ЧО-1011 [Влад Борисов] (fb2) читать онлайн

ЧО-1011

Глава 1. Кампус

Поляризованные огромные окна плавно просветлели и нежные лучи поднявшегося над горизонтом солнца мягко осветили просторную комнату с широкой кроватью посредине. Они позолотили стены, а необыкновенно чистые простыни засверкали белизной снежных шапок горных вершин. В ответ, стены заиграли красками и отозвались приятным мелодичным звуком. На них появилось изображение утренней березовой рощи, а воздух наполнился свежестью чистых листьев и робкими голосами птиц.

Лежащая на кровати девушка откинула край одеяла и потянулась. Солнечный свет разгонял золотой метлой остатки сновидений, заряжая теплой жизненной энергией. Вместе с ними начинало пробуждаться хорошее настроение и предчувствие прекрасного дня.

Где-то в глубине комнаты умная электроника выполнила процедуру идентификации и подтвердила, что перед ней человеческая особь с номером тысяча одиннадцать.

— Доброе утро Десять-одиннадцать!

Приятный голос с твердыми нотками прозвучал, казалось, отовсюду, создав впечатление объемного погружения в океан звука.

— Доброе... — эхом ответила девушка и засмеялась: лучик света попал ей в глаз, лизнув желтым хвостом по лицу. — Что за шутки, мама? И почему так официально, разве я перестала быть просто Первой, если считать от десяти?

— Для меня — нет! Но сегодня ты вступаешь в другую жизнь, Первая. И поэтому я хочу подготовить тебя к этому торжественному шагу. Прочувствуй это с самого пробуждения, а мои официозные слова должны были тебе в этом помочь. Тебе многое нужно оставить в прошлом, как старые сломанные игрушки, и войти в новый мир со всевозможным вниманием и прилежанием. Например, сейчас тебе надо быстро собраться на утреннюю пробежку. Ты должна хорошо себя здесь зарекомендовать, чтобы поднять на вершину свой общественный рейтинг!

— У-у-у, это такой долгий путь... Можно я наберусь перед ним сил?

Девушка зарылась с головой в одеяло, выставив наружу только подошвы, оголившихся стройных ног.

— Большой путь начинается с маленького шага!

Золотой лучик ловко перепрыгнул на одну из розовых пяток, поелозил по ней и перескочил на другую. Управляемый оконной линзой, он не только светил, но мягко и чувствительно грел, насыщая тело энергией солнца. Девушка дернула ногами, веселясь от щекотки, и попыталась залезть под одеяло полностью. Но тоненькие лучики подползали под неровности, рассеялись внутри световым веером и заполнили собою пустое пространство.

Наконец, Первой надоело бороться, и одеяло было отброшено далеко в сторону. Полежав пару секунд зажмурившись, она встала и, осторожно ступая, направилась в сторону окон, заменяющих одну из широких стен.

Восходящее солнце позолотило верхушки трех высоток, образующих студенческий городок, расположившийся посреди аккуратного парка, разлившегося зеленым морем у их основания. Вдалеке сверкал изумрудным цветом купол Академии — самого красивого здания среди разбегающихся от нее разноцветных, похожих на игрушечные, построек. Но, даже некоторые из них, выделялись чересчур причудливыми цветами и архитектурой. Но ни в коем мере ни одно из них не претендовало на первенство в величии по сравнению с храмом науки.

Серо-желтые ленты дорог разлеглись гигантскими змеями, сплетаясь причудливыми плавными узлами в местах хитроумных развязок. Сверкая огоньками и играя на солнце округлыми боками, над ними куда-то спешили похожие на капли скимы, перестраиваясь из уровня в уровень.

Мир за окном был велик и одновременно, с высоты многоэтажки, мал. Мерат казался высокотехнологичным муравейником, за которым было удобно наблюдать через аккуратно снятую стенку со вставленным вместо нее стеклом.

Девушка подошла поближе к краю окна и подняла голову, всматриваясь в глубокую синеву, растворяющуюся в бесконечном пространстве. Она попыталась найти признаки раскинувшегося в небесах искусственного купола, но не было ничего, что могло навести на подобную мысль. Как и раньше, ей показалось, что рассказы про идеальную космическую защиту выдумки, а на самом деле все было, как и сотни лет назад, прикрыто лишь магнитными и атмосферными сферами Земли.

— Десять-одиннадцать, начинается твой первый день в Мерате, — осторожно напомнил голос.

День начинается... А перед ним была ночь. Первая ночь в кампусе и не совсем комфортная на новом месте. Полночь она встретила с открытыми глазами и с необъяснимым чувством в груди, заставляющим сердце биться чаще обычного. «Что со мной, тревожит неизвестность? Волнуюсь перед восхождением на новую жизненную ступень?» — она встала с кровати, загипнотизированная красотой ночных огней.

— Рекомендую седативный препарат на основе натуральных компонентов. Мягкое действие травяных экстрактов, лишенное отрицательного постэффекта, — голос в ухе почти шептал, убаюкивая уже одним своим тоном.

Первая коснулась маленькой скромной сережки в ухе и улыбнулась:

— Спасибо за заботу, мама. Может быть... Чуть позже.

За окном купался в огнях раскинувшийся во все стороны от кампуса город. Как огромный коралловый риф он играл красками, среди которых сновали переливающиеся скимы, развозя полуночников, кого по домам, а кого и на продолжение гулянки.

С тех пор, как физики признали существование эфира, проблема энергетического кризиса захлебнулась в волнах разлитой всюду энергии. Да, пришлось пересматривать многие аспекты, превратившиеся за века в постулаты, но эффект был колоссален: автомобили на колесах стали раритетом, исчезли двигатели внутреннего сгорания, зато появился вечный источник энергии, которую можно было черпать чуть ли не поварешкой в любой точке пространства. Автомобили взлетели, превратившись в скимы, а город запылал на все цвета, запитавшись от дармовой энергии.

Девушка зевнула и хотела уже вернуться в кровать, как ее внимание привлек далекий, но яркий всполох на небе. Белый свет разлился причудливым узором, будто пролитое из космоса молоко на черную стеклянную плиту. Вспышка длилась секунду, не больше, отпечатавшись бледным контуром на сетчатке глаз. Потом полыхнуло еще раз, но на этот раз значительно дальше.

Источники явно был дальше Мерата, но насколько? Первое явление позволяло оценить его высоту — километра три-четыре.

— Два корня из высот на коэффициент прозрачности... — прошептала девушка, размышляя вслух, — километров сто, не меньше... Это же так далеко!

— Граница Мерата отстоит на десять километров от центра кампуса, — услышала она в ухе ненавязчивую подсказку.

— Нет-нет, я не об этом! Что за яркие вспышки были там, на горизонте?

— Световые вспышки... Зарницы, сияния... Что именно?

— Нет, не похоже. Они разливали свет почти горизонтально. Разве так бывает в природе? Может быть это еще один Мерат? А вспышка — это разбившийся метеорит об его купольную защиту?

— Нет. Мераты отстоят друг от друга более чем на три сотни километров и из высоток кампуса не видны.

— Но я же видела!

— Я не могу идентифицировать явление по столь незначительным данным.

— А это? — эмоционально вскрикнула девушка, показав рукой на большой шар, поднявшийся на окраине Мерата.

Он походил на гигантский мыльный пузырь, медленно и величаво уплывающий в небеса. Его блестящая оболочка колыхалась, будто пытаясь удержать заключенное в нее существо. При этом по поверхности расходились радужные круги, сталкивались и растворялись друг в друге.

— Я же не могу видеть мир твоими глазами. Я все же рекомендую тебе принять несколько капель для внутреннего спокойствия, чтобы встретить утро свежей и полной сил...

Девушка тряхнула головой, отгоняя воспоминания о прошедшей ночи и произнесла в пустоту, только чтобы настроить себя на серьезное занятие:

— Начинаю тренировку.

Пространственная тренировка памяти была очень полезна для физического развития, но заниматься ей удавалось лишь вот так, вдали от чужих глаз. Закрыв глаза и отсчитав нужное количество шагов, девушка подняла голову и посмотрела на неоновый круг над головой.

— Уже лучше Десять-одиннадцать, сегодня ты встала почти в центр, — похвалил голос, который она называла мамой.

На самом деле, настоящих родителей она не видела никогда. Да и были ли они на самом деле? Ее подруга охотно пересказывала распространенный слух, что дети появлялись в искусственных инкубаторах, в которых были созданы все условия для развития ребенка. Почему бы такому и не быть при современном уровне научно-технического развития? Если труд сделал из обезьяны человека, то прогресс освободил человека от рутины. Иначе какой тогда в нем смысл? Подлинная свобода для творчества и реализации себя в том, что тебе нравится — вот его главное достижение!

Но Десять-одиннадцать над проблемами родственных отношений не задумывалась. Да и зачем? Одиночества для нее не существовало. В детстве ее всегда окружали другие дети, воспитатели и учителя, а интеллектуальная помощница и заботящаяся о ней личная наставница была всегда рядом, гораздо ближе, чем любой родной человек. Простенькая сережка, что выглядела в виде крохотного бриллианта, украшала ухо с детства, позволяла всегда быть на связи, не привлекая внимания окружающих. Ее смешное название «Умка» официально расшифровывалось, как «универсальный модем коммуникационный». Удобная штука для подключения ко всяким умным устройствам Мерата, а сейчас обеспечивающая связь с Артикой — искусственным интеллектом Мерата, заботливой «мамой», что вела девушку по жизни.

Хоть Первая и придумала имя для мамы и сделала это в тайне от всех, но она знала, что все ее подруги проделали то же самое. В основе имени лежало слово «артификал», что на канувшем в лету языке должно было значить «искусственный». Первая не признавалась никому, но позабытые факты истории, к крупицам которой ей удавалось прикоснуться в небольшой части уцелевшего культурного наследия, внушали ей священный трепет, а тяга к к умершим языкам была ее хобби.

— Плюс двадцать два, солнечно, ветер слабый до умеренного, давление семьсот шестьдесят миллиметров ртутного столба, без осадков, — вежливо напомнила о себе Артика. — Рекомендую такой наряд...

Место ее комнаты, гордо именуемое гардеробом, по сути таковым не являлось. Ни шкафов с одеждой, ни ящиков с обувью не было и в помине. Чтобы одеться, достаточно было находиться в центре неонового круга и выбрать один из демонстрируемых подходящих фасонов.

Вот и сейчас перед девушкой уже минуту крутилась ее миниатюрная голограмма, облаченная в шорты и футболку.

— Вполне, — Первая вытянула руки и через пару секунд стояла в предложенном облачении.

На миг она повисла в воздухе, а на ногах пристроились мягкие спортивные тапочки, сразу обхватившие ногу магнитными застежками. Скоростной лифт домчал ее до выхода, а до стадиона довезла пешеходная движущаяся дорожка — трехполосный траволатор. Перед тем, как ступить на поле стадиона, она оглянулась.

Студенческий кампус впечатлял. В первую очередь бросались в глаза витиеватые высотки, пронзающие небо стеклянными иглами. Как ракеты, они устремлялись ввысь, вырвавшись из моря окружающей их зелени. Но, если присмотреться повнимательнее, никакого хаоса среди зеленых насаждений не было. Четкие геометрические формы подстриженных кустов и деревьев гармонировали с еще более продуманной геометрией клумб и посадок. Даже цветы были выравнены, будто садовник вместо грабель и лопаты пользовался циркулем и линейкой.

Среди зелени петляли многочисленные дорожки, а на основных направлениях катились ленты траволатора, ускоряясь от внешней к крайней так, что за ними было не угнаться и на велосипеде.

— Эй, Первая, чего рот раскрыла, догоняй давай!

Десять-одиннадцать почувствовала, как ее хлопнули по мягкому месту, а обернувшись, она увидела спину убегающей подруги. Десять-восемнадцать проскочила мимо нее и уже бежала по дорожке стадиона. Подруги не называли себя себя официально, сократив имена до последней цифры. Так, подруга в общении превращалась просто в Восьмую, а она для нее, так же, как и для Артики — в Первую.

Бегать Первая не любила. Не было у нее предрасположенности к тому, чтобы быстро переставлять ноги и задыхаться от нехватки кислорода. Но это был единственный способ тренировать выносливость, без которой ей было не видать перспективы остаться в Мерате Альфа, как собственных ушей.

Мератов, как она знала, было всего три: Альфа, Бета и Гамма. Возможно, существовали и другие, но это было для нее не существенно. Мераты сформировались на пустых прежде местах, в стороне от полуразрушенных городов, деградирующих под натиском наступающей природы.

Человечество погубили совсем не глобальные атомные войны, а банальная жадность дорвавшихся до власти элит. Получив «на кормление» регионы, они рассорились с правительствами, развалили страны на многочисленные анклавы и отгородились друг от друга частными армиями. Как следствие, всюду стали вспыхивать мелкие стычки и конфликты. Золотой миллиард принялся в срочном порядке реализовывать план сокращения численности населения, выпустив из пробирок болезни, прорежающие население по национальному, возрастному и гендерному принципу. Тем самым они рассчитывали потушить разгорающееся пламя войны, отвлекая внимание на проблемы, с которыми можно было бы справиться только сообща. Но тут свой кусок пирога захотели получить разные религиозные конфессии, поднял голову криминал, и мир рухнул, погрузившись в мрачную пучину хаоса.

Население убывало рекордными темпами и скоро уже не осталось тех, кто мог воспользоваться грозным оружием самоуничтожения, оставленным предками. Да и было непонятно против кого его применять, если враги и друзья смешались в общую безумную кучу, готовые грызть друг друга чуть ли не зубами. Камни и палки — вот таким стало оружие последней войны человечества, как верно определил будущее один гениальный человек.

Циклопические сооружения — города, накрытые защитными куполами, были построены для спасения тех самых нуворишей, спровоцировавших катастрофу. По иронии судьбы, спастись им там было не суждено. Когда деньги потеряли значение, они неожиданно стали совершенно беспомощными и первыми сгорели в раздутом ими пламени. Их место в Мератах заняли более приспособленные к жизни люди, открыв новую эру в истории человечества.

Первая качнула головой, прогоняя всплывшие в памяти исторические знания, и побежала вслед за Восьмой. Та уже была впереди метров на двести, и как не велик был соблазн ее быстро догнать, девушка бежала, экономя силы. Она знала, что подруга ее дразнит и первые пять километров будет запросто держать дистанцию, не позволяя ей себя обогнать. Зато, на второй половине, та начнет медленно сдавать и вот тогда у нее появится шанс.

Сердце было готово выпрыгнуть из груди, а легкие дышали жаром, как у огнедышащего дракона, но Десять-одиннадцать по-настоящему была Первой. Пусть в этом, ничего не значащем соревновании.

— Тебе бы марафон бегать... — запыхавшаяся Восьмая подбежала и повалилась навзничь, не в силах стоять на ногах.

— Жаль столько времени тратить, когда его можно провести с пользой. Для самообразования, например... Жизнь слишком коротка для шахмат, а для марафона тем более. Не валяйся на земле, простудишься!

— Где ты видела землю? — Восьмая похлопала по прорезиненному покрытию рядом с собой. — Комфортная синтетика. Лучшее, что дало человечество природе!

Но на ноги она встала и выразила желание прогуляться, чтобы размять затекшие мышцы и остыть.

— До торжественного приветствия студентов еще уйма времени. Часа два, как мне постоянно напоминает мама... Не могу до конца поверить, что перед нами волшебный мир и мы оказались его достойны! Помнишь конопатую веселушку, с которой мы часто ссорились на завтраках? Кажется Десять-двенадцать или вроде того...

— Ссорилась она только с тобой, а у меня с ней отношения были вполне дружеские.

— Это теперь неважно. Я точно знаю, что она в Мерат Альфа не попала!

— Как жаль... А куда она попала?

— Не знаю, — Восьмая пожала плечами, — В Бета, наверное. Ты же знаешь систему распределения.

Да, эту систему отлично знал любой житель Мератов. После исчезновения, а точнее — обесценивания денег, ей были подчинены все процессы в обществе.

Принцип ее был прост и не оригинален: чем больше ты полезен другим людям, тем больше твой общественный рейтинг, и к большим материальным и иным благам ты получаешь доступ. Достоинство ее было в том, что она работала по принципу поплавка, выталкивая наверх тех, кто смог себя проявить. Если ты отлично успевал в учебе, значит поднимался, чтобы продолжать получать знания в компании таких же одаренных. Если делал успехи в спорте, значит попадал в команду тех, с кем мог соревноваться на равных.

Это заставляло тянуться за лидерами и стараться стать лучше. Но система имела и недостаток — те, кто оказывался отбракован, старались выскочить наверх, однако, чаще всего, падали духом и опускались на дно.

Мераты в целом были построены по той же вездесущей системе распределения. Считалось, что Альфа собирал самых способных, а другие подбирали остальных, менее старательных. Первая вспомнила, что у ее конопатой подруги действительно были нелады со школьными науками. Но, одно дело знать об этом и продолжать пересекаться в разных местах, а другое — быть разлученной, быть может, навсегда.

Первая передернула плечами и постаралась выкинуть воспоминания из головы — по опыту она знала, что неудачников в жизни не любят. Тем временем набежала маленькая тучка и хлынул теплый мелкий дождик, как раз под ее настроение, только что готовой оплакивать подругу.

— Дождь? — удивилась девушка и тронула сережку в ухе: — Мама, я припоминаю фразу «без осадков»! Откуда здесь дождь, если небо закрыто куполом?

— Как раз купол и позволяет управлять погодой. Большинство проголосовало за небольшой грибной дождик.

— Я голосовала за дождик, — подтвердила Восьмая.

— Здесь и такое можно?

— Да, подруга, здесь все, как в настоящем мире!

«Так это он и есть», — хотела возразить Первая, но подумала, что на шутку отвечать надо улыбкой, а не словами.

Дождик кончился внезапно, как и начался. От него не надо было даже прятаться. Казалось, что капельки высыхают едва коснувшись одежды, оставляя лишь впечатление висящей в воздухе влаги и не более того. Зато потом, вокруг воцарился чарующий аромат свежести, какой мог быть только в чистом ухоженном парке с незапыленной листвой.

— Мне кажется, что я в лесу, — прошептала Восьмая, раскинув руки в стороны. — Посмотри, какая красота кругом! Интересно, кто поддерживает ее в таком превосходном состоянии?

Первой тоже было было это интересно и, словно угадывая их желание, за подстриженными кустами они увидали нескольких роботов, занимающихся подстрижкой веточек и уборкой дорожки.

Рядом с ними, на скамейке, поджав под себя ноги, сидела худенькая девушка в зеленом рабочем комбинезоне и бейсболке. Она держала в руках широкий планшет и, как видно, не для забавы.

— Здравствуйте, — Первой было любопытно чем та занимается, но девушка буркнула что-то нечленораздельное и выставила планшет перед собой, явно не желая начинать общение.

— Чем мы перед ней виноваты? — прошептала Восьмая. — Пойдем сделаем круг и вернемся другим путем.

Подружки быстро дошли до границы кампуса и свернули на соседнюю дорожку, ведущую обратно. Но, через пару минут они снова встретили странную девушку и ее роботов. Возможно, она закончила работы в старом месте и перешла на новое, а, может быть, тоже не хотела пересечься с подругами, думая, что они будут возвращаться старой дорогой.

В этот раз с одним роботом произошла поломка и девушка склонилась перед ним, распахнув на его корпусе защитный кожух. Из тела робота торчали пучки проводов, а внутри блестели маслом зубастые шестеренки. Планшет лежал чуть поодаль, но рассмотреть на нем было ничего нельзя, его экран был погашен.

Привлекать к себе внимание подруги не стали и постарались тихо пройти мимо. Только получилось еще хуже. Увлеченная ремонтом девушка от неожиданности вздрогнула и ее рука провалилась внутрь корпуса робота. На ее беду тот загудел, и его механизмы пришли в движение. Шестерни подцепили рукав комбинезона и потащили внутрь.

Первой опомнилась Восьмая и кинулась к роботу. Она схватила девушку за плечо и попыталась выдернуть рукав.

— Планшет! — успела выкрикнуть та, с каждым мгновением проваливаясь все глубже.

Первая не бросилась, она прыгнула! Сначала к планшету, а потом к гудящему роботу. Как только она схватила планшет, его экран засветился, высвечивая маленькие разноцветные панельки. Но лишь одна из них светилась красным цветом, привлекая внимание к себе еще и миганием.

Первая ткнула в нее пальцем инстинктивно, как если бы увидела подползающее кусачее насекомое. Когда она сунула панель под руку его хозяйке, робот уже замолк, и его механизмы замерли, прекратив движение.

Девушка в зеленом комбинезоне попробовала достать руку и поморщилась от боли.

— Я сейчас! — Восьмая просунула свою тонкую ладошку рядом с ее рукой и зацепила за обшлаг рукава.

Она освободила зажатый шестеренками материал и помогла вытащить кисть руки из капкана. Зубцы шестеренок разорвали кожу и мягкие ткани, вызвав сильное кровотечение, к нему примешалось черное масло, придав руке устрашающий вид.

— Мама, здесь срочно нужна медицинская помощь, — Первая нетерпеливо постучала пальцем по сережке, хотя для связи это было вовсе необязательно.

— Медицинская, как и любая другая помощь, оказывается индивидуально, согласно социальной значимости индивидуума. Насколько мне известно, ты в помощи не нуждаешься.

— Спасибо, я вызвала помощь, — подала голос девушка, пытаясь зажать рану.

— Обезвоживание! Мне нужна вода и антисептик, чтобы протереть руки, — не сдавалась Первая.

— Это каприз, Десять-одиннадцать. Ты же прекрасно знаешь, что такое не приветствуется. Ты уверена, что хочешь потерять толику рейтинга ради своей прихоти?

— Да. Только пришли все как можно быстрее.

Похожий на толстого шмеля дрон появился меньше, чем за минуту. Во всю его спину была сделана большая крышка, как на хлебнице, под которой лежала бутылочка воды и антисептический спрей.

Восьмая разорвала на себе футболку и оторвала от нее полоску ткани. Полив на рану из бутылки и стерев масло, она обработала ее спреем и сделала плотную повязку, чтобы остановить кровь. Пустую бутылку и использованный флакончик со спреем увез терпеливо ожидающий окончания процедуры дрон.

— Рита, — девушка в комбинезоне с благодарностью посмотрела на подружек и протянула здоровую руку.

Первая недоверчиво коснулась ее пальцами. Она сделала это инстинктивно. До этого ей не доводилось касаться руки другого человека в виде приветствия. Жест был для нее странный и одновременно волнующий. Она почувствовала чужое тепло и, в то же время, отдала свое. Кисть Риты была тонкая и влажная. Первой почему-то стало жаль эту совсем молодую девушку. Но та уже имела собственное имя! Первая, осознав это, вздрогнула и тихо произнесла:

— Десять-одиннадцать...

— Вы еще такие юные...

Слышать это от особы младше тебя возрастом было нелепо. «Она просто очень молодо выглядит», — успокоила себя Первая.

Послышался шум шуршащих по дорожке шин, а потом показался автокар. Маленькая машинка с открытым верхом выглядела чересчур по-детски. За рулем сидел парнишка в зеленом комбинезоне, как и на Рите. «Детский сад какой-то, — подумала Первая. — Но, наверняка, этот парень тоже имеет личное имя». Как бы это ни странно звучало, но под словом «личное» она подразумевала имя, выбранное им самим. Цифровое же имя было даровано всем без исключения с рождения и до достижения пресловутой зрелости, которую определяла Артика.

— Это Андрей, — подтвердила ее мысли Рита.

— Что случилось? — парень демонстративно не стал обращать внимание на стоявших рядом с ней девушек.

Вместо ответа Рита вытянула вперед перевязанную тряпочкой от футболки руку. Андрей поморщился и вытащил из коробки с красным крестом аптечку. Он с брезгливым видом срезал намокшую от крови тряпочку, смазал рану кремом и наложил стерильную повязку. На все у него ушло чуть более минуты, после чего он запрыгнул в электрокар и пожелал быть поаккуратнее, иначе все может кончиться гораздо хуже.

— Ей нужно в больницу, — остановила его Первая, — что, если у нее начнется заражение крови?

— Для нас это всего лишь царапина, а с ней, как ты понимаешь, нам в больницах делать нечего — не позволяет наш статус. Вот, когда начнется заражение, тогда и примут.

— Можно обратиться в травму!

— А в травме перевязку лучше, чем я, не сделают.

Разговаривать он больше не стал и, надавив на педаль, ловко развернулся на месте и через несколько секунд скрылся за ближайшим поворотом.

— Вы не обращайте внимания, — успокоила Рита открывших рот подруг. — Он злится на вас из-за вашего высокого рейтинга. Да и я тоже, признаюсь, сначала посчитала вас обычными заносчивыми занудами, которыми полна ваша академия. А Андрей, вообще-то, парень хороший.

— Но мы же не виноваты, что нас оценили так высоко, — поджала губы Восьмая. — Мы для этого приложили много усилий.

— Андрей старается уже несколько лет, но все еще не дотягивает до того уровня, что дается вам, как только вы переступаете порог Академии. Вы верите в справедливость рейтинга?

— А вы? — в голосе Восьмой слышны были нотки обиды.

— Конечно, — Рита пожала плечами. — Его же определяют лучшие из лучших...

Она повернулась к роботу и закрыла крышку на его корпусе. Потом подобрала планшет, потыкала пальцем в экран и запустила робота в работу.

— Хорошего дня, — произнесла она бесцветным голосом и сделал вид, что проверяет работу механизмов.

— Мне кажется, она на нас обиделась, — прошептала Первая.

— Пусть себе обижается, — Восьмая презрительно наморщила носик. — Кто она такая, чтобы сомневаться в компетенции воротничков!

— Не кипятись! Ты же знаешь, что эмоции — не лучший способ доказывать свою правоту... Кстати, мне тут мама подсказывает, что нам нужно поторопиться, чтобы успеть на приветствие студентов.

Глава 2. Подруги

Первая ворвалась в комнату бегом. Нужно было привести себя в порядок, выбрать одежду, позавтракать и успеть к началу приветственной речи директора Академии.

Академия была ее мечтой с детства. Попасть в Мерат Альфа можно было по совокупности всех успехов в учебе и спорте, но в Академию брали только лучших. Нет, даже лучших из лучших и для этого требовалось приложить массу усилий. Тренировать тело, сушить мозги разными науками и не иметь строгих дисциплинарных взысканий.

Мерат был для вчерашних школьников шагом в новую, уже взрослую жизнь. Жизнь настоящую, где можно было оступиться и никто бы тебе не подсказал, как следовало поступить правильно. Зато судили бы по последствиям.

А это влияло бы на уровень общественного рейтинга, из начальных букв названия которого местные жители сложили аббревиатуру Обрейт.

Можно было бы поднять его и получить множество благ, которые только существуют в городе, а можно было наоборот, уронить до такой степени, что распрощаться с друзьями, знакомыми и полюбившимся Мератом. Да, это было жестоко, но если бы этого правила не существовало, то люди бы просто деградировали, превращаясь в жирных тюленей, греющихся на теплом солнышке. И отвлекались лишь на прием пищи и сон.

Деградация — вот болезнь человечества, которая тут же его одолевает, стоит ему улечься почивать на лаврах. Как не переставали утверждать менторы — без стимула наша природа склонна к вырождению. Наша, в смысле природа вообще. Природный баланс держится на концепции хищник — жертва и сдвиг в любую сторону ведет не к триумфу победившего вида, как может показаться, а к его вымиранию.

Науки Первой давались легко. Уровень математических знаний, как сказали бы раньше, был на уровне средней школы — что в нем может быть сложного?

Литературы и истории, как таковой, практически не существовало, потому что почти все наследие в виде книг, фильмов и прочих предметов старины сгинуло в прошлом. Поэтому исторический экскурс вмещал в себя краткие сведения о расколе землян, а, в основном, рассказывал о становлении Мератов.

Специфичной была спортивная подготовка — предпочтение отдавалось упражнениям, тренирующим выносливость и скорость реакции. Еще был странный вид тренировки, обучающий навыкам боя с копьем. Эти упражнения Первой нравились больше всего. С командными играми дело не ладилось — она или пыталась тянуть игру на себя, или, наоборот, впадала в ступор, пропуская мимо себя пасы и передачи. Зато с точеной палкой чуть выше ее самой она нашла себя быстро. Когда она крутила копье руками, блестящий наконечник мог мелькать с такой скоростью, что образовывал светящийся круг. Со стороны смотрелось, конечно, красиво, но в чем был смысл этих упражнений в век современного оружия?

Такие упражнения воспринимались как игра, тем более что они подогревались чудесным образом сохранившимися книгами и фильмами по боевым искусствам. К счастью, некоторое количество было и художественного содержания. И они тянули за собой разные вопросы, связанные с культурой и бытом, которые нет-нет да и проявлялись на заднем плане фильма или книги. О них можно было лишь строить догадки, потому что ответов не давал никто.

Да и кому нужна была эта архаика? Выглядела она примитивно и совсем не функционально. Глядя на нее, можно было лишь посочувствовать предкам, поэтому дальше примитивного любопытства никто не заморачивался.

Единственно, о чем жалела Первая, это о существенном пробеле в музыке. Огромное количество песен и мелодий кануло в лету, а новое было слишком незначительно, чтобы удовлетворять ее взыскательному вкусу. Иногда песня и мелодия проскакивали в фильмах бледным призраком, прокравшись на фоне основного действия. Тогда попытка распознать их походила на охоту за быстрой ящеркой, оставляющую в руках лишь кончик длинного хвоста.

Первая вспомнила об одном таком эпизоде, когда принимала душ. Главный герой напевал под струями воды. Слов было не разобрать, потому что пел он на умершем уже языке, зато мелодия пришлась девушке по душе. Что было делать? Она придумывала свои собственные слова и получалась та же песня, но с другим смыслом. Ей конечно было интересно, о чем же поется в настоящей песне, но ни мама и никто из менторов не смог дать ответ на этот вопрос. «Информация потеряна», — отвечали они. Стандартный ответ на любой вопрос об ушедшем в прошлое мире.

Впрочем, в данный момент девушку больше интересовал цвет ее волос, теней, блеск и окрас маникюра. Она заглянула в зеркало на стене и смахнула по нему пальцем. Теперь она видела не свое отражение, а голограмму, которую можно было раскрасить вручную или по предложенным мамой шаблонам.

— Сегодня в тренде переходящие друг в друга синие и зеленые цвета с белыми кончиками по краям, — бубнила та.

— Слишком по-клоунски, — хмурилась Первая. — Что-нибудь поспокойнее.

— Пепельный цвет и легкие серые тона…

— Добавят мне минимум лет пять… Постой… А почему бы и нет? — девушка подумала, что возраст придаст ей солидности, скрыв отпечаток легкомысленности, свойственный юности. — Давай полный набор.

Теперь надо было накрыть голову яйцеобразным колпаком и спокойно просидеть под ним около минуты. «Насколько несовершенны были такие приборы в прошлом, заставлявшие модниц тратить часы на то, что сегодня занимает не больше минуты, — думала она, пока ее лицо приятно обдували потоки воздуха, порожденные прибором. — С ума можно было сойти, тратя столько времени впустую».

После головы настало время пальцев, и через пару минут Первая уже крутилась по комнате в новом наряде, рассматривая себя в зеркальной голограмме. Защелкнув на запястье браслет, она спустилась вниз и завернула в буфет.

За столиком уже махала ей рукой Восьмая в сине-зеленых цветах с белыми пятнышками на кончиках волос. Огненно-рыжая Девятая дула из трубочки коктейль и даже не повернулась в ее сторону. Зато Четвертая отсалютовала двумя бокалами с подозрительно-прозрачной жидкостью. Ее голову украшал желто-зеленый «ирокез», под стать псевдокожаной куртки с заклепками.

— Один тебе! — сунула она в руки Первой один из них, как только та подошла к столу.

— Что это? Водка?

— Ага! — радостно кивнула та. — Безалкогольная.

— Фи, — наморщила нос Первая.

— Это ты про алкоголь или водку? — невинно поинтересовалась Четвертая и девушки за столиком грохнули от смеха, едва не расплескав напитки.

— Минералка, — отсмеялась подруга. — Мама предупреждает, что первый день в Академии ух! Ответственный, дальше некуда.

— Что в нем особенного? Заслушаем приветствие и разойдемся. Или все не так?

— Тсс… Скажу по секрету, что будет сюрприз!

— Ой, смотрите…

Подруги разом повернулись к лестнице. По ней спускалась обыкновенная с виду девушка в скромном комбинезоне с эмблемой Академии на рукаве. Прямой нос над тонкой полоской губ нивелировал озорной взгляд чуть раскосых глаз, придавая лицу серьёзность хищной птицы. Каштановые волосы с белыми прядками накрывали ее голову чуть ли не целиком, оставив амбразуру в виде короткой челки, чтобы можно было любоваться по-своему красивым лицом.

Все это промелькнуло для Первой мимоходом, потому что все ее внимание занял высокий парень, спускавшийся рядом. Она не могла его описать, потому что он представлялся просто фигурой, заслонившей радужным пятном ее воображение. Она опомнилась и скосила взгляд. Судя по выражению лиц подруг, у них произошла та же самая зрительная дисфункция.

— Надо же, — прозвучал насмешливый голос незнакомки, — а я думала, что праздник студента в Академии, а не в кафе. Думаешь я ошибаюсь? — она остановилась и демонстративно обратилась к парню.

— Думаю, что у них еще есть шанс.

— Ах, да, совсем забыла! Будущие первокурсники не могут не подлететь к Академии на скиме.

Подруги за столом начали оживать и, наконец, дар речи вернулся к Восьмой:

— Знать, какой у меня вопрос. — произнесла она не слишком громко, но отчетливо, чтобы было слышно всем вокруг. — Вот за что такую невзрачную наградили парнем? Не знаете? Правильно, потому что это наградили парня.

— Скорее наказали.

За столиком снова раздался громкий смех. Незнакомка бросила надменный взгляд и гордо удалилась, уводя за собой кавалера.

— Нет, правда, полетели на скиме, — уцепилась за поданную мысль Четвертая.

— Здесь рукой подать, тем более на траволаторе, — замялась Первая.

— Ладно тебе, надо же начинать взрослую жизнь! — поддержала Восьмая.

— Я уже вызвала, — скромно сообщила Девятая и прыснула от смеха.

— Чур, я на переднем сиденье! — крикнула Восьмая, рванув в сторону выхода.

Не прошло и минуты, как все четверо стояли на улице, подпрыгивая от нетерпения в ожидания развлечения. Большой каплевидный аппарат, переливающийся градиентными цветами, величаво подплыл по воздуху, приземлившись прямо перед ними.

— Умка, контакт! — Восьмая первой заскочила в открывшуюся дверь.

— Синти приветствует на борту новых пассажиров. Какие будут указания, Десять-восемь?

— Ага! — обрадовалась девушка. — Я же говорила, что поведу! Синти, слушай команду, курс на Академию, к центральному входу!

— Синти? — Четвертая вздохнула. — Это-то еще кто?

— Система интегрированного интеллекта, если коротко. Загружена во все устройства с интеллектуальным управлением, — пояснила Первая. — Постарайся запомнить и не вздыхай, в космоплане наименований более тысячи.

— Зубрила, — огрызнулась та в ответ. — Зато у меня есть информация… Только тсс! — она подняла палец и огляделась с видом заговорщика. — О таинственно цветном шаре, который вы могли видеть ночью, если бы не дрыхли, как сурки по норкам! Интересно?

— Еще как! — обрадовалась Первая.

— То-то же, а то память не такая… Всем интересно?

— Говори уже, не томи!

— Это… Трам-парам… Трам-парам… Система утилизации мусора!

— У-у-у…

— Не «у-у-у», а высокая технология. Мусор распыляется в самых высоких слоях атмосферы, что приводит к его полному сгоранию, то есть уничтожению. Просто и эффективно, без дорогостоящих затрат на поддержание высокой температуры горения. А, главное, безопасно для окружающей среды.

Первой показалось, что переливающийся цветами шар, потерял в ее глазах ореол таинственной романтики, оставив после себя что-то слишком утилитарное, да еще и с душком.

Долго ей расстраиваться по поводу утраченных иллюзий не пришлось — ским величаво парковался перед изумрудным зданием Академии.

Глава 3. Бесперспективняк

Идти далеко не пришлось. Общее собрание состоялось в огромном холле, который сейчас был наполнен менее, чем на половину. Будущие студенты толпились перед огромным экраном, на котором демонстрировались завораживающие космические виды. Перед экраном возвышалась небольшая площадка, на которой стояли два преподавателя с пушистыми рыжими воротниками вокруг шеи — «рыжика», как их называли за глаза в Академии, и одна «чернобурка» — молодая стройная женщина с серебристо-черным воротником.

— Меня зовут Ангела и я директор Академии, — представилась она просто. — У вас будет много преподавателей, два из которых присутствуют рядом со мной. Их вы всегда сможете отличить по богатым рыжим воротникам, которые будут присутствовать на них всегда… У вас вопрос?

Слова директрисы вызвали гул голосов, который сразу смолк, как только она обратила на него внимание. В наступившей тишине самая смелая девушка выкрикнула:

— У вас воротники натуральные или искусственные?

— Что ж, — Ангела улыбнулась, — хоть вопрос и несущественный, но я, все же на него отвечу. Мы не сторонники гибели животных ради прихоти и меркантильных желаний. Наши воротники живые. Да-да, вы не ослышались. Генная инженерия позволила вывести эти чудесные создания, которые пребывают с нами постоянно.

