Искорка 1969 №12 [Журнал «Искорка»] (pdf) читать онлайн

Скоро юные читатели нашей страны получат новую книжку
о В. И. Ленине. «На всю жизнь» — так назвал её автор, ленинградский
писатель Леонид Радищев.
Рисунки к ней сделал художник Юрий Лаврухин.

ежемесячник

№ 12

И

с к о р к а

ДЕКАБРЬ

в

газеты
«Ленинские
искры»орган
Ленинградского
Обкома
и Горком
аВЛКСМ,
Ленинградског
оСовета
.пионерско
йорганизации
имени
В.И. Ленина

19 6 9

год из д ания

I
X

В. ФЕТИСОВ

ЗИ М А ПРИШ ЛА
Там, где летом рожь была, —
нынче только даль бела.
И на белые луга
встали белые стога.
Спит кормилица-земля
тихо и устало.
Покрывало ей зима
тёплое соткала.

Гол ол е д и ца

Заколдованная
речка
Снегом кружит, стужей дует —
над рекой зима колдует.
И поёт метельную
песню колыбельную:
«Тише, речка, не спеши,
Не кати ты камешки,
спи, красавица, в тиши,
баю, баю, баюшки...
Мой хрусталь не поломаешь,
лучш е не старайся,
всё сама сломаю к маю,
отдыхай, не майся!..»
Речка тише потекла,
сонная, немая,
и замолкла
до тепла
солнечного мая.

К нам зимой пришло тепло —
как весною, всё текло!
Но мороз, прогнав тепло,
из воды сковал стекло.
И стоит теперь деревня —
светлая, но странная:
в ней стеклянные деревья
и земля стеклянная.
У стеклянного колодца
журавель стеклянный гнётся.
Избы
с низа до трубы —
как стеклянные кубы.
И стеклянные столбы
тут идут от города,
и ведут от города
два стеклянных провода.
А по улице нельзя
шага сделать, не скользя.
Гусь идёт —
шагнёт — и ляжет.
Поросёнок —
польку пляшет.
Удивлённая коза
смотрит, выпучив глаза.
А петух
чудно подскочит
и по льду проедется.
Покататься, видно, хочет,
раз уж гололедица.

Рис, Г,-Моисеевой

Е. ВИСТУНОВ

По
рекомендации
Ленина
как и люди, бывают разные. Как и люди, они мо­
Д ОМА,
гут быть красивыми и некрасивыми, интересными и
скучными, весёлыми, радостными, даже смешными.
Как и у людей, у каждого дома есть своя биография.
У одних она богато насыщена событиями, да такими, что
дух захватывает, когда про них узнаёшь, а у других эта
биография совсем бедная — и рассказывать нечего.
Есть в городе Выборге на рабочей окраине небольшой
одноэтажный домик, внешне мало чем отличающийся от
всех соседних. Такой же он невысокий, аккуратный, смот­
рит глазастыми окнами на тихую улицу, а она летом сып­
лет на него с деревьев тополиный пух, а зимой наметает
у калитки высокие белые сугробы.
Домик, о котором мы ведём рассказ, такой, как все. И не
такой: он знаменитый, этот дом, исторический. В любое
время года, в солнечную погоду и в дождь, к нему с разных
3

концов нашей страны, из самых дальних стран приезжают
люди. Приезжают русские и украинцы, поляки и негры,
финны и французы... Кто только не приезжает!
Комнаты дома — маленькие, и люди стоят иногда на
улице, с нетерпением ожидая минуты, чтобы войти. Чем же
интересен этот скромный на вид дом? Что привлекает сюда
тысячи и тысячи людей?
Давайте попросим его самого рассказать нам об этом.
Итак — начинает рассказывать дом № 15 на Рубежной
улице, вещи, которые бережно хранятся в его комнатах,
документы, книги, письма, фотографии...
На фасаде дома укреплена мемориальная доска. На ней
написано: «В этом доме жил В. И. Ленин с 30 (17) сентября
по 20 (7) октября 1917 года, скрываясь от преследования
контрреволюционного Временного правительства».
А вот какую любопытную запись можно прочесть в
книге посетителей этого Дома-музея Владимира Ильича
Ленина.
«Посетив дом моего детства, х о ч у с радостью отметить,
что все здесь проникнуто любовью к памяти дорогого и
любимого вождя. С благодарностью Хильдур Хаарала».
Написано по-русски, а имя и фамилия— финские.
Кто же такая Хильдур Хаарала? Почему она называет
Дом-музей В. И. Ленина «домом моего детства»? А не жила
ли она здесь тогда, когда, как гласит мемориальная доска,
в этом доме скрывался от преследования контрреволюцион­
ного Временного правительства Владимир Ильич Ленин?
Но сначала пусть дом нам расскажет, как и при каких
обстоятельствах поселился в нём в 1917 году вождь рево­
люции.
Это было очень трудное для судьбы будущей Октябрь­
ской революции время. Партию большевиков преследовало
Временное правительство, выступившее в защиту буржуа­
зии, против рабочих и крестьян. Глава Временного прави­
тельства Керенский издал приказ арестовать В. И. Ленина.
Тогда партия большевиков укрыла своего вождя в под­
полье. Вначале у сестрорецкого рабочего Н. А. Емельянова
в Разливе, а затем, когда оставаться там стало опасно,
в столице Финляндии Гельсингфорсе, где Владимир Ильич
жил под именем Иванова Константина Петровича. Не­
смотря на хорошо налаженную связь с революционным
Петроградом, с партией, он очень тяготился пребыванием
вдали от назревающих событий. Поэтому и решил пере­
ехать поближе к Петрограду— в Выборг.
В один из воскресных дней Ильич в сопровождении
преданного большевистской партии человека— редактора
4

финской рабочей газеты «Труд» Эверта Хуттунена сел в пе­
реполненный вагон поезда. Оба были довольны: в такой су­
толоке легче остаться незамеченными, не привлечь внима­
ния шпиков. Вскоре благополучно добрались до Выборга,
вышли на перрон. Внимательно осмотревшись по сторонам
и убедившись, что за ними нет слежки, направились в центр
города, на улицу Вилккеенкату, к дому № 17. Здесь Вла­
димир Ильич должен был встретиться с надёжным товари­
щем Юхо Латуккой.
Вот как вспоминает об этой встрече с вождём револю­
ции сам Юхо Латукка:
«От радости, что мне предстоит принять вождя рус­
ского революционного проле­
тариата, я шагал легко и бы­
стро... Меня провели в ком­
нату. «Где же Владимир
Ильич? Дайте мне его уви­
деть поскорей». В ответ на
мои слова Хуттунен сказал:
«Пришёл за ним? Сейчас
его увидишь, обожди мину­
точку» — и вышел.
Немного погодя Хуттунен
позвал меня, сказал, что
Иванов ждёт меня на кухне.
Владимир Ильич сидел у
стола и завтракал. Я поздо­
ровался. «Меня зовут Ивано­
вым», —- потихоньку
сказал
он мне. Причём по его глазам
можно было прочесть: „Не
спутайте меня, Иванова, с
кем-нибудь другим, разы­
скиваемым по всей России Керенским и его компанией ’».
Далее Юхо Латукка рассказывает, как он с Владими­
ром Ильичём перебрался на конспиративную квартиру,
в маленький домик на рабочей окраине Выборга, принадле­
жавший старому финскому рабочему Томасу Хайконену.
У этого рабочего было две дочери: Лююли, на которой был
женат Латукка, и Хильдур.
...Постой, постой, дом! Не торопись рассказывать
дальше. Ты назвал имя Хильдур. Не та ли это Хильдур, ко­
торая, уже в наши дни побывав в Выборге, в Доме-музее
В. И. Ленина на Рубежной, 15, написала в книге отзывов
посетителей:
5

«...всё здесь проникнуто любовью к памяти дорогого и
любимого вождя. С благодарностью Хильдур Хаарала».
Да, та самая!
Два года назад мне вместе с другими ленинградскими
журналистами довелось побывать в Финляндии. Было
много интересных встреч, но особенно запомнилась одна из
них — встреча с финской коммунисткой, ветераном Комму­
нистической партии Финляндии Хильдур Хаарала, дочерью
Томаса Хайконена...
Маленького роста, очень подвижная, она смотрела на
нас — неожиданных гостей из Ленинграда — изумленно­
радостными глазами и не знала, как усадить всех в тесной
квартире. Те, кому не хватило стульев, подошли к книж­
ному шкафу, на котором стоял бюст Владимира Ильича,
стопками лежали журналы на финском и русском языках.
Оказалось, что Хильдур Хаарала неплохо говорит порусски и, самое главное, хорошо помнит то время, когда
в доме её отца жил Владимир Ильич. Ей было тогда два­
дцать четыре года.
— Однажды моя сестра Лююли, — рассказывала она
нам, — сообщила, что к нам приедет очень известный рево­
люционер. И попросила меня предупредить детей — пусть
они никого из чужих ребят в дом не приводят. В этот же
день вечером Юхо приехал на извозчике с незнакомым че­
ловеком— очень энергичным, весёлым....
Владимиру Ильичу понравилась приготовленная для
него комната. Внимательно осмотрев книжный шкаф, он
спросил Юхо Латукку:
— Значит, эту квартиру вы, товарищ, предоставляете
мне?
— Да, — ответил Латтука.
Владимир Ильич пожал руку и сказал, радостно улы­
баясь:
— Здесь я смогу хорошо поработать!
Вот таким был Владимир Ильич. Всегда энергичным,
жизнерадостным. Только что с поезда' усталый, он, не успев
ещё устроиться на новом месте, удовлетворённо говорит:
«Здесь я смогу хорошо поработать!»
Рабочими, предельно занятыми были для Владимира
Ильича дни выборгского подполья. Как и тысячи других
дней, где бы он ни был: и в сибирской ссылке, в селе Шу­
шенском, и в эмиграции в Париже, Женеве, и потом, после
победы Октябрьского вооруженного восстания, в Москве на
посту Председателя Совнаркома.
6

...Утром после завтрака он садился за письменный стол.
Просматривал все газеты, делал на полях пометки. Как
вспоминает Юхо Латукка, у Владимира Ильича твёрдо были
установлены определённые часы: когда вставать утром, чи­
тать, писать. Только время, когда ложиться спать, не опре­
делялось— до поздней ночи в его комнате горел огонь. Он
писал статьи, которые тайно перевозились в Петербург. Эти
статьи были для Временного правительства опаснее бомб,
потому что идеи Ленина давали рабочему классу России са­
мое сильное оружие — уверенность в своей силе, в оконча­
тельной победе революции.
Владимир Ильич хорошо запомнил дочь старого фин­
ского рабочего. После победы Октябрьской революции она
приехала в Москву и, не зная, куда пойти работать, обрати­
лась к Ленину. Он расспросил её о здоровье отца, вспомнил
дни выборгского подполья и сказал, что советует ей пойти
работать в Наркомат финансов:
— Опыт у вас по этой части кое-какой есть, вот и про­
должайте работу.
О том, что именно Ленин позаботился об устройстве её
на работу, убедительно говорит сохранившаяся в архивах
анкета, заполненная Хильдур Хаарала. Против графы,
в которой спрашивается, кем рекомендована на службу, она
чётко написала:

JtmiHMM

X

Эд. АРЕНИН

П рав бы л
В иченцо!
Рассказ о том,
как вы плы л раненый Чапаев
на другой берег Урала
'ТРИ Д Ц А ТЬ ПЯТЬ лет назад, в канун Октябрьских праздников,
* в ленинградском кинотеатре «Титан» в первый раз демонстриро­
вался фильм «Чапаев». Огромная толпа осаждала кассы. Но билеты
давно уже были распроданы. По случаю праздника объявили ночной
сеанс, который должен был начаться в половине первого ночи. Не­
смотря на столь поздний час, билеты сразу же распродали.
Зрители, которым удалось посмотреть «Чапаева», с восторгом рас­
сказывали друзьям и знакомым о незабываемом впечатлении от новой
картины. И народ устремился в «Титан». У входа в кинотеатр дежу­
рили милиционеры. Слава «Чапаева» росла и множилась с поистине
волшебной быстротой.
Есть картины, которые раз посмотришь и, выйдя из кинотеатра,
сразу же забудешь навсегда. Но кто видел «Чапаева», не забыл этой
картины. Я сам смотрел фильм не меньше полусотни раз и всегда
с захватывающим интересом, будто он демонстрировался передо мной
впервые.
Когда «Чапаева» начали показывать и в других кинотеатрах,
туда повалили мальчишки. В те времена в некоторые кинотеатры
можно было войти в середине сеанса, сесть на любое место и оставать­
ся в зале сколько угодно. Ребятам этот порядок был по душе. Некото­
рые просиживали в кино по пять сеансов подряд.
Одного такого любителя, целый день проведшего в кино, спро­
сили:
— Почему ты не идёшь домой?
— Я жду, — задумчиво ответил мальчишка.
— Кого же ты ждёшь? Может быть, за тобой должны прийти?
— Да нет, я и сам дорогу домой знаю.
— Так чего же ты ждёшь?
— Может быть, он выплывет...
Действительно, многие никак не хотели смириться с тем, что
полюбившийся им бесстрашный начдив Чапаев тонет под белогвар­
дейскими пулями в реке Урал. И были совершенно уверены, что
Чапаев выплыл, что, набрав воздуха, он переплыл Урал под водой
и вышел на другой берег. И они ждали.
Кто-то из ребят пустил слух, что в одном кинотеатре показывали
«Чапаева», где начдив не тонет. И ребята ходили по городу в по­
исках этого кинотеатра. Приходят и спрашивают:
— У вас «Чапаев»?
— «Чапаев».
— Тонет?
— Тонет...

8

— Значит, это не здесь. Пошли, ребята. Есть где-то такое кино',
где он не тонет...
Два года спустя ленинградцы снаряжали турбоэлектроход «Турксиб» в далёкий путь. На Пиренейском полуострове, в республикан­
ской Испании, разразилась война. Гитлеровцы и итальянские фа­
шисты вкупе с предателями испанского народа решили задушить
испанскую республику. Наша страна сразу же пришла на помощь
испанскому народу.
Северная часть Испании была отрезана мятежниками от осталь­
ной республики. Эта территория оказалась как бы в кольце. С суши
её осаждали части мятежников, а с моря — вражеские корабли. Туго
приходилось защитникам свободы. Не хватало оружия, продоволь­
ствия, одежды. Вот туда и направлялся «Турксиб» в октябре
1936 года. В его трюмах находились мука, сахар, медикаменты. На
борту «Турксиба» был и я в качестве корреспондента.
Свыше десяти тысяч человек провожали советский корабль. За­
кончился митинг, остались считанные минуты до отхода, как вдруг
на причале показалась автомашина. Раскрылась дверца, и из ма­
шины достали небольшой металлический ящик. Приехавший по­
бежал с ящиком по трапу. Передав ящик лично капитану, он тут
же возвратился на берег.
Что было в этом ящике? Ещё один подарок ленинградцев бойцам
республиканской Испании. В ящике находились круглые коробки с
кинолентой «Чапаев». О том, что было с «Чапаевым» в Испании, я
и расскажу вам сейчас.
После десятидневного тяжёлого пути, изобиловавшего жестоки­
ми осенними штормами, после того, как мы, погасив огни, проско­
чили необыкновенно тёмной ночью мимо фашистских засад в Бис­
кайском заливе, «Турксиб» около полуночи 1 октября 1936 года от­
дал швартовы в республиканском порту Сантандер. Не буду описы­
вать, какой радостной была встреча советского корабля, прорвавше­
гося сквозь блокаду к берегам сражающейся Испании. Уже наутро
началась передача грузов. Вскоре капитан Павлов вручил предста­
вителям Народного фронта и ящик с кинофильмом «Чапаев».
Близился праздник Октября. Трудящиеся Сантандера решили
отметить его в самом большом кинотеатре города. После торжест­
венного заседания на большом серебристом экране замелькали кад­
ры «Чапаева». Картина не была озвучена на испанский язык и
шла на русском. Нашли одного раненого горняка, который несколь­
ко лет работал у нас на шахте в Донбассе. Посадили его в первом
ряду, дали микрофон, и он с грехом пополам переводил то, что зву­
чало с экрана. Как после признался испанский шахтёр, переводил
он плохо.
9

— Я говорю по-русски, но не настолько, чтобы быть переводчи­
ком. Переводил я далеко не всё. Картина настолько увлекала меня,
что я просто забывал временами о переводе.
Но как бы там ни было, уже первый показ «Чапаева» прошёл с
огромным успехом. Наутро во всех газетах Сантандера, Бильбао,
Хихона и других соседних городов были помещен^ восторженные
отклики о «Чапаеве». А ещё через день со всех сторон посыпались
заявки с просьбой показать картину в других местах. Решено было
показать «Чапаева» прежде всего фронтовикам.
Случилось так, что через несколько дней ящик с кинолентой
оказался в одном астурийском посёлке, расположенном километрах
в двадцати от передовых позиций республиканцев. В посёлке нахо­
дилось на отдыхе несколько воинских частей. Передышка была ко­
роткой, и уже на следующий день бойцы должны были снова от­
правиться на фронт, сменить товарищей. Им-то и решили показать
«Чапаева». В посёлке был один-единственный старенький кинотеатр
с громким названием «Аполло». Но этот «Аполло» не вместил бы и
десятой части солдат, жаждавших увидеть картину, о которой так
много писали республиканские газеты. Киномеханик Руис предло­
жил прокрутить картину под открытым небом. Но с утра зарядил
осенний дождь, и от предложения Руиса пришлось отказаться.
Посовещавшись, некоторые командиры частей решили устроить
несколько сеансов. Для этого киномеханику пришлось работать всю
ночь напролёт. И не только киномеханику, но и ещё двоим. Одним
из этих двоих был я. Ведь снова возник вопрос: а кто будет пере­
водить? В то время я говорил по-испански очень плохо, много хуже,
чем переводивший в Сантандере горняк говорил по-русски.
— По-испански знаю всего лишь несколько десятков слов и
фраз, — говорю я командирам, — вот немецким языком владею хо­
рошо.
— Мало радости, — засмеялись командиры, — кто из наших бой­
цов поймёт ваш немецкий перевод...
— Но, может быть, у вас найдется хоть один человек, знающий
немецкий язык. Я бы переводил ему с русского на немецкий, а он
с немецкого на испанский...
И такой испанский боец нашёлся. Это был Рамон, студент из го­
рода Саламанки, где он раньше учился в одном из старейших уни­
верситетов Европы. Я быстро договорился с Рамоном, худым волную­
щимся парнем. К сожалению, не нашлось здесь микрофона, но его
заменил мегафон, небольшая металлическая труба.
И вот мы с Рамоном уселись в центре зала. Зал был небольшой,
длинный и узкий. Мест в нём было триста, но вместил он, «поднату­
жившись», четыреста солдат. Кроме них у стен жалась, примостив­
шись на полу, горластая, весёлая орава астурийских ребятишек,
невесть как просочившихся сквозь строгий контроль. Ребята перебе-

