Приятная повседневность с мажорками [Руслан Иванович Аристов] (fb2) читать онлайн

Приятная повседневность с мажорками

Глава 1

Снились мне тревожные, но яркие сны. Последние отблески мыслей и образов, которые я запомнил перед пробуждением, заключались в том, что карательная психиатрия в Советском Союзе возникла не на пустом месте, очевидно.

— Уже почти полдень, нам пора собираться! — мягко разбудила меня Лада.

«Ей тоже грустно и не хочется уезжать», — взглянув на её лицо, понял я. — «К счастью, мы не в СССР. Какая психиатрия, нафиг⁈ Странные сны и не менее странные выводы», — вспомнил обрывки сна и вздохнул с облегчением.

— Я сейчас спущусь.

— Стол уже накрыт, ждём тебя, — кузина оставила меня и затворила дверь.

В голове ощущалась тяжесть. Я потянулся, оделся и пошёл умываться.

В срубе никого не было. Выйдя наружу, я услышал довольно ритмичную попсовую музычку и веселый гомон, доносившийся со стороны бани.

Было тепло, но плотные облака закрывали солнце, потому было ощущение, будто сейчас глубокий вечер. Когда подошёл, меня встретили привественными криками, поднятыми бутылками пива и бокалами с шампанским.

— Вот и наш Витюшка, — бросилась ко мне Женька, повисла на шее и неожиданно зарыдала.

— Блин, Жень, ну что ты… — я слегка растерялся и погладил её волосы.

— Я буду очень скучать, Вик! — сквозь слёзы прошептала девушка.

— Ну чего скучать? Я буду приезжать, ты ко мне можешь в Москву приехать… Ну, успокойся! — сказал я мягко.

— Вит…

Я был растроган.

Евгения успокоилась, улыбнулась, тряхнула гривой и мы пошли к столу. Народ уже веселился. На двух больших блюдах аппетитно дымился шашлык из кабанятины, жареная рыба вызывала не меньше желания её отведать.

— Садись, братец! — показал Сашка на стул около себя.

— За нашего дорогого Виктора! — провозгласила тост Лера, сидевшая напротив.

— Ура-а-а! — раздались крики.

Выпили шампанского. Я ощутил легкое просветление в голове и острый голод.

— Сначала отведай стерлядь в винном соусе, — показал Сашка на куски рыбы.

Я так и сделал. Рыба оказалась вкуснющей, жареной на гриле. Практически без костей, как филе.

— Пока ты дрых, я распорядился, чтобы тебе разделали кабанятину и рыбу. Палыч и мои всё сделали в лучшем виде — мясо замариновали, рыбу нарезали кусочками и переложили специями. Приедешь в имение — скажешь Петровичу поставить всё это добро в морозильник на пару часов. В самолёте Лада сделает подморозку, довезёте, надеюсь.

— Спасибо. Угощу моих барышень вкуснятиной, — покивал я, очень этим довольный.

Сидели, пили, закусывали и болтали ещё битых часа полтора. Все желали мне успехов и скорейшего возвращения.

— Ребятушки, пора нам, — с грустью в голосе сказала Лада, посмотрев на Сашку. — Самолет через четыре часа.

Александр встал, они с Ладой отошли к бане и стали о чём-то шептаться.

— Ну, счастливо, дорогой! Не забывай родные места! — похлопал меня по спине Игорь.

— Я бы и рад, но все эти проблемы не позволяют остаться. Алёна сказала, что они пытаются найти решение, но пока вот так, — вздохнул я.

— Нормально всё будет!

Выпив ещё шампанского, я улыбнулся Валерии и кивком показал, чтобы она отошла к мангалам. Сёма хотел увязаться за ней, но кузина остановила его жестом.

— Лера, моя ты звездочка! — подойдя к ней, я мягко улыбнулся.

— Была бы твоя, ты действовал бы более решительно, — чуть скривила губки она.

— Ты же знаешь, что так нельзя, милая! Присмотрись к Сёме, он без ума от тебя, — я чуть повернул голову в сторону друга. — Ему нужна такая девушка, как ты!

— Я давно присмотрелась к тебе, ты же знаешь!

— Лера, ни с тобой, ни с Лизой отношения невозможны по многим причинам, пойми.

— А как же они? — с легкой обидой в голосе сказала девушка и посмотрела на Сашку и Ладу.

— Вот именно, Лера! Это такие чувства, которые не приводят к отношениям по естественным причинам. Все только страдают.

— Но ведь сердцу не прикажешь, — всхлипнула Валерия.

Я дотронулся до её плеча, погладил щеку.

— Что поделаешь — иногда приходится! Ты сильная, Лерочек, да и я по тебе буду очень скучать!

— Я тоже буду! — сероглазая кузина разревелась и бросилась мне на шею.

Пришлось её успокаивать.

— Идём к столу!

Там выпили ещё по бокалу, потом я пошёл общаться с друзьями и подругами.

— Сёма, отвечаешь за Лерку, понял? Бросай свои шалости и берись за ум, ясно? Ухаживай красиво! — когда никто не слышал, сказал я русоволосому затейнику.

— Ну это, я попробую, — покивал Сёма.

Выглядел он слегка растерянным.

С Женькой прощание затянулось — она долго не хотела меня отпускать.

— Встретимся недели через две или три, — я успокаивал её.

Потом пошёл обняться с остальными.

— Нам пора. Всем хорошего отдыха, дорогие мои. Провожать и ехать в имение с нами не надо, а то и так грустно! — объявила Лада.

— Я загрузил ящики с едой в броневик и сделал заклинание подморозки. Испортиться не должно. Счастливо, дорогие мои, — Сашка сгрёб в охапку меня и Ладу.

— До встречи, — прошептала Лада.

— Всё, идите! — потрепал нас Сашка за плечи.

Мы пошли переодеваться.

«Такая классная компания, отдых, природа. Так не хочется уезжать», — на меня накатила тоска, пока одевался. — «Когда ещё так приеду⁈»

Окинув взглядом комнату, в которой провёл столько приятных минут, я выдохнул и пошёл вниз.

Лада уже была около броневика, который подъехал и стал напротив дверей.

Я ещё раз со всеми обнялся, расцеловался с Женей и Лерой и смахнув слезу, залез в броневик.

— До встречи, пока-пока, — махали мне девчонки.

— Едем! — сказала водителю Лада, севшая спереди.

Сашка захлопнул дверь с той стороны. Броневик тронулся.

Накатило острое чувство тоски — мне захотелось открыть дверь, выпрыгнуть и вернуться. Я сдержал себя и смахнул скупую слезу.

В салоне ощущалась прохлада. Когда выехали из леса на дорогу, я рассмотрел пять пластмассовых ящиков. В трех из них была кабанятина, нарезанная и крупно, и более мелкими кусочками и замаринованная, в двух — потрошенная и нарезанная порционнно форель и стерлядь, переложенная льдом.

Ящики оказались двадцатикилограммовые. Я присвиснул и обернулся к Ладе:

— Здесь же центнер еды! Вот это рыбалочка с охотой.

— Это только треть всего, что добыли. Надеюсь, мясо довезем. Кстати, твоих ящиков здесь три, два заберу я.

— Да пожалуйста. А кого будешь угощать?

— Своих коллег по департаменту.

— Это правильно, — покивал я. — Тебе ещё карьеру делать, застолье сближает коллектив.

— Соображаешь, — усмехнулась кузина.

Сашка выделил нам двух человек.

Я рассматривал пейзажи, потом откинулся на спинку и прикрыл глаза — голова ощущалась тяжеловатой. Задремал.

Разбудил меня стук открывающейся двери салона.

— Приехали, соня! — объявила Лада.

Я огляделся — мы были в поместье.

Петрович и его люди уже суетились около бронемашины. Выбрался из салона, меня качнуло.

Я взялся за дверь и помотал головой.

«Это не от пьянки и недосыпа, это что-то другое», — понял вполне ясно.

— Всё сделаем в лучшем виде, Лада Евгеньевна, — услышал я реплику Петровича.

К нам уже спешили две женщины в сопровождении троих слуг. Они вышли из центрального входа. Я двинулся к ним — встретились мы около одной из статуй.

— Сынок, дорогой, как себя чувствуешь? — обняла меня мать, одетая более просто, чем вчера.

— Отлично отдохнули, мам!

— Надеюсь, вы не напивались там до бесчувствия? — недоверчиво хмыкнула Алёна.

— Нет, всё в меру, сестрица.

— Отдохнули мы очень культурно, — услышал я голос подошедшей Лады.

Я высвободился из объятий матери, улыбнулся и снова покачнулся, ухватившись рукой за мраморный палаш статуи. В глазах заиграли звёзды, я ощутил всю мощь ауры накопителя.

— Ему плохо! — вскрикнула мать.

— Нормально, пить просто хочу, — поднял я ладонь.

— Действие лекарства проходит, это всё накопитель влияет, — с тревогой сказал Алёна.

— Поэтому нельзя задерживаться…

Я ощутил, как колени подкашиваются и начинаю проваливаться в сон.

Очнулся в своей комнате. На лбу был компресс, рядом была доктор Колпаковская-младшая.

— Пока всё нормально, но затягивать пребывание не стоит — нагрузка на организм растёт, действие лекарства почти закончилось, — говорила она обеспокоенным матери и Алёне.

Мать всхлипнула и утерла слезу сиреневым батистовым платочком.

— Я отрубился?

— Да, но это не обморок, а глубокий сон. Вы проспали полтора часа, Виктор, — повернулась ко мне доктор.

— Ого! Мне ещё собираться, — я оперся на локти.

— За это не переживай, милый, — бросилась ко мне мать и начала рыдать.

Голова была тяжелой, будто после недельной пьянки без сна и продыха.

«Вот она как влияет, мощь родовой магии».

— Ма, всё хорошо, я справляюсь!

Наконец, матушка отпустила меня и утирая слезы, вышла из комнаты.

Я не без труда встал. Алёна начала мне рассказывать, что и куда сложили, потом протянула список.

— Здесь всё написано и пронумеровано. Мы с Лебедевым всё нужное тебе погрузили, уже все поехало в аэропорт. Вы с Ладой летите чартером, в Москве будете примерно в половину девятого вечера по нашему времени.

— А отец где?

— Он приедет тебя проводить перед отлётом!

Я ощущал непроходящую слабость.

— Остаться с тобой? — спросила сестра.

— Нет, я уже пришёл в себя, хотя давление ауры ощущается! — помотал я головой.

Девушки вышли.

Несмотря на ощущение слабости, недосыпа и усталости, я переоделся в костюм, в котором был на приёме, поскольку одежду, книги и другие мелочи уже погрузили — два моих больших и два маленьких шкафа были почти пусты. Потом я взял планшет и набрал Анжелике.

— Привет, мой любимый! — в её голосе была радость.

— Привет, солнышко! В общем…

— А что у тебя с голосом, тебе плохо? — спросила она обеспокоенно.

— Сейчас не особо хорошо, но это пройдёт.

— Что случилось⁈

— Энджи, об этом потом. Мы скоро вылетаем, в Москве будем примерно в половину шестого или в шесть, разница во времени у нас с тобой три часа. Организуй грузовик, у меня столько всего с собой, что не знаю, куда это девать вообще.

— Хорошо, я позвоню Валику, он поможет! Милый, я переживаю за тебя!

— Да нормально, не переживай! До встречи!

— Жду с нетерпением, Вит!

Подарки отца я сложил в новенький кожаный портфель, который решил носить лично.

— Пора! — я оглядел комнату, подошёл к столу и положил ладонь на несколько секунд. — Ещё вернусь!

Вздохнув, вышел из комнаты, затворил дверь и пошёл вниз. Оглядев парк, повернулся в сторону центрального входа и увидел, что машину уже подали. Это был тот самый бронированный «Пузырёв-Сибиряк», черный полноприводный внедорожник, который забирал меня из аэропорта.

Я направился туда и вскоре увидел, что из дома вышли мать, сестра и кузина. Чуть сзади была доктор.

Я подошёл ко входу, мать спустилась и утирая слёзы, бросилась меня обнимать.

— Ма, ну я же не с концами уезжаю! Вернусь ещё, и ты можешь приезжать ко мне, ну, — сказал я мягко.

— Это всё мы виноваты, этот накопитель… — всхлипнула она.

Подошла Алёна, потрепала меня за голову, достала из сумочки карту и протянула матери.

— Сынок, возьми вот на расходы двадцать тысяч, — матушка протянула мне карту.

— Код — твой год рождения, — вздохнула Алёна и тоже утерла слезинку.

Я благодарно кивнул и спрятал её во внутренний карман.

— Блин, ну и так грустно, ма! А вы ещё плачете, вроде я на северный полюс уезжаю.

При этих словах мать ещё больше разрыдалась.

— Прадед тоже когда-то так говорил, а потом уехал в экспедицию и пропал, — дрогнувшим голосом пояснила Алёна.

— Это не наш случай, успокойтесь! Матушка, всё будет нормально, теперь буду часто приезжать — это же мой дом, здесь мне всё нравится! Я тоже буду скучать…

— Сынок…

Маман пришлось успокаивать минут десять. Алёна тоже выглядела грустной.

— Прокатись на Выселки, сестрица — будет приятный сюрприз для всех, — чтобы разрядить ситуацию, усмехнулся я.

— Так и сделаю! — махнула рукой Алёна.

Все засмеялись, смех сквозь слезы.

— Счастливого пути, дорогой! — мать расцеловала меня.

— Верю в тебя! — расцеловала его сестра. — В добрый путь!

Пока я садился в машину, Лада перекинулась с ними несколькими фразами, потом села спереди.

Двери захлопнулись.

— Добрый день, Виктор Антонович, Лада Евгеньевна! — поздоровался с нами водитель.

— Добрый, Степан Иванович! — покивал я.

— Едем! — Лада, как мне показалось, чуть нервно хлопнула в ладони.

Внедорожник мягко тронулся. Я приоткрыл стекло и помахал рукой матери и сестре, потом откинулся на сиденьи и стал глазеть на парк — имение было очень красивое, уезжать мне не хотелось.

Проехали ворота, охраняемые автоматчиками, и свернули в сторону аэропорта имени Пепеляева.

«Сколько всего произошло! Сколько новых впечатлений, знакомств, знаний!» — я обдумывал всё, что произошло со мной за дни, проведенные в имении.

Когда отъехали километра на три, я ощутил колебания своего эндейса под сердцем.

— Ух, — прошептал и потер грудь, поскольку ощущение было такое, будто на миг вогнали раскаленную иглу в сердце.

«Бодрящее, блин, ощущеньице — так и кипяточек по ногам может потечь».

— Накопитель отпустил нас и пожелал счастливого пути, — через несколько секунд повернулась к нему Лада.

— Ага, я ощутил!

— Бодрит, скажи? — усмехнулась кузина.

— Очень, блин. Когда мы ехали на Выселки, такого не было, — удивился я.

— Знаешь, он всё понимает, наверно, — сказала она многозначительно.

— Возможно, так оно и есть, — я не стал спорить, поскольку на ум приходило много разных фактов о магии.

Ещё минут через пять ощутил, как в голове и в глазах проясняется, а слабость понемногу отпускает.

Я с легкой грустью смотрел в окно. Поправив пиджак, я вспомнил про карту и усмехнулся.

«Двадцать кусков — это серьёзно. Уже есть вполне приятное ощущение принадлежности к могущественной и влиятельной семье. Теперь мне придётся учитывать, что я не сам по себе, а работаю на общее благо. Сколько у нас всего в собственности⁈ Мистер Виктор, будущий министр, владелец заводов, газет, пароходов…» — перефразировав в уме известный стишок, я чуть не засмеялся. — «Хотя пока ещё не владелец и не министр, но вполне возможно, что депутат! А дальше будет видно».

— Кузина, а ты случайно не в курсе, кто такой министр Чернов? — поинтересовался я, когда на горизонте показался аэропорт.

— В каком плане? — повернула ко мне голову блондинка.

— Ну, министр горнопромышленного комплекса и недр Петр Чернов — он к какому лагерю относится?

— Сателлит Марковых, конечно же. Они шли общим блоком на прошлых выборах, — удивилась Лада. — А что?

— Да в той группе стервофемок была девка по фамилии Чернова — уж не родственница ли?

— Вполне может быть. Кстати, с группой этой проблема далеко не решена, — оживилась Лада.

— Да знаю я, Анжелика говорила. В случае чего я буду с ними воевать конкретно и построю на этом свою предвыборную компанию.

— Сомнительная стратегия, кузен, — усомнилась Лада. — В общем, будем смотреть по ситуации, что там в итоге выйдет по этому вашему загулу в «Эскрайме».

— Кузина, это был не загул, а естественное и законное гражданское возмущение, — взмахнул я кистью. — Или мы, мужчины, не должны вообще иметь никаких прав?

— Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни большинство вменяемых женщин так не считают, — улыбнулась Лада.

— Степан Иваныч, а ты как считаешь — нужны нам, мужикам, права, или будущее за женщинами?

Водитель кашлянул и как я видел, чуть покосился на Ладу.

— Ежели дама гулящая — ей подавай права и привилегии, а ежели семейная — то будет слушать мужа, — ответил водитель.

— Правильно, Иваныч, — усмехнулась Лада.

— Так что я буду бороться за отмену всех этих феминистических злоупотреблений, — заявил я.

— Кузен, ты не на предвыборном митинге, — с иронией промолвила блондинка. — Это ты не меня агитируй!

— Понемногу вхожу в роль, — засмеялся я. — Между прочим, если верить ученым и статистике, в зависимости от страны женщин на шесть тире десять процентов больше, чем мужчин. Так что у нас, мужиков, должны быть более расширенные права, а не у вас, барышень!

— Флаг тебе в руки, Вит! — развеселилась Лада. — Демократия, конкуренция — я разве против?

— Ну вот, и я о чём!

Пока мы так переговаривались, машина уже свернула к аэропорту.

Глава 2

Улететь должны были минут через сорок. Облачность понемногу рассеивалась, сквозь тучи пробивалось солнце.

Иваныч подъехал к центальному входу в терминал.

Когда мы вышли из машины, раздался звонок на телефон Лады. Оказалось, что отец уже приехал и ожидает нас в ресторане на втором этаже.

— Степан Иваныч, отнеси мою сумку к самолёту, — попросила Лада водителя, — а мы пока к Антону Ярославичу.

— И мой портфель тоже. Счастливо, Иваныч! — я кивнул ему и вручил свои вещи.

— Счастливого пути, Виктор Антонович!

Внутри терминала было очень оживленно. Я взглянул на табло — два последних и три следующих рейса были в статусе перенесённых из-за погоды. Свободного места почти не было, народ развалился на скамейках, три кафе в разных точках огромного зала были забиты под завязку.

Пройдя мимо билетных касс, мы направились к лестнице на второй этаж.

— А что вообще с погодой? — поинтересовался я у блондинки.

— Читала, что в районе Челябинска вот уже два дня сильные грозы.

— Облететь — не? — хмыкнул я.

— Я не пилот, вопросы не ко мне, — засмеялась кузина. — Видимо, мы и пойдем другим маршрутом.

Я рассматривал людей — было много молодежи, молодых парочек. Кондиционеры справлялись, хотя духота начинала ощущаться.

По широкой, выложенной мрамором лестнице мы поднялись на второй этаж. Здесь народа было значительно меньше.

Я огляделся: левая от лестницы часть зала была отгорожена стеной — там была зона посадки, в правой было несколько магазинов. Вместо стены — большой аквариум с фонтаном в конце зала. Там игралась стайка детей и парочка мамаш с грудничками на руках. Там же справа виднелся и вход в ресторан, возле которого стояли два мордоворота в костюмах и черных очках.

— Нам туда! — кивнула Лада.

Пока шли, рассмотрел ассортимент магазинов, благо витрины были прозрачные: одежда и прочая галантерея, электроника, ювелирка, премиальный сегмент в основном.

Мы приблизились.

— Добрый день! Вас ожидают! — один из мордоворотов, оглядев нас, открыл прозрачную дверь.

«Скрытое оружие под костюмом, все мастера спорта в различного вида единоборствах — личная охрана батюшки».

— «Папирус», — прочитал я название. — Это какой-то новый? Два года назад его здесь не было.

— Да, новая сеть планируется, — усмехнулась Лада. — Проект твоей и моей матушек — рестораны в древнегреческом и египетском стиле, кухня наполовину наша, наполовину японская. Хотят начать с Сибири, потом выйти в центр, а потом, может быть, в Японию и в Европу! В каждом регионе будет свой колорит и некоторые фирменные блюда.

— Нормальный бизнес. Выглядит всё довольно симпатично, — впечатленный, я покивал.

Мы вошли. Персонал явно был напряжен и стоял, что называется, на цырлах. К нам приблизилась официантка.

— Здравствуйте, приветствуем вас в «Папирусе»! Вас ждут, — с легким напряжением в голосе произнесла она и показала на зашторенную ложу в глубине зала.

Там стояли ещё два таких же мордоворота. Сам зал был заполнен менее, чем на треть, публика на вид была богатенькая.

«Эти ложи не видно из коридора — довольно интересный дизайн помещения», — отметил я. — «Видимо, редко к ним приезжает столь высокое начальство. А зная отца — он любит это делать неожиданно».

Когда мы приблизились, охранники поздоровались, один их них отодвинул светло-бежевую портьеру.

«Двое там, двое тут. Четверо из ларца, одинаковы с лица», — улыбнулся я — настроение окончательно стало бодро-деловым.

Ложа оказалась просторная, немногим меньше, чем у Анжелики в «Эскрайме».

За столом сидел Колчак-старший. Перед ним стояли несколько блюд, в том числе две супницы, и пара бутылок вина.

— Виктор, Лада — приветствую! — повернулся к нам префект. — Присаживайтесь, — показал он рукой на диван напротив.

— Здравствуй, отец! — я почтительно кивнул.

Отметил, что родитель повесил китель и фуражку на вешалку и сидел в рубашке. Одет он был по форме, со всеми регалиями префекта.

— Здравствуйте, Антон Ярославович!

Я пропустил Ладу к стеночке, потом присел около края стола.

— Слышал, улов у вас хороший? — улыбнулся отец.

— И охота классная, и улов, — расплылся я в улыбке. — Отдохнули по полной!

— Почти центнер еды везём в Москву, — радостным голосом пояснила Лада, — а в три раза больше у Сашеньки с Лерой осталось там.

Как мне показалось, отец понимающе улыбнулся краем губ, глядя на неё.

— Суп с кальмарами, креветками, яйцами, брокколи и зеленым луком, — показал префект на одну из супниц. — Очень облегчает похмельный синдром.

— Мы настолько сильно не пили, — засмеялась Лада, — хотя и не без этого!

— Можно и супца! — решил я.

Привстал, открыл крышку, взял ополоник и чуть размешав, налил себе почти полную тарелку очень ароматного супа.

— Кузина, будешь? Запах изумительный!

— Уговорил, — засмеялась она.

Я налил полную тарелку и ей. После этого отец налил в бокалы белое вино.

— За вас, мои дорогие! — сказал он, поднимая бокал.

Чокнулись, пригубили по глоточку.

Я вдохнул аромат и начал смаковать суп, который оказался пряным и наваристым, со свежим зеленым лучком.

Пока ели, разговаривали об охоте, смеялись. Я окончательно расслабился, чувствуя, что аппетит разыгрался. Я налил себе добавки и взял румяную булочку с кунжутом.

— Что ты думаешь о Слащёве, сынок? — минут через десять поинтересовался отец.

Вопрос был неожиданным.

— Довольно типичный политик, я бы сказал. Владеет словом, умеет себя подать, держится демократично и приветливо с людьми!

— Именно! — поднял палец отец. — Ты уловил суть! Если ты хочешь быть успешным публичным, подчеркиваю, политиком, ты должен вырабатывать именно такую манеру поведения, Виктор!

— Буду стараться, отец. Всё-таки политика меня увлекает больше, чём всё остальное!

И отец, и Лада искренне засмеялись.

— Очень надеюсь на это, — сказал префект и отпил глоток вина. — Однако для политика самое главное что?

— Э-э, и что же? — я чуть растерялся.

— Не поддаваться на многочисленные соблазны, сынок. Деньги взамен на половой акт у людей, не состоящих в браке, называются проституцией. Вот и для политика самое плохое, что может быть — заиметь репутацию политической проститутки!

— Это точно! — Лада чуть не покатилась со смеху.

— Ты можешь ошибаться, но ты не можешь себе позволить нарушать принципы, которые ты задекларируешь публично. Какие они у тебя будут — это твой выбор, однако доверие избирателей потерять будет очень легко, если ты будешь вести себя, как оппортунист.

«Если не ошибаюсь, оппортунист — это политический термин и он почти ругательный, означает людей беспринципных и продажных, кто говорит одно, а делает совершенно другое. Надо будет подучить всю эту терминологию».

— То есть как добрая половина депутатов нашего парламента, — Лада утерла слезы по краям глаз — настолько она развеселилась.

— Вот именно поэтому мы имеем сейчас столь неприглядную ситуацию в финансах и внешней политике! Не только поэтому, конечно, но в том числе, — поправился префект. — И поэтому нам придётся выкинуть из кресел кучу проходимцев и сформировать новую правительственную коалицию на базе здоровых и чётких принципов.

— Сделать это будет весьма нелегко, — сказала Лада.

— Скажем так — сегодня утром я имел обстоятельный разговор с президентом Корниловым! — заявил префект и замолчал.

Мы с Ладой переглянулись.

Глава 3

Я был очень заинтригован.

«Вот это неожиданно. Теперь мне точно не отвертеться от Анжелики, пусть даже я и не хочу этого на данный момент!» — понял ясно.

— И что же он сказал, дядюшка? — блондинка даже подалась чуть вперед.

— Как вы знаете, мы с ним далеко не друзья. У нас хватает противоречий, мы были противниками по многим вопросам. Однако благодаря вам двоим, — усмехнулся Колчак-старший, — стали возможны подвижки к лучшему. Как и я, Корнилов чётко понимает всю опасность для всех нас от усиления марковского клана и их политических сателлитов. Марковых необходимо остановить и осадить, пока не стало слишком поздно. Чтобы ближайшие лет пять у них и мыслей не было проводить политику в пользу англо-французов. Сделать это мы можем лишь совместными усилиями, поскольку Дроздовские будут выжидать, лавировать между обеими сторонами до последнего и в конечном итоге переметнутся на сторону победителей.

— Да, в нашем ведомстве это особенно заметно — министр Марков давно потерял берега и работает только на свой клан, — промолвила Лада. — Чего только стоит та ситуация с покушением на дочку президента, в которой замешан его родственник, — повернула она голову ко мне.

Я покивал, вспомнив веселье на ипподроме.

— Ситуация совершенно недопустимая. МГБ находится в процессе какого-то мутного структурного реформирования, но это совсем не то, что нужно государству. Необходимо это ведомство избавить от лишних функций и отдать их часть МВД и другим ведомствам, оставив в МГБ контрразведку и политический надзор. Как раз этим мы и займемся.

— Ну, главное отреформировать так, чтобы не остались потом рожки да ножки. После реформ нынешней коалиции у нас полная внутренняя чехарда, слишком много ментов пришло на должности.

— Лада, вот ты и будешь за этим потом следить, когда Маркова выкорчуем из кресла! — заявил префект.

— Вот это сделать будет предельно сложно, — покивала блондинка, — поскольку в оппозицию они не хотят и будут бороться до последней возможности.

— Легко точно не будет. Предстоит серьёзнейшая политическая борьба. Как будет протекать и чем закончится предвыборная кампания — будет зависеть от наших с вами усилий!

На несколько секунд воцарилась тишина.

— А на Слащёва можно полагаться? Почему он предложил мне именно тот округ, где академия и казармы?

— Конечно, он лавирует, но его центристский блок более расположен к нам, чем к Марковым, которые совершили серьёзный дрейф влево за последние годы. Предложив твоё совместное выдвижение как общего кандидата от двух блоков, он дал понять, что серьёзно настроен сотрудничать. Я не исключаю, что Слащёва мы или оставим в кресле премьера, или изберём председателем Палаты Представителей — тут уже будет зависеть от конкретных результатов по итогу выборов. Главное — отправить Марковых и их союзников в оппозицию, тогда мы развернёмся. А насчёт округа — это рискованное дело, но даже если ты и не выиграешь, мы включим тебя в партийный или общеблоковый список в пятый или шестой десяток.

— Отец, я всё-таки намерен выиграть мажоритарный округ. Вот только программа у меня будет, — я чуть поморщился, — с ощутимой социальной направленностью. Очень, я бы сказал.

— У нас в роду большевики? — засмеялся префект.

— Почему сразу большевики? Просто я хочу поднять вопросы, которые реально волнуют простой народ! Наша партия очень сильно критикует политику кабинета министров.

— Думаю, с учётом твоего опыта проживания среди такого народа ты имеешь на это право, сынок. Посмотрим, что выйдет.

«Хм, отец, выходит, не против. Видимо, он хочет иметь представителя на левом фланге политики, что в принципе дальновидно».

— Я буду упорно бороться!

— Тогда за тебя, Виктор! — префект поднял бокал.

Я отпил вино и закусил сыром — настроение окончательно стало отличным.

— Наша партия лично премьера не критикует, это делают социал-демократические и прочие левые оппозиционные газеты и форумные блогеры, кроме того — и в самой коалиции никогда не прекращалась довольно острая взаимная критика, — дополнила Лада. — Мы же фактически критикуем политический курс, а не персоналии. Всё равно нам с ними потом работать.

— Это верно, — подтвердил префект.

— Отец, хочу спросить про академию Пепеляева — что там за суперкомпьютер?

— Это тебе девочки похвастались?

— Ну, рассказали, — улыбнулся я. — Я и не знал, что у нас в стране такие есть.

— Негласно они есть в двух крупных корпорациях.

— У Дроздовских и Марковых! — уверенно произнесла Лада.

— Верно. Мы и Корниловы отстаём в этом аспекте. Поэтому я решил этот вопрос сделать публичным с перспективой принятия соответствующего закона.

— Зачем? — удивился я.

— Чтобы стимулировать остальных пользоваться подобными технологиями.

— Получается, официально и публично в стране у нас только один такой суперкомпьютер⁈

— Да, как раз только в нашей академии. Я сделал это специально — закупил через корпорацию Хуанга новое оборудование, его специалисты сделали монтаж и настройку. Наши профессора очень довольны, молодые учёные и студенты — тем более.

— Через Бруно Ли Хуанга⁈ — изумился я.

— Да. Это очень влиятельный человек с обширными связями. Скажем так, бизнесмен международного масштаба с очень авантюрной жилкой. С ним стоит поддерживать контакт, хотя он весьма неоднозначный деятель и связан с различными сомнительными движениями.

— То есть он слил тебе информацию о других таких компьютерах взамен на заказ? — догадался я.

— Не совсем. Я знал об этом и ранее, но через него подтвердил информацию. У него сильные позиции в Японии, на этом фоне мы нашли несколько тем для сотрудничества.

— Каких, отец?

— Пока не забивай себе этим голову, сынок. Расскажу в своё время. Слышал, ты с ним знаком?

— Да. Именно на его мероприятии мы и познакомились с Анжеликой.

— Понимаешь, насколько хорошо он информирован, что вычислил тебя своими силами?

— То есть он знал, что я — твой сын⁈

— Уверен в этом. Какую игру он с тобой ведёт — это уже предстоит разобраться тебе самому. Он работает со всеми, с кем только может — начиная от европейских разведок и заканчивая весьма сомнительными режимами в Африке и Латинской Америке. Думаю, какой-либо прямой опасности для тебя нет, однако ушами всё же не хлопай. Кроме того, за тобой присмотрит не только Лада, но и президентская охрана.

— Думаю, я и так давно у них на карандаше, — усмехнулся.

— Само собой, но сейчас мы переходим с Корниловыми в стадию предвыборного политического сотрудничества, так что это меняет дело.

«Уж не политический ли я заложник в Москве? Или это действительно углубление сотрудничества наших кланов на фоне нашей с Энджи романтики? А если мы поссоримся⁈ Короче говоря, надо наблюдать», — подумал я.

— Отец, а президент в курсе, что Анжелика, ну, беременна? — немного стесняясь, спросил я.

— А как ты думаешь? — засмеялся префект.

— Наверно. Там есть, кому рассказать.

— Знакомство у вас было очень романтичным, — с иронией промолвила Лада.

— Вроде того… — я рассказал, как было дело и как мы искали очки в парке.

— Барышня не промах, вижу. Не факт, что она прям беременна, — отец развеселился.

— Ну, сложно сказать, — я рассмеялся. — Будет видно через пару недель.

— Кстати, я хотел сделать тебе такой же стабилизатор — кастет, браслет для часов или зажигалку, однако всё это завязано на родовой накопитель, а с этим у нас проблемы! — пояснил Колчак-старший.

— Да, когда приехали домой, меня накрыло, — покивал я.

— Пока что решения этой проблемы нет, скажу тебе откровенно. Я над этим работаю.

Некоторое время помолчали, префект налил всем вино.

— Кстати, Лебедев около самолёта, занимается погрузкой твоих вещей. Обязательно прочитай книги, которые мы тебе упаковали. Всё остальное в телефоне тоже прочитай!

— Так и сделаю, отец!

— Счастливого вам пути, дорогие мои! — Колчак-старший поднял бокал.

— Спасибо!

Выпили. Пора было собираться. Я встал, обнялся с отцом.

— До свидания, папа!

— До встречи, дядюшка!

Когда вышли из ресторана, я утёр слезу — был растроган.

Послышалось объявление по громкоговорителю — несколько рейсов официально отменялись на сутки и более.

— Так что поняла, кузина — быть тебе статс-секретарем или даже министром вашей конторы! — сказал я, когда мы спускались по лестнице.

— Я ещё возрастом не вышла для должности министра, — засмеялась Лада, — а вот статс-секретарь из меня получится весьма эффективный! Но для этого тебе и партии надо побеждать на выборах, чтобы сформировать коалицию.

Когда спустились на первый этаж и хотели повернуть в сторону одного из выходов, ведущих на посадку, на нас налетели две девушки.

Обе были заплаканные.

— Ой, извините, — сквозь слезы сказала одна из них, довольно милая шатенка.

Я хотел немного вспылить, но оглядев девушек, передумал.

— Что-то случилось? Почему вы плачете?

— Конечно случилось — рейс отменили на целые сутки, — всхлипнула вторая, пепельная блондинка-каре. — Полная катастрофа. Мы не успеем на финальную игру.

— А куда вы летите? — спросила Лада.

— В Москву, там пересадка. Мы из сборной команды по бейсболу, летим на финальные соревнования в Белград, потом будем готовится к Олимпиаде в Солсбери.

— По бейсболу? — обалдел я. — У нас что, играют в бейсбол⁈

— Кузен, конечно играют, — произнесла Лада таким тоном, будто я родился в глухой деревне и только выполз в свет. — Это очень перспективная игра.

— Но она же американская!

— И что? — всхлипнула девушка-шатенка. — Вы когда-нибудь играли?

— Нет, — признал я. — Но это довольно скучное занятие, как по мне.

— Когда поиграете, тогда и будете говорить, скучная она или нет! Если мы не успеем, команде без нас конец, кубок уплывёт от нас, — разрыдалась блондинка. — Всё из-за этого урагана…

Я посмотрел на Ладу, кивнув на девушек.

— Что? — ухмыльнулась кузина.

— Поможем?

— Тебе решать, — пожала она плечами.

— О чём вы говорите? — спросила шатенка, достав платок.

— Можем подвезти вас до Москвы, — произнес я.

— Подвезти? Каким образом? — поразилась шатеночка.

— У нас чартер, место есть.

— А сколько это будет стоить?

— Нисколько, — ответил я.

Девицы переглянулись.

— Мы не одни — нас четверо!

— Ничего! Хватайте вещи и идите… — я посмотрел на Ладу.

— К седьмому выходу, — показала кузина куда-то влево.

— Обалдеть! Правда⁈ — обе девушки просияли.

— Да, только поторопитесь, вылет уже скоро!

Девицы побежали куда-то в сторону скамеек.

— Что за Солсбери? Это в Штатах? — почесал я подбородок.

— Знаешь, кузен, иногда меня поражает твоя неосведомленность, — с ехидством ответила Лада.

— Я правда не помню!

— Столица Родезии, блин!

— Ха, ничего себе. И там что, будет летняя Олимпиада этого года? В Африке⁈

— Ты издеваешься? Ещё шесть лет назад об этом объявили.

— Да как-то не следил…

Две уже знакомые девушки с довольно здоровыми сумками и ещё две других подошли минуты через три.

— Здрасьте! — сказали они.

— Идёмте! — объявила Лада и показала в сторону одного из выходов.

Пока шли, познакомились — девушек звали Валя, Зоя, Ирена и Ульяна. Они были членами сборной команды РКДР по бейсболу.

Я с удивлением узнал, что в стране довольно развит и пользуется популярностью именно женский бейсбол, уже лет пятнадцать проводится чемпионат, а сборная довольна сильна и периодически участвует в международных соревнованиях.

— А вы разве не знаете, что омская «Стратегия» — чемпион России? Мы три года подряд держим титул, — когда мы все проходили контроль, сказала Ирена, пепельная блондинка.

— Какая может быть стратегия в этом унылом действе? — машинально переспросил я.

— Что-о? — хором ответили возмущенные девушки.

— Виктор, ну… — скептически скривилась Лада.

— Уж поболее, чем в футболе, — заявила Зоя, шатенка.

— Ладно, в самолёте расскажете, барышни, — поднял я ладонь.

Когда покинули терминал, сразу попали под солнце — тучи уже почти разошлись.

— Как тепленько, — зажмурился я от удовольствия.

Двухвинтовой самолёт оказался весьма интересным — белый с синими и серебристыми полосами, метров двадцать в длину, высотой около шести или семи, как я прикинул, и крыло метров пятнадцать на вид, не меньше.

— Что это за модель, кузина? — поинтересовался, пока шли.

— Сикорский-Юнкерс, модель девяносто девятого года, насколько я помню. Пассажирский.

— Совместный с немцами?

— Да, что тут такого? — удивилась Лада.

— Да так. Сикорский и сам способен разрабатывать и производить разные модели, — ответил я.

— Я не знаю, кузен!

Когда подошли, увидели Андрея Лебедева, который беседовал с экипажем. Рядом был охранник — такой же мордоворот, как в ресторане.

Глава 4

Я понял по выражению лица Лебедева, что тот удивился, увидев с нами незнакомых девиц в белых шортах и футболках.

— Добрый день, Виктор, Лада! Кто эти барышни? — поинтересовался он негромко.

Лада ввела его в курс дела.

— Охранник должен провести досмотр багажа.

— Зачем? — поморщился я.

— В целях безопасности.

— Андрей прав, — кивнула Лада.

— Тогда ты сама это сделай, — заявил я.

Лада показала охраннику, чтобы он шёл за ней.

Через несколько секунд раздались громкие, удивленные реплики девушек и они начали смотреть на меня.

Я натянуто им улыбнулся, потом отвернулся.

— Ты летишь с нами? — спросил у Лебедева.

— Сейчас в этом нет необходимости. Я начну прорабатывать план выборной кампании по округу.

— Андрей, главные вопросы, на которые я буду делать акцент — это антифеминизм, то есть борьба за равные права для мужчин, и социальная справедливость!

— Из уст сына бывшего премьера и одного из самых влиятельных в стране людей это звучит очень перспективно! — не удержался от иронии Лебедев.

— Это конечно так, но при грамотной подаче никто на это смотреть не будет. Наоборот, можно сделать акцент на том, что я семейный изгой и всё такое, пробиваюсь своими силами и страдаю от несправедливости. Это найдёт отклик у молодежи.

Лебедев чуть сжал губы, задумавшись.

— Идея перспективная, почему нет? Я обдумаю это. В конце концов, ты определяешь рамки кампании, поскольку именно ты и будешь выступать публично на всех предвыборных мероприятиях. Но сильно в левизну тоже уйти мы не можем, иначе нас не поймут в партии — мы всё-таки правоцентристы, а не левые, как те же Марковы теперь и остальная оппозиция.

— Это да, учтём, — согласился я. — В общем, когда ты в Москву прилетишь?

— Через неделю.

— Тогда и наметим уже конкретные контуры. Что там мне загрузили?

— Книги из отцовской и твоей библиотеки, личные вещи, подарки Александра, разную мелочевку, еду. Насчёт еды — или ты, или Лада должны сделать заклинание подморозки, если вдруг начнет подтаивать. Лететь часа четыре, может пять. Твой портфель я положил на столе, — Лебедев показал на один из иллюминаторов правее от лестницы. — Всего — двести шестнадцать килограммов багажа в двенадцати контейнерах.

— Сколько⁈ — обалдел я.

— Еда плюс твои вещи и книги. А как ты думал⁈

— Ладно, меня встретят. Что они там, закончили? — я обернулся к девушкам.

Спортсменки и Лада стояли недалеко от лестницы, охранник-мордоворот работал портативным спектрометром.

— Оружия и магических предметов нет! — через минуту объявил он.

— Конечно нет, мы же спортсменки, а не бандитки! — взволнованно заявила пепельная блондинка.

«Лидер коллектива, видимо», — отметил я.

Я и Лебедев приблизились к компании.

