– Как обычно, ещё одно скучное дельце, – полицейский Джеймс Голд не сомневался в том, что скверно проведёт этот вторник, – Да, Сьюзи, дома буду вовремя. Ты приготовишь свой фирменный пирог? Спасибо, дорогая, я тебя обожаю! – он положил трубку телефона, и сразу же закурил очередную сигарету.
Перед выездом на любое дело он особенно любил затянуться, и почувствовать вкус табака у себя во рту.
– Нам пора, Джеймс. Повышение ждать не будет. И хватит уже курить в участке! – Скотт Марстон не жаловал своего напарника. Он считал, что тот слишком много времени тратит на вредные привычки.
– Марстон, тебе пора бы тоже начать. Ты становишься чересчур занудным напарником. Словно моя мамочка. Или ещё хуже – жена.
– Скажи спасибо, что не я готовлю тебе еду на работу.
– Точно, – посмеялся Голд, – Помню, как ты в тот раз угостил меня сырыми макаронами и котлетами. Я потом несколько дней мучился с животом.
Разговор о еде они оставили на время в пути до места происшествия. В салоне автомобиля напарники говорили о любимых блюдах в ресторанчике, который находился неподалеку от их полицейского участка.
– Тот сэндвич с курицей и сырным соусом просто божественен.
– Нет, – настаивал Марстон, – Ничто не сравнится с томатным супом, который готовит сама Мария.
Джеймс резко затормозил. Визг от трения шин об асфальт громко прокатился по улице. Пожилая женщина отскочила от бампера автомобиля буквально в паре дюймах. Она же и была виновницей инцидента.
–Эй, леди! Вы в своём уме? Нельзя же так выскакивать на дорогу! – Голд даже вышел из машины под проливной дождь, хотя он жуть как не любил мочить свою униформу. Женщина стояла как вкопанная, смотрела на машину, сжимая в одной руке трость от зонтика, а в другой маленькую сумочку.
– Вы в порядке? – полицейский подошел к ней и осторожно дотронулся до плеча. Он боялся, что всё же мог как-то её задеть.
–Да… – очнулась она, – Простите, сэр… Мне утром сообщили, что я скоро умру. Видимо, забыла о том, что пока ещё жива.
– Мэм, я искренне сочувствую вам, но не стоит кидаться под колеса и подвергать чужую жизнь опасности.
– Обещаю вам. Берегитесь, ведь смерть скоро придет и за вами, я знаю, – предупредила пожилая женщина, чем ошарашила Джеймса. Однако он решил, что она просто выжила из ума и несет бред.
Голд перевёл старушку через дорогу, и та неторопливо пошла вдоль набережной. Полностью промокший, он вернулся в салон и снова погнал свою машину по улицам Дерборта.
– Вот люди пошли! – причитал Скотт, – Ни о себе не думают, ни о других. Ты, кстати, заметил, что большинство всяких странных происшествий, убийств и аварий случается именно осенью?
– Видимо, этот период года, заставляет людей впадать в отчаяние.
– Им отчаяние, а нам работы по горло! Но зато можно полюбоваться красивой природой. Посмотри в окно: разноцветные листья на деревьях, тёплый дождь и приятная прохлада. Не понимаю, как можно в такое время впадать в депрессию?
Вопрос Марстона остался без ответа, так как автомобиль уже оказался у нужного дома. Территория была огорожена. Полицейские увидели криминалистов и детектива, который шел к ним и махал рукой.
– А! Вот и помощники-новички, – кинул он усмехаясь. – Вас рекомендовал Джонатан Смит. Претендуете на повышение. Вот и шанс.
– Сержанты Марстон и Голд, сэр. Рады помочь вам, – протараторил Джеймс.
– Я Дик Ноубл. Итак, джентльмены, вы, надеюсь, ещё не обедали?
– Нет, сэр, – ответил Скотт, – Хотите пригласить нас поесть? Я, по правде говоря, страшно проголодался.
– Если бы, – невесело улыбнулся Ноубл, – То, что вы увидите либо мигом отобьет вам аппетит, либо… А, впрочем, сейчас сами посмотрите.
– Это не первое наше убийство, – слегка раздраженно кинул Джеймс.
– Поверьте. Такого вы точно не видели.
Оба в нетерпении и одновременно с охватившим их ужасом от предстоящего зрелища, полицейские вместе с детективом быстрым шагом прошли в кабинет жертвы.
