Абазинские народные сказки [Автор неизвестен - Народные сказки] (pdf) читать онлайн

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКИЙ ОРДЕНА «ЗНАК ПОЧЕТА»
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ИСТОРИИ,
ФИЛОЛОГИИ И ЭКОНОМИКИ

ф

II
II

II

||
с к амз к и
МИОЭЫ

1||

народов
востока

||
||

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

авазинские
народные
сказки

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУР^ МОСКВА 1 9 »

ББК 813(2)
А13

Редакционная коллегия серии
«СКАЗКИ И МИФЫ НАРОДОВ ВОСТОКА»
И. С. БРАГИНСКИЙ, Е. М. МЕЛЕТИНСКИЙ,
С. Ю. НЕКЛЮДОВ (секретарь), Е. С. НОВИК,
Д. А. ОЛЬДЕРОГГЕ (председатель),
Б. Л. РИФТИН, С. А. ТОКАРЕВ, С. С. ЦЕЛЬНИКЕР

Составление, перевод с абазинского,
вступительная статья, примечания
В. Б. ТУГОВА
Ответственный редактор
А. И. АЛИЕВА

4702020000-123
013 (02)-85

без

объявления

(6) Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1985,

ПРЕДИСЛОВИЕ
Абазины (самоназвание — абаза) — один из древнейших народов Кав­
каза. Общая численность в СССР, по переписи 1979 г.,—29 тыс. человек;
проживают в Карачаево-Черкесской автономной области Ставропольского
края (центр — г. Черкесск) вместе с русскими, карачаевцами, черкесами и
ногайцами. За рубежом абазины, потомки переселенцев XIX в., живут в
Турции и в странах Ближнего Востока: Сирии, Иордании, Ливане.
Язык абазин относится к абхазско-адыгской группе иберийско-кавказских языков. Наибольшую близость обнаруживает с абхазским 1.
Местом исторического формирования абазин считаются современная
Абхазия и южные районы Краснодарского края.
Первое упоминание об абазгах (предках нынешних абазин) содержится
в «Перипле» греческого автора II в. н. э. Флавия Арриана: «За лазами жи­
вут апсилы (современные абхазы.-— В. Т.), с апсилами граничат абазги» 2.
К VIII столетию апсилы и абазги сформировались в единую народность.
На Северный Кавказ абазины переселились с побережья Черного моря
в XIV—XVII вв. 3 .
Важную роль в миграции абазин сыграли многие причины, в том числе
«усиление роли экстенсивного хозяйства и увеличение веса отгонного жи­
вотноводства... обезлюдение значительных пространств па Северном Кав­
казе в результате монгольских опустошительных нашествий» 4.
В 50-х годах XVI в. абазины вместе с адыгами добровольно вошли в
состав Русского государства. С тех пор их исторические судьбы тесно свя­
заны с Россией.
До Великой Октябрьской социалистической революции уделом абазин,
как и других народов окраин царской России, была экономическая и куль­
турная отсталость.
1
А. Н. Г е н к о. Абазинский язык (здесь и далее подробные выходные
данные см. в Библиографии); К. В. Л о м т а т и д з е . Тапантский диалект
абхазского языка; К. В. Л о м т а т и д з е. Ашхарский диалект и его место
среди других абхазско-абазинских диалектов; X. С. Б г а ж б а. Бзыбский
диалект абхазского языка; Г. П. С е р д ю ч е н к о . Язык абазин; Н. Т. Т аб у л о в а . Грамматика абазинского языка; Абазинско-русский словарь.
2
Цит. по: 3. В. А п ч а б а д з е. История и культура древней Абхазии,
с 177.
3
С. П. Б а с а р и я. Абазинский аул в Мало-Карачаевском округе;
Г
Л. В. А н ч а б а д з е. Из истории средневековой Абхазии; 3. В. А и ч аП а д з е. История и культура древней Абхазии; Л. И. Л а в р о в . Абазины.
Псторико-этнографический очерк; Ш. Д. И и а л - И п а. Абхазы. Историко\у\ иографический очерк; Народы Карачаево-Черкесии; Е. П. А л е к с е е в а .
Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии; Очерки истории
Карачаево-Черкесии.
Т. 1.
4
3. В. А п ч а б а д з е. Из истории средневековой Абхазии, с. 256.

5

После победы социализма началось национальное возрождение абазин:
была создана письменность (1932 г.), сформировалась интеллигенция, воз­
никла и развилась художественная литература.

*

*

*

При отсутствии у абазин в прошлом письменной литературы фольклор
был единственной сферой, в которой народ мог сохранить богатство своего
языка, отразить своеобразие исторического бытия, особенности художест­
венного восприятия мира и характер образного мышления. Устное народ­
ное творчество было выразителем идеологии и философии абазин па раз­
ных этапах их исторического развития.
Сбор, публикация и изучение абазинского фольклора начались довольно
поздно. Первые записи и публикации па языке оригинала осуществил в
30-х годах нашего столетия основоположник абазинской литературы, зна­
ток устного народного творчества Т. 3. Табулов: в 1933 г. он напечатал
в составленном им букваре «Ан бызшва» («Материнский язык») две сказ­
ки — «Лиса» и «Коза старика и старухи».
Абазипские и адыгские фольклорпые тексты широко использованы в
беллетристических произведениях просветителя XIX в. А.-Г. Кешева, пи­
савшего на русском языке. Т. 3. Табулов печатал абазинские фольклорные
произведения в своих первых учебниках в переводе на кабардипо-черкесскии язык.
В 1940—1941 гг. деятелями абазинской культуры (Т. Табуловым,
X. Жировым, А. Меремкуловым, У. Пшмаховым, X. Таовым, М. Нипой,
II. Цековым) на страницах областных газет было опубликовано значи­
тельное по тем временам число нартских сказаний, волшебных и бытовых
сказок, сказок о животных, записанных в ряде аулов Карачаево-Черкесии.
В сборник «Волшебная сабля», вышедший в 1936 г. в Ворошиловске
(ныне Ставрополь) на русском языке, наряду с черкесскими и ногайскими
вошло несколько абазинских сказок.
Особую ценность представляют обширные записи абазинских фольклор­
ных текстов разных жанров, сделанные К. В. Ломтатидзе в конце 30-х и
40-х годах и напечатанные в приложениях к ее монографиям «Тапантский
диалект абхазского языка» и «Ашхарский диалект и его место среди дру­
гих абхазско-абазинских диалектов». Тексты записаны и опубликованы на
тапантском и ашхарском диалектах абазинского языка и всех его говорах,
снабжены паспортными данными.
В 1947 г. Т. 3. Табуловым был издан сборник «Абазинские сказки»,
в который были включены волшебные и бытовые сказки и образцы несказочиой прозы. Большинство текстов опубликовано в том виде, в каком они
бытовали в народе, некоторые подвеогнуты литературной обработке
(«Сказка о табунщике Мидпе и о морском жеребце», «Таурых о пастухе
Бате и его дочери — пастушке Зач», вошедшие в эту книгу,— своеобразные
фольклорные повести).
Т. 3. Табулов бережно относился к содержанию фольклорных памятни­
ков, не модернизировал и не «выправлял» их, и поэтому его публикации
воспринимаются как первозданные народные сказки.
После открытия Черкесского научно-исследовательского института
6

истории, языка и литературы 5 сбор и публикация абазинского фольклора
приобрели планомерный характер. Г>о втором выпуске «Трудов» этого ин­
ститута (1954 г.) Т. 3. Табулов напечатал коллекцию абазинских пословиц,
поговорок и загадок па языке оригинала с параллельным русским пере по­
дом. В 1955 г. он же и К. С. Шакрыл издали сборник «Абазинские сказкм>,
в который были включены образцы всех жанров сказочного эпоса и ряд
произведений несказочпой прозы.
Волшебные и бытовые сказки, сказки о животных вошли в сборник
«Сказки Абазашты» (составитель В. Б. Тугов).
Несколько сказок из публикаций Т. 3. Табулова представлены в пере­
воде Н. В. Капиевой в книге «Сказки четырех братьев» (Ставрополь, 1985).
Образцы абазинского детского фольклора вошли в сборник «Сказка,
сказка, сказочка».
В книге «Нарты. Абазинский народный эпос» напечатаны сказания о
богатырях абазинского нартского эпоса, записанные в основном состави­
телем этой книги и автором предисловия В. Н. Меремкуловым в 1907—
1975 гг. В книгу вошли также записи и публикации Т. 3. Табулова и
К. В. Ломтатидзе. Особую ценность этому изданию придает то, что тексты
приводятся и на языке оригинала, и в переводе на русский язык.
Абазинский паремиологический материал на языке оригинала и в пере­
воде на русский наиболее полно представлен в сборнике «Афористическая
поэзия абазин», вышедшем в Черкесске в 1977 г.
Отдельные произведения абазинского фольклора опубликованы и в дру­
гих изданиях.
Накопленный и изданный материал позволяет достаточно полно охарак­
теризовать все жанры абазинского фольклора и определить место каждого
из них в устной словесности народа.
Подавляющее большинство записей и публикаций относится к народ­
ной прозе.
Многие собиратели и публикаторы абазинского сказочного эпоса, как
и всего фольклора в целом, сами являлись его носителями. Они часто фик­
сировали и издавали те произведения, которые знали. Поэтому эти публи­
кации часто не имеют научной документации. Все сборники сказок, издан­
ные на абазинском языке, носят популярный характер и не снабжены
паспортными данными. В небольших предисловиях к книгам (или аннота­
циях к ним) составители объясняют, откуда взяты публикуемые произве­
дения и кто их записал.
Оригиналы почти всех опубликованных произведений (за исключением
газетных публикаций и большинства текстов из сборника Т. 3. Табулока
«Абазинские сказки») хранятся в различных архивах. Сведения о них при­
водятся в примечаниях к данной книге.
5
Черкесский научно-исследовательский институт истории, языка и ЛРТтературы был основан в 1932 г., а в 1942 г. закрыт в связи с временной ок­
купацией области фашистскими захватчиками, вповь открыт был в 1951 г.
(с 1957 г.— Карачаево-Черкесский научно-исследовательский институт исто­
рии, языка и литературы, с 1966 г.— Карачаево-Черкесский научпо-исследонательский институт экономики, истории, языка и литературы, с 1983 г.—
Карачаево-Черкесский ордена «Знак Почета» научно-исследовательский ин­
ститут истории, филологии и экономики).

7

*

*

•

Абазинская народная проза четко делится на три разновидности: л о к
(сказка), т а у р ы х , или т у р ы х (история), и х а б а р (весть, новость).
Это отражено и в народной терминологии.
«Сказка-лок — рассказ со счастливым концом, рассказ о событии, кото­
рое в жизни не случалось» 6.
В обиходе слово «лок» стало синонимом неправды, небылицы, вымыс­
ла 7 . Не случайно широкое распространение получили выражения типа «не
говори мне сказку» («лок1 г1асауымх1вып»), т. е. не рассказывай неправду;
«он рассказывает сказку» («лок1 йх1вит1»), т. е. говорит явную ложь; «он
рассказывает лисью сказку» («бага лок1 йх1вит1»), т. е. небылицу.
Таким образом, «установка на вымысел» (Э. В. Померанцева) — глав­
нейший жанровый признак сказки, определяющий наряду со счастливым
концом ее особенности.
Ныне термином «лок» все чаще называются сказки о животных и не­
былицы, а применительно к волшебным и социально-бытовым сказкам при­
меняется его синоним «таурых».
Сказочный эпос абазин включает волшебные, социально-бытовые, аван­
тюрные и кумулятивные сказки, небылицы и сказки о животных. Есть сю­
жеты, совпадающие с мировыми и общекавказскими. Особенно много об­
щего со сказками ближайших родственных народов — адыгов и абхазов;
немало и самобытных сказок.
Абазинская сказка, как и сказки других народов, «не знает персона­
жей, которые вводятся ради описания среды, общества. Здесь каждому
лицу определена своя роль в повествовании и ни одного лишнего лица нет.
Каждое лицо будет действовать, и только с точки зрения своих действий
оно представляет интерес для слушателя. Поэтому для фольклора харак­
терно стремление к одногеройности. Есть центральный герой, и вокруг него
и его поступков группируются другие лица — его антагонисты, или помощ­
ники, или же те, кого он спасает» 8.
Как и у всех народов Кавказа, главным персонажем абазинской в о л ­
ш е б н о й с к а з к и (независимо от того, как оп называется) выступает
социально обездоленный герой. Он, как правило, безымянен, и это отра­
жает изначальную особенность сказки. Правда, героем ряда сказок яв­
ляется Кабижчикун — Маленький плешивец, персонаж, чрезвычайно попу­
лярный в сказках разных пародов.
«Социальной основой эстетики „низкого4*, не подающего надежд героя
является идеализация социально обездоленного,—указывает Е. М. Мелетииский.— Превращение „пизких" черт в „высокие" или обнаружение „высо­
кого" в „низком" в финале сказки — своеобразная форма идеализации обез­
доленного» 9.
6
Сказитель А. О. Лафишев, 58 лет, аул Красный Восток Мало-Кара­
чаевского
района Карачаево-Черкесской автономной области.
7
См.: Абазинско-русский словарь, с. 268.
8
В. Я. П р о п п . Фольклор и действительность.— «Русская литература».
1963,9 № 3, с. 67.
Е. М. М с л е т и н с к и й. Герой волшебной сказки. Происхождение об­
раза, с. 259.

