Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
К борьбе за дело Коммунистической партии будь готов!
№ 8
Искорка
Н. Слепакова
Год издания VI
Август 1962 г.
Ежемесячное приложение к газете
пионеров и школьников
«Ленинские искры» — орган
Ленинградского Обкома и Горкома ВЛКСМ,
Ленинградского Совета пионерской
ооганизаиии имени В. И. Ленина
Рисунки Г.Я
ог
к
н
си
Город Цветомир
Если праздник, —
Значит, праздник!
Были
В школьном городке,
Плыли
В лодке по реке,
А потом —
На карусели,
А потом —
На травку сели.
Было жарко, было знойно,
Праздник папу утомил...
А пока он спал спокойно,
Мы открыли Цветомир,
I
Сегодня воскресенье,
Прогулка, веселье!
Ведь нет на свете никого,
Кто б не любил ЦПКО!
Все визжим,
Смеёмся все
На весёлом
Колесе.
И летим, летим, летим
И ещё, ещё хотим!
Метко били
Тигра
В тире.
Жёлтый шарик
Упустили
И купили
Пару красных.
Всех манит медовый запах.
Мёд уносят прямо в лапах.
А в уплату продавцу
Вносят лёгкую пыльцуг
Давай
Работай, гусеница!
Давай
не застревай!
Ну до чего ты,
гусеница,
Медленный трамвай!
А жуки-автомашины,
II
Хочешь в город Цветомир
Съездить наяву?
Чтоб увидеть Цветомир,
Надо лечь в траву.
Каждый дом — на тонкой
ножке,
Только где же в нём окошки?
Ни к чему окошки здесь:
Дом с утра открылся весь!
В цветомирских магазинах
Продаётся только мёд.
Только мёд,
Только мёд,
Любит мёд
Весь народ!
Лакированные спины,
Лакированные спины
И рокочущий мотор!
Полететь они решили,
Хоть они автомашины,
Полететь они решили, —
Вылетают на простор!
Вертолётом стрекоза
Повисла,
выпучив глаза,—
По прожектору в глазу:
Уважайте стрекозу!
Меньше бусинки головка
И в горошинку спина.
Это божия коровка.
2
Эту вышку только в шутку
Одуванчиком зовут!
В Цветомире жители
Не лентяи,
Все они строители,
Работяги.
Возмущается она:
1^Я нисколько не коровка,
Г&е, скажите, молоко?
летаю тоже ловко,
Тоже очень высоко!
Крепко строят муравьи
Муравейники свои, —
В каждом тысяча квартир:
Славься, город Цветомир!
Незаметна и стемнело.
К ночи дело, к ночи дело, —
Затихает кутерьма,
Закрываются дома..*
И вовсе я не божия,
Ну, даже не похожая!»
А от вышки парашютной
Отделился парашют.
Он воздушный
И бесшумный, —
Из чего такие шьют?
И в лиловый колокольчик
Заползает светлячок,—<
Он фонарик спрятать хочет
Под надёжный колпачок...
Холодок летит ночной
И ползёт за ворот.
Вот и нам пора домой,
В настоящий город!
Арк. Минчковский
Королевский берет
РАССКАЗ
Один мой знакомый папа
летал с делегацией в Англию.
Это папа нашего соседа по
дому Котьки Спешникова, ко
торый учится в третьем классе
на Плуталовой улице.
Спешниковский папа в Ан
глии был недолго. Всего две
недели, но насмотрелся там
разного на всю жизнь. Он хо
дил в музей восковых фигур,
где выставлены великие люди
и знаменитые разбойники. По
том он видел живую королеву,
которых вообще в мире оста
лось раз, два и обчёлся... Был
какой-то праздник. Королеву
везли в золочёной карете, а
за ней шли министры в седых
париках колбасками и цвет
ных кафтанах, а ноги в чулках
и туфлях с пряжками. Таких
министров теперь нигде, кроме
как на картинках к сказкам
Андерсена, не увидишь, а в Ан
глии они в особые дни оде
ваются по-старинному. Такая
у них там традиция, то есть
так давно заведено и все до
сих пор в это играют.
Но Котькин папа не только
рассказал удивительные вещи
про Англию, а ещё и привёз
оттуда
кое-какие
подарки.
Котьке, например, достался
берет.
Это был не какой-нибудь
просто берет, а особенный —
4
королевский. Конечно, если
его надеть на голову, никто]
ничего особенного в нём не вш
дит. Берет как берет. Мягйий,
синего цвета. Но это если ни
чего не знать, а знать — вся
красота заключалась внутри.
Там был кожаный светлый
ободок с рубчиком, а под ним
блестящая шёлковая подклад
ка. На подкладке во весь вы
рез герб. Сверху сияла золо
тая корона, ниже щит. Он раз
делён на три части. На одной
половине лев на задних ногах,
как пудель в цирке. На дру
гой, справа в углу, четыре яр
ких полоски, а под ними на не
бесном фоне — бочонок с кры
лышками. Ниже вьётся лен
точка с надписью неизвестно
на каком языке. Всё вышито
такими яркими нитками, что
просто загляденье.
Котька
с удовольствием бы вывернул
берет и надел бы его на левую
сторону, да так беретов не но
сят.
В школе Спешников демон
стрировал подарок отца во
всём его прекрасном виде.
Правда, девчонки большого
интереса к берету не прояви
ли, зато мальчишки обступили
Котьку, разглядывали удиви
тельную подкладку и задава
ли разные вопросы.
— Почему тут корона?
— Значит, особый, королев
ский, — отвечал Котька.
— Для королей, что ли?
— И для королей.
— А что тут написано, покаковски?
— Это значит — самые луч
шие в мире.
— Лучше нигде, нигде нет?,
— Нету.
— А при чём тут лев?
— В Англии везде львы.
— Как в Африке?
— Нет, не живые, нарисо
ванные.
— А зачем бочка с крылья
ми?
— Д ля красоты.
— Сколько такой стоит на
наши
деньги? — спрашивал
Котькин товарищ ещё по дет
скому саду Яшка Раскин.
— Сто рублей, — не заду
мываясь отвечал Спешников.
Мальчишки вздыхали и по
очереди примеряли берет.
S
Котька пользовался момен
том и рассказывал всякие чу
деса про Англию. Кое-что он
прибавлял от себя. Говорил,
например, что королеву охра
няют шотландские гвардейцы
в юбках, с голыми коленками.
Ростом каждый с троллейбус,
а если в меховой шапке, так
еще выше троллейбуса — до
проводов. Насчет юбок ему
ещё верили, но по поводу ро
ста солдат сомневались.
— Всё это враньё, — сказал
Булкин. — Самый
высокий
Круминьш из сборной бас
кетбольной. Он два метра во
семнадцать, а троллейбус ещё
выше. И берет девчонский.
Он даже засвистел, чем вы
разил своё полное презренье к
Котькиному приобретенью.
Но, конечно, это от зависти.
Спешников даже отвечать ему
не стал. Что мог знать Бул
кин? Не его же отец летал в
Англию.
Первые дни Котька надевал
берет каждую перемену и гля
делся в стекло шкафа. На уро
ках берет лежал перед ним и
сиял шёлковой подкладкой.
Королевский берет возвысил
Котьку в собственных глазах.
Он даже не верил, что мог
жить раньше обыкновенным
мальчишкой без берета.
Но вскоре ему это надоело.
Он перестал надевать берет
на переменах и убирал его в
парту, а любовался им только
иногда, от скуки.
И вдруг берет пропал.
Котька явился из школы с
непокрытой головой. Берет ис
чез среди бела дня, между
уроками.
6
Они с Яшкой обыскали все
парты, заглянули и за шкаф, и
в мусорный ящик. Но берета
нигде не было.
— Поздравляю вас, — ска
зал Раскин. — Плакали сто
рублей на наши деньги. ,
Котька так и ушёл домой.
Хорошо, что была весна, а то
сиди жди, пока тебе принесут
шапку.
Дома Котька, почувствовав
горечь утраты и зная, что его
ждут не очень-то приятные
разговоры, разревелся.
Первый допрос вела ба
бушка.
— Ты хорошо помнишь, что
ушёл в школу в берете? —
спросила она.
— А то ещё в чём же, — гу
дел Котька. — Голый, что ли...
— На вешалку ты его не
сдавал?
— Не-е-ет, — выл Котька.
— Вспомни как следует.
— Вспомнил как следует.
Не сда-в-а-а-л...
— Ты всё обыскал?
— Всё-о-о и в уборной смо
трел.
— Значит ты его потерял, —
сделала вывод бабушка и сно
ва спросила: — Ты точно по
мнишь, что пошёл в школу в
берете?
Всё повторилось. Бабушка
вела допрос, Котька выл.
Потом пришла с работы
мама. Котька стал выплаки
вать своё перед ней.
— А ты уверен, что пошёл
с утра в берете? — спросила
мама.
— Уве-р-е-ен.
— Тогда ты его потерял.
„— Не-е-т, — рёвом
проте
стовал Котька.
— Разве можно тебе дарить
хорошие • вещи? Надо будет
сказать папе, чтобы он тебе
больше ничего ниоткуда не
привозил.
Позже явился отец. Узнав о
постигшем Котьку несчастье,
он спросил:
! — Ты наверняка убеждён в
7 том, что шёл в школу в берете?
Мотька почувствовал, что у
него уже иссякает запас слёз.
— Да-а, да-а-а, — выдавли
вал он из себя последние солё
ные капли.
Папа вздохнул.
— Тогда выходит — ты его
потерял. Это печальный факт,
но ничего не поделаешь.
Тут он взял «Литературную
газету» и ушёл читать её
к себе в комнату.
Этим вовсе ничего не кончи
лось. Котьку опять вызвала
бабушка.
— Если ты хорошо по
мнишь, что ушёл в бере
те, — начала она, — то не
мог ли кто-нибудь в классе
у тебя его утащить?
Слёз у Котьки больше не
было.
— Не знаю, — пожал он
плечами.
— Подумай хорошенько.
Котька
подумал хоро
шенько.
— Может быть, взял Бул
кин,— сказал он.
— Какой
такой
Булкин?
— Один мальчиш
ка со Щорса. Его на
зывают трудным ре
бёнком. Отца у него
нет, а мать работает дворни
ком. Раз он у одной девочки
стащил красную самописку.
А когда у него её увидели, от
дал и сказал, что нашёл в ко
ридоре. Потом мы собирали
утиль, а Булкин взял отобрал
все одеколонные бутылки и
сдал их, а деньги проел. Тогда
вызывали его мать, и Булкину
досталось.
— Очень может быть, что
этот Булкин и взял твой бе
рет. Он был сегодня в школе?
— Был. Он ещё давно ска
зал, что я в берете как поган
ка. Это нарочно, чтобы я не
думал, что он ему нравится.
— Вполне
допустимо, —
кивнула бабушка. — Ты ду
маешь, он мог стащить твой
берет?
Котька опять пожал плеча
ми. Откуда он мог знать. Но
вообще-то этот Булкин был
7
типом. Правда, считалось, что
за последнее время он немно
го исправился, но это тоже,
наверное, нарочно. И сидел он
близко, и домой убежал рань
ше всех. Может быть, и в са
мом деле берет взял Булкин.
А иначе куда же он мог запро
паститься?
Вечером, когда опять нача
лись разговоры, папа сказал:
— Может быть, бог с ним,
с этим беретом, ну пропал и
пропал...
Но бабушка возразила:
— Нет, этого так оставлять
нельзя. Дело в конце концов
не в берете. Но ведь что же
тогда?..
Котькин папа ничего не от
ветил.
— Возможно, этот ваш Бул
кин уже продал твой берет, —
сказала перед сном бабушка.
Она не успокоилась и за
ночь и утром отправилась в
школу вместе с Котькой. Тому
это не очень-то понравилось.
8
Он вообще не любил ходить
в сопровождении взрослых,
особенно в школу. Глуповато
и стыдно. Но что он мог поде
лать?
В школе бабушка отозвала
в сторону их классную воспи
тательницу Майю Борисовну и
рассказала ей про берет.
— Возможно, это Булкин, —
предположила она.
— Почему ты так думаешь,
Спешников? — спросила Майя
Борисовна, глядя на Котьку.
При этом она так покраснела,
что можно было подумать —
берет утащил не Булкин, а
она.
— Я так не д у м а ю , б у р к
нул Спешников. — Это бабуш
ка, а я просто...
Но он не знал, что он «про
сто», и умолк.
— Может быть, вызвать
мать этого Булкина? — посо
ветовала бабушка.
— Хорошо, — сказала Майя
Борисовна. — Я постараюсь
вам вернуть берет, а Косте не
надо носить в школу такие
вещи. Есть форма.
— Правильно, — согласи
лась бабушка. — Он очень рас
сеянный мальчик.
Бабушка удалилась, а Майя
Борисовна, перед тем как на
чать урок, строго спросила:
— Ребята, кто подшутил над
Спешниковым и взял его ан
глийский берет? Отдайте сей
час же, и не надо больше так
неостроумно шутить.
Теперь Котька был уверен,
что берет стащил Булкин. По
тому, что когда Майя Бори
совна спрашивала, он опустил
голову, а уши у него покрас
нели.
— Значит, — продолжала
Майя Борисовна, — берета ни
кто не брал?
Класс молчал, а девчонки
на первых партах начали
строить удивлённые рожи и
пожимать плечами: «Никто»,
«никто...»
— Хорошо, — сказала Майя
Борисовна и начала урок.
После уроков Майя Бори
совна задержала Котьку и
Булкина, но она не велела ему
вызывать мать, а только ска
зала:
— Мне очень тяжело, Бул
кин, но я вынуждена тебя
спросить: ты не брал берета?
— Кто это на меня нагово
рил? — спросил Булкин, и уши
его запылали ещё ярче. — Это
ты, Спешников?
— Ничего я ни на кого не
наговаривал! — вырвалось у
Котьки. — Знаешь ты...
— Не кричи, — остановила
его Майя Борисовна. — Так
это не ты, Булкин, подшутил
над Спешниковым?
— Ни над кем я ничего не
шутил! Никаких я дурацких
беретов не брал... Зачем он
мне с коронами! Ничего я не
знаю.
И Булкин без спросу выбе
жал из класса. Он вообще был
способен на всякие выходки.
— Может быть, он его уже
продал, — сказал Котика.
Майя
Борисовна
была
очень молодой и красивой
учительницей. Но сейчас у неё
был такойч печальный вид, что
про красоту нечего было и го
ворить. Котьке стало жаль её.
— А ну его с этим бере
том, — сказал
он. — Я без
него проживу. Пропал и про
пал...
Но Майя Борисовна на него
даже не посмотрела.
— Скажи твоей бабушке,
что я вызову мать Булкина, —
и поднялась, чтобы уйти, а
Котька подумал, что Майя Бо
рисовна потому рассердилась,
что в последнее время зря за
ступалась за Булкина. Теперь
увидела, как он исправился.
После школы Котька ходил
по магазинам вместе с Яшкой
Раскиным. Они искали тетра
ди в косую линейку. Бумага
везде была плохая, и только
в нотном магазине на Боль
шом мальчики нашли то, что
им было нужно.
Дома Котька вынул из свое
го толстенно набитого портфеля пачку новых тетрадей. По*
том решил перетрясти всё за
лежавшееся там хозяйство. Он
вынимал тетради и книгу за
книгой, пенал, разные коробки
и клал их на стол. Потом по
лез рукой в глубину портфеля,
чтобы посмотреть, не заваля
лось ли ещё чего ценного, и
вдруг наткнулся на что-то
мягкое. Котька заглянул и
увидел на дне портфеля свой
потерянный берет. Он, оказы
вается, всё время лежал там,
прижатый книгами. Котька
вытащил берет и сразу же сде
лался пурпурным, как полоски
на гербе, вышитом на шелку
подкладки.
Когда поздно вечером вер
нулся Котькин отец, он услы
шал, что в комнате, где Коть
ка жил вместе с бабушкой, —
9
её дома не было, — кто-то
плакал. Это, лёжа в кровати,
плакал Котька.
— Ну и довольно, — сказал
папа. — Это не по-мужски.
Пропадают у людей вещи и по
крупнее. Пожалуйста, прекра
ти. Стоит ли реветь из-за того,
что потерял какой-то берет.
— Я не потому, что поте
р ял ,— прошмыгал Котька, вы
тирая кулаками слёзы. Теперь
их у него было предостаточ
но. — Я потому, что я его на
шёл в портфеле.
— М-да. Это действительно,
нехорошо, — сказал
папа. —
Зря подумали на человека.
Вдруг Котька перестал пла
кать, встал ногами на постель
и что-то отыскал в темноте на
столе. Это был злополучный
берет. Котька сунул его в руки
отцу и, всхлипывая, прогово
рил:
— Бери его. Отдай кому хо
чешь. Не надо мне никаких
королевских беретов. И зачем
ты мне его привозил с корона
ми. Никто тебя не просил.
Тут Котька повалился в по
стель и с головой укрылся
одеялом.
Евгений Бандуренко
Чего
ревел
— Ты чего ревёшь,
Тимошка? —
Обратился к внуку дед.
— Вера съела всю
морошку,
Что собрал я на обед.—
Улыбнулся дед:
— И всё же
Не резон тебе реветь,
Для сестры совсем негоже
Брату ягоды жалеть! —
Отвечал тогда Тимошка:
— Вы не поняли меня:
Мне совсем не жаль
морошки —
Жаль, что съел её не я!
(П ер евод с украинского С. Когана)
Рис: Ад Курушина
10
Тимошка
Игорь Ефимов
Рисунок Ю.Л
н
аврухи
Ле б ё д к а
Когда Боре
исполнилось
одиннадцать лет, он решил, что
теперь будет механиком. Рань
ше он был футболистом, а те
перь будет механиком.
