Математик Боя. Воскрешение [Blood_and_Tea] (fb2) читать онлайн

Blood_and_Tea Математик Боя. Воскрешение

Открыв глаза

Сенсома моргнул, растерянно приходя в себя. Возвращаясь к жизни. Это было очень… необычно. Конечно, он знал, что техника Тобирамы, ломающая самый главный закон жизни, обязана очень сильно и необычно действовать на того, кто испытывает ее на себе, но, все же, даже предположить все чувства, которые он сейчас ощутил, было практически невозможно.

Потом над ухом прокашлялся для виду Хирузен.

— Эй, это что, мое тело? — деланно-недовольно пробурчал старый лис. — Я разве не умер? Нет, точно умер. И потом… тоже было что-то… Что за дерьмо происходит?

— Нас воскресили, — хмуро поведал внешне спокойный Данзо.

— Ого, и ты здесь, — хлопнул в ладоши Сарутоби, нарочито не замечающий целой толпы взирающих на них шиноби. — Тьма мира шиноби сгустилась, мда… и приняла самую мрачную форму. Хм, а почему у тебя только одна рука, Шимура?

— Тебя правда интересует это? — Данзо раздраженно дернул плечами, и Сенсома понял, что ему все же не комфортно быть воскрешенным. — Не болтай со мной попусту, Хирузен. Лучше приставай к Сенсоме. Посмотри. Он вообще не удивлен.

Третий Хокаге вздохнул, бросил-таки свой взор на вздрогнувших шиноби, сжал и разжал кулак. И только после повернулся к старому другу. Повернулся с выражением лица, непременно означавшим самый точный, емкий и важный вопрос. Немой вопрос.

Но Сенсома не торопился с ответом. Вместо этого он задумчиво посмотрел вперед — на шиноби перед ними. Если все так, как должно было быть, то все они — люди Орочимару или его союзников. Если нет — всего лишь скорые трупы. И совсем неважно, что юноша, стоящий к ним троим ближе всех, невероятно похож на Итачи. Даже если это и есть Итачи. Вид, внешность и даже личность человека перед тобой ничего не значат, пока твой враг — Шоурай.

Воскрешенный Бог Шиноби сделал шаг вперед, возвышаясь над остолбеневшим парнем и положил свою руку ему на голову. Пронзительно взглянул в его глаза…

И тогда Саске впервые заметил это. Цвет глаз Математика Боя — он был совершенно не таким, каким его описывали знающие люди, и дело было даже не в том, что склеры глаз почернели, нет. Сам природный цвет радужки отливал сталью.

Но у возникшей в голове мысли не хватило времени оформиться во что-то четкое.

— Как тебя зовут, юноша? — спросил его величайший шиноби всех времен.

— Саске Учиха, — ответили губы на автомате.

— Ты служишь Познанию?

Новый вопрос практически выбил из-под ног Саске землю. Такой прямой и бескомпромиссный — Учиха многое слышал о Математике Боя и знал, кем он являлся, но даже так он был поражен безграничной уверенностью этого человека. Стоя здесь и сейчас, окруженный целой армией сильных шиноби, воскрешенный в первый раз, этот человек вел себя так, будто бы был здесь абсолютным хозяином.

И промедление, вызванное этими мыслями, позволило какой-то части мозга Саске сформулировать свой ответ.

— Нет. Я не служу Познанию.

— Ты служишь Орочимару? — тут же спросил Сенсома.

— Нет, я… — вот тут парень нахмурился, задумался, но почти сразу же ответил. — Я никому не служу! И действую так, как нужно только мне. Сейчас я сражаюсь на стороне Сопротивления, потому что они несут Свободу. Я здесь из-за этого. Я пришел, чтобы защитить… Свободу.

Бог Шиноби усмехнулся и потрепал его волосы.

— Неплохой ответ. Но ты покривил душой. Ты тут не ради себя, парень. Но я тебя переубеждать не стану. Главное я услышал — ты нам не враг. Хотя и уточню — как называется ваш план действий?

Вопрос был неточным, и это было специально. И Саске оправдал эту специальность, не задержав с ответом:

— Наша операция называется «Математик Боя».

— Звучное имечко, — щелкнул сзади пальцами Хирузен. — Эй, Сенсома, может все-таки объяснишь?

На них смотрели десятки шиноби. «Армия» — так они привыкли себя называть, но по меркам только что воскрешенных ветеранов им в лучшем случае быть «отрядом», а в случае обычном так и вовсе «толпой». Однако, они слушали. И насторожился юный Саске. А уж неуверенности, скрывающейся за масками спокойствия у Сарутоби и Данзо, Сенсома легко мог бы пожать руку. Так что он промолчал некоторое время, дабы сформулировать точное пояснение.

А после пояснил.

— В том бою с Шоураем мы все умерли. Но не проиграли, — он отвернулся от друзей и обратился больше к людям, внимающим ему впервые. — Я знал о возможности смерти, а потому мы с Орочимару разработали план действий. И он заключался в нашем воскрешении. Простой план, который не может дать осечки. В тот раз мы не знали ни техники противника, ни его приблизительной мощи, ни личности, ни даже союзников. Мы не знали ничего, и наше незнание было его главным оружием. И тот бой, в котором мы погибли, не был реальной битвой. Это всего лишь разведка. Разведка на самом высоком уровне. И поэтому в тот раз мы победили. Потому что разведка прошла успешно…

Мысли об Ошими стиснули сердце колючей лозой.

Однако, его речь была воспринята правильно. В глазах смотрящих на них шиноби горел огонь надежды. Все они знали о деяниях этих трех великих шиноби. И знали о битве, в которой они пали. Так что теперь, когда Сильнейший назвал то побоище простой разведкой, шиноби Третьей Армии Сопротивления Шоураю, воспрянули духом.

Потому что поверили сразу и без остатка. Потому что поняли, что сказанное — правда. Хирузен тихо засмеялся словам друга, как хорошей шутке. Ну и разведочку же устроил им Сенсома. Сарутоби даже и не думал держать зла на друга за то, что он «пожертвовал» им в своей «разведке». Как ни назови тот бой, а он был чудовищным. Ну а если назвать разведкой, так не стоит роптать о смерти. Лучше будь недоволен тем, что оказался слабаком. Тем более, что оказался таким же слабым, как сам Математик Боя.

Данзо придерживался тех же мыслей. Но никак их не проявлял. Его покой в Чистом Мире был потревожен. Пускай Шимура не помнил всего, что с ним происходило после жизни, он определенно знал, что там с ним была его Каруми. Однако, если друг зовет на помощь, Данзо даст ему эту помощь. Без недовольства и раздражения. Потому что друзья у него лучшие.

— Итак, — Сенсома похлопал себя по бедрам, будто бы проверяя пустые карманы, а после посмотрел на Саске. — Скажи нам, юноша, где мы сейчас находимся? И не расстраивайся, но мы не будем ломиться сразу в бой. Сначала мне нужно навестить одно место.

Бог Шиноби начинает счет

Воскрешение легендарной троицы ветеранов происходило неподалеку от границ Страны Огня со Страной Рек. Встретиться с двумя другими Армиями Сопротивления, как объяснил воскрешенным Саске, они должны были непосредственно в Конохе (для Второй Армии под командованием Орочимару) и в пути (для Третьей Армии под командованием Наруто).

Инструкции предписывали Четвертой Армии двигаться к Листу с максимальной скоростью, но, к вящему разочарованию того же Саске, явно торопящемуся в родное селение, все его командование автоматически передавалось ветеранам, а сам он становился их прямым подчиненным с самого момента воскрешения.

Так что он мог лишь спорить, когда Математик Боя настоял на изменении маршрута. Спорить, но не решать. Да и никто не был в силе что-либо решать — Сенсома сам все решил. А потому он сразу повел Армию вдоль границы, обозначив своей целью окрестности одного из крупнейших городов Огня — Отафуку.

Скорость Четвертой Армии была велика. Конечно они ни за что бы не поспели за максимумом ветеранов, но, по крайней мере, легендарной троице не приходилось подолгу задерживаться. Более того, во время одного из коротких перевалов троица шиноби в масках АНБУ нашла время подойти к Данзо.

— Глава, — смиренно поклонился самый сильный (по чакре) из них, носивший маску тигра.

— Бывший, — сухо поправил его воскрешенный.

— Прошу прощения, Глава, — маска поднялась из поклона. — Но вы — единственный. После вашей смерти Хокаге-сама расформировал Корень. Официально. Неофициально им заведовал Хизаши-сан. Когда стало известно о вашем возвращении, он предписал оповестить вас об этом. И подготовить… вот это.

На ходу распечатав свиток под плащом, Тигр протянул Шимуре длинный сверток. Данзо сверкнул единственным глазом, сразу же догадавшись, что именно ему просил передать бывший ученик. Мрачная усмешка тронула губы непроизвольно, но все три члена расформированного Корня учтиво поклонились, приняв ее на свой счет.

— Хорошо служишь, — кивнул глава Корня мужчине, запечатав сверток в собственный, пустующий, как и все остальные, свиток. — Я займусь этим на большом привале. Поможете мне.

— Мы в вашем распоряжении.

Хирузен только хмыкнул, глядя на то, как умело задабривали Шимуру его подчиненные. Двенадцать лет смерти не сделали из него славного парня, но начальником он всегда был справедливым. Можно сказать, этой троице повезло оказаться под его непосредственным контролем.

Самому же Сарутоби было тяжелее… на его плечи легла судьба вообще всей их «армии». Узумаки в ней не было, так что и Узукаге решил отвечать сам за себя.

— Кстати, — Хирузен задрал голову к небу. — Я тут, вдруг, подрос спросить — почему нас воскресили перед самым закатом?

На улице уже прочно властвовала ночь, но сбитый с толку воскрешением Третий Хокаге не сразу обратил на это внимание. Зато теперь обратил, и ответ, который дал ему Саске, породил в душе, вернувшейся из Чистого Мира, тревогу.

— Шоурай, — Учиха пожал плечами и, увидев непонимание в глазах ветеранов, пояснил. — Мы спим, когда солнце высоко, а когда наступает ночь — бодрствуем. Совершаем вылазки и проводим операции. Наши Армии не так сильны, чтобы мы могли вот так вот спокойно разгуливать по земле, не опасаясь его атак. Ночь сводит видимость к нулю, и хоть Шоурай и силен, большинство его марионеток видят в темноте так же, как и обычные шиноби. Ему сложнее нас увидеть, а если он не видит — не может атаковать.

— Серьезное дело, — присвистнул Сарутоби. — И давно у вас такое тяжелое положение?

— Я не считал. Не знаю точно. Но года два есть уже.

В этот раз свистеть Хирузен не стал. Он помрачнел, и шиноби, стоявшие рядом, ощутили как его чакра пошла колючими волнами. Третий Хокаге был зол, раздражен и даже немного напуган, и все это отразилось внешне так же ярко, как и его обычные беспечность и легкость.

— На большом привале я бы хотел послушать подробнее, — выдохнул, наконец, он. — О том, что происходит в мире.

— Тогда готовься слушать, — ответил вместо Саске Сенсома. — Мы уже близко.

И правда, до цели Бога Шиноби они дошли уже за неполный час. Очевидно, что внешне место, в которое они пришли, от обычного леса ничем не отличалось. Однако, когда Сенсома провел необходимые манипуляции, пройдясь вокруг обычных деревьев, прямо в земле открылся зев пещерного прохода.

— Обычно такие штуки делают на чакре, — отметил вслух Хирузен. — Так и надежнее и проще.

— На чакре тайники делали давно, — возразил ему Саске. — Уже лет десять все используют простое электричество. Его тяжелее засечь сенсорам и стоит все для шиноби очень дешево.

— Когда мы делали этот тайник, еще не было методов чакры и электричества, — закончил спор Сенсома, пристально смотря стальными глазами в темноту прохода.

— И как давно это было, м? Во времена Сенгоку Дзидай?

Хирузен усмехнулся и шагнул вперед. И тут же его руку, беспечно протянутую вперед, отсекло на уровне запястья. Третий Хокаге даже моргнуть не успел, как ловушка враз сделала его калекой.

Вернее — сделала бы, если бы он не был воскрешен. С помесью брезгливости и интереса Сарутоби смотрел, как из пыли и праха его конечность восстанавливается. Смотрел и осознавал так отчетливо, что хотелось скрипеть зубами — он не из этого мира. Будто Призывное Животное — он тут не задержится и распадется вот таким же самым прахом, когда придет время.

И тем не менее, даже это осознание не смогло отвлечь его от еще одного невероятного факта, открывшегося только что. Тайник Сенсомы был… защищен. Причем защищен не абы как, а самыми настоящими ловушками, способными ранить или даже убить Хокаге! Вот уж диво, если у Математика Боя вдруг обнаруживается подобный схрон не где-нибудь, а на территории Страны Огня. Да еще и такой… древний.

— Интересно, — донесся до ушей голос Данзо, который, похоже, подумал о том же. — Ловушка такого уровня… Сенсома, ты же их не делаешь.

— Это не мой тайник, — кивнул Сенсома друзьям и пояснил. — Это тайник Мадары.

Шиноби Четвертой Армии Сопротивления не пошевелились. Для них имя легендарного Учихи было куда более древней и забытой сказкой, чем имя того, кто произнес его. Они даже в Математика Боя до конца не верили, хотя он и стоял перед ними практически во плоти. А вот Хирузен и Данзо вздрогнули и даже почувствовали холодок, хоть их тела и не были живыми. Им имя Мадары говорило о слишком многом.

— Мы сделали его еще тогда, когда он звал меня братом, — глухо поведал Сенсома, продолжая смотреть внутрь схрона. — И с тех пор, до самой его смерти, им никто не пользовался. Ни он, ни я. Видимо, он все-таки испытывал кое-что вроде ностальгии по тем временам. А я не собирался лезть туда, где меня может ждать смерть. Ловушки, конечно, Мадары. Я знаю их и пройду. Вы ждите здесь. Я недолго.

— И что же ты заберешь из тайника Мадары? — прищурился Хирузен.

Сенсома ответил, уже шагнув во тьму:

— Мое оружие.

* * *

— Мы не ожидали, что Шоурай восстановится так быстро, — вздохнул Орочимару.

Он говорил на ходу, пока Вторая Армия Сопротивления продвигалась от границ Страны Водоворотов в Коноху. Исобу видел, что его провожают и защищают много людей. Среди них он практически не встречал знакомых, зато смутно почувствовал очень памятную силу от молодой розоволосой девушки, держащейся поблизости от ядра Армии, которое составляли Омо с Орочимару.

— Прости, что отвлекаюсь, но это дитя… С зелеными глазами.

— Сакура-чан — наш главный штурмовик, — представил девушку Ясягоро. — Вы встречались с ее отцом, Исобу-сан, очень много лет назад. Тогда его звали Озином, и он был из клана Цубаки.

Сакура удивленно моргнула — ей всегда было непривычно слышать, как легендарные шиноби упоминают ее отца. Но и всегда лестно, так что она улыбнулась Омо-сан, представив на ее месте гигантскую черепаху.

Представила и икнула. Да уж, с воображением сегодня полный порядок…

— Необычная сила, — Исобу задумчиво кивнул во внутреннем мире, пытаясь самостоятельно разгадать тайну девушки. — Но у Озина такой не было.

— Во власти — нет, но вот в генах — была, — тут же отозвался Орочимару и довольно улыбнулся во все лицо. — Он очень переживал за дочку, а потому попросил меня обследовать ее. Я знал о его отношении к геномам клана Цубаки, так что был осторожен с получением информации, и-и-и… с ее выдачей тоже. Пришлось немного схитрить, чтобы позволить Мокутону девочки развиться полностью.

— Стихия Дерева?! — поразился Исобу, тотчас убедившийся в правдивости слов сеннина. — И этот росток никуда не исчез… Легенды не умирают.

— Легенды с нами, — кивнул Орочимару. — И я надеюсь, это поможет нам. Ибо и Шоурай — легенда. Темная легенда нашего мира. Главная легенда и единственная, разговоры о которой идут во всем мире последние пять лет. Пять лет… именно тогда он полностью вернулся, и мир задрожал. Мы искали его после раскрытия его инкогнито, и он был ослаблен настолько, что мы почти победили. Но в самый последний момент он показал нам Познание. И, если честно, мы оказались бессильны.

— Вот как… Что же именно он показал?

— Эволюция и Захват. Две ипостаси его Познания — так он все это называет. На самом деле, это новые грани его техник Души. Даже по отдельности они позволили бы ему объявить всему миру войну, но вместе, да еще и с помощью Акацуки… Мы на грани поражения. Эволюция — прогресс его контроля. Он управляет телами захваченных шиноби, контролируя их душу. Но не просто беря силой, нет. Шоурай уничтожает большую часть души захваченного, оставляя себе лишь инструменты контроля над телом и памятью. Раньше каждая марионетка управлялась его душой-клоном, и они были ограничены общей неуникальностью клонов. Раньше это было мясо. Но после смерти Сенсомы-сенсея Шоурай научился создавать новый тип клонов. Его он и назвал Эволюцией. Особые клоны не просто уже несут необходимые для управления телом знания, они представляют собой зачатки личности. Захваченный таким клоном шиноби становится совершенно другой личностью, и Шоурай использует таких клонов для командования над обычными. Клонов-Эволюций немного — всего около десятка, но каждый из них примерно равен силой со мной.

— Это очень опасная армия, — согласился нахмурившийся Исобу. — И очень сплоченная, как я понимаю. А что Захват?

— Ох, это…

Договорить Ясягоро не успел — к ним подбежал немолодой мужчина с алыми волосами, в котором Исобу без труда узнал члена клана Узумаки. И шиноби не просто подбежал — он был гонцом с информацией.

— Командующий! — тут же склонился он перед Ясягоро, но медлить с отчетом ради соблюдения субординации не стал. — Известия от Третьей Армии — на Наруто-сана вышел отряд Шоурая!

— Этот парень… — Орочимару тяжело вздохнул, показывая, что не особо удивлен. — Я уже представляю, как на него «вышли». Есть известия от Четвертой Армии?

— Они хранят тишину ради маскировки, с ними не связаться. Но если они придерживаются курса, то не пересекутся с Третьей и силами врага. Шоурай наседает на наши войска недалеко от Отафуку. Узумаки Наруто-сан собирается уводить его клонов в сторону Страны Железа, мы можем…

Узумаки завис на мгновение, и Исобу понял, что прямо сейчас он связан с кем-то, использующим технику передачи мыслей. Скорее всего даже с парой людей — со своим соклановцем и членом клана Яманака. Древний Биджу даже поразился, каких высот достигли люди с тех пор, как перестали бездумно и бесконечно воевать между собой. Их союзы подарили миру удивительные вещи…

Но сейчас было не до праздных мыслей, и вскрик мужчины подтвердил это.

— Замечен клон-Эволюция! — ошарашенно выдохнул он. — Передают, что клон с усиленным отрядом направляется к Третьей Армии. Судя по нашим данным, они только что покинули Отафуку. До отрядов Наруто-сана они должны добраться в течении ближайших часов. Их там много, Орочимару-сама…

— А вот это плохо, скотство! — Орочимару ругнулся и одним раздраженным взмахом срубил толстое дерево, попавшее под руку. — Какой номер Эволюции?

Грохот упавшего растения не заглушил ответа:

— Пятый.

— Это плохо? — встрял Исобу.

— Первые клоны были хуже сбалансированы, чем последние, — ответил Орочимару, не выходя из задумчивого размышления. — В силу неопытности Шоурая. Но экватор определенно силен. Он сделан качественно и живет уже долго — его личный опыт велик. К тому же Пятый… Не самый известный нам клон. Но он точно сильный.

Командующий Второй Армией кивнул сам себе и обратился к подчиненным, хлопнув в ладоши:

— Мы доверимся Наруто! В данной ситуации это — наш единственный выход. Однако, совсем бездействовать я не могу. Казешин, передай Третьей Армии, что им идет подкрепление. Сакура-чан — твой выход. Ты доберешься туда быстрее нас и… свой долг выполнишь без лишних колебаний. На тебе только лишь доставка живого Наруто в Коноху.

— Хай! — поклонилась розоволосая куноичи, до того переминавшаяся в нетерпении, и тут же исчезла в Шуншине.

— О каком долге ты говорил, Орочимару? — нервность ситуации тут же заразила и самого Исобу, уже отвыкшего от дел смертных. — На что ты послал дитя?

— Только лишь на то, на что не гожусь сам, — Орочимару дернул плечами в необычном для себя раздражении. — Я ненавижу жертвовать людьми. Ненавижу. Одно дело — подопытные, и совсем другое — солдаты. Но иногда приходится. Сакура сильна, и она сможет быстро добраться до Третьей Армии. По крайней мере, если солдаты Наруто дадут бой, они смогут выиграть время до ее прихода. А придя, Сакура сделает единственно верное, что не смогу сделать я, и на что не пойдет Наруто. Она сбежит. Потому что Узумаки побежит за ней. И она сможет бросить всех тех людей, что прикроют им спины. Потому что она любит Наруто, и лишь его жизнь для нее важна. И это работает в другую сторону.

Очевидный выбор для командира и тяжелейший — для человека. Исобу не знал лично, но многое слышал об одном шиноби, который испытывал похожие терзания. Можно даже сказать, что они некогда были очень крепко связаны. И именно благодаря ему древний Биджу обрел свой давно утраченный разум.

— Ты очень похож на своего отца, Орочимару, — глухо произнес Треххвостый. — Я уверен, что это — похвала.

* * *

Выйдя из пещеры, Сенсома тут же снарядил своих друзей. Сюрикены, кунаи, взрыв-печати, мечи и даже двуручные молоты и секиры — в арсенале Бога Шиноби оказалось удивительно много орудий убийства. Большую их часть распределили по Четвертой Армии, когда оказалось, что у Сопротивления наблюдался некоторый дефицит со смертоносным металлом.

Данзо, между делом, использовал подарок ученика и снарядил себе новую механическую руку. Эта была стальной и использовала пару новых механизмов, увеличивающих спектр ее практического применения. Лицо главы Корня было довольным, когда он внимал инструкциям бойцов АНБУ, участвовавших в разработке протеза.

На попытки Хирузена выведать побольше о тайнике Сенсома молчал. На подколки не реагировал. И вообще выглядел таким задумчивым, что вскоре Сарутоби стало банально лень его дразнить, и Хокаге отстал. Сделали привал и объявили о времени сна. Небо светало, но, как и говорил Саске, шиноби уже привычно расстилали спальники и назначали дозорных.

Оставшиеся не у дел воскрешенные сидели в самом центре лагеря и внимали юному Учихе. Тот был бодр, несмотря на третьи сутки без сна. И именно к нему через час после полудня по привычке подбежал дозорный.

— Шиноби! — доложил боец-Хьюга, до того двигающийся в авангарде. — И это… не Третья Армия. Они идут со стороны города. Я… не знаю их.

И почти сразу же, будто вторя его словам, где-то очень далеко загрохотало.

Сенсома, Хирузен и Данзо вздрогнули. Вся Четвертая Армия разом проснулась, да так и застыла, не смея лишний раз потревожить округу. И это-то в Стране Огня! Да, за последние пять лет, похоже, такое поведение стало нормальным для шиноби всего мира, но ветераны, в таком случае, нормальными не были.

— Это Шоурай, — расплылся в жесткой улыбке Третий Хокаге.

— Д-да, — Саске кивнул и раздраженно сплюнул. — Похоже идиот-Наруто подставился. И… подставил нас. Даже если будем сидеть тихо, нас найдут. Сети у Шоурая огромные…

— Отлично, — кивнул Данзо, потирая протез. — Испытаем это в бою.

— Еще рано! — тут же замахал руками Учиха. — Наши Армии разобщены, да и Математик Боя-сама… И вы еще не привыкли. Задача нашей Армии сопроводить вас до Конохи…

— Задача вашей Армии, насколько я понял, — необычно холодно ответил Хирузен. — Состояла в полном переходе под наше командование. И не будь учтивым, парень, я знаю, что виноват не твой друг, а мы, изменившие курс. Не надейся умереть героем, прикрывая нас. По крайней мере сегодня, хе-хе. Вы воскресили трех стариков, чтобы они помогли вам в войне? Тогда идем воевать! Верно, Сенсома?

Шиноби Армии приободрились, но открыто поддерживать вчерашние трупы против слова вчерашнего же командующего еще никто не осмелился. И все повернулись к Богу Шиноби, все еще не сбросившему груз тяжелых дум с души.

Сенсома коснулся очков, а вторая рука будто бы сама потянулась к одному из свитков, забранных из тайника. Рука, что примечательно, беспалая.

А потом Математик Боя сказал свое слово:

— Мы идем в бой.

* * *

Саске знал, кто такие Великие Ветераны Конохи. Это знали все. Герои, спасшие весь мир от угрозы Шоурая двенадцать лет назад. Непревзойденные учителя и воины, оставившие после себя сильных преемников. Те, кто мог противостоять сильнейшему в мире злу.

