Охотник на богов [Анна Кондакова А. Райро] (fb2) читать онлайн

Охотник на богов

Эпизод 1. Круг силы

Это случилось вчера вечером.

Я почти умер, но меня спас один ритуал.

Про него мне когда-то рассказал мой старший брат Эрнест, ещё в детстве. Не знаю, откуда он вообще об этом узнал. Брат был тогда ещё четырнадцатилетним пацаном, всего на пару лет старше меня.

Так вот именно тогда он и рассказал мне, что знает, как вызывать «великую книгу». Он называл её Альманахом Богов.

— Это проводник живой экзо-энергии из другого измерения или что-то такое, — пояснил мне Эрнест, делая умное лицо. — Можно объединиться с экзо-богом из Альманаха и стать сильнее. Есть особые Круги силы, где бог может проявить себя через твоё тело.

Мне было двенадцать, но уже тогда я посчитал, что Эрнест врёт как дышит. Он вообще был мастер напридумывать сказок и даже не поленился записать весь ритуал вызова «великой книги» на оторванном листке из блокнота.

Тот листок я хранил уже несколько лет, потому что это то немногое, что осталось от вещей Эрнеста. Он погиб в пожаре, когда горела наша ферма.

Трагедия случилась через три года после того, как он рассказал мне про Альманах и записал ритуал. Ему было уже семнадцать, а мне пятнадцать. На нашей ферме начался пожар, и никто не спасся, кроме меня одного.

Всё остальное сгорело. И дом с фермой, и родители, и Эрнест, и все их вещи, и вся моя прошлая жизнь. Тогда, в пятнадцать, я остался один. Тогда же загремел в интернат. Кто б знал, что через два года после смерти брата, когда мне исполнится семнадцать, я сам вызову Альманах Богов.

Да, это случилось вчера вечером.

Я поехал на электричке в пригород, до нашей бывшей фермы, чтобы снова постоять на месте пепелища. Я делал так каждые полгода: молча стоял на месте старого дома несколько часов подряд, а утром садился на первую электричку и ехал обратно в город.

Но в этот раз всё вышло иначе.

Стоя у бывшего пепелища, я вдруг разглядел в сумерках всполохи огня вдалеке. Красно-оранжевые, источающие чёрный дым. Они озаряли небо и всё быстрее пожирали дом на соседней улице. Не знаю, кто там сейчас жил — мне было всё равно.

В первые несколько секунд меня загипнотизировал вид горящего дома. Я уставился на огонь, как примороженный, а потом в голове будто что-то прояснилось, и я рванул туда.

На бегу сунул руку в карман за телефоном, быстро набрал номер единой пожарной службы, который знал назубок, и чётко назвал адрес, куда надо ехать. Сам же бросился к дому.

Страха во мне не было, огня я не боялся — он вызывал во мне только злость.

Подбежав к полыхающей и раскалённой докрасна постройке, я плотно застегнул куртку, натянул капюшон и перчатки, обвязал шарфом низ лица и бросился к двери. Оттуда, навстречу мне, выскочила женщина в халате.

Она упала на четвереньки, надсадно закашлявшись и прижав лоб к каменной дорожке.

Я кинулся к женщине и заорал:

— Там кто-то остался⁈

Она задрала голову и сквозь слёзы и кашель прохрипела:

— Мой сынок… Павлус… наверху… я не нашла его…

Женщина вдруг вскочила и собралась кинуться обратно в дом, но я остановил её, грубо толкнув назад:

— Зовите соседей! Звоните пожарным!

Сам же бросился в дом, наклоняясь как можно ниже.

Каждую секунду дом всё больше охватывало огнём. Внутри трещало и гудело, как из адской трубы. Стены почернели от копоти, от едкого дыма першило в глотке. На поиски у меня имелось не больше минуты.

Я рванул через гостиную, отшвырнул горящий стул ударом ноги и бросился к лестнице.

— Павлус! Павлус! — заорал, срывая голос.

Наверху никого не нашёл. Только две пустых задымленных комнаты.

Кинулся обратно вниз, панически соображая, где искать ребёнка, но тут вспомнил, что видел дверь в чулан под лестницей. Не знаю почему я решил проверить там, но не раздумывал ни мгновения — спрыгнул прямо со ступеней, перемахнув через почерневшие перила.

Оказавшись внизу, я вышиб дверь ногой с двух ударов. Она оказалась заперта изнутри.

В дыму и копоти, среди коробок и банок, на полу лежал мальчик лет шести.

Я кинулся к нему, поднял на руки и рванул обратно через гостиную, но стена огня не дала мне выбежать на улицу. Окна и всё вокруг них уже полыхало — не подобраться, поэтому пришлось опять бежать наверх.

Вместе с мальчиком на руках я оказался в одной из комнат уже за считанные секунды, распахнул окно, без промедления вскарабкался на карниз, а оттуда — на скат крыши.

Где-то вдалеке уже мигали маячки пожарных машин, к дому бежали люди из соседних ферм и домов, хотя в густом дыму сложно было хоть что-то разглядеть: кто и что там делал. Доносились лишь обрывки звуков. Чёрный дым застилал глаза и будто разъедал не только лёгкие, но и мозги.

Неожиданно мальчишка закашлялся, дёрнулся и распахнул глаза.

— Эй, Павлус… — забормотал я, — слышишь… Павлус? Эй! Ты должен прыгать. Слышишь? Вон туда, где козырёк. Двоих он не выдержит. Давай, пока крыша ещё целая! Прыгай!

Пацан быстро понял, что к чему.

Его сотрясало в приступе кашля, но не сильного. Я опустил мальчика на ноги, придерживая за ворот рубашки, и ещё раз сказал, что надо делать. Он не стал спорить, устраивать истерику или плакать, но всё же перед прыжком обернулся и посмотрел мне в глаза так отчаянно и пронзительно, что меня пробрал мороз.

— Давай, — кивнул я уверенно, будто точно знал, что всё будет хорошо.

И он мне поверил.

Потом быстро развернулся и прыгнул точно на козырёк. Послышался удар и вскрик матери внизу, ну а после этого я услышал уже другой звук — хруст под собственными ногами и нарастающий гул.

Секунда — и крыша подо мной провалилась.

Я полетел прямо в пламя.

Помню, как было больно, как повалились вместе со мной обломки черепицы и обгоревшие деревянные перекрытия, как что-то пропороло мне плечо и правую руку, как я завалился на что-то острое и раскалённое, перекатился и почти потерял сознание.

Всё вокруг полыхало, и никто бы меня уже не спас: ни пожарные, ни кто-то ещё. Только я сам.

Понимая, что не выберусь и вот-вот задохнусь, я сделал то, что мысленно давно уже себе представлял во всех деталях.

Тот листок от блокнота, как всегда, был у меня с собой, в кармане куртки, и я так часто смотрел на него, что запомнил досконально, а брат постарался записать ритуал Альманаха Богов очень подробно.

Сначала надо было повернуться лицом на восток, начертить двумя пальцами в воздухе фигуру, похожую на колесо со спицами и глазом посередине, и произнести обрядовый приговор. А ещё — пожертвовать своей крови, а этого было уже предостаточно: та сочилась из раны на плече ручьём.

Лежа среди горящих обломков, я повернулся лицом на восток и прошептал приговор уже из последних сил.

Перед глазами плыло, рубашка под курткой всё обильнее пропитывалась кровью, боль сковывала тело, в сознании мутилось от дыма. Помню, как передо мной, прямо в раскаленном воздухе, появилась полупрозрачная книга, будто состоящая из тумана. Большая, с вензелями на обложке и символом, напоминающем то самое колесо со спицами и глазом посередине.

— Никто, кроме вызывающего, книгу не увидит, — говорил мне когда-то брат. — Это только твой ритуал.

Огонь уже добрался до ног, но я успел назвать своё имя Альманаху.

— Меня зовут Стин… Стин Кёрф… я умираю и хочу объединиться с экзо-богом… с любым, который захочет…

И тогда страницы мерцающей книги начали перелистываться одна за другой, всё быстрее и быстрее. Книга была толстенной, тысячи страниц, тысячи богов, но ни один из них не откликался.

Пламя бушевало вокруг меня, сознание гасло, страницы переворачивались, мерцали, озаряя моё лицо светом и окатывая запахом аммиака. Они всё не останавливались, шелестели, шелестели, шелестели… и эти секунды показались мне вечностью. Когда я уже не мог держать голову ровно и был готов положить её прямо на красные головёшки, шелест страниц вдруг прекратился.

Один из богов откликнулся!

Перед тем, как потерять сознание, я успел увидеть на странице только строчку: «БОГ ВЕЧНОЙ ЯРОСТИ» и символ чёрной короны с четырьмя зубьями…

Очнулся я, когда наступило утро.

Уже не в сгоревшем доме, а в роще на краю фермы, в кустах. Всё в той же куртке и с обожженным шарфом на лице. Только чувствовал я себя при этом свежо и бодро, даже шрамов от порезов об обломки не осталось.

Листка с ритуалом тоже не обнаружилось. Похоже, он сгорел прямо в моей руке.

— Павлус… — вдруг вспомнил я про мальчика и вывалился из кустов.

Поодаль ещё дымился сгоревший дом, залитый пеной и водой из пожарных гидрантов. Никого вокруг уже не было. Не знаю, спасся ли мальчик, но мне почему-то не хотелось это выяснять. Теперь от меня уже ничего не зависело, что бы с ним ни случилось.

Я поднялся, стянул с лица шарф и выбросил, после чего отправился на электричку, чтобы вернуться в город. По дороге ещё раз убедился, что чувствую себя здоровым, будто этой ночью не подыхал от дыма и огня.

Не оставалось сомнений, что слияние с экзо-богом прошло успешно. Брат во всём оказался прав, только было до горечи жаль, что я не смогу сказать ему об этом лично.

— Сразу надо искать Круги силы, которые появятся для экзо-бога по всему миру, — так говорил он мне тогда. — Никто, кроме тебя, их не увидит. Они должны показаться где-то рядом.

Один такой Круг силы я разглядел возле ворот интерната. Он выглядел как мерцающее поле синей энергии, совсем небольшое и круглое, площадью не больше моей комнаты в интернате.

Я прошел прямо по мерцающему кругу, лишь чуть замедлив шаг, чтобы не привлекать внимания. Меня тут же наполнило жаром и силой, кулаки вспыхнули синими молниями, сердце заколотилось, по мышцам прокатилась волна мощи, жилы напряглись.

Господи, как же хотелось продлить эти несколько секунд блаженства, но я заставил себя идти дальше и покинул мерцающую зону.

Сегодня была пятница, поэтому я точно знал, что уже скоро опробую мощь бога кое на ком из своих недоброжелателей.

Были у меня проблемы с одной троицей хулиганов.

Вот уже третью неделю, каждую пятницу, эти твари пытались меня выловить. Поджидали где-нибудь рядом, стоило мне только выйти на улицу с термо-рюкзаком (я подрабатывал доставщиком пиццы).

Так вышло и в эту пятницу.

Как только я показался на улице, как те уроды внезапно появились с разных переулков и начали окружать меня с трёх сторон. Толстый, коротышка и главарь.

— А вот и наша пицца, парни! — усмехнулся главарь.

Стиснув лямки термо-рюкзака с пиццей, я быстрым шагом направился к воротам интерната, отлично зная, что будет дальше. Следом раздался топот, затем — мерзкий хохоток главаря. Толстый хрюкнул, а коротышка заорал, что я никуда не денусь.

Только они не знали, что сегодня всё изменится.

Я прибавил скорости.

— Э-э-эй!!! — с хохотом проорали позади. — Сегодня ты никуда не денешься!!!

Вот и ворота моего интерната, за ними — дорожка.

И тут…

— Ой, извини! — Внезапно меня сшибла с ног незнакомая девушка.

Ах ты, зараза! Куда лезешь-то? Слепая, что ли⁈

— Ты не ушибся? — спросила та, делая невинное лицо и глядя, как я неуклюже вскакиваю на ноги вместе с рюкзаком за спиной.

Позади раздался крик главаря.

Я бросил на девушку быстрый взгляд (красивая блондинка, но мне было не до неё), сорвался на бег и на последних секундах достиг центра Круга силы. Резко остановился, стянул лямки рюкзака и поставил его на асфальт, после чего обернулся и направился прямо на троицу, что меня преследовала.

Ну вот и вовремя. Сейчас проверю силу своего экзо-бога.

Троица снова начала меня обступать, зажимая в кольцо. Они заулыбались, уверенные в победе, ну а я сжал кулаки, посмотрел на каждого из своих врагов и… тоже улыбнулся.

— Бог Вечной Ярости приветствует вас у себя на борту, ублюдки. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. И приятного полёта!

Мои кулаки вспыхнули невидимой энергией. Её мог разглядеть только я, и прямо сейчас костяшки моих кулаков заискрились синими молниями.

Первую цель я уже выбрал. Рванул вперёд, размахнулся и одним ударом в челюсть приложил толстого.

А недурно!

Тот опять хрюкнул и отлетел в сторону, парализованный молниями, и с расквашенной рожей.

Следом настала очередь коротышки. От удара ногой в грудь он впечатался в забор и сполз по нему вниз, уже без сознания. Ну а ошарашенный главарь получил такой апперкот от Бога Вечной Ярости под подбородок, что эпично подлетел вверх, а потом рухнул на спину.

— Мра-а-азь… кх-а-а-а… кх-а-а-а… — прокашлял он, переваливась на бок. — Как ты… как ты это сделал, урод?..

Тем временем девчонка замерла у ворот, пристально наблюдая за дракой. Кажется, она увидела Круг силы и молнии на моих кулаках, хотя не должна была. Вообще никто не должен был.

Внезапно незнакомка рванула в мою сторону, добежала до Круга, а потом… накинулась, вцепившись мне в плечи, и снова сшибла с ног!

Да что за хрень⁈

Вместе мы рухнули на землю, девушка навалилась сверху, приблизила красивое лицо и игриво прошептала мне на ухо:

— Богиня Смерти приветствует тебя, Годфред. Спасибо, что выбрал нашу авиакомпанию. И приятного полёта…

Вспышка боли была короткой, но настолько сильной, что я зажмурился, почти потеряв сознание. Только мысли всё крутились и сверлили мне мозги, пока я лежал будто парализованный.

«Богиня Смерти приветствует тебя, Годфред».

Богиня Смерти.

Приветствует тебя.

Годфред.

Почему она назвала меня Годфредом? Кто такой Годфред, мать его? Неужели тот самый экзо-бог, что в меня вселился?..

И вообще, как Богиня Смерти оказалась в теле этой девчонки? Неужели в нашем убогом интернате нашёлся еще кто-то, кто знаком с ритуалом Альманаха Богов, как я?

У меня-то просто выбора не было. Я впустил в себя первого попавшегося экзо-бога из Альманаха, чтобы не сдохнуть. А что у этой девчонки случилось, раз она стала носителем такой сущности, как Богиня Смерти? И почему она на меня накинулась?

Мысли всё крутились в моей звенящей башке, а глаза никак не желали открываться. В голове совсем затуманилось, но я ещё раз напомнил себе.

Нет. Я не Годфред.

Меня зовут Стин. Стин Кёрф. Мне семнадцать. Сейчас двадцать первый век, а я нахожусь на улице Первого Святого, возле школы-интерната для детей, оставшихся без попечения родителей, в городке Доф.

Так… ещё раз. Меня зовут Стин. Стин Кёрф.

Тогда кто такой Годфред, мать его?..

Паралич постепенно отпустил тело, дышать стало легче. Глаза тут же распахнулись сами собой.

Девчонки рядом уже не было. А ведь она только что сидела прямо на мне, вцепившись в мои плечи, сверля взглядом тёмно-синих глаз и парализуя хваткой, а сейчас будто испарилась.

Это казалось невозможным по всем законам физики. Хотя какие законы физики, когда внутри у тебя экзо-бог, пусть только со вчерашнего вечера?..

Я приподнялся на локтях и быстро оглядел округу, потому что, кроме девчонки, у меня была ещё одна проблема. Точнее, три проблемы на мою голову: те парни, которых я раскидал в драке.

Только троицы рядом тоже не было.

— Да не может быть… — прошептал я.

Если б они очнулись, то меня бы точно в покое не оставили, а если б не очнулись — то всё ещё валялись бы у ворот интерната.

И тут мои глаза уставились не на привычные ворота из стальных прутьев, а на низкий сплошной забор из жёлтого кирпича, которого тут никогда не было. По крайней мере, на моей памяти.

— Да ну… — выдавил я охрипшим голосом, не моргая, как загипнотизированный.

За кирпичным забором виднелось не здание интерната, а… ровный конус горы с храмом на вершине, вроде тибетского. За ней — ещё одна такая же гора… целая горная гряда вырастала из моря и тянулась до самого горизонта!

И на каждой вершине стояли «тибетские» храмы с желтыми, изогнутыми по краям, крышами.

Это был не мой интернат, не мой город и не моя страна…

Тогда где я?..

Эпизод 2. Попал!

— Да не может быть… — повторил я, сглатывая вязкую слюну.

Жаркий ветер подул в лицо, окатил запахами травы, влаги и ещё чего-то… никак не разобрать. То ли аммиака, то ли спирта. Солнце стояло в зените и пекло нещадно, на небе — ни облачка. Вместо асфальта я лежал на травянистом склоне горы, около кирпичной стены. Вокруг шумел ветер, трепал волосы, забирался под футболку…

Погодите.

Я же в зелёной форме курьера должен быть!

Да и такой футболки у меня сроду не имелось: цвета хаки, с белой нашивкой на правом плече — символом из трёх языков пламени и стрелы, направленной вверх.

А ещё там выделялась надпись «Гипериос», и ведь я смог её прочитать, хотя язык был мне незнаком: по начертанию он больше напоминал греческий. Плюс через плечо была накинута лёгкая кожаная портупея.

Брюки на мне были все в пыли, тоже цвета хаки, с карманами и прорезиненными наколенниками, ещё и военные ботинки на шнуровке. Такие я никогда не носил. А ещё никогда не носил перстни — а тут массивное кольцо на указательном пальце правой руки, с маленьким человеческим черепом вместо камня.

К тому же в глаза бросилась татуировка на тыльной стороне той же руки — стрела, направленная от локтя к запястью.

Что за чертовщина?

Еле сев на траве, я тщательнее себя осмотрел.

Одежда точно не моя, но сидит по размеру. Правая штанина завернута почти до колена, а нога перетянута бинтами на голени. Свежая кровь немного пропитала бинты — значит, ранение получил недавно. А ещё кожа была загорелая. Такой загар в апреле, да ещё и на севере округа, я бы точно не смог получить.

Рюкзак с пиццей, кстати, стоял рядом, как ни в чём не бывало.

Такой же ярко-зелёный, с нелепым названием «Ну ещё кусочек!». Но почему-то именно сейчас я был рад видеть этот ненавистный рюкзак. Он доказывал, что я ещё не слетел с катушек, хотя надо бы всё же проверить.

— Проснись… давай… — выдохнул я, снова зажмурился и просидел так несколько секунд.

Только боль в ноге стала ещё ощутимее.

Пришлось опять открыть глаза и убедиться, что ничего не исчезло. Всё те же горы с храмами на вершинах, всё тот же бинт на голени и всё тот же термо-рюкзак рядом.

Я перевёл дыхание, ощущая, как сильно вспотел лоб. Ещё этот влажный и жаркий ветер с гор и моря…

Хотя дело было не только в нём. Я вспотел от осознания, что это не моё тело. Точно не моё. Сейчас оно было более крепким, чем моё. Сам я не мог похвастаться хорошей формой, хоть и тренировался в бассейне уже год, а это отражалось и на теле, но сейчас я поймал себя на ощущении, будто мои мышцы стали, как канаты.

Теперь вместо прошлого меня имелся кто-то загорелый и подтянутый. Ещё и с крутой татухой во всю руку и массивным перстнем с человеческим черепом.

Не делая резких движений, я медленно поднялся, но постарался не опираться на раненую ногу. От любого движения та болела сильнее, и сквозь бинты проступала кровь.

Ещё раз окинув взглядом местность, я повернулся назад… и чуть не потерял дар речи.

За моей спиной всё это время находился гигантский «тибетский» храм с жёлтой крышей! Один из таких же, какие я видел на других вершинах!..

— Пресвятая матерь… — оторопел я, задрав голову и разглядывая гигантское каменное здание.

Белые стены, окна-арки и золотистая черепица. На краях крыши возвышались золотые статуи в виде хищных птиц, вроде ястребов. Такая же птица-статуя находилась перед входом в храм, прямо у каменного крыльца. От перил к углам крыши тянулись длинные верёвки с цветастыми кусками ткани — будто вереницы праздничных флагов.

Вокруг не было ни души.

Я потёр разгорячённый лоб и шагнул ближе к храму. Подошвы ботинок примяли густую траву. Никаких дорожек или тропинок здесь не было. Казалось, к этому месту никогда не ходили люди, но ведь трава тут была будто подстрижена, да и сам храм выглядел ухоженным.

Внезапно земля под ногами вздрогнула. Куски ткани на верёвках захлопали на ветру, в небе раздался птичий клёкот. Такой громкий и опасный, что бросило в холод.

Не успел я посмотреть на небо, как из храма на крыльцо выскочил белобрысый загорелый парень в такой же одежде как у меня. В руках он держал небольшой золотой лук, но без тетивы. Красивый, изогнутый, украшенный узорами — лук больше походил на миниатюрный сувенир, чем на реальное оружие.

— Тайдер, ты очнулся⁈ — крикнул белобрысый, то ли с удивлением, то ли с радостью.

Он на мгновение замер, а потом рванул с крыльца прямо ко мне.

— Хозяин гнезда явился! Ты глухой, что ли⁈

На бегу парень перебросил мне лук.

— Это пока один божественный артефакт, что успел достать! Быстро валим отсюда! Валим-валим!! Как ты вообще после укуса поднялся? Тебя же подкосило, как мертвяка! Я уж подумал, тот охранный идол на тебя карму наслал! Идти сможешь?

Я на лету поймал лук (неожиданно тяжёлый) и ответил уверенно:

— Смогу!

Причём ответил на другом языке, но отлично понял, что сказал, потому что свободно им владел. Хотя сейчас мне было не до анализа окружающей языковой среды.

К тому же, меня назвали Тайдером…

Да и хрен с ним!

Оставаться на этой горе мне хотелось всё меньше. Судя по птичьему крику, сюда приближался кто-то огромный и злой. «Хозяин гнезда» — так назвал его тот пацан. А ещё, судя по его реплике, меня не ранили в ногу, а укусили. Какой-то идол.

Хреновое начало.

Гора продолжала дрожать под ногами, а флажки на верёвках хлопали всё громче, ветер усиливался, как и запах аммиака.

— Быстрей, валим! Я заведу ковчег, а ты смотри в оба! — Парень внезапно остановился у моего рюкзака с пиццей, его глаза распахнулись от ужаса. — Только не говори, что ты это трогал!!

— Трогал, — признался я сразу.

— Вот нахрена? Придётся забрать! — Он схватил мой рюкзак и понёсся по склону горы вниз.

Я бросился следом, крепко стиснув лук в руке и при этом сильно хромая. С каждым шагом боль всё сильнее пронзала голень. Хорошо, что склон был ровный, без камней и ям.

— Откуда у тебя эта сумка, Тай⁈ — проорал белобрысый, не сбавляя скорости. — Тут валялась, что ли? Какого хрена ты её трогал? У гнезда нельзя ничего оставлять! Если нас по запаху найдут, Йешу тебе голову оторвёт!

Времени пояснить, что это термо-рюкзак для пиццы, у меня как-то не нашлось. Вместе мы понеслись по склону ещё быстрее.

Краем глаза я заметил, как тень накрывает всю гору, причём такая гигантская, будто это тень от авиалайнера! Кто-то невидимый спускался прямо с неба. Птичий клёкот стал оглушающим, а вонь аммиака — едва переносимой. Казалось, ещё чуть-чуть — и потеряешь сознание.

— Быстрее, Та-а-ай!! — в панике завопил парень впереди. — Поднажми-и-и-и!! Иначе этот бог нас сожрёт!!

Наплевав на адскую боль в ноге, я прибавил скорости.

Внизу, у подножия горы, рябила мутноватая вода, а на берегу стояла стальная лодка с корпусом треугольной формы, высокими бортами и крупным гребным винтом на корме.

Парень нёсся прямо туда.

— Толкнём ковчег! Только артефакт в воду не урони! Хрен достанем потом!

Он первым добежал до воды, швырнул мой рюкзак в лодку и тут же принялся толкать её с берега. Через несколько секунд присоединился уже я. Вместе мы спихнули в воду посудину, забрались в неё, и парень сразу ухватился за рычаги на корме, опустив их вниз — сначала один, потом второй — а затем быстро взялся за румпель.

Винт щёлкнул, испустил сизый клуб дыма и мощно крутанулся, загребая воду. Лодку толкнуло вперёд. Парень мягко повёл румпелем, сильнее выжал ручку — и винт зашумел ровнее.

— Держи-и-ись!

Он стремительно набрал скорость. Нос лодки приподнялся, и та лихо заскользила по поверхности воды, лавируя мимо других гор. Этот пацан был тем ещё виртуозом, несмотря на возраст. Лет ему было не больше, чем мне. Семнадцать-восемнадцать.

— На границе нас встретит Брана! — крикнул он. — Она усилит магический фон! Приготовься!

Позади снова раздался птичий крик. Гигантская крылатая тень устремилась за нами.

Я вцепился в борт одной рукой, а второй крепко сжал лук. Начерта он был нужен и зачем этот парень украл его из храма, пока оставалось неясным. Зато понятно было другое — эта невидимая гигантская птица нас просто так не отпустит.

Будто подтверждая мои паршивые мысли, пронзительный ястребиный клёкот прозвучал совсем рядом, а потом нашу маленькую лодку накрыла тень.

— Та-а-а-йдер!! — заорал парень. — Отбей!!

Как отбить? Чем отбить? Этого он не сказал.

— Что надо делать? — прямо спросил я, повернувшись к нему (он сидел на корме, вцепившись в румпель, а я — на сидении в середине лодки).

— Оружие!! — рявкнул он и глянул на меня, как на дебила.

Я тут же вытянул руку с золотым луком — больше всё равно ничего не имелось.

— НЕТ! НЕ ЭТО ОРУЖИЕ! — Парень вытаращился на меня так, что у него глаза чуть из орбит не выдавило. — Используй свой гарпун, придурок!!! Другого варианта у нас нет!! На магический меч денег не хватило! Есть только гарпу-у-у-ун!

Я быстро сунул золотой лук между тюков около сиденья и принялся осматривать и хлопать себя по одежде, выискивая другое оружие — ещё б знать, где взять гарпун.

И ведь я его нашёл! Точнее, нащупал. Он был стянут кожаным креплением за спиной, прямо на ремне портупеи. Как я его раньше не заметил?

Отстегнув крепление, я выхватил тот самый гарпун. Небольшое и очень лёгкое ружьё, сделанное из стальной чёрной трубки с пружинами. Взявшись за рукоять, я глянул на иззубренный наконечник гарпуна.

В жизни не стрелял из чего-то подобного (да и вообще никогда не стрелял из оружия).

Ружьё было украшено гравировкой на стволе: таким же символом, как нашивка у меня на футболке, и словом «Гипериос». Это я отметил уже вскользь — мне было не до разглядывания.

Крепче стиснув рукоять, я развернулся в сторону невидимой птицы.

— Стреляю! — громко предупредил я парня, но тот замотал головой.

— Усиль гарпун сначала! Иначе всё бесполезно! — Продолжая на меня таращиться, как на больного, он заорал во всю глотку: — Из нас двоих маг только ты!! Бог летит далеко, и без усиления ты его не достанешь!

— Как усилить?

— Используй душу!

— Свою⁇ — Я тоже вытаращился на него, как на больного.

— Ты сдохнуть захотел⁈ — гаркнул он. — Возьми душу грувима из накопителя и усиль гарпун!!! Ты же маг-коллекционер, мать твою!!!

Гарпун, коллекционер, грувим, накопитель — ещё бы разобраться во всём этом на ходу.

Теперь и я заорал во всю глотку:

— Где этот накопитель?!!

— На руке-е-е-е!!! Перстень с черепом!!! Поверни его вправо!! Раскрой камень и выпусти душу грувима, а потом используй эту энергию, чтобы усилить гарпун!!!

Ах ты ж, мать вашу…

Большим пальцем я молниеносно провернул череп у себя на перстне. Он мигнул светом, а потом щёлкнул и раззявил челюсти, изнутри показалась белая жемчужина. Она раскрылась, как бутон. Оттуда вырвался белый мерцающий пар.

Этой же рукой я держал гарпун, и он тут же среагировал на открытие перстня, будто этого и ждал.

По стволу ружья пронеслась белая волна света, а через секунду весь пар из накопителя устремился к наконечнику гарпуна. На нём вспыхнуло сияние — неведомая энергия сосредоточилась именно там — на зазубренном острие.

А ещё при открытии перстня на моей правой руке оранжевым светом засияла татуировка стрелы.

— А теперь прицелься и стреляй!!! — крикнул пацан. — Линь не забудь убрать!! И не промахнись!! Иначе мы трупы-ы-ы-ы!

Лодка неслась на бешеной скорости. Невидимая птица бурлила воду вокруг нас взмахами крыльев, и хлипкую посудину всё чаще подкидывало на волнах.

Чтобы ударить точно в цель, я расставил ноги, уперев их в бока лодки, затем задержал дыхание и направил наконечник гарпуна в ту точку, где предположительно должна быть голова невидимой птицы. Пришлось ориентироваться по тени и её размеру.

— На счёт три!! — рявкнул парень.

Я сощурился и приготовился к выстрелу.

— Ра-а-а-з!

Лодку качнуло вниз, потом толкнуло вверх.

— Два-а-а!

Парень выровнял движение лодки.

— Тр-и-и-и-и-и-и-и-и!!!

Я только собрался нажать на спуск и ударить гарпуном в небо, как вдруг…

— Эй, криворукий, на связи Годфред, — насмешливо послышалось у меня в голове. — Целься выше, а то промажешь.

Моя рука с ружьем сама собой поднялась чуть выше, будто кто-то заставил меня это сделать.

— А теперь подпалим этого горластого затупка! Он мне не нравится! — прохохотало в сознании. — Если что, я не про твоего напарника! Хотя этот затупок мне тоже не нравится. Кто надоумил его полезть в гнездо к богу, пусть и к такому малолетнему. Кстати, когда всё закончится, не забудь сказать мне «спасибо». Можно сразу божественными чеками…

— Заткнись! — прошипел я, сам не понимая, к кому обращаясь.

Наверное, к своему спятившему сознанию.

— Ты опять не туда целишься, дурило! — проорал кто-то внутри головы. — Давай-ка вот так попробуем…

В эту секунду моё зрение внезапно обрело чёткость, а глаза разглядели ту невидимую птицу, что за нами гналась. Это был едва заметный образ: блестящие золотистые перья, жёлтые ястребиные глаза, гигантские крылья.

Теперь я видел свою цель и уже сам мог скорректировать удар гарпуна.

Чуть выше и левее… ещё левее…

Вот так.

Палец тут же нажал на спуск, пружины в трубке щёлкнули, и гарпун метнулся вперёд. Следом за ним от ствола ружья потянулась и тонкая нить оранжевой энергии. Она образовывалась сама по себе и соединяла летящий гарпун со стволом ружья.

— Оборви ли-и-и-и-и-инь!!! — завопил парень на корме. — Убери ни-и-ить! Убери её!!! Ты же стреляешь в бога, а не в грувима!!!

Я не придумал ничего умнее, как ухватить нить рукой. Ожидал, что будет адски больно, будто это настоящая верёвка, и она резанёт по пальцам, но вместо этого энергия оказалась податливой и сразу же оборвалась, стоило мне к ней прикоснуться. Нить исчезла.

Теперь гарпун полетел в цель без связи с ружьём.

Наконечник гарпуна заискрился синими молниями, будто электрическими разрядами на миллионы киловатт! Следом раздался мощнейший взрыв, прямо возле головы птицы, а потом пробабахали ещё взрывы, уже по всей траектории полёта гарпуна.

Прогрохотало так, что заложило уши.

Нашу несчастную лодку подбросило взрывной волной. Винт зарокотал в воздухе, будто мы пошли на взлёт, а потом раздался жалобный гул стального корпуса лодки.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — завопил парень, цепляясь за румпель.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — заорал я, снова ухватившись за край борта.

— А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — самодовольно захохотало у меня в голове.

А потом все звуки заглушил душераздирающий птичий крик…

Эпизод 3. Годфред

Птицу поглотила лавина белого огня и синих молний.

Казалось, вспыхнуло само небо!

Птичий крик перерос в надрывный стон, будто от боли застонал гигантский человек. Подлетевшая от взрыва лодка рухнула обратно на воду. Вверх и в стороны метнулись мириады брызг, винт захлебнулся в сизом дыму, корпус задрожал.

Меня и парня на корме подбросило от удара, но мы оба удержались в лодке. Я упал животом на тюки и схватил золотой лук из храма. Ради этой хреновины мы тут жизнью рисковали, а жизнь как раз повисла на волоске.

Парень отпустил румпель и со всей дури дёрнул за оба рычага сразу. Винт крутанулся, но снова заглох, будто пробулькав на прощание: «А вот хрен вам!».

— Заводись, вонючий др-р-рандулет! — зарычал белобрысый. — Дава-а-а-а-ай!

Птица тем временем поднималась в небо точно над нами, перья на её голове всё ещё пылали белым огнём от взрыва и искрились синими молниями.

Я отчётливо видел, как гигантский ястреб с золотыми крыльями устремляется вверх, как его когтистые лапы поджимаются к брюху, а тело покрывается жёлтым мерцанием.

А потом эта огромная тварь изобразила фигуру высшего пилотажа. Птица вертикально поднялась на высоту, замерла так без движения, после чего опрокинулась вниз головой и спикировала вертикально вниз, полетев точно на нас.

— Я бы на твоём месте использовал накопитель и усилил бы тот божественный артефакт, — как бы между прочим посоветовал голос в моей голове. — Если этот разъярённый божок сожрёт тебя, то и мне будет не совсем приятно. А он явно нацелился полакомиться. И ты в его списке первый. Только мы с тобой не так уж просты…

Голос бормотал ещё что-то, но я уже не слушал.

Недолго думая, вскочил прямо на тюки, держа в руке уже не гарпун, а золотой лук без тетивы, затем снова провернул череп на перстне, а когда тот раскрылся и жемчужина внутри него засияла белым мерцанием, то и лук среагировал. Только совсем не так, как гарпун.

Мою вытянутую руку окатило жаром, татуировка стрелы на запястье снова наполнилась оранжевым светом, а потом плечи лука вспыхнули слепящим сиянием.

— А теперь стреляй! — опять услышал я голос в голове. — Целься и стреляй!

— Тут нет ни стрел, ни тетивы, — прошептал я, едва переводя дыхание от напряжения и опять неясно к кому обращаясь.

В то же мгновение на луке появилась тетива, будто сотканная из мелких синих молний, а потом возникла и стрела, тоже такая же!

Я больше не стал ничего говорить собственному сознанию, а быстро встал на изготовку, приняв стойку, затем поднял лук, навёл стрелу на цель и натянул тетиву, достав кистью до самого подбородка.

Никто и никогда не учил меня стрелять из лука, но я делал всё так, будто кто-то изнутри управляет моим телом, и этот кто-то — невидимый профессиональный стрелок.

Крепко обхватив дугу лука и прицелившись, я отпустил тетиву.

Стрела из синих молний метнулась вперёд, превращаясь в яркий синий луч. Он ударил точно в приближающуюся птицу.

Снова раздался крик, теперь уже не боли, а ужаса.

Ястреба скрутило лучом, который стал гибким и превратился в петлю, а потом его потянуло в мою сторону. Птица неистово задёргалась, пытаясь вырваться, но её неумолимо приближало к луку.

— Ты что твори-и-и-и-и-ишь⁈ — завопил парень. — Пытаешься захватить бога?!! Сдуре-е-е-е-е-ел⁇ Ты его не удержишь!!!

Он замер, ухватившись за рычаги.

Кажется, от истошного вопля у него сел голос. Он просипел что-то невнятное, таращась на небо. Самой птицы он не видел, в отличие от меня, но тут и дураку было понятно, что эта гигантская тварь вот-вот рухнет точно на нашу лодку.

Ну а я держал лук всё крепче, потому что тот дрожал, раскалялся в моей руке и постепенно выскальзывал из вспотевшей ладони. Пришлось задействовать вторую руку и отцепиться от сиденья.

— А-х-х-х-ч-ч-ч-ч-ч-ч… — От натуги я выдал что-то нечленораздельное, стиснул зубы и упёрся ногами в борт.

От силы рвущейся птицы меня потащило с лодки и резко дёрнуло вверх, но лук я всё равно не отпустил. Интуитивно я понимал, что если отпущу — то сразу стану немного мёртвым.

— Тайде-е-е-ер! — в ужасе заорал мой напарник. — Не отпускай!!!

Он бросил рычаги и кинулся с кормы в мою сторону, ухватил меня за ноги и вцепился клещом. Если бы не он, я бы точно улетел в небо!

— Тащи вни-и-и-и-из! — заорал я во всю глотку.

И он потянул изо всех сил.

Птица тем временем рвалась вверх.

Ах ты ж, мать вашу, меня будто пытались разорвать! Укушенную ногу охватила такая боль, что я взвыл, опять провопив не понять что:

— А-а-а-м-м-м-в-в-в-в-а-а-а-а-а-в-в-в!

— Я бы на твоём месте не верещал, а помолился во имя моё… ну и не отпускал бы до последнего, — снова, как бы невзначай, сказали в голове.

Ястреб сделал ещё один рывок и замер на пару секунд. Натяжение луча ослабилось. Этого мне хватило, чтобы рухнуть в лодку, прямо на моего напарника. Я тут же вцепился одной рукой в борт, а второй ещё крепче сжал лук, хотя казалось, что крепче уже невозможно.

Луч-петля сильнее стянул птицу, а та дёрнулась ещё раз и стала уменьшаться на моих глазах. Ястреб пронзительно закричал, его попытки вырваться из ловушки теперь не могли стащить меня с места. Он метался в стороны, но его всё быстрее притягивало к луку и уменьшало в размерах.

Крик утихал.

Луч увеличивал мощь и силу.

А ястреб, наоборот, слабел.

И вот настал момент, когда его стянуло до размера голубя, он потерял облик птицы и превратился в аморфное облако золотой энергии. Свет синего гибкого луча окутал его полностью, а потом окончательно притянул к луку.

На моём пальце сам собой раскрылся камень перстня, а затем всю энергию птицы засосало внутрь него. И как только это произошло, лук в моей руке перестал светиться, тетива снова исчезла. Жемчужина на кольце испустила струйку золотистого дымка, и череп на перстне зажал её в челюстях, будто проглотил.

Я не удержался и завалился обратно на тюки, плюхнулся на спину и нехило приложился затылком о сиденье, аж в глазах заслезилось.

В этот момент гребной винт глухо провернулся, потом ещё и ещё раз. Лодку толкнуло вперёд.

Мой ошарашенный напарник уставился сначала на золотой лук, потом — на мой накопитель, будто не веря глазам, и только бульканье гребного винта выдернуло его из ступора. Парень быстро отпихнул меня от себя, перевалился на бок, отчаянно вытянув руку, и ухватился за румпель.

— Е-е-е-есть! — Он вывернул ручку до предела.

От его паники и шока не осталось и следа. Не отпуская румпеля, он уселся на корму и уверенно повёл лодку вперёд. Ковчег поднял нос и заскользил по волнам на бешеной скорости.

Мы снова неслись по озеру.

Винт рокотал позади, брызги отлетали от бортов, десятки гор с храмами проносились мимо за секунды, а впереди маячил густой белый туман. Мы мчались прямо на него.

— Граница бли-и-изко!! — радостно заорал напарник. — Там Бра-а-ана!!

Теперь за нами больше никто не гнался, зато горы вокруг задрожали, озеро забурлило, воздух раскалился, и в нём зашептали тысячи голосов, вода почернела.

Храмы на вершинах накрыли тени.

— Мать твою, Тайдер!!! — Радость в голосе моего напарника сменилась жуткой паникой. — Хозяева гнёзд вернулись!!! Все вместе! Ты привлёк их внимание своими выкрутасами!!

В тёмной воде открылись глаза, десятки глаз — маленькие, большие, звериные и даже человеческие. Среди волн показались головы монстров, похожих на собачьи, жабьи, крокодильи. По корпусу лодки скребанули когти.

— Охранные идолы-ы-ы-ы-ы… — простонал парень.

Это было жутко, но ещё хуже стало, когда на наших глазах белый туман границы превратился в жёлтый, а потом на его месте прямо из воды начала расти кирпичная стена. Очень похожая на ту, что я уже видел на горе.

— Мы трупы-ы-ы-ы! — заголосил белобрысый. — Они закрывают границу!! Они нас сожру-у-ут!!

Я вцепился в борта лодки и проорал:

— Давай правее!

Надо отдать должное — пацан сориентировался молниеносно. С таким точно в разведку можно ходить. Он сразу понял, что я намекаю на пологую травянистую кочку, торчащую из воды близ границы.

Ковчег взял вправо и помчался точно на эту кочку. Парень сощурился, пригнулся и крепче ухватил румпель.

— А теперь держись!

Я и так держался, как мог. Пальцы уже ныли от той хватки, что я цеплялся за борта. Гарпун болтался в креплении портупеи за спиной, а золотой лук снова хранился между тюков. Выбирая, за что хвататься — за стальные борта или за золотой лук — я выбрал борта. Если разобьёмся, тогда и лук будет ни к чему, будь он хоть дважды золотой.

Напарник приподнял нос ковчега ещё выше, будто ставил коня на дыбы, а потом на чудовищной скорости налетел на пологий склон кочки. Нас подняло над водой. Посудина загудела в воздухе и перелетела через жёлтый забор.

Господи… вот это полёт!

— Спасибо, что выбрали наши авиалинии. И счастливого полёта! — насмешливо пронеслось в голове.

Нас можно было бы назвать везунчиками, если бы не высота границы.

Сначала лодка процарапала килем верхний край забора, а потом в дело вступил винт. Раздался смачный хруст — лопасти винта переломились, и покорёженная лодка, перевернувшись прямо на заборе, рухнула в воду уже с другой стороны границы. Вверх дном, конечно.

Падая вниз, я успел схватить лук, а вот уйти от удара не успел.

Меня накрыло корпусом лодки, сильно приложив по голове злосчастным сиденьем. Тюки рухнули сверху, волна толкнула моё тело в борт. Снова был удар, на этот раз плечом, потом — спиной. Её обо что-то резануло.

Мутная вода окрасилась в красный.

Почти полностью потеряв ориентир от удара головой и болевого шока, я всё равно сделал мощный рывок в сторону и выбрался из-под тонущей лодки. Повезло, что плавал я неплохо, а кто-то в бассейне даже говорил, что «блестяще» — в воде моя больная нога не была для меня обузой.

Вынырнув, я закашлялся.

Через пелену в глазах разглядел жёлтый кирпичный забор, торчащий из мутной воды. На волнах болтались тюки и мой зелёный рюкзак с пиццей. А вот переломанный винт так и остался висеть на заборе, как памятник нашей отваге (или слабоумию — тут ещё предстояло разобраться).

Лодка почти полностью ушла под воду, но моего напарника нигде не было.

— Э-э-эй! — позвал я, что было сил, надсадно закашлялся и уже собрался опять нырять, чтобы найти пацана, но тут сбоку услышал шум.

Ко мне мчалась ещё одна лодка — такой же треугольный ковчег с винтом. Им управляла худая русоволосая девушка, на вид явно старше меня и моего напарника.

Моё новое зрение сразу заметило вокруг девушки фиолетовый туман — тот безотрывно тянулся следом за хозяйкой и слегка касался её плеч, будто плащ.

Заглушив мотор, девушка бросилась к борту, чтобы помочь мне подняться.

— Тайдер! Давай сюда! Быстрее!.. Я найду Криса сама! — Она в панике закричала, оглядывая воду вокруг: — Кри-и-и-ис! Кристоба-а-а-ль!

Похоже, это была та самая Брана.

Только сейчас я заметил, что по всей линии правой скулы от подбородка и почти до уха у неё тянется шрам, будто оставленный чьей-то трёхпалой раскалённой ладонью.

— Держись, Тайдер! Давай! — Она протянула мне руку. — Хватайся быстрее! Ты же не умеешь пла-а-вать! Я усилю магический фон, и мы найдём Криса!

Вместо того, чтобы ухватиться за её ладонь и найти спасение в лодке, я сунул девушке в руку только лук, а сам сразу же нырнул и мощными рывками поплыл под водой за тонущей лодкой.

Та уже благополучно шла ко дну.

Я прибавил скорости, вглядываясь в силуэты в мутной воде. Возможно, тот самыйКристобаль остался в лодке и потерял сознание, или зацепился за что-то. Оставлять его там я не собирался.

— Тот слабоумный капитан ковчега — почти утопленник, — сообщил ехидный голос в моей голове. — Если что, можем забрать его душонку в накопитель. Я как бы ни на что не намекаю, я тебе прямо говорю: надо бы разжиться душонкой, лишним точно не будет…

Казалось, во мне говорит второе «Я», едкое и циничное, но на самом деле я уже догадался, кто всё это время вмешивался в моё сознание.

Годфред.

Он сам себя так назвал.

Это был тот самый экзо-бог, которого я осмелился впустить в своё тело через ритуал Альманаха Богов.

Бог Вечной Ярости.

Тогда я не знал, что боги ещё и общаться с носителем умеют. Не знаю точно, что с нами произошло возле ворот интерната, но теперь мы вместе оказались в этом странном мире. И я был уверен на все сто, что именно зрением Годфреда я увидел ту невидимую птицу. Если бы не это, то я бы промахнулся с ударом гарпуна, да и со стрелой лука тоже. Годфред спас мне жизнь.

— Ну и где благодарность? — проворчало в ответ. — А ты, оказывается, не только криворукий, но ещё и туповатый. Дурило, я же говорю.

Мне было плевать, что он обо мне думает.

Выходило так, что его жизнь полностью зависела от моей, а про остальное поговорим позже, когда выберемся хотя бы из воды. Помнится, когда я приказал ему заткнуться, он беспрекословно выполнил мой приказ. Ну почти.

Но сейчас я всё-таки мысленно обратился к нему:

— Ты сказал, что тот парень — почти утопленник, и я могу забрать его душу.

— О, давно бы так! — встрепенулся Годфред. — Заберём его душонку, никто и не заметит! Души грувимов — это, конечно, хорошо, но человеческая душонка намного занятнее! Уху-ху! Во славу Вечной Ярости! Дай обниму!

В моём теле будто вдвое прибавилось сил, а в лёгких — воздуха. Собственно, этого я и добивался. Знал, что бог отреагирует.

Сделав ещё пару рывков, я наконец добрался до лодки и ухватился за борт. Да, так и есть. Белобрысый парень был без сознания и уходил на дно вместе со своим ковчегом, его нога застряла между транцем и кормой.

Не знаю, как он умудрился сунуть туда ступню, но её вывернуло в сторону, а само тело теперь безвольно покачивалось в воде. Ну вылитый утопленник.

Я подтянулся, ухватившись за транец, и принялся быстро освобождать ногу «почти утопленника». Провозился не меньше минуты, пришлось развязать ему шнурок, чтобы снять ботинок с парня.

Воздух заканчивался, я торопился, а тут ещё голос в голове:

— Эй, криворукий, я не понял… ты его спасаешь, что ли? Мы же договорились ждать его смерти. Душонку у живого уже не заберёшь, или ты не в курсе? Открой накопитель и дождись, когда утопленник скопытится. Тебе что, сложно? Хорошие душонки на дороге не валяются…

Пропустив мимо ушей его причитания, я наконец освободил ступню парня, схватил его за футболку и торопливо погрёб к поверхности. На это у меня ушло ещё около минуты, и всё это время мои силы подпитывал Годфред.

Этот засранец явно не желал, чтобы и я стал утопленником.

Вынырнув наконец, я глубоко вдохнул, откашлялся от воды и погрёб к лодке. Фиолетовый туман вокруг девушки уже прилично разросся над водой, магия касалась волн, будто прощупывая их.

Сама же Брана ждала у борта и тут же протянула руки, чтобы помочь мне перевалить бездыханного пацана в лодку. Вместе мы кое-как справились, и только потом за борт ухватился уже я.

— Нет, не выживет! — радостно подытожил Годфред. — Открой накопитель и забери его душонку! Тебе жалко, что ли? Ну хорошая же душонка, да и нам потом пригодится, когда ты меня возвышать будешь. Я же наперёд думаю. Кто-то из нас должен использовать мозги, чтобы выжить, и это, похоже, будешь не ты… дурило…

— Заглохни, — тихо процедил я сквозь зубы, переваливаясь через борт.

Девушка была слишком занята, чтобы обратить внимание на мою странную реплику. Она очень даже профессионально делала парню непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Только парень ни на что не реагировал, его губы уже начали синеть.

— Нужен врачеватель Луин… — Девушка бросилась к корме.

Как только я завалился на дно ковчега, она быстро опустила рычаги и взялась за румпель. Винт зарокотал, и лодка начала набирать скорость. Водила Брана не так хорошо, как её друг, но всё же неплохо справлялась.

Фиолетовый туман уменьшился в размерах и последовал за хозяйкой, как приклеенный. Кажется, его мне удалось увидеть тоже благодаря зрению Годфреда.

Я бросил взгляд на жёлтый забор границы и не заметил ни единого следа нашего прибывания: ни тюков, ни моего рюкзака, ни даже винта, оставшегося от переломанной лодки прямо на заборе.

Ничего.

И только переведя взгляд обратно на дно ковчега, я увидел, что всё это уже спрятано под сиденьем. Брана подсуетилась и скрыла следы, пока я нырял за Крисом. Тот, кстати, был совсем плох и выглядел полноценным мертвецом.

Я поднялся на четвереньки и добрался до него, а сам тем временем мысленно обратился к Годфреду:

— Помоги ему выжить. Ты же экзо-бог. Брана не успеет до врача, мы оба это знаем. И она тоже это знает.

— Обломись, криворукий, — был мне ответ. — Нам нужна его душонка. Если ты сегодня же не добудешь мне чью-нибудь душонку, хотя бы грувима, то я совсем ослабну, потому что истратил всё на переход сюда после твоей смерти.

Меня пробрал мороз.

Так я всё-таки умер.

Богиня Смерти убила меня прямо там, у ворот интерната. Я даже представил, как труп Стина Кёрфа всё ещё лежит на асфальте, и как та троица разглядывает его, мёртвого, думая, что это они его убили. Возможно, их даже посадят…

— Спаси его, ты же можешь! — жёстко сказал я, хоть и мысленно. — Насчёт других душ договоримся позже. Иначе вообще ничего не получишь. Без меня ты сдохнешь.

— Ха-ха, ты без меня тоже сдохнешь, дурило! Мы друг другу очень нужны! Зачем бы ты тогда меня вчера сам вызывал? А? Вспомни, что ты там говорил? О-о, уважаемый Альманах Богов, я хочу вызвать бога, с которым объединюсь, чтобы стать сильным…

— Я так не говорил, — оборвал я его.

— Ну конечно. А кто сказал: «Меня зовут Стин… Стин Кёрф… и я хочу слиться с экзо-богом. С любым, который захочет». Я помню каждое твоё слово.

Я скрипнул зубами.

Он помолчал пару секунд, а потом спросил:

— А что ты там говорил про другие души? Значит, договоримся, да? Не только у людей есть души, но и у других существ, а их тут много, на любой вкус. Но я гурман, ты это учти. И если я верну к жизни этого слабоумного и помогу тебе, то ты воплотишь меня и принесёшь мне столько душ, сколько понадобится, чтобы получить класс Звёздного бога семи талантов. Замечу специально для туповатых, что тебе это тоже выгодно.

— Ты вернёшь меня назад, откуда я пришёл!

— Слушай, посмотри на это с другой стороны. Когда ты воплотишь меня, и я буду повышать классы и таланты, ты тоже будешь усиливаться. Мы ведь связаны. Но тебе придётся поднапрячься…

— Делай, что сказано. Оживи пацана, — оборвал я его, нависнув над умирающим Крисом. — Потом договоримся.

— Нет. Сейчас договоримся.

Я опять скрипнул зубами. Вот же хитрожопый шантажист — знает, когда давить. Только давить я тоже неплохо умел.

— Делай, что я тебе сказал, иначе никаких переговоров. Будешь жить без талантов и классов, и хрен я пальцем пошевелю, чтобы тебе помочь. Буду лежать на диване, пока не сдохну от лени. Это я тебе вообще легко обеспечу. Как ты мог заметить, мне вообще терять нечего.

— Ой напугал, — зло заметил он. — Знал бы я, что ты такой говнюк, вообще бы не связывался.

И тут моё зрение, усиленное богом, снова сработало.

Я отчётливо увидел, как лежащий передо мной парень доживает последние секунды. Он будто стал полупрозрачным, а его жизненная энергия отразилась световыми потоками сосудов по всему телу. И с каждой секундой этот белый свет мерк, будто испарялся, а у груди собиралось густое облако. Оно пульсировало в такт сердцебиению, но постепенно затихало.

Меня бросило в холод.

Это была душа.

Я смотрел прямо на чужую душу, готовую покинуть тело с последним ударом сердца…

Эпизод 4. Коллекционер

— Помоги ему! Ну! — тут же приказал я Годфреду.

Не попросил, а именно приказал.

Засранец почуял эту разницу сразу.

— Как скажешь, — недовольно пробурчал он. — Я помогу ему прямо сейчас. Но и ты должен поклясться, что сегодня до полуночи мы с тобой решим, что ты мне должен.

— Решим, что мы должны друг другу, чтобы ты вернул меня назад, а потом вали на все четыре стороны, — мысленно поправил я его. — Ритуал нашего с тобой слияния вообще-то был добровольный. И с моей, и с твоей стороны.

— Ой, нашёл аргумент, дурило. Кстати, утопленник уже почти окочурился.

Душа парня на моих глазах начала отделяться от тела, свет его сосудов окончательно померк.

В этот момент мой перстень-накопитель нагрелся, будто почуяв, что рядом есть чужая душа, которую можно заглотить. Возникло странное желание забрать её прямо сейчас, присвоить, чтобы обладать ею безраздельно… такое странное ощущение. Жадность? Азарт?.. Наверняка, такое же чувство испытывает заядлый коллекционер, желающий завладеть вещью и заплатить любые деньги.

Годфред хмыкнул.

— Ну как? Чуешь душонку-то, маг? Это энергия. Сила. Душа увеличивает мощь твоей магии.

Я ничего не ответил, и Годфред перестал перечить и наконец приступил к делу.

— Вытяни правую руку и почувствуй его душу… точнее, я её почувствую и передам ощущения тебе. Со зрением же у нас получилось.

Я тут же вытянул руку, моя ладонь замерла над грудью Криса, как раз над сгустившимся облаком. Моих пальцев будто коснулся влажный туман.

— А может, всё-таки разживёмся душонкой-то? — вдруг предложил Годфред. — Ну хорошая же душонка… калорийная.

— Что дальше? — злобным шёпотом спросил я и, забывшись, произнёс это вслух, но Брана была слишком занята лодкой и не заметила моей болтовни.

Годфред вздохнул.

— Дальше надо покорить душу. Я бог, а значит, любая душа подвластна мне, если её коснуться. Но это будет непросто. Сил у меня немного, а ты вообще… кхм… криворукий.

Мне всё больше хотелось послать его нахрен, но я лишь стиснул зубы.

На моих глазах белое облако на груди Криса начало постепенно превращаться в воронку. Это было похоже на миниатюрный смерч — ураган, бушующий в отдельно взятом человеке.

— Вот та-а-ак… хорош-ш-шо… — сосредоточенный шёпот Годфреда прошестел в моих ушах, а потом он снова спросил: — Ну что? Ты ещё не передумал? Он же почти труп, а его душонка вот-вот…

— Дальше! — Оборвал я его, продолжая держать ладонь над грудью умирающего Криса.

Я почувствовал, как сила бога Вечной Ярости нагрела мою ладонь, а потом начала прогревать и холодный смерч души. Облако поменяло цвет, обретая оранжевый оттенок. Моя татуировка стрелы на запястье снова вспыхнула, как при использовании лука.

— А теперь толкай её! — громко сказал Годфред. — Ну!! Толкай!!! Это самое главное! Здесь надо много силы! Вдави душонку прямо в его тело… такую замечательную душонку, которую мы потеряли. Которую ТЫ потерял, дурило!!!

— Заткнись, Годф, — процедил я.

Моя ладонь медленно, но верно, начала движение вниз. Сопротивление оказалось неожиданно сильным, будто я давил не на облачный смерч, а на чугунную пружину.

Я стиснул зубы и навалился сильнее. Даже приподнялся на коленях над Крисом, но это не помогло. Нужно было больше сил, намного больше. Рука с татуировкой сразу же заныла, жилы напряглись по всему телу.

— Если не успеешь вдавить душу в его тело, то он сдохнет, — добавил Годфред как бы между прочим, — но это будет только твоя вина, понял? Я вообще мимо проходил.

Я навалился всем своим весом, что было сил. Настолько, что у меня чуть плечо в суставе не вывернуло.

— Дав-а-а-ай… верни ему душу… ты же бог, а не хр-р-рен с гор-р-ы, — тихо прорычал я.

«Если можешь спасти человека — сделай всё, что в твоих силах», — так когда-то говорил мне старший брат. Тогда ему было столько же, сколько мне сейчас, и он собирался в пожарные.

Я, кстати, тоже. Но это отдельная история.

Ладонь обожгло силой Бога Вечной Ярости. Годфред прибавил своё давление к моей руке, и она наконец начала опускаться быстрее. Треть облачного смерча утонула в груди Криса.

Но дальше — ни в какую!

Я весь вспотел, пока давил. Капли пота текли не только по вискам и лбу, но даже по носу. Господи, как же тяжело возвращать человеку его душу.

— Поднажми, Годф, — прошептал я.

И он поднажал.

Кожа на моей ладони вспыхнула оранжевым светом, татуировка стрелы адски разболелась, зато это помогло: половина смерча вернулась в тело.

В эту секунду я увидел, как веки Криса дёрнулись, и он даже чуть шевельнул головой. Я нажал на ладонь ещё, а Годфред добавил. От чудовищного давления запястье скрутило болью, а потом из моей татуировки проступила кровь, но даже тогда я не остановился и надавил ещё.

Есть!

Две трети! Две трети души вернулись в тело!

Под кожей парня снова замерцали световые сосуды, не слишком яркие, но всё же они обозначились. Веки опять дёрнулись, а потом он приоткрыл глаза, совсем немного, но этого ему хватило, чтобы меня увидеть и узнать.

Взглядом он будто спросил у меня: «Какого хрена ты надо мной маячишь, придурок?».

Но я продолжал нависать над ним и давить ладонью.

Осталось совсем чуть-чуть.

— А теперь последний рывок! — громко прозвучало в моей голове. — Это называется «Рубеж живого». Надо вбить душу и запечатать в теле. Задействуй вторую руку. Там у тебя теперь тоже есть татуировка, только другая. Это мой личный знак. Ты ведь не только маг-коллекционер, будущий убийца богов, истребитель грувимов, будущий сокрушитель небесных и тёмных тварей, гроза диких племён и земель божественных мутантов, но ты ещё и носитель Бога Вечной Ярости, а это не хухры-мухры, или как там у вас говорят.

Что он там перечислял насчёт меня, я не понял. Со всем этим предстояло ещё разобраться.

Передо мной умирал человек — вот что занимало сейчас всё моё внимание.

Кристобаль продолжал на меня смотреть, чуть приоткрыв веки. Его голова замерла без движения. Сейчас решалась его судьба: жить ему или умереть — кажется, он понял это так же отчетливо, как и я сам.

— Не надо… — беззвучно прошептал он одними губами.

Если честно, я даже оторопел.

Почему «не надо»? Он что, жить не хотел?..

Наплевав на его «Не надо», я совершил последний рывок. Присоединил вторую руку и вложил всю свою силу.

На тыльной стороне левой ладони вспыхнула ещё одна татуировка, которой тут не было — я бы такую точно заметил. Из этого я сделал вывод, что она показывается только когда применяется максимальная сила Годфреда. Похоже, это правда был его личный знак, или печать, или герб.

На коже проявилось изображение чёрной короны с четырьмя острыми зубьями. Прямо во всю тыльную сторону ладони! Каждый зубец короны остриём доходил до сгиба каждого пальца, кроме большого.

Выглядело это впечатляюще.

«Рубеж живого» был пройден. Обе руки вдавили смерч души так мощно, что я ненароком ударил ещё и в грудину Криса, да так сильно, что тот вздрогнул, зажмурился и застонал от боли.

— Душонка на месте, — объявил Годфред, но как-то разочарованно. — Только что ты потерял отличную душонку, криворукий. Поздравляю. Но обнимать не буду.

