Потерянная ночь (ЛП) [Джейн Энн Кренц] (fb2) читать онлайн

Джейн Касл (Джейн Энн Кренц) Потерянная ночь

Глава 1

— Ты моя, — сказал вампир. — Скоро ты поймешь, что тебе суждено стать моей невестой. Что бы со мной ни случилось в этом месте, я сбегу и приду за тобой.

Голос Маркуса Ланкастера был богатым, убедительным и звучным, голос оперного певца или настоящего афериста. Он сопровождал эти слова хитрым шепотом, исполненным неотразимой энергии, трепетавшим от обещания. Я могу исполнить твои самые сокровенные желания.

Рэйчел Блейк ни мгновения не сомневалась, что он действительно хотел ее, но была уверена, что это не потому, что он в нее влюбился. Ланкастер был одним из монстров. Эти существа не имели способности любить. Однако они были склонны к навязчивости в своих желаниях и потому весьма опасны.

— Я знала, что это пустая трата времени. — Рэйчел взяла блокнот и ручку и поднялась. Серебряные подвески, прикрепленные к ее браслету, задрожали и слегка звякнули.

— Ты не сможешь убежать от меня, моя любовь, — сказал Ланкастер. Он поднял ухоженную руку и коснулся сережки в левом ухе. Небольшое украшение было сделано из черного металла и украшено камнем цвета дождя.

Жест был небрежным, сделанный невзначай, как будто Ланкастер не осознавал, что делает. Волосы на затылке Рэйчел зашевелились. От плохого предчувствия у нее по рукам побежали мурашки. Ладони похолодели.

У Ланкастера было еще одно украшение — скромное кольцо печатка, на котором было выгравировано изображение мифического зверя Старого Света — грифона.

Она отключила свои чувства, чтобы не видеть ауру Ланкастера, но следы его энергии были на столе и на всем остальном, к чему он прикасался в комнате. Она не могла вынести того, как он наблюдал за ней. Ей нужно уйти.

Направляясь к двери, она посмотрела на одностороннее окно, вделанное в стену, и немного повысила голос, чтобы убедиться, что скрытая аудитория слышит ее.

— На этом все, доктор Окфорд. Я закончила. Я ничем не могу помочь.

Не нужно было видеть лица доктора Иена Окфорда и других сотрудников клиники, наблюдавших за сеансом терапии, чтобы понять, что все они отреагировали шоком и возмущением. Бросить пациента так, как она только что сделала, было крайне непрофессионально. Но ее это больше не волновало. С нее было достаточно Окфорда и его команды, достаточно их исследований, достаточно попыток вписаться в мир клинической парапсихологии.

Женщина — по крайней мере, та, которая выросла в сообществе Гармонического Просвещения — могла вынести лишь определенное количество. Ее родители и преподаватели в Академии были правы. Она не создана для обычной / нормальной жизни.

Большинство людей не знали Ланкастера таким, какой он был. Высокий, светловолосый, голубоглазый и красивый, элегантный, он был прирожденным хищником, который легко вписывался в среду своей добычи. Но темной стороной ее таланта исцеления ауры была способность видеть монстров и видеть их такими, какие они есть.

Ланкастер заработал приличное финансовое состояние. Но несколько дней назад он шокировал своих коллег и клиентов, когда добровольно согласился лечиться в клинике Чепмена. Он утверждал, что страдает от тяжелой пара-травмы, вызванной смертью его жены несколько месяцев назад. Он жаловался на ночные кошмары и бред — именно эти симптомы требовались для участия в новой исследовательской программе доктора Окфорда в клинике.

Она открыла дверь, вышла в коридор и подала знак ожидающему санитару.

— Вы можете отвести мистера Ланкастера обратно в его комнату, Карл, — сказала она. — Мы закончили.

— Да, мэм.

Карл зашел в терапевтический кабинет.

— Пора идти, мистер Ланкастер, — сказал он успокаивающим, жизнерадостным тоном, которым разговаривал со всеми пациентами.

Ланкастер усмехнулся. — Мне кажется, я заставляю мисс Блейк нервничать, Карл.

Он поднялся на ноги с неторопливой грацией, как будто все еще был одет в элегантный серебристо-серый костюм и белый галстук, в которых он пришел в клинику. — Стоит отдать ему должное, — подумала Рэйчел. Ланкастеру удалось сделать стандартные для всех пациентов мешковатые рубашку и брюки похожими на повседневную курортную одежду.

— Ты считаешь, она меня боится, Карл? — Ланкастер придал своим медоточивым словам правильную нотку сожаления. — Последнее, чего я хочу, это напугать ее.

— Нет, мистер Ланкастер, я уверен, что Рэйчел вас не боится, — сказал Карл. — У нее нет причин бояться вас, не так ли?

— Отличный вопрос, Карл. На него может ответить только Рэйчел.

Рэйчел проигнорировала их обоих. Крошечные камешки, вставленные в ее амулеты, начали светлеть. Это не хороший знак, потому что она не посылала энергию в кристаллы сознательно. Они реагировали на ее тревогу, что являлось убедительным признаком того, что ее нынешнее психическое состояние и контроль были какими угодно, только не гармонично настроенными.

— Вот оно, — подумала она. Ланкастер стал последней каплей. Она собиралась написать заявление об увольнении. В клинике хорошо зарабатывали, а работа создавала иллюзию того, что, несмотря на то, что все говорили дома, она сможет найти себе место в обычном мире. Но она не соглашалась иметь дело с такими монстрами, как Маркус Ланкастер. И он был не единственным, кто принимал участие в исследовании. Была очень веская причина, по которой пациентов в проекте Окфорда помещали в запертую палату.

Она была целительницей аур. Ей нужно было использовать свои таланты в позитивном ключе.

Согласно господствующим теориям парапсихологии, энерговысасывающие пси-вампиры были мифом; тварь из романов и фильмов ужасов. Но Рэйчел в свое время встречала некоторых и знала правду. Монстры были настоящими. Хорошей новостью было то, что большинство из них были относительно слабыми. Они становились мошенниками, лидерами культов и политиками. Они охотились на эмоционально уязвимых и доверчивых.

Никто не отрицал существования таких низкоуровневых человеческих хищников, но мало кто считал их вампирами или монстрами. Учебники по психологии, терапевты и клиницисты изобрели для их описания более политкорректные термины. В диагностических описаниях часто использовались фразы «расстройство личности» или «парасоциопат». Но ученые в Старом Свете знали правду, — подумала Рэйчел. Также, как и философы, основавшие движение Гармонического Просвещения и создавшие Принципы Гармонического Просвещения. Правильно называть Маркуса Ланкастера — ЗЛО / ЗЛОМ. Когда этот конкретный атрибут сочетался с каким-то паранормальным талантом, получался экстрасенсорный вампир.

Больше всего ее беспокоил вопрос, чем и почему она привлекла Ланкастера. Она знала, что не любовь и даже не простая страсть заставили его зациклиться на ней из всех сотрудников клиники. В Академии она узнала, что монстров завораживает перспектива контролировать других. По природе своих экстрасенсорных способностей и подготовки она обладала высокой степенью невосприимчивости к их талантам. Но она подозревала, что именно ее иммунитет и привлек внимание Ланкастера. Она была для него вызовом. Соблазнение и контроль над ней подтвердят его собственную силу.

Проблема крипов (Creep с английского — слизняк. Омерзительный, противный — такие ассоциации у людей вызывает этот организм. Означает жуткий, страшный, ужасающий.) заключалась в том, что они были неспособны достичь никакой внутренней гармонии. Они тратили свою жизнь, пытаясь заполнить мертвые зоны своего спектра. Ни одна финансовая схема никогда не будет достаточно прибыльной, ни один культ не будет достаточно большим, ни одна бизнес-империя не будет достаточно прибыльной, ни одна позиция на академической или политической лестнице не даст достаточно власти, чтобы удовлетворить вампира.

А для порочных монстров, которых тянуло к смерти и насилию, никакие пытки и убийства не могли утолить жажду крови.

— Но у монстров тоже есть мечты / желания, — подумала Рэйчел. Очевидно, Маркус Ланкастер пришел к выводу, что контроль над ней позволит осуществить некоторые из его собственных темных фантазий.

Иен Окфорд ждал ее в конце коридора. В прошлом месяце, когда они познакомились, она немного пофантазировала. Иен был умным, симпатичным мужчиной с очень крепким телосложением и копной стильно подстриженных каштановых волос. У него был волевой подбородок и выражение «я знаю лучше, я же врач», что нравилось пациентам и большинству сотрудников женского пола. Рэйчел была убеждена, что он бы хорошо смотрелся в роли актера, играющего врача в рекламе фармацевтических препаратов.

Не то чтобы Иен в этом нуждался. Он был еще молод по меркам его профессии, но его талант к парапсихологии в сочетании с большим энтузиазмом и амбициями позволили ему высоко подняться. Шесть месяцев назад его назначили директором нового исследовательского отделения клиники Чепмена. Вскоре последовало финансирование со стороны фармацевтических компаний. Он провел несколько клинических испытаний на разных стадиях.

Однако сейчас Иен не излучал добродушия, которое нравилось людям в людях, занимающихся профессией целителя. За линзами дизайнерских очков его серые глаза сверкали гневом. Его квадратная челюсть была напряжена.

— О чем ты думала, когда ушла с сеанса терапии? — потребовал он.

Его голос был напряженным, но контролируемым. Иен гордился тем, что никогда не выражал крайних эмоций. Он рассматривал такие проявления как симптом нестабильности ауры. Конечно, он был прав, по крайней мере, согласно Принципам, и она восхищалась его самообладанием. Но ей не нужен был ее талант, чтобы понять, что он в ярости. Она не винила его. Он пошел на огромный риск, взяв ее в свою исследовательскую группу.

Она приготовилась к неизбежному. Это был конец ее первой по-настоящему хорошей работы в мейнстримовом мире. Ее родители вздохнули бы с облегчением. Они предупреждали ее о трудностях, с которыми она столкнется, когда покинет Академию и Сообщество.

— У Маркуса Ланкастера нет паратравмы, доктор Окфорд, — тихо сказала она. — Он притворяется. Он не способен испытывать чувство потери, если это не влияет на его прибыль или не угрожает его личной безопасности. Поверь мне, мертвая жена не смогла бы вызвать такую травму, если только ее смерть не стоила ему финансовых затрат, чего, согласно той информации, которую я нашла в Интернете, не было. Как раз наоборот. После ее смерти он унаследовал много денег.

— Ты не права. Никто не может подделать ночное потоотделение и галлюцинации.

— А он смог, — просто сказала она. — А ты и остальные в клинике, купились на это.

— Зачем такому человеку, как Ланкастер притворяться, что у него такое тяжелое пси-заболевание? Это потопит его финансово и социально. Никто в здравом уме не пошел бы добровольно на лечение в парапсихологическую больницу, как это сделал Ланкастер, если бы он действительно не боялся за свое здравомыслие.

— Я понятия не имею, почему он все это затеял, — сказала Рэйчел. — Вы могли бы спросить его, но могу сказать прямо сейчас, что он будет лгать сквозь свои клыки.

— Клыки?

— Извини, зубы. Как я уже говорила, я понятия не имею, почему он приложил столько усилий, чтобы попасть в твой исследовательский проект, но на твоем месте я бы готовилась к судебному иску в будущем.

— Иску?

— Я подозреваю, что за Ланкастером тянется длинный список финансовых афер и схем, — сказала она. — Может быть, у него есть план, как доказать, что он стал жертвой неэтичной исследовательской практики. Кто знает? Я не могу знать какую цель он преследует, но могу с уверенностью сказать, что ни ты, ни я, ни современные парафармацевтики не смогут ему помочь. Мы не можем вылечить монстров.

— Я же предупреждал, что в этой клинике мы не используем такие термины, как монстры и вампиры. Я понимаю, что вы не профессионал, мисс Блейк, но это не оправдание непрофессиональному поведению.

— Да, Доктор.

— Не существует людей-монстров. Сколько раз мне объяснять, что Ланкастер страдает от пара-травмы, осложненной скрытой нестабильностью его парачувств? — Иен, должно быть, понял, что повысил голос. Он немедленно взял себя в руки. — Я нанимал тебя не для диагностики моих пациентов. Твоя единственная задача — выявлять беспорядочные потоки в аурах, чтобы их расстройства мог вылечить квалифицированный терапевт и выписать соответствующие рецепты.

— Я понимаю, — ответила она.

Позади Иена Хелен Нельсон и Адриан Эванс, два сотрудника, наблюдавших за сеансом с Окфордом, тихо шли в противоположном направлении. — Они знают, что будет дальше, — подумала Рэйчел. Они пошли перемывать косточки.

Незадолго до того, как пара свернула за угол, Хелен оглянулась и сочувственно посмотрела на Рэйчел. Рэйчел в ответ слабо улыбнулась. Она прекрасно осознавала, что большинство сотрудников клиники относились к ней с неодобрением, а в некоторых случаях и с откровенной враждебностью. Хелен была одной из самых добрых в исследовательской группе. Она несколько раз приглашала Рэйчел присоединиться к ней за обедом в столовой. Взамен Рэйчел провела бесплатное чтение ауры на вечеринке по случаю дня рождения одной из подруг Хелен. В тот вечер было много белого вина и канапе. Рэйчел прекрасно знала, что она была там в качестве развлечения, но она надеялась, что это был первый шаг в приобретении друзей за пределами Сообщества, еще один шаг к популяризации.

Теперь она знала, что ее никогда не примут. Она изо всех сил старалась слиться с толпой, но собрать волосы в тугой пучок, надеть очки в темной оправе и белый лабораторный халат не смогли скрыть правду. Все в Чепмене прекрасно понимали, что она не настоящий парапсихолог. Она даже не была лицензированным терапевтом. Кроме того, она считалась диковинкой, особенно среди мужчин в штате, поскольку выросла в сообществе Гармонического Просвещения.

Она рано поняла, что в общепринятом мире существует множество мифов и недопонимания относительно гармонично просвещенного образа жизни, и некоторые из них сосредоточены вокруг секса. Единственный аспект ее мейнстрима, который поначалу казался многообещающим, была ее общественная жизнь. Мужчины выстраивались в очередь, чтобы пригласить ее на свидание с начало в чайной, а затем в клинике. Но вихрь свиданий быстро рассеялся после того, как она ясно дала понять, что женщины, живущие по Принципам, не обязательно прыгают в постель всякий раз, когда появляется такая возможность.

Еще пару недель назад она зарабатывала на жизнь продажей чая и чтением ауры каждую среду и субботу в чайной «Кристальная/ Кварцевая радуга» в Старом квартале. Она пыталась восстановить чувство внутреннего равновесия после тревожных событий, произошедших во время ее последней поездки на остров Рейншедоу.

Окфорд нашел ее в «Кварцевой радуге». Почему он в тот день забрел в чайную, она так и не поняла. Это было не его место. Но быстрый взгляд на его ауру предупредил ее, что у него есть настоящий талант. Первой ее мыслью было, что ему забавно наблюдать, как она читает. Многие люди относились к чтению ауры как к форме гадания — салонному трюку, который нельзя воспринимать всерьез.

Но Окфорд был серьезен. Он заказал чашку чая, сел за маленький столик в углу и почти час спокойно наблюдал за ее работой. В конце концов он убедился, что она одаренна и может не только читать ауры, но и диагностировать расстройства парачувств. Он пришел к выводу, что она будет ему полезна в клинике, и сразу же ошеломил ее высокой зарплатой и, что еще важнее, возможностью практиковать свои целительские способности.

Он ничего не говорил о монстрах.

— Проблема в том, доктор Окфорд, — сказала она. — У Ланкастера не обычная нестабильность ауры. — Она очень гордилась своим «Не обычная нестабильность». — Это звучит клинически, — подумала она, — очень профессионально. — В его энергетическом поле отсутствует целый кусок нормального спектра. Она ровная.

— Это невозможно, — отрезал Иен. — Если бы его аура была ровной, он был бы мертв.

— Не вся его аура. Но в его спектре есть пустой участок. Как будто кто-то выключил свет в этом районе.

— Я хотел бы напомнить вам, мисс Блейк, что ваша работа — и, по сути, миссия этой клиники — включать свет для наших пациентов.

— Ладно, может быть, свет — плохая аналогия. Позвольте мне перефразировать. Раньше люди сказали бы, что Ланкастер бездушен. Знаете, это всегда было важным элементом традиционного мифа о вампирах. Сегодня большинство обывателей сказали бы, что у Ланкастера нет совести.

— Это парапсихиатрическая клиника, мисс Блейк, — сказал Иен. Прозвучало это так, как будто он стиснул зубы. — Мы не занимаемся вопросами религии или философии. Мы сосредоточены на использовании современной науки для диагностики и лечения заболеваний парачувств.

— И это достойная цель, — быстро сказала она. — Я только за. На самом деле, я была в восторге, когда ты попросил меня приехать сюда поработать. Я всегда чувствовала, что у меня призвание заниматься такой работой. Ой, подожди, это звучит как-то религиозно или философски, не так ли? Я имею в виду, если бы моя жизнь сложилась по другому, я могла бы получить твою работу.

Взгляд Иена стал жестче. — Думаешь?

Ладно, это была тактическая ошибка.

— Ну, нет, наверное, нет, — призналась она. — Я не рождена для руководства.

— Очередной неудачный выбор слов, — поняла она.

Иен покраснел. Встревоженная, она бросилась успокаивать надвигающуюся бурю.

— Я скорее предприниматель, — объяснила она. — Я никогда не смогла бы выполнять работу, которую делаете вы. Я пытаюсь сказать, что не могу помочь Маркусу Ланкастеру или другим, подобных ему.

— В таком случае, — ровным голосом произнес Иен, — клиника Чепмена, больше не нуждается в ваших услугах. У вас есть пятнадцать минут, чтобы собрать вещи. Сотрудник службы безопасности проводит вас.

Хотя она знала, что сопровождение / проводы — это стандартная процедура, когда кого-то увольняют, ей было больно осознавать, что Иен ей не доверяет.

— Боишься, что я украду скрепки для бумаг или список клиентов? — она спросила.

Иен покачал головой и тяжело выдохнул. — Мне очень жаль, Рэйчел. Я действительно верил, что ты будешь полезна моей команде.

Она раскрыла свой талант. Амулеты на ее браслете слегка ударились о ее запястье, генерируя достаточно ультра излучения, чтобы она могла видеть энергетическое поле Иена. Иен был зол, но он также испытывал искреннее разочарование и сожаление. Он рискнул, надеясь, что она сможет дать ему преимущество в высококонкурентном мире исследований парапсихических препаратов, но она его подвела.

Она услышала позади себя в холле Карла и Маркуса Ланкастера. Она не обернулась, но почувствовала энергию монстра.

— Разве она не прекрасна, Карл? — спросил Ланкастер. — Знаешь, мисс Блейк станет моей невестой. Голоса говорят мне, что она идеальная пара для меня. У нас столько общего.

— Поздравляю, — сказал Карл. — Обязательно пришлите мне приглашение на свадьбу.

— Обязательно, — сказал Ланкастер с довольным видом.

— Ну, а пока время обеда.

— Да, конечно, — сказал Ланкастер. — Как вы думаете, сегодня на обед будет пирог с заварным кремом и, возможно, хорошее белое вино? Я не ел прилично с тех пор, как очутился здесь.

— Сегодня среда, — сочувственно ответил Карл. — А это значит мясной рулет.

— Я не люблю мясной рулет, — сказал Ланкастер. — Но я готов все терпеть, пока могу быть рядом с любимой. Ее сияние освещает мою ауру, как хорошее шампанское.

— Вина тоже не будет, — сказал Карл.

— Я боялся, что ты это скажешь, — сказал Ланкастер.

Карл провел его по коридору.

— Черт возьми, Рэйчел, что бы ты ни сделала с Ланкастером на сеансе терапии, это только ухудшило его состояние, — сказал Иен. Он говорил тихо, но было ясно, что он не просто злился; он беспокоился за своего пациента.

Рэйчел вздрогнула, но не обернулась. Она прислушалась к удаляющимся шагам и вдруг очень обрадовалась, узнав, что через пятнадцать минут она выйдет из здания и окажется далеко от клиники.

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, — прошептала она в ответ, — но Ланкастер намеренно ведет себя как сумасшедший. Его аура очень стабильна — даже пугающе стабильна. Он полностью владеет собой и своим талантом. Он настоящий пси-пат (пси-социопата), и он очень опасен.

— Ты ошибаешься, — сказал Иен. — В ауре Ланкастера определенно присутствует нестабильность. Он идеальный кандидат для испытания препарата, которое я провожу.

— Тебе виднее. — Она прижала к груди блокнот. Ей действительно нужно было выбраться из клиники. Она боролась с внезапно охватившим ее желанием бежать. — Если вы меня извините, я пойду собирать вещи. — Она начала обходить его и остановилась. — У меня есть для тебя один совет, хотя ты, вероятно, к нему не прислушаешься.

Иен сузил глаза. — Какой?

— Не верь ничему, что говорит Маркус Ланкастер.

— Если у тебя есть какие-либо доказательства того, что он лжет, сейчас самое время предоставить их, — зло сказал Иен.

Она попыталась придумать что-нибудь, что могло бы произвести впечатление на Иена.

— Его серёжка в ухе, — сказала она.

Иен моргнул. — И что? Кристалл не настроен. Его нельзя использовать для получения энергии. Он был проверен, когда его госпитализировали. Больным не разрешается иметь при себе янтарь. И уж точно не ювелирного качества. Это просто какой-то холодный декоративный камень.

Она глубоко вздохнула. — В этом-то и дело, сэр. Я уже видела подобные камни. Кроме того, ты должен знать, что Ланкастеру не нужен янтарь или заряженный кристалл, чтобы использовать свои парачувства. Он природник. Я думаю, что у него средний уровень способностей к пси-гипнозу, но я не об этом.

— Глупости. Такого таланта не существует.

— Я не ожидала, что ты в это поверишь, но подумай вот о чем, зачем парню, который носит дизайнерские костюмы и часы, которые, вероятно, стоят больше, чем весь бюджет города-государства, носить дешевую серьгу-гвоздик?

— Наверное, потому что она имеет сентиментальную ценность, — раздраженно огрызнулся Иен.

— Пойми ты, в Маркусе Ланкастере нет ни грамма сантиментов.

— Что заставляет тебя считать, что ты имеешь право высказывать мнение о парапси-профиле Ланкастера? — сказал Иен. — Ты продавала чай и читала ауру, когда я нашел тебя в «Кварцевой радуге».

— Да, и наверно не вернусь туда. Похоже, я не создана для клинической работы или для жизни в обычном мире, если уж на то пошло.

Она крепче сжала блокнот и обошла Иена.

— Рэйчел…

Удивленная колебанием в его голосе, она остановилась и повернулась.

— Да? — она сказала.

— Даже несмотря на то, что формально у тебя испытательный срок, я позабочусь о том, чтобы ты получила выходное пособие за две недели, — тихо сказал Иен.

— Спасибо. Я ценю это. Я потратила целое состояние на новую одежду для этой работы. Я какое-то время буду расплачиваться по кредитке.

— Полагаю, ты вернешься в чайную «Кварцевая радуга»?

— Нет, — сказала она. — Я думаю, пришло время для плана Б.

— Ты собираешься вернуться в Академию Гармонического Просвещения?

— Нет. Правда в том, что мне там тоже не место. Слышал ли ты когда-нибудь об острове Рейншедоу?

— Нет, — ответил Иен.

— Не многие о нем знают. Это один из островов в Янтарном море. Его нет даже на большинстве карт. Мои двоюродные бабушки пару десятилетий держали там книжный магазин и кафе. Несколько месяцев назад они вышли на пенсию и переехали в пустыню. Они оставили мне «Шедоу-Бэй Букс (Shadow Bay Books)». Я заперла магазин, пока не решу, что с ним делать. В глубине души магазин был моим запасным планом на случай, если не приживусь в Фриквенси Сити. Хорошо, что я его не продала.

Она снова пошла, направляясь к своему офису.

— Еще кое-что, — сказал Иен.

Она остановилась и снова повернулась к нему лицом. — Что еще?

— Ты сказала, что видела камень, подобный тому, что в серьге Ланкастера.

— Да.

— Где?

— На острове Рейншедоу. Насколько мне известно, это единственное место, где их находили. Их называют дожделитами.

Она поспешила в отведенный ей крошечный кабинет. Два месяца назад, когда она согласилась на должность в клинике, она была так рада иметь собственный кабинет, что сделала десятки фотографий небольшого помещения и разослала их по электронной почте всем членам семьи. Она покачала головой при этом наивном воспоминании. Как будто офис был доказательством того, что она нашла свое место в мире.

— Я должна была понимать, что это не сработает, — сказала она в тишине. — Меня же предупреждали.

На то, чтобы собрать ее личные вещи и сложить их в картонную коробку, понадобилось десять минут, а не пятнадцать. Карл ждал у двери. Он выглядел расстроенным.

— Мне очень жаль, мисс Блейк, — сказал он. — Приятно было с вами работать. Вы нравились пациентам. Мне тоже. Когда вы рядом, кажется становится веселее и солнечнее.

Она улыбнулась. — Спасибо, Карл, но доктор Окфорд прав. Мне лучше уйти. Мне здесь не место.

Карл прочистил горло. — У тебя, случайно, не осталось больше того чая, который ты готовила для меня?

— Нет, но я сделаю для тебя сбор и отправлю тебе.

Карл покраснел. — Спасибо, я ценю это.

Пять минут спустя она была на улице, картонная коробка с ее вещами была спрятана под мышкой, а сумочка висела на плече. Низкие черные облака сгущались, когда она быстро шла к автобусной остановке. — Конечно же сегодня будет дождь, ведь я без зонтика, — подумала она. Некоторые дни были совершенно негармоничными от начала до конца.

Холодный мокрый дождь намочил ее туго заколотые волосы и новые черные туфли на низком каблуке. Обувь испорчена. — А не важно, — сказала она себе. На Рейншедоу никто не носил черные туфли на низком каблуке. Сапоги, спортивная обувь и сандалии вот, что пользовалось спросом. И у нее как раз появилась новая пара ботинок.

Она ждала автобус, продрогшая до костей, но ликовала, вдали от клиники Чепмена, чувствуя себя намного лучше.

Она переживет дождь и потерю работы. Важно было то, что она никогда больше не окажется наедине в терапевтическом кабинете с Маркусом Ланкастером. Потому что она была абсолютно уверена, что он манипулировал ситуацией так, что они сегодня оказались наедине. Если бы она осталась в штате клиники, он бы манипулировал ситуацией, чтобы таких встреч было больше. Она знала это так же точно, как знала Принципы.

Ее охватила еще одна дрожь предчувствия. «Рейншедоу» был планом Б, но мысль о возвращении на остров вызывала у нее беспокойство. Что-то случилось с ней, когда она была на острове в последний раз, что-то пугающее. Двенадцать часов ее жизни исчезли.

Однажды поздно вечером она впала в пси-фугу (Диссоциати́вная фуга (от лат. fuga — «бегство») — редкое диссоциативное психическое расстройство, характеризующееся внезапным, но целенаправленным перемещением в незнакомое место, после чего человек полностью забывает всю информацию о себе, вплоть до имени. Память на универсальную информацию (литература, науки и т. д.) сохраняется. Сохраняется и способность запоминать новое.) и забрела на запретную территорию Заповедника. Каким-то образом она не только пережила ночь в опасном лесу, но и сделала то, что большинство людей, знавших остров, считали почти невозможным: ей удалось найти выход из Заповедника.

На следующее утро она вышла на рассвете, но ничего не помнила о ночи.

Однако она захватила с собой кое-какие сувениры — мрачные сны, которые теперь преследовали ее во сне, смутное воспоминание о неземной музыке, играющей где-то в ночи, и горстку дожделитов.

Глава 2

Его звали Гарри Себастьян. Он материализовался на ее крыльце посреди бушующей грозы. Он был одет в длинный черный плащ поверх черных брюк и черных ботинок. Дождь стекал по плащу. Его черные волосы прилипли к голове. Вспышки молний освещали твердые, острые плоскости и углы его лица и гладкий, мощный силуэт плеч. Энергия его темной ауры сияла ультрасеребряным светом и полуночными тенями.

Было легко представить Гарри Люцифером, пришедшим забрать ее душу. Но Рэйчел знала лучше. Гарри не был ангелом, падшим или нет. Гарри был из тех парней, которые пошли бы в ад, чтобы спасти тебя от дьявола, или сам отправил бы тебя в ад, если бы считал, что ты этого заслужил.

Она наблюдала за ним через сетчатую дверь, инстинктивно разворачивая свои чувства. Нежный звон серебристых металлических подвесок на ее браслете заглушался раскатами грома. Слабое свечение мелких камней осталось незамеченным в раскаленном добела потрескивании молний.

Он посмотрел на нее горящими дымчато-зелеными глазами, точно так же, как он смотрел на нее вчера, когда их познакомил новый начальник полиции Слэйд Эттридж. Ее интуиция тогда, как и сегодня, предупредила ее, что жар в глазах Себастьяна был опасной смесью сексуального влечения и разбуженного любопытства охотника, стоящего на вершине пищевой цепочки. Вчера она была ошеломлена охватившими ее чувствами. Но это было ничто по сравнению с волнением, бурлившим в ее крови сейчас.

Он был здесь, у ее двери.

— Прости-те, — сказал Гарри. — Я направлялся в город, чтобы поужинать в кафе. Когда начался дождь, я решил развернуться и вернуться в хижину, но на Гейтхаус-роуд упало дерево. Твой дом был ближе всех, поэтому я подумал, не позволишь ли ты мне переждать бурю.

— На Рейншедоу соседи помогают друг другу, — подумала Рэйчел. Но Гарри Себастьян был не совсем соседом. Он прибыл два дня назад, и она знала о нем очень мало, если не считать того факта, что Слэйд вызвал его для решения некоторых проблем в Заповеднике. Семья Себастьян владела Заповедником и, следовательно, большей частью острова, но никто из них никогда не появлялся на Рейншедоу. — Наверное, потому, что они все были слишком заняты зарабатыванием денег, — подумала она. Себастьян Инк. была весьма успешной бизнес-империей. В некоторых кругах Себастьянов все еще считали пиратами.

Прежде чем она успела ответить, она услышала восторженное тарахтение у своих ног. Она посмотрела вниз и увидела Дарвину. Пыльный кролик был полностью распушен и выглядел очень мило. Она напоминала большой комок ворса с двумя голубыми глазками. Вчера она дала понять, что Гарри ей нравится, и возмутительно флиртовала с ним в кафе Шедоу-Бей Букс. По мнению Рэйчел, это влечение носило несколько поверхностный характер. Она была почти уверена, что оно основано на том факте, что большой внедорожник Гарри с мощным двигателем обещал гораздо более захватывающую поездку, чем велосипед Рэйчел или малышка Вайб, которую она одолжила у Бретта на станции технического обслуживания, когда ей было нужно, что-то большее в плане транспорта.

Рэйчел недавно познакомилась с Дарвиной, но уже очевидно, что та была адреналиновой наркоманки.

К счастью для Гарри, у него был другой, более веский попечитель. Слэйд Эттридж, бывший агент Федерального бюро пси-расследований с отличным полицейским чутьем, дал понять, что он также поддерживал Гарри.

Рейчел взяла себя в руки, обдумала ситуацию примерно полсекунды и пришла к выводу, что у нее нет другого выхода, кроме как быть любезной хозяйкой. Казалось, сама судьба свела их сегодня. Конечно, хорошая девушка из Гармонического Просвещения не верила в судьбу. Но существовала такая вещь, как грубая сила, сочетавшаяся с энергией взаимного притяжения.

— Конечно, заходи. — Она отключила свой талант, открыла сетчатую дверь и отошла. — Но я не думаю, что ты сможешь уйти раньше утра. Похоже, этот шторм продлится еще какое-то время.

— Спасибо.

Гарри переступил порог и вошел в крошечный вестибюль, наполняя пространство своим мужским присутствием. Коттедж вдруг стал казаться намного меньше.

Он стоял, с него капала вода на пол. Какое-то мгновение она просто смотрела на него, не зная, что делать дальше. Здравый смысл и хорошие манеры пришли ей на помощь.

— Снимай плащ, — сказала она. — Я принесу тебе полотенце. Можешь обсохнуть у огня.

— Благодарю.

Гарри снял длинный черный плащ и протянул ей. На нем был черный пуловер с круглым вырезом и черные брюки. Она посмотрела на его мокрые ботинки.

— Тебе лучше и их снять, — сказала она. — Я отнесу их в прихожую вместе с твоим плащом.

— Логично. — Он сел на деревянную скамейку и стянул один кожаный ботинок. — Я только добежал от машины до твоего крыльца, но там льет как из ведра.

— Люди, которые живут на острове в течение многих лет, говорят, что в этом сезоне шторма сильнее, чем они видели, и ситуация, похоже, ухудшается.

— Я знаю. — Гарри занялся вторым ботинком. — Слэйд рассказал мне.

Когда он снимал ботинок, она мельком увидела что-то похожее на кожаные ножны, прикрепленные к его ноге чуть выше лодыжки. Ножны почти сразу исчезли под его штаниной.

— Подстраховка, — сказал он спокойно. — Я работаю в сфере безопасности, помнишь?

— Верно. — Она прочистила горло. — Проходи в гостиную. Я сейчас.

Баланс во всем. Она тихо повторяла как мантру, вешая одежду на крючок в маленькой прихожей рядом с кухней. Она поставила ботинки на деревянную полку и прошла через кухню в гостиную, направляясь к лестнице.

Проходя мимо очага / камина, она увидела, как Гарри греет руки от огня. Дарвина сидела на каминной полке и хихикала. — Маленькая кокетка, — с удивлением подумала Рэйчел. У Дарвины легко это получалось. Но флирт — талант, которым, как боялась Рэйчел, она не обладала. Это не преподавали в школах Гармонического Просвещения, где основное внимание уделялось внутреннему балансу.

Но ей было трудно сохранять внутреннее равновесие рядом с Гарри. Что-то в его энергии, выводило ее из равновесия. Когда он был поблизости, ей казалось, что она опасно балансирует на каком-то психическом проводе — без сети.

Она вернулась с полотенцем как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дарвина демонстрирует свою любимую игрушку, старую куклу Амбереллу.

— Ей она нравится, — объяснила Рэйчел. Она прошла через небольшую гостиную и протянула полотенце Гарри.

— Кукла, я полагаю, принадлежит тебе? — спросил Гарри, слегка улыбаясь и промокая полотенцем воду с волос.

— Да. Мне ее подарили на день рождения, когда я была маленькой девочкой. Я хотела ее больше всего на свете, но мои родители считали, что куклы не являются подходящими, гармоничными и светлыми игрушками для маленьких девочек. Мне пришлось хитрить, чтобы убедить их, что Амберелла на самом деле является прекрасным примером для подражания.

— Слэйд упоминал, что ты выросла в Сообществе и обучалась в Академии Гармонии и Просвещения, — сказал Гарри.

Она внимательно слушала, но в его голосе не было ничего, что могло бы показать его мнение об образе жизни ГП (Гармоническое Просвещение). Ее небольшой опыт жизни в обычном мире научил ее ожидать либо неодобрения, либо похотливого любопытства по поводу сексуальных практик в Сообществе — часто и то и другое. Но если Гарри и чувствовал презрение или интерес, он хорошо это скрывал.

— Верно, — сказала она. — Амберелла была одной из вещей, которые я забрала, покидая Сообщество.

Гарри взглянул на ее браслет с подвесками. Она улыбнулась.

— Куклу и мой браслет, — поправилась она.

— Когда появился пушок?

— Несколько дней назад. Я покормила ее пару раз. В ответ она принесла мне несколько маленьких камушков. Следующее, что я поняла, она поселилась у меня. Я держу Амбереллу на каминной полке. Дарвина увидела ее и забрала себе.

Гарри с удивлением изучал Амбереллу. — На ней нарядное платье.

— На ней платье с Бала Возрождения. Для Амбереллы можно было купить десятки нарядов, но это и свадебное платье были самыми популярными, каждая маленькая девочка больше всего хотела именно их. Я знала, что, скорее всего, получу только одно, поэтому выбрала бальное платье с маленькими кристаллами.

Дарвина счастливо хихикала и махала куклой. Гарри внимательно рассмотрел фигурку. Его брови поднялись.

— Кристаллы не пластиковые. Они настоящие, не так ли? — уточнил он.

— Мои родители решили, что если они купят куклу Амбереллу, она должна носить некоторый образовательный и познавательный аспекты. Мама целый день вынимала пластиковые кристаллы и заменила их настоящими камнями.

— Как ты уговорила своих родителей купить тебе куклу? — спросил Гарри.

— О, я была очень изворотлива и хитра, поверь мне. В конце концов они сдались и решили, что Амберелла станет хорошим способом познакомить меня с жизнью Непросветленных.

В глазах Гарри блеснул смех. — Они надеялись отвратить тебя от внешнего мира?

— Ага.

— Я так понимаю, у них не получилось?

— Неа. Это только еще больше укрепило мою решимость стать частью мейнстрима. Я хотела жить как Амберелла.

Гарри смотрел на нее понимающе. — Но не получилось.

Это был не вопрос.

— Нет, — сказала она тихо. — Сейчас я не вписываюсь ни в один мир.

— Может быть, именно поэтому ты оказалась здесь, на Рейншедоу. — Гарри посмотрел на нее с задумчивым выражением лица. — Многие люди, поселившиеся на острове, похоже, не вписываются ни в какое другое место.

— Это точно. — Пора сменить тему, — подумала она. — Я так понимаю, ты так и не поужинал?

— Нет. Но я переживу.

— Ерунда. — Она быстро зашагала на кухню. — Я приготовила лазанью. Осталось много. Я тебе подогрею.

— Не откажусь. — Он последовал за ней и остановился в дверях кухни, с интересом оглядываясь по сторонам. — Мило и уютно.

— Коттедж принадлежал моим тетям. — Она открыла холодильник и достала закрытую фольгой форму с холодной лазаньей. — Большая часть мебели и посуды принадлежала им. — Она начала закрывать холодильник и остановилась, заметив на нижней полке полупустую бутылку белого вина и две банки пива. — У меня есть шардоне и пиво.

— Не откажусь от пива. — Он взял предложенную ею бутылку и взглянул на этикетку. — Такое же предпочитает Слэйд.

— Ага. На днях он и его невеста Шарлотта приходили на ужин. Слэйд принес пиво. Мы с Шарлоттой пили шардоне. Ты знаком с Шарлоттой? Она владеет антикварным магазином «Зазеркалье», который находится через дорогу от моего магазина.

— Вчера Слэйд познакомил нас. — Гарри прислонился плечом к дверному косяку, сделал глоток пива и наблюдал, как она разогревает лазанью в духовке. — Они подходят друг другу.

— Да, но их свела не сваха. Они нашли друг друга на Рейншедоу. И планируют Брак по Завету.

На кухне внезапно похолодало. Рэйчел оглянулась через плечо. Выражение лица Гарри не изменилось. Это все еще были твердые плоскости и углы, все еще вежливо нечитабельные. Но странная тишина, казалось, окутала его. Она знала, что случайно ступила на запретную территорию.

— Никакого Брака по Расчету, чтобы сначала прощупать почву? — он спросил.

Тон его голоса был слишком нейтральным. Рэйчел задалась вопросом о скрытых течениях в атмосфере, но спрашивать об этом было бы грубо. Она обнаружила, что, когда дело касалось Браков по Завету и браков по Расчету, люди в обычном мире хотели быть уверены.

Расторжение Брака по Завету было юридическим кошмаром, не говоря уже о том, что оно было непомерно дорогим. Законы немного изменились, но развод по-прежнему оставался разрушительным скандалом, рушившим карьеру и социальный статус. Свахи считали тех, кто пережил развод, непригодными / порченным товаром.

Поскольку разорвать БЗ было очень трудно, многие предпочитали пробный вариант Брак по Расчету. БР имел юридический статус и некоторую юридическую защиту, но он мог быть аннулирован / расторгнут любой из сторон в любое время — если только не было детей. Ребенок автоматически превращал БР в Брак по Завету. Семья была важнейшим социальным институтом на Хармони и поддерживалась всеми законами и обычаями.

— Нет, — сказала она вслух. — Никакого БР. Они уверены в своем решении. И они торопятся.

— Да, у меня сложилось такое впечатление вчера, когда Слэйд сказал мне, что они с Шарлоттой завтра покидают Рейншедоу на неделю. Они едут в Фриквенси Сити, чтобы Слэйд познакомился с родственниками.

— Я не думаю, что Слэйд с нетерпением ждет знакомства с родителями, но он сделает все ради Шарлотты, — сказала Рэйчел.

Печь звякнула. Она открыла дверцу, достала и поставила форму на стойку и с помощью лопаточки вырезала большой квадрат ароматной, дымящейся лазаньи. Она положила лазанью на тарелку и отнесла ее на кухонный стол.

Дарвина выбежала из гостиной, сжимая Амбереллу в одной лапе, запрыгнула на широкий подоконник рядом со стеклянной банкой, наполненной дожделитами, и с надеждой загудела.

Рэйчел строго посмотрела на нее. — Ты уже ужинала Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, нам придется купить тебе беговую дорожку.

Дарвина оценивающим взглядом посмотрела на форму с лазаньей.

— Хорошо, хорошо, — сказала Рэйчел. — Но никаких претензий, если у тебя не будет такой фигуры, как у Амбереллы.

Она отрезала еще один квадрат лазаньи поменьше, положила его на блюдце и поставила блюдце на подоконник. Дарвина отставила Амбереллу в сторону и принялась поглощать лазанью.

Гарри выдвинул стул и сел. — Выглядит великолепно. Спасибо. Я даже не осознавал, насколько голоден.

Рэйчел села на напротив Гарри и смотрела, как он ест. Было удивительно приятно смотреть, как он наслаждается чем-то, что она приготовила своими руками.

— Здорово, — сказал он с набитым ртом.

— Рада, что тебе понравилось. — Она улыбнулась. — Я считаю лазанью прекрасным примером гармонично сбалансированного блюда.

— Да? — Гарри поднял брови. — Что представляет собой гармонично сбалансированное блюдо?

— Медитация и упражнения в равных частях.

— Медитация и упражнения? — вежливо повторил он.

Она вздрогнула. — Извини. Это была шутка. Меня учили, что приготовление пищи должно осуществляться в духе активной медитации. А вот после такого калорийного блюда, как лазанья, придется потренироваться. Следовательно, гармонический баланс сохраняется.

Гарри откусил еще кусочек. — Это пример юмора Гармонического Просвещения.

Она оперлась локтем о стол и положила подбородокна ладонь. — Не совсем искрометное остроумие, не так ли? Но, в таком случае, мы на самом деле не известны своим чувством юмора. — Это так? — Глаза Гарри слегка заблестели. Он отложил вилку и отпил еще немного пива. — Я этого не слышал.

— Во время моего недолгого пребывания в обычном мире я обнаружила, что существует множество заблуждений и недопонимания относительно Сообщества.

— Какие?

Она покраснела. Она не собиралась обсуждать своеобразные представления об отношении ГП к сексу, по крайней мере, пока он ел лазанью.

— Неважно, — сказала она. — Знаешь, у меня в магазине есть изображения настоящего Гарри Себастьяна. Я продаю много репродукций в качестве сувениров. Ты похож на своего предка. Но я готова поспорить, что тебе так часто говорят.

— Скажем так, когда я вчера гулял по главной улице Шедоу-Бэй, пара детей хотела знать, не призрак ли я пирата Гарри.

— Не могу их винить. Согласно легендам, он так и не покинул остров после того, как закопал свое сокровище. Говорят, его призрак бродит по Заповеднику по ночам.

Первый Гарри Себастьян был легендой на островах Янтарного моря, и, как это обычно бывает с легендами, сохранилось очень мало убедительных фактов. Большинство историков были убеждены, что он был простым пиратом, охотившимся на суда и крошечные островные города во время и сразу после Эры Раздора.

Но на островах, были те, кто утверждал, что он был героем — пусть и наемником — который за определенную плату защищал корабли и небольшие поселения от настоящих пиратов. — Все зависит от точки зрения, — подумала Рэйчел.

Единственный аспект, с которым все согласны, заключался в том, что настоящий Гарри исчез после того, как закопал свое сокровище. Самая популярная версия заключалась в том, что его напарник по налетам Николас Норт, который сопровождал его на закапывание сокровищ, убил Гарри там, где сейчас находится Заповедник. По рассказам, Норт также не покинул запретной территории. Предполагалось, что он стал жертвой странных сил, действовавших на темной части острова.

— Несколько минут назад ты сказала, что существует множество заблуждений относительно сообщества Гармонического Просвещения, — сказал Гарри.

— Да.

— Что ж, в легенде о моем прадеде есть несколько заблуждений — или, может быть, лучше сказать, исторических неточностей.

— Конечно, — сказала Рэйчел. — Легендам свойственно становиться со временем неточными. Вот что делает их интересными. Какие заблуждения бродят о твоем предке?

Гарри откусил еще кусочек лазаньи. — Начнем с того, что он умер не здесь, на Рейншедоу. Его напарник Норт не убивал его. Они оба покинули остров после того, как закопали так называемое сокровище.

— Я очень надеюсь, что ты не будешь распространять эту информацию по городу. Это очень плохо для бизнеса. Я продаю туристам миллионы экземпляров «Сказок о Гарри Себастьяне». Книги представляют собой серию для молодежи, написанную местной писательницей по имени Джилли Финч. Она подрабатывает в моем магазине. Мы обе загнемся, если ты задушишь легенду.

— Не волнуйся; легенды живучей правды.

— Интересная мысль, — сказала Рэйчел. — Так что же на самом деле случилось с Гарри Первым и Ником Нортом?

— Эра Раздора почти закончилась, когда они сошли на берег с сокровищами. Они поняли, что дни пиратской охоты ради развлечения и выгоды подходят к концу, и они нажили приличное количество врагов.

— Кто бы мог подумать, что пиратство способствует появлению врагов.

— У меня для тебя новости: у любого, у кого успешный и доходный бизнес, рано или поздно появляются враги, — сказал он.

— Да ладно? Этому учат в школе бизнес-менеджмента?

— Понятия не имею. Я не занимался финансами или управлением бизнесом. Я оставил это другим членам моей семьи. У меня тот же талант, что и у Гарри Пирата, поэтому мои возможности довольно ограничены.

— Ты имеешь в виду, что можешь быть либо пиратом, либо охотником на пиратов? — легкомысленно спросила она.

На секунду или две Гарри, казалось, был искренне удивлен этим вопросом.

— Как ты узнала? — он спросил.

Ее пульс немного участился. Она откашлялась и попыталась успокоить свою расшалившуюся энергию.

— Кажется очевидным, что то, что сделало Гарри успешным пиратом — а по общему мнению, он был очень успешным — также сделало бы его очень хорошим в ловле других пиратов. Так сказать, тот же набор навыков. Это вопрос гармонического баланса.

— Да? — Гарри выглядел заинтригованным.

— Ладненько. Я имею в виду, это же очевидно, разве нет?

Он махнул рукой в пренебрежительном жесте. — Не всем. Очень немногие люди за пределами моей семьи понимают… Неважно. Возвращаясь к истории, Гарри и Ник Норт ушли из бизнеса, раскрутили историю о том, что они оба умерли на Рейншедоу, и тихонько жили нормальной жизнью, или, может быть, мне следует сказать то, что считалось нормой в первые годы после Эры Раздора.

— Полагаю, для двух умных и обеспеченных мужчин не составило труда исчезнуть, — размышляла Рэйчел. — Согласно учебникам истории, после окончания сражений в катакомбах некоторое время царил хаос. Я подозреваю, что многие люди воспользовались ситуацией и отсутствием документации, чтобы кардинально изменить свою жизнь.

— Мой прадедушка женился, создал семью и, как оказалось, прибыльную корпорацию. Он держался в тени, но позаботился о том, чтобы семья претендовала на большую часть Рейншедоу в соответствии со старыми законами о геологоразведочных работах, а позже он основал Фонд заповедника Рейншедоу, чтобы управлять этим местом.

— И все это ради защиты того, что он и Норт закопали в Заповеднике?

— Да, — сказал Гарри.

— Что случилось с Николасом Нортом?

— К сожалению, он оказался не столь удачливым, как Гарри Первый. Открыл ряд предприятий, но все они разорились. В конце концов он вообще исчез. Мой прадедушка умер несколько лет назад, но однажды он сказал мне, что, по его мнению, Норт, возможно, вернулся на Рейншедоу, чтобы попытаться достать сокровища, и что во второй раз ему не удалось выбраться с острова.

— Откуда ты знаешь, что Норт не нашел сокровище и не исчез с ним?

— Потому что восемнадцать месяцев назад оно все еще было именно там, где и должно быть, — сказал Гарри.

— Ух ты. Ты его действительно видел?

— Я проверял схрон несколько раз за последние годы.

— Что это? — спросила она с нетерпением. — Десятилетиями ходят разные предположения. Редкий янтарь или драгоценные камни? Инопланетные артефакты?

— Ни чего из вышеперечисленного. Ничего интересного, всего лишь три кристалла мутно-серого цвета, которые моя семья привезла с собой из Старого Света, когда они прошли через Занавес.

— Они привезли с Земли три камня? — Она была потрясена. — Господи, эти камни, должно быть, имели какую-то ценность, чтобы им позволили взять их с собой.

— Нет никаких записей о том, что камни имели какую-то ценность, но, судя по тому немногому, что мы о них знаем, они могли обладать некоторыми паранормальными свойствами. Мой прадедушка считал их чрезвычайно опасными, но не хотел избавляться от них, сбросив в глубокую океанскую впадину. Он думал, что когда-нибудь они могут понадобиться. Но он сказал, что современные технологии недостаточно развиты, чтобы контролировать энергию камней, не говоря уже о том, чтобы найти прибыльный способ их использования.

— Поэтому он спрятал их на Рейншедоу, и завещал своим потомкам хранить и оберегать их.

— Вот, пожалуй, и вся история, — сказал Гарри.

— Ты сказал, что знаешь, где они спрятаны. — любопытство так и грызло ее

— Гарри Первый оставил в семейном архиве старую карту пси-кодов. С ее помощью мне удалось найти пещеру, где Гарри и Ник спрятали камни. Она не далеко от энергетического забора, а не в глубине Заповедника. Мой прадедушка рассказал, что они с Нортом боялись, что если зайдут слишком далеко, то не смогут найти выход.

Дарвина доела лазанью, взяла Амбереллу за длинные ноги и спрыгнула с подоконника. Она приземлилась на деревянный пол и исчезла в гостиной.

Рэйчел посмотрела на Гарри. — Я впечатлена. Большинство людей не могут даже пройти через энергетический забор, окружающий Заповедник. Я знаю, что Слэйд может там ориентироваться и найти, потерявшихся внутри, и предполагаю, что и ты тоже можешь, иначе тебя бы не прислали сюда, чтобы расследовать, что там происходит. Но на острове, все утверждают, что невозможно создать актуальную и пригодную для использования карту, потому что энергия слишком дезориентирует.

— У меня вариация таланта моего прадеда, и этого достаточно, чтобы прочитать его пси-кодированную карту. Это вопрос какой-то сложной пси- генетики. — Гарри снова посмотрел на стойку с надеждой. — А можно мне еще один кусочек лазаньи? Это лучшее, что я пробовал за долгое время».

— Это рецепт моей матери—. Рэйчел встала и подошла к стойке, чтобы отрезать еще один кусок. — Знаешь, на некоторых очень старых картах острова, территория Заповедника идет с пометкой «Здесь обитают монстры».

— У Фонда есть отличная коллекция этих старых карт. Об острове всегда ходило множество мифов и легенд из-за сильной паранормальной энергии за забором. Энергия в Заповеднике может вызывать видения и галлюцинации. Но за прошедшие годы мы отправили несколько поисково-спасательных команд, чтобы вытащить случайно забредшего пьяного яхтсмена или обдолбаного любителя острых ощущений, которому удалось преодолеть барьер. Достоверных или подтвержденных фактов обитания монстров или призраков не было. Поверь, Фонд узнает об этом первым.

— Но в последнее время ей во сне стали являться монстры, — подумала Рэйчел. И она была уверена, что кошмары были связаны с потерянными ею двенадцатью часами — временем, когда она потерялась в Заповеднике. Однако она не собиралась говорить об этом Гарри. Он подумает, что она сошла с ума. На острове было достаточно людей, которые считали, что она пси-не стабильна из-за фуги. Она не хотела, чтобы Гарри пришел к такому же выводу.

Она принесла лазанью. — Но никто никогда не заходил слишком глубоко в Заповедник, верно?

— Это правда, — сказал Гарри. — Фонд подозревает, что сильные таланты могут преодолеть небольшое расстояние, но никто, даже самые могущественные сенситивы, не могут проникнуть в самое сердце острова и вернуться обратно.

Она вздохнула. — Ты знаешь, не так ли?

— О том, что ты не помнишь, как бродила в Заповеднике двенадцать часов? Да. Слэйд рассказал мне.

Она поморщилась. — Ну, это не секрет. Все на острове знают, что однажды вечером я впала в какое-то состояние фуги, вошла в Заповедник и вышла оттуда на рассвете следующего дня. Стыдно сказать правду. После всех моих тренировок и медитаций в Академии у меня должно быть больше контроля. Сознание того, что нечто подобное может произойти,… глубоко тревожит.

— Я понимаю. Но паранормальные потоки внутри Заповедника всегда были очень сильными, а в последнее время уровень пси начал повышаться. Этого более чем достаточно, чтобы объяснить твою амнезию.