В лагере все скоро узнали об
этом, и никто не удивился, ко
гда он просидел целый вечер
за кладовкой под колхозным
«виллисом». Наутро председа
тель колхоза сел за руль, по
ехал и страшно испугался, ко
гда на ухабистом спуске к реке
переднее колесо у него вдруг
соскочило и запрыгало по бу
лыжникам прямо в воду. Коле
со пришлось догонять на лод
ке, а шестой отряд смотрел на
всё это сверху сквозь забор и
хлопал в ладоши. Боре вынес
ли выговор на совете отряда,
и после этого он только раз по
пытался смерить градусником
температуру супа, а больше,
казалось, ничего не предпри- *
нимал, и все решили, что он
перестал быть механиком.
Но недаром взрослые боятся
ребят-механиков. Они-то зна
ют, что главная опасность за
ключается в строжайшей тай
не подготовки всех их механи
ческих проектов. Вот как раз
тайна-то и втянула Петькугорниста в эту историю.
Петька не был механиком,
но он жить не мог без тайн и
умел создавать их из всяких
пустяков. Поэтому, когда он
увидел в старом песчаном
карьере за столовой какуюто ржавую конструкцию с
большими шестернями и руко
яткой, ему сразу стало ясно,
что из этого можно сделать ве
ликолепную тайну!
Петька знал своё дело и по
нимал, что тайна не станет
тайной, пока её кому-нибудь
не расскажешь. А кто же смо
жет оценить её лучше, чем Боря-механик!
Оглядываясь и шикая, при
вёл он Борю в заросли бузины
над старым карьером и пока
зал на шестерни с рукояткой.
Боря достал из кармана винт
и начал навинчивать на него
гайку. Это означало, что он ду
мает. Петька с уважением
смотрел, как двигается ла его
голове прическа «ёжик»с Вдруг
Боря быстро начал свинчивать
гайку и уверенно сказал:
— Это лебёдка. Ею можно
поднимать; что хочешь.
Он тоже знал своё дело. Бес
страшно подошёл он к лебёдке
и навалился на ручку. Ручка
застонала и стронулась. Р ж а
вый трос вспорол прошлогод
нюю листву и натянулся, ро-
няя тёмные капли. Там, где ли давке мозоль. Если хотите, мы
ства кончалась, трос огибал можем показать.
какое-то колесико и дальше тя
Игорь Михайлович, навер
нулся по песчаному обрыву ное, побоялся их обидеть. Он
наверх в сторону столовой. не захотел смотреть на боро
Боря снова достал винт и гай давку с мозолью, и ребятам
ку и начал медленно рассу удалось целых несколько дней
оставаться в лагере. Когда все
ждать:
уходили
в лес, они перелезали
— Чтобы вверх, надо вниз...
надо колесо... колесо... на тот через забор за столовой и спу
косой дуб... рукоятку сюда... скались к своей лебёдке. Петь
прицепить
доску... Петька, ка на всякий случай спускался
можно будет прицепить доску, ползком. Такой уж он был че
ты понимаешь? И — раз! — в ловек.
Боря уже ждал его внизу, и
лагерь — из лагеря, поднял
ся — спустился, а за столовой начиналась работа. Нужно бы
ло достать колесо с названием
никто не увидит. Сила?
— Законно! — прошептал «блок» и зацепить за косой дуб
Петька. Он почувствовал, что наверху, потом протянуть трос
новая тайна становится такой и приспособить к нему ящик
длинной, что даже он сам не из-под картошки. Потом зам а
скировать всё это ветками,
видит, где она кончается.
подвесить консервную банку
В тот же день началось ве для сигнализации — и всё в
ликое строительство «большо полной тайне! Это было очень
го подъёмника». Отпрашивать трудно. Только на третий день
ся каждый день из лагеря бы был вбит последний гвоздь и
ло так трудно, что Петька объявлено первое испытание.
предложил прорыть к месту
Петька залез в ящик и втя
работ подземный ход, но Боря нул за собой две подушки. Он
сказал, что он механик, а не говорил, что это для тяжести,
какой-нибудь там крот или но думал-то он совсем про дру
землекоп. Он сел на землю, гое. Боря, заранее вспотев, на
скинул тапку и начал забинто чал крутить рукоятку. Лебёдка
вывать себе левую ногу. Петь послушно взвизгнула, наверху
ка сразу всё понял, но, чтобы заверещало колесо, Петька
не было похоже, забинтовал вздрогнул и начал медленно
себе правую ногу, и они оба подниматься.
захромали к Игорю Михайло
Всё было очень торжествен
вичу.
но, но если бы вы только зна
Боря умел разговаривать со ли, каких сверхборькиных уси
взрослыми.
лий это стоило! Когда Петьки
— Игорь
Михайлович, — на голова высунулась над ма
сказал он, — к сожалению, мы скировочными ветками, Боря
не можем идти на стадион. Почувствовал, что ещё немно
У меня на ноге вскочил нарыв, го — и у него поломаются пле
а Петька натёр на своей боро чи. Он выпустил рукоятку, и
12
Петька повис в воздухе, ле
гонько покачиваясь. Вспомнив
в с ю , секретность их дела, он
затих и скрючился в карто
фельном ящике, а Боря тем
временем достал винт с гайкой
и задумчиво ушёл к реке.
Туго в этот раз навинчива
лась гайка, но наверняка так
уже бывало со многими. Когда
человек устанет до того, что
трудно поднять руку и поче
сать пальцем нос, он сядет и
будет думать, как бы всё это
сделать полегче, и обязательно
придумает какое-нибудь коле
со, или водопровод, или маши
ну «Москвич», или ещё что-нй-
будь, чего до него никто не
придумывал. Но Петька не по
нимал этого, и ему было очень
обидно и тоскливо висеть од
ному в решётчатом ящике, тем
более что на сосне высоко над
ним помирала со смеху худо
щ авая белка.
А Боря всё думал и думал,
чертя пальцем по воде, и на
конец вспомнил, понял, потом
ещё немного подумал и сам
себе не поверил, до того хоро
шо всё получилось.
— Петька! Петька! — закри
чал он и побежал обратно.—
Ты знаешь, что это такое, вот
эта железная бочка, знаешь?
Не знаешь, не знаеш ь!— при
певал он, спуская на землю
мрачного Петьку. — Это мотор
для электричества. Ты знаешь,
какой он сильный! Как десять
лошадей! А может, даже силь
нее, я забыл. Его только вклю
чить и ж-жж — поехал. Вот
сила!
13
И они запели песню про
электричество:
/
Включил и и поехала!
Включил и и поехали!
Поехали, поехали,
Включил и и поехали!
Разве можно было так рано
радоваться? Разве можно бы
ло так неосторожно прыгать и
петь про электричество? Разве
они не знали, что нужно хотя
бы поплевать через левое
плечо?
Несчастье случилось на сле
дующий вечер. Юлия Василь
евна рассказывала потом ро
дителям, что все нормальные
дети — все-все сидели в столо
вой и смотрели телевизор. И
только Боря с Петей ползали
где-то за территорией лагеря
со своими дурацкими провода
ми, будто они не ленинград
ские пионеры, и вообще неиз
вестно, кто их воспитывал.
Да, Боря с Петей действи
тельно ползали по песчаному
карьеру, но это были не дурац
кие провода, а электрический
кабель, привязанный одним
концом к мотору. И не так уж
трудно было выяснить, кто их
воспитывал. Во всяком случае,
они были смелые ребята и по
чти не испугались, когда с го
лубым треском оплавились в
розетке лохматые концы кабе
ля и во всём лагере дружно
погас свет.
Что тут поднялось! Шестой
отряд плакал, третий свистел,
кто-то кидал кверху зажжён
ные спички. Игорь Михайло
вич шарил по лицам фонари
ком, и все кричали, что нужно
найти пробки. Это была ужас
ная суматоха, но через полча
са она кончилась, нашли проб
ки, нашли конец кабеля и, идя
по нему, нашли лебёдку с мо
тором. А когда зажёгся свет,
все как-то сразу догадались,
что всё это сделали Боря с
Петькой-горнистом. Это про
сто удивительно, какие все
оказались догадливые.
Всё было кончено. «Большой
подъёмник» достроить не уда
лось. Не успев вырасти, погиб
ла прекрасная тайна. Погибли
мечты о свободе со всеми удоб
ствами— включили и поехали.
Всё было кончено, и жить ста
ло скучно.
Правда, через пару дней с
электростанции пришли меха
ники и сделали так, что можно
стало поднимать лебёдкой от
реки к столовой сразу по де
сять вёдер воды.
Но кому это было инте
ресно!..
с. Полетаев
Г
р
Рисунки И. Скоробогатова и Ю. Шабанова
а
ф
Р А С С К А З
Никто не знал, как появил
ся на стане щенок. Рабочие
обедали в полевом вагончике,
как вдруг под столом кто-то
тявкнул. Никита Громов, шо
фёр, огромный парень с весё
лыми глазами, на минуту за
стыл с поднятой ложкой. Чу
мазое лицо его перекосилось,
он сладко зажмурился и весь
напрягся.
— Цапает!
Ей-богу,
ца
пает! — Он протиснул голову
и широченные плечи под стол.
Послышалась возня, крях
тенье, тявканье, а вслед за
этим Никита торжествующе
вытащил за шиворот чёрного,
худого щенка, высоко поднял
его над мисками, кружками и
головами обедающих и опу
стил на стол, прямо на чью-то
ложку, которая со звоном по
летела на пол.
— Ах ты, чудо-юдо, кусать
ся?!
Комбайнеры, трактористы,
шофёры и копнильщики, оста
вив тарелки, так и схватились
за бока — вагончик затрясся
от хохота. Они наперебой при
двигали щенку хлеб, кусочки
мяса, жирные макаронины и с
нежностью смотрели, как его
колотит мелкая дрожь.
— Ах ты, чучело-чумичело!
■
— Зверь, а не собака!
— Отощал же, братцы!
— Не иначе, от скупого хо
зяина бежал!
Щенок — ушастый, толсто
лапый, с хвостом загнутым в
колечко, с дрожащей мордоч
кой — прилёг на живот и все
свои четыре лапы и переводил
чёрные жадные глазки с ку
сочков мяса на хохочущие
лица рабочих.
На ночь взял его к себе Ни
кита Громов. Щенок ползал
по его груди, принюхивался,
ища укромного места. Нако
нец он зарылся у шофёра под
мышкой, свернулся в комочек
и, сладко зевнув, заснул.
Вслед за ним заснул и Ники
та, и до самого утра с его лица
не сходила
блаженнейшая
улыбка.
Однако утром, как только
он открыл глаза, улыбка мгно
венно сошла с его лица: пса
не было.
— Эй! — грозно крикнул Ни
кита, оглядывая спящих рабо
чих. — Кто пса украл?
15
Сосед его, тракторист Алё
ша Клюковкин, повернулся,
пасмурными глазами посмо
трел на Никиту и поспешно
натянул на себя одеяло. Но
Никита сдёрнул одеяло и вы
тащил из-под подушки пса.
— Я те покажу, как собак
воровать! — Никита положил
ещё не проснувшегося пса на
огромную свою ладонь и чмок
нул в глянцевитый нос. — Ух
ты, псина! А я-то думал, ле
жит у меня под боком!
В это время окончательно
проснулся Алёша Клюковкин.
Он рывком сел на кровать,
обхватил руками шею и с хру
стом развернул свою сильную
грудь.
— Притулился у меня, зна
чит, под боком и сопит, как
ребёночек,— мечтательно ска
зал он. — И вспомнился мне
Васильсурск, жена, значит, и
мальчишка. Лежу это я и, ну
хоть убей, не могу заснуть...
— Выписал бы семью, вот и
не ворочался бы ночами и со
бак не таскал, — проворчал
Никита. — Второй год на це
лине, а прочно якоря не бро
сишь, всё чего-то ищешь.
Алёша почесал лохматый не
18
стриженый затылок и подмиг
нул псу.
— Вот дела-то какие! Заве
ду себе дом, семью выпишу,
иди тогда ко мне в сторожа...
Несколько дней пёс жил
при кухне, не имея постоянной
клички. Звали его по-разно
му •— и Лайбой, и Черномазиком, и Шрапнелью, как кому
вздумается. Но потом кто-то
назвал его Графом. Это кра
сивое, звучное и гордое имя
всем понравилось, так оно и
осталось за ним — может, по
тому, что меньше всего подхо
дило к его щуплой и толсто
лапой фигурке.
На кухне он скоро отъелся,
и тогда все вдруг заметили,
что Пёс недурен собой — бока
округлились и стали лоснить
ся, а в черных выпуклых глаз
ках зажглись властные огонь-.
ки.
Во время обеда Никита Гро
мов вытаскивал Графа из к у - ,
хонных недр и сажал на стол. .
Теперь пёс уже бесстрашно
сидел среди кружек и мисок и
ел не всё, что совали, а только
уж какую-нибудь особенно ла
комую косточку. Он перебра
сывал ее с одной щеки на дру-
гую, помогал себе лапами,
иногда переворачивался на
спину, и при этом совсем не
обращал внимания на весёлую
потеху вокруг себя.
— Ну, не надо театра! .
— Прямо
художественная
самодеятельность!
Пса любили, и всякий, про
ходя мимо, заглядывал на
кухню.
— Ну как наш Граф? Жив,
здоров?
А если на кухне его не было,
заглядывали под вагончик, где
он обычно спал.
И вдруг пёс исчез. Не было ноги прямо и торкнулся Граф.
его ни на кухне, ни в вагончи А в землянке никого нет, одна
ках, ни в весовой. Ребята как- собачка мается. Вот какая,
то сразу погрустнели, обед значит, история получается.
прошёл без обычного веселья. Некоторые, стало быть, — не
Целый день повсюду искали будем указывать личности,—
его, но так и не нашли.
решили приспособить коллек
Ночью ребята долго не спа тивную собачку в частную соб
с л и и отчаянно дымили — в ва ственность.
гончике нельзя было продох
Старик, не смущаясь, обли
нуть. Никита, взяв подушку и зал усы, собрал в ладонь хлеб
одеяло, ушёл на озеро и спал ные крошки, отправил их в рот
в копне сухого камыша.
и сказал:
Наутро, к завтраку, Никита
— Вам баловство одно, а я
Громов пришёл на кухню, дер его к охоте приспособлю. Всё
жа Графа под мышкой.
одно он у вас тут пропадёт, а
— Иду я это мимо землян у ейной породы большая спо
ки, — рассказывал он притих собность на дичь...
шим ребятам, — слышу, Каш
Граф, смирно сидевший у
ляет кто-то. Неужто, думаю, Никиты под мышкой и, каза
Архипыч так простыл после лось, внимательно слушавший
ночного дежурства?
разговор, в этом месте злобно
Ребята, оставив ложки, по тявкнул на старика. Весь ва
смотрели на сторожа Архипы- гончик дружно рассмеялся,
ча. Сторож продолжал невоз старику не дали договорить и
мутимо есть, глаза его были выпроводили вон, а пёс долго
игриво-безучастны, словно рас ещё лаял ему вслед.
сказ шофёра нисколько его не
Чтобы Графу не было скуч
касался.
но, Никита раздобыл ему на
— Открываю я это дверь, — центральной усадьбе котёнка
продолжал Никита, — а мне в Мурзая, лохматого забияку, и
2
«Искорка» № 8
17
целыми днями они дрались,
поддавая друг друга лапами.
Вокруг собирались болельщи
ки и горячо их подуськивали.
В стычках на земле Граф чув
ствовал свое превосходство и
действовал толстыми лапами,
словно боксёр в перчатках.
Зато Мурзай легко ускользал
от него, вспрыгивая на крыль
цо или табуретку и оттуда бил
его лапой по носу. Граф оби
женно фыркал, прыгал на зад
них лапах, пытаясь стащить
Мурзая вниз. Иногда же де
лал отчаянные попытки вско
чить наверх, но с позором бря
кался о пол. После этого он
бегал вокруг недосягаемого
Мурзая и растерянно махал
хвостом: «Что же это, а? Мур
зай может, а я нет?» И тут же
словно забывал о Мурзае. Он
фыркал, встряхивался и начи
нал бегать между ногами, то
одного, то другого хватал за
штанину, упираясь всеми че
тырьмя лапами. Иногда так и
волочился по земле, пока не
бросался в сторону, увлечён
ный новой целью.
Эти драки собирали многих
болельщиков.
Проезжавшие
мимо шофёры нередко оста
навливались, из кабины сле
дили за «боксёрскими встреча
ми» и заводили такой раз
говор:
— Д а на что вам столько
зверей? У вас эвон котище ка
кой — загляденье! А нашей
бригаде хоть бы щенка отда
ли...
— Но, но! — гремел Никита
Громов. — Разговорчики! А то
живо спровадим!..
Но, как ни берегли пса, как
ни следили за ним, всё же он
исчез.
, .
Однажды Никита прихватил
его с собой на элеватор. Пока
он ходил по разным делам, пёс
выбрался из кабины и зате
рялся среди машин и гор зер
на. Больше часу рыскал шо
фёр по элеватору, заглядывал
в вагоны, стоявшие под по
грузкой, в склады, в сушилки,
спрашивал всех встречных:
— Не видели тут собачки,
махонькой такой? Ну, ребята,
найдите мне её, заплачу в
крайности...
Потом он, совершенно уби
тый, ввалился в контору, усел
ся на стул и тоскливо уставил
ся на бухгалтера Галочкина,
щёлкавшего на счетах.
— Послушай, Галочкин, мо
жет, у тебя где-нибудь?..
— Что я его в сейф спрятал,
что ли? — буркнул. Галочкин,
продолжая щёлкать. Никита
горестно махнул рукой и под
нялся.
— Оторвут мне в бригаде
голову, ей-богу оторвут...
Так и уехал ни с чем. А к
вечеру бухгалтер
элеватора Галочкин, закончив все
свои дела, выта
щил пса из не
сгораемого шка
фа, запихнул в
портфель и, мечт а т е л ь но улы
баясь, унёс домой. Скоро из
Челябинска должна была при
ехать семья — жена с сыном,
вот и будет подарочек Витьке,
решил он.