Подождав немного, пока утихнет новая волна шума, она продолжила:

— Если ваше любопытство удовлетворено, вернемся к нашему собранию. Кого я вижу перед собой? Неоперившихся юнцов, которые через пару лет станут настоящими птицами и только космос будет способен утолить их жажду приключений.

Как вы уже успели разузнать, основные выпускники наше Академии — пилоты космопланов. Предупреждаю сразу, настоящими пилотами станут не все, а только те, кто проявит прилежание и все силы, чтобы стать первым не только в учебе, но и в спорте, который является неотъемлемой частью покорителя космоса.

— Чего-чего, а этого в нашей жизни хоть отбавляй, — прошептала Восьмая. — Интересно, а кем станут те, кто не проявит прилежание и усердие?

— Садовниками, — улыбнулась Первая. — Ты не думала, что Рита и Андрей бывшие студенты Академии, не прошедшие в пилоты?

— Тсс, слушай, что вещает «чернобурка»!

— … Пока что вы безымянные цифровые личности, но пройдет совсем немного времени и у каждой, кто достойно выдержит испытания, появится собственное имя, которое вы выберите сами!

Сегодня знаменательный день не только тем, что вы переступили порог фундаментального социального и научного института Мерата — Академии, но и вступили на путь становления себя, как личности, которую обретете к моменту выпуска в большую жизнь. В этот момент вы станете полноценными гражданами Мерата и, если проявите себя с лучшей стороны, сможете обрести рыжий или даже черный пушистый воротничок, с которым пойдете дальше по жизни.

А сегодня у нас праздник и давайте встретим его традиционным событием — спортивными играми в честь Дня студента. В этих спортивных соревнованиях вам дается шанс проявить все свои приобретенные способности и умения.

Первая повернулась к подругам, чтобы высказать свое недоумение такой формой праздника, но увидела на их лицах все то, что хотела выразить словами сама.

— Стоило такую прическу делать, — обиделась Третья. — Надеюсь плавать не придется?

— Зато у тебя такие ногти, что и ласты не нужны, — съязвила Восьмая.

— Тихо вы! — зашикали на них со стороны. — Сейчас все объяснят.

«Чернобурка» подождала пока утихнет шум и продолжила:

— Многие из вас недоумевают по поводу времени, места и дисциплины, по которым будут проводится соревнования. Все просто: игры начнутся прямо сейчас, прямо здесь, а вид спорта… — она покрутила пальцем в воздухе, и на экране за ее спиной замелькали названия дисциплин, вращающиеся, как на карусели. Их бег стал замедляться, и на экране осталась одна надпись: копье.

— Что ж, все определено! Передаю вас в заботливые руки Дианы, вашего главного куратора и судьи на этих соревнованиях… Прошу, — «чернобурка» отошла в сторону, пригласив из зала на свое место обыкновенную девушку, в которой Первая и подруги признали ту самую, что насмехалась над ними во время завтрака.

— Ишь ты, спортивный судья… — прошептала Восьмая. — То-то ходит и нос задирает!

— Еще из Академии не вышла, а уже с именем…

— Как вы уже слышали, я ваш куратор в традиционных спортивных играх первокурсников, — меж тем громко заявила та. — Объясняю порядок. Сейчас вы оденете защиту и каждой из вас выдадут имитацию короткого копья, которое здесь называют пилумом. Может быть, когда-нибудь вы заслужите точно такое же оружие, но настоящее. Это будет великой честью и наградой, означающей, что вы стали мастером и готовы к испытаниям за пределами нашего голубого шарика с названием Земля. А, пока что, покажите на что вы способны уже сейчас…

— Можно вопрос? — белобрысая девчушка из первых рядов вытянула руку и подпрыгнула на месте, стараясь привлечь внимание.

Диана осеклась и выгнула дугой бровь, но замолчала, предлагая слово нетерпеливой студентке.

— Зачем пилоту космоплана умение побеждать средневековым оружием?

По наступившему глубокому молчанию Диана поняла, что этот вопрос почти у каждого на языке, а она начала свою речь не с того места.

— Не сколько средневековым, как историческим, но не в этом суть… А назовите одно из самых важных, по вашему мнению, качеств пилота, которым он должен обладать?

— Умение находить дорогу среди звезд!

— Чинить корабль!

—Уворачиваться от метеоритов!

Диана остановила выкрики с места жестом руки.

— Так-так-так, довольно! Все это правильно… Но, не совсем. Самое главное для пилота — быстрота реакции. Быстрота реакции на изменение обстановки внутри корабля или за его пределами и скорость принятия решения.

— Разве нельзя повысить эти качества, например, энергетиком?

— На некоторое время можно, а потом получить отходняк в самое неподходящее время. А такое время у пилота всегда! Поэтому так и важна физическая основа, чтобы быть максимально в форме в любое время, а не только, когда принимаете стимуляторы. Понятно?

Судя по наступившему молчанию, все переваривали неожиданную информацию, не решаясь высказаться вслух.

— Вот и отлично! Тогда слушайте условия соревнований. После того, как получите все необходимое, разойдетесь по залам и проведете трехминутный бой. Пары с номерами участников и залы будут объявлены на центральном табло. Задача каждой нанести максимальное количество уколов пилимом сопернику. Считаются только поражения, нанесенные в корпус. Битвы начинаются по первому сигналу гонга, заканчивается по второму, после чего все собираются перед табло, то есть на этом самом месте, и готовятся к следующей.

В качестве средств защиты Первая получила шлем-маску, анатомический бронежилет, поножи и нарукавники. Выглядели они не слишком надежно, зато были легкие и не стесняли движений. Впрочем, и сам пилум представлял собой всего лишь короткую палку с круглым резиновым наконечником, способным оставить разве что синяк на незащищенном теле.

— Что это? — Восьмая с недоверием повертела в руках легкое древко. — Копье? Серьезно? Да этим прутиком только по башке стучать! И то, если противник позволит дотянуться.

— А вот в этом и заключается особое мастерство, основанное на быстроте реакции, про которую мы говорили, — Диана подошла незаметно сзади, и Восьмую не сумели предупредить, что она рядом.

— Что ж, как я поняла, радоваться жизни вы умеете, теперь покажите, что умеете, кроме этого.

Как только она отвернулась, Восьмая не нашла ничего лучше, как показать ей язык и сымитировать высокомерное лицо.

— Ладно тебе, пойдем, — тронула ее за плечо одна из подруг, — покажем на что способны.

Начало состязаний для Первой не задалось. Свой первый бой она проиграла вчистую. И это при том, что считала себя достаточно опытной в обращении с этой чертовой палкой. За три минуты соперница сумела нанести с десяток уколов, при том, что ей удалось это сделать только раз. Второй бой прошел чуть получше, третий тоже был провальным… Уверенность Первой в себе значительно пошатнулась, но она старалась не отчаиваться и не опускать руки.

В середине состязаний она почувствовала, что произошел перелом. Стала сказываться усталость, которая мешала противникам вести бой в прежнем высоком темпе, а для нее все прошедшее было, как разминка. Впервые ей улыбнулась удача и бой закончился в ее пользу. Успех ее вдохновил и, начиная с этого момента, она не проиграла ни одной схватки.

После последней серии боев все собрались перед большим экраном, на котором высвечивались результаты поединков. Список имен был отсортирован по количеству побед. Первой можно было порадоваться за себя. Несмотря на неудачное начало, ее имя заняло место в первой половине.

— Итак, — Диана выступила перед экраном и махнула в его сторону рукой, — результат перед вами. Но, есть небольшой секрет, который изменит всю расстановку победителей и проигравших.

Она сделала паузу, чтобы насладиться произведенным эффектом. Когда всплеск эмоций угас, продолжила:

— Помните, с чего начинался наш разговор? С тренировки быстроты реакции, если позабыли. Поэтому, легким движением руки… внесем корректировку в систему рейтинга!

С последними ее словами информация на экране изменилась. У имени каждого студента вместо количества побед появились непонятные цифры. Список пересортировался, и теперь Первая усмотрела свое имя не в начале, а почти в конце списка, с числом, не превышающим десятка.

Диана обвела взглядом изумленные лица без тени понимания в глазах и пояснила:

— С точки зрения победы в поединке с настоящим оружием важны только те удары копьем, что будут нанесены в первые десять секунд боя. Сейчас напротив каждого имени вы как раз и наблюдаете их количество. Соответственно список отсортирован от самых успешных и талантливых до лишенных того и другого. Таких мы называем «бесперспективняк».

— Бесперспективняк, — эхом повторила Первая и словно оглохла от своих слов.

Вокруг крутились подруги, что-то возбужденно выкрикивая и радостно хлопая друг друга по рукам. Иногда они задевали и ее, но это воспринималась не как дружеское участие, а как что-то досадливо-постороннее, с которым приходится мириться, как с плохой погодой.

Глава 4. Инсектоид

Незаметно пролетел месяц с памятного праздника студента, растворился в учебе негатив первого дня, ознаменовавшегося неудачными для Первой соревнованиями. Казалось, что все, произошедшее тогда, было бесконечно далеко, в прошлой жизни, а, может быть, и не было вовсе, а приснилось в одном из неприятных сновидений, о котором хочется скорей позабыть.

Занятия стали привычными, жизнь вошла в рабочую колею, в которой, кроме учебы и тренировок, удавалось выкраивать время лично на себя.

Время от времени ей нравилось чувствовать себя путешественником, открывающим для себя новый мир. Пока что этот мир был всего лишь окружающим ее городом, но в нем было немало неизведанных мест и мест уже известных, но в которые нравилось возвращаться снова и снова.

Она ходила по улицам Мерата, с любопытством рассматривая архитектуру близлежащих домов, сидела на удобных лавочках в парках и бродила по их многочисленным дорожкам, шурша подошвами по гаревому покрытию.

Однажды в своих похождениях она добралась до окраины Мерата и наткнулась на островок зелени с высокими стройными деревьями, прикрывшимися широкими резными листьями. То, что это были клены, девушка догадалась сразу, потому что не раз видела их в парке кампуса. Но здесь они образовывали целые аллеи, застывшие, как часовые, вдоль прогулочных дорожек. Некоторые листья уже начали менять цвет, окрашивая кроны деревьев в багряные тона.

— Почему они такие... Цветные? — спросила она парнишку в зеленом комбинезоне, следящего за равняющим кусты роботом.

— А-а-а, — довольно протянул тот, — красиво, правда?

— Очень!

— Это мой эксперимент, — с гордостью заявил он. — Такая окраска листьев характерна для осени перед тем, как деревья сбросят листву. Мне удалось смоделировать аналогичные условия и вот — результат!

— Здорово! Но... Значит, листва опадет? Как жаль...

— Что поделать, законы природы неумолимы. Однако... Однако процесс сброса старой листвы и регенерацию новой мне удалось совместить! Я подумал, если мне удалось смоделировать наступление осени, то почему невозможно сделать то же самое для весны и лета? Правда, тут есть один подводный камень — все равно деревья какое-то время будут стоять без листвы, ожидая смены сезона. Неудача? Нет, меня осенила идея! Знаете какая?

— Совместить сезоны?

— Точно! Что, если начать другой сезон, не дожидаясь завершения первого? Пришлось потрудиться, зато теперь два сезона сначала конкурируют друг с другом, а потом плавно перетекают один в другой естественным образом!

— Вы гений.

— Что вы... Меня, кстати, Александр... То есть Саша зовут, —парнишка смущенно протянул руку.

Первой не хотелось портить ему настроение цифрами вместо имени. Реакция горожан на них была слишком предсказуема, чтобы лишний раз испытывать судьбу, и в первый раз ей стало неудобно от своего имени.

— Д... Да, а меня Рита, — произнесла она и коснулась протянутой руки.

«Десять-одиннадцать, любая ложь неприемлема для нравственного облика жителя Мерата Альфа, — зашептала в ухо Артика. — Подумай об Обрейте»...

Первая улыбнулась, вспомнив о своей первой встречи с удивительным парком и его садовником, робко представившегося Сашей. Потом она еще несколько раз приходила сюда наблюдать чарующую смену времен года в пределах одного волшебного парка. Встречам очень радовался Саша и Первой стало неловко от мысли, что она внушила ему какие-то связанные с собой надежды. Но он был слишком влюблен в свою работу, чтобы обращать внимание на что-то другое, а в ней нашел благодарного слушателя, способного внимать и восхищаться окружающей красотой.

Если Академия считалась храмом науки, то это место можно было считать храмом природы. Как и подобает такому статусу, сюда можно было идти всегда, а уж соответствующее настроение возникало само собой, навеянное величием и спокойствием великанов, взметнувших могучие ветви навстречу солнцу. Разница была в том, что в Академии тебе настроение могли испортить, а здесь, наоборот, негатив растворялся в зелени листьев и все проблемы начинали казаться слишком мелочными, чтобы взять над тобой верх.

Вот и сейчас, Первая стояла на приближающим ее к парку траволаторе в надежде обрести внутреннюю гармонию, которой так не хватало на не всегда приятных академических занятиях. Внутренний мир, как прическа — всегда лохматый, если его время от времени не приводить в порядок.

От эмоциональной «взъерошенности» или еще почему, но в этот раз парк ей показался не таким, как всегда. Неясное чувство росло у нее в груди по мере приближения к заветной цели. И с неудовольствием она осознавала, что это чувство — тревога.

Девушка соскочила с движущейся ленты и по инерции еще переставляла ноги, не понимая, что заставило ее так переживать.

Кругом те же величавые деревья и ухоженные кусты, стриженная травка и тишина... Тишина? Первая остановилась, словно налетев на невидимый барьер. Теперь она уже явно осознавала, что произошло нечто неординарное.

Обычно она ходила по дорожке, ведущей к маленькому пруду с перекинутым через него мостиком в самом центре парка. По дороге любовалась красотой подступающих к самой дорожке деревьев, а в воде рассматривала забавных разноцветных рыбок, снующих по одним им известным законам.

Теперь же она стала искать Сашу, чтобы убедиться, что с ним и парком все в порядке. Где он мог быть? Обычно его выдавала суета роботов, а он крутился где-то неподалеку, подсказывая им чем заняться. Но сейчас не было слышно ни стрекота ножниц, ни шипения фонтанирующих поливалок, ни гудения косилок, ничего, что могло бы выдать какие-то садовые работы. Да и в пределах видимости не маячило ни одной души, в том числе и искусственной, если таковая у роботов есть.

Первая медленно брела по дорожке, не понимая, что происходит. Все это казалось странным и необъяснимым. Множество бестолковых мыслей вихрем пронеслись в голове, а, когда они разлетелись, как испуганные мухи, девушка поймала себя на том, что уже некоторое время стоит, уставившись взглядом на окружающие дорожку кусты.

Присмотревшись, она увидела в образованной ими ограде изъян. Пролом приличных размеров, какой может быть, если кто-то грузный специально проломился сквозь нее и пошел своею дорогой. Это было невероятно, но еще больше невероятным оказался открывшийся вид на смятого садового робота, отброшенного в сторону сильным ударом. Иногда он шевелил манипуляторами, пытаясь изобразить работу, но сразу же замирал, осознавая тщетность своих действий.

Робота было жаль, но девушку больше беспокоил не он. Со смешанными чувствами она побежала по едва заметному на траве следу. Кто-то прошелся, беспощадно примяв даже хвостики едва поднявшихся над землей травинок. Сколько их было, тех, кто прошел здесь до нее? Не один, это факт... А поточнее? Но, самое главное, кто?

След петлял между деревьями и под одним из них Первая увидела безвольно лежащего человека. Сердце сразу забилось чаще, потому что она сразу поняла, кто это был. На самом деле, это мог быть кто угодно, но голова, занятая своими мыслями, напрочь игнорировала другие варианты.

— Стой! Как ты сюда попала?

Резкий окрик прозвучал словно из пустоты. Но движение сразу же выдало ее обладателя. Переливающееся пятно в форме человека попыталось перегородить ей дорогу и схватить за руку, но в своем стремительном порыве девушка извернулась и через пару секунд была около неподвижного тела. Зеленый, залитый чем-то темным комбинезон был прорезан в области груди так ровно, будто по нему полоснули бритвой. Запрокинутая голова и розовая пена на губах... Это был Саша. Но сейчас он казался чужим, не тем, кого она знала прежде. И того, прежнего, нужно было вернуть.

Кто-то ругался за ее спиной, клял каких-то Коваля, Рубена еще пару непонятных личностей. Первая не прислушивалась. Она попыталась поднять Сашу за плечи, чтобы дать возможность ему свободно дышать.

Тяжела рука легла на ее плечо.

— Что ты хочешь сделать?

Обернувшись, она увидела материализовавшегося из воздуха мужчину в защитном комбинезоне и бронезащите. На боку у него висела старомодная кобура с выглядывающей рифленой рукояткой ручного оружия.

— Легкие... Дышать... Дерево, — выдавила она, все еще пытаясь поднять тело.

— Ну что с тобой делать... Коваль, помоги! — приказал он.

Переливающаяся фигура тут же материализовалась в молодого парня, одетого так же, как его командир, но с выглядывающим из-за спины длинным оружейным стволом. «Армия?» — Первая еще никогда не видела людей в такой экипировке. Она вообще не видела никогда ничего подобного и ей пришло в голову, что такое могут себе позволить только обличенные особым доверием граждане.

Коваль легко приподнял тело, оттащил и прислонил спиной к дереву. Потом достал из аптечки на боку тонкую трубку, маркированную синей полоской, сорвал зубами с нее колпачок и сильно ткнул ему в ногу. Что там было — стимулятор или сильное лекарство, девушка не знала, но подействовало средство почти сразу — в открывшихся глазах можно было уловить осмысленность и немой вопрос. Саша хотел что-то сказать, но Первая остановила его, приложив палец к губам:

— Молчи-молчи, тебе вредно разговаривать!

— Человеческая особь Десять-одиннадцать? — услышала она голос командира. — Может быть, вы наконец объясните, как вы сюда попали?

— Как все нормальные люди, — огрызнулась Первая и услышала, как усмехнулся стоящий в стороне Коваль.

— Приехала на траволаторе, — она вдруг осознала, что ее по-прежнему удерживает рука военного.

Девушка дернула плечом, но вцепившиеся в нее пальцы держали крепко.

— Мне больно! — солгала она.

— Больно? — усмехнулся военный и развернул ее лицом к себе. — Вот кому больно! — он вытянул руку, указывая куда-то вдаль.

Первая будто не слышала его слова. Ее поразили глаза этого человека — бесцветно-серые, они смотрели словно сквозь нее, и ей хотел обернуться, чтобы увидеть того, кто встал у нее позади. Может быть, тот, кого он назвал Ковалем? Нет, парень был рядом и не сводил с нее глаз. «Хоть этот меня видит, — подумала она, — а то показалось, что я стала прозрачной».

— Ты видишь, что я тебе показываю! — выдернул ее из мыслей ставший ненавистным голос.

Она перевела взгляд в направлении указующей руки и попыталась сфокусироваться. Еще одна человеческая фигура лежала на земле, неестественно вывернув тело и конечности. Издалека ее можно было принять за куклу из пластичного материала, которую мял в руках несмышленый ребенок, а потом выкинул, когда она ему надоела.

Однако девушка не видела ничего, кроме обращенного в ее сторону лица. Каштановые волосы вперемешку с белыми прядями рассыпались по земле широким веером, но короткая челка закрыла лоб только наполовину, оставив полностью открытым лицо. Раскосые глаза смотрели на мир безучастным остановившимся взглядом. Прямой нос над тонкой полоской губ заострился и сейчас походил на клюв экзотической птицы.

«Я ее знаю!» — понимание этого факта вселило в Первую ужас. На память пришла девушка, которую она с подругами повстречала в первый день пребывания в кампусе. Можно, конечно, было и ошибиться, но не в этот, проклятый день! Сегодня Первая доверяла своим чувствам на все сто и, к несчастью, они ее не подводили.

Слабое движение вдалеке отвлекло ее, заставив насторожиться. Большой травяной холм пошевелился и приподнялся над поверженным телом. Девушка зажмурилась и снова открыла глаза, не веря тому, что увидела. Зеленый холм не исчез, более того, у него проросли широкие лапы, а под ними угадывалось множество суставчатых ног. Теперь Первая четко различала поднявшееся странное существо, похожее на гигантского травяного клопа, и ей стало понятно почему военные топчутся тут, рядом с ней, не решаясь подходить ближе.

«Чем же он так страшен?» — она растеряно оглянулась, надеясь, что кто-то из них даст пояснения, но не услышала ничего, кроме жесткого «не дергайся!»

— Что происходит? — девушка постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно более твердо, как у какого-то из «воротничков».

— Да помолчи, ты... — военный хотел зажать ей рот рукой и на миг отпустил схваченное плечо.

Этого было достаточно, чтобы та рванула вперед, вырвавшись из-под опеки армейцев. Сзади кричали «стой!» и пару секунд был слышен топот ног, но все быстро затихло, оставшись далеко позади. Да, она бежала прямо в лапы непонятному существу и, возможно, там позади подумали, что у нее произошло затмение в мозгах и поэтому не стали продолжать погоню. Да, она пылала яростью, ослепляющей мозг, а в том существе она видела источник зла, ворвавшегося в мир, который она любила. Но действовала она не безрассудно. Впереди была хорошо различимая цель — короткое копье с блестящим наконечником.

Поначалу, увидев этот предмет, Первая не поверила своим глазам. Моргнула несколько раз, смахнув навернувшиеся слезинки, но копье никуда не исчезло. Ничто не придает столько уверенности в себе, как нечто знакомое в случае, когда кажется, что все против тебя. С этого момента Первая уже знала, что будет делать.

Усыпив бдительность военных, она мчалась так быстро, что в ушах шумело от движения воздуха, обдувающего лицо. Или от дуновения системы вентиляции, имитирующей летний ветерок? Сейчас это не имело значения.

Значение имел выросший в размерах жук, наблюдающий выпученными черными глазами за приближающейся девушкой. Он не мог понять, почему жертва сама бежит к нему в лапы. Но в растерянности он пребывал недолго. Поднявшись на лапах почти вертикально, он сделал на своих тонких ножках шаг вперед и выставил перед собой ловчие лапы.

Первая видела, что цель близка... Но недостижима. Жук встал точно над копьем, как будто понимая его значение. Остановиться девушка уже не могла и надеялась на скорость и свою реакцию.

Неожиданно на груди жука засверкали маленькие желтые вспышки, а сам он попятился, но не упал и не отступил. Пули? Первая слышала их свист, но не понимала, почему они не причиняют вреда жуку. «Что я могу с каким-то копьем, если его не берет даже свинец?» — эта мысль появилась у нее в тот момент, когда жук выкинул ей навстречу длинные лапы, пытаясь если не перехватить, то, по крайней мере, сбить с ног. Но девушка и сама уже валилась на землю, чудом избежав зазубрин на концах протянутых к ней лап.

Вытянув руки, она попыталась хотя бы дотянуться до древка. Трава оказалась не такой уж и мягкой, а древко больно ударило по пальцам, но главное произошло — копье было в руках, и, вскочив, Первая изо всех сил ткнула им в грудь жука, туда, где сходятся узлом его лапы.

На пули она сетовала напрасно. Они сделали свое дело — отвлекли жука и это было единственное, на что они были способны. Девушка это поняла и сама, как только наконечник копья замер всего в нескольких сантиметрах перед его телом. И не смог двинуться дальше. «Защитное биополе? Невероятно... — она чуть не застонала с досады. — Но что же делать?» И сделала единственное, что было можно в этой ситуации — сильней надавила на копье. Сверкающий металл исчез в зеленом хитине, и жук замер, растопырив во все стороны лапы, как букашка, наколотая на булавку энтомологом.

Он так и остался стоять вопреки законам физики, а девушка повалилась тут же, где стояла, на аккуратно подстриженную траву. Силы оставили ее, выплеснувшись вместе с эмоциями, а спринт забрал последние крохи, оставив ей только безучастный взгляд и дрожь в коленках.

Позади послышался властный голос и приближающийся топот множества ног.

— Шевелите ногами, доходяги! Берите пример с этой девчонки, что сделала вас на раз-два! Кстати, хорошо стрелял, Коваль. Все пять в десятку!

— Да я что... Девчонке нужно было шанс дать...

— Все равно, молодец. Ника! Где тебя черти носят? Почему меддрон опаздывает?

— Сбился с пути, кэп. Возможно, подвергся биомагнитному облучению.

— Приводи в чувство Десять-одиннадцать. Рубен и Макс! К инсектоиду! Вы знаете, что делать.

Солдаты поволокли жука в сторону и вскоре загудело пламя огнемета, превратив его труп в полыхающий факел. Через минуту от того, что было, осталась лишь кучка пепла, разносимая по траве слабым ветерком.

Военный рядом с Первой протянул ей копье:

— Девушку звали Диана... Вот возьми, теперь оно твое. Персональное оружие с правом постоянного ношения. Точнее, с обязанностью.

— Это большая честь и ответственность, — тут же прокомментировала Артика.

— А оно мне надо? — рассеянно произнесла девушка и спохватилась: — Как же мне его постоянно носить? В руках?

— В чехле, — сухо произнес военный и пошагал прочь.

— Постойте! А как же... — Первая хотела спросить про Сашу, но, повернувшись в его сторону, увидела, как двое военных укладывали его на дрона, спина которого выглядела, как носилки.

Она подошла поближе, не зная, чем сможет помочь — военные действовали быстро и аккуратно, чувствовался профессионализм и путаться у них под ногами или дышать за спиной было нелепо.

Голова Саши болталась из стороны в сторону, но он был в сознании. Неожиданно он приподнялся и посмотрел прямо на переминающуюся с ноги на ногу Первую.

— Ты мне сказала... Про имя...

Военные прервались и повернули в ее сторону голову. Девушку смутил их взгляд, будто ее уличили в чем-то постыдном. Она отвела в сторону взгляд и негромко произнесла:

— Да, Десять-одиннадцать. Ты уже, наверное, слышал.

— Нет! — покачал Саша головой и улыбнулся. — Рита...

Военные переглянулись, кивнули друг другу и быстро упаковали парня на спину дрона, накрыв защитным колпаком. Один из солдат хлопнул дрона по боку, и тот быстро заскользил прочь, вливаясь в поток городского транспорта.

Глава 5 Рейд

Первая покрутила в руках презентованный пилум, очарованная его легкостью и изящностью. Наконечник сверкал необыкновенной белизной, но, при этом, вызывал больше чувство опасности, чем восхищения. Может быть, тому виной была демонстрация его необычной мощи, превосходящей пробивную способность пули…

Долго предаваться созерцанию ей не пришлось — Артика настойчиво посоветовала прибыть в Академию, где с ней ожидает встречу одна важная персона.

Первая не стала вызывать ским, а воспользовалась, как и до этого, траволатором. Ей пришла в голову мысль, что время в пути растворит недавний стресс и позволит привести в порядок хаос пережитых чувств.

Тут выяснилась одна неожиданная проблема. Оказывается, метровый пилум был крайне неудобен для ношения в руках. Его можно было бы положить на плечо, будь он не так легок. Или опереться, поставив комлем на ленту, если бы не страх пораниться о сверкающий наконечник. А, если перевернуть его другой стороной, то появлялась опасность испортить траволатор.

Так она и ехала, переворачивая и перекидывая копье с руки на руку. Встречные граждане смотрели на нее с опаской, стараясь перейти на другие дорожки, или просто сойти на неподвижную землю. Девушке было неловко от ее впечатления на обывателей, и оставшуюся половину пути она все-таки пролетела на скиме.

В Академии ее встретила невысокая женщина с каштановыми волосами, подстриженными в каре. «Карие глаза в тон прическе», — отметила про себя Первая, и удивилась почему она решила именно так, а не наоборот. Впрочем, главное в незнакомке было другое — красивый рыжий воротник, окаймляющий шею в знак принадлежности к высокому рангу.

— Лара, — коротко представилась «рыжик». — С тобой произошло нечто необычное, что открывает тебе дорогу немного в сторону от того жизненного пути, что ты уже успела намечтать. Излишне говорить, что происшедшее является государственной тайной и не подлежит распространению в среде не готовых к восприятию такой информации людей. Мы будем следить за этим.

Она улыбнулась, сверкнув идеальными зубами и тронула мочку уха со сверкающим бриллиантом. Непроизвольно Первая коснулась своего и вздрогнула от ласкового голоса Артики, поздравившего ее с выпавшим шансом.

— И что теперь будет? — произнесла она упавшим голосом.

— Ничего особенного. Как и в лучших традициях жанра — у тебя есть выбор: расстанемся друзьями, ты сделаешь вид, что все забыла, и жизнь твоя станет прежней, или… — Лара улыбнулась еще шире, отчего улыбка превратилась в оскал.

— Или что?

— Или ты увидишь жизнь еще со одной стороны, поднимешься на следующую ступень общественного рейтинга, но обретешь некоторые обязанности, не характерные для пилотов космопланов. И, как ты видела на примере Дианы, они будут весьма опасны и могут иметь весьма и весьма печальные последствия.

Что толкнуло Первую на согласие с предложением «рыжика», она определить не могла. Тут было и любопытство, честолюбие и даже страх — Лара сверкала зубами, прикрываясь рыжим воротником, как лиса хвостом, и ее улыбка больше походила на угрозу и только что не кричала «я тебя съем».

— Я в деле, — кивнула она головой.

— Тогда, у меня для тебя подарок, — Лара протянула мягкий чехол с длинной лямкой.

— Очень приятно… — пробормотала Первая, растерявшись от такого перехода.

Проходящие мимо студенты с любопытством оборачивались и перешептывались между собой. Многие останавливались на лестнице к аудиториям и наблюдали за необычным контактом издалека.

— Вот как? Знай, что с этого момента я твой персональный тренер и моя забота как раз в том, чтобы общение со мной не было для тебя приятным. С сегодняшнего дня наши встречи будут ежедневным, пока я не сочту нужным сказать «хватит» или в ином случае… Прошу, — Лара показала рукой в направлении залов физподготовки.

— Как же занятия, специальность? — Первая беспомощно оглянулась в сторону лестницы, на которой собралась уже приличная группа зевак.

— Не беспокойся. Ты все наверстаешь по специальной программе. Если вопросов больше нет, то я предлагаю пощадить публику, способную от любопытства свернуть шею, и проследовать в зал.

Зал физподготовки, в который ее привела Лара, тоже оказался специальным. Его особенностью были подвешенные к потолку круглые «груши» из упругого материала, на ощупь напоминающего резину.

— Каучук, — пояснила Лара, — дорогие игрушки. Твоя задача поразить копьем их все за максимально короткое время. Этим мы и будем заниматься каждый день.

С этого дня ежедневно с перерывом на обед Первая только и делала, что разминалась, выполняла упражнения на выносливость и вертелась волчком среди ставших мишенями каучуковых шаров, стараясь ткнуть каждый своим копьем. Однажды она схитрила — когда уже падала с ног, не стала подбегать к последнему шару, а просто метнула в него пилум, за что получила приличный нагоняй и еще пару штрафных «кругов» по мишеням.

Выматывали такие упражнения сильно, и к вечеру она валилась на кровать, не чувствуя под собой ног, а с утра все начиналось сначала. И так ей все это надоело, что уже начали появляться мысли ткнуть тупой стороной копья саму Лару. Но, по завершении очередной тренировки, та заявила, что занятия закончены и следующий день у нее выходной.

— Вы, наконец, соизволите сказать «хватит»? — съязвила Первая.

— Нет, просто наступил тот самый, — Лара поджала губы и произнесла с нажимом: — Иной случай.

Вникать в суть этого понятия девушка не стала. Слово «выходной» заполнило ее полностью, вытеснив на задворки способности анализировать и соображать. Добравшись до кровати, она провалилась в сон и проспала не только ночь, но и весь выходной день.

На следующее утро в Академии вместо Лары ее встретил военный, который вручил ей тот самый ненавистный пилум. «Может быть, он его теперь отберет?» — с надеждой подумала Первая и от этой мысли ей стало легко и даже приятно на душе. По-видимому, это отразилось на ее лице, потому что военный заулыбался и протянул руку.

— Я тоже рад встрече, — произнес он, — мое имя Сэм, но можно называть меня кэпом.

— Почему? — автоматически спросила девушка, оглушенная нехорошим предчувствием.

— У меня звание — капитан, вот моя команда и сократила слово.

— Команда… — настроение у Первой упало еще ниже.

— Да, — рассмеялся Сэм, — добро пожаловать в дружный коллектив! Пойдем, познакомлю с товарищами.

— Но как же… — девушка беспомощно оглянулась на здание Академии.

— Не переживай, мы мигом. Туда и обратно.

Надежда расстаться с копьем оказалась тщетна, а остальное девушку волновало мало. Раз Артика не возражала, значит так было нужно.

— Ну-у-у, если мигом… — протянула она, но Сэм уже не слышал, его широкая спина удалялась в сторону выхода, обтекаемая расступающимися студентами.

Ским домчал их до места по выделенному уровню для спецтранспорта. Это была неизвестная девушке окраина города, застроенная серыми ангарами без окон, но с широкими воротами. По бокам в беспорядке стояли скимы с большими кузовами, как будто брошенные за ненадобностью.

— А вот и мы! — Сэм спрыгнул на землю и элегантно подал руку замешкавшейся Первой. — Знакомься: Коваль, Макс и Ника.

Около скима действительно стояли уже встречавшиеся с ней в прошлый раз ей двое парней и девушка. Ни один из них не сделал даже шага навстречу, а только поприветствовал ее кивком головы.

Благодаря бронежилетам и амуниции все они выглядели пятнистыми здоровяками. И, если бы не оружие, которым они были обвешаны с ног до головы, можно было подумать, что здесь затевается жесткая спортивная игра.

— Сафари, — подсказал Сэм, словно подслушал ее мысли. — Это такой вид охоты. Приглашаем принять участие на правах полноценного члена команды.

— Почему вы ведете себя со мной, как глупой девчонкой? — не выдержала девушка. — Это ли называется, как вы сказали «мигом туда и обратно»?

— Ну-ну, мы не хотели тебя обидеть. Просто… просто ты выглядишь слишком юно.

— Если юно для того, чтобы принять участие в ваших играх, то оставьте меня в покое, а если нет, то прекращайте спектакль и давайте говорить, как с нормальным человеком.

— Как взрослые, да? О’кей. На территорию Мерата произошло проникновение инсектоида. В данный момент его преследует Рубен и докладывает о его местонахождении. Мы должны выдвинутся в указанное им место и провести операцию по нейтрализации инфильтранта.

— Нетра… Чего? Кого?

Сэм пожал плечами и обернулся к сослуживцам с видом «я же предупреждал».

— Поясняю. Ты убиваешь жука, а мы сжигаем его останки. Это тебе уже знакомо.

— Почему я? Вы, группа вооруженных до зубов здоровяков будете смотреть со стороны, как я буду изворачиваться от его лап? Зачем вам столько ружей, если вы не можете победить какое-то насекомое!

Первая чуть не задохнулась от гнева и даже топнула ногой от переполнявшего ее возмущения.

— Тихо-тихо… У нас есть время? — бросил через плечо Сэм.

— Минут пять, не больше, — отозвался Коваль.

— Жук — это далеко не какое-то там насекомое. Мы его называем так условно, потому что он его сильно напоминает, если не брать разницу в размерах. Но самое главное отличие, это все-таки не размер, а то, что этот монстр обладает мощной, практически непробиваемой защитой. Биополе защищает его от быстрых объектов, способных причинить ему вред. Я имею в виду пули разного калибра, осколки гранат и прочие убийственные факторы. Они его лишь толкают и не более того. Да ты сама это видела, помнишь? И даже почувствовала, когда ударила копьем. Зато потом, когда просто двинула его вперед, проткнула жука, как булавкой! Все понятно?

— Да нафига мне это надо знать? Я-то здесь причем?

— Так ты сама вызвалась, когда подхватила копье. Я же пытался тебя удержать, да куда там! Чего теперь заднюю включать? От тебя, между прочим, зависит благополучие Мерата и его жителей!

Коваль выступил вперед и скрестил руки:

— Пора.

— Стойте! У меня никакой защиты, ничего…. — Первая растерянно оглянулась и поежилась, как от пробирающего до костей холода.

— Ника!

Подскочившая девушка накинула на Первую бронежилет, подала шлем и помогла застегнуть поножи с нарукавниками. Как только сработала последняя застежка, ее тут же подхватили под руки и, не давая опомниться, загрузили в ским с открытым верхом.

Всего через пару минут все снова стояли на земле, а к группе присоединился еще один военный — Рубен.

— Докладываю: инсектоид уже двадцать минут, как находится на территории Мерата. Место проникновения неизвестно. В настоящий момент движется вдоль силового поля, скрываясь в зелени парковых насаждений. Скорость передвижения стабильная, агрессии не проявляет. Остро чувствует энергетическое возмущение, подлететь на скиме не удастся, это может его спугнуть или разозлить. Доклад окончен.

— Пузырь?

— Он самый.

Сэм понимающе кивнул и достал тубу с жевательными пастилками. Закинул одну в рот и протянул тубу Первой. Та покачала головой:

— Ничего не поняла.

— Тебя, наверное, интересует почему жук появился, как только ты получила копье? Тут какая-то аномалия. Жуки появляются редко, но время их появления всегда совпадает со временем прилета пузыря. Что так удивленно смотришь, не знаешь, что такое пузырь? Видела красочно переливающийся шар, время от времени воспаряющий в небеса? Так вот это пузырь и есть.

— Я слышала что в нем утилизируется мусор…

— Может и так. Шут его знает.

Первой показалось, что Сэм чего-то недоговаривает, но продолжать расспрашивать ей показалось неуместным, тем более что тот стал проявлять признаки нетерпения.

