гнида…
— О ком ты? Это Вершинин, да? Он или кто-то из его окружения?
Вдруг, дверь позади него лязгнула, неторопливо вошел охранник.
— Время вышло! Барсуков, встать. Руки!
— Сын! Мы продолжим наш разговор! Попозже! — коротко ответил отец, затем кивнул мне и повернулся спиной. Затем на него одели наручники и увели.
Мать ждала снаружи, в соседней комнате для ожиданий.
— Поговорили? — спросила она. Видимо ей тоже было приятно, что я сам проявил желание поговорить с отцом.
— Да, все хорошо. Но мало, многое не успели обсудить.
— Ну и хорошо. Поедем домой?
— Да, конечно…
Двигаясь по отдельной зоне, в направлении небольшой стоянки, что была непосредственно перед контрольно-пропускным пунктом, я обратил внимание, что на территорию въезжает дорогой мерседес черного цвета и отполированный до блеска. Машина — явно представительского класса!
Мерин остановился у въезда, всего в паре десятков метров от нас. Нас отделяла от него только небольшая стена, выполненная из прозрачных стеклопакетов.
Двери автомобиля открылись и оттуда выбралось трое. Один, что постарше и в черном костюме с галстуком, не был мне знаком, а вот другие два…
Я буквально застыл, когда признал среди них молодого Монгола — того самого, чьи люди остановили нашу фуру в далеком две тысячи двадцать четвертом году. А рядом с ним стоял не кто иной, как Серега Камышин, по кличке Камыш… Мой бывший напарник, размозживший мне голову монтировкой!