Мне отмщение, и Аз воздам (СИ) [Андрей Алексеевич Панченко] (fb2) читать онлайн

Мне отмщение, и Аз воздам

Глава 1

Небо мгновенно стало чёрным, вот только что был ясный день, хоть и клонящийся к вечеру, и вдруг тьма. Зловещая, безлунная ночь опустилась на землю. Хоть глаз выколи, так про такую ночь говорят. Какой-то миг это длилось, а затем солнечный свет сменился красным заревом. Звёзд было не видно, но огня на небе хватало. Яркие болиды перечёркивали тьму и было их невероятно много и разных. Какие-то были похожи на искорки от костра, а другие напоминали огромные пылающие кометы, и все они стремительно неслись к земле.

Я, открыв рот смотрел на светопреставление, до боли в пальцах сжимая свой старенький АКСУ. Этого ещё мне сегодня не хватало! Что за природная аномалия? Метеоритный дождь что ли? Не похоже на природное явление, а похоже на то, что каждая огненная черта имеет свою конкретную цель. Вот среднего размера огонёк падает как раз на мой город, а несколько штук поменьше — в посёлки и деревеньки, которые его окружают. Да и расположенную неподалёку воинскую часть «вованов» похоже заденет. Это похоже на ракетную атаку! Ну точно! С плотины водохранилища, что расположена в десяти километрах от меня, и где стоит дежурный комплекс ПВО, на перехват взлетают противоракеты! Отработали зенитчики, хотя плотине явно ничего не угрожает, туда как раз ничего и не летит, цель атаки именно населенные пункты и расположения воинских частей!

— Сука! Ну, где я так нагрешить успел⁈ — выругался я и медленно опустился пятой точкой на проклятый ящик с патронами, из-за которого я тут и торчу, выронив из рук грёбанный автомат. Два года моего личного чистилища закончились концом света!

А ведь именно два года назад ничего не предвещало беды, я был энергичен и радовался жизни.

Я, Игорь Таран, молодой лейтенант милиции, что с отличием закончил следственно-криминалистический факультет Высшей школы милиции МВД, шёл на распределение в радостном предвкушении. Союз только развалился, однако по накатанной годами практике в вузах, а особенно в специализированных, распределение ещё было, никто не собирался менять отлаженную систему.

У меня красный диплом, у одного, со всего курса! Я крут и знаю всё, я прирожденный следователь! Уголовно-процессуальный кодекс выучен наизусть, уголовный хуже, но тоже не плохо, криминалистика вообще моя стихия! И это не игра слов, я знаю каждую статью УПК и УК на зубок. Это вам не стихи учить, где всё складно и в рифму, это высшее искусство! Меня-то в жопу мира не отправят, я буду работать в столице! Всем нужен такой специалист как я! Рабочий кабинет следователя, опера на подхвате, которым всегда можно выдать задание, иногда дежурства и выезды в составе следственно-оперативной группы на вызовы, но это только начало! Через пару лет я точно буду «важником», а потом и генералом стану! А даже если и в криминалисты двинут, так даже лучше! За тобой все следаки и опера как за писанной торбой будут ходить, обхаживать, упрашивать, только бы пораньше получить экспертизу, да и чего кривить душой, «какую надо» экспертизу получить.

— ЕЦ-178/12, оперуполномоченный! Это… Хрен его знает где это, потом в направлении прочитаешь! Свободен! — как приговор озвучил моё новое место службы первый заместитель начальника школы милиции, полковник Харитонов, едва взглянув в список — звиздуй отсюда Таран, ты не один!

— Это какая-то ошибка… — мямлил тогда я — в зону⁈ Меня⁈

— А ты что, особенный⁈ Ты Таран такой же как все! Это в школу ты по льготе поступал, как сын сотрудника, погибшего при исполнении, а теперь ты на ровне с остальными! В зоне тоже служить кто-то должен! А там нужны именно физически крепкие и смышлёные парни, ты идеально подходишь! Красный диплом, спортсмен разрядник, комсо… Подходишь короче!

— Но… — сказать, что я был в шоке, значить ничего не сказать.

— Я понимаю тебя — смягчился полкан, и по-доброму так дал мне первый урок взрослой жизни — ты сирота Игорёк, а у других курсантов семьи в столице. И они не отличники, но не по-людски будет парней с родными разлучать, к тому же и попросить за некоторых есть кому. А у тебя ещё всё впереди, ты сможешь пробиться и сам, у тебя огромный потенциал. Без обид парень…

Ну да, я сирота. У меня из родни только бабушка и младшая сестра. Отец и мать погибли уже давно. Отец милиционером был и словил несколько сантиметров стали в грудь, во время задержания банды рецидивистов, когда мне было всего одиннадцать лет. Мама пережила его на год, попав под самосвал на стройке, где она вела авторский надзор своего проекта. Архитектором она у нас была. А у однокурсников в основном отцы живы и все работают в милиции и уже в больших погонах. За меня действительно вступится некому…

В колонию на поезде я ехал два дня. В плацкартном вагоне. Потом был обшарпанный вокзал провинциального городка, где градообразующим предприятием была колония строгого режима и воинская часть, предназначенная для её охраны. Брошенные, полуразвалившиеся дома, разбитый асфальт, грязь и мрачная серость запустения и разрухи. Всё это время я был как в тумане. Это не могло со мной случится…

— Ого! Школа милиции, да ещё и красный диплом! — моему появлению начальник колонии обрадовался, как явлению поддатой и на всё согласной Снегурочки на Новый год. Полковник в зелёной, армейской форме имел усталый, но при этом какой-то холёный вид. Всё в его кабинете, от формы, что на нём была надета, до кресла под его задницей и мебели было явно ручной работы. Это должно было выглядеть дорого-богато, если бы не обилие лака и резного дерева. Всё в затейливой резьбе, колхоз, одним словом, стиль зековский-ампир… — у нас тут всё больше аттестованные после армии или техникумов дебилы, что работу нормальную найти не смогли, а тут ты, такой красавец! Не ожидал от кадровиков, не ожидал, удружили… Ну что же Игорёк, времени на раскачку у тебя не будет. Оперов большой некомплект. Принимай оперативно-режимный отдел!

— Как понять, принимай? — робко поинтересовался я. Это шутка такая что ли⁈ Я только выпустился, а про зоны вообще ничего не знаю! У нас в школе даже отделения не было ИТУшников, для них на сколько я знаю есть отдельные учебные заведения. Да и опер из меня как из говна пуля. Оперов у нас в школе как раз готовили, как и участковых, но следаки считались элитой и до изучения ОРД мы особо «не опускались». Я конечно отличник и знаю чего и как делать, но вот нюансы, которым учили специалистов прошли мимо меня.

— А так! Там в штате всего шесть человек. Два старших опера там вакансии, бывшего начальника отдела позавчера до моего зама по воспитательной работе повысили, один опер на больничном, похоже с последующим увольнением на пенсию, выслуги у него хватает, ещё один из начальника отряда неделю назад переведён и нихрена в оперативной работе не шарит, так что получается ты там из оперов самый опытный, и с сегодняшнего дня ещё ты исполняющий обязанности начальника отдела! Заодно и дознание будет кому вести! Быстро растёшь Таран! Приехать не успел, а уже отдел в свои руки получил! Мой зам, что раньше начальником отдела был, Талгат его зовут, и зам по РОР тебе конечно помогут на первых порах, но сильно на их помощь не рассчитывай. У Талгата и своей работы хватает, а Василий Васильевич в отпуске. И цени моё доверие Игорёк! Но смотри… Неделя тебе на раскачку, а потом дрючить буду как сидорову козу! С больших людей и спрос большой. А у тебя все карты в руках. Считай все контролёры в твоём подчинении! Те, что в комнате свиданий и на досмотре стоят! Остальные понятное дело по сменам ДПНК подчиняются.

— А кто это? — тогда на ум пришёл только этот вопрос, слово контролёр я слышал только в автобусе, ДПНК же для меня вообще не понятная аббревиатура. Уголовно-исполнительную систему мы в школе милиции прошли только верхами, и во внутренней иерархии зоны я не разбирался совсем.

— ДПНК — это дежурный помощник начальника колонии. Если я или мои замы отсутствуют, ДПНК, во время своего дежурства рулит зоной. Это так по закону, на деле есть нюансы, потом узнаешь. Сержантский состав, ну «дубаки» или «вертухаи» если тебе так понятнее — это контролёры, что без оружия в зоне работают. На вышках ввшники стоят, им в зону хода нет и у них своё начальство, я «Барин» или «Хозяин», ты «Кум», стало быть будешь. Так понятнее? — вздохнул полковник, он уже понял, что я из себя представляю, но сдавать назад было не в характере полковника Минаева. Да и выхода у него действительно не было, как я понял позднее…

Нихрена мне было не понятно, но выбора не было и у меня. Меня, с первого же дня на новом месте швырнули в самый омут неизвестного и коварного водоёма под названием «зона», в надежде, что я выплыву. И я выплыл!

Нас было всего двое целых полгода! Пенсионер так и не вышел с больничного, благополучно слиняв на заслуженный отдых, а новые кадры нам не давали. Сотрудников в зоне был большой некомплект. Зам по РОР свой отпуск использовал по полной, свалив куда-то на юга, а потом у него жена умерла, потом тёща, потом кошка, потом… На роботу он не выходил полгода. Эти полгода я и напарник практически жили в зоне прямо в кабинете, только изредка наведываясь в ведомственное общежитие, чтобы переодеть вещи. То в одном кабинете, то в другом, ибо у каждой службы в таких учреждениях есть рабочее место и за забором, и внутри периметра. Два неопытных лейтенанта, на многотысячную зону строгого режима, где сидят рецидивисты и осужденные по тяжким статьям! Талгат, что рулил до меня отделом и наконец-то пошёл на повышение, помог мне только в одном, он сгрузил мне на стол гору, размером с Эверест различных дел и дал совет.

— Гребитесь сами, как хотите, парни! Хоть конём, хоть ферзём, хоть раком! Официально я Максу уже передал дела — седой татарин ткнул пальцем в моего незадачливого напарника, который на меня виновато посмотрел и махнул головой — так что считай я никому и ничего не должен! А лучше валите отсюда к чертям собачим! Переводитесь как я или увольняйтесь. Потому что иначе у вас всего три варианта. Вы или сядете, или вас отсюда вынесут вперёд ногами, или, что вообще невероятно, дослужитесь до пенсии по состоянию здоровья. А пенсия будет именно такая, через несколько лет у вас здоровья не останется! То есть хороших исходов не будет. На меня даже не рассчитывайте, я эту работу хочу забыть, как страшный сон!

Паника, бессилие, надежда, злоба, ненависть к всему живому, робкая уверенность, что у меня всё получится, и наконец стойкое убеждение, что жить мне осталось всего ничего, ибо инфаркт и инсульт у меня скоро как пить дать будут, и потому пошли все на йух — так я могу охарактеризовать своё становление в качестве исполняющего обязанности начальника оперативного отдела колонии. Мы пили водку каждый день, вечерами естественно, но нередко и в обед начинали. Никто нам и слова на это не мог сказать. Во первых потому, что пили все, а во вторых боясь потерять и так не многочисленных сотрудников. Нам за это время не платили зарплату от слова вообще, мы перебивались продуктами с зековской столовой, продажей кустарки и подсобным хозяйством колонии. Ну где ещё таких идиотов найти⁈ Пусть пьют, лишь бы работали! Я помню своё первое знакомство с курирующим замом, которое как раз с водки и началось.

В тот день мы вдвоём, с красными от недосыпа глазами писали агентурные записки от своих агентов, либо же левой рукой, или с сильного перепоя агентурные сообщения. С этими бумагами мы всегда работали только в кабинете, что был расположен за периметром зоны. Таким бумагам в зоне не место. Записок у нас было большинство, а вот сообщений кот наплакал. Агентурное сообщение лично агентом или резидентом пишется, а так в зоне стукачи рисковать не будут, поэтому в основном всю информацию мы в виде записок и оформляли. Их как раз сам опер пишет. Вот только времени на это нет. Всё в голове и не вся информация от официальных агентов, но раз в месяц хоть убейся, но дела заполни! Бумажной работы много и её никто не отменял. Поэтому раз в тридцать дней мы брали водки, кучу разных ручек, разных листов бумаги, вплоть до кусков обоев и оберточной упаковки, и целый день или ночь сочиняли записки и ваяли сообщения.

— Открывайте мать вашу, я знаю, что вы там! — в железную дверь кабинета кто-то забарабанил. Голос незнакомый — я сейчас дверь выломаю!

— Это кто? — заплетающимся языком спросил меня Макс, тот самый бывший начальник отряда, который в одночастье, волею начальства стал опером.

— А тебе не насрать? — ответил я вопросом на вопрос, равнодушно разливая по стаканам водяру. Я как раз тогда достиг такого состояния, что мне было похер на всё. Мы работаем с секреткой и пока не спрячем бумаги в сейф, вправе хоть министра МВД игнорировать — опять, наверное, проверяющие из спецпрокуратуры, или секретчики. Чайки охамевшие! Опять, «кустарка» их начальству потребовались. Подождут пару часиков, я жопу от стула отрывать не собираюсь! Но надо будет потом всё проверить и пользованные копирки в сейф убрать.

— И то верно — согласился напарник, закусывая водку луковицей — пошли они! А копирки я сегодня поменял, старые уже до дыр стёрты.

Это был один из основных способов наезда на оперов со стороны проверяющих «секретчиков» из конторы глубинного бурения или главка. Когда они первым делом проверяли копировальную бумагу, которой сотрудники пользовались при печатании секретных документов. Неопытные сотрудники забывали, что на копирке текст полностью остаётся, и оставляли эту улику на своих столах. Мы же были с Максом уже опытные и таких косяков не допускали.

Но настырный и наглый голос нас в покое не оставил. Вскоре в замке стали шурудить отмычками. Через пять минут дверь распахнулась. На пороге стояли двое, усатый полковник и расконвоированный зек, который как раз и вскрыл дверь.

— Рыжий, пошёл отсюда нахер! — буркнул я, глядя на расконвойника и игнорируя незнакомца в форме — у тебя секунда!

— Я не причём! Меня заставили! — успел выкрикнуть расконвойник, прежде чем исчез из поля моего зрения.

Зека как ветром сдуло. Все расконвойники, как, впрочем, и большинство блатных в нашей зоне были моими или Макса агентами. Спорить тому же Рыжему со мной было не с руки. В колонии агентами добровольно почти не становятся, по крайней мере я таких случаев не знаю, в основном стукачами становятся зеки, которых на чём-то запрещённом поймали сотрудники и «простили» в обмен на их услуги.

— Бухаете⁈ Вам звездец засранцы! — у полковника при виде нас с Максом аж усы торчком встали. Он как заправский прыгун преодолел невысокий барьер, что отделял входную зону перед дверями нашего кабинета от остального пространства и через мгновение оказался перед моим столом, на котором горой лежали уголовные дела. Дела агентов я и Макс по привычке успели спрятать. Я даже не дёрнулся. Взяв со стола рюмку с водкой, я опрокинул её себе в рот и равнодушно посмотрел на зама по режимно-оперативной работе, по описанию я уже понял кто передо мной.

Лёгкое движение руки, и по кабинету пронёсся буран из сбитых на пол бумаг. Зам по РОР очистил мой стол от горы папок, чтобы лучше меня видеть.

— Я сейчас с медиками вернусь, составим акт освидетельствования и вы вылетите с работы за пьянку, как пробка из бутылки! Звездорасы! — прошипел на меня из-за усов полкан, а потом так же резко развернулся и вышел из кабинета.

— Ещё по одной? — не обращая внимания на летающие вокруг протокола допросов и постановления спросил меня Макс.

— А чё нет-то? Херли спрашиваешь? — согласился я, и вытер руки титульным листом какого-то уголовного дела — и лучка ещё подреж, и хлеб если остался. Давай за свободу тяпнем! Наконец-то отмучались!

— Дай бог! — улыбнулся Макс — надеюсь Вася Вася, слово держит!

Вася Вася, как называли заместителя начальника по оперативно-режимной работе Шульца Василия Васильевича зеки, вернулся через пятнадцать минут. Один. И молча начал подбирать бумаги с пола. Вид у него был уже совсем не боевой.

— Водку будешь Васильич? — оценил я поступок начальства.

— Сразу бы позвали, не пришлось бы дверь ломать! Всему вас учить надо, молодёжь! — сгрузил на стол кипу бумаг полковник. Ещё мне работёнки как минимум на сутки. Всё теперь вперемежку, снова всё сортировать, по папкам раскладывать, а лучше сразу прошить! — сейчас нормальной закуски принесут.

— Кто же знал, что ты сегодня из отпуска выйдешь — резонно возразил я начальству.

— На то ты и опер, что бы всё знать! Агентов не только в зоне надо иметь! — укоризненно посмотрел на меня зам — че пьёте то? Самопал?

— А другого в округе и нет ничего, разве что самогонный аппарат у мастеров на промзоне изъять — рассмеялся Макс — да только кто же нам даст это сделать?

— Аппарат не тронь! — сказал, как отрезал Вася Вася — это моё и Минаева!

— Знаем — хором с Максом ответили мы, и дружно заржали. Всё в зоне имеет своего хозяина из сотрудников и всё делается только по воле Хозяина!

Так мы и сдружились с замом по РОР, и он оказался отличным мужиком и классным опером! Он понимал в какой мы с Максом жопе, и помогал нам чем мог. Даже очередное звание не зажилил, вовремя поснимав с меня и Макса выговоры, которые мы успели нахватать до его возвращения из отпуска, и до старшего опера меня повысил, но и мы теперь его подвести не могли. Вот из-за него я и оказался в поле один, с ящиком патронов, кучей снаряги и АКСУ в руках!

За каждым оперативным сотрудником милиции чистилось табельное оружие. В райотделах это были пистолеты Макарова, у спец частей чего-только не было, а у нас на зоне у каждого сотрудника был автомат! Вру, не у всех, конечно, у начальника, замов и ДПНК тоже пистолеты были, но только у них! И фигня, что большинство сотрудников свой автомат в глаза за всю службу не видело, но ведь он был! По крайней мере номер этого мифического калаша каждый хоть раз видел, когда расписывался в журнале прикрепления табельного оружия. Оружие сотрудников колонии хранилось в оружейке части внутренних войск, что охраняла зону. У меня был АКСУ и до сегодняшнего дня я его тоже в руках не держал.

— Так Игорёк! — сегодня с утра Вася Вася светился неземным светом, мне же было не до веселья. Я со смены сегодня и всю ночь на ногах провёл, пытаясь найти в промзоне десять литров водки и пакет анаши, что по информации моего агента провезли в зону в баке трактора. И я их так и не нашёл! — сегодня у нас учения по разгону бунта и стрельбы! Я договорился!

— Гвоздь тебе в печень! — тихо выругался я, исподлобья смотря на полковника — нахрена⁈ Если опять учения будем проводить возле запретки, то как в прошлый раз получится!

У нас на зоне для подавления бунтов была разработана «боевая» схема. Все сотрудники экипировались в броники, каски, и с щитами и дубинками на перевес входили в зону. Клином, где в качестве тарана применялась пожарная машина. Прошлые учения, когда мы тренировались строить клин пред шлюзом, ведущим в жилую зону колонии, едва не вызвали бунт настоящий. Зеки начали баррикадироваться в бараках, подумав, что зону идут «ломать». Я тогда голос сорвал, ведя переговоры со смотрящими и авторитетами и убеждая их в том, что зона у нас и так «красная» и «перекрашивать» её нам смысла нет.

— В этот раз на стрельбище ввшном потренируемся, ровно всё будет! У них патроны и оружие на месте и получим! — скривился мой шеф, и тут же улыбнулся с по-детски восторженными глазами — зато из табельного постреляем, а патронов выделили за весь прошлый год! Можно будет пару раз съездить!

Постреляли… Служебный автобус, который нас привёз на стрельбище, сломался. Причём не у нас на полигоне, и даже не в зоне, а в части ввешников, которых он повёз назад после выдачи оружия. Теперь его оттуда забирать надо, пока срочники на метал не растащили казённое имущество.

Сотрудников, табельное оружие и почти все ящики с партонами едва воткнули в оставшиеся три служебные машины. При чем они отходили по очереди, а когда поняли, что в последний «Москвич» все не поместятся, других машин на полигоне и не осталось. Старенькие рации отказывались ловить волну и вернуть никого назад не получилось. Вот я и остался один, в пятидесяти километрах от города, со своим автоматом и ящиком патронов к нему, а ещё грудой бронежилетов, мешком рожков к оружию и с разгрузками, стальными щитами, противогазами и касками, ожидая, когда служебка сделает второй ход за мной и пригонит к полигону грузовик с промзоны. А кого ещё оставить? Макс и Вася Вася уехали на первых машинах, значить оставаться только мне! А ну как пропадут патроны? Кого потом вздрючат? Тем более за каски, броники и щиты я отвечаю, моё хозяйство. Холодает, а я в камуфляже и берцах, даже на голову ничего с собой не взял. Пижон! Весна-то раненяя, днём тепло, а ночью морозец давит. Во рту с обеда крошки не было, хочется жрать и пить, спать хочется жутко. Хотелось…

Я заворожённо смотрел, как болиды достигли земли. На месте города встал гриб гигантского взрыва. Видневшийся в дали посёлок поглотил огонь, стирая его с лица земли, через пару секунд и до меня докатилась взрывная волна, после чего я отключился…

Глава 2

— Завязывать пора с бухлом! — простонал я, когда пришёл в себя. Такая первая мысль шевельнулась в моей голове, которая трещала от страшной боли. Похмелюга жуткая, хочется пить и я явно не в своём кабинете. Холодно, камуфляж на спине промок, на сырой земле лежу.

Стоп! Какое похмелье⁈ Я же на полигоне, а только что город, в котором была зона, где я работал, накрыло чем-то серьёзным, как бы не ядерной бомбой! И посёлок ближайший с воинской частью «вованов» накрыло! Война началась, не иначе! Я со стоном открыл глаза и посмотрел в хмурое, затянутое пылью и дымом небо. Со стороны города и посёлка ветром несёт. Кто же это нас так? Никак америкосы решились покончить с надоевшей славянской страной раз и на всегда? Но зачем по нашему-то городку таким мощным зарядом стрелять⁈ У нас же тут в округе нет ничего стратегического, на что стоило бы тратить спецбоеприпасы. Или есть? Может секретная часть в городе была, ракетные шахты?

Я с трудом поднялся и бездумно уставился на столб серого дыма, что поднимался на месте города. Ты Игорёк теперь явно безработный. Зоны наверняка больше нет. И чего мне делать?

Я с сомнением посмотрел на ящик с патронами и гору амуниции. Один только ящик под тридцать килограмм весит! Всё я на себе не упру, а ждать машину уже явно не стоит. А идти надо. Тут холодает, скоро будет темно, да и воды с едой на полигоне нет. К тому же надо по любому добраться хотя бы до телефона и узнать, что творится в городе и вообще в мире.

В итоге я принял соломоново решение. Найдя ближайший овражек, я перетащил туда снарягу и проклятый ящик. На себя я одел самый лёгкий из бронежилетов, чтобы хоть как-то согреться, а сверху натянул самую крепкую разгрузку из имеющихся.

Броник Ж-81 весит всего четыре килограмма и это броник Васи Васи, он его где-то у «вованов» на нарды и самогон выменял. Вообще у нас в конторе на вооружении бронежилеты ЖЗТ-71, которые видимо списали в нашу тьму таракань за ненадобностью в других структурах МВД, а весят они аж все двенадцать кило! Неподъёмная хрень, к тому же неудобная. Так что выбор был очевиден.

Разгрузки же все были потрёпанные, обычные «ПОЯС А», ещё времён афганской войны. Ту которую выбрал я, была хотя бы без дыр. У других брезентуха прогнила от неправильного хранения, а я решил взять с собой все патроны. Если мою захоронку найдут и растащат, то пропадут по крайней мере только спецсредства, а за это в тюрьму не посадят. Я надеюсь… Тяжело придётся! Ящик с цинками я вкрою и тут оставлю, а пачки как ни будь унесу, я парень крепкий. Перворазрядник по самбо и чемпион школы милиции в весе восемьдесят килограмм! Шесть магазинов, в которые влезли шесть пачек патронов, отправились в нагрудные карманы разгрузки, ещё один я пристегнул к «Ксюхе», а две пачки влезли в кармашки для гранат. Остальное я напихал в противогазные сумки, выкинув из них противогазы.

— Игорёк, ты же сука интеллигентный человек, следователь по образованию, юрист в конце концов, так что же ты как ишак тяжести таскаешь⁈ Что тебе мешало пойти учится на агронома к примеру⁈ Решил по стопам бати пойти мудак? Без конкурса в вуз поступить? И помрёшь как он при исполнении! Ладно его хоть бандюганы ножом пырнули, а ты от инфаркта загнёшься! И это в твои двадцать три года! А мог бы жить урод! — я тихо ругал себя сквозь сжатые зубы, и пёр как танк прямо по пашне в сторону плотины, которая была ко мне ближе всего. Каких-то десять километров, и я наконец-то до неё доберусь! Там ПВОшники, а у них наверняка есть связь. Да и не стреляли по ним. Я видел, что в плотину местного водохранилища неведомый мне противник даже не целился.

Темнело, на улице становилось совсем холодно, температура явно к минусовой приближается. Но мне было жарко, лицо горело, мышцы ног сводило судорогой, пот лился по спине, а лямки противогазных сумок и ремень автомата натирали шею. Может скинуть броник? Я посмотрел под ноги. Кругом мокрая земля, если я сейчас эти сумки на землю поставлю, то они мгновенно промокнут в жидкой грязи и потом я весь буду в ней. Надо терпеть!

Я добрался до водохранилища через два с половиной часа. Загнанный как лошадь, я почти рухнул на небольшой деревянный столик, который установили рыбаки на берегу водоёма. До насыпи, где на боевом дежурстве бессменно стоял зенитно-ракетный комплекс Бук-М1 оставалось метров пятьсот. Эта хрень тут была ещё до моего приезда и по словам местных, лет пять назад сменила на этом посту менее совершенную систему ПВО. А у Бука только экипажи зенитчиков меняются, по-моему, его машины вообще не на ходу. На сколько я знаю, сама часть зенитчиков в соседнем городке расквартирована, а тут косячники вахту несут, по месяцу или по два. Прямо возле Бука разбит палаточный городок, где и живут ссыльные вояки. Они тут с тех времён, когда ещё в нашем городке склад длительного хранения военной техники был, но его давно уже расформировали (по слухам всю технику продали сирийцам), а ПВОшники так и остались, забыли про них, наверное, такой бардак сейчас в стране…

— Стой назад! — нервный окрик часового раздался тогда, когда я подошел к ракетному комплексу метров на пятьдесят. Слишком близко к ракетному комплексу у них пост, совсем расслабились, я думал подальше они меня встретят. Зенитная установка была жива, хотя на пусковых установках Бука не было ни одной ракеты, тем не менее радарная установка активно крутилась.

— Слышь боец, старшего зови! — крикнул я в ответ и остановился на месте.

— Стой, стрелять буду! — выкрикнул снова солдатик, крепко сжимая в своих руках старенький АК. Вот это да, у них на вооружении автоматы, которым уже по пятьдесят лет! И это при том, что Бук довольно современная система. Да и солдат в гимнастерке, сапогах и галифе, на голове пилотка, на плечах шинель. Сюрреализм какой-то…

— Да стою я, мать твою! — психанул я — старшего говорю зови! Не видишь, что ли, свои! Мне помощь нужна и доступ к связи!

— Кто там, Лобанов⁈ — из-за гусеничной машины передвижного командного пункта вышел офицер в полевой форме и бушлате и пристально уставился на меня — ты кто, боец⁈

— Вышел с поля огурец — сплюнул я вязкую слюну — начальник оперативного отдела ЕЦ-178/12, старший лейтенант внутренней службы Таран! А ты кто? Обзовись!

— Капитан Гусев — командир ПВОшников послушно назвал своё звание и фамилию и направился ко мне — документы предъявите!

Я спорить не стал. Прав капитан, сейчас нервные все, могут и пристрелить невзначай. А вдруг я вражеский диверсант? Так что «ксиву» я извлёк без разговоров и в развёрнутом виде протянул Гусеву.

— Тут написано старший оперуполномоченный, а вы говорили начальник отдела — капитан, внимательно изучив удостоверение подозрительно на меня посмотрел.

— Исполняющий обязанности я, да и какая сейчас разница⁈ — отмахнулся я — Не докапывайся капитан! Чего происходит-то вокруг⁈ Я на полигоне был, на стрельбах, машина сломалась, а тут ядерная война! Кто на нас напал⁈ И нахрена в наш город ракетой бахнули⁈

— Это не ракеты… — лицо капитана стало на миг растерянным — это что-то из космоса прилетело. Пока была связь, перед самой атакой, узел связи полка успел нас предупредить. Это метеорит!

— Что за метеорит? — не понял я капитана.

— А я чё, по-твоему, на звездочёта похож⁈ Ты на мне колпак и мантию со звёздами видишь⁈ — у капитана аж лицо перекосило — в душе не гребу! Только странный этот метеорит какой-то, на радарах отражался хорошо, как в зону видимости вошёл, а потом разделился на фрагменты и каждый обломок в свою сторону полетел. Корректируя падение! Мне команда на пуск зенитных ракет пришла!

— Ну и, судя по всему, нихрена ты не попал, мазила! — я махнул рукой в сторону города — хреново работаете товарищ капитан!

— А ты видел их угловые координаты, скоростные и высотные характеристики⁈ — вскипел зенитчик — в них никто бы не попал!

— Не видел, я в этом вообще не секу — остановил я капитана — хорош истерить. Связь мне нужна. Дай позвонить по-братски.

— Нет связи! Ни с кем нет. Радио забито помехами, а проводная связь нарушена — выдал мне военную тайну капитан — отправил связного, жду.

— Хреново… — вздохнул я, но сказать больше ничего не успел. С противоположной стороны насыпи, где стояла пусковая установка, раздался дикий крик, а потом заполошная автоматная стрельба.

— Твою мать! — капитан бросился назад, уже на ходу выкрикивая распоряжение часовому — Лобанов карауль задержанного!

Мы остались вдвоём с часовым. Молодой солдатик направил на меня автомат, сжимая его побелевшими от напряжения пальцами. А стрельба на противоположном конце насыпи только нарастала. Слышались крики, автоматы били длинными очередями, практически на расплав ствола, но на сколько я понял, стреляли только зенитчики, ответного огня не было. Что там происходит⁈

— Ты не стрельни случайно Лобанов — обратился я к часовому, что бы хоть как-то успокоится — я никуда не денусь.

— Стоять на месте! — истерично отреагировал на мои слова солдат и отступил на шаг назад — при попытке к бегству стреляю на поражение!

— Тфу на вас! Идиоты! — выругался я. Стоять было тяжело, набитые патронами сумки и бронежилет тянули к земле. Лучше бы я к «вованам» пошёл, там по крайней мере меня все в лицо знали! До них идти с полигона было куда как дальше, да и досталось им, но наверняка кто-нибудь да выжил.

Стрельба и не думала успокаиваться. Всё новые и новые стрелки присоединялись к перестрелке, и только мы с Лобановым стояли как два идиота.

— Мамочки… — вдруг прошептал солдат, а его глаза расширились от ужаса. Он смотрел куда-то за мою спину.

— Чего там Лобанов? — спросил я и повернулся. Теперь уже у меня глаза полезли из орбит, а челюсть от удивления упала на землю.

Тварь странного вида неслась через поле в нашем направлении. Конечностей поболее чем у паука будет, размером с крупную собаку или телёнка, и выглядит она как оживший ночной кошмар. Она то исчезали из вида, то появлялась вновь, и была необычайно быстрой. Пашня, через которую я едва шёл, для неё никакой сложности не представляла, казалось, что этот адский паук бежал по абсолютно ровной и сухой поверхности. И его целью были мы!

— Стреляй Лобанов! — проорал я, судорожно сдергивая со спины «ксюху» и пятясь назад — огонь боец!

— Стоять на месте!!! — над моим ухом раздалась короткая очередь, мне кажется, что пули даже задели мои волосы. Часовой открыл огонь, но стрелял он в меня. Практически в упор, в голову!

— Урод, в тварь стреляй! — заорал я, падая на мокрую землю и не слыша своего голоса. Стрельба у меня над ухом знатно меня оглушила.

Я в положении для стрельбы лёжа, так удобнее вести прицельный огонь, да и в спину случайную очередь от моего «надзирателя» получить так шансов гораздо меньше. АКСУ у меня в руках, быстрым движением продёрнут затвор, тварь уже близко! Я не сморю на спятившего часового, «паук» скоро будет тут, а это куда как страшнее молодого дебила с автоматом в руках! Я судорожно выцеливаю мчащегося по полю монстра и начинаю стрелять.

Достоинств в «ксюхи» хватает. Их я оценил ещё во время учёбы в школе милиции. Там у меня такой-же был. Его легко чистить, он лёгкий и мобильный, не то-что громоздкий АК или ПК. Когда мы сдавали взводные зачёты по марш-броскам, пулемётчики сдыхали первыми ещё на середине маршрута. Нам приходилось на ходу забирать у них боеприпасы, принадлежности, снарягу и сами пулемёты. Потом сдыхали «помощники», потом «помощники помощников» и вскоре уже весь взвод едва тащился к финишу, напоминая собой отступающих из-под Москвы французов. Зачет принимали по последнему прибежавшему, так что мы своих не бросали даже на учениях, иногда даже на руках вынося обессиливших товарищей. Так что легкость и мобильность АКСУ я ценил. Но были у этого автомата и серьёзные недостатки. И самый главный из них — это невысокая прицельная дальность стрельбы по сравнению с полноразмерным автоматом, к тому же она у него всего пятьсот метров и большое рассеивание. Из-за короткого ствола «ксюха» имеет склонность к быстрому перегреву при длительной стрельбе очередями. Шесть магазинов (а это носимый БК), отстрелянных без перерыва в автоматическом режиме, обычно приводят к перегреву ствола, снижению кучности, «плевкам» и зачастую к необратимым повреждениям ствольной коробки.

Сейчас я жалел, что у меня в руках не пулемёт, желательно крупнокалиберный! Я стрелял, не заботясь о сохранности автомата.

Я видел, как пули взрывали землю под ногами у «паука», и я и Лобанов в него явно попадали, но падать он не собирался. Один за другим стреляные магазины падали на землю, а эффекта от нашей стрельбы было ровно ноль! Ещё сто метров и монстр будет тут! Надо вставать и валить, причём срочно! Есть надежда, что монстр отвлечётся на Лобанова, а я успею добежать до бронированного командного пункта и закрыться там. Я не вижу у «паука» в его жутких лапах оружия или инструментов, и значит меня из брони он не выковыряет!

Попытка быстро вскочить на ноги провалилась. Я забыл, что на мне навешана куча сумок с патронами и броник, вес под тридцать килограмм! Правая нога поскользнулась на мокром грунте, и я повалился назад, так и не сумев встать. Сука! Я попытался встать снова. Медленно, чертовски медленно! Как в страшном сне, когда ты убегаешь от своего кошмара и вязнешь в сгустившемся воздухе! Быстрее Игорёк!

Я едва встал на колени, как почувствовал страшный удар в спину. Меня как будто бейсбольной битой огрели! Я полетел вперёд, а надо мной пронеслась стремительная тень. Не успел!

Боли я не чувствовал. Титановая пластина бронежилета приняла на себя удар, а амортизирующий внутренний слой вполне справился с негативными последствиями удара. Автомат так и остался у меня в руке, в нём новый магазин и затвор уже взведён. Просто так я не сдамся!

Я поднял голову и до крови прокусил губу от ужаса увиденного. Жуткая тварь стояла над телом Лобанова и вонзала в него свои жуткие лапы, со скоростью швейной машинки. Сзади она выглядела не менее жутко чем спереди. Матовое, черное тело было покрыто чешуйчатым панцирем, из которого выступали шипы. Сейчас тварь стояла на шести задних конечностях, подняв своё тело вверх, а другие шесть лап били в труп Лобанова. Кроме того, что-то похожее на жало тянулось из живота монстра к лежащему телу. То, что часовой мёртв не было никаких сомнений. Заорав от страха и охватившей меня ярости, я всадил длинную очередь на все тридцать патронов в проклятого «паука».

В этот раз эффект от моих выстрелов был куда как заметнее. Пули рикошетили от панциря, однако некоторые его явно пробивали! Тварь издала вопль на грани ультразвука, от чего мои уши заболели, а в голову как будто вонзили раскалённую иглу, а потом закрутилась на месте, втаптывая тело Лобанова в землю. Я стрелял и стрелял, пока затвор не щелкнул в холостую, практически ничего не видя перед собой. Когда боль отпустила, я с трудом сфокусировал взгляд на монстре.

Тварь лежала на растерзанном трупе солдата и только страшные конечности сучили в воздухе в конвульсиях. Она была ещё жива и пыталась встать! Жуткие челюсти на маленькой голове щелкали в воздухе и были направлены в мою сторону. Тварь явно видела меня и точно знала, что я причина всех её бед!

— Да что ты такое мать твою⁉ Когда же ты сдохнешь⁈ — заорал я не своим голосом.

Не чувствуя тяжести навешанных на меня сумок, я почти мгновенно поднялся на ноги и вставил в автомат последний снаряженный магазин. АКСУ был весь в грязи, как и я сам, от него поднимался пар, а раскалённая ствольная коробка потрескивала, испаряя попавшую на неё влагу. Руки у меня явно обожжены в нескольких местах. Да пофиг! Только бы этот кошмар не ожил!

Готово! Автомат готов к стрельбе. Подскочив к монстру, я прицелился дрожащими руками в то место, где на панцире виднелось несколько пулевых отверстий и разрядил в него весь магазин. Последний раз вздрогнув, тварь замерла на месте.

За насыпью стрельба тоже затихала. А я стоял над телами человека и «паука», и волосы на моей голове стояли торчком от ужаса. Когда тварь падала, жало выскочило из тела Лобанова, и я увидел мерзкую личинку, которая уже почти скрылась в пробитом в теле отверстии. Мерзкая штука, выглядит как смесь морского огурца и ежа, да ещё и вся в крови Лобанова, и какой-то слизи!

Вот личинка пропала в трупе, а через несколько секунд рука мёртвого человека дрогнула, глаза его открылись, и мертвец забился под телом монстра, пытаясь выбраться наружу!

Глава 3

— Что у вас тут⁈ — капитан появился чертовски вовремя. В руке пистолет, фуражка куда-то делась, и он тоже весь в грязи. Отлёживался, наверное, где-то под кустом гад! Как стрелять по монстрам, так его нет, а как глупые вопросы задавать, так он тут как тут!

— Таракан переросток у нас тут, глаза повылазили что ли⁈ — заорал я в ответ. Моя психика начинала меня подводить. Похоже я сошёл с ума.

— Мать…- капитан остановился как вкопанный, не доходя до монстра и ожившего Лобанова метров пять — да как это…

— Каком кверху! Ты мне ответь! Вы что тут охраняли ироды⁈ Секретную лабораторию⁈ — молчать я не собирался, мой страх требовал выхода — такая хрень на земле не водится! Это же чёрт знает, что! Я её в упор из автомата едва завалил, от неё пули отскакивают!

— Я не знаю, что это! Не ори на меня! — капитан на удивление быстро приходил в себя — Лобанов живой, надо оттащить эту тварь и оказать ему помощь! Помоги!

— Да где же он живой-то⁈ — я даже не сдвинулся с места — у него в груди с десяток сквозных дыр, потроха наружу, да и я в него с десяток пуль всадил, пока монстра расстреливал! Этот «паучок», когда умирал на нём нижний брейк станцевал! С такими повреждениями даже дождевые черви не живут! Кроме того эта сволочь успела в него личинку отложить!

— Какую личинку⁈ — остановился капитан — ты чего несёшь⁈ Живой же он!

— Ну иди проверь. А я тут постою, только подожди немного! — я быстро вынул из гранатной сумки упаковку патронов и вскрыв её зубами начал снаряжать магазин — я тебя подстрахую.

Пока я снаряжал магазин, а потом второй, капитан внимательно рассматривал монстра и Лобанова. Похоже идти на помощь подчинённому у него желание пропало. Да и как оно не пропадёт, если оживший Лобанов, не прекращая попыток подняться, запихал себе в рот кусок своего же кишечника и с упоением грыз, отрывая от него большие куски. Капитана вырвало, я тоже не долго оставался равнодушным и вскоре содержимое моего желудка тоже оказалось на земле.

— А вы в кого там стреляли? — вытирая рот рукавом комуфляжки спросил я капитана, чтобы отвлечься от кровавого зрелища.

— В собак! — капитан ответил, не отрывая взгляда от кровавого месива — стая собак напала на пост, и часового завалили! А ещё одного бойца сильно порвали. Сейчас его санинструктор латает. Эвакуировать парня надо, много крови потерял, они его живьём жрать пытались! Мы в них из десятка стволов лупили, а им хоть бы хны! Завалили в итоге, когда бошки им на куски разнесли! Я сейчас оставшийся расчёт под броню загнал, темнеет уже. Если этих собак тут много, мы ночью их не увидим и они ещё кого-то порвать могут. Я вот теперь думаю, а не добрались ли до собачек такие вот твари, прежде чем они к нам наведались?

— Пусть твой санинструктор одну из собак вскроет, посмотрим есть ли у них внутри паразиты — предложил я, забивая последние патроны и пристёгивая магазин в слегка остывшую «ксюху» — Готов!

— Чего-то передумал я — отступил назад капитан — ты прав, с такими повреждениями не живут!

— Ну и что нам с ним делать? — я ткнул автоматом в Лобанова — так оставлять нельзя! А если выберется за ночь? Мне этот Лобанов сразу не понравился! Добить его надо!

— Я не могу — покачал головой капитан — нас же потом посадят!

— Кто посадит? Куда? — у ткнул пальцем в сторону города — некому нас садить! Ты что, не понял ещё, что происходит⁈ Это же вторжение! Вот эти товарищи явно не с нашей планеты, а появились они тут сразу же после падения метеоритов! Лобанов свои потроха жрёт, а если встанет, нас с тобой жрать начнёт!

— Ладно… — капитан стиснул зубы и поднял пистолет, целясь Лобанову в голову.

Мертвец как будто почувствовал угрозу и остановив на секунду пережёвывание своей жуткой жвачки, повернул голову к своему бывшему командиру. Казалось, что он улыбается своим окровавленным ртом. Рука капитана задрожала. И я, не выдержав, поднял свой автомат и выпустил короткую очередь в геройски павшего на посту часового. Голова лопнула как арбуз, и Лобанов обмяк. Спи спокойно боевой товарищ! Меня снова вывернуло желчью. Я только что убил человека! Пусть мёртвого уже, но был он как живой! Я пожалел капитана, в Лобанове и так из моей «ксюхи» пулек полно. Любая экспертиза это подтвердит если что. А если ещё и капитан стрельнёт, то тогда будет уже группа лиц по предварительному сговору, что предполагает совсем другую часть статьи за убийство. Профессиональный следователь во мне мгновенно просчитал все возможные последствия моего поступка, а также смягчающие и отягчающие обстоятельства. Мне терять было нечего.

— Пошли Игорь — ко мне подошёл Гусев — уже темно, надо в машинах укрыться! Пока кто-нибудь ещё не набежал.

— Водка у тебя есть капитан? — я повернул голову к бледному начальнику расчёта — мне сейчас надо!

— Найдём. Мне тоже не помешает выпить — кивнул капитана — бойцы в станции обнаружения цели сидят и по кабинам самоходок, а мы в командный пункт пойдём, там только мой зам сейчас, Рома зовут. Выпьем, помянем Лобанова.

В КП Гусева былотесно. Стены самоходки были густо усеяны оборудованием. Аппаратура КП состояла из цифровой вычислительной системы, средств отображения информации, оперативно-командной связи и передачи данных и других вспомогательных систем, которые позволяли оптимизировать процесс управления зенитным комплексом. Всем дивизионом. На сколько я знаю, пусковых установок должно быть больше одной, как минимум пять-шесть. А возле плотины стояла всего одна стартовая система.

— А чего у тебя капитан машин так мало? Где остальные? — спросил я, только что бы не молчать, пока капитан и его зам в звании старшего лейтенанта и по имени Рома вскрывали НЗ с тушёнкой, сухарями и разливали спирт по железным кружкам.

— А больше тут не надо. Остальные в полку — пояснил мне капитан — Одна пусковая установка, КП, станция обнаружения цели и подвижная электростанция и всё. У нас даже машины для перезарядки ракет нет. Всё что у нас было мы выпустили. Теперь только ждать приказа на возвращение в полк или подвоза ракет с машинами обслуживания.

— Давай уедем отсюда капитан? — предложил я, развалившись на узком кресле оператора — на этих самоходках в ваш полк рванём!

— Я не могу, и на это есть две причины — погрустнел Гусев — у меня нет приказа и нет топлива! На, пей!

Капитан протянул мне стакан со спиртом и импровизированный бутерброд из сухаря и холодной тушёнки. Я влил в себя огненную жидкость, а бутерброд положил на панель управления. Есть категорически не хотелось, одна мысль о том, что мне придётся откусить этот красноватый кусок тушенного мяса, вызывала тошноту. Я насмотрелся за сегодня такого, что у любого отобьёт аппетит.

Вообще трупы я видел и до этого и даже не однократно. Началось всё с похорон родителей, а потом и в школе милиции довелось на вскрытии побывать. Обязательной дисциплиной обучения будущего милиционера была судебная медицина. Мы учили там всё, от стадий разложения трупа, до того, как определить с какой части тела найденный волос. Например из под мышки он с узелками на ощупь, а с мудей вьется… Странные для обычного человека знания! Страшный был кабинет нашего преподавателя судебки. На стенах посмертные восковые маски трупов, погибших от разных причин, страшные фотографии мертвецов, их ран и орудий, с помощью которых они были убиты. В стеклянных стеллажах стояли препараты, а попросту банки с формалином, в котором плавали куски тел с зияющими отверстиями от выстрела в упор из пистолета, от выстрела дробью на расстоянии, удара ножом, взрыва… Вот на этих то занятиях мы и посещали морг, с обязательным присутствием на вскрытии. Без этого зачёт было не получить! Потом дважды я был свидетелем смерти осужденных в зоне. Токаря замотало в токарный станок, да и при попытке побега солдат зека на запретке завалил. А может и не побег это был вовсе, а попытка самоубийства, по крайней мере по моей информации тот покойничек много кому задолжал, а вот в «гарем» за свои косяки идти совсем не хотел. Но такого как сегодня мне видеть не доводилось!

— Закусывай Игорь! — толкнул меня в плечо Гусев — срубит тебя сейчас!

— Я этого и хочу! — ответил я, возвращая капитану пустую кружку — плесни ещё!

— Мне не жалко конечно, но надо бы обсудить чего делать дальше будем — проворчал капитан, но новую порцию спирта плеснул — связи как не было, так и нет, мой связной уже должен был вернутся. Я УАЗик отправлял в полк с водителем и замполитом сразу после атаки.

— Всё завтра братан! — буркнул я и залпам выпил вторую порцию спиртяги. Хотелось, как можно скорее забыть всё, что я сегодня видел. В моей голове уже приятно шумело, на голодный желудок алкоголь практически мгновенно затуманил моё сознание. Через пару секунд я провалился в сон…

Но сон не принёс мне облегчения. Мне снились кошмары. Я убегаю от чёрного паука, верная «ксюха» заклинила от перегрева и отказывается стрелять, ноги вязнут в размокшей земле, а жуткая тварь всё ближе и ближе. Мне не убежать от неё и даже не застрелится! Есть только один шанс спастись, добраться до стоящего на пригорке Бука! Я выжимаю из себя все соки и бегу! Но спастись мне не удаётся. Впереди стоит окровавленный Лобанов с треснувшей головой, в его руках автомат.