— Наша задача, — громко начал кэп, — выйти на рубеж боя, то есть на расстояние, с которого Десять-одиннадцать могла бы сблизиться с жуком, чтобы использовать оружие ближнего боя, то есть копье. Выдвигаемся сначала на скиме, а потом быстрым шагом. Все понятно? Коваль, что со скимом?

Коваль растерянно развел руками:

— Мозги заклинило. Я сейчас… — он отодвинул панель, прикрывающую двигатель и протянул к нему руку.

Первая никогда не заглядывала под капот скима и вытянула шею, стараясь рассмотреть подробности. Внутри были видны лишь ребра небольшого металлического куба. Коваль просто приложил к одной из граней руку и подождал. Через минуту он выкрикнул, что все в порядке и задвинул панель на место.

В этот раз ским продвигался не быстро, следуя по едва уловимому радиоактивному шлейфу. Прибор в руках Рубена был ни чем иным, как дозиметром, и тот постоянно сверялся с ним, направляя движение скима.

Как пояснил девушке Коваль, жук фонил, то есть был радиоактивен. Схватил ли он дозу за время пребывания в космосе или носил радиоактивные элементы, никому это было неинтересно. Трупы жуков просто сжигали и всех такое положение дел устраивало.

— А как определить расстояние до жука, если мы «чувствуем» только его след? — спросила Первая, но ответа не услышала.

Просто, потому что стало совсем не до нее. Жук напал неожиданно и сразу же перевернул ским, высыпав из него бойцов, как засохший горох из стручка. Скорее всего, уловив присутствие скима, он вернулся по своему следу и устроил засаду. Было непонятно почему мысль о такой простой хитрости не пришла в голову не только Сэму, но и никому из его команды. Может быть, они считали жуков слишком примитивными для этого? Во всяком случае, теперь сожалеть об этом было слишком поздно.

Первой не повезло больше всех — ее погребли под собой тела навалившихся военных, странным образом оказавшихся наверху. Вкупе с надетой броней пределом ее мечтаний стало только сделать вдох, что в этих условиях было равносильно рывку тяжелоатлета запредельного веса.

К счастью для нее и к несчастью для остальных пирамида из тел была за секунды раскидана жуком с разной степенью увечий для участников. Его лапы работали, как лопасти мощного вентилятора, не прерываясь на попадающие в них тела.

Сломался он только на Первой. Она уже чувствовала, что происходит нечто нехорошее, и к моменту, когда настала ее очередь, была наготове с расчехленным копьем. В последний момент ей удалось извернуться и ударить им под нависшие над ней лапы. Пилум остановился в паре сантиметрах перед сегментарным телом, но Первая была к этому готова. Острая сталь порвала бок жука, лишь стоило ей протолкнуть копье дальше, и она чуть не задохнулась от хлынувшей на нее остро пахнувшей зеленой жижи.

Содержимое ее желудка настойчиво попросилось наружу, а когда Первая пришла в себя, то вместо жука увидела тонкую дорожку из зеленых капель, уходящую за деревья.

— Ты как?

Девушка повернулась на голос. Над ней стоял Сэм с залепленной пластырем щекой. Судя, как трудилась над раненными Ника, остальным повезло меньше. От острых лап жука не помогли даже бронежилеты. Хотя, кто знает, как бы все повернулось без них. Может быть, никого и бинтовать бы не пришлось…

— Нормально.

— Спасла ты нас всех, — Сэм протянул руку, предлагая подняться, но когда Первая встала, слегка ее пожал. — Не поделишься секретом, чем ты так жука напугала? Вроде девчонка симпатичная, а драпанул он со всех ног!

Первая хотела съязвить, но заметила улыбки на лицах военных. Все они выглядели, как пациенты лазарета, но грубая шутка развеселила их. Стоило ли портить произведенный эффект?

— Ника, вызывай меддрон и отправляйся вместе с командой в лазарет. Я и Десять-одиннадцать будем преследовать жука. Он раненный, далеко не уйдет.

Сэм ошибался. Они шли по следу из зеленых капелек почти до границы Мерата, но так и не смогли догнать подранка. Было видно, что жук пересек накрывающий Мерат купол и скрылся далеко за его пределами.

— Все, дальше не пойдем. Слишком опасно, — кэп зло сплюнул под ноги. — Мне вот что странно, — он провел ладонью по лицу, морщась от боли в пораненной щеке. — Мерат окружен защитным силовым полем, а эта тварь бегает туда-сюда, как будто ее это совершенно не волнует.

— Может дело в необыкновенном биополе? В том смысле, что оно режет нашу защиту, как нож масло. Это ведь исключение, такого нет ни у одного живого существа!

— Может быть… Но мне представляется совсем другая версия. Посмотри-ка туда, — Сам кивнул в сторону замерших в беспорядке скимах с большими кузовами.

— Что это, грузовики?

— Ага, транспортная артерия Мерата.

— Поняла… Это доставка мусора до пузыря, верно?

Вместо ответа Сэм протянул похожую по консистенции на пластилин пасту с металлическим оттенком.

— Знаешь, что с этим делать?

Он отломил от нее кусочек, размял в пальцах и залепил мочку уха. Вместо сверкающего кристалла теперь на мочке красовалась серая лепешка, скрывшая под собой миниатюрную серьгу.

— Это пластин. Идеальный изолятор для Умки. Иногда бывает полезно пообщаться без свидетелей. Ты, наверное, удивляешься, почему тебя, будущего пилота космоплана рекрутировали для непонятной чисто физической работы? Мы всегда записываем нашу работу на видео. Посмотри, тебе будет это интересно, — Сэм протянул тонкую прямоугольную пластинку.

Девушка смахнула рукой и над ней появилось трёхмерное изображение места, где она первый раз встретила инсектоида. Можно было прекрасно различить замершего над Дианой жука и ее саму, бегущую ему навстречу. Первая как в тумане помнила тот момент, когда кинулась к лежащему копью, и сейчас как раз можно было рассмотреть в подробностях, как все происходило. Приятного в этом было мало, но, все же, действие гипнотизировало, заставляя смотреть на разворачивающиеся события не отрываясь.

Но, все, что произошло дальше, уложилось в долю секунды. Первой показалось, что она моргнула глазом, а жук уже стоял, пораженный пилумом чуть ли не насквозь. Она с недоумением посмотрела на Сэма.

— Все в порядке, — рассмеялся он, — мы ничего не удаляли и не ускоряли. Теперь слушай внимательно и задумайся: так со стороны выглядел твой бой с инсектоидом.

— Но как такое может быть? — не могла поверить Первая. — Почему я ничего не почувствовала?

— Почувствовала что? Наконечник пилума сделан из ферила. Такого вещества на Земле не существует. Пробьёт даже бетонную стену, если постараться. А насчет течения времени… Твоими глазами это выглядело, как обычно, а вот для постороннего все слилось в один миг. Как такое возможно? Дело в феноменальной скорости реакции. Мы не рождаемся с привычными на слух именами. У каждого из нас был просто порядковый номер. У меня — сто тринадцатый, у Коваля — шестьдесят восьмой, и так далее. Вопрос: почему одни в Академии, а другие даже в нее не попали? Отбраковка, вот что я тебе скажу, банальная отбраковка. Отбраковка — это остальные жители Мерата. Это ни хорошо, ни плохо. Просто они не прошли госприемку. Так что считай себя элитой, если хочешь. Кстати, потому и карающая десница понижения обрейта академиков минует.

— А у нас говорят, что отсев происходит в другие Мераты.

— Любишь загадки? Тогда вот первая. Заметила, что в Мерате нет стариков? Обрати внимание.

— Артика говорит, что мы будем жить вечно. Это и объясняет средний возраст жителей, разве нет?

— Тогда загадка номер два. Девушка, у которой ты подобрала копье, умерла молодой. И ее жук не убивал. Это, кстати, третья загадка.

— И ты знаешь ответы?

— Не все, — уклончиво ответил Сэм. — но ты должна догадаться сама. Загадки — это вопросы без ответа. Почему человек рождается с чистым разумом? Чтобы заполнить его по своему усмотрению. Для этого лишь надо приложить усилие, а если усилие не прикладывается, значит эти знания ему не нужны.

А мы с тобой еще пересечемся, у меня предчувствие такое. И тогда ты мне расскажешь что-то, а я отвечу на свои загадки. Если ты к тому времени не решишь их сама.

Глава 6. Космоплан

Подходя к Академии, Первая заметила у ее входа прогуливающегося «рыжика» —Лару. Пробегающие мимо студенты замедлялись и почтительно раскланивались, а та отвечала легким кивком головы. Было похоже, что она кого-то поджидала. «Уж не меня ли?» — в груди девушки появилась неясная тревога.

Не самая приятная личность, мимо которой предстояло пройти мимо, но сворачивать в сторону было уже глупо. Девушка поправила еще не ставший привычным чехол за плечами и пошла навстречу. Словно в ответ на ее мысли, Лара остановилась и больше не сводила с нее глаз.

— Я вижу, пилум отлично вписался в твой гардероб, — произнесла она, как только девушка подошла поближе. — Отлично, значит ты готова во всеоружии встретить твой знаменательный день.

— Неужели наступили каникулы? Как быстро время летит, а я и не заметила!

— Шутку оценила, — Лара скривила губы в подобии улыбки. — К сожалению, в Академии программой обучения каникул не предусмотрено.

— Я в курсе, — кивнула головой девушка. — Так что же меня ждет особенного?

— Сегодня твой первый полет.

— Что, простите?

— Ты не ослышалась. Сегодня твой первый учебный полет…

— Но разве я в достаточной мере готова…

— … Более чем! И нечего на меня глядеть, как сова из дупла. Ским уже ждет.

Девушка оглянулась и хотела сказать, что ничего не видит, но в это время пузатый маленький дирижабль обогнул стены Академии и завис напротив. Он походил на тот ским, который вызывали подруги в первый день занятий, только его корпус был не цветной, а серый с витиеватым узором зеленых и голубых линий, намекающих на служебную принадлежность транспорта.

Ским опустился, едва не касаясь нижней частью земли, и его широкая боковая дверь отъехала в сторону, открывая проход в просторный салон.

— Привет, — обрадованно подала голос из полумрака Восьмая, — знаешь куда мы направляемся?

— Мне тут подсказали… Похоже, что на Луну.

— Нет, так далеко нашей программой не предусмотрено… Так ты знаешь об учебном полете? Я-то думала это будет для тебя сюрприз.

— Действительно сюрприз, только с этой радостью ты чуть опоздала.

— Ну что, экипаж в сборе? — Лара села последней, и за ней дверь плавно встала на место. — Тогда в путь.

Кресло для нее было специальное, с выемкой под пушистый мех воротника. Первая еще раз поразилась насколько бережно элита относятся к своему статусному украшению. «Как не спарилась-то под таким пушистиком», — девушка непроизвольно провела рукой по шее. Заметив взгляд подруги, ей стало неловко, и она сделала вид, что разминает затекшие мышцы.

Ским медленно поднялся на высоту третьего уровня, доступную только для специального транспорта, и заскользил в сторону внешней границы города. Сквозь прозрачные стенки, как через тонированные стекла, город смотрелся в вуали вечерних сумерек. Внизу прямой лентой расстилалась дорога, а над ней светились огоньками пролетающие уровнями ниже разноцветные скимы. Первая смотрела на город и у ней снова появилось ощущение нахождения в глубоководном аппарате, за прочным корпусом которого жил своей таинственной жизнью подводный мир. Неподвижные здания представлялись таинственными колониями коралловых рифов, а скимы — снующими между ними пестрыми рыбками.

Девушка так увлеклась своими фантазиями, что не заметила, как они подлетели к границе Мерата. Край защитного купола был по-прежнему невидим, но о нем косвенно свидетельствовало дорожное кольцо, разворачивающее движение в обратную сторону. Ским вылетел за его пределы и остановился, ожидая дополнительную команду.

— Космодром, — произнесла Лара. — Цель полета подтверждаю.

Она повернулась к спутницам:

— Небезопасный коридор. Приготовьтесь к ускорению.

Первая почувствовала, как ее вдавило в кресло — ским быстро разгонялся, прибавляя в скорости. Рассмотреть, что проносилось внизу, стало тяжелее, но любопытство взяло верх.

Насколько хватал взгляд, ковром раскинулись поросшие лесом пространства, и, лишь иногда, среди расступившихся деревьев сверкала серебряная водная гладь. Ничего необычного, но временами сквозь редкую поросль можно было рассмотреть какие-то развалины и мертвые строения, захваченные в плен зеленью.

— Заброшенные города, — коротко бросила Лара.

— Почему люди их покинули?

— Потому что не могли содержать. Когда наступил кризис, выяснилось, что большинство населения в городах являются балластом. Кстати, оно себя так раньше и именовало —офисный планктон. Впрочем, беда была не в нем самом, в его многочисленности. Выплеснувшись на волю, оно захлестнуло и погребло под собой и то меньшинство, что производило реальный продукт. Город съел себя сам, а потом развалился от старости и гнета внешних сил. Кстати, не всегда природного характера.

— Это вы о войнах?

— Конечно. Но войны всего лишь ускорили то, что должно было растянуто во времени. Не все ли равно, когда должен был наступить конец цивилизации, если он был неизбежен?

— Вы оправдываете насилие?

— Я всего лишь рассуждаю рационально.

— В вашем рациональном нет места для простой жизни свободных людей.

— Свободных? Диких, ты хотела сказать…

— Я вижу! Там кто-то ходит! — Восьмая в возбуждении попыталась привстать с места, отчаянно жестикулируя в сторону пролетаемых мимо развалин.

— Между Мератами лежит практически неизвестная земля. Терра инкогнито, как назвали бы ее предки, а мы называем — Серая зона. Кто знает, что за мутанты водятся в ней, — пожала плечами Лара. — Перед нами лежат широчайшие космические перспективы, так что не забивайте голову ерундой, все больше погружающейся в вековую тьму.

— А мне нравится то, что пришло к нам из прошлого. Не все, конечно… — Первая смутилась под взглядом «рыжика». — Музыка, например.

— К сожалению, у тех, кто обитает в Серой зоне, вы понимания не найдете. Как не найдете и крупиц культурного наследия, которое они потеряли. Однако, прибыли.

Ским замер перед обширной, идеально ровной площадкой, выложенной из бетонных блоков. В ее центре виднелось цилиндрической формы здание без окон и лежащие на металлических постаментах серебряные, похожие на сигары, ракеты с выгравированными номерами на бортах.

— Экипаж космоплана номер четыре идентифицирован, — оповестила Синти лишенным эмоции голосом. — Займите места согласно штатному расписанию.

— Это какому такому расписанию? — не удержалась Первая.

— Терпение, — Лара недовольно покачала головой. — Теперь ваше дело слушать и исполнять. Подавать голос будете только по моей команде.

Ским стал медленно залетать на площадку, словно преодолевал встречный ветер. Первой казалось, что она физически ощущает дрожь корпуса и возросшее напряжение двигателя. «Что будет, если ским не справится с нагрузкой? Он так и застрянет в защитном поле, как муха, попавшая в варенье?» — она хотела спросить об этом Лару, но вовремя вспомнила ее предостережение и промолчала.

Наконец ским прибавил скорость и через минуту парковался у «сигары» с номером четыре, рядом с трапом, ведущим к черному провалу открытого люка. Корабль только издалека представлялся маленьким. На самом деле, он оказался огромным, чуть ли не в сотни раз превосходя подлетевший ским. Это хорошо было видно, когда тот примостился у него под боком.

Повинуясь знаку «рыжика», девушки спустились на бетон космодрома. Первое, что они ощутили — резкий запах масла и разогретого металла.

Оглядевшись, они легко установили причину. Из здания, которое тоже оказалось немаленьким, к открытому люку космоплана сновали груженые автоматические тележки, загружая на борт большие зеленые бочки. На боках светилась загадочная маркировка в виде желтых треугольников с вписанным кругом и оранжевые «солнышки» с редкими короткими лучиками. Судя по осторожности и усилиям в обращении, они были забиты чем-то тяжелым.

— Не знала, что топливо грузится бочками, — прошептала Восьмая на ухо подруге.

— Это не топливо, — недовольно поморщилась Лара. — Скоро все узнаете.

В ответ на недоумевающий взгляд, Первая постучала пальцем по серьге в ухе и многозначительно кивнула в сторону «рыжика»:

— Секретов между нами нет.

Лара сделала вид, что этих слов не расслышала.

— Костюмы противоперегрузочный защиты внутри корабля. У вас десять минут, чтобы переодеться и занять места в рубке. Не теряйте времени!

Внутренности корабля выглядели довольно аскетично. Все было подчинено идеологии крайнего минимализма — никаких выступающих частей и предметов, вся внутренняя обстановка заключалась в гладких стенах из белого полимера, протянувшихся от входного шлюза до корабельной рубки. Длинный коридор был разделен на отсеки с герметичными дверьми и каждый имел свое предназначение, которое угадывалось по заполнивших стену цветным панелям и индикаторам.

— Интересно, — Первая подошла к одной из панелей и постучала пальцем по индикаторам, — кто-нибудь может удержать все это в голове?

— «Рыжики» могут, — с уверенностью ответила Восьмая. — Поэтому они и летают в экипажах.

— А зачем тогда нас учить тому же самому?

— Глупый вопрос. А если с «рыжиком» случиться что?

— Глупо то, что вы сейчас не на своих местах, — холодный тон Лары напомнил девушкам о том, зачем они здесь оказались. — Считайте, что минус один балл на начало занятия вы себе заработали. Бегом марш по штатным местам!

«Интересно, как она одевает комбинезон, не снимая воротник?» — подумала Первая, помчавшись вслед за подругой. Еще она подумала, что та несправедлива к тем, кто в первый раз зашел на борт космоплана, но… Но кому ты будешь жаловаться, если старше «рыжика» на корабле никого нет?

Рубка была последним помещением и пробежать мимо было невозможно. Она представляла собой такое же, как и остальные, выдержанное в минималистическом стиле, практически пустое пространство. Исключение составляли три кресла перед огромным экраном, в который была превращена вся передняя стена и часть боковых. Два кресла стояли почти рядом, а третье на возвышении позади них. Догадаться кому предназначено какое было несложно.

Первую удивило то, что никаких ручек, тумблеров, кнопок и штурвалов воочию не наблюдалось. Она вопросительно посмотрела на подругу, но та в ответ только пожала плечами:

— Может быть, все скрыто до начала полета…

Лара заняла свое кресло последней и отдала команду:

— Предстартовая подготовка.

Экран засветился, графические блоки, обозначающие корабельные системы, заиграли цветами, информируя об их готовности.

— Включить звуковое оповещение. Произвести идентификацию экипажа: два стажера и мастер-пилот, — продолжала Лара.

Теперь, кроме визуального информирования, в общение включился четкий металлический голос:

— Идентификация произведена, стажеры Десять-одиннадцать и Десять-восемнадцать включены в систему.

— Ввожу в курс управления кораблем. Кораблем управляет Система Контроля Интеллектуальных Параметров Полета. Мы называем ее Скиппи. Скиппи, представься стажерам!

— Скиппи умна и сообразительна, — произнесли скрипучим голосом невидимые динамики.

Первой показалось, что в этот момент Скиппи подмигнула — часть экрана быстро, практически незаметно для глаз, моргнула.

— Система состоит из четырех контуров. Первый контур непосредственно управляет полетом. В его ведении все датчики анализа внешней обстановки, двигатели и генераторы. Второй контур служит для жизнеобеспечения. Третий контур — ремонтный, а четвертый, самый защищенный, принимает решения и отдает распоряжения первым трем. Все системы защищены и дублированы в разных степенях резерва. Вот и все, что вам надо знать об устройстве космоплана на первый полет. Вопросы?

Первая с недоумением пожала плечами:

— Мне непонятно. Если все так автономно, то зачем нужен пилот?

— Пилот нужен для настройки работы системы и принятия решения в случае возникновения неопределенности. А также для отдачи команд для запуска основных процессов. Например, если я сейчас отдам команду на взлет, начнет работать взлетная программа, которая будет управлять ориентацией корпуса, тягами двигателя и множеством других элементов, о которых вы даже не подозреваете. Пока не подозреваете.

— А если они сломаются?

— Починкой займутся роботы третьего контура. И вам не надо будет вникать в детали процесса. На корабле есть все необходимые для ремонта инструменты и в ручном режиме. Но на операцию, которую вы будете делать часами, роботы потратят считанные минуты. Цените свое время, оно вам понадобиться для более важных дел.

— Так, все-таки, не будет никаких штурвалов и рычажков? — Первая никак не могла смириться с тем, что пилота в управлении кораблем отодвинули на второй план.

— Хорошо. Представим такую ситуацию: вашему кораблю грозит встреча с несколькими небесными телами на пересекающихся курсах. Что вы будете делать, будь у вас в руках штурвал?

— Попыталась бы сманеврировать, исходя из обстановки!

— Во-первых, вам надо будет учесть эту самую обстановку, то есть скорости и курсовые параметры приближающихся объектов, свой курс, массу и скорость корабля. Во-вторых, нужно будет принять правильное решение с учетом вышеперечисленного. И в-третьих, нужно будет безукоризненно выполнить маневр, повернув маневровые двигатели с точностью до долей градуса. При этом следует непрерывно делать поправки, исходя из затраченного вами времени на расчет и совершение маневра. Вы уверены, что сможете превзойти автоматику? Я уверена, что нет, поэтому давайте техническую часть по управлению доверим именно ей. Скиппи, ты готова?

— Корабль к взлету готов.

— Взлет. Вывести корабль на запрограммированную космическую орбиту первого порядка.

Первая почувствовала, как прижало к креслу. На экран в это время стала передаваться картинка удаляющейся земли. По-видимому, она транслировалась с одной из камер, направленных назад. Если бы не придавившая к креслу нагрузка, можно было бы подумать, что действие происходит в кинотеатре.

У девушки даже закралась мысль о розыгрыше, тогда были бы объяснимы эти пустые стены, отсутствие рулей и других органов управления в рубке. Но в чем смысл розыгрыша — посмеяться над зелеными пилотами? Не слишком ли дорогое удовольствие?

Пока она размышляла, корабль лег на круговую орбиту и внутри воцарилась невесомость.

— Как видите, все просто, — подытожила Лара.

Первая не могла до конца поверить, что все это происходит наяву.

— А можно облететь Землю? — попросила она.

— Если ты заметила, то этим сейчас мы и занимаемся. В процессе мы выполним определенное задание: проведем обработку обнаруженных спутниковой разведкой яйцекладок инсектоидов. Ведь так с ними бороться легче, не правда ли, Десять-одиннадцать?

Первая передернула плечами, вспомнив свою встречу с этой тварью в парке. Рука инстинктивно хотела поправить чехол с пилумом, но она вспомнила, что оставила его рядом со снятой одеждой, когда меняла ее на комбинезон.

— Д-д-да… Из космоса безопаснее будет.

— Скиппи, программа номер один. Приступить к выполнению.

— Перехожу на оптимальную орбиту для выполнения задания. До первой точки сброса десять секунд… Сброс произведен. До второй точки сброса десять секунд…

Первая наблюдала на экране Землю и это зрелище завораживало. Забавно было видеть, как уносились вниз отстреливаемые контейнеры, врывающиеся в атмосферу хвостатыми метеорами.

Одна из светящихся точек почти растаяла, растворившись в плотных слоях, как в том месте, где она должна была достигнуть поверхности, полыхнула яркая вспышка, и белое свечение разлилось в небе гигантским правильным кругом.

— Что это было? — с пересохшим от волнения голосом произнесла Восьмая.

— Разве так действуют инсектициды? — удивилась Первая.

Ей показалось, что нечто подобное она видела в свою первую ночь в Мерате. Только тогда она наблюдала такую вспышку с земли. И она представлялась ей не блином, как смотрелась сейчас, а парашютным куполом…

— Действительно, для яйцекладок достаточно химии, а чтобы поразить скопления взрослых особей мы используем взрывчатку. Просто, когда я говорила об обработке, я имела в виду и тот и другой способы. Я считала, что вы уже достаточно грамотные, чтобы догадаться об этом.

Первая хотела задать вопрос о странной форме взрыва, но ее опередила Скиппи:

— Фиксирую приближение малозаметного скоростного объекта. Выполняю маневр уклонения.

— Ага, вот пример работы интеллектуальной автоматики! — обрадовалась Лара. — Приближающийся объект так мал, что вы, будучи пилотами, его даже не заметили. Как бы вы стали уклоняться от невидимой опасности?

— Разве мы не защищены от мелких метеоритов?

— От мелких метеоритов защищает прочный корпус. Пушек, как вы понимаете, у нас на борту нет. Поэтому от скоростных объектов со взрывчаткой мы можем только увернуться.

— Так это что, ракета?! — Восьмая снова чуть не выпрыгнула из кресла.

— Откуда? — Первая взволновалась не меньше.

— Хороший вопрос… Хотела бы я знать откуда у них такие ракеты… Скиппи?

— Маневр уклонения эффекта не принес. Столкновение по-прежнему неизбежно.

— Как объекту удается следовать за нами? Он нас облучает?

— Облучение от приближающегося объекта не зафиксировано, но, судя по характеру полета, объект имеет функцию самонаведения.

— Это пассивная функция! — выпалила Первая, вспомнив курс ракетоведения. — Магнитное поле! Тепловое излучение двигателя! Радиолокационное…

— Стой! — прервала ее Лара. — Решение! Быстро!

— Скиппи, разворот на встречный курс! Выключить радиолокаторы!

— Приказ подтверждаю!

Идея разойтись на встречных курсах не была на сто процентов идеальна. Даже потеряв цель, ракета продолжала движение по траектории, обеспечивающим ее поражение. Выиграть можно было за счет скорости маневра, обманув бортовой вычислитель ракеты и опередив работу ее примитивных механических приводов управления двигателем.

Счет пошел на секунды. Корпус космоплана задрожал и стал быстро крутиться, отчего внутри появилась искусственная сила тяжести и, если бы не ремни кресел, пилоты бы бестолково кружили внутри просторного салона. В виду отсутствия выступающих частей покалечиться бы не получилось, как и обрести точку опоры.

Два стальных тела — большое и сверхмалое устремились навстречу друг другу, разгоняясь до предельных скоростей. Скиппи подправила курс и теперь ракета уверенно проносилась мимо, всего в нескольких метрах от корпуса корабля.

Первая покрутила головой — как-никак это ее первое личное решение в кризисной ситуации, и она очень переживала за его последствия. Но никто не ответил на ее взгляд, просто его не заметили. Восьмая и «рыжик» не могли отвести взгляд от экрана, на котором теперь отчетливо была видна длинная игла, готовая еще несколько минут назад прошить корабль и разорвать его изнутри. И в тот момент, когда уже до того, чтобы разминуться, оставались доли секунды, ракета превратилась в огненный шар, а корабль вздрогнул и на его экране побежали тревожные строчки диагностики.

— Повреждена термическая система главного двигателя. Стремительное понижение температуры центральной камеры. Сбой электроники управления режимами теплоносителя. Возврат на Землю невозможен, — доложила Скиппи равнодушным голосом.

— Для нагрева и выброса плазмы нужна высокая температура центральной камеры, — пояснила Лара. Для первоначального разогрева служит термическая система, а дальше температура поддерживается самой плазмой. Сейчас у нас нет плазмы и нет возможности разогреть камеру. Ваше соображения, стажеры?

— Но я же все правильно сделала?

Первая повернулась к «рыжику», стараясь понять по выражению ее лице свою оценку. Голос ее предательски дрогнул, и сама она готова была на грани того, чтобы разреветься от неудачи.

— Твой вариант был наиболее приемлемым.

— Тогда у нас есть надежда?

Лара провела рукой по пушистой поверхности воротника, задумчиво ероша ворсинки.

— Надежда есть всегда… Скиппи, выведи перечень и план ремонтных работ.

Она была уверена в ремонтниках, и информация о начавшейся починке должна была успокоить стажеров и дать им именно то чувство, в котором они сейчас очень нуждались. Подвести могло только одно — причитания Скиппи о недостаточном количестве запасных блоков. И для термической системы это было весьма актуально.

Она и нужна лишь только для того, чтобы взлететь, а дальше все должно регулироваться горячей плазмой. А еще, если учесть, какой вес она занимала на борту, то традиция брать вместо нее дополнительный груз, была вполне разумна… Как говорится, до поры до времени. Вот это время и наступило, и, как всегда, некстати.

— Плотные слои атмосферы… — робко подала голос Восьмая.

— Что? — Лара очнулась от невеселых мыслей. — Атмосфера?

— Ну да, корабль станет разогреваться в плотных слоях атмосферы, центральная камера разогреется вместе с кораблем, и мы попытаемся запустить двигатель!

Первой показалось, что лицо Восьмой сияло демоническим светом. Скорее всего, это были отблески зеленых строк, заполонивших экран, но от предложенного опасного маневра тоже должны были быть видны отблески адового пламени.

— А, самое главное, нам не надо для этого ничего делать. Встав на встречный курс, корабль сам несется навстречу Земле!

— Мы сгорим, если разогреемся до температуры плазмы, — запоздало возразила Первая.

— У нас нет выбора, отвернуть уже не получиться. Проблема не в нагреве — контур жизнеобеспечения защищает в равной степени от высоких и низких температур, и он не поврежден. Проблема в крутом угле падения на Землю… Скиппи, рассчитай траекторию выхода из пикирования. Считай, что двигатель удастся запустить через десять секунд входа в плотные слои атмосферы.

— При благоприятном исходе выход из пикирование даст перегрузку порядка десяти «ж», продолжающуюся до момента выравнивания корабля. Значения близки к критическим. В случае промедления, возрастут как перегрузка, так и время выравнивания, что с большой вероятностью приведет к фатальным последствиям. Прошу команду на передачу управления подготовленному члену экипажа.

Первая удивилась этим словам, ведь она думала, что на корабле кроме них никого нет. Поэтому она удивилась еще больше, когда услышала слова Лары:

— Десять-одиннадцать, принимай управление кораблем.

Себя-то девушка никак подготовленным пилотом не считала. Да и как им можно стать за первый неоконченный учебный полет! Пояснять Лара ничего не стала. Считала не обязательным или попросту не успела. Вокруг корабля стало бушевать охватившее его пламя. Вид, транслируемый на экран от жаропрочных камер, заставил забыть обо всем и испуганно вжаться в кресла, не сводя глаз с древней стихии, вселяющей ужас всему живому.

Пробежали уже отмерянные Ларой десять секунд, что могли спасти три жизни на борту корабля, а Скиппи все еще не могла запустить его двигатель. От разности температур скрипели шлюзовые переборки и космоплан стонал, как живое существо. Земля вплывала в экран уже не абстрактной поверхностью, а различимыми склонами с редкими деревьями на них. В стороне проглядывала неширокая речка с пологими берегами.

— Двигатель запущен, — бесстрастно заявила Скиппи. — Начинаю маневр выхода из пикирования.

Только теперь Первая поняла, что такое перегрузка. Тело налилось свинцом до ломоты в суставах, перед глазами встала серая пелена, а мир стал плоским и ужался до размеров экрана. Повернуть голову, чтобы увидеть хотя бы Восьмую, было нереально трудно, как трудно было даже приподнять руку.

— Аварийная… Посадка… — еле слышно прошептали ее губы, но внимательная Артика тут же транслировала слова в электронный мозг корабля, и Скиппи перестала разгонять корабль, принявшись за расчет оптимального места приземления.

Первая не знала, что в сознании оставалась лишь она одна, и сейчас просто шестым чувством угадала то единственное, что могло сохранить всем жизнь. Или, по крайней мере, двум остальным из доверившегося ей экипажа.

Космоплан стал плавно выруливать на относительно чистое место, удобное для упора посадочных лапок корабля. Скиппи даже рассчитала их расстановку, позволяющую удержать горизонт корабля. Но перед самой посадкой длинная ракета свалилась с неба и разнесла его корпус на части.

Глава 7. Авария

Сознание к Первой вернулось разом, как свет, зажженный щелчком выключателя. Она дотронулась до уха и попыталась выйти на связь. Судя по отсутствию откликов, Скиппи не функционировала, что-то нехорошее произошло с Ларой и Восьмой. Девушка попыталась подняться, но, оказалось, что ноги прижаты к земле деталью корпуса — пластиной из композитного материала с тяжелой железякой поверх нее. Она покачала пластину, но та едва шелохнулась.

Раздавшиеся вдалеке звуки заставили ее замереть и прислушаться. Теперь она уже не сомневалась, что слышит голоса. По тембру голоса можно было судить, что они принадлежат мужчинам. Ее первая мысль была о том, что это пришел на выручку Сэм со своей командой. При воспоминании о кэпе на душе потеплело и даже отступили ноющие боли в пояснице и ногах. Но девушка тут же оборвала себя — голоса были чужие.

Теперь чувство радости сменилось необъяснимой тревогой. Вместе с ней появилась собранность и готовность бороться за свою жизнь. Обострившийся слух стал различать отдельные слова, иногда и целые фразы. Приоткрыв глаза, девушка сначала ничего не могла разобрать на фоне редких елочек и серых, заросших мхом валунов. Она даже удивилась, как Скиппи умудрилась подобрать в таком месте чистые пятачки для опор корабля.

— … мать! — донеслось со стороны леса.

— … нашел!

Ориентируясь по звуку, девушка присмотрелась и уловила еле заметное движение, сливающихся на фоне ёлочек фигур. В пятнистой форме двое здоровяков что-то рассматривали на земле. Камуфляж делал их практически незаметными на такой местности. Да и сейчас они виделись размытыми пятнами, сливающимися с окрестностями.

«Военная форма? Армия? Может быть, это кто-то из наших? Не кэпом же единым богат наш город!» — эти мысли подуспокоили девушку. Она даже хотела крикнуть и помахать рукой, чтобы привлечь внимание, но природная осторожность все же взяла верх и настойчиво потребовала не высовываться.

— Дохлая, — прозвучало неожиданно четко и внятно, заставив ее навострить уши.

«О ком это он? — не поняла сразу девушка. — Зверь какой пострадал? Не мудрено при такой посадке… Эх, Скиппи, не могла ты всего предусмотреть!»

Один из военных ткнул носком ботинка что-то, похожее на кучу тряпок, сложенных небольшим холмиком на земле.

— А жаль, — произнес он равнодушным голосом.

— Ясно, что жаль. Красавица. О такой только мечтать, — добавил со смешком второй.

«Да это же… Восьмая! — сообразила девушка. — Она... Сейчас лежит там!» Новость так потрясла ее, что на некоторое время ее мозг отключился от восприятия действительности.

— … другая! — сквозь ее сознание пробилось отдельное слово и зазвучало как колокольный набат в ее голове.

Другая! Это могло означать только одно… В подтверждение ее догадки послышались слова, придавившие ее своей тяжестью.:

— Тоже сдохла… Что же так не везет-то, а Кабан? Сколько мы выручим за трупы?

— Ты верно дурак, Сивый, если хочешь засветить козырный тупичок. Тут барахла разбросано — мама не горюй, а появятся легавые, так все вчистую подгребут. Нехай валяются, зверью тоже что-то жрать нужно.

Первая чуть не задохнулась сначала от ярости, а потом от страха — человеколюбием эти личности явно были не обременены. Нужно было бежать отсюда, пока до нее не добралась эта парочка. Первая дернулась и чуть не потеряла сознание от боли — она забыла, что ноги прижимала проклятая пластина с некстати навалившимся железом.

Она осторожно пошевелила сначала пальцами ног, а потом и самими ногами. С пальцами все было в порядке, ноги тоже как будто слушались, но вытащить их никак не получалось. Не сильно прижатые к земле, тем не менее, они отзывались болью при каждой попытке сдвинуться с места.

— А-а-а! Что это такое!?

— Заткнись, Сивый! Я чуть не обделался от твоего визгливого голоса. Что разорался, как баба на базаре?

— Там!

Девушка поначалу испугалась, подумав, что Сивый заметил ее. Теперь-то она видела, что он показывал пальцем на нечто, лежащее на земле.

— Вот мерзость…

Второй военный, которого Сивый назвал Кабаном, скинул из-за спины ружье с длинным стволом и стал яростно стучать по земле прикладом. Потом выпрямился, тяжело дыша, и брезгливо шаркнул ногой.

— Что это было? — Сивый с опаской подошел ближе и протянул руку, чтобы рассмотреть поближе.

— Не трогай! Кто знает, какая это зараза…

Девушка ничего не поняла ни из разговоров, ни из их действий. Ясно было одно — лучше бы ее здесь не было. Небольшая ложбинка, несколько чахлых елочек и бугорки крупных вросших в землю камней помогали ей прятаться, но что будет, когда эти двое подойдут поближе?

Первая уперлась руками в край пластины и попыталась приподнять ее, одновременно потянув ноги на себя. Острая боль пронзила ее икры, заставив застонать сквозь стиснутые зубы.

— Тихо! Слышал? — Кабан придавил плечо напарника рукой, заставив замереть.

Девушка затаилась, проклиная себя за несдержанность. Что стоило потерпеть, когда на кону поставлена жизнь? Теперь оставалось только уповать на чудо. Какова вероятность того, что ее не заметят? Даже умом понимая, что это нереально, Первая замерла и затаила дыхание, лелея призрачную надежду, что все обойдется.

— Чего ты? Вроде тихо все… Пусти! — Сивый сбросил руку с плеча и усмехнулся: — Почудилось нечто? Так нет ничего! Сдавать начинаешь, Кабан.

Кабан потянул носом воздух, будто принюхиваясь и безошибочно повернулся в сторону Первой. Взяв ружье наизготовку, он крадучись сделал шаг и остановился, прислушиваясь.

— Да что с тобой? — Сивый хотел рассмеяться, но его смущал серьезный вид товарища.

