КОРОЛИ ГРЕХА
АВТОР: АНА ХУАНГ
СЕРИЯ: КОРОЛИ ГРЕХА. БОНУСНЫЕ ГЛАВЫПЕРЕВОД ГРУППЫ: https://t.me/ecstasybooks
Любимые, просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест.
БЛАГОДАРИМ ваc за поддержку и чтение наших переводов!
КОРОЛЬ ГНЕВА
— Не думаю, что это нужно так заворачивать, — я прикусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не рассмеяться над Данте, который пытался завернуть тесто в форму полумесяца.
— Это тесто, — прорычал он. Он запечатал края и отложил кривой пельмень в сторону, а затем перешел к следующему. — Сколько существует способов его завернуть? — Данте ударил ложкой с начинкой по центру пельменя сильнее, чем это было необходимо.
Если и было что-то, что раздражало его особенно сильно, то это несовершенство в чем-либо.
— Два, — я взяла пельмень в одну руку и, большим и указательным пальцами другой руки загнула и защипнула запечатанный край, создавая складочки по бокам. — Правильный и неправильный.
Несмотря на все мои усилия сдержаться, при виде мрачного выражения лица Данте я рассмеялась. Эффект был бы более устрашающим, если бы не мука, присыпавшая его нос и щеки.
Мы готовили, или, скорее, пытались приготовить пельмени для новогоднего ужина. По Лунному календарю он будет завтра вечером. Это был наш первый Лунный Новый год в качестве супружеской пары, и в этот раз мы праздновали у себя дома, а не у моих родителей.
К нам прилетела моя мама, а отец, с которым я не разговаривала после нашей сильной ссоры в прошлом году, праздновал с Агнес и Гуннаром в Элдорре. Отчасти мне было грустно, что наша семья не смогла собраться вместе по случаю такого важного праздника, но Агнес все равно не смогла бы приехать в США из-за парламентских обязательств Гуннара. Текущий расклад был лучшим.
Поскольку я впервые устраивала празднование Лунного Нового года, я подумала, будет славно, если мы с Данте накануне устроим кулинарный вечер и подадим домашние пельмени, но… возможно, это была не самая лучшая идея.
Мой муж был талантлив во многих вещах. Однако кулинария не входила в их число.
— Ты смеешься надо мной? — требовательно спросил он, но его словам не хватало резкости. Данте смотрел на меня с раздражением и и любовью, когда я смахивала муку с его носа.
— Конечно, нет, — стих мой смех, но улыбка осталась, когда я встала на цыпочки и поцеловала то место, где раньше была мука. — Не будь таким ворчливым. Это же Год Дракона. Твой год.
Я рассказала ему правду – о том, каким на самом деле он представлялся мне животным всего лишь несколько месяцев назад. Клянусь, после этого его эго раздулось настолько, что оно почти достало до потолка.
Я предусмотрительно поднимала эту тему всегда, когда он расстраивался из-за чего-либо. Например, когда «Холчестер Юнайтед», его любимая футбольная команда, проиграла «Челси», потому что Ашер Донован выбыл из строя.
— Да, да, — проворчал Данте, но его лицо смягчилось. — Не думай, что я не понимаю, что ты делаешь, поднимая тему «дракона».
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — хитрая улыбка появилась на моем лице. — Это нормально — признать, что приготовление еды не входит в число твоих совершенств. Не все могут быть такими талантливыми на кухне, как мы с Гретой.
Он с вызовом изогнул темную бровь.
— Ты? Та, из-за которой сработала пожарная сигнализация на прошлой неделе, когда она пыталась пожарить бекон?
Моя улыбка сменилась румянцем.
— Это была не моя вина, — сказала я, защищаясь. В моем сознании вспыхнул образ заспанного Данте, входящего в комнату, одетого только в спортивные штаны и лениво улыбающегося, и румянец усилился. — Кто-то вошел и отвлек меня... при помощи...
— Его дьявольской красоты и невероятного обаяния? — остатки его раздражения растаяли в дразнящей ухмылке.
В моём животе запорхали бабочки. На его щеке все еще оставалось немного муки, и в сочетании с его улыбкой это прогнало все мысли о пельменях и сгоревшем беконе.
Было что-то особенное в том, чтобы видеть неукротимого Данте Руссо таким человечным – я таяла от этого. Каждый. Раз.
Тем не менее, я сохранила нейтральное выражение лица. Как бы сильно я его ни любила, мне не нужно было, чтобы его самооценка становилась ещё выше.
— Нет, — сказала я. — Я думаю, скорее благодаря невероятной скромности и остроумности… – Завизжала я, когда он с игривым рычанием подхватил и развернул меня к себе.
— Стой! — я рассмеялась, переводя дыхание от резкого разворота, и от факта совместного с Данте вечера. Работа и социальные обязательства означали, что мы как минимум несколько вечеров еженедельно проводили в городе, и остаться на пару часов наедине, чтобы заняться обычными семейными делами, было всегда приятно. — Ты меня запачкал!
Его руки все еще были в муке. На самом деле мне было все равно на это, но мы должны были готовить. Ну, или что-то в этом роде.
