— Дед, так это и есть твой автомобиль? — спросил Андрюша, усаживаясь рядом со мной.
— Ага,— с гордостью подтвердил я.
— Отец мне все уши прожужжал — «у дедушки автомобиль, у дедушки автомобиль»,— внук и не скрывал разочарования.
Я, конечно, понимал, что мой вездеход рядом с «Жигулями» и «Волгами», не говоря уже об иномарках, выглядит нелепо, смотрится смешно, как старик, затесавшийся в компанию молодежи.
Я вставил ключ зажигания, нажал на педаль газа, но мотор не заводился…
— Странные вы люди, взрослые,— внуку изменило чувство юмора, он говорил зло,— вместо того чтобы говорить правду, вы беспрерывно врете своим детям…
Про себя я принялся уговаривать вездеход: «Мой старый приятель, заведись. Не дай осрамиться! Я понижаю, что ты обиделся. И я обиделся за тебя. Но он же мальчишка — ляпнул не подумав. Прости его и заведись с полуоборота. Давай покажем, что у нас еще есть порох в пороховницах…»
В старинных романах в таких случаях писали: «И свершилось чудо…» Сейчас никакого чуда не произошло, а просто мой старый приятель внял моей просьбе и завелся.
— О, этот драндулет еще работает,— насмешливо протянул Андрюша, но в его голосе я уловил и удивление.
— Увидишь, как он на шоссе пойдет,— пообещал я, а сам подумал: «Только бы вездеход — тьфу-тьфу через левое плечо! — снова меня не подвел».
Но вездеход катил по шоссе так, словно он только что родился, словно его только что собрали, смазали и выпустили на большую дорогу.
И внук прикусил язык. Перестал изгаляться над моим старым приятелем. А я торжествовал, упивался победой, но молча, про себя. Между прочим, боялся, что сглажу, да и негоже старому человеку смеяться над ребенком.
Я включил приемник. Хотел найти музыку. Но по всем программам передавали речь Леонида Ильича. Покосившись на внука, я выключил приемник.
Когда мы свернули с шоссе и покатили по проселочной дороге, я спросил:
— Да, а почему папа с мамой не приехали?
— А они и не собирались,— ответил Андрюша в своей небрежной манере, когда я терялся в догадках и не знал, шутит он или объясняется всерьез, врет безбожно или говорит чистую правду.
— Как это не собирались? — рассмеялся я.— Ты, наверное, всего не знаешь. Может, какие-нибудь серьезные обстоятельства помешали им осуществить свои планы?
— Никаких обстоятельств нет,— скривился Андрюша.— Они просто водили вас за нос.
— То есть? — не понял я.
— Они дурачили вас, а сами и не думали приезжать,— зло бросил Андрюша, рассердившись на непонятливого деда.— Меня к вам сплавили, а сами завтра улетают…
Я увидел, что на сей раз внук не шутит, и не стал больше спорить. Переживает Андрюша разлуку с родителями, вот и возводит на них напраслину. Но ничего, перемелется — мука будет, время — лучший лекарь, поживет внук у нас на даче, отдохнет душой и телом.
Вездеход въехал в дачный поселок. В окружении зелени показались домики.
— Андрюша, я хочу тебя попросить,— я почувствовал смущение.— Давай мы скажем бабушке, что маме и папе сделали прививки (а им и вправду сделали кучу прививок), и поэтому им никуда нельзя было ехать, кроме как за границу. Договорились?
Впервые Андрюша улыбнулся.
— Дед, а разве ты не знаешь, что обманывать некрасиво?
Я заерзал на сиденье. В который раз за сегодняшний день внук вогнал меня в краску.
— Андрюша, пусть это будет наша с тобой маленькая тайна,— робко предложил я.
— Дед, я не люблю тайн,— покачал головой внук.— Но я готов оказать тебе услугу.
Увидев, что до меня не дошел смысл сказанных им слов, Андрюша объяснил — так растолковывают что-нибудь непонятное родители своему ребенку-несмышленышу:
— Не трусь, дед, скажу, как ты просишь…
— Спасибо, Андрюша.
Я очень обрадовался, что мы успели заключить соглашение как раз в ту минуту, когда подъехали к даче.
Не вылезая из машины, Андрюша оглядел домик, едва видневшийся в зелени деревьев и кустов.
— И это дача?
И когда я кивнул в ответ, Андрюша не удержался от иронии:
— Умеете вы, взрослые, приукрашивать действительность.
«ДЕД, А ТЫ НАПИСАЛ ЗАВЕЩАНИЕ?..»
Бабушка готова была тискать внука и не выпускать его из объятий целую вечность, но Андрюша мягко и решительно высвободился сам.
— Ой, сплошные косточки,— сокрушалась бабушка.— Что же тебя мама плохо кормит?
— Я на диете, бабушка,— и, увидев, что она не поняла, растолковал: — Если много есть, скоро состаришься. А я хочу жить долго.
Настя повернулась ко мне за разъяснениями.
— Они в столице диету
