Измена. Вернуть жену (СИ) [Анна Гур] (fb2) читать онлайн

ИЗМЕНА. ВЕРНУТЬ ЖЕНУ. Анна Гур

Глава 1

Юля

Я иду по огромному залу, и мой взгляд сконцентрирован на моем муже.. Высокий, статный брюнет с разворотом широких плеч, на котором идеально сидит дизайнерский пиджак, обтягивая и демонстрируя поджарое тело атлета.

Тело, которое я изучила… которое сводило меня с ума ночами, а сейчас у меня глаза режет от слез, они отчего-то не текут по щекам, копятся во мне, оставляют горький вкус предательства на моих губах…

Мой муж обнимает за талию другую женщину, восхваляет ее, демонстрируя всем архитектурный проект, который его любовница украла у меня…

Я смотрю на красочные, яркие слайды за спинами предателей, и у меня сердце сковывает льдом, потому что там под овации собравшихся мелькают мои наработки…

Они украли мой проект! Украли мою идею!

Мой муж и его… любовница…

Я подхожу к этой паре на негнущихся ногах, не замечаю ничего и никого... Только они.. Проклятая

Марианна Васильевна Константиновская, ведущий сотрудник, руководитель проекта. проекта, который эта ушлая дамочка украла у меня, а ведь я сама... своими руками отдала ей свой альбом с зарисовками, она обещала посмотреть и, как опытный специалист, дать оценку…

Глупая Юля…

Вот она, эта оценка, на экране под логотипом корпорации моего мужа-миллиардера и с фамилией

Константиновской в качестве главного архитектора…

Больно. Как же мне больно...

Я полюбила Игната всей душой, я отдалась ему и считала, что счастливо замужем за мужчиной мечты, а он… он растоптал мое сердце и плюнул в душу, показав, что все это время лишь играл, выбивая согласие на брак, чтобы спасти свою корпорацию…

Мне бы уйти отсюда по-хорошему, развернуться на каблуках, но я.. я, как ненормальная, делаю еще пару шагов в сторону любовников, что отняли у меня все и даже больше, а сама шепчу непослушными губами:

— Ты изменяешь мне?! - с трудом выдыхаю свой вопрос, становится нечем дышать, но мой муж смотрит на меня все так же холодно, будто я пустое место, хотя я помню, как еще пару дней назад эти глаза горели алчным пламенем, помню, как он остервенело брал мое тело, как шептал, что я его… навсегда его…

Все ложь! Ложь! Потому что вот они, наглые предатели: мой муж, его пассия и проект, украденный у меня…

Игнат сверлит меня непроницаемым взглядом и отвечает скупо:

— Не то место и не то время для обсуждений, — чеканит свой ответ и рвет мне душу на части, а я смотрю на эффектную женщину рядом с ним. Обида гложет, в ушах шум и его слова, сказанные в самом начале:

— Если цена спасения моей корпорации — брак, то ты станешь моей женой по этому чертовому завещанию, - пауза и хлесткое дополнение: - По крайней мере, на бумаге!

Не врал он, когда говорил, что сделает все, чтобы спасти свою империю, и пойдет на то, чтобы удовлетворить блажь своего деда. И вот сейчас я вижу, что была лишь инструментом в достижении его целей. марионетка. глупая девчонка, которую использовали и уничтожили, предали и отняли веру в то, что я могу быть счастлива.

Сердце ломит в груди, боль от предательства затапливает, разворачиваюсь на каблуках и ухожу, а в голове барабанная дробь:

Бежать от предателя! Бежать как можно дальше и собирать осколки своего разбитого сердца…

Я просыпаюсь резко, подрываюсь на кровати и ощущаю, что щеки и виски мокрые, даже прядки влажные...

Во сне рыдала. Спустя столько лет.. боль не отпускает, и этот сон.. он повторяется…каждый год я вижу одно и то же.

Жесткая картина предательства и боль от того, что меня предал мой первый мужчина, предал, порубил мою веру и.. яд любви в моем сердце трансформировался.. я убежала от Игната Юсупова в ту ночь. Просто собрала свои вещи и исчезла. И как это ни странно, помог мне в побеге его же дед… тот самый, что заставил внука жениться на мне… адвокат передал мне конфиденциальный пакет, где были документы на новое имя с фотографией девушки, отдаленно похожей на меня, только цвет волос другой, а еще.. документы, по которым эта самая Юлия учится в другом вузе на смежной с моей специальности…

Я выучилась, я пряталась от своего мужа, не знаю.. поначалу думала, что Игнат будет меня искать, оглядывалась по сторонам, но время шло, и однажды я получила смс от неизвестного номера, в которым была лишь одна фраза:

— Пять лет истекли. Мы в разводе.

Пять лет.. это был именно тот срок, на который заключался наш брак, и который был необходим

Юсупову, чтобы выполнить волю деда и удовлетворить все пункты завещания, чтобы остаться у руля империи, которую он и создал…

Вот так вот в один день все и рухнуло. Я думала, что муж будет искать меня, а оказалось, что я ему и не нужна была, и вся моя конспирация не стоила и выеденного яйца.

Игнат использовал меня. Миллиардер из первой десятки списка Форбс.

Сего властью и деньгами было глупо надеяться, что какая-то девушка сможет обыграть такого матерого и безжалостного хищника.

Встаю с постели и ищу свои тапки, вытираю глаза и заставляю себя пойти в душ. Привожу себя в порядок.

Я сожалею, что Игнат был моим первым, а еще больше я сожалею, что он остался единственным.

Сколько раз я порывалась пойти на свидание, встретиться с другими мужчинами, чтобы стереть из памяти знойного, горячего красавца, но все кавалеры проваливались с треском.

Я искала того, кто будет ни в чем не похож на Игната, но с каждым разочаровывалась.

Мое сердце было разбито на мелкие осколки, и я злилась, потому что ни один мужчина не смог заинтересовать, да и потом они все пропадали. Второго свидания у меня не бывало, я думала, что придется отмазываться от назойливых кавалеров и сочинять истории, почему не могу встретиться, но этого и не приходилось делать, так как мне не звонили, а при встрече, вообще, старались улыбнуться, поздороваться и пройти мимо…

Не срослось в личной жизни... Зато карьера пошла в гору. Я отучилась на дизайнера, хотя всю жизнь мечтала быть именно архитектором, но теперь я оформляю дома, и это мне удается настолько хорошо, что именитые клиенты в ряд становятся, чтобы их проекты вела я.

Наша фирма, в которую я устроилась, пока училась в университете, была маленькой с крошечной клиентской базой, сотрудников раз-два, включая моего пожилого босса Михаила

Сергеева. Может, поэтому и взяли студентку, потому что никто не горел идти и работать на проценты от цифры, близкой к нулю, а вот я пошла… и сначала ставка была тридцать процентов, позднее я подняла ее до пятидесяти процентов плюс оклад, который стал довольно внушительным.

Я искала клиентов сама. Поначалу это были мелкие работы, но потом рыбка начала увеличиваться, и я создала клиентскую базу, став правой рукой Сергеева, а затем и у меня начала теплиться надежда, что мой пожилой бездетный босс сделает меня своей преемницей.

К этому времени наша фирма уже достаточно увеличилась и стала лакомым кусочком... за который начали бороться и желать перекупить.

Выхожу из душевой и встаю у зеркала, откуда на меня смотрит симпатичная и подтянутая женщина, правда, глаза зареванные, но это не беда.

Достаю косметику и использую тональный крем, его не очень жалую, обычно обхожусь блеском для губ и тушью, но сегодня... из-за проклятого сна, если не накрашусь — каждый будет в курсе, что я ревела.

Поэтому смело наношу макияж, подчеркиваю глаза стрелками, наношу тушь и тени, прохожусь нюдовой помадой по губам и придаю блеска скулам, стирая все следы слез и жалея, что с ранами на сердце так не получится... они глубокие и не заживают.

Отмахиваюсь от мыслей. Выхожу из ванной и открываю шкаф. Именно сегодня хочется быть сексуальной, раскованной и красивой, чувствовать, что мужчины смотрят на меня и сворачивают шеи.

Выбираю черный шелковый комплект белья, который купила на распродаже для какого-то особого случая.

НУ вот. Чем не случай?! Надо поднимать себя из депрессии, в которую я могу вновь угодить из-за проклятых воспоминаний.

Вслед за бельем идут чулки и строгая атласная сорочка, выбираю также черный приталенный костюм с юбкой карандашом и убойными шпильками.

Женщина в зеркале выглядит уверенной и раскованной, знающей себе цену, она ведущий специалист, имя которого уже стало знаковым.

Только вот эта Юлия в зеркале и та прежняя Юля, живущая в душе, — это два разных человека, что уживаются во мне.

Я однажды решила, что буду сильной и справлюсь.

И вот. Справляюсь.

Выхожу из квартиры и спускаюсь во двор. Сажусь за руль автомобиля. Хороший седан, на который я откладывала очень долго, плавно стартует, и я выезжаю на дорогу, вливаясь в столичные пробки.

Доезжаю до работы в центре, где на последнем этаже небоскреба компания, где работаю, недавно сняла помещение.

Начиналось все с халупки на пару комнат.

Прохожу к зданию и чувствую прямо на проходной непривычный ажиотаж. Народ снует туда-сюда, как угорелый. И это странно. Что прямо в холле ажиотаж творится, цепляю взглядом группку коллег, которые, активно жестикулируя, что-то усиленно обсуждают.

Замечаю свою подружку Олю и иду к ней.

— Привет! Что за переполох? - спрашиваю коллегу, и рыженькая пухлая женщина стреляет в меня лисьими глазками.

— Я тебе с самого утра названиваю, Юля! Ты почему трубку не берешь?! — моргаю, достаю из сумки телефон и понимаю, что, видимо, случайно отключила звук, и пропущенных у меня штук двадцать.

— Что случилось?! - спрашиваю, поднимая ошалелый взгляд на Носову.

— Апокалипсис! - отвечает с жаром. — Узнали, что шеф продал фирму!

Мне словно обухом по голове со всего размаха дают. Фокусирую взгляд на миловидном лице женщины и заторможенно, не веря в происходящее, спрашиваю:

— Как продали фирму?!

Оля в сердцах машет рукой.

— Не просто фирму продал! По ходу все здание выкупили! Представляешь?! Говорят всех поувольняют! Всех! Новая метла будет мести все по-новому, и старых сотрудников в утиль! А

многие тут с самого начала, с крысятника, которым была эта шарашкина контора. Мы все фирму поднимали, вкалывали, а теперь…

Оля всхлипывает, по ее щекам начинают течь крупные слезы.

— Мне нельзя работу терять. У меня ипотека, муж два месяца не работает, дети маленькие, а отцу деньги на операцию нужны! Бесплатные квоты не для нас! Что делать, Юль?! Что же нам всем делать?!

Обнимаю Олю, прижимаю ее пухленькое тело к себе, глажу по спине. Шепчу слова утешения, а у самой будто земля из-под ног уходит…

Оля вдруг поднимает на меня заплаканные глаза и смотрит с надеждой.

— Юль, может, ты поговоришь с Семенычем?! Ты же его ведущий специалист. По факту он всем тебе обязан.

Киваю подруге. Решимость просыпается. Да. Мне есть о чем поговорить с боссом.

— Я пойду к нему. Сейчас же, - отвечаю, и Оля смотрит на меня с надеждой.

— Спаси нас, Юлечка. Спаси…

Киваю и разворачиваюсь на каблуках. Цокаю по мраморному полу, будто сваи заколачиваю. В

крови адреналин бурлит, нет не так, кровь вскипает от чувства несправедливости.

Хлопаю со всей силы по кнопке лифта и застываю у металлических глянцевых дверей, в которых вижу свое отражение.

Спустя мгновения задержки створки лифта распахиваются, и я прохожу внутрь, разворачиваюсь, чтобы нажать на нужный этаж, но в этот момент новый пассажир входит. И я лишь краем глаза замечаю массивную фигуру, стукаю по нужной клавише и из вежливости разворачиваюсь к мужчине, чтобы спросить, какой этаж нажать, но в эту секунду я застываю.

Мне кажется, что пол под моими ногами расходится, и я падаю в шахту лифта или куда глубже. в черную, непроглядную бездну.

Я дышать не могу. Сердце в груди останавливается, когда взгляд сталкивается с карими глазами с золотистыми прожилками.

С глазами из моих кошмаров, глазами, которые мучили меня этой ночью горькими воспоминаниями...

Я замираю под пристальным взглядом миллиардера Игната Юсупова.

Моего бывшего мужа…

Глава 2

Воздух застывает в горле. Внутри будто все обрывается. Замираю. Застываю. Меня к полу прибивает так, что даже пальцем пошевелить не могу. Это какой-то дичайший шок.

— Ну привет, Юля...

Опасный, наглый мужчина слегка приподнимает уголки губ в дежурной улыбке, только я в этом простом жесте вижу страшную издевку. Усмешку. Будто бы мой бывший муж прямо говорит мне:

“Ну что? Давно не виделись”.

Пространство в лифте сужается, будто оставляя меня в глянцевой хромированной тюрьме, где на меня смотрит в упор хищник. Хищник, который не имеет жалости, который способен ломать и калечить по щелчку пальцев.

Меня затапливает паника, и наконец оцепенение спадает, я шарахаюсь в сторону.

Разворачиваюсь и, как ненормальная, начинаю стучать по кнопкам приборной панели, хочется как можно быстрее оказаться за пределами этого лифта, да что там, хочется бежать, куда глаза глядят.

Паника. Самая настоящая захлестывает. В глазах прыгают мушки. Тело трясет, и неожиданно меня буквально сносит в сторону.

Сильная рука хватает мое запястье, и Игнат вдавливает меня в холодную железную панель за моей спиной.

— Успокойся.

Выдыхает убийственно спокойно.

— Я хочу выйти отсюда! - цежу сквозь сжатые зубы, скулы от ярости сводит. — Убери от меня свои руки! Дай мне выйти!

Шиплю дикой кошкой, потому что прикосновение Юсупова к моему запястью обжигает, и кажется, что мне к руке кто-то тряпку с кислотой приложил, она выжигает все покровы, достигает нутра и отравляет организм.

— Не смей касаться меня! Ублюдок!

Повышаю голос, который срывается на истеричные нотки. Дергаю с силой рукой, слишком порывисто и грозя себе вывихом. В последний момент Юсупов разжимает пальцы, видимо, не желая ломать мне запястье. Ударяет по панели лифта, сбрасывая все мои нажатые кнопки, и нажимает одну, не улавливаю которую.

Я это все по касательной отслеживаю, сама прижимаюсь к стене и руку свою пальцами растираю.

— Не советую говорить со мной в таком тоне, - парирует ровно, но в этом холодном баритоне с глубокими нотками, что мне так знакомы, пульсирует приказ и предостережение.

Только у меня не то состояние, чтобы интуицию свою слышать.

Я вскидываю подбородок и шиплю со злобой:

— А то что ты мне сделаешь, господин олигарх?! - спрашиваю со всей отвагой самоубийцы и вижу, как глаза Юсупова вспыхивают темным блеском, опасным, колким, острым, как скальпель.

— Ты не хочешь этого знать. Поверь.

Пульс сходит с ума, я упираюсь в стенку лифта, пытаюсь дистанцироваться от мужчины.. Но ничего не получается, мне кажется, что все пространство сужается до двух точек. до глаз, которые сверлят меня внимательно.

Мой бывший муж — само спокойствие, в то время как я пылаю, подобно факелу, и пытаюсь взять свои чувства под контроль, но у меня ничего не получается!

Пять лет! Пять чертовых лет я жила, постоянно оглядываясь, боясь, что сейчас какая-нибудь машина остановится, и меня опять затолкают на заднее сиденье люксового авто и увезут в неизвестном направлении.

Я ненавидела, я боялась и… надеялась…

Поначалу. потому что любила и ненавидела так сильно, что у меня сердце сжималось в груди.. а по ночам… я проваливалась в тревожный сон и оказывалась в мире своих уничтоженных надежд.

Мне снились сны... наши встречи с Игнатом.. В моих счастливых мечтах не было места отчаянию и боли, не было предательства, а была семья и любовь, счастье, которое у меня было отнято.

Я ненавидела такие счастливые сны! Как же я их ненавидела, потому что просыпалась всегда с улыбкой на губах и чертовым поплывшим подсознанием, оно мне нашептывало, что я просто видела дурной сон с предательством и изменой, что ничего этого нет и быть не может.

А потом... потом приходило осознание, где сон, а где реальность, наполненная обидами и страданиями, а вот сон… он был мучительным и лживым, потому что счастья для меня и Юсупова не могло быть.

— Не хочу. Ты прав. Я тебя вообще знать не хочу! — наконец собираюсь с силами и все-таки парирую.

Поджимает свои твердые губы и гипнотизирует меня взглядом. А я сейчас в упор гляжу на мужчину из моих кошмаров, и мне кажется, что его отражение множится из-за хромированных стенок почти зеркального лифта, надвигается на меня, заставляя сердце стучать, как сумасшедшее.

Я, как ненормальная, впиваюсь взглядом в своего бывшего мужа, в его черты, которые все те же, правда, заматеревшие, более жесткие. И в глазах холодный блеск человека, привыкшего повелевать, прогибать, ломать.

Он был исчадием ада при нашей первой встрече, но сейчас. Сейчас передо мной сущий дьявол.

Сглатываю гулко. Меня трясти от него начинает. Организм группируется, как при падении, все нервы напряжены, и позвонки тянет страшно, так как я чувствую, что замерла в секунде от чего-то страшного.

Мы не виделись столько лет, и сейчас мой бывший муж предатель от меня на расстоянии вытянутой руки.

Мысли затапливают, рикошетят болью по вискам, с трудом удается удержать трезвость рассудка и начать задавать себе вопросы.

Которые скачут в голове, а я силюсь понять, может ли это быть простым совпадением?

Может ли миллиардер случайно купить компанию, где я работаю?

совпадение ли, что мы оказались в одном лифте?

И почему… почему он не удивлен?!

Меня торкает. Я понимаю, что именно не вяжется во всей этой ситуации.

Юсупов спокоен, как удав, он смотрит своими холодными глазами с желтовато-золотыми прожилками и не выглядит шокировано.

То ли я настолько для него пустое место, что он способен вот так вот спокойно находиться со мной в одном помещении спустя столько лет, то ли…

Очередная догадка заставляет у меня волоски на загривке приподняться, когда до меня, наконец, доходит то, что прямо сейчас происходит здесь и сейчас!

Наша встреча для Игната Юсупова не является неожиданностью!

Я окидываю двухметровую мощную фигуру мужчины взглядом, скольжу по широченным плечам, которые за годы, кажется, только раскачались сильнее. Ищу для себя ответы, и неожиданно Игнат ухмыляется.

— Что тебе от меня надо?

Не выдерживаю и задаю свой вопрос. Выдержка подводит. Я чувствую подвох.

Мой бывший предатель-муж же подтверждает мои мысли, будто, действительно, каким-то невероятным чутьем проникает мне в голову и читает то, о чем я думаю.

Миллиардер слегка растягивает губы в улыбке, обнажая белоснежные крепкие зубы в оскале хищника, когда совершенно равнодушно обращается ко мне, называя мое новое имя.

— Я так полагаю, передо мной Юлия Константиновна Моргунова? Ведущий специалист компании, которую я недавно купил.

От его голоса у меня мурашки по коже проскальзывают, и я застываю. Игнат Юсупов разбивает всю мою конспирацию. Дает понять, что он знает! Все знает. И одним лишь вопросом демонстрирует, насколько информирован.

Хотя… Ясно было изначально. Еще тогда, когда от неизвестного абонента на мой тщательно скрываемый личный контакт пришло сообщение о разводе.

Раз Юсупов выяснил мой номер, то он уже тогда знал, что я сменила свои личные данные.

Он знал… знал и не трогал... а сейчас?! Что произошло сейчас, что вновь вспомнил о моем существовании?!

Поиздеваться решил?! Отомстить?! Отнять все, что дорого? Наказать за то, что убежала?!

Нарушила пункты завещания.

Отчего-то интуиция нашептывает, что здесь, возможно, что-то из серии про игры больших мальчиков, которые раньше машинки за миллионы разбивали (?верное слов? Не пойму) на слабо, а потом вдруг решили ломать людей. Потому что могут. Потому что все атрибуты власти есть и жить, видно, скучно.

Качаю головой, силясь, наконец, собраться с мыслями.

— Что тебе от меня нужно?! - вновь решаюсь на вопрос, спрашиваю прямо в лоб, и Игнат кривит губы, будто проверяя мои нервы на прочность.

Раньше этой привычки у него не было. А сейчас, когда смотрю на этот твердый рот с четко очерченной линией губ, мне становится не по себе.

Гоню непрошеные мысли. Злость бурлит в крови. Адреналин. Но, когда Игнат отвечает на поставленный вопрос, мне хочется расхохотаться в голос:

— Что же мне нужно? - взгляд Юсупова будто темнеет, становится опасным и режущим, однако ответ меня выбивает из колеи своей иронией, так как, сделав паузу, Игнат наклоняется ко мне настолько, что я перестаю дышать, чтобы не ощутить проклятый аромат холодно вереска, льда и цитруса, а еще мускуса.

ЕГО аромат. Такой знакомый и такой... другой...

Хочется поднять ладошку и зажать себе нос и рот, чтобы не чувствовать, но все, на что меня хватает, - это задержать дыхание, когда миллиардер обдает меня жаром своих слов:

— Возможно, подумываю о том, чтобы нанять тебя для работы над дизайном моего нового особняка.

Выговаривает цинично и смотрит мне в глаза. Бросает вызов. Ставит перед фактом. Не спрашивает.

Он говорит мне о том, что я должна заняться обустройством его нового дома?!

А меня чуть на истерику не пробивает и хочется спросить, мне его уютное гнездышко оформлять по его вкусу, или учесть пожелания его любовницы-воровки Константиновской?!

Игнат внимательно следит за выражением моего лица, а меня тянет на него с кулаками броситься, расцарапать его холеное надменное лицо в кровь, но я не позволяю чувствам взять верх. Беру их под контроль и цежу холодно:

— У меня сейчас все проекты расписаны. Извини. Вынуждена отказаться, - отвечаю, не моргнув глазом. — Возможно, через полгода смогу взять в работу. Хотя… Думаю, нет. Увы. ..Все занято.

Кивает. Слегка веки сужает, словно предполагал подобный ответ.

— К сожалению, дорогая госпожа Моргунова, - мою фамилию он произносит с запинкой, в которой мне вновь издевка слышится, - своему вышестоящему начальству не отказывают.

Оглушает меня одной лишь фразой, сшибая всю мою напускную холодность.

— Ты мне не начальник! - выдаю, упирая в Игната злой взгляд.

— Вообще-то, чисто технически я хозяин всего этого здания и фирмы, которая перешла под мое полное руководство. Так что…

Делает один лишь шаг, и пространство лифта просто становится микроскопическим, я вжимаюсь спиной в стенку как можно сильнее, до боли в позвонках, но все равно меня обдает жаром мужчины, когда Игнат нависает надо мной и говорит с расстановкой.

— Ты. На. Меня. Работаешь.

В эту самую секунду створки лифта открываются, и я на автомате выскакиваю из кабины, как ошпаренная.

Мне просто физически сложно находиться очень близко к Игнату. Холл нашей фирмы встречает меня полнейшей пустотой в плане знакомых сотрудников и.. абсолютно неизвестными людьми, которые снуют туда-сюда наперевес с коробками...

В шоке наблюдаю за всем этим беспределом

— Что.. что, черт возьми, здесь происходит?! - спрашиваю ошалело.

— Считай, инвентаризация, - отвечает Юсупов, и я провожаю взглядом очередного каменного робота, одетого в безукоризненный костюм, который относит коробки с личными вещами моих коллег в какой-то дальний угол.

Все говорит о том, что все сотрудники, все, кто собрался внизу, они были правы!

Юсупов увольняет всех! Он уничтожает то, что мы столь кропотливым трудом создавали столько лет!

Он ломает мою фирму! Да. Я ее уже давно своей считаю и.. у меня перед глазами все плыть начинает. Кажется, что творится что-то невероятное. Что-то настолько страшное, что я не могу это пережить. осмыслить. Принять!

Второй раз! Второй чертов раз в моей жизни Игнат Юсупов отнимает у меня абсолютно все!

Ведь этот офис — здесь я нашла себя, работу — стал отдушиной, и вот.. опять появился монстр из моего прошлого и по щелчку пальцев уничтожает все то, что было создано столь скрупулезно, уничтожает все, что было ценно!

— Мне нужно поговорить с директором! Юсупов, ты беспредел творишь! У тебя нет никаких прав!

Так нельзя!

Мой голос наполнен отчаянием, но пальцы сжимаются в кулаки, а Игнат спокойно проходит вперед и идет к кабинету, где раньше восседал шеф.

Я семеню за бывшим мужем, в то время как Юсупов толкает дверь и совершенно по- свойски проходит внутрь кабинета, где еще несколько дней назад я дружелюбно разговаривала со своим стареньким боссом за чашкой ароматного чая, обрисовывала дальнейшую стратегию развития компании, представляя на его суд свои наработки.

Теперь я не косячила, как прежде, и свое всегда держала при себе, демонстрируя лишь толику того, что собираюсь сделать.

Но тем не менее Сергеев даже словом не обмолвился о том, что все кончено!

Под мой ошарашенный взгляд Юсупов свободно проходит к столу моего бывшего босса и отточенным, быстрым движением расстегивает пуговицу на пиджаке, вальяжно занимает кресло, в котором еще вчера сидел директор.

А я на него смотрю. На его широкие плечи в обрамлении кожаного дизайнерского кресла, его я сама выбирала и в нем мой низкорослый директор был едва заметен, а сама чувствую, что ситуация мчится с ужасающей скоростью в какую-то яму.

— Ты хотела поговорить с боссом?

Спрашивает вновь иронично миллиардер, и у меня по спине пот холодный проскальзывает, ощущаю, что сорочка прилипает, а Игнат добивает меня своими словами:

— Ну так я вас внимательно слушаю, Юлия Константиновна.

Дает понять, кто здесь хозяин положения, и я в упор смотрю на человека, который реально ворвался в мою жизнь и переворачивает все с ног на голову.

— Где Сергеев? - спрашиваю, пытаясь вернуть себе чистоту мысли.

— Этот вопрос уже не актуален, Юлия Константиновна, все документы оформлены, фирма выкуплена. По моей информации ваш бывший босс прикупил с семьей домик на Канарах и сейчас, скорее всего, отдыхает в море.

— Я надеюсь, он рыб в этом море не кормит? — спрашиваю со злостью, но мой выпад Игнат оставляет без ответа, а я понимаю, что все очень плохо.

— Ты будешь увольнять всех сотрудников?

Прищуривается. Чуть откидывается в кресле и, не мигая, смотрит на меня.

— Зависит от разных факторов, — отвечает уклончиво, — по факту эта компания имеет много недочетов и очень слаба в плане самобытности офисного организма. То есть хорошая фирма работает наподобие сплоченной системы, где каждый винтик выполняет свою функцию, и механизм начинает работать. Плохая фирма заточена под одного человека. Убери его - все рухнет.

И взгляд мне в глаза. Давящий. То есть то, что я стала ведущим специалистом, который вытягивает все в этой компании, для Юсупова является отрицательным фактором.

С каждым мгновением я понимаю, что мой бывший муж нацелен серьезно. Силы начинают покидать меня, и я, чтобы не свалиться, не прося разрешения, просто обхожу кресло и сажусь перед своим новым боссом.

Нас разделяет широкий стол, а мне кажется, что километры. Я замираю под его взглядом, а у самой на душе раздрай. Только все вспыхивает огнем от понимания, что я не намерена отдавать

Юсупову то, что столько лет создавала!

— Продай мне эту фирму, - выговариваю неожиданно для себя.

Юсупов слегка приподнимает уголки губ и брови тоже. Смотрит на меня, явно ожидая, что я дальше скажу.

— Я готова отдать тебе весь трастовый фонд. Все до последней копейки. Я почти к нему не прикасалась.

Мой бывший муж слегка наклоняется вперед и буравит меня своими золотистыми глазами, а затем отвечает лаконично:

— Нет.

Коротко. Весомо. Уничтожающе.

Игнат Юсупов здесь не для того, чтобы облегчить мне жизнь. Прикрываю веки. Даю себе пару секунд на осознание. Ощущение, что у меня внутри полный штиль из чувств. Пустой звон.

Конкретно сейчас все мысли, все ощущения отошли на второй план.

Внутри одна сплошная пустота и какое-то каменное спокойствие, которые вылезает на поверхность, когда я уточняю:

— Ты намерен уволить всех старых сотрудников?

Игнат наклоняет голову к плечу, останавливает на мне острый взгляд и как ни в чем не бывало выдает:

— Зависит от факторов, которые будут влиять на мое решение. Конкретно сейчас девяносто процентов сотрудников этого клоповника чисто объективно профнепригодны.

С силой сжимаю зубы, чтобы не заорать на этого высокомерного хама! У нас в фирме есть свои проблемы, конечно. Я не раз обращала внимание бывшего босса на недочеты в плане управления, но.. одно дело, когда радеешь за компанию и хочешь как лучше, а другое дело — вот так вот с ноги и все под бульдозер.

Хотя о чем я?! Это в характере моего бывшего мужа. Гнать все под откос и без предупреждения.

— Ты не имеешь права творить такую дичь, Юсупов! Мы будем обращаться к юристам! На телевидение! Во все вышестоящие инстанции! Ты не всемогущий! Есть закон!

По мере того, как говорю, Игнат слегка наклоняет голову, явно давая понять, что акулы, которые у него работают, всех расколотят.

— Я имею право абсолютно на все, госпожа Моргунова, а именно решать, кому работать, а кому выметаться. Не справляешься — в утиль. Все просто.

— Я смотрю, за эти годы человечность так и не стала одной из твоих черт, - выдаю устало, потому что сердце болеть начинает.

Олю вспоминаю, как утром просила меня помочь, как о проблемах семьи рассказывала. А сколько таких у нас Оль работает? Нынче жить тяжело, у всех проблемы, и работа с хорошим окладом на улице не валяется.

В какой-то момент из меня, как из шарика, будто воздух выкачивают, и я просто застываю в кресле под суровым взглядом своего бывшего.

— В бизнесе свои законы. Но всегда есть вероятность сделки - отвечает совершенно равнодушно.

Прямо. Сомневаться не приходится, что мой бывший муж всплыл не просто так.

Не из-за моих красивых глаз вернулся, так сказать.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю с нажимом, собираю пальцы в кулак и ощущаю, как острые кончики ногтей царапают нежную кожу, но мне нужна эта боль, чтобы не потерять самообладание, чтобы не сорваться.

Молчит. Просто смотрит, а у меня уже чувства выходят из-под контроля.

— Тебе ведь что-то нужно, да?! - голос почти срывается.

— Ну для начала, как я и сказал, Юлия Константиновна, у меня новое приобретение.

Особняк, который нуждается в дизайнере, и я хочу посмотреть на тебя в деле.

— Ты хочешь, чтобы я тебе дом ремонтировала?! - уточняю с усмешкой.

— Для начала.

Странный ответ, от которого у меня кровь в жилах стынет. А я в глаза его опасные гляжу. В лицо такое холодное, с линиями, о которые можно порезаться, и ощущаю, как у меня внутри все пульсирует от боли и злости, потому что Игнат Юсупов - тот человек, против которого не выстоишь.

Я знаю. Я уже была «на этом месте».

Сдерживаю горечь и прячу свой страх за усмешкой…

— Дай угадаю, Юсупов, если я сейчас откажусь работать с тобой или на тебя — ты пригрозишь поувольнять всех сотрудников?!

Глава 3

Мой бывший муж не отвечает. Не дает мне зацепиться. Он абсолютно спокоен Продолжает молча рассматривать меня, пока я тихо злюсь и наклоняюсь вперед, заглядываю ему в глаза.

— Можешь не утруждать себя, господин Юсупов, ответом. Хочу сказать, что ничего у тебя не получится!

Раздвигаю губы в ядовитой усмешке. Я тоже за прошлые годы обзавелась когтями и не готова бежать, поджав хвост. Возможно, я и отступлю, но сделаю это достойно, показав при этом и свои клыки и дав понять, что я не пойду у него на поводу.

— Да, можешь не утруждать себя! Мы живем в правовом государстве, а ты медийная личность, и проблем могу тебе добавить весьма серьезных! Шантажировать меня не выйдет!

- Надо же. Не выйдет, значит? - спрашивает и прищуривается, в глазах пламя вспыхивает, словно ему самому интересно, куда нас заведет эта беседа, полная взаимных пикировок.

— Да. Не выйдет. Сейчас, знаешь ли, рейдерские захваты не в фаворе…

— Причем здесь рейдерский захват?

Опять ухмыляется, дает понять, что подобное мельтешение — это не уровень Игната Юсупова.

Такие, как он, не захватывают по теневым схемам. На их стороне закон и все инструменты власти.

Я знаю сферу общения этого мужчины и знаю, кого именно он может спокойно набрать и с кем поговорить, вскользь упомянув, что есть проблема, которая должна быть решена.

Это знание — оно пугает, но тем не менее я вскидываю подбородок и продолжаю свою мысль:

— Ты купил эту фирму, все здание, теперь ты хочешь уволить всех сотрудников. Ну хорошо, увольняй! Сделай мне это одолжение, господин Юсупов, как раз давно задумывалась о том, что пора идти в свободное плаванье!

— В свободное плаванье значит? - переспрашивает по-светски.

- Да. Именно. Я давно доросла до того, чтобы руководить своей собственной компанией. Благо все атрибуты и навыки имею, так что. счастливо оставаться в этой бетонной коробке без персонала!

Говорю со всей уверенностью, и Юсупов прищуривается. По его холодному лицу проходит странная тень, скулы обозначаются, но я уже не боюсь.

Адреналин в крови придает храбрости, и я совершенно уверенно выдаю очередную порцию оглушительной по своей решимости информации.

— Раз уж решил выкинуть всех на улицу! Хо-ро-шо! Валяй! Свято место пусто не бывает. Ты наберешь новых профессионалов, а я. я возьму под крыло всех сотрудников, которые решат пойти за мной!

Замолкаю под внимательным взглядом золотистых глаз, внутри которых будто искры вспыхивают.

У меня мурашки по спине ползут, и потряхивает от нервного потрясения, но в душе я ликую, потому что чувствую, что нащупала лазейку.

Возможно, это обманчивое впечатление, и я в упор не замечаю, как хищник подобрался ко мне и планомерно загоняет в угол.

— Какой интересный план действий, - кивает, наконец, Юсупов, дает положительную оценку, словно я ему только что предложение на планерку озвучила.

— Я использую свои наработанные годами связи, сама фирму открою! Благо финансы позволяют!

— Даже так? — спрашивает, слегка вскинув бровь, будто сам проверяет степень моего отчаяния.

— Именно так. У меня есть трастовый фонд. Я могу позволить себе бизнес! Стартовый капитал, что называется, более чем внушительный.

Улыбаюсь еще шире, если бы моя помада имела скрытые ингредиенты по типу яда, как у некоторых племен, я бы смачно обслюнявила дротик и пульнула бы Игнату прямо в грудную клетку, наблюдая за его судорогами.

— Трастовый фонд, значит. - вновь выговаривает, чуть растягивая слова, и от этой интонации мне становится плохо, потому что Игнат не выглядит взбешенным или же шокированным.

Он стена. Беспроглядная и беспросветная. Надежная и твердая. И это сильно напрягает. Бывший муж будто заранее готов ко всему, и сейчас я жажду увидеть в его глазах смятение или же шок из-за своих слов, злость.

Но… там пусто. штиль.. который настолько меня провоцирует, что я не унимаюсь и говорю со всей отчаянной верой:

— Так что ты можешь забирать эту компанию, вернее, эти стены себе! И подавиться ими! А Я... Я

начну новый бизнес!

Резко встаю. Пора уходить. Внутри горю желанием утереть Юсупову нос. В принципе есть трастовый фонд — значит, имеется первоначальный капитал. Есть личные контакты, наработанные годами, и имеются сотрудники, которые пойдут за мной. А Юсупов… Пусть подавится этими стенами!

Разворачиваюсь на каблуках и хочу покинуть этот чертов кабинет, не прощаясь, но в спину мне летит надменный голос:

— Хороший план. Только есть несколько “но”. Основное из которых…

Пауза и хлесткое:

— У тебя нет доступа к трастовому фонду.

Чуть не спотыкаюсь на своих высоченных шпильках. Замираю и оборачиваюсь, Медленно. Как в замедленной пленке. Мне кажется, что я воздух вижу: кристаллы, которые рядом со мной, вспыхивают в ту самую секунду, когда я смотрю на Юсупова.

— Что… что ты такое говоришь? - голос дрожать начинает.

Игнат же совершенно равнодушно рассматривает меня. Сильная акула, привыкшая бороздить океан больших денег.

— Трастовый фонд был оформлен на имя Беляевой Юлии Михайловны, — спокойно выговаривает мой бывший муж и вальяжно поднимается из кресла, обходит стол и медленно приближается ко мне. А я с силой заставляю себя стоять на месте и не отшатнуться.

Игнат останавливается, заслоняя своими огромными плечами весь мир, и выговаривает все также равнодушно.

— Ты не учла один важный фактор, дорогая моя. Документы. У тебя — а именно у некой

Моргуновой Юлии Константиновны - доступа к финансовым операциям трастового фонда нет.

Каждое его слово - выстрел в упор. Сглатываю ком и чувствую, как у меня ноги подкашиваются.

— Хочешь сказать. - голос дрожит, а Игнат перебивает меня…

— Хочу сказать, что у вас, госпожа Моргунова, нет никаких прав на трастовый фонд.

Наклоняет голову и заглядывает в мои шокированные глаза, кажется, что хочет вскрыть мою черепную коробку и пробраться внутрь, усмехается, явно для себя что-то улавливая, и произносит, слегка растягивая слова:

— Подумай, дорогая моя бывшая жена.. Ты ведь с момента получения новой личности к деньгам не прикасалась, так?

Прищуриваюсь. Силюсь вспомнить.

Я сняла деньги перед побегом, а потом... потом появилась новая я, и я забыла об этом фонде и обо всем, что связано с Юсуповым, как о страшном сне.

Мне казалось, что эти деньги грязные, казалось, что они стоили мне сердца и души, поэтому я забыла про них, а выходит. выходит, что, даже если бы захотела что-то оттуда снять, не смогла бы.

Игнат по моему лицу явно читает, что прав во всем.

— Ты мне сейчас заявила, что фирму откроешь, отожмешь сотрудников и вообще уведешь всю клиентскую базу. Ты отважна, как самоубийца, но знаешь, что? Ценю прямолинейность. Ты первая, кто все выложил с ходу...

— Ты меня сейчас хвалишь?! — язвлю, у меня кулаки чешутся, но я сдерживаю свои порывы, понимаю, что есть грань, которую лучше не переходить.

— Просто говорю, что прямо сейчас ты обезопасила себя и лишилась серьезной головной боли.

Скажу так, не напрягайся. Малейшее движение в эту сторону — сработает моя служба безопасности. Это компашка не первая и не вторая, которую я приобрел, и примерно в восьмидесяти процентах случаев я сталкиваюсь именно с такими схемами слива базы данных и гашу подобные шаги на корню.

От холодных слов Юсупова, от его обжигающе ледяного взгляда мне дурно становится.

Я чувствую. Вижу. Он не врет. Он любого уничтожит, кто на его пути встанет, а я... я не в той весовой категории.

- Каждый, кто встает против меня, лишается всего. Закон бизнеса. Уничтожение конкурентов, чтобы другим неповадно было. Так что без вариантов. Фирма уходит под мой контроль, а тот, кто осмелится играть в иные игры, заплатит абсолютно всем, начиная с репутации и заканчивая моральным ущербом, который отожмут мои акулы.

Мне почему-то кажется, что со мной сейчас гроссмейстер в партию играет, и в этой просчитанной игре меня загоняют, и как бы я ни пыталась обойти ловушки - не судьба…

— Я найду на тебя управу, Юсупов, - выговариваю с жаром, - я пойду в суд!

Меня колотить начинает, чувства захлестывают. И опять мои слова вызывают улыбку на красивом породистом лице мерзавца, а я... я внутренне содрогаюсь из-за несоответствия.

Если бы обертка отражала суть — передо мной был бы самый настоящий монстр, урод, а он...

Выглядит как с обложки. При этом не холеная модель, а мужик, от которого прет агрессивностью и брутальностью. Подонок, одним словом! Ненавижу!

— В суд говоришь, пойдешь... - опять кривит губы, а я хочу замахнуться и ударить его, влепить пощечину, чтобы стереть это выражение надменности.

— Забавно будет на это посмотреть. Учитывая твое интересное положение.

На мгновение не понимаю, о чем он, но уже звоночки начинают звенеть, а Игнат добивает:

— Не забывай, моя дорогая, ты живешь по поддельным документам. Как думаешь, что можно сделать с твоей профессиональной репутацией, если я дам команду “фас” своим юристам?

Меня прошивает холодным потом. Сердце в груди останавливается.

— Ты этого не сделаешь…

Выдыхаю едва слышно.

— И что меня остановит? — отвечает вопросом на вопрос. — Если ты захочешь со мной повоевать

— имей представление, что тебе грозит.

Выговаривает четко. Будто мастер-класс по бизнесу проводит.

— Я уйду, Игнат. Ты не имеешь права лишать меня возможности выбирать, где и с кем работать. Я

просто заберу свои наработки, и клиенты потянутся за мной, возможно, а может, и нет, но на тебя я работать не буду! Давно хочу уйти в свободное плаванье. Время пришло.

Опять ухмыляется. Смотрит на меня так, что у меня душа в пятки уходит.

— А я тебя не отпускаю, - выдает резко.

— А я тебя и не спрашиваю. Это правовое государство, я могу подать заявление на увольнение, а дальше. кто захочет со мной работать — будет.

Качает головой, глядит на меня, как на глупышку, и бесит этим.

— Скажи мне, госпожа Моргунова, что останется от твоей клиентской базы, если я начну раскулачивать все, на чем стоит твоя подставная личность?!

Игнат смотрит на меня в упор. Не мигает даже. А у меня ноги слабеют, пошатываюсь и чуть не падаю, но он ухватывает меня за локоть, дергаюсь, делаю шаг назад, чтобы от него отойти, отпускает.

— что ты такое говоришь?!

— То, что слышишь. За подобное срок дают. Не знала?

— Что?! - повторяю, как ошалелая.

— Ты жила под чужим именем. Раз. Ты присвоила себе чужую личность. Два. Скорее всего, даже кредиты брала, а это уже государство вводить в заблуждение. Если посчитать, тебе светит десятка.

А теперь подумай, что даже если не сядешь, но произойдет огласка —кто с тобой работать будет?

В какой фирме найдешь себе место?

У меня голова кружиться начинает. Кажется, что вся комната в движение приходит, и становится нечем дышать, рука сама тянется к горлу, как если бы меня душили, сама не понимаю, как начинаю дергать атласный ворот сорочки в желании наконец-то сделать глоток кислорода, но у меня не получается.

Перед глазами все темнеет, и мне кажется, что я начинаю оседать на пол, но жесткая хватка на плече не дает упасть, меня слегка встряхивают, и удается сделать вдох.

Лицо ненавистного бывшего мужа разбивается на тысячи частиц, подобно осколкам зеркала, и они собираются воедино, а я шепчу сухими губами:

— Зачем? Зачем тебе я?!

Мне кажется, что мой бывший муж не ответит. Слишком у него сейчас отрешенный взгляд, но все же до угасающего сознания доходит одно-единственное короткое и хлесткое слово:

— Нужна.

На меня будто ушат ледяной воды опрокидывают. Сразу же в себя прихожу, как если бы в ледяную прорубь сиганула. Взгляд проясняется, и я приподнимаю брови в удивлении.

— Нужна?

Переспрашиваю, хочу понять, может, мне просто послышалось, но Игнат в ответ кивает.

— Именно.

— Как интересно. А можноподробнее? А то я немного не догоняю. Или у тебя в рукаве еще одно завещание и специфические пункты, по которым тебе опять нужна жена, чтобы не потерять свою корпорацию?!

Я бью по больному. Напоминаю, что однажды Игнат уже оказался в безвыходном положении, когда должен был идти наперекор собственным желаниям и выполнить волю собственного деда, чтобы не потерять империю, которую создавал годами.

Тогда он решил вопрос за мой счет, загнал меня замуж за себя, обманул и предал. И вот теперь опять — “нужна”, только в этом одном слове я совсем не слышу романтичного флера, как бывает, когда влюбленный мужчина шепчет это одно-единственное слово своей женщине, и кажется, что счастью нет предела, потому что это высшее проявление любви.

В устах же Юсупова "нужна" слышится как приговор, который заставляет меня сглотнуть гулко, а мурашки побежать по коже.

— Зачем я тебе нужна, Игнат? — слетает с моих губ вопрос, который, впрочем, остается без ответа.

— В свое время все поймешь, отвечает спокойно, - конкретно сейчас считай, что я тебя нанял для дизайна моего особняка, и права на отказ у тебя нет. У меня время слишком дорого стоит, чтобы я распылял его по пустякам.

— Так не распыляй! - рявкаю зло. - Дай мне уволиться и…

— Нет, - сообщает ровным голосом, я тебя не отпускаю.

— У тебя нет ни малейшего права! — рычу практически. — Скажи мне, что у тебя на уме, Юсупов.

Ведь ты не просто так явился спустя столько лет. Я не сдвинусь с места, пока хоть что-то не услышу.

Спокойно встречает мою экспрессию и произносит лаконично:

— Не просто так. У всего есть своя причина.

Ощущаю, что мне удалось пробить брешь, поэтому сцепляю руки крест-накрест и смотрю в упор на Юсупова.

— Интересно. - цежу зло. - Мне прямо жутко интересно, что ты мне еще скажешь, зачем ты все это делаешь. Все же, видимо, опять большому мальчику приходится делать то, что ему велят с того света, и тебе ведь это не нравится, да, Юсупов?

Плююсь ядом, а Игнат делает еще один шаг по направлению ко мне, застывает так близко, что я его остро-сладкий парфюм ощущаю с примесью ядовитого перца чили, а еще четко чувствую жар, исходящий от его кожи, как если бы у мужчины была сильная температуру.

Хотя о чем это я? Такого буйвола, как Юсупов, голыми руками не взять, болезнью не сломить.

— Переходишь прямо к делу? - спрашивает, будто меня проверяет, и я киваю.

— Хочу знать, что за бред происходит. Так что да. Давай к делу.

— Отлично, - отвечает опять так же ровно, - у тебя появилась деловая хватка.

Похвально. Правда, сил ты не рассчитываешь. Но раз так. То так.

По мере того, как Игнат говорит, у меня волоски приподнимаются на коже и сердце сковывает запоздалой тревогой, что я зря начала и зря встала на этот шаткий путь.

А возможно, меня просто подтолкнули к этой тропе, как слепого котенка?

Не суть важно, я не успеваю дернуться, как Игнат ловит меня за локоть, приближает ко мне свое лицо настолько близко, что я вижу ярчайшие изломы на сетчатке его глаз, желтовато-золотистые прожилки, которые окольцовывают зрачок резкими линиями.

— Ну тогда переходим к делу. Дорогая моя жена, - говорит как-то зло, даже неожиданно, ведь секундой ранее мой бывший муж был спокоен, как удав, а сейчас... сейчас мне кажется, что я одним своим существованием бешу его и заставляю желать мне смерти.

Только секунды проходят, а я не падаю замертво. Правда, сердце в груди словно останавливается, а затем, споткнувшись, начинает свой бег.

— Я тебе не жена, - отвечаю не менее зло.

Игнат же обнажает зубы в плотоядной усмешке и выговаривает с расстановкой:

— Я аннулировал развод.

Мне кажется, что я ослышалась. Кажется, что я просто не могла услышать подобное, и впору идти к врачу и проверять слух, а может, сразу к неврологу залечивать свои убитые клеточки.

— Что ты такое несешь, Юсупов?! Что значит аннулировал?!

— То и значит.

— Это противозаконно! - отвечаю в отчаянии. - Я буду жаловаться...

Ухмыляется.

— Можешь не утруждать себя. Тебя даже слушать никто не станет. Развода как такового вообще не было. Ни одного намека. Ни одного документа. Все зачищено.

Добивает Игнат с каждым словом, и я качаю головой, как ненормальная, и шепчу едва слышно только одно-единственное слово:

— Нет.

— да.

— Этого просто не может быть.

— Может. Ты снова моя жена, — чеканит мой бывший муж, нависает надо мной, а меня трясти начинает.

И я цежу сквозь сжатые зубы.

— Ты предал меня! Изменил! Как ты смеешь вновь врываться в мою жизнь?! Я ненавижу тебя, Юсупов!

Ухмыляется цинично. Мой бывший муж за годы, что мы не виделись, заматерел и стал еще более жестким.

— Ты. Моя. Жена. Развода не было. Забудь.

Слезы набухают в глазах, и я моргаю часто, чтобы не разреветься, потому что раны до сих пор свежи.

— Зачем тебе я, Игнат?! Что еще ты хочешь отнять у меня?!

Улыбается, и в глазах миллиардера вспыхивает пламя, когда наклоняется ко мне и обжигает словами:

— Ты мне нужна. Придется пойти на уступки, дорогая женушка, иначе все, что тебе дорого, будет уничтожено.

Прикрываю веки. Случилось самое страшное.

Именно то, чего я так отчаянно боялась все то время, пока скрывалась от своего бывшего мужа.

Я ведь даже с родителями первое время не встречалась, а потом мы шифровались. Перед побегом я позвонила домой. со старого телефона, помню веселый голос матери, которая щебетала, спрашивая, как молодожены проводят время, скоро ли мы подарим внуков, и это было кинжалом по осколкам моего сердца.

Ведь в тот день моя жизнь рухнула, и я поняла, что семьи у меня никогда не было, был фиктивный брак, который был нужен миллиардеру, чтобы удовлетворить блажь не очень нормального деда.

Помню, как мама замолкла, почуяв неладное, а я.. я ей сказала, что ухожу..

-Я ухожу.

Вот так вот просто. Два слова. За которыми спрятана огромная глыба боли и тихой ярости, обида и разрушенные надежды маленькой влюбленной по уши девочки...

Мама и папа поняли меня с первого слова. Я не вдавалась в подробности, просто сказала им, что не хочу ничего знать об Игнате, что я вычеркнула его из своей жизни, что бегу, и у меня все будет хорошо.

Это был наш разговор, после которого очень долго я хранила молчание.

Я убежала в новую жизнь с новыми документами и боялась, что Игнат найдет. Но время шло.

Первое время я не могла говорить о том, как меня предали, как обманули, как растоптали, потому что боялась. боялась, что сердце папы не выдержит, у него и так оно слабое, имама следит за его здоровьем, да и стыдно было.

Изменили мне. Предали меня. Отняли мой проект, а стыдно мне.

Да и больно признаваться... что такая дура.

Я просто постаралась забыть то, что случилось, маме же сказала, что Игнат не тот человек, за которого стоило выходить замуж.

Они с отцом душа в душу жили, и мама.. она меня поняла... в тот наш разговор.

А потом была тишина. очень долгая. Я весточки лишь изредка посылала, чтобы мама знала, что я жива.

Конспирацию я отложила, когда пришло сообщение от Юсупова, выдохнула и первое, что сделала, - поехала к своим в деревню. В открытую и впервые за долгие годы позволила себе реветь белугой на руках у матери, потому что было больно, потому что моя беготня от бывшего закончилась, и я перестала скрываться...

А ведь я, действительно, скрывалась... шарахалась, боялась собственной тени, прятала себя за балахонами и очками на все лицо, шарахалась, когда ко мне подходили парни.

Мне было больно. Очень. После предательства я собирала себя по кускам и разочаровалась во всех мужчинах.

Меня ошпарило так, что я замкнулась, и только учеба спасла, потому что был доступ к мечте, пусть не быть мне архитектором, но... все та же стезя, и я с упоением работала, проектировала и..

пряталась на задних партах, при этом уже ведя проекты в фирме Сергеева.

У меня не было друзей, я была белой вороной, вернее, странной девчонкой в нелепых чёрных одеяниях, которую особо не признавали сокурсники, но от которой фанатели преподаватели.

Я скрывалась, и первые два года я даже в родном крае не появлялась. Была лазейка в виде общения с родителями через нашего старого соседа ВДВ-шника, который еще в детстве научил меня в алкогольном угаре азбуке Морзе.

Как говорил дядь Вася, лишних знаний не бывает, и это, действительно, так. Весточки посылала таким способом.

Многое было… я возвращала себе уверенность по крупицам, заставляя себя снять нелепые одежды и стать женственной.

Потому что в один прекрасный момент осознала, что воспринимают тебя по одежде. Будь ты хоть три раза гений, если на тебе растянутая серая ряса — платить миллионы не будут даже миллионеры.

Поэтому однажды я резко изменила стиль. Стала эффектной и роковой, ровно такой, при виде которой у заказчика срабатывал бы инстинкт заплатить ту сумму, какую я укажу в прайсе, а не вариант эконом с выбиванием скидок.

Каждый мой шаг был борьбой, и вот сейчас, глядя в глаза Игната, я понимаю, что худшее из моих предположений подтверждается, он бьет по болевым точкам, угрожает моей семье.

Мне кажется, что у меня земля горит под ногами, и сердце жжет кислотой, потому что абсолютно все, что было хорошее между нами, стало пеплом.

Ничего не осталось. Все было ложью, игрой и обещание, которое Игнат дал мне в доме моих родителей под свидетельством луны и звездного неба, также покрывается прахом, самой настоящей плесенью, она выедает абсолютно все.

— Однажды ты дал мне слово, что никогда и ни при каких обстоятельствах не навредишь моей семье, - говорю на выдохе, не кричу, не истерю больше, даже голоса не поднимаю.

Будто внутри меня все гаснет, и я гляжу в яркие золотистые глаза в ожидании очередной порции угроз.

У Юсупова были все возможности, чтобы навредить моей семье, но я взяла с него обещание, и все те годы, что я скрывалась, он его держал.

Ни он, ни его люди не появились в доме моих родителей, не пытались у них выяснить, где я.

Прежняя Юлия списывала это на хоть какое-то благородство мужчины, давшего слово, а более взрослая Юлия поняла, что Юсупову просто все равно, его не интересовало, где я.

Он выкинул меня из своей жизни, вдоволь использовав и получив доступ к своей корпорации.

— Когда-то я верила, что твое слово — закон. И ты мне обещал! Ты поклялся, что никогда и ни при каких обстоятельствах не навредишь моей семье. Я думала, что обещание Игната Юсупова хоть что-то да значат. А ты.. Как ты низко пал, Юсупов..как низко ты пал.

Мои слова повисают в воздухе, и Игнат прищуривается, у него желваки на щеках дергаются.

И в какой-то миг мне становится по-настоящему страшно, потому что с таким лицом убивают. И он выговаривает совершенно зло:

— Я сейчас не про твоих родителей.

Смотрит на меня многозначительно и обводит взглядом помещение.

— Я про вот эту вот шарашку, которая тебе так дорога, и про сотрудников, которые тут числятся, не скажу, что работают, ибо слукавлю, потому что работой это не назовешь, но все же зарплату получают исправно.

— Это все равно низко, ты грязно играешь, — качаю головой, а Игнат наступает на меня.

— Бизнес - вообще дело жесткое и грязное. Тебе ли не знать, Юля? — ухмыляется как-то многозначительно и вновь сужает глаза. — Все равно будет по-моему. Заартачишься — всех поувольняю, никто и нигде найти работу не сможет, а если ты, моя дорогая, подумаешь создать свою фирмочку и понабирать своих — бывших сослуживцев — я врублю рычаги давления, и личностью Моргуновой Юлии Константиновны заинтересуются определенные структуры.

— Подонок.

— Прекрати сквернословить. Просто прими как данность. Я аннулировал развод. Даю сутки на то, чтобы все обдумать и принять.

— А если не приму? — отвечаю с нажимом.

Не говорит ничего, лишь раздвигает губы в подобие улыбки, от которой у меня мурашки, и я понимаю, что все. На этом точно все.

— Собирайся, дорогая моя жена, ты переезжаешь в мой новый особняк, чьим дизайном и займешься.

— А если…

— Без если.

— Ты обещаешь, что никого не уволишь? — перехожу в наступление, потому что приходит осознание, что мне отказаться от предложения не дадут.

— Да. У тебя нет шанса на отказ. Даже в зародыше нет возможности отказаться. Так что советую свыкнуться с тем, что будет.

Больше ничего не хочу ни говорить, ни слышать, просто разворачиваюсь на каблуках и ухожу.

— Не хочу тебя знать.

Игнат меня не останавливает, разве что, когда дохожу до двери, в спину летит:

— У тебя сутки. Мои люди заедут за тобой, и советую без глупостей. У тебя нет права на отказ.

Просто если ты согласишься на мое предложение вовремя, никто не пострадает, но если ты поведешь себя не очень адекватно, если попытаешь убежать... последствия будут жесткими.

— чтобы ты сдох, Юсупов!

Рявкаю и выхожу, со всей дури хлопнув дверью.

Как ощущает себя мышь, загнанная в угол? Наверное, ровно так, как я сейчас. Угрозы Юсупова —

это даже не метод устрашения: он сделает все, о чем говорит, я это знаю. И, с другой стороны, он не даст мне спокойно жить.

Хлопаю по кнопке лифта. Голова болеть начинает, и, как только створки открываются, я вхожу в лифт и припадаю к стене, меня ноги не держат, кажется, что сейчас рухну.

Я не понимаю ничего из того, что происходит в моей жизни. Прямо сейчас в голове один сплошной белый поток и полное непонимание, почему и зачем я нужна Юсупов.

Лифт доезжает до первого этажа, и я выхожу, иду быстро, но все равно меня замечают.

Оля окликает:

— Юля! Юля! Мы тут…

Меняю траекторию и иду к девушке, которая сразу же заглядывает мне в глаза:

— Ну что там? Ты нашего директора видела? Удалось поговорить? Что он сказал?

Сразу же замечаю, как все будто разом дышать перестают и смотрят на меня. Кто с надеждой, а кто из девушек и вовсе со слезами на глазах.

Толпа начинает шушукаться, кто-то из коллег начинает переговариваться:

— Да ясно же.. новый босс всех нас уволит… этот Юсупов — говорят, безжалостный тип да-да.. про него знаете, что рассказывали... рассказывали, что он своего бизнес-партнера избил... ни с того ни с сего.. несколько охранников его оттащить не могли... он его забивал просто... зверь... самый настоящий... выбил челюсть... да вообще живого места не оставил тот мужик чудом в живых остался.

— Да тише вы!

Рявкает на них Оля. — Ну что директор сказал? Юль, на тебе лица нет.

Замираю на мгновение и гляжу на своих коллег. Скольжу взглядом по разношерстной массе.

У нас в фирме никогда не было дресс-кода, поэтому многие и вовсе в джинсах.

Эти люди зависят от работы, я все прекрасно понимаю, поэтому набираю побольше воздуха в грудь и заставляю себя выговорить вполне нейтрально:

— Нашего старого директора на месте не было. Есть информация, что он на морях, где прикупил дом на деньги от продажи фирмы.

— Вот же старый маразматик! - в сердцах рявкает Олег.

А я вновь смотрю на всех этих людей, многих из них знаю уже не первый год и понимаю, что поступаю правильно, когда спокойно сообщаю:

— Вместо этого я поговорила с новым хозяином.

— С Юсуповым?! - ужасается Оля и прижимает ладошки к полной груди.

— Да. С ним.

— Вот ты рисковая, Юля... Ну и что? Что он сказал?