— А мы слышали, что сын сенатора вернулся в Омск, — сказала Зоя. — Никогда бы не подумали, что можем увидеть тебя вживую.

— Видите, как бывает!

— Можно грузиться, — объявил Лебедев. — Иван, помоги девушкам занести сумки, — обратился он к охраннику.

Пока девушки поднимались в самолёт, я и Лада попрощались с Андреем.

— Счастливого пути!

Дождавшись, пока спустится охранник, мы с Ладой поднялись. Стоя в дверях, я повернулся и оглядел здание терминала и прилегающие пейзажи, потом помахал рукой Лебедеву.

Оглядев салон, сразу понял, что это не те чартерные борты из моего мира и времени, в которых летают олигархи. Здесь всё было гораздо скромнее, особенно в плане места. В целом обстановка показалсь мне относительно уютной.

Иллюминаторов я насчитал шесть с каждой стороны. Салон за вычетом кабины был метров четырнадцать и немного сужался к хвосту. Большие пластиковые ящики были разложены равномерно вдоль стен от самой кабины и до конца.

«Ну да, чтобы не перегружать хвост», — догадался я.

По два стола с шестью креслами было по обеим сторонам салона. Отделка — светлое дерево и кожа. На перегородку кабины прицеплена большая полка-бар.

— Взлетаем через семь минут, — подошёл к двери один из пилотов. — Присаживайтесь и пристегнитесь, на взлёте будет сильно трясти — берегите зубы.

Девицы расположись за одним из столов слева, если смотреть со стороны кабины. Около них суетилась стюардесса. Лада села справа, я пошёл к ней.

Послышался звук закрываемой двери.

Я сел напротив кузины, против хода движения.

— Всё-таки летать лучше обычным пассажирским, — сказал ей.

— Была бы возможность — так бы и полетели! — чуть нервно ответила она и начала пристёгиваться.

— Успокойся, Лада — сейчас немного потрясёт, потом будет нормально, — попытался я её успокоить. — Вон даже бар есть, — показал в сторону кабины.

— Не люблю, блин, полёты! — покачала она головой.

Пилот по громкоговорителю объявил о старте и попросил всех пристегнуться.

Борт легонько тряхнуло, он плавно двинулся.

В процессе разгона Лада сидела бледная, как мел, уцепившись в поручни.

— Уфф, взлетели, — улыбнулся ей. — Расслабься, кузина — всё нормально. Я так понял, мы летим через Екатеринбург, огибая зону грозы?

— Ага, — покивала она. — Так трясёт…

— Ну, самолёт такой конструкции. Будут вибрации, особенно когда наберём крейсерскую скорость. Выпей вон чего-нибудь, — кивнул я в сторону кабины.

— Сейчас позовём стюардессу, — ответила кузина, нажимая на кнопку среди стола.

Стюардесса в голубенькой униформе пришла быстро.

— Что есть из выпивки? — спросила Лада.

— Есть все виды напитков, соки и минеральная вода.

— Тогда мне виски с содовой, — сказала Лада.

— Мне пива, — хмыкнул я. — Девчонки, вы пьёте пиво? — повернулся в сторону четвёрки.

— Когда как. В принципе, иногда пьём, но не злоупотребляем, — ответила светло-рыженькая по имени Ульяна, сидевшая ближе всего.

— Тогда по пиву?

— Можно, — покивали они.

— Одну минутку, — улыбнулась и кивнула стюардесса.

Самолёт чуть тряхнуло, одна из спортменок нервно засмеялась.

Стюардесса принесла пять бутылок «Омское Янтарь 4,7%» и стакан с вискарем для Лады. Мне понравилось, что бутылки были ещё запотевшие.

— За знакомство, леди! — поднял я свою, обращаясь к девушкам.

— Будем знакомы!

— Вы нас очень выручили!

— Давайте на ты, ладно? — усмехнулся я.

— За хороших людей — Виктора и Ладу! — сказала Зоя, салютуя в ответ.

Пивко зашло отлично. Я смотрел в иллюминатор, на проплывающие снизу пейзажи. Моторы шумели равномерно, навевая сон. После минут десяти такого созерцания меня потянуло дремать, однако отхлебнув ещё глоток пива, я потянулся к портфелю и извлёк свой «Телефункен».

Конечно, интернета не было, но там было и так, что почитать.

Лада, откинувшись в кресле, задремала. Девушки-бейсболистки тоже вели себя тихо.

Виктор начал просматривать файлы, загруженные отцом. Интересного было очень много — как информация государственных органов, так и материалы аналитическиих отделов некоторых семейных корпораций.

Почитал правовые основы. Всё оказалось даже сложнее, чем я думал — пришлось читать Конституцию и список изменений в неё.

Оказалось, что по итогам острого кризиса конца семидесятых и последовавших реформ всенародные президентские выборы отменили, а власть президента была существенно урезана в пользу парламента и формируемого нижней палатой правительства — кабинета министров. Генеральный Конгресс, то есть двухпалатный парламент, состоящий из Сената и Палаты Народных Представителей, с конца семидесятых годов избирал президента на специальной сессии — это называлось Великим Республиканским Конгрессом. Собственно, обе палаты парламента, а также все областные, губернские и краевые конгрессы собирались на съезд и избирали на семилетний срок президента. Повторно он мог баллотироваться только на четырехлетний срок. Все указы президента должны заверяться как премьер-министром, так и профильными министрами — прописанный в статье Конституции механизм контрассигнатуры, дополнительный фактор сдержек и противовесов. В случае, если по каким-либо причинам профильный министр не наложит контрассигнацию, указ не вступит в силу и дело передаётся в Верховный Суд на конституционное рассмотрение. Большие полномочия были прописаны местным конгрессам на областном уровне, система была довольно децентрализованная в финансово-бюджетном плане. Губернаторы были выборные, но подотчётны правительству и местным конгрессам, мэры городов и главы поселков — тоже.

«Н-да, система власти не слишком дееспособная, хотя и довольно демократичная. Всё завязано на баланс клановых интересов. Во всяком случае, сдержки и противовесы работают четыре десятилетия, хотя периодически случаются острейшие политические кризисы и досрочные выборы».

Выборная система была похожа на привычную мне — всеобщее право голоса для мужчин и женщин с восемнадцати лет, однако вес голоса зависел от магического гражданского коэффициента — одна подтвержденная на момент голосования единица магокоэффициента равнялась одному голосу, в том числе с учётом десятых долей. То есть я мог подать шестьдесят голосов в специальном бюллетене, например, что радовало. Половина Палаты Представителей избиралась по партийным спискам, половина — по мажоритарным округам. Мажоритарный кандидат мог быть как независимым, так и выдвинутым партией или избирательным блоком партий. Проходной барьер в Палату — полтора процента по спискам, что давало широкое представительство практически всему спектру политических сил. Сенат избирался конгрессами областного уровня — по два представителя на семилетний срок от конкретной административной единицы — области, губернии или края.

«Интересно, как здесь при таких делах с магокэфом обстоит дело с тайной голосования?» — этот вопрос меня серьёзнейшим образом заинтриговал.

В общем, правовые основы я изучал довольно долго, потом перешёл дальше, на международку.

— Так, Африка — почитаем, — прошептал я, открывая файл под названием «Колониализм. Экономика Африки под властью европейских метрополий».

[Для служебного пользования. Холдинг «Финансы Сибири». Обзорно-аналитический доклад Ольги Пепеляевой на международной банковско-промышленной конференции во Владивостоке 14 апреля 2020 года.

…Африка имеет площадь в 30,3 млн. км², где в общей сложности проживают 585 млн. человек. Общий валовый продукт подмандатных и независимых государств континента за 2018 финансовый год оценивается в 1,362 трлн. американских долларов в номинальном исчислении. Оценочный валовый продукт трёх независимых государств — Египта, Родезии и Эфиопии, составляет 37% от общего континентального продукта, 63% приходятся на колониальные образования различной степени автономности под мандатом Бельгии, Великобритании, Испании, Италии, Португалии и Франции.

Свою долю в колониальном пироге снова требует Германия, последние пятнадцать лет взяв курс на политику пересмотра итогов Версальского договора и возврата под свой мандат Камеруна, бывших Германской Юго-Западной и Восточной Африки.

Турция настаивает на возврате Ливии, что уже два десятилетия вызывает стратегическое напряжение в отношениях Анкары и Рима.

Под влиянием европейских метрополий с середины XIX века колонизированные страны Африки последовательно превращались в монокультурные хозяйства и рудники, жестко ориентированные на экспорт. Несмотря на огромные природные богатства, 85% населения этих стран живет за чертой бедности. Более лучшее положение в независимых странах, однако тяжелые последствия британо-родезийской войны 1987–1994 годов сказываются по сей день на всем африканском Юге. Кроме того, Республика Родезия, принимающая в этом году летнюю Олимпиаду, имеет претензии на три северные провинции Южно-Африканского Союза, Доминиона Британии. В прошлом году там происходили столкновения родезийских рейнджеров с силами самообороны ЮАС из-за важного места силы в двадцати восьми километрах на юг от официальной границы Родезии и ЮАС.

Лондон, поддерживая на словах южноафриканцев, на деле не спешит поддерживать их оружием, памятуя болезненные поражения войск метрополии от родезийских сил, к обучению которых в 80-х годах прошлого столетия приложили руки германские инструкторы, что категорически отрицается официальным Берлином по сей день. В самом ЮАС также сильны стремления к полной независимости, подпитываемые родезийской пропагандой и работой их спецслужб.

В случае обострения ситуации между Родезией и ЮАС, в которой заинтересованы Германия и ряд других государств, возможен запуск процессов распада колониальной Британской империи, что приведёт к таким же процессам в колониях Португалии и Бельгии. Таким образом Родезия может стать сильнейшим государством континента.

Подобное обострение кардинальным образом повлияет на мировой рынок полезных ископаемых и многих сельскохозяйственных культур.

Нефть и газ Западной Африки, марганец, кобальт и медь Родезии и Конго, платина, железо и золото ЮАС, алмазы, свинец, серебро, уран и цинк Британской Намибии, она же бывшая Германская Юго-Западная Африка — поставки этих ресурсов на мировой рынок могут быть резко ограничены в случае возобновления полномасштабного конфликта.

Если говорить о сельском хозяйстве, то оно специализировано под экспорт монокультур, таких как кофе, какао, чай, сорго, тростник, выращиваемые в крупных хозяйствах. Например, плантации кофе занимают 35% всех плодородных земель в французской зоне влияния, между тем как для примитивных подсобных хозяйств местных жителей колониальные власти выделяют не более 10% земель. В результате колониальная Африка не может прокормить сама себя и тратит на импорт продовольствия из метрополий до 25 млрд. американских долларов ежегодно.

В городах проживают менее 15% африканцев, 87% взрослых неграмотны. Коррупция, наркотики, работорговля стопорят экономическое развитие и держат многие регионы в условиях крайней нищеты.

Дополнительной страховкой со стороны метрополий по принципу «разделяй и властвуй» стало проведение границ колоний без учета этнических реалий континента…]

«Ольга, Ольга — это двоюродная или троюродная Лады?»

Кузина дремала, и я после нескольких секунд колебаний протянул руку и дотронулся до её кисти.

— Ай, что? — открыла глаза Лада, вздрогнула и огляделась.

— Всё нормально, летим, — улыбнулся успокоительно. — Я спросить хотел кое-что!

— Блин, Вик, ну ты даёшь! Что такого важного⁈

— Ольга из «Финансов Сибири» — это твоя двоюродная или троюродная?

— Троюродная по отцу, а что? Ты ради этого меня будил, блин? — прошипела она шепотом.

— Ну да. Мне её доклад понравился.

— Какой?

— Про Африку.

— Ах да, что-то такое читала, — чуть наморщилась Лада.

— А что там была за конфа во Владике в апреле?

— Наши, японцы и американцы обсуждали перспективные финансовые проекты в Индокитае и той же Африке.

— Про Родезию эту интересно написано — я вычитал, что немцы приложили руку к созданию их армии в восьмидесятых.

— Конечно, а как иначе? Рейх заинтересован в возврате своих бывших колоний, это наиболее острый вопрос европейской политики последнее лет двадцать. Родезию они видят своим инструментом.

— А какова позиция РКДР по этому вопросу?

— У нас нет официальной позиции, поскольку Корниловы, допустим, ориентируются на Германию, Дроздовские — на Турцию, Италию, Бельгию, Марковы — на Англию и Польшу, Деникины и Врангели — на Францию, мы — на Японию и Голландию, все вместе — на Штаты. То есть нам влезать во всё это смысла нет, конкретных интересов на юге Африки мы не имеем.

— Тут я с тобой не согласен, поскольку мыслишь ты не как политик, — заявил я.

— Я и не политик, — скептически усмехнулась кузина.

— А что ты говорила про Голландию?

— У нас большая торговля с Ост-Индией, их колонией.

— Да, точно! — я даже помахал пальцем, вспомнив некоторые факты. — Так вот, про политику — необходимо создавать точки напряжения там, где они могут отвлечь внимание противника от других направлений. Африка мне видится именно такой территорией.

— Кузен, — прочувственно сказала Лада, — ты не буди меня, будь любезен! Я спать хочу!

— Ладно, спи, — я махнул рукой.

Мне и самому захотелось поспать. Я глотнул пива и это желание немного прошло.

Девчонки что-то там тихо смеялись за своим столом.

— Барышни, — повернулся я к ним, — вы там утверждали, что бейсбол — это сложная и интересная игра!

Все четверо повернулись ко мне.

— Она сложная!

— И очень интересная!

— Особенно если выучить правила и понимать происходящее на поле! — улыбнушись, дополнила Ирена.

Я сделал скептическое лицо и коснувшись большим пальцем подбородка, взмахнул пятерней.

— Садись к нам, мы тебе расскажем, — залилась смехом Зоя на этот мой жест.

Я так и сделал, сев на кресло с краю.

— Может, ещё пива? — предложил.

— Если можно, то не откажемся, — застенчиво улыбнулась Валя, брюнетка плотно-спортивной фактуры.

— Конечно можно. Нажмите вон ту кнопочку, — показал я на середину стола.

Стюардесса подошла довольно быстро.

— Нам ещё пива на всех!

— Одну минуту, — улыбнулась она.

Красиво развернувшись, она пошла в сторону кабины.

— Я когда-то хотела быть стюардессой. Это так романтично, — произнесла рыженькая, Ульяна.

— Не, это надо часто летать, а на таких самолётах — страшновато, — качнула головой Зоя.

Пока девушки начали болтать на эту тему, я их рассмотрел более внимательно: на вид им по двадцать одному году или чуть старше, довольно спортивные фигуры, лица миловидные, приятные. Разве что Валя — довольно плотная на общем фоне и явно занимается в зале, как предположил я.

Отсмеявшись, шатеночка Зоя промолвила:

— Виктор, большое тебе спасибо, что взял нас с собой!

— Люблю помогать людям, — скромно улыбнувшись, ответил я. — А как вы так попали вообще?

— Мы и сами в шоке… — начала рассказывать Зоя, наиболее из них бойкая.

С её слов выходило, что они были в постоянных перелётах. В Омск они прилетели на последнюю игру чемпионата из лагеря подготовки сборной, отыграли её, хотя титул взяли ещё четыре тура назад, и после этого снова надо было лететь на международные соревнования в составе сборной. С билетами была напряженка, поэтому взяли на рейс почти впритык, в итоге из-за переноса этого рейса на сутки не успевали на пересадочный в Москве.

— То есть если бы вы не успели, то следующий вам ждать три дня? — уточнил я.

— Пока что мы ещё не успели, всё в процессе, — усмехнулась Ирена.

«Весьма симпатичная мисс, и язык острый», — краем я глаза посматривал на неё.

— Надеюсь, долетим нормально. Облетаем Челябинск севернее, через Ёбург… — сказал и меня перебил взрыв смеха.

— Никогда такого не слышала, — промолвила Ульяна, вытирая слезы.

«Блин, нельзя забывать, что я таки — из высшего общества», — напомнил себе.

Стюардесса принесла пять бутылок «Омского».

— За знакомство, девчонки! — поднял я бутылку.

Отпили по глотку, посмеялись. Девушки посматривали на меня.

«Они со мной кокетничают, блин. К такому нельзя привыкнуть, это чистое удовольствие само по себе», — отметил я этот факт. — «Надо их чутка поддеть с этой их игрой».

— Так что там у вас за бейсбол такой? Я пару смотрел — меня совсем не впечатлило! А у вас ещё и женский…

— Ну ничего себе, заявление! — с легким возмущением вымолвила Ирена, посмотрев мне в глаза.

«Будет весело», — я постарался сдержать улыбку.

Глава 5

Глядя ей в глаза, я пожал плечами.

— Даже не представляю, как вы начали этим всем увлекаться, — сказал иронично.

— А как можно не увлекаться бейсболом? — удивилась Зоя.

— Я ж не знаю и спрашиваю у вас, девчонки, — отпив пиво, улыбнулся и оглядел их. — Насколько я помню, кто-то отбивает мячик битой, а остальная куча народа на поле делает непонятно что. Зрелищности ноль.

Девушки переглянулись между собой, на их личиках было возмущение.

— Ты вот сейчас серьёзно? — вопросила Ирена.

— Я так считаю. Имею право?

— Дело в том, что ты крупно заблуждаешься, — сказала Зоя.

— Игра очень сложная тактически, — дополнила Валя.

— Вот попробуйте меня переубедить, заинтересовать!

— И зачем нам это надо? — иронично улыбнулась Ирена.

— Может, я захочу свою команду создать, например, — хмыкнул я. — Я ещё могу понять американский футбол — все эти схватки на поле амбалов-гладиаторов, но бейсбол…

— Типично мужские рассуждения, — вымолвила Зоя.

— Аргументируйте, убедите меня, — иронично улыбнулся я.

— Девочки, давайте правила ему расскажем? — милым голосом промолвила Ульяна.

— Так и сделаем… — посмотрела на меня Ирена.

Объяснять начали все четверо, дополняя друг друга.

Я пропускал мимо ушей довольно сложные пояснения касательно расположения баз и роли игроков, но понял, что на главной базе имеется «страйк зона», то есть квадрат, куда подающий, он или она же — питчер, должен бросить мяч, «вернув его домой» таким образом. Отражающий из противостоящей команды должен его отбить. Главный смысл — как раз таки в психологической игре питчера-подающего против бэттера-отражающего, поскольку в большинстве случаев питчеры пробуют бросать мяч по краям этого квадрата, чтобы его было значительно труднее отразить.

Если при броске по краям или даже мимо «страйк зоны» бэттер дернется и взмахнет битой мимо мяча, он получит страйк. Три страйка равняются ауту, судья удаляет бэттера. Однако если отражающий разгадает задумку подающего и останется неподвижным, при этом мяч уйдёт мимо «страк зоны», то уже питчер получит один бол. Если болов будет четыре, бэттер получит следующую базу.

Один иннинг продолжается до трёх аутов, то есть до снятия трёх бэттеров. Всего иннингов в одной игре восемнадцать, однако при равном счёте дополнительные можно играть до бесконечности, если бэттеры не допускают ошибок, конечно.

«Сильно всё запутанно!»

— Совершенно непонятно, зачем тогда другие игроки на поле, — скептически усмехнулся я, выслушав это. — Все эти базы, забеги и всё остальное.

— Видишь ли, главная психологическая составляющая — это куда и каким способом будет бросать мяч питчер и угадает ли его задумку бэттер. А уже остальная тактика строится из этого, — сказала Зоя.

— У меня в арсенале одних только обманных бросков — десяток, — дополнила Ирена.

— Так что бесбол — самая тактически сложная, динамичная и продуманная до мелочей игра в мире, лучше любого футбола, баскетбола и хоккея, — заявила Ульяна.

— Не, девчонки — нифига вы меня не убедили, — помотал я головой. — Всё равно мне непонятно, зачем все эти пробежки, базы и все остальные игроки.

— Пробежки и остальные игроки включаются в игру после того, как бэттер отразит мяч. В зависимости от того, куда и как мячик полетит, игроки совершают свои действия на других точках поля. Это очень сложно на самом деле, — произнесла Зоя.

— Я же и не спорю, что сложно — я так нифига и не понял, честно говоря, — развел я руками.

Девушки с жаром принялись объяснять остальные правила и понятия — нюансов там было столько, что минут через пятнадцать у меня начал закипать мозг.

— Стоп-стоп, девчонки! — поднял я ладонь. — Может быть, всё это и зрелищно и даже интересно, особенно если подаёт Ирена, — посмотрел я на пепельную блондинку, — однако сейчас я бы предпочёл в качестве зрелища какие-нибудь гонки на мотоциклах или машинах, цирковые выступления дрессированных медведей, фокусников с распиливанием кого-нибудь в коробке и всё такое.

— Это другие виды зрелищности, а бейсбол — это тактика, психологическое напряжение и резкая разрядка, буквально взрыв эмоций в определённые моменты игры. Ради этого мы играем, а зрители смотрят и болеют, — вздохнула Зоя.

— Не знаю, это надо будет посмотреть ваше выступление, а может, самому попробовать поиграть, — я чуть скривился. — Я так и не могу понять, зачем все остальные игроки на поле. Они же почти всё время стоят на месте, как я понимаю. А отражающий раза два или три из десяти только попадает по мячу.

— Я попадаю не менее пяти раз, — сказала Валя.

«Какой-то кривой спорт», — подумал, но озвучивать не стал. — «Хотя сам по себе большой спорт — он для дебилов, приходящих поорать на стадионы».

Из её пояснений следовало, что тактика остальной команды зависит от того, в какую часть поля или вообще за поле бэттер отобьёт мяч — туда сбегаются игроки, чтобы поймать мяч и вернуть его на базу. За это время в идеальном варианте бэттер должен сделать пробежку через все четыре базы.

«Что тут вообще интересного, какие тут нужны спортивные способности — решительно непонятно!»

— В общем, надо будет посмотреть, как вы играете!

— Обязательно посмотри, нашу игру будут транслировать по «Мегаспорту» послезавтра вечером, — промолвила Ирена.

— За ваши успехи, девушки! — я улыбнулся и поднял бутылку.

Ещё немного посидев с ними, я вернулся на своё место и решил подремать, поскольку очень клонило в сон. Когда я почти заснул, самолёт крепко так тряхнуло.

Лада что-то замурчала, но продолжила спать.

У меня же сон как рукой сняло — я вытаращился в иллюминатор, потом решил опять почитать. Материалов было очень много, даже заголовки интриговали.

Открыл файл «Обзор политических противоречий в Кубанской области».

[…благодаря активной поддержке министров, связанных с семейством Дроздовских, губернатор Кубанской области Евдоким Туркул в течение этого года провёл ряд инициатив и общественных мероприятий, которые серьёзно ослабили оппозиционные силы в областном и многих городских конгрессах. Губернатор практикует активную медийную работу с общественностью, при этом реальные достижения его администрации за прошлый год — полный провал всех экономических и социальных показателей.

Туркул руководит областью с 2016 года и является членом партии Дроздовских, их прямым ставленником. Кубанская область является вотчиной их клана, однако за последние три года они потеряли часть популярности у населения. Это связано со многими факторами, в том числе просчётами местных властей, однако по имеющимся данным, губернатор Туркул вошёл в жесткое непубличное противостояние с Игорем Дроздовским, отвечающим в клане за финасово-экономическую стратегию.

Игорь Дроздовский негласно контролирует все значимые муниципалитеты в области, председатели которых два года полностью игнорировали усилия Евдокима Туркула по наведению финансовой дисциплины и балансировке муниципальных бюджетов: губернатор предложил повысить управляемость муниципалитетами, особенно в казачьих районах, за счёт кадровой ротации и переподчинения финансовых потоков областной администрации, что вызвало резкую критику со стороны представителей казачества.

На данный момент ситуация характеризуется уменьшением публичной критики губернатора со стороны представителей муниципалитетов и казачества, однако на качестве госуправления это никак не сказывается в лучшую сторону — область демонстрирует отрицательную социально-экономическую динамику второй год подряд, что уже вызывает озабоченность в Кабинете Министров.

Долгое время Туркул на столичном уровне активно лоббировал крупный инфраструктурный проект стоимостью в 376 млн. рублей в портовом железнодорожном узле Комышеватская Бийского округа, что на побережье Азовского моря. Согласно плану губернатора этот небольшой порт предлагалось реконструировать под перевалку угля, сырого лития, железной и марганцевой руды, однако проект на данный момент заблокирован министром горнопромышленного комплекса и недр Петром Черновым по формальным причинам. Последние действия Кабинета Министров свидетельствует о том, что Туркул и Кубанская область полностью проигрывают конкуренцию за государственные инфраструктурные инвестиции Архангельской губернии, где губернатор Спиридон Миллер демонстрирует методы эффективного современного управления, сделав за пять лет из губернии привлекательную для инфраструктурных и сырьевых корпораций территорию инновационного развития].

«Наверно, внутри Дроздовского клана какие-то серьёзные терки сейчас происходят. Интересно, если им пообещать выделить деньги на этот порт, но с контрактами на строительство для наших сибирских подрядчиков, это станет фактором присоединения их блока к новой коалиции после выборов? Слащёв сказал ясно — без Дроздовских ничего не выйдет, голосов не хватит. Надо об этом с Аришкой будет поболтать, или нет, сначала лучше с Элиной!» — взбодрился я от такой перспективы.

После этого нажал кнопочку.

— Принесите две бутылки пива мне и девушкам тоже, если они захотят, — сказал я подошедшей стюрдессе.

— Конечно!

«Тут же ещё и парламент весьма сильный, папаша как раз в Сенате и заседает…» — когда она принесла пиво, я отхлебнул и начал читать «Обзор „Постановления № 379/20 Сената Р. К. Д. Республики“, разработанное контрольно-бюджетной комиссией».

[1. Сенат Республики принял постановление, в котором официально определил параметры республиканского бюджета на 2021 — 2024 плановые годы. Помимо экономического содержания и прямых рекомендаций правительству документ обращает внимание на многие политические просчёты исполнительной власти на всех уровнях.

В обычной для таких постановлений официальной стилистике изложена прямая критика концептуальных подходов Минфина и Госбанка к бюджетно-финансовой политике, уровень компетентности и кругозора высших руководителей этих структур оценивается как критически недостаточный.

2. Сенат Республики настоятельно рекомендует «повысить качество не только текущих, но и прогнозных показателей социально-экономического развития Республики для объективного контроля и оценки показателей, закладываемых в бюджет».

Очевидно, что представители регионов сделали акцент на этом именно потому, что прогноз Минфина последние 7 лет постоянно не совпадает с реальными результатами, что приводит к существенным финансово-материальным потерям как бюджета, так и хозяйствующих субъектов. Некоторые сенаторы оценивают ежегодные потери до 12 млрд. рублей из-за несбалансированности бюджета и его постоянных корректировок Минфином в течение года. Например, в 2019 году республиканский бюджет корректировался 16 раз правящей коалицией, что превысило все мыслимые и немыслимые рамки. Из-за этого возникли серьёзные проблемы с трансфертами и субсидиями в регионы, что привело к срыву финансирования ряда важных региональных проектов.

3. Из перечня рекомендаций можно выявить наиболее проблемные сферы в деятельности Минфина. Контрольно-бюджетная комиссия, в частности, заостряет внимание и требует исправить наиболее острые проблемы последнего трехлетия:

3.1. Максимально ускорить работу по созданию единой системы мониторинга и контроля использования средств инфраструктурных бюджетных ассигнований и кредитов. Система направлена против махинаций с депонированием неиспользованных бюджетных средств на спецсчетах, что сейчас приводит к «откатам» ответственным чиновникам министерства.

3.2. Немедленно разработать и утвердить методики оценки эффективности налоговых расходов и налоговых льгот и учитывать эти оценки при установлении новых налоговых льгот, что позволит выявить факты лоббизма в министерстве финансов.

3.3. Проработать вопрос о возможности применять повышенные рентные ставки на добычу углеводородов концессионными корпорациями, что может дать госбюджету дополнительно 60–63% от текущей суммы поступлений рентных платежей.

4. Сенат Республики видит и держит на контроле недостатки и в других ключевых направлениях финансовой политики. Сенаторы полагают, что отсутствует достаточный контроль за движением средств, которые являются финансовым обеспечением государственных инфраструктурных проектов.

Выводы.

По мнение широкого круга общественных экспертов, которых контрольно-бюджетная комиссия привлекала для консультаций, главной проблемой устойчивого развития внутреннего рынка РКДР являются недостаточные доходы большинства населения, то есть проблема неравенства доходов.

Одни из экспертов, близкие к партиям левой направленности, признают, что существует прямая связь между снижением доходов населения и торможение экономического роста. Таким образом, чем больше сокращается неравенство между низшей и высшей старатами общества, тем выше темпы экономического роста.

Другие эксперты считают, что какое-либо влияние здесь однозначно выявить невозможно, а предлагаемые методики нахождения компромисса между повышением экономической эффективности, с одной стороны, и достижением социальной справедливости, с другой, сомнительны и даже опасны. Они могут только углубить неравенство, а не уменьшить его.

По мнению эксперта Валерия Маркова-Шестнадцатого, «само неравенство может пониматься по-разному, но понятно, что это обратная величина по отношению к равномерному распределению благ или богатства между членами общества. В свою очередь, эффективность и есть залог динамичного развития экономики, а в мировой практике неоднократно находятся доказательства того, что эффективность и справедливость антагонистичны друг другу. Например, если я хочу купить себе премиальную яхту и имею для этого средства, то очевидно, что у этих средств у меня во владении больше, чем у десятков тысяч каких-нибудь бедолаг, которые перебиваются с хлеба на воду. Таким образом, сказал Марков, если доводить концепцию до её логической крайности, то наиболее эффективное функционирование экономики будет в условиях жесткого рабовладения с максимальной концентрацией ресурсов в руках узкой элитарной прослойки. Бурный подъем экономики Японской Империи в последние сорок лет сопровождался гигантским расслоением их общества: от запредельного благосостояния в приморских городах до сохранявшейся средневековой нищеты в сельской местности во внутренних районах страны. В это же время западные демократии с огромными программами поддержки различных групп населения, наоборот, редко демонстрируют высокие темпы роста».

Эксперт Никита Гумилёв считает, что «в долгосрочной перспективе задавленное бюрократией и бедностью общество не сможет генерировать добавленную стоимость в нужных для него самого объемах, а большие бюджетные расходы на бедные слои населения должны привести к повышению среднедушевого уровня доходов в целом, что резко стимулирует увеличение потребления. Таким образом возникший потребительский спрос приведёт к повышению темпов производства товаров и услуг, то есть к увеличению занятости и экономическому росту в целом».

На заседании комиссии Гумилёв выдвинул концепцию сглаживания социального неравенства за счёт увеличения бюджетных выплат малоимущим, при этом источником финансирования должны выступить долгосрочные казначейские облигации, что сгладит инфляционный эффект на внутреннем рынке. По мере развития экономики облигации будут погашаться и выводиться из обращения, генерируя таким образом чистый экономический рост в потребительском сегменте.

Он сказал, что нахождения компромисса между эффективностью и справедливостью всегда выливается в тяжелые решения о приоритетах бюджетного финансирования: или средства государственного бюджета следует направить на обеспечение ускоренного развития, вкладываясь в поддержку производителей, в инвестиции, или же направить их на расширение социальной поддержки населения, на опережающую индексацию зарплат, пенсий и пособий, что сократит уровень бедности и повысит спрос, а значит, уровень производства товаров и услуг, а значит — увеличение налоговых поступлений.

В региональной политике должны быть приоритетом дотации наиболее отсталым территориям…]

Дальше я читать не стал, поскольку это меня утомило и я принялся за вторую бутылку пива. Не сказать, что в голове от этого становилось яснее, да ещё и тяжелое ощущение недосыпа никуда не делось.

«Может, ну её в пиздень, всю эту политику? Куда я вообще лезу⁈ Это же такая скукотища!» — зевал я, откинувшись в кресле и допив залпом пиво. — «Может, зафигачить с Энджи и рыжей какой-нибудь клуб, или команду спортивную, или ещё что-то веселое? Все эти бюджетные дискуссии, это так нудно. Всякие комиссии, комитеты, целое стадо разных депутатов. Разогнать бы их всех нахер, папашу в диктаторы, меня бы помощником, Сашку — военным министром, мы бы навели порядок однозначно: кланы б разогнали, пенсии бы повысили народу, стипендии студентам…» — незаметно для себя я заснул.

— Виктор Антонович, заходим на посадку! — кто-то мягко теребил меня за плечо.

— А-а⁈ Что?!! — встрепенулся я и начал растерянно оглядываться.

— Мы уже подлетаем к Москве, вам надо обязательно пристегнуться! — мягко промолвила стюардесса.

— Уже прилетели⁈ — удивился я. — Хорошо. Принесите холодной водички! — во рту и в горле у меня был форменный сушняк.

— Ты что-то бубнел во сне, стонал, мычал, рычал, — немного мрачно сказала Лада через несколько секунд.

Она с недовольным лицом смотрела в иллюминатор, перед ней стояла чашечка кофе.

— Да начитался разного всего и подумал, что политика — это не так легко и весело, как мне показалось, — снова зевнул я.

— Решил бросить это дело?

Я уловил в её словах иронию.

— Нет, не решил, кузина. Только там можно заработать серьёзные деньги. А уже потом можно будет увлечься тем, что действительно нравится, — ответил я твёрдо.

— Неплохой план, — усмехнулась блондинка.

«Голова ломит…»

Стюардесса принесла минеральную воду.

— Через пять минут заходим на посадку, дамы и господа! — объявила она.

«Марков — эксперт-людоед, рабовладелец херов. Какой-то троцкист, наверно. А Гумилёв — уж не родственник ли Тохи? Что там за волшебные облигации вообще он там придумал⁈ Батя не просто так загрузил мне эти статьи для ознакомления», — вспомнил я через несколько секунд. — «Откаты там какие-то интересные…»

Глава 6

Когда приземлялись, пару раз немного тряхнуло. Лада побледнела — я ободряюще ей улыбнулся.

— Ну вот и всё, прилетели! — хлопнул я в ладоши.

Самолёт вскоре остановился, двигатели заглохли.

— Так, а где это мы? — я выглядывал в иллюминатор.

— Терминал левее от нас, — зевнула Лада. — Надо еду проверить, — встала она.

Подошла стюардесса:

— Дамы и господа, поскольку у вас объёмный багаж, сейчас нас отбуксируют к ангарам второй зоны. Это займёт не более пятнадцати минут!

— Хорошо, подождём, — покивал я.

Лада прошлась по салону и осмотрела ящики.

— Немного начинают подтаивать, но подморозка не нужна, — объявила она.

Я потянулся, достал планшет и набрал Анжелике.

— Алё! — ответила она после шести гудков.

— Привет, милая! Мы прилетели!

— Привет, любимый! Уже? А мы ещё дома, только собираемся…

— Блин, ты прикалываешься, Энджи? — слегка обалдел я.

— Конечно прикалываюсь, — залилась смехом Анжелика. — Мы уже торчим в терминале, пьём кофе и ждём вас, даже Валик приехал пять минут назад. Видели, как садится твой самолёт.

— Фух, блин. Короче, нас буксируют к ангарам второй зоны, двигайте туда!

— Хорошо, уже идём!

«Юмористка, блин», — качнул я головой и улыбнулся.

— Что там? — поинтересовалась Лада.

— Встретят нас.

— Меня тоже встретят.

— Ты не говорила, — удивился я.

«Или говорила⁈» — я реально сейчас не помнил.

— Ну это и так понятно, — улыбнулась кузина.

— А где ты живешь?

— У меня двушка около Рождественского бульвара.

— Надо будет к тебе в гости зайти!

— Заходи. Лизку позовём, — покивала блондинка.

Самолёт начал выруливать в сторону нескольких огромных ангаров далеко по правую сторону терминала.

Всё это заняло минут двадцать, после этого дверь открыли и подали лестницу.

Бейсболистки уже были готовы к выходу.

— Спасибо вам большое, что подвезли нас, — поблагодарила Ирена нас с Ладой. — Теперь мы точно успеваем.

— Удачи вам на соревнованиях, девушки. Буду за вас болеть, — улыбнулся я.

Мягко пожал руки всем четверым барышням, Лада тоже.

— До свидания!

Они пошли на выход, я двинул следом.

Увидел Анжелику, Арину, Стеллу и Валика, которые стояли метрах в двадцати от самолёта и слегка удивленно наблюдали за спортсменками. Потом они увидели меня — я помахал им рукой и тоже спустился.

Бейсболистки прошли мимо встречающих, Анжелика их с подозрением оглядела.

Одета она была в серо-зеленое коктейльное платье и туфли такого же цвета на высоких каблуках. Арина была одета аналогично, но цвет платья и туфлей был светло-бордовый, что смотрелось довольно впечатляюще. Стелла была одета в серо-коричневый брючный костюм, Валик был в каком-то полуспортивном одеянии. Позади них стояли четверо солдат в полевой корниловской форме.

— Витюшка мой! — когда я только сошёл, бросилась ко мне Анжелика.

Я раскрыл объятия, брюнетка бросилась мне на шею, обдав ароматом своего обалденного парфюма. Я приобнял её за талию, пока она уткнулась мне в плечо.

— Энджи, лапуля, как же я рад тебя видеть! — искренне сказал я чуть дрогнувшим голосом и сжал её в объятиях.

— Дорогой, я очень сильно скучала, очень!

Мы начали целоваться.

— Я тебе помаду стёр, — я улыбнулся и смотрел в красивые глаза своей пассии.

— Ничего… — в её глазах была радость.

Через несколько секунд подошла Арина.

— Привет! — сказала она немного застенчиво.

— Ох, рыжая, ты такая стильная, — чуть высвободившись из объятий Анжелики, произнес я.

— Я немного подстриглась, — заулыбалась Арина.

— Иди сюда… — я притянул её ближе и расцеловал в щечки.

Одна моя рука была на талии брюнетки, вторая — на попке рыжей.

Подошли Валик и Стелла.

— Привет, господин Колчак! — чуть иронично вздёрнула бровь медноволосая.

— Приветствую, леди Корнилова, — я расплылся в улыбке и протянул ей руку.

Потом поздоровался и обнялся с Валиком. В это время спустилась Лада.

— Ой, а кто это у нас такие красивые? — Валик с интересом вытаращился на неё.

— Моя кузина — капитан госбезопасности Лада Пепеляева, — я представил её.

— Леди, очень рад знакомству!

— Взаимно!

На лице Лады отразилась смесь скептицизма и недоумения.

— Поехали домой, милый, — прошептала Анжелика.

— Солнце, сейчас всё выгрузим и поедем, — я легонько поцеловал её.

Стелла, Лада и Валик отошли немного в сторону.

— А кто эти девицы, которые вышли из самолёта? — поинтересовалась рыжая.

— Бейсболистки… — я рассказал их историю.

— Это ты правильно поступил, — покивала Анжелика. — Спорт надо поддерживать.

— Мне бейсбол нравится, — заявила Арина.

Я сдержался от усмешки.

— Ну что, грузимся и на вечеринку⁈ — зычно объявил Валик.

— На какую?

— А вот устроим сейчас!

— Я вам столько рыбы вкусной привёз!

— Ты — мой деликатес! — Анжелика снова обняла меня.

Я был очень растроган.

— Вы такие красивые в этих платьях!

Девушки прижались ко мне.

— Можем поехать в «Эскрайм».

— Сегодня⁈ — удивился я.

— Ну да, там будет дискотека после десяти вечера. Можно хоть сейчас.

— Может и поедем, — несколько секунд подумав, ответил я. — Лапули, вы пока постойте, а я проконтролирую погрузку и заберу свою сумку.

Валик уже подозвал солдат, они поднимались в самолёт.

— А эта твоя кузина — не особо общительная, — сказал он, чуть отойдя от Стеллы и Лады.

— Валентин, неужели тебе Кати мало? — усмехнулся я.

— С Катей сложно.

— Вот с Ладой будет ещё сложнее. Она тоже из госбеза, да и сердце у неё не свободно.

— Не, я же без таких мыслей, — поднял ладони офицер.

— Ага, чисто трахнуться без обязов? — я тихо засмеялся.

— Как вариант, но я даже не думал об этом, — улыбнулся и он.

— Там ящики с мясом и рыбой — всё добывал и ловил лично.

— Ну, угостишь! — покивал Валик. — Ладно, я пока подгоню грузовик.

Офицер бодренько направился в сторону ближайшего ангара, к выходу из зоны. Солдаты в это время вынесли из самолёта первые два ящика.

— Рыба и мясо, специально для вас привёз, мои конфетки, — посмотрел я на девчонок, которые наблюдали за этим всем.

— Может, поедем домой? — чуть капризно предложила Анжелика. — Они и сами справятся.

— Не, малыш, я сам всё проконтролирую. Мы ж никуда не спешим, верно?

Анжелика переглянулась с Ариной и очень мило нахмурилась.

Солнце только заходило. На посадочную полосу буксировщики выкатывали четырехмоторный самолёт с противоположной, дальней от нас стороны терминала — там тоже были ангары.

— Романтика, люди прилетают и улетают, — я приобнял обеих девушек за талии.

— Ты скучал по нам? — спросила Арина.

— Очень, если честно! Хочу вас повезти к себе, там так хорошо, особено на природе.