8

Сказочный герой, выражающий идеалы народа, в пределах отведенного
ему времени и пространства обретает бессмертие. В волшебной сказке во
всех случаях торжествуют добро и справедливость, а зло непременно на­
казывается.
У героя волшебной сказки абазин, как и сказок других народов, есть
чудесные помощники: старуха-колдунья, мудрецы или богатыри, жена и
сестра, невеста, а также благодарные животные, которым он оказал услугу.
Незаменимый его помощник — верный конь, обладающий даром про­
видения и перевоплощения. В описании героя и коня существует опреде­
ленный параллелизм: вначале оба ничем не выделяются, нередко бывают
предметом насмешек, но затем становятся необычайно мужественными и
сильными. Чтобы подчеркнуть социальную полярность противников, со­
здатели сказок нередко «сажают» княжича или сына хана на вороного же­
ребца, а простолюдина — на невзрачного серого коня, у которого впослед­
ствии обнаруживаются необыкновенные качества («Сын хана едет на ве­
ликолепном вороном жеребце... а Плешивый Барамбий оседлал своего
невзрачного серого коня» — «Плешивый Барамбий»).
В борьбе с врагами герой пользуется различными чудесными предме­
тами; услуги ему оказывают персонажи, наделенные чудесными способно­
стями (дальнозоркий, скороход, водохлеб и т. д.); он прибегает к помощи
чудесных предметов, чтобы узнать о судьбе брата или друга (стрелам, с ко­
торых капает кровь или молоко). Среди мифических противников героя
самые страшные, айпыжи — великаны, которых он всегда побеждает.
Как в восточнославянской сказке и сказочном эпосе многих народов
Кавказа, в абазипской фигурируют и другие мифологические чудовища:
Длиннобородый — маленький старичок с редкой и длинной бородой, ездя­
щий верхом на петухе, и алмасты — громадные человекообразные существа.
Часто герой вступает в борьбу с атко — семиглавым змеем, запруживающим
реку и требующим жертву (молодую девушку) за то, что он позволит
жителям аула набрать воды.
К особенностям абазинской сказки нужно отнести ее оптимизм и насы­
щенность социальными мотивами. Многие волшебные сказки начинаются
с социальной характеристики героя; конфликт в них завязывается на почве
социального антагонизма. Усилению социальных мотивов в абазинской
сказке во многом способствует ее широкое взаимодействие с хабарами со­
циальной проблематики.
Одна из главных тем абазинского сказочного эпоса — тема труда. Со­
зидательный, свободный труд возводится в ранг мастерства и поэтизи­
руется, подневольный труд считается наказанием и проклятием. Все поло­
жительные персонажи — искусные табунщики, пахари, чабаны, охотпики,
пастухи, вышивальшнцы, седельщики и т. д.
Не менее яркая особенность абазинского волшебного эпоса — включе­
ние в него этнографических реалий, точных и подробных описаний быта,
нравов, обычаев, этшш народа.
Как и в сказках других народов, в абазинской волшебной сказке сохра­
няются следы древних верований (анимизм, тотемизм, магия, культы пред­
ков, домашнего очага, мертвых, оборотничества и т. д.).
Для волшебных сказок абазин, как правило, нехарактерно развернутое
изложение. Отличительными чертами их стиля, как и всей народной прозы
9

в целом, являются лаконизм, отсутствие цветистости, всякого рода прикрас,
даже некоторый «прозаизм», обыденность. Изредка в них вкрапливаются
песни, исполняемые тем или иным героем или сочиненные по поводу со­
бытия, о котором рассказывается («Как Мурат отомстил за себя», «Таурых
о пастухе Бате и его дочери — пастушке Зач»). Это сближает абазинские
сказки с абхазскими. «Как бы ни были многочисленны эпизоды и мотивы,
в абхазской волшебной сказке отсутствуют очень растянутые, многоплано­
вые сюжеты,— пишет С. Л. Зухба.— Обычно наши сказки по объему не­
большие прозаические произведения» 10.
Нередко типично волшебные сюжеты сочетаются с сюжетами социаль­
но-бытовой сказки и хабара. Широкое взаимодействие разных жанров —
одна из примечательных особенностей поэтики абазинской народной прозы.
В абазинской волшебной сказке используются традиционные присказки,
зачины, концовки, повторения (обычно троекратные) однородных эпизодов.
Почти каждая сказка начинается словами: «Жил да был один работящий
мужчина...», «В одном ауле жил да был князь...», «Говорят, жил да был
один юноша...». Более развернутые зачины встречаются гораздо реже. Со­
циальные характеристики персонажей в зачине сказки, вероятно, более
позднего происхождения.
Концовки сказок отличаются большим разнообразием: «Стали жить бо­
гато и счастливо», «Раздал имущество князя тем, кто его наживал, а сам
остался жить с женой в счастье и довольстве», «Как говорит пословица,
сделаешь добро, встретишь добро, сделаешь зло, встретишь зло» и т. д.
Устойчивость абазинской волшебной сказке (наряду с зачинами и кон­
цовками) придают и так называемые общие места и традиционные фор­
мулы. Например: «Вы услышали (то, что рассказано в сказке.— В. Т.)
своими ушами, живите до тех пор, пока все это не увидите своими гла­
зами».
Посредством формул передаются время и расстояние: «Много ли ехал,
мало ли ехал», «Долго уш шел, мало ли шел, но дошел (до такого-то ме­
ста)», «Долго ли ехал, мало ли ехал— кто знает», «Ехал (шел) день, ехал
два, ехал три»; сказочное пространство: «Узнали во всех семи долинах»,
«Во всех семи долинах не было красивее ее», «Послали людей во все семь
долин».
Скорость движения, резвость коня, быстрота исполнения дела тоже
характеризуются постоянными формулами: «Он прилетел (примчался), как
вылетевшая из ствола пуля» (или: «как пуля»), «Не успели его ресницы
сомкнуться, как конь был около иего» и т. д.
Мифические противники героя также характеризуются постоянными
речевыми формулами. Великан или чудовище, почуяв запах спрятавшегося
человека, восклицает: «Фу-фу[ Слышу человеческий запах!» или: «Фу! Что
за запах я слышу?» Колдунья, к груди которой незаметно для нее прикла­
дывается герой, тем самым становясь ее молочным сыном, неизменно гово­
рит: «Мои глаза, которые не увидели тебя,— чтоб ослепли, мои уши, кото­
рые не услышали тебя,— чтоб оглохли, мой нос, который не услышал твой
запах,— чтоб отвалился! Какой хороший был бы обед!» Богатырская дева,
которую герой покоряет, победив ее в единоборстве, выражает готовность
С. Л, З у х б а . Абхазская народная сказка, с. 196—197,
10

стать его покорпой женой одной и той же фразбй: «Если ты — мужЧЙнаТ
то я — женщина» (т. е. «если ты настоящий мужчина, то я буду тебе до­
стойной женой»). О выдающемся муже, о подвигах которого наслышаны
все, говорят: «О, это ты, имя которого произносят, но голову которого не
видят».
Поэтика абазинской волшебной сказки, как и сказок других народов,
широко использует ретардацию. Она, как известно, замедляет стремитель­
ное развитие сюжета. Повторяются целые эпизоды и элементы повество­
вания. Причем излюбленным является троекратное повторение: герой, как
правило, вступает в схватку с тремя противниками, ему помогают три по­
мощника, он пользуется тремя чудесными предметами, подвергается трое­
кратному испытанию и т. д. Просьба выполняется только после троекрат­
ного ее повторения: «Послали за ней раз — не пришла, послали второй
раз — не пришла, послали третий раз — пришла».
«Волшебная сказка, как и вообще весь фольклор, никогда не была кон­
сервативной, каждая эпоха оставляла в ней свой определенный отпечаток» п .
Поэтому в абазинской волшебной сказке мы находим атрибуты и понятия
поздних времен, мотивы социальной борьбы и т. д.
Многими нитями волшебная сказка связана с другими жанрами устной
прозы. Немало общих мотивов и эпизодов в волшебной сказке и героиче­
ском эпосе абазин: чудесное рождение героя, его испытание, формулы опи­
сания укрощения коня, боевых схваток и т. п. Широко взаимодействует
абазинская волшебная сказка и с социально-бытовыми и бытовыми сказ­
ками (совпадают- мотивы, стилистические приемы, словесные формулы
и т. д.).

*

*

*

Свойственная абазинскому волшебному эпосу социальная заостренность
получает дальнейшее развитие в с о ц и а л ь н о - б ы т о в о й с к а з к е : во
многих произведениях этого жанра предстает реальная картина классовой
дифференциации и социального антагонизма. Герою противопоставляются
не мифические существа, а реальные эксплуататоры — князья, богачи, тор­
говцы, и против них выступает не чудо-богатырь, а батрак, пастух, табун­
щик, которые одерживают победу не с помощью чудесных помощников,
магии, волшебных предметов, а благодаря уму, сообразительности, ловко­
сти, терпению, хитрости. Точность социальных характеристик является
определяющим жанровым признаком этого вида абазинской народной сло­
весности.
Для создания необычных ситуаций, снижения образа социального анти­
пода, осмеяния человеческих пороков в социально-бытовой сказке широко
используется гипербола. Причем гиперболизируются черты характера и ум­
ственные способности. Герой наделяется находчивостью и изобретательно­
стью, а его противник низводится до уровня глупца, делающего все невпо­
пад и оказывающегося одураченным. Тупым, жестоким, алчным, самодо­
вольным ханам и дворянам и лживым, корыстолюбивым служителям рели­
гиозного культа противопоставляется простой крестьянин — умный, ловкий,
11

С. Л. З у х б а . Абхазская народная сказка, с. 90.
41

а часто и хитрый. Ему передко помогают мудрая дочь, любящая жена,
храбрая невестка, верные друзья. Герой сказки из всех ситуаций выходит
победителем, и все завершается счастливым концом.
Иметь хорошую жену, умную, рассудительную, хозяйственную,— самая
большая удача, считают абазины. Естественно, поэтизация образа такой
женщины заняла значительное место в сказочном репертуаре народа («Как
отец нашел сыну хорошую жену», «Семь вопросов и семь ответов» и др.),
Напротив, плохая жена — несчастье («Три завета отца», «Невестка и золов­
ка» и др.).
Поэтика социально-бытовых сказок существенно отличается от поэтики
волшебной сказки. В центре их сюжета, как правило, одно событие. Быто­
вая сказка лишена так называемой сказочной обрядности и традиционных
формул. Зачины сжатые, вводящие в социальную и бытовую обстановку.
В зачине обязательна краткая социальная характеристика персонажа:
«Жил-был злой князь», «Жил-был бедный пастух, ни дома, ни ограды у него
не было» и т. д.
Нелепое положение, в которое попадает социальный антипод героя, или
алогизм его поведения, противоречащий здравому смыслу, определяют ко­
мизм, присущий бытовой сказке больше, чем любому другому жанру.