10

гали с места на место, громко стуча обутыми на босую ногу дере­
вянными сабо (башмаками). В зале было нестерпимо душно. Бойцы
поснимали куртки. Между ног они держали винтовки, с которыми
нигде не расставались. Над зрителями висела густая пелена дыма,
курить солдатам не запрещалось.
И вот механик Руис погасил свет. Началась демонстрация филь­
ма. Зазвучала русская речь. Я не очень громко переводил на немец­
кий Рамону, а он во весь голос орал в мегафон. Всё шло нормально
до того места в картине, когда белогвардейские части каппелевцев
начали против чапаеЕцев психическую атаку. Едва ряды надменных,
злобных, внешне невозмутимо хладнокровных головорезов начали
свой марш, сразу же замер переполненный зал «Аполло». Были
слышны взволнованное, учащённое дыхание зрителей и чеканный,
как на параде, шаг идущих в атаку белогвардейских рядов.
И тут произошло нечто необыкновенное. Многих бойцов картина
захватила настолько, что они позабыли о том, где сидят. Им пока­
залось, что это происходит на самом деле. Астурийские шахтёры,
басконские металлисты, кастильские крестьяне — бойцы, защищав­
шие свободу родной Испании, они не могли равнодушно смотреть на
то, как всё ближе и ближе к чапаевским позициям подходят ряды
каппелевцев. В этих проклятых каппелевцах они видели своих вра­
гов — франкистов, германских и итальянских фашистов. К ак же
здесь останешься безучастным?.. Бойцы следили за Анкой-пулемётчицей, с нетерпением ожидая, что вот-вот она нажмёт на гашетку
пулемёта. Чего ж она медлит? Ведь враг подходит всё ближе,
ближе. Кто-то из бойцов не выдержал и громко крикнул:
— Ромперо фуэго! Фуэго! (Открывай огонь! Огонь!),
Но Анка-пулемётчица не стреляла.
И уже не один, а десятки возбуждённых голосов кричали:
— Фуэго! Ромперо фуэго! Фуэг-го!
Всем им казалось, что Анка оцепенела от страха перед насту­
пающим парадным строем беляков. Уже чуть ли не весь «Аполло»
ревел:
— Фуэго!
А пулемёт молчал. И вдруг прогремели наконец три выстрела.
Но не из пулемёта и не на экране. Кто-то открыл огонь из зала.
Полотно экрана слегка дрогнуло и вновь застыло.
Поднялась суматоха. Одни кричали, требуя от Анки открыть
огонь, другие тоже громко, требовали включить свет, чтобы выяснить,
кто же это стрелял из зала. На беду в ту минуту механик Руис,
изнывавший от духоты в своей будке, спустился вниз, чтобы выпить
бутылочку прохладительного астурийского сидра... А крик продол­
жался. Трудно сказать, чем бы закончилась вся эта кутерьма. Но
выручила Анка. Подпустив ещё ближе белогвардейские шеренги,
она наконец дала первую пулемётную очередь. И как по мано-

11

вению волшебной палочки, «Аполло» затих. Четыреста бойцов об­
легчённо вздохнули. Стрекочет чапаевский пулемёт. Дрогнули каппелевские цепи, и «Аполло» вновь восторженно загудел.
Но вот картина кончилась. Солдаты молчали. Никак не верилось
им, что волны Урала поглотили легендарного героя. Сидят и не под­
нимаются со своих мест. Вроде бы ждут какого-то волшебства,
которое поможет Чапаеву выплыть. В это время на небольшое воз­
вышение перед экраном поднялся командир батальона товарищ
Хуан.
— Кто стрелял? — властно и строго спросил он.
Сидевшие в передних рядах обернулись назад, а находившиеся
в последних рядах смотрели в центр зала. И тут все увидели под­
нявшегося со своего места невысокого, очень смуглого человека с
узенькой чалмой на голове.
— Ибрагим? Ты? Ты стрелял?
— Да, командир, я стрелял, — смущённо ответил боец.
— Иди-ка сюда ко мне, — приказал комбат.
Ибрагим с трудом пробирался сквозь тесные ряды. С винтовкой
в руках он подошёл к командиру. Весь батальон знал Ибрагима.
Это был один из марокканцев, которых фашистский генерал Франко *
обманом увлёк на войну из испанского Марокко. В первом же бою
он перебежал к республиканцам, не желая сражаться против таких
же простых людей, каким был сам. Это был храбрый боец.
Комбат посмотрел на него в упор и спросил:
— Из винтовки?
— Нет, командир, вот из чего...
И показал маленький трофейный пистолет, который он отобрал
у захваченного им унтер-офицера франкиста.
— Ведь ты мог кого-нибудь уложить, — строго упрекнул его
комбат.
— Нет, командир, я вскочил и стрелял поверх наших людей в
тех, кто шёл в атаку. Я терпел, терпел, потом не стало больше силы
терпеть, а они всё идут и идут. Я не выдержал, ведь надо было, надо
было стрелять...
Зал молчал. Все ждали, что предпримет комбат. И некоторые
бойцы начали кричать:
— Простите его, командир... Всего три дырочки на экране... Это
ничего, можно заклеить. А Ибрагим, ведь вы сами знаете, храбрый
солдат...
Комбат хлопнул марокканца по плечу:
— Иди и больше не балуй...
Через десять минут новых четыреста бойцов заполнили
«Аполло». Шесть сеансов подряд крутили мы ленту «Чапаев». В се­
редине ночи дождь перестал. И- тут решили для всех оставшихся
пропустить картину под открытым небом. Каково было моё удивле-

12

ние, когда среди зрителей я увидел несколько сотен ребят. Они при­
шли сюда из окрестных посёлков. Ни дождь, ни тёмная осенняя
ночь, ни холодный порывистый ветер, шквалами налетавший с Кантобрийских гор, — ничто не могло удержать их дома. И они дожда­
лись своего — увидели «Чапаева».
После просмотра ребята окружили меня, и один из них, черно­
глазый Виченцо, спросил:
— А вторая серия будет?
— Нет, это уже вся картина...
— Обязательно должна быть вторая серия, — настаивал пар­
нишка.
— Почему же обязательно?
— Чапаев под водой поплыл, а куда, где он вышел на берег,
как дальше воевал?
— Чапаева смертельно ранили, и он утонул.
— Нет, этого не может быть... Чапаев обязательно выплывет.
В 1939 году мятежный генерал Франко с помощью германских
и итальянских фашистов одержал победу над республиканцами.
Многие солдаты-республиканцы вынуждены были покинуть свою ро­
дину. Мне довелось встретиться с некоторыми бойцами, с которыми
я познакомился в Астурии. Один из них, товарищ Пабло, бывший
учитель из школы близ Ларедо, рассказал м не:
— Ленту «Чапаев» мы берегли как святыню. Крутили её сотни
раз, она износилась, но смотреть можно было. Когда мы уходили с
родной земли, подумали о том, как быть с «Чапаевым». Решили
спрятать, чтобы не достался он фашистам. Под Хихоном закопали
мы железный ящик с фильмом в одном тайнике... Придёт время, и
откопаем самый прекрасный фильм, который нам довелось видеть...
Прошли годы. «Чапаев» так и не сходит с экрана. То в одном
кинотеатре, то в другом, то в клубе, то в школе мелькают на экранах
кадры знаменитой картины.
Как-то довелось мне быть на просмотре «Чапаева» в одной из
школ Московского района. Когда сеанс окончился, как всегда, по­
сыпались разные вопросы. Вдруг один парнишка громко на весь зал
спрашивает:
— Скажите всё-таки правду: выплыл Чапаев или нет? Мой
папа, воевавший с фашистами, говорил, что выплыл. Папа сам видел
в кино, как на другой берег Урала выбрался из реки товарищ Чапаев.
А раз папа говорит, что видел, значит^ видел, он врать не умеет...
Где же нам посмотреть кинокартину, в которой выплыл Чапаев?
Сотни ребячьих глаз сверлили меня в ожидании ответа.
— Твой отец верно говорил, — ответил я. — Выла такая картина.
В школьном зале наступила, как говорят, мёртвая тишина.
— Вот, ребята, как это произошло. В 1941 году гитлеровцы на-

13

пали на нашу землю. Всё перестроилось на военный лад. Заводы и
фабрики сразу же переключились на изготовление оружия, боепри­
пасов. Переключились на военный лад и наши кинорежиссёры, ар­
тисты. В первые месяцы войны начали они снимать короткометраж­
ные фильмы. Сценарий для них писали чуть ли не в один день, а
снимали одну-две недели. Так был написан сценарий фильма «Ча­
паев с нами».
Поставить картину поручили режиссёру В. Петрову. Снимали её
у нас, в Ленинграде, только не в самом городе, а в Озерках. Работа
шла в настоящей боевой обстановке. Бухали зенитки, гудели в воз­
духе наши истребители, не допуская фашистские самолёты к Ленин­
граду. Сделали картину быстро. Вскоре состоялся её просмотр. Мне,
бывшему тогда военным корреспондентом, поручили рассказать о
новом агитфильме во фронтовой газете.
Погас свет, и на экране возник кадр: раненый Чапаев силится
переплыть Урал. И представьте, — это ему удалось! Вот он выби­
рается на берег, вода течёт с него ручьями. Видит он трёх человек...
С оружием... Свои или нет? Приглядывается — замечает красные
звёздочки. Свои, значит. Идут навстречу Чапай и три бойца — пе­
хотинец, лётчик и танкист. Это бойцы времени не гражданской вой­
ны, а сорок первого года.
Поздоровались. Интересуется начдив, что творится на родной
земле. А бойцы рассказывают ему, что германские фашисты напали
на Советский Союз. Слушает это Чапаев, и вскипает кровь красного
полководца. Позабыл о ранах, позабыл обо всём. Помнит только од­
но — злобный враг топчет родную землю, сжигает наши города и
сёла, убивает советских людей. И отправляется Чапай на битву с
фашистами. Вскочил на коня, шашка наголо, полощется чёрная бур­
ка на ветру... Мчится начдив впереди наших полков и батальонов
прямо в бой... «Чапаев с нами», — бежит молва из роты в роту, из
полка в полк, по всей армии летит радостная весть...
Вот и вся эта маленькая картина...
Рассказал я это ребятам, и вспомнился мне испанский мальчик
Виченцо, который уверял меня, что должно, обязательно должно
быть продолжение «Чапаева». И ведь прав был смуглолицый Ви­
ченцо. Пришлось выплыть Чапаю и сражаться за родную Советскую
землю.
Конечно, всё это придумали режиссёры и сценаристы. Но всё
равно, и большой фильм «Чапаев» и маленький короткометраяшый
«Чапаев с нами» поднимали дух советских бойцов, помогали добыть
великую победу.
■

С е р ге й В о л ь ф

Ищ
иесбя,рГомов
19

Я знал, что они ужинают, но,
когда я вошёл в квартиру и
громко хлопнул дверью, в ком­
нате, где они сидели, была
полная тишина, — а они были
там, я знал.
Я разделся, вошёл в ком­
нату и остановился у самой
двери и стоял так с полмину­
ты, глядя, как они сидят и мол­
чат. Ни ложкой не брякнут, ни
Окончание. Начало з «Искорке» № 8
за 1969 г.

тарелкой, ни стаканом. Они
даже не шевелились и не смо­
трели на меня. Папа уткнулся
в газету, мама, отвернувшись
от двери, глядела в окно, Зика
сидела ко мне спиной. Что-то
случилось,
— Иди на кухню, Зика, —
сказала мама.
Папа закашлялся, встал и
юркнул в свою с мамой ком­
нату. И Зика ушла. Глупо, ко­
нечно,— и в кухне, и в комна­
те всё равно всё слышно.
15

— Как это могло произой­
ти?— спросила мама. Она
строго посмотрела на меня, но
тут же отвернулась. Я уже
догадался, что случилось чтото со мной, но что именно, че­
стное слозо, я не знал.
— Что произошло? — спро­
сил я.
— И ты не знаешь?
— Нет.
— Прекрасно,
прекрасно.
Во-первых, зачем ты скрыл,
что у вас родительское собра­
ние?
— Я скрыл?! •
— Разумеется.
— Я не скрывал.
— Но ты же не сказал, что
оно будет.
— Нет, не сказал. Но я и
не...
— Я-то понимаю, почему ты
скрыл, но это же отвратитель­
но, я совсем-совсем не ожи­
дала.
— Чего ты не ожидала?!
Ужасно глупо и противно
было оправдываться, тем бо­
лее неизвестно ещё в чём, но
я сказал всё-таки:
— Честное слово, я не знаю,
что происходит. Мне ничего не
известно.
— Но это всё ерунда! —
продолжала мама. — Если ты
вдруг — хотя это совершенно­
совершенно нелепо! — дейст­
вительно не знал, что оно бу­
дет, то наш разговор всё равно
состоится...
— Какой разговор?!
— А если ты знал о собра­
нии...
— Я ничего не знал, ничего!
— ...А если ты знал, то мне
16

совершенно понятно, почему
ты это скрыл от меня.
— Ничего я не скрывал! Я
же дал честное слово!
— Когда у человека две
двойки: по арифметике и гео­
графии, ясно, почему он скры­
вает родительское собрание!
— Какие двойки? — тихо
спросил я, как бы крикнул, но
медленно и тихо.
— По арифметике и геогра­
фии— вот какие! Или, может
быть, ты их не получал?!
— Я их не получал!
— Правда?! Вот новости!
Но я-то их видела! Собствен­
ными глазами! Совершенно
случайно, когда ушла с Зикиного родительского собрания—
у неё-то, слава богу, всё в по­
рядке! — я узнала, что и у тебя
собрание. Я просто бросилась
туда, в твой класс! Но я опоз­
дала. А Евгения Максимовна
уже ушла. И там были все ро­
дители или не все, я не разо­
бралась, и они рассматривали
журнал, и я посмотрела...
— Очень жаль, что её не
было! ■
— сказал я.
— А почему это жалко, что
её не было?
— Потому что она, если бы
увидела эти двойки, всё равно
бы догадалась, что они не мои.
Я так и не знаю, почему я
выскочил из дому и решил по­
ехать к Евгении Максимовне:
мне-то ясно было, что она
вполне верит, что эти двойки
не мои, но я решил поехать.
Я почти скатился вниз по лест­
нице, и вдруг кто-то заорал
мне сверху:
— Гром! Ты куда?

Я поглядел наверх — там, на
этаж выше, стоял Жорка Пи­
томников.
— Привет, — сказал я ,— Ты
к своему Генералову?
Он ничего не ответил мне и
спустился вниз.
— Слушай, — сказал он.—
Я всё знаю про эту историю.
Дурацкая история, ничего не
скажешь.
— Про какую историю? —
спросил я.
Он говорит:
— Может, ты сам не зна­
ешь? Я про эти двойки твои
несчастные.
— Я знаю, — сказал я. —
А тебе-то это откуда известно?
— Ну, моя была на собра­
нии и видела, там твою, они
обе журнал листали и разго­
ворились. Моя, как пришла,

2

« И с к о р к а » № 12

сразу мне всё и выложила. Я
вот и думаю, чья это работа.
Я-то знаю, что ты их не полу­
чал.
— А мне и неважно, чья это
работа. Я об этом и не думаю.
Ты к своему Генералову, что
ли?
— Да нет, — сказал он.—
Я... да я к тебе решил заско­
чить, раз такая история. Мне
моя про твою рассказала, как
она разохалась, я и подумал,
может, мне к тебе заскочить и
сказать, что к чему.
— Не надо, — сказал я. —
О чем говорить, раз она мне
уже не поверила. Ты ей объ­
яснишь, она поверит, но не в
этом главное... Мне-то она не
поверила.
— Ещё бы, — сказал он. —
Двойки-то стоят.

