Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2 [Кирилл Геннадьевич Тесленок Архимаг] (fb2) читать онлайн

Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2

Глава 1 Горн Судного Дня

— Прощай, герой! — Тёмный бог расхохотался. Острое лезвие со свистом рассекло воздух, целя в шею князя.

Когда лезвие уже почти коснулось артерии, глаза Долгорукого дрогнули. Они cдвинулись в орбитах и посмотрели прямо на Тотх’Аза.

От этого взгляда Темного бога аж прошибло потом…

— Ещё чай будешь? — спросил князь Долгорукий, отмирая. Его рука уже лежала на древке — он остановил топор прежде, чем тот ударил его по шее.

— Время застынь! — рявкнул Тёмный бог. Но князь лишь покачал головой.

— Ну всё, успокойся, — он рывком отобрал у противника топор, — Поиграли и хватит.

Он кивнул в сторону, где стоял столик с чайником и чашками — они по какой-то причине не пострадали. Даже ни одна пылинка на них не упала, хотя вокруг только что творилось форменное светопреставление.

— Я специально их оберегал, — сказал Долгорукий, — На тот случай, если вдруг после этого баловства чай попить захотим.

— Не может быть! — изумленно воскликнул Тёмный бог, — Тебе тоже подвластен мир остановленного времени в этом измерении?

— Ты о чём? — князь озадаченно посмотрел на него.

— Я остановил время! Как ты можешь двигаться в застывшем времени⁈

— Ну, оно ж не застывший асфальт Великого князя Собянина, — вздохнул князь, — Так будешь чай или нет?

Темный бог взревел, пламя в его глазах вспыхнуло всеми огнями преисподней. Звериный глас его был подобен раскатам Горна Судного Дня.

— Значит, не будешь, — сказал князь и щелкнул его пальцем по лбу, Тёмный бог упал. Пару раз дрыгнул ногой и застыл неподвижно. Из уголка его рта потянулась ниточка слюны, посередине лба начала наливаться краснотой шишка.

— Надеюсь, Мила на меня не обидится за шишку, — сказал Долгорукий, набирая пригоршню из светлой артерии, — А к тебе, Тутанхамон, есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Подойдя к Миле, он побрызгал на нее немного светлой энергией. Шишка на ее лбу начала рассасываться прямо на глазах.

Мы вернулись в реальный мир, в тот самый парк, откуда все началось. Мила лежала на деревянной лавочке, а я осторожно поддерживал ее голову на своих коленях.

Ресницы княжны слегка подрагивали, будто ей снился беспокойный сон. Она тихо постанывала, медленно приходя в себя. Наконец, она очнулась, села и огляделась по сторонам, пытаясь понять, где находится.

Я улыбнулся ей. Мой костюм был весь изорван в клочья и перепачкан в грязи после битвы. На мне остались лишь остатки черной рубашки, едва прикрывающей торс. Штаны превратились в труху. Зато Мила выглядела почти нетронутой — ее белое платье было слегка запачкано, но в целом сохранило безупречный вид. Рядом в траве зияла неглубокая воронка с трещинами — след от первого удара Темного Бога.

Странно, что никто не пришел на грохот. Может быть русалка Влада всех предупредила, что княжна тренируется и сильно не в духе?

— Ты как? — спросил я, заглядывая ей в глаза.

Она нахмурилась и несколько секунд молчала, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Хорошо, — наконец произнесла она с легким подозрением в голосе, — Даже как-то… подозрительно хорошо.

Мила резко села, ее глаза блеснули азартом. Я чувствовал, как от девушки исходит сила Темного Бога, хоть она и не подозревала об этом. На первый взгляд, девушка была полна энергии, готовая свернуть горы.

— Это сила Ядра? — воскликнула она, вскакивая на ноги, — Я смогла ее освоить?

— Ну-у-у… — протянул я, подбирая слова, — Смогла. Я бы даже сказал, не столько освоить, сколько… усвоить.

Мила задумалась на мгновение, а потом ее глаза заблестели:

— Знаешь, Кир… Мне такой странный сон приснился! Там мы с тобой дрались, причем я чувствовала неимоверную, дикую силу! Мое тело действовало само по себе, я не могла его контролировать. Даже говорила как будто не я, а кто-то другой за меня! Это было так реалистично, будто происходило на самом деле! Я наносила тебе удары, от которых должна была сломать себе кости, но оставалась неуязвимой. А потом ты каким-то чудом победил меня, причем с одного щелбана, хотя я была сильнее тебя раз в сто! Что за бредовый сон!

Она засмеялась, отряхивая платье. Я задумался, не зная, стоит ли рассказывать ей правду о том, что на самом деле произошло в ключевом измерении.

— Удивительно, я вела себя и разговаривала, как злодейка, — она снова хихикнула, — Казалось, я была готова поработить весь мир!

— Это всё на самом деле было, — я кивнул, — Ты стала одержимой Тёмным богом, чья душа спряталась в Ядре.

— Ой, Кир, ну опять ты со своими выдумками. Все женщины себя так иногда ведут, это нормально! — Мила закатила глаза, — Ещё скажи, что этот Темный бог твой старый приятель или вообще собутыльник…

— Не мой, а моего деда, — уточнил я, — Кажется, душа Темного бога после моей победы не развоплотилась, а переселилась в Ядро. Я этого к, своему стыду, не заметил. Твое тело идеально подходит для Тёмного бога, и как только ты коснулась Ядра, он своей возможности не упустил.

— Кир… — Мила уже чуть взволнованно посмотрела на меня, — Не шути так… Мне уже как-то не по себе…

— К счастью, я его запечатал. Вот, посмотри…

С этими словами я спустил петельки платья Милы с её плеч. Обнажил ее грудь, упакованную в белый лиф, а также её живот.

— Эй! — Мила с возмущением схватила меня за руки, — Ты что делаешь?

— Не волнуйся, поблизости сейчас никого нет, — успокоил я её, — А те, кто есть, подойдут сюда только минут через десять.

— Чего-чего?

— Смотри.

Я провёл пальцами по ее животу, отчего Мила хихикнула. И вдруг на её бархатистой коже вспыхнули золотые и серебряные линии, складываясь в аккуратный узор. Это был древний магический символ. Он едва заметно пульсировал, как живой.

— Ой… Что это? Щекотно… — пожаловалась Мила, — Как будто меня бабочки едва-едва касаются крылышками.

— Это печать, — пояснил я, — Я нанес ее на Тутанхамона, пока мы с ним пили чай. Сейчас она надёжно удерживает Тёмного Бога внутри тебя.

Мила изумлённо разглядывала символ на своём животе, не веря своим глазам.

— Значит… это правда? — прошептала она, — Я была одержима им?

Я кивнул.

— Я натворила много зла?

— Ну… вела себя чуть-чуть агрессивнее, чем обычно. Но теперь всё в порядке. Я буду рядом и не дам ему навредить тебе. Обещаю.

— О боже…

— Я использовал темную и светлую энергию из ключевого мира для создания печати, — сказал я, — Она надежно удержит Тёмного бога. Теперь он будет вести себя скромно и тихо. И не сможет тебя побеспокоить.

Мила озадаченно моргала, глядя на меня. Она, кажется, все еще надеялась, что я просто странно шучу.

— К сожалению, тебе пока придется потерпеть это неприятное соседство, пока я не придумаю способ, как его из тебя безопасно извлечь. Укоренился этот гад в тебе, надо признать, весьма глубоко… — задумчиво произнес я.

— Подожди, подожди… — воскликнула Мила, — Так это что же получается? Та жуткая огромная штука, которую ты победил с одного удара… она теперь во мне? А меня от этого… ну… не разнесет?

— Не, просто не налегай на сладкое и всё будет хорошо.

— Да я не про это! Как такой гигантский монстр размером с гору может поместиться в человеческом теле?

— В тебе не его тело, а душа, — сказал я, — А вместе с ней и вся сила, которая изрядно возросла. Твоя кровь придала ему мощи.

— Мощи?

— Вот мы добрались и до плюса вашего соседства, — добавил я, — Хочет арендатор или нет, а за аренду придется платить. Ты хотела стать сильнее? Вот твой шанс. Я научу тебя использовать силу и умения Тёмного бога. И будешь сильной, как никогда.

Она тихо застонала и начала заваливаться набок. Я едва успел подхватить её, чтобы девушка не рухнула на землю.

— Мила! Ты как⁈ — я взволнованно заглянул ей в лицо.

Она медленно открыла глаза и слабо улыбнулась:

— Всё хорошо, Кир… Честно. Прости, если напугала… — сказала она, — Просто это всё так… неожиданно…

— Хм…

Мила отстранила мою руку и сама встала. После чего поправила платье и начала ходить взад-вперед перед лавочкой, словно о чём-то размышляла. На ногах она держалась вполне уверенно.

Наблюдая за ней, я с облегчением выдохнул. Слава богу, с княжной всё в порядке! Я, конечно, знал, что Тутанхамон больше ничего ей не сделает, но всё равно… В общем, моё воображение рисовало страшные картины.

Вдруг Мила громко икнула, изо рта у неё вырвалось облачко сероватого пара. А вместе с паром вылетела на свободу и красная едва заметная искра. На огромной скорости она унеслась куда-то в небо.

— Ой, извини! — смущенно пролепетала Мила. Она не заметила искру, — Это я, наверное, от волнения… Зря я ела сегодня утром те острые крылышки…

Большое облако над нами внезапно разлетелось на мелкие кусочки. Спустя пару секунд до нас долетел мощнейший раскат грома.

— Да-а-а… — протянул я, разглядывая ошмётки облаков в небе, — Острые крылышки — зло. А ну-ка иди сюда.

Я снова раздел ее и добавил к символу пару штрихов.

— Эй, да хватит! — возмутилась она, — Сколько можно меня раздевать?

— Укреплю ограничитель на выработку энергии, — сказал я, — Чтобы ты ненароком чихом родовой особняк свой не снесла вместе со всем родом…

Мила застенчиво улыбнулась в ответ. Мы неловко замолчали на какое-то время, размышляя каждый о своём.

Я оглядел безмятежный парк вокруг. Казалось, здесь ничто не нарушало покоя, лишь слегка колыхались на ветру верхушки деревьев. Пара павлинов неспешно прогуливалась по тропинке. Идиллия.

Трудно было поверить, что буквально минуту назад тут разыгралась настоящая драма.

— Давай попробуем кое-что, — предложил я, — Сосредоточься и активируй защитный покров. А потом слегка подпрыгни, ладно?

Мила немного нерешительно кивнула. Она закрыла глаза, и вокруг неё засветился едва заметный силовой контур. Затем девушка чуть приподнялась на носочки и подпрыгнула.

И тут произошло нечто. Милу буквально выстрелило вверх с огромной силой, её тело взмыло аж над кронами деревьев!

Я ошарашенно смотрел ей вслед. Это вот настолько Мила теперь стала сильнее? Даже легчайшее движение отправило её чуть ли не на десятый этаж. Ей теперь придется заново ко всему привыкать.

Не теряя ни секунды, я взмыл следом за Милой. Успел поймать её на самой высокой точке, аккуратно обняв со спины. После чего я аккуратно приземлился на тоже самое место, где мы стояли.

Княжна была в полном шоке от случившегося, её трясло мелкой дрожью. Глаза были полны ужаса и недоумения.

— Ты как? Цела? — обеспокоенно спросил я.

Мила растерянно кивнула.

— Что… что это было, Кир? — еле слышно прошептала она, — Я же просто подпрыгнула… откуда такая сила?

Я успокаивающе погладил её по голове.

— Всё хорошо, главное, ты не пострадала. А насчёт силы… Говорю, ты ж теперь аренду взимаешь с Тутанхамона. Учись использовать не только свою, но и его силу. Я буду рядом и не дам тебе упасть.

Мила благодарно посмотрела на меня и слабо улыбнулась. Кажется, мои слова её немного успокоили. Хоть я и сам был в растерянности от силы её способностей, даже урезанных, но старался это не показывать.

Главное, что она цела и невредима. А остальное со временем разгребем.

— А что я еще могу?

— По идее, всё то же, что и Тёмный бог. Например, ты можешь сотворить жизнь. Слуг себе создать.

— Ой, правда? А как это сделать?

Я задумался. Я в принципе, знал, как работает божественная сила. Но одно дело — теория, и совсем другое — практика. Или вообще — обучение другого человека.

По идее Миле нужен толковый учитель. Только вот где такого найти.

— Для начала научись чувствовать божественную силу, — сказал я, — И отличать её от своей духовной силы. Это база. Без этого о каких-либо чудесах лучше забыть.

— Хорошо, — послушно кивнула Мила.

— Сосредоточься и постарайся почувствовать, как течет сила по твоим духовным потокам, — сказал я, — Это стандартное упражнение для Одаренного, ты должна его знать.

Мила послушно кивнула и села на лавочку. Глубоко вдохнула через нос, после чего закрыла глаза.

— Обычно Одаренный ощущают свою духовную силу, как прохладный ветерок, гуляющий по телу, — сказал я, — Сила Темного бога должна быть иной… Предположу, она будет подобна кипящей высокотемпературной лаве. Чувствуешь?

Мила наморщила носик.

— Неа… нос опять чешется. Самый кончик. Можешь почесать?

— Без проблем.

Я усмехнулся и почесал ей нос. Мила слегка наклонила голову назад, ее глаза зажмурились, носик очаровательно сморщился. Ресницы дрогнули, губки приоткрылись…

— Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Этот тихий чих был похож на писк маленького зверька. Мила чихала почти беззвучно, словно стесняясь. Плечики ее немного вздрагивали, грудка чуть приподнималась от каждого чиха. Она прикрывала рот и нос ладошкой, стараясь сдержаться. Но чихи сыпались один за другим.

— Будь здорова, — сказал я.

Казалось, Мила чихает лепестками розовых цветов — так мило и тонко. Ладно, пускай. Главное, что не ядерными бомбами. А то ведь она может, может.

Я невольно улыбнулся. И тут чихнул сам.

Чих у меня оказался совсем не милый, от него заколыхались деревья, словно от сильного ветра.

— Ты тоже будь здоров, — улыбнулась Мила, — Это я, наверное силу Тёмного бога пробудила. И заразила тебя. Я теперь ведьма! Апчхи!

— Да по любому… Апчхи!

Мила снова чихнула, за ней чихнул и я. Мы продолжали чихать по очереди, и никак не могли остановиться. Я чихал так, что аж слезы на глаза наворачивались. Мила хваталась за животик от смеха между чихами.

Кажется, во время битвы в ключевом мире мы изрядно надышались всякой мистической фигней. И теперь она дала о себе знать.

Я замер, пытаясь сдержаться. Всё, пора прервать этот замкнутый круг чихов.

Краем глаза я заметил, как на дальней тропинке из-за зарослей вышла группа людей. Это был князь Пушкин, а также княжич Лыков, изрядно потрепанный. У него на плече, направив попу в зенит, лежала какая-то неизвестная мне девица, очень побитая.

Ох уж этот Лыков. Похитил барышню и несет к себе в логово? Типичный «Я бью женщин и детей, потому что я красавчик…»

Следом за Лыковым и Пушкиным шли Вера и Настя. Щербакова была в том же милом голубом платье, в каком я видел ее утром. Демидова успела переодеться в стильное черное платье, но при этом она тоже выглядела потрепанной и взлохмаченной, как будто участвовала в драке.

Нагнали таки меня. Нигде от них покоя нет.

* * *

— Я так рад, что вы все живы и здоровы… почти, — воскликнул князь Пушкин, обращаясь к Лыкову, — Я уже послал за своим личным доктором, он скоро будет.

— Пустое, князь, на мне всё заживает как на собаке, — любезно ответил Владимир, — Я старший наследник, кровь Лыковых во мне проявилась как никогда сильно.

— А летным качествам сам граф Дракула позавидует, — ехидно добавила Настя, вышагивающая позади с очень довольным взглядом. В её руках был телефон, она периодически фотографировала бессознательную княжну Лыкову с разных ракурсов.

Владимир уже хотел было ответить ей что-то не менее колкое, но тут он увидел княжну Милу и князя Долгорукова. Мила терла свой покрасневший нос, а князь Долгорукий стоял неподвижно, словно кол проглотил, и смотрел прямо перед собой.

Пушкин бросил взгляд в сторону воронки в земле, а потом обеспокоенно посмотрел на дочь.

— О боже, Мила! — воскликнул князь Пушкин и бросился к княжне, — Что здесь произошло? С тобой всё хорошо?

— Ой, пап, — улыбнулась Мила, заметив отца, — Мы с Киром немного потренировались. Прости, я, кажется, чуточку увлеклась…

— Ты проделала такую большую воронку? — в шоке произнес князь.

— Удивительно, да? — Мила скромно опустила глазки и начала кончиком туфли рисовать на земле замысловатые фигуры, — Я сама от себя такого не ожидала. Кир оказался чудесным учителем. Да, Кир?

Тот молчал, глядя прямо перед собой застывшими глазами.

Лыков, сверля Долгорукого жгучим взглядом, небрежно сбросил свою сестру с плеч, словно мешок с картошкой, и быстрым шагом направился в сторону парочки. Лариса упала на каменистый берег пруда, совсем рядом с водой, но так и не очнулась. Несколько камней просели под её весом. «Англичанка» перевалилась на бок, упала в пруд на мелководье и начала пускать пузыри. Настя поймала ее в объектив телефона и сделала пару снимков.

Вера с возмущением уставилась на Настю и бросилась вытаскивать Лыкову. Демидова, наделав классных фоток, снисходительно посмотрела на Веру. Затем тяжко вздохнула и начала помогать подруге, взяла Лыкову за ноги. Вместе они вытащили Ларису обратно на берег.

А Владимир тем временем подбежал к Долгорукому вплотную. Глаза княжича горели плохо сдерживаемой яростью.

— Господин Долгорукий! — рыкнул Лыков, схватил князя за плечо и рывком развернул к себе лицом, — Объясните ка…

— АПЧХИ-И-И!!!

Могучий порыв ветра подхватил Лыкова и унес его в голубую даль. Он практически повторил траекторию своего первого полета. Его отчаянный вопль быстро стих вдали.

Все присутствующие, кроме Долгорукого, проводили Лыкова удивленно-задумчивыми взглядами.

— Вовка уже опытный летчик, — беззаботно произнесла Настя, — Уверена, к ужину прилетит обратно.

— Сделав оборот вокруг планеты, — тихо добавила Вера.

— Что-то зачастили эти «выходы духа», — князь Пушкин обеспокоенно покачал головой, — Юному княжичу надо проверить здоровье.

Долгорукий почесал нос и удовлетворенно произнес:

— О, чих прошёл! Так и знал, что нужно просто как следует прочихаться.

Глава 2 Вкусная пироженка

— Мила попросила меня помочь ей стать сильнее, — сказал я князю Пушкину, — Я не мог ей отказать, особенно после её похищения.

— О, это весьма благородно с вашей стороны, князь! — Князь Пушкин одобрительно кивнул, его умные глаза светились благодарностью, — Помочь юной сударыне обрести силу и уверенность, чтобы защитить себя — нет дела выше для истинного дворянина!

Мила энергично закивала, готовая подтвердить каждое мое слово.

— Теперь, если снова культуристы…

— Культисты, — поправил я её по инерции.

— … попытаются меня похитить, я им всем вломлю так, что мало не покажется! — гордо заявила Маша. В ее глазах плескался восторг, — Смотри, папа!

Вокруг Милы вспыхнуло сияние покрова. Она разбежалась и, совершив длинный прыжок, перенеслась через пруд.

— Опа! — уперев руки в бока, она повернулась к нам, ее лицо сияло, — Во как могу теперь!

Я с облегчением выдохнул. Кажется, я все правильно рассчитал, когда добавил ограничение в печать на выброс энергии. Милу больше не уносит не пойми куда.

Брови князя Пушкина взлетели высоко на лоб.

— Мила, родная, будь осторожна! — попросил он.

В место ответ Мила снова перепрыгнула через пруд и снова оказалась рядом с нами.

— Не беспокойся, папа, я очень осторожна!

Мила в восторге носилась вокруг нас с князем Пушкиным, прыгая то тут, то там. Она сияла от счастья и возбуждения, от открывшихся возможностей.

Я тоже не мог сдержать улыбку, глядя на неё.

— Делаешь успехи, Мила! С таким даром тебе многое по плечу. Но будь осторожна, ладно?

— Хорошо, Кир! — кивнула Мила, приземлившись рядом со мной, — Я буду очень аккуратна. Но всё равно, это так здорово! Спасибо тебе огромное!

И она крепко обняла меня, переполненная эмоциями от открывшихся перспектив. Я ласково погладил её по голове. Было приятно видеть Милу такой счастливой.

— Что вы сделали с Милой? — князь Пушкин удивленно посмотрел на меня, — Я впервые вижу ее такой сильной… и счастливой.

— Это часть моей пробужденной силы рода, — я как ни в чём не бывало пожал плечами, — Я, кажется, могу поделится своей духовной силой с другим человеком.

— О, вот как… — кивнул Пушкин, наблюдая за Милой, — Впечатляет.

Настя и Вера тем временем уложили бессознательную блондинку на лавку и подошли к нам с князем Пушкиным.

— И снова приветик, — с улыбкой произнесла Настя, с вызовом глядя на меня.

— Здрасьте, — робко произнесла Вера, теребя край подола.

— Ну привет, привет, — вздохнул я, — Никак вы от меня не отстанете.

Настя хмыкнула и уперла руки в бока.

— Князь Долгорукий! Я признаю тебя, как своего сильнейшего противника! Ты — единственный, кто смог превзойти меня в скорости! И я это так просто не оставлю! Я буду тренироваться без устали, и однажды придет день, когда я сопру твои тру…

— Отстань, хулиганка.

— Я не хулиганка! — Настя поджала губы, обиженно зыркнув на меня исподлобья.

— О чём вообще речь? — князь Пушкин переводил крайне удивленный взгляд с меня на Настю и обратно.

— Да вот, барышня считает меня своим персональный соперником, — я пожал плечами, — Не знаю, что она там себе навоображала, но теперь повсюду за мной таскается и говорит странные вещи.

— А-а-а… — улыбнулся князь Пушкин, — Ну это дело такое, молодое. Горячая кровь кипит у одаренных, требует выхода.

Мила тем временем с энтузиазмом продолжала испытывать свои новые способности. Поначалу она контролировала силу с трудом, и несколько раз случались курьезные инциденты.

Мила размахнулась и дала такой сильный удар кулаком по стволу дерева, что тот треснул пополам с громким треском. Огромная ива рухнула на землю, подняв тучу пыли.

— Ой, извини, деревце! — смутилась Мила, — Я не хотела!

— Это же та самая ива… — расстроенно произнес князь, — Которую мы с твоим дедом посадили, когда я был еще ребенком.

— Ой, прости, папа… Я не хотела!

Мда… Мила, конечно, постепенно обретала контроль над своими способностями. Тем не менее случайные разрушения ещё время от времени происходили.

Думаю, надо попробовать напоить Милу особым коктейлем из артерий ключевого мира — такая одаренная как она, вполне способна переварить такое «лакомство». Лучше начать со светлой артерии, её проще усваивать.

Главное, чтобы у Тёмного бога не случилось несварения.

Мила перевела взгляд на Настю и Веру и нахмурилась. После чего в один прыжок оказалась рядом с нами.

Вера ойкнула и спряталась за спину Насти. Настя приподняла бровь и демонстративно оглядела Милу с ног до головы.

— Здравствуйте, сударыни, — суховато произнесла Мила, глядя на Настю, — А вы что здесь делаете?

— Здравствуйте, княжна, — Настя бросила на Милу откровенно подозревающий взгляд, — Рада видеть вас в добром здравии. Особенно после тех жутких новостей про культистов.

Вера, встретившись взглядом с Милой, ойкнула, опустила голову, и что-то беззвучно прошептала одними губами.

— Благодарю, Анастасия, — кивнула Мила, — А что касательно моего вопроса?

— А здесь мы, потому что у нас есть дело к князю Долгорукому. Заодно решили нанести уважаемому роду Пушкиных визит вежливости. Раз уж оказались рядом.

Мне показалось, что девушки общаются так, словно знают друг друга. По крайней мере Настя и Мила.

— Вы знакомы? — с удивлением произнес я.

— Мы учились в одной академии для одаренных, — хмыкнула Настя Демидова, — Но в разных классах.

— Что тебе нужно от Кира? — в лоб спросила Мила. Она не любила ходить вокруг да около, — Я видела странные видео с вами в интернете… Ты что, хочешь снова похитить его топор?

Она бросила взгляд на мой топор, который я держал в руке. Оружие, как обычно, светилось мягким голубоватым светом.

Настя демонстративно фыркнула.

— Как тебе могла прийти в голову такая глупость? Моя цель куда выше каких-то примитивных остро заточенных железяк.

— Да ну? — Мила прищурилась, уперла руки в бока аж наклонилась вперед с подозрением — Топор не нужен, но всё-равно упорно таскаешься за князем. А ты случаем не втюрилась в Кира?

Настю такой вопрос застал врасплох. Она аж отшатнулась и ахнула. Её щечки окрасил едва заметный румянец.

— Да как ты вообще… — прошептала Настя. Она помотала головой, словно собираясь с мыслями. Нахмурилась и с возмущением окинула Милу уничижительным взглядом, — Ха! Ещё чего! Мне какие-то глупые отношения не интересны! Мои цели куда выше! Я хочу достичь совершенной силы! А на этом пути нет места романтике и всяким муси-пуси!

Тут она хитро прищурилась, разглядывая Милу, словно под микроскопом.

— Знаешь народную мудрость? У кого, что болит, тот о том и говорит! Ты, случаем, не сама ли в него втюрилась?

— Тебя это не касается, — Мила демонстративно вздернула подбородок, — Кир спас мне жизнь, и я считаю себя обязанной ему. И я не позволю всяким самоуверенным нахалкам портить ему жизнь!

— Да что ты говоришь? — с ухмылкой произнесла Настя, — И как же ты мне помешаешь? Знай, что я — именно та, кто превзойдет Кирилла Долгорукого! Я разгадаю секрет его могущества, а потом уделаю его по силе и скорости! Он будет глотать пыль из-под моих ног!

— Ты? Превзойдешь? — Мила рассмеялась, — Ты даже мизинца его не стоишь!

У князя Пушкина от их разговоров глаза округлились как плошки. Да и у меня, честно говоря.

— Девочки, пожалуйста, не ссорьтесь! — Вера с робкой улыбкой встала между ними, — Здесь же два князя рядом, ну что вы в самом деле…

Настя и Мила, сверля друг друга пылающими взглядами, шагнули навстречу друг к дружке, случайно зажав Щербакову в бутербродик. Вера с испуганным писком сползла куда-то вниз, оказавшись заблокированной между грудей двух разгневанных фурий, брюнетки и рыжей. Снаружи остались лишь макушка да два ее испуганных глаза.

— Оставь Кира в покое! — прищурилась Мила. В ее глазах пылали костры преисподней.

— Ни. За. Что! — отчеканила Настя. Она ответила наэлектризованным взглядом, сверкающим молниями.

— Тогда я спалю тебя в адском огне преисподней, — произнесла Мила сурово, но в тоже время буднично. Как будто каждый день кидала в костер конкуренток.

— Давай. Попробуй, — Настя не собиралась уступать ни сантиметра, — Если так хочешь быть поджаренной моими молниями. Я тебя уделаю как стоячую!

Ещё чуть-чуть и начнется нечто ужасное, не знающее себе равных по разрушительным последствиям — женская драка за парня.

Но мы с князем Пушкиным уже были рядом. Схватив княжон, мы растащили их по разным углам ринга. Те агрессивно пищали и тянулись друг к дружке лапками… руками, чтобы устроить сопернице полный кусь и царап. Но мы с князем Пушкиным были настроены решительно.

Вера, обретя свободу, начала с облегчением хватать ртом воздух — как будто только-только снова получила доступ к кислороду. Мила и Настя, сами того не заметив, чуть было не устроили няше грудное удушение.

— Так, всё, брейк! — сурово произнес я, положив Насте ладонь на ее дерзкий ротик, — Барышни, не говорите того, о чем потом будете жалеть.

Та мычала и сверкала глазами, всем видом показывая, какая она безжалостная и опасная. Мила от нее ничуть не отставала.

— Мила, родная, пойдем в дом, — ласково произнес князь Пушкин, оттаскивая дочь назад, — Твое платье пришло в полную негодность, а это не дело. Попроси служанок, они подберут тебе новое.

— Но пап! Ведь Кир… — Мила разгневанно смотрела на Настю, — Она сказала…

— Никаких но!

Пушкин бросил на меня быстрый взгляд, в котором сквозила благодарность. Кажется, он полностью разделял мое мнение касательно поведения дерзких девиц.

Я же обеспокоенно посмотрел на Милу. Она и раньше была весьма импульсивная, но это перебор даже для нее.

Странно. Я наложил хорошую печать. Темный бог больше не может влиять на Милу. Неужели сама его энергия делает девушку более агрессивной?

Пометка в воображаемый блокнот — надо научить Милу сдерживать влияние божественной силы.

Когда страсти немного поутихли, Сергей Александрович решил взять слово.

— Сударыни! — сказал Пушкин. Его голос звучал спокойно, но строго, — Я понимаю, что у вас всех кипит юная горячая кровь и требует выхода. Однако мое поместье уже достаточно пострадало, — он бросил взгляд на расщелину в земле и сломанную Иву, — Поэтому прошу вас всех держать себя в руках. Иначе я буду вынужден принять самые строгие меры в отношении вас. Это и тебя касается, Мила.

— Как скажешь, папа, — неохотно произнесла княжна Пушкина.

— Простите, князь, — Настя опустила голову.

— И попрошу вас избегать мусорных выражений, не достойных благородной крови. Княжны не знают таких слов как «втюрилась», «уделаю» и прочий жаргонизм из соцсетей. Мы поняли друг друга?

— Да, папа…

— Да, княже…

Но стоило Сергею Александровичу отвернуться, как началось снова. Мила бросила на Настю выразительный взгляд, после чего указала себе в глаза указательным и средним пальцем. После чего ткнула ими в Демидову.

Та в ответ показала язык. Обменялись любезностями так обменялись.

Мы сдали бессознательную девушку по имени Лариса подоспевшему доктору. После чего направились по тропинке в сторону родового особняка Пушкиных.

Это было величественное здание в классическом стиле, выполненное из белого камня. Массивные колонны поддерживали высокий фронтон, украшенный лепниной. Над входом красовался герб рода Пушкиных.

Хотя особняк выглядел как сошедший с картин прошлых веков, я замечал и… более современные детали. Например, камеры видеонаблюдения или датчики движения, искусно замаскированные в лепнине.

Внутри тоже царила атмосфера старины. Мраморные полы, массивная лестница с резными перилами, панели из ценных пород дерева на стенах. Но опять же присмотревшись, можно было разглядеть сенсорные панели управления, вмонтированные в стены, или современную систему освещения.

Прислуги было на удивление мало. Нам встретилось всего несколько лакеев и горничных. Зато помимо них был кое-кто другой.

По периметру холла стояли огромные оловянные солдаты в военной форме наполеоновских времён с ружьями наперевес. Лезвия наточенных штыков блестели. Их неподвижные фигуры казались настолько реалистичными, что создавалось впечатление — вот-вот они шевельнутся и сойдут с постаментов.

Я не мог оторвать от них взгляд. Меня очень заинтересовало, что это за существа — статуи, автоматоны или… что-то более интересное?

Запаха Аномалий я от них не чувствовал.

— Позвольте полюбопытствовать, князь Пушкин, — обратился я к хозяину дома, — эти оловянные солдаты — часть экспозиции или… нечто большее?

Князь лукаво улыбнулся в ответ на мой вопрос.

— Это всего лишь маленькая забава, плоды моего скромного Дара. Ничего особенного, не стоит и говорить.

Я еще больше заинтересовался и попытался расспросить князя об этих существах, но он мягко перевел тему:

— Кстати, князь Долгорукий, а какое блюдо у вас любимое? Я попрошу поваров приготовить вам всё, что пожелаете. Вы ведь останетесь с нами на ужин?

Пушкин явно не хотел раскрывать секрет своих оловянных солдат. Но это только еще больше разожгло мое любопытство.

Запах ключевого измерения в районе особняка Пушкиных был сильнее, чем во всем Лукоморье.

Столовая князя Пушкина была под стать особняку. Посередине просторного помещения располагался огромный стол из темного дерева, рассчитанный на тридцать персон. Вдоль стен выстроились резные буфеты и витрины.

Огромный камин украшала мозаика с гербом Пушкиных. На полу лежал персидский ковер ручной работы с затейливым орнаментом.

Под потолком на едва заметных лесках был закреплен огромный хрустальный шар, в котором переливалась разноцветная жидкость. Создавалось впечатление, что шар парит в воздухе сам по себе.

Глаза Веры и Насти заблестели от восторга, хоть последняя и старалась это скрыть.

Настя высокомерно окинула взглядом богато убранную залу и фыркнула:

— Ну, сойдет для небольшого чаепития. Хотя у нас в особняке Демидовых есть зал и покруче.

Однако ее глаза выдавали искренний интерес. Она то и дело поглядывала на потолочную лепнину, разглядывая мифических существ, и явно мечтала присесть в одно из изящных кресел у камина.

Вера же едва смела поднять глаза, ошеломленная такой роскошью.

— Как красиво, — прошептала она восхищенно и тут же смутилась собственной смелости, — То есть… очень приятно, конечно…

Бедняжка Щербакова явно чувствовала себя здесь лишней. Словно ее милое голубое платье стало слишком простым для этих хором.

— Ах, наши скромные покои вам приглянулись? — с лукавой усмешкой поинтересовалась Мила, — Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. Вон там садитесь, это самые дальние кресла для гостей.

Дочь князя Пушкина явно наслаждалась реакцией девушек и не упускала случая их подколоть. Особенно ее забавляла заносчивость Насти.

— А что это за шар такой необычный? — тут же поинтересовалась Демидова, стремясь скрыть смущение.

— Это? Да так, безделушка, — отмахнулась Мила, — Папина прихоть, говорит, успокаивает.

И девушки продолжили диалог, переполненный пассивной агрессией. Настя изо всех сил старалась не показать своего восхищения чужим богатством. А Мила пыталась поймать её на неловкой фразе.

Лыков на ужине так и не появился. Видимо, продолжал свое путешествие вокруг света.

Мы расселись за огромным столом, накрытым белоснежной скатертью. Слуги стали приносить изысканные блюда на серебряных подносах.

Первым подали суп из трюфелей с взбитыми сливками. Его ароматный пар щекотал ноздри. Затем появилась жареная фазанятина в соусе из красного вина с гарниром из овощей.

Князь Пушкин любезно беседовал со мной о том о сем. Узнав, что я потерял память после пробуждения силы рода, он стал рассказывать о моем отце:

— Ах да, князь Долгоруков-старший! Мы с ним были приятелями в молодости. Он увлекался охотой и конным спортом, а я поэзией и философией. Он совершенно не уважал Байрона, представляете? Находил его посредственным. Мы даже пару раз на дуэли из-за этого стрелялись, а потом в больнице на соседних кроватях лежали с пулевыми средней тяжести. И гоготали друг над другом, ха-ха!

— Пули дружбе не помеха?

— Именно!

Воспоминания о прошлом очень увлекли Пушкина. Князь сидел во главе стола, а я по правую руку от него. Пока мы разговаривали, Мила и Настя, сидевшие слева от князя, вели тихую, но ожесточенную схватку за последнюю пироженку с клубникой. На пироженке был красивый кремовый узор в форме топора. Княжны напряженно сопели и старались действовать незаметно, чтобы не привлекать внимание Пушкина.

Настя пыталась наколоть пирожное на вилку, но Мила подставляла под зубчики тарелку. Тогда Демидова резко дернула блюдо на себя, едва не опрокинув стоящую рядом хрустальную вазу.

Мила в ответ ловко заблокировала тарелку второй рукой. Настя нахмурилась, из её глаз стрельнули искры, словно она собиралась использовать силу. Но она вовремя опомнилась. Тогда обманным движением она подцепила пироженку ложкой и уже потянула к себе. Но Мила тоже схватила ложку и прижала ложку конкурентки к столешнице, не давая ей даже шевельнуться. Пироженка откатилась в сторону.

Слуги с суеверным ужасом наблюдали за ожесточенной дуэлью княжон, не решаясь вмешаться.

Пушкин, услышав подозрительные звуки, нахмурился и начал медленно поворачиваться в сторону разбушевавшихся девиц.

— К слову, Сергей Александрович, спросить вас хотел, — сказал я, решив не тянуть учёного кота за яйца, — Вам зять случаем не нужен?

Пушкин застыл изваянием, осмысливая услышанное. Настя и Маша продолжали свою упорную борьбу, хватая друг друга за руки. На наш разговор с князем они не обращали ни малейшего внимания. И, кажется, даже про пироженку забыли, полностью поглощенные друг другом.

Пироженку незаметно взяла Вера. Стрельнув глазами по сторонам, она откусила кусочек и начала жевать.

Глава 3 Шутить изволите, Князь?

— Шутить изволите, князь? — Пушкин улыбнулся слегка растерянно.

— Нет, я вполне серьезен, — как ни в чем ни бывало продолжал я, — Я считаю, что союз между Пушкиными и Долгорукими будет максимально выгоден нам обоим.

Две боевые княжны тем временем перешли уже к конкретным боевым действиям. Мила беззвучно душила Настю обеими руками, у той аж глаза лезли из орбит. Демидова в ответ схватила Пушкину за щеки и тянула их в стороны, словно хотела сделать конкурентке улыбку, как у Джокера.

Рядом с ними очень довольная Вера доедала клубничную пироженку.

Князь Пушкин задумчиво почесал подбородок, обдумывая мое предложение.

— Безусловно, союз между нашими родами был бы чрезвычайно выгоден, — начал он, — Однако я вынужден вас огорчить — княжна Мила уже обручена с наследником рода Лыковых, князем Владимиром.

— Наследник Лыков не производит впечатление человека, способного защитить Милу, — улыбнулся я.

— Слово уже дано, — вздохнул князь, — А я не могу забрать его назад. Иначе это будет огромный урон моей чести. Урон для всего рода Пушкиных.

— А что если Лыковы сами отзовут свое решение? — улыбнулся я, — В таком случае нет никакого урона чести Пушкиных.

Князь Сергей Александрович на мгновение задумался.

— Так-то оно так, — неохотно произнес он, — Однако они его не отзовут.

Мила и Настя в ходе своей борьбы случайно задели блюдо с салатом. Сорвавшись с края стола, оно полетело на пол.

Я тут же вскочил на ноги, немного ускорившись. Схватив тарелку до того, как она упала на стол, я поставил ее на место. Затем отвесил девицам по легкому подзатыльнику и вернулся на свое место. Как ни в чём не бывало.

Пушкин, привлеченный звоном посуды, начал поворачиваться в сторону девушек. Я постучал пальцем по столу, привлекая их внимание. Те зыркнули в нашу сторону, увидели движение Пушкина и тут же прекратили потасовку. Отпустили друг дружку и сделали такой вид, будто ничего и не происходило. Чисто две культурные барышни сидят за столом, как ни в чём не бывало.

Однако взлохмаченные прически и чуть смазанный макияж выдавали их с головой. У Милы так вообще размазалась помада, сделав ее похожей на Джокера. А у Насти часть волос, словно наэлектризованные, встали дыбом.

Но обе делали вид, что они культурные и благовоспитанные ангелочки, свято блюдущие этикет.

— Право, юные сударыни, полно вам соперничать! — с укоризной произнес князь Пушкин, который сразу всё понял.

Девушки смущенно замерли с вилками на изготовку. Их улыбки оставались крайне натянутыми.

— Что ты, папенька! — Мила улыбнулась самой светлой улыбкой, на которую была способна, — Мы с княжной Демидовой все осознали!

— Да, да, да, — закивала Настя, — Мы оставили вражду позади!

— Муа! — Мила притянула к себе Настю и влепила ей в щёку смачный поцелуй.

— Муа! — Настя не осталась в долгу и, притянув к себе Милу, влепила поцелуй уже ей.

Сергей Александрович лишь вздохнул. Кажется, эти муси-пуси его не слишком убедили.

Стоило лишь Пушкину снова повернуться ко мне, как Мила схватила салфетку и поспешно вытерла губы. А потом свою щёку. Тоже самое и сделала Настя. Удивительно, как не побежали в ванную, горло полоскать.

Но тут их заинтересовал другой вопрос — куда делась пироженка? Мила и Настя начали оглядываться по сторонам, а потом с подозрением уставились друг на друга.

Вера быстро доела остатки пироженки и, скромно опустив глазки, промокнула губы салфеткой.

«Я няша, я тут ни при чём», — говорил ее вид.

— Сергей Александрович, — сказал я, — Можем ли мы поговорить наедине?

Князь Пушкин бросил на меня быстрый взгляд. Потом посмотрел на потолок, словно о чем-то раздумывал.

— Мила, — произнес Сергей Александрович, бросил взгляд на дочь, — Покажи нашим гостям, где у нас ванные комнаты.

— Но папа… — Мила надула губки.

— Вам с княжной Демидовой надлежит привести себя в порядок, — произнес Пушкин. Его голос звучал добродушно, но твердо.

Мила надула губки и бросила на меня обиженный взгляд. Она явно не хотела уходить и оставлять меня один на один с князем. Но отец посмотрел строго, и княжна не посмела перечить.

Настя фыркнула и встала из-за стола одним грациозным движением. Окинув презрительным взглядом обстановку, будто все здесь было ниже ее достоинства, она выплыла из столовой. Вера потопала следом, осторожно топая каблучками.

Как только все три девушки вышли, атмосфера в комнате сразу изменилась. Слуги тенью скользнули за дверь, оставив нас с князем наедине. Даже шторы на приоткрытых окнах перестали шевелиться, словно резко стихли сквозняки.

— Говорите спокойно, — спокойно сказал князь, заложив ногу на ногу. Его пальцы постукивали по столу, выдавая легкое нетерпение, — Никто ничего не услышит. Слово князя.

Сказав это, он достал из нагрудного кармана блокнот и ручку и что-то быстро записал. Как будто делал пометку.

Он применил свой Дар? Я уже видел однажды, как Пушкин делал какую-то запись в свой блокнот.

Я огляделся. В полумраке комнаты атмосфера стала еще более загадочной. Сквозь приоткрытое окно доносился шелест листвы. Раздались быстрые хлопки крыльев — где-то рядом пролетела птица.

— Мы, к слову, кажется, еще не обсуждали вашу награду за спасение княжны Милославы, — произнес Пушкин задумчиво.

— Что вы, князь, пустое, — я махнул рукой, — Я спас Милу не ради награды, а потому что не мог по-другому.

— В высшей степени благородный поступок, — кивнул Пушкин, — Так о чем вы хотели поговорить?

— О двух вещах, — сказал я, — О Миле и о вашем поместье.

— О, вот как, — он приподнял бровь.

— Это, наверное, немного трудно будет объяснить, — задумчиво произнес я.

— Ну вы уж постарайтесь, — Пушкин поднес ко рту чашку чая.

— Знаете ли вы про Тёмного бога, которого я одолел?

— Простите? — Пушкин неторопливо отхлебнул из кружки, — Вы, однако, издалека зашли… Мила упоминала о некой большой Аномалии, которую вы одолели. Но я не знаю, насколько можно верить ее словами. Культисты, по словам Милы, накачали ее какими-то наркотиками.

Значит, он не в курсе. Ну и правда, откуда он может знать? Орешкин все подчистил. Начальник ИСБ хоть и обещал, что когда-нибудь все узнают про мой подвиг, но когда это счастливое время еще наступит?

— Сектанты из культа Возвышенных в ту ночь собирались не просто меня убить. Они хотели принести нас с Милой в жертву своему Темному богу и воскресить его.

И я вкратце пересказал ему историю своей победы над Тёмным богом. Умолчал лишь об истинной природе моей силы. Всё списал на пробудившуюся силу рода Долгоруких.

Пушкин внимательно слушал меня, не пропуская ни слова. Вдруг краем глаза я заметил движение.

Из-за тяжелой бархатной шторы выглядывал силуэт. Судя по контуру груди и бёдер это была княжна Настя!

Она бесшумно выбралась из-за занавески и, цепляясь руками и ногами, начала быстро ползти по потолку, как настоящий человек-паук. Опять свои эффекты электромагнетизма подрубила?

На ее лице застыла хищная усмешка. Видимо, Настя решила подслушать наш разговор с Пушкиным. Она явно считала, что я ее не заметил.

Но явнимательно следил за ней краем глаза, делая вид, что полностью сосредоточен на беседе. Я понизил голос, чтобы она точно ничего не расслышала. Пушкин нахмурился и наклонился ко мне, чтобы не пропустить ни слова. Появления Насти, он, кажется, не заметил.

Настя тихо чучундрила в полумраке, передвигаясь по стыку потолка и стены, стараясь добраться поближе к нам. Ее длинные черные волосы свисали вниз, едва покачиваясь.

В какой-то момент она оказалась в паре метров от меня и Пушкина. Тут Настя замерла, впившись пальцами и ногтями в лепнину, и напряженно вслушивалась. Ее глаза азартно блестели, ноздри трепетали при каждом нашем слове…

Рядом с Настей находилась большая настенная картина. Внезапно она отъехала в сторону. Из темноты прохода высунулась изящная ручка с красным маникюром, схватила Настю за шкирку и утащила в темноту. Княжна Демидова даже пискнуть не успела. Картина беззвучно вернулась на место.

Я едва сдержал улыбку. Руку я сразу же узнал, она принадлежала княжне Миле.

Вот уж не думал, что у Пушкиных в доме есть потайные ходы. До меня долетел приглушенный сдавленный писк и возня. Кажется, девчонки снова поцапались в своих потайных ходах.

Пушкин с удивленным лицом обернулся в сторону картины.

— Кошка, что ли, опять в вентиляцию попала? — с удивлением произнес он.

Я удовлетворенно кивнул. Шуршание Милы я тоже услышал заранее, а потому никаких действий не предпринимал. Хотелось увидеть, что произойдет дальше.

— Да, наверное, кошка, — ответил я невинным тоном, — Уж больно шустрая. Сама забралась и теперь не может выбраться, бедняжка… Надеюсь, хозяйке удастся ее вытащить, — добавил я добродушно, — Ну или сама выберется. А то эти усатые плутовки иногда такие проказницы!

Пушкин усмехнулся в ответ на мою реплику. Он явно купился на легенду про кошку, не заподозрив неладное.

Тем временем за картиной снова послышался возмущенный писк Насти и сдавленное хихиканье ее похитительницы. Кажется, любопытной княжне досталось по первое число…

Смех был очень тихим и приглушенным. Обычный человек не смог бы его различить. Кажется, Мила уволокла Настю куда-то далеко по тоннелям.

— В общем, о чем это мы… Короче, ваша дочь одержима этим Темным богом, — сказал я, решив долго не ходить вокруг да около, — После того, как я его уничтожил, Темный бог переселился в Милу. Её тело идеально для него в качестве сосуда.

Князь Пушкин побледнел как полотно и чуть не уронил челюсть в чай.

— Что⁈ Моя Мила… одержима чудовищем⁈ — воскликнул он, вскакивая со стула.

Князь нервно заходил по комнате, то хватаясь за голову, то сжимая пальцы до побелевших костяшек.

— Этого не может быть! Моя милая, нежная девочка… Нет, вы наверное ошиблись! — лихорадочно бормотал он.

Но встретившись со мной взглядом, Пушкин понял — я не лгу. Он тяжело опустился обратно на стул и уронил голову на руки.

— Как такое могло случиться? — простонал князь глухо, — Я-то думал, что всё кончилось. Моя Мила… моя нежная и трепетная крошка…

Мы продолжали беседу с князем Пушкиным, как вдруг беззвучно отъехала в сторону другая картина на стене. В образовавшемся проходе предстала забавная сцена — Мила, нежная и трепетная крошка по версии её отца, оседлала Настю и пыталась задушить её диванной подушкой, попутно трепля за волосы. Настя отчаянно отбивалась, размахивая руками и ногами.

И всё это происходило совершенно бесшумно — девушки использовали покров Одаренного, чтобы глушить любые звуки, исходящие от них. Кажется, попасться на глаза князю им обеим не хотелось.

Тем не менее я всё прекрасно слышал. Ну потому, что я — это я.

— А ну отпусти, мегера рыжая! — верещала Настя, пытаясь столкнуть с себя разъяренную Милу.

— Будешь знать, как подслушивать, стерва! — орала в ответ Мила, еще крепче вцепившись в подушку.

Девушки катались по полу прохода, то и дело меняясь позициями. Юбки периодически задирались до неприличия, открывая кружевные… кхм… скажем по-боярски, панталоны. Красные у Насти и белые у Милы. И все с гербами, словно княжескими знаками качества. Раскрасневшиеся от борьбы княжны выглядели одновременно смешно, мило и устрашающе.

Князь Пушкин, кажется, что-то всё-таки услышал. Он нахмурился и начал оборачиваться на шум. Но я в мгновение ока ускорился, вернул картину на место и вновь уселся напротив князя. Как ни в чем не бывало.

Князь некоторое время разглядывал картину с подозрением, затем пробормотал что-то вроде: «Ох уж эти кошки».

Я с ним был полностью согласен, эти две кошки, черная с рыжей, обнаглели до крайности. У меня важный разговор, а они чучундрят вокруг по тайным ходам со своими кошачьими разборками.

— Где это мы остановились? — невинно поинтересовался я, когда Пушкин снова повернулся ко мне.

Он лишь недоуменно моргнул.

— Так значит, те разрушения в нашем саду… — начал Пушкин, — Это была Мила?

— Верно, это проявление силы Тёмного бога, — сказал я, — Мне удалось усмирить его, и научить Милу немного пользоваться его силой.

Пушкин тяжело вздохнул. Я прямо физически ощутил вес, навалившийся на его плечи.

— Спасибо, что рассказали… Что ж… Не время предаваться унынию, — он достал платок, и вытер вспотевший лоб, — Мила сейчас нуждается во мне, как никогда раньше.

— Но есть и хорошая новость, — добавил я, — Я смог его запечатать. И в будущем надеюсь извлечь эту тварь из княжны Милы. Но для этого мне нужно проводить с ней как можно больше времени.

— Проводить больше времени… — произнес Пушкин, немного придя в себя, — Тогда ответьте на вопрос. Если вы воспылали к моей дочери настолько дружескими чувствами, почему оставили ее у себя на всю ночь, не предупредив нас?

Дружелюбие как-то резко пропало из его голоса. Что-то какой-то немного резкий переход. Я чего-то не учел?

От блин… так он в курсе что ли наших реальных отношений? Или просто почву прощупывает? Я-то думал, Мила отцу ничего не сказала. Неужели проболталась?

— Признаться, на тот момент, у меня голова была занята другим, — со вздохом произнес я, — Когда в твой дом врываются сектанты, а твой дядя оказывается их лидером… сами понимаете.

— Понимаю, — кивнул Пушкин, не меняя тона, — Конечно, мне весьма сложно вот так вот с налету переварить подобные новости. Простите за откровенность, князь Долгорукий… что движет вами? Благородство? Или у вас есть еще какие-то цели?

Я на мгновение задумался. Стоит ли прямо сейчас говорить Пушкину про ключевой мир? Пожалуй, нет. И без того я вывалил на него море новой информации.

— Я хочу помочь Миле и довести дело до конца — уничтожить Темного бога, — сказал я, — Я готов предоставить вам все необходимые доказательства своих слов. И заодно обучить Милу управляться с ее новой силой. Чтобы она не причинила вреда себе и окружающим.

— Почему вы так уверены в своих навыках? — уточнил Пушкин, — Вы же не намного старше моей дочери.

— Я молод, но умные книги читал, — улыбнулся я, — Есть тайные знания рода, есть мой пробудившийся Дар. Кроме того я забрал себе все книги, принадлежащие моему дяде-предателю. Там подробно описывалось, как сдержать Темного бога.

— Вот как… — кивнул Пушкин.

Какое-то время мы молчали. Пушкин думал, я его не торопил, давая время переварить новую информацию.

— Все это… слишком неожиданно, — произнес он наконец, — Но, боюсь, я вынужден ответить отказом.

Я не поверил своим ушам. Вот так сразу? Даже толком не обсудив?

— Почему? — спросил я.

— Видите ли… — неохотно произнес он, — Я лучше решу данную проблему… более привычным мне способом. В любом случае, спасибо за вашу помощь.

— Вы надеетесь справиться с самим Тёмным богом?

— Я Пушкин, как-никак, — улыбнулся он, — Я посерьезнее буду.

И в этот момент наш разговор прервали. Леший Пахом ворвался в комнату, тяжело дыша и широко раскрыв зеленые глазищи. На его лбу блестели капли пота (или росы), а листья на макушке были измяты и испачканы, как после долгого бега сквозь чащобу.

— Вашескородие! — воскликнул Пахом, кланяясь в пояс, — Прошу меня простить, что прерываю столь важный разговор… Но беда пришла в наше Лукоморье!

Князь нахмурился и кивнул лешему, чтобы тот продолжал.

— Огромная Аномалия напала на парк развлечений! — выпалил Пахом, — Какая-то мерзкая тварь размером с дом! Ужас какая страшная! И сильная! Охрана ничего не может с ней поделать! Аномалия уже уничтожила Колесо Обозрения и теперь ползет к Замку Страха! И еще она какие-то волны испускает, глушит связь! Не дозвониться! Что делать, вашескородие⁈

Лицо князя Пушкина посуровело. Он резко встал из-за стола.

— Это серьезно. Князь Долгорукий, мне нужно срочно разобраться с этой тварью, пока она не уничтожила весь парк!

Я тоже поднялся, готовый последовать за князем. Похоже, наш разговор придется отложить…

Как же не вовремя эта тупая Аномалия. У меня было ощущение, что я почти дожал Пушкина! Несмотря на его отказ. Может, не поверил мне?

Я этой Аномалии так вломлю, что до Марса долетит и станет первым космонавтом, ступившим на чужую планету.

Мы с князем Пушкиным поднялись из-за стола. Он достал свой блокнот и быстро записал в нем что-то.

Перед нами прямо из воздуха возникла огромная книга в темном переплете. Она раскрылась на середине с громким шелестом страниц. На развороте переливалась радужная круговерть из разноцветных искр. Их узор складывался в знакомые очертания парка развлечений.

— Не волнуйтесь, это портал, созданный моим Даром, — пояснил князь Пушкин, — Он мгновенно перенесет нас в Лукоморье. Так мы сможем быстро добраться до Аномалии.

Я кивнул, весьма впечатленный. Не ожидал, что способности князя позволяют создавать межпространственные порталы. В чем же заключается умение его Дара?

Вдруг я ощутил знакомое покалывание в носу. Твою ж за ногу, опять чих! Надо сосредоточиться и ничего не сдуть.

— Пожалуйста, проходите вперед, князь, — предложил я, отворачиваясь в сторону. Главное, не чихнуть на Пушкина и портал, — А я присоединюсь через мгновение… Апчхи!

Ну хоть рот и нос зажать успел.

Когда я справился с чихом, то открыл глаза. И увидел лишь крайне удивленного Пушкина. Книга с порталом таинственно исчезла. Вместе с ней почему-то пропала и люстра на потолке. На ее месте красовался лишь черный пролом с неровными краями.

Не понял…

Князь Долгорукий громко чихнул и на мгновение прикрыл глаза. В тот же момент с потолка грохнулся огромный кусок штукатурки вместе с тяжелой люстрой. Вслед за ними, проломив перекрытие, рухнули дерущиеся Настя и Мила.

Девушки были настолько поглощены борьбой, что даже не заметили падения. Они продолжали царапаться и трепать друг друга за волосы всю дорогу вниз.

Прямо на глазах ошеломленного князя Пушкина девицы вместе с обломками штукатурки провалились в мерцающий портал, открытый посреди комнаты. Вместе с ними туда же отправилась и люстра.

Огромная книга, служившая порталом, захлопнулась и исчезла, оставив после себя лишь клубы дыма.

Князь Долгорукий открыл глаза и удивленно огляделся, не понимая, что только что произошло. Он пропустил момент падения девушек, так как боролся с чихом, опасаясь сдуть часть особняка вместе с Пушкиным.

— Мне показалось или… — начал было князь Долгорукий.

— О нет! Портал закрылся! — воскликнул князь Пушкин, — Повторно его быстро не открыть…

В это время Долгорукий услышал тихий скрип открывающейся двери. Обернувшись, он заметил синие глаза, подглядывающие в щель. Это была княжна Вера. Она все время незаметно наблюдала за происходящим в комнате.

Встретившись взглядом с князем, Вера ойкнула, тут же прикрыла дверь и исчезла из виду.

Глава 4 Цирк уехал, а вот клоун…

Парк Развлечений Лукоморье

Лукоморье как всегда было полно народу. Дети радостно визжали на аттракционах, взрослые с улыбками наблюдали за ними, поедая сладкую вату. У колеса обозрения толпились парочки, мечтающие украдкой поцеловаться на самой высокой точке.

Веселая музыка звучала из динамиков, приглашая посетить лотки с играми и сувенирами. Зазывалы в костюмах сказочных персонажей раздавали всем воздушные шары.

Повсюду витал аромат сахарной ваты, жареных сосисок и пряного глинтвейна. Куда ни глянь — везде царило ощущение праздника и радости.

На главной площади как раз начиналось представление фокусников. Толпа зрителей окружила их, с интересом глазея на завораживающее шоу. День в Лукоморье был в самом разгаре…

…когда вдруг раздался оглушительный взрыв, большинство посетителей сперва решили, что это просто часть шоу. Земля содрогнулась, словно от удара молнии. Кто-то испуганно закричал, а музыка резко смолкла.

Прогремел еще один взрыв. В небо устремился гигантский столб дыма, поднимающийся над деревьями. Паника начала распространяться среди посетителей.

— Всем сохранять спокойствие! — закричали сотрудники парка в мегафоны, — Быстро покиньте аттракционы и двигайтесь к выходу! Не поддавайтесь панике!

Но, разумеется, нашлись такие, кто с удовольствием поддался панике. И своим ужасом и хаотичными действиями они начали по цепочке плодить страх.

Толпа ринулась прочь в разные стороны. Многие роняли сувениры и цеплялись друг за друга в давке.

Из клубов дыма начала выдвигаться огромная темная фигура. Послышался низкий клокочущий рык, от которого по спине пробежали мурашки. Горящие красные глаза светились сквозь завесу из дыма и пыли.

Люди закричали еще громче при виде монстра. Сотрудники бросили бесполезные мегафоны и тоже кинулись прочь. Чудовище было здесь, и ничто уже не могло его остановить…

Чудовище было огромным, выше четырех метров. Его кожа была бледно-голубого цвета, ее покрывали красные и фиолетовые пятна. На большой голове шевелились клочья красных волос, словно живые.

Самого лица Аномалии видно не было. Его скрывала белоснежная маска, вросшая в плоть клоуна. Плоть по краям вросшей маски покраснела и пульсировала. У маски имелся нос, выглядевший как большая морковка. Рот маски был широченный, усеянный острыми клыками-шипами, и растянут в жуткой улыбке. Горящие красные глаза смотрели из-под прорезей маски, вросшей в лицо.

Одежда твари напоминала цирковое черно-красное трико. Но рукава были разорваны, обнажая мускулистые руки с когтистыми лапами.

В одной руке чудище сжимало огромный деревянный молоток, стилизованный под клоунскую атрибутику. Его рукоять и ударная части были раскрашены в черно-красную клетку. На тяжелой ударной части в форме цилиндра красовалась надпись «СМЕХ» большими буквами. В другой руке нечто держало связку ярких разноцветных шаров на лентах.

Казалось, эта ужасная тварь сошла со страниц кошмарного циркового представления, чтобы уничтожить все на своем пути…

— Ихи-хи-хи! — чудовище залилось задорным дебильноватым смехом, — Представление начинается! Как много публики! Спасибо, что посетили моё шоу!

К монстру-клоуну бросились несколько охранников службы безопасности. Они носили черную униформу, на их повязках красовался герб Пушкиных. В руках у каждого был пистолет.

Они выстроились полукругом, нацелив пистолеты на чудовище.

— Стоять на месте! — крикнул один из охранников, — Ни с места или будем стрелять!

— Ихи-хи-хи! — захихикал гигантский клоун дебильным голосом, — Сколько много зрителей сегодня! Надо всех пересчитать!

