Мой Истинный Альфа (СИ) [Игорь Толич] (fb2) читать онлайн

Мой Истинный Альфа

Глава 1. Маша

Зарево. Огненное зарево рассекается кровавыми всполохами ночное небо. Бегу, не чувствуя ног и земли под собой. Страх обволакивает липким налётом. В висках колотит бешенный пульс.

— Вам сюда нельзя! Вы слышите меня?!

Нечеловечески сильные руки стискивают моё плечо до боли, но я не обращаю на это внимания. Рвусь вперёд, что есть мочи.

— Пустите! Там мои мама и папа! Пустите!

— Им уже не помочь!

— Нет!

Падаю на колени.

Из знакомых окон вырывается наружу дьявольское пламя. Горят занавески. Те самые, что мы с мамой всего два дня назад вешали вместе. Новоселье — радостное событие… Теперь оно сгорало дотла. Я тоже будто бы горела заживо, ощущая, как плавится в диком огне моё ещё живое сердце.

Тихий коттеджный посёлок разбужен посреди ночи пожаром. Соседи пытаются справиться как-нибудь собственными силами. Но они скорее просто хотят защититься от новых возгораний, чем помочь моим родителям, потому что…

— Всё кончено. Вставайте.

— Нет…

Мои рыдания переходят в жестокий вой.

— Вставай, я сказал!

Огромный высокий мужчина рывком поднимает меня на ноги и оттаскивает прочь.

— Здесь опасно! — рычит он по-звериному.

— Оставьте меня!

Бью его слабыми ручонками, изворачиваюсь, хотя всё это совершенно бесполезно. Этот мужлан во много раз сильнее меня. Я в сравнении с ним — как мышка в лапах медведя. Вряд ли мне удалось хоть сколько-то навредить этому монстру.

— Как тебя зовут? — он встряхивает меня так, что, кажется, в голове включается миксер на полной скорости. — Как тебя зовут?!

Его грубость и убийственно-низкий голос пугают меня, хотя чего мне теперь бояться? Ведь меня больше нет. Я ещё не осознала случившееся до конца, но уже чувствую, что умерла. Руки и ноги холодеют как у покойника.

— Как тебя зовут?! — выкрикивает мне в лицо мужчина с яростью.

Смотрю в его глаза и не понимаю, принадлежат они человеку или зверю, потому на меня взирают два неистовых пронзительных огня — леденящий светло-голубой, точно осколок льда, и жёлто-оранжевый, бешеный и пронзительный.

— Как тебя зовут?!! — взрывает мои перепонки душераздирающий крик.

И я просыпаюсь.

В ушах всё ещё стоит оглушительный звон, а по губам расползается незнакомое слово. Откуда-то я знаю, что это и есть имя. Но я не хочу его называть вслух. Чувствую, что этого ни в коем случае нельзя делать. Запрещено.

Кем? Когда?..

Не знаю. По-моему, я просто брежу. Оттого и вижу каждую ночь один и тот же сон, который и не сон вовсе, а настоящий кошмар моей реальности.

Мои мама и папа действительно погибли во время пожара месяц назад. Мы переехали в тот злосчастный дом, казавшийся нам прекрасным уютным местечком, перед моим восемнадцатилетием. Папа очень торопился с переселением. Говорил, что я непременно должна справить совершеннолетие в новом жилище.

Ремонт ещё шёл полным ходом. Вечером я отправилась погулять с соседскими девчонками. Обычные деревенские посиделки у костра. Откуда я могла знать, уходя, что вижу родителей в последний раз?..

Пожарные сказали, что замкнуло проводку. Всё случилось слишком быстро. Пока я добежала до дома, его уже успело охватить пламенем целиком. Оставалось лишь смотреть на то, как догорает моя жизнь и душа. Но тот странный мужчина не дал мне этого сделать.

Не знаю, кто он. С тех пор я его ни разу не видела. Скорее всего, тоже кто-то из соседей. Правда, встреться мы раньше, я бы точно запомнила его.

Вспоминаю его безумные глаза только затем, чтобы не вспоминать всего остального. Глаза хищника. Страшные глаза. Но страшнее того пожара со мной уже вряд ли что-нибудь случится. Скорей бы уже прекратились мои ночные кошмары. Хорошо, что в этот раз я хотя бы не разбудила бабушку Зою. Она спит в соседней комнате. А я часто не даю её спокойно отдохнуть своими сонными выкриками и слезами.

Утерев лицо рукавом пижамы, я приподнялась с кровати и огляделась. Ночь. Тихая и лунная. Можно было бы назвать её даже безмятежной, если бы не мои жуткие сны. Подойдя к окну, я некоторое время вглядывалась в небесный диск. Как в детстве мысленно прочертила линию с меньшей стороны луны: если получается «У» — значит, луна убывает, если «Р» — растёт.

Сейчас стояла растущая луна. Выходит, скоро полнолуние. Хотя я не очень-то верю всяким таким штукам, и, уж тем более, не верю в мистицизм и всё прочее. А вот бабушка Зоя верит и запрещает мне стричь волосы на убывающую луну. Говорит, расти не будут. Мне-то по барабану, но, чтобы не огорчать бабушку, я не стала стричься после пожара. Но теперь, видимо, можно. Так что днём непременно отправлюсь в парикмахерскую.

А вот чем заняться до утра, я абсолютно не понимала. Всю сонливость как рукой сняло. И, как ни странно, несмотря на нервозное состояние, я вдруг ощутила голод. Причём очень сильный, прямо-таки волчий голод. Конечно, в доме было полной еды, но мне захотелось чего-нибудь сладкого. А сладостями бабушкино жилище небогато, потому что у моего единственного теперь родного человека сахарный диабет.

Решение нашлось быстро — надо просто сходить в круглосуточный магазин. Отныне я снова жила в городе, так что с такими заведениями проблем не возникало. Ближайшая «круглосутка» располагалась на соседней улице — быстрым шагом не дольше семи минут.

Я пошла переодеваться. Натянула джинсы и толстовку с капюшоном, завязала длинные каштановые кудри в небрежный пучок. Обула кроссовки и вышла в ночь.

Глава 2. Маша

Уличная тишина показалось мне будто бы живым существом, которое притаилось неподалёку, усыпляя бдительность, и только ждёт подходящего момента, чтобы напасть.

«Глупости какие… — пожурила я сама себя. — Маша, хватит быть трусихой».

Сказать по правде, особой храбростью я никогда не отличалась, но и от собственной тени всё-таки не шарахалась. Внутренне подобравшись, я бодро зашагала вперёд.

В этот час на улице никого не было. Городская окраина, середина недели. Несмотря на достаточно тёплую погоду, желающих прогуляться особо не нашлось. Фонари и луна освещали мне путь.

В магазине я очутилась даже быстрее, чем предполагала. Сонный продавец поднял голову с прилавка, на котором, собственно, и заснул.

— О, привет, — поздоровался парень.

Лично мы знакомы не были, но за последний месяц я не раз сюда наведывалась, и меня уже знали в лицо.

— Доброй ночи, — кивнула я и быстро пошла к стойке со сладостями.

Долго не раздумывала — схватила две первые попавшиеся шоколадки и побрела на кассу.

— Не спится? — поинтересовался продавец, пока сканировал штрихкоды на упаковках.

— Да я и не ложилась, — соврала я, чтобы не объяснять истинную причину своей бессонницы.

— Завтра небось в универ?

— Ага. Как раз высплюсь на задних рядах.

Лето уже закончилось, и я вновь вернулась к учёбе, хотя никакого желания у меня не было. Но бабуля надавила на то, что мама и папа наверняка бы огорчились, узнав, что я забила на универ. Так что училась я, можно сказать, в память о них.

— Приятного аппетита, — пожелал мне парнишка.

Я поблагодарила и вышла снова в темноту.

На сей раз никаких неприятных чувств и опасений у меня не возникло. В моём распоряжении имелись целых два шоколадных батончика, которые я неторопливо уплетала по дороге к дому, уже никуда не торопясь.

Страх отпустил. Проклятый сон померк в сознании. Простые углеводы делали своё дело.

Перейдя дорогу, я сделала небольшой срез через пустынный стадион. Он не освещался, зато так было короче идти.

Я как раз доедала последний кусочек сладости, когда ощутила поблизости какое-то движение. Воздух в лёгких завибрировал, а атмосфера вокруг словно уплотнилась. Я ещё не поняла, что в реальности происходит, когда раздался лай, а следом за ним — агрессивное рычание.

Собака. И не одна.

Это уличные псы. О них уже давно шли разговоры между жильцами района, что бездомные звери облюбовали соседнюю стройку и могут представлять опасность для людей. Но ни одного инцидента до сих пор не происходило, иначе бы уже все знали об этом.

Рычание усилилось. Несмотря на отсутствие света, я чётко разглядела количество собак — шесть. Шестеро уличных животных двигались прямо на меня, недобро рыча. Они обступали по кругу, захлопывали меня в кольцо. Спереди, сзади, по бокам — отовсюду раздавался грозный собачий лай. Я стояла посредине, обливаясь потом и шевеля только глазами. Страшно было даже просто вздохнуть.

Кричать? Бесполезно. Отсюда до ближайшего жилого дома метров сто пятьдесят. Пока меня кто-нибудь услышит и придёт на помощь, эти обезумевшие хищники успеют разорвать моё тело на куски.

Стая медленно сужала круг. Они лаяли и рычали все одновременно, но никто не делал решающего прыжка. Отступать было некуда. Обёртка от батончика выпала из моих ослабевших пальцев. В жилах застыла кровь, а глаза расширились от ужаса.

— Мамочка… — всхлипнула я, уже всецело понимая, что мне не избежать расправы.

Наверное, нужно было попробовать что-то сделать. Ну, хоть что-нибудь. Но я попросту оцепенела и оказалась не в состоянии действовать.

Одни из псов рыкнул со всей мощью в тот же миг сорвался с места, сделав высокий прыжок. Он целился мне шею, и я рефлекторно схватилась за горло, хотя никакого смысла в этом больше не было. Сердце ухнуло в пятки.

Это конец…

Внезапно меня ударило какой-то волной. Нос обожгло резким запахом мокрой шерсти. Перед лицом моментально потемнело. Что-то громадное и чёрное выросло за долю секунды между мной и атакующей собакой. А в ответ на рычание пса раздался настолько оглушительный рык, от которого я чуть не грохнулась в обморок.

Неизвестное существо налету поймало собаку мощными челюстями и перекусило пополам. А дальше в ход пошли огромные когтистые лапы, которыми чёрный монстр орудовал налево и направо, буквально шинкуя всю нападавшую стаю. Я слышала истошные взвизги и жалостливые стоны боли. Убитых и раненный псов разбрасывало по стадиону как безвольные тряпки. Единственный уцелевший шестой пёс, поджав хвост, скрылся в темноте. Набегу он подвывал от страха и ужаса.

Да я сама была в полнейшем ужасе от произошедшего. Наверное, лишь благодаря адреналину ещё не свалилась с ног. Трясясь всем телом, я неотрывно смотрела на чудовище. Он тоже напоминал собаку. Только очень-очень-очень большую. Нереально большую, лохматую, чёрную, которая вдобавок почему-то стояла на двух задних лапах. Каждая из этих лап могла бы с лёгкостью перебить даже бедренную кость.

Я открыла рот, чтобы произнести что-то или просто закричать. Но ни слов, ни крика не случилось. Потому что монстр в этот момент обернулся ко мне. И мне удалось посмотреть ему в глаза: левый — огненный и правый — ледяной.

После чего сознание отказалось дальше функционировать, и я брякнулась наземь.

Глава 3. Маша

Меня разбудил яркий свет и чьё-то бережное прикосновение к щеке. Ещё толком не проснувшись, я подскочила на кровати и отпрянула в сторону. Не было никаких сомнений в том, кого я увижу перед собой, когда открою глаза. Ведь последним рядом со мной был разноглазый монстр, который сначала спас меня, а теперь наверняка пожелает расправиться со мной покруче, чем стая бешенный собак. И ещё неизвестно, что хуже…

— Ты чего, Машенька? — перепугалась бабушка Зоя, видя мою перекошенную физиономию.

— Ба?.. — переспросила я на всякий случай.

— А кто же ещё? Ты как будто чудовище увидела, — бабушка засмеялась.

— Я…

— Опять ворочалась полночи. Кошмары, да?

Вместо ответа я задала вопрос:

— Как я здесь оказалась?

— В каком смысле? — совершенно не поняла меня бабуля. — А где же тебе быть?

— Ночью я пошла в магазин… — стала восстанавливать я хронологию событий.

Но тут догадалась посмотреть на свою одежду: оказалось, на мне пижама. Та самая пижама, в которой я очнулась после кошмарного сна, а затем переоделась, чтобы выйти на улицу.

— На меня собаки накинулись, — снова принялась я объяснять. — Там, на старом стадионе…

Бабушка покачала головой.

— Никуда ты не ходила, слава богу. Спала, да и всё, — она горестно вздохнула. — Нехорошие тебе сны снятся… Надо что-то с этим делать.

Похлопав меня по руке, бабушка Зоя вышла из комнаты. Я поглядела ей вслед.

Сны?.. Разве могут сны быть настолько реальными?..

— Иди завтракать! — раздалось из кухни.

— Иду!

Я вылезла из кровати. Подошла к зеркалу, чтобы повторно убедиться в том, что пижама никуда не делась.

Очень странно…

Вдруг мне пришла в голову мысль, что, если я каким-то магическим образом успела переодеться и забыла об этом, то мои джинсы и толстовка должны лежать не так, как я их запомнила в последний раз. И я стала озираться по сторонам, ища глазами нужные предметы.

Но, к сожалению, за мной никогда не наблюдалось особо бережного отношения к вещам. Обычно я всё сваливала в кучу на кресле. А сейчас кресло и вовсе оказалось пустым.

— Бабуль, а куда подевалась моя одежда, которая на кресле валялась?

— В стирке! — крикнула бабушка.

Я поплелась в кухню, а по дороге оглядела прихожую, где находилась стиральная машина. Бабушка решила устроить грандиозные постирушки и приволокла со всех углов квартиры вещи, которые рассортировала по пластиковым тазикам. Первая порция шмотья уже крутилась в барабане. Моя толстовка лежала в тазу со светлыми вещами, а джинсы — с тёмными.

М-да…

Пришлось пойти умыться. Может, хоть так наваждение сойдёт?..

Черта с два! Я всё помнила и была совершенно уверенна в том, что видела.

Пока завтракала, обдумывала, как ещё можно удостовериться в своей правоте. И придумала: бойня происходила на стадионе, значит, там должны остаться какие-то следы.

Поблагодарив бабулю за оладушки, я чмокнула её в щёку, схватила рюкзак и вышла из квартиры. Однако отправилась я не на автобусную остановку, а в противоположную сторону. Честно сказать, возвращаться на стадион было жуть как боязно. Но я не могла просто так смириться с тем, что мне всё пригрезилось.

Увы, и тут меня ждало разочарование: стадион оказался пустынен и заброшен, как всегда. Я побродила по нему вдоль и поперёк, отыскивая хоть какие-то зацепки. Тщетно. Как будто бы ничего не было. Или не «как будто»? Может, и впрямь ничего не случилось?..

Ну, не-е-ет…

Если так, то я попросту схожу с ума. А это в мои планы никак не входило.

И тут одна идея осенила меня самым неожиданным образом!

Ну, конечно! Магазин!

Меня видел мальчишка-продавец. Он-то точно может сказать, приходила я ночью или нет. Нужно было бежать туда.

Пофиг, что на первую пару я уже опоздала — докопаться до правды куда важнее.

Я залетела в «круглосутку» с глазами по пять копеек, намереваясь с порога огорошить продавца весьма странным вопрос. Но эту странность я себе ещё могла простить.

— Доброе утро! — прозвенела я.

— Доброе утро.

Из-за прилавка на меня заинтересованно смотрела женщина.

— А… а… а где?..

— Что? — спросила она.

— А… ну…

— Сигареты не продам, — женщина надменно скрестила руки на большой груди.

— Вообще-то, мне почти восемнадцать, — обидчиво заметила я. — Хотя я всё равно не курю.

— Ну, и славно. Так чем тебе помочь?

— А тут вроде был парень на вашем месте…

— Олег? — продавщица подняла одну бровь. — Он уже ушёл.

— Но ведь он был здесь ночью? — с надеждой выпалила я.

— Конечно, — пожала плечами женщина. — Он в основном ночами и работает. А днём учится.

— Блин…

Несолоно хлебавши, я покинула магазинчик.

И что теперь?..

Теперь надо было ехать в универ, чтобы грызть гранит науки. Но разве сумасшедшим положено учиться?..

Идя к автобусной остановке, я всё-таки прошлась вдоль стройки, где в основном обитали бездомные собаки. Встречаться с ними, конечно, никакого желания не возникало. Но, если они живы-здоровы, значит, у меня точно кукуха отъехала.

Я пригляделась в щели, имевшиеся в ограждении.

— Ты чего тут шастаешь? — напугал меня чей-то незнакомый мужской голос.

Повернувшись, я увидела пухлого дяденьку в строительной каске.

— Извините, а вы не видели тут собак?

— Собак?

— Ну, да. Бездомных. Их тут вроде целая стая. Штук шесть.

— А-а, этих, — припомнил строитель. — Да ошиваются иногда.

— А сейчас они где?

— Откуда мне знать? Они то прибегают, то убегают. А тебе зачем? — он подозрительно прищурился.

— Ну, просто… Говорят, они опасные…

— Никакие они неопасные. Обычные дворняги. Не будешь их трогать, и они тебя не тронут.

Он недовольно фыркнул и скрылся за забором.

И здесь облом…

Выходит, я и правда умишком двинулась?.. Что ж, коль так, то хотя бы постараюсь не привлекать к себе особого внимания.

Глава 4. Маша

— Манька, привет! — выскочила прямо на меня Рина, моя университетская подружуля.

Сердце так и рухнуло в пятки.

— Не пугай так!

— Да ладно тебе, — тут же пошла она на попятную. — Я же не специально. Чего ты дёргаешься?

— Ничего, — буркнула я и, приосанившись, потопала к лестнице, ведущей ко центральному входу здания ВУЗа.

Ринка не отставала:

— Ты уже думала, что в выходные будешь делать?

— Пока нет. До них ещё дожить надо.

— Ой, ну, что ты как старая бабка ворчишь? — закатила карие очи подруга. — Только не говори, что собираешься опять дома сидеть.

«Может, и собираюсь. Так безопаснее…» — промелькнуло в мыслях.

А Ринка тем временем продолжала разглагольствовать:

— Я считаю, тебе пора активно социализироваться. Нечего тухнуть взаперти. Тебе пойдёт на пользу выбраться в люди.

— Это в какие такие «люди»? — уточнила я недовольно.

Однако подруга не успела ответить, потому что позади раздался какой-то шум и рёв. Что-то мне везёт в последнее время на резкие звуки, каждый из которых уничтожает пару тысяч моих нервных клеток.

К счастью, в этот раз ничего страшного не происходило. К универу всего лишь подкатил новенький белый внедорожник. Он остановился внаглую прямо посредине площадки, вообще-то, не предназначенной для парковок. Такой вольности себе не позволяли даже преподаватели. А из автомобиля вышли трое довольно молодых парней. На учителей они никак не смахивали.

— Это ещё кто? — притормозила я на середине лестницы, настороженно разглядывая этих странных типов.

Заинтересовалась их персонами не я одна. Остальные студенты тоже вовсю пялились на парней, которые издалека напоминали то ли братьев, то ли вовсе близнецов, так как все оказались светловолосыми и высокими. Помимо всего прочего, они явно не пренебрегали спортивными тренировками: развитые рельефные мышцы на их спинах и руках виднелись даже под тканью рубашек.

— Красавчики… — едва не простонала Рина, мгновенно изменив интонации голоса до невозможно слащавых.

— М-м, — промычала я. — И вдобавок те ещё хамы.

— Не зуди, Маш, — как будто бы обиделась подруга. — Таким всё можно.

— Так кто они?

— А ты не знаешь? Новенькие студенты. Пару недель назад перевелись.

— Все вместе? — недоумевала я.

— Ага. А что такого?

— Ничего. Разве что, не староваты ты ли они для студентов?

— Они из магистратуры.

— Что же это они, получается, сменили свой ВУЗ?

— Ну, да.

— А разве так можно?

— Можно, конечно, — заверила Ринка. — Почему нет? Захотели получить степень магистров у нас. В чём проблема?

— Да ни в чём… — я рассеянно пожала плечами. — Просто немного странно, что вот так втроём зачем-то взяли и перевелись…

— Вот во всём ты ищешь подвох. Даже там, где его нет и быть не может. Нам таких зайчиков подогнали, а она ещё недовольна.

— Зайчиков?.. — я скривилась.

В этот момент «зайчики» раз прошествовали мимо нас. Один из них, шедший впереди остальных, внезапно оглянулся и посмотрел прямо на меня.

Наверное, мне показалось. Но вроде бы его взгляд задержался на мне дольше положенного в таких ситуациях. «Зайчик беленький» ещё продолжал движение, но его глаза будто бы приклеились к моим.

«Никакой он не зайчик…» — мгновенно решила я, на несколько секунд оказавшись во власти колкого ледяного взгляда.

— Эй! — Рина меня одёрнула. — Ну, нельзя же так неприкрыто пялиться!

Она не шептала, а скорее шипела на меня, очевидно, боясь, что эта троица неправильно истолкует моё поведение, и это каким-то образом навредит Ринке.

Внезапно парень остановился как вкопанный и в тут же секунду сменил траекторию движения, направившись в нашу с Рикой сторону.

— Привет, — сказал он приятным мелодичным голосом, который совершенно не подходил к его жестоким колючим глазам. — А подскажите, пожалуйста, до какого часа работает библиотека?

Задавая вопрос, он не уводил взгляда с моего лица. Видимо, поэтому я в одночасье отупела и не смогла ему ничего ответить внятного. А вот Ринка ни грамма не растерялась.

— До четырёх, — сладко пропела она. — Хочешь, покажу, где находится?

— Нет, благодарю. Я знаю расположение.

Он даже не глянул на Рину, хотя она наверняка многое бы сейчас отдала, чтобы удостоиться хотя бы взгляда.

— Хорошего дня, — парень улыбнулся мягко и приветливо. — Приятно было пообщаться. И познакомиться, — последнее он добавил с каким-то едва заметным нажимом.

— Так мы даже не познакомились! — хихикнула подруга. — Я, кстати, Рина! А это — Маша.

— Дмитрий.

Тут к нам подошли двое других блондинов. Нет, мне не показалось: они тоже пялились на меня.

Дмитрий не мог их видеть, однако, как только они приблизились, представил и их тоже:

— Гордей и Макар.

Только сейчас я заметила, что эти трое — всё-таки не братья. Черты их лица сильно различались между собой, да и телосложением они были неодинаковы. Самым высоким и плечистым являлся Дмитрий. Его бы я вдобавок назвала самым смазливым из всех. Если бы он не назвал своё имя, я прозвала бы его «Кеном». Макар был самым низким и как бы сбитым, будто состоял из плотных и неимоверно сильных частей, наполненных свинцом. Крупный нос и близко посаженные глаза делали выражение его лица несколько угрюмым. А вот Гордей в некотором роде напоминал иглу: поджарый, с узким лицом, острыми скулами и чуть длинноватым носом. Мне показалось, он младше двух других своих спутников.

— Очень приятно, — улыбалась от уха до уха Рина и сверкала как гирлянда на празднике.

— Взаимно, — ответил только Дмитрий. — Ещё увидимся.

Как только они ушли, я ощутила насколько была напряжена в их присутствии.

— Маш, ты чего, язык откусила?! — взорвалась на меня подруга.

— Нет, конечно…

— А что ты молчала, как в рот воды набравши?! Ещё подумают, что ты глухонемая!

— Да пусть думают, что хотят, — окончательно решила я. — Всё, пошли на занятия.

Глава 5. Маша

Оконная створка громыхнула о раму, подчиняясь резкому порыву ветра. Стёкла неприятно зазвенели. Я встала, чтобы закрыть окно, поскольку сидела к нему ближе всех.

Лектор продолжал вещать, ни на что не обращая внимания. На протяжение двух пар подряд мне никак не удавалось сосредоточиться на словах преподавателя. Возможно, просто лекция была слишком скучной, а может, у моей рассеянности была иная причина. Я думала о своём.

«Машка сошла с ума… — издевалась я сама над собой. — Ох, какая досада…»

Захлопывая створку, я мельком глянула вниз — на небольшую озеленённую территорию рядом с университетом. Сейчас зелень уже начала понемногу угасать. Но студенты в любое время года постоянно тусили там на лавочках: курили, болтали, сплетничали, обжимались. В данный момент в маленьком парке было малолюдно. Точнее — я совсем никого не разглядела.

Лишь один силуэт.

Рослый, одетый во всё тёмное, он возвышался посреди поляны будто чёрный обелиск. Его невозможно было не заметить. Несмотря на высоту третьего этажа, я отчётливо поняла, что мужчина стоит, задрав голову, и смотрит в окна нашей аудитории.

На несколько секунд наши глаза встретились. Меня в тот же миг пробрали мурашки.

«Нет… Не может быть…» — выстрелило в голове.

Похоже, моё помешательство быстро прогрессировало. Теперь я не просто пыталась отделить сон от яви и разобраться, что было и чего не было, вдобавок у меня начались галлюцинации. Прямо сейчас я глядела на привидение: в чёрном силуэте легко угадывался тот мужчина, что оттаскивал меня от горящего дома. Он же часто являлся во снах-воспоминаниях, но на сей раз я точно не спала. А вот насчёт ясности своего сознания судить уже не бралась.

— Серова! Вы нашли что-то более занимательное, чем моя лекция?

Я отшатнулась от окна и обернулась. Студенты захихикали над моей неловкой ситуацией.

— Да нет… Просто сильно дуло… — попыталась я оправдаться.

— Надеюсь, все знания у вас не выдуло напрочь, — едко заметил препод. — Сядьте, пожалуйста.

— Извините… Мне надо… в туалет.

Больше не раздумывая, я ломанулась вниз к лестнице, идущей между рядами аудитории, и поспешила к выходу. По тому, как я бежала, все наверняка решили, что туалет мне просто жизненно необходим.

Но для меня жизненно важно было срочно сделать другое — разобраться, действительно ли тот верзила стоял под окнами, или же мне просто пора к психиатру.

Летела я сломя голову и не особенно переживала, что легко могу споткнуться и сломать себе что-нибудь. Главная поломка закралась мне в мозги, а это совсем никуда не годилось.

Я прибежала в парк, запыхавшаяся и красная, как варёный рак.

Пусто. Совершенно пусто. Ни единого человека.

— И снова привет.

Подпрыгнув с испугу, я повернула голову и тотчас увидела Дмитрия.

— А-а, это ты…

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался он мягко и учтиво, можно даже сказать, по-дружески. — У тебя вроде занятия идут.

— Да тут стоял один человек…

— Человек? — Дима поднял одну бровь. — Кроме меня, здесь никого не было.

— Курьер, — соврала я. — Мне должны доставку привезти. Из интернет-магазина.

Да, я сочиняла на ходу и не очень-то складно. Ну, уж как умею.

— Понятно… — подозрительно протянул Дмитрий.

— А откуда ты знаешь, что у меня сейчас занятия? — не менее подозрительно задала я встречный вопрос.

— Я жду преподавателя, который ведёт у вас лекцию.

Если он тоже врал, то его ложь была куда искуснее моей.

— Понятно, — я сдалась. — Ну, ладно. Ты, если увидишь здесь парня из доставки, скажи ему, что я скоро подойду. После лекции.

Натянуто улыбнувшись, я потопала обратно.

— Маша, — раздалось в спину.

— Да?..

— Хорошего дня, — Дима улыбнулся.

Я бы назвала его улыбку привлекательной, если бы мгновенно не проассоциировала её со звериным оскалом. Отчего возникли такие параллели, не знаю. Дима был как раз из тех парней, на которых девчонки вешаются гроздьями и сами предлагают встречаться. Но за мной никогда не наблюдалось склонности гоняться за мужским вниманием. У меня и парня-то никогда, честно сказать, не было.

Может, я и не дурнушка, но всякие романтические штуки, свойственные девушкам моего возраста, почему-то никогда меня не касались. Я не была влюбчивой, даже просто симпатии ни разу не возникало. Не говоря уже о взаимной симпатии. И, конечно, я могу легко ошибаться, но складывалось стойкое ощущение, что Дима меня клеит.

«Очередная глупость, Маша. Ты спятила», — подсказал внутренний голос, и я с ним согласилась.

— И тебе, — буркнула я в ответ.

После чего просто ушла, уже всецело осознавая своё сумасшествие.

Глава 6. Дилар

В воздухе всё ещё отчётливо ощущался шлейф, повествовавший мне намного больше, чем любые слова. Для таких, как я, устная речь вообще имела второстепенное значение. Однако, пребывая в человеческой шкуре, приходилось ограничиваться минимальным набором способностей. Зато открывалась возможность свободно перемещаться в пространстве, пусть и с черепашьей скоростью, и к тому же поддерживать разговор с людскими особями.

Люди нам — не враги. Люди — наш ресурс. А к ресурсам следует относиться разумно, внимательно и строго. Особенно, если ресурс склонен к разным самостоятельным проявлениям.

Я ещё раз с упоением втянул носом насыщенные вибрации воздуха, прищурив веки.

Макар и Гордей вышли мне навстречу с разных сторон. Скорее я почувствовал их присутствие, нежели углядел.

— Ты взял след, Дилар? — задал вопрос Гордей.

У него довольно звонкий человеческий голос, в чём-то схожий с музыкой виолончели. Он обращался ко мне Истинным Именем. Человеческие имена служат нам всего лишь прикрытием. Мы недолюбливаем эту часть маскировки, но иначе никак нельзя.

— Тот же вопрос я бы хотел адресовать вам, — ответил я, возвращаясь сознанием в настоящий момент.

— Да, взяли, — ответил Макар.

Если и дальше проводить аналогию с музыкальными инструментами, то голос Макара лучше всего сравним с контрабасом.

— Ты уверен, Марлок? — отдавая должное уважению своему собрату, я также обратился к нему Истинным Именем.

— Никаких сомнений нет.

— Мы можем всё закончить прямо сейчас, — нетерпеливо заявил Горан.

Он больше других ненавидел, когда его называли Гордеем. Мог рассвирепеть в считанные секунды, что от всей его прежней мелодичности не оставалось и следа. Собственно, такая горячность и явилась основной причиной того, что Горан не стал Альфой, хотя был намного старше и опытнее меня. Он быстро заводится, принимает чересчур поспешные решения и часто ломится напрямик. Удивительно, как ему удалось прожить так долго.

— Я и Марлок одолеем его в два счёта. И…

— Не торопись, Горан, — попросил я. — У нас ещё будет достаточно времени, чтобы наступить ему на хвост. Сейчас нам лучше всего сосредоточиться на вечеринке. Вы достали то, что я просил?

— Пока нет.

— Я возьму это на себя, — пробасил Марлок.

— Не уверен, что ты в её вкусе, — меня его решительность слегка повеселила. — Или у тебя какие-то иные мотивы?

— Нет.

— Гляди, не отзовись ей случайно, — хохотнул Горан.

Марлок невозмутимо проигнорировал его издёвку.

Все знали, что Марлок ещё не отзывался ни на чей Зов. Он пришёл в стаю недавно. Он был одним из диких, бывший одиночка. Обернулся не так давно и скитался по лесам, уверенный, что он такой единственный. Марлок рано осиротел, и никто не мог ему объяснить его настоящую природу. Кому он мог отозваться?

Да и не так это просто. Не в сказке всё-таки живём. Суровая реальность волколака такова, что Истинный Зов он слышит лишь раз в сотню лет. С учётом средней продолжительности жизни волколаков, которая редко переваливала за полторы сотни, это большая редкость. А некоторые так и вовсе никогда не удостаиваются такой возможности. Впрочем, счастья от этого не прибавляется. А вот проблем — сколько угодно.

Отозвавшись на Истинный Зов волколак переставал принадлежать себе и даже своему Альфе. Отныне его путеводной звездой становилась волколица. И хорошо, если она оказывалась из родной стаи. А если нет… Вот тут и начинались самые серьёзные загвоздки, иногда — даже настоящие кровопролитные войны.

Нечего и говорить про те случаи, когда волколаки отзывались представительницам человеческого рода. Так что издёвка Горана была своего рода дружеской шуткой, в которой, тем не менее, имелось второе дно.

— Нам нужно оставаться начеку, — сказал я. — Уже скоро всё закончится. Но расслабляться пока рано. Так что не отвлекайтесь на всякие глупости, — я заметил ухмылку Гордея и прибавил: — Особенно это касается тебя, Горан.

— Я умею держать себя в руках.

— Ты можешь быть спокоен, Дилар, — с готовностью отрапортовал Марлок.

— Я совершенно спокоен. Но осторожность никогда не бывает лишней. Продолжайте следить за Сагартом. Он явно не просто так ошивается рядом с девчонкой. Похоже, у него на неё свои планы. Но, как всегда, нерешительность играет против него. А пока достаньте мне то, что я просил. Только нежно.

Марлок кивнул молча. Горан сделал вид, что его ничем не тронули мои наставления. Через секунду они оба исчезли с поляны, разойдясь каждый в свою сторону.

Глава 7. Маша

Вечером, придя домой, я сразу включила комп и принялась без всякой цели бродить по интернету. Одновременно переписывалась с Ринкой в чате. Она как раз хвасталась, что после занятий к ней подкатил Макар с предложением прогуляться.

Рина:

«Кажись, он на меня запал *влюблённый смайл*»

Маша:

«Советую не обольщаться *недовольный смайл*»

Рина:

«Я твоего совета не просила *смайл показывает язык*»

Маша:

«И всё равно. Будь с ним поосторожнее»

Рина:

«Похоже, кое-кто просто завидует… *задумчивый смайл*»

Завидует? Она что, реально так думает? Чему там завидовать?

Окей, вся троица, на первый взгляд, сплошные красавчики. Да к тому же, полагаю, не из бедных семей, раз колесят на такой тачке и могут себе позволить продолжать учёбу, а не ломиться на работу, чтобы хоть как-то прожить. Ну, допустим.

Но что из этого следует? Что, как только кто-нибудь из них начинает оказывать своё расположение, нужно бросаться к нему в объятья? Чушь. В первую очередь надо держать ухо востро и убрать подальше розовые очечи. Потому что, если не сделать этого сразу, потом может быть уже поздно. Лапша облепит уши, а мозг отключится. И всё — пиши «пропало».

Но, как бы я ни убеждала подругу, Рина уже улетела куда-то к небесам бабочкой и готова была идти за этим хмыреподобным Макаром хоть до края земли.

Рина:

«В субботу у них вечеринка в загородном доме! Будет мега-круто *счастливый смайл*»

Маша:

«Только не говори, что ты дала своё согласие… *смайл в ужасе*»

Рина:

«Конечно, дала! И сказала, что ты придёшь со мной!»

Маша:

«Ты совсем что ли?! Какая вечеринка?! Я в первый раз о ней слышу! *гневный смайл*»

Рина:

«Ну, ты же не бросишь подругу? *подмигивающий смайл* А вдруг, меня там сожрут злые волки? *смеющий смайл* Кто же ещё спасёт мою несчастную душу, как не лучшая подруга?! *смайл покатывается со смеху*»

Очень, блин, смешно. Ухохотаться просто.

Сегодня ночью меня реально чуть не сожрали. Правда, не волки, а бездомные псы. Но что-то вроде волка там тоже присутствовало.

И не присутствовало?.. И были ли вообще те псы?..

Ладно, я уже смирилась, что показаться доктору будет не лишним. Так что рассказывать Ринке о происшествии, которого, скорее всего не было, я не собиралась.

Чтобы успокоиться, вытащила из рюкзака купленную у метро шоколадку и стала тщательно пережёвывать, стараясь сосредоточиться на вкусе сладости. Не то чтобы я прям сладкоежка, но иногда пробирает таким неистовым желанием наестся десертов.

Доедая батончик, я думала о том, что мне теперь делать с этой вечеринкой. Идти туда реально никакого желания не возникало.

И вдруг ожил мой телефон. Я глянула на определитель и сразу заметила, что номер не из моей записной книжки.

— Алло?.. — насторожённо ответила я.

— Добрый вечер, Маша.

— Кто это?.. — сердце зашлось в истерике, реагируя на как будто бы знакомые интонации.

— Дмитрий.

— Что? Откуда у тебя мой номер?! — немедленно пошла я в атаку.

— Твоя подруга любезно предоставила его по моей просьбе.

— Рина?! — я гневно зыркнула в окошко чата и тут же принялась набирать сообщение:

«Ты что, дала мой номер этому альбиносу Диме?!!! *три красных сердитых смайла*»

— Она самая, — меж тем спокойно ответил Дмитрий. — Не стоит ругаться на неё. Рина мне очень помогла.

— Раздавая мои личные данные?!

В чате высветился ответ:

«Макар попросил. Сказал, что собирает телефоны всех гостей. По-моему, это разумно…»

Разумно?! Да Ринка совсем уже совесть потеряла!

— Ну, подумай сама, — продолжал Дима, — мне было неловко просить у тебя твой контакт. Но я хотел с тобой пообщаться.

— Хочешь сказать, ты постеснялся? — проворчала я, закидывая в рот последний кусочек шоколадки.

— Именно.

— Не думала, что ты такой стеснительный.

Я смяла в ладони обёртку. И тут…

Внезапная мысль шарахнула в голову примерно также, как яблоко, упавшее на Ньютона.

Обёртка…

— Когда ты узнаешь меня получше, — пел в трубку Дмитрий, — быстро поймёшь, что внешняя оболочка зачастую сильно отличается от того, что внутри…

«Обёртка… — думала я уже о своём, не слушая Диму. — Я купила две шоколадки. Обёртка от второй выпала у меня, когда начали приближаться собаки. Но первая… Я съела батончик по дороге. И, не найдя урны, сунула обёртку от него в карман, чтобы выбросить дома…»

— Я хотел лично пригласить тебя на нашу вечеринку, но ты так неожиданно убежала, что я просто не нашёл подходящего момента…

— Извини, — перебила я. — У меня тут срочные дела появились. Давай как-нибудь позже поговорим.

Я уже вскочила с кресла и летела в коридор, надеясь застать свои джинсы нестиранными. Но, конечно, бабуля уже всё давно перестирала, пока я была в универе.

— Может, встретимся? — сказал Дима уже не столь сладким голосом. — Я могу подъехать к тебе…

— Слушай, это, конечно, очень всё заманчиво, — пыталась я отвязаться от него как можно скорее, пока шла в бабушкину комнату, — но мне реально сейчас не до этого. Извини. И насчёт вечеринки тоже извини. У меня вряд ли получится прийти.

— Где ты сейчас? — задал вопрос Дмитрий в повелительном тоне. — Дома?

— Да, дома. Но ещё раз повторю — я занята. Всё. Пока, — я сбросила вызов, не дожидаясь ответа, и тут же атаковала бабушку: — Ба! А ты сегодня мои джинсы стирала?

Бабушка Зоя в этот момент смотрела сериалы по телевизору и отвлеклась неохотно.

— Постирала, конечно.

— А ты карманы проверяла перед стиркой?

— Проверяла, — проворчала бабуля. — У тебя там залежи, как у хомяка. Ещё не хватало машинку сломать из-за твоих припасов.

— А обёртка от шоколадки там была? Вот такая! — я показала своей старушке мятый фантик.

Она не очень-то заинтересовалась и глянула лишь мельком.

— Не помню. Там чего только не было. Сам чёрт ногу сломит. Что ненужное, я всё выбросила.

— Куда?!

— В мусорку, конечно! — повысила голос бабушка. — Дай мне сериал досмотреть! Фантики у неё одни в голове. Лучше бы за учёбу так переживала…

Из комнаты ещё раздавалось недовольное ворчание, а я уже опрометью летела в кухню, чтобы перекопать всю мусорную корзину. Наверное, со стороны я казалась уже не просто странной, а натуральной чокнутой. Но мне было без разницы. Я должна была найти эту долбанную обёртку! Или не найти…

Рванув дверцу шкафчика, я немедленно схватилась за ведро.

Оттуда на меня глянула совершенная пустота.

Глава 8. Маша

— Эй!..

С бешенными глазищами я резко обернулась. Парень, окликнувший меня, мигом отшатнулся прочь на добрый метр.

— Привет, — сказала я и дунула на локон волос, который упал мне на глаза и мешал обзору.

— Привет… — с каким-то сомнением проговорил парень.

— Ты — Олег, — догадалась я.

Новая надежда замаячила перед моим лицом, и я всё-таки вылезла из мусорного контейнера, где провела последние полчаса.

— Ну… Да, — ответил тот самый продавец из круглосуточного магазина, которого я разыскивала сегодня утром. — Ты что-то потеряла?..

— Да. Ключи. Случайно скинула их в мусор. Теперь пытаюсь найти.

— Ясно, — кивнул Олег, похоже, не очень поверив моей версии. — Тётя Люда сказала, что ты спрашивала обо мне…

Тётя Люда?.. А-а… Это, наверное, женщина, которая работала в маркете в дневную смену.

— Ага. Просто хотела… Ну…

— Ну, круто, — Олег широко улыбнулся, явно очень довольный. — Кстати, тебя-то как зовут?

— Маша… — пробормотала я, почему-то вдруг задумавшись на секунду, а моё ли это вообще имя?..

— Очень приятно. Если хочешь, могу тебе помочь в поисках ключей.

— Да нет, я как-нибудь сама. Ты лучше скажи мне… А… Я… — господи, как же спросить о таком?.. — Я ведь приходила к тебе сегодня ночью?

Олег внезапно рассмеялся:

— Во сне, что ли?! — он угорал от души. — Нет, ты мне, конечно, нравишься. Но мы ещё не настолько близко знакомы, чтобы ты являлась мне в эротических грёзах!

— Да при чём тут сны? — рассердилась я. — Я про магазин спрашиваю. Я приходила сегодня ночью к тебе в магазин за шоколадками?

Парень вылупился на меня в полном недоумении:

— Это ещё более странно, чем то, что ты копаешься в помойке.

— Просто ответь — приходила или нет.

— А ты сама не помнишь? — Олег прекратил ржать.

— Ты можешь ответить на вопрос? — настаивала я на своём.

— Могу, — уже на полном серьёзе ответил парнишка. Он выдержал паузу и сказал: — Насколько я помню, да, ты приходила.

Глядя на него, я с трудом понимала, радоваться мне сейчас или начинать рыдать в голос. Версия о том, что мне всё пригрезилось, уже настолько плотно вросла в сознание, что отринуть её оказалось не так легко.

— Ты точно помнишь? — допытывалась я.

— Всё я помню точно, — буркнул Олег. — А вот почему не помнишь ты, я не очень понимаю.

Я стояла, слегка покачиваясь на ватных ногах. Сзади что-то зашелестело и шлёпнулось на асфальт. Обернувшись, я увидела лежащий возле контейнера, слегка подранный мусорный пакет — его я и искала. Даже развязывать не было нужды, потому что шоколадная обёртка, которую я так отчаянно разыскивала, прилипла к полупрозрачной стенке пакета.

— У тебя всё хорошо? — поинтересовался Олег уже немного обеспокоенно.

— Да, — проронила я, полностью уверенная в обратном. — У меня всё зашибись.

— Ну, ладно. Тогда, может, прогуляемся? Или же ты до сих пор ищешь ключи?

Я глянула ему в глаза и мысленно выругалась сама на себя.

— Кажется, я вспомнила, где оставила их. Они в рюкзаке. В потайном отделении. Забыла туда глянуть, ключи наверняка там лежат. Так что… — я перевела взгляд от лица парня чуть левее и в ту же секунду замолчала.

— Значит, пойдём прогуляемся?.. — осторожно уточнил Олег.

— Прости, — бросила я уже набегу, больше не глядя на него. — Ещё свидимся!

И со всех ног пустилась бежать. Настолько быстро, насколько мне позволяли силы. Летела с такой скоростью, с которой вряд ли ещё когда-то бегала до нынешнего момента.

— А ну, стой! — орала я вспину удаляющему тёмный силуэту, который и отвлёк меня от разговора с Олегом. — Стой, я тебе говорю! Немедленно остановись!

Тем временем преследуемый тип дошёл до автомобиля чёрного цвета, преспокойно открыл дверь, сел за руль и завёл мотор. Я добежала ровно в тот момент, когда он собирался отъехать от стоянки. Едва ли понимая, что делаю, я бросилась прямиком на капот и преградила ему путь.

Машина резко затормозила, лишь слегка задев меня. Я воспользовалась моментом и подскочила к пассажирской двери, дёрнула за ручку. Дверь, разумеется, оказалась заперта.

— Открой! — потребовала я. — Открой сейчас же!!!

В отчаянии я принялась барабанить ладонями в окно.

— Открой! Да будь ты человеком! Открой!!!

Мужчина за рулём сидел неподвижно. Он не поворачивал ко мне лица. Я могла видеть лишь его профиль с правой стороны. Бледно-голубая, почти белая радужка правого глаза сверкала в темноте салона, ярко выделяясь на фоне смуглой кожи и тёмной одежды. Последние сомнения окончательно растаяли, когда незнакомец всё-таки соизволил повернуться ко мне.

— Открой, — уже гораздо спокойнее попросила я. — Пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить.

Глава 9. Сагарт

Это слишком трудно. Сопротивление в таких случаях обычно оказывается совершенно бесполезным. Я сопротивлялся, как мог. Но разблокировать двери всё равно пришлось.

Девушка, наверное, полагала, что я сам к ней выйду. А выходить я точно не собирался. Она замялась возле уже открытой автомобильной двери.

Прекрасно. Значит, можно спокойно уезжать.

Я снова включил зажигание. Теперь ничто не мешало мне выехать с парковки.

Однако девчонка оказалась всё-таки более решительной, чем я о ней думал. Стремительно открыв дверь, она уселась на соседнее кресло и скрестила руки на груди. Состроила такое враждебное личико, намереваясь впечатлить меня. Но все её человечьи штучки работали плохо — она боялась, и запах дикого страха мгновенно заполнил собой весь салон автомобиля.

— Ты так и будешь молчать? — с деланной храбростью выпалила девица.

Мне не нужно было вести с ней диалог, чтобы знать о её мыслях, желаниях и смятении. Хватало и того, чем от неё разило за километр.

— Я тебя узнала, — вновь заговорила она, пытаясь вывести меня на диалог. — Это ты был там, во время пожара. Что тебе нужно?

— А тебе? — я глянул в её сторону, отчего девчонка дрогнула как пугливый кролик.

— Я хочу знать, кто ты.

— Почему я должен отвечать?

— Потому что… — она растерялась. — Потому что ты преследуешь меня! Я заявлю на тебя в полицию.

— Можешь не утруждаться.

— Это ещё как понимать?! — взбесилась девчонка. — Ты мне угрожаешь?

Я только хмыкнул и отвернулся к окну.

Дура наивная. Не много чести угрожать такой соплячке. Хотел бы ей что-нибудь сделать, никаких угроз бы не потребовалось.

Она продолжала сверлить меня взглядом, и это откровенно давило на психику.

— Как тебя зовут?

Я промолчал.

— Ответь, как тебя зовут?

— Савелий, — проскрежетал я сквозь зубы, не глядя на неё.

— Это реальное имя или типа никнэйм?

Вот как этой дурынде что-то объяснять? Нынешнее поколение ничего, кроме своих гаджетов не знает. Да уж, повезло мне… Ничего сказать. Вляпался так, что хоть саму себе горло грызи….

— Мне что, каждое слово из тебя тянуть?

— А мне что, паспорт тебе показать?! — рыкнул я в ответ, едва не выпустив клыки.

Девчонка отпрянула в страхе. Правильно. Пусть лучше боится меня, чем командует. Я надеялся, она сейчас вылетит из машины и полетит домой, сверкая пятками.

Но вместо нормальной логичной реакции эта дурная человечка заявила:

— Да… Покажи. Покажи мне свой паспорт!

Еле сдержал раздиравший горло рык. Маленькая дрянь!..

Быстро развернул перед её ошалелыми глазёнками документ.

— Довольна?

— Расторгуев Савелий Васильевич… — прочла она, как первоклассница, по слогам.

— Полюбовалась и хватит.

Девчонка продолжала удерживать меня своими огромными, подлыми, зелёными глазищами. За такой взгляд в Средневековье бесплатно выдавали безлимитный абонемент в пыточную или билет в один конец на костёр Инквизиции.

— Значит, ты Сава? — она глупо хихикнула.

Ну, дурная — что ещё с неё взять?..

— Если это всё, что ты хотела спросить, покинь машину.

— Я так и не узнала, почему ты меня преследуешь, — надула щёки девчонка. — Я видела тебя сегодня возле универа. И тогда, в посёлке — это был ты. А сейчас я встречаю тебя возле своего дома. Что происходит?

— Я не обязан отвечать на твои вопросы. И имею право находиться там, где считаю нужным.

— Да блин! Это ненормально!

А вот тут я с ней был на удивление согласен. Но распространяться об этом не стал.

Внезапно девчонка заговорила почти шёпотом:

— У меня никак не идёт из головы тот пожар… И что ещё хуже — я снова и снова вижу его каждую ночь во сне. И тебя… — она повернулась ко мне. — И тебя тоже вижу.

Я стиснул челюсти до боли.

— Сава, ты что-то знаешь об этом?.. Хоть что-нибудь? О той ночи, когда сгорел дом… И о сегодняшней ночи… Ты же ведь что-то знаешь, я вижу, — она схватила меня за рукав кожаной куртки и стала требовательно дёргать. — Ну, почему ты молчишь? Мне страшно…

Девчонка захныкала. Прекратила теребить мою одежду. Я всё сильнее и сильнее напрягал челюсти, чтобы не дать им разомкнуться.

Проклятье! Настоящее проклятье!!!

Ну, почему я должен с ней возиться?! Где, пёс подери, тут справедливость?!

И хныканья эти слушать просто невыносимо. Самому завыть хочется.

— Не плачь, — рыкнул я. — Ты уже взрослая, чтобы нюни распускать.

Как ни странно, это подействовало, и девчонка перестала хныкать.

— Я тебя не боюсь, — сказала она вдруг, и меня аж передёрнуло. — Даже если ты сумасшедший, я всё равно тебя не боюсь.

— Очень жаль, — процедил я сквозь зубы. — Нормальная девушка уже давно бы испугалась.

— А может, я тоже ненормальная, — она по-детски шмыгнула носом. — Может, это тебе следует меня бояться?

Гадина!.. Мелкая зеленоглазая гадина!.. Размазал бы её лепёшку за такие слова!..

— Что молчишь?

— Жду, когда ты свалишь.

Она фыркнула и тут же открыла дверь.

— Приятно было пообщаться, Сава! — издевательски швырнула она, уже находясь вне автомобиля, но продолжая стоять возле. — Кстати, меня Маша зовут! Надеюсь, больше не увидимся!

Дверь с грохотом ударилась о кузов. Дрянная негодница ушла.

И я, наконец, выдохнул.

Глава 10. Дилар

Вибрации напряжения наполняли всю округу. Для меня они выглядели будто крохотные световые точки вроде тех, что начинают мелькать перед глазами, если сделать резкое движение или сильно надавить на глазные яблоки. Но я наблюдал такие явления не зрением, а нюхом. И опять же не тем нюхом, который обычно зовут обонянием. Мой нюх имел внутреннюю, внетелесную природу. В человеческом мирке ближе всего подходит такое определение как «интуиция». И всё-таки для человека интуиция — это всегда нечто смутное и неточное. А мой нюх был исключительно ясен и точен. Ему не просто можно было доверять, на него было необходимо всецело полагаться. Каждый волколак знает, что это такое. Но у всех этот дар проявляется по-своему.

Всё-таки наша звериная сущность не может абсолютно исчезнуть, даже если мы долго находимся в человеческом лике. Нюх — один из немногих даров, что остаётся задействован в любой момент. Говорят, он может ослабнуть, если редко подпитываться. К счастью, мне такое не грозило.

В данный момент я понимал досконально две вещи: девчонка в панике, а Сагарт ошивается где-то поблизости. Насчёт его планов у меня почти не осталось сомнений, как и в том, что этим планам не суждено сбыться. Вот уж кто действительно нюх потерял. Сагарт не в состоянии сложить в своём скудном умишке даже такие простые факты, которые уже имелись на руках.

Несомненно, он уже нежилец. Но опасности от него не больше, чем от комарика. И сдаётся мне, если ещё осталась хоть одна извилина в его мозгу, он сам в скором времени прибежит ко мне на поклон. Что ж, подожду. Я умею ждать и не поддаваться сиюминутным слабостям. Сейчас у меня иные задачи.