*

*

*

Сатирическое и юмористическое звучание достигает апогея в примы­
кающих к бытовым сказкам анекдотах о Ходже (абазины называют их
таурых), широко распространенных в пароде. Ходжа — философ, судья, ве­
сельчак — едко и остро высмеивает судей, мулл, князей и вообще челове­
ческие слабости. Он и сам нередко попадает в нелепые ситуации, но ни­
когда не теряет бодрости духа, здорового народного оптимизма. Особен­
ность анекдотов о Ходже — их чрезвычайная лаконичность и новел диети­
чески острое разрешение конфликта.
Истории о Ходже (Насреддипе) популярны у многих восточных наро­
дов. В абазинской народной прозе, как и в устном творчестве ряда других
народов Кавказа, они занимают значительное место. Многие сюжеты тради.'щоииы: они, безусловно, заимствованы («Хитрая луна», «Сколько звезд
па небе?», «Откуда берутся звезды» и др.). Но некоторые, несомненно, воз­
никли па абазипской почве (вероятно, бытовавшие ранее сюжеты были
«привязаны» к образу Ходжи).
Все анекдоты о Ходже трансформированы, воспринимаются как искон­
но народные: в них звучит абазинская живая речь, много идиоматических
выражений, образных сравнений, словесных фигур.
Представлены в фольклоре абазин и х а б а р ы . В народном сознании
хабар — это рассказ, содержание которого считается достоверным. «Хабар —
это то, что на самом деле произошло: событие, которое взаправду произо­
шло» 12. Это, в сущности, небольшие новеллы с четкой композицией и за­
вершенным сюжетом. Они сыграли важную роль в формировании письмен­
ной прозы.
12
Сказитель А. О. Лафишев. Записал III. III. Хуранов в ноябре 1976 г.
Архив составителя.

12

Значительное место в абазинском фольклоре занимают сказки о жи­
вотных, характерными особенностями которых являются ярко выраженный
антропоморфизм и социальный аллегоризм. Их иносказательность давала
простор для осуждения пороков, а «сочинитель», прикрываясь сказочной
аллегорией, подвергал себя меньшей опасности.
Некоторые персонажи абазинских сказок о животных, как и сказок
любого другого парода, имеют постоянные характеристики: осел всегда
олицетворение глупости, вол — трудолюбия, лошадь — благородства, соба­
ка — верности и преданности, волк жаден, вероломен и глуп и т. д.
Истинный царь зверей — это медведь. Он всегда обладает огромной си­
лой и властью, но феноменально глуп («Медведь, волк и лиса», «Храбрый
кот и трусливый медведь»).
Наиболее популярный персонаж — хитрая и умная лиса. Отношение к
ней в абазипском животном эпосе, как и в эпосе других народов, двой­
ственное. Там, где лиса вступает в конфликт с более сильными хищпиками,
она одерживает верх; когда же сама выступает в роли хищника, она ока­
зывается посрамленной.
В паше время сказки о животных, перейдя в детский фольклор, как бы
вновь обрели первоначальное значение: показать в увлекательной форме
«характер» и повадки животных, развить у детей смекалку и наблюдатель­
ность, дать практические знания о природе, пробудить в пих любовь к сла­
бому и беззащитному. Поскольку сказки о животных обращены преиму­
щественно к детской аудитории, в их поэтике сильны элементы дидактики*

*

*

*

В заключение необходимо хотя бы кратко сказать о взаимодействий
абазинского фольклора с фольклором соседних абазинам народов.
Большинство абазинских сказок, как это подтверждается и типологи­
ческим анализом их сюжетов, имеют параллели в фольклоре многих других
народов, в первую очередь пародов Кавказа.
Тесные политические, экономические, культурные связи, существовав­
шие на протяжении многих столетий между народами Кавказа, привели к
обмену духовными ценностями, к взаимовлиянию их культур. Близость
исторических судеб, психического склада, а нередко и языков, обусловили
не только популярность одних и тех же фольклорных сюжетов у многих
пародов, но и схожесть образного воспроизведения действительности. Од­
нако сходство не означает идентичности. Сказочные сюжеты, например о
добывании невесты, о борьбе с чудовищами и т. д., общие для фольклора
многих пародов Кавказа, у каждого из них получают национально-специ­
фическое художественное воплощение и оформление, обусловленное осо­
бенностями национального характера, языка, быта, нравов, этических и
эстетических представлений.
Ряд сюжетов, мотивов, образов заимствован абазинами у соседних на­
родов — абхазов, адыгов, карачаевцев, ногайцев, в тесном контакте с кото­
рыми абазины проживают на протяжении многих веков. В фольклор абазин
пошли, например, такие произведения адыгского устного народного твор­
чества, как историко-героические сказания об Андемырканс (в данном
сборнике — «Айдамир и его приемный сын»), предания о мудреце Джабаги
13

Казаноко (в фольклоре абазин — «Джабаги, сын Казана»). Многие песпи
на кабардино-черкесском языке, являясь неотъемлемой частью фольклора
адыгов и абазин, одинаково популярны среди тех и других.
У адыгов, балкарцев и карачаевцев широко бытует песня о трагиче­
ской судьбе двух влюбленных — «Каишаубий и Гошагаг»; в абазинском
фольклоре наряду с самой песней зафиксирован и ее прозаический пере­
сказ — «Капшаубий и Гуашагаг» (см. комментарий к № 7 7 ) . В форме
прозаического сказания известна абазинам и популярная карачаево-балкар­
ская песня о Бийнегёре (в данном сборнике «Биганёр и Умар») (см. ком­
ментарий к № 77). Характерная особенность: заимствованные произведе­
ния— сказания, предания или песни — у абазин обычно бытуют в прозаи­
ческой форме и все основные эпизоды излагаются кратко, «конспективно».
Вероятно, под влиянием ногайского фольклора вошли в абазинский фоль­
клор сказки о безбородом обманщике.
При исследовании адыгского, карачаево-балкарского или ногайского
фольклора, вероятно, будут обнаружены сюжеты, мотивы и образы, специ­
фические для абазинского устного народного творчества — ведь взаимодей­
ствие и взаимообогащеиие фольклора разных пародов Северного Кавказа
всегда шло весьма интенсивно. С появлением большого числа публикаций
фольклорпых произведений этот процесс еще более активизировался.
*
*
*
В жизни народа фольклор выполнял важные социальные, этические и
эстетические функции. Истинным создателем и хранителем всех жанров
народной словесности абазин был трудовой народ. Из поколения в поколе­
ние передавались и оттачивались наиболее содержательные и увлекательные
сюжеты. Послушать хорошего сказочника собирались нередко жители всего
квартала, а иногда и целого аула. Сказки рассказывали обычно вечерами.
Любили пересказывать сказки своим сверстникам и дети. Женщины, как
правило, сказывали подругам и детям — своим и чужим.
У абазин, как и у других народов Северного Кавказа, не было профес­
сиональных сказочников: сказки знали почти все. Среди представителей
старшего поколения не нашлось бы, наверное, человека, который не мог бы
рассказать несколько сказок. И не только сказок и легенд, но хотя бы
одного-двух сказани/! о нартах, не мог бы вспомнить пословиц, загадок
и т. д. Знают сказки и дети, хотя в их передаче сюжет принимает конспек­
тивный характер, излагается только фабула, опускаются подробности.
Абазинские сказочники почти всегда активно вмешиваются в сюжет сказ­
ки: высказывают свое отношение к происходящему, дают оценки персо­
нажам, делают заключения, вводя пословицы, поговорки или прямое нази­
дание. Комментарии могут быть лаконичными или развернутыми. Для ма­
неры исполнения характерна эмоциональная окрашенность стиля, обилие
реалий позднего времени (спички, бумажник, фаэтон, письмо, лавка, паро­
ход и т. д.).
Сказители нашего времени привносят в древний сюжет определенный
психологизм, современные оценки событий, характера и поступков персо­
нажа. Такое активное вмешательство — своеобразная черта исполнитель­
ского искусства абазинских сказочников. Сказители отличались только ши­
ротой репертуара и художественной одаренностью.
14

Язык сказителей не отличается от живого разговорного, но в лексике
сказок сохраняются устойчивые фольклорные клише, словесные фигуры и
формулы, а также архаизмы, связанные с бытом прошлых эпох.

*

*

*

В наше время сказка продолжает бытовать, хотя и не так широко, как
в прошлые времена, В последние годы сотрудниками Карачаево-Черкес­
ского научно-исследовательского института истории, филологии и эконо­
мики, преподавателями и студентами Карачаево-Черкесского госпединсти­
тута, любителями народного слова записано большое число сказочных тек­
стов. Но все же широта бытования старых сказок сужается, а новые не
создаются. О том, что сказка — затухающий жанр, говорят многие факты:
с каждым годом сказителей становится все меньше, исполнительское ма­
стерство тускнеет, многие сюжеты забываются или передаются в значи­
тельно деформированном виде (например, «Княжич в медвежьей шкуре
и ого жена») и т. д. Но все же сказка продолжает играть заметную роль
в духовной жизни народа. Запись и публикация сказок, как и всего фоль­
клора, не только актуальная задача науки, но и нравственный долг интел­
лигенции.

*

*

*

Произведения абазинского фольклора до сих пор публиковались только
на абазинском языке (имеется лишь несколько лингвистических и литера­
турно обработанных переводов). В предлагаемой читателю книге абазин­
ские сказки впервые представлены на русском языке в таком полном
объеме.
Читателю предлагаются образцы абазинской народной прозы — волшеб­
ные, социально-бытовые, бытовые сказки, сказки о животных и анекдоты.
Составитель надеется, что книга даст представление о богатстве сказочного
репертуара абазин и абазинской народной прозы в целом, содержащих как
мировые и общекавказские сюжеты и мотивы, так и национально-специфи­
ческие, поможет в каталогизации общекавказского фольклорного фонда.
Составитель стремился отобрать наиболее характерные, подлинно на­
родные и художественно совершенные образцы народной прозы, записан­
ные во всех районах проживания абазин.
Переводчик ставил своей целью как можно точнее передать не только
содержание абазинских сказок и анекдотов, но и их стилистическое своеоб­
разие, насколько это было возможно.
В тех случаях, когда сказка уже была опубликована на абазинском
языке, для данного издания перевод был осуществлен не с печатного
источника, а с текста, хранящегося в архиве КЧНИИ.
Названия абсолютному большинству неизданных текстов даны соста­
вителем (абазинские сказочники, как правило, начинают рассказ с зачина).
Ряд заголовков уже изданных произведений изменены или уточнены в
соответствии с содержанием текста.
К сожалению, не все опубликованные и архивные материалы снаб­
жены полными паспортными данными, а иные вовсе не имеют научной
15

документации. Составитель стремился, где это возможно, восстановить их;
те паспортные сведения, которыми снабжен текст, приводятся в приме­
чаниях.
В примечаниях приведены также данные об источниках публикуемых
текстов, объяснения малопонятных эпизодов, обычаев, обрядов, мифологи­
ческих представлений.
Этнографические и бытовые реалии, географические названия, оставлен­
ные без перевода, помечены звездочкой при первом упоминании и объяс­
нены в словаре.
В. Б. Тугое