Он поднял толстый палец, обтянутый материей перчатки, и начал указывать на охранников по очереди:

— Эники-беники ели вареники! Эники-беники, хоп! Вышел красный сироп!

На последнем слове он ткнул пальцем в одного из охранников. Тот вдруг странно дернулся, его глаза полезли из орбит, тело надулось и… взорвалось фонтаном конфетти, сладостей и леденцов!

Остальные охранники отшатнулись в ужасе. Не было ни крови, ни ошметков плоти. Но человек бесследно исчез, а вместо него остались лишь сладости и разноцветные конфетти.

Клоун хихикнул и наклонился за сладостями.

— Упс… кто-то умер от кринжа… или просто объелся конфет? — сказал монстр и сунул в пасть один из разлетевшихся леденцов.

Охранники открыли огонь. Пули били в тело монстра, но отскакивали от него, как резиновые шарики. Клоун даже не шелохнулся. Те места на его коже, куда попадали пули, лишь слегка потемнели. Плоть чудовища слегка пружинила при каждом попадании.

— Ахаха! Щекотно! — захохотал он, подпрыгивая, — Вы меня решили до смерти защекотать?

Охранники в недоумении переглянулись. Их оружие было бесполезно против этого монстра.

Один из охранников наклонился и подобрал отскочившую пулю. Та на ощупь была совсем не горячей. И не металлической.

— Какого… — в шоке произнес он.

Пуля почему-то оказалась резиновой! Хотя всем охранникам после сигнала тревоги раздали боевое оружие.

А клоун времени даром не терял. Он запрыгнул на огромное колесо обозрения и принялся лупить по его механизмам своим тяжеленным молотком. Грохот разносился по всей площади. Металл скрипел и гнулся под ударами чудовища.

— Эй, давайте сломаем эту большую карусельку! — хихикал монстр, — Будет весело!

Он разбил несколько креплений колеса. Оно накренилось и начало медленно заваливаться на бок.

Люди в кабинках истошно вопили. Кабинки начали раскачиваться, пассажиры вываливались из них и летели вниз.

Один из охранников выступил вперед, вокруг его тела вспыхнуло яркое сияние покрова. Одаренный!

Он вытянул вперед руки, и вокруг падающих людей вспыхнуло яркое свечение. Они зависли в воздухе, прекратив падение, словно Одаренный мысленно подхватывал их. Парень осторожно опустил всех на землю, уберегая от урона.

— Ого, фокусник! Молодец! — обрадовался клоун. Колесо накренилось и с грохотом рухнуло на землю. Монстр ловко спрыгнул с него, приземлился на асфальт и демонстративно раскланялся по сторонам.

— А ну пошел вон отсюда! — крикнул Одаренный, грозно сверкая глазами.

— Ой-ёй-ёй… Ладно-ладно, не кричи! — монстр поднял лапы, — Конец представлению, я ухожу! Публика какая-то не та пошла, не способная оценить мой гений!

Он полез в свой большой разноцветный карман и достал оттуда огромную черную цилиндрообразную шляпу с белой лентой.

— Смотрите, что умеет эта волшебная шляпа! — объявил клоун.

Он подбросил шляпу в воздух, и та вдруг раскрылась в ширину, став похожей на черный зев чудовищной пасти. Клоун запрыгнул прямо в эту «пасть», на глазах уменьшаясь.

Шляпа несколько раз подпрыгнула на месте, будто проглатывая огромного монстра. Затем закрутилась волчком вокруг своей оси и начала стремительно сжиматься, пока не превратилась в точку и не исчезла в яркой вспышке.

Охранники напряженно оглядывались по сторонам, ожидая нападения в любой момент. Но клоуна больше нигде не было видно. Неужели ушел?

— Истребителей ведь вызвали? — напряженно произнес лидер отряда.

— Да, — ответил ему подчиненный, — Но ближайший отряд далеко и прибудет в лучшем случае через полчаса.

— Дерьмо… А отряд Черноморова?

— Они на задании. Связи с ними нет.

— Двойное дерьмо.

Внезапно шляпа возникла за спиной у Одаренного охранника. И из нее тут же выскочил клоун, моментом увеличившись до прежних размеров.

— Опа, сюрприз! А я туточки! — он быстро обмотал вокруг руки парня ленточку с воздушным шаром, — Никто не может грустить, когда у него есть воздушный шарик!

Одаренный несколько раз выстрелили в клоуна энергетическим сгустком, но тому все было нипочем. А шар внезапно надулся до огромных размеров и потащил Одаренного за собой в воздух! Ноги парня оторвались от земли.

Другие охранники начали палить в шар, Одаренный пытался разорвать ленту и освободиться. Но все было бессмысленно. Атрибутика клоуна, казалось, обладала такой же прочностью, как и он сам. Одаренный быстро взлетел высоко в воздух. Ветер понес его прочь…

— Он улетел! Но обещал вернуться… — клоун смахнул с щеки воображаемую слезинку, — Кому еще грустно без шарика?

* * *

Лыков стоял на самом верху огромного памятника Петру Первому в виде, собственно, самого Императора и корабля. Княжич стоял на вершине самой высокой мачты, откуда открывался хороший вид на всё Лукоморье. Его дорогой костюм был изодран в клочья после очередного неудачного полета и жесткого приземления. Но сам Лыков, казалось, совсем не пострадал после этого инцидента.

Выражение лица у него было как у человека, которому представился шанс отыграться за свои неудачи на ком-то более слабом.

Он скрестил руки на груди и с презрительной усмешкой наблюдал за хаосом, творящимся внизу. Монстр-клоун продолжал свои безумные выходки, круша всё на своём пути.

— Неплохое начало, — произнёс Лыков, обращаясь к самому себе, — В самый раз, чтобы немного понизить мой уровень стресса.

Он потёр подбородок и хищно улыбнулся:

— Чёртов Долгорукий… Ты ещё пожалеешь о том, что встал у меня на пути. Я заставлю тебя заплатить за это унижение!

Сильный ветер раздувал остатки его изодранной одежды, придавая Лыкову ещё более зловещий вид. Казалось, будто сама природа признаёт его превосходство и власть. Лыков самодовольно усмехнулся, глядя на разворачивающийся хаос. Ему даже было интересно, как далеко зайдет активированная Аномалия.

Крупная ворона тяжело опустилась на плечо Лыкова, вцепившись когтями в ткань его пиджака. Князь вздрогнул от неожиданности и уже собирался согнать дерзкую птицу, как вдруг услышал знакомый голос:

— Что, черт возьми, ты творишь, Лыков⁈

Голос доносился прямо из клюва вороны. Лыков нахмурился, узнав его — это была сама госпожа Димитриева, один из лидеров их культа «Возвышенные».

Решила сделать свой ход?

— Почему ты активировал Аномалию? — продолжала Димитриева строгим тоном, — Время для начала операции еще не наступило!

Лыков лишь усмехнулся в ответ:

— Я решил провести небольшой тест прочности, госпожа. Нужно же убедиться, что ваш гениальный план не даст сбоя в самый ответственный момент.

— Глупец! — возмутилась Димитриева, — Твои действия могут всё испортить! Я приказываю немедленно отозвать Аномалию!

— Госпожа Димитриева, не стоит вам так сильно волноваться, — задумчиво произнес Лыков, — У меня всё продуманно.

— Продуманно? — переспросила ворона и демонстративно оглядела Лыкова с ног до головы, — Тебя кто-то побил, и ты решил сорвать злость?

Лыков чуть не стукнул ворону. Но сдержался

— Я терпеть не могу, когда мной командуют. В следующий раз выбирайте выражения поаккуратнее, госпожа. И не смейте называть меня глупцом.

Он с силой сжал кулак, но ворона лишь насмешливо каркнула.

— Не слишком ли ты возомнил о себе, мальчишка?

Лыков лишь ухмыльнулся

— Я хочу проверить, как все работает. Ведь нужно убедиться, что план не даст сбоя в самый важный момент. Кроме того, — небрежно произнес Лыков, — Клоун ведь не единственный наш козырь, верно? Здесь, в Лукоморье, у нас еще очень много активов.

— Как знаешь, — неохотно произнесла Димитриева, — Ты глава операции, значит, вся ответственность на тебе.

Клоун продолжал бесчинствовать на территории парка развлечений, размахивая своим огромным молотком и круша всё вокруг.

— Эй, давайте сломаем эту карусельку! — хохотал он дебильным голосом, — Будет весело!

Монстр с размаху ударил по механизму карусели. Раздался скрежет ломающегося металла.

— Ихи-хи! А теперь давайте кататься бесплатно!

Клоун схватился за ось карусели и начал крутить её с бешеной скоростью, пока та не слетела с рельсов, поднимая клубы пыли.

— Ууупс! Кажется, сломал! Ну ничего, починим!

Он поднял ось обеими руками и согнул её пополам, как пластилин.

Лыков и Димитриева наблюдали за его выходками с высоты памятника.

— Ну и тупица, — проворчал Лыков, — Мог бы проявить хоть немного сообразительности.

— Тут я с тобой согласна, — кивнула Димитриева, — Этому созданию явно не хватает интеллекта. Я предупреждала, что для начала стоит использовать образец под номером пять, а не два, — Димитриева вздохнула, — Но ты же не послушался.

— Ладно, ладно, — буркнул Лыков, — В целом он вполне справляется. Суету наводит.

— Лучше скажи, — задумчиво произнесла ворона, — Так почему ты так побито выглядишь?

Княжич скрипнул зубами и неохотно произнес:

— Пересекся с Долгоруким.

— Он одолел тебя в долгой изнурительной битве? — уточнила Димитриева.

Лыков неохотно протянул:

— Ну-у-у… почти.

Клоун размахнулся своим гигантским молотом, чтобы разнести в щепки очередной аттракцион. Он уже в предвкушении представлял, как тяжелая деревянная бита с хрустом переломит металлические опоры аттракциона, а вагончики разлетятся в разные стороны, как детские игрушки.

Однако прежде чем он успел нанести удар, над его головой воздух задрожал, заискрился мелкими разрядами. Прямо посреди парка открылся светящийся портал неизвестного происхождения. Яркое сияние осветило всё Лукоморье, отвлекая княжича Лыкова и госпожу Демидову от разговора.

Из портала с криками вывалились две девушки, полностью поглощенные одним желанием — устроить друг другу отличную взбучку. Это были княжны Мила и Настя. Они рухнули прямо на бедного клоуна, и тот растянулся на земле, едва не выронив свой огромный молот.

— Ах ты рыжая мерзавка, сейчас я тебе устрою! — вопила Мила, от души дергая Настю за волосы.

Та визжала от боли и пыталась отцепить от себя разъяренную соперницу.

— Ай, отвяжись, дура! Это ты первая начала! — орала в ответ Настя, отбрыкиваясь от Пушкиной.

Вокруг девушек вспыхнуло яркое сияние покровов, символизируя переход битвы на новый уровень. Они катались по земле, не обращая никакого внимания на окружающий мир.

— Эм-м-м… — монстр озадаченно взглянул на двух дерзких девиц, — Извините, но… вы кто?

Клоун попытался было встать, но тут на его голову с оглушительным грохотом рухнула тяжеленная люстра весом под центнер, разогнавшаяся до запредельной скорости. Она вылетела следом за девицами из все еще открытого портала. Удар пришелся прямо по лбу несчастного монстра.

Он схватился руками за ушибленную башку. И в этот момент с люстры на него посыпались яркие разноцветные искры, больно жаля его.

— Ой, ой, ой! — завопил клоун, — Жжет-жжет-жжет! Ай-ай-ай!

Он забегал по площади, размахивая руками и пытаясь стряхнуть с себя искры. Но те лишь разгорались и жалили все сильнее. Неизвестно, чем были эти искры — возможно, проявлением Дара Пушкина, который девушки случайно притащили с собой через портал.

Наконец, не вынеся пытки, клоун рухнул прямо посреди площади, раскинув в стороны руки и ноги. Глаза его закатились, язык вывалился из пасти. Одна рука конвульсивно дернулась и резко поднялась в воздух и застыла в предсмертном оцепенении. Её пальцы крепко сжимали белоснежный платок — а-ля белый флаг.

Тем временем девушки продолжали свою нешуточную схватку, даже не заметив, что случайно прибили ужасную Аномалию. Они были так поглощены друг дружкой, что весь остальной мир для них перестал существовать.

Охранники в шоке смотрели на них и переглядывались, не зная, как на это реагировать. Несколько из них подбежали к мертвой Аномалии и произвели пару контрольных выстрелов в голову. Голова клоуна дернулась, в ней появилось пара дыр, из них посыпались разноцветные конфетти.

— Ну что, это тоже было частью твоего хитроумного плана? — ехидно поинтересовалась Димитриева, глядя на распростертое тело клоуна.

Лыков стоял рядом, хмуро разглядывая эту картину. Его губы скривились в недовольной гримасе.

— Хм… ну почти, — проворчал он в ответ, — Хотя, признаю, тут не обошлось без некоторых незапланированных моментов.

— О да, я вижу, — язвительно отозвалась Димитриева, — Твои планы, как всегда, безупречны.

Лыков чуть слышно зарычал от злости и стиснул кулаки. Ему явно не нравилось, что эта женщина посмела указать на его ошибку. Пусть даже это сама несравненная Димитриева.

Но спорить с ней сейчас было некогда. Нужно было срочно что-то предпринять.

— Поговорим об этом позже, — бросил Лыков. На его шее и висках вспучились сети толстых вен, — Пора переходить ко второй части плана.

Глава 5 Острое куриножопие

— Признаться, я была против твоего назначения на роль руководителя данной операции, — произнесла ворона, в ее блестящих глазах угадывалась насмешка.

Лыков угрюмо молчал.

— Ты слишком молод. Но Старшие выбрали тебя, и я должна была подчиниться.

Лыков старался ее игнорировать. Но ее голос раздражал, словно комариный гул над ухом. Что эта графиня себе позволяет? Низкородная рвань. Подмазалась к Старшим, отсосала у них силушки, и теперь строит из себя невесть что.

Ну ничего, ничего. Дайте ему, Лыкову, немного времени, он проявит себя. И очень скоро именно Димитриева будет лизать ему сапоги.

Старшие не случайно выбрали именно его. Они видят в нем потенциал! И он оправдает их надежды!

Он, Лыков, возвысится так высоко, как только может. А может быть и сам станет в будущем одним из Старших.

Мила и Настя сражались с нечеловеческой яростью и мощью, выпуская на волю всю разрушительную силу своих сверхспособностей. Воздух вокруг них буквально трещал от перенапряжения, когда сталкивались потоки энергии двух противниц.

Настя молниеносно металась по импровизированной арене, оставляя за собой лишь размытые искрящиеся контуры. Ее скорость была такова, что даже натренированный глаз едва успевал уловить ее перемещения. Время от времени она внезапно возникала рядом с Милой и наносила удар. Воздух вокруг Демидовой потрескивал от напряжения, когда миллионы вольт проходили сквозь ее тело.

— Щас получишь, дура рыжая! — рычала Настя, сверкая молниями в зрачках.

Но Мила вовремя укрепляла свой покров, отражая все атаки оппонентки. По поверхности покрова пробегали голубоватые разряды, безвредно рассеиваясь в воздухе.

Периодически Мила концентрировала энергию в ладонях и выпускала в Настю сгустки духовной силы, вынуждая ту прерывать атаку и уворачиваться.

— Иди к черту, наскипедаренная! Щас сама получишь! — орала в ответ Мила.

Они обе двигались с такой скоростью и ловкостью, что простому смертному их движения казались лишь размытыми пятнами. Вокруг девушек вихрем летели осколки разбитого ими асфальта, куски лавок, потрепанных сувениров и прочих объектов, попавшихся на их пути. Казалось, сам воздух вокруг них гудит от напряжения.

— Ты ожидаемо слаба, Пушкина! С такими жалкими умениями тебе не победить меня, великую княжну Демидову! — издевательски тянула Настя, на миг замерев напротив Милы.

— Не зазнавайся, Демидова! Я больше не жалкая Одаренная средней руки! И скоро ты будешь валяться у моих ног, умоляя о пощаде! — парировала Мила, гордо подняв подбородок.

— Да что ты?

— Да что я!

Их взгляды, полные огня и молний, на мгновение скрестились. А затем девушки вновь ринулись в бой, выпуская всю разрушительную мощь своих сверхспособностей. Их ауры — голубовато-мерцающая у Насти и золотая у Милы — слились в единый клубящийся вихрь, от которого содрогалось пространство. От столкновения их энергетических волн по земле шла вибрация, заставляя дрожать близлежащие здания и постройки.

— Чем выше задерешь нос, Наскипедаренная, тем больнее получишь по нему! Смирись, ты обречена! — пригрозила Мила. Она выставила вперед раскрытую ладонь, из которой вырвался огненный шар, — Я ни на миллиметр на подпущу тебя к князю!

— Ха! Мечтай, рыжая! Я всегда была и буду сильнее тебя! Скоро ты в этом убедишься! — расхохоталась Настя, молниеносно уклоняясь от атаки, — Я сокрушу тебя, а князь будет следующим!

Их битва продолжалась, окутывая всё вокруг хаосом разрушениями. Но ни одна не собиралась отступать. Каждая твердо знала — в этом поединке может быть лишь одна победительница.

— Серег, иди их успокой, — один из охранников, наблюдавших стычку, толкнул другого в бок.

— А че я-то сразу? — огрызнулся тот, — Сам иди. Я и отсюда покричать могу.

— Ну ты с девками всегда ладил.

— С нормальными девками, а это благородные княжны. Ну их к черту, я жить еще хочу.

Стало очевидно — Аномалия-клоун угрожала парку куда меньше, чем две разбушевавшиеся «спасительницы».

Несколько сотрудников службы безопасности парка развлечений осторожно приблизились к девушкам. Те продолжали яростно сражаться, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг.

Охранники попытались привлечь их внимание:

— Эй, сударыни, умоляю, успокойтесь! Здесь небезопасно, в любой момент могут появиться новые Аномалии! Давайте прекратим эту бессмысленную драку!

Однако ни Мила, ни Настя даже не повернули головы в их сторону. Они продолжали с неистовой скоростью метать друг в друга энергетические разряды. Те с грохотом взрывались, ударяясь о защитные покровы соперниц. Девушки двигались с нечеловеческой ловкостью, продолжая кидать друг другу претензии вперемешку с молниями.

— Да остановитесь же, ради бога! Сейчас не время для ваших глупых разборок! — в отчаянии возопил начальник охраны, пытаясь хоть как-то пробиться сквозь грохот.

Но слова не достигали цели. Княжны были целиком и полностью поглощены лишь одним желанием — покарать ненавистную соперницу любой ценой.

Если бы прямо сейчас на парк обрушился Конец Света, весь мир поглотил огненный Апокалипсис, а небо раскололось надвое — даже и тогда Мила и Настя ничего бы не заметили.

— Что ж, Лыков, похоже, твой, казалось бы, безупречный план дал серьезный сбой, — ехидно протянула Димитриева, наблюдая за этим хаосом красным вороньим глазом своего пета, — Что ты теперь предпримешь, чтобы исправить ситуацию?

Лыков скрипнул зубами от злости, его пальцы сжались в кулаки. Он терпеть не мог признавать свои ошибки, особенно перед этой надменной женщиной, которая только и ждала момента, чтобы указать ему на промах.

— Все идет в полном соответствии с планом! — рявкнул Лыков в ответ, не сдержавшись. Вены пульсировали на его лице, — Это лишь незначительная задержка, я полностью контролирую ситуацию! Дайте мне пару секунд, я должен подготовиться.

— А, ну-ну. С любопытством понаблюдаю, — насмешливо произнесла ворона.

Вряд ли это была сама Димитриева. Скорее, она общалась с ним через подчиненного пета. Но от этого было не легче.

Клоун все еще лежал на земле абсолютно неподвижно после удара люстры. Казалось, он умер окончательно и бесповоротно. Гора из конфетти под ним значительно выросла.

Лыков с раздражением поскрежетал зубами и сдвинул челюсть на бок. Вены вспухли уже по всему его лицу. Он вдруг надул щёки, сжал губы в куриную гузку и чем-то плюнул в сторону Аномалии. Этим снарядом оказался один из его клыков, неестественно длинный для человека. Зуб вонзился глубоко в плоть чудовища, прямо в вену, на манер шприца.

По телу клоуна прошла судорога. Вроде бы мертвое тело заворочалось и застонало так, что у охранников встали дыбом волосы на затылках. Аномалия начала меняться на глазах, трансформироваться в нечто еще более чудовищное.

Его и без того огромное тело стало разрастаться, наращивая ещё более рельефные мускулы. Клоун поднялся в полный рост. Кажется, его и без того немаленький рост увеличился вдвое!

Кожа чудовища приобрела грязно-бурый, землистый оттенок, будто высохшая глина. Из ушей и широких ноздрей повалил густой едкий черный дым.

На лысом черепе клоуна начала прорастать какая-то странная костяная конструкция, напоминающая железнодорожные пути вместе с насыпью и шпалами. По этим путям вскоре заскрипел ржавый паровозик с облезлой красной краской, пыхтящий клубами едкого черного дыма.

Паровоз въехал клоуну в левое ухо, протарахтел по костяным рельсам, проезжая через череп хозяина насквозь. Выскочил уже из правого уха, оставляя за собой длинный шлейф едкого дыма.

Глаза самого чудовища зловеще засветились алым, из приоткрытой пасти повалил пар.

— Ихи-хи-хи! Я вернулся! Пора нести людям смех и веселье! — проревел клоун уже значительно более низким и неестественным, словно из преисподней, голосом, — Представление продолжается!

Он сжал огромные кулаки, на его бицепсах закопошились, зашевелились черные татуировки в виде клоунов-зомби. Они аплодировали своему хозяину, махали зазубренными ножами, дули в дуделки и всячески подбадривали его. Один тряс над головой бензопилой.

Лыков удовлетворенно кивнул.

— Что вы теперь скажете, сударыня Димитриева? — любезно поинтересовался он у вороны. В его голосе чувствовалась гордость за его творение.

— Я очень жалею, что у меня сейчас нет рук, — произнесла ворона таким спокойным голосом, что ее эмоции прочитать было невозможно.

— Чтобы мне поаплодировать?

— Чтобы, как говорит молодежь, пробить себе фейспалм… Хотя стоп, я ж могу вот так сделать, — ворона прикрыла крылом глаза и клюв, — Глаза б мои это не видели.

Мила и Настя продолжали сражаться во всю мощь своих сверхспособностей. Но в какой-то момент Настя надменно фыркнула и произнесла:

— Всё, рыжая, ты мне надоела! Пора заканчивать эту бессмысленную возню!

Ее глаза опасно сузились, и Настя резко ускорилась. Её тело на глаза переходило в сверкающее энергетическое состояние, взвинчивая скорость девушки до уровня молнии. Она носилась вокруг Милы, нанося ей один сокрушительный удар за другим. Бедная Мила едва успевала блокировать ее атаки, используя последние крупицы силы.

— Что, невестушка, уже выдохлась? — издевательски тянула Настя, — Скоро ты будешь умолять меня о пощаде на коленях!

Мила чувствовала, что её силы на исходе. Запас энергии, полученный в парке от Тёмного бога, стремительно заканчивался. Защитный покров мерцал и слабел с каждой секундой, прогибаясь под могучими ударами.

— Да выкуси! — в отчаянии выкрикнула она, собрав последние крупицы силы.

Мила выпустила в Настю огромный энергетический шар, но та легко уклонилась от атаки. Этот последний выпад выпил остатки энергии девушки. Её защитный покров лопнул с громким треском, и Мила обессиленно рухнула на колени посреди разрушенной площади.

— Вот так-то лучше, милочка! — Настя злорадно расхохоталась, — Теперь ты на своём законном месте — на коленях передо мной! Как и полагается слабой неудачнице!

Но Мила не собиралась сдаваться. Из последних сил она поднялась на ноги и, шатаясь, бросилась на Настю.

Удар, другой — Настя даже не шелохнулась, насмешливо глядя на Милу. Удары рыжеволосой для нее были не опаснее муравьиных атак. Она принимала их снисходительно, как атаки котенка. У нее даже макияж на смазался.

Настя, разумеется, не собиралась убивать или ранить Милу. Пушкина все-таки была княжной, убийство или серьезное ранение сразу бы привело к войне двух родов. Однако Демидова хотела сполна насладиться своим превосходством.

— Ну что, Пушкина, теперь ты видишь, кто тут настоящая королева? Я же предупреждала, что я — великая, непревзойденная княжна Демидова! А ты по сравнению со мной — жалкая неудачница и слабачка! — небрежно произнесла она.

Она принялась носиться вокруг Милы со скоростью молнии, то исчезая, то вновь появляясь в абсолютно разных местах. Бедная Мила даже не успевала уследить за ее быстрыми перемещениями, лишь иногда замечая размытый силуэт Насти краем глаза.

— Я намного красивее, умнее, быстрее и сильнее тебя! — продолжала понтоваться Настя, — Тебе до моего уровня как до Луны пешком! Да ты и ползти-то не сможешь!

Она соткала из электрических разрядов прочные светящиеся цепи и плотно опутала ими Милу, не давая той даже пошевелиться. Бедная девушка беспомощно дергалась и пыталась освободиться.

— Отпусти меня, гадина! — возмущенно кричала Мила, извиваясь в крепких путах.

— И не подумаю, рыжая! — злорадно хохотала Настя, — Теперь ты — моя пленница и будешь ползать у моих ног! Я жду извинений! Давай, давай!

Она продолжала восхвалять и превозносить себя до небес, одновременно унижая и оскорбляя Милу всяческими способами. Казалось, этому не будет конца…

Наконец, Настя устала издеваться и насмехаться над поверженной Милой. Она презрительно фыркнула и заявила:

— А, надоела ты мне, слабачка! Ты слишком жалкая и ничтожная, чтобы заслужить внимание великой княжны Демидовой! Моя истинная цель — этот щегол Долгорукий, который посмел меня унизить! Я обязательно превзойду его, одержу блестящую победу и заберу его трусы в качестве военного трофея! — на ее лице появилось мечтательное выражение, — Это будет символом моего абсолютного триумфа над этим выскочкой!

Затем Настя хищно осклабилась и добавила:

— А пока я заберу себе твои трусики, Пушкина! Как наглядное доказательство того, что ты — моя побежденная соперница, мой личный коврик для ног!

И в этот момент на животе Милы внезапно полыхнула зловещая алая магическая печать. Глаза княжны мгновенно налились багрянцем и засветились яростным багровым светом.

Вокруг нее снова вспыхнул покров — но уже не золотой, а ярко-алый.

Электрические цепи, крепко сковавшие её тело, тут же рассыпались на искры, словно их и не было. Рыжие волосы на голове Милы встали дыбом и заструились змеями, раздуваемые потусторонней силой Тёмного бога.

— Что⁈ Как⁈ — изумленно вскрикнула Настя, шарахаясь назад, — Ты была беспомощна! У тебе не должно остаться энергии!

Но было уже слишком поздно. Пробудившаяся Мила медленно поднималась на ноги, не отрывая от Насти своего гневного взгляда, полного жажды возмездия…

— Эй! Вы, кажется, забыли о настоящей проблеме! — раздался рычащий голос демонического клоуна.

Он тут же оказался у Милы за спиной, склонился над ней, скаля клыки и выпустив загнутые когти. Но Мила, даже не оборачиваясь, почти лениво вырубила его одним точным и сильным ударом с руки. Монстр упал, как подкошенный. Клоуны-татуировки начали носиться в панике по его коже и прыгать обратно в набитые могилы.

Настя в ужасе отпрянула назад, глядя на неестественно изменившуюся Милу. Глаза Демидовой были полны паники и непонимания.

— Откуда в тебе взялась такая сила⁈ — воскликнула Настя срывающимся голосом, — Еще минуту назад ты была слабой и беспомощной! А теперь… Что происходит⁈

Мила в ответ лишь тихо, зловеще рассмеялась. Её голос изменился — это был голос демона, от которого кровь стыла в жилах.

— Ха-ха-ха… Неужели ты до сих пор не поняла, глупышка? — протянула Мила, с наслаждением растягивая слова, — Ты разозлила того, кого не стоило злить. И теперь я покажу тебе, где раки зимуют!

Затем Мила издевательски поманила пальцем испуганную Настю:

— Иди ко мне, княжна… Пора закончить нашу маленькую разборку. Я жду тебя…

Настя с трудомзаставила себя собраться с духом.

— Ха! — заявила она, подбоченившись. Её голос снова звучал ровно и самоуверенно, — Кажется, ты не так проста, рыжая. Но так даже интереснее.

Она ринулась в отчаянную атаку на Пушкину.

Но теперь ситуация кардинально изменилась. Пробудившаяся Мила была намного, намного сильнее и легко, даже лениво парировала все яростные выпады Насти, снисходительно посмеиваясь. Теперь она полностью доминировала в этом поединке, играя с Настей, как кошка с мышью.

— Всё еще по плану? — насмешливо поинтересовалась ворона у Лыкова, — Если да, то план настолько хитрый, что даже я бессильна его понять.

Лыков скрипнул зубами. Ситуация явно начала выходить… да что там, полностью вышла из-под его контроля. Да еще и на глазах Димитриевой. И это приводило его в ярость.

— Княжна Мила показывает невероятную силу… интересно, — задумчиво произнесла ворона, наблюдая за противостоянием, — Настя ведь в курсе операции Талисман? — спросила она у Лыкова.

— Да, — неохотно ответил он.

— Значит, и Вера где-то неподалеку… Я через ворону не могу изучить княжну Пушкину и её новые возможности, — пожаловалась Димитриева, — Попроси об этому Настю. Пусть оценит ее ауру, соберет информацию и отступит.

— Не смей мне приказывать! — вспылил Лыков. На его лице, вроде бы разгладившемся, снова вспучились толстые вены, — Я без твоих указаний разберусь!

Он снова надул щёки и стянул губы в куриную задницу. Кажется, приготовился харкнуть вторым клыком. И, судя по направлению его взгляда — в Милу!

— Стой, глупец! — каркнула ворона, но Лыков ее даже не слушал. Он не отрывал хищного взгляда от Милы.

Но тут он почувствовал, как на его плечо легла чья-то тяжелая рука. Кто-то подкрался сзади? Настолько незаметно?

Лыков резко обернулся и едва не потерял дар речи от изумления.

— Я тебе щас так плюну, куриножопый, — сказал ему князь Долгорукий, — На другой конец планеты улетишь, новый курятник строить.

Глава 6 Мила Тутанхамоновна

— Хочешь, чтобы я твой курятник совсем разворотил? — строго спросил Долгорукий.

Воздух с неприличным звуком вылетел из сжатых губ Лыкова. Щеки сдулись и приняли свой обычный вид.

Князь Долгорукий во всей красе стоял на вершине каменной мачты рядом с ошарашенным Лыковым, сурово глядя ему прямо в глаза. Во второй руке он держал топор, закинув его на плечо. Ветер колыхал полы его черного костюма.

Ни сам Лыков, ни Димитриева даже не заметили, как Долгорукий так беззвучно подкрался!

— Ты⁈ Князь… Долгорукий⁈ — выдавил Лыков. Его лицо снова перекосилось в гримасе ярости.

Ворона с пронзительным криком сорвалась с его плеча и начала кружить вокруг них с Долгоруким.

— Не балуй, — холодно и спокойно произнес Долгорукий, крепко сжимая руку на плече аристократа, — Думал, я не замечу? Даже не думай смотреть в сторону Милы, женишок.

Лыков скрипнул зубами от злости, его пальцы сжались в кулаки. Как этот проклятый выскочка посмел его отыскать и вот так внезапно появиться, чтобы помешать его идеальным планам мести?

Но пока старший наследник был вынужден сдерживать свой гнев и держать себя в руках. Почему-то эти спокойные голубые глаза Долгорукого внушали ему необъяснимый страх. Князь… был совершенно спокоен и уверен в своей подавляющей силе.

Лыков почему-то чувствовал себя песчинкой, оказавшейся перед горой.

Ему нужно было выиграть время и найти способ выкрутиться из этой непредвиденной ситуации, сохраняя лицо. Лыков уже прикидывал в голове возможные варианты…

Долгорукий внимательно проследил взглядом за черной вороной, кружившей вокруг них. Он вежливо поприветствовал птицу:

— Добрый день, почтенная пернатая особа. Случаем не вы там самая таинственная знакомая княжон Насти и Веры, что интересуется магией и редкими артефактами?

Димитриева озадаченно каркнула, услышав столь неожиданное предположение.

— Откуда у вас такая внезапная мысль, князь? — с любопытством спросила она, продолжая парить в воздухе и внимательно разглядывая собеседника.

— Ваши изысканные духи выдали вас, мадам, — улыбнулся Долгорукий, — Очень редкий и дорогой аромат. Именно им пах мой топор, когда Настя и Вера любезно возвращали его мне после нашей первой встречи. И тот же едва уловимый, но неповторимый аромат исходит от этой птички прямо сейчас. Вы в нее превратились? Или просто через нее общаетесь?

— Хм… а вы чрезвычайно наблюдательный и проницательный молодой человек, князь Долгорукий, — задумчиво проговорила Димитриева, — Полны сюрпризов и талантов.

Она продолжала парить в воздухе, описывая круги над памятником Петру Первому и не спуская глаз с Долгорукого. Словно что-то в её планах менялось под влиянием этой неожиданной встречи.

— Что вы задумали, любознательная сударыня? — строго спросил Долгорукий, пристально глядя на парящую ворону, — Чего добиваетесь, нападая на благородную семью Пушкиных? Ваша пернатая команда ведь не просто так обосновалась на этом памятнике? Вряд ли для обычных птичьих дел.

В этот момент Лыков ловко вывернулся из крепкой хватки Долгорукого и одним прыжком взлетел на соседнюю мачту. Оттуда он злобно ощерился, обнажив длинные клыки — один из них отрос заново на глазах.

— Это совершенно не ваше дело, любезный князь, — вкрадчиво произнесла Димитриева, продолжая нарезать круги вокруг Долгорукого, — Вам лучше не совать свой нос не в свои дела. Иначе для вас это может очень плачевно закончиться.

Однако при взгляде на топор, сжатый в руке Долгорукого, она едва заметно нервно вздрогнула. Топор явно ее чем-то напрягал, и ворона предпочитала держаться от него на почтительном расстоянии.

— Я не боюсь пустых угроз, — спокойно ответил Долгорукий, не сводя глаз с парящей пернатой хищницы, — У меня нет ничего, что можно было бы потерять. А вот вам, полагаю, есть что терять, госпожа. Подумайте хорошенько, стоит ли вам ввязываться в эту рискованную авантюру.

Лыков от этих слов гневно зарычал, но Димитриева промолчала. Она явно о чем-то размышляла, взвешивая все за и против…

Долгорукий бросил быстрый взгляд в сторону площади, где шло ожесточенное сражение двух княжон. К тому моменту их яростная схватка уже близилась к концу.

Мила, окруженная яркой алой аурой, исходящей от пробудившихся в ней Темных сил, поставила Настю в крайне унизительную позу — раком, уткнув лицом в землю. Сама Мила с видом абсолютной победительницы уселась прямо на униженную соперницу и гордо задрала нос. Она задумчиво теребила край короткой черной юбки Насти, явно размышляя, каким образом достойно покарать наглую Демидову за ее дерзость.

Её рука подняла юбку Насти еще выше, пальцы оказались совсем рядом с трусиками, которых еще не было видно. Но ещё чуть-чуть и свершится непоправимое…

— Как же мне проучить тебя как следует, наглая девчонка? — тихо, но зловеще проговорила Мила необычно низким голосом. Отдельные нотки напоминали манеру речи Темного бога. Тем не менее это всё ещё был именно ее голос, — Может быть, стоит слегка проветрить твое кружевное белье перед всеми, а? Унизить гордячку?

Ее рука потянула юбку Насти еще выше, обнажая белоснежные бедра. Кончики пальцев уже почти коснулись края атласных трусиков соперницы. Всего одно движение — и непоправимое будет совершено…

Но тут раздался голос начальника охраны:

— Княжна Мила! Остановитесь немедленно! Это же княжна Демидова! За ней стоит весь ее род! Не перегибайте палку, иначе оскорбите их всех!

Мужик приблизился к Миле, тяжело дышал. Он, кажется, чуял нутром исходящую от девушки тяжелую ауру. И боялся. Его зрачки были расширены, по лбу струился пот.

Тем не менее он нашел в себе силы преодолеть свой страх. И заговорить с девушкой. Хоть и не понимал причин, чего он так вдруг испугался.

Рука Милы дрогнула на мгновение, и она замерла, тяжело дыша. Словно всё еще внутренне колебалась и сражалась сама с собой…

— Она-то со мной не особо церемонилась, — фыркнула Мила, крепко сжав в кулак край юбки Насти, словно свою собственность.

К начальнику присоединились еще несколько его подчиненных. Остальные охранники обступили павшего клоуна, пытаясь понять, что делать с этой тушей.

Начальник и другие охранники отговаривали княжну не снимать трусики с Насти, ведь это может привести к войне родов Пушкиных и Демидовых.

— Ваше Сиятельство, умоляю, опомнитесь! — взмолился толстый лысый охранник, сложив руки на груди в молитвенном жесте, — Не стоит снимать с сударыни Демидовой трусики! Это может привести к страшной войне между вашими знатными родами!

— Да, это было бы крайне неблагоразумно! — поддакнул его коллега, худой парень в очках, — Подумайте о последствиях!

— Жалкие смертные черви! — презрительно фыркнула в ответ Мила, сверкая алыми глазами, — Как вы смеете давать советы мне, великой Тьме, повелителю этого мира⁈ Я сама решу, что делать с этой дерзкой девчонкой!

От такого заявления рядовые охранники выпали в осадок. И только их старый опытный начальник остался невозмутим.

— Все пучком, мужики, для благородных барышень это норма, — шепнул он подчиненным, — Наедятся икры с рябчиками и крышу сразу сносит… Барыня! Вы ведь не такая! — попытался он воззвать к ее совести, — Вы ведь добрая и милая, мы все вас знаем!

— Ха, не смеши меня! — расхохоталась Мила, — Как я могу быть доброй? От вас, жалких смертных, одна грязь и глупость!

— Ваше Сиятельство! Опомнитесь! — мягко продолжал начальник, — Что скажет ваш батюшка, Сергей Александрович?

Мила запнулась на полуслове. Её рука, почти добравшаяся до Настиных трусиков, остановилась на полпути. Кажется, суровый батя был куда серьезнее Изначальной Тьмы и Космического Зла.

— Не, ну чего так сразу батюшку поминать, — пробурчала Мила. Алая аура вокруг нее слегка потускнела.

Охранники с облегчением выдохнули. Казалось, ничто не могло пробиться сквозь пелену Тьмы, окутавшую разум княжны… Но упоминание Пушкина сказалось на Миле волшебным образом.

Долгорукий, внимательно наблюдавший за происходящим, удовлетворенно произнес:

— Печать работает. Это лишь временное проявление избытка силы Темного бога в ней. Скоро все придет в норму.

Долгорукий вновь решительно повернулся к Демидовой и Лыкову, которые продолжали наблюдать за разворачивающимся хаосом.

— Это мое последнее серьезное предупреждение для вас обоих, — с нажимом произнес Долгорукий, сурово глянув сначала на Лыкова, потом на ворону Димитриеву, — Если вы и дальше будете мутить воду и вредить благородной семье Пушкиных, я не посмотрю ни на ваше высокое происхождение, ни на благородные титулы. И буду вынужден действовать предельно жестко и решительно, чтобы раз и навсегда защитить этот достойнейший род от ваших козней. Я понятно выразился?

— Ха, это что, угроза⁈ — с вызовом бросил Лыков в ответ. Вздувшиеся вены на его лице аж запульсировали, — Думаешь, мы так просто испугаемся твоих пустых слов?

— От тебя прет Аномалией, — сухо произнес Долгорукий, — Твои родители об этом в курсе?

Лыков отшатнулся, как от удара. Его глаза широко распахнулись. Откуда он узнал — так и читалось в них.

Лыков снова открыл рот, готовый разразиться гневной отповедью. Но Димитриева окриком прервала его так и не начавшуюся тираду. А сама продолжала пристально, не отрываясь смотреть на Долгорукого своими черными вороньими глазами, явно о чем-то размышляя.

— В общем, вы меня слышали и поняли, — еще раз повторил Долгорукий, глядя в глаза Димитриевой, — Не играйте с огнем, если не готовы серьезно обжечься. Подумайте на досуге над моими словами.

Он еще пару секунд пристально всматривался в черные зрачки вороны, словно пытаясь заглянуть в самую душу этой загадочной женщины.

В конце концов Димитриева едва заметно кивнула в знак того, что услышала и поняла его предупреждение. И даже, возможно, приняла к сведению.

— Господин Долгорукий, — мягко произнесла она, — Когда мы закончим… наши дела здесь, я буду рада пригласить вас в мой особняк. Мне кажется, нам будет полезно пообщаться с глазу на глаз.

Долгорукий приподнял бровь.

— Я подумаю над вашим предложением, — сказал он.

— Буду рада, если вы его примете, князь, — мягко отозвалась Димитриева, — Вы точно не пожалеете.

После чего она обратилась к Лыкову:

— Нам пора уходить.

И расправив крылья, ворона взмыла в небо, оставив их наедине.

Лыков, однако, не спешил уходить. В нем кипела злоба на Долгорукого, который посмел его унизить. Но в то же время этот человек почему-то вселял в него смутный, необъяснимый страх.

Долгорукий молча смотрел на Лыкова спокойным, уверенным взглядом. От него исходила какая-то потусторонняя сила и уверенность, словно он мог одним ударом повергнуть бога. И Лыков никак не мог объяснить, откуда взялось это ощущение. Это злило его ещё больше.

— Твои угрозы граничат с оскорблением чести рода Лыковых! — процедил Лыков, — Мы этого не забудем.

— Я уже всё сказал, — спокойно ответил Долгорукий, — Делай выводы.

— Не смей угрожать мне, сопляк! — прошипел Лыков сквозь стиснутые зубы, — Я тебя старше лет на восемь! И я — будущий глава рода Лыковых! Ты еще пожалеешь о своих словах!

Долгорукий лишь молча смотрел на него.

— Ха! Думаешь, я испугаюсь? — расхохотался старший наследник, — Лыковы — один из самых могущественных родов в Империи! Долгорукие даже близко не стоят.

Глаза Долгорукого чуть сузились.

— Род и титулы — это не главное, — ответил он, — Главное — что можешь ты сам.

Неизвестно, что бы ответил на это Лыков. Оглушительная вспышка пронзила небо над Лукоморьем, за ней тут же прогремел оглушающий раскатистый гром, от которого задрожала земля. Долгорукий удивленно обернулся.

Он увидел, как в небо взметнулся гигантский ослепительный столб из чистого электричества. Внутри него бушевали, переплетались и взрывались тысячи молний. В этом хаотичном потоке энергии можно было разглядеть очертания огромной женской фигуры, словно сотканной из живого мерцающего пламени.

У основания столба стояла Мила, завороженно глядя на это грандиозное зрелище. Её алая аура, исходящая от Темного бога внутри девушки, вспыхнула с удвоенной силой, отзываясь на эту демонстрацию мощи.

— Вот это да! Какая невиданная энергия! — восхищенно воскликнула Мила, широко распахнув глаза, — Я впитаю всю эту мощь в себя!

Её аура запульсировала, как ожившее пламя, вбирая в себя частицы электричества из воздуха. Рыжие волосы Милы взметнулись вверх, как от ураганного ветра. Казалось, ещё чуть-чуть — и она сумеет вобрать в себя всю эту уникальную энергию стихии.

Но тут с небес раздался оглушительный женский вопль, от которого пошатнулись аттракционы по всему Лукоморью:

— ЭТО Я СЕЙЧАС ПОГЛОЩУ ВСЮ ТВОЮ СИЛУ, ЖАЛКАЯ ДУРА!

Это была Настя, полностью трансформировавшаяся в живое воплощение молнии. И она была адски зла. Назревала месть ненавистной сопернице…

От мощного электромагнитного импульса вырубило те немногие аттракционы, что всё еще продолжали работать. А вместе с ними скорей всего отключились и камеры с гаджетами.

— А ты точно человек? — прищурилась Мила, разглядывая Настю, — Это куда больше походит на Аномалию…

— О нет, кажется, у нас проблемы, — тяжело вздохнул Долгорукий, наблюдая за трансформацией Насти, — Похоже, она превратилась в эту… как её… Мемную Кринжину Рофлии… или типа того. Миле грозит сокрушительный разнос.

Охранники службы безопасности в ужасе разбегались в стороны, не желая попасть под горячую руку двух разбушевавшихся стихийных сил.

— Где, черт побери, носит князя Пушкина⁈ — с досадой воскликнул начальник охраны, прячась за технической постройкой, — Почему он до сих пор не успокоил этих двух разъяренных фурий? А то сейчас тут вообще камня на камне не останется!

От оглушающих раскатов грома и ударов молний даже очнулся валявшийся без сознания клоун. Он ошалело оглядел бушующие вокруг него мощные разрушительные силы. Потом секунду поразмыслил и снова упал в обморок.

— Ладно, пора вмешаться. И помирить этих двух неистовых барышень, пока они тут всё не разнесли, — решительно кивнул Долгорукий.

Он повернулся к злобно осклабившемуся Лыкову:

— А ты пока не бузи, аристократ. У нас с тобой ещё долгий серьёзный разговор впереди.

— Да кто ты такой, чтобы мне указывать⁈ — завел Лыков прежнюю песенку… и осёкся.

Долгорукий пропал. Мгновение назад он стоял рядом с Лыковым на соседней мачте… а теперь его уже нет. Словно моментально испарился.

— Да он что, телепортируется? — растерянно произнес княжич, оглядываясь по сторонам.

Глава 7 Подруги навеки

Оставив капитана Сильвера с его говорящим попугаем… вороной за спиной, я приблизился к двум княжнам. А между ними тем временем происходило интересное…

Княжна Настя претерпела удивительную трансформацию. Её тело полыхнуло ярким светом, и вот уже на месте девушки возвышалось огромное существо из чистейшей энергии молний.

Титаническая женщина высотой метров в десять, целиком состоящая из переливающихся разрядов. Её силуэт был очерчен мерцающим сиянием, сквозь которое просвечивали очертания идеально сложенного женского тела. Голову венчал ореол из молний, напоминающий развевающиеся волосы. Из груди струились потоки электричества, очерчивая пышные формы. Каскады искр стекали по бёдрам и рукам, придавая светящейся фигуре особую грацию.

Воздух вокруг Насти буквально трещал от напряжения мощных электромагнитных полей. Казалось, само пространство искрит и пульсирует от переизбытка энергии, сгустившейся вокруг этого сияющего воплощения стихии молний.

Я растерянно почесал затылок. Энергетическая форма явно усилила возможности Насти в разы. С такой мощью она могла разнести весь парк в пыль!

Опять её что ли в топор запихнуть?

Ситуация явно выходила из-под контроля. Нужно было срочно вмешаться, пока Настя в своем электрическом облике не натворила еще больших бед. Я решительно двинулся вперед, готовясь приструнить разбушевавшихся княжон…

— Ха-ха, теперь ты у меня получишь по первое число, жалкая рыжая мышь! — проревела Настя, собирая в ладони огромный шар светящейся плазмы размером с автобус.

Воздух вокруг её руки буквально закипел от мощнейших электрических разрядов, стекающих со всех сторон в этот смертоносный сгусток энергии. Казалось, ещё чуть-чуть и материя вокруг не выдержит такого напряжения и начнёт распадаться на атомы.

— Одного удара мне хватит, чтобы размазать тебя тонким слоем по всему Лукоморью! — продолжала хвастать Настя, — Сейчас ты узнаешь истинную мощь великой княжны Демидовой, жалкая выскочка!

Она занесла руку для броска, и казалось, что от одного этого движения воздух вокруг раскалывается от натяжения колоссальной энергии. Этот заряд мог стереть с лица земли целые кварталы!

Но Мила и бровью не повела от столь грозных заявлений. Она лишь презрительно фыркнула в ответ на слова Насти.

— Ой, только не надо опять зазнаваться, Демидова! — протянула Мила, — Думаешь, твои жалкие искорки меня напугают?

Она начала уверенно чертить в воздухе замысловатые алые символы, которые зажглись таинственным зловещим пламенем. Эти руны сложились в огромный защитный купол перед Милой, горящий алым сиянием.

Я приостановился, с любопытством разглядывая символы. Что это? Не видел таких раньше.

— Этим защитным рунам научил меня папа. Раньше я не могла их применять, а теперь — легко! Моя сила защитит меня от любой игрушки в твоём арсенале! — заявила Мила, — Я даже пальцем не пошевелю — твоя жалкая молния просто испарится, столкнувшись с моим щитом!

Обе княжны были абсолютно уверены в своем превосходстве и не упускали шанса высмеять способности противницы.

— Ты просто слабачка, Демидова! — продолжала издеваться Мила, — С такими детскими фокусами тебе до меня как до Луны пешком! Лучше сразу сдавайся, пока не опозорилась окончательно!

— Молчи, жалкая рыжая мышь! — рявкнула в ответ Настя, — Сейчас ты получишь по полной и будешь валяться у моих ног, умоляя о пощаде! Я тебя на клочки порву!

Настя с диким ревом метнула в Милу колоссальный шар концентрированной молнии. Воздух задрожал от прошившего его электрического разряда мощностью в миллионы вольт.

Я помедлил. Мне стало любопытно, как сработают руны Милы.

Алая сфера защиты перед Милой на мгновение вспыхнула ярче солнца, когда два вида силы столкнулись. Несмотря на всю мощь щита, он не выдержал такого удара и рассыпался мириадами искр.

От взрыва разлетелись огромные потоки энергии, которые принесли ещё больше разрушений пострадавшему Лукоморью. Я молча наблюдал, как от ударной волны посыпались витрины магазинов, трескался и оплавлялся асфальт. Аттракционы содрогались от подземных толчков и накренялись. Их металлические конструкции изгибались от раскаленного воздуха.

К счастью, всех посетителей уже успели эвакуировать.

Но Настю это ничуть не смутило. Она лишь ещё громче расхохоталась, глядя на Милу:

— Хахаха! Что я говорила, жалкая рыжая мышь! Ты бессильна против меня! Скоро сама будешь умолять о пощаде!

— Мечтай дальше, искрящаяся идиотка! — огрызнулась в ответ Мила, — Я ещё даже не разогрелась как следует! Сейчас я тебе покажу!

Они продолжали оскорблять друг друга, стремясь уязвить гордость противницы.

Я решительно встал между Милой и Настей, преграждая им путь друг к другу. Девушки были настолько поглощены битвой, что даже не сразу заметили моё появление.

Они продолжали яростно метать друг в друга энергетические заряды — но я ударами топора отправлял их высоко в небо, подальше. Воздух вокруг дрожал от клубящейся мощи.

— Сударыни, успокойтесь! — я легко перекричал грохот их сражения, — Давайте прекратим это безрассудство, пока кто-нибудь не пострадал! Например, ваши благородные задницы!

Но Мила и Настя были настолько одержимы желанием победить противницу, что даже не обратили на меня внимания. Их глаза полыхали азартом, каждая была полна решимости любой ценой одержать верх в этом противостоянии.

Совсем оборзели?

— Эй, я к вам обращаюсь! — я повысил голос, стараясь хоть как-то пробиться сквозь грохот их атак, — Вы слышите меня? Прекратите драться! Быстра!

Наконец, Мила и Настя растерянно моргнули, словно только сейчас вспомнили о существовании вселенной. Они соизволили бросить на меня быстрый взгляд, прежде чем снова уставиться друг на друга.

— А, Кир! Ты вовремя! — крикнула Мила, сурово глядя на Настю, — Эта коварная Демидова планировала напасть на тебя! Я её остановила! Прикинь, она вообще хотела украсть твои трусы… нижнее бельё, наглая стерва!

— Что⁈ Да это ты первая напала на меня ещё в особняке! — взвилась Настя. Её титаническая фигура при моем появлении немного уменьшилась, хотя и оставалась всё ещё большой. Концентрация энергии вокруг ее фигуры немного уменьшилась, — Я лишь защищалась! Князь Долгорукий, эта рыжая лиса всю пыль об меня вытерла в тайных ходах! Не прощу такого оскорбления!

Они принялись наперебой обвинять друг друга во всех смертных грехах, периодически перемежая словесную перепалку яростными энергетическими атаками. Я же терпеливо пытался их урезонить.

— А чё это ты голая? — Мила окинула обнаженную фигуру Насти придирчивым взглядом, — Перед Киром красуешься?

— Что⁇ У кого что болит, тот о том и говорит! — взвилась Настя.

Но срамные места руками таки прикрыла.

Я изо всех сил пытался докричаться до Милы и Насти, которые продолжали орать друг на друга так громко, что, казалось, сейчас треснут небеса. Их голоса обладали такой неимоверной мощью, что каждое произнесенное слово сопровождалось оглушительной звуковой волной, от которой содрогалась земля и трескались витрины в окрестных магазинах.

— А ну-ка цыц! — кричал я, едва перекрывая их вопли, — Оглянитесь, вы что творите? Не видите что ли?

Но разъярённые княжны будто оглохли от бушующих в них эмоций. Они лишь ещё сильнее раззадоривались, стремясь переорать противницу и задеть её самолюбие как можно больнее. Казалось, ещё немного — и они разнесут весь Лукоморье в щепки своими голосами.

Тогда я решился на отчаянный шаг — вдохнул побольше воздуха в лёгкие и издал оглушающий, пронзительный рык, от которого, казалось, задрожали сами небеса. Этот крик обладал такой неимоверной силой, что превратился в мощную ударную звуковую волну.

Вдалеке на землю рухнула еще парочка аттракционов. Надеюсь, Пушкин не выставит мне за это счёт…

Княжны ошеломлённо смотрели на меня, явно впечатлённые такой демонстрацией силы. Кажется, я наконец привлёк их внимание и остановил эту разрушительную свару.

— Так, долой войну! — я встал между ними так, чтобы они друг друга не видели, — Давайте забудем старые обиды и начнём всё сначала! Неужели пара царапин стоят того, чтобы разнести всё Лукоморье?

Кажется, мои слова начали до них доходить. Свечение в их глазах слегка поутихло. Девушки явно прислушивались к моим доводам, хоть и не хотели этого показывать. Пора было окончательно остудить горячую тему и положить конец этому конфликту.

— Я понимаю, насколько тяжело сдержать гордость и первой протянуть руку мира, — мягко произнёс я, — Но проявите мудрость и великодушие, достойные вашего высокого происхождения! А, девчат?

Кажется, мои слова подействовали. Девушки немного стушевались под моим твёрдым, но доброжелательным взглядом. Кровожадный азарт в их глазах постепенно угасал. Пора было ставить точку в этом бессмысленном противостоянии.

Пользуясь паузой, я аккуратно подошел к Миле и внимательно осмотрел защитную магическую печать на ее обнаженном животе.

Печать слабо мерцала, но в целом выглядела стабильной. Зловещие силы Темного Бога внутри Милы были надежно запечатаны и не представляли опасности. Я с облегчением выдохнул — все было под контролем.

Энергия Тёмного Бога, конечно, влияла на девушку, делая ее более агрессивной и властной — но ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Просто ей нужно учиться сдерживаться и тренировать силу воли.

— Тише, тише, Тутанхомила, — ласково произнес я, поглаживая растрепанные рыжие волосы Милы, — Вы с Настей уже достаточно повеселились. Давайте прекратим эту бессмысленную возню, пока никто не пострадал серьезно.

Но Настя, похоже, не собиралась так просто сдаваться. Воспользовавшись моей кажущейся невнимательностью, она молниеносно сотворила огромный энергетический шар, сверкнувший тысячами молний, и швырнула его прямо в Милу!

К моему изумлению, Мила поймала этот опасный снаряд прямо зубами, точно собака, ловящая брошенную палку. Ее глаза хищно сузились, и девушка с удовольствием принялась пережевывать трещащую молнию, будто жвачку.

— Настя! — простонал я, загораживая Милу от Насти, — Давай хотя бы ты не будешь творить дичь?

И действительно, злой выпад Насти лишь еще больше раззадорил Милу. Та издала дикий боевой клич, и её алая аура заполыхала с новой силой. Сжав кулаки, девушка проскользнула у меня подмышкой и бросилась в очередную яростную атаку на Демидову. Та с энтузиазмом приняла брошенный вызов, готовя ответный удар.

Вздохнув, я в очередной раз вклинился между дерущимися красавицами, чтобы не допустить полного разрушения парка развлечений. Эти неугомонные… как бы их помягче обозвать… озорницы явно не намерены останавливаться, пока одна не победит другую окончательно.

Стремясь проскользнуть миом меня, Мила в очередной раз с яростным криком бросилась в атаку на Настю, намереваясь возобновить эту бессмысленную драку. Та уменьшилась до обычного человеческого размера и ринулась в ответную атаку!

— Да вы совсем берега попутали! Хватит! — решительно воскликнул я, раскинув руки в стороны, — Клянусь своим топором, прилюдно отшлепаю обеих! И и на родословную даже смотреть не буду! Пусть хоть мне десять кланов войну объявляют!

Но разъяренные красавицы ничего не желали слушать. Они лишь еще более неистово метались вокруг меня, пытаясь прорваться сквозь мою защиту и хоть как-то дотянуться до ненавистной соперницы.

— Хватит! — еще строже пригрозил я, — Если вы немедленно не прекратите эту возню, я отшлепаю вас обеих по самым что ни на есть аппетитным местам! Причем топором! И поверьте, после моих воспитательных мер вы неделю сидеть не сможете!

И в этот самый момент прямо за моей спиной заискрился и завибрировал воздух, образуя портал. Из него появился запыхавшийся князь Пушкин, озираясь по сторонам.

— Князь, как раз вовремя! — обрадованно воскликнул я, повернувшись к порталу, — Помогите мне призвать к порядку этих озорных девиц! Они совершенно распоясались в своих капризах!

— Эм… вы о чём? — князь Пушкин озадаченно уставился на меня.

— Как? Да вот же…

Я обернулся, желая указать на Милу и Настю. Но их почему-то рядом со мной уже не было. Куда они испарились?

К моему крайнему удивлению, девушки в этот момент мирно пили чай за столиком неподалеку, о чем-то болтая и весело хихикая. Никакой драки, никакого мордобой. Мир дружба, жевачка.

Не понял… как они так быстро успокоились? Откуда взяли столик? Как так быстро чай заварили?

Ни малейшего намека на их недавнюю яростную схватку! Лицемерки решили изобразить благовоспитанных леди перед князем Пушкиным. Но я-то видел всё собственными глазами!

Княжны Мила и Настя расположились за хлипким столиком посреди разгромленной ими площади и делали вид, что ведут изысканную светскую беседу за чашечкой ароматного чая. Они старательно изображали двух настоящих благовоспитанных леди, соблюдая все правила приличия.

Однако внешний вид их выдавал. Было видно, что еще совсем недавно они участвовали в изрядной заварушке. Платья обеих девушек были безнадежно изодраны в клочья, покрыты пылью и копотью. Когда-то роскошные прически растрепались, превратившись в настоящие вороньи гнезда. На открытых участках кожи виднелись синяки, царапины и ссадины.

Но княжны упорно продолжали играть роли двух закадычных подружек, мило щебечущих о погоде и модных тенденциях.

— О, княжна Настя, какое очаровательное платье на вас сегодня! — щебетала Мила приторно-сладким голоском, — Этот цвет вам так идет! А дизайн подчеркивает ваш чудесный характер!

— Благодарю вас, княжна Мила! — отвечала Настя, вернувшая свой человеческий облик, — А ваша прическа просто изумительна! Такой шикарный объем! Я бы сказала, она выражает вас такой, какая вы есть!

При этом они периодически пихали друг друга ногами под столом — я чувствовал это по вибрациям.

— Боже, до чего же скучно сегодня! — томно вздыхала Мила, — Хоть бы какая развлекуха случилась!

— О да, сегодня такой тихий денек! — поддакивала Настя, слегка смущенно поглядывая на покосившиеся аттракционы, — Никакого веселья!

Я с трудом сдерживал смех, наблюдая за их нелепым лицемерием. Наглые притворщицы явно надеялись обмануть князя и избежать наказания. Но меня-то не провести! Я все прекрасно видел.

То есть перед Пушкиным они все такие хорошие, а со мной можно буянить? Нормально вы придумали, девицы.