— Так и я себя успокаиваю. Но вернемся к тем трем камням, которые Гарри Первый спрятал в пещере. Что ты с ними сделал?

— Я оставил их там же. — Он пожал плечами. — В то время я не видел причин перемещать их. Я же тебе говорил, по словам моего прадеда, они опасны.

— В каком смысле?

— Он точно не знал, и я тоже. Они принадлежали семье с конца девятнадцатого века, по исчислению Старого Света, но многие семейные записи Себастьянов и архивные материалы, относящиеся к нашим предкам на Земле, были утеряны, во взрыве и пожаре, которые произошли в колониальные времена на Хармони. Поэтому, учитывая, что я не знал, с чем имею дело, казалось, лучше оставить их там, где они были.

— Разумно.

— Но оказалось нет, — сказал Гарри. Он доел остатки лазаньи и очень осторожно отложил вилку. — Первое, что я сделал, приехав на остров пару дней назад, — зашел в Заповедник, чтобы проверить камни.

— И?

— Они исчезли, — тихо сказал Гарри.

— Ты имеешь в виду, что тебе не удалось найти пещеру?

— Я нашел пещеру. Но камней в ней больше нет.

— Ты думаешь, их украли?

— Я знаю, что их украли, — сказал Гарри. — Более того, я думаю, что они — причина всех проблем в Заповеднике. Что бы ни происходило за забором, это связано с очень высокой концентрацией энергии, и единственное, что я знаю об этих камнях, это то, что они способны вырабатывать много энергии. Чего мы не знаем, как высвободить или контролировать скрытую в камнях энергию.

Она вздохнула и осторожно выдохнула. — Я понимаю твою логику.

— Мне нужно найти камни, и для этого мне понадобится твоя помощь.

— Моя помощь? — Она уставилась на него. — Но чем я могу помочь?

— Я хочу, чтобы ты прочитала несколько аур.

— Чьих? И зачем мне их читать?

— Я думаю, что один или несколько местных жителей замазаны в этом.

— Что? — Она положила ладони на стол и поднялась на ноги. — Ты хочешь, чтобы я предала своих друзей и соседей? Забудь.

Гарри посмотрел на нее очень пристально. — Кто бы ни забрал камни, он не понимает всю серьезность ситуации. В Заповеднике, происходит что-то опасное, что-то, что нужно остановить.

— Даже если ты прав, что заставляет тебя думать, что виноват кто-то из местных? У нас регулярное паромное сообщение. Это означает поездки на выходные. У нас есть ВВ-отели для туристов, которые хотят задержаться на острове. В летние месяцы сюда приплывают толпы яхт. А еще есть недельные мотивационные семинары, проходящие в старом домике у озера.

— Ты намекаешь, что мне нужно расширить круг подозреваемых? — вежливо спросил Гарри.

— Не намекаю, а прямо говорю. На Рейншедоу приезжает много незнакомцев.

Похоже, он об этом не подумал. — Вполне возможно, что это турист/ чужак.

— Может и так. Проблема в том, что турист, который приезжает на выходных, не соответствует моему профилю.

— Какому? — насторожилась она. — У тебя еще ничего нет. Ты только начал расследование.

— Да, но я довольно хорош в таких вещах.

— Ладно ладно. — Она опустилась на стул. — Расскажи, что у тебя есть.

— Я думаю, что тот, кто разбудил энергию в Заповеднике, имеет давнюю связь с островом.

— С чего такие мысли?

Гарри проигнорировал ее. — Это вопрос возможностей. Требуется время, чтобы найти камни, время, чтобы их переместить, время, чтобы сделать то, что ОН сделал, что сейчас вызывает проблемы. Незнакомого туриста, который регулярно входил и выходил из-за Заповедника, уже давно бы заметили.

Она не хотела этого признавать, но он был прав.

— Возможно, — нехотя согласилась она.

— Кроме того, ЭТОТ субъект, очевидно, должен обладать мощным талантом. Большинство не могут даже пройти через забор, не говоря уже о том, чтобы ориентироваться внутри. Вот тут-то и появляешься ты, Рэйчел.

— Ты хочешь, чтобы я определила людей на Рейншедоу, которые обладают большим талантом? Недоверчиво спросила она. — Это вторжение в частную жизнь, не говоря уже о хорошем способе потерять бизнес и, возможно, даже убить себя. Если ты не слышал, люди на этом острове любят уединение. Это одна из причин, по-которой они вообще сюда приехали.

— Я постараюсь сделать это как можно незаметнее. Что бы ни происходило в Заповеднике, это необходимо остановить, иначе у меня не будет другого выбора, кроме как приказать эвакуировать остров.

Она посмотрела на него, потрясенная. — Ты не можешь этого сделать.

— Могу, — просто констатировал он. — И я сделаю это, если посчитаю необходимым.

— Но Рейншедоу является домом для тех людей, которые не очень хорошо себя чувствуют в других местах. Это особенное место.

— Поверь мне, я понимаю.

— Даже если ты отдашь приказ об эвакуации, я могу сказать тебе прямо сейчас, что многие местные жители проигнорируют его, — сказала она.

— В таком случае, я думаю, существует высокая вероятность того, что с ними может случиться что-то очень и очень плохое.

— У тебя есть идеи, что это может быть?

— Нет, — сказал Гарри. — Но этот остров является мощным геотермальным центром, поэтому я думаю, что крупный паранормальный взрыв будет одним из первых в списке возможных вариантов.

Она сидела молча, переваривая информацию.

— Понятно, — сказала она наконец.

— Моя цель — спасти остров и сообщество Шедоу-Бэй. Меня не интересуют старые тайны и сплетни. Я просто пытаюсь составить список подозреваемых.

— Что ты будешь делать, когда получишь список?

— Я буду задавать вопросы, — сказал Гарри. — Слэйд будет работать со мной. Ты его знаешь. Он позаботится о том, чтобы права каждого были соблюдены.

— Это правда, — подумала она. Слэйд был законником до мозга костей. Он будет следить за Гарри, предполагая, что еще кто-то будет следить за Гарри Себастьяном. Была причина, по которой людей с такими экстрасенсорными способностями, как у Гарри, называли призрачными аурами. О них мало что знали.

— Посмотри на светлую сторону, — сказал Гарри. — Работая со мной — лучший способ следить за моим расследованием и быть уверенной, что я не пойду по неправильному пути.

Она оказалась в ловушке.

— Ты часто так делаешь? — она спросила.

— Что?

— Выводишь людей из себя?

— К сожалению, да.

— Я чувствовала, что не стоило открывать дверь.

Она снова встала, убрала со стола и отнесла посуду в раковину. Стул Гарри позади нее слегка поцарапал пол. Внезапное подозрение заставило ее обернуться.

Он стоял, настороженно наблюдая за ней. — Что?

— Некоторые мужчины заблуждаются на счет женщин из Сообщества, — сказала она.

— Ты уже говорила об этом ранее.

— Давай кое-что проясним: ты спишь на диване или на полу в гостиной, выбирай.

Он кивнул один раз. — Хочешь верь, хочешь нет, но я сделал выводы для себя.

Она вздохнула и повернулась к раковине. — Не то чтобы факты помешают сплетням.

— Каким сплетням?

— Завтра в семь утра полгорода будет судачить, что ты провел ночь у меня. А остальные в десять, когда пойдут на почту забрать корреспонденцию.

— И?

Она посмотрела на него через плечо. — Каждый думает в меру своей испорченности.

— Верно. Худшее. Думаю, не поможет, если я извинюсь за то, что поставил тебя в такую ситуацию?

— Нет, — сказала она. — Это ни капли не поможет.

Глава 3

Неземной перезвон и позвякивание ее браслета-оберега вывели его из легкого сна. Тот факт, что он мог так ясно слышать тихий звук, говорил, что где-то с час или около того буря стихла.

Он смотрел, как Рэйчел спускается по лестнице. Все его чувства зашевелились, как и вчера, когда он вместе со Слэйдом посетил магазин «Шедоу-Бэй Букс». Один взгляд в эти блестящие янтарные глаза, и все остальное, что было важно в его жизни, отошло на второй план в списке его приоритетов. В тот момент он понял, что никогда не забудет ее.

Его ночное зрение было превосходным. В тусклом свете слабо горящего камина он ясно видел ее. На ней был светлый халат до щиколотки поверх ночной рубашки и пара пушистых тапочек. Ее огненно-рыжие волосы были распущены, спутаны после сна и рассыпались по плечам.

Даже находясь на другом конце комнаты, он отчетливо ощущал сильную энергию, которая обволакивала ее. Это возбудило его и разожгло кровь, заставило его захотеть дотянуться до нее и утащить за собой на диван.

Она двигалась с элегантной, женственной грацией и уверенностью, что говорило о занятиях танцами или боевым искусством. Он слышал, что и тому и другому с детства обучали в сообществе ГП.

Дарвина, крепко сжимая Амбереллу в одной лапе, скатилась по ступенькам к ногам Рэйчел.

Он лежал неподвижно на диване. Рэйчел уже злилась на него. Меньше всего ему хотелось напугать или встревожить ее. Достигнув подножия лестницы, она повернула в сторону кухни. Маршрут пролегал мимо дивана. Она взглянула в его сторону, но не остановилась.

— Я знаю, что ты не спишь, — сказала она. — Я просто выпущу Дарвину.

Она продолжила идти в темную кухню. Он откинул одеяло и сел на край дивана. Задняя дверь открылась.

— Держись с Амбереллой подальше от неприятностей, — мягко сказала Рэйчел. — Я не хочу, чтобы мне позвонил офицер Уиллис и попросил забрать тебя из участка под залог.

В ответ послышался рокот, а затем дверь закрылась. Мгновение спустя Гарри услышал, как в раковине течет вода. Дверь шкафа открылась.

Он встал с дивана и запустил пальцы в волосы, заправляя их за уши. Он шлепал босиком по холодному полу. Он снял пуловер, но на нем все еще была черная футболка и брюки, так что он решил, что одет достаточно презентабельно / прилично. Он остановился в дверях кухни. Рэйчел стояла, прислонившись к раковине, и потягивала воду из стакана. В ее глазах были тени.

— Плохой сон? — поинтересовался он.

— Да. — Она поморщилась. — Дарвина почувствовала мое волнение. Она разбудила меня. Но как только она поняла, что я проснулась, решила прошвырнуться с Амбереллой по клубам, в неурочное время.

— После закрытия?

— Ну или куда там ходят пушки по ночам. — Рэйчел посмотрела в окно. — Похоже, буря закончилась.

Он проследил за ее взглядом и увидел туман, наполненный холодным лунным светом, опускающийся на поляну вокруг коттеджа.

— Пока, — сказал он. — Но на подходе еще одна, и похуже этой.

— Ты думаешь, что это еще один признак раздрая в Заповеднике, верно?

— Сейчас за забором так много энергии, что она оказывает серьезное влияние на местный микроклимат.

— Ты не единственный, кто так говорит. В Заповеднике действительно что-то происходит, не так ли?

— Да. — Он скрестил руки на груди и смотрел, как она допивает воду. — В ту ночь, когда ты потерялась, была гроза?

— Не думаю. Когда я вышла из книжного магазина, стоял сильный туман, но я видела достаточно хорошо, чтобы доехать на велосипеде до коттеджа. Моя обувь и одежда были влажными, когда на следующее утро я вышла из Заповедника, но это было похоже на обычную сырость, которую можно ощутить, прогуливаясь по лесу и по пересеченной местности ночью.

Он долго ее изучал. — Что ты помнишь?

На мгновение он подумал, что она не ответит на вопрос. Но через некоторое время она продолжила.

— Очень мало, — сказала она. — Большую часть дня я провела в книжном магазине, проводя инвентаризацию, вытирала пыль и просто была занята. Я все еще пыталась решить, хочу ли я переехать на Рейншедоу и заняться бизнесом, как советовали тети, или выставить магазин и коттедж на продажу. Я закрылась около пяти и поехал домой на велосипеде. Дорога, а потом пустота. Ну «в основном пустота».

— Что это значит?

— В последнее время всплывают небольшие, даже я бы сказала, крохотные фрагменты воспоминаний. По крайней мере, я думаю, что это настоящие воспоминания. Но это все равно, что заметить краем глаза что-то. Когда поворачиваешься и смотришь, оно исчезает. Я пробовала вернуться на то место, где позже нашли мой велосипед, чтобы посмотреть, не вызовет ли это место какие-либо ясные воспоминания.

— И? — подтолкнул он.

— Иногда мне кажется, что там бала машина. У меня такое чувство, будто я должна знать водителя, что если бы я присмотрелась повнимательнее, я бы его узнала.

— Его?

Она колебалась. — Я так думаю, но не уверенна. — Она очень осторожно поставила пустой стакан. — Это могут быть настоящие воспоминания, ложные воспоминания или просто галлюцинации. Но сны определенно стали хуже.

— Что тебе сниться?

Она посмотрела на него, ее глаза в темноте кухни горели. — Монстры.

Содрогание энергии в атмосфере рассказало ему все, что ему нужно было знать. Она старалась удержать себя и свое здравомыслие, но в глубине души была напугана до смерти.

Он подошел к тому месту, где она стояла, и обнял ее. Она не сопротивлялась, но и не ответила на объятия. Ее напряжение было ощутимо.

— Я не знаю, надеяться ли на то, что ко мне вернутся воспоминания, или лечь в парапсихологическую больницу, — прошептала она.

— Расскажи мне о монстрах, — тихо сказал он.

— Я не вижу четкой картины. Щупальца. Глаза, которые светятся. Слишком много глаз. Как у существ из доисторического моря. Кем бы они ни были, они видят во мне добычу. Во сне я бегу по океану, но там не темно. Вода наполнена светом.

— Ты бежишь сквозь воду /под водой?

— Да. Но я дышу нормально. Я не тону. — Она вздрогнула. — Твари плавают вокруг меня, сверху, снизу, по сторонам.

— Но они не нападают?

— Нет. Как будто они не могут до меня добраться.

— Откуда свет в воде? Солнечный луч?

— Нет. — Она колебалась. — Энергия, я думаю. Вода наполнена ультра излучением. — Она немного отстранилась и посмотрела на него. — Да, сверхсияние. Я впервые поняла, что вода горячая от пси.

— Какое твое первое осознанное воспоминание на следующее утро?

— Я вышла из Заповедника незадолго до рассвета. Опять был туман — я это хорошо помню. И была музыка.

— Какая музыка?

— Чистая, красивая, похожая на колокольчики. — Она улыбнулась. — Я последовала за ней и вышла из Заповедника, пересекла забор и оказалась возле дома Келвина Дилларда. У него хижина на Миллс-роуд. Она находится недалеко от границы пси-забора.

— Расскажи мне о Келвине Дилларде.

— Келвин — очень талантливый музыкант и композитор. Он может играть практически на любом инструменте. Он сказал мне, что я его сильно напугала, потому что к нему никогда не приходят посетители, и уж точно не в такое время и не с этой стороны. Когда он понял, что я ошеломлена и дезориентирована и не могу вспомнить, что со мной произошло, он решил, что я попала в аварию, и ударилась головой. Это не хуже любой другой версии.

— Он профессиональный музыкант?

— «Нет, я так не думаю, по крайней мере, сейчас. Его музыка — это страсть. Он прожил на Рейншедоу, почти десять лет. После того, как ушел на пенсию. Он один из одиночек на острове, но не совсем затворник. Он приезжает в город, чтобы забрать почту и купить продукты. Он купил несколько книг в моем магазине. Он мне всегда нравился.

Гарри мысленно отметил, что стоит присмотреться к Келвину Дилларду. Первый свидетель на месте происшествия зачастую был наиболее тесно связан с ситуацией.

— Ты сказала, что твой велосипед нашли на дороге? — спросил он.

— Что? — Рэйчел моргнула пару раз, а затем выражение ее лица прояснилось. — А, велосипед. Да, он валялся в канаве на обочине дороги. Что подтверждает версию о том, что я упала и ударилась головой, не так ли?

— Ты в это не веришь, я так понимаю?

— Не было никаких признаков травмы. На голове не было ни крови, ни синяков.

— Итак, где-то между поездкой на велосипеде в тумане и выходом из Заповедника возле хижины Келвина Дилларда ты помнишь, как видела монстров под водой. И все?

— Разве этого недостаточно, чтобы меня считали дурочкой /чекнутой?

Он улыбнулся. — Недостаточно, по крайней мере на Рейншедоу.

— Наверное, поэтому я и оказалась здесь. — Она остановилась, глядя через его плечо на подоконник. — У меня остался сувенир с той ночи.

Он взглянул на подоконник и увидел стеклянную банку, наполненную маленькими камешками. — Дожделиты?

— Я нашла их в кармане своей куртки утром, когда вышла из Заповедника. Но я не помню, как их собирала.

— Или почему ты их взяла?

— Нет. Моя интуиция подсказывает мне, что они важны, но я не знаю, почему. Дожделиты спокойно можно найти по всему острову. Кажется, в этих камнях нет ничего особенного.

Он отпустил ее и подошел к подоконнику. Взял стеклянную банку и медленно повернул ее, рассматривая камни. В тусклом свете ночника они были тусклыми и бесцветными.

— Почему такой сильный талант, как ты, думаешь, что горстка холодных камней так важна? — задался вопросом он вслух.

— Я не знаю, почему я подумала, что они важны, но они не совсем холодные. — Она подошла к тому месту, где он стоял, и взяла у него стеклянную банку. — В них есть немного скрытой энергии, но я сомневаюсь, что другие могли бы ее почувствовать или использовать, если они не владели мощным талантом чтения кристаллов.

— Ты хочешь сказать, что умеешь работать с дожделитами?

— Конечно. Я так развлекаю детей, которые приходят в магазин. Всякий раз, когда они находят дожделит, они приносят его мне и просят показать фокус.

— Что за фокус? — он спросил.

— Сейчас покажу.

Она включила верхний свет и открутила крышку банки. Он смотрел, как она высыпала несколько камушков себе на ладонь. Энергия пульсировала в атмосфере. Ее браслет мягко звенел, и ему показалось, что некоторые крошечные камешки в амулете засияли.

Кристаллы в ее руке начали испускать небольшое количество бесцветного света. И вдруг Рэйчел держала ладонь, полную воды. Но в отличие от настоящей воды жидкость не капала сквозь пальцы. Она была прозрачной, но вязкой. Произошла еще одна дрожь энергии, и материал, похожий на ртуть, быстро принял форму кристалла. Она снова держала в руках горсть дожделитов.

Он тихо свистнул. — Будь я проклят.

— Детям нравится, когда я так делаю. — Она бросила камни обратно в банку. — Но помимо того, что это умное волшебство, в нем нет особого смысла. Насколько я могу судить, это все, что могут камни: они переходят из твердого в жидкое состояние и обратно.

— Но только кто-то с твоим даром может заставить их трансформироваться?

— Я думаю, что да.

— Ты вышла из Заповедника на рассвете с полным карманом магических кристаллов, — сказал он. — Это говорит мне об одном.

— О чем? — поинтересовалась она.

— Эти камни важны для расследования». Он протянул руку и обхватил ее челюсть. — И ты тоже. Но я всегда это знал.

— Потому что ты думаешь, что я могу быть полезна, когда дело дойдет до выявления возможных подозреваемых. Я знаю. Ты это ясно дал понять.

— Не только из-за этого. Есть и другие способы составить список подозреваемых. Возможно, менее эффективный, но осуществимый. Нет, Рэйчел Блейк, ты важна для меня по множеству других причин.

Она внимательно смотрела на него, ее янтарные глаза немного горели от равной доли женской осведомленности и осторожности. В атмосфере кружилась энергия, такая интимная, которая будоражила чувства. Он был напряжён, твёрд и на грани.

Он наклонился вперед и слегка поцеловал ее. Достаточно, чтобы почувствовать ее вкус. Это была ошибка, потому что маленькая ласка подействовала как спичка на растопку. Желание пронзило его.

Она не отстранилась, но и не бросилась в его объятия. Когда он поднял голову и посмотрел на нее, он увидел глубокие тени в ее глазах. Он знал их. Она хотела его, но не доверяла ему, по крайней мере, не так, как нужно доверять мужчине, прежде чем лечь с ним в постель.

Он опустил руку. Она была права, что была осторожна с ним, — более права, чем могла себе представить.

Она отступила назад, скрестила руки на груди и сунула руки в рукава халата.

— Я пошла наверх, — сказала она вежливо. — Пожалуйста, выключи свет, когда пойдешь на диван.

Она выбежала из кухни, подол ее халата бился о ее лодыжки. Он прислушивался к ее легким шагам на лестнице. Она практически бежала от него.

Он выключил свет на кухне и вернулся на диван. Он не лег. Вместо этого он некоторое время сидел, наблюдая за тлеющими углями в камине и задаваясь вопросом, почему женщина, которая могла получить доступ к скрытой энергии практически любого камня, сбежала из Заповедника с горсткой камней, не имевших очевидной ценности.

Когда этот ход мыслей не привел ни к чему полезному, он прекратил эти размышления и вместо этого сосредоточился на тайне Рэйчел Блейк. Он не добился никакого прогресса в этом направлении, но обнаружил, что может сидеть глядя на огонь и думать о Рэйчел до конца ночи.

Что он и сделал.

Глава 4

На улицах Фриквенси Сити его называли Торговцем. Он специализировался на элитном черном рынке. Говорили, что за определенную плату он мог достать все, что вы пожелаете.

Однако в этот момент он не мог получить то, чего больше всего хотел. Время истекало. Все пошло не так. Разочарование и ярость нарастали в нем.

Он взял кувалду и ударил ею по замерзшему водопаду. Кроме резкой отдачи в плечо, ничего не произошло. Удар не выбил даже щепку из барьера большого хранилища из кварца.

— Дерьмо.

Разочарование и ярость охватили его. Он бросил молоток и уставился на прозрачный барьер. Он был чертовски близко.

Кварцевый свод простирался от одной стены пещеры до противоположной стороны и от пола до потолка. Он перекрыл весь проход. Каскады твердого дожделита закрывали оба конца.

Он мог видеть сокровища внутри — артефакты древних технологий пришельцев стоили целое состояние на черном рынке. Но что бы он не пробовал, не могло пробить проход в барьере. Кварцевые стены оказались столь же непроницаемыми. Прозрачный камень был таким же твердым, как зеленый кварц, который пришельцы использовали для строительства своих городов и катакомб. Ничто, созданное людьми, не могло разрушить их.

Он сжал кулак и ударил им по дожделиту. Он сделал это только один раз.

— Дерьмо.

Морщась от боли, он повернулся и прошел через освещенную пси-пещерой в кварцевый туннель сквозь искусственное море.

Морские чудовища, плававшие и ползающие по глубинам, следили за ним своими холодными, немигающими глазами. Их щупальца извивались, а плавники колыхались в потоке. Торговец проигнорировал их.

Есть только один человек, который мог своим талантом открыть двери хранилища. В прошлый раз что-то пошло не так, но Рэйчел Блейк снова оказалась в пределах досягаемости. К сожалению, произошел новый поворот. Гарри Себастьян, человек, отвечающий за безопасность Заповедника, сейчас находился на острове. В городе не было секретом, что он вел расследование.

Но это было не самое худшее. Настоящая проблема заключалась в том, что Себастьян явно чувствовал, что Рэйчел — ключ к успеху. Его интуиция охотника направила его по правильному пути, почти сразу после прибытия.

Разочарование Торговца грозило подавить здравый смысл. Он заставил себя эмоционально отстраниться и подумать. Одно было ясно: чтобы добраться до Рэйчел, ему сначала придется избавиться от Гарри Себастьяна.

Глава 5

Колокольчик над дверью «Шедоу-Бэй Букс» рьяно звякнул. Вошла Шарлотта Энрайт, владелица антикварной лавки «Зазеркалье». Рекс, пушок-компаньон Слэйда, сидел у нее на плече. В одной из шести лап Рекса был его любимый предмет — маленький, элегантный и очень дорогой старинный клатч. Он взволнованно загудел при виде Дарвины и спрыгнул на пол.

Он пробежал через книжный магазин в кафе в задней части. Дарвина ждала его на подоконнике, и он вскочил, чтобы присоединиться к ней. Она любезно дала ему часть вчерашнего печенья, которое жевала. Они о чем-то перешептывались.

Хотя Рэйчел и открыла входную дверь магазина, на окне все еще висела табличка «Закрыто». Официальное время открытия — девять. Сейчас всего восемь тридцать. Джилли Финч, помощница Рэйчел по совместительству, еще не приехала. Кафе и магазин были в полном распоряжении Рэйчел, Шарлотты и пыльных кроликов.

— Как думаешь, это зарождение любви? — спросила Шарлотта. Она кивнула в сторону Рекса и Дарвины.

— Или просто курортный роман, — сказала Рэйчел. Она пошла за стойку, чтобы налить чаю. — Трудно сказать, когда это касается пыльных кроликов.

— Как и у людей, по крайней мере вначале, — сказала Шарлотта. — Нужно время, чтобы понять, что на самом деле движет отношениями, не так ли?

В ее карих глазах светилось веселье и дружеское сочувствие. Рэйчел печально улыбнулась ей. Они познакомились и подружились на летних каникулах, еще когда были подростками. Их семьи отдыхали на острове, и у каждой из них были тети — местные жители.

Однако после окончания средней школы жизнь развела их. Шарлотта отправилась в колледж и в конце концов сделала карьеру торговца паранормальным антиквариатом. Рэйчел изучала исцеление кристаллами в Академии Гармонического Просвещения и продолжила практику в Институте Просвещения, пока не решила попытаться найти свое место в обычном мире.

Сейчас они обе вернулись на Рейншедоу, и казалось, что их дружба находилась в спячке, пока они были в разлуке. Она расцвела сразу же, как только извилистые пути привели их обратно на остров.

— Не надо тактичности. — Рэйчел поставила на стойку две чашки чая. — Я прекрасно понимаю, что новость о том, что Гарри провел ночь у меня, является главной темой пересудов в городе этим утром. Я накормила его завтраком и выставила из дома, как только смогла, но Хэнк Левенсон, рыбак, проезжал мимо как раз в тот момент, когда Гарри отъезжал от моего дома на своем большом внедорожнике.

— Трудно замаскировать такую машину. Все в городе знают, что она принадлежит Гарри.

— Это точно.

— Как он оказался у тебя? — спросила Шарлотта.

— Он поехал в город поужинать. Когда разразился шторм, он решил вернуться, но дорогу перегородило дерево. По крайней мере, именно такую историю он мне рассказал.

— Ты сомневаешься?

— Скажем так, я знаю, что по дороге к хижине сторожа есть дерево. Но была ли дорога заблокирована — другой вопрос.

Шарлотта улыбнулась. — Зачем ему это / А смысл?

— Это означает, что если бы Гарри действительно навешал мне лапши на уши, он бы позаботился о том, чтобы она выдержала проверку.

— Ну, Слэйд говорит, что на дорогах действительно есть несколько поваленных деревьев.

— Ладно.

— И, честно говоря, если бы он не смог вернуться в хижину, у Гарри не было выбора, — сказала Шарлотта. — Ты находишься ближе всех.

— Ага.

— Я могу сказать, что ты не совсем убеждена.

— Ха-ха. Совсем не убеждена.

Шарлотта улыбнулась. — Был действительно сильный шторм.

Рэйчел сложила руки на стойке. — Знаешь я подумывала разместить на витрине магазина баннер с надписью «НИЧЕГО НЕ БЫЛО ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ», но решила, что это пустая трата времени и энергии. И это не совсем правда.

— Ух ты. — Глаза Шарлотты расширились за стеклами стильных очков. — Что-то произошло?

— Да, но не слишком надейся. Я скормила ему остатки лазаньи, а затем он шантажировал меня, заставляя помочь в расследовании того, что происходит в Заповеднике.

— Шантажировал? — Шарлотта выпрямилась в ярости.

— Я знаю, о чем ты подумала. — Рэйчел по-цокала языком. — Какой оригинальный способ знакомства?

— Подожди, вот расскажу об этом Слэйду.

— Спасибо, конечно, но не беспокойся. Я несколько преувеличила. Точнее было бы сказать, что на меня оказали давление, чтобы я согласилась помочь. И уже слишком поздно отступать. Я согласилась.

— Но почему? Как? — Шарлотта нахмурилась. — И что, черт возьми, мог использовать Себастьян, чтобы оказать на тебя давление?

— Ну весь город Шедоу-Бэй.

— Не поняла?

— Вот в чем проблема, — начала Рэйчел. — Гарри думает, что кто-то в городе причастен к тому, что происходит в Заповеднике. Если я не воспользуюсь своим талантом, чтобы помочь ему сузить круг подозреваемых, он будет действовать по-своему усмотрению и, скорее всего, отдаст приказ об эвакуации.

— Вот черт. Слэйд говорил что-то о возможной эвакуации, но я не думала, что до этого дойдет. — Шарлотта остановилась, нахмурившись. — Я сомневаюсь, что это сработает. Ты знаешь местных. Многие просто проигнорируют приказ. Они посчитают, что это своего рода заговор с целью захватить их собственность или узнать их секреты или что-то в этом роде. На Рейншедоу масса людей, у которых есть причины скрывать свое прошлое.

— Я предупреждала Гарри, но он считает, что все, что происходит в Заповеднике, потенциально весьма опасно.

— Итак, ты согласилась помочь.

— Да, но я все равно считаю, что он абсолютно не прав.

— В том, что ситуация в Заповеднике становится опасной? — Шарлотта покачала головой. — Слэйд с ним согласен. Я была за забором и могу сказать, что в Заповеднике много энергии пси.

— Я не имела в виду, что Гарри ошибается насчет проблем в Заповеднике. Я имела в виду, что, по моему мнению, он ошибается относительно того, что причастен кто-то из местных. Большинство жителей живут здесь уже много лет. Почему проблемы начались сейчас, если в них замешан один из аборигенов? Почему раньше все было тихо?

Шарлотта осторожно прочистила горло. — Не все из нас давно живут на острове. Возьми меня, например. И Слейда. Мы оба недавно вернулись на остров.

Рэйчел вздрогнула. — Как и я. Но мы — исключения. В любом случае, я думаю, что мне лучше присматривать за Гарри Себастьяном. Я знаю большинство местных жителей и понимаю их. Я постараюсь удержать Гарри от неправильных выводов.

— Я согласна. И это ненадолго. Мы со Слэйдом вернемся через неделю, а если понадобится, и раньше. Ты знаешь Слэйда. Он будет держать руку на пульсе, пока мы будем знакомиться с родственниками в Фриквенси Сити. Он очень, очень серьезно относится к своим обязанностям начальника полиции.

Рэйчел улыбнулась. — Я знаю.

— Если возникнут какие-то проблемы, он вернется в течении несколько часов.

— Обнадеживает, — сказала Рэйчел.

— И так чего еще не произошло прошлой ночью, а? — Шарлотта одарила ее оценивающим взглядом. — Немного лазаньи и тонкий шантаж.

— Боюсь, на этом все. — Рэйчел взяла свою чашку. Она решила не упоминать о поцелуе на кухне. Это не имело большого значения, — подумала она.

— Ну, так получилось, — сказала Шарлотта, — что у меня есть для тебя небольшая сплетня.

— Звучит интригующе, — сказала Рэйчел. — Давай выкладывай.

Шарлотта покачала головой. — Тебе никогда не стать членом сообщества ГП.

— Эй, согласно Принципам, все знания поучительны. Насколько я понимаю, это включает в себя и сплетни.

— В данном случае то, что я тебе скажу, может немного сбалансировать гармонические весы, потому что это касается Гарри. — Шарлотта понизила голос, хотя в магазине больше никого не было.

— Слэйд проверил его биографию, как только узнал, что Фонд отправит на остров Гарри.

Вспышка беспокойства пронзила чувства Рэйчел. — Что он выяснил?

— Гарри Себастьян заключил Брак по Завету два года назад.

Пол разверзся под ногами Рэйчел. От шока у нее перехватило дыхание. Как она могла так ошибатьсянасчет Гарри Себастьяна? Она изо всех сил пыталась осознать то, что только что сказала Шарлотта.

— Ты уверена, что нет какой-то ошибки? — прошептала она. — У меня сложилось впечатление, что он не состоял в браке, даже по расчету.

— Он не женат, — сказала Шарлотта. — По крайней мере, больше.

Рэйчел удалось сделать вдох. — Вдовец?

— Нет. Через три недели после свадьбы жена Гарри подала на развод.

Рэйчел показалось, что пол снова ушел у нее из под ног.

— О боже, — выдавила она. — Если оставить в стороне скандал и прочие прелести, развод — это юридический и финансовый кошмар.

— Это точно.

— Должно быть, это стоило ему целого состояния.

— Я уверена, что так оно и было. Но у Себастьянов есть состояние. Да и сам Гарри очень богат.

Рэйчел отпила еще чая и медленно опустила чашку. — Причин для развода не так уж и много. Те, что существуют, узконаправленные и довольно строгие.

— В этом случае мы можем исключить большинство из них. Обе стороны были значительно старше брачного возраста. Никаких психических заболеваний и не было двоеженства.

Рэйчел покачала головой, скорее озадаченная, чем шокированная. — Тогда почему?

— Очевидно, — начала Шарлотта. — развод был оформлен в соответствии с новыми законами, предусматривающими расторжение брака в случаях непреодолимой пси-несовместимости. Жена Гарри обратилась в суд с просьбой разрешить развод на том основании, что природа таланта Гарри заставляет ее опасаться за свою безопасность и здравомыслие.

Рэйчел фыркнула. — Ну, это чистое призрачное дерьмо.

Шарлотта прочистила горло. — Извини? Я только что услышала, как ты произнесла «призрачное дерьмо»?

— То, что я выросла в ГП, не означает, что я не знаю языка.

— Я в шоке. — рассмеялась Шарлотта.

— У невесты, должно быть, был очень сильный приступ свадебного мандража после церемонии, — сказала Рейчел. — Ужасный поступок с ее стороны. Я думаю, что она должна была понять, что не хочет выходить замуж за Гарри еще во время помолвки.

— Помолвка была довольно короткой. Всего пару месяцев. Гарри и его невеста познакомились не через агентство.

— Наверное, потому, что ни одно агентство не взяло бы Гарри в качестве клиента, — сказала Рэйчел. — Его талант немного нестандартный.

— Кому ты это говоришь, — сказала Шарлотта. — Ты разговариваешь с женщиной, которую каждое агентство в Фриквенси Сити объявило несовместимой, помнишь?

— Помню.

— Как бы то ни было, брак расторгли через три недели после свадьбы. Все прошло максимально тихо, но развод всегда оставляет социальное клеймо.

— Однако в данном случае удар принял на себя Гарри, — сказала Рэйчел.

— Да. Бывшая жена вышла чистенькой и невредимой. Она оказалась пострадавшей стороной. Фактически, сейчас она помолвлена с другим. На этот раз она нашла кого-то через агентство.

— Бедный Гарри.

— Прошу прощения? Бедный Гарри?

— Всю оставшуюся жизнь он будет парнем, чья жена развелась с ним, потому что он напугал ее до смерти, — сказала Рэйчел.

— Тяжелое обвинение, мужчине трудно с таким смириться, это точно. Если до развода он был неподходящей парой, сейчас у него вообще нет шансов найти агентство, которое возьмет его в качестве клиента.

Рэйчел барабанила пальцами по стойке и думала о жаре, который царил на кухне прошлым вечером, когда Гарри поцеловал ее.

— Что-то подсказывает мне, что в этой истории есть нечто большее, — сказала она.

Колокольчик над дверью снова зазвенел. Гарри вошел в магазин со Слэйдом Эттриджем. Энергия мощных мужских аур наполнила атмосферу небольшого пространства. «Пара охотников», — подумала Рэйчел.

Рекс приветственно угукнул с подоконника и несколько раз махнул клатчем.

Шарлотта повернулась на табурете лицом к Слэйду.

— Привет, красавчик, — сказала она насмешливо-знойным голосом. — Ты часто тут бываешь?

— Когда знаю, что ты здесь, — сказал Слэйд. Он пересек книжный магазин и зашел в кафе и поцеловал Шарлотту. Это был быстрый, собственнический поцелуй, который не оставлял сомнений в сильной связи и чувстве преданности между ними двумя.

Рэйчел остро ощущала энергию, царившую в атмосфере вокруг этой пары. Краем глаза она заметила, что Гарри вдруг сильно увлекся картиной с изображением крошечного городка Шедоу-Бэй, которая висела на стене. Она знала, что он тоже чувствовал токи, кружащиеся в комнате. Пси-связь между Слэйдом и Шарлоттой была настолько сильной, что ее могли почувствовать даже люди с минимальным уровнем таланта. Конечно, все на острове были убеждены, что эти двое созданы друг для друга.

Согласно Принципам, любовь была самой мощной из всех энергий. Она охватывал всю гамму спектра от нормальной зоны до самых дальних уголков паранормальной. Рэйчел могла поверить в это, когда смотрела на Слэйда и Шарлотту вместе.

Правда, процесс влюбленности оказался для них непростым. Однажды летом, еще подростками, они познакомились на Рейншедоу, но жизнь на несколько лет развела их. Однако, вернувшись на остров уже взрослыми, они заново открыли друг друга. Были еще один или два небольших сбоя — кто-то пытался их убить, и Слэйд обнаружил, что где-то глубоко в сердце Заповедника все идет не так хорошо.

Тем не менее, свадьба была не за горами, и Рэйчел была рада за них. Они заслужили свое счастье. Шарлотта и Слейд нашли что-то очень ценное и очень редкое — любовь, которая с годами будет только крепнуть.

По телу Рейчел пробежала дрожь. Интуиция заставила ее взглянуть на Гарри. Он больше не изучал картину. Он смотрел на нее с задумчивым, можно даже сказать подозрительным, выражением.

Дарвина и Рекс тоже наблюдали за ней. Они моргнули голубыми глазками и изо всех сил старались выглядеть очаровательно/ милыми. — Им не нужно было сильно стараться, — подумала она. Пушки, как правило, выглядели мило, хотя и неряшливо, — по крайней мере, пока они не переходили в режим охоты. Как гласит старая поговорка: Когда видишь их зубы, уже слишком поздно.

— Счастливчики, — сказала она им. Она подошла к концу стойки и сняла стеклянную крышку с подноса, на котором держала печенье и сладости. — У меня осталось ровно две вчерашних печенюшки, шоколадно-кофейных.

Почти в бреду от волнения, Рекс оставил свой драгоценный клатч на подоконнике и бросился к ней. Он катапультировался на стойку. Рэйчел протянула ему печенье. Он схватил их передними лапами и бросился обратно на подоконник. Он галантно предложил Дарвине одно.

— Отлично, — сказал Слэйд. — Только этого не хватало, — шоколад с добавлением кофеина. Они оба будут отскакивать от стен.

Гарри смотрел, как Рекс и Дарвина пожирают печенье. — Наверное, хорошо, что я из службы безопасности Фонда Рейншедоу, а не из здравоохранения. Я не уверен, что санитарные инспекторы одобрят появление пыльных кроликов в общественном ресторане.

— Органы здравоохранения не представляют для нас большой проблемы на острове, — сказал Слэйд. — Ближайший инспектор находится на материке, в Фриквенси Сити. Мы его не часто видим. На самом деле, мы вообще не видим каких-либо чиновников. Когда дело доходит до соблюдения местных законов и постановлений, полицейское управление Рейншедоу — это все, что есть.

Гарри бросил на него удивленный понимающий взгляд. — Ты и отдел из двух человек.

Слэйд улыбнулся, холодно удовлетворенный. — Да, это мы. — Он снова повернулся к Шарлотте. — Все в порядке «Зазеркалье»?

— Да, — ответила она. — Джаспер присмотрит за моим магазином, пока мы в отъезде. Я отдала ему ключи.

— В таком случае, нам с тобой пора. — Слэйд взглянул на часы. — Следующий паром отправляется через час. — Он посмотрел на Гарри. — Мы планируем уехать из города на неделю. После того, как я познакомлюсь с родственниками Шарлотты, мы собираемся посетить свадьбу моих друзей, Марлоу Джонс и Адама Уинтерса. Ты, наверное, слышал о них.

— О них не слышал наверно только пещерный человек, — сказал Гарри. — По данным СМИ, они спасли Подземный мир, а возможно, и все четыре города-государства.

Рэйчел тихонько присвистнула и оперлась локтями о стойку. — Я впечатлена твоими связями, Слэйд. Адам Уинтерс — Босс Гильдии Фриквенси Сити, а Марлоу Джонс — из Аркейна. Это будет грандиозная свадьба. Традиционная церемония Гильдии в сочетании со всеми атрибутами высокопоставленного мероприятия Тайного общества. Не могу дождаться фотографий платья Марлоу Джонс.

— Поверь мне, я обычно не вращаюсь в таких кругах, — сказал Слэйд. Он выглядел мрачным. — И я могу придумать множество других способов, которыми я бы предпочел заняться в этот день, но мы с Уинтерсом работали в прошлом.

Шарлотта похлопала его по руке и посмотрела на Рэйчел и Гарри. — Слэйд ворчит, потому что ему придется купить смокинг.

— Подумай о светлой стороне, Слейд, — сказала Рэйчел, — Тебе не придется тратиться на смокинг для собственной свадьбы.

Слэйд заметно обрадовался. — Хорошая мысль. — Он повернулся к Гарри. — Офицер Уиллис заменяет меня, пока я нахожусь за пределами острова. Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси его. Он новичок, и учится быстро, но он молод и не имеет большого опыта. Если тебе потребуется больше помощи позвони мне. Я могу добраться сюда за несколько часов либо на пароме, либо на гидросамолете.

— Конечно, — сказал Гарри. — Но это всего лишь первоначальная оценка. Я не буду предпринимать никаких действий, пока не разберусь в том, что происходит внутри Заповедника. Вероятно, это займет несколько дней.

— У тебя есть файлы, которые я собрал и мои записи, — сказал Слэйд. — Если понадобится что-нибудь еще, Мирна Рид в участке все предоставит.

— Спасибо, — сказал Гарри. — Я ценю это.

Рэйчел было весело. — Не волнуйся, Слэйд. Рейншедоу проживет без тебя несколько дней.

— Вопрос, переживу ли я марафон встреч с родственниками, — сказал Слэйд. Он схватил Рекса с подоконника. — Увидимся на следующей неделе.

— Пока, — сказала Рэйчел. — Получи удовольствие от знакомства с родителями и остальными родственниками.

Слэйд прищурился. — Не могу дождаться.

Шарлотта рассмеялась. — Ты бывший агент ФБПР. Ты справишься со всем, включая мою семью.

— Нет, если мы не начнем двигаться, — сказал Слэйд. — У нас осталось сорок пять минут, чтобы взять сумки и отправиться на паром.

Он выпроводил Шарлотту за дверь, они ушли. Рэйчел осталась наедине с Гарри.

— Кофе? — предложила она.

Он взглянул на элегантно написанное меню с чаем и кофейными напитками, висевшее на стене. — Там написано, что ты специализируешься на чем-то под названием «Чай Гармония». Специальный сбор для усиления уникального гармонического резонанса ауры.

Она замерла, ее интуиция зашевелилась. — «Чай «Гармония» очень популярен среди туристов. Я также продаю его местным жителям. Но сегодня утром за завтраком ты сказал, что предпочитаешь кофе.

— Я выпил ту зеленую бурду, которую ты налила.

— Потому что это все, что у меня было под рукой. — прошипела Рэйчел

— Слэйд угостил меня кофе, когда мы встретились в участке. Я подзарядился. Я готов попробовать чай «Гармония».

Она постучала пальцем по стойке. — Это проверка, не так ли? Ты хочешь узнать, действительно ли я обладаю даром чтения аур или я обычная мошенница.

— Многие люди могут видеть ауры или, по крайней мере, ощущать их энергию, — мягко сказал Гарри. — Но читать их и интерпретировать — это совсем другой уровень таланта.

— Да? — сказала она очень вежливо.

— Ты действительно можешь это? — он спросил. — Читать и интерпретировать ауры?

— Ммм-хм.

— А как насчет моей?

— А что с ней? — Теперь она была сама невинность.

— Можешь прочитать ее?

— Неа. Я вижу ее, но не очень ясно/четко.

Он нахмурился. — Значит, вся эта штука с чтением ауры — всего лишь рекламный трюк для продажи чая?

— Причина, по которой я сейчас не могу прочитать твою ауру, заключается в том, что на улице светло. У тебя призрачная аура. Это означает, что ночью тебя гораздо легче читать.

Гарри выглядел удивленным. Она должна была отдать ему должное — он и мускулом не повел.

— Хорошая попытка, — сказал он. — Но мы оба знаем, что такого не существует.

— Я признаю, что ты первый, живой экземпляр, с кем я столкнулась, но мы изучали этот феномен в Академии. Используемая парабиофизика довольно проста. Ультра излучение в твоей ауре просто исходит из дальнего конца спектра, поэтому его очень трудно обнаружить. Только очень сильный чтец ауры может ее воспринять / увидеть.

Гарри не пошевелился, но воздух стал холоднее. — С чего ты взяла, что я тень?

— Ну, помимо прочего, вчера я совершенно ясно видела твою ауру, — раздраженно сказала она.

— Призрачные ауры — невидимы.

— Для большинства людей, возможно, но не для меня. — Она поняла, что начинает раздражаться. — Послушай, я не в настроении проходить тестирование. Мне не нужно ничего доказывать, тем более тебе. Если ты не веришь, что у меня есть способности, необходимые для помощи в расследовании, просто так и скажите. Никаких обид с моей стороны не будет.

— Я, пожалуй, возьму немного твоего специального купажированного чая, — тихо сказал он.

Она сузила глаза. — Он не бесплатный, ты же знаешь.

Она вздрогнула, как только эти слова сорвались с ее уст.

Но Гарри просто вежливо склонил голову. — Да, конечно.

— Это бизнес, — добавила она несколько грубовато.

— Я понял.

— За особую смесь взимается дополнительная плата. — Она указала на мелкий шрифт на доске меню.

— Думаю, я могу себе это позволить, — сказал он.

Это был вызов. Она знала, что не сможет сопротивляться.

— Отлично, — сказала она. — Тогда конечно.

Она повернулась, немного остыла и начала выбирать банки на задней полке. Не было никакого рецепта для того, что она собиралась сделать, потому что тени были настолько редки, что никто в Академии не мог провести никаких экспериментов. Но ее интуиция подтолкнула ее к некоторым наиболее экзотическим пси-наполненным ингредиентам из ее обширной коллекции.

Она принялась за работу, складывая в стеклянный чайничек щепотку сушеных трав из нескольких разных баночек. Она знала, что Гарри наблюдает за каждым ее движением.

— Я не планирую тебя травить, — сказала она, не удосужившись обернуться.

— Но ты смогла бы, если захотела? — Он не выглядел обеспокоенным. Его голос звучал заинтересованно.

— Конечно. — Она сняла чайник с плиты как раз перед тем, как вода закипела. Травы, которые она выбрала, были нежными и тонкими. Кипящая вода шокирует их и ослабит эффект. — Но потом мне придется иметь дело с пси-последствиями, и это будет настоящей болью. Невозможно сказать, сколько часов медитации потребуется, чтобы сбалансировать мои гармонические энергии.

— Приятно осознавать, что ты не в восторге от того, чтобы подлить мне немного яда.

— У меня есть дела поважнее. По крайней мере, в данный момент. — Она осторожно налила горячую воду в стеклянный чайник. — Ты понимаешь, что когда станет известно, что ты ищешь подозреваемых среди местных жителей, ты столкнешься с. . проблемами. На Рейншедоу, живут очень странные и замкнутые жители. Они считают свои секреты и личную жизнь священными. Если ты попытаешься их допросить, они, скорее всего, встретят тебя с магрезом или очень большим ножом.

— Я знаю об этой проблеме. Слэйд рассказал мне о местных обычаях и отношении к властям. Это еще одна причина, по которой я предпочитаю работать через тебя, когда буду беседовать с местными жителями. Кажется, все здесь тебе доверяют.

Она взглянула на ряд стеклянных баночек с чаем и травами, стоявших вдоль одной стены. — Наверное, это все чай. По острову прошел слух, что мои смеси особенные. Людям они нравятся.

— Другими словами, ты местный дилер.

Она подняла брови. — Только ты мог сказать это. Но если тебе интересно, ничего из того, что я продаю в этом магазине, не включено в список запрещенных или регулируемых препаратов какого-либо государственного учреждения.

— Это не тот регион, где выращивают чай. Где ты берешь свои припасы?

— Традиционные чаи поставляются обычными коммерческими продавцами с материка. И я сама собираю травы, которые использую в своих особых смесях, на острове.

— Где, как отметил Слэйд, отсутствуют правительственные учреждения.

— Я знаю свои травы, — сказала она.

— Охотники за грибами говорят нечто подобное непосредственно перед тем, как их срочно отправляют в отделение неотложной помощи после того, как они съели один из ядовитых видов.

Она взглянула на него. — Ты очень подозрительный парень, верно?

— Соответствую работе. Но ты, похоже, тоже подозрительна. Есть ли для этого причина?

— Значит так, нам нужно кое-что прояснить, — сказала она. — Я доверяю Слэйду и знаю, что он искренне обеспокоен тем, что происходит внутри Заповедника. Я понимаю, что он бы не вызвал охрану Фонда, если бы не считал ситуацию серьезной. Ради него и ради других людей на острове, я готова помочь, если смогу. Но, как я сказала вчера вечером, я не буду помогать тебе раскапывать старые секреты и погребенное прошлое только для того, чтобы удовлетворить твои подозрения.

— Ты ясно дала понять, что в первую очередь предана своим друзьям и соседям. Меня это устраивает.

— Просто чтобы было ясно.

Она напрягла свои чувства и осторожно вдохнула. Сильная, яркая энергия казалась правильной — гармоничный контрапункт призрачной ауры Гарри. Она налила отвар в чашку и поставила ее на стойку перед ним.

— Готово, — сказала она. — Специально приготовленный чай «Гармония» для тени.

Он взял чашку, несколько секунд осматривал золотистый напиток, а затем осторожно вдохнул. — Пахнет приятно, как лес после дождя. Или, может быть, океан.

Она холодно улыбнулась. — Это признак того, что я подобрала правильную смесь.

Он сделал осторожный глоток. Его глаза немного расширились. Он опустился на один из табуретов и сделал еще глоток.

— Мне нравится, — сказал он. — Я никогда в жизни не любил чай, но этот вкусный.

— С технической точки зрения это не чай. Это травяной отвар. Но это всего лишь семантика.

Ни один из них не произнес ни слова. Гарри молча пил чай, как будто это было хорошее вино или редкий скотч, явно наслаждаясь им.

Задняя дверь открылась, нарушив тишину, воцарившуюся в книжном магазине. Стена книжных полок закрывала вид на заднюю дверь кафе, но Рэйчел услышала знакомые шаги Джилли Финч. Дарвина тоже ее услышала. Она с энтузиазмом затарахтела и спрыгнула с подоконника, чтобы поприветствовать Джилли.

— Доброе утро, Рэйчел, — пропела Джилли с другой стороны книжной стены. — И тебе доброе утро, Дарвина. Похоже, вы обе сегодня пришли раньше меня. Видела велосипед.

— Привет, Джилли, — крикнула Рэйчел. — У тебя все в порядке?

— Да. К счастью я не потеряла мысль, потому что была прямо в центре потрясающей сцены с участием Гарри Себастьяна и призрака.

— Какого призрака?

— Неважно, это сложно. Давай перейдем к более важным вещам. Перво-наперво мне позвонила Элис Уилкинс и сообщила, что мост через ручей разрушен. Это еще не все, что она мне рассказала. Я слышала, у тебя был интересный ночной гость. О тебе сегодня говорит весь город. Это правда? Гарри Себастьян действительно ночевал у тебя? Если да, то у меня к тебе миллион вопросов. И все это, конечно же, для моих будущих книг.

Джилли обошла угол книжной стены, держа Дарвину под мышкой, и увидела Гарри за стойкой.

— Вот, дерьмо, — сказала она.

От ужаса и досады ее глаза расширились. Красивая женщина лет сорока пяти, Джилли имела платиновые светлые волосы, коротко подстриженные. Ее уши украшало множество маленьких сережек. Металлические кольца, украшенные узорами из мифологии Старого Света, украшали большую часть ее пальцев. Каждое запястье окружали широкие металлические манжеты с дополнительными древними мотивами. Она была одета в струящийся кафтан до щиколоток.

— Джилли, это Гарри Себастьян, — спокойно сказала Рэйчел. — Гарри, Джилли Финч.

Невозмутимый Гарри поднялся и вежливо склонил голову. — Приятно познакомиться, Джилли. Вы, должно быть, автор, который пишет серию о моем прадеде.

— Да, это я, — сказала Джилли. — И теперь, когда я преодолела свое первоначальное унижение, я должна сказать, что мне бы очень, очень хотелось взять у тебя интервью о твоем прадеде.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — сказал Гарри. — Я сейчас немного занят.

— Конечно, — быстро сказала Джилли. — В любое время, когда тебе будет удобно. Твоя точка зрения как правнука Гарри была бы невероятно полезна. Это позволило бы мне придать моим книгам больше понимания и исторической точности. Я пишу для молодежи, а дети любят детали.

— Обязательно. — Гарри допил отвар и поставил чашку на стойку. — А теперь, если вы меня извините, мне нужно работать. Слэйд отдал мне старые полицейские файлы, касающиеся инцидентов, связанных с Заповедником. Сегодня я пройдусь по ним и посмотрю, что получится.

— Уже уходишь, — холодно сказала Рэйчел.

— У меня много работы, — сказал Гарри. Он направился к двери. — Но сегодня вечером я зайду к тебе и сообщу, что я нашел в полицейских протоколах, если что.

