Самое противное в призраках то, что иногда ты к ним не имеешь абсолютно никакого отношения. Вполне логично ожидать призрака, ну, например, рядом с могилой своей прабабушки. Или нормально предполагать появление приведения над диваном, где умер кто-то из твоих родственников. Лежишь себе ночью на правом боку, положив ладошку под щёку как этому тебя учил дедушка, а тут раз! И сам дедушка. Вернее его призрак лежит рядышком и смотрит тебе прямо в лицо.
И ничего страшного, пожалуй, в этом нет. Подумаешь, появится пара седых волосков на твоей голове, ну, или от нахлынувшего ужаса, твой голос пропадёт на пару дней.
Нет, поверьте. Самое противное в призраках то, что они к тебе могут явиться даже, если ты их никогда не знал.
Именно это случилось со мной несколько лет назад. И вроде бы всё уже в прошлом, но по ночам, стоит мне закрыть глаза, я снова оказываюсь там. Всё вокруг нас пылает жарким пламенем. А Максик тянет ко мне мертвенно синие руки и говорит ртом, полным шевелящихся белых опарышей
— Помоги мне.
Я просыпаюсь в холодном поту и снова прокручиваю в голове всю историю. Я пытаюсь понять, можно ли было хоть что-то сделать по-другому?
Думаю, нет. Хотя судить, конечно, вам.
*****
Итак, эта история случилась, когда мне только-только исполнилось двадцать три года. Я уже был женат, и мы с Машей ждали ребёнка. Я трудился в Яндекс такси на своём «Фольксваген Поло», Маша сидела дома и пыталась что-нибудь заработать в интернете. Думаю, что так в то время выглядел быт большинства небогатых семей. Но мы не грустили по этому поводу, потому что любили друг друга и конечно уже заочно обожали того маленького человечка, что уютно обосновался в животе у Маши. Что и говорить встреча с призраком погибшего мальчика совсем не входила в мои планы. Но иногда самые обычные вещи приводят к ужасным последствиям. Так было и с тем злополучным заказом на перевозку пассажиров. Хорошо помню тот момент, когда меня угораздило принять его.
Мой «Фольксваген» ехал по проспекту Ленина нашего Челябинска. Даже хорошая шипованная резина пробуксовывала на отвратительной дороге. В ту зиму коммунальные городские службы куда-то спрятали всю нормальную дорожную технику. Оставили только трактора, и они чистили дорогу хреновей некуда.
Запиликала моя мобила Самсунг, втиснутая в держатель. Звук вероятного заказа на поездку. Я скосил глаза на мобилу. То, что надо. Заказ с самой ближней ко мне улицы и аж до аэропорта. Заказ прямо идеальный, на двести пятьдесят рублей.
Я нажал кнопку приёма заказа и поехал к нужной улице, поглядывая то в навигатор то на дорогу. С неба сыпались хлопья снега. Я включил щетки стеклоочистителя. Всё вокруг казалось сном, что видишь ранним зимним утром.
На адресе меня ждали мужчина и женщина. Обоим было лет около тридцати пяти. Подобные парочки в такси я перевозил множество раз. Правда меня немного насторожили красноватые глаза женщины. Плачет что ли? — подумал я, но из вежливости не стал пялиться на лицо пассажирки. Нарочитая вежливость и одновременно странная болтливость мужчины тоже привлекали внимание.
Ветер и метель усиливались. Я натянул шапку на уши. Ветер холодил мои виски, выбритые полосками, как у главного героя фильма «Такси».
— Можете не беспокоиться, у нас в чемоданах нет ничего хрупкого, — сказал мужчина.
— Нисколько об этом не беспокоюсь, — пожал я плечами.
— Думаю, вам бы не понравилось, если бы мы положили туда хрусталь. Вы бы его разбили, а мы написали бы на вас гневный отзыв?
Вместо ответа я лишь второй раз пожал плечами.
Через пару минут мы ехали в плотном потоке машин. Я быстро глянул в зеркало заднего вида. Женщина тихо плакала. Она то и дело подносила платок к глазам. Мужчина поглаживал её руку, успокаивая.
Я решил не фантазировать о причинах, что заставили плакать пассажирку. Да и дорога требовала внимания. Дворники стеклоочистителей не просто смахивали валивший снег, они буквально сражались с ним, а правая щётка подрагивала и норовила отлететь.
Зазвонил телефон. Маша, блин, как же не вовремя, — подумал я. Но тут же представил, как жена сидит одна на восьмом месяце беременности в пустой квартире, а за окном, как проклятый валит и валит снег. Дома у нас шаром покати, а я где-то всё время раскатываю в своём такси.
— Алло, — сказал я в блютуз гарнитуру. — Маша, давай только быстро. Я с пассажирами.
Маша спросила меня о сегодняшнем собеседовании.
— Нет, меня не взяли, — сказал я. — Маша, мне некогда. Я не могу говорить. Снег валит, за спиной люди сидят.
Тут я заметил, что мужик смотрит в мою сторону, и подслушивает.
— Маша всё. Мне некогда — сказал я, и нажал отбой.
Следующие звонки жены я сбрасывал.
Мы ехали дальше. Этому пассажиру до всего есть дело, — подумал я. Кажется, этот товарищ из породы тех людей, что любят совать нос не в своё дело.
Я и не знал, что окажусь настолько прав.
Мы подъезжали к пешеходному переходу. Он не слишком удобный, потому что находится буквально через десять метров после перекрестка. Ты только повернул, разогнался и нужно снова тормозить, чтобы пропустить пешеходов. Несколько человек ступили с тротуара на проезжую часть, но я решил их не пропускать, а проскочить пешеходник без остановки.
Мой пассажир вдруг перегнулся через сиденье и сцапал меня за руку. Я мельком глянул в его сторону. В глазах мужчины застыл ужас. Словно я наехал колесами автомобиля на ребёнка.
— Стоп, молодой человек! Немедленно тормозите. Останавливайтесь! — он почти проорал это мне в ухо.
— Мужчина, вы бы успокоились и сели на место, — сказал я.
— Это пешеходный переход! Вы что не видите?! — провозгласил мужик мне прямо в ухо.
— Я вижу — сказал я. — И всегда перед ним останавливаюсь. Но сейчас решил этого не делать. Пешеходы только начинали движение. Да, наверное, это не совсем по правилам. Просто я не люблю устраивать экстренное торможение, когда везу пассажиров. Разные ситуации бывают на дороге. Любой водитель это знает.
— По пешеходному переходу уже начали идти люди. И там были дети! — воскликнул мужчина.
— Ничего такого не случилось, — сказал я, стараясь чтобы голос не дрожал от ярости.
— Вы обязаны притормаживать перед пешеходным переходом, — сказал мужчина.
— Ну, конкретно вам я ничего не обязан, — сказал я. — Не надо брать на себя функции ДПС. Хорошо?
— Молодой человек, смотрите, пожалуйста, на дорогу, — первый раз за всё время подала голос женщина. Она говорила с трудом, как человек у которого болит горло. — Мы вас вполне поняли. Будем сидеть тихо, не переживайте так.
— Ну, и отлично, — кивнул я.
А женщина сказала
— Здесь осенью сбили насмерть нашего маленького сына. Прямо на этом пешеходном переходе.
Я опешил конечно, и молчал. А что мне было говорить?
— Такой же лихач, как вы, насмерть сбил нашего мальчика, — сказала женщина и поднесла платок к глазам.
Я бы мог много чего наговорить ей в ответ, но не стал этого делать. В конце концов я тоже был человеком. И дома меня ждала Маша на восьмом месяце беременности. Я живо представил себе, каково это родить и начать растить ребёнка. А потом вдруг происходит такой ужас.
Я молчал. Они тоже. Я выключил музыку, и тишина стала совсем уж гробовой. Так мы проехали ещё несколько перекрестков. Наконец, я произнес
— Ладно, простите меня в любом случае. Мне жаль, что это произошло с вашим ребёнком. Это ужасно. Я соболезную вам.
После недолгой паузы женщина шмыгнула носом, перевернула платок, выискивая сухую сторону и сдавленно прошептала
— Вы нас тоже простите. Нервы и у меня, и у мужа мягко говоря расшатались. Мы будем сидеть тихо. Езжайте дальше спокойно и не беспокойтесь о нас.
Мужчина снова взял её руку в свою. Она стала смотреть на заснеженные улицы Челябинска, проносившиеся за окном.
Так мы проехали оставшийся путь до аэропорта имени «Курчатова».
Я подкатил к бесплатной парковке возле входа на международные авиалинии. Отстегнул ремень безопасности, уверенный, что вижу грустную парочку последние секунды, как вдруг мужчина схватил меня за локоть. Не так сильно, как в прошлый раз перед пешеходным переходом, но все же я был просто возмущён.
Он что? Считает весь мир контактным зоопарком что ли? — подумал я.
Мужчина похлопал меня по плечу
— Давайте сразу рассчитаемся за поездку. У меня будут наличные, — сказал он и повернулся к супруге. — Милая, иди внутрь аэропорта и купи себе чашечку кофе латте. Я скоро подойду. Хочу перекинуться парой слов с молодым человеком.
Женщина посмотрела на мужа с каким-то странным выражением лица, значение которого я тогда конечно же не понял. Она открыла дверь и, низко опустив голову, словно над ней завис топор палача, прошла сквозь валивший стеной снег и исчезла за раздвижной дверью аэропорта.
Мужчина протянул мне пятитысячную купюру. Я чертыхнулся и полез в карман за мобильником, чтобы сделать ему перевод сдачи на нужную сумму. Но пассажир взмахнул рукой, останавливая меня
— Сдачу с пяти тысяч можете оставить себе.
— Ого, — улыбнулся я. — Сдачу? Да, это ведь целая зарплата. Спасибо большое.
— Пожалуйста. Вы мне понравились, молодой человек. Думаю, у вас доброе сердце. Но, если позволите, один совет. Никогда не сбрасывайте звонков своей жены. Знаете, женщины такие существа. Они могут ничего не сказать, но однажды вы ощутите в своём доме ледяной холод. И вам ничего не останется, кроме как уйти из него.
Я не знал, что ответить на это. И посмотрел на пятитысячную купюру в своих руках. Да, хитрый мужик, ничего не скажешь. Решил за пять тысяч рублей почитать мне нотаций в своё удовольствие. Слова мужчины подтвердили моё предположение
— Просто хочется поговорить с кем-то напоследок, — сказал он. — Мы уезжаем за границу. Думаю, что навсегда.
Ну, ладно. Чтобы заработать такую сумму, мне нужно было бы четыре дня колесить в такси. Я не гордый, — решил я, — Послушаю немного этого впечатлительного и словоохотливого субъекта.
А чтобы он поскорей закончил свой монолог, я постарался изобразить на физиономии кислое скучающее выражение. Впрочем, оно у меня сохранялось недолго. Следующие слова мужчины заставили меня вздрогнуть.
— Там на пешеходном переходе, помните? — спросил мужчина. Я кивнул, он продолжил. — Если бы вы не пропустили людей, то призрак моего погибшего сына пришёл бы и убил вас. Поверьте, я не шучу. Наш сын Максим, мы всегда называли его Максик, после смерти стал призраком и теперь мстит водителям, которые не пропускают там пешеходов.
У меня немного закружилась голова. Я кашлянул. В конце концов, у всего есть цена, — подумалось мне. — Может быть, вернуть ему эти пять тысяч рублей? Может быть, психологическое здоровье важнее, чем деньги? Я повернулся к пассажиру, чтобы сказать, что я не большой любитель мистических историй из жизни. И промолчал.
Выражение лица мужчины. Его лицо светилось добротой и желанием помочь мне, предупредить меня.
Поэтому я сказал немного обескураженно.
— Ну, хорошо. Призрак так призрак. Я приму вашу информацию к сведению. И, конечно, буду осторожен. Но я не верю в призраков. И вообще, мне уже пора ехать.
— Вы ведь не хотите оставить свою жену вдовой? — поинтересовался мужчина.
— Нет, — сказал я. — Даже варианта такого не рассматриваю.
Мужик кивнул и почесал подбородок
— Как вы уже слышали, полгода назад нашего Максика сбил пьяный водитель. Максик очень спешил в школу. Дети иногда так увлекаются своими мыслями, что перестают думать о безопасности. Медики сказали, что у Максика не было шансов выжить. От удара машиной его шейные позвонки сразу сломались. Колёса раздавили его череп. Кстати, у того водителя была такая же как у вас машина. «Хундай».
Я задышал как работающий на предельной мощности компрессор и готов был с кулаками наброситься на мужчину. Сдержался и произнес
— У меня «Фольксваген».
— Ах да. Я их не различаю, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Ну так вот, водитель был из тех людей, которым плевать на все, и они живут как хотят.
— Каждый живёт как он сам хочет и может, — сказал я. — Что в этом такого ужасного?
— Наверное, вы правы, — зевнул мужчина и вдруг добавил. — Кстати, сейчас этот парень уже мёртв.
Мне стало неприятно, что в моей машине последние полчаса так много говорят о смерти. Жизненные беды подобны раковой опухоли, — подумал я. — Стоит заболеть, и ты становишься одержимым распространить метастазы во всех окружающих. Я приоткрыл окно, глотнул свежего воздуха и спросил
— А вы, наверное, и рады тому, что этот парнишка водитель погиб?
Пассажир откинул голову на подголовник, вытянул ноги и пожал плечами
— Да, вы правы. Сначала я был рад его смерти. Не скрою. Больше того. Смерть этого подонка доставила мне удовольствие. Это говорит не в пользу здоровья моей личности. Но из песни слов не выкинешь.
Он посмотрел на часы. У меня было затеплилось надежда, что сейчас он воскликнет «я же опаздываю на самолет» и выскочит из машины за чемоданами. Но надежда не оправдалась.
— Можете не беспокоиться, — сказал он. — Я не спешу. Мы приехали за три с половиной часа до регистрации на рейс. Кроме того, моя жена последнее время любит пить кофе в одиночестве. После смерти Максика мы отдалились друг от друга. Надеемся, что за границей, сможем начать жизнь заново.
Он помолчал ещё с минуту. Слышался шорох снежинок по машине. Я нетерпеливо постукивал по брелку сигнализации.
— В общем, буду закругляться, — сказал пассажир и я мысленно вознёс хвалу небесам. — Хочу лишний раз предупредить вас, молодой человек. Будьте предельно внимательны на том пешеходном переходе. Не пропустите людей и призрак моего сына безжалостно убьет вас.
— Ну, хорошо, — кивнул я. — А как именно призрак Максика убивает водителей?
— Так же как все призраки, — мужчина пожал плечами. — Максик сначала пугает, пугает, а потом их убивает. Ну, вернее водители сами разбиваются насмерть. Скорей всего, в это время Максик нападает на них. Вы что не смотрели фильмов о призраках?
Я подумал о нескольких сезонах сериала «Сверхъестественное» и не стал углубляться в эту тему. Спросил только немного ехидно
— Но как вы могли видеть эти убийства? Вы что же, сидели рядом с водителями?
Мужчина покачал головой
— Конечно, нет. Я специально снимал квартиру в длинном доме на проспекте, рядом с этим пешеходным переходом.
Я понял о каком доме он говорит, и спросил
— Но зачем?
— Я следил и записывал номера машин, которые не пропустили пешеходов, — ответил он. — Все эти автомобили через некоторое время разбились. В «Телеграмме» есть чат-бот, где можно узнать об авариях, просто введя номер машины. Поверьте, я знаю о чём говорю. Призрак моего сына убивает водителей, нарушивших правила на том пешеходном переходе. Поэтому просто объезжайте это место. Ну, или всегда пропускайте там пешеходов. И всё будет хорошо. Ваша жена не останется вдовой.
— Ну, хорошо, постараюсь. Спасибо, что решили побеспокоиться обо мне, — я приоткрыл дверь, впустив в салон морозный воздух и опять услышал порядком надоевший монотонный голос мужика.
— Нет ничего дороже наших близких. — сказал он — К сожалению, это понимаешь только, когда кто-то из них уходит навсегда. Ладно, моё последнее вам напутствие — найдите себе нормальную работу вместо этого дурацкого такси. По вам видно, что вы достойны большего.
Мне хотелось разозлиться на очередное вмешательство в мою личную жизнь, как послышался щелчок пассажирской двери. Я оглянулся. Мужчина уже обходил машину, придерживая капюшон от порывов ветра.
Я облегченно выдохнул, выскочил из машины и подбежал помочь с чемоданами. Мужчина махнул рукой в сторону выезда с парковки
— Вам надо поторопиться. Бесплатные полчаса парковки заканчиваются. Всего вам доброго. Надеюсь, что вы никогда не повстречаетесь с призраком моего сына.
— Уверен в этом, — я не удержался и нервно усмехнулся. — И вам тоже всего доброго.
Он побрел ко входу в аэропорт, а я залез обратно в «Фольксваген». Глянул мельком ещё раз в его сторону. Мужчина застыл возле ступеней входа в аэропорт. Он смотрел в мою сторону, но глаз его я не мог различить из-за снега. Красные отсветы от табло над входом вспыхивали на снегу и казалось, что вокруг мужчины разлита кровь.