— А к тебе приставали местные девицы? — Анжелика провела рукой по моей щеке.

— Да. У меня там ещё одна кузина есть — старше Лизы, но младше Лады. Зовут Валерия, очень приятная девушка. Я вообще её не помнил, представьте.

— И что же? — с обманчивым спокойствием вопросила Анжелика.

— А ничего! Я с кузинами не встречаюсь. Я с тобой встречаюсь, Энджи моя милая, — я чуть сжал её классную ягодицу.

Девушки засмеялись.

— Поехали скорее домой, ну, — прошептала она мн.

— Лапуля, скоро поедем. Вы на машине?

— Конечно!

— Вот и поедем скоро.

Ворота правее последнего ангара, метрах в семидесяти от нас, открылись. Заехал армейский крытый грузовик и следом какой-то серый минивэн.

— Неприметная машина, — хмыкнул я.

— А как ты хотел, милый? Где я тебе найду грузовик? — удивилась Анжелика.

— Где угодно, но это тоже отличный вариант! Нам не нужны лишние глаза в свете нашей ситуации.

— Это какой?

— На тебя покушались, забыла?

— А, ну как бы нет, — вздохнула брюнетка. — Хотела бы забыть.

Я вспомнил о том, как перед отлётом мне пришла мысль отжать у Степы Маркова ипподром.

«Это вполне реально, можно совместить с избирательной кампанией», — понял я.

Минивэн остановился метрах в пятнадцати от самолёта, оттуда вышли две девицы и парень в форме. Они бодро направились к Ладе и Стелле, которые стояли около лестницы. Вытянулись, отдали честь, потом Лада всем троим пожала руки.

— Так, я поднимусь за сумкой, у меня там много ценного, — я вдохнул смесь парфюмов обеих красоток, нехотя убрал руки с их талий и направился к самолёту.

Пропустил солдат с очередным ящиком и бегом поднялся.

Валик присел на уши стюардессе, та смущенно улыбалась. Я молча забрал сумку со своими гаджетами.

— До свидания! — я кивнул стюардессе и побежал вниз.

Девушки стояли уже все вместе недалеко от лестницы.

— Лада, ты тоже с нами в «Эскрайм» сегодня?

Кузина недоуменно вздернула бровь.

— Вот только в «Эскрайм» тебеи не хватало, — в своей обычной манере заявила Стелла.

— Я тоже по тебе скучал, — чуть поморщился я.

— Мы хотим опраздновать… — вставила реплику Анжелику, но Стелла перебила её, подняв ладонь и глядя на меня:

— Между прочим, ты применил на той вечеринке боевое заклинание круговой ударной волны, забыл?

— Я⁈ — чуть нахмурился, потом вспомнил схватку в парке. — Ну, я ж не специально.

— Они первые на него напали, — неуверенно пропищала Арина и умолка от взгляда Стеллы.

— Да, так и было! — покивал я. — Какие-то марковские охламоны пристали к нам с рыжей, меня это разозлило и что-то там в итоге произошло, типа заклинания. Их классно разбросало по газону.

— Ничего смешного — это вообще-то уголовная статья, — скептически ухмыльнулась Стелла.

— А что, эти марковские полупокеры подали заявления?

Девушки залились смехом.

— Представь, вчера подали, — кивнула медноволосая.

— Этого можно было ожидать, — нахмурилась Лада.

— Реально накатали заявления те уебаны? — охренел я.

— Да, реально. И это не считая иска Керенской и её группы, — ответила Стелла.

Несколько секунд молчали, Анжелика с нежностью смотрела на меня.

— Это политические преследования, — подняв палец, изрёк я.

Стелла и Лада переглянулись и засмеялись.

— Да, точно — это всё происки всей этой марковской банды, — поддержала меня Анжелика.

— Кузина, поручаю тебе уладить этот вопрос, — взмахнул я ладонью.

— Не припомню, чтобы я была у тебя на побегушках, знаешь ли, — иронично посмотрела на меня Лада.

— Мы с вами — одна команда, понимаете? Мы должны работать сообща и помогать друг другу, каждый в рамках своих умений и возможностей! — заявил я. — Я — ваш политический предствитель, а вы знаете, что настоящей демократии не бывает без представительства!

— Речь не мальчика, но политика, — засмеялась кузина.

— Именно. А в «Эскрайм» я поеду теперь из принципа! Пусть кто-нибудь попробует меня остановить.

— Правильно, милый, мы не будем пасовать, — покивала Анжелика.

— Если ты будешь вытворять то, что и в прошлый раз — ночь проведешь в каким-нибудь обезьяннике, — промолвила Стелла.

— Не надо путать мой гражданский протест с какими-то пьяными выходками.

— В чём разница? — ехидно поинтересовалась Лада.

— Кузина, ну ты же сама всё видела!

— Ага, точно.

— Я насаждение этого преступного феминизма в нашем культурном пространстве не потерплю!

— Преступного? — усмехнулась Стелла.

— Я тебе покажу такие документы, от которых твоё недоверие быстро улетучиться, дорогая леди Стелла, — с легкой иронией ответил я. — Всё это прямо связано с кланом Марковых.

— Каким образом?

— Пока что я ищу взаимосвязи и доказательства. Мы с кузиной этим занимаемся, — кивнул я на Ладу.

Блондинка иронично улыбнулась.

Валик тем временем спустился вниз.

— Ох у вас там и жратвы! — сказал он одобрительно.

— По ящику рыбы и мяса погрузите в мой минивэн, — велела Лада.

— Как скажешь, красавица, — хохотнул он.

Блондинка нахмурилась, чуть сжала губы, но промолчала.

— Я предлагаю поехать в наш лагерь и там устроить приготовление шашлыка. Будем всю ночь гулять! — предложил Валентин.

— Ой, только не сегодня, — покачал я головой, вспомнив сегодняшние ночь и утро. — Сегодня мы отдохнем в более светской обстановке, а завтра можем приехать, во второй половине дня!

— Можно и так, — согласился Валик, глядя при этом на блондинку.

— Тогда забирай два ящика кабанятины к себе, а мы себе возьмём ящик с рыбой, — решил я.

— Хозяин — барин!

Спустились солдаты с ещё одним ящиком, только это уже было моё личное имущество.

Ещё немного постояли.

— В общем, рада познакомиться, — объявила Лада. — Оставляю дорогого кузена под вашу ответственность, леди, а мне пора!

— Сказала бы ещё — под опеку, — не сдержался я от реплики.

Лада засмеялась, подошла и поцеловала меня в щечку.

— До встречи, Вик!

— А вы не поедете с нами праздновать? — удивилась Анжелика.

— Нет, у меня своя вечеринка, но я на связи. Если будет слишком интересно, — ответила Лада, многозначительно посмотрев на меня, — звоните, не стесняйтесь!

— Я завтра позвоню, — покивал я и сделал вид, что не уловил подколку в её словах.

«Любит же она на людях меня подкалывать. Надо её отучить от этого, а то они много на себя берут, эти старшие сестры и прочие барышни».

Лада показала своим людям на отложенные для неё два ящика с едой, которые те быстро погрузили в минивэн.

— До встречи, — покивала она, садясь на переднее сиденье.

— Приезжайте к нам завтра на шашлык, Лада! — крикнул ей Валик вслед.

— Всё может быть, — засмеялась блондинка и ещё раз помахала ладошкой.

Минивэн развернулся и вскоре выехал за ворота.

— Долго там ещё? — я посмотрел на самолёт.

— Прилично. Чего ты там навёз?

— Одежда, книги. Всё нужное.

— Ну, тогда ожидай — пока сгрузим, пока погрузим, — пожал плечами Валик.

— Поехали домой, милый, — заявила Анжелика.

— Нет, поедем все вместе. Лучше подгони сюда машину.

— Ты издеваешся, Вит? — возмутилась брюнетка. — Мне телепаться до самого терминала к ней.

— Всё равно идти так или иначе, — хмыкнул я. — Хочешь, пойду с тобой?

— Хочу! — покивала девушка.

— Я тоже с вами, — Арина взяла меня под руку.

— Жду вас здесь, — улыбнулась краем губ Стелла, которая что-то читала в своём телефоне.

— Куда ж мы без тебя, — с легким ехидством промолвила Анжелика.

— Поговори мне, младшая — вообще из дому не выйдешь! — ответила медноволосая.

— Не ссоримся! Идём, — я подхватил обеих красоток за талию и направил в сторону ворот.

Когда немного отошли, Анжелика начала жаловаться:

— Она меня достала за эти дни. Как цербер, блин!

— В каком плане?

— Не выйди никуда, то не делай, это нельзя!

— Энджи, ну блин, ты же под охраной! Это всё не шуточки, я тебе потом расскажу много чего, о чём мы с папшей говорили. Ситуация очень шаткая — как политическая, так и экономическая.

— Как ты заговорил, милый, — удивилась в свою очередь Арина.

— Аришенька Дроздовская — с тобой будет отдельный разговор! — немного строго ответил я.

— Это ты о чём? — насторожилась рыжая.

— Обо всём, в том числе о твоей семейке!

— Ой, не напоминай, — махнула она рукой.

Вышли за ворота.

— Далеко машина?

— Вон там, около входа в премиальную зону, — неопределённо показала рукой Анжелика в сторону стояники, которая была примерно в полукилометре от нас.

Машин было очень много, они прибывали и убывали, как и различные автобусы.

— Какое-то движение тут оживленное под вечер, — констатировал я, когда свернули на аллею, идущую вдоль забора.

— Какая-то там делегация прилетает или улетает, их или встречают, или провожают, — ответила Анжелика. — Ты лучше скажи, что там с тобой делали, милый?

— Много такого, от чего я охреневал, мягко говоря. Особенно этот ритуал — думал, что крыша у меня всё, отлетела, тихо шурша шифером… — пока шли, я начал рассказывать про свой первый день в Омске.

Девчонки смеялись, так и дошли практически до стоянки терминала. Там приезжали и уезжали автобусы, множество людей стояло перед входом и в сам терминал, и в премиальную зону, то есть вип-зону, по сути.

— Охрана с вами? — поинтересовался я, поскольку всё это меня насторожило.

— Конечно, они тут рядом, а что? — кивнула куда-то на стоянку Анжелика.

— Что-то здесь непонятное.

— Это какой-то международный приём, наверно улетает делегация… — только успела сказать Анжелика, как я присмотрелся и увидел в одной из групп Хельгу Вальдек, помощницу Ли Хуанга.

— Узнаешь? — указал я рукой на неё Анжелике.

— У-эм, да. Мы познакомились как раз на том мероприятии, — улыбнулась брюнетка.

Хельга нас не видела. Оно стояла около вип-зоны терминала и разговаривала по телефону.

— Пойдём поздороваемся!

— Ой, нафиг она нам нужна? — поморщилась Анжелика.

— Хочу ей задать несколько вопросов. Это важно, милая!

— Ну ладно, — согласилась брюнетка.

— Я с вами все каблуки собью, только и бродим, — недовольно заявила рыжая.

— На ключи — иди в машину, — Анжелика порылась в сумочке.

— Так и сделаю, — с легкой обидой ответила Арина, выхватила ключи и направилась на стоянку.

— Что вы там, занимались с ней? — хмыкнул я, глядя на её шикарную попку и ножки.

— Делать было нечего, так что да. Я чуть не рехнулась от всей этой истории и политики из школьных учебников.

— Элину уделаем?

Анжелика сделала настолько милое, но в то же время скептическое выражение лица, что я засмеялся.

— Это в её интересах! — сказал я. — Пошли, пока дамочка стоит!

Мы направились к Хельге — она стояла к нам полубоком и пока ещё не видела, как мы приближаемся.

Глава 7

Пока мы приближались, я кое-что вспомнил и чуть притормозил Анжелику.

— Зая, а как ты вообще попала на тот предварительный тест? Ты же совсем не геймер!

— А мне Антошка помог, он сделал какой-то там аккаунт в игре и нанял какого-то типа его прокачать. А мне оставалось только поприсутствовать и познакомиться там с тобой, я в принципе и не рассчитывала, что регистрация выйдет успешной.

— А тебе не кажется, что эта их фирма знала не только про меня, но и про тебя? — нахмурился я.

— Знаешь, ничего исключать нельзя. Меня бы это совсем не удивило, — остановившись, глубокомысленно ответила Анжелика, очаровательно надув губки.

Я вздохнул и вдруг вспомнил про коньяк «Charles X». По моим прикидкам, стоимость полулитровой бутылки тридцатилетней выдержки была здесь от тридцати до сорока тысяч рублей в зависимости от того, где покупать, и в эквиваленте моего реального мира цена равнялась примерно восьми тысячам евро.

— Ладно, милая, веди себя выдержанно и спокойно, говорить буду я!

— А я себя как веду? — недовольно нахмурилась Анжелика.

— Ты ведешь себя великолепно, солнце! — я решил купировать возможную ссору на корню.

— Ну ладно, пошли, — кивнула она в сторону Хельги.

Одетая в темно-серый деловой костюм, юрист Ли Хуанга выглядела очень стильно. Когда мы приблизились, Хельга повернула голову в нашу сторону. На её лице отразилось удивление и даже легкое замешательство, но она явно взяла себя в руки.

— Добрый вечер, госпожа Вальдек! — улыбнулся я во все тридцать два и учтиво кивнул.

— Здравствуйте! — сказала Анжелика.

— О, здравствуйте, господин Иволгин и госпожа Песочникова! — с более выраженным акцентом ответила Хельга. — Очень неожиданная встреча! Рада вас видеть!

— Взаимно!

— Я звонила вам, Виктор…

— Разве? — вскинул я бровь. — Видимо, я был очень занят и пропустил. Итак, какие наши дальнейшие планы, госпожа Вальдек?

Брюнетка-юрист пристально посмотрела на меня и чуть нахмурилась.

— Видимо, соблюдать политес дальше смысла нет. Не так ли, Хельга? — усмехнулся я через несколько секунд.

— Да, вы правы. Но предложение нашей компании в силе для вас обоих, — окинула нас взглядом Хельга.

— И как вы себе это представляете вообще? — иронично вопросил я.

— Вам, Виктор, и вам, Анжелика, будет достаточно раз в месяц приезжать в наш тестовый центр, расположенный в Хельсинки.

— А почему не в Цюрих? — чуть наклонил я голову.

— Мы решили проводить первый этап предварительного теста в Хельсинки, потом будет выезд команды тестеров на Олимпиаду, а уже более глубокие тесты будут продолжены в Цюрихе, — разъснила юрист.

— Как-то всё слишком сложно, — произнесла Анжелика.

— Ваши магические способности очень нам пригодятся, друзья. Конечно, господин Ли Хуанг смог определить ваши настоящие имена, поэтому мы с пониманием отнеслись к вашей ситуации, Виктор, и к вашему желанию соблюсти конфиденциальность, Анжелика. Именно поэтому мы не показывали свою осведомлённость!

— Спасибо вам огромное, конечно! — не удержался я от сарказма.

Хельга стоически сжала губы.

— Я понимаю ваше недовольство, Виктор, — мягко сказала она.

— Вот как? Не потрудитесь ли разъяснить? — я вскинул бровь и пристально смотрел ей в глаза.

— Я не буду касаться ситуации с точки зрения вашего положения на тот момент, а расскажу о мотивах нашей компании, которые были вполне законны.

— Законны! Интересно… — ухмыльнулся я.

— Как нам стало известно, вы, Виктор, были подвергнуты семейному ритуалу. Господин Ли Хуанг заинтересовался возможностью протестировать наше оборудование с помощью сильного мага, способности которого искусственно заблокированы. Это мог быть очень интересный опыт, — вздохнула юрист.

— Угу, обалдеть как интересно, — чуть скривился я.

— С нашей точки зрения — интересно. Мы готовы были предоставить все условия для этого!

Я переглянулся с Анжеликой.

«А что им может быть известно про избранных в наших семействах? Откуда они вообще про меня узнали?»

— Ладно, я вас не обвиняю на самом деле. Хотя откуда вы про меня узнали — это большой вопрос!

— Как раз здесь никакого вопроса и нет — Виктор Колчак до ритуала имел подтвержденный аккаунт в одной из наших игр. Связанная с этим аккаунтом почта засветилась в регистрации профиля Виктора Иволгина. После этого наши аналитики сопоставили факты и пришли к выводу, что исчезнувший из омского публичного пространства Виктор Колчак и Виктор Иволгин — одно и то же лицо, — довольно убедительным тоном пояснила Хельга.

— А как я мог воспользоваться своей настоящей почтой? — почесал я подбородок. — И зачем?

— Обычная почта на общедоступном сервисе. Но это вопрос уже к вашим родственникам, Виктор, — улыбнулась юрист.

— Да, всё как-то непонятно, — вставила реплику Анжелика.

«Видимо, работа Лады, больше некому», — предположил я.

— Спасибо за разъяснения, Хельга! — удивленно покивал я.

— Пожалуйста. Вы заинтересованы принять участие в тесте?

— И что это нам даст, кроме хлопот? — поинтересовалась Анжелика.

— Очень интересный опыт и приятное времяпровождение, полезные связи с людьми из разных стран.

— Это хорошо, конечно, но как-то слабенько, — краем губ улыбнулся я. — Простым тестером мне быть не особо интересно.

— Вот как? — усмехнулась Хельга. — Значит, вы хотите быть не простым, а привилегированным?

— Это как?

— Например, вы и Анжелика могли бы стать официальными партнерами «Game Sports Quantum» по вопросам тестирования и дальнейшего вывода на рынок РКДР игры «От античности к звездам», а также связанного с ней игрового оборудования. Возможно, и не только этой игры, а и последующих проектов.

Мы с Анжелика снова переглянулись.

— Звучит уже повеселее, Хельга, — покивал я. — Вы куда-то улетаете?

— Нет, я остаюсь в Москве, сейчас провожаю группу тестеров в Хельсинки. Среди них — несколько ваших знакомых из первого набора.

— Тогда давайте созвонимся завтра и встретимся где-нибудь в более удобном месте⁈ Вы нам расскажете подробнее, что вы нам предлагаете и что потребуется от нас!

— Отлично, так и сделаем! — заулыбалась Хельга. — Завтра в два я позвоню вам!

Она протянула руку сначала мне — я пожал её, потом Анжелике.

— До встречи!

Когда мы направились в сторону машины, Анжелика произнесла:

— Мы с Антоном выяснили, что ты, ну то есть ты под ритуалом, заядлый игроман, потом узнали про это мероприятие и я решила таким образом к тебе подкатить. Заодно Тоха мне говорил, что этот Хуанг — очень известный тип и будет интересно и весело.

— А проще нельзя было подкатить? — сдержав смех, вопросил я.

— Я стеснялась, да и вообще не была уверена, что мне всё это нужно. Вот как раз к этой конференции и дозрела. И очень вовремя, иначе бы марковская сучка тебя бы увела.

— Ох, темнишь ты, милая! — рассмеялся я.

— Я⁈ Конечно нет! — возмущенно и чуть растерянно ответила брюнетка.

— Ну-ну, — махнул я рукой, отсмеявшись.

— А про марковскую стерву я права! — обиженно заявила Анжелика.

— Она тоже стеснялась, я думаю.

— Откуда ты знаешь?

— Да так, догадываюсь, — покачал я головой.

Мы подошли к машине. Темно-серый «Dаimler-Benz» блистал в заходящих лучах солнца.

— Ты её отполировала, что ли? — чтобы перевести тему, спросил я.

— Да, позавчера ездили на техобсуживание. Всё ради тебя, милый, — покивала брюнетка и заулыбалась.

Я хлопнул её по попке, она засмеялась.

«Выходит, с фирмой Хуанга всё не так страшно, как я себе думал. Во всяком случае, объяснение логичное, а как оно на самом деле было — хрен его знает, надо продолжать собирать информацию. Надо будет спросить у Лады про почту и вообще про их источники. Сильно могущественная фирма, если вспомнить инфу от Иоаннидиса и от отца. И Хельга эта — дамочка загадочная».

Арина с недовольным видом сидела на водительском месте.

— Выходим, — Анжелика открыла дверь.

Арина не пошевелилась. Я сдержал улыбку, подошёл к ним и протянул ей руку:

— Леди, позвольте вас проводить!

— Куда? — удивилась рыжая.

— На пассажирское место, — улыбнулся я.

Анжелика засмеялась, прикрыв ротик ладонью.

— Ну ладно, — с видом царицы рыжая вложила свою ладонь в мою.

Я помог ей выйти и провёл к переднему пассажирскому.

— Вы такой джентльмен, Виктор! — сказала она уже значительно более довольным голосом.

— Всё ради вас, — я подмигнул ей.

Сам я сел на заднее. Анжелика завела машину.

Глава 8

Когда вырулили в сторону ворот, Арина поинтересовалась:

— А кто эта дамочка?

— Это когда мы с милым познакомились, она была на том мероприятии, — ответила Анжелика. — Игровая конференция, тест и прочая лабуда.

— Это когда на тебя в парке напали?

— Ага, — кивнула брюнетка, сворачивая к воротам.

— Корпоративный юрист корпорации Бруно Ли Хуанга. Слышала о таком? — дополнил я.

— Какой-то заграничный миллионер, если я не ошибаюсь, — через несколько секунд неуверенно ответила рыжая. — И что она от вас хотела?

— Ей нужны сильные магоодарённые для каких-то опасных опытов, обязательно рыжие, как она сказала. Когда мы подходили, она тебя заметила и начала убеждать нас, чтобы мы отправили тебя к ней в подземную лабораторию, всякие тесты делать, — серьёзным тоном произнес я. — Очень хорошие деньги предложила!

— Что⁈ — испуганно полуобернулась ко мне Арина. — Я не хочу!

Я сдавленно засмеялся, легко ударив кулаком по обивке, Анжелика тоже захихикала.

— Очень смешно, блин! — фыркнула Арина.

— Ох, рыжушка, я скучал по тебе, — покачал я головой, отсмеявшись. — В общем, намечается интересный бизнес, тебя тоже можем подтянуть, кстати.

— Ага, спасибо, — в голосе Арины было недоверие.

— Между прочим — говорю вполне серьёзно, Аришечка! — более нежно сказал я. — Если это то, о чём я думаю, там огромные бабки можно будет поднять, сделаем свою фирму на троих и вперёд.

— Ну ладно, а что надо будет делать? — смягчилась рыжая.

— Завтра узнаем! — произнесла Анжелика, останавливаясь недалеко от грузовика.

Солдаты уже грузили ящики в кузов.

— Время только теряем, могли бы уже домой поехать, — недовольно сказала Анжелика.

— Сейчас загрузят и поедем. Для нас там ящик вкуснейшей рыбы, не хотелось бы провтыкать, — потянулся я и закинул руки за голову. — А что там сегодня в «Эскрайме», зая?

— Дискотека, можно поехать.

— Просто дискотека или опять нечто гнусное, как в прошлый раз?

— Обычная дискотека, ночь современной танцевальной музыки.

— Может и поедем, раз так. Вы сами хотите или как?

Девушки переглянулись.

— Хотим, мы почти всё время дома сидели и скучали, — ответила брюнетка.

— И всякую херню учили, — дополнила рыжая.

— Ладно, дома решим. Я пока похожу, — открыл дверь.

— Быстрее там!

Выйдя из машины, я направился к Стелле и Валику.

— Долго ещё?

— Какой ты быстрый, — усмехнулся офицер.

— Хочу прилечь. У меня последние два дня выдались очень насыщенными.

— В каком плане? — вздернула бровь Стелла.

Я начал рассказывать про глюки в процессе и отходняк после ритуала.

— Да-а, охренеть! — впечатлился Валик.

— Интересные дела, — Стелла потирала своими холеными пальчиками подбородок. — Я нечто подобное слышала про семейные накопители, и скорее всего, проблема будет только обостряться.

— Почему?

— Насколько я читала, механизм магического резонанса — вещь очень тонкая и хрупкая, и в принципе ещё недостаточно изученная, поэтому никто не может делать никаких прогнозов даже внутри своего семейства.

— Поясни, пожалуйста! — я ничего не понял.

— Допустим, твой случай — ты самый младший, и именно у тебя возникли проблемы с вашим родовым накопителем. А между тем возникнуть они могли у кого угодно из детей в любой момент времени. Поэтому тут надо искать зависимость между конкретным одарённым, то есть тобой, и характеристиками самого накопителя.

— Про характеристики я ничего не знаю, — почесал я щеку.

— Они все разные, насколько я понимаю, у каждого клана — индивидуальные.

— Не совсем так, — произнес Валик. — Допустим, некоторые наши военные накопители эндейса функционируют на определённой частоте. Скорее всего, родовые тоже имеют подобный механизм.

— А-ха-ха, кузен, ну ты сравнил — жалкий военный кристалл и родовой накопитель, — развеселилась Стелла.

— Я не спец в родовых, но могу предположить, что принцип действия у них довольно одинаков, — пожал плечами офицер.

— Поверь, ты глубоко ошибаешься. По сравнению с родовыми все военные накопители — это как трехколесный велосипед против гоночного мотоцикла. Если у военных — три четких маготехнических параметра, то у родовых их может быть до полусотни, — ответила Стелла кузену. — И то я уверена, что ещё не все характеристики изучены и вообще у каждого рода они могут отличаться.

— Сколько⁈ — обалдел я.

— Это минимум! — подняла палец медноволосая. — Сами эти накопители — восьмое или какое там чудо света. Поэтому лично меня совершенно не удивляет твоя ситуация. Удивляет другое — таких случаев относительно мало.

— Мало?

— Да, с учетом сложности любого накопителя случаев отторжения ими членов семьи относительно мало. Мы, если брать ученых в широком смысле, довольно мало ещё знаем об этих загадочных штуках.

— Почему?

— В том числе потому, что каждая семья, владеющая таким устройством, очень могущественна и не спешит делиться секретами с остальными.

— Звучит пугающе, — ухмыльнулся Валик.

— Нет, ты преувеличиваешь, Стелла, — покачал я головой. — Так или иначе, все эти накопители связаны с Гражданским Контуром, существует Институт этого Контура, куда ежегодно сдают жидкий концентрат криоторсионного эндейса. Поэтому кому надо, те всё знают!

— Это так говорится для таких, как мы, а на самом деле ситуация значительно менее радужная, — криво усмехнулась Стелла. — Институт Контура — это больше про дележку ресурса и интриги во время Ночей Слияния, нежели про научные исследования.

— А кто тогда знает действительно полную информацию? — удивился Валик.

— Хороший вопрос, — покивал я.

— Твой отец, мой, другие главы кланов, такие же фигуры в других странах, но я думаю, что полную картину не знает никто! — ответила медноволосая.

— Надо проводить исследования, значит! — хмыкнул я.

— Ага, сильно ты проведешь, когда тебя накроет сильнейший глюк⁈ Насколько я понимаю, сами эти устройства или обладают неким защитным механизмом, который не позволяет никому узнать больше положенного, или обладают самосознанием, что тоже не слишком радует, — задумчиво произнесла Стелла.

Мы с Валиком переглянулись.

— Ничего себе, теория! — пораженно вымолвил я. — Как-то это не звучит безопасно, если брать метафизический аспект нашего существования, — взмахнул я кистью в сторону неба.

— Так и живем, — развела руками девушка.

— Знаешь, кузина, я думал, что всё как-то значительно более надёжно, — хмуро промолвил Валик.

— Надёжность бывает только в армии, всё остальное — относительно, — улыбнулась она. — Это всё мои предположения, точной информации у меня нет.

Некоторое время стояли молча, наблюдая, как солдаты грузят последние ящики.

— То есть технология функционирования этих накопителей и механизм их взаимодействия с Республиканским Контуром — практически не изучен? — снова вернулся я к теме.

— Это не технология в старом, домагическом смысле, а маготехнология, что кардинально меняет дело, Вик. Она изучена настолько, насколько позволяют наши нынешние возможности. Возможно, в других странах изучена лучше, но если это и так, секреты нам на блюдечке никто не принесёт!

— Я конечно думал, что всё херово, но не настолько, — пораженно покивал Валентин.

— Не так и херово — вполне себе нормально живем, всё стабильно функционирует.

— Получается, мы, то есть маги, плохо контролируем ситуацию⁈ Такая себе стабильность, — усомнился я.

— Мы контролируем всё в пределах наших текущих маготехнических возможностей. Накопители нам подвластны не полностью, но нет причин их опасаться.

— Ну я бы с тобой поспорил в свете моей ситуации, — скривился я. — Меня очень крепко накрыло, знаешь ли.

— Такие ситуации — это вызов для всех. Ещё десять лет назад таких случаев вообще не было, а сейчас счёт идёт на десятки только в нашей стране, не говоря уже про других. Надо изучать, наблюдать, — с оптимизмом в голосе ответила Стелла.

— Учёные разберутся! — ухмыльнулся Валик.

— Именно! — покивала Стелла.

— А если это — инопланетная технология, а совсем не магия? — предположил я.

— Здесь ты Америку не открыл — несколько разных обществ в Европе, Штатах и Японии считают именно так. У нас принято считать тот метеорит и наказанием, и даром Божьим, поэтому у нас официальная трактовка более религиозно-мистическая, чем техническая, — ответила Стелла. — Почти как и везде в мире.

— Вот как раз подобные общества и имеют все перспективы для действительно успешных исследований, — оглядел я собеседников. — Сами посудите — прилетает метеорит, наносит огромный ущерб, потом проявляется эта магия, которая вроде бы и чудо, но имеет вполне измеряемые показатели. На божественный промысел не очень похоже, верно?

— Сложно сказать, — чуть сжала губы Стелла. — У нас такой менталитет, что мистическая трактовка Обретения Магии превалирует над остальными.

— Про сообщества я эти не знал, — почесал голову Валик. — Тоже с детства слышал только про чудо и всё такое.

— То есть хотите сказать, — изумился я, — что наша разведка провтыкала такие потенциально интересные источники информации?

— Всё это только теории, — осторожно ответила Стелла. — Я не знаю, чем занимается разведка.

— Херней она занимается, — заявил Валик. — Они даже не могут толком определить состав и вооружение бронетанковых сил польской и румынской армии, не говоря уже…

— При чём тут это, кузен? — перебила его Стелла. — Речь не об этом, не о военной разведке.

— О военной — тоже, хотя о политической — в значительно большей степени, — покивал я.

— Я вас не особо понимаю, — взмахнул рукой Валентин. — Вы как политики какие-то говорите.

— Не заморачивайся! Уже пора ехать, вроде погрузили⁉ — жестом показала медноволосая на грузовик.

— Да, едем! — повернул голову Валик. — Я за вами! — развернувшись, он пошёл к грузовику.

— Пошли в машину, — кивнула Стелла в сторону «Даймлера».

— Ты не на своей?

— Нет, сегодня с ними.

Я огляделся — вроде ничего не забыли.

— Идём! — кивнул ей.

Когда подошли, я открыл заднюю дверь и пропустил Стеллу, потом обошёл и сел слева.

Внутри играла негромкая музыка.

— Ох и долго вы, — промолвила Анжелика.

— Ты сама видела, что только закончили погрузку, — ответила старшая. — Заводи давай.

Анжелика завела, развернулась и плавно выехала за ворота. Грузовик двинулся за нами.

Я раздумывал об услышанном и вполне ясно сейчас осознавал, что теория инопланетного происхождения магии хоть и кем-то где-то озвучена, но широкой популярностью абсолютно не пользуется, особенно в РКДР.

Поудобнее устроился на сиденье и прикрыл глаза.

«Тот зеленый туман, через который я попал на встречу с собственным двойником — это же явно инопланетная хренотень, сообщение на фиолетовом стекле было очень похоже на автоматику», — с трепетом вспомнил я относительно недавний опыт полёта сквозь тоннель. — «Придётся самому искать всю доступную информацию, вот только что это мне даст? Ведь тот тоннель и мой опыт в процессе ритуала — это явно звенья одной технологии, пусть она и называется магической или даже является таковой. Важно, что это похоже на технологию, а с этим уже можно работать будет».

— Сейчас разгрузим вещи, немного отдохнем и можем ехать в клуб! — когда выехали на шоссе, сказал я.

— Куда ехать? — недовольно вопросила Стелла, оторвавшись от телефона.

— На дискотеку в «Эскрайм».

— Опять⁈ Это ты придумала, да? — ладошкой ударила она в спинку кресла Анжелики.

— Сегодня — отличный повод, поэтому можно, — усмехнулся я. — Ты с нами?

Стелла думала несколько секунд:

— Почему нет…

— Другое же дело, леди! Гуляем! — расплылся я в улыбке.

Глава 9

Пока ехали, начал рассказывать, как меня встретили в первый день и что я при этом думал и ощущал.

— А если бы тебя и правда посадили под домашний арест, чтобы ты тогда делал? — смеялась Анжелика.

— Сбежал бы к тебе, что я ещё мог бы сделать⁈ — настроение у меня было хорошее.

— Ты мне прям напомнил про наше имение. У нас оно совсем недалеко от реки, а я уже давно не была дома, — промолвила Арина.

— А что или кто тебе мешает, рыжая? Садись в самолёт и кати домой, бери нас, будем рыбачить да на лошадях кататься, — развеселился я.

— Не всё так просто, — вздохнула Арина и замолчала.

— Пороли тебя в детстве очень мало, рыжая, — мимоходом произнесла реплику Стелла, листая телефон.

— Чего это⁈ — удивленная Арина повернула к ней голову. — Меня вообще не пороли.

— А надо было.

— Не обижайте рыжушку, она очень успешно учится! — засмеялась Анжелика.

— О чём речь? — даже оторвалась от телефона Стелла.

— Мы изучаем школьный учебник по истории и будем готовы сдать экзамен перед Элиной, — поведала Анжелика.

— Освоили целый учебник по истории? — съязвила Стелла и посмотрела на меня: — Конечно, это совершенно меняет дело, что же это я…

Я сдавленно засмеялся — с девчонками было весело. Рассказал медноволосой про уговор с Элиной.

— Расскажешь, чем всё закончится. Надо будет и тебе такие экзамены устроить, младшая, — усмехнулась Стелла.

— Не надо, даже не мечтай, — весело ответила брюнетка.

— Между прочим, пока я общался со старшей сестрой на разные темы — а она такая же суровая барышня, как и ты, — я посмотрел на Корнилову-старшую, — мне пришли в голову несколько важных идей, которые я хочу сделать основой своей предвыборной кампании.

— Очень интересно, — ответила Стелла полным скепсиса тоном.

— На самом деле конкретно эта идея пришла мне вот прямо сейчас! Ситуация с банками в нашей стране — крайне плачевная…

— Кто тебе такое сказал? — засмеялась медноволосая.

— Знаю! Так вот, в каком-нибудь из государственных банков необходимо создать такой инструмент для накоплений, который поможет обычным гражданам не только сохранить деньги, но и спасти их от инфляции!

— Депозиты, облигации и тому подобное — десятки вариантов, — скептически глядя на меня, ухмыльнулась Стелла. — Доходность и по облигациям, и по вкладам — весьма приличная, больше, чем в Европе.

— Это всё не то! Понимаешь, в чём проблема для большинства населения?

— Дорогая водка? — предположила Арина — она слушала разговор.

— И это тоже, кстати, — засмеялся я. — Нет, главная проблема, которая объединяет и самых богатых, и самых бедных — что?

— Не томи уже — прям заинтриговал! — махнула кистью медноволосая.

— Главная проблема — это высокая инфляция!

Арина хихикнула, Стелла пожала плечами.

— Допустим, и что же? — сказала она через несколько секунд.

— Нет уверенности в затрашнем дне, понимаете?

— Не очень, — краем губ улыбнулась медноволосая.

— Блин! — я даже чуть выпрямил спину. — Последние пару лет доходность и по облигациям, и по депозитам, то бишь вкладам, отстаёт от реальной инфляции. Деньги обесцениваются, капитал испаряется.

— Ну да, что-то такое и отец говорил, — неуверенно промолвила Арина.

— Задача политиков и финансистов — разработать простой и надежный инструмент, который будет гарантировать доходность выше уровня инфляции. Нужно постоянно говорить об этом, привлекать внимание общества!

— И кто этим заниматься будет, придумывать такие инструменты? — удивилась Стелла.

— Например, политики нового поколения с эффективным подходом к решению проблем, — заявил я.

— И где их взять?

— Их не надо брать, их надо выбирать — первый из них сидит перед тобой! — я даже ощутил нотки патетики в своём голосе.

Стелла чуть не сложилась от смеха, Арина тоже отвернула голову и прикрыла ротик ладонью, как я видел. Анжелика сосредоточенно вела машину.

— Блин, Вит, ну ты в своём репертуаре, — произнесла сквозь слезы медноволосая. — Я по тебе скучала!

— Я серьёзно, между прочим, — я чуть скривил губы. — После возвращения памяти я многое осознал и понял, что дальше так жить нельзя!

— То есть бухать ты уже не будешь? — невинным голосом вопросила Арина.

Даже Анжелика засмеялась, не говоря про Стеллу.

«Ах ты неблагодарная рыжая язва!» — мысленно возмутился я, хотя и сам усмехнулся.

— Знаешь, рыжая, а я ведь могу тебе поручить придумывать всё это дело, — хмыкнул я.

Арина засмеялась, но через несколько секунд умолкла и повернулась к нам:

— Да сейчас, разбежалась!

— Поверь, я просто шепну Элине, что ты увлеклась финансами и мечтаешь работать в банке…

— Нет, ты этого не сделаешь! — в легкой панике мотнула головой рыжая.

Анжелика сдавленно засмеялась, машина чуть вильнула.

— То-то же, рыжая. Кстати, ты к экзамену реально готова?

— Ну, э-э, мы много читали тот учебник, я всякой фигни много выучила, — покивала Арина.

— Нам ещё пару дней нужно, — произнесла брюнетка.

— Так что это за инструмент такой волшебный? — перебила нас Стелла.

— Финансовый! — уставился я на неё.

— А конкретнее? — вздернула бровь Корнилова-старшая.

— Видите ли, прекрасные дамы, экономическая политика правящего класса, то есть наших с вами родителей и родственников, достаточно очевидная и простая, как угол дома — все финансовые успехи наших олигархических семей под видом достижений правительства куплены ценой постоянного занижения и даже снижения жизненного уровня остальной массы населения, ограничением потребления…

— Тебе реально надо в политику — на конкретный вопрос ты даёшь ответ абсолютно не по существу! — качнула головой Стелла.

— Ты не большевик, случайно? — хихикнула Арина. — Мы про таких читали в учебнике, все хотели отнять и поделить.

— Так, рыжая — молчать там!

— Между прочим, хороший вопрос, — улыбнулась Стелла, — поскольку с такими речами ты далеко зайдёшь.

— Знаешь, именно такие речи и нужны для привлечения голосов нашего обездоленного плебса. Я решил делать ставку на социальный аспект, это поможет получить голоса на округе.

— Это логично, конечно, но что с вопросом? — иронично посмотрела на меня Стелла.

— Финансовый инструмент, защищающий от инфляции? Будем думать! — развёл я ладони.

Стелла иронично скривила губы, потом не выдержала и засмеялась.

— Ты мне не только отца напоминаешь, но и моего начальника — точно такой же подход к конкретным вопросам! — сказала она.

— Папа — лучший в России политик, — подала голос Анжелика.

— Я за это и говорю, младшая. Вот ему смена достойная подрастает, — голос медноволосой сочился иронией.

— Кто бы говорил, — махнул я рукой. — Политики и должны думать про общественные интересы.

Некоторое время ехали молча, я уже начал видеть знакомые пейзажи.

— А чем сейчас конкретно занимается Алёна? — неожиданно спросила Стелла.

— Какая Алёна? — удивился я, погруженный в созерцание вечерних улиц.

— Старшая твоя!

— А-э… Вы знакомы?

— Естественно, она же фармаколог и известная в узких кругах специалист в области органических химикатов.

— Ну как бы я не особо интересовался… — немного растерялся я от такой информированности Стеллы.

— Ясно, — махнула она рукой. — Кстати, поинтересуйся.

— А зачем? — нахмурился я.

— Для саморазвития тебе пригодится, — усмехнулась медноволосая.

— Ты и сама с ней можешь пообщаться.

— Могу, но тебе будет проще, не так ли?

— Э-эм, призываешь меня шпионить за сестрой? — осторожно поинтересовался я.

— Сдерживай свою паранойю, Вит, — усмехнулась Стелла. — Я призываю тебя узнать больше о твоей же сестре, поскольку это реально поможет тебе в делах.

— Каким образом?

— Мы о чём сейчас разговаривали, пока ящики грузили?

— А, ты об этом? А каким боком здесь Алёна? — не понял я.

— Ещё раз — она хороший специалист. Я думаю, что проблема с накопителями — это область химии и связанных с ней смежных дисциплин, понимаешь?

— А, ну да, — покивал я.

— Так думают далеко не все. Вот пообщайся с ней подробнее, заодно скажешь, что я не против пообщаться с ней поближе на эту тему. Мы знакомы, но не слишком близко.

— А, ну это не проблема, так бы сразу и сказала, — хмыкнул я.

— Я так и сказала.

— Ладно-ладно, молчу, — поднял я ладони и улыбнулся. — Всё сделаю!

«В принципе, двоих сестриц можно и свести, то есть моя посредническая роль в таком контакте принесёт мне какие-нибудь дивиденды, однозначно. Если они найдут общий язык, от этого выиграют все!» — подумал я.

