Эскимосские сказки и мифы [Автор неизвестен - Народные сказки] (pdf) читать онлайн

*

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

ЭСКИМОССКИЕ
сказки и мишы
УЛУЛУЛУЛУЛУЛУЛУЛУЛУЛ^^^

WAVAVAVAVAWSAVM^^

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА 1 9 8 8

ББК 82.3(0)
Э 85

Редакционная коллегия серии
«СКАЗКИ И МИФЫ НАРОДОВ ВОСТОКА»
И. С. БРАГИНСКИЙ, Е. М. МЕЛЕТИНСКИЙ,
С. Ю. НЕКЛЮДОВ (секретарь), Е. С. НОВИК,
Д. А. ОЛЬДЕРОГГЕ (председатель), Б. Л. РИФТИНТ
|С. А. ТОКАРКБ|,С. С. ЦЕЛЬНИКЕР

Составление,
предисловие и примечания
Г. А. МЕПОВЩИКОВА
Перевод с эскимосского и английского
Г. А. МЕНОВЩИКОВА, Н. Б. БАХТИНА и Е. С. РУБЦОВОЙ
Ответственные редакторы
С. А. АРУТЮНОВ и М. А. ЧЛЕНОВ

Э 85

Эскимосские сказки и мифы. Перевод с эскимосского и английского. Составление, предисловие и
примечания Г. А. Меновщикова. М., Главная редак­
ция восточной литературы издательства «Наука»,
1988.
536 с. («Сказки и мифы народов Востока»).
Широкая публикация эскимосского повествовательного фольк­
лора. Сопровождается предисловием и примечаниями.
Рассчитана на взрослого читателя.

^4703000000-028^
„
013(02)-88 Без объявлепия

_ „ о
ББК 82.3(0)

© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1988.

УСТНОЕ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЕ
ТВОРЧЕСТВО ЭСКИМОСОВ
Эскимосы — самые северные обитатели Земли. Их редкие и малочис­
ленные ныне поселения узкой полосой растянулись от берингоморского
побережья Чукотского полуострова вдоль прибрежной полосы Аляски и
прилегающих к ней островов, по побережью и островам Канадского аркти­
ческого архипелага до покрытой вечными ледниками Гренландии.
Полученные за последние три-четыре десятилетия научные данные в
области археологии, антропологии, этнографии и строя языков коренного
населения субарктической зоны Азии и Америки свидетельствуют о том,
что центром прародины эскимосской культуры явилась область древней
Берингии, а точнее — район азиатского и американского побережий Берин­
гова пролива. Пришедшие в эту область Берингоморья из Северо-Восточной
Азии предки протоэскалеутов первоначально заселили прибрежные земли.
До освоения шлифованных орудий в комплекс хозяйственной деятель­
ности протоэскалеутов входили охота на оленя и мускусного быка, рыбо­
ловство и добыча мелкого тюленя примитивными каменными и костяными
орудиями, а в период позднего неолита, когда такие орудия появились,
комплекс их занятий обогащается охотой на крупного морского зверя, осо­
бенно моржа и кита, что повлекло за собой зарождение коллективного труда
(особенно при добыче китов, их транспортировке к берегу и разделке).
В эпоху позднего неолита предметы быта и охоты из камня, кости, ки­
тового уса, шкур морских животных и птиц, украшения из моржового
клыка (художественная резьба, миниатюрные скульптурные изделия) стали
более совершенными; искусство обработки камня и кости достигло высокого
расцвета. Без всякого преувеличения великим достижением эскимосов мож­
но назвать изобретение поворотного гарпуна, применение которого при до­
быче крупного морского зверя — кита, моржа, белухи — во много раз уве­
личило продуктивность труда морских охотников и в конечном счете по­
влияло на изменение социальной организации: локально изолированные и
малочисленные семейные общины, а также одиночные семьи стали концент­
рироваться в относительно крупных приморских поселениях, образуя в них
по одной или несколько родственных и территориальных общин, что дикто­
валось необходимостью коллективных усилий при добыче крупного морского
зверя, объединения родственников и соседей при постройке постоянных
полуземляных жилищ и защите от возможных врагов. Этот процесс не
затронул континентальных эскимосов (отдельные группы эскимосов внут­
ренних территорий Канадского арктического архипелага), которые рассели­
лись по долинам рек и в тундре, избрав своим основным занятием охоту на
оленей, мускусного быка и рыболовство.
Вторым примечательным изобретением эскимосов был каяк — одно- или
двухместная легкая лодка типа байдарки из тонких деревянных брусьев,
каркас которой обтягивали со всех сторон шкурой, оставляя лишь люк для
охотника. Каяки, сохранившиеся ныне только у эскимосов Гренландии и
Канады, ранее имели широкое применение в морском промысле па всех без
исключения территориях расселения эскимосов.
5

К тому же периоду относится и изобретение умиака — байдары, т. е.
открытой лодки с каркасом из тонких брусьев, обтянутым шкурами морских
зверей. Такие многоместные байдары служили как для коллективной охоты
па кита или моржа, так и в качестве транспортного средства при морских
поездках.
Область Бериигии заселялась, по-видимому, двумя потоками, первый
из которых (алеуты) занял южные районы субарктической зоны Америки
(ближе к границам земель, заселенных до того индийскими племенами, так­
же пришедшими из Северной Азии); вторым потоком переселенцев были
эскимосы — ипуиты и юиты, занявшие приморские земли по обе стороны
Берингова пролива с прилегающими к ним островами. Впоследствии алеуты,
покинув материк, перебазировались на острова, названные русскими море­
плавателями Алеутскими.
Предки эскимосов закрепились первоначально па побережье Аляски и
частично па Чукотском побережье. Здесь они заложили основу особой циви­
лизации арктических охотников на оленя и морского зверя, которая с тече­
нием веков распространилась от Берингова пролива по всему арктическому
побережью Северной Америки вплоть до Гренландии.
Отделение протоалеутов от протоэскимосской генетической общности
произошло ранее разделения юитов и инуитов. Юиты остались на первона­
чально освоенных землях в районе Бериигии (бериигоморское побережье
Чукотки, о-в Св. Лаврентия, юго-западная Аляска, о-в Нуиивак), а ипуиты
распространились по побережью северной Аляски, Канадскому арктиче­
скому архипелагу и Гренландии. Юиты и инуиты, видимо, после отделения
протоалеутов контактировавшие многие столетия, сохранили общность, ос­
новных особенностей их языков, что сказалось в области производственной
лексики, названий животных, терминов родства и т. п. Значительное сход­
ство юитских и инуитских диалектов, сходство материальной и духовной
культуры, социальных институтов у юитов и инуитов является свидетель­
ством того, что эти два этнически родственных подразделения протоэскимосов были первоначально партнерами в создании как палеоэскимосской, так
и пеозскимосской культур в районе Бериигии и затем на всей освоенной
mm арктической территории.
Алеуты же, отделившиеся от эскимосов ранее, создали изолированную
островную культуру морских охотников, которая в силу экологических ус­
ловий и автономного развития получила свои особые черты. Общим в мате­
риальной и духовной культуре, а также в языках у современных эскимосов
и алеутов осталось лишь то, что сопутствовало эпохе их генетической общ­
ности, которая могла иметь место еще в добериигоморский период и значи­
тельное время продолжалось до территориального разделения в районе Бе­
риигии [9]. Эти реликтовые признаки генетического родства эскимосов и
алеутов подтверждаются также новейшими археологическими и антрополо­
гическими изысканиями, проведенными в последние десятилетия.
Несмотря на то что каждый локальный вариант древней эскимосской
культуры прошел в своем историческом развитии несколько различных ста­
дий, основополагающие черты ее сохранили идентичность в ряде мате­
риальных, социальных и духовных признаков, получивших достаточно ши­
рокое освещение в научной литературе [46, с. 9—34].
Эскимосы до недавнего времени не имели своей письменности. В сере­
дине XVIII в. датские миссионеры впервые организовали в Гренландии
эскимосские школы с обучением на родном языке на основе латинской
письменности. В конце XIX в. своеобразная слоговая письменность была
создана для эскимосов Восточной Канады. В начале 30-х годов текущего
лека письменность па родном языке получили, несмотря на свою малочис­
ленность, советские эскимосы Чукотки. Таким образом, древняя история
эскимосов не засвидетельствована какими-либо письменными памятниками,
и о далеком прошлом этого народа мы косвенно узнаем по данным архео­
логии, этнографии, антропологии, лингвистики и фольклора. Ценными ис­
точниками знаний об эскимосах являются также письменные свидетель­
ства европейских (преимущественно русских, английских, датских) и аме6

рикаиских путешественников XVIII — XIX вв. Весьма плодотворной в изу­
чении истории и культуры эскимосов оказалась первая половина XX в.
[46, с. 246—256]. Интенсивное изучение эскимосской проблемы продолжается
по многим научным направлениям и в настоящее время.
Общая численность эскимосского населения определяется ныне при­
мерно в 100 тыс. человек, из них в Советском Союзе проживает около 1300.

* * *
Эскимосский фольклор, как и фольклор аборигенов населения северовосточных районов Дальнего Востока и Северной Америки, представляет
важный источник для изучения и понимания древней и современной куль­
туры эскимосов.
Исполнение сказок у эскимосов не было достоянием какой-либо избран­
ной социальной касты рассказчиков. Рассказывать сказку мог л гобой член
общины или семьи, поскольку знание устных традиций, обобщающих жиз­
ненный опыт предшествующих поколений, было обязательным для каждого.
Однако- знание устных народных произведений не означало еще умения
передавать их слушателям, поэтому рассказчиками выступали наиболее
талантливые члены общины или семьи, независимо от пола и возраста,
обладающие хорошей памятью и даром эмоциональной, художествен­
ной речи.
Мне в разные годы педагогической (1932—1934, 1939—1941) и позднее
(1948— J973) полевой работы по изучению диалектов языка азиатских эски­
мосов и их культуры посчастливилось встретиться со многими рассказчи­
ками, от которых на четырех диалектах было записано значительное коли­
чество текстов разных жанров. Одни рассказывали помногу и с высокой
художественной и эмоциональной выразительностью, другие — по одномудва текста и с меньшим вдохновением, по каждый стремился передать тра­
диционно устоявшийся сюжет как можно полнее и точнее *. Дело в том, что
слушатели, знающие сказку, внимательно следили за тем, чтобы рассказчик
не исказил содержания основного сюжета произведения. Постоянный конт­
роль слушателей сказки за ее исполнением способствовал тому, что многие
сюжеты без существенных изменений дошли из глубины веков до нашего
времени.
Проблемы классификации жанров эскимосского повествовательного
творчества, исторических путей образования, развития и изменения, взаи­
модействия и взаимопроникновения отдельных жанров в результате кон­
тактов генетически родственных, но длительно разобщенных групп эскимо­
сов, а также их контактов с соседними разноязычными племенами — эти
проблемы далеко еще не решены, хотя по-разному и частично поставлены
в работах отдельных исследователей (см. [6; 13; 16; 17; 18; 20; 22; 23; 25;
26; 30-33; 37-39; 41]).
При сравнительной характеристике устного повествовательного творче­
ства эскимосов в настоящем сборнике составитель использует принципы
жанровой классификации, которую, учитывая опыт предшествующих пуб­
ликаций и характеристик фольклора палеоазиатов Чукотки и Камчатки, он
принимал ранее [13, с. 9—48].
К основным жанрам общеэскимосского повествовательного фольклора
мы относим: 1) мифологические (космогонические) предания; 2) волшебномифологические сказки со следующими подразделами: а) сказки о дружест­
венных, брачных союзах, а также враждебных отношениях человека с жи­
вотными, б) волшебно-героические сказки о чудесных похождениях героев
и их борьбе с враждебными силами, в) сказки о тупгаках, г) сказки о ша­
манах, магии, перевоплощении душ умерших предков и каннибалах, д) сказ-

Подробнее см. «Сведения о рассказчиках». .
7

«и о сироте; 3) сказки о животных; 4) героические предания; 5) бытовые
рассказы.
Условность жанровой классификации эскимосского повествовательного
фольклора продиктована тем, что в нем обнаруживаются достаточно выра­
женная жанровая нерасчленеиность, сюжетный и жанровый синкретизм,
явления живого процесса жанрообразования, трансформации и дифферен­
циации жанров.
Включенные в сборник тексты в совокупности дают достаточно широ­
кое представление об общих типологических особенностях основных жан­
ров, сюжетов и мотивов общеэскимосского фольклора в целом и о специ­
фических чертах его у каждой территориально обособленной группы,
при этом учитывается, что «чистота» жанров относительна.
Азиатские эскимосы все виды устного повествовательного творчества
подразделяют на три жанра: у н и п а к — весть, новость; у и и п а м с ю к —
рассказ о действительных и знаменательных событиях в прошлом; у н и п аг а н — сказка, мифическое предание. Для фольклора азиатских эскимосов,
находившихся многие века в непосредственном экономическом и культурном
контакте, с одной стороны, с аляскинскими и лаврентьевскими эскимосами,
а с другой — с чукчами, а через них — с другими чукотско-камчатскими
народностями, характерно богатство жанров, сюжетов и художественновыразительных средств передачи произведений устного творчества. Под
влиянием чукотско-камчатского фольклора в азиатско-эскимосский проник­
ло не только много сюжетов традиционных жанров мифологических преда­
ний и сказок, но также ряд героических сказаний о междоусобной борьбе
отдельных племен и групп за обладание оленьими стадами, за захват иму­
щества кочевниками у береговых жителей. Азиатско-эскимосский фольклор
обогащался также и в связи с концентрацией берегового населения в круппых пунктах, где проводились массовые празднества благодарения, посвя­
щенные добыче кита или удачной охоте на других морских зверей. Изоби­
лие зверя и относительно устойчивое обеспечение едой и одеждой населения
этого района Арктики также создавали благоприятные условия для разви­
тия духовной культуры, в частности устного творчества, которое было гораз­
до богаче и разнообразнее в сравнении, например, с этим же видом творче­
ства канадских эскимосов.
Устное творчество аляскинских эскимосов в целом также имело благо­
приятные условия для своего развития. Эта группа эскимосского населения,
подобно азиатской, находилась в относительно благоприятных экологиче­
ских, материальных и социально-культурных условиях, способствующих
сохранению и обогащению устных традиций. Аляскинские эскимосы через
Берингов пролив имели постоянные торговые (обменные) и культурные
контакты, с одной стороны, с азиатскими эскимосами и чукчами-оленевода­
ми, с другой — с алеутами и частично с ближайшими к ним племенами
северных индейцев. Таким образом, в жанровом и сюжетном отношении
фольклор аляскинских эскимосов сохранял свои традиционные особенности
и в то же время обогащался за счет адаптации заимствованных от иноязыч­
ных соседей произведений устного творчества.
Особое место в общеэскимосском фольклоре занимает повествовательное
творчество канадских эскимосов, значительная часть которых с древнейших
времен избрала континентальный образ жизни охотников на оленей и мус­
кусных быков, а также речных и озерных рыболовов. Эти виды хозяйствен­
ной деятельности не способствовали концентрации населения в сколько-ни­
будь крупных поселках, не позволяли проводить многолюдных встреч при
ритуальных обрядах, на празднествах и в местах обмена. В фольклоре ка­
надских эскимосов, живших небольшими группами и часто отдельными
семьями, не зафиксированы сложные в сюжетном отношении и большие
по размерам устные произведения. Записанные Нуигаком и Арима, а также
Джегшесом канадские тексты отличаются фрагментарностью, изложением
общего содержания сказок, в которых часто совершенно отсутствует при­
сущий произведениям эскимосского устного творчества диалог, а все ска­
зочные события, как правило, передаются косвенной речью от имени рас8

сказчика. Вместе с тем канадские сказки весьма интересны тем, что в них
сохраняются многие реликтовые общеэскимосские сюжеты, которые более
полно отмечаются в фольклоре других групп эскимосов.
Вполне допустимо, что одной из причин фрагментарности текстов ска­
зок канадских эскимосов, как об этом говорится в книге Нунгака и Лрима [18], является процесс их быстрой аккультурации, забвение традицион­
ных видов фольклора в связи с постепенной утратой верований в деяния
мифологических и сказочных героев. С этим положением нельзя не согла­
ситься. Процесс утраты народных знаний, особенно знаний устного повест­
вовательного творчества, прослежен нами на протяжении последних 45 лет
у азиатских эскимосов. Если в 30—40-е годы среди моих информантов на
Чукотском побережье не было ни одного, кто бы не мог рассказать серию
сказок, то во время лингвистических экспедиций 1960—1970 гг. таких хра­
нителей родного фольклора оставалось совсем мало, а охотников рассказы­
вать слышанные в детстве «небылицы» можно было пересчитать по пальцам.
Молодое поколение советских эскимосов, воспитанное в школах-интернатах,
приобщившееся к современной культуре и коренным образом изменивше­
муся образу жизни, уже не помнит повествовательного творчества своих
предков в условиях полного отрыва от его культурных истоков.
Фольклор эскимосов Гренландии отличается богатством жанров мифо­
логического содержания: мифологических предапий, волшебно-мифологиче­
ских сказок. В гренландском фольклоре сохранились наиболее архаические
сюжеты общеэскимосских мифологических преданий и сказок, которые у
других групп эскимосов (особенно у азиатских и аляскинских) обнаружи­
ваются не всегда четко в связи с контаминацией их с сюжетами соседних
иноязычных или отдаленно родственных народов. В этом отношении фольк­
лор гренландских эскимосов может служить надежным критерием выделе­
ния общеэскимосских сюжетов и мотивов.
Гренландские эскимосы, как и канадские, после отделения их от обще­
эскимосского этнического массива оказались в изолированном положении
в открытой и освоенной ими стране вечных льдов. Но в отличие от канад­
ских и других групп эскимосов гренландцы были самой многочисленной и
компактно живущей группой, что благоприятствовало сохранению и обога­
щению различных форм самобытного искусства, в том числе и устного по­
вествовательного творчества, которое, сохраняя берингоморскую основу,
почти не подвергалось иноязычному влиянию в жанровом и сюжетном
отношении. Что же касается реалий, не свойственных исконно эскимосскому
быту, но упоминающихся в отдельных текстах, то они заимствованы под
влиянием встречи с европейцами в последние века и, по существу, не из­
меняют традиционного содержания сюжета.
В отличие от фольклора азиатских эскимосов в гренландском фольклоре
не получили сколько-нибудь широкого развития героические сказания о борь­
бе с иноязычными племенами и общинами или даже родственными груп­
пами. Правда, в народной памяти гренландцев сохранились воспоминания
о далеких по времени столкновениях эскимосов с викингами-норманнами в
последний период трагического исчезновения колоний последних на южном
побережье Гренландии (колонии скандинавов в Гренландии были основаны
в X в. и прекратили свое существование, видимо, в XV в.). Предположение
историков о том, что влияние скандинавов на экономику и культуру эски­
мосов в этот период было невелико и сводилось к заимствованию только
отдельных предметов европейской культуры [46, с. 35—37], находит косвен­
ное подтверждение в фольклоре (см. № 256, 272). Тексты указывают на
вероятность возникновения их в период недружественных и эпизодических
контактов эскимосов с викингами в X — XV вв., поскольку вторичная коло­
низация Гренландии датчанами, начавшаяся в XVII в. и продолжающаяся
в настоящее время, протекала в условиях мирного сосуществования коло­
нистов с эскимосами и не могла послужить причиной возникновения «не­
мирных» сюжетов устного творчества.
Мифологические (космогонические) предания эскимосов восходят к той
«мифической» эпохе, «которая предшествовала современному состоянию ми9

pa» [30], когда человек первобытнообщинной формации не отделял себя
еще от окружающей его природной среды и глубоко верил в существование
различных создателей мира, света, огня, человека и животных [22].
В роли культурных героев подобных преданий в эскимосском фолькло­
ре выступают такие персонажи, как девушка, не желающая выйти замуж,
которая, превратившись в моржа (или лахтака, белуху, нарвала), становит­
ся хозяйкой моря, творцом людей и животных; человекоподобный небожи­
тель, регулирующий поведение и жизнь людей на земле; брат и сестра,
становящиеся луной и солнцем и регулирующие погоду; ворон — создатель
живого и неживого мира; «хозяева» пространства и погоды и т. д.
Выдающийся исследователь древней культуры центральных эскимосов
К. Расмуссен из множества выявленных им мифологических творцов выде­
ляет три основных, наиболее часто встречающихся в устной традиции эски­
мосов, а именно: Такаиакапсалюк — «хозяйка моря» (по Расмуссену — «морскоп дух»), Силя — «дух пространства» и Тагкик (аз.-эск. Таикик) — «дух
лупы» [20, с. 62—68].
К наиболее распространенным по всему эскимосскому региону относит­
ся мифологическое предание о девушке, не желающей выйти замуж. Одним
из полных и логически последовательных вариантов этого предания пред­
ставляется вариант, записанный К. Расмуссеном у эскимосов-иглулик [20,
с. 63—66], но отсутствующий в нашем сборнике, поэтому для сравнения его
с другими вариантами мы приводим здесь текст в сокращении. «Девушка
не хотела иметь мужа, и однажды отец ее в гневе сказал, что ее мужем
станет, наверное, собака. И вот ночью вошла собака и взяла девушку в
жены. Когда девушка забеременела, отец отвез ее на маленький остров,
но собака переплыла пролив, чтобы снова соединиться с женой. Время от
времени собака переплывала пролив, чтобы в привязанную к спине торбу
получать мясо от отца. И вот девушка родила детей — одних в образе собак,
других в образе людей. Зная страдания дочери, отец однажды нагрузил
торбу собаки камнями и песком, прикрыв сверху мясом. Собака, поплыв с
тяжелой ношей, утонула в проливе. Тогда отец сам стал переправлять на
остров мясо для дочери и ее детей. Но рассерженная дочь велела своим
детям-собакам напасть на каяк деда, и ему с трудом удалось вернуться на
материк. Дочь уложила своих детей-собак на дно лодки, а рядом с ними
положила три соломинки для мачт. И дети ее поплыли в море, чтобы стать
предками белого человека. Затем она уложила своих детей в человеческом
облике в лодку и велела плыть к земле, где они стали предками индейцевчиппевеев. После этого она вернулась к своим родителям. Однажды девуш­
ку обманом завлекла птица глупыш в человеческом облике. Они приплыли
к шалашу из птичьих шкур, где стали жить вместе и завели детей. Но скор­
бящий отец девушки сел со своей женой в лодку и поплыл посмотреть,
как она живет. Он прибыл туда, когда глупыш был па охоте, забрал дочь
в свою лодку и поплыл домой. Глупыш, вновь обернувшись птицей, под­
нялся и, нагнав лодку, набросился на нее, подняв такой шторм своими
крыльями, что лодка чуть было не перевернулась. В страхе отец бросил
дочь в воду, но она схватилась за борт. Тогда отец отрубил верхние суставы
ее пальцев, они закачались в воде и стали маленькими тюленями. Но де­
вушка снова ухватилась за конец лодки, и отец отрубил ей нижние суставы,
которые упали в воду и стали моржами. Девушка пыталась все же хвататься
за лодку остатками суставов, но отец отрубил и их. Эти суставы стали
большими моржами. Тогда девушка погрузилась в пучину, чтобы стать
матерью морских животных».
Мифы о сотворении людей разных племен и животных, связанные с
деяниями «девушки, не желавшей выйти замуж», у разных ветвей эскимо­
сов зафиксированы в целой серии версий. Так, у полярных эскимосов обла­
сти Туле эта же девушка производит не только индейцев и белого чело­
века, но также эскимосов, духов-тунгаков, тюленей и волков [16, № И*
здесь № 202].
Ф. Боас у эскимосов Баффиновой Земли зафиксировал версию этого
мифа, в которой отрубленные у девушки суставы пальцев превращались в
10

китов, нерп и лахтаков [48, с. 584, 637]. Во многих версиях этого мифа
девушка вступает в брачный союз с собакой, в некоторых из этих версий
дети-собаки убивают отца девушки [63, с. 118; 17, с. 81].
Этот ранний миф о девушке, творящей людей и животных, в более
поздний период развития эскимосского общества и его устного творчества
постепенно лишается созидательно-миротворческих начал и трансформируется в волшебную сказку. Так, в тексте чаплинских эскимосов № 119 девуш­
ку, не желавшую выходить замуж, покидают родители и односельчане. Она
с горя сама бросается в море и становится сивучем. Здесь уже нет мотива
творения, хотя мотив чудесного перевоплощения сохраняется. В сказке
аляскинских эскимосов на этот же сюжет, но уже о двух непокорных
девушках говорится о брачном союзе их с гагарами, который приводит их
к голодной смерти [17, № 12, здесь № 150]. В другом аляскинском тексте
древний миф о непослушной дочери, отказывающейся выйти замуж, преоб­
разуется в бытовой рассказ, в котором говорится уже о простом изгнании
дочери из дома родителями. Древнее мифологическое предание в данном
случае становится канвой, художественным приемом создания реалистиче­
ского повествования [17, № 7, здесь № 164].
Мифологические предания о девушке, не желавшей выйти замуж и при
разных обстоятельствах становящейся морской владычицей, породили се­
рию иносказательных имей, которыми она нарекалась в разное время у разпых эскимосских общин [18, с. 113—115]. В ряде преданий канадских и
аляскинских эскимосов эта морская владычица и создательница людей и
животного мира табуироваино называлась указательными местоимениями
типа т а к а и н а — «та на воде», с а м н а — «та внизу»*, к а в и а (к а мп а) — «та внутри» [8, с. 134—135] или описательными именами типа н у ­
л я й у к — «могущая быть женой», а г н а л ю к т а к а н н а а л ю к — «пло­
хая женщина там, внизу, на воде», а г и а к а п ш а л ю к — «большая пло­
хая женщина», н ы г ы в и к — « м е с т о для еды» и др. [18, с. 113—114].
У азиатских эскимосов и чукчей «создающей» девушкой выступает ге^
роиня из эскимосского рода Мамрохпагмит, обитавшего на Чукотском мысе.
Чукчи, заимствовав у эскимосов сюжет о девушке, не желающей выходить
замуж, адаптировали его согласно традициям устного творчества своего
народа. Согласно чукотской версии, девушка из Мамрохпака (чук. адапт.
Мэмэрэнэи, ср. [13, № 56]), не пожелав выйти замуж по велению отца,
изгоняется и удаляется в тундру, приобретает чудесную силу и создает
приморских и кочевых жителей, оленей, и морских животных. В отличие
от древних эскимосских мифологических преданий в чукотской версии «соз­
дающая» девушка не становится владычицей моря, а творит людей и жи­
вотных на земле. На адаптацию эскимосского сюжета оказывает прямое
воздействие социальная и экологическая среда, в которой обитали в то
время чукчи-кочевники.
Таким образом, мы видим, что образ «хозяйки моря» и «создательницы»
людей и животных в разных эскимосских фольклорных регионах транс­
формируется по-разному. Владычица моря в облике разных морских жи­
вотных — моржа, лахтака, белухи или нарвала, как и владычица тундры —
женщина из рода Мамрохпагмит, представляет в эскимосской мифологии,
возможно, женщину-прародительницу, в которой отражается матриархаль* Следует заметить, что Ф. Боас, отметивший имя морской владычицы
в форме указательного местоимения с е д н а среди эскимосов Баффиновой
Земли и пролива Дэвиса, а также в формах с а и а к, с а н а и даже с и дII и, ввел его в оборот в качестве этнографического термина для обозначения
этого мифического существа [48, с. 583, 605]. У азиатских эскимосов и эс­
кимосов Берингова пролива это местоимение имеет форму с а м и а — «тот
инизу». Звука «д» нет и в других эскимосских диалектах, поэтому остаются
исходные варианты с а м н а/с а н а, а термин с е д н а , широко употребляе­
мый в этнографической литературе, на поверку оказывается отсутствующим
в эскимосском языке.
И

пый культ общинно-родовой организации эскимосов, предшествовавший
более позднему отцовскому роду. Мотивы непокорной и властной женщины,
а также ее созидающей силы демиурга многосторонне отражены в разных
жанрах эскимосского повествовательного фольклора и увековечены в древ­
них петроглифах, открытых советскими археологами на Чукотском полу­
острове [28].
Образы женщины-прародительницы и женщины — морской владычицы
объединяет их единое происхождение — это непокорные воле родителей
дочери, но мифологические функции их различны: земная владычица соз­
дает людей и животных, морская владычица распоряжается морскими зве­
рями и в зависимости от ее взаимоотношений с людьми дает или не дает
им морского зверя.
Владыкой моря может быть и мужской персонаж, как это имеет место
в тексте «Человек в гостях у нерпичьего народа» (№ 62), где хозяином
подводного мира выступает «старик-нерпа». Этот же мотив мужских персо­
нажей — «хозяев моря» в облике морских зверей имеет место в текстах
№ 64, 77, а также в корякской сказке «Путешествия Куйкынняку» [13,
№ 125].
Вторым распространенным в эскимосском фольклоре персонажем мифо­
логических преданий выступает «хозяин верхнего мира», хозяин стихий.
В диалектах общеэскимосского языка есть термин с и л я, который оз­
начает такие отвлеченные понятия, как «пространство», «внешний мир»,
«погода», «стихия», «воздух». В эскимосской мифологии это «беспредметное»
(не материальное) понятие представляется в образе одного из небесных
существ. В мифологических преданиях азиатских эскимосов его называют
Силам йугун (силам ион) — «человек окружающего пространства» («че­
ловек погоды», «человек вселенной»), Силык—«творец погоды», Силам
осына — «хозяш! пространства», Алмысим йон—«человек обычаев» («хо­
зяин обычаев»). Аналогичные сочетания слов для названия этого персо­
нажа зафиксированы также у эскимосов Нетсилик, Карибу, Коппер и дру­
гих групп [18, с. 114]. К. Расмуссен приводит мифологическое предание, в ко­
тором повествует об одном гиганте и его приемном сыне, убивших другого
гиганта с женой. Осиротевший маленький сын погубленных гигантов с горя
поднялся на небо и стал духом Силя. В то время, когда Силя расслабляет
свои лыжные ремешки или вытряхивает широкий закрытый детский комби­
незон, на море начинается шторм [53, с. 71—73; 64, с. 229—231]. Местом
пребывания «небесного владыки» может быть луна, тогда самим «владыкой»
будет ее сын месяц в облике человека (ср. № 219).
По облику и образу жизни «хозяин верхнего мира» не отличается от
обыкновенного человека, но он наделен даром свершения чудесных деяний:
при содействии своих морских или земных помощников он заставляет под­
няться в верхний мир нарушителей старинных обычаев (№ 118); прямо из
жилища на каяке выплывает в море, пронзая копьем стену; гостей с земли
небожитель спускает на землю через отверстие в иолу землянки при помо­
щи ремня, предварительно одарив их предметами, которые на земле превра­
щаются в оленей, шкурки пушных зверей, мясные припасы и т. д. (ср. № 78,
79, 80, 118, 219).
Одним из «хозяев верхнего мира» в мифологии азиатских эскимосов
выступает могущественный Киягнык (букв, «жизнь», «живущий», «сущест­
вующий»), который повелевает силами стихий и способен как к созиданию,
так и разрушению окружающего мира (ср. № 98, 114). Представляется ве­
роятным, что Киягнык, повелевающий грому разрушить гору ради спасения
жизни листочка, по представлениям эскимосов, обладает большей магиче­
ской силой, чем заимствованный из чукотской мифологии небожитель Тынагыргын («рассвет»), способный лишь на деяния, связанные с наказанием
и исправлением непослушных и помощью попавшим в беду. Вместе с тем
«благонамеренный» чукотский Тынагыргын прочно вошел в эскимосскую
мифологию и в известной степени потеснил собственно эскимосских «хозяев
верхнего мира» — Кыягныка и близких ему по значению «хозяина дня» —»
Агныка и «хозяина северо-западного ветра» Пакфаля (№ 97, 107).
12

Случаи замены владыки верхнего мира жепским персонажем в эскимос­
ском фольклоре весьма редки. Нами зафиксирован лишь один сюжет вол­
шебно-мифологической сказки, в котором владычицей верхнего мира вы­
ступает женщина (№ 80).
Азиатско-эскимосские мифологические образы «хозяев верхнего мира»
(«верхних божеств») — Киягныка, Агиыка, Пакфаля, Силам йугуна и при­
шедшего в эскимосскую мифологию чукотского «небожителя» Тынагыргына — восходят, как нам представляется, к двум общеэскимосским мифоло­
гическим образам «верхнего мира» — Силя (Сила) и Таккик. При этом
образ Силя в азиатско-эскимосской мифологии выступает прообразом таких
«божеств», как Силам йугуна, Агнык и Пакфаля, тогда как «божество»
Таккик (эск. таккик «луна») соответствует азиатско-эскимосским Кыягныку, безымянному небожителю, Тыиагыргыну и отчасти мифическим орламвеликанам, которые часто выполняют функции, присущие «хозяевам верх­
него мира». Таким образом, установившаяся традиционно в фольклористи­
ке и этнографии эскимосская мифологическая триада божества моря — Седиы, божества стихий — Силя и лунного божества Таккика представляется
нам весьма условной, поскольку в разных фольклорных регионах эскимосов
эти мифологические образы божеств дополняются не менее могуществен­
ными образами совсем иного порядка.
Кроме отмеченных мифических творцов мироздания в эскимосской ми­
фологии выделяется еще большая серия менее значительных персонажей,
которые выступают в облике различных карликов, великанов, животных в
облике человека, злых духов — тунгаков, предметов и явлений природы.
Мифологические и сказочные сюжеты с этими персонажами функционируют
самостоятельно или контаминируются с сюжетами, где главными персона­
жами являются «хозяева» моря, вселенной (пространства, воздуха) или
неба.
К жанру мифологических преданий (космогонических преданий, мифов)
в общеэскимосском фольклоре следует отнести также весьма распространен­
ные сюжеты о брате и сестре, поднявшихся в погоне друг за другом на
небо и превратившихся в солнце и луну (№ 109, 231), и др.
Самым распространенным жанром устного повествовательного творче­
ства эскимосов являются волшебно-мифологические сказки, представляю­
щие собой трансформацию мифологических преданий. В них мифологиче­
ская основа, отражающая мифологические мотивы мироздания, сочетается
с рассказами о чудесных похождениях героев в различных мирах, об их
столкновениях с гигантами, карликами, птицами-великанами, духами-тунгаками, с дружественными и враждебными человеческими и животными
персонажами, о содружестве человека и животного, о брачных союзах меж­
ду ними. Многие сюжеты и мотивы, присущие жанру волшебно-мифологи­
ческой сказки, как и жапру мифологических преданий, оказываются иден­
тичными для всего эскимосского региона, а некоторые из них проникают
и в чукотско-камчатский регион.
Подраздел волшебно-мифологических сказок — сказки о дружественных
и брачных союзах, а также враждебных (реже) отношениях между чело­
веком и животными — занимает одно из ведущих мест в эскимосском фольк­
лоре. В этом подразделе сказок, который короче можно назвать «человек
и животное», наиболее отчетливо отразились мифологические представления
людей первобытнообщинной формации о нерасчлененности и взаимозави­
симости человека и животного мира.
К подразделу сказок «человек и животное» у азиатских эскимосов отно­
сятся № 28—63, а у аляскинских эскимосов № 140—155, у канадских эски­
мосов № 168—175, у гренландских эскимосов № 201—217.
Особое место в разделе сказок «человек и животное» занимает цикл
сказок о вороне. Вороний персонаж в устном повествовательном творчест­
ве эскимосов распространен по всему региону расселения их от Берингова
пролива до Гренландии включительно. С древнейших времен ворон был
персонажем не только мифов и сказок эскимосов, но также и их обрядо­
вых танцев, песен, шаманских заговоров и игр*
13

Ворон Кутх — Куйкынняку — Кукки — Куркыль — Кукьтлин — Кошкли,
создающий и разрушающий мироздание, в азиатском регионе исполняет
одновременно роль обманщика, шута, простака, трикстера, предающего даже
интересы членов своей многочисленной семьи, насмехающегося над ближ­
ними или оказывающегося объектом насмешек или издевательств со сто­
роны других человеческих и звериных персонажей (см. [13, с. 22—24; 34]).
Азиатские эскимосы, у которых, как и у других групп эскимосов, издревле
в мифах и сказках функционировал свой вороний персонаж, не имевший
имени и постоянной семьи, через чукчей частично заимствовали импониро­
вавший им ительменско-корякский цикл мифов и сказок о вороне Кутхе —
Куйкынняку, который они адаптировали в ряде сюжетов (здесь № 10, 33,
34, 35, 36, 101).
Безымянный эскимосский вороний персонаж в сопоставлении с камчатско-чукотским не обладал столь многообразными мифическими и маги­
ческими функциями. В большом ряду волшебно-мифологических сказок
эскимосов безымянный ворон занимает меньшее место, чем другие живот­
ные персонажи. Чаще всего он является действующим лицом сказок о жи­
вотных, реже — выполняет мифическую или шаманскую функцию.
Особое место по художественной выразительности и связям с мифоло­
гическими преданиями занимают волшебно-мифологические сказки о пти­
цах-великанах. В фольклоре азиатских и аляскинских эскимосов такими
птицами являются гигантские орлы. Весьма характерной особенностью ска­
зок о птицах-гигантах является то, что они выступают в роли охотников
на дикого оленя или морского зверя (обычно на китов) и, когда возвра­
щаются с добычей в свое жилище, сбрасывают с себя оперение и стано­
вятся людьми (в одних случаях — людьми-великанами, в других — обыкно­
венными людьми).
Персонификация животных персонажей в волшебно-мифологических
сказках имеет место по всему эскимосскому региону, но особенно она про­
является в творчестве эскимосов, обитающих по соседству с палеоазиатами
Чукотки и Камчатки.
Ведущими персонажами волшебно-мифологической сказки выступают
люди, выполняющие роль главных героев. К животным — помощникам че­
ловека, наделенным » волшебно-мифологических сказках чудесными свой­
ствами предвидения событий, с которыми сталкивается герой, в эскимос­
ском фольклоре относятся ворон, лиса, волк, гагара, орел, касатки, мышка,
горностай, заяц, белый медведь, морской петушок, морские звери — кит,
лахтак, нерпа, насекомые — паук, жук. Однако не все из этих животных
персонажей исполняют роль постоянных покровителей человека. Так, на­
пример, орлы-великаны и белые медведи в одних сказках выступают друзья­
ми человека, в других — его антагонистами (в текстах № 38, 39, 40 орлы
покровительствуют человеку, а в тексте № 37 орел становится врагом его;
в № 42 белый медведь спасает охотника, а в № 117 этот зверь, перевопло­
тившийся в человека, откармливает девушку, ставшую его женой, для
съедения). Таким же двойственным по сказочным функциям персонажем
является безымянный ворон, который в одних случаях покровительствует
человеку (№ 30), в других стремится навредить ему (№ 29). К постоянным
и верным покровителям человека следует отнести прежде всего лису, кото­
рая в образе маленькой женщины (или старушки) оказывает волшебные
услуги терпящим бедствие героям (№ 117). Эту же роль верного помощника
и советчика героини сказки исполняет паук (№ 71), который в азиатскоэскимосском и чукотско-камчатском фольклоре противопоставляется носи­
телю злого начала — жуку.
Широкое распространение в эскимосском регионе получили сказки
о брачном союзе человека и животного, отражающие древние тотемические
представления людей первобытнообщинной формации.
Большое место в серии сказок «человек и животное» занимают сказки
сюжетной группы «перевоплощение человека в животное». Мотивы такого
перевоплощения отличаются множеством вариантов. В одних случаях пре^
вращение человека в животное оказывается немотивированным (без помо*
14

щи «чудесных» или «волшебных» средств), в других — опо мотивируется
магическими или «волшебными» приемами. Так, в прекрасной по сюжету
и художественным достоинствам сказке № 53 азиатских эскимосов превра­
щение женщины в оленя мотивировано тем, что вредоносное существо,
«маленькая женщина», высасывает у усыпленной ею женщины мозг, а вме­
сто пего вдувает олений мозг, отчего она и становится оленем, убегающим
в стадо.
В целом о большинстве животных персонажей волшебно-мифологических
сказок можно сказать, что они выступают в роли тотемных покровителей
человека, выполняя в то же время отдельные архаические функции «созда­
телей» мира.
Особый раздел в жанре волшебно-мифологической сказки эскимосов за­
нимают многочисленные повествования о духах тунгаках (тугныгаках) и
близкие им ко выражаемым магическим представлениям сказки о шаманах.
Сюжеты сказок о тунгаках часто невозможно отделить от коитамииирующихся с ними сюжетов о шаманах: мифические существа — тунгаки явля­
ются такими же непримиримыми антагонистами человека, каким может
быть и шаман, который с помощью различного рода магических действий
или хитроумных фокусов способен помочь человеку или нанести ему вред.
Сказки с участием тупгаков получили распространение по всему эски­
мосскому региону. Эти существа в эскимосском фольклоре фигурируют в
самых невероятных обликах — от человекоподобных особей до самых отвра­
тительных уродов, каких только может создать воображение человека.
Эскимосские сказки о шаманах представляют собой повествования об
общении шаманов с духами-туигаками, с душами умерших из «верхнего
мира» или с душами находящихся в плену у «хозяев» моря или неба, об
оживлении умерших, излечениибольных, о магических состязаниях шама­
нов между собой. Сказки о шаманах, об их магическом воздействии на окру­
жающий мир в эскимосском фольклоре часто контаминируются с сюжетами
традиционных мифологических преданий и сказок. Шаманы в волшебномифологических сказках не только исполняют свою прямую миссию про­
рицателей и колдунов, но и совершают много других действий и поступ­
ков, присущих рядовым персонажам этого жанра сказки. Обрядовый ша­
манский акт и художественный вымысел в таком произведении сливаются
воедино.
Шаманской магии, по представлениям эскимосов, подвластны люди и
животные, предметы и явления природы. Во многих волшебно-мифологи­
ческих сказках магическую силу, которой обычно обладают шаманы, часто
немотивированно или (реже) по наущению шамана обретают рядовые пер­
сонажи или главные герои сказочных событий. «В народной сказке,— отме­
чает Е. М. Мелетинский,— отражался также рост самосознания индивида,
активизировался сказочный герой и складывался своеобразный культ ге­
роя. Этот процесс шел независимо от шаманизма и даже в принципе в
противовес ему: в сказках оказывалось, что не только шаманы, но и про­
стые охотники и оленеводы могут обладать исключительными способностя­
ми. Правда, сами эти способности мыслились как соединение физических и
магических сил» [31, с. 79]. Это положение известного исследователя фольк­
лора палеоазиатских народностей подтверждается при детальном знаком­
стве с устным творчеством как народностей Чукотки и Камчатки, так и
особенно эскимосов по всему региону их расселения. Вот почему при зна­
комстве с повествовательным фольклором эскимосов не следует проводить
особой грани между волшебно-мифологическими сказками с многообразны­
ми перевоплощениями и чудесными похождениями их героев и сказками
о шаманах.
В волшебно-мифологических сказках нашли широкое отражение аними­
стические представления эскимосов, связанные с верой в возрождение и
перевоплощение душ умерших предков или родственников в животных,
предметы неживой природы, в новорожденных. Они были неотъемлемым
компонентом духовных воззрений эскимосов с самых древних времен вплоть
до XX в.
15

Сказочные сюжеты с отражением анимистических мотивов отчетливо со­
хранились в ряде текстов азиатских и зарубежных эскимосов. Так, в тексте
№ 52 говорится о паре белых оленей, в которых воплотилась душа умер­
шего деда и которые стремятся вызволить из беды внука. Реалистический,
казалось бы, рассказ об угоне врагами-таннитами чужого стада и похище­
нии мальчика переплетается здесь с мифом о воплощенной в паре бе­
лых ездовых оленей душе предка. В сказке № 65 блуждающая душа
человека не находит себе покоя и поочередно воплощается в медведя,
волка, лисицу, птицу и наконец снова обретает человеческий облик. Миф
о блуждающей душе, способной воплощаться в любое животное, зафикси­
рован также Е. Холтведом у гренландских эскимосов (№ 268). В аляскин­
ской сказке № 148 душа умершего предка перевоплотилась в бурого мед­
ведя, который напоминает юному охотнику, чтобы тот не забывал прино­
сить ему долю добычи. Непослушание может привести к гибели охотника.
Здесь зверь в образе медведя — умерший отец юноши. В другой сказке
(№ 147) охотник не исполняет просьбы оленя, просящего сохранить ему
жизнь, и убивает зверя, по и сам погибает от оленьего заклятия. И здесь
имеется в виду, что в оленя вселилась душа предков. В сказке № 159 дух
в образе человека, выходящий из могилы умершего, забирает приношения
сироты, но, когда сирота не оставляет духу добычи, тот оборачивается
огненным шаром и едва не настигает юношу, которого спасает шамап, уби­
вающий духа своим заклинанием. Идеи анимизма и шаманизма и здесь
сосуществуют. Характерная для эскимосского фольклора контаминация се­
рии сюжетов, относящихся к различным видам волшебно-мифологической
сказки, ярко представлена в сказке № 161: волшебный череп, в который
вселилась душа умершего предка, требует и получает жертву; здесь же —
рассказ о шаманских трюках, кровной мести, каннибализме и волшебной
собаке.
Сказки о каннибалах зафиксированы в разных вариантах у всех групп
эскимосов и представляют один из древнейших пластов эскимосского по­
вествовательного фольклора. Каннибалы представляются в сказках как в
образах человекоподобных и животных великанов, чудовищ, тунгаков, так и в
образе людей особого племени головастиков (№ 243). Сказки о каннибалах
особенно широкое распространение получили у гренландских эскимосов,
где они функционируют как с, самостоятельными, так и с коитаминированньгми сюжетами (ср. № 193, 230, 233, 243, 255, 258).
В фольклоре эскимосов имеется серия сказок о карликах, которые в
большинстве случаев представляются в образе людей маленького роста,
ведущих человеческий образ жизни и обладающих достаточной физической
силой, чтобы нести добытого оленя (№ 179). Карлики дружественно отно­
сятся к людям и готовы поделиться с ними добычей, но они могут быть и
агрессивными, если человек в отношении их проявляет жадность и силу
(№ 225). Сказки о карликах наиболее широко распространены в фольклоре
канадских и гренландских эскимосов (№ 179, 185, 186, 225, 226, 236).
Одной из разновидностей волшебно-мифологической сказки являются
сказки о сироте, занимающие значительное место в устном повествователь­
ном творчестве эскимосов. Сказки о сироте весьма разнообразны. В одних
из них повествуется о тяжелой жизни сироты и его бабушки, добывающих
ловушками куропаток или мелкого тундрового зверя, в других же сирота
ведет трудную и упорную борьбу со своими обидчиками — насильникамистаршинами, злыми дядьями, вредоносными тунгаками, каннибалами, вели­
канами и другими враждебными силами.
Сирота, преодолевший множество жизненных трудностей и препятствий,
становится героем чудесных событий. Образцом волшебно-героической сказ­
ки о сироте является, например, сказка аляскинских эскимосов (№ 144), в
которой сирота и его бабушка, жестоко обижаемые односельчанами, обре­
тают магическую силу волшебства, перевоплощаются в волка (внук) и гор­
ностая (бабушка), а их обидчики погибают. Героем волшебно-мифологиче­
ских сказок о «хозяине огня» у азиатских и аляскинских эскимосов (текстьд
№ 70, 158) также является мальчик-сирота, который при помощи чудесных
16

предметов побеждает огненное чудовище. У гренландских эскимосов имеет
повсеместное распространение сказка о сироте Кагсагсуаке. Один из ва­
риантов этой сказки записан в начале XX в. выдающимся исследователем
Арктики К. Расмуссеиом и был издан даже отдельным изданием с красоч­
ными рисунками, выполненными художниками-эскимосами. Сказка о Каг­
сагсуаке была записана Е. Холтведом в середине 30-х годов текущего века
у полярных эскимосов области Туле (№ 228), а ее вариант (№ 229) записан
X. Ринком в середине XIX в. у эскимосов Гренландии. Сюжет этой архаи­
ческой сказки в разных вариантах встречается у эскимосов и других райо­
нов, где он претерпел значительные изменения.
В отличие от сказок о сироте у гренландских, канадских и (частично)
аляскинских эскимосов в фольклоре азиатских эскимосов этот вид жанра
волшебно-мифологических сказок получил более насыщенную социальную
окраску. Объясняется это непосредственными связями азиатских эскимосов,,
промышлявших морского зверя, с их соседями — иноязычными чукотскокамчатскими племенами палеоазиатов, занимавшимися оленеводством. Уста­
новившийся натуральный обмен между приморскими и береговыми жите­
лями повлек за собой и взаимовлияние духовной культуры, верований, уст­
ного и других видов народного художественного творчества. В фольклоре
это взаимовлияние особенное отражение нашло в сказках о сироте. В сказках
чукотско-эскимосского региона мотивы социальных противоречий, особенно
мотивы отношения к . обездоленным людям, становятся преобладающими.
Мифологическая окрашенность сказок о сиротах, да и других волшебномифологических сказок, снижается и уступает место изображению острыхсоциальных конфликтов, связанных с возникновением имущественного не­
равенства как среди оленеводов, так и среди приморских охотников. Мо­
рально-этические нормы первобытной общины в новых условиях претерпе­
вают изменения, и героические поступки обретшего силу сироты теперь
преимущественно направлены на борьбу с насилием и несправедливостью
со стороны старшин-умилыков и богатых оленеводов.
Сказки о животных выделяются в особый жанр в эскимосском фольк­
лоре по признакам их прямой генетической связи с мифологическими пре­
даниями и волшебно-мифологическими сказками, в которых отражаются
космогонические и тотемические представления, верования и обряды людей
первобытнообщинной формации. Для протоэскимосов эта эпоха охватывает
периоды палеолита и неолита, длившегося до начала контактов с евро­
пейцами.
Жанр сказок о животных у эскимосов возникает и развивается, таким
образом, в тех же общественно-исторических условиях, что и мифологиче­
ские предания и близкие им волшебно-мифологические сказки: в основе
сказок о животных лежат мифологические представления эскимосов о миро­
творчестве, олицетворение ими живой и неживой природы, синкретизм
человека и зверя. Антропоморфизм живой природы, одухотворение предме­
тов и явлений окружающего мира у эскимосов, палеоазиатов Чукотки и
Камчатки, индейских племен Северной Америки и других народов этого
региона непосредственным образом был связан с первобытнообщинной,
а следовательно, и весьма примитивной охотой на дикого оленя (повсемест­
но), мускусного быка (Северная Америка) и на морского зверя (по всему
региону расселения эскимосов, алеутов, приморских чукчей и коряков),
которая в условиях суровой Арктики была главным занятием и единственно
надежным условием выживания человека. Любой зверь, птица и другие
представители живого мира Арктики (рыбы, насекомые, ракообразные) не­
избежно наделялись человеком тотемными и анимистическими чертами.
Мировоззренческая и художественная фантазия охотника и окружающих
его людей непосредственно увязывалась с животным миром, каждый пред­
ставитель которого жил той же сложной и трудной жизнью, как и человек,
которому зверь оказывал постоянную и неизменную помощь в добывании
пищи и одежды. У азиатских эскимосов, например, строго соблюдался обы­
чай приношения даров «хозяину моря» всякий раз, когда добывали моржа
или лахтака. Старшина байдаркой группы после коллективной разделки
2 Заказ М 642

17

(свежевания) зверя уносил его голову в свое жилище, где хозяйка отрезала
от носа и губ звериной головы куски шкуры с мясом, разрезала их на мел­
кие кусочки и укладывала в жертвенный деревянный сосуд в виде корытца
под названием «мити». С этим маленьким сосудом на берег моря шел сам
хозяин, облаченный в специальный ритуальный плащ с нашивками-амуле­
тами на спине. Он становился у самой кромки воды спиной к морю и через
плечо выбрасывал ритуальные кусочки в воду, обращаясь к «хозяину моря»
с просьбой, чтобы тот вместо присланного им «гостя» (т. е. добытого охотни­
ками моржа) прислал в следующий раз столько, сколько кусочков от зве­
риного носа он возвращает обратно в море. Особенно красочными в этом
отношении у азиатских эскимосов были ритуальные празднества, посвя­
щаемые добыче кита, «дух» которого в сказках представлялся в образе
человека.
Дружественные отношения человека с животными восходят к тем же
мифологическим преданиям и волшебно-мифологическим сказкам, где че­
ловек и животное перевоплощались друг в друга. В мифологических пре­
даниях зверь, будучи объектом охоты, выступал не врагом человека, а его
союзником. Охотник не убивал зверя, а добывал, находил его, поэтому на­
делял его теми же духовными качествами, которыми обладал сам.
С развитием и усовершенствованием способов охоты на крупного мор­
ского зверя, расширением познания окружающего мира у людей первобыт­
нообщинной формации развивается дифференцированное отношение к соз­
данным ими мифологическим преданиям о человеке-звере. Вера во взаимное
перевоплощение человека и зверя продолжает еще сохраняться, но с изме­
нением духовной культуры людей этой древней эпохи в устном повествова­
тельном творчестве происходят постепенные изменения сюжетов и жанров,
и из мифологических преданий о кровном союзе человека и зверя выделяет­
ся сказка о животных как особый жанр, в котором участниками сказочных
событий выступают только животные персонажи. В этом жанре отсутствуют
уже мотивы перевоплощения животных в человека, как и мифологические
мотивы миротворчества и фантастических превращений. Здесь повседневная
жизнь охотничьей общины как бы проецируется на сообщество животных.
В эскимосском фольклоре наметились как бы два типа функционирова­
ния животных персонажей: с одной стороны, они продолжают выполнять
мифологические функции тотемных покровителей человека в волшебно-ми­
фологических сказках или его врагов, с другой стороны, уже в собственно
животных сказках эти же персонажи выступают в роли ловких, смелых,
хитрых и изворотливых деятелей (лиса, ворон, олень, горностай, сова, бак­
ланы, чайки, заяц) или же глупых и трусливых неудачников (бурый мед­
ведь, волк, ворон). Эта вторая группа и составляет собственно жанр жи­
вотных сказок, в которых отсутствует элемент волшебно-мифических деяний
персонажей.
Среди сказок о животных (здесь № 1—27, 135—139, 166—167, 197—200)
в эскимосском фольклоре выделяются такие, которые возникли и развились
не на основе волшебно-мифологических преданий, а посредством адаптации
заимствованных сюжетов из устного творчества других народов, часто дале­
ко отстоящих от эскимосов. Так, сказка «Хитрая лиса» (№ 13) в разных
вариантах бытует у ряда других народностей Сибири, а мотив с примораживанием волчьего хвоста в проруби по наущению лисы явно соответствует
такому же мотиву из сходной по сюжету сказки русского фольклора. То же
можно сказать о сюжете сказки «Бычок и волк» (№ 15), широко распрост­
раненном у коренных народностей Сибири, особенно тунгусоязычиых.
Большинство сказок о животных, утратив первоначальную мифологи­
ческую основу, постепенно образовало особый жанр, где ведущим направ­
лением стали развлекательность и поучительность, а под говорящими, рабо­
тающими, думающими, дружащими и враждующими четвероногими или
крылатыми персонажами стали подразумеваться обыкновенные люди. Жи­
вотная сказка во многих случаях приобрела басенный характер и стала
выражать морально-этические нормы поведения членов охотничьей общи­
ны, для которых сила, ловкость и хитрость при добыче зверя были постояв^
18

ными и жизненно необходимыми качествами (ср. № 17, 18, 22, 23, 25г
26 и др.).
Жанр героических сказаний наибольшее развитие получил у азиатских
эскимосов в период разложения первобытнообщинных отношений и появле­
ния выраженной социальной дифференциации в связи с развитием в чукот­
ском регионе двух экономических укладов — кочевого оленеводства и мор­
ского зверобойного промысла. Межплеменные корякско-чукотские войны за
обладание оленьими стадами и пастбищами в период становления домаш­
него оленеводства, обменные контакты кочевников с приморскими жите­
лями, а также набеги ватаг кочевников на селения приморских жителей с
целью захвата их имущества и пленников, наконец, борьба отдельных стой­
бищ и семей друг с другом — все это нашло отражение в устных традициях
палеоазиатов Чукотки и Камчатки — чукчей, коряков и ительменов, а так­
же азиатских эскимосов, которые, с одной стороны, принимали участие в
междоусобных чукотско-корякских войнах на стороне чукчей, с другой —
вступали в поединки со своими одноплеменниками-эскимосами с соседних
островов. В этом отношении показательными представляются тексты № 123,
127, 128, 129, 132, 133. Героические сказания о межплеменных войнах палео­
азиатов Чукотки и Камчатки породили начатки эпоса, в силу исторических
причин не получившего дальнейшего развития. Сложившиеся условия
общественной жизни, стабилизировавшиеся в XVIII в., не могли способство­
вать появлению и развитию новой серии героических сказаний. В народной
памяти палеоазиатов, в том числе и азиатских эскимосов, сохранилось все
то из зарождавшегося эпоса, что было создано до завершения чукотскокорякских войн.
В чукотском и азиатско-эскимосском фольклоре нашли отражение также
реальные исторические события, связанные со столкновениями казачьих
отрядов с кочевниками-оленеводами, которых казаки под водительством
майора Павлуцкого безуспешно пытались обратить в «ясашных людей».
Павлуцкий, которого чукчи в своих сказаниях называли именем Якуни, былубит во время сражения с чукчами в 1747 г. [24, с. 43]. В эскимосском
сказании «Меткий стрелок» (№ 124) предводителя «бородатых» врагов по
имени Якуни маленький мальчик поражает стрелой из детского лука. Ранен­
ный в глаз герой просит прикончить его копьем (обычай, соблюдавшийся
всеми палеоазиатами чукотско-камчатского региона и отраженный в ряде
устных произведений различных жанров).
Главные действующие лица героических сказаний наделяются обычно
личными именами, которые придают произведению известную степень до­
стоверности события. Так, в сказании о сражении науканцев с пришельцами
(№ 132) описание топонимических объектов дается настолько детально, чтопо ним и в настоящее время можно восстановить реальную картину слу­
чившегося в далекие времена сражения. Описание и перечисление многих
других реалий в этом сказании еще более убеждает в реальности события,
которое так точно запечатлелось и сохранилось в памяти народа.
В фольклоре других групп эскимосов (аляскинском, канадском, грен­
ландском) героические предания типа чукотских и азиатско-эскимосских
не имели почвы для развития, поскольку у них не было четко выраженного
противоборства с другими племенами.
Однако у эскимосов всех четырех групп сложился жанр бытового рас­
сказа, который запечатлел в народной памяти особо выдающиеся события
из жизни охотничьей общины, семьи или отдельных людей.
В рассказах этого жара отражаются бытовые и социальные стороны
жизпи людей преимущественно в период разложения первобытнообщинных
отношений и появления имущественного неравенства. У азиатских эскимо­
сов к рассказам, с давних пор бытующим в репертуаре традиционного уст­
ного творчества, относятся № 121, 122, 124, 125, 126, 131, 134; у канадских
эскимосов к этому жанру относятся рассказы № 193—196; у гренландских
эскимосов —№ 271—278.
В рассказе № 121, широко бытующем в различных вариантах у азиат­
ских эскимосов, детально изображаются различные стороны быта кочевий2*

1&

ков-чукчей, заключение брачного союза, картины состязаний в силе, беге
и ловкости. В этом бытовом рассказе совершенно нет сказочных мотивов,
однако эскимосы относят его к жанру унипаган («сказка»), поскольку по­
вествуется в нем о давно минувших событиях. В рассказ о двух силачах
(№ 122) вкрапливается сказочный мотив о приобретении ими чудесной си­
лы. Такое же вкрапление сказочного мотива наблюдается и в рассказе
№ 272, который восходит ко времени викингов (X — XIV вв.) Появление в
бытовых рассказах сказочных мотивов происходит под влиянием жанра
волшебно-мифологической сказки. Великолепный в художественном отно­
шении рассказ о лжеце Касяхсяке (№ 278), который своими лживыми охот­
ничьими россказнями наносит непоправимый вред семье и всей общине,
кончается наказанием обманщика. Мотивы преувеличения в охотничьих рас­
сказах присущи далеко не одним эскимосам, но эскимосы, возможно, были
одними из первых охотников, придумавших эти рассказы под влиянием ра­
нее возникших мифологических преданий и сказок, получивших уже угон­
явшуюся «мифологическую» структуру.
* * *
Язык эскимосской сказки предельно выразителен и ясен. Выразитель­
ность, простота и гибкость языковых средств художественной передачи
устного произведния являются отличительными признаками эскимосского
повествовательного фольклора.
Эскимосский фольклор, не претерпевший влияния какого-либо литера­
турного языка, фиксирует ярчайшие образцы обобщенных форм устной
народной речи, развивавшейся в диалектных подразделениях языка в те­
чение многих эпох. Сходные условия общественной жизни у отдельных тер^
риториальных общин древних эскимосов, взаимодействие их культур служи­
ли благоприятной почвой для становления обобщенных типов речи. У на­
родов первобытнообщинной формации несомненное значение имел язык
обрядовых действий, отличавшийся особой лексикой и фразеологией, свя­
занными с семейными и общинными ритуалами. В таких жанрах фолькло­
ра азиатских эскимосов, как мифологические и животные сказки, предания,
обрядовые танцы и песни, совершенно отчетливо отразились многие элемен­
ты первобытных религиозных представлений.
Для эскимосского повествовательного фольклора характерно сочетание
прямой и косвенной речи. Косвенная речь рассказчика преобладает в мифо­
логических преданиях, волшебно-мифологических сказках и героических
преданиях, прямая речь — в сказках о животных, по ни одно из произведе­
ний устного творчества не обходится без диалога. Диалог свойствен всем
видам устного повествовательного творчества эскимосов. Выразительность,
предельная краткость, эмоциональная и смысловая насыщенность прямой
речи персонажей являются неотъемлемыми чертами языка эскимосской
сказки.
Характерными стилистическими признаками эскимосской сказки, явля­
ются деепричастные обороты, обусловленные синтаксическими особенностя­
ми языка, образные повторы, песенные вставки, а также инодиалектные и
иноязычные обороты.
При литературном переводе с эскимосского языка мы, естественно, прит
держивались стилистических норм русского языка, стараясь в то же время
сохранить особенности эскимосской речи. Так, например, фраза в подстроч­
ном переводе с эскимосского с его многочисленными деепричастными оборо­
тами читалась бы: «Женщина, припасы поев, приготовившись, выйдя, спус­
тилась на берег». В литературном переводе предложение приобретает сле­
дующий вид: «Женщина поела припасы, приготовилась в путь, вышла и
спустилась па берег».
В фольклоре азиатских эскимосов отмечепы три вида песенного жанра,
обозначаемые двумя терминами: «атун» и «илаган». Термином «атуп» обо­
значается танцевальная песня, под ритмы которой исполнялись обрядовые
20

танцы. Атун исполнялась и сейчас исполняется под звуки бубпа коллекти­
вом певцов. В этом виде песни почти нет слов, а содержание танца выра­
жается мастерством танцора. Отдельные слова играют лишь вспомогатель­
ную роль в выражении содержания танца.
Термином «илаган» обозначаются песни со словами. Каждая песня имеет
свое содержание и исполняется одним певцом под звуки бубна или без
такового. Песни сопровождаются ритмическими припевами без слов, ана­
логичными ритмам «атун». Имеется два основных вида «илаган»: первый —
песни-импровизации, принадлежащие отдельным исполнителям и выражаю­
щие их личные переживания, чувства и желания; одни из таких песен жи­
вут долго, другие исполняются лишь в момент импровизации; второй — пес­
ни-вставки в тексте различных жанров повествовательного фольклора,
имеющие постоянное содержание, связанное с содержанием сказки, и устои*
чивый мотив. Обычно «илаган» состоит из двух-трех куплетов.
До недавнего времени бытовали еще два традиционных вида коллектив­
ных песен-импровизаций, исполнявшихся на обрядовых празднествах жен­
щинами. Первый — песни в виде коротких частушек сатирического содер­
жания, исполнявшиеся при состязании противоборствующих групп женщин.
Размер таких песеи-частушек не превышал трех-четырех коротких фраз.
Побеждала та группа, у которой не истощался запас таких обличительных
частушек. Второй вид коллективных песен относился к песням без слов,
исполнявшимся также до победы одной из двух групп женщин. Этот вид
песен исполнялся посредством глубоких и глухих гортанно-легочных хри­
пов и требовал от участников особого умения и физических усилий.
Характерно, что в процессе полевых записей текстов повествовательно­
го фольклора, когда от сказителя требуется замедленный рассказ и частые
уточняющие повторы, песенные вставки в большинстве случаев опускаются.
Стремясь облегчить запись текста, сказитель часто не исполняет песенной
вставки, а лишь упоминает о ней. Таким образом, по записанным под дик­
товку текстам оказывается невозможным судить о степени полноты и точ­
ности текста, о подлинном художественном богатстве и содержании его,
что обусловлено не только пропуском песен, но и заменой диалога косвен­
ной речью.
Более полной и ценной представляется магнитофонная запись. В 1971 г.
мне удалось зафиксировать на магнитофонную ленту около десяти сказок
различного жанра от талантливой слепой сказительницы Нанухак в эски­
мосском селении Новде Чаплино. Почти в каждом тексте оказались песен­
ные вставки (см. № 2, 60 и др.). Между тем некоторые тексты на эти же
или сходные сюжеты, записанные мною в 1940/41, 1948 и 1960 гг. под дик­
товку рассказчиков, оказались совсем без песенных вставок или же со
вставками в укороченном и упрощенном варианте.
Песенные вставки в эскимосском повествовательном фольклоре харак­
терны в большей мере для коротких сказок, адресованных маленьким детям.
При этом собеседником ребенка обычно выступает животный персонаж,
который на обращенные к нему вопросы отвечает шуточной песенкой
(см. № 29).
Песенные вставки, исполняемые животными персонажами сказки, пере­
даются часто не на родном языке рассказчика, а на другом диалекте или
языке. Иподиалектные слова и выражения в фольклоре азиатских эскимосов
встречаются также в диалоге человеческих и животных персонажей и в
косвенной речи, когда сказитель употребляет слова табуироваиного значе­
ния или так называемые слова духов. Табуировапные слова встречаются
чаще всего в волшебно-мифологических сказках и шаманских преданиях.