Я махнул ему рукой. Мужчина остался неподвижен и просто смотрел в мою сторону.
Я хмыкнул и уже через минуту проезжал через шлагбаум парковки. Мы успели уложиться в бесплатные полчаса. Видно, что мужик умеет обращаться со временем и с деньгами, — подумал я. — Странно, что при этом он говорит совершенно безумные вещи. Это ж надо додуматься до такого бреда? Призрак погибшего сына наказывает водителей не пропустивших пешеходов.
Печально, но видимо гибель сына омрачила его сознание.
Я закурил «айкос», чтобы выветрить из салона дух странной печальной парочки.
Через десять минут мой «Фольксваген» влился в поток машин на въезде в город. А примерно через час я с двумя пакетами еды и вкусняшек стоял на пороге нашей с Машкой съемной квартиры. Жена, как обычно, выглядела будто на параде. Все потому, что она решила стать образцово-показательный женой и будущей мамой. Мы как обычно расцеловались с ней прямо на пороге и обменялись обычными вопросами и ответами на тему как прошел день, как Маша неожиданно задала мне вопрос, неприятно меня удививший. Хоть на первый взгляд в нём не было ничего плохого или даже странного.
— Я сегодня снова выбирала имя нашему сынуле, — сказала Маша. — И почти выбрала. Ну, угадаешь, какое имя мне понравилось?
Я нахмурился. Сейчас она скажет, что выбрала имя «Максим», — подумал я, а вслух сказал
— Милая, я ведь ещё не научился читать твои мысли.
— Как насчёт Ивана? — поинтересовалась жена.
Я облегченно вздохнул.
— Ну, все Иваны, которых я знаю, немного странные, — ответил я и отправился в ванную.
В зеркале над раковиной я и подмигнул своему отражению и выгнул бровь, как это делал Скала Джонсон в фильме «Будь круче» и пригладил волосы на висках, выбритых полосочками как у главного героя фильма «Такси».
Неужели кто-то может верить в то, что призраки существуют? — думал я, залезая в душ.
Я даже не подозревал, что уже завтра встречусь с настоящим призраком.
*****
Знаете, есть такой эксперимент «а сейчас не думайте о белой обезьяне»? Стоит это сказать человеку, как он рано или поздно подумает о белой обезьяне. С тем проклятым пешеходным переходом вышло так же. Я старался вообще не думать о нём, когда развозил пассажиров такси. А примерно в одиннадцать утра не пропустил там пешеходов. Вот как это случилось.
Мой «Фольксваген» катил по главной дороге. Я выкручивал громкость на магнитоле. Из колонок долбил "Рамштайн". Ароматный от моего «айкоса» сквознячок поддувал из приоткрытого окна и морозил мне виски, выбритые полосочками, как у… ну, в общем, вы уже в курсе.
Справа за пешеходным переходом на остановке выстроились три жёлтых пассажирских «Газели». Люди лезли внутрь них, похожие на пингвинов, прыгающих с берега на льдину. Симпатичная мадам манерно шла, помахивая чёрной сумочкой с большими блестящими кольцами. Вдруг мадам поскользнулась. Она вскинула руки, будто тонула, и шлепнулась на пятую точку. Сумочка, сверкая кольцами, полетела на проезжую часть, пролетела метров десять и шлепнулась на капот “Нивы”.
Водитель «Нивы» вдарил по тормозам. Позади раздался сигнал и смачный от столкновения бамперов и фар.
Я улыбнулся. Всегда приятно, когда не ты и не тебе въехали в зад машины. А потом посмотрел вперёд и увидел, что несусь на группку людей на пешеходном переходе. На том самом пешеходном переходе, о котором мне все уши прожужжал вчерашний пассажир.
Люди на пешеходном переходе при ближайшем рассмотрении оказались преимущественно студентами. Как они так быстро оказались на середине пешеходного перехода? Понятия не имею. Помню, что ребята держали в руках нехитрый перекус: булочки, пакет сока. Один из балбесов прикуривал сигарету.
Да чтоб тебя! Неужели я сейчас просто раздавлю их? — мысленно изумился я.
Самый ближний ко мне парнишка увидел, как мой «Фольксваген» несётся на них. Глаза парня увеличились, будто их надули насосом внутри головы. Он дотронулся до друзей и теперь они замерли уже все.
Моментальный фотоснимок сейчас произойдет, если я ничего не сделаю, — подумал я и нажал тормоз. В голову вовремя пришла дельная мысль, что сцепление нажимать не надо, иначе машина уйдет в занос. Я глянул в боковое зеркало, машин не было, и я резко крутанул руль влево.
«Фольксваген» пролетел через пешеходный переход в полуметре от замерших студентов. Мне вспомнился паровоз, который разогнали Док и Марти из “Назад в будущее”. Заблокированные колёса затормозили метров через пятнадцать за пешеходным переходом.
Было страшно, чего уж там. Я замер. Голова моя вжалась в плечи. Я сглотнул слюну и чувство было такое, будто в горло мне засыпали толченого стекла.
В зеркале заднего вида виднелись пешеходы студенты. Они оправились от шока несостоявшегося свидания с моей машиной и зашагали дальше. Руки их снова поднимались, чтобы откусить булочку, приложиться к пакету с соком, ну и, чтобы показать мне “фак”.
Я поблагодарил всевышнего, что все обошлось, тронул машину с места и через пару минут влился в поток машин на проспекте. И в этот момент мне пришлось спросить себя: а ты уверен, что всё обошлось? Ты не забыл о призраке Максика, что приходит убить водителей, не пропустивших людей на ТОМ САМОМ ПЕШЕХОДНОМ ПЕРЕХОДЕ?
Неприятно сознаваться в собственной излишней впечатлительности, но мне правда стало тревожно на душе. Чтобы развеяться, я поехал пообедать шаурмой. Подъезжая к заведенью «Шаурма на углях» я был готов к чему угодно, но только не к свиданию с призраком Максика. А именно оно поджидало меня тут.
«Шаурма на углях» — люблю это место. Шаурма вкусная с аппетитной корочкой с двух сторон. Майонезный соус сочный и терпкий. Мясо куриное всегда свежее и его много. В общем, идеальный перекус для такого персонажа, каким являлся я в свои двадцать три года.
Вообще это довольно большое заведение и тут есть даже электронная очередь. На кассе мне выдали квадратик с номером «13» и я отчалил в «Фольксваген» ожидать, когда голос с восточным акцентом из динамика назовёт мой номерок.
Я сидел в машине. «Фольксваген» носом смотрел на дорогу. Я врубил на мобильнике сериал «Сверхъестественное» и стал смотреть на приключения Сэма и Дина Винчестеров. Сериал обычно хорошо успокаивал после разных происшествий, которые случаются со всеми таксистами. Я прямо оттаивал душой и мои реальные проблемы словно бы отступали на второй план.
Но неожиданно появилось одно странное обстоятельство. Мальчишка в осенней куртке с наброшенным на голову капюшоном. Он стоял посреди Свердловского проспекта на разделительной линии. Дорога в том месте оживлённая и поток машин что с одной стороны, что с другой мощный. Меня удивило, что я не слышу ни одного предупредительного или раздраженного гудка.
А ведь так и хотелось спросить, зачем ты здесь стоишь, маленький самоубийца?
Все ехали и не замечали мальчика.
Глаз мальчишки не было видно. Были заметны только его довольно длинные волосы. Я присмотрелся, может быть это девчонка? Нет, мальчик. Старше десяти лет и явно младше пятнадцати. Мальчишка был одет не по погоде. На улице сейчас было минус восемнадцать и шел снег, поэтому осенняя куртка и белые кроссовки смотрелись по меньшей мере странно. Ещё я заметил, что на его одежде совсем нет снега. И падающие снежинки будто огибали фигуру мальчика.
Мальчик вдруг поднял правую руку и помахал. Я нахмурился. Его движение было будто адресовано мне, но этого ведь не могло быть? Потому что не было у меня тогда приятелей, племянников или братьев возраста тинэйджера.
Значит не мне машет. Я осмотрелся. Слева и справа от моего «Фольксвагена» тоже в автомобилях сидели люди и перекусывали шаурмой. Никто с мальчиком на дороге не переглядывался, не махал ему в ответ. Никто его даже не замечал. Все ели шаурму.
— Номер тринадцать, — услышал я голос с восточным акцентом из уличного динамика.
Я сходил за заказом и вернулся с аппетитно пахнущим свертком и стаканом кофе.
Первым делом я посмотрел в сторону дороги. Никаких одиноко стоящих мальчиков. Только проезжая часть, прямоугольник остановки и снующие в обе стороны автомобили.
Ну, это хорошо, — подумал я и постарался забыть образ мальчишки в куртке с капюшоном. Не получалось, если честно. Вот уж точно «только не думайте о белой обезьяне». Я почти доел шаурму и досмотрел серию «Сверхъестественного» до середины, когда снова увидел мальчишку. Он появился из ниоткуда на том же самом месте проезжей части, что и в прошлый раз. Он снова махал правой рукой. Махал медленно из стороны в сторону. Движение было искусственным. Живые люди так не машут. Это движение большой куклы, внутри которой спрятан механизм с приводом.
Я отвлекся от созерцания машущего рукой мальчика посредине дороги. Какого черта, — подумал я. Я вовсе не обязан смотреть в сторону мальчишки. Меня не должно касаться кто там стоит посредине проезжей части. В конце концов я не участник дорожного движения и сижу себе в машине рядом с «Шаурмой на углях». Я положил шаурму на салфеточку, чтобы на закапать майонезным соусом джинсы.
Горячий кофе прояснил мысли и дал мне нужной сейчас бодрости. Чтобы не думать о своей белой обезьяне, т. е. мальчике на дороге, я стал специально смотреть в противоположную сторону. Там высилось здание комбината хлебопродуктов им. Григоровича. Сейчас оно мне напомнило здание готического замка. Готика. Тьма. Призраки.
Не думать о мальчике на дороге не получалось и поэтом я снова посмотрел на дорогу.
Мальчишка снова исчез.
Нет, мальчики не могут то возникать, то исчезать посреди дороги, — подумал я. — Исчезают и снова появляются призраки.
Хочешь не хочешь, мне пришлось сложить дважды два. Час назад я не пропустил людей на том самом пешеходном переходе, и вот я уже два раза лицезрел странного, одетого явно не по погоде мальчика. Он стоял посреди дороги и его никто, кроме меня, не замечал. Ах да, мальчишка ещё помахал мне рукой.
Терпеть не могу неопределенности. Мог ли я быть уверенным, что мальчик на дороге — это тот самый призрак Максика, о котором вчера поведал пассажир? Конечно же, нет. Да, это довольно странно, что мальчуган в белых кроссовках и осенней куртке с капюшоном два раза появился посреди дороги. Но это ещё не повод говорить о том, что это призрак? Я сейчас просто буду смотреть на это место, ну, скажем, десять минут и если мальчик не материализуется из воздуха, я просто поеду работать дальше. Так решил я, в глубине души по прежнему уверенный, что никаких призраков не существует. Прошла примерно минута, две. Я потянулся за недоеденной шаурмой и тут посреди дороги снова появился он. Не пришел, не прибежал, а просто появился.
Теперь мальчик что-то держал в руках. Я присмотрелся. Это было похоже на дощечку с тортом.
У меня пересохло в горле, я пару раз судорожно сглотнул. Я протянул руку за стаканом кофе и замер, что-то почувствовав за спиной. Безошибочное чувство, знакомое любому водителю, и уж точно таксисту. Я резко обернулся.
На заднем сидении сидел мальчик. Несколько секунд назад он стоял на проезжей части, теперь восседал в моём «Фольксвагене». Осенняя курточка, капюшон по-прежнему надет. Но теперь я видел его лицо и глаза. Обычное лицо мальчишки. Глаза смотрели в пустоту и не замечали меня. Длинные кудрявые волосы закрывали уши. В просвет расстегнутой сверху куртки виднелся тёмно-зеленый свитер.
Я перевел взгляд ниже.
В руках мальчик сжимал ту самую дощечку с чем-то, что я вначале принял за торт. Но что это? Я прищурился.
Да, это же крепость. Крепость из маленьких пластилиновых кирпичиков. Замок с башенками, крепостная стена, бойницы с крохотными пушками и даже подъёмным мостом через ров с водой, которую изображал синий пластилин.
Я несколько раз моргнул, зажмурился. Все было тщетно. Призрак мальчика не исчезал. Но произошло кое-что другое.
По пластилиновой крепости прошла рябь, похожая на помеху в телевизоре. Крепость стала представлять из себя мешанину раздавленной в лепёшку пластилина. Виднелся след протектора автомобиля. След шел по доске с пластилином и переходил на осеннюю куртку мальчика, на свитер и шел дальше…
Я услышал своё частое дыхание. Неприятно осознавать, что ты напуган. Я не знал, что мне делать дальше. В копилке готовых решений не оказалось файла с названием «Что делать при встрече с настоящим призраком». Мимо моей машины прошли, громко смеясь, люди. Конечно же, никто кроме меня, не замечал ничего странного. Ведь этот парень явился сюда по мою душу. Поэтому я просто смотрел дальше.
Глаза мальчишки закатились. Свитер потемнел и засочился тёмной кровью. В районе груди свитер был порван сломанным ребром. С кости капала кровь. Она просто исчезала в воздухе.
Люди при столкновении со сверхъестественным испытывают ужас. По крайней мере второстепенные персонажи в сериале «Сверхъестественное» орут как резанные. Я не орал. И ощущал… Беспомощность. Мне хотелось помочь мальчишке, он истекал у меня на глазах кровью. Он выглядел сейчас так, как вероятно выглядел сразу после того, как пьяный водитель сбил его на пешеходном переходе. Какое первое чувство будет испытывать человек, увидев сбитого машиной ребёнка? Конечно, желание помочь. И я не был исключением. Пусть даже Максик (его имя постоянно крутилось у меня в голове) не лежал на тротуаре, а сидел на заднем сидении моего «Фольксвагена». Помочь ему я не мог, поэтому чувствовал щемящую беспомощность.
Мальчик застонал и наклонил голову в сторону, будто прислушивался. Разорванное ухо свисало и кровоточило. Трещина проходила по лбу Максика и смещала его череп так, будто это был кондитерский орешек со сгущёнкой. Внутри головы что-то забулькало, словно закипела кастрюля и сквозь трещину полезла желтоватая кашица, похожая на ореховую пасту.
Я отстранился назад и спиной больно уперся в руль. Мне нужно было хоть что-то сделать, чтобы взбодриться и не сойти с ума. Я посмотрел по сторонам. Люди в машинах рядом пару раз безразлично глянули на меня и продолжали кушать шаурму. Никто не замечал призрака в моей машине, кроме меня. Весь мир не замечал его. Снежинки кружились и падали. Птицы летали с дерева на дерево. Машины ехали по дороге. Мне надоело быть немым зрителем немого кино, которое разыгрывал передо мной призрак. По правде говоря я и сам был удивлен тому, что хрипло произнес в следующую секунду
— Подголовник!
Сквозь изуродованное тело мальчика призрака, я видел подголовник заднего сиденья «Фольксвагена» и полоску ремня безопасности. Это дало мне зацепку за реальность и так необходимое сейчас чувство уверенности хоть в чем-нибудь.
Мой возглас помог. Призрак хоть и не исчез, но принял вид обычного, а не раздавленного мальчика.
— Помоги мне, — прозвучал детский голос. Он был смутный и неясный, словно бы звучал в квартире за стеной.
Призрак не изменил положения тела и рот его был закрыт. Максик сидел на краешке заднего сидения и сжимал в руках дощечку с пластилиновой крепостью.
— В чём тебе помочь? — спросил я.
Призрак не отличался многословием.
Мне показалось, что я слышу шуршание. Так шуршат насекомые в лесной траве. А ещё в машине появился новый запах. Он перебил аромат «ёлочки» и недоеденной шаурмы. Неприятный аромат прелых осенних листьев и свежей земли.
Роскошно, — подумал я. — Теперь в салоне «Фольксвагена» воняет могилой.
— Помоги мне, — снова раздался голос.
— Я тебя не понимаю, — я перевел взгляд с отрешенного лица призрака на пластилиновую крепость. — Ты хочешь, чтобы…
Я наклонил голову, подбирая слова. Поднял взгляд.
Призрак исчез.
Я ждал минут десять, он не появился, а вот странное шуршание рядом с задним сиденьем усилилось. Мне пришлось перегнуться над ручником, чтобы разглядеть резиновый коврик, на котором или над которым сидел призрак.
Ох чтоб тебя! Там ползала и шевелилась куча маленьких белых червей. Наверное, опарышей. Я же не специалист по такой гадости, но видел пару раз что-то похожее в магазине товаров для охоты и рыбалки. Опарыши таращились на меня бесцветными слепыми глазками.
Сколько же их тут? — подумалось мне. И сразу пришел ответ: примерно с большую шаурму.
