— Зациклилась? — спросила первая девочка и засмеялась.
— Зациклилась. Начала считать всё время одно и то же. Заупрямилась.
— Во, и у меня так бывает, — сказал Колька. — Как зациклюсь!..
— Ну, до свиданья —сказал Илья Петрович.— У меня скоро смена. Беда — жук про пал. А сын ждёт... Вы приходите к нему... Ну, хоть завтра...
— Н-не знаю. У меня завтра бассейн. А ещё я каждый день хожу за марками,— сказал первый мальчик.
— Меня мама одного не пускает,—сказал второй.
— Мы придём. Только не сейчас, сейчас контрольные, — сказала первая девочка.
— Ну, а ты что молчишь? — спросил Илья Петрович вторую девочку.
— Я как она, — ответила вторая девочка и взяла под руку первую.
Девочки пошли из зала. За ними —мальчики. За мальчиками — Илья Петрович.
Когда Илья Петрович вернулся, он увидел, что в зале под столом кто-то копошится.
— Это ты, Колька? — удивился Илья Петрович. — Так ты не ушёл? Ты что там ищешь?
— Жука. Вот, — ответил Колька и вытащил из-под стола коробку. — Смотрите, она сама ползёт!
Он положил коробку на стол, и коробка сейчас же поползла.
— Хм! — сказал Илья Петрович и взял коробку в руки. — Вот оно что: разорвал картон и просунул ноги в дырку. Вот это характер!
За стеной часы пробили шесть.
— Кончилась смена, — сказал Илья Петрович.— Смотри, как устала Машина: она печатает ответы еле-еле. Это потому, что жаркий день. Ночью ей будет легче. Ты знаешь, она как человек. Когда никого нет, мы с ней даже разговариваем.
Колька кивнул.
— Хорошая Машина, — сказал он.
— Ты за что Гагу побил? — спросил Илья Петрович.
— Он дразнится, — сказал Колька. — Сиротой дразнится и двоечником.
— А у тебя что отца - матери нет?
— Есть. Они вербованные. Они всегда вербованные. Я с тёткой живу. Она бы мне за милицию так дала!
Пришёл сменный инженер.
— Мы уходим, — сказал Илья Петрович.— Ну так как, Николай, будешь ко мне приходить?
— Конечно, буду, — сказал Колька.
Они вышли на улицу.
— А как ты учишься? — спросил Илья Петрович.
— Так себе. Я арифметику очень люблю. А на контрольных тороплюсь.
Илья Петрович помолчал и достал из кармана коробку с жуком. Жук тотчас зашевелился в коробке.
— Так что мы с ним будем делать? — спросил Илья Петрович.
Колька молчал, смотрел себе под ноги.
— Он очень настойчивый... И упрямый...— сказал он наконец.
Илья Петрович кивнул, снял с коробки проволоку, откинул крышку.
Жук выжидающе замер. При свете вечернего солнца он блестел, будто полированный.
— Как пластмассовый! — сказал Илья Петрович.
— Точно, пластмассовый: красный, твердый и блестящий, — подтвердил Колька.
Жук привстал на лапки, поднял жёсткие надкрылья, распустил крылышки и загудел:
"уу-уу-у!"