Он стих, ну а я отпрянул от парня и без сил плюхнулся задом на дно лодки. Уселся, поджав под себя ноги, и тяжело выдохнул, будто бетонную плиту перетаскивал. Пот всё ещё лился с меня градом и капал с носа, а вот губы почему-то наоборот пересохли.

Из татуировки стрелы сочилась кровь, но у меня не нашлось сил, чтобы хотя бы вытереть её о штаны. А вот вторая татуировка, знак бога Вечной Ярости — чёрная четырёхзубая корона — исчезла. Её будто никогда на моей руке и не было. Я сжал и разжал левый кулак, вглядываясь в чистую загорелую кожу.

Крис закашлялся, перевернулся на бок и хрипло задышал.

И только сейчас я заметил, как пристально за мной наблюдает Брана. Девушка всё так же держала румпель и управляла лодкой, но при этом не сводила с меня глаз. На её лице застыло не просто изумление — это был шок, настоящее потрясение!

Внезапно Брана сбавила скорость, отпустила румпель и подняла рычаги.

Винт затих, лодка остановилась.

Девушка замерла на корме, будто никак не могла подняться и проверить своего ожившего друга. В её глазах стояли слёзы, но она молчала. Сам же Крис тем временем хорошенько прокашлялся и приподнялся, уперевшись ладонью в дно ковчега.

— Тайдер… как… — Он уставился на меня покрасневшими глазами. — Как ты вообще это сделал…

Не знаю, понял ли он, что именно я сделал. Возможно, понял. Кто их разберёт, что они тут знают о богах и душах.

В ковчеге повисла тишина.

Брана и Крис безотрывно смотрели на меня, как на чудо или как на чудовище. Пока не совсем было понятно.

— В город пока нельзя, давай скатаемся сначала на наш остров, — выдавил наконец Крис, покосившись на девушку. — С Тайдером что-то случилось после укуса охранного идола… надо проверить…

Брана тут же опустила рычаги и направила лодку в другую сторону. Никто из них так и не сказал мне больше ни слова, будто спасение жизни было пустяком.

Весь мокрый и обессиленный, я пересел на сиденье и оглядел округу. Ковчег нёсся по бескрайнему морю, а где-то вдали, в мутном мареве, высились острова.

Горы с храмами на вершинах остались за спиной, их полностью скрыл гигантский жёлтый забор.

Пока мы плыли, Крис всё время смотрел на меня, тёр ушибленную грудину и порой переглядывался с Браной. Девушка же направила лодку к скоплению мелких островов вдалеке.

Насколько они мелкие, я увидел, когда мы подплыли ближе. Это были небольшие вулканические выросты с густой растительностью, площадью не больше гектара. Ковчег завернул в крошечную бухту с пляжем. Было видно, что эти двое бывали тут не раз.

У берега девушка подняла рычаги.

Лодка ткнулась в песчаное дно и затихла.

— Тайдер, помоги! — крикнула мне Брана.

Она спрыгнула в воду и потянула за собой лодку. Я быстро перемахнул через борт и присоединился. Вместе мы затянули ковчег на берег.

Крис всё порывался помочь, но Брана только шикнула на него:

— У тебя нога вывихнута, сиди на месте!

Только когда лодка оказалась на суше, девушка позволила ему перелезть через борт и помогла сойти на берег. Навалившись на её плечо, Крис похромал следом за Браной. С собой они прихватили тот самый золотистый лук и отправились вглубь острова, в сторону небольшой скалы.

— Тайдер, ты идёшь? — позвала Брана, тревожно на меня оглянувшись.

Я кивнул и пошёл за ними.

Мы поднялись выше, пробрались через заросли и оказались у широкого входа в пещеру. Она была совсем небольшая: в ней бы с трудом поместился даже один легковой автомобиль.

Девушка бросила лук на пол у своих ног, затем подошла к одному из валунов и усадила Криса, а потом отчаянно его обняла.

— Кристобаль… братик… — прошептала она со слезами в голосе. — Храни тебя Одинай, я думала, что больше никогда не увижу тебя… как же я напугалась…

Тот обнял её в ответ, но всё же прошептал:

— Да ладно, чего ты. Я же не умер. Назло всем богам. Эти ублюдки мной сначала подавятся, ты же знаешь.

Брана уняла слёзы, погладила брата по встрёпанным выгоревшим волосам и повернулась ко мне, а потом шагнула и тоже обняла. Не менее отчаянно, чем брата.

— Тайдер, вы оба могли погибнуть… — Она всхлипнула и стиснула меня сильнее. — Эта вылазка не стоила того! Я же тебе сразу говорила, что это авантюра, а ты вечно меня не слушаешь. Ты самый младший, и должен меня слушать, понял? Я за вас обоих отвечаю!

Девушка наконец меня отпустила, затем быстро осмотрела мои порезы на лопатках и ссадину на лбу.

— Ничего… врачеватель Луин подлатает вас обоих… — Она обхватила меня за плечи и заглянула прямо в глаза. — А теперь рассказывай, как ты это сделал? Я сама видела, как ты вернул Крису душу.

— Ты видишь души? — вместо ответа спросил я.

Если честно, мне и самому хотелось задать много вопросов, но приходилось сдерживаться, чтобы не рисковать.

— Тайдер, ты издеваешься? — возмутилась Брана. — Никто не видит души, кроме богов! Но ты делал всё так, как делают великие мастера. И вообще…

Её вдруг перебил Крис. Он посмотрел на меня так же подозрительно, как и его сестра.

— Мне кажется, плохи наши дела, Брана. Он потерял память после укуса. Может, охранный идол наложил на Тайдера карму на потерю памяти?.. Когда мы от бога отбивались, Тайдер вдруг забыл, что такое гарпун и как им пользоваться. Он не помнил, где накопитель и как его открыть. Он вёл себя, как полный придурок… хоть и сориентировался быстро. Да и сейчас, похоже, нихрена не помнит.

— Видимо, он даже забыл, что не умеет плавать, — нахмурилась Брана. — Тайдер нырнул так профессионально, будто тренировался в спецгруппе ныряльщиков Гильдии. Крис поднялся, подгибая раненую ногу, и тоже меня обнял. Крепко и с большой благодарностью.

— Он сегодня такое вытворял!

Парень отстранился и слегка толкнул меня в плечо.

— Но это не отменяет того, что ты придурок, Тайдер! Я же сказал тебе «Не надо». А когда я говорю «Не надо», это значит «Не надо»! А если бы у тебя не вышло вернуть мне душу? Тогда бы ты сам пострадал! Ты жизнью рискнул! — Он снова меня обнял. — Я всегда знал, что ты самый крутой брат на свете! Как тебе вообще сил хватило душу в меня обратно вбить? Такое проворачивают только самые крутые маги!

— Ох, мальчики… — Было видно, что Брана слишком переволновалась и теперь еле держится. — Вы оба меня когда-нибудь доведёте, но всё же… Тайдер… как ты это сделал? Скажи.

Я посмотрел на девушку, потом — на её брата.

Решение тут было только одно — врать.

— Кажется, Крис прав, — как можно спокойнее сказал я. — Ничего не могу вспомнить. Всё будто в тумане. Очнулся с перебинтованной ногой, на той горе, возле храма…

— Какой храм, Тайдер? — вытаращился на меня парень. — Храмы по-другому выглядят! Это было гнездо! ГНЕЗДО БОГА! Там эти твари отдыхают! Ты что, совсем ничего не помнишь?

Я покачал головой.

Крис совсем помрачнел, после чего снова уселся на выступ.

— Ты хоть помнишь, что эта вылазка была твоей идеей? Вы целый месяц с Браной ругались. Ты орал, что готов, а она орала, что нет. Потом ты все мозги городскому главе вынес. Мол, готов принести трофей из гнезда, чтобы продать его Гильдии, как вступительный взнос, раз тебя бесплатно не берут. Этого ты тоже не помнишь?

— Нет, — нахмурился я. — Совсем ничего.

— У-у-у… это будет тяжело… — Крис потёр лоб и поморщился от боли, взглянув на свою вывернутую ступню. — Давай так. У нас есть время до Полудня Гнева, и мы успеем рассказать тебе хотя бы немного. Начнём с того, что тебя зовут Тайдер ЛасГален. — Он показал на сестру. — Это Брана ЛасГален. — Потом ткнул большим пальцем себе в грудь. — А я Кристобаль ЛасГален. Мы живём в городе Гипериос в объединении городов Ареопага на Землях Покоя. Сейчас тысяча сто пятьдесят второй год от Падения Одинай. Пока понятно?

Я кивнул, впитывая каждое его слово.

Значит, фамилия моя — ЛасГален, зовут Тайдер, у меня есть брат и сестра, и живём мы в какой-то городе в каких-то там землях. А ещё сейчас 1152 год от падения чего-то там. Ну хоть что-то. Хотя всё равно ни хрена не понятно.

— Ты самый младший в нашей семье, тебе семнадцать, — терпеливо продолжил Крис. — Мне восемнадцать. Самая старшая — Брана, ей двадцать два. Все мы не-граждане и работаем, чтобы получить гражданство. Ты работаешь на складе в лавке у Хартога, я работаю в столовой у Пикарда, возле Дома Управления, а Брана — в транспортном отсеке, где хранят и арендуют ковчеги. Пока понятно?

— Вроде, да, — опять кивнул я. — А кто ещё есть в нашей семье?

Крис и Брана переглянулись.

В их глазах отразилась тоска.

— Отец погиб десять лет назад почти со всеми родственниками во время атаки божественных слуг на Гипериос, — ответила девушка. — Божественных слуг мы называем грувимы. Так вот, папа, дядя и дедушка защищали тебя и Криса, как могли. Вы были совсем маленькие. Семь и восемь лет. А мне было уже двенадцать, поэтому я сражалась и усиливала магический фон, создавала хоть и маленькие, но взрывные волны и помогала взрослым, но была на другом конце города.

Брана указала на своё лицо.

— Этот шрам остался у меня с того боя. Его подарил мне слуга бога Солнца. Он прижёг мне лицо своей ладонью и почти вытащил мою душу. Меня спасла мама. Но она получила ранение от охранного идола, а впридачу ещё и мощнейшую карму на смерть… потом долго болела… а потом…

Девушка опустила глаза и не стала ничего добавлять. Тут и без слов было всё понятно.

Мы помолчали, уставившись в пол пещеры.

Эти двое не были мне братом и сестрой, но почему-то на меня навалилась щемящая печаль. Мне было жаль их семью, потому что я отлично помнил, что это такое: потерять всех и остаться одному в целом мире.

Крис подал голос первым. Он положил руку на плечо сестры и прошептал:

— Ты не виновата… никто не виноват, кроме богов. И мы отомстим этим тварям.

Парень указал подбородком на мой перстень и добавил громче:

— Тайдер, кстати, уже начал неплохо им мстить. Знаешь, что он умудрился сегодня вытворить? Он использовал божественный артефакт и захватил бога Гор, Мозарта! Представляешь? Да, это бог деревянного класса, но всё равно круто же! Братья Гасперы сдохнут от зависти! Да я сам охренел, когда увидел, как накопитель Тайдера поглотил целого бога, как душу мелкого грувима! Правда, теперь придётся новый накопитель покупать, а то в старый больше ничего не влезет.

Он довольно ухмыльнулся и добавил:

— Тайдер у нас вообще оказывается крутой маг-коллекционер, хоть и вредный… и младший.

— Ты не намного старше, — заметил я, чуть улыбнувшись, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Больше для себя самого, потому что у меня до сих пор в башке не укладывалось всё, что со мной случилось за последний час.

Но парень посерьёзнел и ответил веско:

— Только кто из нас маг, Тайдер? Ты или я? Ты маг-коллекционер, а они много чего умеют. Если ты освоишь эту магию, то сможешь создавать своих собственных боевых слуг, ты сможешь собирать души грувимов, копить их, поднимать ярусы мастерства и усиливать оружие. Причём, не только гарпун. У тебя может быть любое оружие, даже магический меч, как у самых крутых воинов. Что до меня, то я вообще не маг. Только и умею, что лодкой управлять, играть в Одинай-игры и готовить жареный батат. А Брана у нас маг-усилитель, но к гнездам таким магам приближаться опасно из-за магического фона. Её сразу засекут охранные идолы. Магов-усилителей в Гильдию Воинов Горна не берут. Так что только ты у нас можешь туда попасть и первым получить гражданство за какие-нибудь крутые заслуги.

Я внимательно слушал Криса и откладывал в голове каждую мелочь, каждое его слово.

В этом мире живут не только люди, но и боги, у которых есть слуги и охранные идолы. И, похоже, люди с ними сражаются уже много лет. Ещё есть маги-коллекционеры, маги-усилители и, возможно, ещё какие-то маги, также есть обычные люди. В придачу есть лодки-ковчеги, Одинай-игры и жареный батат. И есть Гильдия воинов.

— А можно подробнее про богов и их слуг?

— Мы называем божественных слуг «грувимы», они бывают разные на вид и по силе… — начал Крис, но Брана ткнула его в бок и указала на свои наручные часы.

— Время, мальчики.

Я заметил, что стрелка на циферблате была только одна, и она отмеряла время немного иначе.

Почти весь циферблат был белым, но одна его часть выделялась красным, прямо посередине. Так вот стрелка приближалась к красной части, и, кажется, это и означало, что скоро наступит тот самый «Полдень Гнева».

— Наденьте свои часометры, — строго сказала девушка. — Быстро!

Кристобаль тотчас же сунул руку в карман мокрых брюк и достал такие же часы, как у сестры.

— Тай, тебя это тоже касается!

— Да он, наверное, даже не помнит, куда часометр спрятал перед тем, как в гнездо отправился.

Я похлопал себя по мокрой одежде и нашарил часы в боковом кармане брюк. Они лежали, завёрнутые в тряпицу такого же цвета, что футболка. Кажется, это был лоскут от старой одежды. Предыдущий владелец тела был бережливым парнем. Оно и понятно — семья явно не богатая.

Застегнув стальной браслет часов на левой руке, я вгляделся в циферблат.

— Это время, когда можно покидать города, — сразу же пояснила мне Брана, ткнув пальцем в белую часть циферблата, после чего перевела палец на красный отрезок. — А в это время надо оставаться в городе, под магической защитой. Атака богов на города начинается ровно в полдень и длится около часа. Часометр обязательно сделает три предупредительных сигнала. Первый щелчок — когда до Полудня Гнева остаётся час. Потом ещё щелчок — за полчаса. И последний — за пятнадцать минут. Никогда не снимай часометр с руки, даже когда спишь или моешься. Эти приборы снимают только когда входят в зону богов с гнёздами. Охранные идолы реагируют на движение стрелки.

Объяснив мне про часы, она перевела дыхание.

— Ты не сказала ему главное, — встрял Крис. — Что означает Полдень Гнева.

Девушка мотнула головой.

— У нас мало времени всё объяснять, надо успеть добраться до города. — Она подняла золотой лук. — Этот трофей позволит нам заплатить вступительный взнос в Гильдию, его нельзя бросать без присмотра, поэтому глаз с него не спускайте.

Не теряя больше ни минуты, мы обхватили Криса под руки и помогли ему выйти из пещеры.

Добравшись до лодки, Крис сам перелез через борт и плюхнулся на сиденье, проворчав что-то насчёт потерянного ботинка и что теперь новую пару обуви тоже придется покупать, а значит, выкраивать деньги.

Я уже собрался толкать ковчег, но Брана вдруг взяла меня за руку и отвела в сторону.

— На пару слов, Тай, — пробормотала она напряжённо. — Кое-что спросить забыла.

Я задницей почуял, что сейчас мне зададут вопрос, на который я не смогу ответить.

Девушка покосилась на брата в лодке, потом оттянула меня ещё дальше и спросила тихо:

— С кем ты разговаривал, когда возвращал Крису душу? Я сама слышала, как ты прошептал кому-то «Что дальше?» и «Заткнись, Годф».

Она нервно сглотнула и посмотрела на меня с гневом и ужасом.

— С кем ты разговаривал, Тайдер? Признавайся. Неужели ты разговаривал с богом?..

Эпизод 5. Еще один коллекционер

Чутьё не подвело.

Брана задала мне вопрос, на который я не смог ответить. По крайней мере, сейчас.

— Сам пока не понял, — туманно пробормотал я.

В какой-то степени это было даже не враньё. Я, и правда, не до конца понимал, с кем связался. Это ведь произошло совсем недавно, всего-то вчерашним вечером.

Я не видел, как оно выглядит, а просто впустил чужую сущность в своё тело. И то, что это Бог Вечной Ярости, я догадался только по тому, что вызванный мной Альманах Богов открылся именно на этой странице.

Там было написано:

БОГ ВЕЧНОЙ ЯРОСТИ

Изображение самого бога на странице отсутствовало, зато я мельком заметил символ чёрной короны с четырьмя зубьями. Той самой, которая сейчас пряталась на моей левой руке в виде нестабильной татуировки.

Тогда же я лишь назвал Альманаху своё имя, сказав, что меня зовут Стин Кёрф. А ещё сказал, что умираю. На этом наше знакомство с книгой было завершено, и я потерял сознание.

— Тайдер, это не ответ! — Строгий голос Браны выдернул меня из круговерти мыслей и не очень приятных воспоминаний. — Что значит: «Сам пока не понял»? То есть ты не понял, разговаривал с богом или нет? Кто такой Годф? Я слышала, как ты к кому-то обращался и…

Щелчок часометра на руке заставил девушку смолкнуть (мои часы тоже щёлкнули).

Брана схватила меня за запястье и потянула к лодке.

— В городе объяснишься, гад! Никаких «Сам не понял» я больше не приму! Что за детский сад? Ты же не такой, как Кристобаль! Ты не будешь делать вид, что всё в порядке, когда у тебя задница горит!

Брана резко остановилась и уже тише добавила:

— Но никто не должен знать, что ты использовал божественный артефакт и захватил бога Гор, понял? Никому! Даже Афене Гаспер ни слова, хоть она и будет у тебя выпытывать. А вот насчёт укуса надо обязательно сказать нашему врачевателю, пусть тебя осмотрит. Он хороший маг-экзорцист. С кармой простого идола он справится. Память восстановится, как только действие укуса пройдёт. Скорее всего, идол наложил на тебя карму на временную потерю памяти, чтобы дезориентировать.

Она мне даже рта раскрыть не дала и снова дёрнула за руку, потащив за собой, как маленького. Старшая сестра — что с неё взять. Ей приходится изображать строгого родителя, даже когда самой страшно. Так делал когда-то и мой брат. Он был мне вместо отца.

— Эй, Тайдер, а что это за рюкзак у тебя такой? — поинтересовался Кристобаль, когда мы забрались в лодку. — Откуда он вообще? Я его собрался уже выбросить в море, но всё же…

Парень взялся за крышку рюкзака, но открывать не спешил. Он так и замер с вопросом на лице.

И вот что ему ответить?

Я, если честно, и сам бы хотел знать, как он тут оказался. Если я умер в другом мире, и моя душа переместилась сюда вместе с сущностью экзо-бога, то как здесь оказался чёртов рюкзак с пиццей?..

И тут неожиданно влез Годфред.

Он и просветил меня насчёт рюкзака.

— Всё очень просто, криворукий. Когда та Богиня Смерти меня всё-таки отловила, мне нужно было от неё сбежать и зацепиться за какой-то неодушевлённый объект, чтобы её перехитрить. А этот рюкзак стоял рядом, к тому же оттуда вкусно пахло. Ведь не только я наделяю тебя своими ощущениями, но и ты меня — своими. А твой нос улавливал запахи еды из этого рюкзака. Вот я за него и зацепился. Это он нас с тобой сюда перенёс.

Я слушал своего экзо-бога, а сам смотрел на Кристобаля и соображал, что же ему ответить. Тут любой ответ будет выглядеть притянутым за уши.

Парень сощурился.

— Это рюкзак для переноски мута-алмазов или магических плодов? Ты его возле гнезда, что ли, нашёл, пока я был внутри? Решил притащить подарочек для Афены? Только учти, что тебе с ней не светит даже с таким рюкзаком. — Его палец ткнул в надпись «Ну ещё кусочек!». — И на каком языке это написано? Это один из забытых языков Одинай, да?

Я потёр лоб. Ещё бы знать, что такое Одинай.

По выражению моего лица Крис догадался, о чём я думаю.

— Всё время забываю, что у тебя с памятью… э-э… того, — спохватился он с виноватым видом. — Одинай — это цивилизация великих древних, на руинах которой мы живём. У нас и города стоят на месте их бывших поселений. Так безопасней. Это были величайшие маги, но их цивилизация была разрушена, и мы до сих пор ищем причину их гибели. Это случилось тысяча сто пятьдесят два года назад. С этого момента и ведётся новое летоисчисление. Мы до сих пор находим разные вещи из их прошлой жизни… там порой такое можно отыскать, что закачаешься… но всё это подлежит строгому учёту, и себе ничего забирать нельзя. Нам разрешают только в Одинай-игры резаться. Угадай, кто в прошлом году стал чемпионом игрового клана Гипериос?..

Он вдруг смолк и нахмурился.

— Так странно говорить то, что ты уже знаешь. Поскорей бы к тебе память вернулась.

Я взял рюкзак и придвинул его к себе. Пришлось опять врать.

— Эту штуку я нашёл рядом с гнездом. Кажется, это просто рюкзак для переноски еды, чтобы она не остывала или, наоборот, не нагревалась.

Я с хрустом оттянул липучки, расстегнул молнию, и над лодкой тут же распространился приятный аромат пиццы. Кажется, она был ещё горячей.

Это, конечно, было забавно. Пицца побывала в переделке вместе со мной, но вообще не пострадала, в отличие от меня.

Крис принюхался, склонившись над рюкзаком и разглядывая коробки внутри. Их было три.

— Это что, пища богов? — Он сказал это совершенно серьёзно.

— Какая пища богов, Крис? Боги жрут только души! — воскликнула Брана. — Это оставили слуги. Наверняка, притащили как трофей, когда убивали очередных несчастных. Мне кажется, эта вещь из Земель Рассвета.

Я не стал её переубеждать. Пусть думает, как хочет, лишь бы меня не просила пояснить, откуда это взялось.

Девушка поморщилась. Манящими запахами еды она явно не прониклась. А вот её брат проникся, да ещё как. Он глянул на меня, потом на сестру, а потом сунул руки в рюкзак и вынул коробку.

Открыв её, он уставился на пиццу, ещё горячую и ароматную, снова принюхался и закусил губу.

— Ага, это еда. Вроде бы это жареное тесто, а ещё, кажется, какой-то сублимат из белка разного вида. А так жрать хочется… мы же сегодня только завтракали, Брана. Ты как хочешь, а я на эти сухпайки уже смотреть не могу. Да и на батат тоже. А если это притащили из Земель Рассвета, то и есть почти не опасно, правда же? Тому, у кого это забрали, оно уже точно не нужно.

Он сглотнул слюну.

Я усмехнулся и первым решил показать, что это не опасно. Взял кусок пиццы, откусил и смачно зажевал.

Чёртова пицца… я ненавидел её всей душой… но сейчас она действительно показалась мне пищей богов. Мягкая, сочная, с ветчиной и грибами. А жрать-то действительно хотелось нехило.

— О-о… а на вкус ничего… — тут же оценил Годфред. — Жуй ещё! Жуй давай! И побольше! Я же впервые вкус ощущаю. Это ты неплохо придумал, криворукий! Дай обниму!

По телу пронеслись волны удовольствия. Их явно запустил экзо-бог, а мне оставалось только ощутить их на себе.

Крис таращился на меня, открыв рот.

Да и Брана тоже уставилась.

— Ты совсем, Тайдер⁈ А если еда магически отравлена?

— Ну вот ф-фейчас и убедимф-фя, — ответил я с набитым ртом.

— Если бы она была магически отравлена, то ты бы сразу чужой магический фон почуяла, — заметил Крис.

От нетерпения он снова прикусил нижнюю губу, глядя, как я аппетитно жую пиццу.

— Надо рассказать рецепт нашему повару Пикарду, может, он повторит, — пробормотал он.

Я дожевал кусок и выждал несколько секунд.

— Всё в порядке. Я живой. Налетайте…

Не успел я договорить, как Крис уже достал из коробки кусок и точно так же смачно зажевал, а через секунду уже застонал от удовольствия.

— М-м-м-м-м-м-м… пусть хранит Одинай того человека, который таскал этот рюкзак… — Он втолкал в рот весь кусок. — М-м-м-м-м-м-м… я сейчас умру от вкусового оргазма… держите меня… м-м-м-м-м… так и знал, что в Землях Рассвета круто готовят, не то, что у нас…

Брана смотрела, как мы лопаем неведомую еду кусок за куском, и в её глазах читалась обречённость.

— Когда-нибудь вы доведёте меня до…

— Попробуй, дурында! — Крис протянул ей последний кусок из коробки. — Если мы даже отравимся от такой еды, то это будет счастливейший момент в нашей жизни за последние десять лет! Это тебе не батат жрать!

Брана изобразила непоколебимость.

— Если мы все траванёмся, то кто вас обоих до врачевателя дотащит, придурки?

— Не хочешь как хочешь, — бросил Крис и открыл вторую коробку. — Нам всё равно это нельзя в город тащить. Пусть я лопну, но уничтожу улики!

Он принялся поедать пиццу, на этот раз с колбасками, оливками и помидорами. Кажется, ничего из этого он никогда в жизни не видел, как не видел грибов, ветчины и сыра.

— Это намного луч-ф-фе, чем батат… прям в тыф-фячу раз… — продолжал невнятно бормотать он, но резко замер с набитым ртом.

Где-то с другой стороны острова до нас донёсся знакомый звук винтов.

— Это представители Гильдии! С ними наверняка и Кэйнич! — побледнела Брана. — Прячьте всё! Быстро!!

Девушка схватила коробку с колен Криса, сунула её в рюкзак и перекинула его мне в руки.

— Беги к пещере, спрячь в зарослях! Живо!

Вместе с «уликами» я перемахнул борт и понёсся через пляж в сторону пещеры.

Звук винтов тем временем приближался. Судя по шуму, подплывало не меньше двух-трёх ковчегов.

Добежав до пещеры, я присмотрел самые густые кусты и сунул рюкзак за ветки, забросал его опавшей листвой, затем быстро развернулся и поспешил обратно, но решил, что стоит всё же обойти пещеру с другой стороны и появиться сбоку.

Через несколько минут, когда я уже собирался выйти из зарослей на пляж, в бухту зашли два ковчега. Они были прилично больше, чем лодка Браны, но формой такие же треугольные. В них сидели по четыре человека, все мужчины, и одеты они были иначе, чем брат и сестра ЛасГален.

Кроме тёмно-зелёной военной формы на них были бронежилеты, или что-то похожее на бронежилеты. Чёрная кираса с портупеей и логотипом города «Гипериос» — тремя языками пламени и стрелой, направленной в небо.

Огнестрельного оружия при них не было. Ни автоматов, ни пистолетов. Зато когда один из них чуть повернулся, я увидел, что сзади к его ремню крепится гарпун — такое же ружьё, как у меня.

Подплыв к берегу, лодки остановились.

Не выходя на сушу, один из мужчин, загорелый, с короткой чёрной бородой, заговорил с Браной. Кроме гарпуна, у него имелся ещё и меч в ножнах. Кажется, какой-то необычный. Возможно, магический.

Девушка тут же поклонилась прибывшим — она явно их узнала. Затем она закивала, отвечая на вопросы мужчины, после чего повернулась в мою сторону и позвала:

— Тайде-е-е-ер! Ну где ты? Здесь кириос Кэйнич! Надо срочно возвращаться в город!

Я отправился к лодкам, и как только подошёл ближе, Годфред тревожно заговорил:

— Ты в курсе, что тот маг тебя ненавидит? Так сильно ненавидит, что готов убить и забрать твою душу. Он ведь тоже коллекционер.

* * *

Когда я подошёл к лодке, бородач оглядел меня тяжёлым взглядом.

— Ну что? Самостоятельная вылазка прошла неудачно, коллекционер ЛасГален? Ковчег потерял?

Создалось впечатление, что этот Кэйнич при любом удобном случае попрекал бывшего владельца моего нового тела — настоящего Тайдера ЛасГалена.

— Это небольшие потери, — ответил я. — А вообще вылазка прошла успешно.

Брана и Крис совсем притихли и переглянулись.

У помощника Кэйнича — лысого крепыша, что сидел с ним в одной лодке — брови поползли на лоб, хотя я не ответил ничего такого, что могло бы вызватьнедоумение.

— Успешно? — сощурился бородач. — Вам ещё за потерянный ковчег расплачиваться. И ещё. Когда отвечаешь на мои вопросы, ты обязан добавлять «Да, кириос». Или у тебя память отшибло?

Брана прокашлялась и чуть загородила меня собой.

— Простите его, кириос. Мой брат, правда, не совсем в порядке.

Девушка показала пальцем на мою перевязанную голень.

— Тайдера укусил охранный идол и, кажется, наложил на него карму на временную потерю памяти. Мы как раз собирались к врачевателю Луину.

Мужчина бросил взгляд на мою ногу, потом посмотрел на Криса и его ногу без ботинка, а потом — ещё раз на Брану.

— Вы позорите имя своих родителей. И, похоже, забыли, что вот уже десять лет живёте в нашем городе только за счёт прошлых заслуг семьи. Вы не-граждане и будьте любезны приносить пользу, а не убытки. Младшему ЛасГалену не хватает дисциплины, это первое. Ему ещё рано даже думать про самостоятельные вылазки к гнёздам, и я поговорю об этом с главой Йешу. Он наложит на провинившегося запрет на свободу. Это второе. И третье. Такого слабого и безответственного парня я в Гильдию не пропущу, он может хоть из кожи вон вылезти. Передайте это ему, если он меня сейчас не слышит.

— Но, кириос… — тут же начала возражать Брана, продолжая прикрывать меня спиной, — Тайдер, как и любой другой маг-коллекционер, имеет право подать заявку в Гильдию. И запрет на свободу… кириос, это жестоко… особенно для не-гражданина.

— Вы хотите пообсуждать с кириосом Гильдии его же решения?

Брана смолкла.

— Зато Тайдер добыл трофей из гнезда бога Гор, Мозарта, господин кириос! — веско добавил Крис. — Это для вступительного взноса в Гильдию.

Бородач вскинул брови.

— Трофей?

Брана достала из-под тюков золотой лук.

— Хм… — Кэйнич будто не мог поверить глазам, разглядывая лук в руках Браны, но потом его взгляд изменился, снова став презрительным. — Где вы подобрали эту безделушку? Вы что, не заметили, что им уже кто-то пользовался? На нём трещина. И это вы хотели притащить в Гильдию?

— Но как же… он же… — начала Брана, оторопело уставившись на лук.

На его верхнем плече, у рукояти, действительно имелась трещина, и никто из нас троих её даже не заметил.

— Можете выбросить ваш трофей, он никому не нужен, — поморщился Кэйнич. — А теперь отправляйтесь в Гипериос. Ещё слово — и запрет на свободу будет наложен на всех троих!

Я посмотрел мужчине в глаза, чтобы понять, за что он меня так ненавидит, но тот не стал задерживаться: отвернулся и отдал приказ людям в другой лодке.

— Сопроводите ЛасГаленов до города! И глаз с них не спускайте, пока они не сдадут ковчег в транспортный отсек и не оплатят аренду! И пусть им засчитают долг за потерянное имущество города!

Брана дождалась, когда я устроюсь в лодке рядом с Крисом, и спешно опустила рычаги, будто сбегала от Кэйнича, пока он ещё чего-нибудь нам не приписал.

Винт загрёб воду и толкнул ковчег. За нами отправилась лодка помощников бородача.

— Кто это такой? — спросил я у Криса, покосившись на лодку, оставшуюся у острова.

Крис придвинулся на сиденье ближе и негромко сказал:

— Это Мидас Кэйнич. Главный представитель Гильдии в Гипериосе. Таких представителей называют «кириос». Они есть в каждом городе и статусом даже выше, чем городской глава. Обращаться к Кэйничу нужно «Да, кириос», «Так точно, кириос», «Никак нет, кириос». Понял?

— А за что этот кириос нас так ненавидит?

Крис вытер пальцами пот со лба.

— Он маг-коллекционер, как и ты. Это ценный дар. Кто-то считает даже, что это круче, чем быть магом другого вида. Например, усилителем или экзорцистом, и даже дисгением. Обычно магов-коллекционеров без вопросов берут в Гильдию, и если бы тебя взяли, то у нас появился бы шанс быстрее получить гражданство Эксагора. Наши родители так об этом мечтали, и когда-то сам Кэйнич пообещал помочь тебе развить дар мага-коллекционера. Но после смерти родителей его как подменили, он к тебе ни разу и не подошёл, чтобы помочь с тренировками, и вот уже два года он твердит главе Йешу, что в Гильдию тебя не возьмут. Мол, ты не подходишь, потому что слишком слабый, даже душу малого грувима не сможешь захватить, что уж говорить про сражения с богами…

Он посмотрел на перстень на моём пальце.

— Только сегодня я видел нечто такое, от чего бы Кэйнич сразу заткнулся. Да он бы слюнями подавился от зависти! Жаль, что Брана запретила рассказывать, что ты захватил бога Гор. Сестра вечно чего-то боится. Наверное, побежит сегодня же советоваться со своим дружком Айксом, а он только и думает, как ей под юбку залезть. У неё же ожог на лице, типа уродливая и должна быть благодарна, что хоть кто-то на неё запал. Но если что, это не я так думаю, а Айкс. Только ей не говори, ладно?

Я повернул голову и посмотрел на Брану.

На лице девушки застыло мрачное и тревожное выражение. Она хмурилась и пристально вглядывалась вперёд, всё больше увеличивая скорость лодки. Фиолетовый туман магического фона за её плечами стал почти чёрным.

Её шрам от ожога на лице был отчётливо виден — оттиск трёхпалой лапы. И мне хватило недолгого общения с Браной, чтобы заметить, что при разговоре она всегда старается повернуться другой стороной лица, чтобы хоть как-то скрыть шрам, хотя лично я не считал это уродством. Брана не была красавицей, но и уродиной не была, уж точно.

Через какое-то время на горизонте показались скалистые берега.

На одном из утёсов возвышалась белая башня-маяк. На его вершине даже издалека был виден символ города Гипериос: три языка пламени и стрела, направленная вверх.

Брана повернула лодку к городским воротам, хотя они мало напоминали ворота. Это была высоченная каменная арка с гигантскими статуями воинов по краям. Их наполовину скрывала вода, но статуи всё равно казались огромными. На правой стороне арки стоял мужчина, а на левой — женщина. Оба — в броне, как у Кейнича, с крупными щитами в руках и в накинутых на плечи накидках.

За первой аркой была ещё одна такая же, а за той — ещё одна. Тройные ворота, которые, казалось, никак не защищали город от вторжения, но наверняка так только казалось. Не зря же они тут имелись.

— Это воины одного из великих царей цивилизации Одинай, его звали Триглав Горн, — сказал мне Крис, показывая на статуи по краям арок. — Воины Гильдии Горна специально повторяют их одежду, чтобы быть на них похожими. Эти статуи остались от древней цивилизации, как и ворота. Они вели в их город, который давно разрушен и где теперь находится Гипериос. А вот маяк уже мы сами построили…

Брана так резко прибавила скорости, что Крис чуть не свалился с сиденья.

Я догадался, почему она так спешит. Мой часометр щёлкнул, показывая, что до Полудня Гнева осталось полчаса. Крис тоже заметно напрягся и покосился на Брану.

— А что такое Полдень Гнева? — спросил я у него.

Он крепче ухватился за сиденье и мрачно ответил:

— Поверь, ты скоро всё узнаешь на собственной шкуре…

Эпизод 6. Гипериос

Кристобаль сделал такое мрачное лицо, что мне стало не по себе.

Полдень Гнева — само название намекало о чём-то паршивом.

В итоге я узнал, что это, и сразу стало понятно, почему Брана не особо хотела об этом говорить.

— Это час, когда все города закрывают свои границы и пережидают появление богов, — сказал Крис, понижая голос. — В это время сами боги выходят из гнёзд и убежищ и посылают полчища своих слуг. Они охотятся на души и атакуют наши города, пытаясь прорваться через нашу защиту. Если окажешься вне защиты города — считай, что ты труп, и твоя душа послужит трофеем или кормом для какого-нибудь божественного слуги. Единственные, кто наоборот выходят за пределы защитных границ в это время — это воины Гильдии. Они сражаются с богами и их слугами.

Он с тоской вздохнул.

Наверняка, вспомнил о родственниках, которые погибли во время одной из атак божественных слуг на Гипериос.

Ковчег Браны беспрепятственно прошёл в первую арку, затем точно так же — через остальные две.

Нас продолжали сопровождать люди кириоса Кэйнича. Они безотрывно следовали за нашей лодкой до самого причала, вырубленного прямо в скале.

Пока всё, что я мог видеть — это высокая каменная стена по берегу, белый маяк, гигантские арки, торчащие из воды, и причал, который расширялся в ровную площадку размером с половину футбольного поля.

За площадкой виднелись широкие ступени, тоже вырубленные в скале, они вели к уже другим воротам — из стали. На них, как и на маяке, имелась эмблема Гипериоса.

— Это западные ворота, самые маленькие, — сказал Крис. — Есть ещё южные и восточные. Но самые большие — это северные, они находятся в долине. Рядом с ними проходит железная дорога Транспортного Кольца. Потом покажу на карте железных дорог. Но, может, у тебя к тому времени память восстановится.

Как только Брана пришвартовала лодку, помощники кириоса сразу же развернули свой ковчег и отправились обратно в море через те же арки, ну а мы остались у берега.

Я помог Крису сойти на причал, и Брана сразу же отправила нас в город.

— Срочно идите к врачевателю Луину и сидите у него, пока Полдень Гнева не пройдёт! Я сама сдам лодку в транспортный отсек и оплачу аренду в счёт будущей зарплаты. Может, мне позволят заплатить переработкой по трудодням.

— Помощь нужна? — спросил я.

Брана зыркнула на меня многозначительным взглядом.

— Быстро идите в город, я сказала! С ковчегом я сама разберусь!

— А что насчёт лука?

Девушка быстро перекинула его мне в руки.

— Пока оставим. У меня есть знакомый спец по трофеям, он проверит. Выбросить всегда успеем.

Крис потянул меня в сторону ступеней.

— Ладно, пошли. Все наши деньги всё равно у Браны, пусть сама с транспортниками и разбирается. Строит из себя мамочку и держит нас за малышей. Привыкла делать так с детства.

Наши часометры щёлкнули ещё раз, напомнив, что до Полудня Гнева осталось пятнадцать минут.

— Быстро идите в город!! — рявкнула Брана и показала пальцем на ворота. Магический фон вокруг неё стал ярко-фиолетовым и густым. — Не маячьте тут и не бесите меня! Живо!

Я придержал Криса, навалив себе на плечо, и вместе мы начали спешно подниматься по каменной лестнице. Оба хромали, и наверняка, выглядело это забавным.

Внезапно мне пришлось остановиться.

— Ай… з-з-зараз-з-за…

Перстень-накопитель на моём пальце задрожал и нагрелся так, что пришлось быстро стянуть его с руки и бросить на каменную ступень под ногами. Неужели захваченный бог Гор вдруг решил вырваться наружу?

— Тебе срочно нужен новый накопитель… — Крис, как и я, с волнением уставился на кольцо. — Только денег он стоит будь здоров. Двести чеков, не меньше. У Браны столько даже в заначке нет, а я знаю, что у неё есть заначка, хотя она говорит, что нет. И кредит торгаши не-гражданам не дают.

Я не стал больше глазеть на перстень — времени у нас оставалось всё меньше. Пришлось взять тот самый лоскут, в который был обёрнут часометр, и закутать в тряпицу раскалённый накопитель.

— А если бог вырвется из моего накопителя? — с тревогой спросил я у Криса, пряча кольцо в кармане брюк.

Тот мотнул головой.

— Нет, он не сможет. Если накопитель вместил его в себя, то уже не выпустит, но ты всё равно не сможешь им больше пользоваться. Нужен новый накопитель, побольше вместимостью. Душ на десять хотя бы, а не на пять, как этот.

— Лучше на двести! — тут же встрял Годфред, пробубнив в моей голове. — Бери сразу на двести, криворукий, не ошибёшься! Может, мы с тобой деревянный класс получим!

Его голос прозвучал так неожиданно, что меня прошиб пот.

— Ладно, разберёмся, — пробормотал я, и мы поторопились к воротам.

Там нас встретили два охранника из местного контрольно-пропускного пункта — двух невысоких укреплённых башен по обеим сторонам ворот. Охрана нас явно хорошо знала, но всё равно вышла проверить.

— Привет, Мойер, — сразу же поздоровался Крис с одним из мужчин.

Тот хмуро оглядел нас обоих, мокрых и раненых, его взгляд задержался на наших ногах.

— Всё-таки полезли к гнёздам, балбесы? Мне жаль вашу несчастную сестру, намается она с вами. — Он глянул на лук в моей руке, и его цепкий взгляд сразу заметил трещину. — А это зачем тащите? Считаете, у нас в городе и без того маловато мусора?

— Тайдер хочет подарить одной девушке в качестве сувенира. — Крис толкнул меня плечом. — Зачем выбрасывать вещь, когда можно её подарить, правда же? Девчонки на всякие блестяшки падкие… э-э… но это не я так говорю, а мой знакомый, Филимон.

Охранник вскинул брови и с улыбкой посмотрел на меня.

— Ну что ж, удачи, парень. А с Филимоном я бы на вашем месте не связывался.

Второй охранник быстро и профессионально досмотрел каждого из нас, попросив поднять руки и обхлопав нашу одежду. Я напрягся, когда его ладонь накрыла мой карман, где лежал перстень в тряпице. Если охранник почувствует, что кольцо нагрето, то как я всё объясню? Он может нас и в город не пропустить.

Меня спасла тряпица.

Охранник не ощутил нагретого перстня. Мужчина лишь попросил вывернуть карман, что я и сделал. Показал ему накопитель в лоскуте и сказал, что когда вылез из воды и выжимал одежду, то снял перстень, а надеть забыл.

Так себе объяснение, но мужчина ничего не стал спрашивать, потому что время уже поджимало.

Я стиснул накопитель в ладони вместе с тряпицей и опять сунул в карман, Мойер хлопнул меня и Криса по плечу и подтолкнул в сторону ворот.

— В следующий раз, ребятки, возвращайтесь-ка пораньше, а не за пятнадцать минут до закрытия города. Думаете, если в последний год на нас не было серьёзных атак, то можно расслабиться и забыть про время?

— Сплюнь, Мойер, — тут же отозвался второй охранник. — Не накликай беду на наши головы!

Никто из них не ждал от нас ответа, поэтому мы поспешили к воротам.

Шестерни на стальной конструкции пришли в движение и откатили по рельсе толстенное полотно ворот. Мы быстро прошли внутрь, и ворота тут же закрылись за нашими спинами.

Вот теперь с высоты площадки город Гипериос предстал, как на ладони.

Это был не просто укреплённый гарнизон, как я подумал вначале. Это был красивый городок, построенный на руинах другого, более древнего.

Полуразрушенные гигантские колизеи, заброшенные древние башни, заросшие лианами и диким виноградом, обломки исполинских статуй: головы воинов в шлемах и дев в венцах, части доспехов, кисти рук или ступни ног. Всё это наполовину вросло в землю, но никого не смущало.

А среди обломков погибшей цивилизации жил совсем другой город.

Кирпичные двухэтажные домики, квартал за кварталом, размещались по секторам. Сотни домов, десятки улиц, вымощенных каменными плитами, эстакады с жёлтыми вагонами трамваев, площади, парки, магазины, таверны и даже клумбы и фонтаны…

Крис улыбнулся, увидев, как я пялюсь на город.

— Вот и наш Гипериос! Красота же! Правда, сейчас все попрятались перед Полуднем Гнева, и нам бы тоже не помешало свалить. Но у нас есть ещё минут десять, поэтому проведу для тебя быструю инструкцию.

Он махнул рукой в сторону самого высокого дома в пять этажей.

— Это Дом управления. Там все наши чиновники и глава города, Геродиан Йешу. Он выдаёт разрешения на самостоятельную вылазку в гнёзда, а ещё он может наложить запрет на свободу, да много чего может сделать. Он тут самый главный… э-э… если не считать кириоса Кэйнича.

Затем Крис показал на соседнее здание — из темного кирпича. На высоких дверях был изображён белый герб: солнечный круг с лучами-мечами.

— А это как раз местное отделение Гильдии. Ты туда уже четыре раза ходил, чтобы подать очередную заявку, но Кэйнич всё равно их отклонял.

Потом он махнул в сторону площади с торговыми рядами и магазинами.

— А вон там центральный рынок. Можно купить всё, от фермерского батата с соседнего города Амос до защитных костюмов от ремесленников Земель Рассвета. Там же можно присмотреть новый накопитель. Да там даже боевого слугу можно купить, если денег много и если ты гражданин.

Я уставился на Криса.

— Здесь есть работорговля?

Он тоже на меня уставился, с тем же недоумением.

— Ты дурак, Тайдер? Какая работорговля? Я не про людей говорю, а про слуг. Они неодушевлённые, делаются специально для магов-коллекционеров. Они единственные, кто могут слугами управлять. У богов, знаешь ли, есть свои слуги, а у нас — свои. Мы называем их морфи. Это воссозданная технология Одинай, кстати. Правда, слуги у нас продаются только под заказ и в одном магазине, у Хартога. Ты у него работаешь вообще-то.

Он вытянул руку и указал пальцем на огороженную стальным забором зону.

Там стояло с десяток крупных установок в виде толстенных стальных спиралей, от которых шли линии электропередач… ну или что-то похожее на них. Такие же высоковольтные провода и крупные опоры.

— Это ревма-реакторы, — пояснил Крис, состроив умное лицо. — Тоже технология Одинай. Эти реакторы снабжают город энергией — ревмой. От неё работает всё: лампы и другие ревмо-приборы, вроде кухонного очага или морозильника. От неё работает защита входных ворот, трамваи и даже длиннющие составы железных дорог Транспортного Кольца.

Так и подмывало спросить: похоже это на электричество или нет, но я сдержался. Потом разберусь, что это за ревма такая и на что она похожа.

Крис махнул рукой в сторону двухэтажного здания с колоннами. Оно тут было единственным зданием белого цвета.

— А это врачевальня. Туда нам и надо, но это уже после Полудня Гнева. Давай переждём у Гасперов. Что-то мне подсказывает, что ты будешь не против у них часик проторчать, там ведь Афена, а у вас с ней высокие отношения.

— Это какие?

— Ну… она терпеть тебя не может. Однажды ты обозвал её Глобусом, потому что она работает в отделе картографии Ордена Тайн, помогает составлять карты новых земель. Теперь весь Гипериос называет её Глобус, даже братья. «Ой, смотрите, Глобус идёт!». Прозвище прилипло. На её месте я бы тебя тоже возненавидел. А ещё тебя ненавидит её фантомный кот, и это, поверь мне, пострашнее всего остального. Хотя наверное не стоило об этом напоминать. Их дом тут неподалёку, укроемся у Гасперов, а то уже скоро начнётся…

Он тревожно взглянул на небо, и мы поторопились в сторону лестницы, ведущей вниз — на ближайшие улицы города. Оба опять хромали, но двигались быстро, чтобы успеть добраться до неких Гасперов.

По пути так никого и не встретили. Гипериос будто вымер. Все попрятались.

— А Брана? — спросил я.

— Она переждёт в транспортном отсеке, — ответил Крис.

Мы шли всё быстрее, а Крис постоянно задирал голову и смотрел на небо. В какой-то момент оно начало темнеть, будто наступили сумерки, хотя день был в самом разгаре.

— Быстрее! — заволновался Крис. — Валим с улицы! Нельзя находиться под небом!

Когда мы подходили к одному из домов из голубого кирпича, небо уже совсем потемнело и кое-где окрасилось в лиловый.

Крис внезапно остановился, уставившись наверх. Его лицо побледнело.

— Храни нас Одинай… такого давно не было… небо темнеет сильнее, чем обычно. — Он повернул голову и в ужасе посмотрел на меня. — Это значит, что среди плеяды богов появился ещё один, и это кто-то очень сильный… настолько сильный, что другие боги почуяли его появление и приветствуют.

Через секунду небо совсем почернело, и на город опустилась кромешная темнота. По всему городу автоматически включились лампы уличного освещения.

Двери ближайшего одноэтажного дома вдруг распахнулись, и на крыльцо выскочила девушка с непослушными светлыми кудрями и в точно такой же одежде, как у меня, Криса и Браны. В темени её лица было не разглядеть.

— Афена! — крикнул Крис.

— Давайте быстрее, недоумки!!! — заорала она в ответ, сразу кинувшись к нам. — Этот Полдень Гнева будет хуже обычного, разве не видите⁈

Девушка подхватила Криса с другого боку, помогая мне довести его до крыльца, но когда я увидел лицо Афены, освещённое лампами над крыльцом, то меня будто парализовало.

Это была та самая девушка, с которой я столкнулся у ворот интерната в моём мире. Именно она тогда так игриво сказала мне на ухо:

— Богиня Смерти приветствует тебя, Годфред…

Эпизод 7. Полдень Гнева

— Тайдер, какого хрена ты изображаешь бревно⁈ Пошли!!!

Девушка с претензией вытаращилась на меня, когда я на секунду замер на месте.

— Уходим с улицы! Ну!

Я встретился с взглядом её синих глаз, и у меня тут же пересохло в глотке. Да это же она! Носительница Богини Смерти! Точно она! Этот убийственный взгляд забыть невозможно, даже если ты умер!

Вот только глядя на неё, я никак не мог понять, узнала она меня или нет.

С другой стороны, я сейчас находился совсем в другом теле, а она видела меня тогда в теле Стина Кёрфа, совершенно другого на вид, хотя, если честно, я до сих пор не понял, как сейчас выгляжу, даже какого цвета у меня волосы.

Годфред тоже молчал.

Он будто испарился из моего тела — я вообще не ощущал его присутствия. Может, Богини Смерти испугался?

Ах ты, чёрт. Вот тебе и Глобус.

Под ногами вздрогнули уличные плиты, выдернув меня из внезапного ступора. Крепче подхватив Криса, мы вместе с девушкой потащили его к распахнутой двери дома.

В чёрном небе засверкали радужные отблески, будто северное сияние. Больше я ничего не успел увидеть — втроём мы ввалились в дом, и девушка молниеносно захлопнула дверь.

— Успели! — выдохнула Афена, с грохотом опустив железный засов и прислонившись спиной к двери. — Сегодня что-то будет, мальчики. Такой небесной черноты я давно не припомню… И, кстати, Тайдер, когда в следующий раз изобразишь дерево, предупреди меня заранее, понял?

Я ничего не ответил, помогая в это время Крису устроиться на диване.

Препираться с девчонкой, которая носит в себе Богиню Смерти, у меня не было никакого желания, но, похоже, она так не считала.

— Ты вообще меня слышишь, Тай? Или, как всегда, делаешь вид, что меня не существует?

Я покосился на Кристобаля, и тот вздохнул:

— Да, Афена всегда такая. Картограф же, а работа у них нервная. И вокруг неё всё рушится, кстати. Близко к ней подходить не стоит. Ну, в смысле, это не я так говорю, это ты так когда-то сказал. А вообще, она маг-дисгений, работает в отделе Ордена Тайн, вечно чем-то недовольна, а когда она недовольна, то всё вокруг начинает рушиться, ломаться, падать… но кажется, я повторяюсь.

— А ты, Крис, вообще заткнись, тебя никто не спрашивал! — Афена шлёпнула ладонью по двери, совсем не сильно, но сверху тут же рухнул светильник, висящий над входом.

Лампа пролетела буквально в сантиметре от головы Афены и разбилась вдребезги у её ног.

Кристобаль даже не вздрогнул. Он лишь пожал плечом и добавил:

— Ну вот. Я же говорил. Вокруг неё всё рушится.

— Этот светильник давно надо было поменять! — бросила Афена. — А тебе бы лучше помолчать, пока цел!..

Пока они мило беседовали, я окинул взглядом помещение.

Неяркий свет экрана телевизора освещал тесную гостиную. Такие телевизоры я видел только в старых фильмах — ламповые, с кинескопом и массивным пузатым корпусом. К тому же, он выдавал чёрно-белое изображение.

Звук был убавлен до нуля, а на экране что-то говорил серьёзный мужчина в военной форме, как у кириоса Кэйнича, и со значком Гильдии на плече — белым солнцем с мечами вместо лучей.

Я скользнул взглядом по обстановке: кроме телевизора тут имелись четыре табурета, шкаф с покосившейся дверцей, каменный пол, застеленный истёртыми кусками синей ковровой дорожки, окна с закрытыми ставнями, толстенные стальные двери, а на стене — большой часометр с белой и красной частями циферблата.

Стрелка как раз находилась на красном полудне и мерно отсчитывала время. Тик-тик-тик-тик…

И тут сверху на телевизоре я увидел лежащего чёрного кота. Странно, что я не заметил его раньше. Он будто появился из ниоткуда.

Не меняя позы, кот открыл ярко-красные глаза и уставился на меня. Эта пушистая скотина зыркнула так, что я сразу понял две вещи.

Во-первых, он увидел, что у меня внутри бог. А во-вторых, так ненавидеть способен только кот. Столько пренебрежения и брезгливости читалось на его бандитской морде!

Через пару секунд животное снова закрыло глаза и изобразило безразличие, говорящее что-то вроде: «В гробу я всех видел, а тебя — в особенности».

— Братья застряли на работе, и что-то я за них переживаю, — нервно пробормотала девушка, так и не отойдя от двери. — Неужели глава Йешу не может сделать так, чтобы все уходили домой с работы хотя бы перед Полуднем Гнева?

В свете экрана телевизора её лицо выглядело одновременно испуганным и злым.

— Для главы Йешу каждая минута рабочих на счету, даже в Полдень Гнева, — мрачно отозвался Крис. — Это и твоих братьев касается, и любых других.

Девушка посмотрела на ногу Криса без ботинка, потом — на мою перебинтованную голень. И только после этого перевела взгляд на золотистый лук в моей руке.

— Вы всё-таки полезли к гнёздам? Это что, трофей для Гильдии?

— На нём трещина, — покачал головой Крис. — Можно выбросить хоть сегодня, хоть завтра. Зря только целых две души истратили на бой с хозяином гнезда. Всё, что у нас было. Но лук всё равно проверим у Айкса. Он хороший спец по таким штукам. Но если что, это не я так говорю, это Брана так го…

На экране телевизора вдруг пропало изображение мужчины и появилось объявление крупными буквами:

ВНИМАНИЕ! Объявлен Полдень Гнева уровня «Высокий» по шкале Апейрона.

Объявление мигнуло и снова появилось, но уже с поправкой:

ВНИМАНИЕ! Объявлен Полдень Гнева уровня «Максимальный» по шкале Апейрона.

Увидев это, девушка моментально отлипла от двери, перескочила разбитый светильник и, прошептав «О не-е-ет», кинулась к телевизору.

Её изящные пальцы выкрутили тумблер звука, и из встроенной сбоку колонки зазвучал поставленный мужской голос:

— Внимание, граждане и не-граждане Республики Эксагор! Объявлен Полдень Гнева уровня «Максимальный» по шкале Апейрона. Сохраняйте спокойствие, не покидайте жилища без необходимости! Если вы находитесь под открытым небом, срочно найдите убежище! Все города Ареопага, Дельфия и Кето оповещены, вызваны спецотряды Гильдии. На всех землях Транспортного Кольца объявлен режим чрезвычайного положения. Любые перемещения населения вне территории городов и эвакуационных коридоров запрещены!

Прозвучал длинный утробный сигнал, будто прогудели в боевой рог, и объявление началось заново:

— Внимание, граждане и не-граждане Республики Эксагор! Объявлен Полдень Гнева уровня «Максимальный» по шкале Апейрона…

Афена убавила звук телевизора и бросилась к шкафу, рывком открыла покосившуюся дверцу и достала небольшой продолговатый ящик-рюкзак, обшитый чёрной тканью.

Поставив рюкзак на пол, она вытащила из шкафа ещё и широченный ремень с кобурой. В ремень был встроен стальной прибор с гибкими чёрными трубками в виде спиралей, отдалённо напоминающий маленькую полевую радиостанцию, но, кажется, это была не она.

Афена нацепила ремень, вытянула одну из трубок и закрепила её резиновой лентой на запястье, затем хлопнула по кобуре и уставилась на нас.

— Вы вещи для эвакуации собрали? — спросила она строго. — Я давно приготовилась на такой случай. Еда, вода, палатка, одежда, компас, карта железных дорог и мёртвых зон, фонарь и ревма-рендер. Если всё начнётся, вам не дадут времени забежать домой. Вы об этом, конечно, даже не подумали, бестолковые.

Я глянул на Криса.

— Ревма-рендер? Что это?

— Это оружие, которым могут пользоваться даже не-граждане и не-маги, но только те, у кого есть лицензия, — тут же пояснил он, показывая на кобуру Афены и на стальной прибор с трубками на её поясе. — В ремень встроен ревмо-реактор, но совсем маленький. Простого ревма-рендера хватит только, чтобы ненадолго отвлечь несильного грувима, в смысле, божественного слугу…

— Ты зачем ему это говоришь? — уставилась на него Афена. — Он же и так знает.

Крис мрачно на неё глянул.

— Вообще-то, не знает. Он память потерял после укуса охранного идола. Брана думает, что это карма на временную потерю памяти. Мы как раз хотели с Тайдером к врачевателю Луину пойти после Полудня Гнева.

Брови девушки поползли на лоб, она медленно уселась на стул рядом с телевизором и уставилась на меня.

— Ты вообще ничего не помнишь, да? Совсем ничего?

— Совсем ничего. — Я покачал головой. — Поэтому желательно пояснять мне каждую мелочь, иначе я могу вас подвести. Я даже не знаю, где нахожусь и что надо делать в случае эвакуации или нападения.

И опять при взгляде в синие глаза Афены меня пробрал мороз.

— Ты даже не помнишь, что мне вчера сказал? — В её голосе послышалось то ли облегчение, то ли разочарование. — Вообще ни слова не помнишь?

— А что я вчера тебе сказал?

Она поморщилась.

— Неважно.

Девушка вскочила со стула и, ухватив меня за руку, потянула в соседнюю комнату.

— Мы ненадолго! Присмотри за Князем Тьмы!

— Следи за своим Князем сама! Это твой придурковатый кот, а не мой! — крикнул Крис. — И куда вы⁈ Сидите здесь! Оба!! Вдруг объявят эвакуацию!

— Следи за сообщениями! И за Князем Тьмы! — Афена крепче сжала мою ладонь и ускорила шаг, буквально потащив меня за собой.

Крис так и остался на диване, а я вместе с девушкой оказался в ещё более тесной комнате.

Три стены здесь занимали полки с клетками, в которых сидели мелкие жёлтые птицы. Их тут было не меньше трёх десятков!

— Зачем тебе столько птиц? — оторопел я, вытаращившись на клетки.

Афена с любовью посмотрела на своих питомцев.

— Я на них тренируюсь, я ведь дисгений. Эту коллекцию плотоядных скворцов я два года собирала. Сама ловила, между прочим.

— И что ты с ними делаешь?..

— Потом увидишь, — отмахнулась девушка и подвела меня к единственной стене без полок и клеток.

Она была полностью заклеена холстом с картой мира.

— Ну? Этого ты тоже не помнишь? — спросила Афена требовательно. — Между прочим, именно ты попросил меня стащить на работе карту мира, а потом вы вместе с моим братом Чезом её сюда наклеили.

Я нахмурился, внимательно вглядываясь в очертания карты, частично похожую на карту моего мира. Не хватало только пары материков.

На этой карте было изображено всего три континента.

Два из них обозначались синим и зелёным цветами, а третий делился на красный и серый. Все материки находились чуть севернее экватора, а разделяли их узкие проливы.

— Это всё одно государство, Республика Эксагор, — быстро сказала девушка. — Перед тобой все земли, которые мы успели открыть, освоить и хоть немного обезопасить за тысяча сто пятьдесят два года со дня Падения Одинай. Всего три материка. Никто не знает, сколько их на самом деле, и есть ли ещё что-то, кроме этих трёх.

Её палец очертил линию круга, объединяющего все три материка.

— Это Транспортное Кольцо. Замкнутая и защищённая сеть железных дорог, создающая круг. Она проходит по всем землям. Именно это Кольцо обеспечивает нас всем необходимым и связывает города между собой. Кольцом управляет Корпорация Торговли и Перевозок.

Она показала на западный материк, окрашенный зеленым цветом.

— Это Земли Покоя, как раз где мы. В основном текстильные фабрики, фермерские и рыбные районы, хотя ни рыбу, ни хлеба, ни овощей мы почти не видим. Здесь находятся пять городов, вместе они называются Группой Ареопага. В неё входит и наш Гипериос. Все города строят на пути Транспортного Кольца.