Случилось то, что уже давно грозило случиться.
Рвота подступила к самому горлу. Во рту стало кисло, будто я съел лимон. Желудок сжался и в следующее мгновение водительская дверь отскочила в сторону под моим напором. Со слезящимися глазами я побежал за здание «Шаурмы на углях». Помойка встретила меня прищурившись крышками мусорных баков. Я забежал за один из них и желудок болезненно вывернуло наизнанку.
В крайней мусорке ковырялся бомж. Он отряхивал от снега найденный стакан с кофе. Мой рвотный рефлекс не смутил бомжа. Мужичонка отхлебнул кофе и поинтересовался
— То есть ты как бы не рекомендуешь есть у них шаурму?
Я покачал головой, извиняясь, что нарушил кофе-брейк бомжа и попёрся к машине.
В глубине души я надеялся, что мерзкие опарыши исчезли из машины так же, как призрак.
Нет. Червяки ползали там. Они уже освоили соседний резиновый коврик, а некоторые с настойчивостью альпинистов карабкались на сиденье.
Нужно было убирать это безобразие. Я плюхнулся за руль и поехал на мойку самообслуживания. Через полчаса в машине снова было чисто и пахло морским бризом от свежей ароматической «ёлочки».
Встреча с призраком лишает тебя душевного спокойствия, но не освобождает от обязанности зарабатывать деньги. Я стал хватать все подряд заказы и радовался каждому новому пассажиру. Ещё бы, ведь живые люди на заднем сидении намного приятней, чем сочащийся кровью призрак, оставляющий после себя кучу белых опарышей. К вечеру я мог почти спокойно думать о призраке Максика. Мои мысли были примерно такими: «Итак, ты не пропустил пешеходов на этом проклятом пешеходном переходе и тебя посетил призрак. Что можно предпринять?»
Задачка была не из легких, скажу я вам.
А ещё дома поздно вечером, мы с Машей кушали её фирменный морской салат с креветками. Я разжевывал креветку и вспомнил о кучке белых шевелящихся опарышей на резиновом коврике. Желудок свело судорогой, я схватился за живот, извинился и убежал в туалет, а когда вернулся, объяснил Маше
— Шаурму сегодня несвежую съел. Мутит немного всё ещё.
— Точно дело в шаурме? — спросила жена.
— Не беспокойся, Маш, твой салатик вне конкуренции.
— А я не про салат, — сказала жена. — Я про тебя. Не хочешь мне ничего рассказать?
— Нет, — сказал я. — Может быть объяснишь, что именно ты хочешь услышать?
Признаться, я опешил. Неужели вопрос Маши как-то связан с сегодняшним призраком?
Маша вздохнула и положила мою ладонь себе на живот. Там под кожей жил наш сын.
— Его пяточка, смотри, — прошептала Маша. — Пинается снова.
Я вздохнул и осторожно убрал свою руку и немного отстранился. Призрак сбитого насмерть мальчика, опарыши — все это заставляло чувствовать себя слишком грязным для общения с ещё не рожденным ребёнком.
От Маши не укрылось мое движение. Она принялась спрашивать меня с пристрастием, не чувствую ли я себя обделенным женским вниманием, заботой и лаской? Я вроде бы ничего такого не чувствовал.
Маша заявила, что я обманываю её. По мнению психологов, все мужчины во время первой беременности жены чувствуют нехватку внимания и секса. Я понял, что мне выдался шанс и горячо согласился, что вот насчёт секса психологи кажется не врут. Маша замогильным голосом прошептала: «Я так и знала!»
И следующий час мы провели в постели.
После так сказать профилактики моего сниженного жизненного тонуса, Маша произнесла
— И всё-таки ты какой-то напряженный.
Я почувствовал соблазн всё рассказать жене о вчерашней странной парочке, улетевшей за границу от своего сына призрака по имени Максик. И ещё больше хотелось рассказать о моих сегодняшних злоключениях. Я даже рот открыл, подбирая первую фразу. Однако мой взгляд упал на Машин животик.
Нет, — решил я. — Кто в здравом уме станет рассказывать беременной жене о раздавленном на зебре школьнике, его призраке и опарышах? А ещё о том, что, кажется, за мной начал охоту призрак.
— Да, все у меня нормально, — отмахнулся я, — Хочешь анекдот расскажу про беременных? Только он пошлый.
— Конечно, хочу.
Это был совершенно дурацкий анекдот про то, как мальчик с ямочками на щёчках отругал своих папу и маму, которые во время беременности активно занимались сексом. Маша хохотала так, что в мебельной стенке дрожали два фужера, из которых мы пили шампанское на наш первый совместный новый год.
В общем, это был наш последний спокойный вечер, потому что утром произошло кое-что такое, чего я совсем не ожидал. Ведь я был уверен, что призрак появляется только рядом с дорогой, ну или в автомобиле. Дома я чувствовал себя в безопасности. Как оказалось, напрасно.
Ночью призрак Максика заявился к нам с Машей в спальню.
*****
Я проснулся среди ночи, разбуженный каким-то звуком, и мне сразу в голову полезли мысли о призраке. Встреча с Максиком выбила меня из колеи и заставила усомниться в возрасте, что был записан у меня в паспорте. Я проснулся и ощущал себя шестилетним ребёнком. А рядом спала моя беременная жена, которой требовалась моя поддержка и защита. Я устыдился своего малодушия. Тишина спальни напирала, лезла в уши, как… И тут до меня дошло, какой именно звук разбудил меня.
Шуршание.
Где-то ползают опарыши? Но если они здесь, значит и призрак рядом?
Я стал озираться. Максика не наблюдалось. Но в комнате явно было ненормально холодно. И воняло так же, как вчера в машине. Аромат влажной земли и прелых листьев. В спальне будто побрызгали освежителем воздуха с названием «Раскопанная могила».
Ко лбу что-то прилипло. Я почесал его и пальцы схватили маленькое извивающееся тельце. Червяк пружинил между подушечек моих пальцев.
Я задрожал от омерзения и с противным звуком «птчок» раздавил опарыша. Мобильник скользнул мне в руку и лучик фонарика высветил свернувшуюся клубочком спящую Машу.
Я свесился с кровати. На коврике ползали опарыши. Их было не так много как вчера в машине. Я просканировал свои ощущения. Тошнота не чувствовалась. Привет, вормсы, — прошептал я, вспомнив компьютерную игрушку «Worms».
Маша заворочалась. Я выключил мобильник, успев заметить, что доходит три часа утра. Ранняя пташка опарышей клюёт, — подумал я и чуть не заржал, как истеричный придурок.
Теперь оставалось молиться богу червяков, чтобы его подопечные не успели залезть моей беременной жене в нос или в рот. Я ломанулся в туалет и прибежал оттуда с веником и совком. Собрал опарышей, подсвечивая мобилой. Беленькие живчики кувыркались в совке и норовили расползтись. Не успели. А через пару минут они отправились в круиз по челябинским канализационным каналам.
У меня на лице появилась кислая улыбка. Я победил. Впрочем, улыбка быстро сползла у меня с лица, ведь пока мы спали, призрак Максика находился где-то рядом. Я представил, как Маша открывает глаза и видит истекающего кровью мальчика в осенней куртке с капюшоном. Мальчик протягивает ей пластилиновую крепость и шепчет могильным голосом: “Помоги мне”.
Я вздрогнул. Со всем этим нужно было что-то делать. Вот только что?
Я начал с малого. Перепроверил комнату на опарышей. Облазил с фонариком пространство возле кровати. Нашёл и уничтожил на месте ещё двух маленьких белых парашников.
Я как раз счищал их трупики во влажную салфетку, когда Маша вдруг вытянулась в кровати и произнесла моё имя. Руки мои с влажной салфеткой замерли, свет мобильника дрогнул. Не муж, а одно сплошное недоразумение, — полезла мне в голову самокритика.
— Чего не спишь? — спросил я.
Маша вздрогнула и принялась ощупывать лицо.
— Что это? — в её голосе послышались панические нотки.
Из меня вылетел неопределённый возглас. Я был уверен, что Маша поймала у себя на лице мерзкого опарыша. Какого же было мое удивление, когда жена произнесла всё тем же голосом с паническими нотками
— Что у меня с глазами? Я ничего не вижу. Что это?
Если бы мне это было известно! Я включил фонарик на мобильнике и направил свет на жену.
На месте глаз Маши зияли чёрные впадины.
Моё сердце подскочило к горлу и там осталось, мешая дышать. Что случилось с её глазами? Я бросился к Маше, протянул руку к чёрным впадинам и вдруг… Маша сняла эти чёрные впадины с глаз.
Фонарик высветил странные черные пятаки в её руках. Откуда это взялось на глазах жены? — спросил я себя и ответ немедленно, как пуля прилетел мне в голову. — Призрак Максика положил эти черные штуки на её глаза.
— Что это? — спросил я.
Маша часто заморгала и спросила жалостливо
— Это ты мне скажи, что это? Зачем ты мне положил на глаза эту гадость?
Мне хотелось оправдаться, сказать, что не имею к черным пятакам никакого отношения. Но тогда мне придется ей рассказывать о призраке, об опарышах и о том, что кажется, я влип и теперь призрак будет изводить меня. Вернее даже нас. В общем, мне было проще взять вину на себя. Что я и сделал
— Извини, просто я хотел пошутить, — я взял у неё черные пятаки. Это был раскатанный пластилин черного цвета. — Получилось довольно глупо. Не смешно.
Маша ткнула меня кулачком в колено
— Не смешно? Да, у меня чуть выкидыш от страха не случился, — Маша покачала головой. — Так и знала. Вчера ведь только читала. Все психологи говорят, что мужчины во время первой беременности жены буквально сходят с ума. Ты тоже становишься полным придурком.
Я нарочито печально вздохнул. У меня сейчас была готовность выдержать и более звонкие эпитеты в свой адрес, лишь бы Маша поскорее забыла эпизод с пластилином на глазах. Я прижался лбом к её горячему животу под ночнушкой и прошептал
— Прости, дурня грешного.
— Никогда больше не смей так делать! Это было отвратительно и глупо. — Маша зевнула, — Ладно. Раз ты просто неудачно пошутил, я тебя прощаю. Не переживай так.
Кажется, урагана удалось миновать. Пока Маша ходила в туалет, я достал два странных чёрных пятачка и рассмотрел поближе их в свете фонарика. Да. Это был пластилин черного цвета раскатанный в аккуратные кругляши. Я понюхал их. Они воняли землёй.
Я вдруг воочию увидел, как призрак склонился над лицом Маши. Вот его руки кладут ей на глаза сначала один черный пятак, потом другой. Ах, ты маленький сукин сын. Получается, ты от меня теперь так просто не отвянешь, — подумал я и убрал пятаки в карман.
Со стороны туалета долетелтревожный возглас Маши. Она нашла опарыша, — подумал я. Но нет, Маша всего лишь выражала недовольство не опущенной крышкой унитаза.
Жена вернулась, закуталась в одеяло и придвинулась ко мне. Я обнял её и через несколько минут она уже снова спала, иногда что-то бормоча во сне. Наверное, просила меня не класть черные пластилиновые пятаки ей на глаза.
Сон не шёл. Я промаялся до половины седьмого утра, чмокнул посапывающую Машу в затылок и тихо выбрался из постели. Ещё раз осмотрел комнату на предмет опарышей. Мелких поганцев не наблюдалось, и я отправился в ванную, чтобы горячей водой прогнать мысли о тревожной ночи.
Забрался в ванну и под шум воды забил в мобильном поиске запрос: «школьник погиб на пешеходном переходе в Челябинске». Почти сразу открылась ссылка с нашим городским порталом 74.ru. Я посмотрел на фотографию к статье и мне показалось что в тёплую воду ванной высыпали несколько килограммов льда.
С экрана мобильника смотрел Максик. Фото было сделано летом возле входа в школу. Видимо, на первое сентября. Максик радостно и широко улыбался, сжимал большой букет гладиолусов и указательным пальцем показывал на табличку с наименованием школы.
Это был он — мой призрак. Сомнений быть не могло. Но как же отличался взгляд мальчика на фото и взгляд мертвых глаза существа, что увидел я вчера.
Я стал читать статью.
«…Вчера в Челябинске на пешеходном переходе недалеко от школы был сбит ученик шестого класса. Жизнь тринадцатилетнего Максима Калинина трагически прервалась по вине пьяного водителя…”
Я включил видео. Парень лет двадцати пяти, шатаясь и наклоняя голову к камере, говорил: «Ну, что вы от меня хотите? Я-то здесь причем? Вы думаете, мне легко? Почему этот маленький идиот прыгнул под колеса именного моего автомобиля?»
За камерой спросили: «Вы сегодня выпивали?» и парень так интенсивно закачал головой, что его повело в сторону.
Я нажал на паузу, чтобы рассмотреть место трагедии. На черном мокром асфальте лежало тело мальчика. Я узнал его курточку с капюшоном, джинсы и белые кроссовки. Голова ребёнка была размыта квадратиками пикселей. Кровь и мозги тоже попытались замаскировать. Не везде это удалось. Асфальт возле тела Максика будто полили томатным соком. Я ощутил неприятное чувство ответственности за происшедшее. Мне вспомнились слова матери Максика: «Такой же лихач, как вы, насмерть сбил нашего мальчика». Я часто задышал и вздрогнул от стука в дверь ванны.
— Кто? — спросил я и кисло улыбнулся.
До того, как у нас дома побывал призрак Максика, мне бы не пришло задавать таких глупых вопросов.
Снова негромкий стук в дверь. Из сериала «Сверхъестественное» я вспомнил, что против призраков нужно использовать железо. Интересно алюминиевая лентяйка подойдет?
— Нет, ну ты один что ли живёшь? — раздался возмущённый голос Маши.
Я облегчённо вздохнул и вылез из ванны. Открыл дверь и расцеловал жену.
— Не ворчи, красавица. Я решил взять с тебя пример и читал статью по семейной психологии, — соврал я. — У нас сейчас период притирания друг к другу. Многие пары даже разводятся.
— О разводе даже думать нельзя, — нахмурилась Маша.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Начнешь думать о разводе, и эти мысли засядут в голове. Как червяки.
— Червяки гадкая вещь, — согласился я, почесав затылок.
— Кстати, о гадких вещах, — сказала Маша, обтирая меня большим полотенцем. — Когда ты собираешься нормальную работу искать?
— Чем тебе не нравится моя работа яндекс таксиста? — спросил я.
— Всем, — ответила Маша. — Ты постоянно рискуешь своей жизнью за копейки. У тебя там совсем нет перспектив. А ещё рано или поздно ты деградируешь.
— Что я сделаю? — изумился я.
Маша пожала плечами.
— Работа таксиста — это лёгкий путь решения сложной проблемы с твоим призванием и самореализацией.
— Маша, блин, нельзя быть одновременно умной и беременной — только и мог сказать я. — Пошли завтракать.
*****
Примерно через полчаса после завтрака, я сидел в «Фольксвагене» и никуда не ехал.
Мне нужно было понять, что делать дальше? Совсем не хотелось погибнуть как те водители нарушители, о которых рассказывал отец Максика. Я должен был подобрать ключик к тайне призрака.
Я понимал, что цель привидений и призраков доделать то, что они не смогли совершить при жизни. Или их целью могла стать банальная месть всем, кто так или иначе был связан с их гибелью. Они могли являться к убийце. Или к посторонним людям, чтобы они помогли наказать своего убийцу.
Но со слов отца Максика получалось, что тот парень — виновник смертельного ДТП уже погиб. Тогда зачем призрак изводит и убивает других водителей? Возможно, конечно, из вредности. Однако, мне хотелось увидеть логику в действиях Максика. Ведь логичная причина давала мне шанс выжить, если я правильно разгадаю загадку.
Призрак Максика протягивал мне пластилиновую крепость, — размышлял я. И при этом он произнес: «Помоги мне». Хоть он не сказал напрямую: «Помоги мне с моей крепостью», я чувствовал, что пластилиновая крепость — это ключик.
А ещё. Я достал из кармана два черных пластилиновых пятака, которые обнаружились ночью на глазах Маши. Сердце моё сжалось от щемящего чувства, когда я вспомнил округлившиеся от страха и беспомощности глаза жены. Я сжал кулаки и превратил черные пятаки в бесформенные слепки своих пальцев.
— Значит, это был твой призрачный намек? — прошептал я и невольно посмотрел на заднее сиденье. Призрака Максика там не было, и мой аппарат анализа и принятия решений снова заработал.
Итак, живой мальчик Максик со всех ног бежал куда? В школу. Зачем? Чтобы отнести пластилиновую крепость. Он очень спешил и хотел принести крепость в школу.
Что ж, — решил я. — Это значит, что мне нужно принести в школу такую же пластилиновую крепость. Как будто её сделал Максик. Тогда призрак успокоится и свалит прочь. Поймет, что его дело на земле завершено и отчалит в рай или ад.
