Воздух был свеж и приятен, деревья неумолимо зелены, поляны между ними — нежны и притягательны, а лавочки вдоль дорожек даже не все были платными, всего-то через одну. Это был хороший парк — слишком хороший и слишком дорогой для двух проныр, что не спеша брели по медленно ползущей дорожке, и голова к голове что-то обсуждали. Один был тощим, долговязым и в нем угадывался характер въедливый, критичный. Второй же — пухлый невысокий человечек — отчаянно излучал оптимизм и доверчивость. Однако это не мешало им обсуждать некую аферу, которая, по мнению невысокого, строго обязательно должна была их озолотить.
— Понимаешь, Зуртогга, — быстро-быстро говорил Танзер, часто оглядываясь, — тут просто сама судьба властно велит нам взять это дело в свои руки. Что, полисс так и идет за нами?
Зуртогга слегка повернул голову и подтвердил, что идет.
— Ай, мыркса ему в ухо через задницу! Ну чего он до нас докопался?
— Видимо потому, что мы не выглядим достаточно обеспеченными, чтобы гулять тут, — хмыкнул в ответ Зуртогга и опять поглядел назад. — Он приближается.
— Чтоб ему астероид проглотить с разбегу, — пробурчал Танзер и ускорил шаг, отчаянно цепляясь за локоть друга. — Помнишь ту трубу?
— По которой выводятся излишки воды после полива? — Понимающе кивнул Зуртогга. — Сейчас туда идем?
— Нет, погоди, дадим полиссу приблизиться к нам, а потом … в общем, о моей новой идее …
— О нет! — Замогильным голосом вскричал Зуртогга. — Только не еще одна твоя идея, Танзер! Что ты там опять выдумал с этими судьбами и их чемоданами?
— Не ори, не ори, дуроплюх! — Зашипел на него Танзер, судорожно оглядываясь на неумолимо приближающегося полисса. — Хочешь дать унтурвью представителю закона?
— Это называется допрос, Танзер, — поучительно сказал Зуртогга, но голос убавил. — Не могу взять в толк — с чего ты решил, что мы должны начать новое дело? Я еще после той твоей гостиницы не отошел. Может как раньше — по мелочи промышлять будем? Ну что мы, плохо жили, что ли?
— А что, сильно хорошо? Тебе понравилось спать в пластиковой коробке, Зуртогга? Или может быть предел твоих мечтаний — тырить чужие заказы по кафейкам?
Горячо перешептываясь, друзья свернули с дорожки на полянку и, не сбавляя шага, пересекли ее. Полисс досадливо собрал лицо складками, будто мятую тряпочку, и тоже ступил на идеально ровную, сырую после полива почву. Мокрая трава пружинила и скользила под ногами, а почва — вязла, все это несколько затрудняло быструю ходьбу. Танзер с Зуртоггой дошли до растущих словно по линеечке деревьев и, как по команде, свернули налево.
— Эй! — Крикнул им полисс и даже замахал руками. — Эй, вы двое! Бродяги! А ну стоять!
— Улыбаемся и прем дальше, — скомандовал Танзер, ускоряя шаг, отчего бедняга Зуртогга вынужден был склониться вперед, поскольку Танзер по-прежнему крепко держал его за локоть.
— Эй! — Снова послышалось сзади. Друзья нырнули по склону, внезапно открывшемуся впереди. Добежали почти до самого низа и остановились. Под ногами у них была все та же зеленая травка, но эти двое прекрасно знали, что растет она вовсе не на почве, а на опорной сетке. Под сеткой же шел довольно глубокий канал, который чуть дальше уходил в трубу. Несмотря на то, что вход в парк этим парням был не по карману, они знали его куда лучше, чем большинство богатеев, прогуливающихся здесь изо дня в день. Убедившись, что полисс достиг склона и видит их, Зуртогга перемахнул невидимую канаву-водосборник, затем помог перебраться Танзеру, тщательно стараясь не повредить целостность травяного покрова.
— Эээээй! — Заорал на них злой запыхавшийся полисс, стремительно спускающийся по склону. — А ну стоять!
Он принялся наращивать скорость, неумолимо приближаясь к нарушителям. Те же совершенно невозмутимо удалялись от него прогулочным шагом. Полисс смекнул, что если поднажать, то он сумеет их поймать — и он поднажал. Брызги воды, молодая травка, капли грязи, взрытые его тяжелыми каблуками так и летели во все стороны. Достигнув конца склона, полисс вдруг с изумлением ощутил, что земля под его ногами куда-то исчезла. Что-то с треском разорвалось, пропуская грузное тело вниз — он с размаху плюхнулся в канаву и его потащило течением в трубу.
— Хаараашо пошел, — вытянув шею, прокомментировал Танзер, глядя как вопящий полисс, ногами вперед, стремглав влетел в трубу, заткнув ее своим широченным задом. Поток воды набегал на него, заливая лицо и мешая вопить.
— А он не утонет? — Тревожно спросил Зуртогга, тоже глядя на несчастного преследователя, который кашлял и греб руками, пытаясь отвести от себя воду.
— Вряд ли! У них тут повсюду датчики натыканы — это ж тебе не хрюк-пук, а элитный дорогущий парк. Как только вода дойдет до сенсорной линии, полив сразу остановят, а сюда примчатся рабочие. Пошли отсюда, Зурт, мы еще не обсудили наш новый план.
— Наш?! — Саркастически воскликнул Зуртогга, но позволил себя увести в сторону дорожки, периодически оглядываясь на полисса, барахтающегося в канаве.
Выбравшись на дорожку, друзья тщательно отряхнулись и уселись на бесплатную скамейку — чрезвычайно узкую и неудобную. Достаточно сказать, что сиденье походило на линейку. Но эти двое давно уже привыкли ко всякого рода неудобствам и это их не смущало.
— А давай пирожковый автомат вскроем, — предложил Танзер, — жуть как жрать хочется.
— Да мы ж сюда за этим и шли! — Подхватил Зуртогга. — Вообще предполагалось, что мы с тобой здесь будем завтракать, а не обсуждать всякие бредовые планы.
— Но-но, — без энтузиазма ответил Танзер, поднимаясь со скамейки и привычным жестом нащупывая универсальный инструмент за пазухой. — Он вовсе не бредовый. Вот послушай… хотя нет — сначала мы покушаем, а потом — послушаем.
Верный своим словам Танзер свирепо накинулся на аппарат по продаже выпечки, поставив Зуртоггу следить за периметром. Вдоволь наевшись пирожков, блинцев, оладух и прочей снеди, друзья блаженно развалились прямо посреди зеленой полянки.
— Все началось в летном зале, — будничным тоном начал Танзер. — Сижу я, значит, смотрю кто прилетает, кто улетает, кто пересаживается. Глядь — чемодан. Старый такой, затертый, но что приятно — рядом никого нет. Ну я его ногой пододвинул к себе и сел сверху. А потом, когда налетел поток пассажиров, взял его в руки и пошел вместе со всеми. Как всегда — просто и изящно. Если честно, я не надеялся на хороший барыш уже потому, что чемодан был слишком затрепанным. Однако!
Он сделал эффектную паузу и откусил сразу полпирожка. Еще не закончив жевать, Танзер заговорил снова.
— Однако открыв его, я увидел — вот угадай что, Зурт. В жизни не догадаешься!
— Старые ботинки?
— Нет!
— Использованные носочистки?
— Фу, Зурт, как ты вообще можешь о таком говорить!
— Эээ … майка? С трусами и бритвой? То бишь обычный набор холостяка.
— Хо-хо! Бери выше!
— Полисс!
— Ты дурак, Зуртогга? Как в чемодан мог влезть целый полисс? Ты видел какие они обычно жирные?
— Да я тебе не о том говорю, — Зуртогга приподнялся на локте и ткнул пирожком в сторону дорожки. — Вон он к нам идет.
— Что-то быстро он выбрался сегодня! — Удивился Танзер, сунул остатки пирожка себе за пазуху и вскочил на ноги. — Чего сидишь, Зурт? Пошли отсюда!
Не обращая внимания на гневные вопли полисса, друзья сделали хороший крюк по парку, добежали до стены, на которой висела гибкая лестница, замаскированная густым вьющимся растением, и покинули парк. Зуртогга перетянул лестницу, смотал ее на ходу и сунул в свой гигантский карман, который заменял ему дорожную сумку. Они не спеша двинулись по пешеходной дорожке и нырнули вниз, к подземным улицам, вливаясь в толпы беспокойных жителей города, которые вечно суетились и куда-то неслись. Несясь вместе с ними, Танзер во все горло пытался что-то донести до своего приятеля, но тот прибавил шагу, надеясь, что Танзера это заставит заткнуться. Однако стоило им выбраться на верхнюю улицу, не столь загруженную, как Танзер снова ухватил приятеля за локоть и потребовал:
— Знаешь, Зурт, нам нужно где-то сесть. Тогда я все тебе объясню. Этот план прост и безотказен, вот увидишь.
— Про гостиницу ты говорил ровно то же самое. — Скорбно заметил Зуртогга, все еще надеясь отбрыкаться от нового плана по их тотальному обогащению. — Знаешь, Тан, тебе стоило бы немного спустить планку. Почему обязательно нужно зарабатывать миллионы? Вот честно — мне бы и поменьше хватило.
— Лопух ты космический, Зурт, да потому что один раз заработав миллионы можно потом не работать совсем. Причем очень долго. — Объяснил ему Танзер. Они остановились на руинах какого-то жилого комплекса. Сегодня тут не было никого: все карманники, попрошайки, бездомные и прочая люмпен-братия временно перебрались на другой конец города, поближе к новой концертной площадке, где должен был начаться крико-песенный марафон. Они забрались на крышу, где в глубоких, полных щебня, песка и мусора вмятинах уже проросли невысокие деревца. Усевшись на самом краю, Зуртогга обнял свои нескладные колени и от души вздохнул. Все-таки Танзер умеет довести в угол и загнать до белого каления. Ну или как-то наоборот.
— Я мигом, — заявил Танзер и куда-то исчез. Спустя пять минут он притащил огромный, сильно потертый чемодан и с демонстративной гордостью брякнул его рядом с Зуртоггой. Тот поглядел на чемодан и покачал головой.
— Ну и что там может быть ценного, Тан? Ты только посмотри на это убожество. Наверное, в нем какой-нибудь хлам везли на переработку.
Вместо ответа Танзер вынул из внутреннего кармана универсальный инструмент и ловко вскрыл три замка, расположенных на трех сторонах чемодана. Затем распахнул его и просто сказал:
— Вот! Смотри!
Любопытство пересилило и Зуртогга потянулся к чемодану.
— Что это за тряпки? — Деловито спросил он, вытягивая оттуда просторный бело-голубой плащ с капюшоном, на котором была золотом выведена огромная литера «М».
— Это — наше будущее, причем сытное и роскошное! — Пафосно заявил Танзер и достал второй, точно такой же плащ. Под плащами лежало две пары белых перчаток, две пары туфель из дорогой кожи, два носовых платка — тоже белых и с золотой литерой «М», а на дне скрывались два кожаных футляра с документами. Бережно вынув один, Танзер провозгласил:
— Миродей Иендо! Высочайший посол мира, брат в белых перчатках, дипломат первого ранга, творец добра и тишины в мире по добровольному обязательству. Ну а ты, дорогой друг, будешь миродеем чуть попроще. Кажется, тебя зовут Чихай или типа того.
— Чхиун. Дурацкое имя. Звучит так, будто кто-то чихнул, заполняя этот документ. А почему я дипломат второго ранга?
— Потому, мой любезный, что ноги у вас чрезмерно длинные. — Расхохотался Танзер и добавил. — Да ладно, не обижайся. Взгляни на стереовиз — оттуда смотрит некто столь же длиннолицый и унылый как и ты. А этот немного похож на меня.
И он показал другу свой документ. Тот покивал и язвительно добавил:
— Да, действительно — немного.
— Не боись, поправим. — С достоинством ответил Танзер. — Ну теперь-то ты согласен выслушать мой план?
— А может не надо, Танзер? — Упавшим голосом сказал Зуртогга и снова сел, положив свернутый плащ обратно в чемодан. — Вообще миродеи — особая каста, украсть у такого чемодан гораздо страшнее, чем похитить соску у младенца-инвалида.
— Вооот, ты врубаешься, парень! — Восхищенно заявил Танзер, сел рядом и свесил ноги. — Ты понимаешь, что такое стать миродеем? Это все, что может быть бесплатным — будет для нас бесплатным. Перелеты только первым классом — за счет государства! Уважение, почет, неприкосновенность, неподзаконность …
— Танзер! — Укоряюще предупредил его друг.
— Да что ты заладил! — Отмахнулся Танзер, лег на спину, заложив руки под голову, и продолжил бурно мечтать. — Дипломатические миссии, встречи с величайшими дипломатами вселенной в золоченых залах, и непременно с банкетами. Это тебе не мелочь по карманам тырить, Зуртогга! Уж там-то можно будет развернуться … если тебе захочется, конечно. Потому что миродеи получают огромные деньги за свою работу. Вот этим я и планирую заняться. Причем заметь: обучение нам проходить не нужно, проверку на доверие — тоже. Документы и обмундирование у нас уже есть, так что нет необходимости связываться с этой службой. Всего-то нужно одеться и начать работать, вот и все.
— А ты точно готов работать миродеем? — Саркастически спросил его Зуртогга, повернувшись в сторону Танзера и опершись о колено рукой, отчего его фигура стала выглядеть еще более нескладной. — Ты хоть знаешь чем они занимаются?
— А кто ж не знает?! — Воскликнул Танзер. — Миродеи — сворачивают войны, останавливают агрессоров, утишают социум, дарят всем мир и благоденствие. Короче, Зуртогга, там нужно всего лишь лихо болтать хорошо подвешенным языком. И поверь — это я делать умею и преотлично.
— Ооо, какая знакомая песня! — Протянул Зуртогга иронично. — Где-то я ее недавно уже слышал.
— И нечего тут высмеивать меня! — Сердито повернул голову Танзер в его сторону. — Давай лучше скажи, что мы еще можем сделать с этим добром. Продать на Тайном Рынке? Да нас мигом загребут, потому что никто не захочет связываться с барахлом миродеев. К ним, видишь ли, слишком трепетно относятся.
— Может вернем чемодан хозяевам?
— О, какая дивная идея! Какая свежайшая мысль! Какое чуждое наживке благородство! — Принялся насмешливо восклицать Танзер.
— Не наживке, а наживе, Танзер. Вот об этом-то я и толкую. Ты же постоянно что-то не то ляпаешь. Как-нибудь скажешь не то слово — и все, дипломатия мигом перестанет быть безопасной для нас. Давай просто выбросим это где-нибудь. Пусть кто-то другой решает эту проблему.
— Ну нет! — Воскликнул Танзер, подскочив. — Вот теперь я точно не собираюсь упускать выгоду из рук. Ты только подумай, Зурт, нам достаточно натянуть на себя эти тряпки — и все дороги нам открыты! А главное, нигде не придется платить ни за вход, ни за выход. Плюс пожертвования — скажешь, тебе деньги не нужны? Плюс выплаты от государств, которые нам удастся примирить. Подарки. Да еще бесплатный проезд и питание в любом заведении. Кстати! Проживание в гостинице тоже за счет государства и не в каких-нибудь, а в лучших! Нас, наконец-то, не будут выгонять из магазинов.
— Да ты ж не выдержишь, Танзер, — со вздохом сказал Зуртогга, — один разок сопрешь что-нибудь и все, лишат тебя этого почетного звания. И потом — миродеи обязаны работать, в противном случае они очень быстро лишаются своего статуса и преимуществ.
— Ну так в чем же дело! Будем работать! — Воскликнул сияющий Танзер. — Мы и не с таким справлялись, Зурт. Вспомни, сколько всяких существ нам попадалось на пути, разной степени агрессивности и разумности. И что — мы ни с кем не смогли договориться?
— Ага, ты обратился к скорпиониду как к человеку и он разнес нам холл новехонькой гостиницы, — бестактно напомнил ему Зуртогга.
— Ну что ж, теперь-то я точно к нему так не обращусь, после такого-то. Да мы, если хочешь знать, самые лучшие дипломаты во вселенной — потому что мы люди из низов, мы не оторваны от живой толпы, мы всегда с кем-то взаимодействуем. Не то что эти, сидящие в своих позолоченных кабинетах, которые ничего не видят годами, кроме писательных принадлежностей. Ну же, Зурт, соглашайся. В крайнем случае, мы в любой момент можем все это с себя сбросить и сбежать. Что нам угрожает-то?
— Ох, Тан, как бы тебе рассказать обо всем, что нам угрожает? — Угрюмо ответил Зуртогга и уткнулся подбородком в колени. Было ясно, что Танзер своего все равно добьется. К тому же в последнем он был прав — сняв одежды, они опять станут обычными незаметными людьми. Он обернулся и взглянул на друга.
— Охой, Танзер, я согласен. Но только с одним условием — как только дело начинает скверно пахнуть, мы сразу же прекращаем нашу деятельность и выбрасываем это барахло. Охой?
— Охой! — Радостно воскликнул Танзер, подскочив на месте, и вцепился в руку друга. — Вместе — во всем, помнишь, парень?
Зуртогга буркнул что-то нечленораздельное и сжал руку Танзера.
— Нам теперь нужна какая-нибудь контора, — озабоченно сказал Танзер, когда они расцепили руки. — Не можем же мы принимать клиентов на улице — это несолидно. И подозрительно.
— Никаких больше кредитов! — Выпалил на одном дыхании Зуртогга, подозрительно глядя на приятеля. Тот покладисто кивнул.
— Хорошо. Тогда тебе придется постоять насторожа́ у деньгомата. Я мигом управлюсь, вот увидишь.
Порешив на этом, приятели принялись заучивать свои новые имена и вживаться в новый образ.
Конторка, которую они сняли, была маленькой и невзрачной.
— Это чтоб нам на все остальное хватило, — объяснил Танзер, пересчитывая деньги, — и на жратву.
— Тебе бы только о жратве мечтать, — съязвил Зуртогга, закинув свои длинные ноги на стол.
— Без жратвы нет жизни, друг мой. — Философски заметил Танзер и кивнул сам себе. — Здесь хватит и на то, чтобы посетить шик-салон. А то выглядим мы с тобой, дружище, прямо скажем несолидно.
Для пущей ясности он демонстративно взъерошил свои отросшие по самые лопатки волосы. Зуртогга слегка погладил свою лысину.
— Ничего, ничего, — кивнул ему Танзер, — вот помоемся, побреемся, подстрижемся … ну, тебе лысину щеточками всякими наполируют, да с маслами ароматными. Массаж лица и прочие приятные процедуры, руки, нооогти…
Он поднял к лицу свои руки и содрогнулся. Затем снова кивнул и добавил:
— Будем выглядеть лучше, чем когда-либо. Может даже по девчонке заведем.
— А разве миродеи не дают обет бесстрастия, отказавшись от всяких близких отношений? — Полюбопытствовал Зуртогга, меланхолично разглядывая дырку в своем пластиковом ботинке.
— Дают, — клюнул носом Танзер, — но мы же с тобой ничего не давали.
Они синхронно расхохотались. Затем Танзер притих с серьезным лицом.
— Эй, на линкоре! — Насмешливо окликнул его приятель. — Куда летишь, друг? К необитаемой планете?
— Нашей конторе нужно название. Девиз. Эмблема. — Тщательно выговаривая слова произнес Танзер и вдруг темпераментно взмахнул руками. — Мы повесим над дверью вывеску, чтобы нас любой мог найти. Но это должно быть стильно, завлекающе и скромно в то же время. Ты рисовать умеешь?
— Немного, — вяло откликнулся Зуртогга. Он не испытывал энтузиазма по поводу предстоящей творческой деятельности.
— Бабу нарисовать сможешь?
— А причем тут баба? — От неожиданности Зуртогга даже ноги на пол спустил. — Разве бабы бывают миродеями?
— Нет. Но у меня возникла идея изобразить мать-Вселенную в белоснежных одеждах. Ну будто она нам покровительствует и так далее.
— Забудь! — Отрезал Зуртогга и снова водрузил ноги на стол. — Я могу только что-то очень простое. Круг там. Квадрат. Треугольник. И то — за качество не ручаюсь.
— Ммм … хорошо, — понятливо мотнул головой его напарник. — Ладно, пусть будет круг. Допустим, наполовину белый, наполовину черный. Хотя — нет! Пусть сверху он будет сильно закрашен белым, а нижняя часть круга — чуть-чуть черным.
— Это что за новая философия навалилась там на тебя? — Насмешливо спросил Зуртогга, поглядывая сквозь грязное окно на прохожих.
— Белый цвет — это добро, его должно быть много. А черный цвет — это зло. Белый цвет как бы подавляет черный, потому что добро непременно должно навалиться на зло и задавить его напрочь!
Он возбужденно взмахнул рукой, едва не свалившись со стула. Зуртогга гулко расхохотался, но идею одобрил. Затем добавил, что по контуру круга, вдоль части закрашенной белым, должно тянуться название их конторы. Тут они оба оживились.
— Может назовемся «мирный мир»? — Предложил Танзер.
— Ага. Мирный мир. Военная война. Грязная грязь. Соленая соль.
— Ну тогда предлагай ты.
— Мир для мира.
— Хо-хо, Зурт, сам-то ты тоже хорош! Звучит не лучше, чем «еда для еды» или, допустим, «сон для сна».
— Ммм … миродеи … злодеи?
— Блудодеи! — Зашелся в хохоте Танзер. — Или вот еще: миродеи-лицедеи! Как тебе? Давай лучше так: «миру — мир!».
— Ага! — Вскочил на ноги Зуртогга, он прижал руку к груди и пафосно прокричал в потолок. — Миру — мир, войне — война, а воюющим — говна!
— Тьфу на тебя, Зурт, вечно ты все опошлишь! — Нахмурился Танзер и замер на несколько минут, постукивая кончиком пальца себе по верхней губе. — О, придумал! Назовем контору «мир вам».
— Мир — вам, деньги — нам! — Подхватил окончательно развеселившийся Зуртогга. — Нет, давай вот как — миры́ в ми́ре.
— …это вам не мыркса в сыре! — Вдохновенно продекламировал Танзер и запустил в приятеля карандашом. Зуртогга увернулся, поднял карандаш и бросил его обратно со словами:
— Миродеи — не мироеды!
— А это ты к чему? Нет, давай все-таки серьезнее!
До позднего вечера приятели возбужденно перекрикивались, пока, наконец, не решили написать все, что пришло им в голову на отдельных бумажках, а потом вытащить наугад. Поскольку ни мешка, ни ведра, ни вообще какой-либо емкости у них не было, бумажки накидали в выдвижной ящик стола. Затем решили утром бросить жребий и тот, на кого он выпадет, должен будет сунуть руку в ящик и вытащить название наугад.
— Если жребий выпадет на тебя, Танзер, я вот точно не удержусь и задвину ящик. Хочу послушать какую ноту ты возьмешь, если прищемить тебе руку.
— Да? Отличная идея, Зурт! — Откликнулся Танзер с ядовитыми интонациями в голосе. — Мне даже ничего придумывать не придется, если жребий выпадет на тебя.
Забившись в крохотную, абсолютно пустую комнатку над конторой, они какое-то время пихались и пинались, пытаясь устроиться поудобнее, затем крепко-накрепко заснули.
Рано утром первым проснулся Танзер, которому в глаза ударил проворный лучик солнца, с трудом продравшийся сквозь засохшие пыльные пятна на стекле.
— Свет, свет! — Простонал он, закрывая лицо рукой. — Свет, мыркса такая … свет, мыркса … мира … свет мира!
Тут он резко открыл глаза, сел, на минуту замер, а потом принялся бурно расталкивать приятеля.
— Зурт, Зурт, проснись давай, я, кажется, придумал название!
— Ммм … мыркса тебе в карман, Тан! Отстань, я сплю!
Танзер развернулся, уперся спиной в стену и слегка пнул бедного Зуртоггу в бок двумя ногами. От такой наглости тот вскочил, ударился головой о низкий потолок и схватился за голову обеими руками.
— Я тебя убью когда-нибудь, Танзер, ты знаешь об этом? — Сварливо сказал он, потирая шишку. — Что ты разоряешься тут ни свет, ни заря? Лучше б ты мне денег дал … или хотя бы выспаться!
— Спокойно, Зурт, — голосом полным достоинства ответил Танзер и с кряхтеньем поднялся, согнувшись пополам. — Оххх, спина-то как затекла! Короче, Зурт, наша контора будет называться «Мирный свет» или «Свет мира», и никак иначе.
— Дело! Тогда давай «Мирный свет», а то второй вариант звучит безумно пафосно. А мы все-таки ребята простые. За побудку с жестоким избиением ты должен мне завтрак за свой счет.
— О, хом! Вы чрезвычайно обрадуетесь, когда узнаете наше меню на сегодня. — Церемонно заявил Танзер и улыбнулся во весь рот. — Ладно уж. Давай-ка превращаться в хомо хоть мало-мальски разумного и приличного, а то нас ни в одну кафейку не пустят.
Сытно позавтракав и по привычке не заплатив, компаньоны отправились вкладываться в свое новое дело. Тщательно осмотревшись на торгоплощадке, Танзер самолично отобрал все необходимое, в том числе, и для создания вывески.
— Эх! — Вздыхал он. — Вот бы заказать стереовывеску по всей форме, с динамикой и прочим реализмом, вот это было бы дело! А придется вместо этого жить под твоей мазней.
— Сам ты мазня, — обиделся Зуртогга, — у меня есть другой вариант — ты рисуешь сам, и мы живем под твоей мазней, как тебе это, устраивает?
