разы меньше и та исключительно иллюзионная. Игры разума — вот его спецификация.
Но все же это нас не спасет, если мы не успеем вернуться в общежитие до рассвета. Агашет в наших комнатах поставил датчик движения, и ему на телефон должно упасть предупреждение от системы, если вдруг кто-то заглянет нас проведать. Единственное, что меня беспокоило, это то, что мы находились глубоко под землей, и связь могла подвести. Хотелось бы, чтобы никто не заметил нашего отсутствия.
Коридор плавно сужался, потолок стал слишком низким, и Тим шагал ссутулившись. Я тихо посмеивалась над ним, подглядывала через плечо на то, как другу приходилось идти на полусогнутых ногах, чтобы сберечь свою светлую голову от ушибов.
— Может, останешься здесь? Дальше я сама? — предложила ему, когда и мне пришлось согнуться, а впереди появилось нечто, напоминающее замурованный вход.
— Нет. Я не могу тебя бросить, — отозвался Агашет, и я опять прыснула от смеха. Нет, ну насколько он забавен, когда пытался выглядеть настоящим мужчиной. А сам пауков боялся и крыс. Именно поэтому впереди шла я, а не мой герой.
Нет, я на самом деле любила Тимиола, но как младшего братишку, хоть он и младше меня всего на шестьдесят деньков. Но подтрунивать над его смелостью всегда для меня было веселым развлечением.
— Спасибо, что не оставил одну, — с жаром шепнула и даже хотела послать ему воздушный поцелуй, но передумала. Еще догадается, что я пошутила. Мы с ним знакомы уже практически пять лет, а он все не мог раскусить меня. Искренне верил, что я не догадывалась о его фобиях. Но стоило отдать ему должное, даже с таким количеством страхов он никогда не упускал возможности сорваться в увлекательное путешествие. Может, конечно, надеялся, что я его спасу? А что? Интересная идея, нужно подумать над ней как-нибудь вечером.
Итак, мы добрались до каменной преграды, исписанной древними иероглифами эпохи Мерлад. Я мысленно переводила слова и тихо читала вслух для Тима:
— Бла-бла-бла… Опасность… Уходите прочь… Опять неинтересно.
— А может, все же прочитаешь, что случится, если открыть дверь?
Жалобный голос друга слегка дрожал, а я закатила глаза, но снизошла до его просьбы.
— Всяк, ступивший в чертоги смерти проклятого, знай, что покарает тебя истинный дракон за своеволие. Он придет за тобой и заберет твое сердце.
— Ужас какой, — пробормотал Тимиол, а я расстроенно вздохнула. Какой он мнительный.
— Никто за нами не придет. Драконов больше нет. Вымерли.
Друг кивнул мне, но я видела, что не поверил.
— Да и вообще тут написано, что открыть дверь может лишь невинная дева, прекрасная ликом.
— А где мы найдем девственницу? — шепотом спросил у меня друг, а я в изумлении приподняла брови. Нет, ну надо же какой вопрос.
— А при чем тут девственница? Тут же четко написано — невинная дева, а не девственница. Этот иероглиф расшифровывается как невинным перед законом, а не девственность, — повторила я для непонятливых. — Это совершенно разные иероглифы. Только в эпоху Тмех их упразднили.
— Это так, но все же драконы все были помешаны на девственницах.
Ну так-то правда. Жутко смущали подобные легенды, а читать их приходилось — университетская программа. Еще и на экзаменах краснеть перед педагогами, рассказывая о том, скольких и какой дракон себе в пещеру заманил. Темные властелины такие ненасытные.
— Как оказывается, не все. Этому вот невинную деву подавай.
— Ну и где мы ее найдем? — опять ляпнул глупость мой лучший друг, а у меня очередной приступ изумления приключился.
— А я на что? — указала на себя пальцем в ожидании очевидного ответа.
Правда, Тимиол так скептически на меня воззрился, а затем, жутко смутившись, выдал:
— Ну ты же не прекрасна ликом.
А вот это он зря сказал. Я обиделась.
— Повтори. Что сказал? — набычившись, сделала шаг к нему и боднула лбом. — Кто тут не прекрасная ликом? Да за мной весь курс бегает.
Тим отвел взгляд, но все не побоялся ответить, смертник:
— Потому что ты отличница и даешь списать.
— О, спасибо, глаза раскрыл, — зашипела я, еще больше взъевшись. Ну надо же какой у меня друг, оказывается. А я-то переживала, что он мне как мужчина не нравился, а дело-то во мне. Я недостаточно красива для благородного Агашета.
— Рада, ну не обижайся. Но ты сама виновата. За собой не следишь, не красишься, хамишь всем и мне тоже.
— И чего теперь, не прекрасная ликом стала?
— Я, если честно, и в твоей невинности сомневаюсь.
— Чего сказал? — грозно наступила я на друга, схватив его за грудки. — Я невинная.
— А кто булки в столовой воровал на первом курсе? — надменно спросил у меня Тимиол, ехидно ухмыльнувшись.
Я поджала губы и чуть не лопнула от злости. Да, воровала, и что тут такого? Булочка не золотой, и их все равно вечером собакам выбрасывали, а так все пошло на благо моего растущего организма. А как только стипендию стала получать, так и встала на путь праведный.
— Кто старое помянет, тому глаз