Я покосился на Афену.

Эта девушка вообще показалась мне чересчур серьёзной, в отличие от того же Кристобаля, но это не отменяло того, что именно она убила меня в другом мире. Правда, Годфред пока ещё не подтвердил этого — засранец продолжал молчать и не подавал признаков жизни.

— А вот здесь Земли Заката. — Палец Афены указал на северный континент, самый маленький из всех. Он был окрашен в синий. — Это земли, с которых началось освоение мира после Падения Одинай. Там территории обезврежены, зачищены от мутантов, диких племён и грувимов, давно изучены, там больше не находят ничего нового, поэтому они называются Землями Заката. Все раскопки учёных Ордена Тайн там прекращены.

— На этих землях тоже есть города? — спросил я.

— Конечно. Они входят в Группу Дельфия. Это самые старые, самые крупные и устойчивые города. Там находятся все главные центры наших основных сил. Гильдии Воинов Горна, Ордена Тайн, Корпорации Торговли и Перевозок, Церкви Красного Древа и других. Там же находятся парламент, правительство и Глава Республики.

Её палец переместился на восточный континент, самый большой из всех. Он был втрое больше, чем Земли Покоя, и впятеро, чем Земли Заката.

— Это Земли Рассвета, — пояснила Афена. — Новые территории, которые мы продолжаем осваивать и составлять по ним карты. Там находятся самые молодые города — Группа Кето. Территория, обозначенная серым цветом, более-менее безопасная, а вот остальное — красная бесконечная зона. Земли диких племён и мутантов — так мы их называем. Там нет ни городов, ни защиты, ни закона, зато есть чёрные археологи, браконьеры, божественные мутанты, грувимы, кровожадные племена и города богов, о которых мы мало что знаем. А ещё там можно найти новые технологии Одинай и залежи мута-алмазов, поэтому Земли Рассвета так интересуют Орден Тайн. Хотя не только их…

Внезапно пол под нашими ногами задрожал. Стальные клетки с птицами на полках задребезжали. Вся живность истерично зачирикала.

В комнате внезапно, опять будто из ниоткуда, появился Князь Тьмы… ну, в смысле, кот.

На птиц он не обратил никакого внимания, но пристально посмотрел на хозяйку.

— Князь? — совсем побледнела Афена. — Ты что-то чуешь?

Котяра с места прыгнул ей прямо на руки.

Девушка стиснула кота одной рукой, а второй ухватила меня за плечо.

— Тайдер… не знаю, что случилось с твоей памятью, но запомни три главных правила. Всегда перемещайся только по земле. Всегда помни точное расписание поездов Транспортного Кольца. Всегда следи за часометром.

— А при нападении грувимов я смогу использовать… магию? — Я еле заставил себя сказать это слово.

Магия.

В голове не укладывалось её существование. Хотя чему удивляться, если тут боги разгуливают, живут в собственных городах и пожирают людей. Если есть это, значит, и магия может быть. Да может быть вообще всё, что угодно.

Пол продолжал дрожать, как и полки с клетками.

Кот внимательно смотрел на меня красными глазами, так задумчиво и небрежно, будто говорил: «Хах, поглядим, что ты будешь делать дальше, несчастный человечишка».

Девушка подошла и приблизила лицо к моему лицу. Её синие глаза потемнели.

— Ты маг-коллекционер, Тай, а это серьёзный дар. Но прости, я должна тебе это сказать. Ты ничего не умеешь… ты слабый, почти бесполезный… ты даже недавно две слабеньких души тайком купил, потому что не умеешь их захватывать. Так что даже не пытайся. Ты не умеешь и…

— А если бы я умел? — перебил я её.

От моего пристального взгляда Афена на миг опешила, но всё же ответила:

— Если на тебя нападёт грувим, то ты можешь использовать свой гарпун или другое магическое оружие. Можешь захватить душу грувима в свой накопитель и использовать для усиления, или для создания воина-слуги. Ведь то, что побывало в накопителе коллекционера, подчиняется только ему.

Я ещё напряжённее посмотрел девушке в глаза.

— Это касается всего, что попадёт в накопитель? Вообще всего?

— Да, всего. Без исключений.

— А если в моём накопителе уже что-то есть, то как мне это использовать для атаки?

— Тайдер, ты о чём? У тебя ничего не может быть в накопителе! — занервничала девушка. — Ты не умеешь захватывать души! А те две, что ты купил, вы с Крисом уже использовали! Он же сам сказал…

За стенами дома с улицы послышался ровный гул.

— О нет… это боевой рог Гильдии… на нас серьёзная атака… — Афена дёрнулась в сторону выхода в гостиную, но я остановил девушку, ухватив за локоть, и снова повернул к себе.

— Стой! Если в моём накопителе что-нибудь найдётся, то как это использовать? Скажи мне!

Афена бросила отчаянный взгляд на выход, а потом отпустила кота на пол и подскочила к стене с картой, подхватила её снизу и рывком сдвинула вверх… вместе со стеной.

Это была ложная стена, а за ней скрывался небольшой тайный отсек. В этом закутке стояло что-то высоченное, под самый потолок, прикрытое грязной простынёй.

Девушка многозначительно посмотрела мне в глаза:

— Ну? Неужели этого ты тоже не помнишь?..

Эпизод 8. Мозарт

Ответ Афена увидела на моём лице.

— Значит, не помнишь? Ну что же. Тогда смотри! — Она сдёрнула простыню и бросила на пол.

Моим глазам предстала восковая фигура в полтора человеческих роста.

Это была статуя мускулистого существа в набедренной повязке, очень похожего на гнома, только гигантского. Длинная рыжая борода, сплетённая в косу почти до пола, широко поставленные глаза, низкий лоб, густые брови и короткие красные дреды, торчащие в разные стороны.

— Это боевой слуга, мы называем их морфи, — прошептала Афена. — Вы вместе с Чезом его три года делали. Тайно, разумеется. Собирали из разных кусков других морфи, найденных на свалке утилизации во дворе магазина Хартога, где ты работаешь. Если Йешу узнает, он вам обоим головы оторвёт. Тебе и Чезу. Ну и на гражданство можно после такого даже не рассчитывать. Сколько раз я вас отговаривала, но кто бы меня слушал. Вы специально его создали, чтобы ты научился вживлять души в морфи и утёр нос Кэйничу, когда станешь посильнее. Только посильнее ты так и не стал, и вы собирались разобрать морфи и сжечь по кускам.

Я шагнул к статуе и дотронулся пальцами до воскового плеча.

Оно было холодным и твёрдым.

— Значит, коллекционер может вживить в него душу, и он станет воином, да? — Во мне появился странный азарт.

Афена ответить не успела.

Из гостинной в панике проорал Кристобаль:

— Эй, народ!! Эвакуация! Объявлена эвакуация!!!

В эту же секунду дом вздрогнул, а потом по крыше прогрохотало так, будто с неба рухнуло что-то большое.

Девушка молниеносно опустила стену с картой на место, после чего бросилась к клеткам с птицами и принялась быстро открывать на них дверцы, чтобы выпустить своих скворцов на волю.

— Тай, помоги! Скорее!

Я бросился ей помогать, положив золотой лук на пол. Вместе мы выпустили всех птиц из клеток, а потом выскочили в гостиную.

На экране телевизора мигала надпись:

ВНИМАНИЕ, город Гипериос! ЭВАКУАЦИЯ! Срочно пройдите к эвакуационным коридорам!

Крис уже поднялся и, хромая, бросился к двери. В руке он держал рюкзак Афены, который она оставила на полу у шкафа.

— Давайте быстрее!! Быстрее!! Я взял вещи! — заорал Крис, обернувшись и ухватившись за засов.

И тут стальное полотно двери вспыхнуло зелёным огнём.

В то же мгновение от мощного удара дверь выгнуло внутрь, Криса толкнуло назад сильнейшим потоком зелёной энергии и отбросило на спину вместе с рюкзаком.

Я и Афена кинулись к Крису, но тут произошёл второй удар, и дверь слетела с петель. Не помог даже железный засов. Искорёженный пласт металла, как щепка, отлетел внутрь дома и с гулом пронёсся над головой Криса.

Я толкнул девушку в сторону, а сам бросился в другую, чтобы избежать столкновения. Только это было лишь начало.

От третьего удара стену над дверным проёмом проломило, кирпичи с грохотом обвалились, а потом в образовавшуюся дыру просунулась зубастая ящероподобная морда размером с ковш от экскаватора. И, кажется, она улыбалась.

Святая Матерь…

Это чудовище одним своим существованием напоминало мелким людишкам, насколько беспощадной бывает природа.

Ящер тихо шипел, а его свиное рыло всё активнее втягивало воздух и при выдохе брызгало ярко-зелёной слюной. Пролезть внутрь дома ему мешали кожистые крылья, и он прижимал их к спине всё плотнее, чтобы протиснуться. Зелёные узоры на чёрной коже ящера вспыхивали светом и гасли — будто пульсировали от напряжения. Это было похоже на неоновую подсветку.

— Такого грувима я ещё не видел… — пробормотал Крис, в ужасе таращась на тварь.

Я рванул к парню, ухватил его за ворот и потащил в сторону той самой комнаты, где только что был с Афеной.

Девушка тем временем медленно попятилась, глядя на существо в проёме.

— Уходите через задние двери, — тихо сказала она. — Ревма-рендер есть только у меня, я задержу грувима.

Не отрывая взгляда от чудовища, Афена медленно отодвинула задвижку на ремне и провернула рычажок. По чёрным трубкам спирали к запястью девушки пронеслась сиреневая волна.

Афена выхватила из кобуры прибор, похожий на медицинский шприц-пистолет, с прозрачным сосудом и поршнем, затем подняла руку и прицелилась к свиное рыло твари.

— Бегите! Ну! — крикнула она мне и Крису и одновременно нажала на спуск.

Пистолет в её руке щёлкнул, поршень толкнул по сосуду сиреневую энергию, и та ударила из ствола струёй света точно в цель.

Чёрную морду твари осветило вспышкой и обожгло свиное рыло, но для такого большого существа этот удар оказался мелочью. Грувим лишь поморщился. Единственное, чем помогли старания Афены — это то, что тварь задержалась в проёме чуть дольше, чем могла бы.

За это время я успел оттащить Криса к стене и помог подняться на ноги, но когда схватился за гарпун у себя на поясе, Крис тут же меня остановил, завопив с бешеными глазами:

— Даже не взду-у-умай! У тебя в накопителе не душа, а настоящий бог, мать твою! Если ты его выпустишь, то мы все тут сдохнем!!! Нельзя его выпуска-а-а-ать!..

Его отчаянный вопль заглушил грохот. Казалось, к нам рвались со всех сторон дома.

Через секунду ещё одна такая же ящероподобная махина со свиным рылом проломила задние двери, а другая — вывернула стальные ставни на окне гостиной. Чёрная когтистая лапа в зелёных узорах просунулась внутрь в попытке ухватить хоть кого-то.

— Годф, ты здесь⁈ — мысленно обратился я к своему экзо-богу. — Годф!! Куда ты делся, мать твою⁈

Годфред молчал и не показывался.

Трус!

Афена тем временем продолжала медленно отступать и обжигать морду первого грувима потоком энергии из своего ревма-рендера. Но было ясно, что поток уже иссякает, а сиреневая субстанция в спиральной трубке теряет яркость и силу.

А ещё было ясно, что если ничего не предпринять, то нам хана.

Я подтолкнул Криса в соседнюю комнату, а сам кинулся к стене с картой…

— Ты чего творишь⁈ — в панике заорал Крис.

Не обращая внимания на его вопли, я ухватился за низ стены с картой и рывком поднял её вверх.

Передо мной предстал двухметровый боевой слуга. Он всё так же стоял, ровный и грозный, с красными дредами, рыжей заплетённой бородой до самого пола и в набедренной повязке из старой простыни, будто ждал своего часа.

— Откуда здесь морфи?.. — остолбенел Крис.

И на это я не среагировал — было уже не до объяснений. В гостиной снова загромыхали падающие кирпичи — грувимы громили маленькое жилище Гасперов и прорывались внутрь, будто им тут мёдом намазано.

У нас оставались считанные секунды.

Я подскочил к морфи, быстро достал из кармана мокрых брюк свой перстень, закутанный в тряпицу, и надел его на палец.

Накопитель был горяченный, будто его из кипятка вытащили, и я невольно поморщился от боли и скрипнул зубами.

Провернув череп с жемчужиной на кольце, я вытянул правую руку. Моя ладонь замерла точно над грудью воскового слуги, и я приготовился сделать всё точно так же, как делал с душой Криса, когда его оживлял.

На этот раз из перстня вырвалось не белое облако души, а аморфная энергия золотого цвета, после чего комнату оглушил пронзительный птичий клёкот.

Это был бог Гор — Мозарт.

И я выпускал его прямо сейчас.

Это был чудовищный риск, но в мыслях крутились слова Афены: «То, что побывало в накопителе коллекционера, подчиняется только ему».

Золотистый пар из перстня стремительно рос и клубился, продолжая издавать ястребиные крики, а потом вдруг устремился вверх, к потолку, но я не дал ему уйти.

Моя ладонь преградила богу путь, а потом прижала его к груди воскового воина.

Моя татуировка-стрела на правой руке вспыхнула оранжевым светом, только бог Гор не прекращал попыток вырваться. Он кричал всё истеричнее, золотое облако энергии пульсировало и порой даже обретало форму крыльев. Они трепыхались, взмахивали и метались в стороны.

— Хрен ты у меня вырвешься, — процедил я сквозь зубы и присоединил к хватке левую руку.

А потом начал вдавливать энергию бога в грудь морфи.

На тыльной стороне ладони тут же проступила татуировка чёрной короны — знак Годфреда. Значит, засранец был тут и помогал мне, но всё равно не показывался. Да и хрен с ним, но если я выживу, то поговорю с ним по душам!

Под моим давлением золотое облако закрутилось в миниатюрном смерче — точно так же, как было с душой Криса. И как только это произошло, я навалился обеими ладонями на этот смерч.

— Тайдер… ты что… — За спиной послышался шёпот ошарашенного Криса. — Это незаконно… это охренеть как незаконно… охренень как…

Он всё повторял «Охренеть как незаконно» и стоял за моей спиной.

Грохот в гостиной становился всё громче, твари разносили весь дом по камням. А я всё вдавливал бога в грудь морфи.

Золотой смерч утонул почти на треть. Я сосредоточился, насколько мог в такой хреновой ситуации, и не сводил глаз с энергии бога. Годфред во мне молчал, но я ощущал, что он всё так же помогает мне, одаривая своей силой.

Вместе мы вдавили смерч уже наполовину, а потом и на две трети. Я снова весь вспотел, обе руки задрожали от натуги, в глотке так пересохло, что даже слюну сглатывать было больно.

Вдруг в гостиной вскрикнула Афена.

Это вышибло Криса из ступора. Он схватил лук, лежащий на полу, и бросился к выходу, на помощь девушке, ну а я навалился на золотистый смерч так сильно, что перед глазами поплыло.

Нужно было пройти тот самый «Рубеж живого» — самое сложное, самое важное. Вживить энергию в грудь воина до последнего.

— Годф, поднажми… — прошептал я. — Давай же… ещё немного.

И он поднажал, как и в прошлый раз.

— Молодец… дай обниму, — добавил я всё тем же нервным шёпотом.

На моей татуировке-стреле опять проступила кровь, а чёрная корона на левой руке окрасилась в багровый.

Бог Гор сопротивлялся что было сил. Кричал, как бешеный, а порой и выл. Похоже, он уже понимал, какую участь я для него приготовил. Его птичий клёкот оглушал и становился уже невыносимым. От боли в башке я жмурился и скрипел зубами, в ушах звенело не только от криков бога, но и от грохота и треска ломающихся стен.

И вот когда мне оставалось совсем немного, чтобы вживить бога в морфи, стены комнаты затряслись сильнее, с полок повалились пустые птичьи клетки, задребезжали по полу.

В ту же секунду в комнату ввалился Крис вместе с Афеной.

Грувим расцарапал девушке бедро вместе со штаниной, а ревма-рендера с ней уже не было. Точнее, от него остался только сам ремень. Трубки оборвало, кобура была пуста.

С лука в руке Криса капала зелёная слизь, но он продолжал отбиваться, размахивая им, как дубиной.

Вслед за ними в дверной проём комнаты ломанулся один из грувимов.

Его чёрная узорчатая лапа ухватила Афену за ступню и рванула к себе. Девушка завизжала. Крис кинулся вместе с луком прямо на тварь, размахнулся и со всей силы двинул по когтистым пальцам лапы, но грувиму было всё равно. Он уже раскрыл пасть, подтянув к ней вопящую Афену.

— Тай, помоги-и-и-и!! — Крис не переставая бил лапу твари, только гигантский ящер не обращал на это внимания.

Он был занят Афеной.

— Та-а-а-ай!!! — вопил Крис. — Я не отобью оди-и-и-ин!! Тайдер!! Та-а-а-й!

Девушка рвалась из чёрных лап грувима, ну а я продолжал давить на бога Гор, а сам безотрывно смотрел на то, как по всему телу Афены проступают белые сосуды, как сгусток души начинает собираться у её груди.

Кажется, именно так грувим собирался пожрать душу девушки.

Внезапно Афена извернулась и двинула ногой по свиному рылу твари, а потом заорала что есть мочи:

— Я использую силу дисгения!! Только не дайте грувиму меня сожрать, пока я в отключке!!!

Она внезапно перестала рваться и обмякла, потеряв сознание. Ну а Крис не придумал ничего умнее, как броситься вместе с луком прямо на пасть зверя, чтобы прикрыть Афену собой.

Меня он уже не звал.

Грувим оттолкнул его мордой и снова потянулся к Афене. Похоже, она была для него важнее.

В ту же секунду откуда ни возьмись на грувима налетели скворцы, все сразу. Десятки жёлтых плотоядных птиц! Ими будто кто-то управлял — так организованно они атаковали. Клевали глаза грувима, лезли в пасть, в ноздри и уши. И острыми клювами раздирали его самые уязвимые места. Особенно доставалось глазам.

Ну а потом к атаке присоединился ещё и Князь Тьмы.

В смысле, кот.

Чёрный питомец Афены появился, как всегда, неожиданно — прямо на голове грувима — и в то же мгновение вонзил выросшие красные когти в левый глаз противника, а потом ещё и зубами вцепился. Тоже, кстати, красными.

Котяра выл и шипел, скворцы атаковали, как бешеные мухи, и грувиму пришлось снова оставить Афену, чтобы отмахнуться.

Не знаю, откуда во мне взялось столько настойчивости и выдержки, чтобы тоже не кинуться спасать несчастную девчонку. Нет, я продолжал давить на бога Гор, потому что понимал: это единственное наше спасение.

Моя дрожащая рука вдавливала последние сантиметры золотого смерча. Пот застилал и разъедал глаза, тело ныло от макушки до пят.

Ещё десять секунд.

Девять…

Крис снова вскочил с пола и бросился к грувиму, прямо в его пасть, но опять был отброшен, теперь уже намного сильнее, чем в первый раз. Весь в крови, парень рухнул на пол прямо у моих ног. Золотой лук отлетел в сторону.

Семь секунд.

Шесть…

Афена вдруг очнулась в лапах монстра. Она распахнула глаза и бешено задёргалась. Её душераздирающий крик «Тайде-е-е-е-ер!!!» был настолько пронзительным и страшным, что я чуть не кинулся к ней.

Чудовищным усилием воли я удержался на месте.

Четыре секунды.

Три…

Скворцы разлетелись в разные стороны, разом перестав атаковать, но кот всё так же отчаянно рвал грувиму левый глаз и шипел, спасая хозяйку.

— Тайде-е-е-е-ер!!! — кричала Афена. — Тайде-е-ер!!!

Внизу меня за ногу ухватил Крис.

— Тайдер! Сделай что-нибудь!

Две секунды.

Одна…

— Всё! — объявил мне Годфред. — Мозарт уже не выберется!

Смерч полностью исчез в груди воскового воина, а потом началось невероятное.

Глаза морфи вспыхнули золотым огнём, рот приоткрылся, и снова раздался оглушительный птичий клёкот — прямо из утробы двухметрового морфи. Грувим тут же отвлёкся от Афены и повернул морду в сторону меня и ожившего воскового солдата.

Он будто оторопел.

Тварь уставилась на ожившего морфи в ужасе, если на его морде вообще могло появиться такое выражение. Узоры на чёрной коже грувима вспыхнули зелёным светом, а лапа, сжимающая Афену, разжалась.

Крис снова бросился на спасение девушки, и на этот раз грувим подпустил его к себе, потому что был уж слишком занят разглядыванием морфи. Афена соскользнула с его лапы на пол, а там её уже поднял Крис. Вместе с девчонкой он рванул обратно в мою сторону — больше просто было некуда.

Тем временем двухметровый воин наклонил голову и посмотрел на меня.

На его бородатом лице шевельнулись брови, появилась морщина на лбу, губы чуть скривились — он действительно ожил!

Морфи ждал приказа.

В другой ситуации я бы ещё долго на него пялился, как пришибленный, пытаясь поверить в происходящее, но не сейчас. Сейчас мне нужен был этот морфи, чтобы спасти не только Афену и Криса, но и себя самого.

— Мозарт, — тихо сказал я, глядя в сияющие глаза морфи, — убей этого грувима, а я заберу его душу.

Дважды повторять не пришлось.

Воин повернул голову и посмотрел на свою цель.

— Мозарт сделает, — прохрипел он.

Он увидел золотой лук, валяющийся на полу в пыли, и направился к нему.

— Это принадлежит Мозарту.

Он схватил лук и по дуге орудия сразу же пронеслась золотая волна магии бога Гор. Появилась золотая тетива.

Мозарт удобнее взялся за рукоять и сразу же пошёл на грувима, одновременно поднимая лук. Теперь, кроме тетивы, на нём появилась и золотая стрела.

Крис и Афена еле успели отскочить с дороги морфи и плашмя завалились на пол. Фантомный кот тоже отпрыгнул и исчез в тенях, будто его тут и не было.

Грувим зашипел и неуклюже попятился назад, пытаясь вытащить морду из дверного проёма. Тварь отлично понимала, что сражаться ей придётся не просто со слугой мага, а с богом в образе слуги.

Это сильно меняло дело.

Грувим заверещал, предупреждая остальных сородичей. Его узоры замигали, уже от паники.

Где-то в порушенной гостиной снова загрохотали кирпичи, послышался скрежет — монстры стремительно покидали дом. А грувим продолжал верещать, будто подгоняя своих, чтобы те быстрее уносили ноги. Правда через пару секунд ему пришлось заткнуться — золотая стрела бога Гор угодила точно в свиное рыло грувима.

Удар был такой, что голова чудовища дёрнулась в сторону, раздался хруст позвонков.

Грувим заверещал, его лапа хватанула воздух рядом с морфи в попытке его разорвать или хотя бы оттолкнуть. Но ничего не вышло.

— Мозарт сделает!! — гаркнул морфи и снова прицелился.

На его луке появилась ещё одна золотая стрела, тетива натянулась…

Удар! Взрыв!

Голову грувима буквально разорвало на куски. Удар был такой мощи, что разнесло заодно и половину ближайшей стены. Из раскуроченной башки грувима брызнула зелёная слизь, кровавые ошмётки разлетелись по комнате, алые струи окатили потолок, как кипящие гейзеры.

— Забери его душу, коллекционер! — сказал морфи, обернувшись и посмотрев на меня.

Мой освободившийся перстень-накопитель будто почуял, что можно поглотить душу, и сразу же нагрелся.

Я шагнул к побеждённому грувиму, на ходу проворачивая череп с жемчужиной на перстне. Грувим издал предсмертный хрип, протяжно выдохнул и обрызгал меня снопом зелёной слюны. Узоры на чёрной коже твари мигнули последний раз и погасли.

А потом мои глаза увидели то, чего не видели ни Афена, ни Крис — как душа грувима собирается у его груди и начинает отделяться от тела. Это была такая же белая туманная субстанция, как и у человека.

Она сгустилась в облако и поднялась вверх, а потом медленно потянулась к моей правой руке, на которой снова вспыхнула оранжевая стрела-татуировка.

Мой накопитель начал вбирать в себя душу грувима, и пока это происходило, Крис и Афена не могли оторвать взгляда от моей руки. Они не видели поглощаемой души, зато понимали, что происходит.

Оба так и остались на полу, не в силах подняться.

А я стоял возле поверженного чудовища, вытянув руку с перстнем, и, как дьявол, поглощал душу убитого существа.

Мозарт в это время смотрел на меня сияющими золотыми глазами. Он замер без движения, будто снова стал истуканом, но так только казалось. Он был жив и ждал приказа, я видел и чувствовал это. Этот бог отныне принадлежал мне, Стину Кёрфу… или Тайдеру ЛасГалену, неважно.

Вобрав в себя облако души, жемчужина на моём накопителе сомкнула бутон, череп щёлкнул челюстями и испустил дымок.

— Мозарт сделал, — удовлетворённо кивнул морфи.

Я опустил руку вдоль тела и перевёл взгляд на Криса. Тот был в таком шоке, что потерял дар речи.

Зато Афена не потеряла.

— Тайдер… — прошептала она дрожащими губами и посмотрела на морфи. — Это что… бог? Ты сделал из бога… слугу?.. Тайдер… это невозможно… боги не подчиняются людям…

— А ему подчиняются, — еле выдавил Крис. — Я сам видел… видел, как он сегодня захватил бога Гор. Думаешь, кто оставил трещину на луке? Это был Тайдер. Он использовал божественный артефакт прямо на моих гла…

Кристобаль вдруг смолк и посмотрел на дверной проём.

Вместо шума грувимов и шипения там раздались человеческие шаги и голоса. Никто больше не ломал стены, дом не сотрясало, кирпичи не валились. Чудовища оставили нас в покое, зато пожаловали другие.

И сложно было определить, какие из них хуже.

Скрип каменной крошки под ботинками всё приближался, пока в раскуроченной комнате не появились несколько человек из Гильдии с гарпунами наготове.

Это были кириос Кэйнич и его помощники…

Эпизод 9. Чей это морфи?

Кэйнич оглядел разрушенную комнату.

Размозжённую голову грувима, раненую Афену, лежащую на полу, Криса в другой стороне и меня посреди всего этого хаоса, с дымящимся перстнем-накопителем.

От взгляда кириоса не укрылся и тайный закуток комнаты, и поднятая ложная стена с картой. Ну и конечно, не укрылось самое главное — оживший восковой воин с золотым луком в руке.

Кэйнич оглядел морфи с ног до головы и сжал кулаки в перчатках, на его лице появилось странное выражение: раздражение и удивление одновременно.

— Чей это морфи? — спросил он. — Ну? Чей это морфи?

Я не стал отпираться — тут всё было налицо. Скрывать не было смысла. Тем более цель у меня уже имелась — выяснить всё об этом мире и найти выход, а не просто выжить.

— Это мой морфи, кириос, — ответил я. — Это я его собрал из кусков других морфи, найденных на свалке у Хартога. Гасперы тут не при чём.

Кэйнич бросил быстрый взгляд на Афену и снова посмотрел на морфи. Единственное, чего я не мог понять: догадался ли Кэйнич, что в этом воине живёт не просто душа грувима, а настоящий бог, пусть и невысокого класса.

Мозарт, как и все мы, ждал реакции Кэйнича, только бог в отличие от нас, не боялся наказания. Казалось, ему вообще плевать — он просто исполнял приказы, причём только мои и ничьи больше.

Эта минута молчания была настолько напряжённой, что я ещё больше покрылся потом.

Афена смотрела то на меня, то на моего морфи, и прижимала ладонь к царапинам на бедре, ну а Крис всё крепче сжимал кулаки. Было видно, что он не ждёт от Кэйнича ничего хорошего.

И вот наконец кириос заговорил:

— Эвакуация отменена. Заберите всех троих в отделение Гильдии, вызовите туда врачевателя Луина, пусть на месте осмотрит раны арестованных.

— Арестованных? — опешил я.

Он даже слушать меня не стал. Повернулся к своим людям и приказал:

— Исследуйте дом. Каждый камешек, каждую пылинку, каждую каплю крови. Всё зафиксируйте. Я должен знать, что здесь произошло с точностью до секунды. Мы должны понять, почему грувимы атаковали наш город только для того, чтобы всей стаей накинуться на дом Гасперов.

Очередь дошла и до морфи.

Кэйнич снова окинул воина взглядом.

— Этого слугу отправьте в техотдел, пусть там его разберут и вынут душу. Коллекционер ЛасГален — не-гражданин, поэтому не имеет права распоряжаться слугами…

И тут морфи покачал головой.

— Мозарт никуда не пойдёт. Мозарт подчиняется только ему. — Его толстый и немного волосатый палец указал на меня, а глаза опять сверкнули золотым светом.

И тут Кэйнич понял, что перед ним не просто морфи.

Наверное, поведение Мозарта сильно отличалось от поведения обычного боевогослуги.

— Это что… — Мужчина оторопел. — Это что… бо-о-ог?.. ЭТО БОГ, МАТЬ ТВОЮ? БОГ⁇ Ты вживил бога в тело слуги? Как ты протащил его в город? Коллекционер ЛасГален! Отвечай!!

Он не сразу справился с эмоциями, на его загорелой бородатой физиономии отразился ужас, а потом — и неприкрытый гнев.

— ЛасГален!!! Отвечай!! — рявкнул он. — ОТВЕЧАЙ, МЕЛКИЙ СУКИН СЫН!!

Его помощники дёрнулись в мою сторону, чтобы окружить, но Мозарт моментально среагировал на угрозу, хотя я ему ничего не приказывал.

Воин в два шага оказался около меня и молниеносно прицелился из лука точно Кэйничу в лоб.

— Если хозяин тут — значит, и Мозарт тут.

Он разговаривал, как ребёнок, но все отлично поняли, что он имел в виду. А ещё все поняли — что Мозарт вступит в бой без раздумий и раздробит голову любому, примерно так же, как тому грувиму, что лежал сейчас мёртвым в дверном проёме.

Кэйнич не испугался.

Он сощурился, смерив меня уничтожающим взглядом. Его рука легла на рукоять гарпуна, висящего на поясе.

— Вот как, коллекционер ЛасГален? Один из наших заклятых врагов — теперь твой друг? Пора бы разобраться. Думаю, эта новость будет интересной не только главе города Йешу, но и людям повыше и посерьёзней. Никудышный маг и не-гражданин вдруг покорил бога и сделал из него слугу. А ты не подумал, что теперь этого слугу надо уничтожить? Это угроза не только городу, но и Землям Покоя, а может, и всей республике.

Я прикрыл Мозарта плечом.

— Это мой слуга, и я за него отвечаю, кириос. Он пойдёт вместе со мной и ни на кого не нападёт, если не будет повода.

Морфи тут же опустил лук. Стрела вместе с тетивой исчезли.

— Мозарт сделает. Мозарт пойдёт и не будет нападать, пока хозяин не скажет, что повод есть.

Тонкие губы Кэйнича скривились в презрительной гримасе.

— Тогда уж постарайся, коллекционер, чтобы повода не было.

* * *

В отделение Гильдии меня повёл лично Кэйнич.

Он взял двух помощников, в том числе, лысого верзилу, которого я видел ещё в лодке, а ещё он забрал у меня перстень-накопитель.

— Для твоей же безопасности, — процедил он, глядя мне в глаза с неприкрытым раздражением.

А вот лук у Мозарта никто так и не смог забрать.

— Это принадлежит Мозарту! — отрезал морфи, делая грозное лицо и крепче сжимая рукоять лука.

Афену и Кристобаля повели совсем другие люди, и они отправились сразу в жёлтом вагоне трамвая, дойдя до ближайшей остановки, а вот я пошёл пешком вместе со своим морфи. Он бы не влез ни в один вагон, которые уже десятками курсировали по городу после окончания Полудня Гнева.

Когда я наконец покинул полуразвалившийся дом Гасперов, то Гипериос предстал совсем другим.

На улицы вышли люди, городок ожил, небо снова посветлело, вернулся солнечный день, приятно запахло морем. Клумбы, фонтаны, аллеи, одноэтажные кирпичные дома — всё это опять выглядело милым, безопасным и красивым.

Но люди…

Они стояли на улицах и опасливо наблюдали, как меня и Мозарта ведут к зданию из тёмного кирпича — отделению Гильдии. И судя по их настороженным лицам, такого ещё не случалось: чтобы лично кириос сопровождал какого-то хромающего пацана и его двухметрового слугу.

— Это же младший ЛасГален, — слышалось то с одного угла, то с другого.

— ЛасГален… ну куда он полез…

— Он оживил морфи?..

— Он убил грувима?..

Мужчины, женщины, подростки и даже совсем ещё дети — все смотрели мне вслед и перешёптывались.

— Смотри, мам, это мо-о-орфи! — засмеялась одна из девочек, совсем ещё крошка. — Смотри, какие у него волосы красные! И борода до пола, а ещё он почти голый…

Мамаша тут же прикрыла ребёнку рот и шикнула, с опаской покосившись на морфи, но тому было плевать, что его разглядывают, и что он расхаживает по улицам в одной набедренной повязке из старой простыни. Мозарт шаг в шаг следовал за мной, держа лук наготове, как личный телохранитель.

Ну а я, окружённый конвоем из трёх представителей Гильдии, шёл по каменным плитам улиц, мимо заборов и толп людей, мимо убитых грувимов и луж зелёной слизи, мимо домов и трамвайных рельсов, мимо фонтанов, клумб и полуразрушенных башен Одинай, заросших диким виноградом.

Никто из толпы так и не посмел спросить у кириоса, за что меня арестовали, и что это за странный морфи идёт с нами.

Но, скорее всего, жителям и так было понятно: как сказал сам кириос, я не-гражданин, поэтому не имею права владеть слугой. А если осмелился оживить морфи — значит, нарушил закон и подлежал аресту.

Тревога во мне нарастала, но паники не было.

Не знаю почему.

Может быть, из-за того, что даже кириос опасался связываться с моим морфи и оставил его при мне, а может, потому что бог Мозарт стоял на моей защите и не собирался от меня отходить, пока я сам ему не прикажу.

Годфред, кстати, так и не проронил ни слова, но я ощущал, что он пристально за всем наблюдает, только молчит.

Пока мы шли по городу, Кэйнич тоже не произнёс ни слова, а вот когда меня повели к входным воротам Гильдии по ступеням широкого крыльца, то кириос всё же приблизился и тихо сказал мне:

— Не знаю, как ты это сделал, сукин сын, но правду я из тебя вытащу.

Ворота с гербом Гильдии распахнулись, и меня вместе с морфи ввели внутрь здания.

Сначала мы преодолели мрачный и пустынный холл с колоннами, потом — огромный зал, за ним — коридор и ещё один зал, а после — ещё один. И по мере того, как мы продвигались внутрь здания, к нашему шествию присоединялось всё больше представителей Гильдии, которым Кэйнич один за другим отдавал приказы:

— Подготовьте допросный зал номер один! Угроза уровня «Максимальный» по шкале Апейрона!

— Есть, кириос! — Двое кинулись исполнять.

— Пригласите секретаря! И предупредите госпожу Майдере! Скажите ей, что случай сложный!

— Есть, кириос! — ответили ещё двое.

А Кэйнич продолжал отдавать приказы, не сбавляя шага:

— Вызовите нашего нового мага-экзорциста! Как там его… Бауч Беласко! Из-под земли мне этого Бауча достаньте!

— Есть, кириос!

— И где Йешу? Мне нужен глава города! Срочно! Сообщите ему об инциденте! Скажите, что арестованный в допросном зале номер один!

— Есть, кириос!

— Остальных арестованных направьте в залы пять и четыре! Пусть ими займутся Афуа и Пас!

— Есть, кириос!

— И пустите к ним врачевателя Луина! Только его!

— Есть, кириос!

— И будьте готовы объявить красный код, если арестованный ЛасГален начнёт атаку!

— Есть, кириос!

Он отдавал приказ за приказом таким тоном, будто это я раскурочил дом Гасперов и напал на город. Да он назвал меня максимальной угрозой по шкале Апейрона, куда уж хуже!

Преодолев ещё один коридор, мы вошли в зал с крупным столом в виде подковы. Напротив него стояло кресло, обитое красной тканью, без подлокотников, с высокими ножками — чтобы у допрашиваемого не было опоры ни под ногами, ни под руками, и он ощущал себя уязвимым.

Самое то для допросов.

У одной из стен стоял ещё один стол, совсем небольшой, зато с громоздким аппаратом, похожим на старинный буквопечатающий телеграф. За ним сидела пожилая полная дама в строгом костюме и с пышной рыжей шевелюрой, в наушнике на одном ухе.

Как только мы вошли, она положила ладони на клавиши своей печатной машинки и приготовилась.

— Это госпожа Кольб, почётный гражданин, секретарь регионального отдела Гильдии, — сразу представил её кириос. — Она не маг, зато высококлассный оператор трансмографа. От неё не ускользнёт ни единое слово, сказанное в этом зале.

Пока он это говорил, женщина печатала, как из пулемёта. Видимо, и правда, фиксировала каждое слово — неважно какое, пусть даже про неё саму.

Кириос перевёл взгляд дальше, на ещё одну женщину.

Она, не шевелясь, сидела в углу, навалившись на спинку кресла и будто слившись с серой обивкой. Наверное, поэтому я не сразу её заметил. Казалось, что это просто пустое кресло. К тому же, на коленях женщины лежало серое покрывало и свисало до самого пола.

На ней была серая военная форма, серая кираса, серая фуражка и чёрные, совершенно непрозрачные очки — крупные, с круглыми стёклами, будто очки газосварщика. Но даже через них порой пробивался блеск глаз.

Судя по нижней части лица и узловатым морщинистым рукам, женщина тоже была в возрасте, но в отличие от секретаря, она выглядела втрое меньше размером: и в росте, и в комплекции. Маленькая, тощая и вся какая-то серая, под цвет своей военной формы.

— Моё почтение, госпожа Майдере, — уважительно кивнул женщине кириос.

Та никак не отреагировала в ответ, даже не шевельнулась.

Кто такая эта госпожа Майдере, Кэйнич так и не пояснил.

— Присаживайтесь, не-гражданин ЛасГален, — велел он мне, указав в сторону кресла. — Ведите себя спокойно, это лишь беседа.

Пока я шёл до места, в стенах зала открывались бойницы. Да уж, просто «беседой» тут не особо пахло.

Мозарт следовал за мной, и как только я уселся в кресло, он встал рядом, будто приготовившись отбиваться. Его сияющие золотистые глаза зорко осмотрели бойницы и самого кириоса.

Тот уселся напротив меня, заняв место в центре стола-подковы.

В зале повисла тишина. Только пальцы трансмографистки, проворные, хоть и полноватые, щёлкали по клавишам.

На секунду я ощутил резкое головокружение, потом — тошноту, но стоило мне проморгаться и перевести дыхание, как всё прошло.

Тем временем Кэйнич пристально меня разглядывал и молчал. Изучал глазами моё лицо, мою татуировку-стрелу на руке, перебинтованную голень и мокрую, грязную, забрызганную зелёной слизью одежду.

Потом он так же молча достал из кармана мой перстень-накопитель и медленно положил его на стол.

— Это ваш накопитель, коллекционер ЛасГален?

— Да, кириос…

В этот момент в допросную вошёл ещё один человек.

Он задержался на пороге и поклонился женщине, сидящей в углу в сером кресле.

— Госпожа Майдере, моё почтение.

Та никак не отреагировала, продолжая сидеть не шевелясь, будто восковая фигура.

Размашистым шагом вошедший преодолел зал, уселся слева от кириоса и уставился на меня мрачным взглядом.

Это был парень не старше двадцати пяти, бледнокожий, сухопарый и долговязый, с длинной косой чёрных волос, тонким прямым носом, высоким лбом и тёмными пытливыми глазами. Его круглые очки с жёлтыми стёклами занимали пол-лица, но это не делало его нелепым.

Парень выглядел слишком опасным, чтобы над ним смеяться. На его шее болталось не меньше десятка разных амулетов, на запястьях гремели браслеты, а оба уха, ноздрю и бровь украшал пирсинг.

Через секунду в зале появился ещё один человек.

Крупный широкоплечий мужчина с седым ёжиком волос, глубокими морщинами меж бровей и массивным подбородком с недельной щетиной. На вид ему было лет семьдесят, но выглядел он бодро, моложаво и грозно. Стариком его назвать язык бы не повернулся.

Мужчина тоже остановился у порога и поклонился женщине в углу.

— Госпожа Майдере, моё почтение.

И опять она не ответила и не шевельнулась.

Мужчина занял место справа от кириоса и посмотрел на меня. По выражению его лица сложно было определить, что он думает. Одно было ясно: он хорошо меня знал и видел не первый раз.

— Итак, господа, — объявил Кэйнич, — начнём. Наша беседа будет фиксироваться трансмографистом Гильдии, госпожой Кольб, и передаваться в режиме реального времени во все необходимые инстанции, в том числе, в главное управление Ордена Тайн. Итак, представлю присутствующих. Меня зовут Мидас Кэйнич, я маг-коллекционер седьмого яруса мастерства, почётный гражданин и главный представитель Гильдии Воинов Горна в городе Гипериос группы Ареопага на территории Земель Покоя Республики Эксагор.

Трансмографистка опять заколотила по клавишам.

Не вставая с кресла и не сводя с меня глаз, кириос представил тех, кто сидел с ним за столом.

Начал с черноволосого парня в жёлтых очках.

— Это Бауч Беласко, гражданин и член Гильдии Воинов Горна, маг-экзорцист второго яруса мастерства. Прибыл в Гипериос сегодня утром, по программе распределения студенческой лиги из Земель Заката.

Затем кириос представил второго.

— А это господин Геродиан Йешу, почётный гражданин, маг-усилитель пятого яруса мастерства и глава города Гипериос группы Ареопага на территории Земель Покоя Республики Эксагор.

Палец Кэйнича указал на меня.

— Господа, это Тайдер ЛасГален, не-гражданин, маг-коллекционер, пока без какого-либо мастерства. Проживает в городе Гипериос с рождения и никогда не выделялся выдающимися способностями. Но сегодня, господа, этот мальчик совершил то, чего вот уже тысячу лет не могут сделать даже учёные из Ордена Тайн. Он захватил бога, запечатал его в тело морфи и заставил убить грувима. Остальные грувимы сразу покинули город.

Его взгляд переместился на Мозарта.

— А это тот самый морфи. Как сказал мне сам ЛасГален, он собрал его из деталей других морфи, отправленных на свалку утилизации из магазина Хартога, в котором ЛасГален работает. Попросту, он украл детали и тайком собрал слугу в доме семьи Гасперов, ну а потом каким-то чудесным образом захватил бога и вживил его в собранного морфи прямо в городе во время Полудня Гнева. По крайней мере, это пока всё, что мы знаем.

Как только Кэйнич смолк, из-за стола тут же поднялся Йешу.

Он направился ко мне, но остановился метра за три от моего кресла. Внимательно посмотрел на морфи, нахмурился и вернул взгляд на меня.

Йешу не выглядел разгневанным, как Кэйнич, или настороженным, как экзорцист. Глава города, скорее, был сосредоточенным, чтобы не упустить ни одной мелочи в моём поведении. Хотя бдительным и опасным он тоже был не меньше остальных.

— Тайдер, ты понимал, что делал? — обратился ко мне глава. — Ты осознавал свои поступки в полной мере и совершал их добровольно?

— Не совсем, господин глава, — ответил я.

Другого ответа у меня просто не было, ведь любой мой ответ будет проверен досконально…

Эпизод 10. С тобой что-то не так

Если честно, в глотке пересохло от напряжения, да и укус на ноге начал ныть и жечь так, что хотелось сунуть ногу в лёд.

— Что значит «не совсем»? — уточнил глава Йешу. — Ты не осознавал, что делал?

— После укуса охранного идола с моей памятью что-то стало… — Я показал на свою перебинтованную ногу, сделал голос ещё более твёрдым и посмотрел мужчине прямо в глаза. — Скорее всего, это была карма на временную потерю памяти. Я не совсем осознавал, что делал, потому что ничего не помнил, не знал правил и нарушил их, даже не понимая этого.

Йешу переглянулся с Кэйничем, а экзорцист тихо хмыкнул и нахмурился, ещё внимательнее вслушиваясь в мои слова, а потом покосился на женщину в углу, госпожу Майдере, но та, как обычно, не шевелилась, сидя в кресле, будто мёртвая.

— Я не собирался захватывать бога, — продолжил я. — Это получилось случайно, когда мы с братом отбивались от его атаки. Я взял тот золотой лук и…

Тут из-за стола поднялся Кэйнич.

— Так это ты использовал божественный артефакт?

— Да, кириос.

— Тогда почему ты мне сразу этого не сказал, когда я разглядел на луке трещину? — От злости он сжал кулаки так, что кожаные перчатки скрипнули.

— Потому что вы не спрашивали, кириос.

Я понимал, что ещё чуть-чуть — и он рассвирепеет, но это был единственный ответ, который я мог дать, чтобы выйти сухим из воды.

Желваки кириоса напряглись, он покачал головой и процедил:

— Ты решил пошутить с Гильдией, ЛасГален? Считаешь себя бессмертным? — Кэйнич глянул на экзорциста. — Он считает себя бессмертным, господин Беласко. Смех да и только.

Экзорцист никак не отреагировал, лишь его взгляд стал ещё более мрачным, а глаза за очками совсем потемнели.

— Погодите, кириос, мы всё выясним. — Йешу шагнул ко мне ближе, не сводя глаз с моего вспотевшего лица. — Итак, Тайдер, давай сначала. Вчера утром ты пришёл ко мне и попросил разрешения на отгул на работе и личную вылазку к гнездам богов деревянного класса. Ты буквально умолял меня, говорил, что тебе помогут брат и сестра. Я хорошо знал твоих родителей и видел, как ты стараешься, чтобы вступить в Гильдию, но у тебя ничего не получается. Мне жаль, но я был готов тебе отказать. Однако ты продемонстрировал мне накопитель, в котором имелось две захваченных тобой души грувимов. Всё верно?

Я нахмурился.

— Простите, но я не помню, господин глава. Память всё ещё не вернулась.

Такой ответ был моим спасением, хотя я уже понял, что настоящий Тайдер ЛасГален был не так уж прост. Он наврал главе города, что обе души в его накопителе захвачены, а не куплены тайком.

Йешу коротко выдохнул, его лоб прорезали глубокие морщины.

— Врачеватель тебя осмотрит, а пока вернёмся к твоей вылазке. В ней участвовал ещё твой брат Кристобаль, не-маг, а сестра-усилитель ждала у границы. Верно?

— Выходит что так.

— Один из богов деревянного класса атаковал вас, и вы отбивались. Во время боя ты и захватил бога в свой накопитель, верно? Ты воспользовался артефактом из гнезда этого бога?

Он покосился на лук в руке Мозарта.

— Да, господин глава, — ответил я. — Я не знал, что пользоваться артефактом запрещено.

Мой ответ заставил Йешу схватиться за лоб и посмотреть на остальных.

— Он не знал… вы слышали, господа? Он просто не знал, что это запрещено! Но я бы сказал иначе. Он не знал, что это невозможно, и что до него божественные артефакты таким образом никто не покорял. А он взял и сделал это, потому что не знал, что так делать нельзя. Какая ирония.

— Это не ирония! Тут что-то нечисто, глава Йешу! — возразил Кэйнич, поднявшись и тоже направившись ко мне. — Этот Полдень Гнева был серьёзным, вы сами видели. На Гипериос давно не было таких нападений. И все грувимы лезли к дому Гасперов! Не находите это странным? Вся эта история требует расследования, а сам ЛасГален должен быть заключён под стражу до выяснения обстоятельств! Ну не мог он захватить бога без чьей-то помощи и неизвестной нам технологии Одинай! Вы посмотрите на него! Какой из него покоритель божественных артефактов и хозяин богов? Я не одобрил ни единой его заявки в Гильдию, потому что толку от этого парня для нашей армии — ноль! Он такой же Воин Горна, как моя матушка — воздухоплаватель!

— Но факты, кириос… факты говорят об обратном. — Йешу потёр массивный щетинистый подбородок и глянул на Мозарта. — Перед нами бог собственной персоной. Посмотрите. Покорный и безобидный, как ребёнок, пока ему не прикажут атаковать. А ведь он может крушить божественных слуг, если хозяин отдаст приказ это сделать.

Йешу неожиданно протянул руку Мозарту.

— Меня зовут Геродиан Йешу, я маг-усилитель пятого яруса мастерства, а кто ты?

Кириос Кэйнич замер.

— Вы с ним за руку собрались здороваться? С богом?.. А если он сожжёт вашу ладонь прямо сейчас или оторвёт её? Или выстрелит в вас? — начал возмущаться он, но Йешу так и не убрал руки.

Мозарт бросил взгляд на его ладонь, потом посмотрел на меня и сощурил мерцающие глаза, будто спрашивал: можно ему пожать руку или нет.

— Можно, — кивнул я.

Слуга тут же ухватил ладонь Йешу своей огромной ручищей и стиснул так, что мужчина закашлялся.

— Мозарт, бог Гор, — представился морфи.

Когда он отпустил руку Йешу, тот быстро размял пальцы и поморщился от боли, но не смог скрыть в голосе восторга:

— Невероятно, Тайдер… это невероятно. Расскажи подробнее, как именно ты захватил этого бога и вживил его в морфи.

Пришлось рассказывать всё… ну почти всё.

Как я схватил лук, как атаковал бога с помощью последней души в перстне, как лучом пленил жертву и захватил в накопитель. Ну а потом как пронёс этот накопитель с богом в город, а когда на дом Гасперов напали грувимы, как я вживил энергию бога в тело морфи и приказал атаковать.

Йешу расспрашивал меня о каждой мелочи, о каждом моём действии, о каждой реакции организма — и я рассказывал.

Умолчал только о том, что в каждой атаке мне помогал Годфред. Наверняка, если бы я в этом признался, то меня ждал бы не просто арест. Я был носителем бога — носителем заклятого врага всего этого государства. Думаю, с них хватит и того, что рядом со мной стоит Мозарт.

Пока я рассказывал про захват бога Гор и нападение грувимов, трасмографистка печатала каждое моё слово; госпожа Майдере сидела мертвецом на кресле в своих очках газосварщика; Кэйнич ходил туда-сюда, заведя руки за спину, и хмурился; ну а экзорцист безотрывно изучал меня. Его тёмные глаза, будто чёртовы рентгеновские лучи, пронзали мой череп насквозь.

Йешу же вёл беседу и, как умел, изображал «хорошего полицейского».

Мозарт стоял и наблюдал за всеми, а я отвечал на вопросы вот уже около часа. Из открытых бойниц меня держали на прицеле ревма-рендеров — точно таких же пистолетов, каким Афена отбивалась от грувима.

Прошло ещё около получаса прежде чем Йешу наконец перестал донимать меня расспросами.

— Что ж, Тайдер, кое-что прояснилось, поэтому мы прямо сейчас…

И тут вдруг проходящий мимо Кэйнич сделал то, чего от него никто не ожидал — молниеносно снял с крепления на поясе свой гарпун и выстрелил… в меня!

* * *

Раздался звон, вспыхнули искры буквально перед моим носом.

Золотая стрела Мозарта сбила гарпун Кэйнича прямо в полёте и отшибла его в пол. Иззубренный наконечник гарпуна вонзился в пол. Причем, в каменный пол — такой силы был удар.

Я сделал вид, что не удивился, хотя внутри всё напряглось, конечно.

Этот Кэйнич охренел совсем!

Я посмотрел сначала на него, а потом — на Мозарта. Бог среагировал на угрозу так быстро, что успел отбить удар кириоса, хотя тот действовал максимально неожиданно.

— Надо же, — бросил Кэйнич и так же быстро убрал ружьё в крепление на поясе, после чего выдернул воткнутый в пол гарпун. — Бог защищает мага-коллекционера, своего заклятого врага. Ничего бредовее я не видел, но это интересно.

Мозарт глянул на меня, ожидая разрешения ударить стрелой в голову Кэйничу, но я покачал головой.

— Нет, Мозарт, пока не нужно.

— Не нужно?.. — впервые я увидел на физиономии бородатого слуги такую яркую эмоцию: он удивился, да так, что его густые рыжие брови взлетели на лоб.

Кэйнич больше на него не смотрел, а подошёл к главе Йешу.

— На пару слов, глава. Это важно.

У него был такой многозначительный взгляд, что Йешу не стал откладывать разговор. Вместе они вышли из зала, но прежде чем дверь за ними закрылась, я услышал, как Кэйнич нетерпеливо заговорил:

— Этот мальчишка может натравить своего бога на кого угодно…

— И тогда будет уничтожен, — перебил его Йешу. — Но посмотрите на это с другой стороны, кириос…

Дверь закрылась.

Теперь за столом остался только экзорцист.

Не сводя с меня глаз, он протянул руку и дотронулся до моего перстня, лежащего на столе. Накопитель среагировал на его прикосновение так, что меня прошиб пот: перстень поднялся на ребро черепом вверх и завертелся вокруг своей оси, будто волчок.

И пока он раскручивался, экзорцист медленно поднимался из-за стола.

* * *

Когда парень в жёлтых очках встал во весь свой приличный рост, мой перстень на столе резко замер и завалился на бок, точно так же, как лежал до этого.

— С тобой что-то не так, — произнёс парень.

Его голос был негромким, но грубоватым. Он не вязался с молодостью недавно выпустившегося студента и больше подходил мужчине средних лет.

— Значит, ты потерял память после укуса охранного идола? — уточнил он, выходя из-за стола и медленно приближаясь ко мне. — А ты вообще помнишь, кто такой экзорцист, и на что он способен?

— Он избавляет людей от кармы, как мне сказали, — ответил я, вспоминая те небольшие обрывки информации, что успел услышать от разных людей и сопоставить.

— Именно так, — кивнул экзорцист. — Чем выше ярус мастерства такого мага, тем более сложную и тяжёлую карму он может убрать. А карма бывает разная, как ты понимаешь. Порой её вообще разглядеть сложно. Но если на тебя, коллекционер ЛасГален, наложил карму охранный идол бога деревянного класса, то с ней справится и наш врачеватель Луин.

— А сам Мозарт может снять с меня карму своего охранного идола? — спросил я.

Беласко остановился напротив меня и Мозарта, но на моего морфи даже не взглянул. Всё его внимание было приковано только ко мне.

Глаза за жёлтыми стёклами очков смотрели на меня безотрывно несколько секунд, после чего он объявил тихо, но уверенно:

— Снять может только тот идол, который эту карму и наложил, а где ты его будешь искать?.. — Он помолчал. — И знаешь что ещё? Я не вижу на тебе кармы на потерю памяти. Неожиданно, правда?

Я почувствовал, как от тревоги во мне всё напрягается под пристальным взглядом Бауча Беласко.

Он аккуратно взялся за дужки очков, снял и посмотрел на меня уже без них. Его зрачки сузилисьдо такого размера, что почти исчезли, радужная оболочка из карего цвета стала белой. Он так сосредоточился, что стальные кольца пирсинга в его ноздре и на брови раскалились докрасна!

— Зато я вижу на тебе другую карму, — продолжил Беласко, веско обозначая каждое своё слово.

Я постарался не выдать эмоций, хотя такого поворота не ожидал. Значит, на теле Тайдера ЛасГалена действительна была карма! Только какая?..

Экзорцист шагнул ближе.

— Хочешь знать что с тобой не так?

Его глаза стали сине-бордовыми, будто налились венозной кровью.

— А со мной что-то не так? — спросил я, интуитивно понимая, что сейчас услышу что-то неприятное. Что-то такое, что скорректирует все мои цели.

— Это карма на мутацию магии, — прямо сообщил экзорцист. — Совершенно незаметная для носителя. Но если ничего не предпринять, то твоя магия начнёт меняться, а через полгода-год ты вовсе перестанешь быть коллекционером и станешь кем-то другим, и никто не сможет даже предугадать, кем именно. Такая карма меняет не только способности, но и тело. Это страшная участь, и тому есть свидетельства. Такая же участь постигла когда-то великого воина, всем известного борца с богами, Артазара. Его любили, как героя, называли Утренней Звездой Эксагора, а его гарпун носил имя Луч Рассвета. И что стало с великим Артазаром?

Я невольно сглотнул собравшую в глотке слюну.

— И что с ним стало?

Глаза экзорциста снова обрели карий цвет. Парень надел очки и с прежним подозрением уставился на меня.

— Его историю слышали все, даже малые дети. А ты, значит, не слышал? Ты же не терял память, как мы выяснили.

Я поднялся с кресла, не отводя взгляда от внимательных глаз Беласко.

— Не знаю, что именно со мной случилось, и как на меня повлияла карма, но я ничего не помню. Даже того, что слышали все. Проверьте внимательнее, если хотите.

Это было опасное требование, но ничего другого не оставалось.

Наш поединок взглядов длился секунд десять. Слышно было только, как траснмографистка передаёт весь наш разговор «кому надо», и как щёлкает её аппарат.

Экзорцист резко развернулся и прошёл обратно к столу, мельком взглянув на мой перстень, что на нём лежал, и уселся на место.

— Требуешь, чтобы тебя проверили внимательнее?

Он повернул голову и посмотрел на женщину в кресле.

— Это госпожа Майдере, глава регионального отдела Ордена Тайн и командир специальной боевой группы. Она маг-дисгений. Это не менее важный дар, чем дар коллекционера, экзорциста или усилителя. Дисгении умеют отключаться от собственного тела и внедрять своё сознание в другое живое существо, чтобы его контролировать. Сила внедрения зависит от силы мага. Можно контролировать живое существо, временно становясь им. Как надолго — это тоже зависит от многого и касается только тех, у кого нет защиты от внедрения. А оно проходит по-разному, но, похоже, ты даже не заметил, что твоё сознание познало силу дисгения, верно? Такая великая способность даётся им с годами практики. А госпожа Майдере — дисгений шестого яруса мастерства.

Он ещё раз поклонился женщине.

— Вы ведь уже проверили нашего подопечного, госпожа Майдере?

Экзорцист был первым, кто хоть что-то спросил у неё, а не просто сказал: «Моё почтение».

Женщина наконец шевельнула худыми маленькими ладонями, лежащими на подлокотниках кресла, но очки с лица не убрала.

— Конечно, господин Беласко, — ответила она спокойно и мелодично. — Я отключилась от своего тела всего лишь на мгновение, но мне этого хватило, чтобы внедрить сознание в этого коллекционера и кое-что узнать. Перенос произошёл сразу же, как только мальчик сел в кресло для допросов. Он действительно ничего не помнит. Полнейшая блокировка определённой части памяти. Мне не удалось увидеть в его воспоминаниях ничего, кроме событий с того момента, как он очнулся возле гнезда бога Гор. Всё, что он рассказал кириосу Кэйничу — правда. Но всё же… хм…

Она смолкла и задумалась, и вместо пота меня прошиб мороз.

— Всё же необычные способности этого мальчика вызывают недоумение, опасение и… хм… надежду, — наконец добавила она. — Его сознание активно сопротивлялось моему внедрению, но у мальчика не хватило навыков и силы защиты. И да, вы правы, господин Беласко. Магия этого коллекционера начала мутировать, как и он сам. Это пока совершенно незаметные изменения, почти никакие, но они начинаются. Однако в карме ли дело? Хотя я не экзорцист, поэтому не берусь утверждать наверняка.

Я перевёл взгляд на женщину.

Она внедрялась в моё сознание? Но почему я ничего не почувствовал? Или то короткое головокружение и было внедрением дисгения?..

И ещё странность: почему она не увидела моих воспоминаний из прошлого мира. Неужели их прикрыл Годфред? И, похоже, это именно он сопротивлялся внедрению дисгения.

Но сейчас он, как назло, молчал, будто его не существует.

Я продолжал смотреть на женщину, не сводя глаз.

Так вот почему она казалась мёртвой. Видимо, при переносе сознания, дисгений перестаёт контролировать собственное тело и находится будто в обмороке. Если бы она стояла, то упала бы при этом.

Неприятные маги, эти дисгении.

Тут мне стало не по себе, потому что я вспомнил, что Афена Гаспер — тоже дисгений, и у неё целая комната клеток с птицами, на которых она тренируется. Так вот что она с ними делает. Внедряет в них своё сознание! Именно она атаковала грувима с помощью птиц, а сама находилась в отключке.

Экзорцист Беласко кивнул женщине.

— Благодарю, госпожа Майдере.

Потом посмотрел на меня, его взгляд смягчился.

— Значит, ты действительно потерял память и не помнишь историю Артазара Утренней Звезды. Что ж, если ты отсюда всё-таки выйдешь, то спроси у кого-нибудь, как великий Артазар скрыл свою мутацию и превратился в чудовище, таясь в замке на утёсе Бар-Тимей, а потом вышел оттуда и истребил сразу два города в Землях Рассвета. Спроси о том, как он стал врагом государства и всего нашего народа. Поверь, тебе расскажут всё в подробностях, хотя об Артазаре разговаривать не любят.