Мне очень хотелось верить, что моя гипотеза окажется правильной. Я даже несколько раз прошептал себе под нос простую молитву «Господи, ну, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы у меня все получилось!»
Я завел машину и поехал в школу, где учился Максик. Я и представить себе не мог, что узнаю там важную информацию не только о призраке, но и о себе…
Самая обыкновенная школа встретила меня настороженными бликами стекол в окнах и лозунгом на фронтоне «Школа — это дверь в мир знаний». Я зашёл в дверь мира знаний и попал на школьную перемену.
Куча детей разного возраста бегала, прыгала, растекалась во все стороны. Охранник формой лица и очками напоминал маньяка Чикатило. Он поинтересовался, куда я направляюсь. Я ответил, что мне нужен директор и это оказалось весомым аргументом для моего пропуска. Охранник записал данные паспорта, и мне было позволено пройти внутрь школы.
Я мгновенно оглох. Дети вокруг кричали, визжали, гремели сиденьями многострадальных кресел и скамейками в рекреациях. Рядом с раздевалкой плакала девочка и горестно разглядывала туфлю, пару от которой она видимо потеряла. Из столовой долетали запахи компота, каши и мясной подливы.
Третий этаж встретил меня тишиной, как в больнице во время сончаса. Я постучался и зашёл в кабинет директора. Женщину за столом словно бы только что выпустили с конвейера по производству школьных директрис. Широкие бёдра, солидный бюст, покатые плечи, голова с короткой стрижкой и усталое выражение лица.
Я рассказал ей наспех выдуманную историю о том, что я двоюродный брат Максима Калинина…
— Нашего Максика? — изумилась директриса.
— Да, Максика, — кивнул я. — Его родители, ну, то есть мой дядя недавно уехали за границу.
— Да, я в курсе, — в глазах директрисы наконец-то вспыхнуло доверие ко мне и она указала на стул.
Я сел и на меня вдруг накатило чувство нереальности происходящего. Мне пришлось схватиться за сиденье стула, словно бы я проверял его на прочность. На самом же деле на прочность меня проверяла моя собственная психика. Только сейчас я осознал, что сегодня ночью я принял на себя маленький грех призрака, соврав, что это я положил черные пластилиновые пятаки на глаза Маши. А вот теперь я сижу здесь. В родной школе Максика. И теперь я уже я не я, а его двоюродный брат. Не слишком ли легко всё получается?
Я ощущал себя соскальзывающим. Куда? Возможно в смертельный омут.
— И что вам двоюродному брату Максика, прости Господи, надо от меня? — прямолинейно поинтересовалась директриса.
— Видите ли, — вздохнул я. — Максим спешил в школу не просто так. Он нёс пластилиновую крепость. Поэтому я здесь.
Некоторое время директриса непонимающе смотрела на меня. Сняла очки и поставила их раскрытыми на стол. Её лицо немного помолодело и на нём теперь было выражение заинтересованности. А может быть, — подумалось мне, — призрак Максика приходил и к ней тоже?
Директриса задумчиво посмотрела в окно
— Вы о той крепости, которую бедняжка Максик нёс в школу на конкурс в кабинет истории?
— Да, — кивнул я, хоть о конкурсе слышал впервые. — Именно об этой крепости. Мы с дядей хотели бы восстановить крепость Максика. И хотели бы попросить, чтобы вы её поставили в кабинете истории так. Будто Максик… успел принести её в тот ужасный день. Как будто у Максика всё получилось. Мне сложно будет вам объяснить…
— А я всё поняла. Можете не объяснять, — вдруг сказала директриса. — Идите за мной. Сейчас кое-что покажу вам.
Она встала и вышла из кабинета. На одно неприятное мгновение я ощутил себя призраком. Словно бы меня никто здесь не замечал. Чтобы избавиться от неприятного чувства, я поспешил следом за внушительной фигурой директрисы. В рекреации звук её каблуков звучал почти торжественно.
Через несколько минут мы вошли в класс истории. Со стен на меня уставились герои войн и революций. Директриса прошла за шкафы позади класса, где была устроена небольшая лаборантская.
— Вот, смотрите сами.
Я посмотрел. На тумбочке стояли две пластилиновых крепости. Они были размещены как на призовом пьедестале и занимали второе и третье место. На месте первого места лежала пустая дощечка. Даже пластилин с неё весь счистили. Я догадался, что именно на этой дощечке Максик нес в школу свою пластилиновую крепость. И не донес.
В груди защемило чувство жалости. Не столько к сбитому на пешеходном переходе Максику, сколько к Маше, себе и нашему будущему малышу. Человеческая жизнь сначала кажется такой важной и значительной, но в какой-то момент налетает смерть и от пластилиновой крепости, которую ты лепил и строил всю жизнь, останется пустая пыльная дощечка.
Я несколько раз моргнул и повернулся к директрисе.
— По понятным причинам, нам пришлось убрать то, что осталось от крепости Максика, — сказала директриса и отвела взгляд. — Пластилин был смят и запачкан кровью. Отец Максика заставил нас взять то, что осталось от крепости. И мы с Натальей Николаевной решили поставить дощечку здесь. Нам показалось это правильным, хоть некоторые педагоги нас осудили. Странно, что вы двоюродный брат Максика, этого не знали?
Я не спешил отвечать и склонился над дощечкой. Прочитал на клочке бумажке рядом с ней
— Максим Калинин, шестой А класс. Первое место?
— Да. Видите, первое место уже принадлежит Максику по праву. Наталья Николаевна мне рассказывала, как Максик тщательно готовился к конкурсу. Мальчик ведь страдал СДВГ. Вы знаете, что это такое?
— Нет, — сказал я и подумал, что Маше было бы о чем поговорить с директрисой на тему психологии.
— СДВГ — это такой психоэмоциональный недуг. Синдром дефицита внимания и гиперактивности. Ребенок то суетится, тревожен, не может сконцентрироваться на выполняемой задаче, то наоборот становится медлителен и рассеян. Но неожиданно он может стать сверхсобранным и выполнить задания с тщательностью перфекциониста. Раньше это даже болезнью не считали. Записывали детей в лентяи или в дурачки…
Я нахмурился и подумал не о Максике, а о себе. В детстве и юности меня тоже норовили записать то в лентяи, то в дурачки. А мне всего лишь нужно было время для раскачки. Мне требовалось собраться с силами, потупить немного и только тогда я мог решиться и начать что-то делать.
Думаю, то же самое происходило у меня сейчас с поисками работы. Я никак не мог собраться с мыслями и силами, чтобы понять, что мне нравится, а что нет? Жизнь моя будто была поставлена на паузу. Поэтому и трудился в дурацком яндекс такси. Как там Маша сегодня сказала? Работа, на которой я рано или поздно деградирую?
Директриса между тем продолжала рассказывать
— Максик трудился над крепостью несколько дней. В общем, неожиданно Максик преодолел своё СДВГ. По крайней мере на время. Мальчик по-настоящему заинтересовался. Крепость стала его маленьким произведением искусства. Он делал эти пластилиновые кирпичики для кладки крепости. Соорудил даже систему поднятия моста через крепостной ров. Думаю, если бы это все не закончилось так трагически, после конкурса Максик стал бы намного лучше учиться. У каждого ребёнка вслед за маленьким успехом улучшаются показатели по всем предметам. Максик так переживал за свою крепость, что поздно лёг спать. Представляете, как для него было важно прийти сюда на конкурс вовремя? Вы, наверное, и так это всё знаете. В общем, Максик бежал в школу сломя голову с этой своей крепостью. И тот гад пьяный как раз ехал по дороге. Простите…
На глазах директрисы сверкнули слёзы. Она достала носовой платок. Взглянула на него и убрала обратно в кармашек.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — произнесла она. — Разве вы не знали о том, что доска, на которой стояла пластилиновая крепость Максика уже здесь в кабинете истории? Об этом знали все, я думаю. Кажется, даже журналисты где-то писали об этом. Как двоюродный брат Максика мог не знать об этом?
Я взглянул на пустую дощечку со следами запыленного пластилина и ответил
— Конечно же знал. Просто мы с папой хотим сделать на этой дощечке почти такую же пластилиновую крепость, как была у Максика. Я бы принес её сюда обратно на место. Разве вам самой не кажется ненормальным, что здесь стоит пустая доска?
Директриса нахмурилась
— Не думаю, что это правильное решение. Это уже не будет крепость Максика. Это будет ваша с папой крепость. Зачем вообще это делать? Эти поделки Наталья Николаевна скоро вообще уберет. Всему свое время. Итак всё уже в пыли тут. Идемте, молодой человек, меня ждут дела.
Директриса сделала шаг в сторону выхода. Она не была намерена продолжать диалог, но я чувствовал, я знал, что у меня есть шанс взять эту дощечку. Директриса или видела призрака или ощущала его присутствие здесь в школе. Я спросил
— Вы верите в Бога или в существование потустороннего мира?
Директриса вздрогнула и остановилась
— Молодой человек, вы смешиваете абсолютно разные понятия. Веру в Бога и суеверия.
— Но всё же? — я взял дощечку со следами пластилиновой крепости Максика.
— Я не разрешала вам брать её, — сказала она. — Повторяю, ваша затея мне кажется неуместной, если не сказать оскорбительной для памяти Максика.
— Возможно потому, что я не рассказал вам причины нашего с папой решения, — сказал я. — Некоторое время назад отцу и мне стал сниться Максик. Он приходит к нам во сне каждую ночь. И он протягивает нам вот эту самую дощечку и просит «Помоги мне… Построить её снова».
Директриса погладила себя по руке, явно приглаживая гусиную кожу, и произнесла
— Господи, это ужасно. Надеюсь, что вы не придумали это.
Я развел руками, как бы признавая, что не все в этой жизни зависит от нас.
— Все знакомые на посоветовали сделать то, о чем просит Максик, -
Директриса задумчиво смотрела на дощечку у меня в руках. За окном кружился снег. За стеной звучала красивая мелодия фортепьяно.
— Хорошо. Конечно, возьмите эту дощечку и сделайте эту крепость, — разрешила директриса. — Тут хочешь не хочешь, во всякое поверишь, если умерший по ночам будет сниться. Мир большой и непознанный. Может быть так будет лучше для души нашего Максика. Кстати, вы с братом очень похожи, несмотря на разницу в возрасте, это прямо чувствуется.
— С братом? — вздрогнул я.
— Ну-да, с Максиком.
— А, конечно, — улыбнулся я. Взмахнул дощечкой. — Спасибо.
У меня закружилась голова. Ещё три дня назад я не знал о существовании Максика, а вот держу в руках принадлежащую ему вещь и мне говорят, что я очень на него похож. Может быть, мне не стоит делать то, что я задумал? Что если это хитроумный план призрака и я иду на поводу его злой воли? Что если опарышей в моей жизни станет ещё больше? Я нерешительно переступил с ноги на ногу. Директриса будто угадала, о чем я думаю.
— Чтобы жизнь перестала быть хаосом, нужно выбрать одно решение. Сделать его основой и точкой отсчета. Тогда мир вокруг станет упорядоченным. Однажды я сказала это Максику.
— У вас хорошая школа и вы отличные учителя, — озадаченно сказал я. — Мне ваши слова тоже отозвались. Спасибо.
— Всегда пожалуйста. Да, и когда принесете крепость, приходите до уроков. Пораньше. Хоть к семи утра. Заносите мне или Наталье Николаевне. Или можете на вахте через охранника передать.
Я кивнул, и мы попрощались с директрисой.
А уже через полчаса я вышел из торгового комплекса с упаковками цветного пластилина, канцелярских скрепок и спичек. С таким арсеналом у меня должна была получиться супер крепость. Часы показывали одиннадцать утра и меня так и подмывало поехать домой и усесться мастерить поделку из пластилина. Я представил, как бы на меня посмотрела Маша, если бы я вместо работы сидел бы дома и лепил пластилин. Ну, уж нет. Как бы не хотелось мне поставить точку в деле с крепостью, деньги семье тоже были нужны.
Сначала одно, потом другое, — мне вспомнились слова директрисы о том, что нужно выбрать что-то одно и тогда жизнь перестанет быть хаосом. Хаос и рассеянность — пожалуй, так можно было охарактеризовать всю мою прежнюю жизнь. Может правда, у меня и Максика был один и тот же психологический недуг — СДВГ? Дефицит внимания. Рассеянное внимание. Что ж, я знал, что это такое.
От внезапно нахлынувшего смущения я замер возле “Фольксвагена”. Мне вспомнилось, как в школе меня называли «рассеянным с улицы Бассейной». Еще я вспомнил множество незавершенных рисунков, поделок, даже рассказов и стихов, который я начинал, но так и не заканчивал. В голове всплыли слова взрослых: «Смышленый вроде парень, но весь будто разобранный на части. Никак склеиться не может. Не успеет одно закончить, как за другое берется. Только зажжется спичкой, как сразу тухнет.”
Я включил приложение Яндекс такси для водителей. Оно запиликало мерзкими сигналами, призванными мотивировать водителя выполнять работу шустрее. Я ощутил невероятное желание выкинуть мобильник в окно.
Кажется, я ненавижу свою работу, — отстраненно подумал я. И мне пришли в голову слова Маши про мою неминуемую деградацию, если я останусь работать в такси. Я пытался понять, в каком направлении мне нужно шагать по дороге жизни в свои двадцать три года, имея непонятный диплом о высшем гуманитарном образовании?
Мне подумалось, что для начала нужно сделать то, что запланировал вчера. То есть отработать сегодняшний день, сделать пластилиновую крепость Максика и тем самым попробовать изгнать призрака, пока он не угробил меня, Машу. Или нас обоих вместе с маленьким ребёнком в Машином животе.
Зазвонил мобильник и я принял вызов. Машуля принялась диктовать мне список продуктов и лекарств, которые нужно было купить.
Я постарался всё запомнить и не смог. Раньше я бы сделал вид, что всё запомнил, и купил бы наугад. Теперь я спокойно попросил жену
— Маш, а ты можешь всё это скинуть сообщением?
— Ну, могу, — удивилась Маша. — Но ты же сам мне все уши прожужжал, что у тебя супер память и супер интеллект.
— Знаешь, я немного преувеличивал насчёт интеллекта, — пробормотал я. Вовремя опомнился и бодро добавил. — Но вот насчет своих сексуальных возможностей я даже преуменьшил.
— Жду не дождусь, — засмеялась Маша и сказала, что скинет мне сообщение со списком того, что нужно купить.
Я вздохнул. Почему-то в юности мне всегда казалось, что ещё немного и я мальчик волшебник Гарри Поттер, которого ждет великое геройское будущее. Тяжело признавать, что у тебя нет суперспособностей и ты обычный парень двадцати трех лет, которому нужно платить за съемную квартиру, покупать продукты и лекарства.
В общем, нужно было работать. Я принял заказ, завел двигатель и покатил по дороге.
В тот день я порядком вымотался. Возить пассажиров в зимнюю непогоду хоть и выгодно, вот только устаешь хлеще собаки. Ближе к вечеру моё утреннее рвение соорудить пластилиновую крепость улетучилось.
Призрак Максика, как и белые опарыши не появлялись и теперь казались выдумкой воображения. Надо сначала отдохнуть, набраться сил и там видно будет, — такие мысли стали приходить ко мне в голову к конце рабочего дня. Ничего не случится страшного, если я сделаю крепость из пластилина не сегодня, а скажем завтра или после завтра. Скорей всего призрак Максика уже понял мои намерения и теперь не будет так досаждать.
Под вечер единственное о чём я мечтал, это добраться до горячей ванны, поваляться в ней, после поужинать и завалиться с Машей на диван за просмотром какого-нибудь хорошего фильма. Точно, — думал я. — Что-нибудь про жаркое лето.
Думая так, я зевнул, похожий, вероятно со стороны на кашалота. Зевнул ещё. И ещё. И взял последний, как решил, заказ на сегодня. О призраке Максика я уже и думать забыл.
А зря. Если бы я проявил бдительность и осторожность, то возможно смог бы ощутить угрозу, которой было пропитано все вокруг.
Пейзаж за окнами «Фольксвагена» напоминал сеттинг фильма про жуткий случай на полярной станции. Снег валил не переставая. По радио предупредили, что только самоубийцы поедут сейчас на автомобиле. Люди с трудом шли по неочищенным от снега дорожкам. Налетал порыв сумасшедшего ветра и люди поворачивались боком и трепетали, похожие на водоросли в потоке подводного течения. Дорожные указатели над перекрекрестком подпрыгивали как фигурки в театре теней. Лица водителей от напряжения походили на китайские маски.
Я поблагодарил всевышнего, что призрак не являлся мне сегодня. Возможно, — решил я, — Максик был неглупым мальчишкой при жизни(хоть и с СДВГ) и поэтому смерти из него получился сообразительный призрак. Он знает, чего хочет. И знает, что я рано или поздно построю заново его пластилиновую крепость и принесу её в школу. Поэтому призрак пока решил не являться мне, как вчера днем и сегодняшней ночью.