Князь Пушкин в полном шоке застыл посреди абсолютно разгромленной площади, ошеломленно озираясь по сторонам. Его взгляд скользил по грудам обломков и щебня, останкам разбитых аттракционов, искореженным фонарным столбам, превратившимся в груды металлолома. Глаза князя, казалось, сейчас полезут на лоб от увиденного хаоса и размаха разрушений.

Нда-а-а… ремонт всего этого, конечно, влетит в копеечку. Но Пушкин быстро справился с первичным шоком.

— Девушки… с вами всё хорошо? — бросился он к княжнам.

— Всё хорошо, папа, — с улыбкой произнесла Мила, скромно отхлебнув из кружки, — Прости за потолок и люстру… Я… просто показывала нашей гостье пару тайных проходов в нашем особняке. А пол в одном месте… оказался хлипковат.

— Да, да, пол оказался хлипковат, — сокрушенно вздохнула Настя, — Ну и мы и провалились прямо в ваш портал. Но ничего страшного, я не в обиде! Вышло даже… забавно. Веселое приключение, хи-хи…

Я один ощутил лютый стыд от их натянутых оправданий?

Убедившись что с дочерью и гостьей всё в порядке, Пушкин выдохнул. Однако беспокоиться не перестал. И было с чего.

Он еще раз оглянулся по сторонам, пытаясь осознать масштаб разрушения. Я вздохнул поправляя топор на плече. Да уж… ущерб и впрямь значительный.

— Что… Что тут, черт возьми, произошло⁈ — изумленно воскликнул Пушкин, хватаясь за голову, — Кто мог натворить такое⁈

Его полный недоумения взгляд задержался на огромной бездыханной туше Аномалии-Клоуна, еще недавно веселившегося и крушившего все на своем пути.

В этот момент Мила и Настя, до этого так мило беседовавшие за чашечкой чая, дружно указали пальцами на распростертое тело чудовища.

— Это все он! — как ни в чем не бывало заявили они, — Его рук дело!

— Чего⁈ Да вы офонарели, девки! — возмутился клоун. Он аж ожил от такой наглой клеветы. Монстр рывком приподнял голову от земли, глядя на дерзких девиц с крайним возмущением, — Это вы тут все разнесли к чертям собачьим! Я, конечно, монстр, но вам я вообще в подметки не гожусь!

Он демонстративно помахал в воздухе своими огромными лапищами.

— Вот же стервы коварные! — проворчал клоун обиженно, — Так нагло свалили все на бедного покойника! Я на вас в суд подам за клевету!

Пушкин развернулся к нему. Брови князя сошлись на переносице.

— Ты… — прищурился он, разглядывая Аномалию, — Ах вот оно что… Стабильность источника была нарушена…

Я нахмурился. О чём это князь? Какой источник он имел в виду?

Глава 8 Не бойся, смертная…

Московский офис ИСБ

Солнечный свет едва проникал сквозь плотные шторы в просторный кабинет начальника ИСБ князя Орешкина. За огромным дубовым столом восседал сам князь. И его лица не покидало вечно недовольное выражение.

А это означало, что подчиненным Орешкина пришел большой и пушистый…

— Что за безобразие⁈ — рявкнул Орешкин, швырнув на стол папку с документами, — Эти идиоты из отдела «А4» опять ничего толком не раскопали! Куда только смотрит их начальник⁈

Он схватил телефонную трубку и набрал внутренний номер.

— Где Борзов⁈ Немедленно ко мне! — заорал он, едва дождавшись ответа, — В смысле нет на месте? Прохлаждается, пока Родина и я в нем нуждаемся?

В дверь постучали, и в кабинет проскользнул худощавый молодой человек в очках — один из помощников Орешкина.

— Ваше Сиятельство, но Борзов уже ждет в вашей приемной…

— Ишь придумал отмазку! В приемной он ждет… Пусть заходит! И принеси мне кофе. Двойной эспрессо без сливок!

Борзов оказался высоким широкоплечим мужчиной лет сорока с квадратным подбородком и коротким ежиком седых волос. Едва он переступил порог кабинета, Орешкин прорычал:

— Что за бардак творится у тебя в отделе⁈ Уже второй день ваши аналитики тупо пялятся в мониторы вместо того, чтобы что-то нарыть по делу о смерти Егора Долгорукого!

— Ваше Сиятельство, мы стараемся изо всех сил… — начал было Борзов.

— Молчать! — рявкнул Орешкин, — Я не желаю слушать оправдания! К вечеру на моем столе должен лежать подробный отчет! Всё про лидера культа! Все его связи, близкие, враги, скелеты в шкафу — всё! Или завтра твои аналитики будут считать ворон на Соловках!

— Есть, Ваше Сиятельство! — Борзов вытянулся по струнке, — Я лично прослежу, чтобы к вечеру отчет был готов!

— Вот и славно! А теперь за работу! И больше не смей тратить мое время впустую!

Как только за Борзовым захлопнулась дверь, в кабинет проскользнул молодой помощник с подносом, на котором дымился ароматный кофе.

— А, кофе! Наконец-то! Давай сюда!

Орешкин с наслаждением отпил глоток, обжегся и шумно выругался. Затем выхватил из рук помощника папку с документами.

— Что там у нас дальше? Ага, доклад об мертвой Аномалии, найденной в Подмосковье… Оранжевая, чешуйчатая, крылатая, ага, угу, покрытая желтой жидкостью… Экая дрянь.

И Орешкин принялся энергично листать бумаги, попутно отпивая горячий кофе и ругаясь сквозь зубы. Его помощник сидел рядом с каменным лицом, готовый выполнить любой приказ шефа.

— Ваше Сиятельство, разрешите доложить? — осторожно произнес молодой адъютант. Из папки в своих руках он достал еще одну бумажку и положил на стол перед Орешкиным.

— Ну, говори быстрее! — буркнул Орешкин, не отрывая взгляда от своих бумаг, — Эти разгильдяи Истребители опять забыли убрать за собой мусор? Сколько раз говорил — после ликвидации нужно все следы подчищать! А труп передавать нам!

— Да, Ваше Сиятельство, тут есть одна особенность… касательно жидкости, которой была покрыта Аномалия… Данные в отчете устаревшие. Пришли уточняющие сведения от генетиков.

— Эктоплазма? — хмуро уточнил Орешкин.

— Э-э-э… нет. Вещество оказалось человеческим биологическим материалом, — выдавил адъютант, — Вот, ознакомьтесь.

Орешкин бросил взгляд на бумажку и аж подавился глотком кофе. Его лицо покраснело, он надул щёки и обдал напитком несчастного адъютанта с ног до головы. Тот замер столбом, ошеломленный.

— Простите, Ваше Сиятельство! — пролепетал он.

— Кхе-кхе… Что за чушь⁈ — Орешкин откашлялся и протянул платок адъютанту, — Генетическую экспертизу делали⁈

— Да! И есть совпадение… Это биологический материал князя Долгорукого!

Орешкин снова покраснел, надул щёки и снова обдал адъютанта свежим эспрессо. Тот тяжко вздохнул, лишь снял очки и принялся их вытирать.

— Этого не может быть! — воскликнул пораженный Орешкин, — Этот щенок Долгорукий… То есть, хочешь сказать… Он в буквальном смысле залил Аномалию до смерти своей… Байкальской водицей⁈

Адъютант лишь кивнул, не решаясь больше произносить ни слова.

Орешкин почесал затылок и отхлебнул остатки кофе. Адъютант, наученный горьким опытом, быстро отошел на пару шагов.

— Нет, ну я про разные экзотические методы борьбы с Аномалиями слышал… — наконец, сказал он, — Но надеюсь, это не войдет у наших в привычку… А то я даже не знаю, как отчёты Его Величеству буду писать.

Некоторое время Орешкин молчал. Словно собирался с мыслями. Затем решительно произнес:

— Соберите мне на Долгорукого всё, что у нас есть на него и на его род, — Орешкин рубанул перед собой воздух ладонью, — Чую, надо к нему присмотреться. Я не знаю ни одного Истребителя, кто мог бы одолеть Аномалию… гм… таким способом.

— Слушаюсь! — решительно произнес адъютант, — Разрешите идти?

— Разрешаю.

Лукоморье

Глядя на клоуна, Пушкин снова достал блокнот и что-то записал. После чего равнодушно отвернулся с таким видом, словно проблема была уже решена. Князь подошел к Миле и начал осматривать её синяки и ссадины.

— Где это ты так? — озабоченно произнес он.

— Ой, пап, ничего страшного, не переживай, — княжна мило заулыбалась, — Просто при падении немного ушиблась, вот и всё.

Настя энергично закивала, полностью поддерживая подругу.

Я приподнял бровь. Как-то князь… ведет себя крайне уверенно с проблемой, которую мы еще как бы даже не сели решать. Я бы даже сказал беспечно ведет. А ведь этот клоун щас наверняка примется за старое.

Ну да ладно, ничего страшного. Благо есть я.

Тем временем из-за ближайших больших обломков показались охранники. К их чести, большая часть бойцов не дезертировала и осталась на своих местах даже во время невероятного буйства стихий… точнее, женской драки.

В принципе, почти одно и тоже.

Они всё видели. Так что Пушкин скорей всего рано или поздно узнает о том, что именно здесь происходило.

Клоун тоже никуда уходить не собирался. Глядя на меня, он злобно оскалился.

— Назови хоть одну причину не отрывать тебе башку прямо сейчас, — процедил я, с раздражением глядя на клоуна. Из-за этого приколиста я так и не договорил с Пушкиным. Да еще и девчонки на нервы накапали. Чувствую злость…

Он одним рывком вскочил на ноги. Огромный молоток сам собой прыгнул ему в руку.

— Как на счет фокуса? — спросил клоун, приближаясь ко мне танцующей походкой, — Я заставлю молоток исчезнуть. Но тебе придется снять штаны…

Я молча поманил его, приглашая нападать.

Взревев, клоун бросился на меня, взмахнув молотом. Ударная часть, увеличившись на глазах до размеров бочки, со свистом обрушилась прямо мне на голову. Земля под ногами вздрогнула, в стороны хлынули потоки пыли…

…когда смог немного развеялся, все увидели лишь огромный молот, чья ударная часть погрузилась в потрескавшийся асфальт на полметра…

— Та-дам! — клон сделал эффектный жест руками, словно фокусник, — Он испарился…

— Должен был испариться молоток, — бросила ему Настя. Она вела себя так спокойно, как будто ничего существенного не произошло, — Ты всё перепутал.

— Ах-х-х… — клоун в ужасе схватился за голову, — Экий неловкий момент! Нет мне прощения…

Он бросил взгляд в сторону княжен и Пушкина. Князь беседовал с Милой, оба не проявляли к клоуну вообще никакого интереса. Словно он был пустым местом.

Охранники стояли поодаль, настороженно наблюдали за происходящим. Вмешиваться не торопились. Но они при этом выглядели спокойно и уверенно. Словно знали — когда здесь князь Пушкин, проблема уже решена.

Не знаю, почему они так уверены в князе. Особенно когда он ничего не делает. Но я решу проблему по-своему.

Я, разумеется, уже стоял у клоуна за спиной. Протянув руку, я постучал его пальцем по плечу.

Он резко обернулся, его челюсть отвисла. А потом и вовсе выпала изо рта, оказавшись вставной заводной челюстью и моторчиком. Подпрыгивая и брякая, она поскакала прочь по асфальту.

Глаза клоуна выскочили из орбит, увеличились в размерах и уставились на меня почти впритык.

Я ударил кулаком, монстр упал. Я молча отряхнул ладони.

— Не люблю кривляк.

От удара на теле клоуна появились трещины. Он начал хрустеть и ломаться, словно яичная скорлупа или что-то вроде того. Я быстро понял — всё его тело было сделано из некого прочного, но гибкого материала, немного похожего на папье-маше. После моего удара оно начало стремительно разрушаться, покрываться трещинами, словно запустилась некая цепная реакция.

— А я думал, у меня шутки плохие… — растерянно произнес клоун напоследок. Его лицо посерело, отделилось от головы, словно маска. После чего провалилось куда-то внутрь черепа. Глаза, ранее выпавшие из орбит, застыли и стали неживыми, как у статуи.

В целом, его тело оказалось чем-то вроде каркаса или даже костюма, набитого яркими конфетти. Они вываливались из трещин и дыр в его теле большими горстями. Никакой крови,никаких внутренностей — ничего, что обычно бывает внутри живых организмов.

— Как и ожидалось от князя Пушкина, — уверенно произнес начальник охраны, — Против его силы не устоит ни одна Аномалия.

Я покосился на него. Кому-то надо проверить зрение?

Грудь и живот клоуна рассыпались прахом, смешиваясь с горами разноцветных и сверкающих конфетти. Мне показалось, что я заметил в этих блестящих массах движение.

Да, так и было. Я услышал слабый, приглушенный стон, как будто он доносился из-под земли. Из под осыпающихся конфетти внезапно показалась человеческая рука в красной перчатке.

— Помогите… — услышал я слабый голос. Женский. Голос показался мне знакомым.

— Там кто-то есть! — обеспокоенно воскликнул Пушкин, отвернувшись от Милы. Большая часть синяков на теле девушки уже исчезло, отец залечил их своей силой.

Мила выглядела немного недовольной — кажется, пристальное внимание и забота родителя ее скорее раздражало.

Пушкин подбежал к телу клоуна. Вместе мы начали разгребать горы конфетти, стараясь достать того, кого они скрывали. К нам присоединилось несколько охранников парка.

Мила и Настя снова начали кидать друг на друга уничижительные взгляды и пинаться, стоило князю Пушкину отвернуться. Но я был уверен — при малейшей опасности быть застигнутыми, они тут же примут самые невинные позы.

Довольно быстро мы достали ее — девушку в костюме клоуна… ну или скомороха, если по местному.

Это была Лика — та самая мастерица горловых техник. По завязыванию шариков, да. Сейчас она выглядела довольно бледной и находилась без сознания. Но я не заметил на ее теле ни ран, ни синяков.

— Чёртов монстр, — Пушкин стиснул зубы, проверяя пульс у девушки, — Проглотил бедняжку… Страшно подумать, что ей довелось пережить. Ну слава богу, вы вовремя ее достали, князь, пока не случилось страшное.

Я молча наблюдал за его манипуляциями, периодически поглядывая на Лику. Она была одета в тоже самое черно-красное трико, в котором я её видел в последний раз. Они тоже выглядело целым.

Проглотил, не пережевывая, видимо. Либо же…

За моей спиной раздался вскрик. После чего раздался звук упавшего тела. Я резко обернулся. Княжна Милослава лежала на земле, запрокинув голову. Из-под ее век выбивался слабый красный свет. Настя, сидевшая рядом, с растерянным видом смотрела на неё.

Княжна Милослава… внезапно потеряла сознание.

* * *

Мила медленно приходила в себя. Веки дрогнули, и она с трудом разлепила глаза.

Перед ней предстало совершенно незнакомое, пугающее место. Княжна лежала на холодном каменном полу в огромном подземном зале. Стены и своды терялись во мраке. Лишь кое-где виднелись островки света от факелов, укреплённых в кольцах на стенах. Их мерцающее пламя едва разгоняло кромешную тьму, отбрасывая причудливые тени. Воздух здесь был спёртым и тяжёлым, казалось, его можно потрогать рукой.

Мила осторожно приподнялась, озираясь по сторонам. Где это она? Как сюда попала? Почему здесь так мрачно и зловеще?

— Кир? Папа? — неуверенно позвала она, — Кто-нибудь…

Но голос бесследно растворился во мраке. Ни единого отклика. Только далёкое эхо донесло до неё обрывки звуков.

Девушка поёжилась — здесь стоял неестественный холод, пробирающий до костей. Она инстинктивно обхватила себя руками, пытаясь согреться.

Тут она заметила, что её платье цело и невредимо. Никаких следов недавней схватки с Настёй.

— Что за чертовщина… — пробормотала княжна. В ответ — лишь зловещий шёпот эха, доносимый из непроглядной темноты. Пугающая атмосфера давила на неё, заставляя сердце тревожно замирать.

Вдруг что-то зашуршало слева от неё во мраке. Мила резко развернулась на звук, выставив руку с зажатой в ней сферой духовной силы. Готовая в любой момент атаковать…

Но из темноты показались лишь огромные прутья, от пола до потолка. Они двигались, словно зачарованные, но не отдалялись друг от друга больше, чем на определенное расстояние. Они медленно выплывали один за другим, складываясь в гигантскую клетку. За ними клубилась непроглядная чернота, которая словно обрела плотность и вес.

Мила замерла, глядя на эту картину. Что-то таилось там, в этой тьме. Что-то злое и опасное… Она ощущала на себе чей-то тяжёлый, полный ненависти взгляд.

И в следующий миг из черноты на неё в упор уставились два огромных алых глаза с узкими змеиными зрачками. Злобный огонь полыхнул в этих глазах, когда в них отразилось испуганное лицо девушки. Княжна от неожиданности ойкнула и отшатнулась. Сердце её тревожно забилось.

— Привет, Курама, — произнесла она дрожащим голосом и нервно хихикнула, — Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть… Автограф дашь?

Огромные алые глаза прищурились, молча разглядывая девушку. Этот взгляд… Она, наконец, узнала его. Это был Тёмный Бог, запечатанный в ней Киром!

Мила вгляделась в огромную клетку перед собой и заметила на одном из прутьев массивный висячий замок. Он был инкрустирован переливающимися серебряными и золотыми нитями, которые складывались в знакомый узор — ту самую магическую печать, что Кир нанёс на её живот!

Значит… это точно темница Тёмного Бога, запертого в глубинах её сознания? Мила почувствовала, как её охватывает липкий ужас от осознания этого факта.

Вдруг раздался низкий, раскатистый голос, исходящий из самой черноты за прутьями:

— Здравствуй, смертная дщерь…

Мила вздрогнула от неожиданности и страха. Этот голос проникал прямо в самое нутро, заставляя кровь стыть в жилах. Он был подобен раскатам далёкого грома и скрежету ломающихся костей одновременно.

— Не бойся… Я не причиню тебе вреда, — продолжил Тёмный Бог ласково. Его жуткие красные глаза смотрели девушке прямо в душу, — Ты в безопасности здесь, в своём внутреннем мире. Я лишь хочу поговорить…

Мила с опаской покосилась на алые глаза во мраке. Что задумал этот коварный демон? Почему вдруг заговорил с ней так мягко?

— Где… где я? Это правда мой внутренний мир? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Именно, — отозвался Тёмный Бог, — Здесь, в глубинах твоего подсознания, я вынужден обитать. Запертый этим проклятым замком…

Мила удивлённо подняла брови. Что происходит? Почему этот ужасный монстр вдруг ведёт себя так… по-человечески?

Она всё ещё чувствовала исходящую от него ауру первородного ужаса. Но теперь в ней проскальзывала грусть, сожаление… И от этого Миле становилось только ещё более жутко.

— Не бойся, смертная… — продолжал мягко вещать голос из темноты. Он проникал в самую душу, заставляя кровь стыть в жилах, — Я не причиню тебе вреда…

— Кто… кто ты? — дрожащим голосом спросила Мила, — Где я нахожусь?

— Я — тот, кого глупцы именуют Тёмным Богом… Но ты можешь звать меня просто — друг.

Девушка вздрогнула от ужаса. Значит, она стоит лицом к лицу с самим воплощением Зла, запечатанным в ней Киром?

Глава 9 Полегче, приятель!

Мила снова бросила беспокойный взгляд на массивный висячий замок, прикреплённый к одному из прутьев. Он выглядел прочным и надежным. Кажется, жуткое существо не способно преодолеть силу печати и выбраться.

— Не стоит так пугаться, юная Мила, — продолжал ласковый голос Тёмного Бога, — Я не желаю тебе зла. Просто хочу поговорить, познакомиться получше… Ведь я вынужден обитать в твоём разуме. Должны ли мы быть врагами?

Девушка настороженно прищурилась, разглядывая алые глаза во мраке. Что он задумал? Почему вдруг заговорил так мягко и дружелюбно?

— О чём ты хочешь поговорить? — осторожно спросила она.

— Обо всём… — таинственно прошептал Тёмный Бог, — Я так давно не имел возможности просто побеседовать с обычным смертным… Рассказать о себе, своей судьбе… А ты ведь хочешь узнать своего соседа получше, не так ли?

Мила закусила губу. Любопытство в ней боролось с осторожностью. Что, если это ловушка? С другой стороны, возможно, из разговора выйдет толк? Она сможет больше узнать о сущности, живущей в ней…

— Хорошо… давай поговорим, — наконец решилась девушка.

Огромные алые глаза довольно блеснули из темноты.

— Прекрасно… Тогда слушай внимательно, смертная. Когда-то я был светлым божеством, лидером и правителем людей. Они возносили мне молитвы, приносили дары… Но люди со временем разочаровали меня своей жестокостью и эгоизмом. Из сострадания и любви в моем сердце родились гнев и презрение. И я решил полностью перестроить бренный мир, придав ему новый смысл существования… где никто не будет страдать…

Мила слушала, затаив дыхание. Голос Тёмного Бога был таким гипнотическим, убедительным… Она ловила себя на том, что начинает ему сочувствовать. В его словах была доля правды. Люди и впрямь часто вели себя отвратительно…

— Теперь ты понимаешь мои мотивы получше, не так ли? — мягко звучал голос из темноты, — Я не чудовище, каким меня изображают. Просто хочу, чтобы люди поняли — всему есть цена.

— Наверное… в твоих словах есть резон, — задумчиво кивнула Мила. Сердце её сжалось. Ей стало жаль это древнее божество, так горько разочаровавшееся в людях, — Мир действительно жесток.

— Рад, что ты понимаешь меня, Мила, — довольно прошелестел голос, — А теперь… не могла бы ты сделать для меня одну маленькую необременительную вещь?

Мила насторожилась. Вот оно. Значит, всё-таки ловушка?

— Какую?

— О, ерунду… Просто коснись этого замка. Коснись его линий. Одного твоего прикосновения будет достаточно, чтобы разрушить проклятую печать… И я обрету свободу.

Девушка шарахнулась назад.

— Нет! Я не могу этого сделать! Тогда ты вырвешься на свободу и причинишь людям вред!

— Глупышка… Неужели ты поверила, будто я задумал что-то дурное? — укоризненно протянул голос, — Свобода нужна мне лишь для того, чтобы навести порядок в этом мире. Без меня энергетические потоки выйдут из-под контроля. Аномалии станут бесконтрольно разрастаться, поглощая всё вокруг. Лишь я могу удержать их в узде. Разве ты этого хочешь? Помнишь, что рассказывал тебе Кир про судьбу вашего мира без меня? Этот скучающий парнишка хочет лишь развлечений, чтобы развеять свою космическую скуку… Этот мир для него — просто очередное игровое поле, которое он решил знатно встряхнуть. А на судьбы простых людей ему плевать.

Девушка растерянно заморгала. Действительно, без контроля Тёмного Бога Аномалии могут стать по-настоящему опасны. А если он говорит правду?

Мила колебалась. Её взгляд метался от глаз Тёмного Бога к замку на клетке. Сердце тревожно забилось.

— Не бойся, дитя… — ласково шептал голос, — Сделай то, о чём я прошу. И ты увидишь, что я несу этому миру только добро. Дай мне шанс доказать это.

Рука девушки дрогнула и потянулась к замку. Ещё чуть-чуть… и она коснётся его, сотрет линии, разрушит чары…

Но тут за спиной раздался твёрдый голос:

— Остановись, Мила! Не делай этого!

Она вздрогнула и обернулась. Рядом стоял Кир, смотря на неё спокойным, но решительным взглядом.

— Кир?.. Как ты здесь оказался? — растерянно моргнула Мила.

— Это сон, Мила. Всё вокруг лишь иллюзия, порождённая его коварством, — невозмутимо пояснил Кир, кивком указав на Тёмного Бога, — Разве твое подсознание настолько мрачное?

— Что⁈ Нет!.. — воскликнула девушка, сжимая кулаки. Сомнение и тревога боролись в её душе.

— Тише, тише… успокойся, — Кир положил руку ей на плечо, — Посмотри внимательнее. Разве это похоже на реальность?

И с этими словами он лёгким движением руки развеял все иллюзии, окружавшие их.

Подземелье исчезло, они оказались в мягком сияющем серебристом тумане. Лишь алые глаза Тёмного Бога по-прежнему мерцали за прутьями решетки.

— Видишь? Всё это был лишь морок, навеянный им. Не стоит верить ни единому его слову, — спокойно пояснил Кир, — Он лишь хитростью хотел запугать и заставить тебя освободить его. К счастью, я предусмотрел такой вариант.

Мила тяжело дышала, пытаясь успокоиться. Да, теперь, когда иллюзия развеялась, она ясно видела — всё вокруг было нереальным, плодом её воображения. Кир спас её в последний момент от роковой ошибки.

— Прости… ты прав. Я чуть не поддалась его хитрости, — виновато опустила голову она.

— Не кори себя. Он мастер манипуляций и обмана. Ты поступила мудро, что не стала сразу ему доверять, — Кир ободряюще сжал её плечо, — Главное, всё обошлось.

После чего Кир повернулся к Тёмному Богу, чьи глаза по-прежнему сверкали во мраке:

— Ну что, не вышло очередной подлости? Сколько можно пудрить девушке мозги?

— Ненавижу! — злобно прошипел Тёмный Бог, — Ты снова портишь мне всё развлечение, назойливый герой!

— О да, «развлечения» у тебя весьма специфические, — фыркнул Кир, — Пора это прекратить.

— Ха! Думаешь, ты так просто можешь мной командовать⁈ — возмутился Тёмный Бог. Его глаза полыхнули яростным алым пламенем, — Я древнее, чем этот жалкий мир! Передо мной дрожали боги и титаны! Ты даже не представляешь, частью какого Единого Целого я раньше был…

— Да-да, ты великий и ужасный, мы поняли, — Кир закатил глаза, — Только вот сейчас ты заперт внутри хрупкой смертной девушки по прозвищу Тутанхомила. Весьма иронично, не находишь?

— Эй! — Мила с возмущением посмотрела на него, — Как-как ты меня назвал?

— Я шутю…

Тёмный Бог зарычал от ярости. Кир явно задел его самолюбие.

— Ладно, хватит разводить тут драму, — Кир махнул рукой, — Больше не балуй, Тутанхамон. Нам с тобой еще предстоит серьезный разговор. Давайте возвращаться назад в реальность.

Мила приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам. Она находилась в чудом уцелевшем медицинском кабинете в парке развлечений Лукоморье. Вокруг стояло несколько коек, на столиках были аккуратно разложены медикаменты, бинты и прочие принадлежности для оказания первой помощи.

Сквозь единственное узкое окошко под потолком пробивались лучи закатного солнца, заливая помещение теплым оранжевым светом. Мила щурилась, привыкая к этому свету после долгого пребывания в беспамятстве.

— Ну слава Богу, наша спящая красавица наконец очнулась! — обрадованно воскликнул Кир, — Я уж думал было, что целовать придется, как в сказке…

Мила с небольшой помощью Кира села на кушетке.

— Главное, что не пришлось звать доктора Франкенштейна со швейцарским акцентом, чтобы он оживил пациента электричеством, — добавил врач, хотя в его глазах читалось искреннее облегчение.

Князь Пушкин молча обнял свою дочь, выдохнув с явным облегчением.

Мила тихонько рассмеялась. Ей тоже было несказанно приятно снова оказаться в реальности после зловещих видений, насланных Тёмным Богом.

— Ну что, как самочувствие, княжна? Голова не кружится? Тошнить не тянет? — заботливо осведомился доктор, осматривая девушку.

— Всё в порядке, спасибо за заботу! — улыбнулась Мила, — Я уже чувствую себя намного лучше.

— Слава Богу! А то этот молодой человек чуть с ума не сошёл от беспокойства за вас! — Доктор кивнул на Кира.

— Да я… Э-э-э… Просто рад, что с княжной всё в порядке! — улыбнулся тот, почёсывая затылок.

Мила лукаво улыбнулась. Ей было приятно осознавать, что этот сильный и отважный человек переживал за неё.

— Ну хватит смущать молодого человека! — рассмеялся князь Пушкин, хлопнув Кира по плечу, — Главное, что с тобой всё в порядке. А теперь пойдёмте-ка отсюда назад в особняк. Сегодня вышел на редкость долгий и… событийный день.

Пушкин взял дочь под руку, Кир поспешил подхватить Милу с другой стороны. Втроём они направились к выходу из медкабинета.

Тем временем Настя, пока Долгорукий и Пушкин возились с Милой, вернулась в особняк Пушкиных и тут же потребовала у первой попавшейся горничной принести ей новое платье взамен испорченного. Та, взглянув в разгневанные глаза княжны, мечущие молнии, ойкнула послушно закивала и сразу побежала исполнять приказ.

Переодевшись в новое алое платье, разгневанная княжна Демидова прошествовала в гостиную. Там на диване сидела Вера — она была так увлечена игрой на своем смартфоне, что даже не заметила появления Насти. Та с размаху плюхнулась на диван рядом с подругой и уставилась на экран телефона, молча наблюдая за игрой Веры.

Щербакова была полностью погружена в игру, аж высунув кончик языка от усердия. В ее голубых глаза отражались яркие игровые огоньки.

— Вера! — наконец, негромко произнесла Настя, желая осторожно привлечь внимание подружки.

— Ой! — Вера аж подпрыгнула, только сейчас заметив Настю, — Ой, это ты…

Настя вздохнула. Вроде бы и не хотела напугать, вроде бы и специально тихо произнесла… но возвращение в реальный мир всё равно оказалось для Веры болезненным.

— Угу, и ты не представляешь, в чем я только что участвовала, — сказала Настя, — Короче…

Рассказывая, Настя принялась ходить из стороны в сторону, заложив руки за спину. Она посвятила княжну Щербакову во все детали заварушки.

Вера выглядела расстроенной из-за безрассудного поступка подруги.

— Настенька, ты же знаешь, как я не люблю ссоры и конфликты, — робко начала Вера, отложив наконец телефон, — Мне кажется, вам с Милой не стоило… Ну или по крайней мере официально вызвала бы ее на дуэль. А так это могут расценить как нападение…

— Да брось ты! — нетерпеливо перебила её Настя, — Эта рыжая дура получила по заслугам! Сама напросилась. Кто еще на кого напал! Знала бы ты, как она меня бесит!

Настя с размаху плюхнулась в кресло напротив Веры и закинула ногу на ногу. Высокий разрез её нового алого платья при этом слегка разошёлся, открывая взгляду длинные стройные бёдра.

— Хм… ну что ж… Я надеюсь, вы больше не будете драться, — робко пролепетала Вера, скромно опустив глаза, — А то вдруг госпожа Димитриева узнает… Или того хуже — сами Старейшины. Они же запретили раскрывать наши силы. Официально мы для всех — Одаренные средней руки. Хорошо хоть ты снова вырубила все камеры и телефоны в округе. Но твою силу видели охранники и княжна Мила… Станут ли они держать язык за зубами?

— Да плевать я хотела на них всех! — буркнула Настя, закатив глаза, — Меня больше волнует, что наглый Долгорукий явно на стороне Милки.

— Но князь Кирилл такой… такой… — Вера прерывисто вздохнула, мечтательно закатив глаза. Щёки её предательски заалели, — Такой сильный, храбрый, благородный! Я думала раньше, что он просто везучий наглый выскочка… А он…

— Ой, только не начинай опять! — Настя закатила глаза, — Хватит слюни пускать по этому выскочке!

Вера лишь тихонько хихикнула в ответ, прикрыв рот ладошкой. Её явно не слишком волновали переживания Насти по поводу князя Долгорукого. Вера, кажется, была увлечена им по уши, и это было видно невооружённым взглядом. Однако из-за природной робости боялась сделать первый шаг.

— Насть… а как дать понять мальчику, что ты в нём заинтересована? — робко спросила она подругу.

— Сиськи наголо и в атаку, — буркнула Демидова, — Либо, если ты сильная и независимая, дубиной по голове и в постель.

Вера вздохнула. Кажется, Настя сейчас не настроена на разговоры о романтике.

— Послушай… я понимаю, Мила тебе не нравится. Но не стоит так рисковать ради мести, — Вера всё-таки решилась осторожно урезонить разозлённую Настю, — Ты ведь знаешь, если госпожа Димитриева или Старейшины узнают о случившемся…

— Ты уже это говорила. Да плевать я хотела на этих старых интриганов! — фыркнула Настя, — Я и так вынуждена терпеть их командование! Когда я превзойду Долгорукого, тогда всем им придёт конец! Я сама возглавлю Возвышенных!

Вера ахнула и закрыла рот руками, в ужасе глядя на подругу. Настолько крамольных слов она от нее не ожидала.

Глаза Насти опасно сузились, кулаки сжались до хруста в костяшках. Казалось, ещё чуть-чуть — и аура молний вспыхнет вокруг неё, как это было в Лукоморье.

— Тише, тише, успокойся, мы на чужой территории… — Вера встревоженно положила ладошку ей на плечо, — Давай не будем об этом сейчас. Лучше расскажи мне о князе Кирилле. Он что-нибудь интересное показал в Лукоморье?

— О боже, да хватит о нём говорить! Что он может показать, не раздеваясь? — всплеснула руками Настя, — Вера, ты даже не представляешь, насколько этот… князёк меня бесит!

И Настя принялась живописать подруге все грехи ненавистного Долгорукого, размахивая руками и шипя сквозь зубы от злости. Вера слушала и в нужных местах сочувственно вздыхала.

Настя говорила, что ненавидит Долгорукого… но почему она только о нём постоянно говорит?

Глава 10 События разгоняются…

Настя энергично отжималась от пола в обставленной с вкусом гостиной особняка Пушкиных, уже насчитав 300 повторений подряд. Её лицо было сосредоточенным, капельки пота блестели на лбу, но девушка не сбавляла темпа.

— Триста один, триста два, триста три! — считала она, ритмично опускаясь и поднимаясь, — Давай, Верочка, присоединяйся! Это же так полезно для фигуры и здоровья! А еще полезно для того, чтобы спереть трусы Долгорукого!

— Ой, Настенька, я бы не смогла… — робко пролепетала хрупкая Вера, скромно сложив руки на коленках, — У меня после десяти отжиманий так руки болят, что плакать хочется.

— Ничего, это дело привычки! — ободрила её Настя, — Я тоже когда-то едва 20 раз отжималась. А теперь смотри — легко делаю по 300! Скоро и ты будешь также, если не лениться.

— Ой, не знаю… — Вера застенчиво опустила голову, разглядывая свои тонкие пальчики, — Лучше ещё раз расскажи мне, как правильно знакомиться с мужчинами. Я в этом совсем никак… Особенно если это кто-то вроде князя Долгорукого. От одной мысли о нём я вся дрожу и краснею!

— Эх… Вер, Вер! Подход в корне неправильный! Это Долгорукий должен думать о том, как тебе понравиться! — Настя закатила глаза, не прекращая своих атлетических подвигов.

— Ну что-то он не торопиться…

— Ладно, слушай внимательно. Когда знакомишься с парнем, главное — держать спину прямо, смотреть ему прямо в глаза уверенно и с вызовом! Пусть сразу видит — перед ним не робкая мышка, а сильная независимая княжна! И говорить нужно только о том, что интересно тебе. Никаких глупых комплиментов или робких вопросов. Заставь его догонять тебя и восхищаться!

— Ой, я бы так не смогла… — пролепетала Вера, заливаясь краской, — Я б от волнения только пискнуть что-то смогла… А если он посмотрит на меня своими потрясающими голубыми глазами, я и вовсе язык проглочу!

— Да брось! — рассмеялась Настя, — Долгорукий самый обычный мужик, только и умеет, что позировать. Только чуточку сильный…

— Думаешь?

— На донышке, — отозвалась Настя. Но уже не так уверенно.

Как раз в этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге возник Лыков с нахмуренным лицом.

— Чего это вы тут прохлаждаетесь, а? — с порога рявкнул он, — Скоро начнётся Талис… — он оборвал себя на полуслове, — А вы бездельничаете!

— Да ладно тебе, Вовчик, не кипятись! — легкомысленно отмахнулась Настя, продолжая свои атлетические подвиги, — Дело-то плёвое, мы и так управимся быстро. Главное сейчас — поддерживать боевой дух и форму!

— Форму? Что-то княжна Мила не оценила твоей формы — ехидно поддел Лыков, — Поставила раком и делала всё, что хотела.

— А ну повтори! — моментально вспыхнула Настя, подскочив на ноги, — Я тебе так врежу, что мама не узнает! А потом ещё и в спину плюну!

— Ой, да ладно вам! — Вера поднялась и встала между разъярёнными товарищами, — Давайте лучше помиримся! Сегодня такой чудный вечер, не стоит портить его ссорами.

Настя и Лыков на секунду замерли, глядя друг на друга. После чего невольно улыбнулись и рассмеялись.

— Ладно, Вов, извини, что накинулась, — сказала Настя примирительно, — Знаю, ты просто переживаешь за наше общее дело. Дружба дружбой, а операция превыше всего.

— И ты меня прости, сам не знаю, что на меня нашло, — кивнул Лыков, крепко пожимая ей руку. Но с его лица не сходила кривая ухмылка, — Конечно, ты в прекрасной форме. Вместе мы обязательно преуспеем!

— Вот и чудненько! — обрадовалась Вера, хлопнув в ладоши, — Как приятно видеть, что вы по-дружески договорились. А теперь давайте обсудим план действий. Что будем делать с этим наглым Долгоруким?

— Хм… действительно, этот выскочка может нам активно мешать, — задумчиво потёр подбородок Лыков, — Как же у меня горит от его наглой, самодовольной физиономии…

Настя закивала, выражая полную солидарность с товарищем по культу.

— Как вы считаете, не проще ли его устранить раз и навсегда? — задумчиво произнес Лыков, — Правда, я ума не приложу, как… Он просто ненормально силен! Кажется, даже Димитриева впечатлилась его силой…

— Нет-нет! Только не это! — Вера ахнула, закрыв рот ладошками, — Он такой красивый и харизматичный… Лучше я как-нибудь отвлеку его внимание на себя. Спою ему серенаду под окнами или что-то в этом роде.

— Фу, да ты прямо в него втрескалась по уши! — скривилась Настя, — Но я соглашусь. Я тоже не против его компании. Такой заносчивый тип просто обязан узнать, что такое по-настоящему сильный противник!

Они ещё долго обсуждали детали предстоящей секретной операции по захвату контроля над важнейшим магическим артефактом. Потом каждый разошёлся по своим комнатам, чтобы как следует подготовиться и отдохнуть перед решающим моментом.

* * *

Я устало потянулся, разминая затекшие после долгого дня мышцы. Приключения в парке развлечений Лукоморье вымотали меня, хотя, конечно, и не физически. Скорее морально. Сейчас мне хотелось лишь принять горячую ванну и рухнуть в постель в отведенной мне комнате для гостей в особняке Пушкиных.

Часы показывали далеко за полночь. Я как раз стянул с себя камзол и рубашку, оставшись с голым торсом. Мышцы перекатывались под кожей при каждом движении.

Я собирался снять брюки, когда в дверь негромко постучали.

— Войдите, — бросил я. Слуга принес воды? Что-то поздновато.

Однако на пороге возникла изящная фигурка княжны Милы в домашнем шелковом пеньюаре голубого цвета, подчеркивающем нежность ее черт. Рыжие локоны украшали ее плечи, а голубые глаза светились робкой надеждой. Я удивленно приподнял бровь.

— Прости, если отвлекаю, Кир, — робко произнесла она, скользнув взглядом по моей мускулистой груди и тут же смутившись. Щёки девушки предательски заалели, — Я… просто хотела сказать спасибо. За то, что защитил меня сегодня в парке. И… ну…

Она замялась, теребя край рукава. Я терпеливо ждал, не сводя с неё внимательного взгляда. Что-то беспокоило княжну. В конце концов, Мила решилась:

— Я немного волнуюсь перед сном, — призналась она, — Боюсь, что этот ужасный Темный Бог снова явится мне во сне… Что, если печать ослабнет? Я не хочу видеть эти кошмары снова…

Я мягко улыбнулся ей. Что ж… это на самом деле хорошо, что девушка решила поделиться со мной своими страхами.

— Не волнуйся, печать надежно удержит его, — уверенно ответил я, — Я вложил в неё много силы. Даже если Тёмный Бог и попытается проникнуть в твой разум, ему будут ждать… неприятные сюрпризы.

Я подошел к Миле и положил свои большие сильные руки ей на хрупкие плечи. Девушка вздрогнула от этого касания, но тут же расслабилась, почувствовав исходящее от моих ладоней тепло. Она подняла на меня свои голубые глаза, в которых читалась благодарность. Я почувствовал, как в моей груди разливается нежность к этой храброй, но иногда такой уязвимой девушке.

— Ты права, сегодня был непростой день, — продолжил я уже мягче, — Но теперь можешь спокойно отдыхать. Я буду рядом всю ночь, если понадоблюсь. Тебе не о чем волноваться.

Мила благодарно кивнула, явно чувствуя облегчение от моих слов.

— Ложись-ка спать, Тутанхомила, — я подмигнул ей. Она чуток насупилась. кажется, ей не очень нравилось, когда я её так называл, — А завтра мы поговорим о том, как ты можешь научиться использовать силу Темного Бога во благо. Представляешь, какие горизонты откроются? Ты сможешь творить по-настоящему божественные чудеса. Главное — держать себя в руках и не поддаваться на провокации, чтобы избежать новых разгромов, как сегодня в Луокморье. Я помогу тебе обуздать эту мощь.

— Ты прав, из этого можно извлечь пользу, — кивнула Мила, явно ободрившись моими словами, — Только будь, пожалуйста, рядом…

Она расслабленно прислонилась к моей могучей груди. Я осторожно обнял её за хрупкие плечи, ощущая исходящий от неё мягкий аромат. Я нежно погладил девушку по рыжим локонам, успокаивая.

— Кстати… папа ведет себя очень странно в последнее время, — задумчиво произнесла Мила, подняв на меня свои прекрасные глаза, — А сегодня — вдвое страннее, чем обычно. Я чувствую, он что-то скрывает. И меня тревожат эти внезапные гости — Настя, Вера и этот ужасный Лыков. Я просила папу выпроводить их, но он не послушал…

Я нахмурился, услышав это. Действительно, поведение князя Пушкина вызывало вопросы. Я пытался поговорить с ним сегодня вечером, но он сослался на то, что у него много работы. В принципе, не удивительно, с учетом последних событий в парке. И тем не менее…

— Хм… действительно подозрительно, — протянул он задумчиво, — Возможно, твой отец использует энергию Ключевого Измерения, чтобы усилить свой Дар.

— Ключевого Измерения?

— Ага, типа того, из которого Тёмный бог вылез. Я подозреваю, что у вас в Лукоморье есть что-то подобное. Ты случаем, не в курсе?

— Нет! — Мила ошарашенно замотала головой, — На папа, ни дедушка… ни о чем таком никогда не говорили.

— Ну понятно. А теперь у него начались какие-то проблемы с контролем… Похоже, он влип в неприятности, связанные с этой силой. И теперь ему нужна помощь, чтобы всё обуздать.

— Ты думаешь, именно поэтому он решил отдать меня замуж за Лыкова? — ахнула Мила, — Чтобы получить помощь их рода в обуздании этих сил? О боже…

— Вполне возможно, — кивнул я, — Но не волнуйся, я разберусь с этим. Тебе не придется выходить за этого му… гада. Я не допущу, чтобы тебя принесли в жертву чьим-то планам.

Мила снова обняла меня. Я чуть не на физическом уровне ощутил, как на душе у княжны становится спокойнее от моих твёрдых объятий.

— Спасибо тебе! Я так боялась, что отец просто решил меня отдать этому ужасному человеку… Но если дело в его проблемах с Даром — тогда всё не так ужасно! — прошептала она, — Я верю, что ты поможешь ему разобраться с этой силой. И не дашь меня в обиду.

— Конечно, — твёрдо пообещал я, — Я выясню, в чём именно заключается проблема твоего отца. И помогу ему взять себя в руки, не прибегая к крайним мерам вроде твоего замужества.

Я ласково погладил Милу по волосам, успокаивая девушку.

* * *

Я и Мила крались по длинному коридору особняка Пушкиных. Лунный свет, пробивающийся сквозь узкие готические окна, отбрасывал на стены и пол причудливые тени. В воздухе витал едва уловимый аромат освежителя воздуха.

Мила вздрагивает от каждого шороха, её хрупкие плечи напряжены, а дыхание сбивчиво. Она то и дело оглядывается по сторонам, и её большие голубые глаза широко распахнуты от страха.

Я положил свою большую тёплую ладонь ей на плечо, успокаивая. Мила поднимает на меня взгляд, и в её глазах мелькает благодарность. Она слегка улыбается, и это придаёт ей сил.

— Не бойся, я с тобой, — прошептал я, ободряюще сжимая её ладонь.

Она благодарно кивнула.

Наконец мы добираемся до конца коридора, где возвышается массивная дубовая дверь кабинета Пушкина. Тяжёлая бронзовая ручка изогнута в форме змеиной головы.

Я аккуратно беру Милу за подбородок, задираю её личико вверх и достаю из её волос длинную шпильку. Пара ловких движений — и раздаётся щелчок замка.

— Ого, откуда ты так умеешь? — изумленно прошептала Мила, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Есть у меня парочка полезных навыков, — таинственно улыбнулся я в ответ.

Мы проскальзываем в тёмный кабинет. Пахнет пылью, старыми фолиантами и тайнами. Тяжёлые бархатные шторы цвета бордо не пропускают лунный свет.

Я нашарил выключатель на стене, и комнату озарил тусклый желтоватый свет настольной лампы.

Пол в кабинете покрыт ковром с изображением охотников и львов. Книжные шкафы уходят под самый потолок, уставленные древними фолиантами в потёртых кожаных переплётах.

На массивном дубовом столе громоздятся стопки бумаг, раскрытые книги, какие-то артефакты. Мой взгляд цепляется за особенно примечательные: хрустальный шар, в глубине которого клубится серебристый туман, изогнутая кость неизвестного существа с вырезанными рунами, потёртый фолиант в чёрном переплёте…

За столом возвышается резное кожаное кресло с высокой спинкой. На сиденье — вышитая подушка с гербом Пушкиных.

Мила с любопытством огляделась по сторонам.

— Я никогда тут не была. Папа никого в кабинет не пускает… Смотри! — шепчет Мила, указывая на ряд фотографий, лежащих на столе в беспорядке.

Я подошел ближе. На снимках запечатлены причудливые гуманоидные существа. На одном — девушка в роскошном платье с длинным рыбьим хвостом вместо ног.

— Это же Влада, наша горничная! — ахает Мила, — Как русалка… и как человек…

На другом снимке та же Влада уже на двух ногах, окружённая группой мужчин в военной форме. Они стоят на берегу некой реки. У Влады — очень печальное осунувшееся лицо с кругами под глазами.

А вот и ещё одно знакомое лицо — на третьем снимке Пушкин и клоун, которого мы победили сегодня в Лукоморье, стоят бок о бок около реки, кажется, той же самой. Взгляды их полны презрения друг к другу.

Интересно, кто фоткал?

— Что это значит? Отец был знаком с этим монстром⁈ — шепчет Мила, хватая меня за руку, — Дата на фото есть… это было год назад!

Я хмурю брови, разглядывая снимки. Что ж, похоже, у Пушкина и правда есть связи с Аномалиями…

Обостренным слухом я уловил едва слышимый шорох снаружи. Я резко повернулся, пару секунд прислушивался. Жестом приказал Миле замолчать.

Она замирает, затаив дыхание. Я замедляю своё сердцебиение и сосредотачиваюсь, вслушиваясь…

Да, определённо кто-то крадётся по парку в сторону дома. И их много. Несколько десятков. Может быть даже сотен.

Я бесшумно подхожу к окну и заглядываю в щель между шторами. Благодаря своему сверхчеловеческому зрению я различаю людей в чёрной форме, рассредоточившихся по территории парка. И это точно не люди Пушкина. Обычная охрана так себя не ведет.

По их экипировке, выправке и отточенным движениям я понимаю — эти ребята профессионалы. Числом около двухсот, возможно больше. Хорошо вооружены, есть снайперы. Скорей всего Одаренные среди них тоже есть. Действуют слаженно и чётко.

Я сквозь кромешную тьму вглядываюсь в лица ближайших. Жёсткие, сосредоточенные, без эмоций. Глаза холодные, расчетливые. Эти люди готовы убивать.

Кто они? Чего добиваются? И почему так интересуются особняком Пушкиных? Лыков, неужели, твои люди? Жаль, жаль, не успел я с тобой закончить разговор.

Я размышляю, продолжая наблюдать сквозь щель в шторах. Мила робко тянет меня за рукав, в её глазах читаются вопросы. Я качаю головой — сейчас не время для разговоров.

Вдруг моё внимание привлекает едва заметная вибрация слева от окна. Какой-то человек, одетый во всё чёрное, крадётся к заднему входу. Пригнувшись, он перебегает от одного дерева к другому. Что-то в его повадке… Я прищуриваюсь, вглядываясь в тень у дерева, где он притаился.

Нет, я не ошибся. Эта походка, эти контуры фигуры… Это женщина! Вся в черном, в боевом снаряжении.

Она что-то вынимает из кобуры на бедре. Пистолет с глушителем. Значит, её цель — тихо нейтрализовать охрану у чёрного хода. Хитро придумано.

Глава 11 Неудержимый

Я мгновенно принял решение. Нужно было нейтрализовать эту женщину, но бесшумно, чтобы не выдать своего присутствия остальным.

Облокотив топор о письменный стол, я жестом приказал Миле оставаться на месте и ни в коем случае не высовываться. Затем сосредоточился и чуток ускорился. Мир вокруг замедлился, все звуки стали глухими и протяжными. Я разогнался до сверхчеловеческой скорости, сотни и тысячи кадров в секунду улавливали мои глаза, передавая изображения в мозг. В следующее мгновение я уже мчался по коридору на предельной скорости, оставляя за собой лишь размытое пятно.

Я увидел приоткрытую дверь черного хода впереди. Женщина в черном уже проскользнула внутрь, целя пистолетом в охранника у входа. Время для меня замедлилось до предела. Я молниеносно выбросил руку вперед, нанеся точный ребром ладони удар по шее женщины. Она медленно осела на пол, теряя сознание. Пистолет выпал из ее руки. Я подхватил женщину до того, как она ударилась об пол. Пистолет тоже подхватил, не дав ему удариться о пол.

Все произошло за доли секунды. Охранник даже не успел ничего заметить. Он только начал поворачивать голову на странные звуки, а я уже снова был рядом с Милой в кабинете её отца. Девушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами, не веря в то, что я так быстро справился.

— Все в порядке, — шепнул я ей, — Одного вырубил. Теперь нужно выяснить, кто эти люди и чего они хотят. А сперва допросим эту сударыню.

Я усадил бессознательную наемницу на стул у стены. Нашел в ящике письменного стола скотч и быстро связал женщину по рукам и ногам.

Повернувшись к княжне, я нежно обнял Милу, прижимая к своей могучей груди. Она обвила мою шею руками. Я почувствовал её учащенное сердцебиение и понял, что девушка напугана происходящим.

— Не бойся, я рядом, — прошептал я, заглядывая в её прекрасные голубые глаза. Она робко улыбнулась в ответ.

Нужно как-то обезопасить княжну, пока я разбираюсь с незваными гостями.

Голова наёмницы бессильно повисла на груди. Темные волосы спадали на лицо.

Через пару мгновений она застонала и зашевелилась, приходя в себя.

— Ну, с добрым утром… ночью, — я похлопал её по щекам, приводя в чувство, — Пора вставать, у нас к тебе есть несколько вопросов.

Наёмница подняла голову и осоловело огляделась. Глаза её расширились, когда она поняла, что привязана к стулу в незнакомом месте.

— Где я? Что происходит⁇ — простонала она, дёргаясь в путах.

— Не дёргайся, только хуже себе сделаешь, — посоветовал я, — Скотч очень крепкий. Порвёшь кожу на запястьях.

Она выругалась сквозь зубы и уставилась на меня ненавидящим взглядом.

— Кто ты? Чего тебе от меня надо?

— Вопросы тут задаю я, — строго ответил я, — И выбор у тебя простой — либо отвечаешь на них по-хорошему, либо я начинаю ломать пальцы. А их у тебя, на минуточку, десять штук…

Я действовал жестко. Передо мной сейчас не женщина, а человек, пришедший творить зло за деньги.

— Ха, ну попробуй, ублюдок! — ощерилась женщина, — Я тебе ни слова не скажу!

Ну что ж… Начнём по порядку.

Я с силой сжал её мизинец. Кость хрустнула, и наёмница взвыла от боли.

— Ай! С-скотина!

— Не то слово, — кивнул я, — А теперь слушай внимательно. У нас на тебя всего несколько простых вопросов. Кто нанял тебя и твоих ребят штурмовать этот дом? Какова цель операции? Отвечаешь — я перестаю ломать пальцы. Молчишь — продолжаю. Всё просто, как дважды два.

Я взялся за следующий палец. Наёмница засопела от боли и злости.

— Пошёл ты!.. Я ничего не скажу!

Очередной хруст сломанной фаланги прервал её брань. Она громко взвизгнула. Думаю, в доме уже кто-то должен проснуться.

— М-м… Кажется, переговоры зашли в тупик, — констатировал я, — Придётся продолжить допрос более жёсткими методами.

Я вытащил из кармана наёмницы небольшой складной нож и раскрыл лезвие. После чего встал к Миле спиной, чтобы она не видела того, что произойдет дальше.

— Нет! Подожди! — в голосе наёмницы мелькнула паника, — Ты не посмеешь!

— О, не сомневайся, я очень даже посмею, — негромко, но холодно произнес я, — У меня богатый опыт в извлечении информации. И ты мне её предоставишь. По-хорошему или по-плохому — выбор за тобой…

Я провёл лезвием по её шее. Наёмница охнула от неожиданности. Алая кровь побежала по коже… Порез пока небольшой, легко заживет без следа. Но моя жертва этого не знает. Моральное давление очень жесткое.

— Ну что, готова говорить? Или мне начинать резать по-настоящему?

Она молчала, тяжело дыша и не сводя с меня ненавидящего взгляда.

Вдруг раздался дрожащий голос:

— Подожди… Кир… Давай я с ней поговорю.

Это была Мила. Девушка вышла из укрытия и неуверенно приблизилась. Лицо её было бледным, но решительным. Я кивнул.

— Вы ведь знаете, кто я? — спросила Мила у пленницы, — Я Мила Пушкина, дочь хозяина этого дома. И я требую ответа — зачем ваши люди собрались штурмовать наш дом? Говорите немедленно!

Наёмница фыркнула, глядя на хрупкую девушку в шёлковом пеньюаре.

— Да ты на дочь хозяина не тянешь, мелочь! Хоть режь меня — всё равно ни слова от меня не услышишь.

Лицо Милы вспыхнуло от гнева и унижения. Она сжала кулачки, пытаясь совладать с эмоциями. На дне ее глаз вспыхнули алые огни…

— Хорошо… значит, придётся действовать иначе!

И она резко выставила вперёд руку с открытой ладонью. Раздался треск электрических разрядов, и наёмницу подбросило на стуле от удара током. Она взвыла от боли.

— Ну что, полегчало? — поинтересовалась Мила, — Или ещё разок?

— Да… подожди ты! — простонала наёмница, — Ладно… говорю… Только прекрати это!

И она начала сбивчиво рассказывать о том, что их отряд был нанят неким анонимным нанимателем — захватить дом Пушкиных и доставить княжну Милу живой и невредимой. Цель операции и имя заказчика она не знала.

— Княжич Лыков в этом всём замешан? — спросил я.

— Понятия не имею… пожалуйста… не бейте меня… — она с опаской посмотрела на меня, — Я больше ничего не знаю…

Я хмыкнул про себя. Ну что ж, кое-что мы выяснили. А дальше будем копать глубже. В конце концов, мы докопаемся до истины… Надо найти командира этих гавриков. Он может быть знает больше.

Я бы мог, конечно, снести всех наемников взмахом руки… но только вместе с изрядным куском парка. Князь Пушкин обидится на такое. А мне важны хорошие отношения с ним. Так что действуем очень деликатно. Хирургически.

Я осторожно отодвинул край шторы, чтобы лучше разглядеть незваных гостей. Темные силуэты скользили между деревьями и кустами парка Пушкиных, приближаясь к особняку. Я насчитал около пятидесяти человек — все в черной униформе, вооруженные до зубов. Двое несли крупнокалиберный пулемет. У некоторых было что-то вроде ручных гранатометов.

Оставшиеся, судя по звукам, образовали что-то вроде второй линии обороны, сосредоточившись по периметру вокруг особняка.

Знатно подготовились. Даже гранатометы приволокли. У Пушкина тут что, танки где-то есть?

— Что это? Кто они такие? — прошептала Мила, цепляясь за мою руку.

— Не знаю. Может быть невесту хотят украсть. Типа красивый древний обычай.

— Что?

— Держись рядом со мной и не высовывайся, — также тихо ответил я.

Мы выскользнули изкабинета и осторожно двинулись по коридору к лестнице на первый этаж. Весь дом погружен в сонную тишину, лишь половицы слегка поскрипывали под нашими ногами.

Очень странно, что никто до сих пор не проснулся. Вроде шума уже было предостаточно. В любом случае я должен любой ценой защитить Милу.

Внизу послышались приглушенные голоса и шаги. Я приложил палец к губам, призывая Милу к молчанию. Мы затаились в тени у перил лестницы, откуда был хороший обзор вестибюля.

Пятеро вооруженных людей в черном уже проникли в дом через боковую дверь. Они двигались слаженно, держа оружие наготове. Их обветренные лица выглядели жесткими и решительными.

— Действие усыпляющего Дара подтверждено! Внимание, проверить вестибюль и левое крыло! — прозвучала команда по рации у одного из бойцов, — Цель может быть не одна, будьте бдительны!

Они разделились. Двое направились в сторону гостиной и столовой, еще двое — к лестнице, ведущей на второй этаж. Пятый остался сторожить вход.

Я сжал кулаки. Милу не хочу оставлять, но на какое-то время придется.

— Мила, спрячься здесь и ни за что не высовывайся, — шепнул я, — Я разберусь с этими типами.

— Будь осторожен! — также шепотом ответила она.

Я молниеносно спрыгнул вниз и в несколько прыжков оказался рядом с охранником у входа. Прежде чем тот успел среагировать, я выбил пистолет из его руки и с силой ударил в висок. Боец рухнул без чувств.

— Эй, что за… — успел выкрикнуть второй, заворачивая из гостиной.

Но я уже молнией метнулся к нему и также вырубил одним точным ударом обуха топора. Тот обмяк, я придержал его и мягко опустил на пол.

— Чётвертый, что там у тебя? — послышался голос из гостиной, — Мля-я-я…

Третий боец показался в дверном проеме, на ходу вскидывая автомат. Я рванулся к нему раньше, чем он успел нажать на спусковой крючок. Пинок в живот — и этот громила отлетел к стене, крепко впечатавшись в неё. Он упал на пол, хрипло задыхаясь. Немного подергался и обмяк.

Однако шум привлек внимание оставшейся пары, спускавшейся по лестнице. Я отпрыгнул в сторону, когда по мне открыли шквальный огонь из автоматов. Пули прошили воздух там, где я только что стоял. Наглецы! Костюм мне испортить решили… Хорошо, что Мила в безопасности на втором этаже.

Пригнувшись, я метнулся к лестнице. Прыжок — и мой кулак врезался в скулу одного из стрелков. Раздался хруст костей — и этот упал, как подкошенный.

Второй успел перезарядить автомат и снова открыл огонь. Я уклонялся от пуль, как в замедленной съемке — для меня они двигались слишком медленно. За секунду я преодолел разделявшее нас расстояние и выбил оружие из его рук. Еще удар в живот — и последний боец свалился к ногам своих товарищей.

Я оглядел бессознательные тела у своих ног и довольно хмыкнул. Этих хватит надолго.

Вдруг мой слух уловил едва слышимый свист. Я резко развернулся и поймал выпущенную в меня пулю двумя пальцами, прямо на лету.

На лестнице стоял шестой боец с пистолетом с глушителем в руке и ошарашенным выражением лица. Ясно, что он не ожидал такого исхода.

