неправильно.
На этом заседание следственной комиссии закончилось.
47
Фирма «Мирберг, Мелтовский, Кох и Греннен» процветала. Она оказалась центром циклона, вызванного тремя сенсационными процессами: исключением Каридиуса из Сената, тяжбой из-за золота в Канаде и взысканием с Меррита Литтенхэма подоходного налога. В последнем случае фирма предоставила юридическую помощь федеральному суду.
Взыскание с Меррита Литтенхэма подоходного налога было, собственно, двинуто в противовес стараниям финансиста исключить Каридиуса из Сената, чтобы было на чем сторговаться. Но как только дело попало в руки федеральных судей, оно выскользнуло из-под контроля Мирберга. С другой стороны, Литтенхэм под давлением общественного мнения все равно был бы вынужден довести до конца борьбу за изгнание Каридиуса из Сената. А потому, каковы бы ни были намерения обоих стратегов, их сделка никак не могла состояться.
Каридиус пришел в контору, чтобы повидаться с вернувшимся из Канады Мирбергом. Он застал Сола в самом лучезарном настроении.
— Ну что, Каридиус, — крикнул он, — денежки-то мы отстояли! Лежат в Монреале в банке на нашем счету.
— Бой был жаркий, — одобрительно заметил Каридиус. — Я следил за ним по газетам.
— Еще бы! — воскликнул адвокат. — Не вы один. Кто бы мог подумать несколько месяцев тому назад, когда вы звонили мне с авиационного поля, что это кончится одним из самых громких процессов последнего десятилетия?!
Наступила пауза, во время которой Каридиус думал о том, какую роковую роль сыграл этот телефонный звонок для него и для его секретаря. Мирберг понял это и дружески похлопал своего компаньона по руке.
— Садитесь, — сказал он.
— Итак, за мое отсутствие вы лишились своего сенаторского кресла.
— Да.
Мирберг кивнул головой.
— Что же, это хорошо. Весьма удачное завершение вашей карьеры в этом высоком собрании.
— Удачное?
Мирберг слегка удивился, что приходится объяснять столь очевидную истину:
— Ну как же! Вы не посидели в Сенате и одного дня, а между тем сейчас вы один из наиболее известных людей Америки. Сегодня в поезде я прочел в одной газете целый столбец, посвященный вам… вернее, тому, что о вас думают люди… Какой-то репортер вышел на улицу и опросил пятьдесят прохожих, попавшихся ему навстречу, что они думают о вас.
Адвокат схватил свой чемодан и стал рыться в нем, отыскивая оторванный им кусок газеты.
— Вот это реклама — так реклама. Подумайте, первые встречные пятьдесят человек не только знают, кто вы такой, но и составили себе мнение о вашей виновности или невиновности.
— А все же было бы лучше, если бы я сохранил свое звание, — проговорил бывший сенатор.
— Да вы с ума сошли! Ведь половина населения нашего штата даже по фамилии не знает своих сенаторов. Да и во всем Сенате в целом не найдется и трех человек, имена которых были бы хорошо знакомы населению Соединенных Штатов. Скажу вам откровенно, Каридиус: останься вы в Сенате, вы превратились бы в такое же ничтожество, как сенатор Лори и все прочие девяносто человек, которых я мог бы назвать, если бы только знал их имена. Но, благодарение богу, судьба избавила вас от плачевной участи затеряться в мрачном Сенате или совершенно безличной Нижней палате и одним махом дала вам, если не славу, то, во всяком случае, громкую известность. А из двух последних я, сэр, предпочитаю известность.
Мирберг дружески хлопнул его по плечу. — Слава адресуется к людям мыслящим, разборчивым, притязательным, а известность выкрикивает ваше имя на улице, повторяет его по радио, с мюзик-хольной эстрады, на газетных столбцах! Великолепная вещь — известность; это актив, которому нет цены.
Каридиус до сих пор не пробовал взглянуть на дело под таким углом зрения, от слов Мирберга он повеселел и спросил, должны ли его взаимоотношения с фирмой измениться, или они останутся прежними.
Мирберг поднял голову от портфеля, в котором рылся:
— Я понимаю вашу мысль, но я не в обиде на вас.
— В обиде?..
— Я же сказал, что нет. Вы считаете себя вправе потребовать, чтобы ваше имя стояло теперь первым в списке компаньонов фирмы… перед моим, а?
— Что вы, мне это и в голову не приходило, я…
Но Мирберг остановил его жестом и хитро улыбнулся:
— Понятно, понятно, ваши возражения убеждают меня в том, что я прав. Послушайте, я знаю, что в смысле рекламы ваше имя теперь дорого стоит. Но ведь и я человек не безвестный, я выиграл канадский процесс.
— Но честное слово… — пытался протестовать оживившийся Каридиус.
— Нет, мы вот что сделаем. В будущую пятницу на очередном совещании компаньонов мы поставим вопрос о перемене в наименовании фирмы. Ни вы, ни я голосовать не будем, пусть решают остальные. Это будет по-честному, верно?
— Вполне, — согласился Каридиус.
На этом их разговор был прерван громко затрещавшим телефоном. Адвокат снял