Хороший вопрос. То, что он сказал, мне еще предстоит обдумать и постараться хоть как-то осознать, но коллегам я, конечно, этого не скажу, поэтому ободряюще улыбаюсь и заставляю себя выговорить:

— Он намерен оставить вас и не увольнять.

Эти слова вызывают вспышку радости. Улюлюканья и крики.

— Это же бомба-новость, Юльчик! Ты у нас огонь-баба. А скажи, этот Юсупов, он красивый?

Входит в раж Оля и начинает наматывать длинный локон на палец.

— Ты женщина замужняя, Оля, — одергиваю веселую пухляшку, — поэтому не советую заглядываться в его сторону.

— Да нет. Я мужа люблю! - выговаривает, и щеки алеют. Он у меня такой затейник… просто интересно на этого миллиардера посмотреть, по фоткам в интернете он просто огонь-мужик.

Вздыхаю. Единственный совет, который актуален с Юсуповым, — это держаться от него подальше и не подходить и на пушечный выстрел.

Поэтому я просто ухожу по-английски, ни с кем не прощаясь.

Мне нужно подумать.

Мне нужно понять, в какую именно яму летит моя налаженная жизнь.

Глава 4

Сотрудники настолько заняты обсуждением новых новостей, что никто не понимает, что я ухожу, а я иду на парковку, дрожащими руками копошусь в сумке, чтобы найти ключи от своей машины.

— Черт возьми, ну где же они?! — почти рычу в отчаянии, и моя сумочка летит на пол, рассыпая все свое содержимое, сажусь на корточки и начинаю все подбирать, замечаю наконец свои ключи, но их неожиданно подбирает кто-то другой.

Мой взгляд сначала фиксирует начищенные до зеркального блеска дорогущие туфли, в которых я вижу свое взвинченное отражение, затем брюки, и я медленно выпрямляюсь, чтобы увидеть

Игната.

— Ты меня преследуешь, Юсупов?! Мне казалось, мы попрощались на сегодня!

Мой бывший не отвечает, просто смотрит в мое лицо. Холодный и бездушный киборг.

Боже, как же я его ненавижу!

Протягиваю руку.

— Верни ключи от моей машины, пожалуйста! — заставляю себя быть вежливой, потому что с

Игнатом не получится в приказном тоне разговаривать.

Поворачивает голову и смотрит на мой седан, который я ласково про себя называю “Белесиком”.

— Эту колымагу ты называешь машиной? — спрашивает иронично, а у меня в венах кровь кипеть начинает.

— На что заработала — то и вожу, - отвечаю резко.

— Плохо работала, продешевила, - выговаривает как-то ядовито и мне в его словах другое мерещится, словно он про деньги сейчас говорит.

— Верни, пожалуйста, ключи, - от нервного напряжения у меня уже голос дрожать начинает, истерика подступает к горлу, я хочу побыстрее оказаться в салоне своей машины, отъехать и..

разрыдаться.

Юсупов вновь фокусирует на мне свои яркие золотистые очи, когда-то я с трепетом заглядывала в эти глубины, и мне казалось, что смотрю в глаза хищника, который для меня стал ручным. Но приручить такого, как Юсупов, как оказалось, невозможно, а я была наивной дурехой, и этот самый хищник своими когтями прошелся по моему сердцу, распоров его в клочья.

— В таком состоянии ты за руль не сядешь, — чеканит в ответ, а я отчего-то улыбаюсь, как последняя идиотка. Нервное, наверное. Смеяться начинаю, а затем также резко замолкаю.

— 0. я тебе настолько нужна, что господин Юсупов волнуется о сохранности моей тушки?! Так приперло, да, Игнат?! Или боишься, что я из страны уеду в какую-нибудь глухомань, где даже с твоими деньгами человека найти невозможно?!

Игнат сжимает зубы, вижу, как желваки на щеках дергаются. Явно он не так спокоен, как кажется, но тем и странно, что мужчина сдерживается, хотя явно общение со мной не добавляет ему радости, так же, как и мне.

— Верни мне ключи, — выговариваю четко и рукой нервно веду, чтобы, наконец, получить свое обратно, - мы договорились, я не убегу, а сейчас я хочу домой. Ты ведь дал мне время на

“подумать и свыкнуться".. или опять слово не сдержишь?!

— Садись, довезу, — снова чеканит резко и жмет на кнопку, машина издает характерный звук разблокировки.

— Не поеду с тобой! Верни мои ключи и дай мне спокойно уехать — шиплю уже, но Игнат меня не слушает, резко хватает за локоть и тащит за собой, обходит машину, распахивает дверь.

И уже в следующую секунду я лечу на пассажирское сиденье, неудобная узкая юбка от этого резкого движения задирается, оголяя кромку моих чулок, и, кажется, я перед Юсуповым свечу своим кружевным бельем.

На мгновение мужчина замирает, явно замечая все то сексуальное непотребство, которое на мне надето под строгим костюмом, а я вздрагиваю, но уже в следующую секунду он цепляет мои ноги за щиколотки и закидывает в салон, захлопывает дверь с диким грохотом, заставляющим меня вздрогнуть и быстро, инстинктивно одернуть юбку.

Все происходит настолько стремительно, что я даже пикнуть не успеваю, как Юсупов садится на водительское сиденье моего седана и блокирует двери.

Я даже дернуться к ручке, чтобы выскользнуть из машины, не успеваю. Мой бывший муж действует на опережение, пресекая мельчайшую попытку сопротивления прямо в зародыше.

В этом весь Игнат. Прет, как бульдозер, и равняет с землей все, к чему прикасается.

— Юсупов, прекрати! Ты не имеешь права заваливаться ко мне в машину, отнимать у меня ключи... это вообще сейчас на похищение тянет!

Мой голос звенит от напряжения, но мои слова не вызывают у Игната никакой реакции, разве что бросает на меня какой-то странный взгляд, тягучий, темный, как самая беспросветная ночь, от которого у меня вновь холодок проскальзывает по спине, будто предупреждение не выводить зверя из себя. Делаю глубокий вдох, и до рецепторов вновь добирается запах Игната. Остро-холодный, цитрус со льдом с примесью сандала и мускуса.

ЕГО запах, забытый мной и все же немного другой… и этот аромат. он будоражит, проходится по самому сердцу, по ранам, который не зарубцевались.

Сразу же салон моего автомобиля сужается до микроскопического, учитывая габариты мужчины, который изучает мою машину и начинает совершенно по-хамски настраивать сиденье под себя, сначала проверяя вторую кнопку памяти и замечая, что там нет никаких установок, потому что никто мою машину, кроме меня, не водил!

И вот спустя пару минут манипуляций Юсупов заставляет умную программу запомнить свои установки, а я будто в себя прихожу и цежу:

— Какого черта ты делаешь?!

Бросает на меня косой взгляд и отвечает лаконично:

— Пристегнись.

— И не подумаю! — артачусь, потому что все, что происходит, уже ни в какие рамки не помещается.

В ответ на мой выпад Юсупов недовольно цокает языком, демонстрируя свое негодование, будто с малым ребенком дело имеет, затем также без слов мужчина наклоняется вперед, а я вжимаюсь в сиденье и дыхание задерживаю, чтобы не втянуть его дурман, не почувствовать... ненависть в моей душе горит.. обида обжигает... но его запах... он слишком знакомый, незабытый, и я не хочу ничего ощущать. ничего из того, что связывает меня с прошлым, где на один короткий миг мне показалась, что я счастлива, что являюсь женой до безумия любимого мужа, который также сходит по мне с ума.

Короткий щелчок, и меня приковывают к сиденью, Игнат вновь выпрямляется и без малейших слов стартует. Я, как парализованная, наблюдаю, как он выбирает дорогу, в конечном итоге ведущую к моему дому.

Шок накрывает. Приходит осознание, что Юсупову не свойственна спонтанность, все по расчету и, конечно же, еще до того, как завалиться, как снег среди лета, и начать рушить мою жизнь, мой бывший муж хорошо подготовился.

С каждым мигом мое сердце ударяется о ребра с какой-то тягучей болью. У Юсупова все по расчету, как и наш брак…

Чисто из вредности проговариваю вслух:

— Ты не спросил моего адреса, господин Юсупов.

Вновь неопределенно цокает в ответ и только спустя долгую паузу отвечает:

— Мне не нужно, я всегда подготовлен, разыгрывая свою комбинацию.

Даже не скрывает, не юлит, не врет. Не пытается выглядеть лучше, чем он есть.

Когда-то безумно любимый, а теперь ненавидимый, когда-то мне казалось, что его карие глаза с золотистыми прожилками необыкновенно теплые, я тонула в этих безднах, а сейчас я вижу, что там лишь лютый холод и мрак.

За эти годы Юсупов стал только еще более зловещим, опасным и острым, как лезвие бритвы.

Больше не хочу с ним говорить. Бесполезно. Отворачиваюсь к окну и замечаю знакомый пейзаж.

Когда выбирала свою квартиру, я не ориентировалась на престиж района, на новостройки и прочее. Нет. Меня интересовала душевность зданий, память, которую они хранили... культура, поэтому я нашла для себя милый старый райончик, насыщенный своей самобытностью и хранящий разные исторические факты.

Здесь по улочкам в свое время прогуливались поэты и музыканты, которые оставили свой след в веках, и я уверена, что здания живые, они, как люди, имеют свою память.

Рядом с моим домом замечательный парк, где гуляли светила своей эпохи...

Поэтому сейчас, когда погода располагает, в субботу и воскресенье, когда у меня выходные, и не нужно ехать на объект к клиенту, я беру свой альбом и планшет со специальными архитектурными программами и стилус, собираю свое любимое одеяло, собранное мною из лоскутков, завариваю в маленьком термосе зеленый чай и беру пакетик с сухофруктами...

Я сажусь у небольшого озера, в котором плавают уточки, делаю глубокий вдох и…возвращаюсь к своей мечте.

Я рисую… рисую свой проект… жилой комплекс, что соответствует всем канонам классической архитектуры, но также сочетает и элементы модерна и футуризма...

Когда-то у меня украли идею... но дело в том, что таких идей у меня целый ворох.. и все они ждут своего часа в самом надежном месте — в моей голове.

И я все еще надеюсь, что однажды... однажды чудо случится, и я построю город своей мечты.

Машина выруливает и останавливается в моем дворе. Юсупов паркуется, хмурит брови, явно недовольный.

— У тебя кардан стучит, - наконец, выдает, прищурившись, а я молчу, потому что сама заметила, что у меня машина с недавних пор барахлит.

Не хочу отвечать, что планировала завезти машину на техническое обслуживание, но никак руки не доходят.

— Пора выбрасывать этот хлам на свалку, - вновь раздается безапелляционный голос Юсупова.

— В смысле на свалку?! - не выдерживаю и поднимаю голос.

— То и значит, - отвечает миллиардер и забирает мои ключи, выходит из моей машины, а я, будто кипятком ошпаренная, цепляю свою сумочку, открываю дверь автомобиля и выскакиваю наружу.

— Ты не посмеешь, Игнат! Это моя машина! Это моя жизнь! Не смей все рушить!

От чувств меня заносит, пока я на непривычных шпильках торопливо шагаю к своему бывшему мужу, но, не рассчитав амплитуду, подворачиваю ногу и вскрикиваю. Если бы не реакция миллиардера, упала бы к его ногам, а тут Юсупов меня ловит и на мгновение прижимает к своему боку, но я отшатываюсь, опять неудачно, ставлю ногу и понимаю, что как минимум подвернула лодыжку.

— Цела? - спрашивает, внимательно осмотрев мою замершую фигурку.

Стою неловко и гляжу на то, как Игнат блокирует мою машину, прячет ключи к себе в карман.

— Верни сейчас же! - говорю, сжимая руки в кулаки.

— Я уже сказал, что этой тачке место на свалке, а не на дороге.

Выговаривает четко, пробивая последние крупицы моего самообладания, отнимая то, что было для меня ценно.

— Ключи мои верни! Ты не имеешь права решать и распоряжаться!

Не успеваю среагировать, как Юсупов вновь оказывается со мной нос к носу, упирает в меня свои опасные глаза.

— Ошибаешься. все права у меня. Ты эту машину водить не будешь!

— откуда ты взялся?! Ворвался в мою жизнь и разрушаешь абсолютно все, к чему прикасаешься!

Ловит меня за локоть и выговаривает ровно:

— Эта машина непригодна для вождения. У нее задержка в сцеплении и тормоз плохо реагирует.

Удивительно, что ты не угодила в аварию на этой колымаге.

— Это. Моя. Машина! - цежу зло. — Верни ключи! Я должна ее сдать на техосмотр!

— Нет, - качает головой, — на этой тачке слишком легко самоубиться или сбить кого-то.

Во избежание нежелательных жертв я изымаю эти ключи.

У меня от этой тирады просто темные точки перед глазами.

— Ты не посмеешь.. Юсупов! Не смеешь.

— Не беспокойся, сегодня тебе пригонят новую. Цвет и стиль будут те же, разве что тачка на порядок лучше.

Мне хочется вцепиться в это надменное лицо ногтями и исполосовать его в кровь.

— Мне не нужна от тебя новая машина, Игнат! Верни ключи от моей!

Снова качает головой. однозначно дает понять, что не вернет ключи от моей ласточки, а я на машинку свою смотрю, и сердце кровью обливается.

Делаю шаг, и ногу простреливает болью, вскрикиваю, осознавая, что все же либо вывихнула лодыжку, либо слишком неудачно поставила ногу, и теперь вопрос - как я доберусь до своего этажа.

Ковылять на глазах моего бывшего мне не хочется. Принимаюсь раздумывать, как быть. И

пропускаю момент, когда Игнат совершенно спокойно подхватывает меня на руки.

— Ты что творишь?! - рычу, но за шею мужчины все же цепляюсь, чтобы не упасть.

— Предпочитаешь доползти до своей квартиры? - спрашивает и совершенно спокойно несет меня в сторону моего подъезда, открывает подъездную дверь и заходит внутрь.

— Я сама могу, — отвечаю со злостью, и Игнат ставит меня на ступеньку.

— Вперед. Покажи, как можешь, - выговаривает иронично, а я цепляюсь рукой за перила, сцепляю зубы и начинаю осторожно ступать, ощущая, как боль начинает распространяться от стопы, будто каленым железом проходясь по каждому суставу.

Меня хватает на пару шагов, затем мой бывший муж вновь подхватывает меня на руки.

— Ты скорее себе ногу отрежешь, чем признаешься, что не можешь так, Юля?!

— Скорее перегрызу, чем от тебя помощь приму! - отвечаю зло, и Юсупов лишь ухмыляется.

— На другой ответ я и не надеялся.

Мой бывший муж начинает движение вверх по лестницам, идет, совершенно не запыхавшись, давая понять, что он в прекрасной физической форме, которую я нехотя ощущаю под пальцами, они намертво вцепились в пиджак мужчины. Но даже этого хватает, чтобы чувствовать, как сокращаются, будто каменные плиты, под покровом одежды.

С досадой вспоминаю, что Игнат всегда любил спускать пар в спортзале и обладал недюжей физической силой.

Спорт у него за место выпуска мужской агрессии. И опять проклятые воспоминания настигают и вспыхивают кадрами наших горячих ссор, после которых Игнат выпускал пар, тренируясь до потери пульса, однажды проговорился, что якобы изматывал так себя, потому что меня хотел до безумия и... заставлял себя не трогать.

Жмурюсь. вранье! Спорт он любил всегда, это да, а вот что касается меня...

Чтобы не думать, опять ехидно спрашиваю:

— Вообще-то при таких травмах нужно к врачу, ты не знал, господин миллиардер?

Кивает, соглашаясь.

— Нужно. Но, во-первых, я тебя подхватил и минимизировал возможную травму, во-вторых, сам осмотрю, опыт с травмами широкий. Если будут проблемы, созвонюсь с врачом, и решим, едет он к тебе на дом, или же я везу тебя в больницу, и, в третьих, на хрена тебе ходули на таких шпильках?!

Мне кажется, или в голосе Игната проскальзывает злость?!

Что, не нравится, что я выгляжу на миллион?! Хотел увидеть затравленного, забитого мышонка, каким я была, когда он меня предал, и я похоронила себя за бесформенным тряпьем?! Ну извини, я научилась жить без тебя.

Вслух же говорю резковато:

— Моя обувь — это последнее из того, что может касаться тебя, Игнат!

Не отвечает, останавливается аккурат у моей двери и совершенно неожиданно спускает меня с рук, при этом прижимая к своему боку. Не успеваю возмутиться, как Игнат совершенно по-хамски цепляет сумочку из моих рук и начинает в ней рыться пару секунд, прежде чем безошибочно среди всего прочего выхватить мои ключи.

Обычно у меня на то же действие полминуты уходит, пока выуживаю все, кроме необходимого.

В груди вспыхивает негодование, которое только разрастается с каждой секундой.

— Только не говори мне, что ты намерен ко мне в дом завалиться! — рычу злой кошкой, ощущая, как магнат стирает всевозможные границы самым наглым образом.

— Я и не говорю, - отвечает, вставляя ключ в замок и делая поворот, открывает дверь.

Он заносит меня внутрь, быстро и резко скидывая с меня туфли; воспользовавшись светом из проходной, находит выключатель и стучит по нему включая Систему «Умный дом», которую я сама придумала.

Сразу же включается приятная музыка, мой любимый и легкий джазовый трек, и зажигается теплый атмосферный свет в гостиной.

В принципе Система «Умный дом» не новая, но я добавила свои ноу-хау, которые использую в дизайне некоторых особняков, Игнат внимательно осматривает работу, но ничего не комментирует.

Конечно. Я и не надеялась, что бывший соблаговолит высказаться.

— Обувь свою сними. - Дергаю мужчину за пиджак, а у самой сердце обливается кровью, потому что не осталось ни одного укрытия, куда бы ни ворвался миллиардер, не оставляя мне ни одного шанса. И сейчас его ботинки, которые начищены до блеска и явно не имеют на себе ни грамма пыли, воспринимаются мной, как вонючие калоши, они проходятся по всему тому, что дорого для меня, и вываливают в болотной грязи.

Мужчина, как и ожидалось, не обращает на мой выпад никакого внимания, даже не думая разуваться, и идет со мной на руках к софе, которая накрыта моим любимым одеялом, что я самолично вышивала, подбирая орнамент в стиле Боре с легким уклоном в скандинавские мотивы.

Игнат придирчиво осматривает мое творение и ссаживает меня со своих рук, а меня буквально ошпаривает удивлением, когда мой бывший муж быстрым элегантным движением подтягивает свои дорогущие брюки и… садится передо мной на корточки.

— Ты реально собрался ногу мою осматривать?!

Оставляет мой вопрос без ответа, начинает проводить манипуляции, крутит мою стопу, фиксирует щиколотку.

Эти прикосновения вызывают неприятные, тянущие ощущения, но не боль.

— ЕСЛИ здесь давлю, больно?! - спрашивает, резко проведя по стопе.

— Что? - переспрашиваю, так как слишком шокирована происходящим.

— Значит, не болит, - отвечает и выпрямляется. — Ничего серьезного, как я и думал, просто на будущее не носи ходули, на которых едва ходить можешь.

Вновь забытое чувство злости поднимается в моей душе, и я, едва сдерживаясь, перехожу на шепот, чтобы не кричать. У меня так бывает, когда нервы натягиваются.

— Кто дал тебе право указывать мне, что носить и на чем ездить?! Ты ведешь себя очень по-хамски! Ворвался на мою работу, сел за руль моей машины, да еще и в дом мой без приглашения вклинился! Юсупов, твоя наглость вообще имеет границ?!

Резко разворачивается и внимательно смотрит на меня с высоты своего роста, сообщает холодно и односложно:

— Нет.

— Ну знаешь ли...

— Советую не продолжать в таком ключе, - вновь отвечает прохладно, а у меня от одной этой интонации уже ледяные мурашки по спине.

Игнат же разворачивается и проходится по моей гостиной, рассматривает атрибуты дизайна, касается настольной лампы, которую я с трудом отыскала на блошином рынке, и которая является шедевром антиквариата, если знаешь, конечно, где смотреть и что искать.

Я же купила этот замечательный экземпляр за копейки

Продавец так и не понял, что именно мне продал.

Я отреставрировала эту малышку, вычистила и сделала акцентом гостиной, поставив на стол, отыграв с цветами.

Тем временем мой бывший нагло поднимает лампу и изучает гравировку снизу.

— Не трогай! Сломаешь. Там тонкий плафон!

Произношу с нажимом и дергаюсь, хочу встать, но шиплю от боли.

Странно, когда Игнат проводил свои манипуляции — больно не было, а стоит поставить ногу на пол, как стреляет.

Разверчивается ко мне и медленно ставит старинную вещь на место, а я выдыхаю, Юсупов же как ни в чем не бывало произносит:

— Ногу побереги. сегодня никаких нагрузок, шпильки на месяц отменяются, если не хочешь навернуться и уже закончить дело гипсом.

Вновь теряет ко мне интерес и рассматривает картины, графические рисунки, которые я нашла также и купила по дешевке, видно, никто не интересуется английскими граффити мастерами, которые, прежде чем украсить своими творениями здания, тщательно прорисовывают их на бумаге.

— Занятно.. - протягивает Игнат и разворачивается ко мне.

- Что именно “занятно”! - передразниваю магната, коверкая голос, скрывая за бравадой свой дикий страх, он просачивается в каждую пору с тех пор, как Игнат оказался в моей квартирке.

Этот мужчина имеет убийственную ауру, такому, как он, сложно противостоять, и моя квартира будто пропитывается властными флюидами этого мужчины.

Чего я не хочу.

Пока думаю, Юсупов все же решает высказаться:

— Занятно то, что моя бывшая жена ездит на хламе, живет не в самом престижном районе, но в доме у нее собран самый настоящий антиквариат, который стоит бешеных денег.

Стоит Игнату закончить эту фразу, как его глаза фокусируются на мне и буквально стреляют наповал. Не знаю, что там проскальзывает, но это что-то настолько гремучее и страшное, что я закусываю щеку изнутри, чтобы не показать, насколько я пытаюсь казаться сильнее, чем я есть на самом деле.

— Хватит, Игнат! Уходи. Я тебя не приглашала. Дверь захлопни, раз уж мне вставать нельзя.

Миллиардер не отвечает, скользит по мне взглядом и фокусирует внимание на моих коленях, а я вдруг понимаю, что демонстрирую ему куда больше, чем позволено, ведь Юсупов не церемонился, закидывая меня чуть ли не на плечо, а затем сажая на софу.

Вследствие чего юбка хорошо так поднялась, а учитывая ракурс, когда он сидел на корточках.

Черт! Понимаю, что именно мужчина видел, и по его глазам вижу, что Юсупов в курсе, какого цвета и какой модели на мне белье!

— Уходи, - вновь повторяю, отчетливо боясь, что я по факту нахожусь одна в запертом пространстве с самым матерым хищников из всех возможных.

— Просто оставь меня!

Мне кажется, что сейчас я по минному полю ступаю, Игнат же молча разворачивается и идет по направлению к двери, а до меня доходит, что ключи от моей машины он не вернул!

— Игнат!

Окрикиваю, и мой бывший муж замирает, пиджак будто натягивается на мощных широченных плечах, словно мужчина готовится к броску, но я моргаю, и наваждение проходит, а я добавляю в голос уверенности и произношу:

— Ты забыл вернуть ключи от моей машины!

Пауза все длится и длится, и мне уже кажется, что Юсупов сейчас притворится глухим, но все же мужчина разворачивается на каблуках и упирает в меня свой внимательный взгляд.

— Я не забывал.

Отвечает лаконично и продолжает рассматривать меня. На мгновение чувствую себя бактерией под микроскопом, и становится совсем не по себе.

— Раз не забыл, так верни. Можешь положить на трюмо в коридоре.

Явно не доволен моей речью, складывает руки крест на крест, подчеркивая всю мощь своей чертовой фигуры, и заставляет меня глотнуть.

— И не подумаю. Мы с тобой уже обговорили этот момент.

Меня так коробит это поведение всезнающего и всесильного, что я вскакиваю с места и, не чувствуя боли, ковыляю к бывшему мужу под его насмешливым взглядом.

Игнат и не думает шевельнуться, равняюсь с ним и запрокидываю голову, чтобы в его глаза смотреть, без каблуков чувствую себя рядом с этим исполином совсем хрупкой.

Гоню от себя страх и поднимаю указательный палец, когда говорю, тыкая им в литую грудь мужчины.

— Я тебя услышала. Но и ты меня услышь, господин олигарх! Открою тебе страшную тайну, - цежу, и Игнат ухмыляется.

— Как неожиданно. Мы переходим к тайнам. Ну что же.. Тогда я весь внимание, дорогая женушка. Какие именно тайны решила мне раскрыть?

Мне кажется, что Игнат потешается надо мной, но его глаза будто живут своей жизнью, и в них проскальзывает что-то лютое, опасное, словно острое лезвие клинка.

Сложно становится сдержаться, но я продолжаю как ни в чем не бывало.

— Так вот. Откровение, господин олигарх. В мире нормальных людей машины, которые барахлят, сдают в ремонт! Их чинят! И мою малышку вполне может натаскать грамотный механик!

- Даже так ! - опять кривит губы в подобии улыбки и неожиданно ловит мой указательный палец своими пальцами, а мне вдруг кажется, что за этим выпадом может последовать боль. Однако

Юсупов лишь придавливает мой палец, чтобы я в него не тыкала, и собирает мою ладонь в кулак.

От этого простого прикосновения у меня по коже будто жар проходит, и я отдергиваю руку, для пущей убедительности вообще прячу ее за спину.

Понимает мой жест, чувствует, что не горю желанием ощущать прикосновения бывшего мужа, но будто нарочно ловит мой локон, и я не успеваю отшатнуться, когда Игнат заправляет выбившуюся прядку за мое ухо.

Делаю шаг назад, удивляясь, что не ору от боли. Ярость настолько сильна, что глушит все ощущения, и единственное, чего я хочу, чтобы Юсупов убрался, и да, вернул мои ключи!

А еще лучше - лечь в постель и уснуть, чтобы этот день стерся из памяти, чтобы я проснулась, и все было бы так, как было. без нового босса!

— Юсупов же делает шаг в мою сторону и нависает надо мной, давит взглядом.

— Ну раз так, то вот тебе ответ, Юленька. В моем мире жена Игната Юсупова не может ездить на драндулете не первой свежести, сечешь, о чем я сейчас говорю?!

Вновь надвигается на меня, и я опять пячусь, пока, наконец, ноги не упираются в софу, и я на нее не заваливаюсь, в шоке смотря на Игната.

— Так вот. Откровение. Как я уже сказал. На этой тачке ты ездить не будешь. Мои парни уже получили приказ отбуксовать эту консервную банку. А ты завтра с утра получишь копию своей машины. Только уровнем в разы выше.

— Ты не посмеешь.. -шепчу сухими губами, Игнат же упирается рукой в спинку софы и наклоняется, заставляя меня вжаться в мягкую преграду.

— Ты, кажется, не поняла, детка, шутки кончились. У тебя нет ни единого шанса на отказ.

С завтрашнего дня жду тебя на объекте. И не вздумай чего выкинуть.

— Что ты хочешь сказать?!

Опять скрываю истинные чувства за нападением, но глаза Игната будто вспыхивают яростным огнем, когда он приближается ко мне настолько, что я вынуждена отвернуть голову, чтобы мы не соприкоснулись губами.

Меня трясет, когда Игнат буквально рычит мне на ухо:

— На этот раз у тебя ничего не выйдет!

Так и хочется проорать “Чего именно у меня не выйдет?!" но подобной возможности Юсупов мне не дает, резко разворачивается и чеканит шаг, идет по направлению к двери.

Ожидаю, что он ее сейчас захлопнет так, что рамы выбьет, но, как это ни странно, миллиардер прикрывает за собой дверь с тихим щелчком.

Оставляя после себя гнетущий флер до боли знакомого парфюма и отпечаток своей подавляющей энергетики.

Мне настолько становится нечем дышать, что настигает давно забытый приступ удушья.

Ковыляю к окну, прижимая ладони к горлу, распахиваю его и впускаю в квартиру свежий ветерок, наблюдая за тем, как мою малышку действительно загоняют на платформу и увозят. Также различаю высокую фигуру своего бывшего мужа, тот садится на заднее сиденье премиального седана с "духом экстаза" на капоте.

Роллс-Ройс выглядит настолько неуместно в моем райончике, что я сжимаю губы, желая,чтобы

Игнат поскорее проваливал.

Вздрагиваю, ощущая прикосновение к ноге, и опускаю взгляд.

— Морковка… - выдыхаю, когда взгляд сталкивается с яркими зелеными глазищами моего котенка.

— Испугался, поэтому не вылезал? — спрашиваю пушистика, наклоняюсь и поднимаю своего питомца на руки, прижимаю теплый комочек шерсти к груди. — Правильно сделал.

Ответ на всю мою тираду лишь жалостливое “Мявк”.

— Ну пойдем, я тебе молочка долью..

Занимаюсь привычными делами, отгоняю мысли, наблюдаю за котиком, которого некоторое время назад навесила на меня соседка.

С моей работой не до домашних животных, но отказать я не смогла, учитывая, что бабулька пригрозила тем, что либо я возьму комочек, либо она выкинет его на улицу, потому что их кошка в край обнаглела..

Помню, что просто без лишних слов забрала зеленоглазое чудо, потому что не могла представить малыша на улице.

С тех пор и живем, я все искала приют для ушастого, но закончилось тем, что я сделала все необходимые прививки и проконсультировалась с ветеринаром по питанию и вообще жизни питомца...

— НУ все, хватит, лопнешь! — выговариваю ушастику, который уминает молоко, а сама встаю и ковыляю в свою спаленку, раздеваюсь, поджимая ногу, подобно потерпевшему.

У нас с котярой какой-то нейтралитет. Этот рыжик самобытен и независим. Я почти не замечаю его присутствия в доме, он в своем углу под диваном, а я в своем…

Все никак не отпускает мысль, что надо котяру отдать в добрые руки, потому что у меня работа, сумасшедший график, а еще Юсупов...

Который решил, что вновь стал моим мужем.

Отбрасываю одежду и решаю обойтись без душа, учитывая состояние ноги; не хочу расшибить себе голову, неудачно упав в ванной.

Наконец натягиваю пижаму и ложусь. Хлопаю в ладоши, сигнализируя системе «Умный дом», чтобы выключился свет. И моя спальня погружается в тишину и темному, а я.. я прижимаю подушку к груди и даю волю эмоциям, которые столько копила.

Рыдание вырывается отрывистым всхлипыванием, а потом меня накрывает истерикой, я плачу, кусаю подушку и реву белугой, по-другому никак не сказать.

Сердце отдает болью.

Наконец излив океан своей боли и слез, я тихо шепчу сухими губами:

— Раз так, Игнат.. раз ты решил появиться в моей жизни и вывернуть все наизнанку. Ну что же, господин олигарх, ты даже не представляешь, во что может вылиться ремонт нового дома! Я тебе устрою веселую жизнь. вернее, превращу твою жизнь в настоящий ад!

Глава 5

Полночи я раздумаю над планом мести, затем вижу сны, где взрываю дом Юсупова и улетаю на другую планету, потому что только там загребущие руки олигарха меня не достанут.

Хотя. Я твердо помню его угрозу. На этот раз сбежать он мне не даст.. В прошлый раз ему вероятнее всего, как я поняла, было наплевать, он и не искал меня.

Утро встречает меня головной болью, и я с трудом открываю глаза, но прежде, чем соскрести себя с кровати, рука сама тянется за телефоном, и я впервые за очень долгое время делаю то, что делаю.

Я забиваю в поисковик имя своего бывшего-нынешнего мужа, но, к моему глубочайшему удивлению, система не выдает ровным счетом ничего.

Лишь скупая информация о том, что муж входит в верхнюю десятку списка Форбс и владеет многомиллиардной корпорацией, куда входит бесчисленное количество холдингов.

— Супер, однако, - выговариваю сквозь сжатые зубы. Ощущение такое, что Юсупов подчистил за собой.

Хотя… я не знаю.. я никогда не интересовалась его персоной, даже в начале наших отношений. Он просто появился, как гром среди ясного неба, похитил, можно сказать, а дальше. дальше наивная глупышка втюрилась в брутального немногословного красавца...

— Так все! Хватит сопли на кулак мотать!

Одергиваю себя и поднимаюсь, топаю в душ и привожу себя в порядок. На душе полный раздрай, но внешности своей я вновь уделяю внимание, собираю волосы в тугой пучок.

Нога не беспокоит, что радует, и я наконец добираюсь до кухни и принимаюсь заваривать себе кофе. В турке.

Как-то гуляла по блошиному рынку и нашла старинную турку, насколько тяжелую, что с трудом оторвала от подноса, но. в этой самой турке с красивым цветочным орнаментом по бокам приготовляется наивкуснейший кофе, который я когда-либо пила.

Вот и кофе готов, я заливаю его в большую пузатую чашку, как-то по утрам не тянет на маленький объем. По привычке подхожу к окну, чтобы присесть на подоконник, который я обустроила подушками и превратила в некое подобие веранды, как кофе чуть не летит на пол из моих рук.

Каким-то чудом умудряюсь его удержать, но горячие капли все равно ошпаривают кожу, и я шиплю от боли, ставлю чашку от греха подальше на край подоконника, а сама прилипаю к стеклу.

Мне кажется, что то, что я вижу, - плод моего воображения, даже щипаю себя за руку, но..

видение никуда не девается.

С эвакуатора аккурат перед моим окном спускают машину. украшенную огромным подарочным бантом.

Я смотрю на белоснежную красавицу дорогущей марки, и сердце у меня в груди стучать перестает.

Это не просто машина.. Это люксовый автомобиль, о котором мечтают все тюнингованные девицы из социальных сетей. Постят фотографии, вещая, что им подарил авто богатый ухажер, или жених, или муж...

Не суть…

У меня руки дрожать начинают, когда замечаю, как рядом с этой дорогущей машиной собираются мои соседи, молодые ребята свистят и явно выглядят шокированными, а… потом появляются и девицы, на каблуках и при полном параде. Они как раз и делают селфи рядом с машиной, которую Юсупов пригнал взамен моей старой.

А меня отчего-то распирает от желания рассмеяться, потому что я примерно понимаю, какие фото и с какими подписями запостят эти особы с накачанными губищами…

— Дурдом, не иначе, — выдыхаю в сердцах и чувствую, как котик вокруг моей ноги увивается, ластится, опускаю взгляд на Морковкина: - Проголодался, да?

На вопрос следует традиционное “Мявк”, и я принимаюсь за завтрак коту, когда в дверь начинают настойчиво трезвонить...

— Иду я! Иду!

Ворчу и теряю тапок по дороге из кухни в коридор, открываю дверь, не глядя, ожидая за дверью увидеть наглую морду лица Юсупова.

Так и подмывает вывалить на олигарха все, что накипело, только вот рот захлопывается, когда на пороге я вижу мужчину в костюме, который спокойно рапортует:

— ваши ключи.

Смотрю на протянутую руку с брелоком с узнаваемым логотипом люксового автомобиля.

— Вы ошиблись. Это не мои ключи!

На лице мужика рождается удивление в чистейшем виде. Видимо, не так часто пассии моего мужа отказываются от подарочных премиальных авто.

Комично наблюдать за тем, как меняется выражение лица амбала от удивления до изумления, потом наступает принятие ситуации: мужчина отходит и глядит на номер моей двери, явно проверяя.

Убеждается, что не ошибся дверью, и вновь заявляет:

— это ваши ключи.

Мужчина не выглядит агрессивным или же неотесанным. Наоборот. Отмечаю для себя, что для такого верзилы он очень даже приятной внешности, но мое негативное отношение к незнакомцу уже сформировалось только потому, что он человек Игната.

Это исполнитель его воли, и ошибаться не стоит. Любой приказ миллиардера будет исполнен, даже если тот прикажет затолкать меня в эту самую машину силой и доставить к нему.

— Знаете, - отвечаю с нажимом и скрещиваю руки на груди, у меня с утра желание убивать, -

можете передать своему боссу, чтобы...

— Госпожа Юсупова. - прерывает мой бурный речевой поток мужчина, и я чуть не падаю, так как обращается он ко мне по фамилии моего бывшего!

То есть не бывшего! Ведь бывший муж нагло заявил, что аннулировал развод!

— я не Юсупова, — снова отвечаю с нажимом, но мужчина словно не слышит моего выпада.

— Госпожа Юсупова, - продолжает как ни в чем не бывало, — мне велено передать вам ключи, я человек маленький, если не выполню поручение хозяина — будут штрафы, а у меня семья, ребенок только родился. вы бы это. ключи взяли.. а свои претензии… вы мужу напрямую высказывайте, пожалуйста, а то.. гонцов с плохими новостями в старину головы лишали... вот...

Слова мужчины действуют на меня, и я протягиваю руку, забираю ключи и без лишних слов захлопываю дверь перед носом подручного моего мужа.

Вновь топаю на кухню и смотрю во двор. Прикрываю веки, даже кофе пить больше не хочу.

Аппетит напрочь пропал. Я принимаюсь собираться на работу. Выбираю брючный костюм, надеваю удобную обувь, избегая каблуков, и беру кожаный рюкзак, не забываю закинуть в него зонтик.

Мало ли. вдруг пригодится, учитывая, что я задумала.

— Морковкин, не шали, я ушла, - кричу котику из прихожей, но меня гордо игнорируют.

Захлопываю за собой дверь, спускаюсь по лестницам. Выхожу на улицу и гляжу на машину с бантом, осматриваю ее придирчиво и понимаю, что в принципе Юсупов не обманул.

Он пригнал машину по большому счету смахивающую на мою. Отдаленно, правда. На порядок дороже.

Долго не созерцаю сие творение и разворачиваюсь, иду в сторону метро.

Давненько я на нем не ездила.

В спину летят какие-то крики. Не реагирую. Замечаю лишь, что за мной начинает ехать черная тонированная машина.

Не вызывает сомнений, что ко мне уже приставлены люди, якобы для безопасности, но, скорее всего, это что-то вроде тюремщиков, которые наблюдают за тем, чтобы строптивая жена миллиардера вновь не дала деру.

— Госпожа Юсупова! Госпожа Юсупова... - раздается мне в спину крик, кошусь и замечаю все того же мужчину, который мне ключи передавал.

Он смотрит на меня из окна внедорожника.

— Будьте добры, сделайте так, чтобы я вас не замечала, - отвечаю резко и поворачиваю в сторону метро, сливаюсь с толпой, спускаюсь в подземку.

Наверное, я действительно действую неожиданно, так как успеваю попасть в вагон, чьи створки захлопываются прямо у носа моего охранника.

Мужчина в сердцах бьет по двери, кричит что-то, а я внутренне ликую, потому что... потому что это моя жизнь и я свободный человек, вольный поступать так, как хочет. И если моему бывшему-нынешнему мужу приспичило мне подарки дарить, то мое право ими не пользоваться!

Не заставит!

Пока еду, рассматриваю пассажиров, на мгновение в мозгу возникает шальная мысль выйти на одной из остановок, сменить маршрут, затеряться в толпе и.. исчезнуть…

Начать новую жизнь...

Но потом я отметаю эту идею, так как устала бегать... Устала.. Я и так уже лишила себя возможности учиться в архитектурном, жила, скрываясь, и это… это только в фильмах весело, в жизни же нет ничего тяжелее, чем быть не тем, кто ты есть, прятаться и ждать удара в спину.

Створки раскрываются. Понимаю, что за мыслями я не заметила, как доехала до нужной остановки.

Выхожу совершенно спокойно и поднимаюсь по лестницам. Оказываюсь на улице и вижу, как по дороге прямо на меня летит внедорожник, нарушая все мыслимые и немыслимые правила ПДД.

Сглатываю. Понимаю, что просто не успею отскочить. Жмурюсь. все на инстинктах. За миллисекунды. Скрежет шин. Мне кажется, что сейчас последует удар, и я отлечу на мостовую, упаду переломанной куклой, но. этого не происходит.

РОВНО Одно мгновение для глубокого вдоха, и я распахиваю глаза, чтобы увидеть бампер глянцевого авто в нескольких сантиметрах от меня.

Ноги слабеют. Меня штормит, а адреналин в крови зашкаливает.

Резкий хлопок двери, и я вскидываю голову, чтобы увидеть злющего Игната, он шагает ко мне. И

первое, что я хочу сделать, — это бежать, потому что кажется, что разъяренный мужчина опаснее, чем железный зверь, который чуть меня не задавил.

Только я не успеваю даже пальцем пошевелить, как мужчина хватает меня за локоть и тащит в машину, закидывает на пассажирское сиденье, садится сам за руль, и все это сопровождается оглушительными хлопками дверей.

— Ну как тебе тачка? Плавно гоняет? — спрашивает Игнат и упирает в меня свои карие глаза, которые сейчас мне кажутся абсолютно черными.

— Ты перегибаешь.. - отвечаю тихо, но твердо. - Ты ведь знаешь, что я к ней не притронулась.

— Ты ушла от охраны, - бросает в меня недовольно, а у меня четкое ощущение, что Юсупов сдерживается.

— Да. Держи своих мордоворотов при себе, и подачки от тебя в виде машин мне не нужны!

Прикрывает веки, сжимает зубы так, что у него желваки на щеках ходуном ходят.

— Это безопасность, - выговаривает сквозь сжатые зубы

— Безопасность?! - переспрашиваю, — Юсупов, ты меня с кем-то путаешь.

Не успеваю договорить, как Игнат подается ко мне, а я вжимаюсь в спинку кресла, ловит меня за подбородок, сжимает пальцами, не дает уйти от контакта и смотрит мне в глаза.

— Нет. Милая. Не путаю. Ты Юлия Юсупова. Моя жена. А значит, ты мишень.

У меня от его тирады глаза распахиваются, в шоке гляжу на моего уже явно не бывшего мужа.

— мишень?! Ты про что?!

Ухмыляется, кривит очерченные губы.

— Не ожидала?! Так я напомню. Большая власть и деньги имеют свои побочные эффекты.

Например, много конкурентов, а сейчас у меня появилась слабая точка. Жена. Чем не мишень?!

ЕГО слова обескураживают и подливают масло в и так горящий огонь моего недовольства.

— Зачем?! Зачем ты это все делаешь?! - не замечаю, как повышаю голос, а Игнат неожиданно мягко проводит по моей нижней губе, заставляет вздрогнуть.

— Сделка. Считай, что у нас с тобой сделка. У тебя нет права ее аннулировать или расторгнуть, иначе будут последствия, и тебе, моя дорогая жена, не понравятся последствия твоего бунтарства.

Я уничтожу все. Отниму. Будет больно, Юля… очень…

Юсупов обрушивается на меня. Каждое слово — плита, которая вколачивается в меня, а я смотрю в жесткое лицо и понять не могу, почему он в меня так вцепился.

— Ты не оставляешь мне выбора.

— Его не было с первой секунды. Ни у одного из нас, - выговаривает хрипло и вновь улыбается как-то странно, а сам на губы мои смотрит, и у меня ощущение в груди рождается такое странное, тягучее, я будто его губы на своих чувствую.

Как целовал когда-то, как кусал.. Как голова кружилась.

Проклятые воспоминания настигают неожиданно, и я вздрагиваю. Дергаюсь, чтобы отпустил меня, мужчина же поддается, продолжает как ни в чем не бывало.

— Поэтому больше не хулигань. И прими мой подарок.

— Мне не нравится, что…

Не дает договорить, обрубает:

— Не понравилась эта тачка — будет другая. Не понравится другая — будешь ездить с шофером.

Так надежнее. И, кстати, ты запоздала с выездом в мой дом.

— Ты давал мне время.

— Оно истекло ровно в тот момент, когда ты решила начать играть со мной в свои игры.

— я не…

— Раз ты решила выкидывать свои фокусы, то будь готова и к моим ответам.

Прикрываю веки. Моя жизнь катится куда-то, и у меня нет сил сопротивляться той стихии, которая обрушивается на меня.

Юсупов за годы нашей разлуки стал еще жестче, агрессивнее и сильнее.

Такие люди продавливают, ломают и подчиняют.

А я его когда-то еще и любила.

Глупая…

Как можно любить такой кусок ледяной глыбы?!

Жмет на газ, разворачивает автомобиль резко, и я понимаю, что машина двигается, при этом отдаляется от здания моего офиса.

Оглядываюсь по сторонам и взвизгиваю:

— Куда ты меня везешь?!

Молчит, лишь прибавляет газу, а я замечаю в боковых зеркалах, что за нами еще пара машин сопровождения.

— Игнат… Ты отдаляешься от офиса! - опять повышаю голос.

— У нас был уговор, - выговаривает жестко, - ты сегодня показала, что лакомый кусочек для моих врагов.

— Каких врагов?! Что за бред?! Куда ты меня везешь?! - спрашиваю с нажимом.

Бросаю внимательный взгляд на резкий профиль Игната. Вновь лицо — маска. Ничего не понять.

Уже не жду ответа, как внезапно меня оглушает:

— Я везу тебя в особняк, Юля, - отвечает лаконично, а затем добивает меня внезапным

— Будешь жить со мной.

— Что?! - вскрикиваю, хватаюсь за переднюю панель, потому что в этот момент Игнат входит в резкий поворот.

— А ты как думала?! - спрашивает и бросает на меня взгляд. - Ты моя жена, а значит, живем мы вместе, в одном доме.

Меня на мгновение на смех разносит, и я бросаю весело:

— Я надеюсь, спать мы не в одной спальне будем?!

Мой вопрос повисает в воздухе, и, как это ни странно, но Юсупов на него ничего не отвечает.

— я не могу ехать в твой чертов дом! - наконец спустя минуту молчания произношу я. —Я

Морковкина оставить не могу!

Машину слегка заносит на этих словах, и Игнат вновь смотрит на меня, буквально взглядом стреляет, прибивает к месту.

— Какой еще Морковкин?! - спрашивает так грозно, что я на мгновение начинаю бояться за своего пушистика.

— Дома у меня живет. Так что разворачивайся, и едем ко мне.

— У тебя дома никто не живет, - отвечает Игнат, и на мгновение в его словах проскальзывает сомнение, а я не спешу развеять его сомнения, получаю какое-то странное удовольствие от звенящей натянутости между нами. И мне кажется, что Юсупов бесится, а я лишь подливаю масла в огонь.

— Кто это такой, и почему ты к нему по фамилии обращаешься?

— Возвращайся. Мне нужно понять, как быть дальше, и решить все с Морковкиным...

Прикрывает на мгновение веки, опять резко выкручивает руль и разворачивается. Мы мчимся в сторону моего дома, а я наблюдаю за тем, как массивные руки мужчины впиваются в руль, как длинные пальцы сжимают его так, будто с корнем вырвать хотят, подмечаю ободок дорогущих часов на запястье, которые слегка выглядывают из-под белоснежного манжета.

Пока едем до моего дома, я уже понимаю, что все куда серьезнее, чем мне представлялось.

Юсупов на полном серьезе вновь сделал меня своей женой. Раз уж решил, что мы вместе должны жить, значит, я вновь становлюсь женой напоказ. Интересно, как он будет решать вопрос с людьми, ведь на нашей свадьбе было полно друзей Игната, таких же миллиардеров, и если на бумаге такой, как он, может все стереть и написать заново, то... что делать с памятью людей?!

Хотя.. Я более чем уверенна, что при встрече все будут делать вид, что страдают амнезией и что мы с Игнатом и не разводились..

И все же муж не говорит, зачем я ему понадобилась, но стремительно выстраивает необходимую для себя линию поведения.

Машина останавливается во дворе, Юсупов разблокирует двери, и я выскальзываю наружу.

— Жди здесь, я соберусь.

Выговариваю скороговоркой, но мужчина лишь ухмыляется и выходит из машины следом, идет за мной.

— я что-то никакого сожителя у тебя вчера не заметил, - выговаривает рублено, слова бросает, как дротики, и мне как-то уже жалко становится несчастного Морковку.

Качаю головой, игнорирую слова бывшего-нынешнего мужа и иду в подъезд Поднимаюсь по лестнице, и внезапно нога соскальзывает, не замечаю какую-то бутылку, которую, видимо, бросила то ли шпана, то ли местные алкоголики.

Меня ведет, и я чуть не падаю, вскрикиваю и лечу назад, кажется, что сейчас меня расплющит на этой лестничной площадке, но сильная рука оплетает меня за талию, придерживает, и я оказываюсь в руках Игната.

Замираю, дышу тяжело, сердце колотится в груди со страшной силой, а я цепляюсь за лацканы пиджака мужчины. Не знаю, как так получилось, что я оказываюсь лицом к лицу с мужчиной и ощущаю его ментоловое дыхание на своих губах. Я рассматриваю его сорочку без галстука, расстегнутые пуговицы и боюсь поднять глаза, потому что уверена, что в эту секунду утону в его пронзительных глазах.

В его взгляде, который уже однажды выпотрошил мне всю душу.

Наваждение длится мгновение, но и его хватает, чтобы окунуться в какой-то водоворот из запретных чувств, чувств, которые уже давным-давно должны были умереть в моей душе, но…

Полумрак чертового подъезда, свежий запах мужчины с примесью цитруса и чего-то забытого действует на воспаленное сознание, и я по какой-то непонятной причине поднимаю глаза, и меня простреливает, когда встречаюсь взглядом с золотистыми омутами..

Что-то проскальзывает в этих глазах, что-то алчное, больное, отчаянное, но стоит мужчине моргнуть, как все исчезает...

Появляется привычный взгляд миллиардера с легким прищуром и смешинками, которые оставляют впечатление, что олигарх на всех смотрит свысока.

— Осторожнее, Юлия.

Растягивает мое имя, будто пробует его на вкус, и носком своей дорогостоящей обуви сметает в сторону бутылку, о которую я чуть не расшиблась.

Так странно, что Игнат меня не отпускает, прижимает к груди, и я нахожу в себе силы, выставляю ладони вперед и начинаю отталкивать мужчину, тот спустя долгое мгновение поддается, освобождает меня от своей хватки. Но руки с моего локтя больше не убирает, словно демонстрирует готовность поймать меня, если я вновь навернусь.

А я… я не могу понять, почему человек, которого я ненавижу, которого никогда не прощу.. так будоражит мои чувства.

Быстро открываю дверь, и Игнат ступает за мной, след в след, присматривается к квартире, а я принимаюсь собирать вещи.

Игнорирую миллиардера.

— здесь нет никого, — поясняет Юсупов и пытается приземлиться в кресло, жуткий визг, и Игнат подпрыгивает, а Морковка принимается грозно шипеть на пришлого, который посмел посягнуть на излюбленное кресло моего питомца.

Кажется, Юсупов только что заимел еще одного врага. И это хорошо. Морковкин у меня хоть и маленький, но характер уже видно.

— Это что такое? — спрашивает Игнат.

— Мой кот.

Игнат явно оценивает оранжевый окрас зверя и больше никаких вопросов не задает. Я же скидываю вещи в чемодан, беру переноску и собираюсь, больше не пререкаясь.

Понимаю, что шанса отвертеться у меня нет. Реальность настигает стремительно. Заметив, что я закончила и выкатила чемодан, Юсупов молча подходит и поднимает его, будто тот ничего не весит, я беру Морковкина, который бьет хвостиком, явно демонстрируя, что ему не нравится то, что происходит.

— Мне тоже, дружок, — выдыхаю, и мы выходим на улицу, где Игнат не идет к своему внедорожнику, а открывает дверь машины, которую он подарил мне, и ставит чемодан в багажник.

Разворачивается и смотрит на меня в упор.

— я не…

— Если хочешь сказать, что не примешь эту тачку — хорошо, будет другая. Могу позвать водителя.

Садись на заднее сиденье со своим рыжим дружком.

Игнат сверлит меня нечитаемым взглядом, и я протягиваю руку.

— Отдай ключи. Мне поводыри с няньками не нужны.

Кивает.

— Я рад, что ты буквально схватываешь на лету выговаривает четко, - в машине встроена система

6РЗ, так что нажимай на панель и выбирай “Дом”, навигатор довезет тебя до ворот.

От этой речи Юсупова у меня чуть лоток с котиком из рук не падает.

— То есть ты изначально все решил?!

— Разумеется. Как и сказал, выбора у тебя нет. Ты моя жена. Жить будешь в моем доме.

— И для всех мы будем играть счастливую пару, которая столько лет вместе?!

Намеренно иронизирую, но мой бывший-нынешний муж непреклонен.

— Именно так. Ты моя жена. Развода не было.

Смотрит на часы. Морщится.

— Поезжай домой, как раз дизайном и обустройством займешься.

— То есть ты хочешь, чтобы я именно дизайном этого дома занималась?!

— Да. Я его недавно приобрел, и мне интерьер не нравится. Так что это именно тот дом, которым ты будешь заниматься.

— Юсупов, тебе лечиться надо! - выдыхаю зло, а он улыбается.

— Неужели думаешь, что я действую без определенной стратегии? В общем. У меня запланирована важная встреча, куда я уже опаздываю.

Эти слова колют страшной силой. Хочется спросить, а не на встречу ли с воровкой

Константиновской он опаздывает, но я закусываю губу, чтобы вдруг Юсупову не показалось, что я ревную своего бывшего к его любовнице.

На сердце разливается кислота, и я сжимаю ключи, которые секундой ранее мне передал Юсупов.

— Тебя никто не держит, и не стоило из-за меня нарушать свой драгоценный график, отодвигать важные встречи!

— Я бы этого не делал, если бы одна нерадивая девчонка не решила подставиться, сбежав от охраны и…

— Юсупов, я без тебя жила обычной человеческой жизнью! И мне не нужно было беспокоиться по поводу охраны!

— Вот именно. До меня. Сейчас ты со мной, а значит, все меняется. До того момента, как ты вновь стала Юсуповой, опасности не было. Но сейчас.. Большие деньги — опасные игры.

— Еще бы. Завещания всяких чокнутых родственников... Что опять дедушка с того света приказал что-то?!

— Юля. Ты не в той весовой категории, чтобы воевать со мной. Так что. Остановись, практически рычит и переводит тему. — Итак, решай, тебя везет мой водитель, или сама за руль сядешь?!

Хотя.. я не видел тебя в деле, так что будет лучше, если за руль сядет водитель!

— Как бы не так! — рявкаю в ответ и разворачиваюсь, бережно помещаю переноску на сиденье, и сама сажусь за руль, но захлопнуть дверь мне не дают. Рука Игната останавливает, и я вскидываю вопросительный взгляд на мужа.

— Буду к ужину.

— О как. Мне, как трепетной жене, запечь твою любимую рыбу и ждать тебя в пеньюаре!

Язвлю. Бесит. Так и подмывает поцапаться. Игнат же окидывает меня внимательным взглядом, от которого жар обдает все тело, и выговаривает четко, с расстановкой:

— Да. Раз уж у нас воссоединение семьи, пускай и ужин будет торжественным...

Захлопываю дверь. Вдавливаю педаль газа и матерюсь про себя, в мечтах красочно рисуя свое возмездие наглому олигарху. То пургена в мыслях добавляю к рыбке в качестве соуса, чтобы заставить Игната мучиться, то, вообще, мышьяк.

— Ну что, Морковкин, будем воевать? - спрашиваю своего котейку, который лениво игнорирует мой вопрос, лишь на мгновение бросив на меня внимательный взгляд.

Нажимаю на кнопку "Дом", как и сказал Юсупов, и что-то у меня в душе бьется, ломается. Когда-то я мечтала о доме с этим мужчиной, но предательство и воровство разрушили все, и надежды разлетелись вдребезги.

Мысли плавно струятся, и я вспоминаю особняк Юсупова, спроектированный его дедом, наполненный раритетными вещами, который, как мне казалось, дорог для Игната как воспоминания...

Сейчас же маршрут совершенно новый, меня ведет в навороченный район, где обитают только очень богатые люди.

Не удивляет.

В какой-то момент я расслабляюсь и врубаю радио, мне с каждой секундой все больше нравится этот автомобиль. Он скользит по дороге, послушно реагирует на каждое движение, плавно тормозит.

Комфорт и класс ходят рука об руку. Бросаю взгляд на панель с деревянными вставками.

Белоснежный кожаный салон и запах даже приятный...

Не говоря уже о кресле, в котором сижу, даже подгонять под себя не пришлось, будто кто-то уже постарался и все настроил.

Въезжаю в элитный поселок, меня даже не тормозит охрана, шлагбаум открывают моментально, значит, номера уже засвечены, бравые ребятки на постовой чуть ли не честь отдают.

Делаю для себя пометку, а сама раздумываю, который из этих домищ, которые скрыты иногда за высоченными каменными заборами, принадлежит Юсупову.

Мне кажется, что бывший нынешний муж выбрал что-то аскетичное, мрачное, массивное, как его натура, привыкшая все и вся подчинять, но когда навигатор завозит меня к кованым воротам, я присвистываю, так как дом миллиардера поражает.

— Гляди, Морковкин, - привлекаю внимание кота, но мой зазноба и не думает реагировать.

Мне определенно нравится то, что я вижу. Современный особняк с ассиметричными линиями.

Модерн совмещен с элементами английской классики.

Паркуюсь у белоснежной двери и забираю своего котейку, насчет багажа не заморачиваюсь. Не зря за мной следовала охрана, вот пускай и потаскают тяжести. Маленькая месть.

Я же захожу в дом, спокойно нажав на позолоченную ручку, и озираюсь по сторонам, замечая просторнейший холл, но мне не нравится то, что вижу.

Снаружи дом великолепен, а вот внутри явно ощущается недостаток в дизайне, и руки профи я не чувствую. Становится ясно, почему Юсупов решил, что я займусь ремонтом и обустройством.

Душа архитектора хочет разгуляться и переломать все, выстроить новые линии, которые будут гармонировать с внешкой особняка.

Сейчас ощущается явный диссонанс. За мыслями не замечаю, как кто-то подкрадывается ко мне со спины, и чуть не подпрыгиваю, когда слышу резкое.

— чем я могу быть вам полезна?

Резко оборачиваюсь и вижу перед собой женщину в строгом черном платье и белоснежном переднике. Этакая английская гувернантка. Похожа очень. Лицо сухое, нос длинный, глаза бесцветные, как у рыбы.

Мне эта женщина сразу же не нравится, и думаю, эта неприязнь у нас с ней взаимная.

— Простите?

Переспрашиваю, и вопрос не в том, что я не услышала, тут дело в выстраивании рамок общения, когда человеку стоит четко дать понять, что вы не на равных.

Бывало, в моей практике и такое, что заказчики оказывались невоспитанными нуворишами, которые внезапно разбогатели и решили подарить своим любовницам особняки или квартиры в элитных домах.

Помню, как однажды пришла в такую квартиру, и белокурая девушка с обколотым ботоксом лицом дула губы и все пыталась строить из себя гуру дизайна, всячески опуская мою команду.

Розовые рюши, много золота и дом в стиле “вырви глаз".

Пришлось поставить фифу и ее папика на место, и когда я уже хотела сказать, что отказываюсь марать свое имя и репутацию о подобный дизайн - дверь квартиры распахнулась, и в нее влетела женщина за сорок.

Когда тебя предают - это всегда больно. Я знаю. Испытала сама. Но… видеть это со стороны, оказывается, очень тяжело морально.

Та женщина оказалась законной женой моего заказчика, которая кричала о том, что всю жизнь на него потратила, молодость, жили на гроши, а в последние несколько лет появились деньги, много денег, и эта женщина проклинала этот достаток, потому что лишилась мужа.

Я тогда просто молча вышла из квартиры, не желая больше ничего слышать, потому что собственные раны на сердце будто вновь были потревожены.

