другая причина?
– Например?
– Элизабет. Она все равно помешала бы вам. Так, как остановила вас в Цюрихе.
При имени Элизабет Генрих Крюгер откашлялся и сплюнул мокроту. Кэнфилда чуть не стошнило.
– Старая сука!.. Да, мы совершили ошибку в двадцать шестом… если честно, я совершил ошибку… Мне следовало просить ее присоединиться к нам… Она бы не отказалась, я знаю. Она хотела того же, что и мы.
– Вы ошибаетесь.
– Ха! Вы не знали ее!
Кэнфилд ответил тихим, спокойным тоном:
– Я знал ее… Поверьте, она презирала все то, за что вы боролись.
Нацист усмехнулся:
– Забавно, очень забавно… Я как-то сказал ей, что она борется за все, что мне ненавистно…
– Значит, вы оба были по-своему правы.
– Неважно. Она теперь в аду.
– Когда она умирала, она думала, что вас уже нет в живых. И потому она умерла спокойно.
– Вы никогда не узнаете, каков был соблазн, особенно когда мы вошли в Париж… Но я ждал, когда мы возьмем Лондон. Я хотел выйти на Уайтхолл и объявить всему миру, что «империя Скарлатти» рухнула!
– Она умерла еще до того, как вы взяли Париж.
– Это не имело значения.
– А я считаю, что и мертвую вы ее боялись не меньше, чем живую.
– Я никого не боялся! Я ничего не боялся! – Генрих Крюгер напряг свое бессильное тело.
– Тогда почему вы не выполнили угрозу? Дом Скарлатти существует.
– Она вам никогда не рассказывала?
– О чем?
– Старуха всегда умела прикрывать фланги. Она нашла моего единственного врага в Третьем рейхе – Геббельса. Она никогда не верила, что там, в Цюрихе, я был убит. Геббельс знал, кто я. После тысяча девятьсот тридцать третьего она запугала нашу верхушку ложью обо мне. А партия была для меня куда важнее, нежели месть.
Кэнфилд смотрел на этот полутруп в кресле. Как всегда, Элизабет Скарлатти оказалась прозорливее их. Намного прозорливее.
– Один последний вопрос.
– Какой?
– Почему Джанет?
Сидевший в кресле с трудом поднял правую руку.
– Из-за него! Он – это главное. – Он указал на Эндрю Скарлетта.
– Но зачем?
– Я верю! Я все еще верю! Генрих Крюгер был частью нового мира! Нового порядка! Истинной аристократии!.. Со временем и он станет частью этого мира!
– Но почему вы выбрали Джанет?
Генрих Крюгер в изнеможении отмахнулся от вопроса:
– Какая разница, кого выбрать? Обыкновенная проститутка. Просто средство для получения того, что мне было нужно.
Кэнфилд чувствовал, как в нем поднимается слепая ярость, но опыт и профессионализм помогли ему сдержаться. Но он не учел реакции юноши. Эндрю Скарлетт рванулся к креслу и ударил Крюгера по лицу. Удар получился сильным и точным.
– Мерзавец! Вы мерзавец!
– Энди! Перестань! – Кэнфилд оттащил мальчика.
– Как нехорошо! – Глаза Крюгера словно плавали в орбитах. – Ведь все это ради тебя! Поэтому я и вызвал тебя сюда! Ты должен знать… Ты поймешь и начнешь сначала! Подумай. Подумай о высшей аристократии. – Он дотянулся своей бессильной рукой до внутреннего кармана пиджака и достал листок бумаги. – Они твои. Бери.
Кэнфилд взял листок бумаги и, не глядя, передал его Эндрю Скарлетту.
– Здесь какие-то номера. Номера, и ничего больше, – недоуменно произнес Энди.
Мэтью Кэнфилд знал, что означают номера, но его опередил Крюгер:
– Это счета в швейцарских банках, сын мой. Единственный сын мой… На них миллионы! Миллионы! Но есть определенные условия. Условия, которые со временем ты научишься понимать! Когда ты станешь взрослым, ты осознаешь, почему эти условия необходимо выполнять! И ты выполнишь их… Потому что власть есть власть и она способна изменить мир. Это единственное, ради чего стоит жить.
Юноша смотрел на уродливую фигуру в кресле:
– Мне что же, надлежит поблагодарить вас?
– Когда-нибудь ты это сделаешь.
Терпение Мэтью Кэнфилда лопнуло:
– Все! Эйприл Ред получил свою долю. Теперь моя очередь! Что вы мне передадите?
– Для этого надо выйти из дома. Помогите мне подняться.
– Так дело не пойдет! Там что, ваши молодчики в кожаных пальто?
– Там никого нет. Мы будем вдвоем.
Кэнфилд взглянул на то, что осталось от Генриха Крюгера, и поверил. Он помог Крюгеру подняться с кресла.
– Жди здесь, Энди, я вернусь.
Майор Мэтью Кэнфилд помог паралитику спуститься по лестнице. В холле слуга подал ему костыли. Американский майор и нацист вышли из гостиницы через парадный вход.
– Куда мы идем, Крюгер?
– По-моему, настало время называть меня настоящим именем. Скарлетт. Или, если угодно, Скарлатти.
Он заковылял вправо от подъездной дорожки.
– Для меня вы Генрих Крюгер.
– Вы знаете, конечно, что именно вы, вы один были причиной нашего провала в Цюрихе? Вы отвели стрелки часов на добрых два года назад. Кто бы мог подумать… Какой же вы осел! – Генрих Крюгер вновь рассмеялся.
– Куда мы идем?
– Осталось всего несколько сот ярдов. Можете держать пистолет наготове. Но здесь никого нет.
– Что вы собираетесь мне передать? Могли бы и