— Про какой накопитель вы говорите? — зевнула Арина.

— Про тот, что у тебя между ушами — оперировать тебя будем, поумнеешь! — без тени улыбки ответила Стелла.

Арина вытаращилась на неё, я засмеялся.

— Ну вас, — отвернулась рыжая.

Через минуту машина свернула в знакомый переулок.

— Вот мы и дома! — объявила Анжелика.

Припарковались напротив подъезда. Грузовик остановился позади. Я вышел из машины и подал руку Арине.

— Пора выгружаться. Главное — рыбу приморозить, — сказал Анжелике, когда та вышла и закрыла машину.

— Сейчас всё сделаем, милый, — она подошла ко мне и провела рукой по волосам. — Пойдём открывать?

— Конечно, — я улыбнулся и взял её за талию.

— Я здесь постою, — объявила Арина.

Стелла пошла к грузовику, из которого выпрыгнул Валик.

— Знаешь, а я соскучился и по тебе, и по этому местечку, — произнес, когда мы поднимались.

На лестничном проёме Анжелика остановилась:

— Поцелуй меня!

Я притянул девчонку за талию и впился в её губы.

— А что там за сюрприз вы мне хотели сделать?

— Ну, стриптиз! — немного смущенно улыбнулась брюнетка.

— Ого, так давай!

— Это не сейчас, милый! Сегодня мы едем в «Эскрайм», а вот когда вернемся, тогда всё и будет!

— Может ну её в пень, эту вечеринку?

— Не, я хочу поехать! — мило нахмурилась Анжелика.

Снизу послышался шум, кто-то ругнулся.

— Пойдём скорее открывать! — брюнетка взяла меня за руку.

Мы поднялись на третий этаж.

— Вон та квартира, — показала девушка на соседнюю дверь дальше по коридору.

— Ты не говорила.

— Ты не спрашивал, да и что тут такого? Там моя работница иногда ночует, ну и всякий хлам лежит.

Анжелика подошла к этой двери, нашла в связке своих ключей нужный и стала отпирать. Когда зашли внутрь, я поразился тому, что в большой комнате не было ничего, кроме кровати и шкафа, а также нескольких ящиков около угловой стены. Места было очень много.

— Нормально, просторно!

— Ага, я даже хотела сделать проём сюда, но арендодатель не разрешил.

— Посмел перечить дочке президента? — усмехнулся я.

— Аренда оформлена на Песочникову, как ты понимаешь! — хихикнула девушка. — Хоть это и прокурорская фамилия, но всё же я не стала злоупотреблять, да и надобности не было особой.

Из коридора послышался шум, через несколько секунд в проёме появились двое солдат с ящиком.

— Ставьте всё сюда, кроме ящика с рыбой! — я обвёл рукой комнату.

— Будет сделано! — кивнул один из корниловцев.

— Это сколько же вещей разбирать, — пнула туфелькой ящик Анжелика.

— У нас есть рыжая, — пожал я плечами.

— Ты её совсем хочешь рабыней сделать? — засмеялась брюнетка.

— Ей полезно будет!

— Так, идём домой! — Анжелика прижалась ко мне.

Я погладил её спину и талию, мы вышли из однушки и пошли к своей.

— Эта квартира даже больше, чем твоя, — сказал я, когда девушка открывала дверь.

— Мне планировка здесь не нравится, плюс в ней ремонта не было изначально, пришлось брать эту, — пояснила она.

— Может, снимем себе что-нибудь побольше?

— Ну не знаю даже, — Анжелика открыла дверь. — Смотря сколько денег.

Солдаты как раз принесли ящик с рыбой.

— Занесите на кухню! — показала девушка.

— С деньгами я вопрос решу, за это не переживай!

— Мне нравится этот район, не хочу куда-то переезжать, милый.

— А в этом доме есть варианты?

— Спрошу у риэлтора, — покивала Анжелика.

Когда солдаты вышли, я разулся и пошёл умываться.

«Приятно снова попасть в эту ванную», — поднял я лежащий на полу халат и бросил к стиралке.

Умывание взбодрило.

На кухне Анжелика задумчиво рассматривала содержимое пластикого ящика, чуть наклонившись и выпятив попку.

Я не удержался и легонько хлопнул.

— Уже подтаивает, милый! Тут рыбы на целый батальон!

— Сделай заклинание подморозки, зая!

— Ой, не, это сейчас Стелла займётся, — с нотками неуверенности ответила брюнетка и прикрыла ящик.

— Что такое, не хочешь, как в прошлый раз?

— В смысле? — нахмурилась девушка.

— Когда мы знакомились…

— А, ну вроде того, — Анжелика чуть обиженно сжала губы.

— Не злись, иди ко мне! — я приобнял её.

— Можно попробовать, но что оно выйдёт… — вздохнула девушка.

— Забей, магию будем потом тренировать — я разные книжки привёз, изучать будем!

— Да? — оживилась брюнетка. — Отлично, так и сделаем! — она поцеловала меня в щечку.

В коридоре что-то грюкнуло и послышался недовольный вскрик.

— Кто здесь туфли бросил среди коридора? — это был голос Арины.

Мы с Анжеликой засмеялись.

— А, ну понятно кто! — пришла уже на кухню рыжая.

— Рыбки вкусной хочешь? — улыбнулся я.

— Да!

— Будешь сейчас жарить. Умеешь?

Арина обиженно на нас посмотрела, порывисто развернулась и вышла.

— Не задрачивай Птичку, милый, она из-за этой вашей истории с Элиной очень нервничает и шуток не понимает, — промолвила Анжелика.

— Я заметил. Постараюсь.

— Ты не старайся, а сделай, — брюнетка нежно ткнула меня в плечо.

Я засмеялся и начал её обнимать и шлепать, она тоже смеялась. Забавлялись так пару минут.

— Зая, так когда в «Эскрайм» катим?

— В девять можно выезжать.

— Ладно, ты тогда проконтролируй занос вещей, а я пойду купаться. Потом подберу себе костюмчик, у меня есть список, что и где сложено, — я приобнял Анжелику и говорил это ей на ушко.

— Ох какой начальник! — засмеялась она.

— Давай, и по номерам пусть раскладывают! Вперёд, — я нежно хлопнул её по попке.

— Ну хорошо, чего не сделаешь для любимого! — покивала брюнетка.

Мы пошли в прихожую. Девушка вышла на площадку, я пошёл в комнату. Положив свою сумку в кресло, разделся до трусов, сложил туда же костюм и пошёл в ванную.

В дверях уже стояли Валик и Стелла.

— Ты себя как дома чувствуешь, — качнула головой медноволосая.

— Так я и есть дома, — взмахнул я ладонями.

С площадки слышались шорох и шаги.

— Есть пиво? — спросил Валик.

— Должно быть, гляньте, — ответил я, открывая дверь ванной.

Оглядывая себя в зеркало, ощупал лицо — щетина уже была ощутимая, трехдневная. Бритвы не было, остались только женские для ног.

«Надо будет купить себе нормальный бритвенный набор и лосьоны», — напомнил я себе.

Сначала горячий, потом прохладный душ взбодрили меня, в голове немного прояснилось, хотя она была тяжеловатая после перелёта и недосыпа.

Обтершись и накинув один из махровых халатов, я вышел на кухню. Там сидели Стелла и Валик и болтали.

— Так что буду ухаживать, — закончил говорить офицер.

— О чём речь? — я направился к холодильнику.

— Об ухаживаниях за Екатериной, — усмехнулась Стелла.

Оглядев напитки, я выбрал лимонад, хотя пиво тоже имелось.

— Что там она, нашла этого Кубинца? — открыв бутылку, повернулся я к ним.

— Говорит, что вот-вот выйдет на след. Он серьёзно подался в бега, — закинула ногу на ногу Стелла, сидя на диванчике.

— Как найдёт, открутим ему голову, — зевнул Валик.

— Стелла, надо рыбу подморозить! — головой я показал на ящик.

— А малая что, не?

— Ну она… — я выразительно взмахнул кистью.

— Н-да, вы как всегда, — потерла ладошки Стелла, встала и подошла к ящику.

Дело заняло меньше минуты, при этом я ощутил легчайшее колебание своего эндейса.

— Дня два теперь простоит.

— Спасибо. Ты с нами в клуб? — я посмотрел на Валика.

— Нет, на базу. Завтра приезжаете ко мне, не забыли?

— А, ну да, точно, — я уже подзабыл.

— Так, ладно, пойду я к своим, — офицер допил пиво, поставил бутылку возле диванчика и резво встал. — Если что — всем пока! — махнул он ладонью.

— Не уезжай без меня, — сказала ему вслед Стелла.

— Хорошо!

Через полминуты со стороны коридорной площадки послышались голоса и смех.

Стелла, облокотившись рукой на подоконник, оценивающе оглядывала меня.

— Что? — приподнял я бровь.

— Да так, ничего. Что там у вас с Элиной будет?

— Что-нибудь, очевидно. Но я как бы не сильно желаю.

— Почему? — краем губ улыбнулась медноволосая.

— Мне хватает остальных, — я кивнул в сторону коридора, потом выразительно посмотрел на Стеллу.

— Если хочешь и рыжую, то придётся.

— Видимо, да.

Стелла игриво смотрела на меня.

— Возможно, я младшей устрою подобный экзамен, чтобы уже официально сделать тест, — сказала она через полминуты гляделок в глаза.

— Я не против, — ответил.

Со стороны вестибюля послышался шум.

— Я буду купаться и переодеваться, — послышался голос Арины.

— Я тебе спинку потру, рыжая! — засмеялся я, подмигнув Стелле.

— Да уж обойдусь, — послышался ответ Арины.

Корнилова-старшая иронично улыбнулась, покачала головой и сказала:

— Я тоже поеду переодеться, потом сразу в «Эскрайм». Может, возьму кого-то из друзей.

— Так давай, отлично! — оживился я. — Посидим культурно, дела обсудим. А Катя что?

— Может и её возьму, почему нет? Элине можно позвонить, кстати!

— На твоё усмотрение! — я поморщился.

— Ладно, я пошла на улицу, — медноволосая ещё раз выразительно посмотрела мне ниже пояса и вышла с кухни.

Я проводил её взглядом и понял, что совсем бы не отказался снова её отодрать. И далеко не раз.

Глава 10

Я направился в комнату. Анжелика как раз закрыла входную дверь и разулась, мы пересеклись в коридоре. Несколько секунд гляделок и улыбок привели к поцелую.

— Хочу в постельку, — сказала она нежно.

Я погладил её попку.

— Ну разве тебе откажешь? Пойдём… — взял её ладонь.

— А рыжая где? — с любопытством в голосе спросила она.

— Душ принимает и не будет нам мешать! — я подмигнул ей.

Мы подошли к кроватке-траходрому. Я развернулся и впился поцелуем в губы своей пассии. Она обняла меня за шею.

— Я хочу быстро! — прошептала она.

— Ну тогда снимай платье…

Я помог ей снять коктейльное платье. Лифчик она расстегнула сама, с кокетливой улыбкой демонстрируя свою прекрасную грудь.

Я снял халат. Оставшись голым, притянул за талию Анжелику, без лишних слов уложил её на кровать и впился поцелуем в шею, потом начал засасывать поочередно груди. Её рука уже была у меня на голове, сама она тяжело задышала.

— Какая ты сладенькая, моя девочка! — я уверенным движением стянул с неё розовенькие трусики.

Стояк был уже полный. Я провёл пальцами между её шикарных бедёр — там было уже мокренько и горячо.

— Да, да, возьми меня скорее, я этого очень хочу! — возбужденно простонала Анжелика, глядя мне в глаза.

Я оперся ногой на край постели, закинул ноги девушки себе на плечи и пристроив свой каменный член, оперся на руки и нежно вошёл в неё.

Протяжно-сладостный стон был мне ответом.

Я продолжил движения, наслаждаясь тугой киской своей красавицы-брюнетки. Она реагировала на каждое моё движение, и это очень возбуждало меня. Через минуту я начал брать её глубоко и даже чуть жестко, оргазм накрыл меня довольно быстро и был очень сильный!

— О-оух, как кайфово, — разрядившись, я прилег чуть сверху на Анжелику.

— Ты такой страстный, мой любимый… — прошептала она.

Целоваться было не менее приятно. Немного так полежав, я привстал.

— У тебя не болит там сейчас?

— Сейчас почти нет, а вот после первого раза дня три было неприятно, немного саднило, но потом всё прошло. А сейчас было чуточку больно, — заулыбалась она.

— Почему же ты не сказала?

— А мне и так понравилось! — она погладила мою шею. — Теперь я уже совсем не девственница и мы можем хоть каждый день трахаться!

— Ну это да, — я погладил её левую грудь. — Пора в душ.

— Сейчас рыжая выйдет и потрешь мне спинку.

— Или ты мне? — засмеялся я.

Мы лежали и гладили друг друга, пока не послышался шум из коридора.

— Пойдём, моя Энджи! — я встал и помог подняться брюнетке.

Голенькая она смотрелась просто отпадно, я не мог оторвать взгляд.

— Нравлюсь? — улыбнулась Анжелика, привстав на носочки.

— Не возбуждай меня, зая…

— А то что?

— А то сейчас брошу тебя в постель и никуда мы вообще не поедем, — улыбнулся я.

Засмеявшись, Анжелика подняла свои трусики, продемонстрировав всю красоту своей попки, и направилась в коридор.

— А почему ты голая? — услышал я голос Арины из коридора.

— Жарко стало, Аришечка, иду вот купаться! — послышался смех Анжелики.

Обмотанная полотенцем, вошла в комнату задумчивая Арина. Увидев меня, она вытаращилась на мой почти опавший поршень.

— Ах, вот оно что! Соблазняешь тут порядочных девушек? — нахмурилась она.

— Имею право, рыжушечка, — потянулся я.

— Без меня, значит, тут развратничаете?

— Я хотел тебя позвать, — пожал я плечами, прикрывшись халатом, — но Энджи постеснялась.

— Угу, — скривила губки Арина.

— Ты давай одевайся и будете с малой мне костюм выбирать сейчас!

— А что ещё тебе сделать? — хмыкнула Арина, глядя на него.

— Я придумаю что-нибудь, — я коснулся пальцами её щеки и пошёл в коридор.

В ванной я обстоятельно облапал Анжелику и даже сделал ей легкий массаж шеи.

— Молодец, намочил мне волосы! — вскрикнула она, когда я начал смывать гель.

— Ты не говорила ничего на этот счёт, — засмеялся я.

— Блин, милый, думать же надо! Теперь придётся голову мыть, сушить и причёску заново укладывать, — немного недовольно ответила она.

— Рыжая вот тоже вся мокрая, как раз и сделаете себе прически. А я, так уж и быть, пойду себе костюм подбирать.

— Так уж и быть, — хлопнула меня Анжелика по бедру.

Когда вышли из душа, брюнетка подошла к полке в прихожей, достала и вручила мне ключ от соседней квартиры.

— Какой вообще стиль одежды сегодня? — зевнул я.

— Как в прошлый раз — легко, красиво, изысканно!

— Легко точно не было, — усмехнулся я.

Анжелика засмеялась, махнула рукой и открыла мне дверь.

Когда я зашёл в соседнюю однушку, вспомнил, что список остался в сумке.

«Ладно, разберусь и так», — подошёл я к одному из ящиков.

Там оказались книги. Я открыл ещё один — снова книги, потом перешёл к ящикам около другой стены. Одежда и обувь оказались там, вещей было довольно много и весьма разных. Неспешно перебрав всё содержимое двух из них, я остановился на изумрудного цвета шелковой рубашке с широким воротом и темно-синем, летнем джинсовом костюме, очень элегантном. Туфли подобрал замшевые, синие с серебристыми шнурками.

«Для танцев будет удобно!»

Забрав одежду, я вышёл и закрыл квартиру.

Анжелика не открывала минуты три.

— Что так долго?

— Я голову сушила, — ответила брюнетка, когда открыла.

— А рыжая⁈

— Она макияж делает.

Я хмыкнул, покачал головой и вошёл, направившись сразу в комнату. Анжелика заперла дверь и пошла за мной.

— Интересный выбор, — протянула Арина, увидев вещи.

Она сидела перед зеркалом и пудрилась.

— Нормально, красиво, — пожал я плечами.

— Надо, чтобы твой костюм гармонировал с нашими платьями! Не так ли, Икорка?

— Конечно, — согласилась Анжелика.

— Вот и подбирайте платья или костюмы под мой стиль, — я немного завелся. — Раз не захотели сами выбрать, теперь вопрос закрыт.

— Вот ты какой вредный! — вздохнула Арина.

— Я пока на кухню. Во сколько едем?

— Через полчасика, — промолвила Анжелика. — Лишь бы в пробку не попасть.

Я достал из сумки планшет и пошёл на кухню. Увалившись на диван, стал просматривать сообщения — от матери, от Леры и Женьки. Всем ответил голосовым.

«С сибирскими девушками всё-таки проще, они более простые и понятливые».

Набрал номер Лизы.

— Алло, привет! — ответил голос-колокольчик после нескольких гудков.

— Привет, ты как?

— Я хорошо, занималась сегодня фехтованием, отдыхаю вот, — чуть зевнула Лиза. — А как ты, братец, хорошо долетел?

— Да, всё нормально, мы с Ладой отлично провели время в компании девушек-бейсболисток.

— Ого, ничего себе, — удивилась Лиза.

— Встретимся, расскажу. Ты сегодня в «Эскрайм» собираешься?

— Нет, Вит, не думала об этом.

— А мы с Энджи собираемся. Если захочешь, подтягивайся после десяти.

— А что там будет?

— Какая-то дискотека, я точно не знаю. Но вроде не такая муть, как в прошлый раз!

— Ну я даже не знаю… — засомневалась Лиза. — Не факт, что меня отпустят из казармы. Хотя из-за праздника могут.

— Надо тебе с этим всем заканчивать и поступать туда, куда ты хочешь!

— Я уже привыкла здесь, братец, — вздохнула она. — Спасибо, что сказал.

— Я тебе скину ещё номер, это мой новый — если что, звони туда!

— Ну хорошо, я постараюсь, но не уверена.

— Тогда не прощаемся, солнышко!

— Ага, — усмехнулась Лиза.

— На связи!

Милаху-кузину хотелось увидеть, я по ней соскучился. Потянувшись, я отослал ей сообщением свой новый номер.

Захотелось перекусить — я открыл холодильник и взял парочку бутербродов с каким-то паштетом.

— Пора собираться! — встав на носочки, потянулся.

Неожиданный и страстный секс с Анжеликой взбодрил меня, захотелось двигать в «Эскрайм», несмотря на бурный график прошедших дней.

Я вернулся в комнату — девушки прихорашивались и смеялись. Их макияж выглядел впечатляюще.

— Вау, ну просто красота! — развел я руками.

— Спасибо, — кокетливо вздернула бровь Анжелика.

— Одеваемся?

— Да, мы будем готовы через десять минут! Почему ты не побрился? — спросила она.

Я провёл рукой по лицу.

— Кто-то выбросил мою бритву!

— Это была я, — подала голос рыжая. — Там были волоски, фе!

— Ну спасибо тебе, Арина! Теперь поеду небритым, — сдержался я от улыбки.

— Ты и так неплох, — заключила Анжелика и засмеялась.

Девушки одели легкие и удобные светло-бежевые платья на бретельках, с вырезами на бедрах. Пока одевались и брызгались парфюмом, прошло больше десяти минут. Я взял с собой новый «Телефункен» и подарочную карту с деньгами.

— Ну, вперёд — веселиться и отдыхать! — Анжелика взяла свою сумочку.

Выглядела она нарядной.

— А вам удобно будет танцевать на каблуках? — усомнился я, глядя на их туфли.

Девушки переглянулись.

— Если что, там переобуемся, за это не переживай, — уверенно заявила Анжелика.

— Мне и так отлично, — удивилась Арина.

Я улыбнулся и развел руками — мол, дело ваше.

Закрыли квартиру и спустились вниз. Я похвалил стиль и макияж обеих спутниц, чем вызвал благодарные улыбки.

— Охрана в курсе? — спросил, когда садились в машину.

— Да, они держатся на расстоянии и не бросаются в глаза, — покивала брюнетка.

Развернулись и выехали на шоссе. Около «Золотого полиса» меня заинтересовал активный движ, какие-то гуляния и довольно плотные потоки людей.

— Сегодня понедельник, а все гуляют и веселятся, — произнес я.

— Сегодня же День Конгресса, ты разве забыл? — улыбнулась Анжелика и поглядела на меня.

— Разве такой есть? Я и не знал! — я почесал щеку.

Это было для меня открытием.

— Ну как же, введён два года назад, поэтому, если считать вчерашние дни, четыре подряд выходных дня в этом году выходит, вот народ и отдыхает! — пояснила девушка.

— Ох и Виктор, перспективный политик, — послышался полный ехидства голос Арины — она сидела на заднем.

— День Конгресса и два выходных в честь этого? — обалдел я. — Не сильно ли жирно?

— Ты против того, чтобы трудовой народ мог отдохнуть? — развеселилась рыжая.

— А работать когда?

— Остальные триста шестьдесят три дня в году, — ответила она.

Я хмыкнул, а через пару секунд до меня дошло, что в этой математике что-то не так.

— Сколько дней, рыжая? — повернул я голову назад.

— Ну, я имела в виду пятидневную неделю без учёта выходных, — немного стушевалась рыжая.

— И сколько остаётся рабочих дней?

— Ну я же не знаю, — сжала Арина губки. — Сейчас скажу! — она достала телефон из сумочки.

Я с интересом наблюдал за ней — она очень мило наморщилась и что-то листала.

— Вот, нашла! — торжественно объявила рыжая через полминуты. — Согласно календарю, двести тридцать два рабочих дня в этом году, считая восемь сокращенных! Всё понятно?

— Вполне, — сдержался я от ухмылки и отвернулся.

Метров через триста от торгового центра уперлись в пробку.

«Так, стоп! Каких двести тридцать два рабочих дня? В моём мире, я когда смотрел табель, в этом году должно быть двести сорок восемь! Где ещё шестнадцать рабочих дней здесь делись? Неужели тут выходные в счёт каких-то праздников⁈» — задумался я.

Другого объснения не было.

— Это слишком мало! — сказал я сам себе.

— Ты о чём? — встрепенулась Анжелика, которая вцепилась в руль и смотрела вперёд.

— В стране слишком много праздников и выходных дней, — заявил я.

— А что тебе не нравится? Это социальные завоевания народа, плод нашей конгрессионной демократии! — послышался сзади голос Арины.

— Чего⁈ — я снова повернулся к ней. — Ты слова такие откуда знаешь вообще?

— Из учебника! — надменно ответила Арина. — Ты не ответил!

— Что мне не нравится? Работать надо больше, а не вводить всякие сомнительные праздники типа сегодняшнего!

— Вот ты какой угнетатель, оказывается! Я не буду за тебя голосовать, — пафосно взмахнула кистью Арина.

— Сомнительные? — удивилась Анжелика.

— Ну, не в том дело. Очень много праздников, а это значит, что слишком мало времени для производительного труда!

— Ну не знаю, — ответила брюнетка и ударила руками по рулю: — Каждый раз здесь пробки, никогда нормально не заехать! Проезжай, баран! — чуть высунулась она из окна.

«Бля, надо вообще заняться этим вопросом — праздники эти людям оплачиваются или просто выходные без содержания? Если без — тогда политика вполне понятна, скрытое сокращение рабочего времени и зарплат. На этом же можно построить просто бомбезную избирательную кампанию!» — я достал смартфон, открыл приложение-блокнот и записал мысль.

— Икорочка, включи музыку, а то нам ещё долго тут стоять, — капризно промолвила Арина.

Анжелика включила. Мне захотелось грязно выругаться, когда я услышал слова знакомого хита — «Мяу-мяу-мороженое».

Арина сразу же начала подпевать и похлопывать в ладоши. Видимо, Анжелика заметила злое выражение на моём лице:

— Пусть поёт! — сказала она тихо и улыбнулась.

Это успокоило меня.

— Ладно!

То стояли, то медленно двигались ещё добрых минут двадцать. Я понял, что скоро шизанусь с таким репертуаром по радио, особенно после свежего хита то ли рэпера, то ли хип-хопера Кистеня. Слушал я больше для общего впечатления, чтобы понимать тенденции молодёжной музыки.

— Я читала, что двадцатого Кистень будет выступать на стадионе МСКА, — мечтательно произнесла Арина.

— Хочешь пойти? — повернулась к ней Анжелика.

— Конечно! Потусим, я обожаю его музон! Ёу-ёу, мы красавцы, мы крутые перцы-берцы и дурилки с мягким сердцем… — начала она напевать рэп.

— Кто, блеать? — изумленный, я даже повернулся к ней.

Арина с удивлением вытаращилась на меня, потом засмеялась:

— Это песенка такая! Я кайфую от его стихов!

— Больше вопросов не имею, — махнул рукой я и отвернулся.

На стоянку заехали ещё минут через десять.

— Проще было около «Полиса» оставить машину и дойти пешком, — промолвил я.

— Ничего не проще — это очень далеко, — ответила Арина.

— Ой, а вон и машина Пашки, — показала Анжелика куда-то влево.

Я чуть наклонился и присмотрелся — это действительно был знакомый мне джип «Packard Imperial», и он тоже только припарковался.

— Пошли поздороваемся, — сказал я.

— Конечно! — заулыбалась Анжелика.

Когда припарковались, я помог выйти сначала Арине, потом и Анжелике. Обе девушки выглядели элегантно и даже немного контрастно за счёт разного цвета волос.

— Пашка! — громко выкрикнула Анжелика и помахала рукой в сторону джипа.

— Милая, давай просто подойдём, — я тронул её за локоть.

— Да, идём, а то орать на всю стоянку — это не украшает воспитанную девушку, — с ехидством промолвила Арина.

— Поумничай мне, Птичка! — весело ответила Анжелика.

Джип был метрах в двадцати и правее от нас, то есть немного поближе к зданию клуба.

Когда приблизились, я увидел, что сам Павел достал портфель и закрывал двери, а с водительской стороны к нему подошла дама лет тридцати двух или трёх, умеренно-полненькая пепельная блондинка с миловидным лицом и в строгом сером костюме. В левой руке она сжала маленькую сумочку, щедро украшенную драгоценными камнями.

— Аллочка! — обрадовалась Анжелика.

Дама обернулась и заметила нашу компанию.

— Младшая! — она приветственно развела руки.

Анжелика чуть ли не подбежала к ней, они расцеловались. Павел обернулся и засмеялся. Я и Арина подошли тем временем.

— Аллочка, позволь тебе представить моего любимого жениха — Виктора Колчака! — улыбающаяся Анжелика переводила взгляд с меня на сестру. — Виктор — это моя старшая сестра Алла, жена Пашеньки!

— Очень приятно, Виктор! Я много хорошего слышала о вас! — произнесла дама приятно-глубоким голосом и протянула руку.

— Спасибо, очень приятно, Алла Георгиевна! — учтиво кивнул я и легонько пожал ладонь.

— Что вы, Виктор — мы все здесь свои! Стелла вас очень хвалила! — улыбнулась дама.

«Однако, новости! В каком это смысле, интересно, хвалила?» — я отметил, что у неё с Анжеликой — глаза одного цвета, однако Алла производила впечатление выдержанной и спокойной женщины.

— Можно на ты, милый, — дополнила Анжелика.

К нам приблизилась Арина, девушки начали болтать.

Павел протянул мне руку:

— Очень рад видеть, Виктор! Наслышан про спасение тобою японской гостьи в тот вечер!

— Взаимно, Павел! Та ситуация ещё не закончена — марковские бандиты покушались на Анжелику, сейчас мы занимаемся этим делом!

— Да, Стелла нам говорила, — покивал толстячок. — Ну что, танцевать?

— Да, отдыхать и веселиться, — улыбнулся я.

— Приглашаю в мою ложу, что скажете? — оглядела супругов Анжелика.

— Дорогая, с большим удовольствием, но немного позже — у нас здесь встреча кое с кем, потом мы придём к вам, в танцевальный зал, — ответила Алла.

— Надо обсудить дела, — покивал Павел. — А после полуночи будем веселиться по полной!

— Какие могут быть дела на концерте? — удивилась Анжелика.

— Это же ночь джаза, а значит уважающие себя ценители такого не пропустят! Хороший джаз и вино способствуют откровенным разговорам, — произнесла Алла. — Это помогает в делах.

«Хм, неплохо сказано», — молча кивнул я.

— Какого ещё джаза? Мы же танцевать приехали! — поразилась Арина.

— Рыжушка, — потрепал её за плечо Павел, — я по тебе скучал! Ты программу вечера читала?

— Нет! Мне Анжелика сказала, что будет дискотека современной танцевальной музыки, — покачала головой Арина и посмотрела на подругу.

— Может, я слегка ошиблась, — непринуждённо пожала плечами брюнетка и улыбнулась.

— Аришенька, милая, — успокоительно сказала Алла, — джаз — это очень современно, это импровизация и легкость стиля! Тебе понравится, не переживай!

По выражению лица Арины я понял, что она потрясена.

— Можем идти! — предложила Анжелика.

Глава 11

Мы всей компанией направились к «Эскрайму».

Я посматривал вокруг — было очень много солидных людей в сопровождении светских львиц. Марковских юнкеров заметил только около входа, и то их было десятка полтора, не более.

Павел, Алла и Анжелика шли чуть спереди. Меня радовало, что брюнетка так приветливо общается со старшей.

— Я хотела нормально отдохнуть, а здесь будет какой-то джаз! — тихо ныла мне на ухо Арина, которую я вёл под руку.

— Ты медляки любишь танцевать? — мне надоел её пессимизм.

— Ну да, наверно.

— Вот будем с тобой танцевать!

— Хорошо, — расстроенно согласилась рыжая.

— Больше энтузиазма, Арина! — я хлопнул её по упругой попке, чтобы слегка взбодрить.

— Люди же смотрят! — рыжая в ответ ткнула меня кулачком в плечо.

— Ну и пусть — на твою попку и надо смотреть, восхищаться и лапать!

— Да? Ну ладно, — вздохнула девушка. — Только лапать не надо.

Около входа было оживленно. Я прикинул, что сегодня здесь собрался городской бомонд, судя по машинам на стоянке и дорогущим костюмам. Павел и Алла постоянно с кем-то раскланивались.

Довольно неожиданно из дверей клуба вышли Стелла с Екатериной, одетые в черно-красные полуспортивные костюмы с золотистыми узорами. Выглядели они стильно.

— Ой, кто сегодня здесь! — медноволосая расцеловалась с Аллой, потом чмокнулась в щечку с Анжеликой.

— Она тебя не обижает? — шутливо поинтересовалась Алла, оглядев младших сестёр.

— Нет, нет, что ты! — замотала головой Анжелика. — Мы замечательно ладим!

Я сдержался, чтобы не заорать в голос.

— Главное, чтобы ты не обижала Пашеньку, — с улыбкой заявила Стелла.

Толстячок и его жена засмеялись.

— Ты же знаешь, Стеллусик — меня ещё попробуй обидеть, — пробасил Павел.

Стелла довольно улыбнулась и мельком взглянула на меня.

— Мы в левое крыло, в бизнес-ложи. А вы, молодежь? — Алла повернула голову к нам с рыжей.

— Мы танцевать и отдыхать! Джаз так джаз! — слегка патетически ответила Анжелика.

— Тогда встретимся позже, — улыбнулась Алла и посмотрела на Стеллу: — Идём!

Они вчетвером вошли и свернули влево, в сторону ресторана.

— Сегодня тут весь бомонд, как я вижу! — огляделся.

— Ой, и не говори, милый, — Анжелика достала из сумочки пачку сигарет «Magna Aurora».

— Знаешь, Анжелика, — обиженно-официальным тоном произнесла Арина, — я от тебя такой подставы не ожидала!

— Какой? — брюнетка закурила.

Я поморщился.

— Ты говорила про дискотеку, а здесь какой-то дурацкий джаз!

— Джаз — это лучше любой попсы, дорогая моя, — усмехнулась Анжелика. — И сегодня этих чернышей будет значительно меньше, сегодня здесь культурная и богатая публика будет отдыхать!

— Видимо, охрана здесь очень крепкая, но их не видно, — кивнул я.

— Конечно, Алла же приехала, какие-то депутаты, иностранцы, — покивала Анжелика. — Поверь, район оцеплен, тут посторонняя мышь не проскочит.

— Откуда знаешь?

— Догадываюсь, — хмыкнула брюнетка.

Погода была замечательная, со стороны правого крыла доносилась еле слышная музыка. Я продолжал рассматривать публику.

Со стороны стоянки показались фигуры двух девушек.

— Ой, Элина тоже приехала! — страдальчески воскликнула Арина, присмотревшись.

— Пошли скорее в ложу! — предложила Анжелика и выбросила сигарету.

— Уже всё, она нас увидела, — мотнула головой рыжая.

Действительно, одетая в стильный синий полуспортивный костюм Элина шла в сопровождении девушки примерно её возраста. Та была в дроздовской парадной форме.

— Какая приятная неожиданность — все уже здесь! — загадочно улыбнулась Элина, когда они со спутницей приблизилась.

— Привет, сестричка! — пропищала Арина.

— Добрый вечер, леди, — краем губ улыбнулся я, рассматривая обеих девиц.

— Добрый! Позвольте представить мою коллегу — капитан Юлия Харжевская, наш военный атташе в Республике Родезия! — сказала Элина и далее представила уже ей нас всех.

— Очень приятно, — покивал я.

Девица учтиво кивнула. Она была очень похожа внешне на Элину — и фигурой, и причёской, только глаза у неё были зелёные и не было макияжа на симпатичном и очень загорелом лице. Я сначала даже подумал, что они сёстры.

— Очень рада! — Анжелика легонько пожала ей руку.

— Взаимно! — ответила эта Юлия уверенным голосом.

— У нас военные дипломаты — одни дроздовцы? — усмехнулся я.

— Что вы хотите этим сказать, Виктор? — удивилась Юлия.

— Просто наблюдение!

— Учеба по профилю, экзамены, диплом, направление — и все дороги для тебя открыты, — иронично заявила Элина, глядя на меня. — Можешь и сам стать военным и дипломатом, тебе никто не мешает!

— Это очень заманчиво, конечно, — я посмотрел ей в глаза, — но я предпочитаю политическую карьеру.

— Каждый должен быть на своём месте, — миролюбиво произнесла Юлия.

— Вы правы, — согласился я.

Эта брюнетка в принципе мне понравилась.

— Мы все здесь на ты, все свои, — усмехнулась Элина. — Стелла уже приехала? — посмотрела она на Анжелику.

— Не только Стелла, но и Алла, ещё более старшая, — ответила она.

— Отлично! — обрадовалась Элина. — А ты что такая пасмурная, малыш? — посмотрела она на Арину.

— Я⁈ Нет, нет, я очень настроена танцевать… — немного растерялась рыжая.

— Мы будем танцевать с ней медлячки, — пришёл я на выручку.

— Не только с ней, — расплылась в улыбочке Элина.

— Присоединяйтесь к нам, — пожал я плечами.

— Конечно, как иначе⁈ Но только позже! — весело ответила Элина. — Нам туда, — показала она влево.

Они с Юлией зашли в клуб.

— Это ещё кто такая и откуда она взялась? — я посмотрел на Арину.

— У Элишки много коллег и друзей. Наверно, какая-то из них.

— Приехала из Родезии⁈ — задумчиво промолвил я. — Интересно очень.

— Что именно интересно? — Анжелика достала ещё одну сигарету.

— В Родезии Олимпийские Игры будут в августе.

— Хочешь поехать? — брюнетка закурила.

— Было бы неплохо, — я неопределённо сжал губы. — Ты много куришь, милая!

— А-ээ, в смысле? — раскрыла глаза Анжелика.

— Куришь много — это очень вредно в твоём положении!

— Ну я же не докурила прошлую, — немного виновато ответила она.

— Бросать надо, милая!

Анжелика молча затянулась и кивнула.

«Значит, сейчас в левом крыле посиделки бомонда, а в правом — джазовый концерт. Весьма интригует», — отметил я.

— Пойдёмте в ложу! — выбросив окурок, сказала она.

Так и сделали. В этот раз Анжелика не прикладывала свой ключ-пропуск к черному кругу слева от входных дверей.

Мы зашли в знакомый узкий вестибюль, хорошо освещённый. Я посмотрел на алую штору с бахромой — с момента прошлого посещения ничего не изменилось, потом окинул взглядом темно-золотистые обои. Мы двинулись направо, в танцевальный зал, откуда доносилась довольно приятная музыка.

Стоящий около двери человек в ливрее легонько поклонился, при этом правая створка дубовой двери была открыта.

Я оглядел помещение и интерьер — изменений почти не было, всё было на своих местах, да и сцену отремонтировали.

Сегодня в зале было раза в полтора меньше народа, чем в прошлый наш визит. Особенно мало было людей в марковской форме.

На сцене, оформленной в золотисто-темных тонах, было много различных музыкальных инструментов. Ещё там стоял человек в черно-белом фраке, который играл на саксофоне немного грустную мелодию.

— А чего так мало марковцев? — остановился я около лестницы на второй ярус.

— Да слава богу, что мало, — махнула кистью Анжелика. — Для них билеты дороги, наверно!

— Почем билеты, кстати? — я рассматривал людей около барной стойки.

— От восьмиста до трёх, насколько я знаю, но у меня же абонемент для меня и гостей ложи.

— Очень удобно, да, — покивал я.

— Нету здесь танцев, нету здесь веселья! — потухшим голосом промолвила Арина.

— Всё будет, не ной, — ответила Анжелика.

— Лучше бы я дома осталась! — рыжая обиженно взмахнула головой и явно хотела пойти на выход, но я взял её за руку.

— Пусть идёт домой, раз она такая капризная, — немного разозлилась Анжелика.

Я подмигнул Арине, которая уставилась на брюнетку.

— А вот и не пойду, не доставлю тебе такой радости! — заявила рыжая.

— Хватит мне нервы трепать, — веско сказала Анжелика. — Пойдём в ложу, закажем что-то вкусное.

Поднялись на второй ярус и вошли в ложу — там горел приглушенный свет. На столе лежал буклет. Анжелика подошла к аппарату на стене.

— Принесите шампанское, коктейли, мороженое, шоколад и кофе, — сделала она заказ.

У меня в кармане тихо завибрировал телефон.

«Могу прийти только с другими девочками, одну меня не отпустят», — сообщение было от Лизы.

— Что такое? — с подозрением спросила Анжелика, которая как раз уселась на диван.

— Лиза присоединится к нам.

— Вот ещё радость, блин! — Анжелика поморщилась, будто съела лимон без закуски. — Ничего лучше ты не придумал, любимый?

— Я напишу, что она с нами — пусть по абонементу пройдёт.

— Могла бы и раскошелиться на билет!

— Зачем, раз у тебя абонемент на несколько человек? — усмехнулся я.

— Не для чернышек же, блин! Я ещё не простила ей нападение на меня, до сих пор моя бедная шея болит…

Я иронично улыбнулся и выразительно посмотрел на свою пассию. Анжелика скривила губки и демонстративно отвернулась.

«Приходите. Скажешь, что по абонементу ложи Анжелики Корниловой, пропустят бесплатно», — набрал я сообщение Лизе.

Она прислала смайлик.

— Можно ещё Мисаки пригласить, — полным иронии голосом произнесла Арина.

— Ещё чего! — встрепенулась Анжелика.

— Кстати, тебе привет от виконтессы, рыжая, — вспомнил я.

— Да? Вот спасибо! А где же она сейчас? — заулыбалась Арина.

— Улетела в Японию, но обещала вернуться сюда, вроде бы должность получит.

— Она очень прикольная, мне с ней легко, в отличие от всяких стерв, — Арина выразительно посмотрела на Анжелику.

— Вот и улепётывай к ней в Японию, значит! — явно прибалдела брюнетка и растерянно посмотрела на меня.

— Не ссорьтесь, девочки — мы танцевать и отмечать мой приезд пришли, — хлопнул я в ладоши. — Так?

— Конечно! — покивала Анжелика.

— Что там за буклетик, а ну-ка сюда его! — я подошёл к столу.

Арина достала из сумки зеркальце и стала рассматривать свои губы.

— Только в честь Дня Конгресса — ночь джаза в «Эскрайме» восьмого июня… — с легким пафосом начал я читать вслух.

— Это мы уже поняли, — недовольно перебила Арина.

— Всемирно известный исполнитель романтического и лирического джаза Альберт Хохенберг из Мюнхена и его ансамбль «Океан радости», творцы позитива и отличного настроения. Количество столиков ограничено. Огромный танцпол и ночь потрясающий музыки — приходите сами и берите друзей! — закончил я читать.

— Я же говорила — тут сегодня классно! — зевнула Анжелика.

— Очень — Элина, Стелла… — перекривила её Арина.

— Тебе что-то не нравится, я смотрю? — начала заводиться брюнетка.

— Я ехала на попсу и рэпчик, а не эту нудоту, — дерзко ответила рыжая.

— Не знаю, что ты себе там напридумывала…

— А ну молчать! — я ударил ладонью по столу, обе девушки вздрогнули. — Отдыхайте, хватит ссориться!