Вот и сейчас я смотрю в лицо сухой воблы и понимаю, что показывать слабину чревато, потому что эта гарпия будет пакостить до посинения...

Глава 6

— Здравствуйте, - поясняет женщина, — я Софья Михайловна Иванова, я главная по дому. По всем вопросам вы можете обращаться ко мне.

— Благодарю, - отвечаю скупо и решаю все же отметить границы: — Я так понимаю, вам известно, кто я, и в представлении я не нуждаюсь?

Женщина немного растягивает губы в улыбке, словно ей эта самая улыбка дается ценой собственной крови.

— Нет, госпожа Юсупова, все в доме предупреждены о вашем прибытии.

Надо же… Удивляюсь, но вида не подаю, особенно не акцентирую внимание на том, что меня называют по фамилии Игната.

Хитрый ход. Я оценила. Он не вернул мне прежнюю фамилию, не оставил и новую. Присвоил свою. Это в стиле Игната.

"Только вот задуматься стоит: «Зачем он это сделал?!»

Ответ сам приходит, и он весьма прагматичен и рационален, как и мой бывший- нынешний муж.

Старую фамилию он мне не вернул, чтобы, скажем, не было доступа к трастовому фонду, или, скажем, чтобы не было проблем с дипломом... ведь та Юля училась на архитектурном, а эта закончила совсем другой вуз.. Да и ведь принято, чтобы жены брали фамилии мужей.

Опасен Игнат. Самый настоящий хищник, который своего не упускает.

— Хотите, я покажу вам особняк? — нарушает повисшее молчание Софья Михайловна. —Или, возможно, вы с дороги устали, и вам стоит показать спальню?

На этих словах Морковка подает голос, и я понимаю, что моя животинка устала от своей временной клетки, хочет на волю, поэтому я киваю женщине.

— Да, покажите мою спальню, пожалуйста. С домом ознакомлюсь позже.

— отлично. — Вновь улыбка, которая не касается глаз. - Прошу, следуйте за мной на второй этаж.

Женщина разворачивается и марширует в сторону лестницы, а я иду за ней, между делом обращая внимание на интерьер и оценивая фронт работ, который мне предстоит. Уже сейчас понимаю, что ломать буду все…

Особенно пару не несущих стен, которые буквально выламывают пространство и гнобят всю обтекаемость линий.

Взгляд цепляется за красные вазы с вычурными цветами, они стоят на лестницах. Этакий привет из девяностых, когда олигархи, насмотревшись бандитских западных фильмов, решили, что цветы на лестницах — самое то.

— Простите, а кто здесь флорист и почему вазы на лестницах? - задаю вопрос домоправительнице

Игната, и женщина оборачивается на меня.

— Я приказала расставить, — отвечает высокомерно, затем спустя паузу спрашивает: —Вас что-то не устраивает?

При этом в голосе нет ни уважения, ни самого вопроса. Мне сейчас говорят, что повелевают в этом доме.

— Определенно, - выговариваю, копирую холодную улыбку женщины, — позолоченные вазы в стиле рококо не ставят на лестницы, более того, поздняя эпоха барокко не соответствует стилю модерн, в котором построен этот дом.

Домоправительница Юсупова чуть не спотыкается и выдает с нажимом:

— Игнат Маратович делегировал права по управлению дома мне, так что...

— Так что, как понимаете, я его жена и дизайнер, который будет с сегодняшнего дня реформировать этот дом. И чуть позже я вам сообщу, что делать с этими вазами... Но, скорее всего, придется прятать в коробки, так как я планирую глобальный ремонт дома.

София Михайловна взвизгивает:

— Но хозяин только купил этот дом, о каком ремонте может идти речь?!

Вскидываю бровь и выдаю холодно:

— Я думаю, что мнения на этот счет я не спрашивала. На все воля, как вы выразились, вашего хозяина.

Что-то в глазах женщины проскальзывает нехорошее, и мне это не нравится. На загривке даже волоски поднимаются, но по моему лицу ничего не считать. Работа с клиентами обязывает

“держать фейс", как говорит моя коллега Оля.

— Буду ждать ваших распоряжений, - выдыхает женщина и идет вперед так, будто швабру проглотила, а я уже понимаю, что друзей у меня в этом доме, кажется, нет.

Наконец мы выходим в просторный коридор, где в центре стоит овальный столик все с теми же приторными розами. Алыми. А рядом с ними замечаю девушку в форме горничной, которая пытается впихнуть невпихуемое в вазу.

— Альбина, деточка, можешь не стараться, - заявляет Софья Михайловна, - хозяйка решила убрать вазы.

На этих словах девица разворачивается и упирает в меня пристальный взгляд. Отмечаю, что эта горничная с вычурным именем весьма хороша собой, однако, как дизайнер, я вижу, что эта красота искусственная, вылепленная пластическим хирургом, но профессиональным.

Вмешательства практически незаметные, но губы немного перекачены, и нос узковат, в природе редко встретишь такое соотношение.

Вопрос «Откуда у простой горничной такие финансы на хирургов такого уровня?» остается открытым. Вряд ли она на окладе.

Да и слух режет обращение Софьи Михайловны “деточка”...

Интуиция что-то стремительно нашептывает, и я на мгновение замираю, пытаясь не спугнуть мысль.

Догадка неожиданно осеняет: «А что, если Альбина и Софья Михайловна - родственницы?

— То есть мне не ставить в вазу цветы? — переспрашивает девица, но отчего-то смотрит на Софью

Михайловну, а не на меня, спрашивая дозволение у последней.

— Именно так.

Влезаю до того, как экономка ответит, акцентирую на том, что решение в этом доме принимаю именно я. Прежняя Юля бы так не поступила, но я повзрослела и уже имею опыт общения с людьми. Делаю себе пометку, чтобы уточнить у Игната, имею ли я право отбирать персонал в его дом. Как жена имею. Если бы я ему, действительно, была женой.

Но все же полномочия хозяйки мне необходимы, потому что персонал я весь сменю. Уж

Альбиночку и ее маман точно. Если Игнату наплевать, кто у него работает, лишь бы рекомендации были приемлемыми и опыт работы, то для меня важен сам человек.

И возьму я, скажем, простую девушку, которая подрабатывает после университета, чем вот такое вот, или же пожилую женщину с добрым сердцем, которая будет скорее как член семьи, чем вот такая вот Софья Михайловна.

Не нравится мне то, что я вижу. В принципе Юсупов — трудоголик, всегда был таким. В дом заваливается только для того, чтобы поспать. Зная его нрав, могу понять: прислугу он не замечает.

Сноб все же, выросший в именитой семье, внук знаменитого деда, почти легенды, человека, на которого я бы равнялась.

Если бы…

— Будут какие-нибудь распоряжения? - влезает экономка и смотрит на меня, едва скрывая свою неприязнь.

— Непременно, чуть позже, - улыбаюсь фальшиво, давая понять, кто тут главный, и вновь гляжу на

Альбину.

Догадка проскальзывает очень неприятная.

А что если Игнат спит с этой горничной?! Может, отсюда и деньги на хирургов?!

Неприятная мысль жалит в самое сердце. Что, его Константиновская перестала устраивать?!

Не хочу думать о таком. Просто решаю, что когда муженек придет на ужин, я ему в лоб задам накопившиеся вопросы.

— Кстати, про ужин...

— Я слушаю, - отвечает Софья Михайловна.

Вспоминаю слова Игната, и в голове щелкает. План рождается сам по себе. Раз Юсупов решил поиграть со мной в свои игры, то я включусь. Еще посмотрим, кто из нас первым взвоет.

— Сегодня у нас с мужем праздничный ужин. Приготовьте рыбу и салат, а также подходящее вино, — даю четкие распоряжения экономке.

— Хорошо, - выдает женщина

— Организуйте столик на двоих на веранде, освещение приглушенное, свечи.

— Я не уверенна, что мы сможем.

Вскидываю бровь и улыбаюсь.

— Не беспокойтесь, Софья Михайловна, я проконтролирую. И через час соберите весь персонал внизу, хочу лично познакомиться со всеми.

Мои слова вызывают у мамочки с дочуркой явное недовольство, Альбина кривит пухлые губы, и это выглядит настолько комично и вульгарно, что я сжимаю зубы.

От одной мысли о том, что, возможно, этими самыми губами она Игнату.

Вздрагиваю и заставляю себя не думать об этом. Не хочу вспоминать измену и предательство, не хочу знать, что все эти годы Юсупов жил себе припеваючи, пока ему вдруг вновь не понадобилась ширма в виде жены, чтобы достичь каких-то новых целей.

- Но… у сотрудников плотный график и… господин Юсупов не давал таких распоряжений.

— Госпожа Юсупова дает это распоряжение. В отсутствие мужа я тут главная.

Наверное, так бы сказала первоклассная стерва. Ну что ж, я могу ею побыть, отстаивая свои границы и личную свободу. Раз уж я тут, то играть буду по-своему, и Игнату придется с этим считаться.

- Я… да… хорошо, - Софья Михайловна начинает мямлить, теряет весь свой пафос и высокомерие, -

пройдемте, я покажу спальню.

Киваю, прохожу рядом с прибалдевшей Альбиной, и меня обдает сладковатыми духами. Если бы девица не передушилась ими, то было бы даже приятно. Однако возникает ощущение, что она полбутылки французского парфюма на себя вылила.

И вновь несоответствие, и вновь звоночек относительно того, что, возможно, эта мамзель исполняет еще и другую работу по ублажению хозяина в свободное от уборки время.

Отчего-то желудок сводит спазмом, и меня начинает тошнить, но я не позволяю себе проявить слабость и ступаю за экономкой, которая распахивает двухстворчатые двери и демонстрирует мне спальню королевских размеров с кроватью, где может уместиться человек десять.

— Вот спальня. - выговаривает Софья Михайловна, - господин Юсупов велел освободить часть гардеробной к вашему приезду.

Делаю несколько шагов и столбенею. Этот запах... энергетика пространства…все слишком знакомо... слишком пропитано.. им…

Рассматриваю эту комнату, и глаз сразу же цепляется за мужские часы, небрежно оставленные на прикроватной тумбочке. Смутное сомнение рождается в душе, и я разворачиваюсь к женщине и спрашиваю с нажимом.

— Это что, спальня Игната?!

— Конечно. Хозяйская спальня, господин Юсупов распорядился. - подтверждает мои самые страшные предположения Софья Михайловна, и я прикладываю все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы удержать лицо.

— Вам показать комнату, рассказать, что где лежит? — не унимается экономка.

Но я быстро выпроваживаю женщину из комнаты и, как только захлопываю дверь перед ее носом, прислоняюсь лбом к теплому дереву.

«Игнат поселил меня в собственной спальне...»

Перевариваю эту мысль. Пытаюсь с ней свыкнуться. Хотя, его логика ясна — для всех я его жена, а значит, и проживание не может быть раздельным.

«Интересно, он и супружеский долг заставит меня исполнять?»

Задаюсь внутренним вопросом и содрогаюсь. Разворачиваюсь и иду в гардеробную. С одной стороны лежат мужские вещи, выложенные в строгой цветовой гамме. В отдельной нише с подсветкой разложена коллекция баснословно дорогих ручных часов.

А вот напротив все свободно. Действительно, гардеробная разделена на мужскую и женскую, в моей части уже лежат некоторые гигиенические принадлежности, но вешалки пусты.

Качаю головой. У меня столько мыслей, и все они сводятся к постели, на которую я опускаюсь без сил. Мне не верится, что Игнат заставит меня спать с собой в одной кровати, про кое-что другое я вообще молчу.

Не знаю, сколько времени у меня уходит на осознание всей плачевности моей ситуации.

С финансами Игната, с его возможностями… сколько бы я ни царапалась и ни пыталась защитить себя, это все равно игра котейки против огромного хищника.

Порываюсь взять телефон и набрать подругу, рассказать, во что именно я вляпалась, но все же останавливаю себя. Мои коллеги в один миг стали подчиненными моего мужа, и я не знаю, как они отнесутся к этой новости. Возможно, я перестану быть для них другом.

Мысли душат, хочется с кем-то поговорить, поплакаться, рассказать. Хочется набрать маму, но я вновь останавливаю себя, не хочу волновать ее, потому что родные люди только переживать будут, а управы на олигарха не найдут.

Наконец без сил падаю на спину, ощущая шелк покрывала разгоряченной кожей, и незабытый запах Юсупова проникает в легкие.

Прикрываю веки и прислушиваюсь к себе, меня от его аромата мутить должно, но это не так, и это безумно злит.

Надеюсь, мой муж не стал моральным уродом и не посмеет перейти грань и прикоснуться ко мне, иначе..я за себя не ручаюсь...

Не знаю, сколько так лежу, на мгновение, вообще, кажется, что измотанная и усталая от переживаний, я ненадолго засыпаю. Однако будит меня мой котик, который мяукает и наконец привлекает к себе мое внимание, начинает бить хвостом, явно демонстрируя свое нетерпение, и на моих губах рождается элорадная ухмылка.

Вспоминаю, что вытворял этот охламон, когда впервые оказался уменя в квартире.

Тогда моим любимым красным туфелькам пришел капитальный трындец.

Что-то в душе вспыхивает, и, кажется, я знаю, что именно сделаю, чтобы господин-сноб сам меня отселил из своей спальни!

С этими мыслями я поднимаюсь с кровати, на которую даже смотреть не хочу, и иду к своему

Морковке.

Распахиваю дверцу, и котяра выходит наружу. Явно заинтересованный происходящим окидывает пространство внимательными зеленющими глазами.

Почему-то меня не удивляет, что, обнюхивая новую для себя территорию, мой рыжуля первым делом направляется в гардеробную.

— Ни в чем себе не отказывай, малыш, — даю совет своему котику, тот уже нацеливается на дорогостоящую итальянскую обувь Игната.

Я же беру свой планшет и альбом из сумки и выхожу из спальни, прикрываю за собой дверь.

Пусть резвится мой Котейка, и никто ему в этом не помешает.

Начинаю обход дома, делая в альбоме зарисовки и пометки. Привычка рисовать на листах и приписывать к зарисовкам свои мысли никуда не делась, только теперь я свой альбом берегу и посторонним в руки не даю. Хватило истории с воровством моих идей Константиновской.

Рассматриваю этаж, на котором расположена спальня. Отмечаю, что добавлю, что уберу.

Прохожусь по другим комнатам.

Ну что же… Если миллиардер захочет, он у себя в доме без проблем футбольную команду разместит.

Постепенно спускаюсь по лестницам и замечаю, что, как я и велела, экономка собирает сотрудников в холле, которые выстроились в ряд.

Спускаюсь к ним и знакомлюсь с каждым, отмечаю для себя добродушную пухленькую повариху и ее помощников, также привлекает внимание личный водитель, приставленный ко мне.

Мужчина средних лет, с отсутствующим лицом и явной армейской выправкой.

Среди горничных ото всех отличается Альбина, она сверлит меня недовольным взглядом.

Подтверждая все мои сомнения. У нее даже форма отличается от остальных, более короткая юбочка, более приталенная, и в груди явно маломерит.

Подозрения все больше закрадываются в душу; особенно после того, как замечаю, что остальные девушки смотрят на Софью Михайловну явно с опаской.

По душе приходится одна из горничных, полненькая с толстой русой косой и добрыми голубыми глазами.

Перезнакомившись со всеми, я отпускаю персонал. Делаю для себя мысленные пометки. Скорее всего, большинство из них придется сменить, потому что даже сейчас общая масса показала свою лояльность и страх перед экономкой.

Они не ушли после того, как я их отпустила, а двинулись только после кивка экономки.

Для них хозяйка дома — это она со своей Альбиночкой, а я человек новый и непонятный. Жена, взявшаяся из воздуха, права которой под сомнением, в отличие от власти, что есть у Софьи

Михайловны...

И это серьезная проблема.

Глава 7

Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, я спасаюсь работой, устраиваюсь на удобной белоснежной софе в холле и открываю свой альбом, обращаю внимание на пометки, которые сделала на краях. И уже затем берусь за планшет.

У меня так бывает. Мысли сами приходит, и рука будто сама рисует. На основании того, что уже успела заметить, у меня рождается идея, которую я зарисовываю.

Как всегда, в такие мгновения я забываю обращать внимание на время и прихожу в себя только от холодного голоса экономки.

— Ужин уже готов.

Вздрагиваю и поднимаю голову от планшета, замечаю, как жадно Софья Михайловна смотрит на то, что я делала, а я уже не глупышка, кем была раньше. Блокирую планшет, который теперь на коде, и его разблокировать можно только за три попытки. Превысишь лимит, и дальше я набиваю дополнительный код именно для этого случая, а вот злоумышленник не пробьется.

Пришлось показать планшет знакомым программистам. Толковые ребята, они сами пишут программы и вот такую вот наиинтереснейшую штуковину придумали, а я в свою очередь познакомила программщика Сергея с моим клиентом, которому оформляла загородный особняк.

Между прочим, одним из главных бизнесменов в сфере АйТи новых технологий, так что скоро, думаю, программа Сереги будет доступна если не в массах, то уж в сфере бизнеса точно.

Промышленный шпионаж нынче распространен.

И не промышленный тоже.

Мне ли не знать…

— Хозяин звонил. Будет через двадцать минут, - рапортует женщина, а у меня неприятные мурашки по спине проходятся, потому что он не меня в известность о своем прибытии ставит, а непонятно кого.

Триумф, который я читаю в глазах экономки, мне также говорит, что и она придерживается этого мнения. И мне не нужен звонок от Игната вообще-то, я бы и рада его в глаза не видеть и не слышать, но здесь — другое.

Здесь явная демонстрация того, что ставят в известность кого угодно, но не жену.

— Прекрасно, - отвечаю, сжимая зубы, - мне как раз хватит времени, чтобы подготовиться.

Встаю с места и забираю свои вещи. Больше никогда ошибки в виде оставленного незакрытым альбома я совершать не буду.

Константиновской этого хватило, чтобы разрушить всю мою жизнь и украсть мой проект, выдав за свой.

Одергиваю себя. Не хочу думать об этой воровке, но.. не могу. обида осталась, рана не зажила и, думаю, не заживет, потому что у меня украли не вещественную вещь. У меня отняли веру в лучшее.

Принимаю скупую улыбку Софьи Михайловны, в чьих глазах плещется триумф, и понимаю, что для мести мне надо бы переодеться:

Направляюсь в гардеробную комнату, распахиваю свой чемодан, не обращаю внимания на подозрительную тишину, которая царит здесь. Мне сейчас не до проказ котика, вытягиваю из своего скарба маленькое черное платье и радуюсь, что по инерции забросила и его.

Обычно я его надеваю с приталенным пиджаком, и смотрится эффектно, платье чуть прикрывает колено и в целом выглядит строго... если верхнюю часть прикрыть.

Но сегодня я не намерена прикрываться!

Подбираю белье, натягиваю чулки и наконец поправляю бретели платья, наблюдая за собой в зеркале. Злость кипит в крови. Адреналин бьет ключом, провожу расческой по волосам и оставляю локоны распущенными.

Я решаю идти до конца и выхватываю косметичку из сумки, замечая, как в зеркале постепенно появляется какая-то незнакомая мне женщина. У нее пухлые губы, намазанные блеском, и подведенные карандашом глаза, которые горят отчаянным пламенем мести...

Слышу, как снаружи раздаются звуки подъезжающей машины, и понимаю, что время пришло.

Надеваю шпильки, которые мне запретил носить Игнат, и выхожу из спальни.

Цепляюсь за перила, так как поврежденная нога на шпильке начинает ныть, но меня вперед ведет месть. Слышу, как внизу хлопает входная дверь, и адреналин у меня в крови вновь подпрыгивает, однако я заставляю себя ступать ровно, с отведенными назад плечами.

Замечаю внизу Игната, он забрасывает папку с документами на стол и принимается растягивать галстук.

Все его движения четкие, ровные, будто накачанные раздражением, муж стоит ко мне спиной, и я вновь созерцаю его широченные плечи.

Наконец он расправляется с галстуком и, видно, слышит раздающийся цокот моих каблучков.

Игнат медленно оборачивается, и у меня почему-то сердце в груди начинает стучать быстро-быстро.

Я будто в прошлое возвращаюсь, когда вот так же спускалась по лестнице и внизу меня ждал любимый мужчина, который вот так же, как и в прошлом, замирает и бросает на меня свой внимательный взгляд, проходится по всей моей фигуре. И когда он вновь заглядывает мне в лицо, то в карих глазах с золотистыми вкраплениями будто рождается самое настоящее пламя...

Игнат будто каменеет, его рука сжимается на галстуке, он теперь мне кажется петлей, которую мой бывший-нынешний муж забросит мне на шею.

Воспоминания рассеиваются, и остается лютая обида и желание отомстить Юсупову за все, что он натворил!

— Добрый вечер, - выговариваю скупо, в то время как Игнат будто в себя приходит.

— Ты все же спустилась к ужину?- вскидывает бровь, кажется, что даже сам удивлен.

— К праздничному ужину, дорогой супруг, — растягиваю губы в улыбке, — нам многое надо обсудить.

Юсупов прищуривается, чует подвох и правильно делает. Остается последняя ступенька, которую я почти преодолеваю, но ушибленная нога подводит, и я лечу вперед.

Не знаю, как так получается, но я вновь оказываюсь в руках своего мужа, тот хмурит свои брови многозначительно, но ничего не говорит относительно моих каблуков, которые намедни запретил мне надевать.

Отдаляю от себя его загребущие руки и ступаю в сторону веранды, где действительно накрыт столик на двоих, стоят свечи и в целом атмосфера слишком интимная.

Игнат не позволяет мне отодвинуть для себя стул, подобно галантному кавалеру, сам помогает сесть.

Откупоривает бутылку и наливает по бокалам напиток. При этом смотрит на меня и глаз не отводит. Я узнаю этот взгляд.. и мурашки начинают ползти по спине.

У Юсупова природная агрессивная сексуальность, сложно такому противостоять, но все же.. Я в душе ликую, потому что он не может спрятать от меня свои чувства. И я вижу, что ему нравится то, что он видит.

Наконец Игнат садится напротив меня и упирает в меня свой янтарный взгляд.

— Ты потрясающе выглядишь.

Не комплимент это, скорее констатация факта, но от этого не менее приятно.

— Благодарю. У нас же сегодня такой день. семья воссоединилась...

— Ты сейчас иронизируешь? — спрашивает, приподняв бровь, и стаскивает белоснежную салфетку, небрежным жестом бросает ее себе на колени.

— В какой-то мере, дорогой супруг. - Повторяю его движение и кажется, что мы рапирами схлестнулись, напряжение между нами нарастает, накаляется, становится буквально физически осязаемым.

— Чего ты хочешь, Юля?

Прямой вопрос. Игната не обмануть, не провести. Слишком расчетливый и прямолинейный.

— для начал я хочу власти.

Приподнимает брови.

— Мощно, - отвечает, растянув губы в белоснежной улыбке, и берет столовые приборы, принимается нарезать рыбу, - мировое господство в планах или что-то поскромнее?

Улыбаюсь. Игнат умеет шутить с серьезным лицом.

— Поскромнее.

— Хорошо, готов выслушать, только для начала как насчет тоста?

Теперь уже время приподнять брови мне от удивления, а Игнат цепляет бокал за тонкую ножку и поднимает его.

— За нас, Юля. За воссоединение.

Качаю головой и поднимаю свой.

— за то, чтобы оно не было долгим. Все же фарс тебе для чего-то нужен, а дальше разойдемся, оставшись каждый при своем.

Что-то в глазах моего мужа проскальзывает на этих моих словах, опасное, острое, словно бритвой проскальзывает, и исчезает бесследно.

— Деловой разговор. Чего же ты хочешь за свои услуги в роли моей жены?

— свободы.

— Вроде бы ты не в тюрьме, - усмехается.

— Свободы. От тебя, Юсупов.

Выстреливаю контрольным, и Игнат на мгновение меняется в лице, будто тени ходят, желваки на щеках дергаются.

— Ясно,- выдает с нажимом, — что-нибудь еще?!

— восстановления в архитектурном под твоей фамилией, чтобы не терять свой основной диплом и продолжить обучение.

— Еще что-то?

Делает еще один глоток из бокала, ведет себя так, будто мы ведем непринужденную беседу.

— Ну и еще.. надеюсь, что после того, как тебе больше не нужны будут мои фиктивные услуги, мы разведемся и больше никогда не свидимся.

— Интересные у тебя требования, — снова произносит с нажимом, в ответ я пожимаю плечами.

— Все логично, Юсупов. Я ведь тебе и в первый раз была нужна в роли фиктивной жены, чтобы условие завещания выполнить. Подозреваю, что и сейчас господин миллиардер преследует свои меркантильные цели... для которых у тебя должна быть жена на бумажке.

Прищуривается и чуть подается вперед.

— Ты изменилась, Юлия.

Улыбаюсь в ответ на заявление моего мужа по бумажке.

— Будет слишком банально, если скажу, что учителя хорошими были?

Игнат фыркает и оставляет мои слова без ответа, делает глоток, и я следую его примеру.

Откладываю бокал и цепляю приборы, ощущаю, что голодна.

Пытаюсь едой заглушить свои воспоминания.

Свечи, вечер, аромат цветов.

Все это действует и погружает в прошлое, в то самое, когда я была влюблена, а сейчас…сейчас я бросаю украдкой взгляд на Игната и понимаю, что за годы, что мы не виделись, бизнесмен лишь возмужал, стал сильнее, мощнее, опаснее.

Наконец, немного утолив свой голод, Игнат откидывается на спинку высокого стула и вновь обращает на меня свой янтарный взгляд.

Он так смотрит.

Алчно. Жадно. Будто прицеливаясь, чтобы затем наброситься.

— Ну допустим, я соглашусь на твою сделку.

— В твоих словах мне слышится подвох, - улыбаюсь обольстительно, нравится чувствовать напряжение мужчины, чуть подаюсь вперед, демонстрируя декольте своего платья, и замечаю, как взгляд Игната темнеет, почти обжигает, когда скользит по моей коже..

Игнат дублирует мое движение, также подается вперед и сцепляется со мной взглядом.

В его янтарных глазах будто что-то вспыхивает, когда мой так называемый муж заявляет с жаром.

— Только и у меня в таком случае будут свои требования для сделки, дорогая моя женушка.

— И какие же у тебя требования, Юсупов?

Приподнимаю бровь, принимаю правила его игры, фактически иду на торг, но я осознаю, что от

Игната мне не избавиться. Он сделает так, как решил. Я его, что называется, изучила за то время, когда мы били вместе, и я действительно любила.

Жесткий. Жестокий. Стойкий. Выдержанный. Он идет к своей цели и рушит любую преграду на своем пути. И сейчас, раз он уже щелкнул пальцами и вычеркнул из всех возможных источников факт нашего развода, ясно, что меня муж из своего захвата не выпустит.

— Ну для начала ты будешь выходить со мной в свет и на публике играть трепетную влюбленную женщину. Ты ведь это умеешь? — приподнимает вопросительно бровь, и мне что-то слышится в его вопросе, словно там какая-то боль потаенная, но я отмахиваюсь от этой мысли.

Для того чтобы испытывать боль, для начала нужно иметь сердце, а вот у Игната его точно нет.

Там банковский счетчик, отсчитывающий лишь выгоду.

— Если нужно поиграть на публике, то я могу и попробовать. Только вот все эти годы ты жил себе спокойно, необремененный любимой женой, вряд ли держал целибат. И скажи мне, дорогой мой муж, не будет ли это выглядеть как минимум глупо?

Режу без ножа собственные воспоминания, и отчего-то упоминание того, что Игнат спал со всеми, пока я не могла от своей обиды избавиться, причиняет боль.

— Резонный вопрос, но свою личную жизнь я не афишировал, так что о том, кто и что может подумать, не беспокойся, — отвечает в своей коронной манере, не дающей даже возможности на сомнение.

Смертников нет, чтобы лезть к Юсупову. Особенно с вопросами относительно его личной жизни.

— Мы обговорим временные рамки? — спрашиваю конкретно. - В прошлый раз было пять лет, но, как видишь, столько мы друг друга точно не перенесем, мой предел — это несколько месяцев, как раз к этому сроку и закончу оформление твоего особняка.

Ничего не отвечает на мою речь, вновь цепляет бокал и делает глоток. Юсупов выглядит задумчиво, будто обдумывает что-то свое, а я сдаваться не собираюсь.

У меня ощущение, словно я попала в какую-то ловушку или же капкан, поэтому в стремлении обезопасить себя я проговариваю четко:

— Я хочу договор, Юсупов. Мы все зафиксируем, чтобы после того, как я выполню свою часть сделки, ты исполнил свою и исчез из моей жизни, на пушечный выстрел ко мне не подходил!

Игнат смотрит на меня своими янтарными глазами, и у меня словно душа переворачивается, сердце пропускает удары.

Красивый он. С неприевшейся красотой мальчиков с обложки. В Игнате чувствуется мощь, власть, и энергетика у него тяжелая, но когда-то я чувствовала себя с ним комфортно, сердечко билось в груди сильно-сильно, а когда он меня впервые поцеловал — ноги ослабли.

Тоже цепляю бокал. Не хочу думать о том, что было. заставляю себя вернуться в реальность и задаю очередной вопрос:

— Так тебе жена нужна для того, чтобы на публике появляться, или еще будут какие-то пожелания?

Язвлю, но Юсупов мою шпильку пропускает мимо ушей. Вновь прикладывается к бокалу.

— Я поручу своим адвокатам расписать по пунктам обязанности моей жены, раз уж на то пошло.

— Фиктивной жены, — поправляю с нажимом, и Игнат прищуривается, принимает мою поправку.

— Фиктивной жены. Ты уже приступила к работе?

Переводит тему, подается вперед, становясь работодателем, перед которым предстоит держать ответ.

— Да. Уже набросала несколько мыслей, — отвечаю спокойно.

— Хорошо, прежде чем приступишь к работе, я бы хотел просмотреть эскизы.

Слова Игната вызывают на моем лице едкую улыбку:

— Боишься, что я тебе дом в сине-оранжевый выкрашу?

— Предпочитаю увидеть эскизы, — произносит с нажимом.

- Будут эскизы, - соглашаюсь, потому что всегда заказчикам предоставляю возможность увидеть то, что я планирую сделать.

— Отлично. Значит, решили

— Вообще-то нет. Вернее, не совсем.

— Ты сегодня разговорчива, - выдает с сомнением, — как-то я думал, что будешь себя иначе вести.

— Думал, что буду истерику устраивать?

Игнат не отвечает, окидывает меня внимательным взглядом мужчины, который хочет женщину.

— Определенно. Ожидал другого.

— Так я выросла, господин Юсупов, нет больше наивной девочки-студенточки.

— Вопрос: была ли она когда-то.

И вновь делает глоток, глядит так, что жарко становится. На мгновение кажется, что Юсупов сейчас разделяющий нас стол перевернет и приблизится, но вместо этого мой муж резко встает и отходит к перилам, кладет руки в карманы, а я наблюдаю, как пиджак натягивается на его широких плечах.

Ощущение такое, что этот человек мир держит в своих руках.

— Что-нибудь еще, Юля? - раздается его бархатный баритон, и мне становится некомфортно разговаривать с его “спиной”, поднимаюсь со своего места и иду к Игнату.

Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки, чтобы минимизировать любой контакт с моим бывшим-нынешним мужем.

Бросает на меня с высоты своего роста внимательный взгляд.

— смотри, снова не упади со своих каблуков, отсюда можно и насмерть разбиться, —язвит, напоминает про мою неуклюжесть, вновь скользит взглядом по моим ногам. Я же сжимаю губы, поворачиваю голову и предпочитаю рассматривать красоту, сотворенную ландшафтным дизайнером.

Наконец собираюсь с мыслями и говорю отстраненно:

— Я также хотела поговорить относительно своих прав.

— Все интереснее становится наш разговор.

Поворачиваюсь к Игнату. Меня не оставляет чувство, что он потешается надо мной, изучает, смотрит мои реакции...

— Ты ввел меня в свой дом в качестве своей супруги, говоришь, что для всех я настоящая, но в твоем особняке я таковой не являюсь. Здесь уже есть хозяйка…

Резко оборачивается, настолько стремительно, что мне даже страшно становится на подсознательном уровне. Все же мы с Игнатом в слишком разных весовых категориях. Я рядом с ним пушинка.

— Поясни, — выговаривает с нажимом и делает шаг в мою сторону, а я давлю в себе желание трусливо отступить.

Заставляю себя звучать спокойно и отвечаю, слегка улыбнувшись:

— Сегодня мне ясно дали понять, что здесь всем распоряжается твоя экономка. Софья

Михайловна и ее деточка Альбиночка..

Приподнимает удивленно брови и всматривается в меня.

— Они выказали неуважение к тебе? - спрашивает с нажимом, а я улыбаюсь.

— Куда уж больше неуважения, когда о приезде мужа жене докладывает экономка, явно давая понять, кто в курсе дел семейных.

Игнат на мгновение замолкает. Засовывает руки в карманы брюк и смотрит на меня как-то изучающе.

— То есть ты хотела, чтобы я позвонил и сообщил о своем прибытии тебе?

Закатываю глаза и качаю головой.

— Нет. Мне подобные реверансы не нужны.

— Женская логика — сильная вещь. Признаюсь, что я совсем не понимаю, что ты имеешь ввиду.

— я к тому, Игнат, что для всех я твоя жена и в известность ты должен ставить меня либо послать экономку с поручением ко мне, чтобы не выглядело так, что она в курсе всего, а вот я не при делах.

— Примерно понял, о чем ты, — наконец, спустя паузу выговаривает спокойно.

— Это уже не важно, Юсупов. Это, так сказать, на будущее информация, а сейчас я хочу, чтобы ты дал мне полномочия увольнять и набирать персонал в этот дом.

— Даже так?

— Именно так. Тебе ли не знать, как большому боссу, когда приходит новых хозяин на фирму, он в основном избавляется от старого персонала. Ты ведь это хотел провернуть с нашей компанией?

Улыбаюсь горько и вглядываюсь в янтарные глаза, которые странно вспыхивают.

— А ты хваткая, Юля, быстро учишься.

— Я приспосабливаюсь, и раз я вынуждена жить в этом доме вместе с тобой, то я не хочу превращать его в полигон боевых действий с персоналом. Я сама буду выбирать тех, с кем мне комфортно общаться. С твоей экономкой мне не по пути, как, впрочем, и с Альбиной.

Упоминая имя девушки, я вглядываюсь в лицо Юсупова, хочу понять его отношение к этой девице.

Не хочу признаваться себе в том, что мне до сих пор больно осознавать, что у него есть женщины, с которыми он удовлетворяет свои потребности.

— Еще бы вспомнить, кто есть кто и о ком конкретно ты говоришь.

Пожимает плечами и принимает типичный вид миллиардера, который и к персоналу-то особо не приглядывается, но я вот знаю особенность Юсупова.

У моего бывшего-нынешнего мужа фотографическая память как на лица, так и на документы. Его сложно провести, потому что он как раз умеет запоминать детали, и уж точно запомнить такое редкое имя для него не проблема.

— Ты приуменьшаешь свои достоинства, Игнат, - растягиваю губы в едкой улыбке, а у самой сердце пропускает укол, будто кто-то протыкает меня иголкой, и старая рана вновь расходится, начинает болеть.

Потому что кажется, что я не ошиблась и между моим мужем и этой Альбиночкой есть что-то, иначе почему бы ему «не помнить» куклу, которая явно из трусов выпрыгивает только бы привлечь внимание олигарха, который ко всему прочему еще и мужчина видный, красивый.

Заставляю себя притормозить и вскидываю подбородок.

— Я хочу быть хозяйкой в этом доме, а это означает, что я сама решаю, кому здесь работать, а кому нет! - делаю паузу и продолжаю с жаром: - Или меня просто здесь не будет.

Юсупов вновь хмурится и оценивает мой воинственный вид. Я же готовлюсь отстаивать свои права. Я не намерена сдаваться и уступать. Ни ему, ни кому бы то ни было...

— А Альбина тебе чем не угодила, ей я вроде не звони... - спрашивает игриво, и в глазах что-то вспыхивает.

Я сжимаю губы и отвечаю едко:

— Неужели ты не хочешь, чтобы я выкидывала из дома твою любовницу?!

Эти слова сами слетают с моих губ, я просто контроль теряю. ярость застилает взор, и я хочу расцарапать Игнату лицо за то, что до сих пор чувствую. я не остыла.. в моей крови бурлит ярость и боль.. ненависть.

И мне больно! Больно от понимания, что я могу вот так вот встретиться лицом к лицу с Другой, с той, которая ему постель греет. И я не понимаю: имея эту девку, зачем он меня притащил в этот дом?!

Зачем?!

Чтобы унизить? Оскорбить?! Чтобы мне было больно?!

И я злюсь на себя, потому что мне, действительно, больно от одной мысли, что он мог спать с

Альбиночкой...

Только вот Юсупов от моих слов выглядит обескураженным. Он даже делает движение головой, будто пытаясь понять, верно ли он расслышал, в доказательство чего даже спрашивает:

— Мою.. Кого?!

Магнат приподнимает удивленно брови. Замолкает. Вглядывается в мои глаза. Мы замираем.

Не знаю, сколько длятся наши гляделки, но, как только я хочу отвернуться и вообще убежать с этого чертового балкона, Игнат неожиданно для меня подается вперед, проводит какой-то маневр и ставит руки на перила. По обе стороны от меня.

Оказываюсь в ловушке, в западне, где мощный мужчина нависает надо мной, а я упираюсь спиной в бортик, его обе руки слишком близко...

Сглатываю. Понимаю, что не могу скрыться от его внимательного взгляда, от него самого, ощущаю знакомый запах его оглушительного парфюма, когда мужчина наклоняется и выдыхает мне в лицо:

— Ты меня сейчас ревнуешь, Юля?!

И смотрит так, будто взглядом имеет.

Слишком все знакомо, будоражит, но я собираю всю волю в кулак и поднимаю высоко подбородок, пытаюсь казаться гораздо сильнее, чем я есть на самом деле.

— Какое самомнение, господин олигарх, - растягиваю губы в едкой улыбке, — но, увы, мимо. Я

просто не хочу быть в роли тупой курицы, которую в собственном доме ни в грош не ставят. Раз уж ты предлагаешь мне играть роль, так, будь любезен, сделай так, чтобы люди, окружающие меня, уважали, или дай мне хотя бы возможность выбрать тех, кого я хочу рядом видеть, раз уж тебя мне все равно не удастся убрать из своей жизни и придется потерпеть немного, пока ты не выполнишь очередные условие. Ведь у тебя все на контракте, так, Игнат?!

Юсупов сверлит меня взглядом еще мгновение, а затем резко убирает руки, дает мне возможность для маневра. Быстро пользуюсь этим послаблением и делаю несколько шагов, добавляю дистанции, а мой муж смотрит вдаль, не на меня.

Молчание длится, но потом он спокойно мне отвечает:

— В доме ты хозяйка. Все полномочия по найму и увольнению персонала у тебя есть.

Сухо. Четко. По существу. И нет больше того горячего мужчины из прошлого, который меня только что прижимал к перилам.

А меня отчего-то разочарование берет. Какое-то странное. Неестественное. Будто бы я хотела, чтобы тот Игнат вернулся.

Но.. Это всего лишь маска. Очередная. Одна из…

Пора бы уже знать, что за личиной влиятельного бизнесмена скрывается опасный игрок, который привык ломать и уничтожать.

— То есть я могу уволить Софью Михайловну и Альбину? — уточняю для себя, всматриваюсь до боли в глазах в профиль Игната.

Хочется увидеть его реакцию, мимику, но мой старый-новый муж лишь пожимает плечами, дает понять, что ему глубоко наплевать, и подтверждает мою догадку словами:

— Кого хочешь. Я передал полномочия, которые ты хотела. Решать тебе. Только в доме должен быть определенный, привычный мне распорядок и уклад, сотрудники и персонал должны справляться со своими обязанностями. Терпеть склоки и неточности я не намерен. Для этого у меня слишком мало времени. Хочешь взять бразды правления в свои руки — не вопрос. Но с полномочиями, которые взваливаешь на себя, нужно уметь справляться, Юля. Это правило работает как в большом бизнесе, так и в повседневной жизни.

— Звучит в духе Юсупова. Только я не понимаю, к чему ты клонишь и что все это значит…

— пытаюсь пошутить, чтобы снизить градус напряжения, которое буквально звенит в каждом нерве моего тела.

Игнат резко разворачивается на каблуках и упирает в меня свои яркие глаза. Они в ночи выглядят как-то по-особому пугающе.

Между нами словно электрический ток мигает, и кажется, что только притронься, и рванет, поэтому я делаю еще один шаг назад, увеличиваю дистанцию, потому что кажется, что сейчас

Игнат скинет личину интеллигентного мужчины и покажет свою варварскую суть.

Я чувствую его желание. Правда, пока не понимаю, чего именно он хочет: вновь заявить права на мое тело или же уничтожить, чтобы глаза не мозолила.

— А это значит, дорогая моя, что, как моя жена, ты берешь ответственность, Юлия, за выполнение всего вышеперечисленного. Можешь поувольнять хоть весь персонал, но утром завтрак должен быть готов и быт налажен.

Та небрежность, с которой Игнат разрешает мне организовать быт, говорит о том, что если

Альбиночка и грела его постель, то этому бессердечному мужчине глубоко на нее наплевать.

Хотя…

Сейчас, когда смотрю на миллиардера, понимаю, что у него есть четкие рамки и градация. Думаю, прислуга — это не та женщина, с которой такой сноб, как Юсупов, будет спать.

Раньше мне казалось, что он человек чести и не мешает личные и профессиональные отношения.

Что у него есть принципы. Но любовница - воровка Константиновская —доказала обратное.

— На сегодня это все твои требования? - спрашивает иронично.

— Нет, - отвечаю твердо.

— Для моей новоиспеченной жены у тебя слишком много требований, не находишь? —вновь ирония, а я лишь качаю головой отрицательно.

— Нет, дорогой мой муж, всего лишь обсуждение сделки, на которую я иду, чтобы вынужденно перетерпеть тебя в своей жизни. Временно, конечно.

Вновь что-то в его глазах будто вспыхивает. Опасное. Яркое. Но я прогоняю страх, от которого у меня холодные мурашки по спине бегут.

— Итак. Я слушаю.

А я сжимаю руки в кулаки и произношу:

— Меня поселили в одной с тобой спальне, Игнат, но я скорее тебе горло перегрызу, чем лягу с тобой в одну постель!

После моей паузы воцаряется тишина. Воздух между нами можно ножом резать, напряжение зависает, и кажется, что сейчас Юсупов просто взорвется, набросится, скинет все со стола и опрокинет меня на него...

Не могу сказать, откуда берутся эти чертовы мысли, но ощущение именно такое, что прямо сейчас, в эту самую секунду, мы пройдем точку невозврата.

Игнат сжимает зубы, смотрит на меня так, что душа в пятки уходит, а я. я начинаю бояться того, что перешагнула какую-то грянь, зашла на тонкий лед, и вот прямо сейчас я погибну, утону, упаду, и вода сомкнется над моей головой...

Мы смотрим друг другу в глаза. Может, мгновение, а возможно, и вечность и там, в глубине двух немигающих янтарей, кажется, что пламя загорается, муж сжимает зубы, и на его щеках желваки акцентируются.

А у меня, кроме страха, в крови пробуждается кое-что еще, то самое, чего быть не должно, что я запретила себе испытывать по отношению к этому безжалостному предателю.

Но все же сладкое томление распространяется от живота по всему телу, и я на инстинктах, желая проявить свою силу, расправляю плечи и вскидываю подбородок. Кажется, что я сама сейчас готова наброситься на Юсупова и растерзать его, уничтожить из-за боли и обиды, которая не угасает в моей душе.

Наконец спустя минуту молчания и словно путем неимоверных усилий Юсупов раздвигает свои губы в кривой ухмылке и выговаривает с расстановкой.

— Моя жена спит в супружеской спальне. И точка.

Послаблений не будет. Назад дороги нет. Это я четко понимаю, но хочу открыть рот, чтобы возразить, чтобы вновь заявить, что не буду делить с ним постель, потому что в душе понимаю, что просто не смогу!

Это выше моих сил! Быть рядом с ним, спать рядом с ним, дышать одним воздухом, чувствовать его парфюм, возвращать себе проклятые воспоминания, которые травили меня все то время, когда я была вдали от него!

Ненависть! Я взращиваю ее в себе, так как только она способна загасить ту любовь, которая была у меня к этому мужчине, а сейчас Игнат будто намеренно решил продолжать причинять мне невыносимую боль, пытать своей близостью и воспоминаниями, которые все еще живут во мне, как я ни пыталась их вытравить.

— Не беспокойся, дорогая жена, я слишком много работаю и в спальне почти не появляюсь, часто предпочитаю спать в кабинете или бываю в разъездах и командировках.

Добивает меня Игнат, выстреливая каждым словом в мое сердце.

Глупая…

Я что, подумала, что он будет делить со мной одну спальню?!

Зачем ему это?!

Правильно. Не зачем.

Изначально наши отношения были фиктивными, и Юсупов перешел грань, скорее всего, только потому, что брак должен быть консумирован.

Глупая. глупая Юля... ничему жизнь тебя не учит.

Ты ведь имеешь дело со зверем, с беспринципным, жестоким бизнесменом, он привык подчинять себе, ломать, уничтожать, вырывать с корнем все, что мешает ему в достижении целей, и сейчас на его пути стоишь ты.

Все еще живая после его прошлого предательства, бунтующая и желающая воевать и защищать себя и то, что осталось от твоего разбитого сердца.

— Вот и отлично, дорогой муж, побольше тебе командировок и поменьше свободного времени, -

обнажаю губы в приторной улыбке и подмигиваю, намеренно флиртую, желая его уколоть, продемонстрировать, что он для меня пройденный этап, что ничего не значит.

Только вот моя бравада вызывает какой-то странный эффект, Игнат сглатывает гулко, и его взгляд меняется, вновь становится полным желания. И мне кажется, что он сейчас набросится на меня вот так, как изголодавшийся зверь.

Я даже отсюда чувствую, как натягиваются его мышцы, как наливаются сталью и первобытным мужским желанием — подчинить.

Только вот вижу, как Юсупов берет себя в руки, моргает, и словно мне все померещилось.

Не может он испытывать ко мне такое лютое, алчное желания. Не может мужчина с таким каменным, холодным лицом и холодом в глазах испытывать хоть что-то.

Игнат просто робот, нацеленный на достижение своих целей.

Вот и все.

— Я жду от тебя дизайн-проект особняка. Со всеми зарисовками. Хочу четко знать, что именно и как будет, - Игнат выговаривает все скупо и четко, без эмоций, и я наконец-то его узнаю.

Действительно все померещилось.

Слишком сильна моя ненависть, не затухли чувства, не отпустили, но они полны отравы и наполнены желанием отомстить.

— Завтра с утра у тебя будет проект на руках, - отвечаю резко, ударяю наотмашь. -Надеюсь, сегодня у тебя еще есть встречи и в спальне я тебя не увижу.

Разворачиваюсь на каблуках и ухожу с лоджии, получаю в спину контрольный выстрел:

— Конечно. Дел полно.

Глава 8

Выхожу с лоджии, вдавливая каблуки в пол, иду к лестницам, но вдруг опять поскальзываюсь!

Миллиардер был прав: стоит воздержаться от подобных ходуль, учитывая, что я повредила при падении лодыжку. Но мне легче умереть, чем признать это. А ведь лодыжка, действительно, повреждена и не удерживает тело на каблуках, снимаю их резко и держу в руках, хочу подняться, как вдруг понимаю, что забыла на стуле клатч.

И в принципе забыла и забыла, завтра можно забрать, но почему-то мне не хочется ничего своего оставлять где бы то ни было в этом доме, чтобы Альбиночка дотрагивалась.

Поэтому я прихватываю туфли и разворачиваюсь, иду назад. Босые ноги двигаются беззвучно, и я думаю, что можно вполне себе прошмыгнуть незаметно и забрать свою вещь, е привлекая внимания Юсупова.

Только вот как подхожу к балкону, слышу его голос, вижу силуэт, понимаю, что по телефону разговаривает, и каменею, когда слышу:

— Да.. приеду... самое то…

— Почему бы и нет.. нужно скинуть напряжение.

Сердце колет. Отчего-то я сразу же понимаю, что он говорит с женщиной, которая ему еще и напряжение поможет снять!

Работать он допоздна собрался! Сердце обжигает яростью. Я разворачиваюсь и ухожу, забыв про свой проклятый клатч.

Не замечаю, как я взлетаю по лестницам, как смачно хлопаю дверью за собой. Будь дом не таким крепким — штукатурка бы попадала.

— Ненавижу, Юсупов! Как же я тебя ненавижу!

Рычу и бросаю туфли на убийственных каблуках в стену.

— Хам! Гад!

Продолжаю пинать ни в чем неповинный пуф. Затем застываю, прикрываю веки и заставляю дышать себе через нос. Один глубокий вдох и выдох.

Вдох - выдох.

А у самой кровь кипит и отчего-то в животе бабочки.

— Это все тело. Просто реакция тела.

Меня так знобит от произошедшего, просто потряхивает, и я делаю единственное, что умею, что меня успокаивает: сажусь за альбом и принимаюсь рисовать, проектировать, выплескивать свои эмоции, дорабатываю все на планшете, создаю проект будущего дома Игната.

До слуха доходит звук отьезжающего автомобиля, и я вскакиваю с постели, мчусь к окну и вижу, что черная стрела Юсупова мчит на скорости.

— Работает он. Как же...

У меня сердце сжимается, в голове вновь крутятся слова Игната, которые я нечаянно услышала, и я убеждаю себя, что мне глубоко безразлично, что и как делает Юсупов, но…

Не могу терпеть. Что-то гложет. Я не хочу быть женой, которой изменяют.

В прошлый раз его измена разбила мне сердце, и я бежала куда глаза глядят, а сейчас…

Сейчас мы враги, но для всех я его жена, и я не собираюсь позволять муженьку кутить направо и налево.

Пытаюсь успокоить себя, но в голове каша, мысли сверлят. Вновь сажусь на кровать, хочу взять альбом, но отбрасываю его. Ко мне тихонечко на мягких лапках подходит Морковкин, ластится.

Кошкин сыт и напоен. В его переноске все необходимое есть, а я смотрю в зеленющие глаза своего питомца.

Вид у него довольный, явно малыш нашкодил, но у меня нет ни малейшего желания пойти и проверить, что натворил мой кот.

— Настроение не то, хандра.. - выговариваю котяре, и он смотрит на меня внимательно, не мигая...

Планшет тоже летит в сторону, а я вдруг замечаю телефон, который безалаберно оставила на кровати. Он мигает входящим звонком и затухает.

Снимаю блокировку с экрана и с ужасом понимаю, что на нем куча пропущенных от Лены, одной из моих подруг.

Обращаю взгляд на часы и замечаю, что уже время не детское, но последний звонок был минуту назад, просто из-за беззвучного режима, на котором я оставила свой телефон, ее звонки остались незамеченными.

Недолго думая, набираю подругу. Думаю, что если не ответит на второй гудок, я сброшу, но Ленка отвечает, причем голос ее звучит явно весело, а на заднем фоне шумит музыка.

— Юлька - предательница - сразу же слышу в трубке. - Забыла про меня! Не поздравила!

Прикусываю губу и вспоминаю, что у Лены сегодня юбилей, тридцать лет исполнилось, и она говорила, что хочет оторваться в этот день рождения по полной, а я... я обо всем забыла, потому что как из-под земли появился мой бывший и перевернул мою жизнь с ног на голову.

— Леночка! Прости меня! Я.. я просто замоталась.

— Ага, знаем мы твои «замоталась»! Небось опять погрязла под своими проектами и все забыла! -

выдает обиженно, перекрикивая музыку.

— Мне жаль. Ты сейчас где? В ресторане?

— Неа! Мы с ресторана с девчонками ушли! В клубе сейчас! Будем отжигать до утра!

— Ты с Юлькой говоришь? — слышу рядом другой знакомый голос. Маша явно тоже на позитиве.

— Да! - отвечает Лена и вновь возвращается ко мне. - Послушай меня, уважаемая Юлия

Константиновна Моргунова! Если ты сейчас не приедешь, чтобы поздравить меня с днюхой, то можешь считать, что подруги у тебя больше нет! Я тебе такого игнора не прощу!

— Лен, ну час сейчас который… куда я поеду. - начинаю выговаривать, но меня обрывают.

— Да, извини, я забыла, что ты себя в старухи записала, кошкой обзавелась, пора еще и теплые носки шить. Самое то. Пусть другие кайфуют от жизни, а ты себя в монашки продолжай записывать.

Слова Лены бьют на поражение. Вспоминаю слова Игната про то, что он собирается где-то и с кем-то сбрасывать напряжение...

Перед глазами вновь вспыхивает красной тряпкой желание отомстить! Я сжимаю трубку в руках посильнее и сообщаю уверенно:

— Да, Лен. Ты права. Нужно как следует оторваться. Скидывай адрес. Я приеду!

Адреналин кипит в крови, и я раздвигаю губы в улыбке, когда цепляю брелок от машины, которую мне презентовал Юсупов.

Быстро спускаюсь по лестницам и иду к машине, завожу красавицу и срываюсь с места. На проходной меня не тормозят. Судя по всему, муж мой даже не предполагал, что я рвану прочь в ночи.

Ну, конечно, мы же договорились с ним, что он работает, а я иду в спальню.

— Ненавижу тебя, Юсупов! Как же я тебя ненавижу. - Ударяю по рулю в сердцах.

Слежу за точкой и наконец доезжаю до клуба. По адресу, который мне скинули, располагается элитный клуб с черными глянцевыми окнами и прекрасным лазерным освещением.

Присвистываю и набираю Лену.

— Я приехала, но что-то не рискую заходить. Не уверена, что меня фейсконтроль пропустит, —

шучу, хотя где-то и близка к истине.

— Сейчас я за тобой выйду, — кричит Лена, и я ступаю уверенно на красную ковровую дорожку, которая ведет к дорогущему клубу, у его дверей стоит шкафообразный верзила. Мужчина при виде меня лишь иронично скользит взглядом по моему вполне себе сексапильному платью, которое все же выглядит монашеским по сравнению с тем, что надето на гламурных девицах в толпе.

Наконец вижу, как в дверях появляется Лена, ее вздернутый носик.

— Она со мной! - кричит она охраннику, и тот с каменным лицом отходит, а я вхожу в клуб, и сразу же на меня обрушиваются биты.

— Как ты сюда доступ получила? - сразу же кричу, чтобы Лена услышала, а рыженькая подружка лишь ухмыляется, держит паузу, потом кричит в ответ.

— По знакомству. Фил здесь связи имеет. Подсуетился! Все же хорошо, когда у тебя брат в водителях у шишки!

Мы подходим к столу, я заказываю коктейль, затем еще один и еще.. Поднимаю бокал, пью тосты за Лену, поздравляю ее с днем рождения.

Девочки танцуют, веселятся, а я чувствую себя не в своей тарелке, уже не кажется, что поступила правильно, решив оторваться.

Мне хочется узнать, где Игнат, с кем он. И вообще эта ситуация бесит!

Я ему жена или кто?!

Пусть фиктивная, пусть на бумаге, но об этом знаем только мы! И он сейчас...

Заказываю себе еще один коктейль и набираюсь смелости по мере того, как бокалы пустеют.

— Юлька, пошли танцевать! - хлопает в ладоши Ленка. — Ты хандришь на моей днюхе, так не пойдет!

Подруга тащит меня буквально силком на танцпол, и я поддаюсь.

— Надо веселиться, а о проблемах мы подумаем завтра!

Подмигивает, и я соглашаюсь с жизнерадостной Леной, рыжей зажигалочкой.

Действительно, зачем мне убиваться в то время, как мой драгоценный муженек снимает напряжение...

С этими злыми мыслями я встаю в центр зала под софиты и начинаю танцевать под довольно вызывающую сексуальную мелодию. И дело в том, что двигаться я умею, отдаюсь ритму и замечаю, как вокруг меня организовывается плотный круг.

Я вижу в толпе лица мужчин, многие смотрят весьма алчно, жадно, откровенно раздевая, но мне до них нет никакого дела, я и дальше отдаюсь ритму, в какой-то момент ощущая едкий взгляд в спину.

Ощущение такое, что кто-то мне затылок сверлит, оборачиваюсь в танце, бросаю взгляд через плечо, но глаза упираются в плотное черное стекло ВИП-комнат, где отдыхают люди, не желающие светить свое лицо в толпе.

В какой-то момент музыка стихает, и мой танец заканчивается, в горле пересыхает, и я иду четкой походкой к бару.

— Позвольте мне вас угостить.

Слышу голос и бросаю взгляд на мужчину, который садится рядом и переводит взгляд на бармена, тот делает очередной коктейль.

— Замой счет, - говорит бармену, который вытягивается по струнке смирно и кивает, будто честь отдает, а я вновь перевожу взгляд на вполне респектабельного мужчину с четкими, резковатыми чертами лица, смоляными волосами и хваткими глазами.

От такого веет опасностью.

«Знакомый типаж», — отмечаю про себя с сожалением. Потому что об одного такого я обожглась и теперь не знаю, как пережить оковы нового-старого брака.

— Ты красиво двигаешься, мне зашло, выдает своеобразный комплимент и скользит по мне взглядом, а мне вдруг кажется, что мое вполне себе скромное по меркам этого клуба платье просвечивает и жутко провокационное, потому что черные глаза мужчины будто прожигают насквозь.

— Спасибо, а вы мне не очень, так что…

Пожимаю плечами и забираю у явно опешившего от моего ответа бармена коктейль, прикладываюсь к трубочке, желая наконец-то смочить сухое горло, и чувствую, как мужчина приникает ко мне, ощущаю его руку на своей талии и слышу низкий голос в самое ухо.

— Правильный ответ, малышка, чтобы раззадорить аппетит нормального мужика, нужно щелкнуть его по носу.

Этот мужчина прет бульдозером и заставляет мое сердце сжаться от боли, потому что... черт!

Почему мне везде мерещится Юсупов!?

Поэтому я не трушу, а наоборот, разворачиваю лицо, встречаю взгляд темных глаз, мы с незнакомцем так близки, что почти носами прижимаемся, и со стороны можно подумать, что сейчас поцелуемся страстно.

— Красивая женщина, знающая себе цену и имеющая гордость, как раз то, что мне нужно. -

мужчина отвечает мне и фиксирует сзади крепкой рукой мою шею, а я понимаю, что попала!

Капитально так! И мне не кажется!

Сейчас действительно последует страстный поцелуй и без моего дозволения, так как такие явно обремененные властью мужчины не умеют нажимать на тормоз.

Я не успеваю ударить хама, не успеваю отпрянуть, как подобно хлысту, пространство разрезает до боли знакомый голос Игната Юсупова, полный ярости и лютой злобы.

— Убери руки от моей жены, Абрамов, пока не выломал!

Глава 9

Игнат Юсупов

Жму по газам и просто валю из дома.

Мне это нужно. Повод, чтобы уехать. Чтобы быть подальше от нее.

От моей жены.

Потому что там, на лоджии... Я был на грани. Я хотел ее так, как еще никогда..

Раззадорила меня. Спровоцировала. Бросила вызов.

Охренительная просто.

Как сдержался?!

Переговоры, бизнес, дела. Жизнь на автопилоте. Для меня стало привычным менять часовые полюса и как ни в чем не бывало работать следующие сутки.

Все для того, чтобы не думать. Не вспоминать. Гасить в себе чувства и воспоминания и, как сумасшедший, наблюдать, знать.

Я думал, что у меня хватит сил быть рядом с ней в одном пространстве, но сегодняшний ужин показал, что я ни черта не готов!