17

— Хорошо как раз, если бы
она мне всё равно поверила.
Пусть думает что угодно, но
если я сказал, что не знаю, в
чём дело, значит, надо верить.
Ты сам-то это понимаешь?
— Я-то понимаю, но ведь
пары стоят.
— Ну и что? Вот когда она
их увидела, она вполне могла
думать, что они мои. Чьи же
ещё? И всё равно лучше, если
бы, увидев эти пары, она реши­
ла, что я не успел ей сказать.
А она сразу заявила, что я
скрыл. Когда так не верят,
хоть из дому беги.
— А ты что, бежать собрал­
ся? Как реактивный мимо ме­
ня пролетел.
— Да нет, — сказал я .—Я к Евгении Максимовне хо­
тел заскочить, только не знаю
зачем.
— Да брось ты, — сказал
Жорка, — Завтра разберёшь­
ся. А чем она тебе сейчас по­
может? Ничем.
Дома я увидал вдруг Нико­
дима Давыдовича. Я расте­
рялся сначала, потом вспо­
мнил, что сегодня ведь второе
занятие струнного оркестра,
но всё равно не понял, как он
нашёл меня, а вернее — зачем.
— Здравствуйте, Никодим
Давыдович, — сказал я.
— Здравствуй, Громов, —
сказал он. — Я решил зайти к
вам домой и убедить твою ма­
му, чтобы тебя отдали в музы­
кальную школу. Просто я хо­
чу, чтобы и она знала о твоих
способностях, а то ты мог впо­
лне ей и не сказать.
Я просто не знал, что ему и
ответить.
18

— Теперь я поеду, мне да­
леко домой добираться, через
весь город.
— Молено я провожу вас
немного?— спросил я.
— Митя!— сказала мама,—
А если я хочу предложить че­
ловеку чаю? Так же невеж­
ливо.
Я промолчал. Я не мог и не
хотел с ней говорить, да к то­
му же и так ясно было, что че­
ловек торопится и ему не до
чаю.
— Вы только, ради бога, не
беспокойтесь, — сказал Нико­
дим Давыдович. — Я не могу
пить чай, очень уж далеко
мне ехать. До свидания, бла­
годарю вас.
Мы спустились с ним по ле­
стнице вместе, и оба молчали,
а потом он сказал:
— Сегодня на занятии ни­
кого не было. Только двое ма­
лышей. Я прямо не знал, что
с ними делать. Мне нужны ре­
бята постарше и посмышлённей, как ты.
После он снова замолчал и
долго стоял так, глядя в небо.
Потом сказал:
— Пойдём в красный уго­
лок, я с удовольствием поза­
нимаюсь с тобой полчаса.
— Что вы! Что вы!— ска­
зал я. — Вам же ехать далеко,
вы ведь от чая отказались.
— Ну, чай это одно дело,
а музыка -—совсем другое.
Пойдём, я не очень задержусь,
не беспокойся за меня.
В красном уголке было както ужасно пусто, хотя и полно
стульев, наверное, потому, что
людей не было, а сама комна­
та была огромной и с низким

потолком. Мы прошли с Нико­
димом Давыдовичем к столу
в дальнем конце, он взял в ру­
ки мою скрипку и сказал:
— Послушай меня внима­
тельно. Кстати, ты, конечно, не
знаешь нот?
— Нет, — сказал я.
— Ну это не страшно, это
дело наживное, ты запомнишь
их потом, как таблицу умно­
жения. Главное не в этом.
Главное в том, что ты так и не
поверил, что можешь стать
прекрасным музыкантом, вот и
на занятия не пришёл сегодня,
а мне очень жаль, очень жаль,
если ты так и не поверишь в
себя. И я знаешь чего хочу,—
поэтому я и попросил тебя
зайти сюда,-—чтобы у тебя
прежде всего была правиль­
ная постановка обеих рук.
Мало ли что будет потом, мо­
жет, ты так и не пойдёшь в
музыкальную школу, а инстру­
мент не бросишь — в этом слу­
чае никак нельзя допустить,
чтобы ты привык к неверной
постановке, так всё дело мож­
но испортить. Иди сюда, возь­
ми теперь скрипку, сначала
левой рукой, положи вот так
подбородок, та-ак, верно, те­
перь правильно обхвати рукой
гриф, давай я тебе поставлю
пальцы, этот — сюда, этот —
сюда. Та-ак, верно, а смычок
нужно держать таким вот об­
разом, поставь его теперь на
струны, правильно, теперь про­
веди им сверху вниз, чувству­
ешь? Нет, я не ошибся, звук
отменный. Постарайся запо­
мнить постановку рук не толь­
ко головой или глазами — ты
. 2*

понимаешь меня? — а своими
руками, просто постарайся по­
чувствовать, как надо держать
инструмент—’Сейчас ты дер­
жишь его абсолютно верно.
.Другой раз я посмотрю, как
тебе удалось всё почувство­
вать и запомнить. Ты только
пойми главное: сразу, конечно,
ничего не выйдет, но старать­
ся надо изо всех сил, следи за
постановкой — научиться лег­
че, чем потом исправлять. А
теперь я пошёл, поеду домой,
Ты останешься? Или тоже до­
мой?
— Не знаю, — сказал я .—
Я, пожалуй, побуду здесь не­
много. Поиграю.
Не хотелось мне ему гово­
рить, что домой меня не тянет,
и огорчать его, что я из-за это­
го остаюсь, тоже не хотелось.
— Ну поиграй. Только ду­
май о руках. А ключ потом от­
дашь дворничихе, или она са­
ма придёт. До свиданья.
— До свиданья, Никодим
Давыдович, — сказал я, и он
прошаркал в своих галошах
по всему красному уголку и
вышел наружу.
Я долго сидел один, поло­
жив скрипку на стол, и думал,
зачем я ему нужен, Никодиму
Давыдовичу. Что у меня ока­
зался какой-то там прекрас­
ный звук (хотя, честно говоря,
я не очень-то до конца в это
верил) —это было мне понят­
но, но ради чего он со мной но­
сится и какой ему в этом
толк — я не понимал. Да и че­
му он может меня научить?
Это ведь не музыкальная шко­
ла. Так себе’— кружок. Да и
какой это кружок? И не ходит19

то никто. Не будет же он толь­
ко из-за меня ездить!
Я опять взял со стола скрип­
ку, приставил её к плечу, поло­
жил, как надо, подбородок и
провёл смычком по струнам,
получился звук. Неужели и
вправду ничего себе звук?
Провёл ещё раз. Вроде бы ни­
чего. Густой такой, ровнень­
кий. Я передвинул палец по
грифу пониже — звук получил­
ся новый, другой. Я стал дви­
гать палец туда-сюда и вдруг
разобрал мелодию — корявую
маленько и какую-то незнако­
мую, но мелодию ведь все-та­
ки, а не то чтобы шаляй-валяй,
не просто смычком размахал­
ся. Я попробовал сыграть её
ещё раз, и она даже вроде по­
лучше получилась. Или мне
только показалось. Не знаю.
Через стеклянные двери
школьного вестибюля, я уви­
дел контроль, ребят семикласс­
ников, но Томы не было. За­
чем стояли эти семиклассники,
было неясно, народу никого ни
в вестибюле, ни на улице. То­
мы не было точно, но я пошёл
прямо к контролю.
— Проходи, — сказала мне
девчонка с огромным синим
бантом.
— А Тома где? — зачем-то
спросил я.
— А зачем она тебе?
— Она обещала провести
меня на вечер, сегодня ведь
семиклассники.
— Шестые и седьмые,—
сказала она.
Я пошёл раздеваться, поду­
мав, что всё-таки с вниманием
у меня до сих пор беда, ле­
читься, что ли, надо? Навер20

няка раз вечер, то было объ­
явление, плакат, а если и не
было, то наверняка в школе
говорили: шестых и седьмых,
а я, наверное, краем уха услы­
шал и решил, что седьмых. По­
нятно, почему я так и сказал
Томе, но вот почему она мне
не сказала правду — неясно.
Дурака валяла, что ли? Ну да
это неважно, думал я.
Действительно, когда я раз­
делся, пригладил волосы и
поднялся наверх, в коридоре
перед актовым залом наших
было полно. Валера Щучко
стоял в шикарном костюме
вместе с Цыплаковым, и оба
они были ужас какие гордые.
— Привет, — сказал гордый
Цыплаков. Щучко, ехидна,
только кивнул. — Что так поз­
дно?
— Да я вообще не знал, что
И шестые сегодня тоже, — ска­
зал я. — Только потом и узнал.
— Ты странный человек,
Громов,— сказал Цыплаков.—
Я же сам к тебе подходил в
классе и спросил, будешь ли
ты выступать с каким-нибудь
номером на вечере, но ты ни­
чего не ответил, а уставился
в парту. Но я не стал повто­
рять: если человек не намерен
тебе отвечать, бессмысленно
настаивать.
— Слушай, — сказал я. Я
даже смутился, хотя и пижо­
нил вовсю. — Я тебе пионер­
ское даю, что я не слышал, ты
не сердись.
— Невнимание не может
смутить меня, можешь не из­
виняться.
— Да я тебе честное пио­
нерское даю!

— Так что же ты делал, ес­
ли не слышал?
— Отключился.
— И что делал?
— Ну думал о чём-то, отку­
да я могу помнить.
Мимо нас пролетела Галка
Чижова,
расфуфыренная —
уму непостижимо.
— Ты странный тип, Гро­
мов,— сказал
Цыплаков, и
Щучко ехидно скривил губы.
— Извини,
Цыплаков, —
сказал я. и пошёл по коридору
дальше, потому что где-то там
мелькнул Жорка Питомников.
Навстречу прошли под руку
Александрова-Пантер и «Пумка» Луфарева, обе они ни на
кого не смотрели й загадочно
шептались. Где-то слева от
меня промчался Бочкин, все
остальные были лица мне ма­
лознакомые, то ли семикласс­
ники, то ли из шестых классов,
но не из нашего. Сзади меня
заиграли на губной гармошке.
И тут же зазвенел звонок
к началу концерта.
Может быть, это опять пока­
жется странным, но концерт я
почти не помню, я его как сле­
дует и не смотрел. Кое-что
промелькнуло, конечно. Одна
девчонка; например, привела
из дому дрессированную соба­
ку и та показывала номера.
Ещё неплохо выступили гости
из соседней школы — черкес­
ский танец. Из наших (ну, из
моего класса) был Генка
Грушков, читал смешные ка­
кие-то стихи, не помню чьи, но
очень смешные.
Я сидел, поглядывая иногда
на' сцену, но думал о своём.

Я вспомнил вдруг Сибирь,
холодную зиму и развилку
двух дорог, километрах в две­
надцати от нашего города.
Я гнал домой на лыжах и
вдруг увидел машину на раз­
вилке. В кабине почти лежал
человек и стонал. Я растолкал
его — холод был приличный.
Еле-еле он сумел объяснить
мне, что он не знал, куда
ехать — налево или направо,
не знал, где будет населённый
пункт. В общем, он правильно
сделал, потому что по одной,
не по нашей дороге, на триста
километров жилья не было. Я
сел вместе с ним в кабину, и
мы доехали до нашего города.
Он вёл машину и скрипел зу­
бами от боли, я видел, что с
ним неладно, и не спрашивал,
в чём дело. Потом уже я
узнал, что у него был тройной
перелом ноги и это с ним про­
изошло километров за двести
до нашего городка. Но он до­
ехал, сумел.
Перед глазами у меня мель­
кало то лицо Никодима Давы
довича, то лицо Дымшица,
вдруг — папино, и неожиданно
я вспомнил опять мою птичку,
которая умчалась в небо. По­
сле в голове у меня заверте­
лась мелодия, которую я неча­
янно сочинил на скрипке, и
сразу же я услышал незнако­
мый голос, который произнёс
совершенно непонятные слова:
«Ищи себя, Громов», Я погля­
дел на сцену — ничего подоб­
ного, голос шел не оттуда, там
пели хором четыре девчонки.
«Ищи себя, Громов». Что это
значит? Что это за голос я
услышал внутри себя? И глав21

ное —почему? Как я мог услы­
шать, именно услышать, а не
подумать, слова, которые я со­
всем не понимал?
Я вспомнил Табуретку, ну
ту огромную собаку из Сиби­
ри, которая любила кататься
на лыжах, Саню Круглова —
он научил меня делать сви­
стульки из акации, вдруг —
Рыбкину, и как я бегу от неё,
сунув ей в ' руки лотерейный
билет, мол, на, возьми и не
сердись на меня, „и тут же
22

опять этот голос произнёс гдето внутри меня: «Ищи себя,
Громов».
«Ищи себя, Громов». Ничче-го я не понял!
Кончился концерт, и нача­
лись танцы. Довольно весело
было. Несколько раз я искал
глазами Евгению Максимовну
и Рыбкину, но ни той ни дру­
гой не было. Я не танцевал,
я не умею, я просто сидел в
углу на стуле, в довольно
удобном месте и глядел, как

танцуют другие. Потом я уви­
дел Тому. Она, может быть,
всё время была в том конце
зала, и поэтому я её весь вечер
не видел, я почему-то не вспо­
мнил о ней, но мне показалось,
что не потому, что не видел:
вполне возможно, что. она всётаки появлялась и в этом, мо­
ём, конце зала, но я не обра­
тил внимания.
Но я ещё столкнулся с ней
в этот вечер, не на самом уже
вечере, а когда танцы кончи­
лись, и все повалили в разде­
валку. Я и Жорка Питомников
одевались рядом с ней и вме­
сте вышли на улицу. И тут, ко­
гда она уже сбежала по лест­
нице вниз, а мы только начали
спускаться, я увидел, как на­
встречу ей идёт... Вербицкий,
английский мальчик, этот бе­
лый свитер... Я не знаю, как
сказать, — но ' что-то ударило
меня прямо в сердце, что-то
вроде большой пули, и оста­
лось там.
Вербицкий сказал:
— Привет, Том! — И взял её
под ручку. — Ты извини, что я
не пришёл на ваш балаган,
были неотложные дела.
— Ничего, — сказала она,—
Ерунда был вечер.
— Подожди, Жорка, — ска­
зал я, хватая его за руку, и
крикнул: — Тамара!.
Она обернулась, и я подбе­
жал к ней. Пуля так и сидела
у меня в сердце.
— Извини, — сказал я .—
Можно тебя на секундочку?
Она подняла брови, огляну­
лась на Вербицкого, а он от­
вернулся молча, будто не уз­

нал меня, и она отошла немно­
го в сторону.
— Прости, — сказал я ,—
Можно я у тебя спрошу?
— Ну!
— Болели у тебя не так
давно уши?
— Какая глупость! Ну и
что? Ну болели.
— А было так, что, когда
они болели, ты выходила на
улицу,гуляла?
— Ну было.
— С больными ушами?!
— Ну когда полегче стало.
Глупо. А что?
— А ты не была на стади­
оне? Не гуляла с...
— Ну,, гуляла. Ну и что?
— Всё, — сказал я. — Спа­
сибо. Извини. Я очень, очень
рад, что ты тогда не сумела
схватить мою птичку, хотя я
совершенно не сержусь, чест­
ное слово.
Я повернулся и пошёл. Жор­
ка ждал меня. Он не глядел
на меня и не тронулся с места,
когда я подошёл.
— Знаешь... Жорка, — вы­
давил я из себя. — Ты что со­
бираешься делать?
— Да не знаю, — сказал он
и поёжился.
— А я... знаешь, сейчас пой­
ду, мне пройтись надо. Пони­
маешь... я... у меня что-то с го­
ловой не в порядке...
— Конечно иди, Гром,—
сказал он.
Я долго ходил вокруг искус­
ственного пруда, пока боль в
сердце не утихла немного, и
пошёл домой.
Мама схватила меня за ру­
ку, утащила на кухню и за­
крыла дверь.
23

— Прости меня, — сказала
она. — Я всё знаю. Не сердись,
я звонила вашей Евгении Мак­
симовне, я узнала в школе её
телефон и позвонила. Она ска­
зала, что всё уже знает: какойто товарищ— кажется, Питом­
ников, да, Питомников, — всё
рассказал ей; ты сам не стал
бы жаловаться, я теперь пони­
маю. И она сказала, что это
вовсе не твои двойки, как они
к тебе попали, ей неизвестно,
но она уверена, что не твои,
что иначе ты бы сам сказал
мне. Мне так стыдно, так сты­
дно. (Я стоял около неё, и ме­
ня колотило.) Когда я их уви­
дела в журнале, я не могла
думать, что они не твои, но ко­
гда ты сам сказал мне, что они
не твои, я обязана, обязана
была поверить тебе, даже если
мне было непонятно, откуда
они. Неужели ты не простишь
меня? (Меня страшно колоти­
ло.) Неужели ты никогда не
простишь мне, что я позвонила
Евгении Максимовне?! Прости
меня!
Она прижала мою голову к
себе, и что-то сдавило мне гор­
ло. Мне было так стыдно за
себя, слов не найти.
— Мама, — сказал я, еле
выдавил из себя, — не надо.
О чём ты говоришь?! Всё в по­
рядке, всё в порядке.— И
вдруг понял, что сейчас про­
изойдёт, я рванулся от неё, от­
скочил и бросился из кварти­
ры.
— Я сейчас! — крикнул я.—
Не волнуйся! Не надо волно­
ваться! Я забыл кое-что.
Я летел по лестнице вниз,
этажи так и мелькали — один,
24

один, ещё один... И всё-таки я
не успел выскочить на улицу
и разревелся прямо на лестни­
це, разревелся, как слюнтяй,
ужас какой-то.
21

— Стыдно! — сказал Радик
Лаппо. — Мне так очень стыднр. Не успел человек приехать
в Ленинград и поступить в но­
вую школу, а какой-то подлец
потихоньку влепил ему в жур­
нал две пары!
— Да брось ты, — сказал
я. — Ни на кого я не сержусь.
Разобрались, что не мои двой­
ки, и хватит.
— Погоди, — сказала мне
Евгения Максимовна. — Не
мешай. Пусть все, кто хочет,
высказываются.
После пятого урока она сра­
зу же вошла в класс, велела
всем остаться, и тогда я понял,
почувствовал, о чём пойдёт
речь. Она объявила всем, что
произошло, в классе зашуме­
ли, и после стало тихо. Она
сказала, и глаза у неё были
чернее чёрного:
— Я, ребята, не люблю та­
кие истории. И не только пото­
му, что это стыдно ,для класса
и для каждого из нас, но и по­
тому ещё, что любой из нас,
кто знает, что он не виноват,
начинает плохо думать о комто из своих товарищей. Стыд­
но это ещё и потому, что при­
ходится вести вроде как до­
прос, и потому, что тот, кто это
сделал, мучается и боится при­
знаться, — мне даже жалко
его, этого человека. Но вот что
я вам скажу — не думайте, по­
жалуйста, что я собираюсь

держать вас в классе до тех
пор, пока этот человек не при­
знается. Ничего подобного.
Мы поговорим полчаса, обсу­
дим этот поступок, тот, кто хо­
чет, выскажется, и мы разой­
дёмся. Я в принципе не про­
тив, чтобы этот человек так и
остался со своей тайной. Воз­
можно, ему будет нелегко, но
я не собираюсь никого брать
измором.
Все опять зашумели, стали
переглядываться и пожимать
плечами, после кто-то высту­
пил, не помню уж кто, за ним
Галка Чижова, она сказала,
что это подло, то, что случи­
лось, потом Евгения Макси­
мовна вышла из класса, и то­
гда все стали орать и спорить,
и мне вдруг стало противно,
потому что всё это было как
бы из-за меня и ещё потому,
что я понял, что некоторые
орут, боясь, что думают на
них.
Вернулась Евгения Макси­
мовна. Тогда выступил Радик
Лаппо. После него опять на­
ступила тишина, и в этой ти­
шине молчаливый Генка Труш­
ков сказал:
— Евгения
Максимовна,
прошло полчаса?
Кто-то хихикнул, а она ска­
зала:
— Осталось пять минут, Ге­
на.
— Мало осталось, — сказал
он. — Ну ладно, это я вкатил
ему двойки.
Все повернулись к нему,
грохнули крышки парт, и сра­
зу стало так тихо, как не бы­
вает даже на уроке.