Я не стал садиться обратно в кресло для допросов и снова обратился к экзорцисту.

— Вы избавите меня от кармы, господин Беласко?

Тот покачал головой.

— Нет, тобой займётся врачеватель Луин. Но это в том случае, если кириос Кэйнич и глава Йешу не передадут тебя учёным главного управления Отдела Тайн, вместе с твоим морфи. — Он покосился на трансмографистку, которая всё так же фиксировала каждое слово. — Как бы там ни было, решение примет высшее руководство Гильдии, поэтому мы пока что…

Дверь в зал распахнулась, и экзорцист сразу смолк.

Появились Йешу и Кэйнич. Судя по их суровым лицам, они много спорили, но похоже, к чему-то пришли. Кэйнич был зол больше обычного, а это значило, что в споре проиграл именно он.

Они оба не успели пройти к столу.

Трансмографистка госпожа Кольб вдруг замерла, её пальцы застыли над клавишами, а потом аппарат пискнул и мигнул красной лампой. Со скрипящим звуком из него выкатилась бумажная лента с сообщением.

Женщина перевела дыхание, аккуратно оторвала ленту, поднялась со стула и торопливо засеменила через весь зал — напрямую к Кэйничу и Йешу.

— Господа, пришла директива от руководства Гильдии за подписью главы Нечча, согласовано с главным управлением Ордена Тайн. Это насчёт коллекционера ЛасГалена и его дальнейшей судьбы.

Она передала ленту в руки Кэйничу.

Тот молча начал читать сообщение, и его физиономия с каждой секундой мрачнела всё больше…

Эпизод 11. Неожиданный приказ

— Директива ясна, — сказал Кэйнич, явно делая над собой усилие, чтобы оставаться вежливым и выдержанным.

Вторым прочитал сообщение глава Йешу.

Он, в отличие от кириоса, лишь сощурился. Его губы тронула еле заметная удовлетворенная улыбка.

— Спасибо, госпожа Кольб, передайте, что руководству Гипериоса директива ясна.

Женщина забрала ленту и поспешила обратно к аппарату. Тем временем оба мужчины повернулись ко мне.

Слово взял Кэйнич.

— Руководство Гильдии и главное управление Ордена Тайн предписывают оставить вас в городе Гипериос, господин ЛасГален. И вашего морфи тоже. Под моим присмотром и… — Его губы дёрнулись в недовольной гримасе. — И под моим наставничеством.

Он смолк, холодно глянул на госпожу Кольб, будто именно она виновата в том, что меня не казнили и не посадили в тюрьму, а приказали оставить здесь.

— Что именно это значит? — уточнил я без энтузиазма и намеренно не стал добавлять слово «кириос». Много чести.

— Глава города тебе объяснит. — Не глядя больше ни на кого, Кэйнич быстрым шагом направился к выходу из зала. — Допрос не-гражданина ЛасГалена окончен! — отчеканил он на ходу. — Спасибо за оперативность, господа! Несмотря на директиву, расследование инцидента будет продолжено!

Дверь за ним хлопнула, и я посмотрел на главу Йешу.

Тот едва заметно улыбнулся.

— Кириос Кэйнич хотел сказать, что руководство Гильдии и главное управление Ордена Тайн оставляют тебя в Гипериосе для обучения мастерству коллекционера. Ты можешь подать ещё одну заявку на вступление в Гильдию Воинов Горна. Твоим наставником станет Кэйнич. Также ты должен будешь наблюдаться у врачевателя Луина по поводу твоей кармы.

Я задумался.

Неплохо для начала. Как минимум, освоив магию коллекционера, хотя бы начальную, я смогу разобраться, что со мной происходит. Ну и с Годфредом — тоже.

К тому же, теперь у меня появился морфи, который стоит на страже моего покоя, а с богом тут многим пришлось считаться, даже самому Кэйничу.

— Я бы хотел другого наставника.

Йешу покачал головой.

— Других просто нет, Тайдер. Магов-коллекционеров вообще мало, и выбор небольшой. А кириос Кэйнич — первоклассный маг. Он многому тебя научит.

Да уж. Этот меня точно чему-нибудь научит. Только в первую очередь мне хотелось размозжить ему голову.

— А что будет с Мозартом? — спросил я, голосом давая понять, что не отдам своего морфи никому и уж тем более не позволю его утилизировать.

Йешу, конечно, уловил мою интонацию.

— Мозарт тоже останется здесь, — ответил он, — и вступит вместе с тобой в ученический класс коллекционеров Гильдии в Гипериосе. Если ты прикажешь богу это сделать. Ни один бог ещё не учился в школе.

Я перевёл взгляд на морфи, а тот посмотрел на меня. Его сияющие золотые глаза выражали только настороженность, но ещё я заметил в них любопытство, по-искреннему детское, как у пятилетнего малыша.

Мой взгляд снова вернулся к суровому лицу Йешу.

— А если я откажусь, то что будет?

Он не ожидал такого вопроса.

— Откажешься?.. — Его лоб опять прорезали морщины, в голосе появилась сталь. — Это не просьба, Тайдер! Это необходимость! Ты — наша надежда. К тому же, ты всю свою жизнь только спал и видел, как вступаешь в Гильдию!

Он покачал головой и добавил уже тише:

— Если откажешься, твоя участь будет решена. Уничтожение ради общей безопасности. К тому же, кириос Кэйнич настоятельно просил наложить на тебя ограничение свободы, поэтому в ближайшую неделю ты не сможешь выходить за пределы города. А что насчёт Гильдии, то даю тебе время подумать до завтрашнего утра.

Было понятно, что время на «подумать» он даёт только ради приличия. Никакого выбора мне предоставлять никто не собирался. Хотя нет. Выбор был: либо соглашаться, либо быть уничтоженным «ради общей безопасности».

При этом все они понимали, что если я захочу, то отобьюсь с помощью бога, и это будет эпичный бой. Возможно, пострадает весь город. Никто этого не хотел, и я в том числе. Мне, наоборот, нужна была информация, нужны были новые навыки и понимание, как справиться с тем, что на меня свалилось.

Краем глаза я заметил, как экзорцист Беласко тревожно переглянулся с госпожой Майдере.

Её глаза блеснули за чёрными стёклами очков.

Женщина подняла покрывало с колен и отбросила его в сторону. Под ним скрывались колёса. Женщина сидела в инвалидном кресле, но очень быстро и бесшумно им управляла — с помощью маленьких рычагов на подлокотниках.

Она направила кресло в мою сторону через весь зал. Низенькая, миниатюрная, издалека её можно было принять за подростка.

Сначала госпожа Майдере забрала со стола мой накопитель, а потом уже подъехала ко мне и сразу же протянула перстень на ладони.

— Это ведь ваше?

— Спасибо, госпожа Майдере, — прочистив горло, ответил я.

Её длинные старческие пальцы с кроваво-красным маникюром чуть задели мою ладонь, когда я забирал перстень, и от этого прикосновения меня пронзило молнией холода.

— Следите за своим телом и магией, коллекционер, — тихо, но веско произнесла госпожа Майдере. — При малейших изменениях сообщайте наставникам. Не хватало нам вырастить в тылу ещё одного Артазара Утреннюю Звезду. Тогда нашей цивилизации придёт конец, как когда-то случилось с цивилизацией Одинай. Человечество не должно повторять ошибок прошлого. Теперь нам осталось лишь узнать, в чём была наша ошибка.

Ответить я ничего не успел.

Женщина резко развернула кресло и также бесшумно выехала из зала. Вместе с ней вышел и экзорцист Беласко, а затем и трансмографистка.

Бойницы в стенах закрылись.

— Я провожу тебя, Тайдер, — сказал Йешу и повёл меня в сторону выхода.

Следом за мной отправился Мозарт.

И вот теперь, когда всеобщее внимание ко мне схлынуло, в моей голове наконец прозвучал голос Годфреда:

— Я тут кое-что забыл тебе сказать. Ну знаешь, как бывает: одно сказал, другое — забыл…

* * *

О чём он забыл мне сказать, Годфред так и не сообщил.

Он опять смолк и исчез. Оказалось, что не просто так — в коридоре нас ждал экзорцист Беласко. Его глаза за очками пристально за мной наблюдали.

— Глава Йешу, позвольте мне проконсультировать врачевателя Луина по вопросу кармы этого парня, — попросил он у главы. — Случай особенный, вы же понимаете.

— Разрешаю, проконсультируйте. Врачеватель Луин осмотрит пациента вечером, я отправлю его в дом ЛасГаленов чуть позже, — кивнул тот и повёл меня дальше, будто быстрее уводя от назойливого экзорциста.

Вместе мы направились к выходу из отделения Гильдии, и по пути Йешу опять напомнил мне, что нельзя выходить за территорию Гипериоса:

— На тебе ограничение свободы лёгкой степени, Тайдер. На Афене Гаспер, её братьях Чезе и Тауроне — тоже. Как и на твоём брате — Кристобале. Это значит, что вы можете работать, как и прежде, но не можете покидать город. Вас просто не выпустят. Даже не приближайтесь к воротам.

— Понял, — пришлось кивнуть мне. — А Мозарт?

Йешу покосился на моего морфи, что шагал рядом с золотым луком в руке.

— Всё, что касается тебя, касается и его. Твой слуга не должен разгуливать по городу без хозяина, это напугает людей. Каким бы послушным ни был твой бог, он всё-таки бог, наш заклятый враг. Об этом тебе тоже не следует забывать. Ты ведь не забудешь?

Он остановил меня и спросил это уже на пороге, у самых ворот Гильдии.

— Такое не забудешь, — ответил я как можно увереннее.

Йешу взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Будь осторожен, Тайдер. Я обещал твоим родителям, что присмотрю за вами: за тобой, Браной и Крисом. Но я не всесилен и не вездесущ, как Гильдия и Орден Тайн, я всего лишь глава города. Ты ведь понимаешь, о чём я? Не слишком расслабляйся и не болтай лишнего, понял?

— Понял, — опять кивнул я. — Спасибо, господин глава.

Он отпустил мои плечи и понизил голос до полушёпота:

— Смотри в оба. Если агенты Артазара прознают, что у нас появился коллекционер, который захватил бога, то за тобой начнётся охота. И что-то подсказывает мне, что сегодняшняя атака — это лишь начало. Руководство Гильдии делает приманку для Артазара, при этом держит тебя подальше от Земель Заката и руководства страны, чтобы обезопасить себя. Но будь готов, что кириос Кэйнич сделает всё, чтобы тебя отсюда сплавить. Ему не нужны лишние хлопоты, а в твои способности он не верит. Надеюсь, это ты тоже понял?

— Понял. Такое сложно не понять.

Мой ответ главу не особо успокоил, его голос стал ещё жёстче.

— Дом Гасперов разрушен, и я распорядился временно разместить братьев Чеза и Таурона в гостинице. На Афену места не хватило, поэтому она пока поживёт в вашем доме. Брана согласилась её приютить. Мы оплатим из казны проживание девочки. Как только появится место, Афена тоже разместится в гостинице. Боюсь, расследование кириоса и восстановление дома Гасперов затянется надолго.

— Так вы уже видели Брану?

— Конечно, видел. Она помогала нам отбивать город, — взгляд Йешу смягчился, — и уверен, что прямо сейчас твоя сестра ждёт тебя на улице, чтобы отсыпать тебе увесистую порцию взбучки. Афену и Кристобаля тоже должны были отпустить с допроса.

Он оказался прав.

Как только я вышел из здания на крыльцо, то увидел, что у нижней ступени меня поджидают трое.

Кристобаль тут же махнул мне рукой и широко улыбнулся. Он выглядел вполне здоровым: только пара пластырей на лбу и перебинтованный локоть.

Афена тоже была в порядке, через прорези в штанине виднелись бинты на бедре. Сама же девушка разглядывала моего двухметрового морфи, как заворожённая, а вот Брана, кажется, его даже не заметила.

Она сощурилась, как тюремный надсмотрщик, и сжала кулаки, уставившись только на меня одного.

— Стоило мне отверну-у-уться, как вы натворили де-е-е-л!!! — напустилась Брана, как только я подошёл. — Ну сколько можно, Тайдер⁈ Ну неужели нельзя было спокойно посидеть в углу? Тихо-мирно, как нормальные люди⁈ Когда-нибудь вы доведёте меня до…

— Да ладно тебе! — перебил её Кристобаль и крепко меня обнял. — Все живы-здоровы, чего ещё надо? Нас допросили и выпустили, а врачеватель Луин сказал, что всё в порядке. Мы чисты перед республикой и кармой! Ну украл Тайдер немного хлама со свалки Хартога, ну и что? Зато у нас пополнение!

Он зло и угрожающе посмотрел на Мозарта.

— У нас есть целый бог, которым можно помыкать. И начну я прямо сегодня.

Он протянул руку моему морфи.

— Меня зовут Кристобаль ЛасГален, я не маг, зато отлично жарю батат, являюсь чемпионом игрового клана Гипериос по Одинай-играм и профессионально порчу жизнь своей сестре, а чего добился ты?

Морфи посмотрел на меня, взглядом прося разрешения поздороваться.

Я кивнул: «Можно», и Мозарт тут же пожал протянутую ладонь, очень крепко пожал — так крепко, что Крис со стоном выдохнул: «У-у-у-у-ух-х-х-о-о-о…».

— Мозарт, — представился морфи серьёзно, — бог Гор. Я съел водяного бога Октэя, всех его идолов и всех слуг. Съел восемьдесят тысяч сто сорок пять человеческих душ, но двести двадцать зим назад сбился со счёта и теперь не считаю.

Кристобаль скрипнул зубами, отдёрнул руку и отступил на пару шагов, всё так же с ненавистью косясь на бога.

Ну а я с удивлением отметил, что Мозарт всё меньше походит на ожившую восковую куклу: он здоровается и любопытничает, удивляется, не доверяет, защищается и даже понимает иронию.

Хотя это и настораживало.

Мало ли, какой финт он выкинет в следующую минуту. Связался же я с ним на свою голову. С другой стороны, если бы не Мозарт, я бы вообще не выжил, как и Афена с Крисом. А может, и весь город.

— А ты не заметил, что на нас смотрят? — шёпотом спросила Афена, ткнув меня локтем в бок. — Вообще-то, морфи не расхаживают вместе с хозяином по улицам. После боя их сдают в спецотсек для хранения морфи, а твой бог за тобой ходит, как хвост, и привлекает внимание.

На нас действительно глазели все вокруг.

На улице перед зданием отделения Гильдии собралась толпа, люди разглядывали Мозарта, но вряд ли ещё знали, что это не просто морфи, а бог, заключённый в морфи.

Кстати, Брана наконец соизволила хоть как-то на него среагировать. Правда, ни восхищения, ни страха, ни удивления она не выказала. Брана скептически оглядела его с ног до головы и сказала лишь:

— Только не говори, что он будет жить с нами.

— Ладно, не скажу, — пробормотал я, почесав в затылке.

— Хуже того, что с нами будет жить Афена Гаспер, — покачал головой Кристобаль. — Она разрушила свой дом и теперь примется за наш. Это не шутки. Я ведь уже говорил, что вокруг неё всё рушится, да?

Афена только поморщилась.

— А Князь Тьмы тоже будет жить у нас? — спросила Брана: её, как всегда, волновали бытовые вопросы. — Прости, но мне нечем его кормить. И я не выношу твоего жуткого кота.

— Его никто не выносит. — Афена виновато глянула на Брану. — Но, кроме Князя Тьмы, у вас будут жить ещё тридцать три плотоядных скворца…

* * *

Чтобы уйти от любопытных глаз, мы спешным шагом отправились к дому ЛасГаленов.

Он находился на краю города, недалеко от северных ворот, так что пришлось идти почти через весь город. На трамвае мы не поехали, потому что Мозарт бы не влез в вагон, да и не хотелось распугать пассажиров.

И всё это время, пока мы шли, нас сопровождали взгляды.

Кто-то убирался подальше с нашей дороги, а кто-то, наоборот, подходил ближе, чтобы разглядеть странного полуголого морфи, собранного из кусков, да ещё и прогуливающегося по улицам рядом с людьми вместо того, чтобы стоять в спецотсеке на хранении.

Мозарту же было плевать на любопытство, он ни на кого не обращал внимания и вёл себя послушно, но ко мне всё равно не решались подойти ближе, чем на пару метров.

Порой издалека кричали дети, показывали пальцем:

— Смотри! Морфи! Голый морфи гуляет!

— Голый морфи! Го-о-о-лый! Го-о-о-олый!..

В итоге первой не выдержала Брана.

— Слушай, Тайдер, надо бы найти твоему богу хоть какую-то одежду. Не разгуливать же ему по городу голышом. Я ненавижу твоего бога, как и всех других богов на свете… и вообще не испытываю восторгов по поводу него, но раз уж придётся его терпеть по приказу Гильдии, то хотя бы оденем его!

Она пообещала пошарить в чулане, поискать Мозарту обноски.

Когда мы преодолели очередной квартал и наконец вышли на улицу, где находился дом ЛасГаленов, позади нас собралась целая толпа детей. Они смеялись, бегали вокруг Мозарта и пытались его потрогать, но никто из них так и не решился это сделать.

— Ну всё! Валите отсюда, малышня! — не выдержал Кристобаль. — Валите-валите! А то морфи вас всех стрелами прибьёт! Сейчас прикажу ему, и он…

Внезапно Мозарт встал, как вкопанный, склонился над Кристобалем и взял того за грудки.

— Мозарт не подчиняется не-магу, который отлично жарит батат, является чемпионом игрового клана Гипериос по Одинай-играм и профессионально портит жизнь своей сестре. Мозарт подчиняется только этому коллекционеру и больше никому.

Его волосатый палец указал на меня.

Крис разом побледнел.

— Эй, отпусти меня! Совсем охренел, говнюк!

Дети засмеялись, а Крис насупился, явно обидевшись на обнаглевшего морфи.

— Мозарт, отпусти его, — приказал я ему. — Это свой.

— Свой? — эхом повторил за мной морфи.

— Свой-свой! — закивал Крис. — Это значит, что мы с тобой в одной команде, понял? Играем на одной стороне. Мы из одного игрового клана, ясно? Хоть я тебя и ненавижу, потому что ты бог, а боги — ублюдки! Все до единого! И ты тоже ублюдок, понял?

Мозарт выслушал его речь, даже глазом не моргнув.

— Ты тоже ублюдок, — кивнул он, согласившись и повторяя за Крисом.

Его пальцы отпустили футболку Криса, он выпрямился и глянул на меня, а потом внезапно показал на Брану.

— А это — свой?

— Да, она тоже свой, — подтвердил я.

— И это — свой? — Мозарт ткнул пальцем в сторону Афены.

Насчёт неё у меня были некоторые сомнения, всё из-за Богини Смерти, поэтому я замялся с ответом, но меня спасли дети. Один из них всё же осмелился потрогать морфи, дотянувшись до его голого бедра.

А потом мелкота с визгом шарахнулась в стороны, хотя Мозарт лишь повернулся и пошевелил рукой с луком.

— Всё! Уходим с улицы, пока чего не случилось! — Брана поспешила всех увести к дому.

Оставшийся путь Крис недовольно хмурился, косясь на Мозарта, а вот Афена шла молча и порой смотрела на меня, будто никак не могла поверить, что настоящий бог подчинился мне, такому бестолковому и бессильному коллекционеру.

* * *

Дом ЛасГаленов был выложен из серого кирпича, а не из голубого, как у Гасперов, хотя обстановка в нём была примерно такая же.

Тесная гостиная со столом, диваном, шкафом, телевизором, стальными дверями, засовом и ставнями на окнах. Имелось ещё несколько комнат. Одна принадлежала Бране, ещё одна — мне и Крису.

Афену же разместили в бывшей комнате родителей.

Насчёт своего любимого кота она почему-то не волновалась. Оказалось, всё просто. Князь Тьмы неожиданно появился возле ног девушки и сразу же устроился на спинке кресла. Он сам нашёл хозяйку и последовал за ней по пятам через весь город, никто даже не заметил.

Со скворцами вышло сложнее.

— Птиц мне придётся искать с помощью дара дисгения, — сказала Афена, погладив котяру по спине. — Сделаю это перед сном, уже в кровати, чтобы никого не смущать и не лишаться сознания на глазах у всех.

— Ты главное наш дом не развали, — усмехнулся Кристобаль. — Уверен, ты и без сознания легко это устроишь.

— Достал уже! — огрызнулась Афена и так шумно выдохнула от негодования, что картина с натюрмортом, висящая на стене в гостиной внезапно покосилась на бок прямо на гвозде.

Если бы я не успел её ухватить, то она бы упала.

— Ну вот. — Крис закатил глаза. — Уже начинается.

Чтобы унять братца, Брана сразу же распределила домашние обязанности. Крису досталась задача пожарить батат на ужин, а Афене — открыть ставни на окнах. Ну а меня сестра первого попросила помыться и переодеться: я был измазан в зелёной слизи грувима, вонял аммиаком, да и одежда на мне была порвана.

— Неприлично появляться в таком виде перед врачевателем Луином! — сказала Брана. — Я планирую пригласить его на ужин, и мы все должны выглядеть прилично!

Сплавив меня в ванную, она пошла в чулан, искать обноски для Мозарта. А вот сам морфи остался на кухне, встав у двери, как истукан, чем сильно разозлил Криса.

— Вали отсюда! Не стой у меня за спиной, когда я готовлю батат! Это опасно для жизни!

Мозарт даже не сдвинулся с места.

Зато я, наконец оставшись один, мог спокойно привести мысли в порядок, хотя бы немного. Пока набиралась вода в небольшую стальную ванную, больше похожую на овальный таз, прибитый к полу, я первым делом посмотрел на себя в зеркало, чтобы понять, как выгляжу.

Естественно, что выглядел я совсем не так как раньше.

Вместо круглолицего блондина на меня смотрел совсем другой человек. Худое вытянутое лицо, хмурый взгляд, широкие брови, прямой нос, зелёные глаза и чёрные, как вороново крыло, волосы.

Странно, что Крис был светловолосым невысоким крепышом, Брана — высокой и русоволосой, а вот я сильно отличался от них внешне: поджарый и крепкий, довольно высокого роста брюнет.

И сейчас моя персона привлекла к себе слишком много внимания.

Я, конечно, понимал, почему меня оставили в Гипериосе, а не потащили в Земли Заката, прямиком к руководству Гильдии. Они решили оставить меня под присмотром, но не рисковать, если я выйду из-под контроля. В то же время они давали мне шанс развиться, если всё пойдёт хорошо. И в то же время делали меня отличной приманкой для Артазара — врага государства, который не даёт им покоя.

Убили всех зайцев сразу.

Пока для меня этот расклад был приемлемым.

Я провёл пятернёй по волосам, отвернулся от зеркала и прошептал:

— Ну вот и настало время обсудить наши дела, Годф. Надо решить, что мы друг другу должны, и как нам тут вообще выжить. Но сначала ты сообщишь, о чём забыл мне сказать.

По моему телу пронеслись волны тревоги, только она была не моей, а Гофдреда.

Он помолчал несколько секунд и наконец соизволил ответить:

— Ты главное присядь, пока я буду говорить… а то мало ли чего. У меня есть три новости. Две плохих, и одна — ещё хуже. С какой начинать?..

Эпизод 12. Плохие новости

Вместо того, чтобы присесть, я замер посреди ванной комнаты.

— Говори, Годф, иначе я обеспечу тебе самое паршивое существование, даже не представляешь насколько паршивое.

— Да ты мне его уже обеспечил, криворукий! — пробурчал Годфред. — Додумался бога Гор к рукам прибрать, ты чем думал вообще? Представляешь, что сейчас начнётся вокруг тебя? А нам лишнее внимание совсем не нужно!..

— Годф, не плачься, а говори, что хотел, — злобно прошептал я, сжимая кулак. — Ну! Иначе никакого партнерства у нас с тобой не выйдет.

— Ладно-ладно. Только ты присядь всё же, а то хлопнешься в обморок.

Услышав скрип моих зубов, он сразу продолжил:

— Итак, у меня для тебя три новости, как я уже говорил: две плохие и одна ещё хуже. С какой начать?

— Которая хуже, — процедил я.

— Нет, ну такой момент испортил! Я ведь самую плохую новость на десерт оставлял!

По телу снова пронеслись волны тревоги. Теперь уже моей. Мне всё больше не нравилось, что скрывает Годфред, и я интуитивно чувствовал, что присесть, и правда, не помешает.

— Говори, не бойся, — уже спокойнее произнёс я и усадил зад в мокрых брюках на край ванны с водой (больше всё равно было некуда).

— Никто тебя тут не боится! Не обольщайся! — возмутился Годфред. — Ну да ладно, расскажу тебе всё, как есть. Итак, новость первая, средней паршивости. Твоё бывшее тело вернуть не удастся, оно умерло. Вот прям совсем умерло. Теперь тебе придётся жить в этом теле погибшего мага. Ну в смысле, погибшего до того, как мы в него вселились. От укуса охранного идола этот пацан скончался, потому что идол был ядовитый, но мы успели привязать к телу Тайдера ЛасГалена твою душу вместе с моей сущностью.

Я потёр лоб.

Ощущение было странным, но не настолько паршивым, как ожидал Годфред.

На самом деле я не питал особых надежд вернуться в свою прошлую жизнь, да и не очень-то уже хотел. Ну что там у меня было? Ничего. Только боль и одиночество. Зато здесь есть настоящая семья, хоть и не родная. Брат и сестра. У меня есть даже Мозарт.

— И я, — напомнил Годфред. — Я ведь тоже есть, не забывай. И я лучше всех остальных…

— Давай вторую новость, — нахмурился я, догадываясь, что дальше всё будет только хуже.

— Итак, новость вторая, повышенной паршивости. Твоя магия действительно мутирует, только не из-за кармы, а из-за меня. И это не лечится никакими экзорцистами…

— Что-о-о?.. — Я вскочил на ноги. — Не лечится⁈

— Ну вот, — самодовольно хмыкнул Годфред. — Новости должны вызывать ужас. Так работают все средства массовой информации, или как они у вас называются?

— Почему оно не лечится? — выдавил я, схватившись за потный лоб.

— Не лечится, и всё тут. Смирись. Ты мутируешь. Твоя магия и твоё тело — они начали меняться, как только мы вселились в новое тело. И это из-за меня. Мне даже пришлось обмануть того экзорциста и изобразить карму, но на самом деле это не она, — на удивление терпеливо начал пояснять Годфред. — Моя божественная сущность меняет тебя, и если я не покину твоё тело, то ты превратишься в жуткого на вид парня. За твой разум я тоже не ручаюсь. Возможно, ты сбрендишь от могущества, как Артазар Утренняя Звезда, про которого тебе рассказывали.

Я снова опустил зад на край ванны.

— И что надо сделать, чтобы от тебя избавиться?

— Знаешь ли, я от тебя хочу избавиться не меньше, криворукий! Только этого просто так не сделаешь. Мы оба должны стать сильными. Сначала ты должен воплотить меня, чтобы хоть как-то отделить от своего тела. Можешь воплотить в морфи. Ну а потом мне нужен класс Звездного бога семи талантов, а тебе — минимум седьмой ярус мастерства. Только тогда мы полностью разъединимся. А ярусов мастерства всего девять, так что это будет тяжело. Многие маги всю жизнь не могут даже до шестого яруса подняться. Но я помогу тебе возвыситься, тут не сомневайся.

— Вот с-с-с-х-х-х… — Не знаю, что я хотел сказать: то ли сматериться, то ли ещё чего, но у меня не нашлось слов.

— Нам обоим придётся поднапрячься, — зачем-то добавил Годфред, хотя и без него было понятно, что поднапрячься придётся до поседения.

— Значит, мне нужен седьмой ярус мастерства, — прошептал я, потирая лоб. — И нужно гражданство, чтобы создать себе ещё одного морфи.

— Ну хоть какой-то шанс, — добавил Годфред. — Это лучше, чем ни одного шанса, правда?

— А третья новость какая? — Я не стал вставать с края ванны, чтобы не упасть от последней новости.

— Да ты кремень, парень! — Годфред сделал вескую паузу. — Итак, третья новость, высокой паршивости.

Я зачем-то зажмурился.

— Отгадай, где мы? — спросил он.

Я приоткрыл один глаз, потом — второй.

— В городе Гипериос.

— Бери выше.

— В Республике… как там её… Эксагор.

— Выше!

— Ну… в каком-то другом мире.

— Нет!

— В параллельной вселенной.

— Не-е-е-т!

— В другом измерении, на другой планете…

— Нет!

— Иди нахрен, Годф!

— Нет! — обрубил Годфред. — Ты не туда думаешь, дурило! Мы находимся в том же самом мире, в котором ты жил до этого. Кстати, не так далеко от того места, где ты склеил ласты. Ты свой мир даже не покидал! Ты просто переместился в очень-очень-очень-очень-о-о-о-очень далёкое будущее!

Ноги меня всё-таки не удержали, и я плюхнулся прямо в ванну с водой, сполз туда задницей и так остался сидеть.

— Но это же… — еле выдавил я. — Будущее… оно же не такое должно быть… а где космические корабли… где великие цивилизации… где технологии…

Годфред усмехнулся.

— Была такая цивилизация. Её называют Одинай. Так вот ты — как раз её представитель, из зачатка той цивилизации. Она развилась до невероятных высот, а потом погибла, и на её руинах сейчас выживают люди новой цивилизации. Начинают с самого начала, с самых истоков.

Я снова зажмурился.

— Это будущее?… Я в будущем?..

— Мне кажется, ты слишком быстро мутируешь и тупеешь. Я же тебе уже сказал, что это будущее. Или ты мне не веришь?

— Как тебе можно верить, когда ты постоянно врёшь!

— Я не вру, а недоговариваю. Это разные вещи. Я вообще врать не умею. Я же бог. Мозарт не даст мне соврать, что врать мы не умеем.

— Но это будущее больше похоже на прошлое, — пробормотал я. — Ты видел какие тут телевизоры?

— Мне всё равно, какие тут телевизоры, криворукий! Мне главное, что тут есть боги, и они могущественны!..

Он вдруг осёкся.

Всё с ним стало ясно. Он переместился сюда, чтобы воплотиться богом, когда они уже обрели власть и силу, а не просто прозябают в каком-то Альманахе Богов, в далёком прошлом. Хотя, думаю, дело было не только в этом.

— А почему погибла цивилизация Одинай? — спросил я.

— А я откуда знаю? Я переместился сюда вместе с тобой. Лучше спроси у Мозарта, он всё это время жил и видел гибель Одинай. Только вряд ли бог хоть что-то расскажет человеку, не особо надейся. Мозарт подчиняется тебе только потому, что побывал в твоём накопителе, но будь его воля, он бы тебя сожрал, не поперхнулся бы…

В дверь вдруг постучали.

— Тайдер! Ты скоро? — Это был голос Браны. — Я нашла для Мозарта одежду, и он выглядит теперь намного приличнее, чем раньше! И быстрей освобождай ванную, остальным тоже надо привести себя в порядок! Врачеватель Луин придёт уже через два часа!

— Скорой выйду! — крикнул я, стараясь сделать голос бодрым, но шок от паршивых новостей всё ещё не прошёл.

Где-то через минуту я всё-таки встал на ноги прямо в ванной и начал стягивать с себя мокрые брюки, затем выжал их, как мог, и бросил на пол. Что бы ни случилось, надо сохранять холодный рассудок.

Потом дотянулся до куска мыла — оно единственное лежало на стальной раковине — и быстро намылил волосы… свои новые чёрные волосы, к которым ещё предстояло привыкнуть.

— И это всё? — возмутился Годфред. — Это вся твоя реакция? Я тебе такие новости сообщил… одна паршивей другой… а ты башку мылишь. Нормальный вообще? Может ты уже сбрендил, как Артазар Утренняя Звезда?..

— У меня вопрос, — перебил я его, продолжая мылить голову. — Что насчёт Богини Смерти?

Годфред среагировал так, что моё тело парализовало. Пальцы замерли, и кусок мыла выскользнул из ладони, булькнувшись в воду.

— Предупреждать надо, дурень! Зачем так сразу-то?..

— Ты ведь в будущее не просто так переместился, да? Ты от неё сбегал? От Богини Смерти?

— Ты можешь не повторять её имя? А то мне как-то не по себе. Представь, что тебя преследует твоя бывшая, потому что хочет убить. Ты сильно обрадуешься?

— Значит, Богиня Смерти — твоя бывшая?

Я спросил это на полном серьёзе, но Годфред разозлился.

— Думай, что несёшь, балбес!!!

Моё тело внезапно подскользнулось и плюхнулось в ванну. Я так сильно приложился задом о стальное дно, что всё-таки сматерился, да так, что едва себя остановил, чтобы не заорать от злости во всю глотку.

Когда экзо-бог вмешивался в управление моим телом, получалось ещё хуже — я становился неуклюжим, меня будто перекашивало параличом.

— Больше так не делай! — процедил я. — Если я сверну себе шею, то и ты сдохнешь. Так что насчёт Богини Смерти? Почему она хочет тебя убить?

— Не твоё дело. — Годфред вдруг замолчал.

Он молчал до тех пор, пока я не помылся, не вылез из ванной и не взял полотенце.

И вот в голове снова прозвучал его голос:

— Та девчонка, которая сейчас сидит в соседней комнате… это была она. Это она умертвила твоё прошлое тело. И она называла себя Богиней Смерти. Это точно она. Она.

Годфред всё повторял «Она, она».

Мой экзо-бог, и правда, её боялся.

— Ты шутишь, да? — Вот в это я не поверил. — Если мы переместились в будущее, то как она тут оказалась? Она тысячу раз должна была уже состариться и умереть.

— Не знаю, как она тут оказалась, но это она, — серьёзно ответил Годфред. — Только вот насчёт того, носит она в себе Богиню Смерти или нет, я не могу сказать ничего. При ней мне приходится сразу скрываться, поэтому выяснить всё про эту Афену Гаспер ты должен сам, иначе нам хана. Причём обоим сразу. И чем раньше ты узнаешь про эту девчонку всё, что нужно, тем лучше. Если она больше не носит в себе Богиню Смерти, то и хрен с ней, а вот если носит, то… плохо… очень плохо. Я совсем не ожидал, что она тоже тут, но нам придётся от неё избавиться, если она случайно увидит меня в твоём теле.

Волнение Годфреда передалось и мне.

Связываться с Афеной мне не особо хотелось, она странная, и это ещё слабо сказано. Вокруг неё ведь действительно всё рушится, тут Кристобаль нисколько не ошибся.

На то, чтобы вытереться и накинуть на себя потасканный и застиранный халат, у меня ушло ещё несколько минут, но прежде чем выйти из ванной, я спросил Годфреда ещё кое о чём.

— Ты сможешь сделать так, чтобы врачеватель Луин подумал, что избавил меня от кармы на мутацию магии? Нам ведь нужно, чтобы тебя не засекли экзорцисты, а, говорят, он хороший экзорцист.

— Я могу обманывать экзорцистов, но только если ты будешь поддерживать во мне энергию. Меня надо кормить, если ты не понял. А я, повторюсь, большой гурман.

— На ужин как раз будет жареный батат.

— Я не ем батат, дурило! — психанул Годфред.

— Дурило — это ты, Годф. Даже Мозарт понимает шутки лучше тебя. Я уже догадался, что для силы тебе нужны души. Тогда ты прямо сейчас можешь подкрепиться. Душа грувима сойдёт?

Я вытянул правую руку с перстнем и провернул на нём маленький череп. Когда тот раззявил челюсти, и показалась белая жемчужина, Годфред среагировал. На этот раз по моему телу пронеслась волна нетерпения и какой-то странной жадности, будто я внезапно захотел есть. И не просто есть, а жрать!

— Дай мне душо-о-онку… — застонал Годфред. — Да-а-ай скорее, кривору-у-укий…

Я нажал пальцем на жемчужину, не давая ей раскрыться.

— Если назовёшь меня криворуким ещё раз, никакой душонки не получишь.

— А «дурило» можно говорить?

— И «дурило» нельзя.

— И «балбес»? И «затупок»? И «сволочь, говнюк, сукин сын, подонок»? А «индивид, не имеющий здравого рассудка с самого рождения» — так хотя бы можно?

— Нет, нельзя. Теперь ты будешь называть меня «коллекционер». Или «хозяин». Или «дружище».

— Да я лучше удавлюсь, чем назову тебя «хозяин» или «дружище», сраный шантажист!

— И «сраный шантажист» тоже нельзя.

Я отчётливо ощутил, как Годфред меня ненавидит, но в то же время очень хочет получить душу из моего накопителя.

— Ладно, коллекционер. Договорились. Давай душонку сюда, а то она прокиснет же…

Я убрал палец с жемчужины на перстне, и накопитель раскрылся, выпуская захваченную душу грувима.

— О-о, наконец-то! — с жадностью произнёс… я.

Это сказал я сам!

А потом ещё и открыл рот во всю ширь! И вдохнул воздух, заглатывая белое облако души, вырвавшееся из накопителя!

Я сожрал душу!..

Сделав жадный глоток, я закрыл рот и ощутил, как внутри меня всё наливается силой, как энергия наполняет каждую клетку моего тела. Какова душа на вкус, я так и не понял — она была неощутимой…

— Вот теперь стало хорошо-о-о-о-о-о! Дай обниму-у-у-у! — протянул довольный Годфред, ну а я всё ещё стоял в шоке от того, что случилось.

Я только что сожрал душу, как кит заглатывает стаю планктона! И что, мне теперь каждый раз так своего экзо-бога кормить?..

— Ну да, именно так, — сразу подтвердил Годфред. — Мы с тобой одно целое. Ты видишь моими глазами, а я вижу твоими. Ты чувствуешь всё, что чувствую я, и наоборот. Ты ешь еду, и я тоже ощущаю вкус. Ты заглатываешь душу, а я получаю энергию. Нормально всё. Чем ты недоволен, кривору… э-э… коллекционер?

Я зачем-то снова посмотрел на себя в зеркало.

И вот этот худой взъерошенный пацан только что сожрал настоящую душу живого существа. Меня почему-то затошнило. Я ощутил себя каннибалом.

— Мне б твои моральные дилеммы, дури… э-э… коллекционер, — снова влез Годфред.

Я перевёл дыхание, справляясь с тошнотой, и пригладил мокрые волосы ладонью.

— Ладно, это я могу потерпеть, пока ты от меня не отвалишь, — тихо сказал я. — Теперь мы с тобой хотя бы договорились, что делаем дальше и что мы друг другу должны. Я кормлю тебя душами,воплощаю и поднимаю до класса Звёздного бога семи талантов, а ты меня — до седьмого яруса мастерства. Тренируемся вместе, ты мне помогаешь во всём и скрываешься от всех. Потом мы разъединяемся, и живём сами по себе.

— И не забудь про Афену Гаспер, — напомнил Годфред. — Ты должен всё про неё выяснить. Что-то с этой девчонкой не так.

При мысли об Афене меня пробрал морозец, но Годфред был прав: если она носит в себе Богиню Смерти, то ничем хорошим это не закончится.

Уже около двери я задал экзо-богу ещё один вопрос:

— А почему именно я?

— Ты о чём? — Годфред прикинулся, что не понял.

— Почему во время ритуала Альманаха Богов ты выбрал меня? Почему откликнулся на мой призыв? Мог бы проигнорировать.

— Мне приспичило, вот и всё. Не ищи тут большого смысла. Ты мне не нравишься, я тебе тоже. Так избавимся друг от друга, чувак… А кстати, чуваком тебя можно называть?

— Нет.

— Ну нормальное же слово…

— Нет, нельзя.

Как только я вышел из ванной, то сразу же столкнулся с Мозартом. Он ждал меня у двери, но сейчас выглядел совсем иначе.

Брана, и правда, постаралась подыскать для моего морфи приличную одежду, какую уж смогла найти. Теперь вместо набедренной повязки из старой простыни Мозарт носил синие брюки, немного ему коротковатые, но вполне приличные, без дыр и заплаток. Мускулистый торс морфи теперь скрывала широкая вязаная накидка с орнаментом и бахромой, очень похожая на пончо, а на ноги Мозарт надел резиновые шлёпанцы, которые, правда, грозили лопнуть от натуги.

Вид несуразный, но всё же лучше, чем было.

Мозарт смотрел на меня и будто ждал, что я оценю.

— А неплохо ты прибарахлился, — улыбнулся я. — Но с первой зарплаты мы купим тебе другие шмотки. Ты всё-таки бог.

— Мозарт, бог Гор, — охотно подтвердил морфи.

Мы посмотрели друг на друга, и я сразу решил обозначить Мозарту его задачу.

— Хочешь пойти со мной в школу Гильдии?

Тот моргнул и ничего не ответил.

Он не ждал от меня вопросов на тему «чего он хочет». Мозарт ждал приказа, поэтому пришлось поменять вопрос на утверждение.

— Завтра я подам заявку на вступление в Гильдию, а потом ты пойдёшь со мной обучаться в ученический класс коллекционеров. Бог Гор пойдёт в школу.

Морфи пригладил на себе пончо (оно ему явно нравилось), затем наклонился, нависнув надо мной глыбой, посмотрел в глаза и ответил чётко:

— Мозарт сделает.

И тут за его спиной появилась Афена.

— Тайдер, ты опять собираешься подавать заявку в Гильдию? С чего ты взял, что тебя возьмут, да ещё вместе с Мозартом?

— Посмотрим. — Я не стал вдаваться в подробности того, что это требование самой Гильдии, зато глядя на Афену, сразу вспомнил разговор с Годфредом.

Надо выяснить, что это за девчонка и чем она дышит.

— А ты сама в Гильдию не планируешь заявку подавать?

Девушка вскинула брови.

— Я уже подала заявку, но не в Гильдию, а в региональное отделение Ордена Тайн, в спецкласс госпожи Майдере. У неё есть группа дисгениев, которые сражаются вместе с воинами Гильдии. Есть даже специальная группа боевых животных, которыми они управляют. Сами дисгении остаются в городе, в капсулах, а их сознание в это время находится в тех животных. Я бы хотела управлять кем-то летающим, например…

—…навозной мухой! — неожиданно встрял Крис и загоготал на весь коридор.

— Ты меня достал, придурок! Не буду я есть твой паршивый батат! — рявкнула Афена, развернулась и скрылась в комнате, которую ей выделили.

За ней так громко хлопнула дверь, что вздрогнули все, даже Мозарт. Вздрогнула и посуда в шкафу на кухне. Вздрогнула черепица на крыше. Ну а картина, что висела в гостиной, всё-таки слетела с гвоздя и с грохотом рухнула на пол. Это не считая трещины, что появилась на стене в коридоре.

— Она нам точно дом разнесёт, — вздохнул Крис и отправился на кухню.

Оттуда уже доносились манящие запахи жареной картошки и лука, ну или чего-то такого.

Я отправил Мозарта на кухню, а сам поспешил в нашу мальчишескую комнату, чтобы переодеться, но когда вошёл, то замер на месте.

На полу, прямо посреди комнаты, весь в листьях и песке, стоял мой термо-рюкзак, который я оставил на острове в кустах…

Эпизод 13. Жмот

Глядя на свой рюкзак из-под пиццы, я никак не мог понять, кто его сюда притащил.

Брана? Но когда бы она успела?

Крис? Но его бы не выпустили из города, на него ведь наложили ограничение свободы, как и на меня. Тогда кто?

Кириос Кэйнич или его помощники пошарили по острову и нашли рюкзак?.. Тогда где они сами и почему не задают вопросы?

Неожиданно рюкзак шевельнулся. Меня тут же прошиб пот: что за хрень тут происходит? Я сделал пару шагов к рюкзаку и прислушался. Внутри что-то зашуршало и еле слышно захрустело. Сделав ещё шаг, я потянулся к крышке с липучками.

Рюкзак опять шевельнулся, а потом замер. Все звуки разом стихли.

Наверняка, нормальный человек должен был проверить подозрительный предмет магией, позвать старших, сдать рюкзак в Гильдию или куда-нибудь ещё, но я аккуратно взялся за край крышки и медленно начал отстёгивать липучки.

Они издали характерный звук рвущейся ткани, а я напрягся, ожидая, что из рюкзака на меня кинется затаившийся бог, или сгусток энергии, или охранный идол и опять цапнет за ногу — да всё, что угодно.

Но когда я медленно откинул крышку вбок, то увидел что-то пушистое и поджаро-коричневое размером чуть больше кошки. Существо замерло внутри рюкзака, наивно считая, что если оно не шевелится, то оно «в домике», и его никто не видит.

— Эй, — шепнул я, но лучше б вообще молчал.

Существо заверещало и рвануло от меня наутёк, повалив рюкзак набок и заодно прихватив с собой недоеденную пиццу в охапку. Мелькнули чёрные круглые уши и длинный полосатый хвост.

Оно спряталось под кроватью, правда, по дороге потеряло один кусок пиццы, и тот остался лежать на полу.

— Эй… ты как сюда попал? — Я наклонился и заглянул под кровать.

Из темноты не мигая на меня смотрели два блестящих чёрных глаза. Существо отдалённо напоминало енота или опоссума. На морду — ну просто милаха, но что-то подсказывало мне, что расслабляться не стоит.

Он держал в охапку всю пиццу, что успел с собой забрать, но его жадный взгляд то и дело возвращался к потерянному кусочку, совсем небольшому, чтобы по нему страдать. Только не для этого зверька. Он смотрел то на меня, то на часть оброненной добычи, а его круглый нос беспрестанно шевелился, принюхиваясь к запахам.

И вот опоссум не выдержал.

Маленькая хваткая лапа, похожая на человеческую в пять пальцев, медленно потянулась к кусочку. При этом существо не сводило с меня глаз и, кажется, изображало всё более умильное выражение морды: такое невинное, такое бескорыстное.

Но лапа продолжала тянуться, куда ей надо.

Пушистая морда тем временем всё больше расплывалась в улыбке, глаза расширялись и блестели всё ярче, усы топорщились двумя веерами, ну а зверёк уже почти дотянулся до добычи.

Ещё немного… ещё… ещё чуть-чуть…

Маленькие когтистые пальцы обхватили кусок пиццы за край и медленно потянули к себе, но я не дал зверьку стащить еду, а взялся за другой край кусочка и придержал.

— Ну и откуда ты тут взялся? Кто тебя принёс?

Милая звериная морда зверька стала ещё более милой и невинной.

Он потащил кусок настойчивее, откровенно его тыря, но я потянул его обратно. Пальцы опоссума обхватили добычу сильнее, а глаза расширились чуть ли не на половину морды. Казалось, потеря станет для него чем-то страшным, если он не заграбастает добычу целиком — всю, что лежала в рюкзаке, до самой последней крошки.

— Ж-ж-ж-м-м-т-т-т-т-т… — выдал опоссум с интонацией, будто возмущался.

И снова потянул кусок на себя. При этом другие куски пиццы он не забывал крепко держать в охапке.

Мы смотрели друг на друга, тянули кусок в обе стороны и будто соревновались, у кого больше наглости.

— Ж-ж-ж-м-м-м-т-т-т-т-т-т-т! — громче проверещал опоссум, но мне показалось, будто он заорал мне: «Ж-ж-м-о-от-т!».

— Это не аргумент, — прищурился я, не сводя с него глаз.

И тогда он представил мне свой аргумент.

Отпустил кусок, рывком развернулся задом ко мне и поднял хвост, как скунс.

— Э-эй!! — Я невольно отпрянул назад.

Ну а опоссум снова развернулся, схватил кусок и рванул в сторону окна вместе со всей своей добычей. Как он собирался выскочить на улицу, неизвестно, ведь окно было плотно закрыто.

Я кинулся за зверьком.

На пиццу мне было наплевать — есть я её не собирался, — а вот выяснить, откуда этот прожорливый пакостник появился здесь вместе с моим рюкзаком, очень хотелось.

— Ж-ж-ж-м-м-м-т-т-т-т-т-т-т! — опять проверещал опоссум.

Он хоть и показал чудеса ловкости, но и я был не промах. Наклонился и резко дёрнул за край ковровой дорожки, которая покрывала пол, а потом поймал зверька за полосатый хвост, длинный и тонкий, как у мартышки.

Не успел опоссум заверещать, как моя вторая рука крепко схватила его за шкирку и подняла над полом.

Зверёк тут же изобразил мгновенную и мучительную смерть. Его глаза остекленели, изо рта пошла пена, хвост повис ветошью, и даже язык вывалился из приоткрытого зубастого рта.

Опоссум — он везде опоссум.

— Давай без этого, — усмехнулся я. — Ты ведь живее всех живых.

Он вздохнул и открыл глаза.

Но даже при таком раскладе мелкий жадюга не выпустил ни кусочка из своих цепких лап. Понимая, что не вырвется, он снова расплылся в улыбке и изобразил невинность. В то же время быстро принялся запихивать добычу себе в сумку на брюхе, как у кенгуру.

Это оказался сумчатый опоссум.

Буквально за пару секунд вся пицца уместилась в его закромах на пушистом пузе.

— Кто тебя сюда притащил? — повторил я и указал пальцем на свой рюкзак. — Тебя кто-то принёс вместе с ним?

Он проследил за моим пальцем, взглянул на рюкзак и мотнул головой.

— Ты понимаешь, что я говорю?.. — оторопел я. — Понимаешь меня?

Опоссум закивал.

Наверное, надо было потерять дар речи от удивления, но вместо этого я спросил:

— Ты сможешь показать на того, кто принёс сюда эту штуку? — Мой палец снова указал на рюкзак.

Опоссум опять закивал, после чего положил маленькую лапу себе на грудь, будто гордо говоря: «Это я принёс!».

Я оторопел ещё больше.

— И как ты меня нашёл?

Он показал на свой круглый чёрный нос.

— По запаху?

В ответ зверёк снова закивал.

— А как ты в дом проник?

Опоссум показал на мою руку, что держала его за шкирку — намекал, чтобы я его отпустил, и тогда он всё мне покажет.

— Имей в виду, удрать от меня не выйдет.

Тот закатил глаза и скептически поджал губы, а затем сунул в свою сумку лапу и вытащил оттуда маленький красный камень, очень похожий на рубин, хотя я в жизни рубинов наяву не видел.

Он протянул камешек мне, будто обменивая его на свою свободу, и когда я забрал предложенную вещицу, то зверёк опять показал на мою руку.

Я опустил его на пол рядом с рюкзаком, и опоссум сразу же встал на задние лапы, прямо как человек, затем подошёл к рюкзаку ближе, поддел его за одну лямку, щёлкнул пальцами и… исчез вместе с ношей прямо у меня на глазах!

Он просто исчез в пространстве, будто его тут не было! Лишь лёгкое серое облако осталось на месте зверька.

Я глянул на камешек у себя в руке.

Не прошло и нескольких секунд, как красный рубин превратился в… какашку. Маленькую, круглую, засохшую — но даже такую, её ни с чем не перепутаешь. Этот мелкий засранец выменял свободу, жизнь, пиццу и рюкзак на чей-то помёт! Возможно, даже на свой!..

— Вот гадёныш, — поморщился я.

Ну а опоссума и след простыл.

— И что это было вообще?.. — Я выбросил подарочек от полосатого пакостника в мусорное ведро под столом и собрался в ванную, чтобы вымыть руку.

Кто б знал, что тут даже животные проворачивают аферы, да ещё какие. Только у меня оставался вопрос: какого хрена этот опоссум вообще притащил сюда рюкзак? Чтобы потом опять его забрать, только с риском для жизни? Ну и где тут логика?..

Хитрожопый зверёк будто услышал мои мысли.

Он внезапно появился вместе с рюкзаком прямо у двери, перегородив мне выход. Опоссум поставил ношу на пол, толкнул её в мою сторону, а потом опять улыбнулся, только уже иначе: как-то по-дружески, что ли.

— Ну и кто ты такой? — нахмурился я.

— Ж-ж-ж-м-м-м-т-т-т-т-т-т-т, — ответил опоссум.

— Да я понял, что ты жмот. Жмот с большой буквы Ж. Ещё проныра с большой буквы П и аферист с большой буквы А. Но от меня-то тебе что надо? Ты нашёл рюкзак на острове и притащил сюда. Ты что, вплавь до города добирался?

Он мотнул головой и жестом показал что-то вроде лодки. Мол, прятался на лодке с людьми.

— А я тебе зачем?

И снова он начал жестами мне что-то объяснять, порой сопровождая звуками «т-т-т-т-т» и «ч-ч-ч-ч-ч». Из всех его нетерпеливых размахиваний лапами я вроде бы кое-что понял:

— Ты своего хозяина потерял? Несколько лет ищешь? Просишь меня помочь?

Он ухватил цепкими пальцами подол моего халата и воодушевлённо закивал.

— Это он тебя научил язык людей понимать, да?

И опять опоссум закивал, его глаза расширились от того, что мы так быстро нашли общий язык.

— А кто он такой, твой хозяин?

Лапа опоссума указала на мой перстень с черепом. Ответ тут мог быть только один.

— Он тоже маг-коллекционер?

Снова кивки в ответ.

— А почему ты его по запаху не нашёл, как меня?

На это зверёк лишь покачал головой: мол, не смог по запаху найти.

— А имя? Как его зовут? Как-то обозначить сможешь?

И опять он покачал головой.

— А если увидишь его — узнаешь?

Опять закивав, опоссум полез в свою сумку на животе и достал оттуда уже целую горсть красных камешков, а потом протянул мне.

Я усмехнулся.

— Оставь это себе, приятель.

Он тут же взял один из них и прикусил зубами, показывая, что на этот раз камни настоящие. Затем положил их на пол у моих ног и отошёл, ожидая ответа.

Меня откровенно покупали, или давали взятку.

Если честно, ещё вчера бы я решил, что спятил, разговаривая с опоссумом на полном серьёзе, но сейчас, после всего, что со мной случилось, этот разумный зверёк вызвал у меня только любопытство.

— А почему ты просишь именно меня?

Опоссум указал на мой перстень и изобразил что-то вроде: «Ты отличаешься от других магов-коллекционеров».

Возможно, я не так его понял — со зверем всё же тяжело говорить.

— Слушай, давай так, — ответил я, потерев лоб. — У меня куча дел, поэтому специально я твоего хозяина искать не буду. Мне бы самому тут выжить для начала. Но я не против, если ты будешь меня сопровождать и искать хозяина сам. Главное — не мешайся, не воруй ничего, не проворачивай афер, не пугай людей и не доставляй мне проблем, понял? Желательно будь незаметным, как ты умеешь.

Он кивнул и придвинул горсть камней ко мне ещё ближе, а потом достал кусочек пиццы из сумки на брюхе и очень красноречиво на него посмотрел.

— Намекаешь, чтобы я тебя ещё и кормил?

Он заулыбался.

— Пиццы больше нет.

Улыбка моментально исчезла со звериной морды, он вздохнул и пожал плечами, ну а я сгрёб камни с пола.

— Если это ворованное, то…

Он упал на колени и сделал огромные правдивые глаза, безмолвно уверяя меня, что ничего не тырил, а сам нашёл.

— Если они превратятся в какашки, то я тебе их по морде размажу, понял? — добавил я строго.

Зверёк кивнул, соглашаясь и на это.

— А камни-то правда настоящие, это мута-алмазы, — внезапно заговорил в моей голове Годфред. — Этот сумчатый бандигут не соврал.

— Кто?..

— Очень редкий вид разумных магических животных — сумчатый бандигут. Они живут в пещерах, в дуплах деревьев, в норах. Ловко прячутся и никогда не общаются с людьми…

— А ты откуда знаешь?

— Бандигуты жили ещё до цивилизации Одинай. Очень древние животные.

Когда в дверь постучали, Годфред тут же смолк, а опоссум (то есть бандигут), моментально исчез. Остался лишь рюкзак из-под пиццы.

Я быстро сунул его в шкаф и открыл дверь.

— Ты чего копаешься, Тайдер? — На пороге стояла Брана. — Ужин почти готов! Скоро Луин придёт, а ты всё ещё возишься! Когда-нибудь вы доведёте меня до…

— Дай мне пять минут, — попросил я.

Опоссум Жмот — а именно так я его назвал — дождался, пока я переговорю с Браной, а потом потёр лапы, будто предвкушал ужин.

— Только попробуй испортить мне ужин, понял? — Я пригрозил ему кулаком.

Он опять закатил глаза, после чего щёлкнул пальцами и исчез.

Ровно через пять минут я уже был в гостиной, переодетый в свежую одежду — точно такую же, какая была на мне до этого, только выстиранную и выглаженную.

Брана уже сервировала стол, готовясь к приходу врачевателя. Она очень старалась выглядеть гостеприимной.

— Луин — не просто гражданин, а почётный гражданин. Такое звание просто так не дают, — сказала она мне, а потом обратилась к остальным: — Будьте предельно вежливы. Ну или хотя бы будьте похожи на нормальных людей, ладно?

Я и Кристобаль переглянулись, наверняка, подумав об одном и том же: в этом доме сейчас на нормальных людей походила только сама Брана. Ни меня, ни Афену, ни Криса, ни тем более Мозарта в нормальные люди не запишешь, но что поделать?

И вот мы наконец дождались.

Ровно в шесть вечера, минута в минуту, дверной молоток на входе постучал три раза. Брана поспешила открыть и разразилась в приветствии.

— Врачеватель Луин, моё почтение! Мы так вас ждали! Спасибо, что оказали честь нашей скромной семье. Надеюсь, вы не откажетесь от ужина?

— Не откажусь, госпожа ЛасГален, — ответили ей добродушным голосом. — Если вы, конечно, не против принять ещё и моего коллегу, господина Беласко. Он маг-экзорцист второго яруса мастерства, прибыл к нам сегодня утром по программе распределения студенческой лиги из Земель Заката.

Брана, конечно, даже глазом не моргнула, продолжая улыбаться, но вот я серьёзно напрягся, когда двое мужчин шагнули в гостиную. Вот уж принесла нелёгкая этого Бауча Беласко.

Теперь вместо одного экзорциста мне придётся разбираться с двумя…

* * *

На удивление, ужин прошёл спокойно.

Даже Афена ничего не сломала.

Врачеватель Луин, улыбчивый седой толстяк в белом костюме и обвешанный амулетами, всё время шутил и нахваливал единственное блюдо Кристобаля.

А батат правда удался на славу. По сути, это был картофель, только ярко-оранжевого цвета, но очень вкусный. Брана выудила из закромов ещё и сладкий сублимат, типа круглых конфет-ирисок, и красиво разложила на блюдце, ровно по одной для каждого.

Она не учла только одного — что в гости нагрянет ещё и бывший студент из Земель Заката, экзорцист Бауч Беласко.

Брана вообще как-то странно на него среагировала. Часто косилась на хмурого парня в амулетах и пирсинге, а тот весь вечер молчал и почти ничего не ел. Лишь его глаза за жёлтыми стёклами очков внимательно за всеми наблюдали. Он частенько поглядывал на Брану, особенно на её шрам, и она старалась поворачиваться к Беласко другой стороной лица.

Несколько раз я замечал, что Жмот появляется то в одном углу кухни, то в другом. Он принюхивался, выискивая, чем бы вкусным поживиться, а сублиматы в пакете его не привлекали. Но в доме ЛасГаленов было слишком мало вкусного, и всё это сейчас стояло на столе.

Возможно, Жмот бы и стащил что-нибудь, но тут его чуткий нос учуял появление ещё одного магического питомца — Князя Тьмы. В смысле, кота. Опоссум испарился за секунду. Котяра же вальяжно прошелся по кухне, оглядывая свои новые владения.

Около получаса гости просидели за столом ради приличия, после чего врачеватель Луин грузно поднялся, подошёл ко мне и объявил:

— Ну а теперь избавим вашего Тайдера от кармы. Не слишком-то она и страшная, как я погляжу. Не обещаю, что память вернется сразу, но карма должна исчезнуть. — Он хлопнул меня по плечу. — Кириос Кэйнич, думаю, немного преувеличил угрозу, которую ты представляешь. Я бы сказал, что ты — не угроза, а надежда.

Старик улыбнулся мне и сразу же стал серьёзным.

Его глаза изменились — зрачки уменьшились, а радужная оболочка стала белой. Толстые пальцы Луина обхватили один из амулетов, что болтались у него на груди, и зажали в кулаке.

Врачеватель безотрывно смотрел на меня, держа амулет.

Он поднял и вытянул вторую руку вперёд и сложил пальцы так, будто собрался черпать воду. В его ладони почти сразу образовался сиреневый сгусток магии. Мерцающий и плотный. Пальцы толстяка сжали сгусток плотнее, Луин шагнул ко мне и поднёс руку к моей груди.

Все, кто был за столом, замерли в ожидании…

Эпизод 14. Афена

Врачеватель приблизил руку к моей груди.

Сиреневый сгусток энергии из его ладони потянулся ко мне лёгким потоком тумана, проник через футболку и похолодил кожу. Луин отстегнул амулет от цепочки и приложил к моей груди — туда же, где сейчас мерцал сиреневый туман.

