Неимоверным усилием я сумел разжать его пальцы, вырвался из смертельных объятий и… открыл глаза. Я по-прежнему был на диване в гостиной. За окном бушевала ночная гроза. Тихо бубнил телевизор. Шея нещадно болела, в висках ухало так, будто невидимый кузнец звонко лупил по наковальне где-то в районе мозжечка. Я выпил воды, стало чуть легче, но чувство тревоги никуда не делось.
Не знаю почему, но я точно знал, что, если не предпринять немедленных действий, Пескове́к обязательно появится вновь, и кто знает, чем всё закончится. Я взял фонарик и вышел из дома. На улице штормило: дождь лупил так, что протоптанные возле дома дорожки превратились в сплошную кипящую кашицу из воды и песка. Порывистый ветер горстями бросал в лицо лившуюся с небес воду. Я сразу же вымок до нитки, но сейчас мне было всё равно.
Схватив в сарае штыковую лопату, я быстрым шагом направился к реке. Обычно дорога занимала минут пять, но на этот раз идти было куда труднее: мешали темнота и встречный ветер, вдобавок мне показалось, что песок на дорожке как-то странно поднимается вместе с фонтанчиками воды и цепляет меня за щиколотки. Я постоянно спотыкался, а пару раз даже растянулся во весь рост, ободрав ладони о мелкие камешки. В общем, до места я добирался раза в три дольше, чем обычно.
Спускаясь к берегу, я внезапно поскользнулся и покатился вниз. Вообще там не очень высоко, всего-то метра три, но склон довольно крутой. Летел я так лихо, что потерял лопату и фонарик, вдобавок изрядно приложился головой о землю всего в десяти сантиметрах от большого гладкого камня, на котором мы с сыном любили сидеть во время наших прогулок. Кое-как придя в себя, я сначала нашёл фонарик, благо он не погас и был хорошо виден, а потом отыскал лопату.
Направив фонарик на то место, где должен был находиться Пескове́к, я увидел, что фигура стоит на месте. Дождь не смог её повредить. «Наверное, клей оказался качественным», — про себя усмехнулся я. Не без опаски я приблизился к нашему творению. В темноте Пескове́к выглядел как живой. На миг мне даже показалось, что он слегка покачивается и приветствует меня зловещей улыбкой, хотя, может быть, это была просто игра теней.
Как бы там ни было, размышлять мне было некогда. Недолго думая, я треснул его лопатой по голове. Удар был весьма силён, но в результате откололся только маленький кусочек похожего на пельмень уха. «Ух ты!» — сказал я себе и изо всей силы вновь рубанул его лопатой сверху вниз, словно ландскнехт двуручным мечом.
Мне показалось, что дикий стон раздался над берегом. Недалеко ударила молния, оглушительно гаркнул гром и раскатистым эхом пролетел вдоль речки. В каком-то диком исступлении я стал кромсать лопатой песчаную фигуру. Лишь одно желание владело мной в тот момент: сровнять с землёй это страшное создание.
Не знаю, сколько всё это продолжалось, но очнулся я только после того, как от Пескове́ка осталась лишь маленькая горка. Я разбросал остатки песка лопатой и тщательно разровнял место. Светало. Гроза кончилась, и лишь редкие увесистые капли падали на меня с деревьев. Я вернулся домой. К счастью, все крепко спали. Стараясь не шуметь, я принял душ и переоделся. Очень болели сбитые в кровь ладони, нестерпимо ныло всё тело, но на душе было легко. Я словно выполнил какое-то важное и ответственное задание «партии и правительства», как говорили в былые времена. Но одна фраза Пескове́ка прочно засела в моей голове: «Народ, не знающий своего предназначения и не имеющий цели, не имеет права на существование». Но я был слишком уставшим и измученным, чтобы сейчас думать об этом. Глаза слипались — я прилёг на диван и мгновенно провалился в глубокий сон.
Проснулся я от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел Илью.
— Вставай, вставай, там нашего Пескове́ка́ смыло! Совсем!
— Правда? Ну что же, этого следовало ожидать. Такой дождь с ветром что угодно могут разрушить. Да и куда песку против воды? Сам понимаешь!
— Да… — задумался на секунду сын, но тут же махнул рукой. — А, ладно! Пойдём, покажу тебе кое-что! Мы вышли из дома, и он повёл меня в сторону, противоположную от речки. Я облегчённо вздохнул, но, как оказалось, преждевременно. Мы вышли на опушку близлежащей рощи, и Илья показал мне рукой на толстый коряжистый ствол какого-то старого засохшего дерева.
— Вот, посмотри! Это же настоящий Древове́к! Только немного доработаем, сделаем голову, нос, рот, глаза, и готово! Здо́рово я придумал, правда, пап?
