Охотник тихонько попятился назад. Встречаться с медведицей никак не хотелось. Раз уж даже он учуял её запах, то уж сама медведица учуяла его давным-давно. Загодя учуяла, ещё на реке. И теперь, наверное, наблюдает.
Охотник внимательно осмотрелся по сторонам. Понятна теперь пугливость оленей, понятна пугливость лосихи. Эти-то знали, что где-то неподалёку медведи. Он только не знал. Но теперь видит, по сломанной ветке, куда направилась медведица. В глубину леса. Проверяла орехи, когда те созреют, а тут заявился охотник. Хорошо, что ушла, не стала сердиться. Но и ему теперь тоже нужно уйти.
Охотник двинулся назад. Потом стал понемногу забирать в сторону, влево. На реке заклекотал орёл-рыболов, совсем близко, хотя и нельзя было ничего разглядеть из-за густых ветвей. Место вроде бы выглядело хорошим. Здесь, ближе к реке, орешник немного поредел, вдобавок тут был взгорок. Значит, весной вода не доберётся. Значит, будет сухо. Сухо и тепло.
Охотник уже начал разматывать свёрток – и вдруг снова остановился. Замер. Задумался.
Слишком близко от реки. Женщины скоро пойдут по орехи. Женщины, дети пойдут. Придут и сюда. Может быть, прямо сюда. И тогда найдут его тайну. Нельзя.
Пришлось ему возвращаться назад. Пришлось снова сесть в лодку и плыть дальше к полудню. Он медленно плыл по течению, не особо старался грести, некуда было спешить. Солнце не думало опускаться. До вечера далеко.
Орешники скоро закончились. Теперь вдоль берега тянулся лиственный лес: берёзы, осины. А у самой воды раскинулся ивняк. Великолепные ивы с блестящими листиками, словно покрытыми лаком, словно отполированными, как наконечники дротиков. Одна ива особенно приглянулась охотнику. Не молодое уже дерево, крепкое, могучее. И с развилкой. Вдобавок из ветвей выпорхнул крапчатый дрозд, но не стал возмущаться, а молча спрятался неподалёку.
Охотник вытащил лодку на берег. Потом взобрался на дерево, до развилки. Свёрток, конечно же, прихватил с собой. Здесь он его и развернул. Внутри оказалась резнина, изящно вырезанная из бивня фигурка молодой женщины. Очень красивая была фигурка: тонкая, стройная, будто прозрачная, будто готова взлететь, как пушинка. Охотник глядел и не мог налюбоваться. Хороший он резчик. Все хвалят. Красиво вырезал. Но, самое главное, кого он вырезал. Не просто ведь женщину. Жену свою вырезал. Молодую жену. Чёрную Иву. Ивушку, как он её про себя называет. А шаман велел сжечь. Не бывать такому. Никогда не бывать!
– Вот здесь и будешь теперь жить, - обратился охотник к фигурке. – Печалиться нечего. Тут ведь красиво. Река вся видна и наш степной берег за нею. Там, дальше, стойбище. Там солнце восходит. Каждое утро станешь солнце встречать. Хорошо тебе тут будет. Совсем хорошо. Не горюй. Весной дрозд пропоёт тебе сладкие песни вместо меня.
Он заботливо поставил фигурку в развилке. Немного даже поскрёб кору, углубил, чтоб фигурка держалась, чтобы ветром не сдуло, когда подует. Не должно было сдуть. Потом охотник пригнулся, поглядел вниз, дабы определить: не будет ли видно снизу, особенно с реки, с лодки. Не было видно с воды. Разве что с середины реки или дальше. Но оттуда уже только орёл разглядит. А тому можно. Орёл пускай смотрит. Пускай.
Орёл тут же и заклекотал, словно услышал. Охотник даже вздрогнул. Орёл клекотал сзади, оттуда, откуда он приплыл. Но не было видно. Сидел где-то за ветвями, на другом дереве, и наблюдал. Может быть, и за охотником наблюдал, не только за рыбой. Наверное, и за охотником.
«Пусть наблюдает», - подумал охотник. Плохого ничего он не сделал. Шамана только ослушался. Но для орла что плохого? Ничего нет плохого тут для орла. Пусть наблюдает.
Охотник слез с дерева, вернулся к лодке. Внимательно осмотрелся: не наблюдал ли ещё кто-нибудь кроме орла? Никого не было видно, даже орла, и того не было видно, невозможно было заметить, поскольку тот смолк. Но теперь высоко над водой заострённо скользила светлобрюхая скопа, высматривая себе рыбину – и орёл наверняка наблюдал уже за нею, не за охотником, потому тот удовлетворённо хмыкнул, затем глянул вверх, на развилку, где оставил свою резнину – не было отсюда видно и фигурки тоже. Вроде бы удачно всё складывалось. Вроде бы хорошо.
Можно было теперь возвращаться.
****
За три дня быстрого пути разведчики достигли окраины земли степных людей. Впереди теперь вздымались жёлтые покатые холмы, а за ними должна быть пустынь, безлюдное место, куда никто не ходил. Живут ли там дальше хоть где-нибудь люди – неведомо. Но если всё время забирать вправо, тогда через два дня пути появятся