£$

s%
народные

1. Старик и лиса
Жил-был бедный старик. В хозяйстве его было несколько кур
и больше ничего.
Каждую ночь кто-то крал у старика кур. Всех унесли, оста­
лась только одна курочка. Старик не знал, кто ворует. Расспросил
соседей, но никто ничего не мог сказать. А жил старик только
яичками из-под кур. Соседи пожалели старика и стали давать ему
еду. Так и жил бедный старик.
«Последнюю курицу не дам унести»,— решил старик, спря­
тался за курятником и стал выжидать.
Настала ночь—нету никого, настала полночь — нету никого.
Под утро прибежала лиса и залезла в курятник.
«Ага, поймал я вора!» —сказал старик про себя, подкрался к
лисе, схватил за хвост и давай избивать ее палкой. Тут лиса взмо­
лилась:
— Именем Аллаха прошу, не убивай! Кто знает, может быть,
смогу быть полезной тебе.
— Чем ты, воровка, можешь быть мне полезной? — Еще силь­
нее стал бить лису старик.
— Не убивай, прошу тебя! Оставь меня у себя. Будем жить
вместе. Авось что-нибудь хорошее смогу я для тебя сделать,— по­
просила еще раз лиса.
Старик подумал: «Может быть, на самом деле она для чегонибудь пригодится» — и оставил лису у себя.
Живет лиса у старика. В одно утро она спросила у старика:
— В чем, дедушка, ты больше всего нуждаешься?
— В чем только я не нуждаюсь! Скоро зима: реки уже начи­
нают замерзать. А шубенка моя совсем изорвалась. Мерзнуть мне
зимой! Была бы у меня новая шуба, оседлал бы счастье1,— сказал
старик.
— Подумаешь дело! Разве я не смогу достать тебе шубу! —
заверила лиса.
Лиса ушла в поле ловить мышей. Встретила стаю голодных вол­
ков. Окружили они лису, заскрежетали зубами.
— Я знаю, братья, что вы голодные. Я вас накормлю, только
пе трогайте меня,— сказала лиса волкам.
— Ладно. Но если ты нас обманешь, разорвем на клочки,—
пригрозили волки.
— Зачем мне вас обманывать? Оллахи*, не обману! — ответи­
ла хитрая лиса.
Лиса повела волков к большой реке.
18

— Тот наестся досыта, у кого есть мужество и терпение. Опус­
тите хвосты в воду и сидите всю ночь. Утром вытащите столько
рыбы, сколько выдержат ваши хвосты. На трое суток хватит. Если
не выдержите до утра, начнете ерзать, тогда я не виновата: оста­
нетесь без рыбы,— сказала лиса и ушла к старику.
К утру река замерзла, и волчьи хвосты вмерзли в лед. Рвану­
лись волки, да куда там! Не могут вытащить свои хвосты!
А лиса привела старика к реке, показала на волков и сказала:
— Вот, дедушка, твоя шуба.
Старик взял палку, стал бить волков и всех их убил. Содрал
волчьи шкуры и сшил великолепную шубу.
Так и живут старик и лиса. Нужды ни в чем не знают, меж со­
бой ладят.
2. Медведь и улей

Медведь, как всем известно, любит мед. И вот однажды он по­
шел на пасеку, стащил улей и унес в лес. Как только медведь от­
крыл улей и собрался есть мед, пчелы набросились на него и ста­
ли жалить. Спасаясь от них, он закрыл улей и убежал.
Все это видела лиса. Она хотела поесть меда, но боялась пчел.
Села лиса и думает: «Найти бы глупца, который открыл бы крыш­
ку улья».
Думала-думала лиса и вспомнила о волке. У волка сердце злое,
но сам он глупый. «Приведу его сюда, пусть он откроет улей»,—
решила лиса и пошла в лес.
Волк, услышав о меде, так обрадовался, что слюнки потекли.
— Пошли покажи улей,— с нетерпением сказал он.
Лиса привела волка. Когда волк стал снимать крышку с улья,
лиса — она же хитрая! — отбежала подальше и спряталась. Волк
отодрал крышку, пчелы набросились на него и давай жалить!
Они так облепили голову серого, словно лохматую шапку на
него надели. Волк лапой сметает пчел с головы. Но они жалят еще
сильнее л больнее. От боли волк взревел и побежал в лес. Нале­
тает на деревья и отлетает от них. Лиса так хохочет пад волком,
что вот-вот лопнет.
Волк убежал далеко, а лиса пришла к улью и стала есть мед.
Ела-ела, пока не наелась, и ушла.
По пути она встретила зайца. Рассказала ему об улье, повела
к нему. Заяц опустил голову в улей и лижет мед. А лиса побежа­
ла к медведю.
— Заяц ест твой мед. Если сейчас побежишь, поймаешь его па
месте,— сказала лиса медведю.
Медведь прибежал и видит: заяц забрался передними лапами
в улей и ест мед, над ульем торчат задние лапы и короткий хвос­
тик. Медведь разозлился, что ему не досталось меда, и раздавил
зайца.
Лиса перехитрила всех и пошла своей дорогой.
19

Э. Лиса и волк

Как-то ночью лиса пошла в аул и украла курицу. Заметили со­
баки воровку и погнались за ней, но не догнали.
Лиса с курицей в зубах добежала до леса. Тут ее встретил
волк. Длиннохвостая испугалась и выронила курицу.
— Не бойся,— сказал волк.— Скажи только, где взяла курицу?
— Аульчане поделили своих кур между нами, лесными зверя­
ми. Мне достались три курицы, но я смогла унести только одну.
За двумя другими пойду завтра и послезавтра. Тебе же выделили
пять кур. Люди ждут, когда ты их заберешь. Можешь идти хоть
сейчас! — ответила лиса.
— Бегу, бегу! — обрадовался волк и помчался к аулу, а лиса
с курицей убежала в лес.
Примчался волк в аул. Его тут же окружили собаки, которые
еще не успокоились после погони за лисой.
— Не кусайте меня! Не воровать пришел! Я пришел за кура­
ми, которых аульчане выделили мне! — сказал волк собакам.
— Вот она, твоя доля! Получай! — залаяли собаки, наброси­
лись на волка и стали его кусать.
Волк подумал: «Изорвут меня глупые собаки. Лучше в другой
раз приду за своими курами!» — и дал деру. Собаки — за ним!
Искусали, изорвали волка так, что живого места на нем не ос­
талось.
Волк еле вырвался, добежал до леса, сел и начал зализывать
раны. Лиса нечаянно набрела на него, испугалась и стала, не шеве­
лясь.
— Не бойся, подойди ближе! — сказал волк, заметив лису.
— А чего мне бояться? — заговорила лиса.— Мы же друзья!
Я не испугалась, а удивилась: почему твоя серая шкура- стала
красной? Что с тобой случилось?
— Собаки искусали.
— Ошибся ты, брат! Разве можно так просто идти в аул? Ведь
собаки — наши злейшие враги и не знают, что люди выделили нам
кур. Надо было быть осторожнее! Теперь об этом поздно говорить.
Надо быстрее залечивать твои раны! А завтра ночью вместе пой­
дем в аул и заберем своих кур,— утешает лиса волка.
— Разве до завтра залечишь столько ран! Самое малое, нужен
месяц!
— Я знаю, чем залечить твои раны. Завтра к вечеру будешь
совсем здоров! Если не побоишься принимать мои лекарства, твои
раны заживут до захода солнца.
— Говори, как и чем мне лечиться. Все вытерплю, все вы­
несу, только бы выздороветь!
— Ррз так, сейчас же иди и покатайся в зарослях крапивы!
Крапива будет жечь тебя, но ты терпи. Покатавшись в крапиве,
иди в заросли терновника и покатайся в них. Колючки будут впи­
ваться в твои рапы, будет очень больно, но ты терпи. Покончив с
этим, беги к озеру и прыгни в него. Соленая вода будет разъедать
20

твои рапы, будет нестерпимо больно, по ты терпи. Как выйдешь
из озера, возвращайся в свою нору, высунь хвост и сиди. Все это
нужно для твоего лечения! Не сделаешь того, что я тебе сказала,
не вылечишься. Сделаешь — вылечишься. А как только стемнеет,
пойдем в аул и заберем своих кур!
Волк тут же побежал и стал кататься в крапиве. Не спраши­
вай, сколько мук он перенес! Крапива жжет раны, все тело волка
покрылось волдырями. Выбежал волк из зарослей крапивы и по­
бежал в густые кусты терновника. Сколько страданий причинил
терновник волку, передать невозможно. Колючки рвут раны, вол­
дыри лопаются. Волк весь в крови! Выскочил окровавленный волк
из густых зарослей, пулей полетел к озеру и нырнул в соленую
воду. Вот тут-то и завыл волк! Покончив с «лечением», волк за­
брался в нору и высунул хвост.
Адские боли терзают волка, но он терпит: надо до вечеравыле­
читься.
Лиса издали наблюдает за волком и смеется над его муками.
Посмотрела лиса еще раз на высунутый из норы хвост волка
и побежала к охотнику. Показалась его собакам. Те погнались за
ней. Охотник — за ними.
Лиса привела собак к норе волка, а сама юркнула в кусты. Со­
баки вцепились в хвост волка и стали тянуть. Совсем оторвали
хвост, но вытащить волка из норы не смогли. Прибежал охотник,
отогнал собак, стал стрелять в нору и убил волка.
Так хитрая лиса погубила глупого волка.
4. Кот и мышь

Как-то кот сказал мыши:
— Давай вместе запасать пищу на зиму.
— Ладно. Вместе так вместе,— ответила мышь.
Кот и мышь собрали в котелок еду и поставили под амбар.
Однажды кот сказал мыши:
— Сноха нашего соседа-кота родила сына. Меня пригласили
дать имя младенцу. Пойду.
— Ладно, иди,— сказала мышь.
Кот пошел и через некоторое время вернулся.
— Почему так долго не возвращался? — спросила мышь.
— Легко ли выбрать имя? Долго думал, потому и задержал­
ся,— ответил кот.
— А какое имя дал новорожденному? — спросила мышь.
— Съеденный верх,— ответил кот.
На следующий день кот сказал:
— Соседка-кошка окотилась. Пойду дам имя котенку.
— Ладно, иди,— сказала мышь.
Кот ушел, задержался подольше и вернулся.
— Какое имя дал новорожденному? — спросила мышь.
— Наполовину съеденный,— ответил кот.
21

И па следующий детть кот ушел под тем же предлогом.
Когда он вернулся, мышь спросила:
— Как назвал новорожденного?
— Перевернутый вверх дном,— ответил кот.
Пришла зима. Выпал белый снег.
Кот сказал мыши:
— Мышь, пойдем посмотрим наши запасы.
Кот и мышь пошли к амбару. Пришли и видят: котелок лежит
вверх дном.
— Когда ты говорил, что идешь выбирать имя новорожден­
ному, ты не ходил никуда, а съедал то, что было в котелке,—
сказала мышь.
— Что ты на меня наговариваешь? — сказал кот, поймал мышь
и съел ее.
Вот откуда пошла пословица «Как дружба кота и мыши».
5. Коза старика и старухи

Говорят, жили-были старик со старухой. У них, говорят, была
коза. Коза старика и старухи приносила каждый год трех козлят.
Повадился, говорят, к старику и старухе волк и задирал коз­
лят. Вконец отчаялась коза.
«Старик со старухой не смогут мне помочь»,— подумала она и
отправилась в путь, намереваясь найти и наказать волка.
Шла, шла, шла коза. Долго ли шла, мало ли шла, а встретила
козла.
— Коза, три соска! Куда направилась? Своих козлят ищешь?
— Эй, козел, полторы бороды! Тебя разыскивает чабан, кото­
рый выщипал твою бороду. А ты чего ищешь?
— Тот чабан убил волка, который поедал твоих козлят, а шку­
ру его выдубил на шубу. Когда я узнал, что он собирается из моих
рогов сделать рукоятки ножей, а из моей шкуры — полушубок,
то я сразу же убежал от него, спасая свою жизнь. Он и тебя разы­
скивает.
—* А зачем я ему? Какое у него ко мне дело?
— Из твоих рогов сделает наконечники для деревянных вил,
а из твоей шкуры — дратву!
— Ведь я не его коза! Я коза старика и старухи! Какое он име­
ет на меня право?
— Я слышал, как твои хозяева, старик и старуха, договарива­
лись с моим хозяином, чабаном, обменять тебя на овцу. Чабан обе­
щал дать за тебя хорошую овцу.
— Отчего так? Чем недовольны старик и старуха?
— Не знаю. Я говорю тебе то, что слышал. Если веришь мне,
верь. Не веришь — поступай как знаешь {. Я давно слышал, что
старик и старуха хотят избавиться от тебя, но не знают как. Толь­
ко сегодня вспомнил я об этом. Не встретились бы, не вспомнил!
Поверь, не нужна ты больше старику и старухе.
22