* * *
Первые специальные записи текстов эскимосского фольклора относятся
ко второй половине XIX и первой половине XX в. В 1875 г. в Лондоне были
изданы тексты гренландских сказок, записанных X. Ринком [19]. В ряде
21

своих этнологических исследований о центральных эскимосах, особенно эс­
кимосах Баффиновой Земли и Гудзонова пролива, публикует и комменти­
рует серию текстов известный исследователь аборигенов американского Се­
вера Ф. Боас. В 1924 г. Д. Дженнес публикует тексты сказок аляскинских
и канадских эскимосов, собранных во время работы Канадской арктической
экспедиции 1913—1918 гг. [17]. Р. Расмуссеи публикует серию текстов эски­
мосов территориальных групп иглулик и карибу, записанных им во время
его участия в работе Пятой экспедиции Туле в 1921—1924 гг. [20]. Наиболее
полное и систематизированное по жанрам собрание фольклора гренландских
эскимосов публикует в 1951 г. датский этнолог Е. Холтвед, дважды (в 1935—
1937 и 1947—1948 гг.) совершивший длительные экспедиции к малоизучен­
ной группе полярных эскимосов Гренландии; собрание сказок Е. Холтведа
опубликовано в двух томах, включающих эскимосский текст с подстрочни­
ком на английском языке и отдельно литературный английский перевод [16].
Значительное количество текстов канадских эскимосов с параллельным
английским переводом в 1969 г. опубликовали 3. Нупгак и Е. Арима [18].
Кроме того, тексты гренландских и аляскинских эскимосов в качестве при­
ложений к трудам по этнографии публиковались в разное время в работах
ряда зарубежных исследователей.
Запись фольклорных текстов азиатских эскимосов впервые осуществил
в 1901 г. известный русский этнограф В. Г. Богораз. Его тексты были опуб­
ликованы в 1909 г. [1а] и в 1949 г. [1]. В 1954 г. вышел большой сборник
сказок азиатских эскимосов с подстрочником на русском языке, составленный
Е. С. Рубцовой [10]. В разное время сказки азиатских эскимосов в ориги­
нале и переводах публиковались составителем настоящего сборника [2—9;
13], которым за многие годы лингвистических экспедиций к эскимосам было
записано на разных диалектах около двухсот текстов.
В настоящее собрание включены образцы фольклорпых текстов грен­
ландских, канадских, аляскинских и азиатских эскимосов в записях X. Рин­
ка, Д. Дженнеса, Е. Холтведа, 3. Нунгака и Е. Арима, Е. С. Рубцовой,
Г. А. Меновщикова и Н. Б. Бахтина.
Составитель выражает глубокую признательность профессору Б. Н. Пу­
тилову, кандидатам исторических наук М. А. Члеиову и И. И. Крупнику за
ценные замечания по всем разделам книги, которые учтены при подготовке
се к печати.
Г. Меновщиков

сказки и МИФЫ

1. Спор наваги и кита
Навага спросила кита:
— Кто из нас дает больше пищи людям?
— Пожалуй, я, — ответил кит.— У меня мяса очень много!
Добыв одного кита, целое селение будет с мясом всю зиму.
Навага сказала:
— Я тебя так понимаю: твоего мяса хватает целому селению.
Но ведь не все селения добывают тебя. Да и промышлять тебя
могут только богатые, а о бедных ты даже и не думаешь.
Кит ответил:
— Если тебя одну поймают, то не только взрослый, но даже
ребенок не насытится.
Навага снова сказала ему:
— Хотя взрослый человек и не насытится мною одной, но,
подобно тебе, я не ищу, где лучше. Бедные ли, богатые ли — всем
я даюсь в руки. Наваги идет сразу много, и все люди круглый
год наедаются досыта.
Как только навага замолчала, кит ушел со слезами, разоби­
женный. Все. Конец.
2. Ворон, жаждущий славы
Один ворон однажды запел:
Разожгите большой костер
И бросьте меня в огонь.
Да-да, да-да!
Спойте обо мне песню.
Пусть скажут обо мне:
«Голову помыл он,
В огонь прыгнул он!»
Пусть мои потомки
Всегда рассказывают обо мне!
Пусть мои потомки
Всегда рассказывают обо мне!
Кончил петь и сказал:
— Спойте же обо мне песню!
24

Затем ворон прыгнул в огонь и загорелся, запылал, только
легкие его остались.
Другой ворон сказал:
— Спойте же ему его песню, ведь не может же он сам теперь
леть.
А дети ворона не пели, а плакали.
Так все и кончилось. Конец.
3. Малые жители
Так было. Муха — старшина всех букашек и козявок. Однаж­
ды весной собрала муха козявок, блох, пауков, жучков и говорит:
— Сегодня я устраиваю праздник. Вот мой посох состязаний1
в беге. Кто выигрывает, тот получит от меня дорогие подарки!
Собрались козявки, блохи, пауки и жуки на праздник.
Муха на видном месте свой посох состязаний поставила. Около
посоха подарки положила, говорит:
— Вот вы, блоха и козявка, вокруг земли обойдите, а вы жук
и паук, все горы кругом обойдите. Когда это исполните, придете
ко мне.
Блоха и козявка первыми побежали. Перевалили через холм,
обошли его кругом и с другой стороны явились к землянке мухи.
Пришли, тяжело дыша, уставшими притворились.
— Ох, как вы долго шли вокруг земли! —сказала муха.
А паук и жук тем временем большую гору огибали. Это всегонавсего был небольшой холм, а они-то думали, что обходят все
горы земли. Паук шел впереди, а жук устал и скоро совсем
отстал.
Жук пришел последним.
Стала муха подарки раздавать. Козявке дала белую рубаш­
ку — и с тех пор козявка белая. Пауку подарила сетку — и с той
поры паук стал ловить в нее комаров да мошек. А блохе муха
дала свой посох состязаний. Только жуку муха ничего не дала
и даже побранила его за то, что медленно бежал. Стал жук ду­
мать, отчего у пего ноги плохо двигаются? С тех пор ходит он с
опущенной головой, все на свои ноги смотрит.
А. Ворон и волк
Ворон катался с горы над обрывом и пел:
А-я-яли, а-я-яли, а-я-яли!
Ко-о-о-ияй, а-я-яли!
К нему подошел волк и спросил:
— Можно я с тобой покатаюсь?
25

Ворон сказал:
— Нельзя тебе кататься. Не удержишься, в воду упадешь!
Волк обиделся на ворона и сказал:
— Да ведь у меня когти есть, тормозить буду. Я сильный, хо­
рошо прокачусь, не упаду!
Ворон ответил:
— Ну что же, покатайся, а я посмотрю!
Покатился волк с горы к обрыву и запел:
— Интересно, интересно, га-ге, га-ге-а!
Не удержался над обрывом, упал в воду и пошел ко дну. Ч е ­
рез некоторое время вынырнул и стал просить ворона:
— Братец, вытащи меня! Братец, вытащи меня!
Ворон отвечает ему:
— Не вытащу тебя, ведь говорил, что упадешь!
Ледяной берег высок и крут, самому волку не выбраться. Пла­
вает в студеной воде, просит:
— Братец, вытащи же меня!
Ворон на горе стоит, смеется:
— Не вытащу! Ведь говорил, что упадешь!
Волк замерз, совсем ослаб, плачет, вытащить просит:
— Братец, вытащи меня, ты хороший, умный, вытащи меня!
Ворон смеется, спрашивает:
— Что ты мне дашь?
Волк говорит:
— Шкуру заячью возьмешь у меня!
Ворон отвечает:
— Есть у меня заячья шкура, сам зайцев убиваю.
Волк просит:
— Братец, вытащи же меня! Отдам тебе за это свое охотничье
снаряжение.
Ворон спокойно отвечает:
— Есть у меня охотничье снаряжение.
Волк совсем ослаб, замерз, плачет, просит ворона:
— Сестру мою возьмешь с тремя полосами на носу 4 .
Ворон сжалился, говорит:
— Эх ты, раньше что же молчал? Вытащу тебя. Только сес­
тру отдай мне.
Вытащил волка, воду из его шерсти выжал.
Волк ворона благодарит, а в душе сердится на него, хочег
отомстить ему, потому что ворон смеялся над ним.
— К ночи приведу к тебе сестру,— сказал волк и ушел.
Пообещал он ворону сестру, а у самого никакой сестры нет.
Пошел через ущелье, нашел вороний помет. Из вороньего помета
женщину сделал. Кончил делать и повел женщину к ворону.
— Вот возьми мою сестру с тремя полосами на носу,— гово­
рит ворону.
Ворон видит красивую девушку, говорит:
— Теперь у меня есть жена!
26

Волк попрощался, ушел, а ворон с женой стал чай горячий
пить.
Напившись, спать легли на белые шкуры. В пологе у ворона
жарко. Во время сна жена ворона растаяла.
Обиделся ворон на волка, решил отомстить ему.
Утром нашел ворон волка, спрашивает:
— В какую сторону ты идешь?
Волк отвечает:
— Сюда, через ущелье, а ты?
— Туда, через гору.
Волк пошел, а ворон облетел кругом горы и упал на пути вол­
ка тушей дикого оленя. Волк подошел, стал есть оленя. Всего
съел и заснул.
А ворон в животе у волка каркает:
— Кар, кар, братец, это что у ггебя?
Волк вскочил, отвечает:
— Кишки мои!
Ворон выбросил из волка кишки.
Снова каркает:
— Кар, кар, братец, что это у тебя?
Волк с болью отвечает ворону:
— Сердце мое, жизнь моя!
Ворон сердце вырвал. Волк упал и умер. Ворон же сделал
дырку в его боку, вышел и, каркая, улетел. Так ворон победил
волка.

5. Три пуночки
Жили три братца, три птички пуночки. Однажды старший
братец ушел на охоту, а младшие вышли из своего домика на
улицу. Самый младший запел вот так:
А-я-гу-на-а, а-я-гу-на-а,
Чьи это ножки, чьи это колени состязаются?
А-я-гу-на-а, а-я-гу-на-а,
Чьи это ножки, чьи это колени состязаются?
И когда младший братец так пел, приблизился ворон и сказал:
— Спой-ка еще разок!
И братец пуночка снова запел:
А-я-гу-на-а, а-я-гу-на-а,
Чьи это ножки, чьи это колени состязаются?
А-я-гу-на-а, а-я-гу-на-а,
Чьи это ножки, чьи это колени состязаются?
Пропел братец пуночка свою песню, а ворон опять сказал:
— А ну, еще раз спой!
И в третий раз запел братец пуночка, а когда песенка кончи­
лась, ворон подхватил ее и улетел. Горько заплакал братец пу27

ночка о своей потерянной песенке. Тут вернулся с охоты стар­
ший брат и спросил:
— Отчего ты плачешь?
— Ворон отнял мою песенку,— сказал младший братец.
— Куда он улетел? — спросил старший.
— Вон в той стороне за горой скрылся,— сказал младший
братец.
Старший брат сказал:
— А ну, подай мой лук!
Младший братец подал ему лук. И старший отправился искать
жилище ворона. Шел, шел и увидел воронье жилище. Подошел.
Вошел. Там сидит ворон и распевает песенку, похищенную у
младшего братца. Тут старший братец прицелился и выстрелил
в зажмурившегося от приятной песенки ворона. Ворон встрепе­
нулся и сказал:
— Эх, что это покалывает меня?
Старший брат снова выстрелил. А ворон опять говорит:
— Эх, что это покалывает меня?
Затем он зажмурился и запел:
А-я-гу-на-а, а-я-гу-на-а,
Чьи это ножки, чьи это колени состязаются,
кар-кар-кар!
И тут в третий раз старший брат выстрелил и сразил ворона.
Подошел, взял ворона и отрезал кончик его языка вместе с по­
хищенной песенкой. Этот кончик языка взял и пошел домой. До­
ма младшему братцу отдал свою добычу. Младший братец съел
кусочек вороньего языка и вдруг снова за^ел. Песенка вернулась
в дом пупочек:
А-я-гу-на-а, а-я-гу-на-а,
Чьи это ножки, чьи колени состязаются,
кок-кок-кок!
Так по-вороньему братец пуночка добавил припевку к своей
песенке. Все.
6. Ворон и сова
Так, говорят, было. Жили в одном жилище ворон и сова.
Дружно жили, не ссорились, добычу всегда вместе ели. И были
обе птицы совсем белые. Так они жили дружно вдвоем и вот
стали стариться.
Говорит однажды сова ворону:
— Состаримся мы, умрем, а дети и внуки наши будут на нас
похожи: такие же, как мы, белые.
И попросила сова ворона, чтобы раскрасил он ее, красивой бы
сделал. Согласился ворон. Взял он старый черный жир из све28

тильника * и пером из своего хвоста начал раскрашивать сову.
А сова сидит, замерла, не шелохнется. Весь день ворон сову ра­
зукрашивал. Кончил, сказал:
— Как только высохнешь, и меня покрась.
Согласилась сова. Высохли у нее перья, она и говорит ворону:
— Теперь я тебя раскрашивать буду. Зажмурься и сиди, не
двигайся!
Сидит ворон, зажмурился, шелохнуться не смеет. А сова взя­
ла плошку с черным жиром от светильника да на ворона все и
вылила; с головы до ног черным сделала. Рассердился ворон,
сильно обиделся на сову. И говорит:
— Эх, как ты плохо поступила! Я тебя так старательно
разукрашивал, не ленился. Смотри, какая ты красивая получи­
лась! Навсегда теперь между нами вражда ляжет! И внуки, и
правнуки наши враждовать будут. Никогда вороны тебе не прос­
тят этого. Видишь, каким черным ты меня сделала, каким при­
метным. Теперь уж мы совсем чужие будем, враги навсегда!
Вот с тех пор все вороны черные, а все совы пестрые.
7. Ворон и евражка
Вот так. Евражка к реке пить пошла. Евражкино жилище
тем временем ворон собою заслонил. Напилась евражка и верну­
лась к дому. Видит, ворон вход заслонил. Евражка ворону сказа­
ла:
— Уйди с дороги, я хочу в свое жилище войти!
Ворон сказал:
— Не пущу. Сначала жиру твоих пахов поем!
Евражка сказала:
— Еще раз говорю: пусти! Вот как запою, так и войду!
Ворон сказал:
— Что ж, пой!
Евражка запела:
Пахов моих жир
Захотел поесть.
Сий-ка-та-ка-так!
Сий-ка-та-ка-так!
Затем евражка сказала ворону:
— А теперь зажмурься, наклонись и растопырь поги!
Зажмурился ворон, нагнулся, растопырился.
А евражка ему опять:
— Посильнее зажмурься, хорошенько растопырься!
Ворон вот так зажмурился, вот так растопырился.
И снова запела евражка:
Пахов моих жир
Захотел поесть.
Сий-ка-та-ка-так!
Сий-ка-та-ка-так!
22

Приоткрыл ворон глаза. Евражка опять говорит:
— А ну давай посильнее зажмурься, нагнись да хорошенько
растопырься!
Ворон так и сделал. Опять евражка запела:
Пахов моих жир
Захотел поесть.
Сий-ка-та-ка-так!
Сий-ка-та-ка-так!
И проскочила между ног ворона, а он ухватил ее за хвост и:
оторвал. Заплакала евражка, входит в сени. Бабушка ее спра­
шивает:
— Что с тобой случилось?
Отвечает евражка:
— Ворон хвост у меня оторвал!
Бабушка спрашивает:
— Где этот ворон?
Евражка сквозь слезы говорит:
— Ой-ой-ой, там, снаружи! Сходи за моим хвостом!
Пошла бабушка. Ворону сказала:
— У тебя моей внучки хвост, отдай мне его!
Ворон говорит:
— Не отдам! Пусть сама придет! Аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Бабушка вернулась, внучке сказала:
— Самой тебе велит прийти, аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Взяла внучка круглый камень, кровь и кусок сухой кишки и
своей бабушке принесла. Бабушка камешек в кусок кишки завер­
нула, в крови намочила, как есть глаз получился. Вынесла из
жилища и ворона позвала:
— Дедушка!
Откликнулся:
— О-о-й!
Сказала ему:
— Отдай мне хвост моей внучки.
Снова ворон сказал:
— Пусть сама придет. Аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Бабушка сказала:
— Давай на этот глаз поменяемся!
Ворон закричал:
— Дай-дай-дай-дай-дай!
Поменялись. Взял ворон глаз. Бабушка внучке хвост понесла.
Войдя, сказала:
— Вот, тебе хвост принесла! — и прикрепила ей хвост.
А ворон думает: «Где бы мне этим глазом полакомиться? По­
жалуй, вон на том холме я его съем. Или, может, дочке отнести?
Если отнесу, так самому ничего не останется. Пожалуй, здесь
съем». Держит ворон глаз, а с него кровь капает. Ворон от удо­
вольствия вот так причмокивает: «Лу-йуп, лу-йуп!» Решил: «Вот
сейчас и съем!» Начал глаз есть, да как закричит:
30

— Ам-ла-хым-м-м, ам-ла-хым-м-м, из-за этой девчонки все
свои зубы сломал!
Выплюнул зубы с кровью. Так без зубов и прожил. Конец.
8. Ворон с чайкой
У ворона с чайкой яранги далеко одна от другой находились.
Пошел ворон к чайке в гости. Пришел, видит: пять дочерей чай­
ки около яранги играют. Ворон старшей девушке сказал:
— Как тебя зовут?
Девушка ответила:
— Мамана!
— А других?
— Мы все Мамаиы!
— Твоих отца и мать как зовут?
— Маманами!
Вошел ворон в ярангу. Чайка-хозяин радушно ворона встре­
тил, жене своей сказал:
— Свари еды для гостя!
Высунулась его жена из яранги, позвала:
— Мамана!
Вошла старшая дочь. Мать тотчас убила ее, принялась разде­
лывать, да так, чтобы кровь не капнула и шкура не порвалась.
Стала варить. Шкуру, как спящего ребенка, у задней стены поло­
жила. Когда сварилась еда, стал ворон есть, все съел, ни капли
не оставил.
Зовет чайка дочь:
— Маман, дай тряпку-травяпку, чтобы гость вытерся.
Села девушка, тряпку отдала, из яранги бегом выскочила. Ког­
да собрался ворон в обратный путь, чайка-хозяин сказал ему:
— Я тоже к тебе приду.
Вышел ворон. Пришел домой, своей жене сказал:
— Когда чайка придет, старшую дочь позови, убей ее, разде­
лай, свари. Ее шкуру у задней стены положи. Чайка кончит есть,
скажи девушке: «Тряпку-травянку дай!» А вы, дочки, когда чай­
ка спросит, как зовут, отвечайте, что все мы Мамаиы.
На следующий деньчайка-хозяин пошел к ворону. Приходит,
видит: на улице около яранги его дочери играют. Старшую спро­
сил:
— Как тебя зовут?
-— Я Мамана!
— А других?
— Мы все Мамаиы!
— Вашу мать, вашего отца как зовут?
— Они Маманы!
Вошел чайка-хозяин в ярапгу. Встретил его ворон радушно,
жене своей сказал:
31

— Свари для гостя еды!
Высунулась его жена из яранги и позвала:
— Мамана!
Пришла старшая дочь. Убила ее мать. Принялась разделы­
вать, да так, чтобы кровь не капнула, шкура не порвалась. Кон­
чила, положила ее шкуру в угол, как спящего ребенка. Стала
варить. Недоваренным мясо вынула. Дала чайке. Чайка-гость все
не съел. Позвала ворониха свою дочь:
— Мамана! Дай гостю тряпку-травянку!
Не отозвалась дочка. Еще громче позвала:
— Мамана! Тряпку дай.
Заплакали ворон с женой. Чайка-гость выскочил, поспешно
домой ушел. Пришел, детей взял, жену взял, обо всем им расска­
зал. Убежали чайки на берег. С тех пор стали жить в воде. Во­
рон свою дочь, оказывается, убил. Тьфу.

9. Рыбка, лисица и ворон
В одном селении жили три товарища — рыбка, лисица и ворон.
Однажды ночью, когда все жители села крепко спали, рыбка
вышла на улицу и пошла в тундру. Долго шла по тундре рыбка
в эту ночь. Как только начало светать, рыбка увидела впереди
огонек. Она направилась к этому огоньку и увидела землянку.
Подошла она к землянке и села около нее. В это время из землян­
ки вышла девушка с кривым ртом. Рыбка сказала девушке:
— Ох, какая ты красивая!
Девушка вернулась в землянку и сказала отцу:
— Около нашей землянки сидит рыбка. Она сказала мне, что
я красивая девушка.
Отец сказал своей дочери:
— Скажи рыбке, чтобы она вошла в землянку!
Девушка вышла на улицу и обратилась к рыбке г
— Заходи, рыбка, к нам в землянку!
Рыбка встала и пошла за девушкой. Когда она вошла, то хо­
зяин сказал ей:
— Сними свою кухлянку и зайди в полог!
Сняла рыбка кухлянку и вошла в полог. Хозяин сказал ей:
— Я на улицу схожу!
Рыбка спросила:
— Зачем?
Хозяин ответил:
— В пологе очень жарко, пойду проветрюсь!
Хозяин вышел в сени, взял рыбкину кухлянку, натянул ее на
себя и крикнул рыбке:
— Эй, посмотри сюда, каков я стал!
Увидела рыбка хозяина в своей кухлянке и сказала*
Ш

— Ох, и хорош ты стал!
Хозяин сейчас же приказал своей жене:
— Накорми рыбку хорошенько и дай ей мяса на дорогу!
После этого рыбка вышла. Ей дали много мяса, и она отпра­
вилась домой. Дома лисица спросила ее:
— Где ты раздобыла мясо?
Рыбка ответила:
— Далеко отсюда в гостях я была, там мне мяса и дали.
Рассказала рыбка, как она хвалила хозяина землянки и его
дочку. Выслушав рыбку, лисица отправилась к той же землянке.
Вышла она ночью и долго шла по тундре, а на рассвете увидела
впереди огонек. Лисица — к этому огоньку. Подойдя, увидела
землянку и села около нее. В это время из землянки вышла де­
вушка с кривым ртом. Лисица сказала девушке:
— Ох, какая ты красивая!
Девушка вернулась в землянку и сказала отцу:
— Около нашей землянки сидит лисица. Она сказала, что я
красивая девушка.
Отец сказал своей дочке:
— Скажи лисице, чтобы вошла в землянку.
Девушка вышла и пригласила лисицу в землянку. Когда ли­
сица вошла, хозяин сказал ей:
— Сними свою кухлянку и зайди к нам в полог.
Сняла лисица кухлянку и вошла в полог. Хозяин сказал ей:
— Я на улицу выйду!
Лисица спросила:
— Зачем?
Хозяин ответил:
— В пологе очень жарко, пойду проветрюсь.
Вышел хозяин в сени, взял лисью кухлянку, натянул ее на
себя и закричал:
— Эй, гостья, посмотри сюда, каков я стал!
Увидела лисица хозяина в своей шкуре и сказала:
— Ох, и хорош ты стал!
Хозяин тотчас же приказал своей жене:
— Накорми лисицу хорошенько и дай ей мяса на дорогу.
Накормили лисицу досыта, дали ей на дорогу мяса, и отпра­
вилась она домой. А когда пришла домой, ворон спросил ее:
— Где ты раздобыла мясо?
Лисица ответила:
— Далеко отсюда в гостях была, там мне и дали.
И рассказала она, как хвалила хозяина землянки и его
дочку.
Выслушав лисицу, ворон отправился к той же землянке. Вы­
шел он ночью и долго шел по тундре, а на рассвете увидел впере­
ди огонек. Направился ворон к этому огоньку. Подойдя, увидел
землянку и сел около нее. В это время из землянки вышла де­
вушка с кривым ртом. Ворон сказал девушке:
3 Заказ № 642

33

— Ох, какая ты безобразная, некрасивая!
Услышав это, девушка заплакала, вбежала в землянку и ска­
зала отцу:
— Там у нашей землянки ворон сидит. Он сказал, что я бе­
зобразная и некрасивая.
Отец сказал:
— Позови ворона в землянку!
Девушка позвала ворона. Когда он вошел, хозяин сказал ему:
— Сними свою кухлянку и заходи в полог!
Ворон снял кухлянку и вошел в полог. Когда он вошел, хо­
зяин сказал:
— Я на улицу схожу.
Ворон спросил:
— Зачем?
Хозяин сказал:
— В пологе очень жарко. Я пойду проветрюсь.
Вышел хозяин в сени, натянул на себя воронью шкуру и за­
кричал:
— Эй, гость, посмотри сюда, каков я стал!
Ворон высунул голову из полога и начал хохотать:
— Ха-ха-ха, на иглу ты похож, совсем безобразным стал!
Рассердился хозяин и сказал жене:
— Не корми его мясом и не давай ничего на дорогу!
Остался ворон без угощения и без подарков. Выйдя из зем­
лянки, заплакал ворон и пошел голодпый домой.
Все. Конец.

10. Ворон Кошкли
Жил-был ворон Кошкли с женой да с двумя мальчиками. Вот
однажды Кошкли послал жену за бубном к двоюродному брату.
Жепа вышла, но была большая пурга, ее подхватило около самой
яранги и понесло. Полетела она над землей в северном направле­
нии, уносимая ветром.
Когда она пролетела так долгое время, стало тепло. Посмотре­
ла наверх и увидела там орла. Орел спросил ее:
— Куда ты летишь?
Жена ворона ответила:
— Кошкли послал меня к двоюродному брату взять бубен.
Орел сказал:
— Я, пожалуй, могу проводить тебя к двоюродному братцу
Кошкли, полезай ко мне!
Жена ворона согласилась и влезла орлу под крыло, забралась
в самый пух. Орел полетел. Прилетели они к гнезду орла. Взял
орел жену ворона Кошкли себе в жены. Так она и осталась жить
здесь.
34

У орла была своя жена и подросток-сын. Орел постоянно охо­
тился за дикими оленями. Однажды он вернулся с охоты и ска­
зал жене ворона:
— Я хочу привести сюда тех двух мальчиков, сыновей Кошкли.
Жена ворона сказала:
— Нельзя этого делать — Кошкли останется одиноким!
Не послушался ее орел, не пожалел Кошкли. Назавтра он сно­
ва полетел на охоту, встретил двух мальчиков-воронов, взял их
и принес к себе.
Тут они стали жить. Втроем они добывали лосей; третий был
сын орла. Орел им сказал:
— Не ходите в северную сторону. В той стороне живет очень
злой белый орел, убьет он вас.
Выслушали они его. И однажды, когда все трое полетели за
оленями, сын орла сказал:
— Полетим в северную сторону!
Как ни спорили с ним воронята, он и их уговорил. Полетели
они на север. Долго летели и вдруг услышали крик белого орла:
— Гей, гей, если настигну, заберу вас!
Воронята были очень быстрыми. Орленок отстал от них, и бе­
лый орел схватил его. Домой воронята прилетели вдвоем. Когда
они вошли, орел спросил их:
— Где же мой сын?
Воронята говорят:
— Белый орел поймал его!
Тут орел сказал:
— Да, плохое дело. Его уж и в живых пет! Ешьте посытнее,
выспитесь получше, завтра к побратиму отправлю вас.
После этого братья-вороны плотно поели и крепко уснули.
Утром, когда они встали, орел позвал их:
— Я расскажу вам, как путь держать. Сейчас вы полетите
сначала вверх, а когда земля станет маленькой, летите вниз,
на юг.
Полетели воронята в сторону берега. Потом вверх полетели.
Долго летели, а когда земля стала совсем маленькой, они начали
опускаться вниз, к югу. Снова долго летели над землей. И вот
впереди показалось море. Полетели воронята над морем.
Стали они уставать. Вот уж и прибой совсем близко, и берег
виден. Тут младший брат упал в прибойную волну, а старший
уже гребни волн крыльями начал задевать. Кое-как выбрались
они на берег. Побегали, поели морской капусты и уснули прямо
на берегу. Затем проснулись, поели и снова уснули.
Отдохнули, полетели дальше. Впереди увидели ярангу. Вош­
ли в нее. Там была женщина — жена второго орла. Она накорми­
ла воронят, напоила, а сама торопит, чтобы орел не застал их и
не убил.
Говорят ей воронята:
3*

В5

— Не своей волей мы пришли! Орел послал нас к побратиму.
Белый орел утащил у пего сына.
Женщина сказала:
— Ну, тогда ждите!
Поели воронята и легли спать. Только уснули они, прилетел
второй орел, стал кашлять и чихать. Говорит:
— Эге, гости здесь, и впервые!
Вошел. Женщина сказала ему:
— Это послы. От твоего побратима прилетели. Зовет он тебя
на помощь. Белый орел сына его унес.
Орел сказал:
— Да-а, плохое дело. Того уж нет теперь. Вари мясо, разбуди
гостей, пусть едят.
Встали воронята, наелись и вышли погулять.
В полдень второй орел сказал жене, посмотрев на воронят:
— Не этим с белым орлом тягаться, они и бегать-то не умеют!
Затем он сказал воронятам:
— Сейчас жена будет резать мясо. Пока она режет, вы долж­
ны добежать вон до той дальней горы и обойти ее кругом. Бе­
жать быстро надо, чтобы вернуться, пока вода в котле не заки­
пела.
Стала хозяйка мясо резать, а воронята побежали. Вот хозяй­
ка порезала мясо, стала его варить. Сварилось мясо, а воронят
еще и не видно. Вынула мясо хозяйка, студить положила. Остыло
мясо, а братьев все нет. К ночи воронята наконец прибежали
обратно. Поели, отдохнули и крепко уснули.
Наутро орел снова заставил их бегать.
Опять хозяйка порезала мясо. Опять воронята побежали до
той горы, что орел показал. Сварилось мясо, да не уснело еще
остыть, как братья уже вернулись. Поели и здесь дневали и
ночью спали.
На другой день опять орел заставил воронят бегать. На этот
раз мясо еще не сварилось, а они уже вернулись. Отдохнули, вы­
спались, а утром опять бегать взялись. Мясо совсвхМ еще сырым
было, как они уже вернулись. Поели, отдохнули, а ночью спали.
И снова утром бегалп до горы. Мясо только что в воду хозяй­
ка бросила, а они уже вернулись. И снова бегали на следующее
утро. На этот раз, пока мясо резали, они уже вернулись. Утром
бегали снова. Так воронята бегать быстро научились, что, пока
хозяйка нож подтачивала, чтобы мясо резать, они возвращались
к яранге.
Второй орел сказал тогда:
— Не потягаться вам с белым орлом: силы еще мало у вас!
Попробуйте поднять вон тот большой камень. Если поднимете,
принесите его к яранге.
Утром рано воронята за камень взялись. Один когтями вцег
пился в камень и пытался с ним взлететь, но не поднял его. Дру­
гой спустился, вцепился в камень и пошатнул его. Снова первый
36

вцепился в камень, взлетел с ним и бросил. Второй на лету под­
цепил камень. Так попеременно спускали они камень, затем бро­
сили его позади яранги.
Когда они вошли, второй орел сказал им:
— Теперь довольно, пожалуй! Завтра полетим!
Поели, посидели, с наступлением ночи легли спать. Утром
поели и отправились. Воронята так летели, что орел стал отста­
вать.
Взяли воронята орла на спину: попеременно несли. Прилете­
ли к берегу, на сушу. Отдохнули. Снова воронята хотели поднять
орла, но он не согласился. И воронята первыми прилетели в свою
ярангу. Когда они вошли, орел спросил их:
— Где же мой побратим?
Они ему говорят:
— Сейчас он придет!
— Почему вы не несли его на себе?
— Потому что не согласился он.
Посидели они немного, и вошел побратим орла. Положили ему
к стене полога свежие оленьи шкуры. Лег он, облокотившись.
Говорит воронятам:
— Почему бы нам не позвать Кошкли?
Воронята согласились позвать Кошкли. Полетели и вскоре
приблизились к его яранге. Вошли. Поздоровался Кошкли с сы­
новьями и спросил:
— Почему и зачем прилетели?
— У твоего двоюродного брата белый орел сына отнял.
Говорит Кошкли:
— Да-а, плохое дело! Того уж нет теперь!
Поели, и Кошкли вышел, а за ним вышли и воронята. Под­
няли Кошкли-вороиа и полетели в северную сторону. Так быстро
летели, что у Кошкли чуть голова не оторвалась.
Прилетели к орлу, вошли в полог. Положил хозяин для Кош­
кли оленью шкуру к стене полога. Кошкли, облокотившись, лег.
Затем поели и легли спать. Орел-хозяин вернул Кошкли его жену,
когда они ложились спать. Наутро впятером полетели на север.
Когда они подлетели к дому белого орла, орел-хозяин, два воро­
ненка и второй орел спрятались. Вошел к белому орлу только
Кошкли. Подошел к яранге, стал рыться в мусорной яме. Выш­
ла жена белого орла, увидела Кошкли, пригласила войти. Кошкли
вошел. Тут белый орел спросил его:
— Зачем пришел?
Кошкли отвечает:
— Просто пришел, голоден я.
Белый орел сказал:
— Ах, Кошкли, Кошкли, недаром говорят, что ты хитрый!
Что же, поешь!
Кошкли стал есть. А когда насытился, сказал:
— М-м-м, живот у меня сильно болит!» Выйду я пока!
37

Белый орел не пускал его, но Кошкли вышел из яранги. Тут
увидел он орленка, похищенного белым орлом.
Кошкли сказал орленку:
— Попроси белого орла, чтобы завтра позволил тебе отдыхать.
И как только белый орел уйдет на охоту, тотчас убегай. Вон за
тем холмом ожидают тебя товарищи!
Согласился орленок. Кошкли вошел обратно в полог. Белый
орел снова сказал:
— Кошкли, Кошкли, всегда ты всех обманываешь!
На другой день орленок попросил белого орла, чтобы тот оста­
вил его дневать. Белый орел ответил:
— Ну что ж! Полечу я поохотиться в сторону моря!
Орленок остался отдыхать. Белый орел полетел, и, когда
скрылся, Кошкли и орленок вышли и убежали к ожидавшим их
товарищам. И вот, когда вшестером были они уже далеко, вдруг
услышали голос белого орла:
— Ух, ух, Кошкли, жизнь отниму я твою! Если настигну,
убью я тебя!
Услышав крик белого орла, еще быстрее полетели. Но Кош­
кли отстал, и белый орел настиг его и хотел было схватить, но тот
перевернулся когтями вверх, и белый орел проскользнул. Так,
перевертываясь в воздухе, бились. Увидели воронята в беде род­
ного отца — Кошкли, ринулись па белого орла. Подлетев, схвати­
ли его с той и с другой стороны за плечи и поломали белому орлу
руки-крылья. Начал белый орел падать. Догнали они его, вцепи­
лись в орлиное тело и добили его. Белый орел упал на землю.
Все полетели к себе домой. Орел-хозяин сказал Кошкли:
— Ты с женой и детьми лети к своему дому!
Действительно, отправились они. И дома у себя хорошо стали
жить все вместе.
Все. Конец.
11. Ворон и лиса
Так вог, жили в одном жилище ворон и лиса: ворон занимал
одну половину, лиса — другую. Ворон — рыбак. Возьмет он свое
сиденье за спину да и идет рыбу ловить. Вернется домой, сядет
в своем углу, приготовит рыбьей строганины и ест с удовольст­
вием. А лиса из своей половины и говорит ему:
— Ох, как вкусно тебе, какой приятный запах от рыбки идет!
Ворон отвечает:
— Да уж помалкивай, угощу и тебя!
Долго выбирает рыбку помельче и кладет ее около лисы:
— На, ешь!
Лиса берет. Самая маленькая рыбешка ей досталась! Она ест
эту рыбку долго, понемножку, со смаком. А ворон-рыбак ест
столько, сколько влезет.
38

Отоспится ворон как следует, а назавтра снова идет на рыб­
ную ловлю. Приходит с охоты, и все начинается сначала: сам ест
досыта, а лисе самую маленькую рыбешку дает. Лиса ест ее дол­
го и понемножку.
Однажды, когда ворон крепко-крепко спал, встала лиса в
полночь и решила сама половить рыбки. Взяла она рыболовные
спасти ворона и отправилась к проруби. Опустила удочку в лунку.
Ловит, ловит, а рыбка не попадается. Лиса и думает: «Наверное,
ворон не так просто ловит. А ловит и приговаривает: „Ваю, ваю,
ваю, вай!4'» Стала лиса так приговаривать. Вдруг сильно клюну­
ло, потянула лиса удочку. Еле-еле вытаскивает. Вот-вот рыба из
воды покажется! Вытащила наконец, а она как заплачет челове­
ческим голосом! Бросила лиса снасти и кинулась бежать домой.
Прибежала, тихонько вошла,
разделась и легла. Крепко
заснула.
Ворон утром встал, поел рыбы, собрался было идти рыбу ло­
вить, а снастей пет. Стал он их искать. Искал, искал, не нашел.
Позвал лису:
— Нутен, Нутен! Где мои снасти?
Лиса откликнулась:
— Не знаю где.
Ворон стал лису строго допытывать:
— Если не скажешь, побью тебя!
Лиса отвечает:
— Ага, вспомнила! Этой ночью я ходила рыбку ловить, попа­
лось мне что-то на удочку, стало плакать человеческим голосом.
Я и выбросила снасти в прорубь.
— Что теперь с тобой делать? Как же мы проживем без сна­
стей? — расстроился ворон.
Вышел ворон из жилища и думает: «Куда же мне пойти?» И
пошел он вверх по речке.
А лиса подсмотрела, куда он пошел. Шел, шел ворон и уви­
дел маленькую ярангу. Подходит, а около яранги прогуливается
хозяюшка, да такая грязная, косматая, мокроносая. Из носу чуть
ли не до подбородка течет. Одна штанина ниже, другая — выше.
Подходит к ней ворон и говорит:
— До чего же красивая женщина! Сколько лет живу на све­
те, такой красавицы не встречал.
Женщина говорит:
— Ну, пойдем в жилище! Верхнюю одежду в сенях сними.
Снял ворон кухлянку, положил на дрова, затем вошел в полог,
но не успел и осмотреться, как хозяюшка позвала его из сеней.
Высунул ворон голову из-под полога и видит: надела женщина
его кухлянку и красуется, повертываясь из стороны в сторону.
Ворон посмотрел, посмотрел на нее и сказал:
— Какая красавица! Надела мою кухлянку и теперь еще кра­
ше стала! Наверное, я не так носил свою одежду, как надо!
— Теперь залезай в полог,— сказала хозяюшка.
39

Ворон снова влез в полог, а хозяюшка начала что-то толочь
в сенях. Затем принесла в полог на деревянном блюде много
рыбы. Стал ворон есть.
— Как много у тебя ры.бы! —говорит ворои.
— Я тебе дам с собой,— отвечает хозяюшка.
Наелся ворон, вышел в сени и надел свою кухлянку. Хозяюш­
ка тем временем принесла из кладовой большую охапку рыбы.
Нагрузился ворон и пошел домой. Вернулся с едой, а лиса уже
тут как тут. Говорит она ворону:
— Ах, как вкусно пахнет рыбкой!
Ворон отрезал от одной рыбки хвост и дал лисе.
Как только ворон уснул, вышла лиса потихоньку из яранги и
отправилась по его следу. Поднялась вверх по речке и увидела
ярангу. Смотрит, а около яранги прогуливается хозяюшка. Лиса
подошла к ней и говорит:
— Ты бы хоть нос свой мокрый вытерла!
Хозяюшка говорит:
— Ну, пойдем в ярангу!
Зашли в сени.
— Кухлянку сними и положи вот сюда,— сказала хозяюшка.
Сняла лиса кухлянку и вошла в полог.
Хозяюшка говорит из сеней:
— А ну, выгляни в сени!
Высунула лиса голову, увидела, что хозяюшка надела ее кух­
лянку, и закричала:
— Ой, зачем ты мою кухлянку надела? Ведь ты всю ее вы­
мажешь! Вон как у тебя из носа капает!
— Ну, иди в полог,— сказала хозяюшка.
Вдруг послышался треск, стала яранга разваливаться. Выско­
чила лиса из полога, видит — нет никакой яранги, вместо нее ре­
ка течет. Лиса быстро свою кухлянку надела, но тут ее подхва­
тило течением и понесло. Кое-как выбралась она на берег, при­
нялась намокшую шерсть вытирать, досуха все равно не вытер­
лась, так мокрая и осталась.
Вернулась лиса домой и тотчас спать легла. Уснула, а с мок­
рой шубы вокруг нее лужа натекла. Наутро ворон проснулся, по­
смотрел на лису и говорит:
— Нутен, Нутен! Что с тобой случилось?
Лиса отвечает:
— Да меня река чуть не унесла!
— Всегда ты все портишь, мешаешь мне еду добывать,— рас­
сердился ворон.
Уснула лиса. Вышел ворон из яранги, опять стал думать, ку­
да бы ему теперь за едой пойти. Отправился он в одну сторону и
увидел посреди тундры большую землянку. Взлетел ворон на
землянку и стал смотреть в отдушину. Видит: внутри землянка
просторная и ходят там по кругу олени, очень много оленей. А
посреди круга женщина сидит и свои длинные волосы расчесы40

вает. Ворон думает: «Что же мне делать, как быть?» В это вре­
мя внизу по кругу небольшой олень проходил. Плюнул ворон в
него. Олень сразу упал. Женщина встала, посмотрела, а олень
мертв. Закрутила она узлом свои волосы, взяла этого оленя, вы­
несла на улицу и выбросила. Ворон освежевал оленя, нагрузился
мясом, оставил на месте шкуру и вернулся домой.
Лиса все еще спала. Ворон наварил мяса и стал есть. Лиса
тем временем проснулась и говорит:
— Ах, как вкусно пахнет оленьим мясом!
— Помолчи уж, лисичка, дам я тебе мяса,— сказал ворон.
Затем отрезал кусочек и дал лисе. Съела она этот кусочек и
легла спать.
Как только ворон заснул, лиса опять по его следу отправилась.
Вот идет она и видит посреди тундры огромную землянку. Взо­
бралась она на землянку, посмотрела в отдушину: посреди зем­
лянки женщина сидит и свои длинные волосы расчесывает, а по
кругу олени ходят, много оленей. Думает лиса: «Как же это во­
рон добыл оленя?» Как только стал под ней самый крупный
олень проходить, лиса плюнула на него. Олень со стоном упал.
Женщина встала и говорит: «Почему это олени замертво па­
дают?» Взяла оленя за йоги, выволокла на улицу и выбросила.
Подошла лиса к оленьей туше, связала ремнем, хотела на
спину взвалить, да никак сдвинуть с места не может. Подумала
лиса: «Позову женщину, пусть поможет мне ношу на спину взва­
лить». Подошла она к отдушине и видит: продолжает женщина
волосы расчесывать. Лиса кричит:
— Эй, кто там?! Эй, кто там?!
Женщина отозвалась. Лиса сказала ей:
— Пойди сюда, помоги мне на спину оленя взвалить!
— Подожди, сейчас приду, помогу! — сказала женщина.
Надела она обувь, взяла с собой доску, на которой шкуры
выделывают, и вышла.
— Ты пока надень ремни да голову наклони пониже,— сказа­
ла лисе женщина. Лиса накинула на себя ремни и наклонила го­
лову. Подошла женщина к лисе да как стукнет ее доской по го­
лове. Лиса тотчас ума лишилась, а из носа кровь потекла. Через
некоторое время очнулась лиса. Сбросила с себя ремень от ноши
и пустилась в обратный путь. Нос у нее в крови, а голова трещит,
раскалывается. Пришла она в ярангу и спать легла. А ворон
проснулся и говорит:
— Нутен, Нутен! Что ты снова натворила?
— Ничего, — говорит лиса.
— Да ты же вся в крови! Все ты мне портишь, мешаешь еду
добывать! — опять рассердился ворон.— Не живи больше со мной,
уходи в тундру. Не пущу тебя сюда, плохая ты! Будешь теперь
бродячей жизнью жить! А ну, собирайся и уходи!
Вышла лиса из яранги, так и стала в тундре бродячей жиз­
нью жить. Все, Слышал я это в таком виде»
41

12. Бычок и лисичка
Шла однажды маленькая лисичка по берегу озера, а в это вре­
мя бычок из воды высунулся. Лисичка запела ему:
Быче-быче-бычок,
Болынепузый!
Быче-быче-бычок,
Большеротый!
Л костями давишься!
Бычок ей отвечает:
Глаза твои круглые,
Волосы твои косматые!
Заплакала маленькая лисичка и убежала. Мать дома спраши­
вает ее:
— Чего ты плачешь?
— Как же мне не плакать? — отвечает.— Бычок сказал мнег
что глаза у меня круглые, волосы косматые.
Мать ей говорит:
— Ты, наверное, сама первая ему что-нибудь сказала!
Лисичка ответила:
— Да я ему всего и сказала: «Болыпепузый, большеротый!»
13. Хитрая лиса
Так было. Жили по соседству лиса, волк, медведь и лось. Шла
однажды лиса по берегу моря и видит, что волной на прибрежный
лед рыбу выкинуло.
Лиса обрадовалась:
— Эге, вот и еда мне будет!
Взяла в зубы рыбу и пошла дальше. Волка повстречала.
Волк спрашивает:
— Откуда, соседка, рыбу несешь?
Отвечает лиса:
— В море поймала! Села на льдину, опустила хвост в воду,
целую ночь просидела, а к утру столько наваги мне на хвост по­
палось, что я досыта наелась, да еще и осталось.
Волк просит:
— Дай мне!
Лиса говорит:
— Стыдно тебе просить, сосед! У тебя такой длинный хвост!
Ты больше меня наловишь, коли возьмешься!
И побежала лиса в тундру, к своей норке.
Волку делать нечего. Сунул он в ледяную воду свой хвост и
стал ждать. Долго сидел, думал — рыбу ловит. Уже светать стало.
Хотел волк вытащить хвост, а хвост ко льду примерз! Рванулся
волк изо всех сил и оторвал хвост. Заплакал от боли. По лисьему
следу побежал. «Ну,—думает,— проучу обманщицу!»
42

А лисица сидит в норе. Прибежал волк, говорит ей:
— Вот убью тебя я за обман! И рыбы я не поймал, и без хво­
ста остался!
А хитрая лиса прищурила один глаз и говорит:
— За что же ты убить хочешь меня? Что я тебе сде­
лала?
Волк кричит:
— Ведь из-за тебя я хвост отморозил!
Лиса отвечает:
— Разве ты не видишь, что я одноглазая и не выхожу на бе­
рег?! Ты ошибся. Видела я, как вчера мимо моей норы другая
лиса бежала. Вот та и обманула тебя! Поищи-ка лучше ее.
Волк побежал, а лиса — следом за ним. Бежал, бежал волк,
ослабел и упал. Так здесь и подох.
Бежит лиса по тундре, а навстречу ей лось. Спрашивает лось
лису:
— Не знаешь ли, соседка, где тут мох растет?
Лиса говорит:
— Идем на ту гору. Покажу я тебе, где много мха.
Взошли они на гору, лиса и говорит:
— Вон там, внизу, в долине, мха сколько хочешь1 Пошли, я
первая спущусь, потом ты.
Спустилась лиса вниз и кричит лосю:
— Эй ты, рогатый!, Отойди-ка на двадцать шагов правее и
спускайся! Тут лучше.
Послушался ее лось и начал вниз спускаться. А тут обрыв
был. Сорвался лось и полетел с отвесной скалы, упал и разбился.
А лиса радуется: «Сколько мяса, сколько жиру, вот мой праздник
пришел! Рогатый глупец сам в пищу превратился!»
Наелась лиса свежатины. Захватила с собой лосиные потроха
и пошла по тундре.
Навстречу ей, бурый медведь. Увидел медведь лису и просит:
— Ой, соседка, угости меня потрохами!
Лиса говорит:
— Это я свои потроха вытащила. Если хочешь, сделай то же
самое.
Медведь говорит:
— Ведь больно!
А лиса ему:
— А я тебе помогу. Терпи только!
— Ну давай! — говорит медведь.
Лиса живот медведю вспорола и начала вытягивать кишки.
Медведь кричит:
— Ох, не могу, ох, больно!
Лиса радуется, говорит:
— Вот, косолапый, я тебя и убила!
Медведь околел, а лиса на целую зиму мяса и жира себе
запасла.
48

14. Лиса-обманщица
Так, говорят, было. Лиса шла по берегу озера и на льду пашла
двух мерзлых рыбок. Взяла она рыбок и поднялась с ними на
берег. Там села и стала поедать свою находку. Мимо шел волк,
увидел лису с рыбками и спросил:
— Чем это ты, лиса, насыщаешься?
Лиса ответила:
— Рыбой забавляюсь!
Волк снова спросил:
— А откуда у тебя рыба?
Лиса ответила:
— Да вот толстую кишку свою когтями зацепила и вынула.
Оказывается, рыбы много там было. Попробуй и ты вытянуть
свою толстую кишку, там и рыбку найдешь.
Волк отошел в сторону, зацепил когтями свою толстую кишку
и вытянул ее. От этого на месте и скончался.
Тем временем мимо проходил другой волк. Увидал он, что лиса
рыбу ест, спросил ее:
— Откуда ты рыбку раздобыла?
Лиса ответила:
— Да вот посреди озера продолбила я прорубь, засунула туда
свой хвост и стала им медленно покачивать, пока не потяжелел.
Когда потяжелел хвост, стала вытаскивать его. Оказалось, что к
нему рыба примерзла. Вот и ем теперь рыбку.
Волк тотчас на середину озера побежал, прорубь там продол­
бил, хвост в прорубь засунул и стал им потихоньку покачивать.
Хвост становился тяжелее и тяжелее, а затем стал уж совсем не­
подвижным. Хотел волк вытянуть хвост из проруби, но тот не
поддавался. Тогда он потянул его так сильно, что шкура на хво­
сте лопнула, и волк вытянул только голый хвост. Ох же как рас­
сердился волк! Стал он лису догонять. Приблизился к лисе, а она
притворилась кривой. Волк подбежал к ней и закричал:
— Ах ты обманщица!
А лиса и спрашивает:
— Кто это обманщица?
Волк говорит:
— Ведь ты же мой хвост обесшкурила!
Лиса в ответ:
— Да разве ты не видишь, что я кривая?! Это, наверное, брат
мой обманул тебя. Беги ищи его.
Лиса умолкла. А волк ни с чем так и ушел. Все.
15. Бычок и волк
Так вот, говорят, было. Повадился старый волк на озерный беpei ходить. Попьет воды и смотрит на свое отражение в озере.
Однажды его увидел бычок и стал думать, как бы посмеяться над
44

старым зверем. Пошел бычок к своим соседям-бычкам и скаЗал им:
— К нам на берег часто приходит старый волк. Я хотел бы
посостязаться с ним в беге. Только если он будет спрашивать:
«Бычок, где ты?», отвечайте ему из воды: «Я здесь, я здесь!»
И вот волк снова пришел на берег. Бычок предложил ему:
— Давай, волк, посостязаемся, кто быстрее бегает. Ты беги
вдоль берега, а я в воде поплыву.
Волк подумал и согласился. С одного места побежали они, но
бычок тотчас остановился. Волк из всех сил бежит, задыхается,
спрашивает:
— Эй, бычок, где ты?
— Здесь я! Здесь я! — отвечают ему другие бычки.
Волк совсем уж задыхается, но бежит и спрашивает:
— Бычок, бычок, где ты?
А впереди него бычки отвечают:
— Здесь я! Здесь я!
Волк все силы растерял, упал и едва дышит, совсем уж уми­
рает. А бычки-обманщики смеются над ним. Говорит один бычок
волку:
— Ну беги же, волк, может, обгонишь меня!
Но волк молчит, задохнулся. Все.
16. Лисичка
Лисичка над берегом по холмику прогуливалась. Посмотрела
на море и увидела гребцов на байдаре. Побежала лисичка к воде,
а байдара тем временем с нею поравнялась. Закричала лисичка:
— Гребцы, гребцы, посадите меня!
Рулевой ответил ей:
— Наша байдара плохая, подожди следующую!
Побежала лисичка по берегу и увидела другую байдару. Уви­
дев, закричала:
— Гребцы, гребцы, посадите меня!
Рулевой ответил ей:
— Наша байдара плохая, подожди следующую!
Лисичка подумала: «Уж очень устала я, когда же наконец в
байдару сяду!»
Тем временем на море третья байдара показалась. Увидев бай­
дару, лисичка закричала:
— Гребцы, гребцы, посадите меня!
Рулевой ответил ей:
— Эгей, сейчас посадим!
Причалила байдара к берегу, и лисичка прыгнула в нее.
Рулевой сказал гребцам:
— Посадите лисичку в середину и парусами-крыльями на­
кройте ее. Дорога будет длинной. Пусть лисичка бьет в бубен и
песни поет, чтоб дорога короткой показалась.
45

Лисичка сказала:
— И правда, буду в бубен играть и песни петь.
Накрыли гребцы лисичку парусами-крыльями и поплыли. А
лисичка закрыла от радости лицо и запела:
Тикьш, тикып, тикып, тикып,
Тикып, тикып, тикып, тикып!
Поет она и слышит свист: «Юх-юх, юх-юх!» Лисичка подума­
ла: «Что такое там свищет?» Подумав, опять стала петь, а руле­
вой подпевает:
Э-эк, э-эк, э-эк!
Раз-два, раз-два, раз-два!
Еще больше развеселилась лисичка:
Тикып, тикып, тикып, тикып,
тикып, тикып, тикып, тикып,
тикып, тикып, тикып, ти-и...
Вдруг она почувствовала холод, открыла глаза и увидела себя
в воде, а от нее со свистом улетает стая чирков. Оказывается, это
не гребцы, а птицы чирки обманули ее, сделав лодку из своих
крыльев. Посмотрела лисичка в сторону суши, а суша далеко-да­
леко. Поплыла она к берегу, а позади ее как будто бы кто-то дер­
жит. Не поворачивая головы, говорит лисичка:
— Отстань от меня, не тяни назад!
Но тот, кто держит, не отпускает. Повернула лисичка назад
голову и увидела свой намокший хвост. Еле-еле до берега добра­
лась и выбралась на песок. К счастью, погода солнечная была.
Сняла лисичка свою шкуру и растянула ее просушить на бревне,
которое прибоем выбросило. Потом вынула свои глаза и положила
их просушить на конец бревна, а сама около шкуры села. Увидел
ворон, как лисичка глаза сушит, подлетел и съел их. Надела ли­
сичка свою шкуру и хотела вставить глаза, а их уже и нет. Ста­
ла она искать свои глаза, да и до сих пор ищет. Все.
17. Песец и волк
Шел голодный песец по косе и нашел выброшенную морем ту­
шу моржа. «Ого, сколько еды!» — подумал песец и стал есть.
Когда он насыщался, неожиданно подошел волк и сказал:
— Я тоже поем с тобой, уж очень голоден!
Песец сказал:
— Ладно, ешь. Еды мпого, ведь не съем же я один всего.
И волк с жадностью принялся за еду. Досыта наевшись, оба от
косы на холм пошли. Когда на холм взобрались, песец волку
сказал:
— На этом месте, пожалуй, отдохнем, отоспимся после сыт­
ной еды.
Волк согласился. Здесь и улеглись. Но песец не спал, бодрство­
вал, прищуренным глазом посматривал на волка. Волк же быстро
46

погрузился в спокойный сон. Песец встал, собрал старые моржо­
вые позвонки и нанизал их, как бусы, па хвост волка. Привязав
позвонки, стал будить волка:
— Скорее всаавай, враги нападают на нас! Вот уж совсем
близко они, на холм поднимаются. Я бегу, а ты что будешь
делать?
Сказал так песец и убежал. Волк же спросонья вскочил и
кинулся куда глаза глядят. Когда бежал, слышал, как с грохо­
том и шумом за ним кто-то гонится. Чувствует волк боль и тя­
жесть в хвосте, «Эх, плохо, настигают меня враги! Сейчас убыог
меня! Уж несколько стрел в хвост мой вонзилось!» — подумал он
и побежал еще сильнее. Но сколько он ни бежал, грохот и шум
преследовали его. Вот уж совсем он обессилел и подумал: «Пусть
уж умру я». Остановился волк и быстро оглянулся назад. И что
же?! Никто за ним не гонится, и нет грохота, а на его хвосте
несколько моржовых позвонков привязано. Волк возмутился, за­
кричал:
— Проклятущий песишка, задыхаться от страха заставил
меня! Уж если тебя встречу, живым не выпущу!
С тех пор песец старается не попадаться на глаза волку, а волк
ищет песца, чтобы отомстить ему за злую шутку. Все.

18. Хитрый песец
Идет по тундре песец, а навстречу ему бурый медведь. Мед­
ведь спрашивает:
— Откуда идешь, братец?
— На охоту ходил.
Медведь говорит:
— Давай побратаемся, вместе путь держать будем!
Песец говорит:
— Что же, давай!
Идут вдвоем, разговаривают. Вдруг видят: навстречу им лось
идет. Песец медведю на ухо говорит:
— Давай убьем рогатого!
— Что ж, давай!
Спрятались за камень, ждут. Подошел лось. Кинулся на него
медведь, прижал к земле лапами и задавил. А песец вокруг бе­
гает, приговаривает:
— Сколько жиру, сколько мяса!
Медведь говорит:
— Давай ужинать будем!
Песец хитрит.
— Подождем,—говорит,— братец, до утра, пусть остынет.
Медведь согласился. Легли они спать. Медведь как лег, так и
заснул. А пеоец того и ждал. Подошел к лосю и начал из-под
47

шкуры сало снимать и прятать за воротник своей кухлянки.
Спрятал и тоже спать лег.
Утром медведь первым проснулся, песца будит:
— Эй, братец, остыло мясо, вставай!
Подошли вместе к лосю, начали есть. Посмотрел медведь,
а на лосе ни жиринки нет.
— Э-э,— говорит,—кто же это жир обглодал?
— Опять этот тундровый воришка, старый ворон напакос­
тил! — отвечает песец.
Медведь говорит:
— Да, весь жир у нас этот ворон украл.
Поели, дальше пошли. Песец то и дело отстает, украдкой от
медведя из-под воротника кухлянки жир вытаскивает. Так много
дней шли. Медведь голодать стал, а песец все еще своими запаса­
ми живет.
Медведь однажды подглядел, как песец жир ест, и говорит ему:
— Эге! Ты, братец, мал, а перехитрил меня. Оказывается, это
ггы жир с лося обобрал!
— Что ты, брат,— говорит песец.— Это я свои внутренности
ем. Если ты голоден, можешь то же самое сделать.
Медведь глуповат был, поверил песцу, разорвал кожу на жи­
воте и начал внутренности вытягивать.
Тут песец и говорит:
— Вот глупец, сам ты себя убил!
Кинулся медведь за песцом, да за кусты внутренностями за­
цепился и упал замертво. Песец думает: «Вот глупый медведь,
все свое мясо и жир мне оставил».
Стал жить песец около медведя. Вот уже полтуши медведя
съел. Однажды видит: с горы еще один медведь спускается. Песец
перевернул мертвого медведя целым боком вверх, сидит и плачет.
Медведь подошел, спрашивает:
— Зачем мертвого стережешь?
Песец говорит:
— Видишь ли, это мой лучший приятель был, жаль одного
оставить.
Медведь говорит:
— Слезами друга не оживишь, пусть лежит! Пойдем со мной,
моим другом будешь!
Пошел песец с новым приятелем. Медведь спрашивает:
— Кого ты больше всего боишься?
Песец говорит:
— Больше всего людей боюсь. Их острых стрел да капканов.
Медведь смеется:
— Ха-ха-ха, двуногих боится! Да я их всегда сам пугаю!
Песец спрашивает:
— А ты кого больше всего боишься?
Медведь отвечает;
48

— Я больше всех куропаток боюсь. Когда по тундре иду, онмг
из-под самого носа с таким шумом вылетают! Я и пугаюсь.
Песец говорит:
— Эх, братец, а я ведь этими птичками питаюсь. Ты такой,
большой, а малой птицы боишься.
Медведю даже стыдно стало, он и говорит:
— Давай состязаться, кто первый еду добудет!
Песец согласился. Разошлись в разные стороны. Вскоре пе­
сец вернулся, двух куропаток принес, одну убил, а другую жи­
вой оставил. Смотрит — и медведь идет, прихрамывает. У медведя
в боку две стрелы торчат. Песец смеется над ним:
— Эге, братец, это тебе те сделали, кого ты не боишься! На
вот тебе, еще гостинец!
И выпустил под нос медведю живую куропатку. Тот с перепу­
гу даже на колени встал. Песец говорит:
— Теперь буду тебя лечить. Найди мне для этого два острых
камня.
Пошел медведь камни искать, а песец тем временем костер
развел. Принес медведь камни, песец бросил их в костер. Раска­
лились камни докрасна. Песец и говорит:
— Теперь, братец, потерпи, стрелы я из ран твоих выну, го­
рячие камешки туда положу. Тотчас поправишься.
Вынул из ран медведя стрелы, вместо них раскаленные камни
вложил. Медведь кричит:
— Ох, ох, внутри у меня жжет, так и горит внутри!
Песец говорит:
— Эге, братец, поджарил я тебя. Убил ведь!
Так медведь и сдох. Снова песец несколько дней медвежатину
ел. Уже полмедведя съел. Вот как-то спускается с горы волк.
Песец мертвого медведя целым боком вверх перевернул, сидит и
плачет.
Волк подошел, спрашивает:
— Зачем мертвого стережешь?
Песец говорит:
— Видишь ли, это мой лучший приятель был, жаль одного
оставить.
Волк говорит:
— Слезами друга не оживишь, пусть лежит, пойдем со мной,
моим другом будешь.
Вдвоем в путь отправились. Идут по горе, а навстречу им
бежит горный баран. Волк тотчас барана поймал и прикончил
его. А песец бегает, приговаривает:
— Сколько жиру, сколько мяса!
Волк говорит:
— Сейчас его съедим!
Песец снова хитрит.
— Пусть мясо остынет,— говорит,— утром съедим!
Легли спать. Волк крепким сном заснул, а песцу того и надо*
& Заказ Ni 642

49<

Принес он большой камень и привязал его крепко-накрепко к
волчьему хвосту. Потом как закричит в ухо:
— Бежим, братец, люди подходят!
Вскочил волк, да как бросится удирать! Хвост у него и ото­
рвался. Бежит волк и думает: «Оказывается, люди меня за хвост
держали!» Л песец на месте остался, освежевал барана и принял­
ся за еду.
Так вот и жил песец, хитростью пищу себе добывал.
19. Бычок и чайка
Так, говорят, было. Когда чайка летала над водой и высматри­
вала себе еду, из воды вынырнул бычок и начал дразнить чайку:
Чайка тут летает, чайка тут летает,
Глаза красные, лапки голые!
Чайка отвечает:
Чем же, чем же отвечу я тебе?
Печенку любишь пожирать ты!
Отрежу тебе, и подавишься ты!
Но бычок не обиделся. Чайка же от обидных слов бычка за­
плакала и улетела домой. Все.
20. Лось и бычок
Так было. Шел по берегу лось. Увидел в озере бычка. Стал
бычок лося поддразнивать да приговаривать:
Лосина толстопузый!
Лосина большерогий!
Ноги твои топкие,
Руки твои тонкие!
Лось сказал ему:
— Бычок, бычок, подойди поближе, я что-то не слышу!
Бычок подошел к берегу, а лось поддел его рогами и выбросил
на берег.
Принялся бычок кричать:
Тело мое сохнет,
Хвостик мой сохнет,
Ротик мой высох,
Плавники засохли!
Взял лось бычка и бросил обратно в воду. Л тот снова принял­
с я лося дразнить:
Лосина толстопузый!
Лосина большерогий!
Ноги твои тонкие,
Руки твои тонкие!
Опять лось зовет бычка:
•50

— Бычок, бычок, подойди поближе, я что-то не слышу!
Бычок опять подплыл к берегу, поддел его лось рогами и вы*
бросил на берег.
Бычок принялся кричать:
Тело мое сохнет,
Хвостик мой сохнет,
Ротик мой высох,
Плавники засохли!
На этот раз не бросил лось бычка в воду. Так бычок и высох:
на берегу. Принялся лось бычка есть да приговаривать:
— Такой вкусненький бычок!
Все. Конец.
21. Птичка
Птичку на севере зима застала. В разводьях птичка жила. На­
конец к земле полетела. Прилетела в селение, а в этом селении:
голод был. Подлетела к первому жилищу, запела в отдушину:
Кто там в землянке, в землянке?
Пустите меня, внесите меня!
Не впесете — с голоду умрете,
А впесете — много еды получите!
Говорят люди в землянке:
— Давайте внесем!
Вышли, мертвую птичку увидели.
Внесли, положили. Немного погодя мертвая птичка промол­
вила:
— Ощипайте меня!
Ощипали ее, положили в сторонку. Немного погодя птичка го­
ворит:
— Зарежьте меня!
Зарезали, опять в сторонку положили. Немного погодя птичка',
говорит:
— Варите меня!
Подвесили птичку над жирником в котелке с холодной водой*
Как закипела вода, птичка и запела:
Варюсь, сжимаюсь
Под водою, над землею!
Вдруг выпрыгнула из котелка и вылетела на улицу. Посмотрев
ли в котелок, а варева там нет. К другой землянке подлетела:
Кто там в землянке, в землянке?
Пустите меня, внесите меня!
Не внесете — с голоду умрете,
Л внесете — много еды получите!
Говорят люди в землянке:
— Давайте внесем!
Внесли мертвую птичку. Немного погодя птичка промолвила:
4*

51

— Ощипайте меня!
Ощипали, в сторонку положили.
— Зарежьте меня!
Зарезали, в сторонку положили.
— Сварите меня!
Подвесили птичку над жирником в котелке с холодной во­
дой. Как закипела вода, птичка и запела:
Варюсь, сжимаюсь
Под водою, над землею!
Вдруг выпрыгнула из котелка и улетела наружу. Посмотрели
в котелок, а варева там нет.
Пошла женщина из первой землянки погостить к подруге.
Вдруг слышит — на улице поет кто-то:
Кто там в землянке, в землянке?
Пустите меня, внесите меня!
Не внесете — с голоду умрете,
А внесете — много еды получите!
Говорят люди в землянке:
— Давай внесем!
Внесли птичку. Посмотрела на нее женщина, видит: та самая
агтичка, которая только что от них улетела.
Птичка промолвила:
— Ощипайте меня!
Ощипали, в сторонку положили.
— Зарежьте меня!
Зарезали, в сторонку положили.
— Сварите меня!
Подвесили птичку над жирником в котелке с холодной водой.
Гостья сказала:
— Утром эта же птичка к нам прилетала. Положили мы ее в
котелок вариться, закипела вода, а она вылетела и улетела. Луч­
ше сразу же закройте котелок крышкой!
Закрыли котелок крышкой. Как закипела вода, птичка и за­
пела:
Варюсь, сжимаюсь
Под водою, над землею!
Кончила птичка петь, хотела вылететь, но только о крышку
ударилась. Опять запела:
Варюсь, сжимаюсь
Под водою, над землею!
Вспорхнула было, но только о крышку ударилась. Запела:
Варюсь, сжимаюсь
Под водою, над зем...
Не успела допеть. Сварилась. Когда сварилась, съели ее, толь­
ко косточки оставили. Все.

52

22. Бакланы
Бакланы зимовали на утесе спятью детьми. По очереди хо­
дили за едой к кромке припая. Вороны жили на утесе с пятью
детьми. Однажды ворон увидел бакланов, пожалел их, сказал,
чтобы к ним, коронам, перебрались в тепло. Что, мол, много у
них мяса, сказал он, и в тепле чтобы жили они.
Поверили бакланы воронам и в их ярангу пошли. Когда за­
шли, там было очень тепло. И вот у припая питаться перестали,
у воронов стали есть. Но хотя с едою стали, спать не могли из-за
боязни. По очереди спали. Однажды ночью баклан притворился
спящим. И вот ворон встал и подошел крадучись к младшему
бакланчику. Хотел было взять его, но баклан-отец нарочно поше­
велился. И вот ворон отскочил, не взявши. Лег спать. Баклан
ждал, когда вороны уснут. И когда уснули, баклан встал, подкрал­
ся к детям ворона и взял одного из них. К своим детям отнес, око­
ло младшего своего положил. Лег баклан, притворился спящим.
И вот ворон проснулся и к бакланьим детям снова подошел.
Баклан следил, которого возьмет. И вот как раз своего ребенка
ворон взял. Когда отнес, без шума тотчас убил. Своих детей раз­
будил. Когда встали, заставил их есть, пока бакланы не прогну­
лись. И вот стали они есть, но дети ворона сказали:
— Как будто брата нашего запах?
Ворон ответил:
— Пет, бакланчик это, скорее ешьте его!
Когда кончили есть, легли спать, уснули. Бакланы, проснув­
шись, оделись, вышли из яранги воронов и улетели вниз к при­
паю. Как только показалась кромка припая, вороны появились
здесь. Бакланы прыгнули в воду, нырнули. И вот вороны на кром­
ке присели. Когда бакланы вынырнули, вороны спросили их:
— Почему ушли вы?
Баклан-отец сказал:
— Потому что вашего же птенца заставили вас съесть!
Все.
23. Лось Акана
Так было. Жила-была лосиха. Родился у нее маленький лосе­
нок. Он был еще слабый и не мог быстро бегать.
Однажды грелись они на солнышке, лежа на траве. Подошли
тут два больших волка и увидели лосиху с лосенком.
Один волк сказал другому:
— Давай-ка, братец, убьем лосиху!
А второй отвечает:
— Конечно, убьем. Мясо будет!
Не успела лосиха убежать. Волки наскочили на нее, убили и
съели. Когда наелись они, первый волк сказал:
53

— Что же, братец, убьем и детеныша да и съедим его!
А маленький лосенок лежит и слушает. Второй волк первому
говорит:
— Подожди, пусть подрастет он, тогда и съедим, а сейчас он
тощий и маленький.
Назвали волки лосенка Аканой и решили подождать, когда
вырастет.
Пошли волки охотиться за другими лосями, а Акану оставили
на месте. «Беда,— думает Акана,— надо мне силы набираться,
а то пропаду!» Поднялся он на ноги и с трудом влез на гору. С
горы спустился в долину, из долины взошел на другую гору, но
и с горы снова спустился и влез на третью гору. Так он делал
весь день. Потом пошел и лег на свое место, где его волки оста­
вили. Вскоре они пришли. На этом месте все стали жить — волки
и Акана.
Каждый день волки уходили на охоту, а Акана силы набирал­
ся, на сопки поднимаясь.
Много дней так прошло. Акана совсем уже вырос. Вот один
волк и говорит другому:
— Пожалуй, убьем и съедим теперь лосенка!
— Давай убьем! — согласился тот.
Но тут Акана сказал им:
— Подождите вы, успеете съесть меня, давайте лучше по­
пробуем — кто сильнее да лучше бегает?
Побежал Акана. Погнались за ним волки. Акана на гору подпялся, с горы в долину спустился и вновь поднялся на другую
гору, как делал каждый день раньше.
Гонялись, гонялись за ним волки, языки высунули, совсем из
сил выбились, видят — не догнать им лося. Первый волк говорит:
— Этот Акана тощий оказался! Чего бегать за ним?
Второй отвечает ему:
— Конечно, пусть бегает, кому он нужен!
Акана остался жить.
Однажды зимой все звери собрались, чтобы испытать силу
Акамы. Подошел к Акане медведь и начал с ним бороться. Под­
хватил Акана его сильными рогами и подбросил кверху. После
этого всех зверей побеждать стал.
Лежит однажды Акана, отдыхает, а бурые медведи увидели
его, подошли. Но когда узнали, что это за лось, свернули тотчас
в сторону, приговаривая:
— Это же сам Акана спящим притворился!
А Акана тем временем, может быть, и действительно спал.
Все. Конец.

