несколько раз смыла воду. Ей предстояла очередная бессонная ночь. Только в этот раз она боялась не кошмара, а выбора, который ей предстояло сделать.
Глава 2
— Я поговорил с целителем, мы можем собираться домой, — Драко посмотрел на жену и положил на стол пергамент с предписаниями.
Гермиона мельком взглянула на лист и снова повернулась к окну. Ей категорически не хотелось переезжать в дом, где она пережила не самые лучшие мгновения своей жизни.
— Тори, может быть, мы все-таки поговорим? — Драко устало сел на край кровати. — Я не хочу, чтобы наш ребенок рос в семье, где мать и отец ненавидят друг друга.
— Ты преувеличиваешь, — Гермиона обернулась к Малфою. — Я тебя не ненавижу, ты мне просто безразличен.
— Я знаю, — спокойно ответил Малфой. — Не могу сказать, что схожу с ума от любви к тебе, и ты это прекрасно знаешь. Наш брак — это своего рода сделка, которая была выгодна нам обоим. Когда наши родители предложили нам пожениться, мы приняли это спокойно. Более того, я даже думал, что могу оставаться верным тебе. Ты же знаешь, мне очень нравится твое тело, и менять возможность заниматься с тобой любовью на кого-то еще я не намеревался. Мне казалось, что и ты не оставалась слишком уж неудовлетворенной. Это очень хорошая основа для брака в нашем положении. Что же пошло не так?
— Может, ты преувеличиваешь свою привлекательность, или выдаешь желаемое за действительное? — хмыкнула Гермиона, с удивлением разглядывая Малфоя.
Она не помнила, чтобы когда-либо видела его настолько спокойным. Их встречи всегда, начиная с первого курса и заканчивая встречами в Министерстве, где Драко работал в соседней лаборатории в Отделе Тайн, завершались чуть ли не драками.
Сейчас же Малфой разговаривал с женой о сексе с таким видом, будто обсуждал погоду.
— Ты никогда не выказывала недовольство, — Драко поднялся и, подойдя к небольшому шкафу, принялся доставать из него вещи жены, так как она этого делать, по всей видимости, не собиралась.
— А тебе никогда не приходило в голову, что меня не устраивает именно это, — Гермиона сделала неопределенный жест рукой.
— Что это?
— Вот это все. Да ты, ругаясь с Грейнджер, проявлял больше страстности, чем находясь со мной в одной постели! — Гермиона понятия не имела, как обстояло дело в супружеской спальне четы Малфоев, но что-то подсказывало ей, что особой страсти там не было.
Ее живое воображение быстро нарисовало огромную кровать, их двоих, почему-то в толстых махровых халатах, и Малфоя, который обращается к жене с официальной просьбой: «Сегодня вторник, Тори, нам нужно заняться любовью». А Астория, откладывая в сторону «Ведьмин досуг», берет в руки ежедневник и читает: «Так: сходить к мадам Малкин, сделать маникюр, заняться сексом с Драко»…
Воображаемая картинка была нарушена, когда тихим голосом заговорил Малфой.
— Тори, мы не будем говорить о Грейнджер. Мы договорились с тобой, что никогда не будем говорить о Грейнджер. Тем более, что она мертва. Твои странные мысли о ней и обо мне нелепы, а сейчас вообще не поддаются никакой критике. Подойди, я активирую портключ. Целитель Адамс разрешил тебе так перемещаться.
Гермиона, невольно сделала шаг навстречу, все еще переваривая новость о том, что являлась причиной скандалов в семье Малфоев. Хотя она сомневалась, что скандалы были полноценными. Так, скандальчики, когда максимум, что мог позволить себе один из супругов — это громко хлопнуть дверью.
Единственный полноценный скандал закончился клиникой имени святого Мунго для Астории.
— А где профессор Снейп? — вдруг спросила Гермиона. — Он обещал навестить меня сегодня.
— Если обещал, значит, навестит, — Драко впервые проявил нетерпение, и сам подошел к жене, держа в одной руке чемодан, в который он упаковал ее вещи, а другую руку протягивая Гермионе, чтобы она могла коснуться металлического цилиндра, который он сжимал в кулаке.
— Я не хочу никуда идти, — Гермиона скрестила руки на груди, чувствуя, что ее накрывает паника.
— Тори, если нужно, я потащу тебя домой силой, но мне не хотелось бы этого делать, — Драко нахмурился. — Я не позволю тебе разлучить меня с моим сыном. И да, я знаю, что он мой, пока ты «спала», я провел тест. Ты себе не представляешь, как я волновался, пока ты не пришла в себя, — Гермиона представляла. Она прекрасно помнила, как он выглядел в тот момент, когда она очнулась.
— Доверие — наше все, да, Драко? — Гермиона сделала шаг назад, но затем, встряхнув головой, протянула руку и дотронулась до цилиндра.
Причина ее решительности заключалась в том, что она тоже не могла позволить ему разлучить ее с ребенком. А для этого она была готова на что угодно: лгать Малфою и всем окружающим, навсегда расстаться с друзьями, она готова была даже спать с Драко, только бы никто не заподозрил, что с Асторией Малфой что-то не так. Гермиона приняла это решение, когда начала чувствовать своего сына, теперь уже точно своего. Ее