Такие мысли приходили мне в голову и как же, черт подери, я ошибался…
Последним пассажиром оказалась бабуля. Старушке нужно было попасть из одного спального района в другой. Обычный заказ. Бабуля хлопнула дверью так, что стало понятно, последний автомобиль, на котором она ездила, был трактор. Выглядела бабулька эпично, если не сказать безумно. Голова и плечи её были замотаны шалью, а сверху натянута спортивная шапка. Стёкла квадратных очков старушенции запотели и покрылись изморозью. А вот голос старушки оказался на удивление молодым и бойким.
— Давайте-ка, молодой человек, сразу договоримся, что будете ехать тихо и аккуратно, — сказала она. — Между прочим, у меня восьмидесятый уровень на отзывах Яндекса. Мой ник Морфеус74.
— Что значит ник Морфеус74? — спросил я.
— Это значит, — бабулька сняла очки, протерла их, нацепила, и они снова покрылись испариной. — Это значит, один мой отзыв и хана твоему таксишному рейтингу.
— Очень рад за вас, — сказал я. Подумал и добавил. — Раз всё так серьёзно, обязательно пристегнитесь.
— Уже пристегнулась.
— Ну, тогда Нео может ехать вперед, — пошутил я, имея ввиду фильм «Матрица».
Бабуля под ником Морфеус74 не удостоила меня ответа. Она склонилась над мобильником и призрачный свет освещал её покрытые испариной очки. За стеклами, словно две рыбки, мельтешили увеличенные диоптриями глаза. Мне они неожиданно показались знакомыми. Я даже потер лицо ладонями, чтобы разогнать неприятное чувство.
Глаза Морфеус74 за стеклами очков заставили меня вспомнить об умершей полгода назад бабушке. Бабушку я считал второй мамой, поэтому после её смерти ощущал гадкое чувство постоянного падения в пустоту, которая таила в глубине что-то ужасное. Кстати, Маша в своей манере домашнего психолога сказала, что смерть бабушки стала для меня сепарацией от родного гнезда. Возможно и так. Но со смертью бабушки я ощутил, что один из невидимых корешков моей личности будто срезали.
Последние пару лет перед смертью бабушка безвылазно просидела дома. Я вдруг решил, а что если пассажирка на самом деле моя родная бабушка?
Или её призрак?
При мысле о призраках я вздрогнул и незаметно посмотрел в зеркало заднего вида. Я понял, что старушка больше делает вид, что читает что-то на мобильнике, а сама поглядывает по сторонам. Но зачем ей это нужно? Что за конспирация?
Мы как раз уперлись в пробку из машин на проспекте. В глазах рябило от вспыхивающих стоп-сигналов машин впереди. Я откинул голову на подголовник и с улыбкой посмотрел на бабулю
— Пенсионеры США путешествуют по всему миру. А наши пенсионеры могут путешествовать по городу на такси.
— Вы лучше не отвлекайтесь, — буркнула старушенция и снова сделала вид, что увлеченно что-то читает на экране телефона.
Мне удалось рассмотреть её мобилу. Старая модель “Нокии”. По такому телефону только и можно, что такси вызвать. Хотя скорей всего бабулька вызвала такси не через приложение, а звонила по телефону.
— Вы не беспокойтесь. Буду везти вас осторожно и со всем уважением, — сказал я. — Я с бабушкой половину детства прожил. Про кого-то говорят что он маменькин сынок, а я всегда был “бабушкин внучек”.
— Великолепно, — пробормотала Морфеус74.
Наши взгляды встретились. Мне показалось, что в салоне машины стало не хватать кислорода. Этот взгляд. Серо-зеленые одновременно добрые и грустные глаза моей умершей бабушки.
А если бы вдруг на заднем сидении появилась моя настоящая бабушка? Чтобы я хотел спросить у неё? И чтобы она ответила? Я протянул руку к зеркалу заднего вида, чтобы видеть получше лицо Морфеус74 и произнес
— Вы главное не беспокойтесь. Просто мне показалось, что вы немного скептически ко мне настроены. Когда я везу пожилых людей, я никогда не нарушаю правил дорожного движения. Строго шестьдесят километров в час.
— Ну, это радует, — буркнула старушка и добавила немного мягче. — Если так и дальше будете ехать, я вам напишу хороший отзыв и поставлю отличную оценку.
— Спасибо, — сказал я и Морфеус74 посмотрела в мою сторону с явной теплотой.
Сердце у меня заликовало, как у избалованного ребёнка, которого наконец-то похвалили. Теперь я прямо-таки был уверен, что это моя бабушка. Я вспомнил, как мы с ней сидели такими же снежными вечерами на кухне её квартиры и подолгу пили чай.
— Эх, сейчас бы чайку попить? — неожиданно спросил я, чуть не добавив “да, бабушка?”.
Морфеус74 вздрогнула, ничего не ответила и снова уткнулась в экран мобильника. Я посмотрел по сторонам. Машины в пробке ползли медленно. Не знаю почему, но мне хотелось поговорить с этой бабушкой, потому что она… походила на мою бабушку. О чем я и сказал ей
— А вы очень похожи на мою бабушку.
— Молодой человек, мне это не интересно, — сказала Морфеус 74. — Лучше не отвлекайтесь от дороги.
— Простите, просто ваши глаза, — сказал я.
— Молодой человек, вы ведете себя беспардонно! — воскликнула бабулька.
Её возглас неприятно резанул меня по ушам. Полудрема слетела с меня. Нельзя же быть таким идиотом, — налетел с критикой мой внутренний голос. — Тебе, что так хочется снова побыть маленьким? Хочешь, чтобы кто-то взрослый тебя выслушал и похвалил, как в детстве? Соскучился по бабушкиным добрым и заботливым глазам? И что теперь? Морфеус74, наверное, решила, что ты таксист извращенец, который кадрит старушек.
Я поднял взгляд на зеркало заднего вида, с губ моих готовы были сойти извинения за бестактность. Мой рот открылся, но не издал ни звук.
Мне в горло будто запихали кактус.
Рядом с Морфеус74 как ни в чем не бывало сидел и держал в руках дощечку с пластилиновой крепостью Максик. Конечно же не он, а его призрак. Максик явственно просвечивал насквозь, а от головы по шее и туловищу то и дело сбегала зернисто светившаяся полоска, как помеха на старом телевизоре.
Зевота у меня напрочь прошла. Голова знакомо запульсировала болью. Он снова здесь. Максик снова пришёл просить о помощи? — задался я вопросом.
— Молодой человек, — вдруг произнесла бабуля. — Мы ведь на следующем перекрестке поворачиваем налево, правильно?
Я перевёл взгляд с призрака Максика на Морфеус74. Бабулечка сняла очки и смотрела на меня слезящимися глазами. Без очков они уже не так походили на глаза моей умершей бабушки. Я прокашлялся и хрипло сказал
— Да, всё верно. Следующий перекресток наш.
— Надо признать, вы очень хороший водитель, — сказала бабулька, надевая очки.
Не успел я ощутить приятное чувство наслаждения заслуженной похвалой, как призрак Максика начал раскачиваться взад и вперед. Он и сила земного тяготения жили в параллельных вселенных. Максик отдельно, “Фольксваген”, я и Морфеус74 — отдельно. Капюшон призрака то и дело касался моего водительского сидения. Голова Максика то и дело погружалась до плеч в сиденье. В очередной раз откидываясь назад, призрак чуть сильнее мотнул головой и из правой ноздри вылетел белый опарыш и влепился в лобовое стекло. Я вытаращил глаза и смотрел, как на приборной панели дергается в конвульсиях червяк.
Машина впереди тронулась и я пустил “Фольксваген” следом на первой передаче, одновременно повел носом и принюхался. Ну, конечно. В машине снова благоухал уже знакомый мне освежитель воздуха, который не купишь в “Пятёрочке” или “Магните”. С неописуемым ароматом “Свежевырытой могилы”.
Бабуля Морфеус74 к счастью или может быть к несчастью, не замечала ни призрака в густом облаке могильной вони, ни опарыша, затихшего на приборной панели. Морфеус74 теперь даже улыбалась и говорила вполне дружелюбно
— Так вот, молодой человек, вы не поверите, но к этой поездке я готовилась почти неделю.
Максик вдруг стал раскачиваться влево и вправо. Когда его тело совершало кач вправо, то голова в капюшоне погружалась внутрь левого плеча старушки. Морфеус74 вдруг осеклась и прижала правую ладонь к груди. Как раз к тому месту, куда проникала голова призрака.
— О, господи, сердце как лягушка подпрыгнуло. Лишь бы не приступ и не паническая атака. Сейчас в обморок бухнусь, ой, боже, страшно-то как.
— Это не приступ… — я начал и не стал продолжать. А что мне нужно было сказать бабуле? “Морфеус74, просто не думай о плохом. Это всего лишь призрак Максика своей башкой щекочет твое старое сердце?”
— Вроде полегчало, — сказала бабулька, убирая руку от груди. — Я уж думала все, не доеду. Я кстати, к подруге еду. Тысячу лет с ней не общались. Она тоже одна сидит дома и третий год никуда не выходит. А я, как видите, набралась наглости и даже в такую метель решила поехать к ней на такси через весь город. Любите наш Челябинск?
Я кивнул, а сам неотрывно следил за призраком. Максик перестал раскачиваться, замер и неотрывно смотрел в зеркало заднего вида. Его глаза были пусты и безжизненны, как околевший опарыш на приборной панели “Фольксвагена”.
Что-то Максик задумал, — догадался я.
Я постарался поймать расфокусированный взгляд призрака в зеркале заднего вида. Заглянуть в глубь его глаз у меня не получилось. Но Максик задрожал всем своим призрачным телом. Послышался хруст костей, будто на пассажирском сидении кто-то жрал гранат с косточками. Тело Максика медленно принимало тот облик, в котором его обнаружили на месте ДТП. Голова мальчишки сплющилась, на шее и левой щеке алел бордовым рубцом след протектора. Из трещины в голове полезла желтоватая кашица.
Мне пришла мысль, что, наверное, я больше никогда в жизни не смогу есть ореховые пасты, паштеты, потому что чтобы все это будет напоминать мне мозги. Мой взгляд заметался с Максика на Морфеус74, как вдруг глаза Максика лопнули спелой вишней и забрызгали его щёки и лоб черной пузырящейся кровью.
Бабулька хоть и не видела призрака, но заметила мои выпученные глаза и резкие дерганые движения.
Я постарался сосредоточиться на управлении машиной. Это было не лишним, потому что видимость равнялась нулю. Автомобили ползли на ощупь. Снег выстроил в воздухе стену из снежинок.
Вроде получилось немного успокоиться. В принципе, — думал я, — если не смотреть на левую сторону заднего сидения, вполне можно спокойно ехать. Главное не думать о призраке. Главное не думать о призраке. Просто не обращай внимания на сочащегося кровью мальчишку на заднем сидении… О, а теперь он ещё и разлагается.
Я спросил у Морфеус74 максимально спокойным голосом
— Так вы сказали, что готовились к поездке на такси неделю?
— Да, молодой человек, — кивнула бабуля, — Когда мне стукнуло семьдесят, я стала бояться жизни. Всё вокруг стало каким-то слишком быстрым. Вся эта цифровизация. Такое ощущение, что весь мир превратился в цифру, а я продолжаю оставаться буквой. Старой буквой “ять”
Морфеус74 невесело усмехнулась. Максик приблизил к ней своё окровавленное перекошенное лицо, словно прислушивался к её словам. Бабуля просто смотрела сквозь призрака на заснеженное окно.
Я тяжело вздохнул и кисло улыбнулся
— Ну, это ведь не мешает вам пользоваться мобильным телефоном? И вы даже представились как Морфеус74. У вас ведь восьмидесятый уровень на отзывах Яндекса? — улыбнулся я.
Максик отстранился от старушки и теперь приблизил голову к подголовнику моего сидения. Застыл словно пассажир, который что-то хочет сказать на ухо водителю. Я почувствовал холодок и липкий пот на загривке. Или это Максик насыпал мне за шиворот прохладных опарышей?
— Ах, да. Морфеус74, — засмеялась бабуля. — Мой ник на отзывах Яндекса? Выдумала я это всё, чтобы меня таксисты и курьеры доставки продуктов побаивались. И вообще мобильник мне подарила дочка перед тем как переехала с мужем в другой город. Я осталась в Челябинске совсем одна. Хотя нет. Дочка мне оставила свою вечно блюющую кошку. Кошку и вот этот мобильник. Я всегда таскаю телефон с собой в надежде, что дочка позвонит мне. А в любой пугающей ситуации включаю телефон и делаю вид, что на экране у меня происходит что-то жуть какое интересное. Как ребёнок, знаете?
— Ребёнок? — переспросил я, скашивая глаза к носу и видя смятое в кровавую смятку лицо Максика рядом со своим.
Чувство было такое будто возле носа у меня кто-то держал дохлую кошку, посыпанную сырой землёй и прелыми листьями.
— Ну, знаете, маленькие дети делают вид, что им кто-то звонит и они как будто разговаривают по своим игрушечным телефонам. Так и я иногда разговариваю по своему, хоть мне никто не звонил. А чаще я просто смотрю в мобильник, делая вид, что я деловая такая старуха, которой кто-то постоянно пишет в мессенджере. А мне никто не пишет. Только я сама каждый день рассылаю дурацкие открытки дочке и своему брату, который тоже живет в другом городе. И они никогда мне ничего не шлют в ответ. И вот я неделю назад я решилась поехать на такси к своей единственной оставшейся подружке. Простите, мне даже сейчас стыдно, что из-за страха, я вас приняла сначала за какого-то ненормального.
— Это ничего, — начал было говорить я. — Я, конечно, не образец здравомыслия, как считает моя жена, но уж точно не псих.
— Вы не представляете, как я этому рада, — сказал Морфеус74 и принюхалась. — Какой-то запах у вас в машине странный, да? Вы не ощущаете?
Я хотел было что-то ответить, но тут Максик придвинулся ко мне вплотную и сделал то, чего я, ну, никак не ожидал. Он раскрыл зловонный рот, вывалил язык цвета ливерной колбасы, покрытый как пирсингом мелкими опарышами…
И лизнул меня в ухо.
Меня всего передернуло. Желудок мой сжался в спазме. Призрак Максика лизнул меня в щеку. Я дёрнул рукой, чтобы оттолкнуть призрака. Рука провалилась в пустоту и кулак смачно вдарил по переднему пассажирскому сиденью.
— Поганый урод, отстань от меня! — вскрикнул я.
И сообразил, что всё это время на меня неотрывно смотрела моя престарелая пассажирка. Я обернулся к Морфеус74. Хуже всего, что не только ужас я видел в глазах, так похожих на глаза моей бабушки. Я увидел там боль. Боль от того, что старушка доверилась мне, а я оказался тем самым сумасшедшим таксистом, которого она так боялась встретить.
— С вами все в порядке? — прошептала бабуля. — Почему вы ругаетесь и бьете по креслу? Что всё это значит, молодой человек?
Она схватила сумочку с сиденья. Пальцы её на мгновение погрузились в призрака. Максик медленно раскачивался. Морфеус74 прижала сумочку к груди так, будто я хотел отобрать её.
Простите. — сказал я. — Сам не знаю что на меня нашло.
— Не знаете что на вас нашло? — бабулька прижала одной рукой сумочку ещё сильнее, а другую с мобильником приложила к уху.
Мне показалось, что мне нужно как то загладить ситуацию, поэтому я добавил
— Да, ладно вам. Всё-равно вы никуда звонить не будете. Сами ведь сказали только что…
Бабуля смотрела на меня со смирением беззащитного животного, попавшего в капкан. Я шумно выдохнул воздух из легких. Чтобы я не делал, получалось только хуже. Ну и черт с ним, — решил я и сказал первое что пришло в голову
— Послушайте, чтобы я сейчас не делал. Кричал или стучал кулаком по сидению, поверьте — вас это не касается. Я не хочу причинить вам вреда. Тем более у вас очень красивые глаза. Они похожи на глаза моей бабушки. Особенно, когда вы очках.
Наверное, я зря это сказал. Морфеус74 задышала так, будто с ней вот-вот должен был случиться сердечный приступ. Она засунула руку в сумку и я думал, что сейчас она достанет оттуда таблетки. Но в руке она сжимала перцовый баллончик.
— Молодой человек, до конца поездки вам лучше замолчать. Иначе, — Морфеус74 многозначительно дернула рукой. — Иначе я знаю, как пользоваться баллончиком. Научилась на прыскалке для белья.
— Всё. Я молчу, — сказал я, решив не искушать судьбу.
Я чувствовал себя противно и ещё меня начал бесить этот поганый призрак. Мне показалось, что я стал понимать в чем настоящий вред существ из темного потустороннего мира. Они вбивают клин между тобой и другими людьми. Словно подлые манипуляторы они заставляют тебя попадать в компрометирующие ситуации. Ты навсегда перестаешь быть нормальным. По крайней мере на то время, пока сверхъестественная тварь рядом.
Я взглянул в зеркало заднего вида.