В то время, как Юлия вполне себе вжилась в роль и сразу же начала вести переговоры. И это...

восхищало.. Ее хватка, умение держать удар и бить в ответ по самому больному. Не отпустило, не перегорел..

С ней я научился улыбаться. Именно с ней. Тогда.. в прошлой жизни…

Она вошла в мою реальность слишком стремительно. Навязанная дедом воля.

Девчонка, на которой я должен был жениться, чтобы не потерять свой же бизнес.

Я с юности учился добиваться. Мир жесток. Я понял это слишком рано. После того, как потерял родителей в автокатастрофе, меня покалечило, я перестал говорить, мне прочили остаться немощным навсегда.

Но именно дед вытащил меня, тратил огромные деньги на реабилитацию и постепенно возвращал меня к жизни...

Я восстанавливался, но, когда он полностью сфокусировал все свое внимание на мне, Альберт

Бахтияров потерял все.

Бизнес-партнеры воспользовались его слабостью, подставили и уничтожили все, что было дорого деду...

В тот день, когда я понял, что никто не протянет руки, когда ты упал, я также и осознал, что нужно быть сильным. Сильнее всех, тогда тебя будут опасаться, тебя не будут пытаться уничтожить, потому что сами попадут под жернова.

А дальше была длинная дорога. Я возвращал нашей семье то, что было моим по праву. Я поднял бизнес, я вернул и приумножил все, что было когда-либо у моей семьи.

Я полностью ушел в бизнес. Работа «двадцать четыре на семь» стала привычным укладом жизни.

Но потом я получил удар от самого близкого человека, от того, от кого не ждал… от собственного деда! Его последняя воля. В виде обязанности жениться на незнакомой девчонке, которую я возненавидел, даже не зная.

Но жизнь. Она расставляет капканы там, где не ждешь.

И когда я увидел Юлю в кафе, когда заговорил с ней... Что-то со мной произошло, повело так, как никогда.

Именно она научила меня улыбаться, смеяться, я с ней даже в кино ходил, хотя с женщинами всегда был разговор короткий и в основном договорные отношения, которые устраивали и моих любовниц и меня.

А Юля. Она была другой. С ней было иначе. Я помню, как эта малышка выбила у меня обещание.

Слово Юсупова, которое нерушимо. Она всегда знала, что у меня есть принципы.

Юля взяла с меня обещание, что никогда, чтобы ни произошло, я не буду вредить ей через ее близких.

Я дал слово, что не трону ее семью.

Умная девочка.

Уже тогда играла мной, как опытная покеристка.

Знала, что слово я сдержу.

Готовила план отступления.

Обыграла меня.

Сжимаю руль и резко выруливаю на повороте. Нужна скорость, чтобы мозги проветрить, но в городе не погоняешь.

Глаза прикрываю на миг, и ее чувственные губы сразу же перед мысленным взором. взгляд с поволокой. Идеальная фигура, обтянутая черным платьем, как перчаткой.

Юля из моих воспоминаний и Юля сейчас отличаются. Она стала сочнее, более вызывающей, стала другой, еще более желанной.

Когда увидел ее, спускающуюся по лестницам в этом чертовом провокационном платье, меня прострелило.

Не думал, что она примет вызов, но она не просто приняла, а стала выставлять ультиматумы, строить границы, выбивать права. Когда показалось, что Юля ревнует меня к какой-то там уборщице, сердце сомкнулось тисками..

Хороший ход. Моя жена умеет провоцировать. Умеет заводить и.. обламывать мужика. За столько лет алмаз, который я заметил, превратился в отшлифованный бриллиант.

Юлия…

Опасный. Ядовитый цветок, который жалит, впрыскивает в кровь яд, и от этого яда не избавиться, его не вытравить из себя.

Он остается. Отравляет. Парализует и делает зависимым. Ведь несмотря на понимание его воздействия, в то же время хочется вновь притронуться к этой красоте, хоть и знаешь наперед, что тебя разъест, уничтожит, выпотрошит.

Как было когда-то...

БОЛЬ от ее предательства не просто обожгла меня. она убила все светлое, что сама же Юля во мне и разбудила...

Жена из прошлого... она казалось мне мечтой... чем-то нереальным.

Умная. Талантливая. Студентка архитектурного, от которой все были в восторге, от которой я поплыл так, как никогда в жизни.

Я действительно полюбил... а брак с ней для меня перестал быть фиктивным.

Но, как я уже говорил, жизнь бьет тогда, когда не ждешь, когда расслабился... когда допускаешь до себя, открываешься, и наносится сокрушительный удар.

Я почти потерял все...

Из-за нее.

Из-за Юлии…

Из-за того, что подпустил слишком близко.

Поверил.

Мой бизнес был практически уничтожен, и я вновь. как когда-то давно, доставал его из руин.

Девочка из прошлого оказалась ядовитым шипом, который пронзил насквозь и так и остался в сердце.

Мысли все мчатся. Так же, как и я по дороге. Почти уплываю в прошлое, но телефон звонит, и я отвечаю.

— Игнат. Ты подъехал уже?!

— Почти. Буду через пять минут, - отвечаю и отключаюсь. Паркую автомобиль и иду в клуб. Ветров встречает меня в ВИП-зоне.

Иногда вопросы бизнеса обсуждаются в таких вот неформальных местах. На встречах, где можно расслабиться. Поправка. Где расслабляются мои партнеры, пьют и обсуждают будущие проекты.

Праздную победы и договариваются о будущих сделках.

Я не прикладываюсь к выпивке, но слушаю Ветрова, который налегает.

— Абрамов увел контракт, Игнат. Я не знаю, как так получилось, но у него будто связи везде.

Хотя... Кто-то, может, инфу сливает...

— Что значит увел контракт? - переспрашиваю и сжимаю зубы. - Тендер был за нами.

— Да. Я поэтому тебя и дернул. Думал, буду праздновать, а вот позвонил мой контакт и сказал, что тендер в последний момент ушел фирме Абрамова...

Сжимаю ладони в кулаки.

Я не люблю проигрывать. Не люблю уступать. Как и мой главный конкурент Вадим Абрамов...

И то, что уже во второй раз за слишком короткий срок контракт уходит к нему.

— Совпадение, может, - пожимает плечами Ветров.

— Таких совпадений не бывает, чеканю в ответ, это объявление войны.

Резко встаю с мягко дивана и подхожу к панорамному окну, откуда открывается вид на танцующую и веселящуюся толпу, на сцену, где народ заводят лучшие танцовщицы гоу-гоу.

Мой взгляд скользит по безликой толпе, никого не выделяя, пока я сам обдумываю ситуацию с

Абрамовым.

Неожиданно взгляд цепляется... Моргаю, чтобы прогнать свое видение, но.. оно не рассасывается.

Наоборот, приобретает все более яркие очертания. Я буквально приникаю к стеклу, глазам своим не веря, но…

Будто разряд получаю. Сильнейший. В сердце выстрел. Прикладывает не по-детски.

Медленно моргаю, когда осознаю, что в самом центре клуба… в окружении толпы разгоряченных мужиков… танцует МОЯ ЖЕНА!

Глава 10

Юля

Вздрагиваю и поворачиваю голову, чтобы увидеть Юсупова, который смотрит на нас лютым зверем.

— Надо же.. Что-то я не слышал, что ты женат.. - иронично выговаривает мужчина, отпускает меня и резко разворачивается, смотрит на Игната в упор.

— отойди… от… Нее, - расстановкой повторяет мой муж, и мне страшно становиться, потому что таким я Игната еще не видела. У него жилы на шее вздуваются, и у меня четкое ощущение, что эти двое высоких крупных мужчин сейчас сцепятся.

— Отошел. Но я что-то не уверен, что эта девушка имеет к тебе хоть какое-то отношение.

— Абрамов. По грани ходишь, - цедит Юсупов и делает шаг вперед, — ты сейчас на красной линии...

У меня сердце замирает от того, как воздух между этими двумя наэлектризовывается, бросаю взгляд в сторону, хочу найти хоть кого-то, кого могу просто позвать на помощь, если мужчины начнут кулаками доказывать, кто прав, а кто виноват.

Взглядом я цепляю охранников, ребята с наушниками в ушах стоят по стойке смирно, но что-то не рвутся разнимать двух крупных соперников.

— Юсупов, а я смотрю, ты взвинченный, или уже дошли вести? Неужто лично явился, чтобы поздравить меня с выигранным с тендером?

Мужчина, тот самый Абрамов. Он не уступает Юсупову в росте, и видно, что такой же матерый хищник, а два альфы на одной территории — это всегда к войне, так и тут…

— Нарываешься, Вадим…

— Ты тоже, - выдает в ответ явный конкурент моего мужа и вновь бросает взгляд на меня. - Он действительно тебе муж?

Его вопрос. Он настолько неожиданный, что я застываю. До меня вдруг доходит. Этот Вадим меня что, от Юсупова защищает?!

Или эти двое друг друга просто на дух не переносят, и я лишь повод к войне?

— Она. Моя. Жена. Уймись. Вадим, - резко выдыхает Игнат и переводит на меня огненный взгляд, и что-то такое предостерегающее проскальзывает в янтарных глазах, что я впервые не решаюсь хоть что-то возразить или сказать.

Сглатываю гулко. Хочется просто убежать куда подальше и позволить этим двоим разодрать друг друга в клочья

— Ты пугаешь девчонку.

Вновь слышу голос Абрамова, который делает шаг в сторону Игната.

— что-то я не припоминаю, хотя... вроде ты был женат… Только вот неудивительно, что твоя женушка решила погулять от такого душнилы, как ты.

В ответ на это Юсупов замахивается. Одно быстрое движение, и его визави получает отточенным хуком по челюсти, но что самое удивительно - Вадим сносит удар, и завязывается самая настоящая потасовка.

На моих глазах происходит что-то нереальное. Двое крупных мужчин наносят друг другу четкие удары. Оба явно подготовленные и знают, как и куда бить, как уходить от прямого удара.

Я будто в фильме оказываюсь и наблюдаю за тем, как к драке двоих присоединяются и другие, и вот спустя мгновение весь клуб превращается в какой-то бойцовский ринг.

Где толпа охраны пытается разнять двух дерущихся, но не справляется. Сами получают в ответ, я замечаю, как один охранник, словив левой от Игната, и вовсе улетает в нокаут.

В клубе происходит что-то страшное, внезапно до меня доходит запах гари и дыма, через секунду включается пожарная сигнализация и срабатывают спринклеры, прикрепленные к потолку, орошая собравшихся водой.

Мое платье вмиг мокнет, кто-то в толпе, сошедшей с ума, толкает меня в спину, в творящейся неразберихе мне кажется, что если упаду на пол, то меня затопчут, но этого не происходит.

Мой полет пресекает Игнат, который ловит меня за талию и прижимает к себе, сам смотрит куда-то вперед, а я поднимаю голову и наблюдаю за тем, как по его красивому волевому лицу текут капли воды, как они смешиваются с кровью, которая вытекает из пореза на скуле.

Даже сейчас потрепанный и взъерошенный, с цепким взглядом Игнат вызывает отклик в моем сердце.

Он прижимает меня к своему боку и прокладывает нам путь в толпе, не дает никому мне навредить, прячет от возможных тычков и ударов, планомерно прокладывая нам путь к выходу из клуба.

Фактически тащит меня на себе, а я с трудом каблуками перебираю. То, что творится вокруг, будто из фильма, где-то завывает сирена, когда выбираемся на улицу, я слышу вой полицейских машин и пожарных.

— Игнат - кричу, чтобы хоть как-то привлечь внимание миллиардера, ситуация меня уже конкретно напрягает и пугает. — Игнат, отпусти меня немедленно!

Для пущей убедительности заряжаю ему в плечо, чтобы выпустил из захвата, но рука на мне становится железной скобой — не сдвинуть.

Мои ноги на чертовых каблуках опять начинают заплетаться, и Юсупов цедит сквозь сжатые зубы грязное ругательство, как пушинку, подкидывает и берет меня на руки.

Не сбиваясь с шага, несет меня к машине, снимает блокировку и заталкивает меня на переднее сиденье. Хлопает дверью так, что я вздрагиваю.

Спустя мгновение садится на водительское сиденье.

— Юсупов! Ты с ума сошел?! — кричу на него, нервы натягиваются, а мой муж без слов блокирует двери, вдавливает педаль газа в пол и стартует с такой скоростью, что меня вжимает в сиденье.

И я понимаю, что ситуация набирает обороты и все просто выходит из-под контроля.

— И давно ты снюхалась с Абрамовым? — рычит зло и уходит в поворот так резко, что меня прибивает к стеклу.

— Абрамовым?! — вскрикиваю, а сама вжимаюсь в сиденье, мне кажется, что мы сейчас в аварию попадем, расшибемся насмерть.

Мой муж такую скорость за секунды набирает и начинает выруливать на трассу подобно гонщику

«Формулы один». Только если у него со скоростью проблем нет, то меня буквально парализует от страха, когда осознаю, что на меня мчатся машины и кажется, что еще секунда, и мы врежемся, но миллиардер мастерски уходит от столкновения, обгоняет и ‘нарушает кучу правил дорожного движения!

Со страхом смотрю по сторонам, хочется, чтобы откуда-нибудь выскочила полицейская машина и заставила лихача остановиться, влепила штрафы, я на все согласна, лишь бы этот псих врубил по тормозам.

Прикусываю губы. Уже забываю все слова, но, кажется, Игнат решил провести допрос с пристрастием:

— Давно Вадима, смотрю, знаешь… Я вам там не помешал?! Прервал прелюдию!

Бросает на меня острый, как бритва, взгляд, а я вижу, насколько он напряжен, из него агрессия прямо льется, а еще что-то странное. будто к ярости примешивается еще и другое чувство.

Ревность.

Сама этой мысли удивляюсь и отметаю её. Для того, чтобы ревновать, надо испытывать чувства, только вот у моего мужа вместо сердца банковская ячейка с компьютером и калькулятором.

Какая ревность, Юля?!

Вскрикиваю, и мысли вылетают из головы, когда миллиардер в последний момент уходит от столкновения с другим автомобилем.

— Игнат! Мы сейчас разобьемся! Сбавь скорость! Ты что, с ума сошел?!

- Давно крышей полетел, - отвечает, и вновь поворот. И вновь я вскрикиваю и жмурюсь от страха.

Мне казалось, что миллиардер киборг! Безэмоциональная статуя! Но. как-то я скучаю по холодному и уравновешенному Юсупову!

Тот хоть не лихачил, как псих.

— Откуда знаешь Вадима? Как ты связана с тендером и его корпорацией?!

Поток вопросов заставляет прийти в себя и посмотреть на Юсупова.

— Я понятия не имею, что ты несешь.

Прикусываю губу и гляжу на фары, которые светят мне в глаза и проскальзывают слишком быстро от нашего автомобиля.

— Игнат, прекрати! Мы погибнем! - уже всхлипываю, понимаю, что Юсупов не шутит, он почему-то меня в чем-то подозревает.

— Ответы! Юлия! Мне нужны ответы! Как давно ты замутила с моим конкурентом?!

— Ты сума сошел! Сам ворвался в мою жизнь! Сам притащил в свой особняк! И еще ко мне претензии!

Сжимает зубы, опять давит на газ, и машина мчится по трасе на такой скорости, что я уже перестаю бояться, принимаю как данность, что такой кросс закончится аварией с трагическим финалом, потому что на подобных скоростях не выживают.

— Игнат, я не хочу умирать. То, как ты сейчас водишь.. Прошу, прекрати.

— Ответь! Мне нужны чертовы ответь! Почему моя служба безопасности все прошляпила?!

— Ты меня спрашиваешь?! - переспрашиваю в недоумении. - Игнат, ты пил?! Я не понимаю хода твоих мыслей.

— Вадим Абрамов. Мой конкурент. Сегодня к нему ушел тендер. И очень интересно, как в этом замешана ты! - оглушает меня какими-то бредовыми обвинениями. Вызывает ответную волну ярости с моей стороны, и я не знаю, чего мне хочется больше: расхохотаться до слез и истерики или сразу заплакать навзрыд.

— Юсупов! Угомонись! У тебя что мания преследования?!

Пытаюсь достучаться. Докричаться, вернее. Но между нами стена. Бетонная. Непробиваемая. Для каждого из нас своя.

— откуда ты его знаешь?! — вновь рычит диким зверем и уходит влево, а я сглатываю ком, сердце колотится в груди, как сумасшедшее, особняк Юсупова уже маячит впереди, и я выдыхаю: скоро эта скоростная езда закончится, если, конечно же, мы до этого не угодим в аварию.

Вновь бросаю взгляд на резкий профиль Игната. На его напряженное лицо. И ярость просыпается, злость на Юсупова, на этого чертового Абрамова!

На этих матерых мужиков, которым все можно! Которые обладают такой властью, что могут решать, кому жить, а кому умирать.

Ненавижу! Ненавижу таких всесильных, которые играют с жизнями других, будто пешки на шахматной доске переставляют.

— Откуда. Ты. Знаешь. Вадима. Абрамова?! - вновь рявкает.

Я не выдерживаю, перехожу на крик:

— Да я в глаза не видела твоего конкурента до сегодняшнего вечера! Этот наглый тип сам подсел ко мне и полез целоваться!

Сжимает губы в тонкую линию. Явно приходит в еще большее бешенство, хотя куда уж больше?!

Ни слова не говорит, и я понимаю, что, скорее всего, Игнат мне не верит, и что-то будто вспыхивает в крови, в голове щелкает, и я иду на поводу у своих чувств, своей злости на этого мужчину и цежу змеей, чтобы и ему было больно так же, как и мне, чтобы и его щелкнуть по носу.

— Но есть, конечно же, и вторая версия. Считай, что я с ним давно знакома и вот встретилась с любимым в клубе...

Машина залетает сквозь ворота, охрана с трудом успевает их распахнуть и бросается врассыпную, чтобы не попасть под шины злого, как черт, миллиардера.

— Юлия!

Рычит, а я раздвигаю губы в приторной улыбке.

— Какой из вариантов по душе, тот и выбирай, Юсупов!

Машина резко тормозит. Скрежет такой, что в ушах закладывает, а я выдыхаю, так как Игнат, кажется, еще и гонщик хороший, учитывая то, на каких скоростях мы ехали и умудрились не убиться. Это либо мы оба в рубашках родились, либо просто Юсупов фанат экстремального вождения, видимо, занимается этим видом спорта.

Глупые мысли за секунду проскальзывают в голове и рассыпаются, когда Юсупов выскакивает из автомобиля, и спустя мгновение дверь распахивается, и меня вытаскивают, закинув на плечо.

Игнат идет к дому, дверь открывает с ноги.

— Выбрать тот вариант, который по душе?! Так да?!

- да.

Ударяю его по сильному плечу.

— Неприятно, да, Игнатик, когда тебе рога наставляют?! Когда предают и изменяют?!

Моя рана все-таки вскрывается, как нарыв, который столько лет душил и мучил. Боль от предательства не затихла, и мне хочется, чтобы Юсупову было так же больно, как и мне.

— Отпусти меня! Немедленно! - кричу запоздало, когда Игнат с рыком начинает подниматься по лестницам, и я понимаю, что мой муж явно несет меня в спальню.

Дверь Юсупов вновь открывает с ноги, захлопывает также. Я даже понять ничего толком не успеваю, как лечу на кровать, вскакиваю и подлетаю к Юсупову, толкаю его в широкую грудь.

— Ненавижу тебя! Юсупов! Чтобы ты в аду горел!

— Давно. - отвечает как-то странно, буравит меня тяжелым взглядом, дышит тяжело, так, что желваки на щеках ходят, и я замираю. Будто за секунду до цунами, которое обрушится на нас.

Смотрю в его глаза.

— Ненавижу тебя.. - вновь повторяю, и Игнат ухмыляется.

Кривит свои четко очерченные губы и делает шаг вперед, ко мне, ловит меня за шею сзади своей сильной рукой и говорит, как-то горько ухмыльнувшись:

— Взаимно, дорогая жена.. взаимно. Опять решила мне бизнес уничтожить?! Так что, говоришь, ты делала в клубе?

— Ненормальный! Юсупов, ты чертов параноик! Ненавижу!

Пропускает мои слова мимо ушей, а я лишь чувствую, как вокруг нас усиливается напряжение, будто разряды тока ударяют в солнечное сплетение. У меня все волоски на теле приподнимаются, и как-то странно тянет внизу живота...

Ярость. Ненависть. Все смешивается и достигает своего апогея, когда Юсупов рычит, как самый настоящий зверь:

— Давно спишь с Абрамовым?!

Мы замираем, будто к схватке готовые, грудная клетка ходуном у меня ходит, дыхание сбивается.

И в момент, когда я хочу наброситься на Игната, расцарапать его лицо, когда моя рука взмывает вверх, чтобы зарядить Юсупову пощечину, он делает неуловимое движение, ловит мою ладонь и тянет меня на себя.

Врезаюсь в него, не успеваю среагировать, как он легонько тянет меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, и в следующий момент мои губы сминает поцелуй.

Это даже не поцелуй. Касание губ, и будто взрыв происходит. Кто-то словно отмашку дает, и война идет между нами, потому что я вцепляюсь в чуть длинноватые волосы Юсупова и с силой тяну, но не отталкиваю, притягиваю, как ненормальная, кусаю его губы, в ответ слышу рык, и сильный язык вбивается мне в рот, лишает возможности вздохнуть.

ЕГО Вкус. Запах. Забивается в меня, и голова кружиться начинает. Я будто удар получаю в солнечное сплетение. Этот удар огненной волной бьет в позвоночник, проходит импульсом, и я не удерживаю всхлипа — стона, который срывается с губ, их уже не так жестко терзает Игнат.

Я его ненавижу, желаю уничтожить за все, что происходило между нами, и это стремление находит странный выход в том, что я буквально дергаю его шелковую сорочку так, что пуговицы отлетают, ударяются о пол, а мне мало.

Пальцы сами дотрагиваются до литой груди, до мускулов, которые обтянуты горячей кожей, по ней я с силой ногтями провожу, оставляя борозды, слышу рык Игната, и меня подхватывают под попу, ноги сами оплетают пресс мужчины, я скольжу по бугру в брюках мужчины, чувствуя, как он реагирует на все то, что происходит между нами.

Сильные пальцы сжимают мои ягодицы, скользят вверх, нащупывают молнию на платье. Резкий вжик, и оно падает, а его пальцы одним быстрым движением справляются с застежкой моего лифа.

— Ненавижу тебя.. - выдыхаю в его губы, а мужчина лишь рычит, притягивает меня к себе сильнее, скользит по моему подбородку, смыкает губы на коже моей шеи, и я всхлипываю от наслаждения, которое простреливает тело, отдает теплом между ног.

— Сладкая. ядовитая и опьяняющая.. Покричи, как ненавидишь меня.

Рычит мне в шею и вновь кусает, зализывает место укуса, ловит мочку уха и проводит языком, заставляя меня почти потерять сознание от каких-то эмоций, давно забытых, но будто ждущих своего часа.

— Ненавижу. — выдыхаю с жаром, дыхание будто останавливается, и я чувствую, как Игнат улыбается.

Пока я обвиваю его плечи, и мы вместе падаем на кровать. Ни на мгновение Игнат не отпускает моих губ, ощущаю его руки на себе, как они скользят по моим плечам, обнажая меня, будто убирая лишнюю материю.

Зависает, разглядывая мою обнаженную грудь и склоняется надо мной... прихватывает вершинки, и вновь я не могу себя сдержать, стон слетает с губ, пока Юсупов с нежностью касается моей кожи.

Так странно: его ярость и злость будто испаряются, остается какое-то щемящее чувство, ощущения, от которых у меня на глазах выступают слезы, хочется большего, хочется его всего. мне мало. Тело будто огнем обдаёт.. Выпитые коктейли будто только сейчас ударяют в голову, текут по крови огненной лавой желания.

Я не понимаю, как сама тянусь к пряжке его ремня, пальцы дрожат, соскальзывают, а Юсупов замирает, будто дает мне фору, дает возможность самой избавиться от преграды... и я с трудом умудряюсь справиться.

Но он не дает мне продолжить, с рыком убирает мои руки, валит меня на кровать, обрушивается на меня всем свои телом, рычит зверем, а я извиваюсь под ним, когда длинные пальцы Игната скользят под мои трусики...

Смотрит мне в глаза, замирает на мгновение и касается самого сокровенного. Меня от этого касания током бьет, прикусываю губу, чтобы не застонать и краснею от того, что мое тело говорит за меня.

Мое тело откликается, горит и желает его, а мужчина, явно замечая все, что происходит со мной, лишь сильнее «фиксирует» меня и продолжает касаться, заставляя электрические разряды горячей волной скользить по моим нервным окончаниям.

Я вздрагиваю, когда Игнат на мгновение отпускает меня и задирает подол моего платья, рычит, когда пальцы скользят по кромке моих чулок...

— Подготовленная девочка, знающая, как голову вскружить, - произносит с рыком и уже в следующую секунду сжимает мои бедра пятерней, с рычанием рвет мои трусики.

— Животное. Зверь. - вторю ему, вздрагиваю, бедра обжигает болью, но она не отрезвляет. Игнат же раздвигает мои ноги и накрывает меня собой, впивается поцелуем в мои губы:

- Моя маленькая женушка стала настоящей красавицей. раскованной.. раскрепощенной..

умеющей заводить.

— Зато ты остался надменным ублюдком, - рычу в его губы и тяну на себя, сама впиваюсь в его твердые губы, но Игнат сразу же берет инициативу в свои руки, шепчет что-то неразборчиво, а у меня голова кружится, и я цепляюсь в его волосы, царапаю ногтями и кусаю его губы.

— Стерва.. Какая же ты роскошная стерва.

У нас схватка какая-то дикая, безумная, в которой я не смогу выиграть, здесь и сейчас мне безумно нравится мой проигрыш, и маленькая победа над мужчиной, у которого от меня крышу явно срывает.

Игнат убирает одну руку, слышу звяканье пряжки, а затем муж хватает мои ноги под коленями, раскрывает меня и взгляд опускает, смотрит на меня, и в его янтарных глазах такой огонь вспыхивает, что страшно становится.

Пытаюсь закрыться, выскользнуть из его загребущих рук, но мы не на равных.

Массивный сильный мужчина, возбужденный до предела, и он не готов выпускать меня из своих рук. Игнат цокает языком и сильнее давит на мои колени, прижимает их ко мне, а затем резким движением подается вперед, делает выпад настолько стремительный, что я кричу от дикого,

«распирающего» чувства, от его размеров.

Ощущение такое, словно вновь девственность теряю. Больно. Обжигающе остро. Томительно сладко.

Игнат замирает. Вновь смотрит мне в глаза, и я четко вижу, как его зрачки почти всю радужку заполняют, замечаю, как бешено пульсирует венка на виске.

Он прикрывает глаза, дышит тяжело, будто в себя прийти хочет.

— Какой кайф. - выдыхает едва слышно и сквозь сжатые зубы и вновь делает движение, а у меня от ощущений слезы на глазах. Я чувствую его всего, его мощь, размер, ощущаю, что я пушинка в его руках, что надавит сильнее, и сломает, но Юсупов неожиданно действует нежно и осторожно.

Он наклоняется ко мне, его горячие губы скользят по моему виску, по щекам, мужчина слегка прикусывает зубами линию моей челюсти и спускается к шее, вновь выпускает зубы, царапает и зализывает «раны», словно самое настоящее животное.

— кайфовая ты... Юля.. сладкая. от тебя башку напрочь сносит.. ведьма проклятая.

Слова обжигают, но его руки. его руки сжимают меня, ласкают, заставляют мышцы расслабиться, возбуждение затапливает, и я принимаю его, мое тело принимает, вновь скользящее движение в щадящем режиме, дающее мне привыкнуть, принять.

— Такая тугая... аппетитная... податливая..и холодная стервозина одновременно.

Опять его губы касаются моих, и язык проникает внутрь, сжирает мои стоны, и я сама уже не выдерживаю делаю движение, сама насаживаюсь, и Юсупов рычит, понимает, что я готова, что хочу большего, отпускает меня лишь для того, чтобы накрыть сильными пальцами мою грудь и приласкать меня.

Вновь срывается стон с губ, и вновь его движение.

Тягучее, медленное, будто смакующее (?движение?) и мой стон, я выгибаюсь навстречу его движениям, мое тело живет своей жизнью, раскрываюсь до предела принимаю его. И в глазах слезы, когда жадный рот смыкается на моей груди.

Меня накрывает желанием и паникой, страхом и небывалым наслаждением, ненависть кипит в крови, она не уходит, она проявляется в моей агрессивности, и в какой-то момент Игнат просто переворачивается на спину, а я оказываюсь на нем, упираюсь руками в мощную грудную клетку.

Смотрит на меня так алчно, руки держит на моих бедрах и заставляет меня сделать поступательное движение, а я в его лицо гляжу, замечаю, как он глаза прищуривает, как дышит тяжело. Явно понимает, что мое тело откликается, принимает, и я выпускаю свою злость, ярость, она будто вырывается из глубин моей души. И я начинаю скакать на мужчине в жестком темпе, подгоняемая его движениями.

Как всегда, Игнат оставляет лишь видимость того, что контроль у меня, на самом деле его пальцы впиваются в мои бедра, ведут меня в этой дикой схватке, оставляют отметины на моем теле, а я больше не в силах выдерживать взгляд его ярких глаз.

Запрокидываю голову и отдаюсь какому-то темному внутреннему желанию, позволяю себе раствориться в ощущениях, и в какой-то миг неожиданно меня ударяет волной, бьющей прямо в центр моего тела, выгибаюсь до боли в позвонках и безмолвно кричу, получая разряд удовольствия, которое несется по моему телу.

Я почти чувств лишаюсь, и в этот самый момент сильные руки прижимают меня к себе, опять разворот, и мощными ударами меня буквально приколачивает к постели.

Игнат раздвигает мои бедра сильнее, а я будто желе в его руках, позволяю ему на дикой скорости брать мое тело, вновь запрокидываю голову и дышу с открытым ртом. Понимаю, что наслаждение меня не просто не отпустило, оно идет на второй виток, все внутри сжимая, будто спиралью, которая все напрягается. И в тот самый момент, когда мир вновь взрывается перед моими глазами, я слышу рык мужчины и чувствую в глубине своего тела, как Игнат приходит к своему финалу, продлевая мое удовольствие и буквально выбрасывая меня из реальности в какую-то всепоглощающую тьму...

Глава 11

Игнат Юсупов время назад.

Которую уже бутылку я ликвидировал?

Не помню. Все пью по-черному, чтобы с катушек не слететь, чтобы не пуститься на поиски своей сбежавшей жены.

Не в таком состоянии. Если сейчас ее найду...

Черт. Лучше не думать.. Не думать, в какого зверя я могу превратиться, что могу сделать.

Хочу вытравить из себя воспоминания... но не могу.

Пойло не помогает. Стоит глаза прикрыть, и как на повторе кадры.

Как Юля моя.. Жена моя. С моим конкурентом в лифте. Как в номер с ним …

Как он на ней...

Бутылка летит в стену.

Доверял! Мать твою налево, я доверял!

Стук в дверь.

— Войдите! - рявкаю так, что на месте того, кто стоит по ту сторону двери, я бы подумал раз сто: проходить ли в мой кабинет, но дверь открывается, и ко мне заходит Никита.

Начальник моей службы безопасности. Лицо кирпичом. Но в глазах страх вижу, улавливаю, чую его, и меня откровенно бесит то, что народ меня боится.

Хотя…

Учитывая то, во что я превратил любовничка моей жены, как планомерно превратил его лицо в кровавое месиво.

Будет иск. Я не сомневаюсь. Конкурентик не упустит этого шанса, чтобы отыграться. А я жалею, что не прибил гада.

Очень жалею.

— Ну что у спецов? - спрашиваю и, шатаясь, поднимаюсь. Иду к опустевшему бару и достаю очередную бутыль. Говорят, травиться этой гадостью нельзя, печень посажу, да и вообще я не пью, чтобы вот так вот, до потери сознания, но оно, черт возьми, и не покидает меня.

Все еще трезвый, и анестезия не действует. Ни фига не действует. Координация только страдает, а вот разум.

Не вытравить чертовые кадры с изменой моей жены.

Измены той, которую считал чудом, редкостью.

Полетел от нее. Никогда не думал, что мое черствое сердце способно на чувства. Но…

Оказывается, оно умеет чувствовать, да еще и болит так, что хоть вырывай..

После смерти родителей я окаменел, а после того, как дед лишился всего, я просто вырубил чувства, потому что в том мире, в котором существовал, они были лишними.

Юля в самом начале называла меня роботом и была права. Четкий контроль, Доминирование разума. Но с ней система полетела.

Она открыла мне какой-то другой мир. Я с ней чувствовать начал, ощущать.. ее улыбка, взмах ресниц, лукавый и одновременно такой наивный взгляд.

Я думал, что таких, как она, не бывает.

Уж точно не в моем мире. С ней я стал обычным, простым. До нее все было четко. Договорные отношения, прописанные пункты. Я привык платить и получать услуги. Женщины были. Элитные, так сказать, которые открывают рот только для того, чтобы принять то, что даю. В любых других случаях - рот на замок, меньше раздражителей.

— Мне не нравится то, в кого ты превращаешься, Игнат.

Вспоминается один из последних разговоров с дедом. Мы тогда завтракали за одним столом, я, как всегда, просматривал за кофе сводки по биржам.

Помню, как оторвал взгляд от планшета и взглянул в лицо единственного родного человека, который у меня остался после того, как я потерял родителей в страшной аварии.

— Что ты имеешь в виду, дед? Недоволен тем, как я веду бизнес? У нас была легкая просадка в первом полугодии, но я принял меры и сейчас вывел корпорацию на рекордные обороты.

— Не о том речь, Игнатушка! - Поднимает морщинистую руку и на меня смотрит внимательно, а в блеклых глазах проскальзывает что-то странное, болезненное.

— Ты после аварии родителей замолчал. надолго. я тогда думал, что и тебя потеряю, свою кровь.

сына моей любимой доченьки... у тебя ее глаза, ты знаешь?

— Я не понимаю, дед. К чему сейчас ворошить прошлое?

Качает головой, проводит указательным и большим пальцем по седой аккуратной бородке.

— Вот и я про то, сынок, ты с каждым днем становишься бездушной машиной, нацеленной только на бизнес. я не помню, когда я тебя в последний раз другим видел прежним. я скучаю по нашим играм в шахматы... где-то в тебе жив еще тот мальчишка, которого я нянчил до трагедии. ты был совершенно другим.

Душевным.

Помню, как мы с тобой с найденной гусеницей нянчились как ты ухаживал за ней, ждал, когда она бабочкой станет, и ведь добился своего. однажды белокрылая бабочка упорхнула от нас...

— Ты становишься слишком сентиментальным, дед. — Откладываю чушку с крепким кофе. - Я

давно вырос, а в тот год мы потеряли семью.

— Тебе нужно вернуть свои чувства, Игнат. Тебе нужно вновь начать любить.

Тогда я рассмеялся, попрощался с размякшим дедом и свалил на работу, у меня контракты по западным проектам горели.

А оказалось, что, возможно, в тот день господин Бахтияров решил сыграть со мной в свою игру, подложив мне огромнейшую свинью в виде жены по завещанию.

Я возненавидел ее, не видя и не зная, что за девчонка взяла в оборот старика...

Я так думал тогда... Говорят, первое мнение правильное?

Есть такое. Но потом я подумал, что ошибся.

Когда девочку увидел с открытой и доброй улыбкой, когда она начала характер показывать и не лебезила, как все остальные.

И она начала открывать мне другой мир. Совершенно не похожий на то, к чему привык.

С ней я внезапно стал простым парнем, который с понравившейся девушкой в кино ходит и наблюдает, как она пиццу лопает.

Такая простая. такая честная.

Дрянь двуликая, ударившая в спину исподтишка!

— Что с распечатками. Никитос? - открываю бутылку, пренебрегаю бокалами и прикладываюсь из горла.

— Игнат Маратович, лучше сами посмотрите, - опасливо отвечает начальник службы безопасности, хотя он вроде не из робкого десятка. - Там. многое видно.. сообщения. ..данные.

посмотрите, хозяин.

Сжимаю горловину бутылки так, что стекло ломается, стук разбитого стекла и крошка на полу вперемешку со специфическим запахом спиртного.

Руку обдает болью, но я почти не чувствую... я окончательно понимаю, что дело дрянь...

Сейчас…

Что происходит со мной, когда ее вижу.. рядом с Абрамовым... Пожалуй, меня просто выворачивает наизнанку.

Чувства взрываются одним сплошным адреналином... я слов подобрать не могу.

У меня в крови ярость кипит, взрывается просто, когда Вадим начинает еще и права качать.

— Отойди… От... Нее, - выговариваю четко, на удивленное лицо Юли смотрю, и сердце царапает.

Она глядит на меня так, будто черта видит, и это действительно так.

Я из преисподней сейчас выкарабкался только для того, чтобы вновь агонию продолжить, когда ее с другим вижу!

— отошел. Но я что-то не уверен, что эта девушка имеет к тебе серьезное отношение, —

ухмыляется Вадим.

Этот мужик - один из немногих, кого я уважаю. В бизнесе жесток, даже очень, напоминает мне самого себя. Возможно, при иных обстоятельствах мы бы с ним и могли стать приятелями.

Но не сейчас. Не тогда, когда он, во-первых, стал моим конкурентом и весьма опасным, а во-вторых. он к женщине подъехал, которую я своей считаю, несмотря ни на что, потому что не переболел этой болезнью.

Не прошло. Не отпустило. Мутировало. Превратилось в агонию. Но. Чувства есть. Они свежи. Они мучают меня, и вся эта ярость и агония готова вылиться на Вадима.

Руки чешутся набить его наглую уверенную рожу. Но я все же сдерживаюсь из последних сил, чтобы донести.

— Абрамов. По грани ходишь. Ты сейчас на красной линии.

Предостережение. Я сейчас не в том состоянии, чтобы речи толкать. Но мужику лучше понять, что свое я не отдаю. Держу мертвой хваткой.

И Юля... моя!

Абрамов же реагирует на исходящую от меня угрозу, у него глаза темнеют, чувствую, как встает в стойку, подмечаю, как расставляет ноги, по мельчайшим деталям делаю вывод, что Вадим тоже подготовленный, явно спаррингует, скорее всего, боксирует, потому что постановка ног говорит мне именно об этом.

— Юсупов, а я смотрю, ты взвинченный, или уже дошли вести? Неужто лично явился, чтобы поздравить меня с выигранным с тендером?

Провоцирует. Пытается достать. Но он не понимает, что в бизнесе я никогда не иду на поводу у чувств. Не теряю контроля.

Единственное, что способно взвинтить меня и заставить выпустить всех демонов, — это чувство дикой агонии, которое провоцирует красивая девушка в черном платье в облипку, она наблюдает за двумя агрессивными мужиками с широко распахнутыми глазами, в которых плещется ужас.

Юля

Такая естественная в своем недоумении и страхе.

Она всегда выглядит как ни в чем неповинный цветок, который раз за разом рушит все, к чему прикасается.

Вновь возвращаю взгляд на Абрамова. Кажется, адреналин кипит не только у меня в крови.

Мужик скалится.

Зацепила его моя жена.

Чую это, и ноздри раздуваются. Агрессия ищет выход.

— Нарываешься, Вадим... - вновь цежу зверем.

— Ты тоже, - вворачивает в ответ, а затем будто под дых меня ударяет, когда поворачивает голову и на Юлю смотрит, взглядом по ее лицу шарит.

— Он действительно твой муж? — спрашивает ее, а я вижу, как Юля каменеет, как переводит полные непонимания глаза с Абрамова на меня.

— Она. Моя. Жена. Уймись. Вадим, - резко выдыхаю.

Опережаю свою строптивую женушку, которая не понимает, что она всегда была моей, есть и будет.

Зверь внутри меня - слишком большой собственник, и, пусть даже раненый, с перебитым хребтом, он не выпустит ту, которую считает своей до последнего издыхания.

Вляпались мы с тобой, детка.

Ты еще не понимаешь, насколько сильно мы оба вляпались...

Подмечаю, как от моих слов Юля в шоке рот распахивает, будто выдыхает, и в ее взгляде затравленность вижу, боль какую-то потаенную.. которая и во мне живет, и не уходит, а любовь…

она зараза живучая, часто в ненависть трансформируется, но не отпускает, держит железной клешней за сердце и все сильнее впивается, до кровавого месива в груди.

— Ты пугаешь девчонку,- подмечает Вадим, и я понимаю, что он прав.

Я чувствую ее страх. Буквально кожей, и это тоже бесит, потому что не меня ей надо бояться, я же скорее себе руку вырву, чем ей вред причиню, и это, несмотря ни на что.

Душу рвет. Выворачивает от ревности, когда проницательный Абрамов решает все же перейти черту и выдает с нажимом:

— что-то я не припоминаю, хотя... вроде ты был женат..Только вот неудивительно, что твоя женушка решила погулять от такого душнилы, как ты…

Запрещенный прием. Удар ниже пояса. Юлия всегда была моим болевым. ..всегда была моей точкой невозврата.

С цепи срываюсь. Даю волю своей ярости и сцепляюсь с Абрамовым. Правильно просек. Мужик не просто в качалке занимается, тут чувствуется грамотно поставленный удар, но получает Вадим от меня знатно.

Отмахивается тоже неплохо. Мне в челюсть хорошо так прилетает.

Не понимаю, в какой момент мы с Абрамовым влетаем в толпу, кто-то кого-то пинает в спину, и пошло-поехало, наша драка превращается в массовую потасовку, включаются сигналки, где-то кто-то, видимо, пульнул, или пошло короткое замыкание, когда кто-то из дерущихся задел провода.

Запах гари забивается в ноздри сразу же.Кажется, крутнуло не по-детски. Вода начинает хлестать с потолка, и во всей этой вакханалии меня тормозит только одно — Юля...

Моя жена.

В этой суете и вакханалии я выхватываю замершую, испуганную девушку взглядом и тараном иду к ней, понимая, чем грозит обернуться эта ситуация.

Хрупкая. Стройная. Я замечаю, как кто-то ударяет мою жену в спину, и зверею, срабатывают все инстинкты, Юля летит вперед, и я примерно понимаю, что упади она на глянцевый пол, как ее затопчут.

Толпа всегда лишена сознания, здесь работают лишь инстинкты, и отключаются понятия, которые делают человека цивилизованным.

Как в замедленной сьемке, вижу падение Юли и каким-то нечеловеческим рывком оказываюсь рядом с ней, отталкиваю лишние тела с траектории собственного тела и ловлю ее за талию, прижимаю к себе и отслеживаю выходы.

Ситуация выходит конкретно из-под контроля, единственное, о чем я сейчас думаю, —доставить свою непутевую жену в безопасное место.

Я тараном прорываю толпу, кое-кому приходится заехать локтем по челюсти, так как мужик чуть не сбивает Юлю, запихиваю ее себе за спину и прокладываю нам путь наружу.

У меня после четких ударов Абрамова немного ребра ломит, но хороший махач хоть немного приводит мозги в порядок.

Наконец, выбираемся наружу, и ветер бьет по разгоряченному телу, вой полицейских и пожарных машин оглушает, и я четко просекаю, что ничего хорошего встреча со служителями правопорядка не принесет, учитывая нынешнюю ситуацию в бизнесе..

— Игнат! Игнат, отпусти меня немедленно! - долетает до воспаленного сознания, да еще и в плечо прилетает тычок.

Вскидываю бровь и обращаю взгляд на жену; которая вопит на меня, хорошо хоть, матом не ругается, пытается избавиться от моей руки, но вместо того, чтобы разжаться, пальцы на автомате сами сжимаются металлическими скобами.

Юля еще пытается сопротивляться, но длинные ноги заплетаются на ходулях, которые ей туфлями служат. Бешусь еще сильнее. Не умеешь ходить на каблуках — не ходи, особенно если лодыжку подвернула, и я уже сказал, чтобы не ныряла в такие сексуальные шпильки, которые слюной на ее ножки исходить заставляют.

Ругательство само слетает с губ, когда понимаю, насколько я влип с собственной женой, с чувствами, с предательством, которое ядовитой стрелой проткнуло мне сердце...

— Юсупов! — вновь кричит моя жена, а я ее больше не слушаю, беру непокорную и строптивую ношу в свои руки и несу к автомобилю.

Снимаю блокировку с тачки и закидываю свою жену на переднее сиденье, и прежде, чем захлопнуть дверь, взгляд сам цепляется за кромку чулок, которые выглядывают из-под задравшейся юбки.

Хлопаю дверью со всей дури, да еще и по крыше тачки заряжаю кулаком.

Бесит. Как же меня все бесит! Кровь бурлит. Ярость не проходит, наоборот, она буквально достигает своего апогея, когда я сажусь в тачку и слышу крик жены.

— Юсупов! Ты сума сошел?!

Не отвечаю. Тупо врубаю по газам и выезжаю на трассу. Стиль моего вождения в данную секунду можно назвать экстремальным..

Но мне сейчас нужна эта скорость, чтобы выбить лишние мысли из головы, чтобы не придушить одну стервозную фурию, которая запала мне в душу и выворачивает ее наизнанку.

— и давно ты снюхалась с Абрамовым? — вопрос все-таки срывается с губ на одном из поворотов.

— с Абрамовым?! — в голосе Юли слышны удивление и возмущение, а я вжимаю педаль почти до упора.

— Давно Вадима, смотрю, знаешь. Я вам там не помешал?! Прервал прелюдию!

Вскрикивает и на дорогу смотрит расширенными от ужаса глазами, а я с ума схожу от ярости, от ревности и понимания своей помешанности.

Потому что ненависть и любовь ходят рука об руку, и часто не понять, где начинается одно и заканчивается другое.

— Игнат! Мы сейчас разобьемся! Сбавь скорость! Ты что, с ума сошел?!

— Давно крышей полетел, - отвечаю, сообщая истину. Потому что это так.

Поехал. Сдох. Умер. Ее повстречал, и все.

Вся жизнь наперекосяк, и воздух только с ней, рядом с ней..я будто живу и умираю... все смешалось.

— Откуда знаешь Вадима? Как ты связана с тендером и его корпорацией?!

— Я понятия не имею, что ты несешь! Игнат, прекрати! Мы погибнем! — кричит, и этот крик слишком смахивает на рыдание.

Страшно ей. Рядом со мной страшно. В тачке, которая несется на пределе скоростей опасно. Но я знаю, что перед лицом смерти люди говорят правду.

— Ответы! Юлия! Мне нужны ответы! Как давно ты замутила с моим конкурентом?!

— Ты сума сошел?? Сам ворвался в мою жизнь. Сам притащил в свой особняк! И еще ко мне претензии!

Она не сдается. Борется, и я понимаю, что права в каждом слове. Ну не могла она предугадать, что я появлюсь и…. чертов дед! И его требования! Дополнительные пункты проклятого завещания, которые вскрываются, как ящик Пандоры.

— Игнат, я не хочу умирать. То, как ты сейчас водишь.. Прошу прекрати.

— Ответь! Мне нужны чертовы ответь! Почему моя служба безопасности все прошляпила?! - рычу в сердцах, хотя понимаю, что эти вопросы по факту совсем не к Юле, а к мужикам, которых я завтра на колени поставлю и, если надо, раком нагну, но выбью ответы.

Слишком все закрутилось. И пробелы я вижу. Если раньше был ослеплен, то сейчас понимаю нестыковки.

— Ты меня спрашиваешь?! Игнат, ты пил?! Я не понимаю ход твоих мыслей.

Сам не понимаю! Родная моя гадюка. Не понимаю, как пригрел тебя на груди столько лет назад и почему твой проклятый яд не исчезает. Стоило только увидеть вживую, войти в одну кабинку лифта, и понял, что все… Хана!

Но все равно продавливаю дальше, потом что сейчас на адреналине врать Юля не сможет. Она боится так, что я чувствую сладковато-приторный аромат ее страха, и меня это дико заводит.

Нереально просто.

Поэтому чисто из принципа продолжаю давить:

— Вадим Абрамов. Мой конкурент. Сегодня к нему ушел тендер. И очень интересно, как в этом замешана ты!

— Юсупов! Угомонись! У тебя что, мания преследования?!

— Откуда ты его знаешь?! Откуда. Ты. Знаешь. Вадима. Абрамова?! - добиваю свою жену очередным вопросом и буквально физически ощущаю, как она ломается, как ее пробивает, и Юля кричит что есть мочи.

— Да я в глаза не видела твоего конкурента до сегодняшнего вечера! Этот наглый тип сам подсел ко мне и полез целоваться!

Ну все. Абрамову капец. Урою суку!

Понимаю, что права Юля, честна. Но ревность пеленой встала перед глазами, а затем прилетает и обида, которую явно слышу в ее голосе.

— Но есть, конечно же, и вторая версия. Считай, что я с ним давно знакома и вот встретилась с любимым в клубе...

— Юлия! — рычу, а наглая стервозина раздвигает губы в сексуальной ухмылке.

— Какой из вариантов по душе, тот и выбирай, Юсупов!

БЬЮ по тормозам. Приехали.

Вылетаю из тачки и закидываю брыкающуюся жену на плечо, так и тянет еще и по аппетитной попке слегка зарядить, чтобы не провоцировала, но Юлю не остановить.

— Выбрать тот вариант, который по душе?! Так да?!

— Да! Неприятно, да, Игнатик, когда тебе рога наставляют?! Когда предают и изменяют?!

Удар ниже пояса. Свернуть бы ей шею. Или просто заткнуть рот кое-чем, чтобы яд не исторгала?!

Все еще пелена перед глазами. Лечу вверх по лестницам. Оказываемся в спальне. Опрокидываю свою ношу на кровать. Хочу успокоиться, но Юля вскакивает. Начинает молотить по мне кулачками.

— Ненавижу тебя! Юсупов! Чтобы ты в аду горел!

Так и тянет рассмеяться, потому что я в этом пекле давно, и никак не догореть тому, что от меня осталось.

Проклятое завещания и дед, который с небес руководит моим адом наяву! Надо было придумать такую комбинацию, чтобы вновь обрушиться на меня холодным потоком, вновь руководить моей жизнью с того света и вновь переплести наши с Юлей пути.

Меня колотить начинает, кровь кипит в груди, потому что Юля не замечает, как бретель с платья слетает и демонстрирует мне кромку ее кружевного бюстгальтера. Черного. Как на заказ. Помнит, что я люблю до сих пор?!

Нет. Просто знает, что именно подходит ей.

— Ненавижу тебя!

Кричит мне в лицо, и я ей, черт возьми, верю.

Вот сейчас Юлия искренняя, красивая, до безумия сексуальная. Подлая. Предавшая.. Глючит меня конкретно, поэтому и выдыхаю с жаром:

— Взаимно, дорогая жена. взаимно. Опять решила мне бизнес положить?! Так что, говоришь, делала в клубе?

— Ненормальный! Юсупов, ты чертов параноик! Ненавижу!

Я, как мазохист, улыбаюсь и рассматриваю дикую кошку, на которую повелся не только я, но и мой конкурент. И только от одной мысли, что мои идиоты из службы безопасности могли проморгать очередную аферу века Юлии, у меня в глазах темнеет, и я рычу диким раненым зверем.

— Давно спишь с Абрамовым?!

На этот раз глаза Юли вспыхивают, и она замахивается, а у меня срабатывает инстинкт бойца, ловлю ее руку в воздухе и тяну ее на себя, врезаюсь в ее губы, сдираю свой поцелуй и чувствую, как она отвечает, как длинные пальцы впиваются мне в волосы, притягивают.

Рычу диким зверем. В крови сразу же адреналин подпрыгивает. Меня ведет. Я, как изголодавшийся зверь, припадаю к живительному роднику, пью ее стоны, всхлипы, балдею от нее.

Крышу рвет напрочь. Не остается ничего, кроме голых инстинктов и дичайшей страсти, которая скручивает все внутренности узлом и ударяет прямиком в копчик.

Ее вкус. Аромат цветов, ландыша, гвоздики. какао. ее запах. будто домой вернулся спустя столько времени...

Пальцами впиваюсь в нежную кожу, оставляю следы, ее зубы кусают мои губы почти до крови. И я впиваюсь в нее, запускаю язык в ее рот и буквально сжираю ее всхлипы, чувствую, как царапает мою шею, но приникает грудью, и ее одежда становится лишней, хочу добраться до ее кожи, до нежных округлых полушарий груди, до того, что скрывают тонкие трусики.

Справляюсь с застежкой лифа за мгновение, и пальцы накрывают грудь, сжимаю..

— Ненавижу тебя. — шепчет в мои губы, когда я ее на кровать укладываю.

Я ухмыляюсь, нравится слышать эту болезненную правду.

— Покричи, как ненавидишь меня.

— Ненавижу. - стон, и я избавляюсь от преграды в виде тряпки, оголяю белоснежную грудь с тугими, возбужденными вершинками, подвисаю от открывшегося вида на мгновение и спустя секунду склоняюсь над своей жертвой, слышу; как стонет, чувствую ее, пока длинные тонкие пальчики теребят мои волосы, притягивают.

Сама сходит с ума вместе со мной, тянется к моему ремню, пытается неуклюже стянуть и в итоге все же справляется с задачей, а я окончательно башкой еду, когда ее белье вижу, кромку чулок и кружева под юбкой, которые я просто сдергиваю со своей жены и одним мощным толчком заполняю ее всю.

Торможу на мгновение, уносят ощущения, даю привыкнуть к себе, а дальше она сама бедрами дергает, хочет насадиться, и я понимаю, что время тормозов прошло.

Я пьянею от нее, она чистый кайф, о чем и говорю.

Никогда и ни с кем... не было так, как с ней...

Моя личная болезнь, моя одержимость.

Даже ненавидя ее, я не могу дышать без нее.

Думал, что могу.

Самоконтролем внушал себе не трогать, чтобы не переломать к чертям хребет, а тут.. тут даже остановиться не могу, словив свой кайф..и добивает ее наслаждение, ее отдача.

То, как губки свои кусает, как глаза закатывает, как царапает мои плечи, как за волосы тянет, заставляя усиливать темп, который и так запредельный.

Меняю позу, заставляю ее оседлать себя и получать свое наслаждение по максимуму, а я наблюдаю за ней и получаю также эстетический кайф.

Красивая. Раскованная. С красивой тугой грудью, которая колышется в такт ее движениям, запрокидывает голову и отдается этим хаотичным движениям, а я веду ее, пальцами впиваюсь в бедра, чувствуя, что она близка к тому, чтобы сорваться.

Но мне мало.. мне мало ее, даже когда моя жена выгибается и кричит, когда ее тело скручивает сладчайшими спазмами, я замираю и кайфую от ее наслаждения, от ее криков, от того, как ощущаю дрожь ее тела, как свою собственную.

Не отпускаю ее податливое тело, переворачиваюсь и вколачиваюсь в него, довожу Юлю до новой точки невозврата и ощущаю, как ее новый оргазм буквально скручивает и меня, отпускаю контроль, меня просто ударяет наотмашь, и накрывает ослепительным оглушающим кайфом.

Юля буквально отключается подо мной. Моментально засыпает, а вот я.. я не могу... я ложусь на спину и смотрю в потолок, тело еще не отпустило от кайфа, но мозги уже прочищаются.

Накрывает осознание того, что сейчас произошло.

И я поворачиваю голову и присматриваюсь к спящей женщине рядом со мной...

Красивая, с прилипшими ко лбу шелковыми волосами, с зацелованными, искусанными губами.

Только один взгляд, и я вновь ее хочу, как будто не я только что получал свое удовольствие.

Прикрываю веки и тяну шелковую простыню, прикрываю Юлю, так как замечаю мурашки на коже, после жарких ласк ей холодно...

Так странно, что я не решаюсь нарушить ее покой, ее сон...

А сам.. отключиться не могу. Все рассматриваю ее.

Спустя столько времени, столько лет.. я будто в прошлом... и вновь под ребрами сука-боль и ненависть с яростью уступают место чему-то теплому. тому, что я не должен ощущать.

Чтобы хоть как-то от мыслей избавиться, я резко с кровати вскакиваю, и в этот самый момент что-то с грохотом падает. Бросаю взгляд на Юлю, но она спит сладко, повернувшись на подушке на бок...

Вновь смотрю на пол и замечаю планшет и альбом, который раскрылся при падении, а…

Я моргаю отупело, чтобы развидеть то, что вижу…

Но.. Мать его Етти! Мое видение не развеивается!

И я вновь на страницу альбома гляжу.. на эскиз… на проект здания… и на пометки на полях.

Пометки с сердечками.

И кажется, что я уже видел этот почерк...

Видел этот стиль.

Только автор у этого эскиза был другой.

Глава 12

Юля

Ото сна пробуждаюсь с трудом. По ощущениям еще очень рано.. Я просыпаюсь даже до звонка собственного будильника на телефоне.

Тело ощущается желейным. Пытаюсь вспомнить, неужели я так вчера в спортзале выложилась, что во всех мышцах тянет, особенно в тазовых...

Видимо, вчера перегнула с велосипедами…

Эти мысли скользят и неожиданно ударяются о реальность. Воспоминания нападают неожиданно, и я понимаю, каким именно спортом занималась и из-за чего у меня так все тянет.

С трудом собираю себя, просто по кусочкам, всплывают кадры вчерашнего.

Я, кажется, переборщила с коктейлями.. нет.. не кажется. Я вообще не пью. Мне и пары капель, кажется, хватило для того, чтобы пойти во все тяжкие и буквально погрязнуть в том, что вчера произошло.

А произошло многое…

Вспоминаю клуб. Какого-то наглеющего мужика. Абрамова. потасовку.. а дальше…

Дальше у нас с Игнатом крыша поехала, иначе я сказать не могу, и сейчас… сейчас я трусливо жмурюсь, чтобы мужа своего не увидеть, сжимаю пальцы в кулачки, чтобы вновь его литое тело не нащупать...

Наконец начинаю дышать ровнее, прислушиваюсь к звукам вокруг меня, хочу словитьхоть что-то, напоминающее мне о том, что я тут не одна.

Только вот в комнате тихо, и как я ни прислушиваюсь, но отголоски дыхания моего мужа До меня не доходят. Наконец решаюсь и глаза распахиваю.

Обнаруживаю себя одну в комнате. Приподнимаюсь на локтях, с трудом смотрю по сторонам, никого не нахожу, разве что взгляд цепляется за прикроватную тумбочку и часы, которые на ней лежат. Я действительно рано проснулась. И вдвойне странно, что в одиночестве.

Хотя.. хоть кто-то из нас с головой, Игнат принял разумное решение убраться из общей спальни.

пусть даже после секса, но именно спать вместе с ненавистным мужем — это просто верх сумасшествия.

Превозмогая головную боль, падаю обратно на подушки.

— Боже... как я могла.

Голова отзывается болью, а я прикусываю сухие губы, каждое движение дается сложно и тяжело, поворачиваюсь набок и гляжу на подушку, которая хранит следы того, что Игнат лежал на ней. Она примята и пахнет от нее им..

Сначала прижимаюсь к ней, вдыхаю запах мужчины, а потом с горечью отбрасываю на пол.

- Дура! Какая же ты дура, Юля! И чего стоили твои слова? Твоя ненависть?! Так повестись на мужика... от одного касания! Слабачка!

Слезы обжигают веки, а может, это и последствия вчерашнего алкоголя, который я на дух не переношу. Гадость! Если бы не пила — никогда бы не легла с Игнатом!

Убеждаю себя.. а на деле…

— идиотка! Как могла?! - задаюсь вопросом и собираю себя с кровати, встаю и смотрю на свое растерзанной платье, замечаю рваные трусики, которые лоскутом валяются на полу.