— И снова привет, — произнёс я в трубку.

— Привет, — Маша протяжно выдохнула. Я не мог почувствовать её физического дыхания, но она не умеет скрывать эмоции, слишком молодая и строптивая. — Вообще-то поздно уже для разговоров.

— Для содержательных разговоров ночь — самое лучшее время. Ты всё равно не спишь.

— Откуда ты знаешь?

— В твоих окнах горит свет.

— Ты что, возле моего дома?! — возмутилась Маша.

Меня забавляла её вспыльчивость.

— Я же говорил, что хотел бы встретиться с тобой, а ты сказала, что сейчас находишься дома.

— А адрес мой ты откуда знаешь?! Опять Ринка проболталась?! Ну, я ей покажу!

— Не сердись. Кто знает, может, это лучшее, что она успела сделать за всю жизнь.

— Тоже мне подвиг!

— Так ты выйдешь ко мне? — задал я вопрос совсем мягко, почти умоляюще. — Ночь такая красивая. Да и мне сегодня, боюсь, не уснуть…

— Почему это? — на сей раз Маша произнесла слова менее враждебно, чем прежде. — У тебя что, бессонница?

— Не люблю говорить об этом… Но… Можно и так сказать. Ты вряд ли поймёшь.

— А вдруг пойму?

Я усмехнулся:

— Надеюсь, что нет. Дело в том, что мне нередко снятся кошмары. Так я что я стараюсь спать по минимуму, — помолчав, я вздохнул и добавил: — Не знаю, зачем я тебе всё это говорю. Извини. Мне правда всего лишь хотелось узнать тебя получше.

— Для чего? — Машин голос совсем смягчился. Мне показалось, она будто бы крепче прижала трубку к уху и заговорила значительно тише.

— Разве это не очевидно? Всё очень просто. Ты мне нравишься. Наверное, я спятил, но у меня почему-то возникло ощущение, будто бы между нами много общего. Знаю, звучит странно…

— Поверь, это не самая большая странность, которая только может быть, — перебила Маша.

— Ладно, не хочу тебя больше задерживать и попусту беспокоить…

— Подожди, — остановила она меня, когда я уже впрямь собирался повесить трубку. — Я сейчас спущусь.

Глава 11. Маша

— Луна сегодня как-то особенно красива, правда?

Я неуверенно кивнула, хотя, с моей точки зрения, луна сегодня выглядела скорее зловеще. Мы сидели в машине. Ближайший уличный фонарь не горел, потому салон освещался через автомобильные стёкла только луной. Светлые волосы и глаза Димы благодаря лунному свету обрели новый голубовато-мерцающий оттенок. Глянув на свои ладони, я заметила, что и моя кожа стала мертвенно-бледной, будто сверкающей изнутри.

— Завтра полнолуние, — продолжал Дима. — В такие ночи мне точно не уснуть.

— А… что тебе обычно снится? — решилась я спросить, хотя сама бы вряд ли обрадовалась такому вопросу.

— Разное. Иногда лес, иногда просто что-то неразборчивое. Иногда вижу родителей.

— Родителей?.. — я встрепенулась. — Что в этом страшного?

— Ничего. Кроме того, что их уже нет в живых.

По моей спине будто бы проползла холодная склизкая ящерица.

— Извини, — потупив взгляд, я вновь уставилась на свои руки.

— Не извиняйся. Всё в порядке. Это дело давно минувших лет. Я почти забыл.

— Что с ними случилось?..

Я понимала, что, если с таким молодым человеком, как Дима, произошло подобное несчастье, вряд ли причины могли быть естественными. Наверное, было некрасиво спрашивать об этом, но я интересовалась не из праздного любопытства, а потому что слишком хорошо понимала — каково это остаться одной, без своих самых близких людей.

— Их убили, — через паузу спокойно ответил Дима и скосил ко мне глаза. Полагаю, выражение моего лица оказалось максимально красноречивым. — Издержки крупного бизнеса. Можно сказать, криминальные разборки. Делёжка территории… К сожалению, раньше такое происходило сплошь и рядом. Но с некоторых пор всё изменилось.

Его голос звучал ровно и умиротворяюще. Он как-то особенно выделил слова «с некоторых пор». Я не стала уточнять, с каких именно пор и что изменилось. Я всё равно ничего не понимала ни в бизнесе, ни в криминальных разборках. Полагаю, речь шла о «лихих 90-х», но в таком случае Дима тогда был совсем маленьким. Значит, он остался сиротой ещё в юном возрасте?.. Представить не могу, как ему жилось. Да и ничего удивительного, что его тревожат страшные сны.

Мне стало жаль его. Такой молодой красивый парень и совсем один…

И тут я внезапно вспомнила о двух его друзьях.

— Зато у тебя классные товарищи есть. Вы, похоже, не разлей вода. Даже странно, что ты приехал один.

Я засмеялась. И на губах Димы также заиграла лёгкая приятная улыбка.

— Это правда, — сказал он. — Гордей и Макар мне больше, чем товарищи. В каком-то смысле они — мои братья. Мы даже иногда читаем мысли друг друга.

Не то, чтобы шутка была очень смешной, но меня она ещё больше повеселила. Чтение мыслей — это что-то из рода фантастики. Но я, в принципе, понимала, что имеет в виду Дима.

— Мы с Ринкой тоже иногда договариваем друг за друга фразы, — поделилась я.

— Неудивительно, — отозвался Дмитрий. — Человеческая кровь скрывает в себе множество тайн.

— Кровь?.. — мне стало немного не по себе от упоминания крови.

— Да, — запросто ответил мой собеседник. — Кровь — самая энергетически сильная составляющая человеческого тела. Ты разве не знала?

— Как-то не задумывалась над этим…

— Не против, если мы немного прокатимся? — вдруг предложил Дима, пока я ещё размышляла над значением его предыдущей реплики. — Не бойся, я тебя не укушу.

Он вновь улыбнулся, а меня в ту же секунду почему-то стали одолевать ровно противоположные мысли. Нет, логически я понимала, что кусать меня никто не собирается. Наверное. Вот только после «милого свидания» с бродячими собаками, которое (и я это уже знала на 99%) всё-таки имело место быть, не хотелось подшучивать над темой укусов.

— Ну, ладно, — всё-таки согласилась я. — Только недолго. А то я ничего не сказала бабуле, что ухожу. Ещё проснётся и разнервничается.

— Конечно. Не стоит заставлять волноваться бабушку, — Дмитрий направил автомобиль к дороге.

Спальный район, где жили мы с бабушкой Зоей, располагался на окраине. До центра города можно было добраться всего за пятнадцать-двадцать минут, но Дима выбрал ехать не в центр. Мы двигались в сторону загородной трассы, которая вела в область. Наверное, я должна была бы забеспокоиться, но странное чувство безопасности, появившееся из ниоткуда, обволокло меня в тот же миг, как только автомобиль начал набирать скорость.

«Ну, и что с того, что я знаю этого парня всего несколько часов? — размышляла я. — Он уж точно не похож на того сумасшедшего придурка с разноцветными глазами, который носится за мной, непонятно с какой целью. Мне даже немного нравится Дима. Конечно, странно, что он обратил на меня внимание, но я же всё-таки не на помойки себя нашла…»

Вспомнив о помойке, где ещё недавно с таким упоением ковырялась, я прикусила себе язык. То ли мир сошёл с ума, то ли я чеканулась, то ли всё и сразу. В любом случае поездка на чужой машине с малознакомым парнем мне вряд ли сильно навредит. Даже если мы едем в дремучий лес.

Глянув в окно, я поняла, что мы реально проезжаем какую-то лесистую местность. Чтобы как-то разрядить обстановку, я спросила:

— Интересно, а в этом лесу водятся какие-нибудь дикие животные?

— Конечно, — ответил Дима. — Белки, зайцы, лисы, змеи. Правда, последние уже впали в спячку на зиму.

— А кто-нибудь страшный?

— Кто, например?

— Ну, не знаю… Медведи или… волки?

Дима глянул на меня без улыбки:

— Ни тех, ни других, — ответил он совершенно серьёзно. — Но, если хочешь, я покажу тебе места, где водятся волки.

— Нет уж, спасибо! — хохотнула я нервно. — Я когда маленькая была, папа часто рассказывал всякие сказки. Особенно мне нравились про волков, которые превращаются в людей. Они меня страшно пугали, но оттого ещё больше хотелось послушать. Но, когда подросла, детские страшилки перестали пугать. Зато реальных волков встретить бы не хотелось. Так что при переезде в Подмосковье я заранее узнала у папы, нету ли там поблизости таких хищников. Кто ж знал, что настоящая опасность вовсе не в этом…

Я смолкла и вновь закусила себе кончик языка. Не нужно было вспоминать об этом при Диме.

— Я знаю, что с тобой произошло, — сказал он мягко. — Мне искренне жаль.

— Откуда знаешь?

Дима пожал плечами:

— Весь университет знает. Людям до сих пор нравится рассказывать друг другу страшилки. Такова уж человеческая сущность.

— Это не страшилки. Это настоящий кошмар, — рассердилась я, но тут же передумала возмущаться, вспомнив о том, что пережил Дима. — Думаю, ты понимаешь, как я к этому отношусь. Что для меня это не просто жутковатая история на ночь, а реальность, с которой мне приходится мириться.

— Я понимаю тебя как никто другой, — ответил Дима.

И мы надолго замолчали.

Глава 12. Дилар

То, что отец рассказывал Маше «страшилки», разумеется, не было случайностью. Зато я лишний раз убедился, что девчонка ни о чём не догадывается. Закономерно. И разумно.

Меня не покидала мысль, что не стоит отпускать Машу далеко от себя до ближайшего полнолуния. В конце концов, мало ли, что там удумал Сагарт. Он ведь уже начинал дичать. Я постоянно улавливал его нюхом, но слишком близко он не подходил. Держался ровно на таком расстоянии, чтобы не упускать нас из поля своей чуйки, но при малейшей опасности немедленно смыться в укрытие. Какой же он трус. В сравнении с ним даже беззащитная человечка Маша — прямо-таки храбрец.

Она, похоже, и думать забыла об осторожности. Мне начинала нравиться её смелость. А, может, безрассудство? Как ни назови, всё-таки что-то было такое в этой девчонке по-своему притягательное. Слава Луне, это «что-то» точно не являлось Истинным Зовом. Ещё не хватало отозваться человечке с неопределённым будущим. Врагу такого не пожелаешь. Стая не прощает подобных инцидентов, несмотря на то, что это никак не зависит от желания волколака. Истинный Зов никому неподконтролен, его даже чарами не заглушишь. Только смерть способна уничтожить эту связь. И иногда не столь важно, чья это будет смерть, когда речь идёт о судьбе всей Стаи.

Однако с Машей я как будто сам ненадолго позабыл, кто я, увлёкшись пустой человеческой болтовнёй. Кое-что и нам бывает не чуждо из бренного людского бытия.

Я остановил машину возле своего дома. Маша выглянула в окно с вытянувшимся лицом.

— Где это мы?

— Моё скромное обиталище. Завтра здесь состоится вечеринка.

— Ну, насчёт «скромного» это ты явно преуменьшаешь, — констатировала Маша.

Пожалуй, она была права. В округе мой коттедж прозвали «замком» из-за размеров и некоторого отдалённого сходства со средневековой архитектурой. Впрочем, здание было полностью современным. Да и я бы мог позволить себе дом куда больших размеров, просто не видел в этом практического смысла. Целиком коттедж использовался всего один раз в месяц. А затем приходилось ещё несколько суток проводить дорогостоящую уборку.

— И ты живёшь тут один? — никак не могла поверить Маша.

— В основном, да. Мой дядя иногда может наведаться, но это случается нечасто.

— И не страшно тебе в одиночестве?

Я улыбнулся:

— Нет, нестрашно. Даже приятно. Хоть где-то же надо побыть наедине со своими мыслями.

— Это точно, — вздохнула Маша и ещё раз оглядела дом. — Но зачем мы сюда приехали? Вроде ж планировали только немного покататься.

Слегка наклонившись к ней, я вгляделся в Машины изумрудные глаза. Теперь я ощущал её запах и на обычном физическом уровне. Несомненно, я угадывал в нём знакомые ноты. Но не они приманили меня. Сознание на секунду затуманилось словно под воздействием лёгкого яда.

— Думаешь, я — тот самый страшный волк, который выкрал тебя у бабушки и хочет затащить в свою берлогу? — прошептал я.

Девчонка издевательски сощурила глаза:

— Если ты пытаешься меня напугать, у тебя ничуточки не получается. Не похож ты на волка, — она горделиво вскинула подбородок. — Ну, ладно. Показывай уж свою скромную берлогу. И, знаешь, ещё было бы неплохо, если там нашлось что-нибудь сладкое.

— Сладкое?.. — насторожился я.

— Да. Знаешь, меня что-то в последние дни здорово тянет на всякие вредшянки-вкусняшки.

Должно быть, что-то промелькнуло в моих глазах, потому что Маша слегка напряглась.

— Эй, только не надо мне сейчас читать нотации, что сладкое вредно для зубов и фигуры.

— И не думал, — мгновенно собрался я. — Даже мысли такой не было. Ну, что? Идём?

Глава 13. Дилар

Мы прошли по лестнице вверх, ведущей к парадным дверям. Закрывая за нами тяжёлые дубовые створки, я повторно втянул носом влажный, колючий и умиротворяющий воздух ночи.

Вибрации Сагарта ослабли, но не исчезли совсем. Четыре-пять километров или чуть больше. Он ещё силён, но дух его мечется в преддверии нарастающей лунной силы.

Тем временем Маша уже пустилась изучать пространство.

— Вот это да! — без стеснения восхищалась она. — А зачем такие большие проёмы в комнатах?

Она стояла у входа в столовую зону, задрав голову к самой высокой точке дверного проёма.

Я неслышно подошёл к ней и шепнул:

— Бабушка, а зачем тебе такие большие уши?..

Маша повернулась ко мне, состроив скептическое лицо.

— Ну-у-у… — протянула она, внимательно меня осмотрев. — Уши у тебя вроде небольшие. И зубы тоже. А вот шутки какие-то толстые.

— Что ж, буду стараться их обезжирить.

— Старайся! — бросила Маша и шагнула к следующей двери. — Экскурсия прилагается?

— Тебя устроит аудиогид?

— А я думала, у меня заказан личный провожатый, — она хитро улыбнулась через плечо. — Здесь было бы круто поиграть в прятки.

— Или в догонялки.

Я подошёл поближе. Маша как раз остановилась у стены. И я навис над ней, не разрывая контакта глазами.

— Ты ничего не забыл? — задала она вопрос, поставивший меня в тупик.

— У меня хорошая память.

— Даю тебе одну попытку.

Я задумался и, кажется, вспомнил:

— Обещанный десерт?

— В точку, — она легонько щёлкнула пальцем пуговицу на моей рубашке. — И долго мне ждать?

— А ты, я смотрю, не из робкого десятка, да?

— О-о! — промурлыкала Маша. — Ты и представить себе не можешь, на что я способна, когда голодная.

«Мне ли не знать…» — подумалось мне на это, а вслух проговорил:

— Что ж, угощу тебя одним прекрасным швейцарским десертом под названием «фондю», — с этими словами я направился в кухню.

Включив свет, прошёл к шкафчикам с припасами и специальным приспособлением для плавки. Маша не отставала от меня и всюду совала свой чрезмерно любопытный нос.

— Какой-какой «дю»? — уточнила она, когда я устанавливал керамическую чашу на маленькую треногу, в центре которой имелось углубление для свечи.

— Фондю, — повторил я. — Это горячее блюдо из сыра или шоколада, в которые надо окунать кусочки чего-нибудь. Например, хлеба или фруктов.

— А у нас будет сыр или шоколад?

— Шоколад, — я подмигнул девчонке и достал с верхней полки запас шоколадных капель в герметичном пакете.

Уж чего-чего, а сладостей в моём доме всегда имелось в достатке. Но я решил не ограничиваться стандартными конфетами. Мне захотелось произвести приятное впечатление на свою гостью.

— А что мы туда будем окунать?

— Есть кекс, бананы и клубника. Фрукты в холодильнике. Кстати, достань, пожалуйста.

Машу не нужно было просить дважды, и она немедля заглянула в недра огромного холодильного шкафа. Его содержимое также произвело на неё впечатление.

— Ого, сколько запасов!

— Ты забыла, что завтра вечеринка?

— Ах, да! Точно! — она быстро нашла лоток с ягодами и связку бананов. — Надо порезать?

— Если тебе нетрудно.

— Нетрудно.

Пока я готовил шоколад до нужной консистенции, Маша самостоятельно справлялась с остальной частью приготовлений. Отыскала нож и начала строгать бананы на кусочки.

— Такой толщины достаточно? — она покосилась на мои руки, когда я устанавливал подожжённую свечу под чашу с шоколадом.

— Да. Отлично.

Она стояла поблизости. Мне не нужно было поворачивать голову, чтобы ощутить её присутствие. От Маши шли достаточно сильные вибрации. Порой я слишком увлекался ими. Они вполне могли перебить другие сигналы, которые я улавливал непрерывно.

— Ай! — неожиданно вскрикнула Маша.

В нос ударил жгучий, солоновато-приторный аромат свежей человеческой крови.

— Блин… порезалась.

Мгновенно вспыхнувшее желание на коротки миг завладело мной целиком. Я резко повернулся к Маше, вцепился ей в раненную руку.

— Неглубокий, — проговорил я почти по слогам, усилием воли подавляя свой дикий порыв. — Сейчас принесу тебя пластырь из аптечки.

Мне потребовалось ещё одно нешуточное усилие, чтобы расцепить пальцы и уйти в соседнюю комнату. Маша проводила меня глазами в спину, но, кажется, мне удалось ничем не выдать себя.

Когда она справилась с раной и дорезала в нужном количестве бананы и кекс, я уложил всё вместе с целиковыми ягодами клубники на большой поднос, в центре которого возвышала чаша. Огонь свечи не давал шоколаду вновь затвердеть. Кроме того, свечи давали приятный мягкий свет. Я зажёг ещё несколько по всей кухне, а электрическое освещение погасил. Затем выдал Маше деревянные шпажки.

— Бон аппетит! — провозгласил я начало нашей полуночной трапезы.

— Мерси! — засмеялась Маша.

Мы сидели на широком подоконнике, который я благоустроил с помощью подушек и пледов. Моя гостья с удовольствием приступила к угощению и уплетала всё с неимоверной скоростью.

Если бы я не знал того, что мне уже давно известно, эта девчонка наверняка показалась бы мне просто обжорой.

— М-м-м! Как же вкусно! — едва не подвывала Маша от удовольствия. — Ты прям угадал, Дим! Может, ты волшебник?

— Может быть, — ответил я загадочно. — Но ты знаешь, что волшебники бываю и добрыми, и злыми?

— А ты какой? Добрый или злой? — она взмахнула в воздухе деревянной палочкой, на которой был нанизан кусочек клубники в шоколаде, очевидно, пытаясь спародировать фею.

Но в данном случае фейская палочка оказалась не слишком надёжной конструкции. Ягода соскользнула в заострённого кончика и полетела обратно в чащу, куда неловко шлёпнулась, послав во все стороны тёплые шоколадные брызги.

— Ой! — Маша сначала испугалась, а потом не удержалась от смеха. — Извини! Блин, я случайно!

Она звонко заливалась и не могла остановиться ни на секунду. Ей почти не досталось последствий собственной проделки, зато мне перепало прямо по самые уши.

Впрочем, я нисколько не сердился. Немного выбила из колеи эта ситуация, как и инцидент с порезом. Но, в отличие от первого эпизода, сейчас меня скорее забавляло происходящее.

Взяв салфетку, я аккуратно прошёлся ею по тем местам, где ощущал шоколадные кляксы. Маша, всё ещё хохоча, принялась мне помогать.

— Где-нибудь осталось?

— Угу, — она дотронулась кончиком бумаги до уголка моих губ. — Вот тут… Даже жалко просто выбрасывать такую вкуснятину.

Маша лизнула свой палец, на котором остался шоколад, и вновь провела салфеткой вдоль моей скулы.

— Теперь ты можешь смело называть себя Волшебником Шоколадного Фондю, — она наклонилась к моему лицу, проверяя, где ещё есть следы.

В этот миг наши губы очутились на минимальном расстоянии друг от друга. Я полностью погрузился в вибрации, исходившие от этой смешливой дерзкой девчонки. Она продолжала улыбаться. И на её алых бархатных губах зазвучала неслышимая мелодия. Я смотрел на них, даже не осознавая, что мы становимся всё ближе и ближе друг к другу. Можно сказать, что между нами возникла своего рода гравитация, которая непреодолимо тянула нас к столкновению.

Но внезапно ко мне всё-таки прорвались иные флюиды. Я сделал глубокий вдох и в ту же секунду, сознание полностью возвратилась. С Маши тоже спала пелена дурмана. Она села ровно.

— Что такое? — задала она вопрос, будто бы спросонья.

— У нас гости… — пробормотал я, скорее обращаясь к себе, а не к ней.

— Какие гости? Сейчас?!.

— Извини, я на минуту.

Спрыгнув с подоконника, я с устремился к чёрному входу в своё жилище.

Глава 14. Дилар

— Марлок, ты что, сдурел?! — зашептал я, стараясь не заорать в полную силу.

Ума не приложу, как я пропустил приближение Марлока. Неужели дух девчонки смог настолько сильно повлиять на мой нюх? Собрату удалось не просто приблизиться, а вдобавок пожаловать в дом с человеческим грузом наперевес. И хорошо, что это всё-таки оказался собрат, а не бесплеменной Сагарт.

Несомненно, Марлок двигался сюда не на двух ногах и обернулся лишь перед самым порогом. Об этом свидетельствовало то, что уж больно быстро он добрался. Оставалось также гадать, зачем он приволок сюда эту девицу.

То, что она жива, я понял сразу. А о том, что Марлок стёр ей память, — уже догадался по его слегка виноватой физиономии. Хотя выражение лица Марлока слабо менялось даже при активных эмоциях. Он так привык — маскироваться всеми доступными способами. К сожалению, в данный момент я не мог проникнуть в его мысли, так как мы оба находились в человечьих обликах.

— Возникли небольшие сложности, — сказал Марлок, тем самым ничего толком не объяснив.

— Какие? Ты что, ей показался?

Собрат неопределённо пожал плечами.

— Почему она без сознания? — задал я ему вполне конкретный вопрос.

— Да, мне бы тоже хотелось это знать, — резануло воздух в дальней части зала, где, как я думал, мы с Марлоком находились наедине. — Что за дела?

Маша подлетела к подруге, которую собрат всё ещё держал на руках.

— С ней всё в порядке, — спешно заверил я. — Марл… В смысле, Макар должен был ко мне сегодня зайти. Я совсем забыл об этом. А Рина просто… уснула.

Маша стрельнула в меня недоверчивым зелёным взглядом:

— Уснула?..

— Мы долго гуляли, — Марлок коротко посмотрел на меня, затем — снова на Машу. — Здесь, неподалёку.

— Неподалёку? Гуляли? — раздельно повторила она, похоже, не веря ни единому слову. — Блин, Ринка… Вот же понесло тебя…

— Надо уложить Рину в спальне, — повелел я.

Марлок, разумеется, тотчас повиновался моему приказу. Он двинулся в сторону одной из гостевых комнат на втором этаже. Об устройстве дома ему давно и подробно было известно.

Маша шла за ним по пятам, неустанно причитая. Она беспокоилась за здоровье подруги, но лично я был уверен, что с Риной как раз-таки всё в порядке. Мне больше не нравилось поведение Марлока. Не в его стиле устраивать подобные перфомансы с внезапным появлением.

— Ринка, ау!.. — пыталась достучаться Маша до подруги, когда мой собрат уложил её на кровать.

Девица оставалась без сознания. Однако я следил не за ней, а за своим соплеменником. Нечто подсказывало мне, что его внезапное прибытие имело куда более серьёзные причины, чем «небольшие сложности».

— Ринка, ну, вставай! Хватит спать!

Скосив глаза на Марлока, я заметил, что он неотрывно наблюдает за происходящим на кровати.

— Оставим пока девушек одних? — непринуждённым тоном предложил я.

И именно в этот момент Рине приспичило очнуться, а мой верный собрат немедля подлетел к ней.

— Ой, ребята… — простонала Рина, пытаясь одновременно прийти в себя. — Как вас много… Макар, — заметив Марлока, она улыбнулась. — А что случилось?

— Ты устала и заснула. Я принёс тебя к Диме.

— Правда?.. — Рина медленно приподнялась с постели, придерживая голову ладонью. — Мне такой сон странный приснился…

— Какой? — спросила Маша и внимательно оглядела подругу.

— Про каких-то собак… или волков. Там ещё всё так сумбурно было. Как будто я была на какой-то улице, и там…

— От усталости многое может присниться, — перебил Марлок.

— Это точно, — Рина шмыгнула носом и улыбнулась сонно. Она оглядела комнату, заметила меня и, похоже, окончательно вышла из сонного гипноза, которому её подверг Марлок. — А что, вечеринка уже началась? Я всё проспала?

— Вечеринка завтра ночью, — пояснил я.

— Дим, — обратилась ко мне Маша, — раз такое дело, можно мы с Ринкой тут останемся? Мы можем поспать прямо здесь… Если ты не против.

Я внутренне возликовал. Выходка Марлока всё-таки возымела и положительное развитие событий. Теперь не нужно было утруждаться, чтобы выдумать повод оставить Машу неподалёку.

— Конечно, — благодушно одобрил я. — Оставайтесь хоть на все выходные.

— Отлично. Спасибо, Димочка, — улыбнулась Маша.

Она уже перенаправила внимание опять к своей подруге, а меня ещё какое-то время не отпускало её как будто бы ласковое обращение «Димочка».

Что и говорить: никто из волколаков обычно не питает приятных чувств к своим человеческим именованиям, но я почему-то в этот раз не испытал отторжения. Странно. И… приятно.

— Так, Ринка, — тем временем рассуждала Маша, — я сейчас бабуле напишу, что останусь ночевать у тебя. А ты своим напиши, что останешься у меня.

— Хитро, — засмеялась Рина.

Они обе взялись за смартфоны и стали печатать сообщения родным.

— Я тоже пока тут могу остаться, — неожиданно заявил Марлок, когда я собирался покинуть комнату.

Дабы не показать при девушках своё, мягко говоря, недоумение, я ответил в спокойном, но твёрдом ключе:

— Ты идёшь со мной. Не будем мешать нашим дамам.

Марлок поколебался ещё несколько секунд и всё-таки вышел за мной.

Глава 15. Маша

— Вот, блин! Рина! Не хотела же я на ни какую вечеринку топать, а теперь из-за тебя придётся отдуваться! — ворчала я на подругу, лежа у бассейна со свежевыжатым соком в руках.

Мне из бара принёс официант. Сегодня столько народу понабежало в дом, что я будто вы вообще в другом месте очнулась. Всякие рабочие, повара, бармен прямо настоящий. Получился такой олинклюзив на минималках.

— Ой, а я смотрю, ты прямо так страдаешь! — не упустила возможности поддеть меня Ринка. — Ужас, что тебе приходится терпеть! Даже не представляю, как ты только вывозишь! Тут тебе и коктейли всех сортов, и музыка, и танцы, и бассейн с подогревом, и блюда на любой вкус! Ну, просто кошмар, Машка! Бедная ты несчастная!

— Глумись-глумись, — буркнула я. — Бесплатный сыр только в мышеловке и бывает.

Подруга сделала жест, в простонародье именуемый «рука-лицо», и принялась дальше щёлкать карамельный попкорн.

А, да, забыла сказать. Тут ещё и проектор установили — вышел почти настоящий кинотеатр под открытым небом. Крутили какую-то молодёжную фигню про вампиров. Я такое не очень люблю, но Ринка пялилась с удовольствием, закусывая даровым угощением. Макар то и дело вертелся возле неё и приносил Ринке всё, что она захочет, по щелчку пальцев.

Подруга моя, понятное дело, чувствовала себя минимум королевишной. А мне как-то неуютно было тут. Вроде бы всё нормально. Уже потихоньку опускался вечер. Но чем темнее становилось на улице, тем тревожнее я ощущала себя в душе. Наверное, сказывалась моя обычная нелюдимость. Ну, или странные события последнего времени. А может, всё и сразу…

— Привет, — рядом со мной очутилась высокая стройная блондинка, вроде тех, что парни иногда обзывают за глаза куклами.

Но лишь мельком взглянув на эту девушку, я как-то сразу поняла, что лучшее поостеречься с обидными прозвищами, даже если она этого не слышит.

— Привет! — тут же кинулась знакомиться Ринка. — Тебя как зовут?

— Надя, — блондинка уселась на третий лежак.

Едва она успела поднять руку, услужливый официант очутился тут как тут. Надя что-то заказала ему и повернулась вновь к нам.

— Я — Рина, — бодро отрекомендовала себя подруга и показала на меня. — А это — Маша.

— Маша… — с улыбкой повторила новая знакомая. — Дима говорил о тебе.

Её глаза как-то странно сверкнули. Ну, не может быть ко мне обращено столько внимания. Наверное, она меня с кем-то перепутала? С какой-нибудь другой Машей? Я бы ещё поняла, если бы Надя оказалась из нашего универа. Но на вечеринку сбирались разные люди. Некоторые совершенно точно не имели никакого отношения к ВУЗу, где я училась.

— Да? И что же он говорил? — решила уточнить я.

— Что ты стала знаменита благодаря несчастному случаю.

Я так и застыла с открытым ртом, не понимая, Надя так издевается надо мной или просто не думает, что говорит. Она вроде бы не улыбалась, но блеск в её странных глазах никуда не делся. До меня, наконец, дошло, что же в этом взгляде мне привиделось настолько странным: радужка была точно такого же водянисто-голубого цвета, как у Димы и его друзей. Они что, заводят дружбу только с теми, кто отвечает каким-то определённым внешним параметрам?..

— Кстати, — прервала мой мыслительный поток Надя, — приношу свои искренние соболезнования.

К подоспел официант с подносом. Надя забрала свой напиток и тотчас покинула нас так же, как пришла, — без предупреждения.

— Подозрительная девица, — пробормотала я, глядя в удаляющую спину блондинки.

— Маш, — окликнула меня Рина, — успокойся, пожалуйста. Человек просто пришёл взять себе коктейль. С каких пор это может наводить на подозрения? Ты как дикая, ей-богу!

— Угу, — фыркнула я. — Ещё немного, и я тут реально взвою.

Снова замаячил Макар, и я решила притихнуть.

— Ты не замёрзла? Может, тебе плед принести? — разумеется, он обхаживал Рину.

А та только и рада была повыпендриваться. Наверняка уже навоображала себе с три короба и успела придумать, какое платье наденет на свадьбу и какие имена даст их будущим детям. Хотелось мне немного спустить её с небес на землю и прямым текстом объяснить, чего парнишка добивается и каковы его реальные планы на эту ночь. Но, боюсь, Рина даже слушать меня не стала бы. Да и зачем огорчать подругу? Она же чуть не взрывалась от счастья.

— Нет, Макарушка, — щебетала Ринка. — Мне совсем не холодно. А ты куда всё время бегаешь? Посиди лучше с нами.

Сил моих не было всё это выдерживать, но я терпела. Можно было бы уйти, но я не могла бросить Ринку. Да и перед Димой неудобно. Не представляю, сколько он потратил на эту вечеринку, но готовилось что-то весьма грандиозное.

«Посижу до полуночи, — решила я про себя. — А там уж наверняка такая гулянка начнётся, что никто и не заметит, если я сбегу…»

Глава 16. Дилар

— Ты не находишь, мягко говоря, удивительным, что наш не особенно приветливый Марлок так внезапно прикипел к какой-то человечке? — задумчиво спросил Горан.

Я отошёл от окна, где разглядывал происходящее у бассейна, и сел в своё любимое кресло в спальне на втором этаже. Горан проследил за мной взглядом и вновь уставился в окно.

— Что же удивительного в том, если молодой юноша заинтересовался симпатичной девушкой? — ответил я без тени тревоги. — Это тебе уже за шестьдесят. Ты успел пресытиться всеми благами молодости. А Марлок — ещё дитя. Пусть играется.

— Нехорошо играться с едой, — оскалился собрат.

— Как будто бы ты так никогда не делал.

Он усмехнулся и всё-таки покинул свой наблюдательный пост.

— По-твоему, Марлок просто прикармливает девчонку на вечер? — задал Горан ещё один вопрос, полный недоверия и сомнений.

— А по-твоему, чем ещё он может заниматься? В любом случае… Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в лес не убегало, — пошутил я.

Глаза собрата злобно сощурились, превратившись в две узкие непроницаемые щёлки.

— Этого я и боюсь, — рыкнул он, выходя прочь из комнаты.

Меня совершенно не задевали его выпады. Я-то понимал, что злится Горан не на Марлока, а на себя за то, что, несмотря на свой почтенный возраст, так и не смог стать Альфой. Согласно древней традиции мы с ним вступили в схватку за титул, и я отстоял своё право оставаться во главе Клана Белых волколаков. Несомненно, Горан не мог этого забыть. И простить себе тоже не мог. Но мир так устроен, что либо ты — победитель, либо вынужден преклониться перед большей силой.

Есть ещё третий вариант — остаться одиночкой, бесплеменным. Но по доброй воле никто на такое не пойдёт, иначе можно подохнуть от голода, и довольно скоро.

Притомлённый организационными заботами, я ненадолго погрузился в полусонное состояние. Силы мне ещё понадобятся для главного события ночи, а запас внутреннего ресурса уже сильно снизился, как всегда перед полнолунием: сила убывала, а голод разгорался адский. Однако не прошло и четверти часа, как в комнату вновь пожаловал гость.

Не открывая глаз, я мгновенно определил, кто передо мной.

— Здравствуй, Нетая.

Её губы припали к моей шее. Влажный язык медленно прочертил дорожку к мочке уха. Не хотелось поднимать веки и тем разрушать приятную истому, мгновенно возникшую во всём теле. Я притянул к себе Нетаю и усадил на свои колени. Волны её белых, как снег, волос растеклись по моей гуди. Я вдыхал их аромат, приятнее и крепче любых духов.

— Я её видела, — сказала Нетая.

— Знаю. О чём вы говорили?

— Ни о чём. По-моему, в ней нет ничего особенного.

— Может, и так, — не стал я спорить, лишь посильнее зарылся носом в белоснежный шёлк.

— Почему бы её просто не убить? — спросила волколица, попытавшись скрыть от меня возмущение, звучавшее в её словах.

— Потому что мы не убиваем беспричинно. Мы — не звери.

— Люди убивают и без повода, — возразила Нетая.

— Мы — и не люди, — привычно ответил я. — Мы — высшая раса. Раса сильнейших. А многая сила обязует к ещё большей мудрости. Мы идём на крайние меры, когда в этом есть смысл. Если можно обойтись без крайностей, нужно действовать дипломатически.

— Ты очень мудрый, Дилар, — сказала волколица с едва ощутимой иронией. — Но во многой мудрости, много печали.

— Цитировать Библию — моветон, — я улыбнулся и наконец открыл глаза. — Не забывай, воинственная моя, как мы победили в этой войне. Как вымирающий и самый малочисленный Клан Белых поднялся надо всеми другими. Как мы стали властвовать над нашей территорией. История никогда не обманывает и никогда не ошибается.

Нетая смерила меня восхищённым и одновременно ненавидящим взором:

— Что, если она — никто? Что, если всё это ожидание впустую?

— Ожидание, как и действие, всегда имеет свои плоды. Главное — мы ничего не теряем.

Внезапно цепкие пальцы Нетаи смяли ворот моей рубашки. Кончики ногтей немедленно заострились ивыскользнули из лунок, вмиг удлинившись в несколько раз.

— Признайся, Дилар, — выпалила волколица, глядя мне в глаза, — ты хочешь её присвоить?

Одним лёгким движением я запросто отбросил он себя руки моей ревнивой самки.

— Зачем мне это? — задал я встречный вопрос. — Она пойдёт по доброй воле под моё начало. Не потребуется ни битв, ни бессмысленных кровопролитий, ни грязных приёмов. Крепче всего та власть, которой служат по велению сердца.

Наша зрительная схватка продолжалась ещё несколько секунд. После чего Нетая обняла меня за шею уже с нежностью, которую я так ценил в ней. А точнее — ценил этот контраст силы и слабости, грубости и ласковости. Она была хищницей и невинным созданием, беспощадной волколицей и трепетной девушкой.

Когда наши губы в который раз слились в поцелуе, я ненадолго забыл и про усталость, и про то, что уже пора встречать самую важную часть сегодняшних приглашённых гостей.

Глава 17. Маша

Божечки-кошечки! Сколько народу-то понабежало!

Я буквально терялась в догадках, откуда у Димы столько знакомых, и действительно ли он всех тут знает. Не совру, если скажу, что на вечеринку явилось не меньше сотни человек. Даже, наверное, больше.

Невольно посетила мысль: «А что, вообще, празднуется?». Может, у богатых свои причуды, но у большинства людей даже собственные свадьбы гуляют куда более скромно.

Уже несколько раз я находила и снова теряла Ринку в этой толчее. Она веселилась на полную катушку и ни в чём себе не отказывала. В очередной раз наткнувшись на неё в комнате, где шла игра со стульями, я решительно настроилась выдвинуть ультиматум: либо мы вместе и немедленно едем домой, либо я сбегаю одна, и дальше пусть Ринка пеняет на себя. Но, поскольку забава была в самом разгаре, я осталась ждать в стороне у стены вместе остальными наблюдающими в надежде, что моя подруга наконец-то набесится.

Тем временем счастливая Рина скакала под развесёлую музычку вокруг выставленных в центре комнаты стульев. Кажется, я в детском саду в нечто подобное играла. Смысл затеи — успеть занять один из стульев, когда прервётся музыка. Кому не досталось места, тот выбывает. И так до тех пор, пока не останется кто-то один. К сожалению, с реакцией у моей подруги было всё в порядке. И мне пришлось наблюдать за спектаклем довольно долго.

Я уже начала выходить из себя, когда услышала рядом знакомый голос:

— Ты уже выбыла или не стала играть?

Дима. Конечно, Дима. Кто же ещё?

Честно сказать, я очень наделась больше не попадаться ему на глаза до конца всего этого сумасшествия. Уж больно не хотелось признаваться, что пляски и детские развлечения доставляют мне мало удовольствия. Наверняка Диме было бы неприятно, а я не собиралась его обижать.

— Да нет. Я только пришла. До этого развлекалась… в другом месте, — моя ложь вышла почти безупречной.

Однако интуиция подсказала, что Дима не купился на уловку. Он снисходительно улыбнулся:

— Если хочешь, можем прогуляться где-нибудь вдвоём. В более тихом месте. Здесь есть одно очень красивое озеро. Могу показать.

Я захлопала глазами от удивления:

— Ты что, предлагаешь уйти с твоего же праздника?

— По-моему, тут и без нас отлично справляются.

— Погоди, но… Ты ведь так старался, чтобы всё это устроить.

— Да, но полчаса тишины мне не повредят, — вновь Дима одарил меня своей гипнотической улыбкой. — Так ты со мной?

Самое время было бы насторожиться и задаться логичным вопросом: «Куда и зачем он меня зовёт?». Но, во-первых, пожелай этот красавчик совратить меня, далеко бы идти не понадобилось. Дом располагал достаточной площадью, чтобы кого-нибудь куда-нибудь незаметно затащить. Так что коварно заманивать к озеру с целью прелюбодеяния как-то глупо.

А во-вторых… Ладно, зачем отрицать очевидное? Дима мне нравился. Ещё сутки назад я бы лучше откусила себе язык, чем допустила хотя бы вероятность такого развития событий, но за короткое время что-то поменялось. Не знаю точно, как и когда это случилось. Ещё меньше могу объяснить причины перемен. Но сейчас, стоя с ним рядом, я ощущала к нему приятные и волнующие чувства.

На моём месте какая-нибудь дико впечатлительная барышня, вроде Ринки, уже бы заявила, что влюбилась по уши. Однако я такого сказать не могла. Одних приятных чувств маловато для влюблённостей. Скорее бы уж тут подошло определение «симпатия». Да, пожалуй, Димка мне был симпатичен. И небезразличен.

— Окей, — согласилась я. — Идём прямо сейчас?

— Конечно, — Дима украдкой переплёл наши пальцы, отчего по моей спине пробежалась стая мурашек. — Уходим незаметно…

Он выскользнул из комнаты, потянув меня за собой. Мы сбегали с вечеринки словно какие-то воришки, и это действительно подняло мне настроение.

Дима потащил меня за ограду территории и вывел на лесную тропу. Он включил фонарик на телефоне, освещая нам путь. Я шла за ним и не могла прекратить улыбаться, хотя причин для веселья не наблюдалось. Но выходка с побегом однозначно пришлась мне по душе.

— И часто ты бродишь по лесу? — спросила я.

Дима хмыкнул:

— Для меня это лучший отдых. И почему-то я уверен, ты тоже наверняка оценишь такой досуг.

— Ну, я люблю природу. Но не сказать, что меня очень прельщают всякие там походы, пеший туризм и прочее.

— Это всё не то, — покачал белокурой головой Дима. — Жалкая пародия на истинное слияние с природной силой. Истинный зов леса — совершенно иное.

— Кажется, я не очень понимаю, что ты имеешь в виду, — вынуждена была признать я.

— Понимать не обязательно. Надо просто почувствовать.

В этот момент бесконечные деревья закончились, и мы вышли на большую поляну, в центре которой переливалось таинственным блеском чёрного стекла круглое озеро. Высоко в небе сияла луна. Её свет мягко разливался по тихому уединённому пространству.

Дима стоял, задрав голову к небу. Он смотрел на луну с таким интересом, будто бы разглядывал симпатичную девушку. Я остановилась с ним рядом. Наши плечи соприкасались, Дима продолжал держать меня за руку, но я не находила в такой близости ничего плохого. Даже наоборот: я испытывала нечто, сравнимое с умиротворением.

— Ты чувствуешь? — задал он вопрос, который со стороны наверняка бы показался странным или неуместным.

Но, что самое удивительное, почти невероятное, я поняла, о чём он спрашивает…

Внутри меня стала подниматься какая-то ошеломляющая и абсолютно нереальная волна. Энергия невиданной силы, непонятно, откуда взявшая и для чего предназначенная, била во мне ключом. Этот прилив внезапной и всепоглощающей наполненности завладел мной полностью.

— Чувствуешь?.. — повторил Дима.

Я слышала его голос будто бы повсюду. Звук окружил меня со всех сторон. Зачарованно глядя на луну, я не могла оторвать глаз.

Глава 18. Дилар

Вот оно…

Я знал, что это должно произойти и с высокой вероятностью — именно сегодня. Полной уверенности быть не могло. В таких вопросах вообще не существует ни гарантий, ни точных просчётов. Одна интуиция способна что-то предсказать. И то — всегда с определённой долей погрешности.

Моя интуиция подсказывала мне, что здесь и сейчас должна решиться главная дилемма последних месяцев. И, откровенно говоря, я рассчитывал остаться с максимальным выигрышем — неважно, получится что-то из этой затеи или нет.

На всякий случай я перестраховался, уведя Машу подальше от скопления людей и поближе к зоркому лунному оку. В полнолуние всё сущее пронзает концентрированный поток, таящий в себе тот самый древний и беспощадный зов. Отозвавшиеся ему уже никогда не заглушат в себе его голос, никогда не смогут отринуть свою природу, никогда не вернут прежних себя, но получат взамен могущество, равного которому на земле не существует и не будет существовать никогда.

Машина ладонь всё сильнее стискивала мои пальцы.

Поддавшись магнетизму, наши тела устремились навстречу друг другу. Они горели невидимыми пламенами изнутри, но жар этих огней сметал все преграды. Маша оказалась в моих объятьях. Столкновение наших губ теперь стало неизбежным. Общий огонь прорвался в пространство поцелуем.

Нет, я не ошибся. Не ошибся…

И, судя по всему, кое-кто ещё вознамерился также стать участником этих событий.

Дуновение ветра принесло крохотные искры ярости, которые впились иголками в моё сознание.

Маша тотчас очнулась.

— Что это было?.. — она отстранилась в испуге, её слегка пошатывало.

Пульсации крови внутри сосудов её тела многократно ускорились, разогнались до предела, вызвав приток адреналина, а теперь они резко замедлились. Отчего Маша испытала повторный, ещё более сильный шок.

— Слушай, — начал я, едва сдерживаясь от дикой злости, — всё в порядке. Давай ты сейчас переведёшь дух…

Кого я обманывал?..

Момент был упущен. А Сагарт тем временем приближался. Дистанция меж нами сокращалась непрерывно.

Сколько у нас времени?..

До коттеджа не доберёмся. Моя сила почти на нуле. Маша, конечно, ничего не поняла и ни о чём не догадалась. Позже я могу попросить Марлока стереть ей память. А пока…

— Ты не против, если мы прокатимся в лодке? — я дёрнул Машу в направлении спрятанного здесь крошечного деревянного судна, тесного даже для двух людей.

— Что?.. Дим, что происходит?

Ничего не объясняя, я вытянул лодку к воде.

— Дима, что ты делаешь? — требовала ответа Маша.

— Садись, — я не собирался терять время даром и чуть ли не силком усадил её на скамейку.

Затем взялся за носовую часть судна и принялся его толкать вместе с Машей, которая ошалело рассматривала темноту, но, конечно, ничего не замечала. А вот я замечал и отслеживал многое и, даже пока сплавлял лодку, не переставал отмечать, где в данную секунду находится Сагарт.

Километр…

— Дим, у меня такое ощущение, что мы куда-то опять сбегаем.

— Нет, что ты! Просто немного прокатимся! — делано улыбнувшись, я запрыгнул на борт, схватился за вёсла и стал грести из всех сил.

Пятьсот метров…

— А можно я тоже попробую поуправлять?

— Давай в другой раз.

— В какой другой? А если другого раза уже не будет?

«Очень дельное замечание…» — едва не проронил я.

Близко. Очень близко…

Доплыв до середины озера, я опустил вёсла. Гладкая вода, спокойно удерживала судно на месте. Я же тем временем пытался вычислить, с какой стороны ждать визитёра.

Ещё давным-давно я расставил по границе воды охранные маячки — скорее ради забавы, чем впрямь рассчитывал, что однажды на меня нападут именно у этого озерца. Но не зря же я привёл Машу именно сюда. Здесь я чувствовал себя в безопасности. По крайне мере, до этой ночи.

— Дим, — снова заговорила Маша, — если ты так переполошился из-за поцелуя…

— Не говори глупостей, — я смазано улыбнулся. — Мы ведь оба этого хотели.

— Может, ты меня сюда завёл как раз за этим?.. — она хихикнула.

А вот мне уже совсем было не до смеха. Я пытался написать в телефоне сообщение стае.

Но не успел…

Прямо по курсу вздрогнули листвой и разверзлись кусты, выпуская из себя гигантский ком ненависти и силы. Белёсые клыки сверкнули разящими лезвиями во тьме. Разномастные глаза пронзительно загорелись, устремлённые в середину озера.

— Мамочки… — проблеяла Маша.

Она тоже повернулась на шум. Но дальше растеряла все слова, потому что разъярённый волколак во всей своей мощи ринулся напрямик к воде.

Маша взвизгнула, когда покрытое жёсткой шерстью тело врезалось в невидимый барьер.

Сработало!

На этом, разумеется, Сагарт не остановился. Он стал обходить воду по кругу, рыча и брызгая слюной.

Я надеялся, что этот гад сейчас сдастся и уйдёт. Что ему нужно, в конце-то концов?.. Похоже, он всё-таки задумал сожрать человечку и заодно разобраться со мной. Но каким же идиотом надо быть, чтобы напасть на меня на моей же территории? Или он просто вконец обезумел и одичал за такое короткое время?

Снова и снова он делал попытки пробить щит. Его тут же швыряло прочь, но Сагарт не унимался.

— Мне… страшно… — выронила Маша.

И я прижал её к себе, стараясь успокоить.

И почему-то именно в этот момент что-то пошло наперекосяк. Внезапно массивные когтистые лапы Сагарта вонзились в преграду с таким неистовством, что я физически ощутил, как лопает, будто мыльный пузырь, моя защита.

После чего не прошло и пары секунд, как волколак бросился в воду, подняв вокруг себя брызги в несколько метров высотой. Он упирался в дно задними лапами, а передними протаривал себе путь напрямик.

У меня не осталось выбора. Я должен был обернуться, даже понимая, что потрачу на это слишком много сил. Но я хотя бы сделаю попытку защититься, и так шансов у меня будет больше.

Я выпрямился в лодке и приготовился к оборотному прыжку, когда Сагарт почти настиг центра озера, намереваясь скакнуть прямо на меня.

Маша вдруг закричала во всю глотку:

— СТО-О-ОЙ!!!

Трудно было поверить глазам, но Сагарт реально остановился. Он застыл по грудь в воде, растопырив в разные стороны лапы. Уродливая чёрная морда продолжала лязгать зубами.

— Что тебе нужно? — Маша, дрожа и слегка заикаясь, тем не менее, стояла храбро прямо напротив монстра, который легко мог дотянуться до неё и при желании с ещё большей лёгкостью разодрать на куски.

Однако Сагарт почти не шевелился. Лишь хищно рычал, клацал челюстью. Он уставился на меня своими безумными глазами, сразу выдающими в нём полукровку.

— Что тебе нужно? — повторила Маша.

Волколак сдвинулся в бок, став немного ближе ко мне, после чего испустил пронзительный рык в мою сторону.

— Тебе нужен Дима?

Последовал ещё один яростный рёв.

На побелевшем лице девчонки выступили капли пота.

— Не трогай его.

Я наблюдал за ней со стороны, всё сильнее поражаясь её то ли смелости, то ли безрассудству.

— Не трогай его! — крикнула Маша.

К моему неописуемому удивлению, Сагарт стал отступать.

Он… уходил. Уходил…

Пока я пытался сообразить, каким образом и почему это случилось, Маша сделала ещё большую глупость: она, прямо в одежде, спрыгнула в воду.

— Маша, ты куда?! Ты что, с ума сошла?! — я сделал попытку остановить девчонку, но она, будто танк, пёрла без оглядки.

— Кто ты такой?! Скажи, кто ты?!

Маша всё ещё хотела поговорить с волколаком, очевидно, не понимая, что в своём истинном обличии мы лишены дара человеческой речи, зато награждены способностью общаться бессловесно, но только с себе подобными. Сагарт при всём желании не сумел бы побеседовать с глупой человечкой, которая теперь летела следом за ним.

— Ну, пожалуйста, не уходи! Ну, будь ты человеком!

Я остался в лодке, ничего толком не понимая.

Впервые я воочию лицезрел, как сопливая девчонка встречается лицом к лицу с живым волколаком, но не падает в обморок. Как это всё вышло? Почему Сагарт передумал нападать?..

Это… Это просто нонсенс какой-то!

— Маша!.. — крикнул я.

Ответа не прозвучало.

Чёрт… Неужели Сагарт её всё-таки пришиб?..

Принюхавшись, я понял, что недруг уже далеко. А вот Маша всё ещё поблизости и наверняка уже очень сильно замёрзла в мокрой одежде.

Глава 19. Маша

Со всех сторон меня окружал густой непроглядный лес, погружённый в глухую кромешную тьму. Но я не ощущала ни страха, ни сомнений. Единственный инстинкт — бежать — овладел мной. Бежать, покуда есть силы или до тех пор, пока не настигну беглеца.

Однако тот, за кем я гналась, превосходил меня в скорости многократно. Даже малейшего шанса не было изначально. Этот стервец удрал с лёгкостью, наверное, даже не напрягаясь. И вновь он оставил меня в полном неведении, ничего не объяснив, не дав хотя бы крошечной зацепки выяснить, что за чертовщина творится вокруг.

Я почти смирилась с тем, что у меня галлюцинации. Но, коль уж это моё воображение расшалилось, почему я до сих пор ровным счётом не понимаю ни грамма из происходящего? Хотя, кажется, кое-что я прояснила, если в подобном случае вообще можно так выразиться.

Логика подсказывала мне, что чудовище, которого я видела только что у озера, — это тот же монстр, что спас меня от собак. Более того, его глаза… Они точь-в-точь напоминали глаза Савелия. Но разве мог он быть одновременно и человеком, и зверем? Всё та же логика подсказывала, что таких совпадений не бывает даже в галлюцинациях. Проблема состояла в том, что при сложившихся обстоятельствах любая попытка мыслить логически не выдерживала никакой критики.

Я видела сны наяву. Страшные сны. Опасные.