Жил Галочкин в комнате
один и, уходя на работу, остав
лял псу молоко в кастрюльке,
хлеб, иногда в портфеле при
носил из чайной гуляш. С соба
ками он никогда в жизни дела
не имел, настоящей клички так
и не придумал, а называл его
просто Цуциком, — так назы
вают всех маленьких бездом
ных собак.
Пёс целыми днями скулил,
царапался в дверь, а как-то
вечером Галочкин, придя до
мой, в комнате его не нашёл.
Он обследовал грязные углы,
лазил под кровать, переворо
шил бумаги в ящиках письмен
ного стола и долго с недоуме
нием стоял перед открытой
форточкой окна. Затем он вы
шел на улицу и обследовал
цветник, который разводил под
окном к приезду семьи. Фло
ксы были помяты, от клумбы
тянулась цепочка босых ре
бячьих следов. Галочкин бро
сился к сержанту милиции Аб
дулаеву, но на полпути уныло
махнул рукой и пошёл домой.
А Филька, — теперь пса зва
ли Филькой, — жил отныне в
школьном сарае и на этот раз
2*
имел чуть не с
полсОтни хозяев.
Он был вечно
окружён ребята
ми, к нему постоя н н о тянулись
руки, на шее по
явился колоколь
чик, и он со
страшным трезвоном носился
по двору, гоняясь за курами.
Спал он в полутёмном сарае
рядом со школьной клячей
Муськой, хватал её за бабки,
выискивая себе поуютнее ме
стечко для сна. Кобыла жила
в вечном страхе, как бы не на
ступить на пса.
Учитель физкультуры Овсян
кин взял как-то Фильку на
охоту. Поехали большой ком
панией на озеро Ушколь. Пес
трясся в кузове, скользя из
стороны в сторону на всех че
тырёх лапах, на ухабах под
прыгивал, чуть не вылетая за
борт. На озере пёс исчез в ка
мышах и у костра появился
только ночью, с подстреленной
лысухой в зубах. Вокруг шло
весёлое пиршество, пса закор
мили рыбными остатками, а
потом все заснули. Один толь
ко Филька, подсыпав теплой
золы под живот, всю ночь не
спал у погасшего костра и ка
раулил.
Утром возле машины его не
нашли. Подозрение пало на
табунщика Мухтара — он пас
неподалёку колхозных коней.
— Зачем мне ваша собачка?
У меня своих хватает, — ска
лил зубы Мухтар, кнутом по
казывая на жёлтых, поджарых
и сутулых псов, которые чин19
но сидели и слушали, о чём
говорят люди.
Так и уехали ни с чем. А Ов
сянкин, вернувшись в посёлок,
не заглядывая в школу, отпра
вился на районную учитель
скую конференцию, чтобы не
попадаться ребятам на глаза.
Филька, теперь уже Сантык,
жил у Куантая, племянника
Мухтара, колхозного пастуха.
Спал он вместе с овцамц в ов
чарне, по утрам гонял отару
к озеру, кусал отстающих за
ноги и чувствовал себя их пол
ным хозяином. И хотя ростом
пёс не прибавил, у него проре
зался гулкий и хриплый басок,
и овцы испуганно шарахались
от его грозного лая. Пёс при
вык к вольной степной жизни
и, может быть, от воздуха,
солнца, мяса и кислого кумы
са глаза его налились волчьим
блеском. Он был яростен и
неутомим
в
своей
новой
службе.
Однажды мальчик взял его
с собой. Это была страшная
гонка. Никогда ещё пса так не
трепало. Он мотался на шее
коня, цепляясь лапами за гри
ву, ляскал зубами, пытаясь
схватить повод. И жутко гу
дел в ушах упругий степной
ветер. После поездки пса пол
дня пошатывало, он ходил вя
лый и спал без сновидений це
лых шестнадцать часов.
Как-то руководитель сту
денческой группы Андрей Сту
кач, проезжая мимо озера,
притормозил мотоцикл и за
смотрелся на пса, который го
нялся в камышах за стрекоза
ми. Овцы в это время спали, а
пёс жаждал деятельности. Ан
20
дрей слез с мотоцикла и по
шёл в заросли. Пёс, не чуя
опасности, с огромной зелёной
стрекозой в зубах подошёл к
Андрею и предложил ему по
дарок. Однако Андрей захва
тил с собой и пса. Он спрятал
его в куртку, задёрнул замокмолнию, посидел немного в за
рослях, а потом невозмутимо,
вразвалочку пошёл к мото
циклу.
Первый день пса держали в
сельском клубе, под нарами,
на которых спали студенты. На
всякий случай, пока пёс не
привыкнет, его решили не вы
пускать. Пёс настороженно
глядел из-под нар на обувь
разных размеров и фасонов.
Тут были и футбольные бутсы,
туго зашнурованные, и разно
шенные кирзовые сапоги, и вы
сокие тапки с жёлтыми рези
новыми кружочками на ло
дыжках, в общем это была са
мая дешёвая обувь, студенче
ская. Под нары то и дело ле
тели кусочки мяса, обглодан
ные косточки, сахар, консерв
ные банки, на стенках кото
рых, царапая нос, можно было
добыть пряные кусочки рыбы.
Пёс всё это начисто подметал,
но высовываться не решался.
Только к вечеру он осмелился
высунуть нос из-под нар. Он
подхалимски
посмотрел
вверх, — над ним сразу же
склонились молодые лица —
очкастые, бритые, улыбчивые,
серьезные, — и сразу же мно
жество рук потянулось к нему.
Вскоре пёс освоился среди
студентов, потому что это был
хороший народ. Он исправно
нёс почтальонскую службу, та-
скал записки от ребят к девча
там и обратно, бегал с де
журными по кухне в ближний
лесок за дровами, смотрел по
вечерам кинокартины в длин
ном узком коридоре, прогонял
от кухни бычка Михася, кото
рого деревенская соседка не
без умысла выпускала из са
рая.
Часто, по вечерам, он уса
живался на кры
лечке, возле ко
торого с о б и рались студенты и
деревенские ре
бята, смотрел на
танцы,
слушал
весёлые и груст
ные песни. Порой
вокруг него раз
горались ярост
ные споры.
— Народы! —
кричал высокий
сутулый студент
в очках.—-Зачем
р азыгрывать
пса? А где ты бу
дешь держать его
в Москве? В об
щежитии? А у
меня идеальные
условия — ванная, централь
ное отопление, прекрасный
вид из окна!..
Но бас его тонул в крике и
шуме других голосов.
— Нет, вы подумайте, как
она тянется ко мне, — говорила
девушка в спортивных шаро
варах, приседая перед псом на
корточки и давая ему облизать
пальцы, вымазанные варень
ем. — Она признаёт только ме
ня. Нет, вы только посмотри
те, как она ’л ьнёт ко мне...
— Это вовсе не она, а он, —
гремел долговязый. — Убирай
ся-ка ты, уважаемая, тут и без
тебя хватает охотников.
У пса появилось сразу мно
жество кличек— и Агамемнон,
и Плюсквамперфектум, и Кле
мансо, и Водород. Он оконча
тельно запутался в них и отзы
вался только тогда, когда ясно
видел перед собой что-либо
вкусное.
А между тем во
второй бригаде,
где работал Ни
кита Громов, ни
как не могли за
быть пропавшего
Г р а ф а . Голову
Никите не ото
рвали, но про
стить ему пса не
могли. Д а и сам
шофёр не нахо
дил себе места.
Люди отчего-то
стали раздраж и
тельны, ч а с т о
ссорились, а Алё
ша
Кл'юковкин
заболел бессон
ницей и часто
вспоминал
се
мью.
— Не знаю я, в чем дело, —
сказал как-то бригадир Одинец, — но ты бы, Никита, пошукал пса по соседним брига
дам.
Никита сжал свои пудовые
кулаки и потряс ими в воз
духе.
— В лепёшку разобьюсь,
всю целину перерою, а найду
нашего Графа!
С той поры в своих поездках
он не пропускал ни одного
21
встречного, чтобы не спросить гую сторону, к большому
о Графе, ни одной бригады, озеру.
— Постой, да ты же едешь в
чтобы не заехать туда и не учи
шестую
бригаду...
нить придирчивого обыска. Он
— Мне там деталь одну обе
постепенно, по цепочке, уста
пробормо
новил всех владельцев, у кото щ али,— невнятно
рых проживал пёс, крупно объ тал Никита. — Дело такое не
яснился с Галочкиным, Овсян отложное, пять минут и вся не
киным, Мухтаром, поднял на долга!...
ноги милицию в лице сержан
— Знал бы, другого попро
та Абдулаева, но набрести на сил подкинуть.
последнее
местопребывание
Никита остановил машину,
не доезжая стана, попросил
пса так и не смог.
Однажды с элеватора Ники Сомова не волноваться, а сам
та заехал в райком комсомола, пошёл к вагончику* из трубы
чтобы захватить с собой ин которого вился дымок. Засу
структора Сомова, который по нув руки в карманы, он бес
каким-то делам должен был печно заглянул на кухню.
— Г раф !— шёпотом произ
побывать во второй бригаде.
нёс
он.
Сомов находился в кабинете
— Что? — не поняла девуш
первого секретаря, а Никита,
ка,
чистившая картошку.
дожидаясь его, от нечего де
—
Да вот дружка ищу — не
лать просматривал развешен
у
вас
ли он...
ные на стене комсомольскоНикита обошёл палатки, ва
молодежные бюллетени, со
гончики
и направился к клубу.
бранные из различных бригад.
—
Вам
кого?— спросила де
Это была районная выставка
вушка,
сидевшая
на куче зер
стенгазет «За хлеб», «За уро
на
в
ожидании
машин.
жай», «Целинник», «Полынь»,
— Гайку потерял, чёрт возь
«На вилы», — всего было их
ми,
никак не найду...
штук пятнадцать и все пример
В
это время из клуба вышел
но таких же названий.
очкастый студент с зубной
Никита лениво переходил от щёткой и кружкой воды. Он
одной газеты к другой, но у стал чистить зубы и внима
одной задержался и стал раз тельно следить за Никитой.
глядывать ловко нарисован
— Гайку, говорит,
поте
ную карикатуру: вокруг пса, р я л .— сказала девушка и по
стоявшего на задних лапах, жала плечами.
взявшись за руки, водили хо
—Вижу, как же, — отозвал
ровод ребята и девчата, а ря ся студент.
дом с грузовика что-то кричал
— В общем дело такое,—
человек, указывая на пустую помрачнел Никита и реши
щий ток с зерном.
тельно посмотрел студенту в
Инструктор Сомов был не глаза. — Проживает тут у вас
мало удивлён, когда Никита одна собачка, так что ж ела
вдруг повернул машину в дру тельно посмотреть её...
22
Из клуба вышли другие ре
бята.
— Собачка, говорите?—сту
дент в очках вылил из кружки
воду и подошёл к шофёру. —
А гайка как же? Можем одол
жить, если не хватает. — И он
выразительно посмотрел наре
бят.
— Мне собачку надобно по
смотреть, — наливаясь зло
стью, повторил Никита.
— А может, вы точно знаете,
какую именно? Серую, синюю
или жёлтую в полосочку?
—' Да нет, мне чёрную, ма
ленькую такую,
глазастую,
хвост торчком...
У ребят вытянулись лида,
они растерянно переглянулись.
— Да нет, дорогой, вы ошиб
лись, — сказал студент в оч
к ах .— Нет у нас никакой со
бачки, ни чёрной, ни глаза
стой, ни с колечком... Собак не
держим.
— Вы меня не путайте, —
сказал Никита. — Не уйду, по
ка не проверю.
Студенты равнодушно стали
расходиться — кто на кухню,
кто в клуб.
— Ну ладно, раз так, — про
цедил Никита, сжимая кула
ки, и вдруг на весь стан гулко
прокричал:
— Граф! Графчик!..
Так и нашёлся пёс. Студен
ты высыпали из клуба и на
разные голоса кричали:
— Агамемнон!
— Водородик!
— Клемансо!
А пёс, словно извиняясь, ви
новато оглядывался на ребят,
но всё же предательски бежал
за Никитой. Шофёр шёл, даже
не оглядываясь, потому что
очень был уверен в Графе и
знал, что не такая у него ду
ша, чтобы забывать старых
Друзей.
Вечером, за ужином, как и
раньше, Граф сидел на столе
и, не считаясь с графским до
стоинством,
перебрасывал
кость с одной щеки на другую,
переворачивался на спину,
грозно и сытно урчал, слыша
вокруг себя шумные разгово
ры и смех.
Ночью Граф спал под боком
у Никиты, посапывал, как ре
бёнок, а тракторист Алёша
Клюковкин, вплотную придви
нув кровать к соседу, долго не
спал, мечтательно глядя на
пса...
А. Шибаев
Веселые порт рет ы
Апельсин.
Земляника
Таится, краснея,
В лесу, среди трав.
Что сделаешь с нею:
Таков её нрав...
Г р а н а т
И назвали же: «гранат»! —
Не пугали бы ребят.
Не умрёшь, коль ненароком
Обольёшься сладким соком...
Вырос он под солнцем юга,
А пришёл туда, где вьюга,—
Круглолицый,
Желтокожий,
Весь на солнышко похожий!
Гриб
Без рубахи.
Без пальто.
А без шляпы —
Ни за что!
Лук
Бр ю к в а
«Прощай, мой чуб,
Ты брошен в суп...» —
От горьких мук
Стал горьким лук.
Симпатична,
Молода.
Но зачем же —
Борода?...
Рисунки автора
М ихаил Г
ерчик
ОЧЕНЬ
ХОЧЕТСЯЖ
ИТЬ
Рисунки К. Бекташеваи А. К
ова
ц
рут
дядю Петю. Д аж е ещё силь
нее.
Дядя Петя... Мама... Это же
надо только придумать такую
ерунду! Они мне не нужны, не
нужны оба. И мать не нужна.
Я выброшу все её письма и
уеду
в санаторий. Напишу
ПОВЕСТЬ
дяде Егору, и он меня заберёт.
— Петро, а Петро! — кричит А когда она приедет ко мне,
он. — Хватит дрыхнуть, святой я скажу врачам, чтобы её не
угодник. Вылазь, опять засели. пускали. Что я не хочу её ви
Мама беззвучно плачет, и • деть. Эх, лучше бы у меня не
слёзы её капают мне на лицо. было рук, чем ног. Тогда я мог
Солёные и крупные, они сты бы вот сейчас выпрыгнуть в
нут у меня на лбу, а я снова открытую дверку и убежать
закрываю глаза. Мне её со в лес. И никто никогда меня
всем-совсем не жаль. Пусть бы не нашёл: ни мама, ни дядя
плачет. Так ей и надо. Я нена Петя. Я вернулся бы в Минск,
вижу сейчас её так же, как и к Веньке, к Алёшке, к Григо
рию Яковлевичу, который ру
П родолжение. Начало смотри „И скор
ку “ № 4—7 за 1962 г.
гал меня за то, что я подзабыл
26
устный счёт. Я был бы свобод
ным человеком, свободным,
как ветер. А так я что? Кукла,
которую закутали в одеяло и
держат на руках. Куль соло
мы. Куда захотят, туда отве
зут, где захотят, там выбросят.
И опять ныряет машина в
колдобины, и опять смыкаются
у меня глаза.
Наконец я слышу, как мама
осторожно трясёт меня за
плечо.
— Проснись, сынок, при
ехали, — почему-то
шёпотом
говорит она и дрожит мелкой
дрожью. — Проснись.
У машины шофёр и дядя
Петя ожесточённо торгуются.
— Ну, пятёрочку, пятёрочку,
хоть убавь, мил человек, — то
ненько скулит дядя Петя. —
Ну что тебе стоит... Всего ведь
пятёрочку.
— Чёрт с тобой, живо
глот, — мрачно говорит шофёр
и ругается. — Гони монету.
Потом дядя Петя и шофёр
дружно колотят кулаками в
ставни низкого приземистого
дома. Сквозь щели я вижу, как
в нём зажигается свет. Сухо
лязгают затворы, и на пороге
появляется старуха с лампой в
руке. Она подозрительно смо
трит на нас и говорит:
— Чего стучите-то, всех со
бак поднимете. Проходите.
Мать вносит меня на руках
в комнату и опускает на широ
кую деревянную кровать. Дядя
Петя с шофёром таскают узлы
и мебель. Мама сидит возле
меня, бессильно сложив руки.
На потолке от лампы качается
жёлтый круг. Я проваливаюсь
в какую-то бездонную про
пасть.
27
ХУТОР КАЧАЙ-БОЛОТО
И кто мог дать этому хутору
такое глупое название, ума не
приложу. Сколько ни допыты
вался—никто не знает. «КачайБолото» и всё. Оба слова пи
шутся с большой буквы и че
рез чёрточку. Почему? Этого
не знает, наверно, даже Анна
Константиновна, моя бывшая
учительница русского языка.
А может, она знает? Только до
неё далеко, не спросишь.
Это название просто мучает
меня, и я целыми днями лежу
и пытаюсь хоть как-нибудь его
объяснить. И ничего не могу
придумать. Ну, «болото» — это
ясно: мама говорила, что тут
кругом непроходимые болота.
Полесье. А вот почему — «Ка
чай»? Кто и зачем его качает,
это болото? Ума не приложу.
Просто ерунда какая-то, да и
только.
Дом, в котором мы живём,
стоит на отшибе, у самого
леса, и из окна мне хорошо ви
ден весь хутор. Он маленький,
всего шесть домов, и лепятся
они по правую сторону широ
кой грязной дороги, на которой
пробита глубокая колея, дале
ко друг от друга, разделённые
огородами и садами, с кото
рых ветер уже содрал все
листья. По утрам над домами
появляются шапки дыма. Он
растекается по крышам и осе
дает на землю, прихваченную
первой изморозью. На все го
лоса кричат петухи; лениво и
гулко, — видимо, просто для
порядка, — лают собаки. Н а
ша Мурза — огромная, как те
лёнок, немецкая овчарка с ши
рокой грудью и сильными
28
рассуждения о том, что
не надо обзаводиться
хозяйством: всё равно
скоро придёт конец све
т а ,— а сам он кабанов
держит и как их повы
годнее продать думает.
