горилле.
Сбоку, на ржавых шарнирах, висела шестиглазая лампа, заросшая паутиной. Широкий металлический стол со всех сторон окружали грязные полотняные ширмы. Прямо напротив лежанки к ширме был приколот листок грубой бумаги. Неподалеку от себя пленник обнаружил еще одного морщинистого паука. Пожалуй, это был не паук, а дальний сухопутный родственник осьминога. От хлесткого удара «осьминог» отлетел, шмякнулся о ширму и с тихим клекотом скатился куда-то вниз. Там, где он только что уютно располагался, на исхудавшем ввалившемся животе пленника бугрился длинный треугольный рубец.
«Это… эта сволочь меня искалечила!»
Пленник поднял над собой обе руки. Для этого правую пришлось выпутывать из ременной петли. Громадная левая конечность оказалась сантиметров на восемь длиннее правой. На правой ноге, судя по всему, зарастал свежий перелом. Нога ныла и чесалась в двух местах. Только вместо гипса хирурги использовали загадочный материал, больше всего похожий на густой синий мох. При попытке его оторвать мох моментально превращался в жесткую колючую проволоку.
– Операционная, – вспомнил человек. Еще раз настороженно оглядел мутные линзы ламп и оборванные провода.
Здесь было душно и сумрачно. Чертовски душно, как в тропическом лесу.
– Я брежу… – собственный голос показался ему сиплым и низким.
Он разорвал кожаную петлю на больной ноге, нагнулся и снял с гвоздя бумажный листок.
«Артур, если проснешься раньше, чем я вернусь, позови брата Обо. Он наш друг, он тебя спас. Твой брат К.»
Написано по-русски, с ошибками, дедовским способом. Чернилами и ломким пером.
– Меня зовут Артур? – спросил себя пленник.
Что-то отозвалось в глубине. Кажется, это имя подходило ему.
– Эй, – позвал Артур, – кто здесь есть? Брат Обо, я проснулся!
Тишина. Стук капель. Влажное дыхание.
Некоторое время он прислушивался, затем сделал попытку встать. Кривой незатянувшийся рубец на животе немедленно стал кровоточить, в горле горячо захлюпало, белые плитки поплыли перед глазами. Артур не рассчитал сил и рухнул вперед, повалив ширму, прямо на залитый водой пол. Синий мох на колене, ставший вдруг крепким, словно камень, спас ногу от повторного перелома.
Слева, как часовые, торчали мертвые пульты с клавишами и рукоятками, зато справа, занимая пространство от пола до потолка, взламывая кафель, пышно кустились заросли неведомых растений. Свет проникал сквозь стеклянный потолок.
– Брат Обо!.. – в последний раз выкликнул человек.
Обещанный спаситель не отозвался. Зато вместо него из зарослей вынырнуло нечто, похожее на раздувшуюся рыбу-ежа. Когда до колена Артура оставалось не больше полуметра, из рыбы стремительно выдвинулась костяная игла с мутной каплей на конце.
Раненый человек оказался проворнее. Колено здоровой ноги спружинило, подкидывая его вверх, руки сами нашарили единственный предмет, способный защитить – дюралевую стойку от ширмы. В мгновение ока он очутился на ногах, оторвал стойку и ткнул врага своим оружием. Тварь уклонилась от боя, пискнула и нырнула в щель. Почти одновременно в мозг человека ворвалась волна страха.
Дьявол, это ведь она меня боится, догадался Артур. А я… я точно всю жизнь на них охотился? Какого дьявола я на нее накинулся?
Он подождал, готовый отразить атаку. Но никто на него не нападал.
– Где тут люди? – спросил Артур у пустоты. – Где тут обычные люди, мать вашу?!
Он обыскал операционную. В зарослях нашлись закрытые аквариумы с коричневой жижей, оттуда доносилось неприятное чавканье. Артур предпочел не трогать тяжелые крышки. Чуть дальше он обнаружил то, что имитировало вздохи крупного животного. Два коричневых пузыря раздувались – каждый больше метра в диаметре, после чего сморщивались, опадали, выдыхая в нагретое помещение порцию относительно свежего воздуха.
Затем Артур наткнулся на узкую дверцу, за которой висели клеенчатые фартуки, защитные костюмы и другая одежда. Он напялил фартук, поскольку все халаты оказались малы и попросту расползались по швам.
Наверное, я ученый, предположил Артур. Или все гораздо хуже… Надо мной ставили опыты? Почему именно японцы? Может, я воевал против них? Кажется, они ставили опыты над военнопленными?
За первой дверью он обнаружил вторую. Артур застыл как вкопанный, не решаясь вдохнуть. В мелкой овальной ванне покоилась девушка. Вид обнаженного, блестящего, словно намазанного маслом, тела не вызвал в нем никаких мужских эмоций. Скорее всего, девушка принадлежала к одной из восточных народностей. Короткая черная челка покрывала лоб, раскосые глаза были слегка приоткрыты, и в темноте, казалось, следили за непрошеным гостем. Она плавала лицом вверх в мутной густой субстанции, сверху ее покрывало что-то вроде тонкого целлофана. От коричневых «легких», из соседней залы, прямо под прозрачную пленку тянулся гибкий хобот. Но девушка не дышала, и сердце ее не билось.
Артур прикрыл свой левый глаз, затем – правый, и снова левый. Так и есть, ошибиться он не мог, правый глаз
