Диаграммы скрыли мир от глаз Сина. Вскоре за ними скрылась и фигура нового хозяина.
Но…
— Отныне ты не человек, но Империон, — раздался все тот же величественный голос с другой стороны диаграмм.
И вновь голос не колебался, подобно скале. И вновь мужчина словно говорил очевидные вещи, а потому не вкладывал в слова силу.
Он будто считал каждое свое действие божественным промыслом, необходимым миру.
Таким и должен быть владыка.
Таким и должен быть повелитель.
Даже сквозь боль Син ощутил прилив радости.
И мужчина словно разглядел его насквозь.
— Отныне ты перестанешь быть собой, неустойчивым существом — сомневающимся, неуверенным, гневающимся, горюющим.
— О-о… о-о-о-о-о…
— Как правитель, ты не будешь колебаться. Как правитель, ты не будешь сомневаться. Ты станешь машиной из плоти, работающей ради одной цели — править.
— Ес… ть…
Син выслушал речь мужчины, известного как Проклятый Император, так и оставшись на полпути между болью и радостью.
Глава 1. Три короля
В тронном зале воцарилась полная, почти болезненная тишина.
Княжество Хартген, замок Герансон.
За какой-то день зал изменился до неузнаваемости. Еще вчера он наводил тоску дотошной эффективностью и практичностью… но теперь в глаза бросалась другое: частично обвалившиеся стены и потолок, рухнувшие колонны и другие следы масштабных разрушений. А также поселившийся в развалинах лес из полупрозрачных надгробий, вернее, каких-то стеклянных плит.
Они без конца излучали пульсирующий голубой свет… но не издавали ни звука.
Снаружи как раз начинался вечер, но зал наполняла поистине полуночная тишина.
— …
Никто не мог решиться и нарушить тяжелое, отвердевшее молчание. Даже звуки сердцебиения и дыхания казались на его фоне невыносимым шумом. Безмолвие словно захватило их в плен, они не могли сделать ровным счетом ничего.
— …
В самом центре аномальной тишины стоял мужчина.
Внешне он тянул на крепкого мужчину в самом расцвете сил, но…
Дать четкую характеристику мешало то, что совсем недавно он был мальчиком, а чуть позже — юношей. Мужчина старел с невозможной для человека скоростью. И каждый, кто находился в этом зале, уже знал, что никакие человеческие мерки к нему не подходят.
Проклятый Император Артур Газ.
Некогда мужчина, что управлял бесконечной войной, охватившей мир.
Если верить его словам, он — проживший больше тысячи лет монстр, созданный «богом», взирающим на мир свысока созданием, ради того чтобы тот поддерживал нескончаемую войну. Именно Артур заложил основы магической культуры на Фербисте, а затем развил ее.
Великий мудрец и дьявол.
Он заслуживал оба этих прозвища. Он уже стал героем мифов и легенд. Одним своим существованием он расшатывал здравый смысл.
— …
Его следовало о многом расспросить.
Но все молчали. Никто не мог заговорить.
Произошедшие события настолько вышли за грани привычного, что не получалось даже расставить приоритеты — то есть решить, какой из вопросов должен прозвучать первым.
Им объявили, что мир — ферма, а они на ней — скот. Люди сражаются, злятся, радуются, горюют, и все их чувства, весь их цикл рождения и смерти преподносятся богу в качестве пищи и никакого другого смысла не имеют. Земля ушла из-под их ног, и они даже чувствовали себя немного опустошенными.
Но все же…
Один вопрос, вне всяких сомнений, посетил их всех.
Сквозь разрушенный потолок виднелось раскинувшееся над головами закатное небо.
Совсем недавно его накрывала гигантская тень в форме человека… а сейчас ее ошметки постепенно расплывались и неторопливо таяли в красных лучах заходящего солнца.
Артур Газ назвал ее «богом».
Вернее, самой настоящей тенью бога.
Затем Проклятый Император использовал живое гундо по имени Лада Нива, собрал магическую энергию — то есть эмоциональные волны людей — со всего Фербиста и применил заклинание, которым убил бога, прятавшегося «снаружи» мира.
Все это случилось только что.
Только что гигантская тень высоко в небесах накрывала собой все княжество Хартген… а может, и весь Фербист. Теперь же ее останки постепенно растворялись в воздухе.
Но…
«Неужели это все?»
Скорее всего, этим вопросом задался каждый.
У него получилось слишком легко.
Все кончилось в мгновение ока.
Бог взирал на мир издалека и впитывал волны всевозможных чувств.
Многие люди верили в него как в религиозное или абстрактное понятие. Людям хочется верить, что где-то высоко над головами обитает сверхъестественное существо, на которого можно свалить вину за мировые нелогичность и неравенство.
Но сколько людей верило в то, что он действительно существует и обладает своим сознанием?
«Может, бог есть. Может, его нет».
Для жизни людям хватало такого отношения к богу. Иногда ситуация располагала к тому, чтобы молиться ему, иногда — к тому, чтобы проклинать, и людей это