И, воскресив их в убежище Сопротивления, Саске реально поверил, что Ветераны — их ключ к победе. Он убедился в том, что эти шиноби совершенно необычны. Как и многие, он последовал их приказам и окрыленно ободрялся даже просто стоя рядом с этими великими людьми. Ловил их взгляды и мимолетные фразы, точно зная, что в будущем будет с гордостью вспоминать мгновения, проведенные неподалеку.

Но когда они решили идти на Шоурая боем, все его надежды обрушились.

Шоурая нельзя атаковать в открытую. Ему нельзя показываться на глаза. Невозможно даже думать о том, чтобы позволить ему узнать хоть что-то сверх того, что у этого чудовища уже есть. И уж тем более самоубийственно пытаться атаковать его силы, собранные специально для битвы. Справиться с развед-отрядом Четвертая Армия может. С полноценным штурмовым — никогда.

А когда Саске увидел и оценил размах развернувшейся перед ними операции Шоурая, его ноги подкосились сами собой.

— Всего несколько сотен… — как будто бы разочарованно потянул Третий Хокаге, подперев подбородок рукой. — Но они отличаются от тех прошлых. Кажется, он стал лучше.

— Теперь вы видите? — пересилил слабость Саске, развернувшись к Ветеранам. — Нас снесут! И если не захватят, то просто перебьют. И теперь, Биджу, он нас заметил!

— Не трогай Биджу, — сухо произнес Сенсома и прикинул войско, направившееся к ним. — Он несерьезен. Пытается понять, что мы за отряд такой. Еще есть время сбежать…

Оглушенный опасностью Саске принял эти слова по своему. Он боролся за Свободу, но, ловушка судьбы, именно Свободы он и лишился, став командующим Четвертой Армии Сопротивления. Его люди и миссия — положение обязывает. И пускай свою власть он уже передал Ветеранам, свою ответственность ему переложить не на кого. А потому, полыхнув фиолетовой чакрой Сусаноо, Саске поднял правую руку вверх и первым пошел на врага.

— Мы должны прикрыть Ветеранов! Вперед, Сопротивление! Покажем ему из какого теста мы сделаны!

Его солдаты закричали с ним. И пошли за ним. Многие из них впервые шли в бой против самого Шоурая. И большинству из них понравилось чувство, когда страх остался позади.

— А парень-то трус, — оценил Хирузен насмешливо. — Вот уж кто его так воспитал — старший брат или Орочимару? И ведь не слабак — шансы выжить в этой битве у него хорошие. Но, поди ж ты.

— Шоурай нас всех убил, значит — он сильнее всех, — произнес Сенсома. — Наверное, в этом есть еще одна часть плана Орочимару, и причина нашего раннего воскрешения — он хочет показать людям, что бороться возможно. Что скажете, Ветераны?

— Хочу надрать Шоураю зад! — рассмеялся Хирузен.

А Данзо уже бросился вперед.

Шимура почувствовал это, и радость близкого открытия перевесила даже вечный холод. Его единственный глаз радостно сверкал, когда глава Корня ворвался в отряд Шоурая, обогнав шиноби Армии Сопротивления. Это и увидели коноховцы — великого Данзо Шимуру радостно скалящегося при самоубийственной атаке и окутанного чакрой Ветра.

Природной чакрой Ветра.

Чакросистема Данзо не справлялась с переизбытком природной чакры, даруемой ей улучшенной Орочимару рукой. Эта самая рука стала частью Данзо, столь настоящей, что при воскрешении осталась с ним. А с ней осталась и сила, которую она даровала. И именно сейчас, в этом бессмертном теле, Данзо мог использовать ее полный потенциал.

Сколько бы его чакросистема не рушилась, она мгновенно регенерировала. Сколько бы ран в самоубийственных атаках он не получал, мертвее стать он не может. А мастер убийствених атак, не предполагающих защиты тела, усиленный и ускоренный так, будто бы он открыл Врата Смерти, это чудовищно страшное оружие.

Ошарашенный Саске и его солдаты смотрели, как один шиноби громит передовой отряд совершенных сынов Познания — клонов Шоурая, каждый из которых вполне был шиноби уровня Каге. Легендарный Данзо Шимура их будто бы не замечал, уничтожая их тела на такой скорости, что даже обладателю Мангеке Шарингана было тяжело вообще понять, где именно он находится.

Но усиление Шимуры было преодолимым. Десятки самых сильных, физически, клонов вместе смогли ему противостоять. К тому же, усиление зависело от внешнего фактора — природной чакры. Шоурай еще не знал, кто именно его атаковал, но клоны-сеннины почувствовали колебания природной чакры и тут же начали выкачивать ее со всей скоростью, намереваясь «оборвать кислород» для невероятного нинтайдзюцу главы Корня.

И тогда в ряды клонов ворвались техники Третьего Хокаге.

Уже вступившие в бой солдаты Сопротивления один за другим оставались не у дел. Сарутоби Хирузен прикрывал их всех и каждого, помогал клонами и крушил ниндзюцу. Великий Профессор, он сменял техники, Стихии и клановые приемы один за другим и так быстро, что Шоурай не успевал к нему подстроиться.

Его тело не регенерировало, потому что его никто не доставал. Но зато он использовал другую сторону своего воскрешения — запасы чакры, которым нет возможности опустеть. И в руках Третьего Хокаге эта сторона оказалась чудовищным оружием.

Первым же делом, преимущественно с помощью огненных техник, Хирузен выбил сеннинов врага, позволив Данзо разгуляться в полную мощь. Параллельно с этим отряды Шоурая стали больше — подкрепления у контролера были самые серьезные. Однако, большая часть Четвертой Армии все равно осталась не у дел.

Ветераны громили непобедимое чудовище невероятно уверенно!

— Да быть того не может, — сами собой прошептали губы Саске. — Только вдвоем…

— Вдвоем на одного, — неожиданно раздался над его ухом голос Математика Боя.

Учиха встрепенулся и повернул голову к воскрешенному Богу Шиноби. Сенсома Узумаки-Томура стоял у его левого плеча, заложив руки за спину, и пристально вглядывался в развернувшуюся перед ними бойню. Он не был взволнован происходящим представлением, не был и удивлен. Но он так же не выглядел уверенным в том, что этого будет достаточно.

Саске вдруг показалось, что великий Математик Боя разочарован. Причем разочарован, в первую очередь, в себе. И уже только во вторую, (вот диво-то!) он разочарован в битве перед собой. Молодой Учиха совершенно не привык видеть подобные эмоции, но справился с удивлением и спросил:

— Одного?

— Сарутоби Хирузен и Данзо Шимура против одного-единственного Шоурая, — стальные глаза скосились на юношу. — Пускай у него много тел, но он — один человек. И перед нами его уровень.

— Что бы вы ни сказали, это будут только слова… Прошу прощения, но я… Сомневаюсь, что Шоурая можно назвать человеком.

— Твои сомнения понятны, парень. Ты сомневаешься точно так же, как сомневался когда-то твой отец. И как сомневался твой старший брат, когда хотел мне мстить. Да и вообще, вы, Учихи, любите свои сомнения. Вы взращиваете их и пестуете, а после идете у них на поводу. Но оставь сомнения хотя бы сейчас. Если ничего не изменится, мы легко победим.

Его словам тут же нашлось подтверждение. Сарутоби Хирузен сосредоточился и сложил длинную серию ручных печатей, сформировавшуюся в огненный ковер, легший прямо под ноги основным силам Шоурая. Конечно, клоны почти сразу же покинули опасную область, но из той за ними мгновенно ринулись десятки разнообразных техник Стихии Огня. Эта техника была известна в мире, как техника Величайшего Контроля Местности, переделанная Третьим Хокаге под свой стиль. Его навыки в обращении со Стихией Огня были легендарны.

Но общее количество Шоураев все еще было велико, а их качество — и того выше. В обычных условиях несколько сотен шиноби считались бы угрозой двум-трем шиноби уровня Каге, но в данный момент эти сотни клонов равнялись силе, превышающей угрозу даже нескольких тысяч обычных шиноби! Вот специальный отряд сложил нужные печати, и из их ртов вырвались всевозможные техники Воды, направленные на полыхающую землю, в которой и таился центр Контроля Места.

Хирузен крякнул, сложил печати и создал десяток собственных Теневых Клонов, тут же синхронно сложивших печати. Их слаженности отдал бы честь сам Шоурай, а выбор контр-техники вообще был идеален. Десятки Земляных Стен, укрепленных небольшой долей сендзюцу, встали на пути огромной волны, грозящей затушить центр огненных ниндзюцу, и отбросили ее обратно к клонам.

Тогда оригинальный Третий Хокаге сложил еще одну длинную серию печатей, на этот раз воспользовавшись поднявшейся пылью и суматохой, дабы противник не понял его атаки. И противник не понял, до самого последнего момента, когда до ушей клонов донеслось:

— Стихия Молнии: Тройное Разящее Копье Небес!

Мощнейшая техника Молнии врезалась в строй Шоураев, близкий к воде, и урон, несомый ею, был поистине ужасен. В обычном состоянии после такой атаки Хирузен лежал бы без чувств, но с бессмертным телом и бесконечными запасами чакры ему это не грозило.

Зато грозил отряд мастеров ближнего боя, выдвинувшийся вперед. Шоурай, похоже, начал догадываться, кому противостоит, или, хотя бы, признал технику Нечестивого Воскрешения. Как бы то ни было, к Хирузену бросилось два десятка особенно крепких с виду марионеток, и каждая вторая из них несла в руках запечатывающие свитки.

— Ему нужно отступить! Я прикрою! — чакра Саске сгустилась и породила верхнюю часть фиолетового Сусаноо, тут же натянувшего исполинский лук.

— Не мешай им, — не шевельнулся Сенсома.

Учиха чертыхнулся, неохотно задерживая выстрел, но следуя совету Бога Шиноби. До него понемногу начинало доходить…

Двадцать крепких клонов будто бы на стену налетели. Они были сильны в тайдзюцу, но даже им, особенным, было очень нелегко уловить взглядом фигуру Данзо, размывшегося на доступной ему скорости. А потом Данзо резко стало пять.

Пользуясь скоростью и не желая терять в силе, глава Корня не стал создавать обычных клонов, а просто двигался сразу за пятерых. Его состояние позволяло это. И теперь, пускай он и стал чуть сдержаннее в одной точке, его влияние распространилось на обширный участок битвы.

Механическая рука Шимуры обращала врагов в прах. Пламя, возгорающееся в ней и усиливаемое техниками Ветра Данзо, попросту не оставляло шансов даже самым крепким клонам. Вторая рука уверенно сжимала в пальцах меч, и противники падали один за другим, без каких либо шансов на сопротивление.

Шоураев было много, и теперь два старика держали сотни врагов в относительной точке боя. На долгие секунды в их противостоянии воцарился паритет — ни Ветераны, ни клоны не могли взять однозначный верх.

А потом Данзо впервые, за всю битву, пришлось выставить блок.

Он получился жестким и не таким эффективным, как задумывал Шимура, из-за того, что ему приходилось отвлекаться на другие точки битвы. Поэтому его отбросило прочь, и клоны, которых он сдерживал, радостно ринулись вперед. Перед тут же вставшим в стойку главой Корня стоял только один.

Он был очень высок и широк в плечах. В мире шиноби физическая сила определяется не весом тела и качеством мускулатуры, а чакрой и умением ею оперировать. Тем не менее, не приходилось сомневаться, что до перехода во власть Шоурая этот шиноби был мастером тайдзюцу. Да еще каким мастером!

— Эти бесполезные ублюдки так быстро умирают, что мы не можем понять, кто вы, — усмехнулся здоровяк, раздвигая руки и напрягая мускулы. — Но теперь я вижу. И, кажется, понимаю. Тебя зовут Данзо, верно?

Шимура не ответил. Вместо этого он закачал корпусом и выставил руки перед собой. Простой, но эффективный в ближнем бою бокс. Тем более эффективный, если ты имеешь перед врагом колоссальное преимущество в скорости.

А Данзо имел.

Огромную марионетку это не смутило, и все удары Данзо пропали втуне, не достигнув своих целей. А целей этих было несколько, и если действительно амбициозные, вроде быстрой смерти, можно было бы и исключить, то вот тот факт, что новому врагу не удалось даже пальца на руке сломать, Шимуру очень бесил.

Здоровяк реагировал и отвечал с поразительным мастерством и силой. В какой-то момент Данзо даже сравнил его с Сенсомой — они были похожи, эти два мастера тайдзюцу. Оба владели почти безграничной силой, и оба знали, как наиболее грамотно ее использовать. Сам Данзо был убийцей. Открытый поединок один на один не был его коньком.

Тем не менее, сейчас он был на своем неоспоримом пике.

— Сейчас, Хирузен! — крикнул Данзо, в очередной раз атаковав здоровяка, но почти сразу же отпрянув.

В это время Сарутоби уже успел сложить нужные печати и громыхнул, прорезая двигавшихся к нему Шоураев, как масло:

— Стихия Огня: Огненный Меч Бога Войны!

Профильное ниндзюцу Третьего Хокаге практически гарантировало уничтожение любой цели. И даже если враг успеет сложить печати лучшей контр-техники, далеко не факт, что она сможет его спасти.

Однако, неизвестный здоровяк не собирался использовать Воду.

— Стихия Огня: Огненный Меч Бога Войны! — рыкнул в ответ он, посылая точно такое же ниндзюцу в ответ.

Нет, не такое же. Хирузен сразу отметил, что чакры в свою технику гигант вложил куда больше него самого. По сути, враг отдал почти все свои запасы только ради того, чтобы блокировать единственный, пускай и очень сильный, удар. Данзо, тоже понявший это, бросился вперед еще до взрыва, образованного двумя встретившимися друг с другом техниками высочайшего уровня.

Но тут перед здоровяком возник один из клонов и… протянув к нему руки, опал сломанной куклой.

Данзо затормозил уже под самый конец, и только это позволило ему не только не попасть под тяжелый удар огромной рукой, но и даже глубоко порезать эту самую руку кунаем. Здоровяк усмехнулся, махнул раненой рукой, брызгая кровью и закрывая обзор всего на миг, а после Данзо уже летел над землей, отправленный в полет сокрушительным быстрым ударом.

— Вы сильны, — гигант посмотрел на свою кровь. — И даже бессмертны из-за этой вашей техники. Но долго вы будете держать это место? Час-два? Даже сутки ничего не решат. Подкрепления уже в пути. Вам меня не одолеть, особенно когда я в окружении пешек. Сдавайтесь. Сражаться просто нет смысла.

— Это Эволюция, — севшим голосом констатировал Саске.

— Эволюция? — впервые за все время боя, на лице Сенсомы возник интерес.

— Эт-то… особый вид клона, — Саске запнулся, но вспомнил, что пока он рассказывал это Ветеранам, Математик Боя был в схроне. — Усиленный. Он обладает выборочными мощными техниками, может поглощать чакру из других клонов и имеет собственную личность. Эволюции — генералы армии Шоурая. Они уже не являются клонами. Если такой появился здесь…

Учиха тяжело проглотил ком, вставший в горле, и повернулся к воскрешенному.

Бога Шиноби рядом не было.

Так называемая Эволюция расслабилась, увидев Данзо и Хирузена неподалеку друг от друга. Здоровяк-клон с уникальной личностью остался доволен тем, что отбросил двух сильнейших врагов на этом поле. И в этом он ошибся.

Кулак Сенсомы врезался в его подбородок на невероятной скорости и так точно, что любому другому противнику такая атака точно снесла бы голову с плеч сразу же. Сенсома не стал тормозить и резко приземлился на землю за подлетевшим от удара в воздух врагом. Того даже тяжело крутануло вокруг своей оси, но здоровяк, к немалому удивлению Бога Шиноби, не только не умер, но и грузно приземлился на ноги.

И это удивление вызвало неуверенную улыбку на лице Сенсомы.

— Еще один? — здоровяк поднял бровь, но тут же осекся и даже отступил на шаг назад. — ТЫ?!

Эта его реакция произвела на простых шиноби Сопротивления самый огромный эффект за весь день. Они уже успели попрощаться с жизнью, приветствовать надежду и приготовиться погибнуть вновь, но теперь… Теперь, когда одна из устрашающих Эволюций — чудовищный генерал врага, отшатнулся от одного только вида их союзника, все они посмотрели на Сенсому с благоговением…

Неужели это и правда ОН? Прямо как в тех самых легендах…

— Ты — Эволюция? — тем временем спросил Сенсома, заинтересованно осматривая противника. — Выглядишь крепким.

— И я куда крепче, чем кажусь на вид, — здоровяк справился с первым шоком и даже вернул утраченный шаг. — А ты — Математик Боя, верно? Я слышал о тебе куда больше, чем положено слушать о смертных. Тебя принято считать Богом Шиноби, но знай, что мой Хозяин тебя давно перерос.

— Хозяин? Раньше клоны так Като не называли.

— Ты дерзок, хотя Хозяин однажды тебя уже убил. И не сравнивай меня с отребьем-пешками, я — совсем иной уровень. Я был рожден почти так же, как был рожден сам Хозяин Шоурай — из человеческих желаний и сил. И мне было дано тело, достойное носить меня в этом мире. Когда Познание победит, я, и такие как я, будем привратниками первого настоящего Божества. И у меня есть даже имя. Я — Гоицу — Пятый из Эволюций.

Взгляд Сенсомы поскучнел. Ему стали интересны сила и сущность того, кто смог остановить его напарников, а тут… Эта «Эволюция» на поверку оказалась какой-то фанатичной игрушкой в циничных руках Дана. Был бы рядом Исобу, и он бы не преминул отметить явный недостаток актерского мастерства у этого Гоицу — существа, так сильно желающего быть чем-то большим, чем оно есть.

— Раньше у марионеток не было своих идей, — пожал плечами воскрешенный и шагнул вперед — на здоровяка. — Только и всего.

Рывок Бога Шиноби был быстрым. Столь быстрым, что Саске не уследил за его началом. Однако, его середину и конец он видел четко. И, отчего-то, сила Мангеке Шарингана на этот раз породила в душе Учихи тревогу.

Гоицу не успел блокировать первый удар, даже с учетом того, что перед ним Математик Боя замедлился. Он просто не успел. И не было причины. Был лишь он, и Математик Боя перед ним. Но, несмотря на слова и мысли Сенсомы, этот гигант оправдывал свои нелепые слова. И того противника, которого получил.

Сенсома размеренно наносил жесткие и хлесткие удары, пытаясь не повторяться и разбрасывать их повсему вражескому телу. Он не давал к себе привыкать, постепенно изучая самого Гоицу. Эволюция был очень быстр и силен, но не это было его главной особенностью. Ее он, ожидаемо, скрывал, но уже сейчас, пока еще не прошло даже двух минут боя, Сенсома с уверенностью мог сказать, что его тайна заключалась в его огромном и здоровом теле.

Гоицу же тоже пытался изучить своего врага. Он уже немало знал о нем, но сейчас многие его знания разбились о жестокую действительность.

Описываемые золотыми глаза отливали сталью. Потеряных когда-то пальцев не заменяли когти из чакры. И ни сендзюцу, ни какие-либо другие продвинутые техники Математик Боя не использовал и даже не собирался! Он сражался исключительно в ближнем бою, раз за разом меряясь силой с одним из трех, по физической мощи, Эволюций.

— «И еще,» — думал Гоицу, отбивая атаки Бога Шиноби и даже проводя свои. — «И еще, Математик Боя… Я могу даже достать тебя. Почему ты не используешь ниндзюцу, ведь ты же видел, что в них я слабее? Почему я не вижу вокруг знаменитого Льда? И почему…»

— Почему он такой медленный?! — понял, наконец, причину своей тревоги Саске.

А Сенсома, тем временем, получил первый серьезный удар, пришедшийся на спину. С помощью расслабления и кувырка ему удалось погасить основную силу атаки, но даже так — это был его серьезный промах. Гоицу доставал его. Доставал не из-за мастерства или опыта — здоровяк-Эволюция просто был быстрее. Быстрее и даже сильнее, чем сам Математик Боя.

— Пятые… — с сомнением почесал подбородок Хирузен, улучив момент, когда клонов вокруг стало меньше.

— Четвертые, — не соглашался мрачный Данзо, который не рад был, что вообще втянулся в спор.

Как бы то ни было, он его проиграл. Сенсома находился в Пятых Вратах, но выше подняться был попросту не в состоянии. Его тело и чакра привыкли к Вратам за долгую жизнь, но теперь ни того тела, ни той чакры, ни даже самой жизни больше не было. Врата оставались, но были неприступны выше Пятых для того, кто так сильно ослаб.

Сенсома будто бы вернулся на пять десятков лет назад, во времена Первой Мировой Войны Шиноби. Хотя даже тогда он был в состоянии использовать Седьмые Врата…

— Интересно, Математик… — выпрямившись, начал Гоицу и почти сразу же оказался за спиной Сенсомы. — Что меня ждет, если я принесу Хозяину весть о твоей смерти?

Его огромный кулак смазался на чудовищной скорости и с силой врезал в… Земляную Стену.

Которая тут же оглушила всех вокруг сокрушительным взрывом!

— Хо-хо, жалкая марионетка, — стальные глаза, не хуже золотых, весело сверкнули в поднявшейся пыли. — И ты думаешь, тебя на меня хватит?

Гоицу тут же вскочил, тряхнул головой, оглушенный взрывом, и бросился на врага! Но и в этот раз перед ним оказалась Стена. Не сбавляя скорости, Эволюция обогнул ее и тут же налетел рукой на лезвие клинка, которым с оттяжкой полоснул его Бог Шиноби. Гигант отпрыгнул, и сразу ощутил под ногой проволоку. Сенсома потянул на себя свободной рукой, распрямляя эту самую проволоку и являя миру фуин-взрывы, во множестве налепленные на нее.

Вновь громыхнуло, а потом вновь и вновь. Гоицу был сильнее, быстрее и разнообразнее в техниках. А Сенсома был Математиком Боя. Его Пятые Врата трещали, но никак не хотели пускать создателя на Шестой Уровень. Воскрешенный не отчаивался, ведь и получаемой им силы было достаточно. Эволюция метался в попытках достать верткого старика, веселящегося и от души хохочущего над его попытками.

— Я бы порешил тебя в четырнадцать, кукла! — усмехался Математик Боя, раз за разом предугадывая траекторию его движения. — А в двадцать бы не заметил!

Эта Эволюция была значима до того момента, пока оставалась неизвестной. Сенсома воспользовался тем, что показали ему друзья, а потом всего лишь выяснил чуть больше, подобравшись ближе. Мощные атаки, здоровое тело и несомненное мастерство — творение Шоурая будто бы было идеальным, если учесть еще и нехилый арсенал его техник.

Только вот… зацикленный на идеале Шоурай опять наступил на старые грабли — истинная сила на самом деле неидеальна сама по себе. И престарелый Математик Боя, утративший практически все свои знаменитые силы, доказывал это здесь и сейчас. Он не хвастался, он знал, что Данзо с Хирузеном закончили бы с гигантом куда быстрее. Он понимал, что в нынешнем состоянии слабее своих друзей. И поэтому он был разочарован в себе в начале битвы. Да и в самой битве, если уж на то пошло — даже теперь она становилась скучной…

Однако, Гоицу, все же, не был обычной марионеткой. И, чтобы победить его, требовалось нечто большее, чем просто уверенный в себе Математик Боя.

Сенсома подпустил врага ближе и использовал один из самых сложных стилей в своем арсенале. Тайдзюцу клана Гороу — Шумный Камыш идеально подходит для боя в замкнутом помещении, но сейчас Сенсома нарочно прижался к противнику плотнее, как бы имитируя это самое замкнутое помещение. И в этом плотном бою он то и дело выводил на Гоицу фуиндзюцу, подражая технике несравненной Мито Узумаки.

— Не так быстро! — раскусил его Эволюция и единым рывком разорвал свою одежду, отбрасывая опасные рисунки вместе с тканью.

И эти рисунки тут же взорвались. Но не просто гулкими крушителями плоти и костей, а бомбами, начиненными голубоватым дымом. Этим дымом было ни что иное, как чакра Сенсомы, которой он пропитал одежду врага. И сейчас эта чакра, разлившаяся в воздухе, свела на «нет» все сенсорские способности Эволюции.

Гоицу завертел головой, пытаясь найти очертания Математика Боя в дыму. И ему удалось это, пускай и не сразу. Было видно нечетко, но Эволюция заметил, как присел, тяжело дыша, его враг. В голове набатом била лишь одна мысль — он умрет! Но тень Бога Шиноби тут же метнулась куда-то прочь, смазываясь на достойной скорости.

Однако, предвкушающая улыбка тронула губы Гоицу, он был видим. Его прием-обманка не сработал всего лишь из-за того, что зрение Пятой Эволюции было лучшим среди всех собратьев, даже того, кто был носителем Шарингана. И поэтому-то Математик Боя проиграл.

