человек делает, а не то, во что он одет…
Лев Петрович покачал головой, не соглашаясь. Я окончательно смутилась и сосредоточилась на еде.
— Я приехала сюда специально, чтобы познакомиться с кем-нибудь… из руководящего звена и… э-э-э… заключить на взаимовыгодных условиях… Я думаю о будущем, вы понимаете, как это важно — думать о будущем? Не плыть по течению, а самому лепить свою жизнь. А для этого нужно твёрдо знать, кем ты хочешь быть через полгода. И даже послезавтра. Да что там! Энергичный человек должен знать, что с ним будет завтра!
Он молча всё впитывал, но даже не пытался переварить. В конце концов, я самым естественным образом угасла, и вот тут он снова подал голос.
— Я думаю, Наташа, что через месяц ты сделаешься очень известной персоной. — он говорил с интонациями вокзальных гадалок и не смотрел на меня. — Послезавтра изменится погода. А завтра ты станешь настоящей красавицей.
???
— А сегодня? — с вызовом спросила я. В то же время меня начали терзать сомнения насчёт психического здоровья моего собеседника.
— Сегодня? — Лев Петрович Волк наконец, вернулся взглядом ко мне, Сегодня, ты будешь моей любовницей…
Глава 3
Я проснулась раньше Лёвы. Минут двадцать лежала и просто смотрела в потолок. Было такое позднесентябрьское утро, рассвет бабьего лета. Что-то чирикало с диким счастьем. Я тоже была готова чирикать от счастья. Тепло, красиво и мягко. Рядом справа — бутылка недопитого вина (дорогущего!) Рядом слева — загорелая спина супермужчины (настоящего!) То, что было у нас сегодня ночью, не поддаётся никакому описанию… Это не был вежливый и аккуратный секс, какой мы практиковали с учителем физики. Это был секс взрослого, очень опытного и властного Мужчины и… Кем была я? А чёрт его знает… Но голова болит. Такой Мулен Руж вчера устроили…
Своего физика я никогда не будила. Он вставал раньше, уходил как английский шпион, на ходу тихо переодеваясь в спортивные трусы. Совершал пробежку до своего дома. Какая легенда рассказывалась его жене — не знаю. Боюсь, что она сама была мастерица придумывать легенды… Лёвина спина рядом. Никто никуда не бежит, ничего не придумывает. Хотела разбудить его поцелуями, потом испугалась. Вдруг вчерашний вечер — стандартная программа состоятельного холостяка? Откроет глаза, увидит меня, сморщится и предложит вызвать такси?
Так стало страшно. Я взяла бутылку и поднялась с ложа страсти.
И вот я, двадцатишестилетняя выпускница филфака, серьёзная, умная и даже ироничная девушка без порочащих связей и вообще без связей, сидела — полуголая — в шикарной квартире малознакомого главного редактора. Мою печаль разделяла задрапированная гипсом гигантская ваза. Центральный элемент интерьера, дура метр на три, вокруг которой, судя по всему, вращалась вся творческая и общественная жизнь квартиры. Моя жизнь зачем-то тоже намоталась на эту вазу, эту квартиру и на человека в спальне.
Вчера эта самая моя жизнь полностью изменилась. Этот человек знал все мои мечты и любил то же, что и я. Он просто говорил о себе, обо мне, о нас, и это звучало как признание в многолетней тайной страсти. Я не помню, сколько мы просидели в баре, время в какой-то момент пропало, остался только стук сердца. Его голос, его мысли, его разноцветные глаза — источник безумия и временного вакуума. И покой, и счастье, и странная мысль «Вот ОНО!»…
Поразительная штука — бабьи ощущения. От сумбура и страха до… любви. И кажется, уже обратно в сумбур и страх. Он попытается избавиться от меня. Я посмотрела вокруг — мебельный комфорт и верх дизайнерской мысли. Не хватает олимпийского огня. Портреты хозяина в окружении звёзд. И — в зеркальном отражении стены — тощая лохматая рыжая провинциалка с бутылкой в руках. Зачем я ему такая? Я закурила.
И в этот момент появился он, мой патриций, — в простыне. Молча взял мои сигареты и унёс.
Потом так же молча начал щёлкать кнопками электрочайников, микроволновок и соковыжималок. Подумать только, он даже готовить умеет! Я любовалась им и ждала фразу о такси.
— Надо вызвать машину, — сказал, наконец, он (моё сердце сжалось и позеленело). — У нас много дел. Зачем ты напилась с утра пораньше?
— Я боялась. Я начала что-то бубнить про то, что я вообще не пью (это правда) и никогда не еду ночевать к незнакомым мужчинам (это тоже правда), но всё случившееся — такая неожиданность, что я не знаю, как себя вести… Но если он не относится ко мне достаточно серьёзно, то я могу прямо сейчас уехать, и не обязательно для этого вызывать такси.
— Дурочка, — он уже набирал номер, — я не собираюсь тебя выставлять. Более того. (Он достал из микроволновки завтрак на тарелочке с голубой каёмочкой). Я возлагаю на тебя большие надежды… (Поставил передо мной тарелку и строго посмотрел, почему-то погладил по голове.) Я давно тебя ждал.
Телефон-спикер заорал знакомым голосом:
— Отдел но борьбе с бандитизмом!
— Хватит паясничать. Через полчаса заберёшь