54

24. Мышка
Пришла однажды мышка попить на середину озера. Для питья
сделала дырочку. Напившись, села около дырочки. Здесь она ре­
шила отдохнуть.
Так вот отдыхая, приморозила свой хвост. И начала она петь,
•слезно плача:
Посреди озера примерзла я!
И теперь вот горько плачу!
Эх, горпостаюшка, может быть, придет,
Как было бы хорошо!
Так она спела песню. Вдруг откуда-то горностай появился.
Мышка сказала ему:
— Уйди, плохо пахнет от тебя!
Горностай убежал. Мышка снова запела:
Посреди озера примерзла я!
И теперь вот горько плачу.
Эх, евражка, может быть, придет,
Как было бы хорошо!
И вдруг откуда-то евражка появилась. Мышка говорит ей:
— Уйди, длиннохвостая ты!
Евражка убежала.
Снова запела мышка:
Посреди озера примерзла я!
И теперь вот горько плачу.
Эх, зайчишка, может быть, придет,
Как было бы хорошо!
II вдруг откуда-то заяц появился. Мышка говорит ему:
— Уходи, хвостишко твой маленький!
Заяц убежал.
И еще запела мышка в последний раз:
Посреди озера примерзла я!
И теперь вот горько плачу.
Эх, медведь, может быть, придет,
Как было бы хорошо!
Перестала пезь. Вдруг откуда-то медведь явился, к мышке
подошел, лапой по пей ударил, хвост совсем оторвал, мышку без
хвоста оставил.
Так медведь помог мышке. Все. Конец.
25. Две мышки
К домовым мышам пришла в гости полевая мышь-пеструшка.
Домовая мышь неприветливо сказала гостье:
— Вот бегаешь без дела по камням все лето да попискиваешь.
Только и знаешь, что под камни сухие листочки носить. Все
вы — полевые мыши — бездельницы. Только на нас и надеетесь!
55

Полевая мышь-пеструшка стояла у входа землянки домовых:
мышей и от обиды моргала глазами. Л муж хозяйки домовых мы­
шей с важным видом лежал на нарах, скрестив свои тонкие ноги.
А мышь-хозяйка гордо восседала посреди жилища на лежанке.
Их дети и родственники пристроились прямо на полу землянки.
Все с любопытством смотрели на полевую мышь.
Обиженная гостья сильно рассердилась на сварливую хозяйку,
подскочила к пей и толкнула ее так, что хозяйка упала навзничь
и заплакала. Лежа на полу, она закричала детям:
— Поднимите же меня!
Ее муж, продолжал лежать с важным видом на парах, с ус­
мешкой смотрел на поссорившихся женщин, а затем сказал дру­
гим мышам:
— Ох уж, как будто от мужа тумаки получила, плачет! Под­
нимите ее скорее!
А полевая мышь тем временем выскочила из землянки и огром­
ными прыжками помчалась по тундре в свое каменное жилище.
Маленькие мышата повскакали со своих мест и начали под­
нимать свою опозорившуюся мать.
С тех нор, говорят, домовые мыши стали враждовать с по­
левыми.
26. Достали солнце
Так было. Однажды тунгаки похитили у жителей тундры
солнце. В черном мраке жили все звери и птицы, ощупью отыски­
вали себе пищу. Трудно стало жить. И вот решили звери и птицы
большой совет собрать. От каждого звериного и птичьего рода па
совет прибыли посланцы. Старый ворон, которого все считали
мудрым, сказал:
— Крылатые и волосатые братья, до каких же пор во тьме
пребывать будем? Слышал я от стариков, что недалеко от нашей
земли, в глубоком подземелье живут тунгаки, похитившие у нас
свет. У тех тунгаков в сосуде из белого камня хранится большой
светящийся шар. И шар тот они называют солнцем. Если то солн­
це похитить у тунгаков, то светом озарится земля. Вот я, старый
ворон, даю вам совет послать за солнцем самого большого и силь­
ного из нас — бурого медведя.
— Медведя, медведя! — закричали звери и птицы.
Тут же старая глуховатая сова починяла нарту. Она спросила
сидевшую рядом маленькую пуночку:
— О чем толкуют звери, птицы?
Пуночка ответила:
— Медведя хотят послать за солнцем как самого сильного.
Сова говорит:
— Напрасны их старания: увидит медведь лакомство и обо
всем забудет. Не будет у нас солнца,
56

Тут звери и птицы, услышав речь совы, согласились с ней.
— И правда ведь, вкусную пищу медведь увидит и про солн­
це забудет.
Старый ворон снова сказал:
— Пошлем волка, ведь после медведя он всех нас сильнее и
быстрее.
Сова спрашивает пуночку:
— О чем они толкуют?
Пуночка сове отвечает:
— Волка решили послать за солнцем, ведь после медведя он
всех лас сильнее и быстрее.
Сова говорит:
— Напрасно хлопочут, волк жаден, встретит оленя, убьет, бу­
дет лакомиться и про солнце забудет.
Звери и птицы, услышав речь совы, согласились с пей:
— И правда, ведь волк жаден, оленя увидит, убьет, будет ла­
комиться и про солнце забудет. Но кого же мы пошлем за
солнцем?
Тут маленькая мышка сказала:
— Зайчика вот этого отправить бы, ведь лучший прыгун он
и на ходу солнце схватить может.
Снова закричали звери и птицы:
— Зайчика, зайчика, зайчика!
И в третий раз глуховатая сова спросила пупочку:
— О чем толкуют звери, птицы?
Пуночка в самое ухо сове прокричала:
— Зайчика за солнцем послать решили, ведь лучший прыгун
•он и на ходу солнце схватить может.
Подумала старая сова и сказала:
— Этот, пожалуй, может похитить солнце, действительно пры­
гает хорошо и надежен он. Никто не сможет задержать этого
прыгуна.
Так зайчик был утвержден похитителем солнца. Не долго
думая, зайчик направился по пути, указанному вороном.
Долго шел, много дней шел и вот наконец далеко впереди се­
бя светлое пятнышко заметил. К тому пятнышку приближаться
стал.
Приблизившись, увидел: светлые лучи проникают через узкую
щель из-под земли. Заглянул зайчик в щель и видит: в большом
сосуде из белого камня лежит огненный шар и лучи его осве­
щают подземелье. «Вот то солнце»,— думает зайчик. Л в другом
углу подземелья на мягких оленьих шкурах лежат тунгаки.
Зайчик через щель в подземелье спустился, к огненному шару
прыгнул, из каменного сосуда шар схватил, задними лапами от­
толкнулся PI в щель выскочил.
Тут-то тунгаки всполошились, следом за зайчиком погнались.
Зайчик во весь дух убегает. Но тунгаки совсем, совсем уже
близко. Тогда зайчик ударил лапой по огненному шару. Шар раз57

двоился. Одна часть маленькая, другая большая. Меньшую часть
зайчик сильно лапой ударил, она тотчас вверх взлетела, к небу
прильнула, и получилась луна.
Большую часть зайчик приподнял, еще сильнее лапой ударил,
она тотчас вверх поднялась, к небу прильнула, и получилось
солнце. Как светло вдруг стало на земле!
Тунгаки, ослепленные светом, скрылись в подземелье и с тех
пор не появлялись на земле. А звери и птицы прославляли отваж­
ного зайчика — похитителя солнца.
27. Букашка-путешественница
Так, говорят, было. Старшина селения, увидев букашку, ска­
зал ей:
— Эй, малый житель, обойди-ка кругом всю землю да расска­
жи, как люди в других странах живут, где какие реки, горы и
озера есть.
Согласилась букашка и отправилась в путь. Рядом с землян­
кой старшины лежали якорный камень и китовый череп. Под­
ползла букашка к камню с черепом и подумала: «Вот серый холм
и белая гора, куда же мне идти? Если на земле таких холмов да
гор много, никогда не обойти ее кругом. Обману я старшину,
обойду вокруг этого холма и вернусь обратно».
И вот стала букашка-путешественница ползти вокруг якор­
ного камня. Когда ползла, за камнем лужицу встретила, поду­
мала: «Ого, еще и озера огромные на пути попадаются». Только
так подумала, а навстречу ей страшный жук. Увидев букашку г
жук сказал:
— Жаль, что я сыт. Только что съел букашку, на тебя похо­
жую. Убирайся поскорее, пока жива!
Испугалась букашка, скорее домой побежала. А когда пришла
домой, старшине сказала:
— Всю землю вокруг обошла!
Старшина, смеясь, спросил:
— Что же видела ты?
Букашка ответила:
— На пути море огромное встретила, и на берегу этого моря
множество бурых медведей. Чуть было не съели медведи меня.
Старшина стал смеяться над ней:
— Ого, хороши новости: маленькая лужица стала большим
морем, а жук — медведем. Вот ведь какая ты: со страху обман­
щицей стала!
Стыдно стало букашке, повесрша она голову и поползла прочь.
Конец.

58

28. Ворон и девушка
Давно, говорят, было. Девушка на взморье собирала водоросли,
выброшенные прибоем. Увидел ее ворон и говорит:
— Женщина, женщина, о-о, будь моей женой!
— О-о, буду твоей женой!
— А можешь ли ты петь?
— Могу я петь.
— А ты красивая?
— Красивая я.
— А ну, спой!
Ворон запел первым:
Кар-кар-а-нак,
Кар-кар-а-а-на!
Девушка промолчала, не запела.
— Не можешь ты петь, а потому не будешь мне женой.
Удалился этот ворон. Девушка встретила другого ворона. Уви­
дел ее другой ворон и сказал:
— Женщина, женщина, о-о, будь моей женой!
— О-о, буду твоей женой!
— А можешь ли ты петь?
— Могу я петь.
— А ты красивая?
— Красивая я.
— А ну, спой!
Ворон запел первым:
Кар-кар-а-нак,
Кар-кар-а-а-на!
Девушка повторяла за ним.
— Можешь петь ты, будешь моей женой!
— Могу петь я, женой твоей буду я!
— А га, идем!
Пошли, в дом ворона зашли. Евражечьи шкурки выложил.
— Вот эти шкурки выделай-ка!
Девушка выделывала, выделывала, наконец закончила.
— О, проворная ты!
Затем так и остались жить вместе. Все. Конец.
29. Человек, краб и ворон
Так, говорят, было. Жил один человек в становище на при­
брежной стороне. Жил он одиноко, без односельчан. Постоянно
охотился на евражек и ел их. Приходил с охоты, готовил сам се­
бе еду, ел, делал постель, ложился спать. Просыпался, готовился
и шел на охоту. Если добывал евражек, разделывал их, варил
тушки, сушил шкурки. Из маленьких шкурок евражек делал по­
лог и покрывал свое жилище.
Однажды он встал, подумал и пошел на взморье. Там он стал
59

искать около воды выброшенные морем водоросли. Идя по песку,.
он вдруг увидел около воды живого краба. Взял этого краба и по­
нес домой. В сенях яранги он отвязал с сушил шкуру и завернул
в нее краба. Затем подвесил его на перекладине за пологом. Пос­
ле этого он пошел в тундру. В тундре человек добыл овражку,
привязал ее к поясу и вернулся домой. Здесь он положил евражку около очага и сел на деревянный брус, служивший изголовьем.
Повернувшись в сторону подвешенного краба, человек сказал:
— Что ты там делаешь? Давай-ка добычу мою разделай!
И что же случилось? Добытая евражка вдруг сама взобралась
на блюдо, вылезла из собственной шкуры, все части ее тушки
отделились одна от другой, потроха отлетели в сторону.
После этого человек сказал в сторону краба:
— Ну что ж, помощник, готовь еду!
И вдруг части тушки разделились сами на куски, а куски
сами прыгнули в кастрюлю, а кастрюля сама прыгнула на очаг.
И когда еда сварилась, человек поел и снова сказал в сторону
висящего краба:
— Хорошо, помощник, теперь постели мне постель, сейчас
вернусь я.
Сам человек вышел на улицу и немного погодя вернулся. Во­
шел в полог. Постель сама расстелилась. Лег человек и уснул.
Утром проснулся и снова пошел па охоту. По пути перевалил
холм и там увидел ворона. Подошел человек к ворону и спросил:
— Эге, гость! Куда идешь?
— Да вот, просто по этому месту брожу!
— Ну что же, будь моим гостем! Пойдем поедим!
Затем человек гостя своего, ворона, в жилище свое повел. Ког­
да они пришли, хозяин ворона приветливо принял, на шкуру уса­
дил. Сидя на евражечьей шкурке, ворон ждал, что же сделает че­
ловек дальше. И человек сказал:
— Ну что же ты, помощник, медлишь? Готовь угощение!
И тут евражечье мясо само уложилось на блюдо, разделилось
на куски, прыгнуло в котел, котел сам повис над очагом. Ворон
от удивления вертелся кругом, глазел во все стороны полога, но
не мог увидеть и понять, кто же готовит этому человеку еду.
После еды гость и хозяин из сеней вошли в полог. Там улег­
лись на постель из евражечьих шкурок и уснули. Утром встали,
доели, вышли. Человек сказал ворону:
— Я пойду в тундру. А ты куда?
Ворон ответил:
— Там, в южной стороне, поищу селение.
После этого разошлись. Человек пошел в северную стороиут
ворон — в южную. Но ворон, скрывшись за холмом, вернулся и
скрытно стал следить за человеком. Следил, пока человек не
скрылся далеко в северной стороне. После этого ворон перевалил
холм и поспешил к жилищу человека. Пришел, зашел и сел на
брус. Подражая хозяину, ворон сказал:
60

— А ну, помощник, приготовь для меня еду!
Краб не послушался ворона. Ворон страшно рассердился и г
бегая по жилищу, стал всюду искать невидимого помощника че­
ловека. Вдруг в проходе между пологом и стеной яранги он уви­
дел завязанную в узелок шкурку евражки. Схватил ворон узелок
и развязал его И что же: он увидел в шкурке едва живого краба.
Ворон подумал: «Вот этот краб и есть, наверное, помощник че­
ловека». Ворон разорвал краба на куски и завернул все снова в
шкурку. Повесил узелок на то же место, вышел и удалился. Тем:
временем хозяин яранги добыл зверя и вернулся домой. Вошел,,
положил добычу около очага и сказал:
— А ну, помощник, приготовь мне еду!
Не ответил ему помощник. Добыча без движения лежала око­
ло очага. Еще раз сказал человек:
— А ну же, помощник, приготовь мне еду!
Но ничего не получилось. Человек не добился исполнения
своего желания. Снял он подвешенный узелок, развернул шкурку
и увидел куски разорванного краба.
И стал человек жить по-прежнему, сам готовил себе пищу.
30. Два брата и ворон
Так, говорят, было. Жили в селении Уназик муж с женой, ш
было у них два маленьких сына. Но заболел однажды отец и че­
рез некоторое время умер. Трудно стало женщине с двумя деть­
ми. Некому было добывать зверя. И вот узнал об этом один сиреникский человек, потерявший жену, и приехал в Уназик к этой
женщине. Взял он женщину в жены, детей ее — в сыновья и отвез
в Сиреники. Дома он сказал этим мальчикам:
— В этом селении есть злые люди. Если будете днем ходить
около землянок, то станут вас бить. Утром затемно уходите в го­
ры и упражняйтесь там в силе.
Отчим пасынкам неправду сказал. В Сиреииках жили добрые*
люди, смелые охотники. Но отчим хотел, чтобы его приемные ^де­
ти тоже стали сильными и смелыми. И вот каждый день убегали
они в горы, в силе упражнялись. Прошло несколько лет, выросли
братья, стали настоящими охотниками. Однажды зимой надикоп>
оленя пошли. Не прошло и дня, как каждый по оленю домой при­
нес. На следующий день зимнего моржа промышлять пошли.
Дальше всех односельчан по молодому льду ушли. Полынью наш­
ли. Зимнего моржа там добыли. Сиреникские горы едва синели
вдали. Все же первыми домой с добычей пришли. Так стали
братья признанными добытчиками.
Однажды утром за дикими оленями пошли. По оленю добыли!
и рано вернулись.
Оставили дома добычу, на моржовый промысел отправились.
Всех односельчан обогнали. Далеко в море по молодому льду
61

ушли. А отец не раз им говорил, чтобы дальше других охотников
не смели ходить. Между тем все односельчане близко от берега
добыли моржей и домой вернулись. Братья же все дальше и даль­
ше по льду шли, надеялись моржа добыть. Вот уж и вечер насту­
пил, убили наконец моржа. Когда освежевали добычу и собрались
идти домой, младший брат посмотрел в сторону берега. Увидел
полосу густого тумана.
— Оторвало! — закричал он.
Бросили они моржа и побежали в сторону берега. Добежали до
кромки льда, а щель между льдинами уже широкая стала, не пере­
прыгнешь. Поднялся сильный ветер и погнал воду по льдине. По­
бежали братья обратно в сторону моря. С мокрого льда на сухой
выбрались, а вода по пятам идет. Налетел вместе с ветром снего­
пад, пурга поднялась. Бегут братья вперед, лед под ногами проги­
бается. Прибежали наконец к старому толстому льду, нашли вы­
сокую льдину, взобрались на нее и вырыли там снежную пещеру.
В пещеру забрались, стали хорошей погоды ждать. Вот и говорит
младший брат:
— Чтоб медленной смерти не ждать, сделай какое-нибудь
чудо!
Старший брат начал вместо бубна в ладоши хлопать и под
хлопки песню запел. Поет он, а младший слышит далеко-далеко
крик ворона. Кончил старший брат петь, спрашивает младшего:
— Не слышал ли ты чего-нибудь?
Хотя и слышал младший, но ответил:
— Нет, ничего не слышал!
Снова старший запел и в ладоши захлопал. И младший опять
крик ворона услышал, теперь уже близко. Старший тоже услы­
шал карканье, но спросил:
— Не слышал ли ты на этот раз чего-нибудь?
Младший, хотя и хорошо слышал, опять ответил:
—• Нет, ничего не слышал!
В третий раз запел старший под свои хлопки. На этот раз
•крик ворона совсем близко послышался. Братья хорошо его ус­
лышали. Но старший спросил:
— Не слышал ли ты чего-нибудь?
Младший ответил:
— Нет, ничего не слышал!
Вот ворон закаркал рядом:
— Кар-р, кар-р, кар-р!
Старший ответил на вороньем языке:
— Кар-р, кар-р, кар-р! Нет, я так не сделаю, брата я не
оставлю!
Младший спросил:
— Что спросил ворон?
Старший ответил:
— Ворон сказал, только меня одного спасет.
Ворон снова закаркал:
£2

— Кар-р, кар-р, кар-р, кар-р!
Старший сказал ему на вороньем языке:
— Кар-р, кар-р, попробуй!
Младший спросил:
— Что ворон сказал?
— Сказал, что попытается нас обоих спасти. Но на пути толь­
ко одна большая льдина, где можно передохнуть. Давай теперь из
пещеры выйдем!
Вышли, старший брат велел младшему вверх лицом лечь. Лег
младший. Старший сел на него и подолом кухлянки лицо ему
прикрыл. Вдруг оторвались они от льдины и вверх понеслись. Ос­
тановились через некоторое время. На большой льдине оказались.
Отдохнули. Снова старший велит младшему на спину вверх ли­
цом лечь. Лег младший. Опять старший сел на него и прикрыл его'
лицо подолом кухлянки. Оторвались от льдины, дальше полетели.
Через некоторое время опустились, посмотрели кругом и видят:сидят они на обрывистой скале среди вороньих гнезд.
Вызвал тут старший брат своего помощника — горностая. Гор­
ностай откликнулся:
— Пик, пик, пик!
Старший сказал на языке горностаев:
— Пик, пик! Нет, один я не полезу вверх!
Младший спросил:
— О чем сказал горностай?
Старший ответил:
— Горностай сказал, что я один только могу выбраться;
отсюда!
Младший сказал:
— Давай сначала я взберусь на скалу, а потом ты.
Полез младший и взобрался на скалу. Старший за ним полез..
Тоже взобрался. Сошли со скалы и пошли домой.
Домашние тем временем камлали. Со всей округи поющие ша­
маны собрались. Одни говорят, что братья в море погибли, дру­
гие— что живы, третьи ответ у духов-покровителей спрашивают.
А юноши тем временем к дому приближаются. К своей зем­
лянке подошли, к отдушине влезли, слушают. Вот отец их запел,
затем перестал петь, сказал:
— Песнь свою я во льды направил. Оттуда с моря мне крик
ворона послышался!
Опять запел, перестал петь и говорит:
— Песнь свою я внутрь льдов послал, туда ворон полетел,,
там его крик слышу.
Затем отец в третий раз запел, опять перестал петь и сказал:
— Когда я запел и умолк, ворон сказал мне, что он отнесет
меня на север, во льды. И вот я полетел туда. По пути на льдине
остановился, отдохнул. Затем снова летел. В пути снова остано­
вился и оказался в становище воронов. Но, может быть, я и
ошибся.
63

Слушают братья сквозь отдушину слова отца. Отец еще раз
^запсл, умолк и сказал:
— В становище воронов отдохнул. На скалу взобрался, в тунд­
ру спустился и домой пошел. До землянки дошел, к отдушине
влез и стал слушать, о чем поют внутри.
Сказал эти слова отец и говорит другим юношам:
— Идите посмотрите, нет ли кого у отдушины!
Услыхали братья эти слова, отскочили от отдушины и спря­
тались в сторонке. Вышли юноши7 смотрят — никого нет. Вошли
в землянку, сказали хозяину, что никого снаружи нет. Братья
снова к отдушине подошли. Отец тем временем сам вышел и уви­
дел их. Велел им в землянку идти. А потом спрашивает:
— Как же вы из льдов выбрались?
Ответили братья:
— Далеко отсюда нашу льдину к берегу течением прибило.
Сошли мы со льдины в том безлюдном месте и сюда пришли.
Отец сказал им:
— Вот, оказывается, как вас к берегу принесло!
Младший брат сказал:
— Ты ведь все своими глазами видел!
После этого не стали уходить дальше всех в море. Хорошо
•охотились. Все. Конец.
31. Человек и ворон
Жил в селении одинокий человек. Не было у него ни жены,
ни детей. Не было ни отца, ни матери.
Пошел он однажды в тундру. Там увидел впереди на малень­
ком холмике большое съедобное растение. Было оно величиной
с нерпичью шкуру. Хотел было охотник вырвать его из земли,
но с первого раза не смог. Поднатужился — и опять не смог. Тог­
да сбросил он с себя верхнюю одежду, взялся и потянул изо всех
сил. Растение заскрипело, затрещало, но вышло из земли.
Устал человек. Решил отдохнуть. Прилег на мох и заснул.
Много или мало спал — не знает, а когда проснулся, услышал
крик:
— Кук, кук, кук, кук, кук!
Приоткрыл глаза, видит: сидят около него вороны и разгова­
ривают человечьими голосами. Один из них говорит:
— Давайте поедим! Ведь не каждый день такая находка!
Другой говорит:
— Давайте подождем, пока придет наш вожак.
В это время прилетел еще один ворон и сел прямо на грудь
человека. Человек открыл глаза и увидел маленького ворона. Это
и был вожак воронов. Сначала ворон клюнул человека в руки.
Человек едва не закричал от боли, чуть не отдернул руки, но
удержался, решил подождать, что дальше будет. Ворон клюнул
64

человека в ноги. Опять человек чуть не закричал. После этого
маленький ворон сказал:
— Я съем только глаза, а вы ешьте все остальное.
Ворон подпрыгнул к голове человека и только хотел клюнуть
его в глаз, как человек схватил ворона за ноги и сел. Остальные
вороны разлетелись. Человек сказал:
— Ты хотел съесть мои глаза. Вот за это убью тебя сейчас.
Ворон ответил:
— Не убивай меня, я мудрый ворон и могу сделать тебя ша­
маном!
Человек сказал:
— Не хочу быть хитрецом!
Ворон сказал:
— Сделаю тебя богачом!
Человек ответил:
— Не хочу быть обманщиком!
Ворон сказал:
— Подарю тебе деревянное блюдо. Что захочешь, то и прине­
сет тебе оно!
Человек сказал:
— Вот это дело. Смогу помочь бедным охотникам!
Ворон крикнул:
— Э-эй, блюдо, где ты?!
Тут перед человеком явилось деревянное блюдо. Человек спра­
шивает ворона:
— А что мне делать с этим блюдом?
Ворон говорит:
— Ты скажи: «Блюдо, блюдо, хочу то-то и то-то!» Все, что ты
попросишь, появится перед тобой на этом блюде. А теперь от­
пусти меня!
Человек сказал:
— Сначала испытаю блюдо, а потом и тебя отпущу! — Он взял
блюдо, поднял его вверх на ладони и сказал:
— Блюдо, блюдо, хочу моржового мяса!
Вдруг блюдо сделалось тяжелым, человек не удержал его и
поставил на землю. Вмиг наполнилось оно моржовым мясом. Пос­
ле этого человек отпустил ворона, а блюдо стало служить челове­
ку. Когда в море не было зверя, человек пользовался своим блю­
дом и помогал бедным людям доставать пищу.
32. Как ворон женился
Так, говорят, было. Стояло пять жилищ. В этих жилищах
братья жили. У каждого из братьев по единственной дочери. Не­
далеко от братьев жила семья воронов: бабушка и внук.
Однажды дочь старшего брата за водой пошла. Когда она воду
брала, подошел к ней ворон и попросил:
5 Заказ N» 642

65

— Напои меня! Напои меня!
Стала его девушка поить, стал ворон пить, да всю воду на
землю из ведра и разбрызгал. Ударила девушка ворона ладонью
и говорит:
— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капельки не
оставил!
Ворон ответил:
—- А ты на мне шкуру порвала. Зашей!
Девушка сказала:
— Что ж, давай сюда, зашью!
Пошла девушка домой, и ворон к себе пошел. Пришел домой,
своей бабушке сказал:
— Невестка теперь у тебя есть, в первой землянке живет.
Приведи ее сюда!
Старуха собралась и в первую землянку пошла. Вошла. Спро­
сили ее:
— Зачем пришла?
Старуха-ворониха ответила:
— Внук за невестой к вам послал.
Рассердился хозяин, приказал подрезать ей хрящ на носу.
Надрезали воронихе хрящ. Заплакала она. Домой пошла.
На второй день дочь второго брата за водой пошла. Когда воду
брала, ворон подошел к ней, попросил:
— Напои меня! Напои меня!
Девушка стала его поить. Снова ворон всю воду расплескал.
Ударила девушка ворона ладонью и сказала:
— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капельки не
оставил!
Ворон ответил:
— А ты иа мне шкуру порвала. Зашей!
Девушка сказала:
— Что ж, давай сюда, зашью!
Пошла девушка домой, ворон к себе пошел.
Пришел домой, говорит бабушке:
— Невестка теперь у тебя есть. Во второй земляпке живет.
Приведи ее сюда!
Пошла старая ворониха во вторую землянку. Вошла. Спроси­
ли ее:
— Зачем пришла?
Старуха-ворониха ответила:
— Внук за невестой к вам послал!
Ответили ей:
— Ах он черномазый! Плюгавка засаленная!
Надрезали старухе хрящ на носу.
Горько заплакала старуха, домой отправилась. Нос у нее на
этот раз распух.
На третий день дочь третьего брата за водой пошла. Когда во­
ду брала, ворон подошел к ней, сказал:
66

— Напои меня! Напои меня!
Девушка стала его поить. Расплескал ворон всю воду. Девушка
ладонью его ударила и говорит:
— Экий ты неловкий, всю воду расплескал, ни капли не оста­
вил!
Ворон ответил:
— А ты на мне шкуру порвала, зашей!
Девушка сказала:
— Что ж, давай сюда, зашью!
Девушка домой пошла, ворон к себе пошел.
Приходит домой, говорит бабушке:
— Невестка теперь у тебя есть. В третьей землянке живет.
Приведи ее сюда!
Старуха-ворониха не пожелала идти. Внук ее ворон настоял
на своем. В третью землянку старуха пошла. Подошла. В дверях
остановилась, сказала:
— Внук за невестой к вам послал!
Ответили ей:
— Ах он черномазый! Плюгавка засаленная!
Хрящ на носу у старушки надрезали. Заплакала она и домой
пошла.
На четвертый день дочь четвертого брата за водой пошла.
Когда воду брала, ворон подошел к ней, попросил:
— Напои меня! Напои меня!
Девушка стала его поить. Ворон стал пить и всю воду рас­
плескал. Ударила его девушка ладонью и говорит:
— Экий ты неловкий, воду расплескал, ни капли не оставил!
Ворон ответил:
— А ты на мне шкуру порвала, зашей!
Девушка сказала:
— Что ж, давай сюда, зашью!
Девушка домой пошла, и ворон к себе пошел. Пришел домой,
бабушке говорит:
— Невестка теперь у тебя есть. В четвертой землянке живет.
Приведи ее сюда!
Отказывалась идти старуха ворониха, но внук-ворон настоял
на своем. Пошла она в четвертую землянку. Еще с порога крик­
нула:
— Внук за невестой к вам послал!
Ответили:
— Ах он черномазый! Плюгавка засаленная!
Хотела было старушка убежать, схватили ее, хрящ на носу
еще больше надрезали. Отправилась она со слезами домой.
Наступила ночь. Все жители селения крепко спали. Утром
проснулись. Вот из пятой землянки дочь пятого брата пошла за
водой. Когда воду брала, ворон подошел к ней, попросил:
— Напои меня! Напои меня!
Девушка кружку водой наполнила, ворону поднесла. Начал
5*

G7

он пить и снова воду расплескал. Девушка ладонью его ударила
и сказала:
— Экий ты неловкий, воду расплескал, ни капли не осталось!
Ворон сказал:
— А ты на мне шкуру порвала, зашей!
Девушка ответила:
— Что ж, давай сюда, зашью!
Девушка домой пошла, ворон к себе пошел. Пришел домой,
бабушке говорит:
— Невестка теперь у тебя есть. В пятой землянке живет. При­
веди ее!
Старуха-ворониха на этот раз отказывалась. Ведь ее так боль­
но за внука наказывают! Настоял внук-ворон на своем. В пятый
раз старуха за невестой пошла. К дверям пятой землянки подо­
шла, громко сказала:
— Внук за невестой к вам послал!
Сказала и убежала. Не догоняли ее. А отец разрешил девушке
пойти к ворону. Пошла девушка. Приходит, а жилище у ворона
такое тесное, что не выдержала девушка и заплакала. Так в сле­
зах и уснула. Увидела старуха-ворониха заплаканную девушку,
принялась вокруг нее петь и плясать. И вдруг маленькая, гряз­
ная землянка воронов превратилась в большую, просторную и
чистую.
Ворон человеком стал, а старуха-ворониха — женщиной. Про­
снулась девушка, а кругом все изменилось, похорошело.
Стала старуха всех односельчан олениной угощать. Затем и
девушке дала угощение. Тут другие девушки пришли.
Первая сказала:
— Ведь первую меня в жены выбрали!
Вторая сказала:
— Нет, меня!
Третья сказала:
— Нет, меня!
Четвертая сказала:
— Нет, меня!
Но ворон на той женился, что сама к нему пришла. После
этого они людьми стали и хорошо зажили. Все.
33. Эмэмкут
Где-то за Лорино жил один человек по имени Эмэмкут. Жил
он в маленьком поселке с женой и двумя сыновьями. Была у
Эмэмкута большая байдара, но он не хотел ходить на охоту, и
семья его часто голодала. Сыновья Эмэмкута были еще совсем
маленькие. Жили в поселке несколько семей. И была там еще
одна бездомная девочка-сиротка.
Однажды говорит Эмэмкут жене:
С8

— Поеду я за гостинцами в соседний поселок.
А в том поселке жили люди богато и сытно.
— Там удачливые китобои живут.— сказал еще Эмэмкут. И
стал часто выходить на улицу, погоду смотреть.
Вот раз на редкость выдалась хорошая погода. Эмэмкут про­
снулся пораньше, стал алыки готовить. Семья Эмэмкута жила
в маленькой землянке-ынлу, но была у него еще одна большая
землянка-кайги, в которой он сам жил. Проснулся Эмэмкут, при­
готовил пару маленьких алыков, хотя своих собак у него и не
было. Стало рассветать. Вышел Эмэмкут на улицу, повернулся
в сторону тундры и стал звать: «Се-се-се!» Тотчас появились из
тундры два волка и подбежали к Эмэмкуту. Они так быстро бе­
жали, что от усталости свои длинные языки высунули. Не успели
волки подбежать к Эмэмкуту, как он хлестнул их алыками и
сказал:
— Куда вам состязаться в беге!
Повернули волки и побежали обратно в тундру. Как только
скрылись из виду, повернулся Эмэмкут в сторону моря, туда, где
льды, и опять закричал: «Се-се-се!» Тотчас с моря два белых
медведя пришли. Не успели они приблизиться, как Эмэмкут уда­
рил их алыками и сказал:
— Куда вам состязаться в беге!
Белые медведи повернули обратно и ушли по льду в море.
Как только скрылись они из виду, Эмэмкут повернулся в сторону
тундры и опять закричал: «Се-се-се!» Тотчас выскочили из тунд­
ры два зайца. Как только подбежали зайцы, надел Эмэмкут на
них алыки и свою большую байдару приготовил. Затем запряг
зайцев в лодку и сказал:
— Поеду-ка я за гостинцами к удачливым китобоям!
Сел на руль и прикрикнул на зайцев:
— А-а-а, вперед!
Быстро помчали байдару зайцы. А как стали подъезжать к по­
селку, Эмэмкут остановил зайцев и сказал им:
— Теперь потихоньку ступайте, так и доедем до поселка.
Поплелись зайцы кое-как, едва волокут «нарту»-байдару. Вы­
бежали на улицу жители поселка, смотрят, как человек в байдаре
вместо нарт едет. Зайчишки еле-еле байдару тащат. Подъехал
Эмэмкут к поселку. Стали люди его расспрашивать:
— Зачем ты приехал к нам?
— За едой приехал,— отвечает Эмэмкут.
Люди сказали:
— Вон там жилье удачливых китобоев!
Направился Эмэмкут к дому китобоев, доехал. Встретили его
китобои радушно, спрашивают:
— Ты к нам за едой приехал?
—- Да, за мясом,— отвечает Эмэмкут.
— Ну что ж, без мяса не уедешь. Завтра обратно в путь от­
правишься,— сказали ему.
6&

Затем поужинали. Разделся Эмэмкут и в полог вошел. Говорит
ему хозяин:
— Ты у нас путник, поэтому покамлай для нас, поразвлеки
нас!
Эмэмкут согласился и сказал:
— Сейчас покамлаю. Вот только по своей надобности на улицу
схожу.
— Ты здесь можешь что надо сделать,— сказал хозяин.
— Нет, я уж на улицу пойду,— ответил Эмэмкут.
Вышел. На улице темно, безлунно. Подошел к своим зайцамсобакам и сказал:
— Я буду петь, а вы тем временем перегрызите за ночь все
ремни на ярангах. И опять сюда возвращайтесь.
Отвязал Эмэмкут зайцев, в ярангу вернулся. Начал камлать.
А зайцы тем временем все ремни на ярангах перегрызли и па
свое место вернулись.
Рано утром проснулся Эмэмкут и говорит хозяину:
— Пора мне в обратный путь собираться.
— Сейчас поклажу для тебя приготовим,— сказал хозяин.
Стали люди из яранг выходить, переговариваются между собой:
— Нагрузим его байдару мясом доверху, он и не сможет
уехать. Конечно, так и сделаем! Не сможет он сдвинуться с ме­
ста, мы весь груз обратно возьмем.
Стали носить мясо в байдару Эмэмкута, а удачливые китобои
даже отдали целиком заднюю часть кита с ластом.
Жил в этом селении мальчик-сиротка со своей бабушкой. При­
бежал он с улицы к бабушке и говорит:
— Все жители щедро одаривают гостя. Всего ему дают — оле­
нины, и моржатины, и китового мяса. Они говорят, что он на
своей байдаре с места не сдвинется, так что они все унесут обрат­
но. Что бы мне подарить гостю?
Поискал, поискал сиротка и нашел молоток.
— Давай подарим молоток гостю,— сказал он бабушке.
— Не надо,— сказала бабушка,— гость только прикидывается
простаком. Вот увидишь, уедет он в своей байдаре.
— Не сможет он уехать, вот я обратно и возьму молоток,—
настаивал мальчик.
Взял он молоток, принес его Эмэмкуту, бросил в лодку и
сказал:
— А я вот что тебе дарю!
Нагрузили Эмэмкутову лодку-нарту до самого верха всякой
всячиной, особенно олениной. Множество народа собралось. Все
смеются и подшучивают:
— Не сможет он ехать, куда ему! Все добро наше опять будет!
— Ну что ж, попробую поеду,— сказал Эмэмкут, садясь в бай­
дару.
Как гикнет он на своих зайцев, как понесутся зайцы! Только
пурга позади взвилась. Погнались люди за Эмэмкутом. Бегут еле70

дом за нартой-байдарой. Когда жарко станет, сбросят с себя кух­
лянки, дальше бегут. Поселок уже далеко позади остался. Позвал
тогда Эмэмкут северный ветер с морозом. Налетел буйный ветер
с морозом да пургой-вьюгой, ничего не стало видно. Ищут люди
брошенную на дороге одежду, а ее уже нет, все ветер унес. Много
людей поморозилось, а кто дома сидел, без крова остался. Сорвал
ветер шкуры с яранг — ведь ремии-то зайцы перегрызли. Только
несколько яранг и уцелело в поселке.
Между тем доехал Эмэмкут до дому. Полную байдару еды
привез. Разгрузили байдару, на вешала поставили.
Много теперь у Эмэмкута еды стало: и моржатина, и оленина,
и китовое мясо. Эмэмкутова семья ест до отвала. Кроме мяса Эмэм­
кут мною жира в нерпичьих мешках привез.
Несколько дней прошло, Эмэмкут и говорит жене:
— Что-то я заболел, наверное, скоро умру. Если умру, не хо­
роните меня, а отнесите в большую землянку. Вместе со мной
всю еду, которую я привез, положите. Ведь она-то и есть причина
моей болезни. Видно, люди, которых я без мяса оставил, зашаманили меня, вот я и умираю.
А Эмэмкут только притворялся больным, затем и мертвым
прикинулся. Позвала жена соседей, отнесли Эмэмкута в большую
землянку. Все припасы из мясных ям тоже туда перетаскали.
Трудно стало жить жене Эмэмкута с сыновьями. Собирают они
в котел прошлогоднюю ягоду шикшу, ею и питаются. Но вскоре
мальчики научились куропаток силками ловить. Силки им мать
из китового уса делала. Много силков делала мать, от этого руки
у нее всегда были в ранах. Каждый день сыновья по две, по три
куропатки приносили. Мать из птиц еду готовила. Так они и
жили.
Была в этом селении девочка-сиротка; то у одних, то у других
жила. Вот раз хотела она пойти ночевать в одну землянку, а дверь
оказалась запертой. Побоялась она постучаться, осталась на ули­
це. Ночь была светлая и тихая. Глянула девочка в полночь в сто­
рону большой землянки, где лежал умерший Эмэмкут, видит,
а оконце землянки вовсю светится. «Ведь туда после смерти
Эмэмкута отнесли! Пойду посмотрю, что там делается»,— подумала
сиротка и пошла к землянке. Посмотрела в отверстие на крыше,
видит: Эмэмкут еду варит и жирники у него так ярко горят! Вот
наварил он оленины, приготовил подливу из оленьего жира и вы­
нес, чтобы остыла. Затем принес китовой кожи и стал есть. Поел
кожи, сказал: «Ой, как вкусно! И чего это я до сих пор с женой
жил?» Потом подливы поел, постель постелил и, потушив жирни­
ки, спать лег.
Наступило утро, пошла девочка-сиротка к жене Эмэмкута.
— Что случилось? — спросила жена Эмэмкута.
— Да я сегодня на улице ночевала. Постеснялась постучаться.
И узнала я одну тайну. Вы думаете, что Эмэмкут умер, а он в эту
ночь подливу готовил, мясо варил и ел. Жив он. Когда спать
71

собрался, жирники потушил и сказал при этом: «Ой, как вкусно!
И чего это я до сих пор с женой жил?»
— Я так измучилась, силки из китового уса делая, а он как
обманул нас! Поймаете сегодня куропаток, одну мне живой при­
несите!
Пошли мальчики силки смотреть. Поймали несколько куропа­
ток, убили, одну живой оставили. К вечеру вернулись домой, отда­
ли матери живую куропатку. Принялась мать ощипывать куро­
патку. Все перо и пух ощипала, совсем куропатка голая, перья
только на голове, на ногах и крыльях остались. Вынула из убитой
куропатки пузырь, надула его и привязала на грудь ощипанной
куропатке. Низ пузыря черным камнем покрасила и девочку-си­
ротку в свою землянку ночевать позвала.
— Как полночь наступит, пойдем вместе к нему, посмотрим,
что он делает.
Наступила полночь, пошли они к землянке Эмэмкута. Загля­
нули в окошечко. Видят: Эмэмкут хозяйничает в землянке. По
бокам жирники ярко горят, все жилище освещают. А «мертвый»
Эмэмкут мясо варит. Жена и говорит:
— Л я-то думала, он и вправду умер. Так страдала, так
маялась!
Эмэмкут тем временем продолжает проворно хозяйничать. При­
нес из сеней подливу, приготовил вареное моржовое мясо, достал
китовую кожу и принялся за еду. Съел все, оленьим мясом заку­
сил и говорит:
— Ой, как вкусно! И чего это я до сих пор с женой жил?
Жена его сказала голой куропатке:
— Смотри, хорошенько напугай его!
И сунула птицу через отдушину в землянку.
Услышал Эмэмкут свист крыльев. Поднял голову, а над ним
голая куропатка кружится. Так он испугался, что даже навзничь
упал. А женщины тем временем домой вернулись. Только в зем­
лянку вошли, Эмэмкут следом за ними входит PI кричит с порога:
— Эй вы, внутри! Я, Эмэмкут, с того света вернулся!
Переступил он порог, сделал несколько шагов и упал. Посмот­
рела на него жена, а он и вправду умер. На другой день похоро­
нили Эмэмкута, а все припасы из его землянки к себе перетащили.
Вот так и было, говорят. Все.
34. Хитрый Кукылыи
Жили в тундре Кукылын с женой по имени Мити. Было у них
трое детей. Кукылын охотился на куропаток и помногу приносил
их домой. Так вот постоянно куропатками питались. Но однажды
не добыл куропаток, а дома дети съели все запасы. Кукылын при­
творился больным и сделал вид, что умер. Жена его Мити и дети
стали оплакиватьКукылына, а затем отнесли в тундру и похоро72

пили. А когда Мити с детьми домой ушла, Кукыльтн встал, оделся
и построил себе ярангу. После этого пошел добывать куропаток.
Куропаток добыл, много жиру заготовил. Из мяса и жира вкусный
паштет сделал. Паштет поедает, поет:
Уга-а-а, уга-а-а!
А жена его Мити последними куропатками детей кормит. Сов­
сем мало осталось припасов. Кукылыи тем временем паштет из
жира и мяса делает, припевая:
Уга-а-а, уга-а-а,
Уга-а-а, уга-а-а!
Однажды в ярангу Мити через отдушину влетела куропатка
и сказала:
— Кукылын не умер, а там, в тундре, куропаток добывает
да паштет делает. Вот возьми, Мити, мою шкуру, надень ее и иди
туда. По пути ярангу увидишь. Это Кукылыиа яранга.
Мити оделась в куропаткину шкуру и пошла. По пути ярангу
встретила. Подойдя к яранге, вошла в нее. А Кукылын в это вре­
мя сидел и ел, оказывается. Мити голосом куропатки сказала:
— Ты жив разве? Надо твоей жене сказать об этом.
Кукылыну стыдно стало. После этого Мити домой отправилась.
Пришла, шкуру сняла и отдала ее куропатке. Та быстро надела
свою шкуру и улетела. Кукылыи домой вернулся. Мити, увидев
его, сказала:
— Кто ты? Ведь Кукылын умер!
Кукылын сказал:
— Да нет же, не умер я. Бегите скорее за куропатками, много
их добыл я.
После этого детей ласкать стал и больше не оставлял их.

35. Кошкли-ворон и танниты
Так, говорят, было. Жил с единственным сыном старшина таннитов. Был он богат, имел много оленей. Однажды поднялась силь­
ная пурга, и половина оленьего стада этого таннита потерялась.
Поблизости от таннитов на горе жил Кошкли-ворон с двумя сы­
новьями. Старший сын его на женщину похож, младший — обык­
новенный.
Однажды старший сын Кошкли вышел из дома и увидел боль­
шое стадо оленей. Он вернулся в дом и сказал отцу:
— Там чьи-то олени!
— А ну, покажи через дверь,— сказал Кошкли.
Сын показал отцу стадо через дверь. Тогда тот сказал:
— Это олени старшины таннитов.
Затем отец сказал младшему сыну:
— Ну-ка, пойди и спроси Тынагыргына, чьи это олени здесь.
Когда скажет, вернешься.
73

II вот младший сын пошел к Тыиагыргыну. Шел, шел, шел иг
когда дошел, позади яранги оказался. Там присел и стал есть свои
припасы. Тыиагыргын дочери своей сказал:
— Посмотри-ка, может быть, пришел кто-нибудь.
Девушка вышла из яранги, осмотрелась вокруг и увидела во­
рона — младшего сына Кошкли. Она вошла в дом и сказала Ты­
иагыргыну:
— Ворона там только видела я.
Отец сказал:
— Позови, пусть войдет!
Девушка вышла, подошла к ворону и сказала:
— Отец послал меня за тобой.
Ворон посмотрел на нее снизу вверх и ничего не ответил.
Склонился над своей едой и продолжал есть. Девушка ушла и
сказала отцу:
— Не ответил даже мне!
Отец снова сказал:
— Если кто-либо послал его ко мне, то пусть быстро идет
сюда!
Девушка вышла и сказала ворону:
— Если кто послал тебя, то быстро заходи к Тынагыргыиу^
Ворон сказал:
— А ты сама спроси его, чьи это внизу олени?
Девушка пошла и сказала отцу:
— Спрашивает, чьи это внизу олени.
Отец дочери строго сказал:
— Скажи ему, пусть сам войдет сюда!
Девушка вышла и сказала:
— Скорее заходи сам!
Ворон вошел к Тыиагыргыну. Небожитель спросил ворона:
— Ну и что же ты скажешь мне?
Ворон ответил:
— Что это там, внизу, за олени появились?
Тыиагыргын отодвинул в сторону жирник, а под ним — дыра,
Ворон посмотрел вниз. Там около яранги увидел оленей, а рядом
с ними таннитов.
Тыиагыргын сказал ему:
— Олени нрнадлежат вот этим самым таннитам.
Ворон поел в доме Тынагыргына, вышел и спустился на землю.
Пришел к отцу и сказал ему;
— Это наши олени!
Кошкли сказал:
— Хорошо, забьем несколько штук.
Братья вышли и забили пару оленей. Отнесли в свое жилище
и съели. После еды они пошли к оленям и стали охранять их.
Танниты тем временем собрались в поход. Приготовив снаря­
жение, они пошли искать потерявшихся оленей. Обошли все
окрестности, но только на одну гору влезть не смогли. Но сам
74

старшина таннитов нашел тропинку и один поднялся на гору.
Там он увидел стадо оленей и узнал их. Это были его олени.
Увидели старшину таннитов братья-вороны и пошли сказать
отцу.
— Гость пришел,— сказал младший.
Кошкли ответил:
— Позовите его сюда!
Вошел к ним старшина таннитов и спросил:
— Чьи это олени?
Братья отвечали:
— Наши!
Еще раз спросил:
— Никаких еще оленей не видели вы?
— Нет,— ответили братья.
Таннит повернулся, вышел из яранги и пошел назад. А следом
за ним пошло все стадо. Только два ездовых оленя Кошкли оста­
лись на месте. Братья не хотели отпускать стадо, но олени все же
ушли за старшиной таннитов.
Старший брат вышел и запел песню. Пропел половину и про­
валился сквозь землю. Под землей ои вызвал ветер со снегом и
пургой. Поднялась снежная пурга. Танниты оленей своих во время
пурги за рога привязали. Младший сын Кошкли за оленями па
верх горы пошел, там залез на сугроб. Он вызвал другой ветер,
без пурги и без снега. Подул сильный ветер, сугроб с горы сдуло.
Путь таннитам закрыло. Но и старшина таннитов запел шаман­
скую песню. Горы разрушились, и он забрал своих оленей. Отняли
оленей у Кошкли, и старшина таннитов снова поставил горы па
место.
Теперь у Кошкли опять не стало оленей, и он сказал сыновьям:
— Вот опять оленей наших забрали.
Кошкли высунулся из дома и вызвал к себе бога Тынагыргына.
Тот спустился с неба вниз, и Кошкли сказал ему:
— Там, внизу, находятся наши олени. Помоги нам вернуть их
в горы.
Бог Тынагыргын сказал:
— Не могу я вам помочь в этом. Ведь я не говорил вам, что
это олени ваши.
И он ушел. После этого Кошкли оделся, спустился с горы вниз
и встретил там много людей. Это были танниты. Старшина прика­
зал таннитам содрать с Кошкли шкуру. И танниты как следует
потрепали его, по не убили. Рассердился Кошкли, и, когда тан­
ниты уснули, он своим клювом убил таниитского ребенка. Стар­
шина сказал Кошкли:
— Пой заклинания, оживи его!
Кошкли ответил:
— Не буду!
Еще раз обратился к нему старшина:
— Я для тебя оленя забью!
75

Кошкли сказал:
— Если ты дашь мне половину оленей, тогда я залечу твоего
ребенка.
Танниты сказали:
— Так не бывает даже у шаманов!
Кошкли согласился спеть.
— Хорошо, спою,— сказал он.
Запел, до конца не допел и исчез под землей. Там шел, шел,
шел и пришел в свое жилище на горе. Сыновьям своим неправду
сказал:
— Оленей я там приобрел.
Вышли, спустились с горы. Увидели стадо, разделенное на
две части: в одной части оленей много, в другой мало. Младший
брат старшему сказал:
— Большую часть стада себе возьмем.
Старший не возражал. Людей около стада, как оказалось, со­
всем не было. Погнали стадо к себе в горы. Но сын старшины
таннитов заметил похитителей и додоал их. И когда он прибли­
зился к братьям, они убили его, затем со стадом ушли дальше.
Старшина увидел сына мертвым и сказал своим людям:
— Отнимите у этих двух воронов наше стадо!
Танниты догнали братьев, отняли у них стадо, самих же изби­
ли и порвали на них шкуры, но не убили. И тут поднялся ветер,
началась сильная пурга. Хотели братья подняться к себе на гору,
но не смогли. Сносит их ветром с одной стороны горы на другую,
совсем в сторону от дома. Так они долго добирались до дома и
наконец с большим трудом дошли.
Тут измученный и израненный старший брат сказал младше­
му и своему отцу Кошкли:
— Это из-за вашей жадности и лжи танниты порвали на мне
шкуру и тело!
И этот старший брат от ран скончался. Все.
36. Глупый Кошкли
Так, говорят, было. Жил в одном селении Кошкли с женой
Митикой и сыном Эмимкутом. Однажды девушки из соседних
яранг нашли на морском берегу выброшенную морем нерпу. Реши­
ли они спрятать нерпу, чтобы ленивый и глупый Кошкли не уви­
дел и не взял ее. Но не успели девушки утащить нерпу, как к ним
подошел Кошкли и спросил:
— Что это такое?
— Это дерево,— сказали девушсш.
Кошкли снова спросил:
— А почему это дерево с ластами?
— Не ласты это, а сучки.
— Ага, так вы обманываете меня! — закричал Кошкли и от­
нял у девушек нерпу.
76

Придя домой, Кошкли сказал Митике:
— Митика, вот свежуй нерпу, сейчас добыл я.
Митика обрадовалась, положила нерпу на каютак и освежева­
ла ее. Затем сварили свежего мяса и сытно поели. Остатки мяса
Митика спрятала в кладовую. После еды все крепко уснули.
Когда Кошкли, Митика и их сын Эмимкут спали, девушки
потихоньку вошли в кладовую и съели все вареное мясо, а вместо
него положили камней и песку. Проделав все это, девушки убе­
жали.
Когда кошклинские проснулись, увидели, что вместо мяса ле­
жат камни с песком. Натянул Кошкли нерпичьи штаны, схватил
свою палку и побежал догонять девушек. Девушки закричали:
— Ой, не бей нас, голову тебе почешем!
Кошкли согласился. Девушки так хорошо голову Кошкли чеса­
ли, что он не заметил, как заснул. Тогда девушки завязали ему
глаза красной кожицей и, смеясь, убежали. Проснулся Кошкли,
открыл глаза и видит, что все вокруг покраснело, как от огня.
Вскочил он на йоги, побежал и кричит:
— Митика, Митика, дом наш горит!
Подбежала Митика к Кошкли и сорвала с его глаз красную
повязку.
Оказывается, опять девушки посмеялись над ним. Схватил
Кошкли свою палку и побежал за девушками. Догнал, палкой за­
махнулся.
Девушки закричали:
— Ой, не бей нас, голову тебе почешем!
Кошкли согласился. Девушки снова так хорошо голову Кошкли
чесали, что он не заметил, как заснул. Тогда девушки на носу и
на подбородке Кошкли нарисовали полосы, как у женщин, и сно­
ва, смеясь, убежали.
Проснулся Кошкли и побежал к реке воды напиться. Накло­
нился к воде с камня, а из воды смотрит на него девушка с раз­
рисованным лицом. «Ах, какое красивое лицо!» — подумал Кошк­
ли и закричал:
— Возьму тебя, возьму тебя!
Кошкли от радости засмеялся. Девушка в воде тоже засмея­
лась.
Кошкли сказал:
— Она согласилась, она согласилась!
Потянулся он руками за девушкой, да и упал в воду. Так и
утодул но своей глупости. Все.
37. Человек и орел
Жили вдвоем муж с женой. Односельчан не имели. Всех враги
уничтожили. Однажды этот человек подумал о том, как раньше
враги нападали, жене сказал:
77

— Ну, давай сделай обувь!
Та стала шить обувь. Когда кончила, отправился он в сторону
берега, где враги жили. Потом с подножия горы вниз посмотрел.
Когда солнце стало подниматься, внизу мужчины и женщины в
мяч играть стали. Этот человек, притаившись, смотрел на них.
День и ночь играли. Назавтра, когда появилось солнце, улеглись
жители и уснули. Тут человек бросился на них, поубивал всех.
К берегу пришел: оказалось, там остров. Нашел дерево, взял, на
остров прыгнул. Оказавшись на острове, дерево это строгать стал.
Очки сделал. Кончил и навзничь лег головой в северную сторону.
Стал наблюдать. К вечеру сплошной гул к нему приблизился, хотя
ничего не было видно. Здесь остался. Когда захотел спать, очки
надел. В северную сторону повернулся, голову подпер руками,
чтобы не упала. Уснул. Гул с противоположной стороны. Одни
там говорят:
— Давайте нападем на спящего!
Другие говорят:
— Вой глаза, не видите разве, смотрят они.
К полудню гул стал удаляться. Каждый вечер постепенно уда­
лялся, наконец совсем не слышно стало. Человек с острова ушел.
К яранге своей пошел. Вошел. У жены глаза красными стали от
бессонницы. Муж ее сказал:
— Теперь со стороны берега не будем ждать врагов. Еще раз
сшей обувь мне.
Сшила женщина.
Сказал ей:
— Ну, па северную сторону пойду я!
Пошел, па пути засыпая от усталости. Однажды в полдень,
когда шел, солнце совсем закрылось, кругом потемнело. Вверх
посмотрел: орел парит на огромнейших крыльях. Человек на утес
убежал. А там — глубокая пещера. В пещеру залез. До конца до­
шел. Орел на кромку пещеры сел. Когда хвост свой распустил,
изнутри пещеры как будто сильно ветром подуло. Человек заце­
пился за камень и едва держался. Орел не мог вытащить человека
хвостом, поэтому крыльями стал махать над входом пещеры. Че­
ловека рвало ветром от взмахов орлиных крыльев, но ои держался
за камень. Снова не мог орел вытащить его и остановился. Чело­
век подумал: «Ведь птица уморит меня голодом». Затем решил:
«Все равно я погиб». Начал подкрадываться к тому орлу. Когда
подполз и посмотрел, то заметил, как у орла от дыхания раздвига­
ется мягкий пух и оголяется кожа. Вот человек лук свой натянул
и, как только раскрылся пух орла от дыхания, выстрелил в оголен­
ное место. Сам убежал в конец пещеры. Стал наблюдать. Через
некоторое время орел упал. Оказывается, человек убил его. Поло­
вину крыла отрезал, па спину взвалил, в ярангу свою вернулся.
Так от страшных врагов избавился.

7S

38. Охотник и орел
Я села. Проснулась. Как же начало вспомнить? Вот у старушки
сын был. А жили они втроем: старик, жена и сын. Стал старик
со своей женой думать, что им делать. Муж сказал:
— Как мы будем жить без еды?
Жена сказала:
— Там, в стороне, дрова когда собирала, видела глину. Надо
принести три куска глины и мешок мелкого песку.
Муж сказал:
— А где я мешок возьму? Ведь у нас и мешка нет!
Жена сказала:
— Возьми эти голенища вместо мешков и иди!
Пошел человек. Жена тоже пошла, только в другую сторону,
и мотыжку с собою взяла. Собрала кустарник шикши и стланика
и ловко так связала. Пришел муж с глиной и песком. Жена дала
ему продолговатый камень и моржовую кость. Муж на том камне
зарубку сделал. Вместо рукоятки кость к камню привязал. Крепко
привязал завязкой из китового уса в том месте, где зарубка. Жена
его взяла глину, растолкла и перемешала с песком. Сделала из
этой смеси кастрюлю и жирник. Поставила на солнце сушить.
Высохли назавтра, совсем белые стали. Из вчерашней вязанки —
шикшовника, стланика, ивняка — огонь развела для обжига. Об­
жигает кастрюлю, а сама но ней палочкой постукивает: когда
закалится — звенеть будет. Один жирник плохо получился, песку
было мало. Другой, однако, удался. Когда закалила один, глину
без песка кровью развела. Затем горшки покрасила. Яму вырыли,
землянку сделали. Жили там и спали. Все необходимое сделали.
У берега этот человек нерпу, лахтаков добывал и, освежевав, уно­
сил домой. В море охотиться не выезжал, потому что они ведь
трое только па том берегу жили. Но ничего, еда была.
Умер старик. Сын его сильно плакал. Мать однажды говорит
ему:
— Что это там дымит?
Мальчик отвечает:
— Все равно уж нам погибать. Пойдем посмотрим.
Пошли. В заплечные мешки мясо с жиром положили. Когда
немного идти осталось, мальчик за камень спрятался. Впереди
землянка была. Мать его пошла к этой землянке. Навстречу из
землянки женщина выходит с горшком в руках. Хочет горшок
вылить. Увидела гостью, испугалась, бежать бросилась.
А гостья говорит:
— Эй, не бойся меня, я тоже человек, как ты, не тунгак я,
подожди!
Остановилась женщина, спрашивает:
— Кто ты такая?
Отвечает гостья:
79

— Несколько лет мы в той стороне жили. Сверху откуда-то
спустили нас. Проснулась я, вижу — пятеро нас: связка лучин
и рукавиц две пары. С левой стороны рукавица с темной опушкой
покатилась в сторону суши. Вышло из нее много людей. Оказы­
вается, русские. Другая, с красной опушкой, покатилась в замор­
скую сторону, из нее американцы вышли. Третья рукавица в се­
верную сторону двинулась. Укатилась за холм, из большого паль­
ца пожелтелые листья посыпались и оленями сделались, вместе
с ними появились и оленеводы. Четвертая рукавица по побережью
покатилась. Из нее береговые чукчи посыпались. Мы, эскимосы,
из лучин вышли.
А женщина, которая горшок выливала, оказывается, птицей
была. Говорит она пришедшей:
— Идите за холм и вещи туда несите. Выройте землянку и
живите там. Муж у меня плохой, не показывайтесь ему на глаза,
не то убьет вас, хотя с добычей всегда приходит: с дикими оленя­
ми, морским зверем и многим другим. До завтрашнего дня на охо­
те будет.
Стала им женщина еду каждый день приносить тихонько от
мужа. Сыты стали. Сын даже сказал:
— Еда у нас как при отце.
Однажды пошел этот человек охотиться. Когда он ушел, при­
летел орел. От его крыльев даже солнце потемнело. Сел он на зем­
лю. Вышла из землянки жена охотника, схватил ее орел и улетел.
Возвращается муж с охоты, а жены нет. Стал всех расспрашивать
о своей жене, но никто не знает, где она. На землянку взобрался,
соседей стал копьем бить — так сильно расстроился, так о своей
жене страдал. Хотел скорее увидеть ее.
Мальчик матери сказал:
— Когда эта женщина здесь жила, как много у нас еды было!
Мать его сказала:
— Пойди позови мужа потерявшейся!
Мальчик сказал:
— Но ведь она говорила нам, чтобы не показывались ему на
глаза, не то он нас убьет.
Мать сказала:
— Если он тебя спросит, откуда мы появились, скажи ему,
что на этой земле нас не было. За горой мы появились, далеко
отсюда, но никак нельзя нам было жить там. Когда отец умер,
сюда пришли, за тем холмом жили. Скажи: «Мать велела позвать
тебя: сои, наверное, видела».
Пошел мальчик к тому человеку и сказал, что мать велела.
— Подожди, с землянки спущусь. Где твоя землянка? Иди
вперед,— сказал человек.
— Иди за мной, близко мы живем,— сказал мальчик.
Пошли. Когда пришли, там просто яма, оказывается, была,
не землянка.
Сказала женщина:
80

— Давно ведь ты не ел, с тех пор как жена пропала. Поешь^
А человек даже в яму войти не может, около входа притулился^
Кухлянку ему старуха дала. Лег на кухлянку и задремал. А сама'
еду приготовила: несколько сухих кусочков моржовой кожи, вы­
моченных в воде.
Человек сказал:
— Только такая у вас еда?
Ответила старуха:
— Да, только такая. Когда муж жив был, мы тоже хорошим
мясом питались. Но хотя и такую еду едим, однако живы остаем­
ся. Когда выйдешь, постель вытряхнешь, ляжешь, палку позади
землянки воткни. В какую сторону твоя жена ушла, в ту сторону
палка и наклонится.
Пошел человек, так все сделал, лег и в изнеможении уснул.
Утром, на рассвете, проснулся, вышел. Смотрит: палка его в сто­
рону косы наклонилась. Вошел в яму и сказал старухе:
— Моя палка в сторону моря наклонилась.
Ответила старуха:
— Значит, в ту сторону твоя жена ушла, палка это показала.
Прикажи своим оставшимся женам обувь сшить, хотя бы пар
пять. В один торбас положи травы для подстилки, в другой — до­
рожные запасы. Затем, когда обувь надевать будешь, поешь. Пал­
ку свою опять установи, чтобы ветром не качало, и опять спи.
Проснешься, увидишь, в какую сторону палка наклонится, в ту
и иди!
Выспался человек и ушел. Однажды проснулся в пути, а палка
его на землю свалилась. У человека даже сердце затрепетало от
мысли, что скоро жену свою увидит. Опять ему палка путь ука­
зала. На бугорочек поднялся, видит: землянка с дымящейся ма­
кушкой. На улице — большие сушила. На них большая птичья
шкура висит, крылья и лапы даже до земли достают. Оказывается,,
это птичья одежда того человека, который его жену унес.
Человек сказал:
— Все равно уж я погиб, пойду туда.
Подошел к отдушине землянки, заглянул внутрь, свою жену
увидел. Сидит там человек, на подушки облокотился, а по бокам;
его две женщины. Поглаживает их человек и приговаривает:
— Когда же вы жирными станете?
Оказывается, как станут жирными, он их съест. Заметила
женщина в отдушину своего мужа, громко сказала:
— Я от такой еды никогда жирной не буду. Мне мой
муж китов из дальнего моря приносил. Вот от такой еды я по­
правлюсь.
Человек ответил:
— Ну что ж, принесу тебе китов из дальнего моря.
Женщина сказала:
— Пойду пока горшок вынесу, да и жарко мне очень!
Пошла горшок выносить. Вышла, говорит мужу:
6 Заказ J41 642

81.

— Зачем пришел? Ты ведь последний в семье. Спрячься вон
туда, в чащу кустарника. Как следует в мох заройся!
Женщина вернулась. Новый муж ее сказал:
— Почему так долго была на улице? Что там увидела?
Женщина сказала:
— Что же я там увижу? Моя семья далеко.
— Ну, хватит, проводите меня на улицу,— сказал муж.
Вышли. Пошел человек к сушилам. Кухлянку свою взял, надел.
Надев, начал крылья расправлять. Когда взлетел, даже кусты от
взмаха крыльев пригнулись. Приземлился, сказал:
— Ага, ты, говоришь, от дальней пищи жиреешь, а я вот чтото здесь совсем близко почуял!
Женщина сказала:
— Что ты мог почуять? Сегодня я стирала и браслеты мои
промочила; сорвала их, вон туда выбросила. Ты их и почуял.
Вот человек-орел на дальнее море за китами отправился. Когда
улетел, человек своей жене говорит:
— Идем!
Женщина отвечает:
— Ты один иди, не нужна я тебе!
Взял он все же ее, вместе пошли. Прошли полдороги, навстре­
чу им орел летит, добытого кита в когтях держит. Орлище и го­
ворит:
— Ага, вот как ты едой из дальнего моря питаешься! Ну, те­
перь живыми не будете!
Жена говорит мужу:
— Ах, я ведь предупреждала тебя! Пойдем скорее вон к той
речке, которая под горой течет.
Только до речки дошли, нагнал их орел. Жена этого человека
сказала:
— Ты с этой стороны речки поднимайся, а я — с другой.
Стали в ущелье входить, орлище бросился вниз, упал, даже
крыльями снег раскидал вокруг. Ноги убегающих чуть не разда­
вил. Стал их по течению реки искать.
— Плохие вы! В ущелье попрятались, теперь уж живыми не
будете! — сказал орел. Поднялся с земли и взлетел повыше.
Человек жене сказал:
— Вот как в третий раз налетит, тут мы и погибнем.
Орел второй раз с высоты свалился, с такой силой упал, что
лед раскололся. Снова стал искать людей. Сказал:
— Очень плохие вы! В ущелье попрятались, все равно живы­
ми не будете.
Сел орел на глубокую воду, на дно ногами встал, крылья рас­
правил, реку всю крыльями перекрыл. Муж и жена за камни
цепляются, вверх по склонам ущелья убегают. Говорит жене че­
ловек:
— Ну, теперь уж мы погибнем!
Жена его сказала:
-82

— Не погибнем мы! Не зря я такой сильной стала. Вот позову
сейчас мороз с ветром!
Только эти слова произнесла, речку всю льдом сковало. При­
мерзли у орла крылья ко льду. Вышли муж и жена из ущелья.
Посмотрел на них орел. Разум у него еще не замерз, он и говорит:
— Эй вы, растопите реку! За это все, что имею, пополам раз­
делю и вам отдам. И отнесу вас в ваш дом!
Человек сказал:
— Ты ведь хотел нас сегодня убить. Теперь я тебя убью!
Ударил охотник копьем по трепещущему от страха орлу.
Вздрогнул орел, да так сильно, что лед раскололо и людей в раз­
ные стороны отбросило, и умер. А муж с женой живые остались.
Так устали, что прямо здесь и уснули. Когда проснулись, сказал
человек жене:
— Пойду вернусь, ту женщину захвачу, которая в землянке
у орла осталась.
Сходил за той женщиной, втроем пошли. Вернулись домойг
мальчик выр©с, большим стал, а старуха совсем состарилась. От­
дали одну из этих женщин юноше в жены. Юноша с матерью взя­
ли ее. Все. Конец.
39. Мальчик у орлов
Давным-давно на другом берегу жили на отшибе муж с женой.
Муж был хороший добытчик, много приносил с охоты морских
и пушных зверей. Так они и жили, родился у них мальчик. Жен­
щина очень своим сыном гордилась: состарятся они, будет у них
на старости лет кормилец. Мальчик быстро рос, потому что ел
свежую пищу. Не хворал, ходить скоро стал, разговаривать. Шуст­
рый рос, здоровый и крепкий. Вот как-то проснулись утром, поели.
Снаружи, слышно, ветер потянул. Вышел отец — ветер с суши
дует, море белыми барашками подернулось. Глянул отец на море,,
на небо, посмотрел погоду, пошел домой и говорит сыну:
— Идем со мной на берег, я тебя в каяке покатаю.
Мальчик еще несмышленый был, сразу согласился. Взял отец
каяк, и спустились они на берег. Посадил сына в каяк. Ремни по­
крепче затянул, чтобы вода внутрь не попала. Привязал к каяку
ремень и стал водить по воде туда-сюда, туда-сюда. Поводил так
немного, вынул нож и перерезал ремень. Стало сносить каяк вет­
ром в море. Качает с боку на бок и все дальше сносит. Совсем
далеко в море унесло. День плывет каяк, два плывет, долго плыл.
Голодно мальчику и нужду свою прямо в каяк справлять прихо­
дится. Принесло наконец каяк в тихое место. Ткнулся он во что-тотвердое, прошуршал по гальке, протащило его по твердому, и он
остановился. Не мог мальчик из каяка сам выйти, привязан был.
Так и сидел он в каяке. «Кто. бы меня отсюда выпустил»,— думал.

в*

83.