Было трудно мыслить здраво, когда Данте осматривал меня снизу вверх с той самой улыбкой и тем самым взглядом.
Они должны быть запрещены законом, как и его голос. Это несправедливое преимущество, которым не должен обладать ни один мужчина.
— Пока еще нет, mia cara, — злая ухмылка скользнула по его лицу, когда он поставил меня на землю. Его руки ухватили мои бедра, чтобы поддержать меня, пока комната не перестала вращаться. — Дай мне полчаса.
— Данте, — затылок и щеки обдало жаром от двусмысленности его слов. — Грета убьет нас.
После долгих просьб, уговоров и взяток в виде шоколадного печенья с нашей стороны, Грета неохотно уступила нам на ночь свою драгоценную кухню. Если бы она увидела, что мы занимаемся здесь чем-то, кроме готовки, она бы пожизненно запретила нам доступ к кухне и заставила бы есть недоваренные макароны весь следующий месяц.
И все же, я не сопротивляюсь, когда Данте обхватывает мою щеку и касается губами моих губ.
— Я воспользуюсь этим шансом.
От его бархатного ответа у меня по спине пробежали мурашки, а пульс ускорился.
— Вы плохо на меня влияете, мистер Руссо, — мой нерешительный протест перерос в стон удовольствия, когда он снова поцеловал меня, на этот раз глубже, с твердой нежностью, от которой у меня внутри разлилось тепло.
Прошло четыре месяца с момента нашей свадьбы и почти полтора года с момента нашей помолвки, но не имело значения, как долго мы были женаты или сколько раз целовались. Каждый раз для меня был как первый, самый лучший.
Я обвила его шею, когда он опустил свою руку с моей щеки на затылок. Его язык скользнул по мне в неторопливой, опытной ласке, и края моего сознания затуманились.
Кого волнует мука или пельмени? Для этого существуют душ и еда на вынос. В крайнем случае мы можем заказать еду в ресторане.
— Что вы делаете?
Голос Греты как будто окатил нас холодной водой.
Мы с Данте отпрыгнули друг от друга быстрее, чем двое подростков, которых за поцелуями поймали родители. Его рука убралась с моего лица, и наши виноватые взгляды одновременно устремились к дверному проему, где стояла Грета, неодобрительно нахмурившись и уперев руки в бедра.
Упс.
В моем сознании промелькнули образы несваренных макарон и недосоленного мяса, подаваемых в качестве наказания. Она понимала и принимала большинство наших выходок, но была непреклонна, когда дело касалось правил на ее кухне.
А конкретно, она активно не поощряла что-либо, кроме еды, готовки и криков на телевизор.
Данте пришел в себя первым.
— Мы взяли перерыв, — заявил он, изображая невинность. — Приготовление пельменей утомительно.
— Готовка пельменей? — Грета фыркнула. — Так дети называют это в наши дни?
Рот Данте поддернулся, когда я уткнулась лицом ему в грудь, чтобы скрыть смех, клокотавший у меня в горле. Я ничего не могла с собой поделать. Мы оба были взрослыми, и технически он был ее боссом, но очень часто Грета относилась к нам как строгая, но любящая бабушка, которой надоели наши выходки.
На самом деле, теперь, когда я подумала об этом... это было довольно точное описание наших отношений.
— Я же говорила вам, никаких проделок на моей кухне! И что это? — Грета ахнула. — Это должно быть... пельмени?
Вероятно, она заметила творения Данте.
Мои плечи затряслись от беззвучного смеха, когда я представила выражение ее лица.
Рука Данте крепче обняла меня.
— Да, — в его голосе появились защитные нотки, — Очевидно.
— Ни в коем случае! — голос Греты звучал так, словно он только что сказал ей, что мы подаем фастфуд на официальном приеме. — Мы не подадим это гостям в моем доме.
— На самом деле, это мой дом, — сказал Данте в ответ на заявление Греты.
Она проигнорировала его.
— Вон! Вон, оба! Я сделаю пельмени сама. Боже мой, представить только, садишься ужинать и видишь это на своей тарелке...
Ее бормотание сменилось на поток разъяренной ругани на итальянском, когда мы с Данте неохотно покинули кухню.
— Мои пельмени были не так уж и плохи, — пробормотал он, пока мы шли по коридору. — Правда?
— Они... — я пыталась говорить сквозь смех, — они довольно... Мне очень жаль, но пельмени у тебя действительно получились не очень.
— Миссис Руссо, Вы должны прикрывать мою спину, — многозначительно сказал Данте, но легкая улыбка изогнула его губы. — Однако то, что Грета прерывает нас, может оказаться благословением.
— О? И почему это? — я приподняла бровь, мое сердце забилось быстрее от дьявольского блеска в его глазах.
Все сомнения исчезли, когда он притянул меня достаточно близко, чтобы наши тела прижались друг к другу. Там, где мы соприкасались – расцвел жар, который растекался по моим венам и скручивался внизу живота, когда Данте провел большим пальцем по моему бедру.
— Я так и не запачкал тебя на кухне, — протянул он. — Надо закончить начатое.
Его слова запульсировали у меня между ног.
Это было начало февраля в Нью-Йорке, но мне вдруг захотелось, чтобы вместо отопления был включен кондиционер. Я вся горела.