— Я и не ссорюсь, я… — начала Арина, но я её перебил:

— Вставай, идём вниз, в бар!

— Зачем? — пискнула рыжая.

— Быстро встала! — я ощутил, что выражение лица у меня сейчас злое.

Арина покивала и немного испуганно протянула мне ладонь.

— Мы походим немного, — сказал Анжелике.

Она молча кивнула.

Когда вышли из ложи и чуть отошли, я зажал кисть Арины:

— У тебя плохое настроение, я смотрю? Ты всем его хочешь испортить? — прошипел я.

— Нет, нет, просто я не думала, что здесь будет так нудно, Вик…

— Вечер только начинается — откуда ты знаешь, как оно будет?

— Не хочу тусить с Элиной! — топнула ножкой Арина и громко всхлипнула.

«Видимо, такая у меня участь — успокаивать всех психически неустойчивых девиц-магичек», — несколько секунд я молчал.

— Ариша, успокойся и не бойся — Элина ничего тебе не сделает!

— Ты видел, как она на меня смотрела? — дрогнувшим голосом ответила рыжая. — Она хочет меня в «дроздовку» отправить, я это чувствую. А я не хочу-у…

— Милая, ну что ты себе придумала, а? — я приобнял рыжую за талию. — Она приветливо на тебя смотрела, поверь. Всё будет нормально, утрём мы нос твоей сестре, просто не бойся ничего и веди себя так, как и обычно — дерзко и смело!

— Ну хорошо, так и буду — я же смелая, — всхлипнула Арина и покивала. — Спасибо!

— Ничего не бойся!

Арина молча покивала и даже немного улыбнулась.

«Чего она так её боится? Какие-то детские обиды или Элина действительно может её домой отфутболить и запихнуть в их фамильную академию? Перспектива так себе для рыжей», — задумался я, пока спускались. — «Расспрошу у неё под выпивку!»

— Давай по коктейлю и выйдем пока на улицу? — предложил я.

— Хорошо, давай, здесь всё равно пока только трубач дудит, — покивала рыжая.

Я хотел пошутить, что у неё тушь потекла, но всё же решил не делать этого.

— Это саксофонист играет, — сказал я мягко.

Арина скептически скривилась — какая, мол, разница.

— Две «Маргариты», — подошёл я к одному из свободных барменов.

— Одну минутку, — улыбнулся тот. — С вас сто тридцать рублей.

— У нас абонемент — ложа Корниловой, — заявила Арина.

— К сожалению, леди, в дни государственных и церковных праздников абонемент ложи не распространяется на наш бар, — улыбнулся молодой человек.

— Вы издеваетесь? — вытаращилась на него Арина.

— Всё нормально, я заплачу, — я полез во внутренний карман за картой.

Коктейли были готовы через пять минут. Я не без удивления смотрел, как бармен их делает, смешивая ингридиенты из разных емкостей.

— Текилы побольше, — вздохнула Арина, которая облокотилась локтем на стойку.

— Нельзя нарушать пропорцию, леди, иначе получится бурда, — весело ответил бармен. — Прошу! — прикрепив по дольке лимона на кромку бокалов, он протянул нам две порции.

— Спасибо!

«Маргарита» оказалась вкусная и прохладная. Пока шли по коридору, Арина возмущалась, что пришлось платить.

— Надо Светлане об этом сказать, это не дело! — заключила она. — Возмутительная херня!

— Да забей, Ариша, — махнул я рукой.

Мы вышли на улицу. Уже окончательно стемнело, людей около клуба было десятка два, все довольно нарядные.

— Сегодня хотя бы нет толпы, как в прошлый раз.

— Была бы попса — была бы и толпа, — усмехнулся я. — Джаз — музыка элитная.

Когда мимо нас в клуб проходила богато одетая парочка, Арина сделала несколько шагов и подошла к ним:

— Простите, у вас найдётся сигарета?

— Да, — молодой человек лет тридцати трех достал из кармана серебряный портсигар, а его спутница с интересом оглядела рыжую.

Когда Арина взяла сигарету, мужчина достал зажигалку и дал ей подкурить.

— Может, познакомимся ближе, очаровательная леди? — сказал он.

— Хотите поехать с нами, милая? — дополнила его спутница. — Будем пить вино и купаться в бассейне!

— Кхе-кхе, — вмешался я и сделал пару шагов, — леди со мной!

— Ноль проблем — мы и вас приглашаем, — заявила дамочка, эффектная золотистая блондинка в коктейльном платье.

— Спасибо, конечно, но мы здесь не одни, — ответил я.

— Спасибо за сигарету, — смущённо улыбнулась Арина.

Молодой человек и девица кивнули нам, засмеялись и вошли в клуб, свернув влево.

— А ты говоришь — скучно!

— Меня хотели снять, как какую-то шлюху, да? — нахмурилась Арина.

— Скорее, как роковую красотку!

— А-а… — лицо рыжей чуть прояснилось.

— Ты же не куришь вроде или как? — кивнул я на сигарету.

— Очень редко балуюсь. Икорка меня вывела по полной, ты же сам видел!

— Ага… — я усмехнулся и отхлебнул коктейль.

«Всякие дельцы приезжают сюда подснять молодых магичек. Ничего себе, клубец. Хотя и не все, может — Аришку просто грех не зацепить, она сама напрашивается на приключения», — размышлял я.

— Ой, как хорошо, — уже более довольным голосом промолвила Арина, допив коктейль. — Пойдём?

— Да, одну минуту… — меня заинтересовал джип, который заехал на стоянку.

— Кого ты там увидел? — взяла меня под руку рыжая.

Запах её парфюма был очень приятен, я даже захотел поцеловать её.

Из джипа вышли люди, на полминуты пропали в полумраке стоянки, а потом я с удивлением рассмотрел крепкую фигуру и боксерское лицо Степана Семенова по прозвищу «Осьминог», которого пару раз видел когда-то в родном имении. Тот был с какой-то шикарной дамой и очевидно, телохранителем.

— Один из друзей моей семьи, так сказать, — пораженный, ответил я. — Интересный намечается вечерок!

Глава 12

Я стоял около Арины и наблюдал за Степаном — тот разговаривал со своей спутницей и мало смотрел по сторонам.

«Он меня и не узнает, кстати, если я сам его не затрону».

Действительно, Семенов, увлеченный беседой со спутницей, прошёл мимо, не обратив на нас с Ариной внимания. Спутницу, весьма надменную на вид, я оценил как некую весьма стильную и очень дорого одетую светскую даму.

— Так вы знакомы или нет? — лениво поинтересовалась рыжая, когда эти трое зашли в клуб.

— Я его разок-другой видел. Он связан с нашим кланом, — ответил я.

— Понятно, что ничего не понятно, — зевнула Арина и прикрыла ротик ладонью.

— Идём в ложу?

— Да, можно. Я уже успокоилась! — покивала рыжая.

Когда мы вошли и свернули, из зала послышалась интересная барабанная дробь.

— Это уже пободрее музычка — будем танцевать по полной, — шепнул я рыжей.

— Ну, я всегда готова танцевать, плясать и веселиться, — усмехнулась она.

Когда мы вошли в танцевальный зал, там происходило что-то интересное — свет вообще погас, сцена уже была зашторена, а за портьерой наяривал барабанщик. Только я хотел подняться в ложу, как замигала цветомузыка, и под нарастающую дробь сцена начала открываться.

— Ух ты, как интересно, — пропищала мне на ухо Арина.

— Пошли туда, — кивнул я на свободную зону танцпола.

Тем временем публика зааплодировала, со второго яруса тоже были слышны приветственные крики. Светильники цветомузыки начали рябить и через полминуты замерли, сотворив разноцветный световой узор, который оказался сфокусирован на середине сцены.

Там, в фокусировке этого света, стоял человек в черном смокинге и темно-алой рубашке, в его руке был саксофон. Толпа на пару секунд притихла, потом разразилась аплодисментами.

— О, начинается основной концерт, — услышал я чью-то реплику в толпе.

Я рассмотрел артиста — довольно типичный немец с крепким подбородком, голубыми глазами и располагающей улыбкой,стильный.

Он с достоинством поклонился, приложив правую руку к груди.

— Это же Хохенберг, — услышал я приветственные выкрики. — Браво!

Светильники цветомузыки резко разошлись, равномерно осветив сцену. Я увидел остальной ансамбль, почти десяток мужчин и женщин в примерно таких же смокингах, с довольно разными музыкальными инструментами.

— Цветение сирени! — артист подошёл к микрофону посреди сцены и объявил это на русском с очень сильным акцентом.

После этого он немного поправил подставку, приосанился, поднес саксофон к губам и заиграл — звук мягкой, красивой джазовой мелодии растекся по залу.

Без лишних слов я повернул к себе рыжую, положил ей руки на талию и улыбнулся. Свет в зале погас, лишь блики цветомузыки двигались в ритм мелодии.

Арина положила руки мне на шею, мы медленно и даже лениво начали танцевать медлячок. Я не отказал себе в удовольствии пару нежно облапать верхнюю часть её попки.

И артист, и его ансамбль играли классно — я наслаждался отличной живой музыкой и танцем с рыжей, которая двигалась довольно грациозно. Весь остальной анцпо тоже танцевал медлячок, и сквозь блики цветомузыки я рассмотрел, что публика довольно солидная и приличная.

Следующая мелодия тоже называлась романтично и была столь же красивой, сколь и медленной. Танцуя, я поглаживал Арину по голове, периодически прислоняясь к её внушительным сиськам. Она чуть откинула голову назад и прикрыла глаза, я держал её за талию и вёл в танце.

Когда мелодия закончилась, раздались аплодисменты.

— Ой, так классно, — Арина улыбнулась и деликатно прикрыв ротик ладонью, зевнула.

— Пошли в ложу? Энджи уже переживает, наверно, — я коснулся её плеча.

— Да, идём.

Когда подошли к лестнице на второй ярус, Арина сказала:

— Приятный музончик, под него можно танцевать и дремать!

— Видишь, а ты переживала! — я засмеялася и пропустил её.

Когда вошли в ложу, Анжелика, раскинувшись на диване, недовольно посмотрела на нас.

— Думала, что вы домой уехали! — сказала она.

— Ага, держи карман шире, — весело ответила ей Арина и прошествовала за стол.

Заказ уже принесли, чашечки кофе аппетитно дымились, огромная ваза с мороженым стояла посредине. Мороженое было украшено сверху шоколадной глазурью и орехами.

— Мы были на танцполе, солнышко, — улыбнулся я, присаживаясь около брюнетки. — Потанцевали с Аришкой пару медляков, она пришла в себя и уже не вредничает…

— Я и не уходила! — перебила рыжая, подвигая к себе вазу. — Мороженце, мяу-мяу, — глядя на Анжелику, произнесла она, глядя чуть исподлобья и легонько кривляясь.

Анжелика махнула рукой и засмеялась.

— Другое дело! — похвалил я её и чуть погладил волосы. — Так, что у нас вкусненького?

— Ванильное, представь себе, мороженое, с фундуком и глазурью, — улыбнулась брюнетка.

— Съем ванильку, мяу-мяу…

— Рыжая, — я перебил Арину, — харэ, ладно⁈

— Ладно, молчу, — Арина подняла ладонь и покивала.

Начали есть мороженое, запивая кофейком — очень вкусное дело. Джаз играл всё такой же медленный и мягкий — мелодии разнились, но не особо сильно.

Следующие три танца были с Анжеликой — мелодии играли немного более бодрые, да и брюнетка не ленилась и пару раз сделала легкие пируэты. Мы целовались, я понемногу её лапал.

— Пойдём на улицу выйдем? — предложила Анжелика, когда закончилась мелодия.

— Да, можно, а то здесь немного жарковато, — согласился я.

Народ довольно активно сновал туда-сюда, и около входа в клуб стояли десятка два посетителей, в большинстве своём богато одетые парочки.

— Интересно, о чём там болтают сестры? — промолвила Анжелика, подкуривая.

— Можем сходить к ним и узнать, — пожал я плечами.

— Это будет с нашей стороны не слишком солидно, милый, — усомнилась Анжелика. — Хотя признаться честно — сейчас мне довольно скучно.

— Скучно? — удивился я.

— Ну, как-то оно всё мягко, неспешно, — неопределённо взмахнула ладонью с зажатой в ней сигаретой брюнетка, — нет какого-то драйва, огонька…

— Ой, здравствуйте! — услышал я сзади голос-колокольчик.

Меня позабавило, как вздрогнула Анжелика. Мы с ней повернулись, поскольку стояли спиной к правому углу здания.

Лиза в сопровождении знакомой мне худенькой первокурсницы Оли, с которой мы пересекались как-то у «Триумфатора», и курс-юнкера Виктории Образцовой смотрели на нас. Одеты они были в черные, полуспортивные костюмы с различающимися узорами. Обувь у всех была без каблуков.

— Привет, моя дорогая! — я расплылся в улыбке, раскрыл руки и обнял кузину.

Обратил внимание, что свои косички она расплела и сделала аккуратные хвостики.

— Здрасьте! — не особо приветливо вымолвила Анжелика.

— Мы вот решили воспользоваться вашим приглашением и зайти на этот концерт, — застенчиво произнесла Лиза. — Госпожа старший курс-юнкер нас отпустила в сопровождении госпожи курс-юнкера, — кивнула она на Вику.

Я повернул голову к Анжелике, поднял бровь и улыбнулся.

— Ну ладно, почему нет — всё равно мне скучно! — скептически скривившись, процедила она.

— Большое спасибо — чтобы мы без вас делали! — саркастично ответила Образцова, глядя на нас обоих.

— Можете идти в ложу, там мороженое, — посмотрел я в глаза кузине. — Там сейчас Арина.

Лиза переглянулась с этой Олей, потом они посмотрели на меня, засмеялись и зашли внутрь. Образцова осталась с нами.

— Что ещё не так? — вопросительно и недовольно посмотрела на неё Анжелика, докуривая сигарету.

— Ирина отпустила Лизу только ради вас, Виктор, и мне приходится её сопровождать вместо того, чтобы заниматься подготовкой к экзамену! — слегка недовольно заявила Образцова.

Анжелика мотнула головой и закатила глаза, всем своим видом выражая, что проблемы индейцев шерифа не волнуют.

— А Ирина почему не пришла? — поинтересовался я.

— Она сегодня дежурит в ночь.

— Сопровождать, ха! Прям не академия, а тюрьма какая-то, — вздохнула брюнетка.

— Да, вполне режимный объект, если вы не знали, уважаемая! — сжала губы юнкер.

— Леди, а ну-ка прекращайте пикировки, — поднял я ладонь. — Мы не за этим сюда пришли. Наслаждайтесь красивой музыкой.

— Я не особо люблю джаз — он слишком мягкий, в нём нет идеи! — хмыкнула Образцова, но её взгляд смягчился.

— Вы можете вернуться обратно и готовиться к экзамену, — Анжелика лениво на неё посмотрела.

— Вот уж нет, — ухмыльнулась Виктория. — Разве я откажу себе в удовольствии провести время в вашей замечательной компании, леди?

— Пойдём в ложу, милая! — я протянул руку брюнетке.

Эти словесные баталии мне уже надоели — я понял, что спокойный вечер полетел псу под хвост. Приход Лизы разве что сглаживал обстановку.

Мы неспешным шагом вернулись в зал. Там закончила играть очередная приятная мелодия, публика сдержанно аплодировала.

Поднялись на второй ярус, зашли в ложу — кроме девушек, там была официантка, которая как раз принесла дополнительные приборы.

Арина, как мне показалось, несколько напряженно смотрела на Лизу с Олей, которые довольно скромно сели по левой стороне, почти на краю дивана. Когда мы зашли и рыжая увидела Образцову, то вообще прибалдела, судя по её лицу.

— Э-э, а что здесь происходит? — посмотрела она на Анжелику.

— Гости у нас — прошу любить и жаловать, — театрально взмахнула рукой брюнетка. — Принесите нам шампанского и ещё какой-нибудь кремовый торт, а ещё кофе с молоком и минералку.

— Конечно, леди! — покивала официантка, обошла нас и удалилась.

— Я вам не представила Олю, — чуть неуверенно произнесла Лиза, глядя на меня.

Я благожелательно кивнул, пропуская Анжелику. Потом сел с краю, напротив них.

— Оля Деникина, мы учимся в параллельных группах, но состоим в академической команде по фехтованию, — промолвила кузина. — Нас Ира тренирует.

— Очень приятно, — улыбнулся я этой Оле, которая сидела как школьница и явно смущалась. — Меня ты знаешь. Арина Дроздовская, — показал я на рыжую, — Анжелика Корнилова, — кивнул на мою брюнетку. — Общаемся мы на «ты», здесь все друг друга знают.

— Очень приятно, — смущенно ответила Оля, кинув взгляд на рыжую.

— Деникина, значит? — зевнула Анжелика, прикрыв ротик. — Деникины в основном предпочитают учиться в первоклассном заведении — Корниловской Академии. Что это тебя в «марковку» потянуло?

— Я изначально захотела учиться в Москве. Здесь у меня много родственников, троюродная сестра тоже в «марковке», — ответила ей эта голубоглазая шатеночка. — Питер мне кажется мрачноватым городом.

— Он такой и есть, — кивнула Образцова. — Первоклассных заведений там по определению быть не может.

— Я вас попрошу… — начала Анжелика, но я выразительно посмотрел на неё и она замолчала.

— Угощайтесь, леди, — показал я на мороженое.

Юнкеры насыпали себе в пиалочки мороженое из вазы.

— Вкусно, — через минуту Лиза улыбнулась и посмотрела на меня.

— Поешь и пойдём танцевать, — я с нежностью смотрел на кузину — она была очень хороша сейчас и сразу напомнила мне про Лерочку.

— Вообще-то ты не обязан с ними танцевать, милый! — заявила Анжелика.

— Энджи, милая… — я выразительно взглянул на неё и чуть сдвинул брови.

— Ты танцевать уйдешь, а нам что делать? — промолвила рыжая, лениво ковыряя мороженое в своей тарелке.

— Можете про историю поговорить или в карты поиграть, — я резко взглянул на неё, отчего она чуть стушевалась.

— Про историю? — заинтересованно хмыкнула Образцова.

— Да, начало прошлого века, русско-японская, мировая, гражданская. Госпожа Дроздовская очень сильно увлекается, а поговорить ей бывает не с кем, — улыбнулся я Виктории.

— Вит, ну что ты… — встрепенулась рыжая.

— Мы с Лизой — танцевать! — я ухмыльнулся, поднялся и протянул ладонь кузине, которая тоже поспешно встала.

Мы вышли из ложи, я затворил портьеру, повернулся и стиснул её в объятиях.

— Ох, как приятно, — ответила она мне на ухо.

— Знаешь, а вы с Леркой — почти копии, ну очень похожи, только цвет волос и глаз у вас разный! — ответил я тоже ей на ушко.

Лиза что-то хотела сказать, но я взял её ладонь и повёл к лестнице — закончила играть мелодия, и мне пришла мысль купить в баре ещё по «Маргарите».

Глава 13

Со сцены объявили десятиминутный перерыв. В зале зажегся приглушенный, но довольно приятный свет, парочки начали расходиться.

— Идем к бару, возьмём по коктейлю, — сказал я Лизе, когда мы спустились вниз.

Особо не дожидаясь её согласия, потянул её к виднеющимся свободным стульям. В этот раз к стойке протиснуться было гораздо легче, чем когда выступали фемки — многие сейчас пошли на улицу и в туалет.

Я заказал бармену две «Маргариты» и подмигнул Лизе.

— Что, братец? — смущенно улыбнулась она.

— Очень рад тебя видеть, зая!

— Я тоже, дорогой Вит!

— Тебе очень идёт такая прическа, выглядишь более взрослой! — дотронулся я до одного из её хвостиков. — Красиво очень!

— Спасибо большое! Надоели косички, решила немного поменять стиль, — заулыбалась она.

— Присаживайся, — показал я на барный стул, протянул ей руку и помог сесть.

Сам присел напротив.

— Ох ты и лиса! — пока бармен смешивал ингридиенты, я смотрел на неё и улыбался.

— Лиса? — удивилась блондиночка. — Я⁈

— А кто? Ни слова мне не сказала про сероглазую особу с пепельными волосами. Представь, какой это был для меня сюрприз!

Лиза вспыхнула, но через несколько секунд явно взяла себя в руки и сложила ладошки на бёдрах.

— Я думала, что ты хоть что-то о Лерочке вспомнил после таблетки и чисто из деликатности не стал у меня ничего спрашивать, — ответила она так. — Я же знаю, что несколько раз вы с ней целовались.

— А-ха-ха, ну конечно же ничего я не вспомнил, потому даже и не подозревал про неё и наши романтические моменты, — я ухмыльнулся. — Говорю же — лисичка!

— Раз ты не спрашивал, я и не говорила, — Лиза взмахнула ресничками и смущенно опустила глаза.

— Ну ладно, проехали. Валерия тебе привет передавала, сказала — скучает!

— Вит, — вздохнула девчушка, — я тоже скучаю по ней, но всё-таки хочу, чтобы ты был со мной, а не с ней. Я подхожу тебе гораздо больше, понимаешь?

— С вас сто тридцать рублей! — сказал бармен, протягивая нам две готовые «Маргариты».

Я оторвал взгляд от прекрасного личика кузины, на котором было написано многое, достал карту и расплатился. Накинул бармену двадцатку чаевых — за быстроту, потом придвинул девчонке один из бокалов.

— Знаешь, милая, а ведь с Лерой мы были в одной постели почти голые, — произнес я. — Оставалось только снять с неё мокренькие трусики…

— И что же? — Лиза замерла, приоткрыла ротик и впилась в меня тревожным взглядом.

— И ничего — я изначально не планировал с ней спать. Даже легкого массажа не получилось, хотя могло быть всё. А почему? — я отпил глоточек коктейля и жестом показал, чтобы она сделала тоже самое.

— Очевидно потому, что ты мой и сам это знаешь? — кузина отсалютовала мне и отпила маленький глоточек.

— Потому, Елизавета, что отношения с двоюродными сестрами, или сестрой — это неправильно и перспективы у таких отношений просто нет!

— Я с тобой не согласна, Вит! — довольно упрямо ответила девушка. — Меня твои взгляды вообще весьма удивляют.

— Вот как⁈ — криво ухмыльнулся я, помешивая трубочкой напиток.

— Начнём с того, что браки между двородными и троюродными у нас не запрещены законодательно…

— Это ничего не меняет в моральном аспекте, — я перебил её.

— Перебивать нехорошо, — повысила голос-колокольчик девчушка. — Дослушай, милый!

«Ого, какая она сегодня решительная, даже дерзкая», — я её такой особо не помнил. — «Смена прически повлияла, что ли?»

— Хорошо, — я легонько кивнул.

— У нас даже браки между сводными не запрещены, между прочим, — продолжила Лиза, чуть нахмурившись и глядя на меня. — Не говоря о том, что и европейская аристократия и даже короли женились на двоюродных, да и в нашей истории таких примеров было очень много!

— Ну, что-то я и близко не припомню таких примеров, — пожал я плечами. — Церковь такие браки не одобряет. Насколько я знаю, допустима третья степень родства, а не вторая.

— Хочешь со мной поспорить, мой дорогой кузен? — победно улыбнулась Лиза. — Я ведь как раз сейчас готовлюсь к экзамену по истории.

— Это очень похвально, — взмахнул я ладонью, — но ничего не доказывает касательно примеров.

Лиза чуть прищурилась и задумчиво на меня смотрела. Я улыбнулся и отсалютовал ей бокалом, отхлебнув ароматный коктейль.

— Примеров не так мало, как тебе кажется, — наконец, вымолвила она.

— Дело в моральном аспекте, милая — неправильно это!

— Нет, смотри, — личико Лизы просияло, — один из примеров новейшей истории: великий князь Кирилл ещё до революции женился на английской принцессе Виктории Саксен-Кобургской — своей кузине! Хоть сам по себе брак был очень скандальный, но…

— Скандальный? — перебил я и вздернул бровь.

— Ты дослушаешь, Вит? — хлопнула себя по бедру Лиза и недовольно посмотрела на меня.

— Ладно, слушаю, — я поднял ладонь. — Не просто же так скандальный, да?

— Сам факт, что они были двоюродные и потом царь этот брак узаконил, говорит о том, что так было можно, а потому и нам с тобой тоже можно! Кроме того, если брать уже времена республики, то есть годы после хаоса — полно примеров у Дроздовских и Корниловых, сплошь и рядом у них двоюродные женились, да и не только у них. В нашем большом клане таких случаев было меньше, но тоже были! — взволнованно это выпалив, Лиза замолчала, выдохнула и отпила глоток «Маргариты».

«Да уж, что-то я таких фактов не припомню, но тут как раз дело в нехватке именно образования прежней личности, хотя чисто в родовом аспекте я должен бы знать, кто там и на ком женился в середине века и потом», — я отвёл взгляд и оглядывал пустую сейчас сцену.

— Знаешь, я насчёт наших особо ничего не знаю, потому что не интересовался этим никогда, а вот этот брак великого князя с принцессой, как ты говоришь — вообще не пример, раз он был скандальный! Наоборот…

— Что наоборот? — возмущенно перебила меня Лиза.

— Э, ну именно то — это исключение из правил, то есть плохой пример, неправильный.

— Нет, Вит, ты не передергивай, пожалуйста, — очень мило нахмурилась Лиза и оперлась локтем на барную стойку. — Пример замечательный!

— Нет, Лизка — что-то ты недоговариваешь! — улыбнулся я краем губ. — Темнишь, лисичка!

— Я просто не знаю всех подробностей той истории с князем и принцессой, — несколько секунд помолчав, признала кузина. — И не надо меня лисой называть, а то я обижусь!

На сцену начали выходить артисты.

— В общем, я тебе докажу, что раз князю и принцессе было можно, то и нам с тобой — тем более! — пылко промолвила Лиза.

— Ох, малая — идём лучше танцевать, — я усмехнулся и допил коктейль.

Через две минуты мы уже были почти на середине танцпола — опять начались блики цветомузыки, а артист объявил романтическое название очередной мелодии.

Однако когда он заиграл и подключились барабаны, то я понял, что это не такой уж и медлячок получается.

Я бодро подвигал корпусом и улыбнулся, посмотрев на Лизку, потом протянул ей ладони. Мы начали танцевать легкий, немного ритмичный танец, что-то вроде фокстрота на минималках.

— Та-рам-тата-рам, та-рара-ра-рам, — ритм мелодии бодрил, приятно-веселая музычка, как оказалось.

Следующая мелодия оказалась похожей, только более насыщенная скрипкой и виолончелью, а потому немного тяжеловатая. Но поплясали мы довольно весело и бодренько — даже в бликах цветомузыки было видно, что девчушка чуточку покраснела.

— Прикольно, — выдохнула она, когда закончилась мелодия. — Ещё разок?

— Если только медлячок, — мне уже было лень продолжать, хотелось на уютный диван.

Однако заиграл самый натуральный медляк, при этом очень романтичный и даже мрачно-лирический, я бы сказал. Лиза положила мне голову на грудь и обняла, положив ладони на поясницу. Я обнял её за спину и уткнулся носом в волосы — она была ниже меня ростом. Танцевали мы медленно, при этом нежно обнимая друг друга.

Раздались аплодисменты и даже крики «бис» — мелодия завершилась.

— Класс! — я нежно стиснул кузину, погладил её волосы, потрепал хвостик и кивком показал на второй ярус: — Идём пить кофе?

— Кофе? — улыбнулась она.

— Или шампанское, — я чуть сжал её ладошку, она засмеялась.

Мы неспешно протиснулись сквозь танцующих и подошли к лестнице. Пропустив солидную парочку, которая спускалась, мы поднялись и через полминуты были в ложе.

Анжелика сидела на диване, курила и с интересом смотрела на Арину, которая со страдальческим лицом смотрела на Образцову. Та, в свою очередь, близко придвинулась к ней. Оля сидела с краю и явно смеялась.

— Веселитесь? — спросил я, оглядев рыжую.

— Вит! — в её голосе была легкая паника.

— Беседуем о русско-японской и причинах созыва первой Думы, — повернула к нам с Лизой голову Образцова — на её лице было сдержанное веселье.

— Как интересно. Я с удовольствием послушаю, — я подошёл и сел рядом с Анжеликой. — Шампанского, солнышко?

— Я ещё не выпила, — кивнула она на полупустой бокал.

— Я долью, — встал и налил Лизе и себе шампанское, потом долил в бокалы остальным. — Что происходит? — усевшись, шепотом спросил у Анжелики и кивнул на рыжую.

— Да вот, тренируемся в обстановке, приближенной к боевой, — сдерживая смех, тихо ответила брюнетка.

— Ваше здоровье, прекрасные леди! — поднял я бокал.

Оля и Лиза отсалютовали, остальные кивнули.

— И каковы же причины созыва первой Думы? — отпив, поинтересовался я.

— Вит, как будто ты сам знаешь, когда это вообще было! — чуть нервно промолвила Арина.

— Знаю — после поражения в русско-японской общество бурлило, были забастовки, поэтому царь издал манифест про реформу государственного порядка или что-то такое и повелел провести выборы в Думу, которую учредил этим манифестом, — я навскидку так вспомнил эти факты, которые штудировал ещё на первом курсе универа.

— Вижу, Виктор, что ты не особо точен в формулировках, — повернувшись ко мне, чуть иронично вымолвила Образцова.

По её лицу было видно, что ей довольно весело.

— Виктория, — я многозначительно пошевелил губами, — давай не будем придираться — я не настолько историк и особо никогда этим не увлекался.

— Ну хорошо. Так каковы же причины, Ариночка? — курс-юнкер повернулась к рыжей.

— Ой, я хочу шампанского! — Арина поспешно потянулась к бокалу и с опаской взглянув на Вику, отпила, потом умоляюще взглянула на меня.

Мне даже стало её немного жаль, но я решил, что пусть лучше так — экзамен с Элиной точно не будет легким, а сейчас будет психологическая тренировка, да и уровень знаний будет виден.

— Твоё здоровье, Аришка, — с легкой улыбкой я осталютовал ей.

— Я бы потанцевала…

— Нет, уважаемая Арина — мы с вами разговариваем об истории! — довольно твёрдо заявила Образцова.

Мы с Анжеликой переглянулись — и она, и я еле сдерживали смех.

— Там музыка играет, я бы хотела потанцевать…

— Нет, вы ответите на вопрос, раз уж мы начали беседу!

— Эй, я не ваш юнкер — что вы ко мне пристали, девушка? — возмутилась Арина и бросила на меня умоляющий взгляд.

Я пожал плечами и ухмыльнулся — мол, ответишь и свободна.

— Увидела в вас интересную собеседницу, — иронично произнесла Образцова. — Итак, продолжаем разговор!

— Рыжая, проще ответить, — лениво взмахнула ладонью Анжелика. — Вы вроде на ты, не стесняйтесь.

Арина страдальчески вздохнула и отпила шампанское, недовольно глядя на Викторию.

— Я прям вот точно не помню… — начала она блеять, но Анжелика заявила:

— Мы точно об этом читали, я хорошо помню!

Откинувшись на спинке дивана с бокалом в руке, я с огромным трудом сдерживался от смеха — всё это было предельно забавно.

— Ну, причин было много и они все были очень сложные, — сжав в ладонях бокал и с обидой глядя на нас с Анжеликой, начала говорить рыжая через полминуты.

Краем глаза видел, как Лиза и Оля с улыбками смотрели на Арину.

— Так, замечательно! Какие конкретно причины созыва первой Думы? В каком году это произошло? — с ироничным спокойствием промолвила Виктория, в упор глядя на Арину, которая избегала смотреть на неё.

Мне было ясно, что она с большим трудом сдерживается, чтобы не покатиться со смеху.

— Ну, это было на следующий год после манифеста, про который сказал Вит! — Арина уставилась на меня.

— Абсолютно верно! — покивал я, стараясь выглядеть серьёзным.

— И какой же это год? — улыбнулась Вика.

— Девятьсот пятый! — победно заявила Арина, но через секунду поправилась: — Шестой, вот! Я точно знаю, что тогда прошли выборы в первую Думу.

— А причины? — усмехнулась Виктория и опустив голову, прикрыла ладонью ротик.

Арина начала отвечать в том плане, что причин было много и они были разные.

— Милая, а Элина уже определилась с условиями? — прошептал я на ушко своей пассии.

— Ага, потом расскажу, — кивнула брюнетка.

—…я буду готова ответить после того, как потанцую! — закончил говорить рыжая.

Все трое девушек-юнкеров чуть не лягли на диван от смеха, я тоже не сдержался.

— Ничего не вижу смешного — я сюда отдыхать пришла, а не про всякую ерунду разговаривать! — с искренней обидой в голосе заявила Арина.

Поднявшись, она довольно бесцеремонно отодвинула Викторию, протиснулась и посмотрела на меня:

— Ты должен мне танец вот за это всё, милый!

— Кому должен — всем прощаю! — я откинулся на спинке, сотрясаясь от смеха.

— Потанцуй с ней, дорогой, — когда отсмеялись, попросила Анжелика.

— Вам не откажешь, леди, — улыбнулся я, допил шампанское, поднялся и взял Арину за руку.

Мы вышли в зал — цветомузыка исполнла какие-то интересные пируэты, на сцене играли какую-то довольно бодрую мелодию, там появились девушки-танцовщицы, одетые веьма фривольно.

Когда мы спустились на танцпол, мелодия закончилась и я посмотрел на Арину:

— Вот так ты готовилась к экзамену, рыжая?

— Это всё ты удружил — кто тебя за язык тянул? — плаксиво ответила она.

Я остановился и сжал её ладонь.

— Быстро взяла себя в руки! Вы читали учебники, другие книги?

— Да, даже вслух.

— Так чего ты блеешь и мнёшься, Арина? — я сдвинул брови и недовольно смотрел на неё.

— Мне эта Вика не нравится — она наглая очень, у неё командирские замашки!

— Конечно — она же курс-юнкер, практически взводный командир или староста группы юнкеров — как ты хотела? Будущий офицер, практически. Если бы ты училась в «дроздовке», тоже бы выработала в себе такие качества, — разъяснил я.

— Посторонитесь, молодые люди! — какой-то тип уставился на нас, поскольку мы заграждали проход на лестницу.

Я отвел Арину чуть в сторону и с легким поклоном молча показал типу, чтобы он проходил.

— Надо как-то нормально стоять, а не посреди прохода! — заявил он.

Мне это решительно надоело — разомнув немного шею и одновременно сжимая кулаки, я сделал два шага к нему и зарядил в лицо, через пару секунд — ещё раз в голову, но уже с левой. Тип вскрикнул, наклонился и закрылся локтями — я въебенил ему с ноги под колено, но ударчик вышел чахлый. Всё произошло быстро.

— Вит, ну не надо, прошу! — выкрикнула Арина.

— Я тебя закопаю, мудозвон, если ты ещё раз свою пасть откроешь! — рявкнул я.

Хотел дать ему ещё с ноги, но заиграла мелодия, легкая и плавная.

«Что-то я становлюсь каким-то вспыльчивым, спокойнее надо быть», — отстранённо подумал я.

— Идём, — взяв за ладонь Арину, громко сказал ей на ухо.

Далеко я заводить её не стал, остановились практически на краю танцпола. Я притянул её к себе и посмотрел в глаза:

— Возьми себя в руки, рыжая! С Элиной будет сложнее, понимаешь?

Девушка отвела взгляд. Мы танцевали медленно, но я скорее имитировал танец, поскольку меня разозлил и тот тип, и подход к Арины к нашему уговору.

— Пойдём освежимся, — когда через пять минут закончилась мелодия, не терпящим возражений тоном предложил я.

Рыжая вздохнула и покивала.

Глава 14

Видимо, я пару раз слишком свирепо глянул на Арину, пока мы шли на улицу, поскольку она выглядела чуть испуганной, когда мы вышли и стали левее от входа.

— Что? — поинтересовался я.

— Ну, Вик, ты какой-то злой, — ответила она неуверенно.

— Злой⁈ Нет, Ариша, я не злой — я просто разочарован!

— Чем?

— Твоим подходом к подготовке, — я смотрел на неё в упор, она отвела взгляд.

Несколько секунд рыжая мялась, заламывала пальчики, вздыхала, потом подняла голову:

— Я вообще тебя не просила тогда это предлагать! Ты меня втянул в крупные неприятности, понимаешь? — выпалила она.

Я молча сжал губы и слегка недоуменно смотрел на неё, потом взмахнул ладонью — мол, поясни.

— Элина озвучила свои условия — если ей не понравятся мои ответы, она заставит меня поступить или в «дроздовку», или в «корниловку», понимаешь? А я не хочу, не хочу, не хо-о-очу-у! — рыжая драматически сжала ладони и почти сорвалась на плач. — Ты представляешь меня в военной форме, а-а?

«Ты ещё поступи для начала, рыжушка», — хотел я сказать, но промолчал, чтобы не спровоцировать истерику.

— Так, спокойно, Арина! — я поднял ладонь. — Во-первых, мы с Анжеликой будем судьями — просто так ей не удастся тебя завалить на этом экзамене, во-вторых, подумай о том, что будет, если ты её уделаешь?

— А что будет? — Арина посмотрела на меня с детской непосредственностью.

— Ну, вы же ответные условия ей выдвинули⁈

— Ну, я не знаю, Анжелика разговаривала…

— Я балдею с вас, девочки, — удивился я такому подходу. — Ладно, я возьму этот вопрос под личный контроль.

— Это как? — чуть приободрилась Арина.

— Потанцую сегодня с твоей сестрицей, выведаю у неё планы на тебя. Короче, положись на меня. Я выбью для тебя хорошие ответные условия.

— Ну, попробовать можно, — скептически нахмурилась рыжая.

— Давай без паники! Вы действительно готовились в эти дни?

— Ну да, я читала вслух два учебника по истории…

— Но? — я строго посмотрел на неё.

— Но не всё запомнила — там сложно всё, вся эта политика столетней давности. Одна скукота короче. Кому оно вообще надо⁈ — опустила глаза Арина и вздохнула.

— Ладно, я попробую отодвинуть время экзамена, но буду тебя гонять по полной — ты поняла? — я постарался говорить строго.

— Вы хотите, чтобы я с ума сошла от всей этой политики, истории и прочей фигни? — страдальчески вздохнула рыжая.

— Базовые вещи тебе знать никоим образом не помешает, — заявил я.

— Можно эту Вику выгнать из ложи? — сжала губки девушка.

— С Викой веселее, — усмехнулся я и шлепнул Арину по шикарной попке: — Пойдём пить шампанское!

Взял её под ручку, пошли ко входу.

— Интересно, а что сейчас в ресторане происходит? — когда мы вошли, промолвила Арина.

— Хм, а действительно! — остановился я. — Можем пойти и глянуть!

— Ой, нет, там же Элина где-то сидит, — замотала головой рыжая.

«В принципе, можно её отвести, взять Энджи и сходить на более представительскую тусовку!» — подумалось мне.

— Пойдём шампанской пить, — я на миг её приобнял.

— Да, да, идём, — охотно покивала она.

Когда мы вошли в зал, играла лирическая мелодия, надрывался саксофон.

Мы поднялись в ложу — народа по лестнице ходило довольно много в разные стороны, от различных парфюмов я чуть не начал чихать.

Когда пропустил Арину и следом зашёл в ложу, увидел Анжелику — она развалилась на диванчике с бокалом в руке и выглядела довольной, о чём-то вяло переговариваясь с другими девушками.

— Так что на ипподроме у вас шансов против меня нет, — услышал я окончание её реплики.

— Мы и не претендуем, — слегка дерзко ответила Лиза. — Речь шла о гонках на мотоциклах! — увидев нас с Ариной, повернула голову кузина.

— О чём вообще речь, леди? — удержавшись, чтобы не хлопнуть рыжую по сочной ягодице, я подошёл к столу и взял початую бутылку шампанского.

— Речь зашла о гонках, — с небрежным изяществом взмахнула кистью Анжелика.

— Угу, на мотоциклах, — хмыкнула Лиза.

— И что же? — посмотрел я на неё, потом налил шампанское себе и рыжей.

— Леди Анжелика, — девчушка чуть скривила свои милые губки, — утверждает, что это — чисто плебейское увлечение, в отличие от конного спорта.

— И в чём я не права? — ухмыльнулась брюнетка, весело посмотрев на меня.

Я узнал этот взгляд — милая забавлялась, слегка задрачивая и провоцируя собеседников.

— Ваше здоровье, леди! — я отсалютовал бокалом и отпил.

— О, вы вернулись продолжить разговор об истории, — услышал я реплику Образцовой.

— Никакой истории, хватит мне мозг выносить! — несколько грубо ответила рыжая.

— Виктория, мы разве не на «ты»? — садясь около брюнетки, вопросил я.

— Конечно, все уже почти свои! — иронично усмехнулась она.

— Так что там с гонками? — посмотрел я на Анжелику.

— За мотоциклы мы не ведём речь — это удел плебеев, а вот в благородном конном спорте никакие марковские юнкеры не сравнятся со мной, — заявила она.

Лиза немного злилась — это было заметно. Образцова была настроена более иронично и расслабленно сидела с полупустым бокалом в руке.

— Однако если речь вести всё же о мотоциклах, то шансы резко меняются, не так ли, леди? — со свойственным ей сарказмом промолвила она через несколько секунд.