— Не суетись, дружище, — умиротворяюще ответил Танзер, — кто бы из нас ни рисовал, все это будет мазней, потому что ни ты, ни я не появились на свет мультипринтером.
На Танзера напало философское настроение, что иногда с ним случалось. В таком состоянии он становился мирным и совершенно необидчивым, зато мог кого угодно в гроб вогнать бесконечными монологами на свободную тему. Поэтому Зуртогга сдержанно хмыкнул и покрепче прижал к себе пакет с покупками, но ничего не ответил. Кроме того, исполняя свою угрозу, Танзер завернул в шик-салон, где их долго крутили, мочили, стригли, брили, массировали, вибрировали и подвергали множеству других ужасных процедур, которые сопутствуют превращению в так называемый приличный вид. Изрядно ошалевшие, но при этом посвежевшие, парни, наконец, вернулись в контору, где Зуртогга немедленно принялся ваять вывеску. Танзер же в это время энергично наводил уборку и раскладывал по шкафам пустые папки, пачки бумаг и многое другое, что обычно создает видимость рабочего пространства. Покончив с этим, он сунул свой любопытный нос в уже почти готовую вывеску и получил нашлепку из белой краски прямо в центр лба, потому что Зуртогга в этот момент решил изящно отвести руку в сторону, дабы полюбоваться творением своих рук.
— Ох ты ж! — Вскрикнул Танзер и судорожно схватился за лоб, извозив краской обе ладони и все лицо. Поднявший на его крик голову Зуртогга немедленно принялся хохотать с такой силой, что не заметил, как его локоть оказался в черной краске. Это очень обрадовало Танзера, так что какое-то время друзья просто умирали от смеха. Придя в себя и утерев слезы, они слегка приуныли, поскольку новорожденный порядок погиб, контора снова требовала уборки.
— Может так и оставим? — Неуверенно спросил Танзер. — Какая разница? Я может быть именно так и представляю себе свое рабочее место.
— Неееет уж, Танзер, — растягивая слова проговорил Зуртогга довольный тем, что Танзеру придется делать уборку заново. — Давай, давай, работай, работничек. Миродей … мырксов.
Танзер увял. Вздохнул. Тоскливо обвел обстановку взглядом. Набрался мужества и снова взялся за тряпку.
— Это ничего, — рассуждал он вслух оттирая белые следы своих ладоней от стола, — зато потом мы будем работать совсем по-другому. Чистая, возвышенная, благородная работа — вот что нас ждет, Зуртогга. Мы будем разжимать кулаки и соединять руки врагов в приветствии. Нас станут уважать. А в качестве бонуса мы заработаем много-много денег.
Когда все было окончено, Танзер отодвинул шкаф и расковырял стену за ним. Нашел там коммуникационные нейронити смежного с ними здания. Потыкав своим инструментом то там, то сям, он подключился и вышел в планетарную сеть — меганет. Здесь он с ожесточением принялся оставлять рекламу конторы везде, где мог: в дружеских сообществах, на торгово-деловых платформах, в клубах по интересам и даже в расписании полетов — предварительно взломав визиостену ближайшего лётного комплекса. Спустя три часа он удовлетворенно откинулся на спинку стула и заявил:
— Все. Теперь работа сама к нам придет. Нет — она прибежит, хватая нас за руки и умоляюще лепеча, чтобы мы ее работали. Пошли жрать, Зурт.
Однако первый рабочий день, празднично отмеченный обильной едой и некоторым количеством алкоголя, работы им не принес. Зуртогга трагически вздыхал, разглядывая пыльный потолок. Танзер демонстративно подпиливал ногти.
— Тан, а ты не помнишь случайно на какой день в нашей свежеоткрытой гостинице появился первый гость? — Невинным голосом спросил Зуртогга. Танзер вздрогнул и продолжил преувеличенно тщательно полировать свои ногти.
— Неважно. — Какое-то время спустя отозвался он. — Не все сразу, Зурт. Нужно иметь терпение. Наша реклама уже ушла в меганет — чего тебе еще надо? Лучше радуйся, что пока можно бурду пинать.
— Ох, как я рад, как я рааад, — потянулся Зуртогга, — ладно, я пошел спать. Как наработаешься — присоединяйся.
С этими словами он открыл потайной люк и вскарабкался в комнатку, которая ранее явно была приспособлена под хранение архивов, а не живых существ. Танзер снова подключился к меганету и отправил в информационное пространство не менее пяти тысяч сообщений, намекающих на деятельность компании и указывающих месторасположение.
Утром они потратили последние деньги на завтрак, поскольку в ближайших забегаловках их уже начали узнавать и ускользнуть без оплаты уже не выходило. Владельцы маленьких (паршивых, как уточнил бы Танзер) забегаловок не считали нужным бесплатно кормить кого-либо, даже таких важных господ как миродеи.
Вернувшись, страдающие от тоски и неопределенности приятели заняли каждый свое место: Танзер за письменным столом справа от входа, Зуртогга — за столом слева. Лица их сейчас как никогда раньше соответствовали выбранному делу. Зуртогга сидел с напряженно-печальным выражением лица. Танзер же наоборот выглядел умиротворенным и расслабленным. Они просидели так почти до полудня, когда в дверь вдруг кто-то негромко постучал. Оба мгновенно спрятали ноги под столы, распрямили спины и придали своим лицам выражение крайней степени погруженности в важнейшие дела вселенной. Танзер с удовольствием выслушал еще несколько робких стуков и только потом включил механизм, распахнувший дверь. На пороге неуверенно топталось существо размером с девятилетнего ребенка, его остренькая мордочка выглядела испуганной.
— Можно? — Пискнул посетитель, пытаясь оторвать свои ноги от земли и переступить порог. По-видимому, это было существо очень робкое, но доведенное до крайнего отчаяния, раз уж оно само пришло сюда.
— Конечно можно! — Расплылся в любезной улыбке Танзер и нажал что-то еще — к посетителю плавно подкатилось кресло, качнулось, будто не веря в существование гравитации, и беззвучно опрокинулось. Танзер сдержанно цокнул языком, но тут же подскочил и поставил кресло как надо.
— Присаживайтесь, будьте так любезны! — Приободрил он нервно трясущееся существо. — И расскажите нам, что вас сюда привело.
— Нам нужна помощь. — Отчаянно пропищал клиент и обхватил себя руками, чтобы сдержать нервную дрожь. — На нашей планете высадились конге́деры. Жуткие, страшные существа! Они высадились прямо посреди наших полей и объявили их своими землями по праву захватчика. Мы не хотим с ними воевать — да у нас и нет ничего такого, как его там … ожурия? Мы мирные существа. А они … они жуткие!
В подтверждение своих слов существо слегка подпрыгнуло, отчего кресло едва не повторило свой знаменитый кувырок — Зуртогга едва успел придержать его, благо размеры конторы и длинные руки позволяли ему спокойно дотянуться.
— Да! — Отчаянно пискнул клиент. — Просто попросите их вернуть нам поля. Но скажите, что мы их не гоним. Пусть найдут себе другое место … хотя бы даже и на нашей планете. Мы мирные. Мы слабые. Мы ни с кем не ссоримся.
Пока Танзер вел беседу, издавая сочувственные возгласы и патетические стоны, иногда хватаясь за грудь, закатывая глаза и часто-часто кивая головой, Зуртогга что-то сосредоточенно писал на большом листе.
— Что же! — Сказал Танзер, обращаясь к напарнику. — Зу … эээ … мой дорогой товарищ и соратник. Гм. Должно быть нам теперь нужно обсудить стоимость нашей работы.
— Как? — Страшно поразился все еще возбужденно трясущийся клиент. — Как? Разве миродеи не работают за счет общекосмического сообщества? Разве … это не бесплатно?
В это время Зуртогга встал, с трудом протиснулся мимо клиента и тщательно развесил на стене лист с такими надписями: «Беседа миродеев с противником — 50 ЗЭ, участие в переговорах на три стороны — 100 ЗЭ, подкуп соперника — 100 ЗЭ + сумма подкупа, устрашение — 150 ЗЭ, работа в полевых условиях — 500 ЗЭ, на фронте — 1000 ЗЭ…» ну и так далее. Оглядев этот прайс, клиент окончательно пал духом, нервная дрожь усилилась настолько, что старое кресло застучало ножками по полу.
— Мне нужно переговорить со своими! — Воскликнул клиент, перевернул несчастное кресло и выскочил наружу, даже не закрыв дверь. Танзер демонстративно хлопнул себя по лбу и провел ладонью по лицу.
— Зурт! Ну нельзя же так сразу! — Укоризненно воскликнул он. — А если этот … кто он там … не вернется?
— Вернется. — Хладнокровно ответил Зуртогга. — Если уж им понадобилось третье лицо, чтобы справиться со своими собственными проблемами — вернется непременно.
К удивлению обоих, он оказался прав. Не прошло и часу, как воспрявший духом клиент снова вошел в контору, но уже будто бы спокойнее. Он еще раз внимательно проглядел прайс и кивнул.
— Давайте начнем с беседы. — Сказал он и осторожно поставил кресло на ножки. Потрогал его, будто не веря, что оно способно еще и стоять, только затем сел. Кивнул еще раз. — Где мне поставить свою подпись?
Направляясь в свою первую миссию, Танзер ликовал — они выбрали в межгалактическом линкоре самые лучшие места с бесплатным алкоголем. Это еще больше поднимало дух Танзера и вводило его в чертоги наивысшего блаженства. Симпатичные сотрудники бортсервиса уже странно косились на миродея, ожесточенно поглощающего огромные порции текувиски, но старались не подавать виду. Лишь в кухонном отсеке они шепотом переговаривались, что миродеям вроде бы не положено пить спиртное — как же так? Потом все дружно решили, что это их не касается, да и работы хватает, так что Танзер и понятия не имел о своем шатком положении. Пожалуйся эти сотрудники в соответствующие службы проверки — и обратно он полетел бы вместе с Зуртоггой совсем другим рейсом, гораздо менее приятным и гораздо более решетчатым.
Что ж, высадившись на планете, новоявленные миродеи первым делом разочарованно оглядели лётный зал.
— Не шик-блеск, — заявил Танзер, поцокав языком, — тоже мне…
— Пошли уже, — дернул его за бело-голубой рукав Зуртогга, пытаясь второй рукой вернуть капюшон на свою лысину, — нам работать надо.
— Ох, как же я мечтаю взять и поработать, — вздохнул Танзер и поплелся вслед за приятелем. Найти захватчиков оказалось очень просто — их уродливые, топорно выполненные корабли вызывающе торчали над гладкими полями, невольно притягивая к себе взгляд.
— Может мы не пойдем туда, Зурт? — Струхнув спросил Танзер и оглянулся на лётный зал. — Этот мелкий трясун сказал они агрессивные. Давай улетим? А клиенту потом скажем, что они несговорчивые.
— А ты думал миродеи работают исключительно с добрыми и нежными младенцами? — Мрачно ответил ему Зуртогга и что есть силы дернул Танзера за рукав снова. — И, кстати, не забудь, что я теперь никакой не Зуртогга. Не ляпни там.
— Да, да, — поспешно подхватил Танзер, едва успевая перебирать заплетающимися ногами, — ты — Чихун.
— Сам ты чихун, — обиделся Зуртогга, — а заодно кашлюн и пердун. Чхи-ун. Чхиун. Запомни. Иначе я тебя укокошу.
— Ты миродей, тебе нельзя никого укокошивать.
— Хорошо, — все так же мрачно согласился Зуртогга, — я тебя не укокошу. Потому что я тебя тыбздану. А потом фигакну. И еще — протурохаю как следует. Понял?
За этой изысканной беседой начинающие миродеи добрались до становища злодеев-конге́деров и принялись неуверенно оглядываться.
— Нам, кажется, туда…, — начал было Танзер, но в этот момент из ближайшей палатки выползло крупное мосластое существо с маленькой, сплюснутой как у змеи головой.
— Нарушители. — Злобно сказало оно и дернуло головой. — Убиваю.
— Не-не-не, нас нельзя убивать! — Испуганно заверещал Танзер, пятясь в попытке спрятаться за спину друга, который в этот момент занимался тем же самым. — Мы — миродеи! Мы охраняемые общекосмическим сообществом дипломаты. И вообще мы прилетели с этим, как его…
— Оружием? — Оживился захватчик и из соседних палаток начали вылезать его уродливые собратья, заинтересованные беседой.
Танзер отчаянно мотал головой, не в силах разжать отчаянно стучащие зубы и вымолвить еще хоть слово.
— Хм. С горючкой? — Продолжал спрашивать захватчик. Кольцо любопытных постепенно стягивалось. Танзер и Зуртогга прижались друг к другу спинами. — Так с чем же вы прилетели?
— Ммм … с мммм…, — пытался выговорить Танзер, но его будто парализовало.
— М. М. — Раздумчиво сказал собеседник и ожесточенно поскреб свой пупырчатый подбородок не менее пупырчатым пальцем. — С мылом? С мхом? Музыкой? Нам ничего такого не надо. Вот если б у вас был напалм. Или атомные ракеты. А на какую букву начинается напалм? Разве не на «м»?
Наконец из палатки выскочил видимо офицер — грудь его была вся в вытатуированных знаках отличия.
— По местам, хря! — Рявкнул он и вся группа слушателей немедленно рассосалась. — А ты какого хря тут хрякаешь с этими двумя? Кто такие? — Обратился он уже к Танзеру с Зуртоггой и тут же принялся присматриваться к их одеждам. — Ааа … вы эти … которые типа мироносцы. Или как там правильно? Мирогеи? Бесполезные, словом, существа.
— Мы миродеи. — Справился наконец с собой Танзер, судорожно вздохнул и продолжил. — И мы пришли с миром. С миром мы пришли, а не с мылом!
— Не понял. — Озадаченно выговорил офицер. — А разве нам нужно мыло? Сколько его у вас?
Зуртогга решил вмешаться, понимая, что иначе они будут вести переговоры только на мыльные темы.
— Нам нужно переговорить с кем-нибудь из старших. — Пояснил он, непроизвольно натягивая капюшон на лицо пониже. — Мы присланы вашими соперниками…
Офицер разразился презрительным хохотом, потом брезгливо высунул раздвоенный язык.
— Тоже мне, хря, сопернички … жопы собственной тощей боятся. Ну, если надо — проходите. Я дежурный офицер. Доло́жите мне по всей форме какого хря вы сюда прихряпали.
С этими словами он отдернул полог палатки, приглашая гостей войти. Те обреченно переглянулись. Зуртогга вошел первым. Офицер посмотрел на него с уважением, видимо, принимая высокий рост за признак большой физической силы. Широкий плащ скрадывал тощий силуэт, отчего Зуртогга выглядел куда более выигрышно, чем обычно.
— Итак, мылодеи, я вас слушаю. — Развалившись на складном табурете развязно заговорил офицер. — Доложи́те с какой целью вы прибыли сюда. Что имеете. О чем планируете говорить с моим начальством. А потом мы посадим вас в карц-яму, и вы там смирненько подождете, пока наше руководство закончит совещание.
— Никаких ям! — Вдруг зловеще выдохнул Зуртогга и склонился, заглядывая офицеру в узкие желтые глаза. — Мы будем сидеть здесь.
— Да, да, мы будем ждать здесь! — Присоединился к нему Танзер, вдохновленный примером своего друга. — Мы — дипломаты общекосмического сообщества и имеем приоритетный ранг! Нас нельзя сажать ни в какие ямы.
— Хорошо, — пожал огромными как диван плечами офицер, — тогда я вам головы отпилю.
Новоиспеченные дипломаты так и обомлели. Затем Танзер издал несколько кряхтящих звуков — попытался засмеяться, но вышло не очень.
— Это что — шутка? — Со страхом спросил он, но тут же взял себя в руки и приосанился. Яростно сверкая глазами, Танзер утробно зашипел. — Да как вы смеете нам угрожать? Это тоже самое, что угрожать общекосмическому сообществу!
— Тан, осади, — шепнул ему Зуртогга, — давай-ка дальше я сам. Мое имя Чи … гм …Чхиун. А это — мой брат, миродей Иендо. Нас наняли существа, на земли которых вы высадились. Они просят вас освободить поля, но при этом вовсе не желают прогонять вас с этой планеты. Всего лишь окажите любезность и переместитесь куда-нибудь в другое место. Вот все, ради чего мы сюда прилетели.
Офицер на какое-то время задумался, поскребывая чешуйчатую голову когтями. Затем сообщил, что на такую тему им следует говорить не с ним, а с высочайшим офицером Гроддноггом. Но в данный момент он находится внутри запертого корабля, на совещании. Придется подождать. С этими словами офицер (который так и не представился) немедленно склонился к каким-то записям, будто Танзер и Зуртогга исчезли, растворились в воздухе. И словно бы это было в высшей степени нормально. Что ж. Порядком напуганные миродеи уже начали привыкать к обстановке и ждать высочайшего офицера. Это было очень долго и томительно скучно.
— Зурт, может кинем партию в «дурень-я?», — почти неслышным шепотом обратился Танзер к другу, придвинувшись к нему поближе. — Давай, соглашайся, кто его знает, сколько тут еще сидеть придется?
— Да мы, вроде как, миродеи — правильные со всех сторон личности, — косясь на пыхтящего над бумагами офицера тоже прошептал в ответ Зуртогга, но потом махнул рукой. — У тебя же те, ногтевые карты, да? Тогда давай.
Танзер осторожно, делая вид, что ему внезапно понадобилось почесать подмышку, достал крохотные карты, весьма удобные в местах, запрещенных для азартных игр. Тончайший пластик благодаря статике хорошо приклеивался к ногтям.
— Бери! — Беззвучно проговорил он одними губами, и они принялись разыгрывать партию. Проигравший должен был дотянуться языком до своего носа, подбородка, щеки или даже лба — смотря куда издевательски тыкал пальцем победитель. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда Танзер усиленно пытался дотянуться языком до своего правого уха, напряженно скривив лицо, офицер вздумал поглядеть чем занимаются его поднадзорные.
— О! Карты! — Шумно выдохнул он прямо над головой у Танзера, отчего тот подпрыгнул и клацнул зубами, прикусив язык.
— Во что играете? — Он тут же деловито пододвинул к столу еще один неуклюжий ящик и потянулся к картам, уважительно добавив, — маленькие, удобно. Возьмете третьим?
Словом, когда старший офицер Гроддногг вернулся с совещания, его глазам явилось преудивительное зрелище: его дежурный офицер, забравшись на стол, изо всех сил пытался засунуть голову себе между коленей, а рядом сидели двое неизвестных в бело-голубых плащах и потешались что есть силы.
— Эттто шшшто такое? — Опомнившись злобно зашипел Гроддногг, в этот момент дежурный с грохотом рухнул на пол, перевернув стол и опрокинув одного из сидящих, а тот потянул за собой второго. Все трое валялись на полу, барахтаясь, шумно восклицая, мешая друг другу встать и периодически закатываясь в приступах дикого хохота. Гроддногг на мгновение закрыл глаза, затем подскочил к невыносимому для него беспорядку, выдернул оттуда дежурного и что было дури запустил им в раззявленную пасть раскрытого выхода.
— А ну встать, хря! — Заорал он во всю мощь своих хорошо развитых легких. — Представиться! Кто такие, хря? Кто позволил, хря? Да я вас, хря! Да вы мне, хря!
— Эй, спокойно-спокойно, — ответил ему Танзер самым невозмутимым тоном на какой он только был способен. Уже поднявшись, он отряхивал и расправлял свой бело-голубой плащ.
— Помогите! — Умоляюще возопил Зуртогга, длинные ноги которого застряли в одном из ящиков, на которых они сидели.
— Я сейчас. — Предупредительно обратился Танзер к обомлевшему от негодования и ярости офицеру и, повернувшись кдругу, ногой доломал ящик, при этом нечаянно наступив пару раз на Зуртоггу.
— Мог бы и полегче! — Проворчал тот, тоже приняв вертикальное положение и поспешно приводя в порядок свой внешний вид. — Все ноги мне оттоптал … брат … разэдакий.
— Мы — миродеи, — с легким поклоном обратился Танзер к Гроддноггу, нисколько не смущаясь произошедшего. — Пришли с миром и просьбой от ваших … ээ … короче, ребят из вон того города! — Он махнул рукой.
Старший офицер Гроддногг проследил за его жестом, затем, покачиваясь от гнева, сделал два шага негнущимися ногами. Танзер с Зуртоггой моментально растеряли остатки веселья, перетрусили и попятились назад, спотыкаясь об обломки ящиков.
— Вы — пылееды, порождения зада, дети мырксовых хвостов! — Зарычал он негромко, но внушительно. — Какого попиндоса вы тут устроили? Это вы-то миродеи? Да вы, скорее, шумодеи и бардакоиды!
— Э! Э! — Тихонько вскричал Танзер со страхом в голосе, двумя руками цепляясь за приятеля и пытаясь вытолкнуть его вперед. — Да нам всего-то и нужно сказать вам два слова!
— Говорите! — Энергично кивнул своей плоской головой старший офицер. — А потом я вам обоим самолично головы отпилю.
Друзья переглянулись.
— Вы угрожаете актом агрессии самым уважаемым дипломатам в обитаемой вселенной. — Дрожащим голосом вступил в беседу Зуртогга.
— Да! Это жутко агрессивный акт непрогрессивности! — Энергично закивал Танзер. Он вдохнул поглубже, налился вдохновением по самые уши и его понесло:
— Разве отпиливание голов миротворящим нам можно назвать мудрым шагом?! — Риторически вопрошал Танзер, возвысив голос и потрясая воздетыми кверху руками. — Отпиливание голов — это очень, очень плохо! Это бедесловно опрометчивый шаг, и вы навлекаете на себя страшнейшую угробу. Да, да, в частности ваши войска могут быть подвержены процедуре декакификации, а таким образом…, — Танзер потерял мысль и выразительно сделал руками замысловатое движение. Гроддногг следил за ним как завороженный. Он, подобно своим соотечественникам, не блистал высотами интеллекта и многословие Танзера, осложненное его привычкой путать слова, произвело на него сильное впечатление. Коротко кивнув, Гроддногг поднял и аккуратно поставил стол на место, затем подтянул к себе единственный уцелевший ящик и сел.
— Слушаю. — Коротко и веско сообщил он. Танзер поглядел на Зуртоггу. Тот мрачно глянул на приятеля и ободряюще кивнул ему, но не сказал ни слова. Танзер вдохновенно молол чушь, творческий порыв можно сказать приподнял его над реальностью, так что даже Зуртогга с трудом понимал о чем он говорит:
— Отпиливание голов — есть постыднейшая процедура, просра … посра … поздравляющая ее творящих. Сие суть низменное устроение души и мрак вечной злобы, недостойные существ подобно нам разбирающихся в тонких мановениях социальных контрактов. Разве вы агрессоры? Разве вы тут воюете? Вы напали на местных! О! И теперь вы угрожаете миродеям — что есть последняя степень падения ваших правов! И левов! И … и … о чем это я сейчас?
Но только офицер открыл рот, чтобы вступить в беседу, как Танзера понесло опять:
— И вот мы мухественно стоим перед вами — буквально обнаженные от оружия, беззащитные и могучественные, потому что общество облекло нас правом умирять и усмирять. Мы такое можем! Но всего-то лишь просим вас отодвинуть ваши паршивые корабли с полей, которые вы заняли. Просто поднимите их и переставьте чуть подальше. Если же это девство должно сопровождаться отпиливанием чьих-то голов — хорошо! Я не против!
На этом месте Зуртогга тревожно глянул на Танзера и крепко дернул того за рукав, возвращая друга из душевного полета в пространство благородных мыслей. Танзер слегка кивнул, давая понять, что у него все под контролем.
— Если вам так уж это необходимо — отпилить чью-нибудь голову, — повторил он с нажимом, — то отпилите ее кому-нибудь из своих! И тогда ваша хорда не попадет под Высший Суд Одиннадцати!
Старший офицер сглотнул. Красноречие Танзера буквально раздавило его, сломило волю и ввело в растерянность. Он крепко вцепился своими крупными когтистыми пальцами в край стола, оцепенев от усилий понять все только что услышанное.
— Алё, на линкоре? — Вежливо позвал его Танзер. — Так вы передвинете свои корабли?
— А?! — Встрепенулся Гроддногг и вздохнул с облегчением. — Так нас не выгоняют с этой планеты? Всего-то нужно переставить корабли?
— Да я об этом уже мытых полчаса толкую! — Пафосно провозгласил Танзер и скромно добавил, — и всего-то от вас требуется пятьдесят ЗЭ за то, что наши переговоры завершились успешно и никто не пострадал.
Офицер моргнул. Затем медленно оторвал руки от стола и так же медленно принялся обшаривать себя. Проверив с десяток карманов, он, не отводя остекленевшего взгляда от Танзера, высыпал на стол кучку пластиковых банкнот.
— Ну вот, другое дело! — Весело воскликнул Танзер, сгреб деньги не пересчитывая их, и принялся раскланиваться. — Приятно иметь с вами дело, офицер! Кстати, мы должны там будем сказать … в общем, когда вы переставите ваши корабли?
— Грхм! — Откашлялся Гроддногг и неопределенно пообещал, — вскоре после вашего убытия.
— Что же! — Воскликнул Танзер, бочком уже пробираясь к выходу, одной рукой он тянул за собой Зуртоггу, ухватив того за карман. — Тогда мы немедленно покидаем вас. Всего понятного, офицер! До встречи!
Оказавшись за пределами палатки, они налетели на своего сотоварища по игре в карты — дежурного младшего офицера. Тот, ухмыляясь, мялся у входа, не зная может ли он войти.