— Нутром чую, кто-то там есть… Сходи, проверь!

— Почему я?

— Ну ты же не веришь мне. Считаешь, небось, меня маразматиком. Стоишь лыбишься… Вот и докажи, что такой смелый!

— Да запросто! Смотри, как надо!

Сивый скинул с плеча ружье и крикнул:

— Эй, кто там, выходи с поднятыми руками!

На минуту наступила тишина, прерываемая только невнятными голосами птиц и шумом раскачивающихся на ветру макушек деревьев. Первая вжалась в землю, мечтая провалиться сквозь нее.

— Ага-ага, думал легко отделаться? Двигай давай, а я за тобой! — подтолкнул Сивого приятель.

Парень глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, пригнулся и медленно пошел вперед, выставив впереди себя ружье. Сделав пару шагов, он остановился, приглядываясь.

— Тут еще один труп!

— Трупы звуков не издают, — назидательно произнес Кабан и вышел вперед: — Эй, ты! Ну-ка вылазь, а то застрелю!

«Пусть стреляет», — злясь на себя, решила Первая и, зажмурив глаза, вжалась в землю. Но, через секунду подумала, что это глупо и откликнулась:

— Я не могу вылезти! У меня придавило ноги.

— Сивый, иди проверь. Я тебя прикрою, — Кабан властно махнул рукой в сторону девушки.

Парень молча приблизился и ткнул ее стволом ружья:

— Руки покаж… Чисто!

В то, что девушка не опасна, Кабан поверил не сразу: «Знала бы она, что ее ждет, задушила бы Сивого голыми руками. Или застрелила бы из какого-нибудь бластера. Кто знает, чем вооружены те, кто летает на таких штуковинах? Хотя… Похоже, что ничем». Тем не менее, Кабан связал ей руки и только после этого почувствовал себя в полной безопасности.

— Еще кто-нибудь на борту был?

— Трое. Нас трое было, — не стала играть в молчанку Первая. Сейчас важно было, чтобы ее вытащили из-под навалившегося груза, а что будет потом, она так далеко не загадывала.

— Проверим. Та-а-ак, что же нам с тобою делать? — Кабан набросил участливое выражение на лицо.

Первая промолчала. Она подумала, что он уже все решил, вот только ей от его вариантов и решений лучше бы держаться подальше.

— Неразговорчивая, — хмыкнул Сивый.

— Ничего, сейчас вытащим из завала и заговорит, запоет даже, — Кабан подмигнул приятелю и тот одобрительно рассмеялся.

Сначала они попробовали поднять пластину руками, но та лишь слегка приподнялась и двигаться дальше никак не желала. Сивый попытался подложить ружье и использовать его в качестве рычага, но получил затрещину от приятеля и насупился. Кабан вытер со лба выступивший бисер пота и предложил:

— Да что мы с ней возимся? Давай сделаем так: я буду приподымать, а ты дергай ее за руки.

То, что она в таком варианте останется без ног, ясно было, пожалуй, только самой девушке. Парочка не блистала инженерными талантами и нужно было подтолкнуть их в нужном направлении.

— А как насчет сначала скинуть железо?

— Ты еще учить меня вздумала? — Кабан пнул Первую тяжелым ботинком.

— Девка дело говорит, — вступился за нее Сивый, — сам подумай: куда она нам безногая?

Кабан с сомнением покачал смятую железную коробку, прижавшую сверху неподатливую пластину. Сдвинуть ее действительно было тяжело или вообще невозможно, лежи она не на гладком полимере, а на земле. Но композитный пластик тем и хорош, что сила трения на нем минимальна, и железо, поднять которое был не в силах никто из присутствующих, чуть сдвинулось с места при первом же толчке, намекая на правильный ход мысли.

Теперь уже и без пояснений было понятно, что делать, и в четыре руки проблема была решена всего за пару минут. К счастью, никаких других проблем больше не возникло — ноги девушки попали в ложбинку между камнями, защитившими их от навалившейся тяжести, но и ставшей для них капканом.

— В рубашке родилась, дурочка, — прокомментировал, переводя дух, Кабан.

Первая поджала ноги и едва протянула к ним руки, чтобы размять затекшие мышцы, как снова получила удар по ребрам:

— Не двигайся, тварь! Держи руки на виду! Сивый, обыщи карманы. Не верю я, что нет у нее какого-то завалявшегося пистолетика.

Сивый достал нож и блеснул лезвием:

— А давай я вообще срежу с нее штаны. Зачем она нам в штанах?

Посмеиваясь, он схватил одну ногу Первой за штанину, но тут же ее вторая нога описала дугу, с силой впечатав невысокий каблук ему в челюсть.

— Эхмм… — Сивый сел на задницу, не понимая, что произошло, а девушка прыжком вскочила на ноги и попыталась бежать.

Тренированное тело не подвело, однако затекшие ноги были, как ватные. Не ожидавший от нее такой прыти Кабан на секунду замер, открыв рот, а когда опомнился, та получила драгоценное время отбежать в сторону и прийти в себя.

— Стоять, сволочь! — заревел Сивый раненым вепрем.

Первая слышала приближающийся топот за собой и досадовала, что не врезала ногой этому крикуну посильнее. «Да куда уж сильнее, и так ног под собой не чувствую», — ей было понятно, как дважды два, что на таких ходулях от преследователей удрать не удастся. Что-то надо было придумать и как можно скорее.

Удача улыбнулась ей неожиданно — среди разбросанных тряпок, глаз зацепился за черный чехол, сиротливо примостившийся чуть в сторонке. Надежда на спасение придала ей сил, и в один рывок она кувыркалась на земле, прижимая к себе бесценный груз.

Сивому со стороны казалось, что девушка просто упала. Несмотря на то, что стартовать ему пришлось с пятой точки, он легко обошел Кабана и мчался первым, слыша, как тот дышит ему в затылок, едва не наступая на пятки.

— Гадина… Мы с ней по-хорошему… Фух, — слышал он пыхтение за спиной.

«Старичок-то совсем сдавать начал,» — отметил он про себя на всякий случай, но в следующую секунду думал только о жертве, беспомощно растянувшейся на земле. Сивый не стал кидаться на нее, как поступил бы какой неотесанный дикарь. Он понимал, что деваться ей теперь некуда, и теперь она всецело в его власти.

— Подымайся, — громко произнес он, придав лицу свирепое выражение.

Должное впечатление немного испортил Кабан, налетевший ему на спину.

— Что там? — прохрипел он.

Первая оглянулась на ухмыляющуюся рожу, самоуверенную в своей власти, и снова в ней вскипела прошлая ярость, но сейчас она трансформировалась во всепоглощающую злость. Возможности связанных рук слишком ограничены, чтобы копаться с застежками чехла, и девушка, привстав на колено, просто с силой ткнула Сивого копьем, не вынимая из чехла.

Это был не просто тычок, это был выпад, в который она вложила не только силу, но и вес тела, как если бы прыгала с места в глубокую воду. Острый наконечник пробил основание чехла, прорвал пятнистую куртку, с легкостью проскочил скрывающееся за ним тело, выскочил и остановился лишь, влетев под ребра неосторожно приблизившегося Кабана.

Два тела секунду стояли со стекленеющими глазами, а потом повалились на землю, так и оставшись приколотыми друг к другу.

Первая быстро поползла прочь, перебирая ногами, и только когда поняла, что ей ничего не угрожает, остановилась, тяжело дыша. Поверить в то, что произошло, было трудно, но два неподвижных тела смотрелись весьма убедительно. Сила ферилового наконечника оказалась более, чем впечатляюща. Она вспомнила, что говорил про него Сэм, теперь настало время убедиться в этом воочию.

Она стерла с лица прилипшие сосновые иголки, а потом пару секунд с недоумением смотрела на связанные руки. Поборов в себе чувство брезгливости, Первая приблизилась к трупам и подобрала выпавший нож. Повозившись некоторое время, ей удалось разрезать веревку, чудом не поранив запястья.

Дальше предстояло самое сложное. Она уперлась ногой в тело Сивого и, стараясь не смотреть вниз, дернула копье на себя. С оружием в руках она почувствовала себя гораздо уверенней. Можно было взять ружья, но оно были неизвестной конструкции. Тратить время на то, чтобы разбираться с его механизмом, ей показалось неразумным. Пилум был привычнее и гораздо надежнее, особенно, если учесть впечатляющее поражение его наконечником.

Первая вернулась на место крушения, чтобы разыскать тело подруги. Это оказалось совсем несложно. Восьмая лежала на спине, уставившись широко раскрытыми глазами в небо. Казалось, она все еще пребывала в полете, пытаясь разглядеть на экране сигнал Скиппи о запуске двигателя. Внешних повреждений на ней видно не было, лишь только необычная бледность сразу бросалась в глаза, свидетельствуя о том, что с ней явно что-то не так.

В отличие от нее, Лара лежала, уткнувшись лицом в землю. Первая никогда видела ее без воротника, и рану на шее, в области позвонков, отнесла к травме, полученной при аварии. Странной своей аккуратностью и отсутствием крови вокруг... Но какое это сейчас могло иметь значение, особенно для той, которая уже покинула этот бренный мир.

Копать землю Первая не стала. Она оттащила тела в ложбинку и решила прикрыть их куском композита, который еще недавно прикрывал ее саму. По пути ей попался растрепанный воротник Лары. Выглядел он так, будто его выбивали палкой. В памяти тут же всплыл момент, когда Кабан яростно колотил по земле прикладом.

Что вызвало в нем такую злость? Первая пригляделась, и вдруг с ужасом поняла, что перед ней не простой мех, а жутковатого вида живое существо, покрытое мехом.

Сейчас мех был смят и вымазан в розовой субстанции, вытекшей из разбитого червеобразного тела. Но самое неприятное было то, что существо имело острый зазубренный нос, который навязчиво ассоциировался с ровной раной на шее Лары. Лапок было не видно и значит, что существо не могло передвигаться самостоятельно или ползало, как червяк. Мохнатый червяк, которого все принимали за пушистый воротник. Или не все?

Теперь ненавязчивая власть воротничков представлялась ей в другом свете. Она еще не разобралась, в каком именно, но твердо знала, что обязательно попробует в этом разобраться, как только вернется в Мерат. Обязательно вернется, ведь там ее жизнь, там все, чем и ради чего она живет.

Первая осторожно приподняла концом дротика червя и отнесла его в ложбину, где рядом друг с другом лежали два тела единственных, кому она могла доверять еще каких-то полчаса назад.

Полимерная пластина сама по себе не была тяжелой, а ее размер оказался вполне достаточным, чтобы закрыть ложбину. Чтобы ее не унесло ветром, девушка навалила сверху камней и тяжелого мусора, что был раскидан по округе. С трупами в камуфляже она возиться не стала. Пусть получают то, что хотели уготовить для других.

Теперь надо было разобраться насколько она далеко от Мерата и как туда вернуться. Казалось бы, нет ничего сложного разглядеть если не дома, то летающие достаточно высоко скимы. Однако все попытки увидеть что-то подобное с самой высокой точки, которую она отыскала неподалеку, не увенчались успехом. То ли Мерат был слишком далеко от этого места, то ли высота была недостаточной, чтобы что-то разглядеть.

Ситуация была глупейшая. Космические полеты, искусственный интеллект — высокие технологии на службе человека, а отбери все разом и любой дикарь даст современному человеку сто очков вперед в части ориентирования на местности и пропитания.

Кстати, мысль о еде показалась не только здравой, но и насущной. Однако поиски какого-нибудь аварийного запаса ни к чему не привели. Вполне вероятно, что его попросту не существовало. Зато поиски еды позволили собрать раскиданную одежду, не слишком пострадавшую в катастрофе.

Первая с удовольствием стянула сжимающий тело противперегрузочный костюм и вернула себе брюки и легкую курточку. Теперь она стала походить на обыкновенную горожанку, выбравшуюся в лес на пикник.

«И заблудившуюся в незнакомом лесу», — усмехнулась она своим мыслям. Нужно было определить верное направление, чтобы выбраться хоть куда-то. «А куда я желаю выбраться? — остановила она себя вопросом. — Куда-нибудь. Значит, все направления для меня равны».

Первая завязала низ порванного чехла, закинула его на плечо и пошла в сторону видневшейся вдалеке возвышенности, надеясь, что оттуда откроется более информативная перспектива.

Она не задумалась откуда появилась парочка в камуфляже, решившая помародёрствовать на месте разбитого корабля. Возможно, где-то недалеко было селение, а, может быть, даже и город.

Город… Существует ли он в этих краях? Никто не говорил про города в серой зоне. Наоборот, из слов Лары выходило, что здесь ничего подобного быть недолжно. Может быть это один из Мератов? Мерат бета, например. Или гамма. Да что она о них знает, кроме того, что они существуют!

А, если это так, тогда это меняет дело… Между Мератами наверняка существует связь и, наверняка, сообщение. А там уж воротнички разберутся, кто и чего заслуживает в этой жизни.

О, как хотелось снова оказаться в любимой кроватке на белоснежных простынях… Нет, плавать в бассейне… Или… Да не все ли равно! Главное — попасть домой, а там уже оторваться на полную катушку!

Единственно, что омрачало прогнозируемый праздник жизни, это гибель Восьмой и Лары. Первая тряхнула головой и горько усмехнулась: «Еще не попала в родной Мерат, как уже начала портить себе настроение. Сначала попробуй добраться до хоть какого-нибудь! И стоит ли там появляться, если он населен такими вот Кабанами и Сивыми? Уж лучше пройти мимо, чем испытать их гостеприимство»

Под ногами серо-зеленым ковром расстилался мох. Девушке казалось, что она шагает по зеленому морю, очень мелкому и нисколько не мокрому. Иногда ей попадались коричневые шляпки забавных растений, которые, как она знала, называют грибами. Они приятно пахли чем-то необыкновенно лесным, пьяня ароматами дикой природы.

Скоро мох поредел, уступая место камню под ногами. Это было неудивительно, ведь выступающая возвышенность стала таковой благодаря крепости составляющей ее породы, а, значит, камень обязательно должен был появиться на поверхности. Девушка подумала, что тут весь район имеет каменистую основу, только разной степени твердости. Следовало отдать должное Скиппи, выбравшей место для посадки.

К пещере она вышла случайно, а от того и неожиданно для себя. Что, казалось, может поджидать за чахлыми кустами, ютящимися на скудной почве каменистого склона? Но проблема была не в черном провале между камнями. Перед пещерой стоял молодой человек в таком же камуфляже, как и на тех, что остались лежать среди обломков корабля. Черные волосы были зализаны назад, а острый взгляд вкупе с орлиным носом придавал лицу выражение хищной птицы.

Он попытался схватить какое-то примитивное оружие, висевшее у него на поясе, но Первая была быстрей. В одно мгновение копье оказалось у нее в руках, повернутое острием в направлении незнакомца. Хотя расстояние между ними было несколько шагов, тот секунду помешкал, а потом медленно поднял руки и вытянул их ладонями вперед.

— Я не причиню тебе зла! Я простой охотник… Ты только поосторожнее с этой штукой, — он показал пальцем на нацеленное копье.

Был ли он тем, кем назвался? Поди проверь. Всякий ли встретившийся в лесу человек тебе враг? Открытое лицо парня и пустые руки как будто говорили в его пользу, и Первая не смогла в себе найти силы держаться с ним враждебно: «Почему мне показалось, что он желает мне зла? Может быть, во всем виновата эта пятнистая форма! У меня теперь условный рефлекс: камуфляж — значит злодей».

— Желаю тебе доброго дня. Не подскажешь, близко ли отсюда город? — про город она спросила непроизвольно. Конечно, она имела в виду Мерат, но, когда произнесла фразу, до нее дошло, что она может быть понята совсем не так. Кто сказал, что этот парень из Мерата, а не из того поселения, из которого были те двое?

Первая опустила копье, но убирать в чехол не стала. Со стороны казалось, что это вполне дружеский жест, и этим она хотела показать, что доверяет собеседнику.

— Город? А зачем тебе? Ты заблудилась, да? Ты одна? Где твои друзья?

Вопросы Первой не понравились. Да и напористый тон, которым они были заданы, тоже настораживал. Незнакомец вел себя так, словно он был здесь полновластный хозяин.

— Ты про город мне все-таки скажешь или нет?

— Послушай, зачем тебе город? Я зверя добыл, сделаем шашлык, посидим, по-человечески прошу…

Парень уже откровенно улыбался, его рука при этом, как бы нечаянно, легла на кобуру, из которой выглядывала кривая рукоятка. Сейчас он досадовал на свой страх, который нагнала на него эта девчонка. А кто бы не напугался, когда сначала бахнуло так, что заложило уши, потом исчезли Кабана и Сивый, которые пошли на разведку, а вместо них появилась вот эта… Явно не простая штучка! «Слышь, Чернявый, — говорил Кабан, — Мы только туда и обратно. Похоже десант это прилетел по нашу душу, да обломался. Сторожи товар, мы повернемся быстро». Что за привычка была у Кабана обзывать всех по цвету волос! Сивый, Чернявый… Сам-то лысый!

Сейчас, когда ладонь грела ребристая рукоять пистолета, Чернявый перевел дух и позволил себе расслабиться, вспомнив про лысину Кабана. Нет, день определенно задался. И девка эта, весьма кстати подвернулась…

— Пойду я, пожалуй, — Первая сделала шаг, пятясь задом. — Некогда мне в гостях рассиживаться.

— Далеко собралась? — ласково произнес Чернявый, наставив на нее пистолет.

Черный кружок вороненого дула завораживал. От него веяло смертью, заставляя концентрироваться на понимании, что эти минуты могут стать последними. Каким бы примитивным не выглядело это оружие, но оно могло убивать. Сухо щелкнул предохранитель… И это было последнее, что услышал Чернявый.

Склоненное к земле копье ввело его в заблуждение. При отменной скорости реакции Первой это было равнозначно приставленному к горлу. Об этом он узнал слишком поздно…

Первая отбросила носком ноги пистолет и подумала, что люди в камуфляже начинают внушать ей нехорошие чувства. Может быть, защитные куртки дают им уверенность, что они маскируются не только среди леса, но и среди людей, и они позволяют себе пренебрегать человеческими качествами, считая, что раз не видны, то какой с них спрос?

Она не хотела заглядывать в пещеру, хотя парень и намекал на какие-то шашлыки. Врал, наверное. Но в большей степени имело значение чувство брезгливости, настаивающее, чтобы она прошла мимо.

Донесший изнутри глухой металлический звук заставил ее насторожиться. Она замерла, прислушиваясь, и пару минут выжидала, не решаясь тронуться с места. Ей показалось, что изнутри донесся тихий стон.

— Эй, кто там? — громко крикнула она и прижалась к камню сбоку от входа.

Никто не ответил. Но теперь желание прояснить все до конца завладело ей целиком.

Ступая осторожно и всматриваясь до боли в глазах в надвигающуюся темноту, Первая медленно продвигалась вперед, готовая ответить ударом копья на малейшее движение в темноте. К счастью, впереди замаячило желтое пламя масляной лампы, в свете которой можно было разглядеть худенькую девушку, прижавшуюся спиной к каменной стене. Она со страхом смотрела в сторону Первой, но, скорее всего, ничего не различала за кругом света.

— Кто здесь? — пискнула она и попыталась отодвинуться подальше.

Послышался знакомый металлический звук, но теперь Первая уже рассмотрела его природу — цепь приковывала босую ногу незнакомки к вбитому в стену кольцу и волочилась по камням с каждым ее движением.

«Приманка?» — Первая не торопилась выходить из темноты. Даже, если девушка и не хотела быть таковой, за нее это сделал бы тот, кто скрывался за ней. Выждав еще минуту и не заметив ничего подозрительного, Первая как можно спокойнее произнесла: «Не пугайся», и выступила из тени.

— А… Где Чернявый? — девушка хотела отодвинуться еще дальше, но цепь удержала ее, потянув за ногу.

Металлический обод нажал на натертую до красноты щиколотку, вызвав еще один болезненный стон. Судя по покрасневшей ноге, грязной порванной одежде и худобе, девушка пребывала в этом месте достаточно долго. Посеревшие от пыли спутанные волосы спадали редкими прядками на лицо, а из-под них смотрели покрасневшие глаза затравленного звереныша.

— Нет никакого Чернявого и никогда больше не будет, — вздохнула Первая. — Или ты за него переживаешь?

— Н-н-нет…

— Свобода! И вот к ней ключ, — Первая показала копье. — Подставляй ногу.

— Нет! — девушка снова дернулась, уже не чувствуя боли.

Потом еще раз и еще. Она была готова забиться в истерике, но Первая подошла ближе встряхнула ее за плечи.

— Если не прекратишь истерить, буду хлестать по щекам. Понятно? Как тебя зовут?

— Криста…

— Видишь, Криста, замок на твоей ноге? Его я и собираюсь взломать. Стой и не шевелись.

Первая была не совсем уверена в возможности наконечника из ферила, но тот ее не подвел. Амбарных размеров замок от несильного удара просто развалился на две части. Дужка выпала, освободив кольцо на ноге девушки.

— Вот и все… Дракон побежден, принцесса свободна. Теперь пожрать чего-нибудь и в дорогу.

— Постой! Еще двое… Кабан и Соломенный… Нет, Сивый! Точно, он называл его Сивым! Еще двое…

Первая пнула ящик из окрашенной зеленой краской фанеры и подобрала один из вывалившихся из него пакетов.

— О, сухпаек! Не переживай, Кабан и Сивый уже давно поджидают Чернявого на том свете. Больше у тебя колоритных знакомцев, надеюсь, нет?

Криста подошла к ящику, подволакивая ногу. Но взяла не пакет, а вытащила бутылку. Зубами выдернула пробку и сделал большой глоток.

— Ты должна отвести меня в город, к отцу.

— Закусывай, девочка, — Первая протянула ей пакет. — Я ничто никому не должна. Что, кстати, это за дрянь такая?

— Сушеная картошка. Меня от нее уже воротит… Ты не понимаешь, мой отец богатый человек, он тебя обязательно щедро наградит! Вальтер Миллер, слышала о таком? Ну как же, куриные ножки Миллера! Их знает весь город.

Слова Кристи про город и богатого отца заставляли задуматься. Богатых людей в Мерате нет, да и сущность награды несколько иная, чем в обществе с товарно-денежными отношениями. Нет, город, о котором она говорила, был иной.

Первая взяла у девушки из рук бутылку и сделала глоток. Пойло оказалось слабоалкогольным и отвратительным на вкус. «Я здесь умру от если не от голода, то от жажды. Может в пресловутом городе будет что-то получше?» — подумала она, решив, что город не такая уж и плохая альтернатива лесу с его сюрпризами.

— Что ж, если ты покажешь дорогу…

Первая выбралась из пещеры быстрее Кристы. Та ковыляла позади, но сдаваться не собиралась. Тело Чернявого вызвало у нее восторг, а найденному рядом пистолету девушка радовалась, как волшебной палочке. Она выщелкнута обойму, проверила наличие патрон, открыла и проверила затвор. Собрала все в обратном порядке и поставила на предохранитель.

— Я смотрю, эта штука тебе хорошо знакома?

— Папа научил. Сказал, что поможет для самообороны.

— Не помогло, как я понимаю? Не та система?

— Главная система — это тормоза, а они вот здесь, — Криста постучала по голове. — Если они не работают, то не поможет даже зенитка.

— Не понимаю… Так ты по доброй воле пошла вот к этим?

— Я же не знала, что они бандиты. Ну хорошо, подозревала. Но ведь девчонок всегда тянет к плохим парням! Приключения, адреналин… Да и потом, когда накачаешься туксом, тебе становится наплевать на весь мир и на себя в том числе. На себя еще даже в большей степени, потому что тебя перестает существовать.

— Чем накачаешься? Туксом?

— Ну да, отменная дрянь. Но на халяву очень даже ничего.

— Как это?

— Задарма то есть. Не потребляла? Ну ты даешь! Ты как не от мира сего. Сейчас… — Криста пошарила по карманам трупа и извлекла блистер с тюбиком. — Вот! Пользоваться умеешь?

— Зачем мне? — отшатнулась Первая. — Прибереги для себя.

— Это антидот. Между прочим, стоит немалых денег. А ты что подумала? Ха-ха, про тукс? Неее, его заваривают и пьют. А после кайфа наступает ломка — блюют и лезут на стену от боли. А эта штука избавляет от мучений. Чувствуешь ее ценность? У меня таких целый пакет был! С такой штукой и начинать не страшно.

— Мне это ни к чему.

— Бери-бери, продашь — с руками оторвут. Меньше, чем за тысячу монет не соглашайся, поняла? Считай это авансом за мою свободу. Мне бы здесь век сидеть в ожидании выкупа. Так бы и окачурилась забытом всеми месте, если б не ты.

— А выкуп?

— Ха! Не знаю, кстати, во сколько меня оценили, но с папаньки моего гроша ломанного не получишь, не то что затребованные миллионы. Тем более, что я для него не родная дочь, а приемная. Он у меня мыслит сугубо рационально. Даже мое имя переиначил. Меня ведь мать Кристиной назвала, а он заявил, что это слишком длинное для написания в бумагах и произношения имя.

— Ладно, Криста, давай двигаться к городу. Мы успеем до темноты?

— Мне не дойти, — заявила та, показав на распухшую ногу. — Но ты не переживай, с этой штукой, — она взвела курок и подула на ствол, сдувая невидимый дымок, — я в безопасности. А как дотопаешь в Родень, пришли помощь. Заяви в полицию, что нашла Кристу Миллер, это просто.

— Родень? Вот значит как… И в какую сторону мне идти? — Первой совершенно не нравились приключения, в она которые попадала по милости этой девчонки.

— Не знаю, — пожала плечами та, — я плохо соображала, когда здесь появилась… Ну я же тебе говорила! А про город думала, что ты знаешь.

— Прекрасно… — Первая заметила вдалеке тонкий дымок, который через мгновение исчез. Но направление она успела засечь. — Тогда скоро меня не жди.

— Продержусь хоть неделю! Как тебя звать? — крикнула девушка в спину Первой.

Та на мгновение задумалась и крикнула в ответ:

— Рита! — улыбнулась и добавила уже чуть слышно: — конечно, Рита.

Глава 8. Эвлар

Первая спустилась с пригорка, заметив для себя в качестве ориентира высокую сосну. Если держать на нее и чуть правее, то можно было выйти к источнику дыма. И неважно, кто там ее встретит. После пережитого, она перестала бояться любой встречи.

Она просто устала бояться и переживать. Реальный мир обрушился водопадом ледяной воды, затопив все чувства и оставив на поверхности холодный, лишенный эмоций, разум. Попадись ей сейчас хоть куча бандитов, всех отправила бы вслед за Кабаном и его шайкой не моргнув глазом.

Идти по лесу было нелегко. Множество поваленных и полусгнивших деревьев перекрывали дорогу косыми шлагбаумами, проваливались под поставленной на них ступней и вставали на пути трухлявыми баррикадами.

Лес был болен и медленно вымирал, уступая пространство высокой, похожей на папоротник, траве с жесткими листьями. Чтобы двигаться хоть как-нибудь, приходилось сначала забирать далеко в сторону, а потом делать крюк, выдерживая направление на ориентир.

Первая уже десять раз хотела плюнуть на него и просто идти куда получится, но природное упрямство удерживало ее на выбранном пути.

Неожиданно перед ней открылась приличных размеров поляна, свободная от бурелома. Вся она была покрыта невысокой травой, напоминающей клевер. Маленькие листочки нежно-салатового цвета покрывали землю целиком, образуя растительную подушку, в которой подошвы ног тонули, как в киселе. Из нее выглядывали маленькие цветы, источающие едва уловимый пряный аромат.

Идти было легко, цветочный запах приятно щекотал ноздри, вселяя оптимизм и удивительную уверенность в своих силах. Хотелось пробежится по этой поляне раскинув руки, чтобы воздух наполнял легкую курточку, как парус, или упасть на зеленый ковер под ногами и замереть, рассматривая облака на небе.

Она почти готова была осуществить все это наяву, как чуть не налетела на предмет, совершенно не характерный для лесной чащи. Некогда металлическая, а теперь проржавевшая до дыр бочка лежала на боку, наполовину погрузившись в землю.

Первую будто ударили палкой по голове, возвращая с небес на землю, — в глаза сразу бросилась форма бочки, сильно похожая на те, что грузились в космоплан перед полетом. Точку в вопросе поставили следы маркировки желтой краской, в которой можно было распознать треугольник с вписанным кругом.

«Отрава!» — первое, что пришло ей в еще плохо соображающую голову. Но ощущения свидетельствовали об обратном. Она еще никогда не чувствовала себя так прекрасно! Разум вступил в конфликт с чувствами. Можно было, конечно, предположить, что пестициды на человека действуют иначе, чем на инсектоидов, но в такое верилось с трудом.

Тем не менее, Первая насторожилась и по-быстрому покинула поляну, зажав нос. Под кронами деревьев она глубоко вдохнула несколько раз, чувствуя, как начинает кружиться голова. «Ерунда, со временем пройдет», — отмахнулась она и побыстрее пошагала прочь. Однако, не пройдя и сотню метров, у нее началась жуткая головная боль. Такая, что пришлось остановиться и сесть на землю, сжимая виски руками.

Пик боли прошел через несколько минут, но они показались девушке вечностью. Глаза слезились от боли, голова налилась металлом и казалось, что в нее собралась вся кровь и вот-вот разорвет своим давлением. Ей казалось, что смерть неминуема, продлись боль чуть дольше.

Еще через пять минут боль бесследно исчезла и, если бы не пережитые только что ощущения, Первая никогда не поверила бы, что только что готова была прощаться с жизнью. Сочетание странных чувств, вызванных поначалу, и кошмарного последействия наводило на неприятные вопросы. Хорошо было в Мерате — можно было задать вопрос Артике или «воротничку», а кого спросить теперь? Приходиться соображать самой.

Последняя мысль так поразила Первую, что она остановилась и несколько раз повторила ее вслух. До этого момента как-то не было времени осознать в полной мере, что она осталась абсолютно одна, а теперь хотелось даже заплакать от того, что оказалась один на один с миром, явно недружелюбным к чужакам.

Чтобы сбить подползающую тоску, девушка ускорила шаг, не особо разбирая куда идет. На ее счастье, спереди потянуло запахом костра, и теперь уже она просто перебирала ногами, держа нос по ветру. Вскоре показался небольшой просвет, а в нем можно было рассмотреть молодого парнишку, колдующего около черного от копоти котелка.

Костра было не видно и котелок, казалось, стоит на земле. Тогда откуда дым? Первая замерла и решила не приближаться, пока во всем не разберется.

Разгадка оказалась проста. Костер тлел в вырытой ямке, практически не видимый со стороны. Только иногда вырывающиеся языки пламени и поднимающийся от них дым выдавали его местоположение.

Тот, кто помешивал в котелке ложкой, явно не хотел, чтобы его заметили издалека, ведь огонь виден чуть ли не за километр, особенно ночью.

Выйдя сюда до встречи бандой Кабана, Первая бы удивилась такой осторожности и подумала бы о плохом, но теперь она подумала, что поступила бы также, доводись ей развести костер.

Парень не внушал ей чувство опасности. Даже пятнистые штаны, которые она начала считать вызывающей подозрение приметой, были слишком затерты и больше походили на рабочую одежду, чем на армейскую амуницию. Линялая водолазка сидела на нем мешком и сейчас трудно было сказать какого она цвета — коричневого или зеленого, но то, что раньше была однотонной — это факт.

Была в его действиях какая-то спокойная деловитость, свойственная человеку, привыкшему рассчитывать только на себя. Это косвенно намекало, что здесь он один, а, значит, сюрпризов с неожиданными гостями не предвиделось.

Поправив чехол так, чтобы в случае чего пилум быстро оказался в руках, Первая вышла из-за скрывающих ее еловых веток и покашляла.

Реакция парня ей понравилась. Он вздрогнул, но не испугался. Спокойно пожелал доброго дня и пригласил к костру:

— Ты как раз вовремя, уха почти готова. Меня Эвларом зовут.

— Рита, — не задумываясь ответил Первая, удивляясь, насколько это имя стало для нее родным. «Значит, так тому и быть», — подумала она про себя.

— Это у тебя, случайно, не удочка? Там, в чехле, — Эвлар показал взглядом на выглядывающий у нее над плечом кончик из черного материала. — Я, вот, на рыбалку выбрался.

— Нет, — смутилась девушка. — Это так… Для охоты…

— Лук что ли?

— Копье.

— Копье? — Эвлар рассмеялся. — И какого же зверя ты им забила?

— Так… Кабана одного. И двух… подсвинок.

Парень поперхнулся и посмотрел на девушку с подозрением, но ничего не сказал. Он повернулся к котелку и зачерпнул варево ложкой. Подул и попробовал на вкус.

— Готово! Помоги-ка…

Вдвоем они сняли котелок и поставили на землю. Эвлар протянул ложку Первой:

— Пробуй. Прости, на компанию не рассчитывал, поэтому будем хлебать по очереди, сначала ты, потом я.

Прозвучало весьма великодушно и это девушке понравилось. Она зачерпнула ложкой из котелка и поднесла ко рту. Горячая жидкость сильно пахла рыбой, но была вполне съедобна. Вкус был весьма непривычный и нельзя было сказать, что он пришелся ей по душе. Когда первый голод прошел, Первая с благодарность отдала ложку, сказав, что сегодня она совсем не голодная.

Сколько потом Эвлар не нахваливал рыбу и навар, она лишь улыбалась и благодарила в ответ.

— Утром она будет еще вкуснее, — пообещал он, — вот увидишь.

— Я не собираюсь оставаться здесь до утра. Мне нужно срочно в город.

— А мне нет. Тем более, что через час стемнеет, и по ночному лесу гулять будет только сумасшедший. Хотя, судя по твоему прикиду, ты вполне можешь это себе позволить.

— Чем тебе не нравится мой прикид?

— Слишком легкомысленный для леса.

— Я здесь оказалась совершенно случайно и ничего не помню. Слышал взрыв над лесом в той стороне? — Первая махнула рукой в сторону, откуда пришла.

— Ты хочешь сказать, что летела на скиме и он взорвался?

— Да, точно, на скиме! — обрадовалась девушка. Прозвучавшее знакомое название всколыхнуло утихшие было надежды на возвращение домой, и у нее непроизвольно вырвалось: — Ты не знаешь, в какой стороне Мерат?

— А что это такое?

Первая всмотрелась в лицо Эвлара, надеясь, что он шутит, но… Вспыхнувшие было надежды погасли, затушенные холодом простого вопроса.

— Я хотела сказать Родень, — упавшим голосом поправилась она.

— Знаю. Что толку? На ночь глядя я никуда не пойду и тебе не советую. Ложись спать, а утром иди куда хочешь. В шалаше места для двоих хватит.

— Я лучше здесь, у костра.

— Ну и сиди себе, — обиделся парень. — Я как лучше хотел!

Первой не хотелось платить обидой за гостеприимство, и она нашла веский повод для отказа:

— Не обижайся, просто кто-то должен дежурить ночью.

— В этом есть резон, — Эвлар успокоился так же быстро, как вспыхнул. — Тогда ты дежурь до полуночи, а вторую половину я. У меня будильник, — он показал запястье с часами на блестящем браслете.

Зеленый холм из накиданных друг на друга веток в нескольких шагах от костра оказался тем самым шалашом, о котором шла речь. Парень скрылся там, оставив девушку один на один с подступающей темнотой. А ночь ее пугала. Это не темнота в Мерате, подсвеченная во всех углах и играющая разноцветными огнями, это была абсолютная чернота, навалившаяся, кажется, прямо на голову не пропускающим свет мешком.

Луна светила едва, проступая бледным пятном сквозь затянутое облаками небо. Такое тоже не бывало в Мерате — купол позволял регулировать погоду по настроению жителей и, насколько помнила Первая свое время, над Маратом почти всегда синело чистое небо и светило солнце.

В наступившей ночной тишине каждый шорох, крик невидимой птицы или зверя вызывал тревогу, заставляющую всматриваться до боли в глазах в темноту. Сначала Первая не находила себе места, но, со временем, острота ощущений притупилась, и она начала слегка дремать, положив голову на руки, обхватившие копье. И даже не услышала, как подошел Эвлар.

— Моя очередь, — произнес он зевая. — Иди, я освободил место.

Доковыляв по памяти до шалаша, девушка провалилась в глубокий сон, из которого вынырнула, разбуженная первыми солнечными лучам.

Занимающийся день развеял все тревоги и мир заиграл красками, вселяя необъяснимую радость. Взлохматив короткие волосы, Первая выбралась из шалаша и потянулась. Душа отозвалась на щебет утренних птиц звуками знакомых мелодий. Хотелось петь и девушка, незаметно для себя, начала мурлыкать под нос что-то веселое.

Вспомнив про Эвлара, она насторожилась, не обнаружив его рядом с прогоревшим костром. Подойдя поближе, она почувствовала, что наступила ногой во что-то липкое. К ее удивлению, это оказалась вчерашняя уха, вывернутая из котелка. Последнего нигде не было видно. Это озадачило Первую. Эвлар сбежал ночью, прихватив самое ценное? Зачем было выливать наваристый бульон? Не проще было бы прихватить его с собой? Она представила его, бредущего в темноте и помотала головой — в чем-чем, а насчет безыдейности ночных прогулок парень был прав. Тогда что случилось?

Первая в задумчивости стала бродить по округе и почувствовала едва уловимый, но хорошо запомнившийся пряный аромат. Немного покружив, ведомая запахом, она вышла на опрокинутый котелок и лежащее рядом с ним тело. Запах шел как раз от вытекшей из котелка субстанции, никак не напоминающей прежнюю уху.