— Сдохни! — закричал Гоицу, распарывая врага со спины поднятым с земли клинком!

Он успел дойти до позвоночника, прежде чем жесткая длань Математика Боя остановила меч.

— Вот почему он — Математик Боя! — уважительно хмыкнул Хирузен.

Всего одним движением, не поворачиваясь, Сенсома свернул Гоицу шею. В тот самый момент, когда враг совершенно глупо расслабился. Слишком глупо, нелогично глупо. Так глупо, как не смог бы никто и специально. Почему так глупо?

Потому что Эволюция играл с ними.

— Геном клана Такаока — Исцеляющий Свет, — четко определил Сенсома, вынимая из поврежденного, но тут же начавшего регенерацию, тела клинок. — Ты с самого начала не стеснялся.

— А ты с самого начала знал? — усмехнулся Гоицу, совершенно спокойно вышедший перед ним.

— Ты заживил рану, которую нанес Данзо, — Сенсома разочарованно покачал головой. — И мой первый удар был смертельным. Даже разница в силе не помогла бы, если бы не Свет. После мне нужно было лишь убедиться. А ты лишь продолжал валять дурака.

— Я мог бы тебя сломать в любую секунду, но что толку, если ты и так мертв? — Эволюция довольно оскалился, демонстрируя ровные, совершенно здоровые зубы. — Я хотел обмануть тебя, поразвлечься и дождаться подкреплений. А что будем делать теперь? А теперь ничего не изменилось. Хоть ты и бессмертен, ты слабее меня. Я просто продолжу веселье.

— Ты очень самоуверен, слишком сильно, — в глазах Сенсомы горел такой укор, что Гоицу нахмурился. — Можешь регенерировать, но только если сохранишь шестьдесят процентов тела.

— Я могу регенерировать и с сорока, Падший Бог. А ты не можешь уничтожить и тридцати.

— Я могу уничтожить все сто. Ты уже проиграл.

Сенсома отвернулся от смутившегося врага и тяжело вздохнул.

— Да, мы обсуждали это. Но я все равно недоволен твоим решением. Хотя такой подкаблучник как я ничего не может поделать…

А из-за спины шагнувшего-таки к нему Гоицу прозвучало тихое, но уверенное:

— Цубаки!

И волна смешения нескольких уникальных геномов снесла ничего не ожидавшего и оглушенного дымом чакры Сенсомы Эволюцию начисто, вместе, собственно, и с самим Сенсомой. Но вот воскрешенный Бог Шиноби начал восстанавливаться прямо из воздуха, а мгновенно убитый Гоицу — нет.

И к Сенсоме, спокойно смотрящему на бледного Саске, подошла стройная и красивая черноволосая женщина. С такими же темными склерами, как и у мужа.

— Он быстро определил козырь врага и проверил на наличие других, — пояснил ошарашенному молодому Учихе незаметно подкравшийся Хирузен. — А потом выяснил, что Эволюция не связана напрямую с Шоураем или кем-то из его клонов. Так что Сенсома успел использовать одну из пешек как материал для воскрешения. Не удивляйся его технике — именно он, когда-то, объяснил принцип ее действия твоему учителю. Я вот больше удивляюсь его выбору…

— Каруми не хотела бы этого, а сам бы я ни за что не стал бы ее воскрешать, — Данзо выдохнул спокойно, но что-то в его взгляде говорило о том, что он немного завидует старому другу, подле которого сейчас стояла красавица-жена. — Видимо, Юки настояла на этом. Потому что хотела увидеть Ошими.

Саске удивленно моргнул, когда гибкая фигурка женщины резко дернулась и с силой впечатала кулак в бок Математика Боя. Воскрешенные не чувствуют боли, но для виду Сенсома ойкнул. Ойкнул и засмеялся.

А над затихшем полем битвы, с которого обычные марионетки поскорее убирались, разнесся гневный возглас Юки Томура:

— И ты все равно вернул меня только для одного из своих планов! Своевольный придурок, мало было тебе при жизни?!

Когда же…

— Когда же?

Изуна не шевельнулся и вообще ничем не показал, что отреагировал на голос Шоурая, мрачно уставившегося в стену, закусив губу. Из-под полуприкрытых век Учиха следил за давним союзником. Контролер был зол, возбужден и… напуган.

Сам же Изуна в душе радовался.

— Когда же… — размеренно повторил Шоурай, но теперь дополнил фразу. — Он оставил материал для воскрешения…

— Воскрешение — больше не техника, а целый ритуал, — уже в который раз повторил Изуна, не меняя положения тела. — Быть готовым к исполнению техники шиноби должен быть всегда. А быть готовым к проведению ритуала — всегда заранее.

— Чьи это слова? — Шоурай раздраженно фыркнул.

А вот Изуна свое раздражение подавил, хотя голос его и наполнился льдом:

— Моего брата.

Контролер соизволил, наконец, оторвать взгляд от стены и вперить свои глаза в Учиху. Тему Мадары они поднимали слишком редко. Так редко, что фраза Изуны сейчас была за гранью нормального. Потому что он винил Шоурая. А когда один союзник открыто винит другого и не стесняется это показывать, быть беде.

Но сейчас Изуне плевать, потому что он тоже возбужден и зол. Но не напуган, как Шоурай, нет. Он обнадежен.

— Я не давал тебе никаких обязательств по этому поводу, — процедил Шоурай наконец. — Ни-ка-ких.

— Но они предполагались, — спокойно ответил Изуна. — Не пытайся меня пугать, Контролер. Тебя боится весь мир, но не я.

Шоурай вздохнул. Глубоко и тяжело, совсем как нормальный человек. Знай Изуна его меньше, он бы смягчился. Но он знал величайшего Контролера этого мира практически лучше всех. И он понимал, что любое проявление его эмоций — всего лишь очередной способ его контроля. И что с того, что эти эмоции могут быть искренними?

— Если кто и способен вернуть тебе брата, то это — я, — Шоурай встал и прошелся к потайной нише своего кабинета — туда, где хранилось его сильнейшее оружие — Захват. — Мы с тобой все еще союзники, не забывай. Математик Боя нас обманул, и тело твоего брата оказалось не у него. Но он либо знает, где оно, либо знает, что его нет. И, так как он вернулся, мы вскоре встретимся с ним, и все выясним лично. Но он сильный… Если хотим гарантий победы, мы должны поторопиться с выполнением твоего плана.

— Сильный? — теперь уже Изуна позволил себе смешок. — Хочешь воевать с ним Глазом Луны? Я думал, что твои армии способны уничтожить весь мир…

— Я не собираюсь править уничтоженным миром, — махнул рукой Контролер. — Поэтому мне будет полезна эта сила. Так и поступим — ускоряемся. Я начну наступление по всем фронтам, а ты собирай Зверей. Мы уже близки.

— Треххвостого охраняют слишком плотно, — Изуна отлип от стены, у которой стоял, и с сомнением посмотрел на Захват. — Если нам не удастся его захватить… могу я рассчитывать на Его чакру?

— Без чакры Биджу Захват перестанет быть сильнейшим оружием, так что — исключено, — Шоурай резко развернулся, закрывая потайную нишу. — Бери Эволюцию, Контролера и кого-нибудь из Акацуки. Рекомендую… Хидана, он займет собой много внимания.

— Я возьму Дейдару, — бросил пробный камень Учиха.

К его удивлению, Контролер кивнул:

— Сильнейший из организации нигде лишним не будет. Хорошо. Дейдара, Контролер, на всякий случай, и Эволюция. Насчет последнего есть предпочтения? Я бы рекомендовал старуху или Белого… Для штурма они — лучшие.

— Со штурмом я справлюсь, — отмахнулся Изуна и направился к двери. — Пришли ко мне Шисуи.

Шаги Учихи затихли в коридоре, и Шоурай вновь открыл нишу с Захватом, ожидающим своего часа. Это оружие… самые высокопоставленные Сопротивленцы яро берегут тайну его сущности, ибо даже простое знание о ней уже внесет в ряды простых солдат панику. Столь чудовищное, что лишь с ним одним можно захватить целый мир… Шоурай поймал себя на мысли, что никак раньше не мог придумать применение этому монстру.

А тут вернулся Математик…

— Когда же Судьба стала такой прямолинейной?

* * *

— Когда же он уже ответи… Наруто?! Наруто, ответь! Отвечай мне, придурок! — надрывался Саске, держа перед собой микрофон.

Учиха был уверен, что операция Шоурая рядом с городом Отафуку была направлена на желтоволосого Узумаки, а значит силы Третьей Армии были близко, и радиуса действия раций шиноби для связи должно было хватить. Хотя Сенсома видел, что младший сын Фугаку сильно нервничает. Боится, что упустил друга. Ведь с момента их стычки с Шоураем прошло целых пятнадцать минут — ровно столько времени приходил в себя бывший командующий Четвертой Армией.

— На его месте я бы уже был в Конохе, — посмеивался над Учихой Хирузен. — Встретимся с ним там, почему нет?

— Наруто не сбежал бы просто так… — в голосе Саске смешались вера и сомнение. — Он должен быть рядом.

— Он так отважен?

— Нет, он просто тупой.

— Кого это ты назвал тупым, а?!

Звук из динамика оказался столь сильным, что крик молодого командующего Третьей Армией слышали все. Шиноби постарше снисходительно заулыбались, а генины и чунины испустили радостные возгласы. Свои! Живы! Теперь они вместе!

— Дети остаются детьми даже на войне, — Юки усмехнулась, но усмешка вышла кривой.

— Не все, — Сенсома вспомнил затравленность в глазах Саске, когда они начали бой против марионеток. — Возможно, Наруто особенный. Нет, он точно особенный, даже если не учитывать силу Рикудо. Слишком уж доверяет ему Орочимару.

— Вот как?

Сенсома не стал пояснять, вслушавшись в переругивание двух друзей, а Юки не стала уточнять. Как бы не храбрилась наследница клана Цубаки, ей было очень некомфортно оказаться в воскрешенном виде. И еще более некомфортно ей было без сына, ради которого, собственно говоря, муж ее и воскресил.

— Ладно уже, хватит молоть чушь, — выдохнул Саске в микрофон, оборвав очередной возглас Наруто. — Где ты сейчас?

— На тринадцатом, слева от Отафуку, — тут же отозвался Узумаки, но почти сразу всполошился. — Погоди, а если тебя захватил Шоурай?! Эй, я, эм…

— Хватит, — тихо отрезал Данзо.

Но Наруто его не услышал. Как и Саске, впрочем. Да и вообще, вслух Шимура произнес непроизвольно. Для самого себя. Но Юки, Хирузен и Сенсома услышали. А потому успели среагировать, как глава Корня исчез с того места, где только что стоял.

А после в отдалении громыхнул гулкий взрыв.

— Я на месте, — хрипнул вновь динамик Саске, но уже холодным голосом Данзо. — Жду.

Хирузен громко хохотнул и вразвалочку пошел к месту взрыва. Сенсома тоже долго не задерживался, убедившись, что шиноби вверенной им армии уже немного привыкли к странностям Ветеранов, а потому, пусть и с промедлением, пошли за Третьим Хокаге.

Третья Армия Сопротивления во главе с Наруто Узумаки ждала их в большом лесу, раскинувшемся очень удобно для того, чтобы можно было наблюдать за недавней битвой. Лучшего места для ознакомления с ситуацией поблизости было не найти, и Сенсома мысленно поставил плюс молодому командующему. Но почти сразу отобрал этот плюс и завалил юношу минусами — вверенная парню армия была не готова к мало-мальски серьезному нападению.

Открытые фланги, да и вообще все — нападай откуда хочешь. Ни единого куная в руках встречающих — да, фактически, к ним шли союзники, но ведь могло статься и так, что Шоурай бы действительно захватил Армию Саске, и что тогда? Даже если юный Наруто очень силен и может противостоять врагу в бою, как он может быть уверен, что его друзей не захватят техникой контроля?

Впрочем, уже в следующее мгновение все мысли о минусах и плюсах улетучились, потому что Сенсома увидел его. Сына Минато и прямого наследника силы Рикудо и Узукаге многих поколений. Внезапно в голове промелькнула растерянная мысль — а может ли Наруто быть нынешним Узукаге? Вполне же вероятно…

Мысль промелькнула и канула в Лету, ведь Сенсома с облегчением нашарил взглядом ближайшего Узумаки. Тот вел себя с предполагаемым Узукаге совсем не так, как было бы должно. Можно было бы подумать, будто конкретно этот член клана к конкретно этому Узукаге пиетета не испытывает и имеет желание и право к такому поведению, но, только вот, Сенсома знал этого Узумаки…

А возмужавший Нагато, тем временем, во всю поучал хмурого желтоволосого шиноби:

— Таковы обязательства перед кланом, Наруто. Это не унижение. Ками, да просто сделай это! Встань на колено. И тебе не надо падать — мы не рабы. И ничего говорить не надо. Просто встань. Так заведено поколениями, слышишь? Узукаге-сама — тот, кто сам может легко тебя посадить, но в том и уважение к нему, и его силе, что ты преклоняешься сам. Ты понимаешь?

— Не понимаю я, — сердито, но тихо, отвечал Наруто. — Чего ради мне перед ним кланяться? Он что, жизнь мне спас? Да и вообще — я никогда не склоняюсь, ясно?! Я…

— Тихо, — шикнул на обоих Данзо, первым заметивший присутствие Сенсомы.

Глава Корня, видимо, быстро научил уважать себя и слушаться беспрекословно. Оба Узумаки отвлеклись от спора и синхронно подняли головы. В их глазах читались разные эмоции, но Сенсома не стал углубляться в их чтение. Все это может быть игрой. А вот то, что игрой быть никак не может, это…

Четыре широких, полных достоинства и силы, шага. Не обращая внимания на неровности леса и людей, напряженно следящих за ним. Сенсома прошел все расстояние до Наруто плавно и даже показательно, но всем почему-то показалось, что последний Узукаге оказался перед преемником своей силы в мгновение ока.

Все затаили дыхание, а Сенсома, неспешно продолжая свое движение, вытянул руку перед собой и… положил ее на желтую макушку, ровно так же, как совсем недавно сделал с Саске.

Наруто не понял этого жеста, да и не мог понять. Никто, кроме Сенсомы, не понимал смысла этого прикосновения. Обоих этих прикосновений. Тем не менее, юный шиноби не попятился, не сбросил руку и никоим другим образом не сглупил. Напротив, будто бы подтверждая недавние слова Нагато, его тело само пришло в движение.

Ноги согнулись плавно, а голова склонилась торжественно. Сам Нагато склонился совсем рядом, а остальные Узумаки в Армии — каждый на своем месте. Все они приветствовали своего Узукаге.

А Наруто, дополнительно, возвращал ему его давний дар.

Не столько чакра, сколько суть силы самого Рикудо Сеннина когда-то делала Сенсому тем, кто он есть. И именно эта суть, без каких-либо физических атрибутов, двенадцать лет назад была запечатана в теле совсем еще маленького, на тот момент, Наруто. И именно эту суть он сейчас возвращал.

Но эта сила не смогла бы так легко прижиться в теле ребенка, как не смогла бы так легко покинуть тело юноши, выросшего вместе с ней, если бы не вторая сила, поддерживающая первую. Первый Бог Шиноби — Отшельник Шести Путей, большую часть силы приобрел после победы над собственной матерью, как гласили легенды, но самую суть этой силы, все же, приобрел за жизнь. Так и Сенсома — Последний Бог Шиноби, получил от Первого дар его силы, но за свою жизнь не только ужившийся с этим даром, но и укрепивший его.

И сейчас Сенсома чувствовал, как в него, перетекая из Наруто, возвращается не столько голая мощь сильнейшей в мире чакры, но и частичка его собственного естества. Естества, являющего его истинное могущество.

Тяжелые замки, висящие на Шестых и Седьмых Вратах с грохотом пали.

— Я… — Наруто, казалось, с трудом разлепил губы. — Я приветствую вас, Узукаге… сама.

— Слова истинного Узумаки, юноша, — улыбнулся ему Сенсома, подавая руку. — Если хочешь знать, я и сам никогда не любил эти поклоны. Но они придают таким встречам весу, не думаешь? Так что, они тоже важны.

— Д-да, — Наруто, все же, побледнел, потеряв большую часть своей прежней силы вот так разом.

Сенсома поддержал его, а вскоре рядом с ними оказался и Саске, один только вид которого заставил блондинистого шиноби показательно воспрянуть духом и «распустить павлиний хвост». Теперь Ветераны не стали мешать двум друзьям радоваться встрече, и отошли в сторону. И, ожидаемо, скоро в эту сторону подошел Нагато.

— Я рад видеть вас, Узукаге-сама, — первым делом поклонился молодой мужчина.

— И я рад видеть знакомое лицо, Нагато, — Сенсома поправил очки и указал на Юки. — Позволь познакомить тебя с моей женой — Юки. Если я не путаю, теперь она тоже считается членом клана. Кхм… временно, возможно. Черт, без Сашими так сложно с этим…

— Вы правы, — помолчав, отдавая дань уважения погибшей, ответил Нагато. — Нам всем не хватает ее. Но мы все гордимся ей. Приятно познакомиться, Юки-сама. Меня зовут Нагато, и я — временный заместитель Узукаге-сама.

— Заместитель? — выгнул бровь Хирузен. — Я считал, что за двенадцать лет уже должны были бы выбрать нового. Да хотя бы того же Наруто.

— Ситуация… нестандартная. Узукаге-сама ушел от нас, но Орочимару-сама рассказал, что это — на время. Конечно, не всему клану. Только верхушке. И верхушкой было принято ждать Сенсому-сама. Наруто-кун — хороший парень, и, в будущем, он станет великим шиноби, но он — не Узукаге. Предполагается, что Сенсома-сама сам решит, кто станет его преемником.

— Хо-хо, — удовлетворенно отметил Сенсома. — Я вижу, в клане кое-что поменялось. Во времена Тоширо таких решений вы бы не приняли.

— Не приняли, — с улыбкой подтвердил Нагато. — Я слышал, что ваше правление изменило отношение Узумаки к устоям и традициям. По крайней мере там, где можно обойтись без них. И еще — нынешнее поколение Узумаки ненавидит политику.

— Узнаю Сенсому! — захохотал Сарутоби.

Юки тоже засмеялась, прекрасно узнав мужа, но тут же напряглась и даже встала в боевую стойку.

— Четыре часа, движение, — коротко сказала она, уже повернувшись в сторону приближающегося шиноби. — И эта чакра… странная.

Такие мастера сенсорики, как Сенсома, Хирузен и Данзо, почувствовали цель лишь отрезком мгновения позже, чем Юки. И они тоже приготовились. Ни у Четвертой, ни у Третьей армии шиноби с такой чакрой быть не могло. Слишком уникальной она была. Тем не менее, Ветераны растерянно признавались сами себе, что не могут точно сказать, что за чакра перед ними.

Первым догадался Сенсома, скосивший глаз на жену. Догадался и посмотрел в сторону прислушивающихся Наруто и Саске. На удивление, чутье у парней оказалось хорошим, и они, вскоре, ощутили эту странную чакру. Наруто обрадованно улыбнулся во все лицо, а вот Саске обеспокоенно дернулся в сторону Ветеранов.

Учиха уже неплохо понял, что могут сделать трое легендарных шиноби, а потому старался быть с ними предельно внимательным. И его внимания хватило, чтобы перехватить заинтересованный взгляд Сенсомы. Юноша не стал дальше дергаться, только подал знак Богу Шиноби, мол опасности нет.

Сенсома только плечами пожал. И почти сразу же за этим к деревьям выпрыгнула молодая куноичи. Розоволосая девушка явно была ровесницей двух бывших командующих Армиями…

— С-саске? — изумилась Сакура, поначалу вставшая в боевую стойку. — Ты откуда?..

— Это мы у тебя спросить должны, Сакура, — улыбнулся ей Наруто. — Ты же должна быть с Орочимару-сама, не?

— Наруто, — тут же среагировала на голос парня девушка, подскочив к нему и вглядываясь в его, все еще немного серое, лицо. — Ты в порядке? Живой, руки-ноги целы. Тогда почему не отступаешь? И где Шоурай?

— Шоурая здесь нет, девушка, — вмешался в разговор Хирузен, заинтересованно следящий за ним с самого начала. — А вы… не могли бы поподробнее? Обо всем.

Внезапно, вперед вышла Юки.

— Я могу рассказать тебе кое-что Хирузен, — сказала она, вглядываясь в лицо Сакуры. — Хотя это может быть и неинтересно. Прислушайся к ее чакре. Странная, да? Нам всем знакома эта странность. Вспомни Первого Хокаге.

— Мокутон, — ахнул Сарутоби.

— Вспомнил хорошо, — кивнула Юки и подошла к девушке еще ближе. — Ты, девочка, унаследовала уникальный геном. Но ты не Сенджу.

— Эй, тетенька, полегче, — поднял руки в примирительном жесте Наруто. — Сакура из семьи Харуно, но к чему ваш тон?

— Он — твой парень, что ли? — усмехнулась Юки, смерив юношу взглядом. — Молодец, племянница, нашла себе такого же тупицу, что и я. Да и на Озина в молодости он чем-то смахивает…

— Племянница?! — изумились Саске с Наруто.

— На папу?! — вместе с ними отшатнулась Сакура.

Юки усмехнулась шире и нарочито-галантно поклонилась подросткам:

— Юки Томура. Цубаки в девичестве. Сакура, да? Твоему папаше я — старшая сестра. Ну а тебе, получается, тетка. Забавная встреча, да?

Юки усмехалась и вела непринужденный разговор. Шиноби Сопротивления, видевшие ее впервые, с удивлением следили за воссоединением семьи в таком неожиданном месте и раз за разом находили сходства племянницы и ее тетушки. Хирузен и Данзо наблюдали за тем, как Юки в привычной, давно позабытой ими, манере обхаживает молодежь, выставляя их неумехами и дураками. Почти что фирменный их с Озином прием!

И лишь Сенсома видел, что на самом деле творится в душе у жены.

— «Когда же мы встретимся, Ошими?» — думала про себя Юки, смотря на почти взрослую племянницу. — «Когда же…»

* * *

Рослый красноволосый шиноби глубоко вздохнул, когда его взору открылся аккуратный деревянный дом с прилегающей к нему территорией, огороженной забором. Был бы здесь его сын, обязательно бы поморщился, сообщая всему миру, что человек, живущий здесь, далек от Искусства так сильно, что ему его жалко.

Шиццу тоже жалел хозяина дома. Но совсем по другой причине.

Запертая калитка для массивного и спешащего шиноби как будто и не существовала. Он даже не заметил, как открыл ее, хотя и успел отметить, что не сломал. Волнение охватывало все тело, и, как всегда бывало в похожих ситуациях, ноги сами несли его вперед. К цели.

Почти четырнадцать лет назад он так же спешил на встречу с отцом. На битву, которая должна была расставить все точки над теми буквами, над которыми они должны стоять. Сейчас все было иначе. Но так похоже…

— Не двигайся, — остановил его тихий, но уверенный женский голос. — Еще два шага, и я не успею спасти тебе жизнь, шиноби.

Шиццу замер. Он не знал этого голоса, но отлично знал, кому он должен принадлежать. Жене хозяина, конечно. Бывшей куноичи Страны Воды — Маюми, вошедшей в семью Юки. Он сосредоточился и почувствовал ее своей чакрой. Но, пожалуй, его метод был слишком топорным. Колебания чакры уловил ее муж.

Клинок из чистого Льда взвизгнул у правой щеки Шиццу, миллиметра не достав до кожи. И уже в следующее мгновение красноволосый шиноби сменил позицию, оказавшись глубже на участке — почти на середине двора.

Там его уже ждал худощавый хозяин с двумя новыми ледяными клинками в руках. В его чакре и эмоциях не было ни злобы, ни ярости битвы. Холодный расчет и безразличие профессионала, готового убивать в любой момент. И этот момент, как ему показалось, настал прямо сейчас.

— Стой, Ошими, — поднял руку вверх Шиццу, буквально подставляя конечность под удар.

И удар не заставил себя ждать. Холодное лезвие на целый сантиметр вошло в плоть шиноби и в подрагивающем нетерпении застыло в ней. Звук легких шагов известил Шиццу, что Маюми обошла его со спины и теперь, вероятно, застыла сзади в ожидании, явно сжимая в руках оружие.

Тем не менее, он все еще был жив. И он знал, что если хозяин двора захотел бы, его рука, при всех способностях, не смогла бы остановить Лед клинка.

— Кто ты? — тихо спросил Ошими, не ослабляя напор. — Тебя послал Дан?

— Като Дана уже давно нет, — Шиццу медленно покачал головой. — Вместо него Шоурай. Но я не от него.

— Тогда откуда… — шиноби запнулся. — Ты знаешь это имя?

— Я — твой старший брат.