— Стой Таран! — мертвец улыбается мне, широко раскрыв рот, вместо языка у него шевелится личинка! — Дождись своей участи! Ты нужен нам Игорь, такие как ты пригодятся Хозяевам!

— Сдохни тварь! — я бросаю в Лобанова бесполезный АКСУ, а на мою спину уже наваливается тварь…

— Вставай! Да вставай же ты! — кто-то упорно тряс меня за плечо, моё сознание медленно выплывает из вязкого сна — Игорь! Очнись твою мать!

— Сдохни! — кричу я и просыпаюсь. Я в командном пункте Бука, а надо мной навис Гусев. Я мгновенно вспоминаю все события прошлого дня — что случилось⁈

— Ты орал как резаный, а я не мог тебя разбудить! — лицо Гусева тревожно, за его спиной сидит Рома с пистолетом в руке — тихо! Ходит рядом кто-то и стучит по броне! А пару минут назад и крики были слышны!

Я и сам уже слышал стук. Как будто кто-то в темноте пытается найти вход в самоходку и натыкается на углы. Машину даже слегка качает. А ведь она за двадцать тонн весом!

— Кто это⁈ Ты в триплексы смотрел⁈ — я тут же пришёл в себя и схватил автомат, который лежал на полу. «Ксюху» бы почистить, вчера я забил на этот важнейший процесс. Не автомат, а кусок грязи, весь ствол в нагаре.

— Смотрел. Ничего не понятно! Что-то здоровое! — прошептал Гусев.

— Связь появилась? — так же щепотям спросил я, вытаскивая пачки с патронами и пустые магазины. Это надо было тоже сделать вчера, но вчера я был не в состоянии.

— Нету связи! И бойцы со станции обнаружения цели не отвечают! — на капитане лица нет, он, в отличии от меня, скорее всего не спал всю ночь — сейчас пять утра, до этого всё спокойно вроде было! А тут сразу всё. Крики и эта сволочь что рядом трётся!

— Ссать хочу, пить и есть! — вдруг мой организм дал о себе знать — вода с бутерами остались?

— Ты совсем дурак⁈ Снаружи кто-то ходит! — капитан посмотрел на меня как на идиота.

— Это мне как пожрать и попить помешает⁈ Ну ходит, к нам же не лезет⁈ — ответил я Гусеву, продолжая снаряжать магазины — или сожрали всё вчера? А может зажал? Если зажал, так и скажи!

— Да подавись! — Гусев в сердцах бросил передо мной брезентовую сумку с НЗ и флягу с водой и ехидно продолжил — только туалета тут нет ваше высочество, все удобства на улице!

— Хреновая из тебя стюардесса бы получилась Гусев, никакого уважения к гостям твоего пипелаца! — буркнул я, откладывая недоснаряженный магазин и доставая консервы — а с туалетом сейчас разберёмся. В крайние случаи в нижний люк напрудим, или прямо тут!

Есть я действительно хотел, а ещё я хотел оттянуть время неизбежного выхода наружу из защищённого бронёй командного пункта. Мне идти, больше некому. Только у меня есть автомат и броник, да и к экипажу Бука я не принадлежу. Гусев своего зама не пошлёт на разведку, и сам не пойдёт. Он тут командир, а командиры в разведку не ходят. Так что залётный старлей внутренней службы самый подходящий кандидат. Для того он меня и разбудил. Да и выходить по любому рано или поздно придётся, не жить же нам теперь в Буке⁈

— Пожрал? — Гусев нетерпеливо мнётся у меня за плечом.

— Перекусил. Там и было-то всего ничего. Горазды вы жрать товарищи военные. Вчера куда как больше жратвы было! — упрекнул я капитана.

— А ты чужое не считай старлей! Поделилась чем было и будь доволен! Спасибо бы сказал! — окрысился Гусев. Вчера он куда добрее был — Как раз на троих и было, и мы тебе твою порцию честно оставили! Делать что будем?

— На сколько км топлива у тебя хватит? — по-еврейски ответил я вопросом на вопрос.

— Только завестись. Я же говорил тебе вчера! Или ты уже не соображал ничего⁈ — психанул капитан.

— Ну метров десять хоть проедет? Тут непонятно кто бегает, не хочу, чтобы меня на выходе подловили. Дай вперёд чутка, а я на ходу выпрыгну! — пояснил я свою мысль капитану.

— Понял! — лицо капитана озарило понимание — Сделаем!

Самоходка завелась только с пятого раза. Штатного водителя в машине не было и за рычаги сел Роман. Видимо давненько КП не двигалось с места. Машина окуталась сизым дымом и рванула вперёд. Гусев на ходу отрыл створки люка, а я выпрыгнул на землю. На мне только броник и разгрузка с БК, сумки с патронами остались в самоходке. Холодно на улице, накрапывает противный дождь, густой туман скрывает очертания плотины и часть водохранилища. Я судорожно завертелся на месте ища врага. И через мгновение нашёл нарушителя нашего спокойствия. Людей в расположении нет, собак и монстров тоже, в десяти метрах от меня стоит корова! Обычная, пятнистая корова! Когда самоходка завелась и тронулась с места, корова очевидно отошла в сторонку, как раз к тому месту, где мы вчера оставили тварь и Лобанова. На меня животина пока не обращала никакого внимания.

— Бурёнка. Или как там тебя, Зорька? Валила бы ты нахер отсюда! Людей пугаешь до мокрых штанов! — опуская автомат и переводя дух проговорил я, направляясь к животному. Надо её прогнать. Нечего её тут делать, ещё приманит к нам хищников.

Пофиг ей, что-то жуёт скотина безмозглая. Травку, наверное, щиплет. Я подобрал пару камней и с неохотой направился к месту вчерашней бойни. Смотреть на монстра и труп солдата мне не хотелось. Только поел ведь.

Но на трупы мне всё же пришлось взглянуть. Корова топталась в пятне запёкшейся крови, как будто других мест не нашла! Её туша закрывала тело мёртвого солдата.

— Пошла отсюда! — я швырнул камень в спину коровы — домой иди!

На камень рогатая скотина отреагировала бурно. Не понравилось ей моё сольное выступление. Корова резво развернулась на месте. Секунду мы смотрели друг на друга, и этого мне хватило, чтобы понять, что всё опять мгновенно стало хреново. Автомат оказался у меня в руке быстрее, чем я осознал что-же корова жрала. А жрала она останки Лобанова, при чём так активно, что от него почти ничего уже не осталось! Морда в крови, из пасти торчит кусок человеческого мяса! Сама животина только сзади выглядела целой. Ей изрядно досталось! Знакомые дыры в боках от лап «паука», и их много! Голова ободрана, ушей и одного глаза у коровы нет, очевидно поэтому она меня раньше не слышала. Зато теперь видит!

Действовать мы начали одновременно. Корова рванула вперёд, а я открыл огонь из автомата, целя бурёнке в голову. Быстрая она, а между нами всего метров десять! Мои пули попали куда угодно, но не туда куда я целился! Полрожка всадил, и она оказалась рядом. Как заправский тореадор, я крутанулся на месте и отскочил в сторону, а бурёнка и не думала останавливаться, она летела прямо в открытый люк командного пункта, из которого с любопытством выглядывал Гусев!

— Гусев стреляй! — закричал я капитану, закрыть люк он уже не успевал.

И не успел… Капитан выстрелил из своего пистолета всего пару раз, после чего корова вбила его своими рогами в глубь отсека. Она не остановилась, перебирая копытами изменённое животное рвалось вперёд, всё глубже и глубже впихивая своё тело в бронированную машину. Я рванул к самоходке, стреляя на ходу, хотя уже прекрасно понимал, что убить хищную корову так не получится.

Внутри командного пункта тоже раздавались выстрелы, кто-то там ещё боролся за свою жизнь. Подбежав в плотную к зомбе-корове, я ткнул ствол автомата в едва виднеющуюся шею зверюги и выпустил остатки магазина, стараясь разбить позвоночник. Зверь тут же обмяк, ноги его подкосились, и корова обвисла в проёме люка. Мертва!

— Вы живы там⁈ — я постучал прикладом по броне — Живы⁈

— Я жив, Гусев ранен! — Створка люка механика-водителя открылась и наружу полез Рома. Старлей тащил из машины что-то тяжёлое — помоги!

Вдвоём мы вытащили капитана и уложили на землю. Он был без сознания, на подбородке и скуле у него был огромный кровоподтёк. Рог коровы вырубил Гусева сразу и в дальнейшем он участие в драке не принимал. А так капитан был цел, только на кителе был оторван здоровенный кусок ткани. Но словам Ромы, корова пыталась сожрать капитана, но не успела. Гусеву повезло, что он свалился на пол самоходки, между стеной и сидением оператора, и зубы животного дотянулись только до ткани.

— Корова… Да что же творится в округе⁈ — Рома сидел на мокрой земле и губы его тряслись — Вчера собаки, монстр и Лобанов, сегодня корова…

— А ты представь, что она за молоко даёт! — нервно хохотнул я — Соберись Рома! Плакать и истерить потом будем! Пойду бойцов проверю, а ты присмотри за капитаном.

— Хорошо, патронов только в пистолете всего три штуки осталось… — кивнул головой Рома — у нас БК по паре магазинов к пистолетам был.

— У Гусева возьми, ему сейчас без надобности — посоветовал я Роме, внимательно осматривая окрестности. Пока новых гостей не было, но что-то мне подсказывало, что это только пока… — а лучше пошли вместе, чего-то не спокойно у меня на душе. Откроешь люк, а я подстрахую.

— Пошли — не стал спорить Рома — мне тоже не по себе.

Вдвоём не так страшно, прав Роман. А то что мы с ним остались только вдвоём, стало понятно, как только мы подошли к машине станции обнаружения цели. Вчера тут были раненый, санинструктор и экипаж ЗРК, а сегодня только обглоданные трупы, куски мяса и окровавленные тряпки. Весь экипаж был на месте, на месте он и останется навсегда! Зачем солдатики дверь открыли⁈ Может сбежать хотели, а может и ещё чего, теперь нам этого не узнать.

— Валить надо Рома! Прямо сейчас! — запаниковал я, вертя головой на триста шестьдесят градусов в поисках того, кто мог совершить такое безобразие — на плотине есть лодки рыбоохраны, туда надо бежать. Да плыть к островам! Тем что возле северной косы водохранилища! Мне говорили, что там есть рыбацкие навесы, и туда так просто не добраться! По суше нам не уйти!

— Может в город? Там мог кто-то выжить, надо поискать помощь. — Рома в вопросе стратегического отступления был со мной вполне солидарен.

— Пятьдесят километров пешком? Не смеши, мы не дойдём! Ещё и Гусева тащить. Да и представь, что там творится, ели даже тут ТАКОЕ!!! Если бы у вас топливо было, можно было бы на самоходке рвануть, но чего нет, того нет, а значить только на своих двоих — возразил я Роману — будем ждать помощи на островах. Надеюсь эти твари не умеют плавать. Возьми автоматы у бойцов и боеприпасы со жратвой собери, я в КП полезу, там мои сумки с патронами остались. Ваш калибр к моей «ксюхе» не подходит.

— Стой! — Рома подошёл ко мне — там под сидением банка стеклянная лежит. Забери её тоже. В сумку к себе положи. Если выберемся к командованию, надо будет передать куда следует! Гусев приказал.

— Что там? — спросил я

— Ты заснул, а Гусев сходил к телу Лобанова и достал… Ну ты понял, чего — Рома слово личинка произносить не стал, но я действительно понял про что он говорит.

Я молча посмотрел на старлея и кивнул. Правы они с капитаном, эту штуковину надо передать куда надо! И по-хорошему я должен был об этом подумать и сделать, а не простые вояки. Но я валялся пьяным в КП, а Гусев сделал всю грязную работу сам. За что я ему благодарен.

Рома пошёл собирать припасы, а я через люк механика-водителя полез в командный пункт. Патроны я бросать не собирался. Сейчас такое время, что они нужнее денег! И пусть сумки тяжёлые, но теперь я готов был это терпеть. Я бы и ещё столько же взял, если бы они были! Как говорят фронтовики, патронов бывает очень мало и просто мало, но больше уже не унести!

Я копался в машине, собирая всё что могло пригодится в пути, когда стрельба снаружи началась вновь. Крик Ромы, заполошенные выстрелы, а потом тяжёлый удар в броню самоходки! И это явно не корова ударила, это как бы не слон! Я бросился к люку, но не для того, чтобы выскочить старлею на помощь, а для того, чтобы его захлопнуть. С Ромой покончено, он кричал явно от болт, я же не готов рисковать своей жизнью снова!

Только я высунув голову из люка и потянулся к крышке, как на машину кто-то запрыгнул и люк захлопнулся сам, снова приложив меня по многострадальной голове. Последнее что я слышал, это звон разбившейся у меня в сумке банки, осколки которой проткнули брезент и штанину, входя мне в бедро. Банки, где лежала проклятая личинка!

Глава 4

Я не чувствую боли и вообще, лучше я себя не ощущал никогда! Я полон сил! Мышцы аж пружинят, хочется бегать и при этом хочется кого ни будь убить! Да что бы крови побольше, тёплой, солёной, вкусной… Что это со мной⁈

Я открыл глаза. Свет пробивался из распахнутого люка самоходки. Там корова раньше торчала, а теперь пусто! Я лежу на сидении механика-водителя, а вокруг звенящая тишина. Ну не совсем конечно, обычные звуки природы за стальной стеной. Голова не болит, хотя бронированная створка ударила меня прямо по затылку. Учитывая то, что я и вчера под взрывную волну попал и терял сознание, у меня должна быть как минимум не хилая контузия и рассечение. Спёкшейся крови на голове хватает, но вот не болит она, хоть убей! Подняв руку, я потрогал затылок. Шишки нет, я нащупал только тонкий шрам, который уже не кровоточил. Как так-то? А чего я тогда сознание терял? От испуга что ли? Штаны вроде сухие, так сильно я испугаться не мог! Или успели высохнуть?

На мне всё та же одежда, броник и я увешан сумками с патронами, «ксюха» лежит рядом. Вроде жив и здоров, тело затекло только. Взяв в руки автомат, я открыл злополучный люк у себя над головой и полез наружу.

А сумки и броник вроде легче стали? Я почти не ощущаю их веса! Да кажется мне, отдохнул просто, и пачек с патронами изрядно уменьшилось, вот и полегчало! Позвякивает что-то в противогазной сумке, наверное, какая-то пачка порывалась да повысыпались патроны. Банка!

Я скатился с брони на землю и не обращая внимание ни на что вокруг высыпал прямо на мокрую землю содержимое той самой сумки, куда я положил банку с паразитом. Пачки патронов, осколки банки, испачканные в какой-то слизи и металлическая крышка, больше ничего нет! Я встряхнул сумку сильнее, а потом вывернул ей на изнанку. Пусто! Куда этот мелкий гадёныш подевался⁈ В сумке же дыра и она в крови, в моей крови! Я перевёл взгляд на своё бедро, где тоже было пятно крови. Осколки банки прорезали штанину и воткнулись в мою ногу, я сейчас это отчётливо помню!

Штаны долой! С ремнём и пуговицами я разобрался мгновенно и вот я уже стою в одних трусах, стреноженный как конь на выпасе. На бедре небольшая заживающая рана и слава богу инопланетной живности не наблюдается! Ух! Стоп! Я же не всё проверил! Трусы тоже присоединяются к штанам, и я внимательно обследую самую для мужика главную область своего тела. И тут вроде всё хорошо, новых органов не заметно, старые на месте, размеры остались на прежнем уровне. Так куда же эта тварь делась⁈ Может выпала, пока я из самоходки выбирался? Только сейчас я оглянулся по сторонам и заглянул за борт машины.

Рома и Гусев молча и тихо доедали корову. Они больше не были похоже на людей, я узнал их только по обрывкам формы. Непропорционально огромные тела, местами уже покрытые чешуйчатой бронёй. Из боков торчат ещё короткие, но вполне узнаваемые паучьи лапы. Черепа облезли от мяса и кожи, в некоторых местах кости уже треснули, сквозь них были видны зачатки мощных челюстей. Монстры не обращали на меня никакого внимания, обгладывая уже начавшее протухать мясо. И были они от меня всего в каких-то десяти метрах! А я тут стриптиз танцую и шумлю как детская погремушка! И мой автомат на самоходке лежит, из оружия у меня есть только то, чем каждого мужика награждает природа! Вряд ли я их этим даже напугать сумею, чай не первокурсницы передо мной! Да и тех наверно таким зрелищем не напугать.

— Мамочки! — тонко взвизгнул я и попытался сделать шаг назад, чтобы снова спрятаться за командным пунктом. С закономерным итогом, разумеется. Я грохнулся на пятую точку, прямо голой задницей в холодную лужу.

Да что же это такое — то⁈ Что не срачка, то болячка! И всё со мной происходит! Хотя можно сказать, что я счастливчик, второй день вторжения, а я пока жив. Но судя по всему, жить мне осталось совсем не много. Ещё по тому как Рома с Гусевым НЗ в первую ночь нашего знакомства поделили, я знал, что пожрать они любят. Вон, целую корову схарчили и не подавились! Я им просто на десерт пойду! Молодой, здоровый, красивый и румяный… сам бы себя сожрал! Тем более, что конфета уже на половину распакована! С этими глупыми мыслями я по пластунский пёр до самоходки, не обращая внимание на грязь, мне до неё было всего пара метров.

Вот он ремень автомата, свисает с бронированной морды Бука. Я почти добрался до него!

Голова внезапно заболела. Резкий звук, такой же как я слышал в тот день, когда я завалил «паука»! И сразу же второй, в ответ. В этот раз как-то терпимей я эту какофонию звуков переношу. Ромка с Гусевым переговариваются⁈ И о чём они трендят интересно? Обсуждают как им меня сподручнее сожрать, что бы каждому ровно половина досталась⁈

Самоходка качнулась, кто-то влез внутрь командного пункта! Тянуть больше нельзя. Я прямо лёжа натянул штаны с трусами на свои срамные места, скрепив две половинки ширинки только стальным крючком и дёрнул ремень автомата. Больно блядь! «Ксюха» прилетела прямо в мою многострадальную голову, да ещё и прикладом вниз! Звон от удара, наверное, в городе услышали! Башка у меня явно пустая, как барабан, иначе как объяснить этот адский шум вокруг⁈ Или это у меня внутри черепной коробки звуковые волны гуляют? Пофиг!

Я вскочил уже с верным АКСУ в руках и очень вовремя. Из-за самоходки показался Гусев. Пока идёт он на двух ногах, маленькие паучьи лапки хаотично движутся из стороны в сторону, но до земли ещё не достают. А ему и двух конечностей, обутых в берцы хватает, несмотря на страшное преображение и увеличившиеся габариты, капитан довольно быстр. Прости меня, Гусев, я так и не узнал твоё имя…

Короткая очередь прямо в голову монстра. Не пробил! Только остатки человеческого черепа брызнули в разные стороны белыми осколками, а под ним полностью обнажилась маленькая голова «паука»! Гусева откинуло назад, он упал на спину, но «паучьи» лапки тут же подняли тело над землёй и в атаку капитан бросился уже не вставая на ноги.

Завалил я его только тогда, когда почти добил рожок автомата. Из-под уродливой смеси человека и «паука» знакомую мне уязвимую точку я не видел и стрелял наугад, по наитию. Так мне ни каких патронов не хватит!

Ромы ещё видно не было. Возможно он ещё не выбрался из самоходки. Я отстегнул магазин и поменял на полный. В старом оставалось немного патронов, вот только сколько точно я не знал и рисковать не хотел. Потом доснаряжу, если получится.

И снова удар в броник! Тонкая «паучья» лапа промелькнула мимо головы и ударила в верхнюю часть груди! Я качусь по земле, крючок на моих штанах не выдерживает и ломается, останавливаюсь я уже в первоначальном положении, штаны спутали ноги! Ромка атаковал меня с крыши самоходки!

Стреляю из положения лёжа, там, где упал. Мне не подняться на ноги. Поздно, короткая очередь прошла мимо. Смесь человека и «паука» уже надо мной! Автомат отлетает в сторону, больно дернув шею ремнём, а туша монстра наваливается на меня всем своим не малым весом. Моё поврежденное осколками банки бедро пробивают сразу три лапы, остальные утыкаются в бронежилет, прямо у моего лица жуткая маска твари!

— Ааа!!! — ору я от ужаса и отчаяния и руками упираюсь в ставшую почти незаметной шею Романа, пытаясь остановить чудовище.

Бедро болит нестерпимой болью. Воткнувшиеся в него спицы не стоят на месте, они шевелятся, движутся. Те лапы, что наткнулись на пластину бронежилета рвут защитную ткань. А у меня даже ножа нет, чтобы воспользоваться им в рукопашном бою. Да и что я ножом могу сделать монстру, которого даже пули не берут⁈

Мы застыли в патовом положении. Невероятным усилием мне удалось остановить пасть Романа возле своего лица, но оттолкнуть или снять с себя бывшего старлея у меня не хватает сил. Я представляю, как это выглядит со стороны. Мужик в бронежилете и со спущенными штанами, пытается не дать на себя залезть страшилищу! Извращение какое-то!

— Слезь с меня сволочь! Фу Рома! Фу! Плохая собака! — ору я прямо в лицо бывшего соратника — отстань от меня урод! Ааа!

Я ору, срывая голосовые связки и в какой-то момент мой крик начинает напоминать крик монстров! Такой же страшный, такой же болезненный! У меня на мгновение кольнул острой болью где-то в мозгу, а Рома застыл. Застыл буквально на пару секунд, прекратив бить меня лапами и пытаться съесть моё лицо! Рискнув, я убрал правую руку и зашарил по земле в поисках автомата. Он не мог далеко отлететь, он за ремень через мою шею перекинут! Буквально сразу рука попала на пистолетную рукоятку. Ещё через секунду короткий ствол уже упирается в бок монстра. Надеюсь затвор взведён, я не помню успел ли я это сделать!

От автоматной очереди я почти оглох, моё лицо густо забрызгали ошмётки плоти и непонятная жижа из пробитого пулями тела чудовища. Ромка обмяк и расслабился, лапы повисли безжизненными плетьми. Готов!

Столкнув с себя тело изуродованного старлея, я повернулся на живот и меня снова вырвало.

Сколько я так лежал, я не знаю. Я плакал как маленький ребенок, кляня свою судьбу. Плакал навзрыд, в истерике бился. Лучше бы я сдох! На батарее ПВО я остался единственным из живых людей, и я собственными руками убил Лобанова, Рому и Гусева! Одиночество, страх и жалость к себе накатывали на меня как волны. Два дня ада, я держался, а теперь я сдулся как пробитый иголкой воздушный шарик. Сдулся и сморщился, превратившись в грязную и мокрую тряпку! Ведь по сути я всего лишь пацан, у которого жизнь только началась, а за последние два дня меня пытались убить уже пять раз! Вот сейчас я выжил только чудом! Я молился, молился первый раз за много лет, как молится тот, у кого нет больше надежды на людей и иную помощь. Помоги мне!

В бога я перестал верить, когда умерла мама. Не может быть, чтобы высшее существо, которого в книгах расписывают как самого доброго, всепрощающего и любящего, могло забрать самого дорогого человека у детей! Ведь мне тогда было двенадцать, а сестрёнке всего семь! За что⁈ Что я и сестра ему сделали⁈ Что ему сделала бабушка, у которой он отнял дочь⁈ Отец что ему сделал⁈ Почему мы страдаем, где мы так нагрешили⁈ И тогда я понял, что на самом деле там в небе никого нет. Если бы он был, он бы этого не допустил! А если всё же он есть, то он жестокий и злой! И вот теперь я просил прощения. Как и говорила священная книга, на земле наступил конец света и мертвые встали! Я молился и просил о том, чтобы в этой катастрофе выжила моя сестрёнка и бабушка, что бы бог дал мне сил и сохранил разум и жизнь, что бы он дал мне возможность добраться до близких!

Встал с мокрой и холодной земли я уже другим человеком. На душе полегчало. У меня появилась цель! Никто меня не сможет убить, пока я не спасу сестру! Все, кто посмеет встать у меня на пути — умрут! Вытерев слёзы грязным рукавом камуфляжки, я начал действовать. Работёнка у меня сейчас будет грязная.

Мыться я не стал, хотя извалялся в земле и выглядел как ходячий, окровавленный кусок грязи. Наоборот, я разделся полностью. Камуфляжка отправилась в водохранилище, кровь и грязь я застираю потом. Остатками спирта из НЗ командного пункта я только промыл раны на бедре и забинтовал их бинтом из походной аптечки. Вколол себе промедол, что бы рана не мешала задуманному и приступил к работе. Благо топор, пила, лом и ножи нашлись среди инвентаря погибших зенитчиков. Мне предстояло вскрыть трупы! Я должен знать с кем имею дело, и как это можно эффективно и быстро убивать!

Начал я с «паука» и провозился с ним дольше всего. Пластина за пластиной я с трудом разбирал панцирь чудовища, чтобы добраться до его внутренностей. Я не врач, и даже не ветеринар, но кое-что смыслю в анатомии.

«Паук» явно был приспособлен для выживания. Двенадцать конечностей позволяли ему легко держатся на любой поверхности и легко преодолевать препятствия, внутри у него тоже было всё сложно. Каждый орган дублирован многократно! Какой и за что отвечает было сложно сказать, но сердце, мозг и желудок монстра я нашёл. Точнее четыре сердца, два желудка и один мозг! Все они были спрятаны под панцирем в груди твари, а вот в голове никаких жизненно важных органов не было, просто пищевод, челюсти и всё это в броне! Органы жизнеобеспечения были расположены только в верхней части тела монстра, нижнюю же часть, самую защищённую, занимала видимо система размножения! Жало выдвигалось из нижней части живота как телескоп и достигало почти трёх метров. На его конце было что-то в виде острого клюва, который мог раскрыватся. Внутри я обнаружил сотни ещё живых личинок! Сотни! Сколько же он может за раз окучить людей и животных⁈ Орудуя топором, я уничтожил каждый зародыш новых тварей! Блевать мне было нечем и потому вскрытие прошло почти без эксцессов. Я узнал всё, что мне было надо, по крайней мере самые уязвимые места чудовища. Стрелять в голову бесполезно, самые крепкие пластины брони на животе и груди, на спине они тоньше, и их можно сломать даже ломом, при движении часть пластин расходятся в стороны, они подвижны, можно и в этот промежуток целить, если попадёшь конечно. Все мои пули попали монстру в сердце и мозг. И если два сердца из четырёх были не задеты, то в мозгу была только одна пуля, и я считаю, что именно она стала смертельной.

Мысль о том, чтобы скрываться от «пауков» на воде, я отбросил, как только изучил лёгкие твари. Что-то в виде жабр, хотя и на них похоже с натяжкой. Бахрома из миллионов тонких нитей. Пожалуй, и под водой они смогут спокойно дышать. Чем только они дышат, вопрос… хотя, наверное, кислородом, как и мы. Странное чудовище. Я не заметил кровеносных сосудов! Внутри всё покрыто странной слизью, а вот при разрезах из органов ничего не течёт. Не важно, главное, что это можно убить!

Гусева я вскрывал вторым. Ну что сказать? Личинка обосновалась в желудке капитана и присосалась к пищеводу. Иглы удлинились, превратившись в тонкие нити и опутывали практически каждый орган и мышцы капитана, они контролировали все нервные окончания тела. И тварь росла внутри! Поглощая плоть своей жертвы! Они использовали людей как кокон и источник пищи, заставляя искать пропитание для своего роста ещё и на стороне! Всё мясо, что съел капитан, попало непосредственно в новорожденного «паука»!

Мёртвый «паучок» был не так неуязвим, как взрослая особь. Панцирь ещё не затвердел окончательно. А внутри у него всё тоже самое, что и у большого собрата, разве что живот пустой. Так, стоп! А почему я смог убить Лобанова выстрелом в голову⁈ Непонятно… Лобанов только умер и стал жертвой паразита совсем недавно, может поэтому? Мозг человека контролирует всю нервную систему, и она мгновенно вышла из строя! Другого объяснения у меня нет. Тело стало не пригодным к использованию!

Блин! Поторопился я. Нужно было ещё и с паразитом разобраться! Жаль, значить разберусь в следующий раз. Сейчас же пора убираться с этой скотобойни!

Через час я был готов. Я вымылся в холодной воде водохранилища, снова перевязал раны, которые на удивление практически не доставляли мне беспокойства. На мне ещё мокрая форма. Подходящей замены я у зенитчиков не нашёл. За спиной рюкзак, в нём патроны, аптечька, фляга с водой и консервы. На груди потрёпанный бронежилет и разгрузка, верная «ксюха» на плече, а на шее АК-. К нему всего два рожка, и тем не менее оставлять оружие я не стал, лишним не будет, как не оставил я и ПМы Гусева и Ромы, которые заняли своё место на поясе. Там же и штык от АК. Ещё один нож подвешен к разгрузке, это самоделка, но сделана неплохо. Я готов! Оглядев разорённый и залитый кровью экипажа зенитный комплекс, я мысленно простился с ребятами и двинулся к городу. Мне нужен транспорт, а найти его похоже можно только там.

Глава 5

Я не иду, я крадусь, шарахаясь от каждого звука и тени. Чертовски страшно одному, тем более если знаешь, что любое, даже самое мирное раньше животное может сейчас быть опасно. А тут в округе живности хватает. И волки есть и кабаны с косулями, собаки бегают, не говоря уже про коров, свиней и овец, которых разводили местные жители для своего пропитания. После контакта с «паучком» и травоядные в жестоких хищников превращаются! Вот бросится сейчас на меня стая зайцев, что я делать буду⁈ Я даже убежать не смогу, потому что ранен и сильно хромаю. Погорячился я, когда думал, что раны, нанесённые Романом мне беспокойства не доставят. Три дырки в бедре, да ещё и порез! Тогда, когда я вскрывал тварей и готовился уходить с батареи зенитчиков, на адреналине, а потом и на промедоле, я почти не чувствовал боли, и мне казалось, что раны пустяковые, а сейчас каждый шаг дается с трудом. Ноют раны, при каждом движении дают о себе знать…

Иду я по просёлочной дороге, которой обычно пользуются рыбаки. Она самая короткая и ведёт от водохранилища к ближайшей деревеньке, а оттуда уже в город. Деревни скорее всего нет, так как я видел, что и на неё свалился кусок метеорита. Там и жило-то всего несколько стариков, доживая свой век, а сейчас точно никого нет. Я был в этой деревне несколько раз, когда прошлым летом мне с Максом и в компании девчат из спецчасти удалось вырваться на короткий отдых на берег рукотворного озера. Ездили мы в деревню в поисках магазина, где можно было бы купить спиртное, так как наше закончилось. Пили мы тогда безбожно, как только не спились, большой вопрос… Понятное дело магазина там не было, там уже почти ничего не было, кроме полуразвалившихся домов, хотя то, что нам было надо мы всё же нашли. Пенсии, как и зарплаты задерживали в стране, и старики давно перешли на самообеспечение. Огород, куры, и самогонный аппарат выручали местных жителей и делали их независимыми от государства, а местные рыбаки или такие же отдыхающие как мы, делились деньгами, в обмен на огненную воду. В общем жили старики, не тужили, пока не прилетел им привет от собратьев по разуму из космоса.

Вокруг как в пустыне, никого и ничего не видно. И это меня чертовски радует! Остановившись возле очередного изгиба дороги, я достал флягу с водой и сделал большой глоток. Форма ещё влажная, но мне жарко. Переть груду железа, что на мне навешана нелегко, хотя на удивление куда как легче чем в тот раз, когда я нес патроны со стрельбища. Втягиваюсь, наверное, привыкаю.

— У тебя солдатик закурить не будет? Уши пухнут, два дня без папирос! — хриплый голос раздался за моей спиной, и я подскочил на месте как ужаленный. Секунда, и я уже с бешено колотящимся сердцем целюсь в бородатого деда, что стоит в зарослях придорожных кустов. Он одет в телогрейку и шапку ушанку, на ногах ватные брюки и резиновые сапоги, за спиной старый вещмешок, в руках связка удочек. У ног деда сидит собака редкой породы двортерьер, а попросту дворняга.

Твою мать! Да как так-то⁈ Не было же тут никого! Как этот дед ко мне подкрасться сумел⁈

— Ты эта, не стрельни случайно сынок. Если нету курева так и скажи, неча в меня стволом тыкать! — дед нахмурился — ишь моду взяли!

— Ты кто⁈ — наконец отмер я, опуская ствол.

— Фёдор Никитич зови, не ошибёшься. А можешь как все, просто дед Фёдор или Никитич — представился старик — так чего с куревом-то?

— Нету сигарет Никитич. И тебе сейчас не советую курить, тут сейчас такое творится, что дымом к себе внимание привлекать не стоит — ответил я — ты как тут оказался?

— С рыбалки иду, не видно, что ли? — старик показал на удочки — с водохранилища. А ты чего тут с автоматами бродишь? Учения каки идут?

— Если бы учения… — вздохнул я — ты разве не видел, как с неба херня всякая падала?

— Как не видеть? Видел! Красиво было! — кивнул дед — восемьдесят лет на свете живу, такого не видал никогда!

— Красиво ему… — буркнул я. Дед не в курсе чего в мире творится, похоже он на своей рыбалке совсем от суровой действительности оторвался — А ничего, что эти камушки по городам и посёлкам попадали, да ещё и с собой живность космическую к нам принесли⁈ Тут монстры бегают, мертвецы ожившие!

— Ты паря, когда оружие в руки берёшь, лучше не пей! И самопал, что в магазинах продают, употреблять больше не советую, самогонку бери, с неё так не дуреешь! — наставительно сказал мне дед, укоризненно качая головой — подстрелишь ещё кого ненароком! Я на войне такое видел, у нас в соседнем полку замполит чертей поймал и из ППШ начальника штаба завалил!

— Не пьяный я, а говорю, как оно есть. А, впрочем, ты сам дед скоро всё увидишь. Ты же в деревню идёшь? — не стал я спорить.

— Агась, в Агафоновку — кивнул головой старик — а ты куда?

— И я туда — название деревеньки я не знал, но она тут поблизости одна, так что скорее всего мы говорили про один и тот же населённый пункт — потопали вместе?

— Ну пошли, коль по пути — согласился старик — за разговором-то оно в дороге завсегда веселее и легче. Только тропой пойдём, так быстрее, шкандыбай до меня! Тебя как зовут кстати солдат?

— Игорь Таран, старший лейтенант я, погоны что ли не видишь старый? — поправил я старика.

— Не вижу, у тебя на плечах ремней как у меня волос на жопе! — пробурчал старик — в форме, значить солдат!

За кустами и правда оказалась тропа, не широкая, но нахоженная. Старик ждал меня там и смотрел как я хромаю к нему.

— Ого, да ты паря ранен! — старик смотрел на моё бедро, где из-под пробитых «паучьими» лапами штанов проглядывались бинты с пятнами крови — где же тебя так угораздило?

— А пусть не лезут! — усмехнулся я — а если серьёзно, то ты меня дед хоть пьяным, хоть сумасшедшим считай, но я не шутил про монстров. Вот один из них во мне дырок и понаделал.

— Тфу на тебя! — лицо деде из сочувственного сделалась злым — вот же заладил! Не хочешь говорить, не надо!

Мы молча пошли по тропе, при этом дед явно на меня дулся. Не верит мне, да и болт я клал на его мнение! В тишине оно даже лучше, меньше шансов что нас обнаружат. Я как пилот истребителя вертел головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не пропустить появление опасности. Впереди бежал дедов пёс, сам дед не спеша семенил впереди, я же вперёд не рвался. Дед своё пожил, а я ещё молодой, так что пусть топает головным дозором!

— Ты чё крутишься и ерзаешь как вшивый⁈ Под ноги смотри, а то навернёщься и ещё себе чего поцарапаешь! — дед долго молчать не смог, он то и дело оглядывался на меня и недовольно фыркал — дурной ты какой-то, дерганный!

— Я на тебя посмотрю, когда мы до деревни доберёмся… — следовать совету деда я не собирался — а ты чего с рыбалки и без рыбы?

— Та я же не для себя ловлю, а на продажу вялю. На месте засолил и развесил, у меня на островах балаган есть — охотно пояснил дед — потом готовую заберу. С пивком оно знаешь, как вобла идёт? Икряная! А ты чего мокрый весь?

— Обоссался! Давай помолчим дед? Вот ей богу нарвёмся! — я нервничал, от деревеньки мы были уже совсем не далеко.

— Тфу на тебя! — дед отвернулся от меня — поговорили…

Деревни не было. Снаряд сюда инопланетяне зарядили явно избыточный. Огромный кратер на месте населённого пункта и собственно всё… Нет не всё! Вверх и вниз по склонам кратера сновали «пауки»! Не меньше десяти штук что-то сноровисто таскали в воронку! Я пожалел, что не взял бинокль, а ведь у зенитчиков он наверняка был! От небольшой рощи, где мы притаились с Никитичем, до пауков было около километра и подробностей без оптики было не рассмотреть.

— Да как же это… — у старика дрожали губы — война что ли⁈

— Война дед! — подтвердил я — только не с людьми! Я тебе всю дорогу говорил, а ты плевался как верблюд. Не твоя это больше деревня, а вон там оккупанты ходят. Каждый на двенадцати ногах и в броню закованный!

— Чего делать то теперь? — дед посмотрел на меня, из его глаз текли слёзы — бабка там моя, хата… София хоть и вздорная баба, но всёж мы с ней почитай пятьдесят годков прожили, пятерых детей мне родила.

— Крепись дед… — что ещё сказать убитому горем старику я не знал — Соболезную.

Вдруг собака с громким лаем рванула вперёд. Вот только что стояла, прижавшись к ноге Никитича и вела себя смирно, и вот она уже пулей летит на встречу своей смерти. Её мгновенно заметили! Я даже сообразить ещё ничего не успел, как на встречу дворняге уже неслись три твари, причём на перегонки!

— Баська назад! — Никитич на выкидон своей собаки отреагировал быстро — назад шалава!

— Нам хана! — моя спина покрылась холодным потом. Собака услышала своего хозяина и повернула назад, а твари только прибавили хода, и сейчас они бегут как раз к нашему укрытию.

От них не убежишь, тем более я ранен. Ногу деду что ли прострелить, что бы они стариком занялись, а я успел свалить? Да нет, не вариант, твари три, а дед один, а эти твари делится не умеют. Чего делать⁈

— Стрелять умеешь Никитич? — я сдернул с шеи старенький АК и протянул старику.

— Управлюсь — старик уверенно принял оружие — фронтовик я, да и охотой балуюсь.

— Вот сейчас не балуйся, а серьёзно соберись дед. От этого зависит будем ли мы жить! Слушай внимательно Никитич! — я готовил АКСУ к бою и одновременно инструктировал старика — Подпускаем их метров на сто — сто пятьдесят и только тогда открываем огонь! Твой самый правый! В голову не стреляй, не пробьёшь, меться в сочленения чешуи и только в грудь. Желательно конечно им в спину стрелять, там броня тонкая, только я чего-то сомневаюсь, что они спину нам подставят. Береги патроны, у тебя всего два рожка, больше нету!

— Понял! — дед плюхнулся на землю — командуй лейтенант!

Я напряженно ждал, палец на спусковой скобе так и дергался, чтобы нажать и выстрелить, но смысла тратить патроны на ещё далёкую и бронированную цель нет никакого. Плавали, знаем… Если я начну стрелять сейчас, то так только выдам себя раньше времени, и больше ничего не добьюсь. Поэтому только ждать!

Собака влетела в рощу как метеор и не останавливаясь рванула дальше. От её былой смелости ничего не осталось. Шавка, которая нас подставила по самые «небалуйся», очевидно поняла, что противника она себе выбрала не по комплекции и предоставила возможность разобраться с «паучками» нам с Никитичем. Я только зубами скрипнул, так хотелось всадить в неё очередь! Ну ничего, дай только живым остаться, и я с неё суп сварю, как заправский кореец!

— Огонь! — крикнул я деду и одновременно выпуская первую короткую очередь по выбранному в качестве цели «пауку». Он вырвался далеко вперёд, опередив своих собратьев и был гораздо крупнее.

Целимся Игорёк, не тратим патроны зря! Скупые очереди по три патрона, не больше! Иначе собьётся прицел, и ты потеряешь время! Дед вообще одиночными лупит, наверное, забыл передвинутьпредохранитель-переводчик огня на автоматическую стрельбу! Но мне сейчас не до деда и его проблем, у меня своих хватает.

Пули бьют в грудь монстра, я пытаюсь нащупать уязвимое место, а тварь летит ко мне, не обращая на это никакого внимания. Всё как в прошлый раз, будто дежавю. «Паук» всё ближе и ближе, я уже различаю даже налипший на его мокрый панцирь мусор, а я всё никак не могу его остановить!

Снова знакомая боль в голове, кто-то из монстров кричит! Мельком бросаю взгляд на «паука», который достался деду. Он крутится на месте! Дед его смог достать!

— В спину бей Никитич! На очереди переключись! — ору я, перекрикивая шум стрельбы.

— Не учи отца… — нецензурно ответил мне дедуля, который оказался совсем не прост — своим займись!

Занимаюсь, только вот не выходит нихера! Скоро в магазине не останется патронов и пока я буду перезаряжаться монстр сократит дистанцию до минимума. А ведь на подходе и третья особь, она меньше всех и отстала, и тем не менее скоро тоже будет здесь.

— Мой готов! Я этим займусь, бери дальнего! — это дед мне командует! Нифига ж себе! Он завалил паука, не потратив и половины патронов! Да он выстрелил то всего раз пять!

— Принял! — отвечаю я, и добиваю остатки магазина в лидера гонки, а потом быстро вставляю второй, после чего послушно перевожу взгляд и огонь на мелкого. Ну как мелкого? Это только по сравнению с остальными он маленьким кажется, а на самом деле здорова хрень!

С третьим противником у меня заладилось сразу. После первой же очереди он споткнулся и его повело в сторону. На моё удивление я в суматохе промазал по груди, зато каким-то чудом отстрелил пауку одну из лап! Причём как раз ту, на которую тварь собиралась опереться! Да я снайпер! Паук по инерции пробежал в сторону несколько метров и тем самым подставил мне свой бок. Остатки магазина ушли в новую цель! Готов!

— Берегись! — это кричит мне дед, я поворачиваю голов и вижу, что и у деда не получилось остановить чудовище! А у меня-то и патронов нет! И самое главное, из нас двоих эта грёбанная многоножка выбрала в качестве своей жертвы именно меня! Паук буквально в нескольких метрах от меня!

— Твою дивизию! — я рванулся в сторону за единственное возможное в моём случае укрытие, за дерево, что стояло не подалёку, уже прекрасно понимая, что я не успею!

То ли тварь замедлилась, то ли мы с дедом ей всё таки что-то повредили, что повлияло на скорость, но я успел! Едва я скрылся за толстой берёзой, как в неё врезался монстр, не сумев затормозить. Нехило так врезался, аж ветки вниз полетели, засыпая меня и моего противника деревянным дождём. Я судорожно шарил по разгрузке пытаясь нащупать магазин, а Никитич не прекращал стрелять.

И всё таки монстр был быстр и живуч. Мощный удар не произвёл на него впечатления. Прыжком тварь переместилась вбок, обходя препятствие, и вот мы стоим друг напротив друга! «Паук» как раз между мной и стариком!

Знакомый шум в голове, дед пробил спину твари, и многоножка, которая уже почти атаковала меня, разворачивается на месте, подставляя под новые выстрелы Никитича бронированную грудь. Сейчас она прыгнет на деда и нам обоим звиздец! Я вижу, пулевые отверстия в спине монстра, если я правильно всё помню, старик попал ему куда угодно, но не в мозг, он немного выше, всего на несколько сантиметров. Мне бы сейчас готовый к бою автомат…

Как назло на нервах и адреналине я не могу отстегнуть клапан разгрузки, что-то мешается сбоку, а время идёт, рука постоянно на что-то натыкается. Да что за чёрт! Я смотрю вниз, на разгрузку, и вижу нож, который я зацепил на неё ещё на батарее зенитчиков, моя рука на его рукояти. А что если… Лом легко пробивал спину мёртвого чудовища, но лома у меня нет, и автомат я зарядить не успею. Все эти мысли вихрем проносятся в голове, и моё тело начинает действовать отдельно от мозга. Я выхватываю нож, делаю шаг вперёд и со всей силы бью монстра в спину, как раз туда, где должен находится мозг.

Удар! Рука немеет, её пронзает адская боль, клинок входит между пластин чешуи на спине твари и уткнувшись гардой останавливается на месте, рукоять разлетается обломками лакированного дерева, щепки вонзаются мне в ладонь. Моя рука соскальзывает с ножа и я чувствую как кожу протыкают шипы, что густо усеяли броню чудовища. «Паук» вздрогнул и застыл на месте, а затем медленно повалился на бок…

Я стою, а с руки капает кровь, колени мои дрожат. Я убил «паука» ножом!

— Молодец лейтенант! Только чего ты за нож взялся, в пистолете патроны тоже закончились? — из прострации меня выводит невозмутимый голос Никитича — или лихость хотел показать? Понимаю, молодой ещё, кровь кипит. Эка ты скаканул за дерево, я аж не понял куда ты делся! А ты вона чего задумал!

А ведь и правда, про пистолеты я в горячке боя совсем и забыл! Идиот! Кретин! Долбоящер! Они оба заряжены, а кобуры с каждой стороны, хоть слева, хоть справа! Куда не сунься на пистолет нарвёшься! Я посмотрел на деда. Улыбается гад, а ведь ещё совсем недавно по своей старухе плакал! А как он в бою хладнокровно действовал. Чувствуется опыт…

— Ты кто, Федор Никитич? Я не знаю никого, кто так стрелять может! — задал я вопрос.

— Человек, пенсионер и бывший тренер сборной области по биатлону! — усмехнулся старик — а на войне я разведротой командовал. Помнят руки-то!

— Это хорошо, что помнят — теперь мне было всё понятно, все точки стали над Ё, но я сейчас смотрел не на старика, а на бывшую деревню, откуда к нам спешили привлечённые стрельбой товарищи убитых пауков — потому что ничего ещё не закончилось! У нас скоро будут новые гости, и в этот раз их будет семь!

Глава 6

Чёрный камень был весь испещрён дырами как голландский сыр. Он лежал на дне воронки засыпанный обломками и грунтом, и только небольшая его часть оставалась на поверхности. Он явно искусственного происхождения, не могла природа такое сотворить. Именно этот камушек и расчищали «пауки». Точнее не так, они таскали внутрь части тел убитых животных и людей, а из воронки на обратном пути выносили камни. Жуткое зловоние стояло в бывшей деревне, запах смерти и разложения. Те тела, которые пауки носили в камень явно были не пригодны для размножения тварей. Опалённые огнём, разорванные на куски, и даже явно умершие довольно давно почти разложившиеся трупы. Видимо где-то неподалёку есть кладбище, с которого и пополняют свои запасы пропитания монстры. А ещё тут была куча мелкой живности, в виде кур, голубей, кроликов и даже крыс, что говорило о том, что для инопланетных тварей размер явно имеет значение. Очевидно ничего меньше крупной собаки для них в качестве инкубатора не подходит…

— Ты всё-таки решился? — дед Фёдор стоит рядом со мной, на его плече стволом вверх висит почти бесполезный уже АК. К автомату почти кончились патроны. Всего два штуки у старика после боя с монстрами осталось, и это несмотря на то, что дед явно экономил боеприпасы и стрелял только одиночными. Два патрона это ни о чём, зато на поясе деда сейчас имеется пистолет, я отдал ему один из своих — полезешь?

— Полезу — неохотно кивнул я — я должен знать, что внутри!

— Ты едва на ногах стоишь лейтенант, и жар у тебя. Может ну его, этот камень? Надо уходить отсюда, пока тут не появились новые многоножки. Как-то же эти трупы тут появились? — дед махнул рукой в сторону зловонной кучи — их кто-то сюда принёс! В нашей деревни скот никто не держал, да и людей столько не было! У меня патронов нет, а ты со своим коротышкой один не справишься! Я тебя не смогу подстраховать. Не делай глупостей, ты же умный парень, вона как придумал хорошо многоножек уработать!

