— Ничего! — закричал я в ответ. — А куда это меня привезли?
— Да ведь ты отсюда улетал, разве не помнишь? С тех пор тут только кое-что усовершенствовали.
Нас окружала необозримая бетонная пустыня; там и сям над ней торчали какие-то долговязые зеленые зонтики. Десять лет назад — я это прекрасно помнил! — взлетную дорожку окаймляла зеленая травка, а на краю летного поля стояло несколько приземистых старых дубов, где гнездились птицы.
— Тебе нравятся эти новые вердатиленовые пальмы? — крикнул Джо в промежутке между двумя звуковыми ударами. — Там стоят стереорекордеры с записями птичьего пения. Их, конечно, не слыхать, но все равно приятно.
— Но где же река? Тут была река, — прокричал я.
— Это длинная история. У нас решили, что реки никому не нужны. К тому же сухие русла — идеальная дорога для скиммеров. Пойдем.
Я сразу узнал здание Штаб-Квартиры Космической Службы, похожее на цементные соты. Но теперь рядом с ним громоздился полукруг серых стеклянных стрел — они, казалось, пронзали небосвод и уходили все вверх и вверх, а серое небо волновалось вокруг них, как океан, и вместе с ним маленькие облачка, как клочья пены… У меня закружилась голова.
Джо бережно усадил меня в скиммер, и скоро мы очутились у главного входа.
— Посиди тут, — сказал Джо, — я все оформлю.
Джо ушел, а я остался в машине, одолеваемый дурнотой и слабостью. Здесь было тепло и душно, но меня бил озноб. Даже на спутнике меня никогда так не трясло.
Джо вернулся быстро — видимо, мое прибытие на Землю не произвело особого переполоха. Он тащил с собой выданную мне почетную грамоту «Герою Космоса» — с золотым обрезом и отштемпелеванными подписями президента и членов президентского совета (внизу были мелким шрифтом напечатаны скромные советы насчет того, как ее можно вставить в рамку), литерные продуктовые карточки на месяц и ордер на комнату, сроком тоже на месяц.
Мне дали квартирку на 78-м этаже стеклянной стрелы номер 9. В каждом из десяти таких зданий, окружавших Штаб-Квартиру, было по сотне этажей. На уровне 50-го этажа все десять зданий соединялись закрытой галереей с движущимся тротуаром. Он двигался только в одном направлении — направо, и если нужно было попасть в здание, находящееся слева, то приходилось проезжать весь круг.
— Почему это? — спросил я Джо.
— Для архитектора это было дело принципа, — объяснил он. — Он ненавидел все левое.
Комната была крохотная, но удобно обставленная: диван-кровать, стул, на полу — толстый ковер, а на стене — фреска, изображавшая полуразвалившуюся изгородь, как на старинной ферме, с голубыми звездочками цикория и еще какими-то белыми цветами. Но главное, в квартире был душ! Джо только еще направился к двери, а я уже начал срывать с себя одежду. Это было невежливо — мне бы надо было хоть немного с ним посидеть, — но я махнул рукой на приличия. Я так мечтал об этой минуте на своем спутнике, где регенерированной воды хватало максимум на обтирания!..
Окна в комнате не открывались, и такого шума, как на улице, здесь не было. Правда, ударные волны от стратолайнеров долетали и сюда.
— А что, перерывов на обед у них не бывает? — зло спросил я.
— Ничего, привыкнешь, — улыбнулся Джо, уже берясь за ручку двери. — Не пройдет и года. Без этого будет даже скучно.
— Достань мне какие-нибудь затычки для ушей! — крикнул я ему вслед.
Я встал под душ и пустил горячую воду. Невиданное блаженство! Я забыл про звуковые удары, про несостоявшуюся торжественную встречу, про все на свете. И только я с наслаждением намылился во второй раз, как вода перестала идти. Я стоял, как дурак, и ждал, а она все не шла.
И только тут мне впервые бросилось в глаза маленькое объявление возле крана. Там было написано: «ПОЛЬЗОВАНИЕ ДУШЕМ СВЫШЕ ОДНОЙ МИНУТЫ И БОЛЕЕ ДВУХ РАЗ В НЕДЕЛЮ ЗАПРЕЩАЕТСЯ. ЗАЯВКИ НА ДУШ ПОДАЮТСЯ ЗАБЛАГОВРЕМЕННО КОМПЬЮТЕРУ „ЗЕТ“. НАРУШЕНИЕ ВЫШЕПРИВЕДЕННЫХ ПРАВИЛ КАРАЕТСЯ ЛИШЕНИЕМ ДУША НА ПОЛГОДА.»
К счастью, в ванной висело несколько полотенец, и я смог кое-как стереть с себя мыльную пену. Ощущение было такое, будто я превратился в змею, которая собирается менять кожу. Я схватил телефонную трубку и позвонил в «Стол справок». «Алло, — произнес металлический голос, — это Стол справок. Говорит автомат. Пожалуйста, посмотрите в список телефонов и наберите нужный вам номер». Щелчок. Я пробежал глазами список. «Водоснабжение» — вот что мне нужно! Ответил мужской голос: «Служба водоснабжения. Заявки принимаются с шести до девяти часов утра. Пожалуйста, позвоните в указанное время». Щелчок.
Ну, это им так не пройдет! Я отдал десять лет жизни служению своей стране, и по крайней мере на один хороший душ я имею право! Безобразие! Я буду жаловаться в Конгресс, в Штаб-Квартиру Космической Службы! Напишу в газеты!
Я набрал телефон Управляющего. Холодный женский голос, записанный на пленку, ответил: «Если речь идет не о жизни и смерти, и не об атомном нападении, и не о вашей неплатежеспособности, вас просят