Ее охватила паника. — Она не позволит ему проникнуть в ее дом во второй раз, — подумала она. Это означало бы, что ей придется предложить ему, по крайней мере, кофе или чай, а это, в свою очередь, могло бы привести к бокалу вина, который слишком легко мог бы перерасти в приглашение на ужин. Было бы легче контролировать ситуацию, если бы она могла сбежать, когда сочтет это необходимым.

Джилли, должно быть, заметила на ее лице выражение оленя в свете фар.

— Не забудь, что сегодня в пять часов у нас состоится особая дегустация чая с участниками семинара «Осмысление», — сказала Джилли.

— Да, точно, — быстро сказала Рэйчел. — Спасибо, что напомнила. — Она одарила Гарри яркой улыбкой. — Я не знаю, когда освобожусь. Могу опоздать. Но в это время года светло до девяти вечера. Когда я закончу, я загляну в старую сторожку. Тогда все и обсудим.

— Заметано, — сказал Гарри.

— Ну, это было слишком просто, — подумала Рэйчел. Что-то не так? Возможно, он думал, что сможет лучше контролировать ситуацию, если заманит ее на свою территорию.

— И еще, — сказала она.

Гарри был на полпути к двери.

— Да?.

— Ты не заплатил за отвар. Десять долларов.

Джилли моргнула, явно ошеломленная. Она хотела было что-то сказать, но взглянула на Рэйчел и закрыла рот.

— Десять долларов за чашку чая? — Гарри сказал очень нейтрально.

Рэйчел снова улыбнулась. — В следующий раз спроси цену, прежде чем делать заказ.

Он кивнул и потянулся за бумажником. — Я запомню.

Он положил на прилавок десять долларов. Снова попрощался и вышел за дверь.

Джилли посмотрела на Рэйчел. — Большинство парней разозлилось бы, если бы им пришлось оплатить десять баксов за чашку чая.

— Что-то подсказывает мне, что для того, чтобы разозлить Гарри Себастьяна, потребуется нечто большее, чем просто переплата за чашку чая.

— Например? — спросила Джилли, и в ней мгновенно пробудилось писательское любопытство.

— Понятия не имею, — сказала Рэйчел. Она посмотрела на входную дверь магазина. — И думаю, что не хочу этого знать.

Глава 6

— Встреча прошла очень успешно. — Эмерсон Юбэнкс улыбнулся Рэйчел через стойку. — Я не был уверен, что дегустация чая впишется в мое «Послание», но я рад, что Натан уговорил меня попробовать. Теперь я верую.

Кастинг центр мог бы пригласить Эмерсона Юбэнкса на роль мотивационного оратора в фильме. Ему было чуть за сорок, он был кареглазым, привлекательным, динамичным и обладал обезоруживающей, блестящей улыбкой. По мнению Рэйчел, он был достаточно приятным человеком, но он был одним из тех энергичных людей, от одного взгляда на которых утомлялись. У таких людей, как Эмерсон, никогда не было проблем. У остальных были проблемы. Его Послание было напечатано в брошюрах Института Осмысления: «Создание позитивного мышления».

Дегустация чая длилась почти два часа. Рэйчел могла сказать, что не только Юбэнкс был доволен, но и присутствующие тоже. Почти все они купили чай, а некоторые даже прикупили пару книг Джилли «Сказки о Гарри Себастьяне». Джилли все еще была занята с длинной очередью покупателей.

— Я рада, что все так хорошо сложилось, — сказала Рэйчел. — Я знаю, что каждую неделю приезжает новая группа, чтобы посетить ретрит. Хотите составить график?

— Давай, — сказал Эмерсон. — Но поскольку это была идея Натана, я позволю вам двоим координировать будущие дегустации.

Эмерсон похлопал Натана Гранта по плечу и присоединился к участникам семинара, выходившим на улицу.

Натан улыбнулся и подмигнул Рэйчел. — Спасибо, что выставила меня в хорошем свете перед Юбэнксом. Эта работа важна для меня.

— Да пожалуйста, — сказала Рэйчел. Она проигнорировала подмигивание. — Я рада, что мероприятие прошло хорошо.

— Я тоже. Юбэнкс сосредоточен на своем Послании. Он настаивает на том, чтобы каждый семинар повышал позитивное мышление. Он не был уверен, что дегустация чая впишется, но между нами двумя, похоже, мы его переубедили.

Натан был одним из преподавателей Института «Осмысление». Она разговаривала с ним по телефону, когда он позвонил, чтобы обсудить возможность дегустации, но не встречалась с ним лично до сегодняшнего дня. Как и все остальные сотрудники Осмысления, он был привлекательным, хорошо одетым и жизнерадостным, но Рэйчел считала его более непринужденным и далеко не таким утомительным, как Эмерсон.

Но все портило подмигивание, и его мрачная аура, также отталкивала.

— Семинары проходят с субботы по пятницу, — сказал Натан. — Что скажешь, если мы договоримся о дегустациях в среду после обеда?

— Меня это устраивает, — сказала Рэйчел.

— Отлично. Увидимся в среду.

Натан еще раз подмигнул ей и последовал за Юбэнксом и участниками семинара. Когда дверь за ним закрылась, Джилли повернула табличку «Закрыто» на окне и с драматизмом бросила через стойку.

— Ух, какой день, — сказала она. Затем она выпрямилась и ухмыльнулась. — Но оно того стоило. Мы обе сегодня заработали немного денег. Ты продала несколько фунтов чая (≈ 1 кг), а я продала двенадцать экземпляров своей книги.

— Ура нам. — Рэйчел взяла поднос и направилась к заставленным столикам. — Теперь осталось только навести порядок.

— Да, у успеха всегда есть темная сторона, — сказала Джилли. — Я мою. Ты вытираешь. Кстати, я видела, как Натан Грант подмигнул тебе?

— Дважды.

— Он, наверняка, думает, что это обаятельно/ пленительно / мило.

— Вероятно.

Пятнадцать минут спустя Рэйчел взяла последнюю из двенадцати свежевымытых чашек. Туманный образ вспыхнул из тьмы ее утраченных воспоминаний и исчез так же быстро, как и появился.

Чашка выскользнула из ее пальцев и разбилась об пол.

— С тобой все в порядке, босс? — спросила Джилли.

— Да. — Рэйчел уставилась на осколки разбитой чашки, мысленно пытаясь восстановить мимолетную сцену, которая мелькнула в ее сознании, когда она взяла чашку в руки. Но оно исчезло.

— Ты уверена? — спросила Джилли. — Выглядишь так, будто только что увидела привидение.

— Думаю, так и было, — пробормотала Рэйчел.

Глава 7

Гарри стоял на крыльце хижины-сторожки, обхватив руками перила, и смотрел, как Рэйчел выезжает из тумана на своем велосипеде. На ней были облегающие черные джинсы, ботинки и кожаная куртка. Волосы ее были зачесаны назад в небольшой завиток.

Он задумался о черных джинсах и коже. Оригинальный наряд не совсем соответствовал тому профилю, который он собрал. Он не был экспертом в образе жизни ГП, но то, что он узнал, позволило предположить, что члены Сообщества носили свободные мантии цвета различных видов янтаря и кристаллов. Мантии часто украшались крошечными колокольчиками, вшитыми в подолы. Он где-то читал, что колокольчики должны были стимулировать положительную энергию.

Также трудно было представить Рэйчел в белом лабораторном халате в клинике Чепмена, и мысль о том, что она проводит чтение ауры, чтобы развлечь клиентов в чайной «Кварцевая радуга», серьезно его раздражала. Она была мощным талантом и заботилась о других. Она заслужила уважение. Ему не нравилась мысль о том, что во время ее пребывания в Фриквенси Сити с ней обращались как с дешевой гадалкой.

Но он также понимал, что она не принадлежит к замкнутой среде сообщества ГП с его упором на поддержание церебральной отстраненности от мира и внутреннего пси-баланса во всем. Она была слишком любопытной, слишком предприимчивой и слишком страстной, чтобы жить вдали от мира. Ей нужна была суматоха реальной жизни. Ей нужно было иметь свободу время от времени выходить из себя, свободу впадать в головокружение, свободу плакать или громко смеяться.

Больше всего ей нужен был любовник, который ценил бы ее силу, ее талант и ее дух. — Любовник вроде меня, — подумал он. Его руки слегка сжались на перилах.

Нет. Ему нужна была такая любовница, как она.

Она остановила велосипед у подножия крыльца и спешилась с плавной грацией танцовщицы. — Или опытного мастера боевых искусств, — напомнил он себе и улыбнулся.

— Туман здесь кажется еще сильнее, — сказала она.

— Наверное, потому что это место находится так близко к границе забора. — Он спустился по ступенькам, взял велосипед и понес его наверх. — Где твоя подруга?

— Дарвина исчезла вместе с Амбереллой незадолго до начала дегустации чая. С тех пор я ее не видела. Может быть, она пошла на встречу с парнем, а может быть, она хочет произвести впечатление куклой на своих друзей. Кто знает? Слэйд говорит, что Рекс часто пропадает в лесу. У пыльных кроликов, похоже, нет проблем ни с пси-забором, ни с Заповедником.

Он прислонил велосипед к стене коттеджа. — У тебя нет машины?

— Пока не могу себе этого позволить. На материке у меня дела шли не очень хорошо. Мой начальник в клинике Чепмена был достаточно порядочен, чтобы выплатить мне выходное пособие за две недели, но мне пришлось отдать большую часть этой суммы домовладельцу, когда я разорвала договор аренды. В плохую погоду меня подвозит друг или я одалживаю Вайб у Бретта на заправке.

— Заходи внутрь, — сказал он и придержал для нее дверь.

Прежде чем переступить порог, она взглянула на темный лес, окружавший коттедж. — Я не осознавала, насколько близко это место к пси-забору. Отсюда действительно можно почувствовать энергию Заповедника.

— И она становится сильнее.

— Так вы со Слэйдом продолжаете говорить. — Она вошла в сторожку. — Я не спорю с этим.

Он еще раз взглянул на окутанные туманом деревья, прежде чем последовать за ней. В атмосфере было много энергии, и не вся она исходила из Заповедника.

— На подходе еще одна буря, — сказал он, закрывая дверь.

Территория Заповедника занимала почти 75 процентов Рейншедоу. Никакого физического ограждения не было. Вместо этого граница была защищена невидимым барьером паранормальной энергии, который существовал с тех пор, как помнили. Большинство людей предполагали, что это какое-то природное явление, порожденное необычными течениями на острове. Гарри не был так уверен. У него и других членов его семьи была другая теория.

Независимо от происхождения забора, Фонд недавно укрепил его с помощью высококлассной технологии, разработанной в одной из лабораторий компании. Но улучшение не помогло. Слэйду Эттриджу и другим, в том числе паре местных детей и Рэйчел, недавно удалось проникнуть внутрь.

Рэйчел остановилась в нескольких шагах и повернулась к нему лицом. — У меня просто возникла мысль. Возможно, именно участившиеся штормы в последнее время, ответственны за наращивание / скопление энергии в Заповеднике.

— Нет, — сказал он. — Я уверен, что все наоборот. Заповедник вызывает / притягивает шторма. Но обязательно будет синергетический эффект, который со временем только усугубит ситуацию. Этот остров является крупным геотермальным центром. В окрестностях много природной энергии — необычно мощные океанские приливы и течения, глубоководные вулканы, горячие источники, тектонические движения — и Рейншедоу находится прямо в центре зоны конвергенции. Чтобы дестабилизировать ситуацию не потребуется много времени, даже без дополнительной проблемы, связанной с новым источником паранормального излучения, вызывающим непредсказуемые колебания.

— Три камня, которые твой предок спрятал в той пещере?

— Да.

Она мрачно кивнула. — Понятно. «Все в природе балансирует на острие бритвы, которая разделяет гармонию и хаос».

— Один из принципов? — спросил он, забавляясь.

— Боюсь, что так. «Можно забрать девушку из Сообщества, но нельзя забрать Принципы из девушки». Кстати, это еще одна цитата. Моего отца.

— Согласно моим исследованиям, твой отец — один из самых уважаемых ученых в Сообществе. Вероятно, он знает, о чем говорит. Если ты отдашь мне свою куртку, я ее повешу.

Несколько мгновений он боялся, что она откажется. Но она наконец расстегнула куртку, сняла ее и протянула ему. Его пальцы коснулись ее, когда он забирал одежду. Мимолетный контакт снова пробудил его чувства. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить реакцию. Это должно было его обеспокоить, но не беспокоило. Это заставило его почувствовать себя безрассудным.

— Не возражаешь, если я задам личный вопрос? — спросил он.

Она сузила глаза. — Насколько личный?

— Про кожу. — Он указал на куртку и ботинки. — Как-то ты не вписываешься в кожаный типаж.

Она была удивлена, как будто готовилась к другому вопросу. Затем она расслабилась.

— Это из-за потерянных двенадцати часов моей жизни, — сказала она. — Я ушла в Заповедник в сандалиях, легких брюках и рубашке. Когда на следующее утро я вышла, я была в полном беспорядке. Мои руки и ноги были в особенно плохом состоянии, все в царапинах и синяках, потому что я задевала ветки и шипы и спотыкалась о камни. Если я впаду в еще одно состояние фуги, я хочу быть готова.

Она говорила довольно небрежно, но тени в ее глазах ясно давали понять, что страх перед второй фугой преследовал ее как во сне, так и наяву.

Когда он повесил куртку на древнюю вешалку, он уловил мимолетный запах ее аромата, смешанный с остатками ее энергии. Он чувствовал себя немного опьяненным.

Он повернулся к ней и обнаружил, что она наблюдает за ним с опаской. Он знал, что она прекрасно осознавала притяжение между ними и опасалась этого. Он улыбнулся.

— Что? — она потребовала.

— Меня поразило, что принцип, который ты только что процитировала, о том, что все вещи в природе балансируют на грани между гармонией и хаосом, применим и к тому, что происходит между тобой и мной, — сказал он. — Я нахожусь на грани, когда я рядом с тобой. Я не думаю, что потребуется много усилий, чтобы вывести меня из равновесия.

— Даже не думай об этом, Себастьян. — Она нахмурила брови и подняла руку ладонью наружу. — Я не в настроении.

— Но твое настроение может измениться, верно?

Она поморщилась. — Теперь ты смеешься надо мной.

— Нет. Но, возможно, я смеюсь над собой.

— Почему?

— Забудь. Присаживайся. — Он слегка махнул рукой, указывая на старые кресла возле камина. — Приступим.

Она поколебалась, а затем повернулась и быстрым шагом направилась к одному из кресел. Он наблюдал за ней, позволив себе несколько секунд созерцать ее задницу, упакованную в джинсы.

— Слишком, чертовски, много энергии в воздухе, — подумал он. И большая часть ее циркулировало внутри коттеджа. Он обуздал свои перевозбужденные чувства.

— Ты понимаешь, что являешься первым человеком, который установил связь между необычными погодными условиями и Заповедником? — спросила Рэйчел.

— Это то, что я делаю, — сказал он. — Ищу связи и логические объяснения.

— Ты когда-нибудь приходил к неправильному выводу?

— Да. Но не часто.

Она изящно устроилась на одном из огромных кожаных кресел и протянула руки к огню. — Потому что ты так хорош?

— Не во всем, но когда дело доходит до подобных вещей, да. Я лучший. Можно сказать, что у меня дар к этому.

Понимание, то появлялось, то исчезало в ее глазах. — Точно так же, как у твоего прадеда был талант охотиться на пиратов?

— Что-то в этом роде.

— Я не смогу надолго остаться сегодня, — предупредила она. — Независимо от причин появления этого шторма, я не хочу застрять здесь после наступления темноты. По острову, ночью ездить на велосипеде сложно, потому что нет уличных фонарей.

— Я обещаю, что ты не поедешь домой на велосипеде одна в темноте, — сказал он. — Я отвезу тебя, если разразится буря. Как прошла дегустация чая?

К его удивлению, она, казалось, колебалась.

— Все прошло хорошо, — сказала она. Но она не смотрела на него; она смотрела на огонь. — Заработала немного денег. Эмерсон Юбэнкс, человек, который проводит семинары, выглядел довольным. Также, как и инструктор, организовавший это мероприятие, Натан Грант. Они оба хотят сделать их регулярным мероприятием на каждом семинаре.

— Это же хорошо, правда?

Она кивнула. — Определенно.

— Так что же не так?

Ее рот изогнулся в кривой улыбке. — Ты всегда предполагаешь плохое?

— Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что возникла проблема.

Она сморщила нос. — В том-то и дело. Не знаю, есть проблема или нет. Слышал ли ты когда-нибудь выражение Старого Света: «Как будто кто-то прошел по твоей могиле»?

По его телу пробежал холодок. — Что-то произошло на дегустации, что тебя беспокоит?

— М-м-м. Когда мы с Джилли мыли посуду, я взяла чашку. И моя интуиция и дар зашевелились, и я почувствовала небольшой пси-осадок на чашке. Я испытала легкий пси-шок и уронила чашку.

— Ты и такое можешь почувствовать? — удивленно спросил он.

— Я не смогла его считать, но, как и многие сильные таланты, могу уловить следы, особенно если она принадлежит другим мощным талантом. Во всяком случае, в течение нескольких секунд, я могу поклясться, что вспомнила ауру, которую не смогла толком разглядеть и чем больше я старалась, тем быстрее она исчезала.

— Еще один фрагмент сна?

— Я так думаю, — сказала она. — Теперь я начинаю беспокоиться, что образы из моих снов замещают мои настоящие воспоминания. Ложные воспоминания хуже, чем отсутствие воспоминаний.

— Это может быть важно, Рэйчел. Как ты думаешь, кто-то из присутствовавших на дегустации чая причастен к тому, что с тобой произошло?

По ее телу прошла небольшая дрожь. Она крепко сцепила руки вместе. — Я думала об этой возможности, но не понимаю, как это возможно. По состоянию на прошлую субботу все участники семинара прибыли на остров впервые. Я знаю, что никогда раньше не видела никого из них.

— А что насчет Юбэнкса и Гранта?

Она бросила на него взгляд искоса. — Я не забыла про твою теорию о том, что за все, что происходит внутри Заповедника, несет ответственность местный житель. Юбэнкс находится на острове уже несколько месяцев. Я слышала, что Натан Грант присоединился к ретриту несколько недель назад. Сегодня днём я бегло взглянула на их ауры. Я никогда раньше не видела ни того, ни другого.

— Если только ты не забыла? — мягко предложил он.

Она вздохнула. — Если только я не забыла.

— Я не понимаю, ты, должна была встречаться с Юбэнксом раньше.

— Да, кратко. — Ее глаза расширились. — А, Я поняла к чему ты клонишь. Я встречалась с ним, но сегодня у меня впервые появился повод изучить его ауру. Что касается Натана Гранта, я общалась с ним по телефону, и только сегодня я впервые встретила его лично и, следовательно, впервые у меня была возможность увидеть его ауру.

— А ты не просматриваешь ауру человека автоматически, когда видишь его или ее?

— Я могу воспринимать некую паранормальную энергию вокруг каждого, но я не могу прочитать эту энергию, если не сфокусируюсь через кристалл. Честно говоря, большую часть времени я предпочитаю не смотреть на ауры людей.

— Почему?

— Ну, во-первых, это как ступить в личное пространство, — сказала Рэйчел. — Гораздо хуже, чем прочитать чей-то дневник или узнать самую сокровенную тайну человека.

— Звучит не очень.

— Очень, — сказала Рэйчел. — Более того, это угнетает, потому что я вижу слабости и недостатки, которые, как я знаю, люди могли бы преодолеть, если бы они приложили усилия.

— Но ты понимаешь, что они, вероятно, не предпримут никаких усилий, чтобы измениться.

— И я также знаю, что они проведут остаток своей жизни, обвиняя в своих проблемах других, — заключила она. — Но это еще не самое худшее. Самая неприятная вещь в глубоком чтении ауры — это обнаружить, как много людей на самом деле являются низкоуровневыми, разнообразными пси-патами — людьми, которые будут лгать, обманывать или воровать без угрызений совести, просто чтобы получить то, что они хотят. А есть настоящие монстры.

— Я понял картину.

— Поверь мне: если бы я читала ауру каждого встреченного на улице, то, скорее всего, оказалась бы в парапсихологическом отделении.

— Но сегодня ты прочитала ауру Юбэнкса, — сказал он. — Что ты увидела?

— Именно то, что и ожидаешь от человека, ведущего мотивационные семинары. Он прохиндей, который верит в то, что у него действительно есть Послание, которое должны услышать другие.

— А, что, насчет Натана Гранта, инструктора /наставника / учителя?

Рэйчел нахмурилась. — Его аура была мутной. Я не смогла ее понять. Иногда такое случается. Чтобы прочитать его ауру, мне нужен физический контакт.

— Сколько мутных аур ты видела?

Она изящно пожала плечами. — Это не такая уж редкость.

— Но ты не видела в его ауре ничего, что говорило бы о том, что он причастен к тому, что происходит в Заповеднике?

Она села обратно в кресло. — Это так не работает, Гарри. Я не детектор лжи. У каждого есть темная сторона, и большинство людей способны совершить опасные или противозаконные поступки, если цель того стоит.

— Я добавлю Юбэнкса и Гранта в список лиц, представляющих интерес. — Он указал напапки, разложенные на столе. — Тем временем я просмотрел записи, которые Слэйд достал для меня. Я думаю, что это те, которые могут представлять интерес. Я бы хотел обсудить их с тобой.

— Хорошо, но я тебе еще раз говорю: ты зря теряешь время. Я понятия не имею, что происходит в Заповеднике, не говоря уже о том, кто в этом виноват / к этому причастен.

— Ты ясно дала это понять.

Он сел напротив нее и немного открыл свои чувства, чтобы насладиться экзотической, таинственной энергией, которую она принесла с собой в маленькую сторожку.

Она осмотрела комнату. — Здесь уже очень давно никто не жил.

— Это место является собственностью Фонда. Раньше здесь, жил привратник/ смотритель, но сейчас мы редко им пользуемся.

Рэйчел выглядела удивленной. — Ради всего святого, зачем Фонду понадобился смотритель? В заборе нет настоящих ворот, не так ли?

— На самом деле смотритель выполнял функцию охранника.

— Чтобы защитить сокровище?

— Раньше никто в Фонде не беспокоился о том, что кто-то сможет найти эти чертовы камни. Проблема заключалась в том, что люди продолжали искать легендарное сокровище, которого никогда не существовало.

Она улыбнулась. — Пиратская приманка.

— В первые годы после того, как легенда о моем прадеде начала распространяться по островам Янтарного моря, в Заповеднике исчезло немалое количество охотников за сокровищами, и их больше никогда не видели. Чтобы препятствовать охоте за сокровищами, Фонд экспериментально оставил на острове что-то вроде вооруженной охраны. Это тоже не помогло.

— Охотники за сокровищами, как правило, одержимы.

— Да, — ответил он. — Но, в конце концов, специалисты Фонда придумали способ усилить забор. Было решено, что в охране больше нет необходимости.

— Рейншедоу всегда был запретной территорией. Сказки о призраках и монстрах существовали задолго до того, как твой предок сошел на берег, чтобы закопать эти камни. Это времена исследователей первого поколения, составившие карты островов Янтарного моря, и рыбаков колониальной эпохи, рыбачивших в этих водах.

— Вот почему мой прадедушка и Норт выбрали это место, чтобы закопать камни, — сказал он. —Они полагали, что даже если кто-то преодолеет энергетический забор, он или она, вероятно, не сможет найти сокровище, не говоря уже о том, чтобы выбраться живым. Целые экспедиции исчезли на территории нынешнего Заповедника. Внутренняя часть никогда не была полностью нанесена на карту, потому что энергия внутри настолько дезориентирует, что компасы и другие приборы не работают. Невозможно даже визуально определить ориентиры с воздуха из-за искажений, создаваемых паранормальными потоками.

Рэйчел внимательно наблюдала за ним. — Мне всегда было интересно, что заставило Гарри первого Себастьяна думать, что он сможет пройти через пси-барьер, закопать свое сокровище и найти дорогу обратно.

— У него был очень мощный талант.

— В последнее время стали появляться сильные таланты, но их мало. А в те времена, когда твой предок бороздил моря, их было еще меньше. Я предполагаю, что в твоей семье таланты проявились не на Хармони. Твои предки были одаренными еще до того, как прибыли сюда, не так ли?

— Да, — коротко бросил он.

— Аркейн?

— Нет. Себастьяны никогда не были «общественниками». А твоя семья?

— Мои предки на протяжении нескольких поколений были членами Тайного Общества на Земле, но после прибытия на Хармони они разорвали связь с организацией. Я думаю, они решили, что их защита и социальные связи им больше не понадобятся. Они думали, что для тех, кто обладает экстрасенсорными талантами, здесь все будет по-другому.

Гарри мрачно улыбнулся. — Они не единственные, кто так считал. Кое-что определенно изменилось за последние двести лет, но большинство сильных талантов по-прежнему стараются оставаться в тени.

— Власть есть сила, и человек, обладающий большим экстрасенсорным талантом, склонен заставлять других нервничать и на то есть веские причины. Некоторые таланты своими пара-способностями могут нанести столько же вреда, сколько другие могут нанести ножом или магрезом.

— Ты цитируешь Принципы или говоришь из собственного опыта?»

— И то и другое. — Тени появлялись и исчезали в ее глазах. — На мой взгляд, мощный талант с преступным складом ума гораздо опаснее бандита с магрезом. Сильный экстрасенс может причинить гораздо больше вреда, прежде чем его поймают. Если поймают.

— Когда ты в последний раз сталкивалась с сильным криминальным даром?

— Видела такого во время своей недолгой работы в клинике Чепмена. — Она вздрогнула. — У меня до сих пор мурашки по коже, когда я думаю о Маркусе Ланкастере. Но хуже всего было то, что я не смогла убедить начальство меня выслушать. Ланкастер одурачил доктора Окфорда и остальных.

Понимание пронзило Гарри. — И поэтому тебя уволили? Ты была не согласна с профессиональным диагнозом, поставленным уважаемым доктором?

— Ты знаешь, что меня уволили? — Она поморщилась. — Конечно, Да. Ты же из безопасности. Ты бы всех проверил. Честно говоря, я не думаю, что продержалась бы долго в Чепмене, даже если бы Ланкастер не был проблемой. Я не вписывалась в клиническую среду.

— Они не оценили твой талант, — сказал он. Он никогда не встречал доктора Иена Окфорда и, вероятно, никогда не встретит, но у него было необъяснимое желание снести Окфорду голову с плеч.

Но Рэйчел внезапно засмеялась теплым, ярким, искренним смехом, от которого по комнате закружилась солнечная энергия.

— Нет, — сказала она. — Окфорд не ценил и не уважал мой талант. Такое часто случается в жизни?

Он улыбнулся. — Ты права.

— Но давай вернемся к твоей маленькой проблеме.

— Моей проблеме?

— Я знаю историю острова до того, как на него стала претендовать корпорация твоей семьи, — холодно сказала Рэйчел. — Но после этого информация разница. Фонд никогда не отличался прозрачностью в том, как он управляет Заповедником.

— Главным образом потому, что, кроме чертового забора, управлять нечем. Тебе придется поверить мне, когда я скажу, что мы знаем о том, что происходит внутри Заповедника, не больше, чем остальные. Мы никогда не имели никакого контроля над силами внутри острова. Все, что мы можем сделать, это попытаться защитить людей, не пуская охотников за сокровищами, детей, пьяных лодочников и любителей острых ощущений. Кстати, первый пси-забор ставили не мы.

Впервые Рэйчел выглядела испуганной. — Серьезно?

— Согласно записям, вокруг большей части острова всегда существовало сильное силовое поле.

— Ни для кого не секрет, что на острове всегда обсуждали призраков и страшный вой, но я никогда не слышала, чтобы говорили про пси-забор до того, как появился Фонд.

— Это потому, что первый вариант был лишь частично эффективным, когда дело касалось защиты от людей. Моя теория — и эксперты Фонда со мной согласны — заключается в том, что пришельцы установили первоначальный пси-барьер, чтобы не пускать себе подобных.

— Значит, он был настроен на пси-частоты Пришельцев? — она спросила.

— Конечно. Почему их должна была беспокоить группа застрявших колонистов с какой-то безымянной планеты, которые появились через пару тысяч лет после их ухода? Они даже не подозревали о нашем существовании.

— Хорошо, это имеет смысл. Изначально забор не был настроен на человеческие частоты, так?

— Я хочу сказать, — сказал Гарри, — что пришельцы, должно быть, воздвигли первоначальный энергетический забор по какой-то причине, возможно, по очень веской причине.

Рэйчел замерла. Ее янтарные глаза вспыхнули внезапным пониманием. Она поджала губы и удивленно покачала головой.

— А вот это, — осторожно сказала она, — довольно пугающая мысль. Что было внутри Заповедника такого важного или настолько опасное, что пришельцы могли поставить высокотехнологичный пси-забор?

— Мы не знаем, и, похоже, это не имело значения, потому что до сих пор в Заповеднике царила тишина с тех пор, как мой предок заявил права на остров. Предполагалось, что то, что когда-то было заперто по другую сторону, умерло или распалось много веков назад.

— Умерло или распалось?

— У нас нет возможности узнать, что было заперто внутри. Оно могло иметь животную, растительную или механическую природу».

— Понятно, — сказала она.

— Пойми, на данный момент все это дикие предположения, основанные на существовании того, что, по нашему мнению, должно было стать энергетическим забором. Мы можем ошибаться. В любом случае, теперь, когда потоки внутри усиливаются, нам нужны ответы, и они нужны нам быстро.

Она нахмурилась, задумавшись. — Но зачем пришельцам хранить что-то, что было для них жизненно важно, на острове посреди воды?

— Хороший вопрос. Несколько лет назад параархеологи и другие эксперты пришли к выводу, что что-то на поверхности Хармони ядовито для пришельцев. Вот почему они ушли под землю и создали биоинженерией целый тропический лес, и именно поэтому девяносто процентов руин находятся под землей, в катакомбах.

— Точно. Все, что, кажется, имело решающее значение для их жизни, находится под землей, а не на поверхности.

— Тем не менее, они уделили особое внимание этому одинокому острову, расположенному посреди незначительной цепочки островов в далеком море, — сказал Гарри.

— Ты в этом уверен? На острове даже руин нет.

— Пока не обнаружены, — сказал Гарри. — Но, как и в Подземном мире, большая часть Рейншедоу не была исследована.

— Если ученые Фонда считают, что внутри происходило что-то очень важное, почему они не отправили экспедиции в Заповедник?

— Потому что очень немногие могут отойти от забора дальше, чем на сто ярдов (≈90 м), — сказал он, — не говоря уже о проведении серьезных исследований. Как я объяснял, оказавшись внутри, большинство инструментов и высокотехнологичного оборудования становятся бесполезными.

— Точно так же, как в катакомбах и тропическом лесу, — сказала она. — Но ты можешь приходить и уходить, как и Слэйд.

— Чем глубже уходишь в Заповедник, тем мощнее становятся течения. Такие таланты, как Слэйд и я, могут зайти дальше, чем большинство других, но даже для нас есть пределы. Ни один из навигационных инструментов, разработанных для катакомб и тропического леса, не может выдержать тяжелое пси-сопротивление в центре Рейншедоу.

Она посмотрела на старые папки на столе. — Значит, твой план по получению ответов начинается с составления списка людей, которые могут пройти сквозь забор, так?

— Для начала.

Она подняла глаза, чтобы встретиться с его. — Что ж, тогда, я думаю, тебе придется поставить меня на первое место в своем списке. Мы точно знаем, что я не только смогла пройти через забор, но и сумела найти дорогу обратно самостоятельно.

Он медленно выдохнул, совершенно контролируя себя. — Да.

Понимание зажгло ее янтарные глаза.

— Ох, — сказала она. Она одарила его прохладной улыбкой. — Понятно. Я уже на первом месте в твоем списке. Это объясняет, почему ты попросил меня о помощи, не так ли? Это вариация: «держи друзей близко, а врагов еще ближе».

— Рэйчел, позволь мне объяснить…

Порыв дождя ударил с такой силой, что задребезжали окна. По стеклу стекали потоки воды. Пламя вспыхнуло в камине в ответ на резкие восходящие потоки воздуха. Ветер завывал под карнизом. Темнота снаружи внезапно стала абсолютной. Грохнул гром.

Свет мигнул и погас.

— Вот, черт, — сказала Рэйчел. — Я думала, что у меня есть по крайней мере пара часов, прежде чем разразится буря.

В чернильной ночи сверкнула молния, на короткое время осветив комнату. Гарри поднялся.

— Похоже, ты задержишься здесь на какое-то время, — сказал он. — Электричество отключили, поэтому нет горячей еды. К счастью, я взял достаточно сыра и крекеров на двоих.

Маркус Ланкастер ненавидел каждую минуту, которую ему приходилось проводить в клинике Чепмена, но ночи были самыми ужасными.

В течение дня он был занят, играя образцового пациента и получая некоторое удовольствие от манипулирования Окфордом и другими членами персонала. Но с наступлением темноты он оставался один в запертой комнате и был поглощен мыслями о Рэйчел. Она принадлежала ему, но еще не понимала этого. Ей нужно было понять, что она принадлежит ему, и хотя она сильная, он сильнее. Он мог контролировать ее талант.

Прошли недели с тех пор, как ее уволили. Первые несколько дней после ее ухода были адом. Он начал планировать свой побег. Осознание того, что Рэйчел вышла из-под его непосредственного контроля, заставило его закипеть от разочарования. Он уже был готов сбежать, когда его коллега связался с ним и сообщил, что Рэйчел вернулась на Рейншедоу. Давно отложенный проект по возвращению артефактов продвигался вперед.

Только осознание значительного риска, связанного с операцией «Рейншедоу», удерживало его в клинике. — Имело смысл позволить своему партнеру взять на себя ответственность в случае вмешательства ФБПР, — напомнил себе Маркус. Нахождение взаперти в клинике, станет идеальным алиби, если что-то пойдет не так. А учитывая, что так много уже пошло не так (представитель Фонда сейчас находился на острове), существовала большая вероятность того, что проект закончится катастрофой.

Его личное выживание было его главным приоритетом, и лучший способ пережить провал операции «Рейншедоу» — оставаться там, где он был.

Но осознание того, что Рэйчел сейчас вне его контроля, было почти невыносимо.

Он стоял у маленького зарешеченного окна и смотрел в ночь. Руины древнего города светились зеленым светом в самом сердце Фриквенси.

Уже не долго. Так или иначе, операция скоро завершится, и он сможет потребовать Рэйчел.

Глава 8

— Надеюсь, Дарвина в порядке. — Рэйчел выбрала кусочек сыра и положила его на крекер. — Шторм сильный, а она там одна.

Ей не хотелось этого признавать, но было довольно приятно и уютно сидеть перед камином с Гарри, пить налитое им вино и перекусывать сыром и крекерами, пока бушует буря. — Даже если я первая подозреваемая, — подумала она. Очевидно, ей нужно чаще выходить из дома.

— Я уверен, что с Дарвиной все в порядке. — Гарри поднес бокал к губам и пристально посмотрел на нее своими приковывающими внимание зелеными глазами. — Не забывай, что с ней образец для подражания для каждой замечательной маленькой девочки, Амберелла.

— Кукла изготовлена из рез-пластика. Ее волосы и одежда полностью синтетические. Амберелла обязательно выживет.

— И Дарвина тоже. Она существо дикой природы. Она пережила много штормов.

— Я знаю. — Рэйчел вздрогнула, когда в темноте сверкнула молния, на мгновение осветив окна раскаленным добела светом, который напомнил ей серебряные тени в ауре Гарри. — Но это сильный шторм. Я думаю самый худший за последнее время.

— Почему ты назвала пыльную зайку Дарвиной?

— Не знаю. — Рэйчел откусила еще кусочек сыра и крекера и жевала, обдумывая вопрос. — Возможно, потому, что пушки являются интересным примером эволюции на Хармони.

— Какое отношение имя Дарвина имеет к эволюции?

Она моргнула, а затем улыбнулась. — Иногда я забываю, что не все за пределами Сообщества придерживались того же списка литературы в школе, что и я. Дарвин был ученым Старого Света, который имел непосредственное отношение к разработке концепции эволюции.

— Да? Он писал о парабиоэволюции?

— Ну нет, я не думаю, что он зашел так далеко, но я уверена, что он бы это сделал, если бы прожил достаточно долго. Его теории были настолько элегантны, что они применимы как к паранормальной биологии, так и к нормальной.

— Ты видишь ауру Дарвины?

— Нет, по крайней мере, не так, как я вижу человеческие ауры. Но все живые существа производят энергетические поля, и я могу уловить некоторые вибрации Дарвины, если она поблизости. — Так же, как я всегда буду знать, когда ты рядом, — подумала она, — даже если я не вижу твоей ауры.

Гром прокатился по ночи. Следующая вспышка молнии была настолько мощной, что осветила всю комнату коттеджа. Рэйчел выглянула в окно. В жарком, ярком свете она мельком увидела большой черный внедорожник Гарри, припаркованный на подъездной дороге, и густые деревья, окружавшие коттедж.

В следующее мгновение сцена снова потемнела, но в течение нескольких секунд перед ее глазами смущающе вспыхивали черно-белые остаточные изображения. Она могла бы поклясться, что видела призрачные фигуры, двигавшиеся среди деревьев. Волосы зашевелились у нее на затылке. Она несколько раз моргнула. Когда она снова выглянула в окно, там ничего не было, кроме темноты. Она вздохнула с облегчением.

— Все хорошо? — спросил Гарри.

— Да. Шторм заставляет меня немного нервничать.

— Мне знакомо это чувство. Сегодня в воздухе много энергии.

Она решила не упоминать, что нужно не многого, чтобы довести ее нервы и чувства до предела. Большая часть жителей Шедоу-Бэй уже считала ее пси неуравновешенной из-за потерянной ночи. Она не хотела, чтобы Гарри пришел к такому же выводу. Она сделала пометку заняться глубокой медитацией, когда вернется в свой коттедж.

— Похоже, Дарвина удочерила тебя так же, как Рекс Слэйда, — сказал Гарри. — Или, может быть, лучше сказать пси-связь.

— Я надеюсь. Мне нравится мой коттедж, но временами он кажется немного пустым.

— Я уверен, что с ней все будет в порядке, — сказал Гарри. — Дарвина, вероятно, в этот самый момент отдыхает в какой-нибудь уютной пещерке.

— Вероятно.

Грохнул гром, и дождь яростно барабанил в окна, незваный гость требовал его впустить. Чувства Рэйчел охватило непривычное волнение. — Это все буря, — подумала она. Но это было не совсем так. Именно пребывание здесь наедине с Гарри пронизывало ее искрами осознания и предвкушения. Интимность, царившая в атмосфере между ними, была отвлекающей, интенсивной и невероятно возбуждающей.

Попытается ли он снова поцеловать ее сегодня? Если судить по резкому, сексуальному пылу в его глазах, ответ, вероятно, «да». Но он не стал бы навязываться ей, поэтому более важным вопросом было, позволит ли она ему поцеловать себя? И ответит ли она?

— Ты первая в списке подозреваемых; Это плохая идея, — подумала она. — Переспать с врагом.

Но трудно было думать о Гарри как о враге. Противник, да, соперник, возможно, вызов, однозначно. Но не враг, никак не враг.

Она взяла свой бокал и сделала глоток. Ей нужно выпить. Ее воображение разыгралось.

— Каково было расти в сообществе ГП? — спросил Гарри.

Вздрогнув, она посмотрела на него поверх края бокала. — Что?

— Извини. Это не тактичный вопрос.

— Нет, нет, все в порядке. — Она собрала свои разрозненные мысли воедино. — Там было хорошо. Жизнь такая, какая она есть, когда ты ребенок. Ты берешь то, что имеешь, и справляешься с этим, особенно если не знаешь, что у других по другому. У меня было счастливое детство. Я люблю своих родителей и знаю, что они любят меня. Меня научили использовать свой талант позитивным и приносящим удовлетворение способом.

— Но ты решила покинуть Сообщество.

— Да. — Она сделала еще глоток вина и посмотрела на огонь. — Члены Сообщества призваны жить очень само дисциплинированно в соответствии с Принципами Гармонического Просвещения. Целью является баланс и сосредоточенность во всем.

— У тебя были с этим проблемы?

— К сожалению, да. К счастью, мои родители все поняли еще до меня, что я никогда не обрету истинной внутренней гармонии, если заставлю себя прожить всю свою жизнь в рамках режима Общины. Как сказал мой отец, мне нужно было провести эксперимент — дать шанс внешнему миру и посмотреть, подойдет ли он мне.

— Но и там не срослось.

— Нет. — Она улыбнулась. — Но я также поняла, что не смогу вернуться в Сообщество, по крайней мере, чтобы жить там полноценно. Но на Рейншедоу я чувствую себя хорошо, по крайней мере, на данный момент. А ты? Каково было расти в семье Себастьян?

— Как и тебе, мне не на что жаловаться. Хорошие родители. Мы с братом и сестрой близки. Но я не создан для корпоративного мира.

— Значит, они сделали тебя безопасником?

Он улыбнулся. — После того, как я облажался во всех остальных сферах семейного бизнеса. Между нами говоря, рано или поздно я и тут тоже облажаюсь.

— Почему?

— Потому что я не создан для руководства. Я не люблю сидеть за столом. Я не люблю встречи. Не люблю решать кадровые вопросы. Не люблю смотреть диаграммы и графики. Офисная работа не мое.

Амулеты на ее браслете слегка зазвенели.

— Конечно, — сказала она. — Ведь ты охотник.

Он замер. Его глаза горели. — Ты видишь это в моей ауре?

Она была удивлена вопросом. — Да.

— Ты действительно видишь ауры, не так ли?

— Ага. — Она отпила еще вина.

— С технической точки зрения, я не должен существовать. Я один из монстров, пси-вампир.

Рэйчел отмахнулась от этого легким движением руки. — Нет, даже близко не стоишь.

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно.

Она отпила вина и попыталась придумать, как вежливо спросить о его разводе. Но о некоторых вещах не спрашивают, даже на втором свидании.

Свидание?

— Пора сменить тему, — подумала она.

Но именно Гарри ее сменил.

— Ты понимаешь, что после сегодняшнего вечера никто не поверит в то, что мы снова случайно застряли вместе в шторм, — сказал он.

— Между нами говоря, никто в Шедоу-Бэй не купился на это и в первый раз.

Ее прервал приглушенный стук в окно. Рэйчел резко вздохнула и быстро повернулась. На выступе сидела темная тень. Она была размером и формой примерно с мокрую от дождя крысу. Тень царапала стекло.

— Расслабься, — сказал Гарри. Он поставил бокал, поднялся на ноги и пошел к окну. — Вероятно, сломанная ветка или какой-то мусор, поднятый ветром.

— Нет, там кто-то есть, — сказала Рэйчел. Она вскочила на ноги. — Это Дарвина.

Еще одна неровная вспышка молнии сверкнула в темноте, осветив мокрую горку на подоконнике. Дарвина смотрела в освещенную огнем комнату четырьмя широко открытыми глазами. Она снова постучала в окно.

— Интересно, как она нашла тебя, — сказал Гарри. — Эта пси- связь между вами двумя, должно быть, чертовски сильна.

— Она, вероятно, ищет убежища от бури. Бедняжка, должно быть, промокла насквозь.

Рэйчел пролетела через комнату и достигла окна раньше Гарри. Она тщетно боролась со старой оконной задвижкой. — Эта штука застряла.

Дарвина свернулась на узком выступе, ее мокрая шерсть облепила ее маленькое тельце. Она моргнула второй парой глаз, янтарной, которую пушки открывали только для охоты или когда им угрожали. В одной лапе она сжимала потрепанную на вид Амбереллу.

Рэйчел сильнее дернула защелку. Она не сдвинулась. Дарвина подпрыгивала вверх и вниз и царапала стекло, явно взволнованная.

— Я никогда не видела ее такой, — сказала Рэйчел. — Она очень обеспокоена, вероятно, напугана молнией.

— Я не думаю, — сказал Гарри. — Но очевидно, что она хочет войти. Если ты уйдешь с дороги, я разберусь с окном.

— Спасибо. — Рэйчел отошла в сторону.

Гарри схватил старую защелку одной рукой и заставил ее сдвинуться с места. Послышался скрежет ржавого металла, но защелка поддалась. Послышался еще один протестующий стон, когда Гарри с силой открыл окно.

Гроза ворвалась в комнату, принеся с собой проливной дождь. Дарвина проскочила в отверстие с Амбереллой в лапе и вскочила на плечо Рэйчел.

Гарри закрыл окно. Дарвина зарычала и отряхнула дождевую воду со своей шерсти, одновременно обливая Рэйчел.

— Ладно, теперь мы обе мокрые, — сказала Рэйчел. Улыбаясь, она погладила Дарвину. Ее рука замерла, когда зайка предупредительно зарычала.

Гарри смотрел на Дарвину прищурившись. — Она может выглядеть милой и приятной, но она дикое животное, Рэйчел.

— Я уверена, что она не причинит мне вреда, — сказала Рэйчел. — Но она очень взволнована.

Дарвина издала еще один низкий, зловещий рык. Она была полуприлизанная, и взгляд ее был устремлен в окно.

— Возможно, она убегала от хищника, — сказал Гарри. — Интересно, кто может охотиться на пыльных кроликов на острове?

— Ни одно животное, обладающее здравым смыслом, не пойдет на охоту в такую погоду.

Они оба посмотрели на Дарвину, которая все еще рычала. Ее внимание было приковано к темной ночи за окном.

— Черт, — сказал Гарри. Но очень тихо.

Он обхватил одной рукой плечо Рэйчел и оттянул ее в сторону.

— Что ты делаешь? — выдохнула она, слегка спотыкаясь.

— Держись подальше от окон. — Свободной рукой он опустил штору, а затем отпустил ее, и быстро прошелся по маленькой комнате, закрывая остальные жалюзи.

Рэйчел похолодела. — Ты думаешь о том, о чем думаю я?

— Что бы там ни происходило, это серьезно встревожило Дарвину, — сказал Гарри. — Мне приходит в голову, что есть только один вид животных, который может быть достаточно глупым или достаточно отчаянным, чтобы выйти в такую бурю. Нет смысла делать из себя мишень.

Она подумала об остаточных изображениях, которые видела после удара молнии. Возможно, призрачные фигуры у деревьев не были плодом ее воображения.

— Вот, дерьмо, — сказала она. — Ты думаешь, что там кто-то есть?

— Не стоит рисковать. — Он схватил ее за плечо и прижал к стене. — Оставайся в этой комнате и лежи. Он открыл шкаф в прихожей и достал длинное черное пальто. — Электричество отключено, но огня достаточно. Я не хочу, чтобы твой силуэт выделялся на фоне штор.

— А чем ты планируешь заняться? — она спросила.

— Пойду, прогуляюсь. — Он застегнул пальто.

— Ты собираешься на улицу? С ума сошел? Если там кто-то есть, возможно, у него есть пистолет.

— Хочешь верь, хочешь нет, но это приходило мне в голову. Я воспользуюсь кухонной дверью. Помни: держись подальше от окон.

— Гарри, я не думаю, что это хорошая идея. В такую бурю ты ничего не сможешь увидеть, а если воспользуешься фонариком, то станешь мишенью.

Он пошел на кухню. — Мне не нужен фонарик.

— Ты хочешь сказать, что можешь видеть в темноте?

Он остановился в дверях и посмотрел на нее через плечо. В тенях его глаза горели от растущего дара. — Ты сказала, что видела мою ауру, но я так и не удосужился рассказать тебе о природе моего таланта.

— Нет, — сказала она. — Ты этого не говорил.

— Я же говорил тебе, я один из монстров. Ты должна была мне поверить.

Он исчез в темноте маленькой, неосвещенной кухни. Дарвина тревожно прогрохотала на ухо Рэйчел. Она протянула руку и успокаивающе похлопала Дарвину.

— Все нормально. Гарри — профессионал, — сказала Рэйчел. — Не знаю точно, что он собирается там делать, но что бы это ни было, он сделает это очень, очень хорошо.

В комнате разбилось стекло. Этот звук на мгновение ошеломил Рэйчел. Прежде чем она успела оправиться от шока, раздался еще один взрыв, а затем в комнате вспыхнул яркий свет.

Дарвина прошипела. Теперь она была полностью приглажена, ее шерсть прижалась к ее маленькому телу. Ее хохлатые уши были обнажены. Она завибрировала от настойчивости. Не требовалась экстрасенсорная связь, чтобы понять, что она полностью за то, чтобы направиться к двери.

Рэйчел вскочила, схватила с вешалки кожаную куртку и побежала на кухню. Когти Дарвины впились ей в плечо.

Ад собирал энергию со скоростью, указывающей на то, что в зажигательной смеси использовался мощный ускоритель. Рев пламени, был громче грохота бури: огромный, ненасытный зверь, который не успокоится, пока не поглотит все на своем пути.

Дарвина дико скулила.

Рэйчел влетела на кухню.

И столкнулась со сплошной темнотой.

— Гарри?

— Планы меняются, — сказал он.

— Что-то не так, — подумала она. Она знала, что он был там. Она слышала его и чувствовала тяжелые потоки его энергии, кружащиеся по кухне. Но она не видела его. Небольшое пространство было окутано тенями, но огонь мчался по коридору, отбрасывая достаточно света, чтобы осветить часть плиты, стойку и холодильника. Но она не видела Гарри, который был прямо перед ней.

Дезориентирующая часть была не самой худшей. Ужасающий холод, который действовал ей на нервы, ледяное ощущение быстро переросло в леденящий кровь ужас. Бессмысленная паника угрожала захлестнуть ее. Вот что я чувствовала, когда монстры вылезали из-под кровати. Вот что вы чувствовали, когда вас загоняло в угол существо из глубин Обсидиановой лагуны. Это было ощущение, которое охватывало тебя, когда ты просыпался в гробу, ощущение, разрушающее рассудок, ощущение, заставлявшее тебя приветствовать смерть…

— Рэйчел, — сказал Гарри. — Доверься мне.

Это был приказ.

Это был не монстр. Это был Гарри.

Она взяла себя в руки усилием воли и приоткрыла талант. Яростная серебряно-полночная аура Гарри успокаивающе сияла в темноте. Ее сердце все еще колотилось, но паника быстро прошла. Она глубоко вздохнула.

— Хорошо, — сказала она. — Я в порядке.

Его пальцы сомкнулись на ее запястье, и внезапно она смогла разглядеть его более четко.

— Что ты сделал? — прошептала она, ошеломленная. — Ты был невидим, если не считать твоей ауры. И ощущения холода…

— Я все еще невидим, как и ты, пока сохраняем физический контакт. Ублюдки снаружи будут наблюдать за обеими дверьми, но нас не увидят. Делай именно то, что я тебе говорю.

— Хорошо. — Ей хотелось спросить его, кто они такие и откуда он вообще узнал, что в темноте больше одного человека, но, похоже, это было неподходящее время.

Он открыл дверь кухни. Дождь и ветер ворвались внутрь. Рэйчел оглянулась и увидела, что огонь уже пожирает гостиную. В этом пламени было что-то не обычное. В следующее мгновение она поняла. Цвета, пылавшие в самом сердце ада, принадлежали к паранормальному краю спектра. Яркие оранжевые и раскаленные добела желтые были пронизаны палитрой яркого ультра излучения — пурпурного, синего и малинового.

Прежде чем она смогла задуматься о странной природе пламени, Гарри потащил ее через дверь на крыльцо.

— Что бы ни произошло, не отпускай меня, — сказал он.

— Постараюсь, — поклялась она.

В этот момент стальная хватка Гарри на ее запястье и маленькие коготки Дарвины, впивающиеся в ее плечо, казались единственными реальными вещами в ночи, которая выходила из-под контроля.

Глава 9

Пламя озарило окрестности адским светом, а молнии и гром только усиливали кошмарную сцену. Рэйчел почувствовала, как ее собственное энергетическое поле дико вспыхнуло. Ветер хлестал ее, хватая за одежду и волосы. Она промокла до нитки под проливным дождем за считанные секунды. Дарвина прижалась ближе, но больше не рычала.

Фигура, одетая в серую куртку с низко надвинутым капюшоном, стояла и смотрела, как горит небольшой домик. Не обращая внимания на проливной дождь, он, казалось, был очарован зрелищем. Обеими руками он держал какой-то предмет — пистолет, — поняла Рэйчел. Он был направлен на кухонную дверь. Она не могла сделать вдох. Она и Гарри должны были отчетливо вырисовываться на фоне пламени. Но фигура в плаще не реагировала на них.

— Мы невидимы, — подумала Рэйчел. — Это типа прикольно. Нigh-rez, как сказали бы дети.

— Винс, кухонная дверь открыта, — крикнул мужчина сквозь шквал своему напарнику. — Похоже, он пытается выйти с этой стороны.

Голос — пронзительный и резкий — сообщил Рэйчел, что это молодой парень, не старше восемнадцати-девятнадцати лет.

Винс бросился за угол дома. — Не дай ему уйти в лес, иначе мы никогда его не найдем.

Как и его напарник, Винс явно находился на волне адреналина и нервов, но по голосу он был немного старше и, возможно, чуть более сдержанным.

Гарри быстро потащил Рэйчел вниз по лестнице. Рев огня теперь был таким же громким, как гром.

Двое мужчин направляли оружие на открытую дверь. Гарри держал покров, окутывающий Рэйчел, Дарвину и его самого, окутывал их троих глубокими тенями.

У подножия лестницы он оттащил Рэйчел в сторону, подальше с линии огня. Но внимание двух молодых головорез не переключилось. Они держали оружие направленным на кухонную дверь.