— Кто сказал, что я тебе позволю? — я выдохнула, но еще один стон вырвался из меня, когда Данте наклонил голову и провел губами по моей шее.
Это было несправедливо. Он знал, что поцелуи в шею – моя слабость.
— Хм... — он неторопливо проложил поцелуями дорожку к моим губам. — Я могу быть очень убедительным.
— Не знаю. — Бабочки вернулись, их стало больше, чем когда-либо. — Возможно, мне понадобится много убедительных слов...
Я почувствовала, как он улыбнулся.
— Тогда хорошо, что у нас впереди вся ночь.
В тот вечер мы не пытались вернуться на кухню. Вместо этого мы удалились в нашу спальню, где несколько часов спустя я подтвердила его заявление со стопроцентной уверенностью: мой муж, на самом деле, очень убедителен.
КОРОЛЬ ГОРДОСТИ
— Я передумала. Бокс — мой любимый вид спорта, — я откинулась назад на спинку стула и любовалась открывающимся за банкой кока-колы видом. — Не могу поверить, что я так долго к этому шла.
Вивиан искоса взглянула на меня.
— У тебя нет любимого вида спорта, — отметила она. — Ты сказала, цитата: «спорт — для скучных людей, которым нечем заняться, кроме как наблюдать, как живут и играют другие люди».
— Да, но, вот поэтому я и сказала, что передумала, — я сделала глоток сладкой газировки, прежде чем отставить банку в сторону. — Нет ничего лучше хорошего шоу.
Это был вечер четверга, и мы с Вивиан отказались от наших обычных напитков в «счастливый час» ради темных стен боксерского зала Вальгаллы. Наблюдать, как потные мужчины избивают друг друга, обычно не входило в мои представления о хорошем времяпрепровождении, но все меняется, когда один из них становится твоим парнем.
Я наклонилась вперед и с мечтательным вздохом подперла подбородок рукой.
В нескольких метрах Кай увернулся от удара Данте и ответил апперкотом, от которого он уклонился. Их обнаженные торсы блестели от пота, а сосредоточенность превратила черты их лиц в каменные маски. Я практически чувствовала запах тестостерона в воздухе.
Было жарко, прямо как в аду.
— Вот так, детка! — я обрадовалась, когда Кай наконец нанес удар. — Выруби его!
Кай не ответил и не отвел глаз от Данте, но мне показалось, что я увидела, как его губы растянулись в улыбке, прежде чем снова сжаться.
Вивиан стукнулась своим коленом о мое.
— Осторожно. Ты говоришь о моем муже, — она вздрогнула, когда над глазом Данте открылся свежий порез. — Не могу поверить, что ты уговорила меня на это. Мы могли бы прямо сейчас пить маргариту в Челси.
— Да ладно. Только не говори мне, что тебе никогда не было любопытно.
За последние два года я умоляла Кая позволить мне посмотреть, как он боксирует, десятки раз (тот случай, когда он проиграл первое голосование на пост генерального директора, не считается). На прошлой неделе он, наконец, согласился. Я подозреваю, что к этому имеет отношение минет, который я ему тогда делала, но уступки, сделанные во время секса, все равно были уступками. Отказаться было невозможно.
Все эти уговоры стоили того. Видеть, как агрессивная сила Данте противостоит гладкой, смертоносной грации Кая, было все равно что наблюдать за огнем, сражающимся с водой. Это было завораживающе.
Тем не менее, я была бы рада вернуться к регулярному «счастливому часу» на следующей неделе... только после того, как закончу упиваться каждой секундой визуального наслаждения сегодняшнего вечера.
— Мне было немного любопытно, — призналась Вивиан, — но я могу с уверенностью сказать, что бокс не для меня. Он слишком жестокий. — Она снова вздрогнула, когда Кай чуть не нанес второй удар. — Неудивительно, что Данте так часто приходит домой с порезами и ушибами.
— В том-то и дело, — сказала я. Я была пацифистом на девяносто процентов— остальные десять процентов были зарезервированы для людей, которые заслуживали небольшой взбучки, например опасные преступники и придурки, которые не оставляли чаевых официантам, — но время от времени я была не против драк. Кроме того, Кай и Данте были друзьями. Не похоже, что они собирались убить друг друга.
— Если хочешь, можешь получше расцеловать его синяки, когда вернешься домой, — добавила я с дразнящей улыбкой. — Я уверена, он не будет возражать.
Щеки Вивиан порозовели.
— Он ходит на бокс каждую неделю. Может и сам позаботиться о своих ранах, — надменно сказала она, но бросила на ринг еще один обеспокоенный взгляд.
Моя улыбка стала шире. Было довольно мило наблюдать, как элегантная, утонченная Вивиан переживает за своего мужа. Конечно, у меня был собственный партнер, из-за которого приходилось волноваться, и теперь я понимала ее лучше, но все же.
— Как продвигаются дела с помолвкой? — спросила она как по команде. — Все еще в стадии эйфории?
Я не могла остановить бабочек в животе от слова «помолвка».
— Можно сказать, что так.