И кажется, что это не белье такое оборванное, а я сама, потому что опять поддалась, опять допустила Игната до себя...

Ощущаю себя разбитой и убитой просто.

Он с меня даже платье не снял… оно так и болтается на талии, зато все остальное просто содрал..

Думаю, с какой-то злостью шагаю в сторону ванной, она встречает меня хромом и блеском поверхностей, избавляюсь от тряпки, которую зарекаюсь надевать хоть когда-либо, и шагаю к просторной душевой, что огорожена от остальной части ванной стеклом.

Встаю под душ и взвизгиваю, когда первые ледяные капли падают на разгоряченное тело. От собственного голоса в ушах закладывает, и голова болеть начинает.

Беру гель для душа и начинаю остервенело стирать со своего тела все следы, особое внимание уделяю бедрам, провожу мочалкой по саднящей коже и вздрагиваю. Слишком все чувствительное, и сразу же что-то в голове зажигается, стоит заметить следы щетины на собственной коже.

Прикрываю веки и собираюсь с силами, выбираю шампунь, намыливаю волосы. Мне кажется, я вся пропитана запахом Игната...

Наконец в себя прихожу хоть как-то и выключаю воду, беру полотенце, высушиваю волосы и с ужасом обнаруживаю, что мылась я женским шампунем, а у зеркала стоят все женские принадлежности, кремы и даже парфюм. Приближаюсь, хватаю с полки одно из средств и выдыхаю, поняв, что все они новые.

— Ну.. конечно... особняк-то новый.

Вскрываю крем премиальной марки, о котором наслышана, но что-то сама себе ни разу не покупала.

Наношу на лицо, даже для глаз фиговину новомодную нахожу и приклеиваю. Приятно холодит, да и вообще намазываю кожу специальным молочком, привожу себя в порядок и выхожу из ванной, на кровать стараюсь не смотреть, подбираю свое белье и выкидываю в мусорку, затем иду в гардеробную.

— Рыжик! - недовольно прикрикиваю на своего котика, который, к моему дикому сожалению, проигнорировал все вещи Игната и изуродовал мои любимые туфельки.

— НУ чего ты творишь, а кошачья твоя морда?! — вяло отчитываю котейку, но Рыжик лишь слегка поднимает на меня мордочку, смотрит одним зеленым глазом, потом вновь начинает дрыхнуть как ни в чем не бывало, обняв мою изуродованную туфлю.

Гнев берет!

- Сговорились! - рычу на кота и делаю себе пометку, что корм заканчивается в переноске и воду надо освежить, и вообще котику нужна своя комната! Дом большой!

Выбираю удобную обувь, блузку, юбку, привожу себя в порядок.

Головная боль головной болью, а вот выглядеть надо достойно, тем более рабочий день никто не отменял!

С этими мыслями я покидаю спальню и решительно спускаюсь вниз по лестницам, надеясь, что

Игнат свалил на свою работу, а у меня будет хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями и понять, как дальше себя вести с моим бывшим-нынешним мужем.

Только вот моим мечтам не суждено сбыться. Стоит мне спуститься в холл, как я замечаю Игната.

Он спокойно сидит за столом, пьет свой черный кофе на завтрак и явно просматривает новостную ленту.

Сердце на мгновение ударяется о ребра. Становится страшно. Я выдыхаю. Собираюсь и заставляю себя ровной походкой направиться к Игнату. Отодвинуть стул и сесть, учитывая, что в горле сухо и очень хочется пить.

Обращаю взгляд на стол и подмечаю, что вода стоит в высоком бокале, а рядом две половинки лимона.

Совпадение?

Поднимаю взгляд на Юсупова. Не знаю, что сказать, и просто придаю голосу уверенность:

— Доброе утро. Я думала, ты уже уехал на работу.

Не дожидаюсь ответа. Цепляю половинку лимона и выдавливаю в бокал, чтобы глоток сделать и прогнать неприятные ощущения, прочистить голову.

Хорошее средство от похмелья.

Помню, однажды оно у меня все же было. Мы с Игнатом повеселились, и утром мне было так же плохо, я рассказала, что не очень хорошо переношу аспирин, на что Игнат посоветовал мне воду с лимоном и сам в то утро отжал мне лимон.

— Пей, моя маленькая пьянчужка, и помни, что алкоголь - зло...

Тогда я рассмеялась и охнула, потянулась пальцами к вискам, а Игнат привлек меня к себе и поцеловал.

Тогда… в прошлой жизни.

Сейчас же я сама давлю лимон и пью воду мелкими глотками. Заставляю себя обратить внимание на завтрак, беру тост и обмазываю его тонким слоем масла.

Я не голодна. Но я знаю, что нужно что-то съесть, иначе в себя мне не прийти...

Поэтому провожу манипуляцию и отправляю маленький кусочек хлеба в рот, запиваю водой. Все на автомате и с жуткой надеждой, что у меня щеки не покраснели из-за воспоминаний, которые возвращаются ко мне пикантными кадрами, в которых я сама тянусь кремню Игната, а затем и вовсе седлаю его бедра, и отдаюсь нашей вакханалии.

Я бы хотела закричать, что он принудил меня к сексу, что заставил, что силой взял мне бы было легче.. проще.. но…

Этого всего не было. Я сама дала слабину. Позволила ему все и, что самое обидное – я получала удовольствие… я будто оживала, и хочется все спихнуть на алкогольную гадость в моей крови, из-за которой все произошло, так бы мне душевно легче было, но…

Правда не в этом. Правда в том, что я отдалась ублюдку, который растоптал мою душу, уничтожил сердце и…

— Доброе утро, - голос Игната прорезается в мои не радужные мысли. Он запоздало реагирует на мое приветствие, и я вскидываю глаза на мужа.

Игнат смотрит на меня. И если я ждала в его взгляде толику превосходства, высокомерия и какого-то мужского давления, то я ошиблась... потому что там нет.. ничего.. и странно, но от этого еще обиднее.

Возможно, наша ночь для него ничего не значит. В отличие от меня, он не хранил верность столько лет, а жил вполне активной жизнью, меняя любовниц...

Обжигающие мысли, болезненные настолько, что я поднимаю руку и почему-то растираю грудную клетку с левой стороны, потому что больно становится.

Физически неприятно.

— Думаю, что вопрос «как спалось» излишний.

Игнат глядит на меня внимательно, а я губу кусаю. Кажется, что он шуткой пытается напряжение, повисшее между нами, разрядить.

Не успеваю ответить, как в гостиную входит Софья Михайловна, она приносит фарфоровый чайник и наливает мне в чашку чая, хочу сказать, что не просила, но до обоняния доходит ароматный запах мяты и гвоздики.

Вновь бросаю взгляд на Игната.

Он помнит? Помнит, какой чай я заваривала, когда хотела успокоиться и когда у меня голова болела?

Второе совпадение за одно-единственное утро?

— Ваш чай, — чинно выдает Софья Михайловна и прячет глаза, смотрит в пол и выглядит при этом крайне тихо, словно с нее спесь сбили, больше нет высокомерия во взгляде, откровенных выпадов в мою сторону.

А может, она видела, как Игнат меня вчера в дом нес на плече.

От этих воспоминаний внутри жар поднимается. Отгоняю мысли. Беру себя под контроль. Не хочу думать, что послужило причиной для подобной смены настроения, но момент использую, чтобы сказать:

— Моему коту нужно место, также ему необходима еда и чистая питьевая вода, кошачий туалет еще нужно сменить.

Проговариваю всю фразу, внимательно наблюдая за реакцией женщины. Хочу понять, по-настоящему ли она смирилась с моим присутствием, но Софья Михайловна смиренно выслушивает мой запрос и кивает.

— Будет исполнено, госпожа Юсупова, есть какие-то предпочтения по маркам? Что именно следует приобрести, а также знаю, что есть специальные подушечки-домики для животных, может, что-то такое?

Чуть не роняю челюсть. Но беру себя в руки и поясняю, что именно мне требуется, называю марки, но не сильно загружаю женщину. Я все же не думаю, что мы с Рыжиком здесь надолго обоснуемся..

Вернее, я надеюсь на это.

Когда женщина уходит, я внимательно гляжу ей в след, пытаясь понять, что именно сейчас произошло и что мне ожидать в будущем от подобной ситуации.

Это очень странно. Вообще утро странное какое-то.

Опять возвращаюсь к еде. По мере того, как заставляю себя жевать тост и запиваю это все душистым чаем, чувствую, как прихожу в себя, как немного отпускает обруч, который сковывал голову.

Пауза между мной и Игнатом все длится. Я уже ухожу в себя полностью, завтракая, как неожиданно раздается голос моего мужа:

— Значит... Ты таки не оставила мечту стать архитектором?

Его вопрос напоминает выстрел в упор. Я вздрагиваю и чудом не роняю чашку с чаем.

Откладываю ее и упираю в Игната взгляд.

— Странный вопрос. Ты сейчас решил о моей поломанной судьбе поговорить? —спрашиваю едко, намеренно ядом брызгаю, потому что самой адски больно осознавать, что все, что было ценно, я потеряла.

— Ты сказала, что хочешь восстановиться в архитектурном. Я это устроил, — говорит коротко и четко. Взгляда от меня не отводит, а я..я ушам своим не верю. Вчера я выдвигала условия, а сегодня он их уже успел реализовать?!

Но как!

Как черт возьми?!

Ночью, что ли, деканов с ректорами дергал?!

— Ты сейчас шутишь? - спрашиваю отчего-то онемевшими губами, слезы к глазам подкатывают.

Потому что больно... Чертовски. Невероятно.

Потому что я мечту потеряла. Веру.. Надежду.

А тут..

— Все серьезно, Юля. Тебя восстановили. Под моей фамилией. Мелочи по типу, как я это смог сделать, — не вопрос для обсуждения. Факт в следующем - ты вернешься на тот же курс. Выбор учиться очно или заочно — оставляю за тобой. Вопрос — как ты это будешь совмещать со своей нынешней работой — я думаю не трогать, ты сама примешь решение, как лучше для тебя.

По мере того, как Игнат говорит, я начинаю думать, что меня посетила та самая пресловутая пушистая. Зверек такой. Белочка.

Говорят, от гадости всякой возникает.

Качаю головой, боясь поверить в то, что сейчас слышу.

— То есть…

Пытаюсь переварить услышанное и замолкаю.

— То есть. Ты, Юлия Юсупова, студентка архитектурного университета. Курс тот же.

Замолкаю и опускаю взгляд в тарелку. Все расплывается, а сердце болит, сжимается так, словно меня скальпелем режут.

Не выдерживаю и резко встаю, стул падает, а я срываюсь с места и бегу прочь, к лестницам.

Я не истеричка, но... это сложно пережить. Сложно держать лицо и больно...

Потому что Игнат сейчас рану вскрыл. Ту самую. Которую сам же и нанес, и смрад от гнили кажется мне в нос забивается, потому что я не пережила.

Лечу к лестницам и внезапно рывок чувствую. Меня ловят сильные руки и прижимают к себе.

Запястья мои держит, чтобы не брыкалась, и к себе разворачивает.

— Юля! Посмотри на меня! — рычит. Голос его как сквозь вату до меня доходит, а я брыкаюсь, потому что не могу сейчас.

Слишком открыта. Слишком оголена. Он ночью мое тело взял, а сейчас лезет в самую душу, а я не хочу!

Не могу его допустить до своей боли!

Я мечтала, что однажды разгребусь с делами, встану на ноги и вновь вернусь в университет, но с повседневными заботами, с работой, заказами, вечной беготней…

Мечта… она осталась со мной.

— Юля…

Ловит мое лицо. Всматривается.

— Что ты от меня хочешь?! - выдыхаю обессиленно. — Ты мне всю душу вывернул наизнанку!

Вырываюсь. Пытаюсь, а Игнат вдруг с силой меня снова к себе прижимает, голову мою ловит за затылок и гладит по волосам, переживая мою истерику.

Так неожиданно. но я расслабляюсь.. его пальцы скользят по моей спине, опять зарываются в локоны, и я громко и некрасиво шмыгаю.

— Я исполняю твои желания. Все, что сказала, будет сделано.

Слышу его голос и вновь ударяю его по литой груди кулачком

— Как же я тебя ненавижу. - повторяю, набившую оскомину фразу.

А Игнат не отвечает, лишь сильнее прижимает к себе, будто баюкает в своих руках, а я веки прикрываю, голова болеть начинает, в висках снова ломит.

— Почему ты решил исполнить все мои желания? Так необходима жена на бумажке?! Приспичило же тебе, Игнатушка.. - вновь выпускаю шипы, пытаюсь поцарапать, потому что бесит эта исполнительность Юсупова.

Мы заключили контракт — он его исполняет. Значит, и от меня скоро что-то потребует.

Не отвечает на мои вопросы, просто руки на моем теле сильнее сжимаются, и Игнат меня за волосы тянет, смотрит в мои глаза, рассматривает так, будто не видел.

— Прекрати ломать меня, Игнат.. Хватит. - шепчу дрожащими губами.

Больно на него смотреть, до рези в глазах больно. Невыносимо просто. И его лицо размазывается из-за пелены, и до меня доходит, что слезы текут по щекам.

Осознание находит, что я не могу воевать с Юсуповым. Я всего лишь женщина. Я слаба перед ним, и если этот мужчина задался целью сломать меня, то он это сделает.

Проводит большим пальцем по моей щеке. Утирает горячую дорожку из слез и смотрит так, что у меня душа выворачивается. Словно и ему.. сложно. в янтарных глазах с прищуром горячечный блеск мерещится.. боль…

— Я не хочу тебя ломать, отвечает и неожиданно больно сжимает мое лицо. — Если бы хотел, Юля... если бы я хотел навредить тебе...

— То я уже была бы мертва?! Так ведь мафиози в гангстерских фильмах говорят, да?! —Смеюсь сквозь слезы.

Качает отрицательно головой, не улыбается даже моей шутке.

— Я бы не остановился тогда.

Не понимаю, о чем он. Хмурюсь. Что-то летает в воздухе, будто намек какой-то, а я не могу за него ухватиться.

— Не понимаю. Тебя. Когда бы не остановился?! — спрашиваю удивленно, а Игнат в мои глаза глядит, опять большим пальцем по щеке моей проводит и наклоняется ко мне, кажется, что сейчас поцелует, я интуитивно чуть подаюсь назад, хотя из силков этого сильного мужчины не выбраться.

Но все равно я пытаюсь дистанцироваться, чтобы не повторилось то, что ночью было..

Не дает мне отстраниться, рука ползет к моему затылку, фиксирует, а я замираю под ядовитым взглядом Игната, который сминает мои губы пальцем и выстреливает в самое сердце, когда говорит четко:

— Когда нашел тебя.. малышка. Неужели ты думала, что могла скрываться от меня вечность?! Я

тебя по твоей попке узнал. торчащей из окна университета, когда ты из туалета сиганула.

Чуть не падаю от слов Игната.

Было такое... Когда я одной девушке помогала сбежать от муженька-олигарха.

Лане.

Распахиваю широко глаза и на Игната смотрю. Мы с Ланой после этого общались не очень плотно.

Знаю, что она счастливо замужем и воспитывает своих сорванцов.

Что там и как — длинная история.

Но, так как Лана принадлежит к миру Игната, я намеренно ограничила наше общение —во избежание так сказать.

Однако от дьявола спасения нет.

Вот и сейчас я гляжу в его глаза, и меня накрывает паникой.

— То есть... - выдаю едва слышно.

— То есть я давно нашел тебя. И держался на расстоянии. Правда, поначалу сильно хотел поймать и хорошенько. - замолкает, но глаза говорят о том, что ничего хорошего мне эта встреча не сулила, слишком много огня вспыхивает в янтарных безднах. С таким взглядом убивают.

— Если бы ты знала, какая сила воли мне понадобилась, чтобы не тронуть тебя, учитывая, какой лютый звездец мне пришлось разгребать.

— Ты меня обвиняешь?! — спрашиваю, вздернув бровь, готовая биться и драться с Юсуповым, потому что достал!

Нельзя так ненавидеть, люто и бешено, как мы ненавидим друг друга. От этих чувств мне кажется, что поднеси спичку, и взорвется все, напряжение буквально в воздухе витает, и кажется, что я где-то стрекот оголенного электрического провода слышу, который отсчитывает мгновения перед взрывом.

— А ты своей вины не видишь?! - Вскидывает бровь иронично. - Это для тебя в порядке вещей!

— Что именно?! Ненавидеть тебя — да! Всего остальное просто не понимаю!

— Удобно.

— Юсупов. Ты мне жизнь поломал. И при этом наблюдал...

Качаю головой. Вдруг до меня доходит, и я произношу:

— А. понимаю. решил держать под колпаком? Видимо, был в курсе чокнутых замашек деда?

Ждал еще одного подвоха, да?

Смеяться начинаю. Потому что ничего уже не понимаю. Моя жизнь превращается в какой-то сюр.

Невообразимый. Непридуманный. Реальный кошмар.

— Завещание здесь не при чем. Я просто не отпускаю своего. Никогда. А провинившихся наказываю.

Так это звучит, что меня подташнивать начинает. Сглатываю ком. Понимаю, насколько страшный человек передо мной. Будто паук, способный плести свои интриги и загонять жертву в самый центр паутины, чтобы она уже не спаслась.

Выбраться не смогла просто.

И вдруг меня осеняет следующей мыслью. Она загорается яркой вспышкой и жжет изнутри, когда я выдыхаю надрывно.

— Так это был ты... Все ты.. все ты…

Приподнимает бровь, явно не ожидая моего выпада.

— Вот причина, по которой у меня ни одни отношения не складывались с мужчинами.

Растягивает губы в улыбке.

— Тебе не хватило Крымова?!

Не понимаю, о ком он вообще. Вроде и фамилия знакомая, но…

— Что ты несешь?! — рычу уже на него и бью кулачками. — Просто отпусти! Ты мне всю жизнь поломал! Ненавижу!

— Я тебе?! — буквально ревет мне в лицо. - Я. Тебе. Жизнь. Поломал?!

— Да! - кричу также и пытаюсь вырваться. — Ты мне жизни не давал! Не позволил связать себя отношениями! Отпугивал всех! А я дура удивлялась, что ни с кем нормально на второе свидание пойти не могу. В себе проблемы искала! А… Это...Все… Ты! Зачем?!

Игнат меня к себе прижимает так, что у меня кости трещать начинают, но страха не чувствую, хоть и понимаю, что мужчине его силы и комплекции достаточно нажать посильнее, и я упаду к его ногам переломанной куклой.

Заглядывает мне в глаза и за подбородок ловит, не дает отвернуться, когда цедит зло:

— Потому что моя! И благодари мироздание, что я тебе шею не свернул за то, что ты натворила!

ЕГО слова бьют посильнее пощечины, и я вскипаю, дергаюсь из его рук, причиняя себе боль, пытаясь вырваться:

— Я натворила?! Я?! Ты в своем уме, Игнат?! У тебя явно шизофрения!

— Да. Ты. - обрубает жестко. — Ты. Моя. Сладкая. Маленькая. Жена.

Качаю головой, глаза прикрываю устало, в висках глухой стук, опять гляжу на Игната.

— Это разговор слепого с глухонемым. Отпусти меня. оставь в покое! Дай хоть подышать без тебя!

Только Игнат не отпускает. Он еще сильнее вцепляется в меня, держит, несмотря на то, что я все силы прикладываю, чтобы вырваться.

— Ненавижу тебя! У сильного всегда слабый виноват, так выходит?! В чем я виновата?! В чем?!

Прикрывает веки. У него ноздри раздуваются, как если бы он в бешенстве был, но сдерживался.

Наконец, распахивает глаза и так смотрит, что я биться в его руках перестаю, словно пойманная птичка. Замираю. Застываю и буквально ушам не верю, когда Игнат в меня своим обвинением пуляет:

— Ты под Антона Крымова легла...

Я бы, наверное, влепила Игнату хорошую оплеуху, если бы он так крепко не держал меня. Так вцепился, что не дернуться и единственное, что выходит выдавить, — это одно-единственное слово:

— Что?!

— То, что слышала! — рявкает в ответ, и я срываюсь, начинаю биться в его руках, как озверелая, царапаюсь, пинаюсь, чтобы только избавиться, но моя истерика стихает, а хватка Игната не исчезает.

— Что за бред ты несешь?! Я даже знать не знаю, о ком ты! - издаю вопль что есть мочи

— Что, правда, не знаешь, перед кем ноги раздвигала?!

Вот тут я замираю. Грубые слова бьют сильнее оплеухи, на которую я так и не ответила Игнату. Я

замираю. Застываю и во все глаза смотрю в лицо своего бывшего-нынешнего мужа.

И перед глазами пелена возникает из слез. Меня будто ломает. При чем не тогда, а именно сейчас. это его «ноги раздвигала».

— Отпусти меня. - шепчу, потеряв все силы, мне кажется, что я жила до этой секунды, а сейчас —

все.

Одна-единственная полоса на экране, где сердцебиение отсчитывается. Вот так себя чувствую.

— Юля, — рычит, — не бледней и не веди себя как ни в чем неповинная святоша! Ты забыла, с кем спала? Забыла, кому инфу сливала?! У меня все факты на руках! Твоя долбаная переписка с любовником, где ты описываешь в деталях, как именно вы нагнете меня!

Все его слова как сквозь вату, как сквозь пелену. Качаю головой отрицательно и на Игната смотрю.

— Отпусти меня, Юсупов, — повторяю сухими губами и чувствую, как слабею в его руках, голова кружиться начинает.. и состояние такое жуткое.

Меня ведет, а я голос Юсупова слышу издали:

— Юля! Юля... что с тобой... Юля?!

И это все будто остается позади, а я лечу куда-то, но сильные руки ловят, прижимают к себе.

— Врача! - рявкает, но я уже уплываю в какое-то марево сна, будто воспоминание.. или же сон...

меня выбрасывает из реальности, и я будто себя и Игната со стороны вижу..

В нашем прошлом оказываюсь, когда еще женой его была.

Я сижу, и Игнат меня за руку держит, в глаза мои заглядывает, а у меня сердце в груди от него, такого игривого, останавливается и бабочки в голове.

— Поехали со мной на симпозиум. Будет важная встреча... Резко решил. Летим завтра. А то, чую, конкурент мой всю малину отнимет. Распоясался Крымов.

Крымов.

Эта фамилия.

Я вспоминать будто начинаю.

— У него, видимо, крот появился недавно. Какая-то сука всю секретную информацию ему слила, базу.. Таких проблем у меня очень давно не было.

И я словно Юлей становлюсь. Занимаю свое же место и выдыхаю тихо:

— Ты уверен, что тебя предают?

— Крымов… так активизироваться за такой короткий срок. Иных вариантов нет. Только утечка информации. Он хочет увести мой проект. Один из. Надо не допустить этого. Слишком близко подбирается, перекрыл мне канал с поставщиками. Резво играет.

У меня в голове словно пазл какой-то складывается, и кадры быстро меняются Вот мы уже с

Игнатом в отеле стоим, я его под руку держу и чувствую легкую слабость. Устала я... и удивляюсь, на каких батарейках мой муж, что такой темп выдерживает.

Чувствую на себе взгляды, едкие, кусачие, но Юсупов своей рукой мою накрывает, поддерживает, и я понимаю, что с ним как за каменной стеной...

Пускай смотрят.

Пускай завидуют.

Ведь Игнат - мой. А я- его.

Неожиданно мужчина в толпе появляется и к нам идет, с Игнатом здоровается, а я по каменному выражению лица понимаю, что это тот человек, о котором он говорил.

Пара ничего незначащих фраз, но Игнат будто льдом становится.

— Активничает Крымов. Опасно. - выдает Игнат.

А я понимаю, что бизнес — дело жесткое и жестокое.

Вот почему он такой. Мой муж. Сильный. Уверенный. И я знаю, что этому Крымову его не подбить.

Вновь вылетаю из одного воспоминания в другое.

Иду по фойе отеля, одна, хочу в номер...

— 0, какая встреча, госпожа Юсупова, и вы тут.

Мужчина нетвердой поступью проходит внутрь кабины.

— Какой этаж? - спрашиваю, понимая, что по кнопке он не попадет. Тот отвечает, улыбнувшись, и я нажимаю нужный этаж.

На мгновение лифт подбрасывает и останавливает. Из-за этого мой попутчик не удерживается на ногах, его ведет в мою сторону, он прижимает меня к стенке лифта, мажет носом по шее и подбородку.. а я почему-то думаю, что если бы в лифте были камеры, то свидетели этого подумали бы, что мы целуемся. и лифт, как в банальных фильмах, я специально остановила... для этого самого.

Лифт вновь приходит в движение, и мужчина, извинившись, отодвигается.

— Так плохо мне давно не было. - сетует и копошится в кармане, ищет ключ-карту, роняет ее, не удержав в пальцах. Подбираю ее, протягивая ему..

Но мужчина не спешит взять.

— Могу попросить вас.. я не в том состоянии... вы не могли бы открыть дверь, боюсь, придется ночевать в коридоре.

А дальше.

Я помогаю ему.

Мы с ним вместе в номер идем...

Как пара ведь смотримся.. сейчас, когда будто со стороны вижу.. как дохожу до номера, дверь щелкает и открывается, показывая темноту холла.

— А можно попросить вставить карту в разъем, иначе перспектива остаться без света. -опять голос мужчины врывается в мое сознание, и я как бы со стороны вижу, как немного медлю, но все же соглашаюсь, прохожу в комнату, ищу нишу для карты.. вставляю.

И бах!

Дверь захлопывается.

Та наивная Юля из прошлого остается запертой с бухим мужчиной в номере.

С незнакомцем.

С самым злым конкурентом собственного мужа.

Вижу, как пытаюсь сдвинуть неподъемную тушу, как мучаюсь.

А время...

Оно течет неумолимо.

И в номере я провожу достаточно времени, чтобы... чтобы при желании подумать и додумать то самое.

Сердце в груди останавливается.

вижу, как бью каблучком в бок мужчины, и он приходит в себя:

— Вы дверь заслонили. Отойдите. Я выйду.

«Наивная дурочка.» — вот, что читается в глазах Крымова. когда он говорит, растянув тубы в подобии сальной улыбочки:

— Спасибо вам, Юля. Вы моя спасительница.

Ирония…

Злая…

Ирония, которую наивная Юля не понимает, она отвечает мужчине, вскинув подбородок, напутствие дает:

— Пожалуйста. Не стоит столько налегать на выпивку.

Ине видит, как победно вспыхивают его глаза...

Видение обрывается, а я..я падаю в бездну, потому что вижу все со стороны...

И вспоминаю, кто такой Антон Крымов..и что произошло в тот день на самом деле.

Я распахиваю глаза и перед собой Игната вижу. Он надо мной склонился… скулы заостренные и глаза такие выразительные.

А мне кажется, что я до сих пор эти обидные слова слышу, которые он, подобно яду, в меня кинул.

— Пришла в себя, — слышу скупой голос Игната, тот берет стакан с водой и подносит к моим губам, стукаюсь зубами о кромку и делаю жадные глотки, пытаюсь в себя прийти, а мой муж поддерживает меня, придерживает затылок.

— И давно у тебя так давление скачет? — спрашивает, прищурившись.

— С тех пор, как ты вновь ворвался в мою жизнь, — отвечаю с грустью, и Игнат откладывает стакан, садится в кресло и смотрит на меня, не мигая.

Я вижу, что он уже галстук стянул и пуговицы на рубашке расстегнул, закатал рукава. Запускает пятерную в свои волосы, ерошит, а я почему-то гляжу на часы на мощном запястье, предплечье изучаю и понимаю, что... между мной и моим бывшим многое не ясно.

Голова все так же кружится, я ощущаю тяжесть в затылке, усталость в каждой клеточке.

— Тебя врач осмотрел. Сказал, что у тебя сильное психо — эмоциональное истощение.

Будто мысли мои читает, и я вскидываюглаза на Юсупова, который тянет губы в подобии улыбки.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Я слишком на тебя давлю. Я понимаю, но!

Замолкает и руки в кулаки сжимает до хруста, а я вижу, что и в нем дикий хищник мечется, бьется о решетки и пытается добраться до меня, чтобы растерзать.

Потому что меня виноватой считает.

Хотя сам во всем виноват!

— Ты виноват! — повторяю сухими губами.

— И в том, что ты с Антошкой-Гандошкой замутила? - вскидывает бровь, и глаза вспыхивают, там лютая злость и ненависть, а еще.. что-то темное, дикое...

Приподнимаюсь на кровати, упираю руку в спинку.

— Лежи! — шипит на меня Юсупов. - Без резких движений, а то опять отключишься...

Облизываю сухие губы и вновь поднимаю взгляд на Юсупова. Смотрю на своего мужа по-новому.

Замечаю то, что раньше не видела.

А что если у Игната задето самолюбие? Про какую измену он вещал? Про какой слив информации?

Прикусываю нижнюю губу.. Что-то у меня в висках свербит. Какая-то мысль, которая меня не отпускает.

— Перед тем, как я потеряла сознание... Ты сказал, что.. я... что я изменила тебе, Игнат... что какую-то переписку читал.

Соболиные брови сводит сразу же на переносице.

— Хочешь со мной про это поговорить? Раскаялась? Ты хорошо мне отомстила, малышка, с толком, с расстановкой. Благодаря твоей шалости, я чуть все, что строил годами, не потерял.

Молодец, Юля. Уважаю. Немногие смогли такое провернуть и при этом в живых остаться.

Этот поток обрушивается на меня лавиной, и я вцепляюсь в свои виски и шепчу едва слышно:

— Что ты такое несешь?!

Уже примерно понимаю: то, что было между мной и Крымовым, и то, о чем говорит Игнат, — это совершенно разные вещи, но…

Юсупов не тот человек, который бросается такими обвинениями без доказательств. Раз говорит -

значит, уверен. Но я..я ведь знаю, как было на самом деле.

— Что за переписка? — вновь слетает вопрос с моих губ, и Игнат поднимается, в два шага приближается ко мне и сдергивает меня с кровати.

Я в его руках почти вишу и в глаза его янтарные гляжу, на дне зрачков будто пламя вспыхивает.

— Не играй со мной, Юля. Опасно. По грани ходишь. По самой опасной. Моей выдержки на сей раз может и не хватить. Я ее уже израсходовал за все прошлые годы. шейку твою длинную не свернул...

Улыбаюсь горько. Вижу его ненависть. Чувствую его желание и лютую неприязнь, а сама?

Сама испытываю что-то странное.

— Ты хитрая девочка, Юля. Не зря ведь в доме родителей с меня взяла слово о том, чтобы, как бы у нас ни завертелось, я через твоих близких тебя не доставал, не причинял им боли.

По мере того, как говорит, пальцы сжимаются на моих локтях. А я вспоминаю дом родителей... как мы с Игнатом приехали, как миллиардер вписался, как побратался с моим отцом, как они вместе в баньке парились, а я счастливая с мамой на кухне прибиралась.

— Такой мужчина.. дочка... за таким как за каменной стеной... сложно будет.. но оно того стоит.

— Правда, мам? - спросила я тогда, и она улыбнулась, кивнула.

— Правда. Я вижу. Отец твой такого плана, и брат растет таким же.

Слова матери вспоминаю, и слезы на глазах вспыхивают.

Помню, как ночью не спалось, и я на крыльцо вышла, а там Игнат сидел.

— Зря вышла, холодновато.

— А ты чего сидишь тут?

— Не спится у вас тут невероятно красивые звезды.

Помню, как губу прикусила и позвала:

— Игнат…

Посмотрел на меня своими яркими глазами, а у меня сердце забилось в груди ошалелой птицей, и я попросила тогда, не думая о том, что просьба моя пророческой окажется:

—Пообещай мне, пожалуйста... Просто я очень боюсь за свою семью. И я хочу чтобы ты пообещал, что, что бы между нами с тобой ни случилось за этот срок в пять лет, что ты никогда не будешь пытаться шантажировать меня, склонять или влиять на мои решения, манипулируя моими родителями, угрожая. Поклянись, что никогда не навредишь им! Всем, кто мне дорог. Что решать все вопросы ты будешь только со мной.

Тогда Игнат дал мне слово. И сдержал его.

Сейчас, когда в его глаза смотрю, вспоминаю все и уже другое вижу.. Вижу, как он видит... Что я с него клятву взяла, зная, что предам.

Ведь так получается?!

Он ведь про это говорит? В это верит? обвиняет, что я чуть его бизнес не угробила, сливая все его конкуренту.

Про переписку упоминает, а я понимаю, что ничего не понимаю.

Разве что.

Если исключить вариант психоза Игната... но я знаю, что он в своем уме...

Тогда остается только одно...

Меня подставили. Очень хорошо подставили. Настолько хорошо, что Игнат поверил, что я предала его.

— Чего зависла? Сказать нечего?

Спрашивает и кривит губы в едкой ухмылке.

— Наоборот, а что если есть? — выдыхаю с вызовом

— Даже так? - вскидывает иронично бровь, а сам на губы мои смотрит, которые я облизываю кончиком языка.

— Да, Игнат, так, - отвечаю с бравадой, а сама.. сама.. будто в прорубь кидаюсь, добавив тихо: - А

что. если все это ложь, Игнат? Что если я не предавала и не сливала информацию, не пыталась уничтожить твой бизнес?

Моргает.

Замолкаем. Так и смотрим друг другу в глаза, и Игнат чуть наклоняется ко мне .

— С огнем играешь, тигра за усы дергать - чревато...

— То есть ты уверен в моей виновности?

— У меня на руках все доказательства твоего предательства. Твоя переписка. Все!

Прикрываю веки и качаю головой.

— Конечно, мое слово против твоих доказательств. Куда я суюсь?!

Отпихиваю Игната от себя, и он почему -то позволяет, а я отворачиваюсь. Холодно становится, я себя обхватываю руками, согреться хочу.

Опускаю голову и не знаю, что сказать...

Как защитить себя?

Да и оправдываться не хочу. Ворошить то, что было пять лет назад.

Мне кажется, что Игнат уходит. Я движение за спиной чувствую, но внезапно в спину летит голос

Юсупова:

— Юля... Я предупредил тебя, что у меня терпение закончилось... ты ведь не самоубийца, правда?

Разворачиваюсь резко и на Игната гляжу. Он в кресле сидит и буравит меня взглядом

— Я видео с твоей изменой видел, — говорит, и кадык дергается.

— Раз все видел, тогда и приговор вынесен, а о презумпции невиновности ты, наверное, и не слышал. Так получается, да, дорогой мой муж?

Намеренно играю словами, пытаюсь царапаться хоть словесно, а у самой на душе тяжкий камень, потому что зацепилась внутренне за что-то.

Игнат не тот человек, который юлить будет, играть в то, чего нет.. убеждать в том, чего не было.

Он говорит о доказательствах, а значит, меня подставили. Причем конкретно и хорошо.

Настолько хорошо, что Юсупов не усомнился, а сейчас.. столько времени прошло —концов не сыскать.

Слабость опять накатывает. Здоровья моего точно не хватит на эти кульбиты, вот и сейчас я опускаюсь на кровать, затем и вовсе прикрываю глаза, ожидая, что Юсупов уйдет и мы продолжим быть врагами.

Но это завтра. Сегодня я не в состоянии. Ни ненавидеть... ни надеяться хоть на толику понимания между нами...

И как гром среди ясного неба я слышу голос. Глухой какой-то. Усталый. Так напоминающий мое состояние сейчас.

— Расскажи, Юля.. Я хочу услышать твою версию.

— Поздно, Игнат, - отвечаю, веки не распахивая, — говорить мы должны были тогда.

Если заподозрил что-то — сказал бы в лицо.

— Ты убежала, дорогая моя, ты не путай-то цепочку событий. Подставила меня и дала деру.

Губы сами раздвигаются в улыбке.

— Хорошо. Какая я прям организованная. Сумела провернуть то, что никто бы не смог, и при этом великий и ужасный Юсупов мне голову не открутил.

Ухмыляется. Цокает языком.

— С тобой я просто дал слабину. Никто ни до, ни после тебя не смог так близко ко мне подобраться.

Присматриваюсь к Игнату, ожидаю, что он язвит, оскорбляет, играет на моих нервах, но мужчина серьезен, как никогда, и в глазах что-то странное проскальзывает.

— Мяв.. - слышу рядом и смотрю на пол, мой строптивый котяра пришел ко мне и ластиться.

Обычно Рыжик не любит проявления чувств, а тут, видимо, почувствовал, насколько мне одиноко и больно.

Протягиваю руки, и котик смиренно идет ко мне, я его рядом с собой укладываю и чешу рыжую шерстку, а мой дружок урчать начинает.

Получает порцию своей ласки и нагло спрыгивает с кровати, гордо удаляется, хвост трубой, деловая колбаса.

Вновь перевожу взгляд на Игната. Он сидит в кресле, подобно каменному изваянию, челюсти сжаты, желваки играют на щеках, и в глазах какой-то огонь темный.

— Расскажи. Хочу послушать твою версию.

И в его голосе, в тоне что-то такое проскальзывает, что я четко понимаю, что на этот раз шутки с

Игнатом не пройдут.

Поэтому я лишь киваю и говорю как есть. Устала я царапаться и биться, драться, ненавидеть и воевать.

Сдулся шарик…

— Я встретила твоего Крымова у лифтов. Он был пьян. Сильно. Когда лифт понесся вверх, его занесло, и он упал на меня.

— То есть твои обжимания в лифте с нетерпеливым любовником — это он на тебя упал? —

вскидывает бровь, а я на кулаки его смотрю, которые он сжал до побелевших костяшек.

— Ты хочешь мою версию, Игнат? - теперь я приподнимаю бровь. - Так слушай то, что было на самом деле.

Опускает глаза.

— Продолжай.

— Он придавил меня. Сейчас вспоминаю, что я тогда, еще дурочка, подумала, что со стороны мы можем выглядеть как любовники... а видимо, не случайно его занесло. А может, и не пьян он был вовсе? — задаю вопрос вслух. Прикусываю губу. Гляжу в сторону. Не готова сейчас видеть Игната, читать приговор в его глазах. — Потом он попросил меня провести его до номера, я, глупышка,

помогла. Затем меня попросили воткнуть карточку, чтобы свет зажегся в номере.. Крымов был так пьян, что тушей у двери свалился, перекрыв мне дорогу, и захрапел, как свинья. Все то время, которое пробыла в этом проклятом номере, я просто пыталась отодвинуть этого буйвола и дорогу себе открыть.. Ничего не было.

Вскидываю голову и на Игната смотрю, замершего изваянием в кресле. По его лицу ничего прочесть нельзя — маска.

— А звонки? - спрашивает с нажимом. - переписка?

Качаю отрицательно головой.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Я никогда этому Крымову ни писала, ни звонила. Я просто никогда не знала этого человека.

— То есть не причастна к сливу информации и с телефона ничего никому не отправляла?

— Нет.

Не верит. Ни единому моему слову не верит. У него факты. Доказательства, а у меня лишь мои слова.

Не подтвержденные ничем.

— И рогов мне в номере, лежа под конкурентом, не наставляла?

В его глазах такая ярость вспыхивает, что я на мгновение забываю, как дышать, но все равно вскидываю подбородок и взгляда не отвожу, как смертник перед оглашенным расстрельным приговором.

— У меня есть лишь мои слова, Игнат. Моя правда. Я не изменяла тебе. Ни тогда. Ни потом.

— Даже так? — вновь вскидывает бровь.

— Веришь ты мне или нет, но я не предавала. Не предавала и не изменяла.

Неожиданно смеяться начинаю. Смешно, действительно, становится от мысли, которую я озвучиваю:

— У меня как-то не заладилось с личной жизнью, дорогой мой муж, и ты… остался моим единственным... хотя.. знаешь…

— Что? — спрашивает сухим голосом.

— Я сожалею об этом. Сожалею, что только тебя, как мужчину, знала!

Не ожидаю того, что потом случается. Игнат вскакивает, и кресло с грохотом отлетает, а он. он ко мне идет, и каждый его шаг как приговор.

Нависает надо мной, огромные руки в изголовье кровать упирает и в глаза мои смотрит. Правду ищет. А я не лгу! И взгляда не отвожу.

— Только я, говоришь? — задает вопрос с нажимом, а я жар чувствую, который от него ко мне идет.

— К моему сожалению, муж мой. Я других мужчина не знала.

Ладонь мне на щеку опускает, скользит по скуле, а я выдыхаю с горечью и болью, которая все еще в душе моей живет:

— Только ты...

— Если ты мне сейчас лжешь.. - Его ладонь спускается к моей шее, берет в мягкий захват, а я в его глаза янтарные гляжу и впервые вижу там его боль и его отчаяние.

— Что ты мне сделаешь?! - спрашиваю и улыбаюсь сквозь слезы. - Опять с Константиновской замутишь, и мой проект украдете?

— Что сделаю? — приподнимает брови и выглядит так, будто я ему только что со всего маху в лицо зарядила.

— То, что слышал, Игнат!

Выпрямляется. Смотрит на меня не мигая.

— Не делай вид, будто удивлен! Вы мой проект в тот день в отеле представили! Мой, Игнат! Это я его создавала, я его рисовала, а ты со своей любовницей украл у меня все! Почему?! Почему ты так поступил?! Что я тебе такого сделала, или воровать у тебя с ней в порядке вещей?!

- Погоди. - выдает с нажимом, пальцы в кулаки сжимает, а я сворачиваюсь калачиком. Так больно становится.

Когда предают - это всегда больно. Мучительно просто. Невыносимо.

— Вы с этой тварью не просто мой проект украли — вы жизнь у меня украли, Игнат. Мою жизнь. И

я сделала то единственное, что могла... Я убежала. От той боли, которую ты на меня обрушил, от горечи предательства, которое ты заставил меня испить до дна… все случилось в тот день, когда ты разбил мои мечты, отдав созданное мной другой...

После моих слов повисает молчание. Гнетущая пауза. Даже кажется, что Игнат исчезает каким-то волшебным образом и я остаюсь совершенно одна в спальне. Наедине со своей болью, с раной, которая не заживает.

Только спустя, возможно, несколько минут, я ощущаю прикосновение к плечу. Игнат разворачивает меня на кровати и глядит в мое лицо, зареванное, наверное, опухшее от слез.

Он бледный сейчас. Такой бледный, что даже страшно становится, и под глазами какие-то тени.

или у меня уже воображение шалит?

— Повтори. Что ты сейчас сказала? Почему убежала?!

Мужчина говорит тихо. Кажется, что каждое слово дается ему с трудом.

— Что сказать? Почему я убежала? Да потому что в тот день прежняя Юля перестала существовать, ты убил ее, воткнув нож в сердце, которое любило тебя, Игнат. А ты, глядя мне в глаза, провернул рукоять.. Я умерла тогда… Не стало меня. Обернулась прахом, и ветер развеял его, но появилась новая девушка Юля, с новым паспортом. Другой человек. Но сердце у меня все то же..и забыть такого я тоже не могу.

Качает головой, будто действительно удар получил. Встряхивается, а я впервые за долгое время открываю ящик Пандоры, который я спрятала глубоко-глубоко в себе.

— Что... Я… Сделал?! - спрашивает, и глаза у него становятся узкими из-за прищура, и мне вдруг кажется, что Игнат сейчас далек от адекватности. - Ты… Меня… В… Воровстве… Обвиняешь?! —

произносит с расстановкой каждое слово, будто пощечину наносит, и я смеяться начинаю.

Но затихаю также быстро. Истерика спадает. Остается только сухой и обвиняющий тон.

— Да. Господин. Миллиардер! Потому что тот экологический проект, который ты выставил на всеобщее обозрение и на котором висела золотыми буквами фамилия твоей любовницы

Константиновской — он мой! Я его рисовала! Каждую черточку, каждый штрих —все мое!

- Проект твой? - переспрашивает. - Я заготовки видел. альбом. Марианны. -повторяет и взгляд скашивает в сторону. Словно ищет что-то.. не отслеживаю, вскакиваю с кровати и наступаю.

— Марианны?!

Вскрикиваю. — Нет! Игнат! Это мой проект! Моя работа!

Качает головой неопределенно, а я начинаю наступать, подобно раненой львице:

— Это я по своей глупости отдала свою разработку на одобрение Марианне Васильевне

Константиновской! Именитому архитектору. Ведущему специалисту в корпорации Игната

Юсупова. Только я не знала, что вы.. вы… она...

Слезы вновь обжигают глаза. Не пережила я свою боль. Не ушла она... все там же, в груди, зияющая рана.

Отворачиваюсь от него, обнимаю себя. Так холодно становится. В душе.. и пальцы ледяные.

Говорю тихонечко, всхлипывая:

— Я на ту Константиновскую чуть ли не молилась. Как дурочка радовалась, что профессионал ее уровня посмотрит мои работы, даст советы, наставления, внесет правки, а я буду учиться, впитывать как губка и однажды... однажды стану такой же великой.

А в итоге...

Опять всхлипываю и чувствую, как Игнат свои горячие руки на мои кладет, согревает, и его дыхание у себя в волосах ощущаю, мурашки проклятые опять бегать по коже начинают, как дрессированные!

Слишком уж я зависима от этого черта, который имеет власть над моим телом, но не над душой!

— Что в итоге, Игнат? — спрашиваю устало. — В итоге я стояла в зале и смотрела, как мой муж и его любовница предают меня, как выводят на суд общественности мой проект.

Только меня вычеркивают отовсюду.

Кем я была для тебя, Игнат Юсупов? Не отвечай. Я знаю ответ… всего лишь женой, навязанной завещанием деда и больше никем...

Разворачивает меня резко, фиксирует мое лицо в своих тисках и в глаза мои смотрит, полные слез и боли...

Моей бездонной и бескрайней боли.

А что я читаю в лице своего мужа? Я не знаю.

У него глаза горят, вспыхивают, и что-то проскальзывает опасное, дикое, безумно яростное там…

Словно чудища из клеток выпускаются, монстры, способные рвать и разрывать, от оков своих освобождаются.

И такой Игнат.. Он действительно пугает.

— ЕСЛИ ТО, ЧТО ты говоришь, — правда... - наконец выдыхает, лишь слегка разжав зубы.

Кажется, что ему даже говорить сложно. Были бы в какой-нибудь сказке, я бы подумала, что передо мной не совсем человек, что вот сейчас он обернется в настоящего монстра и будет рвать и метать, оставляя после себя лишь пламя и пепел.

— Все, что я говорю, — правда, Игнат, — отвечаю уверенно и в глаза смотрю, которые вспыхивают пламенем. Кажется, что изломы в радужке даже четче обрисовываются.

И что-то у меня в груди откликается. А интуиция поднимает голову. И в мозгу рождаются бредовые идеи.

Так удивление не сыграть ведь, а Игнат не актер. Он сложный. Проблемный.

Невыносимый, но. он всегда рубит с плеча и сшибает своей правдой.

А тут.. он допытывается.. пытается узнать.

Сердце ударяется с тревогой о ребра. когда я формирую свою мысль:

«А что, если сам Игнату меня ничего не брал?»

Что если он не делал ничего руками Константиновской? Что если он не знал?!

Я гляжу в его глаза... Прикусываю губу, и мерещится, что он тоже все понимает, начинает сомневаться, я это читаю в его глазах.

Но это длится лишь мгновение, и Игнат прикрывает веки. Бледный. Красивый. Невыносимый.

Родной и чужой. Мой бывший-нынешний муж.

В сердце столько всего намешено к этому человеку, но я, будто Ариадна, нащупываю НИТЬ и ТЯНУ

за нее свой клубочек, выговаривая еще раз:

— Я говорю правду, Игнат, а тебе.. тебе придется с этим пониманием жить...

Глава 13

Игнат Юсупов

Я в глаза ее смотрю и понимаю, что мне прямо сейчас врубили по челюсти со всей дури. Вот прямо с ноги. Это даже не бокс. Это долбаный удар такой мощи, что я сам удивляюсь, как так получается, что я на ногах остаюсь стоять, а не падаю чертовым трупом.

— Я говорю правду, Игнат, а тебе.. тебе придется с этим пониманием жить..

В этих ее словах. там столько боли и отчаяния и, самое главное, ни грамма фальши. Юля верит во все, что говорит. В каждую букву в этом предложении. Она уверена.

Это все чувствую. Сердцем чувствую, которое будто оживает. Начинает биться в груди, а до этого?!

До этого я был в каком-то пекле. В аду. Вернее, мне казалось, что я там, но... ошибался. Ад. Он начинается прямо сейчас. В эту самую секунду. Когда я понимаю для себя, что Юлия не лжет.

Ее история про то, как она с Крымовым повстречалась... Она похожа на полный бред. Ну просто полный. Учитывая, что я все камеры поднял. Все!

В лифте он ее зажимал. Было явно видно. Да и у номера все продолжилось. И дальше…

Видел другие кадры. тогда проверка была. Подтвердилось, что все, абсолютно все, —подлинник.

А вот теперь…

Память у меня фотографическая. И я будто воскрешаю то, что было, и кажется, что есть лазейка.

Можно сделать экспертизу определенных кадров.

Скажем, кадры в лифте — там мужик действительно придавил мою Юлю. Ну и как бы все… а дальше дело техники и никакого мошенничества.

Если захотеть, и не то подтасовать можно, а я…

Глупый, самонадеянный слепец. Кажется, меня предала излишняя самоуверенность.

Повод. Первый повод к сомнению. Первый повод для того, чтобы выйти на тропу войны...

А война будет нешуточная.

— Если только. если только ты мне солгала.. - повторяю фразу. Но уже понимаю, что верю. Я, мать его, верю!

Хотя не должен верить ей.. Подлой предательнице, которая у меня чуть всю империю не отобрала, не порушила все, что отстраивал столько лет.

Вся доказательная база против нее. Ее переписка. Слитые с ее компьютера базы данных.

Да все! Мать его! Абсолютно все! «Виновна» — вердикт, который не подлежит сомнению.

Но я, мать его, сомневаюсь. Или это сердце мое оживает и хочет верить, хочет знать, что я ошибся.

Да. Ошибся.

И лишь потом приходит запоздалое понимание, что если пять лет назад Юлия не предавала меня, что ее подставили...

— Ну что, Игнат?! Кричи, что я виновна! Хотя... кричать — это не про тебя. Ты молчаливо спускаешь курок, так что сейчас тебе мешает меня убить?! Снова!

Юлия в моих руках будто оживает, по ее красивому фарфоровому лицу слезы текут, а в глазах лютая злоба, отчаяние, ненависть.

Она бьется в моих руках, пытается выскользнуть, а я держу ее, будто окаменев, и в себя прийти не могу после полученного удара.

— Что ты молчишь, Игнат?! Отпусти меня! Отпусти! — кричит и бьется, а затем как-то вдруг умолкает. Словно из шарика воздух опять выпустили, и я вспоминаю укоризненный взгляд старого врача, друга дедушки, которого я вызвал, когда Юля сознание потеряла.

Петр Ефимович — тот единственный человек, который меня со дна вытаскивал, когда после исчезновения Юлия стал пить по-черному, чтобы не броситься на ее поиски.

Я интуитивно ей фору давал, потому что, если бы сразу нашел свою беглянну.

Много дров бы наломал.

Но тогда… тогда мне было так хреново, что загремел в больницу. С диагнозом. И Петр Ефимович меня на ноги поставил.

Опять.

Очень давно, когда я родителей лишился и замолчал на очень долгое время, именно он советовал деду не сдаваться.

А теперь вот я вызвал его, чтобы Юлю осмотрел.

— Ты пожалей ее, Игнат.. Знаю, что она виновата во многих твоих бедах, из-за нее ты чуть империю не потерял... чуть в тюрьму не загремел, но...

Чешет свою седую бородку и пожимает плечами.

— Но.. у меня образ этой девушки и той роковой стервы, которая тебя чуть на тот свет не отправила, не вяжется... пускай отлежится, отдохнет.. ничего криминального нет, и жизни не угрожает... кроме тебя, конечно, сынок, если не остановишься.

Кивнул тогда, а Петр Ефимович опустил свою старую, но крепкую руку мне на плечо и сжал поддерживающе, а я..я остался, как прикованный, рядом с Юлей и следил за ней, пока моя принцесса спала… с виду действительно спящая красавица, которая чуть не уничтожила меня.

— Отпусти меня, Игнат, — вновь ее голос как из-под толщи воды, и я пальцы свои разжимаю, смотрю на свою жену.

Молчу. А сам уже думаю, прикидываю, оцениваю...

— Ты ведь мне не веришь, да, Юсупов?! — задает вопрос и отходит от меня, вновь забирается на кровать и накрывает себя одеялом, такое ощущение, что ей тоже холодно, что не играет она, подобно умелой актрисе.

Ощущаю, что и у нее в груди ледяная глыба вместо сердца, а может, и я вижу то, что хочется.

— Все доказательства против тебя, - выдыхаю и чувствую, как звенит позвоночник, каждый нерв, каждый сустав.

— А ты ведь не веришь людям? Я забыла, что ты не человек, а машина. Только так не бывает, Игнат, помимо фактов, всегда есть еще и то, что не получится облечь в доказательную форму. И у тебя, дорогой мой муж, есть только мое слово.

У меня душа разрывается. Там, под ребрами, где, казалось, ничего уже нет, становится так невыносимо больно, что выть хочется. Влететь в стену и разхерачить собственную башку, чтобы не думать, чтобы не сомневаться, чтобы не испытывать чувства вины.

Потому что, если все то, что говорит Юля, - правда.

Прикрываю веки.

Распахиваю вновь, и взгляд снова падает на альбом Юли, который я положил на стол.

Мне не нужно подходить к нему, открывать и листать вновь.

Я ведь обладаю фотографической памятью. И воскрешаю в голове листы, на которых были странные пометки с сердечками.

Только теперь свежий альбом в моей голове меркнет, и перед глазами возникает совсем другая работа.

Та, которую мне на стол в офисе кладет моя ведущая сотрудница Марианна Константиновская.

А я разглядываю проект, и взгляд скользит в сторону заметок на полях.. с сердечками Два кадра будто мысленно накладываются друг на друга.

Я распахиваю веки и чувствую, что реально словил удар. Самый настоящий.

Затмевающий все предыдущие.

Потому что эти пометки. они идентичные. носящие четкий след того, кто действительно их рисовал...

Я просто отхожу от Юли. Делаю шаг назад. У меня слишком хорошая память, и сегодня, когда смотрел ее альбом, меня цапнуло, но пять лет — большой срок, и сейчас по мере того, как она говорит, одно накладывается на другое.

И я сцепляю зубы, выдыхаю...

Черт его дери! Мне плохо. Так плохо мне было лишь раз...

В ту ночь я потерял родителей и изломался весь. Словил шок. Более того, врачи думали, что крышей поехал, что всю жизнь буду овощем, и я выжил только благодаря одному человеку -

собственному деду.

И теперь мне предстоит опять поднимать себя, вытаскивать.

— Ты считаешь, что Константиновская — моя любовница? Бежала, потому что думала, что я тебя использовал вместе с ней втемную?

Почему я задаю Юлу этот вопрос?

Все ведь и так ясно, но я хочу пройтись ножом по свежей ране, которая кровоточит и гноится.

Больше не отвечает, лишь кивает, а в глазах какое-то напряжение, будто меня прочитать хочет, будто тоже сомневаться начала в том, в чем всегда уверена была...

А Я. Я играл по-разному. Но не так... такую бы карту я никогда не разыграл Только не с Юлей.

— Игнат. - Приподнимается на локтях, словно сказать что-то хочет, тревога в глазах усиливается, словно понимает, что я сейчас могу накосячить сильно.

Но я ее уже не слушаю. Разворачиваюсь на своих двоих и выхожу из спальни.

Не могу на Юлю смотреть. Не сейчас. У меня такой ад в груди, так ребра ломит, будто я вновь на той самой трассе, где КамАЗ буквально всмятку разбил автомобиль, в котором были мои родители и я на заднем сиденье.

Вот и сейчас я там, на той трассе, буквально полуживой, убитый морально и душевно...

Почти труп. Живой призрак, потому что я чертов идиот!

Самовлюбленный, высокомерный сноб!

Права была Юля, когда кричала об этом мне в лицо. Не реагирую на охрану, которая у меня на пути встает и буквально отпрыгивает в сторону. С моим лицом только убивать, а трупом становиться никто не хочет, попав под горячую руку.

Я захожу в гараж и выбираю одну из самых быстрых машин в мире. Стрела с трезубцем ждет меня, и я сажусь за руль, вдавливаю педаль газа, и мустанг отвечает плавным рычанием.

Я мчу на всех парах, вылетаю из гаража, и охранники с трудом успевают раскрыть ворота, как моя тачка вылетает, и я лечу по трассе, маневрирую среди машин.

Опасное гоночное вождение. Я занимаюсь им практически профессионально, потому что именно скорость заставляет кровь бурлить от наличия адреналина и не только.

А перед глазами трасса и покореженная тачка, в которой остались самые дорогие сердцу люди.

Я чувствовать в ту ночь перестал, стал живым трупом, выгорел, равно как и та машина, из которой меня буквально выкинуло на трассу.

Я тогда выжил, но душой умер, и так было очень долго. пока в мою жизнь яркой и опасной звездой не влетела Юля.

Юля.

Девочка, которая должна была стать моей женой по завещанию.

Маленькая чудная непонятная, смешливая.. Студенточка, которую не воспринимал серьезно.

Поначалу, а потом... с ней все случилось, и душа вновь вернулась на краткий промежуток времени.

А после вновь стал роботом бездушным и выгоревшим.

И вот теперь я вновь на той трассе, смотрю на изломанное авто, в котором погибают самые дорогие люди, и не могу пошевелить окоченевшими конечностями.

То же ощущение. та же ампутация чувств.. и жуткое дикое чувство вины, которое вспарывает нутро, потому что своими руками изуродовал свое счастье!

Уничтожил то, что было дорого.

Позволил запятнать то, что было важным.

Юля… моя наивная маленькая жена.

Я должен был предвидеть, что мы с ней живем не в том мире, где можно доверять кому-то, где можно позволить себе хоть на секунду побыть беспечными.

Ее глаза будто кричали мне: «За какое мое добро ты караешь меня?»

В тот день, когда я показывал проект Константиновской. Для меня все было обыденно: обычная игра на публику, фурор, который произвел проект моей компании...

И глаза моей девочки... Моей Юли, которая смотрела на меня с Марианной.

Я думала, что она меня предала, поэтому и убежала, боясь моего гнева, а выходит…

Выходит, что это она смотрела на свой проект, смотрела на меня и на архитектора, именитую

Константиновскую..

— Аааа, - ору и ударяю по рулю, опять и опять, резко ухожу в вираж, избегая столкновения с ограждением, едва не вылетаю в кювет и останавливаюсь, резко бью по тормозам.

Прикрываю глаза и роняю голову на руль, на свои руки.

Если бы у меня была машина времени, если бы я мог повернуть время вспять.

Черт возьми. Сколько же этих «если бы»!

Стук в стекло заставляет очнуться и оторвать голову, посмотреть в окно и увидеть насупленное лицо сотрудника полиции.

— Ваши документы, права, — выдает с нажимом, когда я опускаю стекло и бросаю взгляд на упитанного мужчину.

Протягиваю молча то, что просят, и мужик читает мои имя и фамилию. Затем смотрит на гоночную тачку, которая стоит несколько десятков лямов.

— Нарушаем, гражданин Юсупов. У меня радар для измерения замкнуло от вашей скорости. Что делать будем? - задает вопрос и глядит на меня внимательно.

— Арестуйте меня, командир. Мне самое место в тюрьме, — отвечаю серьезно, и мужик как-то бледнеет, вновь на документы мои смотрит.

Разумеется, я могу сейчас назвать парочку генеральских фамилий и сказать, чтобы передавал привет моим хорошим знакомым, но я этого не делаю.

