на Виктора.
— Но что еще важнее — намного важнее , — это то, что я не на работе, а ты нарушаешь мою концентрацию.
Гневный ответ Виктора вырвался опередив рассудок.
— Мать твою, Ушер, — прошипел он. — С твоей практикой, ты сможешь пить в центре урагана не пролив ни капли.
Тонкая усмешка коснулась лица Ушера.
— Ну и ну, — протянул он. — Кто бы мог подумать? Маленький вундеркинд Дюркхейма на самом деле умеет ругаться.
— Ругаться я научился раньше, чем говорить. Поэтому я этого и не делаю.
Усмешка Ушера стала шире.
— О, как захватывающе. Еще один долистик вот-вот расскажет историю нищеты и лишений. Не могу дождаться.
Виктор усмирил свой темперамент. Он был несколько поражен тем, каких усилий это стоило, и понял, что это прорывался его страх. Виктор научился самоконтролю в шесть лет. Именно так он выжил и пробился в люди.
Пробился наверх. Но он не был уверен, что открывшийся вид ему понравился.
— Неважно, — пробормотал он. — Я знаю, что нарушаю правила. Но мне нужно поговорить с тобой, Ушер, с глазу на глаз. И я не придумал другого способа.
Улыбка исчезла с лица Ушера. Взгляд его вернулся к стакану.
— За пределами комнаты для допросов мне нечего сказать Госбезопасности. — Улыбка вернулась, очень тонкая. — А если ты хочешь отвести меня туда, тебе, черт побери, лучше поискать помощи. Не думаю, что ты справишься в одиночку, вундеркинд.
На мгновение здоровенная рука, сжимающая стакан, напряглась. При виде этого Виктор не усомнился, что потребуется не меньше отделения солдат Госбезопасности, чтобы доставить Ушера в допросную. И что половина в процессе погибнет. Пьяница он или нет, репутация Ушера внушала уважение.
— Почему? — подивился Виктор. — Ты мог бы быть сейчас гражданином генералом ГБ — гражданином генерал-лейтенантом — вместо того, чтобы быть гражданином полковником морской пехоты, усланным в эту дыру.
Губы Ушера на мгновение исказила гримаса. Возможно, полуоформившаяся презрительная усмешка.
— Мне не очень нравится Сен-Жюст, — прозвучал ответ. — И никогда не нравился, даже до Революции.
Виктор на секунду задержал дыхание, потом резко выдохнул и огляделся. Никто не прислушивался, насколько он мог судить.
— Ну, — протянул он, — ты уж точно не шибко озабочен своим здоровьем.
Губы Ушера снова дрогнули.
— Это ты о моем пристрастии к выпивке?
Виктор фыркнул.
— Если ты будешь отпускать остроты насчет главы Госбезопасности, то тебе повезет, если ты умрешь от цирроза печени.
— Я не острил. Я констатировал факт. Я презираю Оскара Сен-Жюста и никогда не делал из этого секрета. Я сказал ему это прямо в лицо. Дважды. Один раз до Революции и один после. — Ушер пожал плечами. — Похоже, так или иначе, это его не сильно задело. Отдаю должное Сен-Жюсту — он не убивает людей из-за личной неприязни. И, уверяю тебя, лично он не садист — в отличие от большинства работающих на него.
Виктор залился краской при подразумевавшемся оскорблении. Но возражать не стал, по той простой причине, что не мог. За то короткое время, что прошло после его выпуска из Академии ГБ, Виктор успел узнать, что презрение Ушера было слишком близко к правде. И, конечно, в первую очередь поэтому-то он и сидел в этой таверне, как бы опасно это ни было.
Ушер поднял стакан и отпил глоток. Судя по цвету жидкости, и по тому, что было написано в досье Ушера — очень большом досье, хотя Виктор и подозревал, что половина материалов отсутствуют — он был уверен, что это земное виски. Фактически самогон, из какой-то маленькой провинции под названием Теннеси.
Ушер покатал стакан в ладонях, изучая янтарное содержимое.
— Но я решил, что лучше мне не отсвечивать. Поэтому, со временем, я принял предложенное мне назначение в морскую пехоту и вызвался возглавить отряд, приписанный к посольству на Земле. Шесть месяцев пути, как есть, от Народной Республики. Меня это вполне устраивает. Сен-Жюста, по-видимому, тоже.
Ушер одним глотком допил содержимое стакана и поставил его на стол. Его движение было быстрым и плавным. Стакан, опустившись на столешницу, даже не звякнул.
— А теперь к делу, вундеркинд. Зачем ты здесь? Если пытаешься мня подставить, не утруждайся. Мое отношение к ГБ известно Робу Пьеру не хуже, чем Сен-Жюсту. — На мгновение в глазах Ушера блеснул ехидный огонек. — Но Пьер немного симпатизирует мне, ты не знал? Я как-то оказал ему услугу.
Глаза Ушера встретились с глазами Виктора и огонек стал еще ехиднее.
— Так что пойди поищи повышения где-нибудь еще.
Виктор начал было отвечать, но оборвал себя. Наконец появился бармен.
— Что будете? — спросил он и налил Ушеру без дополнительных просьб. Морпех был здесь постоянным посетителем.
Виктор заказал пиво и дождался, пока его подадут, прежде чем продолжить.
— Я вовсе не пытаюсь тебя подставить, Ушер. Мне нужен твой совет.
Ушер снова уставился на свой напиток. Единственным знаком того, что он расслышал слова Виктора, стала поднятая