Генка стоял, растопырив
свои уши и слегка улыбаясь.
— Почему ты это сделал,
Гена? — спросила Евгения Ма­
ксимовна.
— Да знаете, — сказал он,
всё улыбаясь. — Трудно пове­
рить, но вот к нам в гости при­
ехал геолог и путешественник,
очень неразговорчивый старик,
но стоило мне самому полу­
чить пару по географии, как
он так разошёлся, что я уди­
вился. Он сказал, что это стыд
и преступление — не знать гео­
графии, и битый час рассказы­
вал такие интересные истории
из своих путешествий, что я
слушал затаив дыхание. По­
сле я его просил рассказать
ещё, но из него ведь слова не
вытянешь, вот я и решил сам
себе влепить пару, не дожида­
ясь, когда меня вызовут, и в
дневник себе поставить, чтобы
он ещё порассказал. Видно, я
ошибся, ведь наши фамилии
рядом, и влепил пару Громову.
Все жутко хохотали, когда
он кончил, но Евгения Макси­
мовна даже не улыбнулась.
— Садись, Гена,-—сказала
она. — Я не сержусь, но не
стоит брать вину на себя — это
не выход, тем более что ты за­
был о второй двойке Громова,
по арифметике.
— Да-а, это я не учел,—
сказал он и сел, и сразу же
громкий голос басом произнёс:
— Это я сделал! Я!
Все поглядели на Бому — он
уже шёл к столу Евгении Ма­
ксимовны.
— Скажи, Боря, это пра­
вда? Я могу быть уверена?—
спросила она.
25

— Д а ,— сказал он и опу­
стил голову.
— Идите домой, ребята,—
сказала Евгения Максимов­
на.— А ты, Боря, пожалуйста,
останься ненадолго.
Все спускались по лестнице
и обсуждали эту историю, но я
не слушал ничего и молчал,
Я сразу же ушёл от всех и по­
шёл домой не вокруг школы,
а через школьный двор и по­
сле не по своей улице, а по
другой, чтобы очухаться от
всего, что произошло. И тут
кто-то окликнул меня: «Гро­
мов! Громов!» Я обернулся
и увидел Рыбкину, она совсем
запыхалась.
— Громов!— сказала она.—
Погоди минутку.

26

Я остановился.
— Вот, — сказала она. — Я
шла за тобой. Слушай. Генка,
конечно, пошутил, но Бобу
Макарову все поверили! Толь­
ко это не он сделал, это я, и
ты верь мне, это я, честное
слово. Я не буду говорить те­
бе, почему я это сделала, не­
охота, и почему в классе не
сказала, тоже не буду объяс­
нять, только я не подлая, нет.
Вот, возьми свой лотерейный
билет, мне подарки ни к чему,
и жалеть меня нечего, и не
разговаривай со мной больше,
хотя я совсем, совсем на тебя
не сержусь, ты ведь не вино­
ват, что хочешь дружить не со
мной, а я не подлая, нет...
И она заплакала и убежала.

Я постоял, ошарашенный,
с полминуты, и после со всех
ног бросился обратно в шко­
лу. Я пролетел мимо Боба Ма­
карова (он как раз выходил
из вестибюля), бросился вверх
по лестнице,
ворвался в
класс — Евгения Максимовна
сидела за столом, обхватив го­
лову руками. Она не сразу, но
всё-таки обернулась.
— Это не он, — сказал я,
тяжело дыша.
— Кто «не он»?
— Не Макаров, нет!
— Почему ты так решил?
— Я' не решил, я узнал...
Один... один человек из нашего
класса сам мне признался, он
вовсе не просил, чтобы я не
называл его, но я вас очень
прошу, вы не спрашивайте у
меня, кто это, я вас очень про­
шу, но ребятам скажите, что
это не Боб.
— Вы меня совсем запута­
ли,— сказала она. — Может,
ты теперь хочешь снять вину
с Макарова, просто выдумал,
и всё. Все вы, дорогие мои,
большие выдумщики.
— Даю вам честное сло­
во, — сказал я.
— Я верю, — вздохнув ска­
зала она. ■
— Тем более что мне
и самой показалось, что Мака­
ров специально „это сделал,
признался.
— Да, он специально, —
сказал я.

рал, честное слово! И главное,
здорово — лыжи с крепления­
ми и лыжные ботинки! Ну я
думаю, что и палки, хотя в га­
зете было не написано.
Подумать только! Единст­
венный раз в жизни купил ло­
терейный билет и выиграл
именно лыжи: скоро ведь зи­
ма, а я свои оставил в Сибири,
ни в один ящик не влезали,
да к тому же были не ахти ка­
кие, старенькие. Честно, у ме­
ня всё-таки бывают невероят­
ные совпадения.
И я веселился вовсю, когда
поехал дальше, по маминой
просьбе, по делу.
— Дорогой,
— сказала
она. — Сделай уроки, пообедай
и отвези папе поесть в его ин­
ститут. Он до твоего прихода
примчался (телефона ведь у
нас нет, и я волновалась бы)
и сказал, что будет в инсти­
туте допоздна, они добивают
там свою установку. Я приго­
товлю ему ужин, а ты отвези
его к восьми часам, папа
встретит тебя в вестибюле.
Я ехал к папе и думал, что
это всё же немного противно:
выиграл лыжи как бы даже не
на свой лотерейный билет,
ведь я его отдал, но, с другой
стороны, это даже было спра­
ведливо-сколько раз я му­
чился за свой глупый посту­
пок— сунул девчонке билет
вроде .как в утешение: очень
глупо и грубо.
22
Я нашёл дом с папиным
НИИ довольно легко и сел
Я просто обомлел, когда ждать его в вестибюле на ко­
увидел, проведя пальцем вдоль жаном диване. Он опоздал, на­
строчки лотерейной таблицы, верное, на час и появился со­
что мой билет выиграл. Выиг­ вершенно неожиданно, с жут27

ким шумом — просто скатился
вниз по лестнице.
Он плюхнулся рядом со
мной на диван, захохотал, по­
том поцеловал вдруг меня
(терпеть этого не могу), хлоп­
нул несколько раз в ладоши и
только тогда сказал: ,
— Нет, не могу есть! Не мо­
гу! Не до этого! И вообще я
уже свободен. Сво-бо-ден! —
пропел он. — Представляешь,
Мить, всё в порядке. Всё — в
по-ряд-ке! Будет установка!
Будет! Путались, мучились, а
доказали-таки, что один из ва­
риантов лучше, и даже намно­
го лучше, а не то что раньше:
оба варианта совершенно рав­
ноценные, пятьдесят на пять­
десят. Какое там пятьдесят на
пятьдесят! А экономии сколько
будет, батюшки!
Он выхватил у меня мамин
свёрток, развернул его, схва­
тил бутерброд и мигом прогло­
тил, и тут же появился Дымшиц.
После мы гуляли по Невско­
му и ещё по каким-то улицам.
Папа с Дымшицем гуляли, что
ли, непонятно, по такому-то
ветру, они размахивали рука­
ми, хохотали и всё время, пе­
ребивая друг друга, что-то
друг другу рассказывали на
своём техническом языке.
Я шёл впереди — на меня
они не обращали никакого
внимания — и ел их бутербро­
ды с сыром и ветчиной.
Вдруг они замолчали, а па­
па сказал:
— Митька! Иди сюда!
Я подошёл. .
— Слушай,-—сказал он.—
28

А что с тобой такое случилось?
— А что? — спросил я.
— Ты вырос, что ли?
— Как «вырос»?
— Ты
какой-то высокий
стал, взрослый, прямо не уз­
нать. И лицо такое какое-то!
— Брось, пап, — сказал я.—
Просто я твои ботинки сегодня
обул, которые ты мне на день
рожденья подарил.
— Точно? Ну а лицо? Ты
какой-то другой, прямо за ме­
сяц с небольшим такие изме­
нения.
— Верно-верно, — сказал
Дымшиц. — Ты, шкет, изме­
нился.
— Да ну вас, — сказал я ,—
Бросьте вы обо мне говорить.
Я вот лыжи сегодня выиграл.
— Как это выиграл? Каким
образом?— Папа страшно уди­
вился.
— А по лотерее. И ботинки.
Да я думаю, что и палки, хотя
там и не написано.
— Везёт же, — сказал Дым­
шиц.— А у меня никогда не
выходит.
23

Когда я пришёл через пару
дней в красный уголок, заня­
тия совсем не состоялись. Не
явился ни один человек, ни
один. И Никодим Давыдович
тоже не приехал. Я подождал
его с полчасика и ушёл — чтото не захотелось мне зани­
маться. На следующие заня­
тия я вообще не попал, мы с
классом ходили культпоходом
в театр. Потом я поиграл один
раз вечером сам по себе и ре­
шил, что на следующие заня­
тия пойду обязательно, но тут

пришло письмо от Никодима
Давыдовича.
Он писал:
«Дорогой Митя. Я что-то
прихворнул и не был на заня­
тиях, может, и на следующее
не приду. Это, правда, дале­
к о — до меня ехать, но если ты
захочешь, приезжай, я буду
рад. Вот мой адрес...»
В тот день я не успел, пись­
мо пришло довольно поздно, а
на другой поехал.
Я долго искал квартиру Ни­
кодима Давыдовича, наконец
нашёл, позвонил, в звонок, и
мне открыла какая-то тётень­
ка.

— Можно мне Никодима
Давыдовича? — спросил я.
— А ты кто, не музыкант?
— Да нет, конечно, нет, про­
сто он ездил к нам на другой
конец города и учил меня.
— Митя?
— Да.
— Погоди, я дам тебе сей­
час записку. Он тебе оставил,
на случай, если ты приедешь.
Да ты проходи, садись.
— Он что, ушёл? — спро­
сил я.
— Не торопись. Прочти
записку, там всё сказано.
Я вдруг разволновался.
— Вот. На, — сказала она.
29

Я развернул записку.
«Дорогой Митя, милый че­
ловек,— было написано там.—
Пишу на случай, если ты при­
едешь. Я так и не сумел вы­
браться к вам, заболел, да и
как-то тяжело было ехать, я
был совсем убеждён, что опять
никто не придёт. А после я за­
болел уже серьёзно, и дочка
сумела достать мне место в
санаторий. Завтра я уезжаю.
Вовсе теперь не знаю, когда
мы увидимся, думаю, что не
скоро, а если вообще не уви­
димся, ты не бросай, прощу
тебя, музыку и в музыкальную
школу иди обязательно, там

30

умные, опытные педагоги, до­
стойные люди, они тебя на­
учат.
Если скоро поступить не
удастся, ты не забывай скрип­
ку, играй помаленьку, привы­
кай к инструменту. Главное,
помни постановку рук и паль­
цев и, если вдруг у тебя будет
что-то получаться, вниматель­
но слушай себя, когда иг­
раешь. Прислушивайся к себе,
чтобы скрипка пела то, что
поёт в тебе самом. Ты ищи ме­
лодию в себе самом, ищи себя
в этой мелодии, понимаешь
меня? Ищи себя. Ищи в себе
доброго человека и только та-

ким будь, и не обязательно в
музыке. Каждый должен в се­
бе это искать, потому что, если
ты добр, добр даже к плохим
людям, они не сумеют сделать
тебе зла, они сами станут луч­
ше, хотят они этого или нет.
Не знаю, понял ли ты меня.
Ищи себя, чтобы другим лю­
дям было от тебя хорошо.
А скрипку не бросай. Про­
щаюсь с тобой. Всего хороше­
го. Никодим Давыдович. Маме
поклон».
— Вы "ему кто? — спросил
я у этой тётеньки, она так и
стояла рядом, пока я читал.
■
— Никто. Соседка.
— Скажите, а адрес у него
есть? Там, в санатории.
— Наверное, но он только
уехал, да, может, и не станет
сюда писать. Правильно, что
дочка его туда устроила. Че­
ловек он старый и больной. Он
ведь никакой не педагог, про­
сто играл до пенсии в каком-то
кинотеатре перед сеансами,
его бы в настоящую школу
музыки и не взяли, вот он и
подрабатывал в разных ме­
стах, в домохозяйствах, как у
вас. Только дети в такие круж­
ки редко ходят, это же не на­
стоящая школа музыки. Не
ходят и денег не платят. Он
много таких мест сменил.
— Я пойду, — сказал я. —
Мне пора, до свиданья, изви­
ните, пожалуйста.'

— До свиданья, мальчик,—
сказала она.
Я долго добирался до дому,
часа два или больше, шёл
пешком. Трамваи обгоняли
меня, а я всё шёл и шёл вдоль
трамвайной линии, чтобы не
сбиться с пути, и было мне
так... нет, не знаю, как мне
было, не буду говорить.
Что-то внутри у меня засты­
ло, что-то вроде куска льда,
такого холодного, что всё вну­
три ныло.
Я шёл, шёл, шёл...
Недалеко от моего дома я
почувствовал, что совсем вы­
бился из сил и что будто бы
мне стало легче.
И вдруг повалил снежище,
именно то самое слово. Откуда
взялся? П совершенно неожи­
данно. Я остановился и, при­
слонившись к дому, долго сто­
ял и глядел, как он валит, гу­
стой, совсем как в Сибири.
Я высунул язык и стал ловить
снежинки, некоторые попада­
лись и таяли у меня во рту. За
пять минут кругом стало бе­
лым-бело, и сразу посветле­
ло...
-*
Я слепил снежок и изо всех
сил зашвырнул его в небо.
Мне захотелось вдруг закри­
чать, но я не стал, сдержался,
только засмеялся и тихо по­
шёл через наш огромный бе­
лый двор к себе домой.

Аркадий КЛЕНОВ

Рисунки Ю. Бочкарёва

Клуб "Ми"

Двенадцатоеазседание

Настроение у всех
инструментов было
приподнятое.
Дело
было в ночь под Но­
вый год. Он вот-вот
должен был родить­
ся, а вместе с днём
его рождения инст­
рументы собирались
отпраздновать
и
день рождения клу­
ба «Ми».
-— Предлагаю исполнить что-ни­
будь торжественненькое! — весело
прощебетала Флейта. — Какую-ни­
будь увертюру.
— И непременно праздничную, —
поддержал Тромбон, с готовностью
выдвинув кулису.
--- Раз, два, три! — бабахнул Ба­
рабан.
Инструменты было начали и почти
вместе, но после первых же звуков
всё расползлось, разъехалось. Через
минуту в оркестре царил такой хаос
звуков, что почтенные старики ком­
позиторы на портретах в золочёных
рамках досадливо наморщили лбы.
— Бра-а-атцы! -— спохватился
Тромбон. — Да ведь без Дирижёр­
ской Палочки мы — ни с места.