— Где он? — Винс остановился в нескольких футах от Серого Жакета. — Я его не вижу.

— Дверь открылась несколько секунд назад, но он так и не вышел. — Голос Жакета внезапно прозвучал неуверенно. — Может быть, он сгорел. Дерьмо. Заживо.

— Отлично. Все в порядке. — Высокий юноша одной рукой смахнул дождь с лица. Голос звучал нервно, но решительно. — Таков план, помнишь? Это сработало так, как должно было.

— Дерьмо, — снова сказал Жакет. — Нам нужно убраться до приезда пожарных.

— С ума сошел? Да кто сообщит об этом пожаре, на милю в округе никого нет. В любом случае, в такой дождь огонь не распространится за пределы дома.

— Чертовски странно, не так ли? — Жакет уставился на пламя. — Никогда не видел, чтобы так горел огонь.

— Да, Нigh-rez огонь.

Рэйчел посмотрела на лица двух наемников, когда Гарри провел ее мимо них. Пара стояла всего в нескольких ярдах (≈ 1,5 м) от них, не обращая внимания ни на что, кроме огня. В ярком свете пламени было ясно видно, что оба были удивлены тем, что они сделали.

Жакет дернулся и закружился, словно выискивая врага.

— Ты это почувствовал? — он спросил.

— Что? — Винс быстро повернулся, осматривая тени. — Что случилось?

— Давай, выбираться отсюда. — сказал Жакет

Гарри резко остановился. Рэйчел, сосредоточив внимание на зажигательных смесях, наткнулась на него. Дарвина изо всех сил старалась сохранить равновесие.

— Не двигайся, — сказал он. — Мы очень близко к пси-забору. Сегодня, учитывая всю эту энергию, ты можешь случайно уйти в Заповедник. Если это произойдет, мне могут потребоваться часы, чтобы найти тебя.

— Я не сдвинусь с места, — пообещала она. — А ты?

— Я скоро вернусь.

Он отпустил ее и тут же исчез. Пугающее ощущение холода вернулось, но теперь, когда она знала, что его вызывает, она могла подавить его. Дарвина мрачно пробормотала ей на ухо.

Сторожка была полностью объята пламенем. Крыша рухнула, стены рушились. Каменный камин был единственным, что еще было цело. Огненный зверь пожирал свою добычу, плоть и кости.

Рэйчел протянула руку и прикоснулась к Дарвине, ища утешения. — Все в порядке, я же говорила, он профессионал.

Но она знала, что пытается успокоить себя. У Гарри был мощный талант, но ему приходилось противостоять двум магрезам.

Глава 10

Гарри собрался и быстро пересек поляну. Его талант скрывал его в тени на любом расстоянии, потому что он окутывал его. Но он знал по горькому опыту, что другие не ощущали ударных волн черного льда, которые он излучал, когда уходил в тень, пока не оказывался в радиусе примерно пяти-пятнадцати (≈ 1,5–4,5 м) футов, в зависимости от чувствительности цели.

Жакет отреагировал первым. Его пронзил видимый спазм тревоги. Он дернулся, как марионетка на веревке, и закружился по кругу, всматриваясь в темноту.

— Вот снова, — крикнул он сквозь рев огня и грома.

— Что? — Винс крикнул в ответ.

— Там что-то есть. Ты слышал разговоры в городе, все эти разговоры о монстрах в том месте, которое они называют Заповедником.

— Просто страшилки для детей, — сказал Винс. — Да ладно, мы закончили. Я хочу убраться с этого дождя. Нам предстоит долгий путь обратно.

— Говорю тебе, там что-то есть. — В голосе Жакета был слышан ужас. — Разве ты не чувствуешь?

— Перестань так говорить. Ты сходишь с ума и пугаешь меня!

— Холод. Разве ты этого не чувствуешь?

— Сегодня не холодно, — сказал Винс. — Ты бредишь, чувак. Давай, нам нужно уходить сейчас же.

Гарри был достаточно близко к Винсу, чтобы уловить частоты, которые напрямую связаны с его самыми мрачными снами, местом, где зарождались его кошмары.

Жакет закричал, это был пронзительный крик страха. Он отшатнулся назад, дико размахнулся, развернулся и вслепую побежал к огню.

— В этом-то и проблема с нажатием кнопки вызывающей кошмары, — подумал Гарри. Результаты были непредсказуемы. Некоторые теряли сознание. Другие, такие как Жакет, теряли связь с реальностью и совершали какую-нибудь глупость, например, бежали в горящее здание.

Гарри пошел за ним. Парень бежал, как будто демон, преследовал его, но он не мог убежать от волны темной энергии, которую Гарри обрушил на него. На этот раз ледяной прилив одолел его. Парень упал на колени, а затем растянулся без сознания на мокрой траве.

Винс кинулся к своему товарищу, а затем остановился недалеко от него.

— Что с тобой, чувак? Вставай. Нам нужно выбираться отсюда.

— Твоя очередь, — тихо сказал Гарри.

Винс закричал и попытался убежать от невидимой волны тьмы, нахлынувшей на него. Он сделал два неуверенных шага, прежде чем упал на колени. Гарри снял покров теней, которым скрывал себя. Винс уставился на него в ужасе. — Нет, ты мертв. Ты умер. Ты сгорел в доме.

Очевидно, то, что его предполагаемая жертва материализовалась перед ним, было последней каплей. Глаза Винса закатились. Он рухнул на землю без сознания.

— Да, высшая похвала таланту — стать чьим-то худшим кошмаром, — подумал Гарри. Адская карьера. Но это было ничто по сравнению с тем, что будет с личной жизнью парня.

Он почувствовал первые признаки лихорадки/ дожигания, когда наклонился, чтобы собрать оружие. Прилив неестественного нарастающего жара в его ауре застали его врасплох, ошеломив. Этого не должно быть. Он не мог потратить столько энергии, чтобы вырубить этих двоих.

Огонь, — подумал он. В этом проклятом огне была какая-то паранормальная энергия. Это активизировало его талант, и его стало труднее контролировать. Он израсходовал больше энергии, чем было необходимо, и теперь ему предстояло поплатиться за это.

Ночь обещала быть очень не очень.

Только этого мне и не хватало.

Он сосредоточился на двух вещах, которые ему нужно было сделать, прежде чем его охватит пси-лихорадка.

Глава 11

— Что ты имеешь в виду, говоря, что собираешься оставить меня здесь и вернуться за мной утром? — потребовала Рэйчел. — Ты с ума сошел?

Они стояли на поляне позади того, что осталось от дома. Яростный огонь быстро догорал. Дождь все еще лил, туша остатки пламени. Лицо Гарри было мрачным, а глаза — горели.

Он схватил двух нападавших, связал по рукам и ногам, и спрятал их в старом сарае. Небольшая пристройка без окон на краю поляны не пострадала от огня.

— Так будет лучше, — сказал он. — Поверь.

— Я не собираюсь проводить остаток ночи одна в твоей машине, — сказала она.

— У меня нет времени объяснять, Рэйчел. Блин, я даже не знаю, как объяснить. Все, что я могу сказать, сейчас у меня откат — побочный эффект моего таланта. Он исчезнет через несколько часов. А теперь прекрати спорить и сядь в чертову машину. У меня не так уж много времени.

— Это просто дожигание, вот и все. Иногда такое случается, когда талант темного конца выходит слишком далеко за пределы спектра. Это же не первый раз, когда ты проходишь через это.

— Нет, но этого не должно было случиться. Тот факт, что это так сильно действует, заставляет меня думать, что все будет хуже, чем обычно. Поверь мне, ты не захочешь находиться рядом, когда я достигну пика.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе бродить по лесу в таком состоянии и в такую погоду, а Заповедник всего в нескольких ярдах отсюда, то ты РЕХНУЛСЯ. Мы оба проведем ночь во внедорожнике.

— Нет. — В его голосе была абсолютная окончательность. — Мне нужно найти место, где можно переждать лихорадку. Внутри машины ты будешь в безопасности. Я буду не далеко. Я буду за тобой присматривать.

Рэйчел приоткрылась на встречу своим ощущениям и еще раз взглянула на его ауру. Серебряные вспышки и мрак были горячими и становились все жарче, но нестабильности не было.

— Что тебя так беспокоит? — она спросила. — Пси-лихорадка не заразна.

— У меня по-другому протекает дожигание. Я не волнуюсь, что ты от меня что-нибудь подхватишь. Проблема не в этом.

— Проблема в том, что мы стоим здесь под дождем и спорим. Мы можем закончить этот разговор внутри внедорожника.

— Нечего обсуждать.

— Есть. — Она подняла руку и направила палец на внедорожник. — Ты сядешь в эту чертову машину.

— Нет.

— Да. Гарри, послушай меня. Я могу справиться с твоей лихорадкой. Балансировка аур — это то, чем я занимаюсь, помнишь?

— Моя аура другая, — прорычал он. — Вот почему у меня все по-другому.

— Да, у тебя сильный дар, и есть некоторые необычные токи, исходящие из дальнего конца спектра, но я могу справиться с этим.

— Как?

— Я бы предпочла бы сделать это где-нибудь вдали от дождя, но поскольку ты будешь упрямиться……

Она усилила свой талант, чтобы видеть весь спектр его ауры. Потоки были горячими, даже пылающими, но она была абсолютно уверена, что сможет справиться с чрезмерно завышенными частотами.

Готовясь к толчку, который, как она знала, приближается, она собрала немного энергии и взяла Гарри за руку. Он вздрогнул, как будто шок от физического контакта потряс его больше, чем ее. Она не знала, что он чувствует, но обнаружила, что отгоняет волны ледяной энергии. На несколько ударов сердца она была полностью дезориентирована. Ужас, бессмысленная паника, которую она испытала ранее, грозила вернуться, но она быстро успокоилась и принялась за работу.

Она смутно ощутила, как Дарвина радостно угукнула на прощание. Зайка спрыгнула на землю вместе с Амбереллой и исчез за деревьями.

Рэйчел по максимуму использовала свой талант и знания полученные в Академии и послала необходимые волны контрапункта в поток холодной, как могила, энергии Гарри. Подвески на ее браслете засияли, как расплавленное серебро. Кристаллы светились, создавая переливающуюся радугу.

Прилив могильного холода быстро отступил и вернулся к своей обычной норме.

Пальцы Гарри судорожно сжались вокруг ее пальцев. Он посмотрел на нее глазами, которые все еще немного пылали.

— Что, черт возьми, ты только что сделала? — спросил он. Голос у него был грубый и немного хриплый.

— То, чему меня учили, — сказалаона. — Я восстановила баланс твоей ауры. Теперь ты должен чувствовать больше контроля.

Он непонимающе посмотрел на их сцепленные пальцы.

— Да, — сказал он.

— Теперь мы можем сесть в машину?

Он глубоко вздохнул и вытер дождь с лица. — Эффект будет длиться долго?

— Да. — Она колебалась. — По сути, все, что я сделала, это нажала кнопку пси-сброса, чтобы вернуть твои частоты в нормальное состояние. Ты бы и сам справился, но я ускорила процесс. С тобой часто случаются подобные вещи?

— Нет, если только я не ныряю глубоко и не остаюсь там продолжительное время.

— Как ты и сказал, вероятно, это произошло из-за всей этой энергии, которая скопилась здесь сегодня. Если хочешь, мы можем обсудить парабиофизику недавних событий, но я бы предпочла не делать этого, пока мы стоим под дождем и ждем, когда в нас ударит молния.

— Молния. Интересно. — Гарри обхватил одной рукой ее запястье и направился к внедорожнику. — Я не могу рисковать и отвезти тебя домой, пока не закончится этот шторм. Повсюду будут поваленные деревья и ветки. Мы переждем в машине.

Они быстро пошли сквозь ливень к большому автомобилю, припаркованному на подъездной дороге. Гарри открыл переднюю пассажирскую дверь. Сжимая куртку в одной руке, Рэйчел ухватилась за один поручень и начала залазить в машину. Она остановилась, одна нога внутри внедорожника, другая болталась в воздухе, и посмотрела в сторону темного леса.

— Дарвина, — позвала она.

— С ней все будет в порядке, — сказал Гарри.

Рэйчел колебалась, пока Гарри не подтолкнул ее, шлепнул по мягкому месту. Какова бы ни была цель толчка, она приземлилась на переднее сиденье, так, что даже немного подпрыгнула.

Гарри закрыл дверь. Рэйчел наблюдала через лобовое стекло, как он оббежал машину. — Он прав, — подумала она. — Дарвина могла о себе позаботиться.

Гарри открыл водительскую дверь и сел за руль.

— Куда она может отправиться в такую ночь? — спросила Рэйчел. — В последний раз я ее видела, когда она направлялась к ограде Заповедника.

Рэйчел подумала об этом. — Думаю, она пришла к выводу, что ее работа здесь окончена.

— Похоже на то. Ты была в опасности. Теперь ты в безопасности.

— Но откуда она узнала, что мне грозит опасность?

— Это выше моего понимания / Да чтоб я знал. — Гарри скинул мокрую куртку, скомкал ее и швырнул на заднее сиденье. — Как я уже сказал, пси-связь между вами должно быть чертовски сильная.

— Да, но это фантастика. Каким-то образом она почувствовала, что у меня проблемы, прежде чем даже я сама поняла… — Она замолчала, слегка улыбнувшись. — Нет. Она почувствовала, что поблизости есть опасность, одновременно со мной. Разница в том, что она серьезно отнеслась к моему внутреннему сигналу тревоги. А я нет. Можно подумать, что она знает лучше.

— О чем ты?

— Я помню, как несколько раз смотрела в окно, когда сверкала молния. Один раз я увидела то, что, по моему мнению, было остаточным следом, который возникает, когда внезапно гаснет яркий свет. По крайней мере, я убедила себя в этом, но моя интуиция сработала. Мне следовало к ней прислушаться. Теперь я понимаю, что пара этих следов на самом деле были вспышками аур нападавших.

— Думаешь, Дарвина уловила твою интуитивную вспышку?

— Это имеет смысл с точки зрения парафизики. Интуиция посылает много энергии, по крайней мере, на короткий период времени. Эта энергия пронизывает ауру человека. Дарвина явно чувствительна к моей ауре, даже на некотором расстоянии.

— Хм.

Он расстегнул рубашку, снял ее и вытер ею волосы и лицо. Рэйчел остро осознавала тот факт, что теперь он был обнажен по пояс. Угасающее пламя освещало мощные контуры его плеч.

Некоторое время они сидели тихо, изучая тлеющие остатки сторожки через омытое дождем лобовое стекло. Рэйчел знала, что у них обоих декомпрессия, но Гарри нужно было выспаться гораздо больше, чем ей. Биококтейль, наполненный адреналином, и использование его таланта на максимуме в сочетании со странной энергией огня высвободили очень много пси. Она потушила дожигание, но все еще немного оставалось. Природа и время позаботятся об этом.

— Что это было? — сказала Рэйчел через некоторое время.

— Думаю, ответ очевиден. — Гарри откинул голову на спинку сиденья. — Кто-то не хочет, чтобы я совал нос в то, что происходит в Заповеднике.

— Этот огонь…

— Был частично паранормальным по своей природе, — заключил Гарри. — Я знаю.

— Я не думала, что такая технология широко доступна.

— Нет. Это передовая паратехнология. Более важный вопрос: кто пошлет парочку детей в такую ночь с таким экзотическим взрывным устройством?

— Одно можно сказать наверняка: эти двое не местные жители, — сказала она. — Я не узнала ни одного из них.

— Это не значит, что они ни с кем не связаны на острове.

— Ты не откажешься от своей версии, не так ли?

— Пока не появится лучше, — сказал Гарри.

— Ну, так или иначе, похоже, что мне нужен велосипед, — сказала она.

— Фонд купит новый. Черт возьми, он купит тебе новую машину.

— Велосипеда будет достаточно. Хороший тренажер.

— Тебе нужна машина в дождливые дни и непогоду.

— Я всегда могу одолжить Вайб, когда мне нужно.

— Я позабочусь о том, чтобы ты получила машину, — мрачно сказал Гарри.

— Я не смогу ее принять.

— Почему?

— Это слишком дорогой подарок. — Она махнула рукой. Амулеты нестройно зазвенели. — Это нарушит баланс.

— Мы говорим о коммерческих расходах Фонда; это не вопрос гармонического баланса.

— Я не могу поверить, что после того, как мы оба чуть не поджарились в паранормальном огне, мы сидим здесь в мокрой одежде и спорим о том, купит ли мне твой дурацкий Фонд велосипед или машину.

Гарри повернул голову, чтобы посмотреть на нее. — Дурацкий Фонд?

— Извини. — Она сделала успокаивающий вдох. — Я увлеклась. Конечно, Фонд не дурак. Как Фонд может быть дураком? Это люди, которые им управляют… О, неважно.

— Господи, о чем мы спорим.

Наступило короткое молчание.

— Спасибо, — сказал Гарри через некоторое время. Он не сводил глаз с тлеющих развалин. — Я имею в виду за восстановление ауры.

— Пожалуйста. — Она заправила мокрые волосы за уши. Несмотря на бурю, на улице все еще было тепло, но она замерзла, сидя в мокрой одежде. — Думаю, у тебя нет, чем я могла бы вытереться?

Гарри стряхнул озабоченность и включил освещение в салоне. — Не могу поверить, что ты нашла время, чтобы схватить куртку.

— Я пробегала через кухню. — Она сделала паузу. — И вообще, куртка стоила больших денег. Я все еще расплачиваюсь по кредитной карте.

На мгновение ей показалось, что он собирается прочитать ей лекцию о приоритетах, когда спасаешься от бушующего ада. Но в конце концов он, видимо, передумал.

— Я храню в багажнике кое-какие предметы первой необходимости. Я принесу. — Он начал открывать дверь, чтобы выйти из машины.

— Ты снова промокнешь, — быстро сказала она. — Я меньше тебя, я смогу залезть в багажник отсюда.

Она перебралась на заднее сиденье, а затем в багажник. Она слегка улыбнулась при виде аккуратно уложенных вещей.

— Вы, ребята, работающие в сфере безопасности, готовы ко всему, — сказала она.

— Соответствуем работе. Там должна быть пара одеял.

— Нашла.

— Сними мокрую одежду и завернись в одно из одеял.

Она замерла. Мысль о том, чтобы раздеться в таком тесном помещении, была более чем тревожной. Но идея провести оставшуюся ночь в мокром, тоже не особо привлекала.

— А ты? — она спросила.

— Я в порядке. Ботинки мокрые, как и низ штанов, но остальное сухое.

Он наклонился и принялся снимать ботинки.

Рэйчел прижала одно из одеял к горлу. — Не мог бы ты выключить свет?

— Э-Э-э — Гарри оглянулся на нее, нахмурившись. Затем пришло понимание. — А да, конечно. Извини.

Он нажал на переключатель, погрузив салон внедорожника в темноту. Снаружи огонь продолжал тлеть, но уже не давал достаточно света, чтобы осветить салон автомобиля. Удовлетворенная тем, что ей не придется заниматься силуэтным стриптизом, она сняла с себя мокрую одежду. Было изрядное количество возни. Нелегко было стягивать мокрые джинсы и одновременно пытаться удержать одеяло. К тому времени, когда ей удалось выбраться из джинсовой ткани, она тяжело дышала, а окна запотели.

Достигнув нижнего белья, она остановилась, остро ощущая тяжелую тишину на переднем сиденье. В конце концов она пришла к выводу, что, поскольку трусики представляют собой не что иное, как тонкий лоскут синтетического кружева, ей следует их оставить. Они высохнут быстрее от тепла ее тела. Однако бюстгальтер пришлось снять. Он лип к телу и было неудобно.

Она аккуратно накинула куртку на заднее сиденье, а затем положила рядом с ней бюстгальтер, рубашку и джинсы. Закутавшись в одеяло, она пересела на второе заднее сиденье. Она устроилась, подтянув колени к подбородку под одеялом.

Гарри пошевелился на переднем сиденье. Она могла видеть очертания его головы и плеч, когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Ты собираешься остаться там? — спросил он очень нейтральным голосом.

— Так удобнее будет и тебе и мне, — быстро сказала она.

— Логично.

Дождь барабанил по крыше большого автомобиля. Еще одна вспышка молнии озарила пространство.

Через некоторое время Гарри снова заговорил.

— Некоторые эксперты утверждают, что люди с моим талантом являются первоисточником многих старых страшных историй, — сказал он.

— Твой талант настолько редок, что никому и никогда не удавалось его изучить. Если это не изучено, это сложно объяснить. Необъяснимое часто является источником мифов и легенд.

— Еще одна философия ГП?

— Да.

— Я напугал тебя, не так ли?

— Всего на пару секунд. Не принимай это на свой счет. В конце концов, ты не предупредил меня заранее.

— Это бы что-нибудь изменило?

— Конечно. — Она улыбнулась. — Один раз испуг, как фактор внезапности, сошёл тебе с рук, но больше ты не сможешь провернуть этот трюк.

— Почему нет?

— Потому что теперь я знаю твои частоты. Попробуешь, и я ослаблю твое энергетическое поле, пока не иссякнет весь «энтузиазм» / больше не встанет.

Гарри неожиданно рассмеялся. — Ты действительно можешь это сделать?

— Да, при условии физического контакта. Мои способности — одна из причин, по которой свахи — как из агентства, которое обслуживает членов сообщества ГП, так и то, в котором я зарегистрировалась в Фриквенси Сити — назвали меня неподходящей/ несовместимой.

— И тебя тоже?

— Оказывается, никто не хочет спать с женой, которая может подавить ауру мужчины, если ее серьезно разозлить. Возможно, ты являешься источником мифа о монстре под кроватью, но женщины с моим талантом являются источником легенд о черной вдове — серийная невеста, которая убивает мужей, чтобы унаследовать их состояние.

— Некоторые парни боятся трудностей.

На мгновение ей показалось, что она ослышалась. А потом начала хихикать. Хихиканье переросло в смех. Истерический смех, поняла она. Очень негармонично. Но она не могла остановиться. Прежде чем она вернула себе контроль, на глазах выступили слезы.

— Поддерживаю, — наконец выдавила она, промокнула глаза уголком одеяла.

— Так почему ты меня не боишься? — спросил Гарри.

— Я же говорила, да, у тебя мощный талант, но ты не монстр.

— Когда ты смотришь на меня, что ты видишь?

— Я вижу тебя, — сказала она и нахмурилась. — Или, по крайней мере, увидела бы, если бы было больше света.

— Люди, познакомившиеся с моим талантом, никогда больше не смотрят на меня по-прежнему. Они видят монстра.

— Какая тебе разница, если плохие парни находят тебя очень пугающим? Ты безопасник. Я думаю, что если преступники считает тебя устрашающим, это преимущество.

На переднем сиденье снова повисло молчание.

— Не только плохие парни думают, что я страшный, — сказал Гарри в конце концов. — Другие люди, которые находятся в зоне моего таланта, находят меня пугающим.

Безжизненный, ровный тон его голоса подсказал ей, что он думает о конкретном человеке.

Она была не уверена, что хочет продолжать разговор именно в этом ключе, но не могла остановиться.

— Любимая девушка? — закинула она крючок.

— Жена.

Она прочистила горло. — Кажется, говорилось о разводе.

— Да. Слэйд бы пробил меня.

Рэйчел не знала, что сказать еще. — Должно быть, это дорого обошлось.

— Ты даже не представляешь.

Она знала, что он имел в виду не только финансовые аспекты развода. Гарри заплатил сполна.

Она отказалась от попыток быть деликатной. — Почему она вообще вышла за тебя замуж, если считала тебя монстром?

— Она чтец ауры. Думала, что справится.

— Наверное, она не такая сильная, как я.

— Нет. В том, что произошло, была моя вина. Я позволил ей увидеть лишь часть моего таланта, пока мы встречались, до свадьбы я никогда не выходил на пик.

— Значит, она никогда не знала тебя настоящего?

— Что-то в этом роде, — сказал Гарри. — В любом случае, я регулярно провожу некоторые пси-упражнения, чтобы всегда контролировать свой дар. Дома у меня есть специальная комната, отделанная стеклом. Я запираю дверь, когда тренируюсь, чтобы быть уверенным, что никто неожиданно не зайдет ко мне.

— Но что-то пошло не так?

— Лора узнала код от двери, — сказал Гарри. — Я предупреждал, чтобы она никогда не прерывала меня во время сеанса. Я говорил, что хочу защитить ее от всей силы моего таланта, когда я в ярости. Она так и делала до свадьбы, но потом…

— В конце концов, она решила узнать твой секрет.

— Я думаю, да.

— Любая женщина хочет знать правду, — мягко объяснила Рэйчел.

— Правда заключалась в том, что мужчина, которого, как она думала, она любила, внезапно стал ее худшим кошмаром. В тот день я пылал/ я разошелся по максимуму.

— Она ощутила твой дар в полную силу.

— Я погасил его так быстро, как только смог, но Лора начала кричать, а затем убежала. Я пошел за ней, пытался ее успокоить, но она продолжала кричать.

— Когда все закончилось, ты понял, что брак обречен.

— Еще несколько лет назад мы бы оказались в ловушке. Не было бы другого варианта, кроме как жить раздельно. Но сейчас мы смогли воспользоваться новой лазейкой, допускающей развод при пси-несовместимости.

— Но это означало, что нужно было объявить себя пси- ненормальным и опасным, — сказала она.

— Я решил, что это меньшее, что я могу сделать для Лоры. И дело в том, что это правда.

— Это не правда. Ты не ненормальный.

— Я слышу «но», — сказал Гарри.

— Ладно, ты можешь быть опасен. Но только для плохих парней, а не для всех остальных.

— Возможно, ты — исключение, — сухо сказал он.

— Ты пытался защитить Лору. Когда это не сработало, ты повел себя как настоящий джентльмен. Ты принял удар на себя.

— Как я уже сказал, это была моя вина.

Наступило короткое молчание.

— Была пышная свадьба, держу пари, — сказала Рэйчел через некоторое время. — Брак по Завету — это всегда очень большое событие, особенно для такой богатой семьи, как твоя.

— Так и было.

— Должно быть, пришлось вернуть много очень дорогих подарков.

На переднем сиденье снова повисло короткое молчание. А потом Гарри разразился смехом. — Это был глубокий, сердечный, исцеляющий смех, — подумала она. Она немного повысила свой талант. Ее дар пел, когда она наблюдала за аурой Гарри. Мощная энергия выглядела сильной и сбалансированной. Она улыбнулась и приглушила свои чувства.

Когда смех Гарри утих, он снова посмотрел на нее.

— Это была долгая ночь, — сказал он. — Ты, должно быть, устала. Почему бы тебе не поспать?

— Ты шутишь? — Она слегка фыркнула. — После того, что произошло? Я не сомкну глаз.

— Стоит попробовать. Альтернативы все равно нет.

— Кое-что есть, — подумала она. Ей хотелось продолжать с ним говорить. Было так легко / комфортно находиться с ним в темноте. Опасность, через которую они прошли вместе, создала связь, по крайней мере, с ее стороны. Она была уверена, что могла бы болтать с ним до рассвета.

Но у нее сложилось отчетливое впечатление, что он хотел на какое-то время отключиться, уйти в себя и серьезно подумать. Она должна была это уважать. Кроме того, ощущение близости, порожденное прикосновением к смерти и усиленное теснотой внедорожника, потенциально могло ввести в заблуждение. Такая ситуация может заставить женщину сказать и сделать то, о чем она может серьезно пожалеть на рассвете. Если уж разобраться, Гарри Себастьян все еще оставался для меня незнакомцем.

— Хорошо, — сказала она, — я постараюсь поспать.

Она повернулась на бок на сиденье, поджала под себя ноги и плотнее натянула на себя одеяло. Она не была уверена, но ей показалось, что дождь сейчас не такой сильный. Гром стал тише, а удары молний были не такими мощными. Шторм начал утихать. Она надеялась, что Дарвина находится в безопасности, в тепле и сухости.

Монстр поджидал глубоко в тени, его ледяные голубые глаза сверкали предвкушением и похотью. Дожделит в его ухе тускло светился.

— Ты моя, — прошептал он.

— Нет, — отрицала она.

Он подошел к ней. — Моя невеста. Моя судьба.

Она развернулась и побежала сквозь море. Почуяв добычу, твари сгрудились вокруг нее. Их щупальца извивались в отчаянии, пытаясь добраться до нее.

Она увидела замерзший водопад энергии, запечатавший оба конца кварцевой комнаты, и каким-то образом поняла, что это была ее единственная надежда. Чудовище, в человеческом облик, не могло последовать за ней сквозь сплошной каменный каскад.

— Почему ты бежишь от меня? — сказал монстр. — Ты создана для меня.

— Нет. — Она попыталась выкрикнуть это слово, но едва смогла произнести его шепотом.

Она заставила себя продолжать двигаться по странно освещенному морю. Ей пришлось пройти через замерзший водопад.…

— Рэйчел, проснись. Это всего лишь сон.

Она узнала голос. Гарри звал ее из светящегося моря. Она пробилась сквозь глубину, оседлав волну дрожащей паники. На пару ударов сердца реальный мир и мир снов слились воедино. Она почувствовала, как к ней приближается монстр, но теперь она видела Гарри. Он был в опасности.

— Беги, — выдохнула она. Она дышала так тяжело, как будто бежала, спасая свою жизнь. Ее пульс частил. — Он здесь. Беги.

— Все в порядке, — сказал Гарри. Его руки сомкнулись вокруг нее, прижимая ее к своей груди. — Я понял тебя. Он не сможет прикоснуться к тебе.

Тепло и сила Гарри окутали ее. Она была в безопасности. Она открыла глаза, пытаясь отдышаться. Было еще темно, но гроза сменилась тихим, продолжительным дождем.

— Прости, — прошептала она, огорченная. Предполагалось, что женщина, выросшая в сообществе Гармонического Просвещения и обучавшаяся в Академии, лучше контролирует свои сновидения.

— Все хорошо. — Гарри прижал ее к себе. — Все хорошо.

На мгновение или две она позволила себе роскошь прижаться к его груди, положив голову ему на плечо. Постепенно остатки мира снов поблекли, и реальный мир заискрил вокруг нее. Она слушала легкий стук дождя по крыше внедорожника.

Через некоторое время она заставила себя пошевелиться в объятиях Гарри, хотя предпочла бы оставаться там, где была, до конца ночи.

— Ну, это было немного неловко, — сказала она.

— Тебя смущает плохой сон? — спросил Гарри.

— Конечно. С детства я изучала теорию сновидений, осознанные сновидения и техники сосредоточения сновидений. Я контролирую свои сны, а не они меня.

— Звучит как слоган или наклейка на бампере.

— Это слоган члена Сообщества. Когда мне было пять лет, мама вышила мне эти слова на подушке. Я также выгравировала их на внутренней стороне моего браслета.

Она машинально подняла руку, чтобы показать ему браслет из серебристого металла, который носила на запястье. Амулеты слегка звякнули, но от этого действия край одеяла разошелся. С опозданием она вспомнила, что на ней было только одеяло, если не считать трусиков, о которых, как она заключила, едва ли стоило упоминать. По крайней мере, темнота внутри машины создавала видимость скромности. Затем она вспомнила о превосходном ночное зрение Гарри.

— Вот, черт. — Она поспешно схватила край одеяла и прижала его к горлу. — С каждой секундой это становится все более и более неловким.

— Не заморачивайся. — Он отпустил ее, позволив сесть. — Я не собираюсь посягать на твою добродетель.

— Знаю. — Теперь она обидела его. Огорченная, она попыталась сползти с его бедер на сиденье. При этом ее рука коснулась его обнаженного плеча. Она замерла, очарованная неотразимым жаром и гладкой мужской силой мышц под кожей. — Ты весь мокрый.

— Я не смог протиснуться на сиденье, чтобы добраться до тебя. Было легче выйти из машины и залезть рядом с тобой. Это означало пару секунд под дождем. Переживу.

— Да, я знаю. — Она не убрала руку с его плеча. Остро ощущала его запах, волнующую смесь дождя, дикого леса и сущности всего, что было мужчиной и Гарри. Она была в восторге. — Но все равно это моя вина. Мне жаль, что из-за меня тебе снова пришлось выйти под дождь.

В темноте его глаза немного прищурились. По большей части от раздражения подумала она. Но было и кое-что еще: резкий проблеск возбуждения. Не требовалась интуиция экстрасенса, чтобы распознать сексуальное желание у мужчины. Она внезапно почувствовала твердые мышцы его бедер под своими бедрами.

— Ты можешь перестать извиняться, — сказал Гарри.

— Хорошо. Ладно. Больше никаких извинений.

Она должна двигаться. Сейчас. Но она не хотела. Ее рука все еще лежала на мокром от дождя плече Гарри. Она очень нежно сжала пальцы и открыла свои чувства, чтобы насладиться полным спектром ощущений.

Энергия танцевала и дрожала в атмосфере. — Моя, — подумала она. И его тоже. Она прекрасно понимала, что ее сексуальный опыт весьма ограничен по стандартам большинства людей ее возраста. Тем не менее, ее интуиция подсказывала ей, что все, что происходило сегодня вечером, не было нормой. Правда, физический контакт между двумя одаренными людьми иногда имел непредсказуемое воздействие на ауры обеих сторон, но это сверкающее, искрящееся возбуждение, охватившее ее чувства, было непохоже ни на что, что она когда-либо знала. Ей не нужно было видеть паранормальный жар в глазах Гарри, чтобы понять, что он возбужден. Она чувствовала это старомодным способом — через ткань одеяла и джинсы Гарри. Его эрекция прижималась к ее ягодицам.

— Было бы не плохо слезть с моих колен, — сказал он. Его голос звучал так, словно он говорил сквозь крепко сжатые зубы.

Она убрала руку с его плеча и коснулась его твердой челюсти. — Сегодня ты спас мне жизнь.

— А ты успокоила мою лихорадку. Мы в расчете.

— Нет. — Она запустила пальцы в его волосы. — Это не так.

— Черт возьми, Рэйчел…

— Ты не будешь против, если я тебя поцелую?

Впервые он, казалось, был застигнут врасплох.

— В знак благодарности? — спросил он с осторожностью. — Потому что ты думаешь, что я спас тебе жизнь?

— Нет.

— Потому что я прервал тот кошмар?

— Нет. Я просто хочу тебя поцеловать.

Он замолчал. — Почему у меня такое ощущение, что ты хочешь провести какой-то эксперимент?

— Полагаю, можно и так это назвать. Ты против? Не волнуйся. Я сделаю это быстро и безболезненно. Ты даже и не заметишь.

Он глубоко вздохнул. Жар в его глазах усилился, но она чувствовала, что он изо всех сил старается контролировать свой талант. Она на мгновение задалась вопросом, зачем ему нужен такой контроль, чтобы справиться с простым поцелуем. — Возможно, это результат полученного ранее лихорадочного ожога, — решила она.

Схватив его за плечо, она немного приподнялась и осторожно коснулась губами его губ. Это должен был быть легкий, мимолетный поцелуй; поцелуй бабочки. Но без всякого предупреждения страсть, тлеющая в атмосфере, вспыхнула по всему спектру, воспламеняя ее чувства. Она внезапно опьянела ослепительным возбуждением, охватившим ее.

— Гарри? — прошептала она ему в рот.

Он не ответил, во всяком случае, словами. Она почувствовала, как пробежала дрожь, услышала стон глубоко в его горле, а затем его руки сомкнулись вокруг нее, прижимая ее к своей груди.

Глава 12

Он не мог вспомнить, когда в последний раз целовался на заднем сиденье машины. — Только когда был подростком, — подумал он. На этот раз все было определенно по-другому.

Сила его возбуждения должна была быть достаточным предупреждением, что ситуация выходит из-под контроля. Но в тот момент ему просто было наплевать на сохранение контроля. Его больше не волновало, проводит ли она какой-то странный эксперимент с его аурой.

Пламя страсти пылало в тесноте заднего сиденья внедорожника. Вспыхнувшая в атмосфере энергия по-своему была горячее паранормального пожара, охватившего сторожку. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо желал или нуждался в женщине так сильно, как хотел и нуждался в Рэйчел сейчас.

Он обхватил ее затылок одной рукой и углубил поцелуй, пока ее рот не открылся. Он услышал тихий стон, а затем она отпустила край одеяла и обвила рукой его шею. Он чувствовал, как ее мягкая грудь прижалась к нему. Ее запах был экзотическим наркотиком, опьяняющим его. Ее женская энергия, дразнящая и манящая, струилась вокруг него.

Она видела его таким, какой он есть, и не боялась его.

Он провел рукой по нежному изгибу ее плеча.

— Ты такая нежная, — сказал он ей в рот. — И теплая. И мягкая.

Она положила ладонь ему на грудь и растопырила пальцы. — Ты такой твердый. И очень, очень горячий.

Ужас пронзил его. — Пси-лихорадка?

— Не так горячий. — Она слегка рассмеялась. — В хорошем смысле горячий.

Прикосновение ее руки к его обнаженной коже было невероятно возбуждающим. Ему потребовались все силы, чтобы удержаться от того, чтобы кончить здесь и сейчас.

— Гарри, — сказала она болезненным шепотом. — Мне кажется, происходит что-то странное. Что-то с аурами.

— Определи / расшифруй странность.

— Удивительно / изумительно / потрясающе.

— Я потрясающий.

Он не пытался сказать что-нибудь еще, потому что был почти уверен, что балансирует на грани бессвязности. Кроме того, у него были дела поважнее, чем разговоры.

Он оторвался от ее рта и поцеловал местечко прямо за ее ухом. Она извивалась в его руках, прижимаясь к нему. Он скользнул рукой к ее груди и накрыл ладонью крепкий бутон ее соска. Она напряглась, ее ногти впились ему в грудь, но она не отстранилась. Вместо этого она вздрогнула и начала быстро и поверхностно дышать.

Он провел рукой по ее боку, наслаждаясь ощущением ее гладкой, упругой кожи и тонких косточек. Изгиб ее бедра был пышным, твердым и элегантно закругленным.

Когда он провел рукой между ее бедрами, она напряглась, пробормотала что-то, что он не смог уловить, а затем раздвинула ноги. Она поцеловала его в грудь. Ее рот был влажным и теплым.

Когда он продолжил исследования, он обнаружил, что она была горячей, как жидкий янтарь. Он отодвинул тонкий лоскут ткани, преграждавший ему путь. Трусики были влажными и не от дождя. Когда он ввел в нее палец, он обнаружил, что она тугая и готовая. Она снова вздрогнула и вцепилась в него. Он прерывисто вздохнул.

— Если ты хочешь остановиться, то сейчас самое время это сделать, — сказал он.

— Хорошо, — выдохнула она. — Хорошо.

Голос ее звучал отвлеченно, как будто ее внимание было сосредоточено на чем-то гораздо более важном, чем ответ на его вопрос. Он понял, что ее пальцы сжимают пряжку его ремня. Он затаил дыхание, все в нем было напряжено и твердо. Потребность в освобождении была почти непреодолимой.

— Мне нужно пояснение, — выдавил он. — Хорошо— нам следует остановиться, или хорошо— давай продолжать?

— Ладно, нам нужно выяснить, в чем дело. — Она прижалась лбом к его плечу. — Мне тоже нужны разъяснения.

— Уточнения. Что, черт возьми, это значит?

Она потянула его за ремень. — Все.

Он поймал ее лицо в свои руки и поднял голову. Его дар бушевал из-за его возбужденного состояния. Ему не нужно было сосредотачивать свой талант, чтобы увидеть, что ее глаза светятся, как расплавленный янтарь.

— Рэйчел, — сказал он.

— Да? — Она немного запыхалась и дрожала в его объятиях.

— Ты уверена, что не пожалеешь об этом утром?

— Абсолютно. — В темноте ее улыбка представляла собой дразнящую смесь женского приглашения и вызова. — Ты всегда такой болтун в постели?

Звук, наполовину смех, наполовину стон, прогремел в глубине его горла. Он притянул ее голову к себе на плечо и держал там, пока срывал трусики. Затем он расстегнул пряжку ремня, и занялся застежкой-молнией. Наконец его напряжённая эрекция освободилась.

Он усадил ее так, что она оседлала его, обхватил руками ее бедра и толкнул ее вниз. Он остановился, когда обнаружил, что она крепко сжалась.

— Расслабься, — прошептал он.

— Я не могу расслабиться, — сказала она. Ее ногти впились ему в плечи. — Я чувствую, что вот-вот разорвусь на части.

— Я тоже. Мы сделаем это вместе.

Он гладил ее до тех пор, пока она не стала горячей, не растаяла и не задрожала от желания. Затем он медленно вошел в нее, осторожно прокладывая путь сквозь напряженные мышцы.

— Гарри.

Наконец он оказался внутри, где и должен был быть, и она плотно обняла его. Она поднялась один раз, два, три, а затем пришло ее освобождение. Он не смог противостоять непреодолимому жару и энергии, даже если бы захотел — а это было самое последнее, чего он хотел.

Он вошел в нее в последний раз, а затем его кульминация пронзила его. Энергия вспыхнула в нагретой атмосфере. И вдруг длины волн его ауры больше не сталкивались и не бросали вызов ауре Рэйчел — как раз наоборот. Он мог бы поклясться, что их токи резонировали в гармоничном порядке, увеличивая силу обоих энергетических полей.

Потрясающая интимность этого опыта превосходила все, что он когда-либо знал. Ему хотелось сохранить это ощущение навсегда. Где-то в темноте он услышал сладкую, соблазнительную музыку, создаваемую нежно позвякивающими подвесками на браслете Рэйчел.

Глава 13

Громкий стук по капоту внедорожника и приглушенное бормотание разбудило Рэйчел. Она открыла глаза и увидела серый рассвет. Дождь прекратился, и она больше не слышала ветра.

Несколько секунд она лежала, пытаясь сориентироваться. Она была немного напряжена, тело свело судорогой, и ее завернули в одеяло. Она поняла, что смотрит на крышу машины.

Спереди машины послышалось еще одно приглушенное хихиканье. Она осторожно села, слегка вздрогнув, когда почувствовала легкий дискомфорт между ног.

Она выглянула в окно и увидела Дарвину с Амбереллой в одной лапе, подпрыгивающую вверх и вниз на капоте. Гарри не было видно. За обугленными остатками хижины она увидела сарай. Дверь была открыта.

Горячие воспоминания нахлынули. После страстного занятия любовью — нет, после горячего секса, — мысленно поправила она себя — Гарри опустил задние сиденья, чтобы освободить место и отдохнуть остаток ночи. Она смутно помнила, как он притянул ее к своему телу и обнял сильной рукой. После этого она погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Она обнаружила свою одежду висящей на переднем пассажирском сиденье, куда Гарри переместил ее. Одеться оказалось серьезной проблемой. Ее трусики и бюстгальтер были сухими, но пуловер и джинсы все еще были влажными. Как и ее носки и новые ботинки. Ее прекрасная кожаная куртка никогда не будет прежней, но она сказала себе, что самые крутые кожаные куртки всегда выглядят потрепанными в боях. Ее волосы были настоящей катастрофой.

В общем, ей не терпелось вернуться домой и принять горячий душ.

Она взяла два энергетических батончика, открыла дверь и вышла. Хотя шторм утих, атмосфера все еще тряслась от потоков пси, вытекающих из Заповедника. В воздухе витал запах сгоревшего дерева. Температура воздуха повышалась, но во влажной одежде было холодно.

Она развернула один батончик, направляясь к передней части внедорожника. Дарвина весело угукала, помахала Амбереллой и запрыгнула ей на плечо. Рэйчел дала ей второй энергетический батончик.

— А где вы ночевали, юная мисс? — спросила Рэйчел.

Дарвина, с энтузиазмом жуя энергетический батончик, проигнорировала вопрос.

Рэйчел откусила от своего батончика, обошла обгоревшие руины, направляясь к сараю.

Два поджигателя вышли на поляну, держа руки за спиной. В мрачном свете пасмурного рассвета они выглядели такими же молодыми, как и вчера слышались. Она сомневалась, что они вообще достигли подросткового возраста. Когда она немного повысила свой талант, то увидела, что они ошеломлены и напуганы. — Пара ребятишек, которые были по уши в дерьме — подумала она. Она посочувствовала бы им, если бы они не подожгли хижину и не попытались убить Гарри и ее.

Гарри вышел из темного сарая. Он не был похож на человека, пережившего ад, расправившегося с парой молодых головорезов, занимавшегося жарким сексом, а затем проспавшего остаток ночи в тесном внедорожнике. Если подумать, возможно, он выглядел именно так — тот, кто делал подобные вещи регулярно и воспринимал все это спокойно. Как бы то ни было, на рассвете он определенно выглядел хорошо.

Он снова был в черном. Ее джинсы, возможно, были влажными и неудобными, но его одежда, очевидно, прекрасно высохла. Возможно, сегодня утром она двигалась несколько скованно, но он скользил по поляне с мужской грацией. Ее волосы были в беспорядке, но было очевидно, что он провел пальцами по своим темным волосам, заправляя их за уши, где они послушно оставались.

Осознание захлестнуло ее, и новые воспоминания о ночи обострили ее чувства. Мой любовник, — подумала она. — Хотя бы на одну ночь.

Гарри взглянул на нее. Этим утром в его глазах не было пси-жара, только знакомый взгляд: «здесь все под контролем».

— Проснулась, — сказал он. — Я как раз собирался тебя будить. Мы посадим эту парочку на заднее сиденье и отвезем в город, надеюсь мы сможем проехать. Офицер Уиллис может закрыть их. Я хочу поговорить с каждым из них по отдельности.

— Похоже на план, — сказала Рэйчел. — Хочешь, я позвоню Кирку Уиллису и предупрежу его?

— Я уже пытался, — сказал Гарри. — Не повезло. Телефон не работает.

— Неудивительно после такой бури.

Дарвина перестала жевать энергетический батончик и зарычала на двух молодых хулиганов.

— Все хорошо, — сказала Рэйчел. Она слегка, успокаивающе похлопала Дарвину. — Благодаря тебе какое-то время они больше не будут поджигать дома. — Она посмотрела на Гарри. — Что ты будешь делать, если эти двое начнут звать адвоката?

Тот, кого звали Винс, просиял. — Да, я имею право на адвоката.

Гарри посмотрел на Рэйчел. — На Рейншедоу есть адвокаты?

— Хороший вопрос, — сказала она. — Если и есть, то они хорошо прячутся.

Гарри удовлетворенно кивнул. — В таком случае беспокоиться не о чем.

— Ты не можешь посадить нас в тюрьму, — сказал второй пацан. Но его голос звучал неуверенно.

— Смотри на меня, — сказал Гарри. Он бросил на Рэйчел короткий оценивающий взгляд. — Не думаю, что ты умеешь пользоваться маг-резом?

— Шутишь? — она сказала. — Я из ГП, помнишь? Мы и близко не стоим рядом с оружием. Оружие ассоциируется с насилием, а насилие создает всевозможные дисгармонии в ауре. Очень непросвещенно. Требуются часы медитации, чтобы потоки снова начали правильно резонировать.

— В таком случае я присмотрю за этими двумя, пока ты отвезешь нас всех в город.

— Конечно, — сказала Рэйчел. — Это я могу.

Она смотрела, как Гарри ведет поджигателей мимо нее к внедорожнику. Это был первый раз, когда она смогла их рассмотреть. У обоих была татуировка на тыльной стороне руки. Это был грифон.

— Гарри, — сказала Рэйчел очень тихо.

Он сразу насторожился.

— Что? — он спросил.

— Я не думаю, что то, что произошло вчера ночью, имело какое-то отношение к твоему расследованию на Рейншедоу.

— О чем ты?

— Это из-за меня эта парочка подожгла дом, — сказала она. — Тебя чуть не убили из-за меня.

Глава 14

— Ты не говорила, что тобой был одержим какой-то псих, — сказал Гарри. Требовалось больше усилий, чем он мог себе представить, чтобы сохранить голос на ступень или две ниже рева. — И вообще, чем ты думала решив лечить пси-патов? У тебя крыша поехала от твоего очень «просвещенного» ума?

— Мы должны были называть их пациентами, и на самом деле в то время это казалось прекрасной возможностью карьерного роста, — сказала Рэйчел. — Я думала, что это даст мне шанс доказать, что мое обучение в Академии было не зря — что это не просто ерунда Гармонического Просвещения. А что касается Ланкастера, я же говорила, что из-за него меня уволили.

— Ты сказала, что тебя уволили, потому что ты не была согласна с диагнозом, но ты и словом не обмолвилась, что была наедине с Ланкастером в терапевтическом кабинете. И ты не упоминала, что он одержим тобой.

— Я не видела в этом смысла. Он находится в закрытой палате клиники Чепмена и пробудет там еще несколько месяцев. Доктор Окфорд не думает, что Ланкастер пси-пат, но он убежден, что Ланкастер страдает от серьезного расстройства парачувств.

— Когда ты собиралась рассказать мне о Ланкастере? — спросил он.

— Гарри, успокойся. В свою защиту я хотела бы сказать, что до сегодняшнего утра я и понятия не имела, что Ланкастер все еще одержим мной. Он не предпринял никаких усилий, чтобы связаться со мной. Сталкеры всегда хотят, чтобы их жертвы знали, что их преследуют. И есть еще кое-что.

— Что?

— Мы с тобой знакомы всего около трёх дней. Девушка обычно не говорит о том, что ее преследуют, по крайней мере, до третьего свидания.

— Это не повод для шуток, — предупредил он. — Я не в настроении.

— Вижу.

Они были у нее на кухне. Она стояла у стойки, перед ней выстроился ряд стеклянных банок с открытыми крышками. Маленькими щипцами она брала из банок сушенные листья, цветы и травы. Каждый тщательно выбранный экземпляр был аккуратно помещен в белый пакетик тизан (Тизан — это любой напиток, приготовленный путем заваривания различных частей растений и НЕ содержащий кофеин (или листья чайного дерева)). Пустой чайник и маленькая круглая чашка стояли наготове.

Электричества не было, поэтому Рэйчел поставила чайник на огонь на небольшой дровяной печи.

Банки, которые Рэйчел использовала для хранения ингредиентов для чая и отваров на своей кухне, не были стандартными жестяными банками. Каждая имела элегантную форму и была изящно украшена растительными узорами. Крышки были украшены янтарем. Щипцы были сделаны из какого-то серебряного металла с замысловатой гравировкой. Чайник и чашка были явно ручной работы.

Рэйчел объяснила, что собирается сварить еще одну чашку восстанавливающего отвара по непомерной цене, который она приготовила для него вчера в своем магазине. Когда он заявил, что не собирается платить десять баксов за еще одну чашку чая, она ответила, что оплату она не возьмет. — Похоже, что он не сможет остановить ее, — подумал он. В конце концов, они были у нее на кухне. Но ему, черт возьми, совершенно не обязательно было это пить.

По его мнению, его энергетическое поле было в порядке, пока она не начала говорить о Маркусе Ланкастере. — Нет ничего лучше, чем ночь экстремального секса высшего класса для восстановления мужской ауры, — подумал он. Известие о том, что Рэйчел проводила сеансы терапии один на один с опасными психами, нарушило его гармонический резонанс.

Он изучал ее, пока она заваривала чай. Несмотря на то, что прошлой ночью ее пытались убить, энергия вокруг нее была такой же яркой, позитивной и устойчивой, как и всегда. Как она это делала? он задавался вопросом. Он был готов убить нескольких человек в клинике Чепмена, начиная с Ланкастера и доктора Иена Окфорда, но Рэйчел безмятежно готовила чай.

— После прошлой ночи я тебя и твои способности зауважал, — сказал он, — но ты не совсем обученный парапсихолог. Как тебе удалось устроиться в клинику Чепмена?

— Доктор Окфорд наблюдал за мной в чайной, где я работала. У него достаточно таланта, чтобы признать, что я умею читать и диагностировать ауры. Он думал, что мое присутствие в штате даст ему преимущество в его исследованиях.

— Что пошло не так?

— Я сказала ему, что ауру Ланкастера невозможно уравновесить: ни моим даром, ни новыми препаратами, которые использовались в исследовании. Я объяснила, что Ланкастеру не хватает жизненно важного диапазона энергии в спектре ауры и что я не могу исправить то, чего никогда не было.

— Окфорд тебе не поверил?

— Нет. — Рэйчел взяла чайник и наполнила его горячей водой. — Он пришел к выводу, что ошибался относительно диапазона моего таланта.

— И он тебя уволил.

Она отставила чайник в сторону. — Окфорд выплатил мне выходное пособие за две недели. Я думаю, что он действительно переживал из-за всего этого.

Гарри остановился у окна и посмотрел на серый горизонт. Было такое чувство, будто назревала очередная буря. Ощущение надвигающейся катастрофы, которое преследовало его с тех пор, как он сошел на остров, все нарастало. Его охотничья интуиция загорелась.

— Расскажи мне о Ланкастере.

— По моему, скромному, мнению, он настоящий пси-пат, настоящий пси- вампир. Он умен и обладает талантом манипулирования. Он заработал состояние на мошенничестве и обмане людей. Я подозреваю, что он организовал убийство своей жены, чтобы завладеть ее деньгами, но он обставил это как несчастный случай. Я уверена, что ее смерть никогда не будут расследовать.

— Тем не менее, вместо того, чтобы затаиться и потратить состояние умершей жены, он приходит в клинику Чепмена, заявляя, что у него случился нервный срыв из-за травмы,полученной в результате ее смерти?

— Я знала, что он притворяется, но мне никто не поверил, — сказала Рэйчел.

— Вопрос в том, почему он так поступил?

— Не хочу показаться заносчивой, но у меня есть неприятное подозрение, что он сделал это из-за меня.