— И кто же вас прислал? — спросил я, подбрасывая пулю на ладони, — Может быть ты знаешь ответ?

Он молча выстрелил еще раз. Я так же легко поймал пулю в воздухе.

— Ну, колись давай, приятель, — я прищурился, делая шаг к нему, — Тебе явно не повезло со службой.

Боец отступил к стене, направив на меня дрожащий пистолет.

— Чудовище! Кто ты, демон⁈ — выкрикнул он, стреляя снова.

Я поймал и эту пулю, а затем с силой сжал в кулаке, превращая в пыль.

Он вновь попытался в меня выстрелить, но я заткнул дуло глушителя пальцем. Пистолет взрыв разворотило на мелкие куски, наемник взвыл от боли и выронил свою пукалку.

Однако он тут же выхватил левой из-за пояса второй пистолет с глушителем и направил на меня. Я точно также заткнул его пальцем. Мужик нажал на курок…

Вторую пукалку постигла участь первой. Наемник вскрикнул от боли и в шоке уставился на меня.

— Знаешь, у меня пальцев всяко больше, чем у тебя пушек, — задумчиво произнес я, — И рук. Ты в проигрышном положении. Сдавайся. Где твой командир?

— Вот это номер, — раздался еще один голос со стороны входа, — Ребята, смотрите-ка, у нас тут циркач какой-то!

Там стояло еще четверо бойцов с автоматами наперевес. Их явно привлек шум выстрелов. А ведь я думал, что всех уже вырубил. На улице осталось еще много этих типов.

— Эй, парень, тебе конец! — крикнул один, целясь в меня, — Сдавайся, пока цел!

В ответ я просто оттолкнувшись от пола, прыгнул на второй этаж через перила. Пули просвистели внизу. Я приземлился рядом с Милой, которая испуганно прижалась к стене.

Лезут как тараканы. Некогда с ними возится. Надо найти надежное укрытие для Милы, а потом найти Пушкина.

— Бежим, пока есть шанс! — крикнул я, хватая ее за руку. Мы помчались по коридору к запасному выходу на крышу.

Я слышал, как бойцы кричат и грохочут сапогами где-то позади, преследуя нас. Нужно срочно найти укрытие для Милы, а потом вернуться и разобраться с этими типами.

Можно, конечно, ускорится и вынести её… например в Лукоморье. Но нет гарантий, что там с ней что-нибудь не случится.

Мы взбежали по узкой винтовой лестнице на самый верх и выскочили на плоскую крышу особняка. Я огляделся в поисках подходящего места. Взгляд упал на небольшую садовую беседку в углу — ее крыша и деревянные стены должны спрятать Милу от погони.

— Сюда, скорее! — я подтолкнул ее к беседке, — Прячься здесь и ни звука! Я скоро вернусь за тобой!

Мила кивнула, и я плотно притворил за ней дверцу. Теперь можно вернуться к незваным гостям и пояснить им за этикет и куртуазность. Прямо по наглым мордам.

Я спрыгнул с пролёта прямо на двух бойцов, поднимавшихся по лестнице. Они даже пикнуть не успели, как я с силой приложил их головами друг о друга. Еще двое как раз выбегали в коридор, на ходу открывая огонь из автоматов. Я уклонился от пуль и метнулся к ним.

Мои кулаки врезались в их лица с такой силой, что оба проломили хрупкую стену позади себя и отключились. Я с досады покачал головой — надеюсь, Пушкин меня простит за порчу имущества.

Оставалось еще человек двадцать-тридцать на улице рядом с домом. Ну и их друзья из второго кольца окружения. Я спустился вниз и выглянул в окно. Бойцы окружили дом и явно готовились штурмовать его. Среди них я заметил одного, похоже командира. Он стоял чуть поодаль и отдавал распоряжения по рации.

Хватит играть в прятки. Пора кончать это безобразие раз и навсегда. Я распахнул входную дверь и шагнул на крыльцо.

— Внимание, господа налетчики! — громко крикнул я, — Вы явно перепутали адреса. Это частная собственность, так что проваливайте отсюда по-хорошему!

Два десятка автоматных стволов тут же нацелились на меня. Но я стоял спокойно, сложив руки на груди и глядя на бойцов сверху вниз.

— Огонь! Уничтожить! — скомандовал их предводитель.

Раздались оглушительные очереди. Но пули лишь бессильно отскакивали от моей груди, оставляя легкие вмятины на камзоле. Бойцы замешкались, не веря своим глазам. А я лишь посмеивался, глядя на их ошеломленные лица.

В следующее мгновение я молнией метнулся к ближайшей пятерке. Мои удары сносили их с ног, ломая кости и выбивая оружие. Эти ребята даже не успевали сообразить, что происходит.

Остальные начали стрелять хаотично, пытаясь попасть в меня. Я уклонялся от пуль, материализуясь то тут, то там среди врагов. Мои кулаки работали на полной скорости, вырубая одного за другим.

Вскоре на ногах осталась лишь жалкая кучка бойцов во главе с их командиром. Тот выставил вокруг себя и своих людей энергетический барьер — Одаренный, значит. Барьеры оказались весьма необычными. Мои кулаки замирали в воздухе перед полупрозрачной поверхностью, не достигая цели. Эти барьеры… как будто растягивали пространство перед собой, не давая мне коснуться их.

Какой занятный трюк. Интересно, эта защита действует только на физические атаки или…

Я сосредоточился и рубанул барьер топором. Барьер заискрил, растягивая пространство, но выстоял. Тем не менее самый кончик топора его таки коснулся…

Командир был явно изумлен.

— Да кто ж ты такой⁈ — выкрикнул он, — Что за чертовщина⁈

В ответ я лишь оскалился в усмешке и ударил по барьеру топором еще раз, от души. На этот раз защита дала трещину. Еще удар — и барьер разлетелся на куски с громким треском.

Я схватил ошеломленного командира за грудки и приподнял над землей.

— Кто прислал вас сюда? Говори быстро! — рявкнул я ему в лицо.

— Я… мы… — лепетал тот, безуспешно пытаясь вырваться из моей хватки.

— Говори, кто ваш босс, а не то получишь путевку на курорт! — пригрозил я, сжимая его горло, — Бесплатную! И немедленную!

Вряд ли он понял, что именно я имею в виду. Но по интонации, кажется, догадался.

— Лы… Лыков! — прохрипел боец, — Княжич Владимир Лыков! Он нанял нас…

Глава 12 Прошу, присаживайтесь, господа

Я недоверчиво нахмурился. Лыков? Значит, он всё-таки не внял моим предупреждениям. Этот наглец решился на открытый штурм дома Пушкиных?

— Зачем ему это нужно? Чего он добивается? — я встряхнул командира, как котенка.

— Не знаю… он просто приказал захватить девчонку Пушкину и нейтрализовать всех, кто помешает… Я лишь выполняю приказ! — взмолился тот.

Я задумался. Значит, Мила была главной целью. Ну или одной из. Лыков явно замышлял что-то крайне подозрительное. Скорей всего — хочет добраться до Ключевого измерения. Видимо, просто брака и союза с Пушкиными дому Лыковых недостаточно. Они хотят в одиночку владеть всем! Нужно срочно найти этого проходимца и раскрошить ему лицо!

Я швырнул командира об стену дома, и тот без чувств сполз на землю.

Мимо моей головы, взъерошив волосы, свистнуло несколько снайперских пуль.

Я обернулся. Невдалеке находилась целая армия вооруженных людей в черной форме, рассредоточившихся по парку вокруг особняка. Их было не меньше двухсот, возможно, больше. Среди них я заметил несколько снайперов, занявших позиции на деревьях и на крышах служебных строений. Все двигались слаженно и целеустремленно, явно готовясь к захвату особняка.

Я решил пока вернуться назад.

В особняке по-прежнему царила тишина и покой. Кажется, никто так и не проснулся от этой суматохи. Наемники, кажется, упоминали про сонный Дар… Все равно странно. Неужели в родовом особняке не предусмотрена защита от подобного?

Я вернулся к княжне Миле, запрыгнув на крышу. Девушка по-прежнему пряталась в беседке, затаив дыхание и сжимая кулачки. Я ободряюще улыбнулся ей и подмигнул:

— Ну вот, теперь можно выдохнуть. Прогулялся, размял мышцы, привел в чувство этих озабоченных господ.

Мила с облегчением выдохнула и бросилась меня обнимать.

— Я так волновалась… Кто эти люди? Зачем они пришли?

— Хороший вопрос, — задумчиво кивнул я, — Их командир признался, что Лыков непосредственно причастен к этому визиту.

— Лыков… — Мила сжала кучалки. В ее глазах полыхнуло зарево костров, — Они осмелились. Значит, это война кланов…

Я уже размышлял о том, как прижать этого проходимца Лыкова и выбить из него признание. Но сначала надо было решить, что делать с его армией. Я не хотел торопиться — наемники могут оказаться не единственной проблемой. Не хочу гонять мелких сошек, пока не покажутся тузы.

Впрочем, мои размышления прервал далекий грохот. Земля содрогнулась, и вдали полыхнуло алое зарево. Я обернулся и увидел далеки всполохи над кронами деревьев — горело Лукоморье!

Опять что-то в парке приключилось.

Поместье Пушкиных. Незадолго до ночных событий…

Когда наступила ночь, Лыков собрал Настю и Веру в одной из комнат особняка Пушкиных, чтобы проинструктировать их перед предстоящей секретной операцией.

Комната, где они собрались, была обставлена со вкусом и роскошью, как и подобало аристократическому особняку. Мягкий ковёр на полу глушил шаги. Тяжёлые бархатные шторы были задёрнуты, скрывая комнату от посторонних глаз. В углу потрескивал камин, окутывая всё помещение теплым мерцанием пламени.

Настя и Вера устроились в мягких креслах, а Лыков стоял перед ними, заложив руки за спину. Все носили свободную и просторную спортивную одежду тёмных тонов.

— Итак, дамы, план такой, — начал он решительным тоном, — Сегодня ночью мы проберёмся в секретный ход под особняком Пушкиных. Там, по данным госпожи Димитриевой, есть проход, ведущий в так называемое Ключевое Измерение. Его мощь поможет Возвышенным осуществить наши грандиозные планы.

— Ого, да ты прям весь горишь, Вовчик! — расхохоталась Настя, — Так старательно облизываешься на это Ключевое Измерение, что аж слюни брызжут! Не расслабляй булки раньше времени — сперва надо как-нибудь до него добраться. Целыми и живыми. У Пушкиных наверняка всё хорошо охраняется.

Лыков скривился от её замечания, но промолчал. Внутри у него всё клокотало от предвкушения скорой победы и обретения невероятной силы. Скоро он сотрет с лица Долгорукого его самоуверенную ухмылку!

Вера же лишь рассеянно кивала, не отрывая взгляда от своего смартфона.

— Эй, Щербакова, ты хоть слово услышала из того, что я сказал⁈ — раздражённо рявкнул Лыков, — Твой командир дает инструктаж перед важной миссией!

Настя сурово зашипела на него, словно рассерженная кошка. Она была готова защищать подругу даже теперь, перед важной операцией.

— А? Да-да, конечно, — пролепетала Вера, на секунду оторвавшись от экрана, — Захватим это… Ключевое что-то там.

Лыков закатил глаза и тяжело вздохнул.

— А почему нельзя просто попросить князя Пушкина поделиться Ключевым Измерением? — робко спросила Вера, водя пальцем по экрану своего смартфона, — Может, он бы и согласился, если вежливо объяснить, для чего оно Возвышенным нужно. Я уверена, Пушкины — добрые и порядочные люди. Им будут близки благородные цели нашего культа…

— Глупышка, они никогда не расстанутся добровольно с источником такой силы! — сурово одёрнул её Лыков, — Пушкины — жадные до власти интриганы, думающие только о себе! Им плевать на судьбу России и наш народ.

Лыков в этот момент говорил очень пафосно, словно готовился к выборам и тренировал речь. Но глаза его бегали по сторонам…

Вера покраснела от его резкости и уткнулась в телефон, пряча смущённое лицо за длинными вьющимися локонами.

— Ладно, хватит трепаться, Вован, пора действовать! — нетерпеливо потребовала Настя, вскакивая с кресла, — Я тоже хочу наконец-то проучить этих наглых Пушкиных! Особенно эту рыжую дурёху Милку. Ух… ей я устрою за то, как она меня унизила в прошлый раз!

Решительно сжав кулаки, Настя выпрямилась во весь свой немалый рост. Глаза её опасно сузились, искры пробежали по пальцам — предвестники скорого разряда. Девушка была полна решимости отомстить обидчице.

Вера же выглядела неуверенной. Она робко теребила в руках небольшого плюшевого мишку, словно рубеж последней защиты. Кажется, эта игрушка раньше принадлежала княжне Милославе. Веру случайно заприметила её на одном из шкафов и прихватила с собой.

— Ну что, готовы? — Лыков окинул девушек одобрительным взглядом и бросил им темные свертки, — Тогда переодевайтесь в плащи из специальной ткани для маскировки. И телефоны не забудьте отключить. Жду вас на выходе через пять минут.

— К слову, Вован, — Настя задумчиво разглядывала кусок ткани в руках, — А где твоя самая лучшая и милая сестренка крыска-Лариска? Я ее что-то давно не видела.

— У нее свое задание в другом месте, — уклончиво ответил Лыков.

Демидова лишь хмыкнула.

Спустя пять минут Настя и Вера присоединились к Лыкову у чёрного хода особняка. Все скрывались под черными плащами, специально созданными для скрытных операций. Вера на всякий случай прихватила с собой и плюшевого мишку в рюкзак — без него ей было как-то не по себе.

Бесшумно приоткрыв дверь, троица осторожно проскользнула в ночной сад. Ветер тревожно шелестел листвой деревьев. Время от времени послышались шорохи и вскрики ночных птиц. Вера вздрагивала от каждого звука и жалась ближе к Насте. Та лишь снисходительно усмехалась, гордая своей невозмутимостью. И шёпотом подбадривала подругу.

Наконец, они добрались до нужного места — небольшой каменной беседки на отшибе парка. Лыков быстро осмотрел её, отыскивая секретный вход.

— Ну что, готовы совершить великий подвиг во славу Возвышенных? — торжественно спросил он, — Старшие смотрят на нас!

— Сбавь обороты, Вов! — хихикнула Настя, — Смотри, как бы в штаны не наложил от восторга, когда мы доберёмся до Ключевого.

Лыков сердито зыркнул на неё, но промолчал. Найдя нужный валун, он с силой нажал на него. В полу беседки открылся люк. Вниз уводила каменная лестница.

— Идём, — кивнул Лыков, хрустнув в руке электрическим светильником в виде светящийся палки, — Экономьте духовную силу. Она нам может понадобиться.

Он дал девушкам по такому же светильнику, как и у себя.

Вера с опаской заглянула в черный провал люка, и её бросило в дрожь.

— А может, лучше просто пойдём обратно в особняк?.. Там так тепло и уютно… — робко пискнула она.

— Что за глупости! — одёрнул её Лыков, — Идём, не трусь! Разве ты не хочешь стать частью великой истории?

— Не бойся, я с тобой, — шепнула Настя, ободряюще сжимая её ладошку.

Вера тяжко вздохнула, но кивнула. Втроём они осторожно спустились по ступеням вниз. Сырой холодный воздух обдавал их с каждым шагом всё сильнее. Настя и Лыков шли впереди, Вера робко прижималась к подруге сзади.

Наконец они оказались у подножия лестницы в узком каменном коридоре. По стенам вспыхнули электрические светильники в виде факелов. Лыков уверенно повёл девушек дальше по извилистому коридору, явно зная дорогу.

— Госпожа Димитриева хорошо нас проинструктировала, — пояснил он, — Этот ход приведёт прямо к вратам в Ключевое Измерение. Здесь повсюду камеры, но их уже отключили мои люди, так что не переживайте.

Вера невольно вздрагивала от каждого подозрительного шороха, доносящегося из темных закоулков. Коридор казался ей бесконечным.

Наконец впереди показалась массивная металлическая дверь, украшенная таинственными орнаментами. От неё веяло мощной духовной силой.

— Кажется, это и есть вход в Ключевое Измерение, — торжественно объявил Лыков, — Откроем же её, сударыни!

Они втроём ухватились за бронзовые кольца на двери и изо всех сил потянули. Магическая дверь неохотно поддавалась, скрежеща и вибрируя. Встроенный замок двери сопротивлялся. Но Настя и Лыков вложили в рывок всю свою силу.

— Ну же, ещё чуть-чуть! — сквозь зубы прошипел Лыков, напрягая все мышцы.

С грохотом и треском ломающегося замка дверь наконец распахнулась, явив проход в кромешную тьму за собой. Троица облегчённо выдохнула, переводя дух после напряжения.

— Молодцы! Теперь вперёд, на встречу со славой! — воодушевлённо воскликнул Лыков.

Освещая путь электронными светильниками, все трое шагнули во мрак за дверью.

Но стоило им переступить порог, как внезапно раздались щелчки. Помещение озарилось ярким светом, и троица ошеломлённо замерла. Они оказались в просторном каменном зале с колоннами и с высокими сводчатыми потолками, богато украшенном лепниной.

А в центре зала за массивным дубовым столом восседал сам князь Александр Пушкин, невозмутимо попивая вино из бокала.

— Доброй ночи, господа. Прошу, присаживайтесь, — невозмутимо поприветствовал он ошеломлённых гостей.

Настя, Вера и Лыков застыли столбами, потрясённо глядя на Пушкина. От это поворот! Такого они совершенно не ожидали.

— Н-но… Как⁈ — Лыков первым пришёл в себя от изумления, — Что вы здесь делаете⁈ Откуда знали, что мы придём⁈

— О, я давно подозревал, что Возвышенные попытаются заполучить моё Ключевое Измерение, — невозмутимо пожал плечами Пушкин, — Поэтому я тщательно наблюдал за вашими перемещениями и держал это помещение под особым контролем. Стоило вам проникнуть внутрь, как я тут же об этом узнал.

Лыков выругался сквозь зубы. Он был уверен — их подставили! Это чёртова Димитриева специально направила их в ловушку… Хочет, чтобы его операция провалилась и Старшие в нём разочаровались!

Настя и Вера растерянно переглянулись. Что теперь делать? Сражаться с Пушкиным бессмысленно — он слишком силён.

— Что ж… придётся действовать по-другому, — зловеще процедил Лыков, сжимая кулаки.

Он резко выбросил вперёд руку, выпуская в Пушкина огненный шар. Но тот лишь небрежным движением отразил атаку, даже не вставая из-за стола. Лыков отлетел к стене, и ударился спиной, едва не потеряв сознание.

— Бесполезно. Вы не сможете победить меня в честном бою, — констатировал Пушкин, — Да я и не собираюсь с вами драться. Просто хочу поговорить.

Настя осторожно помогла Лыкову подняться на ноги.

Глава 13 Заманчивое предложение

Комната, в которой восседал князь Александр Пушкин, отражала его неординарную натуру и вкусы. Это был просторный кабинет с высокими сводчатыми потолками, обставленный со вкусом, но вместе с тем необычно.

Вдоль одной из стен тянулись стеллажи с книгами в тяжелых кожаных переплетах. Здесь можно было найти редчайшие фолианты по истории, философии, а также оккультные трактаты. На массивном письменном столе громоздились стопки бумаг, несколько раскрытых книг и потухшая лампа в виде черепа, которая явно использовалась для работы по ночам.

В углу на постаменте возвышалась статуя древнегреческого бога Гермеса с крылатыми сандалиями. Увеличенная модель Солнечной системы медленно вращалась под потолком, отбрасывая блики на стены. А над камином висел огромный холст, запечатлевший самого Пушкина в окружении муз на фоне горящего Петербурга.

Сам князь Александр Пушкин выглядел совершенно спокойным и невозмутимым, несмотря на вторжение незваных гостей. Он лишь слегка приподнял бровь, когда Лыков и Настя активировали свои покровы, окружив себя золотистым сиянием.

— Что ж, вижу, вы настроены решительно, — констатировал Пушкин, отпив из бокала вина. Он не спешил подниматься из-за стола, — Но я не желаю проливать юную горячую кровь. Давайте поговорим как цивилизованные люди.

— Хватит болтовни! — рявкнул Лыков, выбрасывая вперед руку. Огненный сгусток энергии вырвался из его ладони. Он пролетел всего в паре сантиметров от головы Пушкина и врезался в стену позади него. Книжные стеллажи содрогнулись от удара, стопки фолиантов посыпались на пол, но сам князь даже не шелохнулся.

— Однако странно вы относитесь к будущему тестю, сударь Лыков, — Пушкин укоризненно покачал головой.

Лишь едва заметная волна пробежала по воздуху от точки удара — словно рябь на воде. Взрывная волна как будто ушла в никуда, не причинив ни малейшего вреда обстановке кабинета. Даже хрупкие астрономические инструменты на столе Пушкина не пострадали.

Пара упавших книг — вот и всё, чего добился Лыков. Парень в шоке уставился на свою ладонь — он же влил в эту атаку достаточно энергии! Всё помещение уже должно пылать!

Пушкин встал, осмотрел упавшие книги и сокрушенно покачал головой.

— Гм… впечатляюще, — оценил князь, поправляя манжеты, — Но, боюсь, бесполезно.

Настя тоже выбросила руку в его сторону, выпуская мощный электрический разряд. Но и он бесследно растворился в воздухе, не причинив никому вреда. Лишь на миг воздух вокруг Пушкина словно завибрировал, словно поглощая удар.

— Послушайте, дорогие гости, давайте всё же поговорим как цивилизованные люди, — невозмутимо произнес Пушкин, вновь опускаясь в кресло и жестом приглашая собеседников последовать его примеру.

— Что за чертовщина⁈ — выругался сквозь зубы Лыков, глядя на свои дымящиеся руки.

— Как⁈ Это невозможно! — изумленно ахнула Настя, — Что это за защита⁈

Она не могла поверить своим глазам. Все их удары каким-то чудом не причиняли Пушкину никакого вреда, уходя в никуда. Будто вокруг аристократа был возведен невидимый купол, отражающий любую атаку.

Только вот купола-то не было. Настя и Владимир могли поставить жизнь на кон — Пушкин даже покров не активировал!

Тем временем Вера испуганно жалась в угол кабинета, цепляясь за свой телефон как за спасательный круг. Ей очень не нравилось происходящее.

Лыков и Настя переглянулись. После короткого колебания они решили принять приглашение — в конце концов, нападать бесполезно. А князь явно знал что-то, чего не знали они.

— Владимир Лыков, Анастасия Демидова и Вера Щербакова, — произнес аристократ, когда Настя и Владимир сели на стулья. Вера осталась стоять чуть в стороне, — Среди ваших… гм… друзей по культу вы так же известны как Кровавый, Гневная Богиня и Пожирательница Фортуны… Приятно познакомиться… так сказать с вашими истинными личинами.

Он кивнул каждому, называя их имена, и вежливо улыбнулся. Юноша и девушки выглядели крайне растерянными.

— Откуда вы знаете наши прозвища? — подозрительно прищурилась Настя.

— Я знаю о вас гораздо больше, чем вы думаете, — загадочно ответил Пушкин, — Например, что вы являетесь членами тайного культа Возвышенных, который плетет заговор с целью… хм-м-м… как бы это помягче выразиться… низвергнуть существующий миропорядок и взять бразды правления в свои руки. И построить у нас на планете более справедливое общество.

Лыков и Настя напряглись при этих словах и переглянулись. А Вера едва слышно ойкнула от неожиданности. Таких подробностей они не ожидали услышать от непосвященного.

— Я также знаю, что сегодня вы планировали проникнуть в мое Ключевое Измерение и завладеть его силой, — продолжил князь Пушкин, — Что ж, я вынужден вас разочаровать. Этого не случится.

— Да что вы можете нам сделать⁈ — вскипел Лыков, вскакивая на ноги, — Мы сильнее любых ваших вассалов! Отдайте нам Ключевое Измерение по-хорошему!

— Сядь, — коротко бросил ему Пушкин. И было что-то такое в его словах, что Лыков стушевался и сразу же подчинился.

— Увы, юноша, я не могу этого допустить, — уже мягче произнёс Пушкин и покачал головой, — Эта сила слишком опасна, чтобы попасть к вам в руки. Даже я, к сожалению, уже не могу полноценно её контролировать…

— Тогда мы возьмем его силой! — рявкнул Лыков и выпустил еще один огненный сгусток прямо в Пушкина. Но тот вновь бесследно растворился в воздухе прямо перед лицом князя.

— Бесполезно. Здесь вы не причините мне вреда, — спокойно констатировал князь, делая глоток вина из бокала, — Но предупреждаю, княжич Лыков. Ещё одна такая выходка, и вашу роду придется искать нового старшего наследника.

Лыков нервно сглотнул. Капля пота скатилась по его лбу. Вены на виске пульсировали.

— Может, не стоит его злить? — робко пискнула Вера, застыв за спиной Насти и положив ей руку на плечо, — А то мало ли…

— Верочка права, — кивнула Настя, кладя свою руку на ее, — Давайте попробуем договориться мирно, князь?

— Благоразумно, — одобрительно кивнул Пушкин, — Я не желаю быть вашим врагом. Думаю, мы можем найти компромисс.

Некоторое время все обдумывали ситуацию. Лыков нервно сглотнул, потирая подбородок. Наконец он собрался с силами и посмотрел Пушкину в глаза:

— Хорошо. Что вы предлагаете? Мы вас внимательно слушаем.

Тот задумчиво кивнул в ответ:

— Я могу предложить вам троим сотрудничество. У меня у самого есть планы на культ, и мне нужны союзники. Также я готов поделиться с вами троими некоторыми знаниями и силой Ключевого Измерения.

Лыков и девушки переглянулись с нескрываемым интересом.

— Что ж… звучит заманчиво, — задумчиво протянула Настя, — Хотя нам нужны гарантии, что вы не обманете.

— Конечно, я всё скреплю особым контрактом, — заверил её Пушкин, — Никакого обмана. Знания и реликвии в обмен на вашу лояльность. И информацию о культе.

Лыков и Настя ещё некоторое время обдумывали его предложение, тихо переговариваясь.

— Хорошо, мы согласны на такую сделку, — наконец кивнул Лыков. На его лице играла очень фальшивая и неестественная улыбка, — Но все условия должны быть прописаны максимально четко.

— И мы выбираем свидетелей! — добавила Настя, — Чтобы исключить обман.

— Справедливо, — согласился Пушкин, — Я рад, что мы смогли найти компромисс. Конечно, все условия будут максимально прозрачны и честны.

Он встал и галантно поцеловал руку Насте в знак скрепления договоренности. Лыкову крепко пожал руку.

Вера облегченно вздохнула.

Князь Пушкин достал из шкафа хрустальные бокалы и бутылку дорогого вина.

— Предлагаю отметить нашу договоренность, — сказал он, наполняя бокалы алым вином, — Выпьем за будущее сотрудничество наших благородных родов.

Владимир и Настя повели себя немного странно. Пить с Пушкиным они не собирались, но почему-то всё равно кивнули с очень напряженными лицами и взяли предложенные бокалы. Лица у них при этом выглядели крайне удивленными.

— За сотрудничество, — напряженно произнес Лыков… как будто преодолевал себя

Они с Настей выпили, и тут же почувствовали, как вино обжигает горло неестественным холодом.

Вера испуганно ахнула, глядя как друзья меняются в лице.

— Что… что вы с нами сделали⁈ — прошипела Настя, судорожно сжимая бокал. Она встала на ноги, но те дрожали и едва слушались.

— Всего лишь подстраховался, — спокойно ответил Пушкин, — Ничего личного, просто мера предосторожности. Не переживайте, с вином всё хорошо. Я воздействовал на вас… иным способом. Еще до того, как вы вошли в мой кабинет.

Лыков вскипел от ярости и дрожащей рукой попытался швырнуть огненный шар прямо в Пушкина, но от его пальцев лишь пошел легкий дымок. После этого покров вокруг Лыкова погас… словно силы полностью оставили княжича.

— Бесполезно, — констатировал князь Пушкин, — Сядьте и слушайте дальше.

Против воли Лыков и Настя опустились в кресла напротив Пушкина. Вера в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Не тревожьтесь, дорогая, с вами я ничего подобного делать не собираюсь, — успокаивающе произнес Пушкин, — Вижу, вы необычайно устойчивы к моему Дару Автора. Что ж, не критично. Прошу, присядьте. Хотите вина? Не бойтесь, оно безопасно.

— Нет! — твердо сказала Вера, пятясь к двери, — Я не буду ничего пить. И вообще уйду отсюда! С Настей! А Лыкова можете себе оставить, он противный…

— Боюсь, это невозможно, — вежливо возразил Пушкин, — Вы моя гостья, и я не могу отпустить вас в такой час. Прошу, не усложняйте ситуацию.

Но Вера лишь помотала головой и осталась стоять у двери. Что-то в фигуре Пушкина, в его спокойном взгляде внушало ей мистический ужас. Она чувствовала — с этим человеком что-то не так.

Ей стало очевидно — все эти слова про договоры и контракт были лишь отвлекающим маневром. На самом деле у Пушкина были на их троицу совсем иные планы…

Тем временем Пушкин достал из ящика стола объемистую книгу в кожаном переплете. Князь принялся листать страницы, что-то ища. Настя захотела вырвать книгу у него из рук, но не смогла даже пошевелиться.

Вдруг раздалась тяжелая поступь, от которой задрожали стены кабинета. В комнату вошел гигантского роста гротескный монстр с когтистыми лапами и осклабленной пастью.

Он подозрительно напоминал клоуна-Аномалию, побежденную сегодня Долгоруким в парке развлечений! Только выглядел немного по другому — стал еще отвратительнее, и чуть поменял дизайн клоунского наряда.

— Я жду ваших приказаний, князь, — произнес он низким рычащим голосом, кланяясь Пушкину.

— Схвати девушку, но не причиняй ей вреда, — спокойно скомандовал Пушкин, указывая на Веру.

Монстр ринулся к ней, распахнув свои когтистые лапищи. Вера в ужасе попятилась, но чудовище настигло ее в два прыжка. Девушка испуганно закричала, когда вокруг ее талии сомкнулись заскорузлые когтистые пальцы с мертвенно-бледной кожей.

— Отпусти ее! — завопила Настя, пытаясь подняться. Но что-то держало её в невидимых тисках.

— Тише, моя юная сударыня, — ласково произнес Пушкин, — Вашей подруге ничто не угрожает. Я лишь хочу убедиться, что наш разговор пройдет спокойно и конструктивно.

— Какая же вы тварь! — прошипела Настя, с ненавистью глядя на него.

— Полноте, сударыня, не стоит портить отношения грубыми словами, — покачал головой Пушкин, — Лучше давайте обсудим детали нашего будущего соглашения. Я хочу узнать о культе Возвышенных как можно больше.

Лыков и Настя молчали, кипя от бессильной ярости.

— Не желаете начинать первыми? Хорошо, тогда начну я, — невозмутимо продолжил Пушкин, — Вы, конечно же, догадались, что я не собираюсь делиться с вами силой Ключевого Измерения. И уж тем мараться дружбой с вашим культом Возвышенных, погубивших не одну наивную душу.

Он сделал паузу, ожидая реакции, но юноша и девушка лишь мрачно сверлили его взглядами.

— Однако у меня есть к вам предложение, — продолжил аристократ, — Вы можете стать моими союзниками. И моими глазами в культе Возвышенных. За это я обучу вас работе с энергией Ключевого Измерения. В противном случае я… перепишу вас. И вы всё равно будете служить мне верой и правдой.

Лыков не выдержал:

— Да пошел ты! Мы никогда не станем твоими прислужниками!

Пушкин лишь вздохнул.

— Жаль, но отказ — ожидаем. Тогда придется действовать по-другому. Впрочем, это было предусмотрено Сценарием.

Он вновь углубился в фолиант, быстро перелистывая страницы.

— Не забывай! — перебил его Лыков, — Ты теряешь контроль над Ключевым Измерением! И только Возвышенные могут помочь тебе восстановить его!

Князь проигнорировал его слова.

Глава 14 Книга Судьбы

Вера в ужасе завизжала, когда огромные лапы клоуна-монстра сомкнулись на ее талии. Его острые когти впились в нежную кожу девушки, причиняя резкую боль. Вера извивалась в его хватке, словно пойманный зверек, и отчаянно колотила кулачками по покрытой буграми и наростами плоти чудовища.

— Отпусти! Пусти, мерзкая тварь! — хрипела Вера, из последних сил пытаясь вырваться из стальной хватки монстра.

Но клоун лишь хрипло захохотал ей прямо в лицо, обдавая запахом гнилых зубов и протухшей плоти. Девушку затошнило от отвращения. Чудовище продолжало волочь её к Пушкину, впиваясь когтями всё глубже в хрупкое тело.

Вера в отчаянии оглянулась по сторонам, ища спасения. И тут её взгляд упал на массивную хрустальную вазу с орхидеями, стоявшую на резном комоде из черного дерева. Этот антиквариат, должно быть, стоил целое состояние. Но сейчас было не до сантиментов.

Девушка резко дернулась в сторону комода, схватила вазу и собрала последние силы для удара. Она со всей яростью опустила тяжелую вазу на лоб чудовища.

Раздался оглушительный звон разбитого хрусталя. Осколки брызнули в разные стороны. Чудовище взвыло от боли и на миг ослабило хватку своих лапищ.

— О не-е-е!.. — взвыл клоун, хватаясь за лицо. Оно почему-то дымилось! И на глазах начало течь, словно расплавленный воск, — Вода-а-а… моя единственная слабость! Она смывает грим! Не-е-е…

Этой короткой заминки хватило, чтобы Вера вывернулась из его лап и выскользнула на свободу. Чуть не порезавшись об осколки вазы, она отпрыгнула и бросилась бежать, спотыкаясь о валявшуюся мебель.

— Лови её, кретин! Держи! — заорал Пушкин, отвлекшись от своей книги, — Какого черта, этого же не было в Сценарии…

Разъяренный клоун с громким рыком кинулся следом, опрокидывая всё на своем пути. Дорогие вещи с грохотом падали и разбивались под его ногами. Но князю, похоже, было наплевать на ущерб.

Вера металась по помещению, визжа что было мочи. Она схватила со стола ещё одну вазу и выплеснула всё содержимое в раззявленную пасть монстра.

Клоун закашлялся, давясь и забрызгивая вокруг слизью и водой. Вера изо всех сил стукнула его по носу тяжёлым фолиантом, отчего чудовище взвыло от боли и замотало башкой.

Почему-то клоун никак не мог поймать девушку. Хотя был намного быстрее и сильнее. А Вера даже покров не активировала…

Девушка проскользнула мимо обездвиженного монстра и побежала дальше по ковровой дорожке. Рывком раздвинув тяжелые бархатные шторы, она выбежала из помещения через неприметную боковую дверь и побежала прочь, куда глаза глядят.

Однако клоун быстро опомнился и вновь устремился за Верой, оставляя глубокие царапины от своих когтей на мраморных стенах и дубовых дверях.

Он нагнал девушку у самого конца коридора, где тот расходился на двое, и замахнулся своей огромной лапищей, вооружённой длинными кинжальными когтями. Вера едва успела пригнуться, и когти глубоко вонзились в дубовую дверь.

Пока чудовище пыталось вытащить застрявшую конечность, Вера в отчаянии оглянулась в поисках оружия. Её взгляд упал на бронзовый подсвечник в виде геральдического льва на выступе в стене.

— Отвали от меня, тварь! — крикнула Вера и изо всех оставшихся сил саданула клоуна по башке тяжёлым подсвечником.

Раздался звонкий грохот металла о череп, чудовище взвыло и схватилось лапами за голову. Вера выскочила за дверь, бросив в Аномалию напоследок подсвечником, который с грохотом отскочил от лба монстра.

— Что за цирк ты устроил? Лови её, кретин! Живо! Или я тебя на куски порву! — орал где-то позади Пушкин, задыхаясь от бешенства, — Это всего лишь обычная девчонка! Я уже проверил ее, у нее нет никаких сил!

Вера металась по залам и галереям, визжа во весь голос. Звук её крика эхом разносился по углам подземного комплекса, усиливая атмосферу ужаса. Разъярённый монстр нёсся следом, снося со стен картины в золочёных рамах и фарфоровые вазы. Его топот разносился по коридорам, как раскаты грома.

Она опрокидывала всё на своём пути, лишь бы замедлить погоню. Картины слетали со стен, дорогие вазы разбивались о мраморный пол. Но клоун неумолимо преследовал её по пятам.

Наконец Вера забежала в узкий боковой коридор и на полном ходу врезалась в каменную стену, не сумев затормозить. Потайная панель от удара открылась, и девушка полетела в тёмный проём.

Удивительно, но удача просто невероятно благоволила Вере.

Клоун налетел следом, но застрял в узком лазе, беспомощно дергаясь и рыча от ярости. Ему никак не удавалось протиснуть своё громоздкое тело в эту щель.

Тем временем Вера оказалась в кромешной тьме. Сердце колотилось как бешеное после пережитого ужаса. Девушка тяжело дышала, успокаивая нервы и приходя в себя.

Она достала светильник в виде вытянутого цилиндра, который ей выдал Лыков, похрустела им, сгибая. Он зажегся и осветил собой пространство. Это был узкий каменный туннель с сырыми стенами, уходивший куда-то вглубь.

Вера облегчённо вздохнула — ей удалось оторваться от чудовища. Но надолго? Тварь продолжала ломиться следом. Девушку пробрал озноб от этой мысли. Ей нужно было поскорее найти выход отсюда. А в идеале как-то вытащить Настю…

Она осторожно двинулась вперёд, освещая себе путь фонариком и водя рукой по шершавым стенам туннеля. Коридор извивался, то взбираясь вверх, то спускаясь вниз. Казалось, это лабиринт без выхода.

Но Вера упорно шла вперёд. Ей нужно было предупредить кого-нибудь об опасности, грозящей её спутникам. И найти помощь против Пушкина и его чудовищ.

Вдруг девушка услышала в отдалении чьи-то голоса и шаги. Её сердце тревожно ёкнуло. А если это слуги Пушкина? Или ещё какие-то монстры?

Вера замерла в нерешительности, раздумывая, стоит ли идти на звуки или лучше попытаться найти другой путь. Времени на размышления было мало.

Тем временем в кабинете Пушкина царил разгром и хаос после погони. Редкие уцелевшие предметы валялись среди обломков разбитых ваз и порванных картин. Князь мерил шагами комнату, багровый от ярости.

— Кретин! Где эта девчонка⁈ Я тебе твои разноцветные мозги наружу вытащу! — орал он, встряхивая клоуна за грудки. Пушкин был намного меньше Аномалии, но в порыве гнева князь словно заполнил собой всё помещение.

Клоун лишь глупо хихикал в ответ на угрозы и разводил руками, демонстрируя свою бесполезность.

— Я балбес, простите, но какой есть! Не понимаю, почему так… Я вроде ее ловлю, а она выскальзывает… Она как будто заговоренная! Ведьма!

— Найти немедленно! — прошипел сквозь зубы Пушкин и пинком выпихнул монстра за дверь. Тот аж покатился по полу, словно огромный шар…

Поднявшись, клоун поспешно закивал и побежал прочёсывать огромный подземный комплекс в поисках девушки, спотыкаясь на каждом шагу. Предстояла непростая задача…

Пушкин медленно повернулся к Насте и Лыкову. Те застыли, словно загипнотизированные, неотрывно глядя на князя.

— Какой бы силой вы ни обладали, — тихо, но твердо произнес Пушкин, — вам не одолеть мой Дар. Дар Автора. Я, и только я решаю, что и как будет происходить в Лукоморье.

Настя и Лыков бормотали что-то в ответ, но их голоса звучали робко и неуверенно, будто оправдываясь. Казалось, их воля полностью подавлена могуществом князя.

— Вы, наивные дети, стали жертвой культа Возвышенных, — продолжил Пушкин, — Не волнуйтесь, теперь всё будет хорошо. Я позабочусь о вас.

Он подошел к Насте и протянул руку. Кисть его словно стала призрачной, проникая в лоб девушки. И Пушкин извлек из головы Насти… книгу в кожаном переплете с золотым тиснением. На обложке значилось «Настя Демидова», а рядом красовалась её фотография, детальная и подвижная, будто живая. Фото-Настя выглядела растерянной и напуганной.

Настоящая Настя обмякла на стуле, словно потеряв сознание. Лыков дернулся было к ней, но тут же замер, скованный невидимой силой.

— Что вы с ней сделали⁈ — прошипел он сквозь зубы.

— Не волнуйтесь, она в полном порядке, — невозмутимо отозвался Пушкин, — Просто немного… отключилась. Пора мне… переписать её.

Он аккуратно раскрыл книгу Насти на первых страницах. Там в подробностях описывалась вся её жизнь с самого детства. Пушкин вчитывался в строки, иногда кивая и что-то бормоча себе под нос.

— Хм… да, тяжёлое детство… Злой отчим… Строгая мать и равнодушный дядя… Побег из дома в четырнадцать лет… Как предсказуемо, — комментировал он, — А, вот как Настя познакомились с Щербаковой и Лыковым… Стала культисткой, потому что подсознательно было неуверена в себе, хотела найти друзей и близких людей… Очень дорожит дружбой с Верой… соперничает с Долгоруким, при этом соперничество это такого характера, что может перерасти в… Любопытно, любопытно.

Пушкин пролистал книгу к последним страницам. Текст обрывался на последних страницах, дальше шли пустые листы. Но там на глазах сам собой появлялся новый текст!

— Вижу, недавно вы сильно поссорились с Ларисой Лыковой, — констатировал князь, — Не понравились друг другу, не так ли?

Настя полулежала без движения на стуле с закрытыми глазами, её голова бессильно склонилась на плечо.

— Не трогайте её! — с ненавистью прошипел Лыков, напрягая всю свою волю, чтобы пошевелиться. Новсё было тщетно — его тело не слушалось, словно прикованное к креслу невидимыми путами.

— Не переживайте, уважаемый, с ней всё в порядке, — лениво отозвался Пушкин, перелистывая страницы, — Не дергайтесь. По Сюжету вы не встанете, пока я не разрешу, зря только силы потратите. Хотя, признаться, вы меня разочаровываете. Я ожидал большего от наследника рода Лыковых… Ваша воля очень слаба. Впрочем, вы ещё совсем юны.

Он закрыл книгу Насти и положил на стол.

— Быть может, со временем вы повзрослеете и станете достойным противником, — задумчиво произнёс князь, — Хотя… кто знает, доживёте ли до тех пор.

Лыков с трудом сдерживал клокочущую внутри ярость. Лишь мысль о том, что этот высокомерный аристократ скоро станет умолять Возвышенных о пощаде, не давала княжичу взорваться прямо сейчас.

«Потерпи, вот узнают обо всём Старшие, и этот напыщенный индюк запляшет под нашу дудку», — мысленно повторял про себя Лыков, глубоко дыша и стараясь успокоиться.

Тем временем Пушкин невозмутимо направился к нему, протягивая руку к его лбу.

— Посмотрим, что там у вас… А, вот оно что, — протянул князь, доставая похожую книгу с живой обложкой «Княжич Владимир Лыков».

— Не смей! — хрипло выкрикнул Лыков, но Пушкин уже с любопытством принялся листать страницы.

Владимир обмяк на стуле, его глаза закатились.

— Детство в роскоши и достатке, как и полагается старшему наследнику знатного рода… Постоянные драки и конфликты с сестрой… Первые признаки Дара в раннем возрасте… Ага, тайные занятия запрещёнными искусствами у дальнего родственника-еретика, — Пушкин то и дело посмеивался и качал головой, — Ну, конечно, от безделья и тщеславия вы ввязались в эту авантюру с Возвышенными… Хм… да у вас тут целая история несчастной любви в четырнадцать лет! Она бросила вас и ушла к другому, а вы в ответ её и её любовника уби… хм… печально, печально. Полагаю, из-за этого случая вы и стали тем… кем стали.

Пушкин читал его как открытую книгу в самом прямом смысле! Лыков ничего не ответил. Из него словно вынули саму душу…

— Ладно, в другой раз дочитаю, — Пушкин захлопнул книгу Лыкова и аккуратно положил рядом с книгой Насти, — А сейчас позвольте кое-что продемонстрировать.

Он взял чистый лист бумаги со стола, обмакнул перо в чернильницу и быстро начертал несколько строк.

— Давайте проверим, сработает ли… — пробормотал князь.

Затем он вновь взялся за перо и дописал несколько строк. После чего вложил лист в большой раскрытый фолиант на столе. Раздался оглушительный грохот, и на месте разбитой вазы возникла ещё более изящная ваза с букетом живых роз.

— Видите? Я могу изменить всё, что пожелаю, одним движением пера, — пояснил князь, — Здесь, рядом с Ключевым измерением, я поистине всесилен. Мне покровительствует сам Бог Искусств.

Настя и Владимир не могли оценить его успехов — оба были без сознания.

Он уселся в кресло, закинул ногу на ногу и с наслаждением отпил глоток вина из бокала.

— Быть может, у меня нет литературного дара, как у моего великого предка, — задумчиво протянул Пушкин, — Но Дар Автора куда как полезнее для управления моей сказочной страной. Пусть против меня выступят хоть сами боги — здесь, в родных стенах, я непобедим. Всё будет так, как захочу я, князь Пушкин.

Он взял ещё один чистый лист и ручку.

— А теперь, пожалуй, я внесу кое-какие правки в ваши истории, — задумчиво протянул князь, — Чтобы вы впредь вели себя как подобает.

Он написал на листе:

Отныне княжна Анастасия Демидова хранит верность только роду Пушкиных. И исполняет все приказы князя Сергея Александровича Пушкина. Культ Возвышенных больше не имеет для неё значения. Она готова рассказать князю Пушкину всё, что знает о культе.

Тоже самое он написал на другом листе, только для княжича Лыкова. Листы вложил в их книги. Книгу Насти он вернул обратно в голову девушки.

Та встрепенулась и широко распахнула глаза.

— Что… что вы с нами сделали? — Настя удивленно посмотрела на Пушкина, — Господин Пушкин?

И в этот момент толстый фолиант на столе внезапно вспыхнул ярким пламенем!

Пушкин от неожиданности едва не выронил ручку. Пламя быстро объяло книгу, и через несколько секунд от неё остался лишь пепел на столешнице. С грохотом ваза с розами разлетелась на осколки.

Одновременно раздался ехидный смех, который эхом разнёсся по комнате. Это был голос госпожи Димитриевой!

Пушкин вскочил с места и огляделся по сторонам. Но в комнате по-прежнему никого не было, кроме них троих. Смех доносился как будто из пустоты.

— Кто здесь⁈ — рявкнул князь, вглядываясь в темноту углов, — Покажитесь!

Ответом ему был лишь насмешливый смех Димитриевой.

— Неужели ты думал, что так просто получишь контроль над разумами моих подопечных? — насмешливо прозвучал её голос, — Мои чары куда сильнее твоих фокусов, князь.

Книга Лыкова подпрыгнула сама собой и вернулась обратно в голову княжича. Лист бумаги, вложенный Пушкиным, выпал из неё. Лыков застонал, приходя в себя.

— Что… Что происходит? — растерянно пробормотала Настя, моргая и озираясь по сторонам. Её голос звучал уже увереннее.

— Кажется, чары слабеют, — прошептал Лыков, пошевелив пальцами, — Сейчас наш шанс, давай!

Они оба вскочили на ноги, активируя свои магические покровы. Золотистое сияние окутало их фигуры, придавая сил.

— Надо только не повредить господину Пушкину, — осторожно произнесла Настя, — Он нам все-таки… кхм… живым нужен, чтобы его допросить и узнать, где Ключевое измерение.

— И то верно, — согласился Лыков, потирая руки, — Черт, я снова могу двигаться! Сила вернулась! Кайф…

— А ну стойте! — рявкнул Пушкин, тщетно пытаясь сосредоточиться и вернуть контроль над ситуацией. Но было уже поздно.

Лыков метнул в него огненный сгусток, на этот раз гораздо более мощный, чем раньше. Пушкин едва успел уклониться, и заклинание проломило стену позади него.

— Держи его! — крикнул Лыков Насте. Та немного поколебалась, но всё же швырнула в князя молнию… но какую-то очень слабую. Разряд отбросил Пушкина к противоположной стене.

Но князь быстро оправился от атаки и встал в боевую стойку. Волна невидимой энергии вырвалась из его рук, заставив Настю и Лыкова пошатнуться.

— Вы ещё пожалеете об этом! — прошипел Пушкин, собирая силы для нового удара.

— Скорее жалеть придется тебе! — снова прозвучал насмешливый голос невидимой Димитриевой.

Глава 15 Что-то здесь нечисто…

Пушкин на мгновение замер. Затем резко обернулся, вглядываясь в темные углы комнаты. Но там никого не было — лишь тени, отбрасываемые трепетным пламенем свечей.

— Кто здесь? — повторил Пушкин, хмуря брови, — Покажись!

Ответом ему был вновь ехидный смешок, эхом разнесшийся под сводами кабинета.

— Ах, бедный наивный князь, — прозвучал вкрадчивый голос госпожи Димитриевой, хотя её самой по-прежнему не было видно, — Ты и правда думаешь, что здесь, в своём драгоценном подземелье, ты хозяин положения? Что можешь творить всё, что заблагорассудится, и никто тебе не указ?

Настя и Владимир стояли неподвижно, полностью растерянные. Они не знали, что сейчас прикажет госпожа Димитриева. Но одно было ясно точно — без нее им бы пришел кирдык.

Пушкин напрягся и сузил глаза, вглядываясь в полумрак комнаты. Он явно не ожидал подобного поворота.

— Покажись, ведьма! — потребовал он, — Или тебе не хватает смелости говорить со мной в лицо? Покажись! Я знаю, это ты, Димитриева. Вечно суешь свой нос куда не следует.

Он сжал кулаки, готовясь атаковать. Воздух в комнате сгустился от напряжения.

Но тишину вновь разорвал лишь насмешливый голос госпожи Димитриевой:

— О боже, да я просто в восторге от твоего гостеприимства, Сергей Александрович! Как любезно ты встречаешь гостей — сразу заколдовываешь их и копаешься в мозгах!

Голос доносился словно из ниоткуда, отражаясь от стен и колонн. Пушкин напрягся, вглядываясь в полумрак.

— Прекрати эти игры! — рявкнул он, — Явись немедленно! Или ты так и будешь прятаться по углам как трусливая крыса?

— Ой, полегче на поворотах, Автор, — насмешливо протянул голос, — А то так и запутаешься в собственных сюжетных линиях. Или ты думал, что мы не в курсе про твой Дар?

Пушкин стиснул зубы от злости. Он ненавидел, когда кто-то выводил его из себя.

— Чего ты добиваешься, ведьма? — процедил сквозь зубы князь, — Зачем прислала этих юнцов в мой дом? Хотела поиздеваться?

— Да что ты, я их всего лишь немного… вдохновила, — лукаво протянул голос Димитриевой, — А ты сразу начинаешь плести коварные интриги, заколдовывать бедных детей… Фу, как нехорошо!

— Хватит! — рявкнул Пушкин, выбрасывая вперед руку. Из его ладони вырвался шар тьмы, на лету превратившийся в стаю черных воронов.

Птицы с карканьем закружили по комнате, выискивая незримого врага. Но вороны лишь беспомощно хлопали крыльями, не находя цели, и постепенно растворялись в воздухе.

Димитриева лишь рассмеялась в ответ на эту демонстрацию силы:

— Ох уж эти мужчины, сразу начинают размахивать кулаками и колдовать! Давай лучше поговорим как взрослые люди?

Лицо Пушкина скривилось в яростной гримасе. Кажется, еще немного — и он взорвется от злости, как перегретый паровой котел.

— Прекрати эти игры и покажись! Или ты боишься встретиться со мной лицом к лицу, ведьма? — процедил он сквозь зубы.

— Боюсь? Я? — иронично переспросила Димитриева, — Нет, тебе меня не спровоцировать. Я знаю про твой Дар, и поэтому лично здесь никогда не появлюсь. У меня и так достаточно сил, чтобы одержать над тобой верх, даже не показываясь тебе на глаза.

— Довольно! — рявкнул Пушкин, выбрасывая руку вперёд. Из его ладони вырвался ослепительный луч света, нацеленный в пустоту, — Покажись и дерись как подобает, трусиха!

Однако луч света лишь бесследно растворился в воздухе, не причинив никому вреда. Димитриева лишь презрительно хмыкнула в ответ на эту угрозу.

Тем временем Лыков и Настя озадаченно переглянулись. Они явно были сбиты с толку происходящим.

— Что здесь творится? — шепотом спросила Настя у Лыкова, — Это Димитриева? Но как?

— Понятия не имею, — так же шёпотом отозвался тот, хмуря брови, — Явно Пушкин не контролирует ситуацию. Нам это на руку.

Раздался оглушительный треск, и в центре комнаты возникла тёмная разлом. Через него начала просачиваться клубящаяся чёрная энергия.

— Что за⁈.. — изумлённо воскликнул Пушкин, отшатываясь.

А затем из разлома показалась зловещая когтистая лапа. За ней последовали ещё несколько конечностей, и наконец в комнату выползло на свет гигантское чудовище.

Это был огромный паук размером с лошадь, покрытый жесткой бронёй. Из его зубастой пасти сочилась едкая слюна, а многочисленные красные глаза злобно светились.

— Что за… Невозможно! — изумлённо воскликнул Пушкин, пятясь от монстра, — Откуда⁈

— О, это лишь малая толика той силы, что противостоит тебе! — торжествующе объявила Димитриева, — А теперь посмотрим, чья власть в этом доме безгранична на самом деле… Я натренировала эту животинку на битву с кем-то вроде тебя.

Паук жутко зашипел и бросился на Пушкина, выпуская липкие нити паутины. Князь едва успел отскочить, и чудовище врезалось в стену, оставив вмятину.

— Назад! — крикнул Пушкин, выпуская в монстра залп молний, — Никто не смеет бросать мне вызов в моём доме!

Но его атака лишь отразилась от брони чудовища, не причинив ему вреда. Тварь была сильно накачана духовной силой! Паук вновь кинулся в атаку, на ходу плетя клейкие сети. Пушкин едва успел уклониться, однако несколько нитей всё же опутали его руку.

— Чёрт! — выругался князь, пытаясь освободиться, но паутина держала крепко.

Тем временем монстр вновь набросился на него, целя клыками в шею. Пушкин с трудом отразил атаку ударом энергетического шара, заставив тварь отступить.

— Невозможно! — шипел сквозь зубы князь, тяжело дыша. Он дернулся к столу, где лежала ручка, но паук преградил ему путь, — Ничто извне не может проникнуть сюда без моего ведома!

— Ошибаешься, глупец, — издевательски отозвалась Димитриева, — Культ Возвышенных — истинные владельцы этого места! И скоро ты полностью окажешься в нашей власти.

Тем временем паук снова кинулся в атаку. Его клыки вонзились Пушкину в плечо, пронзая ткань пиджака. Князь закричал от боли и яростно ударил монстра энергетическим шаром в упор. На этот раз тварь отлетела к противоположной стене, шипя и брызжа едкой слюной.

Но тут же поднялась и вновь атаковала. Пушкин едва успевал уворачиваться от её клыков, параллельно пытаясь освободиться от опутавшей руку паутины.

— Нет! Этого не может быть! — рычал он сквозь зубы, — Я… я же прописал Сценарий…

Однако его атаки наносили монстру лишь поверхностные повреждения, тогда как клыки и когти твари рвали плоть и одежду Пушкина всё сильнее.

В ответ раздался лишь торжествующий смех Димитриевой.

— Хватит! — яростно завопил Пушкин, — Я сотру тебя в порошок! Тебя и твоего уродливого питомца!

С этими словами он вытянул обе руки вперёд. Его ладони засветились, и в воздух взметнулись огненные вихри. Здание тряхнуло, огонь вырвался из его рук, яркий свет окутал всё помещение.

Однако в последний момент Лыков выбросил собственные ладони вперёд и выпустил мощный электрический импульс. Два потока энергии столкнулись, грянул мощный взрыв, отбросивший обоих назад.

Пушкин ударился о стену и медленно осел на пол, тяжело дыша. Огненный шквал прекратился.

— Что⁈ — хрипло выдавил он, глядя на Лыкова, — Как ты посмел⁈

— Не тыкай мне! Я сам будущий князь! — огрызнулся в ответ Лыков, тоже тяжело дыша, — Госпожа Димитриева! Что нам с ним делать?

— Ничего, — ответил голос невидимой госпожи, — Скоро яд паука подействует. Пушкина парализует. И тогда вы прикончите его.

— Что? — ахнула Настя, прижал руки к губам.

— Так надо, — коротко произнесла Димитриева, — Этого хотят Старейшины. Лыков выйдет за княжну Милославу, и Ключевое Измерение Лукоморья будет принадлежать Возвышенным.

* * *

Я быстро пробежался по первому этажу. Пусто. В доме никого не осталось. Ни слуг, ни князя Пушкина, ни его жены. Только несколько спящих охранников, которых было не добудиться. Все куда-то подевались.

Я принюхался. Нет, так не получится. Запахи в доме слишком перемешались. Не определить, где какой.

Тогда я опустился на колени и постучал по полу, улавливая вибрации. Некоторое время я прислушивался, словно летучая мышь к ультразвуку…

Вот оно что… Тайные ходы. Здесь в особняке везде тайные ходы, он ими буквально пронизан. И еще их больше внизу. Остров Буян весь буквально пронизан переходами. Я вспомнил, когда Мила подралась с Настей, обе девушки перемещались по тайным ходам вокруг столовой, где мы с Пушкиным обедали. Кажется, под домом находится целый подземный комплекс.

— Кир! — раздался слабый голос Милы из-за спины.

Я резко развернулся. Княжна стояла в дверях гостиной, едва держась на ногах. Её лицо было бледным, а волосы в беспорядке.

— Мила! Что с тобой? — я мгновенно оказался рядом и подхватил её на руки.

— Я… я в порядке… — слабо проговорила она, — Просто немного прилегла отдохнуть в гостиной, пока ты разбирался с этими людьми… А очнулась от шума, когда ты уже победил их…

Я бережно опустил Милу в ближайшее кресло и присел рядом на корточки.

— Ты напугана, я вижу, — мягко сказал я, заглядывая ей в глаза, — Но не переживай, опасность миновала. Я защищу тебя.

Она слабо улыбнулась в ответ и положила свою тонкую руку мне на плечо.

— Я знаю, Кир. Рядом с тобой мне не страшно. Просто… мне нужно кое о чем тебе рассказать.

— Говори, я слушаю.

Мила нервно сглотнула и продолжила:

— Здесь… в этом доме есть комната. Особая комната отца. Она даже важнее его кабинета. Он проводит там много времени, запирается на ключ. Я слышала оттуда странные звуки… Но отец никогда не разрешал мне туда входить. Я не придавала этому никогда особого значения. А сейчас… мне кажется… после всего, что было… может быть это важно?

Я нахмурился. Интересно.

— Покажи мне эту комнату, — твердо сказал я, — Пора разобраться, что происходит. И не бойся, я с тобой.

Мила кивнула и поднялась, опираясь на мою руку. Я приобнял её за плечи, и мы направились на второй этаж.

Комната находилась в конце длинного коридора. Массивная дубовая дверь без ручек, лишь с замочной скважиной посередине.

— Вот, — прошептала Мила, — За этой дверью. Я так боюсь, Кир…

— Не стоит, — я ободряюще сжал её плечо, — Сейчас мы во всем разберемся.

Я с размаха вышиб дверь ногой. Та слетела с петель, и мы шагнули внутрь темной комнаты.

Это было небольшое квадратное помещение без окон. Пол выложен потертым каменным кафелем. По углам стояли массивные светильники со свечами, отбрасывающие мерцающие блики на стены. В воздухе висел едва уловимый запах ладана.

В центре находился большой круг с вырезанными рунами и символами. Рядом лежали раскрытые фолианты с изображениями демонов и монстров. На полках стояли склянки с непонятными веществами и артефакты неясного назначения: хрустальный шар, посох с навершием в виде черепа, кинжал с изогнутым лезвием…

— Что это все значит? — прошептала Мила, цепляясь за мой локоть, — Зачем отцу эта странная комната?

Я нахмурился, разглядывая все вокруг. Это определенно было помещение для каких-то ритуалов.

Вдруг мой слух уловил далекий шум снаружи. Я сконцентрировался, прислушиваясь. Похоже, еще одна группа наемников пробиралась к дому.