По всему письменному столу, на полу рядом и на всём теле погибшей какие-то оранжево-кровавые пятна. Еле заметные желтые и зелёные мазки также присутствовали на этой поистине зловещей картине. Венцом сего творения служил кусок еды, торчавший изо рта. Это и вправду похоже на произведение искусства. С той лишь разницей, что в качестве холста использовался мертвый человек, а вместо красок…
– Господи, – пробормотал Марстон и перекрестился, – Что за дьявол это сделал? А на ней что? Краска?
– Нет, Скотт, еда, – догадался Джеймс.
– Вы правы, мистер Голд, – сказал Ноубл, – Это тыквенный пирог. Собственно, эта бедная женщина – Ирэн Уинзби, владелица знаменитой кондитерской Уинзби. Их фирменные тыквенные пироги использованы в качестве этих…мазков. А во рту как раз остался целый кусок.
Марстон не решался подойти ближе, так и стоял в проходе, держась за ручку двери. Его побледневшее лицо говорило о том, что аппетит у него отбили напрочь, как и пророчил детектив. В Джеймсе Голде же проснулось любопытство, и он решил подойти ближе, чтобы получше рассмотреть убитую.
«Эта Ирэн мне кажется знакомой», – подумал полицеский про себя, пока пытался разглядеть черты лица сквозь эти мазки. Он понял, что жёлтым были остатки от бисквита, оранжевое – тыквенная масса, зелёное это крем, а красные пятна нанесены кровью. «Но чья она? Ведь на женщине даже царапин нет». На коже остались обильные разлитые интенсивные сине-багровые пятна, а на шее четкая горизонтальная полоса.
– Асфиксия? – предположил Голд. Полицейский взял со стола фотографию, где женщина, без сомнения, Ирэн, пожимала руку мэру Дерборта. Джеймс осознал, что сегодняшняя старушка сильно похожа на жертву, только состарившуюся. «Ну и чертовщина!» – отметил мысленно полицеский.
– Верно, – откликнулся Дик, – Женщину задушили тонкой веревкой или какой-то тканью. Орудие убийства мы пока не нашли. Время смерти: примерно два или три часа вчерашнего дня.
– А кровь?
– Скорее всего нашего Пикассо, так как вы наверняка заметили, что на теле отсутствуют любые повреждения, кроме следов от удушья.
– И, похоже, убийца решил изобразить всю осеннюю палитру оттенков, – сделал вывод Дик, пока писал заметки в свой блокнот.
– Может, таким образом пытался нам что-то сказать? – очнулся наконец Скотт Марстон. В этот момент он присел на стул.
Тем временем Джеймс заметил под туфлей убитой какой-то клочок бумаги и взял его в руки. Он оказался старой фотографией. На ней полицейский увидел двое маленьких детей – девочку и мальчика, лет десяти. Они обнимали друг друга.
– Это очевидно, – парировал Ноубл в ответ Скотту, одновременно наблюдая за Голдом, – Наш художник хотел, чтобы это запомнили, иначе зачем этот цирк. Есть ли у вас догадки, Марстон? Вы ведь претендуете на повышение. Попробуйте проанализировать ситуацию. И…
– Господа, – перебил их Голд, – Я думаю, что знаю, кто убийца и зачем он это сделал с Ирэн.
Повисло неловкое молчание. Все с замиранием уставились на Джеймса, в надежде услышать ответ. Но он почему-то тянул.
– Что же вы молчите? Расскажите же наконец нам свою версию, и что у вас в руке? – громко произнес Дик, – Чем быстрее мы раскроем это дело, тем проще будет для всех нас.
– Жертва показалась знакомой, – наконец вымолвил Голд, – И я вспомнил почему. Она была моей соседкой в детстве. Мы жили в городке Гринвуд-Лейк и часто проводили время вдвоём, – полицейский показал всем фотографию, – Видите, это мы с Ирэн. Но есть ещё третий ребенок, которого вырезали отсюда – девочка. К сожалению, я не помню её имени. Мы не воспринимали её всерьез и считали странной. Она постоянно пыталась с нами подружиться. Джеймс погрузился в воспоминания…
…Туман окутал весь Гринвуд-Лэйк. Видимость была практически нулевая. Сегодня только дети вышли погулять, потому что им хотелось поиграть в прятки. В такую погоду легко удавалось перебегать с места на место без страха, что тебя обнаружат. Однако родители немного переживали, что в таком тумане легко потеряться ребёнку, поэтому совсем маленьких детей отпускали под присмотром старших или вовсе не разрешали выходить из дома.
– Ловко я тебя нашла, согласись? – довольная Ирэн вприпрыжку скакала рядом со своим другом.