— Если ты хочешь, можем проверить! — с вызовом произнесла Анжелика, подчеркнув словечко «ты».

— Ты думаешь, я не умею держаться в седле? — вскинула бровь светловолосая юнкер.

— Кто знает, — взмахнула ладонью моя пассия.

— Твоя невеста, — с иронией сказала Образцова, — слишком импульсивна, Виктор!

— Что-о? — встрепенулась Анжелика.

— Спокойно, барышни! — я поднял ладонь. — Пойдём танцевать! — повернул голову к брюнетке.

— Не хочу сейчас, милый — мне и так хорошо, я здесь слушаю этот прекрасный джаз, — ответила брюнетка к моему немалому удивлению.

— Пойдём в ресторан, к твоим сёстрам, — предложил я.

— Не-не-не, — вскинула ладонь Анжелика. — Они ещё и сами к нам придут, давай пока спокойно отдыхать! Покушай лучше куриное фрикасе с грибами.

Я взглянул на блюда, стоящие на столе — оформлено было красиво.

— Мы на танцпол, — довольно резко встали Лиза с Олей.

— Нам скоро в казармы! — сказала им вслед Образцова.

— Скоро? — я посмотрел на неё.

— Ну, нас же не на всю ночь отпустили. Кроме того, у всех нас в разгаре экзамены, гулять особо некогда, — пояснила она.

— Экзамены — это скучно, — зевнула Арина.

Образцова иронично посмотрела на неё, но ничего не сказала.

«Пригласить её потанцевать, что ли? Почему нет?» — пришла мне мысль.

— Твоё здоровье, Виктория, — я поднял бокал и посмотрел на неё — она отсалютовала. — Потанцуем?

— Хм, можно, — она удивилась и выразительно посмотрела на Анжелику.

Та промолчала, поэтому я счёл, что повода для конфликта не будет.

Допив шампанское, я встал и протянул ладонь Виктории. Анжелика демонстративно кушала фрикасе, что мне не особо понравилось, конечно.

Мы вышли и стали около перил — на сцене был легкий движ, в зале раздавались поощрительные аплодисменты.

Несколько секунд я смотрел в глаза Образцовой — они были то ли серые, то ли серо-голубые, потом улыбнулся:

— Спасибо тебе за прошлый раз — твоя магия очень меня взбодрила тогда! — поблагодарил я её.

— Всегда рада помочь. Интересный получился фестиваль, — усмехнулась она.

— Фестиваль?

— Ну да — ты отфестивалил по полной, русский феминизм надолго запомнит тот вечер!

— Знаешь, Вика — вообще не смешно! — я слегка взвёлся.

— Так я и не смеюсь, — без тени улыбки произнесла Образцова, но через несколько секунд засмеялась.

— Знаешь, ты редкая язва, госпожа юнкер, — усмехнулся я.

— Знаю, конечно! — она развеселилась. — Мы танцевать-то будем?

— Да, идём!

Я взял её ладонь и мы бодренько пошли вниз.

Танец оказался медляком лишь наполовину — периодически барабаны и виолончель давали драйвовые вставки. Я с Образцовой то танцевал что-то вроде танго, то переключался на фокстрот.

Публика встретила окончание мелодии аплодисментами и приветственным свистом.

— Ещё! Бис! Бис! — раздавались крики.

Артист благодарно раскланивался.

— Хорошо танцуешь, — похвалил я Вику.

— Ты тоже — на удивление! — усмехнулась она.

— Вот как?

— Сначала я считала тебя более избалованным и ленивым, — с легкой улыбочкой произнесла она, — но ты парень настойчивый, если можно так выразиться.

— Когда задевают мои интересы — я именно такой!

Мы стояли близко — я положил руки на талию Виктории и чуть притянул её к себе.

— Эй, давай-ка не наглей, юноша, — вымолвила она чуть нервно.

— А что такое? — мы смотрели в глаза друг другу.

— Ты сам знаешь, что без вариантов, — сказала она выразительно.

— Анжелика, Ира?

— Анжелика! С Ирой мы тебя поделим, уж за это ты не беспокойся.

— Вы, девушки, действуете парами — это сейчас модно, да?

— Эффективная стратегия, если говорить военным языком. Между прочим, твоя Анжелика и Арина действуют точно так же.

— Ну, не буду отрицать, — согласился я и опустил ладони чуть ниже.

— Поэтому будь любезен — убери руки с моей попы! — Виктория немного напряглась.

Заиграла следующая мелодия. Я взял её руку, мы начали танцевать. Образцова филигранно выполнила парочку пируэтов, её фигурка не уступала Ирине — спортивная стройняха, отлично сложенная, с прекрасными ножками. Они такие обе, в принципе, только Ирина — более золотистая блондинка, а Вика — волосы более светлые.

Танец закончился, публика благодарно аплодировала. Снова начался небольшой перерыв, танцпол пришёл в движение.

— Тебе не нравится джаз, ты говорила? — я отпустил руки девушки.

— Скажем так — для меня он слишком мягкий, я предпочитаю музыку потяжелее и пожестче.

— Пожестче? Только музыку? — усмехнулся я.

— Виктор, избавь меня от своих непристойных намёков, — выразительно посмотрела на меня юнкер.

— Какие намёки? Мы даже не целовались с тобой.

— А должны? — хмыкнула Вика.

— После того, что у нас было…

— Это что, например? — рассмеялась она.

— Твоя горячая магия, Виктория!

— Это было лечение, а не флирт, — она иронично смотрела на меня.

— Сегодня ты неприступна, да? — я усмехнулся.

— А какой смысл? — пожала она плечами. — Ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому не стоит и начинать!

«В здравомыслии ей не откажешь. У неё довольно ярко выражено чувство собственного досоинства — это само по себе украшает девушку».

— Наверно, ты права. Идём? — кивнул я на второй ярус.

— Да.

Когда подходили к лестнице, я сказал:

— Знаешь, я считал тебя довольно дерзкой стервой…

— Считал? — она засмеялась, мы остановились.

— Да. Ты дерзкая, но всё-такие не стерва.

— Ого, — иронично заулыбалась Вика. — Ну ты прям мастер флирта, Виктор!

— Поэтому я рад, что вы, ну то есть вы все, нашли какой-то общийц язык с Анжеликой.

— Благодарить следует тебя и твои веселые эксцессы на прошлом концерте, — засмеялась Образцова.

— Я был прав! — чуть нахмурился я.

— В чём? — Вика приосанилась и закинула руки за спину.

— В том, что подобный радикализм надо пресекать на корню. Это в ваших интересах, девчонки!

— Да ты что⁈ — к Виктории вернулась её обычная язвительность.

— Как-нибудь встретимся и я расскажу, чем радикальный феминизм грозит вам, девушкам, если дать этой заразе распространиться, — заявил я.

— Я с тобой не согласна! Конечно, ты имеешь право так думать, но я считаю твою выходку неприемлимой!

— Хм, ну спасибо за откровенность, — я был разочарован её позицией.

Я протянул руку, мы молча поднялись и вернулись в ложу.

—… и вот так мы спаслись — я и Мисаки! — Анжелика что-то рассказывала Лизе с Ольгой.

— О чём речь? — поинтересовался я.

— О том, как представитель марковского семейства допустил бойню на ипподроме, а ты нас всех спас, — наставительно подняла пальчик Анжелика.

— Давайте мы не будем делать голословных заявлений. Как и что было на ипподроме — пусть следствие разбирается, — заявила Образцова.

— Там всё и так ясно, — томно выдохнула Арина, поигрывая полупустым бокалом. — Дело очевидное.

— Я читала об этом в газетах, — неуверенно промолвила Лиза.

— Официальную версию мы тоже читали, — скептически ответила Анжелика.

— Я не читал, кстати, — я присел около неё и провёл рукой по волосам: — Что за версия?

— Спонтанные беспорядки, приведшие к гибели двух и более лиц — по классификации МГБ, массовые беспорядки с гибелью двух и более лиц и покушением на убийство двух и более лиц — по версии прокуратуры, — задумчиво нахмурилась Анжелика, но довольно чётко произнесла это.

— Вот как? — я оживился. — Прокуратура контролирует следствие, а значит, они будут определять дальнейший процессуальный ход этого дела, что радует!

— Конечно, радует — господин генпрокурор Песочников из вашего же клана, верно⁈ — язвительно заметила Образцова, глядя на Анжелику.

— А министр Марков — из вашего! — эмоционально взмахнула она ладонью. — Нас там чуть не убили, понимаете? Спросите у Мисаки, если вы мне не верите!

— Я вам сочувствую! — ответила Образцова и посмотрела на Лизу с Олей: — Нам пора, юнкеры!

— Куда это пора? — прибалдел я.

— В казарму. Нас отпустили на два часа, господин Виктор! — холодно посмотрела на меня Образцова.

«Вот же зараза — включает тут начальницу!»

— Мы пойдём, Вит, — грустно промолвила Лиза.

— Ещё один танец с кузиной — возражения не принимаются! — я выразительно взглянул на Вику.

— Хорошо, мы как раз спустимся вниз!

— Пойдём, моя дорогая, — я встал и протянул руку кузине.

Когда мы вышли, сказал:

— Меня твоя Образцова раздражает слегка — в ней много высокомерия!

— Она язвительная, даже Ира не всегда может с ней совладать, — покивала Лиза.

— Идём, зая, — я взял её ладошку и потянул вниз, поскольку танец должен был вот-вот начаться.

— Прощание с осенью! — объявили со сцены.

Заиграла очень грустная мелодия, виолончель просто надрывалась. Мы не стали углубляться далеко на танцпол, стали почти с краю. Я обнял милаху-кузину, она обхватила мою талию руками. Мы медленно танцевали, я вдыхал аромат её волос.

«Лизка, Лизка… Такая лапулька добрая, а вокруг такие стервы…» — думал я и сердце слегка щемило.

Когда мелодия закончилась, я крепко прижал ЛИзу к себе и поцеловал в лоб. Она всхлипнула.

— Всё нормально, малыш! Это просто музыка, — мой голос тоже чуть срывался.

— Мне так грустно! — сказала она. — Подумай над тем, что я тебе говорила, Вит!

— Подумаю, конечно, поищу информацию. Только ты не грусти, зая — не надо себя изводить.

— Я постараюсь, — голос-колокольчик был печальный.

— А ну быстро улыбнулась! — я нежно потрепал за плечи милаху. — Мы увиделись, хорошо посидели, отдохнули — ну-ка, личико веселее!

— Ну хорошо, — усмехнулась Лиза. — Просто у меня эти экзамены…

— Я в тебя верю, малыш! Ты умная!

— Спасибки! — Лиза благодарно обняла меня.

Около лестницы уже стояли Вика и Оля.

— Пора, — вздохнула Лиза. — Кстати, эта твоя Анжелика — она не такая злобная сука, как мне казалось раньше.

— Я ж говорил, что вы подружитесь, — я взял её ладонь и мы медленно пошли к лестнице.

— Нет, это громко сказано, но открыто враждовать тоже не будем, наверно.

— Надеюсь на это, моя милая красотуличка! — промолвил я нежно и чуть наклонившись, поцеловал её в щечку.

Я проводил девушек на улицу.

— Всего хорошего,Виктор! — когда я снова расцеловался с Лизой, произнесла Образцова.

— Вам тоже — рад был видеть!

— Классный вечер! До свидания, — улыбнулась шатенка Оля.

Я улыбнулся и кивнул ей.

Девушки развернулись и довольно бодрым строевым шагом двинулись к правому углу здания. Полюбовавшись их фигурами, которые скоро скрылись в темноте, я потянулся, зевнул и ещё немного постояв, вернулся на танцпол.

Музыка играла уже значительно более веселая, однако танцевать мне особо не хотелось — я и так только и делал, что ходил сверху вниз и уже потерял счёт.

«Ноги не казённые, пора и отдохнуть», — я снова зевнул и пошёл в ложу. — «Немного посидим, а потом можно двинуть к сестрам — вот там наверняка решаются действительно серьёзные дела!»

Глава 15

Когда я вошёл в ложу, Анжелика и Арина заливисто смеялись.

— Приятно видеть вас веселыми! — развёл я ладони.

— Милый, ты так больше не делай, — нежно сказала брюнетка.

— Как?

— Не приглашай к нам в ложу кого попало, — прочувственно сказала Анжелика.

— Всяких надменных черных сучек, — дополнила Арина.

Я посмеялся.

— Ты б лучше учебный материал зубрила, рыжая, а не пеняла на кого-то там, — садясь около своей пассии, промолвил я. — Считай, что это была тренировка перед Элиной!

Арина сразу помрачнела и вздохнула.

— Наш милый прав — ты мычала, блеяла, пальцы заламывала, хотя два раза читала тебе тот учебник! — покивала Анжелика.

— Я боюсь оказаться в военной академии, — вздохнула Арина.

— Не окажешься, если выучишь материал и будешь вести себя уверенно, — сказал я. — Наоборот, настройся на то, что ты Элину уделаешь!

— Покушай, милый, — брюнетка обвела рукой блюда на столе.

— Давайте выпьём и поедим, потом пойдём танцевать, — покивал я.

Выпили немного шампанского, я насыпал себе порцию куриного фрикасе с грибами и запивал его, опять же, шампанским.

— Что-то не хочется никуда идти, — насытившись, я откинулся на диванчике.

— Можете целоваться, — промолвила Арина со скучающим видом.

— Так и сделаем, только я сначала выйду покурить, — потянулась Анжелика.

— Так, а ну и думать об этом не смей, моя милая! Будешь бросать, ясно?

— Эй, — сразу оживилась брюнетка и село прямо, — а что это за тирания, а? Ты — домашний тиран, да, Вит?

— Да, — сказал я строго. — Если что-то не нравится — сейчас вообще заберу всю пачку!

— Не заберешь… — начала подначивать Арина.

Веселенькая перепалка продолжалась несколько минут — Анжелика слегка завелась и постановила считать меня тираном, однако я притянул её к себе и поцеловал взасос.

— Тиран, значит? — спросил, когда закончили поцелуй.

— Беру свои слова обратно — ты самый нежный мальчик в мире, — засмеялась она.

— Вот теперь можно и на улицу выйти, — я начал потягиваться и зевать.

— Я бы потанцевала, — промолвила рыжая.

— Вот вернемся и потанцуем.

— Покурить можно и здесь, — ответила она.

— Нет, здесь мы это делать не будем! Поднимайтесь, барышни! — я хлопнул брюнетку по бедру.

Ещё пару минут девушки лениво собирались и поправляли свои прически перед зеркалом около телефона. Отыграла очередная мелодия, после этого я услышал, что объявили пятнадцатиминутный перерыв.

Когда вышли, танцпол был уже полупустым.

— Видишь, сейчас все с новыми силами начнут плясать! — я погладил рыжие волосы Арины.

— Я не плясать пришла, а танцевать, — надула она губки.

Я хлопнул её по заднице — рыжую это сразу взбодрило:

— Вит, ну люди же смотрят!

— Вперёд, леди!

Полуобняв обеих за талии, довёл к лестнице.

— На ногах нормально держитесь? — поинтересовался, проходя вперёд.

— Ой, за кого ты нас принимаешь, дорогой? — хмыкнула Анжелика.

— Мы кого хочешь перепьём, — заявила Арина.

Естественно, спускаться я начал первым. Через несколько секунд я еле удержал рыжую, поскольку она оступилась.

— Заметна твоя тренировка, — я мотнул головой, чтобы не засмеяться.

В коридоре и ближе к выходу было довольно много народа, пришлось даже слегка проталкиваться.

Мы стали шагах в десяти от входа — было уже за полночь, звёздное небо смотрелось потрясающе.

Анжелика закурила.

— Куда это ты смотришь? — зевнула Арина.

— На звёзды!

— И что ты там видишь?

— Большую Медведицу, — показал я.

Арина придвинулась ко мне и некоторое время внимательно смотрела.

— Не вижу я там медведей и даже медвежат, — промолвила она тихо.

Анжелика прыснула со смеху, я лишь приобнял рыжую и прижал к себе.

— Они уже спать легли, — сдерживаясь от смеха, произнес я шепотом.

Мы ещё постояли минут пять или семь, я дышал прохладным воздухом и осматривал публику — она была очень солидная, в отличие от мероприятия с феминистками в прошлый раз.

— Теперь можно и танцевать! — потянувшись, постановил я.

— Да, теперь на танцпол — я готова зажигать! — игриво потянулась Анжелика и сделала пару легких танцевальных движений.

Практически на выходе столкнулись с Семеновым — он лениво выходил, в него чуть не влетела Анжелика.

— Здрасьте! — машинально сказал я.

— Привет! — Семенов-Осьминог недовольно уставился на меня, но через несколько секунд его лицо прояснилось: — Неужели это Виктор?

— Да, это я, — кивнул.

— Милый, ну мы идём? — недовольно вопросила Анжелика.

— Одну секунду, солнышко, — я поднял ладонь.

— Мне говорили, что ты сегодня будешь здесь, — чуть хриплым баритоном произнес Осьминог. — Я в седьмой ложе — заходи, не стесняйся, там все свои!

Он протянул мне руку, я осторожно пожал её.

— Зайду чуть позже! — улыбнулся и кивнул я.

Жестом показал девчонкам, чтобы они двигали вперёд.

— Это ещё кто? — с легким недовольством спросила Анжелика, когда мы зашли в зал.

— Один интересный господин из нашего клана, — ответил я обтекаемо.

— Ох у него и рожа!

— Нормальное боксёрское лицо, — хмыкнул я. — Вполне презентабельный дядя.

— Суровый очень, я бы сказала, — вымолвила Арина.

На сцену начали выходить музыканты и подтанцовка.

— Мы вовремя — танцуем втроём, — я взял обеих девушек за ладони и увлёк на танцпол.

Мелодии начались чуть более драйвовые, поэтому четыре танца подряд мы довольно активно отплясывали и веселились.

— Пора передохнуть, — пропела Анжелика, засмеялась и обняла меня.

— Идём пить шампусик! — я облапал её попку.

Арина облокотилась на меня, пришлось её приобнять.

— Ножка болит, — начала она жаловаться около лестницы.

— Ну так сиди в ложе и учи историю, — прокомментировала Анжелика.

— Какая ты злюка, Корка, — со вздохом констатировала рыжая.

Когда мы поднялись и отодвинули портьеру, нас ждал сюрприз — в ложе сидели Элина и её спутница, Юлия.

— Ой, нет, — тихо пропищала Арина и напряглась всем телом.

— Спокойно! — я погладил её попку.

— Вы уже здесь? — громко вопросила Анжелика. — Давайте выпьем шампанского!

— Конечно, — усмехнулась Элина. — Наливай!

Арина осторожно протиснулась на своё место. Наливать в итоге пришлось мне — ни одна из девиц не пошевелилась в этом направлении.

— За вас, прекрасные барышни-дипломаты! — поднял я бокал.

— Ого, даже так, — развеселилась Элина и отсалютовала.

Я заметил, что она была весьма порядочно подшофе.

— Что интересного в Родезии, леди Юлия? — поинтересовался я у спутницы Элины.

— Там интересное происходит каждый день, события бьют буквально фонтаном, — неопределённо пожала она плечами.

— Например? — я насыпал себе рисовый салат с морепродуктами. — Угощайтесь под шампусик! — предложил гостьям.

— Например, подготовка к Олимпиаде — это отдельная песня.

— Что ты хочешь сказать? — лениво поинтересовалась Анжелика. — Насыпь и мне, милый!

Юлия вопросительно взглянула на Элину, я же недовольно посмотрел на пассию, но она непринужденно улыбнулась. Пришлось привстать и насыпать и ей салатик.

— Мы все на «ты», — взмахнула Элина ладошкой.

— Хочу сказать, что если эта Олимпиада пройдёт без разного рода существенных происшествий, это будет реальное чудо, — ответила Юлия.

— Как вообще могли отдать Олимпиаду в Африку? Я отказываюсь это понимать, — заявила Анжелика.

— Родезия — развитая и богатая страна, они ни чем не уступают Италии или Испании по уровню жизни, — немного удивилась Юлия. — Во всяком случае, в крупных городах, где в основном живет белое меньшинство. Конечно, климат там специфический — в августе у них будет весенний сезон, очень сухая и жаркая погода.

— Весна? — оживилась Анжелика и даже села чуть более прямо. — В августе?

Юлия переглянулась с Элиной, потом довольно терпеливо разъяснила, что привычные нам времена года там сдвинуты: зима — с апреля по июнь, весна — с июля по октябрь, температура доходит до сорока градусов, лето и осень — с октября по март, очень дождливо и влажно.

— Хорошего мало, — явно впечатлилась Анжелика. — Получается, что спортсмены из Европы приедут туда в самую духовку?

— Можно сказать и так, — усмехнулась Харжевская. — Однако это лучше, чем попасть в сезон дождей.

Юлия эта оказалась не только девушкой симпатичной — военная форма была ей очень к лицу, но и очень интересной рассказчицей. Мы с Анжеликой и сами не заметили, как втянулись в беседу и заслушались её пояснениями. Даже Арина облокотилась локтями на стол и слушала с приоткрытым ротиком.

— Так что Германия очень сильно им помогла во время войны за независимость, и до сих родезийский спецназ и рейнджеры — лучшие на континенте, — завершила она экспромт-рассказ.

— Как интересно, — мечтательно промолвила Арина. — Хотела бы и я так путешествовать.

— Путешествовать⁈ — сразу взбодрилась Элина. — Младшая, а ты ничего не путаешь?

— А что? — Арина слегка напряглась и с опаской посмотрела на сестру.

— Для начала выучись в «дроздовке» на дипломатическом факультете, и не когда, а если получишь офицерский чин, вот тогда можно будет подумать о каком-то твоём назначении куда-нибудь в ближнее зарубежье! — завелась Элина.

— Эля, ну какая «дроздовка»? — стушевалась Арина.

— А вот такая! — ударила ладонью по столу Дроздовская-старшая. — Будешь ходить строевым шагом по плацу в дождь и мороз, чтобы твоя толстая задница узнала, что такое настоящие трудности.

Арина всхлипнула, закрыла лицо руками и громко разрыдалась.

Мы с Анжеликой переглянулись — рыжую надо было выручать.

— Прекрасная леди Элина, будьте любезны умерить пыл! — заявил я решительно и веско.

— Что-о⁈ — она повернулась к нам с Анжеликой.

— Пыл свой поумерь и не терроризируй сестру — так яснее? — я тоже начал злиться.

— Вот вообще не твоё дело! — прибалдела Элина.

— Моё, вернее — наше с Анжеликой!

— Да! — звонким голосом подтвердила моя пассия.

— Мне плевать, куда вы обе пойдёте — хоть в «дроздовку», хоть в «корниловку». Но лучше в «дроздовку», если вас интересует дипломатическая карьера, — холодно заявила Элина.

— Они пойдут туда, куда захотят — тебе ясно? — я смотрел в красивые голубые глаза старшей.

— Что я слышу⁈ — саркастично закатила она глаза. — Мальчик-недоучка подал голос!

— А ну рот свой закрыла! — рявкнул я и ударил кулаком по столу. — Ты как говоришь с будущим депутатом⁈

Элина хмыкнула, посмотрела на Харжевскую — та выглядела слегка растерянной, и громко, искренне засмеялась.

— Мама дорогая, вы друг друга стоите! Теперь понятно, что вы оба, — оглядела она нас с Анжеликой, — пудрите мозги моей дурочке-младшей.

При этих словах Арина дернула плечами и разревелась ещё сильнее.

— Между прочим — наш уговор в силе, а потому ты не имеешь права морально терроризировать Аришеньку! Ясно?

Элина усмехнулась и иронично уставилась на меня.

Я привстал, протиснулся мимо Анжелики к околостенному дивану и сел возле Арины.

— Не плачь, солнышко — никакого марширования по плацу в дождь тебе не светит! — приобняв её за плечи, сказал я успокоительно.

— Будет маршировать в снег, если вообще поступит! А вот если не поступит — я отправлю её на свиноферму где-нибудь под Бийском, будет там дояркой работать на минимальную зарплату! — подала голос Элина.

Арина вздрогнула. Мне пришлось её приобнять и шептать на ушко ласковые слова. Пока я это делал, в голове сложился вопрос.

— Какая может быть доярка на свиноферме⁈ — посмотрел я на Элину, которая перебирала вилкой содержимое своей тарелки. — Свиней доить?

Элина с Юлией переглянулись и засмеялись.

— Решил к словам придираться? — произнесла Дроздовская-старшая недружелюбно. — Надо будет — найду ей хозяйство с коровами, а надо будет — за свиньями убирать научится, раз она неспособна на большее.

Арина задрожала всем телом.

— А ну прекрати над ней издеваться! Ты её запугала! — я встал и с гневом смотрел на Элину.

— Защитничек нашёлся, — повела подбородком она, но взгляд отвела.

— Откуда ты знаешь, к чему у неё душа лежит? Может, она талантливый дизайнер или гениальный парикмахер-стилист⁈ — я размахивал сжатым кулаком.

— В нормальных семьях принято идти по военной линии, — хмыкнула Элина.

— Ерунду не говори — у меня половина сестер и братьев — всякие фармакологи и банкиры, — я обратно сел и погладил Арину по спину. — Даже я иду по политической, хотя должен был угодить в «пепеляевку», как мои кузины и старшие братья.

Харжевская наклонилась к Дроздовской и что-то прошептала ей на ухо.

— Что ты хочешь этим сказать? — Элина недовольно скривилась, поглядев на меня.

— Зачем насиловать мою, — я подчеркнул это слово, — рыжую прелесть всякими военными делами, когда её наклонности можно использовать для её же блага?

— Классно сказал, любимый! — подала голос Анжелика.

— Это какие наклонности — лень, эгоизм, пьянки, тусовки? — иронично поинтересовалась Элина.

— Я крестиком умею вышивать и спагетти готовить, — сквозь слёзы выкрикнула Арина.

Даже я не удержался от усмешки, а обе брюнетки-гостьи засмеялись во весь голос. Это несколько сгладило ситуацию.

— Успокойся и прекращай реветь, — прошептал я на ухо Арине. — Всё будет хорошо, не бойся!

— Угу-у… — промычала она.

— Короче говоря, леди Элина — давай-ка прекращай сегодня тиранить сестру, а через пару дней соберемся и выработаем соглашение о её дальнейшей судьбе!

— Экзамен она мне не сдаст, я в этом уверена! — вздернула бровь Элина. — Почему через пару дней, а не завтра?

— Завтра у нас тусовка в Серебряном Бору, — неохотно пояснил я.

— Мой кузен Валик пригласил нас в свой военный лагерь, — дополнила Анжелика.

— А, знаменитый ротмистр-инструктор Корнилов? — улыбнулась Элина. — Как же, наслышана — он нашим дипломатам крепко плешь проедает!

— В каком смысле? — поразилась Анжелика.

— Различные запросы и ценные предложения шлёт со скоростью паровоза. От него стонет весь военно-дипломатический департамент МИДа.

— С вами так и надо, — насупилась Анжелика.

Элина с Юлией переглянулись и засмеялись.

— Всё хорошо в меру, — ответила Харжевская.

— Если хотите, тоже приезжайте к четырем часам — я проблемы не вижу. Будут все свои — мы с девочками, Стелла, возможно Лада, — взмахнул я ладонью. — Я привез кабанятину и форель с Иртыша — будет вкусно!

— Почему нет? — задумчиво сжала губы Дроздовская-старшая. — И приедем.

— В таком случае — помиритесь с сестрой! — улыбнулся я.

— Я с ней не ссорилась! — удивилась Элина.

— Так, леди — быстро помирились! Сейчас я иду танцевать с леди Юлией, и когда вернусь, хочу видеть Аришечку довольной и веселой!

— Вот это новость! — с интересом посмотрела на меня Харжевская.

— Юлия, я приглашаю вас! — погладив спину Арины, я встал и начал пробираться в их сторону.

— Ну хорошо, — улыбнулась Харжевкая.

Элина встала и пропустила Юлию, потом меня.

— Успокой сестру, ну что ты! — сказал я очень тихо Элине.

Она чуть скривилась, но промолчала. Я подмигнул Анжелике, потом протянул ладонь Юлии.

— Вам очень идёт форма, — сказал ей, когда мы выходили из ложи.

— Мы разве на «вы»?

— Извини, конечно на «ты». Кстати, приезжайте завтра обе, если не заняты — отлично потусим, форма одежды — свободно-спортивная, включая купальники!

— Ты меня заинтриговал!

Когда подошли к лестнице, она сказала:

— Ты действительно хочешь стать политиком?

— Да, — кивнул я, проходя вперёд.

— У тебя есть задатки — заметно по манере общения.

— Спасибо, — я был польщён.

Когда мы спустились и прошли на танцпол, заиграла поразительная мелодия — что-то вроде лирического танго, но с каким-то легким драйвом. Без лишних церемоний я повернулся к Юлии, положил руки ей на талию и чуть притянул к себе.

— Какой ты пылкий юноша, — сказала она мне на ухо.

— Разве можно иначе с такой красивой леди? — ответил я.

Танцевала она великолепно — мы сразу уловили ритм мелодии. Я мягко её вел, она очень пластично и нежно двигалась. Прекрасные звуки мелодии отдавались у меня в голове вопросами и прозрениями.

Харжевская очень изящно двигалась, поднимая руки и покачивая бедрами. Когда отыграла мелодия, зал разразился оглушительными аплодисментами.

Юлия улыбнулась и сделала шаг в сторону лестницы, однако я удержал её.

— Танцуем дальше! — прошептал ей на ухо.

Она усмехнулась и покачала головой.

Следующий танец был более медленный. Сквозь блики цветомузыки я смотрел в красивые зеленые глаза Юлии — было в ней что-то такое, отчего голова приятно кружилась.

Глава 16

Атмосфера была отпадная, я реально кайфовал от прекрасной музыки и классной девушки рядом с собой.

— Отлично танцуешь, — улыбнулась Юлия, когда медлячок закончился.

— С такой шикарной леди — одно удовольствие, — я нежно сжал её талию. — Я очень рад нашему знакомству.

— Спасибо, я тоже. Идём? — кивнула она на ложу.

— Да, расскажешь мне и девчонкам про Родезию!

— Если вам всем это интересно, то расскажу, конечно!

Мы двинулись к лестнице.

— Мне очень интересно… — пока поднимались, я рассказал ей историю по команду бейсболисток, которые должны будут отправиться на Олимпиаду.

— Я тебе скажу то, что в принципе известно всем заинтересованным лицам — Олимпийские Игры в Солсбери — дело довольно рискованное! — сказала она около ложи.

Я отодвинул портьеру и пропустил её.

Анжелика, Арина и Элина выглядели сравнительно веселыми.

— Другое же дело — приятно видеть вас с улыбками на лицах, прекрасные леди! — констатировал я.

— Ну как танец? — чуть потянулась Элина и закинула ногу на ногу.

— Шикарно! Молодой человек умеет, одно удовольствие с ним танцевать, — ответила Юлия многозначительно.

— Надо проверить, — Элина взглядом сытой тигрицы посмотрела мне в глаза.

— Позже, леди — сейчас мы будем вести беседы о международной ситуации! — взмахнул я ладонью.

— Это скучно, милый, — промолвила Анжелика.

— Вы с Аришечкой можете пойти прогуляться!

Моя пассия чуть недовольно поморщилась.

Когда мы с Юлией расселись, я продолжил тему:

— И в чём же риск?

— Это вы о чём? — Анжелика оглядела нас.

— О международной политике, моя милая, — я погладил её бедро.

— Тогда и правда пойти прогуляться, может⁈ Рыжая, идешь?

— Можешь идти, — ответила за неё Элина, взглянув на младшую.

Арина вздохнула и начала подниматься. Мне опять пришлось вставать, чтобы пропустить их обеих. Анжелику я нежно шлепнул по попке — она кокетливо на меня посмотрела и сказала:

— Может, пойдём потом к сестрам? В общем, мы пока на улице постоим, воздушком подышим!

Я покивал, пропустил Арину и сел на место. Насыпал себе салатик и налил шампанского, предложил по бокалу Элине с Юлией — они не отказались.

— Ваше здоровье, леди дипломаты!

Они отсалютовали.

— Заинтриговала ты меня, Юлия! — отпив, промолвил я.

— Вот как? — улыбнулась Элина и посмотрела на неё.

— Ты тоже, леди, только потом про Хельсинки мне расскажешь, — усмехнулся я.

— А, так вы об этом, — засмеялась Дроздовская-старшая.

— А ты о чём подумала? — удивилась Юлия.

— О разном, — Элина откинулась на диване и с интересом смотрела на меня.

— До разного, — я многозначительно улыбнулся, — мы дойдём позже!

— В таком случае, Виктор, нам пора бы и потанцевать, — с грацией пантеры потянулась Элина.

Выглядело это весьма сексапильно.

— С удовольствием, но немного позже — дай мне немного перевести дух и пообщаться с леди Юлией, — я ответил ей с легкой улыбочкой и поднял бокал.

— О чём вы хотите общаться? — Элина повернулась к Юлии.

— Обо всём, что интересует молодого человека, — пожала та плечами.

— Меня интересует Родезия — обстановка там в общем и целом в преддверии Олимпийских Игр! — заявил я. — Что это за страна вообще, что она из себя представляет, какие там могут быть интересы у нас?

Девушки переглянулись и улыбнулись.

— Ты решил стать дипломатом? — с легкой иронией вопросила Элина.

— Я решил стать политиком, что гораздо более сложное дело.

— Я бы с тобой поспорила, Вик, — Элина снова потянулась и встала. — Ладно, Юль, поболтайте, а потом мы пойдём танцевать!

— А ты далеко? — спросила Харжевская.

— Да похожу здесь, на людей погляжу, потом вернусь! — многозначительно на меня посмотрев, Элина прошествовала к выходу из ложи.

— Так, Виктор — вопросы ты задал интересные, но в двух словах на них не ответишь, — помотрела на меня Юлия.

— В двух и не надо — мы никуда не спешим, — усмехнулся я. — Ещё по бокалу?

— Да! — качнула головой офицер и засмеялась. — У меня много статистических данных в телефоне, — она изящно дотронулась до своей груди.

«Ох и штучка!»

— Тогда я пересяду к тебе, да? — улыбнувшись, я с бокалом в руке поднялся.

Юлия усмехнулась и немного подвинулась. Когда я присел рядом, она достала из внутреннего кармана смартфон.

— Итак, Республика Родезия…

Юлия оказалась отличной рассказчицей, кроме того, от её близости приятно кружилась голова.

Республика Родезия являлась государством весьма интересным. После прилёта метеорита в сорок девятом там был очень сильный хаос, как и во всей практически Африке, однако белое меньшинство очень эффективно самоорганизовалось и уже к середине пятидесятых годов прошлого века взяло ситуацию под полный контроль, особенно сильно придушив сильных магоодарённых из числа черного населения. В самой Родезии было одно из ста сорока четырех наиболее мощных мест силы, ещё одно было на южной границе, на территории Южно-Африканского Союза, и ещё одно — на востоке, в Португальском Мозамбике, тоже недалеко от границы. За место силы в ЮАС, неподконтрольное родезийцам, по сей день ведётся разного рода интенсивности борьба.

Независимость от Великобритании государство провозгласило в шестьдесят четвертом году, и сразу же началась первая война — последовало вторжение войск метрополии с территории ЮАС. Однако родезийский режим полностью контролировал внутреннюю ситуацию, поскольку за предшествующие годы завоевал симпатии черного населения различными социальными подачками, и потому дал серьёзный отпор. После первых поражений плохо подготовленной британской колониальной пехоты через Португальский Мозамбик начала поступать помощь оружием и снаряжением из Штатов и Германии, которые были на тот момент кровно заинтересованы в ослаблении британского влияния в Африке. Это позволило родезийскому правительству развернуть дополнительные силы легкой пехоты и к концу шестьдесят пятого года вытеснить британцев и буров обратно на их территорию и даже ненадолго захватить под свой контроль место силы в двадцати восьми километрах южнее границы. Далее начались переговоры под контролем Лиги Наций, и через два месяца было подписано Первое Кейптаунское Соглашение — власти Великобритании под нажимом ФСША, Франции и Германии обязались прекратить боевые действия и блокаду, однако де-юре не признали независимость Республики Родезия.

— Я как-то и не помню этого всего из школьного курса истории, — с легким восхищением промолвил я, глядя на Юлю.

— В школе такое не преподают, поверь. Самое интересное начинется дальше — рассказывать или я тебя утомила?

— Юля, конечно рассказывай! — я на миг коснулся её кисти.

Её голос меня успокаивал.

В общем, до падения метеорита Родезия была периферийным государством в состоянии полнейшей колониальной зависимости от Великобритании. Белое население составляло всего пять процентов, однако все основные отрасли экономики полностью ими контролировались и различие в уровне жизни белых и черных было на тот момент очень существенным — черные жили в полнейшей нищете. Однако после стабилизации положения в середине пятидесятых белая прослойка посчитала, что выгоднее стать независимым государством, а потому начала привлекать симпатии черных, понемногу увеличивая социальные расходы и формируя зажиточную прослойку среди черных, особенно в крупных городах. Это позволило провозгласить независимость через несколько лет и набрать существенное количество солдат и полицейских из числа черных.

К моменту войны Родезия полностью преодолела последствия годов хаоса и была одной из самых развитых экономик на континенте — ежегодный высокий экономический рост достигался за счёт освоения и добычи различных минералов, особенно платины, золота, меди, никеля и хрома. Также белые землевладельцы расширяли ассортимент экспортных сельскохозяйственных культур и к моменту провозглашения независимости имели серьёзные доли на рынках табака, хлопка, кофе, чая, сахарного тростника, конопли и кукурузы. Расширялись посевы товарной пшеницы, ржи и ячменя, что позволило создать конкурентоспособные производства виски и других крепких алкогольных напитков. Родезийское виски за считанные годы завоевало африканский рынок, вытеснив традиционные английские и шотландские бренды.

Великобритания ответила жесткими санкциями и последующим вторжением, плохо подготовленным, потому родезийская армия, состоящая из трех полков колониальной легкой пехоты и вспомогательных сил из числа черного ополчения, наголову разбила англичан и буров. Этому способствовало значительно большее число боевых магов у родезийцев, поскольку у англичан на этом театре их почти не было.

После первого перемирия Британия наращивала санкции, и это вынудило родезийский режим искать союзников в Азии. Стратегический союзник, Португалия, через колониальную территорию и порты которой шёл весь экспорт, устояла перед британским давлением.

Во внутренней политике естественная для колонистов парламентская демократия постепенно уступала место авторитарным тенденциям, поскольку противостояние с бывшей метрополией требовало высокого уровня военных расходов, да и магически фактор уже существенно влиял на политику. В парламенте было несколько партий разной направленности — правящая представляла интересы белого меньшинства, несколько других представляли различные черные народности.

Административно территория республики была разделена на несколько провинций, каждая из которых управлялась губернатором и консультативным советом, подотчетным премьер-министру и парламенту. Во всех провинциях, округах и городах на высших должностях находятся белые, которые по совместительству являются членами кланов местных землевладельцев или фабрикантов. Для сохранения власти магоодаренного белого меньшинства применялись и продолжают применяться методы жесткого ограничения на магоразвитие для черных, жесткий полицейский контроль, государственная пропаганда — любые проявления инакомыслия среди черных купируются, прямое неповиновение — подавляется.

— Что-то мне это напоминает, — тихо перебил я увлеченно рассказывающую Юлию.

— Например? — она усмехнулась.

— Некоторые наши законы, например. Меня несколько раз тормозили марковские юнкеры под различными надуманными предлогами.

— А как ты хотел? Политика кнута и пряника в принципе одинакова везде, варьируется только пропорция этих двух ингредиентов.

— И чего сейчас больше в Родезии — кнута или пряника?

— Смотря с чем сравнивать, Виктор, — произнесла девушка и посмотрела на мою руку, которую я положил ей на бедро.

— Ой, прости — твой голос очаровывает, Юля, — слегка неловко улыбнулся я и руку убрал.

«Как это вообще получилось так?» — я и сам толком не понял, как начал её лапать.

— Угу, — иронично заулыбалась она.

От взгляда её зеленых глаз я балдел.

— В общем, если сравнивать шестидесятые и сейчас, что и как изменилось? — вернул я разговор в деловое русло.

— Если быть объективным, то с момента независимости и до второй войны Родезия развивалась по пути парламентской демократии, но с жестким избирательным цензом. После войны стали видны более авторитарные тенденции, черное население, особенно народность шона, самую многочисленную, начали лишать некоторых социальных прав.

— Почему?

— Экономический рост требовал всё больше рабочей силы, поэтому правящая в парламенте партия — она, кстати, правит и по сей день, начала урезать трудовые права черных под предлогом чрезвычайного положения, которое ввели в восемьдесят седьмом и до сих пор не отменили.

— Ничего себе! А какие именно права урезают?

— Восьмичасовой рабочий день несколькими поправками превратили в ненормированный, ввели плату за образование в последних двух классах школы для черных, отменили некоторые льготы для общин, на чьих территориях находятся рудники и фабрики, которые потребляют много дефицитной воды.

— И к чему это привело?