Долго он так без движения сидел, все слушал, не идет ли кто.
Вдруг чей-то голос услыхал и подумал: «Кто это, интересно?
Убьет меня, наверное, и съест». А снаружи шаги все быстрее
приближаются. И голоса все слышнее. Разобрал мальчик — две
женщины идут. Подошли. Одна и говорит другой:
— Смотри, каяк. Чей это? Затянут как крепко.
Говорит другая:
— Давай развяжем. Хорошо бы там маленький мальчик был!
Вот бы нам ребеночка найти!
Стали они каяк развязывать, в разные стороны поворачивать.
Развязали, но не сразу открыли. Проделала одна маленькую ды­
рочку, а оттуда вонью потянуло. Однако растянула она ремни и
открыла каяк. Видит: там маленький мальчик, сильно обмаран­
ный. Вторая отвязала его, на руки взяла, обтерла. Свою кухлянку
сияла, завернула его, и пошли все домой. Шли и радовались. Те­
перь у них братец появился. А пришли — свою радость отцу с
матерью рассказали.
— Мы не бездельницы,— говорят,— вон какого хорошего маль­
чика нашли! Вырастет, кормильцем нашим будет, пищу станет
нам добывать.
Вымыли мальчика как следует — и такой он оказался приго­
жий! Поднял голову — по правую руку старик на нарах сидит, по
левую в нише — старуха. Стали девушки младшего братца кор­
мить, чем только не потчевали: и китовой кожей, и мясом дикого
оленя, и жиром тюленя. Поел мальчик, сморило его, и он крепко
уснул. Так и остался жить в тех местах навсегда. Сестры никуда
его не пускали, даже на улицу. А сами нет-нет да и отлучатся
на долгий срок. Охотились они — нерп, лахтаков, диких оленей
приносили. Вот и думает мальчик: «Как это они такого крупного
зверя ловят?» Вот однажды их долго не было, дольше, чем всегда.
Вечереть стало. Над землянкой сильный шум послышался. Старик
и говорит:
— Хорошо! Дочери, наверное, кита добыли.
А они и вправду кита добыли. Найденышу любопытно, как это
две женщины могут кита промышлять. И спросил одну сестру:
— Как вы, женщины, можете всяких зверей добывать?
Отвечает ему сестра:
— Мы ведь не по вашему обычаю живем. По воздуху мы ле­
таем. Орлы мы. Потому всякого зверя добывать можем.
Мальчика, оказывается, так далеко в каяке унесло, что попал
он в землю орлов. Много уж лет он у орлов прожил. Пища там
хорошая была, и мальчик быстро рос. Вырос наконец. Стал юно­
шей. Но все никуда не выходит — сестры не пускают. Берегут его
сестры — как бы беда какая с ним не стряслась. А уж он совсем
возмужал. Говорит тогда старик:
— Не все же время он так жить будет, да и вы не всегда та­
кими останетесь. Придет срок, станете вы немощными. А ну-ка,
шкуру мою достаньте, пусть летать приучается!
84

Вышли женщины в сени, внесли большую шкуру. Оказывается,
это шкура огромной птицы — большой изогнутый клюв, когтищи.
Старик сказал юноше:
— А ну-ка, надень!
Надел юноша крылья.
— Лети!
Хотел юноша взлететь, но перевернулся через голову. Дома
стал учиться, но все больше кувыркался. Терпеливо учился летать
юноша, да и старик его наставлял. И вот стал он все же летать —
сначала дома, а потом и на воздухе, но уставал, правда. А потом
привык, усталости не чувствовал. Когда хорошо летать стал, начал
на зайцев охотиться. Но и заяц свою жизнь защищает — просто
так его не возьмешь! Наконец как-то зайца поймал. Сжал его
-сильно, убил, понес домой. Похвалили его, одарили. Так он каж­
дый день стал ходить на охоту и добывать зайцев. Однажды дикого
оленя добыл. Опять одарили его. Научился наконец ловить зве­
рей: как увидит — убивает.
Сестры стали обучать его охоте на морского зверя. Однажды
они втроем далеко в сторону моря полетели. Летели долго и очень
высоко. Через некоторое время снизились. Над самым льдом по­
шли. На льду, оказывается, очень много нерп лежит.
Одна сестра говорит:
— А ну-ка, смотри, как я поймаю нерпу!
Ринулась вниз, схватила нерпу.
Потом вторая сестра так же поймала нерпу.
— А ну-ка, ты тоже попробуй поймать! — говорят ему.
И он без труда нерпу схватил. Обратно с добычей повернули.
И брат свою нерпу несет. Дома его первого одарили. Теперь уже
все трое стали нерп приносить. Скоро стал их брат и моржей при­
носить. А как надоест морской зверь, в тундру за дикими оленями
да зайцами летали.
Скоро не стал он пускать сестер на охоту. Стал хорошим до­
бытчиком, ничего не боялся, на любого зверя летал. Даже китов
стал один промышлять. Соберется он лететь на охоту, а сестры
наказывают ему беречь себя. Если что случится, пусть сразу сестер
кличет, хотя бы они и дома в то время были. Предупреждают его
сестры:
— Увидишь большого кита, который огнем дышит, не соблаз­
няйся. Большая у него сила, опасно с ним бороться, да и грех
это. Ты теперь крупных китов приносишь, но огнедышащие во
много раз больше. Нельзя их промышлять. Смотри, слушайся нас.
Брат слушался и не искал огнедышащих китов. Но вот раз
залетел он далеко в море, пи нерп, ни моржей не трогал. Вдруг
увидел, ныряют огнедышащие киты-великаны. Вынырнут из воды
и долго плывут, не ныряя. Летел он над ними, летел, и разгорелся
в нем охотничий пыл. Но не решается напасть, боится, помнит
о запрете. Кружится над китами, высматривает самого мелкого.
Видит: два кита рядом плывут, и один меньше всех остальных.
85

Фонтан и тот меньше. Приметил он этого кита, а все не может
решиться силами с китом помериться. Улучив момент, ринулся
вниз и вонзил когти в хребет кита. Рванулся с добычей вверх,
а поднять ее сил нет. Тянет каждый в свою сторону: кит вниз,
в пучину, орел вверх, в поднебесье. Долго никто одолеть другого
не мог. Орел уставать стал, в воду погружается. Хочет отпустить
кита — не может, глубоко когти в спину кита вошли. Вот уже вода
к коленям подступает. Закричал орел, стал сестриц звать:
— Э-гей! Беда со мной приключилась, летите, сестрицы, ко
мне! Убьет меня кит!
А сестры в тот час дома сидели. Вот и говорит одна сестра
другой:
— Ой, что-то сердце у меня колотится! Уж не с братцем ли
что приключилось?
Вторая говорит:
— И у меня на сердце неспокойно.
Посмотрели друг на друга, встали, надели шкуры и вышли.
Посомневались немного, куда лететь, и полетели в сторону моря.
А брат уже по бедра в воду ушел. Далеко залетели сестры, вдруг
видят: братец в море с китом борется. И кит его уже почти до
пояса в воду утянул.
Ринулись они вниз, схватили кита — одна у головы, другая,
где хвостовой плавник — и подняли без труда в воздух. Полетели
все втроем с добычей домой. Скоро дома были, опустили кита на
землю, земля под его тяжестью ходуном заходила.
— Хороша добыча,— сказал отец.
Вошли в землянку, видят, сильно их мужчина устал. Сели
есть. За едой сестры крепко его за непослушание ругали.
Так много лет все вместе прожили. Юноша, ставший орлом,
летал на охоту и все своих родителей искал. Много людей в тунд­
ре видел: одни силу свою развивают, другие еще чем-нибудь за­
нимаются. Вернется юноша-орел домой, а старик вздыхает:
— Зх, было время, да ушло. Были мы молоды, чего захотим
съесть, то и едим.
Юноша и думает про себя: «Чего это старик съесть хочет?»
Спросил однажды у сестер:
— Чем это старику-орлу полакомиться хочется?
Сестра и говорит:
— Человечины он отведать хочет. Да ты не слушай его. Нам
с людьми не тягаться. Есть у них в руках что-то очень острое.
Не обращай ты внимания па старичишку, убыот тебя люди.
А обычай у нас такой: если кто убьет человека, входит в землян­
ку, сильно нахмурившись.
Юноша и не стал старика слушать. А тот знай свое твердит.
И подумал юноша: «Нехорошо как-то старика не уважить. Полечу-ка я человека промышлять». Рано утром отправился. Видит:
в тундре человек в ловкости упражняется. Подлетел поближе, улу­
чил момент, схватил человека, сдавил посильнее. У того и дух
86

вол. Вернулся домой, положил добычу на лавку. Снял у входа*
в землянку шкуру и вошел, сильно нахмурившись. Увидал его
старик и говорит:
— Эх, почему это у нашего мужчины настроение, как никогда,
веселое?
За едой юноша сказал сестрам, что на лавке лакомство для
старика припасено. А сестры уже сами старикам сказали, что юно­
ша с охоты принес. Вышли старики наружу и четыре дня, не
возвращаясь в землянку, ели любимую пищу. Только на пятый
день вернулись, когда все съели.
Вот как-то старикам опять человечины захотелось. Полетел
юноша на этот раз отца своего искать. Долго искал, а все-таки
нашел. Улучил момент, схватил, сдавил посильнее, у того и дух
вон. Принес домой, на лавку положил. II говорит сестрам:
— А вот где, интересно, моя мать?
— У тебя, оказывается, мать есть? — удивились сестры.—
Завтра же лети за ней. Что же ты раньше-то молчал?
— Боялся, как бы старые орлы ее не съели.
— Не бойся, не дадим мы ее съесть. Лети скорее за ней.
На другой день полетел юноша свою мать искать. Нашел, на
землю перед землянкой опустился. А мать выйти боится — такая
страшная птица прилетела. Сиял юноша орлиную шкуру, вошел
к матери. Еле-еле убедил ее, что он и есть ее сын. Вышли вместе,
надел юноша шкуру, взял мать осторожно в лапы и понес. Долго
летели, но с матерью ничего не случилось. Сестры ласково ее
встретили. А старики спросили только:
— Отец-то твой где?
Юноша отвечал:
— Я убил его, а вы давно уже съели.
— Почему же ты отца своего убил? — спросил старик.
— Был я совсем маленький, привел меня отец на берег моря,
посадил в каяк*, привязал и пустил каяк в море.
И рассказал старикам, как все дело было. И стала мать орлачеловека хороню жить, пи в чем она не нуждалась и никакую
работу больше не делала. До глубокой старости жили эти орлы
л мать юноши-орла. Совсем потом породнились и жили хорошо и
дружно.

40. Как люди жили раньше
В древнее время люди в этой местности постоянно не жили.
Каждый на свою временную стоянку выезжал. Так пять родных
братьев всегда отсюда выезжали в Танахлюк. А пять родных брать­
ев другой семьи выезжали в Амьяк. В этих мостах они охотились
на каяках, добывали нерп и лахтаков гарпунами. Там они заго­
тавливали припасы. Нерпичьи мешки наполняли жиром добытых
зверей. Накопленные припасы отвозили в Каныграк. Поздней
87

осенью, когда наступал месяц акумук и бухта покрывалась мел­
кой шугой, амьякцы и танахлюкцы сообща перевозили припасы
в Уназик, а затем устанавливали там свои зимние жилища. После
первого ночлега они делали чистку в землянках, а затем уже
поселялись в них на всю зиму. С наступлением весны они уста­
навливали летние яранги и переходили в них из землянок. Затем,,
когда наступала пора летней охоты, многие покидали Уназик
и отправлялись на промысел на свои охотничьи стоянки, в свои
временные селения. Одни уезжали в Танахлюк, другие — в Амьяк,.
а третьи — к кочевникам торговать. Кроме Танахлюка и Амьяка
отдельные семьи уназикцев уезжали на промысел и в другие
места, где у них были временные поселения. Так жили.
Однажды в Танахлюке жена младшего брата пошла за водой
и не возвратилась, исчезла. Перед наступлением ночи братья по­
шли ее искать, но поблизости женщины не оказалось. Наутро муж
ее пошел на поиски один. Обошел много прибрежных селений,
по нигде не мог найти ее. Наконец он стал искать жену в тундре,,
но и там никаких признаков пребывания ее не обнаружил.
Вот уж и осень наступила, и на море появился тонкий лед.
Братья из Амьяка сообщили братьям из Танахлюка, что они уез­
жают обратно в Уназик. Тогда младший брат танахлюкцев сказал
своим:
— Что же делать, вы уезжайте в Уназик, а я здесь останусь
зимовать. Здесь потерялась моя жена, здесь буду и я. Уезжайте
вместе с соседями амьякцами, а то вам здесь трудно будет зимо­
вать. Я остаюсь здесь.
Старший брат сказал ему:
— Нельзя так, видано ли, чтобы самого младшего брата одно­
го покинули старшие. Будем зимовать здесь все вместе. А амьяк­
цы, зовущие нас с собой, пусть одни уезжают.
И амьякцы, узнавшие о решении соседей остаться зимовать
в Танахлюке, собрались и уехали в Уназик.
Тем временем танахлюкцы насобирали на побережье выбро­
шенные морем бревна и сделали на всех одну большую землянку.
В ней стали жить. Здесь стали охотиться на каяках. Добывали
нерп, крылаток, лахтаков.
Младший брат возле ключа вырыл яму и прикрыл ее китовой
лопаткой. Начал он ходить по морскому берегу. Нашел мягкое
дерево — осину. Комель этого дерева толщиной с лахтака. Привя­
зал к дереву ремень, спустил его в воду и потянул к стоянке.
Позвал братьев, и все вместе вытащили бревно на сушу. Затем
положили его около ключа, где была вырыта яма, и пошли домой.
Младший брат, войдя в землянку, взял инструменты и вернул­
ся обратно к ключу. Там он начал мастерить из бревна туловище
женщины. Смастерил женщину. Затем вырыл для нее яму поглуб­
же и позвал братьев. Братья пришли и помогли хмладшему поста­
вить женщину комлем вниз. После этого младший брат засыпал
ее землей и стал поливать ключевой водой. Затем ушел домой
88

м уснул вместе со всеми. На следующий день проснулся, поел и
пошел к ключу. Там он снова стал засыпать женщину землей,
а затем поливать водой. Покончив с этим, вернулся домой. Заснул.
Утром пошел к ключу. Оказывается, заморозило его женщину.
Снова подсыпал к ней земли и полил водой. Пришел в землянку
и спросил сноху, жену брата:
— А не привезли ли мы с собой байдарное ведерко?
— Привезли,— сказала женщина.
Снова спросил:
— А не привезли ли мы праздничный дождевик?
— И это привезли,— ответила женщина.
И молодой охотник, забрав с собой ведерко, дождевик и оленью
шерсть, отнес все к своей, сделанной им женщине. Он надел на
женщину дождевик, вместо волос прикрепил к ее голове оленью
шерсть, а рядом с нею поставил ведерко, а затем привязал к ее
руке ковш таким образом, как будто бы она собралась наливать
ведерко. Черным камнем он нарисовал ей брови и полосы на пере­
носице. После этого ушел домой и спал до следующего дня. С на­
ступлением вечера взял с собой луки и колчаны со стрелами брать­
ев, затем пошел к своей яме. Там он уложил стрелы, а в китовой
лопатке, которой была прикрыта яма, сделал отверстие. Залез
в яму и целую ночь караулил, не засыпая. Утром ушел домой и
•снова спал весь день. Проснулся, поел и отправился во второй
раз караулить в своей яме. Всю ночь наблюдал через отверстие
в лопатке. Была лунная ночь. В полуночную пору в устье бухты
послышалось журчание воды. Вот и голоса людей послышались.
Посмотрел он в отверстие лопатки и увидел, что к берегу прибли­
жается байдара. Прямо на берег над ним въехала байдара. Чело­
век этот смочил во рту мизинец и провел им по днищу. Потрогал
•он днище носа байдары и понял, что она села на мель.
— Ой, на камни сели мы,— сказали на байдаре,— это мясо
сбросьте в море!
Мясо из байдары сбросили в море.
— А теперь оттолкнитесь!
Оттолкнулись. Но человек из ямы крепко держал их своим
мизинцем. И хозяин байдары сказал:
— А ну, бросьте-ка в воду амулетные ремни!
Байдарный стрелок сбросил амулетные ремни в воду. Старший
их сказал:
— Оттолкнемся!
Попытались снова оттолкнуться. Скоро уже и рассвет наступит.
— Вот беда, мы никак не можем сдвинуться с места. Ведь
так нас здесь и убить могут.
Люди этого старшины закричали:
— Ой, погибнем мы здесь все! Что-нибудь сделай! Брось свою
шапку в море! Хуже будет, если погибнет тело.
Хозяин байдары бросил в море свою шапку.
— А ну, отталкивайтесь!
89

Когда гребцы стали отталкивать байдару, человек этот убралот нее свой мизинец. Байдара сдвинулась и вышла в море. И люди
на байдаре громко заговорили, несмотря па шум от всплесков во­
ды при гребле. Голоса были слышны и тогда, когда те люди при­
чаливали к берегу в другом месте. Они встряхнули от воды свою
байдару и прекратили разговор.
Когда стерегущий человек вышел из ямы, уже наступал рас­
свет. Он осмотрелся вокруг п. увидел: на берегу лежит китовый
жир со шкурой, моржовая шкура с жиром, лахтак, белуха, серая
нерпа — так много еды! Поискал еще кругом и нашел шапку
хозяина байдары н амулетные ремни. Взял он все это, обернул
своим дождевиком и понес домой. Эти вещи он положил в укром­
ном уголке коридора землянки так, чтобы никто не мог их задеть.
Вошел в помещение, разбудил братьев и сказал им:
— Одевайтесь, идите на берег, заберите там мясо и уложите
его в кладовую.
И правда, братья проснулись, оделись, поели, вышли, отпра­
вились на берег. Пришли туда, увидели: китовая шкура с жиром,
моржовая шкура с жиром, лахтак, белуха, нерпа. Спрятали все.
Много пищи у них стало. Пришли домой, стали есть маитак с жи­
ром и другую вкусную еду. После этого уснули.
Младший брат в это время оделся и вышел. Пошел он к своей:
мясной яме. Влез в нее, прикрылся крышкой и всю ночь сторожил.
С рассветом пошел домой. Там братья уже проснулись, поели п
приготовились к охоте. А младший брат лег спать. Братья верну­
лись с удачной добычей и радовались этому. Так продолжалось
много дней.
Однажды, когда младший брат снова караулил в своей яме.
в полночь вдруг наступила сильная темнота. Он посмотрел вверх
и вниз, по сначала ничего не увидел. А затем снова посмотрел
вверх и увидел, что к нему приближается орел. Вот орел прибли­
зился к сделанной человеком женщине, вытянул когти. Чуть было
не схватил ее и быстро поднялся вверх, обдав человека ветром от
крыльев, отчего его чуть было не выбросило из ямы. Второй раз
зашумело вверху от крыльев орла. Он налетел и схватил осиновую
женщину. Стал с пей подниматься, и от этого далее земля затре­
щала. Не смог орел подняться. Его когти глубоко вонзились в жен­
щину-осину. Человек взял луки, поставил их в ряд, а к каждому
луку положил колчан со стрелами. И стал стрелять в орла. Из
всех луков по очереди стрелял, и наконец осталось у него только
пять стрел. В это время орел перестал рваться вверх и сказал че­
ловеку:
— Ты победил. Когда похоронишь меня, сам поднимись в не­
бо в моей шкуре. Когда поднимешься на небо, увидишь землян­
ку и подмостки. Там вы будете справлять праздник, бегать по кру­
гу. Моя жена сейчас там, наверху, ноет о моем спасении. Когда ты
поймешь суть нашего праздника, можешь поступить с моей женой
по своему усмотрению. Теперь убей меня!
90

И вот человек убил орла. Тело его отнес в сторону и принялся
вытаскивать из осиновой женщины его когти. Вытащил их. По­
кончив сорлом, он разбудил своих братьев и велел им снять с
орла шкуру. Они это сделали. Уставший человек пришел домой
и сразу уснул. С наступлением ночи вышел на улицу, надел орли­
ную шкуру и поднялся на небо. Там неожиданно увидел вход
в землянку, а рядом — большие подмостки. Орлиную шкуру снял
и повесил в проходе. Потом он вошел в землянку и увидел жен­
щину, которая пела и вместо бубна била себя в грудь. Она пела
праздничную песню. Когда кончила, сказала:
— Не заглядывай сюда, ты меня задерживаешь. Сейчас мы
будем петь о спасении моего мужа.
Человек вышел, поднялся на подмостки и увидел свою похи­
щенную жену. Оказывается, только что орлы убили ее и разреза­
ли. Тут вошла в землянку женщина, оделась, снова вышла и вер­
нулась с корнями кустарника в руках. Из этих корней сделали
подобие отдушины и повесили в землянке. И в каждой такой пет­
ле оказался зверь. Человек вышел и начал бегать по кругу. Бегал
целый день. К ночи поел и уснул. Наутро поел, вышел и снова
бегал весь день. Женщина пела ему. Когда они отдыхали, то при­
нимались танцевать, прыгая по-сиклюкски на одной ноге. С на­
ступлением ночи уснули. Наутро стал бегать по кругу в противо­
положную сторону. Женщина пела ему. С наступлением ночи
уснули. На третий день снова бегал по кругу. Все как было. По­
слали. На четвертый день стали справлять празднество в честь
добычи тюленей. Труп убитой орлами женщины унесли. Праздно­
вали. Когда кончили, женщина сказала человеку:
— Если ты когда-нибудь спустишься па землю, а там у тебя
случится беда, то вспомни и позови этот праздник казива. Только
смотри, не меняй этот праздник добычи тюленей. Теперь уж ты
готов. Только похорони меня!
Человек спросил:
— А кто убил мою жену?
Женщина сказала:
— Ее поднял сюда мой муж. А три дня назад, не дождавшись
мулла, я стала вызывать его песней, чтобы здесь он побольше до­
бывал тюленей. И я убила твою жену. Теперь иди, спускайся!
Человек убил эту женщину-орлицу. После этого спустился,
прибыл домой. Там уже спали. На следующий день братьям ска­
зал:
— Теперь мы можем уехать в Уиазик. То, что я искал, уви­
дел там.
Братья согласились. Поехали. Приехали и стали жить в своей
землянке. И вот с наступлением весны, когда началась морская
охота, братья стали добывать китов. И если его племянники забо­
левали, младший брат вызывал праздник казива и излечивал их.
Осенью во время празднеств братья вместе с односельчанами бе­
гали по кругу. Молодые мужчины собирались и с утра до вечера
91

бегали по кругу то в одну, то в другую сторону. На следующий
день танцевали, подпрыгивая на одной ноге. Так праздновали че­
тыре дня, а на пятый день принесли в жертву то, что каждый
обещал заранее. А этот молодой человек стал удачливым добыт­
чиком китов и могущественным шаманом. Все.

41. Канак и орлы
В береговом селении Нывукак жил отважный человек, смелый
и сильный охотник — Канак. Был у Канака единственный сынподросток. В память умершего деда Канак назвал сына Таграком.
Хотел Канак женить своего сына на дочери соседа — красави­
це Туткан, да юноша и слышать не хотел о женитьбе.
Он хотел стать самым сильным, ловким и смелым охотником,
чтобы побеждать врагов — таньгов и орлов, которые жили на
вершинах гор и причиняли много горя и людям, и земным и мор­
ским зверям.
Каждый день Таграк взбирался на высокие скалы, прыгал че­
рез пропасти и ущелья, догонял в тундре убегавшую лису. Силь­
ным и смелым стал. Когда Канак состарился, Таграк стал прино­
сить домой множество морских зверей. Канак больше не ходил
на охоту и только собирал плавник для летних и зимних костров.
Наступила весна, снег почти весь стаял. Однажды, когда Таг­
рак хотел идти за плавником, Канак сказал сыну:
— На ком ты думаешь жениться? Разве девушка Туткап не
умеет хорошо шить и варить мясо? На ее лице — лучшие узоры,
красивее которых нет ни у одной девушки нашего села. Ты, на­
верное, задумал жениться на той, которая не ходит по земле,
а летает по воздуху?
Таграк молчал. Он думал об орлах, которых хотел победить.
Орлы похищали детей. Орлы опустошали море, которое давало
жизнь людям. Даже огромных черных китов орлы уносили как
маленьких рыбок.
Таграк поехал за дровами. Но вот пришел вечер, а он не вер­
нулся. Жена спросила Канака:
— Почему так долго нет нашего сына? Уж не случилась ли
с ним беда?
Наступила ночь, наступил рассвет, а Таграк все еще не воз­
вращался. Утром Канак сказал жене:
— Скажи людям — пусть едут на байдарах в южную и север­
ную стороны и ищут моего сына.
Мужчины захватили гарпуны, копья и луки, взяли с собою
мешки с едой и разъехались в разные стороны. К вечеру верну­
лись байдары с охотниками. Никто не нашел следов Таграка.
Осень пришла. Начались морозы, припай прихватил берега,,
а Таграка все нет. Тогда Канак сказал:
92

— Завтра я сам пойду на гору Кыхлявик, где живут орльь
Может быть, там узнаю что-нибудь о сыне.
Рано утром, когда все спали, Канак закинул за плечи мешок
и пошел к горе Кыхлявик. Подошел к подножию. Посмотрел —
высока гора! Хватит ли сил подняться на вершину? Стал Канак
взбираться на гору. Много раз отдыхал, пока добрался до вершины.
Орлов не было видно. Только белели кругом кости китов, птиц
и рыб.
Вдруг увидел Канак орлят. Они еще не умели летать, прижи­
мались друг к другу и тряслись от мороза и голода.
Подумал Канак: «Замерзнут орлята... Наверное, давно уже ни­
чего не ели. Надо дать им поесть, пусть живут!»
Отрезал Канак от своей кухлянки полы и покрыл орлят, чтобы
не замерзли. Взял свой лук и подстрелил двух куропаток, чтобы
накормить орлят. Орлята съели куропаток, отогрелись под шкура­
ми. Канак хотел уже дальше идти. Тут один орленок ударил кры­
лом о землю, мальчиком стал и говорит:
— Спасибо тебе, человек! Ты спас нас от холода и голода.
Нашей матери нет уже четыре дня, она ищет добычу далеко
отсюда. Скоро прилетит она. Жалости к людям у нее нет — худо
тебе будет. Прячься под мое крыло!
Ударил мальчик рукой по земле и снова стал орленком. По­
слушался его Канак — спрятался под крылом. Тут послышался
в воздухе свист и шум. Канак посмотрел потихоньку и увидел
орлицу величиной со скалу.
Закричала орлица:
— Откуда человеком пахнет?
Сказал ей орленок:
— Если бы не этот человек, пропали бы мы от холода и го­
лода. И согрел, и накормил он нас. Вот он под моим крылом сидит;
Орлица сказала:
— Выходи, не бойся, человек!
Вышел Канак из-под крыла орленка. Видит: орлица принесла
с собой кита, и у ног ее кит этот кажется маленькой рыбкой.
Ударила орлица клювом о землю, сбросила с себя оперение и ста­
ла женщиной-великаном. Спросила Канака:
— Зачем пришел ты сюда, человек?
Отвечает Канак:
— Сына своего ищу. Пришел тебя спросить. Ты летаешь всю­
ду и видишь все, что делается кругом на земле: не видела сына
моего?
Говорит орлица:
— Я знаю, где твой сын. Там, высоко в небесных горах, живет
самый сильный и самый большой орел. Он утащил твоего сына,
хотел на дочери своей женить. Да сын твой не хочет с орлом по­
родниться. Привязал орел твоего сына к столбу — каждый день
клюет его. Худо твоему сыну.
Заплакал Канак.

9а

Говорит ему орлица:
— Сейчас ступай домой. Через четыре дня приходи сюда. Да
мяса припаси побольше: дорога длинная. Полетим вместе воевать
с большим орлом.
Вернулся Канак домой. Жена спрашивает:
— Ну, рассказывай скорее, что ты узнал о сыне?
Не хотел Канак пугать старуху, ответил:
— Да вот узнал кое-что. Говорят, женился он на дочери боль­
шого орла, который живет в небесных горах. Через четыре дня
опять пойду — может, повидаю его!
Набрал Канак мяса и опять пошел на гору Кыхлявик, к орли­
це. Она к тому времени запасла много оленей и кита на дорогу.
Привязал Канак туши диких оленей ремнями к перьям орлицы.
Очень много оленей привязал. Сам сел на спину орлицы. Взяла
орлица в когти кита, и полетели они в небесные горы.
Вот земля скрылась из виду. Орлица отрывает от кита куски
мяса, ест, сил набирается.
Долго летели так. Вот уже кончилось китовое мясо, стал Ка­
нак кормить орлицу оленьими тушами. Вот уже и небесные горы
показались, да у Канака кончились все оленьи туши, и орлица
стала слабеть. Отдал Канак орлице все свои запасы. Пролетела
орлица немного, вот уж совсем близко вершина горы, а сил у ор­
лицы нет, не может дальше лететь. Отрезал Канак мясо от
себя и сунул орлице. Поднялась она, а до вершины достать не
может. Взял Канак нож, отрезал еще от себя мяса и отдал орли­
це. Долетела она до вершины небесной горы и села около боль­
шого камня.
Видит Канак впереди огромную землянку. Вокруг той землян­
ки множество костей, словно белый снег, покрыло землю.
Сказала орлица Канаку:
— Вон там, за землянкой, привязан к столбу ремнями твой
сын. Приведи его сюда!
Подошел Канак к столбу и действительно увидел привязанного
за руки и за ноги сына. Быстро перерезал ножом толстые моржо­
вые ремни. Упал сын. Спрашивает Канак:
— Сын мой, разве нет сил у тебя, чтобы ходить?
Отвечает сын:
— Совсем обессилел, не могу.
Взял Канак сына на плечи, принес к орлице.
Сказала орлица:
— Орел-богатырь спит и не знает, что ты взял у него своего
сына. Давайте поскорее спускаться на землю.
Отец и сын сели на орлицу и стали спускаться на землю. Вот
я земля близко уже. Вдруг услышали они позади себя шум и крик.
Догнал орел-богатырь орлицу, ударил грудью и сшиб сына Ка­
нака, ударил еще — сшиб самого Канака и мешок из-под мяса,
ударил еще — подбил орлицу.
Все они упали в море, а орел улетел в небеса.
94

Упала орлица в море и превратилась в остров Аяк. Упал Канак
в море и стал островом Имаклик, упал сын Канака в море и стал
островом Укияк.
Осиротели на горе Кыхлявик два молодых орленка, два брата.
Пришлось им самим добывать себе пищу. Сначала добывали они
мелких тундровых зверей, потом стали ловить диких оленей и
моржей на льдинах. Прошло много времени, выросли орлы и ста­
ли ловить больших китов.
Вот один раз говорит младший брат старшему:
— Где же наша мать? Не полететь ли нам в небесные горы?
Ведь оттуда все видно.
Запаслись братья-орлы мясом и полетели вверх.
Долго летели, все мясо съели. Прилетели на небесную гору.
Увидели большую-большую землянку. Вокруг той землянки многа
костей, земля словно белым снегом покрыта. Ударили братья-орлы
клювами о землю, сбросили с себя оперение, и старший браг
сказал:
— Что же, войдем в эту землянку!
Вошли в землянку. У деревянного блюда с китовым мясом
сидят орел и его жена. Орел говорит:
— Вот пришли молодые орлы-братья отомстить мне за то, что
я убил их мать.
Старший из братьев сказал богатырю:
— Что же, одевайся, полетим с нами ближе к земле и побо­
ремся.
— Поборемся! — сказал орел.
Вместе с ним собралась и его жена-орлица. Надели орлы свои
шкуры и стали спускаться ближе к земле. Когда земля стала близ­
ко, старший брат сказал:
— Не пора ли начать бой? Ты бейся с орлицей, а я с этим
орлом буду сражаться.
Разлетелись в разные стороны: младший — на север с орлицей,,
а старший — на юг с орлом.
Начался бой между старым орлом и молодым.
Долго бились орлы. Вот молодой ударил грудью старого. Не вынес богатырь, упал в море и превратился в большой остров Сивукак.
А младший брат далеко на севере победил орлицу. Подшиб ее,,
упала она в море и превратилась в остров Кулюсик.
42. Охотник и белый медведь
Один охотник никак не мог зверя добыть. Долго так продол­
жалось. Вот однажды ушел он в поисках нерпы далеко в море.
Поднялся ветер, и оторвало лед от берега. Идет охотник по тонкой
льдине. Вдруг видит: толстый лед. Перешел туда со своей льдины,
Жилище себе из льда сделал, вошел, разделся, стельки из торбасов
95

•вынул, бедра прикрыл. Ноги поджал под кухлянку и долго так
сидел. Вдруг слышит: голос приближается. Видит: в отверстие го­
лова белого медведя просунулась. Влез медведь к охотнику — ока­
зывается, без шкуры он, голый, шерсть только на голове. Вот и
говорит медведь:
— Помоги мне, человек, совсем замерзаю.
Предложил охотник медведю свою кухлянку. Медведь от­
казался. Охотник штаны свои предложил. Опять отказался мед­
ведь.
А у охотника нательная кухлянка из медвежьей шкуры. Он
и ее медведю предложил. Взял эту кухлянку медведь и говорит
^человеку:
— Знаешь, почему ты плохо охотишься? Потому что жена
твоя, когда одежду шьет, голову чешет.
Потом опустил кухлянку в воду, вытащил, а с кухлянки жир
от светильника так и потек. Медведь и говорит:
— Вот из-за этой грязи ты не можешь хорошо охотиться. Зве;ри запаха грязи па твоей одежде боятся.
Выполоскал кухлянку медведь и говорит:
— Теперь идем ко мне, а вылечишь меня, отведу тебя домой.
Подошли они к землянке медведя. Пусто в землянке. Стали
они вдвоем жить да ждать, покуда раны медведя зарастут. Мед­
ведь надел нижнюю кухлянку охотника, сшитую из медвежьей
шкуры, чтобы она приросла к его ободранному телу. Поправился
медведь на другой день, и собрались они уходить, как вдруг по­
слышался снаружи голос:
— Выходи, хозяин, давай состязаться в силе!
Медведь и говорит охотнику:
— Не оставят они меня в живых.
Вышел медведь, и началась схватка. Долго дрались медведи.
Вот уж и ночь наступила. Видит охотник: один медведь лежит
на льду, не поднимается, а другой прочь пошел. Тот, что лежал,
зовет охотника:
— А ну, давай тащи меня в землянку!
Вышел человек, взял медведя и потащил его.
Медведь и говорит:
— Завтра, как раны подживут, отведу тебя домой.
Собрались они назавтра идти, а тут опять медведь пришел,
зовет хозяина на состязание. Спрашивает охотник:
— Много ли их там?
— Нет,— отвечает медведь.— Такой же это одиночка, как и я.
Тогда охотник говорит:
— Надо его убить, а то плохо тебе придется.
— Да,— согласился медведь,— надо его, пожалуй, убить. Мне
тогда спокойнее будет.
Подошел охотник к своему хозяину-медведю и нарисовал ему
на спине знак сажей. Стал медведь приметным, и, когда схватился
он с пришлым медведем, охотник взял копье, выскочил из зем№

ляики и пронзил чужака. Затем взял лук и еще дважды выстрелил
ему в бок.
Медведь-хозяин вошел в землянку, охотник следом. Спраши­
вает хозяина:
— Ну, как ои там?
Медведь ответил:
— Совсем мертвый лежит.
Человек спросил:
— Отчего ом умер?
Медведь отвечал:
— Две раны у него в боку от стрел да копьем проткнут.
Человек сказал:
— Это я убил его.
Медведь сказал:
— Хорошо ты сделал. Не будет у меня больше разбойникасоседа. Завтра отведу тебя домой.
И правда, отвел назавтра охотника в его селение.
43. Оленевод и семья волков
Далеко-далеко в тундре жил оленевод. Были у него жена и два
сына. Жили они одни, без соседей. Сыновья пасли стадо днем,
а ночью их отец сменял. Стадо было маленькое, и нельзя было
к другим оленеводам присоединиться. Берегли отец и сыновья
свое стадо. Совсем мало забивали оленей на еду, но на одежду
шкур забитых оленей хватало.
А на высокой горе в стороне моря находилось волчье логово.
Стадо оленевода недалеко от этого логова паслось. Днем стадо пас­
ли мальчики, с наступлением ночи приходил отец и сменял их.
Так вот и жили они потихоньку. Маленькое стадо их не уменьша­
лось, но и не росло. Слабые телята гибли во время отела. Отец
уже стареть и слабеть стал.
Вот однажды вернулись мальчики домой все в слезах.
— Что случилось? — спрашивают родители.
— Нет у нас больше стада,— отвечают мальчики.— Прибежали
два волка и всех оленей угнали. Погнались мы за стадом, но не
догнали. Очень быстро оно из виду скрылось.
Взял отец с собой на дорогу еду и отправился искать стадо.
Вскоре заметил ои оленьи следы. А потом и объеденные волками
туши оленей с вырванными языками. Поодаль бродило несколько
оставшихся от стада оленей.
Оленевод снял шкуры с убитых оленей, затем поймал пару
ездовых, взвалил на нарту две оленьи туши и привез домой. Жена
освежевала их. Хозяин снова положил их на нарту и повез к
волчьему логову. Подъехал к логову и кричит:
— Эй, есть тут кто-нибудь?! Волки несколько моих оленей
убили. Давайте их вместе съедим! Все равно я почти совсем без
оленей остался.
7 Заказ Кй 642

97

Вдруг его глазам что-то черное представилось. Пригляделся,,
видит: перед ним вход в землянку открылся. Слышит: приглашают
его войти. Вошел оленевод. Осмотрелся. Оказывается, очутился он
в большой светлой землянке. Хозяин говорит ему:
— Знаю, знаю, мало у тебя оленей. Всякий раз говорю сы­
новьям, чтобы не трогали твоих оленей. Бедняк ведь ты. А сы­
новья не слушаются. Это они твое стадо порезали. Садись, подо­
жди! Они вот-вот вернутся.
Наступил вечер, послышались снаружи чьи-то шаги.
— Вот и они. Сейчас я их отругаю как следует,— сказал хо­
зяин.
Через нижний вход вошел в землянку статный юноша. У пего
только-только усики обозначились. За ним второй вошел, совсем
еще мальчик. Отец и говорит им:
— Непослушные! Сколько раз я говорил вам: не трогайте
оленей из этого стада! Зачем порезали его оленей? Трусы, боитесь
далеко от дома уйти!
Младший брат кивнул на старшего и говорит:
— Это он захотел оленей из этого стада!
А отец все сердится:
— Видите, этот человек угощение вам принес. Непослушные Г
Вот наступит ночь, отправляйтесь на охоту. Далеко-далеко на се­
вере живет богатый оленевод. У него очень большое стадо, и бро­
дит оно почти без присмотра. Вот и пригоните оттуда оленей, да
побольше, и пустите их в стадо вот этого оленевода. Ну, я все
сказал. Теперь он домой пойдет, а вы — за оленями. Поешьте
хорошенько на дорогу, переоденьтесь и ступайте!
Возвратился оленевод домой. Говорит жене:
— Ходил я в волчье логово, отнес туда две оленьи туши.
Встретили меня волки очень радушно и пообещали помочь мне.
Ведь мы почти без оленей остались. Это, оказывается, они пореза­
ли наших оленей. Не слушаются дети отца, он им все время велит
охотиться подальше. Сегодня ночью они отправятся далеко-далеко
за оленями и вернут нам наш убыток.
В ту пору заморозки уже настали. Проснулись оленевод с же­
ной рано утром. Погода ясная, тихая. Откуда-то легкий постук
доносится, похожий на топот оленей. А маленькое стадо хозяина
паслось далеко от стойбища. Говорит хозяин жене:
— Слышишь, топот, как будто стадо оленей приближается.
Пойди и посмотри, что бы это такое могло быть.
Оделась жена, вышла, видит: подходит к их жилищу большое
стадо оленей.
— Смотри, какое огромное стадо идет! — закричала жена.—
Видно, очень богатый хозяин к нам прибыл.
Подошло стадо к жилищу и остановилось. Вышел хозяин,
смотрит: и вправду большое стадо, а в стаде несколько его уце­
левших оленей.
Проснулись сыновья, отец и говорит им:
98

— Сегодня будем забивать оленей!
Две оленьи туши хозяин опять отвез в волчье логово. И так
каждый раз: забьет оленей и отвезет пару волкам. С тех пор стало
у него большое стадо. Другие оленеводы, у которых было мало
оленей, стали к нему присоединяться. Стадо это паслось само.
Охраняли его волки. Большое стойбище выросло на месте старого
кочевья оленевода. Во время забоя раздавал он бедным оленеводам
мясо для еды и шкуры на одежду, не забывал и своих покровите­
лей-волков.
Появилось у оленевода много друзей. Маленькие стада бедных
оленеводов быстро росли в его стаде. Богатели оленеводы и отде­
лялись. С тех пор стало в Энмеленской тундре множество стой­
бищ. Стали к оленеводам ездить береговые люди. Давали им оле­
неводы мясо и шкуры, а береговые привозили дождевики, торбаса,
ремни, жир морских зверей.
Сыновья оленевода выросли, женились, много у них детей на­
родилось. Еще больше стало в тундре оленеводов.

44. Волчонок
Так вот было, говорят. Среди кочующих жили двое — муж и
жена, бездетные. Муж постоянно в оленье стадо ходил, хорошие
места для кормления оленей отыскивал. Однажды, когда весна
уже наступила, шел оленевод по ущелью и увидел спускающуюся
с горы волчицу. Стал он следить, куда пойдет волчица. А волчица
побегала по ущелью и снова поднялась на гору. Человек подумал:
«Наверное, на вершине горы у волчицы кто-нибудь есть». К вече­
ру волчица снова спустилась с горы и опять поднялась вверх.
Вернулся кочевник домой и рассказал жене, как он целый
день за волчицей следил, у которой на горе, наверное, есть дете­
ныши. Затем сказал:
— Завтра я целый день буду следить за волчицей, поэтому
не беспокойся обо мне и не жди меня рано. Хочу посмотреть, где
у этой волчицы логово.
На следующий день человек снова ушел в горы. На старом
месте спрятался и стал ждать волчицу. Вот волчица спустилась
вниз и ушла вдоль ущелья. Человек быстро на вершину горы
поднялся и между камней нашел волчье логово. В этом логове
четыре маленьких детеныша-волчонка было. Волчата совсем еще
маленькие. Человек одного волчонка схватил и побежал к тому
же месту, где скрывался.
К вечеру вернулась волчица и стала подниматься в гору. Чело­
век следил, что будет делать волчица. А волчица поднялась к ло­
гову, затем быстро спустилась обратно по следу человека и по­
дошла к нему.
Человек взял в руки волчонка и сказал волчице:
7*

99

— Вот я держу твоего детеныша, потому что не имею своих
детей. Я взял его не для того, чтобы сделать ему плохо, а чтобы
воспитать его хорошо и сделать своим помощником.
Волчица слушала человека.
Человек сказал:
— У тебя ведь четыре детеныша, а у меня ни одного нет.
Вот пусть и у меня будет воспитанник. Не убью я его, ничего
плохого не сделаю ему.
Когда человек кончил говорить, волчица прижалась к земле
мордой и завыла, глядя в сторону горы. Вдруг на ее зов с горы
большой волк спустился и к ней подбежал. Оказывается, это муж
волчицы, отец этих волчат. Волк и волчица легли на живот, при­
касаясь друг к другу мордами. Так недолго полежали. Затем под­
нялись в гору, к своему логовищу побежали.
Человек с волчонком в руках вернулся в свое жилище. Войдя,
сказал жене:
— Вот принес я детеныша волчицы. Будем воспитывать его
вместе с тобой.
Жена очень обрадовалась. Теперь у нее есть приемыш. Стали
волчонка воспитывать и учить охотничьему ремеслу. Волчонок
быстро рос.
Когда человек ходил охотиться на оленей, всякий раз брал
с собою волчонка. Вместе с человеком волчонок добывал оленей,
а когда вырос, стал один ходить на охоту и никогда домой без
добычи не возвращался. Так вот всю жизнь помощником для своих
воспитателей этот волк был, а когда они состарились и умерли,
ушел в горы к своим братьям.
45. Волк и гагара
Девушка Яри с отцом жила. У отца было много оленей. Брат
еще маленький был. Яри одна пасла оленей. Пришли танниты и
увели ее вместе с оленями. Отец в бедности остался. По оленево­
дам стал ходить, чтобы достать для еды хотя бы содержимое
оленьего желудка. Вот сын его подрос и стал охотиться, евражек
промышлять из лука. Однажды, когда бродил в долине реки, уви­
дел большого волка, лежащего около камня. Прицелился, а волк
повернулся к нему и говорит:
— Я ведь тебя здесь жду. Жалко мне тебя стало.
Мальчик и спрашивает:
— Что же ты мне скажешь?
Волк говорит:
— Ты думаешь, у вас никогда оленей не было? Если хочешь
пойти их искать, я за тобой последую. Когда пойдешь, отца спро­
си: «Разве у нас нет оленей?»
Выслушал мальчик волка, постоял и пошел домой. Пришел
домой, спрашивает отца:
100

— Разве у нас нет оленей?
Отец отвечает:
— О нет! Раньше, когда много диких оленей было, дикими
оленями питались.
На другой день проснулся мальчик и пошел охотиться. На
озере гагару увидел, подкрадываться к ней стал. Повернулась
к нему гагара, сказала:
— Я ведь тебя здесь жду. Жалко мне тебя стало. Ты думаешь,
что оленей у вас никогда не было? Придешь домой, отца своего
спроси. Если пойдешь оленей искать, я за тобой последую.
Пришел мальчик домой, отца своего спрашивает:
— Разве у нас нет оленей?
Отец его отвечает:
— Нет у нас оленей, дикими оленями раньше питались.
Вечером мальчик спать не стал. Ждал, когда отец уснет. Вот
отец уснул, мальчик потихоньку из яранги вышел. Когда вышел,
луна светила. Пошел. Волк в пути догнал его, посадил па себя
верхом и бежал изо всех сил, пока рассветало. Подошел к озеру,
говорит:
— Эгей, устал я, есть хочу! Поем-ка я, пожалуй.
Сказал и скрылся в ущелье. Вдруг гагара появилась и говорит:
— Теперь я полечу с тобой.
Полетела гагара с ним. Как только наступила ночь, отдыхать
стали. Гагара сказала:
— Скоро на месте будем. Вон там, за горой, забивают оленей.
И волк тут как тут, присел, лапы лизать стал. Гагара сказала
мальчику:
— Я буду за ярангой кричать, дождь вызывать!
Перелетела гагара через ярангу. На озеро села, закричала:
— Яри-и!
Таннитский старик сказал:
— Почему эта птица так кричит?
Как только наступила ночь, поднялись тучи из-за горизонта.
Начался сильный ветер с дождем.
Волк мальчику сказал:
— Пойди и к сушилам прислонись! Когда женщина к сушилам
подойдет, спроси ее: «Кто ты?» Ответит: «Я Яри». Скажи ей: «По­
скорее сушила свои развяжи. Из мешка жир неезженного оленя
в штаны переложи!»
Пошел мальчик, к сушилам прислонился. Олени около яранги
улеглись. А дождь льет. Волк оленей стал сзывать. Стадо кружит­
ся на месте, топчется. Вдруг женщина к мальчику подходит. Маль­
чик спрашивает ее:
— Кто ты?
Отвечает ему:
— Я Яри.
— Быстрее сушила развязывай! — сказал мальчик.
101

Женщина сушила развязала. Жир неезженного оленя вынула
из мешка. Брат ее сказал:
— Эге, не нужно этого лабаза, оставь его!
К волку пошли. Выскочили с криком танниты на топот оле­
ней. Стадо многих людей потоптало. Одних волк загрыз. Других
гагара заклевала. Поманил волк стадо: стадо за ними пошло. Волк
посадил на себя женщину, гагара мальчика понесла. Шли, шли,
к острову подошли. Волк стадо остановил. Сказал:
— Эх, пожалуй, отдохнем! Где олений жир?
Женщина вынула жир. Волк сказал:
— Жир разрежь пополам. Вот эти куски с братом глотайте
целиком. Брат твой одну половину пусть проглотит, ты — другую.
Если вам живыми суждено остаться, легко проглотите. Если уме­
реть должны, не сможете проглотить.
Поднес брат ко рту жир. Жир сам в горло скользнул. И сестра
так же легко свою половину проглотила. Волк сказал им:
— Танниты не убьют вас!
Когда еще спали, погоня подоспела.
— Ира! Ира! — воинственными криками разбудили брата с
сестрой.
Волк поманил стадо. Закружились олени на месте. Всех тех
людей перетоптали. Стадо стало ничьим.
Гагара сказала:
— Осень наступает, полечу я на родину. Ведь я своей жизни
не жалела, а птенцов моих звери поедали.
Мальчик сказал:
— Что же для тебя сделать, чем отплатить тебе?
Гагара сказала:
— Ничего мне не надо. Хочу только, чтобы в будущем году
вы летом у озера жили.
Мальчик сказал:
— Ну что ж, я буду жить летом у озера.
— Пора мне,— сказала гагара.— Лечу в теплые края.
Сестра и брат со склона холма свою ярангу увидели. Волк
мальчику сказал:
— Если хочешь жениться, сестру мою бери!
Мальчик сестре сказал:
•— Теперь к отцу пойдем.
Волк женщине сказал:
— Назавтра, когда проснешься рано утром, сразу горшок не
выноси, а на север посмотри. Если женщину увидишь, схвати,
плюнь на нее, домой отведи!
Оказалась эта женщина сестрой волка, которую он в жены
мальчику обещал отдать. Взял ее мальчик с собой, чтобы хозяйкой
стала. И отправились брат с сестрой домой. Входят в ярангу, а у
старика даже веки распухли и покраснели, так много он плакал.
Скоро умер старик, похоронили его дети, а лето настало, к озеру
переселились. Гагара сюда прилетела и много птенцов вывела,
102

потому что зверь не трогал их. С тех пор много стало в тундре
гагар. Мальчик стадо свое сам не пас. Волк его оленей пас и
охранял.
46. Старик и дикий олень
В далекую старину около Наукана было маленькое селение
Уныхкак. В Уныхкаке жили муж с женой, старик со своей ста­
рушкой. Однажды зимой пошел старик навагу ловить. Начал он
удить, а тут пурга поднялась. Старик около проруби в умкутаке
сидел. Вдруг в его снежное укрытие вбежал запыхавшийся дикий
олень-тунтук. Обрадовался старик, что еда сама к нему пришла,
и говорит дикому оленю:
— Ой, какой же ты добрый, в голодное время сам ко мне на
еду пришел! Уж коли сам явился сюда, давай-ка заколю я тебя!
Сказал так старик, нож свой из ножен вынул и опять говорит:
— Вот сейчас убыо я тебя, дикий олень! Ведь сам ты сюда
по своей воле пришел! Какая хорошая еда будет!
Отвечает дикий олень:
— Добрый старик, не убивай меня, а лучше спаси! Волк за
мной по пятам гонится. Убить меня хочет!
Видит старик, у входа в умкутак волк стоит, запыхался, дух
перевести не может.
Волк сказал:
— Добрый старик, не защищай, пожалуйста, этого оленя! От­
дай его мне на съедение! Пусть уж я его убью и съем!
Дикий олень говорит старику:
— Послушай, старик! Пощади меня, проси что угодно. Все
для тебя сделаю. Могу сделать тебя богачом, удачливым охотни­
ком или всемогущим богатырем. Кем хочешь — тем будешь!
Отвечает старик оленю:
— Ничего я этого не хочу. Нужна мне только чесалка для спи­
ны. Дай мне чесалку, начешу я свое тело вдоволь, как вернусь
домой. И уж так-то рад буду! Дашь чесалку — спасу тебя.
Дикий олень и говорит старику:
— Все, что ты пожелал, сбудется. Только спаси меня от волка!
Взял старик свой посох, подошел к волку и говорит:
— Я вот съем тебя, если не уйдешь отсюда! Мне ведь тоже
мяса отведать хочется.
Взмолился волк:
— Ой, как же сильно я хочу есть! Совсем живот подвело!
Не дослушал старик волка, прогнал его.
Так вот дикого оленя от гибели спас.
Ой, как обрадовался дикий олень!
После этого старик пошел домой. Пришел, а там уже чесалка
лежит. Тело старика стало сильно чесаться. Взял он чесалку ди­
кого оленя и давай ею чесаться! Даже кожу поцарапал!
103

47. Бабушка и внучек
Бабушка и внучек вдвоем жили. Совсем у них еды не стало.
Однажды бабушка сказала внуку:
— Давай-ка я землянку нашу почищу да серу из старого жира
сделаю. А ты тем временем на море иди да извести его жителей
в открытой воде, по всем полыньям, прорубям да лункам, что, мол,
на праздник всех приглашаем. Когда вернешься, в землянку свер­
ху через отдушину спустишься.
Вот пошел внучек на море. Всех жителей моря па праздник
пригласил. Вернулся. Через отдушину в землянку вошел. Бабуш­
ка серу в горшке на крюк подвесила, сама взобралась на нары.
Там уж внук сидел. Немного погодя начали гости прибывать. Кит,
морж, лахтак, нерпа, горбуша, навага — всю землянку битком на­
били. Бабушка в бубей стала бить, а внук запел:
Леиекалуну-йай-ха-на,
Ленекалуну-йай-ха-иа,
Ануаглуна айа-а-а-а-а,
Зову всех я,
Убиваю всех я!
Взял внук сосуд с серой и нарисовал его каждому зверю на
лбу полосу. Затем повернулся к бабушке и запел:
Ленекалуну-йай-ха-на,
Ленекалуиу-йай-ха-на,
Ануаглуиа-айа-а-а-а-а,
Зову всех я,
Убиваю всех я!
Вспотели звери от тесноты. Внук тем временем на улицу вы­
скочил. Стали и звери из землянки выходить. Взял юноша в руки
крепкую моржовую кость и начал ею выходящих зверей по одно­
му убивать: кита, белуху, моржа, лахтака, сивуча, пеструю нерпу,
серую нерпу, а потом и рыб — горбушу и навагу. Ого, сколько еды!
Так вдвоем много-много мяса добыли. Все.
48. Как старушка зверей обманула
Так, говорят, было. Жила одна старушка с маленьким внуком.
Однажды старушка поднялась на холмик и стала мять ногами
волчью шкуру, чтобы помягче сделать ее. В это время к пей по­
дошел огромный волчище и спросил:
— Старушка, что ты мнешь?
— Шкуру дикого оленя,—- сказала старушка.
Волк не поверил, переспросил:
— Какую шкуру?
— Шкуру белого медведя.
Волк еще больше удивился и начал снова спрашивать старушку.
Старушка перечислила ему всех зверей: дикого оленя, белого мед-»
104

ведя, бурого медведя, лисицу, песца, зайца, горностая, евражку и
мышку, только самого волка не назвала. Но волк снова спросил:
— А какая шкура у тебя под ногами?
— Волчья шкура,— рассердившись, сказала старуха.
Волк перепугался и побежал прочь. А старушка кричала ему
вслед:
— Волчья шкура, волчья шкура!
Придя домой, старушка сказала внуку:
— Собери покрупнее камин да принеси их к землянке, а я
пойду соберу хворосту.
Собрал мальчик камни и положил их к землянке, а старуха
принесла хворосту. В это время на холме показались посланцы
от всех зверей: волк, белый медведь, бурый медведь, дикий олень,
лисица, песец, заяц, горностай, евражка и мышка. Пришли они
узнать, правда ли старушка выделывает звериные шкуры и как
она добывает зверей. Старушка приветливо сказала:
— Заходите, гости, в землянку. Угощу я вас, а потом уж будем
разговаривать.
Вот вошли звери, а старушка посреди землянки большой кос­
тер развела. Дым в отдушину уходит. Старушка сказала:
— Подождите здесь, мы с внучком дров принесем да еду при­
готовим.
Звери остались в землянке, а старушка вышла и стала стучать
дровами. Волк спросил:
— Старушка, что ты там стучишь?
— Толкушку из ягод делаю!
— Кто же будет есть твою толкушку?
— Вас сейчас накормлю!
После этого дверь поплотнее прикрыла и снаружи большими
камнями ее придавила. Мальчик поднялся на землянку и прикрыл
камнем отдушину. Весь дым от костра в землянке остался. Звери
от дыма подохли. Теперь у старушки с внуком от всех зверей но
шкуре. Все.
49. Птичка и девушка
Так вот было. Девушка сидела в яранге. Откуда ни возьмись,
прилетела птичка и села на дверь. Девушка сказала ей:
— Пташечка, принеси воды!
— Нет, очень скользко там! — ответила птичка.
Девушка сказала:
— А ты за дерево подержись!
Птичка ответила:
— Нехорошо так, занозу в руку засажу.
Девушка сказала:
— Тогда надень старшего брата рукавицы!
— Нельзя, рукавицы порвутся! — ответила птичка.
10.5

Девушка сказала:
— Тогда материнской иглой зашьешь их.
Птичка ответила:
— Нельзя, иглу поломаю!
Девушка сказала:
— Тогда иглу на отцовском точиле наточишь!
— Нельзя, точило сломается.
Девушка закричала:
— Ага, так ты отказываешься!
Девушка схватила камень и кинула в птичку, но промахну­
лась. Птичка, смеясь, улетела.
Все. Конец.
50. Пять сыновей
Так, говорят, было. Жили на берегу моря муж и жена. Не бы­
ло у них детей. Пошел однажды этот человек поохотиться на птиц
и услышал, как на утесе бакланьи птенцы кричат.
Поднялся он на утес и нашел там пять маленьких бакланчиков.
Подошел охотник к гнезду, а бакланчики вытянули свои тонкие
шеи и смотрят на него. Взял он птенцов и отнес домой. Жена
охотника обрадовалась и сказала:
— Пусть эти птенцы вместо детей нам будут.
Охотник согласился с женой. Взял он сачок и пошел на берег
моря наловить мелкой рыбы да морских червячков.
Так было каждый день: муж приносил для птенцов
рыбу и червячков, а жена кормила их. Птенцы быстро росли и
научились даже прыгать и летать по пологу. Однажды муж на
диких оленей охотиться пошел, а жена — на берег за рыбками и
червячками.
Остались бакланчики в пологе одни и начали плясать, да до
того доплясались, что жарко стало. Сняли они свои бакланьи
шкурки и снова принялись плясать.
В это время женщина с берега вернулась и потихоньку к от­
душине полога подошла. Посмотрела в отдушину, увидела, как
бакланчики веселятся. Вошла женщина в полог, схватила бак­
ланьи шкурки-одежды, да и порвала их. А бакланчики эти вдруг
все людьми стали. Вот с тех пор у них стало пять сыновей, пять
родных братьев. Все.
51. Мальчик, похищенный медведицей
Женщина с ребенком пошла в тундру за хворостом. Ребенок
там уснул, и мать положила его около кучи хвороста, а сама про­
должала собирать, изредка поглядывая в сторону спящего сына.
В поисках хвороста она незаметно отошла от ребенка, а когда
вернулась к своей вязанке, ребенка там уже не было. Оказывается,
106

его похитила бурая медведица. Женщина стонала от горя: «Где же
мне найти сыночка? Нет теперь у меня его!» Она побоялась воз­
вращаться домой и осталась жить в тундре. Из камней она соору­
дила себе жилище. Питалась разными растениями.
А сын ее, похищенный медведицей, быстро вырос. Он смасте­
рил себе лук и стал охотиться на тундровых зверей. Он был удач­
ливым охотником, постоянно добывал диких оленей и приносил
их медведице. Так и жил тут, в медвежьем жилище. Медведицу
считал за родную мать. Однажды, охотясь в тундре, ушел далеко
в сторону и заметил дымок. Подошел поближе и через отдушину
землянки увидел: женщина варит съедобные растения. Юноша
под кухлянкой носил с собою потроха с салом от добытых диких
оленей. Он просунулся сверху в отдушину землянки и осмотрел
ее внутренность. Затем он откусил кусок оленьего сала, разжевал
его и выплюнул прямо в кипящий котел. В котле сильно зашипе­
ло, забурлило. Женщина сказала:
— Отчего это забурлило так в котле?
После этого женщина отвернулась и не заметила, как юноша
снова выплюнул разжеванное сало в котел. Снова в котле забур­
лило. Женщина приподнялась, высунула в отдушину голову и
увидела юношу. Удивилась она и спросила:
— Чей ты, откуда?
Юноша ответил:
— Я сын медведицы.
Женщина сказала:
— Ой-ой, да ведь мой сын ты! Давным-давно, когда я пошла
собирать хворост на топливо, потеряла в тундре ребенка. Сильно
испугалась, не пошла домой и с тех пор вот живу здесь.
Юноша вынул из-под кухлянки припасы оленьего сала и отдал
их женщине. После этого пошел к себе домой. Когда пришел в
жилище медведицы, она не заметила его и сердито ворчала:
— Ох, как долго нет его! Что это он там увидел? Что же
это я медлила? Вырастила такого большого и до сих пор не
съела его!
Юноша подошел к ней и спросил:
-— О чем ты говоришь?
Медведица сказала:
— Да нет, ничего особенного, просто обеспокоилась я, что нет
тебя так долго. Вот и говорю об этом.
После этого снова продолжал уходить на охоту и добывал ди­
ких оленей. Часть своей добычи уносил родной матери, которую
нашел недавно. Если долго отсутствовал на охоте, а затем возвра­
щался в жилище медведицы, она свирепела и ворчала. Однажды
он сказал ей:
— Что ты все сердишься? Я думал, что ты моя настоящая
мать!
Когда юноша спал, медведица стала ощупывать лапой его
спину.
107

Во время охоты юноша стал думать о поведении медведицы.
Уж не съесть ли она его задумала? Однажды ушел он в тундру
на охоту, собрал там кучу хвороста, чтобы можно было около нее
спрятать добычу. Затем он добыл двух диких оленей, оставил их
около кучи хвороста и пошел домой. Он решил сказать медведице,
что не может донести добычу домой. Пришел и сказал:
— Там, в тундре, около вязанки с хворостом, я оставил мою
заплечную ношу с добычей. Не смог сам дотащить до дому. Не
принесешь ли ее завтра сама?
Медведица сказала:
— Ну что же, уж как-нибудь принесу.
Наутро, когда медведица пошла за ношей, юноша тайно после­
довал за ней. И когда она стала поднимать на спину ношу, он
убил ее. Убитую медведицу стал оплакивать. Затем перетаскал
из жилища все вещи медведицы и положил вместе с нею на том
месте, где она была убита. Здесь похоронил ее. После этого пошел
к своей родной матери. А мать его к тому времени уже крышу
для своего жилища из шкур добытых юношей диких оленей сде­
лала, а также летний полог. Потом юноша спустился на морской
берег. Наносил выброшенные прибоем бревна и сделал настоящую
ярангу. Так здесь они и жили до конца. Все.
52. Два мудрых оленя
Так было. Жил-был один человек, и было у него двое детей:
сын и дочь. Мальчик постоянно пас оленей. Однажды берегом шли
таньги и забрали оленье стадо вместе с мальчиком. Затем стали
продвигаться дальше. Мальчик был одет в летние оленьи торбаса.
Была уже осень, а вскоре и зима пришла. Они давали ему есть,
но спать заставляли на улице. Однажды, когда он так спал на
улице, подошли к нему два оленя. У одного оленя голова с одной
стороны черная была, с другой — белая. Второй олень пестрый.
Оба этих оленя принадлежали умершему дедушке мальчика. Лег­
ли олени по бокам, чтобы мальчику было не холодно. Так они
и дальше жили и передвигались с места на место.
Тем временем родные искали мальчика. Особенно старалась
найти его сестра. Отойдя подальше от горы, она увидела широкую
Дорогу.
Наступила ночь, и мальчик с оленями лег спать. Один олень
сказал мальчику:
— Завтра, как только встанешь, иди на ту дальнюю дорогу.
Когда подойдешь к дороге, повернись к таньгам лицом и стой.
Ведь постоянно мучают они тебя. Они остановятся через два пере­
хода в своем селении.
После этого уснули. Утром, проснувшись, мальчик надел тон­
кие одежды из оленьих шкур. Когда таньги кончили есть, позва­
ли мальчика. Стал он есть после них. Насытившись, пошел на ту
108

дальнюю дорогу. Подойдя к дороге, повернулся в их сторону и
остановился. Те люди позвали его запрягать оленей. Но мальчик
не ответил им, а повернулся к ним и стоял неподвижно.
— Пусть лучше умрет он! — сказали они.
Затем для убоя на мясо начали ловить тех двух оленей, кото­
рые спали с мальчиком. Но олени убежали. Сначала они обежали
вокруг мальчика, то же самое сделали все остальные олени. Затем
они подбежали к мальчику и опустили перед ним головы. Маль­
чик прыгнул на одного из оленей. Все олени побежали. Те люди
начали их догонять.
Когда убежали подальше, второй олень сказал первому:
— Вызови пургу!
Действительно, тот олень вызвал пургу. Запуржило, закрутило
снегом и ветром. Позади — страшная пурга, а впереди — хорошая
погода. Те таиьги замерзли позади.
Один олень сказал мальчику:
— Если проголодаешься, убей оленя, поешь и продолжай путь.
Так мальчик и делал: проголодавшись, убивал оленя на еду
и продолжал путь. Вот и весна уже наступила. Все важенки оте­
лились. Олень снова сказал мальчику:
— Если оленята рождаются, оставляй их, они нас догонят.
И мальчик оставлял оленят. Прошел еще день. В пути олень
•сказал:
— Что это за гора?
Мальчик увидел и узнал свою гору с холмом внизу, а за этим
холмом были их яранги.
— Эта гора — наша гора!
Затем они продолжали путь. Когда перевалили через холм,
дома в это время старик сказал своей дочери:
— Таз вынеси на улицу!
Девушка взяла таз и вышла на улицу. Вылив из таза, посмот­
рела назад и увидела двух оленей, переваливающих через холм.
Стояла и смотрела, а отец уже говорил:
— Скорее иди, как будто что-то видишь ты там!
Девушка вошла и рассказала о том, что она видела. Старик
со старухой вышли на улицу и увидели множество своих оленей.
Вот уже все они из-за холма показались. Людей не было, кроме
одногомальчика.
Увидели его родные, плакали и радовались. Все. Конец.