Тогда, в роще, стоя над телом убитого ножом монстра меня внезапно озарило. А зачем мы вдвоём со стариком их в лоб лупим⁈ Как показала практика, это почти бесполезное дело. А вот в спину я даже ножом смог тварь убить! Тогда-то у меня и возник план, который позволил нам с Никитичем не только выжить, но и быстро разделаться с «пауками».

— Заныкайся Никитич, не стреляй до поры! — я лихорадочно отстёгивал кобуру с пистолетом с пояса и быстро рассказывал бывшему разведчику, что же я придумал — я сейчас метров на тридцать отбегу и стрелять начну, на себя их всех отвлеку. Ты видел куда нож вошёл? Вот туда и бей, как только они тебе свои спины подставят! Или в бок, самого маленького я в бок завалил, наверно и там пожиже с защитой! На пистолет, там всего один магазин, зато полный, это на крайний случай!

— Застрелится? — усмехнулся дед, принимая подарок.

— А может и так! — не поддержал я шутку — Только в голову себе стреляй, иначе встанешь и мёртвым, и пойдёшь жрать всех подряд, пока из тебя новый паук не вылупится. Всё дед, я побежал!

Из глаз текли слёзы, я прикусил губу от боли в бедре, но заставлял себя бежать так, как никогда в жизни не бегал. Когда я занял позицию, до «пауков» уже было метров двести, и я выпустил первую длинную очередь из автомата прямо в бегущих тварей.

Чего и следовало ожидать. Все семеро тут же изменили направление своего бега и рванули ко мне. Мне оставалась только надеяться, что профессиональный биатлонист не промахнётся и меня не нашинкуют паучьими лапами, а затем не трахнут мой труп трёхметровым, острым как бритва членом!

И дед справился на отлично! Не торопясь, как в тире, он отстреливал одну тварь за другой. При этом, когда он начал стрелять, в его строну повернули два отставших от основной группы «паука» и уже я стрелял в спины многоножек, игнорируя тех монстров, которые пёрли на меня фронтом, прикрывая своего напарника.

Мы справились на удивление быстро. Никто из инопланетных монстров не добежал до рощи. Ну а потом мы целый час наблюдали за кратером. Больше на его крутых склонах не появлялся никто. И вот наконец мы решились подойти поближе, чтобы рассмотреть метеорит.

Мне было откровенно плохо, нога горела огнём, рану на правой руке, которую старик перемотал мне бинтом, тоже дергало и жгло. Прав старик, у меня поднялась температура. Может от купания в холодной воде водохранилища, а потом прогулки в мокрой форме по весеннему холодку я простудился? Хотелось верить, что это недомогание вызвано простудой, а не заражением крови. У меня была с собой аптечка, что я взял у зенитчиков, но вот антибиотиков в ней не было, она вообще в плане лекарств была знатно разграблена. Только промедол, что выдавался под роспись командиру и за которым следили, ибо потом нужно было отчитываться и перевязочные материалы внутри. Да ещё какие-то таблетки с трудно произносимым названием, срок годности которых явно вышел, да и от чего они помогают было не ясно. Ни одного знакомого лекарства! И всё же я решился спустится в кратер и посмотреть на инопланетный корабль поближе. А то, что это именно корабль я уже не сомневался.

Что-там внутри? Почему «пауки» вместо того, чтобы рыскать по округи в поисках жертвы, оставались тут и таскали внутрь мясо, которое вполне могли сожрать и сами? Куча вопросов, ответы на которые лежали прямо передо мной. Такой шанс упускать нельзя, потом я пожалею, что этого не сделал. Инопланетный корабль без охраны, а вокруг ни души, сам бог велел заняться разведкой!

— Я пойду Никитич. Надо посмотреть — немного помявшись наконец-то окончательно решился я — ты же понимаешь, что эти твари тут всерьёз и на долго? Мы должны знать о них всё! Иначе нам просто не выжить.

— Ну что же, иди — кивнул головой старик и протянул мне свой фонарик. Ручной динамо-фонарь, в металлическом корпусе, его ещё фонарь-эспандер называют. Пока качаешь рычаг, сжимая его ладонью, он горит тусклым, жёлтым светом. Не самый лучший вариант, но другого у нас не было. Придётся держать автомат одной рукой, укоротив ремень и используя в качестве точки опоры шею. Надеваю петлю темляка от фонарика на левую руку, чтобы случайно не уронить и не потерять и я готов к подвигам. А между тем Никитичь тычет в сторону поля и делится со мной своими планами — я позицию на холме займу. Оттуда все окрестности видно, ну а ты, если начну стрелять, беги отсюда как можно быстрее!

Я только кивнул головой и ничего не ответил. Легко сказать, беги! Как тут бежать? Даже если не принимать во внимание мою ногу, то склон кратера довольно крутой и сыпучий, тут и спустится-то будет проблема, не то что подняться.

Спустится удалось быстро. Сам не ожидал. Только я ступил на край воронки, как земля под моими ногами ушла, и я практически скатился внутрь. Мой спуск сопровождался отборными матами, я с трудом удержал равновесие, чтобы остаться на ногах. Опять сердце заколотилось как бешенный отбойный молоток. Пару секунд, и я уже на поверхности проклятого метеорита! Без подготовки, без предварительных ласк, без смазки… разве же так можно⁈ И как раз передо мной одно из отверстий, которое ведёт внутрь! Уже видно, что туда вполне можно пройти, разве что только пригнутся придётся, и на пороге никого.

Автомат на изготовку, фонарь в руку и вперёд. Времени мало! Дед прав, тут в любой момент могут появится хозяева камушка! Двинули Игорёша!

Качаю левой рукой фонарь, тусклый свет освещает едва ли пару метров впереди, остальное пространство тонет во тьме. Под ногами не ровная поверхность, каблуки берц глухо стучат подкованными гвоздями по материалу, из которого изготовлен корабль. Это точно не метал, больше похоже на пластик или камень. Пока пусто, коридор ведёт вглубь и в нём практически ничего нет, разве что странные выемки со всех сторон, в том числе и под ногами. Я то вверх поднимаюсь, то вниз спускаюсь, да ещё и петляет моя дорога из стороны в сторону, вход уже скрылся за поворотом. Странная конструкция, коридор расширяется, чем дальше, тем сильнее. Чертовски страшно, мой палец выбрал слабину на спусковом крючке, рука аж занемела, я даже не чувствую боли в ране. Иду медленно и осторожно. Внутри почти невозможно дышать от запаха разложения!

Внезапно впереди раздался шелест, знакомый звук, только не такой сильный как я слышал от «пауков» кольнул мозг болью и фонарь выхватил из темноты силуэт со множеством лап! Вспышка из ствола автомата ослепила меня, я стреляю в монстра, при этом фонарь падает вниз и тухнет. Это конец! Всего два метра нас отделяет, а «паука» в лоб не завалишь! Я полез прямо в логово твари! Не прекращая стрелять, я быстро пячусь назад, но спотыкаюсь об очередную выемку и падаю.

Упав, я потерял ориентир в пространстве, где верх, где низ, откуда я пришёл и где проклятая тварь непонятно. В панике, вскочив на четвереньки, я на четырёх костях быстро ползу в строну, как мне казалось выхода, и через несколько секунд попадаю буквально в объятье странного существа.

— Ааа! — ору я как резанный и отталкиваю от себя монстра, по ошибке я перепутал направление и двинулся вглубь корабля! Я резво разворачиваюсь и несусь по коридору назад, каждую секунду ожидая нападения сзади.

Вот он выход, светится в темноте спасительным светом! Рывок, и я втыкаюсь с разбега в пологую стену воронки, отскакиваю в сторону и беру выход на прицел. Ну давай!

Стою, а из отверстия в инопланетном корабле никто не лезет. Опять всё тихо. Это как так⁈ Я что, с перепугу «паука» завалил⁈ В темноте, не глядя⁈ Да я крут, чего ещё сказать, но что-то не верится…

Пять минут я стоял, не решаясь предпринять хоть какие-то действия. Подниматься по склону наверх и ждать неожиданного нападения сзади не хотелось.

— Живой⁈ — сверху послышался голос деда — я слышу стреляешь, назад побежал тебе помочь!

— Живой, и даже целый, что очень удивительно — ответил я, не отрывая взгляда от отверстия — на тварь внизу нарвался, стрелял в неё, а потом ещё и столкнулся в темноте!

— Етить колотить! Так давай наверх выбирайся, я прикрою! — запаниковал дед — быстрее давай!

— Подожди, есть у меня подозрения, что это и не «паук» был вовсе. Не смог бы я его завалить — пять минут на самом деле большой промежуток времени, у меня было время подумать — на мне ни царапины, ты же знаешь, что они все в шипах, а с этим я практически обнялся как с родным. По-моему, там совсем не «паук».

— А кто⁈ — удивился дед.

— Понятия не имею, не успел рассмотреть — я мучительно думал — надо назад идти…

— Ну ты Игорёк и дебил! — опять сплюнул дед, любит он плеваться… — смерти что ли ищешь? Я вот старый уже, а умирать не хочу! Пронесло и слава богу, вали оттуда!

— Я пошёл… — закусив губу, я снова двинулся вперёд, проигнорировав слова старика. Что-то меня тянула обратно…

— Ой идиот! — услышал я слова деда, когда уже вошёл в тоннель. Тут со стариком не поспоришь, он абсолютно прав. Идиот и есть!

На тварь я наткнулся прямо там, где её и оставил, и она была мертва. На «паука» этот инопланетянин не походил. Этот больше на мокрицу смахивал. Небольшой совсем, размером с десятилитровый бидон из-под молока, но ног тоже двенадцать, что указывало на то, что с «пауками» он какое-то родство имеет. Панцирь гладкий, серого цвета и мои пули прошили его насквозь, а вот лапы длинные и тонкие, со множеством сочленений, при чем каждая лапа заканчивается чем-то вроде клешни или пальцев, тогда как у «пауков» такого нет, у них лапы прямо-таки предназначены для убийства, там практически копья! Не бронированная тварь и опасной не выглядит, по сравнению с «пауками» так вообще милый, домашний питомец.

Нож легко вскрыл тело «мокрицы», как я и предполагал, панцирь тут только для вида, защитных функций он не выполняет. И внутри у этой штуки всё попроще. Внутренние органы похоже на паучьи, но их ровно по одной штуки, и даже нет жала с системой размножения. А вот в желудке мясо! Только что съеденное! Похоже именно для этих уродцев «пауки» и таскают припасы в корабль. Что это, и для чего? Пока это мне было не понятно.

Дальше я пошёл уже смелее. Динамо-машина фонарика равномерно жужжит, свет от постоянного «кача» дергается, а вот глаза явно привыкают ко тьме, я вижу гораздо дальше чем раньше!

Следующих «мокриц» я встретил через минуту своего похода. Коридор заканчивался небольшим залом, который напоминал филиал ада. Залитые кровью и трупной жидкостью полы и стены, и гора тел! Таких же, как и наверху, непригодных к размножению монстров. Тут вообще невозможно было дышать, из моих глаз лились слёзы, то ли от ужасной вони, то ли от увиденного, но я не мог оторвать взгляда от этой жуткой картины. Вот по этой куче и ползали «мокрицы». Их было много, как бы не под сотню и были они заняты делом. Часть, жуя на ходу небольшие кусочки гниющего мяса, которые они отщипывали от тел своими клешнями и совали себе в рот, сноровисто растаскивала куски человеческих тел и трупы маленьких животных в стороны, исчезая с ними в небольших отверстиях на стенах, похожих на соты, другие несли куски побольше в дыру с неровными краями, которая начиналась на противоположном конце зала.

Ближайшая ко мне «мокрица» двинула в мою сторону. Мерзкая тварь семенила на своих тонких ножках не переставая пережёвывать кусочек трупа, наверное, решила, что запасы мяса пополнились и надо приступать к работе. Меня передёрнуло от омерзения и ярости. Они жрут людей, и для них мы всего лишь пища! Эти паскуды прилетели на нашу планету, чтобы убить и сожрать нас! Я сделал шаг на встречу «мокрице» и пробил по ней с ноги, как по футбольному мячу! Послушался противный хруст, и «мокрица» отлетела прямо в толпу своих собратьев, чтобы больше не подняться. Она была ещё жива, только в её панцири был пролом от удара, а несколько лап сломались у основания. Снова писк на уровне ультразвука, и коллеги пострадавшего рабочего подхватили его и потащили в дыру, при этом не забывая запускать свои клешни в пролом панциря и отщипывать мягкие внутренности искалеченной сотоварки. Тут процветает каннибализм и у пришельцев нет жалости даже к себе подобным, чего уже про людей говорить! За раненными тут не ухаживают и не ждут пока они поправятся, как только рабочий становится бесполезным, его попросту утилизируют, поедая заживо!

Кучу из тел я обошёл по краю, раздавая удары ногами на право и налево. Пострадавшие «мокрицы» множились и вскоре оставшиеся перестали ко мне приближаться на расстояние пары метров. Инстинкт самосохранения у них всё же был. Я без проблем дошёл до ближайшего маленького отверстия и посветил внутрь фонариком. Лучше бы я не знал, что внутри…

Эта были ясли, не знаю, как ещё по-другому сказать, и того, кого в них выращивали, я не хотел бы видеть никогда в жизни! Тем более так близко! Похоже «пауки» тоже просто продвинутые работяги, предназначенные для добычи пропитания, а сейчас передо мной боевая особь!

Тварь жрала, как раз сейчас она мощной передней клешнёй засунула себе в челюсть человеческую голову целиком, и тут же её добычей становится не успевшая смыться «мокрица», её она походя прихлопнула длинным хвостом. Движение монстра на столько быстры, что я их почти не замечаю! Всё те же двенадцать лап у чудовища, только вот в остальном оно абсолютно ни на кого не похожа. Тварь как будто прозрачная, тело меняет цвет, приспосабливаясь к освещению, это хамелеон! И оно огромное! Величиной с легковой автомобиль! Теперь понятно, почему эти отверстия такие маленькие, ведь судя по всему монстру абсолютно всё равно кого жрать, людей или своих сородичей, которые стоят на более низкой ступени развития!

Я отпрянул от отверстия, пока тварь меня не заметила. Вряд ли она сможет пробиться в этот зал, не зря же тут всё так устроено, и тем не менее мне почему-то не хотелось, чтобы она меня видела. Почему её там держат, почему не выпускают⁈ Её кормят, что бы она подросла ещё⁈ Она и так огромна! Что будет, когда она окажется на свободе⁈ Её точно не убить пулей из автомата, тут потребуется как минимум гранатомёт, а то и пушка! Луч света от фонаря пробежал по стенам зала. Этих сот несколько десятков! Мне чертовски плохо, не хватает воздуха, надо уходить… Только загляну ещё в проход в конце зала и сразу делаю ноги!

Зал был огромен, и таких отверстий как то, откуда я заглянул в него, в нём тоже было много. Весь пол, стены и потолок ими усеяны, а ещё тут всё напоминало паутину. Разветвлённые черные жгуты разной толщины переплетались в хаотичной последовательности и терялись в темноте, но все они сходились в центр зала, посреди которого виднелась какая-то неподвижная масса. Туша на этих жгутах и висела в воздухе, ровно посредине. Тут тоже хватало «мокриц», и не только из моего тоннеля они выбегали, но и из нескольких соседних, очивидно из тех, которые выходили наружу. Они ловко целились за ближайшие жгуты и тащили мясо как раз туда, в центр. Мой фонарь не добивал так далеко, и разглядеть, что же там такое, не представлялось возможным. Что за жуть⁈

— Умри! Ты не правильный жук! Испорченный жук! Бракованный жук! Не родившийся жук! Пища! Умри! Умри! Умри! Умри! Я приказываю тебе! Повинуйся мне! Иди ко мне! — адская боль сковала меня и источником её была моя голова, которая казалось сейчас лопнет! В мозгу проносились образы и непонятные звуки, которые складывались в жуткий голос. Я теперь знал кто передо мной! Это сам корабль, матка, мозг и разум пришедшего на землю улья! Точнее одного из его разумных звеньев, самого младшего. Если оно отожрётся, то сможет подняться выше, только маткам это дано, остальные рабочие и боевые особи, которые являются её детьми, лишь инструмент! И значить ей надо жрать, жрать как можно больше и расти, а иначе она сама станет пищей! Улей огромен, и он всегда хочет жрать! Он голодал тысячи лет и стал меньше в милиарды раз, пожирая сам себя во время бесконечного странствия, он почти вымер! И и вот теперь наконец-то обилие пищи! Раньше улей сожрал бы на этой планете всё мгновенно, но теперь улей слаб и мал, а значить пищи хватит на долго! Младшей матке удалось выжить, ей повезло, её не сожрали, и это значить, что у неё есть шанс выжить! Надо только жрать! Много жрать, успеть набрать массу и силу! Улей сожрёт на этой планете всё, и когда восстановит свою численность он отправится искать пропитание дальше, как бывало уже ни раз! Тысячи раз! И что бы не стать пищей в пути, надо вырасти, что бы самой есть слабых!

Почему я слышу его⁈ Почему оно приняло меня за какого-то жука, хоть и не правильного, но жука⁈ Это мой мозг так перевёл непроизносимое название рабочих особей улья! Почему оно говорит со мной⁈ Почему я его понимаю⁈ Ведь это уже не в первый раз! Я смог криком остановить Романа, я стал немного быстрее и сильнее. Вес амуниции, что навешана на мне, уже не вызывает дискомфорта, я смог увернутся от атаки «паука» в роще… Что со мной⁈ В чём причина⁈ И так хочется умереть, хочется идти вперёд, хочется повиноваться приказу…

— Умри! Пища! Иди ко мне! — а голос всё давит, и я не могу ему сопротивляется. Ещё немного и я сделаю шаг вперёд! А ведь я хотел сестру спасти…

Сестра, бабушка, дед Фёдор! Как они без меня⁈ Кто им поможет⁈ Кто спасёт⁈ Наваждение отпустило, и я понял, что хоть и с трудом, но могу двигаться! Мой палец нажал на спусковую крючок, и верная «ксюха» выплюнула длинную очередь в направлении монстра…

Глава 7

— Ах ты ж горе-то какое! Очнись лейтенант! Приходи в себя! Надо уходить! — в себя меня привёл голос деда Фёдора. Я лежал на черном камне инопланетного корабля как раз возле входа, а дед тряс меня за плечо.

Не помню ничего, как я выбрался⁈ Последнее, что отложилось в памяти, это то, как я стреляю в черную массу, что висит посреди огромного зала! В матку, которая хотела меня сожрать! Это получается, что я на «автопилоте» вышел?

— Ааа… — простонал я — ты как тут оказался дед?

— Ты опять стрелял, я подождал немного, а тебя всё нет и нет. Подхожу к воронке, а ты тут валяешься! Вставай, надо уходить! Неравен час явится сюда кто, костей не соберём! И чего тебя понесло туда⁈ — бурчит дед, помогая мне встать — чего там было-то?

— Плохо всё дед, хуже некуда! — отвечаю я, поднимаясь по сыпучему склону — потом расскажу, если живы будем, ты прав, надо валить, сейчас тут такое будет…

— Ох ты господи! Ходу тогда лейтенант! — переспрашивать меня дед не стал, он активно помогал мне подняться вверх — в рощу идём, а оттуда обратно к водохранилищу. Там лодка у меня, пересидим пару деньков на островах. У тебя жар сильный, отлежаться тебе надо паря! Твою мать!

Со склона обрыва, не утруждая себя спуском спрыгнул «паук», не обращая на нас внимания он стремительно скрылся в ближайшем отверстии, и тут же за ним последовали ещё трое.

— Эт чего это было⁈ — дед испуганно вжался в землю, стараясь удержатся на склоне воронки одной рукой, а второй пытаясь достать из-за спины автомат.

— Это звиздец! — ответил я. Скорее всего это последствия моей стрельбы по матке, она каким-то образом созывает экипаж своего корабля! — поднажали!

Мы бежали к роще, а со всех сторон к кратеру мчались «пауки». Сотни! Не мог этот камушек столько в себя вместить, наверняка большая часть из них «новорожденные».

— Ты чего там учудил, ирод⁈ — когда мы добежали до укрытия, дед Фёлор с трудом стоял на ногах. Хрипит, весь красный, как бы удар старика не хватил. Если ему восемьдесят лет, то такие пробежки ему противопоказаны в силу возраста. Да и мне не легко было, я хромаю всё сильнее и сильнее.

— С командиром этих уродов слегка пообщался — отдышавшись ответил я — мы с ним во взглядах на диету не сошлись, он мясо предпочитает, а я решил, что жрать ему вредно! Меня схарчить хотел, и я был категорически против! Тут вот что дед, эти твари не зря там все собираются. Похоже их босс решил, что работяги сами не справятся, раз уж врага в корабль пропустили, у них там такие чудища есть, похлеще «пауков»! Они огромные и как хамелеоны могут окраску тела менять! Сейчас их скорее всего из клеток выпускать будут. Тех из автомата не завалишь. Я мельком только видел, но мне хватило! Едва не обгадился от ужаса!

— Это кто работяги⁈ «Пауки» что ли⁈ — недоверчивы переспросил дед.

— Они самые! Одни из рабочих особей, предназначены для добычи пищи, охотники проще говоря. Есть там у них ещё и другие рабочие, но те из корабля похоже некогда не выходят, обслуживают местных жителей. Как раз такого я и завалил в коридоре. На мокриц похожи, брони считай нет, и они не опасны. Может и ещё какие имеются… Я прошёл совсем немного, а уже четыре разновидности тварей видел! Ну вот считай, «пауки», «мокрицы», «хамелеоны», сама «матка»…

— Етить колотить! Муравейник какой-то! — опять сплюнул Никитич — где же столько дихлофоса на них взять⁈

— Боюсь их даже зарином вытравить не получится — вымученно улыбнулся я. После посещения корабля мне было совсем не до шуток — пошли дед, пока время и силы есть. Да и вечер уже, нужно найти укрытие на ночь. И острова твои не подходят. Дойти мы до них не успеем, а тварям вода не помеха. Нам бы желательно бетонный бункер найти или как минимум броневик, а лучше танк!

— Бункер говоришь? — дед задумался — есть одно местечко, только там сейчас, наверное, воды полно, давно туда не заглядывал, но нам сойдёт ночь перекантоваться!

— У тебя что дед, бункер есть? — удивился я.

— Да есть тут неподалёку брошенный узел связи. Ещё с времён, когда в округе склады госматрезерва стояли — буркнул дед — и пионерлагерь, там брошенный есть, а в нём бомбоубежище! Всё побросали, как союз развалился! Столько сил и денег туда вбухали, а сейчас там местные бомжи металл пилят! Такую страну просрали!

— Да мы планету тут просрали, а ты про страну! — остановил я ворчание деда — веди дед, времени мало!

Почти два часа мы ползли до бункера. Мы шли по лесу, ощетинившись стволами в разные стороны, хотя толку от этого было, наверное, немного. В том лесу куда меня привёл старик всё заросло кустарником и деревьями, густо лежит валежник, который хрустит под ногами. Бурелом какой-то, такое впечатление, что идём мы по диким местам, куда не ступала нога человека. Я уже почти в полубреде и только усилием воли заставляю себя двигаться. Хочется просто лечь на землю и просто лежать. Стремительно темнеет и становится холоднее, хотя мне и так холодно, меня морозит.

— Ну вот, мы на месте! — дед внезапно остановился прямо среди леса — тут он!

— Где? — не понял я. Вокруг ничего не поменялось, тот же лес и кусты.

— Глаза разуй! — дед тычет пальцем вперёд — вон градирни стоят!

Точно! Посреди кустов, прямо перед нами, виднеются покрашенные зелёной краской металлические контейнера! Немного дальше, за деревьями, виднеются и заброшенные здания. Очевидно тут когда-то была грунтовая дорога и она вела прямо к зданию контрольно-пропускного пункта, к которому прилегала двухэтажная пристройка. Здания зияют пустыми окнами и там совершенно ничего нет, только голые стены. Напротив КПП расположен гараж для одной единицы техники, в нем даже ржавые, полуоткрытые ворота имеются. Интересно, тут базировался грузовик или бронетехника? Гараж точно не для легковушки. Среди кустарника так же замечаю массивные кирпичные оголовки вентиляционной и дизель-генераторной системы. Оголовки дизель-генераторной отличает высокая труба для воздухозабора и две поменьше — выхлопные, что видно по черной копоти на трубах.

— Нихрена себе! — только и смог сказать я, ошарашено оглядываясь вокруг и замечая всё новые и новые признаки наличия тут военного объекта.

— Тут связисты стояли, не прятались особо, но на территорию никого не пускали. А потом в один день съехали! — начал рассказывать историю бункера дед — ещё где-то год тут пост был, и работы по консервации велись, ну а потом и его убрали. С тех пор бункер заброшен. А наши местные его быстро в оборот взяли. Хоть входы и заложили кирпичной кладкой, но кого это останавливало? Вынесли оттуда всё, что можно! Даже провода и аккумуляторы на металл сдали, мебель и окна с дверями по домам растащили. Но гермодвери на месте, если сможем закрыть, нас оттуда даже ядерной бомбой будет не выкурить!

Бункер представляет собой одноуровневое монолитное сооружение из бетона. Вход в бункер выполнен по типу «сквозник», когда в бункер ведут две входные двери, расположенные параллельно, за которыми находится перпендикулярно расположенная потерна, в середине которой гермодверь, ведущая уже в сам бункер. Такая система защищала вход от осколков и ударной волны, а также увеличивала шансы успешно покинуть бункер, если один из входов оказался бы завален обломками. Один из двух входных порталов сквозника оказался распечатанным, кто-то тут усердно поработал, разнеся кирпичную стену не малой толщины до такого состояния, что туда можно было пройти, не пригибаясь и не задевая проём локтями. При консервации объекта оба портала заложили кирпичной заглушкой, но для наших людей я думаю и бетон не стал бы проблемой.

В бункере естественно было темно, хоть глаз выколи, и старик, забрав у меня фонарик, заработал динамо-машиной. Войдя в портал, мы прошли по сквознику и остановились перед шлюзом, в который вела массивна гермодверь. С другой стороны шлюза стояла точно такая же и обе они на удивление были как новые. В сквозник вода не проникала, так что была надежда, что несмотря на то, что двери простояли в открытом состоянии много лет, они всё же закроются.

— Подсоби лейтенант! — дед схватился за дверь и попытался её сдвинуть в сторону. Хрен! Дверь только едва заметно качнулась и осталась стоять как стояла. На петли бы маслица капнуть… А у нас даже оружейного масла нет. Мы автоматы обычно чистили в оружейке, и понятное дело на стрельбы с собой принадлежности для чистки не брали. Мой АКСУ вообще имеет стальной приклад и короткий ствол, так что у меня даже шомпола нет, не говоря уж про пенал с принадлежностями. В дедовском АК такой должен быть, я не проверял, но он там конструкцией предусмотрен, только вот и там маслёнки точно нету…

Старик и калека, вдвоём мы упёрлись в гермотдверь плечами и попробовали её закрыть. Со страшным скрипом она по немного поддавалась и казалось, что ещё чуть-чуть и у нас всё получится…

Внезапно из глубины бункера раздались выстрелы! Стреляли из автомата и очередью. Пули пробарабанили по бронированной двери, которая почти полностью прикрывала нас, но только почти… Дикая боль обожгло как будто огнём левое плечо, я упал на грязный пол бункера, чувствуя, как грудь и руку заливает чем-то горячим. Это моя кровь, я ранен!

— Тут люди, не стреляй! — дед Фёдор мгновенно спрятался за толстую бетонную стену и заорал во весь голос.

— Стволы на землю падлы! — прорали в ответ из бункера — иначе всех замочим!

А голос то знакомый! И именно его я не хотел бы услышать в глухом лесу, да ещё и в заброшенном бункере! Это Бяка! А именно осужденный за тройное убийство Бяков Павел Олегович, склонен к побегу и злостному неповиновению законным требованиям администрации, постоянный обитатель БУРа и ШИЗО, а пару недель назад он стал ещё и обвиняемым по делу о дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества! Мой подследственный! Именно опера ведут дознания по уголовным делам в зоне, и я для него не только Кум, но ещё и дознаватель, что собирается намотать ему новый срок! Так-то я на него дело бы и не заводил конечно, есть способы и таких товарищей к порядку призвать без новых сроков, и я почти справился, но на этом настоял Минаев…

Любого авторитета или блатного на зоне можно «вывести из строя» буквально пачкой чая или папирос! Цена вопроса копеечная и делать особо ничего не надо. Ну вот к примеру, встал у опера поперёк горла кто-либо из блатных, не понимает нормальных слов, «шатает» зону, работать мешает, и тогда в ход идут проверенные оперские приемы. Никого бить и головой в унитаз на камеру кунать не надо! Это дурной тон, не наш метод, так профи не работают! Всё проще и бескровное. К примеру, вытащил опер этого упрямца к себе пару раз на разговор, а потом отработал по имеющейся информации от агентов и прямо на следующей утренней поверке можно заслать к этому блатному шныря с «кабанчиком», и велеть прямо перед отрядом ему его отдать, а на словах передать «спасибо» от Кума! Готово! За что тебе Кум «спасибо» сказал⁈ Почему тебя опера загрели⁈ Куча вопросов сразу у общества к этому несчастному появится. Может и обойдётся всё у подставленного зека, однако разборки будут долгими и как минимум на какое-то время проблем с ним не будет. И это ещё по мягкому, по-доброму, так сказать. А в крайнем случае можно вообще за УДО дырявого подговорить неугодного зека походя зашкварить. Стакан мочи в него плеснуть или ещё чего… Правда потом обладателя гарема прятать придётся, но не долго. В необходимых случаях УДО делается быстро. Это конечно прямо совсем за гранью и делать так никто не будет без крайней необходимости. Но если я к примеру, узнаю, что готовится бунт, во время которого могут пострадать люди, а этот осужденный является его зачинщиком и организатором, я так сделаю и совесть меня мучать не будет! И это только два приема, а их великое множество! Этому в школе милиции не обучают, этому оперов жизнь учит и более опытные коллеги!

Бяка недавно стал моим стукачом, он как положено дал мне расписку и рычагов давления у меня на него было хоть отбавляй. Один только псевдоним, что я ему как агенту придумал для конспирации, чего стоит! Чайковским он у меня значиться! А всё потому, что был пойман на мужеложстве, о чем у меня в сейфе даже лежало заявление одного из обиженных. Жопошных дел мастер! Петух конечно заяву без даты только по моему приказу написал, но факт есть факт, благодаря этому Бяка и стал моим агентом. Среди зеков же он по-прежнему считался авторитетным сидельцем.

Бяка заигрался, вместо того, чтобы затихнуть после залёта, и считая, что будучи агентом ему ничего не грозит, при этом стараясь ещё больше поднять свой авторитет у зеков, он во время очередной утренней поверки, на которой по случаю оказался Минаев, сначала отказался от зарядки, а потом и дал в ухо нарядчиику! За что, и учитывая его прошлые «заслуги», закономерно заработал «дезорганизашку». И вот теперь он тут, вооружён и очень на меня зол! Это худшее, что могло со мной случиться! Я чувствую головокружение, это от потери крови, наверное, а может всё в купе навалилось, и моя болезнь, и раны, мысли путаются и сознание снова покидает меня…

— У сучара! — в сознание меня привела резкая боль в рёбрах. Кто-то от души заехал мне в бок сапогом! Да чего кто-то? Я знаю кто! Это блядский Бяка! — давай кончим его Конь! Это же Таран, кум зоновский!

— Успеем кончить! Не гоноши! Через два дня харчи кончатся, ты что жрать будешь⁈ — Конь… И его я знаю, тоже зек с нашей колонии. Конь его прозвали за то, что у него рожа похожа на лошадиную. Тоже рецидивист, что не удивительно, других почти не держим! Конь тоже сидел за убийство. И он в ШИЗО парился, когда мы на стрельбище уезжали… Как они тут оказались⁈ До зоны не менее сорока километров! — вяжите его, и плечо перетяните тряпкой, что бы копыта не откинул раньше времени! Свежим пару дней побудет и ладно, ему и так не долго осталось!

— Жмура жрать⁈ — в голосе Бяки слышится отвращение.

— Ты Бяка другое чего предложить хочешь? Может тогда метнёшься за балабасом? А чего, деревня рядом, там наверняка есть — Конь откровенно смеётся.

— Ха! Поржал. Смешной ты Конь! — голос Бяки злой и напряженный — На то у нас Рыжий есть! Ты как, Рыжий, сгоняешь для братвы за хавчиком?

— Я никуда не пойду! — слышится истеричный голос расконвойника по кличке Рыжий. Угораздило же его с этими двумя отморозками в компании оказаться! Он из хозобслуги, а значить для них практически такой же «красный» как и я. Только я конечно куда как краснее… — лучше тут убейте!

— Ну живи пока — хмыкнул Бяка — твоё почётное место «кабанчика» пока занято наши уважаемым Кумом. Вот свезло так свезло!

Мне снова прилетело по рёбрам, а потом в висок! Больно блядь!

— Э! Потише Бяка! Он и так едва дышит! — опа! И снова новый голос! Да сколько же их тут⁈ — Конь дело говорит. И потом нам заложник не помешает, если мусара нагрянут. Второй то успел ноги сделать, а ну как с подмогой вернётся?

— Какая подмога Сява⁈ — Бяка возражает, но бить меня перестал — города нет, зоны нет! Мусарню ввшную разнесло в щепки! Мы же сами едва ушли, когда тараканы со всех щелей полезли! Хорошо у ШИЗО стены крепкие, почти устояли после взрыва, и то половину братвы обломками подавило! От зоны кроме изолятора вообще ничего не осталось. Жратву откапывать пришлось, а вертухаев с вышек по кускам размотало! Если из мусоров кто и выжил, то не до нас им сейчас!

Теперь всё понятно. И так, передо мной отбывающие наказание в штрафном изоляторе зеки. Там на момент катастрофы сидело десять человек. Если верить словам Бяки, половина уйти не смогла, итого имеем пять беглецов и каким-то боком затесавшегося с ними Рыжего! Причём они вооружены автоматами, которые судя по всему забрали у мёртвых конвойных с вышек! Это плохие новости, но и хорошие есть. Меня сразу убивать не будут. И издеваться тоже. Обиженного руками трогать нельзя, а уж тем более в рот засовывать, меня же судя по всему собираются съесть. И самое главное — это то, что дед Фёдор сумел сбежать! Боевой старик, не пропадёт. Ему бы только ночь продержатся…

Глава 8

Не понятно где я именно, но где-то в бункере, это однозначно. Непроглядная тьма вокруг. В помещении сыро и холодно, я же лежу на бетонном полу в одном потрёпанном камуфляже и связан по рукам и ногам. Причём не просто связан, а связан проволокой. В этом бункере, наверное, много разной проволоки имеется, тут же связисты служили. Я, то впадаю в беспамятство, то выплываю в реальность и бывает не сразу различаю свой бред с действительностью, я на грани и грань эта очень тонка. Рану на плече мне перетянули грязной тряпкой, причём сделали это очень небрежно. Плечо ноет и дергает, рана на бедре похоже воспалилась, порванная ладонь на правой руке нестерпимо зудит. Я потерял много крови, а ещё у меня и крошки во рту с самого вчерашнего утра не было и очень хочется пить.

Беглые зеки в соседней комнате. Оттуда тянет дымом и запахом еды. Моё НЗ наверняка дербанят и костёр разожгли идиоты! А ведь вентиляция в бункере не работает, так и угореть можно! Да и дверь в бункер они так закрыть и не догадались, наверное. В отличии от гермодвери входа в бункер, в моей импровизированной тюрьме как раз с дверью и запорами на ней всё в порядке. Периодически Рыжий заходит ко мне, освещая меня факелом и молча уходит назад. Наверное, проверяю жив ли я ещё, и не пора ли разделывать мою тушку. Какая ирония судьбы! Мне видимо на роду предписано быть съеденным! Если с этим жуки не справились, то справятся люди. А, впрочем, какие они люди? Эти особи homo sapiens хуже зверей!

Я пытаюсь разобраться в своём состоянии. Ведь на мне буквально вчера раны заживали быстрее чем на собаке! Рассечение на голове затянулось практически за пару часов! Да и раны на бедре у меня беспокойства не вызывали, ябыл полон сил и жаждал действий. Теперь я понимаю, что всё это было как-то связано инопланетным паразитом, что Гусев извлёк из тела Лобанова. Жаль я с Гусевым не успел поговорить. Насколько я помнимою, паразита, если он попал в тело человека или животного, извлечь без повреждений невозможно. Его усики-шипы мгновенно встраиваются в организм, беря под контроль нервную систему пораженного человека. Даже нейрохирург в оборудованной операционной не сможет все нити вытащить! Гусев же наверняка такими проблемами даже не заморачивался. Всё отрывал к чертовой бабушке! И тем не менее личинка была жива, когда я положил её в сумку! Я не рассматривал паразита подробно, но даже то что я видел мельком, в корне отличалось от первоначального вида этой мерзкой твари.

Я точно знаю, что не зря «пауки» бьют выбранную для размножения жертву в грудь и живот. Им нужно, что бы паразит попал в определённое место! А именно в желудок! Тварям надо жрать! Это ли не разгадка? А что если паразит во мне? Что если где-то в поврежденном бедре обосновалась инопланетная личинка? И она не может получить доступ к пище и не может взять меня под свой контроль из-за повреждения большей части отростков? Но тем не менее этот симбиот каким-то образом лечил мои раны и давал мне новые способности. Тогда я мог кричать как монстры, был сильнее (смог Рому остановить) и лучше видел в темноте, я стал быстрее, увернувшись от атаки паука, я смог пообщается с маткой улья и увидеть, что улей хочет от землян! А потом я не ел весь день и стал слабеть. Твари надо жрать…

Мысль о том, что во мне инопланетный паразит, меня сейчас никак не взволновала. У меня проблем выше крыши, а эта по сравнению с ними просто мелочь. Я всё тот же Игорь Таран и мой разум — это разум человека. Как бы там не было, тварь не сумела захватить моё тело, она просто пытается выжить, давая мне силы и требуя взамен только еды. Не самый худший вариант в том мире, где я внезапно оказался. Возможно это сможет спасти мне жизнь!

За этими размышлениями я и проводил время, стараясь абстрагироваться от боли в ранах и затёкших конечностях. А ещё я пытался не потерять сознание, чтобы поговорить с Рыжим! Проверить свою теорию я без помощи не смогу, мне нужен союзник и помощник!

Рыжий в очередной раз открыл дверь как раз в тот момент, когда я в очередной раз очнулся. В неровном свете факела я видел опухшее от побоев лицо затравленного человека. Не сладко ему приходится. И вроде не связан он как я, и тем не менее он тоже не свободен. Его тут держит только безысходность и страх! Он боится бежать и остаться один, он боится тварей! Матерые уголовники, что живут по воровским законам, для него меньшее из возможных зол, он будет терпеть и побои, и унижения, пока они его защищают. Так будет до тех пор, пока Рыжий не дойдёт до той грани, за которой становится всё равно на свою жизнь, и вот тогда… Даже крыса, загнанная в угол, бросается в атаку!

— Рыжий… — слабым голосом позвал я зека.

— Очнулись Игорь Олегович? — в голосе Рыжего послышалась горькая насмешка, он подошёл ближе и теперь стоял прямо надомной — а зря. Во сне говорят помирать не так страшно.

— Ты же понимаешь Рыжов, что они и тебя не пожалеют? — задал я вопрос своему бывшему агенту — как только не станет меня, ты станешь следующим.

— Это хорошо, что вы есть. Значить поживу ещё немного — глухо ответил Рыжий — а то что вы говорите, я и без вас знаю!

— Ты жить хочешь? — я мутными глазами посмотрел на зека.

— Кто же не хочет? — ответил Рыжий — и потому я помогать вам не буду! Я знаю к чему вы клоните. Если я вас освобожу, они меня убьют! Вы же гражданин лейтенант почти присмерти, не можете ходить и оружия у вас нет. К тому же вы один, а их пятеро и у них три автомата, у вас нет никаких шансов!

— Ясно… — я и не ждал, что Рыжий решит изображать из себя героя — но хоть одну просьбу выполнить сможешь? Не переживай, она не будет стоить тебе почти ничего.

— Что вы хотите? — Рыжий не спешил уходить, он внимательно смотрел на меня.

— Мне нужно поесть. Принеси мне воды и еды, хоть какой. Больше я тебе ни о чём просить не буду — я тщательно подбирал слова и стараясь донести до своего бывшего агента свою просьбу — Считай это последней просьбой умирающего. Я знаю, у нас с тобой не всегда ладилось, и тем не менее я для тебя сделал не мало. В хозбанду тебя перевёл, когда у тебя были проблемы, а если бы не катастрофа, ты бы вышел через месяц по УДО. А ещё я расскажу тебе кое-что про Бяку, и в крайнем случае это поможет тебе выжить. Согласись, за кружку воды и немного еды ты получишь не так уж и мало. Отдашь мне долг и получишь шанс на жизнь.

— Еды и так мало, за ней следит Конь… — Рыжий задумался — хорошо. Я вечером отдам вам свою пайку! Вы и правда хороший человек гражданин лейтенант, спасибо вам. Но про Бяку вы мне расскажите сейчас и больше я ничего вам должен не буду, и вы перестанете меня просить об услугах!

— Больше никаких просьб — согласился я — а про Бяку… Он тоже мой агент! И на своих подельников он стучал как стахановец, без угрызения совести! Тот же Конь в ШИЗО из-за него попал. Бяка сдал его с потрохами и рассказал где тот прячет ханку. Как ты этим знанием распорядишься — это твоё дело, но думаю, что его кореша будут совсем не в восторге, когда узнают, что среди них есть стукач. Если я буду ещё жив, и если меня спросят, я подтвержу свои слова и перед ними!

— Вот оно как… — Рыжий аж рот открыл от удивления — а строит из себя правильного, падла…

— Я жду еды и воды! — перебил я Рыжего — и как можно скорее!

— Через час! — твёрдо ответил Рыжий и пошёл к двери, но уже возле выхода остановился — мне жаль, что так получилось…

А мне как жаль. Лежу в кладовой как консервы и жду своего часа, а за мной ещё и приглядывают, что бы не испортился! Вот это карьера! Должность «важняка», а потом генеральские погоны, все мои мечты… Хрен тебе, ты Игорёк мясной, скоропортящийся продукт! Как тут не жалеть себя?

Рыжий придержал полученную информацию и не стал выкладывать все козыря на стол. Я ждал шума за дверью, драки, но там было всё относительно тихо. А через час, как и обещал, Рыжий принёс еды и воды. Если с водой было всё понятно, какая-то мутная жижа, набранная скорее всего прямо в бункере, то есть мне предстояло разваренный горох, в котором плавали редкие волокна мяса.

— Сушёный горох лёгкий, да к тому же больше мы толком ничего и не нашли — Рыжий кормил меня с ложечки, не став развязывать проволоку. Да и не ложка это вовсе, а кусок медной пластины, скорее всего какая-то перемычка с щитового шкафа — я в момент взрыва в яме с квашенной капустой был, бочку набирал, и когда склад рухнул я остался жив. Бяка с корешами меня оттуда и вытащили, они как раз искали чем-бы поживиться. Вы же помните продсклад? Он из бетонных плит был сделан, и только яма в холодной пристройке из кирпича была. Вот так я и к ним и прибился. А так-то все продукты под завалами и остались. Горох же у меня на тележке лежал, я должен был его и капусту в зону отвести. Вот её мы и откопали. А тушёнка ваша, из той сумки, что с вас сняли.

— Как вы тут оказались? — я с трудом глотал мерзкую массу, но сдаваться не собирался. Если моя теория верна, мне нужен каждый грамм любой пищи!

— Сява же местный. Он до отсидки тут с матерью жил. Вот он про бункер нам и рассказал — охотно излагал свою историю Рыжий, судя по всему он скучал по общению, а со своими «друзьями» ему было не поговорить — А добрались мы сюда на машине, которую Конь и Бяка нашли. Её перевернуло на крышу, и в кювет сбросило. Запорожец старый, но лёгкий и двигатель воздушного охлождения. Перевернули, толкнули, он и завёлся. С трудом добрались. На полпути эти гигантские тараканы на нас напали! Пули их не берут! Конь за рулём был, так он одного на полной скорости сбил, а тот встал и дальше за нами бежал! Я уже думал, что нам конец!

— И где машина? Сюда на тачке не проехать — информация об исправной машине была интересная.

— Бросили возле леса и дальше пешком пошли. Говорю же, горох лёгкий — Рыжий впихнул мне в рот последнюю горсть каши — ну всё гражданин лейтенант, больше еды нет. Я пойду. Если что, не поминайте лихом.

Рыжий ушёл, а я откинулся на спину и почти мгновенно заснул…

Дежавю какое-то! И снова меня будят ударом! Мне врезали по больному плечу! В комнате стоял запах дыма и было очень людно. Вся частная компания собралась!

— Просыпайся падла! — это голос Коня — разговор к тебе есть мусор!

— Чего хотел? — просипел я пересохшим горлом. Выпитая недавно вода ухнула как в сухую землю, я снова адски хотел пить и есть!

— Ну ка поведай нам про Бяку! Тут Рыжий говорит, что он стукач и об этом ты ему рассказал — Конь внимательно смотрел на меня.

— Да я бы даже сказал не стукач, а самый настоящий дятел! — я посмотрел в глаза зеку — барабанит, хер остановишь!

— Ты кому веришь Конь⁈ Это же мусор, а Рыжий козёл! Им сзвездеть, что высморкаться! — а это уже Бяка подключился. Он стоит возле входа, а рядом с ним ещё два беглых зека, только вот в этот раз Бяка без автомата, как и все остальные почему-то… — Ты слову честного бродяги не веришь⁈

— Не кипишуй Бяка, сейчас разберёмся, тут вопрос серьёзный — отмахнулся от него Конь и наклонился ко мне — обосновать можешь свои слова мусорок? Ты подумай хорошо, ведь если ты врёшь, то я тебя и Рыжего на куски порежу, умирать медленно и долго будете!

— Говно вопрос! — я чувствовал себя прекрасно! Удар по простреленному плечу должен был причинить мне адскую боль, но я чувствовал только слабую боль от удара! А ещё бедро и ладонь абсолютно меня не беспокоили! Я был бодр, как будто я спал на мягкой кровати, а не на бетонном полу! И мне хотелось убивать… Моя теория сработала! — обосновать не проблема! Начнём с того, что именно Бяка тебя сдал, когда тебя с ханкой приняли крайний раз. Стуканул во всех подробностях! Ты думал тебя случайно повязали, когда ты её из нычьки достал? А нихрена! Кто знал, где ты дурь прячешь? Бяка и Слон, причём Слона вместе с тобой повязали. А тайничок твой был…

— Убью! — Бяка с низкого старта рванул ко мне, в руках у него сверкнула заточка. Бежал он быстро, но Конь оказался быстрее, он мгновенно оказался на пути разоблачённого сексота, завязалась драка.

Через пару секунд к избиению своего бывшего кореша подключились и остальные зеки. Рыжий самым активам образом участвовал в процессе. Ну а мне было не до того. Я пытался разорвать проволоку!

Кручу кистями рук вправо и влево. Понемногу, по чуть-чуть, на сколько свободного хода рук хватает! Это проволока, её можно сломать! Если бы они меня верёвкой связали, было бы куда труднее, но это металл! Монотонные, однообразные движения и делать это надо быстро. Не думаю, что мне простят убийство Бяки, хотя убивал его и не я. Каждый зек в этой комнате хоть раз, но был у меня в кабинете, и за каждым есть грешок, никто не захочет повторить судьбу Бяки! А даже если и нету косяков, то убьют попросту из страха, что я смогу кого ни будь из них оговорить! Поэтому крутим руками Игорёк, даже если очень больно!