На словах — одно, на
деле — другое...
Когда я
однажды
спросил дядю Петю, не
боится ли он, что бог
после смерти отправит
его прямиком в ад зато,
что он пьёт водку, хотя
вечно твердит, что это—
страшный грех, он, про
жёвывая кусок сала и
облизывая мокрые гу
бы, добродушно отве
тил:
— Не согрешишь — не по
каешься, не покаешься — не
спасёшься. А я покаюсь — и
спасусь. Так-то, брат, священ
ное писание учит. И ты его
чтить обязан.
В доме кухня, большую
часть которой занимает рус
ская печь с чёрной, закопчён
ной беззубой пастью, и две
комнаты — одна большая, дру
гая поменьше. Бабка Марыля
спит в кухне на печи, я — в ма
ленькой комнате. Моя кровать
здесь тоже стоит возле окна.
Рядом с ней — хромоногий сто
лик. А ещё в комнате стоит
огромный, окованный полоска
ми железа сундук, на котором
висит пудовый замок. На сун
дуке себе по вечерам стелет
мама.
Когда бабка думает, что я
сплю, она тихонько заходит ко
мне в комнату и, поминутно
оглядываясь через плечо, от
мыкает сундук. Она влезает в
него чуть не до пояса и долго
копошится там, перекладывая
что-то с места на место, и бес
прерывно бормочет себе под
нос, шамкая беззубым ртом.
Из сундука так пышет нафта
лином, что, когда она уходит,
подёргав за дужку замка и
проверив, хорошо ли он за
крылся, я открываю окно.
Даже если . на улице идёт
дождь. Хоть на минутку.
Ключ от сундука бабка М а
рыля прячет за пазуху. Она не
доверяет его никому, даже дя
де Пете. По крайней мере я ни
разу не видел, чтобы он откры
вал её сундук.
Носит бабка толстую чёрную
кофту и длинную, чуть не до
пят, заляпанную грязью юбку.
Мама часто стирает её, но
стоит бабке выйти во двор, и
подол у неё опять в грязи.
Бабка — худая и длинная.
29
На лице у неё жёлтая кожа,
морщинистая, как печёное яб
локо. Крючковатый нос нави
сает над губой, а грязно-серые
волосы закрывают уши. Она
их скалывает кое-как алюми
ниевым гребешком и тугим
узлом завязывает под острым
выпяченным подбородком чёр
ный платочек. Точь-в-точь ба
ба-яга.
До самых заморозков бабка
ходила босой. Тёплые ботинки,
которые ей привезла в подарок
мама, она спрятала в сундук.
Туда же пошло и новое платье.
Когда стало совсем холодно,
она надела обрезанные вален
ки с бахилами из красной ре
зины.
Целый день она топчется цо
дому. Кормит скотину, топит
печь, чистит сарай. Мама хо
дит на работу в колхоз. Дядя
Петя сказал, что так надо, по
тому что иначе могут забрать
сотки. Чем он сам занимается,
я не знаю. Знаю только, что
время от времени он исчезает
иногда на неделю, иногда на
две. Возвращается домой весё
лый, запершись пьёт самогон и
поёт тоненьким голоском пес
30
ни. А Мурза за окном громко
подвывает ему.
У нас никто не бывает. Ут
ром из окна я вижу, как по
улице с портфелями и сумками
в школу спешат ребята, четыре
мальчика и две девочки. Они
совсем маленькие, — наверное,
второклашки. Идти им два ки
лометра, до деревни Сосновка.
Это центр колхоза. Там школа,
клуб, больница. В клубе пока
зывают кино и приезжают ар
тисты. И там есть библиотека.
А у меня — ни одной книги.
И почему среди этих ребят
нет Веньки! Они, наверно,
даже не знают, что я тут лежу
совсем один. А если бы и зна
ли, так что с того? Всё равно
они ко мне не придут. Попро
буй приди, если Мурза, оска
лившись, сидит на цепи, и гла
за у неё как два раскалённых
зелёных угля.
Надо мной повисают тяжё
лые четырёхугольные потолоч
ные балки. На стенах — на ли
стах бумаги — слова из биб
лии. Прямо перед глазами:
«Бог есть любовь!» Хороша
любовь, нечего сказать!
Где вы, ребята, дорогие вы
мои друзья! Где вы, дядя Егор,
тётя Таня, Лёнька? Профессор
Сокольский, где вы? Заберите
меня отсюда, из этого прокля
того Качай-Болота! Заберите
меня, я не могу тут больше!
У меня нет ни конверта, ни
бумаги, чтобы написать им
письмо, рассказать, где я. Я не
сколько раз просил маму ку
пить мне тетрадь, конверты и
карандаш, но она всё время
забывает. Она приходит с ра
боты и сидит, уронив руки на
колени, и глаза у неё холодные
и пустые. Она всё реже подхо
дит к моей кровати, всё реже
разговаривает со мной. Она
целыми часами стоит на коле
нях закрыв глаза, шепчет ка
кие-то молитвы, а потом, как
пьяная, падает на кровать. И
лицо у неё вытянутое и белое,
и синие дужки стынут под гла
зами.
Иногда, словно от толчка,
она просыпается и опять ста
новится моей мамой. Она об
нимает меня, гладит мои воло
сы, достаёт мне чистую рубаш
ку и плачет, закрывая лицо ру
ками. И я тоже плачу, и угова
риваю её уехать отсюда, бро
сить всё и уехать. И тогда в
ней опять словно что-то защ ёл
кивается на замок. Лицо вытя
гивается, а губы сжимаются в
тонкую полоску. И она стано
вится чужой и далёкой.
— Потерпи, сынок, — какимто заученным голосом говорит
она, — для тебя ведь стараюсь.
Вот крещение духом святым
примешь, а там посмотрит тебя
брат Маврикий, глядишь, и вы
лечит. Молиться тебе надо, сы
нок, молиться. Просить бога,
чтоб вернул тебе здоровье, как
вот я, да дядя Петя, да бабка
за тебя просим.
Её слова обжигают меня ле
дяным холодом. Опять молить
ся... Принять крещение... Этого
ещё не хватало. Я съёживаюсь
под одеялом, натягиваю его на
голову.
— Чего -рассиделась, бары
ня? — шамкает бабка, и гряз
ные космы выбиваются у неё
из-под платка. — Возьми-ка
вилы да из сарая навоз повы-
кидай. Нечего сидеть руки сло
живши. Ж рать небось любишь!
И мама покорно уходит в са
рай. А я приподнимаюсь на по
стели и кричу этой бабе-яге в
лицо:
— Не смейте так разговари
вать с моей мамой, слышите,
не смейте! Она вам не рабыня!
— Да пропади ты пропадом
вместе со своей мамой, — ши
пит старуха, брызгая слюной.
В тусклых глазах её заж и
гаются злобные огоньки, она
сжимает в кулаки костлявые
пальцы. — Явились тут на мою
голову! Больно ждала я вас,
ироды проклятые.
Старуха выходит, с трудом
переставляя ноги в обрезанных
валенках с красными глубоки
ми галошами. Голова у неё
трясётся, как у заводной кук
лы, но дверь она захлопывает
с треском.
Под отставшими выгоревши
ми обоями шелестят тараканы.
Ветер швырнул в окно горсть
грязных листьев, и один, боль
шой, лапчатый, — видно, топо
линый, — приклеился к окон
ному стеклу. Протяжно и тоск
ливо завыла Мурза.
Качай-Болото, Качай-Болото, и кто тебя только выдумал!
БЕШ ЕНЫЕ
Первое время к нам никто не
заходил — и люди и дорога об
ходили наш дом стор'оной. З а
тем зачастили гости.
По нескольку раз в неделю,
часам к шести, дядя Петя за
пирает Мурзу в будку. Мама
скребёт полы и кладёт у поро
га охапку еловых лапок, а стол
застилает белой скатертью.
31
Потом достаёт из сундучка
свечи и ставит их в медные
подсвечники.
Ж дать гостей приходится
довольно долго, — они не лю
бят ходить засветло. Наконец
темнеет. По хутору вспыхи
вают электрические огоньки.
Бабка Марыля от электриче
ства отказалась. Когда соби
раются люди, они жгут свечи.
Когда их нет — керосиновую
лампу. Нет в доме ни радио,
ни газет, ни журналов. Всё
это — по-бабкиному да дяди
ному — грех.
Ради гостей бабка наряди
лась: надела широкую чёрную
юбку, обшитую внизу лентой, и
чёрную кофточку с большими
перламутровыми пуговицами.
Но на ногах у неё, как всегда,
обрезанные валенки с красны
ми, режущими глаза, гало
шами.
Мама и дядя Петя тоже оде
ты в чёрное, колючая дядина
борода дерёт тесный воротни
чок белой в полоску рубахи,
застёгнутой под самым горлом.
Старуха закрывает ставни и
зажигает две свечи на столе.
За печкой пронзительно вере
щит сверчок, в трубе чуть
слышно — «у-у, у-у» — гудит
ветер. Ровно тикают старень
кие ходики, перегоняя стрелки
по жестяному циферблату. Все
трое молчат и вслушиваются в
тишину за окном. И вот кто-то
невидимый мышью скребётся в
дверь. Дядя Петя вскакивает
и, опрокинув табуретку, идёт
открывать. Гость долго возит
ся в сенях, кряхтит, плюётся,
потом входит в дом. Ласково
здоровается со всеми.
32
Мама уже перенесла ■меня
на кровать в большую комна
ту, и я могу его хорошо рас
смотреть. Это высокий лысый
старик с расчёсанной надвое и
крупными кольцами спадаю
щей на грудь бородой. Резино
вые сапоги его облеплены
грязью, — видно, пришёл изда
лека. Он проходит к столу,
припадая на левую ногу, и на
жёлтом полу за ним остаются
чёрные рубчатые, как после
тракторных гусениц, следы.
Садится, гулко кашляет, брыз
гая во все стороны слюной, и
смотрит на меня в упор круг
лыми, как у совы, слезящимися
глазами из-под красных век.
Дядя Петя суетливо достаёт из
шкафа библию и подаёт её
старику. Мама зажигает ещё
две свечи. Старик раскрывает
книгу и погружается, в чтение.
Читает он, наверно, по сло
гам, — медленно-медленно ше
велятся его губы. Это «брат»
Гавриил, проповедник нашей
общины. Дядя Петя — её ата
ман, его называют пресвите
ром.
Немного позже гости начи
нают приходить один за дру
гим, — дядя Петя только успе
вает вставать и открывать
дверь. Дряхлые деды, старухи,
какие-то женщины в платоч
ках, неуловимо похожие на
мать, даже не знаю чем — то
ли бледными вытянутыми ли
цами с поджатыми ниточкой
губами и синими дужками у
глаз, то ли большими усталы
ми руками. Они бесшумно уса
живаются на скамейки, на та
буретки, перешёптываются и
настороженно поглядывают на
старика и дядю Петю, которые
сидят за столом. У двоих на
руках маленькие дети.
Вскоре народу набивается
полная комната. Какая-то тёт
ка притащила с собой девочку
лет двенадцати. На ней тоже
грязные резиновые сапоги. Она
сидит на самом краешке моей
постели и ногами не достает до
пола. Сапоги у неё то и дело
соскальзывают, и она испуган
3
«Искорка* № а
но болтает ногами, чтобы за
держать их.
Иногда, когда ей кажется,
что я на неё не смотрю, девоч
ка бросает на меня из-под
длинных, чуть загнутых ресниц
быстрый взгляд, но косые гла
за у неё равнодушны и словно
запорошены тоненьким слоем
серого пепла. Перемазанные
чернилами руки, в красных,
словно от ожога, пятнах, ле33
жат на коленях, а лицо у де
вочки строгое и скучное, как
у маленькой старушки.
Кажется, больше никого не
ждут. По стенам медленно рас
качиваются лохматые тени.
Удушливо пахнет воском, от
свечей к потолку ползёт сизый
дымок. Бабка вопросительно
смотрит на дядю Петю, он
молча кивает ей. Тогда она
выходит в сени и долго лязгает
там запорами. Женщины пере
стают шептаться. У девочки
соскальзывают сапоги и мяг
кими жабами шлёпаются на
пол. Она нагибается, чтобы по
добрать их, но тётка шикает
на неё сквозь редкие выкро
шенные зубы, и девочка зами
рает, так и не успев выпря
миться и надеть сапоги.
Дядя Петя выходит из-за
стола и торжественно говорит:
— Помолимся, братья и сё
стры во Христе, и пусть ниспо
шлёт нам господь высшую бла
годать свою и озарит нас све
том своим и очистит души
наши от грехов тяжких.
И грохается на колени. И
всех точно ветром сдувает со
скамеек и табуреток, и все на
чинают бубнить какую-то мо
литву, выкатив глаза и прижи
мая к груди сложенные руки.
Девочка тоже спрыгнула с
кровати и встала на колени.
Но ей, наверно, жалко было
нового платья в синие гороши
ны, и она чуть приподняла его.
И слов молитвы она, как вид
но, ещё не вызубрила, потому
что только бормотала одно и
то же: «Господи, прости... гос
поди, прости... господи, про
сти...» Как попугай.
34
Тогда я нагнулся и дёрнул
девочку за тоненькую косичку.
Я уже несколько раз видел эти
спектакли, и Знал, что если все
эти «братья и сёстры» заве
лись, то ты их хоть кипятком
ошпарь — не заметят. Девочка
вздрогнула, словно её удари
ли, но не оглянулась. Она при
жимала к лицу ладошки в чер
нильных пятнах, а один чулок
был у неё рваным, и из дырки
выглядывала жёлтая пятка.
Я дёрнул сильнее. Неужели
ей ещё не надоело бормотать?
Девочка сердито оглянулась
и, не отнимая рук от лица, про
шептала:
— Чего тебе?
— Иди ближе, дело есть, —
шёпотом ответил я.
— Нельзя, мамка прибьёт.
— Да она не заметит, —
успокоил я её. — Смотри.
— «И спаси и помилуй
нас!» — звонким
протяжным
голосом выкрикивала её мать,
раскачиваясь взад-вперёд и
протягивая к потолку руки
с растопыренными пальца
ми, — и такая надежда была в
её голосе, словно бог, действи
тельно, вот-вот должен был
слететь сюда на парашюте.
Посмотрев на мать, девочка
успокоилась и, подхватив по
дол, на коленках переползла
ко мне поближе.
— Как звать тебя?
— Катерина, а что? — шёпо
том ответила девочка и скоси
лась.
— А меня — Саша. Слушай,
ты в школу ходишь?
— Хожу, а что?
— В какой класс? В пятый?
— В седьмой, а что?
— Чего
ты
«ч то к а е ш ь»,
как сорока, —
р азозлился
я. — Говорить
не умеешь?
— Уме ю, а
что?
Тут Кате по
казалось, что
мать
огляну
лась на неё.
Она быстрень
ко сунула лицо
в ладони и снова забормотала:
«Господи, прости..... господи,
прости...»
— У вас школа хорошая? —
спросил я.
— А что там хорошего? —
Катя круто повернулась ко
мне. — Дразнятся все. Вчера
Танька Копылова залезла на
парту и кричит: «Один глаз на
Кавказ, а другой на север!»
Хорошо, да?
У меня заныло сердце.
— А ты бы ей —в зубы, —
посоветовал я.
— Ну да! — оживилась Ка1тя. — Ей дашь! Она знаешь
какая здоровая! Раз Митька
Анисов вступился за меня, так
она ему чуть все волосы не по
выдирала. А потом ещё драз
нила: «Жених и невеста»...
— А пусть бы ваш Митя ещё
позвал ребят и отлупил бы её
как
следует, — загорячился
я. — Ты же не виновата, что
у тебя глаза такие.
— -Не виновата, — вздохну
ла Катя и провела рукой по
глазам. — Только её нельзя
бить, она красивая, Танька Ко
пылова... Просто жуть, какая
красивая. Мальчишки ей запи
з*
сочки
пишут,
как же они её
лупить оудут?
А мне вот не
пишут.
Катя замол
чала и прику
сила нижнюю
губу. И снова
стала похожа
на маленькую
старушку. И в
косых
глазах
её запрыгали
злые огоньки.
— А вот я сейчас помолюсь
боженьке, и он меня выле
чит, — хрипло
прошептала
она. — И стану я красиваяпрекрасивая. И никто не будет
меня больше дразнить. А Тань
ка станет уродиной. Вот как ей
будет.
Катя упала на колени, даже
забыв приподнять платье, и го
рячо забубнила:
— Господи, господи, пошли
на Таньку Копылову всякую
хворь, и сделай её горбатой и
беззубой, и чтобы уши у неё
висели до самых плеч, и воло
сы бы повылазили все до одно
го. И чтоб стала она страшной,
как жаба.
Ох, какая же это была от
чаянная чепуха — всё, что бор
мотала Катя. И мне стало
смешно и страшно. Чёрт его
знает, что получается. Вон
дядя Петя, старий, моя мама и
весь этот народ лбы готовы
рассадить, чтобы для людей
божьей благодати выпросить,
а Катька хочет Таньку в жабу
превратить. Ей бы по морде
надавать, и делу конец. А за
чем ей — в жабу?
35
Я снова дёрнул Катьку за
косы. Зло у неё уже прошло,
но дышала она часто и преры
висто.
— Садись ко мне, — ска
зал я.
Катя села на кровать.
— Слушай, Кать, а тебе её
не жалко будет?
— Кого? — удивлённо трях
нула она головой.
— А Таньку, когда из неё
бог чучело сделает?
Катя задумалась.
— Ж алко, — призналась
она. Глаза у неё стали круглы
ми, как пуговицы. — А зачем
она дразнится?
— А затем, что глупая.