53. Женщина, превратившаяся в оленя
Жил кочевник с женой. Не было рядом земляков, и жили эти
оленеводы в одиночестве. Когда муж уходил в стадо, жена его
одна оставалась дома, шила одежду, готовила пищу. Вот однажды,
когда кочевник ушел к оленям, к жене его зашла незнакомая
109

женщина. Хозяйка гостью приветливо приняла, хорошо накорми­
ла. После еды гостья сказала:
— Ты так много, наверное, работаешь, что и волосы некогда
расчесать.
Хозяйка ответила:
— Да, давно уже не расчесывала.
Гостья сказала:
— Давай сюда голову, расчешу тебя.
Хозяйка согласилась, и гостья стала чесать ей волосы.
Пока гостья расчесывала хозяйке волосы, та крепко заснула.
Тогда гостья взяла трубку и через ухо с левой стороны головы
мозг вытащила. Затем повернула голову и вытащила мозг через
ухо с правой стороны головы. После этого гостья вышла. Просну­
лась женщина, хотела встать, но не смогла. Голова ее так отяже­
лела, что не поднять ее. Едва к стене подползла и сидя примости­
лась. Когда мул^ вернулся, жена слова ему не смогла даже ска­
зать. Муж спросил ее:
— Что с тобою, здорова ли ты, почему молчишь?
А жена его совсем забыла про женщину, усыпившую ее, только
с трудом сказала, что проснулась она с сильной болью в голове,
даже встать не смогла, только к стене сидя примостилась.
Муж сильно обеспокоился, стал жену свою кормить, все ей
подавать, но она продолжала лежать. Однажды, когда муж ушел
в стадо, к больной жене вошла маленькая женщина и сказала:
— Ты сама виновата, потому что веришь тому, кого видишь
впервые. Вот поэтому и мозг свой потеряла. К тебе приходила
чужая женщина и расчесывала волосы, а когда ты заснула, она
вытащила твой мозг и ушла. Когда ты проснулась, хотела встать,,
но не смогла. А теперь лишь тогда поправишься, когда мозг оле­
ня получишь. Мясо этого оленя надо положить отдельно. Только
тебе им надо питаться. Обо мне никому ничего не рассказывай.
Скажи мужу, что тебе все это приснилось!
После этих слов маленькая женщина исчезла.
Когда муж вернулся, больная жена сказала ему о том, что ей
приснился сои, как можно вылечиться. И она рассказала о совете
маленькой женщины. Муж убил оленя и трубкой ввел олений
мозг жене. Женщина, получившая мозг, быстро поправилась, ста­
ла ходить, работать, говорить. Так прошел год, когда муж заметил,
что жена его стала очень сильной и во всем начала подражать
оленям: быстро бегала и вертела головой. Муж испугался и при­
вязал жену в пологе. Но однажды ночью, когда он заснул, жена
развязала ремень и убежала. Перестал тогда кочевник пасти оле­
ней и стал всюду разыскивать потерявшуюся жену. Не найдя
поблизости, поехал в дальнюю тундру на оленях. Вот однажды
расположился на ночлег среди больших камней, сел и стал отды­
хать. Вдруг из-под камня услышал голос девочки:
— Дедушка, сказку расскажи!
Затем голос старика:
410

— Нет, ночь наступила, нельзя рассказывать, а то случайные
прохожие могут услышать мою сказку.
Этот человек догадался, что под камнями кто-то живет, и по­
стучал по камню, сказав девочке:
— Проси еще, девочка, пусть дед рассказывает.
Когда замолчал, девочка внизу снова сказала:
— Еще раз прошу, дедушка, расскажи сказку!
И снова голос старика:
— Еще раз говорю, что не буду рассказывать, ночь пришла!
Странная ты девочка, а вдруг там есть прохожие и сказку мою
узнают!
Когда старик замолчал, кочевник снова потихоньку вниз по­
стучал и девочке сказал:
— Проси деда рассказать сказку, плачь, но проси!
Как только замолчал, девочка, плача, стала просить:
— Еще раз прошу, расскажи-и-и!
Дед сказал:
— Вот неугомонная девочка. Ладно, слушай вот, расскажу!
И стал рассказывать: «Там, на южной стороне, муж с женой
одни жили. Однажды, когда муж был в стаде, к его жене пришла
гостья и предложила расчесать волосы. Хозяйка согласилась. Пока
гостья волосы расчесывала, хозяйка заснула. Тогда гостья взяла
трубку и вытащила у нее из головы мозг через левое и правое ухо.
Затем оставила спящую хозяйку и вышла. Хозяйка проснулась,
хотела встать, но не смогла. Голова ее, оказывается, очень отяже­
лела. Хозяйка с трудом на спине подползла к стене и примости­
лась там полусидя. Муж вернулся и увидел, что жена его не мо­
жет есть, не может встать. Стал он ее кормить, стал выхаживать.
Но однажды, когда он был в стаде, к больной жене зашла малень­
кая женщина. Это была лиса в образе женщины. Эта лиса-женщина
посоветовала больной вместо потерянного мозга взять олений мозг,
чтобы выздороветь. А мясо этого оленя велела положить отдельно,
чтобы только больная ела его. О себе лиса-женщина приказала
никому не рассказывать, а о своем совете велела сказать как о сне.
Когда муж вернулся, жена рассказала ему, что видела сон.
Муж все сделал, как жена сказала. Жена его быстро поправи­
лась. Так жили год, когда муж заметил, что жена его стала силь­
ной и во всем начала подражать оленям: быстро бегала и вертела
головой. Муж испугался и привязал жену в пологе. Но однажды
ночью, когда он заснул, жена развязала ремень и убежала. Пере­
стал тогда кочевник пасти оленей и принялся всюду искать поте­
рявшуюся жену, но найти не мог. А жена его теперь превратилась
в оленя и пристала к стаду богатого оленевода. Она стала настоль­
ко чуткой и дикой, что никого не подпускает к себе близко. Много
раз пастухи хотели ее поймать, но не могли. Вот и вся сказка.
Иди-ка, внучка, погляди снаружи, нет ли здесь подслушивающих!»
Девочка из-под камня высунулась, подслушивающего мужчину
увидела и тотчас вернулась обратно.
111

Дед спросил ее:
— Ну как?
Ответила:
— Там человек сидит.
Дед заговорил сердито:
— Ведь говорил я тебе не раз, что подслушать могут. Что жо
поделаешь теперь? Раз услышал всю сказку, пусть зайдет.
Снова девочка из-под камней показалась н сказала человеку:
— Заходи!
Человек сказал:
— Как же зайду, где проход?
Девочка ушла и деда спросила, как войти. Дед сказал:
— Пусть закроет глаза и шагнет вперед.
Девочка высунулась из-под камня и сказала:
— Закрой глаза и вперед шагни!
Человек закрыл глаза и шагнул. А когда открыл глаза, то
увидел, что находится в коридоре землянки. Затем вошел внутрь.
Внутри землянки старик сидит. Старик спросил:
— Ты слышал, как я рассказывал сказку, и обо всем узнал.
Давно ли ты сидел на камне?
Человек ответил, как было дело.
Старик сказал:
— Что же, теперь надо тебе рассказать все до конца и по­
мочь найти жену. Отсюда ты отправишься за своей женой. Пару
оленей ездовых дам я тебе временно и аркан. Но ты ничего с оле­
нями не делай. Эти олени сами довезут тебя до стада богатого
оленевода. Когда приедешь к тому месту, где жена находится в
образе большого оленя, накинь на этого оленя аркан, подтяни
к себе и быстро ножом вскрой его грудь и из сердца вынь свою
жену. Часть своих одежд на нее быстро надень и вези на моих
оленях обратно домой. Я — паук. Ты должен знать мою мудрость.
Время от времени будешь для меня приносить пищу.
После этого человек быстро уехал. Олени сами повезли его
в ту сторону, где было стадо богатого оленевода. Когда подъехал
к стаду, увидел большого оленя, который насторожился и намере­
вался убежать. К большому оленю человек подъехал. Когда олень
побежал, человек накинул на него аркан, подтянул, вскрыл грудь
и из сердца вынул жену. Часть своей одежды надел на жену и
быстро поехал от стада. На обратном пути заехал к тому паукуг
оставил ему оленей, а затем на своих оленях вместе с женой домой
вернулся. Жена его стала здоровой, и хорошо они стали жить.
И когда кочевник резал оленей, отвозил пауку часть мяса.
54. Мотылек и Тынагыргын
Говорят, давно это было. Жил неженатый мотылек с матерью.
Сын был шаманом и постоянно пел. Каждый вечер пел. Когда пел,
чувствовал прилив сил и говорил своей матери;
112

— Эх, у Тынагыргына * жену отнять бы мне!
Мать обычно отвечала ему:
— Тише, тише, а то он услышит. Великий Тынагыргын создал
нашу жизнь. Видишь ли, когда верхние боги гоняются за нами,
то свои подошвы натирают нами, чтобы крепкими были. Нам
с Тынагыргыном не сравняться.
— А я, наверное, сравняюсь с ним и жену одну отниму у него.
Однажды утром вышел, травы нарвал и стал плести из нее
веревку. Кончил плести, свернул веревку. Когда же наступила
ночь, он запел. Кончил петь, зажег жирник и стал одеваться.
После этого вскинул моток травяной веревки иа спину и стал
подниматься иа небо. И так поднялся он к небожителю Тыиагыргыиу. Увидел там ярангу и пошел к ней. Вошел в сени. Изнутри
спросили:
— Кто там?
— Это я.
— Кто ты?
— Я мотылек.
— Зачем пришел?
— Пришел отнимать жену у тебя.
— Вот как! Ну, войди. Сначала я тебя испытаю.
— Ой, задерживаешь ты меня!
— Ну, войди быстрее!
Отряхнувшись, вошел. Когда вошел, двух жен небожителя
увидел. Одна из них дочь ночи, а другая дочь солнца. Гость про­
шел вперед в ту сторону, где находилась дочь солнца, и стал раз­
деваться. Разделся и лег, облокотившись иа руки. Дочь солнца
его торбаса повесила. После этого Тынагыргын сказал ей:
— Ну, корми своего жениха!
Женщина взяла таз и вышла из полога. Вошла в кладовку,
стала там стучать. Затем таз внутрь полога подала:
— Вот возьми.
Мотылек пододвинул таз к себе и увидел, что он наполнен
живыми жуками. Взял таз, съел его содержимое и отдал таз жен­
щине. Женщина убрала его. Затем вошла и вынесла из полога
жирник. Тынагыргын запел. Песней он стал вызывать своего духапомощника — морской прибой. И вот прибой явился. Послышался
шум бурлящей воды. Прибой влился через дверь, залил пологг
а потом схлынул.
Тынагыргын сказал:
— Может быть, у мотылька крылышки прилипли, дайте свет.
Когда свет зажгли, увидали, что мотылек засыпает.
— Так-так! Он и вправду пришел отнимать у меня жену.
После этого снова убрали свет. Тынагыргын опять запел, своегодуха — белого медведя стал звать. Белый медведь вошел и челюс­
тями застучал. Когда медведь вышел, Тынагыргын попросил за­
жечь свет. При свете небожители увидали, что мотылек, присло­
нившись к стене, спит. Но вот он глаза открыл и сказал:
8 Заказ X» 642

на

— Не хочу оставаться в долгу перед вами, я тоже спою.
Между тем Тынагыргын оделся и вышел из полога. Когда он
вышел, мотылек тоже стал одеваться, сказав дочери солнца:
— Одевайся быстро, и мы пойдем!
Дочь солнца оделась, и они пошли к выходу. Когда они по­
дошли к выходу с неба, мотылек привязал к дочери солнца верев­
ку и спустил ее на землю. Затем спустился и сам. Достигнув зем­
ли, вдвоем пошли в ярангу мотылька. Так он женился на дочери
солнца.
На следующий день, когда проснулись, мотылек сказал:
— Эх, наверное, Тынагыргын свою жену придет отбирать!
Вышел на улицу и стал из снега делать женщину. Когда сде­
лал, положил ее в кладовку между вещами. Потом сказал ей:
— Как только придет Тынагыргын, я тебя позову, и ты тотчас
выйди.
После этого он вышел в полог. Не успел он раздеться и сесть,
как послышался грохот. Мотылек окликнул:
— Кто там?
— Это я.
— А, Тынагыргын!
— Да.
— Входи!
— Ой нет, я пришел за женой!
— Ну ладно, возьмешь свою жену, а пока входи поесть.
Тынагыргын вошел и сел напротив мотылька.
— Где та, ближняя? Почему не несет мясо?
В кладовке послышался стук, и в полог вошла девушка с дере­
вянным подносом, полным мяса. Поставив поднос, стала всем пода­
вать мясо. Когда Тынагыргыы посмотрел на девушку, она ему
очень понравилась. Во время еды мотылек сказал:
— Если бы ты не отбирал свою жену, то взял бы вот эту —
мою сестру. Но если ты свою жену решил обратно взять, бери.
Тынагыргын сказал ему:
— Ну ладно, ты мою жену спустил с неба для того, чтобы
жить с ней, так живи, а я увезу твою сестру.
Сестра мотылька — снежная девушка — оделась и вышла. Ты­
нагыргын тоже вышел. Снежную девушку поднял на небо и там
женился на ней.
И вот снежная жена Тынагыргына забеременела. Когда же
наступила ранняя весна, разродилась она, и повалил на землю
снег. Мотылек и его жена на земле жить остались. Все.
55. Кикмирасик
Так было. Жил бездетный человек с женой и племянником.
Много оленей у него было. Однажды этот человек племяннику
своему сказал:
414

— Иди и паси оленей
Действительно, племянник пошел к оленям. Этого юношу зва­
ли Кикмирасик. Пришел Кикмирасик в стадо и стал пасти оленей.
С наступлением ночи он пошел домой. Когда он пришел, дядя
спросил его:
— Зачем пришел?
Мальчик ответил:
— Пришел я, потому что проголодался;
Дядя его закричал:
— Не будешь ты есть сейчас, уходи в стадо!
Что же, Кикмирасик вышел и пошел снова к оленям. Когда
он подошел к стаду, то увидел, что олени разбрелись в разные
стороны. Собрал Кикмирасик оленей и остался около них. И снова
наступила ночь, и опять Кикмирасик пошел домой. Когда пришел,,
дядя спросил его:
— Зачем ты пришел?
Племянник ответил:
— Пришел я потому, что уж терпения моего больше нет, так
я голоден!
Дядя снова сказал ему:
— Не будешь ты есть, иди оленей стереги!
Но жена дяди тайком наполнила мясом мешочек и передала
его Кикмирасику.
Вышел Кикмирасик и пошел в стадо. Когда пришел, к оленям
сел и стал есть. После еды вошел в середину оленьего стада и
уснул там. Проснулся ои утром рано и почувствовал, что очень
замерз. Встал Кикмирасик и принялся бегать. Когда согрелся, при­
нялся доедать вчерашние остатки. Поел, встал и пошел домой.
Придя, вошел в сени яранги. В это время из полога высунулся
дядя и спросил:
— Зачем пришел?
Кикмирасик ответил:
— Голоден я, поэтому и пришел.
Дядя снова сказал ему:
— Не будешь есть ты, иди и стереги оленей!
Действительно, юноша ушел и опять стерег оленей. Когда он
был в стаде, к нему пришла жена дяди и спросила:
— Голоден ты?
Кикмирасик ответил:
— Голоден, но что же мне есть? Мой дядя не дает мне есть^
Женщина ответила:
— Вот я принесла тебе пищу!
Кикмирасик ответил:
— О, спасибо! С удовольствием поем я сейчас!
После этого женщина ушла домой.
Когда она вошла, муж спросил ее:
— Откуда пришла?
Жена ответила:
8*

115»

— Была я около стада.
Муж снова спросил ее:
— Что ты там делала?
Жена ответила:
— Просто прогулялась туда.
Женщина замолчала. Муж сказал ей:
— Иу, давай будем есть.
Жена подала ему деревянное блюдо с мясом, и они стали
есть вдвоем. После ужина расстелили оленьи постели и легли
спать.
В это время Кикмирасик улегся посреди стада. Когда проснул­
ся утром, увидел, что все стадо пало. Оказывается, это волки
перерезали оленей. Здесь же около стада стояли три волка. Кик­
мирасик сказал:
— Если приду теперь домой, убьет меня дядя!
Один волк, сняв свой капюшон, сказал:
— Мы убили все стадо оленей. Если пойдешь к своему дяде,
скажи ему: «Волки убили все стадо». Как скажешь, тотчас беги
к нам. Когда вернешься, мы уведем тебя подальше.
Волк замолчал. После этого Кикмирасик пошел домой. Придя,
пошел в сени яранги. Из полога высунулся дядя и спросил:
— Кто там?
Племянник ответил:
— Это я!
— Кто ты?
— Кикмирасик.
Дядя снова спросил:
— Зачем ты пришел?
Племянник ответил:
— Волки убили всех оленей. Даже одного не оставили.
Дядя сказал:
— Выйду сейчас я и тебя тоже убью!
И Кикмирасик убежал к волкам. Когда он пришел, посадили
его на спину волку и убежали с ним подальше от того места.
Дядя вышел из яранги и принялся по следу догонять племяппика. Когда он пришел к оленьему стаду, то потерял человечий
след, а увидел только волчьи следы. Тут человек сказал:
— А вдруг Кикмирасика съели волки?
Замолчал. Пошел домой. Когда пришел, жене своей стал рас­
сказывать:
— Наверное, Кикмирасика съели волки. Когда я вышел из
дому, то до самого стада меня вели человечьи следы. Но когда я
пришел к стаду, то следы эти потерял. И я подумал, уж не съели
ли Кикмирасика волки?
Мужчина умолк.
Кикмирасика тем временем уводили волки. Далеко уже оказа­
лись от яранги и тогда остановились.
Тут волки сказали ему:
416

— Иди вот в ту сторону по этим следам. На пути ты увидишь
большое озеро. Огромное озеро. На нем не упади, хотя и скользко
будет тебе. Если поскользнешься, то превратишься в щенка.
Волки замолчали. Кикмирасик пошел по следам. Шел долго.
Шел, шел и подошел к большому озеру. Здесь он пошел потихонь­
ку по берегу озера. И что же — по пути поскользнулся и упал па
лед вниз животом. И тотчас же превратился в щенка. После этого
побежал снова. Бежал, бежал, впереди большое селение увидел.
Подбежал к самой первой яранге и сел около нее отдыхать. Сел
и стал прислушиваться. Женщина говорила дочери:
— Девушка, воды у нас нет, сходи за водой!
— Ага, сейчас схожу за водой.
После этого девушка взяла ведро. Взяв ведро, вышла и собра­
лась пойти к колодцу. Но здесь девушка увидела щенка. Он ле­
жал около яранги.
Девушка покликала его:
— Кыры, кыры, кыры!
Щенок подошел к ней. Девушка поставила ведро около яранги,
затем вошла в полог и сказала родителям:
— Только что я видела щенка, лежит он около нашей яранги.
Когда я его позвала, он подошел ко мне.
Отец сказал ей:
— Принеси его сюда и накорми. Верно, у него есть хозяин
и он будет щенка искать.
Девушка вышла, взяла щенка и внесла в ярапгу. Накормила
и привязала к опорному столбу яранги. После этого взяла ведро,
пошла за водой. Пришла к колодцу, наполнила ведро водой и по­
шла домой.
Когда пришла домой, отец сказал ей:
— Как покончишь с работой, будем есть.
Вечером действительно девушка подала обеденное блюдо,
и они стали есть. Покончив с едой, вошли в зимний полог, приго­
товили постели и легли спать. Утром, когда проснулись и поели,
девушка вышла и стала кормить щенка. Накормила, отвязала и вы­
вела его на улицу. Щенок тотчас побежал обратно по своему следу.
Так бежал, бежал и на дороге увидел волков. Оказалось, что
волки были на старом месте. Щенок пошел прямо к волкам,
а когда подошел близко, они спросили его:
— Пришел?
— Да, пришел.
— Ну, как ты поживаешь у твоего хозяина?
Кикмирасик ответил:
— Живу я очень хорошо и так же хорошо ем.
И еще щенок сказал:
— Вот об этом я и пришел вам сказать. Сейчас я пойду к свое­
му хозяину.
Действительно, щенок повернулся и побежал обратно. Бежал,
бежал и снова прибежал к хозяину. Девушка была очень рада его
117

возвращению. Она ввела его в сени, а потом в полог. Хорошо жи­
лось здесь щенку.
Однажды вечером хозяин сказал своей жене:
— Завтра мы устраиваем праздник приза \ Пригласим на
пего всех наших соседей.
После этого поели, хозяйка приготовила постели, и все улег­
лись спать.
Утром рано проснулись и стали есть. Потом человек сказал
своей жене:
— Иди и пригласи сюда всех наших соседей. Пусть придут
посостязаться в беге.
Женщина позвала всех своих соседей. Собралось много народу.
Хозяин вышел на улицу и установил призовой столб. Здесь же ол
разжег костер.
Покончив с приготовлениями, обратился к пароду:
— А ну, теперь бегите!
И вот побежали. Девушка тоже последовала за ними. Девушка
оказалась быстрее всех мужчин. Сзади бежал щенок. Бежал он
быстро и вскоре обогнал всех людей. Всех быстрее подбежал к го­
ре. А когда прибежал к горе, снял с себя собачью шкуру и сно­
ва стал человеком. После этого медленно обошел гору, и тут
к нему подбежала девушка.
Приблизившись она спросила юношу:
— Откуда ты пришел?
Кикмирасик ответил:
— Сегодня же я бежал вместе со всеми!
Девушка сказала:
— Я не видела тебя. Кто ты?
— Кикмирасик.
Девушка снова спросила:
— Когда же ты пришел?
Кикмирасик ответил:
— Я жил у вас, и ты меня кормила.
Тут девушка догадалась и спросила его:
— Так ты был щенком?
— Да, это был я.
Девушка предложила:
— Если желаешь, мы побежим с тобой обратно. Если же ты
окажешься быстрее меня, будешь моим женихом!
Кикмирасик ответил:
— Что же, я этого не боюсь, я хочу жениться, побежим!
После этого они вдвоем побежали обратно прямо домой. И Кик­
мирасик обогнал девушку.
А девушка вслед ему кричит:
— Эй, обожди меня!
Приостановился Кикмирасик, и девушка подошла к нему.Кикмирасик посадил девушку к себе на плечи и быстро побежал
к дому. Когда они прибежали, девушка сказала ему:
118

— Что же, теперь ты будешь моим женихом!
Вскоре Кикмирасик женился на этой девушке, и они хорошо
жили. Конец,
56. Нунагмитский кит
У человека две жены. Одна рожает детей, вторая бездетная.
Вторая жена отдельно живет. Однажды притворилась она больной.
И мужчина даже охотиться перестал — так беспокоился. Дальше
порога никуда не отходит, думает, как бы не умерла его вторая
жена. Сидит он у землянки, а мимо него девочка-сиротка все бе­
гает да посмеивается. Мужчина даже сердиться стал. А девочка
ходит туда-сюда, смеется, поддразнивает его. Не стерпел, бросился
за нею, чтобы наказать за насмешки, а девочка-сиротка говорит:
—- Что же, прибей! Только я ведь хочу что-то тебе сказать.
Поэтому все и хожу около.
Услышал эти слова мужчина, пошел в землянку первой жены,
где и сам жил. Жене сказал:
— Девочка-сиротка смеется надо мной. Хотел я ее наказать,
а она обещает сказать что-то.
Жена его говорит:
— Если завтра она опять придет, позови ее. Я ее вкусной едой
угощу.
Муж сказал:
— Я тоже с ней зайду и расспрошу ее.
Назавтра девочка-сиротка опять пришла. Мужчина велел жене
угостить ее. Девочка сказала:
— Твоя вторая жена, которая отдельно живет, только притво­
ряется больной.
Мужчина сказал:
— Расскажи все, что знаешь! Новую одежду тебе справим.
Девочка сказала:
— А ты сегодня ночью не спи, покарауль да сам посмотри,
что она делает.
Наступила ночь, луна появилась. Вышел он на улицу и стал
из-за укрытия больную жену караулить. Вот уж и полночь луна
показывает. Вышла больная жена из землянки. Одета в дождевик
и охотничьи торбаса. В руках держит блюдо, полное мяса, и вед­
ро с водой. Влезла на крышу землянки и запела. Зовет песней
своего мужа-кита. Кончила петь и слушает. Раздался далеко в
море выдох кита. Женщина снова спела призывную песню. Ближе
выдох кита послышался. В третий раз спела. Совсем уже близко
дыхание кита. А как запела в четвертый раз, подошел кит к само­
му берегу, к крутому прибрежному камню голову прислонил.
Спустилась женщина к самой воде, подошла к киту, накормила
его мясом, напоила. Вышел из китового носа человек и пошел
наверх. Вошел в землянку к той женщине и спал с нею. Вернулся
мужчина к своей первой жене и говорит ей:
119

— А ведь та, вторая, и правда замуж вышла.
Лег спать. А наутро, как проснулся, стал китовое копье точить.
Весь день точил, на щеке острие пробовал.
Эх, хорошо наточил! Как кончил точить, ту девочку-сироту
позвал, угостил в благодарность. Она ведь правду ему сказала.
Пошел вечером опять жену свою караулить. Вот в полночь
женщина вышла, снова на ней охотничья одежда. Вот запела она
свою песню, зовет мужа-кита. Опять четыре раза пела. Подошел
к берегу кит, прислонился головой к камню. Спустилась женщина
на берег. Накормила кита, напоила. Опять из носа кита мужчина
вышел, бегом наверх побежал вместе с женщиной. Вошли они
в землянку и снова спали вместе.
Тем временем ее настоящий муж из укрытия вышел, с копьем
в руках вниз пошел. Подкрался к киту и поразил его в самое
сердце. Убил кита. Когда копье вонзал, в тот самый миг вскрик­
нул поднявшийся к женщине человек, женщину от себя оттолк­
нул. Схватила она его, но не удержала. Ринулся он вниз, прыгнул
в нос кита, вздрогнул кит и умер.
А первый муж этой женщины домой пошел. На другой день
освежевали кита. Вечером пошел он спать ко второй жене, которая
больной притворялась. Женщина эта оказалась беременной. Живот
ее очень быстро рос. Муж ее теперь снова стал охотиться. Нако­
нец пришло время жене рожать. Родила она детеныша. Муж
спросил:
— Кого ты родила?
— Китеныша родила!
Положила его в таз с водой. Так в воде сына-китеныша и
растила. Молоком своим кормила его. Смирился муж с китом-де­
тенышем. Кит этот, рожденный женщиной, быстро рос. Вырыли
ему яму с водой около речки. Та сиротка-девочка стала с ним
играть. Скоро яма мала ему стала. В другом месте ближе к морю
вырыли яму. Вот уяч* вырос кит величиной с белугу. Скоро совсем
большой стал. Тогда потащили его на моржовой шкуре в море.
Подтащили к воде, пришили к носу красную метку из крашеной
нерпичьей замши и в море отпустили. Стал кит далеко в море
уходить и всегда к родному берегу возвращался. Вместе с ним
другие киты приходили. И стали нунагмитцы добывать много
китов.
Нунагмитский кит каждый раз все дольше не возвращался.
Вот однажды и совсем не пришел. Боспокоятся о нем жители Нунака. Что случилось с китом, рожденным женщиной? Оказывает­
ся, убили нунагмитского кита жители соседнего селения Мамрохиак. Сестра одного нунагмитца была замужем за мамрохпагмитцем. Жаль ей стало двоюродного брата, послала она в Нунак вест­
ника. Рассказал он матери, как убили мамрохпагмитцы ее сынакита.
Был в Нунаке силач Левша, меткий стрелок из лука. Приезжа­
ли охотники с морской добычи, рулевой бросал в воду весло,
120

а Левша с высоты из селения стрелу пускал и попадал в брошен­
ное весло. Нунагмитцы обычно ходили на охоту с луками в север­
ную сторону, к мысу Оюк. Вот раз пошли они туда на охоту,
и мамрохпагмитский силач в ту же сторону в каяке отправился.
Когда оп на северном берегу Оюка один остался, недалеко уж от
Мамрохпака был, напали на него нунагмитцы. Выскочил он из
каяка на прибрежный камень. Что было сил побежал в гору.
Прыгпул туда, где много травы растет, остановился. Говорит тут
нунагмитский старшина-рулевой своим гребцам:
— Ох и ловок же! Прямо из рук ушел!
— А ну, Левша, стреляй в него из лука!
Левша велел свой лук натянуть. Натянули.
Спросил Левша старшину-рулевого:
— В какое место попасть?
— В такое, чтобы он бежать не смог!
Мамрохпагмитский силач снова побежал, но Левша поразил
его стрелой прямо в пятку, даже кость раздробил. Вышли из бай­
дары, поднялись в гору и добили того силача. Нерпичий поплавок
без шерсти около него оставили. После этого в Мамрохпак поехали.
Причалили, на берег поднялись. Там их мясом с китового позвопка угостили. Вернулись нунагмитцы на берег. Сели в байдару
и уехали. Как только к мысу Умкуглюк приблизились, к острию
гарпуна нерпичий поплавок привязали и вверх подняли. Сели те
мамрохпагмитцы быстро в байдару и стали догонять нунагмитцев. Но не догнали. Вернулись нунагмитцы домой. За своего кита
отомстили.
А мамрохпагмитцы до самой осени не могли отомстить за свое­
го силача. Собрали они совет. Решили хитростью одолеть нунагмитцев, заманить их в ловушку моржовыми криками. Спустились
они к Нуиаку по суше через гору Мамругагнак и начали с малень­
кой прибрежной скалы Тыпагрук по-моржовому кричать. Вышли
нунагмитцы рано утром на охоту. К Тыпагруку приблизились на
байдаре, слышат — моржи кричат. Чем ближе байдары к Тыпагру­
ку приближаются, тем громче моржовый крик становится. Прибли­
зились нунагмитцы к берегу, а мамрохпагмитцы с криком выско­
чили из засады и начали стрелять по байдаре. Продырявили бай­
дару стрелами, залило байдару водой, и утонула она со всеми
людьми. Так отомстили мамрохпагмитцы за своего человека.
Вот однажды поехали в Мамрохпак оставшиеся в живых ну­
нагмитцы. Отняли у мамрохпагмитцев земляночные нары. С тех
пор стали жить дружно. Все.
57. Укаманаи
Так было. Однажды уназикские жители отправились на Сивукак. Приехали на Сивукак, высадились и похитили у сивукакских
людей двоих детей — брата и сестру. Затем вместе с детьми уехали
121

в Уназик. Мальчика звали Кангу, девушку — Укаманан. Девушка
уже взрослая, впору и замуж выдавать.
Приехали в Уназик, переночевали там две ночи и поехали
в Увиник, чтобы этих детей обменять на оленей. Когда приехали
в Увиник, встретили там много оленеводов. Оленеводы спроси­
ли их:
— Зачем вы прибыли сюда?
Уназикские ответили оленеводам:
— Прибыли мы затем, чтобы вот этих детей обменять на
оленей.
Один оленевод подумал: «Действительно, ведь сын мой ужа
взрослый!» Затем сказал:
— Пожалуй, возьму я для сына жену за двадцать оленей.
И продали взрослую девушку Укаманан за двадцать оленей.
Мальчика Кангу не продали и вернулись с ним в Уназик.
Укаманан стала женой увиникского оленевода. Ее муж был
храбрый, быстрый в беге и сильный. Сама Укаманан — красивая
да краснолицая. Укаманан —не ленивая: каждый день носит во­
ду, шьет одежду.
Прежде чем идти за водой, прячет она куски сухого мяса в
свои одежды. Придет к реке и перебросит мясо на другой берегТак делает каждый раз. Однажды принялась она шить обувь и
вскоре сделала много пар. Готовую обувь наполняла вареным
мясом.
Вот таким путем приготовила она тридцать пар обуви, чтобы
в пути надевать ее. И однажды она сбежала, положила всю обувь
за спину в дорожную сумку и отправилась в путь. Почувствует
голод — достанет из камыков мясо и ест. Спать захочет — ложится
на дорогу и спит; камыки износятся — новые надевает.
Однажды зашла Укаманан в большое безлюдное жилище,
а жилище это все пищей заполнено: мясо китовое, моржовое, нер­
пичье и оленье.
Присела Укаманан, и в это время вошла женщина-великан,
белотелая, толстая, и спросила девушку:
— Вот диво, вот диво! Откуда ты пришла?
Укаманан ответила:
— Была я у оленеводов в Увинике*
Женщина-великан спросила:
— Откуды ты?
Девушка ответила:
— С Сивукака я!
— Зачем же ты была в Увинике?
— Уназикские жители продали меня туда за оленей!
Женщина-великан сказала:
— Что же, давай поедим, а потом будем спать. Я сплю очень
крепко, завтра разбуди меня. Вот здесь, под изголовьем у меияг
моржовый череп, возьми его и ударь меня по голове, тогда я про­
снусь.
122

Затем они поели мантак и легли спать. Укаманаи встала утром
рано и принялась будить женщину-великана.
— Эй ты, эй, вставай же!
Но та ничего не слышит.
Взяла Укаманан моржовый череп и хотела ударить ее, но
испугалась. Решила она ждать и перестала будить. Вскоре насту­
пил полдень, и тогда женщина-великан проснулась. А как только
проснулась, сильно рассердилась:
— Ух ты, ух ты, ух ты! Если еще раз не разбудишь меня,
плохо тебе будет.
Затем старуха села и сказала Укаманан:
— Хочу есть! Подай мне вон то моржовое мясо!
Укаманан подала моржовое мясо. Женщина-великан поела и
вышла на улицу. Укаманан не знала, куда она ушла. Но та вскоре
вернулась с убитой нерпой и сказала Укаманан:
— Давай поедим. Завтра непременно ударь меня по голове,
а если не ударишь, съем тебя!
Уснули. Утром Укаманаи поднялась и взяла моржовый череп.
Подумала-подумала и говорит сама себе: «От этого действительно
умереть можно!» Со всей силы она ударила спящую черепом по
голове. Женщина-великан поднялась и стала смеяться:
— Хо-хо-хо-хо! Так, так, так. Давно бы ударила! А теперь
иди домой. Надень мою кухлянку, ведь я же не человек, а мед­
ведица.
Действительно, Укаманаи надела медвежью шкуру и пошла
в Уназик. Шла, шла и через несколько дней подошла к Уназику.
Когда она подошла, ее увидел человек и принялся кричать:
— Эй, люди! Медведица здесь!
Люди схватили луки и копья и бросились на нее. Укаманаи
закричала:
— Не медведица я, женщина я!
Но не крик, а медвежий рев получается у нее. Укаманан при­
остановилась, едва-едва сдернула с лица медвежий капюшон,
и лицо ее открылось. Посмотрели люди и узнали Укаманан.
Хозяин ей сказал:
— Напрасно ты вернулась. В будущем году снова обменяем
тебя па оленей.
Девушка сняла медвежью шкуру и вошла в полог. Там поела
моржовой кожи. Не ложась спать, отправилась на берег. На бере­
гу горько плакала и от горя взрыхляла ногами песок. Вот насту­
пила темнота. Укаманан заснула в слезах. И видит она соп: под­
ходят к берегу лодки, кто-то с лодок кричит ей: «Садись, садись,
мы сивукакские! Кто ты? Не Укаманан ли ты?» Укаманан говорит
им: «Правда, это я!» — «Закрой глаза и садись в лодку!» Действи­
тельно, входит Укаманан в лодку с закрытыми глазами. Шумитбурлит, шумит-бурлит вода. Лодка приблизилась к Сивукаку и уж
по песку шуршит. «Посмотри вперед и прыгай на берег!» Укама­
наи, не глядя на Сивукак, прыгнула. Рядом с нею выбросили
Ш

большой кусок китового мяса и большой кусок китовой кожи.
Сказали Укамаыан: «Это тебе на дорогу, домой пойдешь — захвати
с собой!»
После этого она проснулась, а лодок уже нет. Посмотрела она
вокруг и узнала свой родной Сивукак. Здесь же рядом с нею
лежат два огромных кита. Идет Укаманан домой и радуется: «И
правда, ведь я вернулась на Сивукак! О-о-о-о!» Радуясь, подошла
к дому и закричала:
— Эй, зажигайте огонь!
Вначале не услышали ее и продолжали спать. Она снова
крикнула:
— Скорее!
Отец проснулся и спросил:
— Кто там?
Укаманан ответила:
— Да ведь я же это!
Он начал будить жену:
— Эй ты, вставай скорее! Мне показалось, что я слышу голос
Укаманан!
Мать высунулась из полога и спросила:
— Кто там?
— Да что же это такое? Ведь я же это!
Мать сказала:
— Как будто это голос Укаманан.
Отец сказал:
— Похож, похож.
Укаманан сказала:
— Да точно, это я!
Затем вошла в полог и сказала отцу:
— После завтрака собери всех людей поселка. Там, на берегу,
мои дорожные запасы. Поделите их между всеми.
Отец спросил ее:
— На чем ты приехала?
Укаманан ответила ему:
— Уснула я в Уназике на берегу и увидела во сне, что при­
шли туда сивукакские люди, села я в их байдару и приехала.
Отец выслушал свою дочь. Затем после еды собрал всех людей
освежевать китов. Действительно, все это поделили.
Все. Конец.
58. Чудесный бубен
Так вот, мол, было. Жила девочка без родителей, только с ба­
бушкой и дедушкой. Вот раз позвали девочку подруги в тундру
пойти за съедобными кореньями. Спросилась девочка у бабушки.
Позволила бабушка. Отправились девушки за кореньями в даль124

нюю тундру. В той тундре росло много вкусных трав и кореньев.
Стали они рвать травы, мотыжками из земли коренья откапывать.
И не заметили, как надвинулся на них густой туман. Стали де­
вушки друг друга сзывать. Собрались все, одной только недосчи­
тались, той, которую с собой взяли. Испугались девушки. Ведь
родители их ругать будут, почему недоглядели. Стали они громко
звать девочку, но не могут дозваться, не отвечает девочка. Реши­
ли, что ушла она вперед, перестали искать и домой отправились.
Пришли в селение, подошли к яранге стариков и спрашивают,,
не дома ли она. Отвечают им старики, что не возвращалась
внучка.
А девочка тем временем искала, искала своих подруг, да так
и не нашла. Совсем заблудилась в тумане. Плачет девочка, зовет
их. Никто не откликается. Вдруг видит: большие дырки в земле.
Подошла к одной, села на землю, плакала, плакала и уснула.
Крепко спит, вдруг кто-то будит ее. Проснулась девочка, видит:
незнакомая женщина. Нет у них в селении такой. Женщина спро­
сила девочку:
— Что ты здесь делаешь?
Девочка ответила:
— Корни мы съедобные собирали, а тут густой туман опу­
стился, я и потерялась. Оставили меня подружки и домой, навер­
ное, ушли. Ходила я, ходила, не могла дороги домой найти, совсем
заблудилась. Устала, присела отдохнуть, да и заснула.
Женщина сказала:
— Идем со мной в эту дырку!
Вошли. Что за диво! Землянка у этой женщины большая и
светлая, и много всякой еды лежит. Стала женщина угощать де­
вочку самой вкусной едой — китовой кожей да олениной. Наелась
девочка досыта.
Женщина говорит ей:
— Живи здесь пока. Я каждый день уходить буду, а ты жди
меня. Если захочешь, ешь все, что здесь есть, не дожидаясь меня*
Так и стала девочка в этой землянке жить. Проснется утрому
а женщины уж нет дома. Каждый день уходила женщина за едой,,
только к ночи возвращалась. Всегда добычу приносила — то ки­
тового мяса, то оленины. Так они и жили.
А тем временем дед вместе с соседями всюду искал девочку,
нигде не мог найти. Совсем уж потерял надежду, искать пе­
рестал.
Вот однажды сказала женщина девочке:
— Не соскучилась ли ты по своим старикам?
Девочка ответила:
— Соскучиться-то соскучилась, да как домой пойду? Не знаю,
где мой дом, не знаю, что старики делают.
Женщина сказала:
— Я скоро засну и долго не проснусь. Пожалуй, ты о доме
еще больше тосковать станешь. А старики твои все глаза о тебе
12:>

выплакали, сои потеряли. Каждый вечер друг к другу лбами
прижмутся \ а заснуть не могут.
Девочка сказала:
— Проводила бы ты меня к ним!
Женщина ответила:
— Сначала я тебя одному колдовству научу. Если выучишься,
никто тебя в праздничных состязаниях не победит. Только де­
лать надо все, как я покажу.
Взяла женщина бубен, застучала по бубну, запела. И так
ладно пела, что запомнила девочка каждый звук, каждое движе­
ние. Кончила женщина петь и спросила:
— Ну как, научилась?
Девочка ответила:
— Да, да, научилась!
Женщина сказала:
— Как вернешься домой, на празднике состязаний все по-мое­
му делай. Ну, а теперь пора. Одевайся, я провожу тебя.
Оделась девочка. Вышли они, а на дворе самое начало осени.
Идут, идут, долго шли. Ночь их в пути застигла. Так ночью к
яранге стариков и подошли. Женщина сказала:
— Теперь ты одна дойдешь. Я должна назад возвращаться.
Повернулась женщина и пошла домой. Посмотрела ей девочка
вслед, и что же ? Оказывается, по тропе, где они шли, бурая мед­
ведица убегает. Значит, она у бурой медведицы жила.
Подошла девочка к своей яранге и заглянула внутрь. Видит:
дед и бабка спят, лбами друг к другу прижались. Постучалась
девочка, позвала их. Проснулись старики, запричитали:
— Ой, да ведь это голос нашей внучки!
Девочка говорит им:
— Да, это я вернулась! Открывайте скорее!
— Ой, внучка наша вернулась!
Открыли старики дверь. Вошла девочка и видит: глаза у
деда и бабки совсем красные от слез и бессонницы стали. Накор­
мили они внучку и спать уложили. Наутро ее подруги пришли,
спрашивают, как она потерялась, где была, откуда вернулась.
Девочка никому не сказала, что жила у женщины, которая бурой
медведицей оказалась.
Устроил старик на радостях праздник. Поели гости, стали
сказки рассказывать. Снова поели, начали состязаться в шаман­
стве и песнях. Одни раздавят свои бусы, положат на бубны и
постукивают палочками. Глядь — а бусы снова целые. Были и та­
кие шаманы, что моржовый клык с треском наизнанку вывора­
чивали.
Внучка своей бабушке и говорит:
— Я бы тоже хотела состязаться в пении*
Услышал дед и спрашивает бабку:
— Что это внучка хочет делать?
Бабушка отвечает:
126

— Тоже хочет состязаться в пении.
Дед говорит:
— Если хочет, пусть состязается.
А старухи, которые в гости пришли, шептаться стали:
— Смотрите, какая невежливая девочка, только мешает на*
стоящим шаманам!
Вышла девочка на середину яранги, взяла бубей и запела. А
как запела, снаружи шум послышался. Вот шум все ближе и
ближе. Скоро у входа волны заплескались, в сени вода хлынула.
Тут девочка по бубну стала быстрее поколачивать, волны откати­
лись, и — о чудо! — в сенях много водорослей осталось. Взяла
девочка таз, собрала в него водоросли и стала гостей угощать.
Дивятся гости. Затем попросила девочка мотыжку, вышла в сениг
ударила мотыжкой по земляному низу стены, и — о чудо! —
вдруг, откуда ни возьмись, разные съедобные коренья появились»
Снова девочка таз взяла, собрала коренья, угощает гостей. Угости­
ла, взяла палочку от бубна и проткнула ею стену полога. Из ды­
ры в стене свежая, прозрачная вода полилась. Наполняет девочка
ковш этой чудесной водой, поит гостей. Пьют гости PI еще больше
дивятся — никогда таких чудес не видели. С тех пор все призна­
ли ее великое искусство, ни одного состязания в пении, плясках
и шаманстве не проходило без участия маленькой колдуньи. Все.

59. Умилык и мышь
Так, говорят, было. Жил в одном селении злой-презлой умилык-старшина. Была у него большая свора собак. Собаки были
огромные, быстрые в езде и очень кусачие. В этом же селении
жил одинокий старичок, которого умилык жестоко избивал.
Однажды старичок пошел искать мышку. Искал, искал и на­
шел. Взял он в руки мышку, зажмурился, подул на нее, попле­
вал и открыл глаза. Посмотрел, а перед ним стоит огромная и
красивая собака. Зубы у собаки острые, а два из них как клыки.
Старичок сказал собаке:
— Только, пожалуйста, не скаль своих зубов! Если будешь
скалиться, то увидит умилык, что у тебя только два длинных
вуба.
Старичок поцарапал свое лицо, чтобы измениться и стать не­
узнанным. Лицо от царапин заболело, покраснело и припухло.
И стал похож старик на молодого человека с румяным, здоро­
вым лицом. Взял он собаку за поводок, и пошли они к яранге
умилыка. В сени вошли, старик кашлянул, чтобы хозяин услы­
шал. Умилык вышел с палкой в руках.
— Вот эта собака очень злая, быстрая и умная. Она одна
сильнее всех твоих кусачих собак. Убей своих собак и возьми
вту!
127

Жадный умилык обрадовался. Жене своей приказал даже,
чтобы на носу его сделала татуировку '. Собак своих всех при­
кончил. А приведенная старичком огромная собака вдруг пре­
вратилась снова в маленькую мышку. Этот умилык от досады
сам себя убил. Вес.
60. Мальчик и лисичка
На взморье лисичка поедала китовые потроха. Мальчик со­
бирал выброшенные прибоем водоросли и увидел лисичку. Маль­
чик начал петь:
Лисичка, лисичка, а-на-на,
Вонючими потрохами обжираешься ты!
От радости, хвастунья, хвост свой
Вверх задираешь, ха-ха-ха, тьфу!
Лисичке стыдно стало, и она отбежала в сторону от своей
находки. Мальчик посмеялся и стал снова собирать водоросли.
Лисичке еще хотелось полакомиться, она вернулась и снова
стала пожирать китовые потроха. Мальчик увидел и опять за­
пел ту же обидную песенку.
Тут лисичка совсем застеснялась и убежала в тундру. Так и
разошлись. Все.
61. Ворон Ынпына
Однажды ворон прогуливался по берегу. Имя этого воропа —
Ынпына. В это время мимо проплывала байдара. Люди, сидя­
щие в байдаре, крикнули ворону:
— Ынпына, садись с нами, подвезем!
— Зачем же,— сказал Ынпына,-— мое жилище находится со­
всем близко.
— Почему же тебе идти пешком, садись в байдару, подве­
зем,— сказали байдарщики.
Согласился ворон и влез в байдару. Поплыли. Ворон зажму­
рился и тихо сидел в байдаре. Когда же приоткрыл глаза, уви­
дел, что байдара прошла уже мимо его яранги. Оказывается, об­
манули его, к себе повезли. Когда причалили у своего дома,
схватили ворона за оба крыла и понесли с собой. Ворон кричал,
вырывался, ноничего не помогло. Внесли его в жилище, взяли
китовую лопатку от своей двери, просверлили в ней отверстие и
надели ее на шею ворону. Так и оставили его сидеть внутрь
лицом. Решили хозяева, чтобы служил он у них сторожем. Всю
ночь прокричал он. У тех хозяев была женщина-прислужница.
Она беспрестанно чистила деревянное блюдо и ничего не ела.
Когда она занималась своим делом, то потихоньку давала воро­
ну кусочки мяса.
128

Однажды, когда хозяева уснули, ворон попросил женщину:
— Высвободи меня из этой лопатки!
Женщина сказала:
— Только ведь скажут, что это я сделала!
Ворон сказал ей:
— А ты уйдешь вместе со мной!
Женщина поверила и освободила ворона. Он увел женщину к
себе в жилище. Затем ворон вернулся, приподнял ярангу и по­
ставил на другое место. Во время сна своих хозяев ворон закол­
довал их. У себя дома каждую ночь он миловался с той женщи­
ной. Ярангу хозяев он поставил у прибрежной скалы так, чтобы
ее захлестывало прибойными волнами.
Старуха-хозяйка ночью проснулась и услышала шум. Она
хотела было выйти из жилища, но оказалось, что прибой захле­
стывает ярангу. Пока она одевалась, одна сторона яранги разру­
шилась. Старуха сказала:
— Вот всегда вы так плохо делаете жилье, мучители этакие!
А ворон Ынпына уселся наверху разрушенной яранги и по­
бедно кричал.
Эти обидчики оказались под обломками упавшей яранги. Все.

62. Человек в гостях у нерпичьего народа
Так, говорят, было. Жил один человек с женой и односельча­
нами. Каждый день выходил он охотиться на нерп, но был он
такой неудачливый, что никогда ничего не приносил в свой дом.
А другие охотники постоянно возвращались с добычей.
Однажды этот человек снова пошел на охоту. Пришел он на
лед, нашел нерпичью лунку и сел рядом с нею. Так он сидел и
ждал. Вдруг из лунки показалась голова нерпы и заговорила посвоему:
— Рам кылясап, рам кылясап, рам кылясап!
Проговорила так быстро нерпа и тут же исчезла подо льдом.
Человек подумал: «Что же это она сказала?» Ждал, ждал он, не
вынырнет ли еще нерпа, но не дождался.
Встал он, расковырял себе нос до крови и размазал кровь
около лунки. Пусть другие охотники увидят, что он ранил нер­
пу, но она ускользнула от него, сорвалась с гарпуна. И жену он
так же обманет.
Пришел охотник домой и говорит жене:
— Добыл было я нерпу, но сорвалась с гарпуна.
Жена поверила и очень сожалела о такой неудаче мужа.
На следующее утро рано проснулся, поел и снова отправил­
ся на охоту. Шел, шел по льду и подошел к той же лунке. Снова
здесь сел и стал ждать. Через некоторое время из лунки высу9 Заказ № 642

129

нулась нерпичья голова. Человек узнал вчерашнюю нерпу.
И снова нерпа человеку сказала:
— Рам кылясап, рам кылясап, рам кылясап! — И тут же уш­
ла под лед.
Человек подумал: «К себе, наверное, зовет меня». Он под­
нялся, влез в лунку и последовал за нерпой.
Под водой он не почувствовал даже недостатка в дыхании.
Легко спустился на морское дно и пошел как по земле. И вдруг
он увидел идущего человечка с короткими руками и ногами, с
большим и толстым туловищем. Да ведь это та нерпа, которая
показывалась в лунке! И охотник пошел следом за нерпичьим
человечком в большую землянку, которая была рядом.
Вошел в коридор землянки охотник, посмотрел оттуда и уви­
дел веселящихся нерп. Посреди землянки сидел старик-нерпа.
Он сказал охотнику:
— Входи и смотри на наш праздник!
Охотник вошел, сел на нары и стал смотреть, как нерпы ве­
селятся.
Старик-нерпа сказал:
— Подайте мой бубен, буду петь я!
Жена его сняла со стены бубен и подала старику. Взял он
бубен и запел:
Верхние там, на земле, верхние там, на земле,
Наши нерпичьи глазки обмакивают в жир
и лакомятся ими!
Пропел так дважды и закричал как безумный:
— Кагися-вися-вися-ви,
Кагися-вися-вися-ви!
Затем старик успокоился и сказал девушкам-нерпам:
— Девушки, танцуйте!
И старик снова запел:
Локти в сторону поставьте,
Груди-швы вперед продвиньте!
Так танцуйте, так танцуйте!
Я-ия-ия-ия-а,
Я-ия-ия-ия-а!
После девичьего танца праздник закончился. Старик-нерпа
сказал жене:
— Дайте этому человеку морской капусты!
Старуха-нерпа принесла охотнику охапку морской капусты.
Старик сказал:
— Теперь возвращайся. Когда будешь подниматься, то зак­
рой глаза, сделай большой шаг и сплюнь в сторону. И чудо со­
вершится.
Охотник вышел от перп. Начал вверх подниматься. Через не­
которое время закрыл глаза, шагнул вперед и сплюнул в сто­
рону. Когда глаза открыл, оказался около своего жилища. Поло­
жил на землю капусту, и — о диво! — капуста превратилась во
J 30

множество нерп! Охотник позвал жену и велел перенести нерп
в жилище.
С тех пор, говорят, этот человек стал удачливым охотником.
Все.
63. Младший из пяти братьев
Было пятеро братьев. Когда их мать умирала, она сказала им:
— Когда пройдет пять ночей после моей смерти, вы должны
навестить меня.
Прошло назначенное матерью время, и самый младший брат
сказал старшим:
— Ну, так как же? Ведь мать просила навестить ее, когда
пройдет пять ночей после смерти!
Старшие братья стали браниться и говорить ему:
— Ты уж один иди посмотреть на нее, какой страшной она
там стала.
И младший брат пошел навестить свою мать. Когда пришел
к месту захоронения, то сел лицом в сторону берега. После это­
го из-за спины умершая стала спрашивать его:
— А где же другие мои сыновья?
Сказал ей младший сын:
— Зачем же к тебе идти, говорят они, ты теперь страшная.
Мать сказала ему:
— Ведь я их звала для того, чтобы посоветовать им, как же­
ниться.
Затем младшему сыну сказала:
— Видишь, вон там, вдали, дымится бугорок? Иди в ту
сторону.
И он пошел к тому бугорку. Вдруг из этого бугорка вышла
старуха, повернулась лицом в северную сторону и стала кликать:
— Чу-чу-чу!
И неожиданно появились олени. Все они были белые и за­
пряжены в нарты. Старуха стала бить их кнутом и прогнала.
Оказывается, это были не те олени, которых она вызывала.
Опять стала манить:
— Чу-чу-чу!
И вдруг перед нею — черные олени, запряженные в нарты.
Снова прогнала их старуха, когда увидела, что не те, каких хо­
тела. И в третий раз стала звать:
— Пестрых, пестрых!
И перед ней появились вдруг пестрые олени с рыже-красны­
ми пятнышками. Женщина сказала юноше:
— Садись вот на эту упряжку!
Юноша сел на нарту. Старуха сказала:
— Только зажмурься и не открывай глаза, иначе свалишься.
9*

131

Зажмурил глаза и помчался вперед. Оказывается, поднялся
он на самое небо. А старуха перед тем сказала ему:
— Когда под ногами песок почувствуешь, только тогда от­
кроешь глаза.
И вот когда песок почувствовал под ногами и открыл глаза,
то увидел перед собой кругом светлое пространство. А вблизи
много больших яранг. К ярангам туда, вниз, отправился. При­
близился к ярангам, а там около яранг разостлано множество
шкур диких оленей, отчего вокруг все красно. И когда он подо­
шел поближе, его увидели и сказали:
— Ага, к нам прибыл гость, который живет ниже нас!
Вошел юноша в жилище, и там стали его угощать. После еды
там остался.
Вечером пришли хозяева. Вместе с ними в другое помещение
вошел и гость. И тут увидел он женщину, черную и темную, как
закопченный горшок. Одна половина лица этой женщины крроче
другой, а также одна нога и одна рука короткие. Когда все за­
снули, он вышел в сени землянки и увидел там большой ящик.
Оказывается, в этот ящик входила женщина с мясом в руках.
Юноша снова лег спать. Вдруг вошел старичок, разбудил гостя
и сказал:
— Зачем ты сюда прибыл? Если жениться задумал, то я тебе
открою вон тот ящик. Внутри его находится женщина.
И правда, когда старичок открыл ящик и юноша вошел туда,
он увидел спящую женщину. Волосы ее были разного цвета: бе­
лые, красные, черные. Этими волосами она вся была обвернута.
Человек этот лег спать вместе с женщиной. Затем он подумал,
что все скоро проснутся, перебрался в отведенное ему место в
пологе. И так продолжалось всякий раз, как только наступала
ночь. Он входил в ящик, который открывал для него старичок.
Вот уж женщина эта забеременела. Однажды женщина-при­
служница спросила ее:
— Почему живот твой большим стал?
Та ответила:
— От еды, наверное.
Матери другая дочь сказала:
— Дочь ваша там, кажется, забеременела.
Мать вошла в ящик к дочери, ощупала, осмотрела ее и об­
наружила, что та и вправду беременная. Об этом она сообщила
своему мужу. Всю вину сложили на гостящего мужичка. И вы­
дали дочь за него замуж. Родила она мальчика. Здесь они и жи­
ли вместе с родителями женщины. Уже двое сыновей у них ста­
ло и одна дочь. И родители однажды сказали:
— По обычаю женщина, вышедшая замуж, не остается в до­
ме родителей, а должна уйти.
И собрались небожители опустить дочь свою с детьми и му­
жем на землю. Затем на ремне спустили их. Когда жилище их
в виде большого ящика приземлилось и издало громкий стук,
132

из землянки повыскакивали братья с одной женщиной и окру-»
жили ящик-ярангу. Братья стали смеяться над женщиной, спу­
стившейся с неба:
— Вот за какой красавицей ты лазал на небо!
Женщина с неба сильно рассердилась, ударила ногой по
стенке своего жилища. Она сказала:
— Так ты меня привел на осмеяние своим братьям, а сам
ведь не стеснялся жить со мною в моем убежище!
Не выходя из своего ящика-яранги, женщина сказала:
— Подождите, сейчас я оденусь и выйду!
Тем временем из всех жилищ повыскакивали любопытству­
ющие — старые и малые, даже мыши вылезли из своих норок.
И вот эта женщина вышла из своего жилища, а вместе с нею
дети. Она оказалась такой красивой, что все зеваки от удивле­
ния и восторга попадали замертво. Все.
64. Хозяин моря
Жили давным-давно в Имаклике старшина с женой. Был у
них единственный сын. Старшина этот ходил на утес ловить
морских петушков. Поймал однажды несколько и привязал их
навсегда к своему поясу, чтобы они служили ему.
Как-то пошел сын старшины на берег. Ходит по берегу, во­
доросли и ракушки, выброшенные прибоем, рассматривает.
Вдруг возле самой воды увидел он огромного краба. Мальчику
так захотелось поймать этого краба и отнести домой! Подбежал
он к крабу, только хотел было взять его, а краб как схватит
мальчика своими клешнями! Зажал крепко-крепко и потащил в
море. Как ни вырывался мальчик, унес его краб в морскую пу­
чину.
Ждали, ждали мать с отцом сына, не дождались и спать лег*
ли. Проснулись утром, а сына все еще нет. Сильно испугались
они. Отец даже есть перестал. Несколько дней прошло, а сын
все не возвращался. Где только мальчика не искали — нигде не
нашли. Старшина с горя совсем состарился. Самую вкусную еду
есть перестал. Только из рук любимой сестры и ел немного. Сов­
сем горе сокрушило его, и решил он утопиться. Спустился на бе­
рег, к самой воде подошел. Увидела сестра, догадалась, что
старшина хочет себя порешить, и закричала ему:
— Куда ты, брат? Утонешь! Вода ледяная. Сильно мучиться
будешь! Вернись, брат, вернись!
Послушался старшина сестру и вернулся. А как ночь при­
шла, все уснули, опять к морю пошел. В воду ступил да по дну
в самую глубь вашел. Долго шел старшина под водой и очутил­
ся наконец в подводном селении. Видит: землянка стоит. Вошел
старшина в землянку, там человек сидит, мастерит что-то. Увидел
морской человек пришельца и спрашивает:
133

— Зачем ты сюда пришел? Кораблекрушение, что ли, по­
терпел?
Старшина отвечает:
— Не потерпел я кораблекрушение, а сына единственного
потерял.
Морской человек говорит:
— Посреди нашего селения есть большая землянка. В ней
живет Хозяин моря.
Пошел имакликский старшина к Хозяину моря. Вошел в зем­
лянку, видит: огромный человек сидит посреди полога. Косматые
волосы все лицо закрыли. Вот и спрашивает Хозяин моря:
— Зачем ты пришел сюда?
— За сыном,— отвечает имакликский старшина.
Говорит Хозяин моря:
— Не отдам я тебе твоего сына, он сам в мои руки пришел.
Взглянул старшина на верхние нары, а там двое юношей си­
дят. Один из них его сын.
Сказал старшина Хозяину моря:
— Что хочешь для тебя сделаю, отдай только сына!
Ответил Хозяин моря:
— Ничего мне от тебя не надо. Не отдам!
Что ни предлагал старшина Хозяину моря, от всего тот от­
казывался.
Вспомнил тогда старшина про своих петушков, привязанных
к поясу. И сказал Хозяину моря:
— Посмотри на моих петушков. Бери их, только сына отдай.
Посмотрел Хозяин моря на петушков и спрашивает домаш­
них, нравятся ли им петушки. Стали все наперебой их расхва­
ливать. Нахмурился вдруг Хозяин моря и велит всем замолчать.
Запретил не только хвалить петушков, а даже смотреть на
них — так петушки ему самому понравились. Потом велел сыну
старшины одеваться. Вместе с сыном оделся и другой юноша.
Хозяин моря ничего не сказал на это, всем позволил уйти. Вы­
шли имакликцы из землянки и встретили того человека, которай послал старшину к Хозяину моря. Он и говорит им:
— Зажмурьте глаза и шагните три раза!
Зажмурились они, шагнули три раза, а как открыли глаза,
видят: стоят они на морском берегу возле своего селения Имаклик. И пошли они домой. А юноша, ушедший с ними от Хозяи­
на моря, так и остался навсегда в Имаклике.
65. Амек
Очнулся человек и видит: сидит он один
месте. В одну сторону посмотрел — горы и
другую посмотрел — море увидел, а на воде
дит. Чайка эта извечно сидит тут, никуда не
134

на ровном и голом
деревья увидел, в
огромная чайка си­
улетает. Зима при-

дет, море скует льдом, а чайка долбит вокруг себя клювом, вода
оттого в том месте и не замерзает. Смотрит человек на чайкувеликана и думает: «Откуда я появился здесь? Почему я совсем
один? Как мне быть без одежды и пищи? Есть ли здесь поблизо­
сти люди?» Сидел он так, сидел, потом встал. Подошел к высоко­
му дереву. Взобрался на дерево, стал на море смотреть. Видит:
в море байдары плывут, совсем недалеко от берега. Спустился
он с дерева, к морю пошел. Поравнялись с ним байдары, стал
он кричать сидевшим в них людям. Не услышали его люди, про­
плыли мимо. Сильно опечалился человек. Немного погодя другие
байдары плывут. Поравнялись с ним, он опять начал кричать.
Звал, звал, услыхали его люди, сидевшие в байдарах. Причалили
к берегу. Спросил он тех людей:
— Куда вы путь держите? И куда первые байдары уплыли?
— В ближнее селение,— отвечают ему люди.— А те первые
в далекие края уплыли.
— Сел бы я с вами в вашу байдару,— сказал человек,
— Садись,— отвечают.
Сел человек с этими людьми в байдару, скоро приехали в се­
ление. Все к жилищу пошли, а он за ними следом. Стал с ними
разговаривать, никто ему не отвечает. Вошли в жилище. Всех
приглашают поесть, а его не замечают. Снова стал он их рас­
спрашивать, а они не слышат его. Стал он тогда по жилищам
без страха ходить: все равно его никто не видит и не слышит.
В одну ярангу вошел — такую красавицу увидел! Чистая вся да
прозрачная. Через светлую кожу весь скелет и внутренности
видно. И подумал человек: «Войду я внутрь этой прекрасной
женщины!» Подумал и вошел к ней в чрево.
Через некоторое время родился у этой женщины мальчик.
Мальчик был тем человеком, который вошел в чрево женщины.
Был он мудр не по летам, все понимал и не плакал, хотя мать
его много работала. Подрос он и подумал: «Надоело мне быть
человеком, умереть бы!» И умер. Тело схоронили, а дух его по­
шел куда глаза глядят. Увидел он в одном селении красивую со­
баку-суку. Шкура с шерстью у нее прозрачные, так что весь
скелет и внутренности видно. Подумал дух того человека: «Ох и
красавица собака! Войду я к ней в чрево!» И вошел.
Вскоре после того родила собака щенят. Среди щенят был
и тот человек. Когда отходила мать от щенков, все визжали,
один он молчал, потому что был умный. Подросли щенки, стал
их хозяин приучать к упряжке. И сильно бил тех, кто не хотел
в упряжке ходить. Умный щенок боялся, что и его прибьют, и
всегда вперед рвался. Хозяин, возвращаясь из поездки, говорил
про него:
— Хороша собака будет! Так и рвется вперед, не то что
другие, ленивые.
И вот вырос он и стал большим псом. Надоело ему псом
быть — опять умер. Снова покинул тело. По всему свету скитал135

ся: у бурых медведей был, у волков, у лисиц, у птиц. Дошел до
Кыгмика и опять человеком на свет родился. Назвали его
Амек *. Тогда и остался он навсегда в Кыгмике.
66. Аймананаун
Так, говорят, было. Жила одна приморская семья: муж, же­
на и двое сыновей. Сыновья были маленькими, один мальчик
старше, другой младше. Старшего мальчика отец в строгости дер­
жал, часто наказывал. Имела эта семья немного оленей. Отец
старшего мальчика к оленям посылал. Во время пребывания в
стадо этот мальчик постоянно бегал вокруг стада, перепрыгивал
через препятствия и вскоре стал быстрым и сильным. Однажды
он сильно устал и пришел домой выспаться. Но отец не позво­
лил ему спать. А когда мальчик хотел поесть, отец еду у него
забрал. Так он приучал сына к терпению. Мальчик не выдержал
и, положив голову на акин, тотчас заснул. Отец увидел, что сын
заснул, приподнял под ним акин и опустил его. Голова мальчи­
ка ударилась об изголовье, он испугался, схватил акин и пере­
ломил его. Отец подумал: «Ого! Когда же мой сын стал таким
сильным?» Затем отец сказал матери:
— • Сделай старшему сыну одежду, да только самую лучшую,
самую красивую.
Сделала женщина сыну новую и красивую одежду. Отец
сказал:
— Хотя ты и сильным стал, а любишь поспать. В каком-то
дальнем стойбище живет самая красивая девушка Аймананаун.
Вот найди эту красавицу. На ее груди спать тебе будет мягко.
Отец рассказал сыну, как надо идти, и на следующий день
юноша отправился в путь. Вот на пути его встретилась первая
сопка. Перевалил он через сопку и нашел старую-престарую
одежду. Взял он эти старые лохмотья и надел поверх своей но­
вой и красивой одежды. Затем пошел дальше. Перешел вторую
сойку и увидел впереди ярангу. Рядом с ярангой старик сидит
и что-то каюгуном строгает.
Юноша притворился дурачком, стал кривляться, спотыкать-»
ся и падать. Старик заметил веселого человечка в лохмотьях и
стал смеяться. Когда юноша подошел, старик спросил:
— Что за человек ты?
Юноша ответил:
— Береговой человек я.
Старик снова спросил:
— Что такое берег?
Юноша ответил:
— Берегами называют края озер и морей. Мой народ живет
на берегу моря. Понял ли ты?
Старик сказал:
136

— Да, я понял.
Старик подумал: «Вот диво: берег, берег, берег!», затем
сказал:
— Ну, а теперь зайди в ярангу и поешь.
Юноша ответил:
— Не пролезть мне в ярангу!
Старик сказал:
— Ничего, попробуй!
Юноша с трудом пролез.
Старик сказал жене:
— Свари ему оленины. Это береговой человек.
Женщина наварила оленины, и все стали есть. После еды
приготовились ко сну. Юноша отказался спать в пологе, а лег в
холодных сенях.
На следующий день дальше пошел, кривляясь и кувыркаясь.
Старик и старуха смеялись над ним, пока не скрылся.
Вскоре снова сопку перевалил и впереди ярангу увидел. Ря­
дом с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает. Юноша
снова стал кривляться, спотыкаться и падать. Старик заметил
веселого человека в лохмотьях и стал смеяться. Подошедшего
юношу старик спросил:
— Что за человек ты?
Юноша ответил:
— Береговой человек я.
Старик снова спросил:
— Что такое берег?
Юноша ответил:
— Берегами называют края озер и морей. Мой народ живет
на берегу моря. Понял ли ты?
Старик сказал:
— Да, я понял.
Старик подумал: «Вот диво: берег, берег, берег!», затем
сказал:
— Ну, а теперь заходи в ярангу и поешь.
Юноша с трудом в ярангу пролез. Хозяйка мяса наварила,
поели, легли спать. Юноша в сенях ночевал, а утром снова в
путь отправился. Перевалил через сопку, снова ярангу увидел.
Рядом с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает.
Юноша начал кривляться, кувыркаться и падать. Старик заме­
тил его и стал смеяться. Подошедшего юношу старик спросил:
— Что за человек ты?
Юноша ответил:
— Береговой человек я.
Старик снова спросил:
— Что такое берег?
Юноша сказал:
— Берегами называют края озер и морей. Мой народ живет
на берегу моря. Понял ли ты?
137

Старик сказал:
— Да, я помял. А теперь ответь, куда идешь ты?
Юноша ответил:
— В дальнюю тундру иду я. Говорят, что там живет девуш­
ка Аймананаун.
Старик, смеясь, сказал:
— Разве можно сравнить тебя, грязного и оборванного, по си­
ле и ловкости с ее женихами? Но никто еще не победил Аймана­
наун. Она всех сильнее, быстрее и красивее.
Юноша ответил:
— Ничего, пусть я буду таким, какой есть.
Старик сказал:
— Что же, войди, поешь.
Юноша еле-еле влез в полог. После еды лег спать в сенях.
Рано утром снова в путь отправился. Скрывшись за холмом, бе­
гом побежал. К большой сопке приблизился, на вершину поднял­
ся и с другой стороны спустился. Впереди ярангу увидел. Рядом
с ярангой старик сидит и что-то каюгуном строгает. Юноша при­
творился слабым и едва передвигался. Старик заметил его и
спросил:
— Что за человек ты?
— Береговой человек я.
— Что такое берег?
— Берегами называются края озер и морей. Мой народ жи­
вет на берегу моря. Понял ли ты?
— Да, я понял.
Старик подумал. «Вот диво: берег, берег, берег!», затем
сказал:
— Войди и поешь.
Юноша с трудом в ярангу вошел. Во время еды старик спро­
сил юношу:
— А куда идешь ты?
Юноша ответил:
— В дальней тундре живет Аймананаун. Иду туда, чтобы
жениться на ней.
Старик покачал головой:
— Лучше бы ты не говорил об этом. Зря надеешься. Еще не
было человека, который бы оказался сильнее и быстрее Аймана­
наун. Но я тебе расскажу, как отсюда дойти. На пути встретит­
ся тебе еще одна яранга. От той яранги до Аймананаун близко.
Утром пошел дальше. Хозяева над слабостью уходящего
смеялись. Но, как только скрылся, бегом побежал. Опять сопку
перевалил и впереди ярангу увидел. Медленными шагами к яранге
пошел. Около яранги старик сидит и что-то каюгуном строгает.
Увидев юношу в лохмотьях, старик спросил:
— Что за человек ты?
— Береговой человек я.
— Что такое берег?
138

— Берегами называются края озер и морей. Мой народ жи­
вет на берегу моря. Понял ли ты?
— Да, понял.
Старик подумал: «Вот диво: берег, берег, берег!», затем по­
звал юношу поесть. После еды юноша лег в сенях. Рано утром
дальше пошел. Скрывшись, бегом побежал. Впереди — большая
сопка. На вершину горы поднялся. Внизу увидел две яранги.
Верхняя яранга маленькая, нижняя — большая. Дальше за яран­
гами — большое стадо оленей, а около стада — множество муж­
чин. Все эти мужчины — женихи Аймананаун. Около яранги
юноша заметил старика, строгающего что-то каюгуном. Нарочно
кривляясь, спотыкаясь и падая, юноша начал спускаться с соп­
ки к яранге, где сидел старик. Но старик даже головы не при­
поднял, потому что посчитал юношу за тунгака из-за лохмотьев
и кривляний. Подошел юноша к старику, а тот отвернулся от
пего. Юноша с другой стороны подошел, тогда старик спросил:
— Что за человек ты?
Ответил:
— Береговой человек я.
— Куда идешь ты?
— Говорят, что здесь живет Аймананаун, ее взять пришел я.
Старик повернулся в сторону маленькой яранги и сказал:
— Эй, Аймананаун, «зять» тут пришел!
Из яранги девушка показалась. Ах, какая красивая!
Девушка сказала:
— Нет, не выйду я за этого замуж, ведь совсем никчем­
ный он!
ЗатвхМ юноше этому сказала:
— Оставайся здесь. Будешь у меня выливалыциком помоев!
Юноша вошел в ярангу и увидел неизвестных людей. Это,
оказывается, были женихи Аймананаун.
Девушка сказала:
— Вот ведро с помоями. Отнеси его на помойку.
Юноша взял ведро и, притворяясь слабым, едва понес, обли­
вая все на пути. За самым порогом ведро вылил. Девушка рас­
сердилась, схватила толстый ремень и стала бить по спине юно­
шу. Но он даже не почувствовал боли: ведь под рваной кух­
лянкой у него была новая одежда, которой никто не видел.
Вечером женихи собрались, поели, в пологе спать легли,
а юноша улегся в холодном натыке. Утром женихи тороплива на­
чали приготовляться к бегам, и многие наступали на лежащего
юношу. Он не выдержал и стал каждого, кто задевал его, пинать
ногой. Как только пнет потихоньку ногой, человек тотчас кувыр­
ком летит.
Вот все женихи вышли и начали условленный бег. Кто побе­
дит, тот возьмет Аймананаун. Сама Аймананаун позже всех вы­
шла, а за ней юноша. Люди все по большому кругу уже бегали.
Юноша вначале пешком пошел. Женихи стали над ним посмеи139

ваться, пробегая мимо. Но вот он за холмом скрылся, старую
одежду с себя сбросил, новую подправил, подтянулся и побежал.
Всех мужчин быстро обогнал, позади оставил. Вокруг горы обе­
жал и догнал девушку, которая всех женихов обогнала.
Девушка сказала:
— Эй, пробегающий, подожди!
Юноша ответил:
— Нет, теперь ты за мною беги.
Юноша раньше всех к ярангам вернулся. За ним первой при­
бежала Аймананаун. Она взяла юношу за руку и ввела в свой
полог. После этого они поженились, а все остальные женихи
разъехались по своим стойбищам.
Отец Аймананаун сказал:
— По обычаю девушка уходит в жилище своего мужа. Здесь
переночуйте, а завтра уезжайте к родным.
На следующий день для Аймананаун и ее мужа выделили
ярангу, и они уехали на родину юноши. Прибыв в селение, юно­
ша свою ярангу повыше отцовской установил. Утром мать юно­
ши вышла, ярангу новую увидела, а около яранги ездовые оле­
ни привязаны. Увидела береговая женщина ездовых оленей и
перепугалась. Вернулась она в ярангу и рассказала обо всем
мужу. Мужчина младшего сына послал к новой яранге посмот­
реть да узнать, кто приехал. Побежал туда мальчик и вошел в
ярангу. Аймананаун мужу сказала:
— Здесь мальчик какой-то пришел.
Юноша сказал:
— Накорми его олениной.
Молодая женщина приподняла полог и позвала мальчика.
Мальчик как посмотрел на нее, так и упал без чувств. Она во­
шла в полог и сказала мужу:
— Этот мальчик от удивления обмер. Пролежит теперь до
полудня.
После полудня мальчик очнулся и домой побежал. Отец спро­
сил его:
— Почему так долго был там?
Мальчик сказал:
— Потому что девушка там невиданной красоты. Как посмо­
трел я на нее, так и обмер.
Отец сказал, засмеявшись:
— А ну, и я пойду умирать от красоты.
Вошел в ярангу старшего сына, из сеней сказал:
— Дайте попить!
Из-под полога просунулась рука с кружкой воды. Мужчина
по кружке ударил, воду пролил. Девушка в пологе застыдилась,
покраснела, еще красивее стала. Наполнив кружку водой, при­
подняла полог и подала кружку мужчине. Увидел мужчина
прекрасное лицо девушки и тотчас обмер, свалившись в натыке.
Только с наступлением ночи он очнулся и ушел домой. На еле140

дующий день мальчик отправился к юноше, чтобы вместе с от­
цом на охоту он пошел. Юноша согласился. Вот пошли охотить­
ся за нерпой на кромку льда. Юноша впереди идет, а отец за
ним. Когда шли мимо полыньи, отец нарочно рукавицу в воду
уронил и сказал:
— Ой, рукавицу в воду уронил я!
Юноша ответил:
— Ничего, потом другую сделают тебе.
Отец сказал:
— Жаль этой рукавицы, жена для меня шила!
Услышал это юноша, ремнем опоясался и пошел на тонкий
лед, чтобы взять рукавицу. Как только пошел, отец ремень к
себе дернул, юноша упал. Отец по льду к себе его подтянул и
ножом убил. После этого вернулся в ярангу к Аймананаун и ска­
зал ей:
— Муж твой погиб. Не позволял я ему идти по тонкому льду
за оброненной мною рукавицей, но не послушался он, зашел на
тонкий лед и утонул. Теперь его преемником буду я. Вместо му­
жа тебе буду.
Ничего девушка не сказала, а потушила жирник и запела.
Человек этот хотел было обнять ее, обласкать, поближе придви­
нуться к ней, но она все пела. Человек начал ослабевать и вско­
ре заснул от дивного пения Аймананаун. Когда он заснул, Ай­
мананаун вдруг исчезла под землю. Затем где-то вышла на след
мужа и пошла по нему к кромке льда. Подошла, увидела му­
жа — лежит на льду с ножом в спине. Нож из раны быстро вы­
нула, ладонью своей руки по ране провела, юноша тотчас ожил,
встал и к дому пошел. А Аймананаун снова исчезла под землей
и в пологе своей яранги очутилась. Когда вошла, отец юноши
ее увидел, снова обнять хотел, протянул руки, а перед ним ни­
чего нет. В это время юноша в натык вошел, кашлянул. Отец
кашель услышал, быстро начал одеваться. Юноша вошел. Увидел
отца, сказал:
— Ты можешь ночевать здесь! — Но отец быстро вышел и
домой побежал.
Аймананаун с мужем ушла жить на свою родину. Все.
67. Потерявшийся в море
Давно-давно жил человек. Была у него семья. Промышлял
он нерпу, удачливый был и ловкий охотник. Жена не перестава­
ла свежевать добытых им нерп. Вот однажды и говорит он жене:
— Перестану я пока охотиться. Добытого зверя на всю зиму
хватит.
На другой день решил он почистить и просушить свой каяк.
Занимается он так своим делом, вдруг видит: высунулась из
волны возле самого берега большая нерпа. Не выдержал охотник,
•141

каяк в море столкнул, сам в него прыгнул и стал нерпу дого­
нять. А нерпа то скроется под водой, то вынырнет. Он и гарпун
приготовил. Вот уж нерпа совсем близко, высунулась и опять
скрылась. Гнался, гнался охотник за нерпой и так далеко в море
ушел, что и горы из виду пропали. Махнул на нерпу рукой, ка­
як повернул, домой поплыл. Вот и горы вдали показались. И по­
полз с них в море туман. Скоро все туманом затянуло. Не зпает
охотник, куда плыть. Еды дорожной у него с собой не было. За­
стала его ночь в море. Уснул он голодный в каяке. Утром про­
снулся, приблизился к берегу, а берег такой, что пристать не­
где: высокий, обрывистый. Долго искал пологое место, не на­
шел. Стал гадать, что ему теперь делать. «Попробую зацепить­
ся гарпуном»,— подумал. Взял гарпун и метнул его на берег.
Вонзился гарпун в самую вершину утеса. Привязал охотник гар­
пунный ремень к каяку и взобрался по этому ремню наверх. По­
том за ремень и каяк вытянул.
Стал искать место, куда бы каяк спрятать. Нашел полянку
с высокой, густой травой. Спрятал в траву каяк. «Если здесь
останусь,— думает,— с голоду помру. Пойду поищу человеческое
жилье». И пошел на поиски. Шел, шел и видит: внизу за холмом
АШОГО яранг. Решил не ходить туда до наступления ночи. Как
стихло все, улеглись люди спать, пошел в селение. Подошел к
первой яранге. Вошел потихоньку внутрь, стал искать еду и на­
щупал таз, полный оленьего мяса. Таз поверх полога стоял.
Взял охотник мясо и стал тут же есть. Хозяева спали в пологе
и не могли увидеть его. Поел и стал искать места, где бы спря­
таться. А возле входа груда хвороста лежала для топки. Он и
спрятался за эту груду.
Утром, когда все проснулись, вышла из полога девушка и
взяла таз с мясом. Сразу заметила — мяса наполовину убавилось.
Внесла в полог таз, сказала матери о пропаже. Старуха стала
браниться:
— Куда делось мясо? Плохо ты за добром следишь. Видно»
дружок у тебя появился!
Бранится старуха, а девушка оправдывается, вины ее в этом
никакой нет. Поели, пришел сосед и сказал из сеней:
— Лед в море появился. Пора на охоту выходить.
Хозяин согласился. Стал собираться и скоро пошел охотить­
ся. Дочка принялась подметать в сенях, а пришелец, сидевший
за грудой хвороста, наблюдал за ней. Увидела его старуха и
закричала на дочь:
— Я уж давно приметила, что у тебя дружок появился!
Дочь молчала. Что ей сказать — она и в глаза не видывала
этого молодого мужчину.
Подошла старуха к нему и говорит:
— Вернется наш хозяин и убьет тебя. Не быть тебе живу»
если не одолеешь его. Если хозяин спросит, есть ли у тебя род­
ные, отвечай, что нет и что ты жену себе ищешь.
142

Вернулся охотник и спрашивает его:
— Откуда ты и зачем к нам явился? Есть ли у тебя жена,
отец с матерью?
— Прибыл я с побережья, ищу людей. Нету у меня ни род­
ных, ни жены. Слыхал я, что есть здесь людные места.
— Ну, коль пришел к нам,— говорит хозяин,— выгонять не
станем. Живи у нас, будешь мне помощником, сестру мою в же­
ны возьмешь.
Так он в этой семье всю зиму и прожил. Сестра хозяина ста­
ла его женой, а с наступлением лета родила ему ребенка. Время
шло, ребенок рос. И вот стал он уже ходить.
Вдруг затосковал тот человек о своем прежнем доме. Догад­
ливая старуха смекнула, в чем дело, и спрашивает его:
— Что ты так заскучал? Уж не ждут ли тебя где родные?
Отвечает он старухе:
— Остались у меня в моём селении жена с сыном.
Вернулся вечером хозяин с охоты, рассказала ему старуха,
отчего их зять заскучал.
— Что ж,— говорит хозяин,— бери вторую жену с ребенком
и возвращайся домой.
Тот человек готов был домой вернуться, но не хотел вторую
жену с ребенком с собой брать. Попросил он в дорогу еды и
стал собираться.
На другое утро дали ему на дорогу еды и пошли провожать
до того места, где у него каяк был спрятан. Идет этот человек и
боится: вдруг хозяин сбросит его вместе с каяком с утеса. Даже
голова разболелась от тревожной мысли. Но ничего не случи­
лось. Хорошо его проводили. Плыл он в своем каяке пять дней
и пять ночей. И вот приплыл наконец в свое родное селение.
Причаливает каяк. Видит: жена его возле землянки нерпу све­
жует. Закричал он с каяка, чтобы шли встречать его. А жена и
говорит сыну:
— Ой, что-то у меня в ухе звенит!
А муж ей с каяка:
— Не в ухе звенит, а я тебя зову!
А жена опять говорит:
— Ой, что-то в другом ухе звенит!
Стал он еще громче жену звать. А та ничего не слышит. При­
чалил он, на берег вышел. Жена его тем временем оставила нер­
пу и в землянку пошла. И начались у нее роды. Муж ее следом
пошел. А как в землянку ступил — сознания лишился. Пришел
в себя — глядит: он в утробе своей жены. И родила его жена во
второй раз. Он хоть и удерживался, а все-таки запищал, как
младенец. Принялись его влажное тельце обтирать. Вытерли, он
тут же расти начал. Глазом не успели моргнуть — а уж он
прежним мужчиной стал. Дали ему его же имя. Встал он и вышел
из землянки. На берег моря пошел. Смотрит, а каяка-то нет. Тог­
да разломали они свою землянку и откочевали в тундру. Все.
143

68. Летающие шаманы
Жил в Уназике человек по имени Кутылан с женой. Детей у
них не было. И вот настал плохой год. Не было в море ни мор­
жей, ни лахтаков, ни нерп. И начали жители Уназика голодать,,
Вот жена и говорит Кутылану:
— Сходил бы ты в Сиклюк за мясом! Совсем мы изголодались*
Согласился Кутылан. Приготовил нарту с лямкой и пошел.
Долго шел по песчаному берегу. Погода тихая, лунная. Вот уж
лагуну миновал и стал подходить к горе, как вдруг перед ним
тень какая-то замелькала, луну закрыла. Посмотрел Кутылан
вверх, ничего не увидел и пошел дальше. Отошел немного, снова
над ним промелькнуло что-то. Посмотрел опять вверх и увидел:
носится над ним с шумом и свистом человек. Голова инеем по­
крыта, а сам голый до пояса. Летает человек над головой Кутылана. Вместо одного крыла у него огромная сабля, вместо друго­
го— камень. Ох и испугался же Кутылан! И подумал: «Ну,
убьет сейчас меня!» А Кутылан-то шаманом был. Вот и говорит
он: «Убьет ведь он меня. Земля моя, помоги мне!» Не успел он
это сказать, сам с шумом и свистом взлетел вверх и нарту за со­
бой поволок. А летающий человек не перестает преследовать
Кутылана. Вот уж совсем настигает. Устремился Кутылан вме­
сте с нартой вниз, подлетел к лагуне и через трещину ушел под.
лед. Однако вся его одежда вместе с нартой осталась на льду.
Долго Кутылан сидел подо льдом. Потом обернулся моржом
и высунулся из трещины. Видит: сидит летающий человек на
горке, голый до пояса, а голова вся в инее; вместо одного кры­
ла — большая сабля, вместо другого — камень-ыкугак. Так вот и
сидит. И говорит Кутылану:
— Вылезай, не трону тебя!
— Нет, не вылезу,— говорит Кутылан,— убьешь ты меня! Не.
зря же ты за мной гнался.
— Вылезай, не трону! Разве я могу тебя убить?! Ты сам
сильный шаман.
Осмелел Кутылан и вылез. Видит: сам он совсем голый, а
мороз лютый. Осмотрелся: одежда его рядом на льду лежит —
кухлянка с рукавицами, торбаса с завязанными тесемками.
Взял он одежду и стал одеваться. А летающий человек спраши­
вает:
— Ты откуда?

