Да, так оно и случилось. Итак, все ясно. Все ли? С чем он пришел ко мне? Почему он был без носков, почему его бумажник пуст, а в документах значится липовый адрес? Я встал и кругами заходил по комнате.
— Это не твоего ума дело,— сказал я себе.— Мальчики из Уголовной через день-другой узнают, что к чему. Старым испытанным способом, как сказал Ланд. Я ничего не должен этому человеку. Он не заплатил мне ни цента. Я не имею к нему никакого отношения.
Но он пришел ко мне за помощью, а встретил смерть.
Я присел и принялся листать книгу абонентов. Фрэнклин Эндрюс в ней не значился, а фирма «Надежные игральные автоматы» своего филиала в нашем городе не имела. Отложив книгу, я стал перебирать в памяти вещи, обнаруженные в карманах убитого. Золотой пинцет, расческа, пять маленьких конвертов, семьдесят три цента мелочи, синий галстук с ярлыком универмага «Маршал Филдс» — я успел посмотреть, пока Ланд находился в соседней комнате. Но таких галстуков сотни. Эта ниточка никуда не вела. Неужели это все, Пайн? Неужели ты сдался?
Я снова заходил по комнате. Подошел к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. От моего дыхания стекло сразу запотело, и кончиком пальца я написал на нем свое имя. Это не помогло. Я продолжал думать.
Может, важнее то, чего не обнаружили в карманах? Например, ключей. Даже от квартиры. Допустим, он жил в гостинице. Ни сигарет, ни спичек. Допустим, он не курил. Не было даже носового платка. Допустим, он не страдал насморком.
Я снова сел. На подкладке его пиджака я видел инициалы — А. К. Г.— красивые буквы на квадратике черного шелка, вышитые рукой настоящего искусника. Буквы, помнится, довольно крупные. Жаль, не заглянул в карман — там обычно пришивают ярлык портного. Хотя...
Я снова открыл справочную книгу. «П» — портной, «М» — мужской. Пробежал глазами букву «Г»... и оно засияло мне навстречу ярко и обещающе: «А. Каллинэм Грэндфилс. Индивидуальный пошив. Мичиган Авеню, дом № 600». Прямо в центре самого фешенебельного торгового квартала.
Я закрыл окно, быстро надел пальто, нахлобучил шляпу и запер контору. В приемной все еще стоял тяжелый запах дешевых сигарет. Даже в прихожей было душно.
IV
С первого взгляда здание напоминало греческий храм — белый фасад с узкой дверью и круглым витражом над ней, слева — крохотная витрина. За стеклом я увидел наклонный пьедестал, покрытый черным бархатом, на котором лежал квадратик серой ткани, напоминавшей шевиот. Ничего более. Ни прейскуранта, ни костюмов, ни названия фирмы, выписанного стилизованными буквами.
«Здесь, наверное, и отдела уцененных товаров нет»,— подумал я и, толкнув тяжелую стеклянную дверь, вошел в большую комнату, обитую грязно-розовым шелком, со сводчатым потолком и пушистым зеленым ковром на полу. Неяркий свет лился непонятно откуда, подобно божьему благословению. Светлого дерева и четких линий бархатные кресла и диваны были расставлены с изящной, продуманной небрежностью. Несколько хромированных пепельниц, пара журнальных столиков, а в дальнем углу — человек за конторкой светлого дерева. При моем появлении он поднялся и медленно поплыл мне навстречу. Он был высок и худощав и в своем великолепно сшитом пиджаке, полосатых брюках и рубашке с распахнутым воротом напоминал преуспевающего дельца.
— Добрый день, сэр. Чем могу служить? — спросил он высоким, пронзительным голосом.
— Вы тут отец-настоятель? — полюбопытствовал я. Он застыл с разинутым ртом.
— Может, я не туда попал,— сказал я.— Ищу ателье. На двери ничего не написано, но номер дома и улица совпадают.
Он еще больше приосанился, хотя, казалось бы, куда уж больше.
— Да,— пропел он,— это ателье А. Каллинэма Грэндфилса. Хотите заказать наряд?
— Что?
— Наряд.
— Вы имеете в виду костюм?
— Э-э... да, сэр.
— Костюм у меня уже есть,— сказал я и, расстегнув пальто, продемонстрировал ему свой костюм. Его лицо исказила гримаса боли.
— Мне нужен адрес одного из ваших заказчиков. По-моему, его зовут Эндрюс. Фрэнклин Эндрюс.
Он подпер ладонью локоть и, зажав пальцами подбородок, сказал:
— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Увы. Извините.
— Это имя вам не знакомо?
— Дело не в этом. Мы не сообщаем о наших заказчиках никаких сведений.
— Понятно,— сказал я, все так же глядя на него в упор. Он производил впечатление человека, которого несложно запугать. Я извлек на свет божий старую, видавшую виды звезду помощника шерифа, которую всегда носил с собой на всякий пожарный случай, и сунул ее под нос этому типу, прикрывая буквы большим пальцем. Он отпрянул и задрожал как под