Катя тихонько рассмеялась:
— И верно — глупая. Ни
одной задачки сама решить не
может. За неё Петька Шмырев
решает. И шпаргалки на кон
трольных ей передаёт. А она
как пойдёт в клуб на танцы,
так только с большими парня
ми танцует, а на него и не смо
трит. И у неё туфли на каблуч
ках есть. Вот на таких, — по
казала она палец с обкусан
ным ногтем.
Я засмеялся.
— Ну вот, проси, значит,
бога, чтоб он её в жабу не пре
вращал, Таньку, — сказал я.
— А чего его просить, —
махнула рукой Катя. — Ничего
он ей не сделает. Я вон сколь
ко за себя просила, ни капель
ки не помог. Мама просит, гля
ди, как убивается. Одна я
у неё, — со вздохом сказала
Катя, глядя на раскачиваю
щуюся мать. — Любит она ме
ня. И бьёт...
Но тут Катя замерла и со
36
скользнула на пол. Молитва
окончилась. Люди вставали с
колен, тихонько усаживались,
вытирали потные лица. Старик
раскрыл библию и начал чи
тать сухим дребезжащим го
лосом.
Дядя Петя сквозь растопы
ренные пальцы исподтишка по
глядывал на людей. И чем
больше все пригибали головы,
тем ярче зажигались в его ма
леньких
глазах
довольные
огоньки. Вот он глянул на
меня, и я натянул на голову
одеяло. Кажется, сейчас на
чнётся самое страшное.
И верно, старик захлопнул
книгу. У Катьки мелко-мелко
трясутся плечи. Её мать уже
причитает во весь голос, прон
зительно орёт на руках у жен
щины малыш. Она прижимает
его к груди и кричит над
ним, растрёпанная и страшная.
Дядя Петя запевает какуюто песню, все подхватывают её,
и мне кажется, что совы со
всех наших лесов слетелись
сейчас сюда и хлопают своими
крыльями. У Катькиной мате
ри на губах пузырями вски
пает пена. Она исступлённо
бьёт себя в грудь сухими кула
ками и причитает, как по
покойнику. У старика стеклян
ные глаза вот-вот вылезут из
орбит, он орёт, широко разе
вая пасть, из которой торчат
редкие жёлтые клыки. Бабка
Марыля сорвала с себя платок
и изо всех сил колотится голо
вой о стену.
Бешеные, и среди них —- моя
мать. И я чувствую, что сам
схожу с ума. Надо накрыться
с головой одеялом, иначе я
тоже начну кричать, как вон Галстук в печи сожгла. Я по
та тётка с обезумевшими, пол лезла доставать, все руки об
ными слёз глазами, или как горели. Вот видишь? — Катя
тот старик, что дерёт в клочья подтянула рукава, и я увидел,
рубашку, словно она душит что на кистях у неё кожа стя
его. Но как же тогда Катька? нута узкими рваными ш ра
Я свешиваюсь с кровати и мами.
отчаянно тяну Катьку к себе.
— Только она всё равно со
Она тоже готова сойти с ума. жгла галстук. Потом я новый
Косые глаза её смотрят на купила. В школе надену, а иду
меня со страхом, зубы отби домой — сниму. А Танька ей
вают дробь. По лицу струится со зла сказала. Ну, она мне
пот. Потом это проходит, и так дала, что я два дня с по
Катька тяжело садится на кро стели подняться не могла.
вать. Я глажу её по волосам и
— Гадина, — сказал я и
стараюсь не смотреть туда, где сжал кулаки. Да, почти так
сходят с ума большие, взрос всё было и у меня с матерью,
лые люди.
когда я впервые галстук надел.
— Ты говоришь, тебя мать И до чего же они, все эти сек
бьёт? — кричу я Кате в ухо, танты, одинаковые. — Эх, на
потому что за рёвом, который ших бы ребят сюда! — и я
стоит в комнате, разговари вспомнил Веньку и Алёшу. —
вать невозможно. Катины гла Они бы тебя в\обиду не дали.
за торопливо набухают слеза
— А я своим не рассказы
ми. Она вытирает их рукавом, вала про галстук. Потому что
размазывая по щекам, сглаты тётка Глуша — вот та, с ма
вает. слюну и отвечает:
леньким, видишь? — сказала
— Ещё как бьёт. Вот ви мне, что за это маму могут под
дишь, какие косички жидень суд отдать, а меня в детский
кие стали, — и она берёт в ру дом. Страшно. Что я там буду
ки косу. — А были — в руку делать? Да и маму жалко. По
толщиной. Все волосы повыди садят её в тюрьму, помрёт она
рала. У меня от этого голова там.
начала болеть. Так болит ино
— А мне маму не жалко, —
гда — вся кожа горит.
сжав кулаки, сказал я и по
— А за что ж она тебя? — смотрел в угол, где, хватая от
крытым ртом воздух, протяж
осторожно спрашиваю я.
— Д а вот за это самое, — но стонала моя мать, выкрики
кивает Катя на комнату, где вая какие-то непонятные слова.
несколько тёток уже лежат на Сказал, и почувствовал, что
полу и трясутся, как в паду вот-вот заплачу.
чей. — Я ведь пионеркой была.
— И всё-то ты врёшь, Саш
Галстук носила. Мама весёлая ка, — ответила Катя. — По
была, никогда меня не била. глазам вижу, что .врёшь. Как
А как помер батя, ну тут и по же можно маму не жалеть?
шло. Связалась она с этими,
— Всё равно я отсюда
и меня с собой таскать стала. уеду, — сказал я. Н азад уеду,
37
в Минск. К дяде Егору, к
Веньке, к Алёше...
И вдруг у меня мелькнула
гениальная мысль.
— Катя, милая, слушай,
принеси мнё бумаги, карандаш
и конверт. Я письмо напишу,
чтобы меня забрали отсюда, а
ты на почту отнесёшь. А то эта
старая карга, — и я кивнул на
бабку Марылю, которая всё
ещё колотила себя в грудь, —
от меня всё спрятала. Прине
сёшь?
— Принесу, — пообещала
38
Катя. — Правда, живу я дале
ковато, на Михалёвских хуто
рах, но всё равно принесу.
Несколько часов подряд ко
лотились, махали руками, кри
чали и плакали сошедшие с
ума люди. Хорошо, что мы бы
ли с Катькой, вместе, иначе и
мы не выдержали бы. Очень
уж страшно всё это выглядело.
Наконец бешеные начали
приходить в себя. Они вытира
ли с лиц пот, хватали открыты
ми ртами воздух, поправляли
платки. Женщина подхватила
с пола своего ребенка и начала
его укачивать. И только моя
мама лежала ничком на полу и
выкрикивала какие-то жуткие
слова: «тала», «лата», «латата». Я уже знал, что это назы
валось «беседовать с богом на
ином языке». А старик перево-
дил эти слова на язык челове
ческий. Какую околесицу он
только не нёс, пока мама би
лась как в припадке, — и всё —
про конец света. «От мира
грешного
останется
пепел,
кровь его будут лизать псьп»—
торжественно выкрикивал ста
рик, и люди всхлипывали и го
лосили от страха, подняв к по
толку руки.
Бедная моя мама, и я совсем
не могу ей помочь. Ещё не
сколько таких бесед с богом, и
она сойдёт с ума.
— Поднимите её! — припод
нявшись на руках, кричу я .—
Что вы делаете, звери?
Люди растерянно оборачи
ваются ко мне. Катя проталки
вается вперёд и поднимает ма
му. Но дядя Петя хватает де
вочку за плечо и отбрасывает
к порогу.
— Не тронь, — свирепо го
ворит он Кате. — За него, не
смышлёныша, просит она гос
пода нашего, — и он кивает на
меня, — за него...
Вскоре мама приходит в се
бя. Она поднимается с пола и
садится в угол. Всё тело её
вздрагивает.
Дядя Петя ставит на стол
поднос.
— А теперь жертвуйте, бра
тья и сёстры, на дело божье,
кто сколько может, — ласково
говорит он. — Оскуднел наш
дом молитвенный, требуется
ему большой ремонт. И за
жертвы ваши отблагодарит вас
господь.
На поднос летят смятые
грязные бумажки. Дядя Петя
зорко следит за тем, кто сколь
ко кладёт.
— А ты, сестра Алёна,—
подходит он к Катиной мате
р и , ^ чего свою долю не вно
сишь?
Алёна съёжилась, и на её
щеках вспыхнул жаркий румя
нец.
— Нету, брат Петр, денег у
меня, ни гроша нету, — расте
рянно говорит она. — Вчера
вот на последние Катьке пла
тье купила. Большая ведь дев
ка уже, а одежонки никакой,
всё дорвала.
Дядя Петя грозно хмурится:
— О мирском думаешь, Алё
на, о боге забываешь. Беса те
шишь, губишь душу свою идитяти своего. Смотри, гореть
вам обеим в геенне огненной.
Близится день страшного суда,
скоро затрубят ангелы в золо
тые трубы. Что тогда ска
жешь?
Алёна затряслась и полезла
за пазуху. Она вытащила две
пятирублёвки и бросила их на
поднос.
— Прости ты меня, греш
ную, за ради бога, брат, — за
плакала она. — На ботиночки
ей оставляла, бес попутал. Д у
шу пусть спасает, и в резино
вых сапогах проходит.
— Истинно говоришь, —
смягчился дядя Петя. — Всем
помнить надо—гости мы, ж ал
кие гости на этой земле. Там,—
махнул он рукой за окно,—
ждёт нас вечное блаженство
средь кущ небесных, и молить
господа нашего должны мы,
чтобы скорее прибрал он нас,
грешных, в царствие своё.
Алёна размазала по лицу
слёзы и дёрнула Катю за руку:
— Пошли.
39
Пошатываясь, цепляясь за
скамейки и табуретки, люди
начали расходиться. После них
остались зашарканный пол,
кислый овчинный запах и гор
ка денег на подносе.
Мать сидела на скамейке,
прижав кулаки к груди, и
всхлипывала. Дядя Петя по
вернулся к ней.
— Убирай, — коротко при
казал он, и мать бросилась к
кровати. Она перенесла меня и
загремела
ведром: начала
мыть пол.
Дядя Петя и старик сидели
за столом и тихонько шелесте
ли бумажками: считали деньги.
О ЧЕМ СВИСТЕЛ САМОВАР
Утром я проснулся от тихого
и протяжного посвиста зелено
вато-жёлтого, с глубокой вмя
тиной на боку, самовара. Когда
он закипал, он всегда свистел
сипло и грустно.
Серый, пасмурный сочился
сквозь забрызганные грязью
стёкла день. Ветер гонял по дво
ру золотистую солому, разгре
бал дымившиеся кучи конско
го помёта и ерошил перья на
воробьях, которые целой стай
кой копались в нём. Перегоняя
друг друга, к лесу спешили
лохматые облака. Они стла
лись над самой землёй и
клочьями сырой грязной ваты
повисали на зелёных ветвях со
сен и елей. По дороге растека
лась грязь, застывшая остры
ми тусклыми бугорками. Её
взрывала глубокая колея.
Мама уже ушла на работу,
бабки тоже не было слышно.
В большой комнате за стеной
48
чаёвничали дядя Петя и ста
рик, которого я узнал по ча
стому глухому кашлю. Старик
тихонько позванивал в стакане
ложечкой.
Я закрыл глаза, чтобы по
пробовать снова уснуть. Боль
но уж хороший сон перебил
мне мятый самовар: будто со
брались к нам на сбор ребята
из 7-го «А» и я им свой «се
крет» открываю — ракету по
казываю. И все охают и восхи
щаются, особенно Венька.
«Расскажи, — кричит, — как
ты такое чудо соорудил?»
И тут я проснулся. И не
успел рассказать. Хорошо бы
з.аснуть снова, чтобы весь сон
начался сначала!
Но тут я услышал такое, от
чего сразу забыл и про сбор,
и про Веньку, и про ракету.
Говорил дядя Петя, тоненько
и зло:
— Несправедливо,
брат
Гавриил, поступаешь, не побожески. В прошлый раз боль
ше половины деньжищ отхапал, и в этот норовишь. Так
ить я по миру пойти могу.
— Не пойдёшь, — ' лениво
возражал старик, громко при
хлёбывая чай. — И бога ты в
эти дела не вмешивай, не по
минай всуе имя его. А деньгу
гони: богу — божье, а кеса
рю — кесарево. То-то, голу
бок...
— Не дам, — взвизгнул дя
дя Петя. — Хоть режь, хоть
коли — не дам. Треть получай,
а больше и просить не моги.
— А на что мне тебя резать-то, мил человек? — ласко
во ворковал брат Гавриил.—
Вот наговоришься ты вдо-
сталь, а я пойду, куда надо,
шепну словцо, и нет тебя, бра
та Петра, понял? — Старик за
говорил тише, но голос его
стал сухим и жёстким. — Да
ты сиди, сиди, не хватайся за
стакан-то, горячий больно, ру
ки обожжёшь.
На несколько минут в ком
нате установилось молчание.
Было слышно только, как
хрипло, с придыхом сопел дя
дя Петя да посвистывал само
вар.
Старик опять зазвенел ло
жечкой-.
,
— Вот так-то и лучше, голу
бок,— затянул он ровным ма
сляным голосом. — А идти я
никуда не пойду, ты не бойся.
Ишь, сердешный, аж сбелел
весь. Но и порядка рушить те
бе не дам. Вот помру, всё тебе
оставлю, в могилу с собой не
понесу. А теперь — ни:ни.
— Как же, помрёшь ты, ста-
рый пёс, — сказал дядя Пе
т я .— Раньше нас на тот свет
отправишь.
— Все мы в руках божьих,
и воля его, кого к себе раньше
призвать, — смиренно ответил
старик и потянул из блюдечка
чай.
Дядя Петя захрустел бу
мажками.
— И зачем тебе, брат Гав
риил, деньжищ такая про
рва? — помолчав, недоуменно
спросил он. — Одинок ведь,
зельем не балуешься, а за рупь
человека удавить готов.
— И удавлю, — неторопли
во согласился старик. — И ты
удавишь, и я удавлю. А деньги
мне на святое дело нужны.
Продавщица
Низковского
сельпо растрату сделала. Про
мотала казённые денежки, , а
сейчас впору в петлю лезть.
Вот мы ей и подкинем, покро
ем её грех. И придёт она к нам
41
$
дорожкой ровной. А это, брат
Петр, великое дело. Служба у
неё такая — весь день меж
баб. Одной святое словцо ска
жет, другой шепнёт, глядишь,
поболеет божьих овечек в на
шем стаде.
— А ты их и,острижёшь,—
захихикал дядя Петя. — Ох, и
дошлый же ты, брат Гавриил!
Золотая у тебя голов,а, дарма,
что плешивая.
— Ты мою плешь не займай, — обиделся старик. — Я
дело говорю. Только дело это
далёкое. Когда там рыбка
клюнет, а мошна моя совсем
опустела. С энтих вот, — и он
пошелестел на столе бумажка
ми, — не шибко разживёшься.
Мало стали жертвовать люди,
мало. Д а и самые богатые ото
шли. Манька Спиридонова,
скажем, или там Илья Гурнов.
Тот, бывало, по сотенной зараз
выкладывал. А теперь его в
молельный дом и на верёвке
не затянешь. Ну, а из этой
мелюзги много ли вышибешь,
коли в ней еле душа держится.
И опять тяжёлое, как облако
за окном, повисло в комнате
молчание. Д аж е самовар не
нарушал его, весь изомлел па
ром.
Дядя Петя встал и осторож
но направился к моей комнате.
Я натянул на голову одеяло и
замер. Он приоткрыл дверь,
посмотрел на меня так, что да
же сквозь одеяло оцарапал
своими маленькими приплюс
нутыми глазами, и вернулся
назад.
— У меня тут мысля одна
есть, — зашептал он, и я при
жался ухом к холодной стене,
42
чтобы расслышать его сло
ва. — Поубавилось в народе
веры, это ты правильно гово
ришь. Надо кровью стадо на
ше от грехов суетных очистить,
чтобы трепет всем перед все
вышним внушить. А то заглох
ли мы малость — ни видения,
ни чудесного исцеления ника
кого.
— Это верно,— задумчиво
пожевал
старик. — Только
кровь — она не водица. Где
возьмешь? Санькиного ребе
ночка не тронь — она за него
тебя как раз под стенку под
ведёт. Не готова ещё, не при
няла слова божьего в сердце
своё. А много бы страху на
гнать на овечек наших кровушкой-то невинной можно
было, ой, много. И пошатнув
шиеся в вере укрепились бы, —
шатаются, брат, молодые-то,
отойти от нас норовят.
Старик гулко отхаркнулся и
смачно сплюнул на пол.
— Сам вижу, что не крепки,
молодые в вере, тянутся к лю
д я м ,— засипел дядя П етя.—
Потому и предложил. Нюрку
видел? Я так её согнул — из неё
верёвки вей, слова не скажет.
А сын её сущий волчонок, гор
ло мне уже переел. Его вот мы
и — того...
У меня с гулом оборвалось
сердце, и я до крови закусил
губу, чтобы не закричать.
И плотнее прижался ухом к
стене.
Старик долго сморкался и
кашлял, затем сказал:
— Ну что ж, дело доброе.
Мальчонку тут никто не видал,
всё спокойненько и обернётся.
Значит, в воскресенье Яшке-
дурачку видение будет — жер
твы искупительной просит гос
подь. Истолкую я, что кровью
Нюрке надо от грехов очи
ститься. А если она не пойдёт
на это дело — сам не зевай.
— Ладно, — глухо ответил
дядя Петя, — не прозеваю.
Только давай сейчас условим
ся — меньше трёх четвертей
сбора не беру.
— Бог с тобой, — ласково
ответил старик, — там сойдём
ся. Ну, спасибо за хлеб-соль.
Я по селам пойду, надо побо
лей наших-то трясунов со
брать. Да и ты займись этим.
Слух пустим — в воскресенье
света конец. Пусть дома* про
дают, коров, одежонку. С день
гами пусть идут, у тебя, мол, в
доме святом, сядем в белых
одеждах, будем конца ждать.