— Я уназикский, а ты откуда?
—- Из Тыкыгака,— ответил летающий человек.
— Как тебя зовут? —спросил Кутылан.
— Асисак. Асисак мое имя, а тебя как зовут?
— Кутылан.
— Тебя нельзя победить. Ты сильный шаман. Я ведь не;
знал, что ты шаман, хотел позабавиться с тобой. Но тебя не оси­
лишь. А ну, подойди поближе!
444

Кутылан подошел. Тот и говорит ему:
— Отсюда я вернусь в Тыкыгак, в мой Тыкыгак. Там, в Тыкыгаке, мне не поверят, что я повстречал такого человека, как
ты. Что же мне взять с собой для доказательства?
— И мне в Уназике не поверят, что повстречал тебя,—*
сказал Кутылан.
Говорит тогда Асисак из Тыкыгака:
— Сними с меня ошейник.
Не снимается ошейник через голову, очень туго на шее си­
дит. Потянул тогда Кутылан ошейник к себе, он и прошел
сквозь шею.
— Возьми и ты мой ошейник, чтобы домашние поверили,—
сказал Кутылан.
Потянул за ошейник, снял его сквозь шею и дал Асисаку..
Так и поменялись они ошейниками.
Асисак из Тыкыгака говорит:
— Поедем со мной в Тыкыгак! Тыкыгак совсем рядом.
Отвечает Кутылан:
— Нет, не поеду я в Тыкыгак!
— Если не веришь, что близко, так послушай,— говориг
Асисак.
Прислушался Кутылан, и правда: совсем близко пение слы­
шится. Но все-таки говорит:
— Не поеду я в Тыкыгак!
— Ну, тогда полечу я домой один. Смотри,— сказал Асисак
из Тыкыгака. Закричал он, как гагара, поднялся вверх и быстра
скрылся из глаз.
Подумал тогда Кутылан: «Я ведь за пищей шел. Раз уж та­
кое чудо со мной приключилось, пусть и дальше так будет». На­
дел он на себя лямки и взлетел вверх, волоча за собой нарту..
Прилетел в Сиклюк, приземлился и думает: «Еще ведь надо при­
пасы откапывать, примерзшие камни снимать. Пусть все само
собой сделается». Подходит к яме — примерзшие камни сами с
места сдвинулись, и пища сама откопалась. Положил он на нар­
ту два тухтака и снова думает: «Хорошо бы домой вернуться
тем же способом!» Сделал несколько шагов и поднялся со сви­
стом вверх. Высоко летел и нарту с тухтаками за собой тащил.
Вот приблизился к селению, опустился на землю, дошел кое-как
до своего жилища. Зашел в сени и стал топать, чтобы жена услы­
хала, что муж вернулся.
— Кто там? — спросила хозяйка.— Ты что с полдороги об­
ратно вернулся?
— Да нет, почему же, я ведь с тухтаками,— ответил Ку­
тылан.
— Ого! —удивилась жена и вышла в сени.
Отнесли они тухтаки в хранилище. Внесли в сени нарту,
и лег Кутылан спать. А тухтаки только на другой день раз­
резал.
Ю Заказ JVfi 642

145.

И стал Кутылан с тех пор большим шаманом. До встречи с
шаманом Асисаком из Тыкыгака никогда не летал, а тут ле­
тать стал.
Так, сказывают, было. Человека из Тыкыгака звали Асисак,
а человека из Уназика — Кутылан. Односельчане Кутылана ви­
дели у него на шее ошейник Асисака и не сомневались, что он
встречался с летающим шаманом из Тыкыгака. Асисак же из
Тыкыгака своим односельчанам показывал ошейник Кутылана,
чтобы они не сомневались, что он знаком с шаманом из Унази­
ка. Вот как встретились эти два человека, один из которых мог
летать так далеко. Все.
69. Младший сын
Жил кочевник с четырьмя сыновьями, а дочь была пятой.
Сыновья и дочь — все взрослые. Много диких оленей добывали
сыновья. Однажды старший сын и говорит отцу:
— Нашли мы в тундре дохлого волка, но не взяли его. Ка­
кая польза от дохлого волка?
Отец говорит:
— Почему вы не принесли его? Волчья шкура на опушку
кухлянки годится. В другой раз обязательно несите дохлого вол­
ка домой.
Принесли в другой раз сыновья волчью шкуру. Высохла шку­
ра и приказал отец дочери сшить старшему сыну кухлянку с
опушкой из волчьей шкуры. Сшила сестра старшему брату кух­
лянку с опушкой из волчьей шкуры. Надел он утром эту кух­
лянку, потекла у него из носа кровь, и к вечеру он умер.
На следующий день второй брат кухлянку с опушкой из
волчьей шкуры надел. Потекла и у него из носа кровь, и он к
вечеру умер. То же случилось и с третьим братом. Остался у
оленевода один младший сын.
Понял отец, отчего дети умирали, и запретил дочери шить
младшему сыну одежду с опушкой из волчьей шкуры. Остатки
волчьей шкуры на столб повесили. Не велел отец младшему сы­
ну пасти оленей, а приказал дома сидеть. Вот и сидят брат с
сестрой все время дома.
Однажды отец вернулся из стада очень сердитый: оказывает­
ся, волки много оленей порезали. Вот и говорит отец сыну:
— Долго ты еще будешь сидеть дома? Я один тружусь, а ты
ничего но делаешь! Не будешь ты больше жить со мной, уходи
сейчас же куда хочешь! Хоть под землю провались, хоть в под­
небесье лети. А еще лучше — сделай себе опушку из волчьей
шкуры.
Как сказал отец такие слова, очень обиделся сын и говорит
сестре:
446

— Сшей мне белую кухлянку, а опушку из волчьей шкуры
сделай.
Испугалась сестра, опечалилась и стала шить ему белую кух­
лянку с опушкой из волчьей шкуры. Шьет, а сама плачет. Сши­
ла кухлянку, а юноша тем временем палку себе со звонком сде­
лал. Решил отец в ту ночь дома ночевать. Уснул отец, а юноша
напевая, одеваться стал. Оделся и с палкой из яранги вышел.
Проснулся отец, а сына нет. Испугался, выскочил из яранги и по­
бежал за сыном. Совсем было сына догнал — упал сын на зем­
лю и исчез — как провалился! Пошел отец домой, обернулся к
снова увидел сына. Быстро-быстро побежал к нему. Стал наго­
нять, а сын оторвался от земли и взлетел в воздух. Кричит ему
отец:
— Куда же ты, сын? Вернись домой! На кого ты меня поки­
даешь?
Отвечает ему сын:
— Нет, не вернусь я к тебе. Ты меня упрекнул, что я ниче­
го не делаю, а ведь сам же оставлял меня дома, не пускал встадо. Вот ты мне смерти пожелал или в поднебесье улететь.
Я и улетел.
Горько заплакал отец и пошел домой. А юноша долго-долго
шел по взгорью. Дошел наконец до маленькой яранги. Спросил
хозяин яранги, куда идет юноша. Тот ответил:
— Ищу я хорошее селение, где бы люди счастливо жили.
Говорит человек:
— Дойдешь через некоторое время до того селения. Только
сначала дойдешь до большого села. А там плохие люди живут,
так что вряд ли ты живым из него выберешься.
Переночевал юноша у этого человека и отправился дальше.
Долго шел. Холм обогнул, видит: человек рыбу удит. Подошел,,
остановился за спиной этого человека, стал смотреть, как тот
удит. А тот дернул удочку и ребеночка из проруби вытащил.
Сначала шевелился ребеночек, но скоро замерз. Когда он замерз,
отломилрыбак у него ручку и съел. Тут юноша тряхнул своей
палкой, звонок и звякнул. Обернулся рыбак и видит: юноша в
белой одежде. Говорит рыбак юноше:
— Откуда ты взялся, прекрасный юноша? Пойду я поскорее
домой, скажу, чтобы приготовились встретить тебя. А ты пока
добычу мою посторожи.
Ушел человек, а юноша следом за ним отправился.
Дошел тот человек до землянки, поднялся к отдушине и
крикнул:
— Шкуру для свежевания расстелите. Там ко мне хорошая
еда сама пришла. Сейчас приведу!
Услышал юноша эти слова, прижался к земле, боится, что
недобрый человек увидит его. Тот не увидел, на берег пошел.
Подходит к проруби — никого нет. Пошел к другим ловцам и
говорит:
10*

147

— Удивительное дело! Только что хорошая еда сама пришла.
А пока я ходил домой сказать, чтобы все к свежеванию пригото­
вили, убежала куда-то без спросу.
Отвечают ему ловцы:
— А почему ты отдельно от всех рыбу ловишь? Вот и про­
зевал еду, которая сама пришла.
А юноша тем временем до большого селения дошел. Там на­
против большой землянки три девушки и один юноша играют в
мяч. Подошел к ним пришелец. Юноша, игравший в мяч, был
очень красив и очень быстро бегал. Увидели играющие пришель­
ца, и юноша сказал ему:
— Откуда ты пришел? Будь моим гостем. Пойдем ко мне в
дом, я накормлю тебя.
Вошли в большую землянку. Там старик и старуха сидят. Об­
радовались старики, спрашивают:
— Прекрасный юноша, откуда ты пришел? Вот был бы ты
нашим сыном!
Рассказал юноша им, откуда пришел. Старик и говорит:
— Живи у нас. Вот перед тобою три наши дочери. Если хо­
чешь жениться, выбирай любую из них.
Остался юноша жить у стариков. Женился на младшей доче­
ри. Однажды старик говорит зятю:
— Если вдруг, когда будешь гулять, свист услышишь, не
оборачивайся, а то плохо тебе будет.
Юноша любил прогуливаться. Вот раз услышал он свист, но
не обернулся. Дальше пошел. Снова услышал свист. Обернулся
и видит: вдалеке — маленькая землянка. Стоит у входа в зем­
лянку женщина. Увидела она юношу и улыбнулась ему ласко­
во. А как вечер настал, пошел домой юноша. Только собрались
ужинать, в натыке землянки послышался звон и чьи-то шаги.
Старик и говорит зятю:
— Не послушался ты меня! Ведь говорил я тебе: не обора­
чивайся на свист. Теперь ты погиб!
Входит в землянку та самая женщина в красивой кухлянке;
в руках у нее ведро и блюдо с едой. Женщина опять юноше лас­
ково улыбнулась, и он в ответ улыбнулся.
Говорит ему женщина, протягивая блюдо:
— Ешь!
Юноша съел, что было на блюде, водой из ведра запил.
— Одевайся, сейчас домой пойдем,— говорит женщина.
Юноша верхние штаны старику бросил:
— Вот возьми, будешь носить!
Кухлянку верхнюю снял, бросил старухе:
— Вот тебе, будешь носить!
И пошел с той женщиной к маленькой землянке. А у наруж­
ного входа в землянку два больших белых медведя на цепях си­
дят. Подошли к ним юноша с женщиной, зарычали белые мед­
веди, стали на юношу бросаться. Прикрыла женщина медведям
148

глаза, юноша прошел. А у следующего входа на привязи два
•больших бурых медведя. Увидели юношу, зарычали, тоже стали
на него бросаться. Женщина и этим медведям глаза прикрыла, и
опять юноша мимо них прошел. Вошли. Женщина в этой землян­
ке одна жила. Землянка высокая, отдушина на самом верху.
Большие жирники горят тускло. Настала ночь, женщина с юно­
шей вместе легли. Женщина своей кухлянкой укрылась. Юно­
ша — своей и тотчас уснул.
В полночь проснулся юноша: сердцем опасность почуял. От­
крыл глаза и видит: вышла из-под жирника маленькая старуш­
ка, а в руках у нее огромный нож. Подходит она к юноше, нож
точит, а сама зорко так на юношу глядит. Притворился юноша,
будто только что проснулся, и повернулся на другой бок. Как
стал он ворочаться, послышался звон, и крохотная женщина ку­
да-то исчезла. Встал юноша, у спящей женщины косы отрезал.
Передвинул ее осторожно на свое место и своей кухлянкой ук­
рыл. Сам лег на ее место, приладил косы к своим волосам, ее
кухлянкой укрылся. Снова притворился спящим.
Немного погодя опять вышла из-под жирника маленькая
старушка с ножом в руках. Подходит к спящим, а сама нож то­
чит. Подошла. Щупает женщину. «Вот,— говорит,— мой зять,
ведь у него нет кос. И конечно, моя дочь велела ему укрыться
его же кухлянкой». Потом к юноше подошла: «А это моя дочь,
вот и косы ее, и кухлянка». Поднесла нож к горлу дочери и го­
ворит опять: «Конечно, это мой зять, была бы дочь, были бы у
нее косы». Еще раз головы спящих ощупала и снова поднесла
нож к горлу бескосой женщины. Поднесла нож и перерезала гор­
ло своей дочери.
Тут юноша вскочил на ноги, отнял у крохотной женщины
нож и зарезал ее, а тела бросил в сени бурым медведям.
Глянул на отдушину, видит: стала она сужаться. Подпрыг­
нул повыше и ухватился руками за край отдушины. Едва успел
вылезть через отдушину, как она совсем сжалась. Видит юноша:
вместо землянки только маленький круглый холмик — ни выхо­
да, ни отдушины. А тут и утро настало. Пошел юноша к боль­
шой землянке. Вбежал из сеней за полог. Очень обрадовались
старики, закричали:
— Откуда ты взялся? Как тебе удалось спастись?
Отвечает юноша:
— Я там их обеих убил.
Оделся старик. Вышел, на свою землянку взобрался и громко
так закричал:
— Зять мой людоедов убил. Теперь наши сыновья будут рас­
ти и никого не бояться.
Остался юноша в этом селении навсегда жить. Все*

149

70. Хозяин огня и мальчик
Жили в маленьком селении бабушка и внук. Их землянка
была на самом краю, далеко от других землянок. Односельчане
обижали их, не делились добычей, поэтому бабушка и внук пи­
тались только куропатками. Бабушка мастерила силки, а внук
ставил их подальше от селения, чтобы никто не таскал птиц.
Куропатки попадались каждый день, и мальчик с бабушкой не
голодали. Даже на зиму запас делали.
Одежда у мальчика была вся из собачьих шкур — шапка, ру­
кавицы, кухлянка и торбаса. В этой одежде ходил он осматри­
вать силки и всегда находил в них куропаток. Вот раз пришел
ои к силкам, видит: все силки испорчены. Кто-то их совсем по­
ломал. Взял он силки и пошел домой. Приходит, бабушка его
спрашивает:
— Ну, как твоя добыча?
Мальчик отвечает:
— Совсем ничего не поймал. Кто-то все силки испортил.
Целый день бабушка налаживала силки. На другой день по­
шел мальчик силки ставить. Поставил еще дальше от того ме­
ста, где они раньше были. Пришел домой, лег спать, а глаз не
может сомкнуть, все о силках думает. Утром пошел осмотреть
силки. А они снова все испорчены. Снова принес бабушке испор­
ченные силки. Бабушка рассердилась:
— Сам ты их, наверное, испортил! Что же мы есть будем?
Мальчик ответил:
— Нет, я не портил. Ведь без силков-то мы жить не сможем.
Видел я сегодня следы человека, идущие от силков в северную
сторону.
Снова бабушка целую ночь чинила силки. Утром мальчик
опять пошел их ставить. На этот раз еще дальше поставил. При­
ходит на другой день, а силки опять испорчены. И следы от них
идут на север. Пошел мальчик по следам. Долго шел. Поднялся
на сопку, видит: внизу у подножия огромная землянка. Как
стемнело, спустился он к землянке. Подошел ко входу. В зем­
лянке люди разговаривают. Решил мальчик испугать этих лю­
дей. Ударил себя рукой по носу и разбил в кровь. Вымазал
кровью лицо и уши. Такое лицо страшное стало! Снова прислу­
шался. В землянке девушки смеются, а отец говорит им:
— Тише! Кто-то у нашего входа стоит. Пойдите посмотрите.
Вышла одна девушка, увидела мальчика, а он высунул свое
лицо да как закричит:
— П-а-а!
Девушка от испуга упала замертво.
Отец снова говорит:
— Что это не возвращается дочка? А ну-ка, пойдите посмот­
рите, кто там!
150

Вышла вторая девушка, увидела измазанное кровью лицо,
вскрикнула от испуга и упала замертво.
Не дождался отец дочерей и сказал:
— А ну, подайте мне одежду, сам посмотрю, что там такое!
Если там даже тунгак, все равно убью!
Услыхал эти слова мальчик, испугался и побежал прочь что
есть духу. Бежит по своим же следам. Оглянулся, а за ним со­
всем близко огненный столб бежит. «Ого,— думает мальчик,—
это Хозяин огня за мной гонится. Видно, на его земле я ловуш­
ки ставил».
А огонь совсем уж близко. Слышит мальчик крик огня:
— Не уйдешь! Живым не будешь!
Мальчик уж и бежать не может. Сдернул он с рук рукави­
цы из собачьей шкуры и кинул их огню. Упали рукавицы перед
самым огнем и начали громко лаять. Огонь остановился. А маль­
чик дальше побежал. Сжег огонь рукавицы и опять мальчика
догоняет. Совсем уж по пятам бежит.
— Не уйдешь,— кричит,— живым не будешь!
Сдернул мальчик с головы шапку из собачьей шкуры, бросил
ее огню. Упала шапка перед самым огнем, начала громко лаять.
Огонь остановился, а мальчик дальше побежал. Сжег огонь шап­
ку и снова за мальчиком гонится. Вот совсем уж близко кричит:
— Не уйдешь! Живым не будешь!
Стащил тут мальчик с себя кухлянку и бросил огню. Залаяла
кухлянка, опять огонь остановился. А мальчик дальше по своему
следу побежал. Но умолкла кухлянка, сжег ее огонь и снова
бежит за мальчиком. Мальчик уж к землянке своей подбегает, а
огонь совсем рядом кричит:
— Не уйдешь! Живым не будешь!
Сбросил мальчик с себя штаны из собачьей шкуры, кинул
огню, громко штаны залаяли. Остановился огонь, а мальчик вбе­
жал в землянку и крикнул бабушке:
— Хозяин огня за мной гонится! Сделай что-нибудь, чтобы
не сжег он нас вместе с землянкой!
Схватила бабушка камень, положила на середину землянки.
Вся землянка мигом превратилась в каменную. Бегает Хозяин
огня вокруг землянки, хочет испепелить ее, а она не загорается.
Все свое пламя истратил Хозяин огня, выбился из сил, ушел на­
зад в свою землю. А бабушка с внуком по-прежнему стали ку­
ропаток ловить, но только уж на своей земле.
71. Пять братьев и женщина
Жили пятеро братьев-охотников. Старший брат еду готовил.
По соседству один старик дочь свою замуж выдавал. Отка­
зывала она всем, выгоняла женихов. Поругал старик дочь свою.
Сказал, пусть сама мужа ищет. Обиделась дочь. Сшила себе
151

обувь — три пары приготовила. Проснулась утром, еду на доро­
гу собрала. Когда отец заснул, в северную сторону ушла.
К братьям-охотникам пришла. Заглянула в ярангу — никого нет.
Вошла. Варево их съела. Спряталась в траве. Вернулись братья.
Младший за водой пошел. Наблюдает девушка за братьями тай­
ком. Братья варево искать стали. Младший брат сказал:
— Оставайтесь дома вы, я охотиться пойду.
Не согласились старшие братья. Его оставили дома. Сами
на охоту пошли. Притаился младший брат и ждет. В полночь
вошла девушка в сенцы, младший брат и запер за ней дверь. На­
чал ее уговаривать, чтобы хозяйкой согласилась стать. Вот
братья вернулись ночью. Девушку увидели. Женился на ней
старший брат.
Однажды собрались братья на охоту, а младший не захотел
идти. Целый день к невестке приставал, когда шила. Схватила
невестка нож, замахнулась на юношу. Выскользнул нож у нее
из руки, и убила она юношу, сама того не желая. Вынесла и на
вешала положила. Среди шкур спрятала. Вернулась в ярангу,,
стала обед варить. Варит обед, а сама горько плачет.
Вернулись братья, про младшего брата спрашивают.
— Встречать вас пошел,— отвечает женщина.
На другой день сильный дождь начался. Старший брат чтото под вешалами мастерил. Стала на место, где он сидел, кровь
капать. Взобрался он на вешала, раскрыл шкуры, младшего бра­
та увидел. Похоронили охотники своего брата. На другой день на
охоту пошли. Идут по дороге, советуются. Старший брат говорит:
— Выроем яму, двух червей вырастим. Кормить их горными
баранами будем.
Женщина, как готовит еду, плачет, глаз не осушает. Муж ее,
вернувшись с охоты, спрашивает:
— Почему это глаза у тебя опухают?
— Дым мои глаза разъедает,— говорит женщина.
Всякий раз, как готовит еду, паук на паутине к ее лицу опу­
скается. Вот как-то отвела его женщина рукой в сторону и го­
ворит:
— И так я много страдаю, в вечном страхе живу, а тут еще
ты мешаешься!
Отвечает паук:
— Вижу я, ты плачешь все время. Жалко мне тебя стало»
Потому и спускаюсь к тебе. Муж твой червей для тебя выращи­
вает, чтобы за младшего брата отомстить. Когда черви вырастут
с лахтака, поведут тебя братья на поминки по погибшему. Дай
ты мне летний торбас из белой замши и еще один из красной,
вышью я их. Ну, а теперь мне уходить пора. Как кончу торбаса
вышивать, объясню тебе, что с ними делать.
Братья стали совсем без добычи домой возвращаться. Как уй-*
дут на охоту, женщина весь день плачет*
Вот однажды паук снова спустился.
152

— Сегодня твои люди придут с добычей. Выращенные для
тебя черви уже величиной с лахтака стали. Муж твой скажет те­
бе: «Молящихся за нашего младшего брата пойдем кормить».
Сначала торбас из белой замши мужу покажешь, потом из крас­
ной. Но только тогда покажешь, когда на поминки придете. За­
хотят братья злых духов с тебя стряхнуть. Так ты не забудь,
вскинь кверху руки. Я за тобой наблюдать буду. Завтра тебя на
поминки поведут. А теперь мне уходить пора.
Возвращается муж с братьями. Все с ношей пришли. Зовет
старший брат жену:
— Свари все, что мы принесли. Молящихся за нашего млад­
шего брата кормить пойдем!
Кончила варить, отправились на поминки. Когда показались
молящиеся за младшего брата, оказалось, что это большие чер­
ви. Карабкаются они по краям ямы, пищу ожидают. Подошли
к яме—а черви и правда с лахтака величиной стали. Начали
братья кормить червей. Старший жену свою позвал:
— Встань здесь,— на край ямы показывает.— Нечисть с те­
бя стряхну.
Встала жена. Хотел он ее в яму столкнуть, она ему торбас из
белой замши дала. Лег он на землю, стал торбас рассматривать.
Снова жену зовет:
— Иди сюда, нечисть с тебя стряхну!
Жена ему торбас из красной замши дала. Опять муж стал
торбас разглядывать. На этот раз еще дольше разглядывал. За­
тем снова жену на край ямы зовет. Подвел ее к самому краю,
будто хочет нечисть с нее стряхнуть. А сам как толкнет eel
Вскинула жена руки кверху. Подхватил ее паук и с собой понес.
Зовет ее муж, спрашивает, почему она покидает его. Отвечает
женщина:
— А зачем ты для меня червей выращивал?!
Видит муж, не вернуть ему жены. Досадно ему стало. Прыг­
нул он с досады в яму. Глянула женщина вниз, а муж ее в
один миг в скелет превратился. Все. Конец.
72. Каяксигвик
Так было. В селении Каяксигвик жил один человек. Были у
него и дети. Да катались они в каяке и утонули.
Вот родила ему жена мальчика.
— Беречь его надо! — говорит отец.— Чтобы тоже не погиб.
Дали мальчику имя Каяксигвик. Стал мальчик расти. Боя­
лись мать и отец, чтобы не случилось чего с Каяксигвиком,—
держали его на привязи. Быстро рос он, большим уже стал.
Смотрит Каяксигвик на море — хочется ему в каяке покататься.
Отец сказал ему:
— Нет ведь у тебя каяка!
153

Не послушал Каяксигвик отца, пошел на берег. Нашел нос
от каяка, притащил домой. Спрашивает отца:
— Что это такое?
— Нос от каяка.
Каяксигвик говорит отцу:
— Сделай мне каяк!
Нечего делать, согласился отец, стал каяк мастерить. Сделал
каяк, на носу и на корме дырочки просверлил. Взял длинный
лахтачии ремень, развернул его, привязал одним концом к носу
каяка. Сел Каяксигвик в каяк, спустился на воду и поплыл.
Плывет Каяксигвик, а отец ремень разматывает. Скрылся Каяк­
сигвик за горой. Стал отец сматывать ремень — каяк к берегу
тянуть, видит: убил Каяксигвик много нерп.
На другой день снова Каяксигвик в море отправился. А отец
опять ремень разматывать стал. Поехал Каяксигвик прямо в
открытое море. Скрылся из виду. Вот увидел он спящую белугу.
Стал к ней подплывать. Услыхала его белуга, в воду ушла, дале­
ко в стороне вынырнула. Каяксигвик — за ней. Снова белуга
нырнула, долго пробыла в воде и снова далеко в стороне выныр­
нула. Так и не догнал ее Каяксигвик, поехал обратно.
Утром Каяксигвик спрашивает отца:
— Можно ли мне пойти в тундру?
Пришлось и на этот раз отцу согласиться. Отправился Каяк­
сигвик в тундру. Шел, шел, захотел отдохнуть. Сел у подножия
горы. Подошел к нему человек в железной одежде. А у Каяксигвика на подошве торбаса большая дыра была. Пошевелит Ка­
яксигвик пальцами, дыра на подошве то откроется, то закроет­
ся, будто рот. Увидел это человек, спрашивает:
— Что это такое — нога рот открывает?
— Я одной ногой тебя съесть могу! — говорит Каяксигвик.
Человек с перепугу упал, закричал:
— Ой, не надо, пусть эта железная одежда твоей будет!
Не стал Каяксигвик его трогать. Снял свою одежду человек,
отдал Каяксигвику. Оделся Каяксигвик и встал. Видит: что та­
кое? Рядом горный баран бегает. Оказывается, одетый в я^елезо
человек горным бараном был.
Пошел Каяксигвик дальше. Влез на вершину горы, посмотрел
вниз. У подножия горы большую сеть увидел. Пошел вниз. Спу­
стился к воде и попался в сеть, которую на нерпу поставили. Не
может выбраться. Целый день в сети просидел. Вечер настал.
Подходит к сети старик. Увидел Каяксигвика, говорит:
— Ага-а, какую я нерпу добыл!
Вытащил старик Каяксигвика из сети, домой вместо нерпы
понес. Зацепился Каяксигвик ногой за дерево. Стал старик его
изо всех сил тянуть, отцепил Каяксигвик ногу, упал старик,
сильно лицо себе поцарапал. Встал старик, снова добычу понес.
Каяксигвик опять за дерево ногой уцепился. Опять старик силь­
но потянул. Отцепил Каяксигвик ногу, опять старик упал, еще
154

больше лицо поцарапал. Весь разбился старик, едва-едва до до­
му дошел. Обрадовалась жена, думает, старик нерпу принес. За­
тащили Каяксигвика в полог, стали оттаивать.
Старушка совсем уж было собралась свежевать, нож взяла,
хотела резать.
Напрягся Каяксигвик, выпрямился. Пощупал его старик, го­
ворит:
— Еще мерзлая нерпа, пожалуй, завтра освежуешь.
Легли старик и старуха спать. Крепко уснули. Каяксигвик
встал и вышел из полога. Пошел в тундру. Перевалил через
холм, много-много яранг увидел. Вошел в первую большую
ярангу. В ней одна девушка жила, а с ней много маленьких
людей, ее родственников.
Сказала девушка Каяксигвику:
— Будешь жить в моей яранге!
Согласился Каяксигвик и остался в этой яранге жить.
Вот однажды закричал кто-то среди дня:
— Медведь, медведь!
Повыскакивали все люди. Каяксигвик тоже бросился было из
яранги, а девушка, которая его женой стала, не пускает его. Не
послушался он, вышел. Видит: на берегу много людей. Подошел
он ближе. Все кричат:
— Ой-ей-ей, ой-ей-ей, ой-ей-ей! Медведь, медведь, вот он!
Вот он!
Посмотрел Каяксигвик, видит: лед не лед, а озерная пена,
медведь не медведь, а маленький мышонок. Подошел Каяксигвик,
пнул мышонка ногой и убил.
Самый большой из людей закричал:
— Эй, родственники, он медведя убил, пнул ногой и убил!
Потащили они добычу в полог. Освежевали женщины мышопка и сварили. Как стемнело, принялись за еду. Смотрит Каяк­
сигвик, как маленькие люди мышонка едят. Каждому по реб­
рышку досталось. Приглашают и его:
— Каяксигвик, ешь!
Стал и Каяксигвик мышонка есть, два ребрышка съел.
Пришла ночь, все крепко заснули.
Утром Каяксигвик опять крики услышал.
— Лось, лось большой пришел!
Все на гору поднялись, и Каяксигвик с ними. Видит: попря­
тались люди кто куда, маленькой куницы испугались. Подошел
к ней Каяксигвик, пнул ногой и убил.
Опять все закричали:
— Эй, родственники, он лосиху убил, пнул ногой и убил!
Пошли домой все люди, а с ними и Каяксигвик.
На другой день вышел Каяксигвик из полога и видит: лета­
ют все эти люди. Присмотрелся он к ним, оказалось, все они ку­
ропатками стали. Немудрено, что куница им лосем показалась, а
мышь — медведем. После этого Каяксигвик домой вернулся.
155

73. Покинутый юноша
В селении Имаклик жил старшина. Был у него единствен­
ный сын. Старшина этот удачливым добытчиком был. Зимой
вместе с сыном много диких оленей добывал, а летом — морских
зверей. Все бы хорошо, но не хотел сын жениться. Придет к не­
му в землянку невеста, юноша с ней ласково обойдется. А пожи­
вет немного — домой возвращается.
Были у того старшины две землянки. В одной землянке втро­
ем жили — сам хозяин, его жена и сын. В другой, поменьше, ма­
стерская была; байдары, луки, копья, гарпуны, каменные нако­
нечники — все там делали.
Вот однажды туман опустился, полил дождик. Пошел сын
старшины в маленькую землянку кое-что поделать. Одет он был
совсем легко. Пока мастерил, послышались на улице голоса.
Кричат люди, что моржи мимо поселка проплывают. А юноша
продолжает себе мастерить. Немного погодя пошел к нему
отец — сына на охоту звать. Приоткрыл отдушину, видит: сын
его в чудовище превратился. Крикнул старик односельчанам,
что сын его тунгаком стал. Приказал всем, чтобы уплывали от­
сюда на байдарах и чтобы забрали с собой все домашние вещи,
пищу, одежду и все охотничье снаряжение, а не то употребит
его сын-тунгак все это во вред людям.
Услыхал сын отцовские слова, оглядел всего себя: нет, не
изменился он, точно такой, как всегда.
Подумал юноша: «Почему отец говорит, что я стал чудови­
щем? Ведь тело мое осталось прежним». Спустя некоторое время
вышел юноша из землянки. Видит: никого в поселке не оста­
лось. К своей землянке пошел. Вошел. Пусто в землянке. Даже
жирники не горят. Хотел было переодеться, никакой одежды
нет. Вышел. Посмотрел туда, где верховье речки, видит: костер
горит. Подумал юноша: «Кто это там может быть? Пойду-ка я
туда!» Пошел к костру, что у верховья речки горел. Приблизил­
ся, видит: у костра женщина спиной к нему сидит.
Юноша сказал женщине:
— Зачерпни мне воды:
Женщина молча воды зачерпнула из речки и, не оборачива­
ясь, подала кружку юноше. Попил воды юноша и сказал:
— Односельчане меня покинули. Совсем я один остался. Не
откажешься ли ты пойти со мной?
— Не откажусь,— ответила женщина.
Вернулись домой. Наступила ночь, легли спать без постелей
и как были, не раздеваясь. А утром ушел юноша в тундру.
С полными руками вернулся — диких оленей добыл. Женщина
быстро добычу освежевала. Так и стали вместе жить. Юноша ле­
том добывал разных морских зверей, а зимой из тундры прино­
сил диких оленей.
Наконец они очень хорошо жить стали.
156

Однажды муж сказал жене:
— Ни в чем себе не отказывай. Какую еду вахочешь, ешь
вдоволь. Одну нерпичью шкуру наполни самой вкусной едой и
убери в яму на сохранение. Если когда-нибудь вернутся мои ро­
дители с односельчанами, съедим эту еду вместе с ними.
Наполнила женщина нерпичью шкуру разной едой, убрала
в яму на сохранение. А в том селении, куда имакликцы убежали,
случился сильный голод. Уходили имакликцы в море охотиться
и ни одной нерпы не приносили. Уходили охотиться в тундру, ни
одного дикого оленя не добывали.
Вот однажды летом два имакликских человека пошли в сторо­
ну Имаклика. Видят: человек в каяке к берегу плывет. Вот при­
чалил. Женщина на берег спустилась. Вдвоем нерп из каяка
вытащили. В землянку старшины вернулись. Поглядели на все
это двое имакликцев и возвратились на свое стойбище. Встрети­
ли их имакликцы, вернувшиеся с охоты, о новостях стали рас­
спрашивать. А вместе с охотниками и старшина был. Рассказы­
вают побывавшие в Имаклике, что видели там человека, кото­
рый в каяке с охоты возвратился. Того человека женщина встре­
тила, вытащили они каяк на берег, сняли добытых нерп и отнес­
ли их в землянку старшины.
Старшина сказал:
— Уж не сын ли это мой? А ну, давайте вернемся в Имаклик! Как же мы здесь зимой без еды будем жить? Наголодаемся!
А ну, собирайтесь!
Так все в Имаклик и вернулись. Видят: сын старшины же­
нился. Тут и остались жить. Вот однажды устроил сын старши­
ны пир, всех односельчан к себе в землянку пригласил. Вместе
с женой нарядно оделись, как никогда не одевались. Принялись
гости за еду, сын старшины с женой встал в стороне возле про­
хода и сказал:
— Помните, в то время как я в маленькой землянке масте­
рил, отец закричал вам, что я в чудовище превратился, тунгаком стал. Услыхал я это, посмотрел на себя, ничуть я не изме­
нился, такой же, как всегда. А вы все покинули меня, всю едуг
всю одежду с собой забрали. Моя жена только спасла меня от
холода и голода. Очень я тогда обиделся, что вы со мной так
поступили. И теперь уж я не останусь с вами, теперь и вправду
тунгаком стану.
Жена его мгновенно прыгнула в проход землянки, а за нею
и он. Погнались было за ними, но их и след простыл. Все.
74. Исуклик
Жил Исуклик с женой и матерью. Много работал, много мор­
ских зверей и диких оленей добывал. А жена Исуклика была мо­
лодая и красивая. Боялся Исуклик жену без присмотра остав­
лять. Уходя на охоту, матери говорил каждый раз:
157

— Мать, не пускай невестку за водой на речку, когда меня
нет дома. Как бы кто не похитил ее.
И правда, уйдет сын на охоту — не велит старуха невестке
^а водой ходить.
Не послушалась однажды молодая женщина, пошла за водой,
да так и не вернулась.
Возвратился Исуклик с охоты и спросил:
— Где моя жена?
Мать ответила:
— Не пускала я ее, не послушала она, настояла на своем,
еще утром ушла за водой, и до сих пор ее нет.
Целыми днями искал Исуклик жену, но все напрасно. Вот
раз пошел на охоту, убил оленя, возвращается домой. Сел отдох­
нуть на камень, посмотрел в сторону гор и видит: вдали малень­
кая землянка. Взвалил на плечи оленя, отправился к той зем­
лянке.
Вошел Исуклик в землянку, а там — мужчина, женщина и
трое детей. Сказал человек пришельцу:
— Эге, это ты, Исуклик. Куда ты своего оленя несешь?
— Вам я принес свою добычу.
Хозяин сказал:
— Великодушно ты поступил, хороший человек. Вижу я, как
ты целыми днями ищешь жену. Не найти ее в этих местах. Взял
-ее человек другого мира, чтобы его женой стала. Ты хороший
человек, в благодарность за оленя помогу я тебе разыскать твою
жену. Выведу я тебя сейчас на дорогу, которая идет куда нужно.
Как дойдем до тьмы, где ничего не видно, дальше один пойдешь.
II так долго-долго будешь идти. Попадется тебе по дороге огром­
ная ягода, отрежешь от нее кусок, наешься, дальше во тьме
пойдешь. Опять долго будешь идти, наконец свет увидишь. Пой­
дешь по светлой дороге, встретишь большое селение. В том
«селении, в самой большой землянке, живет человек, кото­
рый твою жену похитил. А дальше поступай так, как сам разу­
меешь.
После этого хозяин с Исукликом хорошенько поели, уложили
в заплечные сумы дорожные припасы и отправились в путь.
Долго шли, наконец до тьмы дошли. Хозяин сказал Исуклику:
— Тут я должен вернуться.
Сказал это человек и пошел обратно. Исуклик один вперед
пошел. Долго во тьме шел, вдруг наткнулся на что-то огромное
и круглое. Оказывается, это преболынущая ягода. Вынул Ису­
клик охотничий нож, отрезал от ягоды кусок и стал есть. Поел и
крепко заснул. А как проснулся, опять отрезал от ягоды, чтобы
дорожный припас пополнить, и дальше пошел. Шел, шел, чувст­
вует: галька под ногами перекатывается. Нагнулся Исуклик,
взял в руку несколько камешков, а они гладкие и круглые. Снял
Исуклик рукавицу с левой руки и набрал в нее круглых камеш­
ков. Идет дальше, опять чувствует: под ногами галька перека158

тывается. На этот раз помельче. Снял рукавицу с правой руки и
насыпал в нее мелких камешков.
А тут и светло стало. Заглянул Исуклик в рукавицы: в од­
ной крупные бусы разных цветов, в другой — мелкие бусы, еще
прекраснее первых. Скоро и большое селение показалось. Посре­
ди селения — большая яранга. Подошел к ней, остановился. Сто­
ит так, видит: из землянки его жена вышла. Увидела Исуклика,,
сказала:
— Зачем ты сюда пришел? Я ведь все равно не могу вер­
нуться.
Исуклик сказал:
— На тебя пришел взглянуть, очень повидаться захотелось.
Пошли затем в землянку. Увидел Исуклик в землянке ста­
рика, старуху и трех женщин. Посмотрел на Исуклика старик и
сказал:
— Ага, это ты, Исуклик? Ведь говорил я своему сыну: не
бери жены Исуклика. Не послушал он меня, сказал, что увел
женщину и следов не оставил. А вот посмотрите — нашел ее
Исуклик!
Тем временем сын старика вернулся. Увидел Исуклика, улыб­
нулся весело и говорит:
— А ведь ты хороший человек, Исуклик. Разыскал ту, кото­
рую я увел и следов не оставил. Ну что ж, поживи у нас немно­
го. Видишь — твоя жена в целости. Возьми ее, она твоя, не моя.
После этого стали есть. Пришло в землянку много разных
людей: одни в полтуловище, другие без суставов, третьи с боль­
шими ртами на груди, четвертые похожи на шары. Исуклик по­
думал: «Видно, я в страну тунгаков попал». Несколько ночей в
этой землянке ночевал. Вот раз хозяин сказал Исуклику:
— Теперь отправляйся спать в землянку к моей жене. Но
предупреждаю тебя: если ты соня или медлителен в беге, обрат­
но не вернешься. Когда придешь туда, каяк свой на берегу ос­
тавь наготове. Я тебя туда провожу.
Сели в каяки и поплыли вдвоем. Доплыли до землянки же­
ны того человека. Велел человек Исуклику в землянку идти, а
сам морем обратно уехал. Оставил Исуклик свой каяк наготове
и пошел к землянке. Вошел в землянку — никого нет. Стал
Исуклик ждать хозяйку.
Вот наступила ночь, входит женщина. В одной руке держиг
блюдо с какой-то пищей, в другой — ведро с водой. Приказала
женщина Исуклику есть то, что на блюде.
Посмотрел Исуклик на блюдо, а там множество белых
червей.
Сказал женщине:
— Эту еду я не ем.
Тогда она подала ему на блюде хорошую еду. Поел Исукликг
запил водой из ведра и лег спать. Но боится заснуть, одним гла­
зом за женщиной наблюдает. А женщина подождала немного,
159

схватила уляк и отала подкрадываться к Исуклику. Вскочил
Исуклик, из землянки выбежал и бросился на берег к своему
каяку. Подбежал, каяк в воду столкнул, прыгнул в него и от­
толкнулся веслом. Видит: женщина следом бежит. Бросила нож
в Исуклика, да промахнулась. А Исуклик вернулся в селение,
где жил человек, похитивший его жену.
Человек сказал Исуклику:
— Эге, оказывается, ты вернулся! Вот ведь какой провор­
ный — и не соня, и бегаешь быстро!
Опять Исуклик в этом селении жить остался. Хозяин в море
на охоту уйдет — с добытыми нерпами возвращается, в тундру
уйдет — диких оленей оттуда приносит. Но Исуклика из землян­
ки никуда не выпускает.
Вот однажды говорит он Исуклику:
— Загостились вы у нас тут с женой. Пора и домой возвра­
щаться. Мать ваша о вас беспокоится. Сегодня ночью снова к
моей жене пойдете, а то одним вам уж очень долго домой доби­
раться.
Наступила ночь. Пошли Исуклик с женой в землянку жены
того человека. Приходят — вдруг всюду светло стало. Вошли в
землянку. Хозяйка сказала:
— Ну-ка, Исуклик, выйди посмотри, что там впереди.
Вышел Исуклик, видит: его селение совсем близко, всего в
нескольких шагах. Вернулся в землянку, рассказал о виденном.
Хозяйка сказала:
— Теперь идите домой. Как выйдете, сделайте один шаг, в
своем селении окажетесь.
Так и было: вышли, сделали один шаг, в своем селении очу­
тились.
Камни, превратившиеся в разноцветные бусы, стали одно­
сельчанам продавать. Вот с тех пор хорошо зажили,
75. Ахаханаврак
Так было. Жили-были пять братьев с отцом и матерью. Двое
не вернулись о морской охоты, третий в тундру ушел и там про­
пал, а четвертый плавал на каяке и тоже потерялся. Остался
один Ахаханаврак.
Однажды ночью делал Ахаханаврак каяк. Все уже сделал,
осталось кожей обтянуть, да спать ему очень захотелось. Пошел
в полог и лег. Проснулся на рассвете и будит отца. Встал отец,
Ахаханаврак говорит ему:
— Обтяни мой каяк покрышкой!
А отец взял да, наоборот, и разрушил каяк сына. Занлакал
Ахаханаврак. Он был самый младший, и отец никуда не пускал
его, потому что теперь он был единственный сын — другие-то
ведь потерялись.
160

Вот ночью сделал себе Ахаханаврак новый каяк, обтянул
его покрышкой и собрал потихоньку все отцовские гарпуны и
поплавки. Затем спустил каяк на воду и начал грести. Как отъ­
ехал от берега, густой туман опустился. А он все дальше гребет.
Вскоре туман рассеялся, показался впереди большой утес. А на
вершине утеса человек-великан сидит, ноги вниз свесил, ступни
в воду опустил. Увидел великан человека, позвал его:
— Эй ты, иди сюда!
Ахаханаврак не ответил ему.
— Тогда я все море взволную,— сказал великан.
Стал ногами болтать, все море взволновал. Испугался Аха­
ханаврак и поплыл к великану. Подплыл, вышел из каяка и под­
нялся на гору. Великан и говорит ему:
— Давай поиграем в прятки!
Ахаханаврак ответил:
— Давай!
Великан сказал человеку:
— Ну, закрой глаза!
Закрыл Ахаханаврак глаза. Лег великан на спину, стал Ахач
хакаврак его искать: «Где же это он, куда делся?» Влез Ахаха-*
наврак на живот великана и говорит:
— Как будто на живот похоже.
Слез с живота, великан сел и говорит:
— Вот он я!
Ахаханаврак сказал великану:
— А теперь ты закрой глаза!
Великан закрыл глаза, залез Ахаханаврак в голенище его
торбаса.
Еле-еле нашел его великан у себя за голенищем. Потом и го­
ворит Ахаханавраку:
— А теперь давай мне свою печенку, я ее съем!
Ахаханаврак ответил:
— Подожди немножко, я только свой каяк уберу!
Пошел к каяку, по пути нерпу убил. Нерпичью печень и
внутренности вынул. После этого свою кухлянку снял, на голое
тело дождевик из моржовых кишок натянул и снова кухлянку
надел. Спрятал у себя па животе нерпичьи внутренности с пе­
ченью и пошел к великану. Великан сказал ему:
— Ложись на спину!
Ахаханаврак лег на спину и ждет.
Вынул великан нож и разрезал ему живот. Показалась нер^
пичья печенка, которую Ахаханаврак спрятал под дождевик.
Великан подумал, что это печенка Ахаханаврака, и съел ее.
Кончил есть и говорит:
— Очень твоя печенка на нерпичью похожа.
Ахаханаврак ответил:
— Уж такая у нас печенка, что нерпой пахнет. Ведь мы
нерпу едим.
i 1

8акаа JVft G42

161

Затем сказал великану:
— Теперь ты на спину ложись!
Лег великан на спину, а человек вынул нож и разрезал ве­
ликану живот. Затем проколол ножом сердце великана и убил
его. Превратился великан в большую гору. Перестало море вол­
новаться. Ахаханаврак пошел к своему каяку, сел и поплыл
дальше.
Вскоре причалил он к острову, втащил на берег каяк, взял
гарпуны с поплавками и пошел. Видит: впереди огонек горит.
Остановился, слышит из подземелья крик тугныгака. Выскочил
тугныгак из того места, где огонек светится, и говорит Ахаханавраку:
— Ахаханаврак, отдай мне твои кишки!
Отдал ему Ахаханаврак нерпичьи кишки. Тугныгак открыл
свою пасть, а там до самых внутренностей огромные зубы ряд за
рядом идут. Проглотил тугныгак кишки и исчез под землей.
Скоро опять появился. Бросил Ахаханаврак ему иерпичьи лег­
кие. Исчез тугныгак, снова появился и говорит:
— Ахаханаврак, отдай мне свое сердце!
Ахаханаврак ответил:
— Нет, сердце я тебе не отдам. Сердцем я живу. Сердце
жизнь мне дает, ум дает1
Тугныгак сказал:
— Тогда я тебя съем!
Ахаханаврак ответил:
— Открывай рот!
И бросил гарпун в пасть тугныгака. Тугныгак исчез под
землей и поплавок, привязанный к гарпуну, с собой утащил.
Видит Ахаханаврак: большая яранга. Вошел в полог, оказы­
вается, тугныгак здесь больной лежит. Вытащил Ахаханаврак
охотничий нож и убил тугныгака. Сам сразу же вышел и побе­
жал к каяку, сел в него и поехал домой. Приехал домой, а родпые его не спят, беспокоятся, пе знают, что с ним.
Ахаханаврак сказал им:
— Буду я жить до глубокой старости! Никаких тугныгаков
не боюсь.
Все. Конец.
76. Сирота
Так вот, говорят, было. Умерли у одного мальчика родители,.
остался он с бабушкой. Некому стало добывать зверей на мясо
и одежду. У мальчика даже обуви не стало, одежда вся износи­
лась, не мог он выйти на улицу.
Был у мальчика дядя, удачливый охотник и добрый человек.
Еще летом положил он в мясную яму бабушки и сироты не­
сколько жирных тухтаков.
162

— Вот вам запасы на зиму,— сказал.
Берегли бабушка и внук тухтаки и питались кое-как тем, что
давали им иногда охотники. Так жили они всю долгую зиму, не
трогая запасов.
Мальчик часто был голоден и говорил:
— Бабушка, давай принесем из мясной ямы тухтак, очень
мне есть хочется.
Но бабушка отвечала:
— Нет, не время еще. Ранней весной кончатся запасы у лю­
дей, вот тогда мы и возьмем свой тухтак.
Однажды пришел дядя к их землянке и крикнул в отдушину:
— Эй, племянник, снегири прилетели, весна идет!
Мальчик радостно закричал:
— Бабушка, снегири прилетели, позволь сходить за тухтаком!
На этот раз позволила бабушка. Надел мальчик бабушкину
верхнюю одежду и побежал к мясной яме. Когда залез в яму,
начал мерзлый тухтак рубить, пискнул кто-то внутри, и выско­
чила оттуда мышка. Посмотрел мальчик на тухтак, а на нем
весь жир объеден и внутрь дырочка проделана. Сирота от доса­
ды даже заплакал. А мышка из щели в каменной стене высуну­
лась и говорит:
— Там, внутри тухтака, мои детки. Не убивай их, отдай мне!
Сирота сказал:
— Нет, не отдам. Ведь вы весь жир с тухтака съели!
Мышка сказала:
— Отдай мне моих детей, и сделаю я тебя сильным и непо­
бедимым.
Мальчик согласился. Приказала ему мышка подойти к ней и
спиной повернуться. Исполнил мальчик приказание. Мышка
прыгнула ему на спину, что-то сделала на голой шее и исчезла.
Посмотрел мальчик на себя и не узнал: тело его вытянулось, по­
полнело, а в руках он почувствовал большую силу. Бабушкина
одежда стала тесной. Отрубил от тухтака небольшой кусок мяса,
а остальное мышкам оставил.
Когда сирота в землянку вошел, бабушка не узнала его: не
мальчик перед нею, а настоящий мужчина. Она даже подумала,
уж не другой ли это человек пришел, похожий лицом на ее
Биука.
— Кто ты такой? — спросила бабушка.
Внук ответил:
— Да это же я, твой внук. Ведь просил я тебя зимой тух­
так съесть, а теперь вот на нем совсем жира не осталось. Все
мыши объели.
Бабушка снова сказала:
— Да что с тобой случилось? Почему ты вдруг вырос?
Юноша ответил:
— Об этом не спрашивай, а то я силу свою потеряю.
11*

163

Жили в том же селении пятеро братьев. Сильные были люди
и удачливые охотники. Старший брат был старшиной и требовал,,
чтобы охотники отдавали ему часть добычи. Все боялись этого
человека.
Однажды подошел к землянке дядя сироты, в отдушину
сказал:
— Братья-охотники за белыми медведями погнались!
Сирота бабушке сказал:
— Пожалуй, и я попробую добыть белого медведя. Дай мне
твою одежду. Хотя и мала она мне, но уж как-нибудь надену.
Бабушка сказала:
— Не ходи, внучек, не догнать тебе белого медведя.
Но юноша не послушался, надел бабушкину одежду, взял
отцовский молоток и побежал по следу братьев-охотников. Скоро
всех позади оставил, белого медведя догнал и ударил его по го­
лове молотком. Одним ударом медведя убил. Взвалил свою пер­
вую добычу одной рукой на спину и пошел домой, а братьяохотники стоят, смотрят, от удивления с места сойти не могут.
Принес юноша белого медведя домой, бабушка от радости
даже расплакалась.
Через некоторое время прибегают к юноше посыльные от
старшины и говорят:
— Старшина велел без промедления медведя ему принести,.
Юноша сказал:
— Не отдам я своей добычи. Так и скажите старшине.
Ушли посыльные. А вскоре прибегает еще один человек и
кричит в отдушину:
— Выходи, старшина вызывает тебя! Да возьми с собой
копье!
Приготовился юноша к поединку и вышел навстречу старши­
не с копьем в руках. Начали они состязаться. Юноша сильно»
оказался, насмерть сразил старшину. Затем сказал младшим:
— Если хотите сразиться за брата, я готов с каждым по
очереди силами помериться.
Но братья-охотники не согласились. Старший сказал:
— Ты самый сильный в нашем селении. Не хотим мы, чтобы
ты нас убил. Будь нашим старшиной.
После этого юноша первым охотником стал и хорошо зажил
со своей бабушкой. Все.
77. Человек с двумя женами
Были у человека две жены. Старшая ребенка ему родила,
мальчика. Принес человек женам три оленьи шкуры. Говорит
второй жене:
— Сделай из этих двух шкур кухлянку.
164

Старшей жене дал одну шкуру, чтобы штаны сшила. Из ка­
мусов велел чехол для копья сделать. Шкуры были совсем бе­
лые. Сшили жены одежду. Оделся человек во все новое. Дождал­
ся ночи, взял копье и вышел из землянки. Говорит старшая
жена:
— Куда это он пошел, пойду посмотрю!
Младшая, войдя в землянку, отвечает:
— Вон туда пошел, на берег.
Тем временем человек этот в прибойную волну вошел. Впе­
реди как будто яркий свет горит. Пошел туда, к земле прибли­
зился. Вдруг голос слышит:
— Что ты за человек?
— С суши я,— отвечает.
— Зачем сюда пришел?
— За женщиной!
Лег ночью спать, оказался рядом с двумя женами. Это он к
нерпам прибыл. Проснулся, дальше пошел и вот до земли лахтаков добрался. Опять его спрашивают:
— Зачем сюда пришел?
— За женщиной,— отвечает.
Лег спать, и опять, как дома, две жены рядом. Проснулся,
снова пошел. И вот у моржей оказался. Опять спросили его, что
он за человек. Ответил, что с берега, мол, пришел.
— Зачем пришел?
— За женщиной.
Лег спать, опять две жены рядом. Проснулся, дальше пошел,
у китов оказался. Опять у него то же самое спросили. Он то же
самое ответил и спал опять с двумя женами. Проснулся, дальше
пошел. Шел он, шел, да так все море и перешел. Вышел на
сушу, а уже темно стало. Видит: землянка стоит. В ней огонек
мерцает. Пошел на огонек. У входа остановился, копье воткнул.
Вышла из землянки женщина, слышит: копье звякнуло. Верну­
лась в землянку и говорит:
— Услышала я, как снаружи у входа звоночек звякнул.
Тогда старик говорит сыну:
— Иди скорее посмотри, кто там. Никогда ты не торопишься,
мальчик.
Вышел мальчик, прислушался: правда, звякает что-то. Шагпул в ту сторону, дотронулся до пришельца рукой и говорит:
— Откуда ты пришел? У меня ведь нет брата. Пойдем со
мной. Теперь у меня будет брат!
Вошли в землянку, мальчик сказал отцу:
— Вот я брата нашел.
Отец отвечает:
— Тише, помолчите! Завтра у нас праздник будет!
Ночью старик сказал гостю:
— Ты как раз на праздник угодил. Завтра, как начнем
праздновать, войдет женщина с блюдом в руках. Блюдо у нее
165

едой из кореньев наполнено. Увидит тебя, будет угощать. Ты ив
ешь ее еды: если только лизнешь, заберет она тебя к себе. Ревну­
ет она к нам. Когда юношу возьмет в мужья, больше уж от себя
не отпустит.
Уснули. Наутро праздновать начали. И правда, вошла де­
вушка с блюдом. Увидела человека, подошла к нему и сказала:
— На, отведай это кушанье.
Ответил человек:
— Не буду я твое кушанье есть.
А блюдо как будто само к его грудитянется. Съел все-таки
одну ложку.
Женщина и говорит:
— Вот ты и взял меня в жены, идем!
Взяла его за руку и повела. Пришли они в большую землян­
ку. Подошла женщина к входу и сказала:
— Иди туда.
Человек ответил:
— Я первый раз к тебе в землянку иду. Так что сначала ты
входи!
А у входа по сторонам два медведя лежат. Перешагнула жен­
щина через медвежьи головы и вошла в землянку. Он следом
вошел. Женщина сказала:
— Ну, этот человек умеет в дом входить!
Вошли они внутрь, а посреди сеней большое озеро. Посреди
озера большое бревно плавает. Человек сказал:
— Иди ты сначала! Я ведь здесь впервые.
Ступила женщина на бревно и перешла на ту сторону, че­
ловек следом за ней перешел. Женщина сказала:
— Ох, ночь уже, ты меня взял в жены, давай спать ляжем!
Легли, каждый своей кухлянкой укрылся. Только стал чело­
век засыпать, вдруг видит: высунулась из стены старуха. Нож
вытащила, стала точить. Человек свою кухлянку на женщину
набросил, сам ее кухлянкой укрылся. Подошла к ним старуха.
Видит кухлянку гостя. Нагнулась над дочерью и ударила ее но­
жом в горло. Думала, что гость. Вскочил человек на ноги, а
старуха к стене отбежала. Ножом в человека бросила. Подставил
человек мизинец, нож об него плашмя ударился. Схватил чело­
век нож, в старуху метнул. Правую руку у старухи до плеча от­
сек. Схватила старуха нож в левую руку, бросила в человека.
Опять нож плашмя ударился. Схватил человек нож, метнул в
старуху, левую руку отсек. Тогда старуха нож ртом поймала,
снова в человека бросила. И человек ртом поймал, метнул в стару­
ху и горло ей перерезал. Сел человек, оделся, хотел в отдуши­
ну ВЫЙТИ, как вдруг все кругом затрещало, землянка ходуном
заходила. А у отдушины, оказывается, тот юноша человека
ожидал. Помог он ему из землянки выбраться и спрашивает:
— Где они, убил ты их?
— Наверное, убил,—отвечает человек.
166

Пришли в поселок, мальчик отцу и говорит:
— Этот человек наших мучителей прикончил.
Стал старик одеваться. Вышел, на землянку поднялся, за­
кричал:
— Будет с этих пор юноша силачом. Гость наших мучителей
погубил.
Пошел этот человек домой. Придя домой, старика увидел.
Оказывается, это его сын. Вот так много лет он странствовал,
дома не был. Пока пришелец отдыхал, старик вдруг уменьшать­
ся начал, все меньше, меньше становился — и вдруг совсем
исчез.
78, Укивакский ревнивец и его жена
Старшина Укивака ревнивый был. Летом, когда возвратится
с охоты, берет торбаса жены, подошву щупает. Если подошва
сырая, бьет жену. Так и жил старшина. Уже лицо жены все
черное от побоев стало. Она и Думает: «Если останусь здесь,
плохо мне будет. Уж лучше умереть. Но если в землянке умру,
плохо мне будет. Лучше в море уйти. Вот хорошо было бы. Ес­
ли здесь себя убью, придет муж — увидит меня. Если в море уй­
ду, ни муж не увидит, ни соседи: хорошо мне будет». Приходит
муж с охоты домой, берет ее торбаса, подошву щупает. Если по­
дошвы сухие, муж добрый. Поедят и спать ложатся.
Вот раз пошел старшина на охоту утром пораньше. Охотит­
ся он на льду, а жена взяла свою новую одежду, еще не наде­
ванную, оделась и вышла из землянки. Тем временем небо про­
яснилось. Еще очень рано было. Стоит женщина возле своей
землянки и думает: «Если в тундру пойду, увидят меня. Искать
будут и найдут. Если в море по льду уйду, не увидят меня».
И отправилась на берег к подставкам для байдар. По следам
охотника на лед вышла.
Идет, идет, перед ней сплошной лед тянется. Быстро идет,
думает, далеко отошла. Оглянулась: все на том же месте — под­
ставки для байдар совсем близко стоят. Бегом побежала. Бежит,
а устанет — шагом пойдет. Отдышится и снова бежит. «Ну,—
думает,— теперь уж далеко отошла». Обернулась — подставки
для байдар опять совсем близко. Опять, значит, с места не сдви­
нулась. Рассвело. Вот и думает женщина: «Неужели моя земля
Укивак не велит мне в воде умирать, мешает в море уйти? Пока
еще не увидели меня, поднимусь-ка я на гору Укивак». Стала
подниматься. Когда поднялась, увидела большой плоский ка­
мень. Села на камень, капюшон на голову надела, опушку на
глаза опустила и заплакала. Вспомнила всю свою жизнь у му­
жа, и так-то ей обидно стало! Горько плачет, ногами большой
камень пинает. Вдруг чувствует, как будто камень под ней впе­
ред продвинулся. Перестала плакать. Опушку капюшона отвер167

пула, на большой плоский камень глянула. Видит: лежит камепь
неподвижно. Опустила опушку на глаза и говорит себе:
— Чего же я боюсь? Ведь я сюда пришла, чтобы умереть.
Опять стала плакать. Очень сильно плачет. Вдруг чувствует,
как будто камень под ней назад подвинулся. Сильнее прежнего
земля качнулась. Перестала плакать. Опушку капюшона назад
отвернула, вниз посмотрела. Вытерла слезы, видит: перед пей
вход в землянку. Сунула туда руку, пошарила, чтобы стену на­
щупать, но ничего не нащупала. Сунула тогда ногу, стала ногой
мотать, чтобы стену нащупать. Нет стены. Обе ноги просунула,
на локти оперлась, ногами стала мотать. Устала, локти опустила
и упала вниз. Оказалась на полу вместе со своим каменным си­
деньем. Пощупала камень — а это кит. Села, думает: «Если вле­
во пойду — к плохому приду. Если вправо пойду — к хорошему
приду».
Встала, пошла. Идет, руками размахивает. То в одну, то в
другую сторону сворачивает. Правую руку протянет — в правую
сторону идет, левую протянет — влево идет. Так и шла. Наконец
стену нащупала. Видит: впереди слабый огонек светится. Прямо
на него пошла. Приблизилась — огонек этот из отдушины зем­
лянки идет. Ступила на ребро кита, по сторонам огляделась. Ви­
дит: каяки па потолке землянки привязаны, рядом — подпорки
для каяков. Кругом поплавки каяков, гарпуны, каячные весла,
рукавицы развешаны. Подумала женщина: «Оказывается, внут­
ри земли люди есть»1. Ступила она еще выше. На ребра кита
наступила, капюшон свой отвернула, за края отдушины ухвати­
лась, внутрь заглянула. Видит: очень светло внутри. А стен зем­
лянки не видно — пушниной, оленьими шкурами затянуты. Боко­
вых стен у выхода тоже не видно — мясом заложены. С одной
Стороны мясо разных морских зверей: китовое, моржовое, лахтачье. С другой — мясо тундровых зверей. Заглянула внутрь по­
лога, видит: мужчина сидит, через плашку изголовья ноги пере­
кинул, хорошие оленьи штаны на нем, кухлянка из шкур евражек. Молодой мужчина, красивый. Увидел ее мужчина, спросил:
— Кто ты? Тунгак?
Женщина ему ответила:
— Не тунгак я, местная я, укивакская. Из дома ушла, чтобы
умереть. Море не приняло меня. Вот я и поднялась на гору
Укивак.
Мужчина ответил ей:
— Я тоже не тунгак, входи!
Женщина вошла не смущаясь, как в свою землянку. Словно
дома она. Мужчина сказал ей:
— Если тебе будет скучно, сшей себе из этих оленьих шкур
что сама захочешь. Не бойся никого. Все здесь твое. Что видишь
в землянке — все тебе принадлежит.
И стала женщина хорошо жить, делать, что самой захочется.
Пришла ночь. Мужчина сказал;
168