Мы с Каем были уже как месяц официально помолвлены. Я была в таком шоке, когда он сделал мне предложение в РДРНГ (в доме моей матери для празднования Рожденстваднейрожденийновогогода), что импульс от мозга доходил до рта целую минуту, но как только у меня получилось сказать «да», дальше всё пошло как по маслу. Я едва помню, что было в тот день, кроме множества слез, смеха и секса (когда мы остались одни, конечно. Инцест не в моем вкусе).
В конце концов, нас ждет планирование свадьбы, но пока нам было достаточно нового статуса отношений.
Помолвлены. От этого в животе запорхало ещё больше бабочек.
Тайно встречаться с Каем много лет было захватывающе, но ничто не сравнится с тем, чтобы просто быть вместе. Это адекватные, здоровые отношения, и я никогда не была счастливее. Лично я считаю, что эйфория — это мягко сказано, но держу это при себе. Я научилась не делиться подробностями личной жизни.
Тем не менее, я не смогла удержаться и сообщила Вивиан небольшую новость. Она была моей лучшей подругой, а это означало, что она была «своим» человеком.
— Кстати, о Кае, скоро его день рождения. Угадай, что я ему купила? — сказала я с гордой улыбкой.
— Боюсь спросить.
Я понизила голос до шепота.
— Боксеры с принтом динозавра. Я заказала их на одном из этих непонятных подпольных сайтов.
— Иза, — Вивиан выглядела так, словно не знала, засмеяться ей или ужаснуться. — Что мы говорили об этих сайтах? Помнишь, что произошло, когда ты в последний раз заказывала что-то на одном из них?
— Я прочитала все отзывы о Trustpilot, прежде чем заказать в этот раз, — сказала я, защищаясь. Я усвоила свой урок после провала с вибратором несколько лет назад. Предположительно ультрасовременная игрушка прибыла точно такой, как на фото... всего лишь в десять раз меньше. Единственными «людьми», которым она могла понравиться, были мои куклы Барби с пятого класса. — Кроме того, я думаю, Кай оценит прикол. Динозавры для нас особенные.
Я медленно, но, верно, погружала его все глубже в мир эротики динозавров. Он читал книги, чтобы побаловать меня, но я подозревала, что отчасти они ему действительно нравились.
— Я определенно не собираюсь спрашивать, — голос Вивиан дрожал от смеха.
— И не надо, — я убрала прядь волос с глаза. — Я пыталась найти презервативы с рисунком динозавра, но это оказалось намного сложнее…
Легкое покашливание прервало мою болтовню о презервативах с динозаврами. Я подняла глаза и, к своему удивлению, увидела смущенно улыбающихся Кая и Данте.
Я была так увлечена своим разговором с Вивиан, что не заметила, как закончился их поединок.
— Снова говоришь о презервативах, милая? — протянул Кай. На этот раз его улыбка была очевидной. — Trojan задолжал тебе процент с продаж.
Жар пробежал у меня по коже, но я стряхнула его, вскочив со скамейки запасных.
— Что ж, если ты замолвишь за меня словечко генеральному директору, я не буду возражать, — я встала на цыпочки, чтобы быстро чмокнуть его. — Поздравляю с победой, детка. Я ни секунды в тебе не сомневалась. Даже когда Данте повалил тебя на канаты.
Кай рассмеялся и обнял меня за талию, притягивая ближе. Он подарил мне второй, более глубокий поцелуй, от которого бабочки в моем животе запорхали как бешеные. — Спасибо вам за вашу непоколебимую веру, но мы закончили вничью.
— Ничья — это не проигрыш, а значит, по сути, победа. Верно, Вив? — я взглянула на Вивиан, которая была занята изучением порезов Данте. Они не могли так сильно навредить друг другу, но большой, плохой генеральный директор Russo Group, казалось, был доволен тем, что держал рот на замке, пока она волновалась за него. Он положил руку ей на бедро и склонил к ней голову, когда она пробормотала что-то, что заставило его усмехнуться.
— Неважно, — сказала я. Мне повезет, если они вспомнят, что не одни тут. — Ты понимаешь, о чем я.
— С тобой попробуй поспорь, — съязвил Кай. — Я собираюсь принять душ и переодеться, но еще рано. Что планируешь потом? Приехал оркестр в... оу. Полагаю, твоя гримаса означает «нет».
— Сегодня вечером никаких музыкальных выступлений. — Мой интерес к классической музыке остановился всего в нескольких градусах к северу от моего интереса к анализу тысячестраничных учебников латыни. — Хочется чего-то более активного, — его глаза заблестели. — Не такого. У тебя в голове одни пошлости, — я подавила смешок, когда на его лице отразилось разочарование. — Это еще надо заслужить.
— С каких это пор? — он напоминал школьника, которому сказали, что ему нельзя десерт.
— С самого начала. Как ты думаешь, к какому типу девушек я отношусь? — чопорно спросила я, хотя вчера вечером слишком быстро сдалась, когда он пришел домой с моей любимой пиццей без пепперони. Как и на прошлой неделе, когда наше свидание в кино закончилось тем, что мы опробовали диван (снова). И за неделю до этого, когда... ну, вы поняли.