32

Тут все инстру­
менты дружно охну­
ли, и посыпались из­
винения. Они отно­
сились к маленькой
тоненькой Дирижёр­
ской Палочке, напо­
минавшей у к а з к у .
Правда, она была
куда
стройнее
и
тоньше. П а л о ч к а
скромно
примости­
лась на дирижёрском пульте, уткнув­
шись острым кончиком в страницу
партитуры. Когда инструменты об­
ратились к ней, она приподнялась и
несколько раз постучала по пульту.
Хотя стук этот был едва слышен, ин­
струменты мгновенно замолчали. Они
привыкли подчиняться каждому дви­
жению Дирижёрской Палочки, по­
скольку она всегда находится в ру­
ках человека, без которого немыслим
оркестр.
— Простите нас, уважаемая Ди­
рижёрская Палочка, — самым мягким
голосом, на какой был способен, про­
гудел Орган. — Думаю, все мы полу­
чили хороший урок, забыв о вас.
-— Ничего, ничего, — снисходи­
тельно проговорила Палочка. — Ведь

сейчас у нас не концерт и даже не
репетиция. И я совсем не собираюсь
выступать в роли командующей. Но,
надеюсь, вы мне не откажете в праве
стать членом вашего клуба.
— Что вы! Стоит вам только по­
желать!
— Закон — есть закон. Все обяза­
ны что-нибудь рассказать, чтобы
вступить в клуб. Я не хочу быть ис­
ключением, — с достоинством отве­
тила Дирижёрская Палочка.
— Прекрасно! — ухнул Бара­
бан. — Но ведь вы не музыкальный
инструмент. О чём же будет ваш рас­
сказ?
— Ни один человек, какой бы не­
обыкновенный он ни был, — это ещё
не страна и даже не город. Ни один
инструмент, как бы прекрасно он ни
звучал, — это ещё не оркестр. Есть
законы, по которым живут люди в
стране, есть законы, по которым жи­
вут инструменты в оркестре. У каж­
дого из вас своё место на эстраде, ка­
ждый из вас должен вовремя сыграть
свою оркестровую партию... Но,
впрочем, всё по порядку. Знаете ли
вы, что такое оркестр?
— Большая группа
инструмен­
тов, — крикнул кто-то из членов
клуба «Ми».
— Что значит большая?— учи­
тельским тоном спросила Палочка.
— Тридцать инструментов... пять­
десят... сто... — послышались голоса.
— Так-так, — иронически ответи­
ла Палочка. — Представьте себе сто
скрипок. Это оркестр? Или сто
арф...
— Большая группа разных инстру­
ментов, — нашёлся кто-то из знато­
ков.
— Прекрасно! Предлагаю следую­
щий состав: скрипка, балалайка, элек­
трогитара, аккордеон, арфа, гусли,
шотландская волынка...
— Дрель, пила и бормашина, —
не выдержав, расхохоталась Флейта.
— Ага, поняли, — с усмешкой ска­
зала Палочка. ■
— Значит, и подбор
инструментов должен быть особый.
Так вот, друзья, оркестр существует
сотни лет, но в нынешнем виде, ка­
ким мы его привыкли представлять с
эстрад и углублений перед оперной
сценой, он существует совсем недав­
«И скорка» №

12

но. Кстати, само слово оркестр про­
исходит от греческого «орхэстра»,
что означало «место для хора». На
этой площадке во время представле­
ний находился хор, и была эта пло­
щадка той частью сцены, что ближе
всего к зрителю.
Как я уже вам говорила, не вся­
кий ансамбль можно назвать оркест­
ром. И разумеется, если даже в пыш­
ных празднествах древности высту­
пали одновременно несколько тысяч
музыкантов, мы не назовём всю эту
огромную компанию оркестром. Вопервых, все они играли одну и ту же
мелодию (конечно, заранее выучив)
нота в ноту. А нынешний оркестр
славен тем, что у каждого инструмен­
та своя мелодия, партия, но все они
сливаются в едином красочном зву­
чании. Во-вторых, состав такого «ор­
кестра» мог быть невероятно пёст­
рым. А в нынешнем оркестре состав
тщательно продуман и звучность его
уравновешена. Вы, несомненно, пони­
маете, что состав этот композиторы
и дирижёры создавали не на бумаге
и не с карандашом в руках...
— ...а с дирижёрской палочкой, —
подхватил кто-то.
— Гм, — замялась Палочка. —
По мысли верно. Действительно, по­
иски велись во время концертов и
репетиций. Но представьте, друзья,
что ни я, ни мои коллеги дирижёр­
ские палочки не были свидетелями
этих волнующих поисков. Дело в
том, что окончательно определили со­
став оркестра великие композиторы
Иосиф Гайдн и Вольфганг Моцарт.
Никаких патентов в бюро изобрете­
ний они, конечно, не брали. Никаки­
ми указами и приказами не предписывалц, где, как и сколько музыкан­
тов сажать. Но самым лучшим дока­
зательством их правоты были парти­
туры замечательных произведений,
созданные ими для оркестра, кото­
рый мы видим сейчас. Конечно, воз­
можны разные отклонения, но основа
осталась. И всё это произошло в во­
семнадцатом веке. А дирижёрская
палочка впервые появилась в руках у
знаменитого немецкого скрипача и
композитора Людвига Шпора в де­
вятнадцатом веке. Однажды он явил­
ся на репетицию и, свернув в трубку,
33

тонкую, как палочка, лист бумаги,
стал дирижировать. А кстати, и ди­
рижёр, каким мы привыкли его ви­
деть, появился сравнительно недав­
но. Сначала оркестром руководил
первый скрипач,
размахивающий
смычком, или клавесинист. Так же
часто во главе оркестра можно было
видеть композитора — автора испол­
няемой пьесы. Но стоял он спиной к
музыкантам, повернувшись лицом к
публике.
Сначала оркестры играли только
на празднествах и в театрах, где со­
провождали пение или танцы. Само­
стоятельной, как мы сейчас говорим,
симфонической музыки для специ­
ального исполнения не было до вто­
рой половины семнадцатого века.
Вели себя музыканты в театральных
оркестрах порой очень вольно. Музы­
кант мог встать во время исполнения
и пойти попить водички, мог пере­
сесть на другое место, показавшееся
ему более удобным или уютным, иг­
рать в перчатках, рассказывать сосе­
ду превесёлую историю во время тра­
гических событий на сцене. Большие
музыканты Клаудио Монтеверди,
Жан Батист Люлли, Христофор Глюк
призвали оркестрантов к дисциплине,
но не путём окриков и строгостей, а
сумев заинтересовать их музыкой,
пробудив в них уважение к музыке,
которую и посейчас мы с вами ценим
очень высоко. Монтеверди первый
наряду с виолами ввёл в оркестр пар­
тии для скрипок, когда сочинял опе­
ру «Орфей». Люлли призвал из цер­
ковного оркестра в оперный литавры
и ввёл в партитуру оперы «Изида»

34

флейту. Для каждого из инструмен­
тов писалась выразительная партия.
Каждый музыкант стал чувствовать
себя незаменимым. Так зарождалась
Республика Оркестрия, где все оди­
наково уважаемы и равны.
А вы думаете, просто разместить
на площадке все инструменты так,
чтобы каждый из них нёс свой звук
в зал наилучшим образом? До сих
пор спорят дирижёры, как лучше
рассаживать музыкантов. Вот, к при­
меру, некоторые дирижёры сажают
первые скрипки слева от себя, а вто­
рые справа, и вся шеренга скрипок
сидит впереди остальных. Но музы­
канты-скрипачи держат скрипку не
параллельно полу, а чуть-чуть с на­
клоном. Значит, у первых скрипачей
скрипки повернуты в зал струнами,
а у вторых — увы, нижними деками.
И это, конечно, сказывается на об­
щем звучании скрипок. Вторые ока­
зываются перекрытыми звучанием
первых. Тогда некоторые дирижёры
подумали-подумали да и пересадили
вторые скрипки рядом с первыми.
Теперь у всех скрипачей струны смо­
трят в зал. Но... вторые скрипки те­
перь .находятся за звуковым барье­
ром, который создают их коллеги
первые скрипки. Вот и решай тут,
что лучше. А как посадить, скажем,
музыкантов, играющих на медных
духовых? У трубы звук идёт прямо
из раструба в зал, у валторны — рас­
труб сбоку, у тубы — вверх. Значит,
трубача посадим лицом к публике,
валторниста — боком, а тубиста, про­
шу прощения, на спину что ли укла­
дывать? Н-да, подумать есть над

чем. Может, придёт на помощь элек­
тротехника с микрофонами и усили­
телями звука...
— Это ужасно! — воскликнула
Первая Скрипка.
— Что ужасно? — не поняла Ди­
рижёрская Палочка. .
— Вся эта... электротехника. Меня
прямо в дрожь бросает, когда я слы­
шу о ней.
— Не понимаю вас, — удивилась
Палочка.
— Неужели вы не догадываетесь,
что нашей дружбе с человеком гро­
зит... наука и техника!— взволнован­
но сказала Скрипка.
— Как?.. Почему?.. — послыша­
лись возгласы.
— Ах, боже мой! — совсем раз­
нервничалась Скрипка. — Неужто не
ясно! Я имею в виду магнитофоны,
проигрыватели и тому подобные
ужасные аппараты. Скоро всю музы­
ку, которую сочинили композиторы,

запишут на магнитофонные плёнки и
грампластинки. И всё. Мы станем
не нужны.
— Но ведь композиторы всё время
сочиняют новые произведения, —
успокоила свою родственницу Вио­
лончель.
— Ах, всё равно нам угрожает
опасность. Вы ведь знаете, что заня­
тия на музыкальных инструментах
труд нелёгкий. Так вот, я боюсь, что
найдётся скрипач-изобретатель, кото­
рый заменит свои собственные руки
каким-нибудь механическим приспо­
соблением, более точным и безотказ­
ным. Я этого не вынесу. Представ­
ляю, как меня касается не тёплая че­
ловеческая рука, а холодный бездуш­
ный механизм! Бр-р-р!
— У вас нет ни малейших основа­
ний для переживаний, — заметила
Дирижёрская Палочка. — Я убежде­
на... Впрочем, лучше я вам расскажу
одну историю. Чуть-чуть фантастиче­
скую, но тем не менее поучительную.

П РИ ТЧА

Жил-был знаменитый
мог вспомнить, с какой
пианист. Может быть,
ноты начинается его
самый знаменитый во
соло. Так и не вспо­
всём мире. Несмотря на
мнил. Пришлось играть
знаменитость,
жилось
другое
произведение,
ему, как самому обык­
которое он ещё к тому
новенному пианисту, —
времени не успел за­
нелегко. Он был на­ о изобретательном
быть.
стоящим артистом, а
И случалось такое
поэтому должен был пианисте
несколько раз. Публи­
всё время творчески ра­
ка почему-то не очень
сти и ни в коем случае
обижалась на забывчи­
не останавливаться на достигнутом. вого музыканта и продолжала нежно
Как сказал один замечательный че­ любить его за темперамент, музы­
ловек, в искусстве нельзя стоять на кальность, фантазию и так далее.
месте, потому что само место съез­ А ошибки? Ведь человек, а не ма­
жает назад.
шина. Но сам пианист очень рас­
И каждый божий день пианист не­ страивался и даже похудел. Он по­
множко творчески рос. Но когда он нял, что переутомился во время
дорос до небывалых исполнительских творческого роста и его игра стала
высот и стал в два с половиной раза слишком уж зависеть от настроения.
знаменитей, чем был до этого, случи­ Хорошо, если было какое-нибудь,
лась с ним во время концерта пре­ хоть самое плохонькое настроение.
гадкая история. Он забыл начало А если никакого?
Тогда он решил уйти с эстрады.
своего соло. Оркестр начинал вступ­
ление несколько раз, а пианист за­ Но не навсегда. Ему пришла в голо­
думчиво сидел у рояля и никак не ву вполне остроумная идея.
35
3»

Два года и четыре месяца он кон­
струировал изумительно хитрый ап­
парат, который должен был подчи­
няться его приказам лучше, нежели
собственные пальцы пианиста.
И вот аппарат готов. Над клавиа­
турой устанавливалась длинная до­
ска, на которой, как зубья расчёски,
торчали механические пальцы — по
одному над каждой клавишей. И вся
эта невероятная механика подчиня­
лась сигналу, который пианист рисо­
вал мягким карандашиком на ленте,
напоминающей серпантин. Не понра­
вится звучание какой-нибудь ноты
или фразы, — пианист школьной ре­
зиночкой стирал часть рисунка, вно­
сил в него изменения, и рояль зву­
чал по-иному.
С великой точностью передал пиа­
нист механическим пальцам все свои
музыкальные замыслы. Теперь он
был спокоен. Механические пальцы
не ошибутся и ноты не забудут. И во­
обще концерт, как говорится, кон­
чится триумфом, если только вдруг
электропробки не перегорят.
Можно с уверенностью сказать, что
в день концерта в зале было ровно
на одного человека больше, чем пред­
полагалось. Среди публики сидел сам
исполнитель. Он самолюбиво погля­
дывал на слушателей, а те, прикрыв
глаза, чтобы непривычно пустая эст­
рада и затейливая машина не сму­
щали их, предались музыке.
После концерта хлопали очень до­
бросовестно. Забывшись, захлопал и
сам пианист, но поймал себя на том,
что хлопает как бы из вежливости.
Казалось, лучше, он не мог бы сыг­
рать никогда. Откуда же взялось это
чувство щемящей пустоты и неудо­
влетворённости? Ему казалось, что
на эстраде только что рождалась не
музыка, а её «изображение». Словно
очень хорошая и точная фотография
заменила самого человека,
Он вышел на улицу и прислушался
к разговорам.
— Подумаешь, — запальчиво го­
ворил какой-то молодой человек, —
подъёмный кран может поднять две­
сти тонн. Кого этим удивишь! А ко­
гда человек подымет двести кило­
граммов, мы устраиваем ему в спор­
тивном зале овацию и кричим: «Бо-

36

гатырь!» Я не спорю, электропиа­
нист прекрасно справился с програм­
мой. Техника — блеск! Что?.. Да нет,
я не об электротехнике, я о его бег­
лости и виртуозности. Но вот если
бы это сделал человек!
— Вы правы, но лишь отчасти, —
возразил ему другой собеседник. —
Музыка — не спорт. Дело ведь не
только в том, чтобы сыграть быстро
и точно. Самое главное заключается
в другом. Когда тут, перед нами, че­
ловек, творящий у нас на глазах, мы
увлекаемся, нам кажется, что мы то­
же участники великого таинства рож­
дения музыки, нам кажется, что мы
её создаём вместе с ним. Слушатель
и музыкант должны быть как можно
ближе друг к другу, а не отделяться
один от другого...
«Он прав, — подумал пианист. —
С музыкой нельзя общаться через
посредника. Это всё равно, что дове­
рить кому-то вместо себя объяснить­
ся в любви дорогому человеку».
И он снова засел за рояль, а му­
зыкальную машину подарил сосед­
скому мальчику Пете, который очень
любил электротехнику...
— Так-так, — задумчиво произ­
несла Скрипка. — Допустим, что с
этой стороны нам ничто не угрожает.
Но ведь могут появиться другие му­
зыкальные инструменты, на которых
будет легче исполнять сложнейшие
произведения, написанные для скрип­
ки или фортепиано. У нас просто от­
берут наши любимые пьесы, сонаты,
концерты.
— Только для того, чтобы от­
нять произведения, созданные специ­
ально для нас, — ответила Палоч­
ка, — не появится на свеи ни один
инструмент. А вот если у людей воз­
никнут мысли и чувства, которые
уже нельзя будет передать с нашей
помощью, тогда появятся новые ин­
струменты. Но тогда появятся и но­
вые произведения для них.
— Кстати, — прогудел Орган, —
вы, уважаемая Скрипка, боитесь, что
нас забудут, но происходит обрат­
ное: люди снова обучаются играть на
старинных инструментах, которые за­
звучали благодаря... технике. Тихая,
воркующая виола прекрасно звучит
по радио, и её пение могут слышать

сразу миллионы людей, а в большом
зале звук её теряется. Вновь зазву­
чали лютни, клавесины. Люди не хо­
тят терять и крупицы того, что со­
здано человеческим трудом и талан­
том на протяжении сотен лет.
— Вы меня успокоили, — отозва­
лась Скрипка.
Все инструменты радостно зашу­
мели.
— Попрошу тишины! — торжест­
венно провозгласил Орган. — Я хо­
чу произнести небольшую речь. Ско­
ро часы в последний раз в этом году
пробьют двенадцать ударов, и вместе
с рождением Нового года мы от­
празднуем год со дня рождения клу­
ба «Ми». Мне радостно, что все мы,
музыкальные инструменты, продол­
жаем жить и трудиться во славу му­
зыки и искусства. Музыка сущест­
вует тысячи лет, а наш клуб — один
год. Музыка — необъятна, и, честно
говоря, коллеги, мы с вами в наших
беседах сделали только первый шаг
в прекрасный мир звуков. Да. Музы­
ка — прежде всего звучание, и мы
правильно поступили, что в первую
очередь посвятили наши беседы тем,
кто создан для звучания — разным

музыкальным инструментам. Но про­
шу вас не забывать, что в необъят­
ном мире Музыки существуют, об­
разно говоря, страны со своими за­
конами, например: страна Гармония,
законы которой предписывают зву­
кам жить в определённом согласии и
созвучности, страна Метрономия, в
которой живут миллионы разнооб­
разнейших ритмов, страна Оркестрия и другие. Только побывав в этих
странах, можно научиться по-настоя­
щему понимать музыку. Но и побы­
вав там, вам придётся начать новое
путешествие в мир музыкальных жан­
ров *, ибо если вы не сможете отли­
чить сонату от симфонии, а оперу от
балета, вы потеряете правильный
курс в океане звуков. А когда на­
учитесь разбираться в жанрах, вам
придётся познакомиться с создателя­
ми музыки — композиторами и по­
нять, почему, как и во имя чего они
* Ведь вы не спутаете кинокомедию с
кинохроникой, хотя и то и другое кино.
Вы сразу отличите скульптуру от картины,
хотя и то и другое — произведения изо­
бразительного искусства. Общие признаки,
объединяющие произведения искусств в
общую группу, и определяют жанр.

37

создавали свои произведения. Ведь
каждый из них — житель планеты
Земля и вместе со своим народом
переживал и переживает то, что про­
исходит вокруг него. Но и это не
всё. Вы никогда не поймёте музыку,
если не почувствуете её связи с дру­
гими видами искусства — живописью,
поэзией, театром...
^
Инструменты внимательно слушали
выступление своего председателя.
Они теперь прекрасно чувствовали:

мало только играть и звучать, нуж­
но непременно знать и понимать.
— Я поздравляю вас, друзья, с
Новым годом! Желаю долгих лет
звучания и вечной жизни в прекрас­
ном мире Музыки!
Так сказал председатель клуба
«Ми» Орган. И когда он закончил.
Дирижёрская Палочка дала вступле­
ние к праздничной увертюре, которой
члены клуба «Ми» отметили рожде­
ние Нового года и первый год сво­
его существования.