— Хорошо, он одержим тобой. Но как он узнал о тебе? Когда ты с ним познакомилась?

— Насколько я знаю, до того дня в клинике мы ни разу не встречались. Я бы запомнила, поверь мне. — Рэйчел замерла. — По крайней мере, я думаю, что запомнила бы.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он. — Если бы была еще одна фуга, ты бы знала о ней, так же, как помнила про случай в Заповеднике. В твоих воспоминаниях остался бы пробел.

От этого она немного повеселела. — Точно. Что ж, могу сказать, что Ланкастер никогда не был в чайной на чтении.

— Но ты думаешь, что его одержимость тобой настоящая? Он не притворялся?

— Да, я уверена. Я также абсолютно уверена, что он надел ту серьгу с дожделитом на наш первый сеанс терапии, чтобы отправить мне сообщение.

Гарри схватился за край окна. — Послание типа «Я знаю, где ты живешь».

— Да. — Рэйчел остановилась, ее пальцы элегантно застыли в воздухе над чайником. — Но что-то не сходится.

— У меня для тебя новости. — Он отвернулся от надвигающейся бури. — Здесь много вещей, которые не сходятся. Как ты думаешь, почему этот ублюдок зациклился на тебе?

— Хм? — Рейчел стряхнула с себя рассеянный вид и подошла к плите, чтобы взять чайник. — О, эта часть довольно проста. Он знает, что я вижу его таким, какой он есть. Более того, я могу противостоять его таланту пси-соблазнения, этим я очаровываю его.

— Потому что ты единственная женщина, которую он не может получить?

— И потому что я вижу в нем монстра, которым он является. В каком-то смысле это бросает ему вызов.

— Я думаю, тот факт, что ты знаешь про его истинную природу, делает тебя угрозой, а не невестой его мечты.

Рэйчел улыбнулась и понесла чайник к столу. — Показывает, как мало ты знаешь о пси- вампирах.

— Я думал, что я один из них.

— Тот факт, что ты не понимаешь Ланкастера, является убедительным доказательством того, что ты не монстр. Приходи, садись и выпей немного моего особенного напитка.

Он некоторое время наблюдал за ней. Прошлой ночью она была близка к тому, чтобы сгореть заживо в огне, усиленном паранормальными явлениями. После этого она как ни в чем не бывало разобралась с той стороной его натуры, которую другие считали чудовищной. А потом она страстно занималась с ним любовью на заднем сиденье его машины. Этим утром она спокойно наливала чай и говорила о чудовище, который преследовал ее.

Он улыбнулся и пересек комнату, чтобы сесть за стол.

Рэйчел подняла брови. — Что забавного?

— Не забавно. Удивительно.

— Что?

— Ты. Все ли женщины в сообществе Гармонического Просвещения такие же сильные, как ты?

Она испуганно моргнула. — Какой странный вопрос. Я одна из самых слабых членов Сообщества. Мне пришлось уйти, чтобы попытаться найти свое место.

— То, что ты живешь в обоих мирах, не делает тебя слабой, Рэйчел. Как раз наоборот.

Ее брови нахмурились. — Я не понимаю.

— Неважно. Расскажи мне побольше о Ланкастере.

— Суть в том, что он хочет подчинить и контролировать меня. Физически я ему не особо интересна. Сексуальное обладание мной было бы более символичным доказательством его власти надо мной. Чего он действительно хочет, так это поработить меня психически. Пока я не пределов его досягаемости, я одновременно и угроза, и объект желания.

— Другими словами, он посмотрел на тебя и понял, что у него есть два варианта. Либо контролировать тебя, либо убить.

Она моргнула пару раз. — Это довольно кратко характеризует его мыслительные процессы. Но я хотела бы напомнить, что никаких дальнейших действий с его стороны не последовало.

— До вчерашнего вечера.

Она вздохнула. — До вчерашнего вечера.

— Значит, он послал двух беспризорников сжечь тебя заживо?

Рэйчел нахмурилась. — Это то, что не совсем укладывается в голове. Я сомневаюсь, что он уже пришел к выводу, что должен меня убить. Я уверена, что он все еще на том этапе, когда хочет доказать себе, что сможет подчинить и контролировать меня. Единственное, что имеет смысл, это то, что он каким-то образом узнал о тебе. Он хочет, чтобы я знала, что ни один мужчина не сможет обладать мной.

— Но вчера вечером ты была со мной в доме.

— У меня предчувствие, что все пошло не так. Я думаю, что эти два поджигателя пришли за тобой, а не за мной. Они, наверное, не знали, что я была в доме. Да и откуда? Второй машины не было. Мой велосипед стоял на крыльце. Сила шторма лишила их возможности хорошего обзора окон.

— Я пробыл на острове всего несколько дней. Откуда Ланкастер мог знать обо мне — о нас?

— Понятия не имею, — сказала Рэйчел. — Но я думаю, он каким-то образом узнал о той первой ночи, которую мы провели вместе. Если помнишь, вчера утром о нас судачил весь город.

Гарри размышлял об этом, взяв чашку и вдыхая бодрящий аромат отвара. — Если Ланкастер так быстро узнал о нас, это может означать только то, что у него на острове, есть шпион — кто-то, кто для него присматривает за тобой.

— Это вполне возможно, — сказала Рэйчел. Она покачала головой с задумчивым видом. — Но я просто не могу себе представить, чтобы кто-то из моих друзей и соседей сделал что-то подобное. И, как я тебе постоянно напоминаю, те двое, которых он послал спалить хижину, не местные.

— Ты говоришь, что у него талант подчинять и манипулировать своими жертвами. Тот, кто сообщил о тебе, может не осознавать, что подвергает тебя опасности.

— Полагаю, это возможно. — Рэйчел немного порадовалась этому. — Кто бы ни рассказал ему обо мне, возможно, он подумал, что мне нужна защита Ланкастера. Возможно, он убедил человека, что ты представляешь угрозу.

— Хорошо, у нас есть мотив. Но прошлой ночью дом поджег не Ланкастер, а пара молодчиков.

— С татуировками грифонов, — парировала Рэйчел. — Изображение такое же, как и на кольце, которое носил Ланкастер в день нашей встречи. Это не может быть совпадением.

— Нет. Между этими тремя существует связь. Теперь мне нужно ее найти. Их не должно быть слишком сложно сломать.

Рэйчел нахмурилась. — Сломать?

— Заставить говорить.

— Нет, пожалуй, нет. — Рэйчел с тревогой наблюдала за ним. — Что именно ты планируешь сделать, чтобы заставить их говорить?

— Расслабься, я не собираюсь мучить детей больше, чем уже делал, если тебя это беспокоит.

Она сразу оживилась и одобрительно улыбнулась ему. — Хорошо.

Он обхватил чашку одной рукой. — В этом не будет необходимости.

Она перестала излучать одобрение. — Я понимаю. Это единственная причина, по которой ты не собираешься больше подвергать их воздействию своего таланта? Потому что ты думаешь, что сможешь получить нужную информацию, не напугав их до полусмерти?

— Что-то мне подсказывает, что это вопрос с подвохом, — сказал он.

— Не совсем.

Но это было так, и будь он проклят, если собирался на него ответить. Ему не нравилось, что ее легкий вид разочарования беспокоил его. Он напомнил себе, что, хотя она какое-то время находилась в том, что она называла обычным миром, она вела очень защищенную жизнь.

Однако когда он вдохнул аромат нежно дымящегося отвара, он сразу же почувствовал себя лучше и стал более оптимистичным в отношении всего остального, включая свои шансы найти ответы, которые он искал. Он не мог определить травы, но ему нравился пряный аромат, который они производили. Ему это очень понравилось. В их аромате было что-то чистое, центрирующее и бодрящее. Он мог чувствовать приятный эффект всеми своими чувствами. Он глубоко вздохнул.

— Хорошо пахнет, — сказал он.

— Рада что тебе понравилось. — Рэйчел была довольна. — Эти травы прекрасно резонируют с твоей аурой.

Он взглянул на банки. — Ты уверена, что все они законны?

Она подарила ему безмятежную улыбку. — Переживаешь?

— Нет. Эта чашка чая будет стоить столько же, сколько предыдущая?

— Все имеет свою цену, — скромно сказала Рэйчел.

— Звучит как еще одна цитата из «Принципов».

— Боюсь, эта мудрость намного старше философских догматов «Принципов».

Он сделал глоток. На вкус он был таким же приятным, как и в первый раз, когда он попробовал его в кафе книжного магазина. Это было так, как если бы Рэйчел дистиллировала суть солнечного света и дождя. Эта штука тонко воздействовала на все его чувства.

— Знаешь, этот чай на самом деле стоит десять баксов за чашку, — сказал он.

Рэйчел рассмеялась. — Я рада, что ты согласен с моей ценовой политикой.

Он изучал напиток янтарного цвета. — А ты могла бы приготовить такой чай для одного из парней, которых называешь настоящими монстрами? Ланкастеру, например?

— Нет. Я могла бы создать отвар, который будет иметь успокаивающий эффект или действовать как кофеин на человека с аурой Ланкастера. Но я не смогу сделать напиток, который бы сбалансировал его энергетическое поле хотя бы на короткий период времени, потому что часть его спектра просто мертва. Нет ничего, что могло бы гармонизировать ауру пси-пата.

— Но ты можешь отравить монстра.

— Да. — Она смотрела, как он пьет. — Я могу его отравить. Но, как я тебе уже говорила, убийство, каким бы оправданным оно ни было, влечет за собой тяжелые пси- потери.

— В отличии от монстров, — сказал Гарри. — Они могут убивать или причинять вред без угрызений совести и без какого-либо психического урона.

— Потому что они уже повреждены. — Рэйчел подвинула руку. Ее браслет слегка позвякивал. — Вот что делает их монстрами.

Он откинулся на спинку стула и вытянул ноги под стол. — Знаешь, ты могла бы заработать состояние, продавая чай и отвары на материке.

— К сожалению, это не так просто. Каждая партия должна быть индивидуально смешана, чтобы соответствовать ауре клиента. Нет возможности перейти к массовому производству. Более того, аура человека никогда не бывает статичной. На колебание токов влияет множество факторов, таких как возраст, проблемы со здоровьем и эмоциональные проблемы. Даже погода влияет. Смесь, которая полезна сегодня, может оказаться не столь эффективной на следующий день или на следующей неделе.

— Хорошо, я вижу связанные с этим проблемы, — сказал он. — Похоже, что лучший способ заработать реальные деньги на твоей продукции — это брать гораздо больше, чем ты платишь за каждую индивидуально приготовленную партию. Заставь всех платить десять баксов за чашку или даже больше.

Она покачала головой. — Нет. Такой подход будет означать отказ от слишком большого количества людей, которым нужны мои сборы, но они не могут его себе позволить.

— Не думал, что ты воспользуешься этим бизнес-планом.

Она поморщилась. — Заработок больших денег не является приоритетом для тех из нас, кто вырос в Сообществе.

— Странно. Для членов семьи Себастьян зарабатывание больших денег всегда было главным приоритетом.

— Может, потому, что в твоей семье есть к этому талант. А у меня нет.

— Поверю на слово.

— Хорошо было вот так сидеть здесь с ней, — подумал он. Он выпил еще немного напитка и наслаждался легким волнением своих чувств.

— Интересно, откуда Ланкастер взял наемников, — сказал он через некоторое время. — Эта пара, сидящая за решеткой, выглядит так, будто они пришли с улицы, но в них нет флера закоренелых преступников. А что насчет татуировок с грифонами?

— Какой-то символ банды? — предположила Рэйчел.

Гарри задумался. — Может быть. Но зачем такому ловкому мошеннику, как Ланкастер, связываться с уличной бандой? Это не в его стиле.

Глаза Рэйчел расширились. — Нет. Но есть организация другого типа, которая идеально соответствует парапсихологическому профилю Ланкастера. Культ.

— Да. — Гарри резко подался вперед, машинально потянувшись за телефоном. Он остановился, раздраженный, когда вспомнил, что телефонная связь все еще отключена. — Нет возможности проверить это, пока мы не сможем выйти в Интернет или позвонить на материк, но это имеет смысл. Культ, привлекающий молодых уличных хулиганов, отличный источник для такого парня, как Ланкастер, особенно если он будет использовать эту операцию для вербовки таких ребят, как эти двое, у которых есть немного охотничьего таланта. — Он допил отвар и поднялся на ноги. — Я собираюсь поговорить с теми двумя.

— Хорошо, но я должна тебя предупредить: не думаю, что ты получишь от них какие-либо полезные ответы, независимо от того, применишь ты свой талант или нет.

— Почему нет?

— Ты видел их утром. Они были ошеломлены и сбиты с толку. Похоже, они ничего не помнят из того, что произошло.

— Может притворялись.

— Я так не думаю, — сказала Рэйчел. — Я мельком взглянула на их ауры прошлой ночью и еще раз сегодня. Было что-то странное в некоторых токах спектра обоих. Я думаю, тебе следует позволить мне присутствовать на допросе этих мальчишек.

— Теперь они просто мальчики? Что случилось с юными бандитами и головорезами?

Рэйчел покраснела. — Я не знаю. Этим утром они показались ужасно молодыми и очень напуганными.

Она была права, но это не значило, что они не были молодыми и напуганными головорезами.

— Какая польза от чтения их аур? — он спросил.

— Возможно, я смогу дать тебе дополнительную информацию.

Он подумал об этом. Возможно, это было последствие отвара, но это звучало вполне разумно.

— Больше информации — это всегда хорошо, — сказал он. — Но я не могу оставить тебя за окном с односторонним наблюдением. Помещения местного полицейского участка не оснащены такими удобствами. Тебе придется сидеть в комнате на допросе.

— Переживу. Я вообще не люблю работать через стекло. Ты знаешь, как обстоят дела со стеклом, когда дело доходит до паранормальных явлений.

Он кивнул. — Непредсказуемо.

Каждый, у кого была хоть капля таланта, знал, что в области парафизики стекло является одним из наименее изученных материалов, поскольку оно обладает свойствами как кристаллов, так и жидкостей, не говоря уже о его отражательных и преломляющих качествах. Кроме того, существовало почти неограниченное количество разновидностей стекла и стеклоподобных веществ, начиная от естественно сплавленных версий, таких как обсидиан, и заканчивая прецизионной оптикой.

— Стекло имеет тенденцию искажать ауру, потому что оно маскирует некоторые части спектра и часто изменяет цвета определенных полос энергии, — сказала Рэйчел.

— Хорошо, ты можешь присутствовать на допросе, — сказал он. — Но давай проясним одну вещь. Независимо от того, что происходит или что говорится, тебе не разрешается перебивать. Поняла?

— Абсолютно, — сказала она слишком быстро. — Я понимаю, что ты эксперт, когда дело доходит до такого рода допросов.

— Вот именно. — Заставить ее молчать, пока он поджаривает эту парочку, будет проблемой. Он отложил этот вопрос в сторону и начал ходить по кухне. Ему нужна была стратегия, прежде чем идти к поджигателям. — На данный момент все, что у нас есть, связывающее Винса и его приятеля с Маркусом Ланкастером, — это эти татуировки.

— И тот факт, что ты был их целью.

Он думал об этом. — Возможно, это все связано.

— Как?

— Пока не знаю, но такое ощущение, что какая-то связь должна быть.

— Я поверю тебе на слово, — сказала Рэйчел. — Между тем, есть кое-что, что тебе следует иметь в виду относительно парней, которые занимаются культом.

— Что?

— Поначалу они рассматривают свои организации как прибыльные структуры власти. Но рано или поздно они начинают верить в свои бредни.

Глава 15

С Рейншедоу не было вестей уже почти двадцать четыре часа. Все, что Маркус Ланкастер смог обнаружить, это то, что шторм в Янтарном море нарушил связь на острове. Получить даже такой минимальный объем информации было сложно, потому что в клинике строго ограничивали доступ к внешним новостям. Обычно он полагался на отчеты своего сообщника на острове, но теперь он был вне зоны доступа.

Его интуиция подсказывала ему, что что-то пошло не так. Он не мог позволить ей сбежать.

— Расскажи о своем повторяющемся кошмаре, — сказал доктор Окфорд. — Тот, который, снится тебе с детства.

Маркус заставил себя сосредоточиться. Было тревожно обнаружить, что ему необходимо концентрироваться, чтобы использовать свой талант сегодня. Он должен был справиться с Окфордом, даже не задумываясь об этом.

Однако ему, должно быть, удалось скрыть свое внутреннее волнение, потому что Окфорд явно не обратил на это внимания. Он продолжил сеанс тем же спокойным, бесстрастным тоном, который всегда использовал. Но Маркуса не обмануть. Он мог читать голоса и лица так же, как другие читают карты GPS. Под поверхностью хорошо модулированной, вежливой профессиональной речи Окфорда скрывались потоки предвкушения и потребности в положительной обратной связи.

Маркус напомнил себе не улыбаться. Улыбка не была подходящей реакцией в данной конкретной ситуации. Что с ним сегодня? С тех пор, как Рэйчел покинула клинику, он с удивительной легкостью манипулировал Иеном Окфордом и другими сотрудниками. Он выжидал своего часа, всегда блестяще исполняя роль образцового пациента, всегда помня, что в его собственных интересах оставаться в Чепмене до тех пор, пока проект «Рейншедоу» не будет завершен.

Однако поддерживать диагноз становилось все труднее. Сегодня ему пришлось применить немного таланта, чтобы вжиться в роль. Было очень важно, чтобы он оставался в образе, потому что Окфорд хотел поговорить о повторяющемся сне. Это была опасная территория, потому что сон был связан с его детством.

Он приложил много усилий, чтобы похоронить свое прошлое — в буквальном смысле. Теперь Окфорд пытался сломать стену, где он хранил свои секреты.

Честно говоря, воспоминания были очень хорошие. — Когда раскрылся его талант, когда он был подростком, — подумал Маркус. Какой ребенок не радовался бы осознанию того, что он может заставить почти любого поверить во что угодно, по крайней мере на какое-то время? И какой молодой человек не наслаждался бы возможности затащить в постель любую девушку?

Позже, когда ему было чуть больше двадцати, он понял, что может провернуть идеальную аферу — что он может убедить, казалось бы, умных, хорошо образованных и опытных инвесторов доверить ему свои деньги — тогда он думал, что нашел свой истинный жизненный путь. На какое-то время он убедил себя, что волнующего чувства власти, которое он испытывал каждый раз, когда добавлял еще один финансовый трофей к своей растущей империи, было достаточно.

Но этого было недостаточно. Он начал задаваться вопросом, будет ли когда-нибудь достаточно.

И только когда судьба свела его с Рэйчел Блейк, он осознал сокрушительную правду. Она была тем, что ему нужно для исполнения своего предназначения.

— Мне снятся кошмары уже много лет, — сказал Маркус. — Они начались, когда меня отдали в детский дом. Мне было двенадцать лет.

Доктор Окфорд сверился со своими записями. — Это произошло после пожара, который уничтожил дом и унес жизни твоих родителей.

— Да.

Окфорд сидел в кресле на противоположной стороне стола, там, где сидела Рэйчел несколько недель назад.

— Когда все это закончится, — подумал Маркус, — с Окфордом произойдет несчастный случай.

— Расскажи мне о своем повторяющемся сне, — предложил Окфорд.

Маркус немного усилил свой талант, ровно настолько, чтобы определить уязвимые длины волн в ауре Окфорда. Это было несложно. Доктор отчаянно нуждался в обратной связи, которая подскажет ему, что экспериментальные пси-препараты работают.

— Я лежу в своей постели в доме своих родителей, — начал Маркус. — Ночь. Я знаю, что сейчас произойдет что-то ужасное. Я хочу предупредить своих родителей, но не могу говорить. Я не могу двигаться. Не могу встать с кровати и пойти предупредить их.

— Продолжай, — сказал доктор Окфорд.

— Я лежу там, как замороженный. Я чувствую, что кто-то или, может быть, что-то идет по коридору. Я знаю, что кто бы это ни был, оно придет за мной.

— Ты не уверен, что существо в зале — человек?

— Это монстр из под кровати, Доктор. Ты знаешь, таких видишь, когда ты ребенок.

Окфорд сделал пометку. — Пожалуйста, продолжай.

— Наконец-то мне удалось встать с кровати. Я не могу выйти в зал, потому что там монстр. Моя единственная надежда — вылезти в окно. Но я двигаюсь в замедленном темпе. Я знаю, что не смогу убежать. Я слышу, как позади меня открывается дверь. Я оборачиваюсь.

— Что ты видишь, Маркус?

— Ничего, — сказал Маркус. — Я всегда просыпаюсь в этот момент.

— Когда в последний раз тебе снился этот сон? — спросил доктор Окфорд.

Маркус заставил себя слегка нахмуриться, как будто не мог вспомнить точную дату. На самом деле, хотя этот сон снился ему часто на протяжении многих лет, сюжет был немного другим, чем он описал его Окфорду. В реальности было немного по-другому и совсем другой финал.

— Прошло много времени, — сказал он. Он моргнул пару раз и позволил своему лицу проясниться, выказав лишь слабый намек на удивление. — На самом деле, прошло уже пару недель.

Доктор Окфорд кивнул. — Как ты думаешь, что это значит, Маркус?

— Я не уверен, — сказал Маркус. Он рискнул улыбнуться, но с оттенком облегчения. — Но я скажу, что сейчас я сплю лучше, несмотря на то, что я заперт в парапсихологическом отделении.

— Улучшение сна — признак прогресса. — В улыбке доктора Окфорда было нечто большее, чем намек на удовлетворение. — Завтра мы продолжим работу над значением твоего сна.

— Это хорошо, что мне больше не снится старый кошмар?

— Это очень, очень хорошо, Маркус. Это означает, что ты на пути к выздоровлению.

— Я чувствую себя спокойнее.

— Я рад это слышать. — Доктор Окфорд закрыл свой блокнот. — Нам предстоит еще много работы, но лекарства работают.

Маркус позволил себе еще одну обнадеживающую улыбку. Он позаботился о том, чтобы это выглядело как улыбка благодарного пациента доктору, спасающему его рассудок.

Окфорд поднялся и подошел к двери, чтобы позвать санитара. Маркус стоял, с некоторым удивлением гадая, что бы сказал Окфорд, если бы узнал правду.

В настоящем сне, который Маркус видел в течение многих лет — он не был испуганным маленьким мальчиком, беспомощно лежащим в постели. О, нет. Это он шел по коридору, чтобы спалить и дом и родителей.

Глава 16

— Я всего лишь скромный полицейский из маленького городка, — сказал Кирк Уиллис. — Я не бывший сотрудник ФБПР, как шеф, но, у меня такое ощущение, что эти два преступника говорят правду. Я не думаю, что они помнят о том, что произошло прошлой ночью. Вероятно, они были под дурью. Это могло бы объяснить потерю памяти.

— Я согласен, что они обдолбались прошлой ночью, — сказал Гарри. — Наркотики объясняют неспособность вспомнить, как они бросали зажигательные смеси в сторожку, но они не объясняют забвения того, как и где они получили ускоритель и устройство, которое использовалось для разжигания огня. Все было спланировано, и маловероятно, что есть такой наркотик, достаточно сильный, чтобы вызвать потерю памяти.

Они сидели в маленьком кабинете Уиллиса в полицейском участке Шедоу-Бэй. Кирку было чуть больше двадцати, и он все еще не понимал, кем он хочет быть. Однако было очевидно, что он брал уроки у своего нового босса.

Хотя Кирк был молод, его стол и почти все остальное пространство выглядело так, как будто они были заперты во времени на протяжении последних нескольких десятилетий. Старомодные шкафы для документов, оконные жалюзи и мебель можно было бы квалифицировать как антиквариат, если предположить, что кто-то захочет коллекционировать подобные ветхие вещи.

Компьютер на столе был новым, как и телефон, но ни от того, ни от другого в данный момент не было пользы, а возможно, и в ближайшее время. Неизвестно, когда восстановится работа телефона и рез-нета.

Дверь кабинета была открыта. Гарри слышал голоса, доносившиеся из коридора. Среди собравшихся волонтеров шел изрядный спор. Хотя новость о пожаре и аресте двух молодых поджигателей вызвала большой интерес у местных жителей, сегодня утром первоочередной задачей была оценка ущерба и уборка после урагана.

— Ты меня достал, — сказал Кирк. — Но все, что я могу сказать тебе сейчас, это то, что ты уже знаешь. Судя по корешкам билетов на паром и другим вещам в их карманах, Винс Притчард и Эрик Макклейн прибыли на остров вчера. Арендовали Вайб, как и другие туристы, и сняли комнату в ВВ-отеле «У Гаррисона». Гаррисон говорит, что почти их не видел. Вчера вечером дети вышли около шести часов и вернулись с парой гамбургеров и безалкогольными напитками. Ели в комнате. Он не видел, как они уходили прошлой ночью. До сегодняшнего утра он даже не знал, что они ушли.

— Они спокойно могли вылезти в окно, и никто бы этого не заметил после того, как начался шторм, — сказал Гарри. — Но они, должны были, спросить дорогу к сторожке. Это не то место которое обозначено на туристической карте. Только местные жители знают, где дом находится.

— Я поспрашиваю, — сказал Кирк. Он стоял за своим столом. — Шеф сказал, что я должен оказывать вам всю возможную помощь. Но сейчас мне нужно навести порядок на острове.

— Я понимаю, — сказал Гарри. Он поднялся.

Кирк покачал головой. — Никогда не видел таких штормов, как те, что обрушились на остров в последнее время. В любом случае, извини, у меня нет для тебя дополнительной информации, мистер Себастьян. Но когда телефоны и компьютеры отключены, я мало что могу сделать. Неизвестно, как долго мы будем отрезаны от материка.

— Я бы хотел поговорить с Притчардом и Макклейном, если не возражаешь.

— Да без проблем. Мирна будет присматривать за ними, пока никого нет.

— Спасибо. Я хочу, чтобы Рэйчел присутствовала на допросе.

Кирк нахмурился. — После того, что произошло прошлой ночью, ты хочешь, чтобы она находилась в одной комнате с этими двумя?

— Нет, но она, кажется, думает, что сможет прочитать что-то полезное в их аурах.

— Хм. — Кирк взял кепку и надел ее на голову. — Я ничего не знаю об этих чтениях ауры, но Рэйчел, иногда, кажется, что-то видит в людях.

— Да, — сказал Гарри. — Видит.

— Однако это не значит, что она знает о человеке все.

— Ты пытаешься мне что-то сказать, Уиллис?

Кирк покраснел, но выпрямился во весь рост и пристально посмотрел на Гарри взглядом полицейского. У Гарри было подозрение, что Уиллис скопировал плоский, жесткий взгляд Слэйда, а также солнцезащитные очки той же марки.

— Рэйчел немного другая, — сказал Кирк. — Люди говорят, что она выросла в каком-то альтернативном сообществе. Одно из тех мест, где люди много медитируют и тому подобное.

— Сообщество Гармонического Просвещения, да, я знаю.

— Я сам не особо разбираюсь в подобных вещах, но Мирна говорит, что довольно хорошо знала тетушек Рэйчел, когда они жили здесь. Тетушки рассказали Мирне, что у людей, особенно у мужчин, складывается неправильное мнение о женщинах из сообществ ГП.

— Ты пытаешься сказать, чтобы я не думал с ней поразвлечься? — вежливо спросил Гарри.

— Э-э, — сказал Кирк. Теперь он немного покраснел, но его холодный взгляд не дрогнул. — Рэйчел одна из нас. Мы присматриваем за своими на Рейншедоу.

— Приятно знать, — сказал Гарри. Он подавил улыбку. Уиллис определенно копировал Слэйда.

— Хорошо, тогда это все, что я хотел сказать. — Кирк направился к двери. — Я вернусь сюда, через пару часов. Удачи в получении чего-нибудь полезного от Притчарда и Макклейна.

— Спасибо, — сказал Гарри.

Он последовал за Уиллисом по коридору к входу, где собралась небольшая группа людей.

— Вы все получили задания по секторам от Мирны, и вы знаете, что делать, — сказал Кирк.

— Да все уже все знают, — сказал один из мужчин в толпе. — Это уже в третий или четвертый раз с тех пор, как некоторое время назад разразился первый большой шторм.

— Понятно, Хэнк, — сказал Кирк. — Единственная разница на этот раз в том, что шефа здесь нет, но мы будем придерживаться его плана. Телефоны отключены, поэтому вместо того, чтобы звонить и докладывать о проблемах, вам придется делать заметки. Проверьте основные дороги и мосты в вверенном вам секторе и обратите внимание на поваленные деревья и другие препятствия, слишком тяжелые, чтобы вы могли убрать их самостоятельно. Возвращаемся в полдень. Раньше, если этот чертов туман усилится. Не хочу потом искать потерявшихся и заблудившихся.

— Ясно, — пробормотал кто-то. — Этот туман злой. Никогда не видел ничего подобного.

От остальных послышались шепотки согласия.

Кирк оглядел толпу. — Вопросы?

— Слышал, старая хижина-сторожка сгорела, — сказал кто-то. — Это дети с острова подожгли?.

Все посмотрели на Гарри. Он вежливо склонил голову, но промолчал. Это было шоу Уиллиса.

— Никто не пострадал, а виновные арестованы, — сказал Кирк. — Они больше не смогут ничего поджечь на Рейншедоу. Мирна будет присматривать за ними, пока мы устраняем последствия. Верно, Мирна?

Блондинка средних лет на стойке регистрации оживленно заговорила: — Не волнуйся, эти двое никуда не денутся.

— Все, — сказал Кирк. — Выдвигаемся.

Толпа вышла наружу. Несмотря на туман, Кирк достал из кармана солнцезащитные очки и надел их обеими руками спокойно и размеренно, что выглядело очень знакомо. Гарри вспомнил, как Слэйд так же надевал очки.

Кирк последовал за группой добровольцев наружу. Дверь за ним закрылась.

Гарри оказался наедине с Мирной. Она одарила его холодным, задумчивым взглядом.

— Похоже, вчера у вас с Рэйчел было настоящее приключение, — сказала она.

— Да.

— Говорят, что вам двоим пришлось провести ночь во внедорожнике после того, как хижину подожгли.

— Выбора не было. Не хотел рисковать и пытаться вернуться в город в такой шторм.

— Похоже, у тебя вошло в привычку застревать вместе с Рэйчел в шторм, а потом проводить с ней ночь.

— Это случилось всего два раза, — сказал Гарри.

— Дважды за три дня.

— Это лекция о том, что бы я ни воспользовался наивной, не знавшей мира женщиной из сообщества ГП?

Она сузила глаза. — Кто-то уже говорил с тобой?

— Уиллис сделал мне внушение несколько минут назад. Пару дней назад я имел разговор с двумя бывшими охотниками за привидениями в галерее Кейн, и я думаю, что Левенсон, торговец рыбой, тоже что-то говорил в том же духе.

— Мы присматриваем за своими на Рейншедоу.

— Такое мне тоже говорили.

Мирна задумалась. — Случайно не Слэйд?

— Нет. Наверное, не видел в этом необходимости.

— Может быть. Но в последнее время, его мысли были заняты только предстоящим знакомством с семьей Шарлотты.

— Я достаточно знаю Эттриджа, чтобы понять, что он серьезно относится к своим обязанностям. Он бы без зазрения совести предупредил бы меня, чтобы я держался подальше от Рэйчел, если бы почувствовал, что мне нужно предупреждение.

Мирна поджала губы и на мгновение задумалась. Затем она удовлетворенно кивнула. — У Слэйда хорошая, надежная интуиция. Хорошо, идем дальше, Кирк сказал, что ты хочешь допросить тех двоих. Когда ты хочешь это сделать?

— Сейчас. Но я хочу, чтобы Рэйчел была со мной.

— Почему?

— Она сама предложила. И поскольку она была там прошлой ночью, когда эта парочка пыталась нас убить, я думаю, она имеет на это право.

— Хорошая идея, — сказала Мирна. — Иногда, кажется, что Рэйчел видит людей насквозь.

— Наслышан. — Он начал доставать телефон и с опозданием снова вспомнил, что он не работает. — Я схожу в книжный магазин за ней.

— Не спеши. Я никуда не денусь, и эта парочка тоже.

Он направился к двери, но остановился на полпути. — У меня к тебе вопрос, Мирна.

— Какой?

— Я знаю, что люди считают Рэйчел немного наивной в отношении к жизни из-за своего воспитания. Я понимаю вашу заботу. Но мне начинает казаться, что уровень бдительности избыточен. Скажи мне, почему ты думаешь, что Рэйчел нужна такая защита?

— У нее здесь нет семьи, которая могла бы о ней позаботиться, — сказала Мирна. — Теперь, когда ее тети уехали, она осталась одна.

— Считай, что я купился, но ненадолго. — Он подошел к столу и остановился перед ней. — Есть еще какая-то причина, по которой ты беспокоишься о ней, не так ли?

Мирна взяла ручку и постучала ею по столу с обеспокоенным выражением лица. Но через некоторое время она встала, глядя в окно на фонтан, стоявший на маленькой главной площади города.

— Это тайна Рэйчел, — сказала она в конце концов. — Мне не следует тебе об этом рассказывать. Но в данных обстоятельствах, возможно, тебе следует знать.

— О чем?

Мирна повернулась к нему лицом. — О том, что случилось с Рэйчел некоторое время назад.

— Ты имеешь в виду ночь, которую она провела в Заповеднике?

Мирна выглядела удивленной. — Она рассказала тебе об этом?

— Да.

— А о том, что она ничего не помнит о той ночи?

— Она также рассказала мне об амнезии.

— Ее нашел Келвин Диллард. Она вышла из Заповедника возле его дома. Тем утром он привез ее в город. С ней все было в порядке, если не считать амнезии, но все думают, что в результате этого инцидента она получила какую-то пси-травму.

— Вот почему ты чувствуешь, что ее нужно защищать?

— Вероятно.

Гарри присел на стол и скрестил руки на груди. — Скажи мне, Мирна, есть ли у тебя какие-нибудь теории о том, что случилось с Рэйчел в ту ночь в Заповеднике?

Мирна поколебалась, а затем пожала плечом. — Это не первый случай, когда кому-то удается пробраться через забор и проникнуть внутрь. Пока Слэйд не прибыл на остров, нам всегда приходилось обращаться в Фонд для поисково-спасательных операции, когда пропадал какой-нибудь пьяный лодочник или одурманенный идиот.

— Да.

— Дело в том, что большинство людей, которые пересекают забор, не могут найти выход обратно. Но Рэйчел смогла. Однако она ничего не помнит об этом.

— Энергия внутри Заповедника по-разному влияет на людей.

— Я знаю об этом, — ровно сказала Мирна. — Я прожила здесь большую часть своей жизни. Я видела людей, которых, время от времени, спасали. Обычно они дезориентированы и часто сходят с ума, но у них нет амнезии. Они помнят, как были в ужасе. Они вспоминают, что видели вещи. Они не забывают все это.

— Итак, поскольку у Рэйчел амнезия, вы и все остальные в городе пришли к выводу, что она эмоционально и психически хрупка/ нестабильна, не так ли?

— Думаю, можно и так сказать, — признала Мирна. — Но есть и другая возможность. Возможно, то, что она увидела, находясь внутри, было настолько ужасным, что ее сознание подавило воспоминания.

— Я не врач, но должен сказать, что женщина, которая вчера выбежала со мной из горящей хижины, не показалась мне такой хрупкой. Возможно, немного мягкосердечной, но не нестабильной. Я был бы рад, если бы она прикрывала мне спину.

Мирна уставилась на него с открытым ртом.

Он открыл дверь и вышел на окутанную туманом улицу.

Глава 17

Туман становился всё гуще. Клиентов не было, и судя по всему, и не предвиделось в обозримом будущем. Рэйчел отправила Джилли домой и повесила табличку «Вернусь через десять минут» на витрину книжного магазина.

Она заперла входную дверь и пошла по Уотерфронт-стрит с Дарвиной под мышкой и пакетом специально смешанных трав. Дарвина схватила Амбереллу и зарокотала от предвкушения. Рэйчел улыбнулась.

— Для тебя — это игра, не так ли? Просто пройтись по улице — это новое приключение.

Дарвина снова забормотала.

— Ты могла бы давать уроки жизни людям, оставшимся в Сообществе, — сказала Рэйчел.

Это был короткий, но жуткий путь к антикварному магазину Зазеркалье. В густом тумане Шедоу-Бэй выглядел как город-призрак, запертый в другом измерении. В витринах нескольких магазинов тускло светился свет, но большинство было закрыто. Ее коллеги-владельцы магазинов, пришли к выводу, что сегодня открываться не стоит. — Они оказались правы, — подумала Рэйчел. Сегодня она ничего не продала.

Улицы были пусты. Из-за погоды было отменено паромное сообщение и гидросамолет. В результате не было туристов, которые бы всматривались в темные окна магазинов. Посетители, остановившиеся в местных гостиницах, и толпа людей, пришедших на семинар, благоразумно решили остаться дома и потягивать горячий шоколад у уютного огня

Призрачная вспышка воспоминаний, мелькнувшая, когда она взяла чашку, все еще не давала ей покоя. Ей нужно было все вспомнить, и как можно скорее.

Она открыла дверь Зазеркалья и вошла внутрь. Прозвенел колокольчик над дверью. Воздух был насыщен энергией. Дарвина издала возбужденные звуки.

— Я знаю, что ты ощущаешь, — сказала Рэйчел.

Шарлотта специализировалась на антиквариате паранормального происхождения. Атмосфера была пропитана энергией, которую излучали старые предметы, выставленные на продажу. Вход в «Зазеркалье» был похож на прогулку под летним ливнем.

Дарвина нетерпеливо извивалась, требуя, чтобы ее освободили. Рэйчел поставила ее на пол.

— Только не наделай глупостей, — сказала Рэйчел. — Многие вещи очень дорогие.

Дарвина проигнорировала ее и быстро скрылась из поля зрения вместе с Амбереллой, возбужденно болтая. Она исчезла за витриной игрушек первого поколения.

Рэйчел посмотрела на прилавок. За ним никого не было.

— Джаспер? — позвала она.

— Минутку, Рэйчел.

Голос был глубоким и хрипловатым и идеально подходил большому, широкоплечему бородатому мужчине, вышедшему из задней комнаты. Джаспер Гилберт был бывшим охотником за привидениями, который несколько лет назад переехал на остров Рейншедоу вместе со своим спутником жизни Флетчером Кейном. Джаспер был художником с талантом создавать захватывающие пейзажи. Его работы висели на стенах галереи Кейн через дорогу.

Хотя оба мужчины были охотниками, но очень сильно отличались. Джаспер был большим и крепким, Флетчер был элегантным, стройным, седовласым и утонченным — именно так и должен был выглядеть успешный владелец художественной галереи. Эта пара была прекрасным примером счастливой семейной жизни, — подумала Рэйчел, — и живым доказательством того, что противоположности действительно притягиваются.

Туристы часто были очарованы яркими пейзажами острова, созданными Джаспером. У него был настоящий талант передавать суть жуткой атмосферы, которая всегда царила на Рейншедоу.

Однако недавно его картины претерпели изменения. Рэйчел с растущим беспокойством наблюдала, как его картины становились все мрачнее и зловеще. Она знала, что не единственная, кто заметила трансформацию. Слэйд и Шарлотта тоже заметили это.

Коллекционеры с материка, похоже, не замечали этих малозаметных изменений, но Рэйчел видела, как несколько местных жителей подолгу задерживались перед окнами галереи каждый раз, когда выставлялась новая картина Джаспера. Когда они двигались дальше, у них часто были обеспокоенные лица.

Картины знакомых местных достопримечательностей — гавани, живописных, обветренных магазинов и набережной — все еще были нарисованы характерными мазками Джаспера. Палитра по-прежнему оставалась богатой и глубокой. Но картины приобрели новое, тревожащее ощущение, которое напомнило Рэйчел то чувство, которое она испытала перед тем, как разразилась одна из жутчайших гроз. В последнее время картины Джаспера шевелили волосы на ее затылке.

— Слышал, ты была в хижине-сторожке с Себастьяном, когда те двое ребят вчера спалили это место. — Джаспер подошел к прилавку и с беспокойством посмотрел на нее. — Ты в порядке?

— Да, спасибо.

— Должно быть, было чертовски страшно. Это как столкнуться с призраком в туннелях.

— Я бы не хотела это повторить, — сказала она. — Но со мной все в порядке, Джаспер, честно.

Он сочувственно улыбнулся ей. — Я суечусь/ пекусь о тебе, да?

— Мило, что ты и все остальные так беспокоитесь обо мне, но да, ты суетишься без надобности.

— Мы все беспокоимся о тебе.

— Я знаю, но в этом нет необходимости, — сказала Рэйчел. — Гарри обо всем позаботился. В конце концов, он занимается охранной.

— Я слышал. Все говорят, что он знал, как поступить, когда обрушилось это призрачное дерьмо. —Джаспер вздрогнул. — Извини.

— Не надо извиняться. Почему я должна все время говорить людям, что из-за того, что меня воспитали в ГП, не следует, что я упаду в обморок, если услышу немного нецензурной лексики?

Джаспер окинул ее оценивающим взглядом. — Итак, ты с Себастьяном провели еще одну ночь вместе.

— Ага.

— В машине.

— Ага.

— Кажется, это происходит регулярно.

— Это был первый раз, когда нам пришлось ночевать в машине. — Рэйчел улыбнулась. — Не нужно доставать дробовик.

Джаспер сузил глаза. — Ты уверена?

— Абсолютно. Я ценю вашу заботу, но беспокоиться не о чем.

Откуда-то из магазина послышался тихий приглушенный звон.

— Упс, — сказала Рэйчел. — Я думаю, что это Дарвина.

Джаспер ходил по магазину со слегка прищуренными глазами. — Я вижу ее. Она сидит на старом туалетном столике и играет с одним из флаконов духов. Лучше забери ее, пока она не увлеклась. Шарлотта говорит, что некоторые из этих бутылочек стоят больших денег.

— Духи? — Рэйчел направилась к туалетному столику. — Ты такая девочка, Дарвина.

Дарвина усмехнулась, поставила выбранный флакон и скрылась из виду под старым диваном. Рэйчел отказалась от попытки отвлечь ее и вернулась к стойке.

Джаспер фыркнул. — С точки зрения пыльного кролика, этот магазин, вероятно, представляет собой один большой магазин игрушек, наполненный яркими блестящими предметами.

Рэйчел услышала повторяющийся скрип и быстро обернулась.

— Она нашла старую лошадку-качалку. — Джаспер указал подбородком на темный угол магазина.

Рэйчел осторожно двинулась через заставленное пространство.

— Дарвина? Где ты?

Скрип продолжался, становясь все громче и быстрее. Это сопровождалось громким возбужденным пофыркиванием.

Рэйчел обогнула туалетный столик, украшенный замысловатой инкрустацией из дерева и янтаря, и увидела лошадку-качалку. Она была изысканно детализировано вплоть до элегантной уздечки и поводьев. Глаза были сделаны из резного зеленого янтаря. Дарвина сидела в седле с Амбереллой, подпрыгивая взад и вперед, поддерживая раскачивание.

— Прекрати, — вскрикнула Рэйчел. — Эта лошадка, наверное, стоит целое состояние.

Она бросилась вперед и стащила Дарвину с игрушки.

Дарвина энергично запротестовала и высвободилась. Она спрыгнула на пол и снова исчезла, на этот раз за красным бархатным диваном, который выглядел так, будто когда-то украшал гостиную настоящего безвкусного борделя до Эры Раздора.

— Черт возьми, — сказала Рэйчел. — Мне лучше побыстрее вытащить ее отсюда.

— Оставь ее, — сказал Джаспер. — Я сомневаюсь, что она причинит какой-либо реальный вред. Она просто хочет поиграть. Но напомни мне проверить все шесть лап, когда вы будете уходить, чтобы убедиться, что она ни чего не прихватит.

— Вероятно, это мудро.

— Где Себастьян?

— Он в полицейском участке и планирует допросить поджигателей. Я собираюсь ему помочь.

— Да? — Джаспер нахмурился: — Как?

— Анализируя ауры детей, пока он с ними разговаривает. Я надеюсь, что смогу увидеть в их энергетических полях что-то, что объяснит, почему они не могут вспомнить, что произошло прошлой ночью.

— Они притворяются. Я слышал, что большую часть ночи они провели запертыми в сарае. У них было достаточно времени, чтобы придумать объяснения.

— Я не так уверена, — сказала Рэйчел. — Если помнишь, я своего рода эксперт по амнезии.

— Они не подверглись той же энергии.

— Я понимаю, но вчера шторм был очень сильным. В атмосфере было много пси, и большая ее часть была необычайно горячей.

— Наверное, потому, что хижина находится, точнее, находилась недалеко от забора.

— На нас влияла не только энергия Заповедника, — сказала Рэйчел. — В огне, разрушившем хижину, были пси-токи. Гарри думает, что была задействована какая-то передовая паратехнология.

— Хм. — Джаспер нахмурился. — Кто-то кинул зажигательную смесь в Себастьяна, в которой использовался высокотехнологичный параускоритель?

— Так это выглядело. Большая часть огня горела сверх сиянием.

Джаспер стал мрачным. — Тебе не кажется странным, что ты оказалась вчера вечером у Себастьяна, когда кто-то пытался уничтожить его и дом посреди шторма?

Рэйчел вздрогнула. — Я понимаю, к чему ты клонишь, и хотя мы в сообществе ГП не особо верим в совпадения, мы также не думаем, что разумно делать поспешные выводы, пока не будут доступны все доказательства. Моя теория состоит в том, что у меня есть сталкер, который злится, потому что думает, что я связалась с Гарри. Я думаю, он послал кого-то убить Гарри, не подозревая, что я тоже буду там.

Джаспер покачал головой. — Все сложно, но я действительно верю, что то, что произошло прошлой ночью, связано исключительно с Заповедником. Должно. Я уже несколько месяцев чувствую, как оттуда вытекает плохая энергия, Рэйчел. Такое я чувствовал в старые времена, когда работал с Флетчем в туннелях как раз перед тем, как мы сталкивались с очень мерзким призраком.

— Я не сомневаюсь в твоей интуиции. — Она немного открыла свои чувства. Шепчущие нити фиолетовой и желтой энергии в ауре Джаспера рассказали ей все, что ей нужно было знать. — Еще один сон о Заповеднике?

Джаспер тяжело выдохнул и сложил руки на стойке. — Да. Сны становятся все хуже.

— Мои тоже. — Рэйчел положила пакет, который она принесла с собой, на стойку. — Я приготовила для тебя еще одну порцию твоего чая.

— Спасибо. — Джаспер взял пакет. — Сегодня утром я прикончил последнюю часть из старой партии. Мне это нужно после сна прошлой ночью.

Она взглянула на его забрызганную краской джинсовую рубашку. — Как продвигается моя картина?

Джаспер оторвался от стойки. — Вот что я хотел тебе показать. Оставил мольберт в задней комнате. Свет там ужасный, но в последнее время он везде такой на острове. Чертов туман.

— Смог ли ты истолковать мое видение?

— Я работаю. Пока еще не все понятно, но твои описания помогают/ проясняют картину. Обычно я работаю с образами своих снов. Это первый раз, когда я пытаюсь нарисовать чужой сон.

— Давай посмотрим, что у тебя есть.

Джаспер вышел из-за стойки и направился в заднюю комнату.

— Одну вещь я скажу наверняка, — сказал он. — Я знаю, что эта картина важна. У меня такое чувство, что мне нужно поторопиться и закончить ее, но мне нужно больше информации.

Он прошел через дверь в переполненную заднюю комнату, отошел в сторону и указал на мольберт, установленный возле окна.

— Это все, что у меня есть на данный момент, — сказал он. — Посмотри, разбудит ли это твою память.

Рэйчел последовала за ним в темную комнату. Еще одна тяжелая волна пси поразила ее чувства. В комнате пахло энергией, и не вся она исходила от антиквариата, хранившегося в ящиках и коробках. Не так давно магазин Шарлотты стал местом убийства. Насильственная смерть всегда оставляла след. Это был не тот след, от которого можно было бы избавиться водой с мылом.

Верхний светильник освещал слабым светом множество ящиков и коробок, расставленных по комнате. На улице стоял такой густой туман, что окна можно было бы с таким же успехом задернуть.

— Я понимаю, что ты имел в виду, говоря о плохом освещении, — сказала Рэйчел. — Я поражена, что ты вообще смог нарисовать что-нибудь в этом мраке.

— Не то чтобы у меня был выбор. — Джаспер стоял перед мольбертом, созерцая свое незавершенное творение. — После того, как мы в последний раз говорили о твоем сне, мне приснилось кое-что. Проснулся сегодня утром с ощущением, что мне нужно срочно это написать. Я приехал сюда на рассвете и начал рисовать.

Рэйчел подошла ближе к мольберту. У нее перехватило дыхание, когда она увидела неоконченное полотно. Яростные мазки и темная палитра, которую использовал Джаспер, поражали ее чувства, как вспышки молнии — ледяной молнии. Ее слишком знакомые покалывания в затылке, предупредили о важности частично законченного образа.

— О, Джаспер, — прошептала она.

— Да, знаю. — Джаспер мрачно посмотрел на свою работу. — Я еще не закончил. Но двигаюсь ли в правильном направлении? Похоже ли это на что-нибудь, что ты видишь во сне?

— Это замерзший водопад. Я видела его в ту ночь, когда была в Заповеднике.

Глава 18

— Ты уверена, что понятия не имеешь, где находится этот водопад на территории Заповедника? — спросил Гарри.

Он стоял в задней комнате «Зазеркалья» вместе с Рэйчел, Джаспером и Флетчером Кейном. Они собрались вокруг неоконченной картины.

— Нет, — сказала Рэйчел. — Судя по тому, где был найден велосипед, я вошла в Заповедник недалеко от моего коттеджа. Но все, что я знаю наверняка, это то, что меня не было около двенадцати часов и что я вышла недалеко от дома Келвина Дилларда.

— Это несколько сужает круг, — сказал Гарри. — За это время ты не смогла бы далеко уйти, потому что местность слишком пересеченная. — Он посмотрел на Джаспера и Флетчера. — Слэйд сказал, что вы двое можете попасть в Заповедник на небольшое расстояние благодаря своему таланту охотника за привидениями. Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное за забором?

Джаспер покачал головой. — Не то чтобы, я все досконально, помню. И еще тот факт, что энергия за забором иногда играет с памятью человека.

Аристократическое лицо Флетчера перекосилось в задумчивой гримасе. — Ты ничего не забыл, Джаспер. Ты никогда не ходил в Заповедник один. Это чертовски опасно. Я всегда сопровождал тебя. А это значит, что если ты и видел этот замерзший водопад и забыл о нем, то и я тоже. Чертовски маловероятно, что мы оба забудем одно и то же.

— Я согласен. — Гарри не сводил глаз с холста. Потоки пси-энергии от антиквариата, скопившегося в атмосфере за несколько десятилетий, не могли замаскировать его интуитивное ощущение важности водопада. — Мне нужно поговорить с этим Келвином Диллардом. Он наш единственный свидетель того, где и как Рэйчел вышла из Заповедника. Возможно, он сможет больше прояснить ситуацию.

Рэйчел посмотрела на него. — Как ты думаешь, этот водопад имеет какое-то отношение к тому, что происходит внутри Заповедника?

— Моя интуиция подсказывает мне, что это важно, но я пока не знаю, почему. — Он взглянул на часы. — Однако прежде чем поговорить с Диллардом, я хочу допросить Притчарда и Макклейна.

Джаспер посмотрел в окно на окутанный мраком день. — Вам пора. Туман становится гуще. Похоже, на остров надвигается еще один шторм.

— Пойдем, — сказала Рэйчел. Она повысила голос. — Дарвина? Где ты? Мы уходим.

Дарвина появилась в дверях и побежала по полу. Она, посмеиваясь, остановилась у ног Рэйчел и помахала Амбереллой. Рэйчел подхватила ее и посадила на плечо.

Гарри вышел на улицу с Рэйчел и Дарвиной. Они шли по пустой улице к полицейскому участку. Серое небо потемнело за тот короткий промежуток времени, который потребовался ему, чтобы найти Рэйчел в антикварном магазине. Туман стал настолько густым, что он не мог видеть гавань. Он чувствовал только энергию очередного шторма.

— Это будет еще один плохой/ сильный шторм, — сказал он.

— Да.

— Знаешь ли ты, что большая часть жителей города Шедоу-Бэй считает, что ты психически уязвима из-за инцидента с фугой? — спросил он.

Она вздрогнула. — Ты говорил с Мирной, не так ли?

— Не вини ее. Она просто тебя защищала/ оберегала/ беспокоиться.

— Знаю. — Рэйчел поморщилась. — Боже. Один маленький двенадцатичасовой эпизод фуги, и все думают, что я травмирована на всю жизнь.

— Она хотела как лучше.

— Конечно.

— Я сказал ей, что почти уверен, что она и все остальные в городе ошибаются насчет состояния твоей психики.

Рэйчел покраснела. — Спасибо за вотум доверия.

— Однако, что касается сплетен, похоже, ты была права. Похоже, весь город считает, что мы провели прошлую ночь не на отдельных местах во внедорожнике.

— Кто бы мог подумать? — Улыбка Рэйчел была самодовольной. — Ну, в таком случае представь, что они скажут, когда узнают, что ты сегодня останешься у меня.

— Я?

— Тебе же надо где-то ночевать. Твоя сторожка сгорела, помнишь?

— Я мог бы остановиться в одном из отелей.

— Да, — сказала она и перестала улыбаться. — Ты можешь, если хочешь.

— Я лучше останусь у тебя.

Она снова улыбнулась. — Отлично, тогда решено.