— Прощай, дружище! — Кивнул ему Танзер. — Кстати, ты так и не выплатил свой проигрыш. Но сегодня я добр. Давай сколько сможешь.
— Та … эээ … брат, как там тебя?! — Воскликнул огорошенный Зуртогга, наблюдая как Танзер ловко обрабатывает ошеломленного дежурного, который покорно вытрясал из своих карманов какую-то мелочь. — Да что ты творишь-то, брат, что ты творишь!
— Спокойно! Я творю справедливость и радость. Хотя бы для нас двоих. — Громко шепнул ему Танзер, удаляясь от стоянки с невиданной для него скоростью. — Зато мы теперь с деньгами. Раз уж мы работали с двумя сторонами — так пусть две стороны нам и заплатят.
— А дежурного-то за что! — Продолжал возмущенно восклицать Зуртогга, едва поспевая за своим коротконогим другом.
— За все хорошее, что будет в нашей жизни. — Хладнокровно ответил ему Танзер, стремительно выруливая в сторону летного зала.
Старший офицер Гроддногг долго наблюдал за стремительно удаляющимися бело-голубыми плащами, затем круто развернулся и скомандовал дежурному:
— Объявить общий сбор. Проваливаем с этой планеты. Один из этих странных миродеев пообещал, что мы встретимся. Ну уж нет! Еще одна такая встреча и я совершенно лишусь мозгов.
Уже сидя в линкоре, Зуртогга обратился к Танзеру, расслабленно посасывающему очередной коктейль:
— Ты какого тубуна там наплел? Ты хоть сам-то понял, чего наговорил? Какая такая мухественность? Что еще за … хря, да я даже и не вспомню всех твоих словечек!
— Спокойно! Ты ведь заметил, что я все держал под контролем. — Ненапряженным голосом ответил ему Танзер и призывно махнул пустым стаканчиком сотруднику бортсервиса в экране, намекая на повторение.
— Ага, ага, особенно мне понравился тот момент, когда нам чуть не отпилили головы, — саркастически отозвался Зуртогга и тоже заказал себе коктейль. Линкор слегка вздрогнул, негромко заработали двигатели — еще немного и они покинут планету.
— Но не отпилили же? — Возразил Танзер и одним духом всосал в себя то ли четвертый, то ли пятый алкогольный коктейль, который сразил его окончательно. — Я немного подремлю, Зурт. Разбудишь меня как будем садиться?
Зуртогга ничего не ответил своему приятелю и тот почти сразу же захрапел, даже не разложив сиденье. Как только линкор вырвался за пределы сжимающего и трясущего воздушного пространства, кто-то очень осторожно приоткрыл дверку кабинки.
— Простите, — нежно прошептал в приотворенную дверь кто-то невидимый, — мы не знакомы, но я вижу, что вы миродеи. Не соблаговолите ли вы оказать мне некую помощь?
Зуртогга мигом смекнул, что, судя по вычурным фразам, к нему обращается явно какое-то очень образованное существо, возможно даже аристократ. Поэтому он встал и открыл дверь, приветствуя приятного незнакомца наилюбезнейшим образом. В кабинку вошел очень изящный молодой человек, всем своим видом выдающий роскошь, изнеженность и близость к человеческому роду, хоть и с некоторыми специфическими особенностями во внешности. Он закрыл дверь и непринужденно облокотился о стену локтем, таким тонким, что, казалось, он вот-вот проделает им дыру. Мягко и открыто улыбнувшись, он представился:
— Принц планеты Дея Рока, Танзимута́рро, второй сын Великого. А вас зовут…?
Зуртогга немедленно напряг свой уставший мозг с такой силой, что в ушах его зажужжало, будто внутри его черепа болтался старый двигатель.
— Я миродей Чхиун, — миролюбиво кивнул он, наконец вспомнив свое имя и неуважительно пихнул в бок смачно похрапывающего Танзера. — А этот — миродей Иендо. Мы возвращаемся с задания. Чем могу быть полезен?
Принц слегка согнул свои странно длинные и тонкие ноги, уперевшись ладонями в колени, и горячо зашептал:
— А я как раз отправился по своему делу. И вот я лечу и думаю — эй, Танзимутарро, а чего ты собираешься добиться? Этим делом должен заниматься дипломат. Но я-то слишком далек от этого, я — записной светский кит, не меньше! А тут — переговоры. Это скучно, понимаете? А еще, я уверен, что вы-то как раз и занимаетесь именно такими делами. Ну вроде того, что навалилось на меня, как насильник с топором. Словом, я вам неплохо заплачу, если вы кое-что сделаете для меня. Думаю, вас, миродеев, обучали премудростям превратностей и всякой там дипломатии — перематии. Понимаете?
— Ннет, — ошеломленно потряс головой ничего не понявший Зуртогга. Принц терпеливо вздохнул и принялся объяснять:
— Видите ли, уважаемый Чухчун, я тут прикупил себе небольшое дельце. Скажем так — маленькое, но очень прибыльное помещеньице. Но вот некоторый гад почему-то уверен, что дело это принадлежит ему. В смысле — помещеньице, в котором запрятано это дельце. И всячески мне угрожает. А я принц и не имею права вмешиваться во всякого рода скандалы. Мне бы по-тихому все это решить, понимаете?
— Дда, — медленно кивнул головой Зуртогга, по-прежнему понимая очень мало. Он уже жалел, что Танзер заснул — тот бы махом разобрался чего от них хочет этот глянцевый прыщ, он же принц. Танзер всегда умел договариваться с кем угодно о чем угодно.
— Вот и хорошенюшко, — ласково пропел принц и заглянул в глаза Зуртогге. — Словом, как насчет получить от меня тысячу ЗЭ, если мой противный противник откажется от претензий на это пресловутое зданьице?
Глаза Зуртогги вспыхнули как у голодного кота. Он немедленно закивал головой со скоростью камнедробилки, готовый сунуться в адовы пропасти ради такой суммы. Принц широко улыбнулся, одобряя его энтузиазм, затем с любопытством взглянул на блаженно дрыхнущего Танзера.
— Сможете уговорить вашего напарника изменить маршрут? Дело в том, что данное дело ну просто вообще никак не терпит отлагательств. И промедлений тоже. Сейчас мы все, дружненько, держим путь к моему личному-драгоценному ангару, чтобы там пересесть на мой лайнер. И…
Он нарисовал в воздухе замысловатую кривую кончиком пальца.
— И мы, все вместе, летим на … эээ … к моему врагу-пирогу. И к моему зданьицу. А там вы уговариваете этого возмутительного говнюка Гонробея, чтобы он перестал считать мое зданьице своим.
— Простите, но мы должны будем как-то объяснить ему законность ваших притязаний, — возразил Зуртогга, у которого во всех этих объяснениях концы с концами не сходились. И вообще, все они были подозрительно путаны и многословны. — Вы ведь готовы предоставить нам документ о покупке, да? И прочие документы, связанные с владением?
— Дорогулечка мой! — Вкрадчиво заговорил принц, приблизив свой гуттаперчевый рот прямо к уху Зуртогги. Тот содрогался от брезгливости, но терпел. — А как же иначе! У меня всегда все в порядке. Вот сядем на мой лайнер, и я пе-ре-непременно покажу вам все. Вы только успокойте этого бешеного надоедалу — Гонробея. Вы ведь справитесь, да? Вы же миродеи! К тому же, я имею все основания опасаться за свою целостность — мы с ним успели здорово раскочегариться в спорах. А вас он не тронет. Вы же миродеи. Тысяча ЗЭ и еще по сотне сверху каждому в личный карманец, если вы все-таки возьметесь за мое дело. Ну как?
Он наконец выпрямился легким стремительным движением и выжидательно уставился на Зуртоггу. Тот сомневался, колебался, но с ужасом представлял, что с ним сделает Танзер, когда узнает, что он профукал такие деньги.
— Ну хорошо, — вынужденно произнес Зуртогга и быстро добавил, — но по полсумме вперед, сразу!
— О, каков делец-молодец! — Обрадованно воскликнул принц и по-детски несколько раз хлопнул в ладони. — Пока я выдам лишь третью часть. Это будет … будет это … от тысячи третья часть … одна трехтысячная? Или наоборот — три однотысячных?
Он возвел глаза к потолку, принялся шевелить губами и напряженно перебирать пальцами. С математикой, как видно, у аристократа было не очень.
— Ладно! — Выдохнул он и изящно взмахнул рукой. — Ладно, я все-таки накину еще по сотке сразу — я не жадный и делить удобно. Это будет … кажется, две сотни?
— Четыре, — поправил его Зуртогга, напряженно следивший за свежеиспеченным клиентом. — Тысяча двести разделить на три — это четыреста золотых эквивалентов. По две сотни на брата, а не всего. И прямо сейчас.
— Идет! — Принц не раздумывая сунул руку куда-то под многооборчатый пиджак нелепого карамельно-розового оттенка и выгреб оттуда горсть пластиковых купюр. Смачно плюнул себе на пальцы и принялся перебирать их, пересчитывая деньги и при этом посвистывая сквозь зубы. «Хорошо, что Танзер этого не видит», — мелькнуло в голове у Зуртогги, — «а то бы еще, чего доброго, решил ограбить этого принца. Он деньги любит. Впрочем, я тоже деньги люблю». Зуртогга оглянулся на сладко похрапывающего друга и, борясь с брезгливостью, принял обслюнявленные купюры.
— Что же, — максимально учтиво сказал он, обтирая деньги о штаны и тщательно пряча их в том кармане, что был спрятан внутри двух других карманов специально для таких случаев. — Теперь мы готовы следовать за вами. Ведите нас, командор! А напарника я беру на себя.
Он снова оглянулся на Танзера. Принц легко кивнул и предупредил:
— Сразу после посадки мы идем к моему личному ангару. Я подожду вас в зале ожидания. Не отставайте. Помните, что у меня для вас есть еще сколько-то там денег. Я малость запутался и мне нужно будет посчитать сколько именно.
На этой оптимистичной ноте он раскланялся и покинул кабинку. Зуртогга положил руку на карман с карманами и тоже задремал. Проснулся он от сладострастных завываний Танзера, который проснулся, разнообразно потягивался и вообще наслаждался жизнью.
— А, Зурт, распахнул наконец свои заспанные гляделы? — Приветствовал он друга. Зуртогга что-то буркнул, прислушиваясь к завыванию двигателей и ощущая возросшее давление гравитации.
— Мы садимся? — Спросил он, ощупывая свой карман, в котором что-то приятно топорщилось. Сунув туда руку, Зуртогга тут же вспомнил принца и новое дело. — Кстати, должен тебе сказать, что пока ты нагло дрых я нашел нам новое дело. И весьма выгодное!
— А как же наша оплата с этого мелкого трясуна? — Деловито спросил Танзер, распинывая во все стороны стаканчики из-под употребленного им алкоголя. Зуртогга махнул рукой.
— Забудь о нем. Впрочем, мы можем получить с него деньги по возвращении. Прямо сейчас мы пересаживаемся в лайнер принца и летим разруливать его личные дела.
— О как! — Одобрительно воскликнул Танзер и расхохотался. — Ты что, ходил с протянутой рукой среди пассажиров, Зурт? И умолял их подкинуть тебе немного работки?
— Вот еще, — обиделся Зуртогга, — он сам к нам зашел. А поскольку ты спал, решение пришлось принимать мне. Поверь, оно было нелегким. Дело мутное и малопонятное. Но нам обещано за него тысяча двести ЗЭ. Кстати, третья часть нам уже выдана в задаток.
— Нам? — С подозрением спросил Танзер, прислушиваясь к негромким инструкциям из динамика. — И где же мои деньги, Зуртогга?
Тот нехотя вытащил деньги и отсчитал Танзеру положенную часть. Медленно, тщательно пересчитав купюры, тот коротко кивнул и снова прислушался: на нижней палубе, где располагался общий зал для пассажиров попроще, раздался шум движения.
— Пора на выход! — Мотнул головой в сторону двери Танзер. Зуртогга ухватил его за плечо.
— Держись поближе ко мне, в зале прилета нам нужно будет разыскать принца, а ты его не видел.
Смешавшись с толпой разнородных существ, наполняющих пространство криками, визгами, всхлипами, жужжанием, свистом и гулом, друзья принялись ловко проталкиваться вперед, стараясь обогнать идущих. Танзер при этом умудрялся на ходу прощупывать карманы и скрытые в одежде сумки. Возможно даже, по пути к новому делу он успел несколько обогатиться, в отличие от олуха Зуртогги, который неистово крутил головой, пытаясь найти их нанимателя.
— Эй! Буравчик! — Толкнул его локтем Танзер. — Не этот?
Он кивнул головой на верхнюю галерею, где вышагивал высокий молодой человек, одетый как самый ослепительный щеголь во вселенной. Периодически он останавливался и вращался вокруг своей оси, вызывая восхищенные женские вопли нестерпимым блеском одежд. Зуртогга с облегчением кивнул.
— Тогда поднажмем! — Воскликнул Танзер и с утроенной энергией принялся пробиваться к выходу, куда плавно спускалась галерея. Столкнувшись нос к носу с принцем, Танзер немедленно принялся восторгаться его одеждами и расточать лестные комплименты. Принц привычно кивал в ответ и строил глазки всем женщинам подряд, независимо от их видовой принадлежности.
— О другоряхи мои! — С завывающими интонациями обратился он к Танзеру с Зуртоггой. — Готовы ли вы отправиться вместе со мной в неизбывное, незабываемое, невыносимое путешествие! Вам еще только предстоит узнать как лихо я умею смешивать коктейльчики-чики!
— Он обращается со словами еще похлеще, чем ты, — успел шепнуть Зуртогга Танзеру, когда они свернули в один из полутемных коридоров, едва поспевая за принцем.
— Кстати, а как зовут нашего клиента? — Вполголоса спросил его Танзер и принц, услышав это, обернулся.
— Рад, рад снова представиться вам — принц Танзимутарро, второй сын Великого, властителя планеты Дея Рока и звезды Дензе.
Танзер радостно вскинул брови, но промолчал. Он понадеялся, что сможет уболтать принца на повышение гонорара. В конце концов, разве такие молодые принцы-засранцы считают деньги, когда сорят ими направо-налево?
Коридор незаметно закончился, уткнувшись в беспросветно темное пространство ангара. Танзер судорожно вцепился в руку Зуртогги.
— Держи меня крепче, Зурт, а то недолго и заблудиться в эдакой тьме, — буркнул он едва слышно. Тот кивнул в ответ и звонко ударился лбом о выпуклый бок лайнера.
— Мыркса мне в зад! — Импульсивно вскрикнул Зуртогга, потер лоб, затем спохватился, что миродею, пожалуй, не пристало так выражаться. Ведь братство миродеев отличается особо высокими нравственными качествами.
— Сюда, друганчики, сюда, — окликнул их откуда-то из тьмы принц и внезапно вспыхнул яркий свет, ослепивший миродеев, да так, что у них брызнули слезы. — Залезайте скорее! Мы отправляемся в путь. Следующая остановка называется «к деньгам и к делу».
Упоминание денег заставило друзей воспрянуть духом. Цепляясь друг за друга, наступая друг другу на ноги, толкаясь и переругиваясь, они ощупью нашли короткую лесенку и быстро оказались внутри лайнера. Обстановка в нем выдавала богатого владельца с хорошим вкусом. Зуртогга все еще подслеповато моргал, но Танзер быстро разглядел все до мельчайших деталей и скорчил разочарованную рожу. Принц вихрем мельтешащих одежд метался по лайнеру, бросаясь то в пультовую, то к бару, чтобы наполнить стаканы коктейлями. При этом он умудрялся непрерывно тараторить, пересыпая свою речь причудливыми словечками и выражениями, явно заимствованными из речи других существ.
— Мы уже практически взлетаем, парняги, вот-вот начнется старт. Но чтобы он прошел весьма успешно и потешно нам нужно взбодрениться парой коктейльчиков моего личного изобретения — прошу!
Он всучил им пару кривобоких бокалов, явно созданных чьими-то неумелыми руками.
— Да-да, бокалы я тоже изготовил сам — правда они прелесть и совершенство? Итак, мы пьем ликёрубум. Запомните, сначала нужно зажевать лист жовы — вот, держите, — он вручил им пару невзрачных, сморщенных, сероватых на вид листиков, густо присыпанных солью, — жуем, жуем, жуем, а-а-а теперь вот сюда плюем. Молодцы! Мерзко на вкус, правда? Зато ликёрабум теперь будет в три раза вкусней! Пьем меееедленно … а теперь делаем вот так — бум! Ну, за веселый полет!
И он изо всех сил хлопнул себя ладонями по животу. Танзер с Зуртоггой недоуменно переглянулись, но повторили этот жест. Сразу же после этого они ощутили, что внутри их животов будто взорвались воздушные шары с ошалевшими бабочками. Что-то горячо вспыхнуло в их желудках и вулканом рвануло в голову.
— О, Зурт, у меня бубо голова раздувась, — заплетающимся языком сказал Танзер и осел в ближайшее кресло, — такое щу-юство, слово … словно вместо головы воздушный шар. И он тааакооой как полетееел…
— Нет, друх, это в голове рыыыбка и она как попылит, в смысле, как поплывет…
Оба дурашливо захихикали, не заметив, что принц в это время сосредоточенно отмерил себе в бокал что-то из бутылочки черного стекла и выпил долгим напряженным глотком. Облегченно вздохнув и утерев губы, он заявил:
— Ну, друженюшечки мои, я в рулевую, нам пора взлетать. А вы пока сели бы поудобнее, а то ведь и упасть можете.
— Ну, тогда я полетееел, — прошептал Танзер, шаря вокруг себя руками в попытке найти кресло, которое уже мирно покоилось под его задницей.
— А я — поплыыыл, — заявил Зуртогга подвинув к себе кресло и размашисто садясь на пол, рядом с ним.
Далее для них все происходило смутно и искаженно, будто они наблюдали за жизнью мелких существ сквозь завесу, накинутую на лупу. Принц что-то заботливо подливал им в бокалы, при этом непрерывно говоря и размахивая руками. Лайнер стремительно нес их куда-то в неизвестность, и один только принц знал где они в конце концов окажутся. Напившись до одури странных коктейлей, липких ликёробумов и ярко бьющих в голову напитков с не запомнившимися им названиями, Танзер с Зуртоггой весь полет провели в приятном тумане. И им казалось, что эта счастливая и беззаботная жизнь, полная алкоголя и шуток принца, будет длиться вечно. Увы! Однажды наступил момент, когда принц запер свой чудесный бездонный бар и налил каждому по бокалу жидкости из черной бутылки. Молча придвинул бокалы к сине-зеленым, будто водоросли, миродеям.
— Снова пить? — Простонал Танзер, которого мутило. Он сидел, покачиваясь и едва сдерживая приступ тошноты. — Не могу уже! Не хочу!
— Нам, пожалуй, больше не наливать, — пробормотал Зуртогга, глядя расфокусированным взглядом в пустоту.
— Выпить. Обоим! — Неожиданно резко и сухо скомандовал принц. Удивленные такой переменой, друзья то ли со второй, то ли с пятой попытки сумели взяться за бокалы и поднести их ко рту. Напиток был непрозрачным, острым, отдающим солью и горечью. У Зуртогги возникло ощущение, что у него внутри рванул ледяной поток от костлявой задницы до самого горла, а в голове стало пусто и холодно. Танзеру показалось, что ему на голову внезапно обрушили целый ледник. Оба, как по команде, вскочили, выпучили глаза и раззявили обожженные рты.
— Сесть! — Рявкнул принц и миродеи принялись нащупывать кресла, с которых они поднялись. Принц выглядел гораздо лучше их: он был свежим, собранным и с ясными глазами. Однако перемены в его интонациях не могли не настораживать.
— Вот что, провожаемые мои миродеи, — сухо заговорил принц, — мы уже прилетели и с отключенными двигателями находимся на орбите той планеты о которой я вам говорил. Неважно как она называется. Я посажу вас в шлюпку с настроенным навигатором — сядете куда надо. А мне туда нельзя. Есть места, куда принцам соваться нельзя, поскольку это сопряжено с опасностью для их жизни.
На этом месте Танзер мучительно икнул. Его слегка напрягло упоминание об опасности, ведь раньше принц ничего не сообщал им об этом.
— А можно…, — начал было он, но принц прервал его властным взмахом руки.
— Вы выйдете из шлюпки и увидите здание — большое, на четыре крыла и пятьдесят этажей. Это и есть предмет спора. Оно мое. Думаю, Гонробей сам примчится к вам, как только вы сядете. Скажете ему так: принц Танзимутарро властно велит Гонробею передать миродеям ключи от здания во избежание военного конфликта. При отказе — все, чем владеет Гонробей будет уничтожено.
— Послушайте, уважаемый, но мы так не работаем! — Возразил донельзя удивленный Зуртогга. — Мы все-таки миродеи. Мы не угрожаем. Наша задача — не допустить открытого или скрытого конфликта, примирить стороны на выгодных для всех условиях…
Принц резко хлопнул ладонью по столу и Зуртогга примолк, бросая на Танзера тревожно-умоляющие взгляды. Тот с трудом пытался разогнать механизмы своего мышления, заржавевшие вследствие обильного их смачивания алкогольными жидкостями.
— Ваша задача — получить ключи и энергетические триггеры от Гонробея. Никаким его устным заверениям не верить. Не принимать никаких решений самостоятельно и не откладывать — он должен все сделать сразу, прямо сейчас.
Танзер открыл, затем закрыл рот. Нервно сглотнул и неуверенно спросил:
— А что, если он все-таки откажется? И … нам как-то нужно будет вернуться на пересадочную станцию…
Принц нагнулся вперед, надавив на стол ладонями, и хищно сверкнул глазами.
— Принесете мне ключи. И триггеры. Тогда отвезу. А не принесете — останетесь здесь. На этой планете. Еще вопросы?
Тут приятели перетрухнули окончательно, поняв, что их просто используют. Танзер побоялся произнести еще хотя бы слово. Но Зуртогга сделал вялую попытку отсрочить отправку на планету:
— А нельзя ли нам немного поесть?
— Да-да, ужасно хочется кушать! — Подхватил Танзер, умоляюще глядя на принца и всем своим видом изображая муки голодного истощения.
Принц, нехотя, позволил. Однако он так при этом сверлил друзей взглядом, что им кусок едва лез в горло. Как ни пытались они, откусывая нанокусочки, продлить свое печальное пиршество, им все-таки пришлось покончить с этим и отправиться на шлюпку.
— Не забудьте, — напутствовал их принц, — ключи и триггеры для запуска энергообеспечения здания. Я жду. Если не явитесь через двенадцать часов — я покину орбиту и улечу отсюда, выбирайтесь потом как хотите.
Приунывшие Танзер с Зуртоггой согласно покивали головами, и принц запустил двигатели шлюпки. Коротко кивнув им на прощание, он вышел не оборачиваясь, сразу же после этого щелкнула и зашипела вакуумная перепонка двери.
— Вот мы попали, Зуртогга, — печально протянул Танзер. — И это все ты виноват. Зачем ты согласился на это дело? Если бы я не спал…
— То тоже согласился бы. — Подхватил Зуртогга. — Потому что ты любишь деньги не меньше, чем я. Мы это знаем Танзер, так что не обманывай себя.
Они со страхом прислушались к ощущениям, которые свидетельствовали о том, что они вошли в атмосферу. Всего лишь четверть часа спустя шлюпка мягко стукнулась о поверхность планеты. Друзья переглянулись. Выходить наружу им совершенно не хотелось.
— А может пересидим тут? — Слабым голосом спросил Танзер. — А потом скажем — ой, не вышло, этот, как его там, не пришел…
— Ты, кажется, забыл, Тан, что в случае провала нашей миссии нас вернут на эту планету. — Сухо ответил Зуртогга и принялся открывать шлюз. — И потом — ты не думаешь, что этот пакостный Гонробей может фигакнуть по нашей шлюпке чем-нибудь веселеньким и горяченьким?
Ужаснувшись этой мысли, друзья, пихаясь и ругаясь, застряли в шлюзе, пытаясь вырваться наружу одновременно. После нескольких минут панических воплей и грязных ругательств, им все-таки удалось покинуть корабль. И тут они обнаружили, что за ними наблюдают немигающим взглядом какие-то высокие существа с обтекаемыми силуэтами.
— Зууурт, — тоненьким голоском завыл Танзер, путаясь в мыслях, которые подсказывали ему противоречивые варианты — от побега в произвольную даль до влезания обратно в шлюпку.
— Вижу, — мрачно буркнул Зуртогга. Он с силой выпрямил спину и раскинул полы плаща пошире, чтобы придать своему силуэту внушительности.
Между существами показалась какая-то расплывчатая фигура — то ли толстый человек, то ли вообще не человек. Впрочем, тягостно нависшие сумерки лишь усиливали впечатление неопределенности.
— Ну какая прэлесть! — Воскликнул неопределенный, раскинув в стороны свои верхние конечности. — И кто это у нас тут? Надо же какие красавчики, да в светлых одеждах пожаловали в наш скромный мрачненький мирок!
Тут, словно по команде, в уплотняющихся сумерках ярко вспыхнули огни: насыщенно красные, ослепительно зеленые, жарко желтые и неоново-синие. Мрак оказался повержен письменами и изображениями кислотных оттенков, которые обозначали темные каналы улиц. Танзер с Зуртоггой потрясенно топтались на месте, оглядываясь и читая вывески. Оказывается, они стояли на площади, в центре города, полностью состоящего из вопиюще злачных и сплошь противозаконных заведений. Внезапно взгляд Танзера уперся в темную глыбу здания, единственного, которое на этой улице не изливало поток искусственного света. Он на ощупь схватил Зуртоггу, стоящего где-то за спиной, и принялся дергать того за рукав, издавая невнятные возгласы и тыкая свободной рукой в здание.
