мосту. Постояла, облокотившись на перила, послушала гул толпы, плеск воды. И снова волны Босфора подсказали ей решение: «Я напишу Ане. Расскажу о себе, о моей жизни здесь. Пусть знает, что у нее есть старшая сестра. Не хочу, чтобы она боялась будущего. Хочу помочь. Если она захочет, то приедет ко мне. Приедет в мой Стамбул!»
Счастливо улыбаясь, Нэтнэт продолжила путь в сторону Галатской башни. Ее ждал теплый праздничный вечер в кругу любимых людей. А потом она придет домой, откроет ноутбук и начнет свой рассказ о городе, который изменил ее жизнь: «В Стамбул пришла весна…»
Запись в блоге, июль 2017Бабушкино счастье
Принцевы острова — единственное спасение от стамбульской влажной жары летом. Наша семья снимает на весь сезон дом на Хэйбелиада: одном из четырех островов, утопающих в цветах, зелени и исторических постройках. Когда-то в них жили ссыльные принцы и аристократы Османской империи. Потом острова приглянулись нуворишам, а теперь здесь, как и по всему Стамбулу, снуют туристы. В основном по самому большому острову — Буюкаде: катаются на запряженных лошадьми колясках, ищут дом Троцкого, гуляют по монастырям. Слава Богу, что на Хэйбелиада их пока не так много. Я устаю от туристов на работе и с радостью сбегаю в наш летний дом отдохнуть от городской суеты, поплавать в Мраморном море, позагорать и отвлечься.
В последнюю поездку на острова я повстречала женщину, чья история вернула меня в прошлое. Паром уже отчалил от пристани «Эминёню», когда она села рядом со мной на скамейку. Мы молча любовались бирюзой Босфора, удаляющимся Галатским мостом, ощетинившимся удочками рыбаков, ловкими чайками, хватающими на лету кусочки симитов, которые бросали пассажиры с верхней палубы.
Моя соседка — грузная турчанка, лет пятидесяти, в очках на крупном носу, все пыталась сладить с развевавшимися на ветру волосами.
— Извините, не поможете мне? — обратилась она ко мне и начала что-то искать в своей сумке.
— Да, конечно, — я подвинулась и помогла удержать все, что она выложила на скамейку: кошелек, футляр для очков, две упаковки салфеток, связку ключей, фонарик, пакетик с жареными каштанами, пачку сигарет, три зажигалки, бутылку с водой, несколько ручек, разноцветных карандашей, три бутылочки сока, шоколадку, мячик, детскую шапочку, две игрушечные машинки и маленькую записную книжку. Наконец-то в одном из отделений она нашла заколку для волос и собрала их. Пока она складывала вещи обратно в сумку, мы познакомились и разговорились.
— Это для моего внука Эмре, — сказала Севда-ханым, показывая на карандаши и машинки. — Доченьки моей сын. Сейчас вот еду к ним. Дочка вся в хлопотах: завтра к ней свекровь в гости собирается. Попросила меня посмотреть за внуком. А я и рада. Каждый день с ним сидела бы. Да зять против. Не разрешает нам видеться.
— Почему?
— Наверно потому, что я против была, когда он пришел руки ее просить. Он у нас очень религиозный. Строгий мусульманин. Дочка моя после встречи с ним тоже хиджаб надела.
— И что? Вы разве не мусульманка? — вырвалось у меня.
— Конечно, мусульманка! Но я из того поколения, когда носить хиджаб для городской девушки было немыслимо!
Слова из нее полились с такой скоростью, что я с трудом понимала ее:
— Мы красились и одевались как на западе, учились водить машины, поступали в университеты, строили карьеру. Не все, конечно. Но я-то выросла в семье, где Ататюрка боготворили! а раз он сказал, что турецкая женщина должна быть свободна, то у нас дома для меня запретов не было.
Она вдруг замолчала, опять начала рыться в сумке. На этот раз легко нашла сигареты с зажигалкой, закурила, а потом будто нехотя продолжила рассказывать, прерываясь на глубокие затяжки:
— Правда, когда я забеременела Сезен, а ее отец не захотел на мне жениться, разгорелся большой скандал. Отец выгнал меня из дома, пришлось переехать в другой район… Да что там район, вообще на другой берег Босфора перебралась! Нам с Сезен было очень трудно. Я работала много, но денег все равно не хватало. Дочку часто приходилось одну дома оставлять, подруг у нее почти не было. Кто захочет, чтобы их дети общались с дочерью матери-одиночки? Так и выросла моя Сезенджан одна. Иногда моя мама помогала нам тайком от отца. Приезжала, гуляла с внучкой, оставляла в ее карманах деньги, которые сэкономила на хозяйстве. А теперь видно моя очередь тайно внука навещать…Наверно Аллах так меня наказал, за то, что вне брака родила, да и вообще, за грехи мои, — она сделала последнюю затяжку и выкинула сигарету за борт.
Объявили остановку на Азиатской стороне Стамбула — «Кадыкей». Севда-ханым попрощалась со мной и засобиралась на выход. Я проследила за ней взглядом в толпе пассажиров. За решетчатым забором пристани к ней подошли закутанная в черное женщина и маленький мальчик. Поцеловав обоих, моя соседка повернулась к парому, словно хотела, чтобы я увидела ее с семьей. Она была счастлива.
Бабушка, дочь, внук. Тайные встречи.