Н. СЛЕПАКОВА

С

П

Мой чёрный пёс,
мой белый кот
поспорили: кто чище?
— Я знаменитый Чистоплот, —
доказывал котище.—
Пойду гулять — кричит народ:
«Шагает белоснежный кот!»
А скоро скажет Человек:
«Идёт белокотовый снег!»
— Всё это знаю я давно,—
ответил пёс. — Но впрочем,
вот на боку твоём — пятно.
Хотя оно всего одно,
зато заметно очень!

38

О

Р

А я — темнее темноты,
черней угля и сажи,
и значит — не заметишь ты
на мне грязинки даже!
Ну что же — разве я неправ?
Молчи, приятель, — ни гав-гав!Смеясь, прислушивался я
к беседе этой странной,
а после крикнул им: — Друзья!
Вас надо вымыть в ванной!
Кто чище — скажет нам вода!
...Но разбежались кто куда,
боясь ответа на вопрос,
и белый кот, и чёрный пёс.

Н. СЛАДКОВ

Р и с у н к и Г. Я с и н с к о г о

Путешествие по стране «Декабрь»

Ik Л ЕДЛИННО и почти незаметно из страны «Ноябрь» мы въезжаем
IV I в страну «Декабрь»...
В стране «Декабрь» очень короткие дни и очень длинные ночи.
В лесу, на полях, на болотах тихо и пусто. Солнце за облаками, звуки
приглушены, запахи заморожены. Снег с каждым днём всё глубже и
глубже. Позёмка течёт по сугробам, заметает следы. По ночам поскри­
пывает мороз.
М ороз и ветер проверяют, как кто к зиме приготовился. Хорошо
ли барсуки норы свои утеплили, удачно ли медведи берлоги выбрали!
Вовремя ли ласки, горностаи и зайцы-беляки в белые шубки переоде­
лись! Хороши ли зимние шубы у лисиц, куниц и белок! Хороши ли зим­
ние хатки у бобров и ондатр! Спят ли крепко, по-зимнему, ежи, бурун­
дуки, летучие мыши!
А кто не спит, у кого нет тёплой хатки и зимних запасов — те посвоему приспосабливаются. Жмутся к жилью сойки, сороки, вороны,
галки: что-нибудь да и перепадёт! Волки, там где они ещ ё уцелели, тоже
подходят по ночам к человеческому жилью: вдруг в овчарне дверь
запереть забыли, а может, собачонка глупая на улицу выскочит! Хори
и лисы оставляют следы возле курятников.
Писк и весёлая возня на рябинах. Тут и свиристели хохлатые, и сне­
гири красногрудые. А на ёлках и соснах клесты. А то дятел прилетит,
шишку сорвёт. Или белка прискачет. Синицы налетят: нашумят, намусо­
рят. Потом разбегутся, разлетятся — и опять тишина. Чуть
ветер посвистывает в голых ветвях. В ранних сумерках то­
нет лес. Ночь надвигается долгая, тёмная и холодная. Все
дневные птицы и звери ищут поукромнее уголок, а ночные
собираются на охоту. И ребята, путешествующие по «Д е­
кабрю», спешат к дому.

39

СУД НАД
ДЕКАБРЁМ
Собрались на озере птицы и зве­
ри. Декабрь судить. Уж очень все
от него натерпелись. Потёр Ворон
носище об лёд и каркнул:
— День Декабрь нам сократил, а
ночь сделал длинной-предлинной.
Засветло теперь и червячка замо­
рить не успеешь. Кто за то, чтоб
осудить Декабрь за такое самоуп­
равство?
— Все, все, все! — закричали все.
А Филин вдруг говорит:
— Я против! Я в ночную смену
работаю, мне чем ночь длиннее, тем
сытнее.

Почесал Ворон коготком затылок.
Судит дальше:
— В Декабре скучища в лесу —
ничего весёлого не происходит. То­
го и гляди от тоски сдохнешь. Кто
за то, чтоб Декабрь за скукоту осу­
дить?
— Все, все, все! — опять закри­
чали все.
А из полыньи вдруг высовывает­
ся Налим и булькает:
— Я против! Какая уж тут тос­
ка, если я к свадьбе готовлюсь?
И настроение у меня, и аппетит.
Я с вами не согласен!
Поморгал
Ворон
глазами, но судит даль­
ше:
— Снега в Декабре
очень плохие: сверху
не держат и до земли

40

не дороешься. Измучились все, ото­
щали. Кто за то, чтобы Декабрь
вместе с плохими снегами из леса
выставить?
— Все, все, все! — кричат все.
А Тетерев и Глухарь против. Вы­
сунули головы из-под снега и бор­
мочут:
— Нам в рыхлом снегу спится
здорово: скрытно, тепло, мягко.
Пусть Декабрь остаётся.
Ворон только крыльями развёл.
— Судили, рядили, — говорит, —
а что с Декабрём делать — неиз­
вестно? Оставлять или выгонять?
Опять закричали все:
— А ничего с ним не делать, сам
по себе кончится. Месяц из года не
выкинешь. Пусть себе тянется!
Потёр Ворон носище об лёд и
каркнул:
— Так уж и быть, тянись, Де­
кабрь, сам по себе! Да очень-то,
смотри, не затягивайся...

СМЕШИНКИ

Заяц
и Белка
— Ты слышал но­
вость, Заяц?
— Я всё, Белка, слы­
шу: эвон уши-то у ме­
ня какие!
— Так что же ты
своими ушами слышал?
— Я слыхал, что те­
бя, Белка, Лиса съела!
— Ну, это что! А я
вот слыхала, что ты,
Заяц, Лису съел!
— Вот это да! Что
же мне теперь делать?
— Известно: глазам
верить, а не ушам!

Дятел
и Тетерев
Яблонька
иВоробей
— Слушай, Воробей,
ты мужик умный, сре­
ди людей крутишься,
не слыхал ты, что они
про зайца-русака гово­
рят? Хищный он зверь
или нет?
— Ой, Яблонька, на­
смешила, ой, уморила!
Какой же заяц хищник?
С его крысиными зуба­
ми впору только кору
глодать.
— Кору?! Ох, чуяло
мое сердце: огложет
меня со всех сторон
хищник свирепый! По­
губит злодей!

— Здравствуй, Тете­
рев! Со вчерашнего дня
не виделись. Где летал,
где спал?
— Летал я «над»,
спал я «под».
— Что это за ребус
такой: то «над», то
«под»?
— Это не ребус, а
снег. Летал над снегом,
ночевал под снегом.
— Ишь какая у тебя
жизнь развесёлая. А я,
горемыка, все « в » да
«в». Летаю в лесу, пры­
гаю в ёлках, ночую в
дупле. Ску-учно!

41

Сердитые голоса
— Что-то, братец Окунь, дышать тяжело стало. Прямо в глазах
темнеет!
— Что верно, то верно, сестра Плотица! И у меня что-то голова
кружится и в хвосте какая-то слабость! Что бы всё это значило?
— А вы меня, Карася старого, спросите! Значит всё это то, что
в воде душно стало, кислорода нам не хватает. Того и гляди рыбий
замор начнётся!
— Что же нам делать, Карась? Так и околевать, что ли?
— Можете околевать, коли ума нет! А если он есть, то плывите
скорей к отдушнике, высовывайте головы из воды и орите во всю
рыбью глотку: КАРАУЛ! СПАСИТЕ! ЗАДЫХАЕМСЯ!
— Так кто ж наш рыбий язык понимает, кто ж наш рыбий крик
услышит?
— Рыболовы должны услыхать. Их дело зимой проруби во льду
рубить. Вся надежда на них: больше помочь некому.

Птичьих столовых у нас немало, и кормят в них бесплатно. За это
ребятам наше птичье спасибо. Но уж больно беспорядков в столовых
много! Меню однообразное: одна каша мороженая да хлебные крош­
ки. Да и те часто снегом засыпаны: вспотеешь, пока докопаешься.
То ветер еду с полочек сдует, а то и совсем положить забудут. Сегодня
густо — завтра пусто. Жалуемся.
СИНИЦА, ПОПОЛЗНИ, СНЕГИРИ.

РАССКАЗЫ ЗАВИРУШКИНА

Вкусная швабра
(Р а с с к а з -з а г а д к а )
На вкус и цвет — товарища нет.
Один ест вершки, другой — кореш­
ки. Один любит красивое, другой —
солёное. Это все знают. Но я расскажу вам о едоках
со вкусами особенны­
ми. Я вёл наблюдение
над животными, запи­
сывал всё в тетрадь.
Вот послушайте.

42

Наблюдение № 1:
«Сегодня она на завтрак съела
метлу и швабру, на обед — табурет­
ку, а на ужин — деревянную лест­
ницу».

ляете: на первое суп из ваты и
перьев, а на второе — кашка из
промокашки! Вот это вкус!»
Раз у меня записано — значит, всё
так и было. В этом можете не со­
мневаться, я человек точный. Но
вот попробуйте отгадать, кто эти
ОН, ОНА и ОНИ? У кого такие
странные вкусы?
Наблюдение № 2:

«Он сегодня проглотил 9 пятач­
ков, 2 железных ключа, дюжину
гвоздей, полдюжины пуговиц и за­
мок от чемодана».
Наблюдение № 3:
«Чего они только не ели! Перья,
шерсть, войлок. Рога, пробки, ва­
ту. Съели даже у меня промокаш­
ку, облитую чернилами! Представ­

ОТВЕТ

НА ЗАГАДКУ

Прошлый раз рассказал
нам Завирушкин про уди­
вительную страну, в кото­
рой будто бы живут пре­
удивительнейшие
звери:
Сорвиголова,
Оторвихвост
и Выдерниноги! И эти уди­
вительные хищники будто
бы и в самом деле отры­
вают у своей добычи хвост,
и ноги, и головы, а с ней,
с добычей, ничего плохого
от этого не происходит! У
ней снова отрастают и ноги,
и хвосты, и даже головы1 •
И волки сыты, и овцы
целы!
Рассказ — достойный на­
шего уважаемого Завирушкина. Конечно, почти никто
ему не поверил.
И напрасно...
Живут на нашей Земле
такие удивительные живот­
ные, да иные и не за мо­
рями-горами, не в далёких
джунглях, а рядом, чуть ли
не у нас под ногами. Наши
ящерицы, например. Напа­
дают на них и сорокопуты,
и сычи, и пустельги. Схва­

тят и оторвут хвост. В кла­
довой сычей находили де­
сятки ящерицыных хвостов.
И сорокопут накалывает их
хвосты на колючки про за­
пас. Чем это йе хищник
Оторвихвост? А с ящерицей
ничего не делается от это­
го, у неё новый хвост выра­
стает. Так всю жизнь и от­
купаются от хищников свои­
ми хвостами.
Да разве одни ящерицы!
Морской червь — нерепс,
похожий на сороконожку,
живёт в норке на морском
дне. Нерепсы любят высо­

вывать головы из своих но­
рок. Этим пользуются ры­
бы. Плавают они над са­
мым дном и отрывают у
нерепсов головы. И ры­
бы — Сорвиголовы! — сы­
ты, и нерепсы целы! Через
некоторое время у них вы­
растает... новая голова!
Когда паук хватает куз­
нечика за ногу, тот отбра­
сывает свою ногу. Лучше
уж одну ногу потерять, чем
жизни лишиться!
Некоторые крабы, когда
их рыбы хватают за клеш­
ни,
отбрасывают
свои
клешни.
Если хищник откусит у
тритона хвост или ногу,
у тритона отрастут новые
хвост и нога. Отрастают
оторванные щупальца
у
морских звёзд. Если мор­
скую звезду разорвать по­
полам и бросить в море —
вырастут
две
морские
звезды!
Теперь вы сами видите,
что Завирушкин рассказал
правду.

Е. СЕРОВА

Ш ирокорот
Ко мне подплыл широкорот.
Хотел я крикнуть: «Вот урод!»
Но грозно он разинул рот,
И я сказал наоборот:
«Какой вы симпатичный!»

Ж и р аф
— Не гордец ли ты, жираф, —
Ходишь голову задрав!
— Нет, я прост и скромен,
Просто рост огромен.

Росомаха
Злодейка росомаха —
Обжора и неряха.
Приятно, что в домах
Не держат росомах!

v

П ро е ж а т
и м ед в еж а т
Рассердилась мать-ежиха на ежат:
— Ну и лодыри — свернулись
и лежат!
Поглядела я вчера на медвежат —
Какие чудесные дети!
А медведица ворчит на медвежат:
— Ну и деточки — дерутся да
визжат!
Поглядела я сегодня на ежат —
Какие чудесные дети!

Ч у д а к и
Сказал Сурок:
— Чудак Олень!
Ну что за прок —
Скакать весь день!
Сказал Олень:
— Чудак Сурок!
Проспать весь день —
Ну что за прок!

Л ев и львица
У ж очень вид у них чудной:
У папы — локоны волной,
А мама ходит стриженой.
Но этим не обижена.

Рис. А. Курушина

10и
в
кхун
ем
Г
п
сторй

ОЖАЛУЙ, в любой
стране есть такой го­
род или деревня, чьи
жители испокон веков
слывут глупцами, простаками
или олухами. В России, на­
пример, с незапамятных вре­
мён славились в этом смысле
пошехонцы.
В Греции не найдётся чело­
века, который не слышал бы
про обитателей Абдер, города
на фракийском побережье,
жители которого пользовались
репутацией неисправимых ду­
раков.
В Швейцарии каждый швей­
царец знает про своих земля­
ков бельмонтцев. Легенды о
них рассказывают, что это бы­
ли-типичные болваны. Немцы
могут вам рассказать про
шильдбюргеров, жителей го­
рода Шильды. Эти делали всё
наперекор здравому смыслу.
А про готемцев, жителей де­
ревни Готем, в графстве Ноттингемпшир, Англия, вы, ве­
роятно, слышали сами:

П

Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу.
Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы мой рассказ.

46

Это о них, о готемцах. Хотя,
конечно, «мудрецов» в Готеме
было не три, а значительно
больше. Но самое интерес­
ное — готемцы вовсе не были
так глупы, как может пока­
заться на первый взгляд. Их
смешные и нелепые поступки
имеют своё объяснение.
Дело в том, что...
Впрочем, давайте по по­
рядку.

— Что ж, давайте, — сказа­
ли всадники и принялись счи­
тать: — Вот один из вас... вот
другой... вот третий... вот чет­
вёртый... вот пятый... — и так
дошли до двенадцатого готемСлучилось так, что король ского умника и, дав ему здо­
Джон решил построить непо­ ровенную затрещину, сказа­
далёку от Готема загородный ли: — А вот вам и двенадца­
дворец. Поехали королевские тый! Получайте!
гонцы в Готем, чтобы выбрать
там местечко получше. Скоро
ли, долго ли они ехали, ска­
зать трудно. Подъезжают к
берегу реки и видят: сидят на
берегу двенадцать мужчин, и
все двенадцать горько плачут:
— Ох, беда, вот беда, ктото из нас двенадцати утонул!
— Кто утонул? — спраши­
— Как хорошо, что он на­
вают гонцы.
— Ах, милостивые господа, шёлся! — обрадовались готем­
если б мы знали! Когда мы ские умники и принялись бла­
шли ловить рыбу, нас было годарить гонцов.
А те положили в карман де­
двенадцать, а теперь одного
недостаёт. Кто-то один утонул! нежки и поскакали в Готем.
— Хорошо, — усмехнулись
гонцы, потому что поняли, с
2 . К а к го т ем ски е
кем имеют дело, — ещё раз
у м н и к и
пересчитайте-ка друг друга, а
в реке
мы посмотрим: все вы тут или
каш у варили
не все...
Принялись готемские умни­
Сначала дорога всё шла бе­
ки считать друг друга. Но регом реки. И снова повстре­
сколько ни считали — всякий чали королевские гонцы гораз получалось: одного недо­ темцев. На этот раз четверо
стаёт. Потому что каждый за­ готемцев тащили к воде тяжё­
бывал сосчитать самого себя! лый мешок и приговаривали:
— Прекрасно, — улыбну­
— Ну и каша! Хороша бу­
лись всадники. — Что вы нам дет каша!..
дадите, если мы отыщем вам
— Эй, добрые люди! —
двенадцатого?
окликнули их гонцы. — Что
— Ах, милостивые госпо­ вы собираетесь делать?
да, — отвечали готемцы, —
Готемцы отвечают:
мы отдадим вам все деньги,
— Как что? Кашу варить.
какие при нас есть!
•— Кашу? Где?!
1

.

К
а
к
го т ем ские ум ники
и с к а л и св о е г о
т о в а р и щ а

47

— Известно где, — отве­
чают готемцы, — в реке. Вон,
глядите, милостивые господа,
вода-то уже кипит.
Посмотрели гонцы, а в реке
водоворот. Дураку и впрямь
может показаться, что вода
там по-настоящему кипит и
бурлит. «Ну и ну!» — только
и подумали гонцы, глядя на
готемских умников. А те под­
няли мешок и высыпали со­
держимое в реку. А потом усе­
лись на берегу и принялись
ждать.
— Оставайтесь с нами, —
говорят гонцам, — скоро ка­
ша поспеет.

Не стали гонцы дожидаться
каши. Отъехали подальше в
сторону и говорят друг другу:
— Как вам нравятся эти готемские умники? Да неужели
у них в Готеме все такие?!
48

3. К а к го т е м с к и й
умник показывал
путь тренож нику

Е сли сначала дорога в Готем шла ровная да гладкая,
то теперь начала подниматься
в гору. Одолев крутой подъём,
спешились королевские гонцы
и огляделись. И на противопо­
ложном склоне холма замети­
ли вдруг человека, который
сидел верхом... на треножни­
ке — на том самом треножни­
ке, на котором хозяйки гото­
вят обед. Сидел и понукал тре­
ножник:
— Но-но, давай вези!..
— Что ты тут делаешь? —удивились королевские гон­
цы. — Никак дожидаешься,
чтобы треножник тебя повёз?
— А почему бы и нет, ми­
лостивые государи! У этого
дармоеда три ноги, а у меня
только две. И я его от самого
города на себе нёс. Пусть же
он понесёт теперь меня. Это
будет только справедливо! Но
бездельник, кажется, не соби­
рается этого делать!.. Что ж,
пусть тогда идёт сам. А я ему,
так и быть, покажу дорогу.
Именем нашего мэра прика­
зываю: ступай за мной, без­
дельник! — строго сказал готемец и, то и дело огляды­
ваясь, пустился в путь: он был
в полной уверенности, что тре­
ножник пойдёт за ним!
— Эти готемцы — отъяв­
ленные болваны! — восклик­
нул один из гонцов. — Будет
что рассказать королю!..