— Кому я не нужна, те и мне не нужны! Не видеть бы мне
их, как свой затылок!
— Коли так, давай жить вместе. Будем жить так, чтобы враги
завидовали, а друзья радовались. И от чабана спасемся.
Договорились козел и коза жить вместе, нашли пещеру и по­
селились в ней. И сегодня живут они там.
6. Волк, лиса, заяц и осел

Волк погнался за олененком. В лесной чаще олененок не мо­
жет быстро бегать, и волк легко настигнет его. Зная об этом, оле­
ненок выскочил из чащи и побежал по лесной опушке. Здесь-то
волк не догонит его!
У лесной опушки охотник вырыл глубокую яму. На дно ямы
он бросил кусок мяса. Охотник надеялся, что лесные звери, при­
влеченные запахом мяса, прыгнут в яму, а вылезти оттуда не смо­
гут. Вот тут-то он их и добудет!
Олененок, убегая от волка, перемахнул через яму и побежал
дальше. А волк, который ничего, кроме олененка, не видел, сва­
лился туда и сломал себе переднюю ногу.
Волк съел кусок мяса, который лежал в яме, и решил выбрать­
ся из нее, но не тут-то было. Яма глубокая. Волк карабкается по
стене ямы, но сломанная нога мешает ему, и он вновь сваливается
вниз. Много раз пытался волк вылезти из ямы, но ничего не полу­
чилось. Волк отчаялся и завыл. Но разве воем поможешь беде?
Вой и скули сколько угодно!
На яму, в которой сидел волк, нечаянно набрела лиса. Волк,
заметив ее, перестал выть и скулить, а ласково обратился к длин­
нохвостой:
— Душа моя лиса! Я так соскучился по тебе, так соскучился!
Особенно со вчерашнего дня! Какая ты красавица, сестра! Носик
у тебя острый, как шило. А ушки твои, ушки! Таких красивых
ушей ни у кого нет! А шкура твоя, шкура! Теперь я дошшаю, по­
чему все люди так любят твою шкуру! Шубу из твоей шкуры хоте­
ла бы носить сама шахиня! Золотая твоя шкура! Потому она и
переливается на солнце! А хвост твой, хвост! Такого умного хво­
ста ни у кого нет! Он водит за нос и охотника, и его собак! Та­
кого умного, такого хитрого животного, как ты, я не встречал в
нашем лесу! Помоги мне, сестра, выбраться из ямы. За это сде­
лаю для тебя все, что ни попросишь. Ты ведь знаелгь, что слово
мое верное, а мужество настоящее. Ты не можешь не верить мне!
— Кто не знает, что слово твое лживое? 1 Не обманешь меня
красивыми словами! Сиди там и жди, пока я тебя вытащу! —
сказала лиса и убежала.
Волк снова завыл, заскулил, попытался вылезти из ямы, но все
напрасно!
Пока волк выл и скулил, на яму, в которой он сидел, нечаянно
набрел заяц.
23

Волк, заметив зайца, перестал выть и ласково заговорил:
— Друг мой, я тебя люблю больше собственных глаз! Как я
рад видеть тебя! Как я соскучился по тебе! Какое у тебя доброе
лицо! Солнце может позавидовать тебе! Глаза твои, словно звез­
дочки на небе! А уши твои, похожие на маленькие пики, стоят
торчком, как у породистой трамовской лошади2! А шкуру твою
рад бы иметь и князь на зимнюю шапку! Ты бежишь в гору, слов­
но пуля, вылетевшая из ствола. Это потому, что твои передние
ноги короче задних! А с горы скатываешься кубарем. Поэтому ни­
кто не может догнать тебя! Вытащи меня отсюда. Что хочешь
проси за это — все сделаю!
— Каков ты, знает не только моя голова, но и мой хвост. Сиди
в яме и жди, пока я тебя вытащу! — сказал заяц п тут же убе­
жал.
Волк снова завыл, заскулил.
Пока волк выл и скулил, на яму, в которой он сидел, набрел
осел. Заметив осла, волк обрадовался: нашел, мол, дурака, он ме­
ня и вытащит из ямы. Волк ласково обратился к ослу:
— Друг мой, душа моя! Как мои глаза соскучились по тебе!
Услышал твой запах издалека и обрадовался несказанно! Какой
ты счастливый, брат мой! У кого еще из наших братьев такое доб­
рое лицо? Только у тебя! А сколько у тебя ума! А твои уши! Та­
ких ушей даже у слона нет! Твои уши стали такими большими от­
того, что в голове твоей много ума. Ведь уши твои растут па тво­
ей голове! Куда лошади до тебя! Разве она так стройна, так кра­
сива, как ты? А голос твой, голос! На земле нет другого живот­
ного с таким красивым голосом! Как только ты начинаешь петь,
все птицы замолкают и слушают! Ты поешь, а эхо бежит по всей
земле. Вытащи меня отсюда, брат мой! Что ни попросишь за это —
все исполню.
Осел, услышав такие лестные слова, стал на колени и опустил
голову в яму.
— Если я тебя вытащу из ямы, чем ты отблагодаришь меня? —
спросил он у волка.
— Я — хозяин всех горных лугов. Вытащишь меня отсюда —
поведу тебя в горы, дам прекрасные пастбища. Там трава такая,
какую ты любишь. Там родники, в которых всегда чистая и хо­
лодная вода. Там пещеры, которые укроют тебя от дождя, ветра и
снега. Они просторные, светлые и теплые! Там не найдет тебя
человек, который заставляет тебя работать на него. Там вольная
и свободная жизнь. Вытащи меня отсюда, и ты получишь все
это,— сказал волк.
Пока волк говорил, осел все ниже и ниже опускал голову в
яму. Тут волк и вцепился в морду осла. Длинноухому стало очень
больно, и он дернул головой. Так он вытащил волка из ямы.
А волк пе разжимает челюсти. Осел вертится, дергает головой,
но освободиться от зубов волка не может. Он дрожит всем телом,
обливается потом. Силы стали покидать осла, ноги его пе держат,
вот-вот упадет. И когда осел упал, волк отпустил его морду и пе24

регрыз ему горло. Голодный волк съел всю тушу осла — оставил
только голову и кости.
Волк еле добрался до опушки леса, залез в кустарник и заснул.
На спящего волка набрела собака и разбудила его. Волк рванулся,
но не смог убежать: ведь нога перебита, живот набит мясом! Со­
бака бросилась на волка, свалила его. Прибежал охотник, убил
волка и снял с него шкуру. Стал искать своего осла, но от него
голова да кости остались.
Грустный охотник принес домой шкуру волка. Жаль ему было
осла.
— Почему ты такой грустный? А где наш осел? — спросила
жена.
— На, держи,— протянул охотник жене волчью шкуру.— Вы­
менял на осла.
Вот почему люди говорят: «За съеденное волк расплачивается
собственной шкурой».
7. Медведь, заяц, волк и лиса

Жил да был медведь. Однажды он заболел. Все лесные звери
приходили проведать больного. Однако лиса ни разу не навестила
его.
Заяц и волк второй раз пришли проведать медведя:
— Медведь, пусть наши души будут тебе курманом*1! Нет в
лесу зверя, который хоть раз не навестил бы тебя. А мы уже вто­
рой раз приходим. Лиса же пи разу тебя не проведала. Ты знаешь
почему? Потому что ставит себя выше, уважает и ценит себя боль­
ше, чем тебя. «Век бы не видеть мне этого грязного медведя! Не
навещу его, чтобы не зазнавался!» — говорит она.
— Да будет век ваш долгим! Идите домой. А лиса получит
по заслугам! — сказал медведь зайцу и волку.
Лиса, узнав, что заяц и волк наябедничали на нее, быстро со­
бралась и пошла к медведю, будто ни о чем не ведает.
— Эх, медведь, медведь,— начала лиса.— Я давно знаю, что
ты заболел. Но, очень любя тебя, не могла прийти с пустыми ру­
ками. Все это время искала для тебя лекарство, вот и задержа­
лась. Не обижайся на меня, медведь.
— А какое лекарство ты нашла? — спросил медведь.
— Возьми сердце и селезенку зайца и волка, хорошенько ис­
толки их и съешь натощак. Все твои болезни как рукой снимет.
Вот какое лекарство тебе нужно,— сказала лиса.
Медведь обрадовался и проговорил:
— Ты умнее всех лесных зверей. Никто из них, кроме тебя,
не подумал о лекарстве. Дай бог тебе здоровья!
Лиса еще немного посидела у медведя, затем встала и попро­
щалась. Идет она по лесу, хитро улыбается.
На следующий день пришел к больному заяц. Медведь, ничего
не говоря, ударил его лапой. Заяц тут же испустил дух. Медведь
25

вынул сердце и селезенку зайца и отложил в сторону. Вслед за
зайцем пришел волк. Медведь поступил с ним так же, как с зай­
цем.
Медведь приготовил лекарство, как посоветовала лиса. Он
съел сердце и селезенку волка и зайца. Не дожил медведь до обе­
да: издох!
Лиса же посмеялась над тем, как она всех обхитрила, и ушла
в лес.
8. Медведь, волк и лиса

Однажды в большом лесу встретились медведь, волк и лиса.
Начали охотиться вместе и поймали оленя, дикую козу и зайца.
Устали они и сели обедать.
Поручили волку поделить добычу.
— Олень больше, поэтому он твой,— сказал волк и положил
тушу оленя перед медведем.— Козу — мне, а зайца — лисе. Сам
бог уже поделил нашу добычу,— добавил серый и сел, довольный,
в сторонке.
Медведю не поправилось, как волк поделил добычу. Он раз­
махнулся и ударил его. Волк тут же околел.
— Теперь ты дели! — повернулся медведь к лпсе.
Хитрая лиса сказала:
— Оленя ты съешь утром, козу — в обед, а зайца оставишь на,
ужин.
Так сказала лиса медведю и села, облизываясь.
Медведю понравилось, как лиса поделила дрбычу, но он спро­
сил:
— Кто научил тебя так делить?
— Волк, который лежит перед тобой,— показала лиса на мерт­
вого волка.
9. Лиса и журавль

Однажды встретились лиса и журавль.
— Эй, журавль, красивая шея, приходи ко мне в гости, славно
угощу! — пригласила лиса журавля.
И журавль пошел к лисе, приплясывая от радости.
Лиса усадила журавля в красный угол.
— Сейчас что-нибудь приготовлю и накормлю тебя,— сказала
она и сварила жидкий суп.
Налила лиса суп в тарелку, поставила перед журавлем и при­
гласила:
— Ешь, свет моей души, ешь, не стесняйся!
Длинный клюв журавля ныряет в тарелку, но ничего не мо­
жет из нее выхватить. Лиса же вылакала все, что было в тарелке.
А журавль ушел домой голодный.
26

Через некоторое время журавль пригласил лису в гости. При­
готовил жич *, положил его в кувшин с узким горлышком и поста­
вил перед лисой.
— Ешь, лиса, золотая шерсть! Ешь, не стесняйся,— сказал жу­
равль.
Лиса ходит вокруг кувшина, облизывается, а есть не может:
голова не проходит в горлышко кувшина. А журавль опускает
длинную шею в кувшин, выхватывает куски мяса и ест. Весь жич
съел сам журавль. А лиса ушла голодная.
С тех пор кончилась дружба лисы и журавля.
10. Как кончилась дружба лисы и перепелки