— После девяносто четвертого года полицейский контроль стал более жестким, поскольку добрая половина черного населения живет в бедности. Это создаёт большую напряженность не только между белыми и черными, но и между различными категориями черных — в городах жизнь более богатая, в провинции — в основном тяжелый труд на рудниках, фабриках и фермах.

— А эти черные, то есть негры, они всё это безропотно терпят? — я с интересом смотрел на девушку.

— В целом — да, но есть несколько нелегальных организаций у народностей шона и ндебеле, которые ведут вялую партизанскую войну с территорий соседних британских колоний. После того, как в конце девяностых Родезия на сто лет арендовала у Португалии на условиях экстерриториальности огромную часть Южного Мозамбика с портом Бейра, правительство Линкольна Смита полностью развязало себе руки в вопросах экспорта. Родезийский доллар — наиболее стабильная и обеспеченная золотом валюта Африки.

— Мозамбик? — я так сходу и не помнил, где оно и что. — А чего это португальцы им это отдали в аренду?

— Экономический кризис в Европе в нулевых очень больно ударил по Португалии, Испании и Италии. Португалия с Родезией — давние союзники, в шестидесятых режим Салазара спас их от блокады, и Родезия многие годы вкладывает большие инвестиции в португальскую экономику и в инфраструктуру Мозамбика. Стратегический союз, проверенный временем, да и оба режима — достаточно авторитарные и имеют много общего. Восьмиполосная трасса Солсбери — Мутаро — Шимойо — Бейра — одна из самых дорогих, протяженных и загруженных в мире.

«Разве в здешней Португалии не демократия? Надо будет прояснить вопрос».

— Юль, это мне пока что ничего особо не говорит, — ответил я честно. — А сейчас Британия признаёт независимость Родезии?

— Хм, де-факто — да, де-юре — нет. Вторые Кейптаунские Соглашения девяносто пятого года отложили этот вопрос на рассмотрение Лиги Наций, но с тех пор Лондон блокирует вопрос голосами своих Доминионов. Правда, это не мешает им иметь консула и торгового представителя в Солсбери и вести с родезийцами дела.

— Подожди, а какая тогда Олимпиада, если там чрезвычайное положение? — вот что меня действительно заинтересовало.

Глава 17

Юлия изящным движением поправила волосы и усмехнулась.

— Их законы о чрезвычайном положении — это примерно как у нас было сто лет назад, в Гражданскую Войну, — ответила она. — У них это оправданно и внешним, и внутренним положением.

— Но так у нас потом это отменили и провели выборы и всё такое, а у них, как ты говоришь, война в девяносто пятом закончилась? — удивился я.

— Формально она закончилась, однако внутренее и внешнее пложение остаётся напряженным, — усмехнулась девушка.

— Поясни, пожалуйста! — я что-то не особо сейчас въезжал в это всё.

— Это довольно долго объяснять, там много факторов.

— Объясни в двух словах, Юль! — качнул я головой.

— Увы, я так не умею, — она кокетливо улыбнулась.

— Ладно, тогда ещё по бокальчику и объясни, как умеешь, — усмехнулся я. — А потом танцевать пойдём!

— Тебе ещё с Элей танцевать, — иронично промолвила моя собеседница.

— Да с кем мне только не танцевать! — я махнул рукой, поднялся и налил нам по бокалу — шампанское как раз и закончилось.

«Недурственно бухаем. Как бы не нажраться до состояния нестояния такими темпами!» — пронеслась мысль.

Когда чокнулись и пригубили по глотку, Юля вздохнула, села прямо и начала рассказывать с интонациями студентки на экзамене:

— Белое меньшинство в Родезии, которое сейчас составляет двенадцать процентов населения, контролирует все ключевые отрасли экономики. Это и определяет как внутриполитические расклады, так и внешние…

Юлия довольно подробно мне рассказала про структуру экономики: сельское хозяйство, горнодобывающую промышленность, производственную и пищевую, торговлю и сферу услуг, а также про банковский сектор.

— И что, черные вообще ничего не контролируют? — удивился я.

— Немногочисленные магоодаренные из народности шона контролируют две текстильные фабрики, которые работают на нужды черных, а ещё несколько небольших мукомольных предприятий и региональный банк. В общем-то и всё — остальное контролируется белыми.

— То есть белые за счёт преимущества в магическом потенциале полностью контролируют политику и экономику?

— По сути да. Я не могу сказать, что они целенаправленно угнетают основные черные народности, но в целом режим там только формально демократический, а по факту — военная диктатура, прикрытая фиговым листком парламентской коалиции одной большой белой партии, двух мелких и одной мелкой черной.

— Учитывая, что окружение у них довольно враждебное — это оправданно, разве нет? — пожал я плечами.

— Британия готова нормализовать отношения, война была давно.

— Но?

— Как и сказала — правящему режиму выгодно править в условиях ограничения прав большинства населения.

— Но это же сомнительная выгода, — скептически скривил я губы.

— Почему же? — усмехнулась Юлия. — Оказывается, это весьма выгодно за счёт того, что поддерживаются очень приличные темпы экономического роста, что позволяет развивать внутреннее потребление и понемногу делает труд черного большинства более дорогим из-за значительного сокращения безработицы.

— А почему они не привлекают рабочих из соседних стран? — удивился я.

— Не могу тебе сказать однозначно, однако родезийцы — жесткие изоляционисты. Конечно, приток рабочей силы с севера мог бы обвалить зарплаты на внутреннем рынке, но это опасно для режима, поскольку тогда и черному большинству, и даже большинству белого меньшинства перестанет быть выгодна такая политическая модель. Они её оправдывают тем, что в любой момент Британия и её доминионы могут вторгнуться и лишить их счастливой жизни, а потому ограничение прав оправданно вопросами безопасности, — разъяснила девушка.

— Хех, — это меня позабавило.

— Поверь, пропаганда там работает так, что не снилось многим европейским странам! Не говоря уже о нас!

— То есть тебе нравится их модель? — я оживился и чуть прижался к ней.

— Я разве это сказала? — Юля кокетливо улыбнулась, поглядев на меня.

— Ну, судя по твоему тону… — промолвил я многозначительно.

— Нет, Виктор — я обязана быть объективной, иначе дипломат из меня будет совершенно нулевой, — качнула она головой и засмеялась.

— Не буду спорить, — покивал я. — Но меня смущает такой вопрос — если там, в Родезии, постоянное чрезвычайное положение, то почему оттуда не бегут бизнесмены и производители?

— Ха, — усмехнулась Юлия и повернулась ко мне полубоком, — а почему они должны бежать? Наоборот, многие иностранцы стараются вложить деньги в добывающий и обрабатывающий секторы экономики. Страна очень богата ресурсами, там довольно приличная инфраструктура построена, если считать за последние лет пятьдесят.

— Что-то я не совсем понимаю, — я действительно сейчас не въезжал.

— Во-первых, родезийцы развивали свой военно-промышленный комплекс, поскольку опыт их самой первой войны показал, что на иностранном оружии ты далеко не уедешь — в любой момент поставки могут быть перекрыты. Было очень много всего построено, особенно после второй войны. Они уже несколько лет экспортируют вооружения в Азию и Латинскую Америку, отхватив часть рынка. Во-вторых, а как ты конкретно определил, что чрезвычайное положение должно мешать развитию, а не способствовать ему?

— А как может быть иначе, прекрасная леди? — поразился я. — Ограничение прав всегда мешает развитию — это аксиома!

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

— Я с тобой не могу согласиться, Виктор. Могу рассказать подробнее свою позицию, но это тебе покажется скучным, — она легонько отсалютовала бокалом.

— Почему это скучным? С тобой очень интересно, потому я слушаю, — я тоже взял свой и допил шампанское.

— Благодарю. Философия была одной из трёх моих любимых дисциплин в «дроздовке», — краем губ улыбнулась она. — Так вот, я тебе могу сказать, что само по себе чрезвычайное положение за время последних двухсот лет земной истории во всех демократических государствах должно было являться чисто временной мерой — и в основном так и происходило. Оно потому и называется так, что в задумке должно действовать недолго.

— Вот, и я об этом — в Родезии всё наоборот!

— Дослушаешь, может? — Юлия выразительно посмотрела мне в глаза.

— Конечно!

— Не знаю, насколько хорошо ты знаком с философскими учениями восемнадцатого века…

— Относительно, — поморщился я.

— Ясно. Если говорить в общем, то уже тогда философы поставили вопрос — что важнее, свобода и безопасность?

— Всё важно, — удивился я.

— Сразу всего достичь бывает очень сложно, и вот почему…

Из пояснений Юлии следовало, что согласно некоторым философским концептам, которые стали доминирующими, если правитель, или суверен в более широком смысле этого понятия, обещал своим подданным безопасность, то ему приходилось жертвовать их свободой. И наоборот, если суверен хотел политической и гражданской свободы для общества, ему нужно было пожертвовать их безопасностью. Однако возникал вопрос, как следует понимать безопасность, поскольку именно французские власти с подачи мыслителей первыми в восемнадцатом веке начали декларировать это понятие и взяли на себя непосредственную ответственность — речь шла не о предотвращении катастроф, естественных для Европы тех лет, по типу голода, наводнений, эпидемий, а о том, чтобы иметь ресурсы для реагирования и возможность немедленно принять меры и перенаправить эти ресурсы в наиболее полезном для подданных направлении. Концепция управления, ставшая базовой для последующего общественного прогресса, сводилось к тому, что суверен-рулевой никак не может избежать бури, однако когда она случается, он должен уметь управлять своим кораблем в соответствии со своими интересами и экипажа. В такой системе чувство безопасности среди граждан базировалось на вере в то, что власть следит за их спокойствием и за их будущим, что и давало ей устойчивую легитимность.

Однако философы на Западе после прихода в мир магии придумали новый концепт, позволяющий держать массы в повиновении — теперь, когда потенциально каждый мог стать более-менее сильным магом, первоочередной задачей властей стало широкое распространение среди граждан чувства незащищенности и даже паники, совпадающей с крайним притеснением их свобод, находящим свое оправдание именно в этой неуверенности.

— Это осознанный метод управления и контроля, понимаешь? — патетически вопросила девушка.

— Спорить не буду — концепт очень интересный, я никогда не думал о политике в таком ракурсе, — покивал я, пораженный услышанным.

— Свобода… Всё в конечном итоге сводится к ней — будь она личная или политическая. Любая власть, даже демократическая, всегда старается поставить граждан перед выбором — свобода или безопасность.

— Всегда?

— Сейчас, в наше время — везде и всегда. Магия очень сильно повлияла на нашу жизнь.

— А ты не только дипломат, но и философ, — с легким восхищением в голосе промолвил я.

— Я — философ поневоле, мне это нужно для работы, — усмехнулась девушка. — Так вот, в Родезии эта модель воплотилась наиболее полно и ярко — уже не свобода и безопасность стали антагонистами, они вообще отошли на второй план, — продолжила она. — Примерно с середины семидесятых годов властям наиболее развитых стран больше не нужно было демонстрировать свою способность справляться с проблемами и катастрофами: отсутствие безопасности и завуалированное чрезвычайное положение, которое теперь составляло единственную основу их легитимности — по моему мнению, конечно, — взмахнула ладонью Юлия, — ни в коем случае не может быть системно устранено. Власть такого типа, основанная на магическом могуществе, как личном, так и классовом, по существу анархична в том понимании, что у нее нет никаких прежних принципов, которым нужно следовать, кроме чрезвычайного положения, которое самовоссоздается и укрепляется.

— Не, как-то слишком мрачно ты всё обрисовала, — помотал я головой, весьма впечатлённый услышанным.

— Я говорю про общие принципы, если внимательно посмотреть вокруг.

— Получается какая-то власть ради власти и полная безответственность, то есть идеальная система с точки зрения правящего класса.

— Вот это и произошло в Родезии с момента провозглашение независимости — наиболее яркий пример, — подняла палец Юлия. — У них государство молодое, возникло оно практически на излёте годов хаоса, а потому каких-то демократических традиций у них не было. У них сразу же возникла ситуация внешнего вторжения при жестком внутреннем разделении населения, а потому в их конституционный порядок сразу же была заложена модель сильного правления: их правительство получило большие полномочия, а граждане, белое меньшинство — значительно меньшие права, чем в других западных странах на тот момент. Черные первоначально не получили вообще никаких политических прав, их потом вводили медленно и дозированно.

— Ты хочешь сказать, что родезийцев всё устраивает?

— Именно! Они так живут с шестидесятых годов — очень своеобразное общество, способное к быстрой мобилизации. Сильный коллективизм, но одновременно — сильная внутренняя сегрегация. Однако нация у них сложилась на таком фундаменте.

— К счастью, у нас не так, — скептически взмахнул я рукой.

— Возможно, это только видимость — не думал об этом? — загадочно улыбнулась Юлия.

— Ты как анархистка говоришь.

— Я ни анархизмом, ни необольшевизмом не увлекаюсь. А вот философские и управленческие модели сравнивать люблю, — заулыбалась она. — Профессиональное хобби, считай.

— Юлия… — вздохнул я и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Что? — она чуть наклонила голову, слегка кокетливо.

— Ты — отличный собеседник. Если вы, дипломаты, все такие — за это направление я спокоен!

— Спокоен… — откинувшись на спинку дивана, она залилась смехом. — Ох ты и веселый юноша, Виктор!

С ней было комфортно и весело — умные девушки меня всегда привлекали.

В коридоре послышался смех, через несколько секунд в ложу вошли Анжелика, Арина и Элина.

— Как тут наши голубки поживают? — оглядев нас, с легким сарказмом вопросила моя брюнетка.

Я постарался сделать выразительно-скептическое лицо и молча посмотрел на неё.

— Теперь можно и потанцевать, — объявила Элина, поглядев на меня.

— Мы ещё до конца не прояснили вопрос с Юлией, — ответил я, чуть поморщившись.

— Это какой? — удивилась Харжевская.

— Про Олимпиаду и риски, — приподнял я бровь на миг.

— Это замечательный вопрос можно выяснить и позднее, — засмеялась Элина. — Шампанского нет?

— Выпили, — пожал я плечами.

— Я закажу ещё, — сказала Анжелика, подошла к телефону и сняла трубку.

«Потанцую с Элей, иначе она мне мозг вынесет. Надо с ней про экзамен конкретно перетереть».

— Идём танцевать, леди, — взглянув на Элину, я начал подниматься.

Рыжая как раз приблизилась к столу и ждала, когда я выйду.

— Ах ты моя рыжая, — я неожиданно потрепал её за плечи.

— Эй, что такое? — в глазах Арины промелькнуло удивление.

— Не спать! — я хлопнул её по заднице.

— Эй… — рыжая слегка растерянно посмотрела на меня, потом на старшую сестру.

Элина с Юлией засмеялись, я тоже.

Улыбнувшись Анжелике, которая делала заказ слегка недовольным тоном, я протянул ладонь Элине. Мы вышли из ложи.

— Я смотрю, ты на мою младшую глаз конкретно положил, — сказала она на лестнице мне в ухо, поскольку музыка была довольно громкая.

— Ты же знаешь, что да, — покивал я.

— Посмотрим, какой ты в танце, — мы спустились и Элина увлекла меня на танцпол.

Её напор меня заинтриговал, он очень гармонировал с её поведением. Пока мы шли сквозь поредевшую публику, музыка закончилась, раздались аплодисменты.

— Будем танцевать, пока ты мне не скажешь, что конкретно хочешь от Арины, — произнес я.

Почти сразу заиграла следующая мелодия — довольно драйвовая, но с классическими мотивами. Элина, улыбнувшись, протянула мне обе ладони.

Пришлось подвигать телом, хотя мне это уже слегка надоело. Да и не сказать, что голова прямо прояснялась от этого.

В общем, танец получился веселый, но довольно сумбурный — мы держались за руки и совершали непонятные движения корпусом в такт музыке.

— И последняя композиция перед большим перерывом — лирическая мелодия, которую я написал в пятнадцать лет — «Январский лес», — раздался со сцены голос с сильным акцентом.

Публика встретила это криками и аплодисментами.

— Медленный танец, — констатировала Элина, глядя мне в глаза.

— Вот и потанцуем, — сказал я с вызовом в голосе и положил ей руки на талию.

— Ого, какая решительность… — только успела она сказать, как зазвучали саксофон и скрипка.

Я ещё чуть притянул её к себе и повёл в танце. Однако через минуту Элина почти перехватила инициативу и сама начала задавать ритм движений. Это было интересно, но уступать я не собирался — чуть смяв её попку, я вернул руки на талию и мягко её осадил.

— Эй, ну что ты? — промолвила она мне в ухо со страстным недовольством.

— Я веду в танце, — ответил я.

— Ох, ничего себе, — она чуть откинула голову и улыбнулась. — Хорошо, как скажешь!

Инициативу она отдала неохотно, чуть расслабив руки — к этому моменту мелодия и закончилась.

Раздались свист и аплодисменты, крики «бис», «ещё».

— Что-то мы как-то странно потанцевали, — с ироничной улыбкой заявила Элина.

— Ты слишком активна, леди. Я бы сказал — излишне властная, — хмыкнул я.

— Властная, ах-ха-ха, — мотнула она головой. — Ты прав — есть такое дело!

— Следующий танец буду вести я, договорились? — я мягко улыбнулся и взял её ладонь.

— Это будет нескоро, но хорошо — попробуем, — согласилась Элина.

— Вот и хорошо. А пока можем пойти на улицу, — кивнул я в сторону выхода.

— Пойдём возьмём по бокалу, — показала она на барную стойку.

Мы подошли к одному из свободных барменов — Элина пожелала бокал белого сухого.

— Мне воды минеральной, — сказал я.

— А что это ты? — усмехнулась она.

— Ночь ещё длинная, успею напиться. И завтра с Валиком — тоже.

— Мы с Юлей тоже приедем, возможно.

— Приезжайте, конечно — там будет весело, шашлык из кабанятинки и пляжные игры.

— Ха-ха, убедил, — залилась смехом Элина.

Заплатил с карты. Немного посидели молча — я исподволь разглядывал её.

«Девица шикарная и совершенно непринуждённая в своих манерах, волосы как кокетливо поправляет».

— Идём пока на улицу? — допив воду, предложил я.

— Мне ещё бокал, — изящным движением руки Элина подозвала бармена.

Пришлось опять доставать карту.

Наконец, мы вышли в коридор и далее на улицу. Стали недалеко от входа.

— Какая прекрасная ночь! — непринужденно заявила Элина, отпивая из бокала. — Что? — в её глазах заиграли веселые искорки.

— Что? — улыбнулся я.

— Ты на меня так смотришь…

— Красивая ты, леди!

— Ах, ну спасибо!

— Хочу тебя спросить кое о чём, — мягко продолжил я.

— Интриган, — она доброжелательно усмехнулсь.

— Немного.

— Спрашивай.

— Насчёт экзамена и условий — что конкретно ты планируешь делать в отношении нашей рыжей прелести, если она не сдаст его?

— Всё очевидно — поступит на первый курс Академии в Екатеринодаре, что ещё с ней делать? — удивилась Элина.

— Но ведь она не хочет!

— Ну так и что? Я тоже много чего не хочу.

— Ты как-то с ней жестковато, Эля…

— Эля? — усмехнулась она, пристально поглядев мне в глаза.

— Да, — я тоже улыбнулся. — Даже моя старшая ко мне относится добрее, хотя тоже мозги полощит конкретно…

— Ой, я не могу, — Элина прикрыла ладонью ротик и сдавленно засмеялась.

— Ничего смешного, — я слегка начал заводиться.

— Очень смешно, — отсмеявшись, взмахнула она кистью.

— В общем, я твои методы категорически не одобряю — младшая тебя боится!

— Ой, не драматизируй, — скептически поморщилась брюнетка.

— Ты её до нервного срыва хочешь довести или что? — я чуть сдвинул брови, в упор глядя на девушку.

— К чему ты это говоришь? — слегка нахмурилась Элина.

— К тому, что Арина не хочет поступать в военную академию!

— Мало ли что она не хочет! Так надо!

— Нет, так не надо. У неё талант в других сферах — дизайн, парфюмерия, — начал я выдумывать на ходу, — ресторан она мечтает свой открыть…

— Ресторан? — Элина взмахнула ладонью и засмеялась, чуть не расплескав вино из бокала.

— Поэтому не надо наседать на неё с твоей дурацкой академией.

— Она не дурацкая, — отсмеявшись, мотнула головой брюнетка. — В общем, если сдаст экзамен — тогда пусть поступает, куда хочет, а если нет — в «дроздовку» её упеку!

— Значит так, Элина, — глядя ей в глаза, произнес я веско, — завтра на пляже экзамен будет в присутствии независимых наблюдателей!

— Каких это?

— Валик, Стелла. Ты не будешь единолично определять, сдала она или нет.

— Мне без разницы — я за объективность. Кроме того, если не в «дроздовку», то куда она хочет пойти?

— В какое-нибудь заведение гуманитарной направленности — здесь, в Москве, таких хватает!

— Ты много на себя берешь, Витенька, — недовольно ответила Элина.

— Рыжую надо защитить от тебя, — пожал я плечами. — Ты слишком тиранишь её.

Элина сжала губы, выразительно на меня посмотрела и явно хотела сказать что-то колкое, но сзади раздался знакомый голос:

— А что, танцы уже закончились?

— Пока перерыв, — повернулся я. — А вы, леди, ещё не устали сидеть в своей ложе?

Стелла и Катя были довольно подшофе.

— Мы обсуждаем там разные вопросы, — ответила Корнилова-старшая, доставая сигарету. — Присоединяйся к нам!

Глава 18

Я чуть размял шею.

— Какие конкретно и с кем?

— Вик, не умничай — тебе надо получше познакомиться с Аллой, — взмахнула рукой с зажатой в ней сигаретой медноволосая.

— Я ж не против, тем более мне надо передохнуть от танцев, — пожал я плечами.

— Вроде ты устал, — прокомментировала Элина.

Я скептически посмотрел на неё, потом мой взгляд переместился на Витковскую, одетую в почти такой же черно-красный полуспортивный костюм, как и Стелла.

— Вы как сестры, только прически разные, — произнес я.

Все присутствующие девушки засмеялись.

Когда Стелла докурила, мы вошли в порядком раздражающий меня вестибюльчик и свернули влево, в коридор с темно-золотистыми обоями и странными психоделическими узорами на них.

Резная деревянная дверь была открыта. Когда я пропустил всех четверых красоток и вошёл, красные портьеры были отшторены, а двери в некоторых ложах — открыты. Освещение было приглушенное. По залу сновали официанты с подносами, а администратор Светлана суетилась около барной стойки. Повернув к нам голову и увидев меня, она всплеснула руками.

Я негромко усмехнулся.

— Что такое? — повернулась ко мне Стелла.

— Меня всегда рады здесь видеть, — пояснил я.

— Я бы вообще запретила пускать тебя сюда, — качнула головой медноволосая.

— Почему же? — полюбопытствовала Харжевская.

Стелла и Катя начали ей рассказывать про прошлое моё посещение этого замечательного заведения.

— Достаточно, дамы, — перебил я их, когда мы приблизились ко входу в дальнюю угловую ложу.

— Так вот ты какой веселый молодой человек, Виктор! — Харжевская развеселилась.

— Ага, даст фору любым ученикам Куклачева, — хмыкнула Элина.

— Дамы, попрошу вас без этого — вы сами там были и прекрасно видели, что я был в своём праве, — я удивленно смотрел на них всех.

Девушки снова звонко засмеялись.

В зале было довольно прилично людей, которые развалились за столами в своих креслах. Некоторые лица даже показались мне знакомыми. Две люстры со стразами источали приятный полумрак. На большом экране над барной стойкой было хорошо видно сцену из соседнего зала.

«Всё-таки стиль здесь классный — все эти красные ковры, стойка из дорогущего дерева, общее оформление — очень аристократично выглядит! Красиво жить не запретишь!»

Когда мы подошли к ложе, стоящий там на входе мордоворот в костюме и темных очках быстренько открыл дверь.

Пропустив девушек, я вошёл — нас встретили приветственными комментариями. Оказалось, ложа была весьма и весьма просторная и оформленная в стиле заведения. Пахло табаком, коньяком и тушеным мясом.

Довольно внушительный круглый стол стоял посредине ложи, в комфортабельных стульях-креслах сидели десятка полтора человек, ещё несколько мест были свободны, хотя там стояли приборыю. Что особенно меня удивило — здесь был и Осьминог со своей спутницей. Многие присутствующие были мне незнакомы.

— О, наконец-то пожаловал и наш будущий депутат, наш дорогой Виктор! — подняв в руке бокал, провозгласил Павел.

— Раз все уже знают, скажу — да, я намерен проводить серьёзные реформы! — ощутив кураж, заявил я.

Это вызвало добрый смех и аплодисменты.

После этого Стелла взяла на себя обязанность познакомить меня с гостями. Я ходил вслед за Стеллой, приветливо кивал и целовал ручки дамам, мужчинам жал руки.

— Госпожа Светлана Деникина, статс-секретарь министерства молодежи, спорта и туризма, — Стелла представила мне красивую спутницу Осьминога-Семенова.

— Очень рад, леди! — я улыбнулся и поцеловал ей руку.

— Господин Степан Семенов…

— Мы знакомы, леди Стелла, — обезоруживающе улыбнулся Осьминог.

Я усмехнулся и кивнул.

— Баронесса Эстер Дьюлаи, полномочный посол Австро-Венгрии в РКДР, — далее Стелла представила мне миловидную блондинку лет пятидесяти.

— Очень рад, леди!

В общем, я слегка прибалдел, пока познакомился с несколькими влиятельными персонами.

Парень, который пытался снять Арину на входе, оказался Андреем Мамонтовым — высокопоставленным чиновником из министерства энергетики. Его жена многозначительно на меня посмотрела.

Я сел около Стеллы — кресло оказалось очень удобным, один из официантов почти сразу же подал мне приборы. Гости общались между собой на разные темы, насколько я понял.

— Замечальный концерт, я просто обожаю немецкий джаз, — произнесла Алла Корнилова, глядя на меня.

Они с Павлом сидели напротив нас. Официант быстро и споро насыпал мне мясное блюдо с рисовым гарниром, хотя я и близко не просил, потом щедро налил мне коньяк в специальный бокал.

— Да, мелодии совершенно потрясающие, танцевать под них — одно наслаждение, — подтвердил я.

— Через часик и мы пойдём — не переживай, дорогая! — заверил её Павел.

Я обратил внимание, что он уже навеселе, но в меру.

— Пора уже заканчивать с делами и отдыхать, — произнес Степан Семенов и поглядел на свою спутницу.

Она тоже очень нежно улыбнулась ему.

— Некоторые вопросы мы обсудим позднее, — сказала Алла, повернув голову к нему.

— Главное, что мы в принципе нашли взаимовыгодные точки соприкосновения, — кивнул Степан.

— О чём речь, простите? — поинтересовался я.

— О выборах, дорогой Виктор, о политике, — посмотрел на меня Осьминог.

— Я надеюсь, что выборы будут — я хочу выиграть округ! — сказал я.

Стелла и Элина засмеялись, Алла улыбнулась. Моя реплика вызвала оживление за столом.

— Выпьем за это, дамы и господа, — провозгласил Павел и посмотрел на меня: — Нравится мне твой настрой!

Я поднял свой бокал, полный ароматного коньяка, чокнулся с рядом сидящими и через несколько секунд пригубил — напиток оказался изумительным. Я поискал глазами бутылку — она оказалась литровая, стилизованная под девятнадцатый век, на этикетке готическим шрифтом было отпечатано — «Henri IV Cognac Grande Champagne».

В голове стало действительно приятно. Я сделал ещё глоток.

— Да, конина замечательная, нам бы такой научиться делать, — произнес Павел, глядя на меня.

— Некоторые наши коньяки тоже довольно ничего, — покивал я. — Это тот случай, когда проще купить и не заморачиваться.

— Ты против того, чтобы в нашей стране делали лучший в мире коньяк? — слегка ехидно поинтересовалась Элина, сидящая через место слева от меня.

— Если говорить как есть, прекрасная леди — у нас можно делать только бренди, настоящий же коньяк производят только в одноименной французской провинции, — ответил я.

Некоторые присутствующие зааплодировали, Элина, смотревшая на меня, недовольно поморщилась.

— Речь настоящего политика, — своим приятным голосом произнесла Алла.

— Политика, леди Алла — искусство возможного, — я повернул голову к ней. — Зачем нам пытаться превзойти французов в том, в чём их превзойти очень сложно и даже бессмысленно, когда мы можем превзойти их во многих других областях?

— Вы говорите о магической нефтегазовой отрасли, господин Виктор? (Вьи говьярите о магьичьеской ньефтьегазови отрьясли, гасподьин Вьиктор?) — произнесла с акцентом дама-дипломат.

— Не только, госпожа полномочный посол! У нас в стране есть несколько отраслей, которые дадут нам точки экономического роста в последующие годы — это и магонефтегаз, и прочие сырьевые отрасли, но также и отрасли высоких технологий.

Я ощутил прилив куража — голова была приятно-тяжелая, коньяк меня вдохновил и развязал язык.

Разговор перешёл на довольно серьёзные макроэкономические проблемы и торговые отношения РКДР с некоторыми европейскими странами.

— Как вы знаете, дамы и господа, правительство Австро-Венгрии остро интересует вопрос инвестиций в инфраструктуру порта Триест. Если бы этот проект стал совместным для наших государств, итальянское правительство пошло бы на уступки нашему консорциуму, — начала рассказывать баронесса Дьюлаи.

Я не сразу врубился, о чём речь, а потому кушал блюдо и внимательно слушал, исподволь наблюдая за сидящими за этим столом.

— А что там с Триестом? — шепотом спросил я у Стеллы.

— После Великой Войны и распада Австро-Венгрии сто лет назад итальянцы установили контроль над городом-портом и всем Австрийским Приморьем. В семидесятых Вена провозгласила целью своей внешней политики вернуть город и территории в состав империи, с тех пор эта ситуация и тянется, — пояснила она.

— Ага, спасибо, — прошептал я и включился в беседу: — Госпожа посол, а какова позиция Италии по этому вопросу?

Блондинка-венгерка оживилась.

— После славного возрождения нашей дуалистической монархии Италия в семидесятых годах согласилась вынести вопрос принадлежности Триеста и всего Приморья на обсуждение Лиги Наций, однако с тех пор вопрос заболтали, скажем мягко. Был обещан референдум, но его так и не провели — ситуация с этим референдумом напоминает проблему РКДР с ФЭФ. Конечно, Австро-Венгрия не рассматривает военные методы в деле возвращения города под наш флаг, однако потребности нашей экономики таковы, что мы хотим сделать это экономически, в том числе с выгодой и для Италии. Если будет создан консорциум корпораций из трех стран, то это сулит огромные выгоды для всего региона.

— И каковы объёмы инвестиций? — мне даже стало интересно.

— Если мы придём к соглашению с вашим правительством, будет создан консорциум из трех профильных логистических корпораций, доля каждой из стран составит ровно треть. В первые четыре года инвестиции составят эквивалент четырехсот тридцати миллионов американских долларов, а конкретную ответственность возьмёт на себя главный офис консорциума в Будапеште.

«Как-то непонятно, что это всё значит».

— Что это будет означать, госпожа посол? — с милой улыбкой уточнил я.

— В обязанности главного офиса будут входить вопросы управления и координации проектом, а также взаимодействие с финансовыми партнерами. Инвестировать мы будем в так называемую парковую поторую зону в порту Триест, там подрядчики построят многофункциональный современный терминал с полным инфраструктурным обслуживанием, — без запинки разъяснила посол.

Я был впечатлён, но пятой точкой чувствовал кучу непрояснённых вопросов.

— И кто же будет это всё утверждать с нашей стороны? — я посмотрел на Аллу и Павла, которые очень мило шептались о чём-то.

— Андрей Ильич, разъясни будущему депутату, что там и как, — зевнул толстячок, обратившись к чиновнику из минэнерго.

— Пока что этот проект не имеет даже рамочного соглашения, но госпожа посол заинтересовала нас этим предложением, — ответил молодой человек.

— А кто будет заниматься конкретными подрядами? Я так понимаю, все три корпорации получат равную долю заказов? — я посмотрел на Мамонтова, потом на баронессу.

Венгерка чуть поморщилась.

— Так далеко вперёд мы ещё не заходили в обсуждении этого дела, господин Виктор, — ответила она. — Одним из медиаторов проекта будет выступать компания господина Ли Хуанга, с его помощью будет разработан проект Большого Трансевропейского Пути, как его называют у нас.

«Ли Хуанг здесь каким вообще боком?» — вот это начало меня слегка заводить.

— Не понимаю, — сказал я слегка севшим голосом, — каким образом к транспортному проекту относится господин Ли Хуанг?

— Вы разве имеете что-то против него? — невинно поинтересовалась посол.

— Нет, но просто не понимаю…

— Виктор, дорогой, ты наверняка знаком с дочерьми баронессы — одна из них участвовала в отборе на тест, в котором участвуете и вы с Анжеликой, — мягко перебила меня Алла.

— С дочерьми баронессы? — я слегка прибалдел.

— Конечно! Моя старшая дочь тоже участвует в тесте господина Хуанга, какая-то их новая игра для молодёжи. Наверняка вы с ней знакомы, она мне даже рассказывала о вас, — улыбнулась венгерка.

— Возможно, — удивленный услышанным, я неопределённо пожал плечами.

— Обе мои дочери присутствуют сегодня в соседнем зале, — с намёком в голосе произнесла посол.

— А, буду рад с ними познакомиться, — был вынужден ответить я, поскольку этикет есть этикет.

— Поверьте, участие корпорации господина Хуанга как партнера возможного трехстороннего консорциума пойдёт только на пользу делу, — заявила баронесса.

«Везде метастазы этого Хуанга — в Омске, здесь, в Будапеште, в Токио. С этим надо конкретно разбираться, прям какой-то транснационал здешнего мира этот Хуанг. Хотя именно это и говорил про него Иоаннидис», — я вздохнул, настроение слегка стухло.

— Не могу сейчас сказать ничего конкретного на этот счёт. У нас есть действующее правительство, — ответил я обтекаемо.

— Действующий кабинет парализован внутренними противоречиями. Все важные вопросы будут отложены на осень, — многозначительно сказала Алла.

«Она явно выступает как эмиссар всего корниловского клана на этом собрании», — пронзила меня мысль, которая показалась мне довольно очевидной. — «А значит, что Осьминог и отчасти я — как представители нашего клана, сибиряков».

— Полностью это подтверждаю, Алла Георгиевна, — заявил Андрей Мамонтов. — Даже проблемы «Мосэнерго» зависли под сукном.

При этих словах Павел нахмурился и потянулся к бокалу с коньяком.

— Премьер-министр лично обещал нам с Анжеликой проконтролировать этот вопрос, — я постарался придать голосу оптимизм, поглядев на толстячка.

Часть гостей тем временем покинули стол. В неформальных мероприятиях подобного рода этикет допускал такие хождения туда-сюда.

— За успешное разрешение всех наших вопросов! — провозгласил тост Павел.

Я с удовольствием допил свой коньяк и закусил засахаренным лимоном. Павел с Осьминогом завели разговор о финансах.

Телефон завибрировал — звонила Анжелика.

— Да, милая, — я ответил негромко.

— А где вы все пропали? — слегка удивлённым голосом поинтересовалась моя пассия.

— Отдыхаю в компании твоих прекрасных сестёр, — ответил я, поглядев на Стеллу.

— А, всё понятно — приходи танцевать, скоро опять начнется выступление.

— Присоединишься к нам, может?

— Нет, уже не хочу. У меня танцевальное настроение, — заявила Анжелика. — Короче, жду тебя, — она сбросила вызов.

Я почесал подбородок и спрятал телефон в карман.

— Что там младшая? — доброжелательно поинтересовалась Алла.

— Танцевать меня зовёт, — улыбнулся я.

— Мы тоже скоро пойдём, присоединимся к вам, — с намёком в голосе произнесла она.

«Тоже хочет пообщаться без лишних глаз», — понял я.

— С удовольствием, — кивнул я.

Павел с Осьминогом подсели ближе друг к другу, разговор у них зашёл о финансах. Стелла начала шептаться с Элиной и Катей.

— Меня беспокоят тенденции на бирже и политика нашего центробанка в отношении недооценки Японии, — солидно помахивая ладонью, говорил Семенов-Осьминог. — Только за этот год доля иены во внешнеторговых и финансовых расчётах нашей республики выросла с двадцати шести до тридцати одного процентного пункта. А это значит, что Япония становится одним из наших ключевых партнеров, и далее нельзя игнорировать двусторонние отношения, как делает это нынешняя коалиция.

— Ну я бы так не сказал… — помотал головой Павел.

— Павел Николаевич, вот без обид, но это не камень в сторону Корниловых, — поднял ладонь Осьминог.

— А в чью же сторону, милый? — приятным голосом поинтересовалась его спутница.

— И те более не в Деникиных, любовь моя, — взмахнул ладонью Семенов. — Марковы и их сателлиты — вот кто создаёт проблемы!

— Полностью согласен, — слегка пьяно покивал Павел.

— На внебиржевом рынке Сибири доля иены доходит до пятидесяти процентов совокупного оборота торговли, дамы и господа, — продолжил вещать Семенов, — а потому остро необходима корректировка внешнеполитического вектора — это исключительно давление объективных экономических обстоятельств…

— Полностью согласен, — кивал толстячок, поигрывая коньячным бокалом в руке.

«Складно излагает господин Осьминог — недаром он в нашем клане отвечает за деликатные финансовые операции!» — я с интересом слушал его уверенный голос.

Я сейчас не знал, в чём именно Степан хочет убедить Пашу и Аллу — он явно говорил больше для неё, чем для толстячка, однако из его слов следовало, что хоть японская иена и является на данный момент свободно конвертируемой валютой, в отличие от рубля, однако многие операции подпадают под валютный контроль их центробанка и с этим надо что-то срочно делать, поскольку сибирские компании несут необоснованные убытки от излишнего внимания японских финансовых регуляторов.

— Нельзя вот так просто взять и купить японские финансовые активы, как американские или многие европейские, например. Существуют десятки ограничений для иностранных инвесторов как на покупку, так и на вывод активов из Японии. Это надо решать на самом высоком уровне, поскольку парламент Японии настроен на взаимовыгодные отношения с нами.

— Откуда у вас эти данные, Степан? — поинтересовалась Алла.

— Леди Алла, и я лично, и десятки моих деловых партнеров ведут дела как напрямую в Японией, так и через посреднические фирмы в Маньчжоу-го. У меня в офисе лежит документ на сотни страниц — эти вопросы и предложения давно зависли в обеих палатах нашего Конгресса, и это мне видится намеренным саботажем части политических сил.

— Поэтому и нужны выборы! — поднял палец толстячок и опрокинул в себя почти полный бокал коньяка.

— Конечно! Вместе мы сможем эффективно решать свои дела на европейском и азиатском направлении, оставив Америку и Британию несколько за скобками…

Доедая блюдо и запивая его мелкими глоточками коньяка, я слушал, как Степан практически наизусть оперирует различными статистическими данными по ситуации в Европе. Из его слов следовало, что за последние два года обрабатывающее прооизводство в семи ведущих европейских странах совокупно упало на двенадцать процентов, что тяжело сказывается на наших сырьевиках, которые начали отгружать меньше угля, древесины и прочих товаров низкого передела.

— Это ещё не катастрофа, но сигнал вполне определённый, а текущая коалиция напрочь игнорирует все эти ключевые вопросы! — в голосе Степана проявилось справедливое возмущение.

— Милый, далеко не всегда нижняя палата игнорирует, но можно было сделать и больше, если бы некоторые партии не блокировали разные полезные инициативы, — несколько капризно произнесла Светлана Деникина и положила ему ладонь на плечо.

«Любовь у них, что ли? Осьминог отхватил себе пассию из деникинского рода? Конечно, тип он в высшей мере красноречивый — отец явно знал, кого посылать на переговоры с Корниловыми!» — убедился я окончательно.

— Меньше отгруженного товара — меньше валютной выручки! — заявил я с пафосом, бесцеремонно вмешавшись в беседу. — Мы должны искать альтернативные рынки сбыта для нашего сырья и вытеснять с этих рынков конкурентов, иначе всё это скажется на курсе рубля по отношению к другим валютам, а значит, на внутренней стабильности и поступлениях в бюджет, — я сам от себя не ожидал сейчас такой красивой формулировки.

— Вот, совершенно верно, дамы и господа — лучше и не скажешь, — аж просиял Осьминог, взмахнув ладонью и поглядев на меня. — Наша замечательная молодежь всё понимает уже на порядок лучше нас, старичков.

— Ну какие мы старички, милый? — Светлана чуть приобняла его. — Конечно, молодежь у нас классная, им и надо давать дорогу, парламенту нужна свежая кровь, — взглянула она на меня.

Я приложил руку к груди и благодарно кивнул.

Далее Степан ещё озвучил, что его беспокоит падение на несколько процентов производства электроэнергии и у нас, и в Европе, постепенно дамы перевели разговор на танцы, поскольку Павел уже откровенно похрапывал.

— Да, пора бы уже и потанцевать, развеяться, — предложила Элина и поглядела на меня.

— Да, от хороших танцев я бы тоже не отказалась, — ухмыльнулась и Стелла.