И гонцы повернули коней в
сторону Ноттингемского мо­
ста, который вёл прямёхонько
в Готем.

5. Какдругой
готемский умник
п ы т а л с я
п о д н я т ь
с
ы
р

4. Как готемский

УМНИК ПРОДАВАЛ
СЫРЫ

Но не проехали они и сотни
метров, как повстречался им
готемец с тяжёлой сумкой на
плече. Завидев гонцов, он низ­
ко поклонился, и из сумки вы­
катился сыр.
— Эге,
дружище! — вос­
кликнул готемец, обращаясь к
сыру. — Я вижу, ты хочешь
раньше меня добежать до
рынка? Это ты неплохо при­
думал! Если и другие после­
дуют твоему примеру, клянусь
Робин Гудом, мне легче будет
идти!
И с этими словами готемец
развязал сумку и принялся
бросать под гору сыры. Сыры
мчались, обгоняя друг друга,
и исчезали за поворотом.
— Приказываю дожидаться
меня на рынке! — крикнул им
вдогонку готемец.
— Клянусь своим мечом, —
сказал один из гонцов, — во
всём королевстве нам не
встретить ещё одного такого
болвана! Хотел бы я знать,
что станет с его сырами?!
И, пришпорив коней, гонцы
продолжали путь.
4

« И с к о р к а » № 12

Не успели гонцы доскакать
до поворота, как встретили
они другого готемца, который,
сидя верхом на лошади, пы­
тался достать лежащий на до­
роге сыр.
— Не иначе, как это один
из сыров, которые пускал с
горы тот самый готемец, —
сообразили королевские по­
сланцы, наблюдая, как всад­
ник силится, не слезая с ло­
шади, дотянуться до сыра. Но
меч был слишком коротким.
— Экая досада! — провор­
чал готемец. — Будь у меня
меч подлиннее, я бы разде­
лался с этим сыром в два счё­
та! А теперь придётся возвра­
щаться обратно!..
И, поворотив лошадь, он
помчался в Готем за более
длинным мечом.
— Клянусь своею собствен­
ной
головой, — воскликнул
один из гонцов, — этот готе­
мец — отличная пара тому
нашему дураку! Впрочем, все
они здесь стоят друг друга!..
И, посмеиваясь, гонцы со­
всем уж собрались продол­
жить путь, как услышали по­
зади себя лошадиный топот.
Они обернулись и увидели
готемца, который, сидя верхом
на лошади, тащил на собст­
венной спине тяжеленный ме­
шок.
49

6. Как
готемский умник пожалел
свою лошадь

— Послушай, любезный! —
обратились к нему гонцы. —
Зачем ты взвалил мешок себе
на спину?! Доверь его лучше
своей лошади!..
— Что вы, что вы, милости­
вые господа, — отвечал готемец. — Ей и так тяжело, бед­
няжке! Пусть уж лучше она
везет только меня... а уж я по­
везу мешок... Так будет значи­
тельно легче бедняжке!
Не выдержали тут коро'левские гонцы — захохотали.
— Ну что ж, братец, вези
вези... ты хозяин лошади, тебе
виднее... — И с этими словами
они въехали в Готем.

7. Как готемские
умники посылали
зайца к лэндлорду
На деревенской площади
толпа готемцев обступила ка­
кого-то человека, в руках у
которого был заяц, а двое дру­
гих людей привязывали сумку
к шее зайца.
— Славные жители Тоте­
ма, — обратились королевские
гонцы, — что вы тут делаете?
— Завтра день, когда мы
платим нашему лэндлорду за
землю, — охотно объяснил
один готемец. — А идти неко­
му. Да и времени мало: за
день никому из нас не до50

браться до Ньюарка, где жи­
вёт наш лэндлорд. Вот мы и
решили послать с деньгами
зайца. Он быстрый — вмиг
доскачет до места.
И готемские умники стали
объяснять зайцу дорогу:
— Сначала скачи в Ланка­
стер, а оттуда сверни на Лонгборо, а уж оттуда до Ньюарка
рукой подать. В Ньюарке
деньги отдашь прямо в руки
лэндлорду. Понял? Ну, беги!
И готемцы выпустили зайца.
И заяц немедленно помчал­
ся в противоположную сто­
рону.
— Куда ты? Куда? — за­
кричали ему готемцы. — Тебе
же объясняли: сначала надо
в Ланкастер!..
— Оставьте зайца в по­
кое, — вмешались другие ум­
ники. — Заяц получше нас
знает, какой дорогой ему бы­
стрее добраться до Ньюарка.
Может, он свернул, чтобы не
повстречаться случайно с со­
баками...
— Ну, на сегодня мы доста­
точно повеселились, — сказал
один из королевских послан­
цев. — Пора подумать и о
ночлеге.

Все с ним согласились и, на­
правив своих коней прямо на
готемцев, грозно спросили:
— Где ваш мэр?
— Мэр? — 'переспросили
готемцы. — Мэр наказывает
угря.
— Славная мысль! — одоб­
рили гонцы и приказали при­
вести к себе мэра.
8. Как готемские
— Слушай, любезный, —
ум н ики наказа ли угр я
начали гонцы, когда мэр явил­
ся, — надеемся, ты уже нака­
зал угря?
— Какого угря? — ничего
— Наказал, ваша милость,
не понимая, спросили гонцы.
наказал...
— Обыкновенного,
мило­
— Тогда распорядись
о
стивые господа. Прошлой вес­ ночлеге. Нам так пришёлся
ной у нас остался запас коп­ по душе ваш Готем, что мы
чёной рыбы, а мы не знали, с удовольствием останемся
что с ней делать. Наш мэр здесь ночевать!..
предложил выпустить её в
пруд — пусть там живёт и
размножается до самой осени,
а там можно будет переловить
9. Как готемские умники
всю рыбу и зажить, как лор­
приняли луну
ды. Всё бы так и получилось,
за сыр
милостивые господа, и мы бы
обязательно зажили, как лор­
Пришла ночь, но королев­
ды, если бы не этот проклятый ские гонцы никак не могли за­
снуть.
уторь!
— Что же он такое натво­
«Вряд ли королю Джону
рил? — спросили гонцы.
понравится такое соседство,—
думали они. — Ведь в этом
— Съел всю рыбу!
— Да, но как вы узнали об Готеме все, начиная от самого
этом? — снова спросили гон­ последнего готемца и кончая
круглые
болваны!
цы и, с трудом сдерживая мэром,
смех, посмотрели друг на Вряд ли захочет король Джон
строить здесь дворец!»
друга.
— А мы вычерпали из пру­
И решили гонцы вернуться
да всю воду. И ничего, кроме к королю Джону и рассказать
угря, не нашли. Стало быть, всё, что увидели и услышали.
он и съел нашу рыбу.
И пусть уж король решает
ч
— И ваш мудрый мэр ре­ сам.
шил теперь угря наказать?
И, приняв такое решение,
— Да, ваша милость. Он гонцы заснули. Но недолго
решил его утопить!1
пришлось им спать: они были
51

разбужены дикими воплями,
которые неслись с улицы:
— Эй! Вставайте, вставай­
те! Да поживее!
Выскочили гонцы на улицу,
а там уже полно готемцев: кто
с граблями, кто с лопатой.
А впереди — мэр.
— Что случилось?! — спра­
шивают вконец перепуганные
гонцы.
— В нашем пруду плавает
зелёный
сыр! — отвечает
мэр. — Надо его выловить.
Оказалось, кто-то из готем­
цев, возвращаясь поздно но­
чью, увидел в воде отражение
луны и принял это отражение
за сыр.
И готемцы во главе с мэром
направлялись теперь этот сыр
ловить.
Но сколько ни старались
они подцепить его граблями и
лопатами — сыр никак не
поддавался. А тут, на беду,
забежала луна за тучу, стало
совсем темно, и сыр исчез.
Постояли немного готемские умники, но сыр всё не по­
являлся.
Раздосадованные,
они решили вернуться к себе
в деревню, чтобы утром снова
попытать счастья.
— Нет, всё-таки мы пра­
вильно решили насчёт этих го­
темцев, — переговаривались
гонцы. — Сегодня же вернём­
ся в Лондон и расскажем обо
всём королю...
52

10. К ак
го т ем ски е
у м н и к и вс т р е ч а л и
к о р о л я

Выслушав своих гонцов, ко­
роль Джон долго смеялся и
наконец сказал:
— Я сам должен посмот­
реть на этих готемских умни­
ков! Клянусь своим троном,
они мне нравятся!
Прослышали жители Тоте­
ма, что к ним собирается по­
жаловать сам король и при­
уныли:
— Час от часу не легче!
Мало было нам хлопот с коро­
левскими гонцами, так теперь
их величество решили пожа­
ловать! Что же нам теперь де­
лать?
— Если эти бездельники
надумают построить у нас за­
городный дворец — всему То­
тему придёт полное разоре­
ние, — сказал
мэр. — Ведь
этих дармоедов придётся бес­
платно кормить и поить! А с
нас хватит одного нашего
лэндлорда... Слушайте меня,
готемцы: рубите деревья и ва­
лите их поперёк дороги. Ко­
роль тогда не сможет про­
ехать!
Славно потрудились готем­
цы. И так завалили дорогу,
что королю и его свите при­
шлось повернуть обратно.
Разгневанный король Джон
поклялся, что едва его солда­
ты расчистят дорогу, он вер­
нётся в Готем и отрежет всем
готемцам их готемские носы с
их готемских рож!

Целый месяц королевские
солдаты расчищали дорогу.
Приуныли готемцы. Кому
охота лишиться носа?!
И всё же готемцы нашли
способ уберечь свои носы от
короля, потому что, рассудили
они, с дураков спрос невелик.
Когда король Джон и при­
дворные прибыли в Готем,
первыми, кого они увидели,
были старики готемцы, кото­
рые неизвестно куда катили
огромные камни.
— Эй, люди! — остановил
их король. — Куда вы катите
такие большие камни?

— Мы их хотим закатить
на гору, милостивый наш ко­
роль, — дружно отвечали го­
темцы.
— А для чего?
— Чтобы помочь взойти
солнышку!
— Что за чушь! Вы что, не
знаете, что и без вашей помо­
щи солнце взойдёт?
— Подумать только, — по­
качали головой готемцы. —
Мы этого не знали. Какой же
вы мудрый, милостивый наш
король!
Дальше королю и его свите
повстречались молодые готем­
цы. Вместо приветствия моло­
дые готемцы захрюкали.
— Почему вы хрюкаете?
Вы что, говорить не умее­
те?! — спросил их король.
— Говорить-то мы уме­
ем, — отвечали молодые го­
темцы, — но пока наши отцы
и деды катят большие камни,
наша работа — хрюкать.
— Ха-ха-ха! — засмеялся
король. — Что за глупый на­
род эти готемцы — и старые
и молодые.
Тут с королём поравнялся
ещё один готемец, который
нёс на спине дверь.
— Куда
ты
несёшь
дверь? — остановил его ко­
роль.
— В Лондон, милостивый
наш король.
— Но зачем тебе в Лондо­
не дверь?!
— Я оставил все свои день­
ги и всё своё добро дома.
— Тогда почему же ты не
запер свой дом этой дверью?!
— Я боялся, что, пока меня
нет, придут воры, откроют
53

дверь и заберут в доме всё
моё добро.
— Какой же ты дурак! —
сказал король. — Разве не
проще бы было оставить
дверь на месте, а деньги взять
с собой?!
— Мне это не пришло в го­
лову, — отвечал готемец. —
Какой же вы мудрый, наш ми­
лостивый король!
— Эти готемцы — настоя­
щие олухи, — сказал король,
обращаясь к своим придвор­
ным. — С ними умному чело­
веку трудно иметь дело!
Только придворные хотели
ответить: да, конечно, вы пра­
вы, ваше величество, как уви­
дели на деревенской площади
нескольких готемцев, которые
возводили из жердей забор.
— Наконец-то мы поймали
её! — говорили они.
— Кого поймали? -— полю­
бопытствовал король Джон.
— Кукушку, ваше величе­
ство! Мы посадим её в эту за­
городку и будем слушать всю
весну, как она поёт. А может,
будем слушать и целый год.
Почему бы ей не петь целый
год, если мы будем вкусно и
сытно её кормить?

И с этими словами готемцы
посадили кукушку в заго­
родку.
А кукушка расправила кры­
лья и тут же улетела.
— Ах ты плутовка! — кри­
чали ей вслед рассерженные
готемцы. — Попадись нам
только ещё раз! Уж мы по­
строим для тебя такой высо­
кий забор, что ты не сможешь
его перелететь!
Посмотрел король Джон на
глупых готемцев и сказал
своим придворным:
— Не повернуть ли нам
назад? Я думаю, будет лучше,
если мы поищем место для на­
шего дворца где-нибудь в дру­
гой стороне нашей доброй ста­
рой Англии!
И король с придворными
покинули Готем. И когда они
уезжали, чтобы никогда уже
больше сюда не вернуться, го­
темцы, как гласит предание,
сказали им вслед: «Гораздо
больше дураков покидает Го­
тем, Чем в нём остаётся!»
Вот и всё про готемцев. Ко­
нечно, историй есть про них
гораздо больше, — мы рас­
сказали только некоторые.
Перевела и пересказала для детей
П. А. ДЛУГОЛЕНСКАЯ
Рис. Ю. Бочкарёва

НОВЫЙ

Г О Дгд
е
?
к
о
гд
а
?
к
а
к
?

любого приятеля: когда начинается Новый год! И он вам
С ПРОСИТЕ
наверняка скажет: «Странный вопрос, — конечно, 1 января».
Так-то это так, да и не так... Не всегда и не везде так.
Наши предки, древние славяне, праздновали Новый год около
1 марта, когда приступали к сельскохозяйственным работам.
А у некоторых других древних народов — наоборот: Новый год
отмечался после уборки урожая.
К древним египтянам Новый год приходил 19 июля. Почему 19-го,
а не 25-го! — спросите вы. Тут «виноват» Нил. Именно 19 июля он раз­
ливался, давая полям удобрения — ил и воду.
Временем для празднования Нового года у жителей острова Самоа
является пора, когда съедобный морской червь палоло выходит из глу­
бин океана на поверхность. Бывает это в конце октября — начале ноя­
бря. Все жители острова выходят на лов палоло. И в этот день отрывают
последний листок календаря.
Во Франции Новый год тоже отмечался не всегда 1 января. Когда
в 1792 году там произошла буржуазная революция, уничтожившая коро­
левскую власть, то по решению Национального Конвента обычай считать
началом года 1 января был упразднен. Взамен Конвент постановил:
началом года считать 22 сентября — день образования республики.
Как видите, не везде Новый год начинается в один день!
А теперь о том, как его празднуют разные народы.
В Монголии этот день знаменуется спортивными соревнованиями,
а вечером зажигается ёлка. Но Д ед-М ороз здесь наряжен в костюм
монгольского скотовода.
В Италии в ночь под Новый год по улицам надо ходить с осторож­
ностью. А всё из-за обычая выкидывать из окон и с балконов разную
прохудившуюся утварь. И хотя итальянская полиция с этим обычаем
пытается бороться, старые горшки летят из окон по-прежнему. Тради­
ция — ничего не поделаешь!

55

Если Новый год застанет вас в Бирме — быть вам мокрым с ног до
головы! Там все в этот день обливают друг друга водой. И даже не
смотрят: гость ли ты,, глава ли правительства или простолюдин. Но душ
этот в общем-то приятен: ведь Новый год в Бирме приходится на самую
жаркую погоду.
В Японии водой не обливают. Встреча Нового года происходит там
утром 1 января. Едва начинает брезжить рассвет, как люди, одетые попраздничному, покидают свои жилища и выходят на улицу, чтобы встре­
тить восход солнца. И когда его первые лучи освещают землю, все начи­
нают поздравлять друг друга и обмениваться подарками, даже с не­
знакомыми.
Новый год во Вьетнаме приходит ночью. В парках, садах и просто
на улице люди разжигают костры и готовят праздничное лакомство из
риса. В эту ночь — долой все давние обиды, прежние враги становятся
друзьями...
А знаете, как отмечают Новый год в Шотландии! 31 декабря любой
дом открыт для всех: заходи, угощайся! Но не забудь помешать в очаге
огонь. По старинному поверью тот, кто помешивает огонь, вошёл в дом
с дружескими намерениями. И сделать это вошедший должен молча.
В полночь все собираются на празднично украшенной центральной
площади города или села. Когда стрелки часов сходятся на двенадцати,
люди берутся за руки и поют старинную песню, которую когда-то напи­
сал шотландский поэт Роберт Бёрнс:

За дружбу старую — до дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
А в Лондоне в новогодье вы можете пойти на Трафальгарскую пло­
щадь и искупаться в фонтане во всей одежде. Обычай разрешает.
И желающие находятся!