Призрак Максика как ни в чем не бывало сидел на заднем сидении. Он снова имел вид относительно нормального призрака школьника. Без увечий: голова его не блестела мозговой кашей, а тело не топорщилось костями и не сочилось кровью. Просвечивал себе, как полагается любому уважающему себя призраку, и смотрел немигающим взглядом в окно. Ну, и, конечно, держал дощечку с пластилиновой крепостью.
И тут сам не знаю почему, но мне в голову пришли слова из Евангелия: Просите и дано будет вам. Эта мысль зажглась неожиданным огоньком надежды. Что если прямо сейчас, повернуться и попросить призрака уйти? Не делать призраку крепость из пластилина, не пытаться одолеть его, а просто вежливо попросить уйти? Просите и дано будет вам. Что если это шанс?
Конечно же, я как обычно ошибался. Маша лучше всех знает меня и в такие моменты обычно говорит с улыбкой: “Вот что мне всегда нравилось и будет нравится в тебе, так это самонадеянность”.
Я взглянул вперед. Машины плотно стояли метров за сто от перекрестка, где мне нужно было повернуть налево. Самое время реализовать мой план. Я дёрнул ручник и обернулся к заднему сидению. Бабуля вжалась в дверь, выставила баллончик, но хотя бы не нажимала его. Губы Морфеус74 шептали “Я так и знала, я так и знала. Он безумец, он псих”.
Мне было жаль старушку и ещё, пожалуй, первый раз за последние пару лет по настоящему стыдно. Но я должен был использовать шанс. Я выставил руку и несколько раз щелкнул пальцами, призывая призрака взглянуть в мою сторону. Максик продолжал смотреть своими незрячими глазами на падающий за окном снег.
Я сглотнул тугой комок слюны. В голове моей почти торжественно звучало “Просите и дано будет вам”. И в следующее мгновение я сказал
— Послушай, оставь меня в покое. Прошу, просто выйди из моей машины. Слышишь? Просто выйди вон из моей машины. Выйди вон, Максик! Максим Калинин пошел прочь из моего “Фольксвагена Поло”. Обещаю, я всегда буду пропускать пешеходов на том перекрестке, где тебя сбили насмерть. Проше тебя, свали из моей машины и моей жизни!
На призрака моя тирада не произвела ровным счетом никакого впечатления. Я присмотрелся и заметил, что темно-зеленый свитер будто подрагивает. Это множество червей копошились там и неизвестным мне образом материализовывали призрачную сущность Максика.
А вот на старушку мои слова повлияли. Да ещё как! Морфеус74 открыла дверь машины и в салон ворвался порыв ветра со снегом. Старушка вдруг скривилась от боли. Она часто задышала и прошептала
— Ой, не могу. И в спину и в колено вступило. Боже, больно-то как.
— Лучше закройте дверь, — посоветовал я. — А то сейчас вас ещё и машиной раздавит, когда вывалитесь на проезжую часть. Разве вы не видите, что я не с вами говорил?
Глаза Морфеус74 так похожие на глаза моей покойной бабушки замерли за стеклами очков
— Вы говорили это не мне?
— Нет! — заорал я. — Закройте дверь.
Морфеус74 закрыла дверь и задала вопрос, который, надо признать, был логичным
— А с кем вы разговаривали?
Признаюсь, возможно виной тому было сходство Морфеус74 с моей покойной бабушкой. Но мне так хотелось с кем-то поделиться своим горем, своей занозой в виде этого гадкого призрачного мальчишки, что я готов был всё рассказать о призраке.
И рот мой уже открывался, чтобы произнести первые слова признания, но мне не суждено было этого сделать. Я отвлекся на минуту, чтобы посмотреть вперед и проехать несколько метров вслед за машинами, которые наконец-то поехали вперед, потому что с перекрестка убрали врезавшиеся друг в друга автомобили.
Я как раз ставил машину на нейтральную передачу, когда глянул в зеркало заднего вида. Максик черной птицей завис над моим сидением. Его подбородок почти касался подголовника. Мне сначала даже не пришло в голову, что произойдет что-то плохое. Что-то максимально болезненное для меня. Я уже как то привык, что максимальный дискомфорт от призрака — это подпорченные отношения с окружающими и белыеопарыши, которые он оставляет после себя.
И да, кое-что ещё. Дома меня ждала Маша на девятом месяце беременности. Мы ждали сына. Возможно поэтому сначала мне показалось, что Максик балуется. Ну, как любые дети, которые устали ехать и решили немного пошалить. Это были автоматические мысли, конечно же. Как только я взглянул в глаза призрака, то увидел там пустоту. Отсутствие всякого выражения в его глазах и лице заставило меня подскочить на месте. Ремень безопасности напрягся и упруго щелкнул в держателе так, будто я врезался в невидимое препятствие.
Бедная бабулечка, бедная Морфеус74 на заднем сидении снова схватилась одной рукой за сердце, а другую приложила ко лбу, покачала головой и произнесла голосом, в котором уже слышался не только страх, но и участие. Таким тоном говорят с наркоманами, которых ломает от передоза и дни их сочтены и никто ничем им уже помочь не сможет
— Да что же это такое? Снова что ли? Как же тебя болезного за руль пустили? Ты ж в конец ненормальный?
— Всё нормально, — возразил я, понимая, что со стороны обо мне этого никак не скажешь.
Чтобы видеть нависшего надо мной призрака, я съехал по сиденью и повис на ремне безопасности, как ребёнок в прыгунках. Глаза мне пришлось выкатить максимально, чтобы следить за тем, что будет делать призрак.
Как оказалось ничего хорошего.
Максик развёл руки в стороны, будто собирался громко хлопнуть в ладоши. По нему снова прошла черно-белая полоса помехи как на экране допотопного телевизора. На мгновение Максик снова превратился в раздавленный под колесами автомобиля труп. Но теперь в раздавленном черепе глаза загорелись красными дьявольскими огоньками.
Призрак издал звук похожий на то, как ребёнок изображает быстро проехавшую машину. «Джиииинь!». И свёл руки вместе, врезав мне по голове. При этом правая его рука продолжала сжимать разделочную доску с пластилиновой крепостью.
Призрак избивал меня! Боль от ударов мне напомнила боль, которую я испытал однажды в бассейне. Плавал с закрытыми глазами, увлекся и долбанулся башкой под водой о кафельную стенку бассейна. Причем боль была вовсе не призрачная, а реальная.
Призрак смотрел на меня сверху горящими угольками глаз в исковерканном черепе и снова и снова разводил руки в стороны. Он долбил, долбил меня по башке.
— Прекрати, маленький уродец, — прохрипел я.
Морфеус74 видимо почти смирилась с тем что припадочный псих и спокойно наблюдала за моими кривляниями в кресле. Бубуля убрала перцовый баллончик в сумку, а сумку положила на сиденье, как в самом начале поездки. Теперь она сжимала двумя руками телефон и делала фотографии, шепча при этом
— Я на вас в суд подам.
— Лучше на яндекс такси, — пробормотал я, — С них больше денег поимеете.
— Деньги, — передразнила меня старушка, глядя как я извиваюсь на сидении. — Нужны мне твои деньги, как собаке пятая нога. С тобой-то что делать? Чего ты нажрался? Какой дряни? Наркоман ты проклятый.
Я хотел было что-то ответить и не смог. Мне приходилось активно махать руками. Закрывая голову ладонями, я заметил, что удары призрака немного ослабевают и мой мозг уже не взрывается, будто в черепную коробку засыпали ведро льда.
Возле моих глаз то и дело мелькала пластилиновая крепость на дощечке. Я довольно хорошо изучил её во время прилетов мне в голову. Трехэтажная крепость с четырьмя башнями по периметру и центральной башней по центру, полоска рва, заполненного водой и мостик с цепочкой лебедки.
Сооружение для тринадцатилетнего мальчика с СДВГ сделано было очень аккуратно и красиво. Эта крепость была намного лучше тех двух поделок, что заняли второе и третье место в кабинете истории. Следовало признать, что Максик получил своё первое место вполне заслуженно.
Эти мысли пронеслись у меня в голове фоном. Очень трудно думать, когда тебя избивают.
В очередной раз зажмурившись от боли, я увидел кое-что похуже Максика. Рукоятка ручника была опущена, а моя нога конвульсивно вдавила педаль газа и «Фольксваген» дёргаясь, набрал скорость и выкатился навстречу потоку машин.
— Молодой человек! — заверещала бабка. — Пожалуйста, не убивайте нас! Я ещё молодая!
Это привело меня в чувство. Под градом ударов Максика, я глянул на Морфеус74.
— Вы молодая, — пробормотал я.
Мне действительно не хотелось убивать человека, у которого глаза походили на глаза моей любимой покойной бабушки.
А Морфеус74 поняла это по своему. С неожиданной для такого жуткого момента самокритичностью.
— Ну, я в душе ещё совсем молодая, — пролепетала она.
Я выпрямился и часто заморгал. Водитель на встречке врубил дальний свет фар. А едущая за ним машина пронеслась с истеричным сигналом. Я топнул по педали тормоза. Машина пошла юзом и встала. Нас объезжали, нам бибикали, водители открывали окна и материли меня так, словно я был виноват во всех несчастьях, что случились в этот зимний вечер.
Я наконец-то сосредоточился на дороге. Жёлтый сигнал светофора уже давно сменился красным. Я дал по газам, проскакивая между встречных машин, как шальная кошка в закрывающуюся дверь.
Только сейчас я сообразил, что меня никто не избивает призрачными руками с зажатой дощечкой с пластилиновой крепостью.
Призрак Максика исчез. Избил меня, подставил под колеса встречных автомобилей и исчез.
Ещё минута езды между дворов и навигатор мне сообщил что я прибыл в место назначения. Руки мои тряслись. Бабулька на заднем сидении буквально посерела от пережитого на перекрестке ужаса. Теперь она точно походила на чернокожего актера, игравшего Морфеуса в фильме «Матрица».
Бабулька стала рыться в сумке и мне показалось, что сейчас она зальет меня из перцового баллончика. Но нет. Морфеус74 бросила на переднее сидение купюру и кучку нервно звякнувшей мелочи.
— Молодой человек, вы, вы просто… — она не нашла эпитетов для меня и стала вылезать из машины.
— Возьмите сдачу, — только и успел я сказать.
Бабуля оглушительно хлопнула дверью. Пару раз поскользнулась, грохнула по машине сумкой. Выронила и подняла мобильник. Отбежала от машины на метр и замерла, часто дыша.
Честно говоря, я был готов выскочить из машины, чтобы оказывать старушке помощь. У меня появилась жуткая уверенность в том, что сейчас её расшибет паралич или сердечный приступ.
А Морфеус74 вдруг заорала на весь двор, в котором были только мы, вечерняя темнота и непрерывно падающий снег
— Я молодая и я еще буду жить!
Старушка подняла руку с зажатым мобильником, на котором включила фонарик и стала им размахивать, будто танцевала на стадионе, где выступал её любимый музыкант.
— Я буду жить и я молодая! — крикнула она снова, уже тише.
Мне показалось это уместным и я несколько раз ударил по гудку автомобиля. В детстве эту незамысловатую мелодию называли “Гоп! Гоп! ЧТЗ!” Таким образом я выразил старушке свой респект.
Морфеус74 блеснула в мою сторону стеклами очков и шустро показала мне фак, развернулась и заковыляла к подъезду. Судя по всему, именно там жила та самая подружка — последнее близкое ей существо в миллионном Челябинске. Не считая, конечно, вечно блюющей кошки и мобильного телефона, с котором бабулька шагала сейчас, подсвечивая себе под ноги. На пороге открытого подъезда она снова обернулась и снова показала мне фак.
Я пожал плечами, вспомнив, что это уже третья “птичка”, которой меня наградили за последние два дня. А уж сколько проклятий в свой адрес на перекрестке я услышал, так и вообще не перечесть. Но почему-то состояние у меня было сейчас хоть и болезненное, но и приподнятое. Поэтому сигнал моего “Фольксвагена” выдал для старушки ещё одно: “Гоп! Гоп! ЧТЗ!”.
Мне нужно было перевести дух и собраться с мыслями. Я отъехал метров десять по дворам и заглушил двигатель. Сидел, успокаивая боль в голове и нервы. Вроде полегчало. Впервые с того момента, как я стал работать в Яндекс такси, мне пришлось всерьёз задуматься о том, что, пожалуй, это одна из самых поганых работ, которые я только мог выбрать.
А, между прочим, у меня было высшее образование. Не буду уточнять какое. Скажу лишь, что гуманитарное. Бесполезное, как любое гуманитарное, если ты не хочешь работать учителем или преподавателем, но все же оно было, черт его дери.
Что со мной не так? — думал я. И вспомнил ту штуку, о которой говорила директриса в школе Максика. СДВГ какое-то, одним словом. Синдром дефицита внимания и гиперактивности.
Твою ж мать. Я ощупал голову, избитую призраком и посмотрел на ладони. Крови нет. Присмотрелся к отражению в зеркале. Синяков тоже нет. Надеюсь, что призрачная тварь не отбила мне мозги. Или может Максик вообще их вытащил и где-то сейчас пожирает их?
Невеселые мысли, да уж. Я перегнулся через ручник и посмотрел на коврик позади себя, где полчаса назад сидел призрак Максика. Посветил фонариком на коврик. Опарышей не наблюдалось. Ну, хоть какой-то плюс был во всем происшедшем. Не нужно было мчаться на автомойку, пока белые червячки не расползлись по салону.
Хотя тут можно было поспорить, какой вариант призрака лучше. Тот Максик, который тихо сидит, просит о помощи, протягивая пластилиновую крепость и оставляет после себя опарышей? Или эта взбесившаяся тварь, что с безразличием маньяка избивала меня, но зато оставила после себя идеальную чистоту.
Зазвонил телефон. Я вздрогнул.
— Да, Маша? Алло.
— Купи ржаных сухариков. Я борщ сделала. И ещё чего-нибудь вкусного.
— Хорошо, — сказал я. — Жди, моя красавица, скоро нагряну.
— Жду, как всегда.
Говорить было тяжело, словно меня недавно ударили в челюсть кастетом. Пришла мысль, что следующая встреча с призраком Максика может стать для последней. Призрак или забьёт меня до смерти или я врежусь в другие машины или в столб. И пополню список убитых Максиком водителей, что не пропустили пешеходов. Тянуть было нельзя. Нужно было срочно что-то предпринимать.
— Ладно, маленький псих, — заявил я в тишине салона. — Сегодня я слеплю твою крепость…
…Поздний вечер дома ничем особенным не должен был запомниться. Мы с Машей наелись на ночь борща с ржаными сухариками, майонезом и чесноком. Скрепили вкусную трапезу долгим страстным чесночным поцелуем. Я сходил и вернулся из коридора с пакетом, где лежало всё для постройки крепости. Я стал раскладывать на кухонном столе пластилин, скрепки, коробки спичек, дощечки для лепки.
Маша изогнула тонкую бровь, погладила большой, но аккуратный животик, словно посоветовавшись с ним, и спросила вкрадчиво
— Ого, наш папочка собрался лепить пластилин? Как неожиданно. А что именно папочка собрался лепить?
— Твой бюст, — сказал я и протянул руку, чтобы ощупать натуру.
Маша засмеялась и отступила назад. Присела на старую табуретку, место которой было на свалке и сказала с тяжелым вздохом
— Психологи пишут, что мы женщины никогда не сможем понять вас мужчин. Знаешь почему? — спросила она.
— Вот боюсь даже подумать, — я расстилал на столе газеты.
Маша положила ладонь мне на руку, призывая к вниманию. Я замер и слушал своего любимого домашнего психолога.
— Метафорически можно представить, что в голове женщины много разных коробочек, — говорила жена. — О, в этих коробках очень много всего, что любит женщина. Множество коробок! Там куча вкусняшек, вещи, косметика, путешествия, разговоры с подружками, флирт, интрижки. А вот в голове мужчины есть только одна коробка. Одна единственная. Больше нет ни одной. И в этой коробке то, что вы мужчины любите и цените больше всего на свете. Догадаешься что там?
— Секс? — предположил я.
— Нет, — вздохнула Маша. — Раньше я бы тоже так ответила. И это бы многое упростило. Пожив с тобой, поняла, что всё не так просто. Да, правы психологи. В вашей единственной мужской коробке… Ничего нет! Она пустая. Ноль. Зеро. Вы мужчины обожаете пустоту. Спокойствие. Отсутствие всего. Великое ничто — вот что вы мужики любите больше всего в жизни.
— Великое ничто. Ну, надо же. Это довольно глубокомысленно, — оценил я и передернул плечами. — Не понятно, конечно, причем здесь я? Пластилин — это совсем не пустота.
Я открыл коробку с пластилином, полюбовался аккуратными бороздами на разноцветных батончиках, вытащил маленький пластмассовый ножичек. И вдруг на меня накатила нежность к Маше. Я привлек жену к себе
— Однажды отец сказал мне, что жена обязательно должна быть доброй, умной и чтобы деньги для неё были на последнем месте. И тогда я буду с ней счастлив. Кажется, я везунчик.