— Это, видимо, то самое зданьице, которое принц называет своим. — Осторожно заметил голос Зуртогги откуда-то слева. Танзер как ужаленный отдернул руку и вжал голову в плечи.
— И совершенно зря, — из-за Танзеровой спины заметил неопределенный. — Оно мое и точка. Потому что принц не заплатил за него ни зэшечки, а подписи в документах на владение выманил у меня нечестным способом.
Он вышел вперед и оказался немедленно облит едко-оранжевыми огнями публичного дома, что стоял напротив темного здания. В специальных нишах фасада уже устраивались проститутки, выбирая позы наиболее развязные и завлекательные. Танзер икнул и с огромным трудом смог отвести от них взгляд, перенаправив его на спорное здание.
— Мыркса меня пожуй и выплюнь, если все это не люмпен-колония, — мрачно заметил Зуртогга, тоже оглянувшись на приветливо визжащих девиц.
— Меня зовут Гонробей, но вы уже, видимо, это знаете, — с довольным смешком сказал неопределенный. — Итак, я жду, что вы мне сейчас скажете. С нетерпением жду. Поверьте, мне самому интересно чего от меня хочет этот дурацкий принц. Валяйте, жгите мне сердце угрозами, я слушаю.
Первым, опомнившись, дрожащим голосом заговорил Танзер, путаясь в словах и мыслях, пытаясь припомнить слова принца:
— Принц Тазикмутантов нижайше … вернее, властно … велит Гонорею отдать ему…
Его слова прервал дикий хохот — Гонробей сложился пополам и неистово лупил себя по коленям, задыхаясь от смеха. Затем он выпрямился и принялся колотить по плечу одну из фигур, среди которых они стояли. К своему облегчению, Танзер вдруг понял, что это какие-то памятники или украшения, гулко и глухо гудевшие под ударами Гонробея. Он еще какое-то время всхлипывал от удовольствия, затем вытер свою широкую морду рукавом и взглянул на неподвижных миродеев.
— Ну вы, ребятаны, умеете развлекаться. Как вы меня назвали? Впрочем, принц Тазик Мутантов звучит еще веселее — теперь только так и буду его называть. Пойдемте, поговорим у меня в кабинете. — Он призывно махнул широким рукавом, развернулся и двинулся куда-то вдоль улицы. Танзер посмотрел на Зуртоггу, тот пожал плечами. Они поплелись вслед за крупной фигурой, маячившей впереди.
Они миновали казино, затем здание, где проводились разнообразные бои на ставки, занимавшее бо́льшую часть улицы и, наконец, свернули куда-то за угол. Там, на ступеньках бара, уже стоял Гонробей и приветливо кивал им головой. Двери бара приятно светились теплым медовым оттенком. Внутри было шумно, весело и густо пахло курительными смесями всех сортов, что существуют во вселенной. Зуртогга немедленно схватился за горло и принялся кашлять, а у Танзера перехватило дыхание так, что он выпучил глаза будто очень удивленная глубоководная рыба. Ловко обогнув столики, перешагнув подставленные ноги, отпихнув всех маячивших на пути и отодвинув все стоящее там же, Гонробей провел их вглубь здания. Там они направились в коридор, что открылся у бесконечно длинной стойки бара. Осторожно погрузившись в его негостеприимную тьму и пройдя до конца, все трое свернули направо и принялись подниматься по крутым ступенькам. Танзер одышливо засопел и раззявил рот, еще больше уподобляясь рыбе. Зуртогга хотел насмешливо стукнуть его по подбородку, но случайно попал пальцем приятелю в рот. Танзер на автопилоте сжал зубы, заставив того взреветь дурным голосом. Гонробей, посмеиваясь, стоял в распахнутых дверях и одобрительно наблюдал за этим.
— Ей-бей, ребята, я таких веселяшек еще не наблюдал. Может останетесь тут, у нас? Гарантирую свое покровительство, если будете все время такими же смешными.
Танзер устало оперся о стену и сердито сплюнул, покосившись на друга.
— Да мы вроде как по делу, — хрипло ответил он, пытаясь отдышаться. — Нам бы достойно выполнить свою мырксию, тьфу, то есть миссию…
Гонробей снова покатился от хохота. Танзер досадливо приподнял брови — его уже начала порядком раздражать привычка Гонробея хохотать над каждым услышанным словом. Продолжая хихикать, он пропустил друзей внутрь и немедленно запер дверь. Смешно было только хозяину кабинета — Танзер с Зуртоггой, будто окаменев, с вытянутыми лицами замерли, цепляясь друг за друга.
— Да сядьте вы уже! — Наконец успокоившись, Гонробей махнул в сторону диванчика. — Все. Давайте теперь по порядку. Впрочем, можете ничего не говорить, комиксы ходячие. И чего вас только принц послал сюда? Боится он меня, ох, боится! Вот и послал сюда каких-то шутов мякишных.
— Мы миродеи, — дрожащим голосом поправил его Танзер. Гонробей фыркнул.
— Мырксодеи вы, вот вы кто. По вам же сразу видно, что ни пупа вы не дипломаты — так, пройдохи какие-то. Видать потому принц вас и смог заловить с этим делом. Ладно, про ключи и триггеры можете мне не рассказывать — он уже давно ко мне со всем этим подкатывает. Чем Тазик Мутантов мне на этот раз угрожает? Собирается перебить поставки наркошки на эту планету? Похитить всех моих девочек? Или будет мочиться нам на головы со своего роскошного лайнера?
Зуртогга тщательно прочистил горло и постарался говорить солидно, с достоинством, хоть голос у него и срывался. Все-таки люмпен-колония — не самое приятное место во вселенной, поскольку в ней обычно обитают и процветают все те существа, которые не нашли в свое время общего языка с законом.
— Как бы мы ни выглядели в ваших глазах, мы все-таки миродеи. И посланы сюда именно для того, чтобы получить в свои руки и передать принцу Танзимутарро ключи и энерготриггеры от здания. Вот. А еще он сказал, что будет военный конфликт, если мы это все не принесем. Вот.
Зуртогга еще пару раз нервно повторил «вот» и замолк. Гонробей скорчил плаксивую рожу.
— Ну вот, вы стали скучными, ребятёны. Что ж такое-то! И для чего я тут рулю целым кварталом подонков и уголовников, если даже повеселиться как следует не могу? Что — он прямо такие слова и сказал, про военный конфликт?
Танзер с Зуртоггой торопливо закивали в ответ.
— Понятно. Пугает, значит. Ладно, придется все-таки подключить кое-кого покруче. Есть один … который сможет прикурить сигару и воткнуть ее принцу в задницу, да так, что он еще и благодарить за это будет.
Гонробей отвернулся к стереостене, которая изображала дикие джунгли с колышущимися деревьями фантастических очертаний. Среди них периодически вскрикивали какие-то птицы и шуршали невидимые в листве твари. Танзер, бледный и несчастный, вцепился пальцами в локоть Зуртогги понимая, что они совершенно случайно оказались между двумя очень могущественными существами, которые перемелют их в пыль и не заметят этого. Гонробей внезапно повернулся и посмотрел на них в упор:
— А что — он вас тоже угощал своими коктейлями, там, у себя на лайнере?
— Нну … было такое, — промямлил Зуртогга, не понимая такого поворота в разговоре. Гонробей просветлел лицом и понятливо кивнул.
— Можете себе представить — он упоил меня до состояния растоптанной медузы. Как уж я там поставил эти проклятые подписи в документах на дом, я даже и не помню. И ведь сколько всего я за свою жизнь выпил! Этот юный говнодуй, видимо, гениальный химик.
Танзер тихонько вздохнул, вспоминая состояние, в котором он находился по дороге сюда. Зуртогга аккуратно отцепил его пальцы от себя и шепнул:
— А что, может этот тип не такой уж и страшный? Попробуй уговорить его, чтобы помог нам сбежать отсюда.
Однако слух у обсуждаемой личности был достаточно тонким, чтобы расслышать каждое слово — Гонробей расплылся в довольной улыбке.
— Ха! Знали бы вы, детишечки, сколько я обычно беру за свою помощь. Вам столько за всю жизнь не украсть, даже вдвоем. Но поскольку мы с вами в одном линкоре, образно выражаясь, я кое-что для вас все же сделаю. Кстати — может все-таки останетесь? У меня тут есть множество увеселительных заведений, но таких ребят как вы нет нигде. Будете выступать на сцене. Станете знаменитостями под моим великодушнейшим покровительством. Э?
«Словно ручные таракашки», — злобно подумал Танзер. Но вслух сказал очень елейным голосом:
— Нам бы вернуться в нашу контору, там нас и другие клиенты ждут.
Гонробей удивленно взглянул на него.
— Вы что же — не боитесь, что принц Тазик Мутантов снова появится в вашей конторе и превратит ее в горячий салат вместе с вами? Да вы, ребята, или очень смелые, или очень безмозглые. Впрочем, одно не исключает другого.
И тут Зуртоггу словно пронзило. Он подскочил и нелепо взмахнул руками, нечаянно уронив при этом какую-то безделушку.
— Так ведь он не был там, у нас, этот тазик … да короче принц! Он же нас в межгалактическом линкоре отловил, когда мы с задания возвращались.
Тут по лицу Гонробея расплылась широченная ехидная улыбка.
— Во-от значит как! А что, дитявочки, надуем нашего мальца-принца́? Он прибыл сюда один или с эскадрой?
Друзья переглянулись.
— Мы не знаем, — промямлил Танзер, — он ведь всю дорогу упаивал нас своими зельями, чтоб ему задницу через пупок вывернуть.
— И туда все это залить! — Оживленно подхватил Зуртогга, яростно сверкая глазами. — У нас только одна просьба — помогите нам покинуть эту планету. А мы все сделаем как вы захотите. Обмануть так обмануть, мы ничего против этого не имеем и даже будем рады посодействовать. — Он заискивающе улыбнулся.
Предводитель люмпенов глубокомысленно покивал, затем надолго задумался. Танзер судорожно искал глазами хоть какой-нибудь намек на хронометр, помня слова принца о двенадцати часах. Зуртогга твердо знал, что выбираться им отсюда нужно на чем угодно — только не на лайнере принца.
— Что же, — промолвил Гонробей, когда наконец очнулся от раздумий. — Я вам кое-что дам. Ключи и триггеры. Только Танзимутарро понятия иметь не будет, что они не от того здания, которое ему нужно. Разумеется, в одиночку он сюда спускаться побоится — я же вижу перед собой не принца, а вас, двух веселых балбесоидов. Стало быть, ему потребуется время, чтобы сгонять к дорогому папаше за охраной. Если же он сейчас не один — ему все равно потребуется время на стыковки-перестройки и посадки-пересадки. А пока он будет весело болтаться по вселенной туда-сюда, я уж тут подсуечусь…
Тут он спохватился, что слишком много говорит при посторонних личностях, к тому же, подозрительно нелепых для настоящих дипломатов.
— Но вы знайте, что этот Тазик Мутантов все равно вас сюда сошлет. Это та еще вероломная мыркса. Главное — не злите его, не то он отправит на мою планету не вас, а ваши трупы. А что мне потом делать с вами, такими мертвыми и несмешными? Будьте тихими. Молчите и кивайте. Особенно ты. — Он кивнул в сторону Танзера. Зуртогга не сдержал ехидной улыбки. — А я подсажу вас к моим ребятанам на корабль. Где-нибудь они вас выкинут, главное им на полиссов не напороться по пути. Сами понимаете, таких достойных трудолюбцев как мы государство не любит. А самое главное — рекомендую вам забыть корабль, команду и меня сразу же, как только вас высадят.
— Не беспокойтесь, думаю, мы даже не запомним всего этого, — с шумным выдохом ответил Зуртогга и прибавил, — надеюсь, мы с вами договорились на равных и ничего не будем вам должны?
— Обязательно будете, — веско кивнул Гонробей побледневшим миродеям, — как только мне понадобится взыскать с вас должок — я вас сам разыщу, уж будьте уверены, мои щупальца обнимают всю вселенную.
С этими словами он выпростал из рукавов пучки длинных и гибких щупалец, дотянулся ими до дивана и ласково пощекотал лица Танзера и Зуртогги. Танзер закатил глаза, но терять сознание побоялся — мало ли куда ему засунут эти щупальца?
Получив ключи и триггеры, друзья на максимально резкой скорости направились к своей шлюпке. По пути ни один из них не произнес ни слова, поскольку оба были переполнены впечатлениями, переживаниями и предчувствиями. С трудом открыв вход, они нырнули внутрь.
— Мыркса мне в анально-канальное, Танзер, вот мы встряли так встряли, — мрачным голосом трагично возвестил Зуртогга, закрыв лицо руками.
— Мог бы и не просить его о помощи, — раздраженно ответил Танзер, но подумал и вздохнул. — Чтоб мне задом по лицу. Все равно другого выхода не было. Ладно, Зурт, получим деньги с того мелкого трясуна и бросим все это к мырксам хрякнутым. Согласен?
Горестное мычание Зуртогги подтвердило его согласие с предложенным планом. Они молча сидели в темной неработающей шлюпке до тех пор, пока не включились запрограммированные механизмы. Шлюпка возвращалась на лайнер принца.
— Напомни мне если что, дружище, что с этого мига я больше не пью. — Дрожащим голосом печально сказал Танзер. — Разве что искусственное пиво, хоть оно и совершенно дерьмовое на вкус. А если принц начнет нас потчевать опять … нужно будет как-то взять себя вкаблук и отказать ему.
— В кулак, Танзер, а не в каблук! — Взвыл Зуртогга. — Знаешь, по-моему, этот тип дал тебе дельный совет — в присутствии принца лучше молчи. А то он точно накачает нас своей отравой до полного прекращения работы мозга.
— А что, ты хочешь сказать, у тебя работает мозг? — Удивился Танзер и покачал головой. — Вот надо же какая новость! Где б ее написать? На стене какого-нибудь ангара? Или, может быть, среди звезд алмазными плевками?
— Уймись уже, мыркса тебе в ухо! — Огрызнулся Зуртогга. Они продолжали вяло переругиваться до тех пор, пока шлюпка не затихла. Чпокнула перепонка двери. Светящийся дверной проем перекрыла фигура принца.
— О, другашечки мои! — Весело воскликнул он и, ухватив обоих за одежду, поволок наружу. — Как же я рад видеть вас снова! Ну что — выпьем за встречу?
— Мммм … мммнээт! — Глухо проблеял Танзер, со страхом глядя на принца, разодетого словно девица из того самого публичного дома, рядом с которым они приземлились.
Однако принц, не слушая возражений, доволок их до каюты с баром и принялся отпирать его. Танзер в отчаянии посмотрел на Зуртоггу. Тот подумал, что нужно как-то перебить принцу праздничное настроение. Чтоб повода для выпивки как бы и не оказалось. Впрочем, судя по всему, этот принц самый настоящий псих и как всякий псих непредсказуем.
— Тан, он может рассердиться, если мы не выпьем, — улучив момент шепнул Зуртогга другу, — давай только по капельке. Понял? Одну капельку и все. А то кто его, психоида, знает, на что он способен? А ну как убьет нас вовсе и трупы наши на закусь пустит?
Однако все попытки отмерить в рот именно капельку оказались тщетными. Уже пьяные и веселые, Танзер с Зуртоггой никак не могли понять, почему вдруг каюта стала такой тесной, а ноги Зуртогги внезапно уперлись Танзеру в шею.
— Ты мне мешаешь, Зурт, — пыхтел Танзер, пытаясь вывернуться. — Убери свои ложнолапки и дай мне встать.
— Это ты мне мешаешь, — сумрачно кряхтел Зуртогга, пытаясь развернуться из того клубка, в который он каким-то образом свернулся. — И вообще — где мы, мыркса нас задери? В сортире, что ли, заблудились?
Побарахтавшись еще немного, они внезапно нащупали не только стены, но и техностул, а над стулом — гладкую поверхность сенсорного пульта. На пульте стояло что-то подозрительно похожее на бутылку. Танзер немедленно выдернул пробку и присосался к горлышку, самоотверженно проверяя уж не отраву ли им подсунули. На вкус отрава напоминала смесь ромджина с абсеводкой и чем-то крепко-духовитым. Стоило Танзеру озвучить свои соображения на этот счет, как Зуртогга ощупью нашел его руки и ловко выдернул из них бутылку.
Некоторое время спустя, на поверхность безымянной планеты, родины множества наемников, контрабандистов, мародеров, мастеров по подделкам и наркошке, приземлилась небольшая шлюпка. Грузно осев на один бок, она вспыхнула огнями, опоясывающими ее по борту, предупреждая этим, что ее энергетический запас полностью исчерпан. После этого шлюпка полностью отключилась, автоматически распахнув шлюз. К его раззявленному отверстию легким шагом приблизилась грузная фигура в сопровождении мускулистого сброда.
— Так, тааак, — протянула фигура и нырнула до пояса в шлюпку, — тут они, голубчики, тащите их наружу.
Мрачные личности ловко сунулись в шлюз, распуская разнообразные конечности. Вскоре они вынырнули обратно, что-то волоча. Два вялых пассажира так плотно ухватились друг за друга, что их извлечение заняло какое-то время и исторгло немало ругательств. Зуртогга зацепился двумя ногами за что-то внутри шлюпки и с тихим криком отчаяния до пояса выпал наружу. Танзер каким-то образом умудрился застрять своей массивной филейной частью между Зуртоггой и краем шлюза, что, однако, не лишило его оптимизма.
— Мы тута! — Пафосно провозгласил он и внезапно запел блеющим голосом. — Ой, звезда, звездааа! Не звезди ты мнеее! Не свети-ы ты мне, линкору ма-е-мууу!
— Ты не ттто паёшь, — заявил Зуртогга, упираясь руками в землю, отчего стал смахивать на гигантского таракана. — Надо во как: во вселенной звёздочка све-ти-лааа, во вселенной белая свети-лааа, хааали-гааали, нам све-ти-ла, хааали…
— Смотри-ка, какие они хорошие уже, — одобрительно посмеиваясь заметил Гонробей, руководивший процессом выгрузки, — лады, это даже к лучшему. Грузите их к себе, парни. Разрешаю в процессе обшарить их карманы. Впрочем, вряд ли вы что-то там найдете, у этих бесталанных мырксодеев.
Прошло немало времени, прежде чем Зуртогга очнулся от пьяного беспамятства с ощущением, что внутри его черепа бесконечно рождаются сверхновые звезды — одна за другой, без перерыва. Он болезненно застонал, схватился за что-то, что оказалось под рукой и стал прикладывать ко лбу. Рядом плашмя валялся Танзер, пуская слюни и что-то мыча.
— Миродей хрянов, — пробормотал Зуртогга и пихнул товарища в бок. — Просыпаемся! Документики для проверки готовим, хом!
— А?! — Вскочил как встрепанный Танзер и ошалело помотал головой. — Где это мы, Зурт? Почему так темно? Мы все-таки перепили и умерли?
— Да это полбеды, что темно, — трагичным голосом ответил ему приятель, размазывая по лицу что-то приятно-прохладное, пощипывающее кожу. — Ты прислушайся к ощущениям. Чуешь?
— Шшто я должен почуйствовать? — Вяло спросил Танзер.
— Гравитация, хря ее за ногу. Ну?
— Что — хрявитация?
Зуртогга не вытерпел и выдал приятелю хорошего тумака, ориентируясь на голос. Тот взвыл, давая понять, что ориентировка была проведена верно.
— А то, что мы летим, Танзер! Чувствуешь?
Тот встал, слегка попрыгал, прошелся, бормоча себе под нос: «и куда же это мы летим, хря меня разбери?». Затем снова уселся, предусмотрительно отпихнувшись ногой от Зуртогги. Оба устало молчали. Зато их желудки громко и разноголосо общались, крайне огорченные отсутствием какой-либо пищи.
— Зурт, это твой желудок так басит или мой? — Утомленно спросил Танзер и вздохнул. — Жрать-то как хочется. А вот пить вообще никак не хочется, если честно. Разве только водички … можно солонцовой, тогда мир вообще станет прекрасным.
Внезапно лязгнула металлическая дверь и в просвете показался незнакомый, явно нечеловеческий силуэт, вокруг которого ореолом пробивался слабый свет.
— Вы там живы? — Гулко спросил пришедший, что-то пошуршало, загорелись блеклые осветительные панели. Танзер со стоном прикрыл глаза ладонью, Зуртогга вскрикнул от неожиданности. Пришелец еще с минуту разглядывал их огромными глазными пузырями, расположенными по всей передней поверхности тела. Затем утробно хмыкнул и бросил на пол какую-то коробку.
— Пожрите малость. Мы скоро войдем во внутригалактическую трассу, а там решим, где вас высадить.
Дверь захлопнулась, друзья снова остались одни. Танзер взглянул на Зуртоггу и слабо улыбнулся:
— Ты чем таким изгвоздался, Зурт? Вся морда в черно-радужных разводах.
— На себя бы посмотрел сначала, миродей скукоженный! — Огрызнулся Зуртогга и потянулся к коробке. Это был стандартный паек, из тех, которыми обычно снабжают арестантов и новобранцев на время их транспортировки. Парни молча поделили небольшую порцию и принялись мрачно жевать, оглядывая помещение. Все вокруг них было завалено, завешано и заложено какими-то тюками, ящиками и упаковками.
— Это мы на корабле контрабандистов, что ли? — Подытожил вслух их печальные размышления Зуртогга. — Хорошенькое место для элитных дипломатов, ничего не скажешь.
— Да все равно! — Отмахнулся Танзер, печально изучая пустую коробку из-под пайка. — Лишь бы только не на кошмарном лайнере этого мерзкого принца.
— Чтоб ему мырксы нос отъели.
— Ага, и уши.
— Чтоб ему нейтронную звезду в брюхо, а сверхновую — в ухо.
— Чтоб ему в черной дыре свое дерьмо есть.
— Чтоб ему только скорпионидки в любви признавались!
— Чтоб ему на каждой станции по тысяче пенделей давали.
— Причем одни только псевдоживые с гипертитановыми конечностями.
Поизгалявшись таким образом какое-то время над принцем, они снова замолчали. Затем Танзера вдруг осенило — он подскочил и радостно хлопнул себя по лбу.
— Зато он нам хоть сколько-то заплатил, Зурт, мы же от него залог получили. Пусть и не тысяча двести, но хотя бы по двести ЗЭ на брата у нас есть.
От этой мысли развеселился и Зуртогга. Он немедленно запустил свою длинную руку под грязный уже бело-голубой балахон и нащупал там карман с карманами. Вытащил пачку пластиковых купюр и принялся нежно целовать их, оставляя на деньгах следы какой-то корабельной смазки. Затем вдруг замер, держа деньги у самого носа и собрав глаза в сосредоточенную кучку.
— О нет-нет-нет! — Прошептал он голосом полным отчаяния. — Нет же, хря, все было зря!
— Э, да ты у нас поэтом, что ли, заделался, Зурт? — Удивился Танзер. — Что там у тебя зря — жизнь? Так она у нас всегда зря, потому и полна как удовольствия, так и проблем.
— Да причем тут твоя бесполезная жизнь! — Раненным быконогом взревел Зуртогга и принялся тыкать банкнотами прямо в лицо Танзера, оцарапав ему при этом кончик носа. — Деньги, деньги, мыркса его перелюби, ты посмотри на деньги, которые он дал нам!
Встревоженный Танзер немедленно вытащил свою часть гонорара. Придвинувшись поближе к осветительной панели на стене, они принялись изучать свой заработок.
— Вот, вот тут, видишь? — Ткнул пальцем Зуртогга. — А ну прочитай что там написано.
— Меленько-то как. Ладно, сейчас. «Неплатежеспособна. Только для применения в Игровых Комнатах». Тазик мне в глазик, Зурт! Так он нам подсунул деньги из казино? Этот проклятый принц что — обманул нас?
— Выходит, что так.
Оба мошенника ошеломленно уставились на деньги, которые, увы, не имели никакой ценности.
— Ну. Мы можем отправиться в Игровые Комнаты. Например. И потратить их там в гетто-полии. Например. — Неуверенно заметил Танзер.
— И как долго ты собираешься тратить эту огромную сумму — целых четыреста ЗЭ? Аж две с половиной минуты? — Язвительно спросил Зуртогга и в сердцах швырнул деньги за ближайший тюк. — Мы почем зря перенесли такие тяжкие и страшные испытания. — Мрачно резюмировал он, надулся как жабоид, отвернулся к стене и принялся беззвучно страдать. Танзер вздохнул, но игровые купюры на всякий случай спрятал в одеждах, рассудив про себя, что не только принц волен подсовывать их кому угодно.
Тут корабль затрясся, завибрировал, гравитация заколебалась, указывая на то, что они стремительно набирают скорость. Зуртоггу размазало по какому-то мешку с тряпьем. Танзеру повезло меньше — он налетел на металлический ящик, здорово отбив себе поясницу.
— Да что ж это такое, жабомыркса их ешь! — Взвыл он, потирая ушибленное место. Давление воздуха тоже менялось, отчего у приятелей закладывало то правое, то левое ухо, что отчетливо указывало на маневры с поворотами. Наконец, Зуртогга дотянулся до Танзера и милосердно подтянул его к мешку, за который цеплялся он сам. Двигатели корабля явно были старыми, потому что периодически они надсадно скрежетали и металлически щелкали. Теперь друзья надеялись лишь остаться в живых, забыв о прочих своих горестях. Однако какое-то время спустя двигатели начали рычать и подвывать, сбрасывая скорость, гравитация и давление устаканились, корабль лег в дрейф.
