«Тик-так, тик-так, тик-так»… Часы мешали думать. Профессор Макс Бергсон поднялся с кресла и остановил маятник. Полночь. В черном окне отражался свет настольной лампы. Ждать ответа на телеграмму, посланную три дня назад доктору Паулю Шмидту в Сан-Франциско, было уже бессмысленно.
Профессор налил из графина воды в стакан, взболтнул, чтобы быстрее растаяли заскользившие по дну, похожие на крупную соль бесцветные кристаллы, и выпил. Опустился в кресло. «Вот и все…»
