Замечательное время — конец мая! Зелено и свежо. Солнце уже греет по-летнему, но нет-нет, да и налетит прохладный ветерок, зашуршит вмиг озябшей листвой деревьев, заставит прохожих, поеживаясь, опасливо вглядываться в небо. Но, уже свершилось! Скоро лето! Даже постоянные городские жители воробьи и те чирикают немного по-другому, громко и задорно, не опасаясь сорвать на морозе голос. Все пространство наполнено запахами весны, скорого обновления, оно вибрирует, дрожит от нетерпения дать новую жизнь природе. И она, подчиняясь этому нетерпению, с легким вздохом облегчения освобождает от зимней скованности все вокруг. Скоро-скоро наберется сил и зашумит могучим потоком летняя развеселая жизнь. Осталось совсем чуть-чуть!
В палате чисто и тихо. Весенняя сумятица шумит где-то там, за стеклами окон родильного дома. Но даже в этой тишине я ощущаю себя маленькой клеточкой большой природы. И эта маленькая клеточка готова вот-вот принести в мир новое существо. Совершить чудо рождения новой жизни, нового маленького человечка, который будет расти и набираться сил вместе со всем остальным миром, вместе со мной будет радоваться и теплому солнцу, и голубому небу, и веселым пташкам, и просто жизни.
Кто ты, который во мне? Который или которая? Я люблю тебя, мой малыш. Гладя свой живот, я ласкаю тебя, дорогое мое чудо. Ты меня слышишь? Ох! Он услышал! Толчок ножкой сильнее обычного. Говорят, ребенок уже с трех-четырех месяцев, находясь в утробе мамы, слышит звуки, а к рождению начинает узнавать мамин голос. Мой малыш точно слышит меня — я это чувствую!
Наконец пришло время схваток. Боль повторяется и усиливается каждые десять, пятнадцать минут. Я знаю, так и должно быть. Мужественно терплю, ем шоколад, чтобы силы не покинули меня во время родов. Моя сокурсница, чтобы поддержать меня написала стихотворение. Она совсем не профессиональная поэтесса, написала, как смогла, просто хотела сделать мне приятно. Тем не менее, ее стихи запомнились, и теперь хожу по палате в ожидании родов и читаю про себя:
— Странно ощущать в себе кого-то,
— Чувствовать душою чью-то жизнь.
— Это я и он (ребенок в моей плоти),
— И пока живем на свете жизнею одной.
— Но вот он вдруг зашевелился,
— Казалось, маленький такой.
— На весь утробный мир зачем-то рассердившись,
— Свободу он потребовал ногой!
— И вот стучит он днем и ночью,
— Как бы крича: вот я какой!
— И к папе выпустить он просит,
— Что б посмотреть «Кто он такой?»
Скоро, мой малыш, скоро ты увидишь своего папу!
Начало новой жизни
Под утро кажется, что боль становится невыносимой. Но надо потерпеть ещё чуть-чуть. Ради чуда, которого мы ждали долгих девять месяцев. Чтобы отвлечься, смотрю как начинается новый день. Над горизонтом, в светлеющем небе появилась ярко-красная заря. Птицы думают, что первыми увидели начало нового дня и щебечут, чирикают, как бы напоминая всем — просыпайтесь, начинается новый день! Глупые, я и не спала. Уже целую ночь я жду начала. Ну, когда же, когда?
В палате вместе со мной ещё одна женщина, она рожает уже сутки, кричит невыносимо. Я вижу, что врачи делают все возможное, чтобы облегчить её страдания, но побороть боль не могут и они. Мне жаль её, бедняжку. И себя немного жаль. Тоже покричать придется. Видно, такая доля уготована женщинам, чтобы дать начало новой жизни, надо испытать и боль, и страдания, и муки. Я терпеливо жду момента, когда от неимоверной боли тоже начну кричать. Вот, кажется уже и пора. Так больно, что кричать уже не стыдно. Но тут подходит врач и спокойно приглашает: «Пойдем, сейчас будешь рожать».
Вот так все просто и буднично? Я-то понимаю, для них это всего-навсего, работа. И приход новой жизни в наш мир — обычное дело. Умом понимаю, но душой и сердцем понять не могу. Сама несколько раз присутствовала на родах. И каждый раз с замиранием сердца следила за появлением новой жизни. Вначале крики и стоны женщины, громкие голоса врачей, потом… тишина, только несильный шум работающего электроотсоса. Сейчас врачи откачают слизь из ротика и носика ребенка, поднимут его высоко с болтающейся сиреневой не перерезанной еще пуповиной, и громкий крик возвестит — я пришел в ваш мир!!! Ради такого можно выдержать все, и нудный мучительный токсикоз, и временную потерю привлекательности, и нестерпимые боли. Все, ради одного — дать новую жизнь крохотному существу.
Радуюсь, что рожать буду сама, а не путем кесарева сечения, которое мне упорно предрекали врачи из-за моего порока сердца. Несколько раз приходилось наблюдать эту весьма неприятную операцию. Женщине делают малюсенький разрез, а потом пытаются протиснуть через него головку младенца, и при этом крутят этой головкой так, что одолевает страх за младенца. Кажется, что сейчас ребенку непременно что-нибудь сломают или оторвут. Редкие дети рождаются после кесарева сечения без родовой травмы.