— Подожди здесь, я скоро вернусь, — сказал я Миле. И в следующую секунду уже молнией вылетел через коридор в окно. Приземлился во дворе как раз перед приближающимися бойцами.

Их было человек пятнадцать, вооруженные до зубов. Увидев меня, они резко остановились. Очередные разведчики.

— Это частная собственность, господа! — оскалился я, — Проваливайте, пока целы!

В ответ раздались очереди из автоматов. Я легко уклонился от пуль, а затем ринулся в атаку. Мои удары сбивали наемников с ног, ломая кости и отбрасывая на десятки метров. Через несколько секунд все пятнадцать громил валялись во дворе без сознания или стонали от боли.

Я фыркнул, глядя на них, и вернулся обратно в странную комнату. Мила все так же стояла посреди нее, обняв себя руками и напряженно вглядываясь в тени.

— Не бойся, я снова с тобой, — мягко сказал я, подходя к ней, — Я обезвредил очередной отряд, остальные еще не скоро сунутся. Теперь можем спокойно изучить всё здесь.

Мила облегченно выдохнула и кивнула. Я еще раз осмотрел помещение, пытаясь понять его предназначение. Похоже, здесь проводились какие-то темные ритуалы…

Мила стояла у двери, теребя в руках край шёлкового пеньюара. Её голубые глаза с тревогой следили за мной.

— Это одно из рабочих помещений отца, — тихо сказала она, — Он никого сюда не впускает. Но иногда отсюда доносились странные звуки.

— Какие?

— Как будто приглушенные звериные крики… или что-то похожее.

Я кивнул. Интересно девки пляшут.

Язык, на котором были написаны книги мне был незнаком. Возможно, Пушкин пытался почерпнуть силу из иных измерений? Пытался решить проблемы с Ключевым миром. Но, кажется, потерпел фиаско.

Размышляя, я подошел к одному из стеллажей с артефактами. На полке лежал старинный фолиант в потрепанном черном переплете без надписей. Я осторожно взял его и раскрыл. Страницы были исписаны от руки на неизвестном мне языке. Рисунки и схемы изображали пространственные порталы, демонические сущности вроде Темного Бога… И множество знаков, похожих на те, что были вырезаны на полу комнаты.

— Похоже, это какая-то древняя магия призыва, — задумчиво проговорил я, — Твой отец экспериментировал с этими силами…

В этот момент за моей спиной раздался щелчок. Я обернулся.

Мила стола за порогом комнаты и смотрела на меня печальным и виноватым взглядом. По её щекам градом катились слёзы.

— Прости, Кир… — прошептала она, — Но я должна… это прямой приказ отца…

— Мила… — я не верил своим глазам, — Ты…

Я бросился к ней, но мои руки наткнулись на невидимую преграду. Пространство помутнело, скрывая Милу. Дверной проем исчез, на его месте появилась сплошная стена.

Она что… завела меня в ловушку?

Размахнувшись, я ударил кулаком по стене. Раздался грохот, на пол посыпались обломки. Образовался пролом. Но я не увидел ни Милы, ни коридора. Там находилась еще одна комната… точно такая же как и та, в которой я находился! Книги, шкафы, ритуальный круг… точная копия!

Пространственно-временная ловушка? Зацикленное пространство, самый раздражающий тип… Чёрт, оно даже такому как я может доставить проблем…

— Еперный театр, — растерянно говорю я, — Ну ладно. Кажется, мне придется стать чуточку серьёзнее.

Я не верил в предательство Милы. Думается мне, что-то здесь весьма нечисто.

За спиной раздался злобный звериный рёв…

Глава 16 Мурзик

Я резко обернулся на звук и увидел огромного черного быка с пылающими красными глазами, занимавшего почти всю комнату. Его шкура дымилась, а из пасти сочилась зловонная слюна, обжигая пол.

— Что за дьявольщина⁈ — вздохнул я, почесав затылок обухом топора, — Я не заказывал говядину с доставкой на дом.

Бык злобно фыркнул и ударил копытом о пол. Я едва успел отскочить, когда он со всех ног бросился на меня, целя рогами в живот. Я отпрыгнул в сторону, и его рога с грохотом воткнулись в стену.

— Эй, бычара, полегче! Я тебе не красная тряпка!

Я легонько постучал его топором по боку. Раздался громкий звон, но шкура чудовища даже не поцарапалась.

«Черт, это не просто бык!» — понял я.

Тварь снова атаковала, на этот раз целя в ноги. Я перепрыгнул через неё, ухватившись за рога. Бык замотал башкой, пытаясь сбросить меня, но я держался крепко. Вцепившись изо всех сил, я занес топор и осторожно ударил обухом прямо между глаз чудовища.

Раздался оглушительный треск, бык взревел от боли и ярости. Я отпрыгнул, готовясь к новому броску. Топор оставил глубокую вмятину на черепе твари, но не пробил его насквозь.

«Ого! Какой крепкий», — мелькнуло у меня в голове, — «Таких прочных еще не встречал».

Бык снова бросился в атаку. На этот раз я увернулся и, подпрыгнув, оседлал его. Мощное чудовище задергалось и забрыкалось, пытаясь сбросить меня. Я крепко держался за рога, направляя быка туда, куда нужно.

— Ну что, прокатимся, рогатый? Пора проветриться!

Я направил быка на стену и пришпорил что было сил. Бык с оглушительным ревом врезался в стену на полном скаку. Посыпались камни, раздался жуткий треск. Я почувствовал, как пространство вокруг нас изгибается и рвется. Еще удар! Огромная трещина расколола реальность перед нами. Я пришпорил быка в последний раз, и мы с грохотом вылетели из комнаты… в другую комнату. Точно такую же.

Облом.

Я кубарем слетел на пол в незнакомой комнате, увлекая за собой обессиленного быка. Тварь тяжело рухнула рядом, издав предсмертный хрип. Я похлопал его по боку. Хорошая зверюга, жалко убивать. Сдам на кухню. Пусть бутербродов мне из него приготовят.

Присев на тушу быка, я глубоко задумался. Действительно, вокруг закрутилось слишком много событий. Я едва успевал поспевать везде, где нужна была моя помощь. Мне требовался надежный помощник.

Я достал портал в личное Ключевое Измерение. Я активировал его, и в воздухе появился светящийся разлом. За ним виднелось пространство причудливого мира с калейдоскопическим небом.

Я шагнул в разлом, оказавшись в привычном окружении. Вокруг простирались бескрайние красные земли и скады. Вдалеке виднелись горы с заснеженными вершинами. По калейдоскопическому небу плыли пушистые облака.

Подняв пласт земли, я различил светящиеся нити — энергетические артерии этого мира. Одна излучали мягкое золотое сияние, другая — таинственное серебряное мерцание с примесью тьмы.

Я осторожно погрузил руки в потоки, зачерпывая энергию. Теплое золотистое свечение переливалось у меня на ладонях. Я забрал эту светлую силу, а затем также зачерпнул холодное серебристое сияние.

Затем я соединил ладони, смешивая энергии. Они сплелись вместе, образовав серую глину с золотыми и серебряными прожилками. Это был идеальный материал для создания моего будущего помощника.

Я начал быстро лепить из глины фигурку зверька. У меня давно не было возможности предаться творчеству, и я наслаждался этим процессом. Постепенно из глины возникло существо, одновременно похожее и на кошку, и на собаку.

У него была изящная мордочка с торчащими ушами и выразительными глазами-бусинками. Тело — стройное и гибкое, с длинным пушистым хвостом. Маленькие лапки с острыми коготками. Шерсть — черная с золотыми и серебряными полосками, отражающими цвета энергий, из которых он был создан.

Существо выглядело очень мило и забавно. Я улыбнулся. Надо придумать ему имя, достойное спутника героя. крутое, эпичное, внушающее ужас врагам. Имя достойное спутника величайшего героя.

Кхм… Эмм… щас-щас… э-э-э… Ну-у-у… хмм…

— Ладно, имя тебе — Мурзик, — с серьезной рожей произнес я, так ничего интересного и не придумав, — Носи с гордостью.

Я набрал полный рот светлой энергии, вдохнул ее, дав растечься по легким. После чего поднес Мурзика к лицу и подул на него, вдыхая жизнь. Фигурка в моих руках дрогнула, и вдруг ожила. Мурзик потянулся, зевнул и с любопытством уставился на меня своими большими зелеными глазами.

— Привет, Мурзик! — поприветствовал я его, — Я твой создатель. Будем друзьями?

Мурзик радостно рявкнул в ответ. Он вывернулся у меня из рук и приземлился на траву. Затем принялся резво скакать и играть вокруг меня, выписывая замысловатые пируэты. Видно было, что новая жизнь ему очень нравится.

Мы вышли назад в комнату, я закрыл Ключевое измерение. Затем достал из кармана рыжий волос Милы, сохраненный мною после нашей последней встречи.

— Мурзик, нюхай! — скомандовал я, поднеся волос к мордочке зверька, — Ищи!

Мурзик заинтересованно принюхался. Его нос задвигался, улавливая едва заметный аромат. Затем он интенсивно понюхал землю у моих ног, явно выискивая след.

Вдруг котопес Мурзик поднял голову и уверенно направился к одной из стен комнаты. Он уселся возле нее и поскреб лапой. Гавкнул.

Я подошел к стене и с силой ударил по ней кулаком. Камень разлетелся в щебень, образовав проход в соседнее помещение, точную копию того, где мы находились.

Мурзик радостно рванулся вперед, оказавшись в новой комнате. Он с энтузиазмом принюхался к воздуху, а затем кинулся к следующей стене на юге.

Я последовал за ним и снова разбил преграду. Мы попали в очередную комнату-двойник. Мурзик уверенно бежал вперед, выбирая всё более заковыристую траекторию. Я шел следом, разрушая стены на его пути.

Казалось, эти комнаты тянулись до бесконечности. Но Мурзик был настойчив — он явно почуял след Милы и теперь упрямо следовал по нему. Иногда он останавливался, чтобы снова принюхаться к полу или воздуху. Но след он не терял.

В одном из помещений нас поджидала ловушка — едва мы вошли, как с потолка обрушились массивные каменные глыбы. Но я вовремя успел закрыть собой Мурзика, а сам легко отшвырнул валуны одним ударом руки.

— Осторожнее, приятель! — сказал я ему, — Здесь могут быть и другие опасности.

Мурзик благодарно тявкнул в ответ. Дальше он шел уже осмотрительнее, принюхиваясь не только к полу, но и к воздуху в поисках скрытых ловушек.

Через несколько десятков комнат мы оказались в просторном зале с высокими колоннами. Как только мы вошли туда, тяжелые каменные двери захлопнулись, отрезая путь назад.

Посередине зала возвышался огромный каменный голем в два человеческих роста. Услышав нас, он повернул свою громоздкую голову и загрохотал навстречу, замахиваясь каменными кулаками.

— Ну здравствуй, большой друг! — бодро сказал я, выходя вперед и преграждая голему путь, — Давай поболтаем?

В ответ раздался оглушительный механический рев, от которого затряслись колонны. Голем замахнулся на меня гигантским кулаком, но я успел поймать его одной рукой. Камень жалобно затрещал под моей хваткой.

Голем вырвал руку и снова замахнулся с другой стороны. Я также перехватил второй удар.

— Давай мир, — предложил я, — Где здесь выход?

Голем бешено зарычал и попытался высвободиться, но я держал крепко. Тогда он попробовал ударить меня головой, но я легко увернулся.

— Ну что ж ты, каменная глыба неотесанная? — с досадой сказал я.

Но голем был явно настроен недружелюбно. Он продолжал яростно вырываться, пытаясь высвободить руки. Я вздохнул.

— Ну раз ты не хочешь по-хорошему… — я размахнулся и от души приложил голема лбом об колонну. Раздался оглушительный грохот, каменное чудище дернулось и обмякло.

От него откололось несколько крупных кусков. Мурзик подошел к одному и понюхал его с задумчивым видом.

Я аккуратно опустил его на пол. Голова голема раскололась от удара, и внутри что-то засветилось. Я заглянул туда и достал мерцающий хрустальный шар размером с грейпфрут.

— А, вот он что, двигатель этой конструкции! — догадался я, — Теперь понятно, почему ты такой буйный.

Я внимательно осмотрел хрустальный шар. Затем в определенной последовательности нажал на точки на его поверхности. Шар вспыхнул еще ярче и и тихим шорохом распался на множество сверкающих частиц света. Некоторое время они кружили вокруг меня, Мурзик с зачарованным видом наблюдал за ними, как кот за новогодними огнями.

Наконец, яркие огни сложились в сверкающую арку портала передо мной. Значит, я всё сделал правильно.

— А вот и выход, — довольно произнес я, шагнув в ослепительное сияние. Мурзик последовал за мной.

* * *

Мила стояла посреди опустевшего двора родового поместья Пушкиных. Вечерний ветер трепал полы её шелкового пеньюара и играл рыжими локонами. На лице девушки застыло напряжённое, сосредоточенное выражение. Её взгляд был устремлён в ночную тьму за пределами поместья.

Там, в чаще леса, притаились десятки вооружённых людей. Эти чужаки осмелились пробраться на земли её предков и угрожали всему, что было ей дорого. Родному дому, семье, воспоминаниям детства…

Мила чувствовала, как внутри неё закипает гнев. Как в груди разгорается пламя, устремляясь по венам, наполняя всё тело неистовой энергией. Алая дымка застилала глаза, а в ушах стучала пульсирующая кровь.

Дремавшая внутри неё сила Тёмного Бога пробудилась и рвалась наружу. Девушка не сдерживала её, позволяя божественной мощи наполнить каждую клеточку своего тела. Она чувствовала, как её мышцы уплотняются, а чувства обостряются. Каждая травинка, каждый листочек вокруг отпечатывались в сознании с предельной чёткостью. Дальний лес, казавшийся чернильно-чёрным, вдруг наполнился множеством оттенков и деталей.

Мила вдохнула полной грудью и улыбнулась. Эта сила… о, как же долго она ждала её пробуждения! Теперь настал её час. Час расплаты для дерзких чужаков, посмевших потревожить покой родовых земель.

Девушка плавно подняла руки, и её ладони зажглись алым пламенем. Огонь не причинял ей боли — наоборот, он был частью её новой сущности. Мила взметнула руки вверх, и огненный столп устремился к ночному небу, озаряя округу адским светом.

Затаившиеся в лесу наёмники заволновались, заметив это зловещее зарево. Посыпались выстрелы, пули вспарывали ночную тишину. Но Мила лишь презрительно щёлкнула пальцами, и пули застыли в воздухе, так и не долетев до цели. А затем обратились в пепел, медленно осыпавшийся на землю.

Девушка сделала шаг вперёд, затем ещё один. С каждым шагом она всё быстрее приближалась к опушке леса, где прятались наёмники. Её ноги едва касались земли, а рыжие локоны развевались, как знамя Огня.

Враги открыли огонь из всех стволов, в воздух взвились ракеты. Но пули и снаряды не причиняли Миле никакого вреда, лишь оставляя обугленные следы на пеньюаре. А она всё шла и шла вперёд, и алое пламя в её глазах разгоралось всё ярче.

Первого наёмника девушка настигла в нескольких шагах от опушки. Это был крепкий мужчина лет сорока, в камуфляже, с автоматом наперевес. Увидев неотвратимо приближающуюся Милу, он испуганно вскинул оружие. Но девушка лишь легонько дотронулась до ствола кончиками пальцев, и автомат рассыпался ржавой пылью.

А затем Мила коснулась ладонью груди наёмника. Тот заорал от боли — сквозь одежду на его теле проступили алые разводы, словно его плоть горела изнутри. Ещё мгновение — и от наёмника осталась лишь кучка пепла, рассеянная ночным ветром.

Увидев это, остальные бросились врассыпную, пытаясь спастись бегством. Но разве могли они уйти от возмездия? Мила настигала их одного за другим, оставляя после себя лишь обугленные кучки на земле. Её движения были порывисты, как ветер, и молниеносны, как зарница.

Одни пытались спрятаться в чаще леса, другие — укрыться за деревьями и камнями. Третьи взмывали в воздух при помощи тросов, прикрепленных к ветвям и строениям. Но ничто не могло спасти их от гнева девушки, в чьих духовных потоках текла сила древних богов.

Кого-то настигал огненный столп, вырвавшийся из-под земли. Кого-то — смертоносное пламя, бьющее из ладоней Милы. А кого-то — просто её взгляд, от которого плоть слетала с костей, оставляя лишь обугленный скелет.

Вскоре всё было кончено. Девушка стояла посреди опустевшего парка, тяжело дыша и озираясь по сторонам. Вокруг не было ни души, лишь догорали последние деревья и тлели обгорелые трупы. Повсюду валялось оружие, обрывки одежды, брошенные в панике рюкзаки.

Месть свершилась. Мила почувствовала, как внутри неё утихает бушующее пламя. Сила Тёмного бога вновь затихла, сворачиваясь в тугой клубок где-то в глубине сознания. Её дыхание выровнялось, а в голове прояснилось.

Она оглядела себя — пеньюар изрядно обгорел, но сама девушка осталась цела и невредима. Даже причёска уцелела. Мила усмехнулась про себя — какие же наивные глупцы эти наёмники. Думали, им удастся застать её врасплох? Похитить прямо из родового гнезда? Ха! Она научит их уважать род Пушкиных!

Но… что дальше? Мила задумалась. Как она объяснит отцу и всем остальным случившееся? Смогут ли они понять и принять ту силу, что пробудилась в ней? Или отринут, назовут чудовищем…

И вообще… где папа? Где мама? Где Кир? Где слуги? Почему она осталась совершенно одна…

Девушка всхлипнула и поёжилась. Ей вдруг стало одиноко и зябко среди опалённых деревьев. Хотелось укрыться в родных стенах, забыться теплом и уютом дома. Прижаться к отцу, услышать его голос…

Внезапно Мила почувствовала резкую боль в шее. Её рука инстинктивно метнулась туда и нащупала что-то торчащее из кожи. Что-то вроде стрелы или дротика…

Сознание мгновенно помутилось. Ноги подкосились, и девушка рухнула на траву.

«Да что же это… Яд?..» — успела подумать она сквозь накатившую слабость.

Последним, что Мила увидела перед тем, как провалиться в беспамятство, были чьи-то туфли, остановившиеся возле её лица. Да ещё эти слова, произнесённые насмешливым женским голосом:

— Вот и полегла красавица. Сладких снов, Ваше Сиятельство…

Глава 17 За ВДВ!

Мила очнулась от резкой боли в запястьях и щиколотках. Попыталась пошевелиться, но тело не слушалось. Она с трудом разлепила веки и огляделась.

Девушка лежала на холодном каменном полу в небольшой тёмной камере. Руки и ноги были крепко связаны верёвками. Вокруг не было ни одного предмета, только голые серые стены, покрытые паутиной и плесенью. В дальнем углу виднелась ржавая решётка, сквозь которую едва пробивался тусклый свет факела.

«Где я? Что произошло?» — лихорадочно соображала Мила. Воспоминания возвращались урывками. Ночь, лес, огонь… она сражалась с кем-то… а потом эти туфли и насмешливый голос.

Значит, её взяли в плен. Но кто? И зачем?

Размышления прервал скрип открываемой двери. На пороге возникла высокая стройная девушка с длинными золотистыми локонами. Её губы изгибались в ехидной усмешке.

— О, княжна очнулась! Как спалось?

Мила узнала этот голос. Это была та самая девушка, что подкралась к ней из-за спины.

— Кто ты? Где я? — прошипела Мила, изо всех сил напрягая ослабленные верёвками конечности, — Отпусти меня немедленно! Или ты пожалеешь!

— Ой, какая грозная! — рассмеялась незнакомка, — Да ты и пальцем пошевелить не можешь в таком виде, не то что угрожать кому-то.

Она присела рядом с Милой на корточки и с насмешливым любопытством заглянула той в лицо:

— Меня зовут Лариса. Лариса Лыкова, к твоим услугам, Ваше Сиятельство. А ты сейчас в моей полной власти. Так что расслабь булки и не брыкайся, а не то придётся их туго стянуть этими очаровательными кожаными ремешками.

Мила только сейчас узнала Ларису, чья внешность подвыветрилась из ее памяти. Пушкина возмущенно засопела. Лыкова⁈ Значит, это дело рук рода Лыковых? Владимир тут замешан? Но зачем ему понадобилось похищать её?

Однако Лариса явно не собиралась ничего объяснять. Она лишь ещё раз ехидно усмехнулась и выпорхнула за дверь, на прощание бросив:

— Будь паинькой, скоро за тобой придут. И не вздумай буянить — эта камера подавляет любую силу.

Дверь с грохотом захлопнулась, и Мила осталась в темноте и одиночестве. Она зажмурилась, пытаясь совладать с накатившей паникой. Нет, только не это! Она не хочет становиться пешкой в чьей-то игре!

Только вот силы не отзывались… ни ее собственные, ни силы Тёмного бога…

* * *

Вера осторожно прокралась вперед по узкому каменному коридору, стараясь ступать как можно тише. Ее сердце колотилось от волнения — впереди явственно доносились чьи-то голоса.

«Наверное, это слуги или охранники Пушкина», — подумала Вера, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Она затаила дыхание и прислушалась.

— … так что теперь, пока князь занят, можно немного передохнуть, — раздавался усталый мужской голос, — А то последнее время с ним тяжело. Странный какой-то стал, резкий. Все больше запирается у себя в кабинете.

— И правда, чего это он вдруг? — отозвался другой мужчина, — Раньше-то нормальным был. А нынче прям мрачный ходит все время. И приказы отдает какие-то… м-м-м… странные.

— А помнишь, сегодня ночью велел всем слугам и даже супруге своей через потайные ходы из особняка выйти? — заговорщицким тоном добавил первый, — И никого, кроме охраны, не впускать обратно до утра.

— Да уж, странновато это, — второй задумчиво покряхтел, — Что он там задумал без свидетелей? Хоть бы не натворил чего. А вдруг опасно это всё?

Вера ахнула про себя. Значит, ее подозрения подтверждались — с Пушкиным творилось что-то неладное. И явно он замышлял нечто зловещее в своем подземном комплексе без лишних глаз.

Девушка осторожно попятилась назад, стараясь не выдать своего присутствия. Ей нужно было поскорее предупредить Настю и Вована об опасности! И как-то освободить их из лап этого безумца.

Но тут раздался тяжелый топот, от которого задрожали стены подземелья. А из темноты позади Веры донесся знакомый рычащий хохот:

— Ага! Попалась!

Вера обернулась и едва сдержала крик ужаса — прямо на нее надвигалось громадное чудовище-клоун, злобно скаля окровавленную пасть.

Девушка развернулась и бросилась бежать что было сил. Сердце колотилось где-то в горле от пережитого страха и напряжения. А за спиной раздавался тяжелый топот — монстр неотступно преследовал ее по пятам.

— А ну стоять, крошка! Не бойся, я тебе ничего не сделаю! Просто догоню и порву на кусочки! — пообещал клоун.

Коридор казался бесконечным. Вера мчалась вперед, спотыкаясь о выбоины в полу и цепляясь за стены. Легкие горели от недостатка воздуха. Но останавливаться было нельзя — чудовище настигало ее с каждым мгновением.

Вдруг Вера заметила впереди развилку коридоров. Не раздумывая, она резко свернула направо и помчалась дальше, надеясь оторваться или хотя бы запутать следы.

Раздался громкий грохот и звон — очевидно, клоун-монстр врезался в стену на повороте, не сумев затормозить вовремя.

— Ай! — донесся до Веры его возмущенный рык, — Смотри, куда прешь, дура! Это же поворот! Предупреждать надо!

Вера тяжело дышала, прислонившись к стене и пытаясь отдышаться. Кажется, ей удалось ненадолго оторваться от погони. Но нельзя было расслабляться — чудовище явно продолжит поиски.

Девушка огляделась по сторонам. Эта часть подземелий выглядела заброшенной. Каменные своды поросли плесенью, из щелей сыпалась каменная крошка. В воздухе стоял спертый запах сырости.

Вера осторожно двинулась дальше по коридору, освещая себе путь фонариком в форме светящегося цилиндра. Ей нужно было найти выход отсюда и вызволить Настю. А заодно предупредить кого-нибудь об опасности, исходящей от Пушкина.

Вдруг сзади вновь донесся топот огромных лап и рычание:

— Нашлась! А ну стой, поганка! Сдавайся, пока цела!

Вера едва не застонала от отчаяния. Это чудовище просто не отстанет! Она изо всех сил припустила бежать дальше по извилистому коридору, спотыкаясь на каждом шагу.

Монстр неумолимо преследовал ее, оставляя глубокие царапины от своих когтей на стенах подземелья. Его рык эхом разносился по каменным сводам, усиливая атмосферу ужаса.

— Стоять, кому сказал! — ревел клоун, настигая девушку. Он замахнулся огромной лапой, вооруженной длинными кинжальными когтями, готовясь нанести удар.

Вера в последний момент пригнулась, и когти со свистом просвистели над ее головой, оставив глубокие борозды в каменной кладке стены.

Девушке чудом удалось увернуться от смертельного удара. Она выскользнула из-под лапы чудовища и помчалась дальше по коридору, едва касаясь пола.

— Ах ты ж гадина! — заревел клоун, пытаясь выдернуть застрявшую лапу из стены, — Стоять, кому говорят!

Но Вера уже скрылась за поворотом. Она металась по лабиринту подземелий, судорожно соображая, как бы оторваться от неустанно преследующего ее монстра.

Вдруг девушка заметила впереди приоткрытую дверь, ведущую в небольшое помещение, похожее на кладовку. Не раздумывая, Вера юркнула туда и притаилась за дверью, затаив дыхание.

Через несколько секунд мимо прогрохотали тяжелые шаги клоуна-монстра.

— Куда подевалась⁈ — ревел он, озираясь по сторонам, — А, ну погоди, от меня не уйдешь! Я тебя из-под земли достану!

Когда шаги чудовища стихли в отдалении, Вера облегченно выдохнула. Кажется, удалось оторваться. По крайней мере, на время.

Она оглядела кладовку, в которой оказалась. Здесь было темно и тесно, в воздухе стоял спертый запах плесени. По углам валялись какие-то ящики, мешки и инструменты.

Вера затаилась в укромном уголке, переводя дыхание после погонии собираясь с силами. Главное — не поддаваться панике. Нужно придумать, как отсюда выбраться и помочь Насте.

Внезапно девушка почувствовала под пальцами что-то мягкое и пушистое. Она достала из кармана маленького плюшевого мишку — талисман, который захватила с собой из комнаты Милославы.

Вера крепко прижала игрушку к груди в надежде найти утешение. Как же ей не хватало сейчас поддержки Насти! Они всегда выручали друг друга из беды. Но теперь подруга была далеко и сама нуждалась в помощи.

«Ничего, я обязательно спасу тебя! Только потерпи немного», — мысленно обратилась Вера к Насте.

Девушка осторожно приоткрыла дверь кладовки и выглянула наружу. Коридор был пуст, но издалека доносился грохот — похоже, клоун-монстр продолжал рыскать где-то неподалеку в поисках своей жертвы.

Стараясь ступать как можно тише, Вера двинулась в противоположную сторону. Ей нужно было выбраться из этого подземелья и отыскать помощь.

Девушка кралась вдоль стены, чутко прислушиваясь к малейшим звукам. В одной руке она сжимала фонарик, другой — прижимала к груди плюшевого мишку, как талисман на удачу.

Вера уже начала терять надежду найти выход из этого лабиринта, как вдруг краем глаза заметила слабый просвет впереди — лучик света пробивался из-за поворота.

Сердце девушки радостно забилось. Она осторожно прокралась вперед и остановилась у поворота, прислушиваясь — не идет ли позади чудовище. В коридоре царила тишина, нарушаемая лишь капанием воды где-то в отдалении.

Вера глубоко вдохнула и заглянула за угол, готовая в любой момент броситься обратно. Но там, в конце коридора, и вправду виднелся новый проход — узкая деревянная лестница, ведущая наверх!

Девушка едва сдержала радостный вскрик. Неужели, это выход наружу⁈ Она осторожно двинулась к лестнице, не сводя глаз с темного коридора позади. Любая секунда монстр мог выскочить из тени…

Но обошлось. Вера благополучно добралась до подножия лестницы и осторожно ступила на нижнюю ступеньку. Та жалобно скрипнула под ее весом, и девушка испуганно замерла, прислушиваясь.

В подземелье стояла гробовая тишина. Вера перевела дыхание и осторожно двинулась дальше, стараясь ступать как можно тише. Каждый скрип деревянной ступеньки отзывался у нее в сердце тревожным спазмом.

Наконец, лестница кончилась, и Вера оказалась у какой-то двери. Девушка нерешительно потянула за ручку, и та поддалась! За дверью оказался еще один узкий коридор, но уже явно ведущий наверх — воздух здесь был свежее.

Вера шагнула вперед и тихо притворила за собой дверь.

— Ага, вот ты где! — внезапно раздался за ее спиной знакомый жуткий голос. Послышались грохочущие шаги.

С перепуганным визгом Вера ломанулась вперед. Она уже плохо различала дорогу перед собой. И поэтому табличка с надписью «Осторожно! Тренировочная зона!» совершенно не отпечаталась у неё в мозгу…

— Постой, дурочка! — крикнул клоун ей вслед, — Там впереди зона с ловушками! Бывшая тренировочная полоса препятствий для Аномалий! Тебя на куски порвет!

Но Вера от страха ничего не слышала и продолжала бежать что есть мочи. Клоун выругался, и, чертыхаясь, побежал следом.

Впереди показался очередной коридор. Он был темным и совершенно пустым. Однако выжженные темные пятна, а также засохшая кровь на стенах и полу намекали, что с этим местом что-то не так…

— Сто-о-ой!.. — кричал клоун, — Там же ловушки, мины, капканы и лазеры!

Но Вера его не слышала и бежала прямо в злополучный коридор… туда, где по словам клоуна было опаснее всего.

Девушка промчалась по коридору, усеянному минами, лазерами, капканами и прочими «сюрпризами». Удивительным образом она проскочила через все препятствия… если они вообще существовали.

Забежав за поворот, Вера скрылась из вида.

Клоун остановился в начале коридора, в шоке от успехов девушки.

— Странно, я был уверен, что… — растерянно произнес он, не закончив.

Идти в коридор ему чертовски не хотелось. Однако Князь Пушкин дал четкий приказ — вернуть девчонку назад. А, значит, надо было исполнять. Хочешь или не хочешь…

Да и наверное, ловушки уже все испортились от старости. Раз девчонка пробежала, значит, ничего опасного там на самом деле нет.

Он глубоко вдохнул, собираясь с духом, и ринулся следом за Верой сквозь зону ловушек.

— За ВДВ!!! — заорал клоун.

Разумеется, он собрал на себя абсолютно все «сюрпризы» разом. Раздался взрыв мин, клацанье капканов, жужжание лазеров. Клоун вылетел с другого конца коридора, охая и ахая от боли.

— Чертова девчонка! — прорычал он, пытаясь стащить с задницы прилипший медвежий капкан. От него валом валил дым, все его тело покрывали ожоги.

В общем, к ВДВ данный клоун имел мало отношения…

Тем временем Вера уже скрылась далеко в подземелье. Ей удалось каким-то чудом избегать все ловушки и опасности.

Глава 18 Нежданный союзник

Мила сидела, прислонившись спиной к холодной каменной стене темницы. Тусклый свет единственной лампы едва освещал узкое пространство за решеткой. Тишину нарушали лишь звуки падающих капель воды где-то в отдалении…

Девушка устало прикрыла глаза. Сколько времени она уже здесь? Часы, дни? Запястья, стянутые грубой веревкой, горели огнем. Холод и сырость забирались под платье, заставляя ежиться.

Мила усилием воли заставила себя сосредоточиться. Нельзя сдаваться! Она должна найти способ выбраться отсюда. Вспомнить, как оказалась в этой камере…

Последнее, что помнила девушка — ночное нападение на поместье. Вспышки заклятий, запах гари, крики слуг… А потом укол в шею, темнота и пустота.

Должно быть, её захватили враги рода Пушкиных. Но кто? И зачем понадобилось похищать её?

Мила в отчаянии дернула связанными руками. Бесполезно — веревки не поддавались. Да и силой Одаренного воспользоваться не удавалось — какая-то сила подавляла духовные потоки.

Вдруг раздался скрип открываемой двери. На пороге возникла высокая девушка с длинными светлыми локонами и ехидной усмешкой на алых губах.

— Ну что, Ваше Сиятельство, как поживаете? Уже пообвыкли со своими новыми апартаментами? — насмешливо осведомилась она.

Мила узнала этот голос — именно эта девушка подкралась к ней той ночью в поместье! Лариса Лыкова, чтоб её…

— Зачем я вам? — прошипела Пушкина, напрягая ослабленное тело в попытке подняться, — Для чего это всё?

Незнакомка лишь презрительно хмыкнула в ответ:

— Лежи-лежи, княжна, не утруждай себя. Уже скоро за тобой придут, тогда и узнаешь, что к чему.

С этими словами девушка исчезла, хлопнув дверью. Тишина снова окутала камеру.

Мила бессильно зарычала сквозь стиснутые зубы и снова дернула путы. Бесполезно!

Внезапно в дальнем углу камеры послышался шорох. Мила напряглась, вглядываясь в полумрак. Кто-то был здесь, в тени за решеткой!

Постепенно из темноты выступила очерченная контурами фигура. Это был высокий широкоплечий мужчина в длинном одеянии с капюшоном, скрывающим лицо. Незнакомец молча приблизился и опустился рядом с девушкой на корточки.

Мила в ужасе отшатнулась, насколько позволяли путы.

— Кто… кто ты? Что тебе нужно? — спросила она дрожащим голосом.

Мужчина молча потянулся к капюшону и откинул его назад. Мила ахнула — перед ней было удивительно красивое, почти идеальное лицо с тонкими чертами, словно высеченное из мрамора. Густые волосы цвета спелой пшеницы обрамляли это лицо, спадая на плечи. Глаза незнакомца светились золотом, а на губах играла едва уловимая усмешка.

— Не бойся, — произнес он приятным глубоким голосом, — Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.

— Кто… ты? — повторила Мила, не в силах отвести взгляд от его лица. Что-то в чертах незнакомца казалось смутно знакомым.

Тот чуть склонил голову набок, разглядывая девушку с любопытством.

— Ты знаешь, кто я. Вглядись внимательнее, смертная.

Мила нахмурилась, вглядываясь в черты мужчины… И вдруг до неё дошло. Этот взгляд, эта усмешка… Она как будто… видела их раньше… и в то же время она была уверена, что никогда не встречалась с этим человеком.

Человеком ли?

— Ты… Тёмный Бог⁈ — изумленно прошептала девушка.

Мужчина кивнул:

— Именно, дитя. Хоть мое истинное имя в этом мире мало кому известно. Тотх’Аз… В прошлом я носил иное имя, но давно отрекся от него.

Мила в шоке уставилась на собеседника. Значит, перед ней древнее божество, чья сила была запечатана в ней Киром? Но как он смог явиться к ней в облике человека? И что ему нужно?

Тёмный Бог тем временем продолжал разглядывать девушку светящимися глазами.

— Я наблюдал за тобой все эти годы, пока был заточен в твоем разуме, юная Мила, — промолвил он, — И сейчас, видя твои страдания, решил явиться, чтобы предложить помощь.

— Что ты несёшь? — возмутилась девушка, — Ты второй день во мне сидишь!

— Да? — Тёмный бог задумался, — Время в женском подсознании течет весьма причудливо… Пять минут очень легко превращаются в два часа… Даже Тёмный бог не в силах постигнуть сию мистерию…

— Ага, ага, придумал отмазку… — фыркнула Мила, — Зачем тебе мне помогать?

Она протянула руку, желая коснуться плеча незнакомца. Но ее пальцы прошли насквозь через его руку. Ясно… перед ней видение. В реальности она в темнице по прежнему одна.

Видимо, Мила слишком ослабла после той драки с наемниками. И теперь Тёмный бог воспользовался этой лазейкой, чтобы пообщаться с ней.

Божество чуть наклонило голову, усмехнувшись:

— Полагаю, сотрудничество — в наших обоюдных интересах. Я не могу освободиться из твоего разума, пока жива ты. Без твоего особого тела мне долго не протянуть. А тебе явно не помешал бы мой совет и содействие в нынешней ситуации. Поэтому я здесь.

Мила нахмурилась, размышляя. Действительно, выбраться отсюда в одиночку у неё вряд ли получится. А этот Тёмный Бог со своими способностями и знаниями мог бы помочь. Но можно ли ему доверять?

— Хорошо. Допустим, я соглашусь на твою помощь. Что ты можешь сделать в своем нынешнем положении? Ведь ты всё ещё запечатан во мне? — осторожно поинтересовалась девушка, — Ты же просто глюк.

— Для начала я мог бы научить тебя использовать силу, что течет в твоих жилах — мою силу, — предложил Тёмный Бог, — Пусть пока и частично, но этого будет достаточно, чтобы освободиться отсюда. А там посмотрим.

Мила задумалась. С одной стороны, перспектива обрести хоть какой-то контроль над силой древнего божества была заманчива. С другой — насколько можно доверять этому существу?

— Если ты боишься, что я захвачу контроль над твоим разумом — не стоит, — как бы прочитав её мысли, произнес Тёмный Бог, — Пока печать не разрушена, я не способен полностью подчинить тебя. А без твоего добровольного согласия и вовсе бессилен.

— Хорошо. Я согласна, — кивнула Мила после недолгого размышления, — Говори, что делать.

Губы Тёмного Бога дрогнули в легкой усмешке. Он внимательно заглянул ей в глаза.

— Тогда слушай мой голос и повторяй за мной…

* * *

Густая сеть вен покрыла всё лицо княжича Лыкова. Он и Пушкин сражались с неистовой яростью, их атаки сотрясали подземелье. Молодой княжич обрушивал на противника потоки пламени, а Пушкин отражал их взмахами рук, посылая навстречу им чёрные молнии. В воздухе стоял запах гари и озона.

Тем не мене оба дрались не в полную силу — ведь тогда был шанс обрушить всё подземелье вместе со всеми его секретами!

Гигантский паук тем временем набрасывался на Пушкина снова и снова, целясь своими острыми когтями и клыками. Зверь был неестественно проворен и силен для своих размеров. Пушкин едва успевал уворачиваться от его атак.

— Проклятье! — выкрикнул Пушкин, когда когти паука распороли рукав его пиджака, — Что за надоедливая дрянь!

Он попытался дотянуться до пера и бумаги на столе, чтобы переписать ход сражения в свою пользу. Но в этот момент Лыков метнул в стол огненный шар, и письменные принадлежности взорвались фонтаном искр.

— Не так быстро! — усмехнулся Лыков, — Придётся сражаться честно, без своих фокусов, Автор. Не знаю, что вы понаписали в своём Сценарии, но мы его перепишем! Ваш Дар — это не божественная сила, чтобы менять реальность! Его воздействие можно преодолеть!

— Проклятый щенок! — прошипел сквозь зубы Пушкин.

Он собрал в ладонях мощный энергетический заряд и швырнул его в Лыкова. Но в последний момент раздался предостерегающий возглас Димитриевой:

— Берегись, княжич! Уклонись вправо!

Лыков послушался, и заряд пролетел мимо, разнеся в щепки книжный шкаф у него за спиной. С левой стороны от княжича из пола выскочили острые шипы. Если бы Лыков ушел влево, то мог бы получить серьезную рану.

— Спасибо, госпожа! — крикнул Лыков, — Я в долгу перед вами!

— Ещё рано благодарить, юноша! Сражайся! — отозвался её голос.

Тем временем Пушкин продолжал отбиваться от нападок паука, параллельно пытаясь понять, где находится Димитриева. Он посылал в разные стороны щупальца силы, надеясь хоть как-то повлиять на ситуацию, но тщетно.

В какой-то момент челюсти паука сомкнулись на плече Пушкина, впиваясь глубоко в плоть сквозь одежду. Князь заорал от боли и яростно ударил монстра кулаком в брюхо, выбив из него воздух. Паук отлетел к противоположной стене, но тут же с пронзительным шипением снова ринулся в бой.

— Чёртова тварь! — выругался Пушкин, с трудом удерживая равновесие. Яд постепенно делал своё чёрное дело, ослабляя его.

В критический момент он всё-таки сумел дотянуться до стола и схватил чистый лист бумаги. Из кармана он достал запасную ручку.

— Не давай ему писать, Лыков! Он хочет изменить ход битвы! — закричала Димитриева.

Княжич тут же выбросил руку вперёд, и лист в руках Пушкина вспыхнул ярким пламенем, превращаясь в пепел.

— Да что б вас! — зашипел тот.

Но его голос уже звучал слабее, движения становились всё менее координированными. Яд всё ближе подбирался к его нервной системе. А резкие движения лишь приближали конец.

Лыков почувствовал, что победа близка. Он выбросил обе руки вперёд, выпуская двойной поток пламени. Пушкин попытался отразить атаку, но не смог собрать достаточно сил. Пламя опалило его фигуру, заставив отшатнуться.

Одновременно паук вцепился клыками Пушкину в ногу. Князь рухнул на колени с болезненным стоном, не в силах больше сопротивляться.

— Всё кончено, — произнёс Лыков, нависая над поверженным противником. Он призвал в ладонь огненный шар, готовясь нанести решающий удар, — Теперь род Пушкиных принадлежит Возвышенным.

Но тут раздался возглас Димитриевой:

— Постой, княжич! Его нужно допросить, пока яд не убил его. Он знает, где вход в Ключевое Измерение!

Лыков на мгновение заколебался, но потом погасил пламя в ладони.

— Верно, он нам ещё пригодится, — согласился княжич.

Тем временем Настя всё это время наблюдала за поединком, сжимая кулачки до боли. Её обычно решительный нрав куда-то подевался. Девушка выглядела растерянной и напуганной.

— Нет, пожалуйста, не надо его убивать! — воскликнула она, когда Лыков встряхнул Пушкина за грудки, — Давайте попробуем решить всё мирно?

Лыков недоуменно обернулся к ней:

— Настя, ты чего? Это же наш шанс завладеть Ключевым Измерением! Мы так долго к этому шли!

— Но ведь убийство — это… неправильно, — пролепетала девушка, — Может, есть другой путь?

Лыков лишь покачал головой.

— Иногда приходится идти на крайние меры ради великой цели. Ты же сама это понимаешь. Или тебя что-то смущает?

— Этот Пушкин с тобой что-то сделал? — напряженно произнесла Димитриева, — Он что-то успел записать в твою книгу души? Возможно, я явилась слишком поздно…

Однако Настя лишь продолжала твердить:

— Я не хочу ничьей смерти! Давайте отпустим его, пожалуйста!

Лыков хмуро посмотрел на неё, в его глазах мелькнуло раздражение.

— Если ты не готова к решительным действиям, то лучше уйди и подожди снаружи, — резко бросил он, — Я осмотрю тебя позже.

Настя вздрогнула от его тона и сникла. Некоторое время она стояла, теребя край куртки и кусая губы. Наконец, девушка тихо произнесла:

— Хорошо… прости. Делай, что должен.

Она повернулась и неуверенной походкой направилась к выходу из комнаты. Такое поведение совсем не походило на обычно дерзкую и бесшабашную Настю.

Лыков проводил её задумчивым взглядом, но затем снова повернулся к Пушкину. Тот лежал на полу, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Яд окончательно лишил его сил.

— Итак, князь, мы остались один на один, — угрожающе произнёс Лыков, — Где вход в Ключевое Измерение? Говори, пока я не передумал тебя допрашивать.

Но Пушкин лишь усмехнулся сквозь стон боли:

— Глупец… ты ничего не понимаешь… я никогда не выдам тайны Лукоморья…

— Ещё как выдашь! — рявкнул Лыков и схватил Пушкина за грудки, встряхивая, — Я заставлю тебя говорить! Моя воля сильнее твоей!

Он занёс кулак, готовясь ударить князя…

Глава 19 Вы что творите?

Настя остановилась, сжимая кулаки и тяжело дыша. Её взгляд был прикован к огромному чудовищному пауку, который издевательски покачивался на своих лапах посреди разрушенного кабинета.

Девушка наблюдала, как это отвратительное существо только что едва не прикончило князя Пушкина своими острыми когтями и клыками. Ещё чуть-чуть — и аристократу, пусть и жестокому, но всё же человеку, настал бы конец.

Настю передёрнуло от омерзения. Как она могла позволить такому твориться? В глубине души она всегда была против насилия… пусть и осознала это только сейчас. Её внутренний голос твердил — хватит!

Девушка решительно шагнула вперёд, встав на пути паука. Тот угрожающе зашипел, уставив на неё множество крошечных глазок-бусинок. Острые коготки зловеще заскрежетали по каменному полу.

— Стоямба! — крикнула Настя, выбрасывая руку вперёд.

Мощный электрический разряд вырвался из её ладони, на мгновение ослепив присутствующих яркой вспышкой. Заряд угодил прямо в брюхо чудовища.

Паук взвизгнул от боли, дёрнув лапами, и рухнул на пол. Зловонный дым валил из прожжённой дыры в его броне. Но эта тварь была не так проста!

Монстр яростно зашипел, быстро приходя в себя после атаки. Он вновь попытался броситься на Настю, целя когтями в её хрупкое тело. Девушка едва успела отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь от смертоносного удара.

Однако чудовище тут же развернулось для нового броска. Настя поняла — ей не убить эту тварь обычной силой. Нужно было действовать решительно!

— Вы чего творите? — в шоке уставился на них Лыков.

— Немедленно прекратить! — крикнула невидимая Димитриева.

Девушка бросилась к выходу. Лапы паука заскрежетали по полу следом за ней. Настя на бегу схватила со стола тяжёлую чернильницу и швырнула её в паучару.

Паук инстинктивно притормозил, ослеплённый и оглушённый. Этого мгновения Насте хватило, чтобы схватить с пола длинный и острый кинжальный осколок. И зарядить его своей духовной силой.

Девушка резко развернулась к монстру и изо всех сил воткнула осколок ему прямо в глаз! Чудовище взвыло от боли, дёргая лапами и яростно брызгая едкой слюной.

Но Настя не останавливалась. Она снова и снова вонзала осколок в тело паука, целя в глаза, суставы лап, все уязвимые места. Густая чёрная кровь хлестала во все стороны при каждом ударе.

Димитриева что-то кричала, но Настя ее не слушала. Пушкин, собрав силы, вновь накинулся на Лыкова, вцепившись скрюченными пальцами ему в лицо. Лыков зашипел, пытаясь оторвать от себя князя.

Вскоре монстр обессилел и рухнул на бок, скрежеща лапами по полу в предсмертной агонии. Настя нанесла последний удар прямо в его изрезанную шрамами брюшину. Раздался мерзкий хлюпающий звук, и паук затих, обмяк в луже собственных соков.

Настя тяжело дышала, испачканная чёрной кровью монстра. В руке она всё ещё сжимала окровавленный осколок. Адреналин боя постепенно отпускал её, уступая место усталости и разочарованию.

В этот момент Лыков, сильно ударив Пушкина по лицу, повернулся к Насте и закричал:

— Настя! Ты что… — начал было он, но девушка прервала его резким окриком:

— Тихо! Стоять на месте!

Лыков ошарашенно замер, не ожидая такого тона. Этой заминки хватило, чтобы девушка молниеносным движением метнула в него окровавленный осколок.

Кусок стекла со свистом вонзился в плечо Лыкова, заставив того вскрикнуть от неожиданности и боли. Княжич пошатнулся, хватаясь за рану.

А Настя, взвинтив свою скорость до максимума, уже была рядом, замахиваясь для решающего удара. Она изо всех оставшихся сил саданула кулаком Лыкову в челюсть. Раздался хруст костей, и княжич рухнул на пол, потеряв сознание.

Настя тяжело дышала, переводя взгляд с тела Лыкова на окровавленный осколок в своей руке. Адреналин схлынул, уступая место ужасу и сомнениям в содеянном. Но выбора не было — иначе эта бессмысленная резня не прекратится никогда!

Так шептал ей внутренний голос.

— Прости меня, Вовандер, но это для твоего же блага, — тихо произнесла Настя, глядя на бесчувственного Лыкова.

Она бросила окровавленный осколок на пол и повернулась к ошеломлённому Пушкину. Теперь предстоял самый сложный разговор — как убедить аристократа прекратить это безумие и пойти на перемирие?

— Это предательство? — раздался тихий голос Димитриевой, — Настя… приди в себя!

Настя повертела головой, выискивая источник голоса.

— Смотрите! Там, на столе! Эта мерзкая тварь!

Пушкин обернулся и увидел, что Настя тычет пальцем в сторону небольшого паука размером с монету. Он сидел на столешнице среди разбросанных книг и свитков. И как будто бы внимательно наблюдал за Пушкиным и Демидовой!

— Это она! — воскликнула Настя, — Я уверена, это Димитриева! Она действовала через этого паука!

Девушка схватила тяжелую книгу в переплёте и со всей силы опустила её на маленького паука. Раздался хруст раздавленного насекомого.

И в этот момент раздался пронзительный визг Димитриевой. Её голос словно захлебнулся, исчезая в пустоте. Вскоре в комнате воцарилась тишина.

Пушкин изумлённо уставился на Настю.

— Что… как ты догадалась? — растерянно спросил он.

— Это было очевидно! — ответила Настя, вытирая руки о юбку, — Она ведь так и не показалась лично. Значит, действовала через эту мерзость! Это вполне в стиле госпожи — использовать посредников.

Пушкин издал стон облегчения и обессиленно откинулся на пол.

— Ретранслятор в виде маленького незаметного питомца… Я должен был догадаться… — прошептал он, — Эта ведьма… как она меня надула…

— Всё кончено, — твёрдо сказала Настя, — Теперь все тут будут слушать меня. Вован, это и тебя касается! Я больше не позволю вам причинять друг другу вред!

Вован лежал в отключке на полу и молчал.

Она встала между ними, уперев руки в бока и гордо вскинув подбородок.

— Вы оба должны прекратить эту бессмысленную вражду, — твёрдо сказала Настя, — Иначе погубите не только друг друга, но и весь этот мир! Только вместе мы сможем противостоять коварству наших врагов! И этого гада Долглорукого!

Демидова говорила словно Вера. За всё хорошее, против всего плохого.

Она протянула руку Пушкину, помогая тому подняться на ноги. Князь принял её помощь.

— Мудрое решение, Настенька, — признал Пушкин, морщась от боли.

— Я просто устала от бессмысленного кровопролития, — тихо ответила девушка, — Мы должны найти более достойный путь. И ты, князь Пушкин, тоже в этом заинтересован.

— Хм… допустим, — неохотно буркнул тот, разминая занемевшие конечности, — Подай мне лист бумаги. Мне нужно излечиться от яда.

* * *

Пушкин поспешно застегивал пиджак, одёргивая манжеты. Раны от укусов гигантского паука все ещё саднили, но смертельный яд был нейтрализован благодаря нескольким строчкам, наспех начертанным им на листке бумаги. Теперь предстояло решить куда более насущную проблему — отразить атаку Лыковой и её приспешников.

— Чёрт бы их всех побрал! — проворчал Пушкин, поправляя манжеты, — Как не вовремя…

Он похлопал себя по карманам, проверяя, всё ли на месте, и извлёк небольшой медальон на цепочке. Нажав на кнопку, князь поднёс медальон к губам:

— Граф Черноморов, как там обстановка? Доложите!

Рация в медальоне трещала и поскрежетывала, но голос графа прорвался сквозь помехи:

— Ваше Сиятельство… мы держим оборону… но надолго нас не хватит. Эти твари лезут со всех щелей, а наёмники во главе с Лыковой уже прорвались на третий уровень… Требуются подкрепления!

— Продержитесь ещё немного, Черноморов! — рявкнул в рацию Пушкин, — Я занят важным ритуалом, мне нужно совсем немного времени… Не подведите меня!

— Приложим все усилия, Ваше Сиятельство! — отрапортовал граф, — Мои люди сражаются до последнего!

Пушкин сунул рацию обратно в карман и обернулся к Насте. Та как раз закончила перевязывать рану на плече Лыкова, который все ещё был без сознания после её удара.

— Настенька, хватай этого юнца и поспешим! — распорядился князь, — Мне нужна твоя помощь для одного важного дела.

— И не мечтай! — огрызнулась в ответ Настя, — Я и так уже слишком увязла в этих ваших играх власти! Хватит!

Князь приподнял бровь. Он как будто не ожидал такой реакции.

— Поздно отказываться, — усмехнулся Пушкин, — Я ведь уже кое-что записал о тебе… Так что будь паинькой и делай, что говорят.

Глаза девушки сузились от злости, но возразить она ничего не смогла. Чёртов Пушкин! Опять этим шантажирует… Он как будто что-то сделал с ней… мысли путались, когда она начинала размышлять об этом.

Хотя, если подумать, не всё ли ей равно? Быть может, помогая ему, она сможет отомстить Долгорукому? А кроме того — разве у неё есть выбор?

— Ладно уж, как скажешь! — буркнула Настя, — Только потом отвяжись от меня!

Пушкин поспешно зашагал прочь из разрушенного кабинета, прихрамывая на раненую ногу. Настя постаралась как можно бережнее поднять бесчувственного Лыкова и последовала за аристократом.

Проходя мимо окровавленного трупа гигантского паука, девушка невольно передернула плечами. Эта тварь чуть не лишила её жизни, как и Пушкина. Бррр…

Настю до сих пор трясло от пережитого стресса и адреналина. Она уже начинала сомневаться в правильности своего поступка. Может, стоило просто уйти, а не ввязываться в эту опасную авантюру?

Но в глубине души девушка понимала — теперь отступать некуда. Они с Лыковым уже зашли слишком далеко, завязнув в этой тёмной истории по уши. И, похоже, Пушкин был единственным, кто мог помочь им выпутаться из этого болота живыми и невредимыми.

Как бы ей ни претило признавать это, но сейчас им нужно действовать сообща.

Они спустились по узкой каменной лестнице ещё на два яруса вниз. Здесь царил полумрак, лишь редкие факелы освещали пролёты. В конце концов, Пушкин остановился возле неприметной железной двери.

— Держись рядом и будь готова драться, — предупредил он Настю, — Сюда уже могли пробраться незваные гости.

Девушка фыркнула в ответ, но активировала на всякий случай свой покров.

— О-о-о… свежее мясо! — неожиданно раздался хриплый окрик.

Из темноты выскочил огромный оборванный человек с иссечённым шрамами лицом. Метра три ростом, не меньше. В мускулистых руках он сжимал ржавый тесак.

— Убью! Принесу твою голову Госпоже! — прохрипел безумец, замахиваясь на Пушкина.

Но Настя мгновенно среагировала — её искрящийся молниевый импульс рассёк воздух, и голова нападавшего отделилась от тела, покатилась по полу. Обезглавленное тело тяжело рухнуло следом.

— Хм… быстрая реакция, молодец, — одобрительно кивнул Пушкин, — Эта Аномалия раньше служила мне… Кажется, с ней произошло тоже, что и с клоуном… Их каким-то образом перепрошили…

— Он был не особо силен, — фыркнула девушка, поправив на плече сползающего Лыкова.

Пушкин сворачивал то в один коридор, то в другой. Казалось, он прекрасно ориентировался в здешних закоулках. Вскоре они оказались в каком-то богато обставленном зале с высокими колоннами.

Здесь царил полумрак, лишь тусклый свет факелов освещал пространство. Повсюду виднелись следы недавней схватки — выбитые двери, прожжённые стены, осколки посуды на полу. Но поблизости не было ни души.

— Что это за место? — с любопытством оглядываясь, поинтересовалась Настя.

— Один из наших тайных ритуальных залов, — бросил Пушкин через плечо, не замедляя шага, — Здесь проводятся важные обряды по укреплению Ключевого Измерения.

Девушка хмыкнула:

— Ну, конечно, ещё одно секретное место для ваших тёмных делишек…

Пушкин ничего не ответил, лишь покосился на неё и ускорил шаг.

В дальнем конце зала виднелся массивный каменный алтарь, освещённый парой факелов. Рядом возвышалась зловещая фигура в чёрных одеяниях, держащая в руке изогнутый нож.

— Господин мой! — воскликнула фигура при виде Пушкина, склоняя голову в поклоне, — Вы вовремя, мы готовы к ритуалу!

— Хорошо. Приступай, Игнатий, — кивнул Пушкин, — Мы завершим начатое.

Настя нахмурилась. Какой ещё ритуал? И при чём тут Лыков, которого она до сих пор волокла на себе?

Глава 20 И вообще у меня лапки

Тихой ночью парк казался таинственным и неземным. Луна, словно мистический глаз, выглядывала между облаков, освещая густой туман, стелящийся между деревьями.

Листва на деревьях тихо шелестела, несмотря на отсутствие ветра. Казалось, будто деревья тихо перешёптываются между собой на языке, непонятном людям.

Вместе с несколькими боевиками Лариса Лыкова стояла недалеко от входа в подземелье.

В отличие от наёмников, она носила повседневную одежду, джинсы и чёрную куртку. Её лицо выглядело недовольным, брови хмурились. Руки она скрестила на груди. В её глазах плясали огоньки. Да, такие яркие, словно она хотела самолично кого-нибудь сожрать. Возможно, это было не так уж и далеко от истины.

— Как же меня все бесит, — пробурчала она.

Наемники немного обеспокоенно посмотрели на неё.

— Братишка обосрался и поставил под угрозу всю операцию, — сказала княжна Лыкова, — Теперь все висит на волоске. Остаётся лишь надеяться на то, что аномалия справится со своей задачей и доберется до Пушкина раньше, чем тот начнёт свой ритуал.

— Не волнуйтесь, госпожа, — сказал один из наёмников, — Аномалии невероятно сильны, вы сами видели их в деле. Кроме того, наши люди закалены сражениями в самых разных точках земного шара. Они смогут дать отпор любому.

— Ну-ну… — хмыкнула Лариса Лыкова, — Против княжны Милы они не особо долго продержались.

Ветер вокруг них усилился, качая вековые стволы деревьев. Казалось, сам парк Пушкина Лукоморье не рад незваным гостям.

Внезапно недалеко от Ларисы и наёмников что-то тускло сверкнуло. Казалось, свет сгустился в воздухе на мгновение, вспыхнуло несколько искр, а затем практически сразу все прекратилось и вернулось к прежнему состоянию.

— Что это? — напряжённо смотрела Лариса в пространство, — Что это ещё за странная светомузыка?

Наёмники в чёрной форме молча достали свои пистолеты. В их глазах горел холодный блеск. Они были готовы к любому развитию событий.

В воздухе запахло озоном. Тишина нарушилась треском мелких разрядов, похожих на искры, проскакивающие меж ветвей деревьев. Звук нарастал, превращаясь в негромкое потрескивание.

Затем послышался странный шум, напоминающий порывы ветра в далёком ущелье. В воздух поднялись небольшие вихри из опавших листьев. Они закружились всё быстрее, сливаясь в небольшой смерч над поляной.

В центре миниатюрного смерча вспыхнули яркие искры, переливающиеся всеми цветами радуги. Они вырвались наружу, озаряя всю поляну призрачным светом. Послышался шелест множества голосов, доносящихся из самой сердцевины светящегося вихря.

Наконец, раздался оглушительный треск, от которого зазвенело в ушах. Пространство в центре поляны словно разорвалось, открывая портал в иное измерение — таинственный проход в неведомый мистический мир за гранью реальности.

Лариса и наёмники оцепенело смотрели на разверзшийся в воздухе светящийся портал. Волосы на их головах и руках встали дыбом от ощущения мощных потоков энергии, исходящих из глубин светового коридора. В ушах стоял странный шум, похожий на крики множества голосов.

— Что за чертовщина… Это какая-то магия Пушкина? — хмуря брови, пробормотала Лариса.

— Или происки этой дряни Милы? — добавил один из наёмников, не отрывая взгляда от портала. Его руки крепко сжимали автомат.

— Босс, вы точно уверены, что госпожа Димитриева не посылает нам какое-то подкрепление таким вот экстравагантным способом? — с надеждой спросил другой наёмник.

— Не говори ерунды! — огрызнулась Лариса, — Госпожа предпочитает более традиционные методы. Да и с чего бы ей такое проделывать⁈

Листья вокруг них закружились в маленьких смерчах, порожденных потоками воздуха. Словно сам парк Пушкина был недоволен происходящим.

