тяжело так жить. Поймите меня правильно, каждый раз как я открываю рот, то размышляю, что мне именно сказать и в какой форме, чтобы оказаться правильно понятым. Каждая фраза, каждое построение слов мне кажутся неуместными… странными. Я постоянно размышляю, что мои мысли не идут так, как мне бы хотелось. Я не контролирую собственное сознание, как мне кажется. В голове постоянно всплывают самые разные картинки, не имеющие никакого отношения к происходящему сейчас. Я трачу жизнь на образы в голове, утопаю в фантазиях, воображение попросту уничтожает меня. Из-за этого я не могу корректно общаться с коллегами-гражданами, из-за этого от меня ушла жена к какому-то пианисту из ЯД… Я потратил месяцы только на то, чтобы представлять раз за разом, как причиняю боль ему, ей и себе в разной последовательности… Это невыносимо, доктор Ялова! Я хочу, чтобы это прекратилось! Поймите меня…
На глазах Ореста выступили слёзы, у него стали дрожать колени. Он опустил глаза и вдруг почувствовал на своей руке ладонь доктора. Она смотрела на него с участием.
— Инженер Тирвин, вы хотите начать общаться корректно с гражданами или хотите пройти процедуру визуального разделения?
— Но… Я не понимаю… Разве разделение не гарантирует того, что мне нужно?
— Гарантирует. Пройдя через визуально разделение, вы получите именно то, что вам нужно. Все ваши текущие проблемы исчезнут. Но, инженер Тирвин, я говорю, что, возможно, ваши проблемы можно решить иначе, не прибегая к необратимым процедурам.
— Как иначе?
— Существует множество медикаментозных решений. Это не то, что поддерживает ОД, но способы есть. Подумайте, инженер Тирвин, над альтернативами. Другой выбор есть, а с разделением выбора не станет.
— Но ведь медикаментозные решения могут иметь значительные последствия? Побочные действия… Да и эффект ожидается не сразу, а по прошествии времени. Плюс к тому, мне придётся постоянно употреблять лекарства, а если ОД аннулирует мою лекарственную лицензию? Что тогда? Тогда, доктор Ялова, я всё равно окажусь в этом кабинете. Так или иначе. Нет, риск слишком велик. Я выбираю окончательно решение. Здесь и сейчас. Никаких минусов и сплошные плюсы.
— Что же… Инженер Тирвин, вы подтверждаете, что решили пройти через процедуру визуального разделения открыто и добровольно? — её голос из сочувствующего вдруг стал до ужаса официальным.
— Да, доктор Ялова, у меня нет никаких сомнений в этом, — твёрдо произнёс Орест.
— Если таково ваше решение, значит, мы приступаем. Инженер Тирвин, укладывайтесь в прибор.
Прибором оказалась яйцевидная установка с комфортным креслом, в котором Орест едва не утонул. На его голову мягко опустились металлические щупальца. Стало чуть тепло в районе висков, а вот лоб и затылок оказались схвачены мягкой гелевой губкой, сквозь которую шли слабые электромагнитные волны. Перед глазами вдруг появились стальные пластины, мерцающие неестественным голубым цветом. Они легли на глаза Ореста и тот перестал видеть.
Ему представилось, что он плывёт на одинокой лодке по реке Стикс, а на его глазах лежат золотые монеты для перевозчика душ Харона. Вот только в мифе так перевозили мёртвых, а сейчас Орест, наоборот, должен был вернуться в мир живых.
— Вы меня слышите, инженер Тирвин? — у Харона оказался голос доктора Яловы.
— Да, отчётливо… — прошептал Орест. Ему казалось, что если он начнёт говорить громко, то наваждение исчезнет и магии нет будет.
— Представьте следующую картину: кот лежит на полу в высокой комнате с большими окнами. Представили?
Орест увидел перед собой рыжего пушистого кота, лежащего на боку на старинном паркете, потемневшим от времени. Вокруг стояли стулья с гнутыми ножками и мягкими, продавленными сиденьями. На стенах висели багровые с золотом обои, изображающие ангелов, летящих вниз. Рамы окон были из дерева. Несколько стёкол оказались треснутыми. Одна из трещин была заклеена коричневым клеем. Форточка дальнего окна была открыта и слабый ветер трепал её из стороны в сторону.
— Представил, доктор Ялова.
— А теперь посмотрите на лучи солнца, как они медленно ползут по полу.
Картинка мигнула, и Орест увидел яркое солнце за пыльными стёклами, покрытыми следами от капель весеннего дождя.
— Как действует кот?
Орест увидел, что рыжий пострел с тёмными тигриными полосками на хвосте и белыми лапками-носочками ложится в середину пятна света, но то смещается в сторону и вот кот укладывается на новое место лишь бы оставаться на солнечной стороне. Орест хотел рассказать о том, что он видит, но вдруг онемел.
Голос исчез. Он больше не сидел в приборе в клинике. Кресла не существовало. Ничего больше не существовало. Он стоял посреди комнаты, которую сам же и вообразил. Орест увидел мелкую взвесь в воздухе, паутину на осыпающейся лепнине, на стене виднелись следы ржавчины от старой проводки. Он почувствовал кисловатый запах в воздухе, принюхался и понял, что тут не обошлось без кошачьей