Я хочу наказания. Вот такое вот фантомное желание. А желательно расстрельный приговор с предварительными пытками.

Крышей еду, видать. основательно так.

Ни дать ни взять.

— Жизнь припекла, или жена? — вдруг задает вопрос не в бровь, а в глаз, и я ухмыляюсь горько:

— Второе.

- Ясно, - произносит скупо и спустя короткую паузу протягивает документы, внимательно так взирает на меня и выдает с нажимом: — Значит так, Игнат Маратович. Отпускаю вас. Больше не превышайте.

Совет полицейского весьма кстати приходится. Понимаю, что мне легче угробиться на трассе, чем принять реальность.

Принять тот факт, что я жизнь свою чуть не похерил и потерял женщину, которую действительно любил.

Моя Юля бежала от меня, как от черта, обиженная, униженная, преданная и обманутая.

Так выходит?!

В висках ломит от осознания. Ударяюсь головой о сиденье, делаю глубокий вдох.

Телефон звонит, и я моргаю, когда имя звонящего считываю.

— Здорово брат, как жизнь?

— Клим?! - выдаю, сжав телефон в руке посильнее.

Неожиданный звонок. Есть люди, с которыми можно не общаться на постоянке. Только вот совместное прошлое связывает нитями нерушимыми, дружба мужская — понятие неоспоримое.

И у меня есть несколько человек, с которыми действительно дружим, и вот Клим Невзоров —

один из этих людей.

— он самый, - отвечает глубокий баритон, - ну как ты, Юсупов, по Англиям все мотаешься или в столице нашей?

— В столице.

— Вот и я забрел на родину. Как насчет встретиться с единственным университетским корешем?

Прищуриваюсь и, подобно утопающему, хватаюсь за протянутую руку. Кто знает, может, судьба решила улыбнуться в этот момент, когда единственное, что хочешь.

— Куда подъехать? - спрашиваю кратко.

— А ты резвый, Юсупов, из огня да в полымя. Ну давай сейчас пересечемся. Я как раз в своем бизнес-центре, с утра на встречу. Чую, не просто так ты хочешь лицезреть мою морду сутра пораньше.

Клим считывает меня между строк. Понимает мое состояние даже на расстоянии. Такая вот особенность у владельца одного из крупнейших месторождений черного золота.

— Буду через двадцать минут.

— Ты на стреле, что ли?

— Типа того. - Барабаню по рулю своей тачки.

— Не расшибись только, Игнат, - летит в ответ, и Невзоров отключается.

А Я… я врубаю по газам, но на сей раз слежу за спидометром. Паркуюсь у стеклянного небоскреба и иду внутрь здания, беспрепятственно прохожу посты охраны, там знают особо важных персон в лицо, а я еще и в близких друзьях босса числюсь. Так что нажимаю на кнопку, ожидаю лифт секунду и прохожу внутрь, мне на самый последний этаж, взмываю вверх и прохожу пустующий пост секретарши.

Рано, еще слишком рано, а Невзоров так же, как и я, трудоголик в последний стадии, так сказать.

Без стука распахиваю дверь, и крупный широкоплечий мужик вскидывает на меня светлые стальные глаза.

— Ты быстро.

— На дороге был, — отвечаю спокойно, и Клим поднимается во весь свой исполинский рост, демонстрируя идеальную осанку и фигуру бойца. Невзоров частенько зависает в боксерском клубе, о чем свидетельствует нос с небольшой горбинкой, говорящий о когда-то полученной травме.

- Здорово, брат, - протягивает руку, а затем и вовсе хлопает меня по спине, демонстрируя степень наших действительно дружеских отношений. - Тебе кофе, или сразу бухнем? - спрашивает, окинув меня пристальным взглядом.

— Считываешь? - спрашиваю, слегка оскалившись.

— У тебя на роже написано, что беда у тебя, брат. Меня-то не проведешь.

— Беда, - киваю, прикусив губу.

— Бизнес? — вскидывает бровь, и мы с Климом проходим в сторону удобных диванов, где на маленьком стеклянном столе лежит всякая дизайнерская фигня.

— Бизнес тоже с проблемами, но.. не в этом дело.

Закидывает ногу на колено, чуть опускает тяжелый подбородок и прищуривается.

— Опять страсти по Юле?

Пожалуй, Клим — единственный мужик, кто, кроме Князя, может вот так вот с ноги ворваться в мое личное.

— Я тут недавно узнал, что ты вновь женат, да еще и не разводился, как оказалось. -ухмыляется и тянет левый уголок губ.

Характерная мимика Клима

— Как там - все беды от бабы, а она от нечистого?

— Хорош глумиться. - Поднимаю руку. Беда у меня, брат, настоящая.

На этих словах Невзоров собирается весь, стальные глаза на миг режут бритвами, и друг выдает с нажимом:

— А вот с этого момента поподробнее, Игнат.

— Юля меня не кидала, - выдаю правду-матку, в которой уже уверен на все сто.

Пусть все факты против, все против, но.. - я верю. Теперь. Спустя столько лет. Я знаю: она не лжет.

— То есть? - Приподнимает брови в удивлении.

— Все подстроено. Сфальсифицировано, Клим.

Качает головой, подается вперед и прищуривается.

— Ты ведь сто-пятьсот раз все проверил. Она же убежала, когда ты ее прижал.

— Проверял не я — безопасники, а мне пришли только цифры, которые еще раз были перепроверены и подтверждены. Все — подлинник. Письма ее, слив с ее компьютера...только, что если представить, что все это делала не Юля? А кто-то другой, без ее ведома.

Клим качает головой, явно понимая степень подставы.

— Игнат… я же помню, как ты в черную пьянствовал, мы с Князем думали все — хана, ты себя почти с того света вытянул. Были подняты все спецы. Утечка была со стороны твоей жены — это факт. А ты теперь говоришь, она не при делах?!

— Не она.

— Ты сейчас ведь не на факты опираешься, да, брат, а на чувства? — явно не верит и настроен скептически.

— Чутье. запоздало, но включилось.

Кивает, принимая во внимание мои слова, и прикусывает нижнюю губу.

— Думаешь, подставили? - летит в меня резонный вопрос.

— Уверен, - отвечаю четко, и повисает пауза. Играем с Климом в гляделки, а друг наконец выдает.

— Да, брат, тогда действительно Бе-Да.

Киваю и жмурюсь. С каждой секундой накрывает осознанием, что меня развели, как последнего лоха, сыграв на моей слабости весьма грамотно, ведь Юля, действительно, стала для меня самой настоящей болевой точкой и ударили именно по ней.

— что я могу для тебя сделать? Чем помочь?

Наконец до сознания доходит спокойный и рассудительный голос одного из самых матерых бизнесменов моего круга.

Распахиваю глаза. Секунды уходят на то, чтобы у меня в голове отыгрался план возмездия, и я тяну губы в оскале.

— Да, Клим. Ты действительно можешь мне помочь, брат...

Клим слушает меня внимательно, чуть сдвинув широкие брови, из-за чего переносицу пересекает вертикальная линия. Цепкие стальные глаза смотрят, не мигая, пока я открываю комбинацию, которую намерен разыграть.

— Рисково, — наконец объявляет друг, когда я замолкаю.

Скажем так, Невзоров не просто так стал тем, кем стал, он осведомлен о так называемом подпольном бизнесе и знает, как именно некоторые решают вопросы.

— Кто не рискует?

Вскидываю бровь, раздвигает губы в подобии улыбки, демонстрируя белоснежный оскал хищника

— Здесь пешки сыграли, а за пешками всегда рыба покрупнее водится, — выдает с нажимом, и я киваю.

— именно так. Константиновская и Крымов — пешки. Их разыграли, а вот утечка у меня продолжается, и если откинуть все, что было, убрать мелкие неурядицы, которые всегда в бизнесе бывают, то становится ясно, что меня пытаются слить. Убрать с дороги, а это выгодно определенному кругу лиц, вычислить которых может помочь именно бизнесмен твоего уровня, господин Невзоров. Плюс, в отличие от Князя, тебя в качестве своего братана я нигде не афишировал, учитывая, что мы с тобой вечно на разных континентах.

Невзоров цокает языком, разваливается в кресле, и его опасные стальные глаза медленно блуждают по стенам кабинета, который украшает черная инсталляция, обшитая кожей.

Суровые линии лица, опасный взгляд и непоколебимость характера, «увесистое» имя в деловых кругах высшего уровня. Все в Климе кричит о том, что он опасный враг.

А если я сделаю его в глазах деловой общественности своим новым конкурентом.

— Рисково ты играть вздумал, против опасных людей идти хочешь, брат.

Замолкает на мгновение и обдумывает комбинацию, которую предложил.

— Почему думаешь, что против тебя играет не Антоша-Гандоша?

- Уровень. Тендер, который я выиграл, и проект, который представила Константиновская.. За

Крымовым другие люди были. Кто именно, это выяснить поможешь мне ты, если, конечно, поможешь.

— То есть в звездец такого масштаба ты и меня впутать решил?

— Ну, пора и тебе нервишки подергать, — отвечаю на ухмылку Невзорова. - Но все же рубилово будет капитальное, и я пойму, если бизнесмен, филантроп и кто ты там еще откажется.

— Бьешь не в бровь, а в глаз, - выдает, прищурившись. У Невзорова явно начинает просыпаться азарт хищника. — Ну что, Игнат, повезло тебе, я устал от однообразия, почему бы не пощекотать нервишки себе и другим.

Встаю и протягиваю руку Климу, зеркалит, также поднимается во весь свой исполинский рост и пожимает руку в ответ, а я разворачиваюсь и выхожу из кабинета.

Розыгрыш партии начат. Клим подергает за определенные ниточки, заявит права на мой тендер, рыбка его уровня заставит моего истинного конкурента всплыть и проявить себя, потому что, чтобы заставить Невзорова уйти с территории, силенок Антошки маловато.

Думаю, что вскоре получу от него звонок, а пока я сажусь в тачку и еду к фирме Константиновской.

После проекта, который она украла у Юлии, и возникли проблемы с реализацией, а именно косяки на стройке, вызванные определенными просчетами в вычислениях, я попросил ее уволиться.

Константиновская ушла тихо-мирно, но спустя какое-то время открыла свое агентство. Я не присматривался. Ушла и ушла. За косяки я убираю с должностей любых провинившихся, но тогда..

тогда я был под градусом и профукал момент.

Откуда у архитектора, хоть и ведущего, которому я дофигище бабок плачу, такие обороты, что может собственную фирму открыть...

Накопила, папик подарил. все же Константиновская баба тюнингованная, умелая…

Юля посчитала ее моей любовницей, но это не так. Я бизнес и постель не смешиваю. Никогда.

Работа — это работа, а постель — для этой сферы у меня были девки на контракте, одну даже до уровня невесты поднял, но все равно имелся договор.

Выруливаю на проспект. Я один и без охраны. Желанная добыча. Только вот ликвидация меня, как человека, проблем не поубавит. Тот, кто хочет отжать все то, что принадлежит мне, умен.

Настолько умен, что водил меня за нос все последнее время, только вот не рассчитывал мой неприятель, что Юля вновь вернется в мою жизнь.

Я сам не знал, но дед с того света решил за меня.

И вот теперь я думаю, что мои люди, которые были приставлены к моей женщине из-за моей маниакальной одержимости ею, из-за любви, что стала ненавистью. они не могли навредить ей, потому что Юля была под куполом. Всегда. За ней следили, контакты фильтровались, а мужики, у которых привставал на мою женщину. нет, не ликвидировались, но с ними проводили весьма доходчивую беседу, вскрывая все тайное, и демонстрировали что может быть... если..

Автомобиль останавливается, а я делаю пару звонков, есть два-три человека, которым я могу доверять, поэтому партию разыгрываю на минималках.

Выхожу из автомобиля и смотрю на наручные часы. Рабочий день уже начался, а мне очень хочется поговорить с Марианной.

Шагаю к ее обители, прохожу сквозь прозрачные двери и направляюсь к девице за стойкой, которая при виде меня расплывается в улыбке.

В представлениях я не нуждаюсь. Поэтому девушка, улыбнувшись еще шире, вещает:

— Господин Юсупов, я сейчас доложу Марианне Васильевне, что вы пришли...

— сообщи, - выговариваю, слегка улыбнувшись в ответ и бросив плотоядный взгляд на деваху, которая смущается и краснеет.

Если бы знала, что я сейчас прикидываю, как буду выкорчевывать логово змей, так бы не улыбалась и глазки не строила, а главную гадюку я обезглавлю, вырву ее проклятое жало и заставлю сожрать свой собственный хвост.

Не с тем мужиком решила сыграть Марианна и ставку не на то поставила. Ей выпало зеро, игра ва-банк не удалась.

— Марианна Васильевна примет вас черезпару минут. - Девушка кладет трубку и вновь улыбается.

— отлично, - выговариваю, снова улыбнувшись, — нам принесешь по кофе, и попрошу никого в кабинет не пропускать. У нас с Константиновской будет личная беседа, давно не виделись.

Девушка вновь краснеет и опускает глаза, явно не так поняв мой посыл.

Двери распахиваются, и передо мной возникает улыбающаяся Марианна. Идеальный деловой костюм, алая юбке-карандаш, убойные шпильки, черный безукоризненный топ и пиджак.

Идеальная укладка и алая помада на широких подкачанных губах.

Константиновская отвечает всем параметрам гиалуроновой куклы, только с навыками бизнес-профессионала, с тягой к черным схемам.

— Игнат Маратович, какой приятный сюрприз, — щебечет, белозубо улыбаясь, и летит ко мне в лапы, не подозревая, что в глаза палача смотрит, который пришел взымать по долгам.

Марианна щебечет, а я на дне глаз страх вижу.

Страх, который она умело маскирует, но я буквально чую запах агонии, которая настигает мою жертву.

Иду за Константиновской в кабинет, бросаю взгляд на задницу, которой она восьмерки выписывает.

В принципе баба ничего, а значит, ее заказчик… тот самый, который велел под меня копать, возможно, ее и пользует, раз уж Марианночка не кормит рыбок в какой-нибудь речке.

Раз жизнь сохранили, значит, есть два варианта: или у нее есть компромат на того, под кем она ходит, либо... все куда прозаичнее, и моя бывшая сотрудница крутит роман с тем, кого я очень скоро пущу по миру...

— Игнат Маратович, такая неожиданность. Я рада вас видеть. Вы по делу или просто по старой дружбе? - задает вопрос, садится за стеклянный стол, который не скрывает длинные ноги в чулках, кромку которых я вижу в вырезе юбки.

Марианна умеет работать. Умеет сесть поэффектнее, чтобы вызвать у мужчины животный инстинкт. Только единственный инстинкт, который она у меня вызывает, — это желание свернуть ей шею.

Но.. рано…

- Просто хочу уточнить у тебя по нашему проекту, тому экологическому; возникли определенные вопросы, и я бы хотел иметь на руках подлинники работы, учитывая, какие сейчас у нас отношения с европейскими партнерами.

- Да. Игнат Маратович, ситуация сейчас, конечно, тяжелая, сама сейчас попала с несколькими проектами... заморозили счета, представляешь?!

Немного успокаивается, хотя по началу, когда поднял тему проекта, Марианна занервничала.

Сильно. Я заметил, как улыбка стала выглядеть измученной.

Она в курсе. Более того, не просто в курсе. Она одна из участников аферы, которая была разыграна против моей Юли. Я нутром начинаю чуять, что Константиновская принимала прямое участие в сливе информации моим конкурентам.

А Юлия либо просто вовремя под руку подвернулась, чтобы спихнуть всю вину на нее и сделать своеобразным козлом отпущения, либо специально были переведены стрелки на мою жену.

Прищуриваюсь. В принципе никто не мог знать, что моя Юля убежит, что у нее будут дополнительные документы, по которым она затеряется.

И сейчас.. кажется, я действительно благодарен деду за то, что он помог моей девочке вовремя исчезнуть, ведь если бы этого не случилось...

Скорее всего, Юля просто бы исчезла… вернее, ей бы уже помогли исчезнуть физически.

От этой мысли у меня на шее кадык дергается, а зубы сжимаются с такой силой, что, кажется, я могу слышать, как крошится эмаль.

— Проблемы настигли неожиданно, — заставляю себя ухмыльнуться.

— Замороженные трансферы, счета, строительство по некоторым объектом приостановлено, -

перечисляет Константиновская.

— Да. поэтому сейчас решаю вопросы по всем интернациональным проектам, так сказать. -Вновь тяну губы в улыбке, заходит секретарь с двумя чашками и, прежде чем молча испариться из кабинета, коротко улыбнувшись, ставит передо мной эспрессо, а перед Константиновской какую-то хрень с пеной, по виду капучино, не суть. Пилюлю подслащивает горькую Марианна, делает глоток, а я подаюсь вперед.

— Помню, ты что-то показывала мне. Проект в альбоме, он все еще у тебя? — задаю один из важнейших вопросов, и Константиновская немного бледнеет, все же страх сильно держит ее, даже сквозь неплохую актерскую игру видно.

— Игнат… столько лет прошло, у меня столько этих проектов было, столько альбомов, вряд ли я сейчас найду тот самый.

Пытается уйти от ответа. Не отказать, но все же подчеркнуть, что то дело не самое важное для нее.

Улыбаюсь и встаю, спокойно обхожу стол, а Константиновская вытягивается в своем кресле, когда я медленно опираюсь о стол и бросаю на нее взгляд с высоты своего роста.

— Милая моя, я помню, что грамотный архитектор всегда хранит исходники, чтобы если будет необходимо — предъявить.

— Да.. но просто... столько лет прошло. мне нужно будет.. ммм... поискать.

Киваю. Коротко. Благодушно, а затем хватаю ее неожиданно за волосы, наклоняюсь и в глаза смотрю, пресекая короткий вскрик, заглядываю в ошарашенные глаза, в которых уже самый настоящий животный страх плещется.

— Не играй со мной, Марианна. Помнишь, что у меня в компании неписаным правилом является?

— В-вы говорите, мы д-делаем, - выдает дрожащим голосом.

— Вот и умничка. Не разочаровывай меня, милая, я из-за тебя могу на крутые бабки попасть, учитывая, что проект был косячным, и сейчас мне нужно иметь на руках все необходимое, чтобы не влететь с новыми реалиями на бабло. Ты меня поняла, золотко мое?

— спрашиваю, вновь улыбнувшись, и Марианна отчаянно кивает, а я все равно на мгновение пальцы в ее волосах сжимаю, но отпускаю также быстро.

— Вот и молодец. Жду альбом завтра. Ты ведь его найдешь?

вскидываю бровь, и Константиновская пищит:

— Конечно, Игнат Маратович..я.. все.. все.. сделаю.

На мгновение останавливаю взгляд на лице женщины, но прогоняю собственную ярость вглубь себя.

— Конечно, сладенькая, ты все сделаешь, - чеканю в ответ и отпускаю женщину, которая валится на стул, явно готовая разрыдаться. - До завтра, - выдаю, улыбнувшись, и разворачиваюсь, выхожу из кабинета, прикрывая за собой дверь.

Также не прощаясь, покидаю фойе конторы Константиновской и сажусь в тачку. Я знаю, чего именно добиваюсь и на какие кнопки нажимаю.

Беру телефон и звоню своему технарю.

— Игнат Маратович, - отвечает сразу же.

— Доброе утро, Игорек. Я сейчас тебе номер один скинул. Мне нужно, чтобы ты отследил, куда именно пойдет исходящий звонок.

— Какое время берется в расчет?

— Сейчас. Последние и последующие пять минут. Первый же номер, который будет набран, ты скидываешь мне вместе с информацией, на кого зарегистрирован. Сможешь?

— Обижаете, Игнат Маратович, — слышу довольный голос парнишки, который мог бы спокойно работать в государственном секторе, только его не прельстило прозябание в почти тюремных условиях... учитывая умения моего хакера.

Откладываю телефон и еще толком не успеваю отъехать, как Игорек звонит мне.

— Игнат Маратович, засек, - выдает уверенно.

— Отлично. И кому же звонили?

— Звонок был адресован на личный номер Петрушкина Бориса Аркадиевича.

— Молодец, Игорек, — говорю с улыбкой, — с меня премия.

— Спасибо, Игнат Маратович.

Отключаюсь. губы кривятся в едкой ухмылке. Вот и попалась Марианночка. Стоило ей чутка хвостик прижать, как позвонила своему хозяину, шавка всегда к вожаку ведет.

Глава 14

Юля

Игнат уходит, а я... я валюсь на кровать и плачу.

Что-то между нами случилось.

Что-то произошло, и я сейчас не про ночь, когда мой бывший - нынешний муж дорвался до моего тела и заставил меня испытать то, что казалось похоронено глубоко в моей душе...

В его руках я парила, я умирала и воскресала, сердце, что, казалось, ненавидит, захлебывалось в агонии, потому что моя любовь не погибла. она мутировала, умирала и, находясь на последнем издыхании, превратилась в лютую ненависть, что рушилась под лаской мужчины, который заставил меня в порыве страсти оседлать его..

А наутро… наутро произошел разговор, который почти убил меня, испепелил, потому что вдруг показалось, что все.. все, что случилось с нами тогда... было игрой... причем кто-то очень умелый сыграл на моих чувствах.

На чувствах юной влюбленной девушки и разбил все то, что только зарождалось между мной и моим мужчиной.

Стоит вспомнить взгляд Игната, когда я прокричала ему, что никогда его не предавала, и морозу меня по коже.

Казалось, что с таким выражением убивают, вырывают сердце из груди... но ему этого делать не нужно было. пять лет назад он уже оторвал у меня часть души, уничтожил все, что было дорого, все, что ценно, он разрушил мои мечты...

Украл мое счастье, растоптал его..

Тогда, глядя на него с Константиновкой, я действительно умерла.. родилась новая я с новыми документами, но ночь и утро доказали, что от себя не убежать.

Та наивная девчонка все еще жива в моей душе, она все еще верит в лучшее и… она поднимает сейчас голову и борется, пытается вырваться на свободу, ведь она до сих пор любит.. верит.

Когда Игнат уходил, я на его лице прочла такую отчаянную решимость, что сердце сжалось.

Прикрываю веки и закусываю губу. Меня подставили. Жестоко и болезненно. С моего телефона была слита информация. Не знаю, как такое получилось, но. если задуматься... я ведь была веселой девчонкой, которая не ждала угрозы от окружающих, вспоминаю как не раз и не два оставляла телефон без присмотра в том же офисе Юсупова, да я не следила банально за своими вещами...

И если кто-то хотел меня подставить — шансов и возможностей было много. Я была вхожа в кабинет Юсупова, я жила в его доме, я не только в его постели была, но со мной Игнат спокойно оставлял свои рабочие документы, планшет... и если задуматься...

Он ведь не видел во мне врага. Не ждал от меня удара и угрозы, иначе бы не делал этого...

Если прикинуть, то и я могла залезть в его документы, сделать фото, не знаю.. в глазах Игната все гладко.

Я действительно предала и подставила его.

Он говорил о фактах, а такой человек, как Юсупов, явно все проверил.

А если не нашел ничего того, что спасло бы меня от его ярости, — значит, чисто технически я была виновна по всем статьям.

И сейчас у Игната только мое слово. Мои заверения в том, что пять лет назад я не предавала его, не сливала информацию конкурентам.

Я не делала ничего из того, что мне было приписано, но...

Только мое слово.

Однако его взгляд. глаза. тот огонь, который будто зарождался на дне янтарных бездн.. на мгновение мне стало до безумия страшно, потому что с таким лицом вершат самый жестокий суд.

И я побоялась, что он обрушится на меня...

Только вот Игнат развернулся и, чеканя шаг, вышел из спальни, а я.. я сворачиваюсь калачиком и прижимаю ноги к груди.

Кажется, что меня раздавило, придавило и уничтожило.

Понимание того, что Игнат не подонок, который просто использовал меня и выбросил, оглушает.

Оно зарождается в моей голове яркой вспышкой и сжигает все изнутри, все мои барьеры, все границы, которые выстроила, ненависть, которая бурлила в крови, испаряется.

Игнат… Не… Знал!

Вот, что бьет по вискам, и пусть между нами еще так много недомолвок, обиды и боли, но я нутром чувствую, что.. кто-то сыграл свою партию, в которой я была слепой и глупой пешкой, отданной на растерзание...

Голова вновь от мыслей болеть начинает.

Я заставляю себя прекратить думать, иду в душ, затем надеваю простую домашнюю одежду, мягкие брюки и майку, на работу идти в таком состоянии я не могу.

Валюсь на кровать и просто выключаюсь, меня вырубает, как от транквилизатора. Сон глубокий и без сновидений, когда вновь просыпаюсь, не могу понять, сколько спала.

Спускаюсь в гостиную и выхожу в сад, на воздух, прихватив куртку. Даже не обращаю внимания на то, что, скорее всего, взяла вещь Игната.

Кутаюсь в нее и вдыхаю его аромат.

Гуляю бесцельно и заставляю себя дышать.

Я не знаю, что мне делать, кому звонить, у кого просить совета.

Понимание оглушает. Я несколько лет скрывалась и убегала, я вырвала годы из своей жизни, я потеряла свою мечту стать архитектором...

Я. Сама.

Вот сейчас прокручиваю все в памяти и неожиданно для себя осознаю, что если бы не убежала тогда.. если бы мы с Игнатом поговорили. если бы озвучили друг другу свои претензии.

Да если бы он просто наорал на меня в то утро! Обвинил в измене! В том, что я с его конкурентом!

Я бы, что?

Поверил бы мне он тогда?

А может быть, чудо, что не придушил на месте, не отдал приказ своим подручным?!

Может, на это был расчет, ведь Игната знают, как жестокого и резкого человека. Я его таким узнала, когда он пришел в ресторан, и его люди тем же вечером затолкали меня в машину к миллиардеру!

Такой бы Игнат меня не пощадил.

Все сложно... слишком сложно. и, возможно, дед Юсупова знал его лучше его самого и поэтому дал мне шанс избавиться от оков собственного внука и убежать... Похоже Альберт Бахтияров был слишком дальновидным, а может, и обладал даром провиденья...

Черт его знает.

Прошлого не изменить и сейчас думать «А что если» не стоит.. потому что это тупик.

По факту Игнат вновь сделал меня своей женой и вернул мне мою мечту. Восстановил в архитектурном.

Он будто ластиком стер все то, что было за эти пять лет, только душевные раны этим проклятым ластиком не стереть, а боль не унять...

Присаживаюсь на скамейку и кутаюсь в вещь Юсупова. Так странно, но его запах меня успокаивает, заставляет мысли развеяться.

И я просто смотрю вдаль, вдыхаю оглушительный аромат хвои и плач...

Я оплакиваю.

Что именно? Наше с Игнатом прошлое? Нашу любовь? Годы, которые я прожила в отчаянии и обиде?

Не знаю.. просто слезы текут по щекам, оставляя мокрые горькие дорожки.

Я не замечаю, как вечереет, как пальцы у меня уже от холода коченеют. В себя прихожу, лишь ощущая на себе тяжелый, давящий взгляд...

Вздрагиваю. Поворачиваю голову и Игната вижу.

Сердце у меня в груди кульбит исполняет, спотыкается. А я застываю, рассматривая мужчину.

Такого знакомого незнакомца. Сейчас он будто вышел прямо из моего кошмара, того самого, который мучил годы напролет.

В этом сне я не шла по коридорам и выходила прямо в зал, где Игнат обнимал Константиновскую, где предавал меня.

Был у меня кошмар и похуже, в нем Игнат приходил ко мне и. заявлял права на мое тело, я самозабвенно отдавалась ему, будто не было его измены и предательства, будто мы вновь были вместе, и там... в том сне... он был таким же злым. Далеким. Беспощадным.

Он терзал мое тело и душу, а я просыпалась вся в поту и с пульсацией между ног, ненавидя себя за эту слабость.

— Игнат. - лишь губами обветренными шевелю, каменея под его взглядом.

Ветер неожиданно поднимается, треплет его волосы, и в наступающих сумерках лицо моего мужа выглядит достаточно зловещим...

Тени играют, придают какой-то завораживающий и потусторонний вид.

У меня от Юсупова дух захватывает, и на какую-то долю секунды мне чудится, что он пришел расправиться со мной, такое зверское у него выражение.

Делает шаг, другой, а я вся в струнку вытягиваюсь и голову запрокидываю, чтобы на него смотреть, крепкая рука ложится мне на щеку, Игнат проводит большим пальцем по щеке, и я понимаю, что он слезы мои стирает, влагу убирает.

Я замираю пойманным зайцем, даже пошевелиться не решаюсь.

— Ты замерзла, пора в дом, пока не заболела, - не спрашивает, а утверждает, не дожидается моего ответа, просто на руки берет, и я от неожиданности хватаюсь за шею Юсупова. Он несет меня в дом, а я…

Не знаю, как так получается, но меня такая усталость берет, что я голову на его широкое плечо кладу, и кажется, что будь что будет.

Поверил он мне или нет.

Не имеет значения, что будет дальше.

Сегодня я осознала, что так и не убежала от своих чувств, от боли, я до сих пор люблю этого мужчину, и другого такого нет, и никогда я не найду.

Всех и всегда сравнивала с Игнатом, и казалось, что ненавижу, что бешусь, специально выбирала тех, кто не похож, но теперь.

Понимаю, что все ложь, все блажь. раненое сердце не склеить, пластырем не заставить срастись рану, которая, не переставая, кровоточит.

Не замечаю, как принюхиваюсь к этому сильному и ненавистному мужчине, его аромат... с примесью его личного парфюма.

— Ты дрожишь, маленькая, — выговаривает спокойно и, не сбавляя темпа, идет вместе со мной наверх, а я..я, действительно, дрожу.

Мне так плохо, как не было даже пять лет назад, когда казалось, что душу из меня вытащили, откат пришел запоздало, спустя столько лет.

И вот меня будто сломило именно сейчас, я цепляюсь за Юсупова деревянными пальцами, в то время как он, не запыхавшись, поднимает меня вверх по лестницам, несет в спальню, захлопывает дверь ногой.

Все так знакомо и родом из нашего прошлого.

Он несет меня прямиком в ванную, скидывает свою куртку с моих плеч, включает кран и начинает наполнять ванную, которая скорее похожа на маленький бассейн, утопленный прямо в полу ванной комнаты.

От горячей воды пар начинает подниматься, а Юсупов скидывает с себя пиджак, затем избавляется от запонок, закатывает рукава белоснежной сорочки, а я в каком-то одурманенном и заторможенном состоянии наблюдаю за ним. За тем, как мой муж подходит к баночкам с разными солями, принюхивается, выбирает что-то.

На мгновение ловлю себя на том, что меня завораживает вид мужчины, который ванну добавляет в ванну каких-то специфических солей и взбивает пену, ощущаю мягкий аромат лаванды и мяты.

Сердце на мгновение вновь сжимается, ведь это мой любимый запах.

Когда-то очень давно, еще в прошлой жизни, когда существовала другая Юля с другой фамилией и другим паспортом. она любила духи, в которых главным акцентом была лаванда и нотка мяты.

Совпадение? Или Игнат запомнил?

Только вот додумать мысль я не успеваю, Юсупов возвращается и начинает раздевать меня. В

какой-то момент я будто в себя прихожу, дергаюсь, пытаясь уйти от прикосновений.

— Успокойся, Юля, я не сделаю ничего из того, чего сама не захочешь. - Всматривается в мои глаза, будто хочет убедиться, поняла ли я его.

— Юля. ты вся ледяная... сколько ты пробыла на улице”! - Глаза у него зло вспыхивают, а я лишь пожимаю плечами.

Не знаю я.. может, пару часов, а может, и вечность.

Взгляд Игната становится напряженным, но затем он решительно отнимает от меня мою кофту и полностью раздевает меня.

— Прекрати, - дергаюсь, становится стыдно, - я. я сама! Выйди!

Прихожу в себя, а сама уже не на шутку дрожать начинаю, только сейчас осознаю, насколько я озябла.

Игнат всматривается в мои глаза, пытается прочесть мои чувства и кивает скупо.

— Я помогу, опущу тебя в ванну и беспокоить не буду, там достаточно глубоко, и я боюсь, что в том состоянии, в котором ты сейчас, можешь навернуться.

Сил нет даже на то, чтобы огрызнуться, что до недавних пор Игната мало волновала моя безопасность, хотя... эта искорка зажигается и тухнет, потому что в сердце цветет надежда, что

Игнат так же не виноват во всем том ужасе, который обрушился на нас, как и я...

Игнат замечает мое смущение, выдыхает и идет к шкафу, достает белоснежное полотенце и протягивает мне, сам отворачивается.

— Разденься и обернись в него.

А я сжимаю в руках полотенце и все жду, что он огрызнется, скажет, что видел меня уже голой, но

Игнат стоит спиной ко мне, а я начинаю освобождать окоченевшее тело от остатка одежды, ощущая какой-то трепет, который зарождается внизу живота.

Абсолютно нагая выпрямляюсь и оборачиваюсь в полотенце, как велено, а затем скольжу взглядом по огромному зеркалу, расположенному по центру ванной комнаты, и напарываюсь на взгляд Юсупова, который внимательно следил за мной.

И взгляд его — огонь, который вспыхивает на дне янтарных глаз, заставляет меня на мгновение замереть, но я не успеваю ничего сказать, Юсупов резко разворачивается и берет меня на руки, несет в сторону уже заполненного водой мини-бассейна...

Бережно опускает меня в душистую пену, прямо так, в полотенце.

Сам мокнет, но при этом взгляда от меня не отводит, протягивает руку и будто тормозит, пальцы сжимает, застывает и смотрит на меня внимательно...

А Я… я вдруг понимаю, что он уходить не хочет и словно не рискует остаться. И это Юсупов.

Не знаю, почему я поднимаю голову, гляжу в его такие страшные глаза и говорю едва слышно.

— Не уходи.

Замирает от моих слов, будто не ожидает подобного от меня, а я и сама не ждала, что попрошу своего зверя остаться.

Но.. когда он рядом, боль, которая в груди, будто затупляется, и мне совсем не хочется оставаться в одиночестве сейчас, потому что тело согревает горячая вода, а вот в душе все тот же ледяной холод.

Не знаю, как истолковывает мою просьбу Игнат, но он явно выворачивает ее как-то иначе, добавляет смысл, который я не вкладывала, потому что Юсупов выпрямляется и принимается стягивать с себя мокрую одежду, а я…

Я почему-то слова вымолвить не могу, так и смотрю, как оголяется, изучаю игру мышц на широкой спине, как руки массивные напрягаются, и сама ночь нашу вспоминаю.

Наконец от брюк начинает избавляться, с пряжкой ремня играет и спустя мгновения абсолютно голый поворачивается ко мне, возбужденный...

Сглатываю, но Юсупов спокойно садится в ванную и заглядывает мне в лицо.

— Не бойся, Юля. Я не трону, пока сама не захочешь. просто быть рядом с тобой и не хотеть тебя выше моих сил.

— Ты ведь что то узнал, - выговариваю совершенно неожиданно для себя и концентрирую все свое внимание на строгом лице мужчины, которое в это мгновение будто судорогой идет.

В глазах Юсупова такая боль зажигается, кажется, что я ее физически ощущать начинаю.

— Я разбираюсь, — отвечает коротко и вновь смотрит так, что душу мне наизнанку выворачивает.

— Есть нестыковки, которые я сейчас ловлю, есть многое, что я еще должен вскрыть… но..

замолкает. В глазах у него что-то будто тенью пробегает, когда Юсупов выдает:

— Я не знаю, что говорить, как говорить, с чего начать.. ведь я не умею просить прощения, никогда не просил, а в нашей с тобой ситуации, что бы я ни сказал, этого будет недостаточно! —

последнее слово выдает и рукой ударяет о воду, пена в стороны летит, а я понимаю, что Игнат реагирует на стресс по-своему. Привыкший все держать под контролем и впервую очередь свои чувства, он просто не может выразить.

— Кто-то третий разыграл партию, в которой я не смог разобраться сразу же и потерял любовь, жизнь, женщину, без которой я дышать не могу...

Эти слова…

Сказанные с таким отчаянием, болью.

Они будто бальзам на мою израненную душу, и мне бы встать в позу, начать над Игнатом иронизировать, скалиться, кусать и впрыскивать яд, чтобы он почувствовал еще большую боль, чтобы он ощутил, каково было мне...

Но сейчас, когда Игнат говорит, я понимаю, что во многом и сама была виновата... если бы не убежала..мы бы поговорили.

Но, будто читая мои мысли, Юсупов сам говорит об этом.

— Как бы горько все ни было принимать и осознавать, но, возможно, Юля, твое бегство было единственно правильным в той ситуации.

— Почему? - спрашиваю, в удивлении распахнув глаза.

И Игнат будто каменеет, у него лицо становится каким-то отрешенным, жестким, в глазах сталь.

— Учитывая уровень аферы и то, что я мог бы сначала с тобой поговорить, прежде чем казнить, твое существование было бы опасным, плюс на кону стояли огромные ставки. Поэтому выгодно было тебя по-тихому убрать, возможно, моими руками, еще раз спровоцировав еще большую агрессию, чтобы с катушек слетел и порешал все, не разбираясь, - муж говорит эти страшные слова и в глаза мои смотрит, не таится, не пытается выглядеть лучше, чем он есть на самом деле, показывая свою страшную суть, а я…

Я застываю под его внимательным взглядом и прислушиваюсь к истории, которую он мне рассказывает, вскрывая карты, и понимаю, что, кажется, убегая, я спасла себе жизнь...

— Ты мог бы убить меня? — задаю вопрос и чувствую привкус горечи на языке, и Игнат вскидывается весь и отвечает четко:

— Никогда. Никогда не смог бы навредить. Намеренно уходил от этого, топил себя в выпивке поначалу, потом обрушились проблемы, и я решал вопросы по бизнесу, но я тебя давно нашел, Юля, и не трогал.

Глядит в мои глаза и дает понять, что все мог со мной сделать. Абсолютно все. Мог запереть в одном из своих особняков и мучить, но он не трогал... дал право на жизнь и не мешал мне добиваться успеха.

— То есть я спасла себя…

Кивает.

— Да. От тебя бы избавились по-тихому, разыграв какой-нибудь несчастный случай. Это наиболее логично. Но ты спутала этим тварям все карты, — делает паузу, а потом вдруг как-то улыбается странно, с вызовом и каким-то восхищением: — Ты и мой дед. Вы обдурили всех, потому что моя жена исчезла, а возникла другая девушка с абсолютно легальными документами и историей, не подкопаться, что называется, если не знать, где искать.

— Господин Бахтияров, кажется, был провидцем, — отвечаю, улыбнувшись, вспоминая светлый образ импозантного старичка, который захаживал в ресторан, в котором я работала, и садился только за столик, который обслуживала именно я.

Странноватый. С какими-то лучистыми веселыми глазами, которые порой становились какими-то вдумчивыми, цепкими.

Этот мужчина, убеленный сединами и в летах, сразу же расположил меня к себе, я к нему потянулась, и всегда, когда он приходил, улыбка на моем лице не была дежурной, она расцветала, потому что мне было приятно общаться с этим человеком.

— Дед был уникальным человеком, но прежде всего он был стратегом, и равных ему не было в шахматах, возможно, он мог стать гроссмейстером, если бы не пошел в большой бизнес.

— А мне Альберт Генрихович говорил, что ты как раз его обыгрывал, — отвечаю и сама не замечаю, как все та же светлая улыбка рождается на моих губах, стоит только вспомнить этого мужчину.

— Значит, он тебе рассказывал. - выдает задумчиво и тоже улыбается с грустью и какой-то тоской.

— Мне его не хватает.

И столько в этой короткой фразе, что я сама чувствую, насколько одинокий Юсупов.

У него все четко. Бизнес. Дела. Но... я ведь с самой первой нашей встречи видела, что он сильно смахивает на робота. Идеального какого-то, но словно неживого.

И мне еще тогда захотелось вдохнуть в Игната жизнь.. и сама вспоминаю, как затащила его в пиццерию, как мы в кино сидели, и я.. я понимала, что есть в нем и свет, и тепло, просто все это спрятано так глубоко, да еще и Игнат не спешил к себе кого-то допускать, а я... я влюблялась в него.

Девчонка. у меня не было ни единого шанса против этого матерого и холодного хищника.

— Ты уже нашел тех, кто виновен во всем, что случилось? - спрашиваю, чтобы избавиться от тяжелых мыслей, а Игнат качает головой.

— я в процессе, — произносит уклончиво, — но уже есть ниточки, за которые буду потягивать...

Голос ровный, а вот взгляд у Игната настолько ледяным становится, что я четко для себя понимаю, что никому от возмездия не уйти, найдет всех, абсолютно всех и накажет.

— Ты страшен в гневе, - говорю, улыбнувшись, и чувствую, как энергетика пространства меняется, ощущаю, как у меня по коже мурашки бежать начинают по мере того, как Юсупов окидывает меня внимательным взглядом.

— Более чем, Юля... Но здесь. слишком личное задели, пощады не будет..

Молчим, как совершенно неожиданно Игнат вдруг вскидывает глаза и выдает с нажимом:

— Иди ко мне, Юля...

Я смотрю на Юсупова, как загипнотизированная, и будто по ниточке двигаюсь к нему, еще не до конца осознавая, что делаю, но мне кажется, что все правильно.

Именно сейчас. В эту секунду все идет так, как идет, как должно быть.

Стоит мне немного приблизиться к Игнату, как он протягивает руку и кладет ее мне на шею, будто фиксирует, чтобы не убежала. В глаза мои глядит, и мне вдруг кажется, что на дне его зрачков черные звезды вспыхивают, они манят, утягивают в свою глубину.

Мы будто замираем так, в одно мгновение, общаются, может, наши израненные сердца, я не знаю, изголодавшиеся тела тянутся друг к другу, когда Игнат чуть давит пальцами, сам подается вперед и целует мои губы.

Сначала необычайно нежно, будто пробует меня на вкус, словно я самая настоящая карамельная сладость, которую он хочет распробовать кончиком языка, но спустя пару вдохов муж углубляет поцелуй, впивается в мой рот, подчиняет, прозорливый язык заползает в мой рот, подобно изворотливой змее, и заигрывает с моим.

Искры вспыхивают в моем позвоночнике и импульсами несутся по всему телу, грудь становится какой-то тяжелой, чувствительной, и, будто почувствовав это, пальцы Игната соскальзывают с моей шеи и ласкают вершинки, сначала нежно-нежно, едва касаясь, будто проверяя и даря мне необычные ощущения, а затем уже пощипывают, заставляя меня зашипеть.

На мгновение отпускает мои губы и откидывается на бортик, будто приглашая меня следовать за ним, одним взглядом, таким горячим и сшибающим наповал, имеет меня, рассматривает так, что мне бы покраснеть и смутиться, но у меня внутри словно что-то меняется. Нет той девушки, которая лишь несколько минут назад просила не смотреть на нее, пока оборачивалась в полотенце.

Сейчас есть какая-то воительница, амазонка, кто угодно, кто живет во мне, и эта другая я, она какая-то отчаянная, и она точно знает, чего хочет, поэтому каким-то плавным, скользящим, кошачьим движением я оказываюсь на коленях у Игната. Более того, я раскидываю ноги по обе стороны от него и чуть приподнимаюсь, а он как завороженный смотрит на меня, отдает мне всю инициативу, и это. это так не по-юсуповски.

Уже второй раз Юсупов первенство отдает мне, чтобы я сама делала то, что хочу, будто выбор дает, которого у меня по факту нет, потому что у меня в крови какая-то атомная волна, она приливом концентрируется в самом низу живота, и я делаю то простое движение, которое заставляет женщину и мужчину стать единым целым. Я скольжу к Юсупову, и он запрокидывает голову, сжимает зубы, и я вижу, как дергается кадьк.

Кажется, он мне себя отдает, чтобы моя внутренняя амазонка пленила свою жертву, забрала ее себе, но по факту пленяют меня, потому что спустя пару моих движений Игнат оживает, услышав мой горячий стон, его руки оплетают меня, а сильный мужчина подо мной выпрямляется, длинные пальцы впиваются в мои локоны, а жадный рот смыкается на моей груди, жалит поцелуями, которые так напоминают укусы, но мне нужна это горячность, эта властность, его сила...

Истосковалось мое тело по его ласкам, не забыло, и никто другой не мог заполнить ту пустоту, которая образовалась во мне, только он.

— Юленька моя.. как же я хотел тебя.. только тебя. - вторит моим мыслям, когда со всей силой врезается в мое тело, порабощает, отнимает всякую возможность внятно мыслить.

Остаются только мои стоны, всхлипы и пружина, которая все сжимается и сжимается, пока наконец меня не накрывает резко и неожиданно, и я кричу, выгибаюсь так, что волосами скольжу по воде, но мой мужчина не отпускает меня.

Он ненасытен... пока меня еще не отпускает наслаждение, Игнат разворачивает меня, заставляет руками упереться в бортик, поддерживает одной рукой, все еще играя с трепещущей от моего бурного дыхания грудью, а сам проводит поцелуями по моей спине, будто каждый позвонок намерен зацеловать, а его язык рисует странные узоры, которые заставляют мурашки бежать по всему телу..

— Юсупов. - выдыхаю, сцепив зубы.

— Что Юсупова? - спрашивает со смешком и слегка прикусывает мою кожу, заставляя зашипеть.

Спустя пару вздохов до меня только доходит, как именно меня назвал Игнат.

Так странно слышать это обращение, но. оно не вызывает отторжения, а наоборот, заставляет улыбнуться.

Только додумать эту мысль мне не дают, мощным толчком Игнат заполняет меня и заставляет застонать громко, и я уже не сдерживаю всхлипов и стонов, пока в воде и пене я сотрясаюсь от мощных ударов мужчины, который остервенело и, не щадя, берет мое торящее огнем желания тело, а я просто кричу в какой-то момент, получая удар тока, который вновь заставляет меня пульсировать наслаждением и вырывает из реальности, опуская в пучину наслаждения и сладострастных судорог. Я чувствую, как Игнат также пульсирует и рычит, получая свое удовольствие

Перед глазами все плывет, ноги трясутся от напряжения, и, когда силы покидают меня и ослабевшие руки соскальзывают с бортика, Игнат молниеносно ловит меня, прижимает к себе и шепчет на ухо:

— Больше никогда не отпущу и не потеряю. Моя ты... Моя!

Глава 15

Игнат оборачивает меня в сухое полотенце, берет на руки и выносит в спальню, а я льну к своему сильному мужчине, единственному, в руках которого я стала женщиной и который вернул мне те ощущения, что я испытывала когда-то.

Меня уносит сон и усталость, а просыпаюсь я от ощущения тяжести, сразу же взглядом скольжу по рукам и ногам, которые сильный хищник закинул на меня даже во сне...

Будто держит, боится, что убегу.

Но так странно, что убегать мне как раз и не хочется.

Я уже удрала от него однажды, посчитав Игната предателем, а сейчас понимаю, что нас подставили... обоих.

Кто-то сыграл на чувствах и выставил все так, как получилось...

Я скольжу взглядом по лицу Игната, по суровым чертам, они даже во сне не теряют своей жесткости.

Он суровый, жестокий, непримиримый, жесткий.

Никогда бы не подумала, что сердце полюбит и не забудет, а спустя столько лет вновь чувства загорятся, припорошенные ненавистью и обидой.

А ведь и он в самом начале, когда вошел в лифт, ненавидел...

Ухватываюсь за ниточку в своей памяти и вспоминаю, как прижал меня к стенке лифта, как смотрел, когда заявлял, что аннулировал развод...

Там ненависть плескалась, холодная ярость, непримиримость, и мне казалось, что Игнат мне просто шею свернет, а не вернет в роли жены...

Хмурюсь. Мне кажется, что я ухватываюсь за какую-то мысль, за идею, которая мерцает и ускользает.

Что-то гложет, какое-то воспоминание, намек, который я интуитивно чувствую, но не могу ухватить.

Рассматриваю своего мужа, и внезапно яркие глаза распахиваются. Одно движение век, и кажется, что Юсупов и не спал вовсе. Слишком твердый взгляд янтарных глаз, которые сейчас будто огнем отдают, светлеют.

Он тоже смотрит на меня, не мигает, а я…

Лицо Юсупова вижу, того, кто ненавидел меня, кто считал той, кто предал, кто слил информацию и подставил его.

И внезапно понимаю, что тот Юсупов и вот этот мужчина, лежащий рядом со мной, ласкающий мое тело ночь напролет... они словно разные. все тот же, но все же другой.

И туг вспыхивает понимание, что отношение у Игната изменилось, лишь когда он понял, что я ни в чем не виновата, что я тоже жертва каких-то хитросплетений.

А значит…

— Почему ты решил вернуть меня, Игнат? — спрашиваю в лоб и замираю, потому что взгляд

Юсупова меняется, будто тень пробегает, и я опять интуитивно понимаю, что ударила туда, куда нужно, ровно в цель. — Зачем ты вернулся за мной, Юсупов? Почему вновь женой сделал и стер наш развод отовсюду? Зачем. Я. Тебе. Нужна?! - задаю свой вопрос, и Игнат встает.

Одно движение, и совершенно голый он возвышается надо мной, а я на тело его гляжу.

Литое. С широкими плечами, с проработанными мышцами грудной клетки, с кубиками пресса.

Статуя. Воинственная. Дикая. Сильная и такая же холодная, как мрамор.

Мне неожиданно зябко становится, и я оборачиваюсь в одеяло. Пытаюсь согреться. Под взглядом

Игната холодно становится, а он смотрит, смотрит так пронзительно, и, когда мне кажется, что он не ответит, я слышу глухой голос Игната:

— Ты мне нужна, Юля.

Если бы он сказал это иначе, можно было бы понять в плане чувств, но.. контекст у сказанного совершенно иной, он пугающий и заставляет меня передернуть плечами, подтянуть одеяло еще выше, так как моя нагота вдруг становится какой-то неправильной.

Так странно. Игнат стоит абсолютно голый, совсем не стесняясь своего тела, демонстрируя, что утро у него начинается, как у любого здорового мужчины, с определенной реакции организма, а я, наглухо спрятанная под одеялом, чувствую свою уязвимость.

Неожиданно между ног саднить начинает, и чувствую липкость между ног, что естественно после того, как он принес меня полусонную из ванной и дал немного поспать.

Игнат вновь ночью взял меня, неистово, дико, с криками и моими стонами, он брал меня, меняя позы, будто насытиться не мог.

Отгоняю жаркие картинки, качаю головой и задаю очередной вопрос:

— Зачем я тебе нужна, Игнат? Спустя столько времени зачем я тебе понадобилась?!

Мой голос отчего-то дрожит, когда произношу эти вопросы и замираю под пристальным взглядом опасных глаз.

— Ты уверена, что хочешь услышать ответ? — отвечает вопросом на вопрос, и что-то предостерегающее проскальзывает в его голосе. Как змея, которая проползла мимо и вдруг остановилась, осознав, что жертва в миллиметрах.

— Ты ведь зачем-то пришел за мной. Ты не знал, что я ни в чем не виновата. Считал преступницей, но все равно вернул меня. - мысли вслух, но будто в себя прихожу от морока. Соображать начинаю.

Первый шок от осознания прошел, и мозг включился.

— Да. Потому что ты мне была нужна. И я сделал то единственное, что должен был.

Оборачиваюсь в одеяло и встаю, становится невыносимо смотреть на Игната, на то, как он возвышается надо мной и давит своей монолитностью.

Приближаюсь к Юсупову и все равно снизу вверх гляжу, заглядывая в его глаза.

— Почему я тебе нужна, Игнат? Зачем тебе вновь понадобилась жена? Зачем ты вернул меня?

Прикрывает широкие веки на мгновение, и на губах какая-то горькая улыбка цветет.

— Ты всегда была умной девочкой, родная... но сейчас.. остановись. Просто остановись, Юля, не береди..

Понимаю, что предостережение Юсупова не на пустом месте, оно имеет под собой основание, но моя душа рвется в клочья, и я повторяю свой вопрос:

— Зачем... пожалуйста. скажи. зачем, Игнат?

Пауза. Юсупов смотрит на меня так внимательно, но слов не произносит, а я понимаю, что умру, если не докопаюсь до истины.

— Пожалуйста. скажи. зачем? — вновь повторяю, глядя в глаза Юсупова, которые становятся какими-то странными, когда он кивает, будто решение принимает.

И в меня летит его ответ, прошивающий сердце насквозь:

— чтобы ты родила мне ребенка. Наследника.

Слова Игната ранят. Я застываю. В упор смотрю, и кажется, что земля уходит из-под ног.

— Что?!

— То, что слышала, Юля. Я хотел вернуть тебя, заставить родить мне наследника и убрать из своей жизни. Помешательство. Болезнь. Называй как хочешь, но я тебя не только не забыл, я каждый чертов день сдерживал себя, чтобы не ворваться в твою жизнь и не.. -замолкает, зубы сжимает, а я примерно понимаю, какой ужас и кошмар могли ждать меня.

— Я не хочу тебе лгать. Я виноват перед тобой и сейчас хочу строить наши отношения с чистого листа, на полном доверии. Я мог бы сейчас солгать тебе. Мог бы придумать высокопарную муть, и ты бы мне поверила. я мог бы. но.. я не хочу. Я хочу быть правдивым с тобой, хочу говорить то, что есть, я хочу начать все сначала, а для этого не хочу, чтобы были тайны, которые могут в один день вскрыться и порушить все то, что между нами будет. Я не могу без тебя, Юля, ты та единственная женщина, от которой я детей хочу. Только ты.

Меня шатать начинает, мир кружится, и я моргаю, не осознаю, что по щекам опять слезы текут.

Ловит мое лицо, баюкает в своих руках и смотрит в мои глаза.

— Только ты. Люблю тебя. И детей от тебя хочу. Но… Только тогда, когда сама захочешь.

ЕГО глаза шарят по моему лицу, а на твердом лице проскальзывает вся палитра чувств.

— Я мог бы солгать. Но... вот он я, во всей своей ужасающей правде. Я ненавидел тебя, потому что любил. Потому что ты нанесла мне удар в спину, потому что ты была той единственной, которую допустил до себя и которой позволил подойти на расстояние этого самого удара.

Ухмыляется, губы кривит и вытирает слезы с моих Щек.

— влюбленный ревнивый дурак. Было так, как было, даже если костьми лягу, того, что произошло, не изменю, но наше будущее в моих руках, и я не хочу начинать со лжи.

— Опять завещание? Дедушка с того света приказ плодиться и размножаться дал?!

Начинаю смеяться и отталкивать Игната, но он ловит меня и прижимает к своей могучей грудной клетке, опускает щеку мне на голову, вжимает меня в себя.

— Я мог наплевать на его указ. Мог.. поверь мне, я очень давно не завишу от всего того, что было написано в завещании, потому что опыт был получен, и я видоизменил все, что оставил дед, так сказать, не пальцем делан, но... это не завещание, Юля... Это письмо…

— Письмо? — спрашиваю и в шоке на Игната гляжу.

Кивает.

— Да. И я покажу его тебе, если хочешь. Только то, что там написано, очень личное...личное для моего деда.. и... будто шоры с глаз упали, это письмо стало последней каплей, и меня просто сорвало. я решил вернуть тебя, используя этот предлог.. но суть в том... что это был лишь предлог,

— выдыхает с тяжестью и говорит четко, чтобы до меня дошло: - Я просто больше не смог себя сдерживать. Жить без тебя не могу. Даже без той, которую считал предательницей. Был готов гореть в этом пламени, потому что... только ты.. не знаю, к чему бы мы пришли, если бы ты все же была той самой злостной преступницей, не знаю…возможно, к обоюдному уничтожению, но…

— Но я не предавала, — отвечаю тихонечко, и он прикрывает веки.

— Ты переиграла меня, моя маленькая Юля. Переиграла и сейчас выигрываешь. Все в твоих руках, я и мое сердце в твоих руках, и ты можешь разжать свои тонкие пальчики и разбить то, что осталось, что не стало пеплом.

— Ты хочешь, чтобы я родила тебе наследника? — задаю свой вопрос и четко понимаю, что Игнат не предохранялся.

— Да, - сообщает четко, - детей только от тебя хочу, и причина не в завещании или фигне, которую ты сейчас себе напридумываешь. Просто с самого начала ты была той самой... моей... не знаю, как объяснить, но до тебя, скажем так, о предохранения никогда не забывал. а вот с тобой все с первой же секунды было иначе...

Напрягаю память и понимаю, что не предохранялся он не только сейчас, но и в самом начале наших отношений, он брал меня, и я могла бы забеременеть от него еще пять лет назад.

— А если я не хочу, если я не готова?! спрашиваю с нажимом, пока не до конца саму себя понимаю, но в Игнате разобраться хочу.

Понять хочу, кто я для него, просто объект, или действительно все гораздо глубже.

— Если не готова, тоя буду ждать дня, когда ты захочешь иметь детей. Я могу сейчас набить себе баллы и сказать, что я и отпустить тебя смогу, но правда в том, что не смогу. Я не смог отпустить тебя, думая, что ты во всех смертных грехах виновата, а когда понял, что виной всему я.. проси все, что хочешь. Хочешь сердце себе вырву и упаду трупом к твоим ногам? Все, что хочешь, проси, но не отпустить, потому что этого не смогу, я не настолько благороден.

Смотрю в глаза Игната и понимаю, что он честен, он до безумия честен и не лжет ни в одном из своих слов. Что я могу против него? Если бы он захотел, то потерял бы меня так, что не нашли тогда, когда думал, что я виновна, но.. он не сделал. он не мешал, не вмешивался в мою жизнь..

правда, мужчин отваживал, как понимаю. Натура у него слишком собственническая, а сейчас он стоит передо мной совершенно обнаженный, и я не про наготу его тела, он абсолютно открытый, а я.. я понимаю, что устала воевать с этим мужчиной, более того, я понимаю, что не хочу бить тогда, когда перевес на моей стороне, а я чувствую, что Игнат позволит мне истязать его, так как чувствует себя виноватым.

Не чувствовал бы, не был бы столь болезненно правдив.

— Значит, сделаешь все, что я попрошу? - наконец выговариваю медленно.

И Игнат кивает.

— Абсолютно все.

Всматриваюсь в желтоватые глаза своего раненого хищника и отвечаю с жаром, который вспыхивает в моей груди:

— Тогда отомсти. Отомсти всем и каждому, кто причастен к тому, что мы потеряли.

Кривит губы в усмешке, и глаза его вспыхивают огнем.

— Уже начал, любимая, уже начал интересную игру.

Глава 16

Игнат Юсупов

Смотрю на Клима. Встреча в его пентхаусе, в центре. Старый друг встает и проходит к своему кейсу, достает документы и передает мне.

- Что могу сказать, Игнат Маратович, я позарился на тендер, ну и.. посыпались проблемы, как из рога изобилия, более того, некто с фамилией Мельников возжелал встретиться.

Глядит в мои глаза, а у самого на дне зрачков будто сталь сверкает.

— Мельников? - переспрашиваю и хмурюсь. - Тот самый, который Иван Иванович?

Кивает и разваливается в кресле напротив. Сегодня Клим без пиджака, сорочка трещит на мощных плечах, а в глазах ярость просыпается.

— Он, сука мне, сказал, что встреча в моих личных, мать его, интересах! — рычит так, будто зверя едва цепи удерживают, и я щелкаю языком.

— Плохо, брат. Тут завязки по ходу на самых верхах.

Кивает. Зубы свои оголяет, настоящий белоснежный оскал волка.

— За тебя конкретно взялись, Юсупов, и человек, который играет в такой тонкий покер, не самый последний человек в этой стране, так как Мельников завязан с самыми верхами, все же бывший министр. Но мы с тобой знаем, брат, бывших не бывает.

Щелкаю натянутыми позвонками. Разрабатываю затекшую шею.