Годфред во мне молчал, но я точно знал, что он справится с магией экзорциста и не выдаст себя. Иначе он бы уже дал мне понять, что надо что-то предпринимать.

Я уверенно смотрел в белые глаза Луина, а его амулет тем временем всё плотнее прижимался к моей груди.

Внезапно врачеватель резко отдёрнул амулет, а вместе с ним из груди вырвался и сиреневый туман, только уже более тёмного цвета. Его втянуло обратно в ладонь экзорциста, а потом энергия исчезла.

Луин улыбнулся.

— Ну вот и всё. Лечение окончено, мальчик мой. Карма была совсем небольшой и несложной. Теперь я вижу, что ты чист перед республикой и законом.

Кристобаль плюхнулся обратно на стул и с облегчением выдохнул, а Брана, наоборот, вскочила.

— Спасибо! Спасибо вам, врачеватель Луин! Мы так беспокоились за Тайдера, но вы его спасли!

Она конечно сильно преувеличивала, но Луину стало приятно. Он улыбнулся шире. Как и Брана с Крисом и Афеной.

Лишь один человек не улыбался. Бауч Беласко.

Он пристально смотрел на меня и хмурился. Луин повернулся к нему и спросил:

— Ну? Что вы скажете, коллега? Чист наш пациент?

Парень поднялся, подошёл к толстяку, после чего выждал небольшую паузу и только потом ответил:

— Чист, судя по всему. Жаль, что память восстановится не сразу.

Внутренне я почувствовал, что он всё равно сомневается, хотя предъявить ему нечего.

— А покажите-ка мне своего бога, господин ЛасГален, — вдруг попросил Луин. — Такое невероятное зрелище я должен увидеть сам! Это же надежда республики! Это явление удивительное, хоть и страшное.

Мозарт сейчас находился в моей комнате, я специально сплавил его перед ужином. Морфи будто почуял, что я о нём думаю, и появился в гостиной. В коротких брюках, вязаном пончо и резиновых шлёпанцах. Вместе со своим золотым луком в руке. Правда, Луин не обратил внимания, как нелепо одет бог.

Он уставился на Мозарта в ужасе и восхищении, покачал головой и по привычке схватился за амулет (уже другой амулет, в виде красного глаза).

Мозарт глянул на меня, спрашивая разрешения поздороваться. Я кивнул.

— Мозарт, — представился морфи. — Бог Гор.

Мне нужно было показать, что он не опасен, пока я не прикажу ему быть опасным. Луин, судя по всему, пользовался уважением и авторитетом в Гипериосе, а значит, мог повлиять на мнение людей. Лишние проблемы в виде их ненависти и страха мне были не нужны.

— Мозарт не атакует, если не будет необходимости, — сказал я. — К нему нужно относиться с уважением, как и к его хозяину. Тогда всё будет в порядке.

Да, это было нахально с моей стороны, но Луин среагировал, как надо.

— Ну конечно, — кивнул мужчина. — Вряд ли кто-то посмеет не уважать Тайдера ЛасГалена. Особенно, если Гильдия посчитала тебя нашим спасением, хотя прямо об этом и не говорит. Но мы не дураки, всё понимаем. Даже наш суровый кириос Кэйнич.

Ещё несколько минут он разглядывал морфи и только потом приступил к осмотру моего укуса и раны на спине после удара о лодку. И опять экзорцист использовал очередной амулет, поводив им над ранами. Луину хватило минуты, чтобы, на место укуса перестало ныть. То же самое он проделал и с раной на спине.

— Заживёт к утру, — объявил он уверенно, после чего заспешил к ещё одному пациенту по соседству.

Вместе с ним ушёл и Беласко. Он больше не проронил ни слова, только кивнул на прощание Бране.

Как только оба экзорциста покинули дом, Брана уткнула руки в бока и с претензией глянула на Мозарта.

— И что теперь? В наш дом теперь будут приходить, как в музей, да? Чтобы посмотреть на нашего бога? А посуду мыть потом мне? Ну уж нет!

Брана быстро распределила обязанности по уборке кухни и мытью посуды. Досталось даже Мозарту.

Это было странно.

Бог помогал на кухне тем, кто ненавидит богов. Жуткая ирония.

И кстати, как-то Годфред назвал Мозарта малолетним богом, и я решил уточнить, но Годф уже прочитал мои мысли.

— Ну да, он малолетний. Его возраст — всего двести-триста тысяч лет, не больше. По людским меркам Мозарту лет семь. Можно сказать, это такой большой и жуткий ребёнок. Поздравляю, теперь ты папаша! Дай обниму!

Вот чёрт.

Я потёр лоб и взглянул на своего огромного морфи с бородой и красными дредами. Вот тебе и мальчик лет семи. Приехали.

— А тебе-то сколько? — спросил я у Годфреда.

— Не твоё дело, — веско обозначил он, но что-то подсказывало мне, что Годфред по людским меркам далеко не подросток.

Тогда сколько же ему на самом деле? Миллион?..

* * *

Этой ночью спалось мне хреново.

Можно сказать, вообще не спалось.

В голове мельтешили мысли. Я переместился в будущее… я мутирую из-за бога… мне нужно его воплотить, а значит, получить ещё одного морфи… нужно выжить… нужно получить седьмой ярус мастерства… нужно освободиться… нужно получить гражданство… нужно, чтобы от меня отстали и дали жить спокойно… нужно узнать информацию о Богине Смерти и не дать ей меня прикончить второй раз…

Подумав о ней, я сразу же вспомнил синие глаза Афены. Да уж, для кого-то смерть выглядит именно так. Красивая блондинка по прозвищу Глобус, вокруг которой всё рушится.

Сейчас она спала в соседней комнате, и я всё время вслушивался в шорохи, ожидая, что она внезапно явится, чтобы меня добить.

Крис спал на кровати у другой стены, но даже его храп не помешал мне услышать странные звуки.

Сначала я подумал, что это в коридоре. Но нет. Звуки шли из соседней комнаты, где спала Афена. Кажется, там что-то скреблось.

Я полежал около минуты, а потом тихо поднялся.

В углу нашей с Крисом комнаты всё так же стоял Мозарт и охранял меня. Он не спал и внимательно наблюдал за обстановкой.

— Будь наготове, — шепнул я ему и направился в коридор.

Мозарт кивнул и пошёл за мной, приготовив лук. Внезапно прямо передо мной, у самых ног, появился опоссум или как там его…

Жмот — я так его назвал.

Зверёк серьёзно смотрел на меня блестящими чёрными глазами и мотал головой, будто умоляя никуда не ходить. При этом я заметил, что в его хваткой лапе зажата конфета-ириска. Умудрился всё-таки стащить у Браны, мелкий падлюга.

Опоссум жестикулировал лапами, пытаясь показать что-то ужасное.

— Не суетись, Жмот. И верни конфету на место, — почти бесшумно ответил я ему и отодвинул с дороги.

Тот фыркнул и сунул конфету в рот.

— Еще раз такое повторится, — сощурился я, — и отправишься на остров вместе с рюкзаком.

Сейчас мне было не до опоссума. Я вышел в коридор и приблизился к двери комнаты, в которой спала девушка, после чего ещё раз прислушался.

Скрежет из комнаты не прекращался. Совсем слабый, еле слышный. Мне даже подумалось, что если бы не слух Годфреда, то я бы ничего не услышал. Ведь никто в доме, кроме меня одного, его не уловил. Даже Брана, а она чуткая.

Я взялся за дверную ручку и повернул, ожидая, что дверь будет заперта, но нет. Ручка легко поддалась. Я шагнул в комнату, всё время напоминая себе, что, возможно, иду к Богине Смерти.

Внутри было темно и пахло чем-то приятным. Духами, возможно.

К моему зрению сразу же подключилось зрение Годфреда, и очертания комнаты стали видны. Кровать, стены, шкаф, одежда на стуле и даже книга на полу.

Сделав ещё пару бесшумных шагов, я наконец разглядел то, что происходит с девушкой, и замер на месте…

* * *

Она спала на широкой двуспальной кровати.

Её глаза были закрыты, но, казалось, она не спит, а только притворяется. Афена лежала на спине, раскинув руки. Одна её ладонь ухватила простынь, а вторая скребла ногтями по деревянной спинке кровати.

Именно этот скрежет я и услышал.

Девушка порой мучительно выдыхала, приоткрывала рот и что-то произносила, бормоча во сне, а порой даже тихо стонала.

Ну и ну.

То ли ей просто дурной сон снится, то ли всё же что-то не так.

Я шагнул ещё ближе.

На Афене была только одна коротенькая сорочка, но она лишь слегка прикрывала стройное тело. За тонкой тканью угадывалась грудь, очень даже приятного размера, и затвердевшие соски. Сорочка совсем задралась, оголяя и бёдра.

Я невольно пялился на её почти голое тело, но при этом не выпускал из головы, что эта девчонка может быть опасна, пока я не выясню, что она скрывает, и скрывает ли вообще.

Мозарт вошёл в комнату вместе со мной и остался у двери, прицелившись из лука точно в лежащую девушку.

Я поднял руку, давая понять морфи, что подам знак, если помощь понадобится, а сам приблизился к кровати и встал рядом, пристально наблюдая, как Афена стонет во сне и всё сильнее скребёт по деревянной спинке.

Девушка продолжала что-то шептать, и я наклонился ниже, чтобы расслышать.

Мой слух уловил только обрывистые фразы:

— Вырваться… хочу вырваться…

Меня прошиб холодный пот.

Неужели в ней говорит Богиня Смерти, которая хочет вырваться? Только знает ли сама Афена, что с ней что-то не так?..

Внезапно девушка открыла глаза и уставилась прямо на меня. Скрежет её ногтей о спинку кровати прекратился. Несколько секунд Афена смотрела на меня, соображая, кого видит в темноте, а потом на её лице отразился ужас.

— Тайдер? Ты что тут делаешь?..

— Всё в порядке. Не бойся.

Я приложил палец к губам, и она смолкла, но ужас с её лица так и не прошёл.

— Ты стонала, вот я и пришёл тебя проверить.

— Я?.. — Она, конечно, мне не поверила. А потом ещё и увидела, что явился в майке и трусах. — Знаешь, что? Я всё расскажу Бране! Скажу, что ты совсем границ не видишь! Ты зачем ко мне полез? Изващенец!

Девушка рывком села на кровати, собираясь вскочить, но я придержал её за руку и показал на спинку кровати, где остались еле видимые следы от ногтей.

— Если не веришь, глянь туда.

Она уставилась на спинку и замерла.

— Это моё?

— Ну не моё же, — ответил я. — А ты вообще помнишь, что тебе снилось?

Афена посмотрела на меня уже не так грозно, но тут вдруг осознала, что на ней почти ничего нет. Схватив край простыни, она прикрыла грудь и прошипела:

— Уйди, Тайдер! Или я тебя прикончу!

Ну надо же.

Богиня Смерти обещает прикончить меня ещё раз. Отличный расклад. А в том, что внутри Афены находится Богиня Смерти, сомневаться уже не приходилось. Годфред оказался прав.

Я пристально всмотрелся девушке в глаза, будто пытаясь её разгадать.

— Что тебе снилось?

Афена на миг замерла, нахмурившись.

— Не помню… какая-то женщина с голубыми волосами… очень красивая. Она что-то мне кричала…

— И часто она тебе снится?

— Я вообще не припомню, чтобы она мне снилась. Вот ты сейчас спросил, и я сразу вспомнила.

Девушка оттолкнула меня рукой.

— Выйди, Тайдер! Ты меня смущаешь!

Для пущей убедительности она стукнула кулачком по постели, и кровать хрустнула. Ещё секунда — и одна из ножек переломилась.

— Ой, мамочки… — выдохнула Афена, а потом разозлившись, с гневом бросила: — Это всё ты виноват!

Что-то опять хрустнуло… и переломилась вторая ножка, ну а потом кровать накренилась на один бок!

Не двигаясь с места, Афена сжала кулаки.

— Как же меня это достало… ну просто невыносимо!

Я наклонился и осмотрел место слома на ближайшей ножке кровати. Ощущение, что она переломилась, потому что сама так захотела.

— И давно с тобой это происходит? — спросил я. — Я имею в виду, давно всё вокруг тебя рушится и ломается?

Девушка слезла с перекошенной кровати вместе с простынёй, которой она продолжала прикрываться.

— Да всю мою жизнь, сколько себя помню. Порой это прекращается, а потом начинается снова…

Она вдруг смолкла, уставившись на дверь.

Я тоже посмотрел туда же.

На пороге комнаты стояла Брана, злая, как сто чертей.

— Вы чем тут занимаетесь? И что с кроватью?.. — Она спросила это так, будто вот-вот задохнётся от шока. Ну и заодно оторвёт мне голову. — Тайдер!! Отвечай!!

Весь её вид кричал о том, что подумала она совсем не то, что надо.

— Да ничего мы не делали, — спокойно ответил я и кивнул на Мозарта, который стоял у стены. — Можешь у него спросить. Боги врать не умеют.

И ведь Брана требовательно спросила у морфи:

— Мозарт, что тут было?

Тот молчал до тех пор, пока я не разрешил ему говорить. Правда, сказал он совсем не то, что я ожидал.

— Хозяин её не трогал. — Мозарт указал на Афену пальцем и добавил, как бы между прочим: — Но хозяин был бы не против её потрогать.

Я чуть не закашлялся. Чего?.. Ну что несёт этот чёртов семилетний малыш с бородой? Ну подстава же!

Брана вскинула брови.

Афена тоже на меня уставилась, её глаза распахнулись ещё больше. Она одновременно выглядела смущённой и злой от моей наглости. Отнекиваться я не собирался, но постарался пояснить всё спокойно и без оправданий:

— Вы не забывайте, что Мозарт говорит, как маленький, и неверно формулирует фразы. Все его слова надо делить надвое. Афене снился плохой сон, она стонала, и я решил проверить, всё ли с ней в порядке. Делов-то.

Я не стал это обсуждать и отправился обратно в свою комнату, ощущая спиной, как на меня смотрят обе девушки.

Да, неловко вышло. Но с другой стороны, зато я узнал кое-что про Афену. Ну и если быть совсем честным — Мозарт ведь ни разу не соврал…

* * *

Утром во время завтрака с сублиматами (порошок в стакане с водой и спрессованные кусочки серой каши) Брана не сводила с меня грозных глаз, да и Афена — тоже.

Они обе сверлили меня взглядами.

Один Кристобаль продрых всю ночь и даже не знал, что что-то произошло. Я же не стал обсуждать щекотливую тему и отправился в Гильдию. Сегодня с утра мне нужно было подать заявку на вступление, ну а потом идти на работу — в лавку к Хартогу. И что-то подсказывало мне, что это будет непростой день.

— Тебе Хартог башку оторвёт, когда узнает, что ты у него со свалки куски морфи украл, — усмехнулся Кристобаль.

Он тоже собирался на работу — в столовую возле Дома Управления.

— Это всё неважно! — Брана смягчила взгляд. — Сегодня Тайдер подаёт заявку в Гильдию. Вот это важно.

Мне все пожелали удачи. Все, кроме Афены.

Бросив на меня странный взгляд, она ушла на работу раньше всех — в отделение Ордена Тайн, где составляли карты новых земель. За ней последовал и Князь Тьмы, высоко задрав хвост.

Я же вместе с Мозартом отправился в Гильдию, и на этот раз жители Гипериоса вели себя совсем иначе.

Дети не кричали нам вслед и не бегали вокруг морфи. Прохожие, спешащие на работу, уходили в стороны, когда я и Мозарт шли по дороге. Все оглядывались и с опаской косились на моего слугу. Из трамвайных вагонов глазели люди, настороженно, а некоторые даже с ненавистью.

Они хотели, чтобы меня тут не было, но никто не смел перечить решению Гильдии.

Из этого я сделал вывод, что слухи по городку распространились всего-то за одну ночь. Всё небольшое население узнало, что в моём морфи находится бог — их заклятый враг. И этот враг теперь разгуливает по улицам рядом с ними, как ни в чём не бывало.

Самого Мозарта это нисколько не смущало.

Он шёл, высокий и грозный, в своём вязаном пончо и резиновых шлёпанцах, и нисколько не задумывался, какое впечатление производит.

Когда мы наконец дошли до здания отделения Гильдии, то меня там уже ждали. Всё та же госпожа Кольб, секретарь Гильдии. Полная женщина с рыжей шевелюрой, увидев меня входящим в ворота, сразу же направилась ко мне по коридору. Похоже, она стояла тут уже давно и ждала именно меня.

— Господин ЛасГален! У меня готовы бумаги, нужно только подписать! — Она протянула мне пару листков. — Подтвердите добровольным касанием отправку форм в высшие инстанции.

«Добровольное касание» — это и была подпись.

Требовалось только коснуться указательным пальцем синего кружка в конце каждого документа, и этот кружок становился зелёным. Это значило, что человек поставил подпись, которую нельзя подделать.

Сначала я прочитал всё, что имелось в заявках. Их было две — одна в Гильдию, а вторая — подтверждение для Ордена Тайн. Ничего криминального в обеих заявках я не нашёл и подписал оба документа.

Госпожа Кольб закивала.

— Если заявку одобрят, то завтра же для вас начнутся занятия, не-гражданин ЛасГален. Ваши рабочие часы будут сокращены на половину ставки, всё остальное будут занимать часы учёбы. Это компенсирует трудодни, и ваши шансы на получение гражданства не пострадают.

Да уж. С гражданством у них тут всё было строго.

Я не успел ничего ответить. Меня перебил громкий голос Кэйнича, который появился будто из ниоткуда.

— А вот и мой новый ученик! Добро пожаловать в Гильдию, коллекционер!

Из дальнего зала вышел кириос.

За ним показалась группа из пяти человек: трёх парней и двух девушек. Все в одинаковой тёмно-зелёной форме с нашивками гербов города Гипериос и Гильдии.

Они все смотрели на меня и моего морфи, как на заклятых врагов. Все без исключения. Никто из них не хотел видеть такого новичка рядом с собой.

Кэйнич с большой охотой изображал наставника, но уже успел настроить против меня весь класс…

Эпизод 15. Магазин Хартога

— Доброе утро, кириос. — Я посмотрел Кэйничу в глаза.

Для нас обоих утро было не совсем добрым. Кэйнич не хотел, чтобы я у него учился; а я не хотел, чтобы он меня учил.

— Познакомьтесь, господа студенты, это коллекционер ЛасГален, — представил он меня остальным ученикам. — Только что он был принят в Гильдию на прохождение курса обучения для борьбы с богами.

Ни один студент из пяти не изменил выражения лица — они все так же со злобой и даже ненавистью смотрели на меня и на моего морфи. Его ненавидели за то, что он бог, а меня — за то, что я притащил его сюда.

— Мы знаем Тайдера ЛасГалена, кириос, — отреагировал один из парней, долговязый блондин, на голову выше меня. — Коллекционеров на базе немного.

— Вы умеете зрить в корень, гражданин Прим, — усмехнулся Кэйнич.

— Тайдер ЛасГален — мой сосед, — добавила рыжая тощая девушка, стоящая рядом с долговязым блондином.

— Что ж, тебе повезло с соседом, гражданка Сише, — кивнул кириос.

Та демонстративно поморщилась, будто сильно в этом сомневалась, и вообще — с сегодняшнего дня я её сильно разочаровал.

— А этот… это существо… тоже будет с нами учиться, кириос? — На Мозарта небрежно кивнул ещё один парень.

Брюнет-крепыш с видом гопника: руки в карманах, вид расслабленный, щербатая ухмылка и подозрительный прищур.

— Да, — подтвердил кириос. — Это существо будет учиться с вами, гражданин Якоби.

Мозарт неожиданно приподнял свой лук в руке.

Реакция была однозначной — все, кроме кириоса, отступили от него на шаг, даже очень смелый «гражданин Якоби».

Любви ко мне это, конечно, не прибавило. Меня возненавидели ещё больше. Тем более что все эти студенты, судя по всему, являются гражданами. А я — единственный среди них не-гражданин.

— Что ж, не-гражданин ЛасГален, — кириос не забыл сделать на этом акцент, — ждём вас завтра. Завтра как раз ожидается весьма сложный урок, будьте готовы.

Все ученики заулыбались, предчувствуя что-то интересное. Но никто так и не сказал, что ждёт меня завтра.

Кириос сразу же повёл студентов в другой зал, а я отправился на работу — время уже поджимало. Как сказала Брана, нужно обязательно успеть дойти до работы до того, как все начнут готовиться к Полудню Гнева.

Пришлось поторопиться.

По дороге в моей голове беспрестанно звучал голос Годфреда.

— Ты заметил, какие милые ребята, эти мелкие коллекционеры?

Он явно надо мной издевался.

— Ну да, очень милые.

— И кириос. Он тебя так любит, что готов убить прямо на месте. Ты заметил?

— Что ты хочешь от меня, Годф? — процедил я сквозь зубы.

Он помолчал немного и добавил уже серьёзно:

— Этот кириос что-то затеял. Взгляд у него недобрый, а у меня на опасность чутьё. Будь начеку, коллекционер.

* * *

Магазин Хартога находился на рыночной площади, среди других магазинов и лавок, но всё же отличался по виду.

Это было приличного вида одноэтажное здание из красного кирпича, с жёлтой крышей и яркой вывеской «Боевые слуги — только здесь!». На двери лавки значился герб Корпорации Торговли и Перевозок — золотое колесо со спицами.

Я уставился на это колесо, потому что отчётливо понял, что оно похоже на символ Альманаха Богов, только без глаза в центре.

В эту секунду дверь распахнулась, и на пороге появился маленький старичок в клетчатом костюме. С козлиной бородкой, длинным носом и курительной трубкой в зубах.

— Аг-а-а-а-а!! Явился, мелкий ворюга!!! — У него был такой громкий голос, что я чуть не оглох.

Этот щуплый старикан, ростом наполовину ниже меня, будто проорал в рупор, хотя никакого рупора у него не имелось.

— И кто мне теперь будет возмещать убытки, нахальный ты засранец⁈ А? А-а-а-а, я тебя спрашиваю⁈

Он глянул на Мозарта, что стоял за моей спиной, и скривился.

— Если бы я знал, что отходы моего магазина послужат тому, чтобы притащить в город бога, я бы эту свалку давно сжёг! Тьфу! — Он плюнул на газон возле крыльца. — Ещё раз тьфу, ЛасГален! Тебя давно надо было уволить!! Но я ведь добрый! Я ведь думаю о твоём гражданстве!! И какты мне отплатил? Обворовал меня!!!

Чтобы он наконец заглох, я негромко кашлянул. Мозарт понял меня с полуслова и чуть приподнял руку с луком.

Хозяин лавки моментально заткнулся и с опаской покосился на морфи.

— Я вас не обворовывал, господин Хартог, — ответил я, стараясь не повышать голос, хотя очень хотелось. — Я взял то, что лежало на свалке.

— Во-о-о-от!!! — пропыхтел он трубкой. — А свалка-то моя-я-я-я!! Заведи себе свою свалку и воруй оттуда сколько влезет!!

Разговаривать с ним было бесполезно.

— Я уволен? — спросил я, глядя в его маленькие блестящие глазки.

Хартог опять покосился на моего морфи и поджал губы.

— Ладно, я сегодня добрый. И моя доброта никак не связана с требованием главы Йешу оставить тебя на работе, понял? Я добрый сам по себе! Я добрый настолько, что все благодетели мира со мной не сравнятся. А ещё я терпеливый, раз терплю тебя на своём драгоценном складе. Я сама доброта! Само воплощение доброты!!

— Ну да, — бросил я и прошёл в распахнутую дверь, потеснив старика.

За мной последовал Мозарт.

Хартог ещё поорал немного, только уже внутри магазина, после чего указал на дверь в подсобку.

— Сегодня привезли нового слугу, надо распаковать и красиво выставить на витрину. И ничего не укради!! Я буду следить за тобой! И за твоим… э-э… подельником… тоже буду следить. — Он смерил Мозарта гневным взглядом. — У меня в лавке стоит бо-о-г! Знала бы моя матушка, какой ужас тут будет твориться, она бы меня не рожала! Моя матушка говорила мне: Жози, не доверяй никому, даже себе. Доверяй только своему кошельку, и беды обойдут тебя стороной. Я следовал её совету! И что? Это не спасло меня от бога в моём магазине!!

Пока он причитал и пыхтел курительной трубкой, я оглядел его скромную лавку.

Оказалось, ничего особенного.

На самом деле, я ожидал, что тут будет целый набор разных морфи, но на витрине стояло только четыре модели. Две мужских и две женских, и все они были крепкими на вид воинами, но пока без брони или какой-либо одежды — только в накинутых на плечи простынях.

Кстати, Мозарт сильно отличался от них.

Да, он тоже выглядел крепким и высоким, но был сложен из деталей разных слуг, а не создан единым, поэтому казался более уязвимым и каким-то несуразным. Одна рука больше, вторая меньше, маленькая голова, короткая шея и широченные плечи, ярко-красные дреды и рыжая борода до пола, заплетённая в косу.

А вот модели слуг у Хартога были очень похожи на идеальных людей — высоких, мускулистых и красивых внешне. Настоящие атлеты, статуи из античности.

Мозарт, как и я, тоже на них уставился. Особенно на одну из женщин с длинной косой чёрных волос и белой диадемой на голове.

— Мозарту нравится, — вдруг объявил он и вытянул руку, чтобы прикоснуться к морфи, но тут заверещал Хартог.

— Куда это ты ле-е-е-зешь⁇ А ну, убери ру-у-у-ки, нагле-е-е-ц! Это дорогущая модель!!!

Мозарт даже не обратил на него внимания, пока я сам не сказал ему:

— Не трогай её, Мозарт. Это чужое.

Крупная ладонь морфи замерла на полпути, он кивнул и опустил руку.

— Мозарт сделал.

Он, конечно, подчинился, но впервые я увидел, чтобы бог Гор вот так заинтересовался чем-то, особенно другим морфи, пусть и неодушевлённым. Хотя понять его можно: был бы я морфи, то я бы тоже не прошёл мимо такой красотки, как эта роскошная брюнетка в простыне. Она и ростом была как раз под стать Мозарту.

Хартог же решил, что нас пора сплавить в подсобку, чтобы мы не распугивали клиентов, поэтому уже через минуту нам пришлось разбираться с новым поступлением на складе магазина.

Я принялся распаковывать огромную коробку, что лежала на полу.

На коробке, как и на двери магазина, имелся оттиск герба Корпорации Торговли и Перевозок — золотое колесо со спицами. Мозарт стоял у стены и наблюдал, как я распаковываю нового морфи.

Если честно, мне и самому стало интересно, как он выглядит, потому что в моих планах как раз было получение ещё одного слуги, чтобы воплотить Годфреда.

Когда я снял крышку с коробки и убрал упаковочную бумагу, то увидел совсем не то, что ожидал.

Да, это был морфи, но какой!

Высоченное зеленокожее существо с мощным торсом, руками длиннее обычного и коротким ирокезом на голове. Остроухий, с большими глазами и низким лбом. Бровей у него вообще не имелось, а рот замер в зубастой ухмылке, будто он сам так оскалился, а не его таким создали.

Этого морфи делали не как образец человека.

— Мозарт, помоги мне его вытащить и поднять, — велел я своему слуге.

Пока мы ставили новую модель морфи на ноги, в подсобку вошёл Хартог, уже без трубки. Старик придирчиво понаблюдал, как мы возимся, и, конечно, остался недоволен.

— Ну чего вы корячитесь? Ставьте его быстрей в витрину! Это новый вид морфи, сделанный по образцу воина из диких племён. Видимо, конструкторы на заводе решили, что эта модель будет лучше продаваться. Может, даже сам кириос обратит на него внимание. Таких морфи у него в коллекции ещё не было. Это же лучший товар, олухи! Давайте! Ставьте его уже! И ты тоже шевелись, уродец!

Старик погрозил кулаком Мозарту.

Зря он это сделал.

Мозарт глянул на меня, молча спрашивая разрешения объяснить Хартогу, в чём он не прав. Ну я и разрешил.

Уже через секунду крупная ручища морфи ухватила старикашку за грудки.

— Мозарт — не уродец, — рыкнул он в перепуганную физиономию старика. — Мозарт не будет шевелиться, пока хозяин не скажет, что надо шевелиться.

— Убери его!!! — заверещал Хартог. — ЛасГален, убери своего бога! Он мне костюм помнёт!

— Он может вам и голову откусить, если вы будете его оскорблять, — ответил я спокойно.

Мозарт приблизил грозное лицо к лицу старика, почти касаясь его носом.

— Это ты уродец, а Мозарт — нет.

Старика как подменили.

— Ладно-ладно, ты не уродец… и вообще вполне ничего… — забормотал он, нервно дёрнувшись, будто в припадке. — Тайдер, пусть он меня отпустит! Не хватало ещё, чтобы бог держал меня за грудки! Знала б моя матушка, какой ужас будет…

Мозарт поднял старика на высоту своего большого роста.

— А-а-а-а… — выдохнул Хартог.

— Думаю, Мозарт ждёт, пока вы извинитесь, — как бы между прочим сказал я.

— Перед богом? Я?

— Вы. Он же вам пока ничего плохого не сделал, чтобы вы его оскорбляли. Вот как только он соберется вас съесть, тогда другое дело.

Старик сделал над собой усилие и всё-таки выдавил:

— Извини, Мозарт. Я не буду тебя оскорблять, если ты… если ты не сделаешь мне плохо… или ещё кому-нибудь.

Я кивнул Мозарту, и тот опустил старика на пол.

— Мозарт сделал.

Хартог схватился за лоб дрожащей рукой.

— Хорошо… Тайдер… твоя взяла. Пусть этот бог работает спокойно… без проблем… а мне нужно успокоить нер-р-рвы и пропустить стаканчик ликёра… лучше два… а то и три…

В этот момент колокольчик на двери магазина звякнул, и Хартог, поправив воротник костюма, поспешил в торговый зал, чтобы встретить посетителя (а может, чтобы быстрей сбежать от Мозарта).

Из зала послышался женский голос:

— Утро доброе, господин Хартог! Говорят, у вас работает Тайдер ЛасГален, а также его… э-э… бог. Можно на них взглянуть?

Ну началось.

Я посмотрел на Мозарта. Нашли музейный экспонат!

Но тут женщина продолжила:

— Я к чему это всё, господин Хартог… Вы наверняка слышали, что скоро будет Праздник Морфи? На нём мы устраиваем бой среди лучших морфи Гипериоса и их магов-коллекционеров. Кроме прочих призов, для некоторых магов будет разыграно ещё и гражданство. Всё будет через месяц, и мы хотели бы позвать вашего работника Тайдера ЛасГалена и его морфи. Будет зрелище, это точно! Возможно, приедут из соседних городов.

— Тогда вы мне гарантируете процент с проданных билетов, госпожа Сише! — тут же потребовал Хартог. — Просто так я не дам эксплуатировать моего работника в развлекательных целях! Я человек чести, а значит, стою на защите прав своих работников, а Мозарт — мой работник!..

Я быстро вышел из подсобки.

— Так о чём вы говорили?

Женщина вздрогнула от моего внезапного появления.

Это была худая красивая дама лет сорока, в шляпке и длинном платье, ну вылитая аристократка.

— Это вы, Тайдер ЛасГален, верно? — сразу спросила она.

Моё появление Хартогу явно не понравилось, но я не дал ему выговориться, а снова перебил:

— Значит, будет разыгрываться ещё и гражданство?

Женщина кивнула.

— Именно так. Для магов не-граждан. — Она внимательно посмотрела на меня. — Вы согласны поучаствовать, господин ЛасГален? Ваш противник будет определён жеребьёвкой прямо во время праздника, но могу вас уверить, что мы распределяем магов по ярусам мастерства. Мы можем записать вас в категорию магов с нулевым мастерством и поставить вас на разогрев перед боями высоких мастеров. Э-э… если вы конечно не против быть на разогреве у высоких мастеров.

— Да, разогрев вполне подойдёт, — согласился я. — Мы с Мозартом поучаствуем.

Женщина улыбнулась, но когда увидела, что за моей спиной появился сам Мозарт, улыбка испарилась с её лица. Появилась тревога.

— Это ваш бог Гор, верно?

— Да, это он.

— Невероятно… — Она покачала головой.

— А что насчёт процента с билетов, госпожа Сише? — ненавязчиво напомнил Хартог. — Что там мы обсуждали?

Но госпожа Сише его будто не услышала. Женщина развернулась и быстро вышла из магазина.

— Ты мне сделку испортил, маленький засранец, а чеки сами себя не заработают!.. — начал возмущаться Хартог, но тут же вспомнил, что обещал не оскорблять. Он кашлянул и добавил уже спокойнее: — С тебя хотя бы пригласительный билет на бой, и то ладно. В честь того, что я о тебе забочусь.

— Это только в том случае, если нам с Мозартом будет у вас комфортно работать, господин Хартог, — веско произнёс я. — Ну и еще один момент. Тот морфи, новая модель. Сколько он стоит?

Старик ухмыльнулся.

— Мно-о-о-ого, парень. Ух, как мно-о-о-го! Поверь, я выужу из нашего кириоса Кэйнича приличную сумму, не меньше десяти тысяч чеков, потому что он точно захочет себе новую модель боевого слуги. Он захочет стать первым в Гипериосе, у кого она появилась!

Я задумался.

Значит, новый морфи стоит около десяти тысяч чеков. Много это или чудовищно много, я пока не мог сообразить, так как не знал цен, но, судя по довольному лицу Хартога, это огромная сумма.

До самого обеда я провозился с новым морфи, выставляя его тяжеленное зелёное тело на витрину — на самое видное место. На плечи слуге повесили новую простынь, чтобы прикрыть наготу.

Забавно, но Мозарту было плевать на зелёного морфи, а вот на ту брюнетку-воительницу он то и дело поглядывал.

Я глянул на ценник и кашлянул себе в кулак. Ну да. Эта красивая брюнетка стоила не намного меньше, чем новая модель. Восемь тысяч чеков.

— Извини, дружище, — шепнул я Мозарту, — пока мы её себе не можем позволить. Мне бы накопитель для начала новый купить и тебе нормальные шмотки. Так что не смотри в сторону этой красотки, чтобы не мучиться.

— Мозарт сделает. — Он кивнул.

И больше в сторону морфи-брюнетки не посмотрел ни разу.

* * *

Ровно в полдень начался Полдень Гнева, но на этот раз небо потемнело совсем немного, до лёгких сумерек. Хотя люди всё равно попрятались.

Я и Мозарт находились в это время в магазине и пережидали вместе с Хартогом. Старик постоянно косился на Мозарта и о чём-то хотел съязвить, но всё же сдержался.

В итоге никаких атак на Гипериос не было.

Небо посветлело уже через полчаса, и рабочий день продолжился. До трёх дня я провозился с витриной, а потом Хартог сказал, что я свободен.

Это было очень вовремя, потому что на рынке у меня ещё осталось одно дело, и с ним не стоило затягивать. В подсобке я достал один из пяти красных камешков, что вчера вечером мне вручил опоссум Жмот, и сунул его в другой карман, поближе.

А потом отправился гулять по рынку и магазинам, чтобы всё-таки разобраться в ценах. Мне хватило зайти в три магазина, чтобы понять для себя, что десять тысяч чеков — это охренеть как много. На эту сумму можно было купить дом в Гипериосе со всеми удобствами или трижды скататься в кругосветное путешествие по всему Транспортному Кольцу (так мне сказал один из продавцов).

Приценился я и к накопителям в одной из лавок.

Да, они тоже стоили немало, но один перстень, с чёрным черепом и красной жемчужиной приглянулся мне сразу. Он мог хранить в себе пятьсот душ.

— Сколько стоит? — спросил я.

Продавщица, пожилая женщина в толстенных очках, объявила мне многозначительно:

— Две тысячи чеков.

Да, это было дорого. Очень дорого, если учесть, что моя зарплата у Хартога — это всего лишь двадцать пять чеков за месяц. На эту сумму можно было купить мешок батата, набор сублиматов на две-три недели и что-нибудь из одежды, вдобавок можно было оплатить аренду ковчега дней на пять и налог на не-гражданство. На что-то дополнительное нужно было копить или, как говорила Брана, выкраивать деньги.

Пройдя по магазинам, я ещё и выспросил как бы невзначай насчёт мута-алмазов.

Продавцы охотно говорили об этом.

— Ха-ха, хочешь сказать, что у тебя есть мута-алмазы, парнишка? — прогудел продавец в лавке с сублиматами. — Это когда же ты успел побывать в Землях Рассвета?

В итоге из разных реплик я выяснил, что мута-алмазы — это минерал, возникший во время гибели Одинай. Минерал настолько стабильный, что на него нельзя воздействовать даже магически, зато сам он высвобождает много магической энергии. Такие алмазы используют в выработке ревмы, при производстве амулетов и оружия.

За такими камнями идёт охота в Землях Рассвета, потому что это дорогой товар, который легально закупают у населения в отделах Корпорации Торговли и Перевозок. Они есть в каждом городе.

В Гипериосе тоже был такой отдел, где закупали мута-алмазы. Курс постоянно менялся, но всегда оставался высоким. Около тысячи чеков за «одну весовую меру» — как я понял, для подсчёта применялись специальные весы отдела Корпорации Торговли и Перевозок.

Я отметил это про себя, но пока не стал никуда обращаться. Иначе как я объясню, где взял столь дорогой товар? Пришлось повременить.

Вместо этого я отправился домой. К завтрашнему первому уроку надо было подготовиться, хорошенько выспаться и нормально перекусить.

Вечер на удивление прошёл спокойно.

Брана всё так же суетилась по бытовым вопросам, Мозарт всё так же стоял у стены и наблюдал, Крис всё так же жарил батат, а Афена всё так же со мной не разговаривала. Жмот стащил у Князя Тьмы половину корма из чашки и, как всегда, смылся раньше, чем кот среагировал.

Годфред вообще не показывался, но я чувствовал, что он тревожится по поводу завтрашнего занятия у Кэйнича.

Как оказалось, беспокоился он не зря.

Стоило назавтра мне и Мозарту явиться в отделение Гильдии на учёбу, как секретарь завалила меня вопросами с порога:

— Хорошо, что вы пришли пораньше, господин ЛасГален! Но почему вы одеты несоответствующе? Где ваш защитный костюм? Оружие вы хотя бы взяли?

— А в чём дело? — нахмурился я.

— Как это, в чём дело? — воскликнула секретарь. — Неужели вас не предупредили?

Мне это всё больше не нравилось.

— О чём меня не предупредили, госпожа Кольб?

Она всплеснула руками и виновато закусила губу.

— Кириос Кэйнич распорядился, чтобы вас предупредили… но вас почему-то не предупредили.

— О чём? — Я не выдержал и повысил голос.

Женщина прочистила горло и добавила:

— Вас должны были предупредить, что сегодняшний урок для коллекционеров пройдёт в Землях Рассвета…

Эпизод 16. Первая поездка

Вот так сюрприз!

Кириос Кэйнич постарался устроить мне ещё одно «доброе утро», и у него получилось.

Первый урок для меня сразу же пройдёт в Землях Рассвета!

А это те самые земли, где по словам Афены происходит чёрт-те что. Материк даже не до конца открыт, поэтому по нему до сих пор составляются карты. И недаром эти территории обозначены красным цветом — потому что называются опасными, новыми и неисследованными.

Более-менее безопасной территорией Земель Рассвета считается только та, где находится группа молодых городов — их называют группой Кето, но даже они не защищены так же хорошо, как тот же Гипериос.

Все остальные Земли Рассвета — красная бесконечная зона.

Афена говорила о них вполне однозначно:

«Там нет ни городов, ни защиты, ни закона, зато есть чёрные археологи, браконьеры, божественные мутанты, грувимы, кровожадные племена и города богов, о которых мы мало что знаем. А ещё там можно найти новые технологии Одинай и залежи мута-алмазов, поэтому Земли Рассвета так интересуют Орден Тайн. Хотя не только их…».

Значит, Кэйнич хочет, чтобы я начал занятия сразу в экстремальных условиях.

Интересно, а те студенты-граждане тоже со мной отправятся?..

Наверное, вопрос был написан на моём лице, потому что госпожа Кольб поспешила добавить:

— Можете не беспокоиться, господин ЛасГален, с вас временно снято ограничение на свободу, и вы отправитесь в составе специальной группы. Кроме студентов-коллекционеров Гильдии и господина Кэйнича с вами будет присутствовать и группа картографов из отдела Ордена Тайн. Всего три человека. А защиту вам обеспечат уже по прибытии, в городе Агора.

Женщина окинула меня взглядом и хмыкнула.

— Что ж, раз вас не предупредили, и нет вашей вины в том, что вы не подготовлены, то Гильдия предоставит вам оружие. У нас есть ученические гарпуны. Ну а переодеться в броне-костюм вы можете в специальной раздевалке для студентов.

Секретарь проводила меня и Мозарта дальше по коридору и ещё раз повторила:

— Хорошо, что вы пришли пораньше, господин ЛасГален. У нас картографы такие же. Очень ответственные девушки.

— Девушки?.. — вырвалось у меня.

Госпожа Кольб вскинула рыжеватые брови.

— А что не так? Девушки вас смущают? С группами Гильдии часто выезжают наши картографы, а они почти все девушки. Очень эффективное сотрудничество, надо сказать. Каждый делает свою работу, зато так безопаснее. Мы даже вместе нанимаем спецвагон на скоростном поезде у Корпорации Торговли и Перевозок, чтобы добраться до Земель Рассвета быстрее, но всё равно путь займёт несколько часов. Прибудете только к вечеру, если в дороге не будет остановок и нападений.

Чем больше она рассказывала, тем становилось паршивее.

— Зато вы проедетесь по знаменитому Транспортному Кольцу! — улыбнулась госпожа Кольб. — Насколько мне известно, никто из вашей семьи никогда не садился в железнодорожный вагон. Вы будете первым.

Она вручила мне яркий рекламный буклет с гербом Корпорации Торговли и Перервозок. На чёрном глянце отчётливо выделялся символ золотого колеса со спицами.

— Это расписание поездов Транспортного Кольца, — пояснила секретарь. — Не потеряйте, господин ЛасГален, а лучше заучите его наизусть. Никогда не знаешь, когда пригодится быть на нужной станции в нужное время. Это может спасти вам жизнь.

Госпожа Кольб серьёзно посмотрела мне в глаза, и у меня возникло интуитивное ощущение, что она мне симпатизирует, но старается не показывать вида. Её даже не пугал Мозарт, стоящий со мной рядом. Она будто не испытывала к нему ненависти, как остальные.

— Удачи, господин ЛасГален. — Женщина мягко улыбнулась и отправилась дальше по коридору.

Я сунул буклет в карман и толкнул дверь в раздевалку, собираясь войти, но замер на пороге.

В комнате стояла Афена, а рядом с ней — ещё две девушки постарше, рыженькая толстушка и долговязая шатенка. Они застёгивали на себе бронежилеты, хотя те больше походили на кирасы от доспеха из чёрного металла.

Все трое сразу уставились на меня.

— Это он? — тихо спросила толстушка у Афены.

Та молча кивнула, не сводя с меня глаз. Ну а остальные девушки уже смотрели на моего Мозарта, который встал у меня за спиной.

— Привет, — поздоровался я, делая непринуждённый вид, хотя меня уже достало постоянное внимание.

— Это твой бог? — Долговязая шатенка указала на морфи.

— Не-а, — бросил я.

Девушка в недоумении уставилась на меня.

— Вы же знаете ответ, зачем спрашиваете? — Я прошёл в раздевалку, и за мной хвостом последовал Мозарт.

Девушки расступились перед нами, многозначительно переглянулись и поспешили покинуть комнату, видя, что у меня паршивое настроение, да и рядом с богом им не хотелось находиться. Хотя никуда они всё равно не денутся — ведь в вагоне поезда нам всем придётся ехать вместе.

Афена осталась в раздевалке.

— Почему ты не предупредила меня, что сегодня поездка в Земли Рассвета? — сразу спросил я у неё.

— Да я и сама не знала! — нахмурилась она. — Мне только утром в отделе сказали, что я поеду вместо другой сотрудницы, которая заболела.

— Ясно. — Я глазами отыскал свою фамилию на одном из шкафчиков для одежды и открыл его.

Там лежал такой же бронежилет, какой был надет сейчас на Афене.

— Слушай, Тайдер… — начала она и замялась, покосившись на Мозарта. — Твоего бога все ненавидят, и, знаешь, я хочу предупредить тебя… многим всё равно, что Гильдия взяла тебя на обучение, как особого ученика. Ты не-гражданин и ограничен в правах. Можно сказать, что прав у тебя практически нет. Имей в виду, что ты не можешь занимать определенные места в поезде, или заходить в вагон-ресторан, да много чего. Обязательно смотри на таблички. Там будет указано: «Места для не-граждан».

Я нахмурился и посмотрел на девушку.

— Ты ведь сама не-гражданка.

Она опять замялась, но всё же заставила себя сказать:

— Я поэтому и говорю тебе это всё… потому что мы с тобой будем единственными не-гражданами во всей группе, и нам нужно держаться вместе, чтобы нас не заклевали.

— Ну пусть попробуют. — Я надел бронежилет.

Он оказался на удивление лёгким, не больше килограмма.

Афена ещё минуту понаблюдала, как я застёгиваю на себе ремни креплений и вышла из раздевалки, бросив напоследок: «Ладно. Увидимся». К тому же, мы оба услышали, как из коридора донёсся хохот парней из моего класса, и, судя по торопливости её ухода, девушка не хотела с ними здесь сталкиваться.

Как только она вышла, в раздевалку ввалились ученики-коллекционеры.

— Ты видел, как девчонка Гасперов на меня зыркнула? Она будто убить готова! — ухмыльнулся долговязый блондин.

Кажется, Кэйнич называл его «гражданин Прим».

— Да она всегда такая! К ней просто так не подкатишь! — захохотал второй, крепыш-брюнет по фамилии Якоби. — Делает вид, что она гражданка, а сама бы чего стоила! Она ещё и Глобус, а Глобусы просто так не дают…

— Эй! — перебил я, направляясь к парням. — А не пора бы вам заткнуться?

Якоби и Прим переглянулись и заржали ещё громче.

— А то что? — спросил Якоби, показывая мне свой щербатый оскал. — Ты своего бога не имеешь права на нас натравливать, потому что тебя сразу уничтожат для общей безопасности.

— А при чём тут мой бог? — Я тоже ухмыльнулся, подходя к нему ближе и быстро разминая кулак. — Я и сам могу тебе врезать.

Годфред тут же подключился и наполнил мои руки невидимой силой. Дело бы точно закончилось дракой, если бы внезапно в раздевалку не вошёл Кэйнич.

Оба парня тут же вытянулись по струнке. Кириос придирчиво оглядел нас троих и задержал взгляд на мне. Магии Годфреда на моих кулаках он не заметил.

— Раз ты уже переоделся, то пойдём, я выдам тебе оружие, ЛасГален. Мне доложили, что ты с собой ничего не взял. На первый раз эту оплошность я тебе прощаю.

Мы оба знали, что эту оплошность он сам и спровоцировал.

Кириос ждал, что я начну оправдываться и обвинять его, но не дождался. Как до этого предупреждал меня глава Йешу: «Кэйнич сделает всё, чтобы тебя отсюда сплавить. Ему не нужны лишние хлопоты, а в твои способности он не верит».

Вероятно, он считал, что я обманщик и пытаюсь так получить гражданство.

— Хорошо, кириос, — спокойно ответил я и отправился за ним без лишних вопросов, которых он так ждал.

Прим и Якоби проводили меня опасными взглядами, как будто обещали мне невероятно весёлое путешествие… на тот свет.

* * *

К северным воротам Гипериоса мы отправились на городском трамвае. Хорошо, что вагон был пустой, иначе пассажирам бы пришлось ретироваться.

Кириос Кэйнич сопровождал обе группы — картографов и учеников Гильдии — и являлся в ней главным и старшим. Нас было не так уж много — всего десять человек и один бог.

Мозарту пришлось серьёзно скрючиться, чтобы втиснуться в двери трамвая. Остальные на него, конечно, косились, а некоторые откровенно посмеивались над неуклюжестью и видом моего морфи.

— Бог со свалки, — захихикал долговязый блондинчик Прим.

Мозарт его услышал и посмотрел на меня, ожидая приказа показать обидчику, кто тут на самом деле «со свалки», но я покачал головой, сказав тихо:

— Не здесь. Я скажу, когда можно.

Морфи кивнул и больше не реагировал на тупые шуточки группки учеников.

В отличие от них, девушки-картографы вели себя сдержанно. Они присматривались к богу издалека. Афена стояла среди коллег и порой поглядывала на меня. Я часто ловил на себе её взгляд, настолько часто, что становилось не по себе, если вспомнить, что внутри у Афены скрывается Богиня Смерти.

Годфред в присутствии девушки вообще не показывался, будто его не существует.

До северных ворот Гипериоса мы доехали быстро, после чего Кэйнич повёл всю группу к выходу. Охрана каждого тщательно проверила, но мне показалось, что меня они проверяли особенно внимательно. Даже велели снять учебный гарпун с пояса, а потом и бронежилет, хотя других об этом не просили.

Один из охранников заинтересовался моим перстнем-накопителем.

— Объём вашего накопителя, не-гражданин ЛасГален?

— Пять душ, — ответил я.

Они прощупали всю мою одежду, а потом и одежду Мозарта. Хорошо, что я догадался отдать мута-алмазы кое-кому на хранение. Можно сказать, положил в шерстяной сейф.

Сокровища находились сейчас у самого скрытного и жадного зверя, которого я когда-либо встречал.

У Жмота.

Ещё когда я отправился сегодня утром в Гильдию, то попросил его присмотреть за камнями, на что тот, конечно, согласился. При этом зверёк следовал за мной везде, я даже видел, как его полосатый хвост мелькнул в углу трамвайного вагона, потом показалась и часть моего зелёного рюкзака, но всё сразу же исчезло.

А этот опоссум оказался не таким уж лишним, как показалось мне в начале. Даже рюкзак за мной таскает.

После осмотра на северных воротах, меня наконец пропустили самым последним. Гигантская металлическая створа откатилась в сторону, и мы оказались на широкой лестнице, ведущей к одному-единственному зданию в долине.

Это был железнодорожный вокзал, выстроенный красным кирпичом в виде купола. На нём горела подсвеченная крупная вывеска «ГИПЕРИОС», а внизу мерцал гигантский герб Корпорации Торговли и Перевозок. Уже знакомый мне символ золотого колеса со спицами.

Вокруг купола и дальше по долине я заметил опоры и провода, по которым текла сиреневая ревма. Как говорил Кристобаль, именно она приводила в движение поезда. Железнодорожные пути пролегали через все земли республики и связывали три материка.

На вокзале было практически пусто.

— Билеты на скоростной поезд стоят очень дорого, поэтому на нём ездят только в особых случаях, — шепнула мне Афена.

Она внезапно оказалась рядом и зашагала со мной, отдельно от своих коллег. Теперь нам предстояло держаться вместе, как двум не-гражданам. Похоже, именно на Транспортном Кольце ограничения в правах ощущаются особенно сильно. В городе это всё же не так чувствуется.

На ходу я вытянул из кармана буклет с расписанием поездов.

Если развернуть буклет полностью, то можно было увидеть, что схема железнодорожных путей республики действительно имеет форму идеально ровного круга. В буклете говорилось, что поезда Транспортного Кольца за всё время существования не опоздали ни разу.

«СОТНИ ЛЕТ В ПУТИ! НИ ОДНОГО ОПОЗДАНИЯ!» — такой был у них громкий слоган.

А ещё было написано крупными красными буквами предупреждение:

'Пассажир!

Всегда помни точное расписание поездов Транспортного Кольца!

Будь в нужное время в нужном месте!

Это может спасти тебе жизнь!'.

А ведь похожую фразу говорила мне госпожа Кольб, секретарь отделения Гильдии.

На схеме железных дорог чётко обозначались станции, мелкие и крупные, а также виды поездов и точное время их прибытия. Единственный скоростной поезд под названием «Белая стрела» значился в самой верхней строчке, и до его прибытия ещё оставалось время.

Нам пришлось проторчать в большом и аскетичном Зале Ожидания около получаса, а потом Кэйнич повёл нас на платформу. Тишина там стояла мертвецкая, прохладный ветер дул с долины, и казалось, что мы никогда не дождемся прибытия поезда.

Но когда он появился на горизонте — это ощутили все.

Сначала прозвучал оглушительный гудок, эхом отозвавшийся по всей долине. От этого звука по телу пробежали мурашки. Афена, стоящая рядом, сжала кулаки от волнения и глянула на меня и Мозарта.

— Ну наконе-е-е-ец-то! — протянул недовольный крепыш Якоби. — Кажется, они впервые опоздали!

— Не говори ерунды, Герт, — поморщилась рыженькая худышка по фамилии Сише. — Они никогда не опаздывают.

Через пару секунд платформа задрожала под нашими ногами.

«Белая стрела» приближалась настолько стремительно, что это казалось невозможным. Только что она была едва заметной точкой на горизонте, а через какие-то мгновения поезд уже плавно подходил к платформе. И эта махина сильно отличалась от привычных мне поездов.

Состав был длинным настолько, что ему не было видно конца.

И правда, белая стрела. Поезд даже форму имел подобную стреле, и, как я вычитал из буклета, ни у одного поезда Корпорации не имелось машиниста. Всё управлялось ревмо-автоматикой из центра, и какая-то грандиозная защита от атак выставлялась вдоль всей дороги. К тому же, поезда не прекращали движение даже во время Полудня Гнева.

Ну если они за сотни лет ни разу не опоздали — значит, в этом был какой-то смысл.

Нашим общим вагоном значился сто семнадцатый. Охренеть как далеко! Но всё оказалось проще — на платформе была специальная передвижная площадка, подъезжающая прямо к указанному месту.

Двери вагона разъехались перед нами.

Проводник с дежурной зубастой улыбкой пригласил нас внутрь.

— Прошу, господа!

А когда мы все поднялись в вагон, за нами сразу же сдвинулись двери. Проводник проверил все билеты, в том числе, на Мозарта, и сделал вид, будто нисколько не удивился, что морфи поедет, как обычный пассажир.

Ученики моментально выбрали себе места поудобнее и поинтереснее, устроившись на двухместных диванах у окон. А вот мне и Афене проводник указал на дальние места, в хвосте вагона. Там я как раз и разглядел табличку: «Места для не-граждан».

Отлично.

Стоило ли тогда бороться за равенство людей в прошлом, чтобы снова потерять его в будущем и делать вид, что так было всегда?..

Ничего не оставалось, как отправиться к этим чёртовым местам для не-граждан через вагон под ехидные комментарии учеников.

Я и Афена уселись на деревянную лавку (хорошо, хоть со спинкой), пристегнули ремни безопасности и посмотрели друг на друга.

— Что-то мне не по себе… а вдруг я разрушу поезд?.. — выдохнула девушка и задела мою ладонь пальцами, будто искала у меня поддержки.

Я почувствовал, как внутри меня содрогнулся Годфред и тут же снова затаился.

Поезд тронулся и моментально набрал скорость, проводник сразу исчез за перегородкой для персонала, все расслабились, приготовившись к нескольким часам пути в комфортном поезде Транспортного Кольца. Мозарт занял соседнюю лавку и уставился в окно.

Прошло уже около получаса, а Афена всё никак не успокаивалась. Я положил руку на ладонь девушки и улыбнулся.

— Да всё в порядке будет, не переживай. Раз ты уже ездила на поезде, и он не развалился, то значит, и сейчас не развалится.

Афена заволновалась и побледнела ещё больше.

— Вообще-то, я никогда не ездила на поезде, Тайдер. Я ведь карты составляла по данным других картографов и никогда не покидала Гипериос.

Кажется, я тоже побледнел, потому что кровь мгновенно отхлынула от лица.

Через секунду поезд внезапно толкнуло. Из-за перегородки показался проводник и поспешил вдоль вагона в сторону соседнего. Мужчина, конечно, давил из себя улыбку, но было видно, что он чего-то сильно испугался.

И единственная фраза, которую я разобрал в его нервном шёпоте, заставила меня напрячься ещё больше:

— Мы опаздываем… не может такого быть…

Эпизод 17. Мозарт голоден

— Что происходит, Тайдер?.. — Афена нервно стиснула мое запястье. — Я уже разрушаю поезд? Что это был за толчок? Будто вагон пошатнулся.

Я проследил за тем, как проводник торопливо прошёл в соседний вагон, и наклонился ближе к лицу девушки.

— Не думаю, что дело в тебе. Тут что-то другое.

Она посмотрела мне в глаза, будто убеждаясь, что я не вру, и только после этого отпустила мою руку, прошептав:

— Иногда, когда я слишком сильно что-то рушу вокруг себя, мне помогает один способ. Я применяю силу дисгения и покидаю тело, временно вселяя своё сознание в другое живое существо рядом. Обычно это кто-то совсем без защиты, вроде простой птицы на дереве. Я отключаюсь, и выглядит это, будто упала в обморок. Разрушения сразу прекращаются. Если вдруг что-то такое со мной случится, обещай, что не бросишь меня лежать без сознания, ладно?

Я кивнул, но всё же добавил:

— Мне кажется, что всё рушится вокруг тебя, только когда ты психуешь. Сейчас ты спокойна. Значит, дело вовсе не в тебе.

— Я не спокойна… совсем не спокойна… — Афена посмотрела на Кэйнича, сидящего отдельно ото всех, в первом ряду вагона на удобном диване. — А если кириос узнает, что проблемы с поездом начались именно из-за меня?

— Да не из-за тебя это…

Произошёл ещё один толчок.

Намного сильнее, чем первый.

Нас неплохо тряхнуло, и если бы не ремни безопасности, мы бы оба слетели с деревянной лавки на пол. Толчок повторился уже через пару секунд, а потом вагон затрясло, будто мы передвигались не поездом, а самолётом, и попали в зону турбулентности.

Афена закрыла глаза и что-то пробормотала себе под нос. Ученики Гильдии и картографы занервничали, зашептались, закрутили головами, кто-то вцепился в подлокотник дивана. Один лишь Мозарт продолжал смотреть в окно, будто ничего не произошло.

— Эй! Проводни-и-ик! — капризно крикнул в потолок Прим. — Нам обещали хорошее обслуживание, а не хорошую встряску!! Куда смотрит ваша хвалёная Корпорация⁈

Я глянул на Кэйнича.

Тот грозным взглядом окинул всех учеников, велел не паниковать и не мешать персоналу поезда работать.

Его голос заглушил гул сирены.

Автоматически включились телевизоры, размещённые под потолком вагона. С экрана заговорила женщина в строгом белом костюме.

Её речь была чёткой и громкой:

— Уважаемые пассажиры! Просьба немедленно занять свои места и пристегнуть ремни безопасности! Поезд номер пять «Белая стрела» подвергся нападению! Последствия атаки устраняются, для предотвращения опоздания скорость увеличена! Будьте внимательны и следуйте указаниям проводника! Приятной поездки!

Мы с Афеной переглянулись.

Приятной поездки? Они издеваются?

Поезд толкнуло ещё раз, совсем слегка, а потом тряска прекратилась. На экране телевизора вместо женщины из Корпорации теперь демонстрировалась природа: каменистые берега и накатывающие на них волны. Включилась приторно-умиротворяющая музыка.

Появился проводник с подносом и цветными напитками, вроде коктейлей.

С учтивой дежурной улыбкой, будто приклеенной к лицу, он начал раздавать фужеры, украшенные разноцветными зонтиками. Сначала — Кэйничу; потом — ученикам Гильдии; потом — картографам; а уже в последнюю очередь подошёл ко мне и Афене.

— Напитки, господа.

Афена бросила взгляд на фужеры и сощурилась.

— Сколько стоит?

Улыбка проводника исчезла.

— Это за счёт Корпорации Торговли и Перевозок, госпожа Гаспер. В качестве извинения за доставленные неудобства.

Афена сощурилась ещё больше, но напиток всё же взяла. Выбрала себе фужер с голубой жижей. Я же забрал с красной — единственный стакан который остался. Для Мозарта угощения, естественно, не было предусмотрено.

— А что это за нападение было? — спросил я у проводника.

Он опустил пустой поднос. Его зачёсанные назад светлые волосы блеснули в свете ламп на потолке. И только сейчас я заметил, как за его плечами медленно густеет фиолетовая туманность — магический фон. Проводник был магом-усилителем, как и Брана.

Он наклонился ко мне ниже и шепнул с улыбкой:

— Думаю, это не ваше собачье дело, не-гражданин ЛасГален. Приятной поездки.

Я тоже ему улыбнулся — мол, всё с тобой понятно, говнюк — хотя возникло желание приложить кулаком его подхалимистую физиономию.

Когда он ушёл и снова скрылся за перегородкой для персонала, Афена с облегчением выдохнула.

— Значит, это действительно не из-за меня. Но безопасность у них хромает. И сервис так себе. И проводник неприятный.

Она сделала крупный глоток голубой жижи из фужера, облизала губы и добавила:

— И напитки у них невкусные.