— Падла! — Конь вывалился из группы товарищей и облокотился на стену. Он был весь в крови. Костяшки на руках сбиты, на ботинках тоже кровь, но всё это Бякина кровь, а вот на животе у зека кровь уже его собственная. Прямо из брюха торчит заточка. Погибающий стукач сумел отомстить своему убийце! Конь смотрел прямо на меня налитыми кровью глазами — тебе конец мусор!

Заточка в животе — это больно конечно, а в этих условия даже смертельно, но кишки не тот орган, повреждение которого способно остановить человека, накаченного адреналином. Если нет болевого шока, то даже в таком положении человек может довольно долго оставаться активным. Что Конь и подтвердил, оторвавшись от стены и направившись ко мне. Его глаза горели безумием. Подойдя ко мне вплотную, Конь упал на колени и вцепился мне в горло! Тут же перехватило дыхание, а перед глазами поплыли кровавые круги! Зловонное дыхание зека вытеснило весь оставшийся воздух из моих лёгких. Я рванулся из последних сил, и проволока наконец-то лопнула! Почти ничего не соображая из-за нехватки кислорода, я схватился за торчащую из Коня заточку, и выдернув её, со всей силы засадил стальное жало прямо в висок главаря банды. Конь мгновенно ослабил хватку и повалился на меня, страшно хрипя.

Минус двое, Рыжий не в счёт, но есть ещё три противника, я же лежу под трупом со связанными ногами. На меня и Коня пока не обращают внимание, Бяка ещё подаёт признаки жизни, а вокруг очень темно, факелы зеков упали на пол во время побоища и почти не дают света. Только я довольно хорошо вижу в этой полутьме. Мне надо выбраться из этой бетонной коробки и добраться до оружия!

Я легко скинул с себя тяжёлое тело, выдернув заточку из черепа Коня и тут же нагнулся к своим ногам. Проволоку вязали на отвали, пассатижей у зеков не было и скрутку я развязал быстро, пару движений ногами, и я свободен! А теперь ходу!

— Эй! Это же мент! — обойти драку у меня не получилось, меня заметили! Между мной и выходом встали три тела. Только Рыжий, как будто ничего не видя вокруг продолжал прыгать на голове Бяки, своего главного обидчика, превращая её в кровавое месиво — он Коня завалил!

Я перворазрядник по самбо. Спортивному, а не боевому! Хотя знаю несколько приемов и из боевого, но это только те, которым в обязательном порядке учат всех курсантов на занятиях по рукопашному бою. Захват для конвоирования, три приема против разных ударов ножом и два против пистолета, как бы смешно это не звучало. Сдал зачёт и забыл, ибо это всё фигня полная! Проще говоря я обычный борец. А это человек, который как бы всегда один на один борется! Этим видом спорта я занимался с самого детства, и даже в школе милиции умудрялся занимать призовые места. Я был бы очень крут, если бы не мой вес… Боролся я всегда в лёгком весе, потому что был дрыщём! В школе милиции моя весовая категория была всего шестьдесят четыре килограмма. А вес в борьбе значит довольно много. За два года работы в зоне я поправился, но кроме литербола у меня никаких тренировок не было. Там я чуть мастером спорта международного класса не стал, но вовремя остановился. И вот сейчас передо мной три противника! Я в том же самом положении, что и Бяка минуту назад. Смогу захватить с собой на тот свет одного, а двое других меня в пол втопчут!

— Рыжий, ты со мной⁈ — не отрывая глаз от стоящих на моём пути зеков спросил я бывшего сексота.

— Я сам по себе — за спиной послышался голос Рыжего, чего и следовало ожидать.

— Ну сам, так сам… — прошептал я и первым бросился вперёд. Если не знаешь, что делать, делай шаг вперёд, нет способа избежать драки, бей первым! Этим правилам меня научила жизнь на улице, когда я остался без отца, а потом и без мамы. Дети жестоки и желающие поглумится над сиротой находились всегда. Меня били много и часто, но я всегда давал сдачи и вскоре от меня отстали. Если жертва хоть и слаба, но не беззащитна, и есть риск получить от неё синяк или камнем в голову, то с ней лучше не связываться! Я же кусался и брыкался как мог — всегда!

Я оказался рядом с троицей очень быстро. Они ещё и понять ничего не успели, а первый получил от меня удар ногой по яйцам, и тут же заточка воткнулась в плечо второго. Метил я в лицо, однако противник успел уклонится. Через секунду я сцепился с третьим. Бросок через спину, и вот противник летит на бетонный пол, я же стою на коленях над его лицом. И пробиваю по этому лицу головой! Слышится противный хруст. Я что, себе лоб проломил⁈ Такое впечатление, что да! Башка гудит! От поверженного врага меня отбрасывает удар. Кто-то из оставшихся пыром пробил мне по почкам! Башка гудит, почка болит, а я падаю вперед, на тело потерявшего сознание зека, и не останавливаясь перекатываюсь через него и вскакиваю на ноги.

А мои то оппоненты совсем не так грозно выглядят как раньше! Тот, кого я пнул по причинному месту, завывая и глотая слёзы пытается принять вертикальное положение, но при этом ещё способен драться. Наверное… Теперь я узнаю его — это местный житель с погонялом Сява. Второй же стоит с заточкой в правой руке, а по левой течёт кровь и она висит петлёй. Не заточка, а переходящее красное знамя, мать её! Ну а зек, получивший от меня лбом в лицо, признаков жизни не подаёт, он очень натурально отыгрывает роль трупа.

— Я Сяву на себя возьму — внезапно рядом появляется Рыжий, он весь в крови, а в руке у него знакомая перемычка от щитового шкафа — их надо убить!

— Козлина! — сплёвывает на пол Сява — надо было тебя сразу замочить!

— Ну поехали! — я давать передышку врагу не собираюсь, пока они не пришли в себя нужно заканчивать начатое. Я и Рыжий одновременно бросаемся в драку!

Мой противник совсем плывёт. Хоть и заточка у него в руках, но он размахивает ей будто ножом. Типа «попишу, уеду, я художник не местный!». Этой штукой колоть надо, резать ей совсем плохая затея. К тому же он почему-то чертовски медленный. Он бьёт, и я успеваю увернуться, а затем как по груше пробиваю ему в челюсть. Зек тут же поплыл, согнулся, а я как у ребёнка отбираю у него острую железяку и втыкаю в спину, а потом ещё раз и ещё! Я бью и пьянею от вида крови, мне это нравиться! Она такая красная, вкусная…

— Помогите! — от процесса меня отвлекает отчаянный крик Рыжего.

Сява и Рыжий лежат на полу. Несмотря на своё плачевное состояние, Сява смог дать достойный отпор перебежчику. Сейчас он явно побеждает, сидя верхом на Рыжем он раз за разом обрушивает на его лицо удары. Так не пойдёт! Рыжий мне пригодится, он знает где машина! Как по футбольному мячу, я с разбега бью ногой в голову последнего оставшегося в живого противника. Слышится хруст, и Сява, с неестественно вывернутой шеей валится на Рыжего. Сладкий хруст костей! Это так приятно! Кости тоже вкусные, особенно сахарные, мозговые… Нужно ещё кого ни будь убить! Рыжий подойдёт!

— Ах! — Рыжий больше ничего не успел сказать, когда я коленями прыгнул ему на грудную клетку. В его глазах я вижу удивление и обиду, и они медленно угасают. И только тут я понимаю, что же я натворил! Как я мог такое сделать⁈ Я же никогда никого не убивал, я работаю в милиции, а сейчас сделал это просто потому, что мне так захотелось!

Во что я превратился⁈

Глава 9

Беглые зеки устроились в бункере как в родной камере. По крайней мере такое у меня впечатление сложилось, когда я осматривал место их дислокации. Пять лежанок из чего попало, были устроены в глубине комнаты, которую они занимали, а шестая, очевидно принадлежащая Рыжему, была возле двери. Это спальное место сразу выделялось из всех и не только местом своего расположения, но и содержимым. Спал Рыжий на пустых мешках из-под гороха и изоляции от проводов. Посередине комнаты костровище и импровизированный стол, на котором лежат самодельные карты и стоит банка из-под тушёнки с чифирём. Вот жрать у них толком нечего, а чай нашли! У троих возле лежанок стоят прислонённые к стене автоматы. И свой я тоже нашёл, он лежал на самой «блатной» лежанке. Конь его скорее всего себе отжал. Нашлись и патроны с разгрузкой, пистолетом и броником. Зря Конь бронежилет не надел, может быть у них бы всё и по-иному тогда вышло…

Из еды, как и говорил Рыжий, только два мешка с сухим горохом. От моих запасов остались только воспоминания, а ведь там консервы были, мясные и рыбные. И чего мне теперь есть⁈ Опять горох варить⁈ Я так превращусь в ходячее химическое оружие, меня за версту все чуять будут! А мне бы сейчас мяска навернуть, голод только усиливается. Но нету его, есть только проклятый горох! Вру! Так-то мяса у меня, конечно, полно, в соседней комнате совсем ещё свежее валяется… Опять⁈ Да что со мной⁈

Рыжего жаль до слёз. Плохо у человека жизнь сложилась. С малолетки по тюрьмам, но при этом он как-то умудрился остаться вполне порядочным человеком. Пил говорит на воле много, а когда выпьет становился агрессивным и неадекватным, от того раз за разом возвращался за решётку. Преступления он совершал небольшие, но много и часто, за что и был признан рецидивистоми попал на строгач. А вот в трезвом состоянии Рыжий был совсем другой. Трусоват был, но в конце своей жизни достойно дал отпор своим обидчикам, и был предан человеком, которому он доверился. Мною! До сих пор не могу понять, что на меня нашло! Хотелось убить, и я убил! И испытал от этого удовольствие сравнимое с экстазом! Может я уже свихнулся и превратился в маньяка⁈ Нужно постараться себя контролировать…

Лёжа в беспамятстве счёт времени я потерял. Что сейчас за стенами бункера, день или ночь? Где дед Фёдор, что делают твари? А может быть не везде метеориты упали, и армия уже навела порядок, разбомбив к чёртовой матери проклятые корабли и их обитателей? Я сейчас не знаю ничего. Хотя… Где искать деда я примерно догадываюсь, если он жив остался конечно. Никитич мог двинуть в два места, на свои острова, где у него имеется оборудованный рыбацкий лагерь, или в бомбоубежище заброшенного пионерского лагеря. Про оба места он мне говорил, но точное их местоположение я не знаю. Пионерский лагерь должен быть рядом с бункером, а вот островов на водохранилище много…

Сразу на улицу выходить я не стал. Глупо торопится, нужно как следует подготовится и прийти в себя. Первым делом я задраил гермодверь и обследовал бункер, нужно было узнать, откуда зеки брали воду.

Сам бункер состоял из двадцати двух помещений разного размера и назначения. Входная потерна, шлюз главного входа, шлюз аварийного выхода и сам выход, монтажная шахта, дизель-генераторная, комната связистов, электро-щитовая, туалеты и душевые, складские помещения, кубрик, фильтровентиляционные, климатическая установка, насосная, компрессорная и ещё куча разных помещений. Все они заботливо были подписаны. Цветной металл в виде проводов и частей оборудования отсутствовал как класс, украдены были и различные механизмы, которые возможно было вытащить из бункера вручную, но вот массивные агрегаты до сих пор оставались на месте. Блоки основного и резервного дизель-генератора от каких-то тракторов; климатическая установка; баки для воды, топлива и приема фекалий; дистанционно управляемые заслонки системы вентиляции за бронированными люками в потолке — всё это мародёры вытащить не смогли. Несмотря на слова деда, что бункер периодически затапливает, признаков присутствия талой или грунтовой воды я не выявил. Скорее всего дед перепутал. Вода на полу бункера действительно была, но только в кабельных каналах, которые проходили по полу. Когда-то тут был деревянный фальшпол, который скорее всего пустили на дрова, а влага, нечто иное как конденсат. При отсутствии принудительной вентиляции в этом нет ничего удивительного.

Бункер имел собственную скважину для питьевой воды. Когда-то тут стоял насос и закачивал воду в три больших питьевых бака. Сейчас от электронасоса остались только воспоминания, и тем не менее питьевую воду я добыл и без насоса. Ручная колонка осталась. Она была ржавая и толком не качала, однако при определенных усилиях воду всё же получить было возможно. С песком и примесями, но тем не менее питьевую. Если скважину как следует прокачать и восстановить фильтры очистки, то наверняка эта вода будет не хуже родниковой, сейчас же её можно было пить только из-за большой нужды. У зеков, как и у меня, выхода не было, так что я вволю напился тем, что было.

Хорошее место, тут вполне можно безопасно жить, если восстановить хотя бы минимум оборудования и пополнить запас пищи. В глухом лесу, далеко от населённых пунктов и практически полностью автономно. Если бы я точно знал, что всё закончится через несколько дней или даже месяцев, я бы не раздумывая остался тут, задраив гермодвери. Но не закончится…. Я теперь знаю это точно. Улей не оставит нас в покое, пока не сожрёт на этой планете всё, до последней травинки и водоросли! После себя инопланетная саранча оставляет лишь голые камни и безжизненные планеты. И тем не менее бункер может пригодится, а значить гадить в нём нельзя.

Трупы я скинул в фекальный бак, куда сливались нечистоты из туалета. Он закрывался герметически и был сконструирован так, чтобы запах его содержимого не гулял по коридорам и помещениям бункера. Сделал я это не из мести погибшим или природной вредности. Была бы тут голая земля и лопата, я бы похоронил мертвецов. Врагами они мне были при жизни, а теперь у меня к ним никаких вопросов и ненависти нет. Тем более к Рыжему, благодаря которому, хотя он об этом и не подозревал, я и спасся. Оставить тела разлагаться в центре бункера, значить потерять этот ценный объект как минимум на несколько месяцев, а то и годы. В зависимости от температуры и влажности тела тут могут гнить очень долго, отравляя своим зловонием всё вокруг. На поверхность же поднимать их опасно, они будут отличной приманкой для различной живности, а значить и для обитателей улья.

Набрав воды, я помылся и вновь кое-как постирал свой многострадальный камуфляж. Пока на костре вскипала вода для гороховой каши, мне удалось осмотреть и свои раны. Это волшебство какое-то! Хотя повреждения и не затянулись полностью, однако выглядели они так, как будто им уже много дней, и они абсолютно не причиняли мне никакой боли при движении и работе. Такое впечатление, что мне кто-то обезболил именно эти участки тела. Кожа вокруг ран вообще утратила чувствительность. Чудеса, да и только! И это всего лишь от того, что я просто поел! От сожительства с паразитом есть оказывается ещё одини плюс, кроме небольших улучшений физической формы. Хотя минусов у такого союза никак не меньше, если даже не больше. Я боюсь за то, что я могу натворить, мне нужно научится контролировать себя, иначе можно навсегда распрощаться с возможностью вернутся к нормальной жизни…

Утром следующего дня я вышел на разведку. Мене нужно уходить, но меня держало возле бункера беспокойство за судьбу Никитича. Нужно найти старика. Ему нужно помочь. Старый фронтовой разведчик и тренер по биатлону — хороший человек, они спас мне жизнь. В бункере есть три автомата АК-74 под патрон пять сорок пять, как и мой АКСУ, а у деда старенький АК семь шестьдесят два, с двумя патронами. Как минимум перевооружить старика я сумею и поделюсь боеприпасами. Если найду его конечно. А потом я уйду, потому что не хочу повторения того, что случилось с Рыжим! И кроме того, у меня есть цель. Мне нужно найти сестру и бабушку, если они живы. Нас разделяют тысячи километров и как я это проверну я не знаю, но попытаться я должен! А вот когда я буду знать точно, что с ними всё в порядке, или что они погибли, тогда я займусь ульем! Мне не справиться одному, и тем не менее я попытаюсь. Будь у меня при посещении корабля, что упал на деревню, нормальное оружие или взрывчатка, я бы смог убить матку! Да, не большую, одну из самых мелких, но тем не менее часть улья бы погибла! А любой путь к самой далёкой цели начинается с первого шага.

Дед нашёл меня сам. Едва я выбрался из бункера и крадучись и оглядываясь по сторонам прошёл с десяток метров, как он меня окликнул.

— Лейтенант⁈– голова деда Фёдора выглянула из-за кустов. Он держал под прицелом автомата единственный выход из бункера — давай быстрее сюда, пока тебя не хватились!

— Никитич! — обрадованно и облегчённо выдохнул я, опуская свой автомат — Живой!

— Ты чего там стоишь малахольный⁈ Жить надоело⁈ У меня всего один патрон, если кодлой полезут, я тебе помочь не смогу! — дед аж подпрыгивает на месте от негодования, при этом не спуская взгляда с входа.

— Некому лезть. Кончились бандиты — усмехнулся я не весело, потому как снова вспомнил невинно убиенного Рыжего — я их убил.

— Врёшь! — дед аж поперхнулся — я видел четверых, когда из бункера драпал!

— Шестеро их было, когда ты драпал… — сказал я и замолчал. И пятерых из них я убил… Видимо дед — это молчание и моё невесёлое лицо отнёс на свой счёт.

— Ты это, прости меня Игорёха… — старик опустил глаза — Не мог я тебя вытащить, старый я уже. Силы кончились почти. Старость не радость. Вот и пришлось мне выбирать, вдвоём сгинуть или самому спасаться. Я струсил, честно тебе скажу, умирать страшно стало. Сбежал, только раз стрельнул в ответ, чтобы они за мной особо не бегали, и то, зря патрон потратил. Ночь перекантовался в бомбоубежище пионерлагеря, не спал вообще, всё думал. И решил по утру, что пусть и сгину, но отомщу за тебя. И вот уже два дня я тут торчу, только на ночь ухожу.

— Я тебя дед не виню — поспешил успокоить я Никитича — чего бы ты сделать смог? Шестеро здоровых мужиков при трёх автоматах там было!

— Да как ты выжить-то умудрился и всех шестерых завалить⁈ Я же видел, что ранили тебя сильно, кровь ручьём текла! — дед явно приободрился, он вылез из своей засады и подошёл ко мне. Осунулся, грязный весь, но взгляд твёрдый у старика.

— Выжил, потому что они меня вовремя перевязали, да и рана не такая уж серьёзная была, я просто уже тогда на грани обморока был, вот и вырубился. Температура сильная, простыл — соврал я деду. Ему не надо пока знать, что раны на мне заживают с невероятной скоростью — а не добили, для того чтобы съесть!

— Как это⁈ — у деда глаза стали как два блюдца.

— Как? Обыкновенно, убиваешь, когда совсем припечёт, разделываешь, жаришь и кушаешь. Как-то так. Ну сварить ещё можно или сырым съесть — пояснил я деду — Это вообще бывает при побегах. Редко, но бывает. А точнее было, давно я про такие случаи не слышал. В основном в северных лагерях и ещё при Сталине такой способ практиковали. Так как они далеко от населенных пунктов были расположены. Бегут зеки почти налегке, ведь с мешком картохи на спине, от погони не уйдешь. Нужен какой-то подходящий фраерок, который и будет «кабанчиком». «Кабанчик» ведь сам себя на ножках носит, его тащить не нужно. Как голодно станет, так его и забивают… Эти выходить из бункера боялись, а харчей у них не густо было. Всего-то несколько небольших мешков с горохом. Вот меня и оставили. Про запас!

— Етить колотит! — отшатнулся дед — это как же их земля носила⁈

— Им терять нечего было ещё когда они сидели. Сроки огромные, людей они уже убивали, за что и сели. В зоне тоже не сладко. Воровские законы быстро даже из хорошего человека волка сделать могут, если не сломают, а тут ещё и жуки в атаку пошли. Да чего теперь, нету их уже, кончились — улыбнулся я.

— Да как ты смог то⁈ — не отстаёт дед.

— Повезло. Вспоминать не хочу — помрачнел я. Рыжий как живой стоял у меня перед глазами и рассказывать, а значить вспоминать подробности схватки мне не хотелось — я же дед их голыми руками убивал…

— Понимаю — сочувственно кивнул головой старик — я, когда свого первого фрица зарезал, тоже спать не мог. Живой же человек! А потом ничего, привык. Оно завсегда так, человек ко всему привыкает. А вспоминать не хочется, прав ты тут. Война сколько лет то уже как минула, а я ни детям, ни внукам не рассказывал про то. Тебе вот могу сказать, ты меня поймешь теперь. Вот в сорок четвертом помнится случай был…

— Оставим эту тему Никитич — перебил я деда, прервав поток фронтовых воспоминаний — ты лучше скажи, чего тут вообще делается? Пауки в лес заходили? Ты их видел?

— Видал паря! И не только их! — дед возбужденно стал переминаться с ноги на ногу — новых тварей видел, про которых ты балакал! На опушку выходил, а она там на дороге автомобиль на запасные части разбирала! Жуткая! И ещё какая-то фигня над лесом летала! На огромную стрекозу похожа! Я толком не рассмотрел, сразу спрятался, но это точно из той же оперы что и пауки! И ещё я слышал артиллерийскую стрельбу! Где-то в районе города бахало! Похоже бой там был!

— Бой⁈ — я оживился. Это значить, что армия оказывает сопротивление. Пусть не вся, в крупные воинские части наверняка тоже подарки прилетели, но таких мелких групп как зенитная батарея Гусева должно быть не мало! — может просто гроза?

— Дурной что ли? — дед обиженно на меня посмотрел — я могу гром от разрывов снарядов отличить! Три года, что воевал, кажный день слышал!

— Ясно дед. Спорть не буду. Значить нам туда. Если там армия с тварями воюет, нужно к ним пробиваться — от хороших новостей у меня поднялось настроение. Мы не одни! — В бункере есть три автомата АК 74, патроны от моего коротышки к ним подходят, это значить, что с боеприпасами у нас какое-то время проблем не будет. А ещё, где-то в районе бункера ещё есть машина на ходу, на ней зеки приехали. Если рвануть в город на полной скорости, то примерно за полчаса-час, мы смоем туда добраться!

— «Запорожец»? — спросил меня дед.

— Да, а ты откуда знаешь? — удивился я.

— Так говорю же! — дед посмотрел на меня как на идиота — Тварь с клешнями, размером с сарай и почти прозрачная, как полиэтиленовый пакет, её на куски разорвала! Ты чем слушаешь⁈ Да и как на машине ехать? А если эта муха переросток нас увидит⁈

— Ты марку машины не говорил! — зло ответил я деду. Нам что, теперь пешком идти⁈ Дед не дойдёт, тут почти сорок километров! — может не тот это «запорожец»? Мало ли их в окрестных деревнях и в городе было⁈

— Твой какого цвета? Тот что я видел, красного цвета был, ушастый — довёл до меня дополнительную информацию дед.

— А я знаю⁈ Не успел выяснить, не до того было! Просто знаю, что где-то недалеко от бункера он стоит. Морда у него помятая от встречи с пауком и крыша наверняка, так как он перевёртыш — немного успокоился я — пойдём глянем на твой?

— Да от него почти ничего не осталось — пробурчал дед — ну пошли, покажу тебе обломки, если тебе легче станет.

Сразу в путь мы не тронулись. Сначала дед захотел взглянуть на бункер, заодно мы поменяли и оружие. Моя «ксюха» теперь болталась на спине как резервный ствол, в руках же у меня и Никитича теперь были АК 74 погибших зеков. Третий ствол я тоже прихватил, приторочив его к рюкзаку, который битком был забит сушёным горохом. Как бы там не было — это еда и другой у нас пока нет! Я настоял на тщательной чистке оружия, так как и я это дело запустил, а уж зеки и подавно не собирались ухаживать за стволами. Мне не хотелось, чтобы в самый неподходящий момент случилась какая ни будь неисправность или началась коррозия. Оружие любит ласку, чистоту и смазку. Масло было позаимствовано из дизель-генераторов, а в качестве ветоши выступил обрывки зековских роб, после чего наш арсенал был приведён в относительный порядок.

— Ну смотри, вот он — дед вывел меня по заросшей грунтовой дороге к опушке леса. Сама дорога ещё угадывалась, но почти ничем от окружающего леса уже не отличалась. Пройдёт ещё с десяток лет, и никто не сможет даже догадаться, что когда-то в глубь леса мог проехать автомобиль. Даже сейчас мы почти час пробирались через дебри, чтобы выбраться из леса.

То, что осталось от «запорожца» лежало грудой металла на изрытой лапами чудовища земле, и сразу было ясно, что этот автомобиль никогда и никуда уже не поедет. Мотор вырван, крыша вскрыта, а колёс вообще нет, скорее всего они валятся неподалёку, как и обшивка салона, клочки которой гонял ветер по всему окружающему пространству. От машины мало что осталось, но морда, а точнее её передняя часть, была цела и на ней отчётливо виднелся след от столкновения. Это был именно тот автомобиль, на котором приехали сюда зеки, сомнений у меня больше не было. Таких совпадений попросту не бывает. Он стоит на краю леса и прямо на бывшей дороге в бункер, у него повреждения от удара…

Что заставило боевую особь улья атаковать неподвижную и явно несъедобную цель? А может там была еда? Рыжий говорил, что унести из машины они смогли три мешка гороховой крупы, а сколько было всего? Может боевой монстр любит вегетарианскую пищу? Навряд ли. Я лично видел, как он жрет и мясо, и своих менее развитых сородичей. Может быть в поисках пищи в машину забрался зверь? Мыши или крысы? Такое вполне возможно, а твари атакуют всё, что движется и можно съесть. Это единственное объяснение, которое мне приходит в голову.

— Да дед, к сожалению, это она. Придется на своих двоих топ… — Но договорить я не смог. Когда я повернулся к деду Фёдору, собираясь поделится с ним своими дальнейшими планами, я понял, что никаких других планов кроме как постараться прожить хотя бы ещё минуту у меня больше нет.

За спиной Никитича переливались странной дымкой размытые контуры кустов и деревьев. Как там старик говорил? Как сквозь полиэтиленовый пакет смотришь! В нескольких метрах от нас притаилась инопланетная боевая тварь!

Глава 10

— Ты чего? — Никитич заметил моё выражение лица и обернулся — Мать твою! Ты тут откуда взялся⁈

Я не успел и глазом моргнуть, как старик выпустил очередь из автомата прямо в монстра. И тут же тварь ожила. Она подбиралась к нам медленно, но едва поняв, что её обнаружили, игру в прятки прекратила. Теперь природный камуфляж не мог скрыть чудовища от нашего взгляда. При быстром движении «хамелеон» не успевал менять свой окрас под окружающее пространство и тварь предстала перед нами во всей красе. Когда я видел её в полутьме космического корабля пришельцев, она казалась мне огромной, но или с тех пор успела заметно вырасти, или же это была другая особь. Этот боевой таракан и правда был размером с небольшой сарай!

Нас спасли густые деревья, что разделяли нас и чудовище, монстр ломился напролом, сшибая сосны и березки как бульдозер. Ещё недавно я тихо проклинал неухоженный и густо заросший лес, через который было трудно продвигаться, а сейчас я на него молился как на бога.

— Бежим дед! — я схватил старика, который выпускал пулю за пулей в инопланетянина за шиворот и даже не пытаясь стрелять поволок его за собой в самую чащу. Чем больше на пути монстра будет препятствий, тем медленнее он будет, а нам придётся потерпеть царапины от шипов колючих кустарников и удары хлещущих по лицу веток. По сравнению со стоящей на кону жизнью всё остальное несущественные мелочи!

Мы бежали, перепрыгивая через валежник и проламываясь через кусты, а тварь не отставала. Лес становился гуще, и деревья старше и больше. Теперь монстру приходилось выбирать дорогу, так как вековые сосны уже не поддавались её напору. Скоро чудовище поняло, что валить деревья контрпродуктивно, и тут же попробовало другой способ передвижения. Возле очередного препятствия тварь на мгновение замерла, а потом лихо взобралась почти на самую макушку стоящего перед ней толстого дерева, его верхушка опасно согнулась, затрещала но выдержала, монстр не стал задерживаться и мгновенно прыгнуло на следующее дерево, и не останавливаюсь дальше! Только сбитые ветки посыпались вниз! Нихрена же себе! Та небольшая фора, что у нас была, исчезала практически на глазах!

— Уходи Игорь, я дальше не побегу! Не могу! — этот короткий спринтерский забег с препятствиями забрал у старика все силы. Дед Фёдор задыхался, глотая ртом воздух. Для своих лет он и так не плохо держался, но всё же его силам наступил предел — я её постараюсь задержать. Беги сынок!

Я тоже устал и запыхался, ведь именно мне приходилось проламывать дорогу в кустарнике. Мой камуфляж уже превратился в лохмотья от многочисленных дыр. Я в отчаянии остановился и повернулся к Никитичу.

— Хрен я тебя брошу старый пердун! — злость и ярость от бессилия придали мне силы и напрочь выбили из головы правила вежливости и почтения к старшим. За то короткое время, что мы провели со стариком вместе, он стал мне одним из самых близких людей на земле. Он с одним патроном вернулся к бункеру, чтобы отомстить за меня бандитам! Я рванул старика на себя и легко перекинул его через плечо — на такси поедешь!

Старик что-то кричал, но я его не слушал. Теперь обе наши жизни зависят только от меня! Тварь практически над головой и времени нет! Говорят, что в стрессовой ситуации человек тупеет, от адреналина не может рационально мыслить и совершает глупые поступки, которые на трезвую голову не пришли бы ему даже в голову. У меня же почему-то всё было наоборот. Сейчас мой мозг перестроился для решения только одной проблемы — выживания! И решение пришло мгновенно. Если вековые деревья, способные выдержать вес твари позволяют ей двигаться только быстрее, то нужно вернутся в подлесок, где монстру снова придётся переть напролом! Ведь у нас с Никитичем получалось там разрывать дистанцию, пусть едва заметно, но мы были быстрее! А в таких условиях всё будет зависеть только от моей выносливости.

Резко изменив траекторию движения, я рванул в сторону. За моей спиной с громким треском тварь приземлилась буквально на тоже самое место, где мы с Никитичем стояли несколько секунд назад. Не оглядываясь, я несся вперед со всей возможной скоростью, подлесок был уже очень близко. Вот только небольшой заболоченный участок надо проскочить, на котором стоял сухостой. Я бежал и надеялся, что не завязну в грязи потеряв скорость.

Я слышал монстра, он был очень близко, тварь снова взобралась на деревья и прыгала с кроны на крону. Ещё немного! Я пробежал мимо огромного старого дуба, который давно высох, но ещё поражал своими размерами воображение. Раскидистый дуб представлял собой разветвленное дерево с множеством мощных ветвей, которые стремятся к верху и, как бы разбросаны в разные стороны. Когда-то он имел густую крону, и очевидно был очень красив, но ничто не вечно под луной, местность заболотилась и дерево погибло. Сейчас эти ветви выглядели как мрачный скелет мёртвого великана. Этому дубу мы и обязаны своей жизнью.

Монстр с легкостью перепрыгнул на погибшего исполина, вот только ветви дуба хоть и оставались ещё крепкими, но гибкость уже утратили. Позади послышался громкий треск, а потом мой мозг пронзила знакомая боль. Тварь кричала! Уже вламываясь в подлесок я рискнул обернуться и тут же застыл на месте. Такое зрелище редко увидишь!

Чудовище застряло! Очевидно, не выдержав вес монстра, одна из ветвей переломилась, и монстр рухнул вниз, как следует заклинив своё тело между двух мощных отростков, которые поднимались из толстого ствола дуба. Сейчас тварь пыталась выбраться, всеми своими лапами и клешнями упираясь и молотя деревянного мертвеца. Только щепки в сторону летят! Совершенно ясно, что рано или поздно дуб сдаст свои позиции, только вот сопротивляется он изо всех сил и на свободу тварь вырвется не скоро!

Несколько секунд я боролся с соблазном подойти поближе и поискать уязвимые места на покрытом бронёй теле «хамелеона», однако разум и здравый смысл взяли верх над любопытством, и я продолжил свой бег. Выпавший шанс на спасение нельзя было терять.

Я без сил рухнул на землю только возле входа в бункер. В глазах красная пелена, лёгкие горят огнём, а ноги попросту отказали. Всю дорогу я бежал, не делая себе поблажек, а ведь на мне больше ста килограмм веса! Один только дед Фёдор минимум семьдесят кило весит!

— Кажись у меня кишки в один узелоксвязались! Лучше бы меня монстр сожрал! — рядом на земле стонал Никитич — прямо на автомат, что на рюкзаке, ты меня ирод ребрами и животом закинул! По жопе ветками хлещет, под дых ствольной коробкой автомата, а по башке твой грёбанный укорот стучит! И в добавок пердак твой возле носа! Гавнюк ты Игорёха!

— Пожалуйста. Кушайте, не обляпайтесь — с трудом выговорил я пересохшим ртом, ругаться с дедом не было сил — надо в бункер спускаться. Пересидим ещё денёк… Или два, или год! Только ты меня теперь дед тащи, я встать не могу.

— Спасибо лейтенант — наконец-то поблагодарил меня за спасение дед и тут же сделал ещё один «комплемент» — ну ты конечно и лось Игорёк! Меня с сидором пёр, свой рюкзак, четыре автомата, БК, бронежилет! За центнер весу будет! И при этом бежал как марафонец! А ведь всего пару дней назад хромал как калечный.

— Жить хотелось, а один мерзкий старикашка помирать собрался. Чего ещё делать было? — ответил я и попробовал подняться. Ногу свело судорогой и я рухнул обратно на землю скрипя зубами от боли.

— Давай помогу — дед кряхтя поднялся на ноги и подал мне руку — потопали, а то неровен час освободится зверушка и по нашим следам к бункеру выйдет. За тобой просека осталась, как будто за стадом кабанов.

Новую попытку выбраться из леса мы предприняли через день. После того как мы спустились в бункер, я пришёл в себя довольно быстро. Как всегда, помогла обильная пища. А вот дед отлёживался. Видимо и правда я ему во время бега знатно потроха отбил. И всё же рассиживаться было нельзя. Мой зверский аппетит оставит нас без провизии уже через пару дней.

В этот раз мы выходили из бункера через запасной выход. Я долго осматривал местность стоя в проёме люка и не решаясь сделать первые шаги. Я тоже опасался, что наш преследователь мог выйти по нашим следам к убежищу. А обнаружить его, если он притаился в засаде или медленно крадётся к добыче, чертовски сложно. Эта тварь умеет прятаться. Но вроде бы всё было чисто и мы всё же рискнули.

— В обход пойдём, по лесу — дед как местный житель знал местность очень хорошо — если правее взять, то этот лесок с другим соединяется. Вдоль реки лесной массив до самого города тянется. Крюк конечно большой получиться, но это лучше, чем по полям переть. По крайней мере укрыться всегда сможем.

Я не спорил. Идея как можно быстрее добраться до города уже не казалось мне хорошей. И насчёт использования автомобиля для своих целей у меня появились большие сомнения. Вот если бы исправный танк найти, и топлива к нему…

Первый день пути прошёл спокойно. Дед вёл меня по таким дебрям, что будь я один, то неминуемо бы заблудился. Вскоре мы вышли к реке, что вела с платины водохранилища к городку, и дальше двигались вдоль её извилистого русла, не подходя к ней близко и стараясь не выходить на открытую местность.

— Как ночевать будем лейтенант? — вопрос ночёвки остро встал перед нами, когда начало смеркаться. Рядом не было никаких укрытий — может твари ночью не охотятся?

— Им свет, по-моему, вообще не нужен, у них на корабле была такая тьма, что хоть глаз выколи — начал рассуждать я в слух — так что им видимо без разницы, когда охотиться. На дереве ночевать тоже не вариант, ты сам видел, как «хамелеон» по деревьям скачет. Думаю, нужно найти низину, и там лагерь устроить. Что бы с реки и из леса нас не разглядеть было. Ночью будет холодно, спальных мешков у нас нет, а костёр разводить нельзя, сам же про летающих тварей говорил. Нужно заранее лапника или камыша заготовить. Закопаемся и так попробуем поспать.

У деда возражений не было. Да и чего ему? В отличии от меня дед был экипирован по полной программе. Всё же на рыбалке был, когда всё случилось. Ватные штаны, ватник, шапка ушанка… В такой одежде вполне комфортно можно переночевать в весеннем лесу, а вот у меня из тёплой одежды только бронежилет.

Непривычно тихо в лесу, ветра нет и не слышно птиц. Совсем не похоже, что тут остался хотя бы кто-то живой из лесной живности. Я лежу на подстилке из хвои и смотрю в безоблачное ночное небо. Не могу заснуть. Мы вечером не ужинали и мне становится хуже, я замерзаю. Я теперь не переношу голод. Сейчас я закидываю половинки сушённого гороха себе в рот и глотаю их по одной, в надежде на то, что мой организм справиться с этим издевательством над ним. А заодно и на звезды смотрю. Это красиво и на них можно смотреть вечно. Когда был жив отец, мы часто выезжали с ним на рыбалку и тоже смотрели на звёздное небо. Батя показывал мне созвездия, а я думал о том, что возможно где-то среди этих звёзд есть точно такая же звезда как наше солнце, а возможно и жизнь. Я всегда любил фантастику. И вот фантастика стала моей реальностью, жизнь там есть! Возле какой-то из этих красивых звёзд и родился улей! Космическая саранча, пожирающая всё на своём пути. Пока улей ещё осваивается на нашей планете, он привередничает, желая есть только вкусную плоть живых существ, а когда их не останется, он будет жрать всё подряд! Боевые особи и черные пауки, которые живут охотой, размножатся до бесконечности, их станет настолько много, что они начнут охоту на своих сородичей, тем самым делая популяцию сильнее, ведь выживут только сильнейшие. Сейчас матка выпустила только их, ибо бой за планету ещё не окончен, нужно подавить сопротивление местных аборигенов, уничтожив их всех до одного. Когда закончится мясо, матка выведет новых тварей, способных есть траву и древесину, а потом других, которые займутся почвой, третьих, способных поглощать нефть, сотых… и так до тех пор, пока от планеты не останется ничего. И уже эти травоядные и другие не хищные монстры будут пищей для самой матки и её выживших в междоусобной борьбе бойцов и рабочих. Едой для нового перелёта…

К месту боя мы вышли на третий день пути. Казалось бы, до города не далеко, но мы не торопились, осторожно продвигаясь по трудно проходимой местности. Часто прятались, пережидая опасность. Я сам видел, как похожие на смертоносную смесь стрекозы, осы и богомола летающие твари, камнем падали в лес, реку или на поле, чтобы подняться потом в воздух с зайцем, щукой или даже косулей в лапах. Над рекой их было особенно много. Рои по несколько десятков особей практически неподвижно висели над водой, а потом все вместе с огромной скоростью ныряли на глубину. И пропадали на долгие минуты и даже часы, чтобы потом вновь появится на поверхности и взлететь уже с добычей. Как я и предполагал, вода для улья не была препятствием. Дважды мы встречались и с пауками, которые рыскали по лесу. Оба раза нам приходилось стрелять, повторяя тот самый манёвр, что мы придумали перед посещением инопланетного корабля. Каждый раз после этого нам приходилось бежать с места столкновения, чтобы не стать добычей для коллег убитых. И чем ближе мы были к городу, тем больше становилось монстров и тем труднее нам удавалось оставаться незамеченными.

Поле перепахано артиллерией и минометами. Посредине дороги, что ведёт через пашню, неподвижно застали каркасы разбитых военных грузовиков, тут же на дороге и на обочине стоят и три брошенные пушки, в кювете валяется ручной пулемёт, рядом с ним миномётная батарея. Невдалеке, прямо на пашне стоят три БТРа, два из которых увязли в весенней, разбухшей от влаги земле по самое брюхо, а один был перевёрнут набок, его резина разорвана в клочья, а на днище виднеются вмятины! Сразу видно, это было бегство! Все бронетранспортёры повёрнуты кормой к перепаханному взрывами полю, а вот их башни развёрнуты как раз назад. И ние одного тела человека или трупа убитых тварей. Улей успел прибрать ценный ресурс.

— Из гаубиц, прямой наводкой лупили! — дед шепчет мне на ухо, мы опасно близко к открытому пространству — это Д-20, сто пятьдесят два миллиметра!

— Это им не помогло — грустно шепчу я в ответ — раскатали их жуки!

— Видимо на марше застали — соглашается дед, и тут же как старый разведчик выдал свои соображения — номера на машинах разные, на БТРах тоже. Эта техника с разных частей, сборная солянка. Кто-то организовал сбор выживших подразделений и повёл их в город. И самое главное, БТРы то целые почти, по крайней мере те, что на колёсах стоят!

— Вижу, только сидят они по самые помидоры в грязи. Какой нам от этого толк? — оптимизм деда я не разделял — Я-то думал тут армия воюет, а чем ближе мы к городу, тем больше тварей встречается. Эти летающие тараканы как комары вьются стаями. Похоже в городе нет выживших.

— Так, а зачем нам в город? — озадачил меня вопросом старик — зачем мы туда идём?

— Я думал, что там жукам оказали хоть какое-то сопротивление, а ещё нам нужен транспорт — неуверенно ответил я, сам понимая, что это всё чушь и мои фантазии. Какой нафиг транспорт⁈ Чего я несу? Появиться на открытом пространстве, значит погибнуть!

— Так вот транспорт — дед снова ткнул рукой в БТРы — и там есть кто-то внутри! Я видел, как повернулась башня.

— Нет там никого… — возразил я старику, и тут же заткнулся. Башня дальнего от нас БТР слегка сдвинулась с места! Дуло пушки следило за роем летающих монстров, что неподвижно висели над рекой в пятистах метрах от поля боя!

Глава 11

За БТРом мы наблюдали несколько часов. Там точно кто-то был, но при этом старался оставаться как можно незаметнее. Хотя вёл себя сидящий в бронемашине человек (или люди) странно. Едва заметно и медленно вращалась башня, и это было понятно, стрелок не хотел привлекать к себе внимание, но вот иногда из шаровых установок, предназначенных для ведения огня десантом, вырывался лёгкий дымок, что указывало на то, что сидящий внутри человек периодически курит. Путем наблюдения удалось выяснить и ещё ряд деталей. БТР уже пытались вытащить из грязи. Трос лебёдки был размотан и валялся на земле. Причём вёл он к перевёрнутой на бок машине. Скорее всего именно она и собиралась оказать помощь застрявшим коллегам, однако подверглась атаке тварей, и сама навсегда осталась в поле, лишившись колёс и практически без днища. На сколько я помню, броня БТР-80 не очень толстая, от пяти до девяти миллиметров, и защищает только от стрелкового оружия, при этом даже крупнокалиберный пулемёт или винтовка способны подбить этот бронетранспортёр. Но это всё же броня, а её помяли как пустую консервную банку! Да и весит БТР больше тринадцати тонн, попробуй такого опрокинь!

— Чего делать будем? — дед смотрит на меня как на истину в последней инстанции. Я чего тут, за нас двоих решение теперь принимать обязан⁈ Я простой опер, а не военный!

— Дальше пойдём — как помочь застрявшим в БТРе воякам я не представлял. Если мы выйдем на поле, нас немедленно засекут и тогда придётся или снова драпать, или воевать. А воевать мне совсем не хотелось — а чего мы сделать можем? Даже если мы до БТРа доберёмся, что дальше? Будем стучать, чтобы нас впустили, а потом сидеть в этой банке все вместе? Или ты на столько курить хочешь, что готов жизнью рискнуть, чтобы сигаретку стрельнуть?

— Надо выручить ребят — упрямо сжал губы старик — звуки боя я слышал два дня назад, это получается они там с тех пор и маются. Воды у них наверняка уже нет. Сгинут зазря парни!

— Ты мне на совесть не дави! — я зло посмотрел на Никитича — мне их тоже жалко, но себя как-то жальче! Если у тебя нет конкретных предложений, чего ты тогда мне душу мотаешь?

— Трос размотан, подцепить только осталось, и он сам выскочит! Нам только до него добраться нужно! — кипятится дед.

— А он заведётся? Есть у него топливо? Исправны мотор, трансмиссия и ходовая? Без мотора лебёдка не заработает, она там механическая! И кроме того, пусть он и сможет выехать, только будет это не быстро. От тварей тут будет не протолкнуться! А ведь надо будет трос потом ещё и отцепить! — терпеливо начал объяснять я деду — нужно быть смертником, чтобы это сделать.

— А если отвлечь жуков? — старик ненадолго задумался, но похоже от мысли помочь попавшим в беду военным не отказался — отойти километра на два и шумнуть, да ещё и поджечь чего-нибудь? Какое-то время у нас тогда будет. По крайней мере дадим шанс мужикам выбраться с поля, если БТР вытащить не получиться. Или ты Игорёк их тут бросить предлагаешь⁈

Будь я один — бросил бы! Прошёл бы мимо и всё. Затея, предложенная стариком, невероятно опасна. Если даже армейское подразделение с пушками, крупнокалиберными пулемётами, миномётами и профессиональными военными справиться с тварями не смогло, то что мы вдвоём с дедом сделать сможем⁈ Мент и пенсионер, это конечно сила, но… И как сказать об этом старику? Я пока не хочу с Никитичем разбегаться. Он отличный и надёжный напарник, он почти ничего не боится и действует хладнокровно. А я вроде научился контролировать свои кровожадные мысли и держать себя в руках, а значить можно попробовать и дальше двигаться вместе. Только вот он отсюда не уйдёт, он останется, и даже если я его брошу и пойду дальше, всё равно попробует помочь мужикам.

В его плане с отвлекающим манёвром есть разумное зерно, только выполнять его придётся именно мне. Отойти на пару километров, пошуметь и потом быстро вернуться, из нас двоих смогу только я. Старик едва ходит, хоть и пытается крепиться, но пробежки по пересечённой местности, это не его конёк. Если уйдёт он, то больше не вернётся. Так что выбор не велик. Но и на поле его оставлять опасно. Нужно быстро добраться до БТРа, успеть договориться с укрывшимися там военными, прицепить трос лебёдки к перевёрнутому БТРу, потом его отцепить… это всё тоже требует силы, скорости и выносливости. Старик может и с этим не справиться.

— Твою душу через коромысло! — выругался я, зло смотря на старика. Мне было страшно и я злился от какой-то странной безнадёги и предчувствия надвигающейся беды — хрен с тобой дед! Давай попробуем. Но если мы все погибнем, то это только ты будешь виноват!

Для проведения отвлекающего манёвра я выбрал место нашей предыдущей ночёвки. Как раз мы успели уйти не далеко. Там, в небольшом овражке полно лапника и сухой травы, что служила нам подстилкой. Учитывая холодные ночи, я не поскупился на размер и количество наших с дедом «матрасов». Не придётся ходить и искать дрова и растопку, а хвоя к тому же даст много дыма. Мне нужно развести костёр и бросить горсть патронов в огонь, так, чтобы они стрельнули как можно раньше. Нужно много шума, и при этом у меня должна быть фора, чтобы успеть уйти. Как только поднимется шум и, если монстры отвлекутся на меня, дед пойдёт к БТРу. Если я не успею вернуться, встретиться мы должны возле реки, при этом ждать они меня будут в любом удобном им месте и мне предстоит ещё и найти деда и военных. Генеральный и очень «гениальный» план готов, осталось только воплотить его в жизнь.

Десяти патронов должно хватить. Главное, чтобы при выстреле первого, остальные взрывом не разнесло в стороны. На самом деле устроить такое не просто. В зависимости от породы древесины, температура костра может колебаться от семисот до тысячи градусов. Температура же самовозгорания пороха составляет двести пятьдесят градусов. Понятно, что костёр не будет гореть равномерно. В зависимости от ветра и влажности топлива, какие-то гильзы прогреются раньше, а какие-то позже остальных. Мне надо устроить так, чтобы выстрелили все, но при этом желательно не одновременно!

В принципе у меня всё получилось, как и было задумано, за исключением одного, но… Я не учёл с какой скоростью отреагируют летающие жуки на нашу приманку! Едва легкий дымок поднялся над оврагом, как неподвижно висящие над рекой твари всей стаей стремительно рванули в мою сторону!