— Упрямая, — Кай изогнул бровь. — Итак, никаких концертов и никакого секса. Остается...
— Скрэббл, — закончили мы в унисон.
Кай снова рассмеялся, когда я застонала и уткнулась лицом ему в грудь.
— Мы такие скучные. Что случилось с той веселой, молодой парой?
— Мы идем на вечеринку Ксавье в эти выходные, — сказал он. — Уверен, что это заполнит нашу квоту развлечений как минимум на две недели. Он серьезно относится к организации своих вечеринок.
Я драматично вздохнула.
— Полагаю, ты прав.
Правда была в том, что, как бы я ни притворялась, что жалуюсь, мне нравились наши вечера. Еда, вино и настольные игры, и часы потрясающего секса после? Это была четырехкратная победа. Я просто не могла пустить это на самотек без некоторого протеста. Мне нужно было поддерживать репутацию.
Плюс, сегодня вечером я наконец обыграю его в «Скэббл». Я была уверена в этом.
Каждая минута оглушительно тикала в часах, пока Изабелла смотрела на доску, наморщив лоб с невероятной сосредоточенностью.
Мы оставили Данте и Вивиан в Вальгалле два часа назад и сразу же отправились ко мне домой играть в «Скрэббл». Это был один из наших ближайших матчей на данный момент.
— Не хочу торопить тебя, милая, — сказал я. — Но если ты в ближайшее время не сделаешь ход, мы превратимся в камень.
— Тсс, — Изабелла не подняла глаз от своих букв. — Прекрати пытаться отвлечь меня своим сексуальным британским акцентом. Это не сработает.
— Я не…
— Э-э-э, — она подняла палец. — Отвлекающий маневр. Обман. Нечестно.
Я покачал головой, и мои губы невольно растянулись в улыбке. За эти годы рядом с Изабеллой соперничество, которое я обычно испытывал, играя, во что бы то ни было, смягчилось. Когда я был с ней, я мог наслаждаться нашими играми вместо того, чтобы концентрироваться на победе.
Тик. Так. Тик. Так.
Она отставала всего на несколько очков, и еще через две мучительные минуты выложила свои фишки. «Джазово». Тридцать три очка.
От неожиданности у меня защемило в груди, а после во мне медленно расцвела гордость.
— Поздравляю. Ты выиграла.
Изабелла наконец подняла ошеломленный взгляд.
— Я выиграла?
— Да, — я постучал по доске. — Опередила на несколько очков.
— Я выиграла, — повторила она. Постепенно к ней пришло осознание, вытеснив ее прежнее неверие. — О Боже, я выиграла. Я выиграла, я выиграла, я выиграла!
Я рассмеялся, когда она заключила меня в объятия. В кои-то веки я не расстроился из-за проигрыша. Если бы мне пришлось выбирать кому-то проиграть, я бы выбрал ее. Каждый раз.
— Я свергла тебя с престола чемпиона по скраблу, а это значит, что я заслуживаю приза, — Изабелла обвила меня руками и ногами. Моя спина была прижата к дивану, так что я все еще сидел прямо, несмотря на силу ее удара. — Что это будет?
— Зависит… — я провел рукой вверх по ее спине и по затылку. — Какое у тебя настроение?
— Хм. Думаю, я в настроении для... — у нее перехватило дыхание, когда другая моя рука коснулась изгиба ее задницы. — Чего-нибудь активного.
— Еще одна игра в скрабл? — я медленно обвел ее бедро и спустился вниз.
— Близко, но поменьше слов. Больше действий. — Изабелла ахнула, почувствовав прикосновение моих пальцев к ее нежной коже. На ней было платье, которое было удобно для того рода игр, что я имел в виду.
— А, — я понимающе кивнул. — Значит, ты хочешь поиграть в покер.
— Кай. — Ее забавный взгляд растворился в стоне, когда моя рука потянулась к ее теплу. Румянец залил щеки Изабеллы, и она откинула голову назад, закрыв глаза, когда я сдвинул нижнее белье в сторону и провел по ее клитору.
Мой тихий смешок прокатился между нами, прежде, чем другой рукой я крепче обхватил ее за шею и снова поцеловал. Спустя два года она была такой же сладкой на вкус, как и в первый раз. Тем более что с нашего первого поцелуя я каждый день влюбляюсь в нее все больше.
Ее пальцы скользнули в мои волосы, наша одежда упала на пол, а затем я оказался внутри нее, извлекая из нее крики и стоны, пока трахал ее на диване.
Жара, пот и голая скользкая кожа. Я не мог насытиться этим. Я не мог насытиться ей. Независимо от того, как долго мы были вместе, я никогда не смог бы смириться с фактом, что она была моей, и я уже так хорошо знал ее тело, что прошло совсем немного времени, прежде чем она в оргазме выкрикнула мое имя.
Я кончил вскоре после нее, и мы рухнули на пол, измученные, но удовлетворенные.
— Неплохо, Янг, — сказала Изабелла, затаив дыхание. — Девять из десяти. Одно очко забрано за действие в конце. Мне кажется, у меня на заднице отпечаталась фишка для игры в Скрэббл.
Я рассмеялся.