Все напряжённо вглядывались в светящуюся бездну портала. Наконец, в его глубине появилась какая-то тень, медленно приближающаяся к выходу.

— Я чувствую сильные энергетические колебания! Готовьтесь! — скомандовала Лариса.

Наёмники вскинули пистолеты, нацеливая стволы на портал. Палец каждого лежал на спусковом крючке.

Тень приближалась, обретая всё более чёткие очертания… И вот наконец из светящегося прохода выскользнуло странное существо — похожее одновременно на кота и на собаку.

У него была мордочка с торчащими треугольными ушами и большими выразительными золотыми глазами с вертикальными зрачками. Тело — стройное и гибкое, покрытое блестящей шерстью. Хвост длинный, пушистый, с загнутым на конце крючком. Маленькие лапки с острыми, слегка изогнутыми коготками. Шерсть у существа была украшена яркими полосами и пятнами, отливающими золотом и серебром.

— Что это за нелепая тварь⁈ — вырвалось у Ларисы.

Зверёк радостно огляделся по сторонам, увидел людей и заинтересованно наклонил голову набок. Уши у него при этом комично торчали в разные стороны.

— Похоже на какого-то мутанта… Таких псов я ещё не видел, — задумчиво протянул один из наёмников, рассматривая странное существо.

— Да какая, к чертям, разница, что это за тварь! Важно, какую опасность она представляет! — огрызнулась Лариса.

Тем временем зверёк радостно замахал хвостом и принялся весело скакать вокруг людей, выписывая сложные зигзаги и петли. При этом он то и дело поглядывал на наёмников с любопытством, явно пытаясь понять, кто эти странные существа в чёрной одежде.

— Не нравится мне всё это… Мало ли, что эта тварь задумала! — Лариса с подозрением наблюдала за резвящимся зверьком.

Наёмники продолжали держать его на мушке.

— Может, всё-таки не стоит в него стрелять? — нерешительно протянул один из них, — А если эта штуковина — посланец госпожи Димитриевой? Или просто безобидный питомец Пушкина?

— Хватит нести чушь! — оборвала его Лариса, — Я своими глазами видела, на что способны подобные Аномалии! Так что если эта тварь и дальше будет вести себя странно — не задумываясь жмите на спусковой крючок!

Пока Лариса и наемники горячо спорили о том, как поступить со странным существом, оно весело резвилось вокруг них, радостно виляя длинным пушистым хвостом и по-доброму поглядывая своими большими золотыми глазами.

— Да ты посмотри на эту тварь! — воскликнула Лариса, — Такая, знаете ли, милаха наивная! А я вам точно говорю — это хитрюга и пройдоха! И кто знает, что у неё на уме!

Зверек ей явно не нравился, несмотря на его милую внешность.

— Госпожа, может, эта лохматая псина и правда безобидная? — нерешительно предположил один из наемников, наблюдая за тем, как зверек пытается поймать свой хвост.

— Не неси чушь! — рявкнула Лариса, — Надо быть начеку и не терять бдительности! Это же известно, что у милых зверюшек всегда двойное дно!

В этот момент зверек, увлеченный погоней за хвостом, случайно задел одного из наемников. Тот на всякий случай шарахнулся в сторону, недовольно бурча:

— Полегче, мохнатая ты скотина!

А зверек тем временем, заметив на поясе у наемника висящую рацию, решил поиграть с этой блестящей игрушкой. Метнувшись к наемнику, одним ловким движением выхватил рацию, после чего бросился наутек.

— Ах ты! — заорал наемник, открыв шквальный огонь по зверьку. Но тот умело уворачивался от пуль, прыгая и кувыркаясь. Рацию он крепко сжимал в зубах.

— Да уж, ловкая бестия! — сквозь зубы процедила Лариса, — Ну все, хватит резвиться, пора проучить наглеца!

Она сосредоточилась, призывая свои силы. Вокруг неё вспыхнул интенсивный фиолетовый сияющий покров. На висках и шее вздулись толстые вены. Лариса рванулась следом за зверьком с нечеловеческой скоростью и уже через пару секунд настигла его, подскочив сбоку и схватив за шкирку.

Зверек жалобно тявкнул и посмотрел на неё своими огромными умоляющими глазищами. Рацию он по-прежнему крепко сжимал в пасти и явно не собирался так просто её отдавать.

Когда Лариса отобрала у зверька рацию и с силой швырнула её обратно наёмнику, тот еле успел поймать летящий предмет.

— Эй, полегче, босс! — пожаловался он, — Чуть нос мне не сломали этой штуковиной!

Но Лариса его уже не слушала. Она сверлила зверька гневным взглядом, на её лице напряглись желваки.

— Ну всё, терпению моему пришёл конец, мохнатое чудовище! — прошипела она сквозь зубы, — Я тебе сейчас устрою за такие выкрутасы! Шкурой своей расплатишься!

Лариса протянула к зверьку вторую руку, чтобы свернуть ему шею. Но животное внезапно извернулось и тяпнуло её за палец своими острыми зубками.

Лариса взвизгнула от неожиданности и боли и выронила зверька из рук.

— Ай, чтоб тебя! — в сердцах выругалась она, размахивая укушенной рукой. Зубы зверька каким-то образом прошли сквозь защитный покров, — Да как ты смеешь, тварь⁈

Зверёк тем временем ловко приземлился на все четыре лапы, слегка присев при приземлении. Он недовольно фыркнул и настороженно уставился на Ларису, шерсть на его спине встала дыбом.

В следующий момент зверь резко подпрыгнул и изо всех сил толкнул Ларису в грудь своими мощными задними лапами.

— Ого, силенок у зверя прилично! — присвистнул один из наёмников.

От удара Лариса пошатнулась и, потеряв равновесие, покатилась кубарем вниз по склону холма, громко ругаясь сквозь зубы.

Тут на зверька бросились двое наёмников, сжимая пистолеты. Выстрелы эхом прогремели над поляной. Пули со свистом пролетали рядом с животным, оставляя борозды на земле. Но зверёк умело уворачивался от атак.

— Чтоб тебя, стоять, гадёныш! — кричал один из преследователей.

Но зверь был на удивление проворен. Он скакал зигзагами с такой скоростью, что глазом не уследить. В какой-то момент животному удалось повалить одного из наёмников, тот рухнул наземь, выронив пистолет. Зверек вцепился в кисть наемнику и зарычал. Наемник заорал от боли и выронил пистолет.

Второй преследователь в ужасе завопил, глядя на то, как легко зверёк расправился с его напарником:

— Твою ж, это уже выходит за рамки контракта…

И он бросился прочь от «разъярённого зверя». Тот с радостным тявканьем кинулся следом, очевидно, решив, что они играют в догонялки.

Наёмник бежал что было сил, спотыкаясь о камни и корни деревьев. В темноте он не заметил выступающий из земли камень и запнулся об него. Раздался жуткий стук — с этим звуком тело рухнуло на траву, и наступила тишина. Мужик со всей скорости ударился головой и потерял сознание.

Зверёк подбежал к обездвиженному наёмнику и осторожно обнюхал его. Убедившись, что человек жив, животное ласково лизнуло потерявшего сознание мужчину в щёку своим маленьким розовым язычком.

Зверек с любопытством обнюхивал обездвиженное тело наемника, когда вдруг его острый слух уловил шорох в кустах позади. Он моментально развернулся, прижав уши и настороженно глядя перед собой.

Из чащи вышла Лариса Лыкова, вся перепачканная в земле и листьях. Её одежда была порвана в нескольких местах, а на скуле алела ссадина, полученная при падении по склону.

Лицо Ларисы скривилось в бешеной гримасе, когда она увидела зверька. Губы её раздраженно дёрнулись, а ноздри затрепетали от плохо сдерживаемой ярости.

— Ну всё, теперь точно не буду церемониться, мерзопакость мохнатая! — прошипела она, сжимая и разжимая кулаки, на которых вздулись напряженные вены, — Я тебя уничтожу к чертям собачьим раз и навсегда! За все твои выкрутасы!

Глаза её полыхнули багровым, тело Ларисы начало меняться на глазах. Её лицо, шею и конечности опутала сеть выступающих набухших вен и артерий. Кровь, казалось, закипела под кожей, которая приобрела багровый оттенок.

Лариса вскрикнула хриплым голосом, пошатнулась и рухнула на колени. Её тело стало стремительно расти и мутировать.

Гигантские бугры мышц вздувались под кожей, разрывая одежду в клочья. Изо рта выросли две пары длинных изогнутых клыков. Лопатки вытянулись в мощные перепончатые крылья с костяными шипами на суставах. Ногти превратились в острые черные когти. Рост чудовища достиг четырех метров. Наружу вывалились огромные сиськи десятого размера. Их соски были черны, как душа самой Ларисы…

Зверек прикрыл глаза передними лапками, не желая видеть такую срамоту.

Демоническая Лариса поднялась во весь рост, её глаза полыхнули багровым. Она злобно зарычала, обнажая клыки, и принялась метать в зверька сгустки сверкающей энергии. Тот едва успевал уворачиваться от взрывов, оставляющих воронки на земле.

— Стоять, мерзавец! — ревела Лариса нечеловеческим голосом, размахивая когтистыми лапищами в попытках прихватить ускользающего противника.

Но зверек оказался очень проворным. Он скакал и юлил с невероятной ловкостью, радостно гавкая — очевидно, он решил, что они весело играют. Это еще больше разозлило демоническую Ларису. Она взмыла в воздух, хлеща крыльями и оставляя за собой вихри темной энергии.

Она обрушила на зверька град огненных шаров и молний, оставляющих глубокие борозды на земле, а древесные стволы от каждого попадания разлетались в щепки. Но и с преимуществом в воздухе её противник оказался неуязвим — он каким-то чудом уходил из-под всех атак, оставаясь целым и невредимым.

Зверёк ловко увертывался от всех атак, подпрыгивая на невероятную высоту и выписывая замысловатые пируэты в воздухе. Казалось, он и не подозревает о грозящей ему опасности, продолжая радостно гавкать и вилять хвостом.

— Стоять, чтоб тебя!.. Мерзкая тварюга! — ревела сквозь клыки Лариса, — Хватит убегать!

Лариса снова бросилась в погоню, скрежеща зубами от злости. Её когтистые лапы взрывали комья земли там, где секунду назад стоял зверёк. Нокаждый раз, когда Лариса готова была сомкнуть свои мощные челюсти на шее добычи, та внезапно исчезала у неё из-под носа, оставляя демоницу бессильно рычать от ярости.

Так продолжалось долгое время. Лариса металась по поляне, оставляя глубокие борозды от своих когтей и выпущенных залпов энергии. Но зверёк всё так же резво ускользал от всех её атак, дразня противницу весёлым лаем. Казалось, его невозможно поймать…

Наконец, Лариса остановилась, тяжело дыша от ярости. По ее демонической физиономии градом катился пот.

Она огляделась, но зверька нигде видно не было. Он словно испарился.

— Где ты? — прохрипела она, в ее руке сформировался огромный сгусток сверкающей энергии. Лариса напряженным взглядом сканировала пространство вокруг себя, — Испугался и убежал?

Внезапно зверек… оказался у нее прямо перед лицом! Он стоял задними лапами на грудях демоницы, передними убирался в ее подбородок. Мурзик, глядя на офигевшую Ларису своими большими добрыми глазами, нежно лизнул ее прямо в нос.

Лыкова взвизгнула от неожиданности и резко поднесла к лицу руку с энергетическим разрядом, желая поразить врага…

Раздался оглушительный взрыв, стволы деревьев вокруг закачались от разрушительных волн. В воздух поднялись дым и пыль…

Когда смог немного развеялся, Лыкова неподвижно стояла посреди глубокой воронки. Она выглядела изрядно подкопченной, волосы на ее голове полностью выгорели. Оба ее глаза задумчиво смотрели друг на друга.

Покачнувшись, она завалилась на спину, задрав вверх когтистые ноги.

Из-за большого оплавленного камня выглянул зверек — целый и невредимый. Он печально смотрел на Ларису, потерявшую сознание. Он подошел к ней и с виноватым видом лизнул ее в щёку. Он явно не хотел, чтобы игра зашла настолько далеко.

Портал продолжал сверкать, оставшись нетронутым буйством сил. В его глубине появился силуэт высокого мускулистого мужчины с топором в руке. Он быстро приближался…

— Прости, Мурзик, я немного задержался, — произнес князь Долгорукий, выходя из портала, — Там ватага монстров налетела, пришлось с ними…

Он осекся, разглядывая царящий вокруг разгром. Поваленные деревья, воронки, бессознательная монстро-Лыкова, два наемника в отрубе… И посреди этого безобразия сидит Мурзик с таким видом, словно он тут вообще ни при чём.

— Это оно всё так уже было? — удивленно произнес Долгорукий, — Или это твоих лап дело?

Мурзик смотрел на князя Долгорукого максимально честными глазами — дескать, сам ничего не знаю, хозяин! Я милый и пушистый, и вообще у меня лапки.

— Ну ладно, — вздохнул Долгорукий. Он глубоко вдохнул воздух через нос и двинулся в сторону входа в подземелье, — Кажется, всё самое интересное происходит там…

Мурзик подхватил зубами валяющуюся на земле рацию и с видом победителя затрусил следом за хозяином.

Глава 21 Новое измерение

Лыкова лежала без сознания на холодной земле. Ее одежда была порвана в клочья после недавней схватки. Тело постепенно восстанавливалось после перенесенных травм и принимало человеческий облик.

В ночной тишине раздались тихие шаги. К Лыковой приблизилась высокая фигура в длинном черном плаще с капюшоном. Загадочный незнакомец наклонился, легко подхватил девушку на руки и зашагал прочь. Следом за Долгоруким он вошел в подземелье, унося девушку все глубже под землю.

Он шел долго, сворачивая в узкие боковые туннели, спускаясь по крутым ступеням все ниже и ниже. Шел уверенно, явно знал, куда идет. Лыкова безвольно свисала в его руках. Наконец, после долгого путешествия по лабиринту подземелий, незнакомец принес девушку в обширный зал, освещенный мерцанием факелов.

Посреди зала возвышался массивный каменный алтарь. Незнакомец аккуратно уложил Лыкову на холодную поверхность камня и начертал вокруг несколько сложных символов. Затем он произнес несколько фраз на незнакомом напевном языке.

Символы вспыхнули алым, отрезая Лыкову невидимым барьером от окружающего мира. Ее тело дернулось, лицо исказилось от боли. Казалось, ей снится страшный кошмар.

А тем временем в помещение вошли Пушкин и Настя, державшая бессознательного Лыкова.

Пушкин кивком указал Насте положить Лыкова на алтарь рядом с распростёртой фигурой. Теперь Настя разглядела, что это была девушка с длинными светлыми волосами. Её глаза были закрыты, а на бледной шее виднелся неглубокий порез.

— Это же… Лариса Лыкова! — ахнула Настя, — Что ты с ней сделал, мерзавец⁈

— Не волнуйся, она жива, — небрежно бросил Пушкин, — Пока что.

Он кивнул слуге в чёрном, и тот взял нож со стола.

— Постойте! — воскликнула Настя, начиная догадываться о сути происходящего, — Вы что, собрались принести их в жертву⁈ Да вы все тут с ума посходили!

— Успокойся, — жёстко бросил Пушкин, — Это необходимо.

— Да какая, к чёрту, разница⁈ — возмутилась Настя, — Это убийство! Я не позволю!

Она бросилась вперёд, чтобы выхватить нож у слуги. Но Пушкин взмахом руки накинул на неё невидимые путы, лишая возможности двигаться. Девушка беспомощно зависла в воздухе.

— Отпусти меня! — закричала Настя, бешено дёргаясь в этих магических оковах.

— Тише, — Пушкин поднял ладонь, — Дай мне закончить и тогда сама всё поймёшь.

— Есть проблемы, барин, — произнес Игнатий, — Княжна Мила перестала выходить на связь.

— Она скоро появится, так или иначе, — спокойно произнес Пушкин, — Так запланировано в сюжете.

Он кивнул слуге, и тот полоснул ножом по запястью Лыковой, а затем Лыкова. Алая кровь закапала в серебряные чаши на алтаре.

Пушкин закрыл глаза, что-то тихо шепча себе под нос и делая пассы руками. В воздухе запахло озоном, магические потоки завибрировали.

Настя молча наблюдала. Ей это совсем не нравилось. Что они задумали на этот раз?

Внезапно по залу пронёсся порыв ледяного ветра, заставив факелы взвиться и затрещать. Воздух вокруг алтаря начал искажаться и потрескивать, как вокруг раскалённой плиты.

Девушка пошатнулась, крепче вцепившись в бесчувственное тело Лыкова. Что-то пошло не так!

Раздался оглушительный треск, похожий на раскат грома в жаркий летний день. В следующий момент над алтарём раскрылся огромный портал, из которого хлынула клубящаяся чёрная энергия.

— Что происходит⁈ — в ужасе закричала Настя, едва удерживая равновесие от бушующей вокруг магической энергии.

Но Пушкин, казалось, был глух к её крикам. Его глаза закатились, рот беззвучно шевелился, повторяя слова заклинания.

Настя могла лишь беспомощно наблюдать, как алтарь начал мерцать зловещим фиолетовым свечением. Чаши с кровью закипели, испаряясь струйками пара.

— Да, ещё чуть-чуть! — простонал Пушкин, не прекращая читать заклинания.

Наконец туман рассеялся, и Настя ахнула. Перед ними предстал вид на другой мир — фантастический пейзаж с изумрудными лугами, хрустальными реками и разноцветными лесами.

Это и было легендарное Ключевое Измерение⁈

Настя завороженно смотрела на открывшуюся картину. На душе постепенно расползалось облегчение. Значит, Пушкин и правда хотел лишь укрепить защиту их мира?

Или нет… Почему-то Настя уже ни в чем не была уверена.

Тут Пушкин прекратил читать заклинания и рухнул на колени, тяжело дыша. Портал затрещал, начиная колебаться и сжиматься.

— Быстрее, пока не закрылся! — крикнул Пушкин.

Слуга кинулся к порталу, таща за собой бесчувственные тела Ларисы и Лыкова. Настя в ужасе поняла, что он собирается выбросить их в Ключевое Измерение!

— Стой! — закричала девушка, — Нет!

Она собрала всю свою волю в кулак и рванула невидимые путы, сковывающие ее разум, изо всех сил. Наконец те поддались, и Настя рухнула на пол, но тут же вскочила и бросилась к порталу.

В последний момент ей удалось схватить Лыкова за ногу, не дав слуге столкнуть бездыханное тело в проход между мирами. Раздался яростный вопль Пушкина:

— Дура! Что ты творишь⁈ Скорее брось тела в портал!

— Нет! — крикнула Настя, найдя в себе силы сопротивляться.

Она проигнорировала приказ Пушкина, отчаянно вцепившись в Лыкова. Вдруг раздался треск, и портал начал сужаться, закрываясь. Сильный поток подхватил всех присутствующих и резко втянул в себя, словно вакуумный насос…

* * *

Настя очнулась посреди странного леса, озираясь по сторонам. Вокруг росли деревья невероятных форм и расцветок — их стволы изгибались причудливыми спиралями, а листья переливались всеми цветами радуги. Воздух казался странно плотным и сладковатым, будто Настя попала внутрь огромного медового сота.

Девушка попыталась вспомнить, что произошло. Последнее, что она помнила — это ритуал, который проводил князь Пушкин. Что-то явно пошло не так… они открыли портал в это причудливое измерение. И теперь Настя была здесь одна, без единой души вокруг. Пушкин, его слуга, брат и сестра Лыковы — никого вокруг не было.

Вдруг девушка услышала странный шорох в кустах. Она замерла, вслушиваясь. Звук повторился, будто кто-то крадучись приближался сквозь заросли. Настя инстинктивно приняла боевую стойку. Еще в детстве она обучилась единоборствам у лучших мастеров и теперь была готова дать отпор любому врагу.

Растительность раздвинулась, и на поляну вышли три странных существа. Это были обезьяноподобные монстры ростом под два метра, покрытые короткой шерстью. Их лапы заканчивались острыми когтями, а пасти были полны кривых клыков. Глаза монстров горели красным, а из пастей сочилась вонючая слюна.

Чудовища зарычали и медленно двинулись к Насте. Но та лишь усмехнулась, в ее руке само собой вспыхнуло сотканное из электричества лезвие.

Первый монстр бросился в атаку, замахиваясь острыми когтями. Но Настя увернулась от удара с нечеловеческой проворностью. Сверкающее лезвие вспороло воздух, и отсеченная лапа чудовища отлетела в сторону. Монстр взвыл от боли. Второе чудовище набросилось на девушку сбоку, но опять промахнулось. Молниеносным выпадом Настя рассекла его грудь от плеча до бедра. Монстр рухнул на землю, истекая черной кровью.

Третий монстр яростно зарычал, готовясь к решающей схватке. Но в этот момент как будто где-то рядом раздался странный свист. Чудовище насторожилось и тут же скрылось в чаще. Его раненый собрат так же поплелся вслед за ним, оставляя за собой кровавый след.

Настя проводила их задумчивым взглядом, потом рассеяла свою энергетическую саблю. Похоже, монстрам был дан какой-то знак отступить. Но кем?

Решив обдумать все это позже, Настя направилась дальше по лесу. Сквозь деревья виднелась узкая тропинка, похоже, по ней как раз убегали раненые монстры. Девушка решила последовать по этому пути в надежде отыскать в этом мире кого-нибудь разумного.

Пройдя немного по тропе, Настя заметила странную вещь — на земле виднелись следы от человеческой обуви. Причем некоторые выглядели довольно свежими, будто здесь совсем недавно кто-то прошел.

Может быть это Лыков с сестрой?

Ободренная этим открытием, Настя ускорила шаг. Тропинка вывела ее к небольшой поляне, где протекала река довольно причудливого вида. Ее воды переливались всеми цветами радуги, как гигантская масляная лужа. По поверхности плыли радужные разводы, перетекая друг в друга причудливым узором.

Настя подошла к самому берегу реки и опустила палец в воду. Жидкость оказалась теплой и приятно пахнущей — то ли цветами, то ли благовониями.

«Любопытно, эта вода обладает какими-то магическим свойствами?» — подумала Настя. Она огляделась в поисках истока реки, и тут ее взгляд упал на странное сооружение на противоположном берегу. Это была арка из переплетенных ветвей, увитая разноцветным плющом.

Недолго думая, Настя вошла в радужную воду. Река оказалась неглубокой — вода едва доставала ей до колен. Девушка благополучно перешла на другой берег и направилась к загадочной арке…

Настя осторожно приблизилась к странной арке, плотно оплетённой переплетёнными ветвями и увитой разноцветным плющом. Сквозь плотную поросль местами проглядывали узоры из перламутра и камней.

Девушка протянула руку и дотронулась до одной из веток. Та оказалась тёплой и слегка вибрировала под пальцами, будто от крошечных электрических разрядов. Настя почувствовала лёгкое покалывание, но ветка была приятной на ощупь.

Она обошла арку кругом, разглядывая сооружение. С обратной стороны Настя обнаружила вырезанные на стволах неизвестные символы, напоминающие руны, и решила запомнить некоторые для расшифровки.

В центре арки виднелся проход, наполненный мерцающей дымкой переливающихся цветов. Настя протянула руку и её пальцы погрузились в эту странную дымку почти по локоть. Она ощутила приятное покалывание, тепло и лёгкость. Любопытство взяло верх, и, затаив дыхание, Настя шагнула внутрь арки.

Картина вокруг мгновенно изменилась. Вместо радужного леса перед ней предстало подобие огромного зала с куполообразным потолком. Стены, пол и потолок блестели перламутровым светом, а по углам располагались колонны, увитые плющом и цветами. В воздухе парили разноцветные шары сияющего света.

В центре зала находился большой бассейн с переливающейся радужной жидкостью. Из бассейна поднимался лёгкий ароматный пар. Настя подошла ближе и заглянула вглубь. На дне бассейна она разглядела панно из мерцающих камней с вырезанными на них символами.

Девушка обошла бассейн кругом. Что это за место? Некое святилище или портал в иное измерение? Зачем здесь этот таинственный бассейн с радужной водой?

— Госпожа Димитриева рассказывала мне про Ключевое измерение, где обитал Тёмный бог, — вслух подумала она, — Но это место совсем на него не похоже. Неужели Ключевые измерения могут так сильно различаться?

Вдруг раздался тихий плеск жидкости. Настя повернулась на звук и увидела, что в центре бассейна образовались небольшие волны, которые начали расходиться по поверхности. Сердце её учащённо забилось от волнения.

Глава 22 Альвина

Девушка медленно обошла бассейн и заглянула в центр. На мгновение показалось, что сквозь мерцающую радугу глубин на неё смотрит чьё-то лицо… Но через секунду видение пропало.

«Интересно, это была какая-то галлюцинация? Или в водах бассейна заключена некая разумная сущность?» — подумала Настя. Определённо, это место было насыщено магией и тайнами.

Надо постараться найти артерии по которым течет энергия Ключевого Измерения. В таком случае госпожа Димитриева будет ею очень довольна.

Девушка ещё некоторое время изучала зал и бассейн, пытаясь понять их предназначение. Но так ничего и не обнаружив, она решила двигаться дальше.

Пройдя зал до конца, Настя наткнулась на проход между колоннами. За ним оказался длинный извилистый коридор, похожий на пещеру. Стены, пол и потолок блестели влажными кристаллами, среди которых протекали тонкие ручейки радужной воды. Приблизившись, девушка почувствовала исходящий от них едва уловимый аромат.

Настя пошла вперёд по коридору, стараясь ступать тихо. Где-то впереди послышался тихий журчащий звук текущей воды. Коридор вывел её в небольшой зал, напоминающий естественную пещеру. Посреди него находился широкий подземный ручей с переливающейся радужной водой.

Девушка медленно обошла ручей кругом, держась ближе к стене. Вдруг она поскользнулась на мокрых камнях и едва не упала в воду, но в последний момент успела ухватиться за неровности стены.

Сердце Насти громко стучало после испуга, пока она пыталась успокоиться. Но внезапно девушка почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она медленно обернулась и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Прямо посреди подземной реки, окутанная радужной дымкой, стояла фигура человека и смотрела прямо на неё. Настя не могла разглядеть лица из-за мерцающей водной пелены, но ей явственно почудилось, будто незнакомец протягивает к ней руку.

Девушка застыла в изумлении и не успела среагировать. В следующий миг видение моргнуло и пропало. Настя моргнула несколько раз и потрясла головой. Галлюцинации продолжаются? Или здесь кто-то и правда есть? Эта загадка пробудила её любопытство.

Она ещё раз огляделась по сторонам в поисках таинственного незнакомца, но ответа не последовало. Тогда Настя пошла вдоль ручья дальше, пытаясь найти выход из пещеры.

Вскоре она заметила слабое мерцание впереди и устремилась на свет. Пройдя сквозь узкий лаз, Настя очутилась в следующем помещении. Это оказалась широкая пещера, стены которой покрывал люминесцирующий мох, создавая мягкое сияние.

Посреди пещеры лежал огромный чёрный кристалл неправильной формы, отдалённо напоминающий скорченную фигуру. Настя медленно приблизилась к кристаллу, оглядывая его со всех сторон. По нему пробегали тусклые отблески, создавая иллюзию движения.

Девушка протянула было руку, чтобы дотронуться до кристалла… Но так и замерла на полпути. Что-то подсказывало — лучше этого не делать.

В этот момент Настя снова почувствовала чей-то пристальный взгляд и резко обернулась.

Посреди пещеры стояла высокая темноволосая девушка в странном одеянии с расшитыми рунами. Её глаза таинственно мерцали, а бледная кожа слабо светилась в полумраке, отчего она казалась нереальной, будто призрак.

Незнакомка пристально смотрела на Настю, и та почувствовала исходящие от неё лёгкие вибрации магической энергии.

— Ты кто? — спросила Настя, стараясь сохранять спокойствие, — Что это за место? И где все остальные?

Незнакомка — кто-то из слуг Пушкина? Тогда ей стоит быть настороже.

Девушка улыбнулась уголками губ:

— Я здесь живу. Остальные… это кто? Может быть, ты расскажешь мне свою историю? Я вижу, с тобой произошло нечто необычное, раз ты попала сюда.

Настя колебалась, стоит ли доверять незнакомке. Но выбора особо не было, так что она коротко обрисовала таинственной стражнице обстоятельства своего появления в этом мире через магический портал.

— Понятно… — задумчиво произнесла собеседница, — Итак, тебя зовут Настя, и ты оказалась здесь вместе с Лыковыми, князем Пушкиным и его слугой… А потом портал закрылся, разбросав вас. Любопытная история.

Девушка помолчала и добавила:

— Что ж… похоже, теперь тебе придётся некоторое время побыть в нашем мире. Пока разберусь, как отправить тебя обратно… Если получится.

Последние слова Настю насторожили:

— Постой… Ты хочешь сказать, я застряла здесь? Навсегда⁈

— Ну, почему же навсегда… — успокаивающе произнесла незнакомка, — Просто пока мы не отыщем способ вернуть тебя в твой мир. А для этого придётся кое-что узнать. Например, выяснить, куда подевались твои спутники. Вдруг они тоже где-то здесь…

Настя задумалась. Перспектива застрять в этом причудливом мире ей совсем не улыбалась. Эх, говорила я Пушкину, что его самодеятельность до добра не деведет…

Оно оборвала себя на полуслове.

— Ладно, что ж… Видимо, ничего другого не остаётся. Я готова отправиться на поиски вместе с тобой… эээ… — сказала Настя.

— Меня зовут Альвина, — представилась стражница, — Идём, я покажу тебе своё жилье. Там мы всё обсудим. Я ведь и сама в некоторой степени… заперта здесь.

— В каком смысле?

Вместо ответа девушка жестом пригласила Настю следовать за собой. Они прошли через узкий лаз в стене пещеры и оказались в другом туннеле.

— Знаешь, меня всё ещё мучает вопрос насчёт того призрачного видения в реке… — задумчиво произнесла Настя, — Там явственно кто-то был, протягивал мне руку. Это не галлюцинация.

— Возможно, ты видела одного из Водяных — духов нашего мира, связанных с водной стихией, — ответила Альвина, — Они безобидны и даже помогают путникам, если те заблудятся у рек или озёр.

— Водяные… Значит, в этом мире водятся разные духи? — с любопытством спросила Настя.

— Конечно! — улыбнулась её спутница, — Здесь полно волшебных существ. Есть добрые духи природы вроде Водяных. А есть и опасные — например, те монстры, от которых ты отбилась. Придётся быть начеку.

Настю эта перспектива насторожила. Но выбора особого не было — придётся приспосабливаться.

Девушки шли по извилистому туннелю минут двадцать. Постепенно впереди забрезжил свет, и они вышли в лес — очень похожий на тот, где Настя очнулась в самом начале.

Альвина привела Настю к уютному домику, спрятанному в чаще леса. Он был сложен из камней неправильной формы, поросших ярким мхом и лишайниками. Крыша дома была покрыта пурпурными черепичными плитками с затейливым узором.

Когда девушки подошли ближе, Настя с удивлением обнаружила, что стены дома слабо светятся, переливаясь голубоватым и фиолетовым сиянием сквозь мох и лишайники.

Альвина толкнула массивную резную дверь, и они вошли внутрь. Настю окутал теплый полумрак — освещало помещение лишь мерцание нескольких хрустальных шаров, подвешенных к потолочным балкам. Зато снаружи в окошко проникал яркий рассеянный свет радужного леса.

Дом выглядел очень уютно — теплая обстановка из дерева с причудливой резьбой и витиеватой мебелью. На каменном очаге весело потрескивал огонь, над которым в жаровне что-то вкусно посапывало. По углам стояли странные растения в горшках, напоминающие кактусы, только с пурпурными и голубыми листьями. От них исходило едва уловимое свечение.

— Проходи, располагайся, — сказала Альвина, — Я сейчас заварю нам чаю. А потом всё обсудим. У меня гости нечасто бывают.

Она проворно засуетилась у очага, доставая из шкафчика пиалы с затейливой росписью. Настя присела в мягкое кресло у стола, рассматривая убранство дома. Ей казалось странным, что Альвина, по ее словам, обитает здесь уже много лет в полном одиночестве. Зачем ей тогда такой большой и уютный дом? Или раньше здесь была целая община, которая по каким-то причинам исчезла?

Вскоре Альвина поставила на стол дымящийся чайник из расписной керамики и блюдо с миниатюрными пирожными, украшенными глазурью и посыпками.

— Угощайся, — сказала она, наливая горячий ароматный напиток в пиалы, — Это мой фирменный чай из лесных трав. А пирожные я испекла по своему особому рецепту.

Настя осторожно отпила чай. Он оказался искристым и сладковатым на вкус, с легким привкусом лесных ягод. Девушка взяла пирожное в виде бабочки и откусила крылышко. Во рту тут же разлился изумительный вкус сливочного крема в сочетании с хрустящей корочкой и нотками каких-то незнакомых, но очень ароматных специй.

— Очень вкусно! — искренне похвалила Настя.

Альвина довольно улыбнулась:

— Рада, что тебе нравится моя стряпня. Я люблю печь и экспериментировать с ингредиентами. Здесь, в лесу, растет множество удивительных трав и плодов. Гости у меня бывают, к сожалению, очень редко. И одной, порой, здесь очень скучно…

Она отпила чай из своей пиалы и продолжила:

— Итак, ты наверняка хочешь узнать как можно больше об этом мире и о том, как выбраться отсюда? Что ж, я расскажу тебе кое-что. Но сначала ты должна пообещать хранить всю эту информацию в тайне.

Настя кивнула:

— Обещаю, что никому не расскажу твои секреты. Кто ты такая?

Альвина улыбнулась.

— О том, кто я такая — поговорим позже. Одно могу сказать, я уже давно хочу отсюда выбраться. Пушкин много лет назад обещал мне помочь, но, как я поняла, обещание своё он сдержать не может… или не хочет. Я помогала ему, лечила тех, кого он приводил в ключевое измерение… Но, видимо, мной просто воспользовались.

У Насти на мгновение в голове мелькнула мысль, что у Пушкина, возможно, были объективные причины так поступить.

— Я вижу, ты тоже не избежала общения с Сергеем Александровичем, — как бы невзначай подметила хозяйка дома.

— Да, знакомство выдалось весьма… неоднозначным, — согласилась Настя.

— Давай поможем друг другу, — предложила Альвина, — Я уже много лет хочу выбраться на свободу отсюда. Если ты мне немного поможешь, мы сможем обрести свободу вместе.

Что-то во всей этой ситуации Насти казалось странным… неправильным. Она как будто из реального мира попала в какую-то сказку.

— Хорошо, — вслух произнесла она, — Что я должна делать?

— Пока ничего, — улыбнулась ей Альвина, — Тебе много пришлось пережить. Лучше отдохни и наберись сил. Тебе и так порядком досталось. Завтра предстоит непростой день…

Настя хотела запротестовать, но в этот момент её начало неудержимо клонить в сон. Веки словно налились свинцовой тяжестью, а тело перестало слушаться.

— Ох, кажется… мне нужно немного отдохнуть… — пробормотала Настя.

— Да, но только не здесь! — запротестовала Альвина, — Давай лучше…

Но Настя уже провалилась в сон, как в бездонную чёрную яму. Сквозь дрёму она чувствовала, как Альвина бережно подхватывает её на руки и несёт куда-то по коридору. Хотелось сопротивляться, но веки отказывались подниматься.

«Она что-то подмешала мне в напиток…» — успела подумать Настя прежде, чем провалиться в беспамятство.

Девушка очнулась глубокой ночью в той же спальне в доме Альвины. Только теперь комната выглядела совершенно иначе — мрачной и зловещей. Стены были отделаны тёмным деревом с резными узорами из черепов и костей. Вместо ковра — шкуры неизвестных зверей. В углу тлел камин, испуская зеленоватое пламя и едкий дым.

Настю передёрнуло от этого зрелища. Что, чёрт возьми, творится⁈ Где та милая обстановка, в которой она очнулась в первый раз? Или это была лишь иллюзия, которую Альвина явила ей, чтобы заполучить в свои сети?..

Девушка осторожно приподнялась на локтях, прислушиваясь. Кажется, откуда-то из коридора доносились приглушенные звуки.

Выйдя из комнаты, Настя на цыпочках прошла вперед по коридору, заливаемому лунным светом из окна. В конце коридора она заметила неприметную дверь, которую днем здесь, кажется не было.

За дверью раздавались приглушённые звуки, похожие на возню в лаборатории алхимика. Что-то булькало, капало, позвякивало колбами…

На цыпочках Настя подобралась к двери и заглянула в щель. Зрелище заставило её ахнуть от изумления. Это и впрямь была настоящая алхимическая лаборатория с кипящими котлами, стеллажами ингредиентов, странными инструментами… Посреди возвышался массивный каменный алтарь. А над большим котлом, взмахивая руками, колдовала Альвина. Её лицо в багровых бликах казалось демоническим.

«И какая же ты на самом деле, Альвина?» — с тревогой подумала Настя. Всё ясно, эта девица вовсе не та, за кого себя выдаёт! И ей явно нельзя доверять…

Глава 23 «Она»

Мы с Мурзиком шли по длинному извилистому коридору подземелья. Стены и своды тоннеля были сложены из грубо обработанных валунов, между которыми виднелись щели. С потолка свисали длинные корни деревьев, сквозь некоторые в щели просачивалась вода, оставляя на камнях темные разводы.

Кажется, мы попали в очень старую, заброшенную часть комплекса.

В руке я сжимал свой огромный боевой топор, держа его наготове на случай внезапного нападения. А то еще костюм испортят.

Мурзик бежал чуть впереди, то и дело оборачиваясь, чтобы проверить, не отстал ли я. Его пушистый хвост энергично мотался из стороны в сторону.

— Не убегай, Мурзик! — крикнул я ему, — А то потеряешься! Это подземелье — настоящий лабиринт!

Мурзик радостно гавкнул в ответ и помчался дальше, размахивая хвостом. Этот котопёс реально неутомим — хоть целый день бегай за ним. А ему все будет мало.

Я внимательно вглядывался в полумрак коридора, пытаясь запомнить дорогу. При тусклом свете фонаря, который я поднял с пола в одном из залов, я разглядел на стенах таблички со стрелками и полустертыми неразборчивыми надписями. Видимо, это были обозначения разных ходов и ответвлений тоннеля. Только прочитать их уже не было никакой возможности.

«Интересно, куда ведут все эти ответвления?» — размышлял я, — «Что-то этот лабиринт слишком уж запутан! Легко заблудиться. Или свернуть не туда… А то еще пропаду на миллион лет. Так можно и к завтраку опоздать».

Я остановился у очередного развилка тоннелей, задумчиво глядя на три хода, уходящие во тьму.

— Куда бы нам свернуть, Мурзик? — спросил я пса, — Как думаешь, в каком направлении искать сударя Пушкина и всех остальных?

Мурзик с любопытством обнюхал все три прохода, энергично мотая хвостом. Затем он решительно рванул в средний тоннель и, оглянувшись через плечо, радостно гавкнул, мол, идём за мной, хозяин!

Я усмехнулся и двинулся следом за нетерпеливым псом.

«Ну что ж, будем надеяться на то, что у Мурзика хорошее чутьё!» — подумал я.

Мы свернули в указанный Мурзиком тоннель. Этот ход оказался еще уже и ниже предыдущего. Мне приходилось время от времени наклоняться, чтобы не задеть макушкой своды. С моим ростом это было особенно непросто.

Вскоре тоннель разделился еще на два ответвления. На этот раз я решил сам выбрать дорогу. Прикинув на глаз расположение ходов, я выбрал левый, который, судя по всему, вел в глубь подземелья. Также на полу я заметил влажные следы. Здесь, кажется, кто-то совсем недавно проходил.

— Пошли, Мурзик! — скомандовал я, — Вот по этому проходу!

Однако Мурзик явно был не согласен с моим выбором. Он стоял возле правого тоннеля и тявкал, пытаясь позвать меня туда.

— Да ладно тебе! — отмахнулся я, — Здесь явно кто-то был! Идём лучше сюда.

Но Мурзик не унимался. Он принялся крутиться возле меня, то и дело забегая в правый тоннель и обратно, не переставая тявкать.

— Ну хорошо-хорошо! — не выдержал я, — Пойдём по твоему варианту! Только замолчи уже!

Мурзик радостно гавкнул и вильнул хвостом. Мы свернули в указанный им тоннель.

И тут в темноте впереди послышалось какое-то шевеление и странный шорох. Я насторожился, подняв свой топор. Рядом зарычал Мурзик, ощетинив шерсть на загривке.

Из темноты на нас выскочили три странных существа, похожих одновременно на ящериц, птиц и людей. Их длинные морды были усеяны игловидными зубами, когтистые лапы вооружены длинными кривыми когтями. Зеленоватая чешуя на их телах переливалась, как у рептилий.

— Опять Аномалии, — воскликнул я, — Ну что ж, будем считать это разминкой!

Одно из чудовищ прыгнуло на меня с яростным шипением, выставив вперед когти. Я легко уклонился от атаки и мощным ударом топора отсёк ему голову. Фонтан зеленой крови брызнул на стены тоннеля.

Мурзик бросился в атаку на второго монстра. Тот попытался цапнуть пса, но промахнулся. Мурзик отскочил в сторону и, подпрыгнув, вцепился клыками монстру в горло. Раздался хруст ломаемых хрящей — и чудовище рухнуло замертво, захлебываясь собственной кровью.

Третий монстр еще пару секунд стоял в ступоре, глядя на трупы своих сородичей. Я тоже в шоке смотрел на Мурзика, не ожидав от него такой силы и скорости.

Последний монстр опомнился и кинулся наутек, волоча по полу длинный хвост.

— Лови топор! — крикнул я, метнув вдогонку топор. Оружие врезалось монстру между лопаток, и тот рухнул ничком, подняв клубы пыли.

— Чего молчишь? Поймал? — я рывком вытащил топор и вытер лезвие о перья монстра, — Что-то монстры здесь слабоватые попадаются. Впрочем, как и всегда.

Мурзик радостно гавкал и прыгал вокруг меня, размахивая хвостом. Видно, ему понравилась эта небольшая разминка.

Мы двинулись дальше по извилистому тоннелю. Вскоре он привел нас в огромный подземный зал с высокими сводчатыми потолками, подпертыми массивными колоннами, уходящими во мрак.

Я осветил факелом пространство. Повсюду виднелись следы недавних стычек — выбоины и трещины на каменных стенах, пулевые отверстия, оплавленные колонны, кучи каменной крошки на полу.

«Похоже, не я один набиваю здесь морды Аномалиям», — хмыкнул я про себя.

Вдруг с противоположного конца зала донесся какой-то шорох и тихие голоса. Я насторожился, подняв топор. Рядом зарычал Мурзик, ощетинив шерсть.

Из-за одной из колонн показалась группа вооруженных людей в черной боевой форме без опознавательных знаков. У них была хорошая снаряга — автоматы, пистолеты, гранаты. На поясах висели рации и что-то вроде датчиков движения.

— Опять эти… — приподнял я бровь, — Видимо, на поверхности не всех разогнал.

Люди тоже заметили нас и синхронно наставили оружие.

— Стой, кто идет⁈ — крикнул один из них грубым голосом, — Не двигаться! Или мы открываем огонь!

— Свои, — ухмыльнулся я и шагнул в их сторону. Те тут же открыли огонь.

Я хмыкнул и небрежным взмахом топора отбил в сторону все пули, выпущенные в мою сторону.

— Огонь не открывать! — рявкнул командир отряда, — Это Долгорукий! За ним охота объявлена!

— Опять за мной охотятся! — рассмеялся я, — Кто вас сюда послал?

Но и эти на контакт не шли.

— Сдавайся добровольно! Или будем стрелять духовными патронами!

Я лишь пренебрежительно хмыкнул в ответ на угрозы.

— Не советую, ребята! У меня сегодня плохое настроение. Так что не дергайте меня лишний раз, а то хуже будет!

Но наемников мои слова, похоже, не впечатлили. Они достали какие-то металлические шарики величиной с грецкий орех и бросили в мою сторону.

Раздались взрывы, и место, где я стоял, скрылось в дыму.

— Попали! — радостно заорали бойцы.

Однако радовались они рано. Когда дым рассеялся, я стоял на прежнем месте целый и невредимый, держа перед собой топор. Рядом весело гавкал Мурзик, размахивая хвостом.

— Ну все, теперь моя очередь веселиться! — оскалился я, — А то кидаются всякой сранью…

Я сделал выпад в сторону отряда, взмахнув топором. Те с воплями отлетели на десяток метров, ударились о стену и затихли.

Повалив их ударной волной, я принялся быстро вязать их всех, используя их же ремни и амуницию. Через минуту весь отряд из дюжины бойцов лежал на полу, извиваясь, как гусеницы.

— Н-да… Маловато здесь развлечений! — я разочарованно почесал макушку, — Так я еще долго буду тут носиться в погоне за призраками.

Мурзик приподнял голову, понюхал воздух, радостно замахал хвостом и побежал к выходу из зала. При этом он сделал такое движение хвостом, словно поманив меня за собой.

— Погоди! — крикнул я ему вслед, — Ты что, что-то учуял?

Мурзик оглянулся через плечо и гавкнул в знак согласия.

Я поспешил за ним, перешагивая через связанные на полу тела.

— Ну что ж, веди!

* * *

Мы с Мурзиком шли дальше по извилистым тоннелям. Коридоры то сужались настолько, что я едва протискивался, то расширялись в объемные залы с высокими сводами.

В одном из таких залов я услышал впереди приглушенный шум, похожий на отзвуки сражения. Доносились крики, грохот выстрелов, гул падающих камней. Эхо искажало звуки, но было ясно, что где-то недалеко идет ожесточенный бой.

— Похоже, нас опередили, Мурзик! — сказал я котопсу, — Кто-то уже нарвался на… кого-то! Идем скорее, а то пропустим всю веселуху!

Мурзик радостно гавкнул в ответ. Махая хвостом, он побежал вперед по направлению звуков. Я последовал за ним, переходя на быстрый бег.

Однако чем дальше мы забирались вглубь лабиринта, тем тише становился шум драки. А вскоре он и вовсе стих, сменившись прежней зловещей тишиной подземелий.

Что-то началось… и закончилось без нас.

Я остановился в нерешительности. Вокруг теперь царила полная тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием да капанием воды со сводов тоннеля.

— Куда теперь? — спросил я Мурзика, озаряя фонарем пространство вокруг, — Здесь уже целый десяток развилок!

Но Мурзик, похоже, точно знал, куда идти. Он с любопытством нюхал воздух, а затем решительно сворачивал в очередной коридор. Я едва поспевал за его быстрым бегом.

— Эй, полегче! — кричал я ему вслед, — Не заблудимся?

Но Мурзик лишь радостно тявкал в ответ, призывая меня поспешить.

Вскоре я опять услышал какой-то шум впереди — на этот раз это был топот множества ног и приглушенные крики. Звук быстро приближался.

Я насторожился и поднял топор, готовясь к новому бою. Рядом зарычал Мурзик, насторожив уши.

Из бокового ответвления тоннеля выскочила толпа людей в черной боевой форме без опознавательных знаков. Это были наемники из той же группировки, с которыми я уже сталкивался ранее.

Но на этот раз они выглядели совсем по-другому. Их лица были перекошены ужасом, глаза полны паники. Они бросали оружие и снаряжение, лишь бы убежать как можно дальше.

Я схватил за шиворот ближайшего бегущего мимо наемника и приподнял над полом.

— Эй, ты! Что стряслось⁈ — рявкнул я ему прямо в лицо, — Что вы такое увидели⁈

— О-о-о… отпустите! — заверещал боец дурным голосом, брыкаясь в воздухе, — Она идет! Она нас всех перебьет! Надо бежать!

— Да о ком ты⁈ — я встряхнул его за грудки, — Говори толком!

— Она! — прохрипел наемник, вытаращив на меня безумные от ужаса глаза, — Это была Она! Вся в к-крови… Она всех убила! Монстров, наших бойцов… Всех! А потом посмотрела на нас… и улыбнулась!..

Он снова заверещал, вырываясь из моей хватки. Я разжал руки, и наемник рухнул на пол. Быстро поднявшись, он бросился прочь сломя голову, оглашая тоннели истошными криками.

Я проводил его удивленным взглядом, почесывая в затылке. Рядом Мурзик с любопытством тявкнул.

— Ну и дела! — протянул я, — Что за «Она»? И чего это они так переполошились?

Мурзик радостно замахал хвостом. Похоже, ему было интересно узнать ответ на мой вопрос.

Я схватил за шкирку еще одного мужика, но и он ничего вразумительного сказать не смог. Просто трепыхался в моих руках, поминая Её…

Вдалеке затихли крики убегающих наемников. Тоннели вновь погрузились в зловещую тишину, нарушаемую лишь нашим дыханием.

Я ощутил предвкушение битвы. В одной руке был топор, в другой — слабо дергающийся наемник.

— Ну, что ж! Похоже, там, впереди, нас ждет достойный противник! — я сжал топор в руке, — Пошли скорее, Мурзик! Посмотрим, какая такая страшная Она!

Мурзик радостно гавкнул в ответ и побежал вперед по тоннелю, помахивая хвостом. Я последовал за ним, перейдя на бег.

Вскоре тоннель привел нас в огромный подземный зал, освещенный призрачным сиянием, исходящим отовсюду.

Я огляделся и на мгновение застыл в изумлении. Пол зала был усеян десятками трупов чудовищ и мутантов. Многие из них были просто разрублены на куски чем-то вроде огромного острого лезвия. В воздухе стоял едкий запах крови.

Среди монстров валялись тела наемников в черных униформах, искореженные в неестественных позах. Их оружие и броня были разрублены, точно бумага. Ни один боец даже не успел ничего предпринять — настолько стремительной была атака.

Я с интересом разглядывал эту картину разрушения, почесывая подбородок.

— О как! Вот это да! — присвистнул я, — Здесь явно поработал настоящий мастер! Не знаю уж, кто эта «Она», но силы и ловкости ей явно не занимать!

Вдруг я заметил движение в дальнем конце зала. Оттуда к нам направлялась молодая девушка лет двадцати, хрупкого телосложения, в простом голубом платье. Ее белоснежные волосы словно светились в полумраке зала. Лицо девушки было неестественно бледно, а голубые глаза смотрели отрешенно.

Платье её было забрызгано алыми пятнами. В руке она небрежно сжимала маленького медвежонка. Девушка неспешно приближалась к нам, ступая босыми ногами по лужам крови. Её платье и волосы развевались, как от порывов ветра.

Я невольно вспомнил фильмы ужасов про кровожадных девушек-призраков, маскирующихся под невинных девочек. Не знаю даже почему.

Рядом со мной Мурзик с любопытством тявкнул. Очевидно, он был озадачен странным видом девушки.

В этот момент я краем глаза заметил какое-то движение слева от себя. Это был тот самый наемник, которого я держал за шиворот. Завидев приближающуюся девушку, он испустил жуткий вопль, выскользнул из моей хватки и бросился прочь со всех ног, за считанные секунды скрывшись из виду. Я решил его не останавливать.

Тем временем девушка подошла вплотную ко мне, задрав голову и в упор глядя своими огромными голубыми глазами. Лицо её было неестественно бледным, губы посинели от холода подземелий.

Неожиданно её глаза наполнились слезами, губы задрожали.

— Кир! — воскликнула она, бросаясь мне на шею, — Забери меня отсюда! Я устала… Мне тут не нравится! Здесь одни плохие дядьки! И Чудища!

Она бросилась ко мне в объятия. Я обнял ее и некоторое время утешал.

— Вера… — удивленно моргнул я, — Как ты тут оказалась?

Я мягко отстранил её от себя, внимательно вглядываясь в заплаканное личико.

— Я… долгая история… За мной клоун гонялся… а потом прибежали монстры… — пролепетала она, — А за ними боевики… начали крошить друг друга, драться… А я стояла и смотрела на все это, боясь пошевелиться… А потом никого в живых не осталось… а потом пришли другие боевики… увидели меня и почему-то с воплями убежали…

Девушка энергично говорила, всхлипывая. Это и впрямь была княжна Вера Щербакова.

Ничего я не понял из ее речи. Какой-то поток сознания. Девице однозначно надо отдохнуть и прийти в себя.

Я вздохнул и покачал головой. Потом положил руку ей на плечо.

— Ну хорошо, успокойся! Я здесь и не дам тебя в обиду!

Княжна улыбнулась и немного успокоилась. Я снял с одного из наемников его ботинки и отдал Вере. Также набросил на нее свой камзол поверх платья. Всё-таки в подземелье было холодновато.

— А ты Её не видела? — уточнил я, выделив голосом слово «её».

— Кого? — Вера моргнула.

— Ну… какая-то страшная мега Аномалия, которая всех выносит, — сказал я, — Я… кхм… поговорить с ней хочу.

— Не… не знаю. Даже если и видела… не помню.

— Ну ладно, — я кивнул и мечтательно улыбнулся, — Тогда давай пойдем поищем.

— Кого? — Вера утерла слезы и с подозрением посмотрела на меня.

— Кхм… — я с улыбкой развел руки в стороны, — Княжну Милу, конечно, отца её, ну и всех остальных…

Мурзик обнюхал ноги Веры и довольно тявкнул.

Глава 24 Лучший психолог вселенной

Я обнял Веру за плечи, и мы двинулись прочь из зала, усеянного трупами монстров. Мурзик бежал впереди, энергично виляя хвостом и принюхиваясь к запахам. Очевидно, он взял след и теперь вёл нас к… к кому-нибудь. Потому что я пока что понятия не имел, как здесь кого-либо найти.

Мы шли по длинным извилистым переходам, и Вера, всхлипывая, рассказывала мне всё, что знала о происходящем.

Оказалось, их вместе с Настей уже давным-давно завербовали в культ Возвышенных! Я ушам своим не поверил, мне показалось сначала, что я ослышался. По ее словам организация якобы стремится к просвещению и совершенствованию человечества.

— Серьезно? — я смотрел на Веру в легком шоке, — Вы связались с этими негодяями?

— Они… не негодяи… — пробубнила Вера, пряча глаза, — У них благородные цели… Но методы иногда жестковаты…

Как выяснилось, «Возвышенные» уже давно охотились за князем Пушкиным, стремясь завладеть его главным козырем —Ключевым измерением.

Узнав, что Пушкин собрался провести важный ритуал в этом подземелье, «Возвышенные» решили не упустить такой шанс. Они послали сюда отряд боевиков во главе с Лыковыми — им было приказано любой ценой заполучить контроль над Ключевым измерением. Сама операция называлась «Талисман».

Я нахмурился, услышав это. Значит, Вера и её подружка Настя оказались втянуты в тёмные делишки этого проклятого культа! И теперь сами превратились в злодеек… ну как минимум пособниц. Даже если они называют это как-то по-другому.

Мы как раз проходили через очередной развилок коридоров, когда я остановился и повернулся к Вере.

— Постой-ка! — сурово нахмурив брови, сказал я, — Значит, ты и Настя — пособницы этих темных фанатиков? Вы хотите отобрать у Пушкина силу его Ключевого измерения?

Вера виновато опустила голову. Её плечи дрогнули от сдавленного всхлипа.

— Прости, Кир… — едва слышно прошептала она, — Мы не хотели ничего плохого… Нас уверили, что «Возвышенные» трудятся для блага человечества… Что они принесут мир, достаток и процветание на Землю… Но теперь все зашло как-то слишком далеко.

Я скептически хмыкнул. Эти бредни я уже не раз слышал от представителей разных сект. Там умели заливать людям в голову чушь, манипулируя их потаенными желаниями.

— Ладно, какая теперь разница! — я махнул рукой, — Держись поближе ко мне. Попробуем разрулить ситуацию. Но сдается мне, князь Пушкин тоже далеко не безобидная овечка.

Вера кивнула, всхлипнув. Мурзик ткнулся мордочкой ей в коленку, стараясь подбодрить.

Я задумался, почесывая подбородок. По всему выходило, что нам нужно как можно скорее разыскать Пушкина, пока культисты или кто похуже не добрались до него первыми.

— Вера, ты не знаешь, где сейчас может быть Пушкин или княжна Мила? — спросил я, — Ну и все остальные.

Девушка покачала головой, разводя руками.

— Понятия не имею! Это подземелье — настоящий лабиринт! Да ещё эти твари напали… Я просто шла на крики и звуки битвы! А потом… потом… — её голос задрожал, она с ужасом уставилась на свои руки, забрызганные засохшей кровью.

Я положил ей руку на плечо.

— Успокойся! Всё хорошо, я с тобой! Больше никто не посмеет тебя обидеть!

Вера всхлипнула и кивнула. Мы продолжили путь по извилистым тоннелям, освещая дорогу фонарем.

Вскоре коридор привёл нас в просторный зал с высокими сводчатыми потолками, подпираемыми рядами толстых колонн. На полу виднелись следы недавнего сражения — вмятины, трещины, осколки камней.

Мы осторожно двигались между колоннами. Вдруг из темноты раздался шипящий звук, и на нас бросилось странное существо, смутно напоминающее что-то среднее между человеком и ящером. Зеленоватая чешуя на его теле переливалась в свете фонаря. Длинный хвост хлестнул по полу, когда тварь прыгнула, выставив вперёд когтистые лапы.

Я молниеносным движением снёс монстру голову топором. Обезглавленное тело рухнуло у моих ног, фонтанируя тёмной жижей.

Рядом испуганно вскрикнула Вера. Я притянул её к себе, закрыв своим телом.

— Не бойся, я с тобой!

Девушка прижалась ко мне, дрожа как осиновый лист. Я чувствовал, как стучит её сердце.

В следующий миг из мрака бросилось сразу трое чудовищ. Зашипев, они окружили нас, щёлкая зубастыми пастями.

Я бросился в атаку, крутанув топором. Первого монстра я разрубил пополам, ошметки тела брызнули в разные стороны. Второй успел цапнуть меня за плечо и взвизнул от боли — обломал зубы. Я снёс ему голову ребром ладони. Третьего добил ударом топора со спины, когда тот пытался броситься на Веру.

Обезглавленное тело монстра рухнуло к ногам девушки. Та с отвращением отпрыгнула, едва не наступив в лужу тёмной жижи.

— Держись рядом! — сказал я, — Не убегай, а то порвут!

Вера испуганно кивнула.

Тем временем Мурзик, ловко увернувшись от капающей с потолка жижи, подбежал к ошметкам чудовищ и принюхался. Затем брезгливо фыркнул и помотал головой — ему явно не понравился едкий запах кислоты и гари, которую источали монстры.

Я похлопал котопса по загривку.

— Ну что, пошли дальше? Вся надежда на тебя, дружище.

Мурзик радостно гавкнул в ответ. Виляя хвостом, он устремился к выходу из зала. Мы двинулись следом, на ходу добивая ещё пару чудовищ, выскочивших из боковых ниш.

Какое-то время мы блуждали по лабиринту коридоров, петляя между развилками. По пути нам приходилось отбиваться от внезапно нападавших монстров. Но все они оказались слабы и неопытны — я расправлялся с ними в два счёта.

— Откуда здесь столько тварей? — удивленно произнес я.

— Ну-у-у… в общем, — произнесла Вера, — Как я слышала, это все князь Пушкин.

— Он ставил эксперименты над Аномалиями?

— Не совсем… он пытался вылечить их.

Я невольно вспомнил «лешего» и «русалку». Значит, я был прав на их счет, Пушкин пытался излечить их. Некоторые даже смогли вести нормальную человеческую жизнь. Но, судя по всему, получалось так далеко не со всеми.

— Он использовал силу Ключевого измерения, чтобы возвращать некоторым из этих чудовищ их настоящий человеческий облик. Ну, тем, кто когда-то был людьми…

Я удивлённо приподнял бровь.

— То есть он лечил этих мутантов? Восстанавливал их тела и разум, возвращая к нормальной жизни?

Вера кивнула.

— Именно! Те, кто оставались буйными, продолжали жить в подземелье. Леди Димитриева каким-то образом получила над ними контроль. Некоторые помогают нападающим. А некоторые просто атакуют всех без разбора…

— Хм… надо же! — я задумчиво почесал подбородок, — Выходит, наш князь не такая уж и скотина!

Рядом Мурзик радостно гавкнул и замахал хвостом. Ему, видимо, тоже понравилось узнать, что Пушкин оказался не таким уж плохим парнем.