Я вздохнул и поймал на себе взгляд Аллы — она ободряюще мне улыбнулась, я тоже понимающе кивнул.

— Мы идём на танцпол, — довольно властно объявила Алла, — кто с нами?

Глава 19

Почти все встали из-за стола. Я пропустил Стеллу и Элину к выходу, хотел выйти следом, но меня окликнул Степан:

— Выйдем покурим, Виктор?

— Конечно, — я чуть повернулся к нему.

В коридоре Элина взяла меня под руку, но я показал на выход.

— Ты же не куришь, — удивилась она.

— Я скоро подойду, леди — мне надо пообщаться с человеком!

— Ах, загадки, — тихо засмеялась Элина, но мою руку отпустила.

Я вышел на улицу, вздохнул полной грудью — ночь бодрила, звездное небо было великолепным.

Осьминог подошёл через минуту, достал серебряный портсигар и протянул мне.

Я отказался, мотнув головой.

— А ты молодец, Виктор, — сказал он и заятнулся, — очень хорошо включился в беседу.

— Благодарю, — я усмехнулся и кивнул.

— Мы с тобой близко не общались, но я про твою историю наслышан. И отец, и Лада говорили мне, что ты вроде как взялся за ум — видно, что это действительно так!

— Спасибо, Степан Афанасьевич!

— Можно просто Степан или даже Осьминог — мы на «ты», разве нет?

— Хорошо, — улыбнулся я.

— В общем, сейчас мы ведём рамочные переговоры с Корниловыми о сотрудничестве, и сегодня у тебя смотрины перед Аллой, можно сказать. Показал ты себя хорошо, правильные реплики в тему — всё отлично сказал, по делу, — Степан солидно взмахнул указательным пальцем. — Работы предстоит много, сотрудничество легким не будет, противоречий у нас много. Но раз у вас с Анжеликой — отношения, то всё это значительно облегчит совместные политические действия.

— Я примерно так и подумал. Остаётся выиграть выборы по округу.

— Это легким делом не будет. Мы с Лебедевым будем здесь, в Москве, курировать твою кампанию. Пока что неизвестно, кого выставит марковский блок, однако округ этот, — Осьминог обвёл рукой окружающее пространство, — довольно сложный и разношерстный.

— Вы, то есть ты, будешь курировать мою кампанию?

— Конечно, а как иначе? Твой отец прямо мне это поручил. В общем, когда прилетит Лебедев, мы все встретимся и предметно обговорим все наши шаги.

— Хорошо, так и сделаем! — кивнул я.

Завибрировал телефон в кармане — я уже хотел сказать пару ласковых Анжелике, однако номер был незнакомый.

Я улыбнулся Осьминогу и показал на телефон — он улыбнулся, элегантным жестом выбросил окурок и пошёл внутрь.

— Алло! — я ответил на вызов.

— Привет, Витюшечка — это я! — услышал я знакомый голос.

— Женька? — я весьма удивился. — Приветик!

— Я соскучилась, — в голосе Женьки было легкое смущение.

— Знаешь, зая — я тоже скучаю и по тебе, и по Омску, — вздохнул я.

— Я тебя не отвлекаю? — спохватилась девушка. — У вас же там ночь, наверно⁈

— Ну да, — я засмеялся. — Не переживай, мы сейчас в клубе, на вечеринке.

— А с кем это? — в голосе собеседницы я услышал легкие нотки ревности.

— Жень, ну с кем? С Анжеликой, с Лизой — с кем я могу быть? Ты же знаешь, что здесь я занят по полной программе!

— Да, Вит, я понимаю, — вздохнула Евгения, несколько секунд помолчала и произнесла: — Я тебе не просто так звоню!

— Вот как? — немного развеселился я.

— Ну да — меня интересует твоё мнение по одному вопросу!

— Это по какому же, Евгения?

— Я тебе не говорила, но я пишу книгу на историческую тему…

Я засмеялся.

— Не вижу ничего смешного, Вит! — явно завелась Женька.

— Я ж ничего такого, Женюшик, — постарался я успокоиться.

— Короче, книга на историческую тему. Можно тебе прислать файл, а ты мне скажешь своё мнение?

— Ну, можно — чего ж нет? Конечно можно, Жень!

— Хорошо, я тебе сейчас сброшу в «Общалочку», а ты мне потом ответишь, ладно?

— Без проблем, Евгения! Ты меня заинтриговала!

— Ну тогда жди, — взбодрилась девушка. — Всё, не буду тебя отвлекать от развлечений.

— Ты и не отвлекаешь, — усмехнулся я.

— Пока, Витюшка! — Алмазова сбросила вызов.

«Ну и дела», — я был поражён.

Файл она переслала в приложение «Общалочка» — мессенджер, который отдалённо напоминал знакомые мне современные, которых тут ещё не было и быть не могло по многим причинам.

Пора было возвращаться в ложу, но я решил бегло просмотреть файл. Бегло не получилось — я открыл и сразу увлёкся…

{Евгения Алмазова.

Исторический роман — «Переломная весна».

Глава первая.

Александр Васильевич Колчак. Сингапур-Шанхай-Пекин, март-апрель 1918 года.

Конец марта в Сингапуре выдался очень жарким, а вечера были особенно душные и тяжкие. Вице-адмирала немного тяготил такой климат, хотя после своих знаменитых полярных экспедиций перед русско-японской войной он был привычен ко всему.

Сейчас Колчак, одетый в легкий костюм, сидел на веранде своего номера с бутылкой виски «Grants Family» — отель «Европа» оказался одним из самых приличных в этом городе, а марка напитка напомнила ему прошлогодний визит к Плеханову, когда он летом приехал в Петроград для доклада и нанёс ему визит — с собой он захватил именно этот виски, популярный тогда среди офицеров столичного гарнизона.

Александр Васильевич писал письмо Анне Васильевне, своей любимой женщине, на столе стоял её портрет. Сама она находилась сейчас в Японии, они расстались в январе.

«Милая моя Анна Васильевна, я сам не перестаю удивляться собственному спокойствию, с каким я встречаю капризы судьбы, внезапно меняющие все намерения, решения и цели. Я почти успокоился, отправляясь на Месопотамский фронт, на который смотрел как на место отдыха возле всех тех бурных событий прошлого года. Вы скажете, что это странное представление об отдыхе, но и этого мне не суждено, но только бы закончилось это ужасное скитание и постоянное ожидание, ожидание… Отсюда, из Сингапура, Россия кажется страшно далёкой, здесь всё чужое. Даже звёзды, на которые я сейчас смотрю, думая о Вас, здесь чужие — Южный Крест, нелепый Скорпион, Центавр, Арго с Канопусом — всё это чужое, невидимое для Вас, и только низко стоящая на севере Большая Медведица и Орион напоминают мне о Вас…» — выводил он на листе бумаги, погруженный в воспоминания об ужасных событиях прошлого года.

Первая волна убийств офицеров на Черноморском флоте началась в декабре семнадцатого года.

«Наконец-то Черноморскому флоту не стыдно перед Балтийским», — со злой иронией сказал тогда Колчак и это определило его окончательное решение поступить на британскую службу — война с Германией продолжалась и всё должно было решиться в следующем году.

Англичане проявили к нему интерес, и уже в конце декабря он узнал, что будет направлен на Месопотамский фронт вместе с несколькими своими доверенными офицерами.

«Наверное, их решение вызвано тем, что я хорошо знаю Кавказский военный театр, прилегающий к Месопотамии. Англичане взяли Багдад и ведут наступление на Мосул, и если бы не полный развал, произошедший у нас, они могли бы соединиться в нашим Кавказским фронтом — какие это открывало перспективы и для дальнейших операций флота», — думал с горечью вице-адмирал, хотя согласие англичан, довольно неожиданное для него, его приободрило — он в это время находился в Японии, закончив свою военно-морскую миссию в Североамериканских Штатах.

«Вопрос решён — Месопотамский фронт. Я не жду найти там рай, который когда-то был там расположен, я знаю, что это очень нездоровое место с тропическим климатом, большую часть года с холерой, малярией и, кажется, чумой, которые существуют там, как принято медициной выражаться, эндемически, т. е. никогда не прекращаются. Мне известно, что предшественник командующего Месопотамским фронтом умер от холеры. Неважная смерть, но много лучше, чем от рук сознательного пролетариата или красы и гордости революции — взбунтовавшихся матросов», — писал он в те дни Анне Васильевне.

Из Иокогамы в Сингапур он выехал в середине января, надолго задержался в Шанхае, и вот сейчас, в Сингапуре, это двухмесячное путешествие прервалось — ему надо было снова возвращаться в Шанхай. Всё это время его не оставляли мысли о семье — о жене Софье и сыне Ярославе у него не было вестей с прошлой осени, когда они скрывались сначала в Крыму, а потом перебрались в Каменец-Подольский.

Вице-адмирал отпил виски — только недавно приехав в Сингапур, он через английского военного представителя, который курировал его поездку в Месопотамию, получил телеграмму с настоятельной просьбой вернуться в Шанхай как можно быстрее. Князь Кудашев, посланник в Пекине, писал ему, что предстоит большая работа в Китае и Маньчжурии и что он крайне нужен там. Они были незнакомы, и Колчак немного удивился тому, что на него возлагают надежды уже и в Китае.

— Александр Васильевич, чему вы удивляетесь? — говорил ему по этому поводу один из его офицеров, капитан второго ранга Федотов, когда они сидели на веранде, смотрели на звёзды, травили байки и попивали виски. — Корнилов, Алексеев и Деникин — на юге России, и только вы, один из когорты этих авторитетных военачальников, сейчас здесь, на далёком востоке — вам и остаётся возглавить борьбу на этом участке, больше просто некому. Вы теперь не просто военный, вы теперь ещё и политик.

— Но я ведь никакой не политик и в политике плохо разбираюсь, — возразил ему Колчак.

— Если бы в конце прошлого лета Корнилов смог бы взять власть, всего этого развала и ужаса просто бы не было.

— Возможно, вы правы, — вздохнул вице-адмирал.

В отеле «Европа» вице-адмирал и его сопровождающие сидели ещё несколько дней — пароход на Шанхай отплывал только второго апреля. Колчак по местным газетам старался составить представление о ситуации на фронтах — судя по всему выходило, что масштабное немецкое наступление на Западном фронте находилось на своей первой стадии максимального натиска, союзники медленно отходили, истекая кровью, и готовились ввести в дело свои колоссальные резервы, ожидая, когда немцы начнут выдыхаться — как писала «Сингапур Трибьюн», миллион отлично снаряженных американских солдат должен был решить исход этих боёв в пользу Антанты. Однако сейчас немцы медленно, но верно продвигались вот уже целую неделю на широком участке, и вице-адмирал ясно понимал, что если бы не крушение русского фронта из-за революционных потрясений, войну можно было победоносно закончить если не в прошлом году, то уже этой весной. От такого понимания было особенно горько.

До Шанхая плыли шесть дней тем же самым пароходом «Динега», которым плыли и в Сингапур — Колчак, стоя возле перил и глядя на бесконечную морскую гладь, вспоминал свои полярные экспедиции. Сердце щемило от того, что ему так и не удалось разыскать никаких следов барона Эдуарда Толля, его друга и знаменитого учёного и исследователя — барон и его сопровождающие пропали в девятьсот третьем году где-то в северо-восточной части Новосибирских островов.

«Когда-нибудь я вернусь к этому делу, обязательно вернусь», — пообещал себе Колчак.

Сойдя с парохода в Шанхае, вице-адмирал и офицеры сразу взяли извозчиков — те немного понимали по-английски, и направились в российское консульство — там их уже ждал консул, а номера в гостинице недалеко от центра города были уже зарезервированы.

— На англичан можно положиться — если уж они взялись организовать, то они организуют, — мимоходом прокомментировал это Федотов. — Плохо то, что консул так тесно с ними работает.

— Какой всё-таки красивый город, такая милая, легкая архитектура, оставляет светлое чувство, — восхитился лейтенант Канин, гидрограф.

— Впечатляющий колониальный стиль, чем-то напоминает Петроград, — улыбнулся вице-адмирал под смех офицеров. — А насчёт консула, — повернулся он к Федотову, — то выбор простой — или большевики, или союзники, поэтому даже и нас с вами можно осудить за наши намерения поступить на английскую службу. Никакой порядочный человек не пойдёт в услужение большевикам, поэтому пока не будет сформирована новая законная власть, в качестве альтернативы остаются союзники. Спасибо господину Керенскому и его мягкотелости.

Им подготовили номерана пятом этаже нового, девятиэтажного здания гостиницы «Waldorf Astoria Shanghai» — темно-коричневая отделка здания показалась Колчаку мрачноватой по сравнению с остальными зданиями на этой улице.

Приём в консульстве был назначен на следующий вечер. Вице-адмирал тщательно выбрился, вечер и часть следующего дня они с Федотовым прохаживались по Шанхаю, он впечатлял их своими контрастами богатых районов и абсолютно жалкими лачугами на другом берегу реки.

Одев свою парадную форму, Колчак уже в семь вечера следующего дня был в консульстве — красивое здание с огромным шпилем и балконом-верандой освещалось несколькими фонарями по углам и напоминало небольшой замок. Дежурный офицер проводил его на второй этаж, в кабинет генерального консула — Виктора Федоровича Гроссе, который не признал власть большевиков.

В просторном кабинете, кроме самого консула — высокого человека с подкрученными усами, был ещё один, незнакомый Колчаку — в костюме-тройке, с бородой и красивой формой усов, в очках с золотой оправой.

— Добрый вечер, господин вице-адмирал! — подошёл к нему консул, приветственно кивнул и пожал руку. — Позвольте вам представить господина Путилова, Алексея Ивановича, председателя правления Русско-Азиатского Банка.

— Очень рад, — кивнул Колчак, пожимая руку человеку.

— Прошу, Александр Васильевич, присаживайтесь, — консул показал на большой приставной стол возле своего большого стола — там уже стоял бронзовый заварник с драконьей головой на боку и узорами, чашки и поднос с печеньем.

— Позвольте, я начну, господа? — Путилов, усевшись поудобнее, взглянул на собеседников. — Как вы знаете, господин вице-адмирал, ни наши дипломаты в Китае, — банкир показал рукой на консула, — ни правление нашего банка не признали произошедший в октябре переворот и установившуюся власть большевиков. Тем более её невозможно признать после того, как они разогнали Учредительное Собрание и более того, заключили сепаратный мир с нашими врагами — это уже привело и будет приводить дальше к губительным последствиям для российского государства, которое и так пребывает в ужасной смуте. Совершенно очевидно, что прогерманское правительство в Петрограде и Москве далее терпеть невозможно.

— Я совершенно с вами согласен, господин Путилов, — медленно покивал Колчак.

— Как вы знаете, Александр Васильевич, на юге — это Кубань и Дон, формируется мощное антибольшевистское движение во главе с известными и авторитетными генералами. Я более чем уверен, что сейчас, в дни мощного наступления немцев на западе, наши союзники были бы крайне заинтересованы в воссоздании Восточного фронта, и вот на этом мы можем сейчас сыграть — отделение нашего банка в Париже готово финансировать антибольшевистские силы на юге России, а наше китайское представительство готово финансировать все здоровые и патриотичные силы здесь, на Дальнем Востоке и в Маньчжурии.

«Вот оно что», — понял Колчак. — «И что же он предлагает?»

— Дело теперь за авторитетным вождём, господа, — вмешался в беседу генконсул. — Нужен вождь, объединяющая фигура!

— Вождь, значит? — переспросил вице-адмирал.

— Именно, господин Колчак. Здесь, на востоке, всем антибольшевистским силам нужна авторитетная, объединяющая фигура, герой войны — и этот человек вы, Александр Васильевич, — заявил консул. — Поймите, наши британские союзники крайне заинтересованы в том, чтобы вы проявили себя здесь, на этом участке.

Вице-адмирал отпил горячий чай и откинулся на спинке удобного стула — именно это и витало в воздухе ещё с прошлого лета, когда он мог возглавить путч вместо Корнилова, но не возглавил.

«От судьбы не уйдёшь, видимо».

— Господа, — он оглядел собеседников, — но ведь я не политик, я солдат, моё дело — флот, исследования!

— Увы, Александр Васильевич — сложные времена требуют тяжелых решений и гражданского мужества. Вам придётся быть и командующим, и политиком, — взмахнул рукой Путилов.

«Вот почему сорвалось моё назначение в Месопотамию — я понадобился союзникам здесь, в Китае и в Приморье, как политическая фигура», — это догадка ему настроения не прибавила, хотя в глубине души он давно это понимал.

— Вам надлежит отправиться в Пекин, господин вице-адмирал, а потом — в Харбин, — продолжил Путилов, — там вы возглавите формирующиеся антибольшевистские силы.

— В каком качестве я туда отправлюсь? — уточнил Колчак.

— В Пекин — пока ещё как частное лицо, а уже оттуда — как человек, назначенный на должность начальника Охранной стражи КВЖД, если всё сложится так, как я планирую, — ответил банкир. — Работы будет очень много, генерал Плешков не справляется и потерял контроль над ситуацией.

— Какого характера работа? — вице-адмирал внимательно смотрел на банкира.

— Я не знаю всех подробностей — вас введут в курс дела в Пекине, но в Харбине и пограничье — вольница, воинские части разлагаются, офицеры кучкуются в разные организации сомнительного толка — вам предстоит взять всё это дело под свой контроль. Наш банк обеспечит финансовую сторону вопроса — от этого напрямую зависят и перспективы дороги, и банка, и многочисленных русских торговых организаций в Китае, и Добровольного флота.

Несколько секунд Колчак думал, сжав пальцами чайную ложку.

— Что же, я согласен, господа! — обвёл он взглядом собеседников.

— Отлично, Александр Васильевич! — довольно покивал банкир.

Через полчаса Колчак покинул здание консульства и вернулся в гостиницу — предстояло выезжать завтрашним поездом на Пекин. Консул обещал подготовить там почву — посол Кудашев лично будет курировать этот вопрос, а Путилов выписал ему дорожные чеки на представительские расходы — двадцать пять тысяч рублей, которые можно было обналичить в любом отделении Русско-Азиатского Банка.

В гостинице он пригласил своих офицеров спуститься в ресторан — там он им объявил о сделанном ему предложении и предстоящей работе. К его удивлению — все пятеро были если не в восторге, то отнеслись с пониманием и выразили желание сопровождать его дальше. Отметили это дело хорошим вином и свининой в подливе с тушеным рисом.

Выехали утром, одиннадцатичасовым поездом, в блиндированном вагоне первого класса. Багажа было немного, только самое необходимое. Поезд шёл с постоянными задержками и простоями — в Нанкин доехали на третий день после отправления, хотя должны были за тридцать четыре часа. Потом переправились на пароме через Янцзы и доехали поездом до Тяньцзиня, на ночь остановившись в отвратительной вокзальной гостинице.

— Надо было плыть паромом, — констатировал Федотов, когда наконец-то они сели в поезд на Пекин.

— Я думал, что между Шанхаем и Пекином есть прямое железнодорожное сообщение, а поди ж ты, — удивился Канин.

— Хорошо иметь английские деньги — они открывают любые двери, — добавил лейтенант Плешков.

В Пекин ехали четыре часа и приехали после полудня — весь путь занял почти неделю. Как заранее выяснил Колчак у консула, посольство располагалось относительно недалеко от императорского дворца, в специальном посольском квартале Дунцзяоминьсян.

Вокзал кишел толпами людей, довольно много было и европейцев, и японцев — вице-адмирал отличал их по аккуратной, богатой одежде и брезгливому отношению к местным. Сев на лавочки, лейтенанта Канина послали организовать такси или извозчика.

Он смог найти две машины, но с водителями-китайцами Канину и потом Федотову долго пришлось объясняться знаками и междометиями — они не знали ни слова по-английски и не хотели брать ни русские рубли-николаевки, ни сингапурские доллары, которые у них ещё оставались. В итоге кое-как сошлись на половине британского фунта серебром и двух сингапурских стрейтсдолларах купюрами.

— Как же домой хочется, в Россию — надоела мне эта Азия, — меланхолично заметил Федотов, когда они ехали в машине. — Только вот дома матросы со штыками и прочим холодным оружием.

— Не все они такие — там малая часть буйных верховодит остальными, — ответил вице-адмирал.

— Это грабители, а не извозчики, — недовольно заметил капитан второго ранга Потапьев. — Мы им отдали целое состояние. За эти деньги можно было купить эти колымаги.

Колчак посмеялся.

— Надеюсь, попадем на обед, — сказал он.

Их довезли прямо к черным решетчатым воротам посольства, за которыми виднелся красивый белый особняк с черепичной крышей в глубине небольшого парка. Они были в штатском, поэтому к ним из-за ворот вышел молодой поручик, который смотрел на них с подозрением.

— Приветствую, господа! Кто вы такие?

— Я вице-адмирал Колчак — нас должны ждать!

Офицер вытянулся и отдал честь.

— Так точно, господин вице-адмирал! Господин статский советник ожидает вас и поручил немедленно вас пропустить — мы ожидали вас ещё позавчера! Прошу, господа — проходите, — поручик зашёл через проходную будку внутрь и открыл створку ворот изнутри.

Взяв свои чемоданы, они двинулись за офицером к зданию. Поручик передал их ещё одному офицеру — как понял Колчак, это был начальник охраны посольства в чине капитана. Он разместил их на первом этаже, в гостевых комнатах, и пошёл докладывать послу.

Посол, статский советник Кудашев, вскоре спустился к ним — он всех поприветствовал и предложил обед.

— Вы устали с дороги, господа, — сказал дипломат, — поэтому о делах говорить будем вечером, я как раз приглашу заинтересованных людей — надо очень многое обсудить, события развиваются стремительно.

«Приятный человек, совсем не кичится тем, что он князь», — отметил Колчак, поскольку он слышал много хорошего про этого человека ещё по его работе в дипломатической канцелярии Ставки.

Пообедав и отдохнув, офицеры потом купались и брились — после такой поездки это было особенно приятно.

Вечером начальник охраны посольства постучал в гостевую комнату и пригласил вице-адмирала и его людей на ужин.

В просторном, хорошо обставленном зале на втором этаже, освещённом двумя огромными люстрами, уже был накрыт большой стол. Возле зашторенных плотными портьерами окон стояли люди в костюмах — они курили, стряхивая пепел в пепельницы, установленные на элегантных бронзовых подножках, кое-кто из них был с коньячными бокалами в руке. Двое японцев сразу бросались в глаза.

Колчак осмотрел зал и присутствующих, поздоровался с послом — солидным человеком с немного седой бородкой, лет пятидесяти на вид, с внимательными и умными карими глазами, и представил ему своих офицеров.

— Господа, прошу к столу — все в сборе! — Кудашев позвонил в звоночек, привлекая внимание.

Когда все расселись, посол предложил:

— Господа, давайте поужинаем и выпьем, а уже потом предметно поговорим о делах и сигарой и коньяком в руке.

«Хитро. Видимо, информация для меня и очень узкого круга лиц», — понял Колчак. — «Хороший раут, давненько я на таком не бывал».

Им прислуживали две женщины в красивых, строгих темно-синих платьях. Кушанья были разные — и традиционная русская кухня, и китайская. Несколько раз пили — за скорое воцарение законности, за победу над Германией, за русско-английскую и русско-японскую дружбу — за столом, как понял вице-адмирал, кроме японцев, какого-то китайца были и двое англичан. Ужин занял минут сорок, по ходу дела посол представлял гостей друг другу, и потом объявил, что теперь можно пройти в библиотеку.

— Прошу вас, господин Колчак, — показал он рукой на дубовую дверь в конце зала.

Его офицеры остались за столом, большинство гостей тоже. Посол открыл дверь, и кроме Колчака туда вошли два человека.

Библиотека приятно впечатлила вице-адмирала — стеллажи с книгами под самый потолок, несколько тысяч наименований, как он понял. Посреди библиотеки стоял круглый стол, там на подносе стоял графин с чем-то карамельно-янтарным, коньячные бокалы и коробка с сигарами. Вокруг стола стояли удобные, мягкие кресла.

«Атмосфера располагает к доверительным беседам», — усмехнулся про себя Колчак.

— Кубинские сигары, угощайтесь, господа, — показал Кудашев на коробку.

— Благодарю, очень давно я такие не курил, — вице-адмирал взял сигару, остальные тоже.

Раскурили сигары и расположились в креслах молча.

— Итак, господа, очень хорошо, что мы собрались! — нарушил молчание князь Кудашев после того, как он собственноручно разлил по бокалам напиток, оказавшийся шустовским коньяком. — Александр Васильевич, для меня высокая честь познакомиться с вами лично, — отсалютовал он бокалом.

— Благодарю, Николай Александрович, это взаимно! — вице-адмирал поднял свой бокал, отпил и затянулся сигарой.

— Господа, общее политическое положение — крайне тяжелое, — через несколько секунд начал говорить князь. — Мы стояли накануне победы, когда произошёл переворот в Петрограде. Слабость Временного Правительства оказалась более ужасающей, чем можно было предположить — как недавно мне удалось выяснить, министр Терещенко до последнего дня рассылал в посольства успокоительные телеграммы, и лично для меня было большим потрясением узнать о перевороте и последующих шагах большевиков. Каким-то чудом Быховские пленники смогли спастись и организовали сопротивление прогерманскому правительству большевиков на юге. Я считал тогда и считаю сейчас, что выступление генерала Корнилова в конце августа было тяжелой, но спасительной мерой! — Кудашев оглядел присутствующих.

— Я с вами абсолютно согласен, князь, — покивал Колчак. — Тогда можно было восстановить дисциплину и порядок. К сожалению, Керенский тогда победил.

— И всё это привело к перевороту в октябре, когда сначала эсеры, потом большевики разложили вашу армию и противодействия генералитета никакого уже не было, — произнёс на довольно неплохом русском языке мистер Тейт — Колчаку его представили как британского военного атташе в Китае. — Последствия мы ощущаем сейчас на фронте.

«Союзники обо всём знали, все было понятно ещё после июльского наступления, они просто закрывали глаза, надеясь невесть на что», — подумал вице-адмирал.

— Да, мистер Тейт, верно, — покивал посол. — Как глава миссии я не признал переворот и новое большевистское правительство. Возникло безвластие, и вся русская собственность в Китае теперь находится в опасности, господа.

«Стоит ли обсуждать этот вопрос при англичанине?» — усомнился Колчак. — «Хотя они и так в курсе, раз князь поддерживает с ними такой тесный контакт — иначе в наше время просто не получится вести дела. Теперь мы очень плотно зависим от британцев и японцев, французы и американцы приглашения тоже долго ждать не будут».

— О чём конкретно идёт речь, Николай Александрович? — поинтересовался вице-адмирал.

— Позвольте, я объясню? — вмешался в разговор полненький человек с седой бородой, усами и бакенбардами — банкир Варфоломеев, заместитель Путилова в Китае. — Одним из первых решений этих бандитов, так называемого Совнаркома, была национализация банков, и наш Русско-Азиатский банк также оказался национализированным — конечно же незаконно. К счастью, Алексей Иванович Путилов в Париже смог перехватить рычаги управления и банк сохранил устойчивость, однако правление в Петрограде арестовано.

— Имел удовольствие общаться с ним в Шанхае, — покивал Колчак. — Так в чём же проблема?

— Основная проблема в том, что после такой вот национализации китайские власти могут забрать Китайско-Восточную дорогу себе в собственность как бесхозное предприятие, — со вздохом ответил банкир.

— Официального заявления ещё не было, но такие планы у китайского правительства имеются, — вставил реплику мистер Тейт.

— Каким это образом? — поразился вице-адмирал, глядя на банкира.

— Мы контролируем КВЖД через акционерный капитал, а поскольку декрет этих бандитов от четырнадцатого декабря конфисковал все капиталы нашего банка в пользу созданного ими Госбанка Республики, китайские власти теперь считают дорогу бесхозной, поскольку не признают Совнарком и его права собственности.

— С ума сойти, — удивился Колчак и отпил коньяк — он был впечатлён, поскольку такие тонкости стали для него новостью.

— Вот поэтому, господа, с помощью наших союзников, — князь Кудашев показал головой на мистера Тейта, — в самом скором времени правление банка будет восстановлено, и потом будет учреждено новое правление КВЖД уже здесь, в Китае. Вы, Александр Васильевич, войдёте в новое правление и возглавите Охранную стражу — банк возьмёт на себя её полное финансирование.

— Именно так, — покивал банкир.

«Серьёзная игра и большие ставки на кону — русскую собственность мы не имеем права потерять», — откинувшись в кресле, раздумывал Колчак.

Докурив сигары, вернулись обратно в общий зал — посол познакомил Колчака с присутствующими японцами.

— Александр Васильевич, рекомендую вам и вашим офицерам поселиться здесь, в посольстве — будет ещё много разных встреч в скором времени, — после окончания раута предложил Кудашев.

Вице-адмирал согласился и остался жить со своими сопровождающими в здании посольства.

Днем он обычно с Федотовым или Потапьевым прогуливался по Пекину, вечерами беседовал с послом в библиотеке.

— К счастью для России, Александр Васильевич, уже во всех концах страны начинает разгораться огонь сопротивления прогерманскому Совнаркому, — говорил ему в один из вечеров князь — как обычно, они пили коньяк в библиотеке.

— Меня волнует происходящее в Финляндии, — ответил ему Колчак, который вычитал из газет, что позавчера, двенадцатого апреля, немцы вошли в Хельсинки. — Несмотря на то, что они разбили местных красных, меня как флотского офицера это не радует.

— Да, вести очень тревожные — сообщают, что сегодня днем они провели там парад, — покивал посол. — Они оперирует группировкой в пятнадцать тысяч человек, как проинформировал меня мистер Тейт, и без труда разбили финскую красную гвардию. Совнарком признал независимость Финляндии ещё в прошлом году, после этого там началась гражданская война, но теперь финны в прочной орбите кайзера.

— И речи быть не может ни о какой независимой Финляндии — это не в интересах флота, — вице-адмирал, сдерживая раздражение, отхлебнул коньяк.

Некоторое время молчали — Колчак раздумывал о перспективах потери полуострова Ханко, что станет проблемой для Балтийского флота.

— Какие новости с юга, Николай Александрович?

— Наши английские друзья сообщают, что по их сведениям, в настоящее время идут бои под Екатеринодаром, больше ничего неизвестно, — ответил посол. — И это возвращает нас к основной проблеме — формированию прочного антибольшевистского движения во всех уголках страны. Здесь, на Дальнем Востоке, — взмахнул бокалом Кудашев, — у нас наиболее сильная перспектива для этого.

— Да, я читал документы, которые вы мне давали, — покивал Колчак. — Мне не совсем понятен статус полосы отчуждения дороги — какие права у китайцев?

— Одну минутку, — князь встал, подошёл к большому столу в конце комнаты и начал перебирать разложенные там бумаги. Вскоре он вернулся: — Вот, позвольте я вам зачитаю!

— Конечно.

— Когда по обоюдному согласию правительств России и Китая в девяносто шестом году был заключен «Договор о дружбе», там содержался пункт о постройке нами Китайской Восточной железной дороги. Это соглашение, подписанное без принуждения и по взаимному согласию дало российским подданным в Китае и Маньчжурии право экстерриториальности, — поднял палец Кудашев.

— Это понятно, но что это конкретно означает, Николай Александрович? — вице-адмирал начал терять терпение, но спросил сдержанно.

— Александр Васильевич, — улыбнулся посол, — это в двух словах не расскажешь. Послушайте, пожалуйста.

Колчак покивал и налил себе из графина коньяк.

— Собственно, сама полоса отчуждения, — немного помолчав и углубившись в документ, продолжил разъяснять посол, — это полоса территории вдоль самой линии железной дороги, вокруг её разъездов, станций и городов, но у Китая по-прежнему остаются суверенные права на эту территорию, однако, — поднял палец Кудашев, — согласно «Контракта о постройке КВЖД» вся эта территория поступала в полное административное управление руководства дороги после окончания строительства.

— Похоже на аренду, — констатировал вице-адмирал.

— Похоже, но в юридическом смысле — это значительно лучше аренды, — усмехнулся князь, — поскольку согласно русско-китайского договора ещё тысяча восемьсот шестидесятого года подданные нашей империи наравне с гражданами и подданными других стран получали право иметь свою полицию и свой суд. И вот эти два договора, а также контракт на постройку, и дал нам право обеспечивать собственными силами безопасность строителей дороги и безопасность её дальнейшего функционирования.

— Великолепно, — пораженный услышанным Колчак поднял бокал: — За отличную работу дипломатов! Я о таких тонкостях не знал.

— Спасибо, — ответил польщенный Кудашев и отпив коньяк, продолжил: — Самое интересное в другом. Когда мы заключали договор, то прекрасно понимали, что китайцы не смогут обеспечить безопасность наших строителей — в Маньчжурии огромное количество шаек хунхузов, и поэтому было заключено ещё одно дополнительное соглашение — о создании Охранной стражи дороги. Это стража должна была защищать КВЖД от нападений бандитов, но не имела права вмешиваться во внутренние китайские дела, то есть это не регулярная русская армия.

— То есть даже сейчас, после Февральской революции и переворота большевиков такой статус сохраняется? — уточнил Колчак.

— Несомненно! Полоса отчуждения КВЖД была и есть на сегодняшний момент территорией с особым статусом, который вытекает исключительно из специфики проходящей по ней железной дороги — то есть нашей, русской дороги на китайской земле, под управлением нашей администрации.

— Это хорошо. А какая общая площадь этой полосы?

Кудашев на несколько секунд задумался.

— Александр Васильевич, я велю подготовить вам справку в ближайшие дни, по памяти не могу вам ответить.

Справку князь предоставил к следующему вечеру. Как оказалось, все земли КВЖД были ею официально выкуплены, включая речной порти промышленный центр в зоне дороги — Харбин. Общая площадь полосы отчуждения оценивалась в триста тридцать тысяч акров, из них десятую часть занимал сам Харбин.

— Конечно, у нас есть разночтения с китайцами, — заметил Кудашев, — но об этом вам лучше расскажет господин Хорват — он в самые ближайшие дни прибудет в Пекин. Конечно, китайцы хотят поменять статус-кво в свою пользу и уже предпринимают разные шаги не в нашу пользу.

Вице-адмирал за эти дни уже наслышался разного о генерал-лейтенанте Хорвате, бессменном управляющем дороги с момента её открытия.

Дни летели, вице-адмирал и офицеры погрузились в изучение текущих событий. Колчак писал трогательные письма Анне Васильевне, пытался через Тейта выяснить судьбу семьи — пока что безрезультатно, много читал про Китай.

В первых числах мая в Пекин прибыл генерал Хорват, с ним приехал и харбинский консул Попов. Кудашев организовал небольшой раут в посольстве, где и познакомил их с Колчаком.

«Вот это борода, ему бы в где-нибудь в монастыре настоятелем быть», — поразился Колчак патриархальному виду генерала, пожимая ему руку.

После традиционного ужина он, посланник, консул и генерал прошли в библиотеку для обстоятельной беседы.

— У меня большие связи и в Китае, и в Японии, — говорил Хорват, пыхтя своей трубкой. — Но даже мне стоило определённых усилий разогнать в декабре этот самозваный совет солдат и рабочих. Как вы знаете, господа, сейчас я занимаю должность и управляющего дорогой, и главноначальствующего в полосе отчуждения — у меня мандат Временного правительства. Я путеец, военный инженер, и поэтому мне нужен авторитетный военный, который займет должность начальника охранной стражи.

— Господин Колчак готов к этой работе, — сказал Кудашев.

— Это хорошо, в правлении дороги нужен именно военный человек, поскольку генерал Плешков, который возглавляет штаб округа, совершенно не справляется со своими обязанностями. Сейчас махровым цветом расцветают разные отряды, тот же Семенов на границе, и скоро такие части будут представлять не меньшую проблему, чем красные.

— Что из себя представляют эти отряды? — спросил Колчак.

— Это офицерские антибольшевистские организации. Отряд господина есаула Семёнова, который зовёт себя атаманом, базируется на станции Маньчжурия, в самой начальной точке КВЖД, и как достоверно известно, финансируется он японцами и пользуется их покровительством, — включился в разговор консул Попов.

— Это банда грабит проходящие поезда не хуже хунхузов, хотя они и воюют против местных красных, — возмущенно заявил Хорват. — На границе с Приморьем есть ещё один такой деятель — некий Калмыков. Есть отряд Орлова в Харбине, это наиболее боеспособная и дисциплинированная организация.

«Веселенькое положение намечается», — Колчак всё больше начинал понимать, с какой сложной задачей ему придётся столкнуться.

— Господа, не стоит драматизировать, — поднял ладонь посол. — Вопрос в том, чтобы направить энергию этих господ в нужное для нас и для страны русло — на борьбу с большевизмом. Я правильно понимаю, Дмитрий Леонидович, что орловцы финансируются из средств КВЖД? — посмотрел он на Хорвата.

— Так точно, в рамках антибольшевистской борьбы, — пожал плечами генерал и поморщился. — Англичане тоже обещали финансирование и поставки оружия.

— Но как я понимаю, все эти отряды, в том числе более мелкие, сейчас просто соперничают друг с другом? — уточнил Кудашев.

— Я не политик, но я сторонник демократических методов, — Хорват развёл руками. — Это вообще не должно быть моей заботой, у меня своей работы хватает.

— Отряды необходимо объединить, — заявил Колчак.

— Простите, господин вице-адмирал, но генерал Плешков не смог и не сможет этого сделать — о прежней дисциплине остаётся только мечтать, — произнёс консул Попов. — Семеновцы бесчинствуют на станциях Даурия и Маньчжурия, про них ходят ужасные слухи, Калмыков самочинно досматривает поезда на Пограничной станции.

На некоторое время воцарилось молчание, Колчак рассматривал собеседников.

— Несомненно, способ объединить отряды в единую силу имеется, — произнёс князь Кудашев. — Нужно сделать так, чтобы все средства, которые сейчас им поступают, шли через одни руки, то есть через руки правления КВЖД. Только тогда можно создать боеспособную вооруженную силу и двинуть её против большевиков!

— Именно так и надо сделать, вопрос только в японцах, — согласился Хорват. — Надеюсь на вас, князь, и на вас, Александр Васильевич. Скоро состоится реорганизация правления, я поэтому и приехал в Пекин на переговоры с китайцами — придётся ввести в правление одного из их губернаторов. Но и вас мы введём в правление, вы согласны?

— Так точно, Дмитрий Леонидович, — кивнул Колчак.

— Тогда вся военная власть в Маньчжурии будет в ваших руках, средства мы выделим, а с японцами проведём переговоры! — удовлетворённо заключил Хорват.}

— Нихера себе! — прошептал я потрясенно.

Набрал номер Женьки.

Глава 20

Евгения не сразу ответила.

— Да, Витюша, — в её голосе я уловил неуверенность.

— Это реально ты написала, Жень?

— Ну конечно, а что?

— Шикарно! Мне очень понравилось — жёстко написано, правдиво! А продолжение есть?

— Ну, пока ещё нет — саму структуру романа я проработала, остаётся написать, — девушка явно взбодрилась.

— Короче — пиши и не отвлекайся, это будет отличная книга!

— Правда, Вит?

— Конечно! Издатели, особенно наши, омские, отхватят с руками и ногами! Женя Алмазова, поэтесса и писательница — звучит же?

— Так я же не поэтесса, — засмеялась Женька.

— Так станешь по совместительству! — настроение у меня поднялось. — Ох и Женька — порадовала меня. Молодчина!

— Ну спасибо, — промолвила она смущённо.

— Как твои дела? Как Лерка, Сёма?

— Ой, мы вот только недавно домой вернулись, наловили рыбы килограмм сто пятьдесят, да и шашлыков на месяц тепеть хватит. Отдохнули отлично, если не считать комаров. Сашка там подрался с какими-то дураками, когда мы возвращались в город и они перекрыли нам дорогу.

— И что же? — обеспокоился я.

— Да нормально всё — набили друг другу лица, но вопрос в итоге уладили, — засмеялась Женя. — Витюш, тебе правда понравилось?

— Женюш — ну правда! Вместо того, что бы танцевать и пить вино, я стоял под звёздным небом и читал твоё произведение целых десять минут.

— Ах, под звёздным небом — ты такой романтик! — вздохнула Алмазова.

— У нас тут половина второго ночи, если что.

— Ой, блин, действительно! Витюшка, в общем — обнимаю тебя и скучаю! Мы с Лерой ждём тебя в Омск!

— Приеду сразу, как только смогу! — пообещал я.

— Тогда спокойной тебе ночки и передавай привет от нас Елизавете, — хихикнула девушка. — Пока-пока!

— Пока, зая!

Поражённый и вдохновлённый, я спрятал телефон во внутренний карман.

«Теперь можно и потанцевать, и навернуть ещё конины, вот этого „Генриха Четвертого“! Кого сегодня трахнуть — Стеллку или Элинку, но чтобы моя лапочка Энджи не заметила? Стеллочку, конечно. Или саму Энджи — устроить ей легкий экстрим?» — от этих мыслей возникло легкое шевеление ниже пояса.

Пора было возвращаться в ложу — предстояло ещё танцевать и с Элиной, и со Стеллой, и с Анжеликой и даже Ариной. И не только танцевать!

Наградите автора лайком и донатом:  https://author.today/work/134877

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20