— Думаю, в следующий раз мне придется постараться набрать одиннадцать баллов из десяти, чтобы компенсировать это. — Я обнял ее за талию и притянул к своей груди. — Знаешь, ты тоже скоро станешь Янг.
Миссис Изабелла Янг. От одной только мысли мое сердце забилось сильнее.
Я вырос, думая, что брак будет такой же обязанностью, как налоги или оплата счетов. Никогда бы не мог подумать, что при виде моего помолвочного кольца на ее пальце у меня перехватит дыхание.
— Только после того, как я переживу планирование свадьбы, — она подняла подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом. Беспокойство омрачило ее удовлетворение. — Будь честен. Насколько сильно мне стоит бояться твоей матери во время этого этапа?
— Все будет не так уж плохо, — заверил я ее. — У нее есть право голоса в списке гостей, и это то, что ее действительно волнует.
С годами у Изабеллы и моей матери установились цивилизованные, даже дружеские отношения. Моя мать немного успокоилась с тех пор, как ушла с поста генерального директора, и я подозревал, что она находила нефильтрованные мысли Изабеллы освежающими после того, как всю свою жизнь была окружена поддакивающими людьми, хотя никогда в этом не признается.
Она восприняла новость о нашей помолвке с удивительным спокойствием, но настояла на том, что примет участие в обсуждении приглашений. Ни Изабелла, ни я не сопротивлялись. В некоторых битвах стоило уступить.
— Верно, — Изабелла прикусила нижнюю губу. — Я просто хочу убедиться, что все пройдет хорошо. Я не хочу превращаться в Бридзиллу или перед самой свадьбой сильно ссориться с твоей мамой.
Мы назначили дату на полтора года вперед. Начали посещать возможные места проведения свадьбы, но еще не успели погрузиться в гущу приготовлений. Мы оба хотели насладиться этапом помолвки, не беспокоясь о месте проведения и цветочных композициях, но этот этап скоро закончится.
— Нужно принять так много решений. Где пожениться, кого пригласить, какую еду подать... — В ее голосе сквозило напряжение.
— Мы разберемся с этим, — я поцеловал Изабеллу в макушку. — Пока мы вместе, мне все равно, поженимся ли мы в церкви, замке или общественном центре в Бруклине.
Лицо Изабеллы смягчилось.
— Иногда, когда ты не ведешь себя невыносимо, ты чертовски милый.
— Иногда? Кто же заказал полный комплект книг в мягкой обложке с автографом Вилмы Пебблз на твой день рождения без твоей подсказки?
— Я буквально оставила открытой страницу распродажи на своем компьютере и выделила коллекцию, чтобы ты увидел ее, когда я пойду в душ.
— Я не роюсь в твоем компьютере, — сказал я, хотя, возможно, и заметил выделенный элемент во время беглого просмотра. — И теперь оскорблен твоими замечаниями.
Ее смех заполнил комнату.
— Сложно запятнать идеальный характер Кая Янга. О! — Изабелла щелкнула пальцами. — Это наводит меня на мысль. Как ты относишься к свадьбе в стиле Парка юрского периода? Но в стиле роскошного Парка Юрского периода, если ты понимаешь, о чем я. Подумай, как круто выглядел бы торт, если бы на нем были следы от когтей, а под ними бархатная серединка...
От идей Изабеллы мои губы тронула улыбка. Она единственная могла предложить роскошную свадьбу в стиле динозавров (не то чтобы я был полностью согласен с этой идеей. Я не был большим фанатом рептилий, Монти был одним из немногих исключений).
Мы во многом отличались друг от друга, но именно эти различия заставляли нас работать над отношениями. Несмотря на все мои награды, достижения и похвалы, я чувствовал, что мне чего-то не хватает, пока не встретил Изабеллу. Только когда она ворвалась в мою жизнь, я понял, чего именно мне не хватало.
Баланса.
Она была инь для моего ян, днем для моей ночи. Мы дополняли друг для друга, и с ней я наконец-то стал целым.
КОРОЛЬ АЛЧНОСТИ
— Я что, по-твоему, похож на официанта? — Данте с хмурым видом последовал за мной на задний двор с огромной миской знаменитого гуакамоле Камилы. — Я гость, а не рабочая сила.
— Положи гуакамоле рядом с сальсой, — я проигнорировал его ворчание и кивнул на столик на открытом воздухе, который уже ломился под тяжестью различных блюд, приправ и напитков. — Когда закончишь, найди Марсело и скажи ему, чтобы приготовил еще кайпириньи. Вук может выпить полдюжины таких в одного.
— После этого мне тоже понадобится десяток стаканов такого, — пробормотал Данте, но вскоре после еще большего ворчания и красочного ругательства на итальянском, подчинился.
— Возможно, позже тебе стоит проверить свой стакан на случай, если он подсыпет яду, — Кай рассмеялся со своего места возле гриля, где следил за полудюжиной говяжьих котлет. — Он не привык играть роль официанта.
— Не повезло.
Я отказался от профессиональной кейтеринговой компании не просто так. В прошлом году я приложил все усилия, чтобы отпраздновать день рождения Алессандры, отправившись в двухнедельную поездку в Юго-Восточную Азию. Еда, отели и развлечения были потрясающими, но после первой недели мы оба соскучились по дому, и я подозревал, что в этом году она захочет чего-нибудь более сдержанного.