Однажды лиса пришла к перепелке и сказала:
— Давай, перепелка, будем всю жизнь дружить.
Перепелка немного подумала и ответила:
— Душа моя лиса, ты права. Будем мы теперь друзьями на
всю жизнь.
Стали лиса и перепелка дружить.
Однажды лиса пришла к перепелке и сказала:
— Накормила бы меня, соседка!
— Подумаешь дело! Я полечу, а ты иди за мной.
Полетела перепелка, а лиса бежит за ней. Птичка заметила
двух ребят, которые несли в поле неснятое кислое молоко в кув­
шинах. Перепелка подлетела к лисе и сказала:
— Сейчас я сяду перед ребятами. Они поставят кувшины на
землю и погонятся за мной. Как только они добегут до меня и по­
думают, что вот-вот поймают, я взлечу. Но далеко не улечу. Опять
сяду. Ребята будут гоняться за мной, и я уведу их далеко. А ты в
это время вылакай все молоко.
Перепелка сделала так, как сказала. Лиса наелась до отвала.
Подлетела перепелка к лисе и спросила:
— Наелась?
— Наелась, дай бог тебе здоровья!
В другой раз лиса пришла к перепелке и попросила:
— Как-нибудь рассмешила бы ты меня, подруга! Развлеклась
бы я немного. Да и здоровый смех, говорят, полезен.
— Глянь туда. Видишь гумно? Иди туда и спрячься в тра­
ве. Посмотришь, что я буду делать. Обещаю: насмеешься до
упаду.
— Хорошо, идем,— обрадовалась лиса.
Перепелка улетела, а лиса побежала и спряталась в траве. Ви­
дит лиса: на гумне веют зерно свекор и невестка. Перепелка села
на голову невестке.
Свекор, заметив птичку, тихо сказал невестке:
— Невестка, стой тихо, не шевелись. На твою голову села пе­
репелка. Я ее убыо.
Старик приноравливался, приноравливался и — как ударит де27

ревянной лопатой невестку по голове! Перепелка улетела, а лопа­
та сломалась. Невестка упала и потеряла сознание. Старик зары­
дал, подумав, что убил ее.
Лиса насмеялась вволю.
— Посмеялась? — спросила перепелка у лисы.
— Дай бог тебе здоровья! Насмеялась так, что чуть не лоп­
нула.
Прошло несколько дней. Лиса вновь пришла к перепелке и по­
просила:
— Верная моя сестра, если бы не ты, я бы умерла со скуки.
Что-то тело мое стало тяжелым. Заставила бы ты меня побегать:
размяла бы я свои ноги, разогрела бы кровь!
— За чем же дело стало? Очень хорошо, подруга! Перевяжем
тебе голову, и я полечу. Ты иди за мной. Обещаю: набегаешься
до упаду,— ответила перепелка.
Договорились и пошли. Пришли в ногайский аул. Ногайцы, уви­
дев лису с перевязанной головой, стали науськивать на нее собак:
«Сту! Сту!» *.
Собаки погпались за лисой, за собаками — люди. Лиса, отчаяв­
шись, сорвала с головы повязку и побежала куда глаза глядят.
Долго гоняли лису собаки и люди. Устала она, мочи нет. Вот-вот
поймают ее! Но все же лиса смогла оторваться от преследова­
телей. Собаки и люди перестали гоняться за ней и вернулись до­
мой. Лиса убежала еще дальше, остановилась и стоит, тяжело
дыша.
Тут ее догнала перепелка и спросила:
— Набегалась, подруга? Размяла ножки? Разогрела кровь?
— Очень хорошо набегалась, но что-то голова болит и тошнит.
Подойди и погладь меня по голове.
Как только перепелка приблизилась, лиса схватила ее.
— Я тебе покажу, как заставлять бегать! Сейчас же съем те­
бя! — сказала лиса, держа перепелку во рту.
— Подруга добрая моя, я тебя очень люблю, хочу, чтобы ты
всегда была красивой и уважаемой, соблюдала обычаи. Ты ста­
нешь самым уважаемым и красивым зверем в лесу, если три раза
подряд произнесешь слово «абаза». От меня никакого проку: мной
ты не наешься. Не лучше ли стать самой уважаемой и самой кра­
сивой?
Лиса, услышав слова перепелки, обрадовалась и начала гово­
рить слово «абаза». Как только она открыла рот, перепелка вы­
порхнула и отлетела в сторону. Затем повернулась к лисе и ска­
зала:
— С сегодняшнего дня мы с тобой не подруги. Была ты лисой
и осталась лисой.
Так кончилась дружба лисы и перепелки.
Не делай другом того, у кого слово лживое К Иначе с тобой
может случиться то, что чуть не случилось с перепелкой.
28

11. Собака Солтан

Жили-были муж с женой. Была у них очень умная собака по
кличке Солтан: лежа во дворе, она знала, о чем говорят в доме.
И вот однажды хозяин сказал:
— Постарел наш Солтан. Надо бы его пристрелить.
Солтан, услышав слова хозяина, ушел ночью к другу-волку.
— Заходи, заходи! — сказал волк.— Какими судьбами?
— Горе у меня,— ответил Солтан.
Сел Солтан на пень, глаза опустил.
— Что случилось, друг мой? Какая беда приключилась? Рас­
скажи,— попросил волк.
— Хозяин, которому я всю жизнь служил, имущество которого
охранял, теперь хочет меня пристрелить, потому что, видишь ли,
я постарел.
Волк, выслушав друга, пригорюнился.
— Вот беда, вот беда! Неужели хозяин перестал быть челове­
ком? Неужели не знает, что невинную собаку не убивают? Помо­
гу тебе и советом и делом. Завтра утром твой хозяин с женой и
маленьким ребенком пойдут в поле полоть. Увяжись за ними. Твои
хозяева уложат ребенка спать. В обед я его унесу, а ты погонись
за мной. До самого леса я буду бежать — и только в лесу отдам
тебе ребенка. Отнесешь его отцу и матери, и они подумают, что ты
отнял их дитя у волка,— сказал волк Солтану.
— Очень хорошо,— ответил Солтан и в полночь вернулся к
хозяину.
Наутро хозяин с семьей отправился в поле, а Солтан увязался
за ними.
Солнце клонится к обеду. Ребенок лежит на краю поля и спит
в тени дерева. Солтан сидит неподалеку в бурьяне. Откуда-то по­
явился волк, схватил ребенка и пустился бежать к лесу.
Ребенок проснулся и заплакал. Прибежали хозяин и хозяйка,
заметались, закричали, ноги у них дрожат, дыхание перехватило.
Опомнившись, бросились они к лесу. Но разве волка догонишь?
Солтан, лая, тоже погнался за волком. В лесу волк остановился и
сказал Солтану:
— На, бери ребенка и отнеси родителям. Дашь знать мне, как
теперь будут относиться к тебе хозяева.
Солтан взял ребенка, чуть-чуть поцарапал его и принес на­
зад. Мать и отец ребенка до того обрадовались, что готовы были
расцеловать 1 Солтана. Хозяин говорит жене:
— Возьми ребенка и Солтана и иди домой. Накорми собаку как
следует: свари ей рису, отвари мяса, а в конуру положи мягкую
подушку — пусть спит на пуху.
Жена быстро собралась и пошла домой. Вечером возвратился
хозяин.
— Накормила Солтана? — спросил он у жены.
— Сделала все так, как ты сказал.
-- Очень хорошо!
29

Ночью волк пришел к Солтану.
— Здравствуй, друг мой! Как твои дела? Как хозяин относит­
ся к тебе? — спросил он у Солтана.
— Добро пожаловать, друг мой! Большое тебе спасибо! Накор­
мили меня очень хорошо да еще, как видишь, и подушку подло­
жили,— ответил Сол тан.
— За добро платят добром. Я тебе помог, и ты мне помоги: по­
зволь увести одну хозяйскую овечку,— попросил волк.
Солтан не согласился.
— В таком случае наша дружба кончилась. Бери свидетеля
и приходи завтра в лес. Я тоже приведу свидетеля, и будем су­
диться,— сказал волк и ушел.
Волк взял в свидетели кабана и стал ждать Солтана у опушки
леса.
Солтан захватил с собой хромую кошку и отправился к волку.
Кабан, увидев Солтана и кошку, испугался и говорит:
— Волк, Солтан ведет с собой какое-то страшилище. Давай
уйдем!
— Погоди, пусть подойдут,— сказал волк.
Солтан и хромая кошка уже близко. Они уже рядом с волком
и кабаном. От страха у кабана уши зашевелились. Кошка приня­
ла кабаньи уши за мышей и бросилась на них. Кабан — наутек!
И волк за ним!
С тех пор кончилась дружба собаки и волка!
12. Храбрый кот и трусливый медведь
Кот, козел и теленок договорились жить вместе. Соорудили в
лесу шалаш и поселились в нем. Главным у них был кот.
Недалеко от них построили шалаш волк, кабан и медведь. Глав­
ным у них был медведь.
Медведь послал волка к соседям, наказав:
— Пойди к ним и скажи так: «Мы строились и обеднели. Нам
нечего есть. Дайте что-нибудь на ужин».
Волк пошел. Увидев его, кот взобрался на шалаш, ощетинил­
ся и спросил:
— Что тебе нужно?
— Помоги нам. Пока мы строились, обеднели, нам печего есть.
Дай что-нибудь на ужин — медведь просит,— сказал волк.
— Подумаешь дело! Вон висит вяленая туша волка. Возьми
ее: хватит вам на ужин.
Волк услышал про вяленую волчью тушу и до того перепугал­
ся, что душа вылетела из тела.
— Вы разве едите волчье мясо? — спросил волк.
— Ей-богу, мы все едим! — ответил кот.
Волк испугался еще сильнее — чуть сердце не лопнуло. При­
бежал домой сам не свой. Стыдно ему стало признаваться в своей
трусости, и он соврал;
30

— Ничего не дали.
— Раз такое дело, сходи ты, кабан,— велел медведь.
— Хорошо, пойду. Попрошу у них немного пшена. Сварим
суп и басту *,— сказал кабан и пошел.
Но кабан побоялся подойти к шалашу кота и издали крикнул:
— Эй, есть кто дома?
Кот взобрался на крышу шалаша, ощетинился и крикнул:
— Зачем пожаловал?
— Недавно мы построили дом и обеднели. Нам нечего есть,
помоги. Дай нам на ужин немного пшена. Медведь просит.
— Дал бы, да нет у меня пшена,— сказал кот.— Вон там ви­
сит свиная ляжка. Возьми ее. Хватит вам на ужин.
Кабан страшно перепугался:
— Боже мой! Вы и свиное мясо едите?
— Честное слово, не знаю, что вам надо. Волку давал волчье
мясо, не взял. Тебе даю свиное мясо, не берешь! Вы что, брезгуе­
те? Мы ничем не брезгуем, все едим: и волчатину, и свинину, и
все другое,— сказал кот.
Услышал кабан эти слова и стал ни жив ни мертв. Придя в
себя, побежал домой.
— Ничего не дали,— соврал и он.
Медведь разозлился.
— Ладно, сам схожу. Голову сниму с этого мерзкого кота!
Разрежу на куски и сварю! — взревел медведь и помчался к коту.
Идет медведь — сучья ломаются, трещат.
Кот увидел, что медведь идет,— взобрался на крышу шалаша,
ощетинился и ждет.
— От собаки рожденный! 1 Почему ничего не даешь? — за­
кричал медведь на кота.
— Почему ты так говоришь? Бог свидетель, волку давал волчье
мясо — он не взял, кабану давал свиное мясо — он не взял. Мы
недавно убили медведя, еще осталось полтуши. Бери ее: и на се­
годня и на завтра вам хватит,— сказал кот.
— Погоди, погоди! Вы все — и теленок, и козел, и ты — едите
и волчье, и свиное, и медвежье мясо? — испугался медведь.
Кот улыбнулся:
— Старею, наверное, ничего уж не понимаю: волку давал
волчье мясо — он не взял, кабану давал свиное мясо — он не взял,
тебе даю медвежье мясо — ты не берешь. Что же вам нужно?
Медведь, не найдя, что ответить, побежал домой.
— Не даст нам житья этот проклятый кот. Давайте позовем
его с друзьями в гости, подружимся с ними. Иди, кабан, и найди
где-нибудь проса, а ты, волк, стащи у кого-нибудь жирного барапа, а я пойду в лес и принесу меду,— сказал медведь и отправил
всех за добычей.
Вечером все вернулись. Из меда приготовили бахсыму*, тушу
овцы целиком отварили и выложили на лежащий на земле пле­
тень, а из пшена сделали басту.
— Пойди пригласи наших соседей,— послал медведь волка.
31