* * *

Где-то через полчаса нам разрешили отстегнуть ремни. Поезд вошёл в свою привычную скорость, нагнав отставание.

Постепенно все расслабились, даже я. Хотя мне приходилось постоянно ощущать на себе взгляды других: то Кэйнич пристально посмотрит, то блондинчик Прим, то его дружок-крепыш Якоби, то девушки-картографы.

Когда наконец меня перестали разглядывать, я пересел к Мозарту и тихо спросил у него:

— Мозарт, ты почувствовал нападение?

Он повернул голову, посмотрев на меня сверху вниз, и кивнул.

— Мозарт почувствовал.

— А ты знаешь, кто атаковал поезд?

— Мозарт знает.

Он замолчал, поэтому пришлось спросить в лоб:

— Ну и кто это был?

— Сначала слуги Бога Воздуха Канги швырнули ловушки вязкости. Потом слуги Бога Красного Огня Ру и Бога Чёрной Земли Эр-Каана ударили лавой.

Он так просто об этом сказал, что я опешил. Мозарт чувствовал на расстоянии атаку слуг других богов! Только странно, что при этом он не замечал, что в моём теле находится Бог Вечной Ярости.

— А почему они напали именно на этот поезд?

— Мозарт не знает, — ответил морфи. — Мозарту всё равно.

Даже если он не знал причин нападения, то знал, кто именно напал, и ощущал их присутствие. Такое мне точно пригодится.

— Эй, ЛасГален… — вдруг прозвучало за мой спиной. — Можно тебя на пару слов?

Я обернулся и увидел, что ко мне подошёл один из трёх парней-коллекционеров. Этот студент тоже меня недолюбливал, такое сложно не заметить, но он хотя бы не потешался над моим «не-гражданством» и «богом со свалки», как Прим и Якоби, да и сидел отдельно от них.

Это был темноволосый кудрявый парень, в квадратных очках с толстой оправой, крепкий на вид. Только его непослушные кудри, торчащие в разные стороны, никак не вязались с его суровым лицом.

Он уселся на соседнюю лавку для не-граждан и сказал:

— Меня зовут Декс, фамилия Гарнек, я новенький и недавно переехал в Гипериос со своей семьёй из соседнего города Амос. — Он неожиданно подал мне руку. — Будем знакомы.

Я ответил на его рукопожатие.

— Тайдер ЛасГален.

Он нахмурился и с опаской глянул на Мозарта, который опять отвернулся в окно и следил за пейзажами.

— Готовься, сегодня на уроке тебя будут проверять, — добавил Декс. — Меня так тоже проверяли совсем недавно. Правда, не в полевых условиях, хотя это не так важно. На тебя натравят грувимов. Ты должен будешь наполнить их душами весь свой накопитель. Пока не наполнишь до отказа, урок не закончится. У Кэйнича такие правила.

Он помолчал немного и снова заговорил, понизив голос:

— И ещё. Я слышал, как Прим и Якоби собирались устроить тебе подлянку. Не знаю какую, но будь готов.

Так вот почему он подошёл. Предупредить.

— Понял, — кивнул я.

Не факт, конечно, что этот Декс говорит правду, но почему-то я нисколько не удивился, услышав про подлянку от Прима и Якоби. Я и без этого ожидал от них чего-то подобного.

Декс поднялся и, ничего больше не говоря, отправился на своё место, но я заметил, как Прим проводил его недобрым взглядом.

Кроме Декса Гарнека, больше ко мне никто не подходил, и всё время поездки я провёл рядом с Афеной. Она оказалась не особо разговорчивой, что меня вполне устраивало. Было время поразмыслить, пока все от меня отстали. И насчёт гражданства, и насчёт турнира на Празднике Морфи, и насчёт урока, и насчёт Годфреда.

А ещё я мысленно представлял себе, какими будут Земли Рассвета, но даже моё буйное воображение в итоге не сравнилось с реальностью.

Когда проводник объявил нам, что мы скоро прибудем на нужную нам станцию в городе Агора, я пересел ближе к окну и уставился туда, как и Мозарт. Ко мне присоединилась Афена.

Вместе мы глазели на странные пейзажи Земель Рассвета.

Нас встретила долина с холмами, скалистыми массивами и ущельями, покрытыми песком разного цвета: красным, сиреневым, жёлтым и розовым.

Сначала я подумал,что это из-за того, что в породе встречается разный металл, но Афена сказала, что это из-за природного магического фона.

Потом внезапно началась полоса густого леса. Раскидистые деревья, высоченные, с крупными игольчатыми листьями, образовывали непроходимые чащи.

Порой встречались болота и озёра. И всё это перемежалось с песком и холмами разного цвета. Порой мы проезжали по гигантским мостам, а внизу блестела вода.

— Как тут красиво… — выдохнула рядом Афена.

— Ну да, ничего, — буркнул я.

Меня больше волновала не красота, а то, что за этой красотой скрывается.

— Уважаемые пассажиры! — неожиданно заговорила та же самая женщина с экранов телевизоров. — Поезд номер пять «Белая стрела» прибывает на станцию Агораточно по расписанию! Спасибо, что выбрали комфорт, безопасность и точность наших услуг. Корпорация Торговли и Перевозок желает вам хорошего дня!

Через минуту мы с Афеной уже продвигались к дверям вагона. Выходили, ясное дело, последними, соблюдая очередность: сначала — граждане, потом — не-граждане.

На станции нас встретила группа военных Гильдии, и, посмотрев на них, я сразу понял, что они точно знают, кого им сюда привезли и зачем.

Это был не просто первый урок для меня и Мозарта.

Это было наглядное испытание нового оружия для Гильдии, научный эксперимент или даже военный смотр, если можно так сказать. Это было то же самое, как если бы сейчас вместо меня и моего бога испытывали ядерную бомбу.

Что ж, мне и самому это было на руку. Пока я точно не представлял, на что способен мой дар коллекционера при силе Годфреда и Мозарта, а тут возможность сразу проверить всё на деле. Главное — не сдохнуть на первом же уроке.

— Всё готово, кириос Кэйнич, — кивнула Кэйничу женщина из группы военных.

Голос у неё был тяжёлый и грубый, поэтому любое её слово приобретало неподъёмный вес. Она будто не говорила, а сваи вколачивала.

Это была высокая блондинка с суровым лицом и очень даже приличной грудью, которая при офицерской выправке выпячивалась ещё сильнее и привлекала внимание. Хотя, в отличие от студентов, ни один из мужчин-военных даже не осмелился глянуть на прелести этой женщины. На поясе у неё висели ножны с мечом и ещё гарпун, только более навороченный, чем у меня.

Судя по её виду, она в городе Агора была главным представителем Гильдии, то есть тоже носила звание «кириос».

Мою догадку тут же подтвердил Кэйнич, ответив ей учтиво:

— Спасибо, кириос Хан.

— Тогда приступим, — кивнула она.

При этом кириос Хан не скрывала, что из всей группы учеников ей интересен только я, поэтому сразу же окинула меня строгим взглядом, будто на вид определяя, чего я стою.

Точно так же она посмотрела и на Мозарта. Потом сделала едва заметный жест пальцами, и прямо к станции сразу же подъехали три военных джипа-пикапа.

Таких машин я в Гипериосе не видел — там все ездили только на трамваях. А эти джипы походили на электромобили, только работающие на ревма-реакторах. Вокруг машин мерцал защитный барьер — магический фон, созданный магами-усилителями.

Мы уселись в разные машины.

Девушки-картографы — в первую; ученики Гильдии — во вторую; а Мозарту я велел сесть прямо в кузов пикапа. Для безопасности нас сопровождали военные, хотя это больше походило на конвой.

В третьей машине поехали оба кириоса с охраной.

За всю дорогу никто из учеников не проронил ни слова, даже словоохотливый Прим. Похоже, никто не ожидал, что нас будут сопровождать столько военных, да ещё и кириос Агоры. Порой на меня косились две девушки-коллекционера. Тощая языкастая Сише и молчаливая тихоня Квин (я слышал, как её называли по фамилии).

Студенты, конечно, понимали, что вся эта возня происходит именно из-за меня, а не из-за них и, возможно, злились на это. Всегда хочется быть гвоздём программы, даже когда едешь на учебный полигон Земель Рассвета.

В салоне пикапа пропищал датчик, следом мигнула лампочка на динамике.

— Красная пустошь! — Это был приказ, сказанный голосом кириоса Хан, не узнать её было невозможно.

В город Агора мы заезжать не стали, а отправились прямиком туда, куда приказала кириос — в некую Красную Пустошь.

Никаких асфальтовых дорог тут не было — только грунтовка. Порой нас подкидывало на ямах и колдобинах, но шофёр гнал джип с такой скоростью, будто за ним кто-то гонится. Беднягу Мозарта наверняка подбрасывало в кузове.

Ехали мы долго, около полутора часов. За это время шофёр ни разу не сбавил скорости.

И вот наконец из динамика опять раздался грубый голос кириоса Хан:

— Стоп!

Машина сбросила скорость, качнулась на очередной яме и съехала на обочину грунтовки. Когда вся группа учеников покинула салон, я вышел последним. Рядом со мной встал Мозарт, он сурово смотрел на военных, в его золотистых глазах читалась настороженность.

При виде места, куда мы приехали, у меня неприятно заныло в желудке.

Красная пустошь оправдывала своё название!

Это была небольшая долина, окружённая скалистыми горами и ущельями. Ни единого деревца, ни единой травинки. Только красно-малиновый песок, серые и рыжие камни, тёмные зияющие разломы в горах и холодный пыльный ветер.

— Ну наконец-то она ушла, — внезапно прозвучал голос Годфреда у меня в голове.

— Кто ушёл? — уточнил я мысленно.

В этот момент подъехал ещё один джип. А вот третьего, с девушками-картографами, уже с нами не было. Так вот про кого сказал Годфред — про Афену.

— А где картографы? — спросил я у Кэйнича, как только он вышел из машины и подошёл ближе.

Тот состроил презрительную гримасу, будто я уже достал его со своими вопросами.

— Они отправились делать свою работу, ЛасГален. Здесь нам не нужны картографы.

— Полностью его поддерживаю, — присоединился Годфред.

Я мысленно пожелал Афене удачи и приготовился к первому уроку.

Пустошь казалась необитаемой, но это конечно было не так. В ущельях я заметил блеск десятков гарпунов и ревма-рендеров, а зрением Годфреда разглядел даже мерцание амулетов магов-экзорцистов и глаз магов-дисгениев.

Вокруг долины всё кишело военными из Гильдии!

Кириос Хан и кириос Кэйнич о чём-то тихо и быстро переговорили отдельно от всех, а потом разошлись каждый в свою сторону, и урок наконец начался.

— Итак! — рявкнул Кэйнич, оглядывая всех шестерых учеников (Мозарт пока стоял подальше). — Если вы меня сегодня опозорите, то вылетите из Гильдии без права возвращения! Никаких поблажек и привилегий! Тебя это тоже касается, гражданин Прим!

Тот моментально вытянулся в струну, хотя только что отвлекался и оказывал знаки внимания рыженькой Сише.

— Ваша задача сегодня — уничтожить всех врагов, которых вы обнаружите в этой пустоши, и забрать их души! — продолжал Кэйнич. — Урок командный! Пока не будет уничтожен последний враг — испытание будет продолжаться для всех, и никто из вас не сможет его покинуть! За старшего Гарнек!

Тот кивнул.

— Есть, кириос!

Это был тот самый кудрявый парень в очках — Декс — который предупреждал меня в поезде насчёт подлянки от Прима и Якоби.

— А атаковать будут только грувимы, кириос? — спросил Якоби, делая бесстрашный вид.

— Атаковать будут враги, гражданин Якоби! Неважно какие! Вы должны быть готовы ко всему!

И тут неожиданно голос подала тихоня Квин.

— Но, кириос, ведь ЛасГален не проходил никаких занятий до этого. А вдруг он будет нам мешать?

— Если будет мешать, то сделайте так, чтобы не мешал! — жёстко ответил кириос. — Итак, задача всем ясна?

— Так точно, кириос!! — хором ответили все, и даже я.

— Хорошо. Потом будет разбор полётов. А для этого мне нужно увидеть, что хоть один из вас способен на что-то дельное в условиях, приближенных к реальным. Вперёд! И пусть ваши накопители не останутся пустыми, коллекционеры!

Он скривил губы и рявкнул:

— Впер-р-р-ёд! Чего встали⁈ Пошли! Пошли!!!

И мы рванули вперёд, в пыльную Красную пустошь, с гарпунами наперевес.

Пока мы неслись по красно-малиновому песку, в одном из ущелий раздался хлопок, блеснул свет, а вместе с ним, в ослепительных лучах появились сгустки белого тумана.

— Души!! — закричал Декс. — Они выпускают души, как приманку для грувимов! Готовьтесь! Сейчас начнётся!

— Сам готовься, Гарнек! — огрызнулся Прим.

В эту секунду я увидел, как глаза Мозарта засияли, когда он увидел столько свободных душ, летящих над пустошью, штук десять точно!

— Мозарт хочет кушать! — громогласно объявил он и рванул вперёд.

— Мозарт, стоять!!! — заорал я во всю глотку. — Хозяин приказывает тебе стоять!!!

Морфи пробежал ещё несколько метров и остановился.

— Но Мозарт голоден! — Он обернулся и посмотрел с такой злостью, что меня пробрал мороз.

И не только меня.

Все ученики, что бежали рядом со мной, встали, как вкопанные. Кажется, они испугались Мозарта больше, чем всего остального, ведь рядом с ними стоял не просто бог, а голодный бог!

На морфи тут же нацелились из гарпунов.

И тут в моей голове заговорил Годфред.

— Ты должен повысить силу и повлиять на него, пока этот бог не вырвался из-под твоего подчинения! Если не успеешь, то вам тут всем хана! А если тебе хана, то и мне — тоже!

— Тогда надо показать ему, кто тут главный, — процедил я.

В этот момент из-за холмов показалась целая стая летающих грувимов…

Эпизод 18. Испытание начинается

Грувимы приближались.

Сразу десять особей. На вид они походили на тех, что напали на дом Гасперов в Гипериосе. Только те имели чёрный окрас с зелёными рисунками, а эти были полностью красными — почти под цвет песка, покрывающего пустошь.

Огромные кожистые крылья, ящероподобные морды и свиные рыла, клыки и когтистые пальцы на всех четырёх лапах.

Твари неслись по небу, будто соревнуясь в скорости — почуяли свободные души, выпущенные как приманку. Не знаю, чьи они были, но надеюсь, что не человеческие.

Тем временем все ученики встали, как примороженные, уставившись не на грувимов, а на Мозарта, который внезапно захотел «кушать». А тот стоял, сжав в руке свой золотой лук и глядя на меня злыми глазами.

Я подскочил к Дексу Гарнеку, которого оставили за старшего, и толкнул его в плечо, выводя из ступора:

— С Мозартом я сам разберусь! Он ничего вам не сделает! Стреляйте в грувимов!

Декс задрал голову и наконец осознал, что сейчас голодные грувимы страшнее моего голодного бога, которого я хоть как-то могу успокоить.

— Как подлетят ближе, стреляйте!!! — заорал Декс остальным. — Усильте гарпуны! Прим, Якоби, наизготовку! Сише, Квин, готовьте накопители!

— Пошёл ты, Гарнек! — отмахнулся от него Прим. — Я тебе не подчиняюсь! Я сам по себе!

Он побежал в сторону ближайшего ущелья, но до него всё равно было приличное расстояние, и не факт, что Прим вообще успеет до него добежать.

Пару секунд замешкавшись, за другом кинулся и Якоби.

— Куда вы⁈ — запаниковала Сише, крича им вслед. — Предатели! Вы нас бросили!

— Не ори! — внезапно гаркнула на неё тихоня Квин. — Отобьёмся втроём! — А потом глянула на меня и добавила, на этот раз с надеждой: — Вчетвером…

— Впятером! — ответил я и бросился к Мозарту, чётко и громко велев ему: — Стреляй в грувимов! Убей их! Первые пять душ — мои! Следующие пять — твои! Разрешаю их сожрать!

Злость на его бородатой физиономии тут же сменилась на довольную ухмылку.

— Мозарт сделает.

Он развернулся, вскинул золотой лук, и на нём сразу появилась тетива, а потом — и стрела. Она вспыхнула золотистой магией Бога Гор и без промедления метнулась в сторону стаи грувимов.

Вспышка озарила небо, лучи света брызнули в разные стороны, будто прогремел салют.

Стремительный полёт одного из грувимов тут же оборвался. Крылатую тварь пронзило в шею и вышибло из стаи в сторону. Зверь пронзительно закричал, задёргался в попытках удержать высоту, крутанулся вокруг своей оси и рухнул вниз, подняв вокруг себя красную пыль.

Мозарт тем временем выпустил ещё четыре стрелы, и все они попали в цель.

Грувимы падали с неба, один за другим, и корчились на песке пустоши, их крылья поднимали вихри красной пыли до самого неба. Настоящую пыльную бурю!

Мозарт убил ровно пять грувимов, обернулся и посмотрел на меня.

— Забери их души, хозяин!

Не сходя с места, я поднял правую руку с перстнем. Накопитель нагрелся, череп на перстне раскрыл челюсти, и показалась белая жемчужина.

А потом к моему накопителю потянулись души погибших грувимов — все пять.

Это случилось на глазах у остальных учеников, даже Прим и Якоби остановились, чтобы поглазеть на то, как Бог Гор убивает грувимов по моему приказу. Да и другие уставились, пооткрывав рты.

Я даже заметил, как рыженькая Сише приподняла руку со своим накопителем, будто в попытке забрать пролетающие мимо души убитых грувимов, но те пронеслись над её головой прямо ко мне.

Это была только моя добыча, и никто не имел на неё права.

Пять сгустков белого тумана, один за другим, с жадностью поглотил мой накопитель. Он был рассчитан всего на пять душ, поэтому сразу же захлопнулся, испустив серый дымок.

В моём накопителе никогда не было сразу так много душ, и как только они попали в перстень, я сразу же ощутил прилив сил, татуировка стрелы на моей руке замерцала оранжевым светом, но самое главное — магия… она будто усилилась. Я почувствовал усиление на каком-то внутреннем уровне.

Это говорило о серьёзной связи мага-коллекционера и его накопителя. Чем больше у тебя душ, тем сильнее одна из сторон твоей магии коллекционера. Не даром же он так называется.

— Остальные пять душ — твои! — напомнил я Мозарту.

Его золотистые глаза вспыхнули благодарностью.

— Да, хозяин!

Стиснув лук, он рванул вперёд, целясь из оружия прямо на бегу.

Удар. Вспышка.

Удар. Вспышка.

Двух грувимов сшибло стрелами. Вскрикнув, они метнулись в небо, ударились друг о друга, их крупные крылья, как переломанные лопасти, отчаянно дёрнулись, а потом обе твари упали, снова подняв столб красно-малиновой пыли.

Мозарт остановился и раскрыл рот, хотя сейчас его лучше было называть пастью — настолько широко он её раскрыл, оголив зубы и золотистый зев.

Две души только что убитых грувимов отделились от мёртвых тел и устремились в раскрытую пасть Мозарта.

Я никогда не видел, как «кушает» бог, хотя Годфред внутри меня уже поедал один раз душу. Но сейчас я видел это со стороны. Жуткое зрелище. Даже в теле морфи бог внушал ужас.

И сразу возникал вопрос: как же выглядит пожирание души, когда бог имеет свой истинный облик?..

Видимо, об этом подумал не только я, но и остальные ученики. Зашкаливающий страх исказил их лица. Никто не хотел для своей души такой участи.

— Назад! Отходим наза-а-а-ад!! — приказал Декс.

И все без пререканий отступили подальше от Мозарта, хотя и так стояли далеко.

Остальные три грувима тоже решили ретироваться, видя участь своих сородичей. Они развернулись, чтобы улететь, а один из них издал странный звук, вроде утробного клича, будто предупреждая всех вокруг, и завибрировал всем телом.

Но Мозарт слишком хотел «кушать», чтобы отпускать добычу, которую ему разрешили сожрать.

Он взял разбег, оттолкнулся одной ногой от крупного булыжника и подпрыгнул вверх. Из его утробы раздался ястребиный клёкот, а золотистый лук выпустил сразу три стрелы.

Удар. И три вспышки разом!

Золотистый свет разлился над пустошью очередным ослепительным салютом. Трёх оставшихся грувимов просто снесло, они даже не успели издать ни звука и замертво рухнули в песок, пропахав его искалеченными телами.

Вот это удар! После того, как Мозарт подкрепился, у него тоже прибавилось сил.

Три души моментально полетели в уже раскрытую пасть морфи, он проглотил их и содрогнулся от удовольствия. Его глаза засияли. По телу пронеслась волна золотистого света, а потом прямо на моих глазах тело морфи стало меняться! Оно подросло, мышцы на плечах увеличились, и это заметили все.

— Храни нас Одинай… — услышал я панический шёпот Декса. — Морфи мутирует… такое вообще возможно?..

Проглотив оставшиеся души и размяв мощную шею, Мозарт развернулся и направился прямиком ко мне.

— Мозарт сделал! — объявил он на ходу. — Мозарт сытый!

За его спиной, в пыли и красной слизи, остались лежать убитыми все десять грувимов. Мозарт подкрепился и больше не смотрел на те свободные души, что всё ещё летали над пустошью, как приманка.

— Поздравляю, папаша, твой мальчик подрос, — усмехнулся Годфред. — Только имей в виду, что и тебе надо подрасти, чтобы этим малышом управлять. Ты должен быть сильнее, чем он. Всегда сильнее, чем он. Это закон. А чтобы быть сильнее, нужно иметь много душ.

— Сейчас мой накопитель забит под завязку, и больше пяти душ туда не влезет, — ответил я мысленно.

— Значит, купишь новый. А сейчас у тебя есть я, поэтому ничего страшного, дружище…

— Кто-кто? — Я не поверил ушам.

— Что «кто-кто»?.. — замялся Годфред.

— Ты назвал меня «дружище».

— Да не. Тебе послышалось, чувак. Мы же договорились, что «чувак» можно говорить… или нельзя?..

Он смолк, потому что из-за холмов, со всех сторон сразу, появились новые стаи грувимов.

И это были совсем другие твари, более мощные и крупные, чем предыдущие. И выглядели они как доисторические птеродактили: длинные зубчатые клювы, мембранные крылья, чёрная кожа и ярко-красные гребни на голове.

— О-о, а вот эти ребята летят уже не на приманку! — бодро среагировал Годфред. — Точнее, на приманку, но на другую. Они летят по твою душу, чувак… или как тебя можно называть?

Он пытался юморить, но я ощутил, как он забеспокоился при виде этих громадных птеродактилей. Да и Мозарт, задрав голову и глядя на огромные стаи, нахмурился и тут же поднял лук, ожидая приказа стрелять.

Чего уж говорить про учеников. Те скучковались и застыли в испуге, приготовив гарпуны, из которых так ни разу и не выстрелили.

— Этих грувимов мы убить не сможем! Их должны уничтожить военные! — крикнул Декс Гарнек. — Это уже не похоже на урок!!

Его глаза за очками стали огромными от ужаса, будто увеличились вдвое.

— Надо уходить… — выдохнула Квин, хватая Декса за локоть. — Или Мозарт справится?

В её словах было столько надежды, что я удивился. Ну надо же, теперь «бога со свалки» уважительно назвали по имени.

Студенты не сводили взгляда с приближающихся грувимов, а те всё плотнее окружали Красную Пустошь. Ими кишело небо, как вороньём! Они даже каркали, как вороны. Только оглушающе громко и утробно.

— Их убьют военные! — опять крикнул Декс, пригнувшись.

Он до последнего ждал, что нас прикроют военные, которые скрывались по холмам и скалам вокруг пустоши. Но ни один из воинов Гильдии даже не показался, никто не выстрелил в птеродактилей, никто не предпринял попыток спасти студентов, оказавшихся в смертельной опасности! Да, это был уже не урок. Это было испытание.

— Уходите с пустоши! — А это заорал уже я. — Декс! Уводи всех!!

Ребята — все трое, что сейчас находились рядом со мной — сначала кинулись в сторону джипов. Где-то там должны были находиться кириос Кэйнич и кириос Хан. Сильнейшие воины из всех, кто тут был, но из-за пыли, что подняли крыльями грувимы, сложно было разглядеть даже холмы, не то что людей и машины вдалеке.

Но через несколько секунд все ребята — Декс, Сише и Квин — вернулись обратно.

— Не пройдём! — крикнул мне Декс, мотая головой и щурясь от пыли, что забивала глаза. — Мы останемся тут и поможем Мозарту!

Я бы переиначил его слова на «Останемся под прикрытием Мозарта», ну да ладно.

А вот Прим и Якоби затерялись где-то в пыли и, возможно, уже успели добежать до ближайшего ущелья и укрыться. Но, если честно, на них мне было наплевать, даже если их сожрут.

Декс не стал больше ждать, когда военные нас прикроют, а выстрелил из гарпуна, пустив оранжевую стрелу вместе с энергетическим линем из ружья. То же самое сделали и девушки. Обе вскинули ружья и выпустили гарпуны.

Пока ребята отстреливались, я крикнул морфи:

— Мозарт! Убивай всех грувимов, каких достанешь!

— Мозарт сделает! — уверенно ответил тот.

Его золотой лук сверкнул в красной пыли, а потом стрелы, одна за другой, полетели в каркающих грувимов, как из автомата. Только на этот раз его удары убивали монстров не с первого удара, и даже не с третьего. Ему приходилось бить в птеродактилей раз по десять, чтобы сбить хотя бы одного из них.

Он защищал меня, как мог, а вместе со мной и остальных студентов. Пускал стрелы по кругу, сбивая монстров в стороны, чтобы они к нам не приближались. Стоял насмерть, но ему всё равно не хватало сил, чтобы отбить всех. Тварей было слишком много.

Грувимы кружили над морфи, пытаясь достать его клювами или когтистыми ногами, наперебой кидались на него и махали крыльями в попытке сбить его стрелы, но те летели беспрерывно и били по броне тварей, отталкивая их назад. От ударов летели искры, но не всегда стрелы пронзали толстую кожу грувимов. Будь Мозарт посильнее, то он бы справлялся с врагами лучше.

Его, конечно, можно было сделать мощнее, разрешив пожирать все души, которые он добыл. Но сразу возникала загвоздка: если я усилю Мозарта быстрее, чем себя самого, то он выйдет из-под моего контроля, а такого допускать нельзя.

Требовался другой вариант.

Мне срочно нужно было усилиться самому, а сделать это я мог только с помощью бога внутри себя. Он умел скрываться ото всех, даже от экзорцистов. Единственная, кому он боялся показаться — это Богиня Смерти, а её рядом не было.

— Годф! — мысленно обратился я к Богу Вечной Ярости. — Хочешь подкрепиться?

— Ты дурак? — удивился Годфред. — Конечно, хочу!

Я крепче стиснул в руках заряженное ружьё-гарпун и кинулся ещё ближе к Мозарту. Он уже успел убить три грувима. Их души летели к моему накопителю, в котором уже не было места, но это теперь не имело значения.

— Тогда пожирай, но по моей команде! — Я задрал голову и через пелену пыли посмотрел на приближающиеся ко мне души. — Сделаем вид, что их поглощает Мозарт, а ты незаметно их сожрёшь. Только жди, как поднимется более густая пыль, чтобы никто не увидел.

— А неплохо ты придумал, парень! Во славу вечной ярости!! Дай обниму!

По моему телу пронеслись приятные волны.

Окружив Мозарта, грувимы полетели и на меня, их мощные крылья подняли такую пыль, что хрен что можно было разглядеть. Но Годфреду не нужно было видеть добытые души — он их чувствовал. Тем более они всё равно предназначались мне и никуда бы не делись.

— Давай, Годф! Жри! — приказал я ему, ещё раз убедившись, что никто нас не видит.

Дважды повторять не пришлось.

Я ощутил, как Годфред раскрыл свою жадную божественную пасть, а вместе с ним и я открыл рот, но не сильно широко, чтобы не наглотаться пыли. В ту же секунду первая душа, добытая Мозартом, была проглочена мной.

По телу пронеслась волна обжигающего жара.

— О да-а-а-а! — довольно прогудел во мне Бог Вечной Ярости. — Хорошо-о-о-о!

— Ещё! — приказал я ему и снова приоткрыл рот.

Вторая душа проглотилась так же быстро, как первая, а потом — и третья.

— Ох! Как же хорошо, прия-ятель! — Волны удовольствия охватили всё моё тело. — Ну блаженство-о-о!

Это, конечно, было хорошо, только радоваться не нашлось времени.

Прямо на меня летел грувим, растопырив когтистые лапы. Я быстро провернул череп на перстне, чтобы усилить гарпун, и как только душа из накопителя засияла на зазубренном острие, сразу же прицелился.

Спуск.

И…

…ничего!

Лишь глухой щелчок пружин.

Ещё раз. Прицел. Спуск.

И снова щелчок.

Ах ты, мать вашу!!! Ружьё не сработало! Ублюдок Кэйнич дал мне не работающий гарпун!

— Э-э-э-эй!! — заорал внутри меня Годфред. — Осторожнее…

Это всё, что он успел произнести.

На огромной скорости меня сшиб грувим — он вцепился в моё плечо когтями и рванул вбок, потащив за собой. Я размахнулся и со всей дури двинул его по лапе прикладом ружья. Если уж оно не стреляет, так пусть послужит хотя бы дубиной.

Грувим заверещал и сильнее сжал когтистые пальцы, пронзив плечо ещё больше. Я заорал от боли, но не так сильно, как мог бы — боль перекрыл бешеный адреналин.

— Тайдер! Они схватили Тайдера! — закричали внизу. Это был голос Декса.

В пыльном вихре, грувим пытался поднять меня в небо, но никак не мог взлететь выше, и я понимал, что если у него всё же получится, то я буду трупом.

— Годф, дай мне силу! — мысленно приказал я.

— Тогда придётся показать, как пользоваться этой силой.

— Показывай! Давай!

И Годфред показал. Только я даже на секунду не мог предположить, какую именно силу он мне даст.

Моё тело внезапно подчинилось Богу Вечной Ярости, перейдя полностью под его управление. Он задрал голову, посмотрев на чёрное брюхо птеродактиля, который цеплялся за моё плечо, а затем выбросил ружьё и взмахнул правой рукой, будто толкая воздух вперёд.

Из ладони вырвалась синяя молния, ударив грувима точно в брюхо! И на этот раз тварь среагировала.

Да ещё как!

Грувим дёрнулся и задрожал, его пальцы на лапах растопырились, будто их разогнула непреодолимая сила. Тварь тут же отпустила меня, и я приземлился на песок и камни, сделав кувырок вперёд. Да, это было больно, очень больно, но зато мне удалось освободиться.

Годфред продолжал управлять моим телом.

Я стоял в густом пыльном вихре, а меня всё плотнее окружали грувимы. Кто-то из них даже приземлился и теперь подбирался ближе, чтобы ударить длинным клювом. Но большинство летали надо мной, как стая ворон, и истерично каркали.

Из-за того, что Годфред умел прятаться, эти твари не понимали, что собираются атаковать не просто мага, а бога внутри мага. Тем лучше. Больше грувимов убьём — больше душ получим.

— А мне нравится твой подход! — заметил Годфред.

Глядя, как монстры смело собираются вокруг, он сжал кулаки, ухмыльнулся и прошептал:

— Бог Вечной Ярости приветствует вас у себя на борту, ублюдки. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. И приятного полёта…

На последнем слове он рванул вперёд — на первого грувима, что рискнул его атаковать. Взмах обеих рук — и из ладоней снова вырвались молнии. Раздался оглушительный треск разряда, сверкнула вспышка, и молнией поразило сразу пять особей.

Нет, их не убило.

Годфред был не так силён, как хотелось бы, но твари всё равно шарахнулись в стороны, с криками и карканьем.

— А теперь смотри, как это делается, — сказал Годфред уже мне. — Показываю первый и последний раз. Дальше уже сам.

Пока нас снова не атаковали, он вытянул руки вперёд, открытыми ладонями вверх, а потом начал смыкать пальцы в кулаки. И как только они почти сомкнулись, в моих руках возникло оружие. И это был совсем не гарпун. И не меч.

Пальцы сжали длинное древко боевой косы!

Это было невероятно!

Оружие искрилось синими молниями, а на гигантском ноже блестел крупный человеческий череп с красной жемчужиной, зажатой в челюстях!

Пресвятая Матерь…

Да кто же он такой, этот Бог Вечной Ярости, если у него такое оружие?.. И как теперь объяснить, откуда оно у меня взялось? Пока надежда была только на Мозарта — свалю на то, что это он одарил меня силой, когда сам стал сильнее.

— Должны поверить, деваться им некуда, они на тебя теперь молиться будут, — веско сказал Годфред. — А теперь учись использовать силу. Я помогу тебе, но сражаться ты будешь сам. Готов?

Тело тут же перешло обратно под мой контроль.

— Готов! — Я крепче обхватил древко косы и без промедления бросился в атаку…

Эпизод 19. Мое новое оружие

Грувимы шарахнулись от меня в стороны, но не улетели.

Они будто удивились, что у меня вдруг появилось такое оружие, только никак не могли понять откуда оно взялось.

Тем временем где-то дальше, в красной пыли пустоши, бился Мозарт. Его стрелы мерцали, вспыхивали золотыми искрами беспрестанно, но я чувствовал, что он не справляется.

Грувимов налетало всё больше.

Они уже сожрали те свободные души, парящие в небе как приманки, но было видно, что эти твари прилетели сюда с одной целью — уничтожить меня и Мозарта, пока мы не стали сильнее. И этих грувимов кто-то посылал целыми стаями. Всё небо было чёрным от их тел — его закрыли собой сотни монстров-птеродактилей!

Я всё крепче сжимал древко боевой косы и быстро шёл вперёд.

Как ею сражаться, даже не представлял, но понимал, что один её вид внушает ужас. Я б наверное при виде такой косы в чужих руках захотел бы срочно испариться.

Коса была огромной, клинок изогнутым, широким и обоюдоострым, а по лезвиям с обеих сторон сияла белая полоса. Наверняка, это значило, что резать этим лезвием можно даже броню, а может, и ещё чего посерьёзнее.

К тому же, оружие постоянно генерировало разряды — по древку и клинку сверкали синие молнии, они трещали в воздухе и будто плавили его вокруг меня.

— Ты должен освоить разные техники боя, — сказал Годфред. — Эта коса уникальна, и другой такой не существует. Она умеет меняться при твоём желании и увеличении силы. Форма клинка, его положение и угол, свойство оружия. Но сначала я покажу простые и основные приёмы, а потом ты повторишь. Итак! Приём первый! Я называю его Удар палача от Бога Вечной Ярости! Грувим справа!

Моё тело снова подчинилось Годфреду, и он повернулся вправо.

Там как раз готовился к атаке один из крупных монстров. Он приземлился и приближался ко мне, порой приподнимая крылья, щёлкая зубчатым клювом и издавая грозные утробные звуки — будто хохотал мне в лицо.

Ничего больше не говоря, Годфред рванул прямо на него, одновременно толкая косу вперёд и выставляя блок внешней стороной клинка.

Мощный удар пришёлся точно под клюв.

Грувим запрокинул голову, его шея вытянулась, и монстра тут же парализовало молниями. Этого Годфред и добивался. Он быстро провернул нож косы в один оборот и сделал так, чтобы клинок оказался не перед шеей врага, а за ней. И не внешней стороной, а внутренней. Да ещё и в замахе. Древко прямо в моих руках вместо обычного превратилось в плетение из режущих молний и образовало с клинком смертельный угол.

Это был моментальный захват косой и удар. Сразу насмерть! Тот самый Удар палача.

Шею монстра перерубило, голова упала к моим ногам, огромный клюв щёлкнул в агонии и затих. А потом набок завалилась и громадная туша с крыльями. Меня обрызгало алой горячей слизью из перерубленной шеи монстра. Я поморщился, но не отошёл.

— Ударом палача ты можешь рубить не только шеи, но и запястья рук, держащих оружие, — добавил Годфред, глядя на отрубленную голову.

Но и это было не всё.

Душа, которая почти сразу отделилась от тела убитого грувима, потянулась не к моему перстню-накопителю, а к тому черепу, который был на косе!

Зажатая в его челюстях красная жемчужина раскрылась, как бутон, только это больше походило на голодную пасть, а затем душу засосало внутрь. Реакция моего организма не заставила себя ждать — тело ощутило прилив сил и магии. Это было странное ощущение, будто я жнец самой Смерти, собирающий души.

— Да, так и есть. Жатва началась, коллекционер, — серьёзно произнёс Годфред.

— Это что, накопитель? — ошарашенно спросил я. — Прямо на оружии? Это твой накопитель?

— Нет, он твой. Не забывай, что мы с тобой объединились, а ты маг-коллекционер. Коса принадлежит мне, а накопитель на ней — тебе. Это не я придумал, это придумала природа объединения мага и бога. Но если ты будешь кормить меня душами из этого накопителя, я буду совсем не против. Я как бы не намекаю, я прямо говорю. А теперь продолжим! Второй приём! Я называю его Укол смерти от Бога Вечной Ярости!

На меня как раз кинулся ещё один грувим.

Годфред расправился с ним ещё эффектнее, чем с первым. В прямом замахе он отбил атаку внешней стороной клинка, а потом простым обратным ударом скосил ноги грувима.

Он их просто срезал, как масло!

Ну а следом размахнулся ещё раз, но уже над головой, будто рубил топором, и вонзил клинок остриём в упавшего без ног монстра — точно ему в темечко. Смерть была моментальной.

Этим ударом он будто уколол грувима остриём ножа в череп, после чего душа ещё одного монстра была поглощена оружием.

— Точность — и никакого мошенничества, — констатировал Годфред.

В этот момент я увидел, что один из грувимов зацепил Декса Гарнека когтистыми лапами, оттащил от Мозарта и бросил на землю, чтобы добить его клювом. Гарпун Декс потерял и теперь, лёжа на земле, уворачивался от ударов монстра так быстро, как умел.

Но долго бы он всё равно не продержался.

Усилием воли я подчинил себе своё тело и бросился к Дексу и грувиму.

— Эй! Тварь, смотри на меня!! — заорал я монстру. — Ты же по мою душу пришёл, а не по его!

Годфред был против, что я кому-то помогаю.

— Ты опять спасением занимаешься, да? А ведь если он скопытится, то мы поглотим его душу! Ну я же гурман и люблю разнообразие в меню! А ты опять собираешься кого-то спасать!

Я проигнорировал его нытьё.

Грувим повернул голову в мою сторону, его красный гребень поднялся и налился кровью. В эту секунду я подскочил к монстру и повторил Удар палача точно так же, как показывал Годфред. Только уже самостоятельно.

Сначала выставил косу вперёд и ударом внешней стороны клинка двинул монстра под клюв. Не так мощно и профессионально, как Годфред, но тоже неплохо. Голова грувима дёрнулась, запрокидываясь назад, шея вытянулась, паралич на мгновение парализовал тело. Ну а я провернул косу снизу и снова сделал замах, буквально скашивая голову монстра смертоносным лезвием.

Удар палача вышел таким, что шею перерубило с первого раза, и обезглавленный монстр чуть не рухнул прямо на лежащего в ужасе Декса. Тот успел перекатиться в сторону. Отлетевшая голова грувима воткнулась в красный песок клювом и осталась так торчать, будто памятник.

— Эх, ты снова лишил меня хорошей человеческой душонки, — пробубнил Годфред.

А Декс уставился на меня и мою косу, не в силах произнести ни слова.

Хотя нет. Он выдавил что-то вроде:

— Ой…ё-о-о…

Но я на него уже не смотрел, потому что Годфред снова подал голос:

— Работаем дальше! Приём третий! Его я называю Инквизиция от Бога Вечной Ярости!

Из нижней части древка внезапно выдвинулся небольшой серп. Как я понял, он появлялся при повышенном расходе магии — потому что сразу ощутил, как силы начали таять.

— Тайде-е-е-е-ер! — внезапно услышал я истошный девичий крик. — Тайдер! Сюда!

Повернул голову и увидел, как ко мне со всех ног несётся Квин.

— Там Сише! — орала она на бегу. — Тайдер, помоги! Тайдер!

Увидев, что я её наконец услышал, она развернулась и бросилась назад, в густую пыль. Я рванул следом, чтобы не упустить её из виду.

И вот передо мной предстала жуткая картина. Три грувима клевали тело Сише. Девушка лежала в песке, животом вниз, и прикрывала руками голову, а монстры будто специально издевались над ней, пробивая её броню на спине клювами.

Увидев меня, твари сразу же оставили девчонку в покое. А потом с двух сторон из пыльного вихря появились ещё трое монстров. Это была лишь приманка — грувимы ждали, когда я подойду, чтобы окружить.

И я позволил им сделать это.

— Инквизиция! — рявкнул на ходу Годфреду. — Давай!

— Инквизицию я люблю, и она любит меня! — захохотал тот. — Всё делаем с огоньком!

Клинок косы и серп раскалились докрасна. Древко из плетения синих молний превратилось в огненную полупрозрачную материю, будто сгустилось само пламя. Держать мне его было не больно, лишь тепло разливалось по пальцам (а вот от молний, наоборот, проникал холод).

Ничего больше не говоря, я бросился к грувимам. На этот раз сражался с несколькими тварями разом. Годфред мне помог, потому что моё тело двигалось совсем иначе.

Размашистым движением я резанул раскалённым серпом первого грувима по груди, потом, не меняя траектории, ударил второго — но уже косой и по шее. Затем перехватил древко и повторил ещё три раза этот удар, только уже с другими грувимами. От прикосновения с лезвиями все они вспыхнули огнём, сгорая на моих глазах.

Когда я закончил махать раскалённой косой, вокруг меня лежали мёртвыми и обугленными шесть монстров. И все шесть душ уже поглощал жадный череп на клинке — мой организм получал силу магии коллекционера.

Я оглядел поле боя и перевёл дыхание.

Квин бросилась к Сише, а та от страха и боли даже не могла поднять головы.

— Всё хорошо! Всё хорошо! — закричала ей Квин, схватила подругу за плечи, чтобы поднять, и глянула на меня.

В её глазах, кроме ужаса, я прочитал бешеный восторг. А ещё — благодарность.

Но жатва всё ещё продолжалась, да и грувимы никуда не делись…

— Приём четвёртый! — сказал Годфред. — Я называю его Сюрприз от Бога Вечной Ярости!

Он приподнял оружие и перекинул его в другую руку. Клинок косы сверкнул и начал выдвигаться вперёд остриём, становясь чем-то вроде бердыша.

Теперь грувимы уже не так бросались ко мне, как раньше. Но их никто не спрашивал. Годфред быстрыми и точными ударами клинка расправился с ближайшим монстром, тот не успел даже клювом щёлкнуть.

На этом всё поменялось.

Грувимы разом поднялись в небо. Их огромные стаи сплотились и сменили тактику боя. Теперь они начали собираться в клин и атаковать с налёта, набрасываясь, как исполинская стрела.

Именно от такого удара меня спас Мозарт.

Я плашмя бросился на землю, чтобы избежать встречи с разъярёнными птеродактилями. Надо мной, как чёртовы истребители, пронеслись самые крупные твари, что тут были. Один монстр даже умудрился зацепить мою спину и затылок когтями, но ухватить не успел. Его отшибла стрела Мозарта.

Дождавшись, когда клин из летающих монстров снова поднимется в небо, я вскочил. Коса опять приняла свой обычный вид — клинок сдвинулся к древку под углом. Ну а грувимы собирались в небе с новой силой, разгоняя скорость. Их карканье стало ещё более угрожающим, они сделали круг над пустошью, а потом их тела окутало чёрным туманом.

Твари готовили удар не только клювами и когтями, но и магией того божества, которое их сюда прислало.

— Это кто-то очень нехороший и настырный, — хмыкнул Годфред, увидев чёрный туман. — Ну и хрен на него, правда же? Сейчас мы покажем этим тварям, кто тут главный!

Он коротко усмехнулся и добавил:

— Итак. Приём пятый! Он сложный и тратит много энергии… очень много… и тебе придётся долго учиться точности, чтобы в бою случайно не покалечить союзников. Я называю его Весёлый бумеранг от Бога Вечной Ярости! Ухохочешься! Дай обниму!

По моему телу пронеслись молнии, в руках появилось ощутимо больше мощи. Годфред взял тело полностью под свой контроль, затем поставил одну ногу назад, чуть присел, после чего повернул корпус и отвёл руку с косой в сторону, параллельно земле.

Ну а потом замахнулся со все дури и… пустил косу в полёт!

Оружие метнулось в небо, будто бумеранг. Коса вспыхнула молниями, завертелась волчком и понеслась резать всё, что попадалось ей на пути.

Мать ва-а-а-шу! Это было эпично!

Я замер, открыв рот и наблюдая, как клинок косы и серп на конце древка крутятся бешеной мясорубкой и крошат грувимов в капусту прямо в полёте! А ещё заодно парализуют врагов молниями!

Коса влетела в стройный клин монстров и мгновенно посеяла хаос. Грувимы растеряли свой ударный потенциал, чёрный туман стал рассеиваться — его разрывал клинок косы и пробивали молнии.

Туши птеродактилей и их перерезанные части — крылья, головы, клювы, лапы — посыпались с неба, как град прямиком из преисподней. Грувимы истерично закаркали и заметались в истерике и панике. А коса всё вертелась бумерангом и несла смерть, резала, губила, кромсала…

Будь броня грувимов потолще, они, возможно, выжили бы. Но им не повезло.

Малиновая слизь залила и без того Красную пустошь. Алые брызги окрасили вечереющее небо, души десятками освобождались от тел грувимов и тут же поглощались черепом на косе.

У меня даже в глотке пересохло от такого зрелища. А может, не только от зрелища, но и от чудовищной потери сил, которые тратились во время использования такой сложной техники боя. Весёлый бумеранг точно нельзя было применять часто, чтобы не сдохнуть от истощения. Да и с Годфредом я был согласен — если промазать, то можно убить своих.

— Чем сильнее ты будешь, тем дольше коса сможет находиться вдали от тебя и убивать, — сказал он. — А теперь верни оружие себе, оно слабеет без твоей руки. Советую тебе забрать её обратно прямо сейчас…

Я вытянул руку перед собой — и оружие тут же откликнулось на мой призыв вернуться. Продолжая вращаться, коса сделала круг и понеслась ко мне.

Я понимал, что моё собственное оружие не должно меня убить, но всё же когда коса приближалась на чудовищной скорости, сверкая молниями и крутясь, как бешеная, у меня сжалось сердце и бросило в холодный пот. Весёлый бумеранг нёсся на меня, но весело почему-то не было.

— Забери её! — сказал Годфред. — Теперь это твоё оружие! Не страшись его!

— Нисколько, — ответил я.

И поднял руку выше.

Уже через пару секунд древко косы мягко легло в мою ладонь, и как только это произошло, все те души, которые были поглощены оружием, усилили мою магию. Я даже не ожидал такого прилива сил.

Меня повело в сторону, и я чуть не завалился набок, прямо на перерубленную тушу лежащего рядом птеродактиля. Даже ноги задрожали, и закружилась голова. Я глубоко вдохнул и повёл плечами. Мне понадобилось секунд десять, чтобы прийти в себя, встать ровно и приготовиться к новой атаке.

Только никто меня больше не атаковал.

Красная пыль вокруг начала оседать на камни и трупы грувимов вокруг, ну а потом небо над пустошью оглушило паническое карканье уцелевших монстров. Они сбились в кучу и устремились прочь. Улетали так быстро, будто им дали пинка.

Все твари, что атаковали Мозарта и остальных студентов, которых он защищал, оставили их в покое и рванули наутёк, вслед за перепуганными сородичами. Чёрный туман, которым они собирались меня атаковать, потянулся за ними следом, и чей это был туман, я так и не понял. Кто послал этих чёрных грувимов, чтобы меня убить?

— Лучше спросить у Мозарта, — сразу предложил Годфред. — Он получше меня богов знает и различает их слуг.

Я перевёл дыхание и посмотрел на огромную косу в своих руках. Если честно, до сих пор не укладывалось в голове, что я только что с ней вытворял…

— Это были только основные и простые техники боя, — сказал довольный собой Годфред. — У этой косы остались секреты, но тебе ещё учиться и учиться, чтобы овладеть ею, да и окрепнуть бы надо. К тому же, я думаю, с Гильдии хватит пока и этого. Они и так будут долго в себя приходить. Возможно, кто-то из них даже навалил в штаны!

Годфред захохотал, а я только сейчас осознал, что весь залит малиновойкровью грувимов. Просто с ног до головы, будто сходил под кровавый душ — по лицу до сих пор текли тёплые капли. К горлу внезапно подкатил ком, и меня чуть не вывернуло прямо тут. Едва сдержался. Ну не блевать же после такого эпичного боя.

Сделав вид, что всё в порядке, я огляделся, и наконец смог хоть что-то увидеть — теперь мне не мешали грувимы вокруг и густая стена пыли.

На меня смотрели все — все до единого. Студенты Гарнек, Сише и Квин были в шоке. Да и Мозарт уставился на меня в восторге, как ребёнок.

— Мозарту нравится, — благоговейно прошептал он и направился ко мне, поглядывая на косу. — Мозарт хочет подержать в руках.

— Это вряд ли, — покачал я головой. — У тебя есть лук.

Мозарт спорить не стал. Вот теперь было видно, что он готов подчиняться мне с большей охотой и уважением.

Среди ущелий и холмов показались военные из Гильдии. Мои догадки оказались верными — воинов тут были сотни. И все они смотрели на меня и косу в моих руках, а ещё — на Мозарта рядом со мной. Для них было очевидным, что это именно он одарил меня такой силой. И судя по их лицам, Годфред был прав, когда сказал: «Они на тебя теперь молиться будут».

Наконец, один из студентов, Декс Гарнек, всё-таки пришёл в себя. Он схватился за лоб дрожащей рукой и побежал ко мне.

— ЛасГален!!! Это было… было… — Он что-то забормотал себе под нос прямо на бегу, что-то восхищённое и, видимо, не передаваемое обычными словами.

Но внезапно остановился и уставился куда-то за мою спину.

Я обернулся и увидел, как ко мне через залитую кровью и заваленную частями грувимов пустошь идёт кириос Кэйнич. Он надвигался, широко шагая, щурясь и не сводя с меня глаз. Его лицо было суровым как никогда.

Увидев кириоса, я сразу вспомнил, как этот ублюдок дал мне не работающий гарпун, чтобы я сдох при случае. Значит, пора бы прояснить этот вопрос.

Приготовив косу к Удару палача, я пошел Кэйничу навстречу…

Эпизод 20. Кириос Кэйнич

Кэйнич не смотрел на моё оружие.

Он не сводил глаз с меня самого, будто до сих пор не мог поверить в то, что увидел. Кириос, конечно, уже понял, что именно меня в нём не устраивает, но на его суровом лице не дрогнул ни один мускул.

Он продолжал надвигаться на меня, как танк. На ходу положил руку на рукоять меча, что торчал у него из ножен на поясе, но само оружие вынимать не стал. Он ждал сначала моей реакции, чтобы на неё ответить.

Почуяв угрозу, Мозарт, последовал за мной, поднял лук и приготовил стрелу.

— Нет, Мозарт, я сам, — сразу остановил я его. — Если надо будет, я подам знак.

Когда между нами осталось всего метров двадцать, Кэйнич остановился.

А вот я — нет.

— Вы дали мне не работающий гарпун, кириос!! — громко, чтобы все слышали, сказал я. — Чего вы хотели этим добиться?

Он сощурился и всё-таки вытянул из ножен меч — крупный, с гравировкой стрелы по клинку. Стрела сразу наполнилась оранжевым светом, будто налилась раскалённой лавой — это была сила мага-коллекционера седьмого яруса мастерства.

Но мне было всё равно.

Оружие в моих руках громче затрещало молниями, и я ощутил, что на этот раз Годфред не управляет ни моим телом, ни своей косой. Оружие перешло только в моё управление.

— Может, заберём его душонку? — тут же предложил Годфред, как бы между прочим. — Ну а что? Хорошая же душонка…

Я ничего не ответил и рванул на кириоса. Коса пошла вперёд, целясь внешней стороной клинка в шею противника.

Он сделал шаг назад и отбил мой удар.

Наши клинки встретились с глухим звоном, и над Красной пустошью прогудело эхо. Оранжевый свет меча кириоса вступил в противостояние с синими молниями моей косы. Вспыхнуло зарево, и нас оттащило друг от друга. Под нашими ногами поднялась малиновая пыль.

Кэйнич посмотрел мне в глаза, а я — в его.

— Я твой наставник, ученик! — напомнил он мне. — И я уже добился того, что нужно на сегодня!

Все воины Гильдии, что стояли сейчас по холмам, замерли в нервном ожидании. Никто не вмешивался. Все ждали, чем закончится наше противостояние. Студент поднял руку на самого кириоса Гильдии — похоже, это было в новинку.

— Значит, тебя не устраивает оружие, которое я тебе дал, ЛасГален? — Кэйнич приподнял брови.

— Меня не устраиваете вы, — процедил я.

— Что ж, не ты первый, не ты последний! А теперь слушай внимательно! — рявкнул он. — Итак! Урок первый, ЛасГален! И он касается твоей претензии к учебному гарпуну! Никогда не бери в бой оружие из чужих рук, не проверив его! И неважно, кто тебе его дал! Свой или чужой! Друг или враг! Наставник или глава республики! Всегда проверяй оружие, которое ты взял в бой!

Я скрипнул зубами и крепче сжал древко косы, готовясь напасть на него снова.

— То есть вы подтверждаете, что специально дали мне не годный к бою гарпун?

Он даже бровью не повёл.

— Ты плохо слушаешь меня, ЛасГален! Гарпун считался рабочим, когда лежал на учебном складе. Кто знает, почему он не сработал в твоих руках? Но, кажется, ты всё ещё не понял суть моего урока! Так я повторю! Мне не жалко слов!

Он сам кинулся на меня, взмахнув мечом.

— Никогда! Не бери! В бой! Оружие! Из чужих! Рук! Не проверив! Его!

Он чеканил слова, будто вдалбливал мне их в череп, а сам наносил мощные и виртуозные удары, от которых я только успевал обороняться.

Внутренне я понимал, что его фраза имеет смысл. Да, это была основа основ, но злость всё равно зашкаливала. Кэйнич подверг опасности не только меня, но и всех остальных.

Видимо, эти слова он отчётливо прочитал на моём лице, потому что сразу остановился, шагнул назад, опустив меч, и ответил:

— Мы тут не в детском саду, ЛасГален. Наш мир едва выживает, а значит, мы применяем жёсткие методы! И сегодня ты доказал, что не так слаб, как я о тебе думал! И дело не в той силе, которую ты получил от бога! Дело в том, кому эта сила досталась и как ты её разовьёшь. Чёрные грувимы были по плечу тому, кто обладает хотя бы вторым ярусом мастерства, но для студентов без яруса это было серьёзное испытание. И его прошли не все.

Он вложил меч в ножны и… уважительно поклонился.

Кэйнич поклонился мне на глазах у всех!

— Мы обязательно сразимся, ученик, — добавил он, — и ты ещё выскажешь мне свои претензии. И за сегодняшний день тоже. Но сейчас я хочу сказать, что почту за честь быть твоим наставником и сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ты достиг высот. Ты смел, дерзок и талантлив, но тебе нужно учиться. Возможно, даже у меня. Если захочешь, конечно. Теперь выбор за тобой, а не за мной.

Кэйнич оглядел воинов Гильдии вокруг пустоши, поднял руку и объявил громче:

— Клянусь, мои братья! Гильдия сделает из этого парня опору республики! Грозу всех богов!! Мага, которого ещё не видел этот мир! И пусть Артазар Утренняя Звезда утрёт слезу перед тем, как погибнуть от его руки! Во имя будущего! В защиту республики!

Все, кто был на пустоши, повторили его жест, подняв руки вверх.

— В защиту республики!!! — Хор сотен голосов прогудел на всю Красную пустошь. — В защиту республики!!! В защиту республики!!!

Кэйнич перевёл взгляд на меня и сказал уже тише:

— Ты можешь затаить на меня злобу и возненавидеть. Ты можешь сменить себе наставника. Ты можешь переехать в другие земли. Теперь ты можешь принять любое решение, и его поддержат. Но сегодня я сделал всё, что от меня зависело, чтобы показать твои силы Гильдии. И, поверь мне, Гильдия эти силы уже оценила.

Он едва заметно улыбнулся и добавил:

— И надеюсь, ты усвоил мой урок.

Кэйнич развернулся ко мне спиной и отправился назад, к машинам.

Он не ждал от меня удара в спину — знал, что так подло атаковать я его не буду, хотя мог бы просто выставить руку и отправить в него молнию прямо из ладони, как делал до этого Годфред.

— Ну вот… такая душонка уходит, — пробубнил тот. — Помнится, этот коллекционер раньше тебя ни во что не ставил и даже был не против убить. А теперь зауважал. Он уже не так сильно хочет тебя прикончить. Ну может, самую малость.

Я посмотрел кириосу вслед и нахмурился. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я знал, что мы ещё сразимся. Не здесь и не сейчас, но когда-нибудь точно.

Тем временем меня обступили трое студентов.

— Я его терпеть не могу, вот честно, — тихо сказал Декс, хмуро глядя на уходящего Кэйнича. — Но что-то в нём есть, согласись? Он один из искуснейших воинов Горна, хотя есть люди и посильнее его. Говорят, он слишком неудобный для Гильдии, чтобы сделать карьеру. Его кидают в горячие точки, как пугало и пушечное мясо, а он всегда возвращается.

— Он сделал своё дело, — добавила Сише. — Он заставил Тайдера высвободить силу в критический момент. Моя мама Кэйнича очень уважает, хоть и говорит порой, что он перегибает палку…

Она закашлялась и тут же застонала от боли. Всё же грувимы серьёзно поклевали её бронежилет и, похоже, добрались до тела.

Подругу придерживала Квин, навалив себе на плечо.

— Может, он и крут, но мне всё равно страшно у него учиться, — высказалась Квин, поморщившись. — Он нас чуть не угробил своим уроком.

Я посмотрел на них. Да, досталось им серьёзно. Все трое были в ссадинах, вымазанные в крови, как и я. В придачу Декса ранили в ногу, Сише стояла в разодранном бронежилете, а у Квин плохо слушалась правая рука.

— А где Прим и Якоби? — Я оглядел пустошь, ближайшие ущелья и не нашёл двоих дезертиров глазами.

— Надеюсь, их сожрали грувимы, — брезгливо бросила Сише.

— Это вряд ли, — вздохнул Декс и кивнул в сторону машин.

Там, возле одного из пикапов, уже стояли Прим и Якоби, как ни в чём не бывало. Ни единой царапины, ни капельки крови. На них даже пыли не было! Они, похоже, успели спрятаться в ущелье и так ни разу и не выстрелили из своих гарпунов.

— Их души настолько жалкие, что даже грувимы побрезговали трогать этих уродов, — добавил Декс, поправив забрызганные малиновой слизью очки.

Когда мы вчетвером и Мозарт направились в сторону машин, то студенты наконец высказались насчет моего оружия.

— Это Мозарт тебе такую косу подогнал, да? — с восторгом спросил Декс. — Жаль, что я не могу вживлять богов в морфи, а то попросил бы гигантскую секиру. А чего мелочиться, правда? — Он глянул на морфи. — Крутой у тебя бог!

— Мозарт, Бог Гор, — сурово представился Мозарт, когда я ему разрешил.

— Будем знакомы, — улыбнулся Декс. — Ты, конечно, крут.

— Мозарт крут, — охотно повторил тот.

А вот Сише всё не сводила глаз с моей косы.

— Это что-то невероятное… — прошептала она.

На ходу девушка вытянула руку, чтобы дотронуться до моей косы, но не успела — я расслабил ладонь с оружием и пожелал, чтобы оно исчезло.

И оно исчезло. Превратилось в сгусток синих молний, а потом растворилось в воздухе.

— Храни нас Одинай… — Сише отдернула руку и закусила губу. — Пусть эта коса убьёт всех богов на свете. И пусть поможет нам великий Мозарт.

«И великий Годфред», — мысленно добавил я.

— Во славу Вечной Ярости! — захохотало у меня в голове. — И покормить меня не забудь, раз такое дело!

Да, надо было покормить его, но сделать это я мог когда останусь один, а до этого момента было ещё далеко.

— Ладно, я потерплю, — согласился Годфред. — Главное, не показывай мою косу Богине Смерти. Она сразу узнает меня, и нам обоим непоздоровится.

Кстати, я и без него подумал насчет Богини Смерти и пришёл к выводу, что Афена всё же не в курсе, что внутри неё находится другая сущность. А если она не знает об этом, то значит, Богиня не так сильна, чтобы управлять телом девушки так же, как Годфред управляет моим телом.

Видимо, Богиня может хоть как-то проявлять себя, только когда Афена либо спит, либо находится без сознания.