Весенний лес не самое удобное место чтобы играть в прядки с противником, который может с высоты птичьего полёта отслеживать все твои перемещения. Отбежать от места я успел всего метров на двести, прежде чем меня обнаружили. Стая разделилась. Большая часть растревоженным роем кружила на месте пожара, то падая вниз, то взмывая вверх, а вот пять особей, которые летели к костру немного поодаль от остальных, меня заметили и теперь целеустремлённо неслись ко мне. И я прекрасно понимал, что стрелять сейчас — это не вариант! Один выстрел, и я с агрю на себя всех окрестных чудовищ! Я несся в самую чащу леса, проламываясь через кустарник и боясь остановиться. Снова от моей скорости зависит моя жизнь!

Увернуться я успел в последний момент. Я почувствовал движение воздуха за спиной и прямо на ходу прыгнул в сторону. Чешуйчатая, крылатая тварь промелькнула рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки от меня и необъяснимым мне образом почти тут же затормозила и развернулась, зависнув в нескольких сантиметрах над землёй. Что бы так мгновенно остановиться прямо в воздухе, нужно выдержать колоссальные перегрузки! Впрочем, я не удивился очередным талантам инопланетян. Даже если бы летающие жук переросток растаял бы сейчас в воздухе как Чеширский кот, из любимой мною в детстве книги «Алиса в стране чудес», он и то не смог бы вызвать у меня удивления. Зато крик чудовища, который привычной болью кольнул мне мозг, разбудил паразита.

Раньше я бы в ужасе бросился бежать дальше, но только не сейчас. А ведь эта крылатая тварюшка красивая и вкусная! Особенно крылышки! Они так приятно хрустят на жвалах, когда их жуёшь! Они мягкие, в отличии от бронированного тела! Не то, что гороховая каша, которую любит есть человек! Эти штуковины всегда держаться на большой высоте и их так просто не достать, к «паукам» и «хамелеонам» они никогда не приближаются на расстояние прыжка. Но бывают и исключения. Раненого «паука» они без сомнения постараются добить и съесть, впрочем, как и все остальные твари. Только вот «пауки» редко бывают ранены смертельно, они быстро оправляются от ран и повреждений! Если «муха» не рассчитает свои силы, она всегда становиться легкой и желанной добычей для бескрылых сородичей! Нужно только в первую очередь сломать ей крылья!

Мысли точно были мои, но при этом я как будто находился в полубреде. Бежать надо! Там меня ждёт дед Фёдор, возможно мужикам нужна помощь! А с другой стороны, редко такая удача выпадает, что «муха» оказывается на расстоянии прыжка! Уйти сейчас, это всё равно, что на рыбалке на спиннинг трофейную рыбину поймать и отпустить так и не вытащив! Короче говоря, полное извращение! Подождёт дед, никуда не денется! Я быстренько…

Дальше я сделал то, что никак от себя не ожидал. Резкий прыжок вперёд, и я обрушиваю приклад автомата на бешено бьющиеся в воздухе крылья твари! Автомат отлетает в сторону, как будто он попал в лопасти самолёта, я слышу треск приклада! Тварь валиться на землю, однако даже не думает прекратить сопротивление. Жало бьёт мне в грудь, встречая на своём пути пластину бронежилета, так и должно быть, чешуя всегда выдерживает такой удар! Она для этого и предназначена! Какая жалкая попытка, «муха» что, не знает с кем имеет дело? А я снова рядом и снова моя цель крылья, которые хоть и повреждены, но не настолько сильно, чтобы «муха» не сумела взлететь. Нужно не дать ей подняться в воздух!

Почему у меня только четыре лапы⁈ Я что, ранен⁈ С двенадцатью было бы куда сподручнее справляться с трудной, но вкусной едой! Но ничего, у меня на поясе штык-нож! Зарезать им никого невозможно, его специально делают тупым, а вот колоть им можно вполне, на то он и штык! Мы сшибаемся с ощетинившимся острыми конечностями и челюстями летающим чудовищем. Я бью ногами и ножом, а монстр отвечает лапами, мою плоть снова пронзают острые как копья конечности очередного монстра! От боли я кричу, и идущие на подмогу своему сородичу «мухи» шарахаются в сторону, быстро покидая место схватки. Заложенные миллионами лет на генном уровне инстинкты, говорят им о том, что один из их стаи стал обедом для охотника улья!

От моего крика летающий жук с которым я дерусь тоже «поплыл», при этом не переставая сопротивляться. Теперь он больше не атаковал, он только защищался. У меня же совсем крышу снесло! Я бил и бил крылатую тварь всем, что попадётся под руку, испытывая звериную ярость, которая затмевает мой рассудок.

В себя меня привела далёкая очередь из КПВТ. Где-то в стороне того места где остался старик, стрелял крупнокалиберный пулемёт бронетранспортёра! При чём сразу было слышно, что стрелок экономит патроны. Получилось⁈ А со мной что? На меня напала «муха»! И я не помню, чем закончился бой с летающей тварью! Где она⁈

Оглянувшись по сторонам, я не сразу заметил убитое чудовище. И всё потому, что я на нём сидел! Сидел и ел! Еще толком не соображая, я проглотил очередной кусок вырванный из крыла монстра плоти. Вкусно! Тфу! Сука! Я что, это ем⁈ Два пальца в рот и блевать! Ага, с таким же успехом всю руку по локоть в рот можно попытаться засунуть, из моего желудка съеденный инопланетянин категорически не желает выходить! Зачем хорошую еду портить⁈ Это мои мысли или паразит уже захватил мой разум⁈ Пока я спокоен и моя жизнь не подвергается опасности, он никак себя не проявляет, а стоит мне попасть в передрягу, как этот мелкий уродец тут как тут и творит лютую дичь! Хотя он мне сегодня сильно помог, и я немного больше узнал о пришельцах. Скорее всего мне не протянуть в живых больше пары недель, рано или поздно мне перестанет везти и очередной жук полакомится моими потрохами, так чего переживать?

В камуфляже, впрочем, как и во мне, добавилось дыр, я весь в крови! Обломок штык-ножа торчит из спины монстра, а крылья и лапы у него переломаны. И одно из крыльев съедено на половину! Недалеко валяется автомат АК-74 со сломанным прикладом, рюкзак разорван и всюду валяются груды сухого гороха и разорванные пачки с патронами. Знатная битва была, как я только умудрился выжить? И самое главное, не подлетая ко мне близко, неподалёку вьются четыре оставшиеся твари! При чём они тут явно уже не по мою душу, ибо шансов и времен на меня напасть у них было более чем достаточно. Они ждут, пока я наемся, чтобы доесть остатки! Оттуда я это знаю⁈ В смысле откуда? Так было всегда! У меня едет крыша⁈

Пора валить. Хотя пожар продолжает гореть, однако всё больше и больше крылатых жуков срываются с места и несутся туда где слышно оживший БТР. Причём звук стрельбы не удаляется и не приближается, он как будто на месте стоит. Нужно выяснить, смогли ли дед и вояки справиться и не зря ли я рисковал своей жизнью.

Кое как подобрав патроны и рассовав их куда только придётся, я подхватил сломанный автомат и побрел обратно к полю. За моей спиной начинался пир, летающие каннибалы жадно пожирали своего сородича.

Когда я добрался до места, БТРа на поле уже не было, зато хватало «пауков» и «хамелеонов». «Паучки» по большой дуге обходили боевых «тараканов», при этом, казалось бы, хаотично двигаясь по полю и периодически сходясь в коротких стычках друг с другом. Пока без смертоубийства. Сплелись в чёрный клубок избивая друг друга лапами и разошлись. Пробуют силы⁈ Нет, они борются за тела убитых сородичей! Прежде чем уехать, БТР успел натворить дел! Когда я выглянул из кустов, два мерцающих огромных чудовища добивали оставшиеся на поле боевые машины, очевидно решив, что и они могут ожить.

Раньше лежавший на боку БТР теперь уже был на крыше, а «хамелеон» увлечённо наносил удар за ударом в корпус. В некоторых местах на днище уже начала расходится сварка! Второй же монстр сбил башню с единственной оставшейся стоять в грязи машины! Немного понаблюдав за творящейся на поле вакханалией, я тихонько спрятался назад, обдумывая свои дальнейшие действия. Ведь судя по всему воякам на БТРе и деду всё удалось, и они смогли уйти!

Я мрачно сидел на сырой земле и зябко ежился от холода. С неба моросил противный, мелкий дождь и судя по черным облакам, идти он будет весь день. А мне предстоит снова тяжёлый переход и не известно сколько же мне ещё пилить! Снова раненому и снова одному! БТР машина хоть и боевая, но это в первую очередь транспортёр, и он довольно скоростной. По пересеченной местности вполне способен ехать шестьдесят километров в час, по трассе же может и до ста двадцати разогнаться, если у водителя отсутствуют мозги и инстинкт самосохранения конечно. Где их искать? С дедом мы состряпали план на коленке и толком этот вопрос не обсудили. При чем Никитич пытался мне сказать про несколько возможных месть встречи, но я нифига не местный, а карты у нас нет. Где-то возле реки… Реки, которая петляет как пьяная и имеет туеву хучу рукавов! Да и ещё большой вопрос, послушают ли вояки деда, ожидая непонятно кого вместо того, чтобы валит подальше от опасности. У них может быть приказ, может быть мало топлива, да всё что угодно может быть! Возможно даже, что дед мёртв и его доедают на проклятом поле жуки. Кто-то же отцепил трос лебёдки от перевёрнутой машины.

Глава 12

Найти следы БТРа было не трудно. Раскисшая весенняя земля и постоянные дожди делили возможным отследить передвижение любой техники, передвигающейся по бездорожью. Как и говорил дед Фёдор, двигался бронетранспортёр к реке.

Я медленно брёл по мрачному лесу и обдумывал своё положение. Еды почти нет. В порванном рюкзаке осталось всего пару горстей гороховой крупы, консервов нет вообще. Хорошо хоть воды много, и под ногами хлюпает и с неба льётся, да и река недалеко, в крайнем случае можно камуфляж выжать и из какого ни будь берца вылить водичку. Я мокрый с ног до головы! Уже к вечеру я снова буду голоден и мне уже ясно, что тогда я начну резко слабеть и замерзать, а получение от монстра раны воспалятся. Идти мне судя по всему ещё долго и не факт, что даже если я найду бронетранспортёр, что там будет пища. Вояки с перепугу наверняка увели БТР на несколько десятков километров от места боя, в самую глушь и подальше от населённых пунктов, где царствуют пришельцы. А в такой глуши пополнить запасы провизии у них вряд ли получится. Об этом мне придётся позаботиться самому.

Какие у меня варианты? Наведаться в город или попутную деревеньку? Скорее всего я найду там только свою смерть. Ведь если даже на посёлок, в котором жил Никитич и в котором было от силы двадцать жителей скинули метеор с полноценной, хоть и младшей маткой улья, то чего говорить про крупные населённые пункты? Я даже представить себе боюсь, что там сейчас твориться. Второй вариант — это попробовать охотиться и ловить рыбу. Охота сразу мимо. За всё время пути я не видел никакой лесной живности, её вполне успешно и эффективно истребляют твари. Я им в этом деле не конкурент. С рыбалкой можно бы попробовать, только вот я нифига не рыбак и у меня нет снастей. Да и «мухи» вьются над рекой как над куском… варенья. Скоро в этом районе не останется ничего живого. Кстати насчёт «мух», а ведь мне понравилось их жрать… Опять⁈

На разорённый лагерь рыбаков я наткнулся к вечеру. Он располагался на берегу небольшой заводи, со всех сторон скрытой тростником. Хорошее местечко. Как раз такие я и люблю, когда отдыхаю на природе. Лес рядом, а подход к воде только один, и значит в этом месте гарантированно не будет соседей. Тихо тут, уютно. Было… Пропитанная водой и порванная в нескольких местах брезентовая палатка завалилась на землю, разбитый и опрокинутый на бок мотоцикл ИЖ Юпитер с коляской, лежит в зарослях рогоза на мелководье. Только коляска торчит над водой. Весь лагерь перерыт лапами тварей и как обычно отсутствуют тела. Наверняка рыбаки или бродят где-то в поисках мяса или были сразу съедены на месте. А может и для пропитания матки их уволокли. Всё от состояния тела зависит.

Мужики явно были браконьерами. Сейчас, на сколько я знаю, нерестовый запрет на лов рыбы. Но когда это останавливало любителей рыбалки? В нашей стране никогда! А ещё людям надо что-то есть. Зарплаты в стране задерживают или не платят вообще, предприятия закрываются. Для многих рыбная ловля и продажа рыбы — это единственный способ заработать и прокормить семью. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Крылатых браконьеров с другой планеты никакой рыбнадзор уже остановить не сможет, им пофиг на наши чувства, запреты и проблемы. Кого волнует, что чувствует баран, предназначенный для плова?

Вокруг пусто. Как я ни приглядывался и ни прислушивался, монстров поблизости обнаружить мне не удалось. Больше не раздумывая я направился мародерствовать.

Первой я осмотрел палатку. Моей добычей стали два спальных мешка, один армейского образца из брезента и ваты, а второй пуховой. Оба мокрые, хоть выжимай. Тут же в палатке лежал и туристический рюкзак к которому был приторочен примус «Шмель-1» в алюминиевом кожухе, который вполне можно использовать как котелок. Самая первая модификация знаменитого советского примуса. Со знаком качества на крышке. Работает на бензине. Вещь конечно хорошая, но запах бензина… Я точно не знаю, что больше всего привлекает тварей улья, а что отпугивает. Но мне кажется, что любые техногенные запахи они стойко ассоциируют с едой, так как там, где есть бензин и работающие на нём механизмы, там и вкусные люди имеются! И в добавок именно об этом примусе я знал очень много, именно такой был когда-то у отца. Устройство у этих примусов очень капризное, обращаться с ними непросто. Нужно было знать очень много разных вещей о работе, об уходе. Например, когда гасишь примус «Шмель», его надо три раза «пшикнуть». Если этого не сделать, то в следующий раз он просто не заведётся и не даст огня. Чистка примусов тоже тяжёлое и неблагодарное занятие. А ещё, если давление в примусе нагнетается сверх меры, то контрольный клапан может прорвать. Примус конечно не взорвётся, но это будет нехилый факел огня в сторону. Отец говорил, что бывали даже трагические случаи, когда неосторожного пользователя окатывало горящим бензином или пожаром уничтожало дома.

В общем погибшие рыбаки мне здорово помогли, хотя сами и никогда об этом не узнают. Я заменил рюкзак, прихватил с собой примус, охотничьи спички, мокрый пуховой спальный мешок, топор, два ножа, алюминиевый котелок и рыболовные снасти, правда без удилищ. Подходящую палку можно найти и в лесу. Бензин для примуса я слил в две стеклянные бутылки из-под водки из бака мотоцикла. Разодранный в клочья камуфляж я тоже сменил. В рюкзаке рыбаков нашлась запасная одежда. Потертый, но целый анорак геолога в комплекте со штанами (всё изготовлено из брезента и очень прочное), свитер, трико-алкоголичка и телогрейка, а также шерстяные носки. Всё ношенное и возможно не очень чистое, только вот привередничать и брезговать в моём случае не приходится. Скинув пропитанную кровью одежду, я помылся холодной водой и натянул на себя новые шмотки.

Во время купания мне удалось пополнить и запасы своего продовольствия. Как я не рылся на берегу, но ни крошки съестного, кроме отсыревшего мешочка с солью и лавровым листом найти мне не удалось, зато возле берега, прямо в зарослях рогоза нашёлся садок с рыбой. Две щуки и шесть карасей. Вполне себе живые и даже бодрые. Наверняка у мужиков была и лодка, так как на рыбе отчетливо были видны следы сетки, но лодки на берегу не было. Либо её отнесло в реку, либо она затонула, получив повреждения после нападения. После недолгих раздумий я решил рискнуть и приготовить уху. Есть хотелось просто неимоверно.

Отойдя подальше в лес, я занялся примусом. За аппаратом явно ухаживали и раскочегарить шайтан-машину мне удалось с первого раза. Для прогрева примуса перед запуском пришлось налить в специальную чашу немного бензина и поджечь его, именно тогда туристический примус сильнее всего коптит и воняет. Но обошлось. Над лесом стоял густой туман, капал мелкий дождь и дым смешался с испарениями влаги. Недолго думая я отправил к котелок всю щуку. Сейчас конечно прохладно, но и рыбе много не надо. Щука испортится быстро, карасики же могут вполне оставаться живыми и до утра, но я всё равно немного попозже вечером ими тоже займусь. Их я распотрошу и присыплю солью. На пару дней такой обработки хватит, хотя я не думаю, что они протянут так долго с моим то аппетитом. Если бы у меня был уксус, можно было бы замариновать весь улов и сделать что-то на подобии хе, только вот нету у меня этого полезного продукта.

Варёная рыба, приправленная только солью и лавровым листом, показалась мне вкуснее всего, что я когда-либо ел на свете. Две щуки были съедены мгновенно, после чего я выпил и весь бульон без остатка. И организм отреагировал уже привычно. Я снова почувствовал в себе силы идти дальше.

По следам БТР я шёл два дня, пока не упёрся в реку. В этом месте бронемашина свой дальнейший путь продолжила в плавь. Стоя в зарослях на берегу реки я в принципе понимал, почему вояки так поступили, и всё равно, на душе было тяжело и горько. Меня не стали ждать, меня кинули! И привели к препятствию, преодолеть которое мне будет совсем не легко. Впереди лес заканчивался, а в пелене дождя виднелся город, а вернее то, что от него осталось. Я хорошо вижу следы БТРа на противоположном берегу реки, они уходят в сторону и ведут к очередному лесу. Вояки очевидно имеют какую-то цель, возможно возвращаются в свою воинскую часть. Вот только на сколько у них топлива хватит? Расход топлива при движении по пересечённой местности у БТРа большой.

Центра города не было, только руины зданий на окраине ещё напоминали о том, что когда-то тут стоял провинциальный городок, в котором я провёл свои последние два года жизни. Хотя я и не любил этот город, однако сейчас у меня от тоски сжималось сердце, когда я смотрел на его останки. Вышел я к нему в районе реки, как раз передо мной набережная и центральный парк города. От реки город отделяет дамба, выложенная бетонными плитами, по её гребню идёт прогулочная дорожка с фонарями и скамейками, там же и пешеходный мост на противоположный берег, а уже на нём парк с немногочисленными детскими аттракционами. Там даже колесо обозрения стоит. Весной этот парк всегда закрыт. В половодье река часто разливается и иногда его подтапливает. Вода даже периодически доходит до дач, которые как раз за парком и начинаются. Парк и набережная, одно из немногих мест, которое мне нравилось в городе. Зона, в которой я работал, а точнее то, что от неё осталось, тоже не так далеко, тут вообще всё рядом.

Город и дачный массив кишит «пауками» и «хамелеонами». Это мне напоминает муравейник. Тяжёлые и мощные боевые монстры расхаживают по периметру, а «пауки» хаотично снуют по развалинам и окрестностям, по одиночке или небольшими группами уходят или возвращаются с добычей к кратеру, а потом выносят из него на обратном пути обломки, грунт и камни. Тут тоже идёт расчистка корабля. Основная масса рабочих занята тем, что выкапывает из руин трупы. Улью всё сгодится в пищу, и что бы ей не стать, соваться в город не стоит. Возвращающиеся с дач группы тварей не заморачиваются переправой через мост. Они как ни в чём не бывало смело идут в воду и через некоторое время выходят уже на противоположном берегу, переходя реку по дну. Дышать в воде им так же комфортно, как и на суше.

Сейчас бы мне лодка пригодилась. Совершенно ясно, что мне нужно переправляться.

Для того, чтобы найти подходящее место для переправы мне пришлось вернутся на несколько километров назад. Река извилистая и её ширина в среднем составляет пятьдесят метров, в районе города и до ста доходит, глубина там тоже приличная и всё же есть на ней несколько мест, где её можно перейти в брод. Одно из таких мест, район заброшенного песчаного карьера. В советские времена, ещё до того, как в городе построили автомобильный и железнодорожный мост, тут был брод, через который переезжали грузовые автомобили. Его специально делали, отсыпая дно реки щебёнкой и гравием. Зимой, по рассказам сторожил, там всегда функционировал зимник. Потом этот брод забросили, за ним никто не ухаживал, и он стал не проходим для автотранспорта. Течение там, из-за небольшой глубины на этом участке довольно сильное. Летом там всего-то около метра глубина, ну может немного больше. Сейчас же весна, несколько дней идут дожди, и вода в реке заметно поднялась и тем не менее выбора у меня не было.

К переправе я особо не готовился. Понаблюдав за бродом я летающих тварей в пределах видимости не обнаружил. В этом месте никогда не клевала рыба, тут никто не рыбачил и судя по всему интереса для подводной охоты оно не представляло и для улья. Заморачиваться с тем, что бы снять одежду и обувь я не стал. И так всё мокрое из-за непрекращающегося дождя. Я уже даже стал привыкать к постоянному холоду и сырости. Всё что могло отсыреть из моих припасов, давно уже отсырело, мне нечего беречь. Пойду в одежде, заодно и помоюсь, и постираюсь, нужно везде искать плюсы. А оружие… Тут я ничего поделать не могу, придётся потом выбрать время и почистить весь мой арсенал.

Вода ледяная и доходит мне до груди. Сердце сводит от лютого холода, главное, чтобы не свело ноги. Благодаря знаниям основ судебной медицины я отлично знаю, что купание в холодной воде часто приводит к переохлаждению, которое может вызвать судороги в нижних конечностях, вследствие чего резко возрастает риск утопления в воде. У сердечника даже вход в воду по колено может вызвать резкие нарушение ритма сердца. Во время таких экстремальных погружений, в кровь выбрасывается адреналин, кровеносные сосуды в конечностях сужаются, организм перенаправляет кровоток к внутренним органам, что ведёт к большой нагрузке на то же сердце, а вот мышцам крови как раз не хватает. Чаще всего судороги охватывают именно икроножные мышцы. Судороги — одна из основных причин утопления даже первоклассных пловцов.

Я медленно иду по неровному дну брода, стараясь сохранить равновесие и не упасть. Течение так и норовит смыть меня с подводной насыпи. Стоит мне только оступиться, и я утону. С той грудой железа, что на мне навешана, всплыть я точно не смогу. Один только бронежилет может послужить отличным якорем для моей тушки, чтобы удержать её на дне.

До берега оставалось совсем немного, когда дно ушло у меня из-под ног. Я провалился в яму! Погружение было настолько неожиданным, что я не успел сделать даже глоток воздуха. Тяжёлая амуниция мгновенно перевесила, и я падая вперёд начал тонуть. Я отчаянно забился, пытаясь всплыть, при этом в панике совершенно забыл, что для начала стоило бы избавиться от груза. Внезапное чувство страха, настолько сильное, что подавляет логическое мышление, охватило меня. В теории я конечно знал, что делать. Я даже эту ситуацию мысленно разбирал перед переходом брода. Главное в этой ситуации заключается в мобилизации всех сил на выход из создавшегося положения, подавление страха и паники. Задержать дыхание, скинуть оружие, рюкзак, а затем бронежилет и всплыть, всё просто! На деле же я конкретно затупил! Вместо того, чтобы сначала снять с шеи автомат, я принялся сбрасывать лямки рюкзака и как следствие мгновенно запутался! Через несколько секунд я барахтался на дне реки опутанный ремнями как паутиной и совершенно потеряв голову, рвался из них ничего не соображая. В мучительных попытках вздохнуть я захлёбывался и уже скоро лёгкие заполнила речная вода, а потом на мои глаза как будто пелена упала, мой мозг отключился.

В голове смутные образы. Мне снится страшный сон. Я иду по дну реки, а вокруг плавают стайки краснопёрки. Ноги вязнут в иле, цепляются за водоросли, я продираюсь через них и иду дальше. Не к берегу иду, а вдоль русла! Впереди коряжник, за ним прячется стая судаков, и они моя цель! Хорошая еда! Неполноценное тело слишком медленное для охоты, это уже третья попытка поймать добычу. В прошлые два раза шустрая рыба смогла спастись, но сейчас шансы на поимку вполне реальные. За корягу зацепился обрывок старой сети, и судаки как раз в ней и запутались, а значить есть шанс полакомится вкусным мясом! Главное не попасться другим охотникам, которые тоже рыщут по речке в поисках еды. Мне приходилось прятаться уже дважды. Такого инвалида как я убьют сразу и без всяких сомнений, такие особи не должны жить! Бракованный паук, неправильный паук, не родившийся паук! Но ничего, главное выжить! Возможно обильная еда поможет в развитии, контролировать это тело получается с каждым разом всё лучше и лучше…

Очнулся я на берегу. Стояла глубокая ночь, а я лежал на мелководье. Тут же меня скрутило мучительным кашлем. Из моих лёгких ручьем лилась вода! Я кашлял, не имея возможности вздохнуть полной грудью, слёзы лились из глаз, лёгкие разрывало болью. Первый вздох показался мне слаще мёда! Я дышу, я жив! Как я выбрался и сколько я тут валяюсь⁈ Уже ночь, а переправлялся я утром! И этот страшный сон… Вытирая рукавом мокрого анорака рот, я непроизвольно смахнул с лица налипшую рыбью чешую. Какого хрена⁈

Глава 13

Холодно, это я понимаю по пару, что вырывается из моего рта при дыхании, однако холода я не чувствую. Мой живот раздулся как барабан, очевидно я всё же добрался до застрявших в сети судаков… Я весь мокрый, за спиной болтается перепутанное снаряжение и оружие. Автоматные ремни запутались в лямках рюкзака и разгрузки. Из трёх автоматов остались два, автомат со сломанным прикладом потерялся на дне реки, у «ксюхи» отсутствует магазин. Но в целом потери не велики. Просушить и почистить бы только всё. Я с трудом стянул с себя мокрый рюкзак. Ночь, но я отлично вижу в темноте. Ещё один дар от пришельца, что поселился во мне. Снова он спас меня, не дав погибнуть нашему общему телу. Я эту тварюшку уже почти люблю и готов смерится с совместным существованием, если она перестанет захватывать мой разум во время стрессовых ситуаций. Научится бы только контролировать все те подарки, которым меня одарил паразит…

Совершенно не понятно где я. Брода не видно, на обрывистом берегу лес, которому как следует досталось от взрывной волны. Деревья ободранные, у многих нет верхушек и хвои, часть повалено. Значить это место не далеко от города или какой-то деревни, куда прилетел метеорит. Не хорошо, я бы даже сказал очень плохо! Опасность близко, нужно срочно валить! Но вначале нужно осмотреться, для чего придётся подняться на обрыв. Так, обрыв… А ведь я знаю примерно, где такие берега встречаются! За городом, а точнее за железнодорожным мостом на противоположном берегу реки! Я смог переправиться, пусть и таким необычным способом и более того, я прошёл через город! Да уж. Ещё бы вспомнить во всех подробностях, как я это умудрился сделать…

Раздевшись до гола, я отжал мокрую одежду, которую тут же нацепил на себя обратно. Она высохнет на ходу, естественно если дождя опять не будет. С берцами конечно этот номер не прокатит, обувь не сохнет на человеке, тут только или костёр разводить, или снять ботинки и идти босиком, приторочив обувку на рюкзак. Будь я деревенским жителем, я бы может быть так бы и сделал, но я городской до мозга костей и мои ступни очень нежные и не привычные к такому способу передвижения. Несколько шишек под ногами, и я мгновенно лишусь способности передвигаться, так что выбираем меньшее из зол и идём в мокром.

Едва яподнялся на обрыв, как практически сразу наткнулся на поваленную изгородь из штакетника. Перед моими глазами открылась картина разрушенного и разорённого дачного посёлка. Это дачный посёлок «Тельмана»! Он принадлежит работникам железной дороги, я хорошо знаю это место. Тут я едва не погиб год назад…

Если кто-то думает, что побеги из исправительных учреждений большая редкость, то он сильно ошибается. Я ещё больше ошибается человек, который знает официальную статистику. Бегут зеки много и часто, и в основном из учреждений минимальной безопасности (колонии-поселения) и разконвоированные осужденные. Ведь их не охраняют, за ними ведётся только надзор, который заключается в периодических проверках. По разному их проверяют, расконвойников раз в час, а «колонистов» обычно два-четыре раза в сутки. Ну а некоторых вообще раз в неделю, если они получили право домашнего проживания. Да, по закону возможно и такое… Вот и встают они «на лыжи», за частую даже без цели скрыться от отбывания наказания, а просто, для того, чтобы погулять как следует и отдохнуть. Закон у нас такой, если во время побега не использовал оружие, не нападал на сотрудников, а пока гулял не совершил другого преступления, то у тебя есть возможность избежать наказания. Осужденный добровольно возвратившееся в семидневный срок с момента совершения побега в место заключения или под стражу, освобождается от уголовной ответственности за побег!

Это не значит, что беглеца не ловят эти семь дней. Опера носом землю роют, и большая часть в первые же сутки возвращается за решётку. Но вот чтобы не портить статистику, оформляют их как «добровольно» вернувшихся. Ведь побег — это ЧП, за такое по головке не погладят! Всё, что обычно ждало нарушителя закона, так это штрафной изолятор на несколько дней, усиление режима содержания и красная полоса на картотечной карточке о склонности к побегу. В дачном посёлке «Тельмана» я ловил как раз такого беглеца.

Городок наш маленький, особо нигде не спрячешься. В лесу тоже семь бонусных дней, когда ты можешь безнаказанно бегать, особо не проведёшь, вот и тянули дачи таких побегушников как магнитом. Крыша над головой, погреба с соленьями, можно и спиртное найти. Вполне подходит для недолгого отдыха. Естественно при побеге мы дачи прочёсывали в первую очередь.

В тот самый день сбежал расконвойник по фамилии Бобров. Получил письмо мужик, что жена устала его ждать и разводится, а ведь сидеть Боброву оставалось всего восемь месяцев. Недолго думая он рванул в бега. Это был как раз тот случай, когда можно было ожидать «реального» побега, а по его итогу и трупа неверной супруги. И отработали мы с Максом тогда очень оперативно. «Тельмана» не только поселок работников железной дороги, он ещё и рядом с этой самой дорогой и расположен. Ежу понятно, что на вокзале купить билет в родные края беглецу не светит, идти пешком не вариант, с попутками тоже гиблый номер, вряд ли водитель добровольно согласиться стать соучастником преступления, так что оставалась железка. Только на дачах у Боброва был шанс переодеться и разжиться запасами в дальнюю дорогу. С дач мы и решили начать. «Тельмана» мы прочесали от и до, и на след беглого зека вышли быстро. Бобров наведался на одну из дач, где сменил свою робу на гражданскую одежду, а также стал обладателем литра самогона и канистры с бензином. Зачем она ему, я тогда сразу и не догнал.

Мы почти поймали Боброва, как в настоящем приключенческом фильме мы гнались за ним вдоль железнодорожной насыпи, когда на нашем пути встала заброшенная строительная база ремонтно-восстановительного участка железнодорожников. Эта база в плотную подходила к дачному посёлку. Старый башенный кран возвышался над ней как обелиск, на него-то и рванул беглец. Когда мы с Максом добрались до основания крана, Бобров был уже в кабине крановщика.

Ситуация хуже не придумаешь. Вот вроде он, побегушник наш, никуда не денется, но как снять его с крана мы понятия не имели. На уговоры Бобров не поддавался, он в истерике кричал, что убьёт себя и того, кто попробует к нему подняться, простил отпустить и обещал вернуться, как только поговорит с супругой. Знаем мы эти разговоры… Шансов разбиться на смерть при прыжке у него почти не было, кран был поднят всего на высоту трёхэтажного дома. С такой высоты можно как следует поломать себе кости, но убиться на смерть — это нужно постараться. Что делать — хрен его знает. Подъехавшие по нашему вызову пожарные не смогли подогнать машину с лестницей вплотную к крану, мешали груды строительного мусора и металлолом. Почти пол дня мы убили за разговорами, а потом психанули. Молодые были, глупые.

Мы лезли с Максом по крану вверх, а на нас лился бензин. Бобров щедро опорожнял канистру, поливая всё вокруг, в том числе и себя. Я не верил, что он действительно решится на поджог. Пугает просто урод, но я то не поведусь на эти приколы! Бобров пьяный, от того и чудит. Литр самогона уже давно уютно устроился в его отвыкшем от алкоголя организме, а потом в его руках появились спички…

Бобров отчаянно сопротивлялся и был жестко избит прямо на кране, а потом мы с помощью верёвок спустили его вниз. Он не поджог себя и нас только по тому, что коробок тоже искупался в горючей смеси. Это конечно не вода, но спичкам хватило, сера размокла, и они не зажигались. Уже потом мы обнаружили в кабине крановщика два десятка переломанных и стёртых деревянных палочек. От мучительной смерти нас тогда спас только случай!

Вы думаете Боброву дали новый срок? Колонии не нужны ЧП, через восемь месяцев он вышел из её ворот свободным человеком…

И вот теперь я снова в «Тельмана», в посёлке с которым у меня связаны самые плохие воспоминания о моей бывшей работе.

Впереди мелькнула стремительная тень, я мгновенно бросился на землю. По дачам шастали «пауки»! Я слишком близко к городу! Я на краю обрыва, и с реки меня должно быть отлично видно, и из посёлка тоже! Укрыться негде, вокруг только голые стволы поломанных деревьев! Разве что в развалинах дачного домика, что прямо передо мной попытаться…

Где ползком, где на четвереньках, я пробрался к обломкам щитового строения. Эта дача старая, её ещё не перестроили, а может она и заброшенная была, сейчас не разберёшь. Щитовые домики площадью до двадцати пяти квадратных метров для проживания в тёплое время года строили ещё при Брежневе, строго придерживаясь установленных ограничений. Обычно их строили из дощатого каркаса, обшитого фанерой, в качестве утеплителя использовались опилки или сухой торф. Этот дом был как раз такой. Тут уже раньше шастали «пауки», везде следы от их лап. Будем надеяться, что повторно они сюда вернутся ещё не скоро…

Взрывной волной дом сложило как карточный, при этом сами стены и крыша на куски почти на развалились. Они лежали на поломанной мебели и основной точкой опоры для них была металлическая панцирная кровать. Под один из стеновых щитов я и заполз по-быстрому. Так себе укрытие конечно, но временно, для того, чтобы придумать план дальнейших действий, пойдёт.

Тут дощатый пол и довольно сухо, несмотря на то, что крыша упала, свою основную функцию она продолжает выполнять и сейчас, до последнего оберегая содержимое дома от дождя. Я бы тут и заночевать остался, пока не обсохну. Если бы не близкое соседство с тварями, можно сказать, что эти обломки для меня сейчас идеальное укрытие. А ещё тут можно поискать еду. Почти во всех дачных домиках такого типа есть погреб. Небольшой, сделанный из металлической ёмкости, закопанной в землю. Тут обычно дачники соления хранят. Или раньше хранили, пока дачи не начали грабить. И всё равно еду там поискать можно, для меня сейчас и банка позапрошлогодних солёных огурцов будет в радость, а если ещё и картошка найдётся… А ещё в погребе можно пересидеть денёк, отдохнуть, просушиться, хоть немного побыть в относительной безопасности.

Искомое вскоре было найдено. Под сломанным столом виднелся люк, закрытый на навесной замок. Причем что странно, его так удачно накрыло обломками стен, что открыть крышку было вполне возможно. Навесной замок чисто символический запор, они самые лёгкие в открывании. Какой бы он не был конструкции, лом и кувалда справятся с таким запором запросто. Ну а если сам замок не поддастся, то можно сломать дужки. Этот же замок вообще смешной, из недавно появившихся в наших магазинах и на базаре китайских, о чем говорит шильдик из жёлтой латуни на его корпусе. К нему почти любой ключ подходит.

Раз закрыт погребок, значит там что-то есть. Недолго думая я приступил к вскрытию.

Шуметь нельзя, но как я говорил, замок не блещет качеством. Будь на нем гостовское клеймо СССР, я бы ещё подумал, а так, сомнений в том, что я справлюсь у меня не было. Попробовать его открыть можно просто ножом, либо нащупав штифты и поддев их вверх, либо в наглую провернуть, сломав некачественный метал. Можно и саморез использовать, закрутив его в замочную скважину, а затем вырвав вместе с цилиндром, да дофига чего сделать можно! Хорошо иметь знания в криминалистике, устройство и методы вскрытия замков я знаю на пять с плюсом.

Ломать замок не пришлось. Немного поковырявшись в замочной скважине тонким ножом для разделки рыбы, что я позаимствовал у рыбаков, я легко открыл китайское изделие. Осторожно отложив замок в сторону, я приподнял люк и заглянул в тёмное помещение.

— Бабушка это ты⁈ — от неожиданности я выронил крышку из рук, и она с грохотом рухнула вниз. Это что за фигня⁈

Времени на раздумья у меня не было. Этот грохот наверняка услышали даже на Байконуре, а может даже и на орбите Земли! Я снова схватился за крышку, поднял её и рыбкой нырнул вниз, с треском скатившись по перекладинам металлической лестницы. Плечи и рёбра стрельнуло болью, но я на такие мелочи уже не обращал внимание. Крышка снова грохнула, кто-то внутри завизжал, а я, едва ощутил под собой точку опоры, вскочил и быстро взобравшись на верх стал мучительно думать, как же мне эту крышку теперь запереть изнутри.

— Черт! Сука! Твою мать! — приваренная к крышке ручка была, но вот конструкцией внутренний запор конечно же не был предусмотрен. Да и кто в здравом уме будет делать засов в погребе⁈ Надо было бежать, а не загонять себя в ловушку! — как тебя закрыть то теперь падла⁈

Снаружи уже слышался треск раздираемых паучьими лапами остатков щитовых стен домика. Как я и думал, меня услышали и поняли абсолютно правильно. Тут есть добыча, осталось её только найти и использовать по назначению! Я повис на ручке всем своим весом, молясь о том, чтобы массы моего тела и навешанного на мне железа хватило, чтобы удержать единственный выход в моё убежище запертым.

— Слева кусок арматуры! — и снова этот голос. Испуганный, дрожащий. Это или девочка, или девушка, у меня нет времени оглянутся и посмотреть — там выглядывают дужки для замка, в них его вставь!

Переспрашивать я ничего не стал, штырь я нашёл глазами сразу и тут же воспользовался советом неизвестного обитателя погреба. Арматура мгновенно влетела в отверстие дужек и тут же последовал удар, а потом и рывок! С металлической крышки погреба кто-то срывал доски! Несмотря на то, что теперь люк был заперт, ручку я не отпустил, а наоборот, изо всех сил потянул её вниз! Снова рывок, арматура звякнула, крышка вместе со мной поднялась на пару миллиметров и снова опустилась. Ещё раз! А коллега упорный попался! Наверное, из первой волны высадки. Отборный экземпляр, который пережил весь полёт в своём коконе и падение корабля с орбиты. Только матка на своих растяжках защищена от перегрузок, паукам же приходится во время высадки находится на самой передовой, в нишах десантных тоннелей, своими телами закрывая проходы в корабль. И пусть транспортировочный кокон, где много лет находились в спячке охотники улья способен выдержать многое, но гибель тех, кто оказался в тоннелях, принявших на себя удар и огонь сгорания атмосферы, неизбежна. Это лотерея вообще-то, никогда не известно, какой стороной корабль будет приземляться, а погибшие всё равно послужат на благо улья, вначале послужив живым шлюзом, а потом и первой пищей вновь прибывших. Зато передовым паукам выпадает уникальный шанс первыми же и найти себе подходящую особь для размножения, и утолить свой голод!

Снова рывок и знакомая боль в голове. Точно «старик»! Упорный, опытный и умный! Он знает, что мы внизу, а значить не отступит! Но это значит ещё и то, что никто кроме «хамелеона» к нему не сунется, в бою с таким новорожденному «пауку» не выжить. Вот если его ранят, или он станет слишком стар… Меня охватило отчаяние. Я в ловушке, а меня, как сардину из консервной банки пытается достать и съесть серьёзный враг! Я не добыча, а тебе не войти! Тут нет еды, со мной же у тебя будут проблемы старик! Я убил уже много «пауков», в том числе и свою мать! Или отца? Не важно, пауки не имеют пола! Короче, я убью тебя! Я что, прокричал это вслух⁈

Рывки прекратились, мою голову как будто стальными тисками зажало. Тварь, стоящая на верху, выражала свой гнев, разочарование и недовольство. Там было всё, от обиды, до бешенной ненависти и обещания мучительной смерти. Но самое главное, я понял, что мой враг принял меня за молодого «паука», который опередил его и поймал добычу!

Шум наверху прекратился, пытающийся меня выковырять и убить паук отступил… Я с трудом расцепил побелевшие от напряжения пальцы и снова рухнул вниз.

— Где моя бабушка⁈ — буквально минуту я сидел без движения, наслаждаясь тишиной, покоем и вообще тем, что я снова остался жив, и вот мне в шею уткнулась остриё штыковой лопаты — кто ты такой⁈

Глава 14

— Эй! Потише! Я человек! — я мгновенно перехватил лопату за черенок — Игорь Таран, старший лейтенант милиции!

Моё зрение выхватило в темноте бесформенный силуэт. Передо мной стояла девушка, закутанная в груду тряпок. Тут очень темно, и тем не менее я её прекрасно вижу. Лицо испачканное и испуганное, возраст на вскидку не определить. Ей может быть и пятнадцать лет и все тридцать.

— Тебе ключ бабушка дала⁈ Как ты открыл погреб? — девушка послушно отпустила лопату — где она?

— Ты давай не кричи, шёпотом разговаривай! Нам сейчас отсвечивать нельзя. Я твоей бабушки не видел, там наверху вообще людей нет — вынужден был я разочаровать обитательницу погреба — замок я открыл просто ножом. А ты как тут одна и запертая оказалась?

— Как нет людей? — девушка облокотилась спиной о стену и медленно сползла вниз — когда в городе бомба взорвалась, а потом в посёлке появились чудовища, тут было полно людей! Мы во время взрыва с бабулей как раз в погребе семенную картошку перебирали и нас завалило, когда дом рухнул. Дядя Костя, сосед наш, он помог расчистить вход, но сказал сидеть внутри, пока всё не закончится. Мы три дня сидели, никто не приходил, и бабуля пошла на станцию за помощью, а меня тут заперла. Я потом ещё взрывы и выстрелы слышала, думала наши на помощь пришли…

— Тебя как зовут, девочка? — спросил я дачницу.

— Яна, и я не девочка! Мне девятнадцать лет! — в голосе моей соседки послышалось возмущение. Первый раз такую женщину встречаю, которой не нравиться, что её возраст приуменьшили.

— Не мальчик же? Тогда чего буянишь? — отмахнулся я — Был бой, не далеко от города, но военных было мало, и они почти все погибли. В самом городе и окрестностях живых нет, вообще никого. Единицы может быть ещё прячутся так же как ты в подвалах. Эти монстры рыщут наверху повсюду и охотятся даже на крыс и мышей. Когда придёт подмога, и вообще, придёт ли, я понятия не имею. Судя по всему, метеориты упали на все города и даже на небольшие поселения людей, в том числе на воинские части. Ну а бабушка твоя… Она скорее всего мертва Яна!

Обнадёживать девчушку я не стал. Тут и у взрослого, сильного и опытного мужика шансов на выживание почти нет, а старики почти гарантированно все погибли. Разве что такие как дед Фёдор ещё побарахтаются. Старые и крепкие ветераны, привыкшие к лишениям и невзгодам. Девушка мне ничего не ответила, она сидела возле стены и тихо плакала, уткнувшись лицом в колени.

— Я тебе сочувствую, у всех выживших кто-то погиб, у меня тоже сестра и бабушка в столице, и я не знаю, что с ним. Скорее всего им тоже не повезло — впервые я признал, что шансы найти своих родных у меня ничтожно малы — ты поплачь. А потом нам надо будет подумать, как отсюда выбираться. Тут мы долго не просидим. Нам же нужно что-то есть и пить, да и твари могут вернутся в любой момент.

— Тут есть компоты и салаты, картошка есть — всхлипнула Яна — тут можно долго продержаться.

— Пусть так, но салаты рано или поздно всё равно закончатся. Огня тут не разведёшь, а значить и картошка как еда нам не доступна. Можно её конечно и сырой попробовать есть, только вот тогда нам будут обеспечены серьёзные проблемы с желудком, да и туалета тут нет… — и тут меня озадачил один очень серьёзный вопрос, ведь в погребе пахнет сыростью, но никак не нечистотами, а Яна тут судя, по её словам, с начала вторжения! — Ты вообще, как тут без этого дела восемь дней протянула⁈

— Тут ящик с песком стоит, мы его для хранения свеклы и морковки используем, я от туда их выложила… Это для серьёзных дел, а для маленьких, тут полно пустых банок с крышками! Они под стеллажами стоят, так что бери продукты сверху! — Яну этот вопрос совсем похоже не смутил.

— Ясно. А ты кто у нас по профессии? — мной двигало не праздное любопытство, знать с кем ты имеешь дело очень важно. А вдруг профессия или специальность напарника помогут нам выжить?

— Студентка. Учусь на медицинском и в скорой помощи медсестрой подрабатываю. Я вообще в области живу, а сюда к бабушке на выходные приехала, с огородом помочь — не разочаровала меня Яна. Нужный человек! Сейчас даже медик с таким не оконченным образованием на вес золота! А ещё на медицинском есть военная кафедра, где всех студентов в обязательном порядке учат обращаться с оружием. Хотя если ей девятнадцать лет, то она только на втором или третьем курсе, и толком ничего не умеет…

— Это хорошо Яночка, это чудесно! Так уж вышло, что медик бы мне сейчас не помешал. Я тут немного ранен. Можешь меня посмотреть? — я тут же взял быка за рога. Это отвлечёт её от мрачных мыслей, а мне осмотр не повредит. Хоть раны мои и не болят, но все изменения моего организма меня серьёзно беспокоят.

— Ранен⁈ Где, куда? — Яна оживилась, но тут же опять заплакала — тут нет света, я не смогу посмотреть! У нас с бабушкой был фонарик, только у него батареи сели!

— Свет я сейчас организую, не переживай — успокоил я девушку, и тут же про себя прошептал — если конечно фонарик от воды не сдох…

Я скинул с себя рюкзак и амуницию с оружием, и принялся провеять карманы разгрузки. Где-то тут динамо машина была, что я у деда Фёдора когда-то позаимствовал. Насколько я знаю, это фонарь не водонепроницаемый, но зато он простой как велосипед и если его разобрать и просушить, то он должен заработать. Там только небольшой моторчик, в котором есть катушки и постоянный магнит. Нажимая на ручку, вы передаете крутящий момент через шестерни на вал генератора. Таким образом вращается ось, на которой закреплены два магнита. Они излучают магнитное поле, которое пересекает катушки и генерирует ток. Всё очень просто, никакой электроники.

Через двадцать минут подвал озарил тусклый свет фонарика и заполнило жужжание динамо-машинки.

— Ой! — Яна закрыла глаза ладонью, как будто её ослепила вспышка электросварки — не свети мне в лицо!

— Извини — я отвёл фонарь в сторону, осматривая стеллажи и устройство погреба. Банок тут хватает, есть и два ящика. Один явно армейский и закрыт крышкой, это скорее всего, как раз тот, что с песком, и второй, самодельный и закрывающий полностью одну из стен погреба, в нём россыпью лежала картошка.

— Показывай свою рану! — от осмотра меня вновь отвлекла Яна. В погребе запахло спиртом, Яна открыла один из бутылей, стоящих на стеллаже и понемногу поливала себе на руки прозрачной жидкостью. Это же самогон! А она им руки моет! От такого кощунства у меня аж дыхание спёрло, но я промолчал. Правильно делает! Обработка рук спиртом перед осмотром нужна, так как стерильных перчаток тут нет, да и с водою явно проблемы.