Волк идет и дрожит: очень боится кота. Остановился, не дойдя
до шалаша, и крикнул:
— Эй, выходите, кто там есть!
Кот выскочил, сверкая глазами, и спросил:
— Зачем пришел?
— Приходите к нам в гости. Медведь зовет,— сказал волк и
бегом побежал обратно. Прибежал домой, а там никого нет. Кабан
спрятался в кустах, и только хвост торчит оттуда. Медведь залез
на дерево. Все боятся кота.
«Сами спрятались, а меня оставили на съедение страшному
коту»,— подумал волк, взобрался на холм недалеко от их шалаша
и притаился там.
Кот, теленок и козел пошли в гости к медведю. Пришли, а в
шалаше — ни души. Кот замурлыкал. Кабан, услышав мурлы­
канье кота, испугался, решив, что тот собирается съесть его, и на­
чал дальше отползать в кусты. Кот же, увидев шевелящийся хвост
кабана, подумал, что это мышь, и бросился на него. Кабан испу­
гался: «Съест!» — и бросился бежать. Кот сам перепугался и залез
на дерево.
«Съел кабана, а теперь за мной лезет»,— подумал медведь,
спрыгнул с дерева и убежал.
Волк, увидев с холма убегающих друзей, тоже пустился наутек.
Кот, козел и теленок наелись до отвала и вернулись к себе.
Медведь, волк и кабан и до сих пор думают, что кот — самый
страшный зверь.
13. Старый кот и мыши

Жил-был большой кот. Он был старше всех котов. Потому
младшие исполняли все его желания. Так вот однажды этот кот
созвал своих собратьев и сказал:
— Так больше негоже. Мы должны договориться жить с мы­
шами в мире. Больше не будем охотиться за ними. Пойдите и опо­
вестите об этом мышей. Пусть все приходят ко мне. Здесь и дого­
воримся обо всем.
Младшие коты обошли всех мышей, говоря каждой:
— Наш старший зовет всех мышей к себе. Договоримся жить
в мире и согласии. Мы больше не будем охотиться за вами. При­
ходите вечером.
Поверили мыши и пошли к коту. Не пошла только одна ма­
ленькая хромая мышь. Она сказала своим подругам:
— Если хотите, идите, а я не пойду. Мне еще не надоело жить.
Когда все мыши собрались, старший кот поднялся и произнес
такую речь:
— С этого дня мы — друзья. Когда встретимся, будем здоро­
ваться за руку. Отныне между нами будет мир. Так я решил. Уже
ночь. Все — и мыши и коты — ложитесь здесь и спите. Завтра каж­
дый займется своим делом.
32

Мыши легли, прижались друг к другу и заснули. Тогда стар­
ший кот снял шапку, отложил ее в сторону, засучил свои большие
рукава и передушил всех мышей. На всей земле осталась только
одна маленькая хромая мышь, которая не поверила коту. От нее
и пошли все теперешние мыши. Вот откуда пословица «Как друж­
ба котов и мышей».
14. Лошадь, волк и лиса

У одного человека была хорошая лошадь. Он так любил ее, что
не спускал с нее глаз.
Однажды лошадь ушла далеко в поле и видит — перед ней
волк!
— Куда спешишь, прекрасная лошадь? —- спросил волк.
— Домой. Пропусти,— сказала лошадь.
— Нет, не пропущу! — залязгал зубами волк.
— Что ты хочешь от меня? — прошептала испуганпая лошадь.
— Что я хочу? Съесть тебя,— сказал волк, ощетинившись.
— Ладно, волк. Но какая тебе выгода съесть меня: ведь я та­
кая тощая — кости да кожа. Давай лучше жить вместе. Если что
найдем, поделим поровну,— предложила лошадь.
— Ладно,— согласился волк.
Пошли дальше волк и лошадь. Встретили лису.
Голодный волк залязгал зубами.
— Пропусти меня, волк, я иду к своей норе,—попросила лиса.
— Нет, длиннохвостая, не пропущу. Съем тебя! — пробасил
волк.
— В своем ли ты уме? Три дня я ничего не ела. Кожа да кос­
ти! Из меня и куска мяса не добудешь. Лучше возьмите меня в
друзья: авось пригожусь,— сказала хитрая лиса.
Взяли волк и лошадь лису с собой и пошли дальше. Долго
ли шли, не долго ли — кто знает, но так устали, что еле ноги пе­
редвигают. Дошли до одной пещеры. Заночевали там.
Утром проснулись и видят: ночью выпал снег по пояс. Где им
пищу взять, когда все кругом замело? Волк и лиса не могут выйти
из своего пристанища: вход в пещеру занесло снегом. Л лошадь
вышла из пещеры, разгребла копытами снег, наелась травы и от­
правилась на водопой.
— Чем всем умирать с голоду, давай съедим лошадь,— пред­
ложил волк, когда они с лисой остались одни.
— Так не годится, ведь мы теперь друзья. Чтобы съесть ло­
шадь, надо найти повод,— возразила лиса.
— Ты же хитрая, так и придумай что-нибудь,— сказал волк.
— Ладно. Как вернется лошадь, скажи ей: «Мне сегодня сто
лет исполнилось». А дальше — моя забота,— ответила лиса.
Лошадь вернулась с водопоя. Лиса, прищурив глаза, начала:
— Интересно, кто из нас старше?
— Сегодня мне исполнилось сто лет,— сказал волк.
2

Заказ 4803

33

Лиса, услышав это, заплакала в три ручья 1.
— -Что с тобой, лиса, почему убиваешься? — спросил волк.
— Как мне не плакать! Ровно сто лет назад мой сыночек в
реке утонул. Вот вспомнила его, потому и плачу. Ты бы видел,
какой он был красивый! О, несчастная я! — вновь запричитала
лиса.
— Ладно, не плачь. Раз у тебя уже был ребенок, когда я ро­
дился, значит, ты старше меня. "А тебе, лошадь, сколько лет? —
поинтересовался волк.
— Я не ученая. Ни читать, ни считать не умею. Не знаю,
сколько мне лет. В тот день, когда я родилась, мать написала на
моем копыте день моего рождения. Сейчас я подниму ногу, а вы
посмотрите,— сказала лошадь.
— И я не умею читать,— схитрила лиса.
Волк сказал:
— Я посмотрю.
Лошадь подняла ногу, изо всех сил ударила копытом по голове
волка и раздробила ему череп. Волк тут же околел.
С тех пор говорят: «Не верь волку».
15. Верблюд, волк и лиса

Верблюд весь день работал в поле, устал, прилег отдохнуть и
заснул.
В это время мимо пробегала лиса. Увидела она, что у вер­
блюда просо уродилось, и слюнки потекли у нее от зависти.
— Эй, горбатый! Почему валяешься на моем поле? — закрича­
ла лиса на верблюда.
— Почему это твое поле? Разве ты его возделывала? — отве­
тил верблюд.
— По твоей спине видно, что ты глупец. Это поле оставил мне
в наследство мой отец, а моему отцу — его отец. Со дня сотво­
рения мира эта земля принадлежит нашему роду. Если не веришь,
приведу свидетелей, которые подтвердят мои слова,— сказала хит­
рая лиса.
— Хорошо, приведи своих свидетелей,— согласился верблюд.
Лиса побежала в лес, договорилась с волком и привела его к
верблюду.
— Скажи этому глупцу, чья эта земля! — сказала лиса, обра­
щаясь к волку.
— Твоя,— ответил волк по уговору с лисой.
— Поверил теперь, что эта земля моя? — спросила лиса у вер­
блюда.
Верблюд медленно поднялся и обратился к волку:
— Свидетель, видно, ты прав. Сейчас я уйду с поля. Под моим
языком лежит кусок вкусного мяса, съешь его. Это награда за
твою справедливость.
Верблюд разинул рот и стал перед волком.
84

Волк-дурень засунул голову в пасть верблюда. Тот сжал челюс­
ти и раздавил волчью голову.
Увидела лиса, что верблюд сделал с волком, и душа ее улетела
из тела.
— Я пошутила, верблюд. Дарю тебе эту землю! — сказала лиса.
— Спасибо на добром слове! Пусть Аллах будет доволен тобой!
Та земля, которую ты мне даришь,— моя. Оставь землю и побереги
свою голову. Иначе с тобой случится то, что случилось с волком,—
пригрозил верблюд.
Лису только и видели!
16. Почему шевелишь хвостом!

Три козла пошли на горное пастбище. Паслись-паслись, и стар­
ший козел сказал:
— Пошли домой.
— Ты большой, много травы съел и потому наелся. Ты иди до­
мой,— сказали средний и младший козлы,— а мы еще попасемся.
Отправился домой старший козел. В дороге его встретили семь
волков.
— Куда путь держишь, козел? — спросили волки.
— Был на горных лугах. Теперь иду домой,— ответил козел.
— А что на твоих ногах?
— Сыромятные чувяки.
— Почему шевелишь хвостом?
— Боюсь, потому и шевелю.
Поймали волки бедного козла и съели.
То же случилось и со средним козлом.
Последним возвращался младший козел. И встретил тех же
семерых волков.
— Куда идешь, козел?
— Домой.
— А что на твоих ногах?
— Сыромятные чувяки.
— А что на твоей голове?
— То, чем выкалывают волкам глаза.
— Почему шевелишь хвостом?
— Из меня выскочат семь собак и разорвут вас. Поэтому и ше­
велю хвостом.
Волки испугались и разбежались, а козел с песней возвратился
домой.
17. Чалтык и лиса

Жил-был один бедняк. Звали его Чалтык. У него была старая
лошадь. Чалтык не часто ездил па ней, редко запрягал в телегу.
Па ночь отводил в поле, пускал пастись, а сам шел домой.
35

Каждое утро лошадь Чалтыка возвращалась с изодранной
спиной. В конце концов вся спина лошади стала словно сырое
мясо.
«Поймаю-ка я того, кто изодрал спину моей лошади!» —
решил Чалтык, отвел лошадь в поле, а сам спрятался и стал
ждать.
В полночь пришли медведь, волк и лиса. Они поймали лошадь
Чалтыка и стали по очереди кататься на ней. Вонзают когти в
спину, чтобы лошадь резвее бегала, издеваются над скотиной. Вот
почему спина лошади изодрана!
Чалтык поймал арканом медведя, волка и лису. Собрался
убить их.
— Не убивай меня. Если оставишь в живых, пригоню тебе ота­
ру овец,— сказал волк.
— А я покажу деревья, в дуплах которых мед,— пообещал
медведь.
— Мне нечего тебе дать, но не убивай меня: кто знает, может
быть, когда-нибудь пригожусь,— проворковала лиса.
Подумал-подумал Чалтык и отпустил зверей.
Волк пригнал отару овец.
— Идем за медом,— сказал медведь и повел Чалтыка в лес.
Шли-шли и дошли до густой чащи.
— А теперь я тебя задушу,— сказал медведь, повалил Чал­
тыка и стал душить.
В это время лиса гуляла поблизости. Увидев, что медведь ду­
шит Чалтыка, она стала кричать:
— Чалтык! Чалтык!
— Что? — ответил Чалтык, собрав все силы.
— Ты не видел медведя? Его ищут охотники. Хотят убить и
шкуру содрать!
Медведь испугался, позволил Чалтыку встать и потребовал:
— Говори: «Не видел».
— Не видел,— сказал Чалтык.
— А что перед тобой лежит? — спросила лиса.
— Скажи: «Пень»,— попросил медведь Чалтыка.
— Пень,— крикнул Чалтык.
— Разве у пня есть уши? — спросила лиса.
— Скажи: «Это не уши, а обрубленные ветви»,—сказал мед­
ведь Чалтыку.
— Это не уши, а обрубленные ветви,— сказал Чалтык.
— Если это так, то бей топором между ними,— посоветовала
лиса.
Медведь испугался и попросил Чалтыка:
— Бей легонько.
— Ладно,—сказал Чалтык и изо всех сил ударил топором
между ушами медведя. Медведь тут же издох.
Чалтык и лиса забрали шкуру и мясо медведя, мед из дуила
дерева и вернулись домой.
И сейчас живут-поживают,
86