Вот так вот просто. О да, глаза Ошими показали это полно и явно — для него эта фраза была в десятки раз тяжелее, чем для самого Шиццу. А ведь и Шиццу еле донес ее досюда.

Однако, еще эти глаза показали то, что его не убьют. Да, сейчас ему не верят, но глаза не врут — Ошими поверит. Потому что Шиццу будет говорить ему правду.

— Ты… что? — все же переспросил самый младший из сыновей Математика Боя. — Что ты несешь?

— Могу я объяснить в дороге? Самое важное сейчас — отец вернулся.

* * *

Связавшись с Орочимару и доложив ситуацию, две объединенные Армии Сопротивления продолжили путь в Коноху вместе. По прикидкам Хирузена, заботящегося о здоровье подопечных и паре неудачливых раненых, до родного селения они доберутся через три дня. Вернее — ночи.

Сенсома вдруг подумал, что для него самого Коноха никогда не была по-настоящему родной. В том смысле, что родился-то он не в ней. Как и Данзо с Хирузеном, и Юки. А вот шиноби, которые их сопровождали… Да уж, это действительно два совершенно разных времени и поколения. Да и два разных мира, если уж говорить начистоту, ведь в мире Сенсомы Шоурай хоть и был врагом, но не такого калибра.

Сенсома даже встрепенулся, когда до его сознания, сквозь невеселые мысли, пробились слова Хирузена.

— Если весь мир — поле боя, а Шоурай так силен, почему Коноха все еще стоит? — спрашивал бывший Хокаге.

Он бы спросил и раньше — он вообще о многом хотел поговорить, но понимал, что постоянно истязать добычей информации юношу нельзя — он может не выдержать. Как бы крепок внешне не был Учиха, на его плечи действительно многое свалилось, и вся троица Ветеранов уже была благодарна ему за проделанную работу.

И Саске оправдывал их благодарность, раз за разом давая ответы.

— Коноха стоит, потому что ее защищают все, — сказал Учиха. — И, когда я говорю: «все», я имею ввиду всех буквально. Все Великие Страны объединились, чтобы противостоять Шоураю. Все, кроме Земли, потому что она примкнула к нему. У объединенных Стран и их Армий должно быть центральное командование, и оно, как раз, находится в Конохе. Как раз на территориях Земли и прилегающих к ним находится основной фронт. Там сражаются сильнейшие.

— Разве вы не избегаете битв?

— Нельзя бегать вечно, е-мое! — вклинился Наруто. — К тому же, обычные шиноби могут проиграть Шоураю, но наши лучшие — никогда. Обито-сенсей говорит, что именно наличие фронта говорит о войне. Если бы его не было — мир был бы уже захвачен.

— Ваш наставник — Обито? — хмыкнул Сенсома и новым взглядом окинул подростков. — Хотя верно. Учиха получит знания о Шарингане, Сакура — уроки Мокутона, а Наруто… Хм, кем Обито приходится тебе?

— Кем? — удивился молодой Узумаки. — В смысле, кроме учителя? Ну, Обито-сенсей заменил мне отца, так что я ценю его. Хотя сам он говорит, что ему неловко из-за этого. Передо мной и… перед настоящим отцом.

Обито чтит своего бывшего наставника, и его уважение проявляется, например, в воспитании его сына. Сенсома удовлетворенно кивнул. Судя по тому, что он знал, Обито стал хорошим Хокаге и достойным мужем Кушины. Горести войны сильно взяли с этой Узумаки, но радости мира смогли воздать за лишения. Да и сам Наруто получил достойного опекуна.

— Я тут поймал себя на мысли, — усмехнулся Сенсома, и идущая рядом Юки заинтересованно обернулась. — Что рассуждаю как истинный Узукаге.

— Ты и есть Узукаге, — пихнула его в бок жена. — Пускай я тебя в этой роли видела всего лишь сутки.

Сенсома кивнул и вновь задумался о Наруто. И о том доверии, что оказал ему Орочимару. И Саске с Сакурой. Вне сомнений — эти ребята были выдающимися шиноби, но их ответственность… ученик Сенсомы не поступил бы так опрометчиво без причины. И Сенсоме была интересна эта причина.

— Ино! — вдруг вскрикнула Сакура и устремилась вперед.

— Что случилось, е-мое? — не понял Наруто.

Сенсома проследил за розоволосой племянницей (по линии жены) и нахмурился. Девушка-Яманака, выполняющая обязанности связного в Третьей Армии под командованием Наруто, застыла на месте с мученическим выражением лица. Скорее всего, это произошло оттого, что на связь с ней вышли слишком резко и неожиданно.

Впрочем, к ментальным воздействиям клан Яманака всегда был устойчив, так что девочка справилась. Справилась и не вырубилась, а смогла установить канал. И почти тут же начала вещать:

— На Армию Орочимару-сама напали! Докладывают… о первых потерях. Это Шоурай!

— Сколько там сил? — опередил Хирузена, вышедший вперед, Сенсома.

— Орочимару-сама… — девушка запнулась, пытаясь получить четкий ответ. — Орочимару-сама велел… Велел отступать в Коноху.

Лицо Сенсомы изменилось. Вновь обретшие золото глаза посмотрели на бедную Яманака, как на самую мельчайшую букашку в мире. И, хотя все понимали, что Математик Боя обращает свой взгляд к Орочимару, давление было таким, что многие шиноби отвернулись прочь, лишь бы не видеть этого взгляда.

— Верно, — наконец произнес он. — Отступаем. Быстро.

Удивленные несоответствием его выражения лица и приказа, Хирузен и Саске вразнобой дали команды к скорому отступлению. Шиноби подняли темп. И именно в этом поднятом темпе Сарутоби, вместе с молчаливым Данзо, сблизились с Сенсомой и Юки, немного отрешившимся от обеих Армий.

— Что за дела, безумец? — первым спросил Хирузен.

— Я иду к Орочимару, — жестко, пресекая на корню все споры, тут же ответил Сенсома. — И ты идешь со мной. Данзо и Юки — вы проводите детей и шиноби в Коноху. Мы присоединимся к вам позже, только и всего.

— И вместе с Орочимару, — уточнил Шимура.

— Да.

Сенсома знал, что Данзо будет согласен. И знал, что Хирузен ни за что не согласится отпустить его одного. Так что даже не стал спорить. К тому же, лишние цепкие руки ему в бою не помешают, как и в пути до этого самого боя.

Что же до Юки…

— Я не согласна, — ожидаемо высказалась жена. — Я иду с тобой.

— Нет, ты идешь искать Ошими.

Это был почти подлый прием, но Сенсома не собирался сдерживаться на этой войне, пускай даже его временным противником будет Юки. К тому же, ее дело действительно подле сына. Если он выбрал сторону Дана, его нужно вернуть. Если же нет — его нужно найти и обезопасить, пока Шоураю не придет конец.

— Пха, — фыркнул, помимо воли, воскрешенный Бог Шиноби. — Ему уже много лет. Наверное, даже дети уже есть. А я все равно веду себя, как заботливый папочка.

Юки еще могла спорить до этих слов. Могла, хотя и не стала бы. Но после этой фразы и подавно.

Она начала замечать, как понемногу отклоняется путь Сенсомы и Хирузена от пути Армий, и как Ветераны ускоряются, а потому лишь хлопнула мужа по спине, вместо поцелуя в щеку.

— Ты и есть папочка, — сказала она. — И мы с сыном будем ждать тебя.

Сенсома кивнул, не глядя на нее, а после они с Сарутоби единым движением ускорились настолько, что мгновенно пропали из виду. И даже самые развитые сенсорские способности в обеих Армиях не смогли уловить их исчезновения.

Потом, через час и на следующий день, через месяцы и годы шиноби, которые могли бы застать их уход, будут задумчиво перебирать в голове моменты своей жизни и задавать себе один и тот же неопределенный вопрос:

— Когда же они ушли?

* * *

Орочимару заметил в небе огромную тень и сжал зубы. Зеленый Сусаноо, вооруженный копьем, пикировал прямо в центр его Армии, а он ничего не мог с этим поделать!

Почему не мог? Потому что в данный момент, как и во все остальные моменты этого сражения, он сдерживал Дейдару из Акацуки — сильнейшего члена организации, даже если включать в список тех, кого контролировал лично Шоурай.

За Исобу пришли, и Шоурай с союзниками не пожалели сил, дабы наверняка забрать Треххвостого Биджу. Марионетки, Эволюция, Дейдара и сам Изуна Учиха пришли за существом, что скрывала в себе Омо.

Хотя нет, не скрывала. С криком, обратившимся в трубный рев, девушка бросилась навстречу Сусаноо и сдержала его первый натиск огромными лапами, возникшими из чакры Биджу. И почти сразу же за этим гиганта из чакры клана Учиха оплели гигантские Ледяные Драконы, не давая ему активно двигаться. Личная сила Омо и сила и опыт Исобу-сама были способны сопротивляться даже такому грозному врагу.

— За Сопротивление! — закричал кто-то из шиноби-штурмовиков неподалеку, и его голосу вторили товарищи.

Обычные шиноби Сопротивления были слабее обычных марионеток Шоурая, но выбора не было. К тому же, родная земля и семьи за спинами всегда придавали сил. Всегда и всем. И поэтому клонам будет ой как несладко, когда они навалятся на Армию!

Но сил Шоурая, все же, слишком много. Орочимару, сражающийся с этим монстром уже не первый десяток лет, прекрасно понимал, что Контролер выложил на стол очень крупные карты. Даже крупнейшие. Поправка — одни из крупнейших, конечно. А раз так, то он четко понимает, что эти карты сыграют.

Что имеется? Учиха-Эволюция, ранее носивший имя Шисуи — опаснейший враг, долго которого не получится сдерживать даже совместными усилиями Омо и Исобу-сама. Дейдара из Акацуки — оружие массового поражения, прямо сейчас летающее над полем битвы и сеющее свое «Искусство». Его Орочимару может сдерживать и даже победить реально, но не тогда, когда твоих людей давят марионетки, и…

Изуна Учиха. Карта на столе, равная, почти что, самому Шоураю. Если не по силе, то по значимости уж точно.

— «Если они здесь, тогда и Захват вышел в бой,» — понял, вдруг, Орочимару и похолодел. — «А это значит…»

Будто бы вторя его самым темным мыслям, прямо на поле боя ворвался, как ураган и хаотичный вихрь, сам Третий Хокаге — Сарутоби Хирузен! Не все шиноби Сопротивления признали великого Ветерана, и некоторые техники полетели прямо в спину увлеченного клонами Профессора. Но вреда ему они, конечно, нанести не могли, потому как бывший Хокаге был воскрешен и уже не мог умереть.

Но вот выражение его лица, когда Орочимару смог увидеть его, говорило о том, что он очень бы хотел вновь отправиться на покой. И, учитывая такие эмоции на лице у этого, действительно бесстрашного, шиноби, и тот факт, что он прибыл к ним на подмогу один, у Орочимару не оставалось сомнений, что произошло с ним по пути сюда.

С ним и Сенсомой-сенсеем.

— Орочимару! — Хирузен прыгнул к ученику лучшего друга вплотную, так, чтобы их не слышали.

Так, чтобы не поднималась паника.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА ТЫ НЕ СКАЗАЛ НАМ О НЕМ?!

* * *

Сенсома проехался по земле на прямых ногах, руками, выброшенными вперед, гася инерцию удара. Чудовищного удара. Если бы он не был воскрешен, десять таких ударов, нанесенных с интервалом в две секунды каждый, гарантированно убили бы его.

Да, убили. Его — величайшего воина и Бога Шиноби.

— Твоя самоуверенность, Дан, имела прочную основу, — задумчиво изрек Сенсома, смотря вперед — туда, где, по ощущениям, находился враг.

Но только по ощущениям шестого чувства шиноби. Ни по чакре, ни по жажде крови его распознать было невозможно. И Сенсоме был известен лишь один шиноби за всю историю мира, который мог так хорошо скрывать свое присутствие.

Это был он сам, конечно же.

— Я многому научился с нашей последней встречи, — ответила ему пустота, покрытая взвившимися в воздух пылью и щебнем. — Так что ты прав, Математик. Честно говоря, я даже немного рад, что ты вернулся. Без тебя я все думал, когда же представится шанс опробовать это? И сейчас я почти восхищен.

Хирузен бы точно остался. Хотя бы потому, что боялся, что Сенсома не победит врага. Вот уж непривычные ощущения — если сам Сарутоби сомневается в твоей силе… Как давно Сенсома не чувствовал подобного?

Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Хищной и безумной улыбке маньяка, не видящего себя без знатной битвы.

Только ради этого стоило дать себя убить!

— Сарутоби быстро приведет подмогу, не боишься? — все же шевельнулся в Сенсоме отголосок разума.

— Хокаге там и останется, — фыркнул такой знакомый голос так непривычно-высокомерно. — А даже если нет — тебя это никогда не волновало, верно? Количество врагов. Теперь я тебя понимаю. Теперь я тебя очень понимаю. Забудь о всем. Сражайся со мной.

Пыль перед глазами сформировалась в тень. Тень, которую отбрасывала высокая широкоплечая фигура человека в простом плаще. Сенсома мог даже увидеть седину в его длинных волосах и небольшой бороде.

— Ха-ха-ха-ха-ха, сын мой! — радостно расхохотался Бог Шиноби. — Вижу, ты и правда понимаешь меня! Ну, иди сюда! Я, блять, мечтать немог сразиться… против себя самого!

А в следующее мгновение, замахнувшись когтистой рукой, из остатков пыли на него вылетел Математик Боя, телом которого завладел Шоурай…

Он закончит

Атака Шоурая не прошла. Первую Сенсома и Хирузен пропустили из-за неожиданности, вторую Сенсома сам не стал блокировать, подставляясь для того, чтобы у друга была возможность продолжить путь. Но эту, третью, он встретил со всей серьезностью и собранностью.

Когти из синей чакры разорвали воздух в паре миллиметров от левого уха, а Сенсома, тем временем, доносил удар кулака в открывшийся бок противника. Тем не менее, Шоурай сумел удивить, по-кошачьи изогнувшись и избежав атаки. Он приземлился всего в двух шагах, усмехнулся губами Сенсомы так, как тот никогда не усмехался, и открыл рот, намереваясь что-то сказать.

Сенсома не дал ему этого. Резко, разом, открыв Седьмые Врата, он влетел в грудь врага с ударом ноги. Шоурай не ждал атаки, и не успел бы никак среагировать на это, но… Он почувствовал, как захваченное тело само, буквально непроизвольно, сложило пальцы в печатях. И он даже догадался, какую технику применил бы оригинал:

— Стихия Земли: Бог-Камень!

Сенсома с размаху налетел на собственное нинтайдзюцу и подумал, что при жизни обязательно рассыпался бы от такого столкновения на куски. Его скорость и сила не смогли преодолеть прочности техники, и потому обратились против хозяина. И у хозяина прочность была ниже.

Тем не менее, ему удалось избежать повреждений. Он согнул ногу, спустя долю мгновения после того, как впечатал ее в камень, и направил инерцию движения чуть выше головы Шоурая. Получившийся прыжок оказался чудовищно высоким. Таким, что Сенсому выкинуло вверх прочь даже от выдающихся пассивных сенсорских способностей Като Дана.

Контролер был незряч в каменной форме, да и не привык он к такой технике, поэтому, когда скорлупа распалась, он замешкал. Дезориентация не проходила непозволительно долго, а все потому, что он уходил в оборону в пылу жаркого боя, а вернулся на пустующие просторы Страны Огня.

На миг в его голове даже родилась глупая мысль — неужели Математик Боя сбежал, но по прошествии этого мига Шоурай почувствовал чакру Бога Шиноби у себя над головой.

А после по этой самой голове был нанесен сокрушительнейший удар!

Земля задрожала, но ноги держали Сенсому крепко, поэтому он легко отпрыгнул от кратера, образовавшегося от его атаки. И недовольно цыкнул языком. Такой атаки хватило бы большинству противников, которых он сам признавал очень сильными. Вероятно, даже Мадара в лучшие годы не успел бы среагировать и защититься.

— А я хорош… — задумчиво пробормотал Бог Шиноби себе под нос. — И в данный момент, это выходит мне боком.

Шоурай тяжело закашлялся. Он — полноправный владелец техники Врат и сильнейшее в мире существо, не смог бы лично избежать смерти от такого удара. Но у него было это удивительное тело Математика Боя. Даже по базовым характеристикам оно превосходило все, что испробовал до этого контролер, даже его собственное, которое он, в силу своего самолюбия, считал идеальным. Но не базовые прочность и скорость спасли его сейчас, а мастерство.

В самый последний момент перед ударом Врата этого тела вошли в симбиоз с чакрой Треххвостого Биджу, открывая Врата Направления, упрочняясь и подставляясь под атаку так, чтобы инерция кулака оригинального Математика Боя не вдолбила его в землю, и не размазала тонким слоем по листве, а отбросила прочь.

— Это тело… воистину, при жизни ты был сильнейшим шиноби, — Шоурай харкнул кровью, чувствуя, как механизмы регенерации восстанавливают его оружие. — Но сейчас ты уже не тот, а?..

— Выигрываешь время для восстановления? — Сенсома иронично поднял бровь, мгновенно разгадав уловку старшего сына. — Ну и пускай. Говори, если так хочешь. Но говори то, что меня интересует. Как ты… получил его?

— Тебя, получил, — Шоурай оскалился, и Сенсома, пожалуй, впервые узнал себя напротив — он тоже примеривал на своем лице этот оскал, когда был особо доволен битвой. — На самом деле, большого секрета нет, но это было непросто. Я собирался получить силу Рикудо, но Минато украл ее из-под моего носа. Я разозлился и швырнул одного из клонов в твое мертвое тело — я могу контролировать трупы, но они быстро приходят в негодность. Тем не менее, я хотел, чтобы именно твой кулак смял его труп. Но, на удивление, мой клон не смог тебя сдвинуть.

— Хочешь сказать, что получил этот контроль случайно? — ни разу не поверил Сенсома.

— Не считай себя умнее всех, Математик. Ты не знаешь моих сил. Даже едва умершие шиноби оставались в моих руках трупами. Трупами можно управлять, но это — некромантия, а мое искусство — контроль. Если тебе интересно — клон не сдвинул тебя, потому что его способностей не хватало. Но он тебя… зарезервировал. Остатки чакры Рикудо, въевшиеся в твои кости, поддерживали функции регенерации. Это была кома. Тело не работает, но не умирает и не стареет. Я провел эксперименты. И затолкал внутрь всю чакру твоего Биджу, оставшуюся после того, как он сдох вместе с тобой.

— И воссоздал мою силу…

— Не всю. Ее большую часть — процентов девяносто. Это тело не может открыть Врата выше Седьмых, не может использовать Третий Хвост Биджу, не имеет контроля над Риннеганом и не способно рождать фуиндзюцу прямо в воздухе. Ну и контракт Призыва с него слетел, как только оно перестало дышать. По этой же причине твой друг-Хокаге не использует свой легендарный посох, а ты сам не зовешь на помощь ежиков.

— Ты почти отдохнул, — усмехнулся Сенсома, делая первый шаг. — Но перед тем, как я вновь начну веселье, хочу отметить, что ты не договорил. Самое главное ты замаскировал мишурой из слов. Разглагольствовал так, будто выигрываешь время на регенерацию, а сам пытался не проболтаться. И не проболтался. Но я догадался сам.

— Вот как? — Шоурай выпрямился, встречая Сенсому с гордо поднятой головой. — Удиви меня.

— Ты не упомянул, — потянул Сенсома, медленно замахивая кулак. — Что оно — одноразовое!

Он сорвался с места, вмиг оказавшись перед врагом и нанес страшный удар, отдав в него все силы, какие у него были!

Но Шоурай легко блокировал его классическим приемом, который тело Сенсомы выполняло на автомате.

— Мне и одного раза хватит, — оскалился он перед самым лицом Бога Шиноби.

Его ответная атака снесла Сенсому прочь. Пускай марионетка врага, но это тело принадлежало Математику Боя, и оно по праву считалось сильнейшим оружием в его обширном арсенале. Не техники и разум, а тело.

Нынешнее тело Сенсомы тоже было сильным. Базовые характеристики воскрешенного с прижизненным потенциалом и чакра Рикудо, занявшая свою привычную нишу под сердцем делали его сильнейшим шиноби даже сейчас. Но он все еще не вернул Исобу, а без верного друга ни Печать Силы Сотни, ни техники Льда, ни, собственно, все усиления Хвостов, ему доступны не были.

Поэтому, в голой силе Сенсома проигрывал Шоураю.

— Однако… — продолжил свои мысли вслух Математик Боя. — Твое превосходство мало значит. Как раз из-за того, что тело одноразовое.

Шоурай не ответил, а просто прыгнул вперед, намереваясь обрушить на него всю свою мощь. Он понимал, о чем говорит Сенсома, но ему не было интересно продолжение его речи. Шоурай собирался победить здесь, а потом использовать тело Сенсомы еще в нескольких операциях.

Перед сорвавшимся с места контролером выросла стена. Обычная Земляная Стена — одна из самых стандартных техник в арсенале любого шиноби с уклоном в эту Стихию. Ярко-красный рисунок, расцветший на ней, был уже менее обычен и даже совершенно нестандартен. Сенсома вывел на нем не просто взрыв, а усиленный взрыв.

Мощный пинок прямо по Стене активировал детонацию фуиндзюцу! Шоурай знал возможности подконтрольного тела и понимал, что никакой, даже самый сильный, взрыв не сможет достойно пробить его защиту. Так что он продолжил атаку, бросившись прямо в каменное крошево.

И тут же, прямо из него, на него вылетел Сенсома. Да, ловушка стандартная, но и удары руками стандартны для любого шиноби, а процент смертей от подобных ударов все равно ужасает. Математик Боя встретил Шоурая примерно там, где и ожидал, подсчитав максимальную скорость рывка после пинка. Дан не шутил и выкладывался по-полной, и это выходило ему боком, так как Сенсоме было легче считать.

Жесткий прямой удар свистнул у лица врага, но… Не достиг его даже краешком кожи. Глаза Сенсомы расширились от удивления — такое движение не принадлежало Шоураю, оно…

Контролер отвел голову в сторону, слегка изменил положение бедер, встал на полную стопу и тут же оторвал носки от земли. Его руки будто бы сами собой прижались к корпусу в полу-боксерской стойке, а золотые глаза ярко сверкнули.

— «Так вот как я выгляжу, когда атакую!» — взорвалось в голове Сенсомы.

А после Шоурай атаковал. Страшная по силе и скорости комбинация ударов руками шокировала Сенсому по-настоящему. Еще никто, НИКТО из тех, с кем он когда-либо бился, не наносил таких ударов. Да и вообще никто в мире не смог бы их нанести.

Никто, кроме него самого.

— Как не крути, а самого себя тебе не победить! — кричал радостный Шоурай, в конце комбинации мазнувший резким боковым и тут же достав спрятанной за этой обманкой ногой с разворота. — Ты — труп!

Он тут же бросился вдогонку за отлетевшим Сенсомой, не собираясь давать ему времени. Хлесткие удары, которые он доносил до него, заканчивались натуральными звуковыми взрывами. На многие километры в радиусе от сражающихся больше не было ни птиц, ни животных — звуки и чутье сказали им, что прямо здесь и прямо сейчас происходит то, что по праву можно назвать худшим стихийным бедствием.

Идет бой, на уровне Математика Боя. На двойном уровне.

Шоурай молотил по блокам Сенсомы как заведенный, не переводя дух и не собираясь сбавлять темп. А Сенсома под этим градом ударов как будто бы не мог ничего сделать.

Но только «как будто».

Очередной кулак контролера описал дугу и с силой обрушился на… незащищенный бок Сенсомы. От такого неожиданного и резкого прохода защиты соперника Шоурай растерялся на миг, и Сенсома воспользовался этим мигом, чтобы рухнуть коленями на землю:

— Стихия Земли: Трехглавый Земляной Дракон!

Исполинское чудовище, рожденное его чакрой и мастерством, выросло между ними почти мгновенно и тут же схватило бывшее тело Сенсомы своей центральной пастью. Оно продолжало расти с каждой секундой, попутно стремясь вперед и ускоряясь. Уже на четвертую секунду Дракон начал светиться золотом.

— Биджу! — рыкнул, наконец, Шоурай, одной рукой ухватившись за левую голову монстра, а другой отталкивая от себя его зубы. — Ублюдок!

Тело Сенсомы легко оторвало голову Дракона и отбросило ее в сторону. Верхняя часть его центральной головы взлетела вверх, как крышка от рванувшего чайника. А все массивное тело, уже разгоревшееся до уровня солнца и готовое вот-вот взорваться, внезапно покрылось толстой коркой Льда и рассыпалось на сотни кусочков.

Контролер, приземлившийся на ноги, смотрел на Сенсому сквозь падающие наземь льдинки самым суровым взглядом из арсеналов Математика Боя.

