прочесть книгу Никколо Макиавелли «Государь». Во дни своей юности довелось мне впервые прочесть сей труд прехитрого итальянца, но признаюсь, по младости лет не много я смог тогда понять. Сейчас же, на склоне лет, перечитав сию книжицу, я по-иному оцениваю глубину замыслов повествователя. Среди множества сентенций автора, понравилось мне своей нетривиальностью следующее суждение: «Ежели нельзя противустояти толпе, то следует ея возглавить».
— Темна вода во облацех воздушных[13], — дернул плечом император. — Не растекайся мыслью по древу, Александр Христофорович.
— Нисколько не думал, Ваше Величество, — не согласился жандарм. — Это я к тому говорю, государь, что если монархии не представляется возможным избавиться от противников, то не стоит ли задуматься о том, чтобы ей самой возглавить это движение, никак при этом себя не афишируя? При сем, при том, мы, тем самым, убиваем сразу двух зайцев. Во-первых, держим руку на пульсе глубинных протестных настроений, держа изнутри на прицеле всех противников не токмо монаршей власти, но и врагов Отечества, как внутренних, так и внешних, ибо вся наша оппозиция, как показывает история, имеет своими корнями иностранные интересы. А во-вторых, даже при самом неблагоприятном стечении обстоятельств, для династии, преемственность власти будет так или иначе сохранена, что убережет Россию от смуты безвластия.
— И в каком же виде ты видишь эту оппозицию? — недоверчиво склоняя голову и вперив немигающий взор свой в верноподданного, осмелившегося предложить сию крамолу самому государю, произнес царь.
— Путем создания тайного общества, — не смутился под взором императора жандарм.
— Опять тайного?! Но почему?! — чуть ли не в один голос воскликнули царь и великий князь.
— А потому, ваше Величество, что нет ничего более привлекательного для русского человека, чем состоять в тайном обществе. И не важно, что это за общество — «вольных ли каменщиков», «мальтийских рыцарей» или не будь помянутым к ночи так называемых «декабристов». Уж вы мне поверьте, старику, знающему тягу русского человека ко всяким тайнам и мистериям.
— Я не понимаю ни сути существования подобной организации, ни принципов ее деятельности, — проворчал император, но дальше развивать тему несогласия не стал, предпочитая дать выговориться Александру Христофоровичу.
— Суть, как я уже успел сказать Вашему Величеству, заключается в существовании тайной параллельной государству структуры, призванной в наиболее критический момент для державы успеть перехватить власть из ослабевших рук монархии, дабы она не попала в неугодные ей и монархии. А принцип деятельности заключается во внешнем позиционировании своей оппозиционности, но по сути своей в поддержании государства во всех его проявлениях. В свою очередь этот принцип должен базироваться помимо тайны своего существования на безусловном внутреннем демократизме в отношении своих членов, в сочетании со строгой иерархической вертикалью, а также на принципах законности, профессионализма, не стяжательстве и прочих принципах, не противоречащих морали и нравственности. И самое важное, на мой взгляд, заключается в том, что при всей своей тайности, оно, тем не менее, должно быть широко известным обществом. И при том таким, в которое очень и очень не просто попасть, а уж выход из состава его членов должно грозить самыми неприятными последствиями, как для карьеры, так и для жизни.
— И кто, по-вашему, должен возглавить сие тайное псевдо оппозиционное общество? — спросил государь после минутного размышления.
— Лучше всего, если это будет кто-то из числа представителей правящей династии. Лицо не слишком погрязшее в дворцовых интригах и имеющее авторитет в среде военных, — резюмировал жандарм и его взгляд вместе со взглядом императора нацелился на Великого Князя Михаила…
— Вы чего это на меня так смотрите?! — встрепенулся Михаил Павлович. — Я не собираюсь становиться, ни в открытую, ни в тайную, ни в какую бы то ни было еще оппозицию. Я был, есть и буду верноподданный Его Величеству.
Но император уже не слышал брата. Он, как и все увлекающиеся люди, разом загорелся новой идеей и уже не собирался от нее отступать.
— Будешь! — тихо, но с нажимом в голосе проговорило Его Величество. — Прикажу, и будешь тем, кем будет необходимо.
— Но… — попробовал было заерепениться Михаил, и тут же осекся под взглядом холодных стальных глаз царя.
— Александр Христофорович, голубчик, не сочтите за труд, примите на себя бремя по выработке Устава организации с ее атрибутикой, включающей в себя знаки, регалии, особый тайный язык и прочее. Возьмите все наиболее подходящее от других тайных сообществ, начиная с ассасинов[14] и заканчивая масонскими ложами…
— Покойный ныне Александр Пушкин, допущенный мною по вашему разрешению в государственный архив, оставил после себя в черновиках много интересных вещей и мыслей.