А прикончишь мальчонку да
соберёшь деньги — уходить
нам отсюда надо. И так уже на
нас местные власти косятся.
Как возьмут да потрясут —
концы нам.. И старые твои де
ла на свет белый выплывут, да
и за новые ответ держать при
дётся. Проговорился мне зна
комый один— человека, что
дружинника в Минске при
шил, по сей день ищут. Не уго
монились. Разумеешь?
— Разумею, — хрипло про
бормотал дядя Петя.
Старик прочитал себе под
нос какую-то молитву, кото
рую тут же подхватил дядя
Петя, и вышел, шаркая своими
резиновыми сапогами. Вскоре
за окном мелькнул его кожух
и потёртая шапка с оборван
ным ухом. Ветер кудрявил его
пышную окладистую бороду.
Дядя Петя потоптался по
комнате, заглянул ко мне и,
убедившись в том, что я сплю,
тоже вышел, осторожно при
крыв дверь. Я остался один.
В соседней комнате остывал
самовар. Как хорошо, что он
разбудил меня сегодня своей
тоскливой сиплой песенкой.
(П родолж ение следует)
Л.
Барб
ас
Ненастный день
В тучах солнышка не видно.
Ветер хлещет, дождь сечёт.
Так обидно, так обидно:
Отменяется поход!
— Подбодритесь-ка, ребята, —
Утешает нас вожатый.—
Неплохая книжка есть,
Предлагаю вслух прочесть..
Все молчат, носы повесив.
Ну чего ему сказать?
И о речке, и о лесе
Можно только помечтать.
На дворе холодновато,
Ветер хлещет, дождь сечёт...
Ладно, пусть уже вожатый
Эту книжку нам прочтёт.
Он садится у окошка,
Чтобы лучше падал свет.
Открывается обложка,
Неприметная обложка,
Никаких картинок нет!
Но страница за страницей
Зажигает наши лица.
Присмиревшие мальчишки
Не отводят глаз от книжки.
Видят мысленно девчонки
Знойный берег Амазонки...
Вдруг вожатый у окошка
Говорит: — Пора. Обед.
Закрывается обложка,
Никаких картинок нет...
— Ну и пусть, — кричат ребята,—
Ветер хлещет, дождь сечёт.
Может, нам потом вожатый
Что-нибудь ещё прочтёт?!
44
Леонтий Раковский
Рисунки Ю.Л
н
аврухи
ФЕЙЕРВЕРК
(ИЗ РАССКАЗОВ О ДЕТСТВЕ)
к тёте Кате я
О ПОЕЗДКЕ
знал ещё до каникул.
. — Если хорошо сдашь эк
замены, я свезу тебя к тёте Ка
те, — пообещал мне отец.
Экзамены сошли благопо
лучно— я перешёл в третий
класс, — и меня действительно
отвезли погостить к тёте Кате.
Ехал я к ней с удоволь
ствием. Во-первых, жила она в
губернском городе, а во-вто
рых, у тёти было двое сыновей:
мой ровесник Коля и малень
кий Петя.
Колю я уже знал — он в про
шлом году приезжал с тётей к
нам. Мы прозвали его «шеснадцац», потому что они жили в
доме № 16, а Коля произносил
эту цифру так: «шеснадцац».
А Петю я ещё не видал ни
разу.
Петя оказался белокурым
мальчиком шести лет. Он
боялся Вия, по всякому поводу
спрашивал: «а зачем?», и что
бы мы ему ни отвечали, он все
гда недоверчиво бурчал:
— Вудумуваешь!
•Тётя жила в тихой улочке, в
небольшом деревянном двух
этажном доме. Владелец дома
Исай Маркович, маленький и
•толстый, как бочонок, торго
вал на углу в киоске водами.
У него была причуда: Исай
Маркович страшно боялся, как
бы не сгорел его дом. Он сам
не курил и жильцов подбирал
некурящих и не имеющихде
тей: во всём дцме дети были
только у тёти Кати. Тётя жила
в его доме уже давно и, как
учительница,
пользовалась
большим
уважением
Исая
Марковича.
Когда владелец дома впер
вые увидал меня, он спросил:
— Екатерина
Игнатьевна,
это ваш племянник? У, какой
большой! Настоящий студент.
Он, наверно, уже курит?
— Что вы, что вы, Исай
Маркович! Лёня не курит!
У нас в роду никто не курит, —
невольно преувеличивая, по
спешила разуверить его тётя.
Но Исай Маркович был так
же недоверчив, как и Петя: он
старался всякими путями под
ловить нас, мальчишек. Встре
тившись вечером на лестнице,
он вдруг по-товарищески хло
пал меня или Колю по плечу и,
плутовски подмигивая, гово
рил шёпотом:
— Давайте, хлопцы, заку
рим!
Когда же мы возмущённо
кричали:
— Исай Маркович, да ведь
мы не курим! — толстяк махал
рукой и улыбаясь поспешно
укатывался к себе.
Иногда днём мы забегали к
45
нему в киоск выпить стакан
лимонаду. У киоска обычно
торчал со скучающим видом
постовой городовой, нелепо
длинный, молчаливый человек.
Фамилия у него была много
короче, чем он сам, но столь
же нелепая: Кукуць.
Пока мы пили, Исай Марко
вич хитро подмигивал городо
вому и спрашивал у нас:
— Хотелось бы вам постре
лять из револьвера, а? — И, не
дожидаясь ответа, говорил Кукуцю: — Не скажуть. А есть у
них самодельный пистолет!
Коля, ну скажи, что нет?
— Исай Маркович,
ей-богу, ничего нет!—
божился Коля.
— А что ж это сей
час выстрелило у нас
на дворе?
— Это Петька уда
рил доской...
— Мы играли в
войну...
— Спросите у ма
мы... — хором оправ
дывались мы.
Чтобы не достав
лять
беспокойства
мнительному И с а ю
Ма р к о вич у ,
тётя
строго-настрого при
казала нам не тро
гать спичек и не
стрелять из игрушеч
ного револьвера пи
стонами.
Разреш а
лось
пользоваться
только
деревянным
пистолетом, стреляв
шим
обыкновенной
пробкой. Исай Мар
кович обо всем этом
прекрасно знал.
46
Оскорблённые напрасными
подозрениями, мы недовольно
уходили от киоска и слышали,
как Исай Маркович говорил
городовому:
— Чует мое сердце: подпа
лят когда-нибудь меня эти ма
зурики, ей-богу подпалят!
И он едва не оказался прав.
II
дней шли до
Н ЕСКОЛЬКО
жди. Мы вынуждены бы
ли сидеть дома и проклинали
дождь.
Сокрушалась по поводу пло
хой погоды и тётя: в календаре
приближалась красная циф
ра — какой-то
праздничный
день. Тётя боялась, что нена
стье испортит гулянье в город
ском саду.
К счастью, в этот день
дождь с полудня перестал. Ве
чером все принарядились и по
шли в городской сад.
Публики было много. В саду
играл оркестр духовой му
зыки.
Тётя встретила своих знако
мых и сидела на скамейке,
ожидая фейерверка, а мы бе
гали по дорожкам сада.
Фейерверк приготовлялся за
высокой оградой губернатор
ского дома. Мальчишки ж а
лись к ограде, чтобы увидеть
все приготовления, но городо
вые отгоняли их прочь.
Коля видел такой фейерверк
в прошлом году, а я и Петя не
видали ни разу. Нам не терпе
лось. Мы всё расспрашивали
у Коли, какие будут огни, вы
соко ли они полетят.
— Саженей пятнадцац, —
отвечал Коля.
— А долго будет всё про
должаться?
— Минут тридцац...
Коля уверял, что огни будут
разные,: красные, зелёные, си
ние, что будет светло, как
днём.
Петя переминался с ноги на
ногу и цедил:
— Вудумуваешь!..
Наконец фейерверк начался.
За высокой оградой раздался
какой-то треск, и вверх взви
лась первая ярко-красная ра
кета. За ней, догоняя, рвану
лись вверх зелёные, жёлтые,
фиолетовые.
Темноту ночи сразу озарили
тысячи огней. Небо расцвело,
засияло разноцветными звёз
дами, прорезывалось яркими
зигзагами. Вертящиеся огнен
ные кольца с жужжаньем воз
никали в вышине. Одни из них
только кружились, другие, вра
щаясь, подымались всё выше
и выше, пока не угасали.
И вдруг что-то шлёпнулось
сверху на цветочную клумбу, в
двух шагах от нас. Я подбе
жал к клумбе, пошарил в тра
ве и нашёл какой-то предмет.
Это была небольшая картон
ная гильза, туго обвитая шпа
гатом.
— Прячь в карман. Не гово
ри Петьке! — зашептал подбе
жавший Коля.
Гильза исчезла в кармане
брюк.
Фейерверк продолжался.
Конечно, мне хотелось бы
найти ещё хоть одну такую
штучку. Коля, видимо, тоже
думал об этом. Он смотрел
вверх и всё приговаривал:
— Вот падает! Вот!..
Но ракеты, огненные шары,
сгорали в вышине и ничего не
падало к нам.
Фейерверк уже угасал, ко
гда в кусты опять что-то шлёп
нулось. Мы бросились с Колей
наперегонки, но он успел крик
нуть:
— Чур, мой!
Когда Петя подбежал к нам,
Коля уже спрятал в карман
гильзу, и мы вернулись к той
скамейке, где сидела тётя.
47
Домой мы шли всецело по
глощённые этой, свалившейся
с неба находкой.
III
СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Н А ярко
светило солнце. По
завтракав, мы втроём вышли
во двор. Прятать от Пети на
шу находку дальше не имело
смысла — мы решили посвя
тить во всё и его.
В глубине двора стоял де
ревянный сарай Исая Марко
вича. В сарай нам входить не
разрешалось, но за сараем, в
крапиве, было не менее укром
но и уютно. Мы часто играли
в этом уголке и теперь напра
вились туда.
Когда мы показали Пете
гильзы и рассказали всё, он
сразу же спросил:
— А зачем они?
— Дурак! Это же — ракета!
Это же — фейерверк!..
— Вот видишь: тут ниточ
к а ,— указал я на маленькйй
фитилек, торчащий из гиль
зы. — Его надо поджечь.
— Вудумуваешь! — почесал
ся Петя и немного отступил
назад.
Не обращая больше никако
го внимания на Петю, мы с Ко
лей стали соображать, где бы
испробовать эти гильзы? В до
м е— совершенно невозможно,
даже если тётя-, и уйдёт вече
ром к знакомым, то останется
кухарка Дарья. На дворе уви
дит Исай Маркович. Уйти ку
да-нибудь, но куда? Далеко
уходить от дома было запре
щено. И вдруг Коля хлопнул
себя по лбу:
— Лёнька, а если в этом са
48
рае? В нем никто, никто не
увидит!
Предложение было принято
единодушно. Оставалось ждать
вечера. А пока мы разложили
на камнях, на самом солнцепё
ке, гильзы, чтобы они просох
ли: вчера же все говорили, что
гильзы отсырели. Томительно
долго тянулся этот день. На
нашем пути стояли самые раз
нообразные, досадные задерж
ки: обед, вечерний чай, сборы
тёти к знакомым в гости, ее на
ставления нам...
И наконец мы свободны: те
тя ушла, Дарья возится на
кухне, Исай Маркович сидит в
своём киоске, на дворе— ни
души.
Один за другим мы прокра
лись втроём в незапертый са
рай. В кармане у Коли, кроме
гильзы, коробка спичек — он
потихоньку взял ее на кухне.
Вошли в полутёмный сарай,
огляделись. В одном углу ле
жала небольшая кучка старо
го сена, в другом — дрова. По
среди
валялись
ломаные
стулья, ржавая железная кро
вать.
Ещё днём мы обдумали, как
будем поджигать гильзы, и те
перь действовали строго по
плану. Мы привязали обе
гильзы рядышком к железной
кровати, а к каждому фитиль
ку присоединили скрученную
вчетверо ниточку подлиннее.
Решено было поджечь сначала
одну гильзу — посмотреть, что
будет, а потом вторую.
Каждый должен был поджи
гать свою. Бросили жребий —
кому первому. Жребий выпал
мне.,
Я стоял дальше всех от две
ри. Слева от меня — Коля, а
ещё дальше, у самой двери,
Петя: он всё-таки трусил и, ви
димо, готов был вот-вот задать
стрекача.
Я заж ёг спичку и поднёс её
к своей ниточке. Огонёк про
ворно пробежал по ней до фи
тилька, охватил его и — мы ни
когда не смогли бы предуга
дать, что произойдёт.
Раздался
оглушительный
треск — выстрелило, как из
ружья, — весь сарай
сразу
осветился огнём, и яркие ог
ненные звёзды ударили в сте
ны, в крышу, в кучу сена... Мы
4
«Искорка» ЭД а
были ослеплены. Казалось, что
сарай горит.
Первым бросился наутёк Пе
тя. За ним мчался Коля. По
следним — я.
49
На площадке второго этажа
я всё-таки глянул в окно. Во
двор с улицы с криком «по
жар» катился на своих тол
стых, коротких ножках Исай
Маркович. Следом за ним, не
лепо большими шагами, бежал
тощий Кукудь. Одной рукой он
придерживал шашку, а в дру
гой держал свисток.
Они широко распахнули
дверь сарая — оттуда тянулся
дымок.
И вдруг снова раздался та
кой же страшный выстрел и
всё ещё раз осветилось ярким
светом.
Исай Маркович и городовой
в испуге кинулись прочь от са
рая.
Первым теперь бежал горо
довой. Он бежал и изо всех
сил свистел. Сзади за городо
вым улепётывал бледный Исай
Маркович.
«Это зажглась Колина гиль
за » ,— смекнул я и кинулся в
тётину квартиру, в самое на
дёжное убежище — под диван.
Там уже лежали, оживлённо
обсуждая события, Коля и
Петя.
БОЛЬШИНСТВА уча
Д ЛЯстников
этого переполоха
всё обошлось благополучно.
Исай Маркович не пострадал:
сено удалось потушить и ни
какого пожара не произошло.
Городовой Кукуць получил от
тёти Кати полтинник, чтобы
замять неприятное происшест
вие.
Петя, как лицо мало при
частное, от наказания был
освобожден.
Мягкому наказанию под
вергся и я: с одной стороны, я
был гость, а с другой — сердо
больная тётя пожалела меня:
рос я без матери, сиротой. На
мою долю досталось только
строжайшее словесное внуше
ние, которое мне было горше
всего.
Всё на своей спине мужест
венно вынес Коля. В тот же
злополучный вечер тётя отсте
гала Колю его же гимназиче
ским ремнём.
Коля сначала держался, но,
когда перевалило за десять, он
взмолился:
— Мамочка, довольно! Ма
мочка, уже двенадцац!..
Нечего говорить, что на сле
дующее утро тётя Катя отпра
вила меня со знакомым желез
нодорожником домой, — так
настоял Исай Маркович.
Прощаясь с Петей, я пообе
щал:
— В
следующем году —
приеду!
— Вудумуваешь! — буркнул
сквозь слёзы Петя.
Родина авиационных
и космических рекордов
1882
Л ЕТОМ
Красном
года в
Селе
под Петербургом был
построен первый са
молёт. Самолёт был
первым не только в
России, но и во всём
мире. Его создал за
мечательный русский
учёный - изобретатель
А. Ф. Можайский. С
тех пор прошло во
семьдесят лет, и оте
чественные конструк
торы, развивая схему
самолёта Можайского,
добились выдающихся
успехов. Они строят
совершенные
лета
тельные
аппараты,
сгустки
технических
новшеств,
летающие
быстрее, зыше и даль
ше всех!
Быстрое совершен
ствование отечествен
ной авиации создало
все условия для уста
новления
советскими
авиаторами множества
выдающихся
рекор
дов.
БЫСТРЕЕ ВСЕХ!
Г"1 ЕРВЫЙ
мировой
■ * рекорд скорости
был равен только 41,29
километра в час. Его
установил 12 ноября
1906 года владелец
кофейных плантаций,
бразилец
Альберто
Сантос-Дюмон. Он ле
тел на громоздком и
неуклюжем биплане с
мотором «Антуанетт»
мощностью 50 лоша
диных сил. А 7 октя
бря 1961 года совет
ский летчик-коммунист
Александр Федотов на
отечественном
реак
тивном красавце-самолёте Е-166 затратил на
полет по замкнутому
100 - километровому
маршруту всего 150
секунд. Так вписал он
в таблицу мировых ре
кордов новый абсо
лютный рекорд скоро
сти полёта по замкну
тому маршруту, рав
ный 2401 километру в
час. На отдельных уча
стках полёта его само
лёт мчался со скоро
стью 2730 километров
в час!
Вот какая скорость
может быть достигну
та на авиационной тех
нике, созданной в на
шей социалистической
Родине! Эта скорость
более чем в 2 раза
превосходит скорость
звука, на 208 километ
ров в час превышает
скорость 76-миллимет
рового артиллерийско
го снаряда и имеет 67кратное преимущество
по сравнению с рекор
дной скоростью, кото
рую смог развить 55
лет тому назад само
лёт бразильского план
татора!
Ещё быстрее про
летел 7 июля 1962 г.
советский лётчик Геор
гий
Константинович
Мосолов. На том же
реактивном самолёте
Е-166 он прошел над
мерной базой со сред
ней скоростью 2678,5
километра в час. В од
ном из заходов лётчик
показал скорость бо
лее 3000 километров
в час — в 70 раз бы
стрее первого рекорд
смена мира.
Но для
самолёта
важно не только ле
тать быстро. Важно,
чтобы с большой ско
ростью на нём можно
было перевезти по
больше груза.
Недавно, 21 апреля
нынешнего года, эки
паж во главе с извест
ным советским лётчи-
ком Иваном СухомлиныМ на турбовинтовом
пассажирском самолё
те-гиганте ТУ-114 уста
новил пять мировых
рекордов
за
один
полёт. Это был не
обычный рейс. Вместо
170 пассажиров на си
деньях разместили 340
чугунных болванок об
щим весом 10 тонн.