Но видел ли их ещё кто-то, помимо меня?..

Ответ напрашивался сам собой — Дима. Дима находился со мной рядом. И даже начни он теперь убеждать меня, что ничего не случилось, отныне я бы ни за что ему не поверила. Особенно, помня его реакцию: Дима испугался монстра, но… не удивился.

Сознание вновь вернулось ко мне, и я всё-таки остановилась. Пошарила глазами впотьмах. От бега у меня закружилась голова, а желудок будто бы принялся жрать сам себя от дичайшего голода. Тем не менее, я едва ли чувствовала усталость. Ноги дрожали от напряжения, но одновременно я предельно ясно ощущала, что могла бы пробежать ещё столько же.

Впрочем, это не слишком впечатлило. Во-первых, жажда докопаться до истины служила крепким стимулом не останавливаться любой ценой. А во-вторых, я всегда неплохо и довольно быстро бегала, хотя не увлекалась спортом, не старалась поддерживать атлетическую форму. Физические упражнения давались мне играючи, так было, сколько я себя помню. Папа говорил, что это врождённое — генетическая особенность, унаследованная от него. Что верно, то верно: отец всегда посвящал много времени тренировкам. Он был невероятно силён. Рядом с ним мама казалась совершенной Дюймовочкой…

Вспомнив о них, я всё-таки почувствовала и усталость, и подавленность. Возможно, эта трагическая потеря и играла теперь со мной злые шутки.

Я выдохнула и собралась с мыслями.

Надо вернуться в особняк Димы, найти его и допросить с пристрастием. На удивление я быстро сориентировалась, в каком направлении идти — со стороны дома ещё гремела музыка. Я пошла на звуки. Но, чем ближе становилась цель, тем пронзительней накрывало странное затишье.

Когда я очутилась у ворот, дом уже не издавал ни единого звука. Но свет всё ещё горел в окнах.

Вечеринка закончилась?..

Достав телефон, я обнаружила, что время уже перевалило за полночь. Странно. Обычно молодёжные тусовки только разгораются к ночи.

Устав чему бы то ни было удивляться, я шагнула на территорию и направилась ко входу в особняк. Если Дима ещё где-то у озера разыскивает меня, можно будет ему позвонить, хотя батарея на аппарате почти села. А было бы неплохо ещё вызвать такси и убраться поскорее домой, желательно вместе с Риной.

Широкий округлый холл встретил меня абсолютной пустотой. Ни души. Лишь кое-где были раскиданы стаканчики, забытые вещи, на полу подсыхали пятна пролитых напитков. Слава богу, хоть вечеринка мне не померещилась. Я побрела в кухню. Но и там никого не обнаружила. Выглянула в окна: площадка вокруг бассейна, где находился бар и кинотеатр, также пустовали. Всех будто корова языком слизала.

И куда они делись? Все сто пятьдесят человек разом отправились дальше тусить куда-нибудь в клуб? Или это они решили поиграть в прятки, как вскользь упомянул Дима?..

Всё-таки надо было позвонить. Я вновь вызволила из кармана телефон и не без сожаления обнаружила на индикаторе всего шесть процентов.

Блин…

Какой-то шум привлёк моё внимание. Он исходил откуда-то сверху.

Ага! Значит, вся шайка-лейка перебралась на этаж выше.

Я поспешила к лестнице.

Ещё при входе на второй этаж в нос мне ударил странный кисло-приторный запах. Впрочем, стоило ли этому удивляться при таком скоплении народу? По-настоящему удивило другое: весь пол был буквально устелен следами недавней гулянки. Только мусор тут немного отличался от царящего внизу: на ступеньках мне попалась женская туфля, затем ещё одна, уже другая. Вскоре я нашла ей пару, но также обнаружила и другую брошенную без дела обувь, предметы одежды, оброненные телефоны. Будь их немного, я бы решила, что несколько подвыпивших растяп утанцевались настолько, что не заметили, как остались без гаджетов и обувки. Однако следов было не просто много, ими был усыпан весь ковёр, диванчики у стены, каждый угол.

— Какого фига?.. — вырвалось у меня.

Но тут же новый звук прорвался в тишине. Будто что-то тяжёлое свалилось на пол, а вслед за этим последовал… звериный рык.

Не теряя ни секунды, я кинулась к одной из дверей. То, что предстало моим глазам по ту сторону, не поддавалось никакому описанию. А про логику я и вовсе решила забыть навсегда.

Передо мной оказался громадный, с половину футбольного поля зал. Каждый сантиметр напольной поверхности ровным слоем покрывали человеческие тела. Одно за другим. Сложно было кого-то узнать, но то, что это парни и девушки с вечеринки, сомнений не возникало. Они лежали вповалку неподвижно — мёртвые или просто без сознания, я не понимала. Ещё больше не понимала, кто и зачем их тут собрал.

Впрочем, оторвав взгляд от беспомощных тел, я увидела и тех, кто всё-таки был в сознании. Но едва ли я могла бы назвать их людьми.

Между рядов брошенных на пол мальчишек и девчонок сновали гигантские лохматые чудища, очень похожие на того разноглазого монстра. Только некоторые из них были абсолютно белыми, другие — разных оттенков серого, а некоторые, всего четыре или пять, — чёрными. Все до единого они были заняты тем, что выхватывали из человеческого настила чьё-нибудь безвольное тело и… вгрызались в запястье.

Морды чудовищ уже перепачкала кровь. Занятые своим ужасающим пиршеством, они не обращали никакого внимания на меня, остолбеневшую при входе с открытым ртом. Я бы закричала, вот только крик не шёл из моего горла.

А отмерла я лишь тогда, когда один из белых страшилищ выдернул из общей кучи очередную жертву.

«Рина!!!» — молнией стрельнуло в голове.

Интуитивно я подалась вперёд, не до конца понимая, что же собралась делать. Как продраться через ковёр из людей? Вдруг они живы и всё чувствуют? Что я буду делать, когда чудовища заметят меня? Каким образом я выдеру из их лап мою несчастную подругу? И могу ли я ещё хоть чем-то ей помочь?

Всё это меня нисколько не интересовало, потому что в тот момент все мысли рассыпались в прах. Остались лишь голые инстинкты, которые твердили мне немедленно встать на защиту даже ценой собственной жизни.

Но не успела я сделать и шагу, как из общего скопления жутких монстров выскочил уже другой белый и в один прыжок очутился рядом с тем, кто сцапал мою подругу.

— Рина!!! — заорала я уже в голос.

И в тот же миг моё предплечье намертво сковало жёстким захватом.

Обернуться я уже не сумела, потому что всё тело от кончиков пальцев на ногах до макушки пронзило болезненной судорогой, а затем каждую мышцу в теле свело и будто бы заклинило. Даже глаза перестали двигаться.

Но не перестали видеть.

Глава 20. Дилар

Последние метры перед залом Великого Голода я неистребимо ощущал дух Маши. Я торопился, как только мог, и влетел на второй этаж, перескакивая через ступени.

Трапеза уже началась. Голодные волколаки не заметили появления ещё одной человечки. Притяжение крови дурманило их, как и меня, до сих пор ненасытившегося в сакральную ночь. Первым мой взгляд остановился на Маше, стоящей, будто вкопанная, перед волколачьим пиром. Страх в ней был настолько силён, что обдал меня кислым и притягательным ароматом, который немедля вскружил голову.

Но я не потерял окончательно контроль над собой и успел заметить резкую перемену в поведении моей стаи. Горан покусился на лакомство Марлока, и тот мгновенно взбесился, кинулся на собрата. Что ж, такая реакция вполне естественна. Никто не любит, когда у него отбирают припасённую еду.

В следующее мгновение я сделал оборотный прыжок, а затем впился когтями в плоть неразумной человечки, насылая на неё заклятье Камня. Теперь Маша не могла натворить глупостей, я же ринулся прямиком к собратьям, чтобы они не растерзали друг друга.

Остальные волколаки отвлеклись от трапезы и уставились на братскую бойню. Горан был сильным и изворотливым, к тому же его магия Пламенных Сфер превосходила по мощи боевую магию всех прочих собратьев, кроме моей. Но сейчас Горан опасался бить Марлока Огненным Шарами, поскольку мы находились в священном месте. А Марлок, закалённый годами одичалой жизни, не уступал старшему собрату в физической силе.

Они сцепились прямо над раскинувшимся по всему залу ковру из человеческих тел, стремясь вцепиться друг другу в глотки.

“Опять всё из-за поганых человечек!” — злилась Нетая, чьи мысли я легко отделил от общей массы всех прочих голосов.

Волколица разверзла на меня окровавленную пасть, демонстрируя убийственные клыки.

“Не вмешивайся! — велел я ей, для убедительности рыкнув. — Я положу этому конец.”

Но в ту же секунду меня словно бы ударило о стену. Я… не слышал Марлока. Его сознание точно заволокло молочной дымкой. При этом Горана я понимал отчётливо. Он был в бешенстве и тоже пробовал достучаться до собрата, не прекращая атаковать.

Что за проклятье?!

“Марлок, немедленно остановись!” — отдал я приказ, после которого любой волколак из стаи был обязан немедленно подчиниться.

Но схватка продолжилась. Стоя на задних лапах, разгневанные звери истошно хлестали друг другу по мордам. А затем вмиг сцепились в единый снежно-кровавый ком и кубарем покатились к дальней стене.

“Что с Марлоком?!” — ревела Нетая.

Да, мне тоже очень бы хотелось знать, какого чёрта тут произошло.

Но не успел я даже попробовать послать ещё один приказ, как Горан вырвался из удушающего захвата за секунду до того, как Марлок почти сомкнул мощные челюсти на его морде. Горан извернулся, выскользнул. Но младший собрат не растерялся и точным ударом вмазал старшего в стену спиной.

Глазницы Горана немедля зажглись алым дьявольским огнём.

“Горан, нет!” — приказал я, но было уже поздно.

Громадный огненный шар вылетел из пасти волколака, целясь точно в грудь Марлока. Он успел пригнуться. Марлок — хороший боец, но, как и любой смертный, он был невсесилен. И огненная волна всё-таки успела прокатиться по его спине, начисто сжигая белоснежную шерсть и мгновенно распространяя огонь по всему телу.

Горящий заживо Марлок издал душераздирающий рык боли. Но даже сжираемый чудовищным пламенем, он как-то умудрился найти в себе силы, чтобы сделать прыжок к своей отвоёванной пище. Он схватил девчонку в охапку, будто тряпичную куклу, а затем прижал уши и прямо лбом прыгнул в окно. Осколки разбитого стекла брызнули во все стороны. Марлок, превратившийся в факел, с накрепко зажатой в лапах человечкой полетел вниз.

Вся братия в ужасе подлетела к окну. Там, уже на земле Марлок сумел сбить пламя, несколько раз прокатившись по влажной траве. А дальше он просто сбежал в лес. Прямо у всех на глазах.

Я продолжал его звать, хотя уже для всей стаи было очевидно — Марлок ушёл, он больше не с нами. Но как ему это удалось?..

“Я выслежу его!” — тотчас вызвался Горан, подстёгиваемый жаждой скорейшей мести.

“Он не уйдёт далеко! — подхватил Отор, из бывших Серых. — Он ранен и долго не протянет один.”

“Ты плохо знаешь Марлока, — остановил я его. — Он умеет выживать в таких условиях, которые никому здесь не снились.”

“С ним надо разобраться! Немедленно!” — потребовала Нетая.

Волколаки обступили меня со всех сторон. Сорок три моих собрата. Марлок было сорок четвёртым. Клан белых впервые понёс потери с тех пор, как мы стали единственными полноправными хозяевами в Столичной Вотчине. С тех пор, как от Клана Серых остались одни воспоминания.

Каждый ощутил это непередаваемое душащее чувство осиротения. Но вместо скорби, дух волколаков возгорелся желанием отмщения предателю.

“Мы найдём Марлока, — пообещал я. — Живым. И предадим его справедливому суду.”

“Смерть!” — прорычал Евтах.

“Смерть! Смерть!” — поддержали его и все остальные.

“Смерть никого из нас не обделит своей милостью, — напомнил я. — Каждому из нас предстоит с ней свидание. И Марлоку тоже. Но сначала я выясню, как ему удалось уйти из Стаи.”

“У меня есть только один вариант”, — клацнул зубами Горан.

Но тут я остановил его и устремил взгляд обратно на двери зала — туда, где оставил Машу, скованную нерушимым заклинанием Камня.

Однако теперь у входа никого не было. Стая мгновенно считала мои мысли.

“Дрянь! — выругалась Нетая в полнейшем бешенстве. — Где эта дурная девка?!”

Волколаки сжирали меня недоумёнными яростными взглядами.

“Я был голоден, — попытался я найти хоть какое-то объяснение тому, каким образом человечка смогла уйти из-под чар. — Магия тоже ослабела.”

Снова и снова я оглядывал собратьев, слыша, как все они думают об одном и том же: что я теряю власть, что дал слабину, допустил ошибку.

Я пресёк их сомнения:

“Мы продолжаем пир. Нам необходимо набраться сил. Всем. Каждому. Только после этого мы разберёмся и с Марлоком, и с человечкой. А сейчас мы все остаёмся здесь.”

Глава 21. Маша

Я бежала из последних сил, превозмогая боль в каждой точке своего тела. Болезненные ощущения казались почти невыносимыми, где-то на самом пределе моих возможностей терпеть, а может, уже и за пределами. Они были сродни тому, как бывает, если отсидеть ногу. Только затекло у меня абсолютно всё. Даже кончики ушей пронзало колкими морозными иглами.

Всё онемело до такой степени, что поначалу я едва могла сделать хотя бы шаг, а возникшая впереди лестница предстала непреодолимой преградой. И я попросту скатилась с неё, несколько раз ударившись лицом и спиной о ступени.

Однако я кое-как добралась до главного входа, а затем пересекла широкий двор. Страшась погони, я не оборачивалась. В голове жестоко билось единственное имя: «Рина! Рина!», но помочь подруге я была не в состоянии. Её унесло белое чудовище. И, возможно, моей подруги уже нет в живых.

От понимания, что я тоже отчасти виновата в её гибели, на глаза навернулись слёзы.

«Господи, Ринка! Ну, почему ты меня не послушала?!»

Я ведь чуяла, что добром эта вечеринка не кончится. И ещё неизвестно, как расквитаются со мной эти саблезубые монстры. В таком состоянии мне не удрать от них. А помощи ждать неоткуда.

Пошатываясь, я доплелась до дороги и услышала шум мотора.

Машина? Здесь?..

Это ведь вроде бы частная тропа, ведущая от основной трассы к особняку Димы. Но на сомнения времени не осталось.

Чёрный автомобиль с выключенными фарами резко затормозил прямо передо мной.

— Садись!!! — рявкнул Савелий.

Дважды ему просить не пришлось. Я опрометью запрыгнула на пассажирское кресло. Машина лихо развернулась на триста шестьдесят градусов, а меня по инерции снесло прямо на колени водителю.

— Пристегнись, дура!

Он грубо оттолкнул меня обратно на сидение. Я вцепилась в ремень, стараясь его поскорее выдернуть из паза. Но грёбанная защита от рывков заклинила и не давала мне вытянуть ремешок.

Савелий рыкнул, одной рукой держась за руль, второй выхватил из моих рук металлическую застёжку и быстро вколотил её в паз. Заднюю часть автомобиля прокрутило ещё в пол-оборота. Савелий ударил по педали газа. И в ту же секунду мой затылок припечатало к спинке кресла.

За считанные мгновения автомобиль набрал такую скорость, что я забыла, как дышать. Мы мчались в черноту ночи, без дополнительного освещения, прямо в непроницаемую тьму.

Почувствовав, что мои конечности всё-таки приходят в себя, я решительно повернулась к мужчине:

— Что происходит?! Сава, ты ведь что-то знаешь об этом!

Вместо ответа он заскрежетал зубами. По всей видимости, не хотел отвечать, но мне было совершенно пофиг, чего он там хочет или не хочет. Мне нужны были ответы.

— Пожалуйста, скажи! — умоляла я. — Ты ведь снова спас меня! Зачем?! Там, на пожаре, это был ты! Я знаю! И от собак меня тоже спас ты! И сегодня ночью, у озера! Это был ты! Не отрицай!!!

Савелий упёрто смотрел в одну точку перед собой. Его ноздри раздувались от напряжённого дыхания. Бело-голубой глаз зловеще сиял ледяным светом.

— Не молчи! — потребовала я.

— Я не знаю, что тебе сказать! — наконец, разомкнул он челюсти и выкрикнул мне в лицо.

— Да хоть что-нибудь! — взбесилась я. — Меня чуть только что не сожрали какие-то чудовища, которых на свете не существует! А один из них украл мою подругу! Что, блин, происходит?!

— Украл? — внезапно заинтересовался Сава. — Кто именно украл?

— Да откуда мне знать?! Какой-то белый злой монстр! Они же все… на одну морду!

Савелий явно о чём-то задумался и снова замолчал.

— Хватит играть в молчанку! — заорала я, окончательно теряя последние крупицы страха и терпения.

Если уж мне предстоит помереть этой ночью, то я хотя бы должна знать, кто и почему меня загрыз.

— Ты слышишь меня?! Эй! — со всей дури я долбанула кулаком по каменному плечу Савелия.

Но, конечно, все мои потуги ему были нипочём.

— Зачем ты напал на Диму?! Отвечай!

— Дилар, — неожиданно произнёс Сава. — Его зовут Дилар.

— В смысле?.. — опешила я.

— Это его Истинное Имя.

— Как это?..

— Очень просто. У каждого волколака есть Истинное Имя и человеческое, — он стал хоть что-то объяснять мне, но я ни слова не понимала. Сава нехотя продолжал: — Человеческое даётся при рождении. А Истинное мы получаем при перерождении.

— Мы?.. Кто это «мы»?..

— Волколаки! — рассердился он. — Ты что, спишь?! Или уши забыла почистить?!

— Не ори на меня! — громыхнула я, хотя мой не очень-то воинственный голосок сейчас скорее походил на визг.

Тем не менее, Сава почему-то прекратил кричать.

— Мы — волколаки, — уже заметно спокойнее сказал он.

— И ты… тоже?..

Он мученически закатил глаза.

— Сава, ты… то есть… типа как… оборотень?..

— Я — волколак, — угрожающе процедил он сквозь зубы. — Моё Истинное Имя — Сагарт.

— Сагарт… — повторила я эхом, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. — А Дима — Дилар?..

— Да.

— И он — волкодав?..

— Волколак, — раздражённо поправил Сава, ну, то есть Сагарт.

— И это не шутка?..

Он скосил на меня разноцветные глаза, и от его взгляда меня пробрали мурашки размером с целый апельсин.

— Ясненько… — промямлила я и уставилась пустыми глазами в окно.

Глава 22. Сагарт

От гадкой девчонки невыносимо разило омерзительным духом всей Диларовой стайки. Этим смрадом тут же провонял весь салон. Мне то и дело хотелось поморщиться, а ещё лучше — выкинуть её где-нибудь на обочине. Но я не мог.

Предводитель Белых не просто так взялся за неё. И в том, что он попытается вернуть себе Машу, сомнений не возникало.

Примерно через четверть часа я заметил, что она вся трясётся. Проклятье!.. Маша ведь вымокла до нитки, когда сдуру прыгнула в озеро.

— Раздевайся, — отчеканил я.

— Что?!. — у этой наивной дурёхи так вытянулась физиономия, что в пору бы покатиться со смеху, только вот я не шутил.

— Лезь на заднее сидение и снимай свои тряпки, — проинструктировал я. — Там есть сухая одежда.

Помявшись, девчонка всё-таки стала переползать между двух передних кресел на задний диван. Попутно споткнулась, не удержала равновесие, вцепилась мне в волосы — чуть целый клок не выдрала. А потом и вовсе грохнулась спиной назад. Я успел ухватить её за мокрый капюшон толстовки. И Маша относительно мягко для себя повалилась набок, удерживаемая моей рукой.

Она валялась в полнейшем недоумении, пялясь на меня снизу-вверх.

— Так и собираешься лежать?

— А что? Вроде удобно, — хихикнула девчонка. — И снизу ты не такой уж уродливый.

Эта дурында вдобавок принялась ржать. Нет слов…

За что, о, Луна?! За что ты меня так наказываешь?!

— Поднимайся, пока мы никуда не врезались по твоей вине.

— Ой, как страшно! Бе-бе-бе! — передразнила Маша, но принялась подниматься.

И выходило у неё это совсем неловко. Она кряхтела, корчилась, чуть не разорвала мне куртку, ткнула в глаз.

— Да ты — просто эталон изящества, — заметил я и выпихнул её наконец на диван.

— А ты — эталон воспитанности и хороших манер! — ответно съязвила Маша.

— Надо было тебе в таком случае с Диларом оставаться.

— Надо было тебе в таком случае спасать какую-нибудь балерину!

— К моему величайшему сожалению, на той дороге только ты нашлась с умоляющими глазёнками.

— Потому что остальных сожрали! — зло выпалила девчонка и ещё более остервенело прибавила: — Не подглядывай!

— Тоже мне, невидаль какая… — буркнул я себе под нос, но взгляд невзначай зацепился за отражение в зеркале.

Маша стянула толстовку, под которой не оказалось бюстгальтера, и уже расстёгивала джинсы.

— Бельё тоже снимай, — велел я. — А то почки отморозишь.

— Хватит командовать.

Она ворчала, но всё же послушалась. Затем принялась ковырять стопку одежды, которую я всегда возил с собой.

— И это, по-твоему, отличный план?! — завыла Маша, растягивая перед лицом мой свитер. — Размеров на шесть больше, чем нужно! Чьи это шмотки?! Циркового медведя?!

— Хочешь простыть — валяй! — не выдержал я. — Сиди голой или напяливай обратно свои мокрые тряпки.

Она пофыркала ещё для порядка, а потом надела свитер, спортивные штаны и носки.

— Что с обувью делать? — недовольно поинтересовалась она.

— Так пока посидишь. Дорога долгая.

Подумав, Маша снова полезла в переднюю часть салона.

— Можешь сзади остаться.

— Отсюда тебя удобнее бесить, — едко ответила она.

И, к моему несчастью, оказалась хоть в чём-то совершенно права.

— Куда мы едем?

— В укрытие.

— И где оно?

— Какая разница? — я смерил её презрительным взглядом. — Тебе что, координаты GPS скинуть?

— Было бы неплохо.

Дерзкая пигалица забралась с ногами на сиденье. Мои необъятные для её дохлого тельца шмотки висели мешком, зато грели намного лучше девчачьих нарядов «в облипочку».

— По-моему, сейчас самым главным для тебя должно быть простое выживание, — сказал я, намереваясь её то ли успокоить, то ли припугнуть.

— А остальные? — она хлюпнула носом. — Как же они? И моя подруга… Я сижу здесь, а они там просто погибают…

— Ничего с ними не будет.

Девчонка уставилась на меня недоверчиво:

— В смысле?

— В прямом. Очнутся утром с головной болью как после пьянки. Хотя они ведь на пьянке и были. Ничего удивительного.

— Подожди… Я не понимаю. Ты хочешь сказать, те монстры… которые волколаки… их не сожрут?

— Сожрут. Частично.

— Как это? — она брезгливо скривилось.

Я обречённо вздохнул.

Конечно, уже стало очевидно, что девчонка тупа как пробка и вообще ничего не смыслит в волколачьей жизни. Но хотя бы элементарную логику она могла бы включить.

— Сегодня ночь Великого Голода…

— Великого — чего?..

— Не перебивай!

— Ладно-ладно, молчу.

Собрав всё своё терпение в кулак, я продолжил:

— Ночь Великого Голода. По-вашему, полнолуние. В это время каждый волколак испытывает сильнейший голод, который надо обязательно удовлетворить. Мы жаждем крови.

— И ты тоже?! — она поражённо вылупилась на меня.

— Естественно, — буркнул я безрадостно, так как мой голод сегодня ничем не удовлетворился, и это неимоверно злило.

— И ты хочешь моей крови?..

— А ты поделишься? — я скосил глаза.

Девчонка шарахнулась в испуге. А я усмехнулся.

— Фиговое у тебя чувство юмора, — разозлилась она.

— Самые смешные шутки те, которые шутками не являются.

— Сава, ты меня бесишь.

— Ну, хоть в чём-то у нас полная взаимность.

Маша несильно, но неприятно пихнула меня ногой в носке. Будь она обута, честное слово, хрустнул бы ей коленку так, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнила. Дрянь мелкая…

— Лучше рассказывай дальше. Пока всё, что ты говоришь, звучит как полный бред.

— Могу помолчать.

— Нет уж! Если верить твоим словам, то ребятам с вечеринки ничего не угрожает, хотя что-то не клеится, как они так выживут без крови.

— Не обязательно выпивать всю, — я снова вздохнул, в очередной раз поражаясь непролазной тупости этой девицы. — Для этого и нужно так много людей. В среднем взрослому волколаку требуется где-то два литра…

— Я что-то не вкурила, — прервала меня Маша, — так вы всё-таки типа вампиры? Ну, раз кровь пьёте…

Луна, пощади! Мне не выдержать этого чудовищного испытания!

— Если бы поменьше смотрела телевизор и почаще использовала мозги, то давно бы уже знала, что никаких вампиров не существует.

— Серьёзно? — эта дрянь нагло вскинула свои бровки. — И об этом мне говорит человек, который называет себя оборотнем?

— Да что ж ты за тупица-то такая?.. — выругался я вслух, но не очень громко. — Я — не оборотень! Я — волколак! Тебе понятно? Ты можешь просто запомнить раз и навсегда?

— Тогда объясняй нормально! Ты говоришь, что типа превращаешься в какого-то страшного зверя, а это всегда называлось оборотнем.

— Нет! — рубанул я воздух. — Хватит верить в сказки. Может, что-то в них и есть достоверного, какая-то крупица, но настоящую правду знают только избранные.

— Ух ты! Я уже избранная. Мне нравится, — Маша широко улыбнулась. — Тогда объясни мне как избранный избранному, чем оборотень отличается от волколака?

— Многим, — коротко ответил я, разглядывая глухую ночь через лобовое стекло.

До рассвета ещё несколько часов, и до убежища примерно столько же. Меня мучал сильнейший голод, но я старался не думать об этом. И действительно попробовал сосредоточиться на волколачьей истории, которую, честно сказать, сам плоховато знал.

— Оборотни не умеют перевоплощаться по желанию. И голод свой они контролировать не умеют. По сути, они — обычные люди, у которых иногда, в основном — в полнолуние, случается приступ Великого Голода, который они никак не могут сдержать. Оборотни дикие и опасные. И сейчас они крайне редко встречаются. Но, по одной из версий, именно от них пошёл род волколаков. Просто вроде как появились оборотни, которые сумели совладать со своей природой, научились управлять ею и стали отдельной полноценной расой. Поначалу были одиночки, но потом волколаки стали объединяться вкланы…

— А ты из какого клана?

— Из Чёрных.

— И мы едем к ним?

— Нет. Я покинул стаю.

— Почему?

— Тебе уже неинтересно, чем волколаки отличаются от оборотней? — быстро вернул я разговор на прежнюю траекторию.

— В общем и целом, я, кажется, поняла, — деловито рассудила Маша и на секунду задумалась. — Меня больше другое волнует: что с моей подругой? Этот Белый теперь выпьет всю её кровь?

— Откуда мне знать, что у него на уме.

— А она после этого превратится в волколака?

Теперь я уж точно не смог сдержать смех. Какая же каша в голове у нынешнего поколения!..

— Нет, конечно, — сказал я, как следует поржав над таким идиотизмом. — В крайнем случае она просто умрёт от кровопотери.

— Умеешь ты успокоить.

— Кто сказал, что я собираюсь тебя успокаивать?

Маша воинственно нахлобучила руки на груди:

— Жестокий ты человек.

— Потому что я — не человек.

Она обиженно поджала губы и отвернулась. Наступило благословенное затишье.

Глава 23. Сагарт

Преодолев за час больше сотни километров, я всё-таки сбавил скорость. Моя пассажирка начала клевать носом, и время от времени её смаривало сном. А меж тем силы покидали не только Машу, но и меня. Я понимал, что, если до рассвета не раздобуду себе хоть какую-то пищу, жажда начнёт сводить меня с ума. А рано или поздно Дилар и его прихвостни вычислят мою берлогу, сколько бы защит на неё я ни ставил. И тогда мне несдобровать…

Было что-то уже около четырёх ночи, когда я, наконец, остановил машину у покосившегося щербатого забора. Полная луна в небе издевательски кликала меня. Я глушил её зов, насколько хватало сил. Но, открыв автомобильную дверь и заметив безвольно повисшую слабую девичью ручонку, мгновенно ощутил единственное желание, с которым трудно было поспорить.

Это сильнее разума. Сильнее логики. Сильнее практически всех остальных чувств и инстинктов. Великий Голод не задаёт вопросов, он лишь указывает цель и безжалостно толкает вперёд. В ночь своего наивысшего влияния он делает покорным каждого, кто принял свою Лунную сущность.

Мы так устроены. Если вдуматься, это не такая уж высокая плата за все прочие возможности, которые доступны волколакам. Но, вопреки тому, о чём обычно с лёгкостью заверяют приверженцы нашей стандартной философии, я иногда задумывался, а правда ли мы — высшая раса? Или же наше появление — скорее сбой в системе, побочный эффект эволюции?..

Лишний раз я об этом старался не задумываться. Есть то, что невозможно изменить, даже собрав силы и магические дары всех ныне живущих волколаков. А у меня самого в запасе оставалось совсем мало сил, но я собрал и их.

Стиснув зубы, подхватил девчонку на руки. Она даже полглаза не открыла. Понёс в дом.

Домом эту халупу назвать было слишком высокой честью. Однако именно тут я начертал себе место изгнанника — пусть и временное, но пристанище.

Я опустил Машу на кровать, и внезапно меня обдало горячей волной. Нет, не голодной, а именно горячей. Склонившись над лицом девчонки, я принюхался, и сразу всё понял.

Ну, сколько ещё проблем с ней в придачу должно свалиться на меня? Теперь она ещё и заболеть решила.

Быстро растопив очаг припасёнными дровами, я ушёл за водой к колодцу. Затем залил до верху чугунный котелок и задвинул его в печь. Позади мелко провибрировало осторожное шевеление — Маша открыла глаза.

— Привет, — промямлила она сонно. — Уже утро?

— Пока нет.

Она повращала глазами, не вылезая из-под тулупа, которым я её накрыл.

— Где это мы?

— В Приграничье.

— Где?..

— Приграничье — ничья территория.

— Не понимаю…

Поворошив горящие брёвна, я встал и ушёл, чтобы принести таз. Когда вернулся, Маша уже сидела на кровати, трясясь от озноба. Я встал на колени и начал стягивать с неё носки.

— Мне и так холодно, — возмутилась она.

— Сиди смирно, — приказал я, — иначе совсем разболеешься, и придётся тебя съесть. Чтоб не мучилась.

Кажется, аргумент подействовал, и дурёха перестала сопротивляться. Я покамест налил в таз холодной воды, подмешал вскипевшую воду из котелка и стал поочерёдно опускать туда Машины ступни.

— Ш-ш, ай!.. — вякнула она свозь зубы. — Ты сварить меня что ли решил?!

— Мне больше нравится с кровью мясо. Не придуряйся. Не горячо.

— Горячо.

— Нет, — я придержал её ноги в тазу.

Маша посопела и прекратила попытки высвободиться. Она замолчала и тихонько разглядывала интерьер вокруг.

— Это твой дом?

— Что, не нравятся такие хоромы? У Дилара было уютнее?

— Я не сказала, что не нравится. Просто спросила — твой дом или нет.

Я подлил ещё кипятка. Маша поморщилась, но перечить не стала.

— Нет, не мой, — сказал я, снова повысив температуру в тазу. — Это ничей дом, как и вся территория вокруг. Село давно заброшено, к тому же находится между двумя Вотчинами. Таких сёл тут множество. И все они считаются нейтральной, ничьей территорией, потому что здесь не на кого охотиться. Тут относительно безопасно. Было. Для меня одного.

— А для двоих?

Я поднял к ней взгляд и нахмурился. Потом вытащил её ноги из воды, вытер полотенцем, вновь натянул носки и подпихнул девчонку в бок, чтобы она улеглась. Проследил, чтобы она была наглухо закрыта со всех сторон тулупом.

После чего выпрямился и сказал:

— Спи. Мне надо на охоту.

— Ты же сказал, здесь на кого охотиться.

— Здесь нет человеков.

С этими словами я покинул дом и углубился в соседнюю лесополосу.

Пойманное, как обычно, не отличалось особым разнообразием. Мне удалось раздобыть трёх белок и двух зайцев — негусто, но хоть что-то. Вместе со всем добром я вернулся в избу, где в очаге уже догорало последнее полено.

Маша крепко спала. Я снова разжёг огонь посильнее и расположился прямо на полу, чтобы, наконец-то, немного приглушить голод. Доедая третью белку, я почувствовал на себе давление чужого взгляда.

Повернулся, даже не став утирать кровь с лица. Маша смотрела с ужасом на происходящее. И, наверное, я бы немного понял её чувства, не будь таким голодным. Она таращилась, не мигая, наблюдая за тем, как вяло трепыхается в моих руках обескровленная мёртвая шкурка.

— Значит, — проронила Маша, — вы всё-таки можете не пить людскую кровь?

Ожидаемый вопрос. Я только усмехнулся:

— Можем. Если не планируем прожить долгую и счастливую жизнь.

— Как это понимать?

— Кровь животных — плохая альтернатива. Это всё равно что человеку питаться одним только хлебом и вообще не получать белковой пищи. Выжить выживет, но ничего хорошего ему с таким питанием не светит. Чтобы продолжать поддерживать все свои возможности, волколаку нужна человеческая кровь. Два литра. Каждое полнолуние.

— А в другое время? Вы ничего не едите?

— Едим, — я покончил с белкой и взялся за зайца. — Обычную еду, что и люди. Но в ночь Великого Голода наступает самый пик нашей нечеловеческой жажды. Если её вовремя и достаточно удовлетворить, то до следующего полнолуния хватит.

— То есть ты больше не будешь убивать несчастных зверушек ещё месяц?

— Ты про людей? — решил я немного пошутить.

Однако Маша не оценила мою шутку.

— Ты можешь не язвить? Хотя бы иногда.

— Иногда — могу, — с полной серьёзностью ответил я. — А пока дай мне нормально поесть хотя бы того, что в наличии.

Через некоторое время я кое-как унял кровавую жажду — слабо и неполностью, но ещё пару дней продержаться можно. Перебрался к столу и принялся освежёвывать бескровные тушки.

Маша не спускала с меня глаз, но помалкивала. Вскоре отвращение на её лице сменилось любопытством, и она вылезла из кровати, подошла ближе, с интересом следя, как я разделываю зайца.

Орудуя ножом, я не поднимал к ней глаз, но прекрасно видел периферическим зрением, хорошо развитым у меня.

— Тебе уже лучше? — осведомился я.

Маша уселась рядом на лавку за столом и подперла щёки ладонями.

— Да, спасибо. А ты собрался готовить шашлык?

— Максимум похлёбку можно выдавить из такого дохляка. Но тебе нужна горячая пища.

— А тебе?

Я коротко глянул на неё исподлобья.

— Пока на здоровье не жалуюсь.

Она потёрла сопливый нос. Нет, простуда ещё не отступила окончательно. Ближайшие сутки ей ещё нужно отлежаться. Вот только вопрос: хватит ли этих суток мне, чтобы придумать новый план действий, а Дилару — чтобы не успеть нас найти?

— Может, тебе помочь? — она снова хлюпнула носом.

— Да. Ты очень мне поможешь, если прямо сейчас вернёшься в кровать и попробуешь прийти в себя.

— Я в порядке, — гордо заявила Маша. — Вот только мне бабушке надо позвонить, а телефон разряжен. У тебя зарядка есть?

— Есть. В машине. Но никуда звонить ты не будешь.

— Это ещё почему?

— Дилар знает твой номер?

— Ну… да.

— Значит, как только ты его включишь, он поймёт, что ты жива. А лучше бы он думал наоборот.

— А Ринка? Я хочу позвонить ей…

— Нет! — рявкнул я и с размаху вонзил нож в деревянную столешницу. — Ей тем более нельзя звонить! Она смылась с одним из Белых!

— Не смылась! Он её украл!

— Это может быть ловушка Дилара! Вдруг он специально это подстроил?!

— Да зачем?!

— Я не знаю! — только сейчас я заметил, что мы орём друг на друга, почти упираясь кончиками носов.

И уже рассвирепев до такой степени, что вновь собирался схватиться за нож, чтобы на сей раз выдернуть его, я заставил себя остановиться и успокоиться.

— Мне что теперь, до скончания времён сидеть здесь с тобой? — едко спросила Маша.

— Надеюсь, что нет, — процедил я и всё-таки вызволил нож из древесины, снова занялся заячьей тушей.

— На кой я ему вообще сдалась этому Диме-Дилару?.. — ворчала Маша, усаживаясь обратно на скамейку и натягивая на плечи тулуп.

— Не знаю.

— Ты хоть что-нибудь знаешь?

— Знаю, что тебе нужно поесть и лечь в кровать, — огрызнулся я.

Она отвернулась, недовольно фыркнув. Потом вдруг повернула голову:

— А тебе? — задала она новый вопрос. — Зачем я тебе? Зачем ты меня спасал?

К сожалению, она всё чаще и активнее забрасывала меня вопросами, на некоторые из которых я и сам не ведал ответов. Может, она и дура набитая, но кое-какая мозговая активность в ней присутствовала. А я так и не решил, как буду объяснять ей самое главное из того, что её может заинтересовать. Во что нужно её посвящать, а о чём лучше бы промолчать. Для её же блага.

— Опять не хочешь отвечать? — Маша по-детски поджала губёхи. — У меня дома бабушка, старенькая. Она волнуется, ей плохо. Ты понимаешь это или нет?

Я никак не прокомментировал, и Маша снова заговорила:

— А, ну, конечно! Ты не понимаешь, почему люди переживают друг за друга! Ты же не человек!

— Хватит! — заорал я. — Либо ты делаешь, как я скажу, либо!..

— Либо — что? — мелкая зараза дерзко уставилась на меня. — Выпьешь всю мою кровь?

— Если бы захотел, — ответил я почти ровно, — это бы не составило особого труда.

— В таком случае, отвечай! — потребовала пигалица. — Что я здесь делаю?!

— Треплешь мне нервы, — без тени лукавства сказал я. — Марш в кровать! И не вылезай оттуда!

Она стрельнула глазами с ненавистью, однако соизволила уковылять обратно в постель. А я выдохнул с облегчением и занялся приготовлением супа из зайчатины.

Глава 24. Дилар

— Мы так и собираемся ничего не делать?

Обнажённая Нетая смотрела на огонь, и блики пламени раскрашивали ещё белые волосы яркими оранжевыми всполохами. В светлых радужках плясало огненное отражение, будто бы настоящее пекло горело вовсе не в камине, а в колких решительных очах волколицы. Она уже вернулась к человеческому облику, который любила, кажется, не меньше своей звериной сущности.

И я не без сожаления соглашался с тем, насколько она хороша: насколько гибким и грациозным телом наделена, сколько страсти таится под её белоснежной кожей, не тронутой ни единым изъяном. Сейчас великолепное тело частично закрывала от глаз песцовая накидка, а возлежала Нетая на медвежьей шкуре, отдыхая от бурного завершения пира в честь ночи Великого Голода.

— Всему своё время, — философски рассудил я, с блаженством отдаваясь истоме, разливавшейся по всему телу. — Часом раньше, часом позже… Если Марлок не вернётся сам…

— Я не о Марлоке, — пальнула Нетая и посмотрела на меня в упор. Она чуть приподнялась со своего лежбища. — Ты упустил человечку. Она нас видела.

— И что? Думаешь, она пойдёт писать заявление в полицию, а другие люди ринутся открывать на нас охоту, как в Средневековье? Брось. Цивилизованный мир сделал людей совершенно слепыми к тому, с чем они могут соприкасаться чуть ли не каждый день. Они сами насочиняли себе целую гору сказок, чтобы в них не верить.

Волколица скрипнула зубами и тихо утробно рыкнула.

— Она не могла удрать сама. Ей кто-то помог…

— Разумеется, помог, — я вздохнул. — Наш старый «друг» Сагарт интересуется Машенькой не меньше нас…

— Машенькой?.. — хищно прошипела волколица.

— Ну, другого имени у неё пока нет…

— И не будет!

— Возможно, — безразлично ответил я.

И, кажется, мой тон немного успокоил Нетаю.

— Почему Сагарт её не убил?

— Думаю, потому что он знает то, чего не знаем мы.

Нетая на четвереньках подползла к креслу, в котором я сидел, и свилась клубком возле моих ног.

— Всё это странно, — проронила она задумчиво, уже без всякой агрессии. — Почему так сложно? Почему мы должны опять чего-то ждать?

Я ласково пригладил снежные локоны. Нетая довольно заурчла.

Нам всегда было хорошо друг с другом. С первого дня, как она присоединилась к Стае, между нами пронеслась искра страсти. Но причиной тому стал не Истинный Зов. К счастью, ни у меня, ни у моей восхитительной волколицы такой пары никогда не было. Наверное, потому что мы оба ещё молоды. Будучи старше Нетаи на пятнадцать лет, я полагал, что Луна попросту избавила меня от этого волколачьего проклятья. Лучше уж принадлежать друг другу, повинуясь чистейшему желанию, а не воле небес. Всё-таки это как-то несправедливо и чересчур жестоко.

К тому же чистокровных Белых волколаков осталось совсем немного. А мы всегда старались придерживаться консервативных взглядов на чистоту крови. Возможно, отчасти это стало причиной ослабления нашей Стаи. Посторонняя кровь, как ни крути, всегда даёт более сильное и выносливое потомство. Но это было главным для Альф нашего Клана. Я, как и мои предшественники, стремился к сохранению генофонда.

Нас истребляли долго и методично, в конце концов, оставив в абсолютном меньшинстве. Но даже из той крупицы, что выжила, мне удалось возвысить Белых над всеми остальными Кланами. И своих чистокровных собратьев я, разумеется, особенно ценил. Как, например, Нетаю. Однажды она принесёт мне крепкое потомство безо всяких примесей. Как Горана, пусть своенравного и опасного, но сильного и самоотверженного волколака.

Как Марлока, которого удалось найти и образумить с таким неимоверным трудом. Несмотря на трусость и предательство тех, кто зачал его, я принял Марлока в Стаю, дал ему новую семью. Но, видимо, яблочко от яблони падает недалеко…

— Ждать осталось недолго, — мягко заговорил я. — В эту ночь Великого Голода ничего не вышло. И если в следующую произойдёт тоже самое, ждать мы больше не будем.

— И тогда мы убьём человечку? — мгновенно вспыхнула радостью Нетая.

Она подняла голову и с доверчивой надеждой уставилась на меня.

— Да, — спокойно ответил я.

Мне не хотелось сейчас расстраивать мою ревнивую девочку тем, что мысль об уничтожении Маши нисколько не вдохновляет меня. И будет действительно жаль прощаться с ней навсегда.

Впрочем, может, ещё не придётся…

— Значит, ещё один лунный цикл, — пробормотала Нетая и неожиданно вскинулась: — А Марлок? Его мы убьём?

— Для начала мы его хотя бы отыщем. Горан уже пустился по его следу. Но, полагаю, безрезультатно.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что Горан уже здесь.

В доказательство моим словам занавески на приоткрытом окне тревожно колыхнулись. А через секунду между ними пронеслось мощное тело, подёрнутое голубоватой дымкой сумерек. Прямо в воздухе тело сгруппировалось и сделало виртуозное сальто. Пола коснулись уже человеческие голые ступни.

Горан по-звериному встряхнулся и замотал головой. Заметив нас, он оскалился. Нетая оглянулась, выказывая взглядом своё недовольство, за то, что Горан потревожил наше уединение. Однако выгнать его она не могла. Как ни крути, Горан являлся моим приближённым собратом, как и она. Как и Марлок, который меня предал…

— Оденься, — сказал я.

— Зачем? Вы же неодеты.

— Оденься, Горан. Соблюдай хоть какие-то нормы приличия.

Он глухо прорычал, но всё-таки отправился к гардеробу.

Нетая приподнялась, подтащила к себе песцовую накидку и укрылась ею.

Не сомневаюсь, что самолюбию волколицы льстило, что она в почёте не только у Альфы своего Клана, но и у многих других волколаков, плотоядно облизывавшихся я при взгляде на неё. Горан не был исключением. Однако Нетая отвергала его ухаживания, сколько бы тот ни вилял хвостом.

— Я слушаю тебя, Горан.

Собрат, уже натянув хотя бы брюки, подошёл к огню и протянул руки к красно-жёлтым горячим языкам.

— Он ушёл.

— Это и так понятно. У тебя есть предположения, где он скрылся?

— Ему особо некуда податься. Разве что… — Горан злобно ухмыльнулся, желая, чтобы я сам закончил его мысль.

— Он не пойдёт к Чёрным. Это самоубийство.

— Он и так уже покойник, — вгрызлась в нашу беседу Нетая. — Он съел ту девчонку, что стащил с пира?

— Её след я потерял первее, — пробормотал Горан. — Так что, это очень вероятный исход. Но мне не даёт покоя другое…

Снова в меня стрельнули недобрые глаза старшего волколака.

— Это могла быть магия, — покойно объяснил я. — Может, он был у старой магички, и она дала ему что-то. Кто знает, какие ещё зелья она напридумывала за свой бесконечный век.

— Может быть… — вынужденно согласился Горан.

Но я-то понимал, какой вариант предпочёл бы он сам: чтобы Марлоку силой воли удалось разорвать связь со Стаей и выйти из моего подчинения. Тогда бы это значило, что мои позиции Альфы резко пошатнулись. В пользу этой версии выступало и то, с какой лёгкостью Маша вышла из моего заклятия Камня, которое даже Горан не смог осилить.

Я же списывал этот эпизод на временную нехватку сил в своём теле, которые уже пополнил с лихвой. А насчёт Марлока… Всё-таки это больше похоже на происки старухи Ашат. Только вот зачем Марлоку захотелось покинуть Стаю? Неужели соскучился по одиночному существованию в лесах, где мы его и нашли, уже полудохлого и одичавшего почти до полностью животного состояния?..

— Надо начинать прочёсывать всё Приграничье, — заявил Горан.

Да, тут я с ним скорее соглашался. Зона Приграничья тянулась достаточно далеко. Кроме того, там имелись лазейки, через которые можно проскочить Вотчину Чёрного Клана. Ну, точнее, того, что от этого самого клана осталось…

— Выходим завтра ночью, — в конце концов, решил я. — А пока — всем отдыхать.

Глава 25. Маша

Я то просыпалась, то снова ускользала в сон. Хотя и те редкие моменты прояснений, которые случались, трудно было назвать сознательными. Словно бы я плавала в бабушкином густом киселе — не тонула, но и выплыть никак не могла. Воздуха постоянно не хватало.

— Ну, тихо-тихо… — отдалось в моих ушах густым раскатистым эхо. — Я тебя приподниму. Ты должна выпить отвар.

Нос обожгло неприятным, горьким запахом. Он него даже глаза заслезились.

— Давай. Пей всё.

— Фу… — простонала я. — Мерзость какая…

— Не капризничай, — отчитал меня Сава.

Мне припомнилось, что он вроде назвал какое-то другое своё имя, но я забыла.

— Ты меня что, отравить решил?.. — кое-как я разлепила ресницы и потёрла отяжелевшие веки.

Зрение расплывалось, но я всё-таки увидела перед собой кружку, которая и издавала то самое едкое зловоние.

— Слишком сложный способ убийства для такой букашки, как ты. Пей.

Вот же гад разноглазый! Я выхватила у Савы кружку, намереваясь немедленно плеснуть всё содержимое ему в харю. Но передумала, а то бы он и правда решил меня тут кокнуть.

— Ну, как? — осведомился Сава с такой ехидной мордой, что стало сразу понятно — он в курсе, какую отвратную штуку мне подсунул.

— Это болотная жижа?

— Угу. Вместе с варёными мухоморами и жабами.

— Даже жабы на вкус приятнее, чем общение с тобой, — я сделала пару глотков, чуть не выплюнула всё обратно, затем почти свыклась с гадким варевом и допила до дна. — А галлюцинации скоро начнутся?

Сава потрогал мой лоб ладонью, а потом совершенно внезапно схватил за волосы, я даже вскрикнуть не успела, и… припал губами к коже над переносицей. Я замерла, ощутив его колючую щетину и горячее дыхание на своём лице.

И только мне взбрело в голову начать возмущаться, Сава тут же отпустил меня.

— Если не удастся сбить температуру, то галлюцинации не за горами, — проворчал он. — А нам надо уходить.

— Куда? — слабо переспросила я, вновь укладываясь на свёрток из каких-то тряпиц, который служил мне подушкой.

Видимо, пока я валялась в отключке, Сава позаботился о том, чтобы обустроить мне постель. Над печкой были развешаны мои вещи и обувь. А ещё я помню, что он меня кормил супом и, кажется, растирал ноги.

— Хоть куда-нибудь, — Сава забрал у меня кружку и отошёл к горящему очагу. — Если засидимся на одном месте, нас быстро найдут.

— Как?..

— По запаху, конечно.

Я представила себе погоню, в которой наверняка будут участвовать те самые монстры, которых я видела ушедшей ночью. Значит, они как собаки ориентируются по запаху.

— Тогда почему нас ещё не нашли?

Сава хмыкнул:

— Потому что я применил обманки. Они оборвали наш след.

— Ну, значит, нам нечего бояться…

— Рано или поздно Белые станут обшаривать всё Приграничье. Если уже не начали. А в непосредственной близости никакие обманки уже не сработают. Они хорошо запутывают след, но на расстоянии в километр или даже больше волколаки нас учуют. На этом доме есть защита, но она не выдержит натиска, и мы окажемся в ловушке.

Звучало откровенно страшно, несмотря на полнейшую нереальность происходящего. Волколаки… Великий Голод… Какие-то волшебные штуки…

Взрослый мужик, который лакал заячью кровь прямо у меня на глазах…

Бр-р-р…

Но, вопреки огромному желанию принять эту действительность за игры воображения, мне верилось в неё куда проще, чем в те подозрительные происшествие, которые преследовали меня накануне. Тогда казалось, я схожу с ума. Сейчас же я твёрдо знала, что нахожусь в полном здравии. Конечно, не считая дурацкой простуды, как назло, одолевшей меня.

Видимо, чтобы я надолго не забывала о своей болячке, в носу начало щекотать. И я смачно так чихнула, аж глаза чуть не вывалились. А потом ещё раз чихнула. И ещё. И ещё…

Чихательный марафон продолжался, наверное, целую вечность. Сава за это время ни слова не произнёс. Начихавшись до посинения, я повернулась к нему.

— Обычно в таких случаях люди говорят: «Будь здорова».

— Да? И что? Очень помогает?

— Ненавижу тебя… — промычала я, размазывая по лицу сопли.

В этот момент Сава протянул мне какую-то тряпку, и я догадалась, на что он намекает.

— Спасибо, — я скорее ругнулась, чем поблагодарила, и стала прочищать нос. — Так куда мы в итоге пойдём?

— Попробуем прорваться на восток. Там есть леса, где нас вряд ли кто-то найдёт. Вот только в таком состоянии… — он критически осмотрел мой внешний вид. — Ты и впрямь помереть можешь в дикой местности.

— Я и не собираюсь жить в лесу. Это уж слишком, — я заныла, чувствуя себя совершенно беспомощной.

К тому же меня начинало как-то по-особенному лихо трясти. Аж зубы стали легонько клацать друг об друга.

Сава пригляделся к моей трясучке и, кажется, обрадовался.

— Что со мной?..

— Отвар подействовал. Ложись, — он опрокинул меня обратно на кровать и стал со всех краёв подтыкать под меня импровизированное одеяло. — Сейчас должна упасть температура, и ты сможешь идти.

— Я не смогу… — пробормотала я. — Мне так холодно… Теперь я точно умираю. Ты меня всё-таки отравил…

— Хватит выдумывать, — ответил Сава с угрозой. — Думаешь, меня очень развлекает возиться с тобой?

Я уже была не в состоянии что-то ответить. Страшная лихорадка пробивала разрядами по всему телу. Каждая моя клеточка дрожала неконтролируемо. Суставы выкручивало наизнанку. Из меня словно какой-то демон вылезал, как в фильме про экзорцизм.

Тем не менее, я разглядела, что Сава принялся раздеваться. Нет, я серьёзно! Он стал снимать портки прямо у меня на глазах!

— Ты чего делаешь?.. — перепугалась я, хотя ещё больше засмущалась.