— Постели две постели в пологе, одну против другой.
Постелила она, легли спать по краям полога. На следу­
ющий день проснулись, мужчина сказал ей:
— Скоро наступит зима, а мы без мяса. Поеду-ка я на ка­
яке поохотиться!
Каяк свой со всеми принадлежностями в землянку спустил.
Стал одеваться. Затем стал каяк снаряжать. Поплавки на место
положил. Влез в каяк. Дождевик надел, приготовил гарпун.
Женщину позвал:
— Толкни меня!
Встала женщина, подошла к нему, за корму каяка ухвати­
лась. Мужчина в стену землянки вонзил гарпун. Загремела сте­
на и стала медленно раскрываться. Хлынула в щель вода. Смот­
рит женщина: весь пол вода залила. Мужчина сказал ей:
— Ну, толкай меня!
Толкнула его женщина. Отчалил мужчина и в море поплыл.
Скрылась корма. Землянка затворилась. Стала женщина своими
делами заниматься. Сидит, шьет, вдруг стены землянки затреща­
ли. Видит женщина: стенка землянки медленно открывается и
в отверстие нос каяка показался. Сильно нагружен каяк. На каячном ремне нанизаны моржи, лахтаки, киты. Л в каяке нер­
пы и лахтаки. Стали каяк разгружать. Разгрузили, принялись
моржей разделывать. Разделали моржей, за китов взялись. Кон­
чили дело, привязал мужчина каяк на вешала. Вернулся, сел.
Подала женщина мясо. Стали есть. Кончили есть, сел мужчина
в сторону и молчит. Говорит ему женщина:
— Эх, думала я, будет мне здесь лучше, чем у прежнего му­
жа. А ты даже со мной не разговариваешь. Выгони меня! Я ведь
самовольно пришла. Если плохо у тебя на сердце, прогони меня,
я уйду!
Мужчина ответил ей:
— Не потому я молчу, чтобы ты ушла! А ну-ка, иди сюда!
Подошла женщина. Мужчина сказал ей:
— Пошла бы ты домой. Твой муж там, внизу, собирается саяк праздновать. У него теперь две молодые жены. Когда при­
дешь домой, в свою землянку войдешь, увидишь вот этот мешок
с одеждой. В кладовке вон то мясо, которым стены заложены,
увидишь. Как придешь, голову вымой, волосы сзади свяжи, в се­
ни выйди, возьми два таза. В северной кладовке мясо дикого
оленя возьми, один таз наполни. Как наполнишь, другой таз
возьми, в южную кладовку пойди, китового жира с кожей на­
режь. Управишься с этим делом, косу заплети. А как косу за­
плетать кончишь, тазы один на другой поставь и ступай к го­
стям. Ко входу подойдешь, сначала тазы просунь. После этого
сама входи. Отверни капюшон и в задней части землянки в верх­
нем углублении стены мужа своего увидишь с двумя молодыми
женами по обе руки. Поднеси ему таз с мясом дикого оленя и
скажи: «На это, ешь!» Если он не будет есть, около него поставь,
169

Другой таз возьми и гостям раздай. Всем хватит, и ни кусочка
не останется. Если муж мясо дикого оленя не съел, возьми его
и раздай гостям. Затем бери свои тазы и иди к себе.
Женщина ответила ему:
— Не пойду я, опять он будет меня бить!
Мужчина сказал ей:
— Нет, так нельзя. Иди домой, он не будет тебя бить. Вот
послушай-ка их!
Взял женщину за голову и ухо ее к стене землянки прило­
жил. Послушала женщина — ничего не слышит. Мужчина спро­
сил ее:
— Ну как, слышишь?
— Нет!
Подул мужчина женщине в ухо и говорит:
— Л ну-ка, теперь послушай!
Снова женщина приложила ухо к стене, слышит: в Укиваке,
словно он совсем рядом, в бубен бьют, поют, танцуют. Отняла
женщина голову от стены.
— Не пойду домой. Умру лучше!
Мужчина сказал ей:
— Нет, так нельзя, иди! Когда ты уйдешь, я все здесь свя­
жу в узел. Станет твой муж расспрашивать тебя, ты ему ничего
не рассказывай. Если он будет настаивать, ответь ему: «Завтра
ска^у». Когда рассветет, поднимись с ним сюда. А я все, что ты
видишь здесь, на середину землянки в большую груду сложу.
Уговорил он женщину, стала она одеваться. Оделась, вышла:
выход рядом оказался. Спустилась с горы. К своей землянке по­
шла. Вошла в землянку, стала голову мыть, волосы свои связа­
ла, вышла в сени. Взяла мешок с одеждой, нерпичий мешок вы­
нула. Оттуда свою одежду достала. Оделась, два таза взяла. На­
резала в северной кладовке мясо дикого оленя, один таз напол­
нила; в южную кладовку вошла, китовым жиром с кожей вто­
рой таз наполнила. Стала косу заплетать. Косу заплетать кончи­
ла, свои тазы один на другой поставила, на плечо подняла, по­
шла к гостям. Подошла ко входу, сначала тазы просунула. Го­
сти петь перестали. Поставила она тазы, сама вошла, капюшон
отвернула. Посмотрела в глубь землянки, своего мужа в верх­
нем углублении стены увидела: сидит он с двумя молоды­
ми женами по обе руки. Взяла она таз, наполненный мясом ди­
кого оленя, поднесла мужу и говорит:
— На это, ешь!
Посмотрел мужчина на таз. Ждет женщина, а он не ест. По­
ставила около него таз. За другим тазом пошла, гостей угощать
стала. Всем хватило, и ни кусочка не осталось. Глянула на таз
с мясом дикого оленя. Оказывается, ничего ее муж не стал есть.
Взяла она и этот таз, раздала гостям оленье мясо. Всем хвати­
ло, и ни кусочка не осталось. Кончила угощать, тазы один на
другой поставила, взяла их, к выходу пошла. Накинула капю170

шон, вышла в сени. Раздеваться стала. Разделась, стала нитки
из лшл крутить. А мужчина сидит в верхнем углублении стены
с молодыми женами и думает: «Ой, наверное, то моя жена была».
Поднял он голову и говорит:
— Эй, соседи! Кажется, моя пропавшая жена вернулась. Ко­
нечно, это она! Очень на нее похожа!
Схватил одну молодую жену за шиворот, оттолкнул от себя.
Застучала она пятками, бегом побежала и в сенях исчезла.
А мужчина опять говорит:
— Ой, кажется, вернулась моя жена! Ну конечно, это она!
Схватил вторую жену за шиворот, оттолкнул от себя. Засту­
чала и она пятками, бегом побежала и в сенях исчезла.
Встал мужчина и говорит:
— Ой, наверное, моя жена вернулась! Очень на мою пропа­
вшую жену похожа. Так и есть, она это!
Пошел в сени. В свой полог вошел. Видит: сидит его жена
и нитки крутит. Подошел к ней:
— Ой, откуда пришла? Где ты была? Никак мы тебя не мог­
ли найти.
— Не спрашивай меня, завтра все расскажу!
А он раздевается и все спрашивает:
— Где ты была? Где была?
Ничего женщина не ответила, мясо резать стала. А он все
свое: где да где была. Говорит ему жена:
— Сейчас не скажу, завтра скажу!
Уснули. Проснулись наутро, женщина говорит ему:
— Одевайся, я тебе сейчас все расскалчу.
Оделись. Вышли. На гору Укивак поднялись. Узкий проход
землянки увидели. Вошли. В землянке свет горит. Посреди жи­
лища пушнина, оленьи шкуры, мясо в большой узел связаны.
Большой такой узел, а никого нет. Взял мужчина все эти припа­
сы, на улицу вынес и потащил домой. Содержимое землянки все
вынесли. Вышли в сени, оглянулись: свет в землянке потух. На
улицу вышли, оглянулись — нет ни входа, ни сеней. Спустрглись
с горы вниз. Со своими односельчанами добром поделились: на
каждую землянку оленьих шкур по одной связке, по пять лис,
по пять бобров, по пять голубых песцов, по пять выдр досталось.
II мяса дикого оленя всем поровну раздали. А муж действитель­
но жену совсем не ругал. Еще больше разбогател. Удачливым
охотником стал. Даже китов привозил с охоты. Жила эта жен­
щина ни в чем не нулчдаясь. Конец. Тьфу.
79. Вторая жена
Было у человека из Игыгака две жены. Первая — бездетная,
у второй жены двое детей, два сына. Вторая жена из Анытыкука. Человек этот из Игыгака постоянно на байдаре охотился.
171

Вместе с собой в море первую жену брал. Когда этот человек на
кита ходил, велел второй жене встречать его с жертвенным со­
судом. Добудет кита, куски от него второй жене отдаст, а сам с
первой женой лакомится олениной.
Вот однажды, когда хозяин в море охотился, вторая жена
сказала своему старшему сыну:
— Скоро наши охотники вернутся. Как только байдары по­
кажутся, скажи мне.
Взяла женщина мешочек из моржового желудка и наполнила
его водой. В другой мешочек нарезала китовой кожи, добавила
куски оленины, которую прятала от нее первая жена. Затем
младшему ребенку подстилку сменила, свежим сушеным мхом
наполнила.
Наступил вечер, старший сын увидел, что байдары прибли­
жаются, матери сказал. Позвала она сына в ярангу. Накормила
его и на берег отослала. Оказалось, охотники кита добыли. От­
правил старшина своего посыльного ко второй жене:
— Скажи жене, что мы убили кита. Пусть сейчас же прихо­
дит на берег с жертвенным сосудом!
Пришел посыльный к женщине и говорит, что велел ей
муж с жертвенным сосудом на берег идти, жертву принести, по
случаю удачной охоты.
— Хорошо, я скоро приду!
Долго ждали ее на берегу — не идет вторая жена. Снова хо­
зяин посылает за ней, пусть-де, мол, побыстрее идет, замерзли
все. Пошел посыльный, опять передал приказание мужа. Женщи­
на отвечает:
— Да вот что-то мой младенец расплакался, а то бы уж дав­
но пришла.
Вернулся посыльный, передал хозяину, что вторая жена ска­
зала. Первая жена тогда и говорит:
— Пойду-ка я успокою ребенка, а она пусть жертвенный со­
суд несет.
Хозяин согласился. Пошла женщина домой. Тем временем
младшая жена спряталась за дверью, поджидает старшую. Толь­
ко та появилась в дверях, ударила ее по голове, убила. Взяла за­
плечную суму с дорожными припасами, на спину закинула,
схватила младенца и побежала через перевал в горы. Поднялась
повыше и спряталась среди камней. А тут уже и ночь наступила.
Добытчики кита все еще на берегу ожидают. Так и не пришла
вторая жена.
Пошли домой. Видит хозяин: лежит его первая жена в две­
рях мертвая, а младшей нет. Выбежал хозяин наружу и отп­
равил своих людей на поиски. Стали искать вторую же­
ну — да разве ночью увидишь что-нибудь! Так ни с чем и вер­
нулись.
А женщина подкрепилась из своих запасов и спустилась на
берег вместе со своим младенцем. Там она от усталости задрема172

ла. Вдруг слышит сквозь сон: вода заплескалась, песок зашур­
шал и говорит кто-то:
— Эй, сидящая выше! Что ты здесь делаешь?
Женщина ответила:
— Хочу я в Анытыкук уехать, да не знаю как!
Говорит ей голос:
— Иди сюда и садись в нашу байдару! Мы сами анытыкугмптские, отвезем и тебя.
Села женщина с младенцем в байдару, слышит, говорят ей:
— Закрой глаза!
Зажмурилась она. Снова вода заплескала. Совсем мало вре­
мени прошло, опять ей говорят:
— Открывай глаза, выходи!
Вышла женщина на сушу, видит: не Анытыкук это, а какаято другая земля. Оглянулась на то место, где ее из байдары вы­
садили, а байдары уже нет, только вдали касатки фонтаны пус­
кают. Посмотрела женщина в сторону суши, видит: огромная
землянка, а позади нее —- маленькая земляночка. На большой
землянке, оказывается, человек в камлейке из ровдуги стоит.
Камлейка его раздувается, а капюшон, подол и рукава у нее
узлом завязаны. Вот человек протянул в сторону женщины ру­
ку с завязанным рукавом, развязал его, и тотчас поднялся силь­
ный ветер с дождем. Отнесло женщину с ребенком за прибойную
волну. Но вот утих ветер, и опять она на сушу вышла. Развязал
человек другой рукав — опять налетел сильный ветер с дождем.
Опять женщину с ребенком за прибойную волну отнесло. Утих
ветер — снова она на сушу выбралась. Чуть ступит на землю,
развяжет человек узел на кухлянке — налетит ветер с дождем,
унесет ее с младенцем за прибойную волну. Уляжется ветер —
опять она на сушу выходит. Уж и на капюшоне человек узел
развязал, и на подоле. Всю одежду ветер с женщины и ребенка
сорвал. Спустился тогда человек с землянки, подошел к женщине.
В руках чистую одежду несет. Подошел к женщине и говорит:
— Вот я вам одежду принес. Ведь ваша одежда очень гряз­
ная была. Это я за тобою касаток послал. Очень мне тебя жалко
стало. Одевайся и идем ко мне!
Одела женщина ребенка, сама оделась и пошла вместе с че­
ловеком в его землянку. Стали они жить вместе. Мужчина охо­
тился на диких оленей, а женщина свежевала их. Вот уж маль­
чик, сын женщины, подрос и начал ходить. Теперь он целые дни
в маленькой землянке проводил. Приходил он оттуда в одежде,
разукрашенной разными вышивками.
Много времени прошло, родила женщина еще мальчика. Быст­
ро мальчик вырос и тоже стал ходить. Вместе со старшим братом
весь день в маленькой землянке проводили. А когда возвраща­
лись оттуда, одежды их всегда были разукрашены. Придут они в
большую землянку и сразу, не поев, спать ложатся. Мужчина го­
ворил женщине:
173

— Только ты смотри, в ту землянку не ходи!
BoiT однажды ушел человек охотиться на диких оленей,
а женщина и думает: «Почему он не пускает меня туда? А ну
пойду посмотрю, что там делается!» И пошла в маленькую зем­
лянку.
Подошла к землянке, посмотрела сквозь отдушину внутрь.
Видит: дети ее сидят на нарах и играют, болтая ногами. И ви­
дит: маленькая женщина-половинка сразу с тремя делами справ­
ляется, да ловко так — варит, шьет и шкуры скребет. Очень уди­
вилась мать этих детей, да прямо в отдушину и ахнула. Упала
женщина-половинка на пол. Дети перестали играть, заплакали.
Оторвалась женщина от отдушины, а тут и мужчина появился.
Говорит он сердито:
— Эх, какая же ты нехорошая женщина! Ведь не велел я
тебе ходить сюда!—И отвел женщину в большую землянку.
Взял затем бубен и в маленькую землянку вернулся. Начал
там палочкой по бубну бить и оживил женщину-половинку.
С тех пор женщина перестала в маленькую землянку ходить. А в
углу большой землянки лежали два маленьких мешочка: один —
на северной стороне, другой — на южной. Мужчина строго-на­
строго запретил женщине трогать эти мешочки. Так вот и жили
они.
Вот однажды пошел мужчина охотиться на диких оленей, а
женщина думает: «Почему это он запрещает мне трогать мешоч­
ки? А ну, посмотрю, что в одном из них!» Взяла она один мешо­
чек и вынесла его. Развязала, стала вынимать шкурки пушных
зверей. О, как много шкурок пушных зверей! Целая груда доро­
гих шкурок выросла.
Показалось ей мало. Еще раз сунула женщина руку в мешо­
чек — очень больно обожглась. Внутри мешка-то оказалось
пламя.
Только успела выдернуть обожженную руку, появился хозяин
и сказал сердито:
— Негодная ты женщина, непослушная!
Опять взял свой бубен, постучал в него, шкурки сами в ме­
шочек полезли. Постучал в бубен над обожженными руками жен­
щины — ожоги без следа прошли. Стала с тех пор женщина пос­
лушной и исполнительной. Так они долго и хорошо жили. Вот
раз и говорит ей мужчина:
— Не скучаешь ли ты по своему дому?
Женщина ответила:
— Скучаю, да как же я попаду туда?
Мужчина сказал:
— А ну-ка, подойди сюда!
Приподнял он каменную плиту, лежавшую посреди землянки.
Там дыра оказалась. Заглянула женщина в дыру, свой родной
Игыгак увидела, даже ярангу, в которой жила, а на яранге —
постели сушатся.
174

Вот вышел из яранги ее старший сын. Каким оборвапным и
грязным стал воротник его кухлянки. Заплакала женщина.
А внизу сказали:
— Ого, дождь пошел, убирайте постели!
Взял мужчина женщину за плечо, отвел от дыры и говорит:
— Хватит тебе смотреть вниз!
Затем положил на место плиту и сказал женщине:
— Выйди и нарви пырея, а затем вели сыновьям отпести
траву в маленькую землянку и связать ее. Когда кончат связы­
вать, прикажи сюда принести.
Женщина так и сделала. Принесли дети связанную траву.
Мужчина сказал:
— Уши двух оленей сшей мешочками. Один мешочек напол­
ни шерстью от разных пушных зверей, другой — шерстью от
шкур диких оленей. Один рукав твоей камлейки наполни шер­
стью живых домашних оленей, второй — стружками от остова
яранги!
Так женщина все и сделала. Отодвинул мужчина плиту и
сказал:
— Сына, которого с собой привезла, возьми, а младшего,
здесь рожденного, у меня оставь. Как только на землю спусти­
тесь, закрой глаза и вытряхни сначала один свой рукав, потом
другой. В ярангу войдешь, закрой глаза и сшитые уши от двух
оленей тоже вытряхни. Придет твой старший сын, оставленный
на земле, пусть вместе с младшим братом за косу идут посмот­
реть на предназначенный для вас жир. Старший пусть впереди
идет.
Сказал это мужчина и спустил мать с сыном на землю. Вот
достигли они Игыгака. Закрыла женщина глаза, рукава вытрях­
нула. Глядит: множество оленей вокруг новой яранги ходит. Во­
шла в ярангу, закрыла глаза и вытряхнула шерсть из сшитых
оленьих ушей. Смотрит — а вокруг множество ценных мехов и
оленьих шкур лежит. Убрала их в мешки.
Вышел утром из яранги игыгагмитский мужичок, посмотрел
в сторону тундры, увидел много оленеводов. Пошел туда. При­
шел, встретила его пропавшая жена охотника на китов. Стала
;кенщина расспрашивать мужичка о своем старшем сыне и муже.
Мужичок ей все рассказал. Накормила она его, на дорогу дала
оленины и попросила передать старшему сыну, чтобы пришел на­
вестить ее.
Пришел сын. Очень мать обрадовалась, накормила его олени­
ной, новую одежду дала. Затем вместе с младшим братом послала
за косу, наказав идти берегом и чтобы старший впереди шел.
Муж этой женщины, узнав, что старая жена вернулась, новую
прогнал: она то и дело домой к родителям убегала. Сам к своей
старой жене вернулся.
Сыновья женщины шли по берегу, шли и нашли выброшенно­
го морем кита. Позвали односельчан, разделили кита на части.
175

Затем женщина раздала односельчанам много оленины со шкура­
ми и множество шкурок пушных зверей. Так потом жили они до
глубокой старости. Все.
80. Потерявшиеся братья
Жили четыре брата. Младший на охоту пошел и не вернулся.
Ждали его братья, ждали, не дождались. Пошел за ним второй
брат. Опять дождаться не могут. Тогда третий брат пошел. И он
не вернулся. Старший брат один остался. Пошел всех своих бра­
тьев искать. Оказывается, он на небо отправился. В пути звез­
дочку заметил. Звездочка эта как надежда его манит. Чем бли­
же, тем все больше становится. Подошел, видит: землянка. Оста­
новился старший брат, из землянки голос послышался:
— Ого, кто там? Здесь даже птички близко не пролетали!
Подошел старший брат ко входу. А из землянки старушка
высунулась, спрашивает:
— Что ты за человек?
Отвечает:
— Братьев ищу я.
Старушка сказала:
— Сначала в землянку зайди!
Блюдо мясом наполнила, говорит:
— Вот на, поешь!
Поел старший брат, наелся, а хозяйка велит все мясо съесть.
Хотя и сыт был старший брат, а съел.
Сказала старушка:
— Ну вот, теперь говори, зачем пришел.
Старший брат рассказывает:
— Ушел младший брат охотиться, не вернулся. Второй пошел,
и его не дождались. Затем третий пошел, и он потерялся. Вот и
пошел я братьев искать.
Старушка сказала:
— Ну хорошо, иди. Встретится на твоем пути червь. Лежит
тот червь на дороге, так растянулся, что дорогу перегородил.
Дала ему посох, украшенный набалдашником, а также мешо­
чек из желудка. Сказала:
— Как к тому червю подойдешь, мешочек на него надень.
А станешь перешагивать, посохом червя ударь.
Подошел старший брат к червю, мешочек надел, червя посо­
хом ударил. Снял мешочек, из червя внутренности полились.
Дальше пошел. Землянка показалась, дым из нее идет. Оста­
новился старший брат. Голос услышал:
— Ак-а-ка-ка-ка-каа, что там снаружи за человек? Никто еще
мимо моих дверей не проходил! Ака-ка-ка-ка-каа, посостязаюсь
я с ним!
Вдруг вышел из землянки человек:
№

— Ака-ка-ка-ка-каа, кто ты такой?
— Братьев своих ищу.
— Братья твои вон в той яме.
Наклонился младший брат над ямой, своих братьев увидел.
Младший брат очень сильно похудел. Наверх посмотрел. Брать­
ев окликнул. Те тоже наверх посмотрели, знаком брата предупре­
дили, чтобы ушел. По кромке ямы очень много ножей воткнуто.
Хозяин землянки сказал:
— Подожди меня здесь!
Оказывается, хотел он и старшего брата туда бросить. От­
вернулся хозяин, пришелец своих братьев в мешок засунул и сра­
зу по своему следу обратно пошел. Дорога ведь свободная была,
того большого червя он еще по пути сюда убил.
Подошел к землянке, где старушка жила. Старушка сказала:
— Пришел!
Вытряхнул старший брат мешок. Выскочили оттуда братья.
Даже поправились.
— Вот сюда спускайтесь! — говорит старушка.
Вошли в землянку. Старушка с середины прохода китовую
лопатку убрала *. Глянули братья в дыру. Оказывается, на небе
они. Видят: их землянка внизу. Снова старший брат их в мешок
сунул. Стал по веревке на землю спускаться. Спускается — нетнет за веревку и дернет, как старушка велела. Это они за облака
здеплялись. Наконец спустились на землю. Открыл старший брат
мешок. Вышли оттуда братья. Наполнили мешок разной едой,
сверху мешочек с оленьим жиром положили и поверх всего —
нитку бус2. Потянула старушка мешок на небо. Вытянула. Тут
половинный человек выглянул. Дала ему старушка еды из меш­
ка. Оказывается, это ее муж был.
81. Человек-невидимка
Мужичок из Напакутака охотился в каяке около утеса.
И вот, когда ехал, увидел байдары, тянущие добытого кита. При­
близился он к тем байдарам, старается, чтобы с байдар заметили
его. Как ни старался, никто не замечает. Подумал мужичок:
«Где же эти байдары с китом причалят? Поплыву-ка я за ними».
Поплыл он на своем каяке вслед за китобоями. Причалили они к
берегу, видит мужичок: селение совсем незнакомое, земля неве­
домая, чужая. Вышел он на берег, вытащил каяк, смотрит: к бе­
регу какие-то люди спускаются. Никогда он их не видел. Стали
люди кита разделывать. Смотрит на них мужичок, внимательно
разглядывает. Ходит среди них, локтями задевает, никто на не­
го внимания не обращает. Вот женщина с ребенком позвала му­
жа и сказала:
— Отрежь своей дочке мантак!
12 Заказ N* 642

177

Отрезал тот человек самые лакомые кусочки и бросил к но­
гам жены. Не успела женщина эти куски поднять, как мужичок
подошел и наступил на них ногами.
Потеряла женщина еду, ищет вокруг себя, не может найти.
Повернулась к мужичку спиной, мужичок схватил поспешно кус­
ки китовой кожи и положил ей на спину. Что за чудо! Куски
вдруг исчезли — под кожу этой женщины проникли. Стала жен­
щина кричать и жаловаться, что спину у нее сильно колет чемто. Подбежал ее муж, положил жену на нарту, поволок домой.
Мужичок следом за ними пошел. Но по пути догнал другую жен­
щину, которая волоком тянула домой нарту, нагруженную ки­
товым жиром. Мужичок подошел к ней и сел на нарту. Остано­
вилась женщина, не может дальше тянуть. Стоит и думает: «По­
чему это мой груз вдруг такой тяжелый стал? Совсем я, видно,
от усталости обессилела». Решила женщина отдохнуть, а невиди­
мый человек слез с нарты и дальше пошел. Подошел он
к ярангам и заглянул в одну. Тут, оказывается, женщина мясо
варит. Рядом с нею лежат на блюде куски только что сваренно­
го мяса.
Человек с каяка сказал:
— Эй, женщина, дай мне вареного мяса, голоден я.
Оглянулась женщина, не увидела никого и закричала:
— Ой, что-то у меня в ушах звенит! Наваждение какое-то!
Мяса кто-то просит, а никого нет!
Мужичок сказал:
— Сейчас еще больше удивлю тебя!
Стал с блюда мясо хватать и в рот бросать. Видит женщина,
как куски с блюда прыгают, исчезают в воздухе. И говорит
опять:
— Ой, снова зазвенело в ушах человеческим голосом! Ой, бе­
да, варево мое куда-то полетело, убежало! Ой, я, наверное, по­
гибаю!
Забрал мужичок все варево, вышел из землянки, мясо доел
и к другим землянкам пошел. Сел у одной землянки на край по­
рога. А к землянке две девушки подходят, китовое мясо с берега
несут. Подошли, хотят внутрь через порог войти. Что за диво!
Дверь широкая, а пройти не могут.
— Почему это наша дверь вдруг тесной стала? — говорят.
Ходит мужичок среди этих людей, мешается. Никто его не
видит. Совсем неведимкой стал. Подошел к другой землянке, где
заболевшая женщина жила, прислушался. Стонет женщина. Ша­
маны и знахари ничего поделать не могут. Говорит кто-то внутри
землянки:
— Позовите теперь того, да скажите, что я ему всем, чего
пожелает, заплачу, только бы вылечил!
Прошел посланный мимо мужичка, стоившего у землянки, ни­
чего ему не сказал — тоже, значит, не увидел. Немного спустя
подходит к землянке человек в одной нижней одежде. Это за ним
178

хозяин и посылал. Подошел он к невидимому человеку с каяка
и говорит:
— Что ты за человек? Откуда? Почему не заходишь в зем­
лянку?
Человек с каяка отвечает:
— Поплыл я в каяке за охотниками, тянувшими кита, и вот
здесь очутился. Сам я из Напакутака. А это какое место — не
знаю. Уж так я старался, чтобы меня заметили,— ничего не вы­
шло. Никто меня не видит. Только ты один увидел. Я даже од­
ной женщине положил на спину куски китовой кожи с жиром.
От этого у нее теперь спина болит.
Пришедший говорит:
— Иди за мной в землянку!
Вошли. Тут только все человека с каяка увидели. Приглашен­
ный мужчина сказал:
— Вот этот человек с каяка может исцелить женщину, если
вы его назад в его землю Наиакутак отвезете.
Муж заболевшей женщины сказал:
— Конечно, отвезем, пусть только мою жену вылечит! Она
так сильно мучается!
А хозяином землянки был тот человек, который кита добыл.
Это его жене мужичок китовые куски на спину положил. Подо­
шел мужичок к больной женщине, вынул у нее из-под кожи на
спине китовые куски и перед жирником положил. Женщина об­
легченно вздохнула. Хозяин видит: это те куски, которые он днем
дочке от китовой кожи отрезал.
Назавтра хозяин землянки созвал своих людей и велел на­
грузить байдару китовой кожей. Нагрузили байдару и спустили
на воду. Привязали к байдаре каяк мужичка, а самому велели
сесть с гребцами в байдару. И повезли его в его землю Наиаку­
так. Когда прибыли в Наиакутак, вышел мужичок на берег. Раз­
грузили гребцы байдару, отвязали каяк и быстро отчалили. По­
смотрел мужичок на сушу, свое селение увидел, на море посмот­
рел — а там ни байдар, ни гребцов. Только семья касаток вдаль
уплывает. Оказывается, мужичок в стране касаток был, и они
вернули его домой. Все.
82. Женитьба сироты
Так, говорят, было. Жили в одном месте пять братьев. Богатые
были. Оленей много имели. По соседству мальчик-сирота со своей
бабушкой жил. Землянка у них очень маленькая, тесная и гряз­
ная. Одежда очень плохая. Еды своей у мальчика с бабушкой
не было, у соседей побирались. Мальчик даже на улице редко
появлялся, на теле у него короста была.
Однажды подумал сирота и говорит бабушке:
— А ну, пойди в первую ярангу пяти братьев!
12*

179

Бабушка спросила:
— Что тебе у них надо?
Ответил сирота:
— Дочь их в жены хочу взять!
Согласилась старушка. Вышла. В первую ярангу пошла. Вхо­
дит, хозяин ее спрашивает:
— Зачем пожаловала? Голодные вы, наверное, с внуком?
Старушка отвечает:
— Да пет же! Внучек послал меня, чтобы вы дочку свою за
него выдали.
Хозяин жене сказал:
— А ну, подай мой нож. Мизинец ей отрежу за такие слова!
Подала жена хозяину нож, отрезал он у старушки мизинец.
Заплакала старушка от боли и обиды и пошла в свою землянку.
Вошла, внук спрашивает:
— Ну, как дела?
Отвечает старушка:
— Не отдали они своей дочки, а мне мизинец отрезали.
Внук сказал:
— Теперь иди в ярапгу второго брата, его дочь посватай!
Старушка сказала:
— Не пойду! Снова они мне боль причинят!
Настоял внук на своем. Согласилась старушка, пошла. Во вто­
рую ярангу пришла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин
поздоровался с ней и спросил:
— Зачем пришла?
Старушка ответила:
— Внук мой послал вашу дочь посватать.
Хозяин жене сказал:
— А пу, подай мой нож! Безымянный палец отрежу ей за та­
кие слова!
Подала жена хозяину нож, и отрезал он у старушки безымян­
ный палец. Заплакала старушка от боли и обиды и пошла в свою
землянку. Вошла, внук и спрашивает:
— Ну, как дела?
Отвечает старушка:
— Вот и безымянный палец отрезали!
Внук сказал:
— Теперь иди в ярангу третьего брата, его дочь посватай!
Старушка сказала:
— Ой, не пойду! Ведь только три пальца у меня на руке
осталось. Опять ведь палец отрежут!
Настоял внук на своем. Согласилась старушка и пошла.
В третью ярангу вошла. К переднему столбу прислонилась. Хо­
зяин поздоровался и спросил:
— Зачем пришла?
Старушка ответила:
— Внук мой послал вашу дочь посватать.

Хозяин жене сказал:
— А ну, подай мой нож! Средний палец ей отрежу за такие
слова!
Подала жена хозяину нож, отрезал он у старушки средний
палец. Заплакала старушка от боли и обиды и отправилась в свою
землянку. Вошла, внук снова спрашивает:
— Ну, как дела?
Отвечает старушка:
— Теперь уж и средний палец отрезали!
Внук сказал:
— А теперь иди в ярангу четвертого брата, его дочь посватай!
Старушка сказала:
— Нет, не пойду! Только два пальца у меня па руке осталось,
так теперь и четвертый отрежут!
Настоял внук на своем. Согласилась старушка и пошла. В чет­
вертую ярангу вошла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин
поздоровался и спросил:
— Зачем пришла?
Старушка ответила:
— Внук мой послал вашу дочь посватать.
Хозяин жене сказал:
— А ну, подай мой нож! Отрежу ей указательный палец за
такие слова!
Подала жена хозяину нож, отрезал он у старушки указатель­
ный палец. Заплакала старушка от боли и обиды и отправилась
в свою землянку. Вошла, внук спрашивает ее:
— Ну, как дела?
Старушка ответила:
— Теперь и указательный палец отрезали!
Внук сказал:
— А теперь иди в ярангу пятого брата, его дочь посватай!
Старушка сказала:
— Теперь уж совсем без пальцев на одной руке останусь.
Ведь и большой палец отрежут!
Внук и теперь настоял на своем. Пошла старушка. В пятую
ярангу вошла. К переднему столбу прислонилась. Хозяин поздо­
ровался и спросил:
— Ну, старушка, что скажешь?
Старушка ответила:
— Внук мой послал вашу дочь посватать.
Хозяин сказал:
— Ну что же, пусть женится!
Затем отец дочери сказал:
— А ну, доченька, иди следом за своей свекровью!
Не возражала девушка отцу. Оделась и со свекровью пошла.
Приходят. Увидела девушка маленькую землянку, тесную,
старую. Грязно в ней, и сыростью пахнет. Девушка от брезгливо­
сти даже капюшон кухлянки не сняла. Наступила ночь. Поели и
181

спать легли. Только старушка не спала. Когда молодые люди
крепко заснули, поднялась она и стала ногами стены землянки
раздвигать. Раздвинулись стены, стала землянка большой и вы­
сокой. Взяла старушка большой таз, водой наполнила, внука раз­
будила. Встал внук. Посадила она его в таз и принялась все тело
обмывать. Вышел внук из таза. Ого! Какой красивый мужчина
стал! На руках его сильные мускулы.
Оделась старушка и вышла. Нарезала дерна, собрала его и
в сени землянки принесла. Тут она стала на дерн дуть, и превра­
тился он в куски мяса разных зверей. Снова старушка вышла.
Пошла на морской берег, охапку мелкой морской травы набрала.
Затем эту морскую траву в землянку внесла, в сенях повесила и
стала дуть на нее. Превратилась морская трава в меха разных
пушных зверей. В третий раз старушка вышла. Собрала в сумку
много белых камней. Внесла в кладовую, стала дуть на них.
И превратились белые камни в куски сала разных зверей. После
этого старушка в полог вошла, стала будить девушку:
— Сноха, вставай, корми нас!
Проснулась сноха, сняла капюшон и осмотрелась вокруг. Ви­
дит: новый полог в просторной землянке, рядом с нею лежит уже
не грязный мальчик с коростой на теле, а статный мужчина.
Улыбнулась девушка мужчине, глаз не может отвести от него.
Стала она еду готовить. Полное блюдо мяса и сала нарезала. Сели
есть. Девушка куски мяса подбрасывает, а юноша ловит их ртом
и ест. Когда кончили есть, бабушка сказала им:
— Теперь одевайтесь! Я для вас одежду приготовила.
Вышла старушка в сени. Внесла из сеней нерпичий мешок и
вынула из него одежду, женскую и мужскую, совсем новую. На­
дела девушка меховой комбинезон, по вороту и рукавам росо­
машьим мехом отделанный. Юноша красивую кухлянку с черным
воротником надел и красные меховые брюки с росомашьей отдел­
кой внизу. Встали они рядом, как будто ветром очищенные. Потом
вышли из землянки и стали гулять поблизости. Вернулись в зем­
лянку. А тут и время обедать настало. Снова поели. Говорит внук
бабушке:
— А теперь теще моей надо гостинец отнести — еды разной
и мехов! Вместе с женой поеду!
Стал юноша гостинцы готовить. Вышел в сени. Нарубил раз­
ного мяса и сала. Все это в таз положил. Затем жене сказал:
— Ты за этим тазрм смотри, а я на улицу выйду!
Взял юноша нож, вышел на улицу и смастерил снежную пар­
ту. Сиденье со спинкой тоже из снега сделал. Копылья острые
из дерева по бокам воткнул. Кончил нарту, стал изо всех сил
дуть. Снежная парта в настоящую превратилась. Концы от ко­
пыльев острыми ножами сделались. Вынес наполненный едой таз,
па парту поставил. Куском моржовой шкуры накрыл и привязал.
Затем жену позвал. Взяла она деревянный молоток и вышла.
Села на парту, на спинку облокотилась. Юноша к парте ремень
182

лривязал и потянул за него. Так и поехали. Девушка сидит па
парте и песню поет.
Выбежали девушки из четырех яранг, стали за спинку парты
хвататься. Стала молодая жена молоточком по рукам девушек
ударять. Возвращала им боль бабушки своего мужа. Бьет деву­
шек по пальцам, а сама имеется. Вот парта к яранге отца подъ­
ехала. Девушка с нарты поднялась, в ярангу вошла. Из яранги
отец ее вышел. Отвязал покрышку на нарте, увидел полный таз
мяса и сала от разных зверей. Вдвоем с зятем высыпали еду из
таза. Стало еды в несколько раз больше. Внес мясо и сало зять
в сени. Затем нарту на вешала подняли и в ярангу вошли. Хозяин
жене сказал:
— Вот сколько вкусной еды наш зять привез! Сейчас уго­
щаться будем.
Женщины еду приготовили. Стали все есть. Потом юноша
с молодой женой к бабушке вернулся. Стали они жить в полном
достатке. Все.
83. Майырахпак
Давно это было, говорят. Пошли мышки-самочки за ягодами.
Собирают они ягоды, а Майырахпак тем временем из дома своего
вышла. Идет, на ходу свой нож о камни-скалы точит и говорит:
— Пис-пис-пис, как бы я вас ножом не ударила! Пис-пис-пис,
как бы я вас ножом не ударила!
Увидела по пути маленьких мышек, собирающих ягоды. При­
близилась к ним. Увидели ее мышки, заплакали, а она свою тон­
кую кухлянку сняла и посадила их всех в кухлянку. Взвалила
кухлянку с мышками на плечи и отнесла к высокому дереву,
стоящему в тундре. Дошла до дерева, встала под него и сказала:
— Дерево, дерево, нагнись!
Действительно, нагнулось дерево. Привязала Майырахпак
свою кухлянку с мышками к верхушке дерева, отошла и говорит:
— Дерево, дерево, выпрямись!
Выпрямршось большое дерево, а Майырахпак в свою ярангу
пошла. Когда она ушла, стали мышки в дырочку кухлянки смот­
реть, кто пройдет, какой зверь или человек. Увидели идущую
пить к речке евражку, окликнули:
— Евражка, евражка, правда, что ты человек? Отвяжи нас!
Подпрыгнула евражка и говорит:
— Ни за что не отвяжу, ни за что не отвяжу! Когда мы пить
идем, вы в нас камешками бросаете!
Бежит следом горностай. Увидели его мышки, позвали:
— Горностай, горностай, правда, что ты человек? Отвяжи нас!
Поглядел на них горностай и говорит:
— Ни за что не отвяжу, ни за что не отвяжу! Когда мы гу­
ляем, вы в нас камешками бросаете!
183

Немного погодя бежит лиса. Увидели ее мышки, стали звать:
— Лисичка, лисичка, правда, что ты человек? Отвяжи нас!
Услыхала их лисичка, подбежала к дереву. Уселась и говорит:
— А что хозяин делает?
Отвечают мышки:
— Когда подходит к дереву, говорит: «Дерево, дерево, на­
гнись!» Когда уходит, приказывает: «Дерево, дерево, выпрямись!»
Запомнила эти слова лисичка и сказала:
— Дерево, дерево, нагнись!
Нагнулось дерево. Развязала лисичка кухлянку и выпустила
мышек. Выпустила и говорит:
— Пойдите шикшовника наберите!
Набрали мышки шикшовника, наполнили им кухлянку. Ли­
сичкапривязала кухлянку к верхушке дерева и говорит ему:
— Дерево, дерево, выпрямись!
Действительно, выпрямилось дерево. Когда оно выпрямилось,
разбежались мышки и лисичка в свою нору ушла. Развела в
горшке красную краску из сухой коры ольхи. Наполнила свой
горшок и в помойное ведро вылила. Затем постелила постель и
спать легла.
Назавтра Майырахпак проснулась, взяла свой нож, к большо­
му дереву пошла. Идет, по дороге о камни-скалы нож точит.
«Пис-пис-иис, как бы я не поранила вас! Пис-иис-иис, как бы я
не поранила вас!» Подошла к дереву, сказала:
— Дерево, дерево, нагнись!
Действительно, нагнулось дерево. Майырахпак ножом кухлян­
ку разрезала, оттуда шикша посыпалась. Стала Майырахпак яго­
ды есть и приговаривать:
— Глазищи, глазищи!
Съела и говорит:
— Где же мышки, которых я вчера в кухлянку засунула?
Вместо них шикшовник один. Наверное, это моя двоюродная
сестра лисичка их развязала. Ее очень легко уговорить.
Пошла к лисичке, решила ей отомстить. Закусила губу и
говорит:
— Ну уж если я до тебя доберусь, не быть тебе живой!
Услышала лисичка шаги — Майырахпак к ее норе приближа­
ется. Обмакнула руки в горшок, ноздри разведенной краской на­
мазала и стала стонать. Заглянула Майырахпак в пору, видит: ее
двоюродная сестра под покрывалом лежит. А в горшке и помой­
ном ведре кровь, даже нос у лисы в крови. Испугалась Майырах­
пак, так и присела у порога! Лисичка, не глядя на нее, сказала:
— Я, твоя двоюродная сестра, умираю, кровью истекаю, даже
испражняюсь и мочусь кровью! Хороша же ты, единственная моя
надежда,— хоть бы раз пришла навестить меня! Разве уж только
когда умру, придешь?!
Майырахпак ответила:
— А я, глупая, сержусь на тебя, что ты мышек отвязала!
184

Лисичка опять ей говорит:
— Кто же мне горшок и помойное ведро выльет?
Майырахпак ответила:
— А я-то на что? Я и вылью!
Лисичка со стоном опять говорит ей:
— Только прямо на улицу не выливай. Зачем неприятное про­
хожим делать! Вон к тому утесу пойди, там и вылей!
Подумала лисичка и прибавила:
— Плохая совсем твоя двоюродная сестра. Отделилась от ме­
ня моя тень. Как услышишь мою тень, не оборачивайся, а то
околдует она тебя!
Поставила Майырахпак на плечо помойное ведро, горшок в
руки взяла, к утесу понесла. Вскочила лисичка, погналась за
Майырахпак. Догнала ее — и давай ей на пятки наступать! За­
выла Майырахпак, зубами защелкала и говорит:
— Ни за что к тебе не обернусь! Ни за что к тебе не обер­
нусь!
А лисичка все бежит за ней, наступает па пятки. Подошла
Майырахпак к утесу, наклонилась, стала помойное ведро с плеч
опускать. В это время лисичка как толкнет ее, а сама в южную
сторону убежала.
Упала Майырахпак, да на лету за птичье гнездо зацепилась.
Отдышалась, стала всех птиц просить, чтобы подняли ее на утес.
Не решаются птицы, потому что больно тяжелая Майырахпак.
Тогда взяла она одного топорка, клюв его пальцами сплющила.
Вырвала из опушки воротника волоски и приделала ему две косы.
После этого краской лапы и клюв намазала. Кончила разукраши­
вать, посадила на скалу. Сидит топорок на скале, из всех своей
красотой выделяется. Стали другие топорки просить Майырахпак,
чтобы она их тоже такими красивыми сделала, обещают ее за это
на скалу поднять. Разукрасила Майырахпак топорков, подняли
они ее на скалу, хотя и трудно им было. С тех пор все топорки
красивые. Это их Майырахпак такими сделала. Когда ее подняли
на скалу, она на север пошла.
А лисичка тем временем на юг бежала. Пока бежала, застигла
ее в пути зима. Поравнялась лисичка с островом Маскыи и за­
металась в поисках переправы. Видит: течением от берега ма­
ленькую льдинку несет. Прыгнула на эту льдинку и поплыла на
ней на другой берег. Когда к суше приблизилась, увидели ее маскынские ребята, взяли луки, побежали к ней. Бегут, а лисичка
им кричит:
— Эй вы, на суше, подождите! Дайте мне на берег сойти, ведь
я могу и утонуть на море.
Оставили ее мальчишки в покое.
Прибило льдинку к суше, выскочила лисичка на берег, убежа­
ла от мальчишек. Стали мальчишки ей вслед из луков стрелять.
Но лисичка очень скоро скрылась из виду, сделала в тундре нору
и стала там жить.
185

А Майырахпак на север пошла и до самых Сиреников дошла.
На другом берегу речки у поселка Сиреники остановилась. А на
этом месте две скалы были, которые сами раскрывались и сами
закрывались. Внутри этих скал Майырахпак и устроилась. Взяла
на воспитание сына тугныгаков, потому что у самой детей не бы­
ло. Вырос мальчик и стал к сиреникским детям ходить, в разные
игры с ними играть. Станет ему кто-нибудь перечить, он возьмет
того и убьет. А сиреникские боятся с ним расправиться, его ма­
чеха — тоже тугныгак. Зимой добудут охотники моржа во льдах,
сядет Майырахпак на корточки и отнимет у охотников печенку,
которая кому-нибудь на долю выпала. С этих пор сиреникские
старики перестали зимой печенку есть.
И вот наконец стали сиреникские люди между собой рассуж­
дать:
— А здорово получается! Добывать печенку добываем, а есть
ire едим. Долго так будет продолжаться?! Давайте в следующий
раз, как на охоту пойдем, возьмем с собой воспитанника старухи
Майырахпак, которая поселилась у нас в скалах. Пусть он как
охотник получит свою долю печенки.
Вот однажды хорошая погода выдалась, и южные льды к Сиреникам пригнало. Позвали охотники с собой воспитанника Майы­
рахпак во льдах поохотиться.
— Эй, где ты, сидящий в скале? Идем с нами во льдах охо­
титься! Заработай себе свою долю печенки!
Отвечает им юноша:
— Хорошо, пойду!
Стал юноша собираться, заспешил. А тем временем охотники
уже моржа добыли и на припай вытащили. Хозяин лодки сказал
своим людям:
— Эту печенку бросьте целиком на тонкий лед! Пусть парень
ва пей туда сходит.
Пришел юноша, говорят ему:
— Вон видишь печенку? Бери ее себе, это твоя доля.
Пошел юноша за печенкой и провалился.
Загарпунили его охотники и убили. Печенку его вынули. От­
дали прокладчикам дороги, те ее как груз на санки положили.
Сказал хозяин байдары прокладчикам дороги:
— Выйдете на сушу, печенку эту старухе отдайте!
А старуха Майырахпак сидит, как всегда, на круче на корточ­
ках, охотников поджидает. Вышли прокладчики дороги на сушу,
старуха их спрашивает:
— А где мой сын?
Отвечают прокладчики дороги:
— Да где-то следом идет. Целую печенку в долю получил.
А пока вот это держи.
Отвязали от санок печенку воспитанника. Взяла ее старуха,
домой пошла. Пришла, печенку на полочку над жирником по­
ложила, сама около жирника села. Сидит около жирника, а с пе186

ченки то и дело крупные вши перед ней падают. Подумала стару­
ха: «Ох, уж не моего ли это сына печенка?» Сияла с полки пе­
ченку, стала ее рассматривать. Рассмотрела и признала печенку
сына. Села на корточки перед входом в жилище и заплакала.
Вот однажды опять хорошая погода выдалась, опять все муж­
чины Сиреников вышли на припай охотиться. Сообразила стару­
ха, когда охотники к берегу повернут, вышла на кручу, стала
звать сильный ветер с суши вместе со снегом. Налетел ветер, по­
валил снег, и оторвало припай. Всех мужчин, которые ушли во
льдах охотиться, в море унесло. Собрались старики на берегу,
всматриваются в море, своего шамана подстрекают:
— Какой же ты шаман? Где твой ворон, которым ты хвастал­
ся? Вон старуха всех мужчин у нас отняла, а нашу надежду,
мальчиков-подростков, ее воспитанник поубивал. Так что все мы
теперь умрем с голоду.
Наступила ночь, запел старик-шаман, имеющий ворона. Вле­
тел к нему ворон, велел ему шаман отнять у Майырахпак жи­
лище.
Полетел к ней ворон, велит из жилища уходить. Ответила ему
Майырахпак:
— Никуда не пойду, мое это жилище!
Опять ей ворон говорит:
— А иу, давай убирайся! Если это действительно твое жили­
ще, попробуй открой его снаружи!
Когда вышла Майырахпак, двери ее, как всегда, за ней за­
хлопнулись. Приказывает им старуха открыться. Только двери
заскрипели, начали открываться, прикусил ворон губу, сказал
сквозь зубы:
— Попробуйте только открыться, я вас истолку, искрошу!
Захлопнулись двери. Сказал тогда ворон Майырахпак:
— Ну довольно, уходи отсюда, нет у тебя здесь жилища! Ви­
дишь, двери тебя не слушаются!
Видит Майырахпак: делать нечего, опечалилась и пошла на
север, куда глаза глядят, потому что отобрал у нее ворон жили­
ще. Тьфу!
84. Пять дочерей
Был один мужчина, удачливый охотник на китов. Пять доче­
рей у него. Пятая — самая маленькая, еще грудь сосет. Старшая
уже большая выросла. Вот раз отправился мужчина на охоту.
Сели в байдары, отчалили, недалеко в море ушли. Стали зверя
выслеживать. Увидали кита. Пошли к нему на веслах, короткими
веслами гребли. Подплыли, загарпунил его стрелок, и притом на­
мертво. Зацепили ремнями за челюсть, тянут к берегу, причалили.
Вытащили байдару, на сушила положили. Пошел хозяин байдары
187

свою жену звать, обряд какой нужно совершить. Приходит — нет
жены, за кореньями ушла. Пошла старшая дочь обряд совершать.
Отправились вдвоем на берег. Пришли, совершили обряд. Стали
мужчины кита резать, а жир весь вытаскивают, мясо вытаскива­
ют. Делят жир и мясо между собой. В свои ямы таскают. Кончи­
ли убирать, по своим ярангам разошлись. А жена хозяина бай­
дары все не возвращается. Наступила ночь, спать легли, нет ее.
И на другой день не пришла. Стал мужчина свою жену искать.
На охоту перестал ходить, в горах искал, нигде не мог найти. На­
конец перестал искать. Опять собрался на охоту, в море на бай­
даре с другими охотниками ушел.
Говорит старшая дочь:
— Наступит осень, не будет у пас съедобных кореньев, когда
праздновать будем.
Пошла девушка в тундру, копает коренья мотыгой. Вдруг
кто-то солнце заслонил. Смотрит: орел сел. Сказал орел:
— Я за тобой пришел.
Ответила девушка:
— Зачем? Мой отец будет ругать меня.
Взял ее орел в свои когти. Взлетел с ней вверх, на небо взо­
брался. Отец ее тем временем опять кита увидал. Подплыли
к нему, загарпунили и сразу убили. Зацепили ремнями за челюсти,
потянули к берегу. Байдару на сушила положили. Пошел хозяип
байдары за старшей дочерью, чтобы обряд совершить. Пришел,
зовет дочь, а ее нет.
— Где моя дочь?
— Ушла травы собирать.
Взял с собой на берег вторую дочь для совершения обряда. Со­
вершили обряд в честь кита. Стали его мужчины резать, жир и
мясо отделять. Кончили, делить стали, по своим ямам таскать.
Убрали все и по ярангам разошлись. Уснули. На другой день про­
снулись, а дочери хозяина байдары все еще нет. Снова искал он
ее в горах, да так и не нашел. Пришел домой, сказал дочерям:
— Не ходите больше туда!
— Хорошо,— согласились девочки.
Скоро опять на морскую охоту отправились, сели в байдары,
отчалили. Опять кита увидали. Приблизились к нему. Загарпу­
нили, убили, зацепили за челюсть, к берегу потянули. Пошел
мужчина своих дочерей звать, чтобы обряд совершить. Только две
дочери у него теперь осталось. Велел старшей совершить обряд.
Справили обряд в честь убитого кита. Мужчины стали кита раз­
делывать. Жир его оттаскивают, мясо оттаскивают. Делить стали,
в ямы понесли. Как все кончили, по своим ярангам отправились.
Уснули.
На следующий день проснулись. Мужчина своим двум доче­
рям сказал:
— Больше никуда не ходите, видите, сестры ваши пропали.
— Хорошо,— согласились они.
188

Мужчина опять на морскую охоту отправился. Сели в бай­
дару. Отчалили. Кита увидали. Подплыли к нему, загарпунили,
убили, зацепили ремнями за челюсть, потянули к берегу. При­
валили. Пошел мужчина дочерей звать, чтобы обряд совершить.
Приходит — обеих дочерей нет, ушли.
Орел их на небо унес. На небе в очень большую ярангу при­
вел и сам с ними вошел. Яранга та очень светлая и теплая ока­
залась, было в ней много оленьего, нерпичьего, лахтачьего, мор­
жового мяса и китовой кожи с жиром. Орел сказал девушкам:
— Ешьте досыта все, что видите,—оленину, китовую кожу
с жиром, нерпу. Ешьте что хотите, никто не запретит вам. Я пи­
щу сюда ношу.
Стали они есть. Много едят, досыта. Орел говорит им:
— Почему вы не полнеете?
Отправился орел за дикими оленями. Понесла девушка горшок
выливать. Вылила, собралась в ярангу идти, вдруг перед ней
лиса. Лиса сказала ей:
—- Что это вы делаете? Знаете, почему он заставляет вас мно­
го есть? Как будете полные, оп вас и съест. Загляпи-ка в кладоьку, там своих сестер увидишь. Они еле живы. Когда располнели
они, орел высосал из них кровь. Свари им оленины побольше,,
пусть поправляются. А потом, как поздоровеют, дайте им жилг
пусть все дни нитки крутят. Крутите нитки из жил до тех порг
пока жилы не кончатся. А как кончите, мне скажите, я вас на
землю спущу. Когда муж-орел придет и спросит: «Что это вы так
плохо полнеете?» — ответьте: «Потому что наш отец очень хоро­
ший добытчик. Мы только тогда полнеем, когда дальней рыбой
питаемся».
Кончила говорить лиса и ушла. Стали девушки делать, как
она им велела.
Вернулся орел с охоты па диких оленей, много оленей убил.
И говорит своим женам:
—- Почему это вы не полнеете?
Девушки отвечают:
— Потому что наш отец удачливый добытчик. Мы только
тогда полнеем, когда дальней рыбой питаемся.
Отправился орел к дальней реке. Стали девушки собираться.
Стали жилы теребить и нитки из них сучить. Как всю работу
окончили, из яранги вышли. Увидела их лисичка и спрашивает;
— Ну как?
— Кончили мы!
Вошла, все убрала.
Привязались сестры друг к дружке. Стала лиса спускать ихг
понемногу веревку выпускает. Совсем немного до земли не хва­
тило. Стали они веревку дергать. Выпустила их лиса. Прыгнули,
младшая стала сплетенную веревку подбирать. Подобрала, в путь
отправились.
Прилетел орел, а девушек нет.
189

— Ах негодные!
Погнался за ними.
— Если догоню, съем!
Гонится за ними орел. Бегут девушки что есть сил. Вот уж
орел увидел их. Еще быстрее сестры побежали. Вот-вот он на­
стигнет их.
— Если догоню, съем! — кричит.
Дальше бегут сестры. Остановилась одна, провела мизинцем
черту. Бегут, назад посмотрели — огромная река на месте черты
образовалась. Спрятались они на берегу. Приблизился орел, на
середине реки сел.
— Все равно не спасетесь!
Расправил крылья. Поднялась вода в реке, вот-вот девушек за­
топит. Совсем уж близко подошла, орла до шеи захлестнула.
Стала одна сестра воду замораживать. Остановилась вода, замерз­
ла. И орла заморозила. Попробовал орел крыльями взмахнуть —
трескается лед, далеко трещины пошли, да не вырваться ему.
Вышли девушки из укрытия. Убила одна сестра орла маленьким
ножом.
Пошли девушки в свое селение. В ярангу отца пришли.
— Смотрите, больше никуда не уходите! — говорит отец.
— Хорошо!
Живут спокойно. Но ведь девушки так жить не могут! Соску­
чилась самая младшая. Плетеную веревку взяла, из дома вышла.
Бросила ее в тундру, пошла, стала собирать. Вдруг перед ней
берлога большого бурого медведя. Вошла девушка в нее. Хозяина
нет. Села девушка. Вдруг большой бурый медведь входит. Стал
ее кусать, а потом говорит:
— Ой! Зачем я это делаю, ведь это гостья моя! Ты ела? —
спросил.
— Нет!
Подал ей мяса, китовую кожу с жиром. Стала девушка есть.
Поела, спать легла. Подал ей медведь черенок скребка.
— Как проснешься, ударь меня черенком скребка, не бойся!
Положила девушка черенок на видное место. Проснулась.
Стал бурый медведь ее кусать.
— Ой, зачем я это делаю? Ведь это гостья моя! Ды ты не бой­
ся, бей меня, а то больно тебя укушу!
Когда вышли, стали по кругу бегать. Сначала медведь девуш­
ку обогнал, потом девушка медведя. Оставила его за собой. Потом
вместе в берлогу пошли. Стали есть мясо дикого оленя. Спать
легли. Говорит медведь девушке:
— Как проснешься, ударь меня черенком скребка, не бойся.
Уснули они. Утром проснулась девушка.
— Ой, опять будет меня кусать!
Ударила его черенком скребка. Медведище быстро сел... Вста­
ли, поели. Наружу вышли. Стал медведь бороться с девушкой.
190

На ноги ей встать не дает. Но вот перестала девушка падать.
Медведь сказал:
— Я не один живу, там, на другой стороне, много яранг.
Пошла девушка туда. Взобралась на бугорок, видит: там в мяч
играют. Побежала туда. Незаметно в одну ярангу пробралась,
в летний полог вошла. Посмотрела хозяйка на полог, заметила,
что занавес немножко колышется. Подошла к нему, подняла, ви­
дит: в пологе молодая красивая девушка. Закрыла занавес, оста­
лась девушка в пологе. В это время старший брат хозяйки, кото­
рый в мяч играл, домой пришел. Спрятала женщина девушку за
полог. Юноша вошел. Стала женщина кормить брата, ничего ему
про девушку не сказала. Когда брат ее уснул, ввела девушку.
Спать легли и уснули. На следующий день юноша проснулся, ви­
дит: возле него девушка. Не стал юноша никуда ходить, женился.
Забеременела жена. Родила мальчика. Вырос мальчик, ходить
стал. Еще забеременела. Снова мальчика родила. Вдруг однажды
слышат голос в сенях:
— Где молодая женщина? Гости на состязание прибыли.
Вышла молодая женщина. Стали состязаться в беге. Всех обо­
гнала молодка. Потом бороться стали. И тут она победила. Вер­
нулась домой, своего маленького сына накормила грудью. Когда
наступила ночь, уснули. На другой день не пошел молодой муж­
чина на улицу. Соскучилась молодка. Надоел ей муж. Собралась
в свою ярангу идти. Говорит мужу:
— Я в свою ярангу пойду.
Муж сказал ей:
— Я тоже пойду с тобой.
Молодка сказала:
— Нельзя, моя яранга очень далеко. Ведь дети твои здесь
останутся, вместо меня будут жить здесь.
— Хорошо.
Собралась молодка. Плетеную веревку взяла, надела ее па
шею, ушла туда, откуда пришла. К большому бурому медведю
пришла. Там ночевала. На следующий день в свою ярангу по­
шла. Пришла. Родители ее радушпо встретили. Стала у родителей
жить. Живет, живет, захотела опять к мужу идти. Вышла, пле­
теную веревку взяла, вверх бросила. По этой веревке к северному
сиянию полезла. Поднялась — а там тоже играют в мяч. Снова
мимо прошла, никто ее не заметил. Увидела хозяйка: занавес лет­
него полога немного колышется. Подошла к нему, смотрит: в по­
логе молодка. Женщина спрятала ее, одеждой завалила. Вдруг
брат женщины домой приходит. Вошел. Женщина ему про молод­
ку ничего не сказала. Стала его кормить. Поел брат, лег спать,
лег и уснул. Вывела женщина молодку, накормила. Поели, спать
легли и уснули. На другой день проснулся парень, видит: краси­
вая молодая женщина. Женился парень. Никуда не стал выхо­
дить. Забеременела молодка, снова родила мальчика. Живутпоживают. Молодка опять забеременела. Опять мальчика родила.
191

Грудью этих детей кормила. И здесь односельчане с молодкой
состязаться в беге стали. Молодка опять обогнала всех. Стали бо­
роться. Опять победила молодка. Пошла в ярангу мужа. Пожила
немного. Снова захотелось ей в свою ярангу пойти. Своему мужу
сказала:
— А все-таки я пойду в свою ярангу!
Муж ей сказал:
— Я тоже пойду!
— Нельзя, очень далеко моя яранга. Ведь здесь у тебя дети
останутся, а они все равно что я!
Согласился молодой мужчина. Молодка оставила его. В свою
ярангу пошла. Пришла. Опять радушно встретили ее родители.
Стала у своих родителей жить. Через некоторое время опять за­
думала уйти. Пошла в сторону моря, к берегу пришла, под воду
пошла. Видит: впереди бугорок. Подошла — перед пей яранга.
Вошла в ярангу, а там мужчины. Стали угощать ее. Подали ей
навагу. Поела она и спрашивает:
— А по ту сторону есть селение?
Большое там селение есть.
Ушла молодая женщина. Бугорок позади остался. Видит: впе­
реди очень много яранг. Молодка там снова вышла замуж. Там
навсегда и осталась. Кончилось. Тьфу!
85. Как паук помог старику
В сказке, говорят, это было. Жил, мол, один оленевод. Гово­
рят, было у него одно заветное место на реке, где он ловил рыбу.
Ничего не давал он реке, а от нее брал множество добычи. Около
реки возвышалась небольшая скала. Однажды оленевод, оказыва­
ется, заболел. Вот уж осенью в стойбище к оленеводам приехали
для обмена береговые жители-эскимосы, а тот оленевод все не по­
правляется. Не забивали пока односельчане оленей для берего­
вых, а ждали, когда поправится их сосед. Но дождаться не смог­
ли — он все болел и болел. Стали забивать оленей. Приехавшие
приморские гости пошли к больному со своим товаром, а вместе
с ними бедный старичок. У этого старичка не было детей, а толь­
ко старуха-жена, которую он оставил дома. У кого были вещи
для обмена, получили взамен оленьи шкуры и мясо. Только ста­
ричку береговому ничего не досталось: не убили для него олене­
воды оленя. Остался он в стойбище до вечера, чтобы поесть оле­
нины. Поел у кочевников, достал кусок мяса, завернул его в дож-*
девик, закинул на спину и отправился домой.
Когда он подошел к той скале, что стояла у рыбной реки;
вдруг из-за нее навстречу ему вышел большой паук. Старик оста­
новился, и паук сказал ему:
— Стоящий рядом со мною, у тебя за плечами сверток с мя­
сом. Отдай мне мясо, я хочу поесть.
192

Старичок хотел было отказать ему:
— Ай, ай, я ведь жене своей хочу донести его, чтобы и она
отведала олепипы. Ведь даже соседи ей позавидуют, у которых
пет оленьего мяса.
Но паук снова сказал:
— Давай, съем я это мясо, а потом за тобой приедут те оле­
неводы. Это я в наказание уложил старого оленевода. А ты, когда
домой придешь, скажи: «Того больного оленевода я вылечу».
Старичок сказал:
— Но как же я это сделаю, когда они за мной приедут, ведь
я не шамай!
Паук ответил ему:
— А я тогда и научу тебя!
Паук съел припасы старичка.
Когда старичок прибыл в свое береговое селение, он сказал:
— Того больного оленевода я вылечу!
Приехали оленеводы за старичком, чтобы вылечил их боль­
ного. Когда он прибыл туда, навстречу ему и вправду вышел па­
ук и сказал:
— Вот мое слово: сказал приду и пришел.
Старичок спросил:
— Так как же я буду лечить больного?
Паук сказал:
— Делай так: от дорожного следа возьми горсть снегу и,
когда войдешь к больному, положи ему это в рот. Затем возьми
бубен и сильнее бей в пего.
И правда, старичок вошел к больному с горстью снега из-под
дорожного следа, положил больному в рот и стал бить в бубен.
И вдруг в это время в ярангу вошел огромный паук, а за ним —
его маленькие дети. Паучки залезли на больного и покрыли его
полностью. Затем они слезли с него и ушли. Больной встал, поел
и совсем выздоровел. Все.
8G. Тутахалик
Живет Тутахалик, хромой. Одна нога другой короче. Жены
у него нет, есть только каяк. Однажды подумал Тутахалик: «Дай­
ка съезжу туда, па остров, па своем каяке. Осмотрю-ка остров,
может быть, что-нибудь найду».
И вот Тутахалик погрузил па свой каяк тесак, нож, всякий
строгальный инструмент и поплыл к тому острову. Доплыл, объ­
ехал его вокруг и увидел на острове большое дерево, настоящее
дерево. Пристал к берегу, вытащил каяк, спилил это дерево и на­
чал из него вытесывать женщину. Вытесал, строгать стал. Долго
тесал, долго строгал. Из крупных стружек, самых завитых, сде­
лал бусы. Из мелких сделал ей на руки браслеты. Из самых мел­
ких — ожерелья на голову ей сделал.
13 заказ Л* 642

193

Кончил делать, положил на землю, набил свою трубочку, за­
жег, стал курить.
Курил, курил и вдруг сзади услышал голос женщины:
— У Тутахалика, у Тутахалика одна нога короче другой! Хаха-ха! У Тутахалика глупого одна нога коротенькая! Ха-ха-ха!
Оглянулся Тутахалик — о, какая красивая женщина! Пышные
волосы, с бусами, с браслетами, с ожерельем из мелких бус на
голове!
— Поехали домой, отвезу я тебя!
Посадил женщину па каяк, поехал домой. Быстро гребет Тута­
халик, радостный: женщину достал, женился.
Вот когда стал он подъезжать, молодые мужчины па берегу
стали встречать его.
— О, Тутахалик не иначе опять нерпу добыл: осадка у каяка
большая!
Только приткнулся каяк к берегу, вытащили его, вылез Тута­
халик па берег. Отошел в сторону, оправился. Потом говорит:
— Ну что же ты, вылезай!
Стала женщина вылезать из каяка, бусами своими за борт за­
цепила — зазвенели они. Когда вылезла — вся в бусах, в оже­
релье, красивая,— мужчины тут как стали ее друг у друга вы­
рывать, самый сильный себе забрал. А Тутахалик остался ни
с чем. «Эх,— думает,— зря делал, ни с чем остался».
Положил каяк свой на подмостки, пришел домой, вечером стал
думать: «Попусту мастерил, думал — женюсь, и вот — ни с чем
остался. Еще раз, что ли, завтра попробовать на остров съездить?»
И вот назавтра, проснувшись, инструмент погрузил и снова
отправился к тому острову. Доплыл, снова остров вокруг объехал,
видит: еще одно дерево. Пристал Тутахалик, посмотрел — хуже
вчерашнего, кое-где сучковатое дерево увидел.
— А, ладно, хоть такое!
Обрезал, стал быстро тесать, строгать, стал опять женщину
делать. Вскоре кончил, из стружек волосы ей сделал, бусы па го­
лове ей сделал, ожерелье, браслеты. Но когда обстругивал ей нос,
самый кончик случайно выщербил: там сучок был.
— А, ладно, хоть такая!
Положил Тутахалик женщину на землю, снова набил свою
трубку, закурил.
Пока курил, услышал позади себя гнусавый голос:
— У Тутахалика, у Тутахалика одна йога короче другой!
Ха-ха-ха! У Тутахалика одна нога коротенькая!
Обернулся Тутахалик, видит: женщина, красивая и в бусах,
в ожерельях, вот только нос у нее без копчика.
— А, пусть хоть такая! — и посадил ее в каяк. Снова едет до­
мой Тутахалик, опять гребет.
Завидели его молодые мужчины, собрались на берегу:
— Эге! У Тутахалика опять осадка большая, опять что-то
добыл!
194

Подъехал Тутахалик, вытащали его на берег, вылез он, ото­
шел, оправился.
— Ну что же ты, вылезай,— говорит.
Девушка опять браслетами своими зазвенела. Все юноши бро­
сились ее друг у друга вырывать. Тут она и говорит:
— Что это вы все?
Один за другим отпустили ее юноши:
— А, не нужна нам такая, безносая она, безносая!
Тут Тутахалик наконец женился. Пошел домой. Тут оконча­
тельно женился; стало у него с кем есть. Сидят они, вместе едят.
Наконец-то женился. Все.
87. Сягуягниту и Иягниту
Так вот, говорят, было. В одном селении жили два веселых
молодых человека. Один жил в одном жилище, второй — в другом
жилище.
Когда наступала ночь и жители засыпали в своих землянках,
Сягуягниту брал свой бубен, выходил на улицу и начинал посту­
кивать в него около каждого жилища. Люди просыпались, их сон
нарушался, и они до рассвета не могли заснуть.
Однажды мужчины поздно вернулись с дальней морской охо­
ты. Они поели и улеглись спать. Но как только к ним пришел
первый сон, они опять услышали снаружи громкие звуки бубна.
Это веселящийся Сягуягниту * бил палочкой в свой бубен и не да­
вал людям спать. Многие мужчины оделись, выскочили на улицу
л поколотили Сягуягниту палками.
А сам он бодрствует ночью и спит целыми днями.
И Иягниту такой же беспокойный человек, бродит среди жи­
лищ ночью, а спит днем. Когда же люди засыпают, он колотит по
отдушинам землянок своей палкой. От этого стука все просыпа­
ются, и сон уходит. И его односельчане наказывали битьем.
Однажды охотники взяли с собой в море этих веселящихся
по ночам юношей. Сягуягниту и Иягниту впервые охотились вме­
сте с бывалыми охотниками. Но вот неожиданно подул ветер со
стороны суши, когда байдары с людьми собрались возвращаться
домой. Ветер налетел с водяным шквалом, заштормило, заволно­
валось море белыми гребнями. Паруса из моржовых кишок не вы­
держивали ветра. Тогда старшина большой байдары крикнул:
— Эй, Сягуягниту, по ночам спать не даешь нам, сон прочь
прогоняешь. А ну, успокой погоду!
И тут Сягуягниту вынул из-за ворота маленький игрушечный
бубен с такой же маленькой палочкой. Затем он натер бубен во­
дой, и от этого бубен вдруг увеличился. А палочку-мумык для буб­
на вытянул, и она стала длинной. После этого он начал бегать по
бортам байдары, бить в бубен и выкрикивать заклинания. И вот
13*