Вместо торжественного мероприятия в модном месте я пригласил наших близких друзей и семью на вечеринку-сюрприз. Всё это выходило очень странным, и тот, кто придумал концепцию такого празднования, заслуживал того, чтобы его застрелили, но отступать было уже слишком поздно.
— Папочка! — жёлтый вихрь ворвался в мои объятия. — Папочка, посмотри, что я приготовила!
Все мои сомнения по поводу обеда растаяли, когда Беа помахала своей самодельной открыткой. «С днем рождения, мамочка!» – гласила красная надпись, сделанная детским почерком. На остальной части открытки были три фигуры с палочками, держащиеся вместе за руки. Две более высокие фигуры стояли по бокам от фигуры поменьше. У одной были длинные волнистые темные волосы и синее платье; у другой желтые волосы и мобильный телефон в свободной руке. На маленькой была диадема и зубастая улыбка.
— Тебе нравится? — глаза Беа заблестели надеждой. У нее были темные волосы и заразительная улыбка ее матери, но мои глаза и стремление к успеху. Даже в нежном шестилетнем возрасте она отказывалась соглашаться на меньшее, хотела быть лучшей.
— Мне нравится, — я поцеловал ее в щеку, улыбнувшись, когда она разразилась восхищенным хихиканьем. — Это прекрасно, милая.
Во время беременности Алессандры я боялся — боялся, что роды пойдут не так, как надо, что я не стану хорошим отцом и что каким-то образом испорчу жизнь своего ребенка, потому что у меня не было опыта в воспитании. Мне не на кого было равняться, когда дело касалось того, чтобы стать хорошим отцом.
Но в тот момент, когда я обнял Беа, все тревоги исчезли. Я знал, что сделаю все, чтобы она была в безопасности и счастлива.
Шесть лет назад я был уверен, что в моем сердце есть место только для Алессандры. Потом появилась темноволосая, голубоглазая маленькая девочка, которая доказала, что мое сердце больше, чем я думал.
— Когда приедет мамочка? — спросила Беа. Она любила вечеринки-сюрпризы, и я видел, что ей не терпелось снова увидеть свою маму.
— Скоро, я обещаю. — Вивиан, Изабелле и Слоан было поручено отвлечь Алессандру спа днем, пока мы будем готовиться дома. — Почему бы тебе не положить свою открытку в безопасное место, пока мы ждем? — зная мою дочь, она может обмазать ее едой до прихода Алессандры.
Если и было что-то, что Беа унаследовала от нас обоих, так это умение ценить хорошую еду и не привередничать, как некоторые другие дети ее возраста.
Она уже была на шаг впереди меня. Сунула карточку мне в руку и побежала к качелям, где дочь Данте и Вивиан — Джозефина играла с сыном Кая и Изабеллы — Тео.
— Беа...
— Ты — мое безопасное место, папочка, — сказала она с такой искренностью, что моя строгость исчезла, не успев появиться.
Беа вернулась к играм со своими друзьями, а я остался с Каем и его дерьмовой ухмылкой.
— Доминик Дэвенпорт на поводке у своего шестилетнего ребенка. Что за зрелище!
— Кто бы говорил, — Кай души не чаял в Тео. Если бы я не понимал, откуда это берется, это бы выглядело отвратительно.
— Я просто наслаждаюсь, пока это возможно, — Кай перевернул котлеты. — Однажды они перестанут думать, что тусоваться с нами круто.
Разве я этого не знаю? Я боюсь этого дня, но стараюсь не зацикливаться на нем. Беа всего шесть, и, если я чему-то научился за эти годы, так это тому, что надо ценить хорошие моменты в настоящем, вместо постоянных беспокойств о будущем.
Мы с Каем присматривали за детьми и вносили последние штрихи в обустройство заднего двора, пока семья Алессандры и другие наши друзья занимались интерьером.
Я только что спас кексы из цепких рук озорного Тео, когда стеклянная дверь открылась, и Марсело высунул голову.
— Быстрее, — прошипел он. — Она здесь!
Хлопок дверцы машины вдалеке подтвердил его слова.
Дерьмо. Я не ожидал, что она вернется на полчаса раньше.
Я отогнал Тео от еды, в то время как гости наполнили задний двор и пытались найти укромные места. Прятаться средь бела дня было, конечно, сложнее, чем ночью, но я не мог начать вечеринку позднее из-за детей.
— Бл.. блин, — быстро поправился Данте, когда Джозефина уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Нет смысла пытаться спрятаться. Здесь негде.
Его лицо смягчилось, когда дочь обняла его и уткнулась лицом в бок, как будто это каким-то образом помешало бы Алессандре заметить ее. Я помню время, когда хмурость Данте была такой же неотъемлемой чертой его внешности, как темные волосы и фирменные костюмы, но брак и отцовство, как и всех нас, изменили его.
Он все еще был сварливым ублюдком, но, по крайней мере, с каждым днем становился более терпимым.
Женские голоса доносились сквозь дверь.