Мы продолжили свой путь по извилистым подземным тоннелям, преодолевая очередные развилки коридоров и отбиваясь от нападений…

Внезапно откуда-то снизу до меня долетел глухой рокот. Вера и Мурзик ничего не слышали, продолжая вышагивать. Только у котопса на мгновение дернулось ухо, как будто он все же что-то уловил, но такое слабое, что не придал этому значение…

— Стойте… — начал было я.

Раздался оглушительный треск, и пол под нашими ногами задрожал. Я едва успел схватить Веру и Мурзика, как плиты каменного настила начали осыпаться в бездонную пропасть.

— Держитесь! — крикнул я, прижимая их обоих одной рукой.

Сквозь щели между падающими глыбами показалось алое зарево — там, внизу, бушевал настоящий огненный водоворот. Я, сжимая зубами фонарь, перескочил на соседнюю плиту, едва успев до того, как та тоже обрушилась. Перепрыгивая с одной падающей глыбы на другую, я выискивал твердую поверхность.

Наконец мои ноги встретили твёрдую опору — я приземлился на уцелевший выступ скалы, выходящий над бездонной пропастью. Аккуратно опустив на землю Веру и Мурзика, я огляделся.

Зрелище, открывшееся моим глазам, было поистине фантастическим. Под нами раскинулась гигантская подземная арена со стенами из разрушенных ходов подземного комплекса, полностью охваченная бушующим пламенем. Казалось, значительная часть системы обвалилась, оставив лишь эту площадку, окружённую со всех сторон отвесными «скалами». В самом центре арены, среди клубов дыма и языков пламени мелькала фигурка девушки с длинными рыжими волосами. Я сразу же узнал её. Это была княжна Мила!

— Смотрите, княжна! — радостно воскликнула Вера.

— Да, но… с кем это она дерётся? — я прищурился, всматриваясь сквозь дым.

Напротив Милы высилась гигантская фигура, отдалённо напоминающая человека. Это была какая-то чудовищная Аномалия!

Неужели это… Она?

У монстра было три пары рук, каждая из которых сжимала сверкающий металлический меч. Тело чудища было покрыто панцирем из перламутровых чешуек, переливающихся всеми цветами радуги. Из-под панциря в разные стороны торчали мощные шипы и лезвия.

Вместо ног у твари были четыре щупальца, оплетённые колючей проволокой с шипами. Щупальца хаотично извивались, поднимая клубы пепла с земли. На массивных плечах аномалии возвышались две змеиные головы с торчащими клыками. Змеи шипели и плевались ядом, разевая пасти.

Но более всего поражало лицо этого монстра, росшее на главной, человекоподобной голове. Оно было удивительно человечным, с правильными, почти красивыми чертами. Глаза твари светились осмысленным интеллектом. В них плескалось безумие, но были и отблески разума, некоего высшего сознания.

Фига себе у Пушкина живность в подвале водится отожранная… Такую дозой дихлофоса не вытравишь. А может быть и даже двумя.

Глаза Аномалии с нескрываемой алчностью смотрели на княжну Милу, которая ловко уворачивалась от взмахов его шести клинков. В руках девушка сжимала лишь сверкающее огненное лезвие из чистой энергии, но даже против такого грозного противника она держалась стойко и отважно.

— Невероятно! — воскликнула Вера, с восхищением глядя на битву внизу, — Мила дерётся с этим ужасным монстром! И держится на равных!

Действительно, несмотря на внешнюю хрупкость, рыжеволосая княжна проявляла поистине нечеловеческую ловкость и выносливость. Уворачиваясь от огненных вихрей, она то обходила монстра сбоку для внезапной атаки, то отпрыгивала за спину, чтобы тут же атаковать с другой стороны.

Мои уроки явно не прошли даром.

Хотя аномалия явно превосходила её и силой, и размерами, Мила умудрялась наносить ей чувствительные удары своим кинжалом. По бронированным бокам чудовища зияли дымящиеся раны.

— Молодец, Мила! Держись! — крикнул я и спрыгнул вниз, — Я иду!

Девушка на мгновение вскинула голову на мой голос и радостно улыбнулась, махнув рукой. Этого короткого мига хватило монстру, чтобы размахнуться и нанести удар всеми шестью мечами разом.

Мила в последний момент успела увернуться в сторону. Лезвия прошли в миллиметре от её головы, оставив глубокие борозды в каменной породе. Но один меч всё же задел плечо девушки, оставив алый след на коже.

Мила вскрикнула от боли и попятилась, зажимая рану ладонью. Монстр торжествующе взревел, наступая на неё. Одна из змей, извиваясь на его плече, плевалась ядом в сторону княжны, едва не попадая в неё.

— Убью! Убью эту девчонку! Она пожалеет, что посмела выступить против меня! — гаркнул монстр нечеловеческим рокочущим голосом.

— Постой! — Мила вскинула ладонь, останавливая чудовище, — Прошу, погоди секунду! Давай поговорим! Нам нужно… кхм… выяснить отношения. Не стоит сразу переходить к насилию, не так ли? И потом, мы ведь так похожи с тобой!

Я аж замер. Мила проявляет чудеса риторики? Или она хочет отвлечь монстра, чтобы я подкрался сзади?

Неужели драка с Настей научила Милу… чему-то?

Монстр на мгновение остановился, склонив голову набок. Он явно был озадачен её словами. Пламя на арене потухло, языки огня превратились лишь в едва тлеющие угольки.

— Ты… права, — неуверенно прогудел монстр, будто с трудом подбирая слова, — Мы… похожи. Мы… оба теряемся… в этом мире… ты кажешься… странно знакомой… Давай поговорим.

— Да-да, именно! — Мила ободряюще улыбнулась, опуская кинжал, — Расскажи мне о себе! Кто ты такой, откуда взялся в этом подземелье? Мы могли бы стать друзьями, вместе противостоять злу этого мира! Как тебя зовут?

Монстр задумался, медленно покачав головой с человеческим лицом.

— Я… не помню… не знаю… Моё имя… моё прошлое… всё стёрлось из моей головы… осталась лишь ненависть и… жажда крови… Крови тех, кто сотворил меня таким… Альвина… Князь Пушкин… они говорили, что вылечат меня… Но стало только хуже… Сейчас я живу лишь с одним желанием — убивать всех, до кого смогу дотянуться!

Он снова занёс над Милой свои шесть мечей. Но девушка даже не шелохнулась, спокойно глядя в лицо чудовищу. Её глаза светились добротой и пониманием.

— Бедный! — сказала Мила, — Тебе так больно, не правда ли? Ты просто хочешь, чтобы кто-нибудь понял твои страдания!

Аномалия в нерешительности опустила оружие. Он растерянно смотрел на рыжеволосую княжну, и в его змеиных глазах плескалась сложная гамма эмоций — гнев, ярость, обида… и надежда.

Но в следующую секунду его лицо и змеиные морды опять исказила гримаса бешенства. Вскинув мечи, монстр взревел от злобы:

— Ты играешь со мной, девчонка! Хочешь обмануть, чтобы потом воткнуть нож в спину! Ты такая же, как и все они… все люди!

— Нет-нет! — в отчаянии вскричала Мила, — Я искренне хочу понять тебя!

Но чудовище уже опять замахнулось для смертельного удара. Неподвижная до этого княжна кинулась в сторону, едва увернувшись от свистнувших в воздухе клинков.

— Я проиграла… — печально произнесла она, — Тогда поговори с Киром!

— Каким ещё… — начал было монстр.

Я спрыгнул прямо с уступа, на лету замахнувшись для удара обеими руками. Мои кулаки впечатались точно в темечко Аномалии. Ударная волна, по силе не знающая себе равных, разошлась в стороны, сотрясая стены. Мурзик и Вера рухнули на пол, зажимая уши.

Монстр даже не успел пикнуть — его глаза закатились, и он рухнул на пол, подняв облако пепла. Шесть мечей звякнули о камни, выпав из его разом обмякших рук.

Я психолог простой — объясняю быстро, но доходчиво.

— Кир! — Мила обрадовано захлопала в ладоши.

С уступа раздавались аплодисменты Веры и восторженный лай Мурзика. Я скромно пожал плечами и поклонился.

— Мила, — я посмотрел на княжну, — С тобой всё хорошо?

— Да! — она радостно

— В таком случае… объясни, зачем ты заманила меня в ловушку? — произнес я, приблизившись к ней.

Глава 25 Плохое общество

Поверженный монстр валялся без сознания на дне арены, вокруг его тела рассеивались клубы пепла. Я отряхнул руки и повернулся к Миле:

— Ну вот, разобрались! А теперь, княжна, объясни-ка мне вот что… Зачем ты заманила меня в эту ловушку с пространством⁈

Я сурово нахмурил брови и уставился на рыжеволосую девушку. Та виновато опустила глаза, заливаясь краской.

— Фух… ну вот и всё! — объявил я, спрыгивая на пол, — А теперь поговорим, княжна! Что это было за представление? Зачем ты заманила меня в ту чертову ловушку⁈

Мила виновато опустила голову. Её щёки запылали румянцем, она смущённо теребила кончики рыжих волос.

— Ну… Это долго объяснять… — пролепетала она, — Это… был приказ отца. Он велел мне заманить тебя в то измерение… И оставить там. Ради твоей же безопасности. Вот я и…

Я смотрел на нее и не узнавал. Мила, бойкая и дерзкая… вела себя как-то совсем не привычно. Как-то слишком робко, когда речь зашла о приказах отца. Она его, конечно, уважала, но всё же… У нее совершенно изменился паттерн поведения, если по-умному.

Я похожее уже видел много раз. Обычно, это происходит…

Я невольно вспомнил рассказ Веры. Она рассказывала про странное поведение Пушкина… не мог ли он как-то воздействовать на дочь?

— Погоди-ка! — я вскинул ладонь. Попробую кое-что проверить, — То есть вы с Пушкиным решили таким вот способом от меня избавиться⁈

Мила испуганно ахнула и замахала руками.

— Нет-нет! Я не хотела этого! Меня заставили! А потом еще эта Лариса Лыкова и её бандиты! Они напали врасплох, я ничего не успела сделать! Мне едва удалось бежать от них…

Девушка с отчаянием огляделась по сторонам. Её плечи дрогнули в беззвучном плаче. Я почувствовал укол сочувствия. Видно, что Миле и впрямь несладко пришлось.

— Ладно, верю! — кивнул я, — Держись рядом со мной, выведу тебя отсюда!

Мила благодарно улыбнулась в ответ.

В этот момент я вспомнил, что оставил Веру с Мурзиком на уступе скалы.

— Погоди здесь! Сейчас вернусь! — крикнул я через плечо, устремляясь к отвесному склону, ведущему наверх.

Цепляясь за выступы, я быстро взобрался по скале и оказался на небольшой площадке, где обнаружил Веру и Мурзика. Они с интересом наблюдали за происходящим внизу.

— Ну что, готовы идти дальше? — спросил я, подавая Вере руку.

— Конечно, я так рада, что с тобой всё в порядке! И с Милой тоже! — ответила Вера, принимая мою помощь. Её волосы немного растрепались, но в целом девушка выглядела бодро. У Мурзика слегка растрепалась шерсть на загривке и ушах, но не более.

Я помог им спуститься по скале вниз. Там нас уже поджидала Мила. Увидев Веру, она сдержанно улыбнулась.

— Вера! Как я рада тебя видеть!

Девушки обнялись, затем немного отстранились, разглядывая друг друга. Я отметил, что они ведут себя достаточно сдержанно, без особого задушевного тепла в отношениях. И не без причины… У Милы были причины подозревать Веру… в соучастии.

Я еще пристальнее вгляделся в лицо Милы, пытаясь понять, что происходит в её голове. Она явно что-то недоговаривала. Я решил пойти на хитрость, чтобы вывести её на откровенный разговор.

— Знаешь, Мила… Я вижу, тебе есть что скрывать, — многозначительно заявил я, — Ты явно чего-то стыдишься.

Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на меня.

— С чего ты взял⁈ — выпалила она слишком поспешно.

«Попалась!» — подумал я.

— Ну как же, с чего… — я насмешливо округлил глаза, — Ты ведёшь себя совсем не как обычно. Где твоя задорная улыбка, боевой задор? Ты явно чувствуешь себя виноватой в чём-то. И, полагаю, это что-то связанное с твоим прошлым.

Мила сникла и отвернулась. Её плечи задрожали, как от подступающих рыданий.

— Ладно тебе, не реви! Давай-ка лучше поговорим с этим твоим Тутанхамоном. Дай ему немного потрындеть со мной. Может, он прольёт свет на произошедшее.

Девушка шмыгнула носом. Опустила глаза и покраснела.

— Я… не знаю, что и сказать, Кир, — пролепетала она, — Я сама запуталась во всём этом…

Я шагнул ближе и положил руку ей на плечо. Мила вздрогнула от неожиданности и подняла на меня взгляд. Её глаза были полны тревоги и сомнения.

— Позволь мне поговорить с Тёмным Богом, — снова попросил я, уже мягче, — Он должен был видеть всё, что с тобой происходило. Может, он расскажет мне больше о случившемся. И мы сможем все это исправить.

Лицо Милы исказилось от неприязни при упоминании этого имени. Несколько секунд она молчала, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Он… не уверен, что это хорошая идея, — наконец сказала Мила, — Говорит, что ты ему не нравишься.

Я фыркнул.

— Чувство взаимно. Но сейчас речь не об этом. Хочу узнать, что он видел.

— Хорошо, — вздохнула Мила, — Я… постараюсь дать ему говорить через меня. Только осторожнее с ним, ладно? Он и правда не самый… приятный тип.

Я кивнул. Мила закрыла глаза и глубоко вдохнула. Её лицо вмиг изменилось — черты заострились, губы скривились в насмешливой ухмылке. Она распахнула глаза — теперь в них плясали жестокие огоньки. Это был уже не взгляд девушки — взгляд древнего и опасного существа.

— Ну, смертный, чего тебе надо? — хрипло произнёс Тёмный голосом Милы.

— Здравствуй, Тот… Тутанхамон, — поприветствовал я его, — Хотел кое-что выяснить насчёт Милы. Ты же в курсе всего, что с ней происходит?

Тёмный презрительно скривил губы.

— Конечно, я в курсе! Я вижу все её мысли и чувства как на ладони. Задавай свои ничтожные вопросы, пока я не передумал тратить на вас время!

Этот надменный тип явно не собирался идти навстречу.

— Ты же понимаешь, что я могу изменить немного печать, и сделать твое пребывание в Миле… куда менее комфортным? — напомнил я ему.

Темный бог лишь фыркнул на это и ничего не ответил.

— Ладно, к делу. Замечал ли ты какие-то внешние воздействия на разум Милы в последнее время? Необычное поведение, странные приказы или желания — что-то из этого?

Тёмный на мгновение задумался, постукивая пальцами Милы по подбородку.

— А знаешь… действительно что-то странноватое иногда чувствовалось, — неохотно признал он, — Какие-то импульсы, желания — явно не от самой девчонки. Будто кто-то дёргает за ниточки. Весьма любопытно…

Я мысленно выругался. Значит, мои подозрения оказались верны! Кто-то действительно воздействовал на Милу, заставляя действовать против меня!

Полагаю, без вас, князь Пушкин, тут не обошлось?

— Если идеи как-то это исправить? — спросил я.

Он раздражённо дёрнул плечом.

— Я уже говорил, сейчас мои силы сильно ограничены! Я не могу полноценно творить чудеса, пока заточён в этом жалком теле! Я и без того сделал слишком много, когда позволил этой девчонке выбраться из плена. Я попробую сейчас еще раз посмотреть попристальнее, но ничего не обещаю…

Я чуть было не выругался вслух от досады. Что ж… на помощь этого высокомерного типа явно не стоит рассчитывать. Придётся действовать самому…

— В чем-чем, а наблюдать за происходящим я мастер, — продолжал Тутанхамон, — Но ничего похожего на воздействие пока не вижу. Хотя… — он задумался, постукивая пальцем по подбородку, — В последние дни эта девчонка стала вести себя иначе. Будто в её сознание проник чей-то чужеродный импульс. Но откуда он взялся и что значит — мне не ясно. Увы, в моем нынешнем положении я не способен разобраться в этом.

Значит, и Тёмный подтверждает, что с Милой творится что-то неладное. Чья-то посторонняя воля пытается завладеть её разумом и заставляет действовать вопреки её собственным желаниям. Но что это может быть⁈

Я задумался, перебирая в уме возможные варианты. Неужели Пушкин наложил на дочь какое-то магическое заклятие, дабы лучше контролировать её поведение? Или тут замешан кто-то другой?

Не успел я как следует обдумать дальнейший план, как вдруг Мила безвольно обмякла и начала заваливаться на бок. Я едва успел подхватить её на руки!

— Эй, ты чего⁈ Очнись! — в отчаянии закричал я, тряся девушку за плечи.

Но Мила словно потеряла сознание — её голова запрокинулась назад, дыхание почти не ощущалось. Что произошло⁈ Неужели этот Тёмный натворил с ней что-то⁈ Да нет, вряд ли, это не в его интересах…

— Что происходит? — растерянно произнесла Вера, все это время молча наблюдавшая за происходящим.

Мурзик тявкнул, носясь вокруг нас кругами. Он явно хотел как-то помочь. Но не знал, чем.

— Мила! Очнись, милая! — взывал я, лихорадочно встряхивая её и хлопая по щекам.

Но девушка никак не реагировала, точно тряпичная кукла. Я нащупал её пульс — он едва прощупывался. Дыхание было чуть слышное, поверхностное.

Мы были одни посреди заброшенного подземелья. На помощь рассчитывать не приходилось.

— Держись, слышишь меня⁈ — бормотал я, копаясь в кармане в поисках Ядра Темного бога.

Я не знал, доходят ли мои слова до её подсознания в столь тяжёлом состоянии. Но мне отчаянно хотелось верить, что где-то в глубине души эта хрупкая девушка всё ещё борется за свою жизнь. И мой голос даст ей стимул для борьбы…

Так мы и застыли посреди мрачного подземелья среди обломков каменных глыб — я в отчаянной попытке не дать ей ускользнуть в мир иной, она — безвольной куклой в моих руках…

* * *

Мила стояла посреди бескрайнего золотистого поля, озираясь по сторонам с растерянным видом. Тёплые солнечные лучи ласкали ее кожу. Лёгкий ветерок игриво трепал девичьи локоны, гоняя по небу пушистые облака. Девушка вдыхала свежий цветочный аромат, исходивший от многочисленных полевых растений, усыпавших равнину. Все было как настоящее.

Несмотря на живописность окружения, её сердце тревожно сжималось.

Куда подевалось зловещее подземелье Пушкина? И где все — Кир, Вера, Мурзик? Почему она совершенно одна среди этих бескрайних просторов? Мила запустила руку в волосы, чувствуя подступающую панику. Что, чёрт возьми, здесь происходит⁈

Внезапно она услышала за спиной знакомый голос:

— Мила…

Девушка резко развернулась и ахнула от неожиданности. Перед ней стоял её отец — князь Сергей Александрович Пушкин. Однако он выглядел куда моложе и энергичнее, чем Мила помнила в реальной жизни. Лицо мужчины сияло неестественной бодростью и здоровьем. Глаза лучились неподдельным вниманием и заботой. Он был одет в элегантный костюм-тройку с иголочки, его волосы были идеально зачесаны. Весь его облик излучал уверенность, спокойствие и безграничную отцовскую любовь.

— Папа⁈ — изумлённо воскликнула Мила, — К-как… Что ты здесь делаешь⁈ Где мы⁈ Что происходит⁈

Князь Пушкин ласково улыбнулся и положил руку ей на плечо — такую сильную, успокаивающую.

— Тише-тише, дорогая, — мягко произнёс он, — Не волнуйся так. Всё в полном порядке, я рядом. Прости, если напугал тебя. Мне просто необходимо было тебя кое о чём предупредить…

Мила всё ещё пребывала в шоке от происходящего. Но присутствие отца, звук его голоса постепенно успокаивали её. Дыхание выровнялось, паническое сердцебиение улеглось. Девушка робко улыбнулась в ответ:

— Предупредить? О чём?

Лицо Пушкина стало серьёзным. Он с сочувствием посмотрел на дочь — взглядом, полным любви и заботы:

— Ты так много пережила, моя храбрая. Я невероятно тобой горжусь! Но этот проходимец Долгорукий… он пытается тебя использовать! Не доверяй ему ни в чём, слышишь меня? Этот лжец причинит тебе лишь вред и страдания!

Мила от неожиданности распахнула глаза:

— Пап, ты о чём⁈ Кир столько раз спасал мне жизнь! Он хороший, я уверена!

— О, милая, как же ты наивна, — вздохнул Пушкин с грустной улыбкой, — Он действует исключительно в своих интересах, поверь мне. А ты для него — лишь средство для достижения цели, не более…

— Да не может быть! — воскликнула Мила, — Я ему верю! Он бы никогда…

— Довольно! — рявкнул Пушкин так громко, что девушка подпрыгнула от неожиданности, — Не смей перечить мне! Я твой отец и знаю, что для тебя лучше! А этот проходимец… Он заплатит за то, что посмел тебя использовать!

Пушкин тяжело дышал, его глаза полыхали неистовым безумным огнём. Мила испуганно отшатнулась от него. Что на него нашло? Откуда такая ненависть к Киру? И почему он так резко изменился, едва она стала возражать? Что-то здесь было нечисто…

Глава 26 И снова Ключевой мир

И тут, за спиной князя Пушкина, раздался голос:

— Князь, кажется, вы слишком строги к вашей дочери.

Пушкин резко обернулся. За его спиной стоял никто иной, как я, и дружелюбно улыбался. На лице Пушкина возникло отчётливое изумление:

— Ты откуда здесь взялся? — изумлённо воскликнул он.

— Кир! — воскликнула Мила, на её лице появилась улыбка, словно солнце взошло над горизонтом.

Я улыбнулся Миле и подмигнул ей. После чего снова посмотрел на Пушкина:

— Князь, вы слишком строги к своей дочери, — сказал я, — Мила уже доказала свою силу, в одиночку справившись с довольно опасными противниками. В конце концов, вы не сможете вечно защищать её. Окружающий мир очень опасен. Девушка должна будет научиться жить своим разумением и своей силой. А вечная опека лишь будет сдерживать её потенциал.

— Долгорукий, не лезь не в своё дело, — процедил Пушкин.

— И чем же вы оправдаете то, что заколдовали собственную дочь? — спросил я, — Пусть даже ради её блага.

Я подошёл к Миле и вытащил из её головы Книгу Судьбы — красивую книгу в позолочённом переплёте. На обложке был живой портрет самой Милы. Пушкин и Мила вытаращили глаза, не веря увиденному:

— Что, что это такое? — удивлённо произнесла Мила.

— Как ты смог достать книгу судьбы? — воскликнул Пушкин.

— Молча взял и достал, — пожал я плечами.

Я открыл книгу на последней странице и увидел надпись: «Милa во всем беспрекословно слушается своего отца». Причём сделана эта надпись была совершенно другим почерком, нежели весь основной текст. Одним движением пальца я стёр эту надпись из книги Милы.

— Родителей, конечно, надо слушаться, — сказал я, — но лишь до определённого момента. Дальше человек должен идти по жизни со своей волей. А чрезмерная опека лишь ограничит твой потенциал.

Я вернул книгу обратно в Милу. Девушка глубоко вздохнула, её глаза на мгновение широко распахнулись:

— Ах!.. — Лёгкий стон сорвался с её губ.

Пушкин ничего на это не ответил. Его очертания померкли, и он развеялся словно дым. Скорее всего, это был ненастоящий Сергей Александрович — некий морок, защитная сущность или типа того. Последний, так сказать, рубеж защиты, чтобы заблокировать книгу судьбы Милы от постороннего вмешательства.

— Кир, о боже! — Мила бросилась мне на шею. Мы крепко обнялись. Я гладил её по спине и плечам, чувствуя, как её волосы щекочут мне лицо. Мила всхлипывала и что-то неразборчиво говорила. Её переполняли сильные эмоции. Такие сильные, что она, похоже, на какое-то время потеряла дар связной речи.

— Ну ну, всё хорошо, — ласково произнёс я, — Ты в безопасности, Мила. Тебе больше ничего не угрожает. И самое главное — теперь твоя воля больше никем не контролируется.

— Я не могу поверить, что папа сделал это со мной, — прошептала она, — Он ведь обещал, что никогда так делать не будет. Он раньше делал это только с особо буйными аномалиями, которых нельзя было контролировать.

— Видимо, события в подвале моего дома, когда нас пытались принести в жертву, сильно повлияли на Пушкина, — сказал я, — И он решился пойти на очень крайние меры.

— Я до сих пор не верю, — прошептала Мила.

Очертания иллюзорного мира вокруг нас потеряли свою чёткость и размылись. А потом и вовсе полностью развеялись. Мы с Милой снова стояли в разрушенном подземелье, чьи стены были оплавлены пылающим огнём. Мы стояли в обнимку, а в моей руке сверкало золотое ядро тёмного Бога. Вокруг нас весело прыгал Мурзик. Он то гавкал, то мяукал, прыгал очень высоко, периодически касаясь влажным носом то наших лиц, то наших рук. Его весёлый визг и скулёж переполняли самые неподдельные чувства.

Неподалёку стояла Вера с крайне озадаченным лицом:

— Я ничего не поняла, — с виноватым видом произнесла она. Но тут её лицо озарила лёгкая улыбка, — Ну, вроде бы всё хорошо закончилось.

— Да, — сказал я, — но только лишь этот этап. Сейчас нам надо найти князя и остальных девушек.

— Ну как нам это сделать? — воскликнула Мила, отстранившись от меня.

— Ну, способ есть, — улыбнулся я, — Теперь, когда я вас всех нашёл, можно действовать чуть более решительно.

Я поднёс древко топора к мордочке Мурзика. Мурзик понюхал его, особое внимание уделив сверкающей белоснежной полосе. Тот решительно тявкнул, его глаза сверкнули:

— Отлично, — улыбнулся я, — Что ж… Пора выдвигаться отсюда!

Я решительно зашагал вперёд, сжимая топор. Передо мной бежал Мурзик, выражая готовность следовать за мной куда угодно. Девушки двинулись следом, тихо переговариваясь.

Мы шли вперёд по узким извилистым тоннелям, кое-где заваленным обломками камней. Под ногами хрустели кости каких-то существ, а в воздухе стоял едкий запах гари.

Вера и Мила шли рядом, держась за руки. Хотя я замечал, что они разговаривают в основном на нейтральные темы, избегая затрагивать недавние события. О чём именно они беседовали, я не прислушивался. Тем не менее у меня сложилось ощущение, что Мила и Вера смогли поладить. Насколько это было возможно в сложившейся ситуации.

Главным образом моё внимание было сосредоточено на поисках возможной опасности. Я внимательно вглядывался в темноту, прислушивался к каждому подозрительному звуку, готовый в любой момент сорваться в бой.

Но пока нам не встретилось никаких угроз. Мы благополучно прошли уже два поворота тоннелей, один обвал с завалом из камней и мимо нескольких темных ниш.

— Направо пойдём или налево? — спросил я, освещая фонариком очередную развилку путей, — Куда нам теперь?

Мурзик с подозрением посмотрел сначала на один проход, потом на другой. Понюхал землю у правого прохода, а потом у левого. Недовольно фыркнул, а потом и вовсе рявкнул, как будто его что-то очень сильно раздражало. Потом посмотрел на меня и поскрёб лапой пол под своими ногами.

Я задумчиво посмотрел на Мурзика. Он как будто что-то унюхал, но не совсем понятно, что он имеет в виду. Мурзик парень умный, но по-человечески изъясняться всё-таки не умеет.

Мурзик снова поскрёб коготками пол под собой, посмотрел на него, а потом посмотрел на меня и тявкнул.

— А, я, кажется, понял тебя, — кивнул я, внимательно глядя на котопса, — Хороший мальчик.

Мурзик завилял хвостом и приосанился, очень собой довольный.

Мила и Вера удивлённо переводили взгляды то на меня, то на Мурзика. Происходящее от них пока что ускользало.

— Посторонитесь, дамы, — сказал я, присев на землю, — И ты, Мурзик, тоже. Сейчас будет опасный трюк.

Мурзик как самый сообразительный из нас всех сразу же отскочил подальше. Вера и Мила тоже поспешили отойти к стене. А я же ударил топором по каменному полу. Обычно в таких ситуациях каменная поверхность тут же разлетается на множество осколков. Но не в этот раз. Часть пола замерцала и пропала, оказавшись чем-то вроде плотной иллюзии. А под ней я увидел каменные ступеньки, ведущие к величественной арке. Внутри неё мерцало загадочное сияние, точно такое я уже видел, когда сражался с големом и выбирался из ловушки. Именно через такое сияние мы и вернулись с Мурзиком в реальный мир.

— Кажется, Пушкин использует подобную магию для перемещения между измерениями, — сказал я.

И да, запах печёной картошки в мундире здесь ощущался особенно сильно. Он прям-таки хлынул в мои ноздри, стоило только иллюзии пропасть.

— Молодчина, Мурзик! — Я с улыбкой посмотрел в сторону котопса, — Хорош, мальчик, хорош!

Я почесал его за ухом, Мурзик довольно заурчал.

— Вы готовы, дамы? — Я посмотрел на девушек. Они энергично закивали, готовые к любым подвигам.

— Что ж, тогда отправляемся?

Я первым прошёл сквозь сияние портала, за мной последовал Мурзик, а за нами — Мила и Вера.

По ту сторону портала оказался весьма причудливый мир.

Мы попали в лес весьма необычного вида — высокие деревья с тонкими гибкими стволами, увитыми лианами с фиолетовыми листьями. Сквозь густую листву едва пробивались лучи тусклого багрового светила. Под ногами пружинила упругая сине-зеленая трава. Казалось, будто в лесу царил вечный сумрак, хотя я не мог сказать, день сейчас или ночь.

В воздухе повисли густые ароматы множества неизвестных цветов и растений. Какие-то запахи были приятными, а от некоторых веяло едва уловимой опасностью, словно предупреждая о ядовитости.

Изредка между деревьями мелькали разноцветные птицы необыкновенной красоты, чьи перья переливались, как драгоценные камни. Но едва ли эти создания были птицами в привычном нам понимании — они издавали резкие крики, больше похожие на визг мелких хищников.

Вдали раздавалось журчание воды — похоже, где-то здесь протекала речка или ручей. Над цветами кружились крупные светящиеся насекомые размером с ладонь.

Ощущения от этого места были двоякие. С одной стороны — первозданная, пугающая, но безусловно могущественная природа. С другой — она была чужда и потенциально опасна для нас. Я чувствовал, что здесь всё не так просто, как может показаться на первый взгляд. За каждым деревом или кустом могла таиться неведомая угроза. Нужно было проявлять настороженность и бдительность, чтобы выжить в этом чужом мире.

Я хорошенько вдохнул воздух, выделив один нужный мне запах.

— Печёная картошка в мундире, как она есть, — сказал я, — Запах мощный и отчётливый, прямо как в измерении Тёмного Бога. Нет никаких сомнений, мы в ключевом измерении, которое принадлежит князю Пушкину.

Правда, оно совсем не похоже на то, что я видел раньше. Впрочем, почему бы и нет? По идее, ключевое измерение может выглядеть как угодно. Нельзя исключать, что весь этот странный вид — это влияние князя Пушкина. Он всё-таки человек вдохновения. Ну или, по крайней мере, у него предок такой был.

— Какое красивое место! — Вера с любопытством оглядывалась по сторонам. Впрочем, в глубине её голубых глаз чувствовалось некое опасение. Я бы сказал, внутри Веры боролись две противоположности. Ей явно нравилась красота этого нового места. В то же время она опасалась всех тех неведомых существ, которые вполне могли скрываться за густыми зарослями.

Да, Мила тоже с любопытством оглядывалась. В отличие от Веры, она была полностью уверена в своих силах. Любопытства и интереса в её глазах было куда больше:

— Папа много рассказывал о ключевом измерении, но я никогда не видела его своими глазами, — добавила княжна Мила.

— Что ж… всё когда-то бывает в первый раз, — сказал я, глубоко вдыхая воздух.

Здесь и правда было очень много странных ароматов, в основном растительных. Но были и отдельные животные запахи. Однозначно в этих местах вполне может водиться что-то опасное.

Подтверждая наши мысли, из соседних кустов послышались пронзительные крики. Крики немного напоминали обезьяньи, как будто кричит целая стая. Но были более низкие и гортанные.

Мурзик зарычал, его шерсть на загривке встала дыбом. А хвост встал торчком. В тёмных зарослях показались чьи-то красные глаза. Очень много красных глаз. Такое ощущение, что рядом с нами находилась целая стая каких-то зверей. И настроены они были очень и очень агрессивно.

— Чё, вас давно не кормили, — поинтересовался я, — Сейчас накормим, не переживайте.

Глубоко вдохнув и набрав полную грудь воздуха, я изо всех сил дунул. Порыв ураганного ветра проделал широкую просеку в лесной чаще. Высоко в воздух взлетели стволы деревьев, ветки, листья, какие-то растения. Среди них виднелись силуэты мохнатых отвратительных тварей с красными глазами и острыми когтями. Они визжали и дергались, не понимая, что с ними происходит и откуда этот порыв ураганного ветра. Всех их я сдул и отправил куда-то, в общем, на другой конец ключевого измерения. Ну… ибо нефиг.

Мурзик резко опустил задницу на землю и в шоке посмотрел на меня, наклонив голову набок.

— Я даже не сомневалась, — с улыбкой произнесла Мила.

Девушка с умилением смотрела на меня.

— Ну, можно было бы с ними хотя бы поговорить для начала, — пробурчала Вера. Она расслабленно выдохнула, но выглядела не очень довольной. Всем своим видом осуждала насилие, — Может быть, они хотели мирно с нами поговорить?

— Честно говоря, сомневаюсь в этом, — ухмыльнулся я, после чего посмотрел на Мурзика, — Давай, пушистый, чуешь что-нибудь? Князя Пушкина или Настю? Какого-нибудь другого человека?

Мурзик принюхался, некоторое время бегал туда-сюда вокруг нас, нюхая воздух. После чего громко тявкнул и быстро пробежал в сторону просеки, которую оставил мой мощный выдох.

— За ним, — скомандовал я.

Мила и Вера побежали следом за мной.

Глава 27 В глухой чаще…

Какое-то время Мурзик вёл нас по лесу. Чем дальше мы шли, тем сильнее менялось окружение. Деревья с пышной листвой постепенно сменились на деревья причудливых форм — с гибкими, извивающимися стволами, переплетенными между собой, словно змеи. Некоторые стволы были усеяны наростами, похожими на морщины или узловатые мускулы. А листва на ветвях переливалась всеми цветами радуги.

Кое-где между стволами виднелись развалины каменных сооружений, поросшие мхом и лианами. Словно остатки древней цивилизации, забытой в глубинах леса. Хотя откуда в Ключевом измерении цивилизация? Это все-таки не совсем полноценный мир, не приспособленный для жизни.

В зарослях мелькали странные существа, похожие одновременно на птиц, ящериц и даже обезьян. У них были длинные мускулистые хвосты, крылья с перепонками и вытянутые морды с острыми клыками. Эти твари издавали резкие крики и то исчезали в чаще, то вновь появлялись где-то рядом, провожая нас любопытными взглядами.

Под ногами вились толстые корни деревьев, местами обнаженные на поверхности. Некоторые из этих корней слабо светились, пульсируя, точно вены гигантского существа. А еще они издавали едва слышный, гулкий звук, напоминающий биение сердца.

В воздухе витали голубоватые споры гигантских грибов. Прикосновение этих спор вызывало легкое покалывание кожи. А над поверхностью ручья, протекавшего неподалеку, парили светящиеся насекомые с длинными хвостами, похожими на нити. Хотя… это скорее у них такие яйцеклады… Дед что-то рассказывал о насекомых, способных такой штукой пробить кору дерева и отложить там свои личинки. Впрочем, я в этом не силен.

В целом атмосфера этого леса была одновременно завораживающей и настораживающей. Здесь явно таились неведомые опасности, но и чудес хватало.

Постепенно начало смеркаться — на землю ключевого измерения опустилась ночь.

Мы прошли довольно большое расстояние. У меня сложилось ощущение, что это ключевое измерение довольно-таки большое — в разы больше измерение Тёмного Бога.

— Мила, можешь спросить у Тутанхамона, что это за Ключевое измерение? — посмотрел я на рыжеволосую девушку, — Может быть, он что-нибудь интересное знает?

Мила на мгновение задумалась, её взгляд стал как будто бы отсутствующим, но уже спустя пару секунд она покачала головой:

— Нет, он какой-то неразговорчивый. Отмалчивается. Когда я сидела в темнице, он вроде бы стал разговорчивый и много рассказал мне о моих способностях. Благодаря этому мне удалось выбраться и даже сражаться на равных в подземелье с той сильной огненной аномалией с шестью руками. Но теперь он молчит, как воды в рот набрал.

— Ну что ж… у всех нас есть свои причины молчать, — кивнул я, — Хочет молчать, пусть молчит.

Шло время, на небе сияла огромная серебряная луна. Мурзик продолжал уверенно вести нас в одном ему известном направлении.

Я всё опасался, что сейчас, когда наступит темнота, из своих логовищ выползут всякие монстры и аномалии, и мне придётся с ними разбираться. Но пока что всё было на удивление тихо и мирно. Возможно, мой мощный выдох отбил у местных обитателей желание связываться с нами. Ну да это и к лучшему.

Меньше возни — меньше проблем, меньше волнений за девушек и Мурзика. Я, конечно, сильный, но всё-таки не настолько, чтобы успеть везде. Девушки и Мурзик, конечно, и сами могут за себя постоять, но тем не менее. Всякое может случиться, и лишний раз лучше не рисковать.

— Мурзик, ты точно знаешь, куда мы идём? — не выдержав, спросил я.

Мурзик задорно гавкнул в ответ, продолжая вынюхивать одному ему заметные запахи.

— Ох… надеюсь, мы уже близко! — вдохнула Вера, — Я уже устала.

— Могу понести тебя на руках, — предложил я.

Взглянув на девушку, я отметил, что она и правда выглядела уставшей.

— Я тоже устала, можно меня тоже на руках понести? — быстро сказала Мила.

Да, задали они мне задачку. Если я обеих буду нести на руках, куда мне девать топор, фонарик? Если фонарик я могу в теории передать Мурзику, тот парень достаточно умный, чтобы им пользоваться и не потерять его. Но куда топор девать? Между полужопий зажать или в зубах нести?

Мои размышления прервал негромкий гавк Мурзика. Он остановился, глядя куда-то в пространство прямо перед собой. Я проследил за его взглядом и увидел неприметный домик, замаскированный средидеревьев.

Его стены были сложены из темного тесаного бревна, местами покрытого мхом и лишайниками. Крыша крыта соломой, которая уже местами проросла мелким кустарником.

Вокруг дома рос невысокий плетеный тын из гибких ветвей. В некоторых местах он обвалился, но в целом выглядел достаточно крепким, чтобы не пускать незваных гостей. Рядом виднелись следы огорода, заросшего сорняками.

Две маленькие щели окон были наглухо закрыты ставнями изнутри. Единственный вход представлял собой невысокую, едва досягающую моего плеча дверь со скрипучими петлями.

Земля вокруг дома была утоптана множеством следов самой причудливой формы — копыт, лап, когтей. Эти отпечатки были свежими, судя по всему обитатели леса часто наведывались сюда.

Справа от дома протекал неширокий, но бурный ручей с хрустально чистой водой. На его поверхности покачивались странные цветы с серебристыми лепестками. А слева раскинулась небольшая поляна, заросшая высокой ароматной травой.

Создавалось впечатление обжитого, но в то же время заброшенного места. Как будто здесь давно никто не жил, но следы былого присутствия человека до сих пор были заметны. Атмосфера таила в себе загадку — что это за домик и кому он принадлежал?

Выходит, я был неправ — Ключевое измерение обитаемо. Здесь точно есть разумная жизнь.

— Ну, пойдёмте, постучимся, что ли, — нарушил я молчание, — Может быть, хозяева переночевать пустят?

— Или сунут нас в печь и зажарят, — Вера немного нервно хихикнула.

Я подошёл к крыльцу и постучал в дверь.

— Хозяева, доброй ночи! — громко произнёс я, так что деревья на опушке слегка зашатались, — Дайте водички попить, а то так спать охота, что переночевать негде.

Тишина послужила мне ответом.

— Может быть, тут никто и не живёт, — предположила Мила.

— Ну, это вряд ли, — сказал я, — Участок вокруг дома ухожен. Порог подметён. Окна тоже выглядят чистыми. Кто-то здесь периодически красоту наводит.

— Может быть, хозяев нет дома, — предположила Вера.

Мурзик подошёл к порогу и с задумчивым видом его обнюхал.

— Мурзик, а ты что скажешь? — Я посмотрел на него, — Там кто-нибудь есть, на твой взгляд? Точнее, нюх.

Мурзик внимательно посмотрел на меня, после чего поскрёб лапой основание двери.

— Что ж, будем считать, что это ответ, — сказал я, после чего повернулся к Миле и Вере, — Девушки, у кого-нибудь из вас заколка есть?

Обе тут же запустили руки в волосы и одновременно протянули мне по заколке. Я взял ту, которую предложила Мила, так как она была более тонкой и лучше подходила для моей задумки.

Вера недовольно засопела, увидев, что я выбрал Милу. Но мне было не до всего этого. Я открыл входной замок при помощи заколки, аки опытный взломщик, и осторожно приоткрыл дверь.

Та отворилась бесшумно, петли были идеально смазаны. Что ж… теперь я был уверен в том, что в доме кто-то живёт на все 100 %. Осталось только встретить хозяев и перетереть с ними за жизнь. Ну, для начала, разумеется, убедив их, что мы не воры. Что наши намерения самые благородные. Главное, чтобы полицию не вызвали.

Мы вошли внутрь, оглядываясь по сторонам. Мы очутились в просторной гостиной с высоким деревянным потолком. Над нашими головами едва заметно на цепях покачивалась массивная люстра в виде оленьих рогов. Стены были обшиты темным деревом, местами потрескавшимся от времени.

Пол застилал плетеный коврик с замысловатым узором. А по периметру комнаты стояли диваны и кресла, обитые бордовой кожей, довольно потрепанные на вид. На некоторой мебели я заметил царапины, похожие на следы когтей или клыков.

Вдоль одной из стен располагались стеллажи, заваленные старинными фолиантами в потрескавшихся переплетах. А также всевозможными склянками, ретортами и колбами, часть из которых была заполнена непонятными жидкостями или порошками.

На противоположной стене висели охотничьи трофеи — массивные оленьи рога, черепа хищных зверей со сверкающими клыками, а также растянутые на рамках шкуры неизвестных мне существ.

В углу стоял очаг с котлом, а над ним висел пучок сушеных растений. В воздухе стоял едва уловимый аромат трав.

В целом, несмотря на опрятность и ухоженность, обстановка производила мрачноватое впечатление. Словно мы оказались в жилище какого-то отшельника или чернокнижника, посвятившего жизнь изучению тайных знаний. Ну или ведьмы.

Я отчетливо ощущал себя здесь чужим. Но в то же время любопытство разгоралось — чья же это была обитель и что скрывалось за всеми этими загадочными вещами?

— Хозяева! — громко позвал я, — Вы, конечно, не обессудьте, но у нас ситуация срочная. Мы людей ищем, помогите их нам найти, а то с ними может что-то плохое произойти. Может быть, вы что-то знаете?

Тишина послужила мне ответом.

— Как-то тут мрачно, — пробормотала Вера, оглядываясь по сторонам, — Сомневаюсь, что князь Пушкин или Настя где-то здесь поблизости.

— Мурзик! — Я посмотрел на своего питомца. Тот тявкнул в ответ и уверенно побежал по одному из коридоров.

Мы последовали за ним.

Глава 28 Старшая

На цыпочках, стараясь не шуметь, Настя прокралась в лабораторию. Она соткала в руке энергетический сгусток и приготовилась к атаке. Альвина всё так же, ничего не подозревая, колдовала над котлом.

«Сейчас или никогда!» — решила Настя и бросилась вперёд. Молниеносным ударом она оглушила девицу, и та рухнула на пол, случайно задев котёл. Тот едва не опрокинулся, зелье разлилось по полу с шипением и брызгами.

Настя слегка растерянно огляделась по сторонам. Она осталась одна в тёмной лаборатории. Неподвижное тело хозяйки дома лежало на полу.

— Чёрт знает что происходит, — в сердцах произнесла девушка, — Хочу домой, принять душ и скушать что-нибудь вкусненькое.

Настя перевела дух и огляделась по сторонам. Что теперь делать? Допросить Альвину и добиться от неё ответов? Или бежать отсюда как можно скорее?

Она проверила Альвину — та отрубилась капитально и в ближайшее время в себя точно нет придет. Ну да и поделом ей! Нефиг травить гостей сонным зельем!

Она начала обыскивать лабораторию, стараясь не обращать внимания на резкие химические запахи. Но ничего такого, что могло бы пролить свет на происходящее, Насте найти не удалось.

Но в итоге она нашла кое-что поинтереснее. В углу лаборатории княжна обнаружила люк, ведущий куда-то, предположительно в подвал. Сорвав замок, она приподняла крышку. И увидела ступеньки, уводящие куда-то в темноту.

Подсветив себе путь при помощи духовной силы, Настя начала спускаться вниз.

— Куда я влипла? — тоскливо произнесла она, касаясь кончиками пальцев шершавой стены, — Куда я влипла, ёперный театр?

Вскоре Настя спустилась в тёмное помещение. Оно было практически пустое за исключением крупного прямоугольного объекта, возвышавшегося посреди подвального помещения. Это был огромный куб, сложенный из плотно пригнанных друг к другу глыб прозрачного льда. Казалось, будто какая-то сверхъестественная сила соединила их воедино, образовав гладкую, без единой трещинки поверхность.

Пронзительный холод исходил от куба, заставляя Настю ёжиться. Казалось, лёд впитал в себя сам мороз зимней стужи, став его воплощением. Инистые узоры покрывали его поверхность тонкой паутиной. Настя ощущала исходящую от него древнюю, первозданную силу. Этот лёд словно заморозил само время в своих недрах.

Синеватый цвет придавал кубу зловещий, призрачный вид. Казалось, будто в его глубине клубится сгусток сумрака или тумана. Свет, исходящий от руки Насти, едва проникал сквозь мутную глубину, не в силах рассеять эту таинственную дымку. Что пряталось в морозных недрах куба? Настю обдало волной тревоги и любопытства. Она чувствовала: эта находка — лишь верхушка айсберга чего-то гораздо более зловещего и опасного. Недоброе предчувствие сковало её сердце холодом почище ледяного.

Настя подошла поближе, желая разглядеть, что же это такое. Свет от её духовной силы почему-то очень плохо проникал сквозь завесу льда. Возможно, дело было в коэффициенте преломления света или чем-то таком похожем. Настя с физикой не очень дружила.

«Ох, была не была», — вдохнула Настя и поднесла лицо практически вплотную к синеватой поверхности, покрытой инеем. Она видела внутри куба льда какие-то неподвижные, застывшие тени. Настю окутали самые нехорошие предчувствия. Она была уверена, что вплотную приблизилась к какой-то жуткой тайне, которую лучше всего было бы оставить в покое под толстой поверхностью ледяного панциря.

И она, наконец, увидела… Яркий золотистый свет духовной силы выхватил в глубине льда контуры человеческой фигуры. Настя увидела лицо человека, искажённое от ужаса, застывшее в вечной мерзлоте.

Вскрикнув, Настя отшатнулась. Она увидела четырех человек. Это был князь Пушкин, его слуга Игнат, а также брат и сестра Лыковы. Все они были заморожены в этот жуткий, нежелающий таять лёд. Лёд, похожий на само застывшее время.

— Мамочки, мамочки! — нервно произнесла Настя. Из-за волнения ее речь стала очень быстрой и сбивчивой, — Что же это происходит-то такое, за что князя Пушкина, он же такой хороший человек, как можно… Я должна его спасти любой ценой!

— Так-так-так, юная леди, — раздался за спиной Насти голос Альвины, — Вот так вы отвечаете на моё гостеприимство и добро?

Настя резко обернулась. За её спиной стояла никто иная, как Альвина. Она немного морщилась от боли. Очевидно, сказывался Настин удар. Но выглядела хозяйка дома вполне бодрой и здоровой. Хотя Настя была уверена, что оглушила её капитально.

— Кто ты такая? — в ужасе произнесла Настя, — Зачем ты сделала это с ними?

— Девочка, успокойся, — мягко произнесла Альвина, — Всё совсем не так, как тебе кажется.

— По-моему, всё максимально однозначно! — воскликнула Настя, — Ты какая-то чёртова ведьма!

— Ведьма, — эхом откликнулась Альвина, — Давненько меня так не называли. Кажется, последний раз меня так величали пару тысяч лет назад.

Настя не верила своим ушам. Альвина просто морочит её, или она столкнулась с каким-то нереально древним существом?

— Успокойся, Настя, — ласково произнесла Альвина, — Я просто хочу тебе помочь. Мы с тобой не враги, а, напротив, самые лучшие друзья.

— Да ладно! — Настя отступила от Альвины, крепко сжав кулаки, — Друзья не вмораживают других твоих друзей в лёд.

— Пушкин отнюдь не твой друг, — Альвина покачала головой, — Он влез тебе в голову, изменил запись твоей Книги Судьбы, и теперь ты вынуждена послушно выполнять его приказы и считать его своим другом. Позволь, я сотру эту надпись из твоей жизни.

— Ага! Щас! Князь Пушкин так бы никогда не поступил, — уверенно произнесла Настя, — Ты думаешь, я поверю в этот бред?

— Она говорит правду, — раздался ещё один голос из тьмы за спиной Альвины, — Настя, ты попала в страшную беду, позволь нам помочь тебе!

Настя вскрикнула от неожиданности. Она сразу же узнала этот голос. Он принадлежал той женщине, которой она доверяла безоговорочно — самой госпоже Димитриевой.

Роскошная фигура графини с её манящими зрелыми формами вышла из тьмы из-за спины Альвины. Госпожа Дмитриева предстала перед Настей во всём своём великолепии. Несмотря на мрачную обстановку подвала, она выглядела безупречно — элегантное чёрное платье подчёркивало её статную фигуру, а идеально уложенные черные локоны каскадом спускались на плечи.

Её пронзительные зеленые глаза сверкали в полумраке, а алые губы были подчёркнуты яркой помадой. Казалось, холод и сырость подвала никак не влияют на эту женщину. Дорогое жемчужное ожерелье украшало её шею, оттеняя бледную кожу. Дмитриева держалась с необычайным достоинством, и даже здесь, в этом мрачном месте, сохраняла ауру таинственности и недосказанности. Её облик излучал уверенность и властность, заставляя Настю чувствовать себя маленькой девочкой.

— Госпожа Димитриева! — в шоке произнесла Настя. Уж кого кого, а саму госпожу в Ключевом мире она увидеть никак не ожидала.

— Настя, — ласково произнесла госпожа Дмитриева, — Весь смысл операции «Талисман» заключался в том, чтобы высвободить госпожу Альвину из этого измерения.

Она демонстративно поклонилась Альвине, словно признавала её старшинство.

— Это истинный смысл операции «Талисман», — сказала госпожа, — А вовсе не захват Ключевого измерения.

— А… чего? — в шоке произнесла Настя. Такого поворота она точно не ожидала.

— Я являюсь тем, кто правит в данном измерении, — произнесла Альвина, — Но я заточена здесь и долгие годы не могу выйти наружу. Пушкин знал об этом и удерживал меня здесь. Блокировал все мои возможности. Ну и использовал мои силы на всякие глупости, вроде попыток вылечить людей, заражённых аномалиями.

Альвина покачала головой:

— Глупец. Может быть, он таким образом хотел искупить какие-то свои прошлые грехи? Смертные, зачастую желая исправить прошлое, совершают ещё более страшные поступки.

— Мы тебе не враги, — ласково произнесла Лидия Дмитриева, — Мы союзники.

— Но почему? — Настя нахмурилась, — Почему же вы меня чем-то опоили?

— Мы опасались тебя, Настя, — мягко произнесла Альвина, — Ты обладаешь большой силой, но под контролем Пушкина можешь наделать глупостей.

— Позволь нам помочь тебе, — мягко произнесла Лидия Дмитриева, — Позволь открыть твою Книгу судьбы и вернуть тебе твою волю.

— Больше никто не посмеет указывать тебе, как поступать, — сказала Альвина и кивнула, — Ты сама хозяйка своей судьбы, Настя.

У Насти в голове царил полный сумбур. Она не знала, кому верить, что делать и что вообще происходит.

— А когда вы освободитесь, госпожа Альвина, — она робко посмотрела на женщину, — Что вы будете делать?

— Изменение этого порочного и изменчивого мира к лучшему, — улыбнулась Альвина, — Ведь именно для этого Культ Возвышенных был создан, верно? Именно наши идеалы привлекли тебя и Веру в своё время в наши ряды.

— Неужели вы?.. — Настя в шоке смотрела на Альвину. Только сейчас она начала понимать.

— Да, — кивнула Альвина, — Я одна из тех, кого вы называете Старшими.

— А что вы будете делать с князем Пушкиным? — робко спросила Настя. Информация просто не укладывалась у нее в голове. Она спрашивала уже скорее по инерции.

— Мы его образумим, — мягко произнесла Лидия Дмитриева, — Он поймёт, как глубоко заблуждался, поступая с людьми подобным образом, переписывая их Книги судьбы по своему разумению.

— А почему вы Лыковых держите в плену? — удивлённо произнесла Настя, — Они же за нас!

— Мы точно так же опасаемся их. Пушкин мог воздействовать на них, — продолжала Дмитриева, — Успокойся и внимательно послушай нас. Пора рассказать тебе, для чего на самом деле создавали культ Возвышенных…

— Всем привет, — раздался за их спинам голос князя Долгорукого, — Хозяева, чего не отвечаете?

Настя, госпожа Димитриева и Альвина аж вздрогнули от неожиданности.

Глава 29 Лед

— Вы тут постановкой к драматическому театральному представлению занимаетесь? — спросил я, входя в комнату.

Слышал я каждое слово, которое было здесь произнесено. Но сделал вид, как будто бы и не в курсе.

В помещении я с облегчением обнаружил Настю, а также двух незнакомых мне дамочек. Впрочем, от той из них, что с большими сиськами, шел знакомый мне запах. Неужели госпожа Димитриева собственной персоной? Решила сменить воронье оперение на модный наряд?

Не думал я, что мы так быстро встретимся. Она меня вроде бы к себе в дом приглашала. Так она что, прям тут живет? Если честно, даже как-то неожиданно. Чтобы жить в ключевом измерении, нужно быть человеком с очень специфическими взглядами.

Вторую сударыню с тёмными волосами, одетую в модный халатик со светящимися рунами, я не знал. Но её, вроде бы, назвали Старшей. Интересно, знает ли она того хмыря, который мне голосовые сообщения присылал через Ключевое измерение Тутанхамона?

Я прошёл между сударынями и подошел к Насте, которая смотрела на меня не менее удивлённо.

Некоторое время я молча смотрел на девушку, а потом спросил:

— Ты в порядке?

Ну, на самом деле был очень глупый вопрос в данной ситуации. Настя видит меня уже целых секунд десять, наверное, а до сих пор не вызвала меня на бой до смерти, как она делала раньше.

Настя некоторое время молча смотрела на меня. Очень удивлённо смотрела. Как будто вообще не понимала, откуда я здесь взялся. На её лице сплелась целая гамма противоположных чувств — от удивления до растерянности и злости.

— Ты… — неуверенно протянула Настя.

— Я, — уверенно произнёс я, — По крайней мере ещё с утра был.

— Папа! — воскликнула Мила и бросилась к чёрному Кубу, забыв о существовании всех присутствующих.

Я тоже обратил внимание, что внутри этого замороженного куба льда кто-то находится. Приглядевшись, я понял, что это и правда князь Пушкин, и ещё трое людей. Один даже походил на княжича Лыкова.

Нет, если этот опять начинает до меня докапываться, я его точно пристукну посильнее.

— Что происходит? — в шоке произнесла Вера, переводя взгляд то на меня, то на сударыню Димитриеву, то на Милу с Настей.

Мурзик стоял перед девушкой и скалил зубы на зеленоглазую незнакомку и госпожу Димитриеву. Судя по всему, котопёс собирался защищать Веру до последнего. Его уши и хвост стояли торчком, а шерсть на загривке поднялась дыбом.

Димитриева и зеленоглазая незнакомка… кажется, её зовут Альвина или типа того… быстро переглянулись. А затем их взгляды, словно мечи, скрестились на мне.

— Долгорукий, — негромко произнесла госпожа Димитриева, — Тебе не стоило сюда приходить.

— Долгорукий, — эхом отозвалась Альвина, — Мне рассказывали про тебя. Не думала, что наша встреча состоится так скоро.

— Погодьте, — сказал я им, не оборачиваясь, — я сейчас с Настей договорю, потом с вами.

Альвина нахмурилась, глядя на меня. В глазах госпожи Димитриевой так и вовсе вспыхнули злые огоньки.

Эмоции продолжали играть на лице Насти, которая смотрела прямо на меня. Моё проявление пробудило в ней какие-то скрытые чувства, которые по какой-то причине долгое время находились под замком. Я смотрел в её глаза и видел кипящую лаву, которая плавила ледяной панцирь её синих очей. Плавила, плавила и, наконец, расплавила.

— Долгорукий! — прокричала Настя изо всех сил мою фамилию, — Ты меня бесишь!

Я улыбнулся — такая Настя мне нравилась куда больше. В глубине души Насти я увидел её Книгу судьбы. Там была надпись про то, что девушка обязана во всем слушаться князя Пушкина. На глазах надпись в этой книге потускнела, а потом и вовсе исчезла. От чернил не осталось и следа.

— Я вызываю тебя на дуэль! — решительно произнесла Настя, ткнув в меня пальцем.

— О… ну вот, опять началось, — я закатил глаза, — Дуэли-шмели… делать тебе, что ли, больше нечего? Ты сегодня тренировалась-то вообще?

Я перевёл взгляд на куб льда и Милу, которая пыталась расплавить его. Огонь струился между пальцами девушки, но ничего не выходило.

— Лёд не плавится! — в шоке произнесла она, ударив кулаком по замороженной стене, — Да что ж такое-то?

— Сейчас я вдарю и все пройдёт, — уверенно сказал я, замахнувшись топором, — Один удар аккуратненький, и этой скорлупки больше не будет.

Ударить не получилось, что-то остановило мою атаку. Обернувшись, я увидел Альвину. Она каким-то образом оказалась рядом со мной и держала лезвие топора двумя пальцами. Так легко и непринуждённо, как будто держала платок.

— Я не позволю крушить в моём доме что ни попадя, — негромко произнесла она, внимательно глядя на меня своими сверкающими зелёными глазами.

— Ты хозяйка? — произнёс я, внимательно глядя на неё, — Добросердечные хозяева себя так обычно не ведут — не вмораживают гостей в лёд.

— Званных гостей не вмораживают, — с ухмылкой произнесла Альвина.

— Она пыталась меня отравить! — решительно произнесла Настя, с неприязнью глядя на Альвину.

— О, даже так, — Я высвободил свой топор и повернулся к Альвине, — Не люблю такое делать, но, кажется, мне нужно преподать кое-кому урок гостеприимства.

— О-о-о?.. — Альвина приподняла бровь, — А вы нахал, молодой человек…

— Это что, предательство? — Госпожа Димитриева холодно посмотрела на Настю, — Определитесь, юная сударыня, на чьей вы стороне?

— Как вы можете говорить о предательстве? — Внезапно раздался звонкий голос Веры.

Мы все посмотрели в её сторону. Беловолосая малышка стояла, сжав кулачки, и пристально смотрела на Госпожу Димитриеву.

— Вы отравили Настю! Вы заковали брата и сестру Лыковых в лёд! Вы обращаетесь с нами как разменными монетами! Мы для вас просто пешки! Вся эта операция была затеяна вами ради освобождения этой странной женщины! Нас бросили вперёд, словно пешки, чтобы мы рисковали жизнями ради ваших целей!

— Высшее благо порой подразумевает сложные решения и необходимость жертв, — улыбнулась госпожа Дмитриева.

— Какое высшее благо — это обычный обман! — возмущённо воскликнула Вера.