195

впереди байдары погода наладилась, только по сторопам г- справа
и слева бушевало море.
Тут старшина обратился к Иягниту:
— Иягниту, погоду подбадривай, не давай заснуть попутному
Еетру!
Иягниту взял весло, встал посреди байдары, поднял весло над
головой и посреди неба просверлил дыру. После этого небо про­
светлело, а море стало таким тихим, как будто бы вода тонким
льдом покрылась.
И поехали охотники к своему берегу.
После этого старшина подарил Сягуягниту большой бубей и
палочку-мумык, а Иягниту дал большую палку, чтобы но отдуши­
не бить. Но эти юноши перестали будить людей но ночам. Все.
88. Пять братьев
Над морем у холма пять братьев жили. Неженатые были —
поблизости никто не жил, не у кого было девушек в жены взять.
Вот решили братья жениться. А куда за невестами идти?
Сделали они луки и стрелы, из шатра вышли, встали в ряд
против ветра. Старший брат лук сильно натянул, пустил стрелу
против ветра. Стрела полетела и скрылась. Второй брат выстре­
лил — скрылась стрела. Третий брат туда же стрелу пустил. Чет­
вертый и пятый братья тоже стрелы пустили. Пошли они рядом
против ветра, чтобы стрелы свои отыскать. Долго шли братья, це­
лый день шли, а стрел все нет. Стемнело. Остановились братья,
решили переночевать в тундре — ночью стрелы не найдешь...
Наутро снова в путь отправились. Долго шли. К вечеру, когда
солнце за гору спускалось, подошли братья к холму и увидели
внизу около моря пять шатров.
Пошли братья к шатрам. Подошли, увидели: из первого шат­
ра девушка вышла, таз для мытья вынесла.
Старший брат спросил ее:
— Не видела ли ты стрелу?
— Видела, я нашла стрелу!
— Если ты нашла, дай мне ее!
— Не дам!
— Тогда тебя возьму!
— Ладно, бери меня!
Старший брат вместе с девушкой в шатер вошел, остался там
с ней.
Братья его ко второму шатру подошли, увидели девушку —
она таз для мытья выносила.
Второй брат к этой девушке подошел, спрашивает ее:
— Ты, быть может, видела стрелу?
— Я нашла стрелу, она у меня.
— }JTO же, раз нашла стрелу, отдай ее мне, или возьму тебя.
196

— Ладно, бери меня.
Второй брат с девушкой в шатер вошел, остался там.
Трое братьев подошли к третьему шатру, близко стали. Вы­
ходит из шатра девушка с тазом.
Третий брат спрашивает:
— Стрелу видела ты?
— Видела.
— Где она?
— Там, в шатре, лежит.
— Отдай мне ее!
— Нет, не отдам!
— Если так, тебя возьму!
— Ладно, возьми меня.
Третий брат в шатер с девушкой вошел, остался там.
Двое братьев к четвертому шатру подходят. Опять девушка
в руках таз для мытья несет.
Четвертый брат спрашивает ее:
— Не видала ли ты стрелу?
— Видела, нашла я ее.
— Где она?
— Там, в шатре.
— Дай ее!
— Нет, не дам.
— Если не отдашь, тебя возьму!
— Ладно, бери меня.
Четвертый брат с девушкой в шатер ушел, остался там.
Младший брат дальше пошел, к самому дальнему шатру.
Близко к шатру подошел, выходит из него девушка. Младший
брат спрашивает:
— Стрелу мою не ты ли нашла?
— Ничего не видела я! — отвечает девушка.
Пошел дальше младший брат. Целый день шел, солнце уже
садится, день кончается, а младший брат все идет. Вот к холму
подошел. Поднялся наверх. Видит: у подножия озерко маленькое,
а у того озера на берегу одинокий шатер стоит. Спустился млад­
ший брат с холма, подходит к шатру. Из шатра вышла женщина
средних лет, смуглая, высокая.
Младший брат подошел к ней, спрашивает:
— Стрелу мою не видела ли ты?
— Видела.
— Где же она?
— Смотри туда!
— Где же?
— В самой середине озера торчит с расщепленным концом.
Говорит младший брат женщине:
— Достань мне стрелу мою!
Женщина говорит:
-— Сам ты достань!
197

Юноша к озеру пошел. ]ia берету торбаса снял, в воду спу­
стился, побрел, но как вода до груди дошла, испугался младший
брат, назад вышел из воды.
Опять говорит женщине:
— Достань мне стрелу!
— Сам достанешь!
— Озеро глубокое!
Тогда женщина говорит:
— Если в жены возьмешь, достану стрелу.
Юноша отвечает:
— Принеси стрелу, возьму в жены.
Женщина торбаса сняла, к озеру пошла.
Идет по озеру, а воды мало, всего по щиколотки, едва йоги
замочила...
К середине озера подошла, стрелу выдернула, обратно вышла
и юноше стрелу отдала.
Юноша взял стрелу, бежать хотел, да йоги его к земле при­
росли.
Посмотрел он на женщину, не знает, что делать. Л женщина
говорит ему:
— На этом месте до старости стоять будешь!
Говорит тогда парень женщине:
— Ладно, я женюсь на тебе, оторви меня от земли.
Взяла женщина за ухо парня, увела в свой шатер, своим му­
жем назвала...
Теперь пять братьев все жен имеют.
89. Камыснап
Давно было. В одном месте около моря жили пять девушек,
пять родных сестер. Не было у них соседей, не знали они ничего
о людях. Думали сестры, что они одни живут па земле. Только
старшая знала, что недалеко люди живут, да молчала, не хотела
говорить младшим.
Собирали сестры травы да корни, а с морского берега при­
носили капусту. Уставали сильно. Вот однажды младшая сестра
говорит старшей:
— Ты самая мудрая из нас. Трудно нам каждый день добы­
вать пищу. Не придумаешь ли ты что-нибудь, не дашь ли нам
помощника?
Подумала, подумала старшая сестра и сказала:
— Ладно. Дайте мне доску для выделки шкур, два скребка,
д.ве обувные колодки, каменный молоток и двух живых крабов.
Самая младшая побежала на берег и принесла двух живых
крабов, другие сестры приготовили все остальные вещи. Села
старшая в угол полога и стала делать человечка из этих вещей:
голову сделала из каменного молотка, туловище — из доски, на
198

которой шкуры скребут, руки — из обувных колодок, йоги — из
кривых скребков, а пальцы рук — из живых крабов. Сделала она
человечка, положила в угол полога и легла спать вместе с
сестрами.
Утром проснулись девушки и удивились: в углу полога лежит
человечек и храпит. Стали они будить человечка:
— Эй, помощник, вставай, иди на берег за капустой!
Встал человечек и отправился на берег. На берегу капусты
морской набрал, вернулся домой. Обрадовались девушки:
— О, наш помощник!
Назвали девушки своего помощника Камыснап.
Каждый день Камыснап стал приносить домой морскую капу-*
сту, корешки и травы. Девушки перестали ходить на берег.
Один раз Камыснап нашел выброшенную морем нерпу и при­
нес ее. Девушки ели мясо и хвалили Камысыапа.
Все дальше и дальше уходил Камыснап от дома. Однажды
обошел скалистый мыс, увидел впереди ярангу. Направился к
ней. Подошел. Вошел в полог. Осмотрелся кругом — людей нет.
Еще раз посмотрел — увидел вареное оленье мясо с топленым
жиром. Стал есть и съел пол-оленя. Другую половину оленя взва­
лил на спииу и понес девушкам-сестрицам. Кроме мяса захватил
с собой Камыснап большой железный нож. Далеко увидели де­
вушки Камысиапа, одна из них сказала:
— Смотрите, вон идет наш Камыснап и несет на спине боль­
шую ношу.
Когда Камыснап пришел, сестры спросили его:
— Что ты принес в мешке?
Камыснап ответил:
— Ладно, не спрашивайте, а развязывайте и смотрите.
Внесли сестры мешок в полог и там развязали его. Младшая
закричала:
— О диво, сколько хорошей еды!
На полу лежало жирное оленье мясо. Девушки спросили
Камысиапа:
— Откуда мясо?
— На берегу нашел.
— Л откуда же нож у тебя?
— Тоже с берега, береговая вещь.
Поели сестры мяса досыта и уснули.
А в той яранге за скалистым мысом жили пять братьев. Они
были охотники на диких оленей и на х\юрских зверей. Вернулись
братья с охоты, сели было поесть, а мяса нету и ножа нету.
— Кто же взял наше мясо?
— Куда делся большой нож?
— Видно, кто-то чужой был! — решили братья.
Утром на охоту пошли, на видное место положили большой
кусок жирной оленины.
— Посмотрим, что за вор тут ходит...
199

В то же время девушки-сестры проснулись, стали будить сво­
его помощника:
— Эй, Камыспап, вставай, иди на берег, поищи для пас пищи!
Камыспап встал, отправился на берег. По старому следу по­
шел в ярангу за скалистым мысом. Пришел, видит: лежит па
блюде полтуши дикого оленя. Сел и стал есть. Наелся досыта,
остатки мяса и жира положил в мешок и отправился домой. Ког­
да пришел, девушки опять спрашивают его:
— Откуда ты, Камыспап, приносишь мясо?
— На берегу нахожу. Море выбрасывает.
Только старшая сестра не верит, но молчит. Она знает, что
дикие олени в тундре живут. Она знает, что за мысом пять брать­
ев живут.
Снова девушки наварили мяса, досыта поели и легли спать.
Пять братьев с охоты вернулись, видят: снова мясо съедено.
Старший брат говорит:
— Кто-то повадился ходить к нам. Завтра вы идите на охоту,
а я останусь — постерегу, может быть, увижу того, кто наказыва­
ет пас каждый день.
Утром младшие братья ушли на охоту, а старший остался
ярангу стеречь.
Сестры тоже проснулись. Камысиапа разбудили, послали его
к морю добывать пищу. Камыспап пошел прямо к яранге за ска­
листым мысом.
Выглянул старший брат из яранги, увидел: идет по косе ма­
ленький человек с кривыми ногами, с кривыми руками. Спрятал­
ся старший брат, зарылся в хворост, принесенный для топлива.
Подошел Камыспап к яранге и запел:
Что-то боязно, боязно мне.
Почему, почему, сам не знаю!
Переступил порог и вошел в ярангу. Около полога па деревян­
ном блюде мясо лежит. Камыснап стал есть. А старший брат за­
городил Камысиаиу выход. Оглянулся Камыснап и увидел чело­
века, сидящего в дверях. Вскочил, испугался, закричал:
— Отойди, дай мне выйти!
Тут хозяин говорит ему:
— Не отойду!
Камыснап совсем перепугался, стал слезно просить хозяина
отпустить его домой.
Хозяин спрашивает:
— Сестра есть у тебя?
Камыснап ответил:
— Нет сестер у меня!
— Обманываешь ты меня, есть у тебя сестра. Говори правду,
или плохо тебе будет!
Камыснап отвечает:
— Есть одна сестра у меня.
Хозяин говорит;

— Опять обманываешь, две сестры у тебя.
— Нет. Только одна.
— Говори правду, или прибью я тебя.
Камыснап закричал:
— О, не трогай, рассыплюсь я, две сестры у меня!
Хозяин говорит:
— Три сестры у тебя.
— Нет, две сестры.
— Говори правду, или прикончу тебя!
— Да, три сестры у меня!
— Нет, четыре сестры у тебя!
— Только три сестры.
— Опять обманываешь, четыре сестры у тебя, говори правду,
или убью тебя!
— Правда, четыре сестры у меня.
Хозяин сказал:
— Говори правду, что пять сестер у тебя. Если обманешь,
выброшу тебя в море!
Камыснап сказал:
— Да, пять сестер у меня. Но больше пет. Только пять сестер.
Хозяин сказал:
— Мне больше и не надо. Теперь возьми вот это мясо и неси
его сестрам.
Камыснап взял мясо и пошел по берегу домой, а хозяин стал
смотреть ему вслед.
Вернулись младшие братья с охоты и спрашивают старшего:
— Не заметил ли ты кого-нибудь?
— Как ;ке, видел человечка с кривыми йогами. А у этого че­
ловечка пять сестер. Вот для них он и таскал у нас мясо. Завтра
все мы пойдем к девушкам-сестрам.
Камыснап пришел с мясом. Когда вошел в ярангу, девушки
спросили его:
— Откуда опять принес столько вареного мяса? Может быть,
нашел ты поблизости людей?
— Никого я не видел.
Девушки-сестрицы мяса поели и легли спать. Утром просну­
лись и стали будить Камыснапа, чтобы за капустой пошел, а он
не отвечает, молчит...
Вышла старшая сестра из яранги, видит: подходят пять пар­
ней, пять охотников с луками и стрелами. Вернулась, сестрам
закричала:
— Люди пришли, парни пришли!
Испугались сестры, закрыли глаза руками, а парии тем вре­
менем в ярангу вошли и стали в ряд. Отняли девушки руки от
глаз и увидели молодых, красивых и сильных парней. Тут стар­
ший брат говорит:
— Братья-охотники пришли просить вас стать их хозяйками
и женами. Наши луки и стрелы дают нам мясо дикого оленя, на201

ши копья и гарпуны приносят нам мясо морских зверей. Вы и
ваши дети будете сыты. А оленьи шкуры будут вашей одеждой.
Старшая сестра сказала:
— Я не хотела говорить своим сестрам, что кроме нас есть
еще люди. Но раз вы пришли, пусть будет по вашему желанию.
Я и мои сестры согласны стать хозяйками вашей яранги.
Девушки обрадовались. Все стали собираться, чтобы вместь
с братьями-охотниками перенести свое жилище на новое место.
А там, где лежал Камысиап, оказалась груда вещей: доска,
два скребка, каменный молоток, две колодки и два живых краба.
90. Морская женщина
Один сирота жил у своего двоюродного брата. Почти все вре­
мя он проводил на улице, а когда заходил в жилище, то хозяин
обижал его всячески. Однажды сирота вышел на улицу и на мор­
ском берегу увидел светящийся огонек. Он пошел на этот огонек.
Подошел к берегу и обнаружил там землянку. Он посмотрел в от­
душину на крыше. Внутри жилища находилась женщина. Она
сбросила с одного плеча рукав комбинезона и так работала. Ком­
бинезон был черный, а на ногах женщины были надеты торбаса
из белой замши. Землянка стояла на песке у самой воды, а вход
в нее был со стороны моря, в воде.
Женщина сказала изнутри жилища:
— А ну же, что ты там медлишь, входи!
— Как же я войду? Ведь вход в воде, боюсь я.
— А ты зажмурь глаза, прыгни и войди!
Вошел юноша. Стали они вместе есть, а потом улеглись спать.
Наутро хозяйка пораньше разбудила его, чтобы незаметно ушел.
Юноша пришел домой, лег и крепко заснул. Вскоре двоюродный
брат разбудил его и спросил:
— Где ты так долго был? Уж не женился ли ты где-нибудь?
Юноша стал оправдываться, но не сказал, где был. С наступ­
лением вечера он снова ушел на берег к той женщине и вернулся
только рано утром. Двоюродный брат снова спросил:
— Так где же ты женился?
Сирота промолчал и стал делать гарпун. Хозяин тогда сказал:
— Ты делаешь гарпун? Ну так пусть твоя жена приготовит
тебе поднос с едой!
Юноша смастерил гарпун и, когда наступила ночь, ушел к мо­
рю, в землянку к той женщине. Когда они лежали на постели,
женщина спросила его:
— О чем спрашивает тебя твой брат?
— Ничего он не говорит.
— Не скрывай от меня ничего! Ведь я вас слышу и вижу,
— Только сказал он мне, когда я делал гарпун, чтобы ты по­
дала мне поднос с отменной едой.
202

Сказала сироте женщина:
— Так вот, если снова станет расспрашивать обо мне, то вы­
сунься на улицу и скажи мне об этом.
Когда сирота вернулся домой от женщины, двоюродный брат
сказал ему:
— Ну, изготовитель гарпунов, прикажи своей жене пригото­
вить для меня поднос.
После того как хозяин сказал так, сирота высунулся из жили­
ща и позвал:
— Эй, где ты?
И вдруг появилась та женщина в черном комбинезоне и ого­
ленной до кисти рукой подала деревянное блюдо с едой, сказав
при этом так:
— Пусть твой хозяин только один ест!
Р1 ушла к себедомой. А хозяин стал готовиться к празднест­
ву, чтобы увидеть жену сироты. С наступлением ночи сирота по­
шел на берег к своей жене. Она спросила его:
— Что намереваются делать твои хозяева?
Сирота сказал:
— Хозяин сказал, что собирается устроить празднество, чтобы
только тебя увидеть.
Проснулся сирота и утром от женщины пошел домой. А двою­
родный брат его начал уже празднество. Из других жилищ стали
сходиться гости. Жена сироты тоже пришла. Когда она вошла,
все увидели, как она хороша собой. Вот кончили праздновать, и
с наступлением ночи хозяин захотел поменяться женами с сиро­
той. Гости ушли. У себя в землянке женщина спросила своего
мужа-сироту:
— Что тебе сказал твой хозяин?
Муж рассказал ей о желании хозяина. Тогда жена сказа­
ла ему:
— А если снова заговорит об этом, ты согласись.
Утром сирота снова ушел к хозяину — двоюродному брату»
Когда хозяин опять сказал ему о своем желании поменяться же­
нами, сирота не стал возражать. С наступлением ночи двоюрод­
ный брат сироты пошел к морю в жилище той женщины. Целую
ночь он простоял на припае, так как боялся войти к ней через
воду. Но все же вошел. На следующий день она разбудила его,
чтобы ушел заранее. А с наступлением вечера он снова вернулся
к женщине. Утром он не захотел уйти домой. Женщина сказа­
ла ему:
— Если не послушаешься, то станешь таким же, как мы.
Действительно, он вышел, когда уже был день, а потому пре-*
вратился в касатку. Все.

203

91. Аханагрурак
Жили в Имаклике муж с женой. Рождались у них мальчики,
но уберечь их муж с женой никак не могли. Когда сыновья их
взрослыми становились, начинали охотиться на каяке. Уедет сын
на каяке в море за большой мыс и больше не возвращается. Так
четыре сына не вернулись с охоты. Муж и жена стариться нача­
ли, а детей у них не осталось. И вот женщина однажды за­
беременела.
Муж сказал:
— Если сына родишь, назовем его именем Аханагрурак.
И вот женщина сына родила, так и назвали его. Мальчик этот
быстро рос. Как только подрос, захотел ехать на каякз. Отец ис­
пугался, отговаривает, не пускает в море. Сын настойчивым был
и добршся своего, стал охотиться на каяке, но далеко за мыс не
уезжал. Хорошим охотником был, нерп, лахтаков, моржей до­
бывал. Когда юноша совсем взрослым стал, отец сказал ему:
— Ведь ты не единственный наш сын. У тебя было четыре
брата. Все они были удачливыми охотниками, по как только ктонибудь из них уезжал на каяке за большой мыс, назад уже не
возвращался. Так все погибли. Вот и ты не вздумай ездить за
этот мыс, можешь затеряться.
Когда наступила ночь, Аханагрурак не смог заснуть, а так
думать стал: «Оказывается, у родителей я не единственный, а бы­
ли у меня и старшие братья. Я тоже поеду на каяке за большой
мыс. Почему не вернулись мои братья?»
Утром рано в сторону большого мыса поехал па каяке. Когда
ехал, нерпу добыл. Вот за мысом скрылся, Имаклик не стало
видно.
За мысом па берегу увидел землянку. К берегу причалил, нер­
пу освежевал и нерпичьи потроха за пазуху под кухлянку поло­
жил. После этого гарпун свой с острым наконечником и нерпичь­
им поплавком взял и поднялся к землянке. Приблизившись, во­
шел в землянку и в передней части у выхода сел. Сидит и думает:
«Чхо же со мной будет сейчас?»
В это время кто-то в сени землянки вошел и оттуда закричал:
— Аханагрурак!
— Да!
— Кишки твои съем!
Аханагрурак сказал:
— Какой ты безжалостный, хочешь съесть внутренности, по­
добные твоим собственным! Вот возьми, ешь!
Вынув из-под кухлянки нерпичьи кишки, Аханагрурак бросил
их в сени тугныгаку. Тот быстро все съел, затем снова позвал:
— Аханагрурак!
— Да!
— Печень твою съем!
204

— Ах, какой ты безжалостный, поедаешь внутренности, по­
добные твоим собственным. На, ешь!
Вынув из-под кухлянки нерпичью печень, Аханагрурак бро­
сил ее тугныгаку. Тот быстро все съел, затем снова позвал:
— Аханагрурак!
— Да!
— Почки твои, желудок твой съем!
— Ах, какой ты безжалостный, поедаешь внутренности, по­
добные твоим собственным. На, ешь!
Вынув из-под кухлянки нерпичьи почки и желудок, Аханагру­
рак бросил их тугныгаку. Тот быстро все съел, затем спова
позвал:
— Аханагрурак!
— Да!
— Сердце твое съем!
— Вот безжалостный, неужели ты хочешь съесть то, что да­
ет мне жизнь?
— Конечно, съем! Еще раз говорю тебе!
Аханагрурак нерпичье сердце вынул из-под кухляпки и вы­
бросил в сени.
Тушыгак быстро все съел, затем закричал:
— Аханагрурак!
— Да!
— Целиком хочу тебя съесть!
— Вот безжалостный, все внутренности мои съел, а теперь
и всего меня хочешь съесть. Может быть, оставишь, не съешь?
— Еще раз говорю, съем тебя!
Аханагрурак сказал:
— Ладно, заходи, ешь меня целиком!
Так сказал, на гарпун острие надел, в сторону входа гарпу­
ном нацелился. Как только показалась голова тугныгака, Ахана­
грурак гарпун вонзил в пего. Тот со стоном под землей исчез*
Аханагрурак не мог удержать гарпунного ремня в руках, выпу­
стил. Тушыгак под землею бежит, а на земле то тут, то там от
гарпунного ремня поплавок появляется. За мелькающим поплав­
ком юноша бежит. Наконец догнал, хотел схватиться за поплавок,
а тот совсем в землю ушел.
Остановился юноша, кругом смотреть стал. Вдруг поплавок
снова впереди над землей запрыгал. Снова юноша погнался за
ним, но не успел схватить: поплавок в землю ушел. Так много
раз поплавок из-под рук уходил.
Вот Аханагрурак на высокой горе оказался, там снова увидел
мелькающий поплавок. Снова погнался за ним, но не успел пой­
мать. Тут с возвышенности впереди большое селение увидел*
Среди множества землянок огромная землянка стоит с высоким
столбом, а на самой окраине — маленькая землянка. На той горе
юноша вечера подоясдал, а с наступлением темноты спустился
к крайней землянке. Подошел, в отдушину заглянул.
205

Сидит там, оказывается, волосатая старуха и ругается:
— Какой это человечишко осмелился нанести рану лучшему
нашему охотнику? Вот если бы молодой женщиной я была, не­
медленно вылечила бы раненого, не дала бы ему мучиться. По и
сейчас у меня есть еще сила, наверное, придут за мной!
Аханагрурак подумал: «Оказывается, это селение злых тугныгаков. Это они погубили моих братьев».
После этого быстро в землянку вошел, волосатую старуху
копьем заколол — ведь не человек она, чудовище. Убил, с лица
кожу с волосами снял, свою одежду сбросил, в старухину оделся*
а затем и кожу с ее лица на голову себе натянул. В таком виде
остался сидеть в землянке. Вдруг снаружи позвали:
— Эй, жива ли ты там, внутри!
Аханагрурак измененным голосом ответил:
— Что вам нужно?
Сказали:
— За тобой пришли. Главного охотника от ран надо лечить.
Аханагрурак сказал:
— По-особому лечить буду. Когда приведете, оставьте меня
в сенях, сами в землянку войдите, больного на середину положи­
те, свет потушите и пойте его песни. Когда я выйду, больной
громче застонет, а вы еще громче пойте, чтобы стон не был
слышен.
После этого двое юношу под руки повели. Один из ведущих
другому говорит:
— Почему у старушки плечи толстыми стали?
Аханагрурак говорит:
— Это от испуга руки вздулись.
Пришли к большой землянке, вошли, юношу на середину по­
ложили. Вскоре свет погас, внутри начали петь.
Аханагрурак в землянку тем временем зашел с разными вы­
криками. Подошел в темноте к больному, сердце его нащупал и
нож свой вонзил. Больной застонал, а другие тугныгаки еще
громче запели. Гарпун свой из тугиыгака вынул Аханагрурак,
сиял одежду и кожу с лица волосатой старухи и все это положил
на тугныгака. После этого быстро выскочил и стал убегать. Те,
что были в землянке, кончили петь и спохватились:
— Где же наша шаманка, здесь ли она?
Когда свет зажгли, увидели на умершем тугныгаке только
кожу с лица старухи и ее одежду.
В волков превратились, за юношей побежали. Обернувшись
пазад, Аханагрурак увидел пять догоняющих его волков. По­
бежал, впереди трещину заметил, в нее спрятался, прося скрыть
его. Волки трещину перескочили, не заметили юношу, вперед по­
бежали. Юноша снова побежал, но волки заметили его и снова
пустились в погоню.
Аханагрурак к своему каяку побежал. Добежал, едва успел
столкнуть его на воду и вскочить в него, как волки на берег при^
206

мчались. Ахаиагрурак от берега отъехал. Па берегу большое
бревно лежало. Один волк бревно схватил, высоко вверх подбро­
сил, закричал Аханагрураку:
— Вот так бы с тобой поступил!
Ахаиагрурак к надводному камню подплыл, гарпун свой в ка­
мень бросил, насквозь его пробил.
Увидели волки, испугались и побежали обратно, поджав хво­
сты и опустив к земле морды.
Ахаиагрурак возвратился домой — у родителей глаза от слез
не видят.

92. Писуануси
Жил человек с женой и дочерью одиноко, без земляков. Этот
человек жил хорошо, ни в чем не нуждался. Дочь его была очень
красивой и уже взрослой девушкой. Ничего она не боялась, летом
в тундру уходила од па.
Однажды, возвращаясь домой, присела с пошей за спиной на
холмике отдохнуть. Отдохнула, хотела встать, по не смогла. Обер­
нулась назад, видит: стоит сзади юноша и держит ее за ношу.
Девушка попросила отпустить ее — мол, ей надо домой. Юноша
сказал:
— Пойдем в мой дом.
Девушка ответила:
— Я должна вернуться к родителям. Если не вернусь, будут
беспокоиться.
Этот человек отпустил девушку.
Вернувшись домой, девушка ничего не сказала родителям
о случившемся. Так лето прожили, осень наступила. Вот однажды
к ним женщина в красивой одежде зашла. Войдя, сказала роди­
телям девушки, что Писуануси за женой послал. Оказывается,
тот человек, который летом девушку в тундре задержал, был Пи­
суануси.
Родители не стали возражать, а сказали этой женщине, что на
следующий день она может отвести девушку к мужу. Женщина
ночью хотела уйти, но ее не пустили. Родители для дочери запа­
сы еды приготовили на дорогу, но эта женщина не велела девуш­
ке брать. Женщина, оказывается, матерью Писуануси была.
Выйдя, женщина девушку за руку взяла и велела ей закрыть
глаза. Когда девушка закрыла глаза, сделали несколько шагов и
остановились. Женщина велела девушке открыть глаза. Девушка
открыла глаза, увидела перед собою селение. В самую большую
землянку этого селения вошли. К вечеру вернулись с охоты сы­
новья этой женщины. Первым вошел старший брат, за ним —
средний, за средним — младший вошел. В младшем девушка
узнала того парня, которого встретила летом.
207

Каждый из них много языков диких оленей принес. Женщи­
на, мать этих братьев, приказала девушке взять языки и повела
ее в маленькую землянку. Там вдвоем ночевали. Назавтра братья
опять в тундру ушли. Когда вернулись к вечеру, женщина де­
вушке красивую новую одежду дала, затем два блюда — малень­
кое и большое — наполнила разной едой и велела отнести в боль­
шую землянку. С большого блюда всю еду старшие братья и жен­
щина поели, а с маленького — девушка и Писуануси вдвоем. Так
вот год вместе жили.
Однажды девушка вышла из землянки, когда братья на охоте
были. В это время к ней подошли два человека в черной-пречерпой одежде. Наказали ей тоже сшить себе черную одежду.
А свекрови, если будет спрашивать, велели сказать, что шьет ра­
бочую одежду. Л как закончит шить, приказали надеть эту чер­
ную одежду и выйти из землянки.
Молодая женщина стала шить себе черную одежду. Когда ши­
ла, свекровь спросила ее:
— Зачем ты шьешь черную одежду, ведь есть же у нас кра­
сивые шкуры?
Невестка ответила ей:
— Рабочую одежду шью.
Кончив шить, черную одежду надела, из землянки вышла.
Снаружи ожидали ее, оказывается, два человека в черных одеж­
дах, которые раньше приходили.
Как только вышла, подхватили ее под руки и полетели вверх
на высокий утес. Утес этот был совсем отвесный, крутой, а над
обрывом в утесе — маленькая пещера. В эту пещеру принесли
женщину. Когда вошла в пещеру, увидела там старушку. Оказы­
вается, двое людей в черных одеждах были воронами.
На следующий день эти вороны снова улетели. Тут старушка
сказала женщине:
— Зачем же ты позволила себя унести? Вот теперь навсегда
останешься здесь. Как же спустишься из этой пещеры по отвес­
ному утесу? Знай, что едой твоей будет только кровь, которую
вороны приносят сюда.
Действительно, к вечеру прилетели братья-вороны и принесли
в клювах застывшую кровь. С наступлением утра снова улетели.
Когда скрылись вороны, старушка из маленького мешочка вынула
мышиную шкурку и сказала женщине:
— Вот надень эту шкурку и иди без страха, спускайся с утеса
но трещинам. Но если будешь бояться, обязательно упадешь вниз.
Жепщина мышиную шкуру надела и превратилась в мышку.
Вышла, по трещинам хотела спускаться, но не смогла, испуга­
лась. Обратно вернулась к старушке.
Старушка спросила женщину:
— Зачем вернулась?
Та ответила:
— Побоялась я спускаться по трещинам.
208

Старушка сказала:
— Сними шкуру. Ведь навсегда останешься здесь, если бу­
дешь бояться.
К вечеру братья-вороны прилетели, кровь в клювах принесли.
Наутро, когда снова улетели, старушка из другого мешочка вы­
нула лисью шкуру и сказала женщине:
— Вот эту шкуру надень и спускайся с утеса. Только не бой­
ся. Если и теперь испугаешься, то навсегда останешься в этой
пещере. Как только спустишься, беги не оглядываясь к своим ро­
дителям. Если на пути пищу какую-либо встретишь, не ешь,
а если съешь, то навсегда останешься лисицей. Когда до своего
жилища дойдешь, увидишь отца своего, работающего около дома.
Когда приблизишься, шкуру эту снимешь и спрячешь куда-нибудь
в сторонку, чтобы люди не видели. Вот тебе лисья шкура, на­
день ее.
Надела женщина лисью шкуру и превратилась в лису. Выйдя,
по трещинам с утеса стала спускаться. Хотя и боялась, но не
вернулась назад, спустилась вниз. Спустившись, быстро побежала
вперед по берегу моря. Вдруг запах мяса почуяла — еще быстрее
побежала. Через некоторое время увидела на берегу выброшен­
ного морем дохлого моржа. Подошла к моржу, хотела поесть мя­
са, но вспомнила о запрете. Как ни хотела есть, а побежала даль­
ше. Несколько раз оборачивалась на запах мяса, но все же не
вернулась, а бежала изо всех сил. Вот снова почуяла запах све­
жего моржового мяса. Остановилась, смотрит: только что морем
выбросило па берег свежего моржа. Подошла, хотела поесть мор­
жового мяса, но вспомнила о запрете. Как ни хотелось есть,
а снова побежала с трудом дальше. Убегая, оборачивалась, хоте­
ла вернуться поесть мяса, но пересилила себя, заставила бежать
дальше. Поднявшись па холм, усидела жилище своего отца; у жи­
лища отец что-то мастерит. Увидела отца, забыла, что шкуру надо
снять, кинулась к нему.
Подбежав, по-лисьи села, сказать ничего не может. Отец, уви­
дев лису, спрашивает:
— Что ты уселась здесь, лисичка? Ишь, какая недикая ты.
Женщина думает: «Что же со мною делается? Почему же
отец не узнает меня?» С наступлением вечера отец ушел в жи­
лище. Когда он ушел, женщина улеглась у входа и заснула. Ут­
ром отец, проснувшись, вышел и видит: лисица лежит у входа.
Во время еды жене своей сказал:
— Чья-то лисичка там, у входа, со вчерашнего дня сидит.
Совсем недикая лисичка. Когда я работаю, все время около меня
сидит. Уж не дочь ли наша это в лису превратилась? Почему она
не дичится?
Тем временем молодая женщина вспомнила наконец о своей
шкуре. Отбежала в сторону, шкуру сняла, запрятала и снова
к отцу подошла. Отец обрадовался при виде дочери, к матери ее
отвел.
А

Л Закал М?. Р/,2

20^

Радуясь, плакали родители. Здесь, у своих родителей, девушка
год прожила. Через год однажды проснулась, заметила, что все
вокруг дома темным сделалось и всюду крик и шум. Отец жене
сказал:
— Выйди-ка на улицу да посмотри, почему это утром темно
вокруг стало. Ведь никогда этого не бывало.
Старуха вышла, смотрит: великое множество воронов сидит и
летает, даже горизонта не видно. Один маленький ворон на край
отдушины сел. Вернулась жена, рассказала мужу о том, что ви­
дела. Муж сказал:
— А ну, теперь спроси их, зачем пожаловали.
Жена спросила, как муж велел.
Сидящий на краю отдушины маленький ворон сказал:
— За нашей невесткой пришли мы.
Старуха старику и дочери рассказала об этом. Дочь говорит:
— Не хочу возвращаться к воронам: у них голодно, а их пи­
ща — одна застывшая кровь.
Вышла мать, передала воронам слова дочери.
Как только сказала, вспорхнули вороны и улетели. Через не­
которое время снаружи все стало серым и шум послышался. Муж
жене приказал выйти и посмотреть, что случилось. Выглянув на
улицу, жена увидела множество волков, покрывших землю до са­
мого горизонта.
Один волк на краю отдушины на землянке сидит. Этот волк
говорит женщине:
— За нашей невесткой пришли мы.
Вошла, мужу и дочери об этом рассказала. Муж жене сказал:
— Скажи им, пусть у нас поживет наш зять.
Вышла жена, гостям об этом сказала, затем снова вошла. Че­
рез некоторое время в землянку вошел Писуаиуси. Здесь, у роди­
телей женщины, год прожили. Год прожили, к волчьему народу
возвратились. С наступлением весны жители этого волчьего селе­
ния стали радоваться. Женщина их спрашивает:
— Чему вы радуетесь?
Те отвечают:
— Видно, вскоре пойдем мы торговать с жителями верхнего
-села, такого чудесного села!
Весной приготовились в дорогу. Приготовившись, отправились.
Подошли к утесу, крутому, почти отвесному, а дороги вверх нет,
только следы ступней едва видны. Впереди идущие но этим сле­
дам поднялись. Остались внизу только женщины да Писуануси.
Писуануси сказал жене:
— Наверное, тебе не подняться. Вернись пока домой. По бе­
регу реки дойдешь до отцовской землянки. Когда мы вернемся,
придем за тобой.
Отправилась женщина по берегу реки к отцовскому дому.
Идет, слышит: разговаривают. Обернулась, увидела лодочку. Ве­
лели ей те люди в лодку сесть. Женщина в лодку села. Довезли
;210

ее до землянки отца. К осени вернулся сюда Писуануси. Жена
сказала ему:
— Здесь будем жить, пока родители мои живы.
Так здесь жили до смерти родителей. А когда умерли стари­
ки, вернулись муж и жена к волчьему народу.
93. Югиилнук
Давно, говорят, было. Жил оленевод с племянником. Племян­
ник жил в отдельной яранге. Звали его Югнилнук. Вместе с дя­
дей имели они оленье стадо. Дядя постоянно с оленями былг
а племянник дома находился. Однажды узнал Югнилнук от при­
езжего гостя, что один кочевник собирается выдать замуж свою
дочь за человека, который на оленьей упряжке перепрыгнет через
сушила и получит удар молотком от его дочери.
Узнав об этом, Югнилнук к дяде своему в стадо пошел. Дядя
сказал:
— Зачем пришел сюда? Впервые появился ты в стаде.
Югиилнук ответил:
— Слышал я, что ближайший сосед наш, оленевод, дочь свою
собирается замуж выдать за победителя на оленьих бегах. Я тоже
хочу поехать на эти состязания.
Дядя сказал:
— Без умения, впервые, не следуй своим желаниям. Лучше
подожди.
Югнилнук вернулся домой и вечером пошел на отцовскую мо­
гилу. Пришел, сел на могилу и заплакал. Тут голос из-под земли
услыхал:
— Почему ты плачешь? Чем обидел тебя твой дядя?
Югнилнук сказал:
— Ближайший сосед наш, оленевод, собирается выдать замуж
свою дочь на оленьих бегах за победителя. Я тоже хочу поехать
на состязания, но дядя не пускает меня.
Отец его сказал:
— Найди в стаде двух моих белых ездовых оленей и поезжай
на них. Они тебя выручат.
Югнилнук поднялся и пошел в стадо. В стаде отыскал белых:
отцовских оленей и запряг их в беговые нарты. С рассветом по­
ехал в стойбище оленевода, выдающего замуж дочь. Приехал,
увидел множество ездовых нарт, запряженных парами оленей,,
и ездоков, прибывших на состязания. На высоких сушилах для
нарт и байдар стоит дочь оленевода с деревянным молотком в ру­
ках. Когда все собрались, оленевод сказал:
— Кто окажется проворным и перепрыгнет через сушила, того
дочь моя ударит молотком. Победивший возьмет мою дочь.
После этого все ездоки разъехались, чтобы разбежаться и
перепрыгнуть через сушила, где девушка стоит. Вот один за дру^
14*

211

гим начали подъезжать. Оленьи упряжки так быстро бегут, что
за ними снег клубится, как в пургу. Но ни одна упряжка не мо­
жет перепрыгнуть сушила: подбегут олени к сушилам и падают
у препятствия. Вот уж гора из оленьих упряжек и ездоков об­
разовалась. Последним поехал Югнилнук и без труда перепрыг­
нул на своей упряжке через сушила — груда упряжек и ездоков
послужила ему подставкой. Когда через сушила прыгал, дочь
оленевода сильно молотком его стукнула, чуть глаз не выбила.
После этого ездоки оленьи упряжки от сушил отвели, а сами все
рядом встали. Югнилнук тоже вместе со всеми встал. Оленевод
начал всех осматривать. Подойдя к Югнилнуку, увидел у него
большой синяк под глазом, сказал ему:
— Вот ты, оказывается, муж моей дочери. Что же, бери ее.
Так Югнилнук женился на дочери оленевода. Когда женился,
совсем перестал выходить из яранги. А другие дочери оленевода
все замужние. Собрались однажды сестры с мужьями в гости
к отцу, а жена Югнилнука одна пошла, без мужа. Стали сестры
смеяться над Югнилнуком, который сидит дома и боится по­
казаться среди людей.
Отец сказал своим дочерям и зятьям:
— Богат я, имею все, что нужно для оленевода, но пет у меня
только диких собак.
Пришла жена Югнилнука домой и рассказала о желании отца
иметь диких собак. Югнилнук сказал:
— Нет, я не пойду, пусть те зятья идут искать.
А ночью, когда жена крепко спала, Югнилнук оделся и пошел
на отцовскую могилу. Пришел, стал плакать. На рассвете послы­
шался голос отца:
— Почему ты так долго плачешь? Не обидел ли тебя чем твой
дядя?
Югнилнук сказал:
— Ведь я женился на дочери оленевода, а теперь он хочет,
чтобы ему поймали диких собак.
Отец сказал:
— Иди прямо на ту гору, наверху увидишь свежую берлогу.
В третий раз ко мне не приходи, а то можешь не вернуться домой.
Югнилнук встал и пошел на гору. Там берлогу увидел, а около
берлоги дикие собаки сидят, уставившись мордами в берлогу.
Югнилнук собак привязал, вместе с ними в берлогу вошел.
В это время снаружи человеческие голоса послышались. Югнил­
нук лицо свое шапкой прикрыл, чтобы не узнали. Двое людей во­
шли и спросили:
— За что продаешь ты этих собак?
Югнилнук ответил:
— За большие пальцы с рук.
Один из пришельцев другому сказал:
— А зачем нам большие пальцы? Отдадим их за этих собак,
а тесть к нам еще лучше будет относиться.
212

Другой ответил:
— Только ведь больно будет, пожалуй.
Первый сказал товарищу:
— Ну что ж, вот мой большой палец, отрезай поскорее.
Товарищ палец ему отрезал. Беспалый отдал большой палец
Югиилнуку за собаку, затем сказал:
— Вот, оказывается, только у меня одного будет дикая собака
для тестя.
Другой сказал:
— Что же, не буду бояться, отрезай и ты мой палец. Ой,
только больно будет!
Первый рассердился:
— Да как же ты мой палец отрезал? Разве мне очень больно
было? Нет, не очень больно. А если у тебя палец отрежем, то по­
дарим тестю сразу двух диких собак.
Наконец второй зять согласился, и первый большой палец от­
резал ему. За второй палец забрали у Югнилнука вторую собаку,
но не узнали его, так и ушли. А Югиилнук отрезанные пальцы
бережно завернул и домой вернулся. Жена спросила его:
— Откуда ты вернулся?
Он сказал:
— В свою ярангу ходил.
Жена сказала:
— А я думала, что ты тоже диких собак искать ходил. Ведь
свояки твои двух диких собак нашли и привели их к отцу.
Югиилнук сказал:
-- Хорошо, пусть они диких собак имеют. Я же не искал их.
После этого Югиилнук снова никуда не выходил, все дома си­
дел. Когда соберутся зятья с женами у тестя, начинают смеяться
над Югнилиуком, сидящим дома. А жена его, придя домой, рас­
сказывает, как зятья отцовские смеются над ним.
Однажды сильно обиде ли зятья и сестры жену Югнилнука,
насмехаясь над ним.
Тут Югиилнук не стерпел, сказал:
— Ладно, пусть они там смеются, а между тем их диких со­
бак я нашел. А за собак зятья по большому пальцу отдали мне.
Вот смотри!
Югиилнук пальцы тех зятьев жене показал, а затем отдал ей
их, сказав:
— Возьми, пригодятся!
Жена взяла эти пальцы, завернула и спрятала под одежду.
Однажды все снова собрались у тестя, и жена Югнилнука
тоже пришла, захватив с собою пальцы тех зятьев. Снова начали
смеяться над ее мужем, что не выходит он на улицу, сидит дома
и ничего делать не умеет.
Жена Югнилнука сказала сестрам и отцу:
— Вы и в самом деле думаете, что диких собак нашли эти
мужчины? Но напрасно вы так думаете. Этих диких собак нашел
213

мой муж Югнилнук. А вот плата, которую он получил за собак
от твоих зятьев! — И женщина показала отцу два отрезанных:
пальца.
Отец сказал:
— Правда, зятья мои не могут, наверное, отрицать, что они
за собак отдали свои пальцы. Или, может быть, эти хвастливые
юноши без пальцев родились?
После этого тесть полюбил своего нелюбимого зятя, а двое
других зятьев с женами перестали над ним смеяться. Теперь им
было стыдно. А Югнилнук с женой с тех пор не сидел уж дома
и часто вместе с женой ходил в гости к своему тестю. Все.
94. Брат и сестра из Нуткана
Жили-были девочка и мальчик — брат с сестрой. Сестру зва­
ли Тайкинаун, а брата — Тайкыгыргын. Жили они в селении
Нуткан. Много было в нем жителей. Помогали они сиротам,
приносили им мяса, чтобы те не голодали.
Как-то мальчик подумал: «Как бы сделать, чтобы самому до­
стать мяса?» Он принес палку, обстругал ее, смастерил из мор­
жового клыка наконечник, ремешком прикрепил его на конец
древка, и получился гарпун.
Привязал мальчик на конец гарпуна палочку величиной с
палец, а пониже ее — камешек.
Сестре своей сказал:
— Сделал я закрутку для добывания водорослей, пойду за­
кручивать морскую капусту, а ты добывай из-под снега корешки
около яранги.
Пошел Тайкыгыргын на берег, зашел на припай и стал дол­
бить прорубь. Продолбил, спустил в прорубь закрутку и накру­
тил па нее морской капусты.
Тайкинаун вышла из яранги и стала выдалбливать из-под
сугроба съедобные корни. Тут к ней подошел мужчина, одетый
в белый олений плащ.
Подошел, говорит ей:
— Тайкинаун, Тайкинаун, хочу я взять тебя в жены!
Тайкинаун ответила ему:
— Твоей женой я не думала быть. Уходи-ка лучше отсюда!
Пошел человек. Посмотрела ему вслед Тайкинаун, видит: не
человек это, а песец. Пушистый хвост сзади снег метет. Ушел
песец...
После этого явился мужчина, одетый в черную кухлянку. По­
дошел, говорит ей:
— Тайкинаун, Тайкинаун, посмотри на меня!
Посмотрела на него Тайкинаун и рассмеялась: узнала парня
из соседнего стойбища. Снова говорит ей парень:
— Тайкияаун, Тайкинаун, мужем твоим хотел бы я быть!
214

Тайкинаун не ответила ему, а засмеялась:
— Ха-ха-ха!
Мужчина сказал:
— Не для смеха, а правду говорю я тебе!
Тайкинаун ответила:
— Я не одна, что еще скажет мой брат? Если не пустит он
меня, не быть мне твоей женой! Если позволит, будешь ты моим
мужем.
Парень сказал:
— Пока пойду я. Когда вернется твой брат, я тоже приду.
После этого мужчина ушел. Тайкинаун насобирала корешков
и вошла в полог. Вскоре с берега вернулся Тайкыгыргын. На­
крутил он закруткой большой узел морской капусты, а внутри
ее оказался лахтак. Войдя в полог, сказал сестре:
— Навертел я капусты, а вместе с капустой лахтак попался.
Сестра сказала:
— Вот диво, спасибо тебе! Целый вечер мы будем есть его.
Освежевала Тайкинаун лахтака. Наелись брат и сестра мяса,
капусты и корешков досыта.
Только Тайкинаун разделась, как услышала стук. Тайкыгыр­
гын спросил:
— Кто там?
— Это я! — ответил пришелец.
Тайкыгыргын сказал:
— Заходи!
Человек вошел и оказался тем самым, который приходил ут­
ром. Тайкыгыргын спросил:
— Зачем ты пришел?
Человек ответил:
— Сестру твою хотел бы я взять в жены, если тебе пе жал­
ко. А я свою сестру отдам тебе!
Тут Тайкинаун Тайкыгыргыну потихонечку сказала:
— Тайкыгыргын, дай свое согласие!
После этого Тайкыгыргын сказал человеку:
— Если девушка, имеющая ум, согласилась, то она выйдет
замуж.
Тут Тайкинаун сказала:
— Так я выхожу замуж, я не отказываюсь!
Мужчина начал собирать Тайкинаун.
Тайкыгыргын сказал:
— Один раз здесь ночевать можешь, а завтра уйдешь!
Парень переночевал, а назавтра с молодой женой отправился
домой. А сестра того человека пришла к Тайкыгыргыну. Тайкы­
гыргын тоже женился.
Тайкыгыргын стал добывать много зверей.
Однажды тот человек пришел к Тайкыгыргыну и сказал:
— Тайкыгыргын, неплохо было бы твою ярангу перетащить
к моей.
215

Тайкыгыргын ответил:
— Пожалуй, это было бы хороню!
Затем они уснули. Утром разобрали ярангу, перетащили ее
и поставили позади яранги того человека. Стали жить по со­
седству.
Однажды сосед пришел к Тайкыгыргыну и сказал ему:
— Тайкыгыргын, посмотри на меня, что я буду делать.
Тайкыгыргын пошел с ним. Сестра встретила его приветливо
и сказала:
— Посмотри на моего мужа, как он будет охотиться!
Человек взял торбаса и подал их жене:
— Тайкинаун, положи в торбас стельку!
Тайкииаун положила в торбас лахтачий ус. В другой же тор­
бас положила нерпичий ус. После этого человек обулся и встал.
Оказалось, что правая нога теперь по-лахтачьи дышала, левая —
по нерпичьи дышала. Пошел он на берег и сел около воды. По­
выскакивали тут из воды лахтаки и нерпы, а человек начал их
ножом убивать. Убитых зверей перенесли домой. 11 снова так
жили. Тайкыгыргын тоже научился этому и много зверей уби­
вать стал. Разных зверей теперь мог он убивать и приносить
домой.
Однажды сосед сказал:
— Завтра будет праздник состязаний. Мужчины другой сто­
роны принесут много разных вещей — лахтачьи шкуры, моржо­
вые шкуры, нерпичьи шкуры и ремни. С их стороны будет тан­
цевать горностай. Он во время танца только под песню прыгает.
Если победят они нас в танцах и пении, то заберут все вещи.
Если мы победим — их вещи себе оставим.
Тайкыргыргын очень испугался, как бы не отняли у них все
имущество.
Ночью он вышел на улицу, посмотрел на южную сторону
и увидел дым. Пошел по направлению дыма. Оказалось, там
была землянка. Тайкыгыргын вошел в землянку и увидел в
ней старика и старуху огромного роста. Старик-великан спро­
сил:
— Зачем пришел?
Тайкыгыргын ответил:
— Поучиться к тебе пришел я. Завтра будет праздник со­
стязаний. Научи меня, как победить гостей.
— Что же, поучу я тебя! Только вначале спрошу тебя, как
будет играть танцующий другой стороны?
Тайкыгыргын ответил:
— У них будет простой танец горностая!
Старик сказал своей жене:
— Старуха, подай-ка мне бубен!
Подала ему старуха бубей. Старик взял бубен и снова
сказал:
— Где же большая сова? Иди сюда, я спою тебе.
216

Вдруг прилетела большая сова и села к старику на макушку,
а старик запел:
А-я-ии-ни, я-тга-я-на-а,
А-я-ни-ни, а-я-ни-я!
Распустила сова свои крылья да так принялась плечами иг­
рать-пожимать, как редко можно увидеть, а когда пение кончи­
лось, она запрыгала с криками и стала по-своему танцевать.
После этого старик сказал:
— Ну вот, я тебя научил. Запомни, какую песню я пел, и
иди домой.
Тайкыгыргын пришел домой, разделся и уснул. Назавтра ут­
ром пришла сестра, просунулась в полог, спросила:
— Где Тайкыгыргын?
Тайкыгыргын ответил:
— Здесь я!
Сестра сказала:
— Иди к нам, сейчас муж мой начинает свой праздник!
Приоделся Тайкыгыргын и отправился к другу. Через некото­
рое время подъехали нарты гостей. А в нартах у них лахтачьи
шкуры, ремни, нерпичьи шкуры, моржовые шкуры. Все это оети
внесли к хозяину.
Первым спел хозяин. А когда он кончил стали петь гости.
После этого вышел вперед горностай и запрыгал. Приуныл хо­
зяин: как же с горностаем состязаться человеку? Тайкыгыргын
сказал:
— Подождите-ка, подайте мне бубен, я тоже спою!
Подали ему бубен. Тайкыгыргын начал бить в бубей, но за­
был песню и сказал:
— Эх, забыл песню, как же мне спеть ее?
Тут начала петь сестра, оказалось, что она знала эту песню:
А-я-ни-ни, я-ни-я-на-а,
А-я-ни-ни, а-я-ни-я!
Тайкыгыргын сказал:
— Ага, так, так! Где моя танцующая сова?
Тут прилетела сова и села на макушку Тайкыгыргыну. Тай­
кыгыргын начал петь:
А-я-ни-ни, я-ни-я-на-а,
А-я-ни-ни, а-я-ни-я!
Когда он запел, сова крылья свои распустила да так приня­
лась плечами играть-пожимать, любо смотреть было! А когда пе­
ние кончилось, она запрыгала с криками, показывая свой танец.
Старики закричали:
— Тайкыгыргын выиграл!
Гости оставили все привезенные вещи и уехали. Хорошо и бо­
гато стал жить Тайкыгыргын. Все. Конец.

217

95. Чудесные помощники
Так было. Жили муж и жена, и было у них много детей. Зи­
мой человек постоянно в тундре охотился, а летом разъезжал по
морю на маленьком каяке, но часто не мог убить ни одной нер­
пы. Только изредка в это лето добывал он зверя.
Наступила зима, и совсем перестал охотник добывать нерп.
Мало осталось пищи дома, тогда он сказал жене:
— Сейчас я пойду за мясом к ближайшим оленеводам.
Женщина не возражала. И вот без собак, волоком мужчина
потащил за собой нарту. Когда он пришел к кочевникам, хозяе­
ва приняли его хорошо, дали ему пищи, наварили свежей олени­
ны. Покончив со сборами, он решил возвращаться домой. Но оле­
невод не пустил его и уговорил остаться еще на ночь. Вот легли
все спать, только пришелец не может уснуть, думает о том, что
дома его ждут голодные дети и жена. С большим трудом он смог
заснуть.
Утром, когда все встали, на дворе разыгралась сильная пурга.
И снова пришелец продлевал у оленеводов.
А там, дома, ждали его. Наступила ночь, и в сенях послы­
шался стук. Женщина отозвалась, поняв, что это злой дух —
туигак. Она высунулась из полога и увидала в дверях присевше­
го тунгака.
Женщина пригласила его к столу.
Но тунгак сказал:
— Я пришел, чтобы съесть твоих ребятишек.
Дети спали и ничего не слышали.
Женщина сказала:
— Подожди немножко!
Женщина вышла в сени, вошла в кладовую за пологом, взя­
ла там роговую палочку для вытряхивания снега из меха и обра­
тилась к ней:
— Как ты думаешь, роговая палочка, что мне делать? Хотя
снег глубоко внутри шерсти находится, а ты его полностью вы­
колачиваешь.
После этого женщина вошла в полог. Тунгак только и думал,
как бы съесть детей. Но вдруг услышал, как в сенях запела ро­
говая палочка, и ее песня была такая хорошая, что тунгак
вскоре заснул. Роговая палочка пела, пока все свои песни не пе­
репела. Когда же она перестала петь, тунгак тотчас проснулся и
стал требовать у женщины детей на съедение.
Женщина сказала:
— Подожди немножко!
Выскочив в северные сени, вошла, взяла мясную вилку из
оленьего рога, установила, обратившись к ней, сказала:
— Как ты думаешь, ведь как-то ты вынимаешь, что в кипят­
ке находится? Помоги мне!
248

А тунгак требует детей. Немного погодя роговая вилка запе­
ла. Тунгак заснул. Во время пения женщина обжигала палочку.
Когда обожгла, вилка кончила петь, тунгак проснулся. Проснул­
ся и снова потребовал детей на съедение. Женщина сказала:
— Подожди немножко! Дам их тебе!
Высунулась она из полога, взяла лучину, установила ее и
обратилась к ней:
— Лучинушка, что ты мпе посоветуешь, чтобы помочь в мо­
ей беде? Ведь ты можешь сварить даже мерзлое мясо!
Лучинушка запела. И снова тунгак заснул крепко. Женщина
вышла, скрутила из травы веревку и привязала тунгака крепконакрепко к двери. Тем временем лучина кончила пение, и тун1ак проснулся. Он хотел было повернуться, но не смог этого
сделать. Тогда он обратился к женщине:
— Развяжи меня, не стану я больше приставать к тебе.
Женщина сказала:
— Не развяжу я тебя. Вот подожду своего мужа. Пусть он
с тобой разделается.
Тунгак сказал:
— Сейчас я дам тебе что-то!
Женщина сказала:
— А ну, посмотрю!
Тунгак указал на деревянное блюдо и сказал:
— Если возьмешь эту вещь, что захочешь, то и будешь
иметь.
Женщина сказала:
— Посмотрю, как это ты сделаешь.
Тунгак сказал:
— Только держи блюдо всегда вверх дном и делай вот так.
Затем, приподняв блюдо, тунгак обратился к нему:
— Блюдо мое, блюдо, хочу отведать оленины!
И тут блюдо потяжелело от оленины. Тунгак сказал:
— Так вот и будешь делать.
После этого женщина отпустила тунгака. «Наверное, этот
тунгак обманул меня!»—подумала она. Взяла блюдо и обрати­
лась к нему:
— Блюдо мое, блюдо, хочу видеть этого тунгака!
Потяжелело блюдо, тунгак явился на блюде перед женщиной
и сказал ей:
— Не для того я дал тебе блюдо, чтобы ты меня же и лови­
ла им.
Сказал и ушел. Женщина протянула блюдо в сторону моря и
обратилась к нему:
— Эй, блюдо, хочу поесть нерпичьего мяса!
Потяжелело блюдо, и на нем появилось нерпичье мясо.
Еще раз повторила:
— Эй, блюдо мое, хочу поесть лахтака!
Потяжелело блюдо, и на нем появился лахтак.
219

Освежевала женщина добычу и сложила все в кладовую.
С наступлением дня вернулся домой хозяин с нартой, напол­
ненной оленьим мясом.
Вошел к жене и сказал:
— Помоги мне!
Женщина вышла и помогла ему снять мясо с нарты. Покон­
чив с этим, она вошла в сени и принялась долбить мерзлое мясо.
Хозяин спросил жену:
— Что ты там долбишь, ведь не было же у нас мяса?
Женщина ответила:
— Ладно, молчи только!
Затем она рассказала ему о том, как тунгак дал ей блюдо.
Мужчина сказал:
— Попытайся вызвать моржовый окорок!
Что же, женщина протянула блюдо в сторону моря и обрати­
лась к нему:
— Эй, блюдо, хочу моржового окорока!
Потяжелело блюдо, и тяжестью был моржовый окорок. Муж
снова сказал:
— Разве не любишь ты китового мяса?
Женщина подняла блюдо, протянула его в сторону моря и об­
ратилась к нему:
— Эй, блюдо, хочу китового мяса!
Потяжелело блюдо, и тяжестью было китовое мясо.
После этого хорошо стали жить. Конец.
96. Девушка и тугныгак
Так, говорят, было. Жил человек с женой и дочерью. Дочь
еще не замужняя. Мужей ей находят, но от всех отказывается.
Однажды сильного мужчину в мужья ей нашли, и снова отказа­
лась она. Тут отец дочери сказал:
— Что за мужа ты хочешь? Наверное, черта в мужья себе
хочешь. Мне вот уже совестно за тебя перед людьми стало.
Девушка в тундру ушла разобиженная. Там опечаленная си­
дела на камне. Когда так вот в печали сидела, рядом из-под зем­
ли черт голову высунул и сказал:
— Это я позвал тебя, хочу в жены взять!
Девушка ответила:
— Что же, если ты меня возьмешь, полюблю за ото!
Черт за девушкой следить стал. Девушка, поднявшись, по­
шла домой. Черт следом за ней идет, одна голова из земли тор­
чит. По пути уже туловище свое до половины высунул. Идут
вдвоем. Вот уже до ступней вышел, весь вышел. Этот черт на
человека похож, только уши собачьи. Вскоре пришли в ярангу
девушки. Пришедшего отец девушки приветствовал, затем жене
своей сказал:
220

•— Накорми его мясом наилучшим!
И вот жена хозяина подала черту на новом корыте кишок
моржовых с начинкой. Когда черт насыщаться стал, отец, при­
близившись, дочери сказал:
— Этого черта мужем хочешь иметь?
Девушка ответила:
— Нет, уши собачьи у него!
Тогда отец снова сказал:
— Пока ест, выйдем на улицу, отправлю я тебя в слезную
ярангу, там силач мудрый живет.
И вот, когда вышли, отец девушку на нарту посадил, нарту
сзади подтолкнул. Нарта сама, без собак, быстро помчалась впе­
ред. Вот и слезное жилище мудрого силача. Жилище из слез
сделано, светлое, вокруг острые иглы торчат. Когда девушка
приблизилась, дверь сама открылась, и нарта вошла вместе с
девушкой внутрь слезного жилища. Когда въехали, дверь тотчас
сама снова закрылась.
Девушка сидела удивленная. Сидит, слышит звуки какие-то
и говор:
— Ук, ук, ук, ук, разве приказывал я этому жилищу проез­
жих впускать!
Подошел, вошел, девушку увидев, спросил:
— Кто ты и откуда явилась сюда?
Это хозяин слезного жилища был. Девушка ответила ему:
— Отец мой направил меня сюда, чтобы черт меня в жены
не взял.
Хозяин молча приготовил гарпун. Приготовившись, ждал.
Черт в это время к жилищу приблизился. Подошел, об иглы
укололся, отскочил, закричал:
— Девушка, эй, я взял уже тебя, выходи сюда!
Девушка молчала. Черт звал, добивался. Хозяин взял гарпун
и подошел к двери. Дверь сама открылась. Вышел, в пасть чер­
та гарпун вонзил. Черт, извиваясь, в землю, как в воду, нырнул.
Девушка вернулась домой и отцу сказала:
— Теперь за человека замуж выйду.
Действительно, вскоре отец мужа нашел ей. Конец.

97. Килгаракский шаман
Давно, говорят, было. У оленевода был один сын. Однажды
оленевод поехал в Асюнык лечить больного. И правда, вылечил
асюныкского больного. За это дали ему оленя. После Асюныка
он поехал в Нунлыгран и там вылечил больного. За это снова
получил оленя. Из Нунлыграна он поехал в Такывак, где выле­
чил третьего больного, и снова ему заплатили оленем. Потом
этот лечащий человек побывал в селениях Раткынык, Тупак, Ку221

римук и в каждом из них излечивал больных, за что ему плати­
ли оленями.
А после отъезда из Килгарака этого человека заболел его сын.
Когда отец находился далеко на западной стороне и лечил чу­
жих людей шаманством, его сын страдал от тяжкой болезни. Хо­
тя мать очень заботилась о сыне, болезнь его не проходила. Тем
временем отец его уже в селение Маскын прибыл и там вылечил
больного, не зная о болезни сына. Из Маскына он поехал в Канаргын и там шаманством вылечил больного. В это время сын
его умер. Мать уложила умершего сына за стеной полога. А отец
ездит по дальним селениям и лечит больных людей, не ведая о
том, что сын скончался. Между тем время шло, и тело сына
вздулось, стало легким. Наконец отец возвратился. В Талькапыке одними оленями заплатили ему за исцеление больных. Ему
дали столько оленей, сколько селений он объехал.
Мать сделала из моржовой шкуры вместилище и уложила в
нею останки умершего сына, чтобы отец мог его видеть. И ког­
да отец приехал, то увидел, что тело сына совсем разложилось.
Тут отец испугался и застонал от горя:
— Ох-ох, беда, беда! Я и не подозревал, что умер мой един­
ственный сын! Однако же я буду отпевать его!
И вот начал этот человек петь. Тот, кто много людей излечил
своим шаманством, тот — килгаракский человек. Он камлал, кам­
лал, взлетел в небо, исчезал под землей, но не мог найти живого
сына. А тем временем вместилище из моржовой шкуры, где
лежал умерший сын, стало протекать. Шаман подумал и сказал
жене:
— Ох, уж не послать ли мнемоих племянников туда, к гра­
нице неба? Там, говорят, живет шаман Пупихтукак — чесоточ­
ный. Пусть они его позовут.
Жена ответила:
— Хорошо! Попробуй тех двоих послать!
II вот племянников своих вызвал и сказал им:
— А ну, пошлю я вас туда, за пределы видимого. Там, на
границе неба, живет шаман Пупихтукак. Позовите его сюда.
Ведь ваш двоюродный брат, который должен был быть моим
посланцем, скоро с вместилищем вместе развалится. Если вам
дорог братец, постарайтесь отыскать того человека, исцеляющего
шаманством людей.
II ответили племянники дяде:
— Хорошо, мы попытаемся это сделать, только нам потрейуется еда в дорогу.
Дядя согласился с ними:
— Конечно, дорожные припасы вы получите в достатке.
И вот шесть нарт дорожными припасами нагрузили. В каж­
дую нарту впрягли оленя-тягача, С наступлением осени юноши
снарядились и отправились в дальний путь. Когда они уехали,
человек тот жене сказал:
222

— Л ты для того еще вместилище поверх сделай, ведь пер­
вое уже сгнило.
Двое юношей тем временем в даль неизвестную едут.
А родители обернули умершего сына новой покрышкой, сде­
лали вместилище двойным.
Те двое юношей продолжают свой путь. Груз дорожных при­
пасов с первой нарты весь уже поели, а оленя-тягача тоже при­
кончили и съели. Едут дальше. Вот уже и со второй нарты при­
пасы стали есть. Вскоре съели. Прикончили второго оленя-тяга­
ча и его съели. Осталось у них четыре нарты из шести. Тут
младший брат сказал старшему:
— Дядя наш, посылая вдаль, так, наверное, подумал: «Ах,,
какая досада, вот эти мои племянники остались живыми, а наше
родное дитя умерло. Пусть и они уж умерли бы, зачем они нам».
Вот так он подумал и отослал нас.
Старший брат ответил младшему:
— Нет уж, я непременно поеду дальше и приложу к этому
все старания. Я хочу обратиться к тому шаману с просьбой без
всякой боязни. Если ты думаешь только о том, что у нас скоро
кончатся дорожные припасы, то лучше возвращайся домой.
Но младший все же последовал за старшим. После этого
вскоре съели припасы и с третьей нарты. Затем убили оленя-тя­
гача и тоже съели.
Между тем наступила уж середина зимы, и вместилище умер­
шего снова протекло. Родители поверх натянули третье вмести­
лище, как и прежде, сделанное из моржовой шкуры.
А тс юноши уж с четвертой нарты припасы съели вместе с
оленем-тягачом. Младший брат снова сказал:
— Ой-ой, пожалуй, я вернусь домой. Ведь наш дядя послал
пас в неведомую даль для того, чтобы мы умерлл в пути. Как
же так, он вылечивал шаманством больных во всех селениях, а
своего сына не может оживить.
Старший брат ответил снова ему:
— Ну так что же, ведь говорил же я тебе, чтобы возвращал­
ся. А я хоть и погибну, но постараюсь достигнуть цели. Ты же г
пока наши дорожные припасы еще не все кончились, возвращай­
ся домой.
Но младший снова последовал за старшим. Со следующей
парты груз стали есть. В эту пору и лето наступило. Все дальше
едут они. Вот и с этой нарты припасы кончили есть, а затем
убили оленя-тягача. Теперь уж только одна нарта с припасами
осталась. Младший брат стал сильно грустить и даже плакать.
Старший спросил:
— Почему ты плачешь?
Младший ответил:
— Да потому, что наши мясные припасы скоро кончатся и
мы можем умереть с голоду. Вот из-за этого и плачу.
Старший брат сказал:
223

— Не умрешь ты, перестань плакать!
Младший спросил:
— Да где же тот, к которому мы так долго едем?
Старший брат ответил:
— Не падай духом, скоро приедем!
И снова ехали. Вот уж с последней нарты припасы начали
есть. Младший брат боялся дальнейшего пути и продолжал пла­
кать. Старший сказал:
— Не плачь! С этой парты припасы только ты будешь есть.
Но младший брат возразил:
— Нет, так нельзя, иначе ты умрешь от голода.
Старший брат улыбнулся и сказал:
— Ну хорошо, я тоже буду есть.
И снова они едут вперед. Вот и припасы с последней нарты
кончились. Убили они последнего оленя-тягача и стали им пи­
таться. И вдруг впереди показалась маленькая яранга. Направи­
лись к ней юноши. Когда подошли, навстречу им вышел человек
и сказал:
— Ого, что за люди вы?
Ответили:
— Да вот килгаракский послал нас. Сам он шаман небесных
границ. «А ну,—сказал он,— позовите мне Пупихтукака».
Человек сказал им:
— Да как же так, а я, наоборот, надеюсь на него, что он
всех вылечивает. Ведь это он же больных по всем селениям из­
лечил. Ну, ешьте, а я пойду погляжу.
И когда они отдыхали у того человека, младший брат сильно
грустил, беспокоясь об обратном пути. Когда юноши кончили
угощаться, Пупихтукак сказал своей жене:
— А ну, подай мне бубен! Пойду погляжу, что там.
Жена подала ему бубен. Пупихтукак начал петь-шаманить.
Когда перестал, сказал жене:
— Ага, чую, там, позади, есть кто-то.— Затем к гостям своим
обратился:
— А ну, давайте выйдем!
Пупихтукак взял свой лучок от бубна и вышел вместе с
юношами. Когда вышли, он сказал им:
— Теперь ухватитесь за мой пояс и зажмурьтесь!
Ухватились юноши за пояс шамана и зажмурились. Он спро­
сил их:
— Ну, как вы?
Ответили:
— Ухватились за твой пояс.
Пупихтукак сильно зашипел. Поднялся шум. Вдруг остано­
вились они. Сказал им шаман:
— Мы, верно, уже прибыли.
Старший брат сказал младшему:
— А ну, посмотрю я!
224

Младший брат испугался, сказал:
— Подожди!
Но старший все же решился:
— Эх, будь что будет, а я посмотрю.
Тем временем изнутри хозяин жилища спросил:
— А где же мои посыльные?
Пупихтукак ответил:
— Они тоже тут.
Юноши услышали этот разговор. Старший брат осмотрелся
вокруг. Пупихтукак повесил свою кухлянку на ободок яранга и
вошел в жилище. А юноши на его кухлянке, оказывается, нахо­
дятся. Старший брат младшему сказал:
— Ну, вот мы и прибыли в Килгарак.
Младший брат тоже открыл глаза и увидел, что он дома. Они
выпустили из рук пояс Пупихтукака, за который держались во
время полета, и вошла в ярангу. Килгаракский шаман сказал:
— Теперь будем есть!
Но Пупихтукак возразил ему:
— Разве для еды ты позвал меня? Нет, подожди! Сначала
пошаманю я.
И вот Пупихтукак начал шаманить. Сначала он взлетел на
небо, но там не нашел умершего. Спустился на ве