пролежал, наверное, с час, пока окончательно не сдался и не уселся на диван.
— Ну что за трагедия!
Как обычно с ним бывает в моменты расстройства, Гений рассматривал стену. Без цели и идеи, исключительно ради процесса. Когда смотришь в одну точку — мир вокруг начинает растворятся, а вместе с ним растворяются и все твои проблемы. Этому его научила Цицилия Константиновна.
Вдруг Гений заметил на стене необычное свечение из-под краешка отходящих от стены обоев, будто бы там была комната. Гений рывком подбежал к тому месту, откуда исходил свет и начал пытаться заглянуть под обои. Но обои отходили лишь на сантиметр, поэтому рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Тогда Гений принялся сдирать обои со стены. Истерично, как в погоне, он срывал кусок за куском, пока не оказался перед дверь во всю стену, из замочной скважины которой лился свет.
— Дверь. Не сон ли это?
Он стоял перед ней, как собака перед витриной мясной лавки, вожделея и страшась входа. Протерев глаза и убедившись, что не спит он принялся дергать дверную ручку, при этом он дрожал, как дрожат после драки. Когда дверь наконец-то поддалась, и он оказался в длинном узком коридоре, в хвосте которого была приоткрыта дверь ведущая как будто в ванную комнату. Коридор был освещен одной мигающей лампочкой на длинном шнуре, а его стены были окрашены в казенный зеленый цвет. Из комнаты в длинное пространство коридора проскальзывал чей-то голос, но слов было не различить. Это походило на молитву. Гений Францевич со сноровкой амбарной мыши крался к приоткрытой тайне. Подойдя к двери, он затаился ещё усерднее, казалось, ещё секунда и он растворится в воздухе. Он аккуратно заглянул в приоткрытую щель.
В комнате, похожей на ванную, но без ванны, душа, унитаза и раковины, перед зеркалом стояло обнаженное существо ростом с семилетнего ребенка и мяло свой крупный, свисающий к коленям живот:
— …вероятно! Невероятно! О, я как мешок с картошкой! Не кожа, а тесто! А этот живот? Он же похож на лепешку…! Какой я же красивый! Красивый! Как я завидую всем, кто смотрит на меня! Ещё больше я завидую тем, кто читал мои произведения!
Солнце село как батарейки
И стала грустна душа,
Как желотпузые канарейки
Я пою в плену у плюща.
Моей арии света внимает
Вся армия Иисуса Христа.
Иоанн богослов кивает
И Иуда дрожит как глиста.
О, великие боги, о Бог!
Я твой препослушнейший раб!
За тебя растерзаю любого,
Как самый безумный краб!
О, какие стихи! Какие стихи! Какие рифмы, эпитеты, аллюзии, сравнения! Это озарение, это ослепление, это вдохновение! Я гений! Гений! Гений! — существо кричало, как оргазм, а после принялось целовать своё отражение. В этот момент Гений сделал неудачный шаг. Доска под ним заскрипела.
— Кто здесь? А ну выходи, трусливая тень! Сразись, если не испугался, со мной, с великим и могущественным Влациссом!
Гений Францевич смущенно показался из-за двери:
— Прошу прощения…я здесь…понимаете какое де…
— Кто ты такой? Как ты сюда попал?
— Я…Меня зовут Гением, я работаю на… — существо не позволило ему договорить.
— Что!? Как??? Тебя называют гением??? Люди???
— Люди…ну, коллеги в основном…да, в сущности, люди…
Существо вцепилось в Гения и умоляюще завыло:
— Как? Как ты этого добился? Писал стихи??? Романы??? Картины??? Расскажи же мне! Научи же меня! Поведуй! Прошу тебя! Молю тебя!
Гений отпихнул существо и подался чуть назад:
— Да ничего такого не делал…просто родился…
— Всего-то!? — существо почесывая подбородок и запинаясь об свой живот дернулось в противоположный конец комнаты, — То есть мне всего-навсего нужно родиться…? — существо обернулось к Гению и как заговорщик прошептало, — А ты знаешь…как мне родиться?
— Я не понимаю…
Существо медленно стало подходить к Гению:
— Не понимаешь? Уверен? Ты же уже рождался…Подлец! Тварь! Урод! Посмотри на себя в зеркало! Посмотри! — существо разрывалось в ярости и уже было размером с корову, оно тащило замолчавшее тело Гения к зеркалу, — Посмотри мне в глаза! Ты видишь? Видишь? Я! Я — истина! — пауза, — А где я…? Где я? — существо отбросило Гения Францевича на пол, как надоевшую игрушку, и принялось истерично, на грани вопля, рассматривать пустое зеркало, — Меня нет! Где же…где же я? — существо зарыдало, и Гений убежал прочь.
Позади он еще слышал крики существа, но они снова были неразборчивы как панихида. Гений долго бежал, однако, это заняло у него не больше 30 секунд. Он очутился во дворе римского храма Юпитеру. Среди колонн прогуливались красавицы в туниках, а в центре стоял фонтан с каменными птицами.
— Наконец-то! Эй, народ, спешите видеть — явился бог!
Гения обступила разношерстная толпа. И девы, и мужи, и дети все были в ней. И все огромные! Гений Францевич смотрел на них как ребенок смотрит на взрослых. Снизу вверх.
— Мы заждались тебя, малыш, — женщина в самой мягкой тунике потрепала Гения по голове и взяла его за