— О, я вижу предателей в наших рядах куда больше, — сокрушённо произнесла госпожа Дмитриева.

Она повернулась к Альвине:

— Простите, Госпожа, за этот беспорядок. Я разберусь с предательницами.

Атмосфера не иллюзорно накалилась. Казалось, ещё чуть-чуть и последует страшный взрыв, который не пережить никому. Я вздохнул. Что-то эти две злобные девки совсем оборзели.

Я освободил свой топор, после чего осторожно тюкнул обухом по лбу сначала Альвину, а потом и госпожу Дмитриеву. Обе упали на пол и затихли.

Женщин, конечно, бить неправильно, но что-то мне подсказывает, что эти двое не совсем обычные женщины. Может быть, даже какие-то сущности, облачившиеся в человеческий облик?

Милая Вера, Настя и Мурзик смотрели на меня в лёгком шоке. Они все уже настроились на эпичную битву и мочилово, а тут всё закончилось как-то очень быстро. Я молча пожал плечами. Ничего особенного я и не сделал. Подумаешь, двух чокнутых баб успокоил.

Потом еще небось отпаивать их чаем придется. А общество будет смотреть на меня, как на домашнего абьюзера.

— Так! Нам надо освободить Лыковых, Пушкина и этих четверых мужиков, — сказал я, посмотрев на глыбу льда, — Мила, ты сможешь её расплавить?

— Я уже пробовала, — неуверенно произнесла Мила, — Но этот лёд не поддаётся.

— Понятно, походу придётся мне поиграть в ювелира, — вздохнул я и половчей перехватил топор, — Надо колоть очень аккуратно, чтобы от наших пленников не отколоть что-нибудь лишнее.

Бросил взгляд на Альвину, та лежала на полу неподвижно, глаза её были открыты, она смотрела в потолок, но не было никаких сомнений, что сознание оставило её.

«Поторопился я её вырубать», — подумал я. Может быть, она бы смогла рассказать про тот самый голос что-нибудь. Может быть, это её знакомый? Ещё один Старший?

— Я не знаю, кто она такая, — Настя бросила на Альвину неприязненный взгляд, — но мне кажется, она кто-то из глав Культа Возвышенных. Правда, она довольно слабая… Я ее до этого без проблем вырубила, и сейчас она от князя очень быстро отлетела.

Я припомнил, что госпожа Дмитриева о чем-то с ними таком разговаривала. Ладно, это всё потом…

Я осторожно замахнулся топором и нанес первый удар по ледяной глыбе. Раздался громкий треск, но лед даже не пошатнулся. Хм… прочный. Надо бить сильнее.

— Аккуратнее! — попросила Мила, — Не повреди отцу!

— Да плевать на твоего отца, главное Лыкова не задеть! — фыркнула Настя, — Я ему всё выскажу за то, что не защитил меня от князя и его магии. Тоже мне, глава операции Талисман! Понтов дофига, а результата ноль!

— Эй, полегче в выражениях! — строго сказала Мила, — Здесь люди заморожены, им и так нелегко.

Вера испуганно смотрела на трещину во льду:

— Ой, только бы он не развалился! А то придавит всех…

Я вздохнул и снова замахнулся. Удар! Еще удар! Лед медленно раскалывался под напором топора.

— Да бей уже сильнее! — потребовала Настя, — А то мы тут до ночи простоим. Хочу в нормальное жилье.

— Тише ты! — огрызнулась Мила, — Лучше помогла бы, а не командовала!

— Девочки, не ссорьтесь! — попросила Вера, — Давайте лучше поддержим Кира.

— Именно, — кивнул я, нанося очередной удар, — Не зудите под руку.

Настя фыркнула и отвернулась, сложив руки на груди. А Мила и Вера решили молча наблюдать за процессом.

Через пару минут мне удалось расколоть лед так, что в трещине показалась рука одного из пленников. Я аккуратно расширил расщелину и вытащил на свет худощавого мужчину в плаще. Его одежда выглядела старомодно, будто сошла со страниц прошлого века.

— Это Игнатий! — ахнула Мила, — Папин слуга!

Она бросилась приводить его в чувство, но мужчина оставался без сознания.

— Похоже, ему нужно согреться и прийти в себя, — констатировал я, — А нам пора освобождать остальных.

Я принялся расширять трещину во льду, пока на свет не показался второй пленник в роскошном, но слегка потрепанном костюме. Это был князь Пушкин, отец Милы. Девушка радостно бросилась к нему, попыталась разбудить.

— Пап, очнись, пап! Это я, твоя Мила!

Но и на него холодное заключение подействовало слишком сильно. Князь оставался без сознания.

Тем временем я продолжал аккуратно раскалывать ледяную глыбу. С каждым новым пленником Вера и Мила бросались его будить и согревать. А Настя так и стояла в стороне, гордо сложив руки и бросая на меня сердитые взгляды.

— Ну что там у вас с пленниками? — нетерпеливо бросила она, — Когда уже докопаетесь?

— Сейчас-сейчас, — проворчал я, делая очередной удар топором.

Наконец, из ледяного плена показался знакомый силуэт в старинном ментике. Это был княжич Лыков, бледный, как поганка, но вполне живой. Настя довольно ухмыльнулась, даже скорее зловеще ухмыльнулась, и кинулась его тормошить.

— О, отлично! Давай, Лыков, приходи в себя! Дай посмотреть в твои наглые глазищи и набить твою тупую морду!

— Тебе нужно, чтобы он был обязательно в сознании? — уточнил я.

— Да, иначе все бессмысленно! Я хочу, чтобы он страдал и всё прочувствовал!

Я только усмехнулся, глядя на ее попытки разбудить бестолкового княжича.

Когда все пленники были вызволены из ледяного плена, я отошел в сторону перевести дух. Девушки укутывали их в теплые одеяла, принесенные сверху, а они все никак не приходили в сознание.

— Странно это все, — пробормотал я себе под нос, — Живые люди внутри льда… Зачем это кому-то понадобилось?

Ответа пока не было. Зато была куча вопросов к нашим таинственным пленникам. Как только они очнутся, конечно… Особенно к князю Пушкину.

Мои размышления отвлекло громкое шипение. Я опустил глаза.

Расколотые глыбы льда на глаза растворялись, обращаясь черным дымом. Дым постепенно окутывал все помещение. И словно под его воздействием стены, пол и потолок начали плавиться…

Глава 30 По-настоящему Серьезно

Черный дым клубился, распространяясь по всей комнате. А он вполне может быть опасным, ядовитым или еще что-то вроде этого. В общем, из чего бы ни был сделан этот туман — это точно не оттаявшая водичка.

— Девчонки, не дышите! — приказал я и сам резко вдохнул воздух. Я намеревался втянуть в себя весь этот дым. Ну, мне-то ничего не будет в любом случае. А вот девчонок от этой дряни я точно защищу. Ну и освобожденных пленников, разумеется.

Но туман проигнорировал мои попытки. Клубы черного дыма даже не колыхнулись в мою сторону. Но я при этом породил мощные потоки воздуха, из-за которых задергались по ветру прически девушек и платья.

У Милы из кармана вылетел платок. Он без того больше чем наполовину торчал наружу. Подхваченный потоками, он полетел в мою сторону. Ещё чуть чуть, и я бы его засосал к чертям.

— Эй! — Мила едва успела перехватить свой платок.

Я же продолжал внимательно разглядывать клубящийся туман. Кажется, эта штука не вполне материальна. Я посмотрел на тела, лежащие на полу. Кажется, одного не хватало. Альвина куда-то делась. Её тела нигде не было видно. Словно она испарилась.

Вот тебе раз! Я покачал головой. Была девчонка и нет девчонки. Надеюсь, это не я ее случайно засосал? А то неудобно будет.

Стены, пол и потолок пошли рябью. Их очертания начали размываться.

— В этом помещении, кажется, нужно проветрить, — сказал я, развернувшись к двери. Но та бесследно исчезла. Так же бесследно, как исчезли стены, пол и потолок. Мы словно зависли в черной пустоте. Более пустой, чем даже сам космос, ведь в космосе есть звезды, излучения, свет и прочие электромагнитные волны. А здесь не было ничего, кроме черного клубящегося дыма, который даже и потрогать было нельзя. Но что самое интересное, я чувствовал под ногами твердую поверхность, хотя ничего видно не было. Чудеса!

— Где мы? — испуганно произнесла Вера, — Что происходит?

— Какая-то черная магия, — пробубнила Настя себе под нос, сжимая кулаки.

— Хоть черная, хоть белл-синяя в крапинку, — Мила тоже сжала кулаки, — Какого бы цвета она не была, морду мы ей все равно набьем!

О-о-о… узнаю старую добрую Тутанхомилу! Я еще раз посмотрел на тела на полу. Да, число наших пленников уменьшилось. Пушкин, Лыковы и слуга Игнатий, а также леди Димитриева были на месте. А вот тело Альвины куда-то делось.

Словно прочитав мои мысли, вокруг нас зазвучал голос, отдаленно напоминающий голос Альвины:

— Спасибо тебе, князь Долгорукий, что освободил меня.

Голос звучал мерно и спокойно. Он был одновременно похож на голос Альвины и в то же время нет. В него словно добавились какие-то дополнительные вибрирующие нотки.

— Вот уж не думала, что ты настолько силён, что тебе в одиночку хватит силы разрушить мою истинную тюрьму.

— Истинную тюрьму? — уточнил я, — Ты про куб льда, что ли?

— Да, — эхом донёсся голос Альвины, — Именно в этом Кубе и была заключена моя сущность. Он был моей настоящей тюрьмой, сдерживавшей мои возможности и мой потенциал. Всё, что я могла — использовать лишь слабое тело-марионетку, управляемое на расстоянии.

В голосе появились радостные нотки торжества, словно она сама не верила в своё счастье.

— Сам Бог-Император многие тысячелетия назад заточил меня в этой тюрьме, посчитав меня слишком опасной для рода человечества, но благодаря тебе я теперь свободна!

— Бог-Император? — переспросил я и задумчиво почесал затылок, — А припоминаю такого, это один из дедовых собутыльников.

Неудобно, конечно, вышло, дедов друг старался, строил этот куб, а я его порубил на части. Как бы не обиделся.

— Я ни слова не поняла, о чем она толкует, — произнесла Настя, оглядываясь по сторонам, словно желая в чёрном тумане высмотреть хоть что-нибудь

— Зачем ты запихнула в свой Купол пленников? — уточнил я.

— Это были необходимые жертвы, — эхом откликнулась Альвина, — Необходимые для моего освобождения. Но благодаря тебе пленники больше не нужны, я теперь свободна.

— Свобода — это хорошо, — задумчиво произнес я, — Чем теперь будешь заниматься?

Во тьме вспыхнули огромные алые глаза:

— За всю ту боль и страдания, которую вы, людишки, принесли мне, я оплачу вам сторицей!

Алые глаза во мраке опасно сузились, превратившись в две угольные щелки. Воздух вокруг нас словно заискрился от накапливающейся магической энергии. Я почувствовал, как волоски на затылке поднимаются дыбом от ощущения надвигающейся беды — чую, свой костюм сберечь мне не удасться.

— Что, испугались, жалкие людишки? — прорычал низкий голос Альвины, — Почувствуйте каплю той боли, что испытала я за тысячелетия заточения!!

Раздались хлопки, похожие на раскаты грома. Воздух вокруг нас заполнили мерцающие сферы, которые начали стремительно разрастаться.

В какой-то момент они вспыхнули ярче и ринулись в нашу сторону. Я лихорадочно закрутил топором, отбивая одну атаку за другой. Сферы взрывались, но ударные волны от моих ударов отклоняли от нас их разрушительную мощь.

— Ух ты, да ты еще и фокусница! — крикнул я Альвине, — А ничего более оригинального придумать не могла?

Мои подколки, видимо, только сильнее разозлили колдунью… демонессу… богиню… кто она там вообще? Ладно, не важно. Послышалось бульканье, и из черноты показались омерзительные создания. У них были выпученные глаза на тонких ножках, из пастей сочилась зеленая слюна.

— О боже, что это⁈ — завизжала Вера, хватаясь за юбки.

— Дрожащие Глазни! — выплюнула Альвина, — Самые отвратительные твари во всех измерениях! Сейчас они высосут вам мозги!

Первый монстр кинулся на Настю, выпустив длинный липкий язык. Я вовремя отсек его топором. Зеленая кровь брызнула во все стороны. В следующее мгновение я нашинковал эту тушу на множество тонких ломтиков.

— Фу… мерзость какая! — поморщилась Вера.

Я принялся раскидывать полчища Дрожащих Глазней, размахивая топором так быстро, что он превратился в сверкающую сферу вокруг меня. Отрубленные конечности монстров летели во все стороны, заливая пол черной жижей.

— Да нечестно! — возмутилась Настя, пиная откатившийся глаз, — Ты слишком быстро их убиваешь! Я тоже хочу подраться!

— И я! — поддержала её Мила, обжигая пролетающего мимо монстра.

— Девочки, вам лишь бы подраться! — укоризненно покачал я головой, продолжая раскидывать монстров, — Лучше бы вы Веру успокоили, а то она от страха сейчас в обморок грохнется!

Вера и правда выглядела бледнее обычного, прижимая к себе своего плюшевого мишку.

Наконец, я окликнул Альвину:

— Ну что, хватит прятаться по углам! Давай уже, выходи, и сразимся с глазу на глаз! Или ты боишься, а, трусиха⁈

В ответ раздалось лишь яростное шипение. Алые глаза в черноте сузились в опасные щелки, и воздух снова наполнился треском накапливающейся магической энергии…

Во мраке послышался шелест огромных крыльев, и перед нами предстало существо, подобное которому я не видел никогда прежде. Это была Альвина в своем истинном обличии.

Она возвышалась над нами на сотни, а то и тысячи метров — огромная, с размахом крыльев, способным закрыть всё небо. Ее чешуйчатое тело переливалось, как жидкое пламя — алым, золотым и багряным. Изумрудные глаза с вертикальными зрачками горели неземным огнем.

На голове чудовища красовались рога, увенчанные алмазами размером с мою голову. Клыки, торчащие из пасти, были длиной с тело человека топор. Каждый вдох Альвины порождал раскаты грома, от которых содрогалось всё вокруг. Ее хвост уходил во тьму так далеко, что не было видно конца.

При этом лицо она имела небольшое и вполне человеческое, похожее на лицо человеческой формы Альвины. Идеализированно прекрасное лицо, лишенное любых недостатков.

Перед нами предстало древнее божество, таившееся во мраке на протяжении эонов. Альвина была одновременно ужасающей и прекрасной, словно воплощение первозданных сил природы, что дали жизнь вселенной.

— Фига ты большая, — кивнул я, — Прямо, как Тутанхамон.

— Я, вместе с братьями и сестрами, была рождена на заре существования одного далекого мира, — прогремела Альвина, — Но Бог-Император низверг нас одного за другим… Лишь одна наша младшая сестра, Великая Зыбь, уцелела… Я покончу с вами, а затем уничтожу этот мир! А потом отомщу своим старым обидчикам.

— Стоп! — я поднял руку, — Стоп-стоп-стоп!

Альвина с удивлением посмотрела на меня.

— Мне твоя история вообще не интересна, — сказал я ей, — Я таких историй наслушался — вагон и маленькую тележку. Вот если бы ты сиськи сейчас показала, тогда бы да, это было бы что-то новенькое…

Настя и Вера слушали с глубоким шоком на лице. Им-то в культе Возвышенных рассказывали про совсем другие цели… И совсем по-другому они представляли Старших.

— В общем, как обычно, — кивнул я, — Вешают лапшу людям на уши, с целью потом обстричь, как овец… В итоге ни мира во всем мире, ни сисек…

Прекрасное лицо древней сущности исказилось в приступе ярости.

— Умри!

Огромная Альвина замахнулась своей лапой размером с дом и обрушила её на меня. Раздался оглушительный удар, от которого вздрогнуло, казалось, всё Ключевое измерение… Но я даже бровью не повел, приняв атаку на свой топор. Девушки закричали и пригнулись, но я поставил блок так, чтобы их не задело ударной волной.

— Разве это удар? — усмехнулся я, — Вот это удар!

Я размахнулся всей своей недюжинной силой и обрушил топор на чешуйчатый бок Альвины. Раздался оглушительный треск — это лопнула ткань реальности. Альвина с воплем исчезла в образовавшейся бреши, с воем провалившись куда-то вниз.

Я выглянул вслед за ней. Мы очутились на окраине огромного города с небоскребами. Альвина врезалась в один из небоскребов, пробив его насквозь. Теперь она валялась в обломках, придавленная тоннами бетона и стали.

— Ну что, продолжим? — крикнул я, сжимая топор. Но Альвина молчала…

Тем временем девушки выволокли на свет бесчувственные тела пленников. Настя и Мила переглянулись, явно разочарованные тем, что им не досталось ни капли драки. А Вера радостно помахала мне рукой, довольная, что все обошлось.

Я потыкал топором в чешуйчатую ногу Альвины, но та даже не шелохнулась. Глаза на ее ужасно-прекрасном лице закатились, из уголка рта шла ниточка слюны… Не выдержала даже одного удара.

Я обратил внимание на покореженную табличку, упавшую рядом с нами. Надпись на ней гласила: «Резиденция Его Величества Николая Четвертого Романова в Санкт-Петербурге».

— Упс… — я почесал в затылке, — Кажется, я расхреначил резиденцию самого Императора Романова… А вот это по-настоящему серьезно…

Глава 31 Пора домой?

Я сидел в просторном кабинете Орешкина, главы Имперской службы безопасности, и с наслаждением поедал арахис из фарфоровой вазочки с изящным голубым узором. Это были просто великолепные орешки — крупные, аппетитно поджаренные, с хрустящей золотистой шкуркой. Они издавали приятный хруст при укусе, и их легкая солоноватость невероятно распаляла аппетит.

Я с хрумканьем отправил в рот очередную порцию. Орешки скрипели на зубах, источая божественный аромат жареного арахиса. Поистине, эти орешки были достойны стола самого Императора! Я блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом.

Тем временем Орешкин сидел за своим рабочим столом и мрачно смотрел на меня. Ноздри его орлиного носа свирепо раздувались, а лысина зловеще блестела в полумраке. Его глубоко посаженные тёмные глаза сейчас выражали крайнюю степень серьёзности и озабоченности. Губы Орешкина были плотно сжаты тонкой полоской, будто он изо всех сил сдерживал бурлящие в нём эмоции.

— Ну что ж, похоже, ты отлично себя чувствуешь? — поинтересовался он, мрачно кивнув на вазочку с арахисом. Голос его звучал сухо и отрывисто.

— Да не то слово! — радостно отозвался я, хрумкая очередной порцией поджаристых орешков, — Орешки у тебя, князь — огонь!

Орешкин нахмурился ещё сильнее, и его орлиный нос словно стал ещё острее и зловеще.

— Это прекрасно, что ты так бодр, — процедил он сквозь зубы, — Жаль только, что того же нельзя сказать о резиденции Его Императорского Величества в Петербурге.

Я перестал жевать и уставился на Орешкина. Ах да, точно… Вышел такой небольшой конфуз с разрушением части императорского дворца…

— Ну, извини, — сказал я, дожевывая арахис, — Так получилось.

— И это все, что ты можешь сказать? — возмутился Орешкин.

— Я князь простой. Вижу Аномалию — сразу бью по ней. А то, что у неё задница слишком широкая оказалась, это уже не мои проблемы.

— Задница широкая? Ты это так называешь?

— Я ведь не мог допустить, чтобы эта Аномалия причинила вред простым гражданам? Истребителей Аномалий так и учат ведь — действовать решительно ради защиты людей!

— Да, но имеется в виду уничтожение Аномалий! — рявкнул Орешкин, стуча кулаком по столу, — А не Императорского, чтоб тебя, дворца!! Половина крыши снесена! Башня сломана пополам! Счастье, что резиденция пустовала и там почти никого кроме охраны не было… отделались парой легкораненых… А если бы там был Император с семьей?

Я виновато развёл руками, продолжая хрустеть арахисом.

— Мне очень жаль, что так вышло… — сказал я, стараясь добавить в голос немного раскаяния. Но получилось плохо, судя по свирепому виду Орешкина. Да и я особо не старался, если честно, — Эта Альвина оказалась куда здоровее, чем я думал! Пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию, так сказать.

Я принялся подробно рассказывать Орешкину о событиях в поместье князя Пушкина. Как ночью на нас внезапно напали боевики, культисты и Аномалии, одержимые желанием заполучить богатства и магические реликвии рода Пушкиных.

— Среди ночи раздался дикий вой, зловещий и нечеловеческий, — поведал я, — А затем на поместье хлынула целая орда мерзких тварей в чёрных одеяниях. И хорошо вооруженных боевиков-мутантов.

Я описал, как культисты быстро обезвредили охрану поместья и захватили в плен самого князя Пушкина вместе с его семьёй.

— Они заточили их внутри некоего Куба, полностью изолировав от внешнего мира, — продолжил я, — А затем начали готовить для них страшные кровавые ритуалы, чтобы высвободить некую древнюю… как её… короче, разрушительную силу… Мне пришлось действовать решительно.

Я поведал Орешкину о нашей схватке с полчищами уродливых тварей, которых призвали культисты. О кровавой бойне, что развернулась в поместье Пушкиных. И, наконец, о том, как нам с трудом удалось одолеть эту нечисть и добраться до самого Куба, внутри которого была заточены пленники.

— Как только я разбил этот Куб, на свободу вырвалась древняя тёмная сила, — рассказывал я, — Некое демоническое существо, тысячи лет проведшее в заточении. Оно было невероятно озлоблено на людей и жаждало мести. И как я понял, именно ему поклонялись адепты культа Возвышенных.

— Час от часу не легче… — пробурчал Орешкин. Он немного успокоился, внимательно слушая меня. Всё это время он хмуро молчал, барабаня пальцами по столу и лишь изредка фыркал или бурчал себе что-то под нос.

— Ладно, я понял твою версию событий, князь, — наконец процедил он сквозь зубы, — Действительно, ситуация вышла… экстраординарной. И без жертв не обошлось. Но Императору от этого не легче! Придётся тебе держать ответ перед ним лично! И эти юные разрушительницы тоже попадут под раздачу…

Я тяжко вздохнул, доедая остатки арахиса прямо из вазы. Похоже, предстоящий разговор с Его Императорским Величеством будет ещё менее приятным, чем беседа с Орешкиным… С другой стороны…

— Я уже выслушал подробный рапорт от князя Пушкина, — наконец произнес он, — Очевидно, вы и впрямь предотвратили большую беду… Но Императору от этого не легче!

Я нахмурился, грызя очередной арахисовый орешек.

— Погоди, а в каком это смысле Его Величество недоволен?И кем?

— Да всеми недоволен, во всех смыслах! — рявкнул Орешкин, стуча кулаком по столу, — И тобой, и этими юными девицами-разрушительницами, и этими проклятыми культистами! Так что готовьтесь держать ответ!

Я глубоко вздохнул, откидываясь на стуле и глядя в потолок кабинета Орешкина. Потолок был высокий, с изящной лепниной по периметру. На фоне белоснежной штукатурки выделялись тонкие золочёные обрамления.

О чем я вообще думаю?

— Ох уж эти бюрократы! — сокрушённо пожаловался я, — Вместо того, чтобы сказать спасибо за спасение человечества от страшной участи, они придираются по мелочам вроде случайно разрушенного дворца! Нет, ну согласитесь, разве это справедливо⁈

Орешкин нахмурил свои густые седеющие брови и уже раскрыл рот, явно собираясь ответить резкой отповедью на мои слова. Но я поспешно его перебил, не дав опомниться:

— Кстати, твоим спецам удалось как следует допросить Лыковых и эту самую графиню Димитриеву?

Орешкин с сомнением посмотрел на меня, явно раздумывая, стоит ли вообще продолжать этот разговор. Но в конце концов неохотно кивнул:

— Да, всех троих удалось подробно допросить с пристрастием. Они и впрямь сообщили немало ценных сведений — имена других активных участников этого Культа, пароли и условные фразы, которыми они пользовались для конспиративной связи…

— А я что говорил! — сказал я, хлопнув ладонью по столу.

— Да, по полученным данным мы уже начали проводить масштабные аресты по всей Империи, — проворчал Орешкин, — Так что твое… э-э… маленькое приключение и впрямь принесло немалую пользу для правосудия.

— Вот видишь! Я же говорил, что разрушенный дворец — сущая мелочь по сравнению с тем вредом, который мог нанести этот Культ! — с ухмылкой произнес я.

— Ну, насчёт дворца ты всё же загнул! — рассердился Орешкин, — Могли бы вы и без него обойтись!

— В горячке боя не до того, чтобы бить аккуратно… тут уж как получится.

— Да, но только если речь не о императорском дворце!

Мы принялись бурно спорить о необходимости столь масштабных разрушений. Я горячо доказывал свою правоту, размахивая руками и чуть не опрокинув при этом вазу с остатками арахиса. Орешкин же стучал кулаком по столу, грозясь под конец запереть меня в тюрьме вместе с девицами-разрушительницами.

В конце концов он устало махнул рукой и процедил сквозь зубы:

— Ладно, довольно! Убирайся отсюда, пока я тебя под стражу не взял! С тобой ещё свяжутся из следственного отдела, если понадобится уточнить вопросы о злоумышленниках из культа.

Я, впрочем, не торопился покидать его кабинет. В конце концов, мне ещё нужно было кое о чём его расспросить. Орешкин выглядел крайне разъяренным, но я видел его насквозь… Не отдаст он приказа взять меня под стражу.

— Погоди-ка! А что теперь будет с Настей и Верой? — поинтересовался я, — Они ведь тоже оказались втянуты во всю эту историю, хоть и действовали исключительно на нашей стороне.

Орешкин бросил на меня недовольный взгляд и неохотно буркнул в ответ:

— Эти юные особы активно помогали следствию, давая подробные показания о своём участии в инциденте…

— Без их помощи не удалось бы нанести культу такой разгромный удар, — напомнил я.

Орешкин продолжал строить недовольную мину.

— Учитывая все смягчающие обстоятельства, им разрешат оставаться на свободе под подписку о невыезде до суда и вынесения приговора. Мягче нельзя, ведь они были членами культа…

— Они просто жертвы, которым мошенники присели на уши, — мне таких условий было мало, — Эти бедные девушки просто оказались не в то время и не в том месте! Они сами пострадали от преступных действий этих фанатиков! Я уверен, что Настя и Вера не представляют для общества абсолютно никакой угрозы!

Орешкин хмуро посмотрел на меня исподлобья своим фирменным орлиным взглядом.

— Суд разберётся в их виновности или невиновности, — отрезал он, — А теперь имей любезность покинуть мой кабинет. И чтобы больше никаких глупостей!

Я же продолжал стоять на своём. Глядя прямо в глаза Орешкину, я твёрдо и уверенно произнёс:

— Я лично ручаюсь за этих девушек! Они чисты и искренни перед лицом Императора! Их преступление лишь в том, что в силу житейской наивности они попали под влияние культистов! Но Настя и Вера полностью раскаялись и готовы загладить свою вину любыми доступными средствами! Я готов поклясться в этом своей честью!

Я умолк и твердо уставился на сурового главу Имперской безопасности. Тот хмурил брови, что-то бормотал себе в усы и явно чем-то сильно возмущался. Но в конце концов неохотно кивнул:

— Хорошо. Я приму твое страстное заступничество во внимание. И на суде буду ходатайствовать о максимально мягком приговоре. Слово князя.

— Спасибо! — улыбнулся я, — За мной должок!

— А теперь — прочь с глаз моих! И горе тебе, если я ещё хоть раз услышу о твоих безобразиях!

— Я делаю все исключительно на благо Империи, — я лишь подмигнул ему.

— Да-да, конечно, — пробурчал Орешкин.

На том мы и попрощались. Я вышел из кабинета Орешкина, гадая, какие ещё неприятные сюрпризы уготовил мне этот тяжкий день. Битва с Альвиной показалась мне цветочками по сравнению беседой с главой Имперской службы безопасности…

* * *

Я вышел из кабинета Орешкина и только успел сделать пару шагов по ковровой дорожке, как на меня тут же с радостными возгласами бросились сразу три юные красавицы.

Впереди бежала рыжеволосая Мила в воздушном белом платье, развевавшемся при каждом её движении. За ней следовала черноволосая Настя, облачённая в дерзкий кожано-кружевной наряд целиком в чёрных тонах. А чуть поодаль шла светловолосая хрупкая Вера в нежном голубом платьице, украшенном белыми кружевами и оборками.

— Ну, что там этот вредный Орешкин⁈ — хором выпалили девушки, окружая меня, — Ты как, всё в порядке? Он тебя под арест не взял?

Я лукаво подмигнул им и успокаивающе ответил:

— Да полно вам! Конечно, со мной всё отлично! Мы просто немного побеседовали с Орешкиным, и он даже пообещал помочь вам в суде. Так что можете не волноваться!

Из кабинета тут же донёсся громкий возмущённый окрик:

— Я не давал никаких обещаний! И вообще, прекратите порочить мою репутацию!!

Мы дружно расхохотались в ответ на этот гневный вопль. Мила и Настя переглянулись и захихикали в кулачки. Даже застенчивая Вера не удержалась от улыбки, глядя на их веселье.

Мы ещё немного потоптались возле двери кабинета Орешкина, перебрасываясь ничего не значащими фразами и делясь впечатлениями после столь судьбоносного разговора. Мила при этом старалась изо всех сил привлечь моё внимание, хлопая ресницами и словно невзначай принимая разные позы, демонстрирующие все достоинства её стройной фигурки.

Что это на нее нашло? Обычно она так напористо себя не ведет… это из-за присутствия рядом других девушек?

Наконец, мы зашли в лифт и начали спускаться на первый этаж.

— Фу… до чего же противный этот тип! — наконец воскликнула Настя, имея в виду Орешкина, — Слушать его речи — одно мучение! Не понимаю, как ты вытерпел с ним целый час беседы, князь!

— Да он вовсе и не так плох! — тут же возразила Мила, — Просто выглядит таким суровым, а на деле в глубине души добрейший человек! Правда же, Кир?

Она сладко улыбнулась и прижалась к моему плечу. Я улыбнулся ей и приобнял за плечо.

Настя же скривила губы и фыркнула:

— Добрейший⁈ Да он же насквозь пропитан злобой и ненавистью! Словно всю жизнь грыз какой-то лимон!

Вера робко улыбнулась и примирительно произнесла:

— Наверное, у господина Орешкина просто такая нелёгкая работа… Вот он и вынужден быть столь суровым. Но я уверена, в глубине души он неплохой человек!

— Вот именно! — тут же поддержала её Мила, улыбаясь Вере, — Спасибо тебе, что сказала это! А то вон Настька опять начинает кого-то оскорблять без повода!

— Что⁈ Да как ты смеешь!! — тут же взвилась Настя. И они в очередной раз принялись препираться по мелочам, сверкая глазами и пытаясь перекричать одна другую.

Наконец я решил прервать их выяснение отношений и громко объявил:

— Ну всё, хватит спорить! Кажется, вам всем пора домой…

Девушки почему-то все посмотрели на меня очень грустно…

Глава 32 Тайна Веры

— Но я хочу с тобой! — хором произнесли Мила, Настя и Вера. А потом с подозрением уставились друг на друга. Выражения лиц рыжей и брюнетки как будто говорили: ты что, ведьма, читаешь мои мысли? А у Веры было что-то вроде: не бейте, пожалуйста, у меня лапки…

Я почесал затылок. Ну вот что с ними делать? На самом деле отпускать их на все четыре, наверное, не самая хорошая идея. Все пережили сильный стресс, слом мироздания, изменение привычного мира, крушение авторитетов…

— Ладно, — я кивнул, — Тогда ко мне?

Все трое опять же дружно закивали.

И мы направились к выходу из здания. Снаружи нас поджидал водитель возле моего автомобиля с откидным верхом. Я распахнул перед девушками дверцу, пропуская их вперёд.

Мила тут же грациозно плюхнулась на сидение, поправляя юбки и томно похлопывая ресницами в мою сторону. Настя фыркнула и закатила глаза, усаживаясь у соседнего окна, подальше от Милы. А Вера аккуратненько присела по центру, играя роль буфера и стараясь занимать как можно меньше места.

Я сел впереди, рядом с водителем, и скомандовал:

— Ну что ж, поехали в поместье. Нам всем не помешает хороший отдых!

Водитель плавно тронул автомобиль, и мы покатили по улицам города. Я же обернулся назад, чтобы проверить своих спутниц.

Мила сразу заулыбалась, томно хлопая длинными ресницами. Высокомерная Настя же изо всех сил старалась игнорировать наше с Милой существование, демонстративно отвернувшись к окну. А Вера просто мило улыбнулась, встретив мой взгляд.

— Как хорошо, что всё закончилось благополучно, Кир! — сладко пропела Мила, накручивая прядь волос на палец, — Я так волновалась за тебя там, у Орешкина! А ты вышел — и сразу всё наладилось!

— Да никто особо и не волновался! — фыркнула Настя в ответ, — Ты только одна на нервах.

— А ты помолчи! — огрызнулась на неё Мила, — Зато Вера волновалась, правда, Верунчик?

Застенчивая Вера покраснела и пролепетала:

— Ну… немного… вдруг бы что-то случилось…

Некоторое время мы ехали молча, наслаждаясь погодой и видами города за окном. Но в конце концов Настя нарушила тишину.

— Вы даже не представляете, что со мной было дома! — воскликнула она, — Когда мама и дядя узнали про… моё участие во всем этом, они просто взбесились!

Я снова обернулся и посмотрел на Настю с сочувствием. Она явно была расстроена. Хотя и изо всех сил старалась это скрыть под маской дерзости.

— Мама устроила мне такую головомойку! — продолжила Настя, — Говорила, что я опозорила весь род Демидовых! Что теперь все будут судачить о нас и смотреть косо. А дядя пригрозил лишить меня наследства, если я ещё раз ввяжусь в что-то подобное.

Настя тяжело вздохнула и откинула со лба прядь чёрных волос.

— А еще меня опять наказали, — пробурчала она и почему-то поерзала на сиденье. Словно ей было не очень удобно сидеть.

— Ну что ж, понятная реакция, — заметил я, — Твои родные просто переживают за тебя. Хотят, чтобы ты была в безопасности и не связывалась с опасными людьми.

— Да, как же! — воскликнула Настя, — Их не волнует ничего, кроме репутации рода, вот и всё! А на меня им плевать!

Она нахмурилась и уставилась в окно на проплывающие мимо здания.

— Ничего, со временем они успокоятся, — утешил я Настю, — Главное, что теперь культ Возвышенных, кажется, окончательно разгромлен, и ты в безопасности.

Настя кивнула, но продолжала хмуриться.

В этот момент подала голос Мила:

— А у меня, между прочим, разговор с отцом прошёл куда лучше! — радостно сообщила она.

Я перевёл взгляд на рыжеволосую красавицу. Та заулыбалась от уха до уха и принялась щебетать:

— Папа был просто шокирован, когда очнулся.

Мила хитро улыбнулась и продолжила:

— Он даже извинился за то, что сделал запись в моей Книге Судьбы без спроса. Сказал, что я доказала свою состоятельность и заслужила больше свободы.

— Ну вот, а ты переживала! — улыбнулся я в ответ, — Видишь, как всё хорошо обернулось!

Честно говоря, у меня с Князем Пушкиным тоже состоялся разговор на эту тему, только Мила про это не знала. Не буду вдаваться в подробности… в общем, Пушкин пообещал, что больше трогать Книгу судьбы Милы не будет. Я, в свою очередь, обещал ему решить проблему с Темным богом, угнездившемся в девушке.

— Ага! — радостно кивнула Мила, — Теперь, когда этих культистов разоблачили, папа разрешит мне гораздо больше, чем раньше. Я так счастлива!

Она хихикнула и заёрзала на сиденье от предвкушения. Я искренне порадовался за неё — Мила заслуживала больше свободы.

Однако радость девушки оказалась недолгой. Вслед за весёлым смехом на её лице промелькнула тень тревоги.

— Хотя папа всё ещё очень переживает из-за этого Тёмного бога, запечатанного внутри меня, — тихо добавила Мила.

Она подняла на меня полные тревоги глаза. Я успокаивающе сжал её руку.

— Не волнуйся, я обязательно найду способ избавить тебя от этой тьмы, — твёрдо пообещал я, — Ты будешь свободна и в безопасности, Мила, я тебе обещаю.

Девушка слабо улыбнулась в ответ и кивнула. Казалось, мои слова немного успокоили её.

В это время робко подала голос Вера:

— Эм… я тоже… ну… — пролепетала она, но тут же замолчала и покраснела.

Я ободряюще улыбнулся ей:

— Что такое, Вера? Хотела что-то сказать?

— Я бы хотела признаться… — тихо произнесла девушка, — Потому что я так больше не могу…

— В чем? — я с легким удивлением посмотрел на девушку. Вера вроде как смущалась как обычно… но что-то подсказывало мне, что сейчас что-то иначе.

— У меня… у меня нет никаких способностей, — выпалила девушка, — Я… я даже не Одаренная!

В машине повисло тягостное молчание. Мила смотрела на Веру с удивлением.

Настя округлила глаза и уставилась на Веру, явно потрясенная её признанием.

— Что⁈ То есть как это — ты не Одаренная? — воскликнула Настя, — Но… но ты же участвовала во всех наших ритуалах! Твою силу подтвердили сами Старшие!

Вера виновато опустила голову.

— Я… я просто притворялась… чтобы меня не отвергли, — тихо пролепетала она, — Делала пасы, слова повторяла… но думаю, толку от этого всего не было. Я так хотела найти друзей… но без способностей это было невозможно… Я думала, что культ Возвышенных даст мне силу… но после ритуала ничего не поменялось… Госпожа Димитриева говорила, что у меня есть сила, но я ничего не чувствовала…

— Да ладно… — в шоке произнесла Настя, — Да быть того не может!

— Простите меня! — воскликнула Вера, — Я не хотела никого обманывать… просто боялась остаться совсем одна… Родители сказала мне, что без сил я никому не буду нужна и что мне надо их поскорее пробудить…

Она всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Плечи Веры задрожали от едва сдерживаемых рыданий.

Мила молча обняла Веру и начала гладить её по спине и плечам.

Настя хотела ещё что-то сказать, но увидев слёзы Веры, лишь тяжело вздохнула. И тоже обняла Веру и начала ее успокаивать.

— Ладно уж, не реви, — буркнула она, — Я понимаю… тебе было нелегко. Но всё равно нехорошо так обманывать. Да еще лучшую подругу! Если бы я знала… то вела бы себя в некоторых случаях… более аккуратно.

Вера кивнула сквозь слёзы.

— Прости меня… я больше не буду! — пролепетала она.

— Ну ладно уж, не реви, — сказала Настя мягче, — Главное, теперь всё честно.

Вера благодарно улыбнулась ей сквозь слёзы. И Настя даже слабо улыбнулась в ответ, похлопав подругу по плечу.

— Хотя… было кое-что странное, — тихо добавила Вера, опустив голову, — Каждый раз, когда мне грозила опасность… происходила череда каких-то удачных случайностей. И я в итоге выходила сухой из воды.

Вера подняла глаза и неуверенно посмотрела по очереди на всех нас.

— Будто… будто сама Судьба мне благоволила, — пролепетала она, — Хотя я и не Одаренная.

— Это как? — удивленно переспросила Мила, — Расскажи подробнее.

— Ну… к примеру, когда эта стая Аномалий напала на меня в подземелье Пушкина, — начала Вера, — Я уже было подумала, что мне конец… Но тут они начали драться между собой и перебили друг друга. А меня даже не тронули, хотя могли бы одним движением разорвать на куски…

Я вспомнил этот момент. Да, даже мне стало слегка жутковато, когда я увидел Веру в окружении горы трупов. Подозреваю, что Белая Госпожа или «Она», о которой толковали перепуганные до смерти наемники — это могла быть вовсе не Аномалия…

Девушка поежилась от воспоминаний и продолжила:

— Или когда Лыков стал до меня докапываться и требовать силу показать… Все вокруг внезапно затряслось, как будто в здании локальное землетрясение произошло.

Вера задумчиво нахмурила брови.

— Странно, правда? Будто меня кто-то невидимый оберегает.

Настя и Мила в изумлении смотрели на хрупкую девушку. Казалось, её признание застало всех врасплох.

— Ну, видимо, ты просто везучая, — улыбнулся я, — Это тоже своего рода суперспособность.

— Видимо, так и есть, — робко улыбнулась девушка.

Глава 33 Неловкая ситуация

Когда мы приехали в моё поместье, то сразу прошли в просторную светлую столовую. Там уже был накрыт большой стол с изысканными яствами.

В центре красовался аппетитный жареный гусь, источающий ароматные пары. Рядом лежала румяная корочка хрустящего картофеля. Также на столе красовались тарелки с разнообразными закусками — солёными грибами, маринованными огурцами, пикантной икрой.

Девушки с аппетитом принялись за еду. Мила аккуратно нарезала маленькие кусочки гуся, чтобы не запачкаться. Настя жадно отрывала большие куски от бедра и с хрустом грызла косточку. А застенчивая Вера робко ковыряла вилкой картошку, стесняясь есть вприкуску с остальными.

Но вскоре аппетитные ароматы развязали всем языки, и девушки оживленно защебетали, наслаждаясь вкусной трапезой в непринуждённой обстановке.

Казалось, вкусная еда развеяла все их противоречия и сомнения. И даже лицо вечно хмурой Насти разгладилось. Более того, они с Милой так ни разу и не поцапались!

Как по мне, это серьезное достижение.

На закуски мы пили ароматный чай с малиновым вареньем. А к гусю подали красное сухое вино, которое прекрасно дополнило его насыщенный вкус.

После обеда я решил устроить для девушек небольшую тренировку на свежем воздухе. Мы прошли на задний двор поместья, где как раз располагалась тренировочная площадка.

— Ну что, сударыни, давайте немного потренируемся! — предложил я, — Посмотрим, на что вы способны в использовании ваших умений.

— О, звучит заманчиво! — воскликнула Мила, хлопая в ладоши от нетерпения, — Я давненько не практиковалась. Ну, если не считать той заварушки в моем родовом поместье…

Настя лишь насмешливо фыркнула и негромко произнесла:

— Эта рыжая просто ищет повод покрасоваться перед князем…

Но княжна Пушкина омела очень даже хороший слух.

— Замолчи, змеюка! — тут же огрызнулась Мила, — Просто завидуешь моим способностям!

— Да ты!.. — возмутилась Настя.

Но тут я решительно хлопнул в ладоши, прерывая их спор. Ну вот сколько можно? Во время обеда держались без ссор, но в итоге не выдержали.

— Тихо-тихо, пантеры. Лучше покажите, на что вы способны.

Девушки смутились и кивнули. Мила и Настя встали по разные стороны террасы, готовясь продемонстрировать умения.

Рыжеволосая красавица закрыла глаза, сосредотачиваясь. Через мгновение над её ладонью возникло пляшущее пламя. Оно росло, принимая фантастические формы — то оленя, то птицы. Затем Мила резко выбросила руку вперёд, и огненный заряд устремился к одиноко стоящей вазе, превращая её в факел.

— Впечатляет, — улыбнулся я, — Хороший контроль пламени.

Мила застенчиво улыбнулась в ответ на похвалу.

— Но ваза, правда, была древней семейной реликвией рода Долгоруких… — вздохнул я, — Её ещё Рюрик из Новгорода привез…

Мила ойнула и закрыла рот ладонями.

— Я не знала… — виновато произнесла она, — Прости…

Но я задорно подмигнул ей в ответ.

— Да шучу-шучу, — сказал я, — На самом деле я понятия не имею, что это за рухлядь и что она здесь делает.

— Кир! — Мила с возмущением уперла руки в бока.

Тем временем Настя продемонстрировала управление магнетизмом. Она зачерпнула воду из фонтана, и как-то намагнитила её. После чего заставила голубой поток закрутиться вокруг неё спиралью. Затем Настя разделила поток на множество нитей и заставила их переплестись в сложный узор. В конце она обрушила всю воду на клумбу с цветами, напоив их.

— Отлично! Вижу, вы обе достигли неплохих результатов в управлении духовными силами, — похвалил я девушек.

Они довольно улыбнулись.

— А теперь давайте потренируемся в рукопашном бою, — предложил я, — Вы неплохо освоили базу, но из-за большого количества силы пренебрегаете оттачиванием навыков. Я заметил это в ваших прошлых сражениях. Вам нужно больше отрабатывать приемы.

Я показал девушкам несколько простых, но эффективных приёмов самообороны — как блокировать удары, вырываться из захватов, наносить ответные удары по уязвимым точкам.

Мила старательно повторяла все движения, хотя ей явно не хватало ловкости.

— Ой, какая я неуклюжая! — хихикнула она, когда я легко вывернулся из её захвата.

Застенчивая Вера и вовсе иногда запиналась на ровном месте, робко пытаясь атаковать.

Зато Настя оказалась быстрой и ловкой ученицей. Она живо реагировала на все мои движения, оказывая достойное сопротивление. И даже сумела парировать несколько моих атак.

— Неплохо! — похвалил я Настю после очередной удачной блокировки, — У тебя отличные рефлексы и координация.

— Ещё бы! — гордо ответила Настя.

После небольшой разминки я предложил девушкам помериться силами друг с другом. Мила и Настя с радостью согласились.

Они встали друг напротив друга в боевых стойках. Я дал команду начинать. Девушки бросились в атаку, обмениваясь ударами и блоками.

Настя ловко уворачивалась от атак Милы, используя свою скорость и гибкость. А Мила применяла силу, чтобы компенсировать недостаток ловкости.

— Ну всё, хватит! — прервал я их поединок через несколько минут, — Вы обе молодцы! Показали неплохие навыки.

Девушки радостно улыбнулись от похвалы и кивнули друг другу. Мне показалось или в их глазах мелькнул намек на легкое уважение?

* * *

Постепенно наступил вечер, а за ним ночь. Девушки умаялись за время тренировок, я всех их отправил смотреть сны по гостевым комнатам.

Я спал в своей кровати, когда почувствовал лёгкое прикосновение к плечу. Открыв глаза в полусне, я увидел перед собой Милу в легкой ночной сорочке.

— Мила? Что ты здесь делаешь? — удивился я, садясь на кровати.

— Прости, если разбудила, — прошептала она, опустив глаза, — Просто не могла уснуть… в голову лезут разные мысли после всего случившегося.

Я кивнул в знак понимания и похлопал по кровати рядом с собой, приглашая сесть. Мила благодарно улыбнулась и присела на самый край.

— Я всё ещё перевариваю произошедшее, — тихо сказала она.

— Главное, что мы вместе, — мягко произнес я, — И скоро всё наладится.

Мила кивнула, но в её глазах читалась грусть. Я осторожно накрыл её руку своей.

— Всё будет хорошо, обещаю, — мягко сказал я, заглядывая ей в глаза, — Я с тобой. И мы пройдём через все трудности.

Мила улыбнулась сквозь подступившие слёзы.

— Спасибо, — прошептала она, — Я так благодарна, что ты рядом.

Я обнял её за плечи, и Мила прижалась к моей груди. Мы сидели в тишине, наслаждаясь теплом и близостью друг друга. Лишь луна освещала нас мягким светом сквозь окно.

В этот момент слова были не нужны. Наши сердца бились в унисон, сливаясь в единый ритм любви и доверия. Я гладил Милу по волосам, а она нежно поглаживала мою руку.

Так мы просидели в объятиях друг друга… довольно долго… черпая силы в нашей глубокой связи.

Я нежно гладил её по волосам, а она положила голову мне на плечо. Мы наслаждались теплом и близостью друг друга. Потом я легонько коснулся губами её лба. Мила улыбнулась и прижалась ко мне крепче.

Наконец, наши губы соединились в продолжительном поцелуе. Тело Милы трепетало в моих руках, я чувствовал каждый изгиб ее юного горячего тела. И я постепенно начал избавлять княжну от одежды, покрывая поцелуями ее нежную и шелковистую кожу.

Белоснежное платье упало на белую ткань кровати, а следом — нижнее белье. Полностью обнаженная Мила упала на спину передо мной, ее огненно-красные волосы раскинулись по белым простыням, образовав ореол вокруг головы и плеч. Её крупные груди, покрытые бисеринками пота, слегка покачнулись от резкого движения. Соски, похожие на крупные ягоды земляники, так и просились в рот…

Я захватил губами ее левый сосок, одновременно пальцами начал слегка выкручивать правый. Мила застонала и выгнулась мне навстречу всем телом, словно тугой лук. С ее губ сорвался громкий стон…

От своей одежды я уже избавился. Мое мужское естество уже стояло колом, готовое пронзить хоть небеса, хоть вселенную, хоть что-угодно. Мила опустила руку, я ощутил на своем стволе прикосновение ее прохладных пальцев. Она обхватила меня, начала двигать рукой взад вперед, словно заряжая меня энергией на максимум…

Терпеть уже не было никаких сил. Я зарычал, чуть отстранился и рывком раздвинул ноги Милы в стороны. Она закусила губу, глядя на меня снизу вверх, ее глаза призывно блестели в полумраке помещения. Опустила руку, коснувшись себя в самом укромном месте, и начала ласкать себя.

Я плавно вошел в нее, продвинувшись максимально далеко и заполняя ее всю. Мила исступленно застонала, крепко обхватила мою поясницу ногами. Я приник к ней, и наши губы снова соединились в страстном поцелуе…

Мы занимались любовью на протяжении нескольких часов. Перепробовали множество поз, любили друг друга на кровати, на полу, под кроватью, на шкафу и, один раз даже, кажется, на люстре… Наконец, Мила, тяжело дыша, рухнула на кровать. Её глаза сами собой закрылись. Я через какое-то время осторожно потормошил княгиню за плечо, но она не отреагировала — Мила так умаялась за день, что заснула! Вот это да…

Я улыбнулся и накрыл ее тело, разгоряченное и блестящее от пота, одеялом. Отдыхая, любимая… Ты заслужила этот покой и отдых.

Я нежно поглаживал её шелковистые рыжие волосы, а она довольно улыбалась в полусне. Вдруг я услышал какой-то шорох за окном. Показалось?

Я молча встал с кровати и подошел к окну. Полная луна освещала сад и парк моего поместья. Тишь да гладь… Ну или не совсем.

Я насторожился и осторожно выглянул в окно. Каково же было моё удивление, когда я увидел там Настю!

Девушка висела вниз головой, прилипнув к стене, как Человек-паук. По её рукам пробегали лёгкие электрические разряды — видимо, она намагнитила ладони, чтобы удержаться.

На девушке красовалась длинная белоснежная сорочка — держалась она лишь каким-то чудом… возможно, электромагнетизмом. Сорочка плотно прилипла к телу девушки, детально обрисовывая все ее соблазнительные контуры.

И как давно она здесь? Я отметил, что щеки девушки выглядят… слишком красными. У нее также было тяжелое глубокое дыхание, а сердцебиение было повышенным.

— Настя⁈ — воскликнул я, приподняв брови, — Что ты тут делаешь?

Настя вздрогнула и от неожиданности сорвалась со стены. Я успел поймать ее за шиворот, не дав упасть.

— Я… эм… ничего! — пролепетала она, мгновенно краснея. Она встала на подоконник и выскользнула из моей хватки, — Просто гуляла мимо окна!

Ну понятно… пока мы с Милой развлекались, кое-кто, кажется, активно подслушивал. А может быть и даже подсматривал.

Я сурово нахмурился и жестом показал ей залезать внутрь. Настя неохотно перелезла через подоконник и оказалась в моей спальне.

— Неужели ты всё это время подслушивала⁈ — строго спросил я, глядя ей в глаза.

Настя поёжилась и потупила взгляд.

— Ну… вы так громко шумели, что я невольно всё услышала! — огрызнулась она в своё оправдание, — Это вы виноваты, а не я!

Однако явное смущение на её лице говорило об обратном.

— Да неужели? — приподнял я бровь, — Подслушивать чужие личные разговоры и тем более… моменты близости — это разве достойно княжны?

Настя покраснела ещё сильнее и уставилась в пол.

— А вы вообще голый… — прошептала она едва слышно и прикрыла глаза пальцами. Слегка раздвинутыми.

Блин… Я совсем забыл об этом. Быстро взял с кровати подушку и прикрылся.

— Я, конечно, не хочу душнить, — продолжил я строгим тоном, — Но если подобное повторится, я тебя снова отшлепаю. Ясно тебе?

Вид, конечно, у меня был не очень воспитательный — голый, прикрытый подушкой. Но работаем с тем, что есть.

— Да, я поняла, — тихо буркнула Настя, — Больше не буду.

Она явно чувствовала себя очень неловко от всей этой ситуации. А Мила продолжала тихо сопеть в две ноздри — настолько ее сморил сон. Казалось, ее сейчас не разбудит даже взрыв атомной бомбы.

— Ну хорошо, — кивнул я, — На этом и поладим.

Настя молчала, отведя взгляд в сторону. Казалось, она очень хочет еще что-то сказать. Но никак не решится.

— Что такое? — ласково спросил я, — Ты хочешь что-то еще сказать?

Она посмотрела мне прямо в глаза. В ее глазах я увидел несвойственное Насте выражение. Это… как будто была мольба девушки, очень нуждающейся в любви и внимании?

Такой Настю я никогда еще не видел… Что с ней произошло?

— Князь… — тихо прошептала она, — А я… красивая?

— Что за вопросы? — удивленно произнес я, — Очень красивая.

Закусив губу, Настя протянула руки за спину, что-то там расстегнула… и сорочка упала к ее ногам. Девушка осталась передо мной полностью обнаженной!

Её грудь была такая же большая как у Милы, правильной круглой формы. Соски, покрасневшие и набухшие, с вызовом смотрели прямо на меня. Нет никаких сомнений — наше ночное рандеву с Милой изрядно возбудило Настю. А в глазах девушки пылали костры.

Отпускать ее в таком состоянии было бы сущее преступление.

Подушка в моих руках улетела куда-то в сторону. Настя судорожно сглотнула, взглянув на середину моего тела. В ее глазах костры вспыхнули вдвое ярче.

Я протянул руку и притянул ее к себе, ощутив все изгибы ее совершенного тела. Наши глаза оказались совсем близко.

— Я не проиграю Миле! — прошептала она, — Я стану сильной!

— А я помогу вам обеим… — сказал я, накрыв ее губы своими.

…Я осторожно опустил обессилившую Настю на кровать рядом с Милой. Как и княжна Пушкина, Демидова полностью отключилась. Обе девушки потратили очень много сил и им обеим требовался крепкий здоровый сон.

Сквозь сон Мила обняла Настю и прижала к себе, словно почувствовать рядом теплый объект. Настя на каком-то инстинктивном уровне обняла Милу в ответ. И в этом движении не было ни капли эротики. Только нежность и доброта.

Лицо княжны Демидовой разгладилось, я впервые за долгое время увидел на нем полную умиротворенность. Мила выглядела тоже счастливой. Обе девушки сладко спали, восстанавливая силы.

Я вздохнул, опершись о спинку кровати. Да-а-а… С Настей мы тоже изрядно… позанимались акробатикой. Не думал, что она… окажется настолько страстной.

Вдруг дверь тихонько приоткрылась, и в комнату просунул мордочку мой преданный котопёс Мурзик. Он удивленно посмотрел сначала на девушек а потом на меня. После чего наклонил голову набок и пару раз дернул ухом.

— О, привет, Мурзик! — ласково позвал я его, — Что, не спится?

Мурзик радостно вильнул хвостом и засеменил ко мне. Я почесал его за ушком, на что котопёс довольно замурлыкал.

Однако через минуту Мурзик отвлёкся и направился к большому старинному дубовому шкафу в углу комнаты. Он принюхался и настороженно уставился на дверцы шкафа.

— Что там у тебя, Мурзик? — удивился я.

Котопёс снова посмотрел на меня своими умными зелёными глазами, как бы говоря — там есть что-то интересное! А может быть и даже кто-то.

Я насторожился и осторожно подошёл к шкафу. Действительно, оттуда доносилось чьё-то едва слышное сбивчивое дыхание. Я медленно потянул за бронзовую ручку, распахнул резные дубовые двери шкафа — и ахнул от неожиданности!

В шкафу сидела съёжившаяся Вера. Бедняжка, одетая в белоснежную ночнушку, испуганно уставилась на меня огромными глазами и покраснела как рак.

— Вера⁈ Что ты тут делаешь? — изумлённо спросил я. Опять брать подушку и прикрываться…

— Я… ничего… просто решила тут посидеть! — пролепетала Вера, явно смущённая до крайности.

Она опустила голову и уставилась в пол, не в силах посмотреть мне в глаза. Бедняжка явно была напугана и расстроена, что я её застукал.

Не знаю, как именно и когда она там оказалась… да и не хочу знать.

Я тяжело вздохнул и присел рядом на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Вера, не надо бояться и стыдиться, — мягко сказал я, — Лучше расскажи честно, зачем ты здесь оказалась?

Вера всхлипнула, и по её щеке покатилась слезинка.

— Прости… я нечаянно услышала ваш разговор с Милой… а потом такие… звуки… — прошептала она, заливаясь краской, — Я испугалась и спряталась в шкафу… Не хотела подслушивать, честно!

Логика в ее объяснениях хромала… Ну да не важно.

Я положил руку ей на плечо, успокаивая.

— Ничего страшного, я верю, что ты не хотела, — мягко сказал я, — Просто случайно оказалась не в том месте и не в то время, верно?

Вера благодарно кивнула, утирая слёзы тыльной стороной ладони.

Я взял с полки платок и аккуратно вытер её слёзы. Вера немного успокоилась и перестала плакать.

— Спасибо, Кир… что не сердишься, — тихо прошептала она. Мельком стрельнула взглядом в сторону Милы и Насти.

— Конечно, не сержусь, — улыбнулся я в ответ, — Ты же невиновата. Иди отдыхать, а завтра будет новый день.

Вера благодарно кивнула. Я помог ей подняться и проводил до двери.

— Спокойной ночи, — пожелал я, — И не переживай больше.

Вера улыбнулась в ответ и… внезапно спросила меня, снова покраснев:

— Кир, а я… я красивая?

Я внимательно посмотрел ей в глаза. А ведь сердце Веры бьется также быстро, как и у Насти. И лицо ее покраснело далеко не только от стыда…

Кажется, я понял, что будет дальше.

…Утро я встретил, так и не заснув. Я всей своей могучей фигурой лежал в центре кровати. К моему правому боку прижималась мелодично посапывающая Мила, а к левому — Настя. А прямо на мне лежала Вера, положив голову на мою широкую грудь.

Все трое — обнаженные и прекрасные.

Девушки продолжали крепко спать. Каким-то образом они прямо во сне нашли меня и прижались как можно крепче, словно не хотели отпускать.

Они ведь все рано ли поздно проснутся. Ох, чувствую, мне придется долго объяснять, каким образом мы оказались вместе в одной постели…

От автора:

На этой ноте дилогия о князе Долгоруком завершается. В будущем я не исключаю, что вернусь к этой серии, благо не все Старшие еще побеждены и историю есть куда развивать. Но пока что есть желание заняться новым более интересным циклом.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/312112

Оглавление

Глава 1 Горн Судного Дня

Глава 2 Вкусная пироженка

Глава 3 Шутить изволите, Князь?

Глава 4 Цирк уехал, а вот клоун…

Глава 5 Острое куриножопие

Глава 6 Мила Тутанхамоновна

Глава 7 Подруги навеки

Глава 8 Не бойся, смертная…

Глава 9 Полегче, приятель!

Глава 10 События разгоняются…

Глава 11 Неудержимый

Глава 12 Прошу, присаживайтесь, господа

Глава 13 Заманчивое предложение

Глава 14 Книга Судьбы

Глава 15 Что-то здесь нечисто…

Глава 16 Мурзик

Глава 17 За ВДВ!

Глава 18 Нежданный союзник

Глава 19 Вы что творите?

Глава 20 И вообще у меня лапки

Глава 21 Новое измерение

Глава 22 Альвина

Глава 23 «Она»

Глава 24 Лучший психолог вселенной

Глава 25 Плохое общество

Глава 26 И снова Ключевой мир

Глава 27 В глухой чаще…

Глава 28 Старшая

Глава 29 Лед

Глава 30 По-настоящему Серьезно

Глава 31 Пора домой?

Глава 32 Тайна Веры

Глава 33 Неловкая ситуация