Теоретически я представляла, как выглядит голый мужчина. Но на практике лицезреть пока ещё не доводилась. И как-то иначе я себе представляла свой феерический «первый раз». Да и уж точно не с таким пенсионером, как Савелий.

— Подвинься, — потребовал он.

— М..мож, не надо? Я чё-то не настроена пока…

— Подвинься, говорю.

Он снова распаковал кокон, который так тщательно выстраивал, и полез ко мне. Двигалась я с большим трудом, поскольку почти не контролировала движения конечностей. Поэтому Сава в буквальном смысле сгрёб меня в охапку, практически взял в плен. При всё желании я бы не смогла вырваться. И теперь лежала, как мышка в ожидании, что же он будет делать со мной дальше.

Конечно же, было страшно. А кому бы не было?

Но дело в том, что дальше… Как бы это сказать?.. Дальше вообще ничего не было. Мы просто лежали в обнимку. И всё.

Зато уже через пару минут я прекратила дрожать. А вскоре даже могла членораздельно говорить. Кроме того, я перестала ощущать жуткий холод, согрелась и лишь затем поняла, что отныне мне очень-очень-очень жарко. Сава, обнимавший меня, был словно раскалённый утюг — горячий-прегорячий.

— Эй! — встрепенулась я. — А у тебя самого температуры нет случайно?

— Нет, — проворчал он с усмешкой. — У волколаков выше температура тела, чем у людей.

— А вам бывает холодно?

— Бывает, конечно.

— А больно?

— Хочешь мне больно сделать?

— Просто спросила, — фыркнула я. — Уже спросить ничего нельзя…

Наконец, мне удалось полностью расслабиться, и я уткнулась носом в шею Савы. Он вроде не возражал.

От него странно пахло. Наверное, как от псины, правда, я особо не нюхала собак. Но его запах, на удивление, не раздражал. Тяжелый и густой, он напоминал о лесных деревьях и каменистых склонах гор — что-то такое дикое и очень насыщенное, отчего в груди непременно начинает трепетать.

— У тебя ведь день рождения на будущей неделе? — неожиданно спросил Сава.

Я не удержалась от смешка:

— Ага. Хочешь мне подарок сделать?

— Я тебе уже много подарков сделал. Даже чересчур много для малознакомой девчонки.

Честно, меня это обидело. Я постаралась не подавать виду, но не уверена, что получилось.

— Я не просила меня спасать. И вообще… Я до сих пор не знаю, кто ты и чего от меня хочешь.

— А что ты хочешь обо мне узнать? — удивительно спокойно, без сарказма спросил Сава.

— Ну, хотя бы сколько тебе лет.

— Девяносто два.

— Сколько?! — я чуть не выпрыгнула из кровати, но потом смекнула, что это очередная дебильная шутка, и принялась хохотать.

Угорала я от души, прямо-таки заливалась со смеху. Но Сава даже не улыбнулся. Хотя я уже подозревала, что он вообще вряд ли умеет это делать.

— Тебе, кажется, полегчало?

Я кое-как прекратила ржать.

— Ты знаешь, да, — я уняла эмоции и снова задала тот же вопрос: —Слушай, ну, серьёзно — сколько тебе лет?

Он посмотрел на меня будто бы с жалостью:

— Я уже ответил — девяносто два.

— Ну, хорош заливать, — я попробовала натянуть улыбку, но в этот раз почему-то не получилось. — Хочешь сказать, что не шутишь?

Сава промолчал. А у меня голова пошла кругом.

— Да не может этого быть… Как так?!

— Это единственное, что тебя удивляет?

Пожалуй, в этом Сава был прав. Что бы он мне ни рассказывал, любого нормального человека ввело бы в шок. Но сообщение о его возрасте гораздо труднее укладывалось в сознание, чем даже то, что этот человек — не человек вовсе.

— То есть тебе реально девяноста два года? Ты же… Ты же… в дедушки… даже прадедушки мне годишься!

Сава устало вздохнул:

— Я не виноват, что ваш вид настолько слабо живуч.

— А сколько живёте вы?

— По-разному. От многих факторов зависит. В основном генетических. Чистокровные обычно живут меньше, полукровки — дольше.

— То есть как? Типа, когда из разных кланов папа и мама?

— Да, так тоже бывает.

— А ещё как бывает?

— По-разному, — Саву в очередной раз разозлило моё любопытство. — Некоторые волколаки жили до двухсот пятидесяти лет.

— Ого!.. Но, блин… Ты, конечно, старый, но в целом не очень смахиваешь на дедулю, — я снова не сдержалась и захихикала. — Хорошо сохранился.

— Мы стареем медленнее, чем люди. Даже наши старики обычно выглядят, на ваш взгляд, не старше пятидесяти-шестидесяти лет. Но у нас мало стариков.

— Почему?

— Потому что, как и люди, к старости мы слабеем. И война не пощадила в первую очередь старшее поколение.

— Война?.. — от этого слова по спине забегали мурашки. — А давно она была?

— Она никогда и не прекращалась. Сейчас она тоже идёт, только расстановка сил резко переменилась.

Я почувствовала, как за моей спиной сжались кулаки Савы. Наверное, ему был неприятен разговор, но ведь мне как-то нужно было входить в курс дела, раз уж я оказалась посреди поля боя на войне, о которой я не имела ни малейшего представления.

— Расскажи мне об этом, — тихо попросила я. — Пожалуйста.

— Это… это слишком долго.

— Ну, хоть чуть-чуть. Хоть в общих чертах. Получается, Белые воевали против Чёрных?

— Не совсем, — Сава вновь тяжело вздохнул. — Кланов было больше. Все воевали со всеми. Иногда происходило, так скажем, «водопойное перемирие», но обычно ненадолго.

— А почему вы воевали?

— За территорию, разумеется. Последние года снова установился условный мир. Столичная Вотчина была поделена между тремя Кланами — Белых, Чёрных и Серых. Серые были самыми сильными и многочисленными. Но затем они потеряли своего Альфу. Для любого Клана это большая утрата — остаться без вожака. Если нет лидера, остальные становятся очень уязвимы. Так и получилось, что самый могущественный Клан Серых фактически перестал существовать. Часть переметнулась к нам, часть ушла к Белым, другие либо погибли, либо разбежались по лесам.

— А что случилось с твоим Кланом Чёрных?

Прикрыв глаза, Сава надолго замолчал.

Мне стало его немного жалко. Или даже много. Я ведь тоже потеряла семью. А если я хоть что-то начала понимать в этом волколачьем мире, то Клан для волколака — всё равно, что семья. Одному в любом случае совсем нездорово.

— Ладно, — я обняла Саву посильнее, — потом об этом поговорим. Ты такой тёплый… А когда ты волколак, а не человек…

— Я — всегда волколак, — прорычал Сава недовольно.

— Ну, ты ж понял, о чём я. Вот когда ты в другой шкуре, назовём это так, ты всё по-другому чувствуешь и видишь?

— Конечно. Память и сознание сохраняются, но инстинкты работают по-другому.

— Как, например?

— Например, если бы прошлой ночью я смог до тебя добраться в самый пик голода, то съел бы тебя.

Я отпрянула в испуге. А Сава вдруг… рассмеялся.

— Тьфу ты! Дурак! — но тут и мне смешно стало.

Кажется, я начала понимать этот странный юмор, в котором кто-нибудь кого-нибудь обязательно жрёт с голоду.

— Всё-таки у вас такой жестокий мир… — проговорила я, наконец, совладав со смехом.

— Не более жестокий, чем мир людей. Наши расы намного больше схожи, чем кажется на первый взгляд.

— Ну, не скажи! — принялась я спорить. — Люди помогают друг другу. Иногда.

— Люди — иногда. А волколаки из одного Клана — всегда помогают друг другу. Мы даже слышим мысли собратьев. У нас становится как бы такое общее клановое сознание. Потому практически не случается интриг, сплетен и всего остального, что нормально в человеческом мире.

От обиды за такое мнение о людях я надулась и замолчала.

Возможно, Сава понял, что его слова неприятно задели меня, и заглянул мне в глаза.

— Я не сказал, что люди плохие, — произнёс он без обычной едкости.

— Угу. Мы же всего-навсего — ваш корм, — не желая мириться, я отвернулась.

— Обычная пищевая цепочка, — сказал Сава и притянул моё лицо обратно за подбородок. — Это законы природы.

— Так может, ты просто решил держать меня здесь про запас? — вскинулась я. — Как консервы — на чёрный день? Люди ведь держат поросят, а потом делают из них колбасу.

— Видишь, — проговорил Сава вкрадчиво, — люди ещё более жестоки. Сначала приласкают, а потом отправят на убой.

— А ты, значит, не такой?

— По крайней мере, тебе я ничего плохого не сделаю. Никогда.

— Никогда?..

— Никогда.

— Почему?..

Мы разговаривали уже почти шёпотом. А наши лица находились в каких-то миллиметрах друг от друга. Я совсем успокоилась. И обида, и раздражение, и все прочие нехорошие чувства покинули меня. Откуда-то я знала, что Сава не врёт. И даже объяснений мне, в общем-то, никаких не требовалось. Если он сказал, что не причинит мне зла, значит, так и есть.

— Потому что… — выронил он и увёл своё странный взгляд, пугавший меня вначале, но теперь ставший даже отчасти приятным.

Однако договаривать Сава не стал. Через секунду он вылетел из кровати и ринулся к двери.

— Что происходит?! — переполошилась я, не понимая, мне тоже надо куда-то бежать или лучше лежать неподвижно.

— Кто-то приближается, — бросил он на ходу.

А в следующий момент я впервые воочию увидела, как это происходит: как вроде бы обычный человек за какой-то миг превращается в зверскую машину для убийств.

Глава 26. Сагарт

Где-то близко… Совсем рядом…

Может, семьсот, может, пятьсот метров…

В обозримом пространстве ничего не наблюдалось. Лишь деревья мерно покачивались в отдалении. Скрипели ставни заброшенных домов. Почти все они истлели и сильно покосились от времени. Ветер подвывал в проржавевших и прохудившихся бочках, срывал с крыш обломки черепицы и рубероида.

Любопытные лисы, часто выходившие по ночам на охоту, ещё не проснулись или скорее попрятались, учуяв неподалёку зверюгу куда крупнее их.

Нет, это был не Дилар. Его дух я бы ни с кем не спутал. Но однозначно кто-то из его шайки. Если это разведчик, то либо я его уничтожу, либо не пройдёт и нескольких часов, как уничтожат нас — по крайней мере, со мной точно долго возиться не станут.

Уж не знаю, что прежде удерживало Дилара от расправы. Сомневаюсь, что он поддался едва ли знакомому ему чувству отдалённого родства, но теперь, когда я стащил у него из-под носа интересную игрушку, он наверняка передумает быть столь милосердным. Я бы на его месте уже давно устранил все мешающие факторы.

Однако такого пройдоху ещё не ведала ни одна Стая. Что у него на уме, не понимал никто. Возможно, даже его собратья. Тем не менее, он давно и уверенно утвердился на своей позиции. И вряд ли рискнёт бросить тень на репутацию Альфы, спустив на тормозах мою выходку. Он отомстит.

Он уже мстил, выслав вдогонку своих верных соплеменников. Один из них подобрался чересчур близко. Вероятнее всего, он уже чуял меня, как и я его.

Белый обошёл периметр дважды. Дальше не совался.

Почему не нападает? Ясно почему — одному не совладать со мной.

Но почему не уходит? Хочет убедиться, что нашёл правильную цель? Запугивает?..

Скорее всего, он хочет учуять девчонку, но не получается. Ему необходимо удостовериться, что Маша тут. Но, пока она в доме, это сложно сделать.

Я неустанно следил за перемещениями Белого. Чёткий шлейф, оставленный им в пространстве, опутал территорию дома в радиусе трёхсот-четырёхсот метров. Нужно было выбрать удобный момент для атаки и напасть, пока он не смылся.

Ещё немного… Ещё…

Просчитав идеальную траекторию, я бросился вперёд. Преодолел дистанцию в считанные секунды. Прыгнул с разгона. И через мгновение передо мной распахнулась оскаленная белая пасть.

Мы сплелись в тугой комок, покатились меж кустов. Белый шибанулся спиной в ствол дерева. Истошно заревел, полоснул меня когтями по морде, вырвался из захвата. Я повалился носом в какие-то заросли, но тут же выскочил. Волколак уже мчал со всех ног к дому.

Чёрт!..

Я пустился за ним. Догнал в три прыжка и накинулся ему в загривок. Попутно успел заметить что-то странное на его шерсти. Он… ранен?..

Мощный удар скосил меня в размазанную по просёлочной тропе грязь. Белый перескочил через моё тело. Но я не дал ему далеко уйти. В следующее мгновение моя челюсть сомкнулась на его правой задней лапе.

Я отшвырнул гада прочь от дома и обрушился на него в решающей атаке. Когтями я вонзился в землю, обездвижив передние лапы волколака. Его шея уже открылась передо мной, ничем незащищённая. Белый издал душераздирающий вопль — свою последнюю песню.

Тогда я с победным рыком разинул пасть, намереваясь оторвать к хренам собачьим его тупую башку.

И тут…

— Не смей! Отпусти его! Ты, урод! — какая жалкая человечка колотила своими спичечными ножками в моё бедро. — Убери от него лапы!

Она пустила в ход свои беспомощные кулачки и била с таким отчаянием, будто бы защищала собственную никчёмную жизнь.

— Не трогай его, сволочь!

Я с радостью бы лучше сожрал её сразу после того, как разделался бы со шпионом из Белой Стайки. Но на секунду у меня спутались все ориентиры.

Кто она такая? Как попала сюда? Почему я её не учуял?..

Мелкая гадина воспользовалась моим замешательством и, что было сил, впилась мне в лапу зубами. Больно не было, но рассвирепел я не на шутку и уже собирался полоснуть ей по лицу когтями, как услышал другой, увы, знакомый мне человеческий голосок.

— Рина! Риночка!!!

Я зарычал во всю глотку, отгоняя Машу подальше от врагов.

— Чё ты орёшь?! — взвилась она. — Это моя подруга!

— Маша! — девчонка, которая внезапно оказалась знакома моей дурёхе, запричитала: — Помоги мне!

— Сава тебя не тронет, — деловито заявила Маша, подходя ближе.

Я снова зарычал на неё.

— Сава, хватит ругаться, — моя человечка нахмурила бровки.

Её подруга подлетела к ней навстречу. Они обнялись.

— Господи, как я боялась, что это чудовище тебя съест! — сетовала Маша.

— Это не чудовище. Это мой Макарушка, — Рина повернулась ко мне. — А вот этот Чёрный его обижает.

С текущего момента я вообще прекратил понимать, что здесь происходит.

— Сава, ты не мог бы слезть с вот этого вот товарища?

В ответ я показал ей свои клыки во всей красе.

— Ну, не будь ты таким вредным, Сав. Ну? Слезай.

Не сказать, что я одобрял такое решение, но освободить Белого всё-таки пришлось. Когда я отошёл в сторону, Машина подруга тотчас припала к обессиленному волколаку.

— Вставай, моё солнышко. Вставай, мой малыш…

Что?! Она нашёптывала всякие дурацкие сопливые словечки гигантскому зверюге весом под полтонны, который превосходил габаритами эту дурную деваху раз в восемь!

— Маленький мой, давай я тебе помогу. Давай вместе. Обопрись на меня, котёночек…

— А ты так и будешь стоять в сторонке и смотреть? — Маша пнула меня в бок. — Иди помоги им.

Оскалившись и коротко прорычав напоследок, я нехотя поплёлся поднимать одного из своих злейших врагов.

Теперь я уже понял, что передо мной Марлок. А ещё понял, что он каким-то образом отбился от Стаи. Получалось, мы оба сейчас находились в примерно одинаковом статусе одиночек.

Теоретически нам больше нечего было делить. Однако практически мы оставались теми, кто мы есть — волколаками из непримиримых Кланов, достаточно натерпевшихся друг от друга за сотни лет нашей истории.

И, возможно, впервые в истории Белый волколак очутился в приюте Чёрного по доброй воле.

Я сбросил Марлока на пол у очага. Он тяжело дышал. Маленькая темноволосая человечка неугомонно вилась вокруг него, продолжая причитать.

— Макарушка, милый, — она приподняла с пола перемазанную грязью белую морду, — тебе надо поесть, мой сладкий.

Она стала подставлять к его пасти свою руку.

Моё сознание отказывалось верить в происходящее. У Маши тоже повыкатились глаза.

— Зайчонок, надо, — уговаривала Марлока Рина. — Тебе сразу станет лучше. Пожалуйста, ради меня.

— Ринка, ты чё делаешь? — обронила Маша.

Сделав оборотный кувырок, я за долю секунды очутился перед ней и мягко придержал за плечи.

— Ему нужна кровь, — отчеканила Рина. — Иначе он не поправится.

— Рин, ты с дубу рухнула?!

— Она права, — вмешался я. — Марлок ранен. То, что я его покарябал, это ещё цветочки. У него довольно обширный ожёг — худшая травма для волколака.

— Кушай, — велела Рина. — Кушай. Немедленно.

И Марлок безрадостно повиновался ей. Маша зажмурилась, будто бы это ей только что проткнули вену. А вот её подруга вела себя куда более мужественно и совершенно спокойно терпела, пока Белый высасывал из неё часть жизни.

— Марлок, остановись, — приказал я.

Волколак резко поднял на меня бесцветные глаза и глухо зарычал, не останавливая трапезы.

— Ты её убьёшь, — я кивнул на бледнеющую девчонку.

Аргумент подействовал. Белый остановился.

— Вы чё тут, все с ума посходили?! — взвизгнула Маша. — Это уже настоящий кошмар!

— Иначе он умрёт! — прикрикнул я на неё. — Иди в постель! Не хватало, чтобы ты снова раскисла!

— Лучше бы штаны напялил, а не командовал тут! Тоже мне, командир нашёлся с голой жопой! — моя хамка показала язык и ушагала к кровати.

Я поймал на себе Ринин взгляд. Он выражал и усталость, и благодарность, и… весьма активный сексуальный интерес. Так что я решил не медлить с предложением Маши и быстро разыскал оставленные на полу брюки, после чего подошёл к Рине, осмотрел её руку.

— Сколько он уже выпил?

— Я что, считала? — фыркнула она. — Но голова немножко кружится. Как после шампанского. Примерно целой бутылки.

— Плохо, — я выпустил её конечность и принялся изучать раны Марлока. — Хорошо его подпалили. Долго заживать будет. Если ты продолжишь кормить его, умрёшь раньше, чем он выздоровеет.

Марлок протяжно завыл. Рина поспешила его утешить лаской.

— Не слушай никого, любимый. Всё будет хорошо.

— Ринка, очнись! — подала голос Маша, к сожалению, так и не научившаяся молчать. — Ты кого защищаешь?!

— Макар меня спас!

— Он тебя украл, алё!

— Он рисковал жизнью ради меня!

— У тебя что, этот… Стокгольмский синдром?!

— Никаких синдромов у меня нет! Я защищаю своего любимого человека!

— Он же оборотень!

— Он — волколак!!! — заорала Рина.

Маша всё же заткнулась и ошалело взирала на подругу со своего лежбища.

— Угомонитесь, — приструнил я обоих. — Марлок, перекидывайся в человеческую шкуру, иначе ты не подъёмный и места много занимаешь. Рина, тебе надо поесть. Глюкозы. И побольше. У меня есть сахар, придётся жевать так.

— Да, сладкого очень хочется, — призналась девушка.

— И мне, — тут же заблеяла Маша.

Я принёс им упаковку рафинада. Белый тем временем перекинулся через голову, после чего отполз обратно на тоже место. Рина заботливо укрыла его всем, что смогла отыскать, и теперь баюкала, как ребёнка.

Наблюдая за ними со стороны, я никак не мог понять, кажется мне или нет… То, как вела себя Рина, как вёл себя Марлок, почти не оставляло никаких сомнений. И, если я был прав в своих догадках, то искренне посочувствовал Белому, пусть не собрату, но всё же волколаку, как и я.

— А обычная какая-нибудь еда есть? — спросила Рина, оглядываясь по сторонам. — Кстати, уютненькое тут у вас гнёздышко…

Я ничего не ответил, просто пошёл за котелком с супом. А Маша, конечно же, не упустила возможности поточить лясы.

— Это не «наше» гнёздышко. Сава тут один живёт.

— Ну-ну, — хихикнула незваная подружка и прошептала (в общем-то зря, у меня же слух гораздо острее человеческого): — А ты тоже себе норм мальчика отхватила.

— Ты чё, дура?! — шикнула на неё Маша. — Какой «мальчик»?! Ему сто лет!

— Ой, да ладно тебе выдумывать. Что ты скромничаешь?

— Я не скромничаю. Реально тебе говорю — Саве девяносто два года. Он сам так сказал.

— А ты не в курсе, что его Сагарт зовут?..

Вот это было крайне интересно… Стало быть, Марлок уже много чего рассказал Рине. И как после такого доверять Белым, когда минимум один из них — трепло?..

— В курсе! — шептала Маша. — А ещё я в курсе, что он старый, как пень!

— По волколачьим меркам, — сказал я, возвращаясь, — у меня самый расцвет сил. Что-то около сорока лет на человеческий лад.

Моя дурёха покраснела до ушей и сделала вид, что смотрит куда-то в другую сторону.

— Спасибо, — Рина заглянула в котелок, который я поставил перед ней на пол. Она снова гладила своего драгоценного «Макарушку» и щебетала ему любовную несуразицу: — Котёнок, ты тоже должен поесть обычной еды.

Марлок неловко сел, привалился спиной к горячей стене и тут же заскрежетал зубами от боли. Отодвинулся. Рина принялась его кормить с ложечки.

— Почему ты с ним так возишься? — Маша задала ей вопрос, который также интересовал и меня, и на который я, возможно, уже знал ответ.

— Я же объяснила, — рассердилась Рина. — Потому что теперь мы вместе.

— Потому что теперь она — моя Стая, — произнёс Марлок и уставился почему-то на меня.

Ну, разумеется. Как и предполагалось…

— Что это значит? — ожидаемо спросила Маша.

— Это значит, что Марлок отозвался на Истиный Зов Рины, — пояснил я.

Моя зеленоглазая только скривилась:

— Чего-чего сделал?

— Отозвался на Истинный Зов, — гордо сообщила Рина. — Он — мне, а я — ему.

— Ты не можешь ему отозваться, — сказал я. — Ты — обычный человек. Для вас не существует Истинного Зова.

— А вот и могу. Когда любишь, всё возможно. Правда, Макарушка?

— Наверное, — не слишком бодро откликнулся Марлок и совсем сник.

— Может, мне уже кто-нибудь объяснит, — возмутилась Маша, — что это за очередная волколачья фигня?

— Это и есть настоящая любовь, — подоспела её подружка.

— Никакая это не любовь! — рубанул я. — Это просто инстинкт! К сожалению, необратимый и неконтролируемый!

— А чё ты-то бесишься? — удивилась Маша. — Что в этом всём такого страшного?

— Страшное в этом то, — снова вступил Марлок, — что отныне я не принадлежу ни себе, ни Стае, — он тепло посмотрел на свою Истинную. — Теперь я принадлежу ей. И буду следовать за ней и защищать её, пока смерть не разлучить нас.

— Ух ты, как романтичненько! — обрадовалась моя дурочка.

А мне оставалось только сплюнуть и убраться от этих идиотов хотя бы ненадолго, чтобы проветрить мысли, а заодно осмотреть защиту на доме. Раз уж мы тут все застряли, да ещё в таком количестве, нужно было шевелиться и предпринимать какие-нибудь меры безопасности.

Глава 27. Сагарт

Тьма застила всё кругом. Но мне, к счастью, не нужен был свет, чтобы продолжать хозяйничать в темноте. А к несчастью, он был также не нужен тем, кто наверняка уже открыл охоту на каждого, укрывшегося в этом доме, который я тщетно пытался кое-как прикрыть.

Начитав несколько заклинаний, я выложил сухими веточками буковицы окружность в нескольких метрах от строения. Затем подпалил щепки можжевельника и обтянул дымом внутреннее пространство круга. Конечно, всех этих усилий было откровенно мало. Насколько бы крепкий защитный купол я ни выстроил, пять-семь волколаков растерзают его за пару минут. А если нагрянет вся Белая Стая целиком…

Об этом лучше было не думать. Я постарался уничтожить максимум запахов, в ближайшем радиусе, но никак не смог бы почистить тот шлейф, который притащил с собой Марлок. Он фактически проложил прямой путь к этому месту. Даже если искать будут не нас с Машей, а его, получат настоящий джек-пот. А Марлока точно станут искать.

Меньше всего Дилара будет интересовать Рина, за которую вообще не стоило беспокоиться — каким-то образом Белому беглецу удалось практически обнулить её дух. Сделать это можно было всего одним способом — поставив на ней волколачью метку. В практическом смысле она мало отличалась от меток, которые ставят собаки. Так что я не стал предлагать такой способ укрытия Маше — с её закидонами она бы не поняла, что я, во-первых, не шучу, во-вторых, это для её же блага. Ещё бы за извращенца вдобавок приняла.

Мне оставалось уповать только на неспешность Дилара, которой тот обычно отличался. Может, он не станет торопиться. Как всегда, двести раз подумает, покумекает… А когда начнёт предпринимать первые шаги, его разведчики не так уж быстро разыщут мой приют. Хотя сейчас его было бы вернее назвать ясельной группой детского сада. Обеим девахам — по восемнадцать, Марлоку — не больше двадцати пяти. Дети… Настоящие дети, не понимающие в какую кашу угодили.

Конечно, никто из этих детей не был виноват в случившемся. Каждый стал заложником обстоятельств. И каждому нужна была помощь. Вот только милосердие едва ли приводит к чему-то хорошему. Наоборот. Милосердие — практически всегда становится медвежьей услугой самому себе. И я знал, что, помогая бедолагам, обрекаю себя на дополнительные хлопоты, если не сказать — на очень серьёзные проблемы.

— Сава…

Обернувшись на голос, я увидел Машу. Она стояла на полуразрушенном крыльце, обутая в мои болотные сапоги. Её силуэт немного напоминал стог сена на ножках, поскольку на плечах Маши громоздился овечий тулуп, доходивший ей почти до колен. Можно было бы сказать, что это выглядело мило, если бы в самом деле это не выглядело опасно. Во многих смыслах.

— Иди в дом, — сказал я и отвернулся.

Послушала ли меня Маша? Разумеется, нет. Казалось, она прямо-таки из кожи вон лезет, чтобы лишний раз побесить меня.

Пигалица, шлёпая по лужам, притопала ко мне и сунула свой любопытный нос в пучок из трав, который я перевязывал бечёвкой.

— Это что, мне букет? — сверкнула она хитрыми зелёными огоньками.

— Нет. Это поганый веник. Которым я тебя сейчас загоню обратно в кровать.

Наскоро соорудив амулет, я шепнул заговор в сухие травинки и повесил душистый пучок на забор. Если я правильно уловил направление ветра, то аромат трав должен немного рассеять и сместить имеющийся здесь след, тогда волколаки обойдут селение стороной и нагрянут в соседнее.

Маша внимательно таращилась на меня и следила за каждым моим действием. Естественно, и на вопросы оказалась скора:

— А ты ещё типа колдун? — она шмыгнула носом.

— Нет. Я не колдун. К сожалению. У меня нет собственной магии. Да и знаний немного. Кое-чему пришлось научиться, чтобы компенсировать этот пробел.

— Пробел? А у остальных, значит, магия есть?

— Не у всех. Но у многих. Особенно, у чистокровных.

— А ты нечистокровный?

— А не видно? — я уставился на неё обоими глазами.

— Честно говоря, не очень, — Маша вновь зашмыгала носом. — Как увидеть-то?

— Ничего странного не замечаешь? — я указал двумя пальцами себе в лицо.

— Разноцветные глаза?.. — наконец-то, докумекала моя дурёха. — Я думала, это типа… ну… мутация…

— Она и есть.

Я снова занялся амулетом, уже четвёртым по счёту. Перебирал и складывал в нужной пропорции травы, не обращая никакого внимания на девчонку. Но уходить она не торопилась.

— Может, тебе чем-нибудь помочь? Только не говори, что я тебе очень помогу, если свалю обратно в дом.

— А ты быстро учишься, — заметил я.

Маша презрительно фыркнула:

— Я там чувствую себя лишней. И мне скучно. Ты ушёл, а Ринка с Макаром не отлипают друг от друга. Как-то даже неловко за ними подглядывать.

— Так не подглядывай. Ложись и спи.

— Я устала спать.

Сокрушённо вздохнув, я всё-таки повернулся к ней.

— Хочешь помочь?

— Угу, — она преданно закивала головой.

— Тогда разложи вот эти веточки, — я показал на мешок, где лежала сушёная полынь, — на четыре равные кучки.

— А потом?

— А потом — суп с котом.

— Бу-бу-бу! — перекривляла Маша.

Но всё-таки взялась выполнять поручение. Аккуратно выкладывая травы на бревне, она, кажется, только и пыталась улучить момент, чтобы завести новый разговор. По вполне понятным причинам, разговаривать с ней я не горел желанием.

Надолго Машиного молчания не хватило:

— А всё-таки повезло Ринке и Макару… — мечтательно пропела она. — Я так за них рада!..

— Рада? — от злости у меня даже скулы свело. — Ты что, совсем не понимаешь?

— А чё тут понимать? Ты, между прочим, тоже мог бы порадоваться. Ну, хоть чуть-чуть. Это ж только вдуматься просто! Прям как в сказке! Простая девушка и волкалак нашли друг друга в этом огромном мире… — в упоении она закатила глаза. — И полюбили друг друга навеки вечные!..

— Вот именно! — рявкнул я, отчего Маша слегка подпрыгнула. — Рина — обычная девушка! Она сегодня любит, а назавтра — передумала! А Марлоку теперь за ней таскаться! Он и в Стаю вернуться не сможет, и жизни ему без Рины не будет, потому он не может теперь без неё долго находиться!

— А в Стаю почему ему нельзя?.. — бледнея и выпучивая на меня глазёнки, спросила Маша. — Мож, Рина бы сама за ним туда пошла.

— Потому что в Стае могут находиться только волколаки. И человечке так не место.

— Дурацкие правила…

— Обычные правила. Стая живёт по своим законам. И люди при всём желании не смогут их выполнять. Стая — это единый организм. И если, к своему несчастью, волколак отзывается на чей-то Истинный Зов, это почти всегда — трагедия. И ничего хорошего не предвещает.

— Ты так говоришь, как будто бы сам об этом что-то знаешь, — Маша обидчиво надула щёки и поглядела на меня исподлобья.

Я вдохнул. Сейчас было не время и не место болтать о таких глупостях. Над нами нависла проблема куда хуже неизведанных волколачьих инстинктов, о которых моё племя знала немногое, а ещё меньше — любило распространяться.

В нашем сознании Истинный Зов нисколько не походил на романтические басни людей о великой любви. Все знали, сколько крови проливалось по одной лишь прихоти Луны…

— У тебя что, тоже был этот Зов? — не утерпела Маша и всё-таки спросила в лоб. — Ну, расскажи, Сав.

И снова я вздохнул. Сел на бревно, взял одну из получившихся стопок полыни, добавил туда вереска и руты, обернул бечёвкой.

— Исия, — сказал я после долгого молчания. — Её звали Исия.

— Она тоже была обычной девушкой? — Маша разместилась на том же бревне и с интересом рассматривала мой профиль.

— Нет. Бывают всё-таки не настолько трагические случаи. Она была волколицей. И даже более того — из моего же Клана. А самое удивительное — у нас это было взаимно.

— Ух ты! — восхитилась девчонка. — Круто! А ты заладил «трагедия, трагедия»!..

— Да, это трагедия, — спокойно, но жёстко ответил я. — Потому что так, как у меня, происходит, крайне-крайне редко. Но даже при таком раскладе всё, конечно, заканчивается очень печально.

— Исия умерла?

— Убили.

— М-да… Я должна была догадаться, — проворчала Маша себе под нос. — В твоих историях вечно кого-нибудь убивают.

Я никак не прокомментировал, а она внезапно погрустнела.

— Сав, мне жаль… Правда, жаль. Ну… Извини, — Маша подёргала меня за рукав куртки, испугавшись моей отстранённости. — Я не хотела тебя расстраивать. Сава…

Я молча занялся новым амулетом. Внезапно Машина ладонь остановила мои пальцы. Я посмотрел на неё.

— Теперь я понимаю, почему ты такой вредный, — сказала она. — Но бабушка Зоя мне говорила, что время лечит. Так что и тебе обязательно полегчает. Со временем.

«Ничего время не лечит, — подумалось мне. — Оно только добавляет проблем». Однако вслух я предпочёл промолчать.

Маша придвинулась ко мне вплотную и поднырнула под мою руку, прижалась, обняла, стиснула в объятьях. Конечно же, я не мог её оттолкнуть. И даже понимая полную нелепость происходящего, мне расхотелось снова выстраивать между нами дистанцию.

— А ты мне расскажешь, что это за венички? — попросила Маша.

— Расскажу.

— А магии какой-нибудь научишь?

— Магии — нет. Но заговорам научить могу.

— Хорошо, — Маша потёрлась щекой о мою грудь. — Какой же ты всё-таки тёплый… Хорошо быть волколаком.

Я промолчал.

— Сав, а тебя ещё чего-нибудь сладенькое есть? Ну, кроме сахара. А то мы его уже съели…

Вот тут я откровенно напрягся.

— И давно у тебя тяга к сладкому?

— Не знаю… Обычно как-то равнодушна… — ответила Маша неторопливо. — Но уже неделю где-то в меня прям бес вселился. Могу хоть только шоколадками и конфетами одними питаться. Странно, конечно…

Ничего странного. Как раз это было вполне ожидаемо и логично. Повышенная восприимчивость к глюкозе. Агрессивная реакция собак. Бессонница. Эмоциональная нестабильность. Не сходилось лишь то, что вчера ночью у озера так ничего и не произошло. Вот это было странным…

— Сав?..

— Да?..

— А долго тебе тут ещё возиться? А то я замерзаю, а без тебя идти обратно не хочу.

Невольно я улыбнулся одним уголком рта. Потом быстро покончил с развешиванием заговорённых амулетов, и мы с моей дурындой пошли в дом.

Глава 28. Дилар

Вся Стая выстроилась передо мной стеной — свирепым, беспощадным полукругом, объединённым общей жаждой скорейшей мести. Каждый стоял наизготове, каждый пылал праведным огнём отмщения. Каждый волколак из Объединённого Клана Белых сгорал от нетерпения ринуться в бой. Мои собратья, будь то чистокровные, полукровки или те, кто встал под моё начало после падения Серых, после оглушительной революции в рядах Чёрных, — все до единого готовы были сегодня умереть во славу нашего правого дела.

Но сегодня я не желал потерять никого из своей Стаи. Сегодня мы должны были только разыскать человечку. Увы, она уже являлась не столь беззащитным ягнёнком, каким пришла в мой дом. Уже тогда нужно было принимать меры. Собратья возмущались, обвиняя меня в чрезмерной мягкости. Но им было невдомёк, даже после такого количества унесённых войной волколачьих душ, что не всё в нашем мире должно решаться бойней.

Кроме того, я всё ещё не пришёл к окончательному мнению, что следует делать с Марлоком. Но им я готов был в крайнем случае пожертвовать, чтобы удовлетворить кровавые аппетиты собратьев.

“Стая! — обратился я к войску, рычащему и скребущему землю когтями. — Мы идём на охоту. Мы будем действовать в согласии друг с другом, но от каждого будет зависеть успех нашего дела. Мы ищем троих. Нашего бывшего собрата, вероломно предавшего Клан. Действуйте с ним осторожно, но жёстко. Я хочу его допросить. Он серьёзно ранен и не сумеет сопротивляться. Однако в первую очередь нам требуется найти человечку по имени Мария. Я запрещаю наносить ей тяжкий урон. Первостепенная задача — выяснить её местонахождение. Поскольку у человечки есть покровитель — трусливый и изворотливый, бывший Альфа Чёрных. Некоторые из вас знакомы с ним достаточно, чтобы понимать, насколько он опасен. И силён. Чрезвычайно силён. Сколько ни были вы храбры и самоотвержены, выступление против Сагарта один на один приравнивается к самоубийству.”

Стая зарокотала. Разъярённые глаза извергали гневные искры. Смертоносные когти полосовали почву. С обнажённых клыков текла слюна. А шерсть на загривках волколаков вздыбилась подобно шипам.

“Смерть! Смерть!!! — скандировали волколаки. — Смерть Чёрным! Смерть предателю! Смерть человечке!”

Выждав, когда волна гнева немного схлынет, я продолжил:

“Мои собратья, близка та ночь и тот час, когда мы окончательно поквитаемся с Кланом Чёрных. Не станет ни одного живого волколака из чужих Стай в радиусе ста километров от Столичной Вотчины. Пусть бегут за Урал, если им ещё дорога их шкура, а не околачиваются поблизости. Осталось недолго терпеть. Наше время грядёт! Луна на нашей стороне. Мы — Избранные Луной! Эти земли наши по праву! Но сейчас от каждого из вас зависит, насколько мы станем близки к этому моменту Высшей Справедливости. Я не позволю пролиться попусту и капли крови любого из вас. Поэтому мы нападём на Сагарта только все вместе. Вы поняли меня? Только вместе. И если он попросит пощады, мы дадим ему шанс вступить в наши ряды.”

“Сагарт ни за что не присягнёт другому Альфе”, — услышал я Евтаха, который знал, о чём судит.

Он и сам некогда ходил под Сагартом, когда тот ещё был Альфой в смутное время долгого перемирия, когда Белые были вынуждены довольствоваться задворками Столичной Вотчины, а Серые ещё заполоняли собой львиную долю лакомой территории. Те времена прошли. Мы стали сильнейшими. И придя к власти я не позволил Чёрным ошиваться даже на задворках. Пусть теперь кормятся по провинциям, бесконечно вступая в схватки с маленькими местными стайками, которые даже Кланами назвать — слишком высокая честь.

Серые уже канули в Лету, несмотря на то, что мнили себя непобедимыми. Старик Нетарх двадцать лет назад здорово облажался, когда не позволил своей Стае прикончить человечку, которой он отозвался. Таким образом он прикончил свой Клан. И пока Чёрные гонялись за обезглавленными Серыми, уничтожая и их, и себя, мы, Белые, ждали. Ждали своего часа. Копили силы, берегли собратьев, принимали под свою защиту всё новых и новых членов.

Я был первым, кто воспользовался стратегией Нетарха и разрешил чужакам стать своими. Он ведь так и нарастил мощь Клана Серых — за счёт огромного количества перебежчиков после Великой Волколачьей Войны. Единственное, в чём Нетарх здорово просчитался, так это в том, что никому не был нужен его шаткий мир. Если главенствовать, то тотально. Всюду. У Клана волколаков не может быть соседей, могут быть только враги, на которых ты не нападаешь лишь потому, что ещё попросту не пришло время.

Но когда оно придёт…

“Мы будем беспощадны к тем, кто не с нами, — пообещал я собратьям. — Но у наших врагов всегда должен оставаться выбор — идти с нами или…”

“Смерть! Смерть! Смерть!”, — хором поддержали Белые.

“Смерть, — прорычал я в унисон с ними. — Это цена свободы. Цена неповиновения. Цена, которую заплатит каждый, кто встанет у нас на пути и посмеет усомниться в нашей Избранности.”

Из полукруга шагнули вперёд Свирая и Отор — брошенные Нетархом единокровные брат и сестра, которые первыми присоединились к моему Клану, когда Альфа Серых, их родной отец, совершил вопиющее предательство. Они более других заждались часа расправы.

“Мы пойдём вместе с сестрой, — выступил Отор. — И если найдём человечку, вдвоём нам будет по силам достать её.”

“Нет, собратья, — я приглушил общий гул, моментально поддержавший предложение. — Нет. Каждый из нас идёт по отдельности, но всегда находится на достаточном расстоянии с ближайшим собратом, чтобы слышать друг друга. При обнаружении цели мы быстро передадим по цепочке нужное местонахождение и соберёмся все вместе. Только после этого атакуем.”

“Отор сможет отвлечь, а я выдерну девчонку! — пустилась в спор Свирая. — Возьму её как заложницу. Сагарт сам отступит!”

“Если она ему не настолько нужна, как кажется, он просто убежит, — ответил я. — И мы снова его упустим. А если нужна, он будет драться до последнего вздоха. Я не буду вами рисковать.”

“Я могу быть третьей с ними!” — вызвалась Нетая.

“Нет! — на сей раз мне пришлось оглушить собратьев настоящим рёвом Альфы, только после этого споры прекратились. — Мы идём цепочкой. Прочёсываем по горизонтали всё Приграничье. Зону за зоной. Квадрат за квадратом. И смыкаемся все разом только у цели.”

“Но ведь Марлока я могу взять один?” — Горан хищно сверкнул очами.

Ему я был вынужден уступить. Мой близкий собрат пострадал от личного оскорбления другого близкого собрата. Горан имел право хотя бы на небольшую месть.

“Докажи своё превосходство и приведи Марлока живым”, — решил я.

Горан недовольно сузил глаза, сморщил нос и тихо полязгал клыками. Он понял мой намёк.

“Вперёд, собратья! Да поможет нам Луна!”

Сорок четыре сгустка ярости и силы в мановение ока рассредоточились в одну линию. Вскоре мы пустились бегом, не ведая ни преград, ни страха.

Да поможет нам Луна.

Глава 29. Маша

В очаге мерно потрескивали горящие поленья. Тепло и свет пламени обволакивали нашу тесную комнатку. Макар то и дело засыпал, а во сне иногда вздрагивал и тихо подвывал. И тогда Ринка принималась его гладить, напевала ему что-нибудь на ушко, и он успокаивался, смирел и стихал в её объятьях. И несмотря на то, что Сава считал эту парочку — полнейшим безумием и ужасом, я видела в них настоящие, хоть и непонятные мне, чувства.

Сава принёс целую гору сена и соорудил нечто вроде второй кровати для Макара и Рины. Там они и отдыхали. Я же по требованию Савелия заползла обратно в постель, где валялась до этого. Самочувствие моё здорово улучшилось — всё-таки похлёбка «из мухоморов и жаб» оказалась целебной. Но мне стало бы ещё лучше, если бы я смогла как-нибудь связаться с бабулей. Тогда бы можно было торчать тут дальше и почти не переживать.

Ринка сказала, что успела написать своим домой до того, как издох мобильник, и наплести им, мол, мы с ней упёрлись на дачу к друзьям до понедельника. Забавно, что она почти не соврала. Не знаю, устроило ли её родителей такое объяснение, или они уже рвут и мечут, разыскивая дочь по всем моргам. Да и непонятно было, дошла ли эта информация до баб Зои. Наверняка дошла. Так что я постаралась унять свою тревогу и расслабиться, раз уж я очутилась в такой ж… жизненной ситуации, где от меня ничего особо не зависит. Всё ж пока нормально. Ну, если не принимать во внимание Диму с его зверушками.

По напряжённому лицу Савы я догадалась, что лишь об этом он и думает. Но, честно сказать, он, кажется, слишком сгущал краски. Ну, подумаешь, один волколак сбежал из Белой Стаи. У Димы их вон сколько — я сама видела. А на кой я ему сдалась — вообще неясно.

Разве что понравилась ему. А чё нет? Мы целовались даже. Один раз. И в общем-то было неплохо. Неужели после этого он так расстроился из-за моего побега, что решил прикончить в отместку?

А ещё я помнила о том, что случилось у озера. До того, как прибежал Сава и как бешенный начал на всех бросаться. И я не имею ввиду тот единственный поцелуй, хотя, по большому счёту, кроме него, ничего ведь и не было. А всё-таки было. Нечто… другое.

Сава не спрашивал меня об этом. А ежели б спросил, всё равно я ничего толком не смогла бы ответить. Очень примитивно выражаясь, я типа как «услышала луну». Бред, конечно. Но в сложившейся ситуации одним бредом больше, одним бредом меньше — разница невелика.

После того, как я немножко потусила на кровавом пиршестве волколаков, попила оздоровительную болотную жижу и полежала в обнимку с голым столетним мужиком, остальные странности уже не казались настолько странными, чтобы падать в обморок, когда твоя подруга заявляет, что любит до потери памяти свирепое чудище. Ну, любит, и дальше что? А я вот с луной в шашки играю. Прикольно же.

— А давайте во что-нибудь поиграем? — пришла мне на ум мысль, как немного разрядить обстановку. — В города, например.

— Давайте, — не очень бодро, но всё-таки поддержала Ринка.

Макар приоткрыл один глаз.

— Ты с нами? — спросила я его.

Он приподнялся с лежанки, потёр веки. Было видно, что каждое движение даётся ему с большим трудом.

И всё же Макар улыбнулся через силу и ответил:

— С вами.

— Москва! — сказала я, заранее придумав, с чего начну.

— Алушта, — включилась Ринка.

— Астана, — продолжил Макар.

Все поглядели на Саву, молча сидевшего на полу, опираясь спиной на мою кровать.

— Сав, твоя очередь, — подсказала я. — Город на «А».

— Ад, — буркнул он.

— Это не город. Такого места вообще не существует.

— Существует. И мы там все в скором времени окажемся, если не придумаем, как убраться подальше от Белых.

— Ты уже придумал?

— Нет.

— Вот значит, расслабься и играй, — грозно заявила я. — Тебе город на «А». Какой ты знаешь?

— Архангельск, — вместо Савы ответил Макар. — Говорят, там сейчас тихо.

Сава призадумался.

— Это северное направление, — сказал он. — Кратчайший путь через Вотчину Чёрных.

— Мы можем попробовать их обойти с запада. Со стороны Великого Новгорода.

— Это большой крюк.

— Так, стоп! — возмутилась я. — Вы о чём вообще? Мы в города играли.

— Наигрались уже, — Сава переплёл руки на груди и насупился. — Если выживем до рассвета, можно попробовать оторваться на машине, но по трассам будут стоять патрули. Сначала Чёрных, а затем и Бурых.

— Бурые давно разбежались.

— Кто тебе сказал? Дилар? — Савелий с усмешкой поглядел на Макара. — Он дальше своего носа не видит. И понятия не имеет, что творится за пределами Столичной Вотчины.

— Мы поедем в Архангельск? — дрожащим голосом спросила Ринка.

Судя по всему, ей, как и мне, не очень-то пришлась по вкусу идея переезда.

— Вы можете не ехать, — отчеканил Сава. — Марлок может не пережить такой марш-бросок.

— Я справлюсь, — зло выпалил Макар. — Через неделю-другую я буду полностью здоров.

— Через неделю-другую, — возразил Савелий, — ты будешь полностью мёртв, если сейчас не предпринять какие-то меры.

— Прекрати! — осадила я его. — Мы не бросим наших друзей!

— Друзей?!

— Да, друзей! — я повысила голос, на что Сава здорово разозлился, но промолчал. А я продолжила: — Какие меры нужны, чтобы Макар скорее поправился?

— Кровь, — заговорила Ринка. — И мне не жалко. Я уже оклемалась. Я могу…

— Нет! — рыкнул на неё Сава. — Если хочешь по итогу получить два трупа — то продолжай в том же духе!

— А может, больницу ограбим? — предложила я. — Ну, в больницах же есть запас крови.

Сава спрятал лицо за ладонью и закрыл глаза. Видимо, я что-то не то сморозила, но объяснить он, как всегда, не постарался.

— Нужна свежая кровь, — сказал Макар. И я впервые реально порадовалась, что он тут — хоть кто-то умеет нормально растолковывать, не выделываясь. — Ещё тёплая, человеческим теплом. В больницах кровь держат при очень низких температурах, и она теряет многие свойства. Такая кровь годится только для поддержания жизни, но, чтобы восстановиться полностью…

— Есть один вариант, — перебил Сава, и все тотчас перекинули внимание на него. — Ашат.

— Чё?.. — не поняла я.

— Она живёт на территории Белых, — начал спорить Макар. — Они нас точно перехватят.

— Зато у Ашат есть заживляющие мази, которые работают даже лучше, чем свежая кровь.

— Кто это — Ашат? — спросила Ринка.

— Магичка, — вздохнул Марлок. — Ну, вроде как ведьма…

— Никакая она не ведьма, — проворчал Сава. — Обычная бабка-травница, которая неплохо преуспела в своём деле. И на рекламу не поскупилась. На чём и поднялась, как сейчас говорят. Но мази у неё правда действенные.

— Вы реально сейчас предлагаете идти к какой-то бабке-гадалке за мазью из лопуха? — офигела я. — Мож, мы сами такую мазь как-нибудь наковыряем? Сав, ты вроде в травах разбираешься, я смотрю…

— Во-первых, я не знаю состав. Во-вторых, даже если бы знал, наверняка там куча редких ингредиентов. Пока будем их искать, нас всех перебьют, а Марлок сам подохнёт от ожога.

— Тогда давайте к другой бабке пойдём, — быстро нашла я решение. — Кроме этой Ашат, никого что ли нет?

— Есть. Наверное. Но я других не знаю.

— Пф-ф-ф! — я закатила глаза. — Делов-то! Щас в интернет зайдём, там те чёрта лысого выдаст! Ведьмы на любой вкус! Привороты, завороты, подвороты — чё хошь!

Понятно, что Сава бы меня точно не поддержал, но я понадеялась на Макара, как более адекватного волколака. Но почему-то и он посмотрел на меня с каким-то недоумением и жалостью.

— Маш, это, наверное, всё шарлатаны, — ответила Ринка. — А мальчики про какую-то реальную колдунью говорят.

— Значит, мы должны к ней добраться, — мгновенно решила я. — Утром выдвигаемся?

— Дожить бы до утра, — скрипнул зубами Сава.

— Я в шоке от твоего «оптимизма»! — фыркнула я со злостью. — У нас всё получится!

— Да? — Савелий скосил на меня глаза и издевательски усмехнулся. — Откуда ты знаешь?

— Потому что я так сказала!

— Железный аргумент, — он поднялся на ноги и зашагал к выходу.

А я тут же испугалась, что обидела его, и теперь Сава нас тут всех нафиг бросит.

— Ты куда, Сав?..

— Охотиться. Добуду дичи Марлоку и себе — хоть какая-то кровь, чтобы продержаться.

— Я пойду с тобой, — вызвался Макар и собирался уже вылезти из-под тряпок, служивших ему одеялом.

— Сиди тут. И лишний раз не двигайся. Один я быстрее справлюсь и скоро вернусь.

Сава всё-таки покинул нас. И мне сразу стало очень тоскливо без него. И страшно.

Но я заставила себя прекратить бояться всего подряд. Если уж мы ничего сейчас не можем сделать, чтобы улучшить наше положение, то хотя попробуем снова вернуться к игре и немного повеселиться.

Глава 30. Маша

— Что-то Сагарта долго нет… — заметила Ринка по прошествии часа или, может, чуть больше.

Я и сама уже начинала малёк нервничать. Вдобавок мне почему-то стало неприятно, что моя подруга кличет Саву волколачьим именем. Как будто бы она его знала куда лучше, чем я. Но ведь такого быть не могло. Это я гораздо больше знала Савелия и даже почти подружилась с ним, несмотря на его отвратительный характер и вечное брюзжание. А Ринка, вон, пусть дальше Макарушку своего нянчит.

— Он где-то недалеко, — отозвался Макар. — Я его чую. Всё в порядке.

— Конечно, в порядке, — фыркнула я. — Что с ним станется? Я вообще считаю, не стоит за него волноваться. Сава — просто паникёр.

— Был бы паникёром, не смог бы так долго возглавлять Чёрных.

До меня не сразу дошло, что Макар имеет в виду. В каком смысле — возглавлять?..

Я несколько раз моргнула, чтобы осознать сказанное.

— Ты совсем ничего не знаешь? — удивилась Ринка.

Это замечание лишь сильнее меня зацепило. То есть я реально не знаю чего-то, о чём Ринка в курсе? Что за дела?!

Нахлобучив руки на груди, я практически приготовилась защищаться.

— Объясняйте нормально, — потребовала я. — Уже надоели всякие загадки без отгадок.

— Сагарт был Альфой Чёрного Клана ещё до завершения Великой Волколачьей Войны, — снова заговорил Макар. — Странно, что он не сказал тебе.

— Ну, был, — сделала я вид, что мне это абсолютно безразлично. — И дальше что? Кстати, почему перестал?

— А вот этого как раз никто не знает. У Дилара были лишь догадки. Но в основном он склонялся к мнению, что Сагарт просто струсил. Потерял уважение у Стаи и побоялся свержения после того, как не смог доделать одно важное дело. Гордость ему не позволила бы принять собственное поражение. И он решил просто сбежать.