— У меня их несколько, и некоторые… Скажем так, не совсем удачно расположены — только снимая с себя мокрый анорак, я вспомнил, что раны на бедре без снятия штанов не осмотришь, а свои порванные и грязные трусы я выкинул ещё в лагере рыбаков.

— Показывай, обещаю, приставать не буду — невесело усмехнулась Яна — мне сейчас совсем не до того.

— Ну смотри, я предупредил — кивнул я, и продолжил разоблачаться.

По всему телу у меня ранения, только голова, спина и грудь с животом, которые прикрывал броник не пострадали.

— Так больно? Тут? Понятно… — Яна задавала мне вопросы и бурчала себе что-то под нос, с умным видом осматривая повреждения моего организма. Я подсвечивал ей фонариком и сам удивлённо смотрел на свои раны. Все почти затянулись полностью. На бедре о ранах напоминают только шрамы! Они меня вообще не беспокоят, хотя бедро почему-то Яна осматривала дольше и внимательнее других частей моего тела…

Как-то мне не до того раньше было, а сейчас я не спеша вожу фонариком по своему обнаженному телу. Ни капли жира! Вообще! Ещё восемь дней назад у меня был небольшой живот и дряблые мышцы, а сейчас каменный пресс, мощные плечи и грудь, ноги и руки бугрятся от мускулов, каждая мышца прорисована как будто античным скульптором. Лишние жировые запасы мой организм уничтожил бесследно! Мечта атлета! В такой физической форме я не был никогда. Без сомнения, и это работа паразита. Он есть меня изнутри, питаясь жировыми отложениями. Мой метаболизм ускорен в разы.

— Ты это, одевайся… Хотя у тебя все вещи мокрые, повесь их на лестницу сушиться — вдруг неожиданно смутившись отстранилась от меня Яна — а с ранами твоими всё хорошо, воспаления не видно, почти зажили. Ты до катастрофы их получил? Плохо обработали, некоторые зашить надо было, а теперь шрамы останутся, особенно на бедре.

— Просушиться не мешало бы, считай несколько дней сухой одежды не видел — согласился я с девушкой и вдруг понял, от чего она смутилась. Прикосновения девичьих рук вызвали у меня правильную и совершенно естественную реакцию, я быстро прикрылся мокрыми штанами. Ух! Работает! Не добрался паразит до жизненно важных органов! — Тут лишней одежды нет?

— Сам видишь, тут холодно. Картошка была накрыта старыми одеялами, так я в них закуталась, не могу согреться — ответила медсестра, не поворачиваясь ко мне — но могу тебе отдать одно не на долго.

— Не надо — подобрав с ящика старый мешок я соорудил себе набедренную повязку — я пока не мёрзну, так похожу.

Вещи я конечно сушится повесил, только тут и так влажно. В погребе сыро. Они так неделю будут сохнуть, если вообще высохнут. И эту неделю я тут сидеть не собираюсь. Максимум завтра к вечеру нужно будет попытаться уйти из посёлка. Так что всё это попросту мышиная возня и самоуспокоение. Ладно, хотя бы лишняя влага стечёт, а потом всё равно придётся одевать мокрое. От тепла моего тела шмотки просохнут быстрее.

— Яна, завтра нужно будет уходить — не стал оттягивать я разговор — нужно попытаться уйти подальше от города, там меньше риск нарваться на тварей и найти помощь. Одна группа военных на бронетранспортёре движется в западном направлении, я шел по их следам, пока не попал сюда. Очевидно у них есть какой-то план, возможно они едут к своей воинской части. Я предлагаю тебе уходить со мной. Тут относительно безопасно, но это не будет длиться долго, скоро твари доберутся и сюда. Подумай, тут шансов выжить нет.

— Я с тобой никуда не пойду! Бабушка жива, я тебе не верю! — ну вот и истерика, а так всё хорошо было… — она вернётся за мной! А ты просто трус! Ты же милиционер, у тебя же есть оружие, ты должен нас защищать! Почему ты не на верху, не убиваешь монстров⁈ Когда это чудовище пыталось к нам залезть, ты не стрелял, ты орал от ужаса! Так орал, что у меня аж голова заболела! Трус! Если бы тут был мой папа, он бы всё решил! А ты, убирайся из моего подвала!

— А кто у нас папа? — криво усмехнулся я. Ну да, трус я, а кто ещё? Поэтому и жив до сих пор, наверное. Вот если бы тут Янкин папа был…

— Он в Афганистане служил, он настоящий мужчина! — последовал вполне логичный ответ. Ветеранов уважаю и папа у Янки мужик наверняка боевой, только вот нету его тут, и вряд ли он до сих пор жив. Выживших я думаю считанные единицы остались.

— Ну ладно красавица, силком я тебя тянуть конечно не буду. Каждый сам в праве своей жизнью распоряжаться — спорить я не стал, зачем? Мне и правда одному будет гораздо легче, с моими способностями у меня выжить шансов в разы больше чем у других. А за девчонкой придётся следить, охранять, она меня замедлит и лишит скорости. Я попытался, но не получилось, уговаривать я её точно не буду — кто-то хочет провести свои последние дни в темном подвале, а трус готов рискнуть и попробовать выбраться. Завтра я уйду, сегодня не получиться, ты уж не обессудь. Стесню тебя ещё немного.

В подвале повисла гнетущая тишина. Я устало сидел на нижней ступени лестницы и ножом чистил морковку, которую девушка выложила из ящика и просто сложило кучкой на полу. Фонарик я не включал, я и так прекрасно всё вижу. Янка вон опять рыдает, не до меня ей сейчас. Она устроилась на нижней полке стеллажа, который очевидно и служил ей кроватью все эти дни. Эмоциональные качели какие-то у девочки. То готова помочь, заботиться, то выгоняет… А и хрен с ней, поем, и спать! У меня своих проблем хватает. Нужно отдохнуть, завтра очередной трудный и опасный день. Вот тут прямо и лягу, постелю свой мокрый спальный мешок на пол, рюкзак положу под голову и попробую уснуть.

Проснулся я от лёгкого шороха. В маленьком погребе всё было рядом и мне не пришлось искать источник шума. Яна колдовала с припасами, она на ощупь перебирала банки, какие-то откладывая в сторону, а какие-то в мешок, что стоял рядом с ней. Два одеяла, в которые она раньше была завёрнута, сейчас были аккуратно сложены. На девушке была надета стройотрядовская спецовка и телогрейка, голову покрывала косынка. Она старалась не шуметь.

— Доброе утро — поздоровался я — подсветить фонариком?

— Ой! Напугал! — девушка вздрогнула — подсвети пожалуйста, я плохо помню, что где стоит.

Фонарь зажужжал в моей руке, а Яна повернулась ко мне и морщась от света спросила.

— Когда выходим? Я тут продукты собрала. Это в основном баклажаны и кабачковая икра, они питательные и в полулитровых банках. Соления все в трёхлитровых банках, их будет нести тяжело и не удобно, так что я их брать не стала. Картошки, лука и морковки ещё надо взять — как ни в чём не бывало сообщила мне Яна — одеяла я тоже с собой возьму!

Вести себя как злопамятная баба я не стал. Зачем говорить лишние слова, типа: «а чего это мы вдруг передумали? Я же не твой папа!» и тому подобные я не буду. У девочки стресс, всё что у неё было в одночасье исчезло, родные скорее всего погибли, да и её жизнь висит на волоске. Показать ей, что она полностью зависит от меня и права голоса не имеет? Она и так понимает, что без меня у неё шансов вообще нет. Понимает, но никогда не признает! А я не сволочь, и в милицию пошёл работать не ради денег! Я постараюсь ей помочь и её спасти!

— Банки заверни в мой спальный мешок и в свои одеяла. Брякать и звякать ничего не должно! — спокойно ответил я — много продуктов унести не получиться. У меня ещё патроны, бензин и оружие, а ты в простом мешке много не унесёшь. Сейчас я оденусь, поедим, проверим и упакуем снаряжение, и потом я разведаю обстановку наверху. Если всё хорошо и можно выходить, то сразу выдвигаемся!

— Может ночи лучше подождать? — возражений у Яны явно не было, мне показалось, что она облегчённо вздохнула после моих слов.

— Нет смысла — покачал я головой — эти твари видят ночью как днём, а мы будем слепыми. Так что только днём!

— Хорошо, ты что есть будешь? Есть открытая банка с болгарским перцем, его бабушка в масле делает, очень вкусно — Яна кивнула на открытую банку — я немного поела, но больше не хочу, а если оставить так, то они испортиться.

— А давай! — махнул я рукой — и поедим и масло пригодиться!

Нету у меня ружейного масла, а оба автомата и пистолет провели в воде много времени, и я давно их не чистил! Подсолнечное масло, да ещё и в специях, не самый лучший вариант, только иного выбора у меня нет. Об оружии надо позаботиться. Подсолнечное масло опасно тем, что затекает в труднодоступные места и там засыхает как олифа, да ещё и от нагрева оружия сгорает и засоряет его. Моя задача сейчас просто почистить оружие, протереть маслицем, а затем вытереть насухо! Никаких масленых плёнок! Это не смазка, это защита от коррозии! Поиздеваемся над автоматами ещё раз, я для них конечно плохой хозяин, но это же Калашников, он может выдержать и не такое!

И вот я готов к выходу и экипирован. Оружие более-менее в порядке, все магазины забиты патронами, в рюкзаке полно еды. Одежда и снаряга как были мокрыми, так и остались. Надеюсь на улице нет дождя и наконец-то выглянуло солнце, надоела сырость, надоело мёрзнуть! Позади стоит Яна, она тоже готова. На её спине самодельный сидор из мешка, в руках лопата, на ногах резиновые сапоги. В сочетании со стройотрядовской спецовкой Яна выглядит так, как будто она собралась фотографироваться на плакат, агитирующий молодёжь ехать на стройку БАМа! Только сейчас заметил, что симпатичная мне девчушка в напарницы досталась. Автомат я ей пока не доверил. Она видела оружие только на уроках ОБЖ, на её втором курсе мединститута пока не начались ещё занятия на военной кафедре. Просто спутница, на помощь которой мне рассчитывать не придётся! Ну а лопата, это просто для её самоуспокоения. Может и пригодиться, чтобы могилку мне вырыть, когда меня очередной жук на запасные части порвёт.

Я на верхних ступенях лестницы, и внимательно слушаю, приложив ухо к люку. На поверхности тишина. Ну что же, пора! Я решительно выдергиваю кусок арматуры и открываю люк, мы выходим из заточения!

Глава 15

На улице приятный весенний денёк, солнышко светит, тепло. Кайф! Наконец-то дождь прекратился! Над развалинами дачного посёлка повисла тишина. Тараканов не видно, как будто вымерли. А хорошо бы было… Но вряд ли это так, просто переместилась вся тусовка туда, где ещё можно раздобыть вкусных человеков. Живых желательно, но и мёртвые подойдут, лишь бы побольше, побольше! Я замер с автоматом возле люка, ожидая, когда выберется Яна.

— Так красавица, идём тихо, но быстро! — даю я инструкции девушке — дергаем в лес! Ну а там уже разберёмся чего дальше делать, главное из посёлка выбраться! Вдоль реки пойдём, если что, за обрывом на берегу спрячемся, ну или наоборот, от реки в кусты сиганём. Готова?

— Веди уже, Сусанин недоделанный! — Яне явно не по себе, девчушка морщится и закрывается от яркого дневного света, как вампир. Отвыкла от солнца подземная жительница.

— Полячка что ли? — уточнил я национальность попутчицы, которая так пренебрежительно отозвалась о национальном русском герое. Тот, как мне помниться взялся за дело и тоже не доделал, проводник из него так себе получился…

— Да пошли уже! — Яна нервно переминается с ноги на ногу, осматривая то, во что превратился её огород. Настроения у неё нет, вокруг одна разруха.

— Ну пошли — согласился в, и тихонько двинулся в перед, по направлению к не такому уж далёкому лесу.

Моё зрение быстро адаптировалось, и я внимательно обозреваю окрестности. Над рекой, в районе город,а как обычно застыли небольшие стаи «мух», висят не подвижно. Наверняка уже вся крупная живность в реке выбита и теперь летающим тварям труднее добывать себе пищу, их стало гораздо меньше. По любому сейчас они подальше переместились, а это значит, что наши шансы уйти незамеченными возрастают. После последней схватки, их я теперь не особо боюсь, но они могут привлечь за собой хищников покрупнее и покруче, так что появляться в их поле зрения не стоит. Позади идёт Яна, топая как слон! От каждой хрустнувшей под ногами девушки ветки, я страдальчески морщусь. Шумим! Не сильно, но постоянно! Пока это не критично, и я не ругаю свою спутницу, на это нет времени, нам бы до леса добраться…

На удивление через посёлок прошли мы спокойно. Где все? Матка собрала своих отпрысков на производственное совещание? Даже на горизонте «пауков» и «хамелеонов» не видно. Да пофиг, мы уже в спасительном лесу! В необычайно тихом лесу, даже стрекотания сверчков не слышно, не говоря уже про птиц или белок. Тут всё тоже основательно «подчистили», везде хватает следов от лап разного размера, на деревьях видны царапины и выбоины от ударов.

— Куда теперь? — Яна крепко держит в руках свою лопату. Страшное оружие стройбатевцев и крестьян блестит на солнце отполированным о землю лезвием. А Яна при дневном свете довольно симпатично выглядит. Красивая девчонка. Умыть бы её только, причесать, и можно по назначению использовать… Что-то мысли у меня в голове совсем не в то русло текут, не о бабах нужно думать Игорёк!

— Кто бы знал… — прошептал я про себя, но девушке уверенно ответил, ткнув пальцем в сторону железной дороги — туда пойдём, вдоль железки!

Разъездов и обгонных пунктов на нашей ветке хватает, и ряд из них оборудованы платформами под выгрузку техники, от которых отходят дороги и ведут в глушь лесного массива. Учитывая то, что населённых пунктов возле этих мини станций не так уж и много, можно предположить, что ведут они к воинским частям. К военным, которым сам бог велел дать отпор вторжению. Собралась же как-то бронегруппа, чтобы атаковать город? Уралы с артиллерией, БТРы… Где-то рядом база, куда ушёл уцелевший бронетранспортёр. Они целенаправленно в эту сторону ехали.

И снова в путь. От меня валит пар, брезентовый анорак высыхает на глазах, приятное тепло разливается по телу. Раньше я жару не любил, сейчас же наслаждаюсь каждым лучиком солнца. Как же хорошо, когда вода не хлюпает под ногами и не льётся за шиворот! Прекрасно себя чувствую, вес своей поклажи почти не ощущаю, зато чувствую необыкновенный прилив сил, от чего ускоряю ход. Позади слышится тяжёлое дыхание девушки, ей путь так легко не даётся, хотя её самодельный вещевой мешок от силы килограмм десять груза вместил. Спортом Яна явно раньше не увлекалась.

— Подожди! — через час пути Янка сдулась — давай передохнём! Я не могу так быстро идти! Я ногу натёрла!

— Горе ты луковое! — вздыхаю я и останавливаюсь — показывай свои ноги!

Хотя я и не служил в армии, но школа милиции ничуть не хуже будет. Те же марш-броски, та же шагистика. И каждый первокурсник уже вскоре после поступления узнаёт, как важно иметь удобную обувь. Тут важно всё, от стелек, до чистых и сухих носков и правильной шнуровки берцев. На хоз работах мне и сапоги пришлось поносить, при чем самостоятельно постигнув науку намотки портянок. За ногами следить нужно, натереть мозоль можно мгновенно, а заживать она будет очень долго. А Янка в резиновых сапогах, которые ей явно на размер или два больше чем надо, при этом в шерстяных носках, которые во время движения сбиваются с ноги, не обеспечиваю должную защиту.

Не слушая возражений, я помог стянуть девушки сапоги и снял сбитые на ступню носки с миниатюрных ножек. Размер ноги у Яны от силы тридцать седьмой. Лапки красивые и даже ногти накрашены. Ну как я и думал! Мозоль на правой ноге, и уже даже лопнул! Только час идём и уже можно сказать пришли!

— А ты зачем терпела, курица⁈ — возмущённо поднял я глаза на Яну, когда осмотрел ногу — и куда ты теперь с такой ногой⁈

— Я потерплю! От тебя не отстану, мне нужно только немного отдохнуть! — упрямо сжала губы Яна, никак не отреагировав на сравнение своих умственных способностей с дефицитной и редкой сейчас домашней птицей. Куры скоро, пожалуй, в красную книгу попадут…

— Через два часа у тебя не нога будет, а кусок кровавого мяса! Терпеть она собралась… — я оглядел девушку с головы до ног и мой взгляд остановился на платке, который она как матрёшка намотала на голову — снимай свои носки, их на ночь будешь одевать, портянки тебя буду учить наматывать!

Сапоги проблематично носить с носками, в отличие от портянок, они не выдерживают грубости материала сапога и быстро рвутся. В процессе продолжительной ходьбы или бега в сапогах носки съезжают с лодыжки на стопу, а правильно намотанная портянка — нет. И кроме того, с наматыванием дополнительного слоя портянки можно носить обувь большего размера, что как раз наш случай. И самое главное, их можно быстро изготовить из любого имеющегося под рукой куска ткани. Янкин фланелевый платок как раз то, что надо.

Мозоль я без лишних затей и прелюдий обработал самогоном. Янка шипела над моей головой как заправская змея, но терпела. Ну нету у меня тут ванночки из ромашки, перекиси или на худой конец йода с зелёнкой! Что имеем как говориться. Когда я рвал платок, Янкины глаза налились слезами, бабушкино наследств как никак… Она его намотала, чтобы от клещей голову уберечь, только вот для этого и капюшона хватит, клеши не самая большая наша проблема, водятся тут насекомые и поопаснее этих невинных и добрых земных тварей. Наложив на поврежденный участок ноги более-менее чистый кусок ткани, я принялся колдовать над намоткой портянок. Давно я этим делом не занимался. Вроде и просто всё, но есть нюансы…

— Ой! — Янка неожиданно вскрикнула, кода я уже заканчивал. Одна нога была уже обута и сейчас я помогал девушке надеть сапог на поврежденную ногу. До этого главное терпела, а тут больно ей видите ли!

— Терпи коза, а то мамой будешь! — буркнул я, пытаясь запихать ногу девушки в сапог. Она мне совершенно не помогала, замерла на месте, как истукан, нога как сопля болтается — ну чего ты? Пихай давай!

Я возмущенно поднял голову вверх и увидел полные ужаса глаза девушки, которые она устремила мне за спину. Дежавю! Так же Лобанов смотрел когда-то… Мгновенно развернувшись на пятках, я схватился за автомат.

Из леса к нам быстро брёл мужик, по виду какой-то монтажник или дорожный рабочий. На груди обрывки сигнального жилета, сам когда-то был одет в рабочий комбинезон. Знакомая картинка, такое я уже видел. Из его боков торчали недоразвитые лапы паука, а голый череп уже растрескался, обнажая уродливую голову инопланетного чудовища. Зомби-инкубатор на выпасе!

— Ну ка дай — я тихо выругался, перекинул автомат за спину и выдернул из рук Яны лопату — пойду спрошу, чего ему от нас надо…

Шуметь нельзя! Мы слишком близко к городу. Я отвлёкся на Янкины ноги и совершенно упустил ситуацию из-под контроля. Обойти монстрика не получится, он от нас не отстанет. Чешуя, что скрывается под человеческой плотью, у него пока не такая прочная как у взрослых особей и замочить гадёныша можно попробовать и подручными средствами. А потом можно и съесть, молодёжь вполне съедобная, хотя и не вкусная, природа специально позаботилась о том, чтобы на них как можно меньше охотились более развитые собратья… Тфу бля! О чем я⁈ Зачем мне зародыш? У меня рядом есть кусок мяса и повкуснее! Стоп! Соберись урод!

Больше не раздумывая, я рванул в атаку. Снова крик, который едва кольнул иголочкой мозг, я кричу в ответ, и мужик мгновенно застывает на месте, а потом снова приходит в движение, но уже игнорируя меня идет в обход, полностью сосредоточившись на Яне. Тупая молодёжь! Не может ещё адекватно оценивать опасность, я бы на его месте со всех лап уже бежал прочь! Пропустив зомби мимо себя, я со всей силы втыкаю лопату ему в спину! Мужик летит на землю и совершенно ожидаемо приземляется на лапы. Я тут же подрубаю их с одной стороны новым ударом, а затем начинаю орудовать лопатой как мясник топором. Во все стороны летят ошмётки человеческой плоти и куски чешуи монстра. Тварь бьётся на земле, пытаясь оказать сопротивление, она очень живуча! Я продолжаю наносить удары…

— Готов! — стоя над неподвижным телом, держа в руках покрытую мерзкой жидкостью лопату я с гордостью поворачиваюсь к девушке, мол смотри, как я его!

А Янке совсем не до меня. Она удобряет лес содержимым своего желудка. Активно и беззаветно. Причем с места она особо и не сдвинулась, как сидела на пятой точке на пенке, так и продолжает сидеть, не предприняв даже попытки убежать или спрятаться. Застыла от ужаса. Не будь тут меня, молодой паучок нашёл бы себе лёгкую добычу.

— Эй, ты чего⁈ — отбросив лопату я поспешил к девушке. У неё начиналась истерика, она плакала навзрыд, размазывая по лицу слёзы и слюню.

— Отойди от меня, отойди! — Янка в ужасе завизжала и шарахнулась от меня упав на карачки. Смешно оттопырив попу, Янка рванула на «четырёх костях» к ближайшим кустам. Не до конца одетый сапог болтался на её ноге как резиновое изделие номер два, на вялом детородном органе.

Я поднажал и изловчившись поймал беглянку за эту самую ногу, и через секунду прижал к земле, закрыв рот ладонью.

— Тихо, тихо моя хорошая! Так было надо! Это уже не человек был! Не кричи, нас могут услышать! Всё уже хорошо, всё нормально! — удерживая дергающуюся девушку на месте, я шептал ей на ухо слова утешения — я не дам тебя в обиду, не бойся! Всё будет хорошо!

Борьба длилась недолго, скоро девушка обмякла, не переставая плакать. Я осторожно убрал свою руку от её лица и вытер ладонь о штанину. Всю обслюнявила, хорошо хоть не укусила! А я ведь на ней до сих пор лежу, всем своим не малым весом и при этом весь увешанный оружием и снаряжением. Я поспешно встал, тревожно оглядываясь по сторонам. Никого, наша возня прошла без последствий.

— Успокоилась? — я протянул Яне руку — вставай. Надевай сапог и пошли, тут оставаться нельзя. Если тут ходил мертвец, то значить рядом есть тварь, которая это с ним сделала. Если на нас выйдет «паук», то без стрельбы уже не обойдёмся.

Руку мою Яна проигнорировала, однако с земли послушно поднялась, и попыталась надеть сапог, хотя портянка во время происшествия размоталась. Тяжело вздохнув, я опять опустился на колени и схватив девушку за ногу быстро привёл обмотку в порядок, после чего помог Яне облачиться в обувь. Потом я вернулся за лопатой. Хорошая вещь! А я думал, что не пригодиться! В самый раз, для общения с живыми мертвецами! Счистив с лезвия прилипшую мерзкую жидкость пригоршней прошлогодней листвы, я взвалил её себе на плечо. Янка её теперь явно в руки не возьмёт, а бросать жалко.

До самого вечера мы двигались в полной тишине. Только два привала я себе позволил, на каждом проверяя пострадавшую ногу спутницы. Яна безропотно выполняла все мои команды и послушно снимала сапоги, когда я ей велел. Мне кажется, прикажи я ей до гола раздеться, она бы и тут всё сделалабез возражений. В себя она так и не пришла. За всё время вторжения, она не видела ничего кроме своего подвала, и несмотря на мои рассказы, её мозг отказывался верить в те ужасы, которые твориться теперь на земле. И вот теперь она с этим ужасом столкнулась.

На ночь мы остановились по заведённой мною традиции в овраге. Расстелив спальный мешок, я усадил на него Яну, а потом достал початую бутылку самогона. Самому бы выпить, но нельзя! Огненная вода сейчас послужит антистрессовым лекарством!

— Пей! — плеснув грамм сто пятьдесят в котелок, я протянул его Яне — залпом!

— Я не пью спиртное… — безучастно ответила девушка, она пялилась в стену оврага почти не моргая.

— Я тебя не спрашиваю! Я тебе приказываю! Пей или я тебе насильно в рот волью! — гаркнул я, а потом тихо добавил — зато поесть и заснуть сможешь, а иначе ты всю ночь так сидеть будешь. Завтра снова в путь, тебе нужно набраться сил и выспаться.

Яна молча взяла посуду и опрокинула себе в горло. А говорит, что не пьёт! Лихо! Как профессиональный синебот! Через мгновение девчушка отчаянно покраснела, закашлялась, а глаза её расширились и стали как два блюдца. Она ловила ртом воздух как выброшенная на берег рыба.

— На, закуси! — я поспешно сунул Яне открытую банку с салатом и ложку.

Девушка активно заработала столовым прибором, забивая рот кабачковой икрой. По себе знаю, местный самогон меньше пятидесяти градусов не бывает, а что бы избавиться от горького привкуса сивухи во рту, и ощущения химического ожога, нужно как следует поесть.

— А теперь ложись спать! — как только Яна прекратила судорожно глотать домашнюю заготовку своей бабушки, я забрал у неё банку, толкнул в грудь и дернул молнию на спальнике. Яна мгновенна оказалась в плену мягкого кокона — я покараулю.

Заснула девчушка быстро. Вот она лежит и смотрит на меня странным взглядом, а вот уже тихонечко сопит, погрузившись в глубокий сон. Я тихо присел рядом, положив автомат на колени. Намучаюсь я с ней… То ли дело дед Фёдор в качестве спутника. Надёжный и много повидавший на своём веку человек. Потеря супруги и неизвестная судьба детей и внуков его не сломали и даже не согнули. А тут мертвеца упокоил на глазах впечатлительной особы и на целый день ступор! А чего завтра будет? Я посмотрел на Яну, и всё же красивая девка! Такую хочется защищать, заботиться… Я её точно не брошу! А она обвыкнет, приспособиться. Я сам поначалу думал, что сошёл с ума, а потом привык. Всё нормально с ней будет!

Так, полусидя возле спального мешка я и задремал. Я был сыт, одежда высохла и холод меня не беспокоил. Мне тоже надо отдохнуть, караулить всю ночь не вариант, я попросту не выдержу, будем надеяться, что мой слух меня не подведёт и смогу проснуться вовремя, если не дай бог что-то случиться. С этими мыслями я и вырубился.

Проснулся я от того, что кто-то аккуратно положил мне руку на колено. Я вздрогнул и открыл глаза, мои руки так и не разжимали цевьё автомата. Рядом, облокотившись локтем на землю полулежала Яна и пристально смотрела на меня. Судя по положению луны, спал я от силы полчаса.

— Игорь, мне холодно и страшно, мне всё время сниться этот мужчина, который хотел меня убить. А тебя рядом нет… — девушка дернула молнию на спальном мешке, откидывая одну половинку — иди пожалуйста ко мне, тут хватит места на двоих.

Пристально посмотрев на Яну, я вздохнул. Мне тоже холодно и страшно, а сегодняшняя ночь может стать последней в моей жизни. Караульный из меня хреновый выходит, толку-то от того, что я сижу с автоматом наготове, если я проснулся только тогда, когда Яна до меня дотронулась… Без лишних слов я отложил автомат в сторону, развязал шнурки на берцах и залез в спальник, в котором тут же стало тесно. Эту ночь я проведу в тепле и в объятых красивой женщины, даже если она станет для меня последней!

Глава 16

Брошенный и помятый БТР мы нашли на второй день пути. Не далеко от города смогли уйти спасённые вояки и дед Фёдор. Нарвались они на просёлочной дороге, которая вела от железнодорожного переезда в глубь леса. Разорванные в клочья колёса бронетранспортёра лежали отдельно, нижняя створка броневой двери десантного люка оторвана, верхняя закрыта. Башня заклинила от сильного удара, ствол КПВТ погнут. Тут явно поработали «хамелеоны».

За дорогой мы вот уже час наблюдаем, укрывшись в кустах. Тихо всё, но я-то знаю, как боевые особи могут прятаться на местности. Поэтому рассматриваю каждое дерево, каждый кустик или камень очень пристально, ища признаки присутствия инопланетян. Лёгкая дымка, размытые контуры предметов, следы на земле, которые внезапно обрываются, особо глубокие вмятины на дёрне — всё это может указывать на притаившегося в засаде «хамелеона». Вроде нет никого, поэтому я принимаю решение выходить и идти на разведку.

— Не ходи! Пожалуйста! — Яна вцепилась мне в рукав анорака и умоляюще смотрит полными слёз глазами. Ей моя идея не нравится — давай обойдём! Там нет никого!

— Нет никого, но могут быть продукты, оружие, патроны. Тебе бы пригодился бронежилет. Жуки тел не оставляют, а одежда, снаряжение и оружие им безразличны. И кроме того, там был дед Фёдор, а я хочу знать, погиб он или смог уйти из этой мясорубки, так что я пойду Янчик! — я осторожно освободил руки девушки от своей одежды и погладил её по голове — всё нормально будет Солнышко, я осторожно!

После нашей первой совместной ночёвки всё поменялось. Девушка верит мне безоговорочно, беззаветно, она нашла спасение для своей психики. Дремлющие первобытные инстинкты пробудились в стрессовой ситуации. Рядом есть сильный самец, он умный и заботливый, он всё решит, он защитит, он выведет, а значить всё остальное не мои проблемы! Нужно только быть ласковой и слушаться и всё будет в порядке! Она смотрит на меня как на божество и меня это даже слегка напрягает. По ночам она такое вытворяет, что мне приходится зажимать ей рот рукой во время всего процесса, чтобы не привлечь к нам инопланетных хищников, что не всегда удобно. Одергивать приходиться, заставлять спать. Отрывается как в последний раз, позволяя себе и мне абсолютно всё! Как будто решила, что другого шанса на женское счастье у неё больше не будет.

За два дня пути я убил ещё одного мертвяка, на этот раз лесного кабана, и смог подстрелить летающую тварь, которая внезапно атаковала нас на привале. Теперь я для Яны супергерой… А я не Супермен, не бессмертный Халк, и я сам не понимаю, что мне делать дальше. Мы шли к цели, искали БТР и вот мы его нашли. Как и всё, что мы до этого видели, он тоже уничтожен силами вторжения. А чего теперь делать? Прятаться? Идти дальше? Куда? Попытаться начать воевать с жуками? Что делать⁈ До столицы я не дойду, это и ежу понятно, да и если бы смог дойти… Где ещё есть анклавы людей? Где силам вторжения дали отпор? Где собираются выжившие? Ответов у меня нет.

Яна возражать не стала. Она послушно отпустила руку и замерла как мышка. У неё в руках мой АКСУ, за два вечера я более-менее смог обучить её обращению с автоматом, только пока она ни разу не стреляла. По договорённости с девушкой, если на меня нападёт «паук» или «муха», она должна начать стрелять, чтобы отвлечь от меня внимание и дать мне возможность уничтожить жука. Но если я встречусь с «хамелеоном», Яна должна бежать без оглядки. Вроде поняла меня напарница, она вообще смышлёная, только вот пропадёт если что без меня…

'Игорь, надеюсь ты жив и читаешь это письмо. Прости, что пришлось тебя оставить, другого выхода не было. Нас сильно зажали на поле и вырваться оттуда удалось только чудом. Со мной сейчас осталось двое военных, сержант Ромов и капитан Полищуков. Ребята были частью группы эвакуации гражданского населения и в город ехали для того, чтобы попытаться спасти хотя бы кого-то. По их словам, на артиллерийском полигоне в нескольких километрах от села Родина есть сборный пункт для выживших. Руководит там начальник полигона полковник Козырев. К письму прилагается схема, как туда добраться, это примерно в пятнадцати километрах от этого места. Мы сейчас выходим и будем двигаться в том направлении. Оставляем тебе автомат, немного боеприпасов и консервы, надеюсь ты сможешь дойти, удачи сынок! Дед Фёдор.

П. с.

Сейчас на нас напали и разбили БТР из засады! Шесть «пауков», «хамелеон» и рой из трёх «мух», но самое главное, они действовали сообща и руководил ими таракан странного вида, такого я ещё не видел. Он похож на «паука», только больше и тёмно-красного цвета! Отбиться удалось с трудом, выручили гранаты. Трое парней погибли в бою. По команде красного «паука» жуки отступили, даже «хамелеон» его слушал! Будь осторожен!'

Сидя в разбитом БТРе я читал письмо деда Фёдора, которое он написал химическим карандашом на крышке ящика от патронов. В самом ящике несколько пачек этих самых патронов, две гранаты Ф-1, две банки тушёнки и галеты, а также армейская аптечка. К ящику был прислонён потёртый АК-74. В самой машине тоже много интересного осталось, Ящик с инструментами, полные ленты к КПВТ, несколько армейских бушлатов, рабочий комбинезон мехвода, противогазы, пустые магазины для АК и другие мелочи… Машину покидали явно в спешке.

Я внимательно изучал нарисованную на зеленой краске ящика схему. Если судить по ней, то эта грунтовая дорога как раз к полигону и ведёт. Недалеко от полигона обозначено и село. Ничего сложного, по сути дед просто мог написать, что нужно идти прямо по дороге, без упражнений в рисовании. Тем более, что эту схему с собой не унесёшь, деревянная крышка от ящика мне точно в карман не поместиться.

Рассовав по карманам разгрузки боеприпасы и гранаты, и кинув в рюкзак съестные припасы, я прихватил с собой автомат, два бушлата и все найденные магазины для автомата, после чего вылез из БТРа. У меня снова есть цель и я знаю теперь куда нам идти.

— Так Янчик, двигаем вдоль дороги, но очень аккуратно! — добравшись до девушки я скинул её на руки армейскую одёжку и быстро начал набивать новые магазины патронами — тут не далеко есть сборный пункт для людей, но при этом рядом и какое-то село присутствует. Зная, как действуют жуки, можно предположить, что в селе тоже метеорит приземлился. Поэтому идём осторожно. Мне мужики в БТРе послание оставили, говорят на дорогах действуют засады жуков!

— Ещё кроме нас выжившие есть⁈ — Янка встрепенулась и робко улыбнулась.

— Наверняка есть, людей несколько миллиардов на земле, так что я в этом даже уверен — усмехнулся я — ты же не думаешь, что мы одни такие везунчики?

— Я последние дни вообще стараюсь ни о чём не думать. Когда начинаешь думать, повеситься хочется! — с лица Яны опять сползла улыбка.

— Это да, спорить не буду, ситуация хуже некуда — согласился я и попытался взбодрить девушку — но всё же отчаиваться рано, мы не знаем, что в мире твориться, возможно всё не так плохо, как нам кажется.

Мы не дошли до полигона всего пару километров. Нас спасла Яна. Как я не вглядывался в окружающий нас лес и окрестности, но заметить застывшего в засаде «хамелеона» не смог. Тварь притаилась на верхушке дерева, почти нависнув над тропой, которая шла параллельно дороги. Я городской житель и в лесу чувствую себя не уютно, не знаю я лес. А вот Яна похоже с детства по грибы и ягоды ходила, поэтому ориентировалась в этих зарослях куда как лучше меня.

— Игорь стой! — Яна внезапно вцепилась в мой рюкзак, заставляя остановиться на месте.

— Ты чего? — я обернулся к девушке, удивлённо на неё посмотрев, вокруг всё было тихо и спокойно, опасности я не видел.

— Сто метров прямо, сосна, согнутая стоит — Янка прижалась ко мне и жарко зашептала на ухо — она не должна так стоять, ствол у неё прямой должен быть и ветки на верхушке сломаны!

Я перевёл взгляд на дерево, про которое говорила девушка. Ну согнутая, мало ли вокруг кривых деревьев? Природа, как только не извращается над живыми организмами. Ветки, действительно сломанные имеются, но может их ветром сломало? Хотя деревце действительно покоцанное, какие-то дятлы основательно его ствол подолбили, всё в выщерблинах! Это напоминает мне… Это следы от лап жука! По моей спине покатились капли холодного пота, приглядевшись я заметил, что стоящая за подозрительным деревом берёза как будто слегка размыта…

Упав на землю, я потянул за собой Яну.

— Там «хамелеон»! — тихо прошептал я, не отрывая взгляда от засады — как он нас не заметил⁈

Как только я произнёс эту фразу, так всё и началось. На моих глазах дерево качнулось, с треском выпрямилось, а с соседнего, расположенного ближе к нам дуба посыпались ветки и обломки коры, а потом со следующего!

— Бежим! — мгновенно вскочив я толкнул Яну назад — быстрее!

Через пару шагов мне пришлось повторить трюк, проделанный раньше с дедом Фёдором. В своих резиновых сапогах, да ещё и по пересечённой местности девушка быстро бежать не могла. Подхватив её на ходу, я уже привычным движением закинул визжащую девушку на плечо, набирая скорость.

— Не ори! — левой рукой я хлёстко и жестоко вмазал ладонью по заднице своего пассажира и крик мгновенно оборвался. Потом извинюсь если выживем, а сейчас мне нужна тишина, чтобы слышать преследователя. Глаз на затылке у меня нет!

Ноги сами несли меня в берёзовую рощу, которую мы недавно с Яной прошли. Там сосен и дубов нет, а берёза куда как меньше по размерам этих лесных исполинов. Там инопланетный «тарзан» по веточкам не попрыгает!

Мне кажется, или бежал я куда как быстрее чем раньше? За спиной слышится шум, но он почти не приближается. Преследующая нас боевая особь улья конечно догоняет нас, но очень медленно. Пару раз «хамелеон» явно срывался с деревьев, на что указывал треск ломающихся веток и глухие удары о землю, но при этом преследовать нас он не прекращал. Он не устанет, остановить его может только случай или смерть! Ну или воля матки, даже самой младшей или только что появившейся! А ведь при определенных условиях любая особь улья может стать владельцем своей небольшой армии, постепенно превращаясь в одного из полноправных властителей своей расы! Именно на таких кормовых планетах это обычно и происходит, когда улей начинает расти! Счастливец, один на миллион, тот кто сможет найти больше пищи, кто сможет больше всего оставить потомства, кто сможет подчинить себе собратьев по ремеслу… и не попасться на содеянном своей хозяйке! Матка не потерпит конкуренции и узурпации своей власти! Первый признак такого изменения, это как раз изменения цвета чешуи. Будь я «красным пауком», я бы заставил эту тупую тварь себе подчиняться!

Мой разум как будто раздвоился. Я продолжал бежать и оставался Игорем Тараном, и при этом меня посещали мысли о жизни в улье, о её преимуществах и недостатках.

Мне нет дороги в улей, там меня ждёт только смерть, а я успел уже достаточно резвится, чтобы осознать это. Обычное дело, я сам должен был давно умереть, став пищей для полноценных особей. Младшая матка улья, приказывала мне это сделать! Странная связь с человеком, с которым мы теперь связаны до самой смерти, поменяла всё. Теперь я могу не подчинятся зову матки! А значить я на правильном пути. Единственный мой шанс выжить — это развиваться дальше, а потом отобрать у кого-то себе свой собственный «муравейник»! Именно так, своё потомство жуков я иметь не смогу, но смогу захватить чужих бойцов и охотников, подчинив их себе! Нужно только выжить, питаться и развиваться, а потом уничтожить хозяйку метеора! Мне хватит пока и младшей!

Как же мешает этот кусок мяса на панцире! Мне трудно бежать! Почему я несу с собой живую человеческую особь? Она важна для человека, это его самка! Тупая и тупиковая ветвь развития! Что бы размножаться, людям нужно найти себе особь противоположного, женского пола, и только она сможет выносить и родить потомство! Так не выжить в безжалостном космосе! Что будет, если после какого ни будь катаклизма или войны, в живых останутся только особи одного пола? Эта раса обречена на вымирание, и улей делает доброе дело, гуманно умерщвляя уродцев!

Сумасшедшие мысли не помешали мне добраться до точки назначения. За спиной затрещали берёзы и впервые с начала бегства шум за спиной начал удаляться, а не приближаться. Только берёзовая роща скоро кончиться… Теперь куда? Бункера рядом нет, разбитый БТР далеко, да и не надёжен он в качестве укрытия… Попробовать сбить «хамелеона» со следа?

Я резко остановился. Тут лучшее место, чтобы предпринять хоть что-то, для своего спасения. Скинув Яну с плеча, я быстро снял со спины рюкзак.

— Слушай сюда девочка! — не переставая быстро работать, и даже не смотря на лежащую у моих ног девушку, начал я давать инструкции — сейчас встаёшь, и бежишь сама! Быстро бежишь! Я тебя догоню!

— Игорь… — хватая ртом воздух, Яна с трудом поднялась на ноги и умоляюще уставилась на меня. Я знаю, чего она хочет, она не хочет со мной расставаться и боится остаться одна, только вот в том, что мне предстоит, она мне будет только мешать, поэтому я жёстко перебиваю подругу.

— Закрыла рот и побежала! Пошла отсюда курица тупая! Бегом! — я гаркнул так, что и у меня аж уши заложило. Ну а Янку как ветром сдуло, больше ни секунды не сомневаясь, она быстро бежала прочь от меня.

«Хамелеон» рядом, но и у меня уже всё готово. Бутылка с бензином у меня в правой руке, к ней привязана связка из охотничьих спичек. В левой руке я держу коробок спичек и связку из двух гранат, выполненную на подобии метательного боло. Ремень от противогазной сумки отлично для этого подошёл. Сейчас я ощущаю себя как боец перед немецким танком под Москвой в сорок первом!

Огонь не убьёт «хамелеона», по крайней мере бутылки с бензином точно для этого не хватит, но её должно хватить, чтобы на время дезориентировать жука. А вот гранаты, если их бросить, а лучше положить в правильное место, вполне могут покалечить или даже убить тварь! Главное, чтобы мне удалось задуманное…

«Хамелеон» появился передо мной во всей красе через несколько секунд. Просека за ним знатная тянулась. Я тут же чиркнул спичками по коробку и метнул бутылку в грудь монстра. В том, что она разобьётся, у меня не было сомнений, в бросок я вложил все свои силы. Брызнули осколки и огонь охватил чудовище. «Хамелеон» замер на месте, а затем хаотично принялся крутиться в луже разлитого и пылающего бензина, ломая берёзки как тростник. Его лапы, которые стали теперь хорошо виды, мелькали со скоростью лопастей вертолёта, пытаясь сбить пламя. Он бьёт себя по груди и животу, а вот спина относительно беззащитной осталась. Надеюсь я после этого выживу…

Выдернув кольца, и на ходу отпуская спусковые рычаги гранат, я бросился к чудовищу. Надо, чтобы гранаты взорвалась не под лапами твари, а на верхней половине спины! Мне нужно закинуть их так, чтобы они зацепились за тело «хамелеона»! У меня всего четыре секунды!

Как я бросил гранаты я помню, а вот как я очутился в десяти метрах от разбушевавшейся твари, уже не очень. Бросок, боль в груди и руке и темнота… Меня вынес с места схватки удар чудовища. Левая рука висит петлёй, там явно перелом, грудь под бронежилетом ломит так, будто мне туда лом вогнали, скорее всего рёбра тоже сломаны. Не вздохнуть, не пёрнуть как говориться! Перед глазами плывут круги, а уши заложило. Кривясь от боли, я повернул голову в сторону твари.

«Хамелеон» был ещё жив. Он бился в густых зарослях дикой малины, которая уже вовсю пылала от разлившегося бензина. В сполохах огня было хорошо видно, как чешуя инопланетного война переливается всеми цветами радуги. На спине монстра огромный пролом, на груди тоже не хватает чешуи. Несколько конечностей и нижние жвалки на голове отсутствуют. Моё импровизированное боло всё же зацепилось за основание одной из верхних лап твари!

Воя от боли, я встал на колени, и взял в правую руку автомат, который так и болтался у меня на шеи. Уперев автомат в ствол поваленной берёзы, я длинной очередью засадил весь магазин прямо в открытую рану на спине чудовища. Внутренности у него точно бронёй не прикрыты! Глотая слёзы, помогая себе сломанной рукой и почти ничего вокруг не видя от болевого шока, я менял магазин за магазином и стрелял, стрелял, стрелял…

— Хорош Игорёк! Он готов уже! — в каком-то бреду ко мне явился дед Фёдор, он стоял в окружении пятерых экипированных по полной программе военных. Старый разведчик упал рядом со мной на колени, и осторожно вынул из рук автомат — ты его убил!

— Это он⁈ — один из военных тоже подошёл поближе, в его взгляде читалось недоверие, смешанное с каким-то суеверным ужасом — да ну нах! В одиночку прозрачного уделал! Мы одного то едва из РПГ завалить смогли, три выстрела понадобилось!

— А я говорил вам, что Игорь не пропадёт! — дед улыбнулся мне и повернулся к военным — если он в одиночку на разведку к потрохам метеорита спускался и выжил, то ему этот живой танк до одного места!

Глава 17

— А мы слышим, воюет кто-то, из бункера вышли и сюда! Я так и думал, что это ты — дед Фёдор аккуратно бинтует мою сломанную руку, приматывая её к самодельному лубку — по просеке, что прозрачный оставил прошли, и на тебя нарвались! Это хорошо, что другие твари рядом с прозрачным обычно не встречаются, а то бы набежало сейчас… Хотя, наш БТР как раз толпой и размотали. Красный ублюдыш пока осколков от гранаты не наглотался, никак успокоится не мог, а подранили его, так он всех и увёл, чудом спаслись. Потом подробно расскажу, непонятного там много. Сейчас я подлатаю тебя, и пойдём на базу, с мужиками познакомишься.

— Сразу не получиться дед — кривлюсь я от боли — надо ещё одного человека найти. Девушка, Яна зовут. Она со мной. Где-то в лесу она, когда таракан нас догнал, я ей бежать велел.

— Ох ты! Одна в лесу⁈ Это фигово Игорь, тут вокруг полигона тварей много, как бы не нарвалась. Ты посиди, я сейчас! — дед оставил меня сидеть на стволе поваленной берёзы и быстро пошёл к военным, которые осматривали и фотографировали тело монстра. О чем-то быстро переговорив, он вернулся уже вместе с вояками.

— Знакомься, это капитан Ромов, Гаврила зовут — дед кивнул в сторону рослого сурового мужика, который видимо и был командиром группы — расскажи им куда девчонка убежала, приметы там, ну сам знаешь.

— Странный ты дед, какие к чертям собачим приметы? — усмехнулся я — обычная девушка, две ноги, две руки, две сиськи. Или ты если другую найдёшь, с собой брать не будешь?

— Ну что ты за язва? — укоризненно покачал головой старик — всех возьмём!

— Привет Игорь — капитан присел на корточки передо мной — ещё выжившие есть? Где?

— За всё время только её встретил — разочаровал я капитана — Бежала она по прямой, сапоги у неё не удобные, так что далеко уйти не могла, где-то рядом прячется.

— Хорошо, мы её найдём — кивнул Ромов — ну а вы с дедом Фёдором двигайте на базу, там тебя подлатают старлей, у нас медик есть, настоящий врач.

— С вами пойду — я кряхтя поднялся. Медик в их отряде — это хорошо, только он сразу поймёт, что со мной что-то не то. Пусть я сейчас с трудом дышу и не могу двигать рукой, но я уверен, что уже через пару часов мои раны начнут затягиваться. Главное, чтобы еды было побольше. Так что нельзя мне к врачу, сейчас все на нервах и объясняться с вояками, пока я их не узнаю получше, я не хочу — всё нормально со мной, ушибы просто. Бронежилет спас.

— Да какие ушибы⁈ — возмутился дед — у тебя закрытый перелом руки и грудь синяя как будто тебя грузовик переехал. У тебя рёбра сломаны!

— Преувеличиваешь дед — через боль улыбнулся я — ну синяк, ну большой, фигня это всё, заживёт как на собаке! Мне надо идти, я Яне обещал, что сам за ней приду. Да и вам со мной проще будет, не придётся ей долго объяснять кто вы такие, и что со мной приключилось. Только пожрать дайте!

