Виски в десять утра стало для Саши чем-то вроде традиции. Он молча потягивал обжигающий горло алкоголь, глядя на улицы вот-вот проснувшегося Архангельска из окна своего кабинета на двенадцатом этаже. Слабый звон в висках мешал ему сосредоточиться на текущих делах. В воздухе за окном кружили жирные белые мухи, приглушая утренний свет. Снежная улица внизу наполнялась разноцветными муравьишками: скоро Новый год, главный праздник в году.
При мысли о ёлке и аккуратных подарочках Саша поёжился и сделал новый, более жадный глоток виски. «Наивные», — с сожалением в голосе пробормотал он себе под нос. Вот уже год, как нет Светы. Нервный вздох прогоняет вибрирующий воздух по дыхательной системе, и новые всхлип, кажется, вот-вот вырвется наружу, не в силах более скрываться под маской безразличия.
Он никогда не понимал предновогодней суеты. Света планировала всё заранее: что кому подарить, какие блюда приготовить, какие игрушки повесить на ёлку. Его немного раздражали её вопросы из серии: «А что мы подарим твоей бабушке?» — какого чёрта ему знать? Сейчас же он готов был отдать всё, лишь бы услышать вновь этот вопрос из её уст. В те новогодние дни она светилась от радости. Боже, как прекрасна бы она была в том бирюзовом платье, что купила на новогоднюю вечеринку… 250 рублей и серьги — именно таков был куш грабителя, который ударил Свету ножом в живот. Обручальное кольцо осталось — думается, убийца просто не успел его снять. 250 рублей…
— Дмитрий Свельницкий на второй линии, — прервала его мысли секретарша София. Соня была приятной юной девушкой, в Корпорации Агата она работала уже более шести месяцев и очень хорошо справлялась со своими обязанностями. Это была её первая работа, и она очень старалась. О смерти жены Александра Бекитова она услышала от коллег, и ей было очень жаль его, однако, она старалась не показывать своего сострадания.
К трём часам дня Саша вышел из здания. Новый год больше не был его любимым праздником, но это был именно тот повод, который способен собрать всех членов семьи вместе, а семья — единственное, что у него теперь осталось. Так что мы подарим бабушке?
Саша заглянул в ближайший магазин. Огромная украшенная ель красовалась в центре зала, сердцевинки золотых бантиков переливались от блеска витрин. Брошь? Шарф?… Степенно слоняясь от отдела к отделу, Саша набрёл на Игромир — отдел игрушек. На автомате он миновал кассы и прошёл вглубь. Света любила кукол Барби, она мечтала однажды сделать свой домик для Барби, но всё как-то не складывалось. Сам того не ведая, Саша добрёл до секции с куклами.
— Три этажа, лифт и качелька в подарок, — услышал он сзади доброжелательный голос продавца. Саша обнаружил себя напротив поросячье-розового домика для Барби. Вдали пронеслись звуки чарующего голоса Барбра Стрейзанд из песни «Where are the clowns». Момент казался сюрреалистичным: Света обожала слушать Барбру накануне Нового года. И тут он решился, как и почему — ему было неясно, но он решил, что ему нужен этот домик. Попутно Саша подобрал пару жителей — Кена и Барби — блондинку, какой была Света….и куклу-ребёнка. Детей они со Светой завести не успели. Последним штрихом был маленький рыжий кот. Зелёный глазки игрушечного котика заставили Сашу впервые за долгое время улыбнуться.
Тащить домик пришлось четыре квартала, но Саша радовался как ребёнок в предвкушении сборки деталей. Зайдя в лифт, он едва видел окружающих. Чья-то маленькая ручка нажала кнопку «вверх».
— Мужчина, у Вас выпало из кармана, — раздалось сзади. Для того, чтобы обернуться, потребовались усилия. Девушка в синем пальто и коричневой вязаной шапочке, из-под которой торчали светлые локоны, протянула Саше фигурку в виде рыжего кота.
— Спасибо, — слегка стушевавшись, протянул он.
— Очень похоже на мою кошку, — смущённо сказала девушка, — миссис Вискерс.
Тёплая улыбка, озарившая лицо девушки, повлекла ответную улыбку Саши. Лифт дзынькнул, оповещая о прибытии на этаж.
— Спасибо Вам, — повторился мужчина, аккуратно выгружаясь из лифта с домиком в руках.
— Аня. Меня зовут Аня. А Вас?
— Саша. До сви… — тут дверь лифта закрылась, — …дания, — буркнул он, понижая голос к хвосту фразы. Внезапно он почувствовал себя особенно одиноко, будто тени сгустились над ним. Медленно развернувшись, он проследовал в свою квартиру. При мысли о груде розового пластика у себя в руках, его настроение немного поднялось.
Смолотив разом пару бутербродов, он принялся к сборке. Финальным элементом послужила завалявшаяся в кладовке светодиодная гирлянда, осветившая маленький уютный домик. Саша усадил кукол у наклейки, обозначавшей камин. На душе прозвенела парочка рождественских колокольчиков. Только сейчас он заметил, что Барби-блондинка одета в синее платье. Он смутился… Весь прошедший год он провёл в размышлениях о том, как несправедливо судьба обошлась с ним, лишив его Светы, но сейчас, в её крохотной мечте — этом домике — сидит кукла в синем платье, которая настойчиво напоминает ему Аню.
С этими мыслями он встал у окна: наблюдение за суетливыми улицами областного центра успокаивало его. Вон пара девчушек болтают друг с дружкой, эмоционально вскидывая руки; вон таксист покрикивает на парня в вольво; витрины переливаются жёлтыми огоньками; человек в костюме Деда Мороза развлекает толпу детишек. «Всё продолжается, — заключил он про себя. — Суета продолжает пульсировать, время не дремлет, и лишь я цепляюсь за прошлое».
Звонок в дверь выкрал его из страны призрачных рассуждений. Открыв двери, первое, на что упал взгляд Саши, был рыжий котёнок. На его шее красовалась белая атласная лента, а восседал он на ладошках светловолосой девушки.
— Простите. Я… Миссис Вискерс, помните?
— Аня, — улыбнулся Саша. В этот момент что-то тронуло струны его сердца, будто первый весенний цветок пробился сквозь слой пожухлой травы.
— Да, — разулыбалась Аня. — Я Вас не знаю, но миссис Вискерс на днях разродилась шестью прелестнейшими малышами, я подумала, что этот должен быть у Вас.
— Это самая приятная вещь, что слышал за последний год. Проходите, Прошу Вас!
Аня прошла в большую комнату с панорамными окнами. Её взор тут же упал на розовый домик.
— Ого, домик Барби! Мечтала о таком в детстве. Думала даже сама сделать, но все руки не доходят…
Конец.