Я задумалась. В целом, это было вполне в духе Савелия: взбрыкнуть, ничего не объяснить и смыться. А такого заносчивого типа ещё поискать надо.

— Ладно, — пробормотала я. — А что это за война такая волколачья?

Вновь меня стали недоумённо и пристально изучать две пары глаз. Нет, ну, это уже откровенно бесит! Рина и тут меня опередила?!

— Великая Волколачья Война закончилась пятьдесят с лишним лет назад, — сказал Макар с едва различимой грустью. — А длилась она… Да в общем-то всё время до этого момента. Но самый решающий бой, после которого наступило перемирие, был очень кровавым. А произошло это потому, что образовалось множество небольших Кланов. Каждый хотел урвать власти побольше и Альфы кидали все силы, чтобы уничтожить остальных. В итоге некоторые Кланы вообще перестали существовать. А самые могущественные на тот момент Белые едва не исчезли. Уцелевшие волколаки, оставшиеся без предводителей, пытались к кому-нибудь примкнуть. И почти все они вошли в состав Серого Клана. А получилось так потому, что прежде никто из Альф чистокровных Кланов почти не принимал чужаков, за редким исключением. Лишь предводитель Серых разрешил волколакам любых кровей примыкать к его Стае. Его звали Нетарх. Это был волколак невероятной силы, в жилах которого смешалась самая разная кровь. Потому для него все волколаки являлись равными. Нетарх не делил соплеменников на чистокровных и полукровок. Он первым провозгласил единство и стал таким образом вожаком сильнейшего Клана. Это в свою очередь привело к резкому перекосу сил. Малочисленные Белые и чуть большее количество Чёрных оказались перед мощнейшей армией, собранной из тех, кто потерял свои семьи, но нашёл новую Стаю. Их количество и жажда мести не оставляла двум другим Кланам никакого шанса. И тогда Нетарх объявил первое тотальное перемирие. Он строго поделил территорию Столичной Вотчины, оставив своему Клану самую большую часть. Чуть меньшую получили Чёрные, самую маленькую — Белые. Его логика была проста: чем более многочисленный и крепкий Клан, тем больше места ему надо. Моё племя на тот момент состояло только из чистокровных, как я. Как Дилар. Как Горан. И из-за отсутствия сторонней крови в Клане Белых давно происходила стагнация сил. Дилар пришёл к власти в шестнадцать лет, став самым молодым Альфой за всю историю волколачьего рода. И он изменил ситуацию. Он тоже стал принимать перебежчиков.

Я слушала эту историю с открытым ртом. Не сказать, что я прямо всё и сразу поняла, но основное уловила. Особенно то, что этот Серый Нетарх был крутым мужиком. Ну, точнее — волколаком.

— Получается, — осторожно начала я, — у Нетарха был типа шанс перебить вообще всех, но он им не воспользовался?

— Да, — подтвердил Макар. — Он применил мощь своего Клана, чтобы остановить побоище, а не для того, чтобы уничтожить оставшихся врагов.

— Нифига себе какой умный…

— Дилар считает его наоборот — очень глупым.

— В смысле? — возмутилась я. — У него у первого мозг включился не крошить всех подряд. Кто хотел — к нему присоединился. Кто не хотел — получил свою территорию и жил себе дальше припеваючи в мире и согласии.

— Так-то оно так… — вздохнул Макар. — Только согласия особо никакого не было. А мир продлился недолго. С Нетархом случилось непоправимое — он отозвался на Истинный Зов простой смертной женщины и был вынужден покинуть свой пост. Серые намеревались убить эту женщину, но Нетарх был нереально силён. Он обладал несколькими видами магии, что остальным волколакам недоступно. И таким образом он смог защитить себя и эту женщину. В итоге их оставили в покое.

— Вау! — я прямо-таки оживилась. — Не, он всё-таки нереально крут! Вот это я понимаю — лавстори! Он такой взял и бросил всё ради любви! Офигенно!

Моего восторга почему-то никто не разделил. Я оглядела застывшие лица Ринки и Макара, размышляя о том, что пессимизм Савы, похоже одолел и их.

— Да ладно вам, ребят! — махнула я рукой. — Это же прям как у вас история получается! Значит, вас тоже скоро все оставят в покое.

— Я — не Альфа, — произнёс Макар суровым грубым тоном. — И я — чистокровный Белый. Мне не справиться одному против всего Клана.

— Ну, у тебя же есть магия, правильно? — попыталась я найти хоть какое-то решение.

— Есть, — он снова тяжело вздохнул. — Я умею стирать память.

— Полезное умение, — я хихикнула, но, не заметив веселья в лицах напротив, смолкла. — Знаешь, мне оно наверняка пригодится, как только я отсюда выберусь. Ты же мне поможешь по дружбе?

Слабая тень улыбки почти незаметно скользнула по тонким губам Макара. Однако уже через мгновение и этот проблеск исчез без следа.

Макар напрягся, будто вслушиваясь в пространство. Я ничего особого не слышала, кроме его громкого сопения и треска горящих поленьев. Это затишье продолжалось буквально пару секунд. И я уже вознамерилась спросить у Макара, чего это он застыл.

Как вдруг он произнёс одно-единственное слово:

— Белый…

А дальше никто не успел ни среагировать, ни что ли бы спросить, потому что дверь в дом сорвалась с петель в мановение ока. И белое чудовище влетело настолько стремительно, что я не сумела даже ойкнуть.

Ужасающий рык заглушил всё кругом. Волколак прямиком ринулся на Макара. Ринку, которая кинулась на грудь любимого, защищая его собой, снесло в сторону. Она отлетела к стене, тут же потеряв сознание.

Я закричала. Даже не вспомню, что именно вырвалось из моего горла, кажется:

— Сава!!!

Но всё это больше не имело никакого значения, потому что Макар уже оказался в лапах монстра. Тот вцепился своими гигантскими лапищами в ослабевшего волколака, не давая тому шевельнуться.

— Бегите! — услышала я отчаянный вопль Макара прежде, чем Белый полоснул ему когтями по лицу.

Кровь разлетелась по всей комнатке. От его мучительного стона очнулась Рина. Я поспешила прийти ей на по помощь.

— Огонь… — с бешенными глазами выпалила она.

— Что?..

Подруга резко оттолкнула меня и кинулась к очагу.

— Рина, нет!!!

Я своими собственными глазами увидела, как Ринка голыми руками хватает горящую головешку и, вереща от боли и ярости, кидается на Белого.

Едва огонь коснулся шерсти, волколак издал чудовищный рёв. Он выпустил Макара. Тот, истекая кровью из вспоротых на лице ран, шибанул обеими ногами вспыхнувшего, как факел, Белого. Затем скатился на пол и сделал кувырок.

Его тело издало пронзительный жестокий хруст, будто бы сломались разом все кости в скелете, конечности вытянулись, а кожа обросла шерстью в считанные секунды.

Но даже этого короткого времени хватило, чтобы Белый успел вернуть себе самообладание. И каким-то чудом я поняла, что он задумал. Не медля и не раздумывая, я бросилась ему наперерез, оттолкнула подругу, которой было бы не избежать удара мощной лапы. Однако сама попала под раздачу. Волколак хлестнул меня наотмашь, хорошо хоть не исполосовал как морковку по-корейски.

Я рухнула лицом в пол. Рина оказалась безоружна. Я успела заметить её покрасневшие ладони, которые наверняка уже начали пульсировать. Тем не менее, она стала подниматься.

Белый снова бросился на Макара, который уже обратился волколаком. Но на этот раз он был готов к атаке. И оба зверя сцепились посреди комнаты. Вражеский волколак опрокинулся на спину, утягивая за собой нашего друга и заодно сбивая пламя с себя.

— Нужен огонь! — снова крикнула Ринка, обессиленная и запыхавшаяся, она всё равно стояла на смерть. — Они боятся огня!

Я подскочила на ноги и бросилась к очагу. Пока я пыталась ухватить какую-нибудь головешку, Ринка нашла кочергу и со всей дури ломанула по плечу Белого. Он сделал какой-то хитрый манёвр, подмял под себя Макара и ударил Ринку задней лапой.

— Не тронь мою подругу! — заорала я и, не помня себя, схватила наугад первое попавшееся бревно из огня.

Макар, воспользовавшись секундным замешательством противника, сбросил его себя. Моё горящее полено промазало и ударилось о пол. Макар вцепился в горло бывшему собрату. Они оба страшно рычали. Я пыталась поднять бревно. Ринка тёрла ушибленную голову.

Раздался треск взорвавшегося стекла.

— Сава!

Чёрный снёс оконную раму напрочь. Осколки брызнули во все стороны. Но, кажется, враг откуда-то знал, что он появится. Белый расцепил захват Макара. Его глаза вспыхнули адским красным пламенем. Он ударил ногой нашего друга, отбросив его прямо на Саву.

Внезапно Макар сделал необъяснимую вещь. Он растопырил лапы в стороны, как бы создавая щит над Савой, который находился позади него.

Я не успела осознать, для чего нужны такие действия, как из пасти Белого вырвался громадный огненный шар, который врезался прямо в грудь Макара.

— Нет!!! — Рина, схватив кочергу со всей возможной силой нанесла удар меж глаз Белого.

Он застыл неподвижно. Горящий заживо Макар схватил его за морду и надавил на глазницы.

Душераздирающий стон прокатился по стенам. Белый упал на колени, потом завалился на бок и заглох. К нему тотчас подскочил Сава и распахнул зубастую пасть.

— Что ты делаешь?! — закричала я. — Сава!

Он бросил на меня агрессивный взгляд и истошно зарычал.

Макар пытался сбить с себя пламя. Ему помогала Ринка.

— Помоги Макару! — орала я.

Сава выдрал из-за печи ведро воды и с размаху окатил горящего волколака. Макар грохнулся на соломенную кровать едва живой.

Я посмотрела на лежащего у моих ног поверженного Белого. Приглядевшись, поняла, что он… жив. Он дышал…

Сава вновь очутился рядом. Его клыки хищно обнажились.

— Ты хочешь его добить?.. — догадалась я и снова покосилась на врага. Он был без сознания, но его грудная клетка всё ещё двигалась. — Сава, не надо. Хватит смертей.

Последовал возмущённый рык, обдавший меня будто бы ураганным ветром.

— Нет, я сказала! Не трогай его! Пусть живёт!

Сава глухо прорычал и отвернулся от меня, давая мне понять, что крайне недоволен моим решением. Но теперь он смотрел на Макара.

Его шерсть от подбородка до самых ног полностью сгорела. Кожа обуглилась, и в открывшихся язвах проступала красная плоть. Вся морда волколака была исполосована по диагонали. Также задело левый глаз. Большой чёрный нос рассекло пополам.

— Макар!.. Макарушка!.. — Рина выла без остановки.

Она пыталась обхватить гигантского монстра своими человеческими слабыми руками. Она защищала его. Она билась изо всех сил. Она не щадила себя.

Но она оказалась почти бессильной…

Сава перекинулся через голову и вернул себе человеческий облик. Первым делом он встретился взглядами со мной. И меня тут же обожгло его ненавистью.

— Помоги! — взмолилась Рина, плача, срывая голос. — Помоги, Сагарт! Прошу тебя, помоги!

— Он нежилец! — зарычал на неё Сава и отвернулся.

Глава 31. Сагарт

Нас вычислили.

Непонятно, как это случилось, но я изначально подозревал, что мои уловки не смогут полностью обезопасить пространство. К сожалению, эти опасения были не напрасны. И сейчас я пытался экстренно сообразить, как убраться подальше так, чтобы погоня хотя бы сбилась со следа.

У меня оставалось ещё несколько обманок. Их должно было хватить до границы с Вотчиной Чёрного Клана, а дальше Белые уже не сунутся. Зато возникнет иная угроза — мои бывшие собратья, которых я оставил практически на произвол судьбы. И пока я не был готов ко встрече с ними. У меня не появилось никаких козырей, чтобы избежать их гнева. А меж тем угроза смыкалась плотным кольцом, всё туже и туже.

— Сава! — заорала пигалица истерическим голоском. — Ты должен что-то сделать!

— Никому я ничего не должен! — взревел я, ненавидя её, ненавидя себя, ненавидя все сложившиеся обстоятельства. — Мы уходим. Немедленно. Поедем на машине.

— Я не брошу Макара… — простонала Рина.

Вновь окинув взглядом испускающее дух тело волколака, я крепко сжал челюсти, затем посмотрел на Белого, который валялся без сознания.

— Горан… — процедил я. — Он очнётся. Его нельзя так оставлять. По его следу скоро придут. Его надо сжечь вместе с этим домом.

— Ты совсем ничего не слышишь?! — Маша подскочила ко мне и грозно выпятила подбородок. — Мы не станем его убивать. А Макар и Рина поедут с нами.

— Это бред! — заорал я на неё. — Марлок сдохнет через час! Максимум — через два! На нём живого места нет! Если хочешь, чтобы я что-то для него сделал, могу подарить ему быструю и почти безболезненную смерть!

Внезапно человеческая ручонка рассекла густой, напитанный огненным жаром воздух. Ладонь пигалицы хлестнула меня по щеке.

— В тебе хоть что-нибудь человеческое есть? — с ненавистью выпалила она. — Макар тебя спас! Он спас тебя!!! Ты обязан ему жизнью! Так что мы едем все вместе. К этой вашей колдунье. Пусть она лечит Макара. Потому что иначе…

— Что? — спросил я. — Что — иначе? Останешься тут, пока не придут Белые и не разорвут тебя на куски?

— Не разорвут, — уверенно заявила Маша. — Я им зачем-то нужна. И тебе тоже. И мне плевать, что у вас у всех на уме. Мы сделаем всё, чтобы спасти Макара.

Я прожёг её взглядом, желая как следует вломить ей в ответ, но девчонка даже не шелохнулась.

— Пёс бы тебя побрал… — заскрипел я зубами.

— Надо было дать этим псам такую возможность, — нагло парировала она.

Выбора у меня не осталось. И хотя я знал, что спасение Марлока — глупая и бесполезная затея, всё-таки пошёл осматривать его ранения. Прогноз получался совсем неутешительным — то есть таким, какой я и озвучил ранее. Этому волколаку уже нехило досталось совсем недавно. Заживление на спине только-только началось, но сил даже на это едва хватало. А теперь ещё прибавились обширные ожоги на животе и конечностях. Да и морда пострадала знатно.

Марлок терял кровь. Регенерация, обычно происходящая у волколаков чуть ли не мгновенно, не хотела включаться. Всё было бы чуть менее ужасно, если бы обошлось лишь рассечениями и рваными ранами. Но огонь для нашей шкуры — худшее, что может быть. А потому ожоги сложнее всего поддаются регенерации. Для этого надо много, очень много крови. На худой конец сойдёт и чудо, в которое сложно поверить, даже неоднократно видя магию самых разных сортов.

Но иногда и магия оказывается бессильна. Только чудо. И сейчас самым близким к нему синонимом было безумие.

— Марлок, — я пошевелил обожжённую разодранную тушу, — ты должен обернуться. Иначе мы не затащим тебя в машину.

Марлок глухо заскулил и отвернул морду. Я не мог прочесть его мысли, но и без того знал, о чём он подумал: у него нет сил даже на то, чтобы дышать, о трансформации и заикаться не стоит.

— Ты должен, — повторил я. — Ты должен, Марлок. Поднимайся.

Рина почти беззвучно плакала. Конечно, людские слёзы — всего лишь вода с капелькой соли. Не пройдёт и пары месяцев, как эта человечка забудет о своём великом горе. А Марлок останется привязан к ней навсегда, пока он дышит. Смоей стороны было бы гуманнее сделать так, чтобы дыхание его остановилось как можно скорее.

Но я упёрто твердил:

— Марлок, ты должен. Ты должен ради Рины. Вставай.

С тихим жалостливым воем он начал подниматься с соломенной лежанки. Я потянул его за лапу, привалил на себя.

— Готов?

Марлок заскулил. Ему больно. А сейчас будет ещё больнее.

Когда ты — урождённый волколак, быстро привыкаешь к боли трансформации, перестаёшь её замечать. Однако ранение в бою мгновенно возвращает и усиливает все болезненные ощущения.

— Давай на счёт «три», — сказал я, подпирая Марлока плечом. — Раз… Два… Три!

Я сделал подсечку и дёрнул волколака, чтобы он кувыркнулся через голову. Если бы Марлок струсил, то все мои потуги оказались бы напрасны, к тому же от боли бы это не уберегло. Так что Белый поступил совершенно правильно. И через несколько секунд на полу распласталась его человеческая ипостась.

— Скоро отнесу тебя в машину, — подытожил я финал этой душераздирающей операции и немедленно пошёл собирать хоть какие-то вещи.

— Спа..сибо… — прохрипело за моей спиной.

Я не ответил. С человечками, не спускавшими с меня глаз, говорить тоже не хотелось. Ни с кем не хотелось говорить.

Вытащив из закромов первый попавшийся мешок, я вытряхнул его содержимое на пол: кое-какие травы, порошки, несколько готовых зелий, приобретённых у Ашат, но ничего, что могло бы помочь Марлоку хотя бы не слишком быстро подохнуть. Пока рассматривал предметы на полу, заметил, как в поле зрения появились уже знакомые спичечные ножки. Хозяйка оных конечностей, как ни странно, молчала.

— Собери еду, — велел я, не поднимая головы. — Всю, какую найдёшь.

— А далеко живёт эта колдунья?

— Недалеко. Но, если мы к ней доберёмся и даже сможем после этого выжить, нам предстоит долгий и вряд ли лёгкий путь.

— Может, у тебя есть хотя бы что-то болеутоляющее?

Я выдохнул и отрицательно помотал головой.

— Ну, придумай что-нибудь… — тихо прошептала Маша. — Пожалуйста… Ты же можешь.

Я медленно поднял голову. Теперь она смотрела на меня умоляюще и вот-вот могла расплакаться. Я опустил взгляд.

Ещё раз проверил запасы в мешке, взял одну старую банку, отвинтил крышку и понюхал. По моим данным, срок годности порошка уже был на исходе, но, наверное, в данном случае стоило попытаться.

— На, — я протянул Маше банку с порошком. — Разведи водой до сметанообразного состояния, капни туда пару капель крови и размажь по самым глубоким ранам.

— Это поможет?

— Не знаю, — я не стал врать. — Но другого ничего нет.

Маша кивнула и ушла готовить лекарство.

Глава 32. Сагарт

Сборы отняли намного больше времени, чем мы могли себе позволить. А если по-хорошему, мы вообще нисколько себе позволить не могли. В любую секунду Белые были способны напасть на след Горана и заявиться целой Стаей. Потому я не переставал принюхиваться к окружающему пространству, но ничего не засекал.

Впрочем, это вовсе не значило, что можно расслабиться и преспокойно укладывать вещи. Горана я тоже засёк только, когда он прорвал защиту. В итоге он справился один — слишком уже мощной магией обладал. Появись на его месте кто-то другой, и всё было бы иначе. Но именно Горан сумел отыскать моё укрытие. Видимо, у него на то имелись веские причины.

Однако размышлять об этом мне было сейчас некогда. Я быстро вернулся на то место, где бросил пойманную добычу. Как обычно, не слишком шикарную — полёвки, зайцы, пару лисиц. Уложил их в пакет, бросил на заднее сидение, которое полностью разложил, совместив с багажником. Получилось что-то вроде постели. Набросал всяких тряпок, тулупы, шкуры — всё своё скудное добро. Вытащил палатку, походную утварь, спички, газовую горелку. Нагрёб по шкафам всё, что оставалось из съестных припасов.

Пожалуй, самыми драгоценными в моём имуществе были травы, которые я собирал в основном сам, а кое-чего приобрёл у Ашат. В том числе и обманки — четыре флакона полынного дурмана, который при благополучном стечении обстоятельств убережёт автомобиль и всех пассажиров внутри от преследования.

А может, и не убережёт.

Сейчас Ашат обитала на территории Белых, а раньше это место находилось под эгидой Серых. После бегства Нетарха и новой делёжки территории Дилар разрешил старой травнице остаться там же и даже сохранить свой статус. Формально Ашат всегда пребывала сама по себе. Эдакая «Швейцария» в нашем жестоком и суровом волколачьем мире. Но, как и у любой человечки, у неё имелись свои симпатии и антипатии.

Нетрудно догадаться, что теплее всего она относилась к Нетарху и его методам правления. Меньше всего ей полюбились Белые с их извечной заносчивостью и высокомерием. Хотя и это никогда не мешало ушлой старухе продавать свои зелья всем, кто готов заплатить. Являясь по сути обычным человеком, она была вольна перемещаться по разным территориям. Так что Ашат знали все волколаки, насколько бы далеко они не находились от Столичной Вотчины.

Даже помня об этом, Дилар всё равно не трогал старуху. Хотя наверняка его предшественники не одобрили бы такого решения. Однако молодой Альфа Белых с самого начала затеял какую-то свою игру, то ли подражая славе Нетарха, то ли учась на ошибках своих предков. Как бы то ни было, с таким подходом вряд ли ему суждено ещё долго властвовать.

Насколько мне было известно, именно Горан являлся его главным конкурентом за титул Альфы. И именно Горана мне пришлось сегодня оставить в живых.

Несомненно, это было ошибкой. Серьёзной и глупой ошибкой, которая запросто могла перерасти в тотальную. Но пока что Горан пускал слюни на полу и не представлял особой опасности.

Маша занималась ранами Марлока. Тот старался вести себя тихо, но мне и воображать не хотелось, какие муки он испытывает на самом деле.

— Что ты с ним с делал? — спросил я, пнув поверженного Белого, который не реагировал вообще ни на что.

— Стёр ему память.

Я усмехнулся:

— И что он теперь будет помнить, если очнётся?

— Последние сутки он вряд ли запомнит, но… — Марлок поморщился от боли, когда Маша нанесла травяную кашицу ему на бедро. — Но в любом случае Горан поймёт, кто с ним это сотворил.

— Надо было стирать всё подчистую, чтобы даже, как оборачиваться, забыл.

Марлок слабо улыбнулся:

— Было бы побольше сил, я бы смог.

М-да… Он, что называется, таял на глазах. И если мои прогнозы верны, следующий рассвет Марлоку уже не суждено увидеть.

— Закончила? — спросил я у девчонки.

— Закончила, — проворчала Маша и переключилась на подругу. — Давай я твои ладони смажу.

— Спасибо, — поблагодарила Рина, затем глянула на меня: — И тебе спасибо.

Я посмотрел ей в глаза долгим взглядом.

Видимо, Рина была из того малочисленного сорта людских женщин, которым очень нравится страдать из-за любви. А малочисленные они как раз потому, что долго не живут из-за собственной дурости.

И всё же Ринина самоотверженность не могла не восхищать. Конечно, она — идиотка. Просто храбрая идиотка. Вопрос только в том, что в итоге в ней победит — храбрость или человеческий прагматизм. В первом случае ей тоже вряд ли доведётся увидеть много рассветов. Во втором случае ей лучше было прямо сейчас свалить домой. Без неё Марлок сгинет за пару часов, и никакие лекарства уже не помогут.

— Мы едем к Ашат? — недоверчиво уточнила Маша.

— Если будешь возиться также долго, мы никуда уже не поедем. Никогда, — прорычал я, но не слишком громко. — Марлок, идём в машину.

Подхватив Белого под локоть, я кое-как умостил его себе на спину, что, конечно, причинило ему невыносимую боль. Марлок стискивал зубы и терпел. К тому же его начинал бить страшный озноб — тело в буквальном смысле разрушалось.

Я уложил бедолагу на подготовленную площадку из разложенных сидений. Рина забралась рядом с ним. Вручив ей бинты, я велел аккуратно закрыть ими повреждённые места и следить, чтобы они не присыхали.

— Смачивай периодически этой же кашицей, — объяснил я, передавая кастрюлю с заваренными травами.

— Может, я его покормлю?.. — тихо спросила Рина.

За что мне захотелось влепить ей подзатыльник.

— Не вздумай, — пригрозил я и показал на пакет с дичью. — Пусть пока это ест.

— Ладно…

Я обернулся и сразу увидел Машу, которая как раз выходила из дома с грудой разнообразных шмоток в обнимку.

— Оденься, — фыркнула она, швырнув в меня свитером.

Как-то я сам не обратил внимания, что всё это время хожу с голым торсом, в одних штанах.

— А остальное ты зачем тащишь?

— Макару тоже ведь надо во что-то переодеться, — возмутилась девчонка. — Своей одежды у него нет. Нарядится в твою.

— Сейчас ему ни во что одеваться не стоит. У него ожог. Одежда его только больше травмирует.

— Ну, на вас же всё как на собаках заживает, — парировала мелкая хамка, наверняка зная, как дико бесит волколака сравнение с обычными шавками. — Так что я запасаюсь на будущее.

Она прошла мимо, нарочно задев меня плечом. Похоже, человечка вообразила себя прямо-таки бессмертной, хотя даже самые сильные представители моего вида не претендовали на бесконечную жизнь. Смерть приходила ко всем. И будь ты пускай самой уникальной особью, вроде ушедшего по лунной дороге Нетарха, однажды придёт и твой час проститься с земной жизнью.

— Поехали, — с недовольным лицом скомандовала моя пигалица. — Раньше тронемся — раньше будем на месте.

Я не ответил ей и возвратился в дом, чтобы ещё раз проверить, всё ли взял из необходимых вещей. Снова на глаза попался Горан. Марлок нормально так приложился к нему. Я даже не знал, что его магия, довольно безобидная на первый взгляд, способна так вырубить одного из сильнейших волколаков.

Стараясь не поддаться огромному соблазну оторвать башку этому уроду, я попутно отговаривал себя от того, чтобы «случайно» поджечь всю постройку целиком и тем самым оборвать к чёртовой матери весь существующий след. Но я этого не сделал. Зато вспомнил про коробку сухарей и свёрток вяленого солёного мяса.

На этом приготовления окончательно завершились. Я двинулся к машине, разбил о задний бампер одну из обманок и сел за руль. Маша, разумеется, сидела рядом на пассажирском кресле. Она всё ещё дулась.

Однако, не успели мы стартануть, тотчас завела беседу:

— А почему ожоги настолько опасны для волколаков?

— Потому что оставляют без защиты внешней оболочки внутренние органы, — нехотя объяснял я. — Мы быстро теряем тепло и силу, регенерация перестаёт работать.

— То есть остальные раны быстро заживляются?

— Некоторые — почти мгновенно. Тем, что посерьёзнее, нужно время.

— А если, например, что-нибудь… ну, не знаю… Допустим, оторвать волколаку, оно отрастёт? — не унималась Маша.

Я криво улыбнулся:

— Смотря что.

— Ну, скажем, палец.

— Скорее всего отрастёт.

— А… руку?.. — она испуганно вытаращилась на меня.

— При хорошем питании, — спокойно ответил я, — любой не жизненно важный орган или конечность восстановятся.

— Ого… — растерялась девчонка. — А как же тогда убить волколака?..

— Обезглавить. Или сжечь.

— Ясненько… — она о чём-то задумалась и замолчала на несколько минут. Но молчание длилось недолго: — А что насчёт какого-нибудь колышка в сердце?

— Ну… — прикинул я. — Тоже может сработать, если не дать волколаку возможности пополнить запас крови и не вытаскивать инородный предмет.

— Пипец… — Маша поёжилась, очевидно, представив, как происходит истребление какого-нибудь представителя моего вида. — Я так понимаю, что святой водичкой и всякими крестами обойтись не получится?

Меня это развеселило:

— Ты ещё предложи куклу Вуду связать и потыкать иголками! Хотя… — я прекратил смеяться и добавил: — Такие виды магии тоже существуют и тоже могут быть действенны, если знать правильные заговоры.

— Я думала, что эти все бабкины ритуалы и прочее — полная фигня…

— В большинстве случаев так и есть, — подтвердил я. — Но некоторые люди всё же научились управлять силами природы и нашли разные способы влиять на пространство. Таких людей очень и очень мало.

— Ашат — одна из них?

— Да, — я вздохнул. — Она — потомственная травница, да и сама по себе неглупая тётка. Любит своё дело. И в основном специализируется как раз на целительстве.

— В основном? — Маша сощурилась. — А что ещё она умеет?

— Много всего. Точнее — всего я о ней и не знаю. Она меня не очень-то жалует.

— Почему? — разумеется, тут же заинтересовалась Маша.

А я тут же пожалел, что сболтнул об этом.

— Потому что будешь много знать, скоро состаришься, как Ашат, — огрызнулся я и уставился на дорогу, больше не намереваясь распространяться на эту тему.

Глава 33. Маша

Ехали мы долго. Я успела даже поспать пару часов, но сон был тревожным и обрывочным. Периодически я просыпалась от стонов Макара, а потом он начал бредить, и тогда мне уже совсем стало не до блаженных грёз.

Просунувшись между сидениями, я увидела картину, заставившую меня похолодеть. Макар корчился в судорогах. Его глаза закатились, и вместо зрачков в потолок автомобиля бессмысленно глядели два бельма. Ринка не переставала хоть как-то успокаивать любимого. Но, к сожалению, Макар уже вряд ли осознавал даже её присутствие, а все старания моей подруги ухали в пустоту.

Однако Рина не сдавалась. Она напевала ничего не соображающему волколаку колыбельную из мультика про Умку. Макар иногда подвывал, как будто бы в унисон мелодии, но, скорее всего, его вой не имел ничего общего с пением Рины.

— Ты бы лучше поспала, — обратилась я к подруге, уже не зная, кому из двоих больше сочувствую. Рину мне было жаль ничуть не меньше раненного парня. — Он всё равно не слышит тебя.

— Слышит, — внезапно вмешался Сава, почти всё время молчавший. — Он будет слышать её до последнего своего вдоха.

— Я тоже его слышу, — твёрдо заявила Рина. Она погладила Макара по вспотевшему лбу. — Не знаю, как, но слышу.

Сава недоверчиво хмыкнул.

Меня нереально бесило его полнейшее безразличие. Как можно быть настолько бессердечным, когда на твоих глазах умирает живой человек?!

Ну, хорошо, не совсем человек. Волколак. Но что это меняет? Неужели Саву вообще не колышет, что кто-то совсем рядом с ним так страдает?!

— Будет разумно приготовиться к худшему, — хладнокровно объявил он.

И тут меня просто взорвало от возмущения:

— У тебя вообще нет никаких чувств?! Макару плохо! И Рине ничем не лучше! А ты вот так спокойно говоришь, что шансов никаких нет?! Да совести у тебя нет!

— Зато у меня есть мозги! — прорычал Сава, отчего у меня аж волосы на голове зашевелились. — На войне я пачками хоронил своих собратьев! А этот — даже не из моего Клана!

— Да ты, оказывается, расист! — выпалила я в ответ. — Делишь людей по цвету и считаешь, что кого-то нормально жалеть, а кто-то не достоин сочувствия!

— Я никого не жалею, поняла?!

— Пожалуйста… — раздался тихий голос Рины, уже обессилевшей после стольких мытарств. — Давайте вы хотя бы ругаться не будете.

И я, и Сава притихли. Хотя я бы ещё много чего хотела ему высказать, чтобы этот старый бесчувственный пень узнал всё, что я о нём думаю.

— Я очень благодарна за то, что вы оба пытаетесь спасти Макарушку, — тем временем продолжала Рина. — Но мы не должны ссориться между собой. Нас преследуют общие враги, и уже одного этого достаточно, чтобы беречь нашу дружбу.

— Тебя никто не преследует, — негромко, но жёстко отозвался Сава. — Ты никому не сдалась, ни Белым, ни Чёрным. Так что тебя я могу высадить в любой момент.

На месте Рины я бы его за такие слова хорошенько огрела чем-нибудь увесистым. Да и сама бы с удовольствием присоединилась к избиению этого чурбана. Но моя подруга почему-то лишь… улыбнулась ему.

— Спасибо за заботу, Сагарт. Я это знаю. Но ещё я знаю, что без меня Макар не сможет жить. Он мне всё рассказал. О том, что такое Истинный Зов. И о том, что отныне я — его единственный смысл жить. Так что никуда я от него не уйду и не брошу его, пока смерть не разлучит нас.

Я думала, Сава сейчас, как всегда, издевательски хмыкнет. Однако он выслушал Рину спокойно и бесстрастно, а затем я обратила внимание, что он прибавил скорости.

— Через пятнадцать-двадцать минут будем на месте, — сказал он, поглядев на часы. — Как раз успеем к открытию.

— К открытию чего? — спросила я.

Сава проигнорировал мой вопрос и продолжил раздавать инструкции:

— Рина, ты останешься с Марлоком в машине. Если, не приведи Луна, заметишь поблизости Белых — беги. Это не просьба. Это приказ. Иначе вы погибните оба. За тобой вряд ли погонятся, ты не представляешь для Дилара никакой ценности.

— Звучит как комплимент, — слабо улыбнулась Рина.

— Ты услышала меня? — с нажимом переспросил Сава и глянул в зеркало заднего вида, встретившись взглядами с моей подругой. Она молча кивнула. — Хорошо.

Кажется, Сава удовлетворился таким ответом, хотя я, уже достаточно наглядевшись на Ринку, ни сколечко не поверила в то, что она удерёт при возникновении опасности.

— Я тоже останусь в машине, — решила я.

Потому что в данном случае, как ни странно, была согласна с разноглазым чурбаном, что Рине лучше будет убраться подальше при угрозе жизни. Но кто-то должен её заставить это сделать. Этим кем-то буду я.

— Нет, — рубанул Сава тоном, не терпящим возражений. — Ты пойдёшь со мной.

— Зачем?

— Затем, что со мной ты будешь под моей защитой, — спокойно ответил Савелий.

— А где была твоя защита, когда на нас напал этот Горан?

— Ребята, — не дав заговорить Саве, вступилась Рина, — я согласна. Мы так и поступим. Мы с Макарушкой будем вас ждать здесь. А вы идите и добудьте для него лекарства.

— Если, конечно, будут эти самые лекарства…— процедил сквозь зубы чурбан, но с этого момента больше никто ни о чём не спорил.

Глава 34. Маша

Въехав в город, мы стали двигаться всё дальше в самый центр. Выглядывая в окно, я периодически узнавала известные мне улицы, проспекты и здания. Но всё это сейчас казалось мне каким-то непонятным или давно забытым миром.

По мере продвижения, автомобилей и людей становилось всё больше. В выходной день горожане выбрались из домов и шли по своим делам или просто прогуливались по бульварам. Глядя на них, мне почти не верилось, что у всех этих людей прямо сейчас происходит самая обычная, незатейливая жизнь. Они даже не догадываются, что каждый день и каждый час на них ведётся охота, что они постоянно находятся под надзором свирепых существ, которые считают их всего лишь своим кормом.

Однако такое незнание делало жизнь более лёгкой, беззаботной, простой. Ну, вот я теперь что-то знаю о тёмной стороне бытия. Стало ли мне от этого счастливее? Да чёрта с два! Нифига подобного! Лучше бы я и дальше понятия не имела о происходящем где-то там, не со мной…

Но каким-то образом меня затянуло в эту кутерьму и теперь несло в неизвестность. Даже малейшего представления о своём будущем я не имела. И если раньше мне иногда хотелось нырнуть в какие-нибудь фантастические приключения, то сейчас, попав сразу в самую гущу событий, жутко хотелось обратно. Чтобы просто шляться без дела по паркам, есть вредняшки и не переживать о том, получится ли дотянуть до нового дня, или вновь какой-нибудь саблезубый монстр выпрыгнет из-за угла и сожрёт меня.

Сава свернул с трассы по указателю, и тут уж я окончательно растерялась. Он припарковал машину как будто специально между несколькими другими автомобилями, несмотря на то, что свободных мест было хоть отбавляй.

— На выход, — снова принялся командовать этот чурбан.

Ему реально только с солдатнёй общаться, а не с нормальными людьми.

Я выбралась наружу и огляделась, почти не веря в то, что вижу вокруг.

— Так и будешь ворон считать? — услышала я очередной подкол.

— Ты серьёзно? — выпалила я. — Торговый центр?

Сава, как ни в чём не бывало, двинулся вперёд. Я его догнала и пристроилась рядом.

— И здесь находится логово великой ведьмы Ашат? В обычном торговом центре?!

— Ты как будто только что из лесу вылезла, — усмехнулся Савелий.

— Ха-ха-ха! Как смешно! — обиделась я.

Разумеется, мой сарказм пролетел мимо ушей этого сухаря. И мне ничего не оставалось, как просто идти за ним дальше.

Мы прошли насквозь вращающиеся двери, поднялись на эскалаторе на второй этаж, затем — на третий. Я всё озиралась, боясь найти какой-то подвох. Однако вскоре убедилось, что чурбан нисколько не шутил.

Подойдя к одному из остеклённых павильонов, я увидела затемнённую дверь, а вокруг неё — весьма современные печатные баннеры, на которых были изображены какие-то весёленькие, а-ля эзотерические, картинки. Табличка над входом гласила: «Ведьмина лавка». Меня так и пробрал смех.

— Что смешного? — не понял Сава.

— Вот это я понимаю — конспирация! — заливалась я.

— Если нужно что-то спрятать понадёжнее, лучше всего сделать это на видном месте, — ответил мой спутник, равнодушно пожав плечами. — И, кроме того, Ашат нет смысла прятаться. Она никому ничего не должна.

Я поджала губы и замолчала. Всё-таки этот волколачий мир пока оставался для меня малопонятным. Зато у меня появилась возможность наведаться в гости к настоящей ведьме. Ну, или почти настоящей.

Сава без стука зашёл внутрь. Я проскользнула за ним и уже приготовилась встретить какую-нибудь сгорбленную старуху с клюкой, еле ковыляющую к посетителям. Но нас пока никто не торопился встречать.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул. Я очутилась в тёмном, но нисколько не пугающем пространстве, по сути — обычном магазине: всюду стояли стеллажи с товарами. Какие-то мешочки, баночки, амулеты, коробки с непонятным содержимым. Были тут и всякие благовония, статуэтки и другая лабуда, которую чаще всего берут «по приколу» в восточных сувенирных магазинах.

В дальней части комнаты стоял стол, покрытый чёрной тканью, на которой что-то было написано. Я, конечно, слабо разбираюсь в подобных штуках, но, кажется, это были руны. На том же столе находился хрустальный шар, колода карт, несколько свечей разных цветов и кассовый аппарат.

Оглядев всё это добро, я вздохнула. Занимательное зрелище, но тянет скорее на дешёвый спектакль.

Внезапно откуда-то из темноты раздалось тихое шуршание. Я тут же напряглась, но затем быстро расслабилась — звук издавали бамбуковые шторки на ниточках. Они, по всей видимости, отгораживали какую-то нишу или подсобку, находившуюся позади стола. Бамбуковые палочки ещё долго и убаюкивающе шелестели, но моё внимание уже переключилось на женщину, которая и вышла сквозь эти шторки, а теперь приблизилась к нам с Савой.

На меня она не особо обратила внимания, а вот на Савелия глянула так, как будто бы знает его давно, но не слишком рада видеть. Я же рассматривала тётеньку пристально, и как-то совершенно не укладывалось в голове, что это и есть та самая «старуха Ашат».

Дама выглядела не старше сорока, притом довольно подтянутая, высокая, с живыми карими глазами и выкрашенными в алый цвет длинными волосами. Руки её покрывали какие-то мелкие узоры. Может, татуировки или, скорее, роспись хной. Тонкие узловатые пальцы украшали массивные перстни. Из одежды — простая чёрная водолазка и чёрные легинсы. На груди — большой кулон с синим камнем каплевидной формы. Такая себе старушенция — явно на пенсии не скучает.

— Какие люди, — скрипучим голосом захихикала Ашат, и лишь этот голос я бы ещё могла назвать старческим. — Ты что-то зачастил, Сагарт.

— Времена такие, — без всяких эмоций ответил Сава.

— Ну-с, чего желаешь? — она облизнула тонкие губы и мельком оглядела меня. — Жениться надумал?

Сава стиснул челюсти так, что я даже расслышала, как скрипнули его зубы.

— Мази нужны, — наконец, произнёс он. — Самые действенные. Против ожогов.

— На солнышке перезагорал? — глумилась тётенька.

И тут я окончательно убедилась, что Ашат явно не в восторге от покупателя. Наверное, не будь она такой уникальной, Сава бы ей башку давно отгрыз. Однако он терпел, и даже не язвил в ответ. А тётенька ничуть его не боялась и совершенно спокойно взирала на глыбу в четыре раза больше неё с таким нахальством, что я аж обзавидовалась.

— Это не мне, — почти спокойно произнёс Савелий. — И давай поскорее. Я тороплюсь.

— А маленькая леди тоже торопится? — Ашат уставилась на меня и цокнула языком. — Бренная плоть стареет, а сердцу всё так же хочется…

— Ашат, — перебил Сава и вытащил портмоне, — давай всё, что есть.

Он достал из кожаного отделения пластиковую карточку, и у меня глаза на лоб полезли от удивления. Савелий… ходит… в банк?..

Ашат же ни разу не удивилась, выхватила кредитку и, ловко перекидывая её между пальцами, зашагала к полкам, что-то поискала там и с недовольным лицом вновь скрылась за занавеской.

— Так у тебя были деньги?! — выпалила я шёпотом.

Сава приподнял одну бровь:

— И что в этом для тебя неожиданного?

— Да всё! Почему мы тогда одними зайцами питались?! — от напряжения я чуть голос не сорвала.

— А ты видела где-то поблизости магазины?

Я призадумалась и стихла, сделала вид, что ни о чём не спрашивала.

Вернулась Ашат с какими-то банками, которые она вывалила на стол и принялась сканировать штрих-коды на этикетках.

Не назвав стоимости, тётенька приложила карточку к терминалу, отдала её Саве. Он ввёл пин-код, после чего аппарат выдал чек, который Ашат бросила в пакет вместе со всеми покупками.

М-да… Я рассчитывала на волшебную экскурсию к всамделишней колдунье, а пожаловала в обычный супермаркет, хоть и немного антуражный.

— Спасибо, — буркнул Савелий. — Мне бы ещё обманок…

— Закончились. На будущей неделе приходи.

— Мне сейчас надо.

Ашат, кажется, насторожилась. Её внимательные глаза вновь проедали мне лоб.

— Как тебя зовут, милая?

— Маша, — как-то неуверенно произнесла я.

Этот вопрос, как бы это сказать… немного смутил меня. Хотя, если посудить, ничего сверхъестественного у меня не спросили.

— Мария, — повторила Ашат, как бы вслушиваясь в звуки моего имени. — Интересно…

Она опустилась в кресло, побарабанила пальцами по расписной скатерти.

— Садись, Машенька, — сказала она, указав подбородком на складной стул у стены.

— Мы торопимся, — напомнил Сава.

— Тебе ведь обманки нужны? — с вызовом переспросила тётенька.

— Значит, у тебя есть запас?

— Стратегический, — вздохнула она наигранно. — Мне тоже нужна оплата.

— Я тебе достаточно заплатил.

— За обманки — ещё нет.

Они торговались. Вот только я не очень понимала, какую цель преследует этот торг. Но решила, что мне интересно копнуть здесь поглубже.

Схватив стул, я раскрыла его и смело уселась напротив странной тётеньки. Она довольно улыбнулась и протянула ко мне руку.

— Можно посмотреть твою ладошку?

— А вы ещё и гадать умеете? — недоверчиво осведомилась я.

— Ну-у-у… — протянула Ашат. — В некотором роде. Но предсказать, сколько детей у тебя будет, не смогу.

— Об этом мне пока думать рано.

— Тем лучше, — обрадовалась тётенька и требовательно пошевелила пальцами.

Я положила свою ладонь на стол. Ашат аккуратно перевернула её и начала вглядываться в линии. Затем её взгляд скользнул к запястью. Ашат провела ногтем, покрытым бордовым лаком, вдоль вены. С каждым её движением рукав моей толстовки задирался всё выше, а по моей спине поскакали мурашки.

— Лунная кровь… — зачарованно шепнула тётенька. Она устремила ко мне тёмные глаза. — Сколько тебе лет, Машенька?

— В четверг будет восемнадцать… — тихо ответила я.

И сразу после моего ответа Ашат воззрилась на Саву. По её безумной и какой-то восторженной улыбке я могла предположить лишь то, что у тёти наверняка не все дома. Впрочем, это не удивительно, с учётом того, с кем она частенько имеет дело. Тут бы любой рехнулся.

— Вот это сюрприз… — продолжала она шептать, глядя на Саву.

Он, как ни странно, помалкивал.

— Что это значит? — не выдержала я, готовая распсиховаться.

— Ты уже разговаривала с Луной, — не спросила, а утвердила Ашат. — Кто ты?

— Э-э-э… — окончательно растерялась я.

— Нам пора, — негромко, но твёрдо сказал Сава.

— Куда вы едите? — обеспокоенно спросила тётенька.

— Я не могу тебе сказать.

Она вновь просканировала взглядом мою руку, долго смотрела в глаза.

— Береги её, Сагарт.

Ашат резко встала и ушла за шторку. На сей раз она вынесла оттуда два каких-то флакона, уложила их в тот же пакет. Подумав, отдала его Савелию.

— Мне нужна кровь, — заключила она.

— Я так и думал, — Сава беспрекословно вытянул перед ней руку.

— Не твоя, — сказала Ашат. — Её.

— Нет уж, — возразил Савелий. — Довольствуйся моей.

Тётенька презрительно сузила глаза, а Сава пожал плечами:

— Берегу, — коротко ответил он.

Фыркнув, Ашат вытащила из-под стола нож, пустую склянку и прямо на моих глазах полоснула острием по запястью Савы.

Я зажмурилась, не желая видеть это кровопролитие. А когда открыла глаза, Ашат уже убрала и банку с кровью, и нож. Сава в этот момент преспокойно вытирал руку салфеткой. На том месте, где вот только что был порез, остался лишь небольшой шрам, да и тот стирался буквально на глазах.

— Да поможет вам Луна, — произнесла на прощание тётенька.

Я брякнула что-то вроде:

— Спасибо.

Сава вообще ничего говорить не стал. Схватил пакет с покупками и подтолкнул меня к выходу.

Глава 35. Маша

— И что она имела в виду? — поинтересовалась я, когда мы с Савелием спускались по эскалатору.

Меня уже не удивило и не задело то, что чурбан в миллионный раз сделал вид, будто меня не слышит. Всё он прекрасно слышал! Чего стоит одна только необычайная способность различать беседы, которые не предназначаются для его ушей.

— Э-эй! — я пощёлкала пальцами у него перед физиономией. — Приём! Приём!

— Ты не могла бы не отвлекать меня?

— От чего это? От созерцания красот торгового центра? Соскучился по цивилизации в своём Приграничье?

— Приграничье — не моё, — проворчал Сава. — Я пытаюсь уловить, нет ли поблизости Белых. Но здесь слишком много запахов, мне трудно это сделать.

— Слушай, ну, давай начистоту, — рассуждала я, семеня за ним следом, — какова вероятность, случайно повстречать в многомиллионном городе горстку отбитых волколаков именно в этом рандомном заведении?

— К сожалению, очень высокая, — Савелий перешёл на следующую передвижную лестницу. — Во-первых, мы на территории Белых, и они вольны совершенно свободно бродить, где им вздумается. А во-вторых, здесь обитель Ашат. Так что тут можно застать кого угодно.

— А кстати, как эти «кто угодно» могут что-то у неё покупать, если тут только Белые имеют право бродить?

Сава усмехнулся, непонятно, чему. Он почти каждый мой вопрос находил то ли забавным, то ли тупым. Но фырчать он мог, сколько влезет. Я лично не собиралась впредь оставаться в неведении.

Хватит. Надоело. Такое ощущение, что все, включая Ринку, знают об этой чертовщине больше, чем я.

— Сава, — напомнила я о себе, когда поняла, что Савелий снова меня игнорирует.

— Они не приходят лично, — буркнул разноглазый чурбан. — На это есть курьеры. И почта.

— Почта?.. — я аж ненадолго застыла.

Второй эскалатор кончился, и мы направились к выходу. Пока шли, я всё прикидывала в уме, насколько же тесно переплелись самые обыденные для меня штуки с теми, которые я прежде считала абсолютно невозможными.

И в процессе этих измышлений мой взгляд как бы сам собой зацепился за большую светящую вывеску над входом в один из магазинчиков на первом этаже.

— Сава, стой! — воскликнула я.

— Ну, чего ещё?

— Мне надо сюда, — я ткнула пальцем на вход в салон связи.

— Зачем?

— Как зачем? Ты сказал, что моей симкой пользоваться больше нельзя, а мне нужно бабушке позвонить. Поэтому нужна новая симка.

Савелий остановился. Вены на его мощной шее вздулись настолько, что я подумала, они сейчас лопнут.

— У нас каждая минута на счету, — высказал он мне, таращась глазами, налитыми кровью.

— Неужели ты наконец забеспокоился о Макаре? — я даже на мысочки приподнялась, чтобы казаться хоть чуточку выше.

— Я беспокоюсь о том, чтобы очутиться как можно дальше от Белых, когда они всё-таки нападут на наш след. А они на него обязательно нападут.

— Ну, уж две минуты погоду не сделают.

— Сделают, — рыкнул Сава.

А я в ответ повысила голос:

— Я с места не сдвинусь, пока мы не купим мне новую симку!

В этот момент можно было ожидать любого поворота событий. Если бы Сава сейчас перекинулся зверюгой и откусил мне голову, это был бы, пожалуй, самый логичный вариант. Но я всё равно стояла на своём и отступать не намеревалась.

Да, мы торопились. Да, Макару было капец как плохо. Но, блин, и мне было не лучше! Моя бабуля хорошо если ещё не все морги обзвонила. Она и так потеряла дочь и зятя, и я у неё теперь единственный родной человек в мире. Как и она у меня!

Всё, конечно, круто. Давайте бежать в Архангельск, в Новгород, да хоть на Колыму! Спасать себя, какой-нибудь Клан волколаков или целый мир. Но мне надо сказать хотя бы пару слов бабушке Зое, что я жива, что у меня всё хорошо, и для беспокойства нет никаких причин. Я всего лишь собралась к чёрту на рога в компании лучшей подруги, её любимого домашнего питомца и столетнего мужика с разноцветными глазами. О чём тут вообще переживать?

И даже если Сава в прямом смысле меня сейчас загрызёт — пофиг! Я всё сказала.

Однако, вопреки моим ожиданиям, чурбан не превратился в свирепое чудовище, да и голова моя осталась на месте. Савелий издал какой-то злой рокочущий звук, но после этого… двинулся к салону сотовой связи.

Похоже, пока не наорёшь, до некоторых мужиков не дойдёт. А тут — пожалуйста. Мы чапаем в нужном направлении, большое спасибо.

Подойдя к стойке, я объяснила продавцу, что мне срочно нужен самый дешёвый тариф.

— Чтобы бабушке звонить, — улыбнулась я.

Парень за кассой, наверное, подумал, что это была шутка, и засмеялся.

— Сейчас всё моментально устроим. Ваш паспорт, пожалуйста.

Паспорт… Вот чёрт. Паспорт был у меня в рюкзаке, который я благополучно забыла в Димкином доме.

— Савушка, — ласково позвала я, — а дай свой паспорт, пожалуйста.

Надо было видеть это смертоносное выражение лица. Хотя нет — лучше не надо.

— Расторгуев? — переспросил продавец и тут же натянул приветливую улыбку. — Один момент.

Симку вручили быстро. И, как только она оказалась у меня в руках, Сава чуть ли не волоком потащил меня на выход.

— Да иду, иду, — барахталась я, пока Савелий вытаскивал меня за капюшон из салона связи. — Чего ты опять разнервничался?

— Не нравится мне здесь, — рыкнул Сава.

— Тебе нигде не нравится, — заметила я, между прочим, небезосновательно.

— Здесь повсюду Белыми воняет, аж глаза режет.

— Может, это от Макара? — попыталась я немного сострить.

— Он больше не Белый. Его я уже знаю и ни с кем не перепутаю, — на полном серьёзе ответил Савелий. В этот момент его ноздри несколько раз шевельнулись, прям как у собаки. — И то в такой каше я уже едва что-то могу различить. Вот уж действительно гениальная маскировка.

— Сав?..

— Что? — он остановился со сжатыми челюстями.

А я невинно скосила глаза к огромному супермаркету, он располагался прямо у выхода из ТЦ, куда мы и направлялись. Судя по вывеске, этот магазин занимал аж два этажа, один из которых подземный.

— Нет, — отчеканил Сава.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась я. — Хочешь — ты к ребятам иди, а я быстренько закуплюсь. Только кредитку мне свою дай.

— Нет.

— Савушка, ну, пли-и-из!