— Как ты думаешь, Зурт, куда это мы прилетели? — Дрожащим голосом спросил Танзер, обнимая мешок вместе с ногами приятеля. Тот молча пожал плечами. Снова заскрежетала дверь, но теперь пришли двое: один человекоподобный, а другой — бластикоид, что принес им еду.
— Живые там? — Спросил их человек странным голосом, который явно производился не живыми связками, а электроникой.
— Ммм … угу, — ответили ему миродеи, продолжая цепляться за мешок.
— Отлично. Еле-еле удалось оторваться. Еще б немного и нас бы зацепили.
— Это вы от полиссов убегали? — Зачем-то спросил Танзер. Говорящий со звоном хмыкнул и постучал себя по горлу, приводя в порядок голосовой протез.
— Нет, за нами гонялись скорпиониды. Если б догнали — вся наша команда получила бы полное брюхо раскаленного песку. Ну, а вы стали бы их рабами. Вы же знаете, что скорпиониды используют людей для труда в своих шахтах? Нам повезло, что их корабль оказался таким огромным и не маневренным.
Он шагнул вперед и присел на корточки, разглядывая помятых миродеев. Один глаз контрабандиста тоже был искусственным, впрочем, это скорее был примитивный визоэлемент, нежели нормальный человеческий глаз. При виде этого Танзеру стало совсем худо, бедняга отвел взгляд, чувствуя, что вот-вот брякнется в обморок.
— Что, красава я, да? — Коротко усмехнулся контрабандист, затем вытянул вперед грязную руку, перемотанную какими-то тряпками. — Ну что — за еду и проезд платить будете? Если не заплатите, то останетесь тут навечно, нам завсегда пригодятся трудолюбивые и безмозглые существа. Будете помогать в сортировке и упаковке товара, прибираться, готовить еду для команды. Или все-таки деньгами?
Танзер с Зуртоггой растерянно переглянулись. К такому повороту событий они точно не были готовы. У них был с собой только задаток принца. И друзья понимали, что платить фальшивыми деньгами такому страшилищу — натуральное самоубийство. Зуртогга полез в карман с карманами и принялся ощупывать их один за другим.
— А … где мы сейчас? — Спросил Танзер, стараясь не глядеть на контрабандиста. Тот ободряюще похлопал Танзера по плечу.
— Рядом с У́нга Вере́на, система трех У. Планета купцов. Тут полно чудесных товарохранилищ. Мы их маленько пошерстим. А вам будет лучше всего сказать, что вы нечаянно сели не на тот корабль и хотите вернуться. Если кто заподозрит, что вы с нами прилетели — хо-хо! Как пить-мыть выдадут вас полиссам, а уж те рады будут упрятать вас в вонючую исправколонию в какой-нибудь системе ободранных задов.
Танзер сжался в комок, чувствуя себя совсем худо, к глазам подступили слезы. Либо сейчас их выдадут полиссам и они попадут в исправительную систему, либо придется жить у контрабандистов, что тоже ничуть не радовало. Наконец, Зуртогга что-то вытащил из самого глубокого кармана и сунул под нос собеседнику. Тот обрадованно выхватил деньги у него из рук, тщательно пересчитал их и свистнул, подзывая к себе второго бандита.
— Высади их на Унга Верена в той шлюпке, которую мы с «Ахалла-Освободителя» угнали. Только быстро — туда и обратно.
Не обращая больше внимания на растерянных приятелей, он сунул деньги куда-то в тряпье на левой руке и вышел.
Бластикоид поманил Танзера с Зуртоггой щуп-плавником. Растерянные, плохо соображающие, они прошли по узким коридорам, забитым всяким хламом, и все трое втиснулись в небольшую шлюпку. Бластикоид тоже больше не разговаривал с ними. Он деловито привел в действие двигатель и вскоре они сели на поверхность планеты. Как только шлюпка взмыла вверх, пробивая глухой темный туман, Танзер двумя руками вцепился в Зуртоггу и заголосил во всю дурь:
— Зуртогга, хиленький мой, да что же это такое, а! Мы погибнем здесь! Мы никогда тут не были раньше! Да нас же тут укокошат, запиндюрят, надудубят, отхряна…
Дружеская оплеуха моментально успокоила его, бедняга лишь нервно всхлипывал и крупно трясся, оглядываясь по сторонам. Где-то в тумане вспыхнуло и замаячило пятно света, приближаясь к ним.
— Ну все. — Глухо сказал Зуртогга и крепко обнял Танзера. — Прощай, друг. Ты был надежен как Вселенский банк. Умирая я буду думать о тебе — и пусть тебя это утешит. Прими нас с миром, мать-Вселенная.
Свет, покачиваясь, продолжал приближаться. Кто-то шумно пыхтел и бубнил в полутьме вечно царящего на этой планете тумана.
— Эй, вы! Что вы там орете у моего склада? Обграбить вздумали? Ну я сейчас начищу вам плавники и лапы! — Проскрежетал чей-то голос и фонарь ткнулся им прямо в глаза. — О-о-о, ха-ашеньки мои, да это же миродеи! Ну и видок у вас, парни. А что вы тут делаете? Разве у нас идет война? На нас кто-то хочет напасть? Ну дела! Пойдемте, любезные мои, сейчас я вас в порядок приведу.
Продолжая непрерывно говорить, существо, трудно различимое из-за бьющего в глаза фонаря, принялось подталкивать друзей в ту сторону, откуда оно появилось. Вскоре из тумана выступил гигантский силуэт склада, перекрывающий пространство от неба до земли будто темная гора. Рядом с ним притулился крохотный домик, из тех, что собираются и разбираются за две минуты. Запихнув туда Танзера с Зуртоггой, говорящий быстро обернулся и тщательно запер дверь.
— Неспокойно тут бывает, — пояснил он, гася фонарь и сбрасывая плащ. — Все-таки мы, купцы, существа при деньгах, так что лучше лишний раз поберечься.
Он критически осмотрел еще не отошедших от потрясения друзей и покачал головой.
— Снимайте свои хламиды, хомы-други. Сейчас мы их сунем в стирогладную машинку и все будет хипси-типси.
Вскоре Танзер и Зуртогга блаженно растянулись у инфракрасного камина, оставшись в одном исподнем. Нейтронный душ привел их в чувство и приятный вид. Непрерывно тараторящее существо оказалось купцом с планеты Терра Анксара, который держал на Унга Верена свой товар. И было большой удачей, что он как раз собирался лететь обратно к сердцу обитаемой системы, где было множество планет, наполненных кипучей жизнью, а также пересадочных станций. А самое главное, где-то там был их офис, куда душой и телом стремились неудачливые миродеи. О дальнейшем продолжении миродейской карьеры оба пока помалкивали, хотя понимали — что-то с этим придется решать. Деньги принца оказались обманками, та же небольшая сумма, которую Танзер ловко вытянул во время первого дела, вся уплыла в руки контрабандистов. Они снова были на нуле.
К счастью для них, купцы миродеев обожали. Причина этого была очень проста: легче всего торговать там, где не стреляют и не грабят. Поэтому их буквально боготворили, так что Танзер с Зуртоггой даже возгордились собой, напрочь позабыв, что никакие они не миродеи, а обычные мошенники. Обласканные купцами, они безо всяких проблем добрались до крупной пересадочной платформы. Там им снова пришлось заняться обычным воровством, чтобы прокормить себя и обеспечить перелет. Бело-голубые балахоны, украшенные золотыми буквицами, служили для них щитом, когда начинали шуметь обворованные ими существа. Никому и в голову не приходило подозревать столь уважаемых дипломатов. Впрочем, Танзер и Зуртогга не обольщались — они понимали, что рано или поздно их присутствие свяжут с постоянно случающимся поблизости мелким воровством, поэтому действовали аккуратно. Тем более, что специфический вид их одежды многое делал доступным.
Вернувшись на Эльбегаста, где находилась их контора, друзья несколько приуныли: теперь им снова придется работать вместо того, чтобы с наслаждением срывать сладкие плоды приятной жизни. Потому-то они и не очень торопились к своей конторе, однако идти им больше было некуда. Так, не спеша, ковыряя ногами дорожное покрытие и часто останавливаясь якобы для отдыха, они вяло вошли в переулок, где располагалась контора. В нос им немедленно ударила удушливая вонь — что-то вроде гниющих влажных помоев и сладковатого запаха разложения.
— О-о-о, Зурт, кажется, на нашей улице появилась незаконная свалка! Нужно вздрыгнуть местные власти — что-то они совсем рассолобонились! — Застонал Танзер, зажимая себе нос и пытаясь вернуться в более приятно пахнущие места. Но Зуртогга железной рукой ухватил его за плечо, не позволяя улизнуть. Другой рукой он тоже зажимал себе нос.
— Увы, друг, это вовсе даже не помойка, — прогнусавил он, удерживая рвущегося прочь Танзера, будто пойманную птицу. — Это, к сожалению, наш новый клиент.
— Ты что же, хочешь сказать…
— О да, именно это я и пытаюсь тебе сообщить. Ну ты все понял, да? Наш следующий клиент — редуцент.
— О боги всех миров, отчего же они так смердячно воняют?
— Потому что это редуценты, Тан! То есть существа, которые выживают, питаясь органическими отходами, перерабатывая их до простых веществ, которые они усваивают. Но не время для лекций. Вперед, мой друг, и лишь вперед!
— Может сделаем вид, что нас нет дома? — Вяло предложил Танзер, закатывая глаза и пошатываясь.
— А нас и так нет дома, — сурово ответил ему приятель и с силой толкнул Танзера вперед, — только он нас уже заметил. У нас ведь довольно примечательная внешность, не находишь?
Действительно, им навстречу двигалось уныло сгорбленное существо, все покрытое коричневой складчатой кожей и закутанное в ниспадающие тряпки невнятно-серого оттенка.
— Меня сейчас стошнит, — пробормотал Танзер, но все же остановился. Зуртогга любезно скалился и отвешивал неглубокие церемонные поклоны, будто их встречало не жалкое вонючее существо, а делегация высочайших дипломатов.
— Долго же вас ждать приходится, — едко заметил редуцент, источая невыносимое зловоние. — Мне нужна помощь миродеев. Нам всем нужна ваша помощь.
Зуртогга тем временем отпер контору и любезно пропустил клиента вперед. Танзер отчаянным движением вцепился в его плащ:
— Зурт! А можно я пойду, а? Может нам купить чего надо? Или дела какие есть? Могу передать сообщение или получить нашу почту.
— Нет уж, — сурово ответил ему Зуртогга, пытаясь впихнуть товарища внутрь, а тот упирался всеми конечностями. — Во-вторых у нас нет денег. А во-первых — я что, один должен дышать этим?
С этими словами ему удалось наконец втолкнуть Танзера в контору, после чего Зуртогга запер дверь изнутри. Танзер поспешно открыл два небольших окна. Редуцент подтянул к себе кресло, удобно устроился в нем и внимательно изучал расценки, вывешенные на стене. Как только миродеи расселись за своими столами, редуцент кивнул сам себе и повернулся к Танзеру:
— И что же — много у вас клиентов?
— По всякому бывает, — туманно ответил ему Танзер, до предела откинувшись назад. Не успокоившись на этом, редуцент развернулся в сторону Зуртогги и твердым голосом заявил:
— Нам всем — мне и моим генетическим братьям — нужна помощь миродеев. Вы должны примирить этот мир с нашим существованием. Никто не любит редуцентов! Это даже уже стало пословицей. И это — заметьте! — унижает нас как вид. А ведь мы не просто так существуем, у нашего вида есть своя биологическая роль, своя великая миссия. В конце концов, все остальные живые существа пользуются мирами, которые мы очищаем. Мы требуем повысить градус уважения к нашему виду!
«Эво как шпарит, будто с трибуны голосит», — одобрительно подумал Танзер и негромко кашлянул, чтобы обратить на себя внимание гостя. Едва на него воззрилась горсть мелких и крупных бусин-глаз, Танзер торжественно возвел руки к потолку и печально возвестил:
— О да, разумным существам, как ни странно, не ведомы ни почикание, ни ужевание. Справедливость есть удел юродливых, мир же сей катится в прах энтропии…
— Гхэм! — Грубо прервал его Зуртогга, по опыту зная, что философская лирика может терзать Танзера достаточно долго и жестоко, умножая лингвистические казусы, тем самым приводя слушателей в состояние прострации.
Клиент немедленно воззрился на Зуртоггу.
— Что мы можем вам предложить? — Вкрадчиво спросил тот голосом умелого дельца и потер руки. — Нам переговорить с высшими представителями от каждого вида? Сделать что-то конкретное?
— Разумеется, — энергично кивнул редуцент, — конкретнее просто быть не может. Сделайте так, чтобы весь мир нас полюбил.
Танзер внезапно закашлялся — миазмы, исходящие от гостя, душили его. Зуртогга, казалось, совершенно этого не замечал. Он озабоченно наморщил узкий лоб и деловито предложил:
— Вы можете составить список тех действий, которые вы ожидаете от нас? Что мы должны делать?
— Не знаю! — Редуцент хлопнул конечностью по столу Танзера, оставив на нем липкий вонючий след. — Однако нас должны полюбить. Ну, или хотя бы перестать относиться к нам как к ходячей помойке. Пусть нас зауважают. Как вы это сделаете — меня и нас всех не интересует.
Он вынул откуда-то из недр одеяния мешочек, сунул в него свои длинные пальцы и принялся медленно перебирать купюры. Танзер обмяк, прижавшись спиной к стене и дыша через раз, кажется, он потерял сознание. Но Зуртогга, так и не дрогнув под натиском плотной удушающей вони, принял переданные ему купюры и выслушал краткие сухие наставления:
— Больше уважения к нам. Пусть нас полюбят. Средства, которыми вы решите эти проблемы, не имеют значения. Это залог. Получите в четыре раза больше, если результат нас удовлетворит.
Зуртогга проводил взглядом сутулую покачивающуюся фигуру и принялся обыскивать свой стол в поисках того, чем можно было бы бросить в своего приятеля. Однако тот внезапно вздрогнул, встрепенулся и сделал протяжный свистящий вдох.
— Фшуххх, он ушел, Зурт? — Слабым голосом спросил Танзер, озираясь.
— Ушел, как видишь. Дал нам немного денежек.
— Дашь подержать? — Оживился Танзер.
— Не дам! — Сурово отрезал Зуртогга и спрятал деньги в свой карман с карманами. — Сначала поработай. Надо придумать как поднять репутацию редуцентов. Иначе остаток мы не получим. Он обещал еще двести ЗЭ, если у нас дело выгорит. Так что начинай гореть и творить.
— Ясно, — буркнул Танзер, кинулся грудью на свой стол, твердо установил на нем локти и запустил обе руки в свою шевелюру. Сидел он так довольно долго под немигающим взглядом Зуртогги. Казалось, тот гипнотизирует приятеля, настраивая того на успех, однако на деле все было гораздо проще — совершенно умотавшийся от долгой дороги, вони и общения, он просто заснул, не потрудившись опустить веки. Танзер периодически что-то сердито бормотал себе под нос, вздыбливая волосы до совершенно немыслимых объемов. Не закрытая клиентом дверь мирно поскрипывала и покачивалась, словно выталкивая остатки вони на улицу. Наконец Танзер слегка подпрыгнул, щелкнул пальцами и негромко воскликнул:
— Ага! А вот и она — наша драгоценная и очень полезная по хозяйству идея. Зурт?
— Фххрааа, — протяжно ответил тот.
— Есть мысль. Короче, я все сделаю сам, будешь мне за это должен два обеда и что-нибудь еще.
— Пхххрррооо…
— Нам нужно придумать как можно больше … эй, да ты вообще слушаешь меня или нет?
— Фххруууу…
Поозиравшись, он тоже не нашел чем бы швырнуть в мирно похрапывающего приятеля. Коварно улыбнувшись, Танзер абсолютно бесшумно выбрался из-за своего стола, подкрался к Зуртогге на цыпочках, с минуту поразмышлял, затем склонился к уху спящего и что было дури рявкнул:
— Снять штаны для проверки!
От неожиданности Зуртогга резко выпрямил спину и подпрыгнул, сочно врезавшись макушкой в потолок. Скривившись от боли, он одной рукой принялся натирать шишку, а другой потянулся схватить за шиворот Танзера, чтобы встряхнуть его как следует. Но Танзер, злорадно хихикая, ускользнул и вернулся на свое место. Обождав пока Зуртогга прошипит все известные ругательства (и иногда помогая ему короткими репликами дополнить или углубить их), Танзер наконец твердо сказал:
— Все, Зурт, теперь слушай. Идея моя такова: я ведь тут врезался в меганет — собственно, это самый быстрый и легкий способ повлиять на чьи-либо умы. К тому же, не нужно никуда ни летать, ни ходить. Никто не любит редуцентов — это вроде как устоявшаяся фраза, вроде пословья или присловицы, так?
— Наоборот, — буркнул раздраженный Зуртогга, все еще нежно наминающий шишку, — но это неважно. Что ты предлагаешь?
Танзер звучно щелкнул пальцами и расплылся в улыбке.
— Все просто. Нам нужно создать, то бишь придумать как можно больше кратких, емких, ярких и ритмично звучащих фраз. Я рассыплю их по всему меганету — там полно дурачков, готовых поддержать любую движу. Эдакие кричалки, понимаешь? Только о том, что, трескать, редуценты хорошие и полезные. Понимаешь меня?
Зуртогга изобразил с помощью бровей, губ, лба и при небольшом участии носа целую гамму мыслей и чувств. Затем коротко кивнул.
— А что, мысль. В смысле — хорошая мысль. Одобряю. И поддерживаю.
— И финансируешь! — Подхватил Танзер.
— Медуза тебе поперек пуза! Финансировать будут клиенты, они же редуценты. — Сурово отрезал Зуртогга. Танзер пришел в восторг и вскочил на ноги.
— Да ты уже начал придумывать, Зурт! Отлично! Надо еще рифомать … рифовать … да что ж эти слова такие трудные-то, а?!
— Я тебя понял, Танзер, — мягко ответил Зуртогга, — имей в виду — записывать будешь ты.
— Не вопрос!
Танзер немедленно включил ай-лист и тщательно обтер указательный палец о штаны.
— Диктуй, о мудрец!
Зуртогга замер, выстукивая у себя на губах затейливый ритм кончиками пальцев.
— Нууу … допустим … редуценты любят всех…
— У кого на теле мех! — Восторженно выпалил Танзер и завалился на спину, залившись смехом. Зуртогга нахмурился.
— Ты мне мешаешь. И вообще — давай думай тоже, я за нас обоих отдуваться буду, что ли? Я, между прочим, переговоры с клиентом вел. Так что кричалки ты мог бы взять на себя.
— Ладно, ладно, — поднял руки Танзер в умиротворяющем жесте, — хорошо. Как тебе такое: редуценты — это круто, эээ … круто … муто … как будто…
— Редуценты — это круто, прямо как ведро мазута.
— Да ну, — нахмурился Танзер, — какая-то неправильная асфальтизация.
— Ассоциация, Танзер. Ну да не суть.
— Хо! Придумал! — Танзер сделал несколько танцевальных движений корпусом, затем изящным жестом выкинул руку, но несколько не рассчитал движение, едва не выткнув другу глаз. — Ненавидеть — аяяй, редуценту помогай!
— Запиши это! — Откуда-то из-под стола посоветовал Зуртогга. — Не буря восторга, конечно, но для начала сойдет.
Он вернулся на стул и предусмотрительно отодвинулся как можно дальше, уперевшись в стену, затем предложил:
— Редуцента уважай … уважай … ай … ну же, Танзер, помогай!
— Редуцента уважай — мусор под ноги кидай! — Воодушевленно подхватил тот. — Тоже запишу. Тааак. Редуценты помогают — они … они…
— С гадостью играют. — Зуртогга поморщился. — Не, хряпотень какая-то. Редуценты помогают — очень мерзостно воняют.
— Зато честно! — Засмеялся Танзер. — Но не подойдет. Таааак … Кто не любит редуцентов…
— Получай с дерьма процентов!
— О! — Обрадованно кивнул Танзер, — это стоит записать. Теперь ты начинай.
Зуртогга улегся на жалобно скрежетнувший стол, заложив руки под голову и закинув одно согнутое колено на другое. Он вдохновленно изучал потолок минуты три, затем веско продекламировал:
— Редуцентов кругом много, им везде у нас дорога!
Танзер хихикнул и завозил пальцем, фиксируя сей глубокомысленный опус. Потом поднял голову, причмокнул губами и сообщил:
— Редуцент — помощник верный, он в грязи навеки первый! — И снова нырнул в ай-лист, записывая результат своего вдохновения.
— Редуценты помогают — каку всякую съедают! — Не отставал Зуртогга.
— Ха! Даже мыркса понимает…
— Редуцент дерьмом воняет!
— Нет, Зурт, это слишком жестоко. Так мы их высмеиваем, а это не вызывает должного писитета.
— Ох, Танзер! — Захлебнулся хохотом Зуртогга, едва не упав со стола, но вовремя уперевшись рукой в стену. — Друг мой, будь проще и слова используй тоже попроще — глядишь не оконвоишься, тьфу ты, не оконфузишься. Короче, твой вербальный дебилизм заразен и даже не спорь с этим. Ладно, как тебе такой вариант: даже мыркса понимает — редуцент наш мир спасает.
— Годно! — Одобрил Танзер изо всех сил торопясь записать сыплющиеся из двух ртов мудрые изречения. — Еще бы парочку. Хм-хм, так, а что если … а что, если так: нету гор дерьма вокруг? Редуцент! Спасибо, друг!
— О, принимаю твой вызов. Редуценты нам друзья, нам без них никак нельзя!
— Редуцент — сосед и брат, благодарен я ему.
— Внезапно! — Усмехнулся Зуртогга, покачивая ногой. — Тогда лучше так: редуценты — братья наши, с ними и планеты краше! С редуцентом по пути по планетам нам идти.
— Да ты поэт, дружище! — Одобрил Танзер, непрерывно строча в ай-листе. — Только не так быстро, я не успеваю.
— Знаешь, как мы говорили в детстве? — Ухмыльнулся Зуртогга, все так же мечтательно глядя в потолок, — у тебя приветик — ты у нас поэтик!
— Ну спасибо! — Возмутился Танзер и неожиданно плюнул в друга, тот лихо скатился на пол. Это выглядело бы изящно, если б не стул, о который Зуртогга с глухим воплем отбил себе локоть. — Так тебе и надо! Редуцентов сын!
Танзер внимательно перечитал написанное, медленно шевеля губами. Задумался, усложняя паклю на голове кончиками пальцев, и с сожалением вздохнул:
— Меганет огромен, как ты понимаешь, Зуртогга. А у нас всего одиннадцать кричалок качества «так себе, но сойдет под пиво с идиотами». Надо бы еще.
— Не могу, — вяло ответил Зуртогга, снова взгромоздившись на стол и усевшись в немыслимо сложную позу. — Ты слышишь этот отчаянный вопль? Это мой несчастный, измученный голодом желудок. И с каждой минутой его крики становятся все громче и отчаяннее, так что они заглушают голос мозга.
— Не знал, что у тебя желудок настолько силен, что способен перекричать мозг, Зурт, — ехидно прокомментировал Танзер, но выключил ай-лист и сунул его в карман. — Но в целом ты прав — хороший ужин сам по себе обладает мозгостимулирующим эффектом. — Он уже стоял на пороге, обернувшись к другу. — Чего сидишь? Вперед и только вперед! Иначе наш ужин кто-то сожрет!
— Вот ты вошел в рабочий ритм, Танзер! — Воскликнул Зуртогга, спрыгивая со стола. — Будем продолжать работу во время ужина. Главное, при этом не слишком привлекать к себе внимание.
С этим у них вышло плохо: Танзер вошел во вкус и самозабвенно выкрикивал новые рифмовки, не обращая внимания на шипение Зуртогги, который по привычке боялся, что их заметят. Впрочем, их одежды моментально создали нужную репутацию, позволяя вести себя как угодно странно. Хозяин ресторана вышел лично засвидетельствовать им свое почтение, с самым счастливым выражением на своей многосложно устроенной роже.
— Рад, всегда рад видеть вас здесь, — непрерывно кланялся он, — не беспокойтесь, вы ничего мне не должны, для миродеев — все за счет заведения.
Это привело Танзера в такой восторг, что он едва сдерживался, чтобы не заорать что-нибудь ликующее или не выкинуть коленца. Зуртогга строго следил за ним, готовый в случае чего схватить друга в охапку и утащить.
— Мы все-таки знамениты, Зурт, — шепнул Танзер приятелю, у него перехватывало дыхание от эйфории, — вот нам уже и за еду платить не нужно. Согласись, все-таки это была хорошая идея прикинуться миродеями.
— Шшш! — Зуртогга испугался, что кто-нибудь мог услышать последние слова Танзера. — Тихо ты, миродей — ешь да пей. Давай-ка вернемся в контору. Ты будешь работать дальше, а я спать.
Действуя строго в соответствии с обозначенным планом, Зуртогга забрался в верхнюю комнату, которую они прозвали открытым космосом, и уснул. Танзер же, ловко управляясь универсальным инструментом, снова вскрыл стену здания. Подключившись к меганету, он принялся обильно рассеивать позитивные утверждения о редуцентах, сгоряча выдумывая новые, все больше и больше входя в раж и восторгаясь своим умом. Когда Зуртогга спустился, он обнаружил, что Танзер все так же восседает за своим столом и красными от недосыпа глазами возбужденно пялится в проекцию, беззвучно шевеля губами.
— А, Зурт, я тут почти закончил. Осталось дело за малым. Так что подключайся.