Он хотел спросить, намерена ли она снова постелить ему на диване, но понял, что не хочет рисковать ответом. Лучше перевести разговор в другое русло, — решил он.

— Вызвало ли изображение водопада на холсте из твоего сна какие-либо воспоминания? — он спросил.

— Когда Джаспер показал это картину, я вспомнила: огромную сосульку, висящую над головой, как люстру. Но она была сделана из кристаллов, а не изо льда.

— Пси-кристаллы?

— Да, я в этом уверена. Гарри, помнишь те дожделиты в банке на моей кухне?

— Да.

— Я говорила тебе, что думаю, что они важны. Теперь понимаю почему».

Он остановился и повернулся к ней лицом. — Почему?

— Я думаю, что замерзший водопад, который рисует Джаспер, сделан из цельного куска дожделита. Но во сне камень заряжен энергией, он не такой холодный, как камни на моей кухне.

Глава 19

— Повторяю, я не помню, что произошло прошлой ночью. — Винс слегка покачнулся в кресле. Он смотрел на Гарри с умоляющим выражением лица. — Я ничего не помню после того, как мы вышли из гостиницы и сели в эту дурацкую колымагу, взятую напрокат.

— Ты бросил Вайб еще до того, как добрался до хижины, — сказал Гарри. — это ты помнишь?

— Нет, я клянусь.

Рэйчел, тихо сидевшая в углу комнаты полицейского участка, с беспокойством наблюдала, как в ауре Винса вспыхивает волнение. Ее беспокоили не дико вращающиеся потоки тревоги — такого рода энергию можно было ожидать в данных обстоятельствах. Это не указывало на вину, просто Винс был напуган.

— У него были веские причины нервничать, — подумала она. В конце концов, его допрашивали, и Гарри, несмотря на весь его хладнокровный контроль, или, может быть, из-за этого контроля, был более чем пугающим, даже несмотря на то, что он не использовал свой талант. Он посмотрел на Винса через стол.

Что встревожило Рэйчел, так это ледяная синева определенного диапазона длин волн спектра Винса. Потоки в этом регионе казались замороженными — не потухшими, а, скорее, в каком-то приостановленном состоянии. Она никогда не видела ничего подобного.

— Я думаю, ты помнишь намного больше о том, что произошло после того, как ты сел в Вайб, — сказал Гарри спокойно, но неумолимо. — Ты помнишь, как выезжал на Гейтхаус-роуд, не так ли? Как ты нашел нужный поворот?

Лицо Винса исказилось от яростной сосредоточенности. — Кажется, я помню, как выезжал со стоянки B&B. — Он колебался. — Была ночь. Я это помню.

— Какая была погода? — подтолкнул Гарри.

Винс моргнул, а затем нахмурился. — Начался дождь. Ветер был порывистый. Помню, мне хотелось, чтобы у нас был дождевик получше. Все, что у нас было с собой, — это пара курток.

— У тебя с собой было еще кое-что, Винс, — сказал Гарри. — Устройство, с помощью которого можно было усилить/ ускорить огонь, и пара маг-резов.

— Нет. — Винс подпрыгнул на стуле. — Я ничего такого не помню.

— Где ты взял ускоритель?

Винс нахмурился. — Что?

— То, что вы использовали, чтобы поджечь хижину?

— Я не помню.

— Вы купили у кого-то зажигательную смесь.

— Нет.

— Где ты взял оружие?

Винс начал было говорить, что он тоже не может вспомнить эту информацию, но заколебался и снова поморщился. — Думаю, мы их где-то нашли.

— Вы случайно нашли на улице два очень дорогих и нелегальных магреза? — спросил Гарри, как будто интересуясь погодой.

— Нет, не на улице. — Винс приободрился, желая представить неопровержимые факты, которые могли бы успокоить собеседника. — Мы нашли их где-то в другом месте.

— Где? — спросил Гарри терпеливо, как кот-призрак, преследующий добычу.

— Не знаю. Нет, подожди, я думаю, они были в металлическом ящике в багажнике машины.

Гарри открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но Рэйчел увидела достаточно. Она тихо проговорила из угла.

— Винс?

Винс пошевелился и повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Она поняла, что он забыл о ее присутствии. Гарри тоже смотрел на нее. Она знала, что он посылает ей молчаливое напоминание о том, что велел ей молчать. Она проигнорировала его. Где-то за последние полчаса Винс стал пациентом, которому требовалась ее помощь.

— В ящике с пистолетами было еще что-то? — тихо спросила она.

Винс начал было это отрицать, но в его ауре промелькнуло замешательство, нарушив все потоки, кроме тех, что находились в замороженной секции.

— Я так думаю, но точно не помню, — Он глубже погрузился в свое кресло и в свое несчастье.

— Возможно, я смогу помочь тебе вспомнить, — сказала Рэйчел. Гарри пристально посмотрел на нее, но не мешал.

Винс пожал плечами. — Я не понимаю, как можно это сделать.

— Я читаю ауры, — сказала Рэйчел. — Сейчас твою.

— Да, ладно? — Винс пожал плечами. — И что ты видишь?

— Некоторая часть твоей ауры кажется замороженной, — сказала она. — Это немного похоже на ауру человека, подвергшегося гипнозу, но это не совсем то же самое. Гипнотические внушения обычно воздействуют на другой участок спектра и со временем быстро исчезают. Замороженный пси в твоем энергетическом поле находится в секторе света снов и не проявляет никаких признаков таяния, по крайней мере, в ближайшем будущем. Могут пройти недели или месяцы, прежде чем воспоминания вернутся, если вообще вернутся. Но я думаю, что то, что ты видел и делал прошлой ночью, на днях начнет проявляться в твоих снах.

— Я ничего не понимаю в этой парапси-болтовне, — проворчал Винс. — Что это значит?

— Если я права, — сказала Рэйчел, — кто-то сделал нечто большее, чем просто загипнотизировал тебя. Кто бы ни подчинил вас, он работал с потоками света в твоей ауре. Это очень редкий дар.

Винс задрожал и начал заикаться. — О-о-откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— Ты можешь позволить мне попытаться восстановить естественную структуру колебаний длин волн в той части твоей ауры, которая сейчас заморожена.

Винс не выглядел убежденным. — Откуда мне знать, что я могу тебе доверять?

— Все, что я собираюсь сделать, это прикоснуться к тебе, — сказала она. — Я обещаю, что ты все время будешь бодрствовать. Если в какой-то момент ты захочешь все прекратить, я так и сделаю.

Винс глубоко вздохнул. — Хорошо. Просто сделай это.

Рэйчел посмотрела на Гарри. Его челюсть напряглась. Она знала, что ему не нравится сама идея физического контакта с Винсом. Но Рэйчел достаточно видела ауру Винса, чтобы понять, что он больше не представляет угрозы. Он просто был напуган.

— Доверься мне, — сказала она Гарри. — Все будет хорошо. Винс не причинит мне вреда. Нам нужны ответы, и это единственный способ их получить.

Неохотно Гарри поднялся и жестом пригласил ее занять его место. Затем он встал позади Винса. — Руки на стол, Винс, — сказал он. — Одно неверное движение, и твои сны будут, такие же страшные как и те, которые снились тебе прошлой ночью в сарае.

Винс вздрогнул, но положил скованные запястья на стол.

Рэйчел села напротив него и слегка коснулась кончиками пальцев одной его руки. Он дрожал.

— Винс, тебе плохо? — она спросила.

— Нет.

— Ты напуган, и не только потому, что тебя арестовали, — тихо сказала она. — Я думаю, что тот, кто вас загипнотизировал, имплантировал команду, призванную удержать вас от разговоров о том, что вы можете вспомнить. Команда вызывает панику, если кто-то спрашивает правду о том, что произошло прошлой ночью, а может быть, и о других вещах.

Винс стиснул зубы. — Просто делай то, что нужно, и покончим с этим.

— Приступим.

Она взяла себя в руки, усилила свой талант и сосредоточила энергию с помощью одного из амулетов на своем браслете.

Аура Винса все еще была очень сильна. На его стороне были природная жизненная сила, молодость и хорошее здоровье. Но лед в свете его сна был смертельно холодным.

Некоторое время она изучала застывшие длины волн, пытаясь решить, как подойти к задаче. Затем она начала мягко пульсировать, посылая потоки энергии в парализованные сектора.

Винса трясло от страха. В его глазах была дикая паника. Но он не просил ее остановиться.

На мгновение Рэйчел забеспокоилась, что ничего не происходит и что она не сможет восстановить естественные длины волн ауры Винса. Но постепенно ледяной оттенок замерзших течений начал согреваться знакомыми цветами здорового света снов. Полосы энергии начали пульсировать, что, как она почувствовала, было естественным для Винса.

Винс отдернул руки от Рэйчел. Он посмотрел на нее, потрясенный. Она видела, как его утраченные воспоминания возвращаются. Его рот отвис. Он втянул воздух и попытался подняться со стула, но рука Гарри стиснула его плечо, заставляя вернуться обратно.

— Ты, что сделала со мной? — В его глазах мелькнул ужас. — Это обман. Мы с Эриком не поджигали старую хибару.

— Мы были там, — сказал Гарри. — Мы видели вас обоих.

— Мы не поджигали дом и не пытались убить вас. — Озадаченный Винс застонал. — Зачем нам это делать? Мы вас даже не знаем, ребята.

— Хороший вопрос, — сказал Гарри. — Зачем ты это сделал?

Винс несколько раз моргнул, когда к нему вернулись новые воспоминания. Он устало опустился обратно в кресло. — Потому что он сказал нам это сделать.

— Кто? — спросил Гарри.

— Мистер Косгроув.

— Кто такой мистер Косгроув? — спросил Гарри.

Винс пожал плечами. — Я не знаю. Он появился в «Доме второго шанса» пару дней назад и предложил нам работу.

— Что такое Дом второго шанса? — спросила Рэйчел.

— Это приют для бездомных, для беспризорных детей в Фриквенси Сити, — сказал Винс. — Мы с Эриком тусуемся там.

— Почему Косгроув послал вас с Эриком убить меня и мисс Блейк? — спросил Гарри.

— Не мисс Блейк, — сказал Винс. — Только тебя. Косгроув сказал, что ты плохой парень, убивший несколько человек. Он сказал, что ты убьешь еще больше, если мы тебя не остановим. Он велел нам сесть на паром до острова Рейншедоу и бросить зажигательную смесь в старую хижину, когда ты будешь внутри.

— Но я был не один, — сказал Гарри.

Винс умоляюще посмотрел на Рэйчел. — Клянусь, мы не знали, что вы были там с ним, мисс Блейк.

— Я понимаю, — сказала Рэйчел.

— Откуда у вас смесь зажигательного действия и два пистолета? — спросил Гарри.

Винс снова покопался в воспоминаниях. — Зажи-чего?

— С помощью чего ты поджег дом.

— Ах это. Мистер Косгроув дал нам это и показал, что делать. Так же дал нам пистолеты и показал, как ими пользоваться, хотя до отъезда из Фриквенси Сити, у нас не было особой практики.

Рэйчел наклонилась вперед. — А теперь у меня к тебе вопрос, Винс.

— Какой?

— Что означает татуировка на тыльной стороне твоей руки?

— Что? — Винс начал поднимать руку, чтобы взглянуть на нее. Он остановился, когда понял, что его запястья скреплены вместе. — Хм, эта. Ее получают, когда вас принимают в «Круг» в Доме второго шанса.

— Что нужно, чтобы вас приняли? — спросила Рэйчел.

Винс покраснел. — Я не знаю. Мистер Кидвелл принимает решение. Когда он решает, что у вас есть то, что он называет потенциалом, он приглашает вас присоединиться к «Кругу». Вот такая классная церемония, понимаешь? Мы спустились в катакомбы и поклялись, что никогда не раскроем тайны Круга и все такое. А потом получили татуировку.

Гарри посмотрел на Рэйчел поверх головы Винса. — Есть какие-нибудь идеи?

— Да, — сказала Рэйчел, размышляя об этом. — Мы были правы.

Мистер Кидвелл и его друг мистер Косгроув используют «Дом второго шанса», чтобы набрать свою собственную армию беспризорных детей.

— Расходный материал, — сказал Гарри. — Попользуйся и выбрось. Никто не заметит несколько пропавших детей с улицы.

Винс встревожено посмотрел на него. — О чем ты говоришь?

— Ты не хочешь знать, — сказал Гарри.

— Еще один вопрос, — сказала Рэйчел. — Носил ли мистер Кидвелл какие-нибудь украшения?

— Да, у него есть кольцо с грифоном.

— А еще какие-нибудь есть?

Винс пожал плечами. — Я не знаю. Мы никогда не видели его лица. Когда мы встречаемся с ним в туннелях, на нем всегда маска и большой старомодный плащ.

Глава 20

— Мистер Кидвелл — это Маркус Ланкастер, — сказала Рэйчел. — Я в этом уверена.

— Мы пока ни в чем не можем быть уверены, — сказал Гарри, — но я согласен, что это вполне возможно.

Он откинулся на спинку стула, вытянул ноги под маленьким столиком в кафе, скрестил руки на груди и наблюдал, как Рэйчел расхаживает по небольшому пространству. — Это не в ее характере, — подумал он. Ее беспокойство многое говорило о ее настроении.

Дарвина, сидевшая на дальнем конце стойки, крепко сжимая в одной лапе куклу Амбереллу, уловила напряжение Рэйчел. Пыльный кролик был частично прилизан. Время от времени она открывала вторую пару глаз, словно высматривая угрозу.

Рэйчел нахмурилась. — Я думала, ты согласен, что Винс и Эрик не случайно имеют татуировки с грифонами, идентичные той, что на кольце Ланкастера.

— Я согласен, что татуировки являются связующим звеном, но на данный момент это все, что у нас есть. Имей в виду, что не Кидвелл послал за мной Винса и Эрика, а другой парень, Косгроув. И напоминаю, что в настоящее время Кидвелл заперт в парапсихологическом отделении клиники Чепмена.

— Они работают вместе.

— Похоже на это. Но почему?

Она открыла стеклянную витрину с набором шоколадных печенюшек и предложила одну Дарвине. — Вот, подруга. Это печенье не протянет еще день, и я не думаю, что мы получим от Джилли что-нибудь еще, пока не дадут электричество.

Дарвина, казалось, забыла о любой потенциальной угрозе. Она угукнула, бросила Амбереллу на стойку и поспешила схватить печенье. Она с удовольствием принялась поедать угощение.

Рэйчел смотрела на нее с любовью. — Жизнь пушка так проста. Поговорим о последней стадии Просвещения. Они действительно живут настоящим моментом.

— Может быть, они и овладели искусством жить здесь и сейчас, — сказал Гарри, — но у меня есть серьезное подозрение, что у кроличьей жизни есть и темная сторона.

Рэйчел испуганно взглянула на него: — Почему ты так говоришь?

— Потому что они живые существа, а это значит, что им нужно двигаться, чтобы оставаться в живых. У выживания всегда есть темная сторона.

Рэйчел моргнула: — Надо же, теория инь-ян. Ты уверен, что никогда не учился в академии ГП?

— Сообщество ГП — не первое и не единственное сообщество, ищущее просветления. — Гарри поднялся. — Давай поговорим с нашим свидетелем.

— Келвином Диллардом? Давай.

Она быстро подготовилась к закрытию книжного магазина. Закончив, она взяла свою сумку, Дарвину и Амбереллу и повесила на переднее окно табличку «Закрыто». Гарри открыл заднюю дверь, и они все вышли на улицу и сели во внедорожник. Дарвина запрыгнула на спинку пассажирского сиденья и надулась в ожидании, но у Гарри сложилось впечатление, что она была весьма не впечатлена, когда он медленно и осторожно ехал сквозь туман.

— Что ты знаешь о Дилларде? — он спросил.

— Не так уж и много, но в этом нет ничего необычного. Келвин никогда не говорил о своем прошлом. Единственное, что я могу сказать, это то, что он выписывается некоторые научные журналы и что он музыкант.

— Какие журналы?

— Я не могу вспомнить названия. Он приезжает в город, чтобы забрать почту несколько раз в неделю, и часто останавливается в моем магазине, чтобы выпить чашку чая и пакетик отвара, который я готовлю для него, прежде чем возвращается к себе. Пару раз я замечала журналы среди писем. Однажды я спросил его о них.

— Что он сказал?

— Что они из другой жизни.

— Это какие-то научные журналы, которые издаются для непрофессионалов? — спросил Гарри.

— Нет, это были серьезные книги, которые читают ученые и исследователи.

— Какая область науки?

— Хм? Биология. Я думаю, что когда-то он работал в этой области. Он очень умный человек. Гений, даже.

— Ты сказала, что он еще и музыкант. На чем он играет?

— На нескольких инструментах. Я точно знаю, что у него есть скрипка и гитара, потому что он время от времени играет на них на местных праздниках и тусовках. — Она сделала паузу. — Я думаю, что он играл на флейте в то утро, когда я вышла из Заповедника. Я помню, как следила за звуками музыки. Ноты были кристально чистыми.

— Он играл на флейте на рассвете?

— Многие местные жители работают в неурочные часы.

Он думал об этом. Да, жители Рейншедоу были странными, но что-то подсказывало ему, что инфа про флейту была важна.

— Одно очко в нашу пользу, — сказал он вслух, — это то, что все формы связи отключены. Ланкастер не знает, что здесь происходит. Он застрял в запертой палате клиники Чепмена. Если он так глубоко в этом замешан, как мы думаем, он, должно быть, чертовски расстроен и нервничает.

— Это хорошо?

— Да. Нервничающие люди склонны к безрассудству и начинают совершать ошибки.

— А что насчет этого Косгроува? — спросила Рэйчел.

— Сейчас он занимает второе место в моем списке приоритетов, сразу после Келвина Дилларда.

— Я думала, что я подозреваемая номер один.

Его руки сжались на руле. — Рэйчел, я пытаюсь сказать……

— Неважно. Впереди коттедж Келвина.

Глава 21

Если бы дорога не упиралась в коттедж, в густом тумане можно было бы легко не заметить дом Келвина Дилларда. На самом деле Гарри лишь мельком видел обветшалую хижину, плавающую в сером тумане и выплывающую из него.

Он заглушил двигатель внедорожника, немного приободрился и осмотрел место. Окна были темными. На заросшей сорняками дороге стоял древний пикап. Он чувствовал потрескивание пси-энергии, вытекавшей из Заповедника.

— Диллард действительно живет очень близко к забору, — сказал он.

— Да. — Рэйчел схватила свою несколько потрепанную кожаную куртку, открыла дверь и начала выходить из машины. Дарвина перебралась ей на плечо вместе с Амбереллой.

Гарри заметил, что пушок не урчал с обычным энтузиазмом. У нее были открыты все четыре глаза. — Наверное, уловила напряжение Рэйчел, — подумал он. Или, может быть, это был пси, исходящий из Заповедника. Или, может быть, что-то еще.

— Подожди, — сказал он тихо. — Я думаю, нам нужен план.

Рэйчел наполовину сидела на переднем сиденье, наполовину слезла с него. Одной ногой стояла на земле. Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Что там планировать? — она сказала. — Я думала, мы просто зададим Келвину пару вопросов.

— Обязательно зададим.

Он подумал немного, вытащил нож из ножен на лодыжке и обошел внедорожник, чтобы присоединиться к ней. Он постоял мгновение, глядя на невидимую границу, обозначающую начало Заповедника. Лес был окутан туманом, но он чувствовал забор и что-то еще, какую-то безымянную, бесформенную, неописуемую тьму.

— Что-то не так, — сказал он.

— Так близко к забору всегда что-то не так. — Она направилась к входной двери коттеджа. — Допрашивать Келвина нужно деликатно. Он очень щепетильно относится к своей личной жизни. Позволь мне сделать это.

— Он весь твой.

Гарри в последний раз обвел взглядом залитый туманом ландшафт в поисках того, что возбудило его интуицию. В густом тумане ничего не было видно, но он не мог избавиться от зловещего ощущения. Он держал нож вне поля зрения, рядом с ногой.

Он думал, что сделал все ловко, но Рэйчел, должно быть, что-то почувствовала. Она повернулась и посмотрела на него через плечо. Ее глаза сузились при виде оружия.

— Что это такое? — задала она вопрос.

— Нож.

— Что-то не похоже на нож, больше смахивает на медальон.

— Поверь мне, это нож.

Рэйчел не выглядела убежденной. — Я никогда не видела такого ножа.

— Это разработка одной из лабораторий компании.

— Какой компании?

— Себастьян, Инк.

— Ну, тебе это не понадобится. Келвин абсолютно безвреден.

— Я верю тебе, — сказал Гарри. Но он не вложил нож в ножны.

Рэйчел повернулась к двери и резко постучала. Гарри не услышал никаких шагов с другой стороны.

Дарвина что-то бормотала про себя и следила всеми четырьмя глазами, словно ожидая, что в любой момент появится хищник, крупнее ее самой.

— Я не понимаю, — сказала Рэйчел. Она взглянула на часы, вздрогнула, вспомнив, что они остановились, и посмотрела на сгущающийся туман. — Машина Келвина здесь. Он, должен быть, дома. Интересно, приходил ли кто-нибудь проверить его после урагана? Возможно, он ранен и не может дойти до двери. Прошлой ночью сверкала молния, а это место находится так близко от Заповедника…

— Я посмотрю, — сказал Гарри.

Она взглянула на него, теперь явно обеспокоенная. Он бережно отодвинул ее в сторону, взялся за дверную ручку и открыл дверь.

Через отверстие хлынули бурлящие потоки темной энергии. Не свежей, — подумал он, — но, вероятно, ей не больше пары часов. Ему не нужно было тихое предупреждающее рычание Дарвины, чтобы понять: все, что произошло внутри коттеджа, носило насильственный характер. Он взглянул на пыльного кролика. Казалось, она была сосредоточена на входе, но еще не перешла в режим полной охоты.

— Что-то не так, не так ли? — тихо спросила Рэйчел.

— Да. — Гарри вошел в полутемную гостиную. — Похоже, была борьба, но сейчас здесь никого нет.

— Борьба? Келвин…

— Не мертв, — сказал Гарри. Он пересек комнату. На полу были грязные отпечатки ботинок. — По крайней мере, его убили не здесь.

Она вошла в комнату. — Ты уверен?

— Да, Я уверен.

Она остановилась посередине комнаты и вскрикнула. — Дорогие небеса.

Она оценила немое свидетельство произошедшей борьбы. Стул был опрокинут. Осколки разбитой лампы были разбросаны по голому деревянному полу. По полу было разбросано несколько старых экземпляров «Журнала морской биологии».

— Зачем кому-то нападать на Келвина, — прошептала Рэйчел.

— Я не знаю, — сказал Гарри.

— Может быть, он мертв. Может быть, его тело находится в спальне или на кухне, или…

— Нет. — Он вложил в это слово немного стали. — Я не знаю, жив он или мертв, но могу сказать, что в этом коттедже никого не убивали.

Она неуверенно посмотрела на него. — Ты можешь чувствовать такие вещи?

Он остановился посреди небольшого пространства и еще раз обострил свои чувства. — Это аспект моего таланта. Я виню в этом свой семейный генофонд. На Земле была пара предков, обладающих подобными способностями, а еще был старый добрый Гарри Первый.

— Пират?

— Да. — Он быстро осмотрел маленькую кухню.

— Я тут подумала, что у моей чувствительности есть серьезная обратная сторона.

— М-м-м — Он оглянулся на нее, направляясь по короткому коридору в спальню. — Я бы сказал, что когда дело доходит до неприятных талантов, способность видеть монстров в наших рядах стоит на одном месте с талантом улавливать пси-остатки насилия и убийств. Но, по крайней мере, у твоего таланта есть большой потенциал.

— Какой?

— Способность исцелять. Все, что могу сделать я, это принести еще больше насилия.

Она мрачно смотрела на него. — Итак, ты охотишься на монстров.

— Это почти все, для чего годится такой талант, как мой.

— Не заливай. Есть старая поговорка: «Клин клином вышибают».

Он снова посмотрел на нее с удивлением. — Как-то звучит не очень по ГП.

— На самом деле это очень в духе ГП. У людей за пределами Сообщества так много…

— Заблуждений. Да, ты это ясно дала понять.

Он быстро оглядел спальню. Кровать была аккуратно заправлена. На столе стояла старая гармошка. На стене висела гитара. В маленьком пространстве не было никаких признаков беспорядка. Келвин почти наверняка находился в гостиной, когда его схватили.

Он пошел обратно по коридору, остановившись, чтобы осмотреть крошечную ванную. Он слышал, как Рэйчел разговаривала с Дарвиной.

— Что ты нашла? — спросила Рэйчел. — Могу я посмотреть?

Он подошел к двери как раз вовремя, чтобы увидеть Рэйчел, присевшую перед Дарвиной. Пушок возбужденно подпрыгивал вверх и вниз. Она все еще сжимала куклу, но в одной из ее лап был кристальный цилиндр около шести дюймов (≈ 15 см) длиной. Она любезно передала цилиндр Рэйчел и убежала исследовать территорию под столом.

Рэйчел поднялась и изучила блестящий предмет в своей руке.

— Что там? — сказал Гарри. — Похоже на миниатюрную флейту.

— Да. — Она уставилась на флейту, и понимание зажглось в ее глазах.

— Что-то вспомнила? — тихо спросил он.

— Я помню эту флейту или похожую на нее. Келвин не играл в то утро. Это была я. Я принесла ее с собой из Заповедника. Фактически, я использовала ее, чтобы найти выход.

— Ты уверена?

— Да. Послушай.

Она поднесла флейту к губам и осторожно дунула. Он почувствовал дрожь энергии в атмосфере и понял, что она использовала немного пси, чтобы запустить флейту.

В маленьком пространстве прозвучала нежная нота, ледяная и чистая, как хрусталь. Казалось, она висела в воздухе несколько секунд, прежде чем исчезла. Рэйчел опустила флейту.

— Вот как я выбралась из Заповедника, — прошептала она. — Как я могла такое забыть?

— Наверное, потому, что кто-то помог тебе забыть, — сказал Гарри. — Дайка я посмотрю на эту штуку.

Она протянула ему ее, не сказав ни слова. Он взял и повертел ее в руке. Рисунок был изящным, почти неземным, но кристальная флейта совсем не казалась хрупкой. Однако было что-то слегка необычное в ощущении инструмента в его пальцах, как будто он был создан для руки, не совсем человеческой.

— Инопланетные технологии, — тихо сказал он.

Глаза Рэйчел расширились. — Ну конечно же. Это многое объясняет. Но где я ее взяла и откуда узнала, как с ее помощью выбраться из Заповедника?

— Кажется, у нас накопилось больше вопросов, чем ответов.

— Как ты думаешь, что здесь произошло? Где Келвин?

— Я не знаю, где Келвин Диллард, — сказал Гарри. — Но ясно, что его кто-то забрал.

Рэйчел обернулась и в ужасе посмотрела на него. — Ты имеешь в виду, что его похитили?

— По крайней мере, так выглядит.

— Но это бессмысленно, — сказала Рэйчел.

Гарри присел на корточки и включил свой талант, чтобы изучить грязные отпечатки ботинок на полу гостиной. Дарвина бросилась к нему, чтобы посмотреть, не собирается ли он поиграть в какую-нибудь новую игру. Вместе они исследовали водовороты пси, кружившиеся в атмосфере вокруг отпечатков.

— Кто бы они ни были, они вышли из Заповедника, — сказал Гарри. Он встал и пошел на кухню. Открыл заднюю дверь и посмотрел на светящиеся следы. Туман был настолько густым, что он не мог видеть землю, но паранормальная энергия следов светилась в тумане. — И ушли тем же путем, взяв с собой пленника.

Рэйчел присоединилась к нему. Она изучала сгущающийся туман. — Зачем они забрали Келвина?

— У меня нет ответа на этот вопрос, но я думаю, можно с уверенностью сказать, что кто-то не хотел, чтобы я с ним поговорил.

— Боже мой, — прошептала Рэйчел. — Это из-за меня.

— Я согласен, что, вероятно, есть связь. — Гарри закрыл дверь и вернулся в гостиную. Он открыл ящик стола и увидел стопку нот. — Но почему кто-то похитил его только потому, что он видел, как ты выходишь из Заповедника, и отвез тебя домой?

Позади него повисло молчание. Он посмотрел на Рэйчел. Она пристально смотрела на маленькую флейту. Она подняла голову. Ее взгляд был затравленным.

— Может быть, это не было совпадением, что я вышла из Заповедника здесь, — сказала она.

— Думаешь, флейта каким-то образом была настроена именно на это место? — Он взглянул на кристаллическое устройство. — Это может быть правдой. Но если это так, это означает, что Келвин Диллард замешан в этом деле по самые помидоры.

— Я не претендую на то, чтобы понять, как и почему — мои воспоминания все еще очень туманны, — но моя интуиция подсказывает мне, что Келвин спас меня в ту ночь в Заповеднике. Теперь он в беде. Мы должны его найти.

Глава 22

— Ты серьезно думаешь, что сможешь выследить похитителей в Заповеднике? — спросила Рэйчел.

— Да, — сказал Гарри. — Я был в составе поисково-спасательных групп. Отпечатки довольно свежие, им не более нескольких часов. Я смогу следовать за ними.

Они стояли позади внедорожника. Гарри открыл дверь багажника, и Рэйчел наблюдала, как он собирает предметы из спасательного комплекта, чтобы положить их в свой рюкзак. Ей не нужно было видеть его ауру, чтобы почувствовать энергию охотника, обволакивающую его.

Дарвина сидела на вершине открытой двери. Она ободряюще бормотала, словно призывая Гарри поторопиться, чтобы они могли продолжить приключение, которое маячило на горизонте.

— Я иду с тобой, — сказала Рэйчел, просто чтобы убедиться, что Гарри все понял.

— Да, — коротко бросил он, не отрываясь от наполнения рюкзака.

— Ух ты, — сказала Рэйчел. — Ты даже не будешь со мной спорить по этому поводу?

— Неа.

— Хорошо, это хорошо, — сказала Рэйчел. — Конечно, я рада, что сегодня снова надела кожаные ботинки и куртку. Но могу я спросить, почему ты такой покладистый?

— Я не думаю, что ты будешь в безопасности, если я оставлю тебя здесь одну. Тот, кто забрал Келвина, в следующий раз придет за тобой. Учитывая все обстоятельства, тебе лучше быть рядом со мной.

Она вздохнула. — Твоя логика немного пугает, и я не уверена, что она надежна. Почему тот, кто похитил Келвина, потом придет за мной? Он, скорее всего, попытается убить тебя. Возможно, он пришел к выводу, что будет легче это сделать, если заманит тебя в Заповедник. Многие люди бесследно там исчезли.

— У меня нет ответов на все вопросы, Рэйчел. Здесь я руководствуюсь интуицией. — Гарри застегнул рюкзак, перекинул его через плечо и потянулся, чтобы снять Дарвину с насеста. Она забралась ему на плечо, посмеиваясь и размахивая Амбереллой.

— Есть ли еще причины не оставлять меня? — спросила Рэйчел, ее голос был слишком нейтральным.

— Да. — Он закрыл заднюю дверь и посмотрел на залитый туманом лес. — Почти с самого начала я почувствовал, что ты — ключ. Пока я не выясню, какой именно замок ты открываешь, я не выпущу тебя из поля зрения.

Она вздрогнула. — Всегда приятно чувствовать себя нужной.

Его глаза немного вспыхнули. — Ты мне нужна, Рэйчел. Никогда не сомневайся в этом. Готова?

Она покраснела и глубоко вздохнула, чтобы подготовиться к мучительной процедуре преодоления пси-забора.

— Настолько, насколько могу, — сказала она.

Гарри протянул руку и взял ее за руку. Его пальцы крепко сомкнулись вокруг нее. — Я знаю, что ты можешь пройти через забор самостоятельно, но тебе будет легче, если у нас будет физический контакт.

Она взглянула на их сцепленные руки. — Ты можешь кого-нибудь ввести и вывести таким образом?

— Да, так легче справиться с давлением. Сильные таланты, похоже, обладают некоторым иммунитетом.

— Тот, кто схватил Келвина, судя по всему, может свободно приходить и уходить.

— Да, — сказал Гарри. — Это поднимает много интересных вопросов.

Они шли сквозь туман к невидимому забору. Дарвина взволнованно пробормотала. Рэйчел почувствовала первые призрачные порывы пси и интуитивно обострила свои чувства в ответ.

— Что, если я снова отключусь? — тихо спросила она.

— Ты не сделаешь этого.

— Ты говоришь очень уверенно.

— Я уверен. Твоя амнезия в прошлый раз была кем-то намеренно вызвана. Кто бы это ни был, он больше не сможет провернуть этот трюк.

Она улыбнулась. — Потому что на этот раз ты меня прикроешь.

— Верно, — сказал Гарри. — Самый простой способ пройти через это — активизировать свои чувства. Противодействуй силовому полю.

Она делала это раньше, —напомнила себе Рэйчел, но пересечение пси-забора всегда проходило по-разному. Фактор непредсказуемости, несомненно, был намеренно встроен в потоки энергии, охранявшие Заповедник. Но в результате она не смогла полностью собраться и подготовить свой разум, тело и чувства к предстоящему нападению.

Она вспомнила один из Принципов и пробормотала его вслух. — «Совершенство в пси-гармонии, как и во всем остальном, не является целью».

— Что? — сказал Гарри.

Он говорил рассеянно, полностью сосредоточившись на задаче провести ее к линии забора по неровной, усеянной деревьями земле.

— Ничего. — Она сильнее сжала его руку. — Просто Принцип ГП.

Гарри бросил на нее короткий хмурый взгляд. — Я думал, что философия ГП заключается в достижении гармонии во всем.

— Это еще одно заблуждение. Согласно Принципам, идеальная гармония создаст замкнутую систему, которая сделает невозможным адаптацию к изменениям в окружающей среде. Это рецепт вымирания сначала индивидуального духа, затем сообщества и, в конечном итоге, вида.

— Потому что настоящая система с замкнутым контуром, по сути, будет автомат/ станок/ механизм, а все механизмы в конечном итоге ломаются.

Она улыбнулась. — Очень хорошо, Себастьян. Какую философскую школу ты цитируешь?

— Школа здравого смысла.

— У тебя был хороший учитель.

Она замолчала, потому что услышала ропот призраков в тумане.

Глава 23

Рокот призраков становился все громче и настойчивее. Рэйчел знала, что это слуховые галлюцинации, но это не уменьшило воздействия на ее нервы. Она вздрогнула и интуитивно возбудила свои чувства. Голоса затихли, но она знала, что они вернутся.

— Будет легче, если использовать твой талант, чтобы отразить часть энергии забора, — посоветовал Гарри.

— Я знаю. Я же говорила тебе, что была там один или два раза.

— Ты, Слэйд, Шарлотта и пара детей, — сказал Гарри. Он не казался довольным. — Невозможно узнать, кому еще удалось пройти через забор в последнее время. Вот тебе и последние / передовые разработки лабораторий Фонда.

Голоса в тумане становились громче и мучительнее. По телу Рэйчел пронеслись волны колючей энергии. Она знала, что ощущения будут становиться сильнее и тревожнее, пока все внутри нее не начнет кричать, чтобы она повернула назад.

Будут еще монстры.

Первое видение слилось в тумане: неуклюжая фигура, вызванная из глубин одного из ее собственных темных снов.

— Ты в порядке? — спросил Гарри.

— Да. — Она говорила сквозь стиснутые зубы. — Кажется, ты сказал, что будет легче, если я дойду до конца.

— Для меня это тоже не легкая прогулка. Накал энергии внутри Заповедника начинает колебаться в зависимости от длины волны забора. Не хорошо.

Галлюцинации стали более реалистичными и ужасно подробными. Демоническая фигура приблизилась к Рэйчел сквозь туман. Его лицо представляло собой нечто среднее между змеей и пауком. Существо потянулось к ней когтистой рукой. Она еще сильнее раскрыла свой талант. Это нереально.

Это изображение поблекло, но его место заняли другие ужасные существа с щупальцами и светящимися глазами. — Просто фрагменты моих снов, — подумала она. Вихри энергии грозили опалить ее чувства. Были также тревожные физические ощущения: горячие и холодные покалывания паники пронзили ее, вызывая реакцию «бей или беги», которую было трудно подавить.

— Интересно, — сказал Гарри.

— Что именно? — Рэйчел скривилась.

— Я думаю, что помимо энергии забора, туман действует как дополнительный барьер.

— Да. — Рэйчел махнула рукой в тщетной попытке рассеять туман. Энергия тумана вызвала ледяную дрожь в ее руке. — Если он станет еще плотнее, мы ничего не сможем увидеть, когда окажемся внутри. Что происходит?

— Я не знаю, но не нужно быть параинженером, чтобы понять, что если частоты колебаний станут слишком мощными, все может стать намного сложнее.

Вой банши становился сильнее и нервировал больше, обреченные души уже потерялись в тумане, предупреждая других не подходить ближе. Рэйчел хотела заткнуть уши, но знала, что это не поможет. Нервные крики исходили из паранормального конца спектра, а не из нормального.

Единственной, кого не смутила пугающая энергия, была Дарвина. Воодушевленная новым приключением, она хихикнула и спрыгнула на землю. Рэйчел мельком увидела ее пушистое тельце и блеск крошечных кристаллов, пришитых к платью Амбереллы, а затем пыльная зайка и кукла исчезли в тумане.

— С ней все будет в порядке, — сказал Гарри.

— Я знаю. Я боюсь за нас. Что ты имел в виду, когда говорил, что все может усложниться?

— Я не инженер и не учёный, но по роду своей работы я провожу много времени в технических лабораториях. Теоретически существует вероятность того, что, если энергия забора станет слишком сильной, он может вообще стать непроходимым. В худшем случае никто не сможет войти и остановить то, что происходит внутри, если мы сможем выяснить, что происходит.

После этого ни один не проронил, ни слова. Рэйчел не знала, почему Гарри замолчал, но отказалась от попытки заговорить, потому что забор требовал энергии, концентрации и силы воли, чтобы просто переставлять одну ногу перед другой. Даже когда рука Гарри сжимала ее собственную, это было все, что она могла сделать, чтобы продолжать двигаться вперед. Дезориентирующий эффект бурлящих потоков пси определенно усугублялся неестественным туманом. Единственным подтверждением, что они все еще направляются в Заповедник, было, что с каждым пройденным дюймом на ее чувства оказывалось дополнительное давление, заставляющее развернуться и бежать в противоположном направлении.

Она знала, что преодоление нервирующего барьера заняло всего несколько минут, но переход казался бесконечным, словно кошмар.

И затем, шаг и все прекратилось. Они прошли сквозь завесу и оказались на неизведанной территории Заповедника. Рэйчел с удивлением заметила, что туман теперь не такой густой. Густая листва слабо светилась. Из предыдущего опыта она знала, что паранормальное сияние, проникающее в растения и деревья, с наступлением ночи станет сильнее и ощутимее.

Потоки пси-энергии все еще циркулировали в атмосфере, но ужасные галлюцинации и призрачные крики исчезли вместе с чувством паники. Облегчение было ошеломляющим. Рэйчел впервые за несколько минут глубоко вздохнула и огляделась. — Здесь тепло, — подумала она, и не все тепло исходило от обычного конца спектра.

— Ты был прав, — сказала она. — На самом деле здесь становится жарче.

— Я же говорил, что если не смогу устранить неполадки и решить проблему, у меня не будет другого выбора, кроме как приказать эвакуировать остров.

— И я повторю, что это бесполезно. Если бы Фонд приказал провести эвакуацию без каких-либо убедительных доказательств надвигающейся катастрофы, я думаю, большинство жителей сочли бы это дьявольским заговором.

— Какой, черт возьми, заговор предполагает эвакуацию с острова? — спросил Гарри.

— Ну, предположительно, что внутри Заповедника было обнаружено что-то чрезвычайно ценное — скажем, шахта редкого янтаря или какие-нибудь необычные руины пришельцев. Добропорядочные граждане Шедоу-Бэй пришли бы к выводу, что их выгоняют, чтобы семейная бизнес-империя Себастьян могла заявить права на эти сокровища.

— Не вдаваясь в технические подробности, но моя семья уже владеет Заповедником, — сухо сказал Гарри. — Если здесь есть что-то ценное, юридически это принадлежит нам.

— Это не значит, что будет легко выгнать жителей Шедоу Бэй с острова.

— Я хорошо это осознаю.

Появилась Дарвина, выбежавшая из небольших зарослей папоротника, светившихся пси-светом. Она помахала Амбереллой, подпрыгнула вверх и вниз, остановилась у ног Рэйчел и зачирикала. Рэйчел подхватила ее и посадила на плечо.

Гарри изучал жуткий пейзаж. Рэйчел почувствовала вихрь энергии в атмосфере и поняла, что он подключил свой талант.

— Следы ведут к лесу, — сказал он. — Они опережают нас на несколько часов. Нам лучше поторопиться.

Она пошла рядом с ним. — Знаешь, возможно, твои теории о Заповеднике ошибочны. Возможно, пришельцы поставили первый пси-забор, не потому что внутри было что-то опасное. Может, Рейншедоу был просто большим тематическим парком, и забор был установлен для того, чтобы никто не мог попасть внутрь, не купив билет.

— Ты действительно думаешь, что это место когда-то задумывалось для веселого и безопасного времяпрепровождения с семьей?

Рэйчел наблюдала, как зловещая тьма сгущается среди деревьев. Ей казалось, что во мраке движутся тени. Волосы на затылке встали дыбом. Невозможно было представить, чтобы в таком месте смелись маленькие дети.

— Нет, — сказала она. — Я не думаю, что Заповедник задумывался как тематический парк для семейного отдыха. Из того, что мы узнали, пришельцы сочли атмосферу над землей ядовитой. Если бы они построили тематический парк, я думаю, они разместили бы его под землей.

— Согласен, — сказал Гарри.

— Может быть, Рейншедоу был огромной тюрьмой, исправительной колонией. У пришельцев наверняка были преступники, как и у нас.

Гарри взглянул на нее задумчиво. — Я не рассматривал такую возможность. Неплохая версия.

Он обошел стороной небольшой темный пруд. Рэйчел взглянула на черную воду. Поверхность маленького пруда светилась леденящим светом. Она вздрогнула и ускорила шаг.

— А может быть, это место — древнее кладбище пришельцев, — предположила она. — Это объясняет легенды о призраках и приведениях.

— Но не забор.

— Нет, — сказала Рэйчел. — Это не учитывает забор.

— Что бы пришельцы ни хранили в Заповеднике, ясно одно: они чертовски боялись, что это могут украсть.

— Или что это может сбежать, — сказала Рэйчел.

Глава 24

Они получили предупреждение всего за несколько минут до того, как разразился шторм. Рэйчел заметила, что темнело быстрее, чем обычно в это время суток, и в следующий момент до нее дошло, что это значит.

— Смеркается, ветер усиливается, — сказала она.

— Еще один шторм, — сказал Гарри. — Не удивительно. Нам нужно быстро найти убежище. Это не должно быть слишком сложно. Я присматривался к доступным вариантам. Мне кажется, я вижу вон там, у основания выступа, хорошую пещерку.

Прогремел гром, и в черных облаках сверкнул зазубренный разряд энергии. Дарвина хихикнула, взволнованная перспективой попасть в шторм.

— Для тебя все — игра, не так ли? — сказала Рэйчел.

— За исключением тех случаев, когда это не так, — сказал Гарри. — Темная сторона жизни пыльного кролика, помнишь?

— Я бы предпочла не думать об этом.

Гарри обхватил ее запястье и потащил сквозь туман. За последний час местность резко изменилась: густые леса уступили место более тропической растительности.

Она побежала с Гарри через небольшую переливающуюся поляну и наткнулась на кучу валунов у подножия каменного утеса.

— Нам повезло, — сказал Гарри. — Там пещера. Как я и думал.

Ей показалось, что она услышала плеск воды в бассейне грота где-то неподалеку, но в этом было трудно убедиться, потому что ветер становился все сильнее. Еще один разряд молнии ненадолго осветил пространство.

Гарри втянул ее в расщелину в скалах за мгновение до того, как хлынул дождь. Она остановилась рядом с ним и с удивлением посмотрела на мягко светящуюся пещеру. Каменные стены слабо светились бледной фиолетовой энергией. Дрожь воспоминаний пронзила ее.

Гарри отпустил ее руку и стянул рюкзак. Дарвина спустилась на пол пещеры и засуетилась, исследуя. Рэйчел обхватила себя руками и изучала светящиеся стены.

— Странно, — сказала она.

— Не страннее, чем все остальное в Заповеднике, — сказал Гарри. Он быстро и оценивающе осмотрел пещеру. Этот камень представляет собой что-то вроде пси-кварца. Вероятно, он стал сиять из-за энергии шторма, или, может быть, он просто светится по естественным причинам.

— Не это странно, — сказала Рэйчел. Она посмотрела на него. — Я вспомнила такую же пещеру, освещенную пси-светом. Я видела такие же вспышки во сне вместе с водопадом.

Гарри замер. — Это та самая пещера?

— Нет. — Она немного обострила свои чувства и изучила мягкое свечение. Воспоминания нахлынули. — В той пещере энергия была намного более интенсивной, из более темного конца спектра. Она ослепила мои чувства. Там были массивные сталактиты и другие вещи, те, что поднимаются со дна пещеры».

— Сталагмиты?

— Точно. Все они были похожи на кристаллы, переливающиеся ультра излучением.

— Есть идеи, что ты вообще делала в пещере?

Она нырнула во фрагменты воспоминаний, но они уже потускнели. Она вздохнула, раздосадованная на себя. — Нет.

— Ты заблудилась в пещере?

— Нет, не совсем. То есть я знала, как выбраться. Это было не самое сложное.

— Что было сложно?

— Придумать, как сбежать так, чтобы он этого не заметил.

Именно ошеломленное молчание Гарри сказало ей о том, что она сказала что-то очень важное. Она прокрутила в голове свои слова и затаила дыхание.

— Чтобы кто тебя не заметил? — мягко спросил он.

— Монстр.

Глава 25

— Хорошо, — сказал Гарри. — Расслабься. К тебе возвращается память. Позволь воспоминаниям просто течь. Не пытайся форсировать их, иначе ты настолько напряжешься, что снова начнешь блокировать их.

— Может быть, все дело в энергии пещеры, — размышляла Рэйчел, тревожно оглядываясь по сторонам. — Может быть, она пробуждает у меня воспоминания о той ночи.

— Возможно, — сказал Гарри, стараясь говорить так, будто он знает, о чем говорит.

Надо было уделять больше внимания парапсихологии в колледже. Но с подросткового возраста он знал, что его интерес к психологии ограничивается изучением монстров, и это не тот предмет, который стоит поднимать в классе. Ему не нужна была ученая степень, чтобы заниматься тем, что у него получалось лучше всего. Охота на плохих парней была для него естественным делом, потому что он мог не только выслеживать их, но и думать, как они. — Всегда считал, что я хорош в своем деле, потому что у меня тот же чертов парапсихопрофиль, — подумал он. Но Рэйчел опровергла эту догму. И она продолжала настаивать на этом даже после того, как близко столкнулась с его темной стороной.

Теперь ей нужно было небольшое положительное подкрепление и понимание, и все, что он мог придумать, было: «Не насилуй память».

Он вытащил из рюкзака бутылку воды и устроился на удобном куске камня. Рэйчел сидела на другом валуне размером со скамейку. Дарвина сидела у нее на коленях, и она рассеянно гладила пыльную зайку, пристально глядя на дождь, непрерывно льющийся за пределами пещеры. Ее разочарование и беспокойство были ощутимы в небольшом пространстве.

Он выпил немного воды из бутылки и попытался придумать, как справиться с ситуацией. Он не был экспертом по амнезии. Он был всего лишь парнем, которому платили за то, чтобы не допускать плохих парней в бизнес семьи Себастьян и в Заповедник.

— Пещера была больше этой? — уточнил он.

— Да. — Она немного посветлела. — Намного больше. Но выход преграждала кварцевая стена. Единственный путь в комнату был через водопад. Второй водопад загораживал дальнюю сторону.

— Ты говоришь про те замерзшие водопады, которые рисует Джаспер Гилберт?

— Да, теперь я в этом уверена, — с нетерпением сказала она.

— Но, в Заповеднике, много пещер, — заметил Гарри. Он старался быть мягким в этом вопросе, но против фактов не попрешь.

Она вздохнула. — Я не слишком помогаю, не так ли?

— Мы доберемся до ответов. Ты помнишь, где взяла флейту?

Она нахмурилась. — Я думаю, что Келвин мне ее дал. Это он рассказал мне, как ею пользоваться.

— Значит, Диллард был с тобой в той большой пещере?

— Да, по крайней мере, часть времени.

— Это он монстр, который преследовал тебя?

— Нет, — сказала она. — Кто-то еще пытался помешать мне сбежать. Но он не смог последовать за мной через замерзший водопад.

— Ты так выбралась?

— Да. — Рейчел прервала свой долгий вздох. — Через водопад на противоположной стороне зала. Я убежала через другой туннель и оказалась снаружи ночью.

— С флейтой.

— С флейтой, — согласилась она. Она полезла в рюкзак и достала флейту. — Я помню, как Келвин сказал мне играть на ней, пока я не выйду из Заповедника. Он сказал, что я должна внимательно слушать ноты и следовать только за ясными и чистыми из них. Если музыка казалась слабой или фальшивой, это означало, что я иду не в том направлении. Я вышла из Заповедника, играя на этой флейте.

— А старый добрый Келвин Диллард ждал тебя по ту сторону Забора. Интересно.

Рэйчел пристально посмотрела на него. — Я не знаю, что происходит, но я совершенно уверена, что Келвин в этом сценарии не плохой парень.

— Наверно. — Гарри снова открыл бутылку с водой.

— Ты всегда такой подозрительный?

— Пока не доказано обратное, да.

— Понятно. — Некоторое время она молчала. — Гарри, у меня такое чувство, что мне нужно все вспомнить, и как можно скорее.

— Вспомнишь, — сказал Гарри, используя, как он надеялся, успокаивающий тон. — А тем временем у нас есть работенка.

— Найти Келвина.

— И когда мы его найдём, мы получим ответы, которые нам так нужны.

— Я просто надеюсь, что мы не опоздаем.

— Если бы они хотели его убить в Заповеднике, они бы уже это сделали, — сказал он. — Но мы идем по следу трех пси-отпечатков. Он все еще жив.

Она проснулась некоторое время спустя. темнота у входа в пещеру подсказывала ей, что еще ночь. Дождь продолжал лить непрестанно. Гарри сидел у входа, прислонившись спиной к стене пещеры. В сумрачном ультра излучении она увидела, что он вытянул одну ногу, а вторую согнул. Он положил руку на колено. Она знала, что он не спал.

Она приподнялась на локтях, слегка вздрогнув от ощущения неподатливого камня под тонким спасательным одеялом. Одеяло достаточно хорошо защищало от сырости, но никак не смягчало твердый каменный пол.

— Ты считаешь, что нужно бдеть? — она спросила.

Гарри повернул голову, чтобы посмотреть на нее. — Возможно, нет. Я сомневаюсь, что что-то может двигаться в этом шторме. Я кое о чем думал.

Рэйчел огляделась вокруг. — Где Дарвина?

— Она ушла некоторое время назад. У нее была с собой кукла.

— Боже. Зачем ей выходить под такой дождь?

— Она не выходила из пещеры. — Гарри наклонил голову в сторону задней части пещеры. — Я думаю, она отправилась на охоту в этой пещере. Неизвестно, как далеко простирается эта сеть пещер и туннелей.

Рэйчел посмотрела в ту сторону. Стены быстро сужались, но туннель был достаточно широк для пыльного кролика.

— Полагаю, она знает, что делает, — сказала Рэйчел.

— Я думаю, что да. Что тебя разбудило? Еще один сон?

— Да. — Рэйчел поджала колени и обняла их, вспоминая образы. — Хотя не плохой. Я использовала флейту, чтобы найти выход из джунглей.

— Ты сказала, что Диллард научил тебя пользоваться флейтой.

— Да.

— Где он был, когда давал указания? У него дома?

— Нет, — она покачала головой и огляделась. — Мы были в такой же пещере, только в сто раз ярче. Он вложил мне в руку флейту, рассказал, как ею пользоваться, а затем велел бежать. Что я и сделала.

— Через море, где плавали монстры?

— И через водопад, — заключила она. Она застонала. — Но это все, что у меня есть на данный момент.

Гарри поднялся на ноги и подошел к тому месту, где она сидела, сгорбившись, на одеяле. Он опустился рядом с ней и прижал ее к своему плечу.

— Скоро ты все вспомнишь, — сказал он.

— Да, и я так думаю. Гарри?

— Да?

— Что, если мне не понравится правда, когда я наконец восстановлю свои воспоминания?

— Боишься, что обнаружишь, что ошибалась насчет Келвина Дилларда?

— Может быть. Но есть вещи и похуже.

Он крепче обнял ее. — Боишься, что, возможно, ты замешана в этом беспорядке, больше, чем предполагала? Что, может быть, ты виновата в том, что происходит в Заповеднике?

— Да.

— Это не имеет значения.

Она так быстро подняла голову, что едва не столкнулась с его челюстью. Он отстранился в самый последний момент.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что это не имеет значения? — она потребовала.

Он повернул ее и поймал ее лицо между ладонями. — Намерение — вот что имеет значение, по крайней мере, насколько я понимаю. Возможно, мы узнаем, что ты допустила ошибку или что кто-то втянул тебя в то, во что не следовало ввязываться. Но одно я знаю точно: ты не хотела и не намеревалась причинить кому-либо вред. или сделать что-то незаконное с целью личной выгоды. Каким бы ни было твое участие в этом деле, твои намерения были благородными.