Мне не хотелось больше кричать. Не было, конечно, никакой гарантии, что у чурбана хотя бы последние крупицы совести проснутся, и он резко подобреет. Но должны же ещё уставаться у него какие-то человеческие качества.

Я мягко опустила ладони ему на плечи:

— Ну, правда очень нужно…

— Что именно? — недоверчиво, но, по крайней мере, спокойно осведомился он. — Сладости?

— Ну… — прикинула я. — И это тоже. Но — не главное.

Немая сцена длилась несколько долгих секунд. Я внутренне приготовилась вновь надрывать связки, но Сава вдруг произнёс:

— Пять минут. Не дольше.

— Ес! — подпрыгнула я на радостях.

И ломанулась прямиком в магнитные ворота.

Так, пять минут, пять минут… Можно сделать очень много.

Именно столько я и собиралась сделать.

Схватив зелёную корзинку, я бегом понеслась вдоль рядов с товарами. Глаза просто разбежались. Я реально как дикая хватала налету всё подряд, не глядя на ценники и не заботясь о том, если что-то случайно сшибала.

Печенье, мармеладки, ириски, шоколад, воздушные шарики, мёд, гель для душа с запахом фиг пойми чего, карандаши, туалетная бумага…

Тут я немного сбавила скорость и выглянула из-за стеллажа: Сава шёл немного в отдалении и задержался у полок с рисом и макаронами. У меня появился шанс незаметно свернуть в отделение, которое я заметила ещё от входа.

Добравшись до нужного отсека, я открыла рот, потому что растерялась и не знала, что выбрать. Слишком большой выбор при слишком ограниченном лимите времени — это прямо отдельный вид пыток для женщины.

Я потянулась рукой к одной из коробок, как вдруг позади раздалось:

— Кхм-кхм.

Вся красная, как варёный рак, я оглянулась наСавелия.

— Тебе всего лишь нужны были гигиенические средства?

— Сава, здесь нельзя находиться мальчикам, — сгорая от стыда, выпалила я.

— Почему ты сразу не сказала? — чурбан, похоже, реально не понимал всей неловкости ситуации и просто пялился на меня и коробку тампонов, которую я держала в дрожащих пальцах. — Мы могли бы заехать на любую заправку по дороге, и проблем бы никаких не было.

— Потому что я не знаю, что брать! — рассердилась я окончательно.

— Как это ты не знаешь? — Савелий поднял брови.

— Потому что… потому что этими штуками никогда не пользовалась, ясно?! — прогремела я на полмагазина.

И уже отвернулась, чтобы уйти. Но затем быстро вернулась, не глядя на Саву, схватила пачку прокладок и пулей вылетела на главную аллею.

Встретились мы уже у кассы. Я вывалила на ленту всё добро, что насобирала, Савелий присовокупил к этому свои находки. Выбор наш, надо отметить, сильно отличался. Можно считать, что я позаботилась о душевной составляющей нашего путешествия, а Сава — обо всём остальном. Он понабрал спичек, макарон, консервов, всяких быстрорастворимых супов, зачем-то гороха…

— А это для чего? — я потыкала пальцем упаковку с бобами. — Чтобы заметать следы с помощью других ароматов?

И сама же не удержалась от своей шутки. Мой юмор совершенно не пронял чурбана, и он ответил в своём обычном старческом духе:

— Чтобы пополнять запасы белка.

— М-м-м… — я поджала губы и предпочла дальше помалкивать.

С целой кипой пакетов мы, наконец-то, отправились к тому самому выходу, до которого уже дважды не доходили. Нам нужно было подняться снова наверх, так как мы очутились на минус втором этаже, пока отоваривались.

Этот эскалатор был самым длинным и самым скучным, потому что ехал с черепашьей скоростью. Я даже пригомиться успела, рассматривая толпу обычных покупателей, которые, в отличие от нас, никуда не торопились, а всего-навсего приятно проводили время за шоппингом.

Внезапно на моей шее сзади оказалась чья-то рука. Я хотела было обернуться, однако в ухо мне проскрежетал грозный приказ:

— Не шевелись.

Говорил Сава, но по голосу его я поняла, что время приколов закончилось.

— Что случилось?.. — шепнула я.

— Не шевелись, — повторил он.

Лица его я не видела, но чувствовала спиной его мощное тело, полностью прижимавшееся ко мне сзади. Меня одолели странные, даже слегка неприличные мысли.

— Может, ты хоть что-то мне объяснишь?..

И тут же расслышала тихое, но отчётливое:

— Нетая…

Глава 36. Сагарт

Слишком поздно я её заметил…

Волколица находилась всего в нескольких метрах, в верхней точке эскалатора, куда мы поднимались, и сканировала пространство вокруг. Она нас чуяла, но никак не могла разглядеть. Множество запахов и кишащие повсюду людишки сбивали с толку. Нетая щурилась и пыхтела. По её надменному, окаменевшему лицу двигались тени ярости.

Я так и не смог понять, была ли она одна или пожаловала вместе с сподвижниками. Да и некогда было вычислять дислокации прочих волколаков, в первую очередь предстояло незаметно уйти от Нетаи.

— Медленно, — выдохнул я на ухо Маше и приобнял её вокруг талии, разворачивая нас обоих в обратную сторону. — Шагай. Осторожно и медленно.

— Но эскалатор… — пискнула девчонка.

— Молчи.

Слава Луне, лента была сплошной, без ступеней и двигалась на очень низкой скорости. Я подвинул девчонку к левому краю и подтолкнул вперёд. Мы стали пробираться в противоположном направлении. Одновременно я спиной ощущал, двигается ли Нетая или стоит на месте. Пока что нам везло, и волколица ещё ничего не отследила.

— Теперь быстрее, — скомандовал я.

— Ты уж определись — то тебе медленнее, то быстрее…

— Шевелись! — прорычал я и придал ускорения своей пигалице.

Мы стали пробираться живее.

Тут и там дорогу преграждали люди, недовольно шикали и ворчали, однако уступали проход. Но внезапно какая-то мамашка с мелкими отпрысками и магазинной тележкой, нагруженной доверху, заполонила собой всю ширину эскалатора.

— Будьте добры… — начала Маша.

— С дороги! — прикрикнул я.

— А вот и не сдвинусь с места! — заявила клуша, выпятив громадную грудь. — Идите в другую сторону!

— Я сейчас объясню, куда тебе идти!

— Сава!.. — заблеяла Маша.

— Хам! Невоспитанный олух! — вопила баба и совершенно не желала освобождать проход.

А тем временем все наши проделанные усилия по избеганию встречи с Нетаей шли прахом.

— Милиция! — заверещала толстая идиотка.

Я машинально оглянулся.

Этот ор прекрасно услышали все в радиусе километра. Разумеется, и внимание волколицы он тоже привлёк.

— Проклятье! — выругался я и быстро сунул пигалице все пакеты, что держал в руках. — Только не ори!

Ничего не понимая, Маша схватила покупки, а я поднял её за талию, подсел на корточки и рывком закинул на спину почти невесомую девчонку. Естественно, она не просто заорала, а заголосила такой сереной, что у меня аж уши заложило.

Нетая уже гналась к нам по проходу. Пигалица визжала ещё громче клуши. А я, больше не размышляя, сиганул вместе с Машей через перилла. Визг перерос в ультразвук, пока мы летели метров пять вниз, обратно на торговую площадку супермаркета.

Приземлившись на ноги и одну руку, потому что второй рукой придерживал девчонку, я помчался на полной скорости между рядов с товарами. Маша бултыхалась в обнимку с пакетами, а я набегу пытался вспомнить, где находится другой выход. Нетая не отставала ни на секунду. Я петлял по развилкам, стараясь укрыться за стеллажами. За одним из них я сгрузил Машу.

— Бежать сама сможешь?

— Угу, — моргнула она бешенными глазами.

— Тогда бежим!

Снова перехватив у неё пакеты и взяв за руку, я ломанулся к уже видимому в отдалении выходу. Он уводил прямиком в середину торгового центра. Маша бежала уверенно и достаточно быстро для такой дохлячки, но всё равно умудрилась поскользнуться на гладком полу и потерять равновесие.

Я дёрнул её за локоть и не дал упасть. Мы вылетели в широкий проход, деливший площадь здания на две равные части.

— Туда! — показал я.

И немедля кинулся к двери, ведущей на запасную лестницу. Мы влетели на площадку и помчали по ступеням.

Уже через две секунды та же дверь грохнула повторно.

— Сагарт! — заорала Нетая. — Отдай мне человечку! И я тебя не трону!

В это время у нас уже была небольшая фора, но волколица явно не собиралась сдаваться. Она бежала следом, ловко преодолевая пролёт за пролётом.

— Отдай человечку! — яростно требовала белобрысая.

— Обойдёшься!

— Сава!.. — вскрикнула Маша.

И я заметил, как она скорчилась от боли. Стал поднимать со ступенек распластанную девчонку. А пока поднимал, Нетая очутилась рядом и схватила пигалицу за волосы.

— Ай!!! — орала девчонка, когда её резко потянули в разные стороны.

Одним движением я ткнул волколице в глаза растопыренными пальцами. К Машиному ору присоединился ещё один. Но, к сожалению, хитрую альбиноску не так просто было отвадить. Эта мерзавка успела схватить меня за лацкан кожанки и швырнула себе за спину.

Падая, я смог зацепиться ей за ногу, дёрнул изо всех сил. Нетая грохнулась мордой в ступени, но тут же перевернулась и долбанула мне ступнёй в грудь.

Я оказался на пролёт ниже, а в это время волколица уже скручивала Машу. Я обрушился на них обеих, сделав длинный высокий прыжок. Маша вывернулась из захвата, перекатилась через плечо, стала собирать пакеты.

— Бросай всё! — приказал я ей. — Беги на крышу!

Однако девчонка меня не слушала и пыталась спасти хоть что-нибудь из купленного, пока я душил Белую. Конечно, мне бы ни за что не удалось её прикончить подобным образом, только если голову целиком оторвать.

Нетая кряхтела, царапалась и кусалась. В какой-то момент она высвободила локоть и нанесла им удар мне прямо в пах.

Я взвыл. Звёзды запульсировали перед глазами. Адская боль мгновенно распространилась по всему телу. Я даже не соображал, где находится девчонка, а где — волколица. Только слышал отдалённые бульканья, словно все звуки распространялись не в воздухе, а в мутном киселе.

Практически вслепую я впился ладонью в белобрысые космы Нетаи, когда она уже почти усыпила мою пигалицу, пережав ей сонную артерию. После чего перехватился за челюсть Диларовой шавки и резким движением крутанул вправо. Раздался мерзкий хруст разламывающихся на части шейных позвонков.

Я кое-как поднялся на ноги и прорычал:

— Сука…

Нетая обвисла в моей руке безвольной тряпкой с закатившимися глазами. В бешенстве я размахнулся и выкинул её тело в прореху лестничных пролётов. Несколько раз ударившись о перилла, изуродованный мешок с костями приземлился на уровне второго этажа.

Маша с невыразимым ужасом поглядела вниз.

— Не смотри.

— Она умерла?.. — шепнула девчонка, содрогаясь от навязчивых желудочных спазмов.

— Очень надеюсь, — я сплюнул скопившуюся во рту кровь. — Но вряд ли. Идём.

Девчонка сделала всего один шаг, но тут же остановилась, замерла со стиснутыми зубами.

— Нога…

Я окинул взглядом её ступню. Понадеялся, что хотя бы не перелом, но точнее невозможно было сказать. Пришлось взять её на руки. Маша бережно прижимала к себе остатки наших покупок, но главное, что там вроде бы сохранился пакет из лавки Ашат.

Мы выбежали на крышу. Я примерился с какого края, есть более-менее сносный спуск на ту часть парковки, где осталась машина. Думать о том, остался ли кто-нибудь в этой машине, я не рискнул.

— Только не говори, что ты снова собираешься прыгать, — всхлипнула Маша. — Здесь ведь очень высоко… Мы… мы разобьёмся!..

Стоя на краю и держа мою человечку на руках, я спокойно посмотрел ей в глаза и задал всего один вопрос:

— Ты мне веришь?

Маша судорожно втянула воздух приоткрытым ртом и вся задрожала. Я ощущал её дрожь не только пальцами, а телом целиком — Машина тревога отражалась во мне эхом и раздирала на части.

— Ты мне веришь? — повторил я вопрос.

— Верю, — едва слышно выдохнула Маша.

— Хорошо.

Я улыбнулся и соскочил вниз.

Глава 37. Маша

Нужно было закрыть глаза, чтобы хотя бы не видеть, как мы сигаем на верную смерть. Но я, вопреки здравому смыслу, продолжала смотреть и собственным зрением увидела, как Сава с лёгкостью кошки перепрыгивает с одной площадки на другую, постепенно снижаясь. Сначала он приземлился на какой-то выступ, сразу за ним — на козырёк над входом в торговый центр, а после — мы очутились на земле.

— Офигеть!.. — выдохнула я, поражённая до глубины души. — Это же с ума сойти можно! А что, если тебя кто-то увидел?

— Решит, что ему померещилось, — запросто ответил Савелий и понёс меня к машине.

Правая нога безбожно гудела. А ещё эта бешенная девчонка умудрилась, кажется, выдрать мне клок волос.

Я её узнала. Это была та самая Надя, которая подходила ко мне на вечеринке Димы. Но Сава назвал её другим именем. Стало быть, она — одна из Белых…

Хотя какие уже тут могут быть сомнения? И стоит ли вообще чему-то удивляться после всего пережитого?

Но, как только мы приблизились к автомобилю, я забыла и о белобрысой дуре, и обо всём на свете, потому что не увидела никого в салоне!

— Ринка… — чуть не зарыдала я, готовая спрыгнуть и бежать опрометью, не смотря на вывихнутую стопу.

У Савы, разумеется, ни один мускул не дрогнул. Он с каменным лицом подошёл к пассажирской двери и распахнул её.

— Сава, мы не можем уехать! Мы должны!..

— Вылезай! — прикрикнул он на кого-то.

И, повернувшись, я заметила, что Рина прячется на полу в передней части авто. А Макар наглухо закрыт набросанными сверху вещами. Рина кое-как разогнулась и полезла обратно назад.

— Макарушка почувствовал… — стала она попутно объяснять.

— Знаю, — рыкнул Сава. — Срочно уезжаем.

Он усадил меня в кресло. Я так и застыла с кучей пакетов, уже боясь лишний раз вздохнуть.

Автомобиль рванул с парковки на полной скорости. Сава торопился. Полагаю, он опасался погони. Меня даже немного подтачивала совесть из-за того, что именно я упросила зайти в магазин. И, может, если бы Сава меня не послушал…

— Отдай Рине мазь, — потребовал он, грубостью своего голоса возвращая моё сознание к реальности.

— Да-да, конечно, — я протянула подруге пакет, купленный в лавке Ашат.

— А что из этого? — спросила Рина, оглядев покупки.

— Банки, белые такие, как из-под крема, — ответил ей Сава. — Там мазь. Накладывай максимально жирным слоем.

Пока моя подруга занималась спасением Макара, я не отвлекала её, да и помочь никак не могла. Сама попробовала осмотреть свою ногу — она почти не шевелилась и уже стала здорово опухать.

— Не трогай, — сказал Сава, на удивление спокойно. — Когда доберёмся до безопасного места, что-нибудь придумаем.

— А где оно — безопасное место?

Мы встретились взглядами и посмотрели так, как будто бы могли прочесть мысли друг друга. Хотя ни я не знала, о чём думает Сава, ни о не знал, о чём думаю я. Но в тот момент наши мысли ненадолго совпали: мы оба понятия не имели, какие места отныне для нас безопасны, а какие нет. Только эта машина отгораживала нашу четвёрку от большого враждебного мира, где все против всех.

Я уже запуталась в том, что мне действительно известно об этом мире, а что является очередной иллюзией, которая может в любой момент рухнуть. И даже не бралась судить — а правда ли хочу разобраться во всём до конца или мне гораздо проще оставаться и дальше в неведении?..

— Макар заснул… — прошептала Ринка. Она улыбнулась нам с Савой: — Он расслабился и заснул… Я чувствую.

— Ты не можешь чувствовать, — снова обрубил её Савелий.

— Да почему же это она не может? — возмутилась я, но совсем тихо, чтобы не тревожить нашего раненного волколака. — По-твоему, все чувства ограничиваются этим вашим Истинным Зовом, а никаких других чувств не бывает? Ты сам сказал, что это вообще не чувство, а инстинкт. И у людей его нет. Ну, и фиг с ним. Других инстинктов хватает. Только вот чувства у нас тоже есть! И посильнее, чем у вас!

— Даже так? — Сава издевательски приподнял одну бровь. — А как это ты можешь сравнивать?

— Хочу и могу! — фыркнула я и демонстративно отвернулась, но через пару секунд вновь поглядела на чурбана.

— Что?

— Да вертится у меня на языке один вопрос… Только, боюсь, ты опять на него не ответишь.

— Тогда можешь бояться дальше.

— Нет уж, спрошу! — решила я, что, если уж действовать на нервы Саве, то хотя бы с пользой. — Объясни, почему у волколаков есть Истинный Зов, а у людей нет?

— А разве это неочевидно?

— Представь себе, нет.

Я распаковала один из пакетов, вытянула оттуда пару шоколадок. Одну отдала Ринке, вторую принялась есть сама, прямо перед Савой, который, похоже, здорово мне позавидовал. А я прямо специально чавкала от наслаждения, чувствуя лёгкое и приятное злорадство от того, как он бесится.

— Дай сюда, — Сава без предупреждения выдрал у меня из рук недоеденный десерт и тут же откусил.

— Не думала, что ты сладкоежка.

— А я не думал, что ты такая вредная.

— А теперь подумал?

— Подумал.

— Тогда объясняй, что там с вашим Истинным Зовом.

Савелий удручённо вздохнул:

— Чисто теоретически Зов могут услышать все, потому что он исходит от Луны. Но в процессе эволюции люди утратили эту способность, потому что отдалились от природы.

— Ну, значит, — рассуждала я, берясь за вторую шоколадку, — чисто теоретически, Рина тоже может его слышать.

— Не может, — Сава выдернул у меня только-только распечатанный батончик. — Его могут услышать лишь те, кто слышит Луну. А насколько я знаю, Рина никогда не разговаривала с Луной.

Я застыла над пакетом, так и не выудив оттуда следующую сладость. Медленно и очень осторожно я оглядела Саву, который самозабвенно жевал десерт.

— Ашат упомянула о том, что я разговаривала с Луной.

— Она ошиблась, — резко ответил Савелий.

И мне показалось, он всего за одно мгновение побледнел.

— Нет, не ошиблась, — тихо сказала я. — Это было. Там… у озера. До того, как ты появился. Мы стояли там с Димой и…

— И лобзались! — рыкнул Сава.

Машину внезапно занесло, передние колёса очутились на встречной полосе. Ринка вскрикнула. Но Сава тут же вывернул автомобиль на нужную траекторию.

— И я услышала Луну, — договорила я чуть не оборвавшуюся мысль.

Сава молчал, полностью сосредоточенный на вождении. Но я почему-то знала, что он слышал меня. И произнесённая мной информация не оставила его равнодушным.

— Сав… — негромко позвала я. — Сав, скажи, что это значит?

В ответ он лишь крепче стиснул зубы.

— Сава?..

— Это значит, — раздался голос за моей спиной, — что ты — одна из нас.

— Что?..

— Марлок, заткнись! — в мановение ока рассвирепел Савелий.

— Она должна знать…

— Она ничего не должна знать, пока ничего непонятно!

— Но ведь уже всё понятно…

— Нет! — Сава резко съехал на обочину и долбанул по тормозам.

Я чуть не влетела лбом в автомобильную панель. Ринка вцепилась обеими руками в спинку водительского кресла.

Как только мне удалось приподнять голову, я повернулась к Макару. Он всё также лежал под одёжками, почти без сил, но мутная пелена спала с его глаз. Видимо, у Ашат реально очень хорошие мази. Надо было ещё что-нибудь прикупить. Например, крем от морщин — я бы бабушке Зое подогнала.

Однако сейчас я думала не о бабушке и не о морщинах, а о том, что стало причиной ссоры волколаков. И самое бесявое — Макар знал что-то такое, чего Сава очень не хотел мне говорить. Что-то, что касалось непосредственно меня.

— Макар, хоть ты мне объясни…

— Марлок, молчи! — приказал Сава.

— Пусть говорит! — заверещала я, что есть сил. — Я хочу понимать, что происходит! В конце-то концов! Моя жизнь летит под откос, а я ваще не вкуриваю, почему!

— Я уже сказал, — тихо произнёс Макар. — Ты — одна из нас. Вот и весь ответ.

— Из кого «из вас»? Я ничего не понимаю!

— Успокойся, — Сава несколько раз вдохнул и выдохнул. — Я сам тебе всё объясню.

Он снова включил зажигание и вывел автомобиль обратно на трассу.

Глава 38. Дилар

В жадном танце пламени догорали последние головешки, уже распавшиеся на отдельные трухлявые осколки. На их месте мне представлялись кости моих врагов. И мне ничего не стоило в подробностях нарисовать с помощью воображения, как уместно бы смотрелся Сагарт среди этих алых огненных языков.

Тем временем Свирая заканчивала вправку костей Нетае. Несколько часов кряду я слышал душераздирающие крики, от которых вздрагивали даже глухие стены. Свирая опустилась на ковёр и устало привались спиной к дивану.

Я слышал, как тяжело дышит моя бедная глупая волколица. Наверняка мне бы пришлось самому свернуть ей шею, если бы за меня так услужливо не постарался Сагарт.

Но скоро придёт и его черёд наслаждаться хрустом своих позвонков.

В комнату вошёл Отор. Тоже уставший, с напряжённой челюстью. Он подошёл к сестре и взглядом задал ей вопрос. Эти двое умели понимать друг друга, даже пребывая в человечьих шкурах. Единокровие — ещё более сильная магия.

— Как он? — спросил я, не поворачиваясь к немой сцене, происходящей у меня за спиной, и продолжая пожирать взглядом оранжевые всполохи.

— Нормально. Но ничего не помнит, — ответил Отор.

Я кивнул, окончательно убедившись, что Горану не просто настучали по голове. Ему чуть мозги не расплавили. А сделать это мог всего один волколак.

Марлок.

Марлок, пёс бы его подрал. Мой самый верный боец. Мой самый крепкий боец. Самый юный. И самый перспективный.

Именно на него, а не на Горана, я полагался больше остальных. Именно ему, как мне казалось, я во многом мог доверять, многому мог бы его обучить.

Марлок обладал всеми задатками идеального исполнителя: уравновешенный, выносливый, непривередливый, прямолинейный. Марлок, которого я нашёл, вернул в семью, и которого потерял по неизвестной причине.

Как это произошло?..

— Я убью её… — прохрипела Нетая.

Из её горла в разные стороны брызнула скопившая кровь.

— Мы вместе её убьём, сестра, — поддержала Свирая.

— Она тебе не сестра, — констатировал я. — В отличие от…

— Сестра — та, что стоит с тобой в бою плечом к плечу. Кто не жалеет собственных клыков и когтей, защищая свой Клан.

— У тебя уже было два Клана, — напомнил я. — Стало быть, не всё так однозначно.

— Пока мы тут, — заговорил Отор, — мы остаёмся едины и верны Стае. И Свирая права. Мы должны убить человечку.

Я тяжело вздохнул.

Кровожадность Отора и Свираи можно было легко понять, да и мстительность Нетаи была взята отнюдь не с потолка. Но и у меня имелись свои, достаточно веские претензии к обоим моим пострадавшим соплеменникам.

— Двое из нашего Клана пострадали неслучайно, а по собственной глупости. И Нетая, и Горан ослушались моего намеченного плана и устроили самодеятельность, за что и поплатились. Все знали мой приказ: ни в коем случае не действовать в одиночку. При обнаружении врага нужно было немедленно сообщить мне, а не кидаться в бой.

— Они могли уйти, — со злостью проскрежетала Нетая. — Мы могли их упустить…

— Мы и так их упустили, — перебил я, повысив голос. — Дважды. Теперь мы не знаем ни где они, ни в каком составе. Горан напал на Марлока — это понятно. Но у меня есть серьёзные сомнения насчёт того, что Марлок мог единолично побить Горана. Ему кто-то помог.

— Сагарт… — Нетая глухо завыла, не в силах пошевелиться.

Боль в её теле после переломов и в процессе уже начавшейся регенерации отупляла и превращала в жестокую пытку самый простой вдох. Температура зашкаливала до такой степени, что я, даже находясь на расстоянии, ощущал исходящий от Нетаи жар.

— И Марлок тоже был там… — продолжала волколица, скрепя зубами. — Я не видела его, но он там был. Я только хотела забрать девчонку…

— Ну, конечно, — невесело усмехнулся я, — Сагарт вот так бы легко тебе её вручил. На блюдечке с голубой каёмочкой.

— Но они уже уходили, — настойчиво оправдывалась волколица. — Я еле успела. Мне сообщил мальчишка-продавец. Он там в салоне связи работает…

— Я знаю его. И собираюсь хорошенько проучить. Потому что сообщить он должен был мне, а не тебе.

— Дилар, я уже скоро оправлюсь, — со слезами в голосе умоляла Нетая. — Разреши мне её убить… Прошу тебя…

— Нет, — я встал с кресла и прошёлся по комнате.

Отор и Свирая зорко следили за моими перемещениями. Нетая же при всём желании не могла повернуть даже голову.

Обойдя комнату по кругу, я остановился у дивана, на котором корчилась в невыносимой болезненной агонии переломанная волколица. Я аккурастнос стёр ладонью солёную росу, густо покрывшую её лоб.

— Бедная девочка, — проговорил я, проводя подушечками пальцев по белой бархатной коже. — Когда ты оправишься, я посажу тебя на цепь. В качестве наказания. И защиты.

— Зачем ты так?.. — задрожала Нетая, всецело понимая, что я не шучу. — Я хотела как лучше…

— А в итоге навредила. И себе. И мне. И всему Клану.

— Я всё исправлю. Я…

— Тс-с-с, — я прислонил к её пересохшим губам палец. — Судя по тому, как отчаянно оберегает эту девчонку Сагарт, она именно та, кого я ожидал. Маша будет с нами. Она встанет под моё начало и обеспечит нам всем то, чего мы хотим. А ты, моя бедная глупая девочка, её только напугала. Зачем? Ради чего? Как мне теперь исправить твою ошибку, не подскажешь?

Глядя прямо в глаза волколице, я произносил слова медленно и спокойно, почти баюкая её размеренностью своего голоса. Но с каждой произнесённой фразой Нетая дрожала всё больше и больше. Она чувствовала мою внутреннюю злость, она боялась. Она, наконец, осознавала свой фатальный промах.

— Из-за тебя, — мягко продолжал я, — Маша наверняка решила, что мы ей враги и ещё больше доверилась Сагарту. В то время как мы — её последняя надежда, и именно это она должна была понять. Именно для этого я относился к ней ласково и бережно. А из-за твоей тупой ревности, — мой голос стал заметно жёстче, — всё пошло псу под хвост. Тщеславие Горана тоже сыграло свою негативную роль. И вот теперь мы упустили чуть ли не самого главного союзника. По вашей вине!

Заключительную фразу я выкрикнул, крепко прижимая ладонь к раздавленному в фарш горлу волколицы.

— Дилар, — позвал Отор, — мы всё ещё можем исправить. Мы вычислим беглецов. Потребуется больше времени, но мы вычислим. Прошерстим всё вдоль и поперёк…

— Нет, — я резко двинулся обратно к камину и снова занял своё кресло. — Маша сама к нам придёт.

— С чего бы это? — удивилась Свирая.

Да, сил в наших маленьких и в человеческом виде хрупких волколицах не меньше, чем в самых стойких волколаках. Это правда. Шутка природы, должно быть, что эти создания с рождения своего обманчивы и коварны. Они с малых лет привыкают носить маску чуть ли не невинных овечек, чтобы в любую секунду иметь возможность вонзить свои клыки поглубже.

Волколицы — большая редкость. Так было всегда, и объективных причин к тому так и не нашлось. Просто данность, с которой приходилось считаться всем волколакам на протяжении всего времени своего существования.

Тем не менее, далеко не все из столь редких женских особей обладали блестящим умом. Свирая совершенно точно не была в числе гениев.

А мне сейчас совсем не хотелось разжёвывать свой план даже перед потомками одного из самых знаменитых волколаков за всю волколачью история. Видимо, всё-таки в данном случае природа решила отдохнуть на детях Нетарха. Но, по крайней мере, и Отор, и Свирая оставались хорошими бойцами, и я нисколько не сомневался, что их пафосный порыв пожертвовать жизнями ради благополучия Клана — не просто красивый бред для услады слуха, а именно та единственная истина, в которую эти двое сами верят.

— У нас, — сказал я, гипнотизируя взглядом огненные языки, — до сих пор больше козырей и больше прав на Машу. Но одной дипломатией её уже не возьмёшь. А прямой конфликт вероятнее всего нанесёт урон Стае, ещё больший, чем мы уже понесли. Да и времени у нас немного. Если Сагарт успеет вывезти девчонку за пределы Столичной Вотчины и пересечь Приграничье, мы уже ничего не сумеем предпринять.

— Так что же тогда делать? — заворчал Отор. — Ну, не сидеть же, сложа руки?..

— Именно этим мы теперь и займёмся. Почти, — я улыбнулся, ощущая на лице и губах огненные всполохи. — Теперь нам всего лишь придётся пойти на небольшую, но эффектную хитрость.

Глава 39. Маша

Уставившись в одну точку, я следила за тем, как осторожно занимается пламя. Сначала от спички — к смятому комку бумаги, потом перекидывается на тонкие еловые веточки, а после — начинает потихоньку опалять более массивные брёвна.

Сава действовал уверенно и спокойно. Быть может, находил в таком занятии даже какое-то удовольствие, хоть и оставался с виду всё таким же пуленепробиваемым. Он ни слова не произнёс с тех пор, как пообещал мне дать объяснения. Но выполнить своё обещание явно не торопился. Тянул время или собирался с мыслями, не знаю. Я знала лишь то, что своё обещание он всё-таки выполнит. Потому и не дёргала его больше. Просто терпеливо ждала.

Мы приехали на какой-то пустырь в нескольких километрах от города. Место было совершенно неприметным, вдали от дороги и цивилизации. Только-только выйдя из автомобиля, я прямиком вступила в какую-то жижу, скользкую от дождя. Сава меня молча перехватил под локоть, а затем взвалил на плечо, как мешок с картошкой. Я бы выругалась на него последними словами, если бы не понимала, что он всё-таки таким образом мне помогает. Хотя мог бы как-то интеллигентнее это делать.

Затем Сава усадил меня на поваленное дерево, разул, осмотрел ногу. А потом резко и без предупреждения дёрнул стопу на себя. Мой крик мог бы, наверное, проломить небо. Но, к счастью, небо осталось целиковым, а нога вернулась в нормальное состояние. Сава натянул на неё сразу несколько носков друг на друга и пошёл разводить костёр.

Я даже спасибо ему не сказала. Я чувствовала себя абсолютно ненужной и бесполезной. Рина и Макар справлялись без меня. Сава хозяйничал один. Никто со мной не разговаривал и не подходил ко мне, а я просто сидела и ничего не делала.

Уже смеркалось, когда на нашей стоянке выросла зелёным холмом туристическая палатка, а ужин, наконец-то, был готов к употреблению. Мы ели нечто среднее между кашей, супом и макаронами. Специфический запах тушёнки сначала показался мне омерзителен, но по мере усиления голода моё мнение переменилось.

Посматривая на Макара, я отметила, что ему уже действительно лучше. Рина перевязала его и помогла одеться. Он сидел у костра и ел с большим аппетитом.

— Интересно, — заговорила я, не выдержав долгого молчания, — что же такого Ашат добавляет в свои мази, если они так быстро действуют?

— Кровь, — ответил Макар. — Она смешивает разные виды и высушивает при температуре человеческого тела. Получается что-то вроде насыщенного концентрата.

— Откуда ты знаешь?

— Я не знаю, но догадываюсь, — сказал он, доедая остатки своего ужина. — Ашат почти всегда просит, кроме обычной оплаты, ещё и оплату кровью. Полагаю, сама она её не пьёт.

— А как она узнала такие рецепты?

— Это потомственные знания. Они передаются из поколения в поколение. Один знахарь, вроде Ашат, как-то и меня выходил после аварии.

— Какой аварии? — в самом деле заинтересовалась я.

Макар потупился. Рина осторожно погладила его по плечу, как бы успокаивая.

— Тебе не обязательно отвечать, — сказала она тихо.

Отставив миску, Макар увёл взгляд в сторону.

— Мои родители, — начал он, — ушли из Клана Белых после того, как не стало предыдущего Альфы. Они не доверяли кандидатуре Дилара и предпочли жизнь изгнанников. Им удалось уехать достаточно далеко, чтобы Белые их не достали. Но машина, в которой мы все куда-то направлялись, столкнулась с бензовозом и загорелась. Меня выбросило на дорогу, и я улетел в кювет. Но, судя по всему, я видел, как умирали мои родители. Просто я этого не помню. Потому что… сам себе стёр память. Полностью.

Я застыла с открытым ртом. Наверное, надо было что-то сказать, как-то поддержать Макара, но я слишком хорошо понимала его чувства. Мои родители точно также погибли у меня на глазах. И я точно знала, что никакие слова утешения не уменьшат этой боли.

— После случившегося, — продолжал Макар, — я попал к незнакомому человеку. Конечно, он не знал, кто я. Лишь удивлялся, как быстро я восстанавливаюсь. Да я и сам не знал ничего о себе. Какое-то время я прожил в глухой деревне, но затем голод взял своё. Мне казалось, я просто болен. Тот знахарь мало знал о волколаках, лишь какие-то суеверия. Пытался излечить меня от «бесовского проклятья», но меня это только разозлило. И я убежал. Жил один много лет, ни с кем не общаясь. Нападал на залётных туристов, на грибников, охотников, водителей фур. Думаю, некоторые из них не выжили.

Всё это Макар рассказывал настолько буднично, что я даже не морщилась от подробностей, хотя, если вдуматься, его история походила на историю серийного маньяка. И такое почти что безразличие к судьбам незнакомых мне людей пугало даже больше, чем их безвременные смерти.

— Дилар меня нашёл. Точнее выследили меня люди, открывшие охоту на чудовище. А Дилар заплатил им, чтобы я смог вернуться в Стаю. Первое время мне даже заговорить было трудно. Ведь я годами не перекидывался в человеческий облик. Мне казалось, что звериная ипостась намного лучше отражает то, кем я являюсь.

— Это неправда, — сказала Рина, обнимая ладонями его скулы. — Ты невиноват, что так случилось. Никто невиноват.

— Я что-то в этом сомневаюсь, — ворвался в нашу беседу голос Савелия. — Слишком много совпадений, не находишь?

Макар уставился на него исподлобья:

— На что ты намекаешь?

— Беглые волколаки случайно становятся жертвами аварии и погибают самым верным способом из всех возможных.

Поразмышляв над этим, Макар ответил:

— Если бы к их гибели был причастен Клан, я бы знал об этом. Ведь мы открыты друг перед другом. У нас нет секретов.

— Да, но Альфа может скрывать свои мысли от других членов Стаи.

— Нет… — Белый отрицательно помотал головой. — Это чушь. Дилар не стал бы убивать моих родителей. Он против прямого насилия.

— Прямого, — подчеркнул Сава. — Остальные варианты как раз по его части.

— Ты не знаешь его.

— Зато я знаю, как думает и действует любой Альфа, — рыкнул Сава и снова отдалился от нашей компании.

Глава 40. Маша

Вновь поляну укрыло тяжёлым покрывалом тишины. Двое влюблённых изредка тихонько перешёптывались, но я не лезла в их беседу. Мне было радостно снова видеть Ринку улыбающейся. Даже несмотря на то, что улыбка её была полна грусти.

Переживала ли она о Макаре, или о неизвестности будущего, или о своих близких, или обо всём и сразу, в любом случае и ей, и каждому из нас было о чём переживать.

— Сава! — позвала я. — Мне надо телефон зарядить.

— Завтра зарядишь, — сухо откликнулся чурбан.

— Но мне сейчас надо. Тогда дай мне, пожалуйста, свой мобильник, я туда симку вставлю.

— Это плохая идея.

— Да почему? — я начала нешуточно беситься. — Симка новая. В жизни никто не вычислит, что она моя! Хватит уже во всём меня ущемлять!

Сава поднял ко мне свои разноцветные глаза, один из которых обжигал огнём, а второй — ледяным холодом.

— В последний раз, когда я тебе уступил, нас чуть не схватили. И нам ещё повезло, что Нетая была одна. Если бы Белых оказалось больше…

— Если бы! Да кабы! — взорвалась я. — Как получилось — так и получилось! Нечего из меня во всём виноватую делать! Может, если бы я лучше понимала, что там к чему, меньше бы ошибалась!

— Я знаю, что к чему, — будто стальным лезвием рубанул воздух Сава. — Но ты упорно продолжаешь воображать, что мы тут в игрушки играем.

— Значит, самое время просветить меня, — немного тише, но с тем же упрямством заявила я, нахлобучивая руки на груди и стараясь всем видом продемонстрировать Савелию, насколько решительно настроена.

Выдержав мой взгляд, он мельком посмотрел на наших влюблённых, нервно выдохнул и вернулся к костру, вокруг которого мы и ужинали. Подкинул несколько веток в огонь. Они оказались сыроваты и оттого зачадили едким дымом. Сава уселся на корточки подле меня и стал пристально разглядывать дым, будто видел какое-то захватывающее кино.

— Что ты помнишь о своих родителях? — спросил он.

И я невольно отшатнулась, словно меня ударили палкой.

— Всё помню. К сожалению, у меня нет такой супер-способности, как у Макара, стирать память. Но я не понимаю, причём тут мои мама и папа. Или ты опять решил переключить тему, чтобы не отвечать на вопрос?

Меня такая злость взяла. Неужели Сава вздумал надавить на мою самую болезненную точку, чтобы я отстала от него и впала в уныние?! Да фиг ему! Я приготовилась уже атаковать в ответ.

Но тут он неожиданно заговорил:

— Твой отец не просто так рассказывал тебе страшные сказки про волков. И не просто так перевёз тебя в новый дом, подальше от людских глаз. Он готовил тебя. И готовился сам.

— К..к чему?.. — опешила я.

— К твоему совершеннолетию, — Сава внимательно посмотрел на меня. — Точнее — к твоей первой ночи Великого Голода.

— Я… я не понимаю.

Савелий хмыкнул.

— Он и сам понимал не всё. Ведь ничего могло и не случиться. Так бывает. С полукровками.

— О ком ты сейчас?..

— О тебе, — жёстко хлестнул меня Сава своим холодным тоном. — Ты — полукровка.

— Что?.. — я впилась взглядом в Макара, желая, чтобы он немедленно опроверг эти слова. Но тот молчал. И он, и Рина спокойно слушали объяснения так, словно ничего удивительного не прозвучало. — Да в каком это смысле? Мои родители были обычными людьми! Самыми обычными!

Я чуть не заплакала от отчаяния, а Сава продолжал тем же беспощадным тоном:

— Только мать. Она была обычным человеком. А вот твой отец…

— Не смей говорить о них так, как будто что-то знаешь о них! — вскричала я и резко встала.

Однако травмированная нога быстро уговорила меня сесть обратно на место.

— Я многое о них знаю, — нисколько не меняя интонаций, ответил Савелий. — Но их больше нет. Зато есть ты — дочь волколака и человеческой женщины. Полукровка.

Нет… Нет. Он говорил чушь. Полную и стопроцентную чушь!

— И что же я, по-твоему, тоже волколак?! — взревела я, уже не пытаясь скрыть слёз. — Да как такое может быть?! Если бы так было, я же ведь знала бы!

— К сожалению, нет, — тихо сказал Макар. — Такие дети крайне редко наследуют волколачью линию. Это скорее исключение. При смешении кровей всегда получается очень крепкое и сильное потомство. Но нет никакой гарантии, что ребёнок сможет оборачиваться. И проверить это никак нельзя. Приходится ждать восемнадцать лет. Только тогда обращение либо произойдёт, либо никогда уже не случится.

— Волколаки мало знают о полукровках, — повёл рассказ дальше Сава. — Испокон веков Кланы стремились к чистоте крови. Это гарантировало, что наше вид продолжится. Но одновременно это же привело к ослаблению генофонда. Чистокровный волколак почти всегда слабее полукровки. И самые сильные особи получались от союзов человека и волколака. Главной проблемой такого смешения оставалось то, потомство, как правило, утрачивало способность к обороту. Да, дети получались выносливыми и необыкновенно сильными в сравнении с другими людьми. Жили дольше, старели медленнее, болели реже. И всё же они оставались человеческими особями. Потому союзы между людьми и волколаками всегда преследовались.

— Что значит «преследовались»? — уточнила я, ощущая, как неприятный морозец пощипывает кожу на моих руках и спине.

— В прямом смысле. Волколака старались вернуть в Стаю, а его пару — обезвредить.

— Обезвредить?..

— Убить, — подсказал Макар. — И плод тоже.

— Убить ребёнка?.. — я задохнулась от леденящего ужаса. — За что?.. Это же… варварство какое-то.

— Это меры безопасности, — небрежно бросил Сава. — Любой системе нужно соблюдать правила и оберегать от вмешательства тех, кто способен пошатнуть систему. Иначе всему придёт конец. В этом смысле совершенно без разницы — убить взрослую особь или только зародыш.

— Это мерзко, — мои зубы лязгнули от кипящего гнева. — Это подлость и жестокость высшей степени. Это абсолютно бесчеловечно!

— Это жизнь, — сказал Микар и тяжело вздохнул. — И люди делают то же самое. И всегда делали.

— Неправда! Люди не такие!

— Такие, — перебил Савелий. — Вся человеческая история — ода жестокости и нетерпимости. Полукровок нигде и никогда не любили.

— В таком случае, как же ты выжил? — я решила в отместку ударить Саву в ту же болевую точку. — Ты ведь сам говорил, что тоже полукровка. Или ты наврал?

— Я ни слова тебе никогда не соврал. В моём случае оба родителя были воколаками, просто из разных Кланов. И в этом случае дети всегда являются наследниками волколачьей линии. Но в свою очередь обычно лишаются дополнительных магических способностей. Отчего так — никто не знает. Даже таких, как я, совсем немного было в истории.

— Потому их что тоже убивали? — догадалась я.

— Именно, — Сава едва заметно улыбнулся.

Хотя эта улыбка сейчас была совершенно неуместна. Чему здесь лыбиться? Тут рыдать надо!

У меня голова пошла кругом. Полученная информация отказывалась укладываться в мозгах. А я отказывалась верить. Да меня наверняка просто разыгрывают! Это очень фиговая и тупая шутка, но правдой она уж точно быть не может.

НЕ. МО. ЖЕТ.

— Но… но… — пытаясь собрать мысли в кучу, беспомощно блеяла я. — Но ведь тогда выходит, что Дима намеревался меня… убить?.. Так получается?..

— Нет, — сказал Макар. — Он не хотел и не хочет тебя убивать. Он наоборот рассчитывал на то, что ты проявишься в ночь Великого Голода накануне своего совершеннолетия.

— Волколаки, рождённые от чистой крови, начинают оборачиваться почти сразу, как только встают на ноги, — продолжил Сава. — Полукровки — обычно позже, годам к восьми-десяти. А те редкие особи, что рождены наполовину людьми, вынуждены ждать почти восемнадцать лет. И, как правило, Луна либо зовёт их накануне, либо после восемнадцатого дня рождения.

— Значит, я всё-таки могу и не обернуться? — с какой-то надеждой спросила я.

— Всё может быть. Никаких гарантий нет.

— И прямо совсем никак нельзя определить заранее? Ну, совсем никак?

— Есть только некоторые признаки, — спокойно рассуждал Савелий, вновь подкидывая веточки в огонь. — Нервная возбудимость, бессонница, кошмарные сны, падение уровня глюкозы, агрессивная реакция некоторых животных. Особенно собак.

Собак…

Я вспомнила, как на меня напала стая уличных псов, когда мне приспичило среди ночи пойти за шоколадками в магазин. Все названные пункты совпадали в точности…

— Однако, — подчеркнул Сава, — даже такие признаки не могут стопроцентно указывать на итог. Только Луна ведает, как повернётся жизнь её подопечного — услышит он её или нет.

Глава 41. Сагарт

Моя человечка сидела с потерянным лицом и блестящими от слёз глазами. Её страшила и угнетала перспектива пополнить волколачьи ряды, но, пожалуй, самым тягостным являлось непонимание, произойдёт ли это вообще. Те же самые сомнения наверняка раздирали и её отца. Желал он, чтобы его дочь унаследовала древние гены оборотней, или не желал, от этого ничего не зависело. Он лишь делал всё возможное, чтобы её обращение прошло спокойно, если тому суждено было случиться.

Уже наступила ночь. Рина и Марлок забрались в палатку, где я кое-как сумел обустроить четыре спальных места. Получилось тесновато, зато человечки уж точно не замёрзнут.

Я изучал карту и прикидывал дальнейший маршрут. Мы остановились на стыке Приграничья и Столичной вотчины. Но добирать заброшенными сёлами и тропами предстояло недолго. Рано или поздно, придётся выехать на трассу. И тогда мы окажемся на территории Чёрных — моих бывших собратьев, моих бывших подопечных.

Ныне Клан Чёрных возглавлял Римор. Когда-то нас соединяло много больше, чем принадлежность к одному Клану. Сейчас всё изменилось, а о прошлом лучше было не вспоминать, как и не стараться предсказать будущее.

Самой большой трудностью в предстоящемпутешествии являлось то, что я почти не знал ареал обитания былых соплеменников. Плюсом можно было считать то, что они и сами ещё слабо обжились. С момента, как Чёрных выжили с территории Столичной Вотчины, прошло всего два месяца. Возможно, Римор не успел наставить постов на дорогах. Да и ряды его армии обмельчали. Сейчас Чёрные, скорее всего, заняты обустройством свой Вотчины, и им безразличны проблемы за её пределами.

Кроме тех, что связаны конкретно со мной.

Ещё один минус. И весьма жирный.

Я несколько раз увеличил и уменьшил карту на смартфоне, высматривая объездные пути. Если удастся быстро и незаметно проскочить большой отрезок дороги, простирающийся по территории Чёрных, мы попадём в длинную вереницу заброшенных селений в окрестностях Великого Новгорода. А дальше…

А что будет дальше, я пока не загадывал. Последние доклады моих лазутчиков о близлежащих Кланах сводились к тому, что между Бурыми и Красными продолжаются бои за территорию. По моим данным, перевес сил оставался на стороне Бурых. Но жизнь давно и наглядно продемонстрировала, что те, кто вчера был на недосягаемом пьедестале, уже завтра могут вдруг свалиться в самые низы. А то и вовсе исчезнуть с карты мирозданья.

Почувствовав вибрацию поблизости, я повернулся в сторону предполагаемого движения.

— Не спится? — спросил я у своей дурёхи, которая в нерешительности застыла, замотанная в одеяло, не доходя до меня нескольких метров. Когда она всё-таки подошла, я обратил внимание на её походку: — Нога беспокоит?

— Нет, — вздохнула Маша. — На мне ведь всё как… на волколаке заживает.

Я улыбнулся.

Человечка подсела ко мне, смешно посапывая носом. Конечно, она пришла ещё что-нибудь выведать. Вот только рассказать я ей мог не так уж много.

— Сав, а если я не обратилась в это полнолуние, выходит, надо ждать до следующего?

— Наверное, — и это был самый точный ответ из всех возможных. — Обычно перерождение происходит в самые активные фазы Луны. Сейчас её сила убывает и будет становиться всё меньше. А затем снова расти, пока не достигнет пика. Чем могущественнее притяжение Луны, тем выше шанс услышать её Зов. Но всё это — только теория. Как будет на самом деле, никто тебе не ответит.

— А если ничего не будет, то я так и останусь человеком, правда ведь?

Зелёные колдовские глаза умоляли меня подтвердить, что всё так и есть. Но, увы, и здесь у меня не имелось железобетонной уверенности.

— Скорее всего. В любом случае Луна не будет ждать слишком долго. Просто доверься судьбе.

— Судьбе… — всхлипнула Маша. — Не хочу я такой судьбы. Не хочу.

— Что тебя пугает?

— Да всё! — она обидчиво скривила пухлые губки. — А это, вообще, как — больно?.. Ну, оборачиваться…

— Неприятно, — и здесь не стал я врать. — Особенно первое время. Потом привыкаешь.

— Не хочу привыкать… — по-детски ныла мелкая дурында, впиваясь тоненькими пальчиками в ткань одеяла. — Мне страшно…

Подумав, я аккуратно притянул девчонку к себе. Она не сопротивлялась и даже с каким-то облегчением вжалась сопливым носом мне грудь и захныкала.

— Почему папа ничего не рассказал мне? Почему-у-у… — выла она как брошенный щенок. — Так нечестно… Он должен был мне сказать…

— Он берёг тебя, — ответил я, скользя пальцами по сбившимся непослушным волосам, местами собравшими в комки, которые я аккуратно обходил. — Он просто очень тебя берёг.

Маша прекратила ныть и громко шмыгнула:

— Как ты? — доверчиво спросила она.

Нет, не как я. Совсем не так. Но об этом я точно не должен был говорить слишком впечатлительной девчонке, которой и без того сейчас всё вокруг виделось настоящим кошмаром.

— Хотя, — продолжила рассуждать она уже более вменяемым голосом, — ты мне скорее в дедушки годишься, чем в отцы. Даже в прадедушки…

Я откашлялся и отвернулся, отстранив от себя Машу. Но она даже внимания не обратила и тут же полезла снова обниматься.

— С тобой теплее, — констатировала она почти весело. — Ты как большой плюшевый мишка. Особенно когда помалкиваешь, — она глупо хихикнула собственной тупой шутке.

— Могу больше ничего не говорить.

— Не, ты лучше всё-таки говори, — Маша подлезла под мою руку и опять устроилась у меня на груди. — А вот если я всё-таки стану волколаком…

— Волколицей, — недовольно поправил я.

— Ну, волколицей, неважно. У меня типа тоже появится второе имя, как у тебя?

— Конечно.

— И каким оно будет?

— Это тебе только Луна скажет.

Человечка печально вздохнула:

— Луна… Луна… Вечно какая-то Луна решает, а я даже имя себе не могу выбрать сама. Может, меня и так моё имя устраивает, и другого мне не надо.

— Если тебя это утешит, то обычно человеческое и волколачье имя в чём-то совпадают. Как правило, начальными звуками.

— Любопытно, конечно… — пробормотала девчонка, и на сей раз её голос прозвучал безо всяких плаксивых ноток. — Вот только пить человеческую кровь мне совсем не хочется.

— Захочется, — констатировал я. — У тебя даже сомнений не возникнет.

— Ага. Голод — не тётка, — принялась она опять юморить и хихикать.

Её цепкие ручонки обвили меня обручем и стиснули в объятьях. Маша потёрлась виском о мою шею — совсем как настоящая волколица. И мне пришлось на несколько секунд задержать дыхание, чтобы не застонать.

— Сав, — снова заговорила она, — а всё-таки зачем я Диме? Ему что, волколаков не хватает?

— Бойцов в армии не может быть слишком много. А Дилар уже возомнил себя Наполеоном, даже не одержав ни одной победы в реальном сражении. Всё, чего он добился на данный момент, — благодаря его ушлости. Но он понимает, что совсем без кровопролития ему не стать всея волколачьего мира. А если тебе суждено переродиться, ты будешь очень и очень сильной. Намного сильнее всех, кто сейчас состоит в Клане Белых.

— Чё, реально?! — подскочила Маша, как ошпаренная, с круглыми глазами. — Вот прям все-всех сильнее?!

— Полагаю, что да. И Дилар полагает также.

— И я смогу навалять этой белобрысой дуре, которая тебя ударила?

Я засмеялся:

— Неужто ты собралась мстить за меня?

— Не только за тебя! — заявила девчонка. — И за себя. И за Ринку, и за Макара.

— Откуда ж в тебе столько воинственности? — легонько поддел я её. — Ещё недавно ты не дала мне прикончить Горана.

— Ну, одно дело — прикончить, — фыркнула Маша и вновь умостилась виском на моей груди. — И совсем другое — как следует проучить. Знаешь, а мне начинает нравиться перспектива постоять за себя. Жаль только, что я не обернулась в это полнолуние.

— Если бы это случилось, — проговорил я тихо, — то скорее всего ты бы осталась с Белыми.

— И потому ты мне помешал?.. — также тихо спросила Маша. — Не хотел, чтобы я тусила в Клане Белых?