Сухомлин легко ото
рвал самолёт от зем
ли, провёл его по зам
кнутому маршруту в
10 000 километров со
скоростью 737,38 ки
лометра в час. «Мимо
ходом» был побит на
300 километров в час
рекорд
американца
Лесситура, летавшего
на такое расстояние
без груза. Кроме того,
в таблицу мировых ре
кордов вновь вписаны
рекордные
достиже
ния для полётов с гру
зом в 1, 2, 3, 5 и 10
тонн на расстояние
10 000 километров.
На счету самолёта
ТУ-114 сейчас числится
31 мировой рекорд.
Во всём мире нет са
молёта, ему равного!
Во всем мире нет и
лётчика, который бы
установил 37 мировых
рекордов, как это сде
лал лётчик-коммунист,
мастер спорта Иван
Сухомлин.
лась мысль: рекорд
нужно отвоевать, он
должен принадлежать
Советской Родине! И
лётчик начал подго
товку.
Вскоре настал день
старта — 28 апреля
1961 года. Запущен
мощный
турбореак
тивный
двигатель.
Стремительный
раз
бег, и серебристый,
похожий на стрелу, са
молёт, легко оторвав
шись от бетонки, ухо
дит ввысь. Небо из го
лубого стало синим, а
затем и тёмным. На
весь мир разнеслась
весть о том, что со
ветский
лётчик-ком
мунист Георгий Мосо
лов
достиг
высоты
34 714 метров! Этот
новый абсолютный ми
ровой рекорд более
чем на 2600 метров
превзошёл
достиже
ние американца Д ж ор
дана.
Впервые в мире наш
крылатый реактивный
богатырь
самолёт
201-М поднял на высо
ту 13000 метров груз
весом
55 220
кило
граммов! Это превы
шает прежнее дости
жение американцев на
20 тонн по весу и 11
километров по высоте.
ВЫШЕ ВСЕХ!
ВСЁ ДАЛЬШ Е
И ДАЛЬШ Е
Q ДНАЖДЫ на аэ^
родроме
инже
нер-лётчик
Георгий
Мосолов услышал со
общение о том, что
американский
пилот
Джо Джордан устано
вил новый абсолютный
рекорд высоты полёта.
Тут же у него роди-
Q СВЕТСКИЕ
самолёты летают не
только быстрее и вы
ше,
но
и дальше
всех. Родоначальником
дальних полётов был
«первый пилот» нашей
страны Михаил Гро
мов. Еще в 1934 году,
осенью, в чрезвычайно
62
плохую погоду он про
летел на рекордном
самолёте АНТ-25 рас
стояние 12 411 кило
метров за 75 часов
2 минуты.
Сейчас наши турбо
винтовые
пассажир
ские лайнеры ТУ-114,
ИЛ-18 и АН-10 совер
шают
беспосадоч
ные межконтиненталь
ные перелеты, намно
го превосходя по ско
рости и продолжитель
ности не только ре
кордный полёт М. Гро
мова, но и рекорды
современных
зару
бежных авиаторов.
ТИТАНЫ
РАКЕТНОГО ПОЛЁТА
р" ЫСТРЕЕ,
выше и
^
дальше всех сво
их крылатых друзей
пролетели на косми
ческих кораблях-спут
никах «Восток» и «Во
сток-2»
лётчики-кос
монавты Юрий Гага
рин и Герман Титов.
Вот эти достижения
советских
космонав
тов, официально заре
гистрированные Меж
дународной авиацион
ной спортивной ф ед е
рацией (ФАИ) в каче
стве международных
абсолютных рекордов
полёта человека в кос
мическом корабле:
Высота в орбиталь
ном полёте — 327 ки
лометров. Этот ре
корд установлен пер
вым
космонавтом
Ю. Гагариным.
Максимальный груз,
поднятый на высоту
в орбитальном полё
те — 4725 килограм
мов. Рекорд принадле
жит Ю. Гагарину.
Рекорд
абсолют
ной продолжительно
сти орбитального по
лёта— 25 часов 11 ми
нут— установлен Г. Ти
товым.
Рекорд в «космиче
ском
марафоне» —
дальности полёта по
орбите вокруг Зем
ли — 703 143 километ
ра также принадлежит
советскому
лётчикукосмонавту
Герману
Титову.
Так было до недав
него времени. Но вот
с советского космод
рома взлетел корабльспутник «Восток-3», пи
лотируемый лет.чикомкосмонавтом Андрия
ном
Николаевым, а
сутки спустя — другой
корабль — «Восток-4» с
космонавтом
Павлом
Поповичем на борту.
Трое суток находи
лись в парном полете
два советских космиче
ских корабля! Космо
навт Николаев за 95
часов сделал на кораб
ле-спутнике более 64
оборотов вокруг Зем
ли и покрыл расстоя
ние свыше 2 миллио
нов 600 тысяч кило
метров. Космонавт По
пович пробыл в кос
мосе 71 час. Он более
48 раз облетел вокруг
нашей планеты и про
шёл расстояние около
2 миллионов километ
ров.
Вот это рекорды!
Слава новым совет
ским
космонавтам
Андрияну Николаеву и
Павлу Поповичу!
чики-спортсмены. Они
покорили воздушный
океан и смело завоё
вывают космос. Сверх
звуковые скорости, го
ловокружительные вы
соты,
межконтинен
тальные
дальности
увенчались
полётами
космических кораблей.
По количеству авиа
ционных рекордов на
ша страна занимает
первое место в мире.
Более двухсот миро
вых рекордов принад
лежат
авиаторам
СССР, вдвое больше,
чем, например, амери
канцам. Наша Совет
ская Родина — родина
авиационных и косми
ческих рекордов.
I TAK ДАЛЕКО шагнули наши лёт
В. УДОД
Вокругсветанаракете
Каких только рекор
дов не перевидел мир!
Спортсмены народ не
поседливый: чуть уста
новят новый рекорд,
и уже норовят его по
бить. Конечно, это сде
лать не просто. Но
только рекорды, м ед
ленно или быстро, а
растут и растут.
Кто знает, что такое
астронавтика?
Пока
наш Юрий Гагарин не
совершил
дерзкий
прыжок в космос, та
кой вид спорта суще
ствовал только на бу
маге. Ещё бы: для
спортсменов - астро
навтов отведён гигант
ский стадион, но по
пробуй доберись! На
чинается он за стоки
лометровым потолком
над земным шаром.
Выход один—-садись в
ракету. Вот Юрий Га
гарин и промчался пер
вым по «беговой до
рожке» этого «стадио
на» и установил первые
космические рекорды.
Всё путешествие во
круг света он проде
лал за 108 минут!
У космонавтов в по
лёте свои дела, а вот
если бы забрался в ра
кету спортивный ре
портёр с добротным
телескопом, он бы раз
глядел немало любо
пытного на обычных
стадионах Земли. По
54
чему бы нам не по
пробовать слетать вме
сте с ним?
Итак, на старт! На
ша ракета в небе. Вре
мени в обрез, а надо
посмотреть все конти
ненты.
Чтобы
не
обижать спортсменов
разных стран, посту
пим, как на больших
международных
со
ревнованиях, — нач
нём в алфавитном по
рядке. Первая на оче
реди — Австралия. Нука, что там есть? Когда
спортсмена хвалят, ему
говорят: «Ты плава
ешь, как рыба». А вот
австралийцы, услышав
такое... обидятся. Как
же, у них плаванье —
национальный
вид
спорта. Среди ребя
тишек и то есть ре
кордсмены. При чём
здесь рыба? Учёные
недавно
установили,
что отличному пловцу
рыба не соперник. Не
пришлось бы самим
рыбам «тренировать
ся», чтобы плавать как
человек. Вот что зна
чит спорт!
Следующая
«оста
новка» — Азия. Белое,
чёрное, зелёное, жёл
тое, красное — тесно
сплелись пять олим
пийских колец. По
стойте,
откуда
они
здесь? Ведь до олим
пиады ещё целых два
года. Но подготовка
уже кипит. Гостей бу
дет принимать Япония,
и хозяева не хотят
ударить в грязь ли
цом. Не хотят они и
проигрывать, особен
но в борьбе дзю-до.
Эту борьбу впервые
включили в олимпий
скую программу. Каж
дый школьник в Япо
нии знаком с дзю-до.
Да что школьник! Пя
тилетние и те вместе
со своими мамами по
сещают специальные
залы для борьбы.
Рассказывают,
что
один маленький япо
нец повстречался както с ватагой пьяных
американских матро
сов. Хулиганы толкну
ли его в грязь.
— Надо бы изви
ниться! — вежливо ска
зал японец.
Американец
дико
захохотал и занёс ку
лак... и вдруг верзила
полетел вверх тор
машками. С воплем
грохнулся другой, тре
тий. Маленький японец
поправил шляпу и по
шёл себе домой.
Сейчас по Японии
разгуливает
немало
американцев.
Мест
ным жителям хитро
умные приемы дзю-до
могут здорово приго
диться.
Ухитрились японцы
поставить и первый
своеобразный «олим
пийский рекорд». Фи
лателисты,
готовьте
свои альбомы: марки,
посвящённые будущей
олимпиаде, уже вы
шли в свет!
Америка. В боксёр
ских кругах США оче
редной скандал. Ганг
стер на ринге, держ и
те гангстера! — вопят
газетчики... Сонни Лис
тон родился вовсе не
гангстером. Но учиться
было некогда — у от
ца на шее масса дети
шек. Сонни работал. В
16 лет он ещ ё не знал
грамоты. Потом при
ехал в большой город,
стал заниматься бок
сом
и...
грабежом.
Шайка, в которой был
Листон, попалась, и па
рень угодил за решёт
ку.
И вот сейчас Листо
ну предстоит биться за
титул мирового чем
пиона среди тяжело
весов.
Газетчики
и
дельцы от спорта под
няли шум. Думаете,
их
заботят
идеалы
спорта? Нет. Просто
тёмное прошлое бок
сёра — великолепная
сенсация,'
приманка
для зрителей. Без сен
саций редко обходят
ся
соревнования
в
США. Здесь даже ра
зыгрывают чемпиона
ты по прыжкам на
коньках через бочки!
Кто больше бочек пе
репрыгнет, тот и герой.
Да что там бочки!
Ещё
«оригинальнее»
турнир...
тунеядцев.
Собралась толпа тол
стяков.
Расселись
«спортсмены» на сту
льях и давай дремать.
Сутки, другие, третьи,
кто не выдержал —
проиграл. Судьи сле
дили строго. Наконец,
секундомер
остано
вился — 73 часа, 21
минута, 50 секунд. Луч
ший результат! Но...
Время было одинако
вое у двоих. Ничья. Так
и остались горемыки
без своего чемпиона.
Куба — маленькиймаленький
островок.
В другой раз его бы с
высоты и не заметили.
Остров остался преж
ним, а жизнь на нём
сейчас другая. К вла
сти
пришёл
народ.
Прежде спортом за
бавлялись богатеи да
американские туристы.
После революции ста
дионы открыты для
всех. Кубинцы решили
начать
с футбола...
Полвека
назад
на
острове
появились
первые команды, но
американцы усиленно
насаждали бейсбол, и
футбол захирел. Те
перь всюду гоняют
мяч. Главные зачинщи
ки, конечно, «москитос» — мальчишки.
Коль речь зашла о
футболе, пора повер
нуть к Южной Амери
ке. Ух и горячий народ
болельщики.
Жители
одной деревушки при
шли к министру путей
сообщения и потребо-
вали перенести ж елез
нодорожную станцию.
Посмей, откажи. В д е
ревушке живёт один из
идолов бразильского
футбола — Гарринча.
В детстве он тяжело
болел. Одна нога у не
го короче другой. На
поле это не мешает
футболисту. Односель
чане решили всё же
поберечь ноги игрока
и хотят видеть стан
цию поближе к дому
Гарринчи.
Но главный кумир —
это юный негр по про
звищу Пеле. Говорят,
что сильнее его в ми
ре нет футболиста. На
верно, это так, если
бразильцы даже луч
ший сорт кофе назва
ли «Пеле».
Бум, бум, бум! —
бьют барабаны. Пля
шут воины, размахивая
копьями. В иллюмина
торе Африка.
Европейский
путе
шественник
давнымдавно видел в джунг
лях такую картину. В
племени Ватуси был
праздник. Воины со
стязались в ловкости,
прыгая в высоту через
планку. Путешествен
ники диву дались: каж
дый старался прыгнуть
«выше головы», а все,
как на подбор, двух
метровые гиганты. Д о
ма этому никто не по
верил. Откуда в Афри
ке быть спортсменам?
Диковинную
исто
рию вспомнили лишь
на Римской олимпиа
де. Чернокожий бегун
из Эфиопии Бикила
Абебе первым из аф
риканцев стал чемпио
ном. Дистанцию в 42
с лишним километра
он бежал так здорово,
что газетчики назвали
его «убийцей м араф о
на». Есть спортсмены в
Африке. Не будь ко
лонизаторов - импери
алистов, мы встрети
лись бы с ними рань
ше. Нынче в молодых
республиках думают и
о
спорте.
«Лев»,
«Гром»,
«Дракон»,
«Леопард» — это име
на первых футболь
ных команд. Чёрный
континент пробуждает
ся. Может, уже в То
кио, на олимпиаде, но
вички покажут себя.
От материка к мате
рику мчится наша ра
кета.
Внизу
самый
большой континент —
«голубой». Спортсме
ны не оставили в по
кое и царство Нептуна.
Морскому царю те
перь много хлопот до
ставляют
акваланги
сты. Всё глубже опус
каются они в моря и
океаны. Тут свои ре
корды.
Швейцарец
Келлер погрузился на
глубину 222 метра.
Келлер математик. Он
точно рассчитал всё,
составил
газовую
смесь для дыхания
(пока это секрет) и
обещает довести ре
корд до 300 метров.
Ну, а теперь пора на
посадку.
Ю. КОРШАК
Карта «Острова сокровищ»
Если что-то поразит людей, за
хватит их воображение, сейчас
же это «что-то» окружается тай
нами, о нём начинают рассказы
вать легенды, и границу между
правдой и вымыслом уж е почти
невозможно определить. Так уж
повелось с древнейших времён.
Когда умер английский писа
тель Роберт Льюис Стивенсон, то
его соотечественник,
известный
критик Э. Муир, сказал о нём:
«Имя этого человека было леген
дой».
Много легенд породил и роман
Стивенсона «Остров сокровищ».
Стоило ему появиться на свет,
как десятки людей начали утвер
ждать, что они совершенно точно
знают, какой остров имел в виду
писатель, и даже сами бывали на
нём. Острова называются самые
различные, количество их растёт,
споры не прекращаются до сего
дняшнего дня.
В первом номере журнала «Во
круг света» за 1958 год была по
мещена статья Е. Андреевой «Ост
ров сокровищ».
«Без
сомнения, — пишет
ав
тор, — все читали увлекательный
роман Стивенсона «Остров сокро
вищ», и многих, разумеется, инте
ресует: существовал ли этот ост
ров или он выдуман автором?»
Е. Андреева считает прототи
пом «Острова сокровищ» остров
Пинос близ Кубы.
После очерка Андреевой я про
чёл книгу известного немецкого
ныряльщика Ганса Хасса «Мы
выходим из моря». Одна из глав
этой очень интересной книги тоже
называется: «Остров сокровищ».
Рассказывается в ней о том, как
на маленьком острове Кокос, ле
жащем приблизительно в трех
стах милях к северо-востоку от
Галапагосских
островов,
были
спрятаны громадные сокровища.
Г. Хасс считает, что именно ост
ров Кокос явился прототипом
«Острова сокровищ» Стивенсона.
Вот вам уж е и два различных
«острова сокровищ!» С тех пор
как был написан роман, таких
островов названо уж е добрых два
десятка.
Одна из легенд говорит даж е о
том, что остров, воспроизведён
ный на карте во всех изданиях
романа, не что иное, как... два
профиля: самого Стивенсона и
его жены Фенни Осборн.
***
В действительности всё было
иначе.
Вечерами писатель любил зате
вать географические игры со сво
им приёмным сыном Ллойдом Ос
борном. Развернув карты морей и
океанов, они «отправлялись» в
далёкие «плавания»,
посещали
десятки островов. А однажды — в
августе 1881 года — они решили
создать «свой» остров: взяли чи
стый. лист бумаги и начали выду
мывать силуэт берегов острова,
вычертили заливы и бухты, дали
имена
возвышенностям.
Карта
получилась на славу!
Вот что писал о ней Стивенсон
тринадцать лет спустя в журнале
«Айдлер»: «Это была карта ост-,
рова; она была старательно и,
как мне казалось, красиво рас
крашена, Особый восторг вызыва
ли у меня очертания острова: тут
были бухты,, доставлявшие мне
поистине поэтическое наслажде
ние; совершенно не думая, что
решаю этим его дальнейшую
судьбу, я назвал своё детище «Ост
ров сокровищ».
Через два месяца Стивенсон на
писал роман. Он прочёл
его
друзьям и вместе с картой отпра
вил издателю. «Пришла корректу
ра, — писал Стивенсон в той же
статье, — я выправил её, но о карте
ничего не было слышно. Я послал
67
запрос, и мне ответили, что не по
лучали никакой карты. Представь
те себе мой ужас. Одно дело нари
совать наугад карту, поставить в
углу случайный масштаб и напи
сать историю в соответствии с этим
масштабом. Но совсем другое —
тщательно просмотреть всю книгу,
выписать из неё все ссылки на
карту и затем с помощью компаса
тщательно нарисовать новую кар
58
ту, соответствующую этим дан
ным. Я сделал это. Карта была
перечерчена
набело, украшена
изображением пускающих фон
таны китов и плывущих кораб
лей, и мой отец, умевший писать
различными почерками, сам тща
тельно «подделал» подпись капи
тана Флинта и нанёс на карту
маршруты
плаваний
Билли
Бонса».