— Тфу на тебя! — узнаю деда, любит он в людей плеваться, верблюд старый — проглот! Сколько тебя знаю, у тебя все мысли только о жратве!

— У меня молодой, растущий организма, а правильное и своевременное питание — это залог здоровья! — я обличительно ткнул в деда пальцем и подозрительно прищурился — кто ты и где дед Фёдор⁈ Тот бы для друга банку тушёнки не зажал!

— Куда в тебя только лезит… — дед с досадой скинул со спины свой сидор, вытащил оттуда банку рыбных консервов и одним движением ножа вскрыл её — Тушёнки нет, вот тебе килька в томатном соусе!

Мечта алкоголика! Ещё бы сырок плавленый и сто грамм… А пахнет то как! Мне пришлось себя сдерживать, чтобы не закинуть консервы целиком в рот и не проглотить вместе с банкой. Мало конечно. Я бы съел в десять раз больше. У меня в рюкзаке ещё запас домашних заготовок Яниной бабушки имеется, две банки тушёнки, галеты, горох, но это НЗ. Пока можно питаться халявной едой, свои запасы я тратить не буду. Они для меня как аптечка первой помощи и топливо для моего не совсем обычного организма.

Через пару минут я почувствовал себя лучше, боль привычно отступила. Я под удивлённые взгляды военных и старика поднял с земли потрёпанный бронежилет и помогая себе сломанной рукой водрузил его себе на грудь.

— Поможешь застегнуть? — повернулся я к деду — одной рукой не сподручно.

— Робот какой-то не убиваемый… — услышал я шёпот одного из вояк, пока дед помогал мне с застёжками сначала броника, а потом и разгрузки.

— Ага, покрасить хер серебрянкой и вылитый терминатор буду — согласился я — ну что, военные, пошли спасать женщин и детей?

— Каких детей⁈ — снова не понял моей шутки старик.

— Да Янка как ребёнок, ну и женщина соответственно, два в одном так сказать, в одном флаконе — пояснил я деду.

— Идиот! — буркнул дед ласково, и поднял свой автомат — веди уже!

Янка нашлась быстро. Как я и думал, далеко она не убежала. Сил у девушки хватило едва на километр бега по пересечённой местности. Когда мы её нашли, она лежала, свернувшись в клубок в небольшом овражке и ревела белугой. Я уверенно вел группу военных по следам своей спутницы, сам не пойму, как, просто я знал куда идти и всё! По запаху что ли? Впрочем, это вполне возможно, Янка не мылась с самого дня вторжения, ограничиваясь протиранием влажной тряпочкой локальных участков тела. Мы оба с ней пахли совсем не розами. Запах пота, грязь, древесная смола и сок растений, которые мы использовали в качестве подстилок на ночёвках, въелись в нашу кожу так, что хоть шкуру сдирай. Я человек чистоплотный, раньше я спать не мог, если душ не приму, и сейчас чувствую себя вокзальным бомжом!

— Ыыыы! — Янка в истерике бросилась ко мне в объятья, как будто она меня уже похоронила, а я восстал из мёртвых. Её голова со всей дури воткнулась в пластины бронежилета, но она похоже на это внимания совсем не обратила. Звякнуло так, как будто пустым котелком по рельсу ударили. Хорошо, когда в голове пусто, так, наверное, жить легче… Я только охнул слегка, от лёгкого укола боли. Ребра мои бедные! — я думала, что ты не вернёшься!

— Ну чего ты? Я же обещал, что тебя догоню — я прижал здоровой рукой девушку к себе и поймал взгляд деда Фёдора. Старик улыбался своей искусственной челюстью и украдкой показал мне большой палец.

Хрясь! Звонкая пощёчина прилетела мне неожиданно. Янка оторвала своё заплаканное лицо от моей груди, сделала шаг назад и со всей дури мне вмазала! Сейчас на меня смотрела злобная ведьма.

— У меня после тебя до сих пор задница болит! — выдала она мне свою претензию, даже не подумав, как это выглядит со стороны. Вояки не выдержали и прыснули смехом.

— Подлечим! — буркнул я, потирая ушибленную щёку, которая горела огнём. Тяжёлая у неё рука! — Иди я вавку поцелую и всё сразу пройдёт.

Смех военных перешёл в дикое ржание и от второй пощёчины я благоразумно успел уклонится. «Хамелеон» меня не добил, так эта дурочка решила своими руками за него дело доделать!

— Дурак! — Янка покраснела как рак и отвернулась. Стеснительная прям при посторонних стала, до этого я такого за ней не замечал…

— Это ты верно заметила дочка — дед Фёдор, утирая слёзы от смеха подошёл к девушке — Игорь тот ещё дурен. Но заметь, со сломанной рукой и рёбрами, тебя в первую очередь пошёл искать, отказался к врачу обращаться! А это я тебе скажу показатель! Переживает за тебя!

— Ты ранен⁈ — Янка тут же забыла все свои обиды и бросилась ко мне, после чего принялась ощупывать моё тело.

— Да ерунда, задело немного — я укоризненно посмотрел на старика — со мной всё в порядке, просто ушибы.

— Ну ладно, посмеялись и хватит! — в разговор вмешался капитан — пора на базу двигать, пока не нарвались. Выдвигаемся.

Когда-то давно этот полигон был только артиллерийским. Тут проводили учения, расквартированные в окрестностях войска. Тут учили стрелять расчёты ствольной артиллерии. Потом, во время вывода войск из Германии, на полигон перевели целую дивизию и кинули в чистом поле. Военные выживали тут как могли. Палаточные городки стояли в глухом лесу несколько лет, в палатках жили даже семьи офицеров. Из подручных средств, силами солдат полигон потихоньку обрастал строениями. Построили здание штаба, несколько щитовых домов для офицеров, столовую, баню и начали строить казармы. Несколько лет эти мучения длились, прежде чем дивизию не расформировали. Теперь это был кадрированый полк, а так же место хранение военной техники, и численный состав военных сократился до размеров трёх рот солдат срочной службы и штаба полка. На полигоне же стали тренироваться расчёты противоракетчиков, тестируя систем противовоздушной обороны, а попросту зенитчиков. Учебные ракеты, которые ПВОшники должны были сбивать, летели сюда со всей страны и во избежание эксцессов, полк не стали держать на полигоне, всех военных перевели в близь лежащий посёлок Родина. На самом же полигоне остались только площадки для хранения старой техники, а также склады с боеприпасами к ней, старым и подлежащим списанию продовольствием и амуницией, которые посменно охраняли наряды караульных из полка. Три роты, каждая по десять дней, заступали на дежурство. Этот период в жизни полигона и позволил выжить находившимся на нем на момент вторжения военным. Метеориты прилетели в посёлок и в заброшенный военный городок, где не было людей. На тот момент дежурным по полку как раз и был полковник Козырев. Имея в руках боевое оружие, боеприпасы, продовольствие и крепкий бункер, способный выдержать попадание ракет, полковнику удалось отстоять свой полигон. Отсутствие в этой глухой местности большого скопления людей, способных стать «инкубаторами», малые размеры кораблей вторжения и решительный характер полковника, помогли бойцам выстоять в первые и самые трудные дни катастрофы. Рота понесла потери, но при этом смогла уничтожить один из кораблей, а точнее всех его обитателей! Небольшой метеорит, на подобии того, в который спускался я, теперь лежал мертвым камнем посреди развалин заброшенного военного городка, совсем не далеко от бункера! Потом к полигону потянулись выжившие. Сейчас единственный известный мне анклав людей насчитывал аж восемьдесят семь человек бойцов и сорок девять гражданских!

Козырев совсем на героя не походил. Полковник имел лишний вес и выглядел как плющевый мишка. Его лицо, опухшее от недосыпа и постоянной тревоги, было мрачным. Меня и Яну он встретил в бункере, а точнее в командном пункте управления стрельбой и наблюдения. Этот бункер в корне отличался от того узла связи в котором мы с дедом Фёдором провели несколько дней. Сразу было видно, что за сооружением ухаживали. Гудели генераторы и приточная вентиляция, стены были свежеокрашены, а сам командный пункт возвышался над землёй на несколько метров и имел смотровые щели, закрытые бронестворками. Его специально таким сделали, чтобы следить за проведением учений и стрельб. Все выжившие, находящиеся под командой и на попечении полковника, в этом бункере сейчас и проживали.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — поздоровался я и козырнул начальнику полигона. Так-то я конечно по другому ведомству прохожу, и тянутся перед военным полканом не обязан, но уважение к этому человеку, который смог организовать отпор силам вторжения, требовали от меня наплевать на различия и проявить элементарную вежливость.

— Игорь Таран? Старший лейтенант милиции? — полковник протянул мне руку — наслышан о тебе от Фёдора Никитича, добро пожаловать на полигон!

— Старший лейтенант внутренней службы — поправил я полковника — а в прочем это сейчас не имеет особого значения, тем более, что мы и так к МВД относились.

— А и правда, какое это сейчас имеет значение… — кивнул полковник — ты кто по должности? С оружием обращаться умеешь? Хотя кого я спрашиваю, ты же только что «прозрачного» завалил в одиночку, да и до этого отличился. Фёдор Никитич про тебя вообще небылицы рассказывает, что ты якобы голыми руками, с одним ножом на жуков выходил! Правда?

— Было дело, но это больше от безысходности — кивнул я. Ну было же? Чего скромничать? — хотя я бы предпочёл в тот момент иметь в руках РПГ! А по должности я начальник оперативного отдела, могу следователем или криминалистом работать. С оружием дружу, как никак школу милиции закончил.

— Криминалист? Это хорошо, это даже отлично! — полковник кивнул и улыбнулся каким-то своим мыслям — готов послужить родине старлей? У нас каждый боец на счет! Заставить тебя не могу, приказать тоже. Если откажешься, заставлять не будем и не выгоним, но потрудится всё равно придётся. Трусы мне среди бойцов не нужны! Только вот у меня тут никто свою пайку за дарма не получает! Кто не работает, тот не ест! Людей мало, а работы много. Ты сказал, что ты опытный опер и криминалист? Соберись с силами, возьми себя в руки и покажи, на что ты способен! Это нужно не мне, это нужно всем нам, твоей родине это нужно!

— Жуки у вас что-то спёрли и требуется провести ОРМ? Или кто-то вашу любимую бутылку виски выпил и по отпечаткам пальцев надо найти злодея? — Я с усмешкой посмотрел на полковника. Слова Козырева меня разозлили. С какого хера он меня тут в трусы определяет⁈ Меня! — вы бы не ходили вокруг да около товарища полковник и прямо сказали, что вам нужно от меня. Я с автоматом не расстаюсь с самого дня вторжения, сплю с ним в обнимку. За это время мне доводилось много убивать, как жуков, так и людей. Не надо передо мной рекламный ролик контрактной службы в армии разыгрывать, я чертовски устал и на нервах. Мы с Яной не мылись и толком не спали несколько дней. Что вам надо?

— Извини… — мы недолго поиграли в гляделки, и полковник отвёл взгляд — приходится знаешь ли тут каждому второму мозги на место вправлять. Иногда давить приходиться. Растерялись люди, все испуганы, выжили и выбрались чудом. Почти все свои семьи потеряли.

— Понимаю — кивнул я. Тяжёлое бремя руководителя, иногда приходиться быть сволочью, что бы дело не развалилось — а можно сразу к делу?

— Ну к делу, так к делу — усмехнулся полковник — слушай! В первый день вторжения, силами роты охраны полигона и при поддержке охранения зенитных комплексов, что тут учения проводили, нам с трудом, но удалось захватить тот корабль, который упал на военный городок. Мы в том бою потеряли больше двухсот человек, прежде чем разобрались как нам с этой напастью бороться! Не будь у нас БТРов, с КПВТ, нас бы там всех положили! В тот день выжило всего сорок девять человек, а черных жуков против нас от силы пятьдесят было! Причём о «прозрачных» и летающих мы тогда ещё и не знали. Как бы там не было, корабль теперь наш. Вот в нём то собственно всё и дело. Я хочу, чтобы ты его осмотрел и тщательно задокументировал всё, что найдёшь и увидишь! У меня нет таких специалистов, которые это смогут сделать профессионально. Фотографий конечно мы там сделали целую кучу, рапортов написали, отчётов, но всё это не то! Я планирую направить в округ специальную группу, хорошо оснащённых и опытных бойцов, которые попытаются наладить связь с командованием и привести сюда подкрепления. Я прекрасно понимаю, что захолустный полигон не первоочередная цель для организации операции спасения. Будем честными сами с собой, если армия ещё сражается, к нам на помощь они пойдут в последнюю очередь! А мы тут ежедневно подвергаемся атакам тварей и с каждым днем их всё больше! Долго мы можем не протянут. Но если у нас будет информация по кораблю, если мы сможем убедить начальство, что она имеет стратегическое значение, мы сможем рассчитывать на помощь! Фёдор Никитич говорил, что ты уже спускался в другой корабль и в живую видел его обитателей, ты примерно представляешь, как там всё устроено. Мы же там просто всё гранатами закидывали и считай не видели его в первозданном виде. Нужно описать повреждения, напасённые нашим оружием, нужно найти уязвимые места этой штуки! Что скажешь?

— Я согласен! — мои глаза азартно горели. Изучить корабль жуков мне хотелось просто нестерпимо — Можете на меня рассчитывать товарищ полковник! И кстати, как вы матку убили? Из стрелкового оружия или из гранатомётов?

— Какую матку? — удивился Козырев — там никого кроме черных тараканов не было!

— Вы были в центральном зале или в загонах для боевых особей⁈ — волосы на моей голове зашевелилось.

— Не понимаю, про что ты говоришь — полковник досадливо поморщился — кроме узких коридоров, там нет ничего!

Мать моя женщина! Посреди полигона лежит ещё живой корабль пришельцев, в недрах которого запечатана хозяйка уничтоженных охотников! Их перебили быстро, и они не успели разблокировать проходы, но это только вопрос времени, внутрикорабельные жук-рабочие, которых я назвал «мокрицами» тоже могут справиться с этой задачей! С пропитанием у матки проблем нет, она сидит и готовиться ко второй атаке! Этими «мокрицами» как раз и кормиться матка, и группа «хамелеонов»! Рядом с бункером бомба замедленного действия и рвануть она может в любой момент!

Глава 18

Мы идём вдвоём, я и фотограф по имени Валера. Парень насквозь гражданский человек, фотографом он и работал раньше. Катастрофа настигла его, когда он возвращался с деревенской свадьбы, где Валера колымил ибо в Доме быта, где он был официально устроен, зарплату как и везде не платили. Повезло парню, он сразу нарвался на вояк Козырева и скитаться ему не пришлось. За спиной у Валеры автомат, он одет в военную форму, которая сидит на нём как на корове седло, а на груди у парня фотоаппарат «Зенит» со вспышкой и ещё куча различного фотооборудования. Валера должен фотографировать всё, на что я ему укажу во время составления протокола осмотра.

Отдохнуть мне дали только пару часов, но мне этого хватило. Немного поспал, помылся, временно сменил свой анорак на чистый камуфляж и готов к новым подвигам на благо человечества! Левая рука в гипсе, грудь до сих пор перевязана, но чувствую я себя вполне прилично. По настоянию Яны, которую определили на работу в санчасть бункера, я всё же показался врачу.

Врач у военных конечно хороший, даже кандидат медицинских наук, только вот он гинеколог! Равиль Маратович Гафаров светило местной медицины. Он тоже тут случайно. Ехал на поезде в служебную командировку, прочитать лекцию коллегам из провинциальной больницы, а поезд взяли и пустили под откос тараканы. В неразберихе крушения и стихийно возникшей бойне, врачу посчастливилось сбежать в лес, где он умудрился выживать целых пять дней!

Осмотрел он меня (хорошо хоть кресла у него с собой не было!), и констатировал растяжение и сильные ушибы. Это он так на ощупь определил, потому что рентгеновский аппарат в бункере не предусмотрен конструкцией. Честно сказать травматолог из него так себе конечно. Врачи же они в основном узконаправленные специалисты, из них универсалами можно только врачей скорой помощи и терапевтов назвать. А остальные в теории все всё знают, только на практике выходит так, что венеролог никогда не сможет вылечить гайморит, а офтальмологу не подвластен геморрой. Но за неимением другого врача и этот сойдёт.

Полузасыпанный обломками строений и грунта метеорит лежит безжизненным камнем. Этот корабль похож на тот, что я видел раньше, как брат близнец. На моей голове шахтёрский фонарь и шахтёрская же каска, к которой он прикреплён. Эту штуку по-другому на голову и не нацепишь, а на каске есть специальное крепление, так что мне пришлось её надеть. Через плечо висит тяжёлый аккумулятор. Этот фонарик светит куда как лучше динамо-фонаря, который я в своё время прихватизировал у деда Фёдора.

— Так Валера, идём аккуратно и медленно, хрен его знает, чего там выскочить может, поэтому ты держись от меня на дистанции нескольких метров, если будет надо, то я тебя позову — даю я последние инструкции своему напарнику перед входом в корабль.

— Да был я там уже много раз, весь облазил и каждый сантиметр сфотографировал! — пренебрежительно отзывается фотограф — ничего там нет, не ссы Игорёха!

— Ты Валера парень конечно хороший, даже золотой, но есть у тебя один недостаток — я повернулся к борзому пареньку и пристально на него посмотрел — зубы тебе явно жмут, от того мозги не работают! А я ведь могу это и поправить в лёгкую! Пасть закрыл и внимательно слушай, что тебе говорят! Ты там был, я это знаю, но поверь мне, нихрена ты там ещё не видел!

— Да это… — растерялся от наезда парень — я же не хотел тебя обидеть, ты чего распетушился?

Профессиональная деформация у работников правоохранительных органов и военных выражается очень ярко. У меня она тоже присутствует. С кем поведёшься, от того и наберёшься — так в народе говорят. А я водился с матёрыми зеками… Этот мудак меня сейчас кем назвал⁈ Я с трудом сдержался, чтобы не пристрелить Валеру на месте. Видимо и на моём лице что-то такое промелькнуло, от чего фотограф отшатнулся и прижался спиной к грязному отвалу кратера.

— Не бей! Фотоаппарат сломаешь! — Валера выставил перед собой свой «Зенит» как щит римского легионера. Вот дурак, как будто это может меня остановить, если я захочу посчитать ему рёбра! А ведь мне очень хочется это сделать, агрессия из меня так и прёт!

— Ты Валера совсем рамсы попутал! Лучше захлопни варежку и молча делай то, что тебе говорят! — я с трудом взял себя в руки — не доводи до греха! Как понял? Прием!

— Молчу! — фотограф провёл по своим губам грязными пальцами, имитируя закрытие замка «змейки».

— Молодец, ну тогда потопали! — я одобрительно кивнул и решительно развернувшись вошёл в черный коридор десантного тоннеля.

Выемки под ногами, теперь я знаю, для чего они. Это место для транспортных коконов «пауков». Только в этом тоннеле их больше двадцати, и таких тоннелей на этом корабле больше десятка, а Козырев говорил, что бой они вели всего с пятьюдесятью «пауками», куда ещё сто пятьдесят делись? Кто-то конечно погиб при приземлении, но именно в этом тоннеле, которыйрасположен на поверхности, выжить должны были все. Ещё одна загадка этого корабля… Тоннель пуст, но сильно захламлён. Под ногами хрустят осколки от гранат, гильзы от патронов, встречаются брошенные магазины, обрывки перевязочного материала, тубусы от одноразовых гранатомётов РПГ-18, он же просто «Муха». Один такой у меня как раз к рюкзаку приторочен, с трудом выпросил у полковника. Оторванные конечности «пауков» и чешуя тоже в изобилии присутствуют. Сами тела как погибших при штурме бойцов, так и жуков из тоннеля убрали. Тут шёл бой и потери несли обе стороны конфликта. Я приказал Валере сфотографировать несколько ячеек с применением масштабной линейки и особо не задерживаясь двинулся дальше. Моя цель, это зал разделки и кормления, своеобразная столовая и кухня пауков.

Ну вот я и на месте. Обширный зал, где на прошлом корабле «мокрицы» делили куски человеческого мяса на порции, сейчас передо мной, и он почти девственно чист. Стены ровные, отверстий не видно. Противоположная стена зала, где должен быть проход в обитель королевы улья, тоже выглядит глухой и непроницаемой, проход отсутствует как класс. Начнём, пожалуй.

Я двинулся на осмотр от входа по часовой стрелке, миллиметр за миллиметром осматривая стены. Если насчёт центрального прохода я сомневался, то в том, что кормовые отверстия в клетки с «хамелеонами» должны открываться где-то тут, сомнений у меня почти не было. Почему-то я вбил себе это в голову.

Ну где ты там, монстра ручная⁈ Когда ты нужен, тебя хрен дозовёшься! Сейчас бы мне мысли «паука» не помешали. Он то наверняка должен знать, как тут всё устроено. Я абсолютно не знаю, что мне делать. Может попросить у полковника взрывчатки и попробовать взорвать проход? Это хорошая мысль, надо её обдумать. Выдержат стены или поддадутся? Выстрел из «мухи» они держат, места попадания кумулятивных снарядов я видел, на стенах остались небольшие выбоины, но в принципе, если взрывчатки запихать сюда побольше… Это крайний вариант, нужно попробовать разобраться самому.

Уже несколько часов я по залу шарю. Ощупал всё и даже обнюхал. Валерка дрыхнет в проходе, улёгся прямо на полу и спит. Он тоже кучу плёнки извёл, фиксируя всё, что я от него требовал. Я уже дважды менял аккумуляторы на фонаре, а результата как не было, так и нет. И мой паразит, молчит и не подаёт признаков жизни, сволочь такая! Хотя не совсем так, кое-что мне выяснить удалось. Контуры проходов и кормовых отверстий я определил, только толку от этого нет. Нет тут скрытых рычагов, кнопок и сенсорных панелей, как-то по-другому эта штука работает.

— Ну что тут у вас? — голос полковника послышался неожиданно. Валерка вздрогнул и завозился на месте, пытаясь встать, но не успел. Козырев чуть о него не споткнулся — твою дивизию! Ты чего тут валяешься⁈

— Согласно плана осмотра, обследуем пол коридора, товарищ полковник — я успел ответить раньше Валерки, который растеряно хлопал глазами — с ним закончим, за потолок возьмёмся!

— Вон оно что! Молодцы! А я думал спите, уж больно у твоего подельника морда заспанная — Козырев усмехнулся и аккуратно перешагнув через Валеру направился ко мне. Старый военный все эти приколы знает, сам наверняка так же от начальства отмазывал, ещё будучи курсантом. Он сделал вид, что поверил, не став строить из себя злого командира — есть результат?

— Результат есть, только тут ещё разбираться и разбираться — кивнул я полковнику и осветил фонарём стену — вот смотрите. Тут видно контур, а в других метах стена однородная. Можно предположить, что это дверь или шлюз. На том корабле где был я, тут как раз были отверстия для кормления молодых «хамелеонов», а прямо в конце зала был проход в центральную часть корабля. Я предполагаю, что уничтожить всю живность на корабле вы не смогли, матка, её обслуживающий персонал и боевые особи закрылись и сейчас находятся внутри.

— Ты точно это видел, или тебе померещилось? — полковник стал предельно серьёзен и внимательно смотрит мне в глаза — тогда почему она прозрачных не выпускает?

— Есть у меня предположения — ответил я — когда я спускался в корабль, «хамелеонов» активно кормили, и были они гораздо меньше тех, что я видел потом на поверхности. Очевидно, что они ещё не готовы к бою.

— Умеешь ты настроение поднять… — Козырев задумчиво посмотрел на стену — и что ты предлагаешь?

— Дайте мне ещё день, если не разберусь, предлагаю напихать в корабль снарядов и подорвать его к чёртовой матери! Тут же их полно? Эта скотина у нас под носом притаилась, а если выбраться решит? — озвучил я своё предложение полковнику.

— Не хотелось бы шуметь Игорь — поморщился полковник — Из Родины и из города сюда ежедневно приходят жуки, только сегодня шестерых обнаружили и уничтожили. Ты представляешь какой силы взрыв нужен, чтобы этот камушек расколоть? А это, как я уже говорил, шум и столб дыма и пыли! Мы буквально каждой твари в округе покажем, где мы находимся! Нужно найти другой выход!

И я искал. Я искал этот выход, а точнее вход почти двадцать четыре часа! За это время на поверхности бункер отразил ещё два нападения жуков, причем одно массированное и явно управляемое, что говорило о том, что «красный командир» оправился от ран и собрал под свои знамёна новых бойцов. Потеряв четверых человек убитыми и трёх ранеными, отряд полковника отступил от окраины леса вглубь полигона. Анклав таял на глазах и у полковника больше не было времени ждать. К вечеру второго дня мой план о проведении взрывных работ был одобрен.

В качестве взрывчатки Козырев решил использовать фугасные снаряды для 152 миллиметровой гаубицы Д-1, ещё послевоенного выпуска. Масса каждого такого снаряда больше сорока килограмм, вес взрывчатого вещества почти девять! Утомлённые боем и нервные солдаты и офицеры, а также помогавшие им гражданские, таскали ящики несколько часов, пока штабель из них не поднялся до потолка обеденного зала. Я тоже не отставал от других обитателей бункера. Полковнику нужна была информация, группу для установления связи с командованием и поиска помощи нужно было срочно отправлять и задействованы были все кроме медперсонала, раненых и дозорных, даже полковник.

Когда по мнению полковника взрывчатки стало достаточно для осуществления задуманного, всех лишних полковник приказал эвакуировать в бункер и сейчас в корабле находились только я, Козырев, взрывник и Валера. Фотограф делал фото каждого этапа работ, я же всё тщательно записывал.

— На сколько шнура хватит? Успеем смыться? — Поинтересовался я у взрывника. Уж очень мне шнур показался коротким. Подрывать снаряды решили с помощью огнепроводного шнура, капсюля-детонатора №8, и шашки тротила. Взрывчатые вещества на полигоне всегда присутствовали и предназначались для уничтожения не разорвавшихся снарядов и ракет, что иногда случалось при стрельбах.

— Шнур горит со скоростью один сантиметр в секунду, вот и считай, тут бухта десять метров! Метр я использовал для теста, так положено, осталось девять метров. Пятнадцать минут гарантирую! — прапорщик, который мастерил систему даже не оторвался от работы — успеем уйти и даже покурить и чай попить!

— Ну дай то бог… — на душе у меня было тревожно. Сможет взрыв уничтожить матку? Да хотя бы дыру пробить? Тут столько взрывчатки, что взрыв должен быть очень мощным, а учитывая замкнутое пространство, вообще запредельным.

— Поджигаю? — прапорщик повернулся к полковнику.

— Давай! — махнул рукой Козырев.

— Ну что мужики, ходу! — прапорщик зажёг спичку сапёра и поднёс её к шнуру. Валерка последний раз щёлкнул фотоаппаратом, ослепляя всех яркой вспышкой.

Ждать себя мы не заставили, дружной толпой наша маленькая группа рванула на выход. Для погрузки снарядов склон кратера был немного срезан силами бойцов роты полковника, и мы без помощи лестниц взлетели на верх, а потом как спринтеры побежали к бункеру. Через пятнадцать минут всё решится!

Я бежал и думал о том, что мы сейчас натворили. Корабль без сомнения будет уничтожен. Он больше никогда не сможет передвигаться между мирами. Внутренние проходы выполнены из менее прочного материала чем обшивка, они не выдержат взрыва. Проход будет пробит, но вместе с ним откроются и клетки! Именно матка управляет открытием инкубаторов, клетей и отсеков корабля. Как только будут повреждены или уничтожены управляющие жилы, боевые твари станут свободны! Мы взрываем только один проход и окружающие его клети, но на корабле их много! Большинство останется целыми! Нас ждёт незамедлительная атака! Жалкие и тупые приматы, они обрекли меня на гибель! Нужно бежать не в бункер, нужно валить от сюда куда глаза глядят и лапы несут! Если хотели открыть проход, всё можно было сделать куда как проще! Если матка управляет отсеками и клетями, то вот проход в её логово может открыть и простой «паук»! Это всё сделано для того, чтобы защитить матку в случае атаки через десантные тоннели, перебросив подкрепления, когда матка не в состоянии отдавать приказы. И надо было-то просто голосом отдать команду…

Я как бежал, так и замер на месте. Очухался сосед по телу, мысли явно не мои. Я снова в опасности, адреналин бурлит в крови, и паразит приступил к спасательной операции. Чёрт! Что делать? Нужно спасать Яну, деда Фёдора, предупредить полковника, а на это попросту нет времени! Я оглянулся на корабль. Сколько времени прошло? Минуты три, не больше, я должен успеть!

Не слыша истеричных криков Козырева и прапорщика, я развернулся и со всех ног бросился обратно!

В зал я влетел, когда до взрыва оставалась пять минут. И тут же подскочив к огнепроводному шнуру собрался было уже выдрать его из тротиловой шашки, но моя рука застыла на месте… Я остановлю взрыв, но в недра корабля так и не попаду! Это ладно, что перед полковником придётся объяснятся, это мне до лампочки, но рано или поздно корабль откроется и без взрыва. Как только пропадёт опасность, паразит снова замолчит, я его пытался разбудить почти два дня и без толку! Если надо подать команду голосом, то я без него не справлюсь, сколько я не пытался, в нормальном состоянии у меня не выходит выдавить из своего горла хоть что-то отдалённо похожее на язык жуков. У меня есть гранатомёт, если проход откроется, я смогу успеть выстрелить и наверняка не промахнусь. Матка не носит брони, ей это не надо, корабль её броня! А ведь это мысль! Убить матку и попробовать захватить контроль над частью улья! Получить свою армию и рабочих! Я не полноценная особь, я слаб физически и не смогу долго выживать, а они смогут меня защитить! Боятся нечего, на своего командира не нападают, его оберегают и его приказы безоговорочно выполняются! Много еды, много возможностей! Такой шанс выпадает один на миллиард! Опять путаются мысли…

Оставив шнур в покое я подходу к стене, возле которой сложены снаряды. Они мне не помешают, когда проход откроется, всё равно возле стены будет щель, в которую я смогу пройти. Скинув рюкзак, я готовлю к бою гранатомёт. Так… Как там мне Гаврила показывал? Открыть заднюю крышку и раздвинуть трубы до упора, при этом передняя крышка откроется, а предохранительная стойка с диоптром и мушка займут вертикальное положение. Для взведения ударного механизма следует повернуть предохранительную стойку вниз до упора и затем отпустить её. Производство выстрела осуществляется нажатием на спусковой рычаг шептала. Возможности вернуть пусковое устройство из боевого положения в походное не предусмотрено. Правила предписывают просто выстреливать взведённые, но не использованные РПГ-18 в сторону противника. Ничего сложного, всё просто! А шнур пусть горит, если у меня не получиться, умру я раньше чем произойдёт взрыв. Тогда отрытый проход сослужит хорошую службу анклаву, взрыв как следует проредит противников и стопроцентно убьет их командира!

Вскинув «муху» на плечо, я командую проходу открыться. Привычно кольнуло болью, и стена в одно мгновение перестала существовать! Всё случилось очень быстро. В темноте центрального зала шевелились фигуры. Тут кого только не было. Я видел силуэты «пауков» и «мокриц», в воздухе висели «мухи» и только огромных воинов пока было не видно. В центре застыла бесформенная масса вражеской матки. Меня обнаружили в ту же секунду, мозг сдавило обручем, матка пыталась взять меня под контроль, а в мою сторону стремительно бросились её защитники. Я пошатнулся, и тем не менее сквозь темные круги перед глазами навёлся на местного босса. Выстрел! Сейчас я молился только об одном, что бы на пути ракеты с кумулятивным зарядом не попалась случайная тварь. Но нет, если кто-то из жуков и пытался встать на её пути, то он не успел! Огненная черта пронеслась через темноту командного зала и впилась прямо в моего противника! Взрыв! Всё замерло, жуки мгновенно застыли на месте. Нельзя терять и секунды! Я приказываю всем жрать труп матки! Я сегодня щедр и доволен и угощаю своих новых бойцов и рабочих, еды там хватить на всех! Это будет только единственный раз в жизни, когда я даю им пищу, за это они всю свою недолгую жизнь будут кормить уже меня и если я прикажу, даже своими телами! Ну а сейчас пир! Мы празднуем восшествие на престол нового правителя малого отделения улья!

Глава 19

Огнепроводной шнур из детонатора я вырвал в последний момент. Ещё бы несколько секунд и мою победу я бы праздновал в Вальхалле. В главном зале корабля творилась вакханалия, экипаж корабля вторжения рвал на части своего бывшего капитана, и я чувствовал с каким наслаждением голодные жуки впервые за много дней едят досыта. Меня окатывали волны обожания и преданности, готовности выполнить любой, самый безумный приказ нового хозяина. Моя инопланетная составляющая билась в экстазе, и если бы не разум Игоря Тарана, то я бы присоединился к пиру, а затем попробовал бы занять трон. Только вот и он и я понимали, что нам управление кораблём всё ещё не доступно, и вряд ли когда-нибудь это измениться. Развившийся и ставший разумным жук, который захватывал власть над ульем, обычно перемещался в клубок управляющих сухожилий корабля и там начиналась его трансформация. Лапы атрофировались, чешуя исчезала за ненадобностью, а эти самые сухожилия со временем прирастали к изменившемуся телу и становились частью монстра управленца. Ну а потом, обездвиженный и разросшийся до огромных размеров жук вообще переставал двигаться. С тех самых пор как он принимал на себя командование, заботу о теле и пропитании матки брали на себя рабочие. Это идеальный случай, когда рабочие есть и корабль в порядке. Если же каким-то образом корабль погибал, или погибали рабочие особи, и в других подобных ситуациях, новый босс поступал по-другому.

В случае гибели корабля часть улья становилась «бродячей». То есть капитан в окружении свиты отправлялся на поиски. Нужно было найти другой метеорит, и либо захватить его силой, либо в сражении погибнуть самому, после чего боевые и рабочие особи становились добычей победителя. Если же метеорит не найдётся, капитан был в состоянии построить новый. Это было долго и мучительно, иногда занимало столетия, но тем не менее было вполне под силу матке. В этом случае требовалось вывести новых жуков, так называемых «строителей». Они искали подходящие материалы и формировали корпус корабля, а потом и его внутреннее заполнение. И всё это время «строителей» нужно было кормить, сопровождать в поисках (ибо они, несмотря на то, что многие из них были гигантского размера и силы, были беззащитны перед врагами) и помогать добывать нужные ресурсы. Построив корабль, «строители» погибали в стартовых тоннелях, заживо замуровав себя в них, а на их телах появлялась особая бактерия, которая эти тоннели заполняла газообразным топливом. Если газа было достаточно, чтобы стартовать с планеты и взять новый курс, то матка выживала, ну а если ресурсы планеты были настолько истощены, что к завершению постройки «строителей» было мало или достроить корабль не получалось… И тут тоже куча вариантов! Всё в улье подчинялось выживанию. Обычно боевые и рабочие особи в этом случае поедали незадачливого командира и впадали в спячку, которая могла длиться тысячелетия.

В моём случае, выбора у меня нет, мне подходит только «бродячий» вариант. Моё тело не сможет больше меняться, и только в этом случае я смогу заставить своих миньонов нападать на других особей улья. Есть и другие проблемы. Я не уверен, что смогу контролировать своих бойцов на расстоянии, а это значит, что вполне вероятны нападения на людей. Уберечь бункер от атаки я наверняка смогу, но вот как объяснить «паукам», что один из видов пищи, причём самый многочисленный и вкусный, а также пригодный для размножения, теперь табу, я не знаю. Над этим ещё стоить работать, и пока у меня на это нет времени.

Корабль захвачен, команда подчинена, остались сущие пустяки — каким-то образом объясниться с полковником Козыревым.

В бункере наверняка уже поняли, что взрыва не будет. Пятнадцать минут отведённые прапорщиком уже истекли и скоро нужно будет ждать гостей. Ещё раз полюбовавшись на трапезу своих новых подчинённых, я с сожалением отдал им приказ зал не покидать и ожидать моих указаний, после чего закрыл проход.

Делегация из бункера пожаловала через пол часа. Злой как чёрт полковник Козырев, подрывник и четверо вооруженных бойцов ворвались в корабль так, как будто собирались его штурмовать. Не люблю незваных гостей, а эти, по-моему кораблю как у себя дома ходят! Всё это время я провёл сидя на ящиках со снарядами и думал над предстоящим разговором, но ничего дельного в мою голову так и не пришло.

— И как мне это всё понимать⁈ — полковник остановился прямо передо мной, уперев свои руки в бока. Взгляд злой и ничего хорошего мне не предвещающий — ты что творишь сучёнок⁈ Ты как смеешь выблядок мои приказы игнорировать⁈ Встать! Смирно!

— Вы бы товарищ полковник за базаром бы следили, а то несёт вас, как дерьмо в смыве унитаза. Со своими бойцами будешь так разговаривать! — я даже не подумал подниматься, устал я — хлебальник завали и успокойся!Я всё объясню, когда ты прекратишь истерить!

— Что⁈ — лицо полковника побагровело, хоть прикуривай, он не сомневался и мгновения и тут же навел на меня ствол автомата — да я тебя сейчас пристрелю сволочь!

Я только вздохнул и на мгновение открыл проход за своей спиной. Фонарь полковника светил как раз на меня, и он во всех подробностях увидел, что твориться в огромном зале. Его глаза расширились от ужаса, а автомат немедленно переместился к плечу, беря на прицел ближайшего «паука», который застыл в угрожающей позе в метре от меня. Прежде чем полковник успел выстрелить, стена снова стала глухой.

— Поговорим без угроз и истерик? — я не сдвинулся с места и сидел всё в той же расслабленной позе, как и до этого. Стоящие напротив меня бойцы бункера лихорадочно готовили оружие к бою, а один из военных пытался оттащить полковника подальше от штабеля со снарядами, который не мог помешать атаке жуков, если проход снова откроется.

— Отпусти! — полковник отмахнулся от телохранителя и снова повернулся ко мне. Наши взгляды встретились и несколько секунд мы играли в «гляделки». Умный всё же мужик этот Козырев, он сразу догадался, что это именно я открыл и закрыл гигантскую дверь — Как⁈

— Товарищ полковник, надо немедленно взрывать, пока они не вырвались! — прапорщик тоже очухался быстро и бросился к своему «хозяйству», на ходу доставая из рюкзака новую бухту шнура — уходите, а я тут всё починю и за вами!

— Отставить! Вышли все вон! — полковник даже не обернулся — Вон я сказал!

— Но товарищ… — начал было возмущаться один из бойцов, только договорить ему не дали, остальные военные подхватив его под руки потащили прочь из кормового зала.

Через несколько секунд шаги затихли, мы с полковником Козыревыми остались одни.

— Я ничего пока не буду говорить, я лучше покажу, только не стреляй — спрыгнув с ящика я подошёл к полковнику — лучше вообще убери автомат за спину, и не бойся, тебе ничего не грозит пока я рядом. Сейчас я открою проход снова.

— Если ты откроешь проход и все эти жуки полезут наружу, автомат мне не поможет — напряженно хмыкнул полковник, но послушно опустил автомат стволом вниз и перекинул ремень за спину. Я только хмыкнул, когда он вместо автомата взял в руку гранату и выдернул из неё кольцо. По тому, как он посмотрел при этом на ящики, было понятно, что он задумал. Храбрец! Если что-то пойдёт не так, он похоронит тут меня со всей моей сворой и с собой вместе. Ну что же, вполне приемлемый вариант, я зауважал его ещё больше — ты точно уверен в том, что делаешь?

— Уверен — ответил я и открыл проход.

— Твою дивизию… — полковник замер, рассматривая внутреннее убранство корабля. Жуки внутри занимались своими делами, и никто казалось не обращал на нас никакого внимания.

— Ну пока не дивизия, тут всего лишь на роту с усилением и на небольшое авиакрыло наберётся, а также тыловые подразделения моей будущей армии — хмыкнул я довольный произведённым эффектом. Шагнув внутрь я подошёл к застывшему истуканом «пауку», которого до этого видел полковник, и похлопал его по чешуе — зато можно сказать, что это бронированная штурмовая рота прорыва! Которую можно будет использовать для захвата следующего корабля!

— Они слушают тебя⁈ — я едва расслышал голос полковника, он говорил почти шёпотом.

Вместо ответа я приказал «пауку» сомкнуть лапы так, что появилась импровизированная лестница, по которой я поднялся на верх и уселся прямо на голову монстра, при этом его огромное жвало я приспособил под подставку для ног.

— Безоговорочно! Подойди сюда, не бойся!

— Твою мать, как⁈ — полковник сделал несколько шагов вперёд и несмело протянув руку потрогал лапу чудовища — Как ты смог это сделать⁈

— Это долгая история — я слез с «паука» и отпустил его. Монстр мгновенно прыгнул назад, стремясь как можно быстрее добраться до остатков пищи в центре зала. Во время его движения полковник шарахнулся назад, но тут же взял себя в руки — пошли, поговорим без свидетелей.

Как только мы вышли в кормовой зал я закрыл проход и уселся на тот же ящик, на котором до этого и сидел. Козырев плюхнулся рядом и пошарив в карманах разгрузки вытащил вначале кольцо от гранаты, которое аккуратно вставил на место, а потом нашел сигареты.

— Будешь? — умелым движением выщелкнув из пачки две белые палочки он протянул пачку мне. Я покачал головой, я никогда не курил и начинать не планировал, да и неизвестно как к таким забавам «паразит» отнесётся — а я закурю, пожалуй. Ты знаешь, я эту пачку в кармане ношу с самого дня вторжения. Любка моя всё пыталась меня заставить бросить. Говорила, что как только выйдем на пенсию, так на море переедем и здоровьем своим займёмся. Сын взрослый у меня, давно там обосновался с семьёй, внуки там опять же. Бегать будем говорила, на велосипедах кататься, фрукты есть, в горы ходить. В память о ней я и держался, она в Родине осталась…

Полковник посмотрел на зажатую в пальцах сигарету, а потом решительно щёлкнул зажигалкой, в воздухе потянуло дымом и запахом табака. Козырев с наслаждением сделал затяжку и откинулся спиной на стоящий позади снарядный ящик. Я пока молчал, давая военному, который потерял всю свою семью и несколько дней державшийся как скала в бушующем море, выговориться.

— Я знаю, что все они мертвы, по крайней мере Люба точно. Она заведующей столовой у нас в части работала, а столовая как раз посреди посёлка. Именно туда упал метеорит — подложил полковник немного помолчав — мы пытались туда пробиться, но не смогли. Едва ноги унесли, потеряв всю технику. Я в ответе за людей, что собрались на полигоне и поэтому больше в Родину мы не совались. Ты представляешь Игорь, как тяжело это, когда знаешь, что твоя любимая женщина стала пищей для ужасных инопланетных тварей, а возможно послужила инкубатором для одной из них, и ты ничего не можешь сделать, даже отомстить⁈

— Я знаю, ты не один такой полковник — пожал я плечами — все мы родных и близких потеряли.

— Да, не один… — кивнул полковник — и всё хотят мести! Скажи мне Игорь, как у тебя получилось и сможем ли мы так же как ты? Ты понимаешь, что только что сделал? Ведь если каждый из нас, из выживших, сможет взять под контроль тварей, то нам не придётся терять людей, мы сможем воевать с силами вторжения их же оружием!

— У всех боюсь не получиться — вздохнул я — я в своём роде уникален. Не всё так просто со мной.

— Не вижу различий между тобой и мной — удивился полковник — в чём это выражается? Смог ты, смогу и я!

— Всё не просто… — хмыкнул я и принялся рассказывать свою историю — В первый день вторжения, когда мы толком ничего не знали, мы с товарищами извлекли только что внедрившегося в тело человека паразита. Сильно повредили его при этом. Хотели руководству передать. А на следующий день я получил ранение в бедро, и эта личинка оказалась рядом. Пока я был без сознания она смогла проникнуть в моё тело. Видимо из-за повреждений, и из-за того, что вместо грудной клетки он попал в ногу, взять меня под полный контроль у паразита не получилось. С тех пор мой организм изменился. Раны на мне заживают очень быстро, я стал сильнее и выносливее, могу видеть в темноте и дышать под водой. И это только то, что я смог выяснить. Бог знает, что ещё я теперь могу. Я контролирую свой разум, но, когда адреналин затуманивает мой мозг, когда моему телу грозит смерть, инстинкты твари выходят наружу. Инстинкты и мысли! Я многое узнал про улей, я знаю ещё не всё, но уже гораздо больше любого человека на земле и каждый день узнаю что-то новое! Именно в этом состоянии, когда мне грозит опасность, я могу контактировать с остальными тварями улья. А учитывая то, что когда они рядом мне всегда угрожает гибель, то эта связь не может разорваться в этом корабле. Когда мы бежали от взрыва, я внезапно понял, что нужно делать. Наверняка это воздействие «соседа». Матка улья всегда может подчинить любого жука, который окажется рядом, только вот мой мозг остался человеческим, и я могу противостоять её приказам. Так мне и удалось убить хозяйку этого корабля, когда я понял, как можно открыть проход в командный зал. Когда матка умирает, именно тот жук, который развитее и умнее всех остальных может принять на себя её функции, тут это оказался я. Теперь это мой корабль и мои жуки! Как видишь, такое под силу только мутантам!

Впервые сказав в слух то, что я долго хранил в себе, мне сильно полегчало. Я мутант! Наконец-то я это признал. Помесь жука и человека!

— Вот оно что… — полковник задумчиво смотрел на меня — Мутант значить. Когда мне сказали, что нашли тебя со сломанной рукой и рёбрами, а потом ты сам пришёл в бункер и разговаривал со мной в кабинете стоя как ни в чём не бывало, я подумал, что меня обманули. Я даже по этому поводу высказал своё «фи» Гавриле… Так были переломы или нет?

— Поломало меня сильно. А сейчас от переломов и следа не осталось. Кости срослись, наверное, — подтвердил я. Говорить полковнику о том, что в выздоровлении на первом месте стоит белковая еда я пока не стал. Пусть это побудет моим секретом — Просто я не чувствую больше боль в том месте, хотя возможно процесс восстановления ещё не завершён.

— Ты сможешь направить этих тварей в атаку на село Родина? — полковник казалось проигнорировал мои слова, он думал о чём-то другом. И я знал о чём, он думал о месте, всё чаще и чаще в нашем разговоре мелькало название села, где погибли остатки его полка и любимая женщина — оно ближе всего к нам и больше всего доставляет беспокойство. Оттуда ежедневно приходит всё больше и больше жуков. Скоро они попросту задавят нас числом.

— Смогу, вот только боевые особи этого корабля ещё не развиты, их только начали откармливать. А у кораблей, которые смогли развиваться после приземления полноценно, этих бойцов уже выше крыши. И кроме того, сами по себе мои жуки на матку не нападут, даже если смогут проникнуть в корабль. Если меня не будет рядом, матка перехватит контроль над жуками моего улья, и мы их попросту потеряем. Хотя, я могу попробовать перехватить управление чужим «хамелеоном». Не думаю, что это будет легко и безопасно, придётся подойти довольно близко, но я могу попробовать.

— Понятно, это надо обмозговать. Торопится не будем, всё продумаем, но и затягивать тоже нельзя — глаза полковника горели — Эх, если бы таких как ты бойцов была бы хотя бы сотня! Уметь управлять жуками, залечивать свои раны, быть сильнее… Личинка в бедро говоришь?

— Поврежденная личинка. — поправил я полковника, я уже понял, к чему он клонит — но что бы такую получить, нужно что бы кто-то умер!

— И это мы тоже обдумаем — кивнул головой полковник — в конце концов не обязательно, что бы это был человек!

Глава 20

Три бронетранспортёра с крупнокалиберными пулемётами и «мотолыга» застыли на окраине полигона. Это всё, что смогли поставить на ход обитатели бункера за сутки. На открытых площадках хранения, техники было ещё много, однако, чтобы ввести её в эксплуатацию требовалось как следует повозиться полковник же ждать категорически не хотел.