Даже запахом это назвать было трудно. Терпкая, приторно-слащавая вонь разливалась вокруг, сжимая в спазмах горло и заставляя слезиться глаза. Первая перевернула Эвлара, чтобы хотя бы убедиться, что он жив. От рвотных масс, в которых покоилось его лицо, ее чуть не стошнило саму. Поняв, что если тотчас отсюда не уйдет, то ляжет рядом, она схватила парня за ноги и потащила волоком как можно дальше отсюда. Направление выбирать не приходилось, лишь бы была возможность свободно протащить тело по чистому от сухостоя и кустов месту.

Через сотню шагов она выдохлась. Но и о запахе теперь напоминала лишь пропитавшаяся им одежда. Первая сорвала с себя куртку и хотела бросить на землю, как из ее кармана вывалился блистер с тюбиком антидота.

Сейчас она пожалела, что не стала слушать Кристу о способе применения на первый взгляд простого прибора. Как в этом разобраться самой? Первая разорвала пленку и подумала, что это самое простое, что она может. Рассердившись на себя за глупую мысль, она повертела в руках тюбик и вспомнила, как что-то похожее было в руках солдата из команды Сэма. Коваль, кажется его звали…

Перевернув тюбик красной риской вниз, Первая сильно ударила лежащее кулем тело пониже спины. Судя по сухому остатку, антидот куда-то был впрыснут. Ей очень хотелось, чтобы это была мышца. А сейчас оставалось только ждать.

Ждать, как оказалось, пришлось недолго. Не прошло и минуты, как парень повертел головой, явно не понимая, где находится, приподнялся и попытался сфокусироваться на девушке.

— Ты кто? — наконец выдал он, не в силах поймать разбегающиеся мысли.

— А ты?

Неожиданный поворот вопроса явно поставил парня в тупик. Он помолчал, на его лоб набежали морщинки, символизируя напряженную работу мозговых извилин.

— Ты обломала мне кайф! — наконец понял он, узрев в руках девушки знакомый тюбик с красной маркировкой.

— Я тебя спасла от ломки. Знаешь сколько антидот стоит? Не меньше тысячи монет!

— Я тебя не просил! Да кто ты такая, чтобы так поступать и что тебе нужно?

— Мне нужно попасть в Родень. И ты меня туда приведешь, даже если бы мне пришлось тащить тебя силой.

— Только попробуй! — вскипел Эвлар и попытался вскочить на ноги, но Первая толкнула его ладонью в лоб, и он со стоном повалился на землю.

Ярость его быстро улетучилась и теперь на земле сидел беспомощный жалкий человечек, сжимая голову руками.

— Посмотри, во что ты превратился, даже встать толком не можешь! Ты обращаешь свою жизнь в суррогат, и тело перестает слушаться тебя, понимая, что оно тебе становится обузой.

— Да что ты понимаешь в жизни! Может быть именно там моя настоящая жизнь, а суррогат вокруг. Ты, этот лес, город, люди с их никчемной суетой и пустыми заботами, бесконечное безденежье…

— Тебе еще расплакаться не хватало для убедительности. Хочешь понять где реальность, а где нет? Вот, получай! — Первая пнула его носком ботинка, потом еще раз. — Еще?

— Ай, больно же! Прекращай!

— Реальность — это то, что дано нам в ощущениях, а не в видениях. Чувствуешь боль? Это и есть жизнь.

— В гробу я видел такую жизнь, если она постоянная боль.

— Не постоянная, конечно. Но без нее нет победы. У тебя есть цель в жизни, мечта?

— Конечно. Стать чиновником и ничего не делать.

— Хмм… Ну так ничего и не делай.

— А жить на что? А еще хата нужна и мобиль, а лучше ским, комп нормальный, шмотки… Да мало ли чего от жизни надо!

— На халяву?

— В чиновники попасть тоже надо суметь… А-а-а, понял! То есть ты хочешь сказать, что «ноу пэйн ноу гейм», так? Только вот жизнь — это не игра. Если уж сравнивать с чем-то понятным, то это скорее покер. У кого-то «флеш», у другого «стрит», у кого-то еще круче, но у большинства на руках мусор, а все делают вид, что им прет карта. Только побеждают единицы, те, кто заранее отложил себе нужную масть. Как такое бывает? Я тебе расскажу одну историю, и ты все поймешь.

У меня, между прочим, приличное техническое образование и занимался я тем, что чинил мобили и скимы. Поднаторел в этом деле настолько, что с приятелями начали собирать мобили из старой рухляди, лепя из старого хлама вполне приличную технику. Выходило неплохо. Пока мы промышляли по мелочи, все у нас получалось, жили припеваючи. Но ведь человек натура творческая и хочется большего. А у меня была мечта — собирать скимы. Тут уже другие деньги и бизнес другого уровня.

Не поняли мы это сразу. Ну нам и объяснили. Сначала вежливые люди в пиджаках с галстуками, потом инспекторы всякие, а потом и полиция. Теперь ни денег у меня, ни работы. Хорошо, что из квартирки хозяин не выкинул, все надеется, что долг отдам. Какая же тут игра, если шулеры при власти?

А с работой в Родене туго. Если не пашешь на богатеев типа Миллера или на всяких бандюков, вроде Папаши Джонса, проведешь жизнь в нищете.

Мир так устроен, что выше установленной планки не прыгнешь. А устанавливают ее те, кто имеет власть. И как перетерпеть эту боль? Эх, да что что я говорю, тебе ведь этого не понять. Из богатеньких, небось, будешь, а у таких с рождения все в шоколаде.

Эвллар сплюнул в сторону и снова закрыл голову руками. Его слова показались Первой обидными. Судя по тону, богатым в его обществе было быть нехорошо. По крайней мере так считали те, кто деньгами был обделен.

— Это почему ты так решил? — прервала она наступившее молчание. — Денег ваших у меня нет, а если ты про антидот, так его мне подарили.

— Ага, что-то мне никто ничего такого не дарит. Денег у нее нет… Да у тебя по лицу видно, что не из работяг. Да и… красивая ты. Такие быстро место в жизни находят.

Слова парня для нее были странными и, если бы не время и место, можно было бы назвать приятными. Ее иногда хвалили, за спортивные успехи, за учебу. Ругали за то же самое. Но, с точки зрения чувственного восприятия на нее никто не смотрел, разве что Саша… Да и то, ценил он в ней, скорее, не женское начало, а благодарного слушателя.

Ей захотелось чем-нибудь помочь парню, потерявшему интерес к жизни. Спорить с ним было бесполезно. Разве что убедить в чем-то или… Подарить мечту!

— А если тебе скажу, что я знаю место, где ты сможешь собрать самый настоящий ским. При этом не простой, а с возможностью полета в стратосфере?

Первой пришло на ум, что там, где корабль упал на землю, можно будет наскрести хоть что-то для примитивной поделки. Это же был большой космоплан, а не какой-то задрипанный ским. Лара говорила об усиленной защите, ремонтном контуре и запасных электронных блоках. Должно же было хоть что-то уцелеть.

Первая подумала, что, возможно, она обманывает парня, подарив ему нечто несбыточное. Но это была ложь во спасение. По крайней мере, он себя чем-то займет.

— Откуда тебе про это знать? — Эвлар теперь смотрел на девушку с подозрением. — Ты меня обманываешь?

— Ты же сам сказал, что я богатенькая, верно? Значит про ским у меня ты не сомневаешься? Так вот что я тебе скажу: разбился он во время прогулки, и я теперь выбираюсь в город. Слышал громкий звук над лесом? Вон там, — Первая наугад махнула рукой.

— Хм… Слышал, конечно, не глухой. Вот оно, значит, что… Ским большой был? Что рвануло, топливо? Гибрид был, значит? Сколько двигателей? Какая система привода управления, ручная?

— Что ты от меня хочешь? Я в технике ни в зуб ногой.

— Это не страшно, главное, что в ней соображаю я. Нам бы только до места крушения добраться. Но, сначала в город. Без инструмента никак. Пару инструкций еще прихватить… Пошли, не будем терять времени!

Эвлар преображался на глазах. Если еще минуту назад он олицетворял полную безнадегу, то теперь лучился жизненной энергий и уже был весь в нетерпении.

— В город так в город, — кивнула Первая, — только отмойся сначала. С таким, как ты сейчас, я и шага не сделаю.

Глава 9. Родень

В город Первая и Эвлар вошли уже в вечерних сумерках. Сначала деревья сменила разной высоты растительность так, что пришлось продираться сквозь нее, не видя ничего, кроме толстых стеблей с зонтиками на концах. Потом стал явственно слышаться шум, который нарастал с каждым шагом. Наконец, когда они вышли на относительно свободное от высоких зарослей место, перед ними оказалась широкая черная полоса с движущимися и дребезжавшими на все лады повозками.

— Мобили? — догадалась Первая. — А почему они катятся?

— Были бы кораблями — плавали, — хмыкнул Эвлар, — а эти ездят.

— А скимы? — упавшим голосом поинтересовалась девушка.

Ей показалось, что насчет привычного для нее транспорта тоже могло выйти непонимание друг друга. Но парень сомнения развеял:

— Скимы летают… Да-а-а, — протянул он мечтательно, — они другое дело. Техника будущего.

«Хоть тут угадала», — успокоилась Первая и хотела спросить что же им сейчас делать, но Эвлар успокоил ее и тут.

— Сядем на мотор и через десять минут будем дома! Эй, шеф! — он кинулся наперерез желтого цвета мобилю.

Лупоглазый мобиль резко свернул в его сторону, заливая обочину ярким светом. С соседней полосы послышался визг покрышек, угрожающие гудения сигналов и даже бранные выкрики из приоткрытых окон. От необычного зрелища девушка замерла, а потом и вовсе оцепенела, ослепленная светом фар. В чувство ее привел голос Эвлара:

— Садись, стоянка денег стоит!

К счастью, слова «на моторе» не надо было понимать буквально. Девушка последовала примеру парня, дернувшего ручку двери, и через мгновение сидела на заднем сиденье мобиля.

Гонки Первая любила. Высокие скорости, на которых вдавливает в кресло, виражи, на которых ским разворачивается боком, чтобы мчаться по кольцу — все это не шло в сравнение с ездой желтого мобиля. Столько ускорений, торможений и маневров за все время полетов на скимах, она еще никогда не переживала. Пару раз она закрывала глаза и упиралась ногами и руками в переднее кресло, ожидая неминуемого столкновения. Но ничего не происходило, лишь сердитые гудки вдогонку оповещали ее, что опасность миновала и мобиль готов рисковать снова.

Однажды сильный поток воздуха ударил по мобилю, отшвырнув его на край обочины. Если бы не мастерство водителя, мобиль бы лежал в канаве.

— Что это было? — удивилась Первая внезапному порыву ветра. — Шквал?

— Ага, — процедил сквозь зубы водитель и сплюнул в приоткрытое окно, — шакал. Шакал он и есть.

— Стритрейсеры это, — пояснил Эвлар. — Носятся на скимах над городом на максималке. Удовольствие от скорости получают и от того, что люди от них шарахаются. А для пущего пугающего эффекта, не включают ни фар, ни габаритов. Вот и получается, что налетают быстро и внезапно.

— Неужели нельзя навести порядок?

— Порядок-то навести можно, но не для них.

— Ага, — снова подал голос водитель, — мне штраф, если превышу хоть на пятерку, а для этих, как с гуся вода!

Первая ничего не поняла, но доставать расспросами не стала, чтобы не выглядеть совсем уж белой вороной. Она решила, что стритрейсеры — это каста неприкасаемых. Мало ли какие законы в этом странном городе?

Другой раз их мобиль сам резко снизил скорость почти до нуля и прижался к обочине. Девушка подумала было, что они приехали и хотела открыть дверь, но, к счастью, Эвлар ее удержал.

— Сиди, а то размажут и мокрого места не останется.

В тот же миг мимо, едва не касаясь зеркал, промчались длинные черные мобили с сияющими мигалками. Волна воздуха ударила с такой силой, что переставила желтый мобильный минимум на метр в сторону.

— Куда они так спешат? Кому-то стало плохо? — не поняла девушка.

— Нет, просто кому-то слишком хорошо, — подал голос водитель.

Эвлар понимающе хмыкнул, а девушка не рискнула задавать вопросы, чтобы не показаться непонятливой.

— Разве так можно ездить? — не поверила она, когда Эвлар подхватил ее под руку, чтобы уберечь от головокружения.

— Нет, конечно. Но водитель зарабатывает деньги, и время для него — потеря дохода.

— Деньги, деньги… — буркнула Первая. — На что только вы готовы ради них!

— На многое. Скажи, что ты не такая!

— А вот и скажу!

— Потому что ты в них не знала нужды, вот почему ты так говоришь.

Эта фраза прозвучала, как обвинение и Первая очень хотела возразить, но не нашлась что ответить. Конечно, Эвлар был неправ. Но неправ только наполовину. В Мерате не было денег, но был Обрейт. Был ли готов каждый житель ради него на все? Вряд ли, ведь это самое «все» и есть его основа. Основа плохая — рейтинг низкий и наоборот. Получался обратный эффект — чем ты больше стараешься поднять рейтинг нечестным путем, тем больше он падает. Рейтинг нельзя было подарить и им нельзя было наградить. Нельзя было дать взятку или еще каким способом передать другому. Рейтинг — это то, что ты собой представляешь. Как это объяснить Эвлару?

Но говорить ничего не пришлось. Подъезд многоэтажки, в который они свернули с улицы, встретил их бетонным холодом и неприятных затхлым запахом. А еще — обрюзгшим мужиком в грязной майке и вытянутых тренировочных штанах. Он стоял, покачиваясь, ухватившись для равновесия за перила.

— Это сосед, Кирьян. Но все зовут его Флакон, потому что он любит частенько закладывать за воротник. Ничего не бойся, главное — не обращай на него внимания и держись позади меня, — шепнул Эвлар девушке и смело пошел вперед.

Первая не поняла какой воротник может быть на майке, за который любил закладывать этот мужчина. Но, что именно закладывать, как и другие подробности его жизни, знать она не желала. Она постаралась держать к Эвлару поближе, чтобы проскочить мимо за спиной парня. Она остро чувствовала себя здесь чужой и хотела как можно меньше соприкасаться с этим миром.

Сосед был начеку. Он сделал шаг в сторону и перегородил дорогу на удивление большим животом.

— Привет, Флакон, — изобразил добролюбие Эвлар.

— А, это ты… куда? — сосед явно жаждал пообщаться.

Судя по его виду, он уже сделал то, о чем предупреждал парень и теперь чувствовал себя центром Земли.

— Дай пройти, Флакон, надо мне, — уже раздраженно произнес Эвлар и в этом была его ошибка.

— Хм… Ему, видите ли, надо… А мне нет?

Глаза Кирьяна налились кровью и опасно вылезли из орбит. Брызнув слюной и хрюкнув что-то нечленораздельное, он широко размахнулся и раскрытым кулаком засветил Эвлару в ухо. Тот попятился, схватившись за голову, оступился и, если бы не девушка, кувыркался бы по ступеньками.

Первая хотела громко возмутиться и пристыдить хама. Она неосторожно выступила в сторону и едва не угодила в расставленные руки соседа.

— К-к-куда, цыпочка… — выдохнул он смесью лука и перегара.

Как в ее руках оказался пилум, Первая не помнила, а пришла в себя только перед захлопнувшейся перед ее носом дверью, за которую энергично ретировался сосед Эвлара.

— Я убью тебя! — донесся его крик, заглушенный дверным металлом.

— Он… в порядке? В смысле я его не задела? — девушка в растерянности повернулась к парню.

Эвлар смотрел на нее с удивлением. Его ухо распухло и причиняло ему боль, но он нашел в себе силы криво улыбнуться:

— Нормально. Пара ударов тупым концом твоей палки явно пошла ему на пользу. В миг протрезвел! Идеальное средство от похмелья.

— Я не хотела. Не знаю, что на меня нашло…

— Ладно тебе. Пошли, воинственная амазонка. Точнее, пришли — моя дверь рядом.

Первая хотела спросить почему у них все двери железные, но вспомнила о Флаконе и промолчала. Тот, как раз, снова напомнил о себе громким криком и шумом упавшего тяжелого предмета.

— Заходи побыстрей, — Эвлар отпер свою дверь длинным ключом, нервно оглянувшись на дверь соседа.

Обстановка единственной комнаты Эвлара не впечатляла. Старые обои на стенах, местами отслоившиеся и свисающие отклеившимися углами. Пожелтевшие местами от времени, тиснением и расцветкой они намекали, что помнили лучшие времена, когда сверкали сдержанной позолотой. Продавленный диван некогда красного цвета, облупившийся шкаф, стол и пара стульев — вот и вся нехитрая мебель.

Но было нечто, перед чем блекли и стены, и убогая меблировка. На столе стоял широкий плоский монитор, а рядом с ним футуристического вида коробка, которую Эвлар с гордостью назвал системником.

Еще одним предметом, вызывающим у него гордость, был большой экран, занимающий треть пустой стены. «Телек, — небрежно прокомментировал парень, — вещь бестолковая с информационной точки зрения, но в качестве второго моника и фильмов из сети — вполне годная».

По-видимому, он ожидал, если не восхищения, то, хотя бы, сдержанного восторга, но Первую все это оставило равнодушной.

— Нормально, — произнесла она ровным голосом и поинтересовалась насчет кровати.

— Только диван, — насупился парень. — Я буду спать на полу. Сейчас что-нибудь сообразим на ужин. Пойдем, посмотрим, что осталось в холодильнике.

— Мы разве не пойдем в кафе? — удивилась девушка.

— Зачем я с тобой связался, — расстроился Эвлар. — Привыкла к ананасам и рябчикам, буржуйка. У меня нет столько денег, чтобы ужинать по кафе!

— Нет, так нет. Чего кипятиться? Еда — это основная потребность для жизни. Почему она должна что-то стоить? А, если у тебя нет денег, то должен умереть от голода?

— Запросто. Но можешь попросить милостыню и тут уж как повезет. Могут дать, а могут и нет. От профессиональных нищих отбиться опять-таки надо… Нет, пожалуй, проще помереть.

— Какой-то каменный век!

Эвлар молча прошел на маленькую кухоньку и открыл холодильник. Обвел взглядом пустые полки, упомянул про повесившуюся мышь, но, пошарил по уголкам и извлек кусок холодного хлеба и замороженное сало. Быстренько порезал его ломтиками и положил на хлебные кусочки.

— Отлично! Я, честно говоря, не думал, что хоть чего-то осталось. Рубай, закуска отменная.

— Это из той мыши… что повесилась?

Звали поперхнулся, посмотрел круглымиглазами на девушку, а потом рассмеялся.

— Почти, но вкуснее. Ешь, не отравишься.

Первая осторожно откусила и, пожевав, признала бутерброд вполне съедобным. Запили все кипятком с растворимым горьким эрзац-напитком. Эвлар сказал, что таким раньше был кофе, и девушка лишь кивнула головой в ответ. Кофе в Мерате имел совсем другой вкус.

С непривычного напитка Первая долго не могла уснуть, зато Эвлар захрапел сразу же, как прилег. Она почти задремала, как ее разбудили громкие крики за стенкой. Женский и мужской голоса ругались между собой, а потом начала греметь посуда и биться что-то стеклянное.

— Соседи выясняют отношения, — сонным голосом пояснил Эвлар. — Сильно ты Флакона разозлила, вот он на жене свою злость и вымещает. Не переживай, пошумят и успокоятся.

Действительно, через некоторое время соседи выдохлись и наступила полная тишина. Первая провалились в глубокий сон.

Ей снилось, что она снова в падающем космоплане и нужно принимать важное решение, как поступить дальше. Как воочию, перед ней снова были Лара и Восьмая, с растерянностью во взгляде. Заметно тянуло дымом, но корабль был еще послушен.

— Скиппи переключилась на резервное питание, в плотных слоях выброшены рули высоты, мы можем планировать, — бесстрастно произнесла Лара. — Твои действия, курсант?

— Спикировать, набирая скорость и сбить пламя потоком воздуха.

— Перегрузка, Десять-одиннадцать, перегрузка! Догадайся, кто после нее останется в живых?

Первая не знала, что ответить, дым уже забивал легкие и в мозгу включился режим паники, блокируя разум. Ее трясло в вихревых потоках, а в ухо кто-то громко кричал, что ее спасет.

— Просыпайся же наконец! Пожар!

Над ней склонился Эвлар, тормоша ее за плечо. Она его сначала не узнала, пока он не сдвинул прикрывающее лицо полотенце.

— Ну наконец-то, — выдохнул он с облегчением. — Прикрой нос и сматываемся пока не поздно!

— Роботы-ремонтники… Система пожаротушения… — бормотала Первая, не попадая ногами в ботинки.

— Какая система? — поморщился Эвлар. — Тут обыкновенных огнетушителей нет! Хватай свою обувь в руки, я понесу тебя!

В последний момент ботинки все-таки оказались на ее ногах, а магнитные застежки тут же зафиксировали их, но парень уже успел подхватить ее на руки. Тем временем, комната быстро наполнялась дымом, застилая глаза и заставляя кашлять при каждом вдохе.

Первая подумала, что сама она выбраться отсюда бы не смогла и доверилась Эвлару, уверенно пробирающегося к выходу из квартиры. На лестничной площадке дыма было больше. Валил он из распахнутой двери, за которой ранее скрылся сосед. Показались языки пламени, обдавшие невыносимым жаром.

Как они оказались на улице, Первая помнила, как в тумане, точнее — в дыму. Свежий воздух привел ее в чувство, и она поняла, что находится еще в объятиях Эвлара. Смущенный, он поставил ее на ноги и произнес, словно извиняясь:

— Это все Флакон. Спьяну, гадина, пожар устроил. Вон, стоит, пожарным выговаривает.

Первая оглянулась. До этого момента весь свет для нее сошелся на этом парне, а теперь она будто открыла глаза на мир. Неподалёку стояли два красного цвета мобиля с цистернами на борту, множество людей в робах и касках суетились рядом, разворачивая пожарные рукава.

Всеми руководил коренастый пожарный с длинными черными усами. Он делал вид, что прислушивается к незнакомой растрепанной женщине и Флакону, обступившим его с двух сторон, но одновременно успевал отдавать команды и погонять снующих рядом людей в робах.

— Нужно создать пенную пробку на этаж выше. Отсекайте источник огня! Не дайте ему ползти вверх! — кричал подбежавшему пожарному.

— Что вы собираетесь делать?!

— Не мешайте. Делаем, что можем — спасаем здание. Этаж выгорит — это самое меньшее зло, а дальше огонь мы не пустим!

— Моя квартира… — пытался возразить Флакон.

— Кто сейчас туда сунется? Прогорит и потухнет, нам главное дом спасти!

— Мои дети! — верещала женщина.

— Дети? Сколько их?

— Двое, мальчик и девочка, они…

— Куда!? Держите эту сумасшедшую!

Женщина дёрнулась было в сторону дома, но ее удержали двое пожарных, подхватившие ее с разных сторон.

— Раньше о них надо было думать, когда хату запалили! Как и, главное, кто полезет в этот дым? Там же ни черта не видно! Эй, Роман, найдется смельчак, готовый сунуть голову в пекло?

Подбежавший высоких пожарный что-то стал отвечать начальнику, отчаянно жестикулируя. Судя по тому, что никто не ринулся на помощь, желающих не нашлось.

— Дай мне тряпку, — Первая схватила материю, которой Эвлар все еще прикрывал рот.

— Ты что задумала?

Но девушка его уже не слушала. Она подбежала к усатому и встала перед ним, отодвинув Романа:

— Дайте мне куртку, я смогу найти детей!

— Деточка, не путайся под ногами, тут работают взрослые дяди.

— Ах, так?

Первая сдернула с отшатнувшегося Флакона одеяло, увернулась от неуклюжих рук и помчалась в сторону дома. Пожарные, что были рядом, не обратили на нее внимание, им хватало своей работы, и она беспрепятственно проскочила в чадящее нутро подъезда.

Жара пока не чувствовалось, но одеяло быстро прогревалось. Видимость в клубах дыма пропала совершенно. Слезящиеся глаза не видели абсолютно ничего. Первая закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях.

Лестницу она помнила хорошо, за ней находилась площадка и знакомая дверь. Здесь помогала двигаться память, а дальше? Как довериться внутренним чувствам, о которых говорила Артика? «Надо было больше тренироваться», — с сожалением подумала девушка, чувствуя, как начинает тлеть одеяло, прикипая к тонкой курточке.

Неожиданно она словно прозрела не открывая глаз — пространство перед ней превратилось в мутную пелену, сквозь которую угадывались контуры стен и предметов. А еще она четко понимала куда надо было бежать.

Коридор, комната, снова коридор и в нем чудом уцелевшая дверь в крохотное помещение с большим стальным корытом, под которым поместились два маленьких человечка.

Они уже были без сознания, поэтому пришлось выносить только одного. Схватив первого попавшегося, Первая выскочила в коридорчик, понимая, что счет идет на секунды. Комнаты она миновала, как по веревке спелеологов, ступеньки попросту перепрыгнула и, чудом не упав, выскочила во двор.

Несколько рук сразу же скинули с нее горящее одеяло, подхватили ребенка, а кто-то додумался окатить фонтаном воды.

— Еще один, — кричала она, не понимая почему никто не реагирует на ее слова.

Почувствовав на плечах жесткую ткань куртки пожарника, а на голове каску, Первая снова кинулась в дым подъезда. Бежать по старым следам было уже проще. Единственное, что она не учла — возросшую силу огня, вошедшего в полную силу.

Девушка держалась на силе воли, но и та оставила ее вместе с сознанием, как только ей удалось выскочить с ребенком из квартиры. Падая на площадку, она думала только о том, чтобы развернуться спиной и не придавить прижатое к груди маленькое тело.

Перед тем, как сознание окончательно оставило ее, она почувствовала сильные руки, не позволившие ей упасть, и суровую нежность грубых объятий подхвативших ее на руки спасателей.

Глава 10. Больница

Мобиль с красным крестом вкатил на поднятый пандус перед широкой дверью, и двое санитаров принялись быстро выкатывать носилки. Двери распахнулись и перед ними вышел врач в светло-голубой униформе.

— В реанимацию! — скомандовал он, едва взглянув на пациента. — Вы кто, родственник? — остановил он кинувшегося следом Эвлара.

— Д-д-да, хороший, то есть близкий.

— Через приемную, — перегородил он ему дорогу, — там возьмете бахилы и халат. В реанимацию вас все равно не пустят. Это там, — показал он рукой в сторону торца здания.

Эвлар пустился бегом вокруг и через несколько минут уже сидел перед толстыми дверьми с грозной предупреждающей табличкой «Посторонним вход строго запрещен!» Остро пахло хлоркой и смесью непонятных лекарств. Вокруг царило безмолвие, изредка нарушаемое шныряющими туда-сюда личностями в белых халатах. Двигались они на полусогнутых, стараясь прижаться к стене, отчего казались призраками больницы.

Эвлару казалось, что он попал в старый заброшенный замок с высокими потолками и холодными коридорами, в котором обитают только привидения стерильного белого цвета.

Неожиданно двери перед ним распахнулись и из них выпорхнули медсестры, разлетевшись белыми мотыльками в разные стороны. Эвлар еще даже не успел встать с жесткого кресла, как уже никого рядом не было. С недоумением он посмотрел на вновь закрытые двери и хотел было заглянуть за них, как в раскрытой створке материализовался невысокий пожилой доктор с круглыми очками над крупным мясистым носом.

— Ну-с, — произнес он, внимательно глядя на парня поверх очков.

— Та девушка, которую привезли… Как она?

— Ничего не гарантирую. Состояние тяжелое, много ожогов, интоксикация продуктами горения. Подключили к аппарату вентиляции легких. Так что молитесь за нее, теперь все в руках божьих.

— Как же так? А медицина… лечение… Жить она будет, доктор?

— Послушайте, я же сказал, что ничего не гарантирую. Если через пару дней не придет в себя, то… А вы кем ей, собственно, приходитесь?

— Так… Знакомый.

— А-а-а, знакомый, значит. Ну тогда, сами понимаете, — доктор развел руками, — для вас более подробной информации нет.

— Понимаете, — заторопился Эвлар, — она сирота, у нее никого кроме меня нет.

— Неужели?

— Да, она сама так сказала!

— Вот что, молодой человек! Ваше переживание за ее здоровье весьма похвально. Но есть такое понятие, как врачебная тайна. И она может быть раскрыта только самому больному или его самым ближайшим родственникам. Так что, увы… — доктор развел руками и повернулся спиной.

— Постойте, а что вы говорили про пару дней? Они для нее решающие, да? Что произойдет через пару дней?

— Через пару дней мы отключим аппарат вентиляции легких.

— Как же так?

— А вот так, по закону о бесплатной первой помощи. Скажите спасибо, что нашелся свободный аппарат для таких больных. Или платите по прейскуранту, — доктор бросил критический взгляд на парня. — Знаете, сколько стоит пребывание в палате интенсивной терапии? Половина моей зарплаты в сутки. Надеюсь, у вас такие деньги есть!

Эвлара словно ударили обухом по голове. Он потерял в пожаре все, и проблема с деньгами его оглушила: «Кредит… Нет, не дадут! Занять. Да, занять! У кого же?»

— Деньги есть!

Низкий уверенный голос позади Эвлара заставил его вздрогнуть и оглянуться. Оглянулся и доктор, собравшийся уже по своим делам.

— А вы кто такой будете?

— Пожарное управление города Родень, — пробасил полный мужчина с большими черными усами. — Вот мои документы.

Он протянул ламинированные корочки, в которых рядом с гербом города и синей печатью красовалась его цветная фотография.

— И что? — доктор поправил очки и с интересом посмотрел на нового собеседника.

— Прежде всего… — мужчина извлек из кармана небольшой конверт и сунул его карман халата доктора. — Мы тут с ребятами скинулись на первое время. А оплату лечения управление целиком берет на себя. — для убедительности он потряс в воздухе чековой книжкой.

— Первый раз вижу такую щедрость, — пробормотал доктор, протирая запотевшие от волнения стекла очков. — Не поделитесь секретом, отчего сие великодушие?

— Никакого секрета. Мы хотим наградить ее за героизм и мужество, проявленные на пожаре.

— Твоя, что ли? — пожарный обратил внимание на отирающегося рядом Эвлара.

— Да. То есть нет. Ну, в общем…

— Держись за такую, а то уведут. Огонь девка.

Эвлар проводил взглядом доктора с пожарным, удалившихся решать наедине денежные вопросы, и решил, что неплохо бы было получить более подробную информацию о девушке. Нужен был свой человек в больнице, но, как назло, дым пожара еще не до конца выветрился у него из головы, мешая сосредоточится.

Он шел по коридорам, рассеянно глядя по сторонам. Со стороны, наверное, это выглядело подозрительно и, пройдя еще один коридор, услышал за спиной:

— Вам помочь?

Эвлар обернулся и обомлел:

— Поль, черт побери! Что ты тут делаешь?

— Привет! Ха-ха, работаю я тут. А что делаешь тут ты?

— Извини, забыл… Совсем голова дурная стала! Я тут по делу. А ты-то мне и нужен!

— Стоп-стоп, — посерьезнел лицом Поль, — по какому такому делу? Что случилось, отчего ты чумазый, как с кочегарки?

— С пожара я… Да все нормально со мной! Но ты должен мне помочь. От ваших докторов толку ни на грош. Врачебная тайна, видите ли! Я мне просто надо знать… Кстати, насчет денег у тебя можно разжиться?

— Насчет денег — это сложнее. Но я тебе помогу. У нас тут гонщик один в реанимацию загремел, еле откачали. Сейчас проходит реабилитацию в палате, но про гонки, естественно, забудет надолго. Сейчас у него пол команды в палате, вот ты с ними и поговори про починку скима. Договоришься — мне, как всегда, треть. По рукам? А про просьбу свою по пути расскажешь — если не требуется поджигать больницу, то все будет в лучшем виде.

***

Про половину команды Поль приврал. Четверо мужчин сидели и стояли рядом с еще одним, замотанным бинтами с ног до головы. Угадать, кто из них попавший в аварию гонщик было совсем несложно.

— Я сочувствую вашему коллеге и другу, — начал Эвлар, не теряя времени. — Каждый пилот формулы один достоин уважения и восхищения своим беспримерным героизмом…

— Поменьше пафоса, сынок, — прервал его седой мужчина, повернувшись к нему вполоборота. — Ты же сюда зашел не за этим. Ближе к делу.

— Ценю деловой подход! Я могу с точность до ста процентов определить причину аварии спорткара. Отказала система управления. Я угадал?

— Это было несложно. Скимы весьма надежны во всех остальных элементах и отказ системы управления — это единственная, но не такая уж редкая поломка. Что дальше?

— Я могу починить спорткар.

— Что он сказал? — седой посмотрел на своих коллег.

— Он говорит, что разбирается в мозгах скима.

— Я сказал не так! — возразил Эвлар. — Я сказал, что могу их заставить работать. Разбираться в них совсем не обязательно. Вот вы, — он посмотрел на седого, — по виду большой босс. Но, чтобы заставить вашу команду работать, вам не обязательно быть гонщиком или техником!

— А парень не дурак, — рассмеялся тот, кого он назвал боссом. — Дадим ему шанс?

— Почему бы и нет? Вариантов с этим скимом все равно немного.

— Отлично. Тебе повезло, парень. Знаешь где трек? Приходи в любое время и скажи, что ты от Папы Джонса. Вот, держи, — седой протянул картонный квадратик, — покажешь, если спросит охрана.

Из палаты Эвлар вылетел как на крыльях. Надо же, ремонт скима! Светили неплохие деньги. Единственным огорчением было то, что вправить на место мозги скима еще та задачка, но он почему-то не сомневался, что все получится. Должно получиться, если на свете существует что-то, похожее на справедливость.

— Стой!

Эвлар даже не обратил внимание на крик за его спиной, пока его не схватил за рукав Поль.

— Откуда ты знаешь эту девушку?

Вид его был слишком возбужден, чтобы отшутиться, но Эвлара это насторожило.

— Так… Познакомились на одной тусовке. Заночевала у меня, а тут пожар… Что случилось-то?

— Интересный экземпляр твоя знакомая, вот что.

— То есть? Почему ты говоришь о ней, как о каком-то существе?

Поль выдохнул и успокоился. Огляделся по сторонам и предложил отойти в сторонку.

— Посуди сам. Во-первых, ультразвук показал странное расположение ее органов. Понимаешь, они как бы не для того, чтобы ходить по земле, а летать!

— Летать?

— Да, летать. Но не как птица, а как пилот, на высоких скоростях. Все у нее скроено так, чтобы держать перегрузку, которая тебя бы размазала по стенке, понимаешь?

— Ни фига не понимаю.

— Я тоже, если честно. Но не это главное, а главное другое, то, что во-вторых.

— Что? Да не тяни ты кота за хвост!

— Во-вторых, она сильно обгорела. Так, что требовалась пересадка кожи. Понимаешь, серьезные ожоги! Так вот, пересадка кожи ей не требуется. Кожа растет на глазах!

— Чего? На каких глазах?

— Не тупи, я имел в виду не глаза, а скорость роста. Как такое возможно, спросишь ты? Наниты! Это ж… — Поль задохнулся от охвативших чувств. — Нанороботы ткут кожные покровы, используя жировую ткань, тот материал, что отпущен нам природой в качестве накапливаемого резерва. Только представь себе эту фантастику! Пока мы наблюдаем только восстановление ткани. Возможно, у этих нанитов такая специализация — ликвидировать последствия ожогов. Послушай, а она у тебя не пилот? Адаптация в перегрузкам, ожоговая самотерапия…

— Не говори чепухи! Откуда взялись эти твои наниты, в почках сидели? Развели, наверное, антисанитарию. Вот бактерии вам в виде роботов и мерещатся. Ты мне лучше скажи когда ее на ноги поставят.

— Понимал бы чего, — обиделся Поль. — На ноги она уже пытается стать. Да кто ей даст. Вокруг нее такая ученая буча поднялась, что минимум месяц здесь держать будут, а то и больше.

— Понимаю, — помрачнел Эвлар. — По винтикам, значит, разобрать хотите?

— Тут я тебе ничем помочь не могу. В дело стали вовлечены такие высокие сферы, что меня дальше галерки на это шоу никто не пустит. С другой стороны, посуди сам, ее возможности — это же будущее человечества, дурья твоя башка! Мы можем открыть универсальные средства лечения ран и ожогов. Это спасет тысячи, если не миллионы жизней! Смирись, друг. Наука требует жертв.

Новости оглушили Эвлара. Первой его мыслью было кинуться спасать Риту. Вышибить двери, раскидать облепивших ее живодеров в белых халатах и вынести ее отсюда на руках. Он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и героический запал несколько потускнел, уступив место трезвому мышлению.

Что можно было предпринять реально? Нужно, чтобы кто-то повлиял на озабоченных наукой врачей сильнее, чем их тяга к научным открытиям во славу своего кармана. Следовало бы заручиться поддержкой в еще более высоких сферах, чем те, которые сгустились над девушкой. Желательно имеющих власть, а не степени кандидатов наук. Кто может ему в этом помочь? Эвлар вытащил из кармана кусочек картона. Папа Джонс? Фигура, может быть, и влиятельная, но с какой стати! Кто еще?

Ему показалось, что он слышал лестные отзывы о девушке не далее, как во время пребывания в больнице. Начальник пожарного управления! Усатый пожарный показался Эвлару солидной фигурой, к тому же, наверняка имеющей связи в правительстве города.