— Согласна по всем пунктам. С последнем могла бы поспорить, но не буду. Спасибо, мне приятно, — Маша чмокнула меня в щеку и отправилась спать.
Я остался на кухне наедине с кучей пластилина, спичек и железных скрепок.
— Коробочка с великим ничто. Надо же было проклятым психологам додуматься до такой ерунды, — пробормотал я под нос и принялся строить пластилиновую крепость для призрака…
…В три часа утра я слепил пластилиновую крепость. Всё получилось на высшем уровне. В двадцать три года строить такое сооружение оказалось однозначно проще чем, когда ты возраста Максика. И глаз намётан и сноровка необходимая появилась.
И всё равно пару раз мне хотелось собрать весь пластилин и выкинуть к чертовой матери в мусорное ведро. Сама затея с крепостью начинала мне казаться глупой, если не сказать идиотской.
Это не поможет прогнать призрака, — вопил мой внутренний голос. Ты тратишь время впустую. Нужен другой вариант. Сходи в церковь. Залезь в интернет на форумы, где обсуждают паранормальное. Или лучше посмотри парочку серий “Сверхъественного”. Братья Винчестеры точно смогли бы справиться с призраком мальчишки.
Несколько раз за ночь я вскакивал, смотрел на кучу пластилиновых кирпичиков, которые я только что напилил пластиковым ножиком, и мне хотелось переключиться на что-то другое.
Фоном появлялась мысль вопрос: может быть вот так и выглядит то самое пресловутое СДВГ? Синдром дефицита внимания и гиперактивности? Но я посылал эту мысль куда подальше. Слишком сложная вокруг меня сложилась ситуация, чтобы я ещё забивал головой психологической ерундой.
Я включал мобильник и залипал на тупые видео. Занимательные видосы казались мне хорошим краткосрочным решением всех проблем.
Но тут созревал другой внутренний голос и уже он говорил мне, что моя пластилиновая крепость имеет значение. Больше того, именно от того сделаю я эту крепость или нет зависит и моя жизнь и жизнь моей семьи. Тогда я выключал мобильник, снова садился за кухонный стол и продолжал строить крепость из пластилина.
По итогу творение моих рук во многом походило на поделку Максика. Я ведь хорошо её запомнил, когда он избивал меня. Но кое-что было моими изобретением.
Например, я использовал разогнутые скрепки в межэтажных перекрытиях двух этажей. Зубья башен ощетинивались головками спичек. Мостик через ров с водой поднимался тросом ручной лебёдки. Трос я соорудил из старой цепочки от брелка, а лебедку из шпульки от ниток. В каждую башенку я посадил по лучнику и стрелы в луках тоже были спичками.
Зачем-то я соорудил ещё тюрьму. Каземат с прутьями решёток, где томился человечек с искажённым в немом крике ртом из белого пластилина. Возле темницы торчали двое хмурых часовых. Недалеко от них застыл в задумчивости палач с топором секирой на длинной рукоятке. Лицо палача спряталось за капюшоном и чем-то напоминало лицо Максика в капюшоне куртки.
Я отложил пластмассовый ножик — основной строительный инструмент и ещё раз оглядел творение своих рук. Никогда у меня не получалось ничего подобного. Да, въедливый критик мог бы найти в крепости кучу изъянов, и с какими-то из них я был бы вынужден согласиться. Но было в моей крепости одно достоинство, что перевешивало все её недостатки.
Это была законченная вещь. Я это сделал. Я её задумал, превратил в цель, начал делать, продолжил и закончил. Если и было у меня пресловутое СДВГ или какой-то похожий психологический недуг, в ту ночь мне удалось одолеть его.
Я устало прикрыл глаза и медленно выдохнул из легких воздух. Кажется, все это время я сидел и не дышал. Не удивлюсь, если, когда я ваял крепость, то высовывал от старания язык, как это делают маленькие дети. Я усмехнулся и перед оком моего воображения пронеслось множество начатых и не прочитанных книжек. Заброшенных уже на второй страницы рукописей с рассказами. Поделок, которые я осилил лишь до половины. Я припомнил множество смелых планов на жизнь, которые приходили мне в голову ночью, но уже утром я отвергал их как глупые и несбыточные. Причем кто-то другой вполне бы мог реализовать эти планы, но только не я.
Да уж, — думал я, — прояви я такую же настойчивость в поисках хорошей работы, у Маши сейчас был бы муж не таксист, а например…
Да кем угодно я мог стать, если бы проявлял усидчивость, настойчивость и что-то одно брал бы за основу, за точку отсчета…
За спиной зашуршало. Я обернулся, уверенный что увижу призрак Максика, вокруг которого как круг мелом вокруг гоголевского Хомы Брута, рассыпаны белые черви.
Нет. Никого. Только с ночной теплотой и заботой смотрела наша кухня молодой семьи, в которой жена сидит в декрете, а муж зарабатывает так мало, что все содержимое кухни: тарелки, микроволновка, ложки, вилки, холодильник и прочее — это или подарок со свадьбы или собственность хозяев съёмной квартиры.
Максик пока не пришёл за своей крепостью.
Я накрыл её пакетом. Подумал и отнес крепость на балкон. На дощечке под слоем полиэтилена крепость казалась праздничным тортом. Я вспомнил просьбу директрисы приносить крепость рано утром до уроков, поэтому завел будильник на половину седьмого и отправился спать.
Несколько раз я открывал глаза, вглядываясь в темноту спальни, уверенный, что где-то рядом в тени стоит призрак Максика. Если он снова попросит о помощи или начнет меня избивать, — сонно думал я, — Тогда я схвачу его за руку и потащу на балкон, где суну ему крепость прямо в его кровоточащую харю.
Думая так, я заснул.
*****
Сны мне не снились. Я словно бы лежал в ванне заполненной остывшей водой. В неприятной болезненной полудреме я ощущал знание. В сонном небытии я внезапно осознал, что все мои усилия были напрасны. Я совершил страшную ошибку и потерял время, провозившись с пластилиновой крепостью. Нужно было сделать что-то другое. Но что? Я понятия не имел. Так я и лежал. И дух мой пропитывался, будто ядом, чувством надвигающейся смертельной опасности.
Наконец я проснулся от пиликанья будильника, вскочил с кровати, включил фонарик на мобильнике и облазил всю комнату. Как же приятно, не находить с утра опарышей в спальне. Активными зевками пытаясь придать себе бодрости, я отправился к балкону. Крепость окаменела от мороза, но была цела целёхонька, красива и снова наполнила моё сердце приятным ощущением законченной вещи.
— Почти шедевр. На месте призрака, я бы от неё не отказался, — прошептал я себе под нос.
Вдруг в груди снова защемила ночная тревога. А что если не сработает? Что если сейчас привезу крепость в школу, а призрак продолжит донимать меня и не успокоится, пока не убьёт?
Дельная мысль, — решил я. — Но не своевременная. После того, как я построил от начала и до конца эту крепость, даже мысли мои стали другими. В голове будто появился кто-то рассудительный и он спокойно оценивал возникающие в душе эмоции и мог усмирить их, или позволить им разыграться.
Короче говоря, я отправился в школу.
Через полчаса в темноте зимнего утра я подъехал к школе, где когда-то учился Максик. Город накрыла волна странного смога. Я принюхался. Зимний воздух обрёл запах прелых осенних листьев и сырой земли.
Вот дела, — подумал я. — Скажи кому, признают тебя психом. В городе пахнет призраком. Или весь Челябинск превратился в привидение? Ответ мне предстояло узнать.
Я поставил машину на сигналку и пошел ко входу в школу. Пакет с крепостью шелестел на морозе. Жёлтый фонарь высвечивал окутанное туманом крыльцо школы. Надпись лозунг на фронтоне предупреждала «Жизнь — это бесконечный экзамен. Готовься!”
Я нахмурился. Довольно пессимистичное напутствие для школьников и, кажется, в прошлый раз там было написано что-то другое. Странно, неужели именно вчера они поменяли растяжку со словами? Или это я что-то путаю?
Впрочем, не время было думать об этом. Нужно было завершить то, что я начал вчера ночью. Поставить пластилиновую крепость на законное место в кабинете истории и закрыть тему призрака Максика навсегда. Я убеждал себя в том, что уже почти сделал это. Осталась самая малость.
Я поднялся по ступеням, держа крепость в правой руке, а левой открыл тяжелую деревянную дверь. Она напомнила мне дверь в церковь. Дверь медленно со скрипом открывалась, но вот закрылась она за мной быстро, будто упало лезвие гильотины. Дверь ощутимо наподдала меня по заднему месту. С моей крепости слетел, прошелестев, пакет.
Я пошатнулся, устоял и тут же со смятением осознал, что вокруг меня кромешная темнота. Левой рукой я ощупал пространство вокруг. Войдя в дверь, я должен был оказаться в преддверии школьного коридора. Но во-первых вокруг стояла темнота, будто я ослеп. А во-вторых, ощущения мне подсказывали, что я вошёл в просторное помещение, а не в узкий коридорчик школьного предбанника.
Я сделал шаг вперёд, ещё шаг, и ещё. И ещё один. Что за черт? Я давно уже должен был упереться в стенку предбанника. Они что сделали ремонт и убрали стены? Пусть так, а где свет?
Я прислушался к ощущениям. Глаза немного привыкли к кромешной темноте. Здесь было не так морозно, как на улице, но всё равно было холодно, как в сарае. И где-то впереди меня дул ветер.
Я в помещении и я на улице, — подумал я. Да уж, мой мозг никогда не отличался скоростью мыслительных операций. Если я и на улице и в помещении, значит я в помещении, которое очень большое и открытое.
Я оказался в крепости, — вдруг понял я и тут же решил вернуться назад. Повернулся, сделал шагов пять, ещё. Вытянул руку. Пустота. Ручка двери и сама дверь исчезли.
В душу пролезло ледяное недоумение. Что происходит и где я? Я переступил с ноги на ногу. Пол под ногами был мягкий! Звука шагов не было слышно! И ещё вокруг чем-то оглушительно пахло. Запах был настолько мощный, что он не казался примесью, а был основой воздуха.
Пластилин.
Ну, конечно, дурак ты этакий, — сказал я себе. Если ты внутри крепости, значит эта крепость пластилиновая. Я оказался запертым внутри пластилиновой крепости, которую ночью сам сделал своими руками.
Вот это поворот! — произнес мой внутренний голос тоном мультяшного персонажа.
Я различил пространство главного зала. Творение моих рук. Я вспомнил, как делал перекрытия пола из распрямлённых скобочек, а потом закрывал листами раскатанного пластилина. Жалко, что я не сделал внутри крепости хоть какого-нибудь освещения.
В темноте на еле видимых стенах на высоте человеческого роста торчали бутафорские факелы. Я сделал их из кусочков скрепки и облепил пластилином.
А посередине зала что-то темнело. Ну, конечно. Это был сооруженный мной колодец.
Я поставил маленькую пластилиновую крепость на пол большой пластилиновой крепости и подумал о странной матрешечной реальности вокруг меня. Вокруг стояла призрачная темнота. Со всех сторон доносился шепот ветра и шуршание, будто на прибрежной полосе вода перекатывала множество мелких камушков. Мне был знаком этот звук. Опарыши Максика. Вот что двигалось с таким звуком. Всё вокруг должно было основательно изумить и даже напугать меня, но я чувствовал себя примерно так, будто пришёл в большой дом коттедж, который построил своими руками. Имело даже легкое чувство гордости и да, я знал, что призрак Максика уже здесь. Я слышал его и мог обонять фирменный аромат “свежевырытой могилы”. И это меня волновало сейчас не так сильно, как ответ на вопрос: “Моя пластилиновая крепость понравилась призраку?”
Я сделал шаг вперед и тут из холодного тумана возникла бледная кисть, торчащая из рукава осенней куртки и сжала моё запястье. Я вздрогнул. Мою руку будто опустили в ледяной ручей.
Рядом со мной безмолвно парил знакомый силуэт в осенней куртке с наброшенным на голову капюшоном. Лицо он своё не показывал.
Призрак сжал мою руку сильнее. Я зашипел от боли. Чувство было такое будто запястье мне проткнули сосулькой.
— Что ты ещё хочешь? — прохрипел я. — Моя крепость — произведение искусства. Ты должен быть доволен, Максик.
Призрак продолжал сдавливать моё запястье своей ледяной рукой.
Ого, — подумал я, — кажется, я переоценил его возможности воспринимать красоту. Ему не нужна крепость, ему просто нравится делать мне больно. Да уж, было немного обидно от неоправданных ожиданий и затраченного времени.
— Что тебе ещё надо?! — крикнул я и попытался выдернуть руку из его цепких ледяных пальцев.
Пластилин вокруг поглотил мои слова, будто я что-то пробулькал под водой. Давление на руку немного ослабло. Я освободил ладонь, стал растирать её и понял, что она покрылась изморозью. Это была не изморозь. Это белые опарыши плотной повязкой окутали моё запястье. Я скривил рот от омерзения и принялся счищать их. Они падали на пол, шевелились и бодро ползали там.
— Достал ты уже, Максик! Достал, понимаешь? — крикнул я в сторону безмолвного силуэта, парящего над пластилиновым полом.
Стряхнул последнего опарыша и повернулся к Максику. Правильно это было или вообще бессмысленно, но мне захотелось выяснить с этим мальчишкой отношения. Поговорить с ним откровенно. Ведь этот поганец умеет говорить, я это знал и помнил его “Помоги мне”, услышанное при первой встрече.
— Чего тебе надо от меня? — спросил я, стряхивая с запястья последних опарышей. — Я сделал тебе твою пластилиновую крепость. Она такая же или даже лучше. Лично мне она нравится. Ты же сам просил о помощи? И я помог. Теперь мы в расчете? Да, мне очень жаль, что я не пропустил тех людей на пешеходном переходе. Теперь я буду останавливаться за квартал перед каждым пешеходным переходом. Всё? Наш конфликт исчерпан? Ответь, Максик.
Внутри крепости заметно посветлело или глаза привыкли к темноте. Мне удалось разглядеть лицо Максика. Его глаза были как всегда пусты и безразличны. Он поднял правую руку и помахал так же как в тот день, когда я первый раз увидел возле «Шаурмы на углях». Он опустил руку. Зашуршали ползающие возле него черви. Вонь прелых листьев и сырой земли смешивалась с запахом пластилина.
— Ах ты долбанный… — прошептал я, чувствуя разочарование.
Проще было разговаривать с пластилиновой крепостью, чем с призраком.
Но вот по фигуре Максика прошла знакомая мне черно-белая рябь. На несколько мгновений помеха осветила пространство и я увидел центральный зал крепости с замершими корявыми фигурами пластилиновых защитников крепости. Маленькие бутафорские светильники на стенах. Крохотные окна под потолком, лестница ведущая на второй этаж и на верхние башни. Я даже успел заметить, что пластилиновый пол будто украшен отпечатками тонких полукружий.
Это же отпечатки моих пальцев, — изумился я.
А Максик молчал.
— Короче, поговорить у нас, кажется, не получится, — констатировал я.
— Ты помог мне, — вдруг раздался его голос, раздавшийся словно из под слоя земли.
Я облегченно вздохнул. Да, неужели? Оказывается у этого маленького призрачного поганца есть какое-то подобие благодарности? Ты помог мне, — эти слова приятно польстили моему самолюбию. От рукопожатий, конечно, я воздержусь, — решил я, потому что после последнего прикосновения призрака по моей руке будто все ещё ползали черви. Просто сейчас развернусь и пойду к выходу. Нет, пожалуй, надо хоть что-то сказать пареньку на прощание. Я прокашлялся и потер лоб, произнес так, будто разговаривал с живым маленьким мальчиком
— Максик, получается, что я сделал твою крепость и помог тебе. Значит я могу уйти, не так ли? Ты, ведь знаешь, что я не сам по себе. У меня есть жена. Ты ведь был у нас дома. Она ждет меня. Я нужен ей и… — на этих словах я замолчал, понимая, что не стоит даже упоминать при этом существе о своём будущем ребёнке.
Я сделал пару шагов назад, не спуская глаз с застывшей фигуры призрака. Со стороны я похож на бедолагу из нуарного криминальной комедии. Отдал бандитам то, что они требовали и теперь пытаюсь свалить из их логова целым и невридимым.
По Максику прошла волна и он неожиданно материализовался около меня. Перемещение в пространстве получилось у него, надо признать, довольно красивое, даже изящное. Он схватил меня за руку. Я сморщился от ледяной стужи, снова проникшей мне под кожу. Вокруг шуршало множество опарышей. При каждом движении призрака они сыпались из него и снова заползали ему в кроссовки, под джинсы и куртку. Мне вспомнился случай из детства, когда мама, решив, видимо, избавить меня от будущего чувства значимости и возможной мании величии, вдруг подвела меня к нищему на улице и приказала мне никак не реагировать на него. В смысле не замечать его жуткую вонь, отвратительную красную пропитую физиономию и грязь на руке, которой он вдруг меня потрепал по щеке. Бомж сказал мне “хороший мальчик” и мать дала ему несколько монет и мы пошли дальше. “Все люди одинаковые. Запомни. Никто из нас не хуже и не лучше”, — напутствовала меня мать. Да, уж мама могла бы гордиться мной. Вот я стою напротив рассыпающего во все стороны опарышей, благоухающего ароматом свежевырытой могилы призрака и ничего… Общаюсь как с равным. А что? — нервно подумал я и чуть было не засмеялся. — Никто не хуже и не лучше. Будь ты хоть мёртвый, хоть живой.