Она сжала пальцы на его рубашке. — Откуда ты это знаешь?

Его улыбка то появлялась, то исчезала в тени. — Может потому, что я экстрасенс?

— Гарри, я серьезно.

— Я тоже. Никогда не забывай этого, Рэйчел.

Его рот накрыл ее, заглушая любой протест, который она могла бы выразить. — Человек может свихнуться, беспокоясь о будущем, — подумала она. Прямо перед ней было что-то особенное — шанс снова потеряться в объятиях Гарри. Она была бы дурой, если бы не воспользовалась моментом.

Она отдалась объятиям, тоска и потребность пронизывали ее.

— Гарри.

Она крепко схватила его за плечи и открыла рот. Он медленно уложил ее на спину и опустился рядом с ней. Осторожно, намеренно медленно он расстегнул ее рубашку и нашел ее обнаженную грудь. Его ладонь была теплой, твердой и невероятно нежной на ее чувствительной коже.

Он поцеловал ее горло, а затем соски. Она почувствовала, как его рука скользнула вниз по ее животу. Он остановился, чтобы расстегнуть ее брюки, стянул их до лодыжек и вообще снял. За ними последовали ее трусики, а затем его рука оказалась между ее ног.

Она расстегнула молнию на его штанах, и он прыгнул в ее ожидающую руку. Он застонал, когда она сжала его.

Он ласкал ее до тех пор, пока она не стала напряженной и отчаянной; пока она не притянула его к себе, требуя, чтобы он дал ей то, чего она так жаждала.

А затем он оказался внутри нее, наполняя до тех пор, пока она не смогла больше этого терпеть. Она обняла его и прижалась к нему. Он входил в нее до тех пор, пока ее освобождение не пронзило ее пульсирующими волнами, простирающимися далеко за пределы спектра.

Он последовал за ней, его кульминация пронзила его. Она открыла свои чувства и наблюдала, как вспыхивает его аура — не та кладбищенская холодная энергия, которую он использовал, чтобы окутать себя тенями и напугать свою жертву, — а горячий, дикий, мужской огонь, который яростно резонировал с потоками ее собственной ауры.

— Рэйчел, Рэйчел, Рэйчел.

Он произносил ее имя, как будто это было заклинание, защищающее от тьмы.

Рэйчел услышала нежную серебристую музыку своего браслета. Маленькие кристаллы отбрасывали радугу на стену пещеры.

— Снаружи бушевал шторм, но внутри разливалась приятная энергия, — подумала Рэйчел. Все правильно / Так и должно быть.

Глава 26

Она проснулась и осознала, что дождь прекратился. Слабый свет окутанного облаками рассвета осветил вход в пещеру. Она села на одеяло и слегка поморщилась.

Она осмотрелась и обнаружила, что она одна. Ни Дарвины, ни Гарри не было видно. Она поднялась на ноги и убрала волосы с глаз.

Внутренняя часть пещеры все еще была освещена, но сияние стало слабее, когда буря утихла и наступило утро. Она потянулась и пошла искать Гарри и Дарвину.

Гарри не было видно, но она увидела Дарвину, сидевшую на краю бассейна. Дарвина помахала куклой и приветственно хихикнула.

— И тебе доброго утра, — сказала Рэйчел. Она подошла к краю бассейна и внимательно посмотрела на Амбереллу. Кукла, очевидно, искупалась в бассейне. Ярко-рыжие волосы и красивое платье были мокрыми.

— Хорошо, что она пустая внутри, — сказала Рэйчел. — Что ты делала? Бросила ее в воду, чтобы проверить, умеет ли она плавать?

Словно в ответ Дарвина радостно зачирикала, неуверенно перегнулась через край бассейна и бросила Амбереллу в воду. Рэйчел улыбнулась, увидев, как мягко кружащиеся течения бассейна уносят куклу медленным, изящным кругом, а затем под водопад. Нисходящая вода скрыла куклу, но через некоторое время она снова выскочила на поверхность и продолжила свое безмятежное путешествие.

Дарвина внимательно ждала, вцепившись задними лапами в выступ, чтобы выхватить куклу из воды, когда она будет проплывать мимо.

— Это выглядит забавно, — сказала Рэйчел. Она осмотрелась. — Где Гарри? Ты его тоже бросила в воду?

— Я здесь, — сказал Гарри. Он вышел из-за деревьев, прошел через поляну и ополоснул руки в бассейне грота. — Завтрак?

— Проголодался. Где ты был?

— Ходил по нужде, — сказал он.

Она чувствовала себя идиоткой. — Э-э, да. Мне тоже нужно.

— Иди прямо, только далеко не уходи. Оставайся в пределах видимости пещеры.

— Поверь мне, последнее, чего мне хочется — это заблудиться. — Она взглянула на бассейн. — Эту воду можно пить?

— Она соленая, а не пресная, — сказал Гарри через плечо. — Я попробовал ранее.

— Серьезно? Как соленая вода попала так далеко вглубь острова?

— Этот бассейн, должно быть, связан с какой-то затопленной пещерой на острове.

Она направилась к пальме, украшенной огромными веерообразными ветвями, обещавшими некоторое уединение. Закончив со своими делами, она вернулась на небольшую полянку. Остановилась у бассейна в гроте, чтобы ополоснуть руки. Она энергично потрясла пальцами, чтобы высушить их.

Амберелла почти завершила еще один круг по бассейну.

Когда кукла выскользнула из-под водопада, Дарвина ухватилась задними лапами за каменный край и наклонилась вперед, готовясь схватить игрушку.

— Пора завтракать, — сказала Рэйчел. Она повернулась лицом к пещере. — Хватай Амбереллу, и мы поедим вкусные энергетические батончики.

Дарвина рассмеялась.

Смешок перешел в шипящее рычание.

Рэйчел обернулась и увидела, что Дарвина перешла в режим охоты, ее шерсть прилегла к ее маленькому телу, все четыре глаза светятся. Она обнажила клыки. — Нехороший знак, — подумала Рэйчел.

Амберелла исчезла. Вода начала журчать и бурлить.

Дарвина яростно зарычала и прыгнула в бассейн. Появилось длинное щупальце. Оно держало Амбереллу. Второе щупальце потянулось к Дарвине.

— Дарвина, нет, — крикнула Рэйчел. Она помчалась к бассейну. — Вернись.

Но было слишком поздно. Щупальце поймало Дарвину. Пушок закричал. Только так Рэйчел могла описать ужасный пронзительный звук, издаваемый Дарвиной.

Рэйчел достигла края бассейна. В ужасе от того, что это существо утащит Дарвину под воду, она сделала единственное, что могла придумать. Она схватила щупальце обеими руками и изо всех сил потянула его в отчаянной попытке вытащить водного зверя из воды на сушу.

— Гарри! — крикнула она.

Щупальце было скользким, и Рейчел испугалась, что не сможет за него уцепиться. Но существо, похоже, намеревалось схватить и ее. Две его извивающиеся конечности обвились вокруг ее плеч, и борьба превратилась в перетягивание каната. Зверь был тяжелым и сильным, и пытался удержать три разных приза, два из которых отбивались.

Теперь большая часть существа была видна. Появилось выпуклое тело. Куполообразная голова была покрыта десятками тонких, покачивающихся усиков. На каждом усике было что-то вроде крошечного глазка. Танцующие глаза светились паранормальной энергией. А потом Рэйчел увидела клюв, который был ртом твари.

Она сильно потянула, пытаясь использовать свой вес в качестве рычага, и в результате приземлилась на задницу. Рывок зверя был сильным. Ее протащило вперед на несколько дюймов. Каблуки ее ботинок проделали бороздки во влажной земле.

— Черт возьми, Гарри, где ты?

Дарвина яростно грызла щупальце, сковывавшее ее маленькое тело. Брызнула темная кровь. Очевидно, рана разозлила зверя, и он отбросил добычу. Дарвина пролетела небольшое расстояние по воздуху и с мягким стуком приземлилась. Она вскочила на свои шесть лап и бросилась к ближайшему щупальцу.

Водяное чудовище наполовину выбралось из бассейна, цепляясь за камни и пытаясь удержать Рэйчел. Мириады глаз дико затряслись.

Рэйчел увидела, как маленький серебристый диск пролетел по воздуху и без особых усилий отсек одно из щупалец, обвивающих ее руку. Из раны хлынула темная кровь. В ответ зверь резко дернулся.

Отрезанное щупальце упало на землю рядом с Рэйчел и дико задергалось. Мгновение спустя другое щупальце отпустило ее руку. Она была свободна.

Видимо, почувствовав, что взял на себя больше, чем может проглотить, водяной зверь отшвырнул оставшуюся добычу в сторону. Амберелла пролетела через поляну, украшенная драгоценными камнями юбка ее платья сверкала в слабом дневном свете, и приземлилась в зеленой листве.

Существо начало уходить обратно в воду, но Гарри подскочил к пруду раньше. В одной руке он держал толстую ветку дерева и размахивал ею, как бейсбольной битой. Ветка соединилась с выпуклым телом, сбив причудливое животное с камней на землю.

Рэйчел с ужасом наблюдала, как существо отчаянно дрыгалось, жабры вздымались, и, казалось, прошла вечность, прежде чем оно ослабло и обмякло. Пси-свет мигнул в причудливых глазах, и безошибочная аура смерти заставила атмосферу замолчать.

— Монстр, — прошептала Рэйчел. — Таких же я вижу во сне.

Глава 27

Гарри отбросил ветку и достал дискообразный нож. Адреналин и пси все еще бурлили в его крови. Он решил, что ему еще долго будут сниться кошмары.

Он посмотрел на Рэйчел. Она смотрела на него, ошеломленная и, возможно, онемевшая от потрясения. Она пыталась отдышаться и успокоить нервы.

— С тобой все в порядке? — он спросил.

— Да. — Она глубоко вздохнула. — Думаю, да.

Дарвина появилась из кустов. Она снова была полностью распушена. Она торжествующе засмеялась, помахала Амбереллой и поспешила через поляну, чтобы показать Рэйчел свой приз.

— Знаешь, — сказала Рэйчел, — учитывая все обстоятельства, было бы проще купить тебе новую куклу.

Гарри присел и влажной листвой смахнул черную кровь с блестящего лезвия. Он почистит его как следует позже. Закончив, он вложил в диск немного энергии. Острые как бритва режущие кромки втянулись в диск.

Он вложил нож в ножны, выпрямился и быстро подошел к тому месту, где Рэйчел все еще сидела на земле. На ее штанах было много грязи, и он знал, что у нее будут синяки в том месте, где щупальце схватили ее, но она выглядела невредимой.

Он потянулся вниз. Она взяла его за руку и позволила ему поднять ее, стряхнула грязь со своих штанов.

— Я ведь говорила родителям, что Амберелла — отличный пример для подражания, — сказала она.

— Она не единственная офигенная женщина в округе, — сказал Гарри. — Является ли борьба в грязи с существами из лагуны популярным видом спорта в сообществе ГП?

— Не припоминаю. — Она отряхнула руки. — Я вижу, что твой нож функционирует в тяжелой пси-среде. Большинство передовых технологий бесполезны здесь.

— Одна из наших лабораторий занимается производством полезных гаджетов, которые охотники за привидениями, команды исследователей подземного мира и такие парни, как я, могут носить с собой в места, где стандартные гаджеты не работают.

— Дорогая игрушка?

Он улыбнулся. — О, да.

— Я смотрю у тебя есть опыт бросания этой штуки, — нейтрально сказала она.

— Да.

Она подняла брови. — Тебе удалось отрезать одно щупальце, не ампутировав при этом случайно мою руку. Меткая работа.

— Практика, практика, практика.

Понимание засветилось в ее глазах. — Твоя способность обращаться с этим ножом связана с твоим талантом, не так ли?

— Да.

Они подошли туда, где на земле лежало мертвое водное существо.

— Что это такое? — спросила Рэйчел. — Я видела подобных монстров во сне, там, где я бегу по доисторическому морю, спасаясь от человека-монстра.

Гарри изучал мертвое существо. После смерти оно выглядело меньше, но не менее странно.

— За последние двести лет с тех пор, как колонисты Первого поколения прибыли на Хармони, мы едва начали каталогизировать флору и фауну планеты, не говоря уже о подземных тропических лесах, — сказал он. — Неизвестно, что нас ждет в водах.

— Я знаю. — Выражение лица Рэйчел превратилось в обеспокоенно- хмурое. — Но это существо ощущается как-то не так.

— Оно определенно странное. Нечто среднее между декопусом и рыбой-сиреной.

— Все эти глаза, — сказала Рэйчел. — Когда существо было живо, все они светились, как крошечные пси-фонарики.

— Это не настоящие глаза. Насколько я помню, рыбы-сирены генерируют крошечный поток энергии через свои глазоподобные придатки. Именно так они привлекают свою добычу.

— Я знаю. Однажды я видела одну в аквариуме, — сказала она. — Но это не рыба-сирена и не декопус, хотя у нее есть черты обоих видов. Эта бедняжка неестественна.

— Эта бедняжка только что пыталась затащить тебя в воду и съесть.

— Да, ну все хотят кушать.

— Еще один постулат ГП?

— Правда жизни. — Рэйчел посмотрела на него. — Всегда ходили истории о монстрах и демонах, бродящих по Заповеднику.

— Легенды и мифы, но никаких веских доказательств. И это существо не бродило по Заповеднику, оно жило в затопленной пещере.

— Ты и другие сотрудники Фонда провели в Заповеднике больше времени, чем кто-либо другой, и у вас есть записи, восходящие к Гарри Первому. Были ли какие-либо сообщения о серьезных мутациях, помимо созданной пси-флорой?

— Насколько известно специалистам, диких животных в Заповеднике немного. То, что здесь обитает, кажется вполне нормальным, и оно легко проникает и уходит через забор.

Они оба посмотрели на Дарвину. Понимая, что она является объектом их внимания, она стала прихорашиваться.

— Как пушки, — сказала Рэйчел.

— Как пушки, — согласился Гарри. — А также множество стандартных птиц, насекомых, грызунов и других мелких животных.

— Но ничего подобного?

— Нет, — сказал Гарри, — ничего подобного. Он посмотрел на темный лес, окружавший край поляны. — Но большая часть Заповедника до сих пор не исследована и не нанесена на карту. То же самое касается и системы пещер. С точки зрения биологов, это место похоже на глубокие океанские впадины. Неизведанная территория.

— Вопрос в том, где я видела других подобных тварей? — спросила Рэйчел. — Я не эксперт по морской биологии, но…

Она остановилась и молча посмотрела на мертвое существо.

— Ты думаешь о том же, что и я, не так ли? — тихо спросил Гарри. — Ты не эксперт по морской биологии, но кое-кого знаешь — Келвин Диллард.

Глава 28

Гарри сидел на одной из ветвей Зонтичного дерева шириной в скамейку, его ноги находились на высоте примерно пятнадцати футов (≈ 4,5 м) от земли. Он изучал слабо светящиеся пси-отпечатки внизу. Три ряда следов исчезали в пещере, слабо освещенной пси-светом.

— Они вошли внутрь пару часов назад, — сказал Гарри. — Шторм задержал их, как и нас.

— Если бы не шторм, до этого места примерно полдня ходьбы от забора, — сказала Рэйчел.

Она сидела на ветке рядом с ним. Дарвина сидела между ними вместе с Амбереллой. Пыльный кролик был полностью распушен, но все четыре глаза были открыты. Казалось, она почувствовала, что это не игра. — Нет ничего лучше, чем страшный морской монстр, пытающийся украсть твою куклу, чтобы заставить тебя отнестись к ситуации серьезно, — подумал Гарри.

По его оценкам, массивная крона Зонтичного дерева занимала около двух акров (≈ 8000 кв.м.). Обширная сеть широких ветвей — во многих случаях два и три фута(≈ 60–90 см) в поперечнике — поддерживалась прочными столбами воздушных корней, которые первоначально пучками спускались на землю джунглей. Со временем корни срослись и укрепились в земле, образовав толстые колонны, которые поддерживали дерево и позволяли ему разрастаться.

Под деревом процветала целая экосистема — обширные сказочные страны грибов, завесы впечатляющих орхидей и миниатюрные папоротниковые леса. Все это светилось пси-энергией, хотя было уже середина утра. Плотный потолок из листьев над головой создавал вечные сумерки, которые сегодня были еще глубже из-за облачности.

— Да, до этой пещеры всего полдня пути от забора, — сказал Гарри, — но только для того, кто точно знает, куда идет, и для того, кто может ориентироваться в Заповеднике. Это не обычный талант.

— Очевидно, что люди, похитившие Келвина, знали, куда идти, и знали дорогу, — сказала Рэйчел. — Это, вероятно, означает, что у них есть одна или несколько таких флейт.

— С ними также может быть кто-то вроде меня, талантливый охотник, способный отслеживать пси-отпечатки.

Он ненадолго задумался, глядя на вход в пещеру. — Мы знаем, что туда вошли как минимум три человека — Келвин и двое парней, которые его похитили. Но я вижу еще один набор отпечатков. Итого внутри как минимум четверо.

— Но Келвин — заложник, а это значит, что плохих парней всего трое.

— У тебя всегда стакан на половину полон, когда дело касается человеческой натуры, — сказал Гарри. — Это так трогательно.

Рэйчел проигнорировала его. — Ты думаешь, там задействовано больше людей.

— Во-первых, мы не знаем, что там происходит. Во-вторых, о привлечении людей гораздо легче сказать, чем сделать, не говоря уже о том, что это очень рискованно.

— Что ты имеешь в виду?

— Требования к людям работающим здесь, достаточно высоки и строги. Помимо прочего, нужны способности справиться с тяжелым пси внутри Заповедника. Это место далеко не так доступно, как катакомбы или тропический лес. Даже провести людей через забор — огромная проблема. Оказавшись внутри, большинство людей очень быстро дезориентируются.

— Если только они не умеют пользоваться флейтой, — напомнила она ему.

— Может быть, — признал он. — Но помимо проблем с навигацией, есть и другие, прагматичные соображения.

— Какие?

— На ум приходит пропитание.

— Пропитание?

— Жить за счет земли на Рейншедоу, возможно, но не очень практично. Чтобы выжить, большой группе людей придется проводить большую часть времени на охоте и добывании пищи. На самом деле, если захочешь разместить здесь хотя бы небольшую толпу, тебе придется найти способ доставлять провизию.

— Поняла. Рано или поздно кто-нибудь в городе обязательно это заметит.

— Рейншедоу — это природная крепость с одной маленькой гаванью и несколькими небольшими пляжами. Любой, кто регулярно закупает в городе серьезное количество припасов, привлек бы внимание. То же самое касается и попыток привезти провизию на лодке.

Рэйчел одарила его взглядом, в котором было в равной степени удовольствие и восхищение. — Ты действительно все предусмотрел, не так ли?

— Это моя работа. Я могу думать как плохие…

Она подняла руку. — Ни слова. Ты не думаешь, как плохие парни, ты мыслишь стратегически. Это другое.

Он улыбнулся. — Ну, если ты так говоришь. Я пойду в эту пещеру, а ты будешь ждать здесь с Дарвиной.

Рэйчел на мгновение задумалась и покачала головой. — Нет, мне нужно пойти с тобой.

— Я просто проведу быструю разведку, — сказал он. — Я вернусь через несколько минут.

— Я тебе нужна.

Она была серьезна. Энергия кружила в атмосфере. Когда он приоткрыл свой талант, то увидел, что ее глаза немного горели. Он знал, хотя она и не говорила, но к ней вернулось больше воспоминаний.

— Зачем ты мне? — спросил он.

— Потому что я была в той пещере. — Она не сводила глаз с входа. — Или в очень похожей на нее.

— Ты что-то вспомнила?

— Среди прочего ультра излучение, освещающее вход. В ту ночь, в Заповеднике, я проснулась в пещере, освещенной такой же бронзово-золотой энергией. Более того, теперь я почти уверена, что существа с щупальцами находятся внутри этой пещеры.

— Но они живут в воде, а не в пещере.

— Они там, Гарри. Я не знаю, как это возможно, но они внутри этой пещеры, я клянусь.

Подвески на браслете Рэйчел тихо позвякивали.

— Хорошо, я верю тебе, — сказал он. — Но это не веская причина брать тебя с собой.

— А как насчет такой причины? Возможно, я единственная, кто сможет вытащить тебя.

Он задумался. — Ты думаешь о том замерзшем водопаде из дожделита, не так ли? Ты сбежала от кого-то, пройдя сквозь водопад. Ты помнишь, как он выглядел?

— Нет. Я только помню, как Кельвин разбудил меня и вложил мне в руку флейту.

— Келвину пришлось тебя разбудить?

Она коснулась одного из камней своего браслета, не осознавая этого. Он почувствовал шепот энергии в атмосфере.

— Да, — ответила она. — Теперь я в этом уверена. Мне нужно туда с тобой, Гарри.

* * *

Никаких неприятных сюрпризов у входа в пещеру не ждало. Ни одна ловушка не захлопнулась. Ни одна сеть не упала. Никакой охраны не появилось.

Гарри взглянул вверх, автоматически проверяя наличие камер, хотя и не ожидал их увидеть. Их не было. Высокотехнологичные устройства аудио- и визуального мониторинга были так же бесполезны в тяжелой пси-среде, как и большинство другого оборудования и программного обеспечения.

Сияние, исходящее от стен, придавало сцене жутковатый оттенок. Но именно колоннада массивных сверкающих сталактитов, свисающих с потолка, и сверкающих сталагмитов, поднимающихся с пола, ослепляли чувства. Кристаллические образования светились, как огромные драгоценности, создавая паранормальную радугу, состоящую из ультрасветлых цветов.

— Невероятно, — прошептала Рэйчел.

— Ты помнишь эту пещеру? — уточнил он.

— Нет, — сказала она.

Дарвина сидела на плече Рэйчел, частично приглаженная, все четыре глаза были открыты. Зверек не отнесся к этой затее как к игре — она была готова к охоте. — Как и я, — подумал Гарри. — Мы оба рождены для этого. Что, черт возьми, Рэйчел видит в каждом из нас? По крайней мере, Дарвина была очень милой, когда не была в режиме атаки.

Он изучал призрачныепси-отпечатки на полу пещеры.

— Они были здесь, — сказал он. Он понизил голос и прижал рот очень близко к уху Рэйчел. — Есть много других отпечатков, но они слишком старые и мутные, чтобы их можно было разглядеть. Я бы сказал, что люди обитают здесь уже довольно давно.

Шепот, вероятно, был излишним. Тяжелая энергия оказывала заглушающее и искажающее воздействие на звуковые волны, поэтому голоса не могли разноситься далеко, но рисковать не было смысла. Сильный охотник или кто-то с некоторой разновидностью аудио-чувствительности может услышать.

Они прошли глубже, прокладывая путь сквозь сверкающие кристаллические образования. Когда они завернули за угол, туннель, по которому они шли, внезапно приобрел правильную форму; каменистая поверхность пола, крыши и стен сгладилась, как будто их просверлила огромная машина, способная функционировать в паранормальной среде.

— Черт, — сказал он очень тихо. — Это многое объясняет.

Он услышал резкий вздох Рэйчел и понял, что ее осенило то же самое осознание.

— Этот туннель точно не был построен людьми, — сказала она. — Похоже, ты был прав насчет Заповедника. Инопланетяне наследили здесь раньше.

— Но это все еще оставляет большинство вопросов без ответа. Что, черт возьми, они прятали?

— Тише едешь, дальше будешь. Сначала мы найдем Келвина.

Он взглянул на нее. — Я не единственный, кто умеет расставлять приоритеты.

Ее губы приоткрылись ответить, но он слегка поднял руку, сигнализируя о тишине. Она очень быстро закрыла рот. Затем она замерла, ее глаза немного расширились. Он знал, что она почувствовала едва заметное изменение в атмосфере. Волосы на его затылке зашевелились, а интуиция перешла в состояние повышенной готовности. Даже Дарвина, похоже, поняла это послание. Она прилизалась полностью, но не зарычала.

Гарри подтолкнул Рэйчел к краю пещеры. Она прижалась к светящемуся камню, стараясь сделать себя как можно меньшей мишенью. Очевидно, почувствовав, что работать будет с Гарри, Дарвина отдала Амбереллу Рэйчел, а затем запрыгнула ему на плечо.

Он почувствовал, как крошечные когти двух ее задних лап впились в кожу его куртки. Когда все закончится, — подумал он, — на куртке появится еще несколько сувенирных царапин.

Он жестом велел Рэйчел оставаться на месте. Она кивнула, показывая, что получила сообщение. Она выглядела встревоженной, но он знал, что она гораздо больше беспокоилась о нем, чем о своей безопасности.

Он направил немного энергии в нож и уловил частоту, которая позволила ему контролировать клинок. Появились смертоносные зазубренные края.

Он оглянулся и по упрямому и решительному выражению лица Рэйчел понял, что она уловила отчасти обратную волну его таланта. Но она наклонила подбородок, давая ему понять, что с ней все в порядке.

Прикрытые тьмой, он и Дарвина не были на самом деле невидимыми, но он знал, что обычному глазу они будут казаться лишь тенями. Вопрос заключался в том, обладали похитители какой-либо формой паранормального зрения. Сильный охотник с талантом сможет их обнаружить. В качестве меры предосторожности он прижался к стене, когда свернул в разветвленную пещеру.

Он оказался у входа в кварцевый туннель, проходящий сквозь воду, светившийся паранормальной энергией. Пси-тяжелый океан окружал прозрачную трубу, в которой он стоял.

Монстры плавали в сияющей воде. Щупальца извивались, блестела переливающаяся чешуя, плавники причудливой формы лениво колыхались по течению. И повсюду на него сквозь прозрачные стены туннеля смотрели холодные, безжалостные глаза.

Эти существа существовали во множестве разновидностей, многие из них выглядели настолько причудливо, что легко было поверить, что они были перенесены из другого мира. И в каком-то смысле так оно и было, — подумал он. — Тот другой мир включал в себя неизведанные глубины океанов Хармони.

Это было доисторическое море из кошмаров Рэйчел. На самом деле это был огромный аквариум, который могли создать только пришельцы с помощью биоинженерии.

Двое мужчин вошли в трубу с противоположного конца. По тому, как они двигались, Гарри понял, что они оба одаренные охотники. Он также видел, что они молоды, примерно того же возраста, что и Притчард и Макклейн.

Дарвина тихо зарычала и напряглась, готовая прыгнуть. Гарри поднял руку и коснулся ее, пытаясь передать молчаливый сигнал не раскрывать их прикрытие. Она задрожала и оскалила зубы, но осталась у него на плече.

Два охотника, казалось, не обращали внимания на морских монстров по другую сторону кварцевого туннеля. Они говорили тихим, настойчивым голосом. В их движениях было напряжение, которое ясно давало понять, что они недовольны. Когда они подошли ближе, Гарри уловил обрывки разговора.

— … Он просто сумасшедший, я тебе говорю. Эта лаборатория чертовски опасна. Деньги заманчивые, но я хочу покинуть этот проклятый остров.

— Забудь. Ты видел, что случилось с Томом, когда он попытался уйти. В итоге он стал кормом для рыб. Этот ублюдок убил его.

— Тем больше причин выбраться отсюда, пока мы еще можем.

— Как, черт возьми, ты сможешь это сделать? Он не позволит нам приблизиться к одной из флейт. А без нее невозможно выбраться из Заповедника.

— Тогда мы приставим нож к горлу сукиного сына и заставим его вытащить нас отсюда.

— Ты не сможешь приблизиться к нему, пока у него этот чертов инопланетный гаджет.

Пара подошла ближе к тому месту, где притаился Гарри.

— Ошибка Тома заключалась в том, что его поймали при попытке украсть флейту, — сказал первый. — Он действовал в одиночку. Но если мы с тобой будем работать вместе…

Парень остановился на полуслове. Он пристально посмотрел на стену. — Ты это видишь?

— Что?

— Что-то там, возле стены.

Второй напрягся и осмотрелся в поисках источника угрозы. — Я ничего не вижу.

— Тени. Там не должно быть никаких теней.

Гарри двинулся вперед, посылая ударную волну своего таланта.

— Здесь что-то есть, — сказал первый. Его голос повысился от страха. — Разве ты не чувствуешь этого?

— Черт, — оглянулся второй. Паника разлилась вокруг него. — Что происходит? Возможно, один из монстров выбрался из резервуара в лабораторной комнате.

— Ни одна из этих странных вещей не может долго жить без воды.

— Откуда нам знать, на что они способны? Ты слышал доктора. Он говорит, что даже не начал разгадывать секреты этой лаборатории.

— Здесь что-то есть, — крикнул первый.

Он развернулся и побежал обратно по туннелю. Гарри усилил свой талант и коснулся шеи парня. Его рот открылся в безмолвном крике ужаса. Он упал без сознания на пол.

— Гил? — Второй уставился на своего спутника. — Гил, вставай.

Гарри похлопал его по плечу и послал еще немного энергии.

Молодой человек рухнул, даже не застонав.

Гарри сбросил теневой плащ. За последние несколько минут он сжег много энергии, и окружающий пси в аквариуме разрушал его контроль. Ему нужно было беречь силы.

Дарвина с энтузиазмом подпрыгнула и начала хихикать.

Смех закончился предупредительным рыком. Дарвина нахмурилась. Ее когти сжались на плече Гарри, когда она приготовилась к прыжку.

Гарри обернулся и увидел, как Рэйчел медленно входит в туннель. Она была не одна. С ней был помятый мужчина средних лет с лохматыми седыми волосами и неопрятной бородой. На нем были очки в черной оправе.

Еще один мужчина следовал за Рэйчел и ее спутником. Он держался на несколько почтительных шагов позади. Гарри был почти уверен, что именно осторожность заставила второго сохранять дистанцию между собой и двумя другими.

— Приструни своего глупого питомца и парня Рэйчел, — сказал он. — Или я убью их обоих, начну с Себастьяна. Он — крупная мишень.

— Дарвина, беги, — тихо сказала Рэйчел. — Спрячься с Амбереллой.

Дарвина, похоже, поняла ее. Она спрыгнула с плеча Гарри и помчалась по туннелю аквариума.

Гарри посмотрел на помятого мужчину в очках. — Келвин Диллард, полагаю?

— Мне очень жаль, — сказал Кэлвин. Он покачал головой в отчаянии и усталости от жизни. — Я не хотел, чтобы все закончилось так.

— Ты никогда не имел права голоса в том, чем это закончится, — сказал второй мужчина.

— Кто ты, черт возьми? — спросил Гарри.

Рэйчел наморщила нос. — Его зовут Натан Грант. Он работает в штабе ретрита «Осмысление» в старом домике у озера. Оказывается, он был тем монстром, которого я пыталась вспомнить. Именно его энергию я уловила на чашке во время дегустации чая.

— Я знал, что с тобой будут проблемы, Себастьян, — сказал Грант. — Но должен признать, я удивлен, что ты «допер» так далеко и так быстро. Как тебе удалось выяснить, что Рэйчел была ключом?

— Я понял это, как только услышал о ее небольшом эпизоде фуги и последовавшей за ней крайне удобной амнезии, — сказал Гарри.

— Я была главной подозреваемой, — мрачно сказала Рэйчел.

— Я просто знал, что ты — ключ к замку, который нужно открыть, — сказал Гарри.

— Я была подозреваемой номер один в твоем списке, признай это.

— Только вначале, — сказал Гарри, пытаясь успокоить ее. У него не было на это времени.

Но Рейчел была не в настроении успокаиваться. — В ту первую ночь ты оказался на моем пороге посреди грозы…

— Довольно. У меня нет на это времени, — прорычал Грант.

— И я так думаю, — сказал Гарри.

— Как тебе удалось пробудить ее воспоминания? — потребовал Грант. — Амнезия была настоящей. Она не притворялась. Это было очевидно, когда она не смогла связать Дилларда с тем, что с ней случилось.

Глава 29

Ярость пронзила Рэйчел. С нее было достаточно. Гарри и Натан говорили о ней так, как будто ее здесь вообще не было.

— Моя память возвращалась в течение последних нескольких недель, — объявила она. — Более того, воспоминания у тех двух, которых ты послал спалить сторожку, в конечном итоге тоже вернулись бы. Что бы ты ни использовал для гипнотических внушений, это не стопроцентно эффективно.

Натан пожал плечами. — Препарат Дилларда для амнезии работает достаточно хорошо. Но хорошая новость в том, что это маленькое устройство работает еще лучше. Просто спроси доктора. Он видел демонстрацию.

Гарри взглянул на устройство странной формы. Затем приподнял бровь, глядя на Келвина.

— Это правда, Доктор?

— Боюсь, что да, — сказал Келвин. — Некоторое время назад он использовал его, чтобы убить одного из юных охотников. Он узнал, что тот планировал сбежать из этого места.

Рэйчел сжала руки в кулаки. Ее подвески слегка и зловеще звякнули, но никто из мужчин, похоже, этого не заметил. Она посмотрела на Натана.

— Теперь я все вспомнила, — сказала она. — В тот день я ехала на велосипеде в свой коттедж. Я увидела, что ты стоял на обочине дороги рядом со своей машиной. Это выглядело так, как будто у тебя проблемы с машиной. Я спросила, хочешь ли ты, чтобы я вернулась в город и предупредила Бретта на станции технического обслуживания. Ты поблагодарил меня и заверил, что уже позвонил ему, а потом нацелил этот прибор на меня.

Натан мельком взглянул на черное оружие. — Минимальный уровень облучения вызывает потерю сознания. Максимальный— убивает. Чтобы его включить, нужно обладать достаточным уровнем таланта, но у меня его более чем достаточно.

— Когда я проснулась, я была здесь, — сказала Рэйчел.

— Но тебе удалось сбежать, — сказал Натан. — Я знаю, что тебе помог Диллард, но мы не будем сейчас вдаваться в подробности. Что меня поразило, так это то, как ты выбралась из аквариумного комплекса. Сначала я забрал тебя, потому что…

— Ты имеешь в виду, что похитил ее, — сказал Гарри.

— Семантика, — сказал Натан.

— И от двадцати пяти лет до пожизненного, — сказала Рэйчел. — Зачем я тебе понадобилась?

Келвин покачал головой. — Разве ты не понимаешь, Рэйчел? Единственная причина, по которой мы с тобой еще живы, потому, что мы ему нужны. Он убьет всех нас, когда все закончится.

Гарри смотрел на Натана немигающим взглядом хищника, готового нанести удар. — Зачем они нужны?

— На данный момент Диллард — единственный, кто может настроить навигационные флейты, — сказал Натан. — Инструменты необходимы, чтобы передвигаться через тяжелый пси Заповедника. Что касается Рэйчел, то у меня небольшая проблема с кристаллом. Я думаю, она сможет решить эту проблему для меня.

— Водопад из дожделита, — сказала Рэйчел. — Ты хочешь, чтобы я разморозила его для тебя и ты смог попасть в кристальную комнату.

— Что внутри? — спросил Гарри.

— Невероятная сокровищница артефактов пришельцев, — сказал Келвин. — Большинство из них, похоже, имеют технологическую природу.

Гарри тихо присвистнул. — Инопланетные технологии. На черном рынке стоят целое состояние.

— Ты чертовски прав, — сказал Натан. — Но я не могу добраться до артефактов из-за проклятого дожделита.

— Откуда ты узнал, что я умею работать с дожделитом? — спросила Рэйчел.

Келвин тяжело выдохнул. — Это тоже моя вина. Я совершил ошибку, сказав ему, что видел, как ты заряжала энергией маленькие камешки, которые дети находили на острове.

— Это не доказательство того, что комнату можно открыть, но я подумал, что стоит попробовать, — сказал Натан. — Вот почему я привел тебя сюда. Но следующее, что я понял, это то, что ты очнулась и побежала прямо к хранилищу, содержащему артефакты. Я видел, как ты прошла сквозь твердый камень, как будто он был жидким. И повторила это на другой стороне хранилища.

Кэлвин посмотрел на Рэйчел. — Он побежал за тобой. Охранники тоже. Но они опоздали. Водопады на обоих концах свода замерзли сразу же после того, как ты прошла через них. А потом ты исчезла.

— Я был зол, если не сказать больше, — сказал Натан. — Но я полагал, что ты не выживешь в Заповеднике. Я думал, что мне придется найти другого таланта, который смог бы сделать то, что сделала ты.

— Сначала он не знал, что я отдал тебе флейту, — сказал Келвин.

— Представь мое удивление, когда на следующий день ты появилась живая и здоровая, — сказал Натан. — Единственная причина, по которой Диллард до сих пор жив, заключается в том, что он заверил меня, что дал тебе снотворное и приказал забыть все, что произошло.

— Что это за препарат, о котором ты все время говоришь? — спросил Гарри.

— Я разработал его много лет назад, — устало сказал Келвин. — Это длинная история, которая плохо кончилась.

Рэйчел посмотрела на Натана. — Как только ты узнал, что я жива, ты стал думать, как снова меня похитить, не так ли? Но нужно было быть очень осторожным, потому что, если бы я пропала во второй раз, местная полиция наверняка вызвала бы охрану Фонда, не говоря уже о том, что сделала бы моя семья. Мой отец был бы здесь в мгновение ока и требовал бы ответов.

— Я не мог так рисковать, — прошипел Натан. — Прежде чем я успел что-нибудь придумать, ты вернулись в Фриквенси Сити. Я немедленно уведомил об этом своего делового партнера и велел ему следить за тобой.

— Маркус Ланкастер, — сказала Рэйчел. — Так вот как он стал одержим мной. Он шпионил за мной.

— Я сказал ему не приближаться к тебе. Я не хотел потерпеть фиаско. Он довольно легко нашел тебя в этой дешевой чайной, а потом мы узнали, что ты ушла в клинику Чепмена.

— Именно тогда ты понял, что на самом деле Ланкастер сумасшедший, — сказала Рэйчел. — Он зарегистрировался в клинике только для того, чтобы приблизиться ко мне.

— Признаюсь, я этого не ожидал — сказал Натан. — Твой диагноз верен. Ланкастер сумасшедший, по крайней мере, когда дело касается тебя.

— Если тебе интересно то, я бы сказала, что он соответствует профилю сталкера, — резко сказала Рэйчел.

Натан улыбнулся. — Какой красочный способ выразить свою маленькую проблему нестабильности. Но, честно говоря, я сам стал довольно одержим тобой.

— Мне кажется, ты сильно просчитался, — сказал Гарри. — Должно быть, для тебя стало шоком узнать, что Шедоу-Бэй только что нанял нового начальника полиции и что он бывший сотрудник ФБПР. А потом ты узнал, что Слэйд Эттридж может заходить в Заповедник. Прежде чем ты смог приспособиться к этой проблеме, ты обнаружил, что Эттридж вызвал службу безопасности Фонда, чтобы разобраться с проблемой внутри.

Рэйчел щелкнула зубами, цокнув языком. — Дела у тебя пошли плохо, Натан, а потом стало еще хуже. Я думала, что это Ланкастер послал этих ребят, но это был ты. Ты впал в отчаяние и привел ребят из Фриквенси Сити. Ты запрограммировал их поджечь сторожку с Гарри внутри, но ты не знал, что и я буду там в это же время.

— Все, что могло пойти не так, пошло не так, — прорычал Натан.

— А чего ты ожидал? — спросил Гарри. — Ты использовал беспризорников, а не обученных убийц.

— Профессионалов нелегко найти, — сказал Натан. — И они опасны. Если бы я привел профессионала и он догадался, что я нашел в Заповеднике, я бы не прожил долго после оплаты услуг. Профессионал прикончил бы меня в мгновение ока.

— От профессионала труднее избавиться, — сказал Гарри. — Ты использовал детей из Дома второго шанса, потому что думал, что никто не заметит их исчезновения.

— А еще потому, что я знал, что у них есть определенный талант, — спокойно сказал Натан. — Видишь ли, в этом и заключается цель операции «Второй шанс». Это большая сеть, которую мы используем, чтобы привлечь множество уличных детей, о которых никто не заботится. Мы кормим их, даем им место для сна и оцениваем их пара-способности. Полезных оставляем, а остальных выбрасываем обратно на улицу.

— Когда план поджога не сработал, ты решил попытаться заманить меня в Заповедник, где я мог бы с легкостью исчезнуть, — сказал Гарри. — Ты похитил Дилларда, зная, что я пойду по его следу.

— Я не рассчитывал, что Рэйчел будет с тобой, когда ты наконец придешь сюда, — сказал Натан. — Но мне повезло. Это избавило меня от необходимости придумывать, как снова украсть ее. — Натан махнул устройством. — Хватит болтать. Двигайтесь все.

— Куда мы идем? — спросила Рэйчел.

— Ты знаешь куда, — сказал Натан. — Ты откроешь для меня хранилище. Я заберу столько артефактов, сколько смогу унести отсюда, а затем уберусь с этого проклятого острова. Пошли. Ты первый, Себастьян.

Гарри повернулся и пошел по туннелю сквозь море. Рэйчел и Келвин последовали за ним.

— Мне очень жаль, — снова прошептал Келвин. — Чертовски жаль.

— Все в порядке, — тихо сказала она.

— Нет, не все в порядке, — пробормотал он.

— Заткнитесь оба, — рявкнул Натан.

Гарри, казалось, не обращал никакого внимания на то, что происходило позади него, но Рэйчел чувствовала, что он просто ждал возможности. Она бросила быстрый взгляд вокруг и испытала облегчение, когда не увидела никаких признаков Дарвины.

— Ты ведь знаешь, почему Фонд сосредоточил свое внимание на Рейншедоу, не так ли, Натан? — сказал Гарри почти небрежно.

— Ты здесь, потому что этот ублюдок Эттридж вызвал тебя, — сказал Натан.

— Причина, по которой он меня позвал, заключается в том, что на Рейншедоу, что-то происходит, — сказал Гарри. — В заповеднике накалилась атмосфера. Или, может быть, ты не заметил?

— Я заметил, — с тревогой сказал Келвин.

— Это не моя проблема, — ответил Натан. — Но это еще одна причина убраться отсюда как можно скорее.

Рэйчел встретилась взглядом с одним из странных существ по другую сторону кристальной стены. Его щупальца извивались, как будто он видел ее интерес и рассматривал ее на обед. Она могла бы поклясться, что почувствовала пульс чистой, нечеловеческой энергии через прозрачный барьер.

Она отвела взгляд от монстра и посмотрела на Келвина.

— Один из них недавно сбежал, не так ли? — она сказала.

Келвин бросил на нее тревожный взгляд. — Откуда ты узнала про несчастный случай?

— Какой несчастный случай?

— Несколько туннелей, ведущих к главной аквариумной комнате, содержат аквариумы меньшего размера, — объяснил Келвин. — Весь комплекс связан с морем сетью пещер, которые затопляются во время прилива. Имеется ряд шлюзов. Система функционировала на протяжении столетий без каких-либо проблем, но этот гений, — Келвин ткнул большим пальцем в сторону Натана, который его проигнорировал, — попытался проверить одно из устройств, которое нашел здесь, в комплексе. Одни из шлюзов сломался. Его не удалось закрыть, когда начался прилив. Лабораторный туннель был затоплен. После того, как вода отступила, мы обнаружили, что два маленьких аквариума разбились. Особи сбежали. Я надеялся, что их унесло в море.

— Почему? — спросила Рэйчел.

— Потому что в дикой среде они долго не протянут. Все они генетически биоинженерно созданы для жизни в тяжелой пси-среде. Я провел несколько экспериментов с некоторыми небольшими экземплярами. Они не выживают в обычных пси-условиях. Но если они останутся в системе пещер в Заповеднике, они смогут выжить из-за высокого уровня пара-радиации на острове.

Они вышли из туннеля в помещение, похожее на лабораторию. Стены были освещены жутким светом. Ряд столов — ни один из которых не был подходящей высоты для людей — располагался по центру зала. Мебель была изготовлена из знакомого зеленого кварца, который пришельцы использовали для строительства своих городов и катакомб.

Вдоль стен стояли небольшие аквариумы. В светящихся водах плавали еще более отвратительные примеры экспериментов Пришельцев. Почувствовав присутствие потенциальной добычи, причудливые существа приблизились к окнам своих аквариумов, раскрыв челюсти и клювы, подергивая щупальцами и плавниками.

Рэйчел отвернулась от холодных глаз, вздрогнув.

— Ты пробежали через эту комнату прямо в хранилище на другом конце, — сказал Натан.

Она посмотрела на кристальный свод в дальнем конце зала. Последние туманные образы ее воспоминаний слились в четкую картину.

Прозрачная комната была закрыта чем-то вроде сплошной стены из дожделита имеющего кристаллическую форму. Но в отличие от холодных камней в банке на ее кухне, огромный водопад был наполнен леденящей энергией. В атмосфере кружились потоки зловещей силы. Дальнюю сторону комнаты закрывала другая, такая же каменная дверь. За ней вдаль уходил светящийся туннель, по которому она сбежала.

Внутри хранилища находилось огромное количество кристальных и кварцевых предметов — некоторые размером с человеческую руку, другие размером с рез-экран. Устройства были аккуратно расставлены на зеленых кварцевых полках, уходящих под потолок туннеля. На одной полке стояло несколько небольших устройств в форме флейт, которые она использовала, чтобы выбраться из Заповедника.

На полу в центре хранилища лежал мутно-серый кристалл, не похожий ни на один из других артефактов. Это был всего лишь кусок камня, а не предмет, изготовленный с высокой точностью. И он светился пси.

Гарри посмотрел на кристалл.

— Вот, черт, — сказал он очень тихо.

— Я перепробовал все, что нашел здесь, на этом дожделите, — сказал Натан. — Ничего не получилось. Теперь ты понимаешь, почему ты мне так нужна. Реликвии в этом хранилище дороже, чем шахта рубинового янтаря.

— Вероятно, во многих отношениях, — сказал Гарри. — Ты понимаешь, что у пришельцев могли быть веские причины заблокировать эти устройства?

— Я даже не сомневаюсь, что они опасны, — сказал Натан. Он невесело ухмыльнулся. — Вот что делает их такими ценными на черном рынке. Не волнуйся; Я не собираюсь забирать их все. Я просто возьму кое-что по мелочи. Я планировал вывезти все отсюда, но сейчас это невозможно. Я могу взять только то, что поместится в мой рюкзак, но этого должно быть более чем достаточно, чтобы хватило до конца жизни.

— Что-то мне подсказывает, что, всё будет не так, — сказал Гарри.

— О чем ты? — потребовал Натан.

— Потенциальные покупатели этих гаджетов так же опасны, как и сами артефакты. Подумай вот о чем. Единственными людьми, которые захотят купить технологии Инопланетян, будут те, кто сможет почувствовать силу устройств, люди, у которых достаточно таланта, чтобы с ними работать.

Натан сузил глаза. — И?

— Выдающиеся таланты, за купающиеся на черном рынке, обычно представляют собой опасную смесь, — сказал Гарри. — Они ведут себя сдержанно и оберегают свои секреты.

— Это не проблема, — сказал Натан. — Я уже давно веду дела с такими клиентами. Я знаю всех игроков. — Он указал на устройство в руке. — Открой проход Рэйчел, или я покажу тебе, на что способна эта штука. Диллард будет первым. Если это тебя не впечатлит, я использую его на Себастьяне.

— Хорошо, — сказала она.

Она не смотрела на Гарри, но чувствовала в нем готовность. — Он поймет, что делать, когда придет время, — подумала она.

Она открыла свой талант и прошла сквозь ледяные и огненные потоки энергии, пока не оказалась прямо перед замерзшим дожделитом. Она положила руку на поверхность камня. Энергия зашевелилась в ответ на ее прикосновение, возбуждая ее чувства. Подвески на ее браслете столкнулись. Маленькие камешки засветились.

Она поймала скрытую энергию, заключенную в дожделите, и с помощью своих чар создала контрапункт. Это было не сложнее, чем небольшой фокус, который она проделывала для Девона и его приятелей, когда они приносили ей дожделиты.

Камень оттаял с поразительной скоростью. Внезапно дверной проем хранилища заполнил каскад меняющейся/ текучей энергии. Она прошла сквозь мерцающий поток жидких кристаллов. Было ощущение покалывания, но никаких побочных эффектов она не почувствовала.

Она вошла в комнату и повернулась, чтобы посмотреть на Натана.

— Это как пройти сквозь водопад, — сказала она. — Но ты не промокнешь.

— Твою ж мать, — сказал Натан. — Ты сделала это с помощью дара, не так ли? Я понял это вчера на дегустации чая. Выбрось браслет сюда. Я не позволю тебе снова заморозить этот камень.

Она швырнула браслет через дверной проем. Он приземлился на пол в нескольких футах от комнаты. Она услышала откуда-то поблизости писк Дарвины.

Натан двинулся к дверному проему хранилища, стараясь держать оружие направленным на Рэйчел. Она посмотрела на Гарри и по жару в его глазах поняла, что он понимает, что она собирается дать ему возможность, в которой он нуждался.

— Дарвина, — тихо сказала она. — Иди сюда, детка. Принеси мне Амбереллу, пожалуйста.

Из-под одной из кварцевых лабораторных скамеек послышалось низкое рычание. Приглаженная Дарвина, в полной боевой форме, держа в одной лапе Амбереллу, помчалась к ней. Она пронеслась мимо ничего не замечающего Натана, влетела в комнату и вскочила на плечо Рэйчел.

— Держи крысу под контролем, или я убью ее, — пригрозил Натан.

Но на Дарвину он не обратил никакого внимания. Он стоял у входа в хранилище, вокруг него текли жидкие кристаллы, и с удивлением смотрел на предметы на кварцевых полках.

— Так много реликвий, — прошептал он. — Так много силы.

Рэйчел протянула руку, словно хотела погладить Дарвину. Ее пальцы коснулись расшитого кристаллами бального платья Амбереллы. Энергия крошечных драгоценных камней зашептала в ней. Она коснулась края дверного проема.

Натан был настолько отвлечен чудесами, что не сразу осознал, что водопад, у которого он стоял, начал затвердевать.

— Дерьмо.

Он вскрикнул от ярости и паники, выронил оружие и выбежал назад из хранилища. Ему едва удалось выдернуть ногу из дверного проема, за долю секунды до того, как водопад замерз.

— Чертова сука, — крикнул он.

Рэйчел знала точный момент, когда Гарри направил всю тяжесть своего таланта, пронзившего чувства Натана. Она чувствовала лед даже сквозь теперь уже твердый камень.

Натан закричал. Он посмотрел на Рэйчел глазами, полными ужаса. Он упал на колени и продолжал кричать, пока не обмяк.

Гарри посмотрел на Рэйчел. — Теперь ты можешь выйти.

Она ясно слышала его через кристалл. Она разморозила водопад и вышла из хранилища. Она бросилась за браслетом.

— С тобой все в порядке, Гарри? — спросила она, застегивая браслет на запястье.

— Да, — сказал он прошел мимо нее в хранилище. — А ты?

— Я в порядке. — Она повернулась к Келвину. — А ты? С тобой все в порядке, Келвин?

— Я не ранен, — Он не смотрел на нее. Его внимание было сосредоточено на Гарри. — Что ты делаешь?

— Возвращаю старую семейную реликвию, — сказал Гарри.

Он вышел из хранилища с мутно-серым кристаллом в одной руке.

— Что это такое? — спросил Келвин.

— Я объясню позже. Нам нужно уходить. Что-то произошло, когда Грант уронил устройство в хранилище. Смотрите.

Рэйчел быстро повернулась и увидела, что артефакт светится паранормальным огнем.

— Что происходит? — она спросила.

— Грант, вероятно, активировал артефакт энергией своей паники, — сказал Келвин. — В чистом страхе содержится огромное количество пси, но она ужасно хаотична и непредсказуема. Я думаю, что мгновение назад, когда реликвия вступила в контакт с перегретой атмосферой внутри хранилища, это вызвало цепную реакцию. Все реликвии начинают включаться.

Некоторые реликвии внутри хранилища теперь светились различными оттенками паранормального огня.

— Ты прав, Гарри, это нехорошо, — сказала она.

— Давайте заберем детей и уберемся отсюда, — сказал он.

— Ты можешь их разбудить? — спросила Рэйчел.

— Да, но они будут как пьяные. Келвин, ты возьмешь одного, я — второго.

— У меня есть идея получше, — сказал Келвин. — Буди их. Я скоро вернусь.

— Куда ты? — Рэйчел крикнула ему вслед.

— В одном из боковых туннелей стоят небольшие сани, — крикнул он через плечо. — Такие же, которое используются в катакомбах. Они могут функционировать в этом тяжелом пси. Несколько месяцев назад я принес их по частям. Пройти через Заповедник с их помощью мы не сможем, потому что они не предназначены для пересеченной местности, но они вывезут нас из аквариумного комплекса.

— Действуй, — сказал Гарри.

Рэйчел снова посмотрела на бессознательную фигуру Натана Гранта.

— Что насчет него? — она спросила.

— Невозможно спасти всех, Рэйчел, ты уже должна это знать.

— Мы не можем оставить его здесь.

— Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему мы должны спасти этого ублюдка?

— Ты знаешь причину, — сказала Рэйчел. — Мы хорошие ребята.

— Ненавижу, когда ты несешь эту философскую чушь.

— Хорошо, вот еще одна причина, — сказала она. — Когда все закончится, нам понадобятся ответы, и некоторые есть у него.

— Ладно убедила.

Он вернулся туда, где лежал Натан, распростертый на полу, и сделал что-то, что заставило Натана пошевелиться. Гарри поднял его на ноги и потащил в туннель.

Рэйчел услышала слабый рев простого двигателя с рез-янтарем. Через несколько секунд из туннеля выехали небольшие открытые сани. Келвин был за рулем.