— «Его движение, которое я заметил» — меж тем подумал про себя Сенсома. — «Когда он начал атаку руками, после Земляной Стены… Оно… неидеальное».

Но это явно было его движением. Одним из его лучших открывающих движений, которое он, при жизни, да и в смерти уже, проделывал множество раз. И выполнено оно было с его же скоростью и точностью. Но оно, вдруг, оказалось…

Неидеальным.

Шоурай не произнес ни слова. Он просто рыкнул, набычившись, и на его лбу разгорелся рисунок фуиндзюцу, высвобождающий Печать Силы Сотни и технику Величайшего Контроля Местности, скрытую в ней. Почти сразу же после этого слева и справа от него сформировались техники Ледяных Драконов, а прямо под ногами рос Величественный Ледник.

Сенсома тоже ответил стойкой и тут же сложил печати в техниках Огня. Великое Огненное Уничтожение было исполнено им мастерски, и он не постеснялся вложить в него прорву чакры, зная, что она практически мгновенно восстановится. Противоположные Стихии взаимно аннигилировали друг друга, и двум Математикам Боя вновь был предоставлен ближний бой.

В который, чуть погодя, и ринулся Шоурай. А Сенсома ответил ему тем же, повторяя его движения, пускай кривым, но, зеркалом.

Они сшиблись почти посередине. Локоть в ответ на локоть, нога блокирует ногу. Раскачивание корпуса, работа ног и головы — два величайших, встретившихся здесь и сейчас, применяли друг на друге все свои боевые приемы. Шоурай был куда сильнее, но он все еще разбирался с управлением этого тела.

Как и сказал Сенсома — оно оказалось одноразовым. Использовать его мог лишь оригинальный Шоурай, но как только он покинет эту всемогущую оболочку, никакой запасной «резервирующий» клон не спасет тело от смерти. И поэтому контролеру приходилось познавать непривычное и очень своеобразное оружие прямо на ходу. Оно могло двигаться и само, так что ему было бы проще, чем с остальными, да только вот…

Шоурай — личность, родившаяся из пытливой личности гениального Като Дана, не был перерожденным. Он был, пожалуй, умнейшим и сильнейшим существом, рожденным в этом мире. Но Сенсома всегда, в любой момент своей жизни и даже смерти, был перерожденным. И поэтому его тело не было телом нормального человека. И его реакции, его характеристики и даже его походка — все это отличалось от обычных шиноби, коих Шоурай уже наловчился контролировать.

И поэтому он не мог преодолеть защиту Сенсомы быстро. Так он думал.

Но причина была другой…

— «Левый локоть и сразу левая нога с разворотом,» — считал свои же движения Сенсома. — «Правая пятка напряжена. Вдох на четвертом движении. Резкий выдох на шестом, а пятое — обманка. Но этот доворот с ошибкой. Пятка стоит не на своем месте. И этот вдох — сейчас я могу совсем не дышать. Это непривычно, но… У меня много попыток.»

Шоурай резко махнул локтем, потом ударил ногой, развернулся на пятке, сделал глубокий вдох и… отправился в полет. Он был потрясен тем, что пропустил удар, но больше его поразило то, что он так и не понял, когда и откуда он пропустил. Кувырнувшись в воздухе, контролер высвободил Два Хвоста и спружинил на них. И почти сразу же прыгнул с ними на Сенсому!

Он атаковал так, как не мог сейчас атаковать Сенсома — Звериным Стилем. Быстрыми, нечеловеческими бросками, маневренностью Хвостов и их силой. Ледяные техники посыпались на Бога Шиноби одна за одной, а когти, пылающие синей чакрой вместо пальцев, рвали его плоть.

Будь он жив, тут же перестал бы.

— «Четыре ошибки в двадцати движениях!» — восхитился сам собой Сенсома. — «Как глупо я сражался! Отлично, это как будто сражаться с зеркалом. Так лучше видно, где я справлялся не так. Но Хвосты… сейчас мне их не победить. Как бы неуклюже я не двигался при жизни, я все еще сильнее себя самого!»

На его губах цвела улыбка. Противник, подаренный ему здесь и сейчас судьбой, был сильнейшим из тех, с кем ему довелось сражаться. Ни Джашин, ни Мадара, ни кто-либо еще, даже сам убивший его Шоурай, не могли подарить ему таких ощущений. Его тело сокрушалось под атаками контролера, пускай и тут же восстанавливалось, благодаря Эдо Тенсей.

И тут коготь Шоурая мазнул на одежде Сенсомы символ фуиндзюцу…

— Да ты наглец! — расхохотался Бог Шиноби и…

Мощно, без замаха, топнул ногой, поднимая в воздух целый пласт земли и Шоурая вместе с ней. Контролер, опирающийся в Зверином стиле на четыре конечности, потерял равновесие на всех сразу и взволнованно-испуганно зарычал. Но его рык тут же оборвался, вместе с гулом прошедшего по его лицу удара тяжелейшей десницы Бога Шиноби.

Да, Сенсоме все еще недоставало физической мощи, чтобы оторвать самому себе голову, но сил отбросить прочь было куда более, чем достаточно. К тому же…

— А ты выглядишь все хуже, — прищурился Сенсома, смотря на собственное, подконтрольное врагу, тело. — Это еще не заметно, но я чувствую. Ты способен получать урон. Потому что ты живой. А я могу сражаться вечно…

Стоп! Сражаться вечно?! Нескончаемая битва с самым сильным противником в жизни?! Такая мечта и прямо перед ним — чего еще можно пожелать?!

— «Спасти друзей, может быть?» — иронично отбросил от себя глупые веселые мысли воскрешенный. — «Все это время он у меня просто украл. Победить? Если он собирался этим победить, у меня для него плохие новости. Я не смогу его убить, но заставлю отступать рано или поздно. Но к этому времени Армия Орочимару… Уверен, они прямо сейчас проседают под напором подкреплений Шоурая.»

Сенсома взмахом руки распаковал свой меч и бросился на врага. Криво усмехнувшись, тут же активировав техники вокруг себя, контролер ринулся навстречу, тоже сжав в руке рукоять.

— «Я должен придумать, как попасть к Орочимару и Хирузену.»

* * *

— Связной убит! — донес до командующего Армией посыльный, улучив момент и подбежав к нему ближе.

Слишком близко. Зарычав от разочарования, Орочимару отбросил идею о немедленной атаке и бросился прикрывать подопечного. Успел — бомбы хохочущего Дейдары взорвались близко, но не повредили ни того, ни другого.

А вокруг шла война.

Шиноби Сопротивления были обучены не вступать в такие вот конфликты. И все потому, что каждый из них, в общей мере, был слабее даже обычной марионетки Шоурая. А для шиноби уровня Акацуки, Орочимару, Эволюции и целого Изуны рядовые солдаты Армий были словно дети.

Тем не менее, сейчас они держались. Держались и верили, что погибают за правое дело и за осуществление плана, который принесет им победу, а их миру — покой. Они сражались против гнета Шоурая и его контроля.

Омо прыгнула вперед и техникой Стихии Льда отбросила целый отряд марионеток прочь от главного аналитического отряда Армии. Молодой Нара — Шикамару, благодарно кивнул женщине и тут же отдал резкий приказ о перегруппировке. Во многом, именно благодаря его командам шиноби держались.

Третий Хокаге бушевал чуть в отдалении, сдерживая Учиху Изуну. Они переругивались между собой, и было понятно, что ни один, ни другой, не может взять настоящего верха. Хотя бывший глава клана Сарутоби все-таки улучал момент, для того, чтобы иногда подставиться под очередную смертельную атаку и полыхнуть огнем раз-другой — его смерть не пугала уже ни в одном из смыслов.

Дейдару, крайне щедро разбрасывающегося бомбами, держал Орочимару. И если благодаря тому же Шикамару обычным солдатам удавалось сдерживать натиск марионеток, а сильных врагов на себя взяли исключительно сильные союзники, то вот на одного рук не хватало.

Шуншин Шисуи сеял смерть и панику в рядах шиноби Сопротивления, появляясь то тут, то там. Эволюция высочайшего уровня, сделанная из шиноби экстра-класса. Бывший гений клана Учиха стал сильнее, попав под контроль Шоурая, а он и до этого был шиноби, не ниже уровня самого Орочимару.

— Подкрепление должно скоро придти! — крикнул Орочимару солдатам. — Сдерживаем врага! Не дадим ему разбить нас! За спиной Коноха — некуда отступать!

— Р-ра-а-а-а! — кричали ему в ответ верные люди.

И он не врал про подкрепление. Да только вот… даже если оно придет вовремя, потери будут колоссальными. А все потому, что площадь поражения Дейдары слишком велика. И тут, хочешь-не хочешь, нужно что-то сочинять.

— Ладно… — выдохнул Орочимару, пряча лицо в длинных волосах. — Будем надеяться, информация далеко не уйдет. Солдат! Закрой глаза…

Вздрогнувший адъютант, пытавшийся прикрывать командующего с тыла, вздрогнул, но повиновался. Орочимару-сама не отдавал бессмысленных приказов или даже советов.

А сам Ясягоро, в свою очередь, запрокинул голову и посмотрел в небо сквозь легшие на лицо темные пряди. Его глазницы посерели, а после на них проступили фиолетовые круги. Три на правом глазу и два — на левом.

— Божественная Тяга! — громыхнул командующий Второй Армией Сопротивления Шоураю, посылая прорву чакры в свой левый глаз.

Техника оказалась такой мощной, что листья вокруг подняло и закружило в воздухе, а вздрогнувшего вновь адъютанта оттолкнуло так, что он упал на землю. Но не этого добивался змеиный сеннин, тут же деактивировавший свой псевдо-Риннеган. Точка, на которую он пристально смотрел до этого, рухнула камнем вниз.

А после прогремел чудовищный взрыв!

Многие попадали от мощной тряски, кто-то закричал, закрыв руками лицо. Некоторых убило взрывом, а кого-то ударной волной. Ноги Орочимару подкосились, но он не дал себе упасть. Сражение еще не окончено.

— Ты серьезно думал, что это не заметят? — насмешливо произнесли сзади.

Ясягоро резко обернулся и краем успел заблокировать мечом кунай противника. Мангеке Шаринган, сверкнувший перед его лицом, задорно смеялся. Шуншин Шисуи, теперь известный, как Десятая Эволюция Шоурая, откровенно потешался над стараниями командующего Армией.

Зеленый костяной кулак врезался справа, отбрасывая черноволосого джонина. Орочимару захрипел, натужно вздохнул, сделал еще шаг вбок и… упал на землю. И уже через секунду перестал дышать.

Уйдя в Шуншин, бывший Шисуи спас себе жизнь. Резко выпрыгнувшая из трупа змея была столь ядовита, что даже сама себя отравляла и могла жить своей неестественной жизнью только тогда, когда ее создатель и хозяин подпитывал ее особой чакрой.

Закончив технику Возрождения, Орочимару занял напряженную позицию. И тут же пораженно охнул, когда на его плечо села черная, как смоль, ворона.

— Твоим противником буду я, — раздался между ними с Эволюцией глубокий негромкий голос. — Шоурай.

— Итачи-кун! — радостно закричала Омо.

А будто из-под земли выросший Итачи уже бросился на бывшего друга. На то, что с ним стало. Как и Шисуи, он использовал кунай в ближнем бою. Как и Шисуи, он умел быстро передвигаться. В конце концов, он был Учихой, как и Шисуи.

Его лицо блестело на садящемся солнце, а алые глаза, холодно горящие ненавистью и жаждой мести за друга, были скрыты под темными очками. Почти никто не знал, зачем гений Учиха носит их, но он примерил их впервые… да, пожалуй сразу после того, как его лучшего друга забрал в свои лапы Шоурай.

— Ох-хо-хо, какой ты смелый! — развеселился Эволюция, активируя Сусаноо.

Сусаноо Итачи ответило ему ударом.

— Ты так боялся выходить на поле боя эти два года, что мы все уже отвыкли от тебя, пес! — смеялся бывший Шисуи. — Что такое? Хочешь меня прикончить? А ведь мы были друзья, ты помнишь? Но ты все просрал и упустил шанс переродиться и стать совершеннее. И твое место занял я. Честно, я даже благодарен тебе за это!

— Замолкни, Шоурай, — ответил Итачи у него из-за спины. — Ты — не Шисуи.

Короткий танто пробил легкое бывшего Учихи насквозь, но тот даже не перестал скалиться. Напротив, его улыбка стала шире. И в следующий миг уже Итачи оказался проткнут.

Два гения гендзюцу схватились посреди поля битвы, за одну секунду реального времени сражаясь в десятках выдуманных миров. Извращенное Котоамацуками, теперь используемое Шоураем для того, чтобы моделировать ситуации и пытать особо волевых врагов, против подстегиваемого ненавистью и месть Цукуеми. Какая из техник окажется лучше?

— А мальчишки Узумаки здесь нет? — вдруг «удивился» Эволюция. — Это как тогда ты сюда вернулся? Я слышал, что его вера в людей не позволяет Хозяину захватывать тех, кто с ним рядом. Такой, мол, крутой мотиватор. Думал, ты теперь спишь с ним в одной постели. Ты так боялся пути к совершенству, что даже позволил мне встать на него. Хотя для тебя все это и выглядит банальным самопожертвованием.

— Я тебя не боюсь, — последовал холодный ответ.

Спешный обмен иллюзиями и пара ударов заняли у них считанные секунды, но и этих секунд Орочимару хватило, чтобы вступить в бой. Он знал о секрете Итачи и знал, почему он так смело вышел на поле, на котором его, одного из сильнейших, мог забрать в свои лапы Шоурай.

Это правда, что вера Наруто Узумаки в людей сделала его кем-то вроде природного антипода Шоурая. Мальчик, которому с малых лет пришлось пережить из-за контролера множество лишений и ужасов, стал тем, кто возводил вокруг людей щиты, не позволяющие нитям паука касаться их.

Но правда была и в том, что на Итачи эта сила Наруто не работала. И это выяснилось как раз тогда, когда Шисуи с другом встретили передовой отряд Контролеров — особых клонов, заточенных под смену тела. Тогда Учиха Шисуи пожертвовал своими телом и разумом ради друга, а Итачи… Итачи узнал, что из-за смерти своего лучшего учителя — Математика Боя, в душе боится силы Шоурая.

Сегодня он пришел сразиться со своим страхом.

— Ну же, иди сюда! — Шисуи оскалился и застыл в низкой боевой стойке. — Иди сюда и подохни, жалкий кусок дерьма!

И в этот момент Орочимару остался на месте. А Итачи ринулся вперед. Не замечая, как на него летят сразу четверо клонов-Контролеров.

— Аматерасу!

Черное пламя обуяло Эволюцию, но бывший Шисуи подставился под удар намеренно. Теперь ему всего лишь нужно было дождаться, пока клоны возьмут над раненым душевно Итачи контроль, а потом уже погасить пламя его же глазом.

— Ты проиграл, — тонко усмехнулся Итачи прямо в тот момент, когда в него впечатался первый клон.

Его тело шатнуло, черные очки упали с молодого лица и… ничего не произошло. Только жирная капля какого-то крема стекла по его щеке вниз.

А после он открыл глаза, которые запахнул перед столкновением с синей чакрой Шоурая. И Эволюция ошарашенно уставился в иссиня-черные склеры этого Мангеке Шарингана.

— Воскрешенный?.. — одними губами прошептал горящий бывший Шисуи. — Но… как?

— Ты не захватишь тело воскрешенного, потому что его душа намертво связана с ним в неестественном пакте. Я сделал это тогда — два года назад. И в этом мне помог мой младший брат. Тогда он и стал хранителем этой техники.

— Бхаха-ха-ха-ха! — рассмеялся некто молодым голосом с места чудовищного взрыва птицы Дейдары. — Так у нас тут намечается тусовка воскрешенных?

Орочимару отпрыгнул первым, а вот Итачи остался на месте. Взрывов другого воскрешенного он не боялся. Вместо прыжка, он пристально смотрел в глаза умирающему Эволюции, который погибал в черном огне.

— И еще одно, Шоурай, — произнес он перед самой его смертью. — Я не умею останавливать Аматерасу. Ты проиграл с самого начала.

А после отомстивший повернулся лицом к весело лыбящемуся Дейдаре, держащему по бомбе в каждой руке.

— Да я сдохнуть готов ради искусства! — объявил он, особенно наслаждаясь пораженным взглядом Орочимару. — А искусство это — ВЗРЫВ!

* * *

Золотые шлейфы крутились в бешеном танце, будто бы стайка особенно огромных ярко-желтых светляков играла на поле боя свои брачные игры. Но это были не светляки, а упорные взгляды двух непримиримых противников, горящие золотом и смазывающиеся на скорости.

Шоурай был в восторге. Та сила, которую давало тело Математика, была невообразима. Только теперь он стал приближаться к истине в понимании того, как мог один-единственный человек испортить и спутать ему такое невероятное количество планов. Он атаковал стремительно и не пытался делать невообразимые и сложные приемы — именно в этом теле ему открылась красота простоты и эффективности.

Сенсома держал темп, хотя и был слабее и медленнее врага. Его опыт позволял не только эффективно защищаться, но и грамотно и мощно атаковать. И он тоже испытывал восторг, когда его с Шоураем кулаки останавливали друг друга в безумных ударах, от которых казалось, вздрагивал весь мир. Однако, помимо радости в его глазах брезжило недовольство. И это недовольство было полностью направлено на себя самого.

Практически в каждом движении Шоурая была ошибка. Хотя для обычного шиноби эти недочеты значились бы как просто «неидеальные» моменты исполнения, для Сенсомы каждый такой «неидеальный» момент был ошибкой. Собственной ошибкой. Потому что использовал Шоурай его движения и его тело.

— Я — новый Бог! — крикнул контролер, после очередного успешного размена, в котором знатно потрепал тело Сенсомы.

Математик ответил не словами, а атакой. Он крутанул меч в руке и махнул им в боковом ударе. Клинок Шоурая тоже лязгнул, разогнавшись, и два оружия встретились посередине. На три мгновения они замерли в условной ничьей, но уже на четвертом меч Шоурая скрежетнул и вгрызся в меч Сенсомы, породив трещину.

Смело шагнув вперед, к самому лицу врага, Сенсома перехватил свой клинок прямо за острие, так, чтобы трещина, рожденная Шоураем, легла строго посередине между его пальцев. Мгновенное усилие, и две части поврежденного меча стискивают собою меч повредивший и раскалывают его со звонким гулом!

Но и сам меч Сенсомы тоже оказался безнадежно сломан.

— Медленно! — рыкнул Шоурай таким знакомым и таким чужим голосом и впечатал свой апперкот в грудь воскрешенного!

Сенсому подбросило, и он, перевернувшись в воздухе два раза, сложил печати Стихии Ветра и послал в Шоурая Лезвия. Контролер ответил Стихией Молнии. До самого приземления Сенсомы они перебрасывались техниками всех Пяти Природных Преобразований, а когда ноги Бога Шиноби таки коснулись земли, его враг сложил печати одной рукой, второй посылая технику тайдзюцу.

Ледяной Дракон и Бог-Дракон Листа с ревом и яростью ринулись на шиноби, когда-то создавшего и продвинувшего эти техники в мир. Он не винил их за это и смиренно встретил как старых, заблудших друзей. И показал им путь.

Раскрученный Бог-Дракон влетел в правую руку, специально выставленную так, чтобы встретить его быстрее, чем до тела долетит Ледяной Дракон. Крутящий момент тайдзюцу передался через конечность и Сенсоме, и он, исчерпав достаточно инерции из Бога-Дракона (ровно столько, сколько нужно, чтобы он распался без должного заряда), сам крутанулся, будто юла, и второй рукой, пользуясь своим кручением, врезал по Ледяному Дракону, раскалывая его буквально в отдельные снежинки!

Шоурай уже был рядом, но Сенсома не закончил кручение, и остаточная инерция Бога-Дракона передалась и тому, кто запустил эту технику — сокрушительный пинок Математика Боя сломал руку, которой контролер попытался закрыться, и отправил его прочь прямо по земле, рождая в ней широкую борозду.

— Ты не умеешь пользоваться этим телом, сын! — громыхнул Сенсома. — И не видишь очевидного. Тебе не победить.

Шоурай пошатнулся, вставая, и сплюнул кровь. Как бы ни была сокрушительная техника его противника, подконтрольное тело у него все равно лучше. Однако… он и правда не рассчитывает всех нужных величин. Ему нужно больше практики. Причем практики в скоростных стычках.

— Уверен, Математик? — оскалился он, водрузив кость на место одним резким движением. — Тогда поймай меня.

Сказав это, он ускорился с помощью Врат Направления, и Сенсома на миг потерял его из виду.

Потерял и довольно усмехнулся.

Следующий удар он пропустил. Как и тот, что последовал за ним. Но уже третий он сумел блокировать. Но только для того, чтобы поверить четвертому, который был обманкой, и напороться на пятый. Шоурай все еще был сильнее, но Сенсома улыбался. Потому что все шло по плану.

— «Он даже не замечает, что мы сдвигаемся на километр после каждого размена,» — считал Сенсома в голове, закрываясь блоками. — «Веселится и думает, будто побеждает. А когда он поймет, что мы приблизились… тогда он решит для себя, что намеренно сделал это, чтобы быть поближе к клонам. Тогда мне следует напасть. Тогда я и остановлю самого себя на глазах у всей Армии Орочимару.»

* * *

Воскрешенный Дейдара безумно бушевал на земле, и Орочимару почти хотелось попросить его вновь взмыть в воздух. К его атакам с птицы он уже немного приноровился…

С появлением Итачи и смертью Эволюции дела стали заметно лучше. Так лучше, что теперь силы Сопротивления уже полноценно сопротивлялись, а не просто пытались умирать как можно подольше. Однако… чертов Дейдара, раскрывший своё бессмертие, и смерти почти всех мастеров фуиндзюцу, способных его остановить, очень сильно ухудшали общую картину.

— Я бы мог запечатать его, Орочимару! — крикнул Ясягоро Третий Хокаге, закрыв себя и еще девятерых солдат большой Земляной Стеной от ниндзюцу Изуны.

— Меняемся? — холодно спросил у командующего Итачи.

Орочимару задумался. Очень крепко, пускай и очень ненадолго из-за нехватки времени. Втянув в себя как можно больше природной чакры, он вслушался и вдышался в поле брани, пытаясь зацепить своим вниманием хоть что-нибудь, что позволит ему найти ключ к победе.

И Боги услышали его зов. А если точнее — один Бог. Бог Шиноби.

— Продолжаем бой так! — скомандовал он. — Всем солдатам перейти в режим выживания! Затягивайте стычки и не рискуйте!

— Что ты удумал, парень? — пробурчал себе под нос Хирузен, складывая печати атакующей техники.

А после до его ушей дошел гул. Дрожание воздуха будто бы охватило всю планету, будто какой-то новый и неведомый закон природы только что начал действовать по всему миру. И этот закон природы предполагал чудовищную дрожь земли, воздуха и всего, чего этот воздух касался.

Третий Хокаге почувствовал, как дрожат его собственные кости. Как вибрирует его палец на правой руке, и как заходили волосы на голове. Он тоже, как и Орочимару, понял, что произошло, и теперь с сомнением и страхом ждал развязки. Сарутоби боялся не за себя, но за простых шиноби вокруг, которые рискуют сложить свои головы ни за что ни про что, просто оказавшись рядом с такой чудовищной (или вернее сказать — Божественной?) битвой.

— Что это, Хокаге-сама? — спросил один из прикрытых им ранее солдат. — Что происходит?

— Знаешь, как поговаривали мы с друзьями еще во времена своей учебы в Академии? — удивительно спокойным голосом спросил Хирузен. — «Один Сенсома слабее одного шиноби высочайшего уровня. Но два Сенсомы — сильнее всех». Не думал я, что придется видеть подобное своими глазами…

Золотые шлейфы ворвались на поле боя с оглушительным, закладывающим уши и попросту лопающим перепонки грохотом! Часть марионеток Шоурая, специализирующихся на подобных специальностях и стоящих в отдалении от основной битвы, смело сразу же и навсегда, уничтожив даже кровь, обязанную заляпать землю.

В сокрушительных разменах, с невероятными ударами и с поистине звериной остервенелостью два Математика Боя обрушивали свои арсеналы друг на друга. Они находились на таком высоком уровне мастерства и силы, что обычным шиноби не было дано даже видеть, что именно происходит. Они могли довольствоваться только грохотом из разных мест, возгласами более умелых товарищей и своей собственной фантазией.

Но даже самая яркая фантазия не смогла бы полностью описать им то, что скрывалось за двумя золотыми шлейфами…

Очередной размен закончился посередине от обоих бойцов. Столкнувшиеся друг с другом кулаки образовали ударную волну, попросту сбившую с ног большую часть солдат Сопротивления. И только после этого два противника отпрыгнули друг от друга, дабы перегруппироваться и придумать новую тактику.