Тот молча покачал головой, то ли удивляясь трудовому рвению своего приятеля, то ли просто удивляясь.
— Нам всего-то нужно зарегистрировать партию, которая будет бороться за права редуцентов. Так теперь все делают. Но у каждой партии есть свой символический цвет — вот и нам нужно что-то подобрать.
— Зеленый? — Спросил Зуртогга, оглядывая полупустые полки будто надеясь, что за ночь там сам собой мог народиться аппарат по выдаче напитков.
— Неее, зеленые уже есть, они защищают звезды от чрезмерной эксплуатации. Чтобы их не истощали всякие разумные засранцы, помешанные на добыче энергии.
— Хм. Голубой?
— Охой, Зурт, ты чего? Вот же голубая партия, оно же братство, оно же дипломатическая миссия, оно же — мы, — и Танзер подергал себя за воротник бело-голубого плаща. Зуртогга вздохнул.
— Ну да. Это я не подумав. Может быть красный?
— Сейчас проверю … есть! Партия красных противостоит … чего-то тут все непонятно написано. Они как будто защищают права искусства. Мимо, в общем.
— Оууу … тогда лиловый.
— Ииии … снова мимо, бэнц! Лиловые защищают права торговцев.
— Да чтоб вас мырксы поперек пуза жрали! Фиолетовый?
— Посмотрим, посмотрим. Тьфу, Зурт, я даже читать тебе не буду, какая же гадость предмет их ревностного покровительства! Фу, хря, в жизни ничего мерзостней не читал! Это хуже, чем запах носков редуцента. Извращухи извращенческие!
— Мннээ … черный?
— Ага. Черные защищают право каждого на выбор смерти и реализацию своих планов по ее свершению. Это я цитирую их положение о цели, между прочим. Если ты вступишь в партию черных, а потом спрыгнешь со сто пятого этажа, помрешь, но при этом раздавишь несколько штук неудачников, то тебе ничего за это не будет! Потому что ты последовательно реализовал свои личные планы на свою смерть в соответствии со свободой выбора … короче, ну их к мырксам. Какие ты еще цвета знаешь?
— Желтый.
— Желтый? О, а вот это уже ближе к нам и нашим делам. Бедненький, никому не нужный желтый цвет, теперь будет цветом поддержки редуцентов. Охой, Зурт!
— Охой, Тан.
Для регистрации партии Танзер и Зуртогга еще почти пять часов мучительно выдумывали всякие бюрократические необходимости, как-то: декларацию целей, обоснование необходимости, предположительную длительность существования партии, финансовые резервы, планы на первые три года, краткое содержание идеи на двадцати страницах и проча, проча, проча. Окончательно выбившись из сил, они единодушно пришли к выводу, что легкий завтрак, плавно переходящий в обильный обед, отлично восстановит их силы и излечит измотанный тяжким трудом дух. Поэтому в ресторане они пробыли до позднего вечера, почти разорив его хозяина. Сытые и довольные, приятели снова засели в конторе, в надежде, что перепадет еще какое-нибудь несложное дельце.
Однако случилось нечто еще более приятное: на следующее утро, совсем рано, к ним явился предовольный редуцент и принес оставшиеся деньги. Он заявил, что результат их очень порадовал, потому было принято решение накинуть некую сумму сверх обещанного. Счастье Зуртогги и слезы радостного умиления Танзера невозможно было описать никакими словами и выражениями. Теперь уже они считали редуцентов приятнейшими созданиями в мире, рассыпались в любезностях и настойчиво приглашали обращаться к ним сколько потребуется раз. Лишь к вечеру следующего дня, когда эйфория улеглась, а деньги были весело и бесшабашно разбазарены (впрочем, Зуртогга часть суммы предусмотрительно припрятал на черный день), друзья решили еще раз заглянуть в меганет. «Посмотреть как дело развивается», — важно пояснил гордый собой Танзер. Однако едва только войдя в регистрационный портал, он пережил такое потрясение, что чуть не рухнул со стула.
— Что такое, Тан? — Переполошился Зуртогга. — Нам закрыли партию?
— Нет, не закрыли, — медленно сказал Танзер с тоской в голосе и по щеке его поползла одинокая и очень печальная слеза. — Наоборот, за эти три дня к ней присоединилось … один, два … шесть … короче, свыше трех миллиардов существ.
— И чего же ты страдаешь тогда зазря? Это же хорошо. — С легкой укоризной заметил Зуртогга, хмуря брови.
— Хорошо. Да. Очень. А знаешь, чего они успели добиться, пока мы тут ели, пили и гуляли по злачным местам? — С невыразимым страданием в голосе спросил Танзер. — Они выбили у пяти или шести государств дотаций и пожертвований на общую сумму в пятьдесят миллионов ЗЭ!!!
— Сколько ты сказал? А ну повтори еще раз! — Ошеломленно проговорил Зуртогга, всем телом подавшись вперед, затем, не выдержав, сорвался с места, — а ну, покажи!
Танзер легким движением растянул экран так, что он возвысился над столом почти до самого потолка. Сумма, выбитая редуцентопоклонниками у различных ведомств, нагло топорщилась прямо посередине. Она мигнула и стала больше еще почти на миллион. Танзер тихо взвыл и закрыл лицо обеими руками. На лице Зуртогги вступили в схватку гнев, скорбь, удивление и отчаяние.
— Пятьдесят один … миллион … золотых эквивалентов! — Прошептал он, задыхаясь, не глядя подтянул к себе клиентское кресло и рухнул в него. — Пятьдесят один! Хря мне в ухо! Ухо мне в брюхо! Брюхо мне в брюки! Уже пятьдесят два!
— Уууу! — Завыл голодным хищником совершенно убитый Танзер. — Мы заработали двести пятьдесят ЗЭ! А они … эти мырксовы отродья … даже не знаю, как их обозвать похуже … они отхапужили целых пятьдесят миллионов ЗЭ и даже больше! Это нечестно! Эти деньги должны были достаться нам! — Танзер даже прослезился от столь вопиющей несправедливости. Невероятно трагичным жестом он вырвал у себя пук волос и принялся потрясать им, будто неким символом проигрыша.
— Иди сюда, Танзер, я прижму тебя к своей материнской груди. — Уныло предложил Зуртогга. — Утешу и притетехаю.
— Извращуга! Да какая из тебя мать? У тебя даже груди нету! — Всхлипывал Танзер.
— Да? — Не смутился Зуртогга, он взглянул на свою тощую грудную клетку и принялся ощупывать свой костлявый силуэт. — Ну тогда я могу прижать тебя к своим милосердным ребрам и своей мужественной грудине.
— Не трогай меня! Костистый породитель противоестественных идей. — Танзер забился под свой стол, сердито пыхтя. — Пятьдесят два миллиона золотых эквивалентов! Подумать только! И все они не наши. Жить не хочу после этого! А с тобой и подавно, неудачник.
— От неудачника слышу. — Зуртогга подсунул ногу под стол и ободряюще пихнул слезливо сопящего друга. — Не дуйся. Мы еще свое заработаем. Вылезай, дитя мое, незадачливое, лупоглазое и ужасно нищее. Обещаю, следующего клиента мы обработаем как следует. Почку даю! Четвертую. Остальные самому нужны.
— Ыыы, — всхлипнул Танзер, но тем не менее вылез. — Жадные жабоиды эти желтые. И редуценты их — вонючки кривобокие.
— Все так, — печально подтвердил Зуртогга, — однако это не отменяет того, что мы с тобой лопухи беспросветные и травы безмозглые. Надо было создавать не открытую партию с конкурсом на лидера, а самим возглавить ее. Так что, Танзер, мы можем выдать друг другу по жестокому воспитательному подзатыль … ай!
Впрочем, Зуртогга тут же совершил симметричное действие, после чего оба надолго замолкли с зудящими затылками и не менее зудящим чувством утраты. Просидели они так довольно долго — уже стемнело, за окном неярко вспухали освещающие шары, парящие справа и слева от дороги. Вдруг дверьслегка приоткрылась — слишком самостоятельно, слишком решительно для мягкой руки сквозняка, что-то темное скользнуло в помещение.
— Мыркса! — Не своим голосом взвизгнул Танзер и мгновенно запрыгнул на руки Зуртогге, крепко вцепившись ему в шею. Тот поморщился и проскрипел совершенно нелюбезным тоном:
— Танзер! Слезь с моих рук пожалуйста и залезь на диету — ты слишком много весишь. Ты что, не видишь? Это никакая не мыркса, это наш новый клиент. Гоблин, если мне не изменяет зрение.
Танзер выпучил глаза и принялся усиленно моргать, пытаясь увидеть тихо, но стремительно шуршащее по полу существо. Зуртогга стряхнул приятеля на пол и Танзер поспешно ретировался за свой стол, на всякий случай подтянув ноги к пухлому пузику. Мелкое пронырливое существо мелькало то в одном, то в другом углу конторы. Зуртогга с яростным шипением долбил сенсоуправление комнатой — оно барахлило, поэтому свет все никак не включался. Наконец потолок и верхняя часть стен начали медленно разгораться грязно-голубым светом. Зуртогга повозился еще немного и свет принял более приятный бледно-желтый оттенок. Гоблин уже восседал на столе Танзера, весело болтая своими тонкими зелеными лапками.
— Привету, миродея. Наша нада помощь. — Заявил он, косясь на вжавшегося в стену Танзера. — Наша ссора. Много. Плохо. Наша много.
— Так! Стоп! — Вскрикнул Зуртогга, прижав ладони к вискам. — Погоди-ка, не так быстро. Ты сейчас сказал, что вас много или что у вас ссор много?
— Много наша. Много ссора. Много наша ссора.
— Ну вообще ж все понятно, чего ты, Зурт? — Ехидно заметил Танзер, упорно продолжая держать дистанцию между собой и клиентом. — Их много, ссор у них тоже много. Что, в общем-то, логично. И что же мы, уважаемый, можем для тебя сделать? Запретить вам ссориться?
— Слуха. Я — гоблин Чи́и. Наша хопа-хопа грабить гоблин Мо́о. Мы забираха у Моо все. Тута хопа-хопа гоблин Ву́у. К наша. Взять все.
— Танзер?! — Умоляюще простонал Зуртогга, беспомощно взирая на друга. Тот важно кивнул и пояснил:
— Короче, пока эти замечательные ребята, гоблины племени Чии, грабили своих братанов из племени Моо, пришло третье племя и у первых что-то там уперло. Что они украли у вас, гоблин? — Снова обратился он к клиенту.
— Все. — Энергично и исчерпывающе ответил тот. Танзер сдержанно хмыкнул.
— Как это для вас характерно. И чего же вы хотите от нас? Вернуть награбленное?
— Без бабахи! Ха! Шэ?
— А? — У бедняги Зуртогги чуть глаза на лоб не вылезли от напряженных попыток понять гоблина. Танзер вздохнул и взял на себя труд переводчика.
— Значит, по-твоему, мы должны пойти и уговорить гоблинов из племени Вуу, чтобы они вернули вам украденное?
— Ахха! — Снова кивнул гоблин и неуловимым движением развернулся на столе, повернувшись к Танзеру своим ухмыляющимся рыльцем, а к Зуртогге щуплым пятнистым задом. Танзер моргнул, подавляя желание отвести взгляд. Гоблин вперился в него своими черными навыкате зенками и морщил востренькое рыльце, то ли ухмыляясь, то ли заискивая.
— Лааадно, — растерянно протянул Танзер, не зная, что еще сказать. В этот самый момент дверь вдруг снова дрогнула и приоткрылась, впустив стремительно юркнувшее существо грязно-синего оттенка. В остальном же оно было точь-в-точь как первый клиент. Зеленый гоблин немедленно вскочил на ноги, отчего стол заходил ходуном — Танзер вцепился в него, силясь удержать стол от падения.
— Чии — мерзока, грязюка, попарожа! — Яростно залопотал синий гоблин, размахивая своими лягушачьими лапками. Гоблин Чии тоже верещал — громко и самозабвенно, попутно корча ему рожи:
— Ха-ха! Моо — неудаха, неряха, смехаха! Ваша — наша! Ахха-ха!
Синий гневно зарычал, высоко подпрыгнул и вцепился в собрата, комок лягающихся и кусающихся гоблинов покатился по конторе.
— Э, э, э!!! — Грозно заорал Танзер, уже забыв о своем страхе. — А ну-ка прекратили этот бардак! Сейчас же оторвали друг от друга … в смысле оторвались!
Не увидев результата, он вооружился стулом, с помощью которого припер обоих гоблинов к дверце шкафа. Те вошкались и тихо шипели, продолжая щипать и покусывать друг друга.
— И что мы теперь будем делать? — Свирепо спросил Танзер, всем весом налегая на стул, чтобы не дать гоблинам вырваться. Зуртогга пожал плечами и задумчиво спросил:
— А помнишь, как мы этих гадюков в свою гостиницу взяли? Что они там устроили нам?
— Еще б не помнить, — ответил Танзер, просунув ногу под стул, чтобы дать пинка по произвольной заднице. — Они нам всех постояльцев тогда обнесли, вот вою и реву тогда было! Да еще и сервиз украли, драгоценный.
— Который ты предварительно разбил?
— Не я, а мы … так, стоп, где опять эти мерзявки?
Стоило им отвлечься на воспоминания, как гоблины, расцепив объятия, червяками вылезли из-под стула и уже вовсю гуляли по конторе, распахивая дверцы шкафов и выдвигая ящички.
— Чтооо, лапы вам в зад? Опять? — Взревел Танзер, отшвыривая стул в сторону и бросаясь ловить гоблинов. Зуртогга попытался прижать синего ногой, но тот рванул с такой силой, что он растянулся на полу. Танзер, сыпя проклятиями и всякими неприличными обещаниями, носился как угорелый, пытаясь поймать зеленого.
— Есть! — Радостно рявкнул он, каким-то чудом успев схватить зеленого за лапу. — Ай! Кусается, хряпский гад!
В этот момент дверь снова приоткрылась и на пороге возник третий гоблин, на этот раз ржавого оттенка. Он стоял чинно осматриваясь, но при этом подрагивая коленями, готовый в любой миг ворваться в стихию движения, что царила тут.
— Танзер! Танзер! — Тихо позвал Зуртогга, на четвереньках подкрадываясь к ржавому. — Смотри! Еще один. Эй, ты кто такой?
— Йо, йа! — Восторженно выдохнул ржавый. — Мойо Вуу. А йэто Чии и Моо? Йохохонюшки!
Но стоило ему рвануть к своим бешено передвигающимся собратьям, как Зуртогга ловко сцапал его за шею, так что гоблин Вуу придушенно взвизгнул.
— Наша обижаха! — Возмущенно возопил Чии, перепрыгивая со стола на стол, и помчался в сторону совершенно растерявшегося Зуртогги. Однако на его пути внезапно образовался кулак Танзера, так что Чии дважды перекувыркнулся в воздухе и брякнулся на пол. Танзер поспешил схватить его по примеру друга за шею, пока тот не оклемался. Оставшийся веселиться в одиночестве гоблин Моо вдруг скукожился в углу, заныл, захлюпал и, заливаясь слезами, принялся бормотать что-то очень похожее на злобные оскорбления, при этом пересыпая их угрозами рассказать всему миру про злобных миродеев, что обижают бедненьких маленьких гоблинов. Танзер лишь слегка развернулся (поскольку контора была весьма скромных размеров) и отвесил ему такого щелбана, что синий закатил свои выпученные зенки и брякнулся в обморок. Остальные гоблины, увидев столь горячее приветствие, моментально притихли, грязными тряпочками болтаясь в руках миродеев.
— Тан! Надо бы их как-то обезвредить. — Окликнул его озабоченный Зуртогга, — связать их, что ли?
— Чем? — Уныло спросил его тоже озирающийся с совершенно безнадежным видом Танзер. — Да и зачем их связывать? Выкинем их к свинам хрянячьим. Ты только посмотри какой они бардак тут развели!
Они огляделись: один стол валялся трупиком, задрав ножки кверху, другой чудом не падал, косо уперевшись в стену. Оба шкафа перевернулись, усеяв пол какими-то мелкими бумажками, будто семенами. Повсюду валялись канцелярские принадлежности, чей-то ботинок, стулья и выдвижные ящички. Тут лежащий в углу гоблин слабо застонал и вяло приподнял свою огромную башку с выпуклым лбом. Одним молниеносным движением, словно хищник догоняющий жертву, Танзер ухватил того за тонкую шею свободной рукой.
— Лихо ты! — Уважительно заметил Зуртогга и поднял руку, поболтав в воздухе гоблином, будто колокольчиком. — Так что — за дверь их?
— Ага, — кивнул Танзер, барахтаясь на полу, ему не хватало рук, чтобы упереться и встать на ноги. — И дверь подрегулировать, чтобы сама не открывалась. Впрочем, я сейчас для профулактики сделаю им внушение.
Он сел поудобнее, выпрямив спину и нахмурив брови. Затем поднес обоих гоблинов к своему лицу — они вяло болтались будто веревочные игрушки и злобно морщили свои рыльца.
— Так! Гоблины! Слуха тут меня! — Рявкнул Танзер, распыляя во все стороны свой праведный гнев и слюни. — Еще раз тута — башка хоп-хоп и нету. Ясно? Тебя, как ты там — Фуу? — это тоже трога. Всем башка — хоп и нет! Отгрызу! Вот так! — Он оскалил зубы и сделал вид, что собирается сожрать синего гоблина, хоть от того и воняло какой-то сырой грязью. Все три незваных гостя дружно взвыли и затрепетали, задергали своими тонкими жилистыми лапками. Синий же закатил глаза и обмяк. Танзер с животным рычанием еще несколько мгновений делал вид, что грызет синюю шею, затем демонстративно сплюнул и подтянул к себе зеленого. Тот вроде тоже начал закатывать глаза, но передумал и вместо этого залепил своими лягушачьими ладошками глаза Танзера.
— Зуууурт! — Взвыл тот. — Помоги мне! Скорее!
Зуртогга в это время открывал дверь. Он оглянулся, выдал жестокого пинка рыжему и закрыл дверь. Затем принялся отдирать от Танзера ловко упирающегося гоблина, зеленые лапки которого всего за несколько секунд успели подергать беднягу за волосы и уши, хорошенечко ущипнули за нос и побывали у Танзера во рту. Когда, наконец, в полумрак улицы с тихим воем улетело еще две торпеды — синего и зеленого цвета, Зуртогга поспешно запер дверь и вздохнул с облегчением. Танзер старательно отплевывался, сидя на полу с перекошенным от отвращения лицом.
— Фу, Зурт, ничего мерзогадостнее я просто в жизни во рту не держал! Не считая того момента, когда впервые попробовал безалкогольное пиво. Помоги-ка!
Зуртогга схватил Танзера за обе руки и рывком поднял на ноги.
— Дааа! — Печально протянул Танзер, оглядываясь. — Жуть жутяцкая.
— Угу, — веско подтвердил Зуртогга. — Не смотри на это. Пойдем-ка лучше спать. Завтра снова будет день, а значит — и новый шанс кого-нибудь облапошить. Я всегда держался этой позитивной мысли. Завтра и уберемся. Охой?
— Охой-охохоюшки, — вздохнул Танзер и полез в комнатушку над конторой.
Утром его разбудили очень громкие злые выкрики, а вместе с ними звуки яростно пинаемой мебели. Кое-как разлепив глаза, охая и стеная, держась за свои синяки, Танзер медленно спустился в контору. Там его встретил Зуртогга с глазами, подобными термоядерным вспышкам в сердце звезды.
— Ну и чего ты бесишься с утра пораньше? — Выдохнул Танзер, пытаясь усесться на лежащий на боку стул.
— Гоблины! Мерзкие пупыри! Гадские мохряки! Мозглявые куцеруки! — Рычал Зуртогга, удивляя Танзера все больше.
— Ну да, — ответил он и на автомате сплюнул, — а еще они мырксовы дети и явно порождение чьих-нибудь задниц. А для чего ты мне сообщаешь эти очевидные вещи, Зурт?
Но тот не слушал его, заламывая длинные руки и истерически выкрикивая в потолок:
— Деньги! Эти гадовы мырксонюхи украли все наши деньги! Все, что мы заработали на редуцентах! Наш единственный заработок! Наш последний шанс!
— Так, стоп!!! — Взревел раненным быконогом Танзер, с которого мигом слетели остатки сна. — Ты что же это хочешь сказать…
— Увижу хоть одного гоблина — башку ему оторву и закину за самую дальнюю звезду! — Продолжал неистовствовать Зуртогга. Потом он выдохся, поставил свой стул и бессильно свалился на него. Танзер ошеломленно выпучил глаза, взлохматил свою и без того свалянную шевелюру и медленно проговорил:
— Нет. Надо было им действительно головы отгрызть. Я бы даже этого вкуса мерзотного не побоялся бы. Но теперь уже поздно. А жаль. Миродей, пожирающий своих клиентов — просто ипичная картинка!
Зуртогга лишь глухо застонал, закрыв дергающееся лицо обеими руками. Танзер медленно прошелся по конторе, выглянул в окно и его вдруг осенило.
— Послушай, друг, завтраки и обеды не отменяются. Мы же миродеи! Нас кормят за счет заведения, поскольку мы — великие и благорожные твари.
— Ты на себя взгляни для начала, — глухо посоветовал Зуртогга, не отнимая рук от лица. Танзер последовал его совету и печально присвистнул. Эпическая схватка с гоблинами, сон в одежде и веселый кочевой образ жизни практически изничтожили его великолепный балахон. Капюшон болтался на последнем волокне. Перчатки оказались грязными и разодранными. Один карман оторван. Второй пропитан следами припрятанной и забытой еды. Сам же балахон посерел, кое-где протерся, местами был порван и покрыт чем-то липким.
— Это, наверное, от лап гоблина, — с отвращением прокомментировал Танзер, прикоснувшись к липкому пятну кончиком пальца. — Впрочем, ты выглядишь не лучше, дружище.
— Может нам пора уже снять их и вернуться к нашей прежней жизни? — Устало спросил Зуртогга, опустив наконец руки и тоже разглядывая себя. Танзер уныло покачал головой.
— Мы с тобой так и не забогатели, получается, — мрачно ответил он, — зря мы что ли столько всего пережили? Вот заработать бы что-нибудь, ну хоть небольшую сумму, тогда и можно будет выбросить эти тряпки. А пока еще рано.
— Знаешь, Тан, — зловеще проговорил Зуртогга, в упор глядя на товарища, — твои идеи нас однажды погубят. Вот ногу мне в ухо, если ты сейчас прав. Я прямо кишками чую, что этот маскарад пора прекращать. А если ты собрался спорить, то я…
Закончить он не успел, потому что в дверь постучали. Друзья со страхом переглянулись.
— Пожалуй, нашему новому клиенту не стоит этого видеть, — кивнул в сторону беспорядка Танзер. — Давай-ка его на улице примем, типа погода хорошая и все такое.
Стук повторился, затем задергалась дверь — кто-то пытался ее открыть. Зуртогга вздохнул, встал со стула, перешагнул все еще валяющийся стол и открыл дверь. За его спиной моментально образовался Танзер, своим широким силуэтом пытаясь прикрыть то безобразие, которое творилось в конторе. За дверью стояло существо в накидке доставщика.
— Мы ничего не заказывали! — Воскликнул Танзер. Доставщик кивнул, вынул что-то из складок одежды и протянул.
— Велено отдать прямо в руки. Всего нужного! — И он моментально растворился среди редких прохожих.
— Что там, Зурт? — С тревогой спросил Танзер, выглядывая у него то под правой, то под левой рукой.
— Не пихайся! А то не скажу. — Сурово отрезал Зуртогга. — Это извещения. Так, в первом сказано, что мы просрочили оплату за аренду конторы и должны выплатить штраф. Ну и, разумеется, немедленно покинуть ее.
— Охой! — Раздраженно вскрикнул Танзер. — Идем-ка отсюда, друг Зуртогга, никто нас не ценит, никто не уважает наш нелегкий труд! Так что владелец пусть взымает штраф хоть со шкафов, хоть со столов. А мы тут больше не задержимся. Посмотрим, как он сначала найдет нас, а потом попробует отыскать в наших карманах хоть зэшечку на штраф.
— И то верно! — Одобрил Зуртогга и не оглядываясь покинул помещение. Танзер засеменил вслед за ним. Какое-то время они стихийно перемещались по улицам, изумляя окружающую публику своим диким и неопрятным видом. Танзер ежился под этими взглядами, потом не выдержал.
— Зурт, плюха мне в ухо, давай уже куда-нибудь скроемся! На нас так смотрят, будто мы пожираем стариков, фаршированных беременными детьми!
— Ну ты хоть соображай, что говоришь-то! — Воскликнул потрясенный Зуртогга, но мольбе внял. Он свернул в промышленную зону, где почти не было прохожих, зато кругом возвышались серые безликие стены без окон, перекрывающие небо. Это были автомонозаводы, внутрь которых можно было попасть лишь с летных аппаратов или по подземным тоннелям.
— Сожрут нас тут, сожрут, ни костей, ни тапок не оставят, — бормотал себе под нос Танзер, боязливо косясь по сторонам и стараясь не отставать от Зуртогги. Тот уверенно поворачивал то направо, то налево по узеньким улицам, расположенным строго квадратным способом. Наконец, они уткнулись в какую-то совершенно почерневшую хибару с хлипкой дверью. Она была втиснута между двумя гигантскими коробками заводов.
— Что это, Зурт? — Прошептал Танзер, мелко трясясь. Приятель печально вздохнул.
— Скажем так — это кузница моего характера. Тут я жил в юности. — С этими словами он нащупал в дверном обрамлении какой-то невидимый механизм и щелкнул им. Дверь слегка приоткрылась. Ее пришлось хорошенечко пнуть, чтобы Танзер смог протиснуть внутрь свою тушку. Зуртогга же легко проскользнул в узкую щель.