Броня бронированных машин была усеяна десантом в бронежилетах и касках, у каждого автомат, гранаты и не меньше трёх «мух» за спиной. В десантных отделениях тоже сидят бойцы, там же и запас гранатомётов с патронами имеется. Люди пойдут в атаку исключительно на транспорте и должны вступить в бой только в крайнем случае. Вообще наш выход при идеальном развитии событий должен наступить только при штурме непосредственно корабля, куда своих жуков я посылать опасался. Нам нужно расчистить проход к матке, не жалея гранат и ракет!

Вокруг бронированных машин, нервируя и пугая людей, сновали «пауки» и молодые «хамелеоны», которые размерами от своих черных собратьев почти не отличались, ну разве что были немного крупнее. Боевых особей старая матка не успела откормить до огромных размеров, а нам этим заниматься некогда. Теперь я знаю, что эти молодые особи почти не управляемы, и потому их держат в клетках! Пока «хамелеон» не разовьётся до взрослого состояния, он готов бросаться и сожрать всё что движется, а что не движется, расшевелить и тоже сожрать! Этих отморозков я держу плотной группой возле себя, не давая особо разбредаться, ну а «паучки» благоразумно держаться от них подальше.

Над головой неподвижно застыл рой летающих тварей. Чтобы отличить своих от чужих, на чешуйчатых телах инопланетян был обычной краской нарисованы красные звёзды. Смотрелось это страшно, и я трижды пожалел, что решил именно так обозначить принадлежность перебежчиков к доблестной красной армии. Для скорости звёзды я рисовал простым детским способом, с использованием пяти перекрещенных линей, и оттого они походили на дьявольские пентаграммы. Армия сатаны вырвалась из преисподней, чтобы покарать грешников!

Я сидел на броне головной машины и внимательно следил за своими подопечными. Мой приказ не трогать «еду» они вроде бы выполняли исправно, но я всё равно переживал и нервничал.

— Скоро там⁈ — не отвлекаясь обратился я к полковнику — чего так долго, пора уже выдвигаться!

— Одна минута и тридцать секунд! — последовал незамедлительный ответ Козырева. Он сидел рядом и смотрел на часы — не нервничай лейтенант, действуем по плану!

Ну да, по плану. Разработанному на толстой коленке полковника плану! Который имел много «если» и «авось»! Группа отвлечения по этому плану, должна рвануть нехилый такой заряд в стороне от направления атаки, зажечь несколько шин и пострелять, после чего со всей возможной скоростью «делать ноги» пока их не отправили на перерождение.

«Если» получиться отвлечь, «если» мы успеем вовремя, «если» мы сможем попасть в корабль… Отличный план, при которым тактическое отступление и перегруппировка, а точнее бегство, даже не рассматривалось! Полковник поставил на эту атаку всё! Бункер остался практически без защиты! «Авось» получиться!

Козырев думает, что взрыв должен привлечь к себе всех окрестных тварей, расчистив нам путь. Если твари сагрятся, то мы должны на полной скорости выскочить к окраине села Родина, не встречая на пути сопротивления.

— Долго возитесь — буркнул я недовольно, обречённо смотря на то, как один из «хамелеонов» начал увлеченно долбить по земле, где прыгали кузнечики — моим зверюшкам пора обедать! Ты представь, чего будет, если они на столько проголодаются, что на мои приказы им станет плевать? Они же нас мгновенно на фарш пустят!

— Ты же говорил, что всё под контролем! — Козырев аж подпрыгнул на месте, едва не уронив рацию.

— Я говорил, не спорю — кивнул я головой — а ты говорил, что мы двинем в поход, как только я выведу их из корабля! А мы тут уже полчаса торчим! Я вообще-то такой фигнёй в первый раз занимаюсь, и не знаю, что будет, если их так долго держать без дела. Шевелите булками, товарищ полковник!

— Мля… — протянул Козырев, схватившись за голову. Будь его воля, он бы меня уже сгноил на какой ни будь самодельной гауптвахте. По его словам, я его авторитет подрываю своими выкидонами. Я бы и рад субординацию соблюдать, но боюсь у меня не получиться. Моё второе «я», не приемлет над собой командиров. И кроме того, я знаю, почему я нарываюсь и хамлю! А у меня это всё от нервов и желания кого ни будь убить! Порой почти непреодолимого! Целые сутки я нахожусь в непрерывном стрессе, и звериная сущность паразита постоянно даёт о себе знать. По моей просьбе ко мне даже Яну не подпускают, во избежание так сказать… — А я что делаю⁈ Я тут всем шевелю! Не только булками! Захлопни варежку Таран и жди как все!

В положенное время мы услышали звуки мощного взрыва. В нескольких километрах от нас в лесу начал подниматься столб черного, густого дыма. Все как один краснозвёздные «пауки» сделали движение в сторону громкого звука, и я привычно, как настоящий предвоенный генерал образца сорок первого года, отдал приказ «не поддаваться на провокации!».

— Начали! — полковник толкнул меня в плечо, видимо считая, что я могу не услышать его крик в рацию, который прозвучал у меня прямо над ухом — вперёд!

«Пауки» и «хамелеоны» рванули в лес, бронемашины взревели двигателями, и выстроившись колонной, набирая скорость выехали на грунтовую дорогу, ведущую в сторону посёлка. Рой «мух» не отрываясь следовал за нами, буквально вися над машинами. В бою с вражескими боевыми юнитами от них толку не будет, эти «мухи» не справятся с «пауками» и «хамелеонами», они предназначены для охоты, а не для боя со своими пешими собратьями, так что будут прикрывать нас от атаки с воздуха, защищая от своих летающих коллег.

Впереди едет «мотолыга», а я сижу на броне, свесив ноги в командирский люк. «Блатное» место мне уступил полковник, приказав прятаться в броне при первых же признаках опасности. Это он не за меня беспокоится, а за свой отряд и за себя лично. Если я выйду из строя, мои жуки выйдут из-под контроля. Так что я самая охраняемая личность в отряде. Отделение самых лучших бойцов, что сидит на моей машине — это мои личные телохранители.

Первое столкновение с жуками произошло через несколько минут, после того как мы въехали в лес. На меня обрушилась целая гамма звуков, на мгновение я растерялся. Бегущие перед «мотыгой» «пауки» внезапно замерли, рой «мух» шарахнулся в сторону и на дороге появился «хамелеон». Полупрозрачная тварь была не одна, мои бойцы, что бежали параллельно дороге, сигнализировали, что подверглись нападению и вступили в схватку. Тут же из-за деревьев выпорхнули и шесть летающих чудовищ, немедленно спикировавших на колонну.

Порвать! Сожрать! Контроль над моим мозгом немедленно захватил паразит. Где-то рядом «претендент»! Краснеющий «паук», которому посчастливилось подчинить и украсть себе нескольких чужих бойцов и рабочих! Он благоразумно не стал соваться к месту взрыва, предпочитая воспользоваться временно покинутыми хозяевами охотничьими угодьями! Это именно про него дед Фёдор говорил в своём письме, что оставил мне в разбитом БТРе, и это остатки его свиты! Он рядом, не зря головной дозор застыл каменными статуями! Подчиняясь моей воле, многоногие бойцы немедленно перешли в атаку!

В воздухе закрутился недолгий, но очень напряженный и манёвренный воздушный бой. Тридцать четыре мои «мухи» за несколько секунд «приземлили» шестёрку нападающих, потеряв одного из своих, а уж на земле их поджидали голодные и жадные до лакомства «пауки», немедленно атаковавшие и чужих и своего воздушного бойца. Да и какой он после этой драки боец? Крылья потеряны, и новые не вырастут, а значить и толку от него больше нет, только в пищу годиться!

В придорожных кустах трещали ветви деревьев и сломанные лапы противоборствующих сторон. Старые, прибывшие на корабле, а значить самые сильные «пауки», сцепились со своими недавно родившимися собратьями. За них я не переживал, моих больше, они сильнее и исход схватки там предрешён, но впереди стояла задача посложнее. И эта «задача» уже неслась к «мотолыге», походя порвав на куски троих дозорных «пауков».

Силой воли я приказал своим «хамелеонам» идти всем вместе в обход и одновременно напасть на кукловода. У них не получится, я знаю, но задержать его и сбить ему концентрацию они смогут, молодёжь, как я и говорил почти не управляема, а значить есть шанс перехватить управление живым танком.

— Не стрелять! — крикнуть я, успел за мгновение до того, как четверо членов моего экипажа нажали на спусковые рычаги своих гранатомётов — тихо все, замерли!

«Хамелеон» всё ближе, он неотвратимо приближается к машинам, не которых застыли готовые к бою гранатомётчики. Стоит мне только подать сигнал, и прозрачному достанется с десяток кумулятивных ракет.

А ну стоять Зорька! Ты на кого падла клешню поднял⁈ Фу я сказал! Место! Гигантский боец замер, как недавно мои «пауки», он в растерянности, и нервничает. Ему поступают противоречивые приказы от двух управляющих особей, которые нужно во что бы то ни стало выполнять! Ну где же моя молодёжь⁈

Всё, я отобрал игрушку у засранца! Моё лицо всё красное, а пот ручьем льется по телу. Внезапно «претенденту» стало не до своего самого лучшего бойца. У него появились проблемы посерьёзней, целых двадцать проблем! Сейчас он пытается подчинить себе моих бойцов и времени терять нельзя.

— Вперёд! Объезжай прозрачного, цель двести метров вперёд и тридцать левее! — немедленно командую я механику-водителю и поворачиваюсь к полковнику — готовитесь к бою, краснопузого нам придётся завалить самим! Быстрее!

Мотолыга свернула с дороги и подминая под себя придорожные кусты промчалась мимо застывшего «хамелеона». Ломая молодые деревья, мы выскочили прямо на неудачника. Ну а как ещё назвать идиота, который посмел напасть на «бродячий» улей⁈ Тебе бы малыш окрепнуть, набраться разума и хитрости, собрать себе бойцов и только потом рыпаться! Закончилась твоя карьера в качестве разумного управляющего, сволочь красная!

Он успел подчинить себе моих тараканов, но я появился как нельзя вовремя. И снова прозрачные бойцы застыли в нерешительности, не зная, что им делать. Мой приказ гласил атаковать самозванца, тот же упрямо толкал их на предательство. Бросил бы ты всё дурачок, и бежал со всех лап, но нет, до настоящего разумного тебе ещё далеко! Красный паук тоже застыл в угрожающей позе стоя на месте. Если он и в этой схватке выживет, то таких ошибок больше не допустит, да только кто ему шанс на выживание даст?

— Быстрее! Пока он не двигается, у вас есть секунд тридцать! — прошептал я полковнику сквозь сжатые зубы. От напряжения все мои мышцы свело, как будто я толкал бетонную стену, а голова раскалывалась от боли. Уже привычная боль… Инсульт бы только не получить, не приспособлен человеческий мозг к таким играм. Битва разумов, фуйли…

— Пошли! — отдает приказ полковник, и группа поддержки спрыгнула с брони «моталыги», рванув к моему противнику. Опытные уже, сразу с тыла заходят. Прикрывая друг друга бойцы быстро оказываются за спиной «паука».

— Вместе! — Короткий строй расстрельной команды с пяти метров, практически в упор, из четырёх автоматов открывают огонь. Красный паук дергается и валиться на землю. Готов! А эти двуногие бойцы на что-то да годятся, кроме еды! Не будь их, в схватку с краснопузым мне бы пришлось вступать самому, тараканы не посмеют напасть на одну из высших особей улья! Человечки хоть и слабы телом, и могут жить только в своей атмосфере, но не подвластны приказам матки, а значить полезны! Пожалуй, я не буду всех убивать, оставлю на развод несколько особей… Тфу бля! Заткнись скотина! Фермер хренов! Ты сам человек! Запомни, ЧЕЛОВЕК, а не таракан!

— Ты как? — делая вид, что беспокоится обо мне спрашивает полковник. И лицо главное такое заботливое, как будто папа мне родной!

— Нормально — отвечаю я, вытирая свой лоб. Этот бой мне дался тяжело, зато я приобрёл невероятный опыт! Хорошо, что первым на нашем пути встретился этот таракан-неудачник!

— Поехали тогда, нельзя терять и минуты! Нашумели мы тут, как бы нам это боком не вышло! — засуетился Козырев — по машинам!

— Стоять! — остановил я торопыгу. В бою я потерял одну «муху» и пятерых «пауков», требовалось возместить потери — сейчас подберу трофеи и поедем!

Полковник поморщился, но промолчал. Не любит, когда оспаривают или игнорируют его приказы. Но ничего, обтечёт, оботрётся, я не все, я особенный, мне он ничего приказать не может, только просить!

По моей команде «хамелеон» отмер. Немного помявшись на одном месте, прозрачный гигант подбежал ко мне, на ходу попытавшись прибить одного из «пауков». Ветеран прибывший с другой планеты, и выживший в десятке схваток, космическом перелёте и жесткой посадке на планету, ловко увернулся от удара. Вечно голодная тварь готова подкрепиться кем угодно, даже своими новыми союзниками. Его нельзя подпускать к машинам с людьми! Хотя это я сам виноват, я не давал ему приказа не трогать мои деликатесы, что передвигаются на странных машинах, и составляют мой неприкосновенный запас еды! Вкусной еды! А может сейчас перекусить? Я уже голодный, значить можно одну штуку и забить… Твою мать! Опять в башке путаница мыслей!

— Слышь, полковник, действительно, давай закончим всё это поскорее — встряхнув головой я, снова вытирая холодный пот рукавом, отгоняю от себя наваждение — что-то мне не хорошо становиться. Как бы не случилось чего…

— Ты только сознание не теряй Игорь! Продержись парень, немного осталось! — вот теперь Козырев переживает за меня абсолютно искренне.

Наивный, это хорошо, если я сознание потеряю, тогда у вас будет хоть какой-то шанс спастись! Я схожу с ума и всё больше и больше начинаючувствовать себя «пауком», которому люди совсем даже не друзья! Мне бы сейчас оказаться подальше от своры инопланетных организмов, что не дает мне расслабиться…

Стиснув зубы, я подбегаю к трофейному «хамелеону». Аэрозольный баллончик уже у меня в руках, пять «пшыков» и у моих биомашин появился новый флагман! Вот теперь я готов ехать дальше.

Село Родина было похоже на родное село деда Фёдора как две капли воды. Те же развалины, куча гниющего мяса на краю воронки, и те же самые работяги, которые таскают это мясо в недра корабля. Только «пауков» тут в разы больше! Как минимум четыре десятка тварей занимаются страшной работой. И это только те, что, повинуясь воли матки остались возле её логова! А сколько клюнуло на приманку⁈ Поголовье жуков эта матка успела увеличить в разы!

Мы с ходу, прямо с дороги открыли огонь. Крупнокалиберные пулемёты БТРов ударили по скоплению тварей на дальней дистанции, и я тут же отдал приказ своим жукам атаковать и уничтожить всё живое в округе. Черная лавина из ста тридцати семи «пауков», возглавляемая трофейным «хамелеоном» и двадцатью его меньшими собратьями, на всей скорости рванула вперёд. Мне кажется, запах разложения, что витал в воздухе, только добавил им прыти. Забрать чужие запасы! Сожрать!

Защитники логова тоже не стали стоять на месте и скоро две волны чудовищ столкнулись на окраине села. Первая битва за освобождение занятого пришельцами населённого пункта началась!

— Жми родной! — это я кричу своему механику-водителю, нам нужно как можно скорее прорваться к кораблю. Полковник занят управлением боем, а я чувствую, как быстро уходит наше время. Матка уже знает, что её атакует «бродячий» улей, и она готова сражаться за свою жизнь. Команда на возвращение к кораблю всем охотничьим отрядам уже отдана!

Глава 21

— Что дальше? — обратился ко мне полковник. Сейчас мы стояли прямо возле одного из тоннелей во вражеский метеорит. Я, Козырев и мои телохранители. Наверху, возле стен кратера, занимали оборону бойцы бункера. БТРы и «мотолыга» прикрывали своими бронированными корпусами людей, направив пулемёты в разные стороны.

К кораблю мы пробились без проблем. Мои жуки практически без помощи людей разобрали охранение чужой базы на запасные части. Основой вклад в победу внёс трофейный «хамелеон», играючи уничтоживший больше трети чужих «пауков» (ну и своих парочку, что под тяжёлую лапу попали).

Сейчас у моей инопланетной армии был законный отдых, я выдал им вознаграждение немедленно после атаки, разрешив сожрать поверженных врагов, своих павших товарищей и гниющее мясо непонятного происхождения, которое кучей валялось на краю кратера. В первую очередь мне нужно было откормить до нормального размера отряд молодых боевых особей, так что приоритет в выборе пищи получили они.

— Шашлык пожарим, пива попьём и домой! Мы же сюда на пикник приехали или как? — желчно ответил я на вопрос, смотря в темноту тоннеля. Идти туда мне категорически не хотелось — идти туда надо, чего ещё делать…

— Ромов! — полковник посмотрел на командира моих телохранителей — идёте вперёд, глаз с Тарана не спускать! Если его там завалят, его зверушки нас тут мгновенно порвут!

— Есть! — смурной Гаврила неприязненно на меня посмотрел и тяжело вздохнув снял с разгрузки и швырнул первую гранату в тёмный зев десантного тоннеля.

Гремели взрывы, не менее двух гранат летит за каждый поворот десантного тоннеля, мелькают вспышки автоматных очередей. Грохот стоит такой, что мне кажется, что я оглохну раз и на всегда, и никакой паразит мне слух поправить потом не сможет! Тут и так темно, а теперь всё ещё и дымом затянуто. Дышать тяжело. Лучи света от наших фонарей утыкаются в этот дым как в непроницаемую стену, он красиво клубиться вокруг нас, заставляя вдыхать запах сгоревшего пороха и взрывчатки, мы идём буквально на ощупь. Один из бойцов разматывает провод полевого телефона, чтобы поддерживать связь с поверхностью, рации внутри не работают, материал из которого сделан корабль, не пропускают радиоволны.

— Стоять! — почувствовав присутствие жуков я немедленно командую своей группе остановиться, и не полагаясь на голос ловлю за шиворот идущего передо мной бойца — назад, за поворотом зал, там с десяток тараканов!

Команда передаётся по цепочке, и моя штурмовая группа застывает на месте, а зачем отбежав назад по уже пройденному тоннелю на несколько метров, начинает лихорадочно менять автоматы на одноразовые гранатомёты. Конечно для «паука» кумулятивный заряд будет избыточным, но зато гарантированно его остановит. Я же морщу мозг в тяжёлых раздумьях. Нас всего пятеро, а жуков в два раза больше!

— Почему они не нападают⁈ — Гаврила рядом со мной, и я вижу, как ему страшно, нам тут всем страшно до чёртиков.

— Потому что я с вами — отвечаю я Ромову почему-то шепотом — матка не отпустит от себе свой ближний заслон далеко, что бы я не перехватил управление. Поэтому и коридоры были пустые. Там, в зале, на меня вам рассчитывать не придётся, с теми жуками я не справлюсь. Надо решать как-то самим!

— Точно их там десять? — капитан не решается идти дальше, и я его понимаю. Там мы будем почти слепыми, а наши противники отлично видят в темноте и у себя дома.

— Да вот хрен пойми… — задумался я — я ещё не могу точное количество определять на расстоянии, нет, точно не десять! Гораздо больше! Новые подтягиваются постоянно.

— Умеешь ты порадовать боевых товарищей — сплюнул Гаврила — и что делать будем? Может жуков твоих пошлём?

— Не вариант, их там сразу в оборот возьмут, и противников у нас только прибавится — покачал я головой — думать надо…

— Думай быстрее — переложил всю ответственность на меня капитан — времени мало!

А чего думать? Подкрепление надо просить! Как минимум ещё одно отделение, а лучше взвод! Только тесновато в тоннеле для такой толпы будет. Первые бойцы которые войдут в зал, гарантированно станут смертниками. Они может быть успеют выстрелить, но потом их в клочья разорвут. Где таких камикадзе найти? Все жить хотят, пусть плохо и не долго, но всё равно, жить! Если я сам пойду вперёд, то боюсь, что не справлюсь. Я и с «претендентом» то долго возился, а тут пусть и младшая, но матёрая матка! Она когда-то была бойцом, потом смогла сместить с престола старую правительницу, и умудрилась выжить в дальнем перелёте! Эта особь посильнее меня будет, своих жуков она мне не отдаст! Ну и моих с лёгкостью перехватить, едва они появятся из тоннеля и войдут в зал, а скорее всего раньше. Пожалуй, одного жука я и смог бы провести в тараканью столовую, непосредственно контролируя его, но что он один сделать сможет? Или сможет⁈

— Взрывчатка есть? — обратился я к Гавриле, который нетерпеливо бил копытом рядом со мной.

— Четыре шашки плавленого тротила имеется — подтвердил Гаврила — только это тебе не граната, закинуть за поворот и уцелеть не получиться, нас взрывной волной поломает.

— А не надо кидать! Мы её в зал аккуратно занесём и там взорвём! — мои глаза загорелись, я придумал как решить проблему!

— Кто её туда занесёт⁈ Я своими людьми жертвовать не буду! — лицо Гаврилы потемнело — это же верная смерть!

— Есть у меня «доброволец», не переживай — отмахнулся я от капитана — подожди минутку. Огнепроводной шнур и детонатор я так понимаю тоже найдём?

— Этого добра хватает — не понимающе уставился на меня Ромов — колись, чего задумал?

— Вот ты не терпеливый! — рассмеялся я — сказал же, ждём «добровольца»!

Краснозвёздный паук появился неожиданно и застыл возле меня. Он вынырнул из клубов дыма и тьмы как чёрт из табакерки, буквально в метре от нас. Только я был готов к такому повороту событий, так как контролировал передвижение «паука» на всём пути по тоннелю, а вот Ромов и бойцы изрядно перепугались.

— Не стрелять! — один из бойцов едва не отправил нас всех на тот свет вместе с моим жуком. Его гранатомёт буквально упирался в чешую паука, а позади в ужасе замерли два моих телохранителя. Выстрели он сейчас, и нам всем мало не покажется!

— Игорь⁈ Ты дебил⁈ Ты что творишь урод⁈ — Гаврила схватил меня за грудки и потряс — предупреждать же надо!

— В штанишки набулькал? — я без труда оторвал руки капитана от своего бронежилета и сжал ему запястья. От сильной боли Ромов вскрикнул и побледнел, он пытался вырвать свои конечности из моего захвата, но у него не получалось сдвинуть их даже на сантиметр. Я с наслаждением смотрел на муки человека, который корчился не в силах противостоять моей мощи. Как ты посмел меня даже коснуться, ходячая консерва⁈ Меня, повелителя «бродячего» улья⁈ За это ты будешь умирать долго и мучительно!

— Игорь! — от сладких мыслей меня отвлёк испуганный голос одного из бойцов — ты ему руки сломаешь!

Наваждение спало, и я разжал ладони. Гаврила рухнул на пол тоннеля к моим ногам и застонал от боли.

— Извини, погорячился — я протянул капитану руку, что бы помочь встать — нашло на меня что-то.

— Да пошёл ты! — Ромов с трудом встал, проигнорировав мой дружеский жест — вернёмся в бункер, там с тобой поговорим!

— Если, вернёмся — поправил я капитана — не дуйся, я же извинился. Да ты сам кстати виноват, нечего было на меня кидаться! Ладно, раздувай щёки дальше, только не лопни раньше времени. Крепите шашки на «паука», шнур поставьте из расчёта на одну минуту горения. А потом все живо в укрытие дуйте!

Я погладил своего «смертника» по чешуе. Прости меня, боец, но тебе придётся сегодня умереть во благо своего повелителя!

— «Доброволец», мля! Сказал бы просто, что таракана своего вызвал! Я смотрю, ты этих ублюдков прям обожаешь⁈ — скривился от омерзения Гаврила, с ненавистью смотря на меня и разминая запястья — ты сам уже как монстр стал! Урод! Крепите мужики взрывчатку!

Я промолчал. Прав Гаврила, я урод. Мне нравиться наблюдать за мучениями, мне нравиться убивать… моя психика меняется, я сам это чувствую!

Синяя изолента рулит. Универсальное средство. С помощью неё можно починить любой отечественный автомобиль, она заменит пластырь и жгут в экстремальных ситуациях, с помощью синей изоленты даже Польшу можно превратить в нормальную славянскую страну! Если, что-то нельзя починить с помощью изоленты, то это нельзя починить вовсе! Вот и сейчас, с помощью этого универсального средства, обычного «паука» превратили в ходячую бомбу. Настоящий шахид с поясом смерти! Взрывник туда помимо тротиловых шашек ещё и пять гранат Ф-1 навешал! А ведь так и есть, этот жук истинный мученик за свою веру! Я отличаюсь от него как вертолёт от улитки, но раз я могу отдавать ему приказы, значит так нужно, значит я имею на это право! У него нет сомнений в правильности моих действий, он верит мне безоговорочно, я для него и есть бог!

— Ну всё братва, валите нахер, я сам шнур подожгу — когда взрывник закончил мудрить с зарядом, я попытался отослать Гаврилу с мужиками в укрытие. Нечего им рисковать, всё равно от них сейчас толку не будет.

— У меня приказ полковника глаз с тебя не спускать — капитан покачал головой и даже не двинулся с места — и я его выполню! Ты идёшь с нами или мы все вместе остаёмся!

— Пойми, Ромов — ругаться я не стал, а попробовал объяснить логику своих действий — жука мне придётся вести до самого зала, иначе ничего не получиться. Смысл всем рисковать? Или ты меня сможешь как-то от взрывной волны прикрыть? Я гораздо крепче чем обычный человек, в чём ты недавно убедился лично, раны на мне очень быстро заживают. Я выживу! Да и потом, если мы пойдём вместе и все вместе погибнем, а мои жуки выйдут из-под контроля, люди лишатся пяти дополнительных бойцов! Уходите, после взрыва вернётесь.

— Сразу видно, что ты не имел дело со взрывчаткой, а я артиллерист! — капитан тыкает пальцем в жука — если он прорвётся в зал, где есть несколько открытых тоннелей и проходов, то нам не так уж и сильно достанется. Фронт ударной волны поломает, её сила значительно упадёт и только часть распределит по отверстиям. В зависимости от диаметра отверстия, соответственно и сила удара будет разная. Если основной проход будет открыт, основная масса неприятностей достанется противнику! А если ты считаешь, что попадёт нам только от взрывной волны, то ты ошибаешься. В месте взрыва создается область низкого давления, и нам как следует наподдаст обратным потоком воздуха, где бы мы в тоннеле не спрятались! Да и потом, уже в десяти метрах от взрыва одного килограмма тротила человек практически не пострадает, если не будет осколков. Да и в трёх метрах выживет! У нас шесть килограмм тротила, плюс пять гранат, но мы будем за укрытием, и я уверен, сильно мы не пострадаем!

— В трёх метрах⁈ — я хоть и криминалист, но нас учили не всему. Основы минно-взрывного дела, травмы человека, повреждение поверхностей полученные от взрыва мы конечно изучали, но скажем так, не очень подробно — а нахрина тогда мы всё это мутим⁈ «Пауки» совсем не оценят наши старания!

— Я тебе про идеальный вариант говорил! Когда нет осколков. А у нас осколков должно быть прилично, только твой паук на своей широкой груди их несколько сотен несёт. Смотри чешуя какая. Ну и шесть с половиной кило, если гранаты считать, это совсем не тоже самое, что один килограмм. По крайней мере рядом с эпицентром всех посечёт и поломает прилично — возразил мне Гаврила.

— Значит не хочешь уходить? — Ромов не отвечает и упрямо молчит, тупо уставившись на меня. Или из вредности или действительно приказ полковника собирается выполнить любой ценой — ну и чёрт с вами, я предупредил!

— Полковник на связи! — наш штатный связист очень нервничает — Игорь, тебя!

— Таран на связи — я беру трубку телефона и слышу в динамике треск пулемётных очередей, звуки взрывов и отчаянные крики людей.

— Лейтенант! — полковник не стесняясь орёт в трубку, голос его напряжен — началась массированная атака жуков! Твоих уже почти всех раскатали, воздушного прикрытия больше нет! У нас уже есть убитые и раненые! Поторапливайтесь мать вашу, мы долго продержаться не сможем!

— Делаем всё что можем товарищ полковник, держитесь, мы скоро! — стиснув зубы я бросаю трубку связисту. Хватит булки мять! Время вышло, пора действовать. На поверхности умирают люди, а ведь в одном из БТРов Яна! Она пошла с нами как медицинская сестра, медиков не хватает и её взяли в этот поход по приказу полковника. Наверное, чтобы меня дополнительно стимулировать. Больше уговаривать Ромова я не буду, он сам всё решил!

Живая, самонаводящаяся торпеда берёт разгон, глухо стуча своими лапами по полу тоннеля. За спиной «паука» развивается горящий огнепроводной шнур. Я тоже стараюсь от него не отставать. Моя цель состоит в том, чтобы мой жук прорвался как можно дальше, прежде чем его остановят вражеские юниты, или не перехватит управление матка. Быстро остановиться он уже не сможет, разве что в стену на всей скорости влепится. Вот поэтому я и бегу за ним, сосредоточившись на управлении единственным оставшимся у меня солдатом. Его коллеги уже, наверное, отдали мне свой последний долг, героически умерев за своего бестолкового правителя. Позади топают бойцы Гаврилы, безнадёжно от меня отставая.

Я торможу в последний момент, как раз там, где впервые почувствовал находящихся в кормовом зале противников, а «паук» с поясом шахида, красной звездой на броне и горящим шнуром врывается в зал. Через тридцать секунд должно рвануть, и я молюсь, чтобы если начнётся драка, мой «камикадзе» продержался это время и не дал быстро вырвать себе потроха вместе с детонатором.

Гаврила тяжело дыша падает на пол у меня за спиной, запыхался бедолага. Один за другим бойцы капитана присоединяются к нам, а потом впереди раздаётся оглушительный грохот. Я вовремя закрываю уши руками и широко открываю рот, при этом уткнувшись лицом в пол. Меня с силой швыряет в сторону ударной-взрывной волной, горячий воздух проносится над головой обжигая кожу. Голова гудит как трансформаторная будка, как будто меня долго и упорно пинали тяжёлыми армейскими сапогами по затылку. Контузию я себе заработал однозначно, только вот времени, чтобы разлёживаться и жалеть себя у меня нет.

Вскочив на ноги и подхватив с пола тубус с взведённым в боевое положение гранатомётом, я пошатываясь бегу вперёд, не смотря, что же там случилось с моими телохранителями. Если мне так хреново, то им вообще не сладко, если они конечно живы.

Зал кормления затянут дымом, он весь, и стены, и пол, и потолок забрызган месивом из мяса, крови и костей, вперемежку с потрохами и частями тела пауков. Не всех тут убило, как и говорил мне Гаврила. Большая част черных чешуйчатых тел ворочается, пытаясь встать на поврежденные конечности, некоторые уже на ногах. Они оглушены и двигаются пока не уверенно и хаотично, но быстро приходят в себя. Я бегу мимо них, в надежде, что успею добраться до прохода в центральный зал и выстрелить по матке. Она была далеко от взрыва и не пострадала, она уже знает, что я рядом. Мой контуженный мозг давит волнами ненависти и она хочет подчинить меня себе. Только вот ты просчиталась гнида, я совсем не обычный «паук»!

Я почти добежал, когда на меня прыгнул первый пришедший в себя «паук»! Удар лапы в бронежилет, и я лечу обратно, спиной вперёд проделывая весь тот путь, который мне так быстро удалось преодолеть. Гранатомёт падает на пол, а я мягко приземляюсь в кучу гниющего мяса и человеческих внутренностей. Напавший на меня вражеский жук пытается атаковать меня снова, но уже в полёте в него врезается кумулятивная ракета, прожигая тело «паука» на сквозь и отбрасывая в сторону. Меня вновь оглушает близким взрывом. Ещё один выстрел и взрыв, этот уже у меня за спиной. Кто-то из бойцов капитана очухался достаточно быстро, чтобы вовремя успеть к входу в зал и сейчас прикрывает меня отстреливая нападавших! Спасибо тебе мужик, кто бы ты не был!

Скатившись с жуткой перины, что не дала мне разбиться при падении, я, поскальзываясь в зловонном месиве бросаюсь к гранатомёту. Ещё немного, я почти прорвался!

Глава 22

Проход в центральный зал открыт, и я стою на пороге с взведённым гранатомётом в руках. Всё так же, как и в предыдущих двух кораблях, где мне до этого удалось побывать. Черная, массивная туша матки прямо передо мной, только вот выстрелить я не могу. В воздухе не протолкнуться от «мух», которые построили живую стену из своих тел, прикрывая своего босса от прорвавшегося так далеко врага. Тут надо быть снайпером, и виртуозом, чтобы уловить момент и послать ракету в редко появляющиеся маленькие окна среди постоянно перемещающихся летучих монстров. Ситуация патовая, я не могу стрелять, а они не атакуют меня, принимая за «паука». Инстинкты говорят им, что этот бой им не выиграть. Эволюция давно позаботилась о том, чтобы летающие охотники не гибли зря, ввязываясь в заведомо проигрышные схватки.

В голове гудит от непрекращающегося и с каждой секундой усиливающегося давление со стороны моего противника. Тот же набор обвинений в нестандартности моего развития, тот же приказ, пойти и умереть, стать едой, прекратить сопротивление, сдаться, но при этом чувствую я себя гораздо лучше, чем при первом контакте. Я могу свободно двигаться и мыслить. А ещё, я улавливаю среди команд и обвинений нотки паники и страха. Улей знает, что я убил одну и ранил другую младшую королеву! И даже знает, как я это сделал! Корабли поддерживают связь между собой и, хотя в вопросах добычи пропитания и размножения они друг другу конкуренты и даже непримиримые враги, готовые драться за самые «вкусные» охотничьи угодья, если вопрос встаёт о выживании улья, жуки управленцы действуют сообща и делятся ч другими информацией. Поэтому я и вижу сейчас перед собой эту завесу из жутких тел, так матка решила обезопасить себя от выстрелов из дальнобойного оружия, которыми я пользовался до этого. Если я убью и эту матку, следующая придумает новую тактику нападения и защиты, и убить её будем стократно труднее!

Для принятия решения у меня всего несколько секунд, потом матка погонит свой живой щит на убой насильно, и мне не выжить. Да и позади меня скоро появятся уцелевшие в кормовом зале «пауки». У моих телохранителей только семь гранатомётов, а выживших после взрыва «пауков» гораздо больше. Стоять нельзя, надо что-то делать!

Сорвав левой рукой с разгрузки гранату, я выдёргиваю кольцо и со всей силы бросаю его прямо в самую массу защитников местной королевы, а за ней и ещё одну. Ожидаемо чугунные снаряды оказываются перехвачены прямо в воздухе, но мне этого и надо. За те секунды, что горят запалы, я снова готов к стрельбе, и едва раздаются взрывы, не теряя и мгновения я посылаю ракету в образовавшуюся брешь. Я с радостью вижу, как огненная стрела проносится мимо покалеченных жуков и взрывается в середине зала. Есть!

Но что это⁈ Во вспышке взрыва я вижу, что матка густо облеплена «мокрицами», а от моего выстрела пострадал «хамелеон», который висит на управляющих сухожилиях, прикрывая своим телом повелительницу! Заряд прожёг его насквозь и снёс с тела матки несколько рабочих жуков, не причинив её никакого вреда! Да и боевая особь до сих пор жива, хотя и сильно пострадала. Раненый «хамелеон» валится вниз, и его место мгновенно занимает следующая прозрачная тварь! «Голос» матки не ослабевает, а наоборот, усиливается!

— Берегись! — отчаянный крик Гаврилы выводит меня из ступора.

Не теряя время на то, чтобы оглянуться и оценить опасность, я делаю единственное, что в моих силах для своего спасения, прыгаю прямо в управляющий зал! Мимо головы промелькнула покалеченная лапа «паука» и он пролетает мимо меня, скрываясь в темноте, а я повисаю на черной паутине, что переплелась странным узором в этом проклятом зале.

У меня больше нет гранатомёта, нет и просто гранат. Из оружия у меня только АКСУ и два ножа. Это конец! Нас заманили в ловушку и переиграли как маленьких детей! А я-то думал, что уже победил…

Я гораздо сильнее чем раньше. До катастрофы я тоже мог подтянутся на руках десять раз и сделать выход с силой, но только налегке, без груза. Сейчас же на мне много лишнего железа и тем не менее я легко подбрасываю своё тело вверх, и оказываюсь сидящим верхом на жгуте управления. Из темноты появляется раненый «хамелеон», он ловко поднимается вверх, на тот уровень где нахожусь я, несмотря на прожжённое насквозь тело. Прозрачная тварь медленнее чем обычно и тем не менее сбежать я от него не смогу. Мне даже отступать некуда, в кормовом зале взахлёб бьют автоматные очереди и мелькают тела пришедших в себя «пауков».

От отчаяния мне ничего другого в голову не приходит, как только схватить автомат и начать стрелять по практически неуязвимому монстру. Автоматные пули для него, всё равно что слону дробины, он на них не обращает внимание. От отдачи меня ведёт в сторону, и я вынужден левой рукой уцепиться на жилу, на которой я сижу. Меткости это мне не прибавило и пули летят веером в разные стороны.

Вдруг голос матки в моей голове на мгновение пропадает, и «хамелеон» тоже на секунду замер на месте. Что за чёрт⁈ Я перевозу взгляд на младшую королеву улья и вижу, что случайно выпущенная очередь сбила с её тела несколько «мокриц» и очевидно задела саму матку. Брешь в обороне тут же затягивается, «мокрицы» мгновенно заполняют отрывшееся пространство.

План если не победы, то спасения, как вспышка появляется у меня в голове. Оставив почти добравшегося до меня «хамелеона» в покое, я перевожу огонь на своего главного врага.

Говорят, что Юлий Цезарь, мог делать сразу несколько дел одновременно: писать, смотреть и слушать. А я получается покруче Цезаря буду! Ибо мне пришлось делать сразу четыре дела! Я держался на неудобном насесте, стрелял в матку, орал благим матом призывая Гаврилу и остальных выживших бойцов его группы перенести огонь в глубь командного зала, и старался взять под контроль подобравшегося ко мне «хамелеона»!

После каждого попадания пули в матку, её контроль над своими подопечными на несколько секунд пропадал, жуки замирали на месте, и я захватывал власть над прозрачным бойцом и окружающими меня жуками. Потом связь терялась, и твари снова оказываются под контролем матки. «Хамелеон» сейчас от меня медленно удаляется, он двигался как сумасшедший, делая шаг вперёд, а потом два шага назад.

Я молил всех богов, что бы у меня хватило патронов. У меня шесть магазинов на разгрузке, один в автомате и куча патронов в рюкзаке. В теории хватить их для задуманного мне должно, но это только в теории! Патроны в рюкзаке так же недоступны мне, как Марс или Винера. Достать их и набить магазины мне никто не даст. В этом поединке таймауты и перерывы на обед не предусмотрены правилами.

— Игорь, ты жив⁈ — перекрикивая треск автоматных очередей кричит Гаврила, он явно выбрался из тоннеля и сейчас находится у входа в логово матки — что-то странное происходит, жуки почти перестали двигаться, мы добили черных! А ты в кого там лупишь?

— Заткнись и стреляй твою мать! Ору вам тут как резаный, а вы хер забили! Все стреляйте в центр зала! Я жив, но это ненадолго, если вы не помножите! — я облегчённо вздыхаю, мужики живы и пришли ко мне на помощь!

С помощью бойцов бункера дело пошло веселее. Теперь матка непрерывно находилась под обстрелом и окончательно утратила контроль над всеми бойцами улья, за исключением прикрывающих её «мокриц». Мне теперь оставалось только придумать, как убить её без взрывчатки.

Я теперь знал, сколько в зале жуков. Под сотню «мух» и пять «хамелеонов», считая и едва не убившего меня прозрачного, ну и неподдающееся счёту количество рабочих особей с неблагозвучным названием «мокрица». «Пауки» погибли все. Пользуясь тем, что черные твари временно утратили подвижность, Гаврила с парнями в упор расстреляли их в уязвимые спины.

Сейчас я двигался по переплетению чёрной паутины к матке, сосредоточившись на контроле над раненым «хамелеоном». Несовершенное тело человека совсем не приспособлено для такого рода путешествий. Я вынужден мирится со своей неполноценностью. То ли дело двенадцать лап, вместо четырёх корявых конечностей! Я завидую своим рабам, имеющим нормальные тела! Ну а с другой стороны, будь я полноценным правителем улья, я бы вообще лап не имел, как и брони прикрывающей тело. И страдал бы сейчас так же, как эта неудачница, решившая, что сможет справиться со мной в бою! У меня есть новые бойцы, которых не нужно контролировать ежеминутно и боятся, что их украдут «претенденты», используя в своих целях. Люди универсальны, их можно использовать по-разному, это и пища, и инкубатор, и средство борьбы с конкурентами! Они отлично служат мне, парализовав матку, которую я выбрал своей целью!

Раненый «хамелеон» будет моим орудием убийства! Он готов был умереть за своего командира, он же его и убьёт! Добраться до потрохов древнего существа будет не просто, придётся прорубать себе дорогу через огромное тело монстра. И всё время, пока я не доберусь до мозга чудовища, оно будет жить и страдать, осознавая всё то, что я с ним делаю! Это прекрасно! Это просто блаженство, наблюдать за агонией и мучением своего врага! И более того, всё пройдёт по древней традиции, заведённой ещё далёкими предками! Именно так сменялась власть на этом корабле несколько тысячелетий подряд!

Впервые я видел матку так близко и полностью целой. Бесформенная масса, в которую превратился жук, выглядела отвратительно и прекрасно одновременно. Моя человеческая составляющая готова была кричать от ужаса, а паразит восхищался красотой и совершенством нашего врага.

Жгуты управляющих сухожилий вросли в тело монстра, ни головы, ни лап у твари не было. Вместо рта у этого чудовища был только огромный и мерзкий зев, а с противоположной стороны — яйцекладка. Вот и всё, других достопримечательностей у уродца нет! Для самостоятельного существования тварь не приспособлена, без посторонней помощи ей не жить. Красавица, мне бы так! Опят в голове чехарда из придирчивых мыслей, но я уже начинаю привыкать, главное, что они не мешают мне делать дело.

Управляемый мною «хамелеон» принялся за дело. Мощные передние конечности вонзились в живую плоть, отрывая от неё первые куски и перемалывая панцири «мокриц», которые густо усеивают матку. Рабочие самоотверженно прикрывают собой зияющие раны и гибнут десятками. Как заправский мясник, прозрачный боец прокладывает себе и мне путь через живое тело повелительницы улья.

Я слышу эмоции матки, ей больно, и она в панике. Она не просить её пожалеть, жалость чужда природе улья, она знает, что умрёт и тоже считает, что так и должно быть. Она знала, что этот день, когда ни будь наступит, но делала всё, чтобы он наступил как можно позже. Я наслаждаюсь её мучениями, меня охватила нега и эйфория. Конечно, лучше бы мне порвать её своими лапами, но и так отлично. Это гораздо лучше, чем жрать! Это даже лучше, чем заниматься любовью с Яной! Такого кайфа я не испытывал никогда!

Последний раз дернувшись в агонии, матка освободила для меня свой трон. Процесс убийства занял почти час. Самый лучший час в моей жизни! С сожалением посмотрев на тело слабачки, которая протянула под пыткой так не долго, я тяжело вздохнул. Всё хорошее имеет свойство, когда ни будь заканчиваться. Сейчас бы другой жук, будь он на моём месте, приступил бы к трапезе, восстанавливая свои силы после драки и набирая массу для роста, но я подожду, у меня ещё есть дела.

Моя новая армия застыла в ожидании приказов. А приказ нужно отдать срочно! Я несу потери! На поверхности наглая пища убивают сейчас моих беспомощных бойцов! С таким трудом и страданиями полученных бойцов! Их надо убить! Закончить начатое прошлой королевой дело! Тела людей послужат мне, для восполнения понесённых от них же потерь! Да! Так и надо сделать! Приказываю всех порвать!

«Хамелеоны» и «мухи» ожили и стремительно понеслись к выходам из управляющего зала. На поверхности тоже возобновился бой. Не долго людям осталось, группа капитана Ромова сообщила полковнику, что улей захвачен, а матка убита, и они вышли из-за укрытий, а значить их не придётся выковыривать из бронированных банок!

Пуля впилась мне в ногу, а ещё несколько воткнулись в бронежилет, пробивая его насквозь. Меня отбросило на тело мёртвой матки. Что за чёрт⁈ Почему в меня стреляют⁈ Сквозь приступ боли я поднял взгляд на выход из зала, успев увидеть гибель Ромова и его людей. Их смяли и втоптали в пол, но перед этим, я заметил взгляд Гаврилы. Взгляд полный отчаяния и лютой ярости. Это он стрелял! Не обращая внимания на несущихся на него жуков, он выбрал своей целью меня! Я даже смог расслышать его последние слова!

— Будь ты проклят, Иуда! — прокричал перед своей смертью капитан.

Я Иуда⁈ Я никого не предавал! Или предал? Что я сейчас творю⁈ Я послал армию жуков на людей! Сейчас на поверхности убивают тех немногих выживших, которые смогли пережит катастрофу и нашли в себе силы продолжит борьбу с захватчиками. Я послал жуков убить Яну! Приказываю остановиться и отступить от людей!

В зале для кормления зашевелились и встали убитые бойцы. Телами Гаврилы и моих телохранителей завладели паразиты. Капитан со своей командой готов и дальше служить мне, только уже в качестве передвижных инкубаторов, а потом и преданных до самой смерти боевых особей улья. Хорошие получаться солдаты. Это «хамелеоны» постарались, больше некому. Нет! Ромов с бойцами, благодаря которым я до сих пор жив, заслуживают лучшей участи! Я приказываю новоиспечённым зомби построится в ряд в проёме прохода, и поднимаю автомат ослабевшими руками. Выстрел! Прости меня, Гаврила, это я тебя убил, но я совсем не хотел этого, моя вторая ипостась отдала приказ! Гаврила падает с простреленной головой, чтобы больше не подняться. Его тело больше не пригодно для использования. Выстрел! Прости меня, сапёр, ты был хорошим солдатом. Выстрел…

Я тяжело ранен. Левая нога прострелена насквозь, разбита кость, из-под бронежилета до сих пор льётся кровь. Одна пуля попала мне в живот, а другая в лёгкое, на моих губах пузыриться кровь, трудно дышать. Хороший стрелок Гаврила, хоть и артиллерист, похоже у него всё-таки получилось, и он убил предателя рода человеческого. Да даже если бы я не был мёртв, хода к людям мне больше нет. От моей руки погибли десятки невинных людей: Рыжий, Гаврила, полковник Козырев и его люди…. Я не могу себя контролировать, как бы не старался, я теперь хищник и получаю удовольствие от смерти и страданий. Я монстр! И это сделали со мной проклятые пришельцы, улей сделал! Ненавижу! Нет, умирать я не буду. Я знаю, что буду делать, и чтобы осуществить задуманное мне нужно выжить, а значить необходимо залечить свои раны, и я знаю проверенный способ как это сделать. Монстр по имени Игорь Таран, с рычанием и слезами на глазах вгрызся в тело убитой матки ненавистного улья.

За что⁈ Я жажду крови и буду убивать, но добычей моей будет теперь только улей! Месть! Но и мстить я буду не за себя, а за всё человечество, за погибших женщин и детей, за разрушенные мечты и надежды, за не случившееся светлое будущее! Я теперь орудие в руках высших сил, которые сотрут улей в порошок его же руками! Со мной всё кончено, меня не спасти, к прежней жизни возврата нет, так может быть это случилось со мной не случайно? Может у меня есть предназначение? Как там говорил апостол Павел? Не мстите за себя, возлюбленные, дайте место гневу Божию, ибо написано в писании «Мне отмщение и Аз воздам»!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22