— Но ведь это же жестоко! — воскликнула Илона, сбрасывая с плеч руки старого профессора.
В глазах её мелькнул неподдельный ужас.
От такой наивности у её куратора буквально свело зубы, а планка раздражения скакнула к максимальным значениям. В такие моменты он успокаивал себя только напоминанием, что звание Учителя одной из Великих целительниц — это почёт и уважение до конца его дней. А также вполне солидная прибавка к жалованию и пенсиону. Вот только беда была в том, что «Великой» этой девочке предстояло стать ещё очень не скоро, а раздражала своей неприспособленностью к жизни она уже сейчас.
— Нет, — начал объяснять Торопов, с каждым словом всё больше распаляясь. — Это просто так есть. На глубинных уровнях человек так запрограммирован, понимаешь⁈ Услышь меня, Илона, мы просто такие, какие есть! Если человек уверен, что кроме него сделать это некому, то тогда да, какой-то шанс есть, что он ринется на помощь! Но стоит его мозгу осознать, что вокруг есть ещё люди, и он все свои силы направит на то, чтобы переложить ответственность на них. Так работает наш разум. Ты пойми, девочка, что лимбическая система, — профессор так разошёлся, что начал употреблять термины, не слишком заботясь о том, понимает ли его слегка напуганная такой отповедью ученица. — А это наши бессознательные реакции, чувства, эмоции, образное мышление, и приспособление к окружающей среде, сформировалась гораздо раньше, чем кортикальная, которая и отвечает за принятие сознательных решений. Вот и ведём мы себя, случись что, как обезьяны. Это природа! А ей всяческие «заморочки» высшей нервной деятельности, типа стыда или ответственности, вообще никак не интересны. Они выжить не помогают!
Старый целитель почти кричал, уже не заботясь о том, что может перебудить пациентов в соседних палатах. Он слишком устал — нужно было успеть хотя бы чуть-чуть поспать. Ох, нелёгким выдался ныне «час смерти». То самое время, с четырех до пяти утра, на которое приходится большинство смертей. Троих сегодня не смогли вытянуть. Если считать вместе с «приговорённым» парнишкой.
— Но он целый час истекал кровью на Невском! — продолжала гнуть свою линию ученица, пусть и слегка напуганная, но всё ещё настроенная весьма решительно. Она даже позволила себе схватить полу белого халата уже собиравшегося покинуть палату наставника.
— А мог бы и два, и три! — огрызнулся целитель, выдирая ткань из цепких пальчиков — нервы под утро всё-таки сдали. Даже прима-целитель имеет право на эмоции.
Вообще-то, обычно Илона прекрасно знала, когда стоит остановиться. Например, сейчас она заметила, как дёрнулись в раздражении губы профессора, однако буря эмоций в душе девушки взяла верх. Как вдруг…
— Аааа-хррр-ррраааа! — вырвался свистящий хрип из груди уже «приговорённого» целителем парня.
Девушка вздрогнула, и отпрянула в сторону, налетев на своего наставника.
«Да что ж ты никак не уйдёшь-то, а!..» — с досадой поморщился тот (будущая звезда целительского искусства знатно оттопталась ему по ноге). Однако этот мальчишка своим примером вот уже полтора часа доказывал, что если кто-то сильно хочет жить, то медицина тут бессильна!
Хотя его организм уже жёг последние резервы в агонии. Температура тела буквально зашкаливала! Оба целителя без всяких приборов могли сказать, что артериальное давление упало до крайне низких значений, а сердце работало на пределе… И всё зря.
— Я попробую! — глаза Илоны фанатично блеснули.
— Да как хочешь! — не выдержал профессор, махнув рукой. — Только дольше промучается!
Однако в глазах его ученицы бушевало лишь упрямство и гнев.
Если бы сознание девочки не пьянил безумный коктейль эмоций, то она заметила бы скрывающуюся за сердитыми словами наставника печаль. Однако ей сейчас было не до того — она готовилась к прямому вливанию силы в зарезанного прямо посреди центральной улицы города несчастного.
Василий Ярославович же прекрасно понимал, что долг целителя — это всегда выбор между тратой сил на безнадёжный случай, и возможностью спасти того, кто ещё мог бы жить. Но это страшное понимание приходит лишь с ростом своего «персонального кладбища».
«Каждый из нас должен через это пройти!» — решил про себя старик, закрывая за собой дверь. Сегодня он готовился преподать девочке один из самых жестоких уроков: «всех не спасти». А думать надо не о мёртвых, а о живых. Даже если первые ещё подают признаки жизни.
За дверью он несколько секунд постоял, закрыв глаза и, сделав несколько глубоких вдохов, отправился в комнату отдыха. Весь сон ему перебила несносная девчонка!.. Ну, уж чашечку чая после бессонной ночи он точно заслужил!
— Аааррргххх! — негромко захрипел тем временем умирающий.
Голова его резко дернулась в сторону. Но не боль стала тому причиной, она давно уже отошла на второй план. Сейчас его мучил очень странный сон.
