Змеи были повсюду — на кочках, в кустах и на тропинке. Никита с опаской обходил этих гадюк, которые вылезли погреться на солнце, но отогнать от себя мысль, что какая-то черная гадина броситься на него и укусит, у него не получалось. Он ненавидел змей, и только необходимость заставила его отойти от палаток, где они жили вторые сутки окончание девятого класса с несколькими родителями. Ему надо было где-то уединиться, чтобы покурить, но около палаток было много взрослых, и ему не хотелось с ними связываться, — слушать их нравоучения, слова о том, что курить вредно, пить вино тоже, а целоваться с девушками вообще-то не принято, в таком юном возрасте.
В одной из палаток была его подружка, высокая и симпатичная отличница. Она его очень любила, но уже замучила своими поцелуями — днем и ночью. У него уже опухли губы, но ей все было мало, этих нежных поцелуев. Никита потрогал свои губы и напрягся — впереди, на тропинке, среди опавшей бурой листвы что-то блеснуло желтым цветом. Он подошел ближе и увидел маленький желтый комочек, который отражал свет. Было очень похоже, что какая-то девушка из его класса потеряла золотую сережку или колечко. Он уже как-то находил золотое кольцо — в карьере, когда купался.
Карьер был глубокий, метра четыре. Вода в нем была очень чистая, и когда он открывал глаза под водой, то все видел — камни, старые бутылки и тритонов. В этом карьере они играли в ляпки, и выигрывал тот, кто умел хорошо плавать под водой и надолго задерживать дыхание. Он всегда любил плавать, и сразу нырял на дно, когда преследователь был уже совсем рядом. В этот раз, когда он нырнул, он сразу заметил на дне желтый мерцающий огонек, и, уцепившись за камень одной рукой, второй поднял золотое обручальное кольцо. На поверхности он рассмотрел его, спрятал в кармашек плавок, а когда игра закончилась, показал его своим друзьям.
Через несколько дней к нему подошла молодая женщина и попросила отдать его находку ей — это она потеряла, когда купалась. Долго не раздумывая, он отдал кольцо, и улыбнулся.
Так что Никита снова нашел чью-то пропажу — ему везло на находки золотых украшений. Не раздумывая, он нагнулся и когда уже коснулся желтого комочка, палец его пронзила острая боль — маленькая, сантиметров двадцать, змея, укусив его за палец, быстро уползала по бурым листьям, а на голове ее красовалась маленькая золотая корона. Никита не смог ее догнать — его внимание было приковано к пальцу, которую укусила змея. Две кровоточащие точки указывали ему место укуса, и он сразу начал действовать.
В кармане его был нож, лезвие которого он засунул в маленький костер, и когда лезвие накалилось до вишневого цвета, сделал крестообразный надрез на пальце и стал отсасывать кровь. Потом, когда устал сосать и плеваться, завязал рану платком, достал сигареты и закурил. Змея уже уползла, и ее уже не найти, в этом лесу. Это была не гадюка и не уж, а кроме того, он ни разу не видел змейку с короной. Может, ему причудилось, что на голове ее была корона?
Никита бросил окурок на землю и тщательно растоптал его — было жарко, и он не хотел устроить, на берегу водохранилища пожар. Надо было возвращаться к палаткам, а то его могли начать искать. Засунув перевязанную руку в карман, он медленно шел по тропинке и смотрел под ноги — он боялся наступить на змею.
Когда он вышел на поляну, где стояли палатки, к нему сразу бросилась Ирина. Она повисла у него на шее, а потом стала допрашивать — где был, и что делал. Он достал из кармана свою руку и сказал, что его укусила змея, и чтобы остаться в живых, ему пришлось разрезать палец, совсем немного, и высосать кровь. У Ирины округлились глаза, и она открыла рот от изумления. Никита сказал, что не надо беспокоиться — все он сделал правильно, и если температура не поднимется, тошноты не будет, то все обойдется. Все равно уже ничего сделать было нельзя — они прошли по берегу водохранилища двадцать пять километра от деревни до этого места, а уже наступал вечер, и было поздно бежать к врачу — слишком далеко.
Наступило время ужина. Все одноклассники уселись за столы, и Никита тоже — он был очень голодный, и когда съел картошку с куриной ногой, то пошел за добавкой. Палец начал напухать, и держать ложку было неудобно. Утром, вместо нормального пальца у него была сплошная досада — палец опух и болел. Но он не показывал виду, а когда спрашивали, не больно ли ему, отвечал, что все нормально — до свадьбы должно пройти. После завтрака все начали собираться домой — собрали палатки, кухню, сложили в рюкзаки и распределили этот груз между взрослыми и уже бывшими девятиклассниками.
Когда шли по узкой тропинке среди болота, все гадюки, спавшие до этого на кочках, подползали к веренице людей и громко шипели, особенно на Никиту. Палец больше уже пух — он был и так довольно толстый. К вечеру вышли к деревне, в которой их ждал автобус. Все его одноклассники спали, когда ехали, но Никита думал, что за принцесса с короной его