— Антошка Гандошка — это так, жучки да пучки, как, впрочем, и Константиновская, слишком мелко.

— Мелковато, брат, не наш с тобой уровень, а учитывая, как сильно хотят валить тебя, Игнат.. -

замолкает, поднимается и возвращается с двумя чашками ароматного чая, который прямо с подносом забирает у девушки-помощницы, даже не дает ей зайти в холл, чтобы хоть мельком взгляд на документы бросила.

Дверь закрывается, и он ставит поднос на низкий столик, а я забираю документы и листаю..

листаю..

Офигеваю от того, что вижу, пока вдруг в меня не летят слова Клима:

— Умная у тебя девочка, Юсупов. Если бы она от тебя не убежала... - замолкает.

Я глаза на него поднимаю. Невзорову не нужно говорить о том, что с Юлей бы было. Не нужно.

Потому что я и сам знаю, что делают с ненужными свидетелями афер, и.. я счастлив, что дед с того света подстраховался так, что жену мою от беды уберег.

Мне бы с ней даже поговорить не дали, но моя малышка убежала, тем самым всех обхитрив, и жила своей-чужой жизнью.

— Ты охрану к жене приставил? — задает очередной вопрос Клим и щурится, я киваю.

Мою жену охраняет рота солдат, только моя девочка об этом не знает. Ни одна тварь носа не подточит. Да и теперь. когда я наведался к Марианне.. думаю, у тварей возникнут вопросы.

Один возник уж точно. Она позвонила, и я знаю кому ниточки сами распутывают клубочек, стоит только потянуть.

— Это хорошо, что жена под защитой. Она твоя слабость, Юсупов. У тебя Юля твоя, Князь тоже ахиллесовой пятой обзавелся, - выговаривает, фыркнув, и я ухмыляюсь.

— Один ты у нас остался в бронежилете.

— Нет, скорее, со стальными яйцами, которые ни одна женщина в ладошке не сожмет.

Смеяться начинаю. Учитывая, как двояко это звучит.

— Ту самую просто не нашел.

— Не смеши мои тапки. Бабы только по назначению. Для услады. Потом в утиль, —выдает спокойно, а я в нем себя узнаю. До Юли…

— отменный чай, братишка, успокаивающий. Из Китая привез. Там у меня маленький бизнес для души, люблю всякие чаи, вот решил делать для себя.. попробуй.

Забираю чашку из сервиза для традиционной чайной церемонии и ухмыляюсь.

— Ты эстет, Невзоров.

Делаю глоток, ощущая на языке контраст лунного улуна и с легкой горчинкой. Смотрю в упор на

Клима, который не сводит с меня внимательных волчьих глаз.

— Думаю, ты и сам понимаешь, что ситуация более, чем серьезная, - выдает скупо, словно мы не о ярдах говорим, которые в этой игре каждый на кон ставит.

— Понимаю, Клим, понимаю. - отвечаю с нажимом.

— Война будет. Серьезная. Со всей своей изнанкой. Тут либо ты, либо тебя. Мешаешь ты, Игнат.

Твой бизнес лакомый кусок, и слишком много тех, кто пасти раззявил..

— И ты понимаешь, Клим, что впрягаешься? Не хило так впрягаешься?! — задаю свой вопрос и упираю взгляд в Невзорова. Мощный мужик. Причем не только физически, но и по характеру, по духу.

Только где-то в подсознании мелькает вопрос, а будет ли ему нужно в этот замес впрягаться. Я бы за него впрягся и за Князя. Как всегда. Есть несколько человек, и в принципе уверен в нем, но на мгновение сомнение проскальзывает, потому что здесь большая игра намечается, когда можно все и потерять, а терять Невзорову есть что, целая бизнес-империя, которую он отгрохал, упахиваясь, не покладая рук.

— Нужны тебе эти проблемы, а, Невзоров?! - снова задаю вопрос, чуть ухмыляясь, шутка шуткой, но в ней и правды зерно есть, а также прямой вопрос.

Друг откидывается в кресле, ставит мощную руку на подлокотник, облокачивается, будто расслабленный тигр перед броском. Отбивает ритм длинными крепкими пальцами, которые иногда и со сбитыми костяшками бывают. Редко. Все таки статус олигарха и миллиардера из списка Форбс не позволяет, но все же помахаться Клим всегда любил, как, впрочем, и я...

— Хороший вопрос задаешь, Юсупов, и что ждешь, что я сейчас хвост подожму и тормоза врублю?! - вскидывает темную бровь, и светлые глаза в меня впиваются иглами. —Обломись, я люблю нервы пощекотать, а учитывая, какой движ идет, я, пожалуй, не удержусь и в сторонке не останусь.

Киваю. Вновь кривлю губы в улыбке, пока Невзоров еще один глоток делает, оставаясь все таким же непоколебимым. Как Айсберг. Знает, что его так за глаза называют, но что-то есть, возможно, в глазах, которые иногда льдины напоминают, как, например, сейчас, когда друг выдает:

— Я встречаюсь с Мельниковым. Пообщаюсь. Узнаю, во сколько он, Игнат, твою голову оценивает и мою коллаборацию, а дальше, - замолкает, вновь делает глоток и раздвигает губы в улыбке, скорее напоминающей оскал, и произносит с нажимом: — А дальше мы положим все это змеиное гнездо и сожжем дотла, чтобы неповадно было!

Глава 17

Юля

Откровения Игната меня обескураживают, и я просто верю ему.

Верю, что он найдет всех и каждого, кто виновен в том, что произошло. Юсупов уезжает по делам, а я наконец собираюсь с силами и занимаюсь тем, чем должна была заняться уже давно.

Первым делом рассчитываю домоправительницу Софию Михайловну и ее деточку.

Как бы там ни было, я не хочу видеть в доме тех женщин, которые изначально были враждебно настроены ко мне, и пусть Софья Михайловна дальше вела себя порядочно, организовала комнату

Морковкину со всем необходимым, тем не менее.

Память у меня хорошая, а надеяться на то, что ядовитая змея не укусит, когда ее на груди пригрел.

Ну что ж, Юля перестала верить в чудеса. Поэтому со мной в доме остались те, кто изначально нормально относился к девчонке, которую Юсупов насильно привез в этот особняк.

То, что эта девчонка — жена. узнали, конечно, и дальше обращение той же Софьи Михайловны поменялось, но поезд безвозвратно ушел.

Дальше я наконец-то решила заняться тем, что у меня получалось всегда лучше всего —работой.

В гардеробной я выбрала деловой костюм, идеально севший на меня, Юсупов забил все полки брендовыми вещами, иных здесь и не водится, и я приняла эти дары с точки зрения необходимости.

Забрала ключи от подаренной Игнатом машины и, сев за руль, поехала в офис.

Моя жизнь менялась, многое стало иным, и взгляд изменился в одночасье, поэтому мне в этот час больше всего нужно цепляться за жизнь, которую я вела последние пять лет.

Офис встретил меня полнейшим ажиотажем. Народ работал. Не просто работал, а паниковал.

— Юлька, ты где пропадаешь? Тут наш главный наворотил, новых руководящих понаставил.. такое творится. - пухленькая Оля рассказывала, вещала о нововведениях, информировала о зверствах нового босса, а я понимала, что Игнат в своих поступках прав.

Так же, как и я, он в компании оставил надежный костяк, не уволил, как мы боялись изначально, персонал, но заставил всех работать более оптимально.

И я его не осуждала, если бы не было у Юсупова жесткой хватки, он бы не был там, где он есть.

Стоило сесть за свой рабочий стол, как посыпались звонки, заказы и заказчики, я окунулась в привычный мир.

И в какой-то момент поймала себя на том, что улыбаюсь, потому что приятная рутина заставляет меня отключиться от проблем, от всего, что было и что еще будет.

То, что пять лет назад нас с Игнатом развели, - уже факт, и Юсупов не пустит это дело на самотек, он накажет всех до единого, и я жажду этого возмездия.

— Там жесть очередная! — слышу голос Оли и вижу ее расширенные от ужаса глаза. —Заказчик притащился злющий, просто ужас, сказал, чтобы деньги вернули! Что проект просто ужас.

— Что за заказчик? — спрашиваю и фокусирую внимание на Оле.

— Да Захарова! Новый босс его попер! Там косяков у него немерено в работе, вот и уволил вместе с парочкой руководителей. проглядели мы этот заказ на ландшафтный дизайн загородной усадьбы. там лють.

Оля глаза закатывает и явно дрожит.

—Захарова проекты мне отдали, а я не знаю. не знаю, что делать, как с таким господином говорить, который слюнями плюется и орет, что есть мочи.

Вздергиваю подбородок. Бывают вот такие заказчики, когда им все можно, потому что денег куры не клюют, но если косяк наш. то это проблема.

Мои мысли подтверждает и Оля:

— Если не спасемся и на деньги и неустойки попадем, этот олигарх Юсупов долго разбираться не будет, всех поувольняет и в первую очередь меня. А мне нельзя. Я единственный кормилец..

ВНОВЬ у Оли глаза на мокром месте, а я поднимаюсь резко, забираю свой планшет и альбом, смотрю в упор на Олю.

— Заказчик в твоем кабинете? - интересуюсь скупо, и Оля заторможенно кивает.

— Да.. только, Юль.. Там - зверь, - говорит и губку прикусывает, а я ухмыляюсь.

Нет зверя опаснее и агрессивнее, чем Юсупов, и раз уж я с этим хищником умудряюсь сосуществовать, то разобраться с негодующим клиентом смогу.

Выхожу в коридор и направляюсь к кабинету Оли, открываю дверь без стука. Я на своей территории, и стоит сразу же, как говориться, территорию обозначить, чтобы не прыгать на задних лапках перед зажравшимся клиентом.

Да. Может быть, мой коллега и накосячил, скорее всего, недовольство не будет беспочвенным, но все же рамки должны быть.

Так и тут я вхожу с гордо поднятой головой, улыбаюсь дежурно.

— Добрый день. Я Юлия Константиновна Моргунова. Ведущий специалист компании. Я так понимаю, у вас есть недовольство по проекту.

Заканчиваю свою тираду и обращаю взгляд на мужчину, который развалился в кресле и внимательно рассматривает меня с ног до головы. Взгляд рыбий. Глаза какие-то пустые, но мелкие, цепкие, пиджак едва по швам не трещит на мужчине, явно страдающем ожирением, потное лицо, крупные мясистые губы и нос с горбинкой, блестящий от жира, также не прельщает.

От ауры и энергетики этого человека меня током бьет. Негатив. Один сплошной негатив.

Я теперь понимаю истерику Оли.

С таким сложно...

— Ну здравствуй, — пауза. - Моргунова, ведущий специалист, - как-то иронично мое имя произносит и окидывает пристальным взглядом. — И как косяки исправлять будете? Я на вашу шарашкину контору за такой ширпотреб и в суд подать могу!

— Мы сейчас во всем разберемся, - улыбаюсь дежурно и прохожу к столу, сажусь на место Оли и бросаю взгляд на фотографию в рамке, что на столе стоит. Здесь ее семья, все улыбаются и светятся. Простые люди, но открытые, знаю их лично, и один только взгляд на это фото заставляет меня окончательно собраться и улыбнуться мужчине еще шире.

— Для начала хотелось бы узнать, как я к вам могу обращаться?

Приподнимает бровь, будто в удивлении, но, скорее, иронично, словно надсмехаясь, и отвечает, слегка раздвигая мясистые губы в улыбке:

— Мельников Иван Иванович. Будем знакомы.

Клиент попадается просто отвратительный.

Есть разные категории заказчиков, есть педантичные, въедливые, но Мельников.

Мы с ним вместе проходимся по проекту ландшафтного дизайна. Я проверяю пометки, сделанные моим бывшим коллегой и где то я, конечно, могу понять косяки и недопонимание между заказчиком и дизайнером, но, чтобы до такого докатиться, когда буквально все отличается.

- Какая-то несуразица получается, - выдаю с нажимом и указываю на документ, который заверен подписями, — но ведь этот проект был утвержден, там ваши подписи стоят?!

— Не знаю, что у вас заверено, но на месте абсолютно не то, что нужно, проект не совпадает. То, что на бумаге, и то, что я имел честь лицезреть вчера, — это просто верх несоответствия. И да, дорогая госпожа Моргунова, я имею все основания подавать в суд!

— Послушайте, мы, конечно же, все переделаем, но я не могу.. в воздухе обсуждать все это. О

ситуации я осведомлена лишь с ваших слов и не думаю, что настолько проштрафилась наша компания. не могло быть столь невероятных ошибок.

Наклоняет голову к плечу и смотрит на меня внимательно.

— Считаете, что я вру?! Или у меня слишком много времени, чтобы тащиться сюда лично и с вами тут обсуждать все это?! Так, дамочка, с меня хватит! Дальше дело будете иметь с моими адвокатами!

Резко поднимается и поворачивается, к дверям идет, а я понимаю, что нельзя вот так все оставлять!

— Иван Иванович, никто не говорит, что вы лжете! Просто я.. я не знаю, как могло так получиться, чтобы подрядчик настолько отошел от проекта!

Разворачивается и на меня глядит внимательно, в глазах злость какая-то плещется, раздражение.

Учитывая, что Мельников — это проект, которым сильно дорожил и кичился наш бывший шеф._ я понимаю, что человек действительно сильно занятой и мы его подвели...

— этот дизайн должен был стать подарком моей жене на нашу годовщину, а в итоге я из-за вашей шарашкиной конторы сяду в лужу! Хотел сделать подарок со смыслом, думал, что обращаюсь к профи, а в итоге получил вот такую дичь. - говорит с нажимом, выговаривает мне, словно школьнице, мне неприятно становиться от понимания, что человек жене своей подарок хотел сделать, а мы вот так его подвели.

И, возможно, годовщина - это именно тот праздник, который хочется сделать особенным.

— Послушайте, Иван Иванович, я являюсь ведущим специалистом. Когда дата вашей годовщины?

Возможно, мы и успеем, мне просто надо посмотреть на месте и понять, как мы можем все исправить. Если что, я могу накидать новый проект, в его основу возьму каркас предыдущего. В

этом случае в плане работ не будет проведено ничего суперкардинального, но мы придем к тому, что удовлетворит ваши запросы и потребности.

Хмурится, поперек жирного лба залегает глубокая морщинка.

— Предлагаете дать вашей конторе второй шанс? - будто размышляет вслух, вопрос задает, а я не отвечаю, смотрю в лицо мужчины и думаю, что, возможно, на первый взгляд он чересчур отталкивающий для меня, но.. вот он для своей семьи старается, хочет сделать что-то значимое, и я могу в этом случае понять его недовольство.

— Ну ладно... сегодня у меня как раз отменилась встреча, поедемте, покажу вам все на месте и обговорим, как исправить, чтобы моей Любочке понравилось.

От столь резкого предложения на мгновение дар речи теряю.

— Но, конечно, вы мне можете отказать и не делать ничего, не предпринимать ничего.

Соответственно, я увижу, что вы не хотите идти на компромисс и помочь мне в данном вопросе не хотите.

— Вы передергиваете, Иван Иванович, — отвечаю с нажимом, и мужчина выдыхает, прикрывает веки, словно ему очень сложно дается держать себя в руках.

— Я просто хотел сделать подарок Любочке, Юля, но. Я все понимаю. У вас много дел более важных.

И вновь тяжело выдыхает, и будто бы у него даже плечи становятся понурыми, он словно горбится, когда говорит с какой-то тоской:

— Что вам до моего несостоявшегося подарка, до моего последнего подарка.

Эта фраза мужчины будто иголочка, тоненький, едва ощутимый укол, и мне вдруг кажется, что..

человек он не слишком здоровый и, возможно...

Мне от моих предположений так печально становится, а еще я понимаю, что, наверное, человек хотел сделать что-то значимое, подарок со смыслом, и он в таком раздрае из-за того, что мой бывший коллега умудрился грохнуть все к чертям собачьим.

Наконец выдыхаю и заглядываю в блеклые глаза мужчины, пытаюсь выдавить из себя примирительную улыбку.

Моя настороженность никуда не исчезает, но хочется сделать что-то хорошее, помочь, чтобы подарок состоялся...

Поэтому я принимаю единственно верное решение, как мне кажется, когда отвечаю:

— Я поеду с вами, Иван Иванович, посмотрим, что можно сделать, чтобы ваш подарок удался.

На мгновение что-то проскальзывает в глазах мужчины, будто триумф какой-то, и губы он растягивает в добродушной улыбке.

— Похвально... Вы очень хорошая девочка, Юля... добрая…

— Мне нужно забрать вещи, - сообщаю Мельникову, когда мы выходим в коридор.

— Хорошо, тогда я подожду вас у входа, в машине, - сообщает, пожав плечами, и я киваю.

Разворачиваюсь и иду по коридору.

— Ну что там, Юль?! сразу же на меня с вопросом накидывается Оля. - Уломала?!

— Я не понимаю, как так может быть. Откуда такие несостыковки в дизайне проекта? —отвечаю, забирая пиджак, накидываю его на плечи.

— Ну что теперь, затаскает нас по судам?! - прикусывает губу коллега. Всегда так делает, когда нервничает.

— Нет. Тут клиент рвет и мечет, потому что этот проект - подарок на юбилей жены, и сделать хотел все аккурат к срокам. Но время еще есть, можем немного поколдовать, чтобы все поправить.

— То есть надежда есть? - снова вопрос, и Оля свои пухленькие руки на груди в молебном жесте складывает.

— Есть.

— Только ты такой проект вытащить можешь, Юленька! Помоги... а?

— Ну вот, сейчас поеду на место с заказчиком, разберемся, выберем хотя бы средний вариант, я посмотрю, как это все можно реанимировать, но я тебе скажу, этот Мельников.

Закатываю глаза, демонстрируя уровень сложности клиента.

— Да он маньяк вообще, меня чуть до истерики не довел, я уж думала, он в суд подаст и неустойку выбивать будет, а потом начальство с нас спросит, и последние трусы продадим и заложим, чтобы из-под такого проекта и недостачи выйти, и то не факт!

Вновь глаза у подружки моей на мокром месте. У нее сложная жизненная ситуация, как, впрочем, и у всех, нет беспроблемных людей на нашем веку. У всех кредиты, займы и ипотеки. Живем в долг, а когда вот такой Мельников вырисовывается и неустойка по его проекту. тут да.. можно и поплакать от избытка чувств.

— Юленька, ты наша звездочка! Только ты можешь! Вон как нашего олигарха Юсупова смогла подбить, чтобы он не зверствовал. Поувольнял, конечно, некоторых, но тем давно на выход пора было, а нормальный народ не тронул, даже оклад поднял.

Оля все это перечисляет, а я смотрю на нее и думаю, что будет, когда все узнают, что я жена этого самого олигарха.

Останутся ли эти люди мне друзьями или станут сторониться, поставив барьеры, потому что я прекращу быть из «них», я буду женой этого олигарха, и вот такой информацией со мной никто делиться не будет.

— Оль.. нам потом поговорить надо будет, — говорю, улыбнувшись. Хочу, чтобы подруга от меня новости узнала, которые скоро во всех СМИ будут, чтобы я смогла рассказать, как оно было и... я не хочу терять людей, которые стали для меня за эти годы действительно близкими.

— Юльчик, ты боишься, что ли, чего такая нервная? Хочешь, давай вместе поедем?

Вместе и помирать веселее. - смеется пухляшка, и на щечках ямочки появляются.

— Нет, Оль, я о другом. Потом поговорим. Возможно, я сегодня в офис больше не приеду.

Я на полевых работах! - подмигиваю шутя.

— Если что, я перед шефом прикрою. Кстати, этот Игнат Маратович, когда смотрит, хоть трусы выжимай.

— Оля! - поднимаю голос.

— Ну что Оля, Оля. Оля глубоко замужняя зефирка, которой не светит! Но… глаза-то есть.. хорош кобелина.. и взгляд такой... хоть в обморок падай.

Смеюсь над Олькиными рожицами, которые она строит, забираю сумку и чмокаю ее в щеку, прощаясь.

Иду к лифтам. Спускаюсь вниз в фойе небоскреба, на проходной стоят несколько амбалов. Новые охранники, что ли?!

Я обычно к персоналу не приглядываюсь.. но, видимо, Юсупов всех сменил, и сейчас вместо привычных дядек в потертых пиджаках не первой свежести, здесь прямо альфачи, которым в каких-нибудь фильмах сниматься — боевиках, где одни качки спасают мир.

При виде меня мужчины будто подтягиваются, обращают на меня внимательный взгляд, и не по себе становится.

Вот совсем не по себе.

Этих мужиков здесь раньше никогда не было, а сейчас.. сейчас они все будто начинают за мной следить, и хоть я не могу понять, кажется мне это или нет.. но.. черт его возьми, я этот взгляд тяжелый кожей буквально чувствую.

Прибавляю шаг, и эти молодцы втроем также идут в мою сторону. Они походят на роботов или же на тех, кто явно работает в каких-нибудь структурах, только вот наружность какая-то бандитская.

Мне страшно вдруг становится, потому что я понимаю, что эти молодчики за мной идут, быстро прохожу по мраморному полу и вылетаю из стеклянных дверей офисного небоскреба, сразу же замечаю, как еще двое идут ко мне, будто наперехват. осознаю, что им, видимо, сигнал поступил, так как эти двое держатся за наушники, подняв руку, прямо как в фильмах делают.

Неожиданно передо мной тормозит представительская машина и дверь распахивается.

— Госпожа Моргунова, меня ищете? — достигает слуха ироничное, и я, не думая, ныряю в машину

Мельникова. И его водитель срывается с места, а я поворачиваюсь и смотрю сквозь заднее стекло, как те трое мужчин из дверей вылетают, как двое других бегут за машиной Мельникова.

— Кажется, меня хотели похитить... - выдыхаю и отлипаю, смотрю в лицо своего клиента, который отчего-то улыбается.

Глава 18

Игнат Юсупов

— Все достаточно легко. Я думаю, что мы сможем сыграть на слабостях Мельникова, раз уж наживку наша рыбка заглотила.

Делаю глоток воды и смотрю на друга. У нас с ним сегодня суперпродуктивный день.

— Очень многое удалось вскрыть, Игнат. В том числе и то, какие выходы имеет Мельников. Мы нашли его контакт на самых верхах.

Киваю и ухмыляюсь. То, что нам с Невзоровым удалось провернуть, почти чудо. Клим обратил внимание на то, что все госпроекты Мельникова всегда одобряет один человек. В принципе, когда подобных проектов немного и они разбиты по годам — можно это и пропустить, учитывая, что фирмы у Мельникова часто подставные и работать он привык через третьих лиц, однако, потянули за ниточку, и очень интересное кино открылось.

— Викторов. Не последний человек в правительстве. И у Ивана на него компромат.

Прозаичный и довольно весомый.

Невзоров разваливается в кресле.

— Я за этот видос, друг, полтора ляма отстегнул и обещал мальца-компьютерщика, который хакнул Мельникова и вскрыл на расстоянии телефончик, спрятать где-то на Карибах на собственной вилле. Теперь этот компромат у нас, а у Мельникова дырочка от бублика.

— Нехило, - отвечаю, присвистнув и закидываю кусок стейка в рот.

Мы с Климом пересеклись в городе, и сейчас за обедом интересные открытия происходят.

— Не томи, Невзоров. Что у тебя?

Вновь улыбается и тыкает в свой телефон, разворачивает в мою сторону и молча кладет на белоснежную скатерть.

Один из лучших ресторанов столицы славится не только своими заоблачными ценниками, но и абсолютной звукоизоляцией кабинок, где часто любят ланчевать те, чьи разговоры не должны быть услышаны, а тот, кто услышит случайно, может и головы лишиться.

Прищуриваюсь и бросаю взгляд на Клима.

— Зацени, зачетное кино, - ухмыляется и делает глоток,

Я же провожу по экрану, и кабинку заполняют характерные звуки, а на весь экран видно лицо девушки, которую, что называется, имеют в четыре руки. Симпатичная, тюнингованная блондинка, ничего особенного. Обычная элитная проститутка. Девке определенно нравится эта игра, она кричит и просит, чтобы ее «натягивали», не останавливаясь.

«Стопаю» запись.— скучновато, Клим.

— Лицо хорошо разглядел? - спрашивает Невзоров, и на лице у него блуждает агрессивный оскал.

- А теперь вот сюда посмотри.

Вновь проводит по экрану мобильника и отдает его мне. Я же смотрю новостную сводку и вижу ту же бабу в роскошном подвенечном платье рядом с пузатым лысым чинушей Викторовым.

— Да ладно?! - выдаю, чуть не заржав как конь.

— У Викторова то женушка молодая, она оказалась актрисой взрослого кино, любительницей погорячее, и если это всплывет, то все посты вместе с погонами слетят.

Телефонный звонок заставляет отлипнуть от экрана, я возвращаю гаджет Климу, а сам отвечаю сразу же, так как звонят по личному номеру:

— Да.

— Игнат Маратович, у нас проблема, - рапортует один из охранников, который приставлен к Юле.

Только от этого словосочетания весь подбираюсь.

— Что за проблема?

— Иван Иванович Мельников зашел в здание, где расположен офис вашей жены. Мы не знаем, насколько для вас важна эта информация, просто птица высокого полета, вы сказали предупреждать обо всем из «ряда вон», как говорится.

— Мельников?! - резко переспрашиваю, и меня будто током бьет.

То, что этот мужик стоит за всем, и то, что мы с Климом вышли на заказчика, пока тайна, но за ниточки я дергать начал, а значит, тараканы принялись шебаршиться.

— Ты уверен, что это был он?! - переспрашиваю своего спеца.

— Да. Именно он. Ребята сейчас поднимают информацию. Возможно, совпадение. Мы не знаем, но, как вы сказали, мониторим все возможные угрозы. Появление человека подобного ранга в конторе весьма средненькой — это странно, босс. Обычно такие люди, как Мельников, решают все вопросы через помощника, помощника секретаря, а тут лично пришел.

— Да. Правильно сделали, что сообщили. Глаз не спускать с этого типа, и узнайте, какого лешего он там!

— Уже работаем, босс. Пока то, до чего докопались, на поверхности. По всему выходит, что был заказан проект.

Мне отчего-то кажется, что сейчас кто-то сжал мне горло тисками.

— Что за, мать его, проект! Что забыл Мельников в конторе Юлии?! Моя жена ему дизайн готовила?! - задаю вопросы и понимаю, что у меня от напряжения уже все позвонки трещат.

— Нет. Ваша жена Мельникова проект не вела.. Мы смотрим. Так вот.. информация пришла. Да, босс. Действительно, еще полгода назад со стороны Мельникова поступил заказ на дизайн-проект. Фамилия у сотрудника, ведущего данный проект, - Прокофьев. Вами уволенный совсем недавно. С Юлией Константиновной вроде пересечений не было, проект сейчас ведет Ольга

Витина. Пока это все.

— Мельников поднялся в офис один?

— Внизу его ждет личная охрана. Наверх не поднялись. Одна машина ожидает плюс две сопровождающие.

— Хорошо, глаз с него не спускать! Усилить охрану! Жену мою беречь как зеницу ока! Я еду!

— Будет сделано, босс! — рапортует в ответ мой безопасник, и я сбрасываю звонок.

Глава 19

Юля

— Похитить?! - переспрашивает Иван Иванович и приподнимает брови.

ЕГО ЯВНО В этой ситуации что-то забавляет.

— Илюша, ты слышал? — задает вопрос одному из своих охранников, который сидит на переднем сиденье.

В ответ летит какой-то неприятный похрюкивающий ржач.

— Босс, за нами хвост, - поясняет водитель, - несколько внедорожников. Охрана Игната не лошары, очухались быстро, рвутся по следу.

Мельников напрягается; чувствую, что на какой-то краткий миг его видимое веселье и превосходство дают трещину, а в глазах проскальзывает животный страх.

Только это длится лишь мгновение, и спустя один мой вдох улыбка вновь возвращается на жирное лицо похитителя.

— Отсекай хвост, пусть наши молодцы разыграют комбинацию с грузовиком, зря, что ли, бетономешалку с предприятия сдернули.

Мельников улыбается, а я как-то заторможенно назад смотрю, только теперь ощущаю, что мы по трассе летим на запредельной скорости, а за нами несколько машин, но стоит водителю проскользнуть вперед, как огромная бетономешалка слегка толкает легковушку и буквально перекрывает дорогу, организуя огромную пробку.

- Боже. - на выдохе выдаю.

— Да. Как в кино, правда, Юленька. Столько бабок сейчас я потерял, ты бы знала, но выглядит красиво.

В шоке оборачиваюсь на психа, который глядит на меня своими мелкими свинячьими глазами и улыбается во весь рот.

— Вы. Вы…

Сразу же напрягаюсь, хочу как-то дверь открыть, выскочить из автомобиля, но умом понимаю, что на таких скоростях я просто погибну.

Вновь смотрю на Мельникова, а перед глазами прокручивается все, что произошло в холле офисного центра. И до меня доходит, что тогда я мужчин с военной выправкой не за тех приняла.

А значит, просто сыграла на руку человеку, который на самом деле похищает меня вот прямо сейчас!

— Костик, ты молодец, вовремя сориентировался, подобрал добычу.

— Босс. такого еще в нашей боевой практике не было. Я даже не знаю, кому свечку ставить, что у

Юсупова баба такая тупорылая..

Смех мужчин давит на виски и ударяет каменной плитой, которая будто обрушивается на мою голову.

«Дура! Юля! Ты просто неисправимая дура» — думаю про себя и так и хочется хлопнуть себя, чтобы очнуться.. Как же я могла так накосячить, так подставиться, так Игната подставить?

Ведь никто меня силой из высотки мужа не вытащил бы, там камеры, в конце концов, полно народа!

А Я. я испугалась. запаниковала.. сглупила!

Мне казалось, что я уже умнее, чем была раньше, а сейчас. сейчас я понимаю, что в мире, в котором вертятся такие акулы, я всего лишь малек, которого слопают и даже не заметят.

Я окидываю взглядом трех мужчин и понимаю, что против них я ничто, любое мое сопротивление будет переломано на раз, но все же я не могу вот так просто позволить им похитить себя.

От того, чтобы накинуться на Мельникова, меня отделяет один лишь вздох, но в тот момент, когда хочу наброситься на эту жирную свинью, салон оглушает звук моего мобильного телефона, я порываюсь ответить, но здоровенный боров Мельников оказывается быстрее, он цепляет мою руку за кисть.

— Я… мне… - пытаюсь что-то сказать, но мужчина лишь ухмыляется.

— Вы позволите? — давит с силой, заставляя меня разжать пальцы и в ужасе уставиться на Ивана

Ивановича, который телефон у меня отнимает и смотрит на экран.

— Быстро твой муженек реагирует, Юлечка, жаль, что все равно поздно.

Ухмыляется и на меня смотрит внимательно, все еще мою кисть сжимая, оставляя синяки.

Прикусываю губу, чтобы не закричать от боли.

— Без резких движений, дорогуша, — выговаривает нараспев, и тот мужчина, который впереди сидит, оборачивается и...

— 0 боже. - вырывается из моих побелевших губ, как только я вижу в его руках пистолет.

— Только дернись, лапуля, сразу дырочку в теле сделаю. Не убью, но будет больно. -улыбается, оголяя желтоватые зубы, и меня тошнить начинает сильно, голова кружится, и кажется, что воздуха не хватает.

Это паническая атака.. Я хватаюсь за горло и пытаюсь вдохнуть, в то время как Мельников внимательно следит за мной:

— Ну вот, лапуля. Ты так не шебаршись. Игнат твой звонит, беспокоится о своей непутевой женушке, видишь, волнуется за тебя, важна ты ему.

На этих словах что-то зловещее вспыхивает на лице Мельникова, что заставляет меня сто раз пожалеть, что я такая глупая... что среагировала так.

— Не волнуйся, Юле-е-ечка, мы не будем разочаровывать Юсупа, ответим, да?! — опять говорит весьма весело, подмигивает мне, наконец-то отпускает мою руку и, прежде чем принять вызов, напоминает мне жестко: — Только пикни без разрешения, и мои псы тебя на лоскуты порвут. И

это не образно выражаясь, парни агрессивные, голодные и таких красивых глупеньких лялечек могут и попортить.

Слезы брызгают из глаз. У меня язык к небу прилип, я от шока даже ничего сказать не могу. Лишь дрожу как осиновый лист, понимая, что вляпалась, что вот так подставилась.

Но целью Мельникова являюсь не я... Я всего лишь наживка, а его главная цель — мой муж.

От понимания всей ситуации меня трясти начинает еще сильнее, и рыдание вырывается, когда после того, как Мельников проводит по экрану, в салоне автомобиля раздается твердый голос

- Верни мою жену, - в салоне через громкую связь слышен голос Игната, и я всхлипываю, сказать ничего не могу, просто реву.

— Юля, успокойся. Все будет хорошо, — будто слышит меня, считывает, обращается ко мне, а я... я себя такой виноватой чувствую.

Сейчас ощущаю, что это я! Я Игната подставила.

Боров же противный только ухмыляется. Понимаю, что я, не зная того, подыгрываю этому уроду, поэтому подбираюсь и выговариваю серьезно, стараясь, чтобы мой голос не дрожал:

— Со мной все хорошо, Игнат. Я не ранена. Все нормально.

Явно не нравится Мельникову мой ответ, хмурится и влезает в разговор:

— Пока. Твоя жена забыла добавить слово «пока». С ней. Пока все хорошо, и пока она цела...

— что ты хочешь?! - Голос моего мужа приобретает стальные нотки.

— Дай подумать, Игнат Маратович, - делает паузу, переводит свои хитрые глаза на меня, прищуривается, словно приценивается. — Во сколько ты оцениваешь жизнь своей жены?!

— Ты мне сейчас угрожать пытаешься?! - Боров выходит из себя, голос повышает, визжит, как самая настоящая свинья. — Мне?! В ту секунду, когда твоя жена в моих руках и одна команда моим псам - раздерут на части.

— Ты же не самоубийца, Мельников?! - Голос Игната полон такой ледяной ярости, что у меня мурашки бегут по коже, и становится страшно.

Эту сторону Игната я не знала...

Не подозревала даже, что он может быть настолько лютым и холоднокровным.

Хотя... что я на самом деле знаю об Игнате Юсупове?! О мальчике, который потерял всю свою семью, который долгое время даже говорить не мог после перенесенной травмы?!

Что я знаю об Игнате Юсупове?!

Бизнесмене и миллиардере, который, будучи совсем мальчишкой, был вынужден занять место своего деда и поднимать бизнес из руин?

Что я знаю о своем муже, который вычеркнул меня из своей жизни, а затем вернулся и аннулировал развод?!

Что я знаю об этом человеке?!

Ничего. Ничего не знаю. Мы слишком разные. Живем на разных полюсах.

Но сердце. сердце его чувствует, и сейчас оно разрывается на части.

Мне больно от того, что, чтобы спасти меня, Игнат станет лютым зверем, он будет драть своих врагов, будет биться один против стаи, пока не истечет кровью, и тогда он будет подниматься, потому что этот одичавший волк своих не бросает.

Я чувствую это. Я буквально ощущаю невидимую нить, которая связала нас. Мое сердце.. оно полюбило..и сейчас мой Игнат пойдет на все, чтобы спасти меня. Глупая Юля. испугалась я..

увидела опасность там, где ее нет.

Я просто не жила в мире Юсупова. забыла, что мир больших денег и власти играет по своим правилам, и слабые и наивные тут не выживают.

И я бы не выжила, если бы не Игнат, который будто протягивает мне руку и хватает меня, держит над пропастью, не давая упасть.

И он будет держать меня до последнего издыхания.

Я чувствую. Потому что.. однажды он сказал.. еще тогда. когда я стала его по-настоящему. он думал, что я сплю, а я. я забыла, убедила себя, что мне послышалось, а теперь я будто наяву слышу тот горячий шепот мне в затылок:

— Ты - мое сердце, казалось, что нет его... но вот оно в моей груди и бьется для тебя.

— Диктуй условия, Мельников. Бизнес есть бизнес. Всегда можно договориться. -твердый голос

Игната возвращает меня в ужасную реальность, и слезы скатываются из глаз, наполненные солью и горечью.

— Так-то лучше.. - выдыхает Мельников и вновь улыбается, на жирном лице эта улыбка кажется мерзкой, хотя и зубы у этого борова не желтые, но мне от его оскала тошно становится, неприятно.

Так и хочется впиться в его морду и изодрать в кровь, чтобы неповадно было людей похищать, подставлять!

— Вот это другой разговор, Игнат Маратович. Маски сброшены. Можно и поговорить по душам.

— Говори. Я слушаю.

— НУ что ж, вот тогда слушай мои условия, Юсупов. Слушай внимательно и знай, что жизнь и физическое здоровье твоей благоверной зависят от того, насколько ты будешь благосклонен к моему предложению.

— Меньше лирики, Иван Иванович. Уже утомляешь. Четко и по существу объясни, чего ты хочешь?

—Я хочу, чтобы ты отдал мне «Сталь Пром».

Вздрагиваю. Когда слышу, что именно просит этот жирдяй. Детище Игната. Его дело. Бизнес, который он поднял. Гордость его корпорации.

— Мельников, ты не перегибаешь? - спрашивает Игнат.

— Нет, дорогой мой, еще пять лет назад ты мне дорогу перешел, я думал, что повалю тебя, но...

все как-то не в ту сторону закрутилось. но об этом мы можем поговорить с глазу на глаз, когда ты приедешь на мою территорию с документами.

— Ты ведь все понимаешь, Иван Иванович, — цедит Игнат.

— Конечно. Поэтому и не прячусь. Прошло время игр и кулуарных дрязг. Ты ко мне близко подобрался. Уж не знаю, как тебя осенило спустя пять лет, но… Кстати с Константиновской можешь больше встреч не искать. Глупая баба. Вот правду говорят, что женщина на корабле — к беде, тупая телка в бизнесе - конец всему. Я понял, что после твоего визита она спалилась, сделав один-единственный звонок. Ты ведь на всех вышел, так, Игнат?!

Юсупов не отвечает, но мне кажется, что его напряжение я сама чувствую.

— Да, дорогой мой, тупая дура подвела такую схему. Виртуозная работа полетела к хренам из-за соски.

— Cherchez la femme, так ведь говорят? — холодно отвечает Игнат.

— Нет, дорогой мой. Эту дуру конкретную можешь больше не искать. С ней все. Надоела. Тупая курица. Мадам дизайнер кормит рыбок на дне речки.

Услышав эти страшные слова, я вздрагиваю. Не верю сначала тому, что слышу. Буквально не могу себя заставить поверить, но в рыбъих бездушных глазах нет ни намека на ложь.

Та самая Константиновская, которая отняла у меня мечту, которая просто уничтожила мое будущее, которую я презирала всем сердцем... мертва.

И. я сейчас чувствую. не знаю. что я чувствую... но я хотела, чтобы ее привлекли к ответу, но… не к смерти же.

Человек, который сидит передо мной просто исчадие ада. Во все глаза смотрю на Мельникова и ощущаю, как щупальца страха сжимаю меня за горло.

— Смотрю, ты не удивлен, Игнат. - Прищуривается, глядя на меня, — ведь понял, что сука нежилец, когда ты к ней лично заявился и начал ужа на сковородке поджаривать. Умный ты мужик, Юсупов, достойный конкурент, но ты. тебя слишком много и отжимаешь все.

Нехорошо, а я человек старой закалки, еще со времен своей политической деятельности не люблю, когда у меня на пути встают. Только признаюсь, я уже думал, ты никогда не вскроешь змеиное гнездо, а оно вон как интересно закрутилось.

— Прекрати, - выдает с нажимом Игнат.

Мельников же, будто чувствуя мою панику, обращает свой взгляд на меня, протягивает руку, а я вжимаюсь в дверь, чтобы минимизировать контакт с этим ублюдком, но все равно боров дотягивается на меня и прикасается, хватает за шею и приближает к себе.

— А знаешь, Игнат, у тебя ведь жена талантливая. она, кажется, на архитектурном училась а я все удивлялся, чего это Константиновская больше ничего подобного, гениального не выдала... а оно..

кажется, все на поверхности, да, Юсупов?!

Спрашивает мужа моего, но в мои глаза смотрит, и мне вдруг так тяжело дышать становится, потому что хватка становится действительно нестерпимо болезненной.

— Теперь понимаю. вот в чем был подвох. вот он, ключик, который в свое время порушил все, а с возвращением этого самого «ключика» ты, Юсупов, начал все замки открывать.

— Тронешь ее хоть пальцем, и ты - чертов труп, Мельников! - рычит в трубку Игнат, явно понимая, что сейчас опасность для меня только увеличилась, что я в лапах у какого-то бездушного зверя, который идет по трупам в надежде сорвать куш.

— Приедешь с документами. Адрес скажу. Дальше отпущу твою пташку на волю. Пока тебя жду —

не трону. Так и быть. Но. Не приедешь — будешь получать ее.. как там в фильмах обычно говорят, по частям?!

Прикрываю веки, слезы текут по щекам. Учитывая то, что у Игната попросил Иван Иванович. Я

даже не надеюсь, что Юсупов согласится... слишком высокая цена.

— Жду от тебя место и время. Мои адвокаты все подготовят, — летит в меня оглушительное согласие Игната, и Мельников с улыбкой выключает телефон.

Глядит на меня с легкой задумчивостью.

— вот и нашлась она, ахиллесова пята стального Юсупова.. надо же.. ведь еще пять лет назад тебя чуть не грохнул, но ты, девочка, как сквозь землю провалилась. и сколько ты мне нервов попортила, Юленька, ты бы знала... ты бы знала.

Цокает языком, а я в шоке смотрю на борова, который, значит, изначально все подстроил еще пять лет назад.

— все как по маслу шло, но. в последний момент все перевернулось с ног на голову и...

Юсупов смог вывернуться из ловушки, которую я так долго выстраивал.

В мелких глазахмерзавца вспыхивает что-то страшное, и я уже мысленно понимаю, какие кары небесные он для меня готовил.

— Но знаешь, Юля-Красотуля.. Кто умеет ждать — дождется. Вот и я дождался, пока непутевая женушка Игната опять возникла. Ты стала той, кто скинул балансирующего у самого оврага в пропасть.

Смеется.

— смотри, я аж стихами заговорил. Хорошо, что не грохнул тебя. За эти пять лет Игнат бизнес раскрутил, и теперь я еще более сладкий кусок откушу.

Не отвечаю ничего. Просто сжимаю зубы, потому что каждое мое слово может быть

‘использовано против меня. Не знаешь, что сказать, - молчи. Здесь никто не собирается со мной вести переговоры. Здесь будут линчевать.

Отворачиваюсь от мужчины и гляжу в окно. остается лишь надеяться, молиться...

Не знаю, сколько мы так едем, но Мельников явно демонстрирует, что он ничего не боится.

Ничего.

И от этого еще страшнее. Так как этот человек уверен в себе, раз решил выйти из тени и лично все провернуть. Как я понимаю, он совершил неожиданный поступок, к которому Игнат не был готов, ведь подобные люди не занимаются лично похищением жен конкурентов.

Мысли в голове крутятся странные. Но я будто чувствую, что двигаюсь в правильном русле.

По всему выходит, что Игнат загнал конкурента в угол, а крыса, загнанная в замкнутое пространство, скорее всего, нападет, сработает инстинкт самосохранения.

Игнат предвидел такое, поэтому приставил ко мне охрану, но... муж не посчитал нужным заранее меня предупредить.

Когда выберусь, настучу Игнату по голове, нам нужно разговаривать друг с другом.

«Если выберусь..» — поправляет меня внутренний голос, и только одного взгляда на борова достаточно, чтобы понять, что с документами или без, с согласием Игната отдать все или сего отказом - не жилец.

Стоит только подумать об этом, как содрогаюсь, а машина тем временем въезжает на огороженную территорию, которая скорее напоминает тюрьму.

Пусть белокаменное строение вычурное и помпезное, скорее всего, оно напоминает загородный дом, но я четко для себя понимаю: это тюрьма.

06 этом говорит как минимум наличие охраны с автоматами наперевес, которая дежурит по периметру территории, также вижу собак, один взгляд на них заставляет меня гулко сглотнуть.

Мельников подмечает мою реакцию.

— Правильно боишься, Юленька, у меня очень опасные собачки, выйдешь без охраны —будешь законной добычей. Для чужаков есть одна-единственная команда — растерзать.

Не отвечаю. Креплюсь. Пытаюсь не подать вида, насколько мне страшно, но, как только автомобиль останавливается, Мельников выходит из дома, и один из его охранников вытаскивает меня наружу, больно сжимает локоть, в то время как одна из собак, которую за поводок держит

(повтор) охранник в военной форме, при виде меня начинает сильно лаять, будто рвется с поводка, чтобы действительно напасть.

— Максик, пока фу. - смеется Мельников, а я перевожу взгляд на здание, которое становится моей тюрьмой.

— Нравится домишко? — спрашивает боров. — Считай его своим домом на ближайшие полгода.

Эти слова заставляют меня вздрогнуть. Я в шоке шире распахиваю глаза.

— Как домом?! - спрашиваю и чуть не падаю, здесь в чем-то помогает хватка охранника на моей руке, который не дает мне осесть.

- А ты как думала, милочка?! Такие сделки, как у нас с Юсуповым, просто так не проворачиваются.

— Я не понимаю. Игнат же согласился... - выдыхаю чуть слышно.

— Согласился. Но отжать целую корпорацию в наши дни не так просто, глупенькая девочка, для этого нужны офшоры, нелинейные звенья, третьи лица, банки и так далее, не буду тебе вводный курс по экономике и финансам объяснять, да и бабы существа тупенькие, это не для твоих куриных мозгов. Словом, будь паинькой и полгода поживешь в этом домике с комфортом, поспишь в кроватке, опять же, если не будешь шалить, мои ребятки не будут шалить с тобой.

От мерзкой ухмылки, проскользнувшей по лицу Мельникова, будто змеей извиваясь и исчезая, мне становится дурно.

— Не делай глупостей, девочка, тогда косточки останутся целыми.

— Вы ведь не намерены меня ему отдавать?! — вопрос срывается с губ, и Мельников опять улыбается.

— Слишком резвое у тебя воображение. Как только последняя подпись на документе будет поставлена и вся бюрократическая катавасия пройдена - будешь птицей вольной лететь к своему муженьку.

Не верю ни единому слову. По глазам вижу, что нет мне пути обратно. Просто нет.

— По-любому игры пошли серьезные, а твой муженек калач тертый, такие, как Юсупов, не ломаются.

— Совершенно верно, Игнат.. он несгибаемый! — говорю с жаром, все же поддаюсь эмоциям и позволяю Мельникову увидеть мою уверенность в муже.

Но моя пламенная речь вызывает у Мельникова лишь веселье.

— Вот именно. Я долго пробовал. С разных сторон заходил, но у Юсупа нет слабостей.

Вернее, - делает короткую паузу и подмигивает, - не было.

Вновь прищуривает глаза и цокает языком, кривя губы, будто обреченному на смерть говорит все, что думает.

— Даже такого, как Игнат, можно сломить через близких. И тебе не повезло, душенька моя, не повезло стать слабостью Игната Юсупова. Так что, девочка моя, твоего мужа я буду сгибать и ломать через тебя.

Глава 20

Игнат Юсупов

— Юля. Юленька... Как же так, девочка.

Выдыхаю и глаза прикрываю. Пальцы сжимаю на телефоне так, что странно, что не сминаю гаджет, будто он из бумаги.

В ту секунду, когда мне охрана доложила, что ее Мельников уволок... нет, не так, что она сама убежала от охраны и прыгнула в тачку моего злейшего врага...

Я подумал, что это розыгрыш. Какой-то тупой, дебильный розыгрыш. Потому что, мать его, так не бывает! Не может быть, чтобы лучшие спецы так ошиблись.

— вы, мать его, что сделали?! Как можно было просрать девушку, у которой, в отличие от вас, нет специального военного образования и опыта в горячих точках?! КАК?!

Ору так, что стекла дребезжат. И веки прикрываю. Во второй раз. Второй, мать его раз, девчонка нагнула всех и смогла свинтить.

Долбаное дежавю! Только в этот раз все куда сложнее. Моя малышка запустила ядерную бомбу, которая жахнет, погребая под собой все.

Все, чего достигал все эти годы, все, что строил, отвоевывал, абсолютно все встает на кон.

И мне хочется выть и биться в конвульсиях из-за того, что ситуация будто повторяется.

После первого раза, когда Юля сбежала, мне понадобилось подключить все связи, чтобы отыскать мою Юлю, но в этот раз.. в этот раз она умудрилась угодить в лапы цербера.

— Босс! Мы преследуем! За тачками Мельникова мчим. Я сам не понимаю, как все это произошло, она вылетела из здания и к нему в машину сиганула. Сама. Если бы была хоть секундная задержка, если бы ваша жена буквально одно мгновение сопротивлялась, мы бы успели перехватить.

— вы, дебилы, напугали ее! — рычу, готовый буквально головой об стену удариться, потому что я первый виноват! Сам! Не предупредил о том, что к ней люди приставлены, но... она не должна была выходить из здания, а после встречи с Климом я намеревался вернуться в офис, к жене, и переговорить с ней, не зря же я купил этот чертов бизнес, все здание со всеми потрохами.

— следить и с хвоста не спускать. - выдаю с нажимом.

— Мы уже, босс.

Распахиваю глаза и смотрю на Клима, который, подобравшись, наблюдает за всем происходящим.

То, что друг слышал абсолютно все, ясно, если чего и не слышал, то не сложно догадаться по ходу разговора.

— Юля у Мельникова. Он требует «Сталь Пром», - выдыхаю, и Клим кивает, дает понять, что смекнул.

Мое ледяное спокойствие неожиданно исчезает, и я бью кулаком по столу со всей дури, вскакиваю, и стул, на котором сидел, летит в стену, за ним следует стол, который переворачиваю.

Я крушу все вокруг, чтобы хоть как-то справиться с эмоциями, которые накатили, душат меня.

Ненависть, ярость, негодование.

Все эмоции, все чувства вылетают из-под контроля, меня буквально опрокидывает, и привычный контроль исчезает, улетучивается.

Понимаю, что молочу кулаками по стене только тогда, когда ощущаю хватку на плече и меня разворачивают:

— Игнат Угомонись! - рявкает Невзоров, и очередной удар уже прилетает ему. Ставит блок, уходит от удара и толкает меня в грудь.

— Юсупов, ты сбрендил?! — Вновь толкает и пригвождает меня к стене. — Ты, твою налево, в себя прийти, быстро! Успокаивайся. Брат! Успокаивайся.

Вновь сильный толчок, и меня ударяет о стену и наконец отпускает.

Пелена перед глазами будто выветривается, марево кровавое развеивается, и я вижу перед собой жесткое лицо Невзорова, его яркие глаза вцепились в поединок с моими, взгляд мой не отпускает, заставляет вернуться.

Понимаю теперь, что называют состоянием аффекта. Вот оно.. Только что со мной произошло, когда себе отчет не отдавал в том, что творю. Ошалелый взгляд бросаю, замечая, что ВИП-зал ресторана угрохал, замечаю испуганную девчонку-официантку, которая вжалась в стену неподалеку и буквально сдвинуться боится, бледная, лицо перепуганное, из глаз слезы, губы дрожат, а в метре от нее валяется перебитый стол.

Причем разбитый в щепки. Удар у меня никогда слабым не был, но помноженный на слепую ярость.

— Мультяшный халчонок со своими припадками бешенства отдыхает, — Клим пытается снизить градус напряжения шуткой, а я в его глаза смотрю, и бешенство не отпускает.

Доходит осознание. Мать твою! Чуть в девку не попал! Судя по тому, как ревет, она тоже сейчас всех святых вспоминает и молится, благодарит, что Бог отвел.

— Дыши, Игнат.. - Вновь хватка на плечах, и Клим меня хорошенько встряхивает. -Угомонись, остынь.. выдыхай, черт возьми!

— Остыл уже, - выдыхаю сухим горлом, а самому выть хочется, орать и биться, как раненому зверю, потому что то, что произошло, — это просто лютый звездец, это… у меня просто слов нет, чтобы название дать, одни маты.

— Как могло получиться, что Юля в руки Мельникова попала? Ты при мне дал команду, чтобы с нее глаз не спускали?

Ухмыляюсь горько и в глаза друга гляжу.

— Ты не знаешь мою жену, Клим. Юля умеет уходить из-под наблюдения и устраивать самый лютый звездец из всех возможных.

Глава 21

Юля

— Проводите госпожу Юсупову в комнату.

Мельников отдает приказ одному из своих подручных. Один из шкафов утягивает меня за локоть в дом, я ничего не замечаю, в глазах у меня слезы, хотя убеждаю себя, что нужно осмотреться, понять, где я и как я могу отсюда выкарабкаться..

Только ничего не получается. Истерика накатывает ровно в тот момент, когда амбал меня в комнату запихивает и позади себя я слышу, как ключ в двери поворачивается два раза.

Ну вот и все…

Прикрываю веки, сползаю вниз по двери. Меня трясет, и так больно на душе, так невыносимо, потому что я не столько сама подставилась, сколько Игната подвела.

У него хотят отнять его детище.. и причиной всему я... слабое место Юсупова... это так ужасно.

Я просто заставляю себя подняться и валюсь на кровать. В принципе моя новая тюрьма весьма комфортабельная. Здесь все есть, в том числе и ванная комната. Все чистое, свежее, но я понимаю, что моя тюрьма в любой момент может поменяться, меня могут запрятать в какой-нибудь подвал и заставить спать на вонючем тюфяке.

Все может быть. Все возможно, и это, скорее, зависит от того, насколько Игнат будет уступчив.

Когда Мельников сказал про полгода — для себя я поняла одно: отсюда я не выйду. Живая и на своих двоих уж точно. Я всего лишь инструмент, чтобы прогибать Игната, как сказал противный хряк, и я думаю, что аппетит у Мельникова будет только расти. Чем больше будет уступок со стороны Игната, тем больше от него будут требовать.

Я не так наивна и понимаю, что с шантажистами договариваться нельзя. Каждая твоя уступка будет завышать стоимость выкупа. Сначала это корпорация, потом другой проект, затем еще и еще, пока Игнат не лишится своей власти и влияния.

Это все я прочла во взгляде злейшего врага моего мужа, и теперь я не знаю, что мне делать с этим знанием. Я без понятия, подозревает ли Игнат, что это игра в одни ворота и... на его месте я бы просто выкинула глупую девчонку из головы и жила бы дальше.

Лгу себе. Если бы на моем месте оказался Игнат — я бы все за него отдала, все бы сделала, чтобы вытащить... потому что... люблю.

Да. Вот так просто. Именно в самый темный миг своей жизни я понимаю, что любила его всегда.

Всегда любила, даже когда ненавидела. вернее, когда мне казалось, что я ненавижу Юсупова.

И я понимаю, что такой, как мой Игнат, будет идти до конца. На то и расчет Мельникова, но я бы заорала, закричала, чтобы он забыл меня, чтобы он не шел на такой риск, не убивал все, что так дорого для него.

В Юсупове я не сомневаюсь. Я знаю, что он сделает все, чтобы меня выручить, чтобы вытащить отсюда, я уже в его голосе слышала интонации, по которым поняла: он готов отдать корпорацию.

Да. Юсупов меня вытащит. Но. какой ценой?!

Простит ли он меня, если, предположим, после всех лишений боров меня отпустит?!

А прощу ли я себя, если буду видеть Юсупова сломленным и убитым.. ведь если он отдаст детище всей своей жизни, то каким станет?! Я могу уверять себя, что Игнат не сломить, но.. смогу ли я простить себе эту правду? Смогу ли жить с мыслью, что, чтобы меня спасти, мой муж лишился всего?

Я лежу на кровати, и мысли накрывают меня с головой. Где-то на задворках памяти мельтешит мысль, что в принципе для Игната не составит труда найти меня по сигналу телефона, но с другой стороны... Мельников не так прост, как кажется и, возможно, он меня привез не в какой-то там богом забытый коттедж где-то на краю света, а в резиденцию, которая может принадлежать ему же.

То есть этот человек не боится ничего, возможно, играя столь нагло и практически в открытую, он просто уверен в своей безнаказанности.

Вот и все.

Веки тяжелеют под гнетом моих мыслей. С каждой секундой я понимаю, что влипла и очень серьезно. Все же мир, в котором вертится Игнат, в корне отличается от привычной жизни простого человека.

Я не знаю, сколько проходит времени, но щелчок открываемой двери заставляет меня распахнуть глаза и напрячься. Я сразу же сажусь на кровати и бросаю взгляд на прикроватную тумбочку, на которой лежит лампа. В принципе оружие так себе, но я интуитивно ищу то, чем можно себя защитить.

Хотя бы попытаться.

Как бы там ни было, но я ожидаю все чего угодно, но не того, что в мою комнату войдет сам боров и вальяжной походкой пройдется до моей кровати, где я замерла в ожидании нападения. Иван

Иванович проходится по мне внимательным взглядом, смотрит так, что у меня душа в пятки уходит.

Больше нет того наигранного веселого взгляда, который был у этого мужчины ранее, сейчас он глядит на меня так, что хочется накрыться одеялом, спрятаться или, наоборот, напасть, схватить лампу и со всей дури ударить мужчину по голове, но…

Что это мне даст? В доме с охранными системами, с псами, натренированными на то, чтобы ловить законную добычу, так ведь сказал этот урод?!

Поэтому я заставляю себя сидеть смирно и наблюдаю, как мужчина ногой пинает кресло, толкая его ближе к кровати, наконец Мельников вальяжно устраивается в кресле и вновь на меня смотрит с каким-то интересом.

На этот раз в его взгляде что-то появляется опасное, темное, и я интуитивно сглатываю ком в горле, когда Мельников наклоняется ко мне и шипит змеей:

— У меня к тебе важный вопрос, Юленька.

— Какой вопрос?! - выдыхаю едва слышно.

— Я спрошу. - Прищуривается, и в глазах будто сталь проскальзывает. — А ты мне должна будешь правду сказать.

— Что спросите? — вновь переспрашиваю сухими губами и замираю под внимательным и опасным взглядом гарпии.

— Скажижа мне, Рыбонька. Невзоров Клим Юрьевич — знакомое имя?!

Мельников смотрит на меня так внимательно, что я дышать забываю. Ощущаю опасность. Вот прямо сейчас. Она будто осязаемая. И у меня, как у животного, на загривке словно волосы приподнимаются, инстинкт срабатывает, но в то же время пружина внутри меня сжимается все сильнее.

— Я не знаю такого человека, — отвечаю чистую правду.

Вылетает признание, и я радуюсь своей неосведомленности, потому, что боров присматривается ко мне, глаза сужает и подается вперед.

— Не ври мне, Юля. Я ведь могу и не быть таким добрым. — Выбрасывает руку вперед и меня за плечо ловит, а я даже не успеваю опомниться, как Мельников стискивает пальцы, причиняя мне боль, рвусь из его рук раненой птицей, но ничего не получается, хватка лишь усиливается.

— Я не знаю никакого Невзорова! - кричу что есть мочи, пытаюсь вырваться, и слезы вновь из глаз срываются. Я понимаю, что противный свин следит за моей реакцией, все же старый лис не просто так взобрался на свое место, урвал многое и теперь пытается у Игната бизнес отнять.

Спустя пару секунд отпускает меня, и я валюсь на кровать, попой отползаю назад и глаз не свожу с

Мельникова.

— Значит, действительно не знаешь, — выдает мусли вслух, ну ладно, Юленька, ты не переживай так, раньше времени-то.

Вновь улыбается, и в его глазах что-то вспыхивает. Опасное. Темное. Мне казалось, что хуже, чем есть сейчас, ситуации просто быть не может, но вот я вижу, что может. Еще как может.