Ну, что я мог ей сказать?.. Естественно, я бы отнюдь не порадовался, если бы моя дурёха присоединилась к Диларовой шайке. Однако именно в тот момент у меня даже мысли такой не промелькнуло.

— Ну, чего ты опять молчишь? — проворчала девчонка, продолжая ластиться ко мне. — Я ведь и так уже теперь всё знаю.

Не всё… Она знала далеко не всё, но во много раз больше, чем следовало бы.

— Тебе же нравится, когда я помалкиваю.

— А ещё больше нравится, когда ты не ругаешься на меня, а нормально разговариваешь. Ты же на самом деле хороший, правда, Савушка?..

Неправда. Но и об этом ей лучше было не знать.

Маша подняла ко мне свои магнетические зелёные очи и поглядела заискивающе.

— Значит, ты примчал к озеру, потому что я могла присоединиться к Белым?

Я нервно сглотнул и ответил:

— Нет. Не поэтому.

Она непонимающе захлопала ресницами.

— Тогда почему?..

Её взгляд скользнул по моему лицу и остановился на занемевших губах.

Это было невыносимо. Слишком жестоко и слишком откровенно. А ещё слишком притягательно. И я не мог больше противиться желанию, которое по силе стократно превосходило мою собственную.

Положив ладонь на вмиг вспыхнувшую румянцем щёку Маши, я поманил её лицо ближе, и сам потянулся к ней навстречу. Через секунду мои губы завладели губами девчонки. И мы оба прекратили дышать.

Глава 42. Маша

На какое-то время меня будто не стало. Я не понимала, где нахожусь и что происходит вокруг. Но самое главное — враз ушли мои беспокойство и тревожность. Ушло всё из того, что давило на меня и отравляло мой внутренний мир. Меня плавно уносило в поток, где было тепло, безопасно, где меня обволакивала нежность. И я просто знала, что руки, обнимающие меня, дарят мне самую надёжную опору среди всего происходящего хаоса.

— Сава… — выдохнула я, на миг оторвавшись от поцелуя.

Но разлучиться надолго с его губами не смогла. И тотчас поцеловала снова.

Сава приподнял меня, и я очутилась с ним лицом к лицу, сидя верхом на его бёдрах и обхватив обеими ногами вокруг талии.

Я чувствовала жаркое, почти обжигающее дыхание на своей шее, чувствовала всё новые поцелуи, рассыпавшиеся бисером по моему лицу. Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Даже странно, почему раньше я держалась подальше от парней.

Возможно, потому что ни один из них даже близко не походил на моего разноглазого чурбана?

То, до какой степени Сава меня бесил, в точно такой же и даже большей он дарил мне сейчас просто нереальный прилив вдохновения. И я словно видела перед собой абсолютно иного Савелия — не ворчливого гадкого деда, а мужчину, который одним своим касанием доводил меня до исступления.

— Лучше остановиться… — выдохнул Сава, утыкаясь лбом в мою переносицу. — Иначе… это плохо закончится.

— Интересно, как? — я с улыбкой закусила нижнюю губу и лукаво глядела на него. — Ты что думаешь, я тебя испугаюсь?

— Не дразни меня, — рыкнул Сава. — У тебя никого не было.

— Да с чего это ты взял? — подначивала я его.

— Чувствую.

— Ну, ладно, — я сдалась, признавая его правоту. — Не было. Но не потому, что я — какая-то там нежная фея…

— Да уж, на фею ты не тянешь.

— Эй! — я аккуратно прикусила Саву за мочку уха, на что он издал какой-то утробный звук — нечто среднее между рыком и стоном. — Не буди во мне зверя. А то укушу сильнее.

В ответ Сава сощурил свои магические глаза, но отныне я видела в этом взгляде лишь преданность и решимость защищать меня.

— Ты приревновал к Диме?..

— Не задавай вопросов, на которые уже знаешь ответ.

— Может, мне важно убедиться в твоих истинных намерениях.

— В мои намерения входит увезти тебя как можно дальше от этого сукиного сына.

— Ревнуешь, — улыбнулась я и прильнула к груди Савы, чтобы вслушаться в бешенный стук его сердца.

Моё собственное сердце тоже в какой-то момент достигло максимальных ритмов, но уже начинало сбавлять обороты. А сердце моего волколака продолжало стучать быстро и гулко, будто он сражается в жестоком бою.

— Никогда не думала, что скажу это, но мне очень хорошо с тобой, — прошептала я ему в ухо. — И даже почти ничего не боюсь, когда ты рядом.

— Пусть так и будет, — тихо ответил Сава. — А сейчас пойдём спать. Завтра нам надо уехать пораньше.

У меня вырвался тяжкий вздох сожаления, хотя мы ведь вовсе не разлучались, да и ночевать нам предстояло вместе. Но, наверное, целоваться в палатке, где, помимо нас, находится другая влюблённая парочка, всё-таки неприлично. Так что поцелуи пришлось немного отложить.

Сава отнёс меня до места ночлега на руках и бережно уложил под разными пледами и одеялами. После чего стал укладываться сам.

— А ты не будешь раздеваться? — игривым шёпотом спросила я.

— Только после тебя, — также шёпотом ответил Сава.

Я пригрелась у него в подмышке и уже через пару секунд крепко заснула. Ни кошмаров, ни страшных видений мне в эту ночь не приснилось. И в итоге я выспалась так, как будто проспала целый год.

Открыв глаза, обнаружила, что остальные ещё спят. И мой Савелий тоже лежал рядышком с расслабленным лицом, по-прежнему крепко сжимая меня своими громадными ручищами.

Я залюбовалась им, вспомнив, чем мы занимались ушедшей ночью. Теперь у меня уже не было никаких сомнений в том, что я чуток свихнулась. Но такое положение дел меня не беспокоило. Сначала я целовалась с одним волколаком, потом со вторым. И этот второй, хоть и был в миллион раз вреднее первого, нравился мне намного больше. Наверное, потому что перед этим в миллион раз сильнее бесил.

Сейчас я не испытывала к Саве ни раздражения, ни страха. Теперь я открыла его для себя с какой-то другой, если можно так выразиться, человеческой стороны. Хотя будь он обычным человеком, может, мне бы и не захотелось его целовать. А мне этого очень хотелось. Прямо сейчас. И я тихонько потянулась, чтобы запечатлеть поцелуй на его колючей, тёплой щеке.

Сразу после этого мой взгляд зацепился за мобильный телефон, который лежал радом с затылком Савелия, наполовину прикрытый импровизированной подушкой. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я задержала дыхание и сосредоточилась. Мне нужно было принять очень непростое решение, но приняла я его на удивление просто.

Да, я поступала подленько, но рассчитывала на то, что Сава о моей подлости ничего не узнает, а в крайнем случае простит.

Ме-е-едленно-ме-е-едленно я дотянулась до аппарата, прибрала его к рукам, спрятала в рукав толстовки и точно также ме-е-едленно и осторожно высвободилась из волколачьих объятий.

Внезапно Сава схватил меня за запястье левой руки. Слава богу, не той, которой я ныкала телефон.

— Ты куда? — потребовал ответа Савелий.

— Ну… мне надо… — сделала я невинные глаза.

— Я схожу с тобой.

— Савушка, — я погладила его по волосам, отчего мой вредный чурбан в блаженстве закатил глаза, — это очень важные женские дела. И с ними я прекрасно справлюсь сама.

Подмигнув, я поползла к выходу из палатки. Возле него в небольшом отгороженном предбаннике находились наши вещи, в том числе пакеты из торгового центра. Чтобы Сава не сомневался в моих намерениях, я выудила оттуда упаковку прокладок и продемонстрировала их Савелию. Он недоверчиво дёрнул ноздрями, но всё-так улёгся опять спать. А я преспокойно достала из пакета уже другой предмет — сим-карту — и быстренько выкарабкалась наружу.

После жарких объятий моего разноглазого зверя температура на улице показалась вдвойне холодной. Я поёжилась и гуськом побрела в сторону зарослей, чтобы никто не застукал меня за по-настоящему неприличным занятием.

К счастью, мобильник Савелия оказался не запаролен, чему я несказанно обрадовалась. Присев на корточки, вызволила из рукава телефон, отключила его и аккуратно извлекла симку. Пальцы подрагивали от волнения и холода, ну мне нужно было справиться побыстрее и максимально бесшумно.

Наконец, новая сим-карта была установлена. С минуту я вспоминала бабушкин номер и всё-таки смогла визуализировать его в памяти. Не знаю, моя ли это заслуга или здесь тоже мне помог таинственный волколачий ген, но запоминать номера мне всегда удавалось легко.

— Алло, бабуль! Это я!..

— Маша!!! — бабушка Зоя практически заорала в трубку, что её могли расслышать даже лучше меня. — Я уж думала, тебя волки съели!!!

Я засмеялась, хотя бы потому, что бабуля почти угадала.

— Никто меня не съел. Мы просто поехали отдыхать с Ринкой, а я зарядку забыла. Вот телефон разрядился, звоню с чужого.

— С какого «с чужого»? — злилась моя бабуся. — Это не Ринин номер.

— Нет, не Ринин. Это… номер другой девочки, — соврала я.

— Девочки? — хмыкнула бабуля. — Так я тебе и поверила.

— Ой, ба! Ну, что ты? Мы же уже взрослые…

— Вы невзрослые! Вы ещё девчонки сопливые! Вы что там, с мальчиками загуляли? Говори правду!

Ну, не могла же я в самом деле сказать правду, что гуляем мы ни с какими не мальчиками, а самыми настоящими свирепыми зверюгами, один из которых Белый, а второй Чёрный, и даже в человеческом облике на «мальчиков» они не тянут.

Я вздохнула:

— Да, бабуль, с мальчиками…

— Я так и знала! Так и знала!.. — принялась она ворчать и причитать, но я уже прекрасно слышала, что в её голосе гораздо больше радости, чем претензий. — Ну, вы там хоть… нормально себя ведёте? Ничего плохого не делаете?

Совсем ничего. Только удираем от полоумных хищников, ночуем вчетвером в одной палатке, ходим в гости к ведьмам и целуемся под луной.

— Мы прекрасно проводим время, — заверила я бабушку Зою. — Мы загород уехали, наслаждаемся природой…

Я оглядела не слишком живописную местностью вокруг, слушая, как бабуля причитает по второму кругу. Но теперь она хотя бы знала, что я жива. А я знала, что она больше не сходит с ума. Или сходит, но уже по другому поводу.

— Будь умничкой! И осторожнее там… со всякими мальчиками!

— Конечно, ба. Я тебе ещё позвоню. Целую.

Сбросив вызов, я почувствовала, как тяжкая гора свалилась с моих плеч. Ну, вот и всё. Немного-то было нужно, чтобы испытать такое облегчение. А Саве лишь бы поворчать по любому поводу.

Я стала заново переставлять симки, как вдруг услышала, что ко мне кто-то приближается.

Вот блин!

Тут же быстро-быстро принялась прятать всё по карманам, боясь что-нибудь уронить, но ещё хуже — быть застуканной.

— Привет, — раздался голос.

И я чуть не грохнулась в обморок от резкого расслабления.

— Привет, Ринка. Ты меня напугала.

— Прости, я просто услышала…

— Что? — я снова напряглась. — Что я с бабушкой разговаривала? Только не вздумай рассказывать Саве или Макару. Не пали меня.

— Не собиралась, — подруга потёрла ладонями свои озябшие плечи и как-то воровато огляделась. — Я вообще про другое. Ты сказала, что тебе надо… ну, женские дела сделать.

— А-а, — понимающе кивнула я. — Тебе прокладульки что ли нужны? Бери, — я кинула ей целиковую пачку. — Эт я Саве набрехала, чтобы он не ходил за мной.

Рина бессмысленно повертела в руках пачку, как будто бы не зная, что с этим делают.

— Маш, в этом-то как раз и проблема…

— В чём? — я нахмурилась и встала с корточек.

Потом вспомнила про Савкин телефон, который я так и не привела в первозданный вид, и быстро вернула на место нужную симку, а затем нажала на кнопку включения. Всё это время Рина внимательно следила за моими действиями, но не было похоже, что её очень интересует моя маленькая афера.

— Маш, — тихо сказала подруга, — у меня, кажется, задержка…

Поднимая взгляд на Ринку, я очень надеялась, что она просто прикалывается. Насколько я знала, у неё был когда-то один парень, но они уже сто лет как расстались. А с Макаром Ринка стала общаться меньше недели назад.

— Чего?.. В смысле задержка?

— У меня, конечно, нет никакой уверенности…

— В чём? — разозлилась я. — От поцелуев задержек не бывает!

— Знаю, — Рина виновато потупилась. — А не от поцелуев бывает…

— Ринка, ты сбрендила?! — шёпотом заорала я, чуть не выплюнув связки от возмущения. — Как?! Когда?!

— Не ори, — шикнула подруга, у которой пылало от стыда всё лицо. — Мы просто немного… переборщили на первом свидании.

— На первом?!

— Да, Маш, на первом. Потому что… Потому что… — Ринка запиналась и нервно кусала губы. — Потому что у меня никогда такого не было. Я прямо почувствовала, что это точно мой человек.

— Он волколак! — гневно поправила я. — Но контрацепцию даже в этом случае никто не отменял!

— Ой, Маш, ну… Ну, я подумала, что с одного раза ничего не будет, к тому же у меня скоро «эти дни» должны были начаться… Я в интернете читала, что перед ними ничего случиться не должно…

— А своя голова у тебя есть?! — я уже практически говорила в голос. — Мало ли, что в этих интернетах понапишут фиг пойми кто! Да блин!..

— Манечка, ты не понимаешь, — уговаривала меня Ринка, — это было так по-особенному и очень здорово… Я ещё никогда не была такой счастливой…

— Счастливой дурой, — заключила я. Но, заметив, что подруга обиделась, постаралась смягчиться: — Ринк, ну, может, ещё обойдётся… Ну, знаешь, из-за всяких нервов задержки тоже случаются…

— Думаешь?.. — она посмотрела на меня с надеждой.

А единственное, что подумала я: «Нифига подобного…», однако вслух сказала с натянутой улыбкой:

— Конечно. У меня сто раз так было.

— Надеюсь, ты права, — Рина вздохнула.

Я обняла её за плечи, снова начиная нервничать.

Да как же так?! Что за меткий стрелок такой этот Макар?!

— Кстати, — настигла меня новая серьёзная мысль, — а ты ему сказала?

— Макару? Нет, что ты! — Ринка вздрогнула. — Ему и так нехорошо, куда ему вдобавок по этому поводу переживать. И ты права, может, ещё пронесёт. Не буду его тревожить. Но… мне очень надо купить тест, понимаешь? — подруга глянула на меня такими несчастными глазами, что я едва сама не разрыдалась. — А у меня нет денег и…

— Я всё поняла, — остановила я её оправдания. — Можешь на меня положиться. Я теперь из нашего непрошибаемого старичка могу прямо-таки верёвки вить.

— Вы что… — обалдела Ринка. — Тоже?..

— Да ни за что! Он у меня ещё побегает прежде, чем…

— «Прежде чем» — что? — раздался металлический голос у меня за спиной.

Я чуть не обсикалась с испугу.

— Савушка! — с широкой улыбкой обернулась я, и тут же пришлось задрать глаза ввысь, потому что Сава оказался вплотную ко мне. — Ты уже выспался?

Не дав ему проронить ни слова, я бросилась на шею к Савелию и впилась ему в губы своими губами. Сава мгновенно обмяк. А я аккуратненько, потихонечку запустила одну руку ему в волосы, а второй — полезла под куртку. Ну, точнее — поближе к внутреннему карману куртки. Хотя наверняка Савушка истолковал мой порыв по-своему, но главное — мне удалось его отвлечь и незаметно подкинуть мобильный телефон в потайное отделение его кожанки.

— А мы когда завтракать будем? — немедленно огорошила я его вопросом, как только появилась малейшая возможность разговаривать. — Мы с Ринкой уже есть хотим. И ещё знаешь что? Нам в аптеку надо заехать.

— Зачем? — ожидаемо переспросил Сава.

— Ну, знаешь, вам, волколакам, может и не нужны никакие лекарства, кроме волшебных мазей Ашат. А мне нужны. Анальгин, например… Может, ещё чего гляну… В общем, давай готовить завтрак и собираться. Ты же сам хотел выехать пораньше, да?

Всё это я протараторила на такой скорости, что у меня аж язык заболел. Савелий ещё раз окинул меня подозрительным взглядом, но возражать не стал. Я расцепила руки, и он молча двинулся обратно к палатке.

Глава 43. Сагарт

Мы находились в пути уже второй час, но смогли отдалиться не на столь значительное расстояние, как хотелось бы. Дорожное покрытие было отвратительным, точнее — колёса уже давненько не соприкасались ни с чем, кроме размытого после дождей грунта. В любой момент мы рисковали увязнуть в какой-нибудь луже, но пока Луна берегла нас.

— Сав, ты помнишь, что надо в аптеку заехать? — уже во второй раз спросила Маша.

— Я помню, что нам заправиться надо. А до ближайшей бензоколонки ещё пилить и пилить.

Подвеска неприятно дёрнулась. Днище проскребло каким-то камнем или ухабом. Всех, находящихся в авто, хорошенько тряхануло. И всё-таки движение продолжилось.

Я посмотрел на датчик бензобака и тут же убрал взгляд. Лучше было не смотреть.

— А мы ещё на территории Белых? — услышал я голос Рины.

— Нет. Мы в Приграничье. Только от этого не легче, — ответил я. — Ближайшее село уже под эгидой Клана Чёрных. А здесь на нас могут напасть и те, и другие.

— Может, мы могли бы обратиться к Альфе Чёрных? — услышал я Марлока. — Как его зовут?

— Римор, — у меня скрипнули зубы и кольнуло сердце. — Ему от нас проку как с козла молока. Две дохлые человечки, Белый отступник и бывший главный конкурент — так себе перспектива. Может, убивать он нас и не станет, но с удовольствием обменяет у Дилара на что-нибудь ценное, если узнает, что мы нужны Белым.

— А меня на что можно выменять? — поинтересовалась Рина с улыбкой.

Я бы на её месте давно перестал лыбиться. Ситуация и так была патовая, а у Рины так и вовсе положение оказалось самым незавидным.

— На килограмм котлет.

— Сава! — разозлилась моя дурёха и долбанула своим хлипким кулачком мне в плечо. — А ну, немедленно прекрати! И вообще, дай мне уже зарядку. Ты обещал.

— Из бардачка достань, — нехотя сказал я.

Маша сразу же полезла искать зарядное устройство, а я вгляделся в карту. Если прямо сейчас взять вправо и проехать пару километров по лесной тропе, есть шанс отыскать заправку. Если, конечно, она работает, и там не поджидают какие-нибудь пограничники Римора.

Я решил рискнуть. Всё равно другого выхода не имелось. Либо застрянем в глуши с пустым баком, либо попробуем пополнить запасы топлива и, возможно, останемся незамеченными.

Однако вскоре меня ждал неприятный сюрприз: АЗС, указанная на карте, уже как несколько лет оказалась заброшенной. А это значило, что надо выезжать на трассу. Тут уж никаких вариантов.

Вдруг я почувствовал, как Маша сжала мою правую ладонь.

— Помню про аптеку, — не поворачиваясь, отреагировал я.

— Да это не к тому… — тихонько мяукнула моя человечка. — Ты просто так помрачнел… Мне захотелось тебя поддержать.

Краем глаза я оглядел её — Маша безвинно хлопала пушистыми ресницами и гипнотизировала меня своим зелёным взглядом.

— Савушка… — она провела маленькими проворными пальчиками по моим волосам на затылке.

— Лучше не отвлекай, — в полголоса попросил я.

— Ну, почему ты всегда такой серьёзный?

— Будь я веселее, не дожил бы до своих лет.

— Важно не то, сколько дней в твоей жизни, а сколько жизни в каждом твоём дне.

— Чего? — в недоумении я повернулся к Маше и тряхнул головой. — Это ещё что бред?

— Это, между прочим, мудрость мудрых мудрецов! — обиделась она и резко убрала руку. — Я в ВК прочитала. Хотя ты такой древний, что вряд ли знаешь, чё это такое! — и дурёха показала мне язык.

Лучше было промолчать, что я и сделал.

Через полчаса мы выехали к автобану. Скорость передвижения заметно возросла, но вместе с тем обострились и все мои инстинкты: всюду ощущался дух, некогда родной мне. Присутствие Чёрных поблизости вызывало во мне самые сложные и противоречивые чувства.

Они были моей Стаей. Я был их Альфой больше шести десятков лет. Мы сражались, прикрывая друг друга. На моих глазах рождались, гибли и страдали сотни моих собратьев. Римор стал моим щитом, другом, родственником и, в конце концов, врагом.

И вот мы по разные стороны баррикад. Я спасаю двух человеческих девиц и одного волколака из вражеского Клана, а Римор пытается восстановить то, что разрушил я.

— О, гляди! Аптека! — оживилась Маша и принялась тыкать пальцем в лобовое стекло.

Приглядевшись, я прочёл знаки на рекламном щите: всё, как по заказу, — кафе, мотель, аптека и заправка. Прямо-таки рай для путешественника. Прямо-таки идеальный пункт для наблюдения Клана. И, конечно, в другой ситуации я бы проехал мимо, не сомневаясь в правильности такого решения. Но сейчас у меня не осталось выбора.

Автомобиль въехал на широкую территорию, почти пустынную. Помимо нас, на парковке стояли ещё пять легковых машин и две фуры. Большинство их пассажиров и водителей сидели в кафе и ели пончики. Конечно, я тут же приметил заблестевшие радостными искорками глаза моей дурёхи.

— Никаких пончиков, — немедля предупредил я её.

— Ну, пожа-а-алуйста, Савушка!..

— Тогда выбирай: либо аптека, либо пончики.

— Аптека, — проворчала Маша и, разумеется, состроила обиженную гримасу.

Подъехав к одной из колонок, я выключил двигатель, открыл бак и вышел из машины к окошку оплаты. Когда запасы топлива пополнились до максимума, я отогнал авто на стоянку, и мы с Машей отправились в аптечный ларёк.

Она ещё раз с неизбывной грустью поглядела на двери пончиковой.

— Савушка, ты же у меня самый хороший на свете…

Не дав ей договорить, я резко прижал её к стене и придавил собой. Маша охнула и запрокинула голову. Передо мной оказалась беззащитная шея с пульсирующей притягательной венкой. Я снова попал под воздействие одуряющего феромона, но быстро взял себя в руки.

— Не пытайся со мной играть, слышишь? — пригрозил я человечке, которая ещё продолжала хитро улыбаться. — Это плохо заканчивается.

— Я не играю, — ответила Маша уже без улыбки, глядя мне прямо в глаза. — Ты и правда для меня самый хороший…

— Слишком часто ты меняешь своё мнение, — я прикоснулся губами к коже на том месте, где невооружённым глазом была видна пульсация крови.

Девчонка застонала и подалась мне навстречу.

— Хочешь меня укусить?

— Очень, — я провёл языком вдоль вены, изнывая от желания.

— Тогда кусай, — Маша закрыла глаза, давая мне полную свободу действий.

— Нет. Я никогда не причиню тебе вреда.

Мне пришлось отстраниться и выпустить девчонку, чтобы окончательно не потерять контроль над собой и не поддаться искушению.

— Так никто и не говорит о вреде, — на сей раз Маша первая пошла на сближение и обвила своими руками мой локоть. — Тут, кстати, есть мотель… Мы могли бы провести следующую ночь в более комфортных условиях.

До боли сжав челюсти, я прочистил горло и повернулся к человечке, зачерпнул пальцами её каштановые локоны и произнёс со вздохом:

— Проведём. Уже скоро, обещаю, — я провёл подушечкой указательного пальца вдоль её скулы. — Но не здесь. Для начала нам надо убраться подальше и от Белых, и от Чёрных.

— А потом?.. — она положила мою ладонь на свою талию, не спуская лукавого взгляда с моих глаз. — Когда мы останемся наедине…

— Когда мы останемся наедине, — вкрадчиво ответил я, — ты больше не сможешь так много болтать.

Наши губы нашли друг друга в жадном поцелуе. Это уже был совершенно иной уровень магнетизма.

Я чувствовал, как в моей маленькой дурёхе постепенно просыпается хищная волколица. У меня не осталось сомнений в том, что Маше суждено переродиться, ошибки быть не могло. Она — именно та редкая, уникальная полукровка, каких мало кто из волколаков встречал на своём веку. Древняя звериная кровь бурлила в ней и только набирала нужные обороты. Видимо, их не хватило в прошлую ночь Великого Голода. Но очень скоро всё изменится, и тогда…

— А может, — сказала Маша, оторвавшись от поцелуя, — мне всё-таки не повредит парочка пончиков?

И она закусила нижнюю губу, а я воздел глаза к небу.

О, Луна, за что мне это?!..

— Только быстро, — сдался я.

Девчонка мгновенно скакнула обратно к дверям кафе, будто не видела еды целый месяц. И, конечно, никакой «парой пончиков» не обошлось. Маша заказала два десятка. Их готовили не меньше четверти часа, но, по крайней мере, теперь дурёха была счастлива.

Когда мы выходили из кафе, она с наслаждением жевала сладкое пережаренное тесто из огромного кулька и уже направлялась к машине, как вдруг опомнилась.

— Аптека! — Маша влепила себе по лбу открытой ладонью.

От её пальцев, покрытых сахарной пудрой, во все стороны полетели снежные комки.

— Мы и так задержались слишком сильно…

— Нет, Сава, — девчонка внаглую пихнула мне кулёк с пончиками и в прямом смысле слова потребовала: — Дай мне свою карточку.

Я думал, у меня сейчас огонь из ноздрей полыхнёт. Но карточку всё-таки ей дал. Маша вприпрыжку помчала в аптеку.

Глава 44. Маша

— Здравствуйте, — попыталась я привлечь внимание тётеньки, уткнувшейся в кроссворд и никак не прореагировавшей на появление в ларьке покупателей.

Тётенька лениво оторвалась от своего занятия и посмотрела на меня безо всякого интереса.

— Слушаю, — буркнула она.

Я покосилась на Саву, оставшегося у входа в обнимку с бумажным кульком, и стала как бы непринуждённо диктовать заказ:

— Мне анальгин и йод…

Продавщица удручённо вздохнула и поднялась со стула.

— Всё?

— Нет, ещё уголь активированный…

Она в развалку поплелась к полкам, принесла всё, что я назвала.

— И ещё гематогенку, — сказала я с невинной улыбкой. — Нет-нет, не эту. Ту, что с ёжиком. Ага… И ещё… — я сделала голос тише: — Тест на беременность.

Тётенька округлила глаза и перевела взгляд на дожидающегося у дверей Савелия. Я прочла в её лице то ли недоумение, то ли зависть — но хотя бы какую-то эмоцию, кроме безразличия.

— Обычный или электронный? — громыхнула продавщица, не прекращая поглядывать на Саву.

— Обычный, — пискнула я, но, подумав, добавила: — И электронный.

Хмыкнув, тётенька достала из-под прилавка два коробка — побольше и поменьше, швырнула их в общий пакет.

— Всё?

— А давайте ещё одну гематогенку. Нет, три… Четыре! Угу, четыре гематогенки. И ещё леденцы.

— Какие?

— Ну, вкусненькие какие-нибудь. С клубничкой вот… И ещё презервативы.

Продавщица прям-таки поперхнулась:

— Какие вам презервативы? — её любопытный взгляд уже без всякого зазрения совести прожигал Саву насквозь.

И, естественно, мой милый чурбан всё прекрасно слышал. Он начал барабанить пальцами по кульку с пончиками. Я послала ему игривую улыбку.

— Так какие презервативы нужны? — требовала ответа тётенька.

— Да любые… — проблеяла я, заливаясь пунцовой краской.

— Размер какой? Стандартный? Или… — облизнув губы, она вновь поглядела на Савелия. — Или большой?

— Большой, — уверенно рубанула я.

Продавщица цокнула языком и, кажется, сглотнула слюну.

Поблагодарив её на прощание и прихватив пакет с покупками, я прошла мимо Савы так, как будто мы незнакомы. Уже за дверью аптеки, он перехватил мою руку.

— Может, ты мне что-нибудь объяснишь? — рыкнул он.

— Чего тебе объяснять? Ты что, маленький?

— Я не маленький, — взбеленился Сава и заставил меня остановиться. — Именно поэтому и спрашиваю: зачем тебе тест на беременность?

— А я-то уж подумала, тебя не устроил размер презервативов. Если что, пока недалеко ушли, можем вернуться и купить поменьше.

Савелий впился мне в плечо до боли, я аж зашипела.

— Прекрати, — велел он, гневно сверкая разноцветными глазищами. — Что ты скрываешь?

Скинув его руку, я расправила грудную клетку и почти бесстрашно ответила:

— Ты тоже скрываешь от меня многое. Правда ведь, Сава?

Он не нашёлся, что ответить, и я осмелела окончательно:

— Так что и у меня есть право не всё рассказывать тебе, понял?

Молчание. Сава посопел носом и отвернулся.

Я уже двинулась к машине, как вдруг его голос остановил меня:

— Рина беременна?

Подумав, я ответила правду:

— Не знаю.

Савелий быстрым шагом прошёл вперёд и даже не обернулся.

Мы снова двинулись в путь.

Я смотрела на скудные осенние пейзажи за окном и думала о будущем, которое никто не мог предсказать, а так хотелось. Хотя бы чуточку понимать, что там — впереди. Полная неизвестность давила на нервы, и я старалась просто не унывать.

Мой телефон неторопливо заряжался. За час на индикаторе набралось всего пятнадцать процентов зарядки — он так до ночи стоять будет, а я вообще-то планировала ещё раз звякнуть бабуле. Ну, ладно, пока можно было потерпеть.

Дорога всё тянулась и тянулась. Не очень-то красивая и довольно однообразная. Ринка, которой я уже аккуратно подмигнула, оповещая о том, что миссия выполнена, успокоилась и уснула у Макара на плече. Его состояние улучшалось с каждым часом. Повреждённый глаз полностью зажил, на рассечённом носу уже почти не осталось даже шрама. Магия, да и только…

Савелий угрюмо молчал. Не знаю, что его так разозлило. Что Ринка не доложила ему о своей проблеме? А должна была? Я считаю, нет. Это её личное дело, и никого, уж тем более чужого дядьку, оно не касалось.

Окончательно заскучав, я задремала. Можно было попробовать как-то разболтать Саву, но я решила, фиг ему, пусть дуется дальше. А мне и так норм.

Разбудила меня какая-то подозрительная вибрация. Кресло подо мной дрожало как при землетрясении. А открыв глаза, я тут же поняла, что весь кузов автомобиля ходит ходуном.

— Что такое?.. — поинтересовалась я спросонья.

Судя по виду Савы, он был слишком напряжён и отвечать не собирался. И я повернулась назад. Макар придерживал Ринку, а та в страхе выглядывала в окно.

— Не смотри, — велел ей Макар.

— Да что за дела? — насупилась я.

— За нами хвост.

— Волчий?

— Сядь ровно! — рявкнул Сава. — И не вертись!

— Да кто, блин, за нами гонится? — я не послушала его и глянула в левое зеркало.

Удалось разглядеть лишь одну чёрную машину, но она не вызвала у меня подозрений, а Савелий пихнул меня обратно на сиденье.

— Это Чёрные, — процедил он сквозь зубы.

— Может, у тебя паранойя? И это просто чёрная машина?

Он обжёг меня ненавидящим взглядом и покачал головой:

— Это не просто машина. Мне знакомы эти номера. А тем, кто внутри, знакомы мои. Попробуем оторваться.

— Чего?..

Но не успела я произнести это, как меня вдавило в спинку кресла мощной невидимой силой. Скорость движения всего за несколько секунд возросла в два, а то и в три раза.

— Мамочки…

Сава ни на что не реагировал. Он управлял автомобилем с такой быстротой и точностью, что у меня в глазах зарябило.

Впереди стал стремительно приближаться грозовой прицеп с брёвнами. Все же знают этот эпизод из ужастика, да?.. Только теперь всё происходило в реальности! И это оказалось капец как страшно!

Я заорала. Ринка завизжала. Но у неё хотя бы был Макар, который прижал её к себе. А у меня был только чурбан, который с каменным лицом делал вид, что его ничего не колышет. В то время, как прямо передо мной вырастала стена из брёвен.

— Мы сейчас врежемся!!!

Последовал какой-то резкий манёвр, автомобиль вынесло на встречку. И в тот же миг вместо грузовика я увидела теперь пассажирский автобус.

— Сава!!!

Машина заревела как тысяча демонов и вильнула вправо. Позади донёсся мерзкий скрип тормозов. Я не выдержала и обернулась: водитель грузовика стал оттормаживаться, испугавшись нашего внезапного появления, и кузов с прицепом начало складывать пополам. Несколько брёвен сорвались с укреплений и вывалились на дорогу.

К тому моменту пассажирский автобус успел проехать, а чёрная машина очутилась в западне. Но, видимо, у её шофёра реакция была не хуже Савкиной. Он резко взял ещё левее и по встречной обочине пропустил катящиеся брёвна.

Через мгновение чёрное авто вновь оказалось за нами. И расстояние между двумя машинами сокращалось. Я просто не могла поверить глазам! Сава гнал на полной скорости, но преследователи гнали ещё больше!

На дороге образовалось новое препятствие — старенький зачуханный «Жигуль» с битым бампером. Сава легко его опередил, тому же примеру последовала и чёрная машина. Она стала моргать фарами.

— Чего они хотят от нас?! — запаниковала я, понимая, что это какой-то сигнал.

— Требуют остановиться, — быстро ответил Сава.

— Так остановись!

— Ни за что.

— Сава!..

Я не успела договорить, потому что нас тут же понесло вправо. Я завалилась на левый бок, ударилась головой о каменное плечо Савелия. Ринку и Макара тоже бросило в левую часть салона. Автомобиль, не снижая скорости и чуть не перевернувшись, полетел вниз по просёлочной дороге.

Ошмётки грязи залепили стёкла. Дворники стали бешено мелькать туда-обратно, противно скребя стекло. Мы ухнулись в какую-то яму, но через секунду преодолели её и устремились дальше между сельскими домами.

Я глянула назад. Сквозь перемазанное окно всё ещё проглядывали очертания чёрного автомобиля. Повернув голову обратно к лобовому стеклу, я увидела, как перед капотом разлетаются в разные стороны куры, одна из них врезалась в правое боковое зеркало.

Преследователи сигналили теперь с помощью клаксона. Но Сава был непреклонен — он не собирался тормозить. А мне думалось это единственным выходом. Иначе нам точно грозила смерть, если не от волколачьих зубов, то при аварии — точно. Вдобавок, казалось, я скоро откинусь от разрыва сердца.

Но всё это нисколько не волновало моего чурбана. Он уверенно вихлял по узким улочкам дачного посёлка. И как только машину снова выбросило на асфальтированную дорогу, чёрное авто позади… отстало.

Они просто перестали нас догонять. И я лишь успела заметить, как их машина лихо разворачивается в обратную сторону.

Глава 45. Маша

— Неужели оторвались?.. — выдохнула Ринка.

— Да они нас просто испугались, — решила я. — Правда, Сава?

Он скосил на меня правый голубой глаз и ничего не ответил.

— Им кто-то приказал остановиться, — сказал Макар. — И такой приказ мог отдать только действующий Альфа.

Он некоторое время смотрел на Савелия, но тот не прокомментировал эту догадку.

— Сагарт, — снова заговорил Макар, — мы ещё на территории Чёрного Клана?

— Уже нет. Мы снова в Приграничье. Если я всё правильно понимаю.

— Может, это их остановило?

Сава вздохнул:

— Неважно. Мы едем дальше.

— А можно хотя бы немного передохнуть? — попросила я. — Ну, раз уже нам ничего не угрожает…

— Нам всегда что-то угрожает! — взорвался Савелий. — Ты до сих пор не поняла этого?!

— Не кричи. В таком случае тем более нет разницы, когда отдыхать — хоть сейчас, хоть через час. Остановимся, разомнёмся, пообедаем…

Сава тут же закатил глаза, наверняка желая выругаться. Меня тоже прям подмывало поорать на него, но на сей раз выручила Ринка.

— Я тоже не против немного передохнуть. И обед могу сама приготовить.

Ну, она, конечно, могла заливать Савелию в уши сколько угодно, но я-то знала, что на самом деле моей подруге не терпится опробовать купленный тест. И её чувства вполне можно было понять. Всё-таки ни фига непустяковый вопрос.

Наши уговоры подействовали на чурбана. Правда, сделал он остановку не сразу, а только когда на пути попался какой-то заброшенный дом. Перед этим мы вновь съехали с трассы и почесали вдоль обмельчавшей реки.

День уже клонился к закату. Погода на улице становилась ощутимо холоднее.

— А где мы вообще? — спросила я Саву.

— Неподалёку от озера Ильмень.

— А мы его увидим?

— Нет, поедем в объезд.

— Жаль… — я вздохнула, но спорить не стала.

И так уже знала, что Савелий на это ответит: надо торопиться, всюду враги, бла-бла-бла…

Покосившееся полугнилое строение находилось на отшибе деревни. В самой деревне, похоже, тоже давно никто не жил. Последний человеческий указатель предлагал ехать в противоположную сторону, где, если верить рекламе, располагалась какая-то турбаза или вроде того. Кругом простиралосьнеобъятное поле. Возможно, когда-то его возделывали, но сейчас оно одичало и поросло обыкновенными сорняками. Да и те пожухли от ночных холодов.

Жёлто-оранжевые краски придавали хоть какой-то приятности. Всё-таки осень — не только унылая пора, но ещё ненадолго золотая и романтическая.

Пока Рина с Макаром взяли на себя ответственность за приготовление еды, а Сава опять занялся своей травяной магией, я решила чуток прогуляться. Автомобильные путешествия — это прям очень здорово, но только в случае, если не нужно от кого-то убегать, как чокнутым, боясь лишний раз в кустики сходить.

— Грибы ищешь? — застиг меня врасплох чей-то голос, когда я нагнулась к очередной кочке.

— Тьфу ты, Сава! Ты специально что ли?! Я чуть не померла!

Мой чурбан впервые улыбнулся за весь этот бесконечный день. Он подошёл ближе и обнял меня за талию, поглядел в глаза, а затем — на горстку грибов, которые мне удалось найти.

— Эти съедобные, — показал он на два пухлых подосиновика, — а вот этот лучше не есть.

— Откуда ты знаешь?

— Нюх, — Сава выудил непонравившийся ему гриб и отшвырнул его прочь.

— Интересно, а почему у меня ещё такой нюх не пробился?

— Потому что не произошло перерождение.

Мне как-то вдруг грустно стало, и я прижалась к Саве. Он меня обнял.

— А ты будешь со мной рядом, когда это произойдёт? — задала я вопрос почти шёпотом, тихо-тихо, зная, что Сава меня в любом случае услышит.

И он услышал.

— Я всегда буду рядом с тобой, — ответил он без тени шутки.

— Мне бы этого хотелось.

— Правда?

— Правда, — я потёрлась щекой о его грудь.

Сразу стало совсем спокойно и почти легко. Вот так бы и стоять вечно, никуда не спеша, ни от кого не скрываясь.

Кому нужны все эти войны, разборки, делёжка территории и прочая фигня, если можно просто обнять кого-то родного, тёплого и надёжного, а потом пойти собирать вместе грибы? Разве не в этом весь смысл? Ну, просто быть друг у друга и всё…

Может, Сава — дико бесявый и вредный, но ведь он такой только напоказ. Я тоже чуть-чуть вредничаю иногда, но это же не значит, что я плохая или злая. Мне кажется, нету в мире плохих людей или волколаков. Все по-своему хорошие. Даже Савелий.

— О чём думаешь? — спросил он.

— С чего ты взял, что я о чём-то особенном думаю? Или снова твой нюх подсказал?

— Считай, что так.

Улыбнувшись, я прижалась к Саве ещё теснее и ответила:

— О нас.

— И что ты о нас думаешь?

— Честно?

— Конечно.

Я протяжно вздохнула, давая себе немного времени, чтобы привести мысли в порядок.

— Думаю, что, когда вся это неразбериха кончится, надо будет тебя познакомить с моей бабушкой Зоей. У неё глаза будут шире, чем у той продавщицы из аптеки.

Сава засмеялся, но потом резко смолк. Когда он заговорил вновь, в его голосе мне послышались тревожные ноты:

— А что, если эта неразбериха никогда не закончится?

— Всё когда-нибудь заканчивается. Ничто так не постоянно в этом мире, как временное, — выдала я уже заготовленную фразу.

— Это снова мудрости мудрых мудрецов? — усмехнулся Савелий.

— Ну, я бы сказала, что сама по себе такая умная. Но ты ж мне не поверишь.

Он вновь засмеялся и стянул объятия ещё туже. Мне даже стало немного не хватать воздуха, но вылезать не хотелось. В конце концов, я знала, что уже через пару минут Сава опять примется ворчать и подгонять всех поскорее собираться в дорогу.

Дорога… Дорога… Без конца и края…

— Заночуем сегодня тут, — внезапно выдал мой чурбан.

И я резко подняла голову:

— Реально? Чё, прям можно расслабить булки и никуда не рыпаться?

— Знаешь, — задумчиво проговорил он, — мне, пожалуй, придётся взять у тебя пару уроков современного молодёжного сленга.

— Ой, эт я могу! Обращайся, старичок!

Я захохотала, а Сава стал наоборот неожиданно серьёзен. Его большие сильные ладони мягко вжались в моё тело, и одна из них аккуратно скользнула под край моей толстовки.

И почему-то этот жест подействовал на меня намного более волнительно, чем то, когда мы с Савой лежали почти голые в кровати. Тогда я скорее конфузилась от происходящего, а сейчас… как будто бы пьянела без всякой выпивки. Голова кружилась, ноги не держали. Сердце заходилось, как ошалелое. Губы сами потянулись к губам. И даже если бы я знала, что сразу после этого поцелуя неизбежно умру, всё равно бы не остановилась.

Сава прижал меня к дереву всей необузданной мощью своего тела. Что бы он ни задумал сейчас сделать со мной, я на всё была согласна заочно. И никакие последствия меня уже не пугали. Мне до одури было необходимо ощущать его поцелуи и ласки. И я бы убила любого, кто посмел бы…

— Ребята, вы где?! Идите есть! — раздался на всю округу голос моей подружули.

— Блин… — вырвалось у меня со злостью и обидой.

Сава тотчас отстранился, тяжело дыша. Зрачки в обоих его глазах почти полностью перекрывали разноцветные радужки.

— Да, нам… пора есть, — тяжко сглотнув, выдавил он. — Идём.

— Сав…

Я попыталась его задержать хоть ещё на минуточку, но Савелий уже потащил меня обратно к нашей стоянке.

Дурманящая эйфория моментально потухла, так и не успев дойти до своей кульминации. Ладно, Ринка… Попросишь ты у меня ещё чего-нибудь…

Мы сели ужинать. И, честно сказать, раньше я думала, что из Савы так себе повар, но оказалось Рина с Макаром даже вдвоём не сумели приготовить что-то приличное. Каша у них пригорела, да ещё и несолёная оказалась.

Тем не менее, я поблагодарила, но Саве аккуратно шепнула, что в следующий раз сама чего-нибудь кулинарное изображу. В любом случае опозориться страшнее ни у кого бы уже не получилось. Я вызвалась мыть посуду, чтобы немного привести мысли и чувства в порядок, а заодно позвонить бабушке. Для этого я улучила момент, когда все займутся кто чем и перестанут обращать на меня внимание. Так и случилось вскоре.

Я пошла вместе с посудой к притоку реки, вместе с уже заряженным телефоном. Сначала использовала его как фонарик, но затем, убедившись, что меня никто не видит и не слышит, вставила сим-карту и подождала, когда она подсоединиться к сотовой вышке.

Ждать пришлось недолго. Как только я заметила появление «палочек», указывающих на уровень приёма сигнала, я сразу отправила звонок по нужному номеру.

— Привет, ба!

— Привет, — ласково пропел в трубке приятный бархатистый голос, увы, не имеющий ничего общего с голосом моей бабушки Зои.

Глава 46. Сагарт

— Ты что-то долго ходила, — заметил я, когда Маша наконец объявилась на поляне.

И сразу почуял неладное.

Словно облако тяжёлого дымного пепла, нечто тёмное пробралось в моё сознание, надавив на интуитивные рецепторы. Маша подняла глаза. И по дрожанию зрачков стало окончательно ясно, что мне не кажется.

— Маша? — я двинулся навстречу, но она шарахнулась от меня. — В чём дело?

— Мне… — проронила она. — Мне надо обратно в город.

Рина и Марлок выбрались из палатки, где готовили ночлег. Хотя я догадался, что им скорее нужен был повод уединиться для разговора. Но, сколь бы важным он ни был, сейчас меня беспокоило другое.

— Об этом не может быть и речи, — спокойно заявил я.

— Так и знала, что ты это скажешь.

Маша, вся всклоченная и чем-то серьёзно обеспокоенная, двинулась прямиком к машине.

— Ты должен отвезти меня обратно, — потребовала она, указывая на автомобиль. — Сейчас же!

— Манечка, что случилось? — подбежала к ней подруга.

Марлок остался у палатки и наблюдал со стороны. Мы с ним коротко переглянулись. Он не хуже меня знал, что никакого возвращения быть не может. Последние мосты за нами сожжены. Обратной дороги нет.

— Ринка, отстань, пожалуйста! — кипела Маша, отпихивая от себя подругу, которая простирала к ней руки. — Может, тебе и не о ком заботиться, кроме твоего парня, но у меня есть родной человек!!!

— Дилар… — обронил Марлок.

Я повернулся к нему, взглядом задавая вопрос.

— Дилар, — уже внятнее повторил Белый, — он каким-то образом связался с Машей…

«Расторгуев?..» — вспомнилось мне вдруг лицо парня из салона связи, где Маша купила сим-карту на моё имя.

«Одну минуту…» — эта лукавая улыбка и этот скользкий взгляд…

У волколаков немало приспешников среди обычных людей. Кто-то работает просто за деньги, кто-то — за долги, а кому-то платят и иной валютой. Особенно волколицы. Ведь для простого смертного провести хотя бы час в обществе настоящей волколицы — ни с чем несравнимая награда…

И тогда в моей голове всё окончательно сложилось.

— Маша! — крикнул я, быстро приближаясь к истерящей девчонке.

— Вы все ничего не понимаете! У меня никого нет! — всхлипывала она, сторонясь каждого, кто к ней пытался подойти. — Вам нечего терять! А мне есть!..

— Ты неправа, — осадил её Марлок. — Каждому из нас есть, о ком беспокоиться. Лучше объясни, что у тебя произошло.

Вцепившись себе в волосы, Маша наматывала круги по освещённой костром поляне. На каком-то из бессчётных кругов я подловил её и заставил остановиться.

— Пусти! — тут же начала сопротивляться человечка.

Однако все её попытки были напрасны и мелочны в сравнении с моей силой. Я удерживал девчонку за плечи, не давая никуда двинуться. Двое других участников нашей компании беглецов встали по обеим от неё сторонам.

По всей видимости, осознав, что никуда не денется из окружения, Маша всё-таки затихла.

— Тебе позвонил Дилар? — уже догадался я, заприметив мобильный телефон в её руках.

— Нет, — ответила она, потупившись. — Я позвонила. Только не ему, а своей бабушке. Но трубку поднял Дима. Моя бабуля у него.

Рина беззвучно охнула и сама себе закрыла рот ладонью. Марлок стоял неподвижно. Он лучше меня понимал мотивы и методы своего бывшего Альфы и оказался прав в своём предположении.

— Чего он хочет? — спросил Марлок.

— Меня, — проронила Маша. — Он потребовал, чтобы я вернулась в его дом. И чего бы он ни хотел, я всё сделаю…

— Уймись, — жёстко оборвал я. — Ему нужна не только ты, но и все мы. Ну… — тут я глянул на Рину. — Ну, кроме твоей подруги.

— О вас он ни слова не сказал…

— А ему и не надо ничего говорить. Всё и так понятно. Вернёшься ты к нему или нет, охота на нас продолжится. Да и бабушку твою он просто так уже не отпустит.

— Да как это не отпустит?! — возмутилась девчонка. — Он обещал! Он…

— Он скажет, что угодно, лишь бы ты сделала, как он хочет, — закончил фразу вместо неё Марлок.

— Но ты ведь сам говорил, что Дима не терпит насилия…

— Я сказал, что Дилар не приветствует методы прямого насилия. И старается обходиться без этого. Но из-за тебя чуть не погиб Горан и Нетая — двое самых ближайших его собратьев.

— Не из-за меня! — стала тут же возражать Маша и сделала ещё одну попытку высвободиться из моих рук.

Я удержал и не дал ей сбежать из отрезвляющей беседы.

— Дилар считает иначе, — по возможности мягко объяснял я. — И ни один Альфа таких обид не прощает. Возможно, раньше он и хотел сделать тебя своей гуманными методами. Но сейчас… Просто оглянись на происходящее. Мы в эпицентре бойни. А самое её ядро — в тебе.

— Вот я и положу конец этой бойне! — ожесточённо рявкнула моя человечка и внезапно выбилась из моих рук. Она отступила на шаг и затвердила: — Хватит уничтожать друг друга! Это всё неправильно! Я вернусь к Диме и уговорю его остановиться!

— Это вряд ли… — тихо произнесла Рина. — Ты ведь не для красоты ему нужна, если я всё правильно поняла…

— Не для красоты, — подтвердил Макар. Он посмотрел на Машу и сказал совершенно беспристрастно: — Дилар рассчитывает на то, что ты станешь его главным оружием.

— Чего?.. — потерялась человечка.

От бессилия она тяжело опустилась на покосившуюся лавку, некогда служившую местом отдыха во дворе этого дома, когда его ещё населяли жильцы. Я присел на корточки рядом с Машей. Рина заняла место чуть поодаль на той же лавке. Макар остался стоять.

Немая сцена продлилась несколько минут, во время которых Маша изо всех сил стремилась уравновесить в голове все доводы и аргументы.

— Если я ничего не сделаю, Дима убьёт мою бабушку. Это хоть какой-то шанс её спасти. И я должна им воспользоваться, — сказала она, глядя в темноту под ногами. Затем подняла ко мне лицо: — Сава, с тобой или без тебя, но я вернусь к Диме. Это не обсуждается.

Я долго смотрел на неё. В моей груди бушевало хищное пламя, раздиравшее на куски каждую клетку тела. Но я смолчал. Перечить этой упёртой дуре было совершенно бессмысленно. Она мнила себя умной, но по факту не знала и не понимала самых примитивных логических цепочек.

— Я совсем одна, — продолжала Маша, со слезами на глазах глядя на меня. — Я должна попытаться сделать что-нибудь для последнего члена моей семьи. Прости, Сава. Но ты меня не остановишь.

И не собирался.

У меня не имелось способов заставить её продолжать следовать здравому смыслу. В конце концов, Маша — пока что всего лишь человечка. А люди часто действуют вопреки логике и не понимают, как устроен волколачий мир.

— Прости, Савушка… — по её лицу побежали солёные ручейки.

Не силах смотреть на это, я встал на ноги и пошёл прочь. Разговор на этом для меня был окончен. И я прекрасно знал, что отныне ждёт впереди.

Тьма.

И вовсе не та, в которой я прекрасно вижу и ориентируюсь, а сплошная и мёртвая. В прямом смысле.

— Ты не можешь так поступить, — всё ещё слышал я за спиной голос Марлока.

Видимо, он не терял надежды вразумить мою настырную девчонку, но что он мог ей предъявить? Родственные связи в человеческом мире ценятся намного выше, чем в мире волколаков. Для нас кровное родство важно, но, если ему противоречат вопросы чести и безопасности Клана, отношение резко меняется. У Стаи на первом месте всегда общие интересы, а не личные.

Впрочем, наша четвёрка не являлась Стаей. Не могла ею являться даже при огромном желании.

— Макар, ты ведь тоже сирота! Как и я! Представь, что у тебя остался хоть кто-то из родных!

— Именно поэтому я и объясняю тебе…

Я слышал обрывки фраз, летящих с поляны, но сам уже отошёл к лесополосе, направляясь к речке.

— Ты просто уже забыл, что это такое — любить кого-то!..

— У меня есть Рина.

— Это другое! Ты не любишь её! Это просто инстинкт!..

Я невольно улыбнулся. Моя дурёха повторяла мои же слова. Только использовала она их тогда, когда ей это стало выгодно. Что ж, она стремительно взрослела. Всё правильно — на войне по-другому не выжить…

— Ты понятия не имеешь, что значит этот инстинкт! — Марлок всё-таки повысил голос. Даже его нервов не хватило совладать с упёртостью мелкой пигалицы. — Это не то же самое как желание есть, пить и выживать! Это ВЕСЬ СМЫСЛ существования волколака, просто вдумайся!