Повеселев, он бросился к выходу и чуть не сбил с ног молодую медсестру. Та пробормотала извинения, стараясь не показывать свое лицо. Но что-то было знакомое в ее голосе и фигуре…

— Ты! — выкрикнули они почти одновременно.

— Что ты тут делаешь, — зашипел, опомнившись, Эвлар.

— Сбежала!

— Тише, прошу тебя! А почему в халате?

— Как ты думаешь, далеко ли я бы убежала в пижаме?

— Пойдем, скорее, там разберемся…

Выйти из больницы было просто. Но как было уйти с больничного двора, а потом ходить по улицам, сверкая белизной халата? Выкинуть халат и дефилировать в пижаме — вариант не намного лучше. Эвлар почесал в затылке. Пока самый лучший вариант был отдать ей свои брюки и крутку.

— Что это? — Первая вытащила из кармана пухлый конверт. — Что это за бумажки? Деньги? Получается, я украла заработную плату доктора? Такого невысокого, в круглых очках… Надо немедленно вернуть, у вас же это средства к существованию!

— Стой-стой! Ничего не надо возвращать. Проживет он и без этих средств, просто на свою зарплату. А это деньги пожарных! Я сам видел, как этому доктору усатый в карман конверт клал. Он еще сказал, что это его ребята для тебя скинулись.

— Как мило. Надо их поблагодарить и вернуть деньги.

«Боже мой, — думал Эвлар, — тут сейчас объявят тревогу с минуты на минуту, а мы рассуждаем кому будем возвращать деньги!» Он нервно оглянулся, но вокруг все было пока тихо. Прогуливались пациенты сродственниками в накинутых белых халатах. Мимо будки с грозным охранником торопливо спешили посетители, будто опасаясь опоздать с передачей. Они разбавляли больничную холодность цветами красивых платьев и костюмов. План в голове Эвлара созрел моментально.

— Послушай меня… Дайте мне конверт, у меня есть идея.

Эвлар выдернул конверт у Первой из рук, не дожидаясь, пока она сообразит, что делать. Вытянул из конверта несколько купюр и засунул их в карман.

— Жди меня здесь! — с этими словами он быстро помчался в сторону девушки в сиреневом платье.

Издалека ее фигура смотрелась очень изящно. Немудрено, что парень остановил на ней взгляд. Еще ему пришлось по душе, что она шла одна и была примерно такой же роста, как Рита.

— Здравствуйте, не пугайтесь пожалуйста, у меня к вам деловое предложение! — все это он выпалил скороговоркой, пока переводил дыхание от спринтерского рывка.

— Что? — девушка на всякий случай оглянулась на охранника и его присутствие немного ее успокоило. — Что вы хотите?

— Мне нужно ваше платье. Погодите! — Эвлар заметил, как налилось краской ее лицо и понял, что начал не с того. — Не бесплатно. Вот деньги.

Он открыл перед ней конверт, что можно было рассмотреть, что в нем лежит. Видя, что она попятилась и уже хочет закричать, Эвлар достал наугад купюру и сунул ей в руки.

— Убедитесь сами, настоящая. Вот, берите любую, я вам доверяю.

Порой деньги имеют магнетическую силу и, к счастью Эвлара, сечас был именно тот самый случай. Девушка посмотрела на купюру, потом на конверт, оценивая в уме количество их в конверте, потом попросила вытащить банкноту самой и, наконец, решилась:

— А вот, — Эвлар жестом подозвал Первую, — она отдаст вам халат.

— А-а-а, так это розыгрыш, — успокоилась незнакомка. — Я согласна, но деньги — вперед.

— Зачем мне чужое платье? — прошептала Первая.

— Чтобы выйти за проходную, — процедил сквозь зубы Эвлар и громко объявил: — Готовы? На старт, внимание… марш!

Он не успел и глазом моргнуть, как платье и больничный халат поменяли хозяев. Невольно Эвлар оглянулся — не привлекло ли столь необычное, хоть и кратковременное, действие любопытных. Но, вокруг все были слишком поглощены своими проблемами, чтобы глазеть по сторонам.

— Поторопимся, — парень приобнял Первую за талию и потащил к выходу.

Перед охранником они прошли не торопясь, а на улице снова ускорили шаг. Свернув в ближайший проулок, Эвлар махнул рукой, тормозя желтого цвета мобиль.

— На трек, — бросил он шоферу.

Глава 11. Гонка

Трек представлял собой большую открытую дорожную ленту на краю города с высокими трибунами в начале.

— Мобили гоняют по ленте, — пояснил Эвлар, — а скимы выскакивают за пределы города, там огибают контрольные точки и возвращаются обратно. И так несколько кругов.

— А как за город их выпускает защитный купол? — спросила Первая и прикусила язык.

— Просто, — не удивился вопросу Эвлар, — он защищает город только с неба, на высоте. Помнишь, как свободно мы прошли в город из леса? Вот и скимы так же запросто пролетают под ним.

Первая перевела дух. Действительно, про их свободный вход в город как-то выветрилось из головы. Но странно для нее было другое — вопрос про защитный купол оказался понятым. «Значит, купол над городом действительно существует, а это значит…» — она побоялась продолжать даже в мыслях. Ей стало страшно представить, если бы этой защиты не существовало. Но, все-таки, она хотела уточнить.

— Не было ли вспышек в небе не так давно?

— Как раз в ночь перед нашей встречей и была такая. Все небо вспыхнуло, а потом погасло. Страшно, конечно, на такое смотреть, но ведь это дело привычки, правильно я говорю? — Эвлар повернулся к водителю.

— Да что говорить, веселуха! — отозвался тот.

Их разговор вызвал у Первой недоумение. Как можно так легко говорить, когда над головой взрываются заряды, способные превратить Родень в руины?

— Но это же не фейерверк, чтобы ему радоваться, — не выдержала она. — Вы это понимаете?

— А что ты предлагаешь? Мы обороняемся, как можем. И довольно успешно.

— Да, намедни в новостях проскочило, что наше ПВО сбило какой-то объект, — добавил водитель. — Новости смотрите?

— Нет, чернуха там одна или патока такая, что тошно становится. Не интересно. А чего сбили-то?

— Летающую тарелку, похоже. Вторжение инопланетян откладывается, — заявил водитель, подражая официальному тону из новостей, и они с Эвларом рассмеялись.

— Не вижу ничего смешного, — ужаснулась Первая. — Что будет, если бомбы достигнут цели?

— Мы все умрем, — пафосно фыркнул Эвлар и они с водителем снова рассмеялись.

— Да успокойся ты, все будет нормально. Живем мы с этим постоянно, вот и перестали обращать внимание.

— Ничего не понимаю, — пробормотала девушка. — Живете в условиях перманентной войны?

— Не войны, а врага. У любой страны должен быть враг. Чтобы пугать население, повышать налоги и оправдывать неудачи происками этого самого врага. Да и народ в тонусе, более сговорчивый и не задает лишних вопросов. Понятно? Тогда забудь и не обращай внимание. Мы приехали, кстати. Вот он, трек в смысле.

Размах сооружения Первую впечатлил. Таких циклопических сооружений она в Мерате не видела. На трибунах, наверное, могло запросто поместиться полгорода. Лента дороги, вырывающаяся вдаль и замкнутая в кольцо, казалась элементом гигантского аттракциона, на котором можно было схватить изрядную долю адреналина. Чуть выше ее виднелся козырек, на котором лежали на боку несколько скимов, расписанных, как детские игрушки.

— Там катаются дети? — спросила девушка, показав на них пальцем. — Какая яркая расцветка! А что за надписи?

— Почему дети? — Эвлару ее слова показались обидными. — Чтобы гонять на таких нужны годы тренировок и недюжинное здоровье. Ты в курсе, что у них нет ограничения по скорости?

— Что-то слышала…

— Ха! Она слышала! Это надо чувствовать, понимаешь? Чувствовать скорость, чувствовать перегрузку, дистанцию трассу… Много чего. И все это в момент, когда все тело налито свинцом, а голова обручем давления так, что перед глазами белые круги!

— Пелена.

— Что?

— Пелена перед глазами и суженное поле зрения. Я об том читала.

Эвлар покачал головой и молча пошел вперед. Проход в ангары трека охраняли двое молодых здоровых парней в серых куртках с дубинками на поясе. Эвлар сунул им под нос картонку, полученную от Джонса.

Один из охранников принялся названивать по допотопному эбонитовому телефону, а второй перегородил дорогу и с интересом уставился на девушку. Для важности он снял с пояса дубинку и стал демонстративно крутить ее перед собой. Иногда она проскакивала не более, чем в десяти сантиметрах перед лицом Эвлара, заставляя того вздрагивать и моргать глазами.

Охранник наслаждался произведенным эффектом с победным видом поглядывая на Первую. Той это быстро надоело, и она едва уловимым движением попросту выхватила дубинку из его рук, как бы нечаянно задев при этом рукояткой. Неожиданно удар получился болезненным, и охранник повалился на землю, согнувшись от боли. Второй резко оборвал бубнеж в трубку и кинулся в драку, даже не положив ее на место. Он рассчитывал на внезапность, свою силу и напор.

Если бы не Эвлар, раскрывший от удивления рот, Первая бы просто отступила, охладив его пыл ложным выпадом. Сейчас тоже пришлось сделать выпад, но, при этом, применить навыки, вбитые тренировками. Второй охранник лег рядом с первым, так и не поняв, что произошло.

— Что же нам делать? — Эвлар не жалел этих наглых парней, ему было жалко наметившегося заработка.

Между ним и работой появилась трещина, которую олицетворяли два развалившихся у его ног придурка. Ситуацию спас появившийся из ворот ангара мужчина в деловом костюме. Быстрым шагом он приблизился к проходной, мельком взглянул на съежившихся под его взглядом охранников и протянул Эвлару руку.

— Меня зовут Артур, я главный менеджер команды. Папа предупреждал о вашем появлении, но я не думал, что вы появитесь так… Хм… Феерично. Кстати, он говорил только о вас, а девушка…

— Пилот, — упредила Первая готового открыть рот Эвлара. — Я проведу испытание возвращенного к жизни скима.

Рот Эвлар все-таки открыл, но так и остался стоять, переводя взгляд с нее на Артура и обратно.

— После того, что я видел, готов поверить всему, — улыбнулся Артур. — Прошу следовать за мной.

Внутри ангар не выглядел огромным. Высокие потолки были забраны лебедками и свисающими тросами с тяжелыми крюками на концах. Внутреннее пространство было разбито на разделенные секции, в каждой из которых суетились люди в комбинезонах рядом с носами спрятанных в них скимах.

— Наша секция номер семь. Прошу, — Артур жестом показал на большую цифру семь над широкими воротами, распахнутыми настежь.

За ними скрывалось просторное помещение, в центре которого пылился одинокий зачехленный ским, лежащий на бетонном полу. Сбоку примостился длинный металлический верстак, а над ним пестрела разнообразными ключами инструментальная панель. В секции не было ни души.

Артур театральным жестом сдернул брезент и взору открылся красного цвета ским с большой цифрой семь в белом круге на борту. Обычной каплевидной формы, без выступающих атрибутов в виде хвоста и крыльев. Но был он меньше, чем те, которые видела Первая — по-видимому его рассчитывали только на одного человека. Весь фюзеляж сверкал непонятными значками и надписями.

— Что обозначают эти каббалистический знаки? — шепнула Первая на ухо парню.

— Сама ты каббалистический знак! Это реклама, чтобы получать деньги.

— Кто бы сомневался, — скривилась девушка. — Здесь вся жизнь заключается в том, чтобы или получать деньги, или тратить.

— Хороша малышка? — Артур похлопал по пластику. — Жаль приболела маленько.

Никто не заметил, как рядом появился худощавый мужчина в комбинезоне. Густая щетина и воспаленные глаза свидетельствовали о напряженной работе в последнее время и в большей степени за счет сна.

— А это, я понимаю, доктора? — криво усмехнулся он.

— Знакомьтесь, это наш механик, Томас, — спохватился Артур. — Он вам расскажет детали и поможет в работе. А я отлучусь на пару минут, меня Томас вызовет, если что. Удачи!

Говорить Томас не спешил. Он обошел машину, провел пальцем по ее бокам, словно проверял не запылилась ли она, постучал ладонью по пластику фонаря кабины пилота и замер, разглядывая что-то внутри.

— Эй, друг, ты не уснул? Может начнем? — не выдержал Эвлар.

— Экий ты шустрый… Я уже неделю как начал, а воз и ныне там. Так что на пару вечеров не рассчитывай, повозиться придется, отвечаю.

— Это мы еще посмотрим. Рассказывай, что случилось?

Механик вытащил мятую пачку, выбил из нее щелчком сигарету и закурил.

— Кхм… Ну что сказать, случилось самое обыденное дело — остановка двигателя. Примечательно только то, что произошла она в заезде. Знаешь, как останавливается у этих штук двигатель во время движения? Правильно, вместе со всей тушкой. Разом, на месте. Результат — пилот в больнице, ским в ремонте. Сделали все, что могли, поменяли приборы, фонарь, управление. А движок хоть под пресс отправляй — все без признаков жизни.

— Снимаем кузов.

Открутив с два десятка гаек, Томас и Эвлар подняли всю красоту над головой и переставили на свободное место. Под кузовом скрывалась плоская плита, серого цвета небольшой стальной ящик с приделанными к нему рычагами, штурвалом и приборной доской.

Было видно даже неспециалисту, что все, кроме ящика, было кустарной самоделкой кое-как прилепленной к его граням. Напротив этого безобразия было установлено удобное кресло с пристяжными ремнями.

Эвлар кивнул девушке подойти поближе и похлопал по креслу.

— На самом деле, ничего сложного здесь нет. В основе всего — место пилота, к нему приварена рама, а перед ним газ-тормоз, руль и спидометр.

— Точно не наоборот?

— Не перебивай. А вот самое главное — движок, — Эвлар провел ладонью по металлическому ящику. Это сердце, мозг, и ноги аппарата под названием ским.

— Да, только это и есть тот самый неискоренимый корень зла, — выдохнул облачко дыма Томас и закашлялся.

— Можно не дымить этой вашей палочкой! — возмутилась Первая.

— Какие мы нежные, — усмехнулся механик и снова затянулся сигаретой.

— Эта нежная положила двух охранников и, кажется, ты можешь составить им компанию.

— Тады ой.

Томас поплевал на окурок и покрутил им в стоящей неподалеку консервной банке.

— Что еще? Прошу прощения, что не брит, не мыт и не чесан. Работа, знаете ли… — пожал он плечами, напустив на себя виноватый вид.

— Давайте займемся делом, — раздраженно бросил Эвлар. — Что вы предпринимали? Как вы пытались реанимировать двигатель?

— Электрошок, высокое излучение, магнитные поля, жидкий азот, разогрев в электропечи… Что-то забыл?

— Кувалду не применяли?

— Было дело.

Эвлар подошел к панели с инструментами и снял маленький молоток. После чего стал ходить вокруг скима, периодически постукивая по разным местам двигателя. Томас ходил следом за ним, заглядывая через плечо.

Через десять минут Первая решила, что устала, но не придумала ничего лучше, как забраться в кресло пилота. Продумано оно было довольно эргономично, а с него можно было легко дотянуться до педалей и штурвала. Глаз радовала красивая панель приборов из полированного дерева. На ней, как она помнила, глазом циклопа на нее смотрел большой спидометр, а рядом с ним блестели пара тумблеров и решетка динамика. «Музыку слушать, что ли? — подумала Первая, устраиваясь поудобнее. — Не помешало бы».

Эвлар взглянул на нее и нахмурился.

— Только не трогай ничего.

— А что ты делаешь?

— Видишь ли, двигатель скима — это анизотропный кристалл под металлической оболочкой. Это тебе не электромотор мобиля, со статором, ротором и сопутствующей медной шелухой. Видишь, тут даже нет аккумулятора. Все почему? Потому что он запитывается гравитационной энергией, которая связывает все тела в нашем мире и даже в космосе.

— А разве он не черпает энергию разлитого во вселенной эфира, заполняющего все пространство? — удивилась девушка.

— Ха-ха, не хочешь ли ты нам рассказать теорию мирового эфира, — рассмеялся Томас. — Не слышали о такой?

— Она показала несостоятельность еще в древние лохматые годы, — снисходительно усмехнулся Эвлар.

Первая поджала губы и решила промолчать. Что толку объяснять то, что они не в состоянии понять! А, может быть, она не права? К ней закралось смутное подозрение:

— А кто производит скимы?

— Не знаю, — пожал плечами Эвлар. — Их у кого-то покупают. Или обменивают. Нам такие технологии недоступны.

«Ага, — подумала девушка, — как устроено не знаем, зато можем порассуждать о принципах работы, не понимая сути». Она закрыла глаза, положила ноги на приборную доску и попыталась отключиться от внешнего мира.

Через некоторое время Томасу надоело ходить за следом за Эвларом. Он достал сигарету и пошел курить к соседям. Вскоре оттуда донесся оживленный разговор и раскаты смеха.

— Он должен откликаться на асимметричные воздействия, — едва слышно шептал себе под нос парень, продолжая выстукивать молотком.

— Ты не мог бы стучать потише? — подала сонный голос Первая.

— Я всего лишь стараюсь запустить движок. А это очень тонкая работа. Удары по корпусу вызывают в кристалле внутренние волны, которые создают напряженности в его структуре, способные разблокировать функционал. Пойми, нам нужны деньги, чтобы купить хотя бы инструмент. Я лишился всего — квартиры, холодильника, компа, телевизора и даже дивана, которому место на свалке.

— Можно я попробую?

Первая спустилась с кресла, взяла протянутый молоток и повесила его обратно на панель. Она припомнила, как Коваль чинил заклинившие мозги скима во время рейда на инсектоида. «Чем я хуже, — подумала она. — Главное понять к какой грани он прикладывал руку». Она подошла поближе и внимательно осмотрела железный куб. Никаких явных различий между гранями не наблюдалось, за исключением той, к которой были приделаны педали и спидометр.

Она положила ладонь на куб сверху и замерла. Сколько нужно было ждать, ей было неизвестно, но лучше было проявить выдержку, чем потом тратить время на эксперименты со временем. Эвлар скептически посмотрел на не и хотел сесть отдохнуть на верстак, как ским еле заметно приподнялся от бетонного пола.

— Не может быть… — прошептал он, не веря своим глазам.

— Синти докладывает. Контакт установлен, — услышала Первая в ухе и вздрогнула, начав судорожно оглядываться по сторонам.

— Слышал? — вполголоса спросила она Эвлара.

— Видел, — ответил тот в тон, не поняв вопроса.

«Вот дура! — обозвала себя Первая мысленно. — Это же Умка! Коммуникатор жив и установил контакт с ближайшей интеллектуальной системой, настроенной на прием.» Она потрогала бриллиантик в ухе и улыбнулась. Повеяло чем-то родным в этом чужом для нее месте.

— Синти докладывает. Проверка внутренних цепей произведена. Система обеспечения полёта в порядке. Жду дальнейших указаний, Десять-одиннадцать.

— Эй, что тут у вас? — в секцию вернулся Томас, все еще посмеиваясь после общения с коллегами из другой команды.

Улыбка продолжала оставаться на его лице, но глаза остекленели, и он замер, словно окаменев.

— Черт побери… — наконец хрипло выдохнул он и начал лихорадочно искать телефон.

Пальцы его не слушались. А когда ему все же удалось выловить его из кармана, скользкий пластик выскользнул из рук и с громким треском разбился об бетон.

— Я… Никуда не уходите! — выкрикнул он и побежал со всех ног к соседям.

Через несколько секунд в седьмой секции собрался практически весь технический персонал ангара. Мужчины в комбинезонах разной степени помятости молча рассматривали поднявшийся с бетона ским.

— А вдруг он не полетит? — раздался чей-то голос.

— Одеваем кузов! — скомандовал Эвлар.

Множество рук водрузили цветной пластик на место и чуть ли не руками завинтили крепежные гайки. Когда все было готово, техники отступили, чтобы быть подальше, когда встанет вопрос о пробной поездке. Но это было на руку Первой. Она выступила вперед и просто сказала:

— Полечу я.

В толпе прокатился вздох, и все разом заговорили. Слов было не разобрать, слышался общий шум и Эвлару пришлось наклониться поближе к девушке, чтобы она его расслышала:

— Это очень опасно. Если сбой повторится, ты рискуешь снова оказаться на больничной койке. Ты уверена?

— Абсолютно.

— Тогда мой совет: двигайся медленно, сейчас главное доказать работоспособность, а не стать чемпионом.

Парень помог пристегнуть ей ремни и закрыл фонарь кабины на задвижки. Техники снова замолчали и расступились, образуя коридор. За их спинами по коридору медленно проплывал спортивный ским в большой цифрой восемь на борту. Он двигался в сторону трека.

— Дуй за номером восьмым, — прокричал Эвлар, показывая на проплывающий мимо ским. — Вылетишь из ангара и поворачивай обратно!

Но Первая уже его не слушала. Она сделал вид, что берется за штурвал, а на самом деле отдавала негромкие команды:

— Синти, взлет. Малый ход. Лево на борт. Стоп. Следуем за впереди идущим скимом, дистанция двадцать метров.

Она с любопытством разглядывала проплывающие мимо отгороженные секции со стоящими в них скимами. Пара из них поднялась и степенно пристроилась сзади. К выходу из ангара уже плыла по воздуху цепочка из четырех скимов, ведущая номером восемь. Неожиданно ожил динамик. Голос из приборной панели пробился через шипение на заднем фоне и весело выпалил:

— Всем привет! Я — номер двенадцатый, Майкл. Кто лидер?

— Привет, Майкл! Рад тебя слышать. Номер восемь — это я, Ричард Вебер. Облетаем две вехи и возвращаемся на старт. Три круга. Как понял, прием.

— Номер двенадцатый понял.

— Номер третий, мое имя Роберт. Ну что, зададим перцу?

— Вызов принят. Номер семь, ты в деле? Эй, ты там не уснул?

Девушка поняла, что обращаются именно к ней. Седьмая секция, седьмой номер на скиме. Ей показалось, что вежливо будет хотя бы представиться.

— Я Первая, — подала она голос и прикусила язык.

Такое заявление наверняка могли понять превратно, и именно так и произошло. В динамиках послышался смех. Перебивая его, чей-то голос произнес:

— Ну, это мы еще посмотрим. Стартуем веером. Всем чистого неба!

Ведущий ским вылетел на трек и повис над одной из ячеек. Первая последовала его примеру и заняла соседнюю ячейку. Сбоку пристроился двенадцатый, а еще дальше — третий.

— О, я вижу с нами прекрасную незнакомку, — их номера восемь белобрысый парень показал большой палец.

Первая повернула голову и в номере двенадцать тоже увидела улыбающееся лицо. Майкл — вспомнила она имя этого парня.

— Я не узнаю вас, милая дама, — послышался его голос в динамике. — Вы в первый раз?

— Я просто покататься, — улыбнулась в ответ девушка. — Всем чистого неба, — повторила она чьи-то слова, показавшиеся ей добрым пожеланием.

Она пропустила старт просто потому, что не знала, что является для него сигналом. Майкл показывал куда-то пальцем, но пока она разобралась в цветовых сигналах, мигающих перед линией старта, скимов, что было рядом, простыл и след.

— Синти, полный вперед! Дистанция до последнего скима пятьдесят метров!

Ским рванул с такой скорость, что девушку вдавило в кресло. Зато задние огоньки маячившего впереди скима приближались с неимоверной быстротой. Установив положенную дистанцию, ским снизил скорость и пристроился в хвосте цепочки гонщиков. Девушка выдохнула и бросила взгляд по сторонам.

Вокруг уже не было ни города с его разноэтажной застройкой, ни трека, который давно свернул под укрытие купола, прикрывающего город. Внизу виднелись крупные камни, разбросанные среди редкого леса, да поляны нежно-зеленой травы, покрывающие землю пятнистым ковром. Она помнила про одну такую, разросшуюся вокруг старой бочки со знакомой маркировкой.

«Сдается мне, что с космопланов мы сбрасываем странные химикаты», — подумала она, отложив в память прояснить этот вопрос, кактолько вернется в Мерат. Но первый вопрос, все же, был про бомбардировку. Она не сомневалась, что разлитый огонь по ночному небу, который она наблюдала из окон своей комнаты, а потом и на экранах космоплана, были идентичны. «Зачем стремиться поразить то, что хорошо защищено? Вообще, чем насолил Родень Мерату? Вопросы, вопросы…» — Первая вздохнула и перевела взгляд на замаячившую впереди веху.

Высокий длинный столб возвышался над соснами, сверкая на солнце серебряными отражателями. Девушка подумала, почему она не заметила такой ориентир раньше, когда высматривала город, но все оказалось довольно хитро — отражатель имел узко направленную створку, отражающую свет не просто в сторону города, а только в направлении ангара трека, из которого они стартовали.

Скимы меж тем менялись местами и тот, за которым она держала дистанцию, успел перестроиться и его место занял другой. Синти, выполняя приказ, продолжала держать дистанцию строго за последним. Первой пришла в голову идея:

— Синти, записывай траекторию.

— Синти докладывает. Траектория полетов мне известна.

«Конечно, наверняка ским участвовал в гонках неоднократно», — подумала девушка, но тогда у нее возник вопрос:

— Синти, в чем причина случившейся блокировки управления?

— Синти докладывает. Сбой идентификации прав пилота при выполнении несанкционированного доступа к функциям управления.

Вот оно что! Для Первой все стало ясно. То, что скимы не производили в Родене, она уже выяснила. Вопрос о появлении их тут упал в копилку загадок, которые еще предстоит разрешить. Поскольку никаких педалей, рычагов и штурвалов в скимах Мерата она не наблюдала, то было понятно, что они приделаны местными умельцами для доступа к системе управления, минуя Умку. Как такого смогли добиться самоделкины — уму не постижимо, но все работало. До тех пор, пока Синти не начинала что-то подозревать. Тогда она пыталась провести процедуру идентификации и, не получив ответа, блокировалась.

Тем временем скимы совершили поворот и нацелились на вторую веху. Первой показалось, что радиус все заложили с запасом. Разгадку она получила на второй вехе, когда приказала Синти повернуть гораздо круче.

Ремни впились струнами в тело, будто собираясь разрезать его на части, а перегрузка чуть ли не на порядок. Кресло тревожно скрипнуло, намекая что может покинуть кабину скима вместе с пилотом.

Перегрузку и боли в теле Первая перенесла спокойно и теперь оказалась сразу позади лидера гонки, что не укрылось от остальных.

— Эй, Ричард, наша подруга действительно хочет стать первой!

— Все становится серьезно, не так ли? Давайте прокатимся по-взрослому.

— Нажмем на втором круге!

Первая не воспринимала этот полет соревнование. Ей просто нравилось чувство полета и скорости. Она напоминали ей о жизни, которая осталась за пределами этого несчастного городишки, в который забросила ее судьба.

«Почему бы не угнать ским?» — это показалось так просто, что сначала Первая не осознала значение этой мысли. Минуту она просто сидела, рассматривая мелькающий мимо пейзаж, а потом поняла всю суть посетившего ее озарения. Вот он, путь домой!

— Синти, курс на Мерат Альфа! — выдохнула она.

— Синти докладывает. Курс неизвестен.

Девушка задумалась. Радость, от возможности решить свою главную проблему, поначалу захлестнувшая ее с головой, улеглась. То, что Синти не знала направление на Мерат, было плохо, но не смертельно. Можно было вести ским в ручном режиме, постоянно задавая направление, например, простыми командами. В конце концов, ее поиски завершились бы успехом — Мерат не иголка, чтобы потеряться в лесных просторах.

«А как быть с Кристой?» — она поняла, что если сбежит вот так, бросив и ее, и Эвлара, то никогда себе этого не простит. И, все-таки, чувство близкого возвращения домой окрыляло. Первая снова захотела почувствовать скорость, адреналин и свинец перегрузки, заполняющий тело до ломоты в суставах. Почему бы не отказать себе в этом удовольствии?

— Синти, жми на максимум. Прокатимся два круга с ветерком!

Гонку ским с номером семь закончил не просто первым, он обошел соперников больше, чем на один круг. Но Первой это было не интересно. У нее появился план и теперь все мысли крутились только вокруг одного — освободить себя от морального груза, добровольно взятого на свои плечи.

Ее появление в секции встретили гробовым молчанием. Лишь Эвлар подскочил и подал руку, помогая выбраться из кабины.

— Ты как?

— Отлично! — Первая посмотрела на встречающую толпу, значительно увеличившуюся со времени ее вылета. — Что случилось?

— Мы наблюдали за гонкой, — Эвлар показал на большой экран в центре ангара. — Тут такое дело… Ты обошла самого Ричарда Вебера. Причем не на какие-то секунды, понимаешь?

— Мы просто покатались. Это же не гонка.

— Ошибаетесь! — сквозь безмолвных зрителей продирался Артур. Пиджак его был расстегнут, под помятым воротником на ослабленном узле болтался галстук, съехавший далеко в сторону. — Ошибаетесь, милая…

— Рита, — подсказал Эвлар.

— Чудесное имя! Может быть, вы считаете, что опередили каких-то дилетантов, выкатившихся на прогулку? Во-первых, это не так, — Артур принялся загибать пальцы, — все они профессиональные гонщики, других здесь быть не может. Во-вторых, среди них был именитый Ричард! Знаете, как его зовут журналисты? Молния!

— Не знаю такого… — пробормотала Первая, проклиная себя за то, что дала волю эмоциям и не сдержала себя.

— Ха-ха, красиво сказано! Я вижу афишу: восходящая звезда гонок заявляет, что Ричард-молния ей незнаком. Да, бедный Ричард… Так проходит мирская слава! Так, о чем это я? Ах, да, в-третьих! В-третьих, если даже кто-то подумает, что профессионалы просто поддались такой красивой и обаятельной даме, то спешу вас уведомить, что зафиксировано время результата! А это вам не фунт изюму, это факт!

«Час от часу не легче. Надо же было так вляпаться, — Первая потускнела. — Теперь просто так в ским не влезешь. За каждым движением будет следить толпа тех самых журналистов, не будь они к ночи помянуты. Прилепят кличку и опишут чего не было… С другой стороны, стоит мне сесть в ским и все, прощайте навеки!» Правда, с идеей смыться на скиме по-тихому, пришлось распрощаться.

— Я устала, можно мне пройти, — девушка перестала слушать причитающего Артура и решительно шагнула в толпу зрителей.

Тот шагнул было за ней, но был пойман за рукав Эвларом:

— А деньги? Ским в порядке, тестирование прошел. Нужно рассчитаться.

— Вот, — Артур сунул ему в руки чек.

Эвлар мельком взглянул на чек, но количество нулей ему показалось слишком большим.

— Ого, вы не ошиблись?

— Парень, если ты поможешь уговорить свою девчонку участвовать в гонках, то получишь вдвое больше!

— Она не совсем моя…

— Втрое… Нет, в четыре раза больше! Ну как?

— Я постараюсь!

Даже той суммы, что была обозначена в чеке, хватило бы на новую квартиру, а если получить в четыре раза больше, то… У Эвлара в голове не укладывалась такое число.

— Рита, постой… — наконец догнал он девушку.

— Скажи, ведь скимы — это дорогие игрушки?

— Что? Да, конечно, безумно дорогие. Но я хотел…

— А как они защищены от угона?

Эвлар поперхнулся словами и посмотрел на нее круглыми глазами:

— Ты собираешься угнать ским? Не советую. Каждый ским заминирован и попросту рванет, если отдалится за пределы Роденя хотя бы километров на десять. Поэтому все гонки проходят хоть и за городом, но вдоль границы города.

— Жестко, — Первая еще раз поблагодарила случай за то, что Синти не знала направление на Мерат.

— Зато раз и навсегда. Никто даже не помышляет угнать ским за пределы города. Между прочим, это не мы придумали. Ликвидация заложена в мозгах скима и никак не отключается.

Вариант с полетом на скиме до Мерата рассыпался, как карточный домик. Очевидно, продавец категорически не хотел, чтобы горожане рассекали по серой зоне на скимах.

— Кстати, ты помогла мне заработать кучу денег, — не смог удержаться Эвлар. — Точнее, заработала их ты, конечно, а я всего лишь подвизался на эту работу. Правильнее сказать мы…

— Правильно будет, если деньги ты возьмешь себе. У тебя неприятности и, отчасти, из-за меня. Не разозли я твоего соседа, кто знает, может быть и жили бы вы спокойно.

— Это вряд ли, от судьбы не уйдешь… Предлагаю отметить сегодняшнее знаменательное событие в приличном ресторане. Отпразднуем от пуза!

— Хорошая идея, — рассмеялась Первая. — Перспектива «от пуза» мне по душе.

Они подошли к проходной и не встретили ни одного из охранников. Но стоило им ее пройти, как кто-то закричал: «Это они!» и из припаркованного мобиля выскочили двое в черной униформе, выхватывая на ходу пистолеты. Сбоку, наконец, появились охранники, но не рискнули приближаться и остановились, посмеиваясь, вдалеке.

— Кто это? — вполголоса обратилась Первая к парню.

— Полиция. Ты, главное, не бузи… В чем дело? — громко произнес Эвлар, стараясь, чтобы его голос звучал как можно тверже.

— Вы совершили побег из ожогового центра и напали на охранников. Мы вынуждены забрать вас в участок. По избежание ненужного насилия, не оказывайте сопротивление.

— Ну поехали. Глупость какая.

— Там разберемся.

Глава 12. Криста

Полный полицейский с погонами майора, не шевелясь и не отрывая взгляд, следил за ползающей по столу мухой. В руке у него была зажата длинная пластиковая линейка, а выпуклые глаза на красном лице следили за вредным насекомым, как оптические прицелы двух снайперских винтовок. От напряжения капельки пота выступили у него на лбу, а одна, особо крупная, не удержалась и побежала мокрым ручейком вниз. Обогнула кустистые брови, скатилась на переносицу, потом на нос и повисла на его кончике, набирая силу для финального прыжка.

Майор высунул неожиданно длинный язык и слизнул смелую путешественницу. Не моргнув ни одним глазом и не дрогнув ни единым мускулом на лице.

Первая и Эвлар стояли напротив, завороженно наблюдая за священнодействием. В кабинете было пыльно и пахло старыми бумагами. Парень неосторожно сделал вдох больше, чем обычно, сразу получив порцию пыли в нос. Он начал делать быстрые вдохи, набирая воздух, чтобы чихнуть, но майор предостерегающе поднял вверх палец и тотчас ударил линейкой по столу.

Бил он от души, с оттяжкой, но по мухе не попал. Презрительно жужжа, она взвилась штопором вверх и заложила вираж, по дуге облетая комнату. Первая вскинула руку и жужжание смолкло.

— Поймала, что ли? — не поверил майор.

Эвлар утвердительно чихнул. Девушка подошла к столу и положила на стол одуревшую от приключений муху. Ошеломленная навалившейся напастью, она никак не могла расправить крылья, чтобы взлететь, суетливо кружа на одном месте.

На радостях майор стал бить по столу линейкой, как из пулемета. Но мушиный бог решил, что ей еще рано умирать. Она славировала между письменными приборами, сиганула со стола, но не упала, а, натужно жужжа, взмыла к потолку к насиженной ее товарками лампе.

Майор проводил ее недобрым взглядом и его поле зрения попали парень с девушкой в ожидании внимания переминающиеся с ноги на ногу.

— Что у вас? — спросил он хмуро.

— У нас ничего, это у вас к нам необоснованные претензии.

— Вот как? — скучным голосом произнес майор, зевнув так, что чудом не вывихнул челюсть. — Это какие же? А-а-а, тут все написано. Вы садитесь, — кивнул он на два потертых стула за столом, — разговор будет долгим.

Он развернул тонкую папочку, по которой недавно гуляла муха, и углубился в чтение, шевеля пухлыми губами.

— Откуда он знает про долгий разговор, если не знает в чем дело? — снова прошептала Первая, наклонясь к парню.

— Здесь так принято.

Майор отложил папочку и сощурил и без того маленькие глазки, превратив их в узкие щелочки.

— Та-а-к. Кто из вас бежал из ожогового центра?

— Я, — подала голос Первая.

— Совпадает. Тут сказано, что девушка… И где же твои ожоги? — майор с сомнением посмотрел на Первую. — Или у меня что-то со зрением? Почему, вообще, ты оказались в больнице?

— Вышло недоразумение, господин майор, — встрял Эвлар. — Ее увезли с места пожара, толком не разобравшись. Она ведь детей спасала от огня, вот и не разобрались толком.

— Понятно. Тут, что называется, диагноз налицо. Тоже мне, эскулапы фиговы, сами толком разобраться не умеют. Сбежал у них пациент, понимаешь, обгоревший… Вот я, например, вижу все собственными глазами. И они мне ясно говорят, что по части ожогов с тобой все в порядке. Ставим галочку.

Майор откинулся в удобном кресле и сложил руки на животе.

— Вот, посмотрите, только взялся за работу, как одно дело уже можно закрыть. И чего, спрашивается, наши недоумки неделями тупые обращения мусолят? Ведь все приходится делать самому, тянуть работу за весь отдел.

— Так мы можем идти? — робко подал голос Эвлар.

— Не так быстро! Зачитываю вторую часть документа. Та-а-к, что тут у нас… Ага, напала и избила охранников, отобранной у них дубинкой… Да они офонарели там, что ли?

Майор поднял голову и внимательно посмотрел на девушку.