Рэйчел побежала к саням, Дарвина цеплялась за ее плечо.

Гарри толкнул полубессознательного Гранта в заднюю часть саней. Затем он разбудил двух молодых людей и бросил их к Гранту. Рэйчел запрыгнула на одно из сидений.

— Я поведу, — сказал Гарри.

Келвин не стал спорить. Он передвинулся на дальнюю сторону переднего сиденья.

Гарри сел за руль, сильно нажал ногу на педаль и поехал обратно к входу в пещеру.

Натан сел на заднем сиденье.

— Что происходит? — спросил он невнятным голосом.

— Ты поджег содержимое хранилища, чертов дурак, — сказал Гарри.

— Уровень пара-радиации становится слишком высоким, — сказал Келвин. — Я думаю, что хранилище взорвется и, вероятно, унесет с собой большую часть этого комплекса.

— Но артефакты, — сказал Натан.

— Если ты хочешь вернуться за ними, не стесняйся, — сказал Гарри. — Я не горю желанием спасать твою задницу.

Рэйчел оглянулась в дальний конец туннеля и увидела, что лабораторная комната теперь светится яростным паранормальным сиянием.

Они уже почти прошли туннель. Существа по другую сторону прозрачной стены казались более взволнованными, чем совсем недавно. Они извивались и кружились в светящихся водах.

— Они чувствуют повышенную энергию в атмосфере, — сказал Келвин.

— Бедняжки, — сказала Рэйчел.

— Любая из этих бедняжек съест тебя, — сказал Келвин.

— Я знаю. Но они не виноваты в том, кто они есть.

— Я думаю, что все они — продукты каких-то экспериментов, которые пришельцы проводили много веков назад, — сказал Келвин. — Они выжили по той же причине, что и подземный тропический лес. Пришельцы явно были блестящими биоинженерами.

— Очевидно, они были недостаточно гениальны, чтобы самим выжить на Хармони, — сказал Гарри.

Резкий, зловещий треск эхом разнесся по прозрачному туннелю. Рэйчел быстро повернулась на своем месте и увидела неровную линию излома в кристалле. Он становился длиннее с поразительной скоростью. По обе стороны от первоначальной трещины образовалась паутина более мелких трещин.

— Хранилище разрушается, — крикнул Келвин. — Оно генерирует так много энергии, что начинает влиять на аквариум.

Гарри вывел сани из туннеля, который столетия назад просверлили машины пришельцев. Достигнув пещеры с ее сверкающим сталактитовым и сталагмитовым лесом, он резко нажал на тормоза.

— Вот и все, — сказал он. — Невозможно проехать на санях через этот лабиринт камней. Выходи все, кто хочет.

Гил и его приятель теперь бодрствовали. Они выбрались из саней вместе с остальными и посмотрели на Гарри, ища направления.

— Наружу, — сказал Гарри. — На Зонтичное дерево. Если этот аквариум выйдет из строя, весь комплекс затопит, и вода выльется из этого входа. Лучше всего нам забраться на ветки дерева.

Они побежали ко входу в пещеру, уклоняясь от блестящих природных препятствий на своем пути.

Снаружи Рэйчел направилась к рядам ветвей, которые служили лестницей, ведущей к огромному раскинувшемуся дереву. Келвин, Гарри и двое подростков последовали за ней.

Однако Натан Грант побежал прямо и скрылся из виду в подлеске.

— Я знал, что зря спасал его — пустая трата времени, — сказал Гарри.

Приглушенный взрыв прогремел глубоко внутри пещерного комплекса.

— Хранилище, — сказал Келвин, взбираясь на массивную ветку рядом с Рэйчел и парнями. — Оно просто взорвалось. Я думаю, что стенки аквариума сейчас обрушатся. Часть воды утечет в боковые туннели, но Себастьян прав: большая ее часть пойдет по пути наименьшего сопротивления и выйдет наружу так же, как и мы.

Рэйчел изучала вход в пещеру. Крыша проема находилась в нескольких футах ниже их насеста.

— Эта ветка достаточно высоко над землей, чтобы мы все были в безопасности, — сказала она.

— Это дерево выдержало множество сильных штормов, — сказал Гарри. — И этот участок находится не на прямом пути воды. Но мы почувствуем эффект. — Он протянул руку и взял Рэйчел за руку. — Держитесь крепче.

Раздался еще один приглушенный взрыв.

— Аквариум, — тихо сказал Келвин.

Хлынувшая волна звучала как раскаты грома, проносясь по пещере. Земля задрожала. Мгновение спустя поток яростно хлынул через вход. Рэйчел показалось, что она увидела какие-то темные фигуры, дергающиеся и извивающиеся в грохоте волн.

Зонтичное Дерево вздрогнуло. Несколько более мелких и новых корневых систем вырвались из своих креплений, но древние колонны, поддерживавшие секцию, в которой она и остальные спасались, держались крепко.

Дарвина вцепилась в плечо Рэйчел и засмеялась от волнения.

— Маленькая адреналиновая наркоманка, — сказала Рэйчел.

Очистив узкий вход в систему пещер, вода растеклась по джунглям, ее энергия быстро рассеялась.

Стремительные воды вытекали, казалось, целую вечность, прежде чем постепенно замедлиться и превратились в реку, ручей и, наконец, в небольшой ручеек.

Наступила жуткая тишина.

Потом начались крики.

— Грант, — сказал Гарри. — Похоже, он все-таки выжил.

Вскоре они нашли Натана. Он был жив, но его прижало к одной из корневых колонн тяжестью умирающего морского чудовища. Щупальца существа плотно обвились вокруг него.

Он продолжал кричать, пока Гарри, Келвин и двое подростков не отрубили щупалце.

Глава 30

— Значит, это ты стер мои воспоминания о том, как меня похитили и я проснулась в аквариумном комплексе, — сказала Рэйчел.

— Ты, наверное, не поверишь, — сказал Келвин, — но я пытался защитить тебя.

— Я верю тебе, — мягко сказала она.

Они сидели на кухне Рэйчел. Она приготовила отвар, чтобы гармонизировать свою внутреннюю энергию, а также специальные напитки для Гарри и Келвина. Она подумала, что им всем не помешало бы терапевтическое балансирование ауры.

На Дарвине не обнаружилось никаких побочных эффектов от этого приключения. Она сидела на холодильнике и жевала крендельки. Рядом с ней была Амберелла. Удивительно, но кукла выглядела лишь немного потрепанной. — Дань современному пластику и синтетике, а также мастерству ее матери в шитье, — подумала Рэйчел.

— Грант планировал убить тебя после того, как ты откроешь для него хранилище, — объяснил Келвин. — Когда ты сбежала, он был в ярости, но считал, что его секрет в безопасности, потому что был уверен, что ты не выживешь в Заповеднике.

Гарри отпил немного отвара и опустил чашку. — Он не знал, что ты дал Рэйчел флейту и рассказал, как ею пользоваться.

— Поначалу нет, — сказал Келвин. — Я был совершенно уверен, что любой человек с таким талантом, как у Рэйчел, сможет играть на флейте. Но если ты выберешься, мне придется убедиться, что я добрался до тебя раньше, чем это сделает Натан.

— Он бы убил меня, чтобы заставить замолчать, — сказала Рэйчел.

— Без малейшего колебания. Флейта была настроена на мой коттедж, — сказал Келвин. — Я знал, что если ты найдешь выход из Заповедника, ты окажешься там. Я ждал тебя. Я подсыпал немного своего снотворного в чай, который подал тебе, и приказал забыть всю чертову ночь и особенно ауру Натана Гранта. Я говорил, что если ты увидишь Гранта еще раз, ты не сможешь четко определить его ауру.

— Именно поэтому его аура была мутной, когда я увидела его на дегустации чая.

— Я также подтолкнул тебя вернуться в Фриквенси Сити как можно скорее. Позже я объяснил Гранту, что ты не представляешь угрозы.

— Он остался доволен, потому что не хотел убивать Рэйчел, пока не придумает, как заменить ее или вернуть на остров, чтобы открыть хранилище, — сказал Гарри.

Рэйчел вздрогнула. — Меня так легко загипнотизировать, Келвин? А, я то, думала, что у меня иммунитет.

— Ты, вероятно, невосприимчива к пси- гипнозу, — сказал Келвин. — Но то, что я разработал, — это мощный препарат. Никто не застрахован. Я совершил ошибку, продемонстрировав его Гранту. Он и Маркус Ланкастер сразу увидели возможности и начали экспериментировать с беспризорными детьми, которые приходили «Дом второго шанса».

Гарри посмотрел на него. — Когда ты разработал препарат?

— Несколько лет назад в другой жизни я был доктором Келвином Диллардом, директором по исследованиям в престижной фармацевтической лаборатории в Резонанс Сити. Моей специализацией была морская биология. Я получил снотворное из желез определенного вида рыб.

— Что случилось? — спросила Рэйчел. — Как ты оказался на Рейншедоу?

— Мне удалось разрушить свою карьеру, — сказал Келвин. — Фармацевтические исследования чрезвычайно конкурентоспособны. Стремясь победить, я опубликовал результаты некоторых исследований, проведенных в моей лаборатории, которые, как позже выяснилось, были сфальсифицированы двумя моими помощниками.

— Но ты был главным, поэтому принял на себя удар, — сказал Гарри.

— Это я был виноват. Я знал, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но главным приоритетом было получение преимущества над конкурентами. В конце концов скандал положил конец моей карьере. Я потерял уважение коллег, мои друзья отвернулись от меня, а моя жена расторгла БР. Ничего не осталось, кроме моей музыки. Поэтому я переехал на Рейншедоу.

— Где ты нашел флейты? — спросила Рэйчел.

Келвин слабо улыбнулся. — Можно сказать, что они нашли меня. Мой талант к музыке простирается до паранормального диапазона. Я слышу ноты, выходящие за рамки обычного спектра. Около года назад я заметил, что во время сильных штормов слышу музыку, доносящуюся откуда-то из Заповедника. Сначала я думал, что мое одиночество в сочетании с энергией, вытекающей из забора, создает звуковые галлюцинации.

— Музыка звала тебя, — мягко сказала Рэйчел.

— Как песня сирены. Однажды во время сильной грозы я решил, что терять мне уже нечего. Мне удалось пройти через забор и попасть в Заповедник. Оказавшись внутри, я просто продолжал идти, следуя за пара-музыкой. Клянусь, в то время мне было все равно, выберусь ли я обратно.

Гарри наблюдал за ним с холодным интересом. — Музыка привела тебя к системе пещер, в которой располагался аквариум пришельцев и связанные с ним лаборатории.

— Это было, мягко говоря, открытие жизни, — сказал Келвин.

— Подожди, я не понимаю, — прервала Рэйчел. — Кто играл музыку?

Келвин поморщился. — Не призраки, могу тебя в этом заверить. Я нашел флейты в туннеле, проходящем через аквариум. Их было семь. Они были очень аккуратно сложены в контейнере треугольной формы. Я уверен, что они были там на протяжении веков. Я предполагаю, что именно энергия штормов иногда пробуждала скрытую силу флейт и заставляла их гармонически резонировать. Благодаря моему таланту и близости к Заповеднику мне удавалось время от времени слышать музыку.

Гарри посмотрел на кусок темного кристалла, лежащий на кухонном столе. — На протяжении многих лет люди время от времени утверждали, что слышат призрачную музыку, доносящуюся из-за Заповедника во время сильных штормов. Но ты живешь возле забора почти десять лет и не слышал музыку до прошлого года?

— Иногда я улавливал одну-две ноты во время очень сильных штормов, — сказал Келвин, — но никогда не слышал устойчивой музыки, которая была бы достаточно ясной и сильной, чтобы ее можно было слушать — вплоть до прошлого года.

— Тогда в дело вмешался какой-то новый фактор, — сказал Гарри.

Они все посмотрели на кристалл, который он достал из хранилища.

— Думаешь,энергия этого камня зажгла флейты? — спросил Келвин.

— Мы мало что знаем о трех кристаллах, которые мои предки принесли с собой с Земли, — сказал Гарри, — но то немногое, что мы знаем, указывает на то, что при определенных обстоятельствах они могут сильно резонировать с естественными геотермальными потоками, генерируемыми в нексусах и вихрях. Себастьяны хранили камни в своего рода высокотехнологичном обсидиановом сундуке. Обсидиан ослаблял природную энергию кристаллов. Но где-то за последние восемнадцать месяцев кристаллы были извлечены из контейнера где хранились.

Глаза Келвина загорелись пониманием. — Ты нашел один из них внутри хранилища.

— Я думаю, что он, вероятно, пробыл там какое-то время, постепенно нагревая атмосферу и другие артефакты, включая эти флейты, — сказал Гарри.

Рэйчел снова повернулась к Келвину. — Я понимаю, насколько важно для тебя было открытие аквариума, но как же ты связался с парой преступников, таких как Натан Грант и Маркус Ланкастер?

Келвин устало выдохнул. — Ты еще не поняла?

— Ради всего святого, ты не преступник. Ты учёный, — сказала Рэйчел.

Гарри посмотрел на Келвина с понимающим выражением лица. — Ученый, который сделал невероятную находку и знал, что для продолжения своих исследований ему понадобятся деньги, много денег.

— Да, — сказал Кэлвин.

Рэйчел вздрогнула. — Теперь, понятно.

Келвин посмотрел на нее. — Одержимость Маркуса Ланкастера тобой меркнет по сравнению с моей одержимостью тайнами, сокрытыми в том лабораторном комплексе. Я боялся рассказать кому-либо о том, что нашел, потому что знал, что Фонд вмешается и возьмет контроль на себя.

— Верно, — сказал Гарри.

Келвин повернулся к нему. — Твоя семья не только владеет огромными ресурсами, но и владеет Заповедником и будет иметь собственнический интерес в получении прибыли от любых открытий, сделанных внутри. Учитывая мое прошлое, меня бы не пустили даже ступить в аквариум, не говоря уже о проведении там каких-либо исследований.

— Но тебе нужны были деньги, чтобы оборудовать настоящую лабораторию, — сказал Гарри. — Ты знал, что некоторые из реликвий, разбросанных по комплексу, будут стоить целое состояние на черном рынке. Итак, ты решил попытаться продать их.

— Это мир, о котором я ничего не знал. — Келвин взял свою чашку. — Я отправился во Фриквенси Сити и начал расспрашивать в различных магазинах антиквариата. Следующее, что я понял, это то, что Грант и Ланкастер предложили сотрудничество. Это казалось ответом на мои молитвы. Но их волновали только реликвии. И когда они обнаружили это хранилище, они не могли успокоиться, пока не придумали, как его открыть.

— Единственная причина, по которой ты все еще жив, — сказал Гарри, — это то, что флейты похожи на большинство технологий, основанных на кристаллах и янтаре. Их приходится часто перенастраивать.

— И ты был единственным, кто обладал таким экстрасенсорным талантом, необходимым для настройки, — сказала Рэйчел.

— Мне очень жаль, — сказал Келвин. — Я знаю, что этого недостаточно, но мне искренне жаль. Я чуть не убил тебя.

— Знаешь, — сказала Рэйчел, — эта печальная история о сделке с дьяволом — или в данном случае с дьяволами — в обмен на знания звучит знакомо.

Гарри и Келвин посмотрели на нее.

— Что? — она сказала. — Разве никто из вас никогда не слышал историю доктора Фауста?

— Нет, — сказал Гарри.

Бровь Келвина нахмурилась. — Он биолог?

Рэйчел улыбнулась. — Это легенда Старого Света о парне, который продает свою душу Люциферу в обмен на все секреты науки, которые он, конечно, никогда не получит, потому что дьяволу нельзя доверять. Это была одна из моих любимых сказок на ночь.

— Ха, — сказал Гарри. — А я читал комиксы «Существо из Обсидиановой лагуны» под одеялом по ночам.

— У меня была подписка на Журнал паранормальной биологии, — сказал Келвин. — Обычно каждый вечер я брал с собой в постель последний выпуск. Если подумать, я все еще так делаю.

— Проехали, — решительно сказала Рэйчел. — Поразмыслив, моя аналогия с легендой о Фаусте здесь не применима, потому что, в отличие от доктора в этой истории, ты искупил вину, Келвин. Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою в ту ночь, когда меня похитили, и ты сделал все возможное, чтобы обезопасить меня, стёр мне память.

Кэлвин поморщился. — Я сомневаюсь, что это будет иметь большое значение для властей Фонда или ФБПР. Учитывая, что я являюсь своего рода соучастником в похищении людей и торговли незаконными артефактами, я ожидаю, что следующие несколько лет я проведу в тюрьме. Интересно, позволят ли мне взять с собой скрипку?

— Так уж получилось, — сказал Гарри, — что именно я решаю, какие юридические действия будут предприняты. Я принял исполнительное решение. Чтобы продолжить расследование, нам нужны как твои биологические знания, так и твои уникальные музыкальные способности на Рейншедоу.

Кэлвин уставился на него. — Расследовать больше нечего. Аквариумный комплекс и артефакты в хранилище были уничтожены взрывом.

— Стоит предположить, что многие из этих морских особей проникли в систему затопленных пещер и, вероятно, выживут, — сказал Гарри. — У меня такое ощущение, что монстров будет много, которых нужно поймать и изучить. Я назначаю тебя ответственным за этот аспект расследования.

— Меня? — Келвин был ошеломлен.

— Очевидно, у тебя больше опыта работы в Заповеднике по морской части, чем у кого-либо еще в округе. У тебя будет доступ ко всем ресурсам лабораторий Фонда.

— Я не знаю, что сказать, — прошептал Кэлвин. — Я… ошеломлен.

— Быстро переживай это, — сказал Гарри. — У нас нет времени, на то, чтобы ты сидел в ошарашенном состоянии.

Рэйчел подняла брови. — Не поймите меня неправильно, я думаю, что поручить Келвину найти и изучить сбежавших аквариумных существ — отличная идея, но к чему спешка?

— Теперь я убежден, что моя первоначальная теория верна. Проблемы в Заповеднике возникли из-за кражи трех камней, которые Гарри Первый спрятал на острове. На сегодняшний день нам удалось найти только один из этих проклятых камней. Если повезет, извлечение его из аквариумного комплекса снизит пси-температуру внутри или, по крайней мере, замедлит процесс нагрева и выиграет нам немного времени. Но еще два камня остаются пропавшими.

— Это также делает вора неизвестным, — сказала Рэйчел.

— Да, — ответил Гарри.

— Думаю, я знаю, к чему вы клоните, — сказал Келвин. Он указал на серый кристалл на столе. — Вы же не верите, что этот камень оказался в аквариуме случайно?

— Нет, — сказал Гарри. — Я думаю, тот, кто украл камни, кое-что понимал в их силе. Вор зачем-то положил один из этих чертовых камней в аквариумный комплекс.

— Тебе интересно знать, что он сделал с двумя другими, — сказала Рэйчел.

— Нам нужно их найти, — сказал Гарри. — Я думаю, что территория, которую мы называем Заповедником, на самом деле была версией био-лаборатории Пришельцев, местом, где они проводили опасные пара-эксперименты в отчаянной попытке спасти себя. В конце концов это не сработало. Они были вынуждены уйти под землю.

Рэйчел резко вздохнула. Выражение лица Келвина было мрачным.

— Другими словами, ты думаешь, что аквариумный комплекс был не единственной лабораторией на острове, — сказала Рэйчел.

— У меня такое ощущение, что глубоко внутри Заповедника есть и другие экспериментальные лаборатории, — сказал Гарри.

— Это имеет смысл, — сказал Келвин. Он медленно кивнул. — Что может быть лучше для лабораторий, занимающихся опасными парабиологическими исследованиями, чем отдаленный остров в Янтарном море?

— Это во многом объясняет легенды и мифы, сложившиеся о Рейншедоу, — сказала Рэйчел. — Но это не объясняет, почему в последнее время уровень паранормальной радиации внутри Заповедника начал повышаться.

— Нет. — Гарри посмотрел на камень, лежащий на столе. — Но недостающие кварцы могли бы объяснить это.

— Может быть, они тоже были внутри аквариума, — сказал Келвин. — Либо где-то еще. В той сети лабораторий много кристаллов.

— Если это так, взрыв, возможно, решил проблему, — сказал Гарри. — Но я не думаю, что будет все так просто. Гораздо более вероятно, что вор пытался использовать три кристалла для усиления естественной геотермальной энергосистемы. Это означает, что камни расположены далеко друг от друга с тщательно продуманным положением.

— Но зачем кому-то делать такое в таком опасном узле, как Заповедник? — спросила Рэйчел.

Келвин фыркнул. — Тебе обязательно спрашивать об этом после того, как ты узнала, что я сделал? Я являюсь примером того, как далеко могут зайти некоторые люди, чтобы раскрыть тайны парабиологического мира. Ответы обещают излечение болезней, усиление пси-способностей и увеличение продолжительности жизни. Поверь мне, перспективы сделать подобные открытия более чем достаточно, чтобы заставить человека пойти на сделку с дьяволом.

Рэйчел протянула руку и коснулась его руки. — Все нормально. Ты расторг этот контракт.

Келвин улыбнулся. — Благодаря вам.

— Так или иначе, — сказал Гарри, — нам придется найти два недостающих камня, потому что, похоже, карты и старые дневники правы относительно Рейншедоу. Здесь обитают монстры.

Глава 31

Телефон Гарри зазвонил, нарушив приятную утреннюю рутину на солнечной кухни. Рэйчел слегка вздрогнула от удивления. Дарвина, сидевшая на холодильнике, усмехнулась и откусила еще кусочек свежеиспеченного печенья, которое только что дала ей Рэйчел.

Гарри потянулся к телефону. — Похоже, мы снова на связи с цивилизацией. — Он взглянул на входящий номер. — Брат. — Он нажал кнопку, чтобы принять вызов. — Как раз вовремя. Нам вернули электричество час назад. Предполагается, что телефонная связь не заставит себя долго ждать. У меня есть новости о пропавших камнях.

— Слушаю, — сказал Дрейк.

— Мы нашли один. И ты не поверишь, на что еще мы наткнулись в Заповеднике.

Он пробежался по списку недавних событий. Когда он закончил, Рэйчел поставила перед ним тарелку с золотисто-желтой яичницей, приправленной травами и сыром. Она вернулась к стойке за тарелкой с ягодами и сливками и тарелкой с печеньем, которую только что вынула из духовки.

— Похоже, что пси-градус в Заповеднике уже не растет так быстро, как когда я прибыл сюда, — сказал Гарри. — Я думаю, можно с уверенностью предположить, что мы были правы относительно источника проблемы.

— Чертовы камни, — сказал Дрейк.

— Верно. Извлечение одного из аквариума успокоило ситуацию, но не решило проблему. Нам нужно найти два других. Между тем, невозможно узнать, что нас ждет за забором.

— Ты же не думаешь, что пришельцы отгородили такую большую территорию только для того, чтобы защитить аквариум? — сказал Дрейк.

— Нет. Я думаю, нас ждет еще несколько сюрпризов, прежде чем все закончится. Что с твоей стороны?

— Я нашел правнучку Норта, — сказал Дрейк. Холодное удовлетворение охотника прозвучало в его голосе.

Знакомая дрожь интуиции обострила чувства Гарри. — Она жива?

— Я так думаю, хотя пока не могу это подтвердить. Похоже, она живет под вымышленным именем.

— Работает? Замужем?

— Не замужем, по крайней мере, уже. Она была в БР, но муж умер при загадочных обстоятельствах. Она работает помощницей фокусника в дешевом магическом шоу в Старом квартале Кристалл Сити. Она приложила немало усилий, чтобы исчезнуть.

— Вопрос в том, зачем так стараться спрятаться?

— Семья погибшего мужа считает, что она его убила.

— Было ли расследование?

— Да, но никаких доказательств обнаружено не было, поэтому никаких обвинений предъявлено не было, — сказал Дрейк. — Однако это не удовлетворило семью погибшего. Уиткомбы очень сильны в Резонанс Сити. Они никогда не одобряли брак. Даже если им не удалось добиться обвинения вдовы в убийстве, они ясно дали понять, что хотят отомстить. Они сделали ее жизнь невыносимой. Не похоже, что у нее есть собственная семья, которая могла бы ее защитить.

Гарри жевал кусочек печенья, которое только что намазал маслом, пока обдумывал эту информацию.

— Ты ешь? — спросил Дрейк.

— Завтракаю. — Гарри сглотнул. — Яичница и печенье.

— Ты не готовишь такие вещи, как печенье. Не думаю, что я когда-либо видел, чтобы ты готовил яичницу.

— Кулинария — это не мое. Но я хорошо ем.

— Могу ли я предположить, что готовила Рэйчел Блейк?

Гарри встретился взглядом с Рэйчел, когда она села напротив него. Он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. И тут она пошевелила пальцами.

— Передай своему брату, что я пожелала ему доброго утра, — сказала она.

— Рэйчел просит пожелать тебе доброго утра, — сказал он в трубку.

— И ей того же. — Наступила короткая пауза. Дрейк прочистил горло. — Этот совместный завтрак с утра — особый случай или обычное мероприятие?

Гарри снова встретился взглядом с Рэйчел. — Обычное, как вся жизнь.

Дрейк прочистил горло. — Она, э-э, знает о…?

— Моем грязном прошлом? Да. Но Рэйчел выросла в сообществе Гармонического Просвещения. Они имеют просвещенный взгляд на подобные вещи. Расскажи мне больше о семье Уиткомбов. Есть ли объяснения/ подтверждения, почему вдова могла убить мужа?

— Конечно. Это самое интересное, по крайней мере, с нашей точки зрения. Они думают, что она соблазнила его на БР, потому что он нужен был ей, чтобы помочь ей найти что-то ценное.

— Мертвый муж был одарен?

— Да, и, судя по всему, хорошо, но точная природа его способностей неясна, — сказал Дрейк. — Все, что я могу сказать наверняка, это то, что у него была степень в области параархеологии. Он работал в частном музее.

— Другими словами, Уиткомб был тем талантом, который мог бы оказаться полезным, когда дело дошло до обнаружения тайника с артефактами Старого Света внутри Заповедника.

— Верно, — сказал Дрейк. — Даже если бы у вдовы была старая янтарная пси-карта, подобная той, которую ты использовал, чтобы найти камни несколько лет назад, сомнительно, чтобы она рискнула зайти внутрь одна.

— Кроме того, она, возможно, пришла к выводу, что ей может понадобиться парень, который хорошо разбирается в реликвиях Старого Света.

— Версия семьи Уиткомб заключается в том, что после того, как сын и наследник помог своей невесте найти то, что она искала, она бросила его и исчезла.

— Возможно, они правы. Вот только она явно не вынесла из Заповедника кристаллы или, еще что-то ценное. Если бы это было так, она бы не работала в дешевом магическом шоу.

— Ты только что подтвердил, что один из камней находился внутри Заповедника, — сказал Дрейк. — Вполне возможно, что она сбежала с двумя другими.

— Нет, — сказал Гарри. — Два все еще там. Это правда, что пси-температура растет не так быстро, как раньше, но за забором все еще много пси.

— Хорошо, я не спорю с тобой. Когда дело доходит до подобных вещей, твоя интуиция сильна. Похоже, следующим шагом будет выследить вдову и узнать, что она знает.

— Да, — сказал Гарри. — Иди и сделай это как можно скорее. Когда найдешь ее, привези ее сюда, на Рейншедоу. Что-то мне подсказывает, что она нам понадобится.

— А что, если она не захочет?

— Это твоя проблема. Ты ответственен за эту часть расследования. Мне все равно, как ты это сделаешь, просто постарайся привести ее сюда как можно скорее.

— Знаешь, есть закон о насильственном похищении…»

— Я продолжу завтракать, — сказал Гарри. — Позвони мне, когда она будет с тобой. Пока.

Глава 32

— Черт возьми, Себастьян, я уехал на неделю, а ты взорвал мой остров. — Старинное рабочее кресло Слэйда Эттриджа заскрипело, когда он откинулся на спинку. — А еще есть небольшой инцидент с поджогом и сообщение о каких-то морских монстрах-мутантах, сбежавших в затопленные пещеры Заповедника. Не говоря уже об обнаружении пары плохих парней, которые торговали незаконными реликвиями, которые они нашли в лаборатории пришельцев.

— Да, на Рейншедоу, было весело, — сказал Гарри. — Как прошла твоя неделя?

— Как, по-твоему, она могла пройти? У Шарлотты огромная семья, и я, наверное, познакомился со всеми ее родственниками. Я пережил допрос ее отца, который дал понять, что, если я не буду относиться к его маленькой девочке должным образом, я навсегда исчезну в катакомбах.

— Он может такое провернуть?

— Очевидно, у него есть связи в местной Гильдии Охотников, — сказал Слэйд. — После этого я совершил ошибку, приняв приглашение брата Шарлотты сходить выпить пива в безымянной таверне в Квартале.

Гарри улыбнулся. — И что же пошло не так?

— Мои воспоминания туманны, но я думаю, что были замешаны какие-то пьяные охотники за привидениями и несколько разбитых бутылок. Я смутно помню, как позвонил старому другу, чтобы тот вызволил нас из тюрьмы. К счастью, упомянутый друг смог оказать некоторое влияние, чтобы снять все обвинения, и этот добрый поступок, теперь висит долгом над моей шеей.

Гарри поднял брови. — У твоего старого друга, должно быть, отличные связи.

— Еще бы, ведь его зовут Уинтерс.

— Как Адам Уинтерс, Босс Гильдии?

— Он и есть. Я не буду вдаваться в подробности большого семейного приема в отеле позапрошлой ночью. — Стул Слэйда снова скрипнул, когда он наклонился вперед. — Скажем так, я был более чем готов вернуться домой на свой тихий маленький остров и возобновить неспешный тихий образ жизни в маленьком городке. Вместо этого я нашел только неприятности, и кажется, что все они вращаются вокруг Заповедника.

— Да, — сказал Гарри, — это так.

— Что ты планируешь с этим делать?

— Забавно, что ты спросил. В последнее время я потратил много времени на разработку стратегии решения проблемы.

— Есть какие-нибудь хорошие идеи, кроме эвакуации? Потому что я сразу скажу: эвакуация не сработает. Местные жители не покинут свои дома только потому, что Фонд считает, что Заповедник стал более опасным. Вместо этого они начнут изобретать теории заговора.

— Рэйчел предупреждала меня об этом, — сказал Гарри. — Но хорошая новость в том, что, я думаю, у нас есть немного времени. Пси-температура, похоже, стабилизировалась, по крайней мере временно, потому что мы вытащили один из кристаллов из пещеры-аквариума. Надо найти два оставшихся камня.

— Как?

— Мы начнем с поиска человека, который, очевидно, их украл.

— Есть имя? — спросил Слэйд.

— Помимо моего прадеда был еще один человек, который знал, где спрятаны камни, — его коллега по охоте на пиратов Николас Норт. По словам моего прадеда, они оба составили пси-карты местности.

— Норт мертв уже несколько десятилетий.

— Это факт, — сказал Гарри. — И в отличие от моего прадеда, Норт не был очень плодовитым. Но на сегодняшний день жив один прямой потомок Ника Норта, его правнучка.

— И? Я слышал, что единственный человек, который может прочитать пси-карту, — это тот, кто ее составил.

Гарри медленно улыбнулся. — Или кровный родственник, который случайно унаследовал одну из версий таланта картографа и, следовательно, схожий парапсихический профиль. Пси-генетика непредсказуема. Я первый человек в семье Себастьян, который смог интерпретировать карту моего прадеда.

— И теперь ты задаешься вопросом, может быть, правнучка Норта заполучила его карту и смогла расшифровать ее?

— С этого стоит начать. Мой брат Дрейк сейчас ее выслеживает.

— А что, если она откажется сотрудничать?

— Это проблема Дрейка.

Глава 33

Джилли по-прежнему не отвечала на звонки.

Рэйчел барабанила пальцами по прилавку. Она созерцала пустой книжный магазин и кафе. На окне висела табличка «Закрыто». Еще не было девяти, так что, технически говоря, Джилли еще не опоздала. Но Джилли всегда приходила пораньше.

Рэйчел посмотрела на Дарвину, которая сидела на подоконнике вместе с Амбереллой и играла с кисточкой шнура, прикрепленного к шторе.

— Я начинаю беспокоиться о Джилли, — сказала Рэйчел.

Дарвина усмехнулась и ударила по кисточке. Рэйчел открыла телефон и набрала номер Гарри. Она улыбнулась про себя, когда он ответил на середине первого гудка.

— Что случилось? — спросил он.

— Знаешь, это не очень гармонично сбалансированный способ ответить на звонок. Это предполагает негатив.

— Запомню. Что случилось?

— Ничего, по крайней мере, я не думаю, что что-то не так. Но я немного волнуюсь за Джилли. Она еще не пришла и не отвечает на телефонные звонки. Она живет одна. Если она заболела или поранилась/ пострадала, она даже не сможет позвать на помощь. Я собираюсь одолжить Вайб и навестить ее. Я не хочу, чтобы ты волновался, когда заметишь, что магазин все еще закрыт.

— Спасибо, потому что я бы чертовски волновался, если бы ты исчезла. Берешь Дарвину?

— Естественно. — Говоря это, Рэйчел пересекла комнату. Она подхватила Дарвину и Амбереллу с подоконника. Дарвина издавала восторженные звуки. — Ты знаешь, как она любит кататься на машинах.

— Вайб — это обновленный гольф-кар, а не машина. Позвони мне, когда узнаешь, что случилось с Джилли.

— Обязательно. Есть новости?

— Слэйд немного раздражен, потому что он пропустил все веселье. Но у нас была долгая беседа с Грантом, который говорит так быстро, как только может, до прибытия агентов ФБПР. Он рассказал нам все об операции «Второй шанс» и даже готов предоставить доказательства того, что Ланкастер убил свою жену. Это хорошая новость.

— А какая плохая? — спросила Рэйчел.

— И кто сейчас настроен негативно? Плохая новость заключается в том, что из-за информации об убийстве власти Фриквенси Сити начали расследование. Очевидно, один из детективов все это время что-то подозревал. Час назад он отправился в клинику Чепмена, чтобы арестовать Ланкастера.

— Почему это плохие новости?»

— Потому что ФБПР и полицейские Фриквенси Сити спорят о том, кто обладает юрисдикцией в этом деле. Как представитель службы безопасности Фонда, я не имею никакого влияния. По сути, я всего лишь частный сыщик. Но Слейд работает по своим связям в Бюро. Он думает, что сможет организовать встречу с Ланкастером.

— Полагаю, расследование убийства в приоритете.

— Не волнуйся, так или иначе, мы поговорим с Ланкастером, и скоро.

Рэйчел взяла Дарвину под мышку, перекинула сумку через плечо и вышла через заднюю дверь магазина. — Если Ланкастер узнает, что вы пытаетесь добраться до него, жди новых задержек. Он очень, очень талантливый мошенник.

— Я не в настроении откладывать дела. Я хочу ответы.

— Я тоже. Пока-пока. Я зайду к тебе, как только удостоверюсь, что с Джилли все в порядке.

Узкая дорога вдоль вершины скал была по большей части очищена от поваленных ветвей деревьев и другого мусора. Рэйчел вовремя добралась до поворота к коттеджу Джилли и осторожно выехала на грязную, изрытую колеями дорогу, которая шла через лес.

Она остановилась на подъездной дороге перед обветшалым коттеджем Джилли и вышла из-за руля. Дарвина взобралась ей на плечо.

Рэйчел оставила сумку на пассажирском сиденье «Вайба». Грабежи не были проблемой на Рейншедоу. — Низкий уровень преступности — один из плюсов жизни в маленьком городке, — подумала она. Единственное, о чем людям на острове приходилось беспокоиться, — это монстры — люди и нелюди — скрывающиеся в Заповеднике.

— Но везде есть свои минусы, — объяснила Рэйчел Дарвине.

Они поднялись по трем деревянным ступеням. Рэйчел громко постучала в дверь.

Ее подвески слегка столкнулись. Ледяная энергия ускорила ее пульс.

— Джилли? Это Рэйчел. Я немного волновалась за тебя, когда ты сегодня не пришла на работу. Все в порядке?

За дверью послышались шаги. Через несколько секунд дверь открылась. Джилли смотрела на Рэйчел через сетчатую дверь. Ее серые глаза были полны страха. Дарвина издала низкое, рокочущее рычание и перешла в режим полной охоты.

— Рэйчел, — прошептала Джилли. Одной рукой она прижала к горлу лацканы выцветшего розового халата. — Ланкастер здесь. Это ловушка. Ради бога, уходи. Беги.

— Я не оставлю тебя с ним. Если я это сделаю, он убьет тебя. Ты знаешь слишком много. Кроме того, он хочет именно меня. — Рэйчел немного повысила голос. — Не так ли, Маркус?

В коридоре позади Джилли двинулась фигура. Слабый свет блеснул на магрезе в его руке.

— Ты так хорошо меня знаешь, любовь моя, — сказал Ланкастер. — Так же, как я знаю тебя. Я сказал мисс Финч, что ты приедешь сюда, чтобы проведать ее, когда она не придет на работу. Это был именно тот шаг, который сделал бы добросовестный работодатель.

Дарвина снова зарычала. Рэйчел протянула руку, чтобы прикоснуться к ней.

— Нет, Дарвина, — тихо сказала она. — Еще нет.

Дарвина вздрогнула, но повиновалась.

— Что это за штука у тебя на плече? — удивленно спросил Ланкастер. — Похоже на крысу. Она, что держит куклу?

Рэйчел проигнорировала вопрос. — Я впечатлена, Маркус. Ты сильно рисковал, появившись на острове, чтобы забрать меня.

— Ты не оставила мне выбора. Я пытался дать тебе понять, что ты принадлежишь мне, но ты сбежала. А потом, что я узнаю: что ты трахаешься с этим ублюдком, Себастьяном. Ты же не думала, что я это прощу. Я виню Себастьяна в том, что он соблазнил тебя, но пути назад нет. Теперь ты испорченный товар, Рэйчел. Какой позор.

— Когда ты прибыл на остров? — спросила Рэйчел.

— Этим утром. Я сел на паром до Сёздей-Харбор и нанял местного рыбака, чтобы тот отвез меня на Рейншедоу. Я знал все, что мне нужно было знать, включая тот факт, что мисс Финч работала на тебя.

— Потому что Натан Грант держал тебя в курсе. Ты же знаешь, что сейчас он сидит в местной тюрьме и ждет, пока его заберут агенты ФБПР? Мне сказали, что он заливается соловьем о вашей операции в «Доме второго шанса» и даже предложил предоставить доказательства того, что ты убил свою жену.

— Это не имеет значения. Я исчезну прежде, чем кто-нибудь узнает, что меня нет в Фриквенси Сити. Пока я был в клинике, я всегда держал при себе немного снотворного доктора Дилларда на случай, если он мне понадобится. Я применил его сегодня утром, когда узнал, что меня собираются арестовать. Ночью у меня случился припадок, и меня отвезли в Фриквенси-Сити-Генерал. Прежде чем они поймут, что я исчез, произойдет большая неразбериха.

— Ты собираешься применить препарат и к Джилли, чтобы она не вспомнила, что ты был здесь?

— К сожалению, я израсходовал остатки препарата на санитара, — сказал Ланкастер. — Боюсь, мисс Финч не переживет этот день. И ты тоже.

— Могу обещать, что Гарри Себастьян и шеф Эттридж не остановятся, пока не найдут тебя.

— Но они не найдут меня, Рэйчел. Никогда. Когда я покину остров, я исчезну. Поверь, когда дело доходит до исчезновения, я лучший. Видишь ли, у меня к этому талант.

Она слегка пошевелила запястьем. Серебряные подвески зазвенели. Один из них, крошечный кинжал с маленьким черным камнем, поймал свет и засиял. Отвлекшись, Ланкастер взглянул на браслет, а затем отвернулся. Его брови нахмурились, а глаза сузились, как будто ему было трудно сосредоточиться.

— Тебе не следовало убегать от меня, — сказал он. — Ты моя. Я действительно верил, что нам суждено быть вместе, но теперь я вижу, что ошибался насчет тебя.

Она вложила в чары еще немного энергии. Миниатюрный кинжал стал светлее. Ланкастер снова посмотрел на браслет, нахмурившись. Он отвел взгляд с видимым усилием воли и покачал головой, как бы проясняя свои мысли.

— Я тоже ошибалась насчет тебя, Маркус, — сказала Рэйчел, сохраняя голос спокойным и ровным. — Я не могу поверить, что совершила ошибку, сказав доктору Окфорду, что ты один из самых умных монстров. Это не так. Ты всего лишь мелкий мошенник.

В глазах Ланкастера вспыхнула ярость. — Заткнись, глупая шлюха. Я бы отдал тебе все.

— Но есть проблема. Видишь ли, у тебя нет ничего, что мне нужно. Абсолютно ничего.

Амулеты сталкивались и звенели; теперь громче. В атмосфере кружились потоки энергии. Джилли замерла. Она уставилась на Рэйчел, очевидно понимая, что что-то происходит. Растущая энергия была направлена не на нее, но она улавливала часть обратки.

Глаза Ланкастера вспыхнули красной волной неконтролируемой ярости. Он смотрел на танцующие, ослепительные подвески и не мог отвести взгляд.

— Прекрати, — крикнул он.

Он оттолкнул Джилли, сделал два длинных шага вперед и схватил за запястье, на котором Рэйчел носила браслет. Дарвина зашипела.

— Нет, Дарвина, — прошептала Рэйчел.

Она направила каждую унцию своей энергии сквозь камни амулетов. Кинжал вспыхнул солнечным светом. Крошечная точка энергии осветила комнату.

Ланкастер сильно содрогнулся. Его рот открылся в крике, который оборвался еще до того, как он начался. Его начало сильно трясти. Пистолет выпал из его пальцев и с грохотом приземлился.

Джилли бросилась вперед, чтобы забрать оружие.

Невероятным образом Ланкастеру удалось удержаться на ногах, зажав запястье Рэйчел одной рукой. Его глаза горели паникой и яростью.

— Что ты сделала со мной? — кричал он.

Он попытался притянуть ее, чтобы схватить за горло. Она двинулась к нему. Используя как рычаг свое бедро и силу его собственной инерции, она вывела его из равновесия.

Он рухнул на пол. Дарвина набросилась, пытаясь схватить его за горло.

Ланкастер снова закричал.

— Все хорошо, Дарвина, — сказала Рэйчел. — Отпусти его.

Дарвина отступила, но сосредоточила свое внимание на Ланкастере, готовая в любой момент броситься на него.

— Не двигайся, иначе я позволю Дарвине разорвать тебе глотку, — сказала Рэйчел.

— Ты не сможешь этого сделать, — выдохнул Ланкастер. Он приложил руку к горлу, а затем в шоке уставился на свои окровавленные пальцы. — Оно меня укусило.

— Она не тронула твою яремную вену, — сказала Рэйчел. — Так, что все будет хорошо. Вроде, как бы. Но ты даже не представляешь, сколько мне придется медитировать сегодня вечером, чтобы гармонизировать свои чувства. Знаешь, в последнее время у меня есть дела и по важнее. — Она повернулась к Джилли. — Ты как?

— Я приду в норму после того, как выпью чего-нибудь, — сказала Джилли. — Что ты с ним сделала?

— Я погасила его талант. Он по-прежнему Маркус Ланкастер, но уже не тот обаяшка, каким был когда-то.

— Ох, черт возьми, — сказала Джилли. — А я-то думала, что ты просто очень хорошо умеешь заваривать чай и читать ауры.

— Такое я тоже могу.

На подъездной дорожке раздался приглушенный рев большого двигателя. Тяжелая машина резко остановилась перед коттеджем. обувь застучала по ступенькам, и мгновение спустя Гарри вбежал в дверь на темной волне яростной энергии. Его глаза горели.

Слэйд Эттридж шел прямо за ним с пистолетом наготове. Рекс вбежал в дверь вместе с мужчинами, обнажая все четыре глаза и множество зубов. Сумочки-клатча не было видно. — Он пришел готовым к битве, — подумала Рэйчел.

Но Рекс, казалось, почти сразу почувствовал, что угрозы больше нет. Он распушился, закрыл охотничьи глаза и поспешил поприветствовать Дарвину. Она тоже перешла в режим пушистика и застенчиво хихикала.

Гарри посмотрел на Ланкастера, который стонал на полу. Затем он переключил свое внимание на Рэйчел.

— Ты в порядке? — спросил он немного грубо.

Она одарила его бледной улыбкой. — Что-то в последнее время, ты часто задаешь этот вопрос.

— И каков ответ?

— Я в порядке.

Он заключил ее в свои объятия и крепко обнял. — Никогда, никогда больше не пугай меня так.

— Хорошо, — пробормотала она ему в рубашку. — Откуда вы узнали, что он был на острове?

— Когда я понял, что произошла какая-то бюрократическая путаница, я позвонил твоему старому боссу Иену Окфорду. Он сказал мне, что у него такое ощущение, что путаница с документами в клинике была спланирована Ланкастером. Сказал передать тебе, что, по его мнению, ты была права на его счет с самого начала. Еще он сказал, что одержимость этого ублюдка тобой была реальной — единственное, что Ланкастер не симулировал. Сказал, что если бы Ланкастеру удалось сбежать, он немедленно отправился бы за тобой.

Рэйчел подняла голову. — Доктор Окфорд сказал, что я была права в диагнозе?

— Я думаю, он сказал что-то о том, что ты можешь вернуться на свою старую работу, но к тому времени я уже не слушал. Мы со Слэйдом уже бежали к тебе.

— Ланкастер будет проблемой, — тихо сказал Слэйд. — Если мы отправим его обратно в полицию Фриквенси Сити, он воспользуется своим талантом, чтобы снова скрыться.

— Я знаю, — сказал Гарри.

Холодные и резкие слова заставили Рэйчел поднять голову с его плеча. Она посмотрела на Гарри, а затем на Слэйда. Она знала, о чем думают оба. Было бы так легко и так удобно заставить Ланкастера исчезнуть в Заповеднике.

— В этом нет необходимости, — Живо сказала она. — Если он выйдет из тюрьмы, то не благодаря своему таланту.

— Что ты с ним сделала? — спросил Гарри.

— Можно сказать, что я очаровала его.

Глава 34

— Когда я генерирую нужное количество энергии с помощью амулетов на своем браслете, они создают психический диссонанс. Это очень беспокоит тех, кто находится поблизости, но не причиняет никакого реального вреда, если я не сосредоточусь на ауре человека, — сказала Рэйчел. Она обхватила обеими руками чашку чая. — Когда я это делаю, каждый амулет становится маленьким паранормальным зеркалом. Я могу направить эти зеркала в любое место человеческого спектра, но мне нужен физический контакт и четкая цель. Когда Ланкастер впадал в ярость, он автоматически прибегал к своему таланту.

— Что дало тебе необходимую пси-цель, — сказал Гарри. — Понятно.

Они сидели на кухне. Ужин закончился, но стол еще не был убран. Последний кусок огромной пиццы, которую Гарри взял на вынос, лежал в коробке. Бутылка вина рядом с коробкой была почти пуста. Вместо десерта Рэйчел заварила им обоим чай.

Дарвина сидела на подоконнике и жевала шоколадное печенье. С ней была Амберелла. Кукла и пыльный кролик смотрели в ночь, словно ожидая компании.

— С технической точки зрения, — сказала Рэйчел, — я не разрушила эту часть его ауры, но я привела длины волн в то, что, вероятно, будет постоянным состоянием дисгармонии. Он больше не сможет четко сосредоточить свой экстрасенсорный талант.

— Так и надо ублюдку.

— Ланкастер по-прежнему монстр. — Рэйчел взяла отвар, отпила и опустила чашку. — Как я сказала доктору Окфорду, некоторые вещи невозможно исправить, по крайней мере, с теми парапсихологическими знаниями, которые у нас есть сейчас.

Гарри поставил чашку, перегнулся через стол и схватил ее лицо. — Ты обдумала предложение Окфорда вернуться в клинику?

Она улыбнулась, наслаждаясь силой и нежностью его руки. — Неа. В тот день, когда меня уволили, я поняла, что не создана для основного мира.

— Кажется, я тоже не создан для того мира.

— Что это значит? — она спросила.

— Остров Рейншедоу, с тобой.

— Ты не вернешься в Фриквенси Сити?

— Не для того, чтобы жить, — сказал он. — сейчас у меня работенка на Рейншедоу.

— Да, — сказала она. — Ты здесь нужен.

— Да, я должен быть здесь, но не из-за Заповедника. Я мог бы вести расследование удаленно. Но я хочу быть здесь, потому что ты здесь. Я влюбился в тебя с первого взгляда, Рэйчел.

— Ха. Ты поставил меня на первое место в своем списке подозреваемых.

— Какое это имеет отношение к этому? — Он казался искренне растерянным.

— Ты серьезно? Как ты мог влюбиться в того, кто, по твоему мнению, не замышлял в Заповеднике ничего хорошего?

— Ты ожидаешь, что я отвечу на такой вопрос? — спросил Гарри. — Это ты изучала философию Гармонического Просвещения.

— Хорошо, возможно, ты с самого начала испытывал ко мне сексуальное влечение, — предположила она.

— Возможно?

— Это нормально. Ты мне тоже понравился. Сексуальное влечение иногда может стать отправной точкой для более глубоких и прочных отношений.

Гарри улыбнулся своей пиратской улыбкой. — Дорогая, я мужик. Я знаю все о сексуальном влечении и о том, как оно действует.

— Точно.

— Между нами определенно искрило. Но вот небольшой экскурс в мою личную психику. Я бы не стал спасать подозреваемую из того беспорядка, в который она попала, только потому, что она меня привлекла сексуально.

Рэйчел переполняли эмоции. На глазах у нее собрались слезы. — Ты хотел спасти меня? Даже несмотря на то, что думал, что я могу быть виновна? Это так-…

— Иррационально? Сумасшедше? Непросвещенно?

— Нет. — Она фыркнула и схватила салфетку, чтобы промокнуть глаза. — Это так романтично.

— Сначала я джентльмен, взявший на себя ответственность за развод, а теперь я романтик, потому что влюбился в подозреваемую. — Он покачал головой. — Не подскажешь, какие травы ты добавляешь в смесь чая, которую завариваешь для себя?

Она проигнорировала его. — Что бы ты сделал, если бы выяснилось, что я виновна в краже этих трех камней?

— Я знаю, что ты не такой уж холодный и расчетливый преступник. Я полагаю, что если ты была замешана в этом, то только потому, что тебя втянули в это.

— Ну и дела, спасибо. Ты думаешь, я настолько наивна?

— В худшем случае ты позволила неуместной преданности навлечь на себя неприятности, — заверил ее Гарри.

— Не нравится моя преданность Келвину Дилларду? Потому что я не считаю это неуместным.

— Я тоже, — сказал Гарри. Он схватил ее за руку, поднялся и поднял ее. — Это часть тебя. Меня это устраивает. В моей семье мы понимаем преданность, даже если она неуместна. Выходи за меня замуж, Рэйчел. Я хочу Брак по Завету со всеми атрибутами.

— Снова?

Он улыбнулся. — Если ответ да, то я готов рискнуть.

— Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? — спросила она беспокойно. — Тебе придется встретиться с моей семьей, и нам предстоит пройти дополнительную церемонию Гармонического Просвещения. У нас свои традиции в Сообществе.

Его глаза горели жаром любви. Он заключил ее в свои объятия.

— Недавно мы с тобой пережили пожар, встречу с морским чудовищем и несколькими плохими парнями, которые хотели нас убить. Не говоря уже о побеге из взрывающейся лаборатории, полной артефактов и результатов каких-то паранормальных биологических экспериментов. Пока ты рядом со мной, я могу справиться с твоей семьей и свадебной церемонией ГП.

Она улыбнулась и обвила руками его шею. — Конечно ты сможешь. Ты правнук пирата и ты призрачная аура. Ты настоящая легенда. Ты можешь справиться с чем угодно.

Гарри поцеловал ее. Она поцеловала его в ответ.

Через некоторое время он подхватил ее на руки.

Дарвина схватила Амбереллу и еще одну шоколадную печеньку. Она спрыгнула с подоконника и, посмеиваясь, поспешила к двери.

— Я думаю, у нее наклевывается горячее свидание, — сказала Рэйчел. — Я лучше открою ей дверь.

— Может стоит установить мини дверь, — сказал Гарри.

Он нес Рэйчел через кухню. Она наклонилась и открыла дверь. В комнату ворвался теплый, ароматный ночной воздух.

— Сегодня вечером не будет шторма, — сказал Гарри. — Это хороший знак.

Дарвина вместе с Амбереллой выбежала на темное крыльцо и вскочила на перила.

— Повеселись, — сказала Рэйчел. — Но никаких поездок на быстрых машинах с парнями.

Дарвина рассмеялась.

Рэйчел закрыла дверь и заперла ее. Затем она выключила свет. В конце концов, Гарри не требовалось освещение, чтобы найти дорогу в спальню.

Наверху лестницы Рэйчел услышала тонкий, музыкальный звон своих чар, а затем забыла все, кроме сладкого, горячего огня любви, пылавшего в воздухе.

Рекс появился из ночи, его усыпанный кристаллами клатч сверкал в лунном свете. Он пересек двор и вскочил на перила, хихикнув в романтическом приветствии. Дарвина ждала, сжимая в одной лапе Амбереллу. Она дала ему половину шоколадного печенья.

Некоторое время они сидели вместе, наслаждаясь вечером и печеньем. Когда взошла луна, они соскочили на землю и исчезли во тьме. Чудесная страна, освещенная сверкающими кристальными водопадами и цветами, сияющими в ультрасвете, манила. Это была прекрасная ночь для охоты.

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34