— Странно, насколько я помню автоматические комплекс-кварталы не строят на планетах, пригодных для обитания, — первым подал голос Танзер, озираясь по сторонам. Все вокруг было изветшавшим, сломанным, отсыревшим и потемневшим. — Ведь всякое производство должно находиться строго на промышленных планетах. Почему же мы сейчас окружены заводами?
Зуртогга плюхнулся на какую-то доску, покрытую обрывками стикополотна, которое обычно применяют для упаковки руды.
— Потому что Эльбегаста — старая планета, — пояснил Зуртогга, барахтаясь в обломках, — слушай, помоги мне подняться, вот уж не думал … что я тоже такой старый. Я ведь когда-то тут спал. Спасибо. Это последний промышленный квартал, который здесь остался. И то я слышал, что скоро его снесут и понастроят новые здания. Дааа … наверное, и парк разобьют.
— И кафейки с ресторанами поставят! — Печально откликнулся Танзер. На какое-то время оба притихли, каждый думал о своем. Затем Танзер вдруг встрепенулся.
— Погоди! А что во втором извещении?
Зуртогга непонимающе вскинул брови.
— Ну, ты же сказал тогда, у дверей конторы, в первом извещении … значит, должно быть и второе. Так что там? Может это наш последний шанс?
Зуртогга немедленно заулыбался и схватился за карман. Дрожащими руками он вытащил тип-конверт и вскрыл его.
— Танзер, ты не поверишь! — Его голос прерывался, будто Зуртогга собирался расплакаться. — Это действительно наш шанс! Да какой еще шанс, дружище, какой!
Нетерпеливым жестом Танзер выдернул лист у него из рук и принялся читать вполголоса:
— Марафон добрых надежд … ба-бо-бу … приглашаются миродеи … хря-хрё-хрю … знакомство с новыми благодеями, награды и дотации … розыгрыши … пожертвования … премии…
Он издал пронзительный вопль, мучительный и счастливый одновременно.
— О звезды всех вселенных! Нам все-таки повезло! Да, Зурт, да! Мы непременно поедем туда и что-нибудь отхапучим. Но! — Выставил он перед собой ладонь, словно пытаясь закрыться от грозной рожи скорченной Зуртоггой, — сразу же после этого мы выкинем это тряпье! Слово друга! Ясно? Я не против, просто давай перед этим немного заработаем.
— А как мы объясним свой дурацкий вид? — Немного поразмыслив спросил Зуртогга. — Мы и прохожих-то шокировали. Представь, какой фурор мы произведем, когда ворвемся на дипломатическую вечеринку в таких нарядах, будто нас мырксы драли.
— Ну, это как раз легко, — подмигнул Танзер, — мы же миродеи? Нарвались на не очень добросовестных существ. Только мы не будем говорить, что это нас так мелкие пакостники гоблины отделали. Придумаем что-нибудь покруче, поблагороднее…
— Скорпиониды?
— Охой, Зурт, ты что — совсем с кумекалки уехал? Да они же входят в Когорту Высших Дипломатов! Представляешь, какой скандал будет, если хоть один из них там окажется! Ну, или они узнают про нашу клевету. Нет, тут нужны такие существа, которые живут достаточно далеко и не смогут опровергнуть наши слова.
Оба разом погрузились в раздумья.
— Я как-то не очень хорошо осведомлен о социальном устройстве нашей вселенной! — С отчаянием сказал Зуртогга, постукивая кулаком в стену и не замечая при этом, что на него сыплется мусор. — Образование, знаешь ли, подкачало.
— Я, признаться, тоже. — Вздохнул Танзер. — И могу припомнить лишь три гадостно-злобных вида. Первые, разумеется, гоблины. Потом скорпиониды. И еще эти, к которым мы самым первым летали. Ну которые еще обещали нам головы отпилить, помнишь?
Танзер вдруг растянул губы в сладострастной улыбке. Зуртогга хитро прищурился и кивнул.
— А ведь верно. Это какие-то дикари. В Когорте Высших не состоят. И вообще нигде не засветились, кроме той несчастной планеты. Да и кто на них жаловался? Такие же малоизвестные существа. Темные твари, короче.
— И агрессивные! — Поддакнул Танзер.
— И агрессивные. Но зато они дали нам денег.
— Но перед этим долго и нудно обещали отпилить нам головы!
— Обещали.
— В конце концов…
— Какая разница, верно? Ведь они не смогут опровергнуть наших слов.
Друзья с величайшей торжественностью пожали друг другу руки.
— Зурт, погляди-ка куда мы должны лететь? — Деловито спросил Танзер, его взгляд снова приобрел привычный веселый блеск.
— Хм. На Готсинга.
— Что-то знакомое название. Мы с тобой и там вышивали?
— Не припомню. Мне не знакомо.
— Странно, — удивился Танзер, — мы ж всегда с тобой нога об руку, где ты, там и я. Я вот совершенно точно помню, что был на Готсинга.
— Это неважно, — отмахнулся Зуртогга и двинулся к выходу, — догоняй, Танзер, по указанным тут тайм-координатам выходит, что вся эта миссионерско-дипломатическая гулянка состоится уже очень скоро. А нам еще нужно успеть добраться до Готсинга.
— И немножечко бы пожрать по пути, — печально вздохнул Танзер, оглядываясь напоследок. — Эва, какая у тебя была печальная жизнь, дружище. То-то ты все время такой напряженный, будто первый поцелуй у тебя был с самой облезлой мырксой во вселенной.
Зуртогга специально задержался на пороге, чтобы побольнее пнуть приятеля по лодыжке.
Вскоре им удалось добраться до стартового комплекса, где Танзер, причудливо мешая тяжелейшую философию, жирную лесть и тонкий шантаж, сумел уговорить капитана транспортного корабля взять их на борт. Однако по причине замурзанной внешности они были устроены в общем отсеке: это было тесное помещение, обширное и приземистое, где не было даже сидений. Танзер, разумеется, страшно оскорбился, но предложение был вынужден принять.
— Вот, дружище Зурт, до чего мы докатились, — печально вещал он в темноту, поскольку капитан не считал необходимым освещать перелет тех, кто платит по минимуму, — мы сидим на полу, бок о бок со всякой нищебродной сволотой … ай, кто щиплется?
— Помолчал бы ты лучше, Танзер, — посоветовал ему Зуртогга, — а то здесь, в этой тьме, никто не видит какого цвета на нас плащи. Да если и увидит — думаешь, кто-то будет восхищенно слушать твои оскорбления? Так что заткнись пожалуйста и лучше придумай что мы будем говорить, когда доберемся до места. Мне с каждой минутой все больше кажется, что наш план — сущее хурьмо и нет никакого шанса, что нас даже к золоченой двери подпустят. Куда там! Нам даже в квартал войти не дадут! Наверняка полиссы сразу стяпают нас и радостно поволокут в какую-нибудь яму…
— … для отпиливания голов, — уныло закончил за него Танзер и вздохнул, — ты прав, Зурт. Но ты тоже думай, дело-то непростое, охой?
Зуртогга ему не ответил, потому что успел заснуть. Танзер ощупью нашел его костлявую руку и мстительно ущипнул за локоть. Рядом придушенно заворчал незнакомый бас, потом на голову Танзера обрушилось что-то тяжелое, и тьма расцвела миллионами разноцветных звездочек.
— Эй, ээй, ты живой? — Кто-то дергал Танзера за руки, больно хлопал по лицу и неприятно мотал из стороны в сторону.
— Живой, но это, видимо, ненадолго! — Застонал он, пытаясь вырваться из рук своего спасителя. — Убери свои конечности, кто бы ты ни был!
— Малость свихнулся. — Это был прищелкивающий тонкий голосок, характерный для инсектоидов. — По крайней мере, ваш друг может говорить, это уже хорошо. А разум можно и подправить. Есть такие службы.
Тут Танзер наконец открыл глаза и обнаружил рядом с собой пару существ, одно из которых ему было до боли знакомо. Он повернул голову направо и налево, затем вдруг сообразил, что видит, потому что стало светло.
— Мы что — уже прилетели? — Простонал он, пытаясь подтянуться спиной к стене, чтобы сесть. — Зурт?
Тот с серьезным лицом кивнул в ответ.
— Тогда все плохо, — упавшим голосом сказал Танзер, — потому что я так и не придумал что нам делать и что говорить. А почему у меня так раскалывается голова?
— Понятия не имею, Тан, но нам пора уходить, если мы не собираемся лететь в систему Ксеада.
Танзер, кряхтя, принялся подниматься, поддерживаемый с двух сторон Зуртоггой и инсектоидом.
— Скажи мне, Танзер, это когда же ты успел обзавестись такой красотой? — Вдруг с недоумением спросил его Зуртогга. — Когда мы садились, твоя рожа выглядела хоть и не на ведро золота, но все-таки гораздо лучше.
Танзер осторожно ощупал свое лицо и обнаружил, что приобрел кокетливый фингал и сильно распухшую расцарапанную щеку под ним. Кожа в этом месте у него онемела, лишь где-то глубоко внутри быстро-быстро кололи невидимые, но очень горячие иголочки.
— Не внаю, — прошамкал он перекошенным ртом, — меня кто-то уварил. Вивимо, ин…, — он вдруг со страхом покосился на инсектоида. Тот покачал мелкой головешкой с огромными выпуклыми глазами.
— Слева от тебя сидел какой-то странный тип, — сказал он, — явно гибридогенное существо. Судя по всему, кто-то из его родителей был носителем медузьих генов. Оттого-то тебя так и расфафарило.
Танзер зажмурился и отчаянно застонал, Зуртогга поспешно подхватил его под руку и поволок к выходу, едва успев поблагодарить незнакомца за помощь.
— Все пфопало, Зурт, все пфопало! — Прерывисто шептал Танзер. — Иди туда один и вытащи все, что поместится у тебя под пващом … но вучше деньгами … а меня брось где-нибудь, ибо я погиб. Водозначно!
— Куда я тебя брошу, горюшко ты мое раззвизданное? Да и потом, если я тебя брошу — тут же явятся полиссы, а ты их не любишь.
— Это они не вюбят меня! — Сердито прошамкал Танзер.
— Неважно. Мы уже опаздываем на банкет. Идем.
— Куда? — Взвыл Танзер и уперся пятками в ленту динамо-трапа. — Какой банкет, Зурти, ты с ума сошел? Посмотри на меня! Да в таком виде меня примут только в какую-нибудь пивоиспытательную лапаторию!
— Спокойно, друг! Никаких биоиспытательных лабораторий. У нас теперь есть отличная легенда. Мы отправились на переговоры к конгедерам, а попали в засаду. Так вышло, что конгедеры напали на мирную тихую планетку, а ее обитанцы обратились к нам за помощью. Подлые мерзюки конгедеры исподтишка навалились на нас, совершенно внезапно и непредсказуемо. Мы едва отбились. Спасая нас, ты получил эти жуткие рожеповреждения. Понял?
— Не понял, — вяло ответил Танзер, без энтузиазма волочась за Зуртоггой, — и вообще — план так себе. А что, если это станет поводом для какой-нибудь дипломутической агрессии?
— Да плевать! Пусть хоть все дипломаты и миродеи вселенной отправятся голыми руками рвать конгедеров на закуску! Наш план служит лишь одной цели — хапнуть и свалить, ты понял?
— Хапнуть и свалить — это я понимаю, — немного оживился Танзер, — но нашей легенде явно не хватает проработки деталей. Например, как так вышло, что меня отделали, а тебя нет? Сколько их там было и с чего они вообще решили напасть на нас?
— Да два раза плюнуть и три раза пукнуть на все это! Откуда мы знаем, что у них в мозгах стрельнуло? Было темно, мы долго не могли определить местоположение лагеря для переговоров. А потом как поперло! Кто-то выскочил, из чего-то выстрелил, чем-то ударил, куда-нибудь уронил. Короче, запомни, Тан, чем больше неопределенностей — тем меньше шансов, что нашу легенду подвергнут сомнению. И вообще — лучше молчи, говорить буду я.
Зуртогга протараторил все это не сбавляя стремительного шага. Они прошли сначала по молочно-белой улице, затем свернули на бледно-голубую. Миновав ее, Зуртогга остановился, подтянул к себе Танзера и принялся яростно крутить головой.
— Так, нам нужно попасть на золотистую улицу. Где тут карта-проекция? Ага! Вижу! Ты лучше, Тан, вообще помалкивай, будешь раненым героем. Просто героически постанывай время от времени, хорошо? И ничего не говори. А то мы опять плюх не оберемся. Вперед!
Зуртогга снова подхватил Танзера под руку, едва не выдернув ее из хозяина, на скорости линкора свернул куда-то в оранжевую, потом в лиловую мглу, наконец, выскочив в потоки золотистого света. Здесь он остановился и перевел дыхание. Отпустил и критически осмотрел Танзера. Покачал головой. Для чего-то оторвал ему промасленный карман и разодрал в клочья рукав.
— Эй?! — Только и смог выкрикнуть ошеломленный Танзер.
— Так надо! — Сурово отрезал Зуртогга. — А то какой из тебя герой? Так, грязнюк какой-то.
Он проделал какие-то разрушительные манипуляции и с собственным одеянием, что-то бормоча себе под нос насчет предательски напавших гадских тварей, которые так его изуродовали, ай-яй-яй! Затем схватил изнемогающего уже Танзера под локоть и чинным шагом двинулся в сторону сверкающего, будто гигантский бриллиант, здания. Едва они приблизились к арке входа, как откуда-то бесшумно выдвинулась зловещая тень.
— Мы это, гм, — прокашлялся Зуртогга и начал снова, — мы туда. Ну на встречу миродеев.
Тень оказалась здоровенным гвардом, который теперь критически осматривал их своими щелками глаз.
— Невозможно. — Отчеканил гвард и замер на месте, не предпринимая никаких действий.
— Но нам надо туда! — Отчаянно заголосил Зуртогга, отлично понимая, что в силу примитивности нервной системы гвард не умеет спорить — он лишь выполняет данные ему приказы. — Мы же все-таки миродеи!
— Невозможно. — Повторил гвард, застыв будто корпус мертвого корабля. Говорить ему что-то было совершенно бесполезно. Танзер совсем обмяк, устав от бесконечной беготни и голода.
— Пошли отсюда…, — начал было он, как вдруг его кто-то перебил испуганным возгласом:
— Братья! Что с вами такое могло произойти?
Из-за их спин бесшумно появились еще три фигуры в бело-голубых плащах. Гвард изо всех сил напрягся, пытаясь понять, как ему совместить в своих действиях абсолютно противоречащие друг другу инструкции. Пришельцы же окружили Танзера с Зуртоггой, издавая всяческие звуки, которые выражали ужас, сочувствие и тревогу.
— Кто мог так отвратительно поступить с нашим братством? — Спрашивали друг друга настоящие миродеи. — Ведь это немыслимо! Это невозможно!
Зуртогга немедленно выпрямил спину и надулся от важности.
— Мы, братья, шли на переговоры, а попали в ловушку. Если б не брат … ээ … Иендо! — Он пихнул вялого одуревшего Танзера. — Мы бы погибли! И что же нам теперь делать? Мы не можем попасть на прием в таком виде. Беда, просто беда! Мы в такой растерянности!
Миродеи переглянулись с серьезным видом.
— Так не годится, — заявил один из них, — наши братья с такой отвагой отстаивали честь братства — мы не можем оставить их за пределами Зала Великих Церемоний! Мы обязаны помочь им, ведь девиз нашего братства «спасай вселенную, помогай братьям».
Остальные разноголосо согласились с ним. Вскоре Танзер с Зуртоггой оказались в здании Высокой Дипломатии, где их немедленно увели какими-то хитроумными коридорами чтобы привести в порядок. Переодеваясь в запасные одежды, Танзер усиленно озирался с горящими глазами: все вокруг сияло, сверкало и выглядело очень дорогим.
— Хоть ручку от ящичка, что ли, выкрутить? — Бормотал он себе под нос. — А может прихватить эту расческу с ниапфентовой инкрустацией?
— Я тебе прихвачу! — Грозно рявкнул Зуртогга, внезапно нависнув над ним. — Хочешь подставить нас? Хочешь, чтобы нас раскрыли раньше времени и выгнали? Правда не хочешь? Вот и держи себя в руках!
Однако Танзер все время старался будто бы случайно повернуться так, чтобы Зуртогга не видел его рук. Тот же, напротив, старался держать своего друга на прицеле острых глаз. Внезапно дверь бесшумно всосалась в стену, впуская вусмерть напыщенного типа, который вел с собой существо, выглядевшее как совершенно обычный человек. Однако Танзер с Зуртоггой сразу поняли, кто он такой на самом деле. Человек внимательно осмотрел их с ног до головы и поправил изящные очки в хрупкой оправе — странная редкость, учитывая высочайший уровень медицины у этих существ.
— Меня зовут Кир, — вежливо проговорил он тихим голосом, — я врач. Случайно оказался здесь. Вам нужна помощь?
Мошенники растерялись. Они принялись переглядываться, нервно помаргивая. Кир приблизился и попытался осмотреть лицо Танзера — тот спрятался за тощую спину Зуртогги.
— Стесняется, — авторитетно проговорил Зуртогга, сделав многозначительное лицо. Кир кивнул.
— Нужно обработать повреждения. Похоже на ожог от прикосновения медузоида. Где вы могли столкнуться с ними? Насколько я знаю, они редко покидают океаны Мензоо.
— Эээ, — проблеял Танзер, затем внезапно вспомнил инструкции друга и пафосно застонал. Зуртогга лягнул его по колену, заставив охнуть уже по-настоящему.
— Мы сами ничего не поняли, — искренне вытаращив глаза сказал Зуртогга, — было темно, на нас кто-то напал. Мы даже не знаем, кто с чем куда за что почему … в смысле, напал. На нас. Гм. — Он сконфуженно замолчал, чувствуя нелепость своего высказывания. Танзер пытался героически постанывать за его спиной. Кир поднял брови над очками и покачал головой.
— Так вам нужна моя помощь? — Спросил он еще раз. И псевдомиродеи усиленно замотали головами. — Ясно. Хотите похвалиться своими ранами? Что ж, не буду препятствовать. Наверняка вы рассчитываете на солидную награду.
С этими словами он вышел, что-то тихо сказав напыщенному.
— Мыркса мне в ноздрю, Зурт, это же был … была … было … даже не знаю как сказать правильно! Словом, это же энергоформа первого типа! Высшее существо! Практически бог на вершине эволюционной лестницы! — Восхищенно зашептал Танзер, отпихивая Зуртоггу в сторону.
— Да, и он мог нам несколько помешать, — негромко процедил сквозь зубы Зуртогга, — уж этот-то быстро разобрался бы что с тобой произошло. И кто ты такой в принципе.
— Не разобрался бы! — Легкомысленно отмахнулся Танзер, восхищенно оглаживая складки новехонького плаща. — Там ведь действительно было темно и меня действительно кто-то огрел по голове. Какая разница, где именно это произошло?
Он спохватился и замолчал, увидев, что напыщенный приближается к ним.
— Позвольте отвести вас в Зал Великих Церемоний! — Склонился в изящном полупоклоне напыщенный и чрезвычайно торжественным жестом пригласил их следовать за собой.
— Начинается, Тан! — Нервозно шепнул Зуртогга. — Ты сильно не траляляхай, понял? А то болтанешь чего-нибудь не того и тютю-куку, порвут нас на заплатки. Я все сам. А ты … ешь, пей, приятно улыбайся. И держи свои ловкие лапки при себе! — Он шлепнул Танзера по руке, когда тот невольно потянулся к огромному циррубину, сияющему на стене в качестве светильника.
Зал распахнулся перед ними в таком великолепии, что друзья замерли на пороге, раззявив рты от изумления и утратив способность соображать по той же причине. Все здесь было искусно сделано из микро и макродрагоценных веществ: металлов, камней, деревьев, окаменелостей, а также океанической, горной, пустынной и атмосферной растительности редчайшего происхождения. Ничего искусственного — абсолютно ничего! Все это блестело, сияло, искрилось и манило их к себе, доводя до исступления осознанием своей ценности.
— Мыр … Мы радуемся неописуемо при виде наших братьев, — пролепетал Танзер и сделал неуверенный шажок вперед. Краем глаза он следил за напыщенным, который не торопился их покинуть.
— Хря … рошо, что мы смогли сюда прийти, — не смог не согласиться с ним Зуртогга.
Они, медленными шажками, боясь даже дышать, осторожно вошли в зал, где среди драгоценных столов и мельтешащих между ними роботов-официантов стояли группки в бело-голубых и ало-золотых одеяниях. Танзер голодным глазом мгновенно выцепил дорожку деревянных столиков, каждый из которых был сервирован какой-то одной закуской, и воспрял духом.
— Зурт, я вон туда, пожалуй, схожу, — горячо зашептал он другу, — а то все-таки путь был длинным, мы не ели почти двое суток.
— Стой! Я должен за тобой присматривать, ты все-таки ранен, — голосом заботливой матушки ответил ему Зуртогга, немедленно разворачиваясь в ту же сторону. Стараясь не привлекать к себе внимания, они торопливо давились дорогими закусками, стараясь держаться к остальным спиной. Зуртогга успевал энергично заталкивать еду в рот двумя руками, с бешеной скоростью жевать и оглядываться по сторонам в поисках столов с напитками. Наконец найдя их, он пихнул Танзера локтем в бок и замер.
— М? — Деловито спросил тот, пытаясь прожевать огромную порцию икряных личинок из редчайших районов Мензоо. — Шо, Журт?
— Там…
Танзер нашел взглядом причину остолбенения своего приятеля и тоже замер, роняя с губ частички драгоценной закуски. Затем он шумно сглотнул и прошептал:
— Мыркса мне в подмышку! Это же тот самый поганец-артистократ, чтоб ему в Мензоо утопиться!
Зуртогга вытер губы локтем и кивнул.
— Принц Тазик Мутантов — или как там его?
— Неважно, Зурт. Как он здесь оказался?
— Полагаю, если он принц, то имеет полное право быть дипломатическим представителем своей планеты. Смотри, он у стола с напитками! Ах, как печально, я вот тоже собирался к ним прогуляться. А теперь…
Они переглянулись. У Танзера зло дернулись губы. Зуртогга раздул ноздри.
— Да, кстати о напитках, — ласково-зловещим голосом пропел Танзер, — мне так припоминается мы чего только не пили у него на лайнере…
— А потом вынуждены были отдать все свои деньги контрабандистам, чтоб им пупы через зады повыворачивало! — Свирепо прошептал Зуртогга.
— А еще этот гиппосвин бородавчатый расплатился с нами фальшивками … минутку! — Танзер бестактным образом задрал подол плаща и принялся рыться у себя в карманах.
— Тан, ты чего? Ты же сейчас всех тут шокируешь своей шикарной задницей, — испуганно забормотал Зуртогга, пытаясь прикрыть приятеля полами собственной одежды. Но Танзер с напряженным взглядом продолжал шарить где-то в глубинах своих одеяний. Затем его лицо прояснилось — он медленно вытащил пачку денег и повертел ею под носом у огорошенного Зуртогги.
— У тебя что — были деньги? И мы все это время голодали, летели сидя на полу, в потемках … да я тебя сейчас…
— Спокойно, Зурт, это не деньги! Это те самые фальшивки. В отличие от тебя я их выбрасывать не стал. Почему бы нам не вернуть их хозяину?
Зуртогга непонимающе нахмурился. Танзер вытянул шею.
— Кажется, я ослеп от всего этого великолепия. Будь другом, Зурт, скажи, как выглядит напиток в бокале у принца?
Зуртогга напряженно прищурился.
— Не знаю, что это за хрянь, но выглядит отлично, я б и сам не отказался такое попробовать. — Наконец заявил он и получил чувствительный пинок по лодыжке. — За что?
— Я тебя не о том спрашиваю, Зурт, как это великолепие выглядит? Цвет хотя бы назови!
— Ааа … знаешь, у него такой нежный, янтарно-светящийся оттенок … наверное, это очень вкусно.
— Алкохряпень ты все-таки, Зуртогга, — вздохнул Танзер, вдруг схватился двумя руками за рукав Зуртогги и нервно затрясся — их окружила стайка бело-голубых плащей.
— А вот и они — наши мужественные братья, героически отбившие нападение! Слава им, братья! Слава героям!
— Слава! — Разноголосо забубнили остальные миродеи, плавно оттесняя Зуртоггу и вцепившегося в него Танзера на середину зала.
— Честь им великая, братья!
— Честь, честь, великая честь!
— Похвала звучная!
— Да, да! Похвала!
— Награда же достойная!
— Награда! Непременно награда!
Танзер и Зуртогга уже стояли в центре зала беспомощно озираясь. К счастью, миродеи так плотно обступили их, что принц не смог бы их разглядеть. На всякий случай Зуртогга повернулся к нему спиной и таким же образом развернул Танзера. Затем растянул свое лицо в улыбке — мужественной и немного страдальческой, и принялся неистово отвешивать церемонные полупоклоны направо и налево:
— Благодарим вас, братья, в нашем поступке нет ровно ничего ни великого, ни особо похвального, мы всего лишь защищали честь братства … ну, и спасали свои жизни заодно! — Уверенно заявил он и пафосно взмахнул рукой в сторону Танзера, едва не украсив его вторым фингалом. — Вот, взгляните что они сделали с братом Та … таким славным и таким бесстрашным! Он буквально вырвал меня из рук не опознанных нами злодеев!
