Объявление по радио о прибытии столичного поезда я все-таки пропустил и увидел уже локомотив, который обогнув водонапорную башню, въезжал на первый путь и тянул за собой вагоны. Я рысцой устремился навстречу поезду. То, что я прослушал объявление, имело самые серьезные последствия. Я не знал, откуда идет нумерация вагонов — с головы или с хвоста. И потому должен был ориентироваться на ходу.
Так и есть. Нумерация вагонов шла с хвоста, и потому мне пришлось совершить крутой поворот и помчаться в обратную сторону, не забыв прибавить газу.
Когда, запыхавшись, я прибежал к седьмому вагону (давно таких пробежек не делал!), его покинули почти все пассажиры. Сходила пожилая пара — их встречала шумная ватага родственников.
Больше никто не появлялся. Неужто проворонил внука?
Кляня себя на чем свет стоит за опоздание, я вытащил Андрюшину фотографию и предъявил молоденькой проводнице для опознания.
— Скажите, пожалуйста, этот мальчик не ехал в вашем вагоне?
Розовощекая девица бросила беглый взгляд на снимок:
— Маленьких детей в вагоне не было.
— А это седьмой вагон? — на всякий случай я не поверил своим глазам.
— Вы что, не видите?
— Вижу,— покорно кивнул я.— Скажите, пожалуйста, а все сошли?
— Кажется,— на безмятежном лице проводницы появилось облачко сомнения,— мальчик еще остался…
— Ага, мальчик,— возликовал я и вскарабкался по крутой лестнице в тамбур.
Оттуда проник внутрь вагона и пошел по коридору, заглядывая в распахнутые двери купе. В третьем купе сидел мальчишка в джинсовом костюме и со скучающим видом поглядывал в окошко. Нет, решил я, ничего общего с моим внуком.
Я проскочил в конец вагона, а назад пошел уже медленнее. В висках стучало — проморгал, не встретил внука. Настя мне задаст перца. В противоположном конце вагона стояла проводница и, как я понимаю, на всякий случай присматривала за шустрым старичком.
У третьего купе я остановился:
— Простите, молодой человек…
Мальчик повернул ко мне хмурое, недовольное лицо — дескать, кто его отвлекает от раздумий о бренной жизни.
Если бы я мог, вернее, если бы мне не мешал избыточный вес, я бы подпрыгнул от радости. Я узнал своего внука. Точно такая же сердитая мордашка была у него и пять лет назад на любительской фотокарточке.
— Андрюша! — Я ворвался в купе, обнял и прижал к груди внука.
— Дедушка?! — в голосе внука прозвучало удовлетворение.
Судя по всему, он не сомневался, что его найдут и встретят. В конце концов, он не иголка в стоге сена, а личность и потеряться не может.
Андрюша оказался на голову выше меня. Но в отличие от меня — круглого, толстого — худым, костлявым мальчишкой.
— Экий ты, брат, худой,— огорчился я, но тут же нашел выход из трудного положения.— Ничего, бабушка тебя откормит.
Из коридора подала голос проводница:
— Граждане, освободите вагон.
— Это всё твои вещи? — с некоторым испугом я посмотрел на огромный чемодан, большую сумку и странное сооружение, похожее на чемодан, поставленный на попа.
— Мои,— сказал внук.
Я подхватил чемодан и странное сооружение, Андрюша перекинул сумку через плечо. Так мы прошествовали мимо проводницы.
— Внука встретил,— поделился я с ней радостью и добавил: — До свидания.
На перроне я снова подхватил чемоданы. От того, что один чемодан был выше другого, мне пришлось согнуться, и в таком скособоченном виде я решительно понесся к выходу на привокзальную площадь, где ждал меня верный вездеход. Но я переоценил свои силы и, не сделав и десяти шагов, вынужден был остановиться. Ко мне неторопливой походкой подошел Андрюша.
— Ты что, кирпичами чемодан набил? — пошутил я, чтобы оправдать свою остановку.
— А он на колесиках,— спокойно объяснил внук. Я нагнулся и увидел, что странное сооружение — то ли сумка, то ли чемодан — уверенно стоит на колесиках и его вовсе не обязательно тащить, изгибаясь, а можно просто толкать, что я и сделал.
— Здорово придумано,— восхитился я, увидев, как чемодан ловко заскользил по перрону.
На привокзальной площади я остановился возле вездехода.
— Полчаса, и будем на даче.
Андрюша с любопытством оглядел машину, даже обошел вокруг нее.
— Это что — «Роллс-Ройс» или «Лоррен-Дитрих»? — поинтересовался он.
Я засмеялся, услышав, что Андрюша сравнил мой вездеход с машинами начала века. Честно говоря, я питаю слабость к веселым, остроумным людям. Я очень обрадовался, что внук из их числа, а то сперва он показался мне хмурым, нелюдимым, короче говоря, букой. Хорошо, что первое впечатление оказалось обманчивым.
Мы погрузили
