— Не жилец.
Седовласый старичок, в халате целителя поверх белоснежной рубашки, профессионально-равнодушно покачал головой. Для него молодое тело на хирургическом столе уже было мертво, хотя формально оно ещё подавало признаки жизни.
— Но почему, Василий Ярославович? — воскликнула молодая курносая девчушка, с некоторой оторопью глядя на своего кумира. — Вы же прима-целитель!
Вьющиеся каштановые волосы хлестнули девушку по лицу — так резко она обернулась на слова своего наставника.
На её глазах только что рухнул мир, в некотором смысле. Она полагала, что уж если человек ещё хотя бы одной ногой здесь, то уж кто-кто, а профессор Торопов его обязательно вытащит! Не даром же его почитают одним из самых сильных целителей Петербурга.
Проблема была в том, что молодой парнишка — судя по одежде, средней руки дворянчик — был уже обеими ногами «там». И за жизнь цеплялся лишь кончиками пальцев, в попытке прожить следующее мгновение, затем ещё одно, и ещё… Но всё это лишь продлевало агонию, и не более того. «Не жилец» — самое верное и точное определение его нынешнего состояния.
«Ох уж, эти дети!..» — вздохнул старик, на миг припоминая, как сам впервые столкнулся с тем, что целительство не всесильно. Но ему тогда было около девятнадцати, а девочке, посланной к нему на практику от Первой магической медицинской академии, едва исполнилось пятнадцать. Мысль вызвала лёгкое раздражение. Это молодость прощает пренебрежение режимом, и недостаток сна. А вот в его годы, даже несмотря на призвание, в пять утра уже тянуло лечь подремать до конца смены, а вовсе не обсуждать неожиданно рухнувшее мировоззрение навязанной ему соплюшки.
Чтобы отвлечься от желания ответить что-нибудь резкое, он отошел к окну, и поднял взгляд на уже посветлевший небосвод.
В большинстве подобных случаев, он бы лишь отмахнулся от пустых расспросов, и отправился бы спать. Однако именно в этой девочке старик чуял большой потенциал. А в таких вещах целитель не ошибался никогда. Потому-то и добрался до своего нынешнего положения. Сейчас же его чутьё «вопило» настолько громко, что он даже намеревался предложить Илоне личное ученичество параллельно с её нынешним образованием. Если, конечно, она его раньше в могилу не сведет своими вопросами.
— Василий Ярославович! — воскликнула девушка, притопнув ножкой.
«Вот не пороли тебя!..» — про себя вздохнул профессор, вновь оборачиваясь к телу, уже им в мыслях переданному коллегам-патологоанатомам.
— Идиоты, — негромко буркнул он, осматривая рану, которая никак не должна была стать смертельной. — Ну кто ж так делает-то!..
К печальному итогу привёл ряд случайностей. Какой-то придурок, естественно, желая «как лучше», вынул нож из раны мальчишки. Естественно, кровь хлынула наружу, да и болевой шок едва не доконал бедолагу ещё там. Хорошо, хоть ума хватило обратно не попытаться засунуть оружие убийства. Вот бы «смеху»-то было…
Безграмотность в плане оказания первой помощи Василия Ярославовича удручала безмерно.
Окончательную точку в судьбе молодого человека поставило беспощадное время. Врачебная помощь просто подоспела слишком поздно.
— Сколько он провалялся посреди улицы? — жёстко спросил он вслух, прекрасно понимая, что сейчас разобьёт ещё одну иллюзию своей ученицы.
Но, чёрт побери, ничего не поделаешь! Девке уже пора взрослеть! Иначе ей не стать хорошим целителем.
Лицо девчушки застыло. Она по-детски шмыгнула носом, явно стараясь сдержать готовые пролиться водопадом слёзы. Илона уже видела смерть пациентов, но чтобы вот так, даже не попытаться оказать помощь… Это было выше её понимания.
— Около часа, — глухо всхлипнула девушка. — Ну почему никто не вызвал помощь⁈
С резким выдохом она спрятала лицо в ладонях.
Старик развернулся, и сделал шаг вперёд. «Эх, кабы не великий дар девочки!..» — подумал он, готовясь к нелёгкому разговору. До сих пор в его голове не укладывалось, как Илона вообще дожила до своих лет. Великая сила её Дара могла соперничать лишь с её наивностью.
— Соберись! — встряхнул он её. — Ты нужна ещё живым!
«Ну что ж… Пора ей взрослеть — а значит, принимать мир таким, каков он есть.» — твёрдо решил про себя старик.
Удивительно, но Илона таки смогла взять себя в руки. Шмыгнув носом, она глухо спросила:
— Почему?..
Всего одно слово. Но старый профессор прекрасно понял, что именно она имеет ввиду. Не убирая рук с её плеч, он медленно и размеренно объяснил:
— Люди — это, во многом, те же животные. Был бы здесь мозгоправ, он описал бы это явление словами «диффузия ответственности» — пожал целитель сухонькими плечами. — Или ещё каким-нибудь красивым и точным определением. Но, по факту, просто никто не захотел брать на себя ответственность, и каждый понадеялся, что помощь окажет кто-нибудь другой.