Мое сердцебиение замедлилось, когда в поле зрения появилась Алессандра. Она сияла после дня, проведенного в спа, но даже если бы это было не так, она все равно была бы самой красивой женщиной.
К счастью, она была слишком поглощена тем, что Изабелла показывала ей на своем телефоне (спасибо, Иза), чтобы заметить зрелище на заднем дворе, пока Слоан полностью не открыла дверь и не прогремел хор голосов.
— Сюрприз!
Лицо Алессандры поднялось вверх. Ее рот в шоке приоткрылся, но в конце концов сменился широкой улыбкой, когда все бросились к ней обниматься.
— Девочки! — она бросила притворный обвиняющий взгляд на Вивиан, Изабеллу и Слоан. — Вы были в этом замешаны?
— Мы? — Изабелла моргнула, будто она воплощение невинности. — Конечно.
— Я организатор мероприятия, — добавила Вивиан. — Это моя специализация.
— Я просто хотела провести день в спа… — Слоан закатила глаза. — Шучу!
Кто-то включил музыку. Задний двор наполнился болтовней, за которой последовал звон тарелок, когда все принялись за еду.
Я держался в стороне, позволяя остальным провести время с Алессандрой, пока толпа не разошлась, и я не остался с ней наедине.
— Наконец-то, — я сократил расстояние между нами и нежно поцеловал ее в губы. — Думал, они никогда не оставят тебя.
Ее смех вибрировал у меня на губах.
— Это ты их пригласил! Доминик Дэвенпорт, организатор мероприятий, — поддразнила она. — Кто бы мог подумать?
— Не привыкай к этому. Я сделал это только для тебя, — я снова коснулся ее губ своими. — С днем рождения, amor.
— Спасибо, — Алессандра улыбнулась, ее взгляд был таким мягким, что мог растопить самое холодное сердце. — Я знаю, ты ненавидишь вечеринки, поэтому ценю, что ты организовал это. И я рада, что ты выбрал апельсиновый пирог вместо тапиоки.
Я потратил недели, обсуждая, какой торт ей купить. Как она…
Мое лицо вытянулось.
— Ты знала?
— Нет, — быстро сказала она, очевидно осознав свою ошибку. — Ладно, хорошо, да, но важна сама идея.
Я не мог в это поверить. Я был настолько осторожен, что даже купил второй телефон, чтобы спланировать вечеринку.
— Кто меня выдал? Это был Марсело? — Ее брат вообще не умел хранить секреты.
— Я слышала, как ты разговаривал об этом по телефону, когда однажды пришел домой пораньше.
Черт. Я знал, что мне следовало ответить на этот звонок в комнате со звукоизоляцией.
Алессандра рассмеялась.
— Серьезно, это не имеет значения. Все равно это лучший день рождения, о котором я могла только и мечтать.
— Но из этого не получился сюрприз, — проворчал я.
Однако мое недовольство постепенно исчезло, когда я увидел, как счастлива была Алессандра. Больше всего на свете она любила находиться рядом с теми, кто был ей дорог, и следующие несколько часов слились в поток еды, напитков и смеха.
Беа не показывала Алессандре свою открытку, пока та не открыла последний из своих подарков в конце вечера.
— С днем рождения, мамочка, — застенчиво сказала она, ее прежняя энергия была подавлена переутомлением. Она бегала по дому весь день, и ей уже давно пора было ложиться спать.
Алессандра уставилась на карточку, ее глаза блестели от эмоций.
— Ты оставила лучшее на десерт. — Она поцеловала Беа в макушку. — Спасибо тебе, милая. Это прекрасно.
— Папа сказал... — огромный зевок распластал лицо Беа. — Папа сказал тоже самое…
— Что ж, папочка был прав. Я собираюсь прикрепить это прямо на холодильник, чтобы видеть твою открытку каждое утро. Но сейчас пора спать, — Алессандра провела рукой по волосам Беа. — Завтра испечем твои любимые блинчики.
Усталость нашей дочери была слишком очевидной: она даже не протестовала против того, чтобы лечь спать.
После того, как мы укрыли ее одеялом, в доме воцарилась тишина. Остальные гости ушли, оставив нас с Алессандрой в гостиной одних. Мы сидели на диване, наслаждаясь редким моментом тишины вдвоем.
Я обнял ее за плечи, в то время как она прижалась ко мне.
— Сегодня был хороший день, — пробормотала она.
— Ммм. Даже после того, как Марсело напился, и его вырвало в кустах?
— Даже после этого.
Я улыбнулся. Прошла еще одна долгая пауза, прежде чем я снова заговорил.
— Ты счастлива?
Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.
— Да. А ты? — тихо спросила она. — Ты счастлив?
— Да. — Коротко, просто, честно. Ведь правда не нуждается в объяснениях.
Это был долгий день, но мы остались в гостиной еще на час. Мы почти не разговаривали – просто обнимали друг друга, наслаждаясь уютной тишиной, пока сон не одолел нас, и мы, совершенно счастливые, не заснули.
КОНЕЦ
Дорогие наши читатели, благодарим за любовь к нашемуканалу и поддержку!
Если у вас возникли вопросы или пожелания — свободно пишите нам https://t.me/ecstasybooks