— Обожженная вусмерть девчонка, которую только что откачали в реанимации, бежит из больницы и устраивает драку с двумя вооруженными здоровыми лбами из охраны. Отбирает у них оружие и отделывает их так, что они трясутся от страха и жалуются в полицию на побои. Они там перепились, что ли? Белая горячка, да? В бреду такого не придумаешь!— он вскочил и несколько раз прошелся от одного конца стола до другого, заложив руки за спину.

Неожиданно резко остановился и повернулся к Эвлару:

— Ну, а ты что скажешь в свое оправдание?

— Я? — растерялся парень. — Вы хотели сказать про нас… Но вы же видите, что мы ни в чем не виноваты.

— Нет, я имею в виду лично тебя. У меня есть заявление соседа на некого Эвлара, что он устроил пожар в квартире, от которого выгорело пол подъезда. И у меня есть все основания подозревать, что речь идет именно о тебе.

— Это ложь! — вспылил парень. — Кого угодно спросите. Вот, Риту, например!

— А к ней у меня отдельный вопрос, — майор пошарил рукой рукой под столом, вытащил и положил перед собой короткое копье. — Вот, что было обнаружено на месте пожара.

Первая не поверила своим глазам — это был пилум. Чехол, скорее всего сгорел до тла, а ни древко, ни наконечник не пострадали, как будто и вовсе не были в пекле пожара. Это было невероятно, но кто знает из каких материалов было собрано это на вид примитивное оружие?

— Так же твой сосед утверждает, что накануне на него напала с применением холодного оружия особа женского пола, проследовавшая затем в твою квартиру. Так кому мне верить?

— Кому? Начальнику пожарного управления! Да, ему. Он даже хотел наградить девушку за героизм и мужество на пожаре. Он вам расскажет и про его причину.

— Разберемся, — поморщился майор, — проведем следствие, опросим свидетелей, наведем справки. А вам придется у нас пока погостить.

— Вы не имеете права нас задерживать… — начал Эвлар и запнулся, увидев выражение лица полицейского. — Я имею право на звонок! — уцепился он за последнюю надежду.

— Кому ты будешь звонить, адвокату? — усмехнулся майор.

— Папе Джонсу.

— Да хоть маме Диане! Что ты у него делаешь, засранец?

— Я у него ремонтирую гоночный ским, а девушка — пилот из его команды, — «Главное врать убедительно», — внушал себе Эвлар. Он протянул кусочек картона. — Это он мне дал для прохода на трек, можете убедиться сами.

— Что ты мне пихаешь? Парень, ты верно хочешь меня запугать? Не на таких напал! Пошли вон отсюда и чтобы через минуту вашего духа здесь не было!

Эвлар подхватил под руку девушку и потащил к выходу. Он уже открыл дверь, как взгляд Первой упал на стенд на стене с надписью «В розыске». В самом центре красовалась цветная фотография Кристы. На фото она была щекастие, но взгляд и выражение лица изменить было невозможно. Под ней значилась сумма с наградой за любую информацию о ее местонахождении.

— Я ее знаю! — громко сказала Первая, встав на месте.

— Пойдем, — зашипел Эвлар, — потом мне все расскажешь.

— Стоять! — майор чуть ли не выпрыгнул из-за стола и через секунду подпирал рукой дверь, которую Эвлар безуспешно дергал на себя. — Откуда ты ее знаешь? Тебе известно, где она находится?

— Я встретила ее в лесу, за городом. Ее похитили какие-то… Одного Кабаном звали, а остальных не помню.

— Банда Кабана, — кивнул майор. — Так-так-так… Это все меняет! Пойдем, покажешь на карте. Карту умеешь читать? Подойди к столу.

На самом деле карта оказалась не на столе, а за спинкой начальственного кресла, закрытая бежевой, под цвет стен, шторкой. Майор суетливо забежал за стол и потянул веревочку.

Под шторкой скрывался большой бумажный лист с расплывающимися по нему похожими на кляксы разноцветными пятнами.

— Вот тут город, — майор ткнул на небольшие геометрические фигурки в центре, образующие круг с неровными краями.

«Понятно почему круг, — подумала девушка, — ведь он прикрыт куполом». Зеленые пятна разного оттенка обозначали, скорее всего, леса. Она увидела даже обозначения вех, вокруг которых произошла сегодня гонка. Но ее интересовала возвышенность, практически лишенная растительности. Таких оказалось несколько, так как же было определить нужную?

— Ты же готовил там уху? — вспомнила Первая, обратившись к Эвлару. — Уху и…

— Ради всего святого! — взмолился парень. — Тебе ухи не достаточно?

— Что значит «и»? — нахмурил брови майор. — Предупреждаю об ответственности за сокрытие информации.

— …И это значит, что рядом река, — закончила Первая. — А это, в свою очередь значит, что искомое место здесь! — она ткнула в бежевого цвета возвышенность с отметками высот на кривых концентрических линиях.

— Охрана? Оружие?

— Нет… Там только Криста вооруженная пистолетом.

— Вот как? Ну-ну…

Майор нажал кнопку вызова и в тотчас появился сотрудник полиции, будто ожидал вызова прямо за дверью.

— Этих двоих выведи в коридор и карауль. Пусть ждут, когда вызову. А ко мне пригласи капитана Рикардо. Бегом!

В широком коридоре, прямо за дверь кабинета, тянулся ряд обшитых дерматином раскладных стульев, предназначенных для посетителей. Эвлар надеялся, что полицейский просто посадит их на стулья, а сам побежит выполнять приказ начальника, но просчитался. Полицейский действительно приказал им садиться, но никуда бежать не торопился. Вместо этого он достал небольшую рацию и, сквозь шипение и треск, передал кому-то, что его ждут в кабинете майора.

— Что ты наделала! — сокрушенно прошептал Эвлар девушке.

— Ты считаешь, что я зря спасла жизнь девчонке, по глупости угодившей в руки вымогателей?

— Я не знаю, как она туда угодила, но ее жизнь ты спасла — это факт. А вот за наши я не готов поручиться. Ты видела сумму награды?

— Не обратила внимание. Я делаю это не ради денег, поэтому она мне не интересна.

— Напрасно. Поинтересоваться стоило хотя бы для того, чтобы оценить риск для жизни. А сумма может намекать, что этот риск очень велик. Пойми, что за ту сумму, которая обозначена в объявлении, нас могут не выпустить отсюда никогда.

— Эй, хватит языком молоть! — прикрикнул полицейский. — Вам велено ждать, так и ждите. Ждать полагается в тишине.

Полицейский посмотрел на Эвлара с неприязнью, но тотчас изменился в лице, вытянулся и бодро отрапортовал:

— Здравия желаю, господин капитан!

Среднего рост подтянутый мужчина в форме капитана полиции с лихо заломленной фуражкой с высокой тульей небрежно махнул рукой в ответ и исчез за начальственной дверью. Пару минут за ней царила тишина, а потом стали пробиваться голоса, нарастающие с течением времени.

— А меня не волнует, что он по этому поводу думает! Это его дочь, вот пусть и выкручивается, как может. А нам нужен разлоченный ским, — голос майора был узнаваем даже за закрытой дверью.

— Это ским, способный вылетать за пределы города дальше, чем остальные, — пояснил Эвлар.

На минуту наступила тишина, которую снова прервал голос майора:

— Даже не думай об этом! Вдруг она ошибается? Кто виноват будет, я тебя спрашиваю? А так вот она, туточки, и мы не при делах.

— А если нет? — второй голос, очевидно, принадлежал капитану Рикардо.

— На нет и суда нет. Кроме нашего, самого справедливого, военно-полевого… Глухое место, в котором прячутся бандиты, не самое лучшее время, чтобы поправить там здоровье, не правда ли? Все понятно? Вот и славненько. Действуй.

Дверь тотчас распахнулась и в коридор выскочил капитан. Он мельком взглянул на провожающих его взглядом ребят и бросил вытянувшемуся по струнке полицейскому:

— Смотри за ними, головой отвечаешь!

После его ухода потянулись долгие минуты ожидания, но о своих посетителях майор, похоже, забыл. Уже и полицейский устал топтаться на месте и присел на краешек стула, как в коридоре появился высокий мужчина в дорогом костюме. Он стремительно и властно проследовал в кабинет майора, бросив надменный взгляд на не решившего раскрыть рот полицейского.

В этот раз ждать пришлось совсем недолго. Дверь распахнулась, едва не слетев с петель и из нее вышел тот же мужчина и семенящий за ним майор с большой сумкой в руках.

— За мной, — кивнул он полицейскому и поспешил за стремительным гостем.

— Грозный мужик. Наверное, генерал в штатском, — прошептал Эвлар.

— Я думаю, что это отец Кристы. Кажется его зовут Вальтер, — вспомнила Первая. — Куриные ножки Миллера — это про него.

Вслед за майором они поднялись на самый верх полицейского участка. На плоской крыше стоял красивый большой ским черного цвета, отливая на солнце полированными бортами. Перед ним стоял капитан Рикардо и двое в пятнистой форме с автоматами за плечами. У Первой снова екнуло сердце в предчувствии чего-то недоброго.

— Это все с нами? — поднял бровь Вальтер, с усмешкой взглянув на майора. — Вы уверены?

— Это специальная операция, господин Миллер. Бандиты, сообщники — мало ли с кем придется иметь дело и тогда нам понадобится помощь наших бравых гвардейцев. Что касается гражданских — так это проводники, которые точно укажут место, где укрывают вашу дочь. Обратно они вполне смогут добраться и сами. Кстати, оставьте своего пилота, ским поведу я сам.

— Если так… — пожал плечами Вальтер и полез занимать место.

Следом загрузились Эвлар и гвардейцы. На первое сиденье посадили девушку, а майор запрыгнул на место пилота.

— Покажешь мне дорогу на месте, — негромко произнес он в ее сторону и на всякий случай предупредил: — Не вздумай дурить.

— Синти докладывает. Коннект установлен, какие будут распоряжения?

Первая вздрогнула от неожиданности, чем вызвала удовлетворенную ухмылку полицейского, принявшего это за испуг. «Продолжить работу в штатном режиме до особого распоряжения», — одними губами произнесла девушка, сделав вид, что рассматривает что-то за бортом.

Она переживала напрасно — майор весь ушел в управление, выжимая педали и штурвал. Ским медленно поднялся и, набирая скорость, понесся прочь из города.

По меркам Первой, двигался он не быстро и ей пришла мысль прокатить всех с ветерком. Она взглянула на самодовольное лицо майора.

— Почувствуй роскошь полета, босота, — бросил тот небрежно. — До заданной точки нас довезет автопилот. Плавность хода, комфорт — все обеспечивается искусственным интеллектом. Это технологии будущего!

«К которому ты не имеешь никакого отношения», — подумала Первая и скомандовала Синти прибыть в конечную точку за минимальное время. Только когда ским дернуло так, что заскрипели кресла, она поняла, что надо было поставить ограничение на перегрузку, но сейчас ей стало просто лень.

Так, наверное, летает выпущенный снаряд из пушки. Первая сама не ожидала от скима такой прыти. Она уже хотела приказать прекратить бешенную гонку, как тот приступил к торможению и завис над заданной точкой. Майор лежал в отключке. Две тонкие красные струйки протянулись из носа на форменную белую рубашку, окрашивая ее в алый цвет.

— Право руля. Медленно вдоль хребта, — взяла девушка управление на себя.

С высоты распознать место, где была пещера бандитов, было нелегко. Стало понятно, почему их нельзя было отыскать с воздуха. «Если бы даже пытались», — почему-то подумала девушка и снова взглянула на майора. Тело начало подавать признаки жизни, вытаращенными глазами пытаясь обозреть мир.

— Стоп, посадка, — вздохнула Первая, увидев машущую руками с земли девушку. — Прибыли. Синти, без моей команды взлет запрещаю.

— Синти команду поняла.

Девушка дернула дверцу и чуть не упала в объятия Кристы.

— Я знала! Я знала, что ты меня не бросишь! Я так ждала…

— Извини, — смущенно пробормотала Первая, — сразу не получилось…

— Что ты говоришь! Я тебе благодарна по гроб жизни. Папашка мой тоже прилетел?

Однако выходить из скима пока никто не торопился. Криста подскочила к пассажирскому салону и потянула ручку двери. Первая заглянула ей через плечо и отвернулась. Остро пахло тошнотными массами, а признаки жизни подавали только ребята в пятнистых костюмах. Она подумала, что если бы полет продолжался чуточку дольше, то признаков жизни могло бы и не обнаружиться.

— Боже мой, — простонал Вальтер, приоткрыв глаза. — Кто та сволочь, что не чуть не угробила эту чертову кибитку вместе с со всеми? Я лично набью ему морду и засуну ее в то место, которым он соображает!

Он брезгливо смахнул с костюма серую дурно пахнущую массу и вывалился на свежий воздух, чуть не придавив ничего не понимающую Кристу.

— О, и доченька тут, как тут.

— Что-то ты не особенно рад нашей встрече.

— Как же… Если бы не стошнило, то были бы полные штаны радости, а так — только наполовину.

За Кристой нарисовался майор. Выглядел он уже гораздо лучше, но окровавленная рубашка делала его похожим на мясника.

— Господин Миллер! Имею честь доложить, что операция по розыску и освобождению вашей дочери прошла успешно! Какие будут ваши дальнейшие указания?

— А где же… Где бандиты? Я никого не вижу. Или это ловушка?

— Гвардейцы к вашим услугам, господин Миллер, — капитан выбрался из скима и бодро приложил руку к фуражке.

— Так нет никаких бандитов, — рассмеялась Криста. — Вам Рита ничего не сказала? Мы их пиф-паф, — она изобразила стрельбу из пистолета.

— Эй! — майор покрутил головой. — Где эта девчонка?

К сожалению, больше всех от перегрузки пострадал Эвлар. Первая привела его в чувство с помощью аптечки скима и помогла выбраться на свежий воздух. Здесь парню стало намного легче, и он смущённо благодарил девушку, когда раздался окрик майора.

— Ага, вот ты где! — тяжело переваливаясь, полицейский приблизился и ткнул в нее пальцем: — Что с бандой Кабана?

— Они умерли.

— Почему не сказала сразу? Впрочем, неважно… Где тела?

— Один где-то здесь, а двое за хребтом.

— Где-то, — передразнил майор. — Вы, двое, ведите к остальным. Того, который здесь, мы и сами отыщем… Рикардо, бери гвардейцев и проводи их. Ты понял, что нужно сделать?

От Первой не укрылись странные взгляды, которым обменялись полицейские. И взгляд Рикардо ей не понравился. Оценивающий и в то же время насмешливый. «Может я себе что-то придумываю», — она повернулась к Эвлару, чтобы убедиться, что ее волнения напрасны, но тот подал ей предостерегающий знак.

— Вот еще что, — задумчиво произнес майор, — отдай ее палку. Оружие как-никак. И ей спокойнее будет и у ребят совесть… Кхм…

Оказывается, большая сумка майора скрывала неожиданный сюрприз. Капитан извлек из нее пилум, поиграл им в руках и вручил Первой.

— Оружие древних индейцев, — произнес он с усмешкой. — Исключительно полезная вещь для тренировки глазомера и твердой руки. Нам такое без надобности, правда ребята?

Гвардейцы, с непроницаемыми лицами стоящие в сторонке, в знак одобрения подняли вверх автоматы. Капитан кивнул головой в сторону склона:

— Веди, показывай, где схронила Кабана. И друга своего прихвати, что б не скучал понапрасну.

Когда процессия с Первой и Эвларом во главе скрылась из вида, Миллер повернулся к майору и вполголоса произнес:

— Надеюсь, процедура долго не продлиться?

— Не извольте беспокоиться, Рикардо и его ребята профессионалы.

Глава 13. Домой

Девушка не повела команду к месту крушения космоплана, хотя там и находилось место, где она оставила трупы бандитов. На это у нее было несколько причин. Первая и самая главная заключалась в том, что недомолвки майора очень хороши легли на пояснения Эвлара и заставили усомниться в своей безопасности. Кроме того, ей не хотелось раскрывать место падения корабля и противно было думать, что не заслуживающие доверия люди буду ковыряться в могиле его экипажа. Да и сам Рикардо с его ухмылочками был неприятен и на подсознании внушал чувство опасности.

Эвлар еще окончательно не пришел в себя и шел рядом молча. Первая свернула в сторону окружающего подножие леса и скоро команда шла между деревьев, выбирая дорогу среди высокой травы.

Капитан и его два солдата вели себя все более развязано. Рикардо отпускал глупые шуточки про индейцев и сам над ними смеялся. Его гвардейцы шли молча, как тупые истуканы. Единственное действие, в котором находили выход скрываемые внутри эмоции, заключалось в яростном сшибании шляпок время от времени попадающихся бледного цвета грибов.

Наконец, напуская веселость у их начальника исчезла, он невзначай положил руку на поясную кобуру и произнес совершенно другим тоном:

— Мне одному кажется, что мы слишком долго идем? Далеко еще? Что-то я уже утомился, а тут вполне хорошее место. Нас ведь устроит, ребята?

— Давно пора, — прервал молчание один из гвардейцев и скинул с плеча автомат.

— Беги! — Эвлар толкнул девушку в спину и кинулся перед ней и капитаном. Глухо прозвучали выстрелы, парень замер, словно налетел на невидимую преграду и стал оседать на землю.

Первая очнулась, только когда услышала брань Рикардо. Ее обуял грубый животный страх, какого еще никогда у нее не было. Как будто блеск наставленного оружия замкнул контакты и тело задрожало от пропущенного сквозь него тока. Она бросилась бежать без оглядки, перескакивая через невысокие кустики и лавируя между деревьями.

Сначала ее хотели догнать и сзади слышался топот ног и шумное дыхание. Потом стали раздаваться выстрелы и пули, жужжа, срезали веточки на ее пути. Первая упала на землю и откатилась под защиту толстого дерева. Она не видела приближающихся гвардейцев, но отчетливо слышала шорох продирающихся сквозь траву шагов, и негромкую речь.

— Ты не видел куда подевалась эта шустрячка?

— Не видел. Смотри в оба, у нее зубочистка.

— Сейчас умру от страха! Эй, красотка! Не прячься, все равно найдем! — выкрикнул один и рассмеялся.

Неожиданно звуки стихли. Гвардейцы инстинктивно почувствовали близость жертвы и разделились, охватывая ее с разных сторон. К их несчастью, девушка разгадал их маневр.

Первый гвардеец погиб по неосторожности. Он двигался слишком размеренно и Первая правильно рассчитала его следущий шаг. Пилум пригвоздил его к дереву, увязнув в древесине. Он не успел издать и звука, лишь выпавший из рук автомат упал на землю, лязгнув металлом.

Первая не испытывала никаких эмоций. «Рыжик бы такой бросок не одобрила», — единственная мысль, которая крутилась у нее в голове.

— Лари! Это ты? — второй гвардеец насторожился. Странный звук заставил его забыть об осторожности. — Как у тебя дела, Лари? Ответь!

— Что там у вас? — в нетерпении крикнул капитан, услышав его голос.

— Лари пропал…

— Так найди! Не гвардейцы, а грибники безмозглые.

Пару секунд гвардеец постоял, прислушиваясь, а потом быстро двинулся навстречу другу. За одним из деревьев его встретила Первая лицом к лицу. И в команде майора стало еще на одного гвардейца меньше.

Рикардо бегать по лесу за глупой девчонкой не хотел. Разве двух здоровых мужиков для этого не достаточно, тем более с оружием в руках? Но время шло, гвардейцы не отзывались и надо было принимать какое-то решение.

«Какое к черту решение, когда майор съест с потрохами, если не выполню поручение, а, случись чего с парнями, голову с плеч снимет!» — капитан зло сплюнул и взвел курок.

— Ничего сами не могут, — ворчал он себе под нос. — Простого дела сделать не в состоянии. Может быть стоило дать девчонке не копье, а дубину? Тогда наши полицейские тигры были бы поактивней.

Двигался он хоть и осторожно, но с изрядной долей самоуверенности. Ситуация была для него непонятной, но не более того. Куда идти было понятно по смятой и притоптанной траве. Пока что единственной возможной гипотезой ему виделся глупый розыгрыш со стороны гвардейцев.

«Девчонку прикончили тихо, а потом вздумали разыграть мистический триллер, чтобы потом в курилке рассказывать, как я наложил в штаны перед девчонкой. А вот фиг вам, не на того напали!» — от этих мыслей Рикардо повеселел.

Он не придумал ничего лучше, как просто идти по следу из примятой и утоптанной травы. Его это стало утомлять, и почти бежал, предвкушая, как схватит шутников за загривок.

Появление перед ним Первой было для него полной неожиданностью. Ее образ стал сродни восставшему из могилы мертвецу. Рикардо даже не сумел сразу остановиться от растерянности, не веря своим глазам. Прошла целая секунда, пока он вспомнил про пистолет. И эта секунда стала самой долгой и последней в его жизни.

***

Миллер покрутил головой, прислушиваясь к звукам из леса. Его лицо, недавно выражавшее нетерпеливое ожидание, приняло озадаченный вид.

— Мне показалось, что я слышал выстрелы, — он посмотрел на оседлавшего большой камень майора.

— Определенно так, — усмехнулся тот.

— Но почему, если бандиты мертвы? Кто мог напасть на ваших людей, дикие звери?

— Какие звери, я вас умоляю! Просто сведения о смерти бандитов были ложью. Вспомните, от кого мы это услышали — от неизвестной девчонки, которая, между прочим, находится под следствием за использование холодного оружия против добропорядочного гражданина.

— Да вы же сами ее этим оружием и обеспечили. Только что, при мне.

— Не обеспечил, а спровоцировал. Врага легче распознать, когда ему подыграешь. Я сделал вид, что ей доверяю, но предупредил моих ребят, чтобы были начеку. И вот, пожалуйста, мы слышим выстрелы, потому что бандиты проявили себя.

— Она меня освободила, и я видела труп одного из банды Кабана, премерзкого типа! — возразила Криста.

— На какие только ухищрения не идут злодеи, уж поверьте мне, как профессионалу своего дела. И даже на жертвы своих подельников. Особенно, если дело идет о больших деньгах.

— Каких деньгах? — нахмурился Миллер. — Я не заплатил вымогателям ни гроша! Ничего не понимаю!

— Все просто, — майор встал на камень и снисходительно посмотрел на него сверху вниз. — Похитители, как вы сами сказали, не получили от вас денег. Тогда они решили действовать по-другому! Они убили одного из своих. Не знаю по какой причине был сделан выбор. Может быть, он чем-то не угодил главарю… Это не важно. К вашей дочери подослали девушку, разумно рассудив, что ей она поверит больше, чем здоровому мужику. Потом эта девушка поднимает на ноги полицию, а полиция — вас, господин Миллер. Просто потому, что мы не можем не сообщить вам о результатах успешных поисков. И они это прекрасно знали и все просчитали. Далее, вы, полыхая родственными чувствами, устремляетесь к своей красавице-дочке и попадаете в ловко расставленную ловушку.

— Но вы же взяли гвардейцев!

— Но они же такого не ожидали! Девчонка пытался убедить меня, также, как убедила Кристу, что бандитов больше нет. Если бы ей это удалось, нам бы не пришлось так свободно вести беседу, уж поверьте.

— А я ей поверила…

— Вот видите, — обрадовался майор, — она очень убедительна. Но меня так просто не проведешь!

— Вы получите достойную награду, — к Миллеру вернулся обычный холодный деловой тон. — Если все так просчитано, то долго ли нам еще ждать ваших героев? Я деловой человек, а время, как говорят, деньги. Слышали такое?

— Один момент… Должны были бы появиться…

***

Первая не торопилась выйти к скиму, непроизвольно заставив понервничать делового человека и майора. Ей были безразличны капитан и его солдаты, она прошла мимо их тел, не повернув головы. Но рядом с Эвларом опустилась на колени и долго сидела рядом, не в силах принять его смерть. Три убийства, совершенные только что, будто прошли мимо нее, заставив лишь затратиться на отточенные физические упражнения.

Рядом с Эвларом она неожиданно поняла, что потеряла больше, чем друга. Умерла частичка в ее душе, оставив после себя щемящую пустоту. Слезы непроизвольно катились из глаз, оставляя за собой мокрые дорожки. В голове шумело, мешая сосредоточиться и мыслить хладнокровно. Одна единственная идея, раздутая как костер из искры, жгла ее изнутри — жажда отмщения прочно завладела ее сознанием, подняв на ноги и послав к скиму, замершему в ожидании от нее команды.

Она появилась ровно в тот самый момент, когда майор в растерянности повернулся в сторону леса. Когда он говорил о том, что кто-то скоро должен появиться, то имел в виду кого угодно, только не Первую да еще с этим глупым дротиком на плече.

— А где Рикардо? — хриплым голосом произнес он, пытаясь нащупать застежку кобуры.

Руки вспотели и мокрые елозили скользили по гладкому кожзаму, не чувствуя запирающего замка. Первая приблизилась и положила наконечник копья на кисть его руки.

— Никто больше не вернется, — глухо произнесла она. — Подумайте, хотите ли вернутся вы?

— Не дергайтесь, майор, — спокойствию Миллера можно было позавидовать, — не будем усугублять ситуацию. Мы все разумные люди и сумеем договориться. Но я хочу говорить с главой банд… э-э-э, Кабаном, кажется так его зовут?

— Нет никакой банды и никакого Кабана. Что же касается договориться, то перед вами единственный вариант: я забираю ским, а вы добираетесь до города сами. Не беспокойтесь, удалось мне, удастся и вам.

Пока Первая произносила речь, майор пятился задом, а, после последних слов, развернулся и понесся во весь опор к скиму. Бежал он смешно, подпрыгивая на каждом шагу, как накаченный гелием воздушный шарик, при этом суетливо размахивал руками, будто продираясь через окружающую толпу.

«Синти, высота три метра. Немедленно», — негромко произнесла Первая и с удовлетворением отметила, что «спринтер» не достиг скима даже в прыжке. Майор повернул красное от натуги лицо, его грудь вздымалась и опускалась, как кузнечные меха, а через раскрытый рот вырывалось хриплое дыхание, вперемешку с тягучей слюной.

Бешено сверкнув глазами, он ухватился за пистолет. На миг его лицо озарила счастливая улыбка, превосходства, которое дала почувствовать рукоятка пистолета в руке. Но это действительно был только миг. Получив команду Первой, Синти скинула половину высоты, опустив ским прямо на голову майора

— Надеюсь, вы будете вести себя более благоразумно, — Первая посмотрела на Кристу.

— Так ты одна из этих… — на лице Миллера появилось брезгливое выражение. — Твои хозяева дьяволы, а ты у них в услужении Они убийцы, разрушившие не один человеческий город, отняв множество жизней! Посмотри на руины, которыми полны окрестности, знаешь чьих рук это дело?

— Уверена, что таких, как эти бандиты в погонах и таких, как вы. Вы сами разрушает свою жизнь. Эвлар не желал никому зла, чем он вам помешал настолько, что надо было лишать его жизни?

— Он был неудачник и не прожил бы долго, закончив жизнь на помойке!

— Легко рассуждать тому, кто вознесся над другими, втоптав их в эту самую помойку. Откуда такое богатство? — Первая похлопала по борту скима. — У вас такие не производят. Что вы продали дьяволу за такую роскошь, если души у вас нет?

После последних слов Миллер скривился и процедил сквозь зубы:

— Что ж, забирай ским и проваливай. Надеюсь, что ты расшибешься по дороге.

— Только один вопрос, последний, — холодно произнесла девушка, — почем сегодня Родина?

Слова у нее вырвались наугад, но попали точно в цель. Миллер закашлялся и побагровел похлеще майора. Почему она так сказала, не поняла и она сама. Конечно, вспомнился цветной шар, с которым как-то был связан предприниматель и таинственное появление на нем инсектоидов… Возможно, в мозгу сработали какие-то нейронные связи, замкнув необходимые цепочки под грузом накопившихся фактов.

Первая подозвала ским, запрыгнула в кабину и приказала Синти доставить ее в Мерат. Судя по накаляющейся обстановке затянувшееся общение грозило вылиться в новые жертвы, а на сегодня и так было достаточно негатива. К ее удивлению Синти без дополнительных разъяснений приняла команду к исполнению и запросила скорость полета.

— Максимальная, — ответила Первая и зловеще улыбнулась.

Глава 14. Мерат

Первая рассчитывала за время полета привести в порядок мысли и остыть от нахлынувших чувств. Но в ответ Синти она велела прибыть максимально быстро. Это вышло непроизвольно — ей смертельно надоел мир, в который пришлось окунуться поневоле. Смысл своих слов она поняла, как только ским рванул с места со скоростью ракеты, прижав ее к креслу так, что хрустнули кости. Как ни странно, но ускорение подействовало успокаивающе. Нагрузка на все тело заставила переключиться на внутренний контроль и отвлечься от негатива. «Пусть будет так», — подумала она и предалась всецело завораживающему чувству скорости.

За бортом проносились кроны деревьев, сливаясь в единое зеленое пятно. Иногда зелень прерывалась каменными плешами или развалинами — в быстром мелькании образов это было не распознать. На пиковой скорости полет продолжался недолго, ским начал плавно снижать скорость, когда на горизонте показались знакомая архитектура Мерата. Первой даже стало жаль, что полет закончился так быстро. Неожиданно Мерат оказался не так уж и далеко. Ским затормозил перед преградившим дорогу куполом, а потом и вовсе замер на месте.

— В доступе отказано, — передала Синти причину остановки.

«Дорогу к Мерату знает, но гость нежданный, — усмехнулась Первая и постучала по бриллиантику в мочке уха, — Умка, пробуждайся. Нужен коннект с Артикой».

—Десять-одиннадцать, рада приветствовать тебя в границах Мерата, — услышала она знакомый голос.

— Мама, я тоже рада тебя слышать. А в Мерате ты не желаешь меня поприветствовать?

— Мы считали тебя погибшей. Снимки из космоса показали отсутствие признаков выживших на месте катастрофы, и отправлять спасателей мы посчитали решением нерациональным. Но я рада, что мы ошиблись. Добро пожаловать в Мерат! Я понимаю, что ты устала в дороге и тебе выпали нелегкие испытания, но с тобой хочет поговорить важная персона. Сама директриса выразила желание встретиться с тобой лично. Я дам команду Синти и ским доставит тебя прямо в Академию.

— Кто бы спросил про мое желание, — проворчала Первая, но беззлобно, она погружалась в разливающееся внутри чувство родного дома, а в теле наступала опьяняющая расслабленность от ощущения безопасности и внутреннего комфорта.

Ским медленно вплыл под купол и пристроился в поток среди переливающихся огоньками собратьев. Среди них его антрацитовый цвет потерял солидность, придав скиму образ вкатившегося на карнавал катафалка. Первая не раз ловила на себе недоумевающие взгляды соседей по трассе. Но долго они не задерживались, стараясь побыстрее миновать мрачный объект.

Как оказалось, Академия имела на крыше небольшую площадку, над которой запросто можно было принимать не только скимы, но и кое-что покрупнее. Сейчас она пустовала и только единственный человек одиноко стоял на ней, кутаясь в черный воротник. Ангела — вспомнила Первая имя чернобурки.

— С возвращением, Десять-одиннадцать, — сдержанно и с достоинством поприветствовала она девушку. — Как твое самочувствие? Я имею в виду твои внутренние чувства.

— Это лучший день моей жизни, — Первая не лгала, здесь она чувствовала той самой, уверенной в себе и будущем, которой была до момента катастрофы. — Мне кажется, что я проснулась после тяжелого сна, полного кошмарных сновидений.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Я выбрала себе имя.

— Пусть так… Тебе все равно надо было это сделать, потому что твой курс обучения подошел к концу. Ты подтвердила свои знания на практике, и нам нечего тебе больше дать. Ты стала полноправным гражданином, и теперь сама будешь отдавать обществу больше, чем получила от него. В этом и заключается суть нашего развития и прогресса. Что еще?

— Вам разве не интересно, каким стало мое имя?

— Отметишь в рапорте. Это не главное. Впрочем… Какое же?

— Рита.

— Что ж, Рита, добро пожаловать в настоящий, реальный мир с его проблемами. И ты должна смело браться за их решение. Ты готова к службе?

— Более чем! И я готова решить самую главную проблему, которая не по зубам пилотам наших космопланов.

— Вот как? — во взгляде Ангелы проскользнули искорки интереса. — Что же это за проблема?

— Я знаю как сровнять известный вам город Родень с землей. Только не говорите, что не подозреваете о чем идет речь. Я видела разрывы фугасных бомб, растекающиеся волной по его куполу. Их видно ночью, когда они сверкают в вышине, но я видела их и из космоса, когда пролетала на космоплане. Наш корабль, ведомый рыжиком Ларой, сбрасывал фугасы и был сбит над ним ракетой. Но я знаю, как сделать так, чтобы наши бомбы достигли цели! Я проведу космоплан не над куполом, а под ним. Понимаете?! Купол над Роденем неполноценный, он закрывает только его верхушку!

— В тебе говорят эмоции, а они плохой советчик. Риск того, что ты предлагаешь, огромен. Если тебя не собьют, как и Лару, то ты погибнешь от ударной волны своих бомб. Космопланы игрушки дорогие и их потери для нас практически не восполнимы, как и жертвы подготовленных пилотов. Ты столько пережила и прошла через испытания, которые из нас выдержали бы немногие. И ты думаешь, что мы позволим тебе сгореть в буквально разожженном тобой пламени?

— Я все продумала. Нужно лишь поставить замедлитель на каждую бомбу, чтобы они взорвались после пролета космоплана. Разве это проблема? Это могут сделать даже ремонтники корабля. Почему вы возражаете? Что связывает вас с этим городом, если вы пытаетесь его уничтожить, но попутно ведете какие-то делишки, передавая им высокотехнологичные вещи, те же скимы, например?

— Это политика, Рита. Раз мы не можем уничтожить злокачественную опухоль, значит мы учимся вместе с нею жить. Говоря языком дипломатии, мы пытаемся договориться. Реальная жизнь толкает на непростые и не всегда правильные поступки. К сожалению, ты еще это не научилась понимать… Но я прекрасно понимаю тебя, и раз ты вбила себе в голову рискнуть и решить проблемы одним ударом… Что ж, отправляйся на космодром, там тебя встретит твой второй пилот. Необходимые распоряжения о модернизации боеприпасов я отдам. Да, кстати, ским, на котором ты прилетела, я отправлю на переработку, доступ на космодром ему запрещен в целях безопасности, да и по Мерату он летал только по специальному разрешению. Для полета на космодром тебе придется спуститься вниз и вызвать обычный ским.

Чернобурка сказала в напутствие еще несколько пафосных слов про прогресс, нравственные принципы и высокую миссию Мерата, после чего отбыла на скиме, предоставив девушку саму себе. В ее голове еще не улеглись слова состоявшегося разговора, как очнулась Арктика и стала поздравлять с новым именем, рассказывая о большой чести и ответственности, которые она обрела.

— Тебе следует понимать, что все граждане Мерата в долгу друг перед другом и будущими поколениями, которые придут им на смену. Твои умения и бесценный опыт нужны обществу и я надеюсь, ты достойно проявишь себя в нелегкой службе пилотом, Рита. Тебе нравится твое новое имя?

— Быть Первой совсем неплохо. Если забыть, что на самом деле ты одиннадцатая. Всякий раз, когда об этом напоминают, я словно отодвигаюсь на десять пунктов назад. В имени Рита этого нет. Просто, хотя для меня и необычно. Непривычное сочетание звуков, но приятное, потому что выбрано мной.

— Ты сильно изменилась. Не расскажешь, что произошло?

— Потом. А пока займемся тем, о чем ты только что сказала — долгом. Есть у меня один должок…

Быстрый лифт спустил девушку на первый этаж Академии. Она прошла через холл, мимо снующих по нему студентов и не встретила ни одного знакомого лица. Молодежь стояла небольшими группками, или просто бродила по холлу, весело переговариваясь между собой. Рите — а теперь она воспринимала себя именно так — они представлялись чистыми и наивными, как щебечущие птицы рано поутру. Их смех и шутки отзывались в ее душе звенящими колокольчиками, пробуждающими хорошее настроение. Но при всем при этом, они были где-то сбоку или позади той лодки, в которой проплывала по волнам времени ее жизнь.

— Рита! — сгорбленный человек в худи с закрывшем лицо капюшоном отделился от стены и помахал рукой.

На студента он был непохож, да и на кого-то из знакомых тоже. Рита оглянулась, но никто не обращал внимания на странную фигуру. Человек откинул капюшон и в сильно осунувшемся лице девушка с трудом узнала Сэма. Он предупредил ее возглас, приложив палец к губам и протянул знакомый серый комочек пластичного изолятора. Пластин — вспомнила Рита его название. Она размяла комочек в руке и залепила миниатюрную сережку.

— Что с тобой? — сорвался у нее первый вопрос, как только Умка была нейтрализована.

— Ничего особенного. Просто пришло мое время, хех. В этом нет ничего необычного. Помнишь, я тебе говорил, что в Мерате нет стариков? Вот и я не встречу свою старость. Да не печалься ты обо мне, каждому — свое, как говорили когда-то в древности. Надеюсь, в этом тебе повезет больше. А, вообще, я рад, что ты выжила, вернулась и обрела имя. Если ты разгадала мои загадки, значит еще и повзрослела.

— Знаешь, как-то не было времени…

— Я так и думал. Поторопись, как оказывается, наш век не так уж долог. А я просто хотел повидать тебя напоследок… Прощай. Ах да, если хочешь получить разгадки, следуй за белым кроликом. Ха-ха, извини, не удержался. За цветным шаром, я имел в виду. Пластин оставь себе, это мой тебе подарок. Еще пригодится. Вот теперь все.