18. Крестьянин, волк и лиса
Шел однажды крестьянин с поля с пустым мешком в руках.
Навстречу ему серый волк.
— Если ты исполняешь шариат * Аллаха, спрячь меня в своем
мешке. За мной гонятся охотники. Догонят — убьют. Спаси ме­
ня! — попросил волк крестьянина.
— Как ты, такой большой, поместишься в мешке? — удивился
крестьянин.
— Только пусти в мешок, а помещусь или не помещусь, это
уж мое дело,— взмолился волк.
— Ладно, полезай,— сказал крестьянин.
Залез волк в мешок. Крестьянин взвалил мешок па плечо и по­
шел дальше.
Через некоторое время встретил он охотников на конях. Они
подъехали, поздоровались и спросили:
— Мы погнали волка. Не видел ли ты его?
— Нет, не видел,— ответил крестьянин.
— А что у тебя в мешке? — спросили охотники.
— Нарвал травы для теленка,— ответил крестьянин.
Охотники поехали дальше. Крестьянин, обливаясь потом, еще
некоторое время нес волка. Потом положил мешок на землю и
сказал:
— Вылезай, волк, охотники давно ушли.
— Понеси еще немного,— попросил волк.—Охотники еще
близко: слышу лай их собак.
Что было делать крестьянину? Понес он волка дальше. Очень
устал, обливался потом. Положил мешок и сказал:
— Вылезай, волк!
Вылез волк из мешка, сел на дорогу и смотрит на крестьянина.
— Что ты на меня смотришь? — спросил крестьянин.
— Хочу съесть тебя,— ответил волк.
— Совести у тебя нет. Я тебя спас от охотников, а ты хочешь
съесть меня,— вздумал было бедный крестьянин пристыдить
полка.
Да разве у волка есть совесть?
— Глупый ты, потому и спас! Был бы умный, не стал бы спа­
сать! — ответил волк.— Съём тебя — и все!
В это время мимо пробегала хромая лиса. Она остановилась,
заметив крестьянина и волка.
— Что случилось? — спросила лиса.
Крестьянин рассказал о своем споре с волком.
— Глупый ты, оллахи! Давно надо было съесть тебя! Кто понерит, что такой большой волк помещается в мешке! — сказала
лиса.
— Помещаюсь! — закричал волк.
— Не верю. А ну-ка полезай в мешок: посмотрю, помещаешь­
ся ты в нем-или нет,— сказала лиса.
Волк залез в мешок, а хвост его высунулся наружу.
37

— Ага! Ты же весь не помещаешься! Хвост высовывается из
мешка! — закричала лиса.
Волк убрал хвост в мешок.
— Теперь завяжи мешок,— шепнула лиса крестьянину.
Крестьянин завязал мешок.
— А теперь бей его! Пусть знает серый, как обманывать чест­
ных людей! — сказала лиса.
Крестьянин бил волка до тех пор, пока тот не издох. Содрал
шкуру и сшил себе шубу на зиму.
19. Лиса и собаки

Жил-был один охотник. Однажды отправился он в лес па охо­
ту. А в том лесу жила старая лиса. Так вот, та лиса вышла из сво­
ей норы и искала в лесу мышей. Собаки охотника заметили ее и
погнались, но не догнали. Лиса юркнула в нору, а собаки,, тяжело
дыша, тут же стоят, не отходят.
Лиса отдышалась и стала вспоминать, как она спаслась от
собак. .
— Глаза мои дорогие, что вы делали, когда за мной глались со­
баки, чем помогли мне? — спросила она у своих глаз.
— Мы зорко следили за собаками и дорогой. Без нас ты не на­
шла бы своей норы,— ответили глаза.
— А вы, ноги мои, что делали, чем помогли мне?
— Мы бежали что есть мочи. Не дали собакам догнать тебя.
— А вы, уши мои, что делали, чем помогли мне?
— Мы чутко прислушивались, откуда бегут собаки, и преду­
преждали тебя об опасности.
Последним лиса спросила свой хвост:
— А ты, мой пушистый хвост, что делал, когда за мной гна­
лись собаки?
— Я метался то в одну, то в другую сторону, чтобы отвлечь
собак.
— Врешь, проклятый хвост! Вот ты какой! Все помогали мне,
а ты — собакам! Цеплялся за каждый куст, мешал мне бежать.
Изменник! Я тебя проучу!
Разозлилась лиса и высунула хвост из норы:
— Пусть тебя собаки искусают!
А собаки хвать лису за хвост! — и вытащили из норы. Прибе­
жал охотник, пристрелил лису, снял с нее шкуру и пошел домой.
Вот что случилось с лисой. Разозлившись, не теряй головы, не
теряй ум, а не то... вспомни лису!
20. Лошадь, вол и осел

У одного человека были лошадь, вол и осел. Он запрягал их
в телегу и плуг. Лошадь и осел выполняли и другую работу: хо­
зяин седлал их, ездил и возил на них всякие тяжести.
88

Однажды, когда лошадь, вол и осел стояли в стойле и жевали
сено, они задумались над своей жизнью.
— Мы,—сказали лошадь и осел,— ходим, как и ты, вол, в
упряжке. Мало этого, хозяин ездит на нас, возит всякие тяжести.
Л твоя спина еще не была под седлом. Ты не знаешь его тяжести.
Это мы избавляем тебя от такой работы. Коль так, ты должен
уступать нам половину своего корма. .
— В том, что вы работаете и спиной, я не виноват. Мне от
этого ни зла ни добра,— ответил им вол.
— А кто тогда виноват? — спросили лошадь и осел.
— Вы сами и виноваты!
— Как это мы?
— У вас нет рогов. Если бы вы были рогатыми, то ваши спипы
не испытали бы тяжести седла.
Услышав это, лошадь и осел решили отправиться на поиски
рогов. Однако лошадь раздумала: «Пусть осел-дурак отправляется
один. Если он вернется.с рогами, тогда и я пойду».
Решив так, лошадь подошла к ослу и сказала:
— Брат мой, ты необыкновенно умен. В твоей голове много
ума. Потому она такая большая. Ты в мгновение ока можешь
услышать речь людей и звуки на небе и на земле. Потому так
остры твои уши. О, если бы на твоей голове были рога, достойные
твоих ушей! Каким бы красавцем стал ты тогда! Честное слово,
все стали бы любоваться тобой! Надо, надо скорее отправляться
за рогами! Но не вместе! Если мы оба уйдем, хозяин сразу за­
метит наше отсутствие и пустится в погоню. Тогда не видать нам
рогов! Давай сделаем так: сначала отправляйся ты, а потом — я.
— Твои слова справедливы,— сказал осел, которому очень по­
нравилась похвала лошади.
Осел отправился в дорогу.
Пока осла не было, его работу выполнял вол: хозяин седлал
его и возил на нем всякие тяжести.
А осел бродил по дорогам, селам и каждого встречного спра­
шивал:
— Не знаешь ли, кто продает рога?
Кто станет отвечать ослу!
Бродил-бродил осел и встретил лису. Осел спросил у нее:
— Не знаешь ли, кто продает рога?
— Рога продает тот, у кого их много. А много рогов только у
охотника. Иди к нему. Он продаст тебе любые рога. Оленьи, турьи,
козьи — какие только пожелаешь,— сказала лиса.
Осел пошел к охотнику и попросил продать пару рогов.
— Продам. Почему не продать? Идем со мной,— сказал охот­
ник и повел осла в лес
Охотник убил большого оленя, сбил его рога и стал пристав­
лять их к голове осла, да уши мешают. Тогда охотник срезал уши
осла под корень, приставил к ослиной голове оленьи рога и креп­
ко привязал их. Нагрузил на осла тушу оленя и вернулся домой.
Осел обливался кровью. Оленьи рога впиваются в раны: ослу
39

так больно, что он готов взреветь на весь мир. Не приведи Аллах
испытать то, что пришлось ослу за ночь! Бедняга прижал голову
к земле и простонал всю ночь.
Утром охотник подошел к ослу, ударил его в бок ногой и при­
казал:
— Вставай!
Осел застонал пуще прежнего, но делать нечего — встал. Охот­
ник оседлал его, нагрузил на него пустые бурдюки и мешки и вы­
вел со двора.
Перед этим охотник выменял просо на оленьи и медвежьи шку­
ры. Просо лежало у одного человека. Повел охотник осла к тому
человеку, насыпал просо в четыре войлочных мешка и в два бур­
дюка, нагрузил весь груз на осла и отправился в обратный путь.
Вернулись домой. Осел от боли не может ни есть, ни пить. При­
жал голову к земле и притих. Неудобное седло натерло ослу спи­
ну. И эта ночь для осла также была очень тяжелой.
Утром охотник подошел к ослу, ударил его в бок ногой и
сказал:
— Поднимайся, ты еще не расплатился за рога!
Осел попытался встать, но не смог: голова словно примерзла
к земле.
— Эх ты, лентяй! Как ты будешь носить рога, если даже вста­
вать ленишься? — сказал охотник исильно ударил осла по носу.
Осел с трудом поднялся. Охотник оседлал его и вывел со двора.
Он привел осла в лес, срубил два больших дерева, разрубил ство­
лы на короткие поленья, нагрузил поленья на осла, крепко пере­
вязал веревками и погнал его в обратный путь. Спина у осла силь­
но болит, а тяжесть придавливает его к земле. Боль в спине так
велика, что заставляет забыть боль от отрезанных ушей.
Ночь осел провел на ногах. Утром охотник подошел к ослу,
ударил его носком в пах и сказал:
— Пошли, ты еще не расплатился за рога!
Осел не сдвинулся с места. Он печально посмотрел на охотни­
ка и сказал:
— Именем Аллаха прошу, пусть душа моя будет тебе курманом * 1, забери свои рога, пусть они принесут тебе счастье, а меня
отпусти!
— Ладно, так и быть! — сказал охотник, снял с него рога и от­
пустил осла.
Голова осла стала легкой, и боль немного утихла.
— Пусть бог будет доволен тобой! А я доволен! — сказал осел
охотнику.
Охотник проводил осла до ворот, ударил хворостинкой по спине
и сказал:
— Счастливого пути!
Осел, боясь, что охотник раздумает и вернет его пазад, бегом
прибежал домой. Лошадь и вол молчат, будто с ослом ничего не
случилось.
Осел, вол и лошадь, как и прежде, стоят у яслей и жуют сено.
40

— Ты, брат, ушел на поиски рогов, а меня седлали. Вся сппиэ
побита. Я делал твою работу,— пожаловался вол.
— Я в этом не виноват. Виноват твой язык! Так что вини свой
язык! — ответил осел.
— Ведь не я, а лошадь уговорила тебя идти за рогами! —
сказал вол.
— Все из-за твоего языка! — разозлилась лошадь.
Вол не выдержал такой напраслины, пырнул лошадь рогами.
У лошади вывалились кишки. Она тоже разозлилась, ударила вола
копытом, сломала ему ребра. Осел испугался и заревел. От его
рева проснулась собака и бросилась в ту сторону, откуда разда­
вался рев. Кошка, испугавшись, что собака бросится на нее, вско­
чила ослу на спину и вцепилась в него когтями. Ослу стало очень
больно, он перепрыгнул через ограду хлева и выскочил на улицу.
Кошка еще сильнее вонзила когти в спину осла. Осел побежал
еще быстрее. Так они бегут и по сей день.
У хозяина осталась одна собака.
Вот откуда пошла абазинская поговорка «Как тот, кто пошел
за рогами, а вернулся без ушей».
21. Как женщина перехитрила лису-притвору

У одной женщины муж был на сенокосе. Жена сварила хампалы *, положила их в корзину и понесла мужу на обед. Мать взя­
ла на луга и дочку.
Идут мать с дочерью по дороге в поле. Уже подходя к лугам,
наткнулись на лису, которая лежала, вытянувшись, посреди до­
роги. Женщина только собралась схватить ее, как лиса поднялась
и затрусила, хромая, по дороге.
— Мама, смотри, она хромая! Давай поймаем ее! — сказала
девочка, и хмать с дочерью погнались за лисой.
Лиса же хитрая! Видя, что за ней гонятся, она еще сильней за­
хромала и пошла медленнее.
Мать с дочерью нагоняют лису, и, когда им кажется, что вот-вот
поймают ее, она прибавляет шагу, и женщины вновь отстают. Так
повторялось много раз.
— Оставим корзину и будем гоняться за ней налеп