Так-то оно так, вот только призрак не собирался меня отпускать. Он стоял и держал мою руку, как смоляной человечек, к которому меня прилепили сказочные перипетии.
Я попытался выдернуть руку. Не тут-то было. Максик держал её крепко.
Внутри меня разгоралось раздражение. Да, все люди равны, но твоя, поганец, свобода заканчивается там, где начинается моя свобода. Я дернул руку. Хватка у призрака, как у больших тисков.
— Забирай крепость и отвали от меня. Что тебе ещё нужно? — крикнул я.
Призрак поднялся сантиметров на двадцать над полом. Он продолжал держать меня и заглядывал мне в лицо криво расположенными кровоточащими глазами.
— Твоя крепость — это твоя крепость, — раздался голос Максика. — А я хочу твою душу.
Я ощутил разочарование, как ребёнок, который сделал что-то ценное и притащил это матери. А та сказала, что не больно-то ей это и нужно было. С другой стороны, почему тогда мы разговариваем с призраком именно здесь? В моей пластилиновой крепости. Я дёрнул руку и призрак не держал меня. Моё падение на пятую точку не было слишком болезненным. Пол ведь был пластилиновым. Я вскочил и ткнул в призрака указательным пальцем
— Серьёзно, Максик? А тогда почему мы здесь? В моей пластилиновой крепости? Может, понравилась тебе моя крепость?
Вместо ответа тело Максика под курткой и джинсами затрещало, сломалось. Из трещин в черепе полезла желтая каша мозгов. Глазницы засочились черной жижей.
— Помоги мне, — раздался голос призрака.
— Я уже помог тебе, — сказал я и то, что я услышал в ответ, совсем не обрадовало меня.
— Дай мне свою душу, — сказал Максик и опарыши под его одеждой одобрительно шуршали, видимо тоже заинтересованные в благоприятном исходе наших с ним переговоров.
Я чертыхнулся про себя, ощутив привычное разочарование своими ментальными способностями. Как же я люблю все усложнять! Призраку просто нужна была моя душа. И крепость вообще тут была ни при чем. С самого начала парнишка просто охотился за моей душой. При чем здесь пластилиновая крепость и все остальное, что навыдумывал я себе за эти дни.
А потом я вспомнил, что сейчас Маша, наверное, просыпается, поглаживает свой большой живот, и там внутри живет наш с ней ребёнок. А я в это время здесь. Где? Да, хрен его знает. В какой-то огромной пластилиновой крепости. Нужно бежать, — решил я и пошарил по карманам. Мобильника не было. Он или исчез или остался в машине.
Я попятился назад. Туда, где возможно был выход.
Максик покачивался в полуметре над пластилиновым полом. Он снова принял нормальное человеческое обличье. Издалека его можно было принять за живого мальчика, но вблизи было заметно, как джинсы и куртка то и дело вспучиваются волнами от снующих во все стороны белых червей.
Этот гад чего-то ждёт, — зло подумал я. Что я отдам ему свою душу? Возьму и вытащу из себя, как батарейку и брошу к его ногам? Да, не дождётся!
Злость моя переросла в ярость. Это заряжало меня нужной сейчас силой и смелостью.
— Да, пошел ты, Максик! Понял меня? — крикнул я.
Призрак поднял правую руку и помахал, приветствуя меня, как аниматор в костюме ростовой куклы.
Кажется, мальчишка уверен в том, что я никуда не денусь из крепости. А что если я сделаю кое-что другое? — подумал я и со всех ног бросился к боковой стене.
Призрак верной летающей собакой летел вслед за мной. Он пихнул меня в спину и я ткнулся лицом в пластилиновый пол. Поднялся и Максик снова сбил меня.
Я перевернулся на спину. Призрак внимательно наблюдал за мной. Его истекающая кровью физиономия в капюшоне снова обзавелась глазами. Два красных уголька светились в глубине раздавленного черепа и изучали меня. Так же светились его глаза, когда он избивал меня в машине. Значит, нужно делать ноги. Я вскочил и побежал, вихляя зигзагами и в нервном ненормальном запале продолжал орать
— Ты, что думал, что я тебе просто так душу отдам?
Из сериала «Сверхъестественное» я вспомнил, что призраки должны бояться металла. Призраков можно отпугивать и даже бить металлом. Такая теория поселилась в моей голове и требовала немедленной проверки на практике. Я добежал до стены. Подпрыгнул и сдёрнул бутафорский светильник. Разломил жирный плотный пластилин и извлек то, что было мне так сейчас нужно.
Кусочек канцелярской скрепки. Ночью он был совсем крохотным. Но сейчас эта штука была размером с меч Эскалибур.
Я возликовал. Это было именно то, что нужно. Я сжал увесистое оружие двумя руками и произнес
— Ну, иди подойди ко мне и попробуй забрать мою душу. Хочешь вытащить из меня душу, я твою душу сам вытащу этой скрепкой, — орал я ему и вопли мои походили на гневную матерную тираду из старенького фильма времен видеосалонов.
Меня было сложно угомонить. Как говорит Маша в таких случаях “Хомяк расправил плечи”.
— Маленький тупой школьник! — кричал я в ледяном безмолвии пластилинового сооружения. — Ты смог построить хорошую крепость? Умница, Максик! Теперь научись переходить через дорогу и смотреть по сторонам. У тебя что мозги пластилиновые! Вообще, капюшон надо снимать, если ты ни хрена в нем не слышишь. Подошел к пешеходнику? Остановись и посмотри по сторонам. Налево, направо. Идти надо было спокойно, а не бежать, как придурок!
Не знаю, что там понял или не понял из моего монолога Максик, но он внезапно воспарил к потолку, завис там на мгновение и стремительно полетел на меня. Я вжал голову в плечи, ощущая себя мышью полевкой на которую летит орел.
Физиономия Максика в капюшоне то и дело принимала вид то трупный, то вполне себе живой. И ещё призрак выставил руку, как это делал капитан Америка, видимо, чтобы ускориться. Я понял, что бежать некуда. Мне оставалось только зажмуриться.
Призрак влетел мне в грудь и пролетел насквозь.
Ледяной холод сковал мой желудок и печень. Чувство было такое, будто я сожрал весь Машин запас мороженого из холодильника. Колени мои подкосились, Я был уверенный, что падает только моё тело, а душу Максик из меня вытащил. Но кажется, душа ещё оставалась в моем теле. Я поднял с земли выроненный Эскалибур — кусок выпрямленной скобочки и побежал на призрака.
Максик довольно беззаботно наворачивал круги над колодцем, словно мотылек возле лампочки. Заприметив меня, он принял вертикальное положение и снова помахал рукой. Его рожа опять истекала кровью, а из черепа лезли мозги.
— Помоги мне, — равнодушно попросил он голосом лишенным жизни.
И тут я проткнул его железной скобкой, оттянул оружие назад и рубанул наискось. Металл пробивал призрачную плоть со звуком меча Джедаев. После каждого удара из призрака с шуршанием сухих завтраков высыпалась огромная порция белых опарышей.
— Мешок с дерьмом. Получай своё, — воинственно прошептал я.
Призрак подлетел к потолку. Полет его теперь был рваный, нервный. Кажется, поганец потерял много опарышей и теперь характеристики его летучести значительно ухудшились? Целая гора выколоченных мною опарышей обиженно шуршала в паре метров от меня.
Призрак завис над потолком.
Я попятился сначала к выходу, но понял, что не успею добежать туда. Максик точно догонит меня там и на этот раз вытащит из меня душу.
Нужно бежать на верхний этаж, — понял я и побежал. Я не смотрел наверх, весь сосредоточившись на конечной цели — круглой лесенке ведущей наверх. Я слышал шелест осенней куртки Максика. Хищной птицей призрак несся по воздуху вслед за мной.
Думая, что это отвлечет его внимание я заорал
— Твои мама и папа, Максик, любили тебя. Твоя пластилиновая крепость заняла первое место. Что тебе еще надо?
Я заскочил на лестницу и побежал наверх. В нескольких местах пластилин был такой тонкий, что мои ноги провалились и я чуть не сорвался вниз. Я бежал и продолжал орать, потому что так было почти не страшно. Выговаривая все это Максику, я ощущал себя взрослым, который разъясняет прописные истины тупоголовому школьнику
— Просто тебе нужно успокоиться с миром и перестать убивать несчастных водителей. Если ты не знал, для этих целей у нас есть ГИБДД.
Наверху лестницы я остановился отдышаться и оглядеться. Как оказалось, призрак все это время не летел за мной, а стоял рядом с кучей опарышей. Там он собирался с силами. То есть собирался с опарышами. Они залезали в него и занимали места как пассажиры в “Боинг”, готовый к взлёту.
— Слышь ты? Успокойся! — крикнул я. — Прости людей и жить станет намного проще!
Раздалось глухое повизгивание. Будто маленькую собаку закопали живьём. Я присмотрелся. Из глаз Максика не переставая текла кровь.
Мне не хотелось жалеть маленького злого призрачного поганца и тем не менее на душе отчаянно заскребли кошки. Это Максик так плачет, — понял я. — Это жалостливое повизгивание — плач призрака.
Видимо, все опарыши заняли места под одеждой Максика. Лицо его побелело. Возмущенные черви полностью перекрыли его лицо и повторяли его черты. С расстояние это было похоже на то, что у призрака на лице появилась посмертная белая пластилиновая маска.
Максик уже не плакал. Теперь он точно был готов вытащить из меня душу.
У меня оставались лишь мгновения, чтобы что-то предпринять. Я выскочил на площадку второго этажа крепости. Бросился к башенке с торчащими огромными спичечными головками. Мой меч — скрепка перекрыл отверстие. Теоретически Максик не должен был пролезть сюда через металл, которого боятся призраки, если верить сериалу.
Я взглянул вниз. Максик кружился там, похожий на летучую мышь с человеческой головой.
— Так-то лучше, — пробормотал я.
У меня созрел новый план. Я посмотрел на стену. Так и есть. На башенной стене висело подобие плаката, который я соорудил, ободрав коробок спичек. Я подпрыгнул и содрал его. Подбежал к серной головке огромной спички и принялся тереть её. Спичка вспыхнула, будто ракета при запуске. От взрывной волны я отлетел к отверстию, закрытому железной скобкой. Пластилин снова смягчил падение.
Серные головки спичек загорались одна за другой. Башни пылали. Пластилин плавился и местами тоже горел. Огонь подбирался ко мне.
Я ощущал себя победителем и проигравшим одновременно. Горечь победы, вот что это значит, — думал я. Одежда на мне кое-где тлела и, вздрагивая от летевших на меня искр, я подполз к отверстию в полу и… вздрогнул.
Лицо Максика застыло в нескольких сантиметрах от меня. Железная скобка мешала ему протиснуться. Его лицо в свете бушевавшего пламени было обычным бледным лицом испуганного мальчика.
— Помоги мне, — сказал он.
Я покачал головой и прошептал
— Все что я мог, я сделал.
Вокруг трещало и выло пламя. Мне пришлось зажмуриться.
Пластилиновый пол покачнулся, проломился и я полетел вниз. Спиной я ощущал ветер, словно у меня выросли крылья.
Я летел, словно парашютист в свободном падении, а наверху, как пылающий воздушный замок разваливалась моя пластилиновая крепость. На мгновение крепость приняла вид истекающего кровью лица Максика в капюшоне.
Раздался хлопок и ошметки горящего пластилина с раскаленными докрасна изогнутыми канцелярскими скрепками разлетелись в стороны.
Я закрыл глаза, уверенный, что так и выглядит смерть…
*****
Как и все, я много раз за жизнь пробуждался от глубокого сна. Но осмелюсь предположить, что это пробуждение больше походило на приход в себя после комы или клинической смерти. Длинный тоннель, круглое пятно горящей пластилиновой крепости Максика и моя душа летящая из потустороннего мира в реальный. Я ощущал себя беззащитным новорожденным. Где я, кто я и что за странный громкий пульсирующий стук долбит в моё левое ухо?
Я открыл глаза и несколько раз моргнул, словно превратился в большую куклу.
Стучали по стеклу водительской двери моего «Фольксвагена». Первой мыслью было то, что я разбился на машине. Но, обшарив взглядом себя и салон машины, я понял, что я невредим и машина целая. Двигатель работал и в машине было жарко, как в бане. На переднем пассажирском сидении стояла невредимая пластилиновая крепость, внутри которой я недавно так эпично побродил.
Мои слезящиеся глаза оглядели улицу. Оказывается, я даже не выехал с парковки возле дома. Проезжающий мимо экипаж ДПС видимо заинтересовало, какого черта я сплю в машине с работающим двигателем? Или они решили, что я тут помер.
Слова полицейского подтвердили мою догадку
— Эй, парень, открой окно! С тобой там все в порядке?
Я открыл окно. Демонстративно зевнул
— Все нормально. Решил вздремнуть перед дорогой. Что это запрещено законом?
— Не умничай, — такой услышал я ответ.
Дэпээсник проверил у меня документы, заодно обнюхав на предмет того, не пьяный ли я.
— Привыкнешь спать в машине с включенным двигателем, — сказал он. — Однажды можешь не проснуться.
Я кивнул. Знали бы они как правы. Через минуту машина ДПС уехала.
Я тут же схватил пластилиновую крепость. От теплого воздуха она стала мягкой, но в целом с ней все было нормально. Я припомнил свой то ли сон, то ли видение. Так или иначе, но тело моё болело и ощущалось отбитым молотком куском мяса.
Без особых мыслей, я отвез крепость в школу, где когда-то учился Максик. Подниматься в кабинет истории не стал и просто оставил крепость на вахте, передав охраннику слицом Чикатило, что это для директора школы.
Исполнив миссию с крепостью, я отъехал от школы пару кварталов, достал мобильник, чтобы включить приложение Яндекс такси для водителей.
И не стал этого делать. Прошептал себе под нос
— На хрен такую работу.
Приехал домой. Меня встретила заспанная Маша. Я обнял её, будто не видел целую вечность.
— А чего ты не на работе? — спросила жена.
— Дерьмо это, а не работа. Пойду сегодня на собеседование и ещё есть пара мыслишек, куда можно податься.
Маша замерла. Лицо её засветилось счастьем. С улыбкой она сказала
— Ух ты. Правду психологи говорят, что мужчину нельзя заставить что-то делать, пока он сам этого не захочет.
— Нахрен твоих психологов, — сказал я и прижал её к себе. — Пошли быстро поедим и я поехал.
— Хорошо. Иди умойся. Я пока разогрею всё, — сказала Маша и вдруг скривила носик. — Ой, а почему от тебя так сильно дымом пахнет. Ты где-то жёг костёр?
Я понюхал куртку. И правда пахло дымом. Не просто дымом, а горелым пластилином и дымом. Но это был только запах. Куртка была целая, нигде не прожжена. Призрачный запах, одним словом.
Маша ждала моего ответа.
— Помнишь, ты говорила, что мужики любят своё “великое ничто”? Пустую коробку в которой ничего нет, в отличие от ваших перполненных женских коробочек? — спросил я и когда Маша кивнула, сказал. — Шел мимо горящей помойки. Увидел клёвую пустую коробочку. Не устоял и полез за ней в огонь. Вот одежда и провонялась.
— Фу, какая гадость, — сказала Маша.
Я не стал спорить и отправился мыться. Когда снимал одежду, то из складок выпал маленький беленький червячок.
Я присел на корточки и тронул опарыша пальцем. Тот беззащитно завалился на бок. Я хотел было придавить белого мерзавца, но передумал. Пусть живет пока не сдохнет, — решил я и щелчком отправил его под ванную. И полез под душ мыться.
Через полчаса мы с Машей уже позавтракали и пили кофе с мороженным из её запасов в холодильнике.
Маша вдруг встала и взяла с серванта тонкую книжечку. Протянула её мне
— Это мужские имена, — сказала она. — Ночью во сне мне приснилась моя бабушка. Ты её не застал, она умерла три года назад. Бабушка сказала мне, как назвать нашего сына. Посмотри, я там положила закладку и обвела его имя в кружочек.
Я заметил, что из книжечки торчит разогнутая скрепка, которую Маша использовала как закладку. Раскрыл книжку и увидел обведённое в кружок имя.
Я повернулся к жене и сказал
— Нет, Маша, только через мой труп.
Маша посмотрела на меня неожиданно чужим и пустым взглядом. В этом взгляде я прочитал кое-что такое, что мне совсем не понравилось…
