бы в самую последнюю очередь. Он уже проучился год, постоянно конфликтуя с преподавателями, и хорошего в этом было очень мало.
— Подними! — приказал Лодон. — Нет, не ты. Она. Тот, кто уронил.
— Меня зовут Ронда, — сказала девочка. — И я не собираюсь его поднимать.
— Ронда… — Учитель заглянул в длинный список. — Джонс. Ты поднимешь камень и сожмешь его как можно крепче.
Она ответила упрямым взглядом и сложила руки на груди.
Смирившись, Джам Фишер заговорил, чтобы отвести от нее гнев:
— Это какой-то опыт?
Лодон впился в него взглядом. Отличное начало, Джам!
— Я сейчас разговариваю с мисс Джонс.
— Я только хотел бы узнать, насколько это важно, — сказал Джам. — Думаю, что это вовсе не философский камень. Это всего-навсего янтарь, который накапливает статическое электричество. Когда она притронулась, ее ударило током.
— Ох, прошу простить меня, я должен кое-что проверить. — Мистер Лодон снова уткнулся носом в список. — Нет, все правильно, учитель здесь я. А ты кто такой?
— Джам Фишер.
— Джам? О, нашел! Полностью тебя зовут Джамайка Фишер. Первый раз вижу мальчика по имени Джамайка.
Послышались смешки, но редкие и негромкие, поскольку в младших классах Джам дрался до крови с каждым, кто смел утверждать, будто Джамайка — девчачье имя.
— У вас перед глазами все данные, — ответил он. — Разве в классном списке нет указаний рядом с именами — мальчик или девочка?
— Очень джентльменский поступок, мистер Фишер, попытка выручить мисс Джонс, но она все-таки поднимет этот камень.
Джам понимал, что совершает классическое самоубийство, но что-то в его душе восстало против хамской выходки учителя. Он поднялся и шагнул вперед. Лодон отступил, должно быть испугавшись, что Джам его ударит. Но мальчик просто заглянул под парту, куда закатился камень, и протянул руку, твердо вознамерившись его поднять.
В следующий миг он осознал, что кто-то хлопает его по щекам. Да что он себе позволяет?! Джам поднял руку, чтобы дать сдачи. Вернее, хотел поднять руку. Из-за странной слабости удалось приподнять ее над полом не больше чем на дюйм, а потом снова пришлось уронить.
От пола? А почему он лежит на полу, лицом к потолку?
— Поднимите веки, мистер Фишер, — приказал Лодон. — Мне нужно посмотреть, расширены ли ваши зрачки.
Это что, какой-то допинг-контроль?
Джам попытался произнести эти слова вслух, но губы не подчинились.
Еще шлепок.
— Перестаньте! — прокричал он.
Точнее, прошептал.
— Подними веки.
С большим трудом Джам открыл глаза.
— Сотрясения нет. Твои мозги не пострадали, хоть ты и ударился головой об пол. Поднимайтесь. А вы двое — помогите ему!
— Нет, спасибо, — пробормотал Джам.
Но двое учеников уже кинулись к нему, опасаясь гнева Лодона больше, чем слабых протестов одноклассника.
— Я сам встану, — сказал Джам.
То есть начал и не договорил. Последние слова вырвались вместе со съеденным ранее завтраком. К счастью, большая часть рвоты попала в проход между партами, но брызги угодили не только на туфли Джама, но и на обувь и одежду стоявших рядом с ним.
— Надо бы его отвести в медкабинет, — заметила Ронда.
— Мне бы прилечь, — успел ответить мальчик, прежде чем нахлынувшая слабость погрузила его в беспамятство.
Теперь он очнулся в кабинете медсестры, которая разговаривала по телефону.
— Да, я могу не звонить в «скорую». Но руководство школы запрещает мне отправлять больных или травмированных учеников в больницу на частных транспортных средствах. Да, я знаю, что вы не намерены предъявлять нам иск, но я волнуюсь не по поводу судебной тяжбы с вами, я просто не хочу вылететь с работы. У вас, случайно, не найдется местечка для уволенной медсестры? Тогда давайте не будем спорить. Миссис Фишер, или я вызываю «скорую», или вы приезжаете и забираете его. Ну или он остается здесь, угрожая инфицировать других учеников.
— Я не болен, — пробормотал Джам.
— А теперь он заявляет, что не болен, — сказал медсестра. — Это при том, что у него рвота на туфлях. Да, миссис. Рвота — официально принятый, но малопонятный жаргон медицинских работников. Вообще-то, мы разговариваем на английском языке, как на самых лучших курсах младшего медперсонала.
— Скажите ей, чтобы не приезжала, — прошептал Джам. — Со мной все хорошо.
— Он говорит, что с ним все хорошо и чтобы вы не приезжали. Он слаб как младенец и явно бредит, но вам ни в коем случае не надо срочно везти его домой.
Через двадцать минут мама прибыла.
С ней вошел мистер Лодон.
— Прежде чем вы увезете его, — сказал учитель, — я хочу получить назад свое имущество.
— О чем вы говорите? — удивилась мама. — Обвиняете моего сына в краже?
Джаму не нужно было даже открывать глаза, чтобы представить, как мама прожигает взглядом Лодона.
— Он поднял кое-что с пола в моем классе, и эта вещь все еще у него.
Джам отметил, что мистер Лодон не хочет произносить при маме и медсестре слово «камень».