Два Математика Боя — один человек в двух ипостасях.

— А… какой из них… наш?

Ошарашенно произнесший первое, что пришло в голову, шиноби сам удивился своему вопросу. Но он у многих стоял в голове, так что его никто не осудил. Более того, его еще поддержали.

— Присмотрись, парень, — хрипло посоветовал ему Хирузен. — Смотри на того, который скалится. А теперь на его глаза. Склеры белые. А вот задумчивый воскрешен, как и Итачи-кун.

— «Шоурай в восторге от доступной ему теперь силы,» — подумал бывший Хокаге уже сам про себя. — «А вот Сенсома явно дуется на себя за какую-то оплошность. Неужели в его планах не было того, что они заявятся сюда? Дан навязал ему свою игру? Что тут происходит?»

Шоурай расхохотался от переизбытка наполнявшей его силы и в который раз за день бросился на Сенсому. Но теперь стойка настоящего Математика Боя изменилась. И даже Хирузен заметил это. Он стоял почти так же, как стоял и всегда, но было что-то в положении его тела, что…

— Он научился! — пронзила догадка мозг Третьего Хокаге.

— О чем вы? — удивился Орочимару, улучивший момент оглянуться на битву.

А она, тем временем, набирала обороты. Встретив друг друга сокрушительными атаками кулаков, два Математика Боя перешли в более точечные наступления. От движений контролера воздух шипел, свистел, нагревался и даже воспламенялся. Это не было стандартным Ассакуджаку, но принцип был тот же. Оригинальный Сенсома таких скорости и силы не выказывал и действовал технично.

И вскоре его техника стала перевешивать силу противника.

— «Два шага влево, семь мгновений и очередной его выдох,» — считал величайший в мире боец. — «Он замедляется на первом же обороте на целую секунду. При этом половина секунды уходит на выставление защиты. Я воспользуюсь второй половиной…»

— Он впервые сражается против себя самого, — продолжил, тем временем, ошарашенный Хирузен. — И он впервые увидел себя со стороны. И понял, что его техники были неидеальны. Точнее будет сказать, что в движениях Шоурая он увидел то, как можно улучшить свои собственные движения. Плюсом ко всему, он воскрешен. И как Шоурай привыкал к его телу, так, должно быть, и Сенсома привыкал к тому, что он во власти Эдо Тенсей. И сейчас они сражаются на максимуме своих сил. И Шоурай не побеждает.

Но и Сенсома не побеждал. Он улучал моменты и атаковал, и его атаки даже проходили, но не все. И не так эффективно, как было должно для того, чтобы свалить крепчайшего Шоурая. Тем не менее, все шло по плану. Дан бесился из-за невозможности сокрушить своего врага при всех, а потому начинал совершать ошибки. И его самой главной ошибкой было непомерное использование чакры.

— Чем сильнее оппонент, тем больше чакры ты вынужден использовать, — будто бы прочитал мысли сына Сенсома. — И я вижу, что ты уже на пределе.

— Меня еще хватит на десяток таких как ты!

— Не хватит.

Точный и мощный удар в грудь отбросил Шоурая прочь. Сенсома не показывал этого, но на эту атаку у него ушло куда больше подготовки и сил, чем на все остальные вместе взятые. Все же, победить самого себя даже в локальной стычке в бою было крайне тяжело.

Шоурай поднялся быстро, но вновь бросаться на противника не спешил. Вместо этого он сел на землю, не отрывая от Сенсомы глаз, и к нему тут же подбежали обычные марионетки. Так он пополнял свою чакру. И Сенсома даже не собирался ему мешать.

Потому что уровень чакры врага ничего не решал.

— Очень хорошо, — выдохнул враз постаревший Бог Шиноби, тоже усаживаясь на землю. — Они не ждут этого, но они всегда к этому готовы. Пускай мне и все равно неловко перед ними…

Тихо хлопнув в его руках, с правой и левой сторон от него распечатались свитки. Хлопнув еще раз, они явили миру чудовищно израненных шиноби Сопротивления. Сенсома нашел их после самой первой битвы с нынешним Шоураем и запечатал в свитки комы. Два мужчины уже были не жильцы, и едва ли когда-либо еще смогли бы заговорить. Поэтому он действовал без сожаления.

Оба тела сразу же покрылись причудливой вязью фуиндзюцу. Вот так открыто — на весь мир, Сенсома заявлял и показывал действие Эдо Тенсей. Конечно же Шоурай увидел, что он делает. И он, конечно же, уже никак не успевал ему помешать…

— Стоять! — рыкнул внезапно Изуна, нависая над своим давним противником. — Уж я-то не позволю тебе…

— Тихо, — спокойно приказал оказавшийся за его спиной Итачи. — Не мешай.

Удар длани алого Сусаноо был страшен. Из-за воскрешения Итачи не было смысла хранить целостность своих глаз, так что он не постеснялся вложить в атаку всю дурь, на какую только был способен. А после того, как старшего Учиху отбросило, он остался один на один с величайшим шиноби Конохи.

Или один на троих?

— И вот — первое, что я вижу по воскрешении — Учиха, — скривился Тобирама Сенджу, сложив руки на груди.

— Не будь суров к нему брат, — тут же отозвался Хаширама. — Ты же видел, как он помог Сенсоме.

Сенсома только усмехнулся, услышав спор давних соперников и братьев. Пожалуй, он даже слишком соскучился по ним.

— Постой, — нахмурился больше прежнего Тобирама. — Сенсома? Ты воскрешен? И какого… Биджу ты стоишь напротив? Что вообще происходит?

— Слишком много вопросов, Тобирама-сенсей, — выдохнул Сенсома и поднялся на ноги. — Но наш противник — мое тело, которым управляет враг. Помнится, я уже как-то призывал вас сразиться со мной. Нынешняя ситуация практически идентична той. Только на вашей стороне теперь еще и настоящий я.

— Как много загадок, Сенсома-кун… — почесал затылок Первый Хокаге и хохотнул. — Но я рад, что ты нас так высоко ценишь. Даже при том, что надрал нам задницы в прошлый раз.

Сенсома тоже засмеялся, открыл было рот и… отлетел от чудовищного удара в корпус.

Шоурай влетел в троицу шиноби беззвучно и безмолвно, не собираясь тратить тот минимум преимущества, который имел. Отбросив Сенсому, он развернулся к Тобираме, тут же смазывая левую руку на огромной скорости, намереваясь распополамить Второго Хокаге.

Но там, куда прилетела рука врага, Тобирамы уже не было. Уйдя телепортом, он вытащил меч и без сомнений и сожалений, напитав его чакрой Молнии, рубанул по одному из Двух активных Хвостов. Он знал, что основное тело Сенсомы ему не пробить даже так, но вот чакру Биджу — совсем другое.

А с правой стороны на Шоурая обрушилась длань бывшего Бога Шиноби. Хаширама Сенджу уступал Сенсоме и контролеру в скорости, зато вот в силе — ничуть. И каждый его удар, который проходил из-за отвлеченности Шоурая его младшим братом, наносил серьезные повреждения.

Марионетки бросились помогать хозяину, но на их пути безмолвными тенями возникли два воскрешенных. Старик в черном боевом костюме и молодой мужчина из клана Учиха.Они не сговаривались, но их совместные техники Стихии Огня были столь сильны, что оставшиеся в живых клоны обратились в бегство, решив, что отступление предпочтительнее смерти.

А Шоурай сражался. Сражался и бился, как демон, не собираясь принимать свое поражение. Два брата Сенджу, два Хокаге, крушили и ломали его неидеальные защиту и нападение. Он не был так же силен, как Сенсома, много лет назад призвавший их в пустыне. Однако, он все еще был сильнее их обоих.

И, когда контролеру почти удалось отбросить обоих Хокаге, Сенсома вернулся в бой.

Поначалу не было заметно никаких изменений. Но только в первые секунды. Потому что уже через пару тактов боя стало понятно, что оригинальный Сенсома начал теснить марионетку. И только тогда Шоурай, в запале боя, догадался проверить чакрофон битвы.

Девчонки-Джинчурики тут не было. И можно было бы даже порадоваться смерти этой ледяной девки, но… Вместо нее на поле боя бушевал мужчина-Джинчурики.

И бушевал он прямо перед его лицом.

— Это бесполезно, Дан! — громыхнул Сенсома, хватая его за руку и, с силой дернув, вырывая ее с мясом! — Тебе меня не одолеть!

Он стал сильнее, вернув себе полную силу Бога Шиноби. Однако, против него все еще был почти такой же Бог. И просто уничтожить его тело было нереально. Нужна была техника…

— Хаширама-сама, Тобирама-сенсей, помогите мне! — крикнул он воскрешенным союзникам и… бросился нарезать круги вокруг ошалелого контролера.

Поначалу великие Хокаге не поняли замысел преемника. Но другие на их месте ничего не поняли бы вообще. Тобирама бросился на Шоурая первым, разя клинком и удерживая на месте. Хаширама использовал Древесные техники, воздвигая заборы, вытягивающие чакру.

А Сенсома уже не бежал. Он парил над землей, пользуясь силой Риннегана Исобу, радостно и воинственно ревевшего внутри старого друга.

— Великое Стихийное Комбо! — пронесся над всем полем битвы голос Бога Шиноби.

И даже Дейдара, ошарашенный увиденной техникой и ее красотой, не смел оторвать взгляда от того места, откуда шел голос. Молодой воскрешенный шиноби успел лишь прошептать одними губами:

— Взрыв!

И тогда торнадо, созданное Математиком Боя, сдетонировало куда мощнее, чем до этого взорвалась его собственная техника. И если давно, еще при битве с Эем Дачи, Сенсома сдерживал технику, не давая ей убить всех вокруг, включая себя, то сейчас ее разрушительная мощь усилилась стократно.

Но только воскрешенные имеют свойство восстанавливаться. А живые — нет.

Пятеро воскрешенных стояли на краю обугленного кратера и задумчиво смотрели в его нутро. Сенсома провожал собственное тело в последний путь. Все остальные… им было не до того.

Упавший неподалеку от них враг открыто улыбался и шел вперед. Никто не встал в стойку. Лишь Математик Боя сурово глянул на молодого шиноби из-под очков.

— Я восхищен твоим искусством, старик! — воскликнул Дейдара. — Теперь ты — мой учитель!

На поле боя

— Биджу! Этот ублюдок, он… Ублюдок! Мой Захват, моя Эволюция! А еще Дейдара, и Хокаге — теперь на его стороне есть много сильных шиноби! Биджу-Биджу-Биджу!

Шоурай тяжело дышал, почти не переводя дух между ругательствами, и то и дело сносил что-либо, просто попадающееся под руку. Он был в бешенстве, потому что его план не просто не сработал, а с треском провалился. С чудовищным треском. А за двенадцать долгих лет контролер отвык от того, что что-то может идти не по плану.

Изуна… вздохнул. Вспомнив свое отступление вслед за бегущими марионетками «союзника», Учиха содрогнулся. Сенсома и остальные… они смотрели ему в спину с сочувствием. И он понимал природу этого сочувствия. Будь он на их стороне — сколько приятных воспоминаний у него бы уже было? На стороне брата тоже было хорошо, но… эта сторона есть, а вот самого брата уже нет. И не будет, судя по действиям Сенсомы.

А сторона Шоурая — худшее, что с ним случалось в жизни. Даже смерть от руки придурка-альбиноса была получше. Нет, он тут не останется. Хотя кто ж его отпустит? Ладно, тогда саботаж. Уж что-что, а саботировать Изуна умеет, кажется, лучше всех в мире. Осталось только продумать план…

Пускай и очень недолго, но Изуна и сам был под контролем Эдо тенсей, а потому смутно помнил то гнетущее чувство внутри, которое испытывает воскрешенный. Чувство потери. Чистый Мир, пускай он его и не помнит, был хорош. А это значит, что воскрешенные Сенсома и Хокаге будут стремиться как можно скорее доделать свои дела и вернуться туда, куда им и положено. Вот только проблема в том, что они могут слишком поспешить.

Шоурая невозможно уничтожить классическим способом. Каждый из десятков тысяч его клонов — его шанс на возрождение. А перебить их всех, увы, не сможет даже Сенсома, потому что банально не найдет каждого. Но Сопротивлению эта информация недоступна. Сам Сенсома, может быть, догадается, голова-то у него большая, но что он сделает, чтобы добиться смерти Като Дана? А ведь Дан — его сын. Захочет ли он вообще его убивать?

— «Я должен сильно торопиться и сделать так, чтобы все клоны оказались собраны в одном месте,» — Изуна посмотрел на беснующегося контролера и в который раз за жизнь порадовался, что его обладание Риннеганом не дает тому лезть в его голову. — «Хм, Шоурай сейчас должен быть напуган. Ему совсем не улыбается провести еще десятки лет, вновь восстанавливая силы после пришествия Сенсомы. А ведь воскрешать старика могут сотни раз…»

На мыслях о «старике» Изуна позволил себе усмешку. Он, вообще-то, был старше Сенсомы почти на двадцать лет. Пускай его и воскрешали, но… Только силы Риннегана не дали ему превратиться в действительно ветхого деда.

— Ладно, — кивнул он самому себе вслух и обратился к обернувшемуся Шоураю. — Сколько Биджу остались незахваченными, два?

— Верно, — мерно кивнул контролер. — Восьмихвостый и Треххвостый. Но зачем тебе? А! Ты все думаешь о своем дурацком плане? Сейчас не время, нас…

— Как раз самое время, — холодно оборвал Шоурая Учиха. — У тебя не вышло остановить Математика, теперь — моя очередь. Добудь мне чакру Восьмихвостого и поделись силой черепахи Сенсомы. Не делай такое лицо, я знаю о двух твоих псевдоджинчурики. Если хотим провернуть дело быстро, то я сразу выступаю на фронт.

— Зачем переться в самое опасное место в мире? Если тебе так хочется воскресить Десятихвостого, можешь воспользоваться моими пещерами.

— Чакра, союзник. Десятихвостому будет нужна чакра. А на фронте, как ты правильно подметил, ее столько, что даже страшно. Мы же не хотим ждать, пока монстр «созреет»? Нам нужна скорость, поэтому провернем все прямо у врага под носом.

Изуна понимал, почему Шоураю не нравится эта идея. Потому, что сам контролер не выступил с ней первым. Потому, что он не мог в полной мере курировать Глаз Луны, так как не был вовлечен в него с самого начала. Он знал план, знал этапы, но не знал деталей. И его бесила эта неопределенность.

Он хотел предать. Очевидно, что Шоурай не собирался позволить Изуне стать Джинчурики Десятихвостого. Он предполагал, насколько сильным может стать Учиха, и его это пугало. Ну, может быть и не пугало, но точно напрягало. Поэтому сейчас он тянет — хочет выиграть побольше времени на подготовку плана предательства.

Но времени у них уже нет. Двенадцать лет накапливания силы должны дать результат. Иначе все было впустую.

— Ты же, — все же решил применить последний аргумент Шоурай. — Хотел дождаться Мадару, разве нет?

Изуна жестко развернулся на каблуках и широкими шагами направился к выходу. Уже в дверях он, не оборачиваясь, буркнул:

— Хотел. Но вечно ждать тоже не имеет смысла.

Плевать ему, что он там себе решит! Больше играть в союзников с этим… этой личностью, Изуна не будет. Сила Шоурая неоспорима, а преимущества сотрудничества очевидны, но Изуна согласился с ним работать не из-за преимуществ и силы. Только из-за удобства. И все удобства кончились.

Уже у самых внешних дверей Резиденции контролера (бывшей Резиденции Цучикаге Ооноки), Учиху догнал Черный Зецу. Гуманоид тоже на дух не переносил Шоурая, но терпел его общество и короткие приказы ради Изуны. Ради первого в мире человека, увидевшего в Черном личность. За него и на край света не зазорно, уж бывшего Хокаге потерпеть можно.

— «Мама…» — подумал Зецу, вздрогнув от своих же мыслей. — «Я изменился.»

— Извини, — выдохнул пожилой Учиха, обернувшись к другу. — Что заставило тебя догонять. Чего этот… союзник не договорил?

— Все в порядке, Изуна, — вечно-молодой гуманоид изобразил на «лице» подобие улыбки. — Он смиренно просит нас, а точнее — тебя, о величайшей благодати, которую ты, великий, можешь ему ниспослать. И молит, почти в слезах, он о том, чтобы ты попутно начал исполнение стратегии «Воскрешения».

— Хочет усилить свои войска Эдо Тенсей? — Изуна чуть нахмурился, но кивнул. А потом, вдруг, развеселился. — Но он же не молил, верно?

— И даже просил не смиренно…

* * *

— Сюда, — тихим шепотом сопроводил свой указующий жест Шиццу.

Младший брат с женой молча повиновались. Они вообще все делали молча и заговаривали с ним только в экстренных случаях. Было ли дело в том, что он за сутки пути вывалил на них, считай, всю свою и отцовскую жизни, или же они всегда были такими — непонятно. Хотя… кое-что об убийце из Страны Воды, точным ударом окончившим жизнь величайшего Математика Боя, Шиццу слышал.

И по его информации выходило, что у него есть племянник. Но чета Юки не только отправилась за ним без сына, но и никогда не упоминала его, или что-то в этом роде. Чутье шиноби подсказывало главе клана Акасуна, что их молчание было с этим как-то связано.

Тем не менее, оно не мешало обоим родичам двигаться с ним на равных. Давно уже Шиццу не встречал действительно сильных шиноби за пределами сил Сопротивления. А ведь он, как и его сводный брат, сейчас сражающийся на фронте против бывших сокомандников, был одним из основных шпионов Конохи и немало повидал чужаков.

Жена брата — Маюми, была хорошей куноичи, но не выдающейся. Просто на уровне. Уровне джонина высшего ранга. А вот сам Ошими, упорно зовущий себя Хицугаей, за этот уровень выходил, и далеко. За все десятки часов пути Шиццу так и не разобрался — сильнее ли он младшего или нет?

Но тут острый взор, укрепленный отличными очками (подарком Узумаки, кстати, и подарком непростым), разглядел в листве огромных деревьев Страны Огня то, что не чаял увидеть уже вот почти тринадцать лет. Вообще-то, сначала Шиццу оказался весьма ошарашен, ведь до самой Конохи им еще километров десять бежать, но потом удивление сменилось принятием.

Ну гуляет Математик Боя себе по лесу, собирает грибочки. Этот старикан и не такое выкидывать любит.

— Ошими, враг! — громко крикнул брату Шиццу, задорно улыбнувшись. — Двенадцать часов!

Он долго представлял себе это воссоединение. Тогда, двенадцать лет назад, Шиццу был полным идиотом и теперь корил себя за это. Его родной отец… сколь многого, из того, что должно отцу и сыну, они не испытали? И все из-за упрямости дурака — мог ведь миллиард раз придти к именитому предку, да спросить все толком. А в итоге пришел и с войной…

Но как только Шиццу увидел Сенсому, он сразу понял, как именно захочет поприветствовать в воскрешении дорогого папу. Так, как тот сам бы и предпочел — битвой, да такой, чтобы даже у легендарного Математика Боя захватило дух!

Конечно, Сенсома почувствовал сына куда раньше, чем тот его заметил. А потому и решил прогуляться чуть вглубь леса, который в Конохе именовали звучным именем Леса Смерти. И даже умудрился выйти из него в обычный, навстречу потомку.

Единственное, воскрешенный не знал, кто сопровождает Шиццу. Его-то чакра ему была знакома, а вот чакра четы Юки. Их он не знал, хотя бы потому, что при первой и единственной встрече с младшим сыном он все их недолгое знакомство только тем и занимался, что умирал. Мда…

Сейчас же все поменялось. Как только Сенсома разглядел Ошими, он растерялся, не готовый к такой встрече, и в этот самый момент Шиццу атаковал.

Его марионеток Сенсома почувствовал заранее, так что, даже смущенный, он разрушил их мгновенно, как только обе синхронно выскочили из-за деревьев слева и справа от него. Конечно, Шиццу не делал ставки на эту атаку, а потому сразу же вошел в усиление Шестых Небесных Вдохов и тяжело приземлился в то место, где только что стоял отец!

— Стихия Льда: Зеркало Окончания, — сложил печати Ошими.

Его ледяное зеркало выросло прямо за спиной у отступившего Сенсомы, и почти сразу убийца вынырнул из него с мечом наготове. Маюми, с зажатыми между пальцев сенбонами, бросилась вниз — на землю, дабы прикрывать мужа оттуда.

И прикрывать было от чего. Неведомо как почувствовав, противник вскинул руку, развернулся и быстро распаковал собственный клинок из печати на одежде. Еще одно ультра-быстрое, смазанное движение, и укол Ошими оказался мастерски парирован.

Убийца из Тумана даже не успел увидеть лицо врага. Только смазанное свечение двух золотых огней.

Сенсома… решил немного позабавиться с ними.

Ударом кулака он отбросил близко подобравшегося Шиццу. Сразу же за этим сложил печати свободной рукой, и старший сын оказался в ловушке из Земляных Стен. Ему на помощь подоспела куноичи. Резко, на выдохе, вскрикнув, она бросила свои сенбоны, и те оказались чудовищно тяжелыми, из-за чего с легкостью разрушили все Стены Сенсомы.

Рука с мечом тоже не отдыхала, все это время пробуя на зуб технику младшего сына. Ошими был мастером. И, как и любой потомок великого Математика Боя, он с рождения был особенным. Его потенциал был чудовищно велик, однако… безнадежно испорчен.

— «У него слишком много чакры и есть уникальный геном Стихии Льда,» — раздумывал Сенсома о сыне, попутно, с помощью Исобу, ведя мерный счет. — «Но он предпочитает клинок и техники быстрого убийства. Хотя ему выгодны затяжные битвы на измор. Неужели же он…»

Сенсома осекся, когда его клинок опасно мазнул у уха Ошими, а после, дрогнув в руке, вылетел из нее.

— «Я ошибся. Ну и парень!»

Ошими считал! Он использовал, пожалуй, самую базовую и самую сильную технику самого Сенсомы. И он не просто просчитывал действия противника наперед — он превосходно их просчитывал. Так хорошо, что сам Сенсома не смог понять этого, пока не лишился оружия. Конечно, у воскрешенного Бога Шиноби было побольше опыта, но… потенциал его младшего сына был куда лучше!

— Ладно, с этим пора заканчивать, — выдохнул довольный отец. — Игры играми, а нас уже заждались.

Ошими вздрогнул. Вздрогнул потому, что прекрасно узнал этот голос. Это был голос того, кто впервые назвал его так «Ошими». С тех самых пор, для всех оставшись Хицугаей, про себя он всегда звал себя по настоящему имени. Потому что его так назвал он.

Великий Математик Боя и его отец.

— Я только разогрелся, — во всю улыбнулся Шиццу, вольготно садясь на жесткую траву. — Но, раз ты так говоришь…

— Узнаю в тебе себя, — хмыкнул в бороду Бог Шиноби. — Хотя внешние черты тебе больше достались от матери. Исключая очки. А вот ты… — он повернулся к Ошими. — А ты похож на меня.

Слова встали в горле комом. Никогда еще прежде Ошими не думал, что… что что-то может быть таким сложным. Таким сложным, как этот разговор. И Маюми, ошарашенно смотревшая прямо в лицо величайшего в мире шиноби, и узнающая в его чертах несомненные черты мужа, только усугубляла ситуацию.

Сенсома положил руку сыну на плечо. Сжал. Он понимал его. Столько слов и все… не совсем к месту. Будь Ошими ребенком, он бы бросился к отцу на руки. Будь подростком — кричал бы. Если бы они встретились в его старости, наверняка бы пустил слезу. Но сейчас младший сын был мужчиной. Крепким, сильным и таким взрослым…

И Сенсома был мужчиной. Несколько постаревшим, потускневшим за дождем лет, но все еще крепким. И, как мужчина мужчине, они все друг другу рассказали в этом небольшом жесте. Они искали друг друга. Они нашлись. И теперь они вместе. Семья. Слов для мужчины слишком мало, чтобы говорить о таком.

— Идем, — легко тряхнул сына Бог Шиноби. — Твоя мама ждет тебя.

* * *

— Теперь я все понял, — кивнул Тобирама, глядя на изменившуюся Коноху в окно.

Обито Учиха, от вида Шарингана которого так кривился Второй Хокаге, невозмутимо восседал в кресле главы Скрытого Листа, уважительно сняв красную шляпу. За те годы, что Сенсома его не видел, Пятый Хокаге возмужал. Черты его лица заострились, из-за чего он чем-то неуловимо напоминал теперь Данзо, но в единственном оставшемся глазу, хоть тот и являл миру рисунок Шарингана, то и дело проскальзывали нотки былой бесшабашности и озорливости. Видно, Наруто многое перенял у него.

Кабинет же Хокаге изменился довольно незначительно. Зато сама Коноха, на которую из него открывался прекрасный вид, была неузнаваема для тех, кто ее основал.