Но Годфред всё равно перестраховывался и прятался сразу же, как только видел Афену Гаспер.

Пока мы шли, на меня продолжали смотреть все военные Гильдии, в том числе та грудастая железная леди — кириос Хан. Она стояла возле машины и внимательно разглядывала меня, о чём-то размышляя. Потом женщина что-то тихо сказала Кэйничу, который уже успел к ней подойти, и окинула взглядом заваленную останками грувимов пустошь.

Когда мы наконец дошли до машин, то кириос Хан сразу обратилась ко мне.

— Хороший бой, господин ЛасГален. — Она перевела взгляд на Мозарта. — Это бог наделил тебя оружием?

Я кивнул.

— Да, кириос, это оружие бога.

По сути, я даже не соврал, а, как говорит Годфред — «не договорил». Просто не уточнил, оружие какого именно бога получил.

— Остальное обсудим в машине. — Женщина указала на пикап, в котором приехала она сама и кириос Кэйнич. — Прошу, господин ЛасГален. Твой бог, надеюсь, не против поехать в кузове?

Мозарту было всё равно, где ехать, а вот мне прямым текстом предложили отправиться с начальством, а не с остальными студентами. Декс, Сише и Квин получили скупую похвалу от Кэйнича за то, что продержались так долго, а затем они отправились в другую машину.

Что же насчёт Якоби и Прим, то они тоже собирались присоединиться к остальным студентам, но Сише захлопнула дверь джипа прямо перед их носом. Машина газанула и поехала без них, оставив двух дезертиров в красной пыли.

— Кайла Сише нас не пустила, кириос! — Прим с претензией направился к Кэйничу. — Что она себе позволяет?

— Подай жалобу, не-гражданин Прим, — бросил кириос, даже не остановившись и не глянув на него.

— От этой Сише всё равно ничего не добьёшься, кириос! — продолжил возмущаться Прим ему вслед. — У неё мама в высоких кругах работает и вообще… — Он вдруг смолк и побледнел.

Похоже, до него только что дошло, что сказал Кэйнич.

— Не-гражданин?.. Кто не-гражданин?..

— Уточни у не-гражданина Якоби, — добавил Кэйнич и уселся в другой джип.

Я тоже прошёл мимо парней, но в отличие от кириоса, всё же одарил их взглядом. Кажется, в нём эти уроды прочитали всё, что я о них думаю.

В ответ оба посмотрели на меня с такой ненавистью, будто это я виноват в том, что только что они лишились гражданства. Военное время не щадит всех. И трусов тоже.

Когда я садился в джип, где уже устроились оба кириоса, то услышал, как Прим процедил:

— Мне плевать, что у него бог. Я тоже себе бога найду… покруче, чем у ЛасГалена. Тогда посмотрим, кто тут не-гражданин…

Дверь машины захлопнулась, и осталось непонятным, как Прим и Якоби вообще доберутся до поезда.

— Этих никчёмных детей подберут мои люди, — быстро сказала кириос Хан. — Мы примем их на учёбу у нас, в Агоре. Сообщите их родителям. Нам нужны даже бездари, слишком большая нехватка на границах. А для элитного отряда оставим лучших.

Она покосилась на меня.

Я же покосился на Кэйнича. Элитный отряд?

— Спасибо, кириос Хан, — кивнул Кэйнич и посмотрел мне прямо в глаза. — А что тебя удивляет, ЛасГален? Гильдия готовит спецотряд для захвата одного из божественных городов в Землях Рассвета. Мы выбираем лучших со всех территорий. Будем объединяться с группами дисгениев Ордена Тайн и экзорцистами.

Я нахмурился и ничего не ответил. После того, как Кэйнич выдал мне тот чёртов гарпун, как ему вообще можно доверять и считать наставником?

Тут снова заговорила кириос Хан.

— Господин Кэйнич сказал мне, что теперь ты волен выбрать для себя другого наставника и другое место обучения. Возможно, выберешь наш город Агора?

Я глянул на женщину без особого энтузиазма.

— Мне нужно подумать, кириос Хан. Пока я вернусь в Гипериос, там моя семья. И если уж говорить про смену места обучения, то это при том условии, что моя семья будет со мной. Но я не готов подвергнуть их опасности. Город Агора не так хорошо защищён, как Гипериос. Лучше уж я буду приезжать к вам для специальных тренировок и вылазок в красную зону.

Женщина хмыкнула и кивнула.

— Как тебе будет угодно. Отделения Гильдии любых земель предоставят тебе необходимые возможности для тренировок.

— Спасибо, я определюсь чуть позже. К тому же, я не-гражданин, и не имею полных прав.

Кириос Хан переглянулась с Кэйничем.

Тот покачал головой.

— Я имею право лишить гражданства во время дезертирства воина Гильдии, особенно если это дезертирство не требует доказательства, как в случае Прима и Якоби. Но вот выдать гражданство уже не в моей власти. ЛасГалену необходимо набрать определённое число трудодней, либо совершить военное деяние, сопоставимое по значимости с трудовым подвигом рабочего. Правила едины для всех, иначе ценность гражданства теряет смысл.

Ну да, конечно.

Рассказывайте мне сказки, кириос Кэйнич.

Или объясните мне, как получил ваше ценное гражданство тот же Прим? Он не выглядит изнурённым трудами, да и на человека, который совершает военные подвиги тоже не похож.

Или Якоби. Или Сише, у которой мама работает где-то там. Кажется, я даже вспомнил эту маму. Именно она заходила вчера в магазин Хартога, чтобы рассказать про соревнования морфи, где будет разыграно ещё и гражданство. Видимо, для детей столь важных персон всегда делается исключение.

Я скривил губы в настолько презрительной гримасе, что Кэйнич вздохнул, догадавшись, о чём я думаю, но ничего не сказал. Интересно, как он сам получил гражданство? Да ещё и звание «почётный гражданин».

Вдруг индикатор на динамиках в салоне мигнул, и раздался басовитый мужской голос:

— Кириос Хан! Синий код! Срочно!

Женщина бросила быстрый взгляд сначала на меня, потом — на Кэйнича, и решила, что можно говорить при нас.

— Докладывайте! — велела она помощнику.

Из динамика снова раздался голос:

— Группа из трёх картографов Ордена Тайн пропала в секторе семь, в районе Пещер Азимуса. Сначала оборвалась связь с отрядом Тироса, который сопровождал картографов, потом обнаружили убитых. Весь отряд. Тирос тоже погиб. Пока не понятно, какие именно грувимы напали. Повреждения на жертвах характерны для нападения ползучих.

Кириос сжала челюсти так, что её скулы заострились.

— А картографы?

— Пока обнаружена только их машина. Двери открыты, но внутри никого не нашли. Начинаем прочёсывать сектор семь. Следуем синему коду.

— Следуйте! Отыщите картографов, живыми или мёртвыми! — стальным голосом приказала кириос Хан. — Скоро буду! Проблемы с Орденом Тайн нам не нужны!

Индикатор мигнул ещё раз, и динамики затихли.

— Присоединюсь к поискам, — сразу сказал Кэйнич. — Моих студентов пока оставим в Агоре. ЛасГалена — тоже.

— Нет, я с вами! — отрезал я. — Среди картографов моя подруга Афена Гаспер.

— Мы не можем тобой рисковать.

— Вы серьёзно, кириос? Полчаса назад вы на меня тысячу грувимов натравили, и ничего.

Кэйнич покачал головой, не оценив моей иронии.

— В этот раз мы не знаем, с кем имеем дело…

— Пусть он поможет в поисках, кириос Кэйнич, — встряла кириос Хан. — ЛасГален и его бог там точно будут не лишними.

Она была права, но в этот момент я подумал не о Мозарте, и даже не о Годфреде, а вспомнил совсем о другом существе.

Его вороватая морда как раз мелькнула в углу салона за спиной Кэйнича…

Эпизод 21. Что скрывают пещеры

Именно Жмот мог помочь мне в поисках пропавших картографов.

Магический опоссум, или как там его… сумчатый бандигут.

Сейчас он ехал в салоне машины вместе со мной, спрятавшись в углу. Зверёк всю дорогу за мной следовал, от самого Гипериоса. Пробрался сначала в поезд, потом — на Красную пустошь, а потом — и в этот джип.

Помнится, у Жмота отличный нюх.

Впервые зверь появился в моей комнате, потому что нашёл меня по запаху. Значит, так же сможет найти и Афену Гаспер. Тем более, он её видел, и не раз.

Теперь бы ещё остаться без свидетелей, чтобы дать Жмоту задание, но, как назло, Кэйнич не сводил с меня глаз и, похоже, вообще не собирался оставлять без присмотра.

Джип свернул с основной дороги до Агоры и помчался по пересечённой местности — на этот раз пустошь была покрыта зеленоватым песком, кое-где попадались небольшие рощицы игольчатых деревьев и низкие холмы, а вдалеке, на горизонте, возвышались скалистые массивы.

— Пещеры Азимуса — это карстовые пещеры, разветвлённые и довольно опасные, — быстро пояснила мне кириос Хан. — Некоторые из них очень старые и постепенно разрушаются. Без проводника туда ходить нельзя.

— Что в этих пещерах забыли наши картографы? — мрачно процедил Кэйнич, будто спрашивая это в первую очередь у себя. — Они планировали ехать к реке Зохи, а она прилично так дальше.

— Думаю, осмотр их машины сможет хоть что-то прояснить. Наши сопровождающие были убиты вместе с командиром, поэтому уже ничего не расскажут. Но должно было случиться что-то чрезвычайное, чтобы они отклонились от намеченного маршрута.

Кириос Хан сказала это звенящим голосом, но было слышно, как ей больно говорить о гибели своих людей, которых и так не хватало.

Она посмотрела на меня.

— Твой бог сможет взять след пропавших?

— Мы попробуем, кириос, — ответил я хмуро. — Но не обещаю. Мозарт — не ищейка, у него другие сильные стороны.

— Пусть попробует.

До места мы добирались долго, и всё это время я думал, что могло случиться с картографами. Внутри всё содрогалось при мысли, что Афена может быть сейчас уже мертва.

Я потёр вымазанный в крови грувимов лоб и выдохнул, отметая паршивые мысли, хотя даже их нельзя было исключать. «Мы не в детском саду», как сказал Кэйнич. Тут он был прав. Случиться может самое худшее.

Кириос окинул меня взглядом: бронежилет, волосы, ботинки, брюки.

— От тебя воняет кровью грувимов, ЛасГален. Несёт на весь салон.

— Интересно, почему бы это? — буркнул я.

Он снова пропустил мимо ушей мой едкий комментарий и добавил:

— Тебя учуят грувимы, нужно убрать запах.

— Там есть тёплые озера, он может туда окунуться, чтобы смыть кровь, — сразу предложила кириос Хан. — Вода в озёрах особая. Из-за магического фона она оставляет после себя запах мускуса, им даже пропитаны пещеры. Одежду такая вода вряд ли избавит от крови, но запах перебьёт точно.

— Понял, — кивнул я.

Озёра так озёра. Лишь бы быстрее найти Афену и самому не быть сожранным.

— Знаешь, я тут подумал, — внезапно пробубнил в голове Годфред. — А может, мы не будем её искать, а? Ну и пусть помрёт в пещерах, нам жалко, что ли?

Он отлично знал, что я на это отвечу.

— Ну раз так, то будешь сам с ней разбираться, — добавил он. — Эта девочка способна голыми руками нас прикончить, и никакая коса не поможет. Может, ты забыл, что это Богиня Смерти вообще?

Нет, я не забыл.

Но это не меняло моих планов. Нужно сделать всё, чтобы найти Афену. Она не виновата, что в ней находится ещё одна сущность, потому что если бы была виновата, то хотя бы знала об этом.

— Эй, ты на неё запал, что ли? — не унимался Годфред. — Ну нет. Давай только без сопливой драмы. Они могли бы быть вместе, но это невозможно, потому что…

— Заткнись, Годф, — мысленно оборвал я его. — Совсем недавно она и сама пыталась мне жизнь спасти, когда дом Гасперов атаковали грувимы. Лучше бы ты подумал, кто напал на картографов!

— Да подумаю я, подумаю. Не кипятись. Надо сначала увидеть место пропажи.

— Увидишь уже скоро.

До пещер мы ехали ещё примерно час, а когда прибыли, то первое, что я сделал — это вышел из машины и отвёл в сторону Мозарта, чтобы сразу спросить у него:

— Ты чувствуешь, какие грувимы тут были? Слуги каких богов? Ты ведь смог на расстоянии определить, кто напал на поезд. Может, и тут получится?

Морфи окинул взглядом скалы и принюхался.

Его золотистые глаза сверкнули, лоб прорезала морщина, брови сдвинулись к переносице.

— Да, здесь кто-то был, но Мозарт не знает кто.

— Это грувимы?

— Грувимы бывают разные. — Мозарт хмуро посмотрел на меня. — Бывают низшие грувимы, а бывают средние и высшие грувимы, вторая и первая опора бога. У Мозарта никогда таких не было. Их может призвать только древний бог, а Мозарт — не древний бог.

У меня похолодело внутри.

— Ты хочешь сказать, что тут были средние или высшие грувимы?

— Мозарт не знает. Он не чувствует таких грувимов. Их может призвать только древний бог, а Мозарт — не древний…

— Я понял, — нетерпеливо оборвал я его. — А след пропавших? Может, ты их почуешь?

Мозарт ещё раз окинул взглядом массивные скалистые горы и ответил:

— Нет. Мозарт не чует.

Я не стал больше терять время и присоединился к остальным.

В горах уже вовсю шли поиски, люди кириоса Хан исследовали ближайшие скалы и ущелья. Сама же она отправилась на осмотр машины, на которой ехали картографы. По пути ей быстро доложили, какие есть результаты, а их имелось немного.

Вывод пока сделали предварительный, и он практически лишал надежды найти пропавших живыми.

— Мы считаем, что это нападение ползучих пещерных грувимов, а вместе с ними был один из средних божественных слуг. Вторая опора бога, но какого именно, мы пока не определили, — доложил кириосу Хан один из воинов Гильдии.

Женщина подошла к десяти телам, лежащим на покрывалах у подножия одной из скал.

Часть убитых выглядели серьёзно искалеченными, а на некоторых не было ни царапины. У командира Тироса, крупного мужчины в броне, имелись ожоги на лице, будто его закидало раскалёнными головёшками.

— Их лишили душ почти сразу, — добавил помощник кириоса Хан. — Командир Тирос успел оказать сопротивление. Его нашли у самых пещер, отдельно от остальных.

— Покойтесь с миром, братья, — прошептала Хан.

Внезапно в моей голове заговорил Годфред.

— Тут не обошлось без слуги-опоры, это точно. Но было что-то ещё.

Кэйнич присел рядом с обожённым телом Тироса и внимательно осмотрел его голову. Увидев небольшую капельку воды на ухе, он дотронулся до неё пальцем, после чего поднёс к носу и принюхался.

— Вы говорили, что тут озёра пахнут мускусом, — нахмурился он. — А ещё какие есть запахи? Я чувствую запах чеснока или чего-то такого…

Кириос Хан сощурилась и переглянулась с помощником.

— Почему сразу не проверили?

— Не заметили, кириос, — виновато отозвался он.

Женщина посмотрела на Кэйнича.

— Это яд фосфанит, он пахнет чесноком и вызывает паралич. Яд распыляют во время нападения дикие племена, но они бы не подошли так близко к землям Агоры и не стали бы убивать наш отряд. Они прекрасно знают, что мы можем выяснить, чьё именно племя это сделало, и явиться в их поселение с карательной миссией. Это дикие люди, но не идиоты.

— Может, что-то вынудило их сюда прийти? — встрял я.

— Выясним, — кивнула Хан. — Что сказал твой бог?

— Он не чувствует следа пропавших, но сказал, что тут, возможно, были средние или высшие грувимы, как и предположили ваши помощники. А теперь мне нужно смыть кровь и отправиться на поиски.

Я огляделся и, увидев ближайшее озеро с каменными берегами, быстро направился к нему, на ходу стягивая с себя испачканный кровью бронежилет. Надеялся, что мне удастся переговорить со Жмотом без лишних глаз, но не тут-то было.

Кэйнич отправился за мной.

— Я справлюсь, кириос, — сказал я сквозь зубы.

Вот уж кого-кого, а его я рядом с собой видеть не хотел.

— Нет, ЛасГален, сегодня ты под моей опекой, и я за тебя отвечаю, — покачал он головой. — Так что тебе придётся находится под моим присмотром и защитой каждую секунду. Ты даже отлить пойдешь только при моём сопровождении.

Я покосился на остальных военных.

Кириос Хан оставила мёртвые тела коллег и широким шагом направилась к брошенной машине картографов.

— Лучше бы осмотрели машину вместе со всеми, чем за мной ходить, — ответил я, подходя к озеру и кидая бронежилет прямо в воду, чтобы его сполоснуть. — Мы, в конце концов, не в детском саду, а значит, ни к чему изображать воспитателя.

Кэйнич встал на берегу, внимательно за мной наблюдая.

— Мне плевать, что ты об этом думаешь, ЛасГален, но я бы попросил тебя заткнуться.

— Заткнитесь сами, кириос. Вы мне никто. — Я залез в тёплую воду прямо в одежде и ботинках. — Займитесь поисками, если не хотите проблем с Орденом Тайн. Будет больше проку, чем за мной следить.

— Значешь что, мелкий засранец…

Я не услышал, что он там сказал, потому что нырнул в воду с головой.

Озеро было совсем небольшим. Я бы назвал его глубокой лужей, примерно в полтора человеческих роста. Вода собралась в каменной яме с розоватым дном, от того и сама казалась розовой, но на самом деле она была прозрачной.

Пахла вода, и правда, чем-то сладковатым, пряным и даже немного древесным. Ощущение, что окунаешься в чан с мужским одеколоном.

Вынырнув, я даже закашлялся от этого приторного запаха. Затем быстро сполоснул лицо, мало-мальски смыв кровь, и сразу же вышел на каменистый берег.

Кэйнич так и не ушёл — он продолжал наблюдать за каждым моим движением. Я буквально ощущал его пристальный тяжёлый взгляд, пока надевал бронежилет.

— Возьми мой гарпун, — вдруг предложил кириос. — Ты вообще без оружия.

— Лучше быть без оружия, чем с вашим гарпуном. — Весь мокрый и воняющий озером, я прошёл мимо Кэйнича и направился к скалам. — Этот ваш урок я уже усвоил.

Кириос снова пошёл следом.

— Ты никуда от меня не денешься, ЛасГален, — сказал он мне в спину. — И соблюдай субординацию.

Я промолчал, прибавив шагу.

Всё равно отделаюсь от него, как будет возможность.

Мозарт молча пошёл за нами к ближайшему входу в пещеру. В придачу к нам присоединился ещё и проводник из помощников кириоса Хан. Он раздал нам лампады, работающие от мелких ревма-реакторов, после чего представился:

— Маг-усилитель Брай. — Мужчина поспешил обойти меня, чтобы пойти впереди, и добавил: — Попрошу вести себя осторожно и прислушиваться к звукам. В этих пещерах сильный запах, как и от озёр, поэтому сразу сообщайте, если начнётся головокружение. С непривычки такое возможно, но оно быстро проходит.

Он пошёл вперёд уверенно и быстро — явно не в первый раз.

— Я буду оставлять нить магического фона за собой, чтобы потом выйти обратно без проблем.

Я обернулся и зрением Годфреда увидел, что за плечами проводника действительно тянется сиреневая нить энергии. Неплохо.

Брай тем временем устремился по первому широкому коридору пещеры вглубь, всё дальше и дальше. Рядом со мной шёл Мозарт, и свет от его золотого лука тоже неплохо освещал путь.

Кэйнич продвигался последним, я постоянно слышал его шаги за спиной и ощущал взгляд на своём затылке. Он будто вёл меня под конвоем! Ни секунды не отвлекался!

А мне нужен был Жмот, и чем раньше, тем лучше. Он бы провёл меня по пещерам и вывел бы обратно — я в этом не сомневался. Но чем дольше я тяну, тем меньше шансов остаётся у пропавших картографов.

Мы преодолели ещё два узких зала, а затем добрались сразу до четырёх коридоров — пути расходились. Проводник уверенно пошёл в крайний правый.

— Почему туда? — спросил я.

— Потому что остальные три хода ведут в тупики.

— Но это не значит, что там никого нет. — Я остановился. — Давайте, я проверю их, а потом вас догоню.

Кэйничу эта идея не понравилась — он нахмурился — и я сразу понял, что кириос всё равно отправится за мной, куда бы я ни пошёл.

— Те тупики уже проверили, — ответил Брай.

Затем поднял руку и прижал палец к губам, прося о тишине, потом прикрыл глаза и прислушался.

— Будьте настороже, — прошептал он почти беззвучно. — Когда нападают ползучие, сначала слышно треск. Его издают их тела, когда передвигаются по пещерам. Это ведь пещерные черви…

— Нам известно, что такое ползучие грувимы, господин Брай, — оборвал его Кэйнич. — Поторопимся. Время уходит.

— Конечно, кириос. — Брай не стал спорить, развернулся и, выставив лампаду на вытянутой руке, продолжил путь.

Ну а Кэйнич пошёл рядом со мной, заговорив тихо:

— Ползучие тебе пока не по зубам, но знай, что их надо бить в особую точку. Ищи у них вырост в виде щупальца на морде, внизу у рта. Это ус. Им они прощупывают всё, что впереди. Бей прямо туда, рядом со щупальцем. Это самое слабое место у ползучих. Всё остальное — броня из почти не пробиваемого кольчатого панциря.

— А опоры богов? — спросил я. — Как справляться с ними?

Как бы мне ни хотелось с ним разговаривать, но уж лучше спросить у него, чем вообще ничего не знать.

Кэйнич скривил губы.

— Если тебе встретится слуга-опора богов, то делай только одно. Беги. Понял? Беги, что есть сил, потому что эти твари могут одним лишь прикосновением вынуть из человека душу. Ты ещё не готов встречаться даже с ползучими, не то, что с опорой богов. Многие из них намного сильнее твоего Мозарта. По крайней мере, если сравнивать с той силой, которая у него сейчас. Так что до опоры богов ему ещё расти и расти.

— А как они выглядят?

— По-разному. Высшую опору богов я видел только дважды, и это были совсем разные твари. Один — гигантский змей, летающий по воздуху, а второй похож на человека-великана, только с четырьмя руками и одним глазом.

Я покосился на мрачное лицо Кэйнича.

— И вы убили их?

Тот покачал головой.

— Только одного, который змей. Мы сражались с ним целой армией. В том бою выжило только пятеро, в том числе, и я. Опора богов — это слуга не с одной душой, как низшие грувимы, а с множеством. И чем больше в нём душ, тем он сильнее. Эти твари способны сожрать целый город и не поперхнуться. Так вот, тот змей уничтожил половину города в Землях Рассвета… и этот город — Агора. Кириос Хан была одной из тех, кто бился и выжил вместе со мной.

Он смолк. Вероятно, вспомнил тех, кто погиб, сражаясь рядом в тот день.

Ну а я в этот момент заметил ещё один коридор, узкий, с высоким потолком. Проводник не стал на него отвлекаться, зато я решил использовать его, как возможность отделаться от Кэйнича.

— Проверю там. Заодно отолью, без лишних свидетелей.

Не спрашивая разрешения, я резко свернул в тот коридор и протиснулся боком.

— Мозарт, сторожи вход!

Морфи всё понял правильно — он встал у коридора, перед самым носом у Кэйнича, поднял лук и наложил на него стрелу, не давая пройти никому.

— Мозарт сделает.

— ЛасГален… вер-рнись обр-ратно… — услышал я приглушённое рычание кириоса. — Это пр-риказ, мать твою!

Я тем временем быстро протискивался боком в узком коридоре. Бронежилет скрёб по камням, но я лишь ускорялся. Застрять не боялся — впереди коридор расширялся, а за ним маячил тёмный зал очередной пещеры.

— Жмот, эй… — прошептал я на ходу. — Ты здесь? Покажись. Жмот.

Тишина.

Только позади меня всё ещё тихо возмущался Кэйнич. Он старался не шуметь, но если бы мог орать, то оглохли бы все.

Протиснувшись дальше, я наконец вывалился из узкой расщелины и быстро осветил лампадой пещеру. Пусто. Но всё же возникло нехорошее чувство, будто я тут не один. Наверное, из-за того, что левая стена пещеры была испещрена норами шириной около двух метров. Они напоминали ласточкины гнёзда, только вряд ли тут обитали разжиревшие птицы.

Не теряя времени, я снова позвал опоссума, приглушая голос:

— Эй, Жмот… мне сейчас не до шуток. Ты же здесь, я видел, как ты мелькал в пещере пару раз. Не хрен меня злить. Тащи сюда свою задницу… — Я использовал единственный рабочий метод и добавил: — С меня угощение.

Кто бы сомневался, что это сработает.

Жмот возник прямо передо мной, вместе с зелёным грязным рюкзаком. Зверёк протянул лапу, требуя угощение прямо сейчас.

— Угощение на ужин, — ответил я быстро, косясь на норы.

Жмот сощурился и показал на рюкзак с названием «Ну еще кусочек!».

— Нет, пиццы не будет, — шепнул я. — Конфеты сойдут?

Он тут же взбодрился и показал лапами десять пальцев, потом задумался, встал на одну лапу и показал ещё пять пальцев, уже ноги.

— Жопа слипнется, — бросил я.

Зверёк закатил глаза — многозначительно так, с уверенностью, что его жопа и не такие сладости переживала.

— Ладно, договорились. А теперь ищи Афену Гаспер. Девушка, к которой я тогда ночью в комнату заходил, помнишь?

Он поиграл бровями и изобразил лапами женскую грудь.

— Ага, значит, помнишь. Тогда найди её или хотя бы отыщи след и покажи мне. Живо!

Жмот поморщился и помахал лапой перед носом.

— Согласен, тут воняет и сбивает со следа, но ты уж постарайся. Получишь двойную порцию конфет.

Он задумался на пару секунд, оценивая, не маловато ли он потребовал конфет, после чего всё же кивнул и моментально исчез, только его полосатый хвост мелькнул среди мрака пещеры.

Я уже собрался втискиваться обратно в узкую расщелину, как вдруг услышал тихий треск.

Звук донёсся не из подозрительных нор, как можно было ожидать, а со стороны коридора, где остались Кэйнич и Мозарт…

Эпизод 22. Это только начало

Я втиснулся в расщелину и начал продвигаться боком, как и в прошлый раз.

Только возникло ощущение, что лаз стал ещё более узким, будто каменные стены вокруг меня сдвинулись, чтобы расплющить. Но так, конечно, лишь казалось.

А треск всё громче разносился по пещерам, и это означало только одно — нагрянули ползучие грувимы, о которых говорил проводник.

— ЛасГален! — послышался призыв Кэйнича. — Немедленно вернись под мою защиту!

Он уже не боялся орать во всю глотку, ну а я продолжал протискиваться вперёд, ловя себя на мысли, как бы мне не пришлось спасать самого кириоса.

Когда я был уже в середине узкого лаза, то услышал треск ещё и позади себя, а потом каменные стены задрожали.

— ЛасГален!! — нервно орал тем временем Кэйнич. — Где ты там застр-рял⁈

— Надо уходить, кириос! — А это был уже взволнованный голос проводника Брая. — Пока у нас ещё есть пути отхода!

Но кириос его будто не услышал, продолжая звать меня:

— ЛасГален, мать твою!!! Если ты не вылезешь оттуда, я прирежу твоего бога и вытащу тебя за шкирку!!

«Ну попробуйте», — мысленно ответил я ему, продолжая продвигаться по лазу всё быстрее.

Наконец впереди показалась спина Мозарта, обтянутая вязаным пончо с бахромой. Морфи так и стоял у входа и сторожил лаз. Но чем ближе я продвигался к Мозарту, тем отчётливее становился треск грувимов, а моё лицо всё ощутимее обжигал воздух — он плавился горячим маревом.

Внезапно донеслись звуки ударов мечом и гул магического фона.

Нападение грувимов началось, не было никаких сомнений.

— Мозарт! — крикнул я на последних метрах. — В бо-о-ой! Убей грувимов!

Спина морфи, что маячила впереди у входа, моментально исчезла — Мозарт рванул вперёд. Послышались удары стрел, лаз озарили вспышки.

А стены пещер продолжали дрожать…

Я наконец вылез из узкого коридора и увидел, что творится вокруг, и это зрелище надолго врежется в мою память!

Кэйнич и Брай отбивались от гигантских кольчатых червей, а те ползли буквально отовсюду, даже по потолку, и выползали из расщелин. Их броня, похожая на гофрированную фольгу, издавала треск при движении, а длинный ус-щупальце беспрестанно проверял пространство впереди.

Но это было не самое главное.

Именно этим щупальцем грувимы делали захват, чтобы утянуть жертву в пасть. Та открывалась каждый раз, когда червь дотягивался до противника — до его ноги или руки. Огромный рот молниеносно разверзался, открывая зубчатый зев. Внутри пасти червя топорщились тысячи костяных игл.

Червей было так много, что они заполонили собой всё.

А ещё я впервые увидел, как сражается Кэйнич. Он орудовал мечом так виртуозно, что это выглядело невероятным. Кириос проводил мощные удары, ловко уворачиваясь от хватких усов, а сам пробивал в ту точку, о которой мне сам и говорил — у основания щупальца, около рта червя.

Тем временем Брай усиливал магический фон. Он отошёл к одной из стен и бил оттуда магией — создавал густые сиреневые волны, воспламенял их и толкал вперёд. Те неслись на червей одна за другой, окатывали пламенем и замедляли противника.

А там уже поспевал Кэйнич со своим мечом.

Он убивал грувимов профессионально и методично — с ползучими тварями кириос явно встречался не раз. Все души, которые освобождались из тел грувимов, моментально поглощал накопитель Кэйнича — это был красный перстень с овальным чёрным камнем.

Я рванул на помощь, мысленно обращаясь к Годфреду:

— Годф! Коса!

В моей вытянутой руке появилось оружие. Ладонь сжала холодное древко, тут же затрещавшее молниями. Своды пещеры озарило синим светом от моего оружия.

— Имей в виду, что теперь ты будешь пользоваться косой сам, — предупредил Годфред. — Чем больше я тебе помогаю, тем слабее становлюсь, а я и так уже ослаб после битвы. Всё понял? Либо корми меня, либо воюй один.

Кормить бога при свидетелях — точно был не вариант.

— Сам справлюсь, — ответил я и, не задумываясь о приёмах, обрушил клинок косы на первого червя — точно на его вытянутое щупальце.

Клинок звякнул и… отскочил от него, не прорубив и сантиметра!

Червь разверз пасть и этим же щупальцем молниеносно ухватил меня за ногу. Из его уса выскочили шипы и впились мне в кожу, будто зубы. А потом была быстрая подсечка и открытие пасти.

Ах ты тварь!

Я рухнул на спину, но всё же успел перекинуть оружие в другую руку, чтобы трансформировать. Слишком узко тут было — не размахнуться как следует.

Коса выпрямила клинок, превратившись в оружие наподобие бердыша, а потом снова пошла в дело. Щупальце уже подтаскивало меня к пасти червя, волоча по каменному полу пещеры.

Я прицелился и замер с косой в руке.

Надо было выждать хотя бы пару секунд.

Раз… два…

Удар!

Острие косы вонзилось точно в основание рта — вошло туда с трудом, будто рубило дерево, но всё же смогло пробить.

Из раскрытой пасти червя вырвался хрип, игольчатые зубы провернулись, как в мясорубке, из глотки брызнула белая пенистая слюна, прямо на меня.

Я стиснул зубы и ударил ещё раз. В то же место.

Тварь дёрнулась и извернулась вокруг своей оси в попытке подмять моё тело под себя, кольчатая броня задрожала и затрещала почти оглушающе, ну а меня продолжало затягивать под огромную тушу червя.

Я ударил клинком косы ещё раз — теперь уже в броню грувима на голове. Больше для того, чтобы оттолкнуться, а не пробить панцирь. Именно это меня и спасло от того, чтобы бытьраздавленным. Я успел оттолкнуться и вскочить на ноги.

Червь дёрнулся ещё пару раз и затих. Его душа пронеслась над моей головой и исчезла в накопителе на косе.

— Мозарт! — крикнул я морфи. — Бей червей в основание щупальца!

— Мозарт сделает! — рявкнул тот и сразу прицелился в ещё одного грувима, который как раз надвигался сверху, прямо с потолка.

Я же кинулся на следующую тварь.

Мы бились вчетвером, и каждый делал это по-своему.

Брай прожаривал червей волнами магического фона и замедлял их; Кэйнич отвлекал, практически позволяя скрутить себя щупальцем, а потом пробивал мечом точно в уязвимую точку; Мозарт отходил к стене и оттуда лупил стрелами, почти не промахиваясь. Ну а я осваивал косу — теперь Годфред мне не помогал, чтобы не терять силы.

Я использовал пока один и тот же приём — удар прямого клинка. Годфред называл его Сюприз от Бога Вечной Ярости. Правда, на сюрприз это мало походило. Я бы назвал его — неуклюжий тычок от криворукого Тайдера ЛасГалена.

Да и хрен с ним!

Главное — успеть прицелиться. Дважды у меня не выходило, и тогда щупальце червя скручивало меня и тащило в пасть. Один раз я оказался так близко к зубам монстра, что услышал, как в глотке кипит его слюна, и постукивают друг о друга иглы в огромной пасти.

И вот наступил момент, когда всё закончилось.

Я даже не сразу это понял, потому что как раз убивал последнего червя, и это далось мне нелегко. Он не просто подтащил меня слишком близко к пасти, но ещё чуть не вывернул мне ногу в колене.

Когда же я, лёжа на спине, всё-таки умудрился извернуться и ударить в уязвимое место, то с первого раза у меня пробить не получилось. Слишком неудобно. Смертельный удар случился только на третий раз.

Червь провернулся в агонии, его щупальце напоследок так скрутило мне ногу, что я взвыл. Но почти сразу мышца щупальца расслабилась и отпустила меня. Всё ещё лёжа на спине, я высвободил ногу, оттолкнулся от туши и замер, переводя дыхание и ощущая, как с потолка капает белая пена слюны прямо мне на лицо.

Звуки битвы вокруг стихли.

Я огляделся и понял, что можно немного выдохнуть — ни одного живого грувима не осталось. Коридор пещеры был завален их трупами в кольчатом панцире, даже пройти было негде.

— Отлично… — выдохнул я.

— Что отлично, ЛасГален? — послышался недовольный голос кириоса.

Мужчина перемахнул через труп грувима и встал рядом, глядя на меня сверху вниз, с мечом в руке.

— Что тут отличного, я спрашиваю? Да, ты смелый, не боишься драться и неплохо тыкал своей косой в червей, но тебе ещё тренироваться и тренироваться. Я же сказал, будь рядом, под моей защитой, а ты куда полез?

Я поморщился и перевалился на бок, чтобы встать, но тут услышал тревожный голос проводника Брая:

— Надо уходить, кириос! У меня ощущение, что сюда надвигаются все ползучие, что есть в пещерах!

Камни опять задрожали, причем намного сильнее, чем до этого.

Кириос ухватил меня за локоть и рывком поднял на ноги.

— Если ты ещё раз от меня отойдёшь…

Он не договорил.

Из той пещеры, где я видел норы и давал задание Жмоту, донёсся шорох, а потом — и узнаваемый треск.

— Приготовиться! — Кириос встал так, чтобы загородить меня спиной. — А ты не лезь на рожон! Пусть твой бог воюет!

Внезапно проводник взял кириоса за плечо, вытянул руку с лампадой и указал дальше по коридору.

— Уходим туда! Там есть пещера, из которой можно выбраться наружу. Только надо до неё добежать! Она через три зала дальше!

— Веди, — кивнул Кэйнич и снова ухватил мой локоть. — А ты от меня ни на шаг! Иначе я тебе сам башку оторву!

Мне его опека была до одного места, поэтому я позвал за собой морфи и быстро отправился за проводником. Кэйнич ругнулся себе под нос, пробормотав «Какой сукин сын…», и последовал за нами.

В эту секунду стены того узкого лаза затрещали, а потом с грохотом проломились. Куски породы полетели в разные стороны, крошась и колотя по полу, место пролома взорвалось пылью — и из той пещеры с норами полезли десятки червей.

Треск и запах мускуса заполонили коридор.

Я оглянулся, пытаясь хоть как-то осознать уровень угрозы и подсчитать число тварей, но Кэйнич толкнул меня в спину.

— Быстрей! Быстрей! — заорал он. — Нехрен тут смотреть!

Мы втроём рванули вперёд.

Тела убитых до этого грувимов пришлось перескакивать, а на некоторые даже залезать сверху, после чего скатываться по панцирю вниз. Выбежав в следующий коридор, пошире, мы бросились к развилке из двух ходов.

— Направо! — крикнул проводник.

Он отправил сиреневую волну магического фона впереди себя и кинулся в правый коридор, я и Кэйнич — за ним.

Камни под нашими ногами продолжали дрожать, а треск позади всё приближался.

Мы выскочили в первый зал — небольшой и влажный. Сверху, с длинных наростов на потолке, капала вода, а весь пол здесь был испещрён ямами.

— Туда! — Проводник рванул вбок, к ещё одному коридору.

Мы понеслись туда же, перескакивая ямы с водой.

Лампада имелась только у проводника, я и Кэйнич свои бросили там, где была схватка. Мне путь мало-мальски освещала коса, а кириосу — его меч. Мозарт прикрывал нам спины.

— Быстрее! — послышался впереди голос Брая. — Догоняйте! Сюда… погодите… там кто-то стоит… э-э-к-к-х-х-х-х…

Он внезапно смолк.

Я рванул к нему, но пробежав весь коридор и оказавшись в ещё одном зале, так Брая и не нашёл. Только его лампада валялась на полу.

— Где проводник⁈ — обернувшись, крикнул я кириосу.

— Бра-а-а-ай! — позвал тот. — Брай, ты слышишь? Подай знак!

В ответ — только эхо.

Этот зал был шире, чем тот, что остался позади. Здесь не было ям с водой, но зато наросты свисали с потолка почти до самого пола, от того казалось, что это узкие и кривые колонны.

— Вперёд! — велел Кэйнич.

Но я всё равно остановился.

— А проводник?..

— Он уже не вернётся! Разве ты не видишь, что это только начало? Они лишь пробуют наши силы!..

Внезапно сверху раздался хруст, и мы оба задрали головы. Я успел лишь увидеть, как сверху, прямо с потолка, на нас валится тело проводника.

Оно рухнуло мешком к моим ногам. Брай был мёртв. Его тело будто побывало под прессом — человека переломало так, что не осталось живого места! Но времени ужасаться не было — с потолка на нас бросились ещё четыре червя, прилично крупнее прежних.

Один атаковал кириоса, второй кинулся на меня, а ещё двое — на Мозарта.

Морфи среагировал моментально и выстрелил из лука точно в морду одного из грувимов. Но вот второй успел повалить его на землю, окутав щупальцем шею и придавив гигантской тушей.

— Мозарт! — крикнул я, собираясь броситься к нему, но меня уже атаковали с другой стороны.

Я отскочил от Кэйнича дальше, чтобы случайно не задеть его клинком, а сам с разворота замахнулся косой.

Это был самый странный удар, какой только мог быть. Я рубанул наугад, не целясь ни в какое щупальце. Клинок косы резанул лезвием точно между кольцами панциря. Это случилось именно в тот момент, когда червь вытянулся, как пружина, чтобы соскользнуть с потолка на пол.

Нет, тварь не перерубило надвое, как бы мне хотелось.

Но панцирь в складке повредило глубоко, оттуда брызнула зелёная кровь. Червь рухнул на пол, извернулся, метнул в меня зубастый ус и тут же раззявил пасть. Причем действовал он не так, как другие черви — он не ухватил меня и не потащил ко рту, а поднялся во весь рост, изогнулся дугой и растянул пасть так, чтобы накрыть меня полностью. Поглотить разом! А в этой пасти легко могли поместиться пять человек!

Я бы всё равно не успел отскочить, поэтому принял единственное решение — выставить косу так, чтобы задеть уязвимое место червя у основания щупальца.

Но не тут-то было.

Нависнув надо мной, червь ещё шире раскрыл пасть и замер точно над моей головой, но не спешил делать смертельный бросок, а пустил в ход щупальце, будто это меч. Он не давал мне сделать точный удар косой, постоянно выставляя ус и отбиваясь им.

Клинок звенел, ударясь о крепкое щупальце. Я даже проводил захват, пытаясь повторить Удар палача, но броня на щупальце оказалась слишком прочной. Ничего не работало, и тогда я решил попробовать кое-что посерьёзней.

— Инквизиция всё делает с огоньком… — прошептал я забрызганными зелёной кровью губами.

Клинок косы и серп на нижнем конце древка тут же раскалились докрасна, а само древко сменило молнии на сгустившееся пламя. Мои ладони окатило приятным теплом, и как только коса поменяла облик, я снова ударил червя по щупальцу.

Вот теперь он ощутил боль.

Да, коса снова не пробила его панцирь, но огонь обжёг червя всё равно — тварь отдёрнула ус. Именно этого я и добивался. Как только червь перестал отбивать удары моей косы, как я тут же сменил модификацию оружия, выпрямив клинок.

А потом со всей мощи ударил точно в основание у рта.

Послышался смачный хруст пробиваемых зубов — настолько глубоко вошла коса. Пасть монстра распахнулась ещё шире, меня забрызгало снопом белой слюны, а вместо хрипа изо рта твари вырвался неприятный визг. Потом пасть захлопнулась, и червь повалился на пол пещеры, с грохотом обрушив за собой ещё пару наростов-колонн.

Я отскочил назад, чтобы и меня не погребло под тушей и завалами камней. Накопитель на косе сразу же раскрылся, поглощая душу грувима.

Рядом со мной встал морфи.

— Мозарт не успел защитить хозяина. — Кажется, я расслышал в его голосе вину.

— Ничего, приятель. Хозяин не так уж беззащитен, — ответил я хрипло и огляделся, чтобы найти Кэйнича.

Тот как раз добил ещё одного червя, вынимал из его туши свой меч и тоже поглощал душу убитой твари.

Наши взгляды встретились.

— Уходим! — Не убирая меча, кириос бросился ко мне и Мозарту. — В соседней пещере должен быть выход! Быстрей!

Мы пронеслись через зал, огибая колонны, добрались до следующего коридора и выскочили в третью пещеру, огромную, с высокими бугристыми сводами. Тут было пусто, а у дальней стены прямо в потолке виднелся просвет, совсем узкий лаз — выход наружу.

— Туда! — Кэйнич указал на него.

И тут мы оба услышали треск позади — из коридора, в котором только что были. Черви догоняли нас.

Кириос вцепился в крепление моего бронежилета на плече и дёрнул на себя, заорав в лицо и перекрикивая нарастающий шум:

— Я задержу их! Ты успеешь проскочить к выходу. Их слишком мно-о-го! Тут не поможет даже твой бог!

«Смотря какой», — мелькнула мысль.

— Знаю, о чём ты думаешь, — прогудел голос Годфреда в моей голове. — Хочешь устроить тут Весёлый бумеранг, да? Только тебе не хватит умений метнуть косу так, чтобы она сработала. Если ты меня покормишь, то я помогу тебе запустить косу. Мне ведь совсем не хочется, чтобы моего носителя сожрали! Так что корми меня! Душ десять мне надо сразу!

Чёрт…

Я покосился на Кэйнича. Ну не при нём же всё это делать!

— Уходи! Я прикрою! Живо! — Кириос посмотрел мне в глаза и добавил уже тише: — Это приказ, ЛасГален. Я выберусь сам, поверь, у меня хватит опыта и мастерства. И я не так ценен, как ты.

Он отпустил мой бронежилет, развернулся и бросился в коридор, навстречу приближающимся червям.

— Мозарт! — обратился я к морфи. — Помоги ему!

— Мозарт сделает! — Он тут же отправился за Кэйничем и начал лупить стрелами почти сразу.

В ответ раздался оглушающий треск панцирей.

Я же крепче сжал древко косы, собираясь покормить Годфреда, пока никто не видит, и бросил беглый взгляд на лаз в потолке. И вдруг мне показалось, что камни там шевельнулись… или всё же привиделось от напряжения?

— Нет, не привиделось, — мрачно отозвался Годфред.

Я сощурился, затаив дыхание, присмотрелся внимательнее и понял, что у свода пещеры прячется что-то такое, чего я ещё не видел. Оно маскировалось под вид камней, но было живым, потому что я заметил, как от мерного дыхания потолок будто опускается и приподнимается.

Ну а потом оно сдвинулось вниз.

Его маскировка будто стягивалась с потолка и собиралась в одно целое, как пыльное кружево на теневом плаще. Существо постепенно окутывалось им и обретало форму прямо в воздухе, под самым сводом пещеры.

И вот появилась фигура из пыли и сгустившихся теней, похожая на человеческую.

Тело опустилось на босые бледные ноги и выпрямилось во весь рост метра под три. Пыль осела на теневом плаще существа, а опущенная голова с длинными чёрными волосами поднялась. Глаза загорелись зелёным огнём и посмотрели точно на меня. Бледное, почти белое мужское лицо, во мраке пещеры казалось мёртвым.

Это был не простой грувим.

И к своему ужасу, я уже понял, кто передо мной…

Эпизод 23. Опора бога

Мою догадку тут же подтвердил Годфред:

— Готовься, — услышал я его напряжённый шёпот. — Этот слуга — опора бога.

Опора бога…

Вот и встретились.

Меня бросило в холод. Казалось, что эта тварь ждала именно меня. Сразу вспомнились и слова Кэйнича: «Если тебе встретится слуга-опора бога, то делай только одно. Беги, что есть сил, потому что эти твари могут одним лишь прикосновением вынуть из человека душу».

Я медленно шагнул назад, ближе к коридору, куда скрылся Кэйнич, а вместе с ним и Мозарт. Они сражались с нахлынувшими червями — звуки битвы были слышны и здесь: звон меча кириоса и удары стрел морфи.

Но перед опорой бога я оказался один.

— Не один, — тихо напомнил мне Годфред. — Покорми меня и сразимся с этой тварью.

Тут и без него было ясно, что придётся сражаться, потому что бежать, как говорил Кэйнич, было некуда, да и вряд ли это существо меня отпустит, раз ждало именно меня.

Это был трёхметровый тощий мужчина, похожий на мертвяка, с длинными чёрными волосами. Лишь зелёные глаза выделялись на его вытянутом измождённом лице.

Он внимательно посмотрел на меня и тягуче произнёс:

— Так вот ты какой… охотник на бого-о-в…

— А кто ты? — спросил я негромко, а сам сделал ещё шаг назад, приготовив оружие к бою. — Ты пришёл убить меня?

Существо медленно моргнуло, пыль на его плаще взметнулась в стороны и снова осела на ткань из теней.

— Моя имя Тихирос. Меня прислали, чтобы удостовериться, что ты такой же, как он. И я удостоверился. Да, ты такой же, как он, только в начале своего пути. Пока ещё ничтожный мотылёк. Да, ты — как он, только в зародыше.

— Как кто? — От напряжения у меня пересохло в глотке, и я машинально сглотнул.

— Как наша Утренняя Звезда… — Тихирос произнёс это с благоговением и даже любовью. — А тебя он называет Ангел Смерти…

Услышав это, Годфред внутри меня содрогнулся.

Моя коса затрещала молниями громче и ярче, будто отзываясь на мою готовность рвануть в бой, но сначала надо было дотянуться до накопителя на клинке, чтобы открыть его и отдать Годфреду столько душ, сколько ему нужно, чтобы стать сильнее.

— Нужно много, но я поем в меру, — отозвался тот сразу. — Твоё тело ещё не готово к моему серьёзному усилению. Нужны тренировки и повышение мастерства, иначе тебе будет плохо.

Существо, называющее себя Тихирос, вытянуло худую бледную руку с тонкими пальцами, будто зовя меня подойти ближе и ничего не бояться.

— Коснись меня, коллекционер. Ты слаб и неспособен противостоять Утренней Звезде. Вы находитесь по разные стороны, но он предлагает тебе объединиться, и тогда последний оплот людей падёт. Мы сразим Республику и навсегда завладеем новым миром. Мы шли к этому так долго, что нас не остановит горстка людей, ютящихся на руинах великой цивилизации. Если ты присоединишься к нам, то он научит тебя всему, что знает сам. Он станет твоим наставником. Он пережил так много боли, чтобы стать совершенным, а значит, он сделает совершенным и тебя. Мы, его слуги, даём тебе время подумать над этим… но не слишком долго… ведь время — ресурс, которого у нас осталось очень мало…

Он поманил меня пальцем — и моё тело внезапно потащило вперёд, прямо к Тихиросу.

— Эй-эй-э-э-эй… — запаниковал Годфред. — Сто-о-ой! Только не касайся его!!!

Касаться Тихироса я и не собирался.

Вместо этого дотянулся до накопителя на клинке косы и дотронулся ладонью до красной жемчужины, зажатой в челюстях черепа. Жемчужина мгновенно среагировала, раскрылась и исторгла сразу с десяток душ. Будто изрыгнула их из себя!

Сгустки белой энергии вылетели стремительным потоком и собрались над моей головой. Белый свет озарил мрак пещеры, и Тихирос сощурился, будто его ослепило.

Я приоткрыл рот, чтобы Годфред заглотил все свободные души, чем он сразу и занялся. Белые сгустки тумана, один за другим, влетали в меня и поглощались богом внутри.

Это случилось как раз в тот момент, когда позади меня донёсся громкий голос:

— Какого хрена ты творишь, ЛасГален⁈ — Это был кириос Кэйнич.

Вот же чёрт! Как не вовремя!

На него даже не нужно было смотреть, чтобы понять, насколько он в ужасе от увиденного.

— Ты жрёшь души⁈ Да что за…

Он не увидел Тихироса, потому что тот растворился в тенях и пыли, будто его и не было.

Проглотив последнюю выпущенную душу, я обернулся и посмотрел на кириоса.

Тот стоял, застыв в таком инфернальном ужасе, что не мог пошевелиться. Его глаза чуть на лоб не вылезли. Он всё понял. Однозначно понял! Но времени объясняться с ним у меня не было.

— Берегитесь! — заорал я. — Здесь опора бога!

— Что-о-о?.. — Мой крик вышиб его из ступора.

Кэйнич ещё не переварил одну страшную новость, как на него навалилась другая, не менее страшная.

Только именно в неё он не поверил, потому что Тихирос успел скрыться.

— Ах ты сукин сын… — процедил Кэйнич, глядя мне в глаза. — Значит, нет никакой мутации магии! Лжец! Ты поглотил бога? Внутри тебя бог?.. Как ты это сделал?..

Его меч вспыхнул оранжевой магией коллекционера.

— Хотя это неважно! — Кириос бросился на меня, замахиваясь оружием. — Ты должен сдохнуть! Прямо сейчас!!

Я метнулся вбок, избегая удара и одновременно вскидывая косу.

Во мне зло захохотал Годфред.

— Он сам напросился, чтобы мы забрали его душонку! Так заберём её!

Меня наполнило силой, по телу пронеслась волна молний. Поверх мышц появились другие, принадлежащие богу, только созданные из мелких синих разрядов, а на тыльной стороне левой ладони проступила татуировка чёрной четырёхзубой короны.

Коса вспыхнула огнём Инквизиции.

Но с кириосом я сражаться не хотел, потому что тут была проблема куда серьёзнее.

— Здесь опора бога! — крикнул я, приготовившись отбиваться. — Он здесь! Вы не того атакуете! Кириос!

Только Кэйнич меня уже не слушал.

Он совершил мощнейший удар мечом, будто собирался перерубить клинок моей косы и меня вместе с ней заодно. Глухой звон эхом прокатился по пещере. Раскалённая коса ответила на атаку кириоса вспышкой пламени.

Но его не обожгло и не превратило в чёрную головёшку.

Он лишь отпрянул и без промедления бросился на меня с новой силой. Вокруг тела Кэйнича блеснуло оранжевое марево — это была магическая защита седьмого яруса мастерства. Кокон из энергии.

Накопитель кириоса на руке раскрылся, высвобождая души, и те моментально усилили его оружие и магическую броню. Оранжевое марево стало более густым и плотным.

— А он неплох, — заметил Годфред. — И, кстати, снова хочет тебя прикончить. Даже сильнее, чем раньше. Да он от тебя в ужасе!

— Я в курсе, — бросил я, переводя дыхание.

Бой продолжился с такой силой, что воздух пещеры раскалился. Моя коса пылала огнём Инквизиции, трещала молниями и вспыхивала при каждом ударе о меч кириоса.

Годфред частично взял управление моим телом на себя, иначе я бы не отбил виртуозные удары Кэйнича — у меня бы не хватило мастерства. Откуда ему взяться? Я оружие только сегодня в руки взял!

В отличие от кириоса.

Своим мечом он владел мастерски, но всё равно получал от меня отпор. И теперь-то Кэйнич понимал, откуда я так хорошо знаю, как сражаться косой, ведь бился по сути не я, а бог внутри меня.

— Так это не коса Мозарта! — с ненавистью проорал Кэйнич. — Тогда что за бог тебя оберегает⁈ Что он обещал тебе за предательство? Что это за бог⁈ И что ты задумал? Что! Ты! Задумал?!!

Он задавал мне вопросы, а сам проводил удары мечом.

— Что! — Удар.

— Ты! — Удар.

— Задумал?!! — Удар. Удар. Удар.

Его подпитывал гнев, кириос атаковал всё сильнее и изощрённее, надвигался, как чугунный пресс, не давая передышки ни себе, ни мне. Его меч искрился и звенел. На бой со мной он бросил все свои силы, а они были немалые.

Даже Годфред еле справлялся. От Инквизиции он перешёл к Ударам палача, а потом — к одному из самых смертельных своих прёмов.

— Укол сме-е-е-ерти!! — яростно прогудело у меня в ушах.

Коса пошла вверх.

Годфред сделал замах над головой, как будто собрался рубить топором…

А потом моя рука на секунду замерла.

— Ну-у-у-у! — рявкнул Годфред. — Убей его!!

В этот момент я увидел, как за спиной кириоса появился Тихирос. Он возник из пыли и теней. Его трёхметровая фигура сформировалась за секунды, а рука потянулась к шее Кэйнича.

Я тут же перехватил управление телом на себя и чуть сместил руку, а значит и направление удара. Коса, наполненная силой и яростью Годфреда, пошла вперёд, и Укол смерти обрушился на голову Тихироса.

Раздался гул, пещеру озарила вспышка. Меня сковала такая волна боли, будто оторвало руки и ноги одновременно.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — Вопль вырвался из меня сам собой.

Всё вокруг накрыло волной пыли и клубами теней, ответным ударом меня отшибло на спину. Если бы не бронежилет, то я бы костей не собрал.

Коса отлетела в сторону — руки свело так, что я просто не смог удержать оружие.

От мощного удара о камни в глазах почернело, пространство поехало вбок, сознание затуманилось…

— Эй… только не теряй сознание… мы же тут сдохнем… — панически забормотал Годфред.

Я слышал его сквозь шум в ушах, только обрывки фраз:

— Ты сдохнешь, и я сдохну… эй… ты мне нужен… не отключайся… не… тут… ты же не можешь… ты посмотри…

Я приподнял затылок и тут же уронил обратно на горячие камни, повернул голову набок, чтобы хоть что-то разглядеть. Сквозь туман, застилающий глаза, увидел, как Кэйнич стоит спиной ко мне, с мечом в руках, а на него надвигается трёхметровое существо. Вокруг него кружилась пыль, глаза горели зелёными всполохами.

— Не вставай у меня на пути, смертный… — Замогильный шёпот пронёсся по пещере. — Ты не в силах противостоять объединению Утренней Звезды и Ангела Смерти… так умри сейчас…

Тихирос протянул худую руку в сторону Кэйнича и поманил его пальцами.

Тело кириоса моментально потащило к нему, Кэйнич успел только мечом взмахнуть и рубануть противника по руке. Но это не помогло. Тонкие длинные пальцы твари стали ещё длиннее.

Молниеносный захват — и шея Кэйнича оказалась окутана ладонью Тихироса. И всё было бы кончено, если бы не среагировала защита кириоса. Всё-таки Кэйнич был сильным магом.

Оранжевое марево вокруг его тела замерцало, отражая атаку опоры бога. Правда, почти сразу начало таять и истончаться, растворяясь в воздухе.

Но даже сейчас, почти задушенный, кириос не выпустил меча из ослабевшей руки.

— Всё равно… вы все… сдохнете… — прохрипел он. — Все… вы… слуги и ваши боги…

Не отпуская шеи Кэйнича, Тихирос поднял его тело вверх, на высоту своего роста, и ответил:

— Ты ошибаешься, маг. Ангел Смерти уже почти наш. Артазар заполучит его, и тогда…

Не знаю, откуда у Кэйнича нашлись силы, чтобы рассмеяться. Он сделал это еле слышно, хрипя от боли, но всё же это был смех.

— Засунь… себе в зад… своего Артазара, ублюдок…

Зелёный огонь в глазах Тихироса вспыхнул ярче, ускоряя уничтожение защиты мага.

И тут из коридора в пещеру вбежал Мозарт.

— Мозарт сделал! — отрапортовал он о выполненном задании по уничтожению червей.

Тихирос повернул голову и посмотрел на морфи. Его трёхметровая фигура снова утонула в пыли и тенях, но кириоса он не отпустил. Его тело так и осталось висеть в воздухе.

— Моза-а-арт! — завопил я, переваливаясь на бок в попытке встать. — Стреляй в сгустки тени и пыль! Это опора бога! Не давай ему приблизиться!

Морфи моментально сориентировался.

Его золотистые глаза тут же уловили то, о чём я говорил — сгустки теней и пыли. Если бы не Мозарт, то, наверняка, Кэйнича бы уже не было в живых.

Его стрела ударила совсем рядом с ним. Золотистые искры окатили фигуру в теневом плаще и худую руку с тонкими пальцами, что держала кириоса.

— Ты рискуешь погибнуть от моей руки, молодой бог! — разозлился Тихирос, отвлекшись от Кэйнича на Мозарта.

Только Мозарту было всё равно, что ему говорили — морфи выпустил по противнику ещё с десяток стрел за это время.

Тем временем я уже смог встать на ноги. Головокружение прошло, но вот до косы предстояло ещё добраться.

— Призови её к себе! — сразу сказал Годфред. — Никто не сможет её взять, кроме тебя! И меня!

Я вытянул руку, и оружие сорвалось с места, пронеслось по пещере и вернулось мне в ладонь. Как только коса оказалась у меня в руке, то сразу стало легче. Силы начали возвращаться.

Вскинув косу, я рванул на опору бога. Клинок снова вспыхнул огнём Инквизиции.

В этот момент Кэйнич, повисший, будто мертвец, извернулся и из последних сил вонзил меч в фигуру из теней и пыли — куда-то в район живота.

И тут же присоединился я. Моя коса ударила Тихироса в шею внешней стороной клинка, провернулась и сделала быстрый захват уже внутренней стороной клинка, ну а потом был Удар палача, объединённый с палящим пламенем Инквизиции.

Удар!

Клинок косы прошиб шею Тихироса, отсекая голову, и… ничего не произошло! Коса прошла насквозь, будто ударила по тени!

Но Тихирос всё равно отреагировал. Рука с длинными пальцами моментально отпустила Кэйнича, и тот мешком рухнул на пол пещеры, замерев без сознания, а может, уже и мёртвым.

Тихирос пошёл на меня, снова выставляя руку и маня меня пальцами.

Моё тело дёрнулось к нему, но на этот раз Годфред устоял — он отдал на это много сил.

И тогда в руках опоры бога появился меч. Он просто сгустился из пыли прямо в его ладони, а потом вспыхнул зелёным огнём, как и его глаза. Худое тело Тихироса наполнилось мощью, и уже через пару секунд передо мной предстал крупный и мускулистый воин. Трёхметровый, мать его…

Ну а потом он занёс меч над моей головой, но прежде задал мне вопрос:

— Ты желаешь сразиться со мной, слабая копия Артазара? Таков твой ответ нашей Утренней Звезде?

— Хрен вам. Вот мой ответ, — процедил я.

Полы плаща Тихироса взметнулись в стороны, длинные чёрные волосы подняло ветром.

В опору бога беспрестанно колотили стрелы Мозарта, но он будто не замечал их. Его глаза смотрели только на меня.

И вот зелёный меч, окутанный шлейфом из пыли, устремился в бой. Моя коса тоже пошла в дело. От удара меня опять отшибло, но я удержал равновесие и устоял на ногах.

— Что за бог помогает тебе, маг? — спросил Тихирос. — Почему он не показывает свою сущность прямо?

— Потому что ещё не время! — прогудел голос Годфреда в моей голове.

Я лишь повторил его слова вслух и сразу спросил:

— А ты сам слуга какого бога?

Тихирос снова пошёл на меня, занеся меч.