– Но это было нечестно. Ты жульничала, – обиженно сказал Джеймс.
Девочка засмеялась. Она была рада, что быстро отыскала друга в тумане.
– Хорошо, что нам не по пять лет, а то бы гулять не пустили.
– Ага.
Дети направлялись к дому девочки. Она достала блокнот из внутреннего кармана своей куртки.
– Это мой секрет, но я поделюсь им с тобой. Я доверяю тебе, – она указала на определенную страницу и протягивала блокнот мальчику, – Я использую его на школьном фестивале. И выиграю.
Его глаза расширились от удивления:
– Что?! – прокричал он. Но ведь это её рецепт! Так нельзя поступать! – Джеймс с пренебрежением вернул ей блокнот.
– А мне родители говорят, что главное – победить. И неважно какими путями.
Спустя пару дней по окончании того самого фестиваля, Джеймс шёл рядом уже с победительницей. В отличие от неё, его снедало чувство несправедливости.
– Видишь, я была права, – Ирэн гордо сжимала свой кубок в руке и сертификат под мышкой. Он позволял бесплатно посещать курсы по кулинарии.
– Ирэн! – истошно прокричал кто-то у них за спиной. Они остановились у лестницы, которая вела к маленькому пруду.
Дети обернулись на крик и увидели ту самую ненавистную ими девочку. Но больше всего её не любила именно Ирэн.
– Отдай мне мой сертификат. Ты знаешь, кто его заслужил на самом деле!
– Вот ещё! Его вручили мне, а не тебе. Отстань!
Та резко подошла и пыталась вырвать картонку из рук своей соперницы. Девочки стали играть в перетягивание каната, где вместо веревки служил сертификат. Тут уже пытался вмешаться Джеймс, но безуспешно:
– Прекратите! – он разнимал их руками.
– Уйди, не мешай! – одновременно прокричали девочки. В суматохе кто-то толкнул мальчика в живот. Он сделал шаг назад и оступился на лестнице. Последнее, что помнил Джеймс, то, как считает головой несколько ступенек, а дальше темнота…
…– Тогда у меня было небольшое сотрясение, – продолжал Джеймс Голд, рассказывая события своего прошлого, – Именно поэтому я не помню имя той девочки и как она выглядит, но я уверен, что это сделала она. Она убила Ирэн.
– Детская месть? Вряд ли. Такие обиды забываются спустя несколько лет, – отмахнулся Дик Ноубл. Он не верил в эту версию.
– Нет, вы заблуждаетесь, – сказал Скотт Марстон, – Мне один раз досталось разгребать дело парня, которого в детстве унижали его одноклассники. Так он взял и всех их зарезал на встрече выпускников спустя десять лет, после окончания школы. Теперь отбывает пожизненное.
Детектив присвистнул.
– В таком случае необходимо проверить и эту версию, – сдался тот, – Так, а что вы ещё помните, Голд?
– Только что периодически эта девочка угощала нас тем самым фирменным тыквенным пирогом, который теперь стал таковым для компании Уинзби.
– Так вот оно как! Дело на этом не закончилось. Теперь понятно, что подкрепляет вашу теорию.
– А ведь действительно хороший мотив, – выразил мысли вслух Скотт Марстон, – Уинзби сколотили отличное состояние на пирогах.
– Господа, мы должны попытаться отыскать девочку, точнее сказать женщину. И Голд, постарайтесь вспомнить что-то ещё. Хоть малейшую зацепку. Это облегчит нам поиски.
Теперь эта девочка из прошлого не выходила из головы Джеймса. Он пытался ухватиться в памяти за маленькие детальки пазла, чтобы собрать картину целиком, но не выходило. Даже дома это не давало ему покоя. А увидев фирменный пирог жены, он впервые не притронулся к нему.
– Дорогой, что с тобой происходит? Ты даже не стал есть твой любимый клубничный пирог, – жена нежно обняла его, положив голову ему на плечо. Они сидели на диване, – У тебя неприятности на работе?
– М? Да. Одно дело выбило меня из колеи.
– А ты говорил оно будет скучное.
Голд улыбнулся жене и поцеловал ее.
– Что это с твоей рукой? – он указал на её перебинтованную левую ладонь.
– Неудачно резала картошку. Я всегда делаю это в руках. Перестаралась, – чувствовалась неуверенность в её словах.
Джеймс непонимающе взглянул на жену:
– Лиззи, так ты же специально недавно купила нарезку для овощей. Что же ей не пользуешься?
– Честно говоря, забыла, – жена натужно улыбнулась.