Из простых, больших деревянных домов остались единицы. Теперь основа для зданий в селении — крепкий камень. Снующих туда-сюда граждан тоже было столь мало, что привыкшие к многолюдности первые из Хокаге даже специально искали взглядами прохожих, будто бы пытаясь убедить себя, что в их детище все еще живут люди.

На самом деле — живут. Но большей частью под землей, в надежных убежищах, которые Шоураю, захоти он атаковать селение, будет тяжело повредить. Из старых зданий во всей красе осталась только Резиденция Хокаге, в которой теперь заседали все командиры сил Сопротивления. И Каге всех Великих Стран, кроме Земли. Так жила современная Скрытая Листва.

— Мда… беда, нашедшая на мир, очень серьезна, — вздохнул Хаширама. — Этот Шоурай попросту перечеркнул наши мечты.

— Он бы не сделал этого, без своего чудовищного генома, — покачал головой Тобирама и повернулся к Сенсоме. — И без тебя, ученик. Потому что он — твой сын. Не будь это так, мир бы сейчас не стоял на грани.

Сенсома пожал плечами, на миг прислушавшись к тихому разговору Ошими и Юки, беседующих этажом ниже. Мать и сын никак не могли наговориться, и отцу семейства это нравилось. Через их разговор он и сам знакомился с младшим. И с его бедами…

— Я его остановлю, — все же ответил сенсею Бог Шиноби. — Но мне нужна… ситуация. Если я правильно понимаю, просто убить основное тело Дана будет недостаточно. Так что нужно сделать так, чтобы все его марионетки были собраны в одном месте. Причем все без исключения. Если не будет хотя бы одной — победа будет неполной. Поэтому мы должны что-то сделать.

— Есть еще один вариант, — подал голос Итачи, присутствовавший на совещании.

Все с немалым интересом посмотрели на немногословного воскрешенного Учиху, пожертвовавшего собой ради защиты дорогого селения и мести. Даже Тобирама признавал его идеалы и стремления.

— План «Глаз Луны», которому следует Изуна Учиха, — продолжил он. — Если его завершить, весь мир может быть погружен в гендзюцу. Каждый человек и каждый шиноби. Исключения… возможны, но я не знаю о них. По крайней мере, шанс того, что Шоурай — не исключение, велик.

— Захватить врага в гендзюцу и прикончить его — узнаю клан Мадары, — усмехнулся Второй Хокаге. — Но как мы завладеем этим Глазом Луны? Что нужно для его использования?

— Десятихвостый Биджу, собранный из чакры всех Девяти Зверей мира, — глаза Итачи зловеще блеснули. — После — его Джинчурики. Им может стать любой шиноби, который сможет справиться с силой Зверя и не сойти с ума. Однако, для самого Глаза Луны нужен Риннеган. Только обладатель Риннегана сможет с помощью чакры Десятихвостого активировать Риннешаринган и спроецировать его на Луну. Это — все, что я знаю. И я знаю это, благодаря Учихе Изуне. Он пытался вербовать меня много раз.

— Нам повезло, что у него не получилось, парень! — широко улыбнулся Хаширама, а потом повернулся к змеиному сеннину. — Орочимару-сан, у вас же есть Риннеган, верно?

— Это не совсем Риннеган, — ответил Ясягоро и сверкнул своим додзюцу. — Всего лишь подделка. Итачи-кун когда-то получил информацию о том, как Мадара достиг глаз самого Рикудо. Тогда это была их первая попытка вербовки. Он рассказал мне, и мы принялись за эксперименты. Суть была в том, чтобы скрестить гены потомков Хагоромо Ооцуцуки — Отшельника Шести Путей. А эти потомки, как вам известно, стали кланами Учиха и Сенджу.

— Ты экспериментировал над Сенджу? — нахмурился Тобирама. — И как ты делал это, если клана давно нет?

— Мир уже давно знает, что это не так, — по-змеиному улыбнулся Орочимару. — Я успел найти несколько детей — потомков вашего великого клана.

— Всего лишь несколько?

— Мне… помешала Принцесса Слизней.

— Цунаде, — нахмурился Хирузен.

— Цуна, — вместе с ним нахмурился Хаширама. — Моя внучка… оказалась под контролем.

— Да, и ее имя, как вашей внучки и химе Сенджу, дало ей огромную силу. Она призвала всех потомков Сенджу в ряды Шоурая, обещая возрождение клана. И собрала практически всех, кто был. И даже… переманила одного бойца из наших рядов.

— Конан Сенджу, — пояснил Обито воскрешенным. — Мы не сумели ее удержать. Как не сумели даже ее друзья. И теперь Яхико безустанно сражается на фронте, надеясь отвоевать подругу, а Нагато с головой ушел в дела клана Узумаки.

— Дела… — невесело потянул Сарутоби. — Но, Орочимару, ты не закончил. Мы поняли, что ты скрестил Сенджу и Учиха. Поместил в потомков первых Хокаге Шаринган, мда… и себе сделал. Каков итог?

— Я могу использовать Пять из Шести Путей, но очень ограниченно, — Орочимару вздохнул. — Ни один из экспериментов не завершился полным успехом. Лишь частичные. Самым лучшим образцом стал Тензо. Кровь в нем сильна настолько, что он познал Мокутон. Но теперь его главное оружие — Псевдо-Риннеган. Однако, я не думаю, что даже его глаза сработают.

— Мы в тупике, но, — поднял руку Сенсома, привлекая внимание. — Видимо, «Глаз Луны» станет нашим реальным шансом. Опустим детали. Мы должны торопиться, потому что и Шоурай будет увеличивать темп. Вот как сейчас.

Сразу же после его слов в кабинет ворвался запыхавшийся Четвертый Райкаге. Сенсома узнал его, пускай они и виделись последний раз полтора десятка лет назад. На самом деле, Четвертый Эй был до боли похож на своего отца, так что узнавание было нетрудным. Хотя и сбивал с толку тот факт, что один из сильнейших и быстрейших шиноби в мире может запыхаться, просто поднявшись по лестнице.

— Би! — выдохнул он в повернувшиеся к нему лица. — Они забрали Би!

* * *

Телепорт на земли фронта не занял много времени. Тобирама, пользуясь практически неограниченными запасами чакры, быстро создал основу для группового переноса и объявил правила. Конечно же, большую часть живых шиноби было принято оставить в Конохе. Тот же Обито, как Хокаге и защитник, на фронт не шел. Зато шла его команда. Учиха не боялся отправлять Наруто, Сакуру и Саске в бой, прекрасно зная, что они и без его приказа, и даже против оного, все равно отправятся сами.

К тому же Мокутон, Сусаноо и сила убеждения против Шоурая никогда не будут лишними.

Тобирама кивнул, глядя на собравшихся в круге переноса шиноби. Все воскрешенные, седьмая команда, Шиццу, Ошими, Омо и прочие сильные шиноби (в том числе и боевое крыло клана Узумаки). Они были готовы. Пускай над миром нависла угроза, эти шиноби выросли сильными, благодаря их с Хаширамой детищу.

Сенджу сложил руки в активирующем жесте и перенес всех на фронт.

И они тут же оказались на самом поле боя!

— Воскрешенные прикрывают живых! — тут же командным голосом гаркнул Хаширама, сложив печати и оградив весь отряд, перво-наперво, мощной заслонкой из Дерева.

Армия марионеток, в этот самый миг штурмовавшая позиции Сопротивления, качнулась и ослабила напор на союзников отряда, сосредоточившись на нем самом.

А потом начала исчезать.

Два Великих Брата Сенджу уже когда-то давно уничтожили большую часть мировой армии шиноби, пользуясь преимуществами Эдо Тенсей. Не сплоховали они и тут, разом обрушив свои мощнейшие техники на клонов Шоурая. Хотя, конечно, марионетки были врагами несколько иного уровня, чем те, с которыми Хокаге воевали раньше.

Но теперь у них была весомая подмога в лице Итачи и Дейдары, чье воскрешение было перехвачено Сенсомой, а верность и лояльность тщательно контролировались им же. Молодой Учиха громил всех направо и налево, пользуясь своим Сусаноо и техниками Черного Огня. Молодой шиноби Земли не изменял себе и устраивал канонады гулких взрывов.

Ну и конечно, основой и острием атаки воскрешенных стала Троица Ветеранов Конохи, уже когда-то уничтожившая одну из армий Шоурая практически подчистую. А теперь, вернувшись из Чистого Мира в мир живых, они были куда более опасны.

— Как обстановка?! — перекрикивая грохот взрывов и техник, спросил Орочимару у бойцов Сопротивления, до которых добрался первым.

— Левый фланг держит Какаши Хатаке, и держит успешно, — отрапортовал ему офицер. — Правый за Джирайей Томура. А вот центральный передний держится плохо. Его ведут главы кланов Конохи и Облака, но и противостоят им большие силы. К тому же, среди врагов была замечена Эволюция.

— Так, а куда попали мы? — не понял вездесущий Наруто.

— Осмотрись, придурок, — выдохнул раздраженный Саске. — Мы в тылу.

Дела у Сопротивления шли ужасно. И телепорт Тобирамы, должный перенести его отряд в тылы союзников, оказался точен. Просто эти самые тылы были захвачены врагом. Хотя…

— Орочимару-сама, а это… — все же решился несмело спросить один из солдат, указывая пальцем на сплошной грохот и разруху.

— Да, сержант, — коротко бросил ему Ясягоро, ища взглядом кого-нибудь посерьезнее офицеров. — Это — наше главное Оружие.

— Цубаки! — выдохнула Юки, направляя разрушительную силу смешения геномов в толпу марионеток.

Ее технику попытался заблокировать один клон, заточенный на защитные типы ниндзюцу. Его щит был способен даже сдержать удары Сусаноо Эволюции, не говоря уже о более простых техниках. И он сдержал бы и Цубаки, если бы был выставлен. Но он не был, потому что его существование прервал Ледяной Клинок Ошими, легко пробившегося к марионетке сквозь гору трупов.

Юки только и успела, что широко улыбнуться сыну.

Тыл Сопротивления быстро очищался от врагов, но все остальные фланги начали прогибаться под давлением Шоурая. И не только его. Шиноби Земли, истово верующие в своего правителя и практически Бога, опаснейшие отступники — Акацуки, и даже воскрешенные Изуной солдаты — все эти войска усиляли и без того, казалось, непобедимое воинство контролера.

Сенсома остановился, перестав изображать из себя чудовищную мясорубку, и прислушался к чакре. Четверка клонов, вероломно решившая воспользоваться остановкой Бога Шиноби, была снесена Тремя Хвостами Исобу, легко разбившими их в неаппетитную кашу.

— Я — вперед, — предупредил союзников Математик Боя и…

Действительно прыгнул вперед. Вперёд и в небо. Так, что скрылся за облаками.

Джирайя зашивался, принимая сбивчивые доклады, поглощая природную чакру и отражая сотни атак от брата по приемному отцу. Его чувства тоже мешали в битве, ведь сейчас он, по сути, бился со всей яростью и умением против собственных же сокомандников. Цунаде и Като. И, если уж на то пошло, они ведь еще и оказались его родней…

— Джирайя-сама! — крикнул ему сержант, предупреждая об опасности.

Крикнул, но не успел. Как не успел и Джирайя среагировать на трех клонов-мечников, зашедших ему за спину. И даже не потому, что был медленнее их, нет. Он просто был медленнее Ошими.

Трубно зарычав, Ледяной Дракон просто смел напрочь одного из нападающих, а с двумя другими младший сын Математика Боя без страха скрестил клинки. Клоны были сильны, но куда им было до оригинального потомка самого сильного существа в мире?

С поддержкой Ошими Джирайя пробился далеко вперед. Так много делал в бою утраченный сын Сенсомы. И это, в итоге, вышло им боком. Два сильнейших шиноби разошлись не на шутку и уничтожили многих марионеток, но те, как оказалось, пропустили их поглубже вперед — к самому центру своей армии, а там уже окружили, отрезав от сил Сопротивления.

— Это ты! — наконец смог выдохнуть Джирайя, когда основная волна клонов дала им минутную передышку.

На самом деле, Шоурай перегруппировывался, но Джирайе было неприятно об этом думать.

— Мне тут сказали, что ты — мой брат, — тихо и спокойно произнес Ошими, прикрывая его с левой стороны своим мечом. — По отцу.

— Да я — твой самый братский брат! — весело оскалился Жабий Мудрец.

— Неродной брат, — чуть скривился убийца.

— Да брось, если выживем сейчас — будем даже больше, чем просто родные.

— Выживем.

— Ты так силен, братишка?!

— Не я…

Приземлившийся прямо на головы врагов Сенсома мигом изменил положение сил на этом, отдельно взятом квадрате битвы. Или, вернее будет сказать, во всей этой битве?

Увидев приемного отца, Джирайя весело закричал и вместе с братом бросился помогать ему в зачистке местности. И они были сильны, эти два неродных брата. Так сильны и эффективны, что убивали всего лишь втрое меньше, чем их легендарный отец. И поэтому, Шоурай отступил.

— Чего это? — нахмурился Джирайя. — Не завалит нас мясом?

— Ему нет смысла, — ответил Сенсома, пристально вглядываясь вперед — туда, где находились основные силы Дана. — Для нас нужны противники посильнее.

Будто бы вторя его словам, с оглушительным хлопком молнии их взяли в квадрат четверо шиноби. Или, вернее сказать, четыре Эволюции.

— Как же дерьмово сражаться рядом с тобой, старик, — выдохнул Джирайя, мрачно доставая из-за спины свиток. — Все время можешь умереть…

Математик Боя остановил его взмахом руки. И тихо произнес:

— Уходите, парни. И передайте всем, чтобы оставили это на меня. Задача союзников — сдержать Шоурая и всех его помощников. Особое внимание… пускай уделяется помощникам. Если я прав — клоны скоро перестанут быть проблемой.

— Ты… — Ошими смутился, сбился с мысли и… угрюмо замолчал, было, не зная, как вести себя с отцом, которого у него никогда не было, а как появился — он его убил.

Его поддержал Джирайя:

— Не бери на себя слишком много, старпер. В этой форме ты не всемогущ. Я знаю, что воскрешенное тело не имеет всех сил живого.

— Повтори, — усмехнулся Сенсома.

Его чакра мгновенно разлилась на километр вокруг них и их врагов, терпеливо ожидающих ошибки с его стороны. Четверка Эволюций не должна была его победить, только задержать. В отличие от младших, самый старший сын прекрасно знал истинную силу своего отца.

Да и то — не всю.

На плечи привычно легла синяя чакра друга-Биджу, которую поддержала и привела в форму чакра божественного покровителя-Отшельника. И личная физическая, ментальная и общая сила Математика Боя придавила к земле все, что этим самым Математиком Боя не являлось. Фон природной чакры задрожал на всем поле боя, когда в нем появился интерес Бога Шиноби. И это ощутили все.

А особенно — два шиноби за его спиной.

— Идите, дети, — сказал им Сенсома, довольный произведенным эффектом. — А папа тут развлечется.

— Ты… воспитал их правильно, Математик, — произнесла Эволюция-старуха, и марионетки из металла за ее спиной грозно затрещали.

— Ты хочешь меня позлить? — выгнул бровь Сенсома. — Сидя в теле Чие Акасуны и говоря такое… хочешь увидеть меня в гневе, существо?

— Кажется, ты сам всегда учил других не запугивать на поле боя, — подал голос беловолосый немолодой шиноби, в котором Сенсома узнал Белого Клыка Конохи — Сакумо Хатаке. — Нарушаешь свои правила?

— Я тот, кто может их нарушать, — воскрешенный поднял когтистую руку. — И, кажется, на одного из вас это сработало.

Названый брат Четвертого Райкаге и бывший Джинчурики Восьмихвостого стоял перед ним, как вполне себе обычная кукла. В нем чувствовались лишь остатки чакры Биджу, и Сенсома знал — Киллер Би больше никогда в жизни не выдаст ни одной глупой строчки. Потому что теперь его место в этом мире занял Эволюция.

— Он еще не завершен, — последняя из Эволюций — пожилая, но крепкая женщина в традиционном платье Страны Огня, улыбнулась, глядя на бывшего Би, как будто он был ее сыном. — Хозяин очень спешил выпустить его к тебе. Однако, как и все, чего касается Хозяин, он превосходен. Чего не скажешь о… тех двух мальчиках, которые сбежали.

— Я догадываюсь, кто ты, — нахмурился Сенсома, отлично чувствуя, что мастером-телепортером, который перенес всю четверку к нему, была именно она. — И я рад, что Джирайя ушел. Но я все равно убью тебя первой и разорву, сотру в порошок. Так, чтобы даже шанса не было, что тебя увидит Второй.

— Ох, так ты и правда догадался, — рассмеялась она.

А после Сенсома двинулся на них. Эволюции не были классическими клонами Шоурая, поэтому их движения были не так синхронны. Но это компенсировалось чудовищной силой этих уникальных существ и опытом тех, из кого они были созданы. И в опыте этой четверки Сенсома перестал сомневаться в первое же мгновение битвы.

Бывший Би бросился на него молча, практически моментально достав все свои восемь клинков и сойдясь с Богом Шиноби в кендзюцу. Когда-то давно Сенсома без труда преодолевал технику юнца, но с тех пор стиль Джинчурики Восьмихвостого отточился и стал техникой настоящего мастера.

Эволюция-Чие отпрыгнула подальше и «натравила» на Математика своих кукол. Как и полагалось Эволюции, она была даже сильнее прежней Чие, поэтому ее марионетки можно было по праву назвать лучшими из тех, которые встречал Сенсома. Исключив, правда, марионетки ее и его внука — Сасори, которые тот теперь делал исключительно из сильных клонов Шоурая.

«Сакумо» и телепортерша действовали в паре, атакуя быстро и беспрестанно. У любого другого шиноби практически не было шансов спасти свою жизнь еще при первой их атаке, а уж избежать удачных последних — и того больше. Однако, Сенсома был воскрешен. И…

Он же был Математиком Боя!

Очередной прыжок Сакумо оказался прерван барьером. Барьером из фуиндзюцу, выстроенным в голом воздухе. Сразу же, как только Клык замешкался, из спины Математика Боя буквально вырос его Ледяной Клон, атаковавший знаменитого, в прошлом, шиноби в ближнем бою. Чие и Би усилили напор, но Сенсома только этого и ждал, буквально врастая в землю и используя Бог-Камень. Как только каменная скорлупа треснула, Бог Шиноби оценил замешательство бывшего Джинчурики, налетевшего с мечами на непробиваемую статую. Но что было важнее — «Чие» отозвала своих марионеток на двенадцать сантиметров дальше нужного. Поэтому Сенсома, не мудрствуя лукаво, замахнулся мечом и тяжело опустил его в страшном уколе на голову Эволюции-мечника.

Чакра псевдоджинчурики взревела, защищая хозяина, и «Би» отпрыгнул в сторону, избегая смертельной раны. Оказавшаяся за спиной Сенсомы телепортерша самоуверенно рассмеялась:

— Не убил!

Хотела было прыгнуть вправо, но… не смогла, потому что все ее владение чакрой мгновенно улетучилось. Сенсома использовал один из самых сильных, но, в то же время, трудновыполнимых приемов, в своем арсенале. Сильнейшая техника клана Узумаки, которую ему впервые продемонстрировал Узукаге Тоширо. Она лишала шиноби чакры, блокируя ее ценой чакры использующего. Однако, эта, без сомнения, нечестная техника могла сработать лишь там, где не было хотя бы мало-мальски серьезных колебаний чакры. Поэтому, почти сразу же, как Сенсома ее применил, техника развеялась.

Но основную задачу она выполнила — не дала Эволюции сбежать. А Сенсома этим тут же воспользовался.

— Я же сказал тебе, что ты будешь первой, — произнес он, возвращая себе силу своей чакры и Врат.

Мощнейшего удара в голову от Математика Боя она не пережила. Ее специальность не предполагала принятие таких атак. Почти сразу, как ее тело начало заваливаться, Исобу подал в руки своего Джинчурики чакру Риннегана, и уже упавшее тело оказалось утыкано черными приемниками.

Сенсома отвернулся от трупа, бросив листок-воспламенитель, и тихо пробормотал себе под нос:

— Покойся с миром. И спасибо за Джирайю.

Осталось трое. И их лица были уже совсем не такими уверенными, как в начале схватки. Ну конечно…

И тут Сенсома почувствовал, как чакру… трясет. Не на поле боя, точнее — не только на нем. Чакра пришла в бешенство во всем мире шиноби.

— Десятихвостый! — закричали солдаты Сопротивления, передавая этот клич в армии.

— Успели значит, да? — криво усмехнулся Математик Боя, шагнув вперед — к напрягшимся Эволюциям. — Интересно…

* * *

Он лежал неподвижно, боясь, что от любого лишнего шороха его голова может взорваться. Хотя, если честно, если бы это действительно было так, он бы уже давно лопнул целиком — слишком уж сильной была энергия, захлестнувшая этот мир. Настолько сильной, что вывела из сна даже его. А уж из какого сна! Из самого лучшего сна!

Из пьяного сна.

— Сила мира пришла в движение, — звонко отозвался Глава в его сознании.

— Рождение нового Бога? — вторил ему задумчивый Крон. — Не может быть. Это происходит не так.

— Возвращение, — сказал Слуга Духов. — Что-то вернулось в наш мир. Что-то такое, что в корне изменит его. Уже изменило! Я чувствую мир…

— А вы можете заткнуться? — сипло спросил Ловен, утирая золотым рукавом сухой лоб. — Хреново же, Автор пишет…

Две богоподобные сущности, таящиеся в его сознании и теле замолчали, но сделали это так выразительно, будто он сделал что-то не то. Что? А… какая разница? Плевал он на них. Сейчас, вот, дотянется до бутылки, и…

— Ты же клялся больше не пить, — в который раз напомнил своему Сосуду Глава.

— Я обещал Автору, а спас меня ты, — выдохнул Ловен, нашарил-таки бутылку и жадно из нее глотнул.

— Если ты веришь в своего Бога, то должен понимать, что, по идее, именно он помог тебе, после клятвы, — встрял Крон. — И послал нас. Точнее, позволил тебе достучаться до нас.

— Пф! — фыркнул прямо в бутылку Брау, но задумался.

Впрочем, достойный ответ долго искать не пришлось.

— Если бы Автор принял клятву и захотел бы, чтобы я не бухал — он бы и не писал меня таким в данный момент, — пробурчал Ловен им обоим.

Пробурчал и замер. А потом вскочил с дорогущей позолоченной кровати!

— Автор пишет, чтоб мне закодироваться! Это… это значит, что герой вернулся! Его история продолжается! Сколько, Духи вас… а, прости, Глава. Но сколько же? Наверняка уже пару дней или недель. А я все время бухал тут как последний… бессмысленный персонаж, которого жалко куда-нибудь впихнуть! Твою-то мать!

Когда Ловен принял пост Главы все… было как обычно. За исключением того, чем занимался новый Глава в свободное время. А все его свободное время шло тогда, когда его не видели люди Иорфа. И вот все это время, не отвлекаясь на магические и физические исследования или изыски, Ловен пил.

Крон и Глава… они не могли ему в этом отказать. Случай Ловена был уникален. Брау не находился на грани смерти, когда стал Главой, а это значит, что его жизнь в этой должности шла не обычные десять лет, а… Ну, этого не знал ни Глава, ни Крон. И оба они были этим обеспокоены. Хотя тело бывшего Архимага и удовлетворяло их запросам.

Тем не менее, ощутив возрождение Десятихвостого и силу Древа Шинджу, когда-то связывающую Иорф и мир шиноби, обе богоподобные сущности Континента все обдумали и приняли единственно верное решение.

— Нас ждет новый жребий, — произнес Глава к сознании Ловена. — Ты не можешь идти туда сам, потому что Глава не должен этого делать. Но нам и правда нужен тот, кто ответит на наши вопросы. Что там происходит? Почему? И что будет, когда все закончится? Мы доверяем это тебе.

Брау почувствовал, как его переносит силой телепортации. Глава и Крон сами отказались от своего Сосуда, разрешив ему отправиться к Главному Герою. Как и всегда, они приняли решение еще до того, как он их об этом попросил. Все же, эти две сущности превосходили обычные человеческие понятия.

— Отлично, — сориентировался теперь уже Архимаг, поняв, что его перенесло в Страну Огня. — Жди, Сенсома, я уже иду.

Звук спешных босых ступней недолго звучал в нарушенной тишине лесочка. И его конец ознаменовался характерным бульканьем.

— И пью.

* * *

— Он огромен! — восхитился Шоурай, глядя на сформировавшееся из чакры девятерых Биджу чудовище.

Десятихвостый склонил гигантскую башку, из которой, казалось, состояло семьдесят процентов его тела, а потом резко вскинул и закричал прямо в небо. Это был именно крик, а не рык, вой или что-то подобное. Именно так поприветствовал этот мир прародитель чакры.

