Посмеиваясь, новоиспечённый следователь скинул форму и переоблачился в адидасовский спортивный костюм. Приобняв Элеонору за спину, неожиданно перехватил второй рукой под бёдра, поднял и закружил.
— На тебя и на твои салатики сил хватит!
От резкого движения задрался подол шикарного тёмно-синего вечернего платья, оголив коленки в дорогих чулках. Элеонора, девочка понятливая, тут же обвила парня руками, заодно облегчив ему ношу: при её гренадёрском росте она кое-что весила.
Егор не стал демонстрировать физическую мощь и опустился на стул, усадив девушку на колени. Та не разжала объятий и вонзилась ему в губы, совершенно не сберегая идеальный помадный рисунок. Всё равно её нужно удалить салфеткой перед едой и интимной частью праздника, а теперь ещё и с лица своего друга, с удовольствием перепачкавшегося.
Потом они ужинали при свечах. Элеонора хотела запустить праздничный концерт по телевизору, но по двум каналам транслировалась скукотища, по первому — одно лишь «Лебединое озеро». Поэтому щёлкнула клавишей магнитофона, привезённого из гастролей с «Песнярами» по Никарагуа. Столовая наполнилась голосом Джо Дассена.
— Не будет концерта, — прокомментировал Егор, поднимая бокал с шампанским. — Выпьем, не чокаясь.
— Кто умер? Неужели сам Джо Дассен?
— Он тоже. Но давно, пару лет назад. И из-за него точно не гоняли бы «Лебединое озеро», — он выдержал паузу и обрушил главную новость: — Брежнев ушёл на покой в загробное Политбюро. Завтра сообщат.
— Твои друзья из КГБ…
Егор не стал уточнять, что гораздо раньше сам просветил «друга» Сазонова о грядущей кончине генсека. Сейчас прогноз сбылся. Но Элеонора, как и все остальные в 1982 году, была не в курсе про попаданца из 2022 года.
— У нас длинные уши, всё слышат. И длинные руки. К сожалению, дарлинг, для нас с тобой это плохая новость. Многое придётся менять.
— Что?! — она так и не выпила за упокой души Брежнева.
— Схему в «Верасе». И вообще, тебе предстоит перевод в другой торг. На более ответственную работу. Но! Дела переносятся на завтра. Как и всенародный траур. М-м-м… Как вкусно! Ты — моя прелесть.
Элеонора, естественно, не читала Толкина, но даже если бы слышала про «Властелина колец», пропустила бы «моя прелесть» мимо ушей. От кандидатки в любовницы богача, с неизбежным мордобоем по выходным, она совершила головокружительную карьеру до респектабельной торговой дамы. Понятное дело, девушка привыкла к положению и совершенно не желала его менять. Соответственно, сидела в напряжении — прямая, словно проглотила ручку от швабры.
— Его-ор… Что с нами будет?
— Как что? Будем жить честно. На зарплату. И делать куда более серьёзные деньги. С нищебродством пора кончать. Я всё подготовил в общих чертах. Осталось реализовать.
— Когда это успел?
Он промокнул рот салфеткой и довольно потянулся.
— Завёл полезные связи в Грузии на гастролях с «Песнярами». Пару недель назад, ты помнишь, исчезал на выходные, прилетел с гранатами, мандаринами и новой кожаной курткой.
— Думала, обычную взятку получил…
— Ну что ты, моё сокровище. Должность лейтенантская, маленькая для взяток. Нет, летал рейсом Минск-Тбилиси и на следующий день обратно. Анекдот знаешь? Летит Ту-154, встаёт пассажир с автоматом, говорит: «самолёт поворачивает в Стамбул», исчезает в пилотской кабине. За ним топает грузин и тут же возвращается, вытирая окровавленный кинжал. «Вах, какой Стамбул, слушай! У меня гваздыки вянут!» Короче, тот, из анекдота, абсолютно прав, со скоропортом не связываемся. А по джинсе и коже увеличиваем оборот. «Верас» мал для таких дел. Пойдешь заведующей в салон «Счастье» на Ленинском проспекте.
Перевод в двухэтажный промтоварный магазин, к тому же снабжаемый сверхдефицитными шмотками и ювелиркой для новобрачных, для сотрудницы «Вераса» был что для моряка — с портового буксира на капитанский мостик крейсера. Для приличия Элеонора попыталась показать характер.
— Всё сам решил, у меня не спросил?
— Дарлинг! Мы же договорились. Сегодня — праздник, День милиции. Его и следователи отмечают, имеющие к милиции боковое отношение. И даже вы, товарищи торгаши, празднуете, хоть милиция обязана сажать. Траур и дела — завтра, завтра.
За это время отзвучал «Люксембургский сад», заиграло «Если б не было тебя». Егор отодвинул тарелку и шагнул к барышне, протянув руку.
— Сейчас даже смущён, что не в костюме и не при галстуке, моя королева. Но, поверь, галстук уже надоел в милицейской форме. Позволишь пригласить тебя на танец?
Он сластолюбиво заглянул в разрез платья, вверху доходящий едва ли не до развилки и, перебивая Дассена, промурлыкал:
