— Ну что, застыла? — обратился Сергей Петрович к своей дочери, девочки лет двенадцати. — Выбирай, который тебе больше нравиться.
Ребёнок сидел на коленях перед ковриком, на котором барахтались пятеро пёстрых щенков, она восторженно, с широко раскрытыми, глядела на эту весёлую компанию. Отец привёл её в дом к своему знакомому, у которого пару месяцев назад ощенилась собака. Лиза давно хотела завести домашнего питомца, даже больше, чем получить свой собственный сотовый телефон, и вот наконец, к её великой радости, мечта сбылась.
— Ну что медлишь? Бери любого, все хороши, как на подбор.
— Нет, папа, так нельзя, — волнуясь, полушёпотом ответила девочка. — А вдруг я ему не понравлюсь.
— И как же нам теперь быть? — усмехнулся мужчина.
— А вот как, — хитро улыбнулась дочь, и в полный голос позвала. — Джек! Джек, иди сюда. Иди ко мне мой хороший.
Один из щенков, рыжий с лихо закрученным хвостиком, прекратил барахтаться со своими братьями и посмотрел на Лизу. Потом, забавно переваливаясь с лапы на лапу, подбежал к девочке и ткнулся влажным носиком в её колено.
— Он меня выбрал! Я ему понравилась! — радостно завизжала она, схватив щенка в охапку, прижалась щекой к её тёплому, пушистому боку, и посмотрев с благодарностью на отца, горячо прошептала. — Спасибо, папочка!
Счастливые воспоминания пятилетней давности, на несколько мгновений, отвлекли Сергея Петровича от жестокой реальности. Он стоял перед своим домом, разрушенным артиллерийским снарядом. Три дня назад их небольшое селение попало под обстрел. На пустыре, неподалёку от дома, в наспех вырытых могилах — жена и семнадцатилетняя дочь Лиза. Мужчина опустил глаза, рядом с ним, положив голову на лапы, лежит любимый пёс дочери Джек, с которым он во время артобстрела находился в соседнем селе, это обстоятельство и спасло им жизнь.
— Вот так, дружище, — осипшим, надтреснутым от горя голосом, сказал он, обращаясь к собаке. — Выходит, Джек ты и есть вся моя семья.
Пес, словно чувствуя состояние человека, встал и подойдя к нему, уткнулся в его ноги.
Жителей деревни срочно эвакуировали из опасной местности. Петрович, собрав на пепелище кое-что из уцелевших вещей, загрузил их в свой старенький «Москвич».
«Хорошо, что у меня свой транспорт, а то куда бы я со своей собакой?» — Подумал он, глядя на переполненные автобусы с беженцами.
Машина, на последнем дыхании, гремя кузовным железом, тащилась по дороге, изрытой снарядами и лежащими на ней обломками железа. В какой-то момент, лобовое стекло помутнело, и водитель включил дворники, но лучше не стало. Дорога за окном по-прежнему дрожала и расплывалась, и только тогда он понял — это непрошенные слёзы застилают его взор. Он вытер глаза краем рубахи и крепче взялся за баранку.
— Вот ведь как, — обратился он к своему рыжему попутчику. — Видно не все слёзы я ещё выплакал…
На новом месте администрация небольшого городка, спешно размещала беженцев по общежитиям и гостиницам, вот и Петрович получил мятую бумажку с адресом, где он будет проживать. Это оказалась трёхэтажная гостиница, с облупившейся на стенах, от времени штукатуркой. Он вошёл в переполненное людьми фойе, и придерживая около себя Джека, дождался своей очереди на оформление. Но когда приблизился к столу, за которым сидела полная, тёмноволосая женщина, услышал её раздражённый голос:
— Мужчина! Куда это вы с собакой? Совсем что ли? С собакой не положено!
— Что же мне, на улице его бросить?
— А это ваша забота! — повышая голос, ещё больше распалялась сотрудница. — Нечего тут капризничать, людям места не хватает, а вы ещё тут тащите всякое. Одна морока, с вами приезжими.
Проходившая мимо уборщица с ведром, осуждающе проворчала:
— Сама-то давно ли местной стала? Три месяца назад, такой же беженкой к нам приехала, а вот уже и приезжие её раздражают…
Сергей Петрович вышел на улицу и в сопровождении Джека направился к своему автомобилю.
— Ну что, дружище, придётся жить нам в «Москвиче», утеплим немножко, сидения разложим, деньжата пока есть, как-нибудь продержимся. Нам друг без друга нельзя. Никак нельзя. — Присев, крепко прижал к себе рыжего друга.
Недалеко от гостиницы, под невысокими клёнами, вот уже несколько дней стоит старенький автомобиль. Местные жители уже знают, что живёт в нём мужчина, не пожелавший бросить своего пса. Нашлись сердобольные, которые принесли тёплые вещи и пару одеял, и периодически помогали продуктами. Нашлись и такие, которые осуждали:
— Чего ты, чудак-человек выпендриваешся, осень уже и холода на носу, загнёшься ведь вместе со своей скотиной.
Петрович не вступал с ними в перепалку, а лишь грустно улыбаясь говорил:
— Дай вам бог здоровья, добрые люди.
И они, не ожидавшие такого ответа на своё хамство, словно проглотив язык, стыдливо опускали глаза и спешили уйти. Сергей Петрович и сам понимал, что как-то надо менять