Он задумался о том, что Элизабет последние полгода стала покупать вещи, которыми потом не пользовалась. Но он списал это на женские странности.
Следующие несколько дней розыска не давали особых плодов. И все трое решили изучить историю самой Ирэн. Возможно, где-то всплывёт эта загадочная личность. И первому удалось докопаться до сути Дику Ноублу, как опытному детективу. В связи с чем все трое собрались в его кабинете.
– Я выявил занятные совпадения. Некая особа по имени Мэри Шоу училась с Ирэн в одном колледже, затем на кулинарных курсах и, вы не поверите, они даже некоторое время работали вместе в Бэйкери Стейн.
– Вот, это должно быть она! Нужно её арестовать! – встрепенулся Джеймс.
– Это уже невозможно сделать, мистер Голд. Мэри Шоу умерла пять лет назад. Остановка сердца. Она тогда попала в автокатастрофу на пересечении Флэтбуш и Пятой авеню.
Голд от отчаяния плюхнулся на стул. Напарник положил руку ему на плечо в знак сочувствия.
– Зато теперь ты знаешь, как звали ту девочку из твоего прошлого, – тихо произнёс Марстон.
– Подождите. Где вы сказали произошла авария? – Джеймс вдруг весь напрягся.
– Флэтбуш и Пятая авеню, – озвучил Дик.
– А есть ли фотографии этой Мэри, мистер Ноубл? Хочу посмотреть как она выглядит.
– К сожалению, нет. Только та, где она была вырезана. Так что по факту, она словно исчезла.
– Я…Я могу её взять? Хочу кое с чем свериться в своих архивах в доме.
– Да, конечно. Вот, – Дик протягивал её, – Что вы задумали? – детектив скрестил руки на груди.
– Вечером. Ответы у меня будут вечером.
Джеймс выбежал из офиса детектива, оставив его и Марстона в растерянности.
Авария… Та самая, про которую Лиззи ему часто рассказывала. Поэтому он чётко помнил, где именно она произошла. Дело почти раскрыто, но Голд хотел убедиться в последнем факте. Сегодня он гнал машину как никогда быстро, пару раз чуть не сбив пешеходов. Сердце в груди бешено колотилось.
Джеймс пронесся по лестнице в доме на второй этаж мгновенно как ветер.
– Дорогой, это ты? Спускайся, сегодня я приготовила кое-что особенное, – голос Элизабет доносился с кухни.
– Через пару минут, любимая.
Полицейский начал в ускоренном темпе обшаривать вещи жены. Он жаждал найти нечто ценное.
– Но где же искать? – проронил он вслух.
Джеймс перевернул всё нижнее бельё, посмотрел в шкатулке для драгоценностей. Затем он наткнулся на какие-то бумаги и тут же в стопке увидел ту самую старую потрепанную записную книжку. Пролистав несколько страниц, ему попался на глаза клочок фотографии, на которой изображена девочка лет десяти. Он соединил свой снимок с этим клочком, и вот теперь весь пазл сложился.
На первый этаж Голд спускался уже другим человеком: опустошенным и раздавленным. Теперь он иначе смотрел на свою любимую жену. Ещё вчера та была для него самым близким человеком, а сейчас стала чужой. Она встречала его за накрытым столом. В глазах Элизабет читались те же самые чувства, когда они стояли у алтаря и давали друг другу клятвы.
– Ты знаешь что тебе грозит?
– Да, милый, – ее спокойный и ровный голос обескуражил его.
– Тогда ты понимаешь, что я обязан предупредить коллег и вызвать их сюда.
– Хорошо. Но сделай для меня кое-что напоследок. Попробуй, – она протягивала ему на вилке кусок.
– Что это?
– Как я и сказала, кое-что особенное.
Поколебавшись, Джеймс все же съел это. Вкус мигом перенес его в детство: ванильный бисквит, нежный крем и овощная масса. Это был несомненно тот самый тыквенный пирог…
…На утро дом Голдов был оцеплен. Детектив Дик Ноубл и полицейский Скотт Марстон обнаружили их напарника и его жену мертвыми на кухне. Тело Джеймса, также как и Ирэн Уинзби, находилось в сидячем положении на стуле и было разукрашено в осенней палитре из еды и крови. Во рту вместе с пеной из слюней торчал кусок пирога. Тело жены бездыханно лежало возле ног мужа со следами порезанных вен на руках. На столе осталась записка: «Наша история должна была начаться и кончиться на этом тыквенном пироге. Мэри Шоу».