Сэм потрепал Риту по плечу и поковылял прочь. Большая группа студентов с шумом бросилась на выход, заслонив его и растворив в своей массе. Когда девушка пробилась к выходу, Сэма простыл и след. Встреча с ним была так мимолетна, что ей показалось, что она встретила привидение, а не того бравого капитана, сохранившегося в ее памяти.

«Все потом, — успокоила она себя. — Сейчас важно не отвлекаться и сделать то, что задумала». Рита отлепила пластин и приказала Умке вызвать ским.

— Цель полета — космодром, — проинформировала она Синти и откинулась на сиденье, закрыв глаза.

Не прошло и минуты, как устав от обилия информации и переживаний, ее мозг отключился, погрузив сознание в глубокий целебный сон. Пробудилась она уже на космодроме и долго не могла понять, почему спит в кресле, а не на продавленном диване и куда подевался Эвлар. Осознание реальности остро кольнуло в голову, заставив поморщиться от боли, зато она сразу вспомнила зачем сюда прилетела.

Ским висел в тени космоплана и было видно, как автоматические тележки подвозят бочки со знакомым оранжевым «солнышком» на боку. На торцах бочек была видна черная нашлепка, явно не предусмотренная их конструкцией. «Чернобурка не обманула», — удовлетворенно кивнула Рита, спрыгивая на бетон.

— Мой капитан, готовность космоплана к взлету пятнадцать минут! — незамеченная невзрачная девушка выступила сбоку, подняв руку в приветствии. — Докладывает второй пилот Одиннадцать-десять.

— Как реализовано замедление подрыва боеприпасов?

— Все заряды снабжены высокочастотным детонатором, приводимым в действие с помощью дистанционного взрывателя, — она достала и продемонстрировала меленькую черную коробочку с прикрытой предохранителем большой красной кнопкой.

— Отлично. У тебя десять минут, чтобы впрыгнуть в противоперегрузочный костюм и занять место пилота. Взлет по готовности.

Сама Рита костюм надевать не стала. Прошлый полет на космоплане и гонки на скимах вселили в нее уверенность, что она обойдется простым комбинезоном. Она проследила за последней тележкой, посмотрена в темнеющее небо и шагнула на борт.

Подключилась Скиппи и доложила о готовности систем корабля. Десятая уже заняла место в рубке и изучала на экране маршрут полета.

— Ты ведь уже не стажер, — Рита заняла свое место и пристегнула ремни.

— Это мой второй полет.

— Да мы с тобой одноклассники, — улыбнулась Рита и дала команду на взлет.

Космоплан высоту не набрал. Он плыл над верхушками деревьев, как огромный кит над зарослями кораллов. В ночном небе неслышно скользила огромная тень, приближаясь к огням города Родень. Он не купался в радуге цветов, как Мерат, но освещен тоже был прилично. Особо выделялись яркие ленты дорог с красными огоньками бегающих по ним мобилей. Они сновали, как суетливые муравьи, насыщая светом и без того светлые полосы широких шоссе.

— Скиппи, самый малый!

В экраны корабля наплывал город, транслируемый со светочувствительной оптики за бортом. Рита всматривалась, непроизвольно стараясь увидеть что-то, напоминающее о ее пребывании здесь. Рядом с большим интересом разглядывала незнакомую жизнь Десятая и в ее глазах было больше любопытства и удивления, чем неприязни.

«Это потому что ты там не жила, — горько усмехнулась Рита. — Но я-то знаю, насколько гнилой этот город изнутри». Ее воспоминания прервал гулкий звук удара и вибрация, прокатившаяся по корпусу космоплана. «Ракета!» — тотчас сигналом тревоги вспыхнула в ее голове быстрая мысль.

Она успела уже обругать себя за то, что забыла про опасность, поджидающую над городом, за то, что потеряла осторожность, которая может стоить жизни не только ей самой, но и второму пилоту.

— Смотрите! — вскрикнула Десятая.

На экранах было видно, как на землю штопором падал большой черный объект, похожий на длинную коробку. Он кружился спиралью, раскидывая вокруг себя пластик обшивки, но в свободное падение не срывался. Перед самой землей его падение замедлилось, и он завис всего в паре метров над поверхностью.

— Это стритрейсер, — вздохнула с облегчением Рита. — На наше счастье. И к счастью для него самого. Высокие технологии сохранили его бестолковую жизнь.

— Почему ским такой… странный?

— Здесь подобная форма и цвет считаются верхом роскоши. Роскошь — это как бы признак высокого общественного рейтинга.

— А зачем его всем демонстрировать?

— Это дополнительно повышает собственную значимость в глазах его владельца.

Рита видела, что не нашла понимания у Десятой, но для того, чтобы доходчиво объяснить, начинать надо было с функции денег, а это был слишком длинный разговор.

— Больница, — мимоходом заметила она, обратив внимание на длинное невысокое здание из нескольких корпусов.

— Мы будем бросать бомбы здесь?

Простой вопрос поставил Риту в тупик. Что ей переживать за какую-то больницу, если бомбы сотрут целиком город с лица Земли? Но, одно дело, когда ты высоко на орбите и не видишь чему несешь погибель, а другое — когда перед тобой движущийся живой мир, который ты хочешь разрушить.

Рита неожиданно поняла, что в ней уже нет той злобы, с которой она сюда привела корабль, наполненный взрывчаткой. Город, который она видела за бортом, теперь казался просто глупым и незрелым, как тот стритрейсер, что прозевал космоплан на своем пути. Но он придет в себя и станет осторожнее. Если, конечно, не спровоцирует другую аварию, которая окончится более трагически. Так и этот город — будет развиваться или закончит свое существование, обратившись в руины, которых полно в серой зоне. «Но это будет уже без моей помощи», — подумала Рита.

— Ты готова здесь все уничтожить? — посмотрела она прямо в глаза девушке.

Обыкновенной, ничем не примечательной девушке с пухлым личиком и серыми, в тон тонким волосам, круглыми, как у совенка, глазами.

— Мне не по душе, что мы хотим сделать, если вы это имеете в виду. Но, если вы прикажете… Я жду ваших распоряжений!

Рита повернулась к экрану и сделала вид, что изучает обстановку. В ней будто исчезло что-то главное, наполняющее смыслом ее жизнь, оставив взамен черную пустоту. Она растерялась и не знала, как поступить дальше. Время шло, и космоплан потихоньку миновал центр и почти придвинулся к окраине города с противоположной стороны. Огромных размеров круглое тело резко подпрыгнуло перед носом корабля и устремилось в небо, переливаясь в свете города радужными разводами.

Рита вздрогнула и внезапно поняла, что ей надо делать.

— Скиппи, следуем за белым кроликом! — она улыбнулась, вспомнив пожелание Сэма.

— Капитан?

— Взлетаем, Скиппи. Сократи дистанцию до удаляющегося в космос объекта до минимума.

Глава 15. Лунат

Космоплан беспрепятственно миновал границу города и начал подъем вслед за шаром. По-видимому, противовоздушная оборона города не могла захватить цель на малой высоте, а сейчас Рита заставила корабль маневрировать около шара, чтобы прикрыться его тушкой.

Так они миновали атмосферу и вышли в космическое пространство. Шар уверенно продолжал движение, космоплан, как на привязи, следовал за ним.

— Мне страшно, — Десятая с мольбой посмотрела на Риту. — Зачем мы его преследуем? Что, если он улетит в открытый космос, и мы будем лететь за ним годами?

— Скиппи докладывает. Косомплан не в состоянии поддерживать скорость преследуемого объекта.

Действительно, шар просто исчез с экранов, превратившись в уменьшающуюся светящуюся точку, быстро растворившуюся в просторах космоса.

— Проблемой меньше, — улыбнулась девушка.

Рита покачала головой:

— Ты, часом, занятия в Академии не прогуливала? Скиппи, рассчитай конечную точку маршрута исчезнувшего объекта при условии, что он не менял курс.

— Скиппи докладывает. Конечная точка определена как станция Лунат.

— Это еще что станция такая? — удивилась Рита. — И на какой орбите она находится?

— Станция Лунат находится на поверхности Луны.

— Точно! Как я сразу не поняла из названия… Скиппи, определяю станцию Лунат, как конечную точку нашего маршрута. И прибавь скорости, мы должны успеть вернуться в Академию до завтрака!

Так далеко в космос не залетали ни Рита, ни Десятая. Зато теперь они по достоинству оценили полет в качестве пассажиров — не зная координат конечной точки и не проводя штурманских расчетов, с комфортом оказались на месте за считанные часы.

Станция Лунат располагалась в одном из гигантских кратеров на поверхности Луны. Заметить ее можно было с трудом и, если бы не шар, примостившийся рядом, можно было подумать, что космоплан опускается рядом с невнятными рельефными неровностями. Несколько налезающих друг на друга слепых куполов казались нелепым наслоением грунта, сглаженных временем.

Однако, приблизившись, в них можно было рассмотреть лежащий на боку огромный космический корабль, наполовину провалившийся в лунный грунт и занесенный серой пылью. Визуально в нем ясно выделялись три шарообразных отсека, которые сейчас, скрывшись наполовину, смотрелись куполами, и длинный хвостовой, заканчивающийся широкими раструбами, выглядывавшими, как острые скалы. По форме он напоминал космоплан, но был во много раз крупнее. Очевидно, его большая часть скрывалась под поверхностью, а оставшиеся снаружи части отсеков служили терминалами для общения с внешним миром, что в данный момент и происходило: между одним из куполов и шаром суетились автоматические тележки, увозя вглубь станции доверху наполненные кузова.

— Скиппи, дай увеличение, — скомандовала Рита.

Приближенные тележки теперь можно было рассмотреть подробнее. Они больше напоминали вагонетки, доверху забитые породой.

— Разве это мусор? — удивилась Десятая. — Это же руда, а у нас ходил слух про утилизацию отходов…

— Почему бы и нет? Переработка мусора тоже источник сырья. Но полезные ископаемые предпочтительней, правда, господин Миллер? — Рита тихо рассмеялась.

— Что с вами?

— Все в порядке. Рецидив неприятного воспоминания. А смех — это нервное.

Десятая кивнула, но тревога в ее глазах не исчезла.

— Мой капитан, зачем мы здесь?

— Чтобы решить главную загадку современности, — с серьезным лицом произнесла Рита, — отчего все и почему именно так. Как я понимаю, одной загадкой от Сэма станет меньше.

— Ваше состояние внушает мне беспокойство. Психическое расстройство может быть вызвано, в частности, пребыванием в невесомости!

Десятая осторожно поерзала, пытаясь отодвинуться подальше. Если бы не ремни, она бы попыталась спрятаться с другой стороны кресла.

— Скиппи, срочно медика к капитану! Ему надо немедленно принять коктейль из успокоительных средств.

Рита хотела возразить, но, похожий на бочонок робот уже крутился возле нее, приматываясь липким языком чуть выше локтя.

— Пульс повышен, давление и насыщение кислородом в норме. Гормональный фон дисбалансирован в сторону адреналина. Критичных отклонений от нормы не наблюдаю. Желаете принять что-нибудь для стабилизации состояния?

— Обойдусь, — Рита расстегнула ремни и поднялась с кресла. — Извини, что напугала странными словами. Как видишь, я в полном порядке. Поэтому, поступим следующим образом: ты останешься на борту и будешь отвечать за космоплан. Без него нам на Землю не вернуться. Я в это время наведаюсь в гости к персоналу станции. Надеюсь, что нам удастся плодотворно пообщаться. Как скафандр одевать не хочется…

— Мой капитан, у меня идея! Космопланы могут стыковаться защищенными шлюзами. Почему бы не проверить их наличие здесь?

— Растешь на глазах, Десятая! Скиппи, выполни стыковку с жилым корпусом Лунаты.

— Скиппи докладывает. Жилой корпус Лунаты не имеет стыковочного шлюза. Выполнить стыковку с грузовым корпусом?

— Выполняй! Надеюсь, что он тоже в какой-то степени жилой…

Космоплан плавно переместился в сторону полусферы станции, в которую и из которой ползали автоматические тележки с рудой. Повис над ней и мягко опустился на крышу.

— Скиппи докладывает. Стыковка выполнена штатно. Шлюзование завершено, давление выровнено. Получено сообщение об установлении благоприятного режима для пребывания на станции. Состояние шлюза — открыт.

— Будем надеяться, что меня не обманули, — Рита проплыла по коридору до шлюзовой камеры и с опаской заглянула в открытый перед ней черный туннель шлюза.

Датчики на стене показывали приемлемый уровень кислорода, но на душе все равно было неспокойно. Вспомнились слова Сэма про появление инсектоидов на пузыре. Даже один жук был силен и смертельно опасен, а если их здесь целый выводок? Рита передернула плечами, вспомнив, что пилум остался в скиме, который увела чернобурка. «Сказано же было, не расставаться с оружием», — упрекнула она себя, но причитать теперь было уже поздно. Она прицепила на пояс индивидуальный дозиметр, вздохнула и осторожно двинулась в сторону станции.

По мере продвижения вокруг включалось освещение, а в конце пути ее ожидала большая светлая комната с пластиковыми окнами во всю стену, через которые можно было наблюдать снующие туда-сюда тележки. Это было что-то вроде защищенной смотровой площадки для наблюдения за работой. Но первое, что почувствовала Рита на новом месте — искусственная гравитация, усиливающая тяготение Луны в несколько раз. Вполне разумное решение для команды, пребывающей в космосе длительное время.

Наличие помещения контроля свидетельствовало о том, что станция не полный автомат и, наверняка, здесь есть те, для кого оно предназначено. Рита поискала что может пролить свет на этих таинственных хозяев, но комната была пуста. Единственный монитор на боковой стене показывал лишь температуру да химический состав воздуха и ничего более. Она сверилась с дозиметром — данные соответствовали, что не могло не радовать. «Если уж суждено остаться здесь навсегда, то не из-за радиации, кислородного голодания и холода», — успокоила она себя.

Приглядевшись повнимательнее, Рита увидела рядом с монитором еще одну панельку, замаскированную слоем пыли. Прикоснувшись к ней, она услышала шум и через секунду перед ней распахнулась ранее сливающаяся со стеной дверь. Это был всего лишь лифт для спуска на нижние этажи.

— Начнем, — Рита нажала на кнопку один и лифт плавно спустился на этаж ниже.

Помещение этажом ниже уже было изолированным само по себе. Здесь происходила сортировка руды и, возможно, доставленного мусора. Длинная конвейерная лента несла на себе высыпанную породу, пересыпая ее по убегающим в ответвления ходам. Здесь было неинтересно, но в мутном пластике защитных панелей Рита вовремя увидела движущуюся тень. Рассмотреть внимательней она не смогла, но по силуэту было понятно, что это не человек.

Обнаруживать себя она испугалась и просто сбежала, спустившись на еще один этаж ниже. Здесь никакого конвейера не было и в помине. Наоборот, стены, потолки и пол были отделаны светлым «теплым» пластиком, подходящим более для жилых помещений. Возможно, здесь осуществлялось управление распределением сырья по производственным мощностям всей станции.

Рита шла по коридору, который никак не заканчивался. Сбоку то и дело попадались разной ширины двери с непонятными символами. Заслышав дробную поступь шагов навстречу, она дернула ближайшую дверь. К счастью, та оказалась незапертой, и открыла доступ в большое помещение с тусклым освещением.

Но проблема была не в свете, а в том, что его заслоняло. Множество больших мешков, похожих на большие кульки, были подвешены к потолку. От всех от них отходили провода и шланги, скрываясь под полом и выныривая только около письменного стола с большим экраном компьютерного монитора на нем.

Рита едва успела спрятаться за столом, как дверь открылась и в помещение неторопливо прошествовал инсектоид. Был он поменьше того, что она видела на Земле, но от этого вряд ли менее опасен. Жук прошелся вдоль висящих кульков, касаясь каждого усами-антеннами и скрылся за дверью.

Почему инсектоиды свободно разгуливают по станции? На ней никого больше не осталось и жуки стали полноценными хозяевами? Что в мешках, корм или это кладки жуков?

Рита перевела дух и повернулась к монитору. Она провела по нему пальцем и посмотрела на собранную пыль. Судя по ее количеству, компьютером уже долго никто не пользовался. Рабочий ли он и как до него достучаться? Пока она размышляла, монитор ожил. Он зажегся и высветил сообщение с требование права доступа.

— Умка, договорись с системой, — Рита постучала по сережке.

— Коннект установлен. Доступ разрешен, — с готовностью отозвалась та.

Экран теперь изображал множество данных, собранных в длинную таблицу. Хоть девушка и понимала, что они касаются развешанных повсюду мешков, но цифры ей ни о чем не говорили. Она посмотрела на заголовки верхнего меню и выбрала звучащее название «Проект Сирена». Таблицы сменились текстом, с описанием, по-видимому, того самого проекта.

Из него следовало, что проект должен был ликвидировать существенную недостачу базового фенотипа, способного вести производственную деятельность. Для этого предлагалось использовать в качестве базы некую гипотетическую биологическую массу с уникальными свойствами. Ниже следовали многочисленные графики, подтверждающих эти свойства, если бы таковая субстанция существовала в природе.

Девушка равнодушно пролистала страницы, ей показалось глупым описывать чудесные свойства воздушного замка, если бы он был реален. Естественно, что далее эту субстанцию предлагалось использовать в качестве строительного материала биологических конструкций, а саму ее синтезировать из минерального вещества.

Рита зевнула, фантастику она любила, но на непонятной и опасной лунной станции она вызывала раздражение. Краем глаза она увидела шевеление и тотчас насторожилась.

Движение повторилось — что-то шевелилось в одном из подвешенных мешков. Рита выждала некоторое время, но ничего больше не происходило. Осмелившись, она приблизилась и попыталась заглянуть внутрь. И сразу же отшатнулась — из мешка на нее смотрели в упор выпуклые глаза инсектоида. Взгляд его фасетчатый глаз спутать с чем-то другим было невозможно.

Мешок опять пошевелился и замер. На этот раз над входной дверью зажглась красная лампочка и низким тоном загудел непрерывный сигнал. Девушка пришла в себя и быстро ретировалась за спасительный стол.

— Умка, погаси монитор, — простонала она, наблюдая, как открывается входная дверь.

Два небольших жука вошли, шевеля длинными усиками и уставились на подвешенные мешки. Дождавшись шевеления в одном из них, они срезали его с подвеса и поволокли в коридор. Лампа погасла, исчез и звуковой сигнал.

— Фух, — выдохнула Рита, — Так это оказывается не просто мешки, а коконы инсектоидов, или… Или это ферма по их выращиванию? Умка, за работу!

Она снова повернулась к монитору и быстро стала пролистывать материалы проекта.

— Ага, вот оно! Особь инсектоид, — прочитала она попавший в поле зрения подзаголовок. — Это продукт из биомассы? Как такое может быть? Ничего не понимаю… Получается, что инсектоиды реплицируют сами себя. И выращивают свои особи в этих мешках, как в пробирках? Невероятно! А, может быть, их выращивает кто-то еще, в качестве рабочей силы на конвейере станции?

Рита пощелкала клавишами, но компьютер перестал отзываться, и его экран потух.

— Удаленная блокировка соединения, — пояснила Умка.

— Надо уносить ноги…

Рита выскочила в коридор, пробежала вперед и остановилась перед очередной дверью, слушая гулкие удары своего сердца. Если даже ее вторжение в систему и засекли, то мер никаких не предпринимали. Это придало девушке смелости, и она толкнула очередную дверь.

Как и предыдущая, она была не заперта. За ней открылось помещение еще больших размеров. К счастью для душевного спокойствия Риты, здесь не было висячих мешков, как в только что оставленной комнате. Зато посредине полулежали большие кресла, располагаясь кругом.

То, что это центр тренировки преодоления перегрузки, Рита поняла сразу — слишком долго она в таком проводила время, как будущий пилот космоплана. Но что эти кресла делают здесь? Она подошла и потрогала сиденья. Мало того, что они запылились так, будто простояли без уборки сто лет, так и покрытие стало разлезаться под пальцами даже при легком нажиме.

Понятно, что ни креслами, ни тренажером давно никто не пользовался. Тогда зачем он здесь? Прихоть обитателей станции? Это они выращивают инсектоидов?

Рита покрутила головой и увидала то, что ожидала найти — монитор стоял на подставке у стены, печально склонив черную панель.

— Умка, что с компьютером в этой комнате?

Вместо ответа монитор засветился ровным светом и на экране можно было прочесть большие буквы: «Проект Орион»

— Опять проект! Как будто здесь научная лаборатория, а не лунная станция! Впрочем, одно не исключает другое.

Основа космической программы, — гласил текст, — подготовка тренированного к перегрузкам экипажа, способного выдержать длительную нагрузку на организм, пусть даже и в ущерб некоторым другим врожденным функциям организма, таким, как, например, продолжение рода. С целью адаптации биологического организма должна быть модифицирована структура костной ткани и мышечной массы, допускающей внедрение специальных имплантов, повышающих ее плотность, скорость и силу реакции на раздражители. Внутренние органы должны получить предохраняющий корсет и сдвинуться в расположении, чтобы не быть поврежденными при длительной перегрузке.

— Так-так, кое-что начинает проясняться, — Рита быстро стала листать текст, чтобы подтвердить зреющую догадку, но монитор погас.

Одновременно лампа над дверью зажглась красным светом и переключилась в мигающий режим, сопровождаемый отрывистыми звуками. Неизвестная система не желала разглашать свои тайны. Решив, что ее присутствие тут становится нежелательным и обругав себя, что не догадалась дать команду скопировать проект, девушка выскочила в коридор. Свето-звуковая сигнализация работала и там.

Сначала она бросилась в сторону лифта, но в мерцании света рассмотрела силуэты инсектоидов, движущихся навстречу. Эти особи были так велики, что заняли весь проход. Чтобы проскочить между ними, даже пользуясь отменной реакцией, можно было и не мечтать.

Рита попятилась, но жуки не ускорили движения. Они шли спокойно и медленно, издавая шум стучащими друг об друга хитиновыми панцирями. Девушка совсем было развернулась и готова была пуститься в бега, как в общем шуме она стала различать слова.

— Уходи… — слышалось в шелестении хитина. — Мы тебя не тронем… Просто уходи-и-и-и…

«Уровень облучения? — Первая пощелкала индивидуальным дозиметром. — В норме. Откуда глюки? Кислородное голодание? Отравление углекислотой? Бежать отсюда, только бежать!»

— Умка, мне нужен кратчайший путь к кораблю. Вопрос жизни и смерти.

— Докладываю. Воспользовалась единственной незаблокированной системой — спасательной. С этого уровня предусмотрен аварийный выход. Дальше по коридору находится дверь со значком в виде зеленого круга. За ней нужно сделать правый поворот к выходу с обозначением лестницы, ведущей вверх. Потом следуй по стрелочным указателям. Они выведут к корабельному шлюзу.

Рита не стала раздумывать. Через несколько секунд она переводила дыхание перед нужной дверью. Толкнуть дверь с ходу не получилось, но небольшая панель на стене с изображением ключа решила проблему — дверь послушно скользнула в сторону, открывая проход. Но за поворотом ее ждал сюрприз: коридор вливался в большой зал, выход из которого был на противоположной стороне. В нем царила пугающая темнота, и девушка замерла, остановленная нехорошим предчувствием. Она почти явственно ощущала, что в темноте кто-то затаился и только и ждет, чтобы она сделает неосторожный шаг.

Неожиданно весь воздух пришел разом в движение, и девушка с ужасом поняла, что зал до отказа наполнен стоящими бок о бок жуками. Не темнота была перед ней, а множество панцирей, заслоняющих свет. Пошевелившись, жуки терлись друг об друга панцирями и в шуршании хитина Рита снова слышала слова:

— Когда-то мы были великими… Гораздо более великими, чем вы… А стали рабами…

В этот раз она не удивилась и громко прокричала:

— Кто же вас сделал такими, если вы были столь величественны? Кто тот непобедимый враг, сумевший одолеть ваше величие?

— Мы сами… Поверили, что нам подарят легкую жизнь… Деградировали и стали придатком всего, что ты видишь… Мы даже не размножаемся, а клонируемся… Не бесконечно, а столько, сколько необходимо для функционирования оборудования… Вымираем… Запомни… Только то есть счастье, что выстрадано самими… Запомни и уходи...

Жуки расступились, образуя между собой живой коридор. Рита, конечно, страшно нервничала. А что, если это невнятное шебуршание всего лишь плод ее воображения? В ее состоянии могло и не такое почудится.

Но выбора особенно и не было. Возвращаться назад — попасть в лапы преследователей, пойти вперед — угодить в засаду стоящих перед ней жуков. Поди догадайся, что у них на уме!

Вжав голову в плечи, Рита пошла вдоль строя, ежесекундно ожидая нападения, если не сбоку, что сзади. Спина стала мокрой от нервного напряжения, пот холодными каплями побежал вдоль лопаток, а комбинезон мокрой тряпкой неприятно лип к телу.

Неуютное колючее чувство опасности держало ее до самой двери с заветным рисунком ступенек, ведущих вверх. Никто так и не кинулся на нее, пока она проходила мимо. «Может быть разговор вовсе и не мираж», — пронеслось у нее в мозгу.

Дверь на лестнице подалась сразу. За ней на стене ясно читался указатель в виде стрелки, указывающей наверх. Рита выдохнула только когда подошла к лифту. Никто не преследовал ее и не пытался помешать пройти и сесть в лифт.

Она чувствовала себя, как во сне. Какие-то безумные проекты, инсектоиды, разговаривающие шуршанием хитина, клоны, тренировочный зал да сама станция, которая как будто и не станция вовсе, а бывший гигантский космический корабль — все это оказалось слишком объемной информацией для моментального восприятия. Требовалось время, чтобы осмыслить и разобраться во всем этом.

«Потом, все потом! В Мерате времени будет в избытке», — Рита нырнула в шлюз, взывая к небесам, чтобы Десятая ее дождалась. И успокоилась только тогда, когда услышала голос в своем ухе:

— Скиппи приветствует капитана.

— Выполнить расстыковку. Плавный взлет и курс на Мерат.

Рита вплыла в рубку и первое, что она увидела — немой вопрос в глазах Десятой.

— Все нормально. Извини, что задержалась. Ты за меня переживала? На тебе лица нет!

— Я видела этих… Больших насекомых. Одна вагонетка остановилась и они вышли, чтобы затолкать ее внутрь. Кто это? Я сидела в постоянном страхе, что они залезут в корабль через шлюз.

— Это инсектоиды. Милые создания, но, как ты правильно поняла, лучше держаться от них подальше.

— Если бы Скиппи отказалась выполнять взлет, то я бы применила вот это! — Десятая достала из кармана черную коробочку и положила на единственную кнопку большой палец.

— Э-э-э, не смей! Лучше дай сюда эту игрушку, она тебе больше не понадобиться. Мы возвращаемся в Мерат.

Если Десятая и сомневалась в том, надо ли передавать доверенный ключ к мощному оружию, то после слов о возвращении да еще в Мерат, она бы отдала не только взрыватель, но душу дьяволу.

Глава 16. Выбор

Космоплан ворвался огненной дугой в плотные слои атмосферы и стал постепенно снижать скорость, готовясь к посадке. Высокая облачность закрыла землю и на экранах корабля хмурилась серая пелена, шипя с досады на непрошеного гостя. Ближе к земле тучи стали сгущаться, потемнели и теперь по космоплану били хлесткие струи холодной воды, охлаждая горячего гостя из космоса.

— Не ласково встречает Земля, — поежилась Десятая. Казалось, что холод с экранов проникал прямо под комбинезон.

— Ничего, над Мератом всегда хорошая погода. Как по заказу. То есть по заказу и есть.

Рита рассчитывала вернуть космоплан на место взлета — космодром, а потом добраться до Мерата на скиме. Но корабль клюнул носом и сделал крутой поворот.

— Скиппи докладывает. Внешней приоритетной командой установлен курс на Академию Мерата.

— Где мы там поместимся? — усомнилась Десятая. — Это же не ским какой-то!

— Пришвартуемся к крыше, космоплану ведь садиться не нужно, может и повисеть рядом.

— А как пролететь до Академии? Зачем такие сложности?

— Похоже, что кто-то сильно желает пообщаться с нами, пока мы под впечатлением от полета.

Как и предсказывала Рита, Мерат встретил подлетающий космоплан приветливыми солнечными лучами восходящего солнца. Купол транслировал светлеющее синее небо, в котором отсутствовал даже намек на облака.

— Если бы своими глазами не видела, никогда не поверила бы, что только что миновали грозу, — настроение Десятой явно пошло на поправку.

— Скиппи докладывает. Вас ожидает Ангела.

— Ого, чернобурка! Все равно не понимаю, почему такая срочность? Чувствую, что это связано с невыполненным заданием и самовольным нарушением плана полета! Что теперь нам за это будет?

Глянув на изменившееся лицо девушки, Рита ободряюще улыбнулась и произнесла беспечным тоном:

— Не переживай раньше времени, знающие люди говорят, что академиков карающая десница минует.

Ей показалось , что Сэм при этих словах обязательно бы одобряюще кивнул головой.

— Лучше посмотри, какая красота кругом!

Аккуратные невысокие здания Мерата выглядели с высоты, как игрушечные домики, собранные из детского конструктора. Солнечные лучи выхватывали их из утренней мглы, расцвечивая веселыми красками, создавая настроение наступающего праздника. Редки высотки торчали хрустальными иглами, играя на солнце яркими бликами.

Огромный, по размерам Мерата, корабль медленно спускался с высоты, осторожно втискиваясь в неторопливое движение разноцветных скимов, разлетающихся веселыми жучками во всех направлениях. Космоплан выглядел среди них эдаким увальнем, китом, занырнувшим в стаю сардин. Он двигался осторожно, и скимы обтекали его со всех сторон, выписывая лихие повороты.

Чем ближе коспомплан подлетал к Академии, тем больше становилась плотность движения. Мерат просыпался и встречал зарождающийся день деловой активностью. Наконец, впереди показалась крыша Академии с выделяющейся чернобуркой на ее краю.

Рите казалось, что сон продолжается. Она уже видела, как на крыше Академии ветер играл пушистым воротником одиноко стоящей фигуры. И сейчас Ангела была легко узнаваема по черному с серебряным отливом воротнику — такой чести в Академии была удостоена только она. Также, как и в прошлый раз, развевались ее волосы и ветер трепал подол длинного платья, обертывая тканью длинные ноги. Единственным загадочным объектом у ее ног была большой цилиндр, накрытый белой непрозрачной тканью.

Космоплан развернулся на месте и подполз боком к установленному трапу. Ангела сдержано поприветствовала спустившихся пилотов и сразу же отправила Десятую отдыхать, посетовав, что ей довелось участвовать в незапланированном полете.

— Только один момент… — остановила она девушку, сделавшую шаг в сторону лифта. — Сначала отгони космоплан к месту его хранения. Я имею в виду космодром.

Рита проводила взглядом отлетающий корабль и с недоверием посмотрела на чернобурку:

— Так вся эта срочность из-за меня?

Вместо ответа Ангела заложила руки за спину и задумчиво посмотрела вслед удаляющемуся космоплану.

— В прошлый раз я не придала значению твоему возросшему эгу, — начала она, проигнорировав вопрос. — Неожиданно быстро ты перестала быть той наивной Одиннадцатой, единственная амбиция которой проявлялась в том, что она считала себя Первой. И это пугает. Судя по тому, что Родень живет и здравствует, ты осознала что-то, заставившее тебя принять неожиданное решение?

— У меня не идет из головы сотрудничество с такими, как Миллер. Наверняка, есть и другие. А это значит, что город нам не враг.

— Нет, конечно. Как может быть врагом те, кто куплен нами, как они говорят, со всеми потрохами? Аристократия города исправно выполняет грязную работу по истощению недр планеты, да еще и руками ее жителей, обеспечивая нас сырьем.

— А как же бомбы?

— Сразу две цели одним выстрелом. Во-первых, напоминаем, чтобы не задирали нос и помнили о нашем могуществе, а во-вторых, даем им в руки идеальный образ внешнего врага, на которого удобно списывать падение уровня жизни и собственные просчеты.

— То есть, моя попытка его уничтожить…

— … Была обречена на провал с самого начала. В космоплан были загружены пустышки. Но, к слову сказать, твоя идея с дистанционными взрывателями не лишена смысла, и мы на самом деле изготовили такие заряды, но оставили их здесь, в Мерате. На всякий случай. В виде кардинального решения всех проблем с аборигенами. Слишком нагло они начали вести себя в последнее время.

— Еще недавно мне было бы странно слышать, как вы называете жителей моей планеты аборигенами. Но теперь я знаю почему вы так говорите. Потому что тот воротник, в который вы с гордостью кутаете шею — это и есть настоящий хозяин тела и непрошеный гость на Земле. Я думаю, что инсектоиды прилетели из далекого космоса, но их корабль сделал вынужденную посадку на Луне. Они создали все, чем пользуемся мы в Мерате, но хозяевами здесь стали не они, а вы. Вы научились клонировать людей и дали им нужные вам возможности, но лишили многого того, что свойственно людям.

Ангела с интересом посмотрела на девушку. Такой взгляд Рита видела впервые. Ей показалось, что сейчас выглянул тот, кто засел у нее внутри, подчинив себе ее разум.

— Интересное мнение. Но позволь узнать, кого ты подразумеваешь под простым словом «вы»?

— Думаете, я не видела, что представляет собой воротник? Это червь, который внедряется в голову в районе позвоночного столба. Паразит, вот кто!

— Хм, еще лучше… Если все так, как ты придумала, тогда как же ответить на следующий вопрос: если инсектоиды так умны, то почему не занимаются клонированием людей сами?

— Потому что они выродились. А вы поумнели.

Ангела рассмеялась и промокнула глаза длинной шерстьюворотника.

— Позабавила. Теперь я понимаю, почему вы, люди, так ненавидите паразитов — а вдруг они станут умнее вас и поработят.

Рита пожала плечами и промолчала.

— Клонирование — это одна и та же ошибка, повторяющаяся в поколениях. А вы становитесь от поколения к поколению только лучше. Значит, кто-то вас изменяет. А тот, кто это делает, обладает гораздо большим интеллектом, чем копировальщик, пусть и генетический. Но, на самом деле, мы даем вам больше. Мы совершенствуем вас. Обыкновенный человек не способен долго жить в невесомости, выдерживать большие перегрузки и скорость его реакции далека от идеала. Но ты уже другая! Да ты и сама это знаешь.

— Надолго ли? Диану убил не жук, а ваш эксперимент. Я видела Сэма — ему тоже осталось недолго. Поколения мотыльков!

— Зато твое поколение превосходит их на голову. Генная инженерия — это дорога проб и ошибок. Кто говорил, что путь по ней будет широкой столбовой дорогой? В науке так не бывает! Путь тернист и извилист. Но нас вместе ждет свет в его конце.

— Мы ведь не можем иметь детей, это правда?

— Взамен вы получите бессмертие! Не сразу, конечно, но в перспективе… Тогда и деторождение станет рудиментом. Разве ты хочешь терять годы своей жизни впустую? Их можно потратить гораздо с большей пользой. При этом, вбирая в себя последние научные достижения, каждое поколение становится лучше и совершенней. Просто надо осознать и принять, что потери при этом неизбежны, но они во имя будущего человечества!

— Но что происходит с теми, кто не проходит отбор, кто был отбракован? Скажите правду, Мератов бета и гамма не существует?

— Неплохо… Но ведь мы не придумали ничего нового. Разве ты не слышала про естественный отбор?

— А вы взяли на себя миссию бога?

— Человечество всегда жило с верой в Бога. Сначала богов было много, потом стал один, а сейчас он снова один, но во множестве. Ах, под этим словом мы подразумеваем нечто, что выведет людей из мрака, укажет путь, научит любви и будет судить по справедливости, так? Так вы это и получили. Ешьте, и не обляпайтесь! Что не так? Высший разум присутствует, справедливость тоже… Вам не хватает любви друг к другу? И в этом тоже требуется наше участие? Или, все-таки, что-то вы можете и сами, без подсказок и помощи со стороны? Кто вы — куклы или разумные существа? Выбирайте!

«Чернобурка» продолжала вещать что-то вселенское будущее и полеты в космос, а перед глазами девушки образы Дианы, Восьмой, Сэма, Эвлара и его соседа, пожарного, что вытащил ее с ребенком из огня и еще многих других, с кем ее столкнула жизнь за столь короткое время. Ей казалось, что эта толпа стоит за спиной «чернобурки», молчаливо ожидая от нее какого-то важного решения.

— Вот что… — «чернобурка» резко оборвала монлог. — Ты слишком много знаешь для того, чтобы быть простым жителем Мерата. Выбирай с кем ты: с прогрессом и светлым будущем человечества или с загнивающей расой, пожирающей себя и планету?

Ангела сдернула полотно с цилиндра, что стоял у ее ног, и в нем подняло треугольную мордочку существо в красивой рыжей шубке, напоминающей лисий хвост.

— Сделай выбор, Десять-одиннадцать!

— Рита, — прошептала Первая, — просто Рита…

Маленькая черная коробочка словно сама впрыгнула в ее руку, стоило лишь опустить ее в карман. Большой палец отщелкнул неожиданно легкий предохранитель и соскочил на большую красную кнопку, вдавив ее до упора.

Оглавление

Глава 1. Кампус

Глава 2. Подруги

Глава 3. Бесперспективняк

Глава 4. Инсектоид

Глава 5 Рейд

Глава 6. Космоплан

Глава 7. Авария

Глава 8. Эвлар

Глава 9. Родень

Глава 10. Больница

Глава 11. Гонка

Глава 12. Криста

Глава 13. Домой

Глава 14. Мерат

Глава 15. Лунат

Глава 16. Выбор