— Он набирает силу, — напряженно вслушивался в чакру монстра Изуна. — Нужна примерно минута для того, чтобы можно было его запечатать во мне. Мы должны ее выиграть.

— Вот как? — отозвался Шоурай.

И почти сразу же за его словами на них обрушилось давление чакры. Не особенно большое, но… разнообразное и сплоченное. Сразу три различные, но бьющие по чакроканалам в унисон, вида чакры подобрались к самому сердцу сил Шоурая.

Наруто, Саске и Сакура обрушились на обоих вражеских командующих со своими сильнейшими техниками.

— Рассенсюрикен! — рявкнул бывший носитель силы Рикудо, посылая в обоих шиноби огромный заряд чакры Воздуха.

— Сусаноо Кагуцучи! — вторил ему лучший друг, укрываясь за прочнейшей броней чакры своего Вечного Мангеке, и опуская на них пурпурный гигантский клинок, покрывшийся его Аматерасу.

— Небесный Древесный Дракон! — Сакура приземлилась раньше напарников и приложила руки к земле, являя миру Деревянное чудовище, обхватившее своим телом часть Десятихвостого и начавшее активно высасывать из него чакру.

Изуна закрыл себя и Шоурая силой гравитации, а сам контролер после этого прыгнул телепортом в неизвестном направлении. Но его место долго не пустовало.Уже через секунду Небесный Дракон Сакуры был разрушен и развалился практически на опилки. Мощный удар, сделавший это, создал ударную волну, прошедшуюся вверх и задевшую Наруто.

В итоге, Сакура и ее парень упали рядом друг с другом, оставив Саске один на один с Изуной. А над ними встала, сложив руки на объемной груди, великая Цунаде Сенджу. Принцесса клана и Слизней. Сеннин и, в прошлом, ученица самого Профессора — Третьего Хокаге.

— Вы, детишки, остаетесь со мной, — холодно объявила она им, даже не удосужившись посмотреть в их сторону. — Не заставляйте меня вас убивать.

— Изуна-а-а-а! — закричал тем временем Шоурай, уже оказавшийся на голове Десятихвостого, начавшего бесноваться. — Быстрее! Печать! Если он сейчас атакует мои войска в спину, я уничтожу его!

— «Твои войска, как же,» — хмыкнул про себя Изуна, мимоходом уворачиваясь от клинка Саске. — «Уже не наши, вот уж верно. К тому же, не удивлюсь, что «твои» войска как раз и пропустили троих детишек. Не слишком сильный отряд, чтобы помешать твоим планам, но и не слишком слабый — меня задержат. И этим ты воспользуешься, чтобы прибрать Биджу себе, «союзник». Интересно, не реши я тебя предать — согласился бы сейчас запечатать его в тебе?»

Как бы то ни было, все уже было решено. Учиха заметил краем глаза Черного Зецу, беспокойно смотрящего в его сторону и будто колебающегося, а после сложил печати.

Где-то вдалеке кто-то кричал что-то Сенсоме…

* * *

— Сенсома — останови их!

Первый Хокаге, Второй Хокаге, Третий Хокаге… Юки, Итачи, Орочимару… И не только они — почти вся армия кричала величайшему Математику Боя. Кричала об опасности и просила их защитить от нее. Сенсома был почти готов. Но, все же, решил прислушаться к себе.

— «Шоурай думает, что остановил тебя,» — произнес Исобу задумчиво. — «Сейчас отличный шанс снести Дану голову. Но… его клоны…»

— Я тут подумал, — тихо сказал Сенсома, опуская глаза. — А что с его клонами?

Будто бы вторя его словам, оставшиеся в живых Эволюции, бывшие ранее Чие и Сакумо задрожали. И не от страха перед ним, а… от связи со своим Хозяином, отсутствием которой они всегда так кичились. И тогда Сенсома понял. Понял, что для того, чтобы обуздать чудовище, Дану нужна была вся его сила. И частицы этой самой силы сейчас находятся в его марионетках.

И Сенсома не стал нападать. Он отошел назад.

— Сенсей, вы… — задохнулся от такого Орочимару, как только Бог Шиноби оказался в стане Сопротивления.

— Объяснись! — зло громыхнул Тобирама. — Неужели ты испугался? Или не хочешь убивать собственного сына?

Времени на нормальное объяснение не было, так что Сенсома решил промолчать. На удивление, его спас очень знакомый голос.

— Раз Автор так написал, не выебывайтесь, — сказал всем Ловен, снявший с себя невидимость. — О, и кстати. Ты же — Второй Хокаге, да? Вот уж кому про детей не стоит говорить… Джи, пацан! Ты где?

— Ой! — отозвался на голос Архимага сеннин и вышел из рядов шиноби.

Вышел и с укором посмотрел на родного отца.

Тобирама остолбенел, замерев взглядом на выросшем, возмужавшем и уже начавшем стареть сыне. Его Джирайя был… так хорош. Здоровый, сильный и умный шиноби, уже овеянный славой. И живой, что самое главное. Такой живой и далекий.

А Шоурай, тем временем, начал поглощать своих клонов.

— Его армия редеет, — выдохнул Орочимару, смотря за полем боя. — Вот в чем был план, да? Но… как мы собираемся его одолеть в этой форме? Сенсей?

Сенсома нашел, что искал. А точнее — нашел того, кого искал. Раненый джонин невысокого ранга лежал совсем рядом со ставкой собравшихся командиров и медленно умирал. Был бы он посильнее, раны не были бы смертельны, но, увы… Поэтому Сенсома выбрал его.

— Как твое имя, воин? — спросил Бог Шиноби, наклонившись над солдатом.

— Ахилео… — сипло ответил он.

— Не откажешь мне в услуге?

— Просите… все, что угодно, х-ха-ах… Ради победы, и для вас… я готов…

— Мне нужно твое тело.

Ахилео еле кивнул головой, больше не в силах выдавливать из себя слова, и Сенсома тут же покрыл его тело вязью рисунков фуин. Рисунков Эдо Тенсей.

— «Мы» не собираемся его одолевать, — произнес Сенсома, глядя на то, как из пепла создается черная одежда, такие же волосы и красная броня. — Я иду туда сам. Но и не один.

— Воскрешенным терять нечего! — не согласилась с ним Юки.

— Родных, — тут же парировал муж. — Силы Акацуки и вражеские воскрешенные еще действуют. Оставляю их на вас. Вы должны будете стать щитом для наших живых.

— А ты?

— А мы с ним… будем мечом.

И, под ошарашенными взглядами шиноби Сопротивления, в этот мир вернулся Учиха Мадара.

Врагов больше не остается

Мадара Учиха открыл глаза, но с трудом мог понять, что перед ним вообще происходит. А ведь казалось, что он ко всему готов… Вот, значит, как чувствовал себя Изуна, оказавшись перед ним после воскрешения. Неприятное чувство, нужно будет перед ним извиниться. Да… ему вообще за многое нужно попросить прощения.

Однако, к величайшему удивлению Мадары, когда его зрение пришло в норму, он увидел перед собой не младшего брата и его союзников, а…

— Хаширама! — рыкнул великий Учиха и ринулся на заклятого врага.

Если только деревянный болван как-либо навредил брату.

— Стой, — крепкая рука остановила Мадару на половине пути, легко удержав на месте.

Эта сила тоже была знакома величайшему в мире владельцу Шарингана, а потому он узнал ее хозяина до того, как взглянул на него. А когда взглянул — не узнал.

Сенсома постарел. Отпустил бороду, чуть сгорбился и, кажется, стал массивнее. А еще, его глаза приобрели такой странный, совершенно потерянный оттенок, какой бывает только у обремененных великой ответственностью людей. Ответственностью и утратами. И, вспомнив их последнюю встречу, Учиха начинал понимать, что именно так изменило его взгляд.

— Если воскрешенный Эдо Тенсей не собирается помогать воскресившему по своей воле, его всегда можно заставить, — донесся до ушей Учихи ненавистный голос ненавистного младшего из братьев Сенджу. — Однако, воля заставляющего должна превышать волю воскрешенного. С обычными шиноби справиться легко, ведь их воля и так будет подточена смертью. Но такие, как Мадара… Не вижу ничего лучше, чем немедленно его уничтожить.

— Все можно решить, — с нажимом ответил ему Сенсома. — К тому же, сейчас Шоурай предал Изуну. Хотя бы на время, но…

Мадара резко отбросил от себя его тяжелую руку. Нашел силы. Как нашел их и на то чтобы не смотреть на братьев Сенджу. Сейчас его взгляд был прикован только к своему главному давнему врагу и бывшему ученику. К постаревшему Математику Боя.

— Говори.

Объяснения Сенсомы были короткими. Казалось, он уже давно подготовился к тому, что бывшему сенсею придется все быстро и подробно объяснять. Так что, у него получилось. И теперь Мадара знал, что его младший брат был обманут старшим сыном Сенсомы, а план «Глаз Луны» невозможен к выполнению, так как Джинчурики Десятихвостого не обладает Риннеганом.

— И ты воскресил меня, — Мадара криво усмехнулся. — Наглец, ты совсем меня не боишься.

— Я — Математик Боя, — прямо сказал ему Сенсома. — И я никого не боюсь.

От уверенности в его словах все окружающие невольно склонили головы. И тут же пораженно вскинули их, впервые ощутив это. Эту всеобъемлющую мощь Величайшего в мире. Того, у кого всегда все шло по плану. Того, кто не проиграл даже умерев. И Мадара тоже почувствовал это. Но не поклонился.

— К тому же, я могу тебя контролировать, — Сенсома напрягся, вытянул правую руку и…

Мадара вытянул свою навстречу.

— Ублюдок, — почти весело буркнул Учиха. — Ты все еще не лишаешь меня сознания.

— Оно тебе пригодится. Враг будет не из простых. Потому я тебя и вернул.

— «А еще потому,» — подумалось, вдруг, Сенсоме. — «Что тебе нужно увидеть все самому, брат…»

Грохочущий хохот донесся до их ушей даже через огромное расстояние. А после, прямо сквозь все это расстояние, в них прилетели чудовищно-быстрые шары из плотной тьмы!

Тобирама закрыл своим телом Джирайю, Хаширама воздвиг Деревянный Заслон и сам встал за ним, прикрывая Омо и Тензо. Орочимару и Ошими прикрыла Юки.

И всех троих воскрешенных поразили пробившиеся сквозь преграды снаряды. И все трое пораженно поняли, что не в силах регенерировать.

— Идем, — только и сказал Сенсома, кивнув на последок жене и сыну.

Мадара повернулся вместе с ним. Как бы он не был раздражен всей ситуацией, сейчас ему остается только идти за давним врагом. Только так он может помочь Изуне. Ну а тот, в свою очередь, поможет ему. Пока Учиха жив, нет ничего невозможного. Он понимал выбор Сенсомы — они были похожи. Ведь Мадара тоже умер по своей воле. И не проиграл в тот раз.

Шоурай налетел на них с невообразимой скоростью. Все его тело стало белым, ноги покрыла плотная черная материя, на плечи лег белоснежный плащ, а у шеи отросли какие-то белесые «рога». В руке он сжимал абсолютно черный посох, которым и врезал в полную силу по обоим Богам Шиноби!

И Мадара и Сенсома среагировали мгновенно. Мгновенно и интуитивно, активировав Риннеганы и отрастив из рук черные приемники. Они приняли на себя всю сокрушительную и ядовитую мощь черной материи, из которой состояли и те странные шары, и смогли ее сдержать. А после Боги атаковали сами.

— Сусаноо! — выдохнул Учиха, практически моментально накрывая тело Джинчурики Десятихвостого дланью своей техники.

— Хирудора! — вторил ему Сенсома.

Руку Сусаноо Мадары разметало в клочья, но воскрешенный Учиха даже не поморщился, потому что там, за ней, в Шоурая впечаталась почти вся сила мощнейшей техники тайдзюцу. Его протащило по земле и отбросило еще дальше, но…

Урона нанесено не было.

— Да… — довольный, прошептал сам себе контролер. — Вот то, к чему я так долго шел. Сила, с которой Познание будет завершено. Абсолютная власть над этим миром. Я думал, Математик, что твое тело оказалось венцом всех эволюций. Теперь я вижу в себе этот венец. Теперь я по праву считаюсь самым невозможным в этом мире существом. Теперь! Я! Победил!

— Да что ты… — выдохнул Мадара, быстро сложив печати.

Сразу ТРИ метеорита разогнали облака на небе, отчего даже самые опытные и волевые шиноби Сопротивления ошарашенно и обессиленно опустили руки. Эту технику Мадара берег… очевидно для кого. Но прямо здесь и прямо сейчас воскрешенный легендарный Учиха понял, что Шоурай — не шутка. Это тот, кто когда-то смог убить Сенсому. И тот, кто обманул его брата.

— Серьезно? — выгнул бровь бывший контролер, нагло смотря на двух Бого Шиноби. — Твоя атака убьет всех ваших людей. И когда вы побежите их спасать, я нападу и уничтожу вас. Теперь даже воскрешенные мне не противники.

Мадара усмехнулся и сложил руки на груди. Сенсома заложил их за спину. И оба величайших противника, не сговариваясь, шагнули к осекшемуся врагу.

— Когда ты будешь пытаться выжить, — оскалился великий Учиха. — Я буду тебя убивать. Снова и снова. Пока не убью.

— Ты слишком много смотришь по сторонам, сын, — Сенсома вздохнул, и тень от метеоритов закрыла его лицо, но не потушила золотой огонь в глазах. — Здесь только мы втроем. Веселись.

Сказав это, он активировал Врата Направления и оказался за спиной у Шоурая. Сусаноо Мадары уже атаковало его в живот. Замешкавшийся Джинчурики Десятихвостого пропустил их атаку. А после на землю обрушилось небо.

Сенсома верил в своих союзников, а Мадаре было на них плевать. Как бы то ни было, силы Сопротивления смогли защитить себя от атаки Учихи. А вот Шоураю с этим было тяжелее…

Два Бога Шиноби атаковали его под разными углами, разными атаками и с разными намерениями. Они будто специально действовали каждый сам по себе. Будто бы соревновались в том, кто будет эффективнее в этом бою.

А, впрочем, почему «будто бы»? Давно не видевшие друг друга, соперники, учитель и ученик отдались этому чудовищному, но прекрасному танцу, исполнить который могли только они. Их лица стали похожи, будто лица родных братьев — и на том и на другом играла исступленная улыбка фаната сражений и берсерка. Они оба жили битвами, пускай и разными.

Они оба наседали на одного Шоурая.

— Хорошо же! — перекрикивая грохот камней, прокричал Джинчурики. — Тогда что вы будете делать, когда я использую Врата?!

Миг, и его тело оказалось совершенно не там, где только что было. Он будто бы даже не перемещался — просто был во всех местах одновременно. Мадара узнал эту скорость. Именно таким же быстрым был Сенсома, когда применил свои Восьмые Врата против него впервые. Тогда он даже мог сдержать его с помощью Сусаноо, но теперь…

Сил у Шоурая было куда как больше.

Сенсому задело, но задело и Мадару. Истошно хохоча, бывший Като Дан избивал Богов Шиноби, издевательски не используя свой черный посох. Здесь и сейчас он был сверх-человеком. Нет, сверх-шиноби! Даже не так, ведь он сражал двух Богов Шиноби. Значит — он был сверх-Богом!

— Ах, как звучит, — оскалился он.

Квинтэссенция силы. Венец могущества. Шоурай. Его будут воспевать тысячелетиями!

— Пф! — донеслось до него фырканье Мадары. — Он неплох…

— Тоже так думаешь? — мирно спросил у него голос Сенсомы. — Эх, не был бы психом — смена бы была чудесная.

— У тебя же есть еще один сын, да? — задумался Учиха.

— И даже не один, — хохотнул Узукаге. — Но, если тебе интересно, младший меня-то и убил.

— Ну-у-у… жизнь — сложная штука.

— И не говори!

Резко взмахнув рукой, Шоурай материализовал полученную чакру в волну лазурного пламени, отбросившего ненужные камни, уничтожившего мешающую пыль и обязанного сжечь ненавистные усмешки с обоих лиц! Как они себе вообще позволяют?! Перед ними Он! Пускай дрожат и…

Открывшиеся его взору Боги Шиноби не дрожали, и даже не «и». Они уверенно стояли на ногах, плечом к плечу, и смотрели на него. И было в этих взглядах что-то…

— Вы не можете меня одолеть! Вам не победить с тем, что у вас есть! — тут же разозлился Шоурай. — Вы оба могли быть на моем месте, но вы ошибались! Вы были слабаками! А я — первый и единственный, кому хватило духа стать… истинным Богом!

— Заткнись ты, «Истинный Бог», — оборвал его Сенсома. — Мы ведь даже половины тебе не показали, а ты… уже такой нервный. Исобу, будь добр.

— Хо-о-о… — заинтересованно потянул Мадара.

Казалось, будто за спиной Математика Боя появилась исполинская чудовищная черепаха с Риннеганом. Появилась и трубно взревела, являя миру свою волю и свою технику. Ринне Тенсей, исполняемое Треххвостым Биджу.

Итачи Учиха, внезапно, тяжело и с хрипом вдохнул в легкие воздух. Вдохнул и… ошарашенно уставился на стоящих рядом шиноби. Командиры Сопротивления тоже смотрели на по-настоящему воскресшего Учиху с величайшей степенью пораженности. А Омо, не долго думая, бросилась ему на шею.

— Так вот его козырь… — хмыкнул тихо Хирузен.

— Восьмые Врата не открыть в мертвом теле, — вторил ему Орочимару.

А Сенсома воткнул себе под сердце большой палец.

Шоурай, сам владеющий Вратами, знал и видел, что за сила даруется тем, кто открывает последние из запретных Врат. Карума и Дай — он лично руководил их техникой. И наблюдал за этой чудовищной силой. Однако, он, да и вообще все, кто был на этом поле битвы, никогда еще не видел ТАКОЙ демонстрации силы.

Потому что Восьмые Врата Математика Боя — это уже другое измерение.

Последний раз Сенсома открывал их в конце своего путешествия по Иорфу. Тогда он противостоял Джашину и выжил только потому, что поглотил силу темного Бога. Теперь шансов на жизнь нет. Но… кому нужна эта жизнь, если ты уже мертв?

— Прости, Сенсома… — тяжело выдохнул внутри Исобу. — Я не смогу дать тебе многого…

— И не нужно, — ответил ему Бог Шиноби. — Теперь мы справимся вдвоем.

Мадара, точно так же, как и все, пораженный силой, исходящей от существа справа от его плеча, встряхнулся. Да уж — с тех пор, как он видел эту технику, она изменилась до неузнаваемости. Это были даже не Восьмые Врата и не Девятые. Все Десятые или выше. Такова была пиковая сила величайшего всех времен.

— Это — оскорбление, — решил легендарный Учиха, сложив руки на груди. — Если я буду выглядеть слабее.

Сусаноо, сформировавшийся вокруг его тела, был черным. В воскрешенном состоянии Мадара мог позволить себе отдавать всю свою чакру непрерывно ради одной мощной техники. И сейчас вся его прорва чакры ежесекундно поддерживала лишь исполинское Черное Сусаноо — точно такое же, какое было от слияния его силы, силы Изуны и Карумы.

Тогда, помнится, Сенсома тоже собирался применить Восьмые Врата.

Шоурай рвано выдохнул, с помощью своей чакры определив силы противостоящих ему чудовищ. Определив и осознав, что они равняются его личной силе. И никакой союзник не сможет ему помочь — любой другой шиноби в мире, даже легендарный Хаширама Сенджу, не сможет никак изменить исход этого поединка.

Сенсома шагнул вперед, и Сусаноо Мадары повторило его шаг. Шоураю не сможет помочь никто.

— «Но мы должны будем сделать все за одну атаку,» — подумал Математик Боя, примериваясь для удара. — «Если дадим ему понять наши истинные силы, он может привыкнуть. Или сбежать. Так что мы обязаны убить его сразу.»

Мадара, сидящий на высоте нескольких километров, кивнул мыслям своего ученика, пускай и не мог их читать. Просто он думал о том же самом. А еще…

— «Его власть велика… Но куда он ее употребит? Чего он хочет добиться? Править миром? Как глупо — мир никогда не подчинится. А даже если это возможно — что толку от такого правления? В чем вообще смысл этой глупой власти? Кажется, я начинаю понимать…»

Черный Сусаноо тяжело взмыл в воздух и тут же на невероятной скорости обрушил свой клинок на мелкую букашку, коей являлся для него Шоурай! Первая атака будет за ним!

Джинчурики Десятихвостого вытянул над головой свой посох и встретил им удар меча Мадары! Мощь Бога Шиноби была невероятно велика, но, все же, пересилить его Учиха не мог.

Шоурай оскалился — он еще может их убить! Он еще может одолеть их! Он…

И в этот момент, на запредельной скорости, так, что даже сам Шоурай, со всей своей силой не успел среагировать, Сенсома проткнул его грудь своей ладонью.

— К несчастью… — прошептал перерожденный, отдавая все силы в один удар и накапливая всю доступную ему чакру. — Я тебя породил. И я тебя убью.

А после вся его чакра, как разряд электричества, прошла от центра его чакроканалов по телу, накопившись в руке, проткнувшей грудь Дана. И сдетонировала, сформировавшись в технику, получившую свое название в этот же момент.

— Жертва Математика Боя!

Сусаноо Мадары сделало быстрый круг и воткнуло свой исполинский клинок туда, где стояли двое из клана Томура. Один — из этого мира, а другой — его отец. Личность Шоурая распадалась, высвобождая личность Като Дана. Бывший Четвертый Хокаге только и успел, что кивнуть Сенсоме, а после…

А после умер, не выдержав силы буйства чакры и физических повреждений.

— Все кончено… — выдохнул Тобирама, чувствуя, как его воскрешенное тело начинает распадаться. — Сенсома отменяет технику…

Хаширама, Юки и Дейдара тоже начали терять свои тела. Ошими обнял мать, крепко прижав ее напоследок к груди. Первому Хокаге кланялись шиноби из Конохи. Дейдара же тихо пробурчал себе под нос:

— Ну и хрен с ним. На том свете научишь, старый…

А Сенсома умирал. Воскрешенный по-настоящему, отдавший все свое тело и чакру, да еще и проткнутый мечом Сусаноо, чуть не распополамившим его тело разом, перерожденный умирал куда быстрее, чем исчезали воскрешенные им шиноби. Тем не менее, его присутствия хватит на то, чтобы никто из них не перехватил контроль над техникой.

Никто…

— Изуна! — выдохнул Мадара, чувствуя, как его тело распадается. — Изуна!

— Брат! — откликнулся младший Учиха.

Наследник Риннегана стоял на пригорке, там, где совсем недавно он шуточно сражался с Саске. Сейчас вся седьмая команда отступила к своим. Ни Изуна, ни павшая духом Цунаде, которую Шоурай ни секунды жизни не контролировал техникой, но любовью, не стали им мешать. Вместо этого, Изуна пришел сюда.

Рядом с ним вырос Черный Зецу.

— Брат… — Мадара счастливо улыбнулся, видя, что младший в порядке, и тут же встрепенулся. — Быстрее, Изуна! Сенсома умирает, и его больше не воскресят! Прямо сейчас — наш шанс! Воскреси меня, и мы исполним задуманное! Вперед! Остался всего лишь шаг!

Изуна грустно улыбнулся своим мыслям и… покачал головой.

— Нет.

Это… это было предательством. Самым настоящим, открытым и подлым. Столько лет вынашивать идеи и мечты старшего брата, но… Изуна понял, что не должен потакать всем желаниям Мадары. Иначе появится новый Шоурай. Сенсома, сквозь пелену смерти, увидел это в его глазах и ободряюще улыбнулся тому, кто когда-то спас его от верной смерти одним своим словом.

Сейчас Изуна Учиха спас таким словом весь мир.

Мадара шагнул вперед, оступился. Чертыхнувшись, он собрал последние силы и прыгнул прямо на своего младшего брата! Изуна не стал готовить блок. Он лишь приготовил свое эго к тому, что сейчас ему будет нанесен урон.

Но Мадара лишь положил свою ладонь на его плечо.

— Молодец, брат, — прошептал он ему прямо в ухо. — Живи своим выбором.

Тело Эдо Тенсей мгновенно распалось, являя ошарашенному Изуне улыбающегося брата, тянущегося на небеса. И где-то там, далеко за ним, его уже ждал его вечный соперник — Хаширама Сенджу. А еще дальше мирно расположились на траве четверо: старик с бледной кожей и черным посохом, Тобирама, с вечно-алыми глазами и…

Математик Боя с верной красавицей-женой.

Математик Боя…

Окончен.

Оглавление

Открыв глаза

Бог Шиноби начинает счет

Когда же…

Он закончит

На поле боя

Врагов больше не остается