— Кто этот человек?

Мне бы помолчать, но я не могу. Спрашиваю истерично.

— Почему я должна его знать?!

Прикусываю губу и вглядываюсь в лицо врага, пытаюсь также уловить те крупицы, которые могу считать по мимике.

Вновь Мельников улыбается, окидывает меня оценивающем взглядом.

— Юленька, я смотрю, ты просто роковая женщина.

— Не понимаю, о чем вы?!

Молчит немного, на меня смотрит внимательно так.

— Что интересно, в тебе есть, что такие мужики западают? Один круче другого. -спрашивает как-то многозначительно и цокает языком.

— Вы сейчас о чем?!

У меня дыхание перехватывает от этой фразы, и я буквально кожей ощущаю, что это не комплимент, а, скорее, мысли вслух, которые Мельников озвучивает задумчиво.

— Ты оказалась золотым дном, Юлечка, я теперь с тебя пылинки сдувать буду.

— Я вас не понимаю. Кто этот человек и при чем тут я вообще?!

Вскакиваю с постели и делаю шаг в сторону борова, который глядит на меня так, словно я, действительно, его золотой билет в счастливое будущее.

— этот человек... очень влиятелен и…

Делает многозначительную паузу. Бровь приподнимает и губу прикусывает, выглядит при этом будто кот, обожравшийся сметаной.

— И, кажется, у Невзорова также есть что предъявить твоему мужу.

От этих слов у меня сердце в груди словно замирает. Моргаю раз-другой, пока осознание накрывает.

— Что вы такое говорите?

— То, что слышишь. По ходу, Игнат многим поперек горла, и вот такие перцы, как Клим, его с доски снять хотят, а я... я тут только в выигрыше буду, пока две акулы будут рвать друг друга.

Качаю головой. Я понимаю, что у моего мужа полно врагов, и, кажется, Мельников нашел еще одного игрока на этом поле боя.

— Я ничего не понимаю, я вас не понимаю! - выкрикиваю и кулаки сжимаю, меня уже от напряжения потряхивать начинает.

— Ты и не должна ничего понимать, ласточка моя, главное, у тебя, кажется, между ног медом намазано, - выдает похабно, иу меня к щекам жар приливает, я себя теряю, контроль теряю, делаю шаг и замахиваюсь, чтобы Мельникову пощечину влепить, но боров весьма быстр.

Сразу же ловит мою руку, сжимает с такой силой, что у меня искры из глаз сыплются.

— Ты не перегибай, сладенькая, я ведь и покалечить могу.. Правда, тебе очень подфартило, что личико твое мне портить не с руки и тело тоже. Насколько знаю, Невзоров слишком придирчивый, попорчу тебе кожу — сделка не состоится.

— Какая сделка?! - кричу уже, нервы окончательно сдают, пытаюсь вырвать руку из ‹цепкого захвата, но ничего не получается.

Мельников толстый, тяжелый, и сил у него явно больше, чем у меня, поэтому мои трепыхания он прекращает, ловит меня и за вторую руку и всматривается в мои глаза, полные боли и смятения.

— Успокоилась! Иначе тебя так успокоят, что на всю жизнь заикой останешься.

По глазам вижу, что это не просто угроза. Страшный человек этот Мельников. Жестокий, и слова у него с делом не расходятся, только мне от этого его еще больше придушить хочется.

— Твое счастье, что сегодня я важного гостя жду, — вновь оглушает меня словами, —поэтому приведи себя в порядок.

— Что значит «приведи в порядок»?! — спрашиваю, голос повышая.

Боров же наклоняет голову к плечу и вновь по мне своими влажными свинячьими глазками скользит. Оценивающе. Мерзко. Мне от этого взгляда помыться хочется.

— НУ что ж, Юля, посмотрим, чего ты стоить можешь. Я просто ручки готов потереть от перспектив, которые открываются.

— Игнат вытащит меня! — отвечаю с напором, хочу хоть как-то ударить этого мерзавца, только

Мельников на мою фразу лишь улыбается алчно.

— Твой муж в глубочайшей.. дорогуша.

И вновь взгляд, который скользит по моему телу, будто змея, холодная и противная.

— Итак. Слушай меня внимательно. Попробуешь что-то выкинуть - накажу, — вновь цедит угрозу и в глаза мои всматривается, цепляет за подбородок: — Я к тебе пошлю женщину, чтобы тебя в божеский вид привела, приодела тебя.

— Что?! - переспрашиваю в шоке.

— То, милая. Как говорится, покажем товар лицом, так что готовься...

Мельников уходит. Оставляет меня в полном шоке. Непонимании. Я гипнотизирую взглядом дверь и просто не понимаю, что вообще происходит. Вроде бы этот жирдяй хотел обменять меня на корпорацию Игната, но сейчас планы явно поменялись.

Голова от всех переживаний кружиться начинает. Я ложусь на кровать и прикрываю глаза. Не знаю, сколько времени проходит, когда в комнату заходит женщина. Не поднимая глаз, не здороваясь, она проскальзывает внутрь, кладет на постель платье. Затем достает чемоданчик.

— Прошу присядьте, я вам нанесу макияж.

Сужаю глаза и смотрю на нее с вызовом.

— Скорее я этот чемоданчик вам на голову надену, чем позволю себя, как куклу, размалевывать.

Блондинка удивляется, вскидывает брови, явно не верит своим ушам.

— Господин Мельников приказал

— Вы с господином Мельниковым на пару можете идти в дальнее пешее! - рявкаю зло.

Мадам, судя по всему, стилист, бледнеет, распахивает свои надутые губы и глядит на меня в шоке, а я внимательно осматриваю женщину.

— Господин Мельников... он... я прошу вас, дайте мне вас привести в порядок! Прошу.. -

выдыхает, сложив руки в молебном жесте, смотрит на меня так, будто от моего ответа ее жизнь зависит и будто вторит моим мыслям: — У меня семья, дочка... прошу.. я не могу не выполнить приказ.

— У вас есть телефон? — спрашиваю и встаю с кровати, делаю шаг к тюнингованной женщине.

— Дда..

Отвечает с заминкой, будто думает, стоит ли мне говорить.

— Дайте сделать один звонок. Тогда выполните приказ своего босса.

— я не могу... если узнают, что я.

— выбирайте. Либо так. Либо нам обеим придется не сладко.

Я знаю, что Мельников может сделать со мной за непослушание, но, как говорит Игнат, я та еще заноза.

Женщина раздумывает несколько секунд, затем воровато оборачивается на двери.

— Вы ведь понимаете, что в полицию звонить — гиблое дело. Никто сюда не приедет, а о вашем звонке доложат Мельникову уже через минуту. Вы не только себя подставите, но и меня.

Улыбаюсь дамочке открыто и во все зубы.

— А я так понимаю, что вы понимаете, что меня здесь удерживают насильно. И, конечно же, никак мне помогать не станете.

— Нет, конечно. Мне дорога моя жизнь.

— Круто. А где именно я нахожусь? Адрес знаете? — задаю вопрос, улыбнувшись, и опять дамочка отвечает отказом.

— Мне дорога моя жизнь. простите, но...

— Раз дорога жизнь, тогда отдаете мне телефон, я делаю один звонок и возвращаю вам телефон, сажусь в кресло и позволяю исполнить приказ и привести меня в божеский вид. Если нет, то уж простите, огребать будем вдвоем.

Дамочка медлит опять и в итоге достает из кармана телефон, снимает блокировку и передает мне.

— одна минута.

Улыбаюсь, благо с яблоком я хорошо знакома, открываю приложение и делаю вид, что набираю номер, а сама активирую геолокацию и захожу в приложение, наизусть помню номер Игната, набираю его и посылаю ему точку. Затем делаю звонок на тот самый личный номер.

Он отвечает сразу же.

— Игнат. Меня удерживают в доме. Это за городом, — выдаю быстро, - здесь полно вооруженных людей, собак, территория охраняется.

— Вижу точку, - произносит Юсупов деловито, — это закрытый коттеджный поселок... Частная территория... Юля, я готовлюсь к сделке... Мельников отдаст тебя, как только мы...

— Мельников сказал, что сегодня к нему приедет некто по имени Клим Невзоров. Он... он, кажется, хочет что-то провернуть с этим человеком. я. я ничего не знаю.. не понимаю. Он хочет твой бизнес! Весь бизнес! Игнат.

Я говорю быстро, немного сбивчиво, в то время как женщина воровато оглядывается на дверь.

— Время! - шипит она змеей..и я вздрагиваю.

— Игнат… мне страшно... - выдыхаю, сдерживая слезы, но все равно голос дрожит.

— Делай все, что скажет Мельников, Юля. Он опасен. Я постараюсь тебя вытащить! Уже готовлю документы для сделки. я выполню его условия... я вытащу тебя.

Слышу звуки помех, отрываю взгляд от телефона. Женщина быстро забирает телефон и прячет в карман.

— Уговор, - выговаривает она зло, а я киваю, прохожу вперед и сажусь в кресло, разрешаю проводить какие-то манипуляции, а сама понимаю, что реакция Игната на мой звонок была...

спокойной?!

Глава 22

Пока стилист колдует над моим образом, я думаю о том, что случилось, и в голове начинают мелькать огоньки.

Почему стилист ходит в доме Мельникова с телефоном?

Почему разрешила мне позвонить?

Почему Игнат ничего у меня не спросил, а давил на то, что готовит документы?

И тут я вспоминаю, как боров вошел в эту комнату, каким был разъяренным в первые секунды, когда пытался вызнать у меня, знаю ли я Клима Невзорова.

Нет, я этого человека не знаю. Никогда не видела и не слышала о нем ничего. Но почему, когда я

Игнату рассказала о нем, он вообще не среагировал?!

Вся эта ситуация кажется каким-то сюром, и до меня наконец начинает доходить, что Игнат, в отличие от меня, мало импульсивен, он более рационален и умеет держать чувства под контролем.

То, как он говорил и что именно он говорил, дает мне понять, что. скорее всего, Игнат, в отличие от меня, дурочки, понял, что это была какая-то подстава, какая-то западня, организованная

Мельниковым.

Видимо, борову было нужно, чтобы я позвонила Игнату и рассказала ему то, что рассказала... и тут.. вопрос. конечно, какие именно цели мог преследовать этот жирдяй. Возможно... он не поверил мне и думал, что этого Невзорова я знаю?

Думал, что проговорюсь и в разговоре что-то проскользнет, но.. не узнал он ничего нового, потому что Игнат ничего не сказал, кроме того, что уже было известно. Он готовит документы...

— Вот и все. Платье сама наденешь. — Захлопывает свой чемоданчик стилист и бросает на меня острый взгляд, который я сношу с видом ничего неподозревающей курицы.

Вот теперь картина становится ясной на все сто. Эта девица работает на Мельникова, и со мной просто играли в очень давнюю и старую игру, которая называется «плохой и хороший полицейский».

Мельников работал с моим страхом. Хотел придавить и вызнать что-то для себя полезное, угрожая, пугая, а эта мадам в роли доброй самаритянки совершенно случайно таскает с собой телефон.

Глупая, наивная Юля. Тебя обыграли по всем фронтам.

За женщиной закрывается дверь, а я обращаю внимание на длинное серебристое платье, которое остается лежать на кровати. Почти платье невесты. Остается только гадать, кто этот человек, Клим

Невзоров. Почему его так боится Мельников и почему он совсем не боится, что Игнат штурмом возьмет этот чертов дом!?

Возможно, есть еще что-то, чего я не знаю, все же боров не так прост, он явно имеет свои связи и более чем уверен в своей удаче.

Разглядываю платье и все же принимаю решение надеть его. Сейчас, когда ушли мои страхи и паника, включается разум и я начинаю сопоставлять факты.

Как бы там ни было, мой звонок не дал Мельникову ту информацию, которую он хотел получить.

Он только убедился в том, что Невзоров не является кем-то, кого я знаю, и Игнат не зацепился за эту информацию. Возможно, он также его не знает...

«А если знает?»

Задаю себе интуитивный вопрос, и если Мельников опасается этого знакомства, значит, есть в этом что-то.

От мыслей голова болеть начинает, я цепляю платье и надеваю его, решаюсь подыграть. Бросаю взгляд в зеркало и чуть не присвистываю. Стилист действительно привела мое лицо в порядок и оставила волосы лежать на плечах волнами.

Меня готовят на продажу. Иначе зачем так наряжать?!

С каждой секундой вся эта ситуации становится все более странной. Слышу звук машин ни паркуются. По инерции иду посмотреть, кто там, и вижу, как у особняка останавливаются несколько автомобилей, целый кортеж из навороченных дорогих машин, и из той, что в центре, выходит высокий мужчина, широкоплечий, его скрывает сумрак, но от одного взгляда на эту мощную фигуру мне становится не по себе.

Этого человека я точно не знаю и не могу понять: друг он или враг.

Особенно когда мужчина вскидывает голову и явно смотрит на дом, а мне отчего-то кажется, что он меня в окне видит.

От неожиданности даже отшатываюсь от окна, сердце колотится в груди со страшной силой, и я едва дышу.

Дверь открывается без стука, подпрыгиваю, когда на пороге оказывается женщина с холодным лицом, средних лет, она бросает на меня проницательный и острый взгляд. Напоминает какую-то чопорную гувернантку из старых фильмов.

— Господин Мельников приглашает вас спуститься.

Понимаю, что артачиться не стоит и что меня заставят так и так спуститься, поэтому решаю обойтись без лишней драмы, спокойно следую за женщиной, выхожу в коридор и спускаюсь по лестницам, где в холле вижу Мельникова и его гостя...

Высокий широкоплечий мужчина сидит ко мне спиной. Со своего места я вижу только его темную макушку, пиджак обтянул широкие плечи, из-за него виднеется воротничок черной атласной рубашки.

Стиль. Богатство. Роскошь. Власть.

Вот что транслирует этот мужчина, и с каждым моим шагом кажется, что я вляпываюсь веще большие неприятности.

- Госпожа Юсупова, прошу присоединиться к нам, - заметив меня, Мельников, буквально лучится улыбкой, а я вскидываю подбородок и иду вперед, не подозревая, что именно меня ожидает.

Стоит обойти диван, на котором сидит незнакомец, и присесть напротив него, как я вскидываю взгляд, чтобы увидеть перед собой весьма импозантного мужчину. При одном взгляде на него становится ясно, что передо мной самая настоящая акула бизнеса.

Яркие глаза, ледяные какие-то, синие, как Северно-Ледовитый океан, такое же лицо холодное и сконцентрированное. От этого мужчины веет угрозой и мощью, и мне дико хочется развернуться и бежать от него прочь, закрыться в комнате и больше никогда не встречаться взглядом.

От него фонит властью и богатством, а еще изморозью.. такие люди не знают ни пощады, ни жалости.

— Вот она, наша красавица, господин Невзоров.

— Та самая уязвимость Юсупова? — вскидывает смоляную бровь мужчина и окидывает меня проницательным взглядом, и под этим ярко-синим прожектором мне хочется проверить платье, поправить его на себе, но я заставляю себя спокойно сидеть.

Хотя так и хочется закричать, вскочить, начать биться в истерике, только что-то на дне глаз

Невзорова говорит мне, что ничто этого мужчину не растрогает.

— Именно так. Из-за нее Игнат готов отписать мне свою корпорацию, - поддакивает Мельников, и отчего-то на фоне этого мужчины он выглядит практически жалким шутом.

— И эта девчуля стоит целое состояние? — от плотоядной улыбки на мужском лице у меня мороз по коже, он весь словно ледяной какой-то, будто Кай.

Так странно, но при взгляде на него мне кажется, что передо мной мужчина без сердца, оно заморожено. в нем нет ни сострадания, ни сопереживания.

— Сколько ты хочешь за нее? — переходит к делу Невзоров сразу, не таясь, не смущаясь, он рассматривает меня, словно я товар на рынке, и смотрит как-то по-мужски, без страсти, но. все равно от этого взгляда мне не по себе.

«Обляпывающий» взгляд Мельникова я воспринимаю как жужжание мухи, от которой можно отмахнуться, а вот сухой интерес этого мужчины ощущается как самая настоящая опасность.

И вновь я бросаю взгляд на дверь, будто примеряясь, смогу ли я добежать, смогу ли спрятаться от этих ярчайших глаз, которые следят за каждым моим движением.

Невзоров словно считывает мои эмоции и отслеживает мой взгляд, на его лице возникает ухмылка, которая пресекает мой шебутной поступок. От такого зверя не убежать, догонит в два счета и скрутит.

— 0.. Клим Юрьевич. при всем моем уважении... эта цыпочка очень дорога... благодаря ей, я смогу ломать вашего врага, выбить из него все, что мне нужно, и он будет давать... насколько я понял, госпожа Юсупова очень ценна для Игната.

На этих словах Клим поворачивает голову и смотрит на Мельникова в упор. Не моргает даже, и я чувствую, как атмосфера в холле буквально сжимается, становится гнетущей.

— я не торгуюсь, Мельников, — выдает мужчина с нажимом, и я замечаю, как он весь подбирается, в то время как боров чуть ли не начинает визжать, как свинья.

— Клим Юрьевич, не забывайтесь. При всем моем уважении, но вы находитесь у меня в гостях, -

Мельников придает тяжести голосу. — Вы на моей территории, и есть определенные правила, которым мы обязаны следовать.

— Да ладно? — вскидывает бровь Клим Невзоров и раздвигает губы в подобии улыбки, демонстрируя белоснежный оскал хищника с выдвинутыми вперед клыками, говорящими о том, что в этом мужчине действительно слишком много первобытного и опасного.

Бросаю взгляд на Ивана Ивановича и четко вижу, как на его лбу выступает испарина, капельки пота мелким бисером появляются также над верхней губой.

Мерзкое зрелище. Гиена перед львом. Не иначе. Кажется, в этих джунглях водятся звери куда более опасные, чем Мельников, и вот один из таких ярких образчиков, кажется, точит зуб на

Игната и. хочет меня перекупить..

В шоке наблюдаю за происходящим, понимая, что я буквально попадаю из льда да в полымя.. Кто хуже из этих двоих?!

Интуиция кричит, что от незваного гостя стоит держаться как можно дальше, и будто в подтверждение моих слов Невзоров выдает с нажимом:

— Я говорю, что ты отдашь мне жену моего врага, Мельников. И как я сказал, это не предложение, это факт.

Слова Невзорова оглушают. Я на Клима смотрю и чуть не кричу:

— Не отдавайте меня ему! Только не ему!

НО я гашу в себе глупые эмоции и молча наблюдаю за войной, которая прямо сейчас разворачивается между двумя бизнесменами.

— Дорогой Клим Юрьевич, ты знаешь, с каким уважением я к тебе отношусь.

На лице Невзорова вновь улыбка расцветает, очередной оскал лютого зверя, и я сглатываю, когда

Клим тянет руку ко внутреннему карману пиджака и оттуда достает телефон. Снимает с экрана блокировку и кладет его на столик.

— Зацени киношку, дорогой. - выделяет последнее слово, явно давая понять Мельникову, что он думает о его обращении.

Чувствую, как Иван Иванович напрягается и смотрит на телефон, будто на змею ядовитую.

Немного колеблется и все же забирает, нажимает на экран, и весь холл заполняется характерными звуками, женскими криками, а мне.. мне дурно становится, потому что это даже не звуки секса, это что-то грязное и отвратительное.

Так и тянет уши закрыть, чтобы не слышать, что говорит мужчина и о чем просит женщина.

Мне так плохо теперь, взгляд мечется по холлу, желаю убежать и скрыться и именно в этот момент наталкиваюсь на спокойный изучающий взгляд Клима.

Что-то в его глазах проскальзывает настолько острое, опасное, голодное, что мне хочется сглотнуть. Отчего-то ощущение приходит, что этого мужчину ничем не удивить. Все знает. Все пробовал и с партнершами проблем не имеет, да еще и не о том его, наверное, пассии просят.

Наши гляделки длятся секунду примерно, потом я опускаю веки и прячусь от этих пронзительных льдистых глаз, которые отслеживают каждый мой жест.

Таки хочется закричать:

Игнат Спаси меня! Прости меня за то, что столько глупостей совершила, что так подставила тебя.

Твой мир полон гиен, шакалов и вот таких львов, которые, учуяв кровь, будут преследовать свою жертву. пока не добьют..

— Ну и что ты мне этим видосиком сказать хочешь?

Кажется, Мельников от увиденного в себя приходит. Собирается и пытается звучать убедительно.

властно.

— А то и значит, Иван Иванович. Дамочку на видео, я думаю, ты признал.

— Ну.. допустим... - выдает с нажимом, и глаза у борова вспыхивают ненавистью.

— А знаешь, где эта киношка для взрослых снята была? — вновь спокойный вопрос, и я вижу, как

Иван Иванович сглатывает, как рука к горлу тянется, но он ее останавливает, очевидно, галстук начал сжиматься на толстой шее хряка.

— Без понятия, - отмахивается.

— Ну а я тебе поясню. На твоей точке. Ты же у нас и любитель поснимать кинчишко для взрослых?

В шоке гляжу на Мельникова и ощущаю, как тошнота к горлу подкатывает.

— Более того, ты сам и в кресле режиссера посидеть любишь, да еще и участие принять в кино.

Слова Клима заставляют меня вздрогнуть. Перевожу обескураженный взгляд на Мельникова, который буквально багровеет.

— Ты не докажешь, — произносит с нажимом и на Невзорова исподлобья смотреть начинает.

Клим же вновь совершенно равнодушно пожимает плечами.

— Мне и не нужно ничего доказывать. Достаточно того, что новоиспеченная женушка чинуши

Волкова, который, между прочим, крышует все твои сделки в министерстве, расскажет душещипательную историю своему мужу о том, как молоденькую провинциалку принудили к этому всему и заставили на камеру партнеров менять. А знаешь, что самое пикантное будет в ее рассказе?

Вскидывает бровь и так улыбается, что мне самой плохо становится, кровь отливает от лица, и зубы стучать начинают от той мощной агрессии, которая от Невзорова на борова обрушивается.

Чистейший тайфун, он сметет все на своем пути.

— Что же? - задает вопрос Мельников, а сам к графину тянется, наливает себе беленькой и залпом осушает.

— А то, дорогой мой, — вновь уничижительно передразнивает обращение Мельникова, —что бывшая не самая элитная девка, новоиспеченная госпожа Волкова, нынче жена и достопочтенная светская львица будет всячески обелять свое имя. Логично?

Задает вопрос и вновь соболиную бровь вскидывает, а я сижу ни жива ни мертва и думаю, что лучше у этого мужчины во врагах не числиться, что такой как Клим будет преследовать свою цель, драть жертву на части, пока не разделается.

— Логично. Но малодоказуемо, — проговаривает Мельников, теперь его харя не красная, как у борова, а мертвецки бледная.

Кажется, этот Волков весьма важная персона, от которой зависит Иван Иванович.

— Отчего же? Я вскрыл твои точки. Там, где ты снимал свои фильмы, где был режиссером, сейчас облава идет. Мои ребята работают. Следственный комитет подключился по вопросам распространения, так сказать.

Стоит Невзорову произнести эту фразу, как телефон Иван Иванович звонит и он медлит. Будто боится. Телефон тем временем буквально разрывается.

Клим вновь демонстрирует хищный оскал и кивает Мельникову на его мобильник:

— Ответь.. дорогой. тебя весьма интересные новости ждут...

Замечаю, как капелька пота по виску Иван Ивановича скатывает, он нервно сжимает телефон и все же отвечает:

— Да.

— Когда?.

— это точно?!

— Сколько?!

По мере того, как интонации борова взлетают на новые децибелы, я понимаю, что все слишком серьезно, что Невзоров играет по-крупному и неприятности подкинул хряку конкретные.

Будто мои мысли считывает и поворачивает голову в мою сторону. Льдистые глаза буквально вспарывают мне кожу, и я интуитивно коленки сжимаю. Обхватываю себя руками, чтобы уйти от дикого взгляда мужчины.

Прищуривается и окидывает меня взглядом, будто ему нравится моя реакция. Словно я будоражу внутреннего зверя этого мужчины своим поведением.

— Всем головы поотрываю! Всех! Всех на кол посажу! - орет Мельников, и я вздрагиваю, когда телефон летит в сторону и разбивается вдребезги.

— Ты не паникуй, дорогой. - спокойный и холодный голос Клима будто в противовес панике борова, - все еще можно решить малой жертвой, так сказать.

И вновь раздвигает губы в хищном оскале, а я вдруг вспоминаю, что в животном мире улыбка —

это вызов. Всегда было так, это мы просто пошли дальше в своем развитии и забыли свои истоки, но явно не Невзоров, в поведении которого все повадки зверя.

— Что ты предлагаешь? - задает вопрос и хмурится, уже растягивает галстук и смотрит на Клима с каким-то отчаянием.

— Предлагаю отдать мне жену Юсупова в личное и единовластное пользование.

При этих словах я невольно вскрикиваю, а проклятый варвар бросает на меня взгляд и подмигивает.

— Нравится мне ломать сопротивление, а тут смотрю, лошадка необъезженная, будет приятно. ну и плюс.. приятно в своей коллекции иметь жену врага. - И вновь выделяет интонацией, будто акцентирует слово «иметь», которое в устах этого человека звучит именно как брать...

Слезы катятся у меня по щекам, я качаю головой, будто отрицая весь тот ужас, который меня ждет.

— Ну если хочешь заставить Юсупова страдать и рвать когти, необязательно ее забирать.

— Мельникову явно нравится моя реакция. — Я итак планировал ее на студию мою отвезти и снимать киношку специально для ее Игнатика.. слышал, он жуткий собственник.

На этих словах замечаю, как кадык на бычьей шее Клима дергается. Будто он действительно слышит что-то омерзительное.

— Может, когда развлекусь и выбью из Юсупова все, что мне нужно, отдам тебе на сьемки, —

отвечает холодно, а я вжимаюсь в кресло и бросаю истеричный взгляд в сторону двери.

— А ты ей нравишься, Клим. Меня она так не боялась, - Мельников, будто садист, считывает мои эмоции, панику, которая ему нравится. — Что же случилось, что ты так Игната наказать хочешь? Ты пойми правильно, Невзоров, я не против при условии, что он мне корпорацию отпишет. Могу и его жену тебе отдать, но после того.

— Сейчас, - обрубаетНевзоров, - ты отдаешь мне ее, и я торможу процесс.

— Я знаю, Клим Юрьевич, что ты бизнес ведешь агрессивно, но сейчас мы на одной стороне.

зачем же угрожать хорошим людям, с которыми можно объединиться и драть врага, как тузик грелку.

Невзоров резко поднимается. Смотрит на борова с высоты своего двухметрового роста. Сильный.

Мощный. страшный. Пиджак сидит идеально, явно пошитый на заказ, брюки сидят как влитые на длинных ногах.

Грациозный хищник и абсолютно безжалостный.

— Ты не понял, Мельников. Я. Не. Торгуюсь.

Он будто теряет интерес к разговору и готовится уйти?

— Либо прямо сейчас жена моего врага идет со мной, либо видосик с женой твоего чинуши уйдет в сеть со ссылками на все государственные сайты и сделки, которые тебе помог провести Волков.

Проблемы такие будут, что тебе явно будет не до бизнеса Юсупова.

— В чем твой интерес?! — спрашивает и чувствую, как Мельникова трясти начинает.

— Хочу смерти врагу. Его агонию жажду. Ну и бабу его поимею как надо, напомню кое о чем.

Старом. Долг платежом красен. И Юсупов мне заплатит. Сполна, - говорит и на меня так смотрит, что я понимаю, попасть в руки этого мужчины хуже смерти...

Только отчего-то моя паника будто удовлетворяет Мельникова, который хлопает в ладоши.

— Так и быть, Клим. Значит, будем ломать Игнатика. Бабу - тебе, а вот «Сталь Пром» —мне.

Невзоров кивает.

— Только в качестве, так сказать, скрепления нашей сделки. ты сейчас псов своих отзови и видосик сотри.

— Отзову, - выговаривает спокойно, - все забудут и о вызове, и о точке твоей, а вот киношка мне нравится, сочная баба, долбят ее как надо, оставлю для своей личной коллекции, и если ты вдруг раззявишь пасть на большее, чем «Сталь Пром», я достану из архива эту интригующую запись.

Я чувствую себя просто мясом... мясом на торгах.. где слизкий подонок продает меня лютому зверю.

И что самое ужасное, я не могу сдержать своего ужаса, который буквально сочится из каждой моей поры.. и моя реакция очень нравится Мельникову, он будто успокаивается, когда на меня смотрит,

— Ладно, Клим. Забирай.

Машет рукой Мельников, и я срываюсь с места, хочу убежать.

Слышу оглушительный хохот борова.

— Ну что, Клим? Пора лошадку объезжать... Вон какая норовистая...

Долетаю до двери, распахиваю ее, и ветер ударяет в лицо, а я бегу.. бегу босая, не замечая ничего вокруг, не понимая, что я в западне и из этих силков мне не выбраться.

Глава 23

Я мчу вперед. Не знаю, куда бежать. Просто ноги несут. В боку начинает печь. Босые ноги не чувствуют боли. В ушах только шум собственного дыхания, а еще лай собак.

И страх.. дикий страх, что Иван Иванович воплотит свою угрозу и выпустит за мной собак, или уже выпустил?!

На этой мысли слезы застилают взор, я больно ударяю ногу и лечу вперед, почти падаю на каменную дорожку, на которую вылетела.

Уже готовлюсь разбиться в кровь, но чувствую сильный рывок. Чужие руки оплетают меня, ловят, прижимают, по ощущениям, к титановой груди.

На какое-то мгновение мне даже кажется, что это Игнат.. Что это мой любимый, что он пришел за мной... Но.. уже в следующую секунду я встречаюсь с пронзительными светлыми глазами мужчины.

— Юля... Успокойся... - выдыхает он мне на ухо, а меня просто уносит от страха. Потому что вблизи

Клим пугает своей мощью, силой, он держит меня, не напрягаясь словно, хватает за руки, обездвиживает. Мое сердце сходит с ума, оно колотится, как сумасшедшее, в то время как этот мужчина будто и вовсе не напрягается, словно не бегал за мной.

Дыхание у него ровное. Тяжелое.

— Отпустите меня! Нет! — кричу ему в лицо, хотя у меня на деле получается только сип, и начинаю вырываться с еще большей силой, ощущая себя змеей, которая отчаянно хочет выбраться из капкана, но у нее ничего не получается.

Меня накрывает паника, когда рядом с нами останавливается автомобиль, и до меня доходит, что я не успела далеко убежать, бросаю взгляд за спину огромного мужчины, который держит меня, и вижу, как довольно улыбается боров.

Дверь распахивается, и мужчина вместе со мной на руках ныряет в салон автомобиля.

— Витя, к воротам, - командует Клим своему водителю, тот плавно едет вдоль каменной дороги, в то время как Невзоров весь напрягается, его руки, как канаты, обвивают меня, и вдруг я слышу сердцебиение мужчины, и оно.. оно оглушительное.

— Отпустите.. - выдыхаю едва слышно, ощущая, как мужчина напрягается, когда его автомобиль останавливается у ворот, короткая заминка, и напряжение я буквально ощущаю на кончиках пальцев.

Вся эта ситуация действует на меня так, что я замолкаю, действительно ощущаю, что не должна истерить.. не знаю почему, чисто интуитивно.

Машины Клима стоят. Его машина и машина сопровождения. В то время как ворота остаются закрытыми. В какой-то момент один из охранников будто оживает, слушает, что ему говорят в наушник, и идет вперед. У него в руках автомат. А у меня из глаз брызгают слезы, когда он им стучит в окно, давая понять, чтобы водитель опустил окно.

- Клим Юрьевич. - слышу уважительный голос водителя, который наполнен вопросительными нотками.

— Спусти окно. - отдает четкий приказ Невзоров, и спустя мгновение окно рядом с Климом опускается, и наглая морда охранника показывается в проеме.

Наглый мужчина с мелкими глазами останавливает взгляд на моем зареванном лице в руках хищника, и на губах у этого противного ублюдка цветет улыбка:

— Господин Невзоров. Босс велел передать, что как только вам девка наскучит, вы ее верните для дальнейшей программы... так сказать.

Сжимаюсь вся. Становится нечем дышать. Так странно, но, когда страх так сильно сжимает оковы вокруг моего горла, срабатывают инстинкты и почему-то сейчас, когда льну к Невзорову, хоть и насильно он удерживает, но.. мне просто кажется, что мужчина, который сейчас сжимает свои руки на мне сильнее... он жестокий... ужасный.. только.. вот кажется, что он никогда над слабым не надругается, не будет бить лежачего.

Возможно, я прямо сейчас схожу с ума.. все может быть.. но. слова охранника и взгляд. он не просто раздевающий, а какой-то злой и предвкушающий.

Словно этот ублюдок знает, о чем говорит, возможно, собирается учувствовать в том, что подготовил боров для меня.

Меня начинает потряхивать. Кажется, что от напряжения и страха даже голос пропал.

— Ворота открой. - Невзоров пропускает мимо ушей слова подручного борова, и тот прищуривается, явно недовольный тем, что ответа не получил на свое предложение.

Гляделки между мужчинами длятся буквально несколько секунд, но я будто кожей ощущаю, как в салоне воздух становится более густым, кажется, еще секунда и рванет.

— Приятного отдыха, - наконец спустя долгую паузу отвечает охранник и делает шаг назад, поднимает руку, будто подает знак кому-то, и спустя мгновение огромные ворота толщиной, наверное, с полметра, отьезжают в сторону.

— Медленно выезжай, Вить, у них базуки установлены, еще сдетонировать могут, —спокойный и ледяной голос раздается поверх моей головы, отдает приказ подчиненному, и машина плавно стартует.

Выезжает за ворота.

Вздрагиваю, понимая, что из одной тюрьмы меня вытянули.. но, вероятно, только для того, чтобы поместить в другую. Еще более ужасную.

Горькие слезы срываются с моих глаз, буквально брызгают, когда я, будто очнувшись от коматозного состояния, в которое впала, вздрагиваю. Сильные пальцы сжимаются на моем подбородке, несильное давление все равно заставляет меня поднять голову и заглянуть в голубые льдистые глаза моего нового тюремщика.

Невзоров смотрит мне прямо в глаза. В его взгляде нет больше того лютого и пугающего холода, который заставлял меня дрожать. И вновь я замираю в его руках, рассматривая волевое жесткое лицо мужчины, а он неожиданно улыбается мне тепло и ободряюще:

— Ты умница, девочка, не плачь.

В шоке смотрю на мужчину, не очень понимаю, что именно он мне сейчас говорит.

— Ну же, Юль, расслабься. я друг Игната. Не враг.

Подмигивает и притягивает меня к себе, проводит тяжелой ладонью по моей спине, расслабляет напряженные мышцы.

А меня рыдание накрывает. Погребает под собой. Я буквально рыдаю на груди у мужчины, меня трясет так сильно, что зубы стучат.

— Ну все. Уже все хорошо. Тсс.. Девочка. Ты молодцом держалась, — Клим успокаивает меня.

Но с каждым его словом меня накрывает все сильнее. Я дрожу в сильных руках и просто успокоиться не могу. Цепляюсь за его рубашку, которая от моих слез мокрой становится.

- все хорошо. Уже прошло. - Невзоров снова успокаивает меня, стоически выдерживая мою истерику. Баюкает в своих крепких руках. Проводит ладонью по моим волосам.

— Перетрясло тебя.

Всхлипываю и произношу ломающимся от слез голосом:

— Спасибо.

Немного тянет меня за волосы, заставляет оторваться от себя, улыбается и подмигивает:

— Всегда пожалуйста, но постарайся больше в такой звездец не попадать. Киваю и все же улыбаюсь на шутку мужчины.

— Ну все. Полегчало? - спрашивает уже серьезно, и я киваю, громко и некрасиво шмыгаю носом.

Невзоров ссаживает меня со своих колен. Достает из специального отделения бутылку воды, откупоривает крышку и дает мне.

— Попей, малышка, поможет справиться с нервами.

Принимаю бутылку благодарно и делаю пару глотков, наблюдая, как Клим достает телефон из внутреннего кармана и делает звонок.

— Игнат. Да. Все путем. Юля со мной. Вывез. Гаси.

После этих слов мимо нас проскальзывают полицейские автомобили, где-то за спиной раздается страшный взрыв и разворачивается самый настоящий ад.

Я прилипаю к стеклу заднего вида, пытаясь разглядеть, что именно там происходит, но Невзоров притягивает меня к себе и заставляет заглянуть в глаза.

— Не смотрит туда. Не надо, — выговаривает совершенно спокойно, однако в глазах мужчины будто лед проскальзывает, и я киваю, прячу лицо на его груди и больше не смотрю в ту сторону.

Автомобиль мчится по трассе. Я не знаю, сколько мы едем, минуту или же час, но в какой-то момент из меня будто из шарика воздух весь выпускают. Я делаю глубокий вдох, ощущая морозную свежесть одеколона мужчины, который продолжает мягко вести рукой по моей спине, даря свое спокойствие и уверенность.

Веки становятся тяжелыми, и я не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон. В какой-то момент ощущаю, как автомобиль останавливается.

— Как она?! — взволнованный, родной голос, и мне отчаянно хочется ответить, но я в себя прийти не могу, веки распахнуть не получается, я продолжаю спать.. и в какой-то момент пугаюсь, что это все мне просто приснилось.

Что я все еще у борова противного, который, возможно, воплощает в жизнь все те страшные вещи, о которых говорил.

Но.. неожиданно я чувствую родные руки. прикосновение Игната ни с чем не спутать.

Он прижимает меня к груди, и я ощущаю аромат его древесного парфюма, мускусный запах его кожи...

— Молодцом. Держалась.. — спокойный голос Клима раздается у меня над головой. —Боялась, но стойко вынесла. Береги ее, Игнат. Хорошая девочка.

— Спасибо, брат. если бы не ты...

— Если бы не я, Игнат, был бы ты в лютой жопе, — ухмылка в голосе Невзорова.

— Да, Клим.. Ценю, друг… запомню твою помощь.

— Не обольщайся, Юсупов. Придет день, и будем квиты. Отплатишь.

— Обязательно, брат.

— Как там с Мельниковым?!

— все с ним. Маски - шоу устроили. Полиция там такое откопала. и это только начало. Вскрыта вся сеть.

— Вот и правильно. Жадный боров поплатился за все.

— Поплатился, Невзоров. По полной...

— До встречи, Игнат. Береги ее.

— До встречи.

Последние фразы плохо удается расслышать. От понимания, что я вновь в родных руках, меня вновь уносит в глубокую дрему без сновидений.

Глава 24

Я просыпаюсь тяжело, ощущение было такое, что всю ночь меня обнимали крепкие руки, а до слуха доходил шепот.

— Люблю тебя.. Как же сильно тебя люблю. Девочка моя, родная. Юля моя.

Распахиваю веки. Солнце светит в окно, освещает все, и я улыбаюсь. Потому что нахожу себя в доме Игната. В нашей постели.. Ощущаю тяжелую руку, которая придавила меня, взглядом скольжу по коже, по предплечью, чтобы увидеть Игната, который спит, прижимая меня к себе.

Даже во сне такой серьезный, под глазами залегли синяки.. на лице щетина отросла, волосы в беспорядке.

Такой домашний, такой родной. Такой мой.

Не удерживаюсь и провожу пальчиками по скуле, ласкаю и чувствую, как по щеке у меня слезинка проскальзывает.

В ту же секунду Игнат глаза распахивает и смотрит на меня ясным взглядом.

— Доброе утро. - выговариваю, улыбнувшись.

— Доброе. - отвечает и меня к себе притягивает, обнимает так сильно, что, кажется, у меня сейчас кости затрещат.

— Как же я испугался за тебя, родная.

— И я испугалась, — говорю, шмыгнув носом,-очень-очень.

— Твой звонок. я понял, что это подстава, когда указывал на то, что документы готовлю.

Вновь улыбаюсь грустно.

— Я потом поняла... осознала, что это была проверка... а Клим. твой друг, да?

Игнат кивает.

— Теперь он больше, чем просто близкий друг. Он, считай, брат. Если бы не Невзоров...

Мельникова мы урыли, родная, но без Клима хрен у меня бы вышло.

Прикрываю губы Игната пальчиками

— Не хочу об этом.. Не хочу вспоминать тот ужас. Забыть хочу.

— Забудем, Юля. Клянусь. Больше никаких недомолвок. вместе и навсегда.

Киваю и улыбаюсь, обнимаю своего любимого человека. Мы такой путь прошли, и во многом в нашем разладе виноваты именно недомолвки...

Хотя. Кто знает?!

Мельников сказал, что своим побегом я еще тогда ему все карты перемешала. Прижимаюсь сильнее к Игнату и вдыхаю его запах, который действует на меня успокаивающе: Вот сейчас. В руках любимого. И мир подождет.

— Что будет дальше, Юсупов?! - спрашиваю, водя пальчиком по коже на груди у мужа, выписываю узоры.

— А дальше... «и жили они долго и счастливо и добра наживали».

Смеемся.

— Какого еще «добра», господин миллиардер, тебе не хватит?! Всех денег не заработать...

Усмехается. Подмигивает.

— Бизнес такая вещь, которая всегда не стоит на месте и развивается, и неважно, оборот у тебя миллион или несколько миллиардов... Но сейчас я не про это. Я другое имел в виду.

Смотрит мне в глаза и губу прикусывает, словно боится быть откровенным до конца, боится.. и это мой Игнат. Мужчина, который несгибаем, который силен духом и телом.

— Ты про что, любимый? - уточняю и дыхание отчего-то затаиваю.

— Дети. - выдает коротко и улыбается. - Я очень хочу дочку, чтобы на тебя была похожа, ну и пацана тоже.. потом... конечно, когда ты будешь готова. когда захочешь.

Не успеваю ничего ответить. слышу страшный крик, и в комнату влетает рыжий комок шерсти, а за ним топот ног.

Смотрю на своего кошака, который держит в зубах добычу — сырокопченую колбаску.

— Простите... простите... - у входа в спальню, не решаясь войти, стоит толстая повариха.

— Рыжик, ты чего?! Наглая ты морда.

Мой котяра гордо заявляет «мявк» и высокомерно отворачивается попцом к женщине, начинает разделываться с добычей прямо на постели, посматривая на меня своими наглыми яркими глазами.

- Все хорошо, свободны, - отвечает Игнат, и, стоит двери закрыться, как мы взрываемся смехом.

— Бойкий у тебя котяра. однако, - выдыхает Игнат и тянет руку, чтобы погладить рыжую наглую морду, ноя его руку перехватываю.

— Не трогая Рыжика, когда ест, отцапает полруки.

— Понял.

Игнат приподнимает руки в жесте «сдаюсь».

Наблюдаю за своим толстым котом, который явно успел отъесть себе животик. Так странно. Взяла его на время, а оказалось, что на всегда.

— Игнат.

— Ммм?

Целует меня в висок, рук от меня не отпускает.

— Ты сказал однажды, что от деда письмо получил, поэтому вернулся.

— Ну.. не только поэтому. Рано или поздно я бы сорвался и пришел бы, потому что не забывал.

— Я бы хотела прочесть письмо.. Ты не будешь против?

— Не буду. Ты уверена, что хочешь этого?

— Да. Больше никаких тайн, помнишь? — приподнимаю бровь и всматриваюсь в глубокие глаза мужчины, который молча кивает, встает с постели, а я вновь не удерживаюсь и любуюсь

Юсуповым, его физической силой и грацией.

Муж уходит, а я остаюсь с котейкой.

— Наглая ты морда, воруешь, да? — спрашиваю у своего рыжика и чешу его спину.

Котик урчит и вопрос игнорирует.

— Больше в кровать не неси колбасу, воняет, - выговариваю котяре и встаю. Голова неожиданно кружится, и меня от резкого запаха тошнить начинает.

Мчусь в ванную и едва успеваю добежать до туалета, как меня выворачивает.

Умываюсь, полощу рот. Списываю все на нервы.

Принимаю наспех душ и заворачиваюсь в халат. Выхожу из ванной, встречаюсь взглядом с

Игнатом.

— Я оставлю тебя с письмом наедине, - говорит серьезно, и я киваю, - буду ждать тебя в беседке, сегодня забил на дела, побудем вместе.

Игнат разворачивается и выходит, а я..я вдруг понимаю, что Юсупов нервничает.

Подхожу к круглому столику, на котором Игнат оставил распечатанный конверт, заглядываю внутрь и достаю сложенный вдвое листок. Разворачиваю и удивляюсь каллиграфичному и четкому почерку деда Игната.

Все же почерк о многом говорит, и здесь я вижу красивые, ровные строчки, замысловатые крючки и линии.

Вспоминаю импозантного мужчину в белой шляпе, которого впервые увидела в ресторане.

Альберт Генрихович всегда отличался. Он будто вышел из другой реальности. оттуда, где существовали галантные кавалеры и степенные дамы.

Мне этот мужчина понравился с первого же взгляда. Что-то теплое проскользнуло в его глазах, когда он обратился ко мне «деточка»...

Так меня мой дедушка называл в детстве.

Это обращение сразу же навеяло домом и родными людьми.

Так странно, но и так бывает, что абсолютно посторонний человек вот так сразу же располагает к себе. И всегда я вспоминаю этого седовласого старца с улыбкой.

Взгляд скользит по строчкам, постепенно улыбка сползает с моего лица, а пальцы сильнее сжимают листки.

— Не понимаю. - выговариваю тихо и губу прикусываю, потому что сквозь строчки на меня льется рассказ мужчины, рассказ длиною в целую жизнь.

Я будто подсматриваю за этой самой жизнью сквозь замочную скважину, и в какой-то моменту меня слезы на глаза наворачиваются.

Знаешь, Игнат, в своей жизни я полюбил лишь раз.. Однолюб - это у нас в крови, родной ‚мой, знай это... Ты похож на меня, внучок. а значит, и любить будешь лишь раз.

Раз читаешь это письмо, значит, счастье свое потерял. Не смог удержать то, что действительно ценно. Ты у меня скор на расправу, горяч.

Не сберег ты свое счастье, потерял девушку, которая, как я вижу; тебе предначертана. Она особенная.

Или, скорее, я помог тебе ее потерять... я помог ей, на самом деле я дал время тебе.

Только на собственных ошибках приходит осознание.

Вот и ты сейчас все понимаешь.

Верни ее. Береги.. Потому что такому мужчине, как ты, нужна слабость... Ты слишком зачерствел..

она станет твоей «мягкостью».

Я знаю, что такое терять, Игнат. Слишком хорошо знаю.

И в свое время я тоже потерял свою девушку не совершая тех же ошибок, что и я когда- то.

Я ведь любил.. Любил одну девушку.

Утираю слезы, всхлипываю, потому что дальше.. дальше становится слишком тяжело читать, ведь из строчек на меня льется чужая история любви...

И буквально каменею, когда натыкаюсь на имя собственной бабушки.

Резко отрываюсь от чтения. Такое ощущение, что у меня голова кружиться начинает, вновь подкатывает тошнота...

Я цепляюсь за спинку кресла и медленно сажусь. Пальцы дрожат. Дыхание сбивается. Я не понимаю, почему так остро реагирую на это письмо.

Не понимаю, почему у меня сердце сжимается, когда читаю эти строки.

Альберт Генрихович либо очень хорошо знал характер собственного внука, либо обладал практически даром предсказателя.

Слишком хорошо он все продумал. Слишком хорошо.

Вытираю слезы с щек, а сама в окно смотрю, из которого на меня падают теплые лучи, согревают.

Это письмо.

Оно слишком личное.

И в то же время я чувствую, что не просто так Альберт Генрихович возник в моей жизни.

Не просто так он ткнул пальцем в обычную девушку Юлю и решил, что я предназначена его внуку.

Эта история длится слишком долго... и она связана с моей семьей... с моей бабушкой Аглаей.

Вновь делаю глубокий вдох, будто с силами собираюсь и возвращаюсь к чтению.

Я читаю историю любви.

Я как-то уехал в деревню. Был молод и так же горяч, как и ты.. нацелен на успех. Я ставил цели и просчитывал собственную жизнь до мелочей.

И все мои мысли были о карьере... о том, что однажды я поднимусь и заработаю имя, которое будет иметь вес.

Что могу сказать? Я тоже был карьеристом до мозга костей.

Но однажды я оказался в деревушке. отец настоял. понял, что перегорю, и отправил меня куда подальше на отдых.

Я слонялся под теплым июньским солнцем и пинал камни в траве. Будто срок отматывал.

Как вдруг увидел в речке нимфу.

Я этот кадр запомнил на всю жизнь. Красивая девушка с тонкими чертами бледного лица, с длинными волосами плавала. почти голая.. в одной длинной белой рубашке, которая оплела все изгибы молодого тела.

Я тогда замер как вкопанный и наблюдал за девушкой, а когда она из речки вышла.

Понял, что пропал.

Глаз оторвать не мог от молодого тела, хотя до этого на внимание женщин не жаловался, а тут.

Увидел и все…

Эта девушка была нежная, невысокая, с красивыми формами. и лицом.. лицом, которое будто отпечаталось в моем сердце.

Аглая.

Так ее звали. девушку, которая принадлежала другому. девушку, которую я полюбил.

Дед Игната был влюблен в мою бабушку...

Влюбился , когда в деревню на лето к дальним родственникам приехал, но... ему его друг рассказал, что предложение сделал... и этот друг был моим дедом...

Сложно все, Игнат. Жизнь вообще никогда не бывает легкой. Свой путь у каждого, свои перипетии.

Я влюбился, но.. девушка любила другого, носила под сердцем дитя. Решил не разбивать чужое счастье. Уехал . Но любил.

Только перед тем, как исчезнуть из их жизни. Дедушка Юли слово взял с меня, что однажды мы породнимся.. Я шутливо пообещал, что так и будет.

Знаешь, как бывает, когда с тобой счастьем делятся, что любимая женщина ребенка ждет… и с другом делишься, планируешь.

Уехал я тогда. Слово свое дал. А ты ведь знаешь, что наше слово - закон.

Но у Павла и Аглаи родилась дочка, а спустя время я встретил женщину случилась у нее беременность... я женился, был верен, но чувства... они остались там… в прошлом. с другой…

Рано я овдовел, а потом, потом авария унесла самое ценное, что у меня было, мою драгоценную и горячо любимую дочь.

Не хочу об этом.

БОЛЬНО.

До сих пор дышать не могу.

но…

Павел умер. Письмо мне прислал, что перед смертью увидеть меня хочет, не успел я тогда, сам хворал.

Он в Письме мне написал:

«Помнишь, что хотели породниться.»

Вспомнил я. И стал интересоваться жизнью друга. Издали. Не афишируя.

А затем. я фотографию внучки его увидел.

Сердце у меня будто ожило, словно вернулся в прошлое.

В то самое, где у речки в деревне увидел очаровательную девушку, лицо которое запечатлелось в сердце.

Думал, что Аглая это.

А оказалось, что девушку зовут Юля.

И я понял, дорогой, понял, что она твоя вторая половинка.

Всегда я был немного эксцентричным, а тут.. я видел, что ты себя хоронишь. Только бизнес, Только бой. Вечный бой.

Ты душу свою терял, Игнат. И я страдал, видя, в кого ты превращаешься.

Ты и сейчас такой, раз Юля от тебя ушла.

Прости. Я, зная твой нрав, предвидел это и дал девочке шанс на спасение, но…

Время. Оно великий судья. И сейчас я рассказываю тебе эту историю. Надеюсь, что мы с тобой не опоздали.

Верни свою жену, Юсупов. Верни ее и люби, потому что жизнь скоротечна, а ты, сынок, ты у меня однолюб.

Сердце твое у этой девушки. Ты не мог в нее не влюбиться.

НУ и если говорить прагматично, то я тот еще старый хрен. И решил я выполнить, обещание, данное Юлиному деду.

Счастья вам, дорогой мой, а Юле передай, чтобы родила мне правнучку. Такую же светлую девочку, как она сама.

Передай, что я буду скучать по нашим беседам.. с милой официанткой, которая так ‘напомнила мне ту самую девушку из моего прошлого.

Будьте счастливы, родные мои.

Цените, что имеете, и поверьте старику.

Жизнь слишком скоротечна, чтобы тратить ее на распри и обиды.

Благословляю вас, дети мои.

Откладываю письмо и понимаю, что плачу.

Слезы просто текут по лицу, а я.. я совсем не держу зла на эксцентричного мужчину, который перевернул всю мою жизнь.

Он нас свел. Он спас меня.

Такой странный и непонятный.

— Спасибо вам, Альберт Генрихович . За все.. спасибо. - произношу вслух, и на мгновение ветерок подхватывает листки, шевелит их, и у меня появляется ощущение, словно мои слова услышаны.

Я оставляю письмо и выхожу из дома, иду в беседку, где вижу мужчину, стоящего ко мне спиной.

Широкие плечи, величественная посадка головы. Он смотрит вдаль, будто погруженный в свои мысли.

Возможно, Игнат боялся показывать мне это письмо. ведь оно слишком личное. Но я… я понимаю, чего ему это стоило. Разрушить последние стены между нами. Довериться окончательно и бесповоротно.

Поэтому я просто подхожу и обнимаю своего мужчину со сложной и изломанной судьбой.

Игнату не оставили выбора. Ему пришлось быть сильным. И характер у него сложился, исходя из того, через что пришлось проходить мальчишке, потерявшему все.

ЕГО холод - это защита. Потому что сердце у него доброе и он. он, действительно, готов был отдать все.. ради меня.

— Я люблю тебя, Игнат, - шепчу, и мой мужчина разворачивается, обнимает меня крепко и смотрит в мои глаза.

— Больше жизни, Юля

— Что? — спрашиваю и взгляд отвести не могу от бездонных океанов его глаз.

А он слегка наклоняется, вглядываясь в мои глаза, и говорит, целуя:

— я больше жизни люблю тебя.

Эпилог

Юля

- Поздравляем лучшую выпускницу архитектурного факультета - Юлию Юсупову!

Юлечка, прошу на сцену.

Декан моего факультета, господин Куравлев, счастливо улыбается. Держит в руках мой честно заработанный красный диплом и грамоту.

Игнат помогает мне встать, а зал взрывается аплодисментами. Я тяжело ковыляю к сцене, поднимаюсь по лестницам. Длинная накидка выпускника совсем не скрывает мой огромный живот.

— Прошу.

Декан протягивает мне руку, помогает преодолеть последние несколько шагов и встать у трибуны.

— Поздравляю, Юлия Михайловна! - громко произносит декан, и вновь зал взрывается аплодисментами, а я на Игната смотрю, вижу, какой гордостью горят его глаза.

Да-да. я стала Юлией Михайловной, но уже не Беляевой и не Моргуновой, а Юсуповой.

Игнат исполнил обещание.

Он всегда сдерживает свои слова. Я знаю. Такой у меня муж.

— Весь факультет гордится лучшей выпускницей!

На этих словах бросаю взгляд на родителей. Мама вытирает платочком слезы с глаз, отец стоит рядом с Игнатом, Юра, мой младшенький, снимает все на телефон.

Не удивлюсь, если вошел в «лайф», так сказать, и перед подписчиками красуется.

Время летит быстро. Альберт Генрихович был прав, и нужно ловить момент, быть рядом с близкими. Ценить все, что дает каждый день.

- Поздравляю наш факультет и Юлию Юсупову с выигрышем в международном конкурсе. Ее проект инновационного жилого комплекса взял гран — при!

Декан передает мне награду. Я гляжу на почетную грамоту и испытываю радость.

Это не радость от победы на конкурсе, просто я счастлива, что наконец.. спустя такие крутые виражи я пришла к тому, что имею сейчас.

Дизайном я не прекратила заниматься. Игнат передал мне руководство компанией, которую купил, но теперь я ее расширила, и мы не просто занимаемся дизайном интерьера, но и берем проекты. а дальше.. дальше возьму коротенькую передышку. по семейным обстоятельствам.

Чтобы воплотить еще одну свою мечту в жизнь — стать мамой.

Я спускаюсь со сцены. Игнат подает мне руку, и я опираюсь на мужа, как на костыль.

— Доченька! Мы так рады.

Мама обнимает, целует в щеки.

— Горжусь тобой, доча.

Крепко прижимает к себе отец.

— Ну ты клевая, систер. - Жует жвачку Юрка.

А я смотрю на самых дорогих в мире людей и улыбаюсь счастливо.

— Еще одно фото... - суетится рядом фотограф, но резко улыбка сползает с моего лица, а меня сгибает вдвое:

— Ай.

— что, родная?!

Игнат бледнеет, а я выдохнуть не мог. Такая боль скручивает.

— Доча.. - мама сразу все понимает. - Рожаем! Игнат.. в больницу.. Мишка, не стой столбом, едем!

Мама берет инициативу в свои руки, пока наши мужчины в себя приходят от новости.

Вижу бледное лицо Игната. Он меня подхватывает на руки и несет по красной дорожке, даже не реагируя на то, что слоника тащит.

— Быстро в больницу! — муж командует водителю, и мы плавно стартуем, а я в окно смотрю.

Игнат понимает меня без слов, которые я вымолвить не могу.

— Родители за нами едут. Не волнуйся, родная... Все хорошо будет. - говорит, а сам еще бледнее становится, и я понимаю, что впервые Игнату страшно.

Мне поставили кесарево, потому что у меня сложный случай. Никто не ожидал, что роды начнутся преждевременно.

— Все будет хорошо. - выговаривает Игнат, сжимает мою руку, а сам врачу моему набирает.

Объясняет ситуацию.

Как я в больницу попадаю, уже плохо помню...

— Юсупова. Все хорошо будет! — кричит мне моя замечательная доктор Алла Сергеевна, а я понимаю, что от боли почти сознание теряю. — Сама рожать будешь. Все. Не бойся. Прорвемся!

А дальше. дальше боль. агония. а затем крик.. моего первенца.

— Умничка Юля! Ты боец у меня, девочка...

Боль ненадолго отпускает, но уже через минуту меня с новой силой сворачивает и на свет появляется еще один малыш!

— Юленька, богатырь и принцесса.

Алла Сергеевна смеется, а мне на грудь ложатся два комочка.

— сыночек и дочка.. - выговариваю дрожащими губами, а сама на деток своих смотрю и понимаю, что вот оно, мое счастье.

Уплываю в сон. Силы уходят. А в себя прихожу от ощущения, что за мной наблюдают.

Распахиваю глаза и Игната вижу. Вся палата в цветах и шарах, и он посередине с малышами на руках.

— Спасибо тебе, родная моя.

Игнат такой счастливый, а я гляжу на свою семью и улыбаюсь.

— Как назовем? - муж спрашивает и на меня смотрит.

Он обещал, что деток я назову.

— Давай мальчика назовем в честь дедушки? — смотрю в глаза Игната и замечаю, что по душе ему пришлось мое решение.

И я безумно благодарна эксцентричному старцу в белоснежной шляпе, который пришел в мою жизнь и решил написать свое странное завещание, которое связало два сердца и две души.

— Альберт. отличное имя, - улыбается. - А дочку?

— Твою маму ведь Розой звали? - задаю вопрос я, и Игнат будто каменеет, кивает молча. — Очень красивое имя для нашей дочки.

Впервые в глазах Игната я вижу слезы, когда он подходит ко мне и целует в губы трепетно и нежно.

— Люблю тебя.

— И я тебя люблю. - отвечаю и понимаю, что вот он мой родной человек. Мои детки.

— Ты самое лучшее, что случилось со мной в жизни... Юля.. Ты. Все ты.

— И ты, Игнат. вы.. - выдыхаю и на два комочка нашего чистейшего и незамутненного счастья гляжу.

Оглавление

ИЗМЕНА. ВЕРНУТЬ ЖЕНУ. Анна Гур