просто искавших способа повышения плодородия пашни любой ценой, видевших в земле не просто физическую субстанцию, с которой можно делать всё, что вздумается. Лейтмотивом деятельности самых выдающихся из них было стремление создать такую культуру земледелия, которая способствовала бы выздоровлению и развитию живого земного организма, что было для этих учёных не просто метафорой.
Чем больше знакомишься с нашим прошлым, тем больше убеждаешься, что аграрная культура России была основой русской культуры в целом. Потому что сердцевиной подлинной русской культуры, очищенной от болезней и извращений, всегда было благоговейное отношение к «матушке–земле», «кормилице». «Служение» ей являлось нравственной обязанностью русского крестьянина, вытекавшей из его мироощущения, такой же непреложной, как служение Богу. Две эти обязанности были настолько близки и слитны в его душе, насколько два понятия «христианин» («хрестьянин» в древнерусском) и «крестьянин» родственны в его языке. Наука этимология свидетельствует, что слово «крестьянин» произошло от «хрестьяин». Но если мы взглянем шире, то увидим здесь за фактом лингвистическим факт души народа, в которой жило отношение к земледельческому труду как важнейшей деятельности человека–христианина …
Писатель Глеб Успенский, один из пока ещё немногих образованных людей России, попытавшийся постичь основы жизни Русского крестьянства, отмечал: «… творчество в земледельческом труде, поэзия его, его многосторонность составляют для громадного большинства нашего крестьянства жизненный интерес, источник работы мысли, источник взглядов на всё окружающее его, источник едва ли даже не всех его отношений — частных и общественных.»
Однако сельскохозяйственную политику последних десятилетий в нашей стране определяло другое воззрение на мир. В практике земледелия доминировали минеральные удобрения и химические средства борьбы с вредителями. Химическое направление не только оттягивало на себя средства и силы, но и подавляло развитие биологического, пыталось убедить всех в его недостаточности. И сегодня мы видим, что земля наша истерзана, истощена. Нет прочной основы для решения экономических и правовых вопросов: кому должна принадлежать. земля, может ли она продаваться, должно ли государство дотировать сельхозпроизводство, как быстро должны давать отдачу вложенные средства. В очень трудном положении люди, работающие на земле: неподъёмно дороги, а часто просто отсутствуют техника, горючее, удобрения. Эти проблемы — симптомы того, что мы перешли границу допустимого в бездушно–механическом отношении к земле и животным. И в такой ситуации книга Эренфрида Пфайффера помогает по–новому увидеть ценность русской земледельческой культуры, осознать и укрепить нравственную опору крестьянского труда, выбрать практически в любых условиях те агротехнические мероприятия, которые позволят каждому крестьянину постепенно улучшать состояние своей земли, качество получаемых продуктов — улучшать, видя в этом не только цель, но путь построения культуры будущего.