56

Кстати, когда-то в Англии Новый год отмечался 25 марта. Только
с 1751 года началом года стали считать 1 января. В результате год как
бы сократился на три месяца. Рассказывают, что по этому поводу про­
изошёл забавный случай. Лорда Честерфильда, инициатора реформы,
лондонцы преследовали криками: «Отдай нам наши три месяца!».
Испанцы привыкли к тому, что прежде чем часы пробьют полночь,
надо успеть съесть ровно двенадцать виноградин (одна виноградина на
один удар часов). Тогда вас ожидает в Новом году удача.
А вот швейцарцы Новый год считают праздником не только для
людей. В Цюрихе и Берке те, кто имеет собак — породистых или двор­
няжек, — с наступлением Нового года ведут их на опушку. А там уж е —
Д ед-М ороз со связкой сарделек на шее. М ожете себе представить,
каким радостным лаем встречают его четвероногие!
Как празднуют Новый год у нас, это вы знаете. А известно ли вам,
что когда-то наш Новый год начинался 1 сентября! Так продолжалось
до 1699 года, когда Пётр I указом повелел «лучшего ради согласия
с народами европейскими» началом года считать 1 января.
15 декабря 1699 года на Красной площади в Москве под барабан­
ный бой объявили царский указ о новом летосчислении и о том, как
праздновать Новый год. Надо сказать, что отмечался этот день очень
торжественно. Первую праздничную ракету зажёг лично царь Пётр,
после чего в небо взмыл разноцветный фейерверк, началась пушечная
пальба, раздались звуки труб и литавр. Так продолжалось всю ночь.
Целую неделю дома стояли украшенными ветками ели, сосны и м о ж ­
жевельника, а улицы были иллюминированы. С этого времени в нашей
стране и появился обычай отмечать Новый год 1 января.
Как видите, недаром в старинной русской пословице говорится:
«Что город, то норов, что деревня, то поверье, что изба, то обычай».
К. АННЕНКОВА
Рис. В. Адаева

НА ЁЛКУ!
I /У БИ К для этой иг“ ры можно взять от
любой другой настольной
игры или сделать самому.
Каждый играющий име­
ет свою фишку (пугови­
ца, бумажный кружок).
Ходят но очереди.
Внимательно смотрите
на игровое поле. Види­
те: в клетке 5 Дед-Мо­
роз сидит на мешке. Чья
фишка встала на эту
клетку (и на другие та­
кие же) — придётся про­
пустить ход. Зато с клет­
ки 7 можно сразу под­
няться на клетку 34
(или опуститься, с клет­
ки 16 на 39-ю). А вот с
клетки 48 придётся воз­
вращаться на 29-ю (так
же как и с 37-й на 13-ю,
с 21-й на 19-ю, с 46-й на
25-ю). Но самое опас­
ное — это снежинки с
цифрой «1». Попал на
такую снежинку — воз­
вращайся к старту, на­
чинай всю игру с начала.
Итак, кто из вас пер­
вым придёт на ёлку?!

58

59

Василий ЛЕБЕДЕВ

Почемууглухаряр
бовикрасные

(СКАЗКА)
Поздней осенью деревья
В мелком бисере дождинок.
Скоро их зима укроет
Белоснежною дохой.
И встревоженные птицы,
Собираясь в путь свой длинный,
Семь ночей и дней кружатся
Над промокшею тайгой.
Вот они дождём умылись,
Расчесали перья ветром,
И орёл — вожак пернатых —
Им сказал: — Пора в полёт!
Наступила, птицы, осень,
Пролетело, птицы, лето,
Будем все держаться вместе,
Кто отстанет — пропадёт! —
Оглядел вожак деревья:
— Где глухарь? Куда пропал он?
Ну-ка, тетерев, слетай-ка,
Пусть ленивец поспешит! —
Но до умного приказа
Глухарю заботы мало.
Он сидит на дальнем кедре,
Клювом шишки шелушит.
Сколько тетерев ни бился,
Глухаря не переспорил.
— Не болтай, — твердитобжора,—
Мне не к спеху улетать.
Видишь, сколько тут орешков —
Белкам их оставить, что ли?
Рядом с этаким богатством
Не житье, а благодать! —

К птицам тетерев вернулся,
Передал ответ строптивый.
Осерчал о р ёл :— Пусть лебедь
Полетит за глухарём! —
Прилетел к обжоре лебедь,
Щёголь белый и красивый,
А глухарь такой упрямый —
Все стоит он на своём:
Мол, зачем лететь куда-то
От богатства от такого!
Не добился толку лебедь,
Сколько шеей ни вертел,—
А глухарь лущил орешки,
А когда наелся вдоволь,
Всё ж одумался и к птицам
Возвратиться захотел.
Прилетел он на опушку —
Глядь-поглядь — пустуют ветви.
Улетела птичья стая,
Скучно, холодно в лесу...
Мёрзнут крылья у обжоры,—
Как дожить теперь до лета?
Превратил мороз в ледышку
Глухариную слезу.
Из печальных глаз на землю
Так и сыплются ледышки,
Ярко-красными от плача
Стали брови глухаря!
Слыша сказку эту, плачут
Глухариные детишки,
Потому красны их брови,
Как осенняя заря.
Перевела с эвенского .4. ГРУДИНИНА

80

П ест р ы е за м ет к и
Инженер Махмуд
Вали живёт в Каи­
ре. В свободное
время он решил по­
рыбачить.
Лодка
вышла
в
море.
Штормило.
Вдруг
заглох мотор. Лод­
ку бросало из сто­
роны в сторону.
Махмуд ухватился
за
спасательный
матрац.
Вскоре
огромная
волна
сбила его с ног и
унесла в море. Ин­
женер не выпустил
из рук матрац, пы­
таясь во что бы то
ни стало удержать­
ся на нём.
Сумерки окутали
Суэцкий
залив.
Махмуд, прижима­
ясь головой к мок­
рому матрацу, чув­
ствовал, как содро­
гается его тело под
ударами
волн.
«Только бы продер­
жаться до утра...»
Стемнело.
Шторм
спадал. Неожидан­
но он увидел в
волнах какой - то
тёмный
предмет.
Акула! Сюда из
Красного моря ча­
сто заходят
эти
хищники. Махмуд

СЛУЧАЙ В МОРЕ
стал бить руками
по воде, стараясь
отвести матрац от
опасности.
Вдруг
прямо перед ним за­
блестела в свете лу­
ны круглая голова
дельфина. Их была
целая стая. Дельфи­

ны окружили его
кольцом и стали
для инженера на­
дёжной защитой от
акул. Махмуд по­
чувствовал,
как
один из дельфинов
ударил головой о
матрац; толчки сле­
довали один за дру­
гим.
Прошла
ночь.
Медно - красный
диск солнца под­
нялся над горизон-

ЗАПОВЕДНИК ЛЬВОВ
Гирский лес в штате
Гуджарат (Индия) яв­
ляется самым крупным
в Азии заповедником
львов. В нём в настоя­
щее время насчитывает­
ся 285 животных. Число
львиц значительно пре­
вышает
количество
львов. Ежегодное уве­

личение численности со­
ставляет в среднем 5
процентов. Обычно у
львиц рождается по дватри львёнка. Средняя
продолжительность жиз­
ни льва составляет 30
лет. Власти штата всяче­
ски оберегают львов,
охота на них запрещена.

том. Его палящие
лучи жгли Махму­
ду спину. Целый
день пришлось ин­
женеру провести в
этих мучительных
условиях. Он едва
мог шевелиться от
боли в обожжённой
спине,
которую
разъедала солёная

морская вода. И
всё это время дель­
фины не покидали
его. Они подталки­
вали матрац к да­
лёкому берегу.
Уже
вечерело,
когда люди с берега
заметили на по­
верхности моря ку­
выркающуюся стаю
дельфинов. В би­
нокль было видно,
что стая крутится
вокруг
какого-то
продолговато г о
предмета. Через не­
сколько минут обес­
силевшего человека
подняли на борт ка­
тера.
Так удачно на­
чавшаяся
рыбная
ловля могла окон­
читься трагически
для каирского ин­
женера, если бы не
неожиданная
по­
мощь... дельфинов.
61

...на юге Киргизии рас­
кинулись знаменитые оре­
хово-плодовые леса? Они
занимают свыше 230 ты ­
сяч гектаров. Учёные на­
зывают
эти
девственные
леса природным ботаниче­
ским садом. Здесь до 140
видов деревьев и кустар­
ников —
грецкий орех,
яблоня, фисташка, груша,
слива,
абрикос,
вишня.
Особенно
велико
хозяй­
ственное значение орехо­
вых лесов. Плоды грецкого
ореха по своей калорийно­
сти в три-четыре раза пре­
восходят
курины е
яйца,
в полтора раза — шоколад.

★

...океан — это прежде
всего источник пйщи? По
подсчётам учёных
запасы
рыбы в океане составляют
примерно
3
миллиарда
тонн, годовой же улов её
во всём мире не превыша­
ет 50 миллионов тонн.

★
...самая крупная птица
на земле — страус? Нево­
лю они переносят сравни­
тельно легко, но вот птен­
цов, находясь в зоопарке,
они почти ниногда не вы­
сиживают,
хотя
и несут
необычные яйца-великаны.
Каждое яйцо
размером в
футбольный мяч и весом
около двух
килограммов.
Яичницей, приготовленной
из трёх
страусовых яиц,
можно накормить... 40 че­
ловек!

Знаешь ли ты, что...

★

~к
...в Индии имеются дель­
фины, которые ж ивут в ре­
ке Ганг? Обычно дельфины
водятся в морской воде. К
речным местные жители и
паломники
относятся
с
большим почтением.

★
...почти половина терри­
тории нашей страны прихо­
дится на зону вечной мерз­
лоты? Она таит в себе мно­
го загадок и неожиданно­
стей. Скажем, мы привыкли
считать, что при нуле гра­
дусов вода переходит в лёд.
А вот в мёрзлых грунтах
вода даже при температуре
минус 20 градусов может
оставаться жидкой.

★
...в 150 километрах от
Алма-Аты на берегу реки
Или взят под охрану госу­
дарства «поющий» бархан?
Он издаёт звуки, напоми­
нающие гудки речных су­
дов. Их слышно за несколь­
ко километров. Интересно,
что холм гудит лишь в су­
хую погоду.
Учёные счи­
тают, что трение отдельных
песчинок при достаточной
сухости воздуха электризу­
ет их и заставляет вибри­
ровать, а благоприятные ус­
ловия
резонанса
создают
звуковые волны большой
силы.

★

...учёные - аквалангисты,
опускаясь на дно в при­
брежных водах Антарктики,

62

добыли до трёх тысяч об­
разцов фауны? Среди них
неизвестный
раньше вид
рыбы «ородатки» и новые
для науки образцы мор­
ских червей и губок.

...продукция океана со­
ставляет лишь три процен­
та пищевых ресурсов, ко ­
торые
используют
люди?
Ежегодный
же
прирост
только водорослей, пригод­
ных для употребления в пи­
щу, исчисляется астрономи­
ческой цифрой в 550 мил­
лиардов тонн.

★
...в Аракаргайских лесах
(Казахская
ССР)
можно
увидеть, ка к на соснах ра­
стут... кедровые шишни?
Метод прививки, разрабо­
танный учёными республи­
ки , подтвердил, что приви­
тый таким образом недр ра­
стёт
гораздо
быстрее
и
раньше начинает плодоно­
сить.

★
...одной из статей индий­
ского экспорта являются...
обезьяны? За время с 1961
по 1966 год их экспорти­
ровано свыше 320 тысяч. В
основном на экспорт идут
обезьяны, вес ноторых не
должен
быть
меньше
4 фунтов. Новые хозяева
обезьян должны дать га­
рантии, что животные по­
лучат хороший уход и нор­
мальное питание.

ПО ДВЕ БУКВЫ
Составила Тамара ВЬЮНОВА, 160-я школа

Возьмите из каждого слова по
две рядом стоящие буквы с таким
расчётом, чтобы они сложились в
пословицу.
Люди, автомобиль, тушь, ка­
мень, танец, счастье, присяга,
люстра, библиотека, история, стан­
ция, форточка, варежки, волк, зи­
ма, платье.
ХИТРЫЙ РЕБУС

В этом ребусе зашифровано все­
го одно слово...

О тдел ведёт В а д и м А к е н т ь е в

К
лубсмекалисты
хребят

В КАКУЮ СТОРОНУ ВРАЩАЕТСЯ?
Вал А вращается по часовой
стрелке. 0 направлении вращения
ведущего вала В можно судить по
провисанию приводного ремня между
вторым и третьим шкивами.
ЛАБИРИНТ
Решение см. на рисунке.

МЕТАГРАММА
Прислал Миша КОСТОЛОМОВ, пос.
Подборье, Выборгского района

Полезна всем, нужна для всех...
Но только букву измени, —
Все годы, месяцы и дни
Моё питанье — шерсть и мех...

Проверь себя
(Ответы к «Искорке» № 9, 10, 11)

КРОССВОРД
6. Олимпиада.
7. Квартал. 9. След. И . Кадр. 12.
Сбор. 13. Рюха. 15. Изумруд. 20.
Анаграмма.
По вертикали. 1. Гол. 2. Киев. 3.
Спорт. 4. Рама. 5. Бал. 7. Колибри.
8. Ледоход. 10. Дар. 11. Кир. 14.
Смерч. 16. Знак. 17. Уйма. 18. Зал.
19. Час.
ИЗОКРИПТОГРАММА
Ключом к решению служит «3».
Из третьих букв изображённых пред­
метов составится: «Ж урнал».
По

горизонтали.

ЦИКЛОКРОССВОРД
1. Вагранка. 2. «Трубадур». 3.
Волейбол. 4. Бумеранг. 5. Тарантул.
6. Байдарка. 7. Фальконе. 8. Ватер­
пас. 9. Дромадер. 10. Спорынья. 11.
Бельэтаж. 12. Выдержка. 13. Гла­
зомер.
ЗАДАЧА ПРО ТРЕУГОЛЬНИКИ
Решение см. на рисунке.

ЗАДАЧА БУКВ
Рампа, Ермак, волос, Индия, за­
пал, озеро, рывок. Из первых букв
сверху вниз— «Ревизор», из послед­
них снизу вверх — «Коляска».

63

ХИТРЫЙ РЕБУС
Г а+ г а + ар (рисунок перевернут)
= гагара.
РЕБУС
Не в силе сила, а в правде.
ЗНАЧКИ-ПОДСКАЗКИ
Грибоедов.
ЗАДАЧА О ДВУХ ЧИСЛАХ
А = 2 7, Б = 28.
КРОССВОРД
По горизонтали. 1. Лист. 3. Арык.
5. Аркан. 7. Мрак. 8. Грин. 9. Сту­
жа. 10. Нина. 12. Рост. 14. Зов. 16.
«Татра». 18. Отпор. 21. Мотор. 22.
Опрос. 23. Невод. 25. «Ермак». 27.
Акр. 2 9 . Вьюн. 31. Чили. 33. Астра.
34. Трал. 35. Шлак. 36. Игрек. 37.
Наум. 38. Анис.
По вертикали, 1. Лимон. 2. Так­
са. 3. Ангар. 4. Канат. 6. Крузо. 11.
Ива. 13. Сто. 14. Запруда. 15. Во­
домер. 16. Туман. 17. Титов. 19.
Паром. 20. Заяц. 24. Ель. 26. Аул.
28. Катер. 29. Ватин. 30. «Налим».
31. Чашка. 32. Искус.
КАЛЕЙДОСКОП
Береги честь смолоду.
ЗАДАЧА С КОЛЬЦАМИ
Шутке минутка, а делу час.
МАЛЕНЬКИЙ РЕБУС
«Витязь».
«ОТНОШЕНИЯ И ПРОПОРЦИИ»
Решение см. на рисунке.

РИСУНОЧНОЕ ПИСЬМО
Не в силе сила, а в правде.
ПЛЕТЁНКА
По горизонтали: Лесков, Надсон,
Леонов, Есенин, Гайдар, Гаршин.
По вертикали: Гоголь, Пушкин,
Куприн, Крылов, Майков, Маршак.

Содержание
Зима пришла. Заколдованная
речка. Гололедица. Стихи
В. Ф ети сова.............................1
По
рекомендации
Ленина.
Очерк Е. Вистунова . . . .
3
Прав был Виченцо! Очерк
Эд. А р е н и н а ....................... 8
Ищи себя, Громов. Окончание
повести Сергея Вольфа . . 15
Клуб «Ми». Очерк Аркадия
К л ё н о в а .................................32
Спор. Стихотворение Н. Слеп а к о в о й ........................................38
Путешествие по стране «Де­
кабрь». Рассказ Н. Сладков а ......................................................39
Жираф. Широкорот. Росомаха.
Чудаки. Про ежат и медве­
жат. Лев и львица. Стихи
Е. С е р о в о й ...................................44
10 историй про готемских ум­
ников .............................................46
Новый год. Где? Когда? Как?
Статья К. Анненковой . . 55
На ёлку! (Новогодняя игра) . 58
Почему у глухаря брови крас­
ные. Сказка Василия Лебе­
дева ..................................................60
Пёстрые з а м е т к и .........................61
Клуб смекалистых ребят . . 63
На 1-й странице обложки рису­
нок художника П. Вискова «С Но­
вым годом!».
На 2-й и 3-й страницах обложки
иллюстрации
художника
Юрия
Лаврухина к книге Леонида Ради­
щева «На всю жизнь».
На 4-й странице обложки зага­
дочная
картинка
художника
Ю. Шабанова «Найди лыжников».

Редактор В. Л. БИАНКИ

Адрес редакции: Ленинград, Д-23, Фонтанка, 59, коми. 115
Сдано в набор 23/Х 1969 г.
Подписано к печати 9/ХИ 1969 г. 4 печ. л.
М-34819. Заказ № 1566. Формат бумаги 70 X lM'/w- Цена 10 коп. Тираж 74000 экз.
Типография им. Володарского Лениздата, Ленинград, Фонтанка, 57

Н

а

л ы ж н е

А___ ч е т ы р е

в тр о ём

о с т а л и с ь

п о т е р я л и с ь . . .

...

Г д е ?