Вся толпа воззрилась на распухшее перекошенное лицо Танзера, восхищенно качая головами и с почтением перешептываясь. Танзер небрежно взмахнул рукой.
— О, ну не стоит же, право слово! Это все заслуга моего брата Зу … зуб даю на отсечение, что он вел себя гораздо мужественнее, чем я!
— Простите, братья, но мы так и не услышали ваших имен, — выступил вперед один из миродеев, массивный силуэт которого выдавал лишь наполовину хомоидное происхождение. — Нам бы хотелось знать, кто стои́т перед нами, увенчанный знаками трудностей и отваги? Кого мы должны чествовать? Кому нужно торжественно вручить великие награды за мужественный труд? Чьи имена нам, наконец, должно увековечить?
Танзер с Зуртоггой панически переглянулись.
— О! — Пафосно провозгласил Танзер дрогнувшим голосом. — Ну не сто́ит, не сто́ит! Если же это столь необходимо … хотя, право, мы немного стесняемся …, — он с ужасом взглянул на Зуртоггу, не зная как закончить фразу. Тот моментально подхватил:
— … то мы готовы это сделать прямо во время награждения. Назвать свои имена, если уж это так необходимо. Поверьте, мы всего лишь обычные миродеи и стараемся не преувеличивать своих заслуг. Мы такие же как и вы, братья! — И Зуртогга развел руки, будто пытаясь обнять обступившую их толпу. Затем, понизив голос, он просяще проговорил, — можно мы немного промочим наши усталые горлышки? А уж потом все скажем и расскажем. И как на нас напали, и как мы отбивались.
— И кто это сделал! — Яростно прохрипел один из миродеев с горбато-угловатой фигурой, которую плохо маскировал даже просторный плащ. — Они должны понести соответствующее наказание, да-да! Никто не смеет нападать на миродеев — наш статус во вселенной трудно переоценить!
— Хорошо, — скромно согласился Зуртогга, — мы все расскажем. Позвольте нам лишь слегка расслабиться у столов с напитками. В конце концов, разве не за этим мы все пришли сюда сегодня?
Кто-то засмеялся, толпа заколыхалась и принялась рассасываться. Зуртогга подхватил Танзера под руку и прогулочным шагом двинулся в сторону, огибая принца так, чтобы он не смог их увидеть.
— Что ты предлагаешь, Тан? — Едва слышно пробормотал он. — Напиток и деньги. У тебя есть какой-то план, да?
— Еще какой! — Не размыкая губ ответил ему Танзер. — Пусть подавится своими фальшивками. Причем в буквальном смысле. Ты найдешь бокал с таким же напитком, а я тем временем покрошу эти купюры.Сможешь незаметно заменить ему бокал, Зурт?
— Да хоть трусы! — Злорадно хихикнул Зуртогга. — С превеликим удовольствием, пусть пьет и плюется. Опозорится на весь дипломатический мир. Так ему и надо!
— А я все-таки надеюсь, что собственные фальшивки встанут ему поперек горла, — усмехнулся Танзер. Они расцепили руки и плавно, будто в танце, разошлись в разные стороны. Спустя несколько минут они встретились у колонны, с которой блестящими складками спускалась драпировка. Сразу от колонны начиналась вереница хрустальных столиков с напитками, они расположились вдоль стены растянутым полумесяцем.
— Ну что? — Нервно оглядываясь спросил Танзер. Зуртогга молча кивнул и подставил бокал с изумительно красивым напитком, где в янтарной глубине сверкали рубиновые искры. Танзер с явным сожалением сглотнул слюну, затем медленно вытянул руку и тщательно ссыпал в бокал мелко нарубленные куски пластиковых купюр. Зуртогга поднес бокал к глазам, иронически усмехнулся и медленно двинулся вдоль столов, стараясь приблизиться к спине принца как можно ближе. Тот увлеченно болтал с кем-то, не замечая опасности. Зуртогга встал у ближайшего столика и взял с него бокал, делая вид, что наслаждается игрой разноцветных пузырьков в прозрачно-бриллиантовой жидкости. Медленно поднеся напиток к губам, он оперся левой рукой о столик, поставив бокал с подменой на самый край. Затем, одним неуловимым движением, он перенес бокал на столик рядом с принцем, прихватив его порцию. Поставил опустошенный бокал на робота-официанта что крутился рядом, и медленно двинулся обратно, неся принцев бокал. Он торжественно улыбался, готовясь доложить Танзеру об успехе операции что, впрочем, было лишним — тот прекрасно все видел сам. Однако события внезапно пошли не по плану. Около Танзера снова нарисовался массивный миродей, который явно был кем-то вроде старшего и вообще зачинщиком всяческой суеты. Рядом с ним шагали еще несколько бело-голубых силуэтов, что уже начало изрядно раздражать Зуртоггу.
— Ну что, братья, вам уже полегчало? — Вкрадчиво спросил массивный и лихо влил в себя три бокала с напитками подряд. Затем он подпихнул остальных миродеев со словами:
— Познакомьтесь, эти братья несколько опоздали, но им весьма не терпится познакомиться с героями этого праздника.
— Мне не знакомы ваши лица, — нудным монотонным голосом сказал чрезвычайно тонкий и высокий миродей, — вы, наверное, были посвящены совсем недавно? Как ваши имена?
Вдруг откуда-то сбоку раздался неистовый кашель. Танзер стиснул руки, Зуртогга досадливо скрипнул зубами — все эти церемонии не позволяли им насладиться триумфом мести.
— Так как же вас зовут? — Настаивал тонкий. — Не надо скромничать — все мы братья, а значит ваш успех — также и наш успех.
Кашель перешел в надсадный хрип и такие звуки, будто кого-то тошнило. Танзер решил одним духом покончить со всеми формальностями, чтобы наконец взглянуть на мучения принца.
— Почему бы нам и не представиться, верно, брат? — Нелюбезным тоном обратился раздосадованный Танзер к Зуртогге. — Это вот брат Чих … Чхиун.
— О! — Отчего-то сильно удивился тонкий и даже слегка отшатнулся.
— А я брат Иендо, — Танзер вдруг почувствовал, что только что допустил непростительную промашку.
— Верно ли это? — Ахнул другой миродей, чуть повыше Танзера, но с таким же круглым лицом и пухлым силуэтом. Все вдруг напряженно замолчали.
— Помогите! — Внезапно завопил чей-то испуганный голос. — Он задыхается, он умирает! Позовите Кира, он еще здесь? Умоляю, позовите Кира!
Все, как по команде, повернулись в сторону принца: тот стоял на четвереньках, обильно изрыгая янтарный напиток и кровавые слюни. Зуртогга схватил Танзера за капюшон и двумя огромными шагами плавно отступил за колонну. Медленно двигаясь вдоль стены, путаясь в драпировке, спотыкаясь и наступая друг другу на ноги, они достигли какого-то темного проема — вероятно, коридора для служащих, — и свернули туда.
— Фух! — С облегчением выдохнул Танзер и в глазах у него тут же потемнело от смачной затрещины. — Ыыы, за что?
— А ты не понял, да? — Резко прошипел раздраженный Зуртогга. — Знаешь почему они так удивились? И они тебе даже никого не напомнили? Ты … жабохряпень бестолковый, мыркса с хвостом в черепушке вместо мозгов! — Распаляясь, он продолжал отвешивать Танзеру тяжелые подзатыльники. Тот лишь сжался в комок и не делал никаких попыток защититься. Когда Зуртогга наконец остановился, Танзер уныло констатировал:
— Это были настоящие Иендо и Чхиун, да? Вот же я … да ты все уже сказал, Зурт. Все так и есть — и про мои мозги, и про мое умственное состояние.
Они сели на пол и задумались. В темноте зазвучали тяжелые вздохи. Им каким-то образом нужно было выйти на площадку мобиль-порта, которая была по другую сторону зала. Лишь оттуда можно было покинуть здание.
— Зуууурт, — вдруг слабым голосом протянул Танзер, — а я ведь понял, почему я помню эту планету, а ты — нет. Мы с тобой разминулись тогда. И я тут маялся какое-то время один, в пересадочном зале. Ну … короче, чемоданчик я именно там-то и приобрел.
— Какой еще чемоданчик? — Нервно прошипел Зуртогга.
— Ну тот. С которого мы приоделись.
Зуртогга с ужасом взглянул на свой бело-голубой балахон.
— Шестеренку мне в печенку, Танзер! Ты не мог этого раньше вспомнить?
Тот вздохнул так тяжело, будто только что собственными руками создал целую вселенную.
— Что делать-то будем, Зурт?
— Что-что … выбираться отсюда! Но только без вот этого! — И Зуртогга принялся нервно срывать с себя одеяние, но Танзер схватил его за руки.
— Нет, стой! Так нас сразу заметят!
— И хорошо, Танзер! Может быть тогда сюда явится гвард и выкинет нас на улицу?
Танзер призадумался. Что-то щекотало ему кончик носа. Он сердито потер его и вдруг почувствовал нечто гибкое, нежно увивающееся вокруг его лица.
— Зурт, опять твои шуточки?! — Сердито воскликнул он, хватаясь за эту штуку, чтобы откинуть ее в сторону.
— Что, ребятошечки, проблемки вас одолели, да? — Вдруг вкрадчиво зашептал ему кто-то прямо в ухо. Танзер взвизгнул, зажал себе рот обеими руками, и запрыгнул к Зуртогге на колени. Тускло разгорелась светосфера, осветив улыбающуюся рожу.
— Хай-хай, миляшечки! А я тут пришел должок с вас стрясти … да только вижу, что вы сегодня мне-таки два раза будете должны — разве это не великолепно?
— Эээ … бббэ … Гоб … Гон …, — трясясь залепетал Танзер, в которого вцепился Зуртогга, будто Танзер был его щитом. — Гонробей?
— Смотри-ка, ты даже мое имя с первого раза без ошибки назвал! — Удивился Гонробей и подвинулся к ним поближе. Зуртогга с силой оттолкнулся от пола пятками, отъехав на заднице на добрых два метра. Гонробей, посмеиваясь, пододвинулся еще раз и опутал их своими щупальцами, прижав к стене.
— Ну что, спасти вас от гнева миродеев? А то я смотрю вы уже делов-то наварили. Но за убийство принца — спасибо! За это, пожалуй, я один долг вам прощу.
— Уб … бийство? — Со страхом переспросил Зуртогга. Гонробей принялся кивать и делал это довольно долго.
— Говорят, его не то отравили, не то удушили. Но ведь это были не вы, ребятёночки, а?
— Неэээ, не-не-неэээ, — неистово замотали головами напуганные мошенники. Гонробей хитро улыбнулся.
— Я долго наблюдал за вами. Да вы, ребяшки, молодца: пожрать успели, выпили — но в меру! С принцем за меня поквитались. Я вот только не понял в чем вы прокололись. Судя по нечаянно подслушанному мной разговору, миродеи планировали передать вас в руки гвардам. А уж после этого собирались решить, чему именно вы подлежите — аресту по законам данного государства или немедленной казни ради восстановления чести братства.
Танзер на всякий случай потерял сознание.
— Кстати, я ведь даже и не в курсе к какому решению они пришли. Так что без меня вам отсюда не выбраться. Выведу вас на свой личный корабль. Но если у вас не найдется денег — там вы и останетесь. Мне давно уже следовало бы приобрести парочку понятливых и забавных слуг. Ну как, договорились? — Гонробей приблизил свою огромную голову так близко, что Зуртогга с отвращением почувствовал его зловонное дыхание на своем лице.
— А есть варианты? — Слабо пискнул он, пытаясь отвернуться, однако щупальца Гонробея были везде.
— Есть, — покладисто кивнул Гонробей, — два. Первый — я убиваю вас прямо тут, вот этими щупальцами, второй — я торжественно вручаю вас миродеям. Тебе какой вариант больше нравится?
Зуртогга с тоскою закрыл глаза на пару минут. Затем принялся тормошить Танзера.
— Эй, ээй, друг, давай, очнись, нам нужно выбрать что делать. Впрочем, выбирать все равно не из чего. Так что слезай с меня и вставай на свои дрожащие ноги. Мы идем с этим вот леденящим душу спасителем, — упавшим голосом добавил Зуртогга. Танзер покачивался как пьяный, с неистовым страхом оглядываясь на распростертые повсюду щупальца Гонробея.
— Что ж, правильное решение, ребятёшки, правильное, что и говорить, — Гонробей втянул щупальца в рукава и тут только Танзер с Зуртоггой обратили внимание, что он одет в ало-золотые одеяния наивысшей дипломатии. Посмеиваясь, Гонробей принялся подталкивать их вперед по коридору, который оказался очень коротким и закончился тупиком.
— Все, конец, — уныло проговорил Зуртогга, ощупывая стену. Гонробей толкнул его в спину.
— Голову подними, дурохряпень!
Зуртогга проглотил оскорбление и взглянул в указанном направлении: там было отверстие, из которого чинным строем вылетали роботы-официанты.
— Но мы же не пролезем! — Воскликнул Танзер, ощупывая свои довольно выпуклые бока. Гонробей усмехнулся и снова выпростал щупальца, теперь они опутывали какой-то прибор.
— За спину мне встаньте! — Велел он и те поспешили выполнить приказ. Гонробей что-то сделал, и стена сначала осветилась бледно-голубой вспышкой, затем принялась осыпаться хрупкими осколками спекшегося шлака. — Вперед!
Он шагнул в темноту, хрустя осколками, Танзер и Зуртогга поплелись позади него. Они прошли еще несколько помещений, одни из которых были созданы для обслуживания банкетов, другие же были наполнены техникой. Здесь происходили разнообразные процессы: освещение, обогрев, очищение и увлажнение воздуха, всяческие гравитационные и фоновые настройки пространства. Фонарь плыл перед Гонробеем, который своей тушей полностью перекрывал свет, так что Зуртогга и Танзер постоянно на что-то натыкались и ударялись. Особенно при этом страдал пухлый и неуклюжий Танзер. Вскоре они оказались на площадке, освещенной приглушенным светом.
— Где это мы? — Растерянно спросил совершенно потерявший ориентировку Танзер. — Мы уже пришли?
— Дуряшка, — снисходительно выронил Гонробей, — не видишь что ли — мы всего лишь вышли к мобиль-порту. Сейчас вот войдем в него и отправимся на крышу, к ангарам личных кораблей. А уж там…
Он вразвалку протопал к мобиль-порту и принялся впихиваться в него своей неуклюжей тушей. Зуртогга отшвырнул Танзера в сторону и одним прыжком оказался у рамки порта. Сильным ударом ладони по рамке он активизировал мобиль-порт, затем, просунув руку над головой Гонробея, наугад заколотил по панели управления. Гонробей взвыл дурным голосом, заревел, заорал и с ужасным треском провалился куда-то внутрь мобиль-порта, который мигал розовым, синим и белым одновременно.
— Ххха, кажется, я зацепил три локации сразу! — Гордо заявил Зуртогга, небрежно отряхивая ладони. — Видал сколько цветов мигало?
— Бочку мне в щёчку! Зуртогга! Да ты же только что жизнь нам спас! — Слабым голосом сказал Танзер, пытаясь подняться. — Вот это реакция! В жизни ничего подобного не видел. Как думаешь, его разорвало на три части или сейчас в разных локациях выскочило три маленьких Гонробея?
— Не знаю и знать не хочу, — содрогнувшись ответил Зуртогга, поддергивая Танзера кверху за капюшон. — Пошли отсюда скорее! Там еще миродеи на нас охотятся.
— И гварды … и охрана покойного принца. — Тоскливо добавил Танзер, неожиданно он замер на месте и заявил, — не хочу пользоваться мобиль-портом. А вдруг он и нас … того … на кусочки в тряпочках…
Зуртогга потрогал ритмично мигающую рамку, мобиль-порт явно заклинило между какими-то операциями.
— Да и не выйдет. Он, кажись, сломался. Пойдем по обычной лестнице для хомоидов, Тан. Нам вроде бы в тот дальний угол. Пошли!
— Напомни мне, Зурт, на каком мы сейчас этаже?
— На каком, на каком … на том самом, с которого нам следует спуститься, если мы хотим уйти отсюда живыми.
— Лыжу мне в грыжу! — Вздохнул Танзер, принимаясь перебирать ногами. — А разве эта лестница не должна двигаться?
— Возможно. — Кивнул Зуртогга. — Но, мне так кажется, вся эта система движения — перемещения завязана друг на друге. Словом, вместе с мобиль-портом я парализовал и лестницу. И не вздумай мне говорить, что это плохо! Потому что это хорошо, иначе Гонробей…
— Да я вообще молчу, Зурт, — устало заметил Танзер, — что ж я — дважды герою возражать, что ли, буду?
— Почему дважды? — Удивился Зуртогга, легкими шагами спускаясь по упругим ступенькам.
— Так нас же едва не начали чествовать за геройство, проявленное в бою! Если б не ты — отчествовали бы по самые барабаны, — фыркнул Танзер и оба неистово захохотали.
— Тогда уж трижды! — Заявил Зуртогга, подумав какое-то время.
— С какой это хряпы? Сейчас за борзоту получишь пенделя с разбега, — пригрозил Танзер.
— Потому что я ко всему прочему вывел из строя двух наших недругов — принца и этого Гонробея, чтоб ему домой в пробирочке вернуться!
— Наноразмерной. — Добавил Танзер с чувством глубокого удовлетворения. Затем они надолго замолчали, потому что спускаясь с двухсотого этажа необходимо беречь дыхание. Иногда они останавливались чтобы перевести дыхание или вздремнуть. Лестница оставалась на удивление пустынной. Танзер считал, что это оттого, что только им двоим во всей вселенной могла прийти в голову мысль пешком спуститься с двухсотого этажа. Зуртогга же возражал, что вероятнее всего про них забыли. Как и про существование собственно лестницы. И вообще все эти воображахари-дипломаты давным-давно разучились ходить как нормальные существа, а только пользуются портами, мобилестницами, динамодорожками и прочими похвальными изобретениями. Танзер на этом месте придушенно выдохнул, что был бы тоже не прочь воспользоваться чем-то подобным. Поход затянулся на неопределенно длительный срок. В какой-то момент друзьям начало мерещиться, что они движутся от сотворения вселенной и до сих пор, причем до очень неизвестных сих пор. Наконец, они на подкашивающихся ногах выбрались на нулевой этаж и поплелись сквозь хитро сплетенные галереи, минуя их одну за другой. Друзья брели под тупыми взглядами гвардов, которые видя их бело-голубые плащи, замирали навытяжку.
— А почему они не останавливают нас, Зурт? — Задыхаясь спросил Танзер, двумя руками цепляясь за Зуртоггу. — Разве нас не ищут?
— Полагаю, эти тупняшечки думают, будто мы уже давным-давно покинули здание, — усмехнулся тот и скорчил страшную рожу одному из гвардов. — В любом случае, не думаю, что стоит спрашивать об этом гвардов.
— И то верно, — вяло ответил Танзер и не удержался — у него подогнулись колени и он рухнул на входе в последнюю галерею, что вела на улицу. Та вдруг мигнула стенами. Раздался пронзительный вой сигнализации. — Гроб мне в лоб, Зуртогга! Они настроили последнюю галерею на наш поиск! Выход! И как нам теперь выйти отсюда?
Навстречу им выдвинулись два гварда, фигурами они походили на крепко сбитые ящики с металлической начинкой.
— И что мы будем делать теперь? — Спросил Зуртогга, останавливаясь. Он болезненно пихнул друга в плечо, — думай, Тан, почему один только я постоянно спасаю нас?
— Можно-таки и подумать. — Проворчал Танзер, остановился, огляделся, поморщился от непрерывного писка и мигания галереи, затем сообщил, — но вот эта вот визгопляска мешает мне думать!
Он привычным жестом вынул универсальный инструмент и придвинулся к моргающей стене.
— Тан, помоги! — Воскликнул Зуртогга, в руки которого вцепились гварды, он оглянулся, — что ты там делаешь, мыркса тебя жри за голову?
— Спокойно, друг, ща всё бу как на, — бормотал Танзер, ожесточенно ковыряясь инструментом в обшивке, которая слетала слоями, — так, нейтринатный базис, ага, триоксидинантная схема, тоже мне — удивили! Задержи их пока, Зурт!
— Да я как бы этим и занимаюсь, — яростно упираясь ногами в монолитные тела гвардов пропыхтел Зуртогга, — только вот они меня куда как лучше задерживают! Ай! Лапы свои куда суешь, тввварь!
Зуртогга поменял тактику, растопырив длинные ноги в стороны и уперевшись ими в стены галереи. Это тоже не помогло — гварды упорно тащили его к узкому отверстию, открывшемуся в стене, оно явно предназначалось для фиксации нарушителей. Зуртогге удалось принять немыслимую позу, одной ногой уперевшись в стену, другой — в грудь одного из гвардов. Те налетели друг на друга, плотно перекрыв узкую щель, куда пытались впихнуть возмущенно орущего Зуртоггу и в этот момент галерея вдруг умолкла и погасла. Гварды замерли, пытаясь соотнести происходящее с инструкциями в своих крохотных головешках. Оглядевшись, они убедились, что сигнала тревоги нет и отпустили Зуртоггу. Он немедленно принялся растирать колени, которыми проехался по обшивке. Стены галереи приветливо вспыхнули белым светом, что означало обычный режим движения. Гварды, потеряв интерес к нарушителям, тут же задвинулись в ниши справа и слева от входа, застыв там будто статуи.
— Уффф, — пытался отдышаться красный от борьбы Зуртогга, уперевшись ладонями в колени, — ну что — мы выйдем, наконец, отсюда или нет?
— А то как же! — Кивнул ему Танзер с предовольной рожей, бережно пряча инструмент в самый глубокий потайной карман. — Извольте вашу лапку!
Они сцепились локотками и небрежной походкой прошли мимо гвардов, изо всех сил виляя задницами, но тем это было безразлично, ведь гварды созданы без эмоциональной части мозга и потому не способны обижаться.
Оказавшись на улице, Танзер выпустил Зуртоггу и изумленно покрутил головой.
— Ночь, Зурт! Сколько же времени мы провели в этой проклятой пидломатии? Такое ощущение — будто полжизни!
— Ага, — кивнул тот и оглянулся на вход, — давай-ка уже валить отсюда, Тан, кто знает, какими инструкциями нашпиговали эти безмозглые орудия караула.
Они на одном дыхании преодолели золотистую улицу, свернув в сиреневый полумрак, затем в белый. Здесь они остановились перевести дух, посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— А почему мы все еще в…, — заговорил Зуртогга, когда на него вдруг налетел прохожий и, с отчаянием, вцепился в бело-голубой плащ.
— Простите, хомы, вы ведь миродеи? Вы можете мне помочь? О, я просто умоляю вас! Мне весьма, весьма необходима миродейская помощь!
— А кто тебе сказал, что мы миродеи? — Буднично спросил прохожего Танзер, стаскивая с себя плащ и выразительно кивая Зуртогге.
— Ну как же — ваши плащи … а почему вы раздеваетесь?
— Потому что мы не миродеи, — миролюбиво ответил Зуртогга, также избавляясь от плаща, — но, если хочешь — вот тебе плащ, теперь ты миродей и можешь помочь себе сам.
Не прибавив больше ни слова, они двинулись вдоль по улице, оставив донельзя удивленного прохожего с двумя бело-голубыми плащами в руках.
— Мы снова ничего не заработали, Тан. — Уныло заключил Зуртогга, вяло перебирая ногами. — Опять все впустую.
— Ха-ха! — Торжествующе ответил Танзер и сунул руку в карман.
— А, бокал тончайшей огранки, тоже мне — добыча, — усмехнулся Зуртогга.
— Хо-хо! — Танзер ловко сунул руку в другой карман.
— Ай-вай, — покачал головой Зуртогга, — и светильник. Вернее — цельный циррубин. Хорошая штука. Наверное, много стоит, верно я говорю, Танзер?
— Агась, а еще хэ-хэ и ху-ху, — Танзер соответственно выгреб из карманов множество драгоценных камешков, ручек литого золота, серебряных расчесок с инкрустацией и прочей ценной дребедени, заставив Зуртоггу онеметь от удивления.
— Помнишь то помещеньице, где мы переодевались, Зурт? — Невинным голосом спросил Танзер. — Ты еще меня тогда по рукам бил. А должен был, между прочим, эти руки целовать. Но это еще не поздно исправить — на, целуй!
— Хребет мне в мырксу! Да ты, братишка, банальный воришка! — Потрясенно проговорил Зуртогга и от души хлопнул того по спине. — Но иногда это — что и говорить! — весьма кстати. Имей в виду, следующий план за мной. И уж поверь, я придумаю все так, чтобы нам ни с кем не пришлось взаимодействовать. Дай мне только время, чтобы хорошенечко подумать. А это, — он торжественно схватил Танзера за руки, полные всякого добра, — мы особо тратить не будем, как раз пригодится для инвестиций в дело.
— А как же насчет разгулеваниться как следует? — Огорчился Танзер.
— Не боись. Нам хватит на все — и разгулеваниться, и новое дело открыть. Уж я-то теперь придумаю так придумаю…
— Пойдем лучше пожрем, что ли, — устало предложил Танзер, — эти их закуски — так себе еда, дорогостоящая, но не очень сытная. И вообще — давно это было.
— Верно подмечено, — усмехнулся Зуртогга и приобнял Танзера за плечи, — знаешь, тут ведь должны быть неплохие кафейки, на этой планете с дипломатами. Как насчет поесть и не заплатить?
— Эх ты, Зуртогга, Зуртогга! — Укоризненно вскричал Танзер. — Да когда ж мы упускали такой шанс? Вперед! К еде!
— К еде! — Эхом отозвался Зуртогга и они зашагали по ночной улице.
5 мая 2022 г.
