реально опасен, — молодой человек смотрел на нее с мольбой. — Он шизофреник. Себя не помнит. Вы бы держались от него подальше.
— А вам какое дело?
— Я его сосед, он на мою сестренку напал, но никто не верит, никому это не нужно. Я пытаюсь его застукать с поличным, чтобы наверняка.
Застукать с поличным? Это ровно то, что ей нужно.
— А с чего вы взяли, что он сейчас будет нападать?
— Кровь увидел, повело его, сейчас ломка, вживается в образ. А вы в его вкусе, только красный платок осталось на шею повязать.
— У вас есть?
— Вы с ума сошли!
— Ну вы-то меня подстрахуете?
— Конечно! Все засниму на телефон. И шокер у меня есть дистанционный.
* * *
Мертвенный свет луны струился по парку, лаская тени деревьев с растопыренными черными ветками. Маша шла во дорожке призывно виляя бедрами. Было страшно и весело одновременно. В маньячность Макса верилось слабо, а вот увидеть его в новом обличии хотелось очень.
Сзади прикрывал Алик, короткими перебежками перемещаясь от дерева к дереву. Маша слышала хруст веток, под его ногами, но в какой-то момент звуки прекратились. Она невольно остановилась, и в этот момент кто-то сильно толкнул ее в спину. Падая, она повернулась на бок и уже лежа увидела перед собой что-то фиолетовое, быстро приближающееся.
* * *
На лицо капает вода, во рту вкус крови. Кто-то хлопнул ее по щеке, по одной, по другой. Над ней как в тумане лицо… Макса? Похож, но откуда столько злости? Волосы всклокочены, рот перекошен, глаза сверкают.
— Алик, — прохрипела Маша, — ты где?
— Да здесь я, здесь, — послышалось откуда-то сзади. — Маркус, не томи. Луна зайдет!
Макс встал, поднял Машу с асфальта. В руке у него сверкнул нож с широким изогнутым лезвием. Точно, как в Кобре.
— О, так даже лучше ракурс… давай!
Маше стало жутко.
— Макс, что с тобой, очнись!
Услышав свое имя, Макс вздрогнул, лицо его перекосилось, потом разгладилось и он стал похож на Марио с пляжа, потом на Максимилиана, потом на кого-то еще и еще, и наконец на Макса из НИИ, но какого-то более открытого, без спеси.
Просветленный Макс отпустил Машу и повернулся к Алику.
— Я обратно в палату, а ты типа маньяка поймал?
— Снова таблетки пьешь? — догадался Алик. — А че не предупредил?
— Для чистоты эксперимента.
— Не прокатит.
Алик выхватил дистанционный шокер и вырубил Макса с одного выстрела.
— Все продумано. Он тебя убил, а я его обезвредил. Я герой, обо мне напишут…
Алик пригнулся, коснулся правой рукой земли и зарычал. Не разгибаясь, подпрыгивая и пританцовывая, он начал кружить вокруг замершей от ужаса Маши, постепенно приближаясь. Он был ужасен и смешон одновременно, похож на какого-то карикатурного оборотня или старого волка из мультика. Маша нервно рассмеялась, крикнула "Фу!" и топнула ногой. Оборотень-Алик заскулили и ускакал в ночь.
Потирая затылок, с асфальта поднялся Макс. Маша схватила шокер.
— Ко мне не подходи!
— Да я нормальный. Как кровь увидел, сразу таблетку выпил.
— Вы, вы, вы… уроды редкие! — Маша разрыдалась. — Хороший у тебя сосед, оборотень недоделанный.
— Сосед? А… по палате. В детстве его в конуре с собаками держали, вот и набрался… — Макс задумался, но заметив удивленный взгляд Маши, спросил. — Не знала, что я в клинике лежал?
— Зачем нож взял, если таблетки пьешь?
— Для чистоты эксперимента.
— А, если бы не сработали?
— Не сработали?.. Ну… Эксперимент должен быть чистым, мы же ученные.
— Рано тебя выпустили.
— В самый раз, — удивился Макс, — к новому контракту. Все за него премию получили, и ты тоже, а я один пахал.
— Да, пошел ты со своей премией!
Маша развернулась и пошла к выходу из парка.
— А сама не такая? У нас пол отдела таких! Без нас никуда! — кричал ей вслед Макс. — Я таблетки пью, но в седьмую лабораторию все равно меня возьмут, а не тебя, не надейся!
Псих ненормальный, по прошлым жизням скитается. Нет в НИИ седьмой лаборатории! Она бы знала.
* * *
Прошла неделя. Макс изменился в лучшую сторону, но Маша обходила его стороной, старалась не спорить, в крайнем случае, ссылалась на мнение Максима Петровича.
Макс страдал. Однажды он догнал ее на улице и начал горячо благодарить. Раньше он себя боялся, но благодаря ее теории он понял, что это не какие-то посторонние духи в него вселялись, а его собственные прошлые воплощения, которых бояться нечего. Ведь ей же понравилось Братство Ветра и Волн? И Максимилиан поет замечательно, у Максимилиана есть музыкальный слух, а у Макса нет.
— Ножик тоже жаль? — съязвила Маша, — красивый был, как в Кобре.
— Ножик я выбросил, — Макс закусил губу, — хороший был ножик, заказной…
— Рано тебя выпустили.
— Нет, в самый раз, к новому контракту, мы все за него премию получили, и ты тоже, а все я…
Но Маша его уже не слушала. Она ощущала себя новой, посвежевшей, полной сил, готовой без помощи ненормальных гениев делать большую работу, за что ее,
