равнодушно спросил Халльнер.
— Нет — здесь никакой разницы, все равно потеряем уйму времени.
В том месте, где две тропы соединились, над ними возвышался гребень горы, по которому можно было перебраться на другую сторону, где им следовало подниматься. Здесь было ближе к вершине, поэтому, даже достигнув другой стороны, они мало бы что выиграли.
— Неудивительно, что мы потеряли ее следы, — раздраженно сказал Нильссон. — Она, наверно, уже на вершине.
— Почему ты так уверен, что она взбиралась на эту гору? — Халльпер удивился, что эта мысль не пришла ему в голову раньше.
Нильссон помахал картой.
— Ты думаешь, лапландцы этим пользовались? Нет — это она оставила.
— О, Господи… — Халльнер уставился на нагромождение холодных скал, образующих почти отвесный провал под его ногами.
— Хватит отдыхать, — сказал Нильссон. — Мы потеряли очень много времени, теперь надо наверстывать.
Он последовал за Нильссоном, который неразумно тратил энергию на торопливый, сумасшедший подъем и, еще не достигнув гребня, уже явно обессилел.
Халльнера не смутила изменившаяся ситуация, и он продолжал карабкаться за ним медленно и спокойно. Подниматься пришлось дольше, это было труднее, и он тоже устал, но чувства отчаяния не испытывал.
Задыхающийся Нильссон ждал его на скале рядом с гребнем, образующим узкую полоску беспорядочно разбросанных, скошенных сверху скал. С одной стороны находилась почти отвесная стена, уходящая вниз футов на сто, а с другой — крутые склоны, утопающие внизу в леднике — огромном пространстве ослепительного, слегка скрипящего льда.
— Если ты будешь идти так медленно, я тебя ждать не стану, — произнес задыхаясь Нильссон.
Слегка наклонив голову набок, Халльнер посмотрел вверх на гору. Потом молча показал, куда он смотрит.
— Черт! Сегодня все против нас, — Нильссон поддал ногой камень, и тот полетел вниз, но они не могли видеть, куда он упал, и не слышали звука удара.
Дымка, которую заметил Халльнер, быстро приближалась к ним, закрывая другие вершины, сгущаясь с другой стороны горной цепи.
— Нас заденет? — спросил Халльнер.
— Обязательно!
— А это надолго?
— Невозможно сказать, может быть, пару минут, а может, и несколько часов. Если мы останемся здесь, мы можем запросто замерзнуть. Если мы пойдем дальше, есть шанс добраться до вершины и подняться выше этого тумана. Хочешь рискнуть?
Последнюю фразу он произнес насмешливо и с вызовом.
— Ну конечно, да, — ответил Халльнер.
Теперь, когда об этом упомянули, он в первый раз заметил, что ему холодно. Но он, хотя и замерз, не испытывал никакого дискомфорта.
У них не было ни веревок, ни альпинистского снаряжения, и обут он был в обычные ботинки на гладкой подошве. Туман надвигался, его серая, движущаяся масса временами почти полностью ограничивала видимость. Они продолжали карабкаться, покрикивая, чтобы не потеряться.
Был момент, когда он, практически ничего не видя, нащупал ногой скалу, перенес туда свой вес, поскользнулся, уцепился за скалу и почувствовал, что ноги не находят опоры. Именно в это мгновение туман рассеялся, и он увидел далеко внизу поскрипывающий ледник. И еще что-то — черную распластанную тень, пятном лежащую па чистой поверхности льда.
Царапая скалу пальцами ног, он пытался перекинуть тело назад, на основную часть гребня; слегка зацепившись, он швырнул себя боком на сравнительно безопасную узкую дорожку. Он быстро и отрывисто дышал, дрожа от возбуждения. Потом поднялся и полез дальше вверх по склону.
Через некоторое время, когда самый густой туман остался позади и висел теперь над ледником, он увидел, что они уже находятся по ту сторону гребня, а он и не заметил, как они туда добрались.
Теперь ему был виден Нильссон, с явным трудом карабкающийся к вершине, которую он называл ложной. Настоящей вершины не было видно, ее загораживала другая, но теперь до нее оставалась какая-то сотня футов.
Они остановились передохнуть на ложной вершине. Смотреть вниз было бесполезно: туман, хотя и слегка рассеялся, еще не позволял разглядеть большинство окружающих гор. Иногда сквозь расступившуюся серую мглу проглядывали куски гор, пятна далеких озер, но больше ничего они увидеть не смогли.
Халльнер взглянул на Нильссона. Красивое лицо его спутника приняло застывшее, упрямое выражение. Сильно кровоточила пораненная рука.
— С тобой все в порядке? — Халльнер кивнул на кровоточащую руку.
— Да!
Было ясно, что Нильссону в его теперешнем настроении не поможешь, и интерес Халльпера пропал.
Он почувствовал, что туман проник сквозь его тонкую куртку, и теперь телу было сыро и холодно. Руки были расцарапаны, а тело было все в синяках и болело, по он тем не менее не чувствовал себя подавленным. Он пропустил Нильссона вперед, а потом заставил себя начать последний этап подъема.
К тому времени, когда он достиг бесснежный вершины, воздух стал прозрачным, туман рассеялся, и в ясном