— Да не хочу я вдумываться! Я хочу спасти свою бабушку!!!

Устроившись под деревом, я смотрел на чёрно-белые переливы воды в лунном сиянии. Сила небесного лика убывала, вместе с ней чуть ослаблялась и жажда. Но мои съеденные белки и зайцы уже не давали даже минимума необходимой энергии. Нужно было снова выходить на охоту, но вместо того, чтобы заняться делом, я бездействовал.

Потому что понимал — всё кончено. Луна подстроила мне самую хитроумную ловушку, из которой я не смог выкарабкаться, как ни пытался.

— Дилар играет на твоих человечьих порывах, но ты должна прекратить мыслить как человек! Ты — одна из нас!

— Никакая я не из вас! Ещё ничего неизвестно!

— Зато уже известно, что Сагарт защищает тебя не просто так!..

Последняя фраза заставила меня насторожиться и прекратить пялиться на воду.

— Сава нас всех переживёт! — верещала Маша. — Ничего ему не сделается!

— Да что ж ты за дура такая?! — взревел Марлок. — Сагарт отозвался тебе!

Пёс бы тебя подрал… Марлок, идиот… Паршивец…

Надо было сбросить тебя где-нибудь на обочине!..

— Что?..

Я понял, что Маша пытается найти меня глазами, но тьма ночного леса надёжно укрыла от человечьего зрения. Будь моя воля, прямо сейчас оторвал бы голову этому Белому ублюдку.

— Манечка, ну, неужели ты сама этого не поняла? — различил я голос Рины. — Это же, блин, очевидно.

— Да что очевидно?.. — продолжала сопротивляться девчонка, прочёсывая глазами лесополосу.

Она звала меня. Я слышал.

Не голосом и не умом. Всего однажды кому-то отозвавшись на Истинный Зов, начинаешь ощущать такие вещи на недоступном для других уровне. Связь становится неотъемлемой частью личности. Без предупреждения, без согласия, безвозвратно. Пока смерть не разлучит вас.

Я слишком хорошо знал, что это такое. И ни за то не хотел повторения. Никогда. Ни за что. Лучше уж погибель, чем снова ввязываться в безвольную пучину неукротимой тяги к другому живому существу.

Может, я бы даже решился добровольно уйти из жизни. Вот только тем, кто отозвался на Истинный Зов, не оставалось фактически ничего — никакого выбора, кроме как следовать ему. Следовать за той, что прокляла и благословила тебя, даже не зная об этом. Лишь по её желанию и велению, я смог бы себя убить.

Но Маша этого не хотела. Она хотела, чтобы я очутился с ней рядом, защитил её от страха, который причинял ей боль.

— Сава!..

Уткнувшись лбом в жёсткую кору дерева, я стиснул зубы и заставил себя сидеть неподвижно.

— Сава!!! — заорала моя человечка во всё горло.

— Не надо так кричать, — подсказал Марлок. — Он не уйдёт от тебя далеко. Не сможет. И если ты вернёшься к Дилару, Сагарт последует за тобой. Как следовал всегда. И для него это будет значить верную смерть.

— Но ведь Дима не убил Саву раньше…

— Не убил, потому что хотел понять, зачем ты ему. Дилар надеялся, что, возможно, Сагарт ушёл из Клана Чёрных, потому что подумал присоседиться к Белым. Но это полная чушь. Об истинных причинах Дилар не догадался. Да он и не смог бы додуматься, что Сагарт отозвался тебе, потому что понятия не имел, как это происходит. А я это знаю по себе и вижу у Сагарта те же самые проявления. Он оставил свой пост Альфы и бросил свой Клан из-за тебя. Как некогда поступил твой отец, Маша.

К тому моменту, как Марлок закончил свою речь, я уже находился неподалёку от сборища, но пока стоял в тени.

Моя дурёха неосознанно смотрела на меня, не видя и всё также продолжая призывать.

— Как звали моего отца?.. — задала она вопрос в пустоту.

— Нетарх, — ответил я и вышел на свет.

Глаза девчонки округлились и расширились до предела. Она следила за тем, как я приближаюсь к ней.

— Сава, это правда? — спросила Маша, неизвестно о чём.

— Правда, — сказал я. — Правда всё, что здесь прозвучало.

— Почему ты мне не сказал?..

— О чём?

— О себе… О нас…

Я вздохнул:

— Если ты об Истинном Зове, то это касалось только меня. Потому и не сказал.

— Да нифига подобного! Сава! — она подошла вплотную, сжимая свои кулачки. — Меня это тоже касается!

Улыбнувшись ей, я пригладил её шоколадные волосы.

— Нет, моя маленькая будущая волколица. Ты здесь была ни при чём. Во всём виновата Луна. Это она так решила.

На ресницах Маши снова заблестели слёзы, она резко обняла меня, насколько хватило её ветхих человечьих силёнок.

— Да плевать мне на Луну… — пробормотала дурёха. — Прости меня…

— Я на тебя не сержусь, — спокойно объяснил я, проводя ладонью по её голове.

— Но что мне теперь делать?.. — она плакала и плакала, не разнимая объятий, но лишь сильнее заходилась в истерике. — Я не хочу бросать бабушку… Я не могу… Я очень её люблю… И тебя тоже…

— Есть одна идея, — проговорил Марлок и глянул мне в глаза. — Ты должен вызвать Дилара на бой Чести. Он не сможет отказать.

Бой Чести…

Когда один волколак угрожает Истинной или её родственникам другого волколака, он имеет право вызвать обидчика на бой Чести. Отказ от такого вызова для любого, и тем более — для Альфы, позор, который уже ничем не смыть. В былые времена я бы именно так и поступил, но сейчас…

Мне было уже не одолеть Дилара. Он моложе, да и с обновлением крови у него не имелось проблем. В то время, как я питался одним только зверьём с тех пор, как оставил свой Клан. Кроме того, Дилар обладал боевой магией, которой я был лишён от рождения. Ещё каких-то два месяца назад я бы мог стереть этого Белого выскочку в порошок. Однако теперь мои шансы здорово уменьшились. И вызов на бой Чести фактически равнялся самоубийству.

— Мы так и поступим, — решил я. — Не плачь, моя маленькая.

В ответ на мою просьбу Маша зарыдала ещё горше:

— Это ведь не просто так драка, да?.. Один из вас умрёт?..

— Да, — мне пришлось признать её правоту и улыбнуться догадливости. — Но в любом случае твоя бабушка будет спасена. Обещаю.

— Лучше обещай, что ты победишь! Обещай! Обещай!!! — требовала дурёха, заливалась бесконечными слезами.

Но я молчал. Потому что обещания нужно исполнять. А у меня не было совершенно никакой уверенности, что выполнить такое обещание мне под силу.

Глава 47. Сагарт

Выбранное место обладало достаточной площадью и для предстоящего боя, и для посадки вертолёта. Практически чистое поле, недалеко от нашей стоянки.

Я связался с Диларом на следующее утро после решающего разговора у костра, когда практически всё открылось Маше, как есть. Мне пришлось утешать её всю ночь, и лишь на рассвете она угомонилась. Уснула от бессилия и безысходности, испереживавшись о событиях, которым она не могла противостоять, и о будущем, на которое никак не могла повлиять.

А уже на грядущую ночь был назначен бой.

Сделав все возможные приготовления, я установил в центре площадки один зажжённый факел. Три десятков других факелов освещали периметр. Маша, Рина и Марлок находились рядом. Я сделал попытку уговорить их, чтобы они остались где-то в другом месте. Но они настояли на своём присутствии.

Что ж, значит, им суждено стать свидетелями.

Моей победы.

Или моего поражения.

В любом случае с этого поля из нас с Диларом уйдёт живым только один.

Кое-как мне удалось подкрепиться всё тем же заменителем в виде мелких зверушек. Вылакал, сколько смог поймать и влить в себя. Но даже цистерна такой пищи не могла сравниться с полноценным питанием человеческой кровью.

Марлок предлагал выйти в город и достать парочку людей. Он мог затем стереть их память. Но Чёрные, мои бывшие собратья, обязательно бы почуяли меня на своей территории. Они и так знали, что я ошиваюсь где-то поблизости, к тому же не один. Удивительно, что Римор ещё не заявился к нам.

Может, и правда испугался?..

Кто его знает. Но злить его ещё больше мне не хотелось.

Он всегда был хитрее и осторожнее меня. Мы стали друг для друга почти как единокровные братья, пока Исия была жива. Но после её трагической гибели Римор отдалился от меня. Он потерял родную сестру, а я — свою Истинную и возлюбленную. Он винил меня за то, что я позволил Исии идти вместе со всеми в бой, несмотря на её положение. Но я в свою очередь не мог перечить её искреннему рвению выступить, поскольку речь шла о жизни всего Клана. Нужны были все имеющиеся ресурсы.

И мы одержали победу, уплатив кровавую цену. Потеряв несколько десятков наших собратьев. Исия оказалась в их числе. И, конечно, я тоже винил себя в её смерти.

Настал мой черёд отдать свою жизнь за ту, что выбрала для меня Луна.

Я был готов к бою. К последнему бою.

Его итог был предсказуем с очень высокой долей вероятности. Однако исполнить свой обет спасти дорогого для моей дурёхи человека я намеревался в любом случае.

Об этом я договорился с Диларом заранее, и, к моему огромному удивлению, он легко согласился.

— С бабулей всё будет в полном порядке. Клянусь, — с каким-то даже весельем заверил Белый Альфа. — До встречи, Сагарт.

Он отнюдь не храбрился, а действительно был уверен в себе. Дилар знал, на что шёл. Знал, что мой вызов для него — настоящий джекпот. В случае победы он получит всё, что хотел: мою смерть, оставшуюся без защиты Машу и бонусом — беглого собрата.

— Марлок, — подозвал я его днём, когда девушки не могли нас слышать, — обещай, что просто так не отдашь её Дилару. Сделай это не для меня, а для неё. Это она спасла тебе жизнь.

Марлок беззвучно кивнул, а я продолжил:

— Постарайся увезти её подальше. Если Маша переродиться, она сама сможет выбрать себе Клан. Обучи её всему, чему сможешь. Хотя бы до перерождения не бросай её.

Последовал ещё один молчаливый кивок.

Такого уговора было вполне достаточно, чтобы считать данный вопрос решённым. У меня не было причин полностью доверять Марлоку. Как, впрочем, не было причин ему совсем не доверять.

Он ещё молод, и, если сумеет каким-то образом сберечь свою человечку, может, и мою как-нибудь убережёт. А там уж Маша сможет позаботиться о себе сама. Став волколицей, она откроет для себя множество путей. Любой Клан будет счастлив заполучить в свои ряды настолько уникальную особь. Но мне всё-таки очень не хотелось, чтобы Маша досталась Белым. Эти чопорные снобы не заслуживают единственной дочери Нетарха. Как ни крути, он и сам был уникальным Альфой, хоть и не всесильным.

Сила вообще никогда не бывает константой. Сегодня её много. Завтра найдётся сила ещё большая. Сегодня ты плюёшь с высоты своего положения на весь мир, чьи интересы и мнения кажутся тебе неважными. А назавтра эта же толпа с удовольствием порвёт тебя на части. Рано или поздно, каждый допустит ошибку, споткнётся или по воле Луны откликнется на Истинный Зов. И тогда — всё полетит под откос.

Прошлые победы, прошлые достижения, прошлые мечты и планы — всё обратится прахом, который развеется без следа в лунном сиянии.

Завтра может никогда не наступить.

Нетарх был самым могущественным лидером и самым сильным волколаком за всю историю волколачьего рода. Пока не отозвался простой смертной. Он не позволил бывшим собратьям прикончить её, сколько те ни пытались. Нетарх знал, что это начало конца, но продолжал надеяться.

На что? Наверное, на то же, что и я.

На взбалмошную и вредную человечку Машу.

Быть может, бывший Альфа Серых хотел с её помощью вернуть хотя бы безопасность своей семье. Ведь его силы гасли. За восемнадцать лет без человеческой крови Нетарх утратил не только свою магию, но и способность оборачиваться. А может, он вообще надеялся, что Маша не унаследует его волколачью линию. И тогда она останется никому неинтересной обычной дурной девчонкой со скверным характером.

Но у Луны всегда свои планы на всех своих детей. Он сердобольна, как любящая мать. И безжалостна, как разъярённая волколица. Она правит над всеми нами. А нам остаётся, как слепым щенкам, наощупь двигаться по проложенном ею пути, полагаясь только на собственный нюх.

Я принюхался к пространству — чисто.

Так чисто, будто бы здесь никогда не лилась кровь и не должна пролиться в скором времени. Однако знал совершенно точно, что это не так. Час боя наближался.

Переглянувшись с Марлоком, я дал ему понять, что мне нужно немного времени. И он спокойно ушёл, отведя с собой и свою человечку.

Мы не могли прочесть мысли друг друга и не могли породниться в единую Стаю, но проведённое время бок о бок, наградило нас возможностью многое понимать и без особых волколачьих навыков.

Я забрался в палатку, где Маша отогревалась под одеялом, устроился рядом. Она тут же приникла к мне.

— Холодно? — спросил я.

— Нет, — наверняка соврала она. — Просто не по себе.

Покопавшись в кармане, я вытащил оттуда крохотную вещицу размером с ягоду смородины и протянул моей человечке.

— Что это?..

— Подарок, — сказал я. — У тебя ведь сегодня День рождения.

— Совсем забыла о нём, — грустно улыбнулась Маша и взяла двумя пальцами бусину. — Это какой-то волшебный камень?

— Ну, будем считать, что да. Это лазурит. Смотри: в нём есть синие, белые и золотые вкрапления.

— Красиво, — она повертела бусину со всех сторон, разглядывая причудливые прожилки. — Это драгоценный камень?

— Полудрагоценный.

— Как я… — проронила Маша печально. — Полукровка. И как ты… — она улыбнулась чуть веселее и заглянула мне в лицо. — Похоже на твои глаза — синий и золотой.

— Да, — я попытался улыбнуться в ответ, но не получилось. — Мама говорила также. Это бусина из её любимого ожерелья. Всё, что у меня от неё осталось.

— В таком случае это слишком дорогая вещь. Я не могу её забрать.

Маша попыталась вернуть мне бусину, но я быстро накрыл её ладонь своей.

— Оставь. От подарков нельзя отказываться. Это считается очень жестоким оскорблением у волколаков.

Она недоверчиво покачала головой, а я подумал и вытащил из декоративного плетения своей куртки небольшой кожаный шнурок. Забрал у Маши бусину, продел шнурок в отверстие и по обеим сторонам закрепил узелки. Потом притянул к себе худенькую девичью руку и повязал самодельный браслет на запястье.

Маша пристально оглядела получившееся украшение и заявила самым серьёзным тоном:

— Почти как шармы «Пандора».

— Что это такое?

— Блин, Сава, — засмеялась она. — Всё время забываю, что ты из другого столетия.

И вдруг она совсем прекратила смеяться, дотронулась пальцами до моих скул.

— Ты ведь не вздумал прощаться? — прошептала она, напугано глядя в мои глаза. — Всё ведь будет хорошо, правда?

— Правда, — я коротко кивнул. — У тебя всё будет хорошо.

Маша обняла меня за шею, еле-еле сдерживая слёзы. А потом поцеловала, и я окончательно потерялся в собственных чувствах.

Всецело понимая, что целую свою дурную человечку в последний раз, я не испытывал сожалений. Видимо, так устроен Истинный Зов. Ещё одно его магическое и необъяснимое свойство — наделать храбростью и счастьем даже перед лицом неминуемой смерти.

Мы повалились на раскиданные одеяла, и я, одурманенный и зачарованный, продолжал целовать свою маленькую будущую волколицу. Мне не дано узнать, какой она вырастет: такой же мудрой и сильной, как её отец, или же сможет однажды превзойти его в уме и силе?.. Сейчас это было совершенно неважно. Вдыхая её аромат, я прекратил размышлять о своих финальных часах на земле.

Луна уже была рядом со мной. Она стояла высоко в небе. Её дыхание сквозило в осеннем воздухе. Её Зов я слышал в сердцебиении пока что обыкновенной девочки Маши.

— Сав, не останавливайся… — попросила она.

Я сжал её сильно-сильно в объятьях, а затем отпустил. Поцеловал в висок, притронулся к непослушным волосами, улыбнулся, глядя в зелёные дерзкие глаза.

— Мне пора.

— Нет…

— Пора.

— Нет, я хочу, чтобы у нас всё случилось. По-настоящему.

Я отрицательно покачал головой и вновь послал ей улыбку:

— У нас и так всё по-настоящему. Но я обещал тебя беречь. И я тебя уберегу.

Поднявшись на колени, я выбрался из палатки и протянул руку Маше. Она утёрла слёзы и перекатилась не четвереньки. Я помог ей вылезти наружу.

Приближалась полночь. Холодало. Я накинул девчонке на плечи свою кожанку. Мне она всё равно больше была не нужна. И, взявшись за руки, мы с маленькой человечкой двинулись к площадке.

Марлок и Рина, заметив нас, присоединились.

Вот так вчетвером мы и остановились неподалёку от центрального факела, служившего пилоту маяком. Гул вертолётных лопастей донёсся до нас раньше, чем мы разглядели в небе железную птицу, которая вскоре начала стремительно снижаться к центру площадки.

Глава 48. Маша

— Лунной ночи! — с безупречной улыбкой поприветствовал Дима.

Он выпрыгнул из кабины вертолёта, когда тот ещё даже не приземлился полностью. В одной лёгкой белой рубашке и чёрных брюках, Дима выглядел инородно посреди дикого поля и растревоженных аэродинамическим вихрем трав.

Я словно впервые его видела, будто бы совсем не знала раньше. Всего неделю назад он мне виделся наглым мажором, а затем — вполне милым парнем. Но сейчас я наблюдала перед собой хищника, жестокого беспринципного, хладнокровного, пускай и с роскошной голливудской улыбкой.

Как всё-таки бывает обманчива внешность. Чистенький ухоженный юный блондин на самом деле оказывается безжалостным чудовищем, способным на подлость.

Его примеру последовали ещё четверо молодых волколаков — они тоже попрыгали на землю следом за вожаком. После чего вертолёт, так и не сделав посадку, улетел.

Среди прибывших я узнала Надю и Гордея. Оба здорово изменились: следы недавних яростных сражений ещё были заметны на обоих. Гордею рассекло бровь от Ринкиного удара кочергой. Видимо, влепила она ему прям от души, что аж до сих пор не зажило. Надя носила ортопедический воротник, полностью скрывавший шею. Это уже Сава постарался. И обоих этих товарищей он вполне мог прибить. Но оставил в живых.

Правда, доброты и приветливости этим двоим сей факт нисколько не прибавил. Не надо было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы разглядеть, с какой дичайшей ненавистью Нетая и Горан взирают на нашу компанию.

Были и ещё двое — парень и девушка. Их я видела только мельком на вечеринке. Даже если они называли свои имена, мне не удалось их вспомнить. Да и образы их не являлись сколько-то запоминающимися, как у Белых волколаков. Эта парочка обладала кожей намного смуглее, да и волосы у них были тёмные. Не чёрные, как у Савы. Скорее тёмно-русые. У обоих серые глаза. И тут я поняла, что помимо глаз и волос, у этих двоих есть нечто общее в чертах лиц. Может, они — брат и сестра?..

Однако уже в следующую секунду я позабыла о них. Потому что мои мысли сосредоточились только на одном:

— Где моя бабушка? — я резко шагнула вперёд к Диме, но Сава аккуратно придержал меня. — Ты обещал, что с ней всё будет хорошо!

— А с ней всё замечательно, — непринуждённо ответил Альфа Белых. — Можешь позвонить ей прямо сейчас и убедиться.

— Ты разыгрываешь меня?! — закипела я. — Где она?!

— Полагаю, что дома, — Дима спокойно пожал плечами. — Не понимаю, почему ты мне не веришь? Разве я хоть раз тебя обманывал?

— Нет, только угрожал! — сверкая глазами, я очень надеялась хотя бы немного его смутить.

Однако этот блондин вёл себя так, будто бы невиннее его в мире никого нет.

— Всё верно, Машенька. Я бы мог сделать нечто неприятное твоей драгоценной родственнице. Это совсем несложно. Но для чего мне пускать кровь кому-то из людей, если в этом нет никакого практического смысла? У меня нет ни малейшего желания прослыть негодяем, который ни за что ни про что убивает стариков, — тут Дима посмотрел на Савелия. — Только если эти старики начинают воображать себя ангелами-хранителями, коими не являются.

— Где Машина бабушка? — ни капельки не дрогнув, задал вопрос Сава.

— Я уже ответил. У тебя проблемы со слухом начались? Рановато что-то.

— Позвони, пожалуйста, бабушке, — попросил Савелий.

И я быстро сделала звонок. Да, поздновато для милых семейных бесед, но гораздо лучше, чем оставаться в неведении.

— Ба?..

— Маша! — несомненно это была моя любимая бабуля, которая тотчас принялась меня костерить, и последние сомнения рассеялись окончательно: — Ты совсем с дубу рухнула! Я только уснула! Вот только-только глаза сомкнула!

— Бабуль, не сердись. Я просто весь день не могла до тебя дозвониться…

— Ой, я телефон куда-то запузырила — найти никак не могла. Ну, старость-не радость, сама понимаешь…

Она ещё какое-то время бухтела в трубку, а я, как загипнотизированная, смотрела в почти прозрачные глаза Альфы Белых.

Он насмехался надо мной. И даже имел наглость делать вид, что типа сочувствует — вот так вот покачивал тихонько головой из сторону в сторону и улыбался, улыбался…

Сбросив вызов, я глянула на Саву исподлобья:

— С бабушкой всё в порядке.

Думала, он сейчас психанёт по полной программе, но мой милый чурбан лишь кивнул в знак того, что услышал мои слова.

И я внезапно осознала, что, возможно, моей бабушке вообще ничего никогда не угрожало!!! Дима или кто-то из его людей просто спёр бабушкин телефон!!!

Но именно с моей подачи произошла эта встреча. А назад дороги нет. Сава бросил вызов Диме. И они в любом случае будут сейчас драться… насмерть!

Видя мой остекленевший взгляд, Дима негромко позвал меня:

— Машенька, не переживай. Тебе тоже ничего не угрожает с моей стороны. Уж я-то знаю, кто на самом деле во всём виноват. И этот кто-то поплатится сейчас за свои ошибки.

Я задохнулась от понимания, что всё зашло действительно очень далеко. Если бы я чаще слушала Саву, если бы меньше паниковала и не срывалась на эмоции, всё могло бы сложиться иначе…

— Мы так и будем болтать до утра? — прогремел надо мной голос Савелия.

— Похвально, что ты не желаешь тянуть время, — всё также лукаво улыбнулся Дима. — Перед смертью всё равно ведь не надышишься. Так что приступим.

Я задрожала всем телом, а Сава аккуратно отстранил меня. Макар подхватил меня под локоть и стал оттаскивать.

— Нет! — закричала я, что есть мочи. — Нет, пожалуйста, не надо!

Макар уволакивал меня прочь. Сколько ни сопротивлялась, толку с этого никакого не было. Захлебываясь от собственного рвения, я смотрела на то, как отдаляются перед моими глазами два застывших друг напротив друга силуэта — чёрный и белый.

— Не надо!..

— Маша, успокойся! — дёрнул меня Макар.

Ринка перехватила мои руки и привлекла к себе.

— Манечка, всё будет хорошо.

— Они убьют друг друга! Из-за меня!

— Тише, милая…

Я рыдала и отказывалась глядеть на происходящее.

Тем временем на площадке двое врагов уже снимали одежду перед оборотным прыжком. Белая свита рассредоточилась по периметру. Для них предстоящее сражение было сродни увлекательному шоу. Несомненно, они верили своему лидеру и болели за него.

Я тоже верила в Саву и знала, какой он сильный. Только вот его победа автоматически означала погибель Димы. Но я не желала, чтобы он умирал. Не желала, чтобы хоть кто-нибудь сегодня умирал!

Почему нельзя просто всё забыть и разойтись в разные стороны?! Зачем обязательно кого-то убивать?!

— Это неправильно! Это всё неправильно!.. — стенала я, удерживаемая Ринкой и Макаром, хоть и не оказывала больше сопротивления, не пыталась бежать.

— Маша, Сагарт справится, — уговаривал Макар.

Противники остались один на один. Кругом воцарилась мертвенная тишина. Я тоже затихла. И даже сердце у меня, кажется, перестало биться.

— Знаешь, Сагарт, — сказал Дима, кидая свои брюки за спину, где их подхватил Гордей, — надо заметить, меня просто поразило то, что ты во второй раз откликнулся на Истинный Зов. Я полагал, такое только в волколачьих сказках встречается. Даже не знаю, что думать — ты настолько везучий или прямо-таки наоборот?

— Не завидуй, — спокойно ответил Сава. — Луна выбирает только тех, кто достоин слышать её голос.

— Ну да, — усмехнулся Альфа Белых. — Или тех, от кого надо поскорее избавиться… Кстати, ты не напомнишь, как звали твою предыдущую Истинную?

— А тебе зачем?

— Я очень великодушен, Сагарт. И обязательно распоряжусь похоронить вас рядом. Она же похоронена на моей территории, верно?

— Тогда услуга за услугу. Можешь сейчас завещать, где похоронить тебя.

Дима коварно улыбнулся:

— Мне пока об этом думать рано. Но по секрету тебе скажу, что буду не против прожить долгую и счастливую волколачью жизнь вместе с Машенькой. Полагаю, она тоже искренне желает этого с тех пор, как чуть не обернулась в моих объятьях.

Едва он успел договорить, как Сава сделал мощный прыжок. Я перестала моргать. В тот же самый миг Дима подскочил на месте и перепрыгнул трансформирующееся тело в полёте. Белый обернулся высоко в воздухе за какие-то доли секунд. Земли коснулись уже четыре белоснежные лапы.

Чёрный развернулся на месте, разодрав почву вокруг себя на ошмётки. То, что он предпринял дальше, боюсь как-то охарактеризовать, потому что он не просто сиганул вперёд, а ещё завертелся вокруг своей оси, превратившись в живую смертоносную пулю.

Дима совсем не ожидал такого манёвра, он вновь оказался выше в прыжке и попытался ухватиться передними лапами за чёрную шкуру, но вращение сбило его с толку. И, когда он снова очутился на траве, с его белой шерсти капала кровь — разрез протянулся от самой шеи до живота. Сава его почти вспорол!

Белый издал душераздирающий рык. Я прикрыла уши и неосознанно пригнулась, хотя мне ничего не угрожало. Дима кинулся в прямую атаку, Сава вильнул вправо и пнул его задней лапой. Белый полетел кубарем по траве.

Его свита в ужасе наблюдала, как их Альфу рвут на клочки. Дима… проигрывал. Это было очевидно для всех. Но я не понимала, почему Сава не вступает с ним в открытый бой.

— Он хочет его вымотать… — пробормотал Макар.

— Что?.. Зачем?

— Затем, что в ближнем бою Дилару нет равных. Как только он дотронется до Сагарта, тот окаменеет.

Заклятие камня… Да, я сама испытала его на себе. Дима может парализовать Саву, и тот просто не сможет ничего предпринять. Божечки!..

Схватка продолжалась. Белый стремительно терял кровь, его рана не успевала настолько быстро регенерировать. Всю траву вокруг залило красным. А Сава из раза в раз уходил от его лап.

В какой-то момент он сделал подсечку, и белый волколак рухнул мордой в пропитанную его же кровью землю. Сава ударил локтем ему в спину. И даже с такого огромного расстояния я услышала, как хрустнул с отвратительным звуком позвоночник Димы.

Он завыл от боли. Его вопль разнёсся на всю округу. Настолько дикий и страшный, что я поняла — это конец.

У него отнялись задние лапы. Передними он ещё кое-как шевелил. Сава должен был добить его. Добить на моих глазах! Я не хотела этого видеть, но продолжала смотреть, как Чёрный мощным хватом дёргает за шкирку Белого, словно тряпку и поднимает к своей пасти не оказывающее сопротивления обмякшее тело.

Острые клыки чёрного хищника обнажились смертоносными кинжалами. Открытая шея Белого Альфы приблизилась к лезвиям для фатальной встречи.

И вдруг закатившиеся глаза Димы резко распахнулись. Он ощерился и обеими лапами вцепился в шею Саве.

Кажется, я закричала.

Кажется, четверо волколаков из Клана Белых радостно заорали.

Подлец… он… притворялся?!

Сава так и остался стоять с раскрытой пастью. Остальные его части тела мгновенно задеревенели. Белый твёрдо встал на землю обеими задними лапами, а затем легко выкрутилась из окаменевших конечностей противника.

Издав победный рык, он ухватился за чёрную морду. А затем потянул челюсти Савы в разные стороны, намереваясь разорвать их полностью.

— Савушка!Нет!!! — заорала я, неосознанно кидаясь в вперёд.

Глава 49. Маша

Меня швырнуло вперёд с титанической силой, которая взялась откуда-то из самых глубин тела. В последний миг я ощутила на коже чьи-то руки — возможно, Рины или Макара, а может, обоих разом. Но им было неподвластно остановить мой порыв. Никто в целом мире не сумел бы тогда сделать хоть что-нибудь против моей воли.

Я ломанулась навстречу с неизбежной смертью моего возлюбленного. Его кровь взметнулась фонтанами во все стороны. Но внезапно происходящее превратилось в один кровавый стоп-кадр.

Ночь. Луна. Кровь. Много крови. Оглушительные крики, которые больше не проникают в моё сознание.

И свет. Бесконечный свет, бьющий прямо в глаза.

А сразу за ним — невыносимая тотальная боль.

Каждая кость моего скелета раздробилась на миллионы осколков. Каждая клетка моего тела завизжала от пронзительного электрического удара. Я чувствовала абсолютно всё. Каждую долбанную точку, пылинку, родинку, волосок.

Чувствовала, как рвётся в клочья моя одежда. Как глаза перестают видеть и враз начинают смотреть уже по-новому.

Мои руки, мои ноги, моя спина, моя шея, моё лицо — всё стало не моим. Болезненным, диким, страшным, жестоким. Сердце взорвалось от бешенной пульсации.

И тут я услышала тихий певучий голос:

“Мрия…”

Мрия… Меня так зовут. Мрия!

“Мрия…”

«Как тебя зовут?! Как тебя зовут?!» — забилось в голове далёкое воспоминание.

Дом. Пожар. Летящие огненные искры.

И два глаза. Один — ледяной, второй — чистое золото.

«Как тебя зовут?!..»

«Мрия… — ответила я чёрному фантому с разноцветными глазами. — Мрия. Меня зовут Мрия…»

“Сава!” — заорала я, но голос мой внезапно превратился в звериный рёв.

Дилар замер, глядя на меня в ужасе.

Я стояла перед ним в боевой волколачьей стойке на четырёх лапах, взрывая когтями мягкую почву.

“Не тронь моего Альфу!” — приказала я Белому тем языком, который вдруг стал мне совершенно ясен и доступен — голосом волколака.

Его когтистые лапы вмиг ослабели. Сагарт рухнул без сознания наземь, орошённый кровью из разорванной морды.

Повинуясь инстинкту, я ринулась на врага. Моё естество требовало смерти Дилара. Требовало уничтожить его начисто. Требовало его крови.

Он скакнул в сторону и выставил вперёд лапы, будто желая ударить. Но я-то уже знала все его гадкие приёмы. Потому, не добежав каких-то полметра, я неожиданно даже для самой себя с пронзительным рыком резко закрыла, а после резко открыла глаза.

И в Дилара впился ярко-фиолетовый разряд молнии, прямо в его раненную грудь. Белую тушу отнесло назад на добрых десять метров. Четверо его ошалевших от неожиданности подопечных единовременно прыгнули, переворачиваясь в воздухе.

Я мотнула мордой, собирая новый заряд внутри тела. Мне хватило всего двух секунд на новый залп. После чего ударила когтями в землю и распахнула глаза, посылая фиолетовую молнию вдоль травы. Она прокатилась по сырой почве и разнеслась в разные стороны.

Четверых волколаков шарахнуло током. Их тела подкинуло ввысь и также синхронно скорчило от кошмарной боли. Все были живы, но все едва двигались. Только поскуливали жалостливо.

Не теряя времени, я тотчас направилось к недобитому Дилару.

Никогда бы не подумала, что сумею с такой лёгкостью схватить и поднять его с земли, будто брошенный носок.

Белый Альфа уставился мне в глаза. Его пронзали судороги по всему телу. Но взгляд оставался ровен. И в нём не было страха.

Было лишь… непонимание.

И… восхищение.

“Мрия… — услышала я в собственной голове его бархатистый ласковый голос. — С Днём рождения, милая…”

Внутри меня стянулся какой-то болезненный жгут.

“Мрия, всё хорошо… — звал меня Белый Альфа. — Я всегда знал, что ты удивительная…”

“Замолчи!” — прорычала я.

Мои лапы дрогнули и разжались.

Я должна была его убить.

Я не хотела его убивать.

Я — волколица, жаждущая кровавой мести.

Я — просто маленькая девочка, изнывающая от горя.

«Сава… Савушка… Сагарт… Мой любимый Альфа…» — вспомнила и, наверное, зарыдала бы. Вот только оказалось, что волколаки не плачут.

Обезумев от нечеловеческих мук, я прыгнула настолько высоко, насколько могла. И моё тело, подчиняясь воле, моментально обернулось в человеческую ипостась.

Я упала на землю, голая, потная, плачущая.

Я слышала, как позади рычат и воют покалеченные мною волколаки. Теперь они расправятся со мной с превеликой радостью. Но мне стало вдруг на всё совершенно плевать.

— Савушка… — я поползла к чёрному лохматому телу, не подававшему признаков жизни.

Спиной я ощущала, как Клан Белых восстаёт, чтобы нанести финальный удар. Но в чём был смысл всей этой жестокости, если я так и не сумела спасти любимого?..

— Сава… — тихо позвала я, дотрагиваясь дрожащими человеческими руками до груди любимого.

Кто-то внезапно встал рядом со мной — Макар. Точнее — Марлок. Он отгораживал меня и едва дышащего Сагарта от пятерых Белых, надвигавшихся на нас.

— Сава, я люблю тебя, — я зарыдала, обнимая искалеченную морду. — Люблю тебя…

Марлок зарычал, давая всем понять, что не сдастся без боя. Один. Против пяти разъярённых волоколаков.

Где-то кричала Ринка. Где-то замолчали птицы. Где-то в моей груди замерло сердце, готовясь стихнуть навсегда.

— Я люблю тебя, мой Альфа, — прошептала я, не надеясь, что Сава меня услышит.

Но он всё-таки слегка приподнял правое веко, и на меня мутным взором уставилось ледяное, но милое моему сердцу голубое око.

Белые надвигались всем скопищем. Круг стягивался — теперь я их явственно ощущала будто метки на коже, которые щипали больнее по мере приближения врагов.

Марлок стоял неподвижно.

Я закрыла глаза, баюкая на груди своего любимого умирающего Альфу.

Глава 50. Маша

— Всем оставаться на местах! — прорвал тишину властный мужской голос, заставивший меня поднять голову и оглядеться.

К центру поляны приближался громадный чёрный силуэт. Человеческий. Но невероятного роста. Будто бы его обладатель вот-вот мог обратиться даже не в волка, а в натурального медведя. Для этого ему нужно было всего-то скинуть кожаную куртку, под которой скрывалось мощное, налитое стальными мускулами тело.

Чёрная густая борода переходила на шею и грудь плотной порослью. Тёмно-карие, почти чёрные, глаза глядели жёстко и неподкупно.

— Оборачивайтесь, — приказал гигант спокойным, но непоколебимым голосом.

Рядом с ним стояла худенькая, почти прозрачная девушка. Я бы подумала, что она моего возраста, а то и младше. Но её серьёзное беспристрастное лицо говорило о долгих прожитых годах.

— Оборачивайтесь, волколаки, — повторил свой приказ незнакомец и поглядел на меня.

По его взгляду было невозможно что-либо понять.

И тут я ощутила множественное движение в разных частях пространства.

Кто они?.. Сколько их?..

— Я не буду просить в третий раз, — обратился мужчина к замершим Белым. — Вы окружены. И находитесь на моей территории. У меня есть право уничтожить каждого находящегося тут без допроса и выяснения обстоятельств. Но мне очень интересно, что вы тут все забыли.

Клан Белых зашевелился. Когда я оглянулась, все они, включая Макара, вновь явились в человеческом обличии. А к этом моменту периметр площадки полностью забаррикадировали десятка три волколаков. И хотя все они выглядели как люди, я знала, кто они есть на самом деле.

Потому что сама отныне стала одного с ними племени.

Дилар поднялся на ноги первым и первым же заговорил:

— Римор, с каких пор эта территория твоя?

— С тех пор, как я её объявил своей, — ответил гигант, которого Альфа Белых назвал Римором. — Если ты хочешь поспорить на этот счёт, я предоставлю тебе такую возможность, и вы все здесь ляжете через пару минут. А тебе, думаю, хотелось бы всё-таки унести ноги. Правда же?

— У нас был бой Чести, — возразил Дилар. — И он не закончен. По правилам в такой поединок нельзя вмешиваться. А ты вмешался.

— Не я первый, — парировал Римор и вновь уставился на меня. — Перерождённая. И одиночка. Занимательно. Подозреваю, ты — та самая дочь Нетарха, которую Сагарт не сумел добить?

Я не нашлась, что ответить, и только открыла в недоумении рот, но произнести не смогла ни звука.

— Да, это она. Мрия, — ответил за меня Дилар и подошёл ко мне, протянул руку.

— Отойди от неё, — повелел Римор. — Пока я не пойму, что вы тут устроили, никто никуда не двинется.

Хрупкая женщина рядом с ним отмерла и медленно-медленно стала двигаться от одного волколака к другому. Она также подошла и ко мне, заглянула мне в глаза, мягко дотронулась до Савы, но тут же отступила. Затем она подошла к дрожащей Ринке.

— Человечка, — констатировала странная женщина и обернулась на Макара. — Его человечка, — она указала рукой на того, о ком говорила. Потом принюхалась и сказала чуть погодя: — Ты беременна.

— Д..да… — пролепетала Ринка. — Н..наверное.

— Точно.

Я вопросительно глянула на Римора. Он, кажется, понял мой вопрос.

— Далия — моя Истинная, — объяснил он. — Она — видящая. И это она увидела тебя, когда мои собратья оповестили меня, что засекли вас на дороге. Мы наблюдали за вами. Хотелось понять, что вы замыслили.

— Мы ничего не замыслили, Римор, — ответила я, наконец, собравшись с духом, и встала перед ним во весь свой невеликий рост. — Вы ведь Альфа Чёрных, верно?

— Верно.

— Это Сагарт. Он ранен. Помогите ему, он же ваш…

— Не наш, — перебил Римор. — Из-за тебя. Теперь это стало полностью очевидным. Сагарт не потрудился объяснить своё бегство, но вскоре мы выяснили, что ты жива.

— А должна была быть мертва? — вспыхнула я, совершенно ничего не понимая.

Тут вмешался Дилар:

— Мрия, послушай. Тот, кого ты защищаешь — твой кровный враг. Не я, а он, — и Альфа Белых кивнул в сторону Сагарта, который ничего не мог ответить, пребывая между жизнью и смертью. — Если хочешь, я отдам тебе честь убить его. Только сделай это здесь и сейчас…

— Стоп! — скомандовал Римор. — Честь распоряжаться его жизнью принадлежит преданному им Клану Чёрных.

— О чём вы все говорите? — воскликнула я.

Римор сверкнул чёрными глазами и расправил титанические плечи:

— Сагарт, ещё будучи Альфой Клана Чёрных, отдал приказ убить Нетарха вместе со всем семейством. Включая тебя. Особенно — тебя. И, знаешь, это была здравая мысль с учётом того, кем ты стала. Мои поздравления. Ты не просто выжила. Теперь ты одна из нас. И я приглашаю тебя встать под моё начало.

Земля заходила подо мной ходуном. Если бы не Дилар, я бы упала, но он подхватил меня и осторожно прижал к себе. Но я быстро вернула себе боле-менее ровное положение и вновь обратилась к Римору:

— Ты хотел меня убить, а теперь предлагаешь встать под твоё начало?

— Не я хотел, — ответил Альфа Чёрных. — Этого потребовал Сагарт.

— Он не мог… — я рассеянно поглядела на Саву.

На моего Саву, ставшего мне самым родным и близким за какую-то неделю. Моего Саву, за которого я была готова отдать свою жизнь. Саву, который меня обнимал и целовал. Саву, в чьих объятьях я сходила с ума от желания…

— Он не мог!..

— Мрия, прошу тебя, — Дилар снова коснулся меня, но я отшвырнула его руки.

— Не смей меня лапать! — зарычала я.

Мой человеческий голос смешался в ядерную смесь из звериного рыка и девичьего жалобного стона.

— Я хотел тебя спасти, — оправдывался Альфа Белых. — Я хотел тебе всё объяснить, но лишь тогда, когда ты будешь готова.

— И всё равно промолчал!

— Ты не дала мне ничего объяснить. Ты сбежала с Сагартом. И я сделал всё, чтобы вернуть тебя!

— Умокни, — негромко, но жёстко приказал Римор. — Перерождённая имеет право выбрать себе Стаю. Мрия, теперь ты знаешь всё. Никто не намерен от тебя ничего скрывать. Сагарт повязан с тобой. И я собираюсь забрать его с собой. У нас с ним свои счёты.

— Но!.. — попытался вклиниться Дилар.

Однако Альфа Чёрных сделал всего один короткий повелительный жест, и тот стих.

— Это моё решение, — объявил Римор. — Унесите Сагарта. Быстро.

— Нет! Постойте!.. — я инстинктивно бросилась защищать Саву, чтобы не дать Чёрным прикоснуться к нему.

Дилар моментально вцепился мёртвой хваткой мне в плечи. А трое волколаков, подчиняясь распоряжению своего Альфы, в шесть рук схватили изувеченное тело моего возлюбленного.

Они уносили его прочь от меня.

Навсегда.

Глядя на мир как через мутное стекло, я не могла сдержать слёз. Дилар накрепко держал меня, не давая шелохнуться. Всё происходило на моих глазах. Безвольные чёрные лапы с обнажёнными хищными когтями понуро дёргались при каждом шаге, отделявшим меня и Саву всё дальше и дальше друг от друга.

— Нет… — выдохнула я обречённо.

— Хочешь с ним? — спокойно поинтересовался Римор. — Тогда добро пожаловать в наш Клан.

— Мрия! — быстро заговорил Дилар, пока его опять не обрубили. — Послушай меня! Сагарт убил твоих родителей! Он самолично поджёг твой дом! Ты бы тоже давно была мертва! Таков был его план! Сагарт хотел истребить всю твою семью! И сделал бы это без зазрения совести! Ты слышишь?!

Я повернулась к невозмутимому Альфе Чёрных. Глядя в его непроницаемые глаза, задала единственный вопрос:

— Это правда?

— Да. Всё до единого слова.

Вот почему Сава оказался в ту ночь рядом с горящим домом. Вот почему он так яростно требовал назвать своё имя…

«Как тебя зовут?!» — пронёсся перед моими глазами жестокий кошмар, который преследовал меня почти каждую ночь.

В тот момент Сава отозвался на мой Истинный Зов. В тот момент сгорали заживо мои мама и папа. В тот момент я ещё ничего не знала о том, что главный ужас всей моей жизни только ждёт впереди.

«Как тебя зовут?!»

Мрия. Меня зовут Мрия.

Я — волколица-полукровка, рождённая от союза человеческой женщины и самого великого Альфы из всех, кого знала история этого тёмного мира.

— Ты тоже одиночка, — внезапно заговорил Чёрный, обращаясь уже к Марлоку.

Он обнимал Рину, беспрерывно дрожащую и совершенно не понимающую, чего ей ждать. Моя подруга — единственная, кто остался здесь человеком. Во всех смыслах.

— Она — моя Стая, — уверенно ответил Марлок.

Немногословная Далия изучала парочку своим полубезумным, полугипнотическим взглядом.

— Что ты видишь, моя Луна? — спросил у неё Римор, и я заслышала в его голосе казавшуюся невообразимой тихую нежность.

— Полукровка. Сильный полукровка, — пропела Далия. — Наш полукровка.

Римор понимающе кивнул.

А я всё пыталась расшифровать эту шараду. Что имела в виду эта женщина? «Наш полукровка» — значит, волколак?..

— Марлок, — сказал Альфа Чёрных, — тебе я тоже даю выбор. Я позволю тебе и твоей Истинной находиться в Клане, если вы оба присягнёте мне.

— Человечку?! — воскликнул Дилар. — Это немыслимо!

— Это моё слово, — пренебрежительно бросил ему Римор, будто обглоданную кость. — Эта человечка даст нам новую кровь. Скажи, как тебя зовут?

— Рина… — моя подруга то и дело бросала на меня быстрые взгляды. — У меня нет другого имени.

Кажется, Альфа Чёрных едва заметно улыбнулся.

— Разумеется. Ты — простая смертная. И ею останешься. Но тебе выпала особая честь быть принятой в волколачий Клан. Первой в истории. И пока единственной. Марлок не пойдёт без тебя. Так что слово за тобой, Рина. Ты согласна?

Рина ещё несколько раз оглядела каждого, до кого смогла дотянуться взглядом. В конце она остановилась на возлюбленном и застыла, тяжело дыша и пытаясь найти правильный ответ в его бледно-голубых глазах.

Но, увы, правильного ответа никто не знал.

Потому что его не существовало.

— Рина, — поторопил её чёрный гигант, — я жду.

— Согласна, — выдохнула она.

— Согласен, — точно так же не спуская глаз с возлюбленной, ответил Марлок.

Римор коротко кивнул, и я вновь ощутила его тяжёлый взгляд на себе.

— Я пойду с Диларом, — мгновенно решила я.

По толпе собравшихся прокатились неразборчивые голоса — вздохи или почти неслышимые восклицания.

— Я присягаю Альфе Белого Клана! — во всеуслышание повторила я для того, чтобы ни у кого, в том числе у меня, не возникло никаких сомнений в твёрдости моего решения.

— Манечка… — всхлипнула Рина. — Манечка, почему?..

Притянув подругу к себе, я обняла её сильно-сильно. Мы обе плакали. Мы обе прощались. Мы обе ещё не осознавали, но уже чувствовали, что отныне наши пути расходятся. Вероятнее всего, навсегда.

— Прощай… Береги себя. Береги её, Макар.

— Манечка…

Марлок, не проронив ни слова, потянул Рину туда, где уже сгрудились Чёрные — теперь их собратья. И мои враги.

Враги…

Взгляд моего врага — чёрный взгляд Римора и пронизывающий всё сущее взгляд его Истинной — я смотрела на них бесстрашно, бессердечно, безжалостно.

— Мы ещё встретимся с тобой, Мрия, — сказал Альфа Чёрных.

— Что вы сделаете с Сагартом?

— Это больше не твоя забота. Ты выбрала свою сторону. Помни, что именно я дал тебе этот выбор.

Не прощаясь, он круто развернулся и ушёл туда, откуда появился. Далия неслышно следовала за ним, будто бы не касаясь ногами земли.

— Поехали домой, — услышала я рядом голос Дилара.

Он взялся за мою ладонь, сжал покрепче. Я не отняла руки. Не стала противиться. Тем более, что выбор и правда был сделан именной мной. Хотя то, что привело к этом выбору, мной никоим образом не планировалось.

Но не так ли всегда случается в жизни?..

Мы выбираем не из всего многообразия, а только из того, что нам остаётся. Или-или. Меньшее из двух зол. Чёрное или Белое. Хотя при ближайшем рассмотрении ни то, ни другое не является тем, за что себя выдаёт.

Всё не то, чем кажется.

И все мы не те, кем видимся.

Плавая в мыслях и чувствах, я очнулась лишь тогда, когда над головой раздался уже знакомый звук вращающихся лопастей. Вертолёт садился на площадку. Дилар провожал меня к открытой кабине.

К тому моменту поляна опустела. Все Чёрные разошлись. В их составе новоприбывшие Марлок и Рина — бывший Белый и его человечка, что носила под сердцем будущее Клана Чёрных.

Пройдёт восемнадцать лет, и маленький плод запретной любви станет большим и сильным волколаком.

Что будет со мной через эти восемнадцать лет, я не имела и малейшего понятия. Даже больше — я не знала, что будет завтра.

И уж тем более не знала, что станет с моим возлюбленным, моим кровным врагом, моим Альфой — моим Савой, который был навечно связан со мной, который обещал, что всегда будет рядом. Который спас меня. Который меня погубил. Который отозвался мне. Которого я полюбила. Для которого я стала Истинной. И который стал для меня всем — воплощением добра и зла в одном лице.

Что сделает с ним Римор?..

— Поехали! — крикнул Дилар пилоту.

Дверь кабины с грохотом захлопнулась.

Только сейчас я обратила внимание, что в этом же вертолёте вместе со мной летят Горан и Нетая, и ещё двое — брат и сестра.

— Отор, — коротко представился брат.

— Свирая, — последовала его примеру сестра.

Они ненавидели меня. И эти двое, и двое других. Все, находящиеся в этом вертолёте, кроме пилота и Дилара, желали моей смерти. Все они явились сюда в надежде увидеть мой труп.

— Мрия, — ответила я. — Дочь Нетарха.

Странные недобрые улыбки пробежали по губам Отора и Свираи. Горан и Нетая остались безучастны.

Как только мы взлетели, Свирая достала кипу запасных вещей. И я вдруг вспомнила, что до сих пор сижу голой. Вся моя одежда осталась лежать ненужными тряпками там, на том поле боя, где никто не погиб, но где закончилась моя человеческая жизнь.

— Держи! — Свирая кинула мне брюки и свитер.

Моё сердце сжалось.

Когда-то, в той, уже прошлой жизни, я примеряла на себя вещи Савы. И в точности как те, нынешние обновки оказались мне сильно велики.

— Привыкай, — ухмыльнулся Отор. — У нас шмотки надолго не задерживаются.

«Ничто не вечно под Луной…» — усмехнулась я своим собственным мыслям и стала натягивать просторные спортивные штаны.

Мой взгляд внезапно остановился на запястье.

Каким-то чудом подарок Савы уцелел — самодельный браслет с единственной сине-золотой бусиной. Сава, будто бы специально не стал затягивать кожаную тесёмку слишком сильно. Будто бы знал… Будто бы предвидел…

— Всем пристегнуться! — скомандовал пилот.

Я поглядела вниз — площадка, орошённая свежей волколачьей кровью, уже исчезла из виду.

Мою ладонь украдкой сжали чьи-то сильные цепкие пальцы. Повернувшись вправо, я увидела Дилара, который молча мне улыбался — как тогда, в прошлой жизни.

— Я позабочусь о тебе, — сказал он с теплотой.

Но я не ответила. Лишь на миг поймала опустошённый взгляд Нетаи, которая тут же отвернулась. И я тоже предпочла смотреть в другую сторону.

Грохот лопастей стал настолько громким, что закончилась любая возможность разговаривать. И я скорее была этому рада.

Вертолёт набрал максимальную высоту и понёс меня в новую жизнь.

Конец

Оглавление

Глава 1. Маша

Глава 2. Маша

Глава 3. Маша

Глава 4. Маша

Глава 5. Маша

Глава 6. Дилар

Глава 7. Маша

Глава 8. Маша

Глава 9. Сагарт

Глава 10. Дилар

Глава 11. Маша

Глава 12. Дилар

Глава 13. Дилар

Глава 14. Дилар

Глава 15. Маша

Глава 16. Дилар

Глава 17. Маша

Глава 18. Дилар

Глава 19. Маша

Глава 20. Дилар

Глава 21. Маша

Глава 22. Сагарт

Глава 23. Сагарт

Глава 24. Дилар

Глава 25. Маша

Глава 26. Сагарт

Глава 27. Сагарт

Глава 28. Дилар

Глава 29. Маша

Глава 30. Маша

Глава 31. Сагарт

Глава 32. Сагарт

Глава 33. Маша

Глава 34. Маша

Глава 35. Маша

Глава 36. Сагарт

Глава 37. Маша

Глава 38. Дилар

Глава 39. Маша

Глава 40. Маша

Глава 41. Сагарт

Глава 42. Маша

Глава 43. Сагарт

Глава 44. Маша

Глава 45. Маша

Глава 46. Сагарт

Глава 47. Сагарт

Глава 48. Маша

Глава 49. Маша

Глава 50. Маша