— Меня призвал древний бог Могил и Праха… он объединился с Артазаром… значит, я тоже служу Артазару…

Я отступил на шаг.

Вот, значит, как у них всё устроено. Артазар как-то смог поработить одного из древних богов, а вместе с ним и его слуг.

— Я уничтожил так много людей, — продолжил Тихирос, — что их прах навсегда со мной.

Меня пробрал мороз.

Так это не пыль… это прах убитых людей…

— Посмотри, какая сила! — Его меч ярче загорелся ядовито-зелёным огнём. — Разве ты не хочешь, чтобы и у тебя был такой же слуга-опора бога, как у Артазара? Он научит тебя, как это сделать! Только присоединись к нашей Утренней Звезде и больше ты не будешь страдать!

— Да я и так не страдаю, — ответил я, следя за каждым движением руки противника.

— Это легко исправить! — Тихирос в ту же секунду обрушил на меня меч.

И опять коса Годфреда отразила его удар, ну а меня ещё раз оттащило назад. Больше Тихирос не разговаривал. Он атаковал меня всё сильнее и злее. Наверное, если бы он захотел, то давно бы убил меня, но он лишь давал мне почувствовать, что мои страдания только начинаются.

И я почувствовал.

От его ударов меня швыряло в стороны, порой я бился спиной и плечами о стены, моя коса звенела и бренчала, как кривая железяка, синие молнии слабли под давлением зелёного огня опоры бога Могил и Праха. Но этого, конечно, для страданий было мало, поэтому Тихирос решил поднажать.

Его меч ударил по моей косе так сильно, что оружие снова вылетело из ладоней.

Я рванул к ней, вытягивая руку и призывая обратно, а когда коса оказалась у меня, то я не придумал ничего другого, как снова дотянуться до накопителя и выпустить еще десяток душ сразу.

— Жри! — крикнул я Годфреду.

И тот не смог совладать с жадностью. Он моментально их сожрал, я успел только рот приоткрыть. Но на этот раз после «кормёжки» мне стало плохо.

Так хреново, что хуже не придумаешь.

Моё тело и нулевой уровень мастерства не были готовы к такой силе бога. Как говорил Годфред раньше, надо развиваться вместе. Моё тело не готово, и не получится сделать так, чтобы бог внутри меня рос в силе, а сам я — нет.

Меня так скрючило, что я повалился на колени.

Внутри бушевала бешеная сила Годфреда, но я не мог её покорить и перенять, от того тело будто парализовало. Этим и решил воспользоваться Тихирос. Он замахнулся и занёс меч над моей головой.

Но тут за его спиной мелькнул тусклый оранжевый свет.

Меч Кэйнича!

Длинный клинок вонзился Тихиросу в бедро — куда уж смог дотянуться ослабевший кириос. Слуга бога отмахнулся от него с такой силой, что Кэйнич отлетел в противоположную стену, рухнул на землю и замер окончательно. Его меч зазвенел по камням и погас.

Зато это дало мне несколько секунд передышки, чтобы прийти в себя, хотя боль в мышцах и костях осталась.

— Тихирос просто не знает, с кем связался, — процедил Годфред.

Я опять поднял косу, готовя её к атаке.

Не знаю, чем бы закончился наш бой, если бы из глубины пещер не послышался далёкий девичий голос:

— Тайде-е-е-е-е-е-ер!..

Услышав его, Тихирос вздрогнул и повернул голову в сторону коридора, из которого донёсся зов.

— Её ведь должны были уничтожить… — прошептал он. — Как она выжила?..

И впервые я заметил в его голосе страх.

— Тайде-е-е-е-ер! Помоги-и-и! — снова позвали из глубины пещер. — Тайде-е-е-ер! Помоги мне! Помоги!

Сомнений не осталось, это был голос Афены.

Тихирос выпрямился, глянув на меня, и… его тело рассыпалось прахом, вихри теней подхватили его и растворили в воздухе. Этот длинноволосый ублюдок испугался настолько, что дал дёру!

Тем временем Афена продолжала звать меня на помощь…

Эпизод 24. Ловушка

— Тайде-е-е-ер! — Голос Афены был еле слышен и быстро затихал.

На пару секунд я замер, потому что уже понял: если даже слуга-опора бога испугался Афену и смылся, то, наверняка, и мне бы стоило поостеречься.

Тихирос ведь был серьёзно ошарашен тем, что Афена выжила, хотя её должны были уничтожить. Кто должен был? И почему? Из-за Богини Смерти?

К тому же, возник ещё один резонный вопрос: почему девушка звала именно меня, ведь никто из картографов не знал, что я тут и тоже их ищу.

Зов прекратился.

Я бросился к Кэйничу, лежащему у противоположной стены пещеры:

— Кириос!

Тот не подавал признаков жизни. Его правая нога была сломана — это легко угадывалось при беглом осмотре. Моя ладонь легла на липкую от крови шею Кэйнича, пальцами я попытался нащупать пульс. Присев около кириоса, замер и задержал дыхание.

Секунда. Вторая. Третья.

Тишина.

Я осмотрел Кэйнича внимательнее, пытаясь подключить зрение Годфреда, чтобы увидеть, покидает ли душа тело кириоса, но так ничего не увидел. То ли душа уже исчезла, то ли ещё крепко держалась за тело.

— Годф… — прошептал я. — Он мёртв?

Годфред не ответил. Он забился в угол моего сознания, будто утоп в глубинах моей души, испугавшись голоса Афены, как и Тихирос.

В эту секунду я ощутил толчок пульса в пальцы… потом ещё один…

Кириос был жив, но надолго ли — вот вопрос. Я обернулся и посмотрел на Мозарта. Тот, как всегда, ждал от меня приказа, и я понимал, что лишатся такого помощника в смертельно опасных пещерах — очень глупый поступок, но всё равно велел морфи:

— Отнеси кириоса через лаз наверх, найди военных из Гильдии. И прихвати его меч.

— Мозарт сделает, — ответил морфи. — А хозяин?

Он впервые поинтересовался о моей судьбе.

— А хозяин пойдет дальше в пещеры, — ответил я, поднимаясь на ноги.

— Мозарту найти хозяина?

Я кивнул.

— Как отнесёшь кириоса и передашь его военным, найди меня. Только будь осторожен.

Морфи будто удивился моим словам о том, что мне не безразлично, что с ним будет.

— Мозарт сделает.

Он забрал меч Кэйнича, вложил клинок ему в ножны, после чего поднял кириоса на руки и уже повернулся, чтобы отправиться в сторону лаза, но неожиданно рука Кэйнича ухватила меня за локоть.

Его глаза приоткрылись, взгляд был затуманенным, но всё же осознанным.

— Ты… ты… — Мужчина едва пошевелил губами.

Я покачал головой.

— Потом меня убьёте, если выживете.

Он продолжал смотреть на меня и держать мой локоть грязными пальцами. Затем опять еле слышно зашептал, и мне пришлось наклониться к нему, чтобы его расслышать.

— Ты… отказал Артазару… и я… никому не скажу… что ты… скр… скрываешь… и ещё… возьми мой гарпун… он не подведёт… — Кэйнич закрыл глаза, его пальцы соскользнули с моего локтя, рука безвольно повисла.

Я не стал ему отвечать — он бы всё равно меня не услышал.

Мой взгляд упал на ружьё-гарпун, что крепилось к портупее Кэйнича.

— Уговорили, кириос, — шепнул я и забрал у него ружьё. — Поверю вам второй раз. — После чего велел морфи: — Поторопись, Мозарт.

Тот не стал больше задерживаться и широким шагом направился с Кэйничем на руках в сторону лаза, ну а я закрепил ружьё уже к своей портупее и побежал в другую сторону — в темень коридора, из которого раньше доносился голос Афены.

Она больше не звала меня, но теперь я точно знал, что она жива. Возможно, и её коллеги — тоже. Может быть удастся вытащить из пещер всех трёх картографов. А ещё была надежда, что её голос услышал не только я, но и остальные поисковые группы — их же тут было несколько, а эхо по пещерам расходилось во всех направлениях.

Преодолев первый коридор и освещая себе путь светом от оружия, я позвал в первую очередь не Афену, а Жмота:

— Эй, Жмот! Ты нашёл её следы? Покажись!

В ответ тишина.

Причем не было слышно ничего, вообще ни звука — пещеры будто вымерли.

— Жмот! — позвал я, приглушая голос и всматриваясь в неизвестный мрак впереди. — С меня ведро конфет! Жмот!

Не помогло.

Конфеты не всегда работали.

Я продолжал идти вперёд, освещая себе путь оружием. Коридор за коридором, всё дальше углублялся в темноту пещерного лабиринта. Жаль, у меня не было магического фона, как у проводника, чтобы оставлять за собой нить. Пришлось надеяться только на собственную память… ну и на Жмота. Он всё равно никуда бы не делся. Ну какие враги могут быть у сумчатого бандигута, которого и разглядеть-то проблематично?

— Эй, Годф, ты тут? — мысленно обратился я к Годфреду. — Ты слышишь меня?

В ответ снова тишина.

Годфред действительно исчез, как обычно делал, если на горизонте появлялась Афена Гаспер. А тут он струхнул лишь от её голоса.

Я ускорил шаг и добрался до ещё одного зала с высокими потолками. И снова свод был усеян наростами, вроде каменных сосулек, с которых капала вода. Я внимательно оглядел пещеру — никаких следов.

И тут в очередной раз послышался далёкий зов:

— Помогите! Сюда! Сюда!

Я замер и прислушался.

Звал уже другой человек, тоже девушка. Скорее всего, коллега Афены. И она не кричала моего имени, а просто звала на помощь любого.

Выставив косу ярким клинком впереди себя, я бросился в следующий коридор, а потом — в ещё один, пока не добежал до развилки. Два пути расходились в разные стороны.

Направо… налево… куда?

— Чёрт, — прошептал я, весь потный от напряжения, остановился и решил ответить на зов, крикнув во всю глотку: — Я зде-е-е-есь! Я иду на по-о-омощь! Дайте знать, где вы!

Эхо от моего голоса размножилось по пещерам, заухало в сводах, загудело по коридорам.

Я вслушался так внимательно, что, казалось, заныли уши.

— Сюда! Сюда-а-а! — донеслось опять, и на этот раз я точно определил, что надо бежать направо.

Рванул по узкому коридору дальше, а голос всё приближался:

— Пожалуйста! Помогите! Выведите меня отсюда! Я здесь! Здесь!

И вот я преодолел очередной коридор и добрался до ещё одного зала — с низкими сводами, небольшого и усыпанного переломанными каменными наростами. Это сразу насторожило, потому что в других залах такие наросты свисали с потолка, а тут валялись на полу, разбитые и расколотые на куски.

Зато голос был очень близко:

— Пожалуйста! Я здесь! — кричала девушка сквозь слёзы. — Зде-е-е-есь!

Было слышно, что она напугана, очень напугана. Её голос дрожал, хоть звала она громко и отчаянно. Но это точно была не Афена. Кто-то другой.

Я не торопился преодолевать зал, а остановился на пороге и сначала внимательно его осмотрел: влажные блестящие потолки, кривые стены и пол, усыпанный обломками. Возможно, тут случился бой…

И точно.

На одном из обломков темнели брызги крови. Только чьей? Человеческой? Или это грувимы? Но тогда где хотя бы один труп? Да и вообще, место сражения не похоже на то, чтобы кого-то атаковали именно черви. Тут было что-то другое.

Я поднял косу выше и тут понял ещё кое-что нехорошее.

Этот странный блеск на потолке…

Он был похож на росу — круглые капли-бисерины, прозрачные, как вода. Я задрал голову и принюхался, глубоко вдохнув сладковатый воздух пещеры. Мне говорили, что озёра рядом с пещерами и вода внутри них — всё здесь пахнет мускусом, поэтому перебивает другие запахи.

Нет, так ничего не понять.

Пришлось поднять косу и слегка поскрести клинком по потолку, а потом поднести оружие к носу. Вот теперь стало ясно — жидкость с потолка пахнет совсем иначе. Это был запах чеснока.

По всему потолку пещеры был распылён яд, о котором говорила кириос Хан. Этим ядом пользовались дикие племена, живущие на Землях Рассвета. Он имел запах чеснока и вызывал паралич всего тела.

Что интересно, яд блестел только на потолке, а вот на полу и обломках его не было, будто ловушку приготовили специально, а не защищались во время боя, распыляя яд во всё подряд.

— Эй! — крикнул я, оставшись на пороге пещеры. — Ты ещё тут?

Голос девушки сразу же послышался из соседнего зала:

— Да! Я здесь! Пожалуйста, спаси меня!

— Тебя кто-то держит? Не можешь идти?

Девушка помедлила с ответом, а это настораживало не меньше, чем яд на потолке.

— Я… я… просто спаси меня! — закричала она в отчаянии. — Иди сюда! Я здесь!

— Как тебя зовут?

Я не знал картографов по именам, кроме самой Афены, но это было неважно. Мне нужно было понять, что тут не так.

От моего вопроса девушка снова будто растерялась, но через несколько секунд ответила:

— Моя фамилия Даф… зовут Мария… я… я картограф из Гипериоса…

— Тебя кто-то держит, Мария? — сразу спросил я. — Почему ты не можешь выйти мне навстречу?

— Н-нет… лучше ты.

Её голос становился всё неувереннее и от того вызывал ещё больше подозрений. Я посмотрел на блестящий потолок пещеры и остался на месте, затем вытянул руку с косой и пожелал, чтобы она исчезла.

Как только оружие растворилось в воздухе, и свет молний погас, пещеру поглотила темнота. Я шагнул назад и выкрикнул:

— Я ранен, потерял много крови, не могу больше идти! Постарайся добраться до меня сама, я в соседнем зале и знаю путь назад! Мы выберемся вместе!

Девушка ничего не ответила, но через несколько секунд на противоположном конце зала мелькнул довольно яркий луч — это было что-то вроде фонаря. Он был прикреплён к голове человека, который появился в пещере и остановился. А потом этот человек притянул к себе ещё одного, будто взял того в заложники и приставил к шее нож.

— Эй! Я здесь! — отозвался я, отошёл к стене и постарался сделать голос слабым. — Прости, не могу больше идти… кровь хлещет… еле от проклятых червей смог сбежать. Так ты идёшь?

Секундная заминка и ответ:

— Да-да… иду, погоди.

Послышались тихие шаги, потом пару раз кто-то споткнулся об обломки и шумно задышал.

— Я почти добралась… ты только не уходи, — тихо заговорила девушка. — Ты здесь? Эй!

— Да, я здесь… только голова кружится… едва стою…

Я прислонился спиной к стене, бесшумно перевёл дыхание и приготовился к тому, чтобы сразу вызвать оружие и броситься в атаку. Вся эта ситуация мне сильно не нравилась, потому что люди в беде так себя не ведут. Да и яд на потолке ничего хорошего не предвещал…

Свет фонаря мелькнул по ближайшей стене и осветил коридор, в котором я стоял.

Ко мне вышла не одна девушка, а две, судя по их силуэтам, но из-за яркого света, бьющего мне прямо в лицо, я не сразу смог разглядеть, картографы это или нет. Я помнил их лица и сразу бы узнал, но пришлось притворяться раненым, чтобы подпустить их поближе.

— Ты ранэн? — А это уже спросила другая, с заметным акцентом.

— Да… ранен… — ответил я. — И не свети мне в лицо, а то я нихрена не вижу.

Луч фонаря сдвинулся ниже, ударив в пол, и вот теперь, проморгавшись, я смог мало-мальски разглядеть лица двух девушек.

Одна точно была из группы картографов. Долговязая шатенка с коротким каре и худым вытянутым лицом. В раздевалке Гильдии она ещё спрашивала меня про Мозарта, и сейчас я узнал её сразу. Похоже, именно она меня и зазывала.

А вот вторая к картографам вообще не имела отношения.

Её я видел впервые.

Коса красных волос,рисунки белой краской на лице, одежда из кожи, стянутая шнуровкой: широкие штаны, совсем узкий лиф, едва прикрывающий грудь, сапоги.

Спасибо Годфреду за особое зрение — теперь я хоть немного видел в темноте, поэтому смог разглядеть детали. И теперь несложно было сложить всё в одну картину, чтобы понять, кто передо мной.

Яд на потолке, разговоры про дикие племена…

Это была представительница именно такого племени, только какого чёрта она тут забыла и зачем устроила ловушку? Как говорила кириос Хан, дикари к ним не совались, потому что боялись карательных миссий Гильдии.

На шее дикарки висел крупный амулет в виде полумесяца, а в руке она держала изогнутый кинжал, явно какой-то ритуальный, с таким же полумесяцем на рукояти. Клинок был вырезан из кости животного и порой по нему проносились волны жёлтого мерцания.

Кинжал дикарка прижимала к шее девушки-картографа, а та испуганно смотрела на меня. Её руки были связаны за спиной, а взгляд буквально умолял о спасении. Она, конечно, меня узнала, ведь мы и в раздевалке Гильдии встречались, и потом долго ехали в одном вагоне.

— Ты! — обратилась ко мне дикарка, враждебно оглядывая с ног до головы и выискивая мои раны. — Пойти со мной! Ты теперь плэнный! И она тоже!

Она сильнее прижала костяной клинок к шее девушки-картографа.

Я поднял руки, будто сдаваясь, но сейчас меня больше интересовал другой вопрос:

— Ты взяла в плен только одного картографа?

Она нахмурилась, не совсем понимая, что я говорю. Наверное, не знала, что значит слово «картограф».

Я указал на шатенку и повторил:

— Она у тебя только одна? Или есть ещё кто-то в плену?

Вот теперь дикарка поняла меня, я увидел это по её красивым глазам, только ничего не ответила. Зато ответила другая девушка, затараторив, чтобы успеть дать мне хоть какую-то информацию:

— Я одна, но сначала нас было трое, дикарка взяла нас в плен и повела через пещеры, а потом на нас напали грувимы, но не черви, а другие. Прямо тут. Афена и Элегия успели убежать, а я…

— Молчать! — Дикарка зажала девушке рот другой рукой и отвлеклась.

Этого мне хватило, чтобы её атаковать.

Коса появилась в моей руке за долю мгновения, а в следующую секунду я толкнул дикарку в стену коридора и приставил к её шее клинок косы. Оружие с молниями моментально заставило девушку замереть в ужасе, но кинжал она из руки так и не выпустила. Застыла, прижавшись спиной к стене, и глядя мне прямо в глаза.

— Брось нож! — сразу приказал я. — Брось! Ну!

Она секунду помедлила, но всё же уронила кинжал на пол и оттолкнула его ногой в мою сторону.

Тем временем Мария, девушка-картограф, всё никак не могла прийти в себя.

— Дай развяжу тебе руки, — сказал я. — Повернись.

Пришлось повторить просьбу, потому что она с первого раза меня не услышала, пялясь на мою косу, но потом всё же повернулась спиной и выставила связанные руки. Я дёрнул за узел и еле его развязал — дикарка отлично умела вязать узлы.

Как только верёвка скользнула на пол, Марию не удержали ноги. Она опустилась на колени и закрыла лицо руками.

— Мария… эй… ты слышишь? — быстро обратился я к ней, а сам не сводил с дикарки глаз. — Расскажи мне, что тут случилось. И где остальные картографы?

Та перевела дыхание и, не вставая с земли, тихо заговорила:

— Эта сучка… эта чокнутая стерва… она подкараулила нас у пещер. Она подготовила ловушку для всего отряда Гильдии, представляешь? Для десятерых сразу! Не знаю, как давно она это готовила, но она явно знала, что они будут делать у пещер, потому что каждая ловушка сработала! Весь отряд парализовало ядом… они повалились на землю вместе с командиром, и как только это случилось, дикарка выскочила из засады и применила свои шаманские штучки уже на нас! Она временно заблокировала магию Афене, потому что только она одна из нас маг, а потом заставила идти в пещеры. Сволочь!

Я внимательнее пригляделся к дикарке. Значит, она не просто краской изрисованная — она шаманизмом занимается. То есть маг.

— Ты шаманка? — спросил я у неё, но ответила Мария.

— Да, эта сучка — шаманка из какого-то местного племени.

Дикарка вдруг сплюнула на пол, метко так, прямо рядом с Марией, и бросила:

— Сама сучка.

Внезапно Мария вскочила на ноги, схватила валяющийся кинжал и кинулась на дикарку. Пришлось ухватить её за руку и толкнуть назад.

— Не лезь к ней! — рявкнул я. — Мне надо понять, где остальные!

Мария замерла с кинжалом в руке, тяжело переводя дыхание, и с ненавистью посмотрела на дикарку.

— Когда эта грязная потаскушка нас скрутила и повела по пещерам, то на нас напали грувимы. И странно, но им нужна была только Афена, они её пытались схватить, а на остальных будто не обратили внимания. Афену зажали со всех сторон и тогда она разозлилась…

Мария схватилась за грязный лоб ладонью, замолчала на пару секунд и только потом продолжила:

— Вокруг неё всё начало рушиться… сталактиты начали падать с потолка, будто их кто-то оттуда сталкивал. Грувимов завалило, и Афена успела сбежать вместе с Элегией. А вот меня дикарка всё-таки схватила и снова пленила. — Она опять с гневом глянула на шаманку. — Дикая сука! Чтоб ты сдохла! Ты убила целый отряд из Гильдии!

Дикарка сурово сощурилась.

— Нэт. Они должны быть живые. Я их нэ убивать. Мне нужны только плэнные. Мне нужны три. Я ждать здэсь, чтобы забрать ещё хоть кого-то, раз остальные сбэжать. Например, ты. — Она с презрением посмотрела на меня и повторила зачем-то: — Да, ты.

Я приблизил к её шее клинок косы и спросил:

— Зачем тебе пленные? Да ещё трое.

Она помолчала, но недолго, и всё же призналась:

— Сделать обмэн. Три на три.

— Обмен? На кого?

— На мои сёстры! — От гнева ноздри дикарки раздулись, она скрипнула зубами. — Их забрать ваши! Мои сёстры владэть магией, и их украсть и использовать… в Гильдия!

А вот об этом я даже не догадывался.

Ну надо же. А Гильдия не чурается использовать магов из диких племён. Шаманок всяких.

Тогда выходит так, что дикарка лишь обездвижила отряд из Гильдии, подготовив для них ловушки с ядом, а убили людей уже грувимы, которые искали Афену. Только какого хрена отряд из Гильдии сюда вообще приехал? Кириос Хан говорила, что они бы не отклонились от маршрута, если бы не что-то очень важное.

— А что тут делал отряд из Гильдии? — в лоб спросил я у дикарки. — Почему ты ждала их именно тут?

Раз она их ждала и всё тщательно подготовила, то должна была знать, почему они сюда приедут.

Девушка поджала губы. Ей не нравилось со мной разговаривать и быть в роли пленной, но деваться было некуда, и она ответила:

— Они сюда часто приходить. Я за ними слэдить. У них тут тайник, они хранить там волшэбные камни. Они их находить и прятать от начальства.

Я нахмурился.

— Ты про мута-алмазы?

Она кивнула и повторила:

— Волшэбные камни. Те мужчины часто сюда приэзжать, и я знать каждый их шаг.

Услышав всё это, Мария открыла рот.

— А нам они сказали, что срочно надо забрать оружие, что хранится на тайном резервном складе. Мол, это быстро, а потом мы поедем к руслу реки Зохи.

Я выдохнул.

Ну вот всё и выяснилось. Отряд Гильдии заехал проверить тайник или взять оттуда пару камешков, но напоролись на ловушку дикарки. Та обездвижила их и увела картографов. Ну а потом прибыли грувимы, которые убили частично обездвиженный отряд из Гильдии, после чего настигли и дикарку с пленными. Они окружили Афену, но та разозлилась, и тогда сталактиты повалились с потолка, потому что вокруг Афены всё рушится, когда она злится. Вот так Афена и сбежала от грувимов вместе с коллегой. Только где они сейчас? Я ведь слышал её голос.

— Отпустить меня, — вдруг потребовала дикарка.

Я вскинул брови.

— Ага, сейчас, разбежался. Ты со мной пойдёшь и покажешь, где яд по дороге намазала.

Она поморщила аккуратный носик и покосилась на клинок моей косы, а потом вдруг спросила:

— Ты вэликий шаман? Твоё оружие… нэ как у всех. Оно как у богов.

— Да, я великий шаман и отрублю тебе голову к хренам, если дёрнешься и попытаешься сбежать или обмануть меня. Поняла? Я же понятно выразился?

Девушка опять поморщилась.

— Понятно. Я нэ глупая.

— Ну да, надеюсь, что так. А теперь повернись ко мне спиной и вытяни назад руки. Мария, свяжи её!

Ту не надо было просить дважды. Она дождалась, когда дикарка повернётся ко мне спиной, и охотно обмотала запястья пленницы верёвкой, которой до этого были связаны её собственные руки. Да так туго, что шаманка закусила губу от боли.

— Вот мы и поменялись местами, мерзкая козлица, — процедила Мария.

— Сама козлица, — тут же отреагировала дикарка. — Крэтинка, дрянь, тварь, мразь…

За словами она в карман не лезла, хоть и слабовато знала язык.

Будь моя воля, я бы отправил их обеих наверх, но выбора не было. Лучше подстраховаться и заставить дикарку провести меня по пещерам. Она должна их неплохо знать, раз пыталась через них увести пленных.

Ну а Мария… её тоже придётся взять с собой. Не оставлять же её тут одну. Тем более, она прихватила с собой кинжал шаманки и явно настроилась найти своих подруг, а может, даже и подраться. Это читалось на её грязном лице.

Я же решил, что фонарь мне нужнее, чем дикарке, поэтому снял приспособление с её головы. Фонарь крепился на кожаном ободе с застёжкой. Хотя это был даже не фонарь в привычном его понимании, а трубка из полой кости животного, внутри которой светился сгусток жёлтой энергии.

— Вэрни! — возмутилась девушка. — Это моё сияние!

— Теперь моё, — сощурился я, крепя фонарь себе на висок. — А это что? — Я посмотрел на крупный амулет на шее дикарки, бесцеремонно сдёрнул его, порвав нитку, и сунул в карман брюк. — Он тебе пока не нужен.

Глаза девушки ещё больше распахнулись от гнева.

— Вэрни!!! Вэрни мою совиную луну!! — заорала она и кинулась на меня, будто хотела укусить.

Я перехватил её за локоть и грубо повернул к себе спиной, взяв за связанные запястья. Затем рывком прижал к себе теснее, лопатками и ягодицами, и сказал на ухо:

— Не дёргайся. Прирежу, даже глазом не моргну.

— Тогда я выколю тебэ глаза… и скормлю диким совам… — сквозь зубы процедила она. — Это будет гнев Нари Катьяру.

Я крепче стиснул её запястья.

— Это твое имя? Нари Катьяру?

— Сдохни, шаман, — бросила она с презрением и смолкла.

— А где твой Мозарт? — спросила Мария. — Он бы переломал ей кости и заставил говорить.

— Мозарт занят. — Я толкнул перед собой дикарку. — Шагай, Нари, или как там тебя! Вперёд!

Девушка нехотя пошла впереди меня, а я крепко держал её за запястья одной рукой, а во второй находилась коса. За мной отправилась Мария.

Когда мы преодолевали зал с обломками, то Нари аккуратно переступала через куски сталактитов, часто останавливалась, а порой поднимала голову и смотрела на капли яда, что был на потолке.

Иногда она говорила:

— Там нэльзя. Здэсь можно.

И держалась то ближе к стене, то наоборот, отходила к середине. Я шёл за ней шаг в шаг, а позади следовала Мария. Точно так же мы преодолели коридор — Нари вела нас осторожно и предупреждала о ловушках:

— Нэ касаться стен. Вот тут нэ дышать. Вот тут перэшагнуть. Вот тут идти быстрэй.

В конце коридора она вдруг остановилась и потребовала:

— Нэ прижиматься ко мнэ.

— Иди уже. — Я подтолкнул её дальше.

На самом деле я действительно прижимал её к себе довольно тесно, и девушка часто касалась меня ягодицами в кожаных штанах с бахромой.

При каждом таком касании она напрягалась, что сразу же отражалось на её поведении. Нари нервно сжимала ладони связанных рук, хмурилась и шумно выдыхала от омерзения, будто её сейчас стошнит от одного только соприкосновения со мной.

Так мы преодолели ещё два зала и два коридора.

Больше ловушек Нари не показывала — она их здесь и не готовила, потому что сама ещё сюда не успела дойти вместе с пленными.

— Ты в какую сторону шла? — спросил я. — Где тут выход?

Она указала подбородком вперёд.

— Туда. Ещё далэко.

По пути я постоянно вслушивался и искал глазами, что где-то мелькнёт Жмот, или что Афена снова позовёт на помощь. Но Жмот всё не показывался, а в пещерах стояла такая тишина, что доносился только шорох наших шагов.

— Что будем делать, Тайдер? А вдруг они уже мертвы или их здесь давно уже нет? — прошептала позади меня Мария.

— Пока есть возможность искать, мы будем искать, — тихо ответил я. — Главное, постоянно прислушиваться.

— Да я и так прислушиваюсь, у меня скоро уши лопнут от напряжения… — Она вдруг ухватила меня за плечо. — Тайдер! Ты слышал? Только что. Треск или что-то такое…

При слове «треск» меня сразу бросило в холодный пот.

Дикарка занервничала и дёрнулась в сторону, но я лишь крепче прижал её к себе.

— Уходить… надо уходить, — зашептала она в панике.

А потом треск раздался уже совсем близко.

Я толкнул связанную шаманку в руки Марии.

— Следи за ней! Встаньте у стены! Быстро!

Мария прижала кинжал к шее Нари и попятилась назад, к стене, а я остался у входа в пещеру и приготовил косу к бою.

Треск приближался из того коридора, куда мы направлялись. Этот звук я теперь узнал бы где угодно — обычно так трещал панцирь ползучих грувимов, и, судя по шуму, их приближалось много. Только теперь у меня не было подмоги, лишь девчонка не-маг с костяным ритуальным кинжалом и очень ненадёжная дикарка.

Надеялся я только на себя самого и помощи больше не ждал.

Моя коса вспыхнула ярким пламенем Инквизиции, и краем глаза я заметил, как обе девушки в ужасе и шоке уставились на моё оружие.

— Божье оружие!.. — выкрикнула шаманка, но тут же вмешалась Мария, заткнув ей рот ладонью.

В следующую секунду в темени коридора показались первые грувимы. Луч моего фонаря выхватил сразу несколько зубастых безносых морд.

Твари неслись прямо на меня, будто от кого-то спасаясь…

Эпизод 25. Зов о помощи

Коридор заполонили грувимы.

Это были не только пещерные черви, но ещё и другие твари, которых я видел впервые.

Они передвигались на задних лапах и были похожи на гиен, только более ловкие и мощные, с длинными передними лапами и развитыми широкими плечами. По виду и поведению — такие же низшие грувимы, как и ползучие, хоть и другой силы

Их было трое.

Они бежали позади червей.

Огонь на моём оружии никак не испугал монстров — те даже не сбавили скорости, а продолжали надвигаться прямо на меня. Я успел посчитать своих врагов — четыре червя и три гиены. Причём, одна гиена была ранена — тварь хромала и порой подвывала.

Кого они так испугались? Ну не Афену же в самом деле… или Афену?.. А может, получили отпор от другой поисковой группы Гильдии?

Я шагнул назад и встал так, чтобы встретить тварей на выходе из узкого коридора. Всемером они всё равно разом не ломанутся, а будут появляться по одному, поэтому были шансы убить их прежде, чем они окружат меня всей толпой.

— Мария, — быстро заговорил я, — как выглядели те грувимы, которые вас в пещерах догнали?

— Как… как собаки… — выдавила та, плотнее прижимаясь к стене вместе с шаманкой. — Собаки на задних лапах, высокие такие… у них железные когти… и железный гребень на хребте… и из пасти красный огонь… их было много, десять…

— Понял.

Значит, на меня бежали те самые грувимы, которые преследовали Афену. И эти трое — это всё, что осталось от десятерых особей. Ну и кто всё-таки прикончил их сородичей и заставил остальных испугаться?..

Времени на размышления не осталось.

Я выждал ещё несколько секунд и бросился навстречу первому червю, что показался на входе в пещеру раньше всех. Его длинное юркое щупальце метнулось в мою сторону, пытаясь обхватить сразу за шею, но я рубанул по нему клинком косы.

Огонь Инквизиции опалил морду червя, и его щупальце отпрянуло, ну а потом коса сменила модификацию. Прямой бесхитростный удар пришёлся точно в основание рта монстра.

Полыхающая пламенем коса заискрилась прямо в ране. Тварь от боли раскрыла пасть и завизжала, сотни игольчатых зубов моментально обуглились дочерна, из глотки брызнула белая пена мне в лицо. Червь даже не успел провернуть кольчатое тело, как дёрнулся и сдох с открытым ртом, замерев прямо на входе в пещеру.

Отлично.

Рывком я вытянул косу из мёртвой пасти монстра и, оттолкнувшись древком от пола, вскочил прямо на тушу. Через неё полезли сразу двое червей.

Эти твари будто сговорились, атакуя меня одновременно. Один червь взял на себя роль отвлекающего, а второй бросил все силы, чтобы ухватить меня за ноги и лишить опоры, а она и так была не слишком твёрдая.

В придачу Годфред мне не помогал.

Он забился в угол моего сознания, как сраный трус!

Я отбивал атаки обоих червей, как умел, но чувствовал, что долго не продержусь. Если бы не огонь на косе, то меня бы уже сожрали, но червей постоянно обжигало, и их щупальца никак не могли дотянуться до моего тела. Я просто не давал им такой возможности — очень не хотелось быть перемолотым в зубастой пасти червя.

При этом я и сам не мог ударить точно в их уязвимое место.

А поверх этих двух червей уже лез третий…

Ах ты, мать вашу! В очередь, сукины дети!

Третий монстр превзошёл всех — он навалился на туши сородичей и раззявил широченную пасть, а потом изрыгнул из глотки такой поток пенистой слюны, будто ударил из пожарного брандспойта!

Вот тварь.

Вязкая слюна облепила меня с ног до головы, потекла по бронежилету и пропитала одежду, а она и так была мокрая и вонючая, только теперь к запаху мускуса присоединилась ещё и вонь тухлятины из глотки червя.

Я быстро вытер глаза запястьем и снова попытался провести точный удар, теперь уже в третьего монстра, но промахнулся, а потом почувствовал, как юркое щупальце другой твари стягивает мою правую ногу под коленом.

Голень скрутило моментально, и я всё-таки рухнул на спину. Меня потащило прямо в открытую пасть, причём так быстро, что сложно было хоть что-то успеть, кроме как вытаращить глаза от ужаса.

Но я успел.

Выставил косу так, чтобы монстр заглотил меня вместе с ней и пасть закрыть не смог. Острый клинок пробил плотные ряды игольчатых зубов, древко застряло между стенками гигантского зева, и от боли червь сразу же отпустил мою ногу. Его щупальце теперь отчаянно пыталось обхватить древко косы прямо у себя во рту, но обжигалось от огня Инквизиции.

Я вывалился из пасти червя, весь в густой пене, сделал кувырок назад и плюхнулся на землю, но тут же вскочил на ноги.

Моя коса осталась в раскрытом рту монстра. Она полыхала огнём и жгла глотку твари, да так сильно, что от дикой боли грувим завизжал, как обезумевший, и принялся таранить сородичей, которые перелезали через тушу мёртвого первого червя.

Стены пещеры задрожали.

Три гигантских червя в толкучке были готовы проломить узкий вход в пещеру и наконец добраться до меня.

В этот момент сбоку закричала дикарка:

— Шаман! Навэрху!

К её крику присоединился вопль Марии:

— Тайдер! Потоло-о-ок!!!

Я задрал голову и увидел, как по своду пещеры лезут двое.

Это были те самые груимы, которые неслись по коридору следом за червями. Я назвал их гиенами, хотя, конечно, это были не гиены, а очередные низшие слуги одного из божеств. И сейчас эти твари легко цеплялись за камни потолка, передвигаясь вниз головой и бесшумно подбираясь ко мне.

Я бросил быстрый взгляд на свою косу, что застряла в пасти червя, и вытянул руку, призывая оружие обратно в ладонь.

И… ничего.

Коса дёрнулась внутри огромного рта, резанула его по зубам, но не смогла вырваться. Я опять задрал голову, глядя на гиен, что подбирались ко мне прямо по потолку, и медленно шагнул назад.

Гиены скалились, будто улыбаясь, из их пастей просачивался красный туман, а когти крепко держали их на потолке, они легко пронзали его поверхность, будто ледорубом.

Ну вот и всё, допрыгался…

— Шама-а-а-н! Ружьё! — панически вскрикнула дикарка у стены и рванула ко мне, но её тут же перехватила Мария и оттянула назад.

Зато её выкрик напомнил мне кое о чём важном.

Ружьё. Ну конечно!

Совсем забыл про гарпун Кэйнича.

Не сводя глаз с двух тварей на потолке, я медленно завёл правую руку за спину, липкие пальцы сразу нащупали приклад ружья и крепление на портупее. Одно движение руки — и я молниеносно выхватил ружьё из-за спины.

В этот же момент одна из гиен бросилась на меня с высоты, ну а я спустил гарпун практически не целясь.

«Он не подведёт», — сказал мне Кэйнич.

И на этот раз ружьё действительно не подвело.

Гарпун с зазубренным наконечником метнулся точно в тварь, за гарпуном последовала и нить магического линя. Она связывала силу мага, ружьё и гарпун, а значит действовала и на жертву.

К тому же наконечник гарпуна оказался непростым.

Он пробил толстую шкуру гиены, пронзив ей грудь, а потом ещё и раскрылся внутри тела глухим щелчком. Выстрелив, я рванул вбок, чтобы тварь не свалилась прямо на меня, и теперь тонкий оранжевый линь связывал нас. По нему пронеслась энергия синих молний, полученная мной от Годфреда. Бог Вечной Ярости всё же решил мне хоть немного помочь.

Гиену парализовало множественными разрядами.

Тело твари выгнулось, он взвыл, рухнул на спину и заелозил по полу пещеры. Красный туман густым снопом вырвался из его пасти, как кровь или яд (так вот что я видел тогда на обломках сталактитов!), а железные когти передних лап всё никак не могли порвать линь, который связывал ружьё в моих руках и гарпун, торчащий из тела грувима.

В ту же секунду его рассвирепевший сородич кинулся на меня с потолка и повалил на спину, накрывая волосатым огромным телом. Его когти вцепились в моё ружьё, выдернули из рук и отшвырнули в стену.

Оскалившаяся морда нависла над моим лицом, красный туман из пасти окутал голову, с зубов гиены мне на щеку закапала алая слюна, а потом сквозь рычание я услышал:

— Ты заодно с ней?.. С той, кого невозможно убить?

Я не понял, про кого он сказал.

— О ком ты? — хрипло спросил я, глядя прямо в красные глаза монстра.

— Да… ты с ней… — прорычал он, будто не услышав моего вопроса. — А тебе с ней нельзя… ты не должен её искать…

Его морда оскалилась ещё больше. Он размахнулся — и железные когти впились в моё левое плечо так глубоко и резко, что меня выгнуло от боли. Вопль вырвался сам собой, в глазах потемнело, а правая рука отчаянно дёрнулась в сторону, снова призывая оружие Годфреда.

И тут истерично закричала Мария.

Повернув голову, я увидел, как на двух девушек у стены надвигается ещё одна гиена. Это была та самая тварь, что имела ранение. И сейчас она решила прикончить тех, кто послабее.

Мария прижималась к стене спиной, её рука с костяным кинжалом дрожала так сильно, что буквально ходила ходуном!

— Освободи дикарку!! — крикнул я, за что тут же получил удар железными когтями в бедро.

Монстр не собирался меня убивать, но будто хотел, чтобы я понял что-то важное.

«Ты не должен её искать», — так он сказал.

Кого — её? Афену?..

И тут я услышал долгий хруст — он донёсся с той стороны, где всё ещё визжал от боли червь, в котором застряла моя коса.

Всё во мне отозвалось на этот хруст… Нет, это не было треском моего переломанного в пасти оружия. Это был хруст зубов и костей черепа червя. Коса вырвалась из пасти, и я ощутил, как ко мне несётся моё призванное оружие.

Оно освободилось!

Глядя в глаза гиены, я молниеносно поднёс правую руку к себе и выставил её открытой ладонью прямо перед шеей твари. Секунда — и коса, стремясь в мою ладонь, перерубила препятствие насквозь, пересекая шею грувима.

Древко снова оказалось в моей руке.

А монстр даже не понял, что с ним произошло. Его собачья голова повалилась с перерубленной шеи, с чавкающим звуком плюхнулась на пол и покатилась в сторону. Тяжеленная туша, фонтанируя кровью, рухнула прямо на меня. Я закашлялся, отплёвываясь, и еле из-под неё выбрался. Затем поднялся на ватные ноги и оглядел пещеру.

По древку косы в моей руке стекала кровь только что убитого грувима, и это зрелище выглядело жутким. «Ангел Смерти» — эти слова Тихироса внезапно всплыли в памяти.

Я стоял, весь в чужой крови, и смотрел на место схватки. Одна гиена валялась обезглавленной, а вторая так и осталась лежать на спине, хрипя с гарпуном в груди. Я подошёл к ней, развернул косу прямым клинком вниз и занёс над умирающим монстром, затем наступил ногой ему на живот и спросил:

— Зачем тебе девушка, которую вы преследовали?

Его красные глаза посмотрели на меня, а из пасти послышался тихий скулёж со словами:

— Тебе… нельзя… её искать… — Он закрыл глаза и добавил уже на выдохе: — Она должна быть… уничтожена…

Моя рука с косой пошла вниз.

Удар.

Клинок безжалостно пронзил шею гиены. Белый сгусток души просочился из её груди и был тут же поглощён накопителем на косе.

— Вэликий шаман… — услышал я благоговейный шёпот позади себя.

Обернулся и увидел, что дикарка стоит со своим костяным кинжалом в руке, смотрит на меня с неверием и восторгом, а у её ног лежит убитый грувим. Тот самый, который был ранен и напал на обеих девушек.

Дикарка приложила кинжал плашмя к своей груди и поклонилась мне.

— Нари Катьяру видэть в тебе силу бога, который ещё спит.

Я перевёл дыхание и отыскал глазами Марию.

Та лежала, зажав расцарапанное когтями бедро. Девушка навалилась спиной на стену и безотрывно смотрела на весь этот ужас: на мёртвые тела грувимов, на окровавленную косу в моей ладони, на отрубленную голову гиены, на трупы двух червей у входа в пещеру — и не могла произнести ни слова.

Её трясло от немого плача и истерики.

Я посмотрел на того червя, в пасти которого побывала моя коса, и увидел, что ему действительно разнесло половину черепа — настолько оружие хотело вырваться и снова попасть ко мне в руки.

Два трупа грувимов в кольчатых панцирях лежали у выхода из коридора, а вот ещё два червя уже скрылись. Видимо, решили, что пора убраться отсюда подальше. Треск их брони доносился из коридора и стремительно отдалялся, теряясь в глубинах пещер.

Я бросил взгляд в темноту, куда сбежали черви, и вдруг заметил, как во мраке мелькнула морда Жмота. Через пару секунд он появился ближе, махнул мне лапой и жестом позвал за собой, явно говоря о том, что нашёл след Афены.

Наконец-то.

Я обернулся и посмотрел на двух девушек: Марию, лежащую у стены, и дикарку, которая всё ещё смотрела на меня, не сводя взгляда. Вот теперь брать их с собой не имело смысла. Одна ранена, а вторая всё равно со мной не пойдёт.

Я направился к Марии, на ходу убирая оружие, затем помог подняться девушке и обратился к дикарке:

— Помоги ей добраться до поверхности, выведи к людям. — В моих словах не было ни капли враждебности, только простая человеческая просьба. — А потом можешь валить на все четыре стороны.

— А ты? — сразу спросила Нари.

— А мне надо дальше в пещеры. И прямо сейчас. Время уходит.

Я поднял ружьё Кэйнича с пола, быстро проверил спусковой механизм — вроде всё в порядке — затем выдернул из груди убитого грувима гарпун, вытер с него кровь о штаны и снова зарядил оружие.

Всё это время Нари пристально за мной наблюдала.

— Уходите! Быстрее! — Мне пришлось повысить на неё голос, чтобы поторопить.

Она вздрогнула и сразу поспешила к Марии, хотя не испытывала к ней симпатии, но помочь всё-таки не отказалась.

Я вытер мокрое и грязное лицо таким же мокрым и грязным рукавом формы, бросил прощальный взгляд на девушек, после чего перемахнул через туши убитых червей и отправился в темень коридора — дальше, в пещеры.

Луч фонаря выхватил появившегося Жмота впереди. Зверёк глянул на меня, помахал лапой перед носом, намекая, что от меня разит, как от помойки, и поморщился. Затем юркнул в темень, зовя меня за собой, и тихо проверещал:

— Ч-ч-ч-ч-ч-ч… т-т-т-т-т-т-т…

В следующем коридоре он остановился и показал на стену — прямо в угол около пола. Там была кромешная тень, но, приглядевшись, я понял, что она скрывает расщелину.

Присев, я изучил взглядом лаз и прикинул, смогу ли тут протиснуться. В итоге решил, что не такой уж я толстый, чтобы застрять. Пришлось сначала лечь на живот, а потом продвигаться ползком, высвечивая себе путь фонарём и держа перед собой ружьё, иначе оно бы скребло по потолку, если бы я снова закрепил его за спиной.

Так я полз минут десять.

Лаз всё больше сужался, порой попадались углубления с лужицами воды. Та пахла мускусом, как всегда, хотя я настолько привык к этому запаху, что почти его не замечал. Зато как только такая лужица попадалась, я успевал споласкивать липкие от крови руки и лицо, а вот пить не решался, хотя в глотке давно пересохло от жажды.

Через какое-то время я почувствовал, что в кармане брюк что-то мешает. Пришлось остановиться, сунуть руку в карман и нащупать, что там не так. Пальцы коснулись острых округлых краёв, и я тут же вспомнил, что это.

Амулет дикарки.

Я же сам его отобрал и сунул в карман, опасаясь, что шаманка применит магию. Она рьяно защищала свой амулет, называя его «совиная луна», но после последнего боя, видимо, было слишком ошарашена видом моего оружия, раз забыла потребовать амулет обратно.

Да и хрен с ним. Она себе ещё с десяток таких навырезает.

Я пополз дальше, а впереди снова мелькнул полосатый хвост Жмота. Он то пропадал, то появлялся снова — зверёк уверенно вёл меня по лазу. Прошло ещё около получаса, и мне уже казалось, что я вот-вот сдохну в этой чёртовой расщелине, придавленный стенами, а мои локти и колени сотрутся о камни до костей, но через несколько минут лаз начал расширяться.

Я даже воодушевился, появились силы ползти быстрей, чтобы поскорее принять вертикальное положение. Жмота впереди уже не было, этот мелкий подлюга исчез, как всегда.

Я прополз ещё несколько метров и вдруг услышал звук. Сначала не понял, что это, пока не прислушался и не замер на месте.

Кто-то плакал. Это были отчетливые девичьи всхлипывания.

Я пополз быстрее и наконец добрался до выхода из расщелины. Прикрыл ладонью фонарь на голове и ещё раз прислушался. Да, так и есть. Кто-то всхлипывал, больше никаких звуков не доносилось.

Стараясь не выдавать себя раньше времени, я бесшумно вылез из лаза, встал на ноги и выпрямился во весь рост. Фонарь продолжал прикрывать ладонью, поэтому не сразу увидел, что происходит вокруг.

Зрение Годфреда дало мне возможность разглядеть лишь неявные силуэты.

У противоположной стены тесной пещеры на корточках сидела девушка. Она обхватила руками колени, покачивалась и тихо рыдала. Рядом с ней что-то лежало, вроде чья-то одежда, но так сразу и не разберёшь.

Никого больше в пещере не было.

Я убрал ладонь с фонаря, и свет сразу наполнил пещеру, но девушка так и осталась сидеть, зажмурившись и рыдая себе в колени. Она не заметила моего появления, да оно и понятно. Напугана, наверное, до смерти.

Это была не Афена.

Передо мной сидела её коллега, рыженькая толстушка. Я узнал её, потому что хорошо запомнил при первом знакомстве в Гильдии. Мария называла её Элегия.

Чтобы не перепугать девушку ещё сильнее, я не стал подходить, а тихо позвал её издалека:

— Элегия, это Тайдер ЛасГален. Не бойся. Ты в безопасности.

Хотя «В безопасности» звучало, конечно, слишком большим преувеличением.

Девушка застыла, перестав рыдать, потом медленно подняла голову и посмотрела на меня. В её больших глазах отразился безумный страх, и я быстро направил луч фонаря в пол, чтобы Элегия смогла рассмотреть моё лицо.

Ещё несколько долгих секунд она смотрела на меня, не моргая и не шевелясь. Я же молчал и не двигался с места, чтобы она не кинулась куда-нибудь с испугу. И вот девушка наконец произнесла дрожащими губами:

— Т-тайдер… ЛасГален…

— Да, это я, — без напора ответил я. — Не бойся. Я ищу вашу группу уже давно. Нашёл Марию.

— Марию… — эхом повторила она.

— Да, Марию. С ней всё в порядке. Она ранена в бедро, но жить будет.

Я сделал шаг к девушке, при этом не выпуская ружья из рук и готовясь стрелять в любую секунду.

Элегия перевела дыхание и кивнула, но так и осталась сидеть.

— Мы бросили её… Марию… её схватила шаманка, а мы… — Она закусила губу, по её мокрому лицу опять потекли слёзы. — Мы её бросили… убежали… Афена сказала, что мы обязательно вернёмся за ней, но мы… мы не смогли…

Я сделал ещё пару шагов ближе.

— А где сама Афена?

Девушка перевела взгляд на то, что лежало рядом с ней, у ног. Вот теперь при свете фонаря я смог толком разглядеть, что это такое.

На полу пещеры валялись ботинки, бронежилет, брюки и куртка от тёмно-зелёной военной формы Гильдии. И это не принадлежало Элегии, потому что вся экипировка была сейчас на ней.

— Где Афена? — повторил я вопрос, уже с напором. — Что ты с ней сделала?

— Я?.. — Элегия в ужасе посмотрела на меня.

Видимо, возмущение придало ей сил и вывело из ступора, потому что девушка даже вскочила на ноги и сжала кулаки. Этого я и добивался.

— Я ничего с ней не делала! — Элегию затрясло. — Она сама! Да она сама сошла с ума! Сбрендила совсем от страха!!

— Эй… успокойся… — Я убрал ружьё за спину, подошёл к девушке ближе и положил руку ей на плечо. — Всё в порядке. Ты просто расскажи, что случилось, а потом мы вместе выйдем отсюда. Я знаю, где выход.

Элегия зажмурилась, ухватилась пальцами за мой бронежилет и рывком меня обняла. А потом разрыдалась снова.

— Тайдер… не могу поверить, что ты меня нашёл… Тайде-е-ер…

Она всхлипывала и шумно сопела, уткнувшись лбом мне в плечо. Повторяла «Тайдер, Тайдер» и никак не могла продолжить свой рассказ. Я крепко её обнял, погладил по мокрым и грязным волосам и пробормотал:

— Всё будет хорошо. А теперь скажи, где Афена.

Она подняла на меня заплаканные глаза и наконец ответила:

— Когда мы прятались здесь, Афена сказала мне сидеть тихо, а сама собралась идти дальше, искать выход, но потом увидела змею… ну обычные такие змеи бывают… в пещерах… их называют слепуны, они такие… такие коричневые, едят муравьёв и термитов… даже не ядовитые…

— И что?

— Афена решила воспользоваться силой дисгения и внедрить своё сознание в слепуна, чтобы быстрее найти выход. Так вот… она легла тут, у стены, попросила меня стеречь её тело, а сама отключилась. Перенесла сознание в слепуна. Я сама видела, как та змея сначала выползла ко мне, кивнула, а потом снова юркнула в расщелину. Это значило, что Афена внедрила своё сознание в змею и теперь управляет ей.

Я слушал Элегию, и меня пробирал мороз.

— И эта змея больше не возвращалась?

Девушка мрачно покачала головой.

— Нет, больше я её не видела. Я просидела рядом с телом Афены уже долго, а потом… потом она вдруг открыла глаза…

Губы Элегии опять задрожали при одном лишь воспоминании об этом.

— И что? Открыла глаза.

— Сначала я подумала, что Афена вернула сознание в своё тело. Всё как обычно. Но потом я заметила, что она как-то странно себя ведёт. Сначала она встала, потом огляделась, будто видела это место впервые, а потом посмотрела на меня и спросила, кто я. Она не узнала меня! Я тогда попятилась и сказала, что я Элегия… что мы вместе работаем… а она начала разглядывать свои руки и своё тело. Потом сняла с себя бронежилет и ботинки, стянула брюки и куртку. Она сказала, что ей всё это мешает понять, кто она… Представляешь, как я испугалась? Она совсем с катушек слетела!

Элегия начала в истерике повышать голос, и мне пришлось снова прижать её к себе.

— Успокойся. Афена ведь просто разделась и ушла, так? Или что-то ещё говорила? Она ведь не сделала тебе ничего плохо, верно?

— Ничего плохого?.. — Девушка вцепилась пальцами в мокрые рукава моей куртки и заглянула прямо в глаза. — Она убила толпу грувимов голыми руками, Тайдер!

Холодок пронёсся у меня по спине.

Я нахмурился и ещё раз окинул взглядом пещеру.

— А где их трупы?

Элегия вытянула руку и показала на темный проход в коридор.

— Там соседняя пещера. Афена убивала их там. Когда она сказала мне, что должна идти, чтобы найти способ освободиться, то отправилась в тот зал, а там её окружили сразу десять грувимов… ну тех собак, от которых мы сумели убежать вначале. А потом ещё и черви появились. Но Афена их не испугалась. Она даже заулыбалась! Не знаю, что именно она с ними сделала, я спряталась тут, но зато слышала, как они скулили, будто щенки. Когда звуки стихли, я решилась посмотреть и проверила соседнюю пещеру. Обнаружила там кучу убитых грувимов, но Афены уже не было.

Я сглотнул и потёр покрывшийся испариной лоб.

— А как давно это было?

— Не знаю, Тайдер. Здесь теряется счёт времени. Но не так давно, мне кажется.

Я мягко отстранился от девушки и ещё раз посмотрел на вещи Афены на полу. Какого хрена тут происходит? Неужели мои догадки подтвердились, и Богиня Смерти смогла взять над телом Афены контроль, когда та использовала силу дисгения и перенесла сознание в змею?

И что же выходит? Сознание Афены не может вернуться обратно? Или может? Или она давно уже вернула себе сознание?

Вот чёрт…

И тут из глубины пещер опять донёсся голос, пронзительный зов на помощь. Точно такой же, какой я уже слышал раньше. Звала Афена:

— Тайде-е-е-р! Помоги мне! Тайде-е-е-ер!..

Странно, но этот призыв Элегия как будто не услышала. Она вообще никак на него не среагировала.

— Ты слышала? — прямо спросил я у девушки. — Призыв о помощи. Только что.

— Ты о чём?.. Какой призыв? — Она непонимающе нахмурилась.

Так вот оно что.

Призывы Афены никто из людей не слышит. Только те, кто связан с богами. Например, тот же Тихирос, слуга-опора бога. А вот я услышал её зов только благодаря слуху Годфреда. Тогда становится понятным, почему призывы Афены не слышат другие поисковые группы и не могут её найти.

— Мне надо осмотреть соседние пещеры, — сказал я Элегии, собираясь от неё отойти, но та вцепилась мне в плечи мёртвой хваткой и панически зашептала.

— Не ходи! Тайдер! Пожалуйста! Только никуда не ходи! Не бросай меня тут!

Я еле отцепил её руки от своей одежды.

— Всё будет нормально. Если я не вернусь, то выбирайся через тот лаз. Вон там, в углу пещеры, видишь? Как вылезешь в коридор, иди налево, там увидишь пещеру с кучей убитых грувимов, двигайся дальше, как доберешься еще до одного зала с трупами червей, ищи в потолке расщелину. Она выведет тебя наверх. Ты всё запомнила?

Она замотала головой.

— Нет-нет-нет, Тайдер, миленький… пожалуйста… не оставляй меня тут одну. А если тебя кто-то убьёт?

— А меня-то за что? — Я выдавил беспечную улыбку, хотя улыбаться сейчас хотелось меньше всего. — Подожди меня немного и иди по тому пути, какой я тебе указал. И не бойся. Ты найдешь выход, ориентируйся по трупам грувимов. Если там трупы, значит, я там уже был.

Она сделала неуверенный шаг назад.

— Будь осторожен… слышишь? И помни, Элегия Сише тебе очень благодарна, что ты её нашёл.

— Твоя фамилия Сише? А Кайла Сише тебе кем является?

— Она моя младшая сестра. Маг-коллекционер. А я не-маг.

Я быстро окинул девушку взглядом. Ну надо же. Совсем разные на вид девушки, если не считать рыжих волос. Элегия пухленькая, а Кайла, наоборот, худая, как щепка. Хотя мне было не до размышлений по этому поводу.

Я развернулся и направился в соседний зал, туда, где по словам Элегии, Афена устроила расправу над грувимами.

И ведь не соврала…

Посреди широкого зала пещеры валялись мёртвые тела гиен и червей. Ни единой раны, ни одной капли крови. Они просто сдохли, будто сами по себе. Это было не менее жуткое зрелище, чем окровавленные мертвяки.

Я пошёл дальше, обходя каждый труп и внимательно оглядывая. Осветил их лучом фонаря, затем посмотрел на коридор, ведущий в глубины пещер, и остановился. Идти туда совсем не хотелось.

И будто ощутив мои сомнения, снова послышался далёкий голос Афены:

— Тайде-е-е-ер! Помоги мне!

Я перевёл дыхание и шагнул в коридор. Шёл всё дальше и дальше, во мрак. Косу не стал призывать, чтобы не показывать её Афене, как просил Годфред, но ружьё в руки, конечно, взял.

Мало ли, что творится с девчонкой, да и нападения грувимов никто не отменял.

Так я преодолел три коридора и три зала, добрался до развилки и снова остановился. Голос Афены донёсся громче:

— Тайдер! Помоги!

Было понятно, в какую сторону направляться, и я свернул направо. Руки, держащие ружьё, уже ныли от напряжения, ладони вспотели, да и сам я был покрыт потом, кровью, слюной грувимов и пещерной пылью. На меня часто капала холодная вода со сталактитов, свисающих с потолка, и хоть немного освежала.

Пока я шёл, то постоянно выискивал глазами пещерных змей. Коричневых слепунов, или как их там…

И вот перед входом в один из залов я отчётливо ощутил что-то такое, чего не объяснить словами. Чувство неотвратимости, наверное. А ещё я был точно уверен, что голос Афены слышался именно отсюда.

Шагнув из коридора в зал, я увидел её.

Да, это была Афена.

Она стояла над ещё одним трупом грувима, на этот раз червя, и разглядывала его с детским интересом. Потом подняла голову и посмотрела на меня. Наши взгляды встретились.

— Тайдер… — Она улыбнулась, а вот меня пробрал мороз, даже несмотря на соблазнительный вид девушки.

На ней было только нижнее бельё, и во мраке пещеры белая ткань выделялась издалека. Казалось, девушка совсем не стесняется своего полуобнажённого вида. Она медленно пошла мне навстречу, её босые ноги бесшумно и мягко переступали по камням.

— Как хорошо, что ты нашёл меня, Тайдер, — сказал она, безотрывно глядя на меня.

Я крепче сжал ружьё, готовый стрелять.

А девушка остановилась в десяти метрах от меня и добавила:

— Или мне называть тебя Годфред?..

* * *

Дорогие читатели, спасибо, что остались до финала первого тома и поддержали серию!

Второй том уже опубликован, его можно найти тут: https://author.today/work/296629

Если первый томпонравился, пожалуйста, напишите о своих впечатлениях, черкнув пару строк автору в комментариях или поставив лайк :)

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Охотник на богов

Оглавление

Эпизод 1. Круг силы

Эпизод 2. Попал!

Эпизод 3. Годфред

Эпизод 4. Коллекционер

Эпизод 5. Еще один коллекционер

Эпизод 6. Гипериос

Эпизод 7. Полдень Гнева

Эпизод 8. Мозарт

Эпизод 9. Чей это морфи?

Эпизод 10. С тобой что-то не так

Эпизод 11. Неожиданный приказ

Эпизод 12. Плохие новости

Эпизод 13. Жмот

Эпизод 14. Афена

Эпизод 15. Магазин Хартога

Эпизод 16. Первая поездка

Эпизод 17. Мозарт голоден

Эпизод 18. Испытание начинается

Эпизод 19. Мое новое оружие

Эпизод 20. Кириос Кэйнич

Эпизод 21. Что скрывают пещеры

Эпизод 22. Это только начало

Эпизод 23. Опора бога

Эпизод 24. Ловушка

Эпизод 25. Зов о помощи

Nota bene