А первая карта, начерченная
Стивенсоном вместе с пасынком
Ллойдом Осборном, так и пропа
ла. Зато подлинник второй сохра
нился. Он находится сейчас в
коллекции А. Эдварда Ньютона и
опубликован им в интересной мо
нографии «Страсть к собиранию
книг».
Стивенсону можно верить. Ко
всему касающемуся литературы
он относился с величайшей серь
ёзностью.
В. С А Н Д Л Е Р
Снова вокруг планеты!
(К фотоснимкам на
2 -й
странице обложки)
Когда этот номер «Искорки» находился уже в производстве, весь мир об
летело сообщение о новом достижении советской науки и техники. 11 августа
начал свой рейс вокруг планеты космический корабль «Восток-3», пилотируемый
майором Андрияном Григорьевичем Николаевым. А спустя сутки, 12 августа, с
советского космодрома стартовал и вышел на орбиту «Восток-4», пилотируе
мый подполковником Павлом Романовичем Поповичем.
Вот они, герои! На снимках справа вы видите портрет космонавта-3 Андрияна
Николаева, момент, когда он одевается в космический скафандр, и его встречу
с Германом Титовым после возвращения космонавта-2 из полёта. Слева порт
реты космонавта-4 Павла Поповича и снимок, на котором вы видите героя с
женой Марией Лаврентьевной и шестилетней дочкой Наташей.
В сесо ю зн ы е п и о н ер ск и е
(К фотоочерку на
3-йстранице об
ОСЕМНАДЦАТЬ с половиной миллионов ребят боролись за право уча
ВВоронежем,
ствовать в финале Всесоюзных игр пионеров. И вот зазвенели горны над
четким строем прошли по стадиону сильнейшие спортсмены
пионерских дружин и школ.
Сигнал главного судьи игр Владимира Куца — соревнования начались! Вы
ступает на бревне гимнастка из Азербайджана Тамара Фукалова. Прыгает
в длину школьник из города Белая Калитва Миша Фуражкин. А вот уже и
победитель: Светлана Александрова из Тбилиси преодолела в прыжке планку
на высоте 145 сантиметров — лучший результат игр!
Дни игр насыщены до предела. Соревнуются баскетболисты Литовской ССР
и школ Министерства путей сообщения. А к пьедесталу почёта подходят побе
дители самых трудных соревнований — пионерского четырёхборья. Это наши
земляки-ленинградцы: ребята из 54-й школы Ждановского района.
Интересными были забеги на 60 метров у мальчиков. Победителей здесь
оказалось сразу четыре! Вот они стоят (слева направо): Вова Коршунов из
города Ашхабада, Ионас Сабас из Каунаса, Федя Федоров из Киргизии и мос
квич Слава Гуров. Все они показали одинаковое время — 7,4 секунды. А Ионас
Сабас стал ещё победителем соревнований по прыжкам в длину. Его пры
жок — 6 метров.
В соревнованиях по гимнастике преподнесли сюрприз девочки из города
Липецка — завоевали все жетоны. Сестры-близнецы Валя и Люба Луговских —
золотой и серебряный, а капитан их команды Лена Крючкова — бронзовый! Зо
лотой жетон по гимнастике завоевал и наш земляк Боря Колотков — семиклас
сник ленинградской 306 школы. Внимательно рассматривает этот жетон учи
тельница из Индии.
На последнем снимке стоят (слева направо): Лена Крючкова, Люба Лугов
ских, Боря Колотков, Валя Луговских.
Фото
У
Г. Сафонова.
Пестрые заметки
Книжный клад Ивана Грозного
у
ви за н ти й с ки х
V
императоров бы
ла богатейшая кол
лекция греческих и
римских книг, которой
они очень дорожили.
И когда турецкая ар
мия завоевала Кон
стантинополь,
Фома
Палеолог — брат по
следнего византийско
го императора, — пе
ребравшись в Рцм,
увёз с собой большую
часть этого книжного
богатства.
Вскоре Софья Пале
олог, дочь Фомы, была
просватана за русско
го царя Ивана III. По
сле свадьбы Софья
перевезла уникальную
коллекцию из Рима в
Москву, опасаясь, что
«святые» отцы Вати
кана приберут её к
своим рукам.
В Москве Софья,
беспокоясь о сохранно
сти книг, заставила
мужа начать построй
ку в Кремле подзем
ных тайных хранилищ.
Был вызван известный
в те времена строитель
Аристотель Фиоравенти, которому для види
мости поручили по
стройку Успенского со
бора. Главным же его
делом было сооруже
ние этих подземных
тайников.
60
О том, что эта биб
лиотека существовала,
свидетельствуют мно
гие современники Ива
на III, Василия III,
Ивана Грозного. Наи
более интересно сви
детельство
писателя
Максима Грека — од
ного из образованней-
ших людей того време
ни, специально выпи
санного в Москву Ва
силием III для перево
да
церковных книг.
Максим Грек утвер
ждает, что другой та
кой богатой коллекции
он не встречал ни в
Италии, ни в Греции.
А это были наиболее
просвещенные страны
того времени.
Позднее, когда Со
фья, сестра Петра, ре
шилась повести борь
бу за обладание пре
столом, она велела
на всякий случай раз
ведать подземные хо-
ды Кремля. Посланный
ею человек обнаружил
в подземелье какие-то
сундуки с книгами.
Слухи дошли до Пет
ра. Тот заинтересовал
ся и приказал начать
раскопки кремлёвских
подземелий. Но дове
сти их до конца не
удалось и о книжных
сокровищах забыли.
Лишь в начале XIX
века историк профес
сор X. X. Дабелов об
наружил древний спи
сок книг. Предположи
ли, что это лишь часть
описи библиотеки Ива
на Грозного.
Среди учёных разго
релся спор, который
тянется и до наших
дней. Одни считают,
что библиотеки вооб
ще никогда не было,
другие
утверждают,
что была, что её обя
зательно надо найти.
После Октябрьской
революции были пред
приняты поиски. Но
раскопки не принесли
успеха. Руководивший
раскопками
И.
М.
Стеллецкий не поте
рял, однако, надежды.
В 1944 году он писал:
«Загадка эта стоит пе
ред нами, мы должны
её разгадать и разга
даем»*
Огни Э л ь м а
ОЛЬШ ОЙ
отряд
воинов
др ев н его
Рима н а х о д и л ся а п о
ходе. Н а с т у п и л а ночь.
Н а д в и г а л ась г р о за .
В д р у г н ад о т р я д о м п о
явились
сотн и
огон ь
ков.
Э то
за св ет и л и сь
острия копий
воинов.
К а за л о сь , что
ж ел ез
ные копья
гор я т, не
сгорая. П ри ч и ны эт о го
необы кновенного
я в л е
ния в те врем ена н и
кто не зн а л , и сол даты
реш или, что такое « ч у
десн ое»
си я н и е
на
копьях
п р едв ещ ает
п о б ед у.
Б
О п и са н н о е
явление
получило п о з ж е н аи м е
нование огней Э л ьм а,
по
н а зв а н и ю
церкви
«святого»
Э л ь м а,
на
ш пиле к отор ой о со б е н
но ч асто н а б л ю д а л и сь
такие огни.
О гн и
Эльма
заго
раю тся обы чн о на р а з
личных вы соко п о д н я
тых м етал л ич еск и х о с т
риях, на м ачтах к о р а б
лей, а и н огда д а ж е и на
дер евьях. В от как оп и
сы вают эт о и н тер есн ое
явление п р и р оды оч е
видцы. К ап и т ан п а р у с
ного к ор абл я всп ом и
нает:
«Б ы л о
эт о
в
1696 го д у ^ в С р е д и з е м
ном м оре, у Б а л е а р
ских о ст р о в о в , во в р е
мя гр о зы . О п а с а я сь б у
ри,
я п р и к а за л
сп у
стить все п а р у са . И тут
мы у в и д ел и в р а зн ы х
м естах на м ачтах какието
стр ан н ы е
огни.
О го н ь
на
ф л ю гер е
бол ьш ой мачты бы л б о
лее
полутора
ф утов
(ф у т равен 3 0 ,5 са н т и
м е т р а ). Я п о сл а л м а
т р оса
снять
огонь.
В л езш и й
н авер х, м а
т р о с к ри к н ул нам , что
огонь ш ипит. Я вел ел
сн ять его вм есте с ф л ю
гером и п ри н ести в н и з.
Н о как тольк о м атр ос
сн я л
ф л ю гер ,
огонь
п ер еск оч и л
на
конец
мачты .
О гни
о ст а в а
лись
ещ ё
н ек о т о р о е
врем я, а потом начали
гасн уть
и п о степ ен н о
и сч е зл и » .
Ч т о ж е п р е д ст а в л я
ю т со б о й огни Э л ь м а?
К аковы причины эт о го
за г а д о ч н о г о
явления
природы ?
О гн и Э л ь м а нй и м ею т
ничего о б щ его с г о р я
щ им ф акелом . Э т о так
н азы в аем ы е ти х и е эл ек
тр и ч еск и е
р а зр я д ы
в
атм о сф ер е.
Во
врем я
гр о зы в о б л а к а х и на
п о в ер х н о ст и зе м л и н а
к ап л и ваю тся
р а зн о
им ённы е эл ек тр и ч еск и е
за р я д ы . В эт и х с л у
чаях п р о и с х о д и т об ы ч
но
м гновенны й
эл е к
трический г р о зо в о й р а з
р я д — м олния. Н о и н о
гда,
ст р ем я сь
соеди
ни ться, за р я д ы не м о
гут п р о б и т ь сл ой в о з д у
ха. Т о г д а -т о и н а б л ю
д а ет ся
тихи й
р а зр я д
а т м о сф ер н о го
эл е к т р и
чества, ск оп и вш егося на
п о в ер х н о ст и зе м л и , п р и
чём легче всего такой
р а зр я д
происходит
с
ост р ы х п р ед м ет о в , в о з
вы ш аю щ ихся н а д з е м
ной п ов ер х н о ст ь ю .
ве Х о н с ю . 19. О з е р о в А ф р и к е.
2 0 . О д и н и з д р ев н и х го р о д о в А р м е
нии. 21. Г о р о д в З а п а д н о й И н д и и ,
ц ен т р х л о п ч а т о б у м а ж н о й п ром ы ш лен
н ости. 22. И с то р и ч еск а я о б л а с т ь в Р у
м ы нии.
По горизонтали: 3. Г о р н а я о б л а сть
К и т а я . 6. П ор тов ы й г о р о д на о зе р е
О н т а р и о в К а н а д е . 9. С т о л и ц а П а к и
стана. 10. Г о р о д в ш тате П е н си л ь в а
ния ( С Ш А ) . 13. С т о л и ц а М о л д а в
ской С С Р . 14. П р и м о р ск и й го р о д в
Д а г е ст а н ск о й А С С Р . 15. Р ек а , п р о т е
каю щ ая на гр ан и ц е А р х а н г е л ь с к о й и
Т ю м е н ск о й о б л а стей . 17. О д и н и з
к рупнейш их портов Я п о н и и на о ст р о -
По вертикали. 1. Д е й с т в у ю щ и й
вулкан в П ан ам е. 2. Р ек а в З а п а д н о й
Е в р о п е. 4. О с т р о в в И н д и й с к о м океа*
не. 5. С т о л и ц а У р у г в а я . 7. О с т р о в в
К а р и б ск о м м оре. 8. К р у п н ы й б ел ь
гийский порт. 11. Р ек а в П ер ед н ей
А з и и . 12. К н я ж е с т в о на п об ер еж ь е
П е р с и д с к о г о за л и в а . 16. А д м и н и с т р а
тивны й ц ен тр на ю ге Т у р ц и и . 18. К у
р ортны й г о р о д в Ш в е й ц а р и и . *
ЗАДАЧА СО СПИЧКАМИ
Д в ен а д ц а т ь спичек, р асп о л о ж ен н ы х
так, как у к а за н о на р и сун к е, о б р а з у
ю т пять к в адратов — четы ре м алы х и
оди н бол ь ш ой ...
П р я м оугол ь н и к ов ж е з д е с ь м о ж
но насчитать четы ре: а б ж е , б в з ж ,
авдг и г д з е . Т р е б у е т с я , п ер ек л ады вая
к аж ды й р а з только д в е спички, р а з
м естить спички так, чтобы м о ж н о бы
ло н асчитать:
1 ) семь пря м оугол ьн и к ов;
2 ) восем ь пря м оугол ьн и к ов;
3 ) д ев я ть п ря м оугол ьн и к ов.
ХИТРЫЙ РЕБУС
Р а зг а д а й т е эт о т р е б у с — в нём з а
ш иф р ован о им я су щ еств и т ел ь н о е с
нескольким и зн а ч ен и я м и : 1. Н е в о д .
2. Л е с . 3 . И з г о р о д ь , 4. П р ом ы сл о в а я
рыба..
62
КРОССВОРД
Проверь себя
(Составила Женя БО РО ДИ Н А
С/х Ш ушары, Пушкинск. р-н)
(Ответы к «Искорке» № 5 и 7)
АРИФМЕТИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА
Впиш ите в клетки ф игуры девять
слов (п о четы ре буквы в к а ж д о м ).
Слова д о л ж н ы читаться по часовой
стрелке, причём п ер в ую бу к в у н у ж
но вписы вать в клетку, отм еч ен н ую
1 «клинышком».
1. П т и ц а. 2. В я зк а я м асса и з в о д о
рослей и ила. 3. Г а з , в ходя щ и й в с о
став зе м н о й атм осф еры . 4. Д о м а ш н я я
птица (в п р оч ем , бы вает и д и к о й ...).
5. Э к с-чем пион м ира по ш ахм атам ,
о. П р о и зв ед е н и е А . М . Г орького.
I Ч асть ок р у ж н о ст и . 8. Ч асть якоря.
9. П р иток В ол ги .
РЕБУС - ШУТКА
Сумма всех семи цифр 28. Её
нужно увеличить на 72 (1 0 0 — 2 8 =
= 72). Соединяя одиночные цифры в двузначные числа, мы полу
чаем число, большее суммы оди
ночных чисел на столько «девяток»,
сколько десятков в нашем двузнач
ном числе. Проверьте:
3 + 5 = 8;
35 = 8 + 3 X 9 ...
В нашей задаче нужно так груп
пировать цифры, чтобы сумма чи
сел, выражающих десятки, равня
лась 8 ( 7 2 : 9 = 8). Это возможно
лишь при следующих сочетаниях:
1+ 2 + 5 и 1 + 3 + 4 .
Возможны,
следовательно, два
основных решения:
По горизонтали. Ландыш, клевер,
анемон, фиалка, вьюнок, герань. По
вертикали. Пушица, белена, чистяк,
костёр, купава, смолка,
РЕБУС
Трудно =-. не значит иепреодо-'
лимо.
ЛОГОГРИФ
Попробуйте разгадать этот маенький ребус — в нём зашифровано
*его лишь одно слово — число...
Имейте в виду, что число это —
Позначное!
Шар » бар
зоб
зуб — куб.
.
* бор «
МЕТАГРАММА
Лень
f =s
тень.
'■*
боб
;
СОДЕРЖАНИЕ
Город Цветомнр. С тихотвор ен ие Н. С лепаковой . . . .
1
Королевский берет. Р а сс к а з А рк. М инчковского . . . .
4
Чего ревел Тимошка. С тихотворен ие Е. Б ан дур ен к о . . .
10
Лебёдка. Р а сс к а з И. Е ф им ова . . . . . . . . . .
11
Граф. Р а сс к а з С. П ол етаев а . . . . . . . . . .
15
Весёлые портреты. Стихи А . Ш и б а е в а ................................................ 2 5
Очень хочется жить. П р од ол жен и е повести М. Герчика . . 2 6
Ненастный день. С тихотворен ие Л. Б а р б а с .........................................4 4
Фейерверк. Р а сс к а з Л еон ти я Р а к о в с к о г о ......................................... 4 5
Родина авиационных н космических рекордов. С татья
В . У д о д а .................................................................................... :
: : ; 51
Вокруг света на ракете. С татья Ю. К о р ш а к а ............................ 5 4
Карта «Острова сокровищ». Статья В . С ан длер а . . . .
57
Пёстрые з а м е т к и ....................................
Клуб смекалистых ребят ..........................................
60
62
Н а 1-й странице облож к и — линогравю ра х у д о ж н и к а П. В и с
кова «Яхтсмены».
Н а 2-й странице обл ож к и — «Снова вокруг планеты».
Н а 3-й странице обл ож к и — ф отооч ер к Г, С аф он ова «Все
союзные пионерские».
Н а 4-й странице обл ож к и — р и сун ок худ о ж н и к а К , Б екташева «Птичница-отличница».
Редактор А. А. БЕЛЯКОВА
Адрес редакции: Л енинград, центр. Фонтанка, 57
(вход с Т оргового пер., 1)
Тел. А 4-54-90
Сдано в набор
М-01504
12/VII 1962 г. П одписано к печати 22/VIII 1962 г. Зак. № 1095 4 печ. ь
Формат бумаги 70х 1081/16.
Цена 10 коп.
Тираж 75000
Типография им. Володарского Л ениздата. Ленинград, Фонтанка, 57
•
•
•
•
■ '.v-v -
.
-■
.
*
■
■
■
-
•
■.. • ■ .
.
.
.
-
*■
'
/
•
.
'
--
' .' ;
•.
;
.
/
*
.
■
.
.
жжШ.
-
■.
'
'■•Г:'
шШФ,
А,- ;
.
"
•— ■
,41*
•
•'
- .
' s L ' -К
w
Л*
' ••
'г
Г.' -АV-‘ . 1.
'•> г . Т л ' * : : - . . - - ? 4 \
л-
'll.
V *
.* iJ § S r
“*./*- *• •'
’ ••
•
- V . '-
•*
'
.
Л&Щ{'Л' '-%
>1- \ л ч1^ - V л.
шжШШШ жш■ ■ г * -Ш *■■
.
