можно было бы
уничтожить [1].
Такого рода предостережения были горячо
восприняты американскими колонистами,
которые многократно переиздавали у себя
«Письма Катона» вплоть до начала
революции. Это глубоко укоренённое
мировоззрение вылилось в то, что историк
Бернард Бейлин очень удачно назвал
«преобразованием радикального
либертарианства» Американской
революцией.
Ведь революция оказалась не только
первой в Новое время удачной попыткой
сбросить ярмо западного империализма,
представленного самой могучей на тот
момент мировой державой. Существеннее было
то, что впервые в истории американцы
ограничили своё правительство
многочисленными правилами и запретами,
которые были зафиксированы в Конституции
и, прежде всего, в Билле о правах. Во всех
новых штатах церковь была последовательно
отделена от государства, что стало
надёжной гарантией религиозной свободы.
Остатки феодализма были выкорчеваны с
отменой майората и права
первородства.(Майорат позволял
наследодателю навсегда закрепить
земельную собственность за своей семьёй,
так как лишал всех наследников права её
продать; право первородства – это
требование правительства передавать всю
собственность старшему сыну.) Новому
федеральному правительству,
сформированному на основании Статей
Конфедерации [2], не было
позволено облагать население какими-либо
налогами, а любое существенное расширение
его полномочий могло осуществляться
только на основании единогласного
одобрения правительствами всех вошедших в
Конфедерацию штатов. А самое главное, право
федерального правительства содержать
вооружённые силы и объявлять войну было
обставлено всевозможными ограничениями,
поскольку либертарианцы XVIII века понимали,
что война, регулярные армии и милитаризм
издавна были главным инструментом
усиления государственной власти [3].
Бернард Бейлин следующим образом обобщил
достижения американских революционеров:
Модернизация американской политики и
системы правления во время и после
революции приняла форму стремительной и
радикальной реализации программы, которая
была полностью сформулирована
оппозиционной интеллигенцией… в период
правления Георга I. Там, где английская
оппозиция, прокладывавшая себе дорогу в
условиях самоуверенного общественного и
политического порядка, могла только
стремиться и мечтать, американцы, движимые
теми же стремлениями, но жившие в обществе,
которое и до этого во многих отношениях
было современным, а теперь политически
раскрепостилось, неожиданно получили
возможность действовать… Американские
лидеры без промедления, почти не будоража
общество, взялись за систематическую
реализацию самых крайних вариантов целого
ряда радикальных либеральных идей.
В ходе этого процесса они… привнесли в
американскую политическую культуру…
главные идеи радикального либертарианства
XVIII века, попавшие здесь на благодатную
почву. Первой такой идеей была уверенность
в том, что власть – это зло, возможно, и
необходимое, но всегда и непременно зло,
что она бесконечно порочна, а потому её
нужно контролировать, ограничивать и
сдерживать везде, где это совместимо с
поддержанием минимального правопорядка.
Писаные конституции, разделение властей,
билли о правах, ограничение полномочий
исполнительной, законодательной и
судебной властей, ограничение права
применять насилие и объявлять войну – всё
это есть выражение глубокого недоверия к
власти, ставшего идеологической основой
Американской революции и сохранившегося в
качестве основы нашей культурной
традиции[4].
Таким образом, хотя классический
либерализм зародился в Англии, с
наибольшей последовательностью и
радикализмом он сумел развиться и с
наибольшей полнотой реализоваться на
практике именно в Америке. Всё дело было в
том, что американские колонии были
свободны от феодальной монополии на
землевладение и от правящей аристократии,
столь прочно укоренившейся в Европе. В
Америке власть принадлежала британским
колониальным чиновникам и горстке
привилегированных купцов, от которых было
нетрудно избавиться, когда началась
революция и британскому правлению пришёл
конец. Поэтому классический либерализм
обрёл в американских колониях массовую
поддержку и встретился с менее сильным и
организованным сопротивлением, чем у себя
на родине. К тому же, будучи географически
изолированными, американские повстанцы
могли не опасаться вторжения армий
соседних контрреволюционных правительств,
как это было, например во Франции.
После революции
Таким образом, Америка, в отличие от всех
других стран, была рождена в ходе
несомненно либертарианской революции.
Революции против империи, против
налогообложения, против монополии на
торговлю и против